Алиса Порет

Алиса Порет Записки Рисунки Воспоминания

Алиса Порет

Записки Рисунки Воспоминания Книга Первая

Барбарис. Москва. 2014

Алиса Ивановна Порет Записки, рисунки, воспоминания Книга Первая Издание второе Издатель: Ирина Тарханова Над книгой работали: Мария Гирба Юлия Гирба Нина Голенкевич Ольга Гриценко Максим Гудков Сергей Иванов Игорь Киршин Александра Кулик Елена Мартинес-Пуэрта Елизавета Мусаутова Федор Ро Ирина Тарханова Татьяна Шпомер Валерий Шубинский

Наша благодарность Елене Анохиной Светлане Воробьевой Андрею Глоцеру Елене Елагиной Марии Елагиной Марии Кулик Людмиле Лежневой Игорю Макаревичу Ирине Стерлиговой Ольге Цехновицер Аркадию Штейнлухту Феликсу Якубсону за участие и помощь в создании этой книги

© Барбарис. 2014 © А.Порет. Наследники. 2014 © Барбарис. Оформление. 2014

ISBN 978-5-4389-0007-8

ПЕРВАЯ ТЕТРАДЬ МАРКИЗЫ Маркизой называл Алису Ивановну Порет Даниил Хармс. Какие-то эпизоды их дружбы (сравнительно долгой) и любви (совсем короткой) известны нам из ее воспоминаний, напечатанных в 1980 году. Какие-то (в том числе совсем уж гротескные, нелепые) становятся известны лишь сейчас, из посмертных тетрадей, наполненных трогательными, немного инфантильными рисунками, по-детски исписанных печатными буквами. Это первая из них. Порет не была в числе немногих, проникавших в духовный мир Хармса. Но она хорошо понимала и чувствовала внешние стороны его «я» — хармсовский бесконечный театр для себя, одновременно самозащиту и компенсацию неосуществленного во внешней реальности, все более чужой и угрожающей с каждым годом. Она в какой-то момент была идеальным партнером в этой игре. Но, конечно, не только в Хармсе дело. Порет, полуфранцуженка, полушведка, происходила из космополитической петербургской просвещенной мелкобуржуазной среды; детство с маленьким лордом Фаунтлероем и Анненшуле, отрочество с уличной стрельбой и пайковой пшенкой. Это судьба поколения, предпоследнего поколения русской модернистской культуры первой половины века — начало судьбы. Дальше идет собственная, лично выстроенная и выбранная жизнь. В которой хватило места и творчеству, и общению с «великими». Достаточно сказать, что у Алисы Ивановны как у художника было два учителя — Петров-Водкин и Филонов. Ее ближайшие друзья — Татьяна Глебова и Павел Кондратьев. Рядом с миром живописи — мир музыки. Едва ли кому-то, даже из совсем чуждых этому миру людей, надо напоминать, кто такие Соллертинский или Юдина, о Шостаковиче не говоря. Они тоже были в окружении молодой Алисы. Все это были люди сложной и тонкой природы, ежеминутно атакуемые грубеющим и ожесточающимся миром. Если они субъективно становились на сторону этого мира, это ничего для них не меняло, потому что даже тогда дело было, в конечном итоге, не в политике и не в конкретной идеологии.

Алиса Ивановна, как кэролловская Алиса (которая тоже упоминается в одной из записей) попала в мир вывернутых измерений, взбесившихся шахмат и карт, и защищалась игрой. Как некоторые другие. Как тот же Хармс — Безумный Шляпник этой страшной сказки. Которая под пером Алисы Ивановны выглядит не такой уж страшной. О многом она не упоминает, даже про обстоятельства смерти своего отца, а он был «репрессирован», как потом стали говорить, и еще не при Сталине, раньше. Алиса Порет, как многие несозвучные эпохе художники и писатели, как те же обэриуты, нашла приют в Детгизе в его лучшую, блестящую эпоху, под крылом Маршака. Она оформила десятки детских книг. И о прошлом своем рассказывает, словами и картинками, иногда с деланным детским простодушием. Не стоит принимать его всерьез. «Маркиза» была умна и язвительна. Иначе ей не удалось бы сохраниться (человечески и творчески), пережить худшие времена и вспомнить всех, умерших и живых. А ей удалось. Валерий Шубинский

8 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Я — художник Я родилась в Петербурге, в колыбели революции, на Путиловском заводе. Мне 6 лет. Все свободное от еды время я рисую цветными карандашами. Вбегает отец1: — В городе наводнение — вода уже близко от окон нашего деревянного домика. Надо одеть ребенка, взять что-то из вещей, пищу и подняться на чердак. Мама и бабушка спешно вяжут узлы, потом все набрасываются на меня, отнимают карандаши и стараются напялить на меня красное пальтишко. Я хватаю свой рисунок, карандаши очень цепко зажимаю между пальцами обеих рук и громко кричу: — Кардаси! Трое взрослых на коленях пытаются отнять торчащие во все стороны карандаши, чтобы продеть руки в рукава, а я уже с ревом, слезами и визгом кричу: — Кардаси! Тогда отец хватает плед, накидывает его на меня и несет

10 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

меня вместе с карандашами, судорожно зажатыми в руках, на чердак. Меня сажают на сундучок, я сразу успокаиваюсь и кладу рядом с собой карандаши. Взрослые смотрят в окошечко — как плывут вещи, доски и все, что полагается. Вдруг я снова кричу не своим голосом: — БУМАЖКА!!! Отец бежит вниз, приносит мне пару листиков чистой бумаги и мой последний рисунок и говорит: — До наших окон осталось несколько сантиметров. Я — рисую. Я — художник. На обороте маминой рукой написано: «Наводнение — Путиловский завод — чердак. Алиньке 6 лет».

12 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ИЗ РАССКАЗОВ О ДЕТСТВЕ (Любимый мамин2 и премированный Даниилом Хармсом3) По случаю коклюша я и Вика Порет4, мой брат, вывезены зимой на дачу, в Териоки5. Все занесено снегом, и только одна дорожка, довольно широкая, ведет от дома к калитке. Мы ее быстро осваиваем, и нам скучно.

— Давай сами сделаем дорожку — куда захотим, туда и пойдем, — говорю я.

— Давай, — говорит Вика (ему 6 лет, мне 10). Мы начинаем вытаптывать тропинки, но скоро устаем, замотанные шубами, платками, шарфами, в валенках и галошах.

— Жарко. Давай просто ходить по снегу.

— Давай, — говорит Вика. Я иду, за мной с трудом пробирается малыш.

— Ты не ходи за мной, говорю я. — Ты маленький и завязнешь. Он не отвечает и лезет.

— Не ходи, — кричу я, — видишь, мне уже по пояс. Он идет.

— Смотри, я уже гребу руками. Оглядываюсь, видна только шапочка на снегу. Мне самой уже трудно, но я прорываюсь еще.

— Где ты? — кричу я. Ответа нет.

14 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Потеряв половину своей амуниции, отчаянно лезу обратно. Вику на пути не нахожу. На крыльцо выходит мама. Я почему-то не хочу идти домой и делаю вид, что катаю снежный шар.

— Что вы тут делаете, где Вика?

— Я не знаю, — говорю я. — Мы прокладывали тропинки, и он исчез. Мама без пальто кидается в правильном направлении и выносит на руках снежное чучело прямо в дом. Я делаю вид, что я ничего не заметила, и потом долго-долго катаю шар, и меня долго, долго, долго не зовут домой.

16 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ЧУВСТВО ПРЕКРАСНОГО 1. Всех обезьян на картинках я в детстве зачеркивала, густо замазывала краской, приговаривая, что они «некрасивые».

2. К нам часто приходил в гости очень тучный и важный старик. Я пристально на него смотрела, не отрываясь, и он меня спрашивал: «Что ты на меня так смотришь, девочка?». А я все думала, как сгладить эти отеки, морщины и складки на лице. Наконец меня осенило. Няня гладила белье в детской. Я сильно раскалила свой маленький игрушечный утюжок и побежала в гостиную, прямо к нему (а в тот день были еще гости), и сказала: «Дядя, положи голову на стол, я тебя разглажу, а то ты такой некрасивый». Tableau.

3. За моей спиной голос: «Алинька, что ты делаешь?». А я делаю то,

18 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

что считаю правильным — выковыриваю из пасхи изюминки и ем их, стоя на стуле перед роскошным пасхальным столом. «Так красивее», — говорю я, когда меня выпроваживают из комнаты.

4. Визит дамы, усыпанной родинками (вариант). Я облокачиваюсь на ее колени и долго смотрю снизу вверх. Потом хватаю за самую крупную и тяну — потом меня тянут в детскую и запирают на ключ. На допросе я не сдаюсь и повторяю только одно: «Это очень некрасиво».

20 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

АНГИНА Мы с художником Кондратьевым6 заходим ненадолго к моей приятельнице. В кроватке лежит ее дочь — прехорошенькая, — она нездорова. Печальное личико больного ребенка. Мать зовут к телефону в прихожую. Я смотрю журнал и краем глаза вижу, что девочка приподнимается с подушки и внимательно нас разглядывает. «Дядя, — говорит она, — подойди ко мне, расскажи мне сказку». Польщенный К. подходит к постели и с умилением смотрит. «Сядь сюда», — просит она. Он скромно садится в ноги. «Нет, сядь ближе. Нет, еще ближе, вот сюда. Ну, расскажи». Это как раз то, чего он не может. «Как, ты не знаешь сказок?» Пауза. «Ну, тогда знаешь, что? Сядь еще сюда! Обними меня!» Это он тоже не умеет и смотрит на меня, тая от смущения и удовольствия. Тогда она поворачивает его голову к себе, и закидывает обе руки ему на шею, и смотрит ему прямо в глаза своими синими, кукольными глазами. Судя по движению

22 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ног К-ва, я поняла, что он делает попытку высвободиться. Она это тоже поняла и, притянув к себе покрепче, поцеловала прямо в губы. К-в стал явно пятиться, но она крепко его держала, не отнимая губ. Когда она наконец задохлась и отпустила его, она опрокинулась на подушки и залилась веселым смехом. «У меня ангина», — сказала она и засмеялась. Вошла мама. К. вдруг стал прощаться и уходить. «Куда он так быстро?» — спросила она. «В аптеку, — сказала я, — у него болит горло». Девочка натянула на себя простыню и, уткнув голову в подушку, боролась с приступами смеха.

24 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из рассказов «Мой друг Митя» Учительница: Митя, мне с тобой очень трудно — одно мученье! Митя (подумав): Да-а, вы хоть за это деньги получаете, а я даром мучаюсь!

26 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Я перемещаюсь работать из 3-го этажа на 8-й. Мой друг Митя хочет все нести сам. «Ну что ты, Митя, дай мне хоть бумагу или кисти». «Нет», — говорит он. — «А что же я понесу?» — «А вы понесете вашу славу!»

28 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Мите читают «Сказку о Рыбаке и Рыбке». Он слушает нахмурившись: «Зачем он ее три раза спрашивал? Я бы сразу попросил другую жену, и не такую старую, а красивую и добрую. ГЛУПАЯ СКАЗКА!»

30 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Худенькая и очень высокая девушка рассказывает, как на нее бросилась собака и чуть не искусала. Митя: Странно, собаки так любят кости…

32 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Эта же собака укусила за ногу нашего знакомого. Митя: Я сам видел — он даже не закричал. А я потом влез под стол и потрогал обе ноги — одна деревянная. НУ, ЯСНО, потому он и не закричал и не было ни одной КАПЛИ КРОВИ!

34 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Митина мама: Митя, давай условимся, не спрашивай меня ничего, дай мне отдохнуть хоть ОДИН день в неделю, ну, скажем, по вторникам. Митя (скорбно): А что я буду делать по вторникам?

36 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Серый волк и УЖАСНАЯ шапочка.

38 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

I. ВСЕ ОТНОСИТЕЛЬНО Кикелина, Кикелишечка, Кикелиша, так мы ее звали, в зависимости от степени нашего восхищения. Она была так легка и невесома, что прыгала (не то слово), подымалась от земли, как воздушный шарик, или мыльный пузырик, или птичка, или мотылек, и еще лучше, и еще легче. Она шла по дорожке, совсем крошка, серенькая, в крапинку, и ставила лапки, как взрослые тигры или пантеры — величественно, сложно, выворачивая, а хвостик был опущен. Потом вдруг останавливалась и плавным движением подымалась на воздух и исчезала в клумбе. Когда она играла с бумажкой на нитке, кто казался легче, и проворней, и грациозней, и кто летал выше — конечно, не бумажка, а Кикелишка. Но, в один прекрасный день…

40 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Я долго и тихо читала в гамаке с Кикелиной на коленях и, подняв глаза, увидела, что нас пристально разглядывает ручная белка наших соседей. Кикелишка со сна сделала попытку прыгнуть на землю, но както свалилась кулем (без изящества). Белочка кокетливо прыгнула на дерево, Кикелина за ней, и тут стало грустно: соседка с неестественной, акробатической ловкостью делала какие-то прыжки и, дразня, убегала все выше. А бедная наша крошка ползла за ней, сильно растопырив лапки, дрожа всем телом, срываясь и ломая ноготки. Потом она, совсем устав, сказала жалобное «МЯУ». Пришлось взять стул и снимать ее с дерева. Я хотела ее утешить и взять опять в гамак, но она, совсем обиженная, долго смотрела, как белка уже просто летала, не с ветки на ветку, а с дерева на дерево и к себе в сад. Потом Кикелина посмотрела на меня, и, смутившись, боком, совершенно униженная, поплелась к дому. Лапки она больше не выставляла, как тигры, а плелась неуклюже, как медведь.

42 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

II. Дочь наших соседей сильно влюбилась в Кикелину и без конца носила ей конфеты, печенье и только о ней и говорила. Мне пришлось написать ей маслом портрет К. в окружении мышей, играющих на разных музыкальных инструментах. Это было подарено ко дню рождения (4 года!) и повешено над кроваткой. Раз ночью родители свалились с постелей от страшного рева девочки. Она стояла и, показывая пальцем на портрет, что-то пыталась произнести сквозь слезы. Оказалось, что она ЗАБЫЛА, как зовут нашу крошку. Отец и мать, стоя босиком на полу, около получаса предлагали ей возможные варианты: «Машка», «Киска», «Васька», и т. д., но с каждым новым именем дитя плакало еще горше. Наконец, совершенно обессилев, семья уснула. Наутро девочка вбежала с сияющей улыбкой и закричала: «Мама, ее зовут ”ТУЗИК“!!? Я вспомнила!»

44 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из рассказов о детстве. СТРАХИ Мама с отцом уехали вечером в театр. Я, мой брат Вика и наша бонна сидели за большим круглым столом и мирно играли в домино. Вдруг что-то загремело не то в прихожей, не то в кухне. Мы все замерли от ужаса (няня и кухарка тоже ушли в гости), и был большой, темный дом, с длинным коридором. Потом был еще какой-то непонятный звук, а потом совершенно явственно — шаги. Быстрые — РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ, ШЕСТЬ! А потом опять УЖАСНАЯ ТИШИНА… Мы сидели с вытаращенными глазами, не смея двинуться. Наша воспитательница вскочила и убежала в детскую. И тут мой храбрый брат взял игрушечный деревянный топорик и сказал мне: «Не бойся, я пойду посмотрю, кто там ходит!». Он ушел в темноту, а я осталась ОДНА! На счастье, наши вернулись, не дослушав последний акт. Отец открыл дверь

46 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

своим ключем, зажег свет и увидел Вику с топором: «Папа, пойдем посмотрим, У НАС кто-то ходит» Мужчины обошли дом — никого не было. Потом из ванны послышался смех — оказывается, оторвался крюк, и веревка, на которой были повешены три пары папиных носок, упала в ванну, и за ней последовательно прошлепали шесть мокрых носок! Которые мы приняли за шаги.

48 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из рассказов о детстве. СТРАХИ У нас в доме неизвестно откуда появились ходули. Я в няниной комнате приготовляю себе с большим усердием простыню, рисую на ней углем череп и, встав с комода на ходули, завывая, иду в детскую, закутанная в саван. Вика сидит на маленьком стуле. Увидев «меня», теряет сознание. (Обморок!) Я направляюсь к няне, но т. к. я плохо вижу, то попадаю к маме (tableau)!

50 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ПОДАРКИ Мой отец меня очень любил и исполнял все мои желания, просьбы и даже капризы. Они ему нравились. Все, что просил мой брат, его удивляло и казалось нелепым и неинтересным. Пример. Я прошу ко дню рождения заранее (зная, что это трудно) куклу с закрывающимися глазами, и чтобы они были обязательно карие. Локоны до плеч, светлые, костюмчик бархатный, коричневый, с золотыми пуговицами и кружевным воротником, и чтобы все было похоже как две капли воды на «МАЛЕНЬКОГО ЛОРДА ФАУНТЛЕРОЙ7». В течение трех дней отец гонял извозчиков в Гостиный двор и по лучшим лавкам игрушек, а потом заказал где-то по картинке в книжке. Мне это было вручено 15-го апреля, и, мне кажется, что папа был еще больше рад, чем я.

52 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

А Вика попросил ВЕРВИЕ, с крюком на конце, и фонарь «летучая мышь». Я помню, что отец просто рассердился и отказался наотрез, а Вика заупрямился и отказывался от самых дорогих подарков. И я, как сейчас вижу: на столике с пирогом со свечками и лакомствами два больших свертка. Вика, торопясь, разворачивает, и мы все любуемся — новехонькая веревка, типа канат, ярко-красный крюк и фонарь «ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ». Вика бросается к отцу, а он сухо говорит: «Благодари маму!»

54 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из рассказов о детстве. СТРАХИ Я сижу на первой парте в Annen-Schule8. Урок Закона Божьего. Очень скучно. Наступает оживление, когда пастор разворачивает перед нами картины конца света — мрачные бездны и ужасы апокалипсиса. ПОтом он смотрит на часы (скоро конец урока) и говорит: — У кого есть вопросы? Молчание. Я спрашиваю: — А КОГДА ЭТО БУДЕТ?

— Mein kind, ты до этого не доживешь! И кладет мне на голову огромную руку. Через 50 лет — не исключено.

56 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Тетрадь Первая

МАКАРОНЫ

Мы нашли как-то детский дневник моего брата. В течение года раз 20 было записано: «Такого-то числа АЛЯ ОБЪЕЛАСЬ МАКАРОНАМИ». Через неделю: «Аля ОПЯТЬ объелась макаронами». Через месяц: «АЛЯ БОЛЬНА, T° — 40, БЫЛ Д-Р ШМИДТ9, СКАЗАЛ, ЧТО НЕ НАДО ДАВАТЬ МАКАРОН». Между этими записями были отмечены очень важные события — экзамены, уроки музыки, отъезды на дачу, начало революции, потонувшая лошадь на Фонтанке, появление в доме рыб и ежа, балы и визиты родных. Но опять мы встречали: «Такого-то числа и месяца АЛЯ ЛЕЖИТ В ПОСТЕЛИ, БЫЛ ПРОФ. ЛОЗИНСКИЙ10, ГОВОРИТ, ЗАВАЛ, А Я ЗНАЮ, ОПЯТЬ ОБЪЕЛАСЬ МАКАРОНАМИ».

58 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

РАССКАЗ НЯНИ Няня: Так вот, милые мои, так его и порешили. Вика: Няня, как порешили? Няня: Да вубили, касатик мой, насмерть вубили. Я: Не плачь, нянечка, а кто его убил? Няня: Свои. А хто ж, у нас у деревни тихо, свои сродственники и поубивали. Невестки да братья… Вика: Из ружья? Няня: Не, не с ружья, а хто палкой, хто духой, хто охлоблей… Мы: ??? Няня: За сарай захнали да там ехо и забили, хто дубиной, хто нохой, хто сапохами били. Мы: Няня, ЗА ЧТО ЖЕ? Он был плохой? Няня: Зачем. Тихой был, жалостливой, не поперечный, за то и убили… Мы: (не знаем, что сказать, не поняли). Няня: Мои братья, знаешь, какие — што кони, все потопчуть, их и все боятся. Мы: (сразу поняли — кентавры).

60 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из рассказов Мослика11. (Кот Васька) I Жили-были мальчик Неон и девочка Женева. Был у них кот Васька. Раз он поймал мышку. «Зачем ты ее ешь, — сказала Женева, — ведь МЫ ИХ САМИ ЛЮБИМ!» (Франция) II Когда мы с мамой жили во Франции, там ярко светило солнце, цвели розы, и качели не обрывались НИКОГДА!

62 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Художник СУКОВ12 прогуливает своих собачек Их имена: 1. МАТИСС 2. СЕЗАНН 3. МАНЭ 4. ДЕГА 5. ПИКАССО 6. РОДЭН 7. ГОГЭН

64 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из рассказов ИАБ13. РЕНТГЕН Итак, мне наконец удалось уговорить ее сесть в машину. Мы поехали вдоль набережных. (Нева.) Сильно стемнело. Я уже не различал ни ее лица, ни очертаний. Мы слишком долго молчали, и было неудобно что-либо высказать. Я мягко провел рукой по ее лицу и плечам, потом нашел неподалеку небольшой холм, определив его величину, стал спускаться в долину. Тут она вдруг схватила мою руку и положила ее себе на бедро. Пальцы мои наткнулись на что-то жесткое, неестественное и неуместное — какой-то металлический предмет. Я крутил его в пальцах через платье. «Что это?» — «КЛЮЧ от моей КОМНАТЫ», — сказала она. В полной темноте я увидел его сияние, как на рентгеновском снимке.

66 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ПАСХАЛЬНОЕ ВОСКРЕСЕНьЕ Прибывает поезд Москва — Ленинград: едет жена художника О.14 везет мужу пасху, кулич и крашеные яйца. В это время он и натурщица Катя пьют чай. ЭТО ПЛОХО — ГРЕХ. З-в-о-н-о-к!

— Раздевайся скорее, — умоляет он. ЭТО ХОРОШО — РАБОТА.

68 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

СНАЙПЕР. (1) Я и мой друг Кирилл С.15 смотрим в кино «Пышку»16. Провожая меня домой, Кирюша охает и стонет — где бы найти такую.

— Да, трудно, — говорю я, — лучше посмотрите еще один сеанс.

— Нет, поищу. Через день появляется Кирилл. У него глупая, лукавая, особенная улыбка. Я ее знаю с детства — значит, удача. «Ну, что уж, рассказывайте,» — смеюсь я. К.: Так вот, бродил я часов до 2-х ночи. Ничего, одни кости, и вообще не то. Решил идти домой. Вдруг — выходит из консерватории — ПЫШКА! Я решил — мираж. Шел рядом и глазам своим не верил — как в сказке. А в руках у нее папка с лирой — musique, и вырез платья, как в кино, квадратный. Боже мой!.. Тут Кирилл вытягивает свои длиннющие ноги и, зажмурившись, что-то мурлычет.

— Ну, а дальше что? — спрашиваю я.

— А то, дорогая моя, что, проснувшись утром, смотрю на часы — вижу, на сборы и завтрак 4 минуты. Чуть не проспал в институт. Поворачиваюсь и вижу — на подушке масса черных волос —??? Откуда? (Дня три подряд гостила блондинка.) Ничего не понимаю — устал, забыл. Тупо смотрю вокруг — бельишко на стуле, туфельки, как у всех. Будить, спросить жалко…

70 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

И вдруг меня осенило — у ножки рояля черная папка с золотой лирой. Тут я все вспомнил — (обратный ход) — консерватория, декольте, мои поиски, с Алиской были в кино, видели «ПЫШКУ». Ну что вы скажете — подвезло. А она так поздно вышла, потому что у них был вечер и танцы. А что, вы не верите? Я вам покажу — вот у меня телефончик, уходя, на столе оставила.

— Нет, Кирюша, я вам верю. Мне только одно непонятно — как вы ее уговорили, что вы ей сказали, ведь это какая-то приличная девушка — musique и т. д. Кирилл пожимает плечами.

— Ну как? Я ей просто все объяснил — про «Пышку», что ходил с 11 часов, искал…

— И что она вам на это сказала?

— А она сказала: «Я ПОНИМАЮ»…

72 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

(2) Идем с Кириллом по набережной и болтаем. Вдруг он останавливается как вкопанный, вернее, как охотничья собака — на балконе 3-го этажа дама в розовом поливает цветы из леечки. Кирюша снимает пиджак, кидает мне его на руки и, прошипев: «Идите домой», лезет, как матрос, по водосточной трубе. Я, не оглядываясь, иду дальше. На углу я поворачиваю голову — они стоят, как в опере, но их никто не убивает. (Значит, отец, муж, или брат, или любовник на работе. Но могли быть дети, няня, мама, сестра, тетя, жильцы.) «Неужели вам не страшно — вас могли проткнуть шпагой», — спрашиваю я вечером. — «Об этом я не подумал, а вот я боялся, что труба не выдержит — уж очень она была старая, просто гнулась под пальцами. А МНЕ ПОДВЕЗЛО — ДОМА НИКОГО НЕ БЫЛО».

74 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

(3) Пари в поезде. Детское Село — до Ленинграда 2 остановки. Пустой вагон. Нас трое — Кирилл, его приятель В. и я. Входит красотка. К.: О-ла-ла! В.: ДА-А… ВИДИТ ОКО, ДА ЗУБ НЕЙМЕТ! К.: Да-а… А знаешь что — попробую. В.: НЕ ВЫЙДЕТ. К.: Хочешь пари? В.: НА СКОЛЬКО? К.: На 100 рублей. В.: ПРОИГРАЕШЬ… К.: Алиса свидетель — пари на 100 руб. Я не успела опомниться, как Кирилл уже стоял рядом с ней у окна и обнимал ее. В. сказал: — Алиса, выйдите в тамбур. На перроне В. вынул бумажник и дал Кирюше 100 рублей. Он, усмехнувшись, положил их в карман и сказал: — МНЕ ПОДВЕЗЛО — у окна была приступочка. А то я проиграл бы тебе 100 рублей.

— ТЕБЕ ВСЕГДА ВЕЗЕТ, — СКАЗАЛ ВОЛОДЯ.

76 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

(4) ЦЕЛАЯ НОТА Мы с Кириллом дружим с детства, берем уроки музыки у баронессы фон Таубе и играем в 4 руки. Он мне рассказывает обо всех своих похождениях. С годами их все больше, темп ускоряется — у меня уже просто мелькает в глазах. Однажды я говорю ему степенно: — Кирюша, что у вас за романы — однообразно, бессмысленно, просто палкой по забору. Вот вам музыкальный пример. У вас темп presto furioso, сплошной каскад 32. Неплохо было бы найти одну прекрасную даму, влюбиться, мечтать, страдать, не видеть никого, кроме нее — хотя бы год. Иначе говоря — andante cantabile — целая нота.

— Да, это то, о чем я мечтаю, — кричит Кирилл. — Но где она? Я просматриваю список подруг и нахожу — идеал. У нее муж, ребенок, счастливая семья, но она очень романтична и с блеском может провести эпистолярно-телефонно-музейно-концертный роман без ущерба для чести и хорошенько наказать ловеласа. Я приглашаю на вечер ее, Кирюшу и художника Кондратьева.

78 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Кирилл под столом показывает мне кукиши и кулаки — это значит, что она ему не понравилась. Он хамит, много ест, изредка сопит и зевает.

— Мне пора домой, надо укладывать ребенка, — говорит кисло Целая Нота и подымается.

— Кирилл Васильевич будет рад проводить вас, — говорю я очаровательным голосом. В дверях он оборачивается и показывает мне язык. Кондратьев просит разрешения остаться, помочь мыть посуду. Он подходит к окну и видит, как Целая Нота и Кирилл идут по Фонтанке.

— Уверяю вас, он ее быстро скрутит.

— Не говорите глупостей — я ее хорошо знаю, а он наконец поймет, что такое рыцарский роман. Через ПЯТЬ дней появляется Кирилл. Лицо у него подозрительное. Он падает в кресло и вытягивает ноги. Наконец, взглянув на меня, не выдерживает и заливается глупым смехом. «КАКАЯ ГАДОСТЬ», — ГОВОРЮ Я И УХОЖУ ИЗ КОМНАТЫ.

80 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

(5) Тем не менее роман затянулся. Летом Целая Нота, и ребенок, и бабушка, были отправлены на дачу. Почему-то мужу показалось правильным увезти их в пограничную зону под Ленинградом, куда было очень трудно достать пропуск. Осенью я спрашиваю их обоих, виделись они или нет. Кирилл (лениво): Да нет, трудно… Пропуска там, да и я не люблю ходить по плохо вспаханным полям. Целая Нота: Он бывал у меня два-три раза в неделю. Пробирался между вагонами к товарному поезду и, прицепившись под колесами, проезжал пограничную зону. А там, где поезд шел медленно в гору, отпускал руки и, когда поезд уходил, полз через поле до леса. А там до нашего домика и в окно. Утром на заре проделывал то же самое, но с бóльшим риском, т. к. было труднее вскочить на ходу на буфера. Через много-много лет, после его ссылки и войны, мы встретились и вспоминали, какая у нас была веселая молодость. Кирюша сказал: «А вы не знаете, как сильно я был влюблен в Целую Ноту — мне это чуть не стоило жизни. Два раза в меня стреляли, когда я прыгал с насыпи. А вы говорите — ГЛИССАНДО».

82 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ОДНО ЛИЦО Моя подруга Ру идет продавать банки и бутылки после бала и через 2 часа («make up») идет на прогулку. Лифтерша: Скажите, пожалуйста, как вы похожи на вашу мамочку — одно лицо. Ру (удивленно): У меня нет… А лифтерша (перебивает): Ну, как же. Я ее видела. Она утром шла с посудой, конечно, возраст, но как похожа, прямо одно лицо.

84 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

​ПОДАРКИ (1) 30-е годы. Игорь Т.17 — архитектор. Мой почти жених и я идем мимо Манежа. Он говорит: — Кстати, мне надо сегодня выступить в Кремле — хотят сносить Манеж, говорят, что он мешает движению. Мне надо дать согласие.

— ИГОРЬ, ХОТИТЕ СДЕЛАТЬ МНЕ ПОДАРОК?

— Ну, конечно, Алис, все, что захотите.

— ПОДАРИТЕ МНЕ МАНЕЖ. ВЫСТУПИТЕ, ЯРОСТНО ЗАЩИЩАЙТЕ, ГОВОРИТЕ ЧАС, НО ОТБЕЙТЕ. ТОГДА Я ПОВЕРЮ, ЧТО ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО КО МНЕ ХОРОШО ОТНОСИТЕСЬ. Вечером звонок: «Алис, Манеж ваш».

— СПАСИБО! А Я ДАРЮ ЕГО МОСКВЕ.

86 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

D`outrE tombe. Подарки (2) Мой первый муж, Arcade Martin18, очень хотел подарить мне собаку. Мы искали, смотрели, ходили на выставки. Однажды, идя из Летнего сада, увидели — я даже вскрикнула — двух белых собак. Одна побольше, другая щенок. Они играли так легко и грациозно, что показались нам издали борзыми. Оказалось, что это доги. Мать и дочь. Все щенки были розданы, а с этой девочкой у хозяев не было сил расстаться. Мы обменялись адресами и условились звонить друг другу. Я уже не смотрела больше ни на одну собаку и хотела только эту, с голубыми глазами.

88 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Вскоре после этой милой встречи А. М. сильно заболел, потом его свезли в больницу, и мы не могли его спасти. Через три месяца мне позвонил какой-то незнакомый голос и спросил, почему мы не берем собаку, и что деньги на ее питание вышли, и что надо решать — «или мы вернем вам деньги, которые ваш муж заплатил, или возьмите ее срочно — мы уезжаем на дачу». Я долго отвечала невпопад — за это время у меня все вылетело из головы. Я совсем забыла про эту девочку. Потом я поняла, что А. М. сделал мне подарок, купил эту дорогую собаку, и заплатил за ее завтраки и обеды, и надеялся мне ее привезти, когда выздоровеет. «Я сейчас же приеду», — сказала я и, взяв с собой верного Кондратьева и наняв извозчика, поехала. Я вспомнила по дороге, что А. М. считал, что если у нас будет пес, мы назовем его «ХокусаИ». Когда мы вошли в дом, мать и дочь с чудовищным лаем бросились на нас, но тут же передумали. А девочка стала ласкаться и лизнула меня в лицо. Она вышла со мной без сопротивления, села рядом на сиденье, смотрела с интересом на прохожих, весело вбежала

90 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

по лестнице «своего» нового дома и, попив теплого молока, свернулась калачиком и уснула. Она считала, как невеста, что теперь это ее дом навсегда, и даже ни разу не заплакала по материнскому дому. Она не отходила от меня ни на шаг, и мы ужасно влюбились друг в друга. Она сторожила меня и мои вещи, и, когда кто-нибудь протягивал руку к моим кистям или резинке, она так страшно рычала, и показывала свои белые клыки, и так некрасиво морщила нос, что делалась похожей на чудище. Я назвала ее Хокусаи, потом Хокусавной, а потом Кинусей, а потом у нее было еще много имен, но в аттестате она была зарегистрирована так, как хотел Arcade Martin. У нее было чувство хорошего тона, врожденное чувство благородства. Она была скромна, послушна, не нарушала никаких правил. Мне говорили, что у нее был маленький бзик — в мое отсутствие спать на столе. Но я этого никогда не видела, и потому могу этому не верить. Она была настоящий собачий Ангел.

92 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ПОДАРКИ (Самурайский меч) (3) У художника Петра Снопкова19, моего друга по Академии, был большой, необыкновенно красивый самурайский меч. Коля Акимов20 выпрашивал его и торговал каждый раз, когда бывал у Пети (т. е. пять раз в неделю). А Петя ни за что не хотел ни продать, ни дарить. Однажды я очень поссорилась с Д. Хармсом. Он обиделся, не ходил к нам, и, по его выражению, «держался за косяки», чтобы удержаться, и не звонил довольно долго. Петя ловко этим воспользовался, как-то окрутил меня, и, к великому удивлению всех, мы поженились. Был большой бал. «Вот это мой свадебный подарок», — сказал он, кладя на стол длинный пакет в бумаге. (Я почему-то подумала, что это рыба, и втайне была недовольна.) Оказалось, что это знаменитый меч. Все были восхищены, а я просто лопалась от гордости (особенно при мысли, что Николай Акимов лопнет от зависти). Кто-то мне сказал: «Дайте Пете немедленно монету, а то это плохая примета — дарить острое». «Я ДАМ», — СКАЗАЛ ХАРМС И ПРОТЯНУЛ ПЕТРУ КАКУЮ-ТО СТАРУЮ, ПОЧЕРНЕВШУЮ ДЕНЬГУ. «Я НЕ ХОЧУ С ВАМИ РАЗЛУЧАТЬСЯ», — ПРИБАВИЛ ОН ЗЛОВЕЩЕ И ИСЧЕЗ, КАК FEE CARABOSSE. Я ушла от Снопкова через 2 года. А с Хармсом он встретился в тюрьме, перед смертью.

94 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ПОДАРКИ (45-й год, Москва) (4) Мы были такие бедные с Бусей21, что даже непонятно сейчас, как мы жили. И вот наступил мой день — 15 апреля. День, в утро которого я всегда просыпалась как жаворонок, и мне было весело, и близко Пасха, и уже гиацинты на столе, и солнце, и подарки, и друзья, и новое платье, и моя семья, и мой красивый дом, и длинный стол — и Ленинград. А тут я проснулась и, не открывая глаз (из-за чужого дома, безобразной мебели, вазочек, уродливых бархатных штор), представила себе всю горестную сцену: мой бедный, мой всегда бедный Буся ломает голову, что мне подарить. И я знала, как он сядет на край ужасного дивана и скажет: «Ты уж прости меня, но, сама понимаешь» — и как я скажу: «Ну, что ты, мы спаслись от войны, ты жив и любишь меня, мне ничего не надо…» — и как мы почти заплачем оба, обнявшись. Но было все иначе. Я открыла глаза и увидела, что Борис стоит на корточках у моего изголовья. В руках у него английская книжка — «Алиса в Стране Чудес», и открыта она на первой странице, где моя любимая картинка детства. Глаза у Буси были добрые, коричневые, как у сеттера, преданные, и сияли через очки. «Какой ты мне сделал дорогой, дорогой, чудесный подарок», — сказала я счастливым голосом.

96 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ПОДАРКИ (5) Мой верный раб Кондратьев, краснея, и робея, и опуская длинные ресницы*, попросил меня соблаговолить пойти с ним в Гостиный двор и самой выбрать подарок к 15-му апреля. Мы долго осматривали витрины, входили и выходили из магазинов. «Не хотите ли вот это?», — спрашивал он про вещички, которые стоили от 30 коп. до рубля. —«Нет, ничуть». Наконец мы дошли до «Антиквариата» на Морской. Я увидела петровский чиппендэль** крепостной работы на прямых ножках — 1 500 руб.: «Пожалуй, я не откажусь, если вы мне его подарите». К. побледнел и прислонился к какому-то шкафу. Он на время потерял дар речи, а потом сказал не своим голосом: «Хорошо, miss Poret» и пошел, шатаясь, к кассе, где он оставил весь свой заработок в обмен на чек. Респектабельный продавец сказал, обращаясь ко мне: «Куда прикажете доставить?» Кондратьев быстро схватил стул и сказал: «Я понесу его сам». Принес его рабочий из бюро на голове, и я с ним расплатилась, потому что у Кондратьева больше не было ни копейки. * Про ресницы Кондра Хармс всегда говорил, что они ему совсем не нужны и что когда он ест суп, то на них остается или капуста, или морковь.

98 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Надо оговориться, что Кондра остолбенел не потому, что ему было страшно отдать столько денег (он для меня бросился бы из окна, как павловский солдат), а в его биографии это был крутой поворот. Он был толстенький мальчик в бумажной кепке, пришел пешком изпод Рыбинска учиться в Академию художеств. Весь багаж его состоял из потертого чемоданчика. В нем были две майки, том Карла Маркса и камера от футбольного мяча. Мы с ним увиделись у Филонова и писали рядом панно для Дома печати. Два дня он говорил мне дерзости, а на третий сдался и носил доблестно шарф моих цветов (несмотря на то, что я у него на глазах два раза выходила замуж). Он стал ходить к нам ежедневно и к концу месяца подал счет (чтобы не оскорбить Прекрасную Даму, не осквернить тенью мысли, что она будет ему обязана, что она берет у него презренные деньги и т. д.). СЧЕТ​ Трамвай — 7 коп.​ Конфета Кинусе — 3 коп.​ Молоко — 10 коп.​ Билет в кино Титан — 25 коп. Газета — 5 к. Корм для рыб ­— 10 коп. Конфета для Шекки (ириска) — 3 коп. Кисточки акварельные — 12 коп.

-------------​Итого 75 коп. Такие счета я получала каждый месяц, серьезно расплачивалась, а потом приходили подруги, и мы до слез хохотали над простодушным поклонником. Моя мама тоже смеялась над этими счетами, но когда принесли стул,

100 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

была несколько шокирована. «В мое время молодые дамы таких подарков не принимали», — сказала она.— «Я решила бросить его со скалы, а то он никогда не научится делать подарки».

102 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из рассказов Мослика. КОРОЛЕВСКИЙ ОБЕД (III) Жила-была королева КАЛО. Раз она пригласила гостей на обед. На первое был суп. На второе — рыба. На третье — чай. На реке. (IV) Две девочки, Кама и Нила, пошли в лес за ягодами. Вдруг они увидели, что в реке тонет девочка. «Спасите!» — кричала она. «Хорошо», — сказала Кама. Они пошли домой, скушали суп и второе, на третье землянику и потом пошли к реке спасать девочку.

104 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из изречений Наталии Васильевны. Буся. (Пишет симфо) — Ну, и вяселый у тебе муж, ей-богу! Дó свету, не сравши, за рояли, и-и поёть, и ихраеть, и ихраеть… А друхой, знаешь, как встанит, так драца лезит иль рухаться зачнет… А твой всё-ё ихраеть!

106 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

БУФФО. ИЗ РЕПЕРТУАРА Н.В. Уходя, говорю Наталии Васильевне: — Очень прошу вовремя покормить Буффо — ровно в 7 ч. Позовите его, дайте ему мясо и молоко. Возвращаюсь поздно — Буффо не спит, злой, голодный, просит есть. Хватает пищу, давится. Утром: — Тетя Наташа, я вас просила накормить кота, а вы…

— Да ну ехо, чертяку. Я им говорю, Буха, тябе вялела Алиса Ивановна иттить пятаться — а он и ухом не ведёть. Я с кухни часы нясу, говорю — глянь, ужо семь часов, приказывали тябя пятать. А он и не смотрить, я опять — а он, ишь, сидит что татарин, хлаза косые — по-русски не понимает. Я плюнула, да и ушла. Три разá просила.

108 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Буффо IV из династии Буффоидов Моя мама: Подойди к нему, деточка, не бойся, он не кусается, не царапается, он добрый котик. ТАНЕЧКА: НЕ КУСАЕТСЯ? Мама: Нет, нет, погладь его. ТАНЕЧКА (ВЕЖЛИВО): В ДРУГОЙ РАЗ. ХОРОШО? Мама: Неужели ты его боишься? Танечка: Нет... Но он мне кажется п о д о з р и т е л ь н ы м!

110 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из дневника моего брата Виктора, 11 лет. «День за днем». 1917 г.* Январь 1/14 Обрезанiе Господне — Новый годъ. Начало л тоисчисленiя в Россiи съ 1-го января (1700). Жестокiя морозы. Днемъ светло, а ночью темно. Все предсказанiи не по Брюсу. Съ Новымъ Годомъ. Съ новымъ счастьемъ. Встр чали дома.

3/16 Андрусовскiй миръ: Кiевъ и часть Малороссiи перешли къ Россiи. Всталъ въ 8½ часовъ, игралъ на рояли. Были у бабушки, прi хали въ 3 часа. День провели недурно.

5/18 Крещенскiй сочельникъ. Голодный свят-вечеръ. — Постъ. — Первый опытъ практич. прим ненiя телефона въ Петроград . (1882) Были полотеры. Сегодня былъ ужасный морозъ: 20° холода. Пришли к намъ гости. Кэтъ дала Норри подъ/счечину. И подарила маме хрустальную вазу для шоколада.

6/19 Крещенiе Господне. Изобрелъ, какъ тушить электричество посредством веревки лежа въ постели (верхнюю лампу). Читалъ Чехова (1—4 ч.) * С сохранением орфографии; синим — напечатано, красным — записи от руки карандашом.

112 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

17/30 Род. Чеховъ (1860). Разр шено открывать в столицахъ частные пансионы и школы (1857) Морозъ 20° в Париже также. Весело (между т мъ и скучно). Былъ студентъ. Ужасно болитъ голова и пятки.

19/1 † Поэтъ С.Я. Надсонъ (1887). Хорошiй день. Реалисты уходятъ, и приготовишки тоже, и намъ позволят играть въ чехарду (хорошо). Не былъ въ школ по причин мороза.

22/4 Учр. Академiи Наукъ (1724). Основ. Балтiйскаго флота (1702). Перем нчивая погода (мужчины задумчивы, женщины в тренны). Сн гу такъ много, что дворники едва успеваютъ убирать. Счастiе заключается въ томъ, что н тъ латыни и арифметики (посл днее не такъ важно) 26/8 Начало войны съ Японiей (1904). Род. Жюль Вернъ (1828) 4 Играли въ школ въ войну. Наша партiя поб дила два раза, въ 3-й разъ не хватило сил. (Болитъ голова).

30/12 † А.С. Грибо довъ. Были на экскурсiи. Изм ряли т нь палки. Длина палки — 1 арш. 15 верш. т ни — 6 ’’ — 8 ’’.

114 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

2/15 Февраль Сретенiе Господне двунадесятый праздникъ, род. И.А. Крыловъ (1768). Сегодня упала лошадь въ Фонтанку. Она там пробыла 3 часа. Она ужасно мучалась и наконецъ ее вытащили пожарные на берегъ. Она подплыла подъ мостъ и стояла на отмели. Жалко. Были у бабушки. Катались съ горъ и ходили с Алей на лыжахъ.

4/17 † Мольер (1673). † Песталоцци (1827). Скор е бы л то — скучно. Жду весны и л та.

10/23 Масляница — день неприсутственный † арт. Коммисаржевская (1910). Кушали блины. Широкая масляница.

11/24 Масляница — День неприсутственный. Кушали блины. Ничего особенного. Жду л та. Зима надо ла.

11/27 Начало Вел. поста. Род. писатель В. Гюго (1802) Я не был в школе из-за -----! Аля тоже не была из-за -----! Жду л та, хочу кататься на велосипед . Уже оттепель, а у меня уже сейчас оттепель, только въ (носу).

116 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

21/6 † Н.В. Гоголь (1852) † писат. Н.С. Л сковъ (1895). Безпорядки. Былъ в школе — учительница не была.

23/8 Открыт. имп. публ. библiотека (1814) Безпорядки.

24/9 Начало сценич. д ят. М.Г. Савиной (1875) Распустили до четверга из-за безпорядковъ.

26/11 нед. 2-ая Вел. Поста † поэтъ Т. Шевченко (1861). Да здравствуетъ Вр. Прав.! Безпорядки на улицах: стреляютъ, обстреливаютъ зас вшихъ городовыхъ (фараоновъ). здятъ автомобили съ красными флагами.

27/12 † поэтъ кн. В.Θ.Одоевский (1869) Безпорядки на улицах стреляют из ружей и изъ пулеметов: ездятъ с красными флагами.

28/13 Открыт. Пастеромъ прививки от б шенства (1881). На улицахъ стр ляютъ, городовыхъ убиваютъ. Да здравствуетъ Революцiя! Долой монархiю!

118 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

1/14 Посл. срокъ представленiя 5% бил. I внутр. займа для получения выигрыша. Холодно и облачно. Безпорядки. На улицахъ стр ляютъ. У самого угла у фонаря (газового) стр ляетъ пулеметъ. Трамваи не ходятъ, городовыхъ убиваютъ.

2/15 Холодно и облачно.

4/17 1-ый опыт полета на воздушномъ шар (1784). Холодно и облачно. Безпорядки. Заводы не работаютъ. Трамваи не ходятъ. Мы въ школу не ходимъ. Къ намъ пришелъ солдатъ въ домъ и началъ въ нашей квартир рубить гербы. Николай II и Алекс й отказались отъ престола.

5/18 Нед. 3-я Вел. поста (крестопоклонная). Холодно и облачно. Б-ки продолжаются, но тише пошли. Одного околодочного в мешке завязали и бросили в Фонтанку подъ Обуховскимъ мостомъ.

6/14 Петру Великому поднес. Сенатомъ титулъ Императора (1711). Холодно и облачно. Пришла карточка,

120 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

что завтра надо ити въ школу. Б-ки В СЖАТОЙ ФОРМЕ.

7/20 Холодно и облачно. Начинаю сходить съ ума (Удельная). Холодно и облачно. У насъ началась школа. Б-ки в сжатой форме.

8/21 † Шишкинъ, худ. (1898). Холодно и облачно. (Поправляюсь). Революционные дни.

9/22 Присвоенiе женщинамъ-врачамъ правъ государственной службы (1898). Холодно и облачно.

10/23 Род. пис. А.Ф. Писемскiй (1820). Холодно и облачно. (Опять сошелъ съ ума), но съ маленькой разницей тогда и оправился, а теперь н тъ (никогда въ этомъ году) — в трено, жестокiй морозъ, но несмотря на это коты начинаютъ давать свои концерты.

12/25 Нед. 4-я Вел. Поста. † Бетховенъ. Викино рождение (мое). Сегодня мне исполнилось 11 л тъ, подарокъ получу завтра.

13/26 † Артист Каратыгин (1853) Купили мне в подарокъ часы на руку у Мозера22. Заплатили 52 руб. Да здравствуетъ Республика!

122 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ЭВАКУАЦИЯ — СВЕРДЛОВСК — 1942 ГОД Мы с Борисом и Типот с женой23 живем в Доме крестьянина. Почтальондевушка никак не может запомнить наших фамилий и просит повесить на двери записку. Я график и красиво пишу: «Типот В., Чайка Л., Порет А., Майзель Б.» Она читает с трудом, потом говорит сурово: «Не знаю, что у вас за имена, не как у людей. Вы что, нерусские будете? А кто у вас женщины — не понять — вот чайка, да и то вроде птицы». Типот: Действительно, Алиса, у Вас странная фамилия. Я: Может быть, но настоящая (намек на то, что он Гинзбург). Типот: Что значит — настоящая… (Запальчиво). А вот волосы у вас крашеные, не настоящие. Я: Да, но зато их очень много, а вот у вас их почти совсем нет. Типот, через ШЕСТЬ дней Борису: У вашей Алисы совершенно нет чувства юмора.

124 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ОБОРОТЕНЬ М.В. Юдина24 привела к нам за руку существо с черными глазами и просила приютить на 6 дней (пока не приедут родные из Сибири) и быстро ушла. Девка-чернявка ОСТАЛАСЬ У НАС НА ШЕСТЬ ЛЕТ. Мы поставили ей микрокушетку в столовой. Кругом были стеклянные двери, мы не спали. Она читала от 8—12 книжек одновременно,

126 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

и свет горел до 3-х ночи. Мы вешали на двери ковры, пледы, затыкали щели, но свет просачивался (она готовилась к экзаменам). У нее были длинные черные волосы. Она их расчесывала медленно, всегда при этом читая, потом катала на тоненьких пальцах отвратительные черные коконы, которые мы находили то на подносе с чашками, то на буфете, то в горшках с цветами. Ела она, как грызун (тоже все читая), держа пищу в тонюсеньких лапках, как у енота, и мелко дробила кусочки передними зубами. С нами она не разговаривала, а если уж приходилось, сперва пожимала плечами, оттопырив нижнюю губу, а потом нехотя роняла: «Да, нет, не знаю, все равно». Звали мы ее по-разному (кажется, она была Женя — фамилию не помню): Вика — «аппендикс» (он был студент-медик). Мама — «Ша-нуар». Домраба — «оборотень» (это не живой человек, а тварь недобрая, хороших людей мучать приставлена). Я и Глебова25 — «Eugénie clismatique», т. к. она подолгу и таинственно возилась с кружкой Эсмарха в ванной комнате.

128 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

МЫ ВСЕ ТЕРПЕЛИ И ЖДАЛИ РОДНЫХ ИЗ СИБИРИ. ЮДИНА НАМ НЕ ЗВОНИЛА. Освободил нас от оборотня храбрый Петя Снопков. У нас с ним был брак à la fourchette (т. к. его мама боялась за свою квартиру и не разрешала совсем к нам переселиться). Он устроил совещание с Хармсом и Кириллом Струве, и они придумали такую игру: считать, что раз она не живой человек, а НЕЧИСТАЯ СИЛА, значит, ее нет и не существует в пространстве и можно ЧЕРЕЗ НЕЕ ПРОХОДИТЬ. Когда она садилась на стул, они садились ей на колени, вешали на нее шляпу, зонтики и трости, наступали ей на ноги. Зная, что она лютая ханжа и пуританка, говорили при ней самые непотребные слова, гнуснейшие анекдоты. Когда она ложилась спать, Петя входил к ней за ширмы и, отбросив одеяло, шарил по лицу и туловищу руками, приговаривая: «Не понимаю, где моя шляпа, ведь я сюда ее положил — я отлично помню». От страха девка-чернявка не могла ни пошевелиться, ни пикнуть. НАКОНЕЦ ОНА ОБЪЯВИЛА, ЧТО ПРИЕХАЛИ РОДНЫЕ ИЗ СИБИРИ И НАШЛИ ЕЙ КОМНАТУ.

130 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Мы ликовали, и я на радостях написала ее портрет. Она сидит, КАК ЖИВАЯ, на маленькой скамеечке в очень большой и пустой комнате. Хармс был в восторге от моей работы и сказал, что сейчас ее заколдует. И за то, что она нас так мучала, у нее не будет мебели ровно шесть лет. Он сделал несколько пассов и произнес какие-то заклинания на неведомом диалекте. Я ее встретила через год на концерте Юдиной, и она мне сказала, что раза три покупала кровати и мебель и каждый раз что-то случалось. То арестовали человека, у которого она купила стол и стулья, то попала в аварию машина с вещами, и вся мебель разбилась в щепы. «Припишите мне на вашей работе хоть стол», — взмолилась человечьим голосом Eugénie clismatique. Я рассказала Хармсу: «Можно, я нарисую стол, мне ее жалко». «Нет, — сказал он упрямо, — прошел год, теперь через 5 лет».

132 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ТАЛИСМАН Мне не нравилось, что Даниил Хармс корчит из себя колдуна, и я вообще против ЧЕРНОЙ МАГИИ. Я очень понимаю таинственную магическую силу вещей, пример — это воспоминание. Уходя на фронт, Вика сказал мне: — Дай мне с собой что-нибудь из дома. Какую-нибудь небольшую ВЕЩЬ. Я сняла с пальца кольцо с бирюзой. И.И. Соллертинский26 считал, что надпись на камне санскрит и значит — «ХРАНЮ ПЕШЕХОДА».

— Возьми, но с условием — сам мне его вернешь. Четыре года он был под пулями, бомбами, в окружении, в огне, в снегу, в обвалах, под землей, без пищи и воды. Когда наконец вернулся, он протянул мне кольцо и сказал по-военному: — Есть отдать кольцо лично. Я сразу заметила, что оно с трещиной.

— Это я в Выборге налетел на мину. Все в машине были убиты. А меня швырнуло через забор. Когда я очнулся на операционном столе,

134 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

хирург сказал, что не знал, с чего начать зашивать, так все было растерзано.

— Если бы ты пошел ПЕШКОМ, сам бы не треснулся и кольцо бы мое не треснул, — сказала я.

— Возможно. Я действительно ходил под пулями, и они в меня не попадали. Солдаты считали, что я заколдован, и в самые рискованные разведки просились со мной. Но, к сожалению, им это не помогало. Я каждый раз возвращался один. У них не было моего талисмана.

136 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ЧУВСТВО ПРЕКРАСНОГО Амблиорнис — птица-садовод, или туканколан. ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРИМЕР В ЖИВОТНОМ ЦАРСТВЕ. Амблиорнис строит у подножия деревца шалашик высотой до 60 см. Крыша сделана из стеблей орхидей, свисающих до земли, и расходящихся правильными рядами из центральной точки; она покрыта конической массой мха и защищает круглую галерею. Одна сторона шалашика открыта, у отверстия — ковер зеленого мха, украшенный яркими цветами и ягодами. ЗАВЯДШИЕ УКРАШЕНИЯ СКЛАДЫВАЮТСЯ В КУЧУ ПОЗАДИ ШАЛАША И ЗАМЕНЯЮТСЯ СВЕЖИМИ. Шалаш круглый, около метра в диаметре. Оперение у птицы-садовода самое скромное.

138 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

НАША МАЛЕНЬКАЯ ЛАФОНТЭНЬ Буся сказал мне однажды: «Встретимся у фонтана на площади Моссовета». Я пришла немного раньше и наткнулась на «МОКРОЕ ДЕЛО». Дети топили в фонтане крошечного котенка, кто-то его спас и положил в траву. Он так громко и душераздирающе мяукал, что я невольно протянула руку. Короче говоря, он поселился у нас. По дороге мы придумали ему имя — «Фонтэнь». Когда он высох, выяснилось, что он ярко-черный. (Для меня это был удар. Я боюсь, не люблю, избегаю черных зверей.) Во-вторых, выяснилось, что хвостик у него не бечевочкой, а как у бобра — толстый треугольник. Значит, будет пушистый. И в-третьих, наша тетя Наташа, осмотрев подхвостие, сказала: «ДРАСТЕ, ДЕВОЧКА… Нашли добро». Чтобы загладить это, я сказала: «Ну, что же. Назовем ее тогда Лафонтэнь».

140 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Но мне было не по себе, что она черная-пречерная, и я наконец уговорила домашних отдать ее в хороший дом. Меня томило предчувствие, что она принесет несчастье, что мы с Борисом поссоримся или разлучимся. Он тоже наконец испугался, и мы снесли малютку к знакомым. Через пару дней нам ее вернули в прозрачном мешочке. Потом мы еще раза два уносили ее из дома, но она возвращалась, как бумеранг. Последний раз она провинилась в том, что вылизала ребенку лицо, после того как он поел манной каши, и это увидела бабушка-эпидемиолог. Принесли ее в авоське, и она, бедная, висела в ней, а ножки торчали из сетки во все стороны. Я взяла ее на руки, и она запела такую громкую, такую счастливую и длинную песню, и так смотрела на меня желтыми глазками (раньше они были грязно-сизые),

142 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

что мы сдались, и потом уже не могли понять, и с ужасом вспоминали, как мы могли так поступить. Чтобы загладить наш варварский поступок, мы окружили ее вниманием, заботой и баловали ее так, что всякое другое животное стало бы вести себя как свинья. Но милая наша Лафонтэнь вела себя, как заколдованная принцесса, все принимала как должное и в благодарность пела подолгу свои песенки. Когда кто-нибудь из нас приходил домой, она мчалась на звонок к двери, взбиралась по пальто наверх, терлась лбом о щеку, обнимала лапками за шею — и пела. Если приходили чужие — она останавливалась и переступала лапками на месте, махала поднятым хвостиком, который рос не по дням, а по часам и становился все лучше и роскошнее. Все было бы хорошо, если бы не ревность, злая зависть и безобразное поведение Буффы.

144 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Старый мизантроп не мог примириться с появлением Фонтенушки. Он в первый же день ушел на большой гардероб, где просидел сутки, не спускаясь. Мама взяла стремянку и поднялась к нему с котлеткой на вилке. Он даже не взглянул. Буффо, Буфочка, Буффишон — все слова были напрасны. Пищу положили на бумажку. Ночью я взяла Ф. к себе в комнату, и мы все услыхали, как плюхнулся сверху тучный котище и проследовал в свою уборную. Фонтэнь, конечно, сразу же бросилась к двери, открыла ее и побежала посмотреть. Тут раздались вопли, мы все столкнулись в холле в ночных рубашках. Девочка металась по мебели, а за ней довольно ловко летал по воздуху злобный Буффишон. Мне удалось поймать бедняжку — у нее так билось сердце — и запереть обоих на ключ в разных комнатах. Утро было очень интересное — никто не работал — обсуждали ночные дела.

146 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Пришла уходящая Н.В. Она посмотрела на нас с презрением и бросила на пол по куску мяса. Фонтэнушка схватила свой кусочек, а потом Буффин — мы замерли. А ничего не случилось — Буффо галантно отодвинулся и внимательно смотрел, как его порция была съедена дамой. Осмелев, Ф. стала играть с его хвостом, но получила оглушительную затрещину. Так было и дальше — питались они рядом, у них были свои тарелочки, и Буффо всегда ей уступал, а никаких фамильярностей не терпел, спал у мамы на кресле и Ф. избегал. Он был глубоко оскорблен, подавлен, всегда в сумеречном настроении. Ко мне особенно холоден — он видел, как я дружила с девочкой и как она меня любила. Она сидела часами на моих рисуночках и смотрела, как я вожу кисточкой. Когда Буся писал свои симфо, она тоже устраивалась, или у педалей, или на крышке пианино, и так было уютно с нею работать. Она очень любила музыку, всякую, включая додекафонию. А наш серый Буффишон дальше 5-й симфонии Чайковского ничего не признавал и прятался у мамы под одеялом от «левой» музыки.

148 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Летом они отправились с мамой на дачу, и, судя по ее рассказам, это было самое трудное лето в ее жизни. Там были сложнейшие взаимоотношения между курами, кроликами, собаками, хозяйскими кошками, божьими птичками и нашими «дачниками». Раньше срока мне пришлось привезти их в город (в разных корзинах). За лето Фонтэнушка невероятно похорошела. Сама она была очень гладкая, как шелковая, а хвост еще распушился, носик совсем не вырос, и нельзя было без смеха смотреть на два круглых, живых желтых глаза при таком курносом личике. Появились усики, почему-то белые, длинные, как фонтанчики. Мы их прозвали «млечные путики». На грудке образовалось белое пятно в виде полумесяца, а на животике странное седое пятно вроде туманности. Нельзя объяснить, как это милое созданье украсило нам жизнь в доме. Даже люди, не выносящие кошек, считали, что это скорее белочка, или черный соболь, или игрушечный зверек — она была очень маленькой и больше не росла.

150 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

У нее были еще достоинства — она была очень домовита и любила помогать по хозяйству. Она переносила из ванны полотенца в мою комнату под паровое отопление, мамины и Бусины туфли в разные укромные места, по своему усмотрению. А цветы, которые мне приносил Буся, таскала в зубках по одиночке в кухню и складывала около холодильника. Когда приходили гости, она была царица бала. Никогда не просила пищу со стола, а сидела на валике дивана с приветливым видом, чего нельзя было сказать о Буффе. Он презирал людей, а гостей особенно. Грубо ворча себе под нос, он покидал зал заседаний и скрывался у мамы. Ровно в 12 он появлялся на пороге, смотрел на меня с укором и потом бил хвостом — видно было, что он потерял терпение, и гости со смехом начинали расходиться. Он садился у входной двери и ждал. И пока Фонтэнь со всеми прощалась, и делала горбики, и кокетничала, он бил хвостом. Когда последний гость выходил

152 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

на площадку, Буффо бежал ему вслед и, упав набок, катался от радости. Потом важно шел на кухню и требовал ужина. Мы, чувствуя себя провинившимися, кормили его самыми вкусными кусочками. Не поблагодарив, он уходил, дрыгнув задней лапой, в знак того, что переел. А Фонтэнушка оставалась мыть и вытирать посуду. Конечно, мы были к ней несправедливы, как все влюбленные. Нас в ней все восхищало. У нее было одно место на кухне, куда мы ее подсаживали. Сама она не могла туда прыгнуть — на углу буфета. К сожалению, это был Буффин исконный стратегический пункт. Отсюда масса конфликтов. Раз она попросилась, когда Б. там уже сидел, как сыч. Мы постарались ее отвлечь и унесли из кухни. Через пару минут — грохот битой посуды. Она все-таки полезла наверх и, очевидно, сорвалась или Б. ее сшиб — она стояла на полу, оглушенная, выпучив глазки, и 3 (три) разбитых чашечки сияли на полу желтыми осколками.

154 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

«БЕДНЯЖКА», — закричал Борис и, взяв ее на руки, стал ласкать — НЕ УШИБЛАСЬ ЛИ ОНА? Буффо свалился сверху, как тюлень, и, потрясенный несправедливостью, уходя, прошипел что-то вроде: «Мерзавка, три чашки — и ничего!» Потом все было хорошо — даже Буффишон стал иногда играть с нею в пятнашки, — как вдруг появилась эпидемия чумы. Заболела и Фонтэнушка. Мы немедленно вызвали ветврача, мы измучили бедное созданье уколами и лекарствами, но от мозговой чумы нет спасения. Борис свез ее в чемоданчике за город и похоронил в песчаной почве. Я написала с нее портрет на фоне самых добрых созвездий, она держит в руке волшебную палочку, а от звезд Андромеды туманность переходит на ее серое пятнышко. После того я ее изобразила в великой славе, очень похожей, дома как-то все немного успокоились и Буся сказал мне: «У нее теперь вторая жизнь — как хорошо, что ты ее написала». НО ЧЕРНАЯ КОШЕЧКА ВСЕ-ТАКИ СДЕЛАЛА СВОЕ ЧЕРНОЕ ДЕЛО — ВСКОРЕ ПОСЛЕ ЕЕ ГИБЕЛИ МЫ РАССТАЛИСЬ С БОРИСОМ.

156 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из рассказов «ПОДАРКИ» Мы с Хармсом были за городом. Он проводил меня домой, и мама оставила его обедать. За столом я увидела, что из его рукава выполз какой-то зеленый жук. Мы все стали его рассматривать, и мама сказала — это лесной клоп. Достали зоологию. Оказалось, что верно, и что принесенный в дом охотно скрещивается с домашними клопами и дает очень крупное потомство. Даниил Иванович высыпал спички и спрятал его в коробок.

— Дайте, я выброшу, — сказала я.

— Спасибо, не трудитесь, я сам. Когда мама вышла из комнаты, он таинственно прошептал мне, что у него есть идея, как с ним поступить… К концу обеда я обнаружила еще одного у него на плече.

— Умоляю, не уроните, — просил Хармс, и мы загнали второго пленника в спичечную коробку.

— Выручите меня, — сказал Хармс, — сегодня день рождения Ивана Ивановича Соллертинского, и я не знаю, что ему подарить. Дайте какой-

158 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

нибудь ваш рисуночек — я закантую — он будет в восторге. Я нашла что-то, и он ушел, сияя, без конца благодаря, целуя мне руки и кланяясь. Через пару недель у меня был вечер, было много народа. Пришли и Хармс с Соллертинским.

— Как вы живете? — спросила я Ив. Ивановича. — Вы так давно у меня не были.

— Уж-жасно, я гибну — у нас появились полчища клопов огромного размера — с божью коровку, представьте себе. Самое трагическое, что только что был ремонт. Отвратительно, какой-то позор, ужа-асно… ОТКУДА ОНИ? Хармс с интересом смотрел на И.И., долго возился с трубкой, выбивал ее, чистил и снова закуривал. На меня не взглянул ни разу. Когда сели пить чай, я разлила всем, а ЛЮБИМУЮ, ЛИЧНУЮ его чашку подала Соллертинскому. Хармс позеленел — и исчез. И.И.: Да, благодарю вас за подарок — я вашу картинку повесил у себя над кроватью. БОЛЬШОЕ СПАСИБО!

160 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

​КОВАРСТВО (I) ​фото для друга Какой-то друг Хармса в ссылке (не помню, кто) очень просил прислать ему наши «милые лица». Я вызвала на дом фотографа. Даниил Иванович пришел выбритый, отмытый, очень торжественный, в самом высоком воротничке. «Прошу вас, Алиса, сделайте самое милое, самое доброе лицо — подумайте о несчастном человеке в изгнании…» Вот что вышло на фото. Фото внизу: Хармс и Порет

162 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

II. ОБМЕН КОТЛЕТАМИ Появляется Хармс. Вид неважный, лицо темно-серого цвета.

— Вы нездоровы?

— Нет, я устал и очень голоден. Я иду в кухню. Кроме хлеба и чая — ничего нет.

— А ВЫ обедали? — спрашивает он.

— Нет. Он идет к телефону и звонит домой. Оказывается, у них жарятся МЯСНЫЕ КОТЛЕТЫ!

— Побежали, — говорит он, и мы, взявшись за руки, летим на Надеждинскую27.

— Как мило, я вас сейчас накормлю, — говорит Даниил Иванович и ставит на стол две тарелки, ножи, вилки и две рюмки. — Вина нет, но я налью холодного чая. Я так счастлив, что могу вас угостить. Посидите, я иду на разведку. Он ушел, и я сидела перед

164 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

своим прибором и удивлялась, что его так долго нет. «Очевидно, ОНИ (котлеты) еще не готовы, — думала я. — Или ему неудобно попросить для меня. Или его заставили что-то помочь по хозяйству. Или что он ждет, чтобы семья пообедала, а он мне ИХ (котлеты) принесет». Я еще много думала и надумала много «ИЛИ». Наконец шаги — в дверях остановился Даниил Иванович. Лицо у него было красное, губы жирные, глаза куда-то смотрели мимо меня. Он молчал.

— Я ИХ (котлеты) съел, — сказал он без выражения. — Сперва три, потом еще три. В это время в передней позвонил телефон, он пошел звать отца28, а я убежала. Всю дорогу я ничего не думала, просто шла домой.

166 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Хокусай, ласкаясь и прыгая, встретила меня. Потом мы сели обе в большое кресло, я обняла ее и сказала: — Я НИКОГДА НЕ ВЫЙДУ ЗАМУЖ ЗА ДАНИИЛА ИВАНОВИЧА. ОБЕЩАЮ ТЕБЕ, КЛЯНУСЬ!

III. Наконец у нас в доме появились деньги и пища. Наша Тоня вернулась из лавки и объявила, что она простояла два часа, все ноги отдавила и мясо кончилось, но «выбросили» шакала, и она взяла два кило, поскольку он «дешевше», и что она «исть» его не будет, поскольку он поганый.

168 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Мама сказала, что она тоже не будет. Хокусавна сказала, что будет обязательно и ОХОТНО, а мы с Викой сказали, что попробуем, если нам сделают шакальи котлеты! Когда мы сели за стол, позвонил Саша Введенский29 и сказал, что Хармс уже неделю не ест, не спит, похож на тень, не может работать — умоляет простить и ждет в подъезде ответа.

— Какие глупости, — сказала я, — идите оба наверх, кстати, вместе пообедаем.

— Как, вы его прощаете? А я держал пари, что нет, крупное пари…

— Идите скорей, а то суп стынет. Мне было все очень просто — я была окружена семьей, Хокусавна лежала у моих ног, Саша болтал и всех смешил. Хармс сидел, как на электрическом стуле. Когда принесли котлеты, я сказала: — МАМА, ДАЙ ДАНИИЛУ ИВАНОВИЧУ СРАЗУ ТРИ, ОН ИХ ОЧЕНЬ ЛЮБИТ. Он съел две и принялся за третью.

— Замечательно вкусно.

— Да, котлетки хороши, — сказал Саша.

170 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

— Никогда не ел таких вкусных, — бодрился Хармс. (Ему казалось, что он уже не на электростуле, а будто вроде зубоврачебного кресла). Тут вошла Тоня и сказала фамильярно: — Ну как, Данила Иваныч, каклеты из шакала? Он уронил вилку с котлетой на пол. Встал, весь покраснел и, заикаясь, повторял: — Правда, из шакала, правда? Все засмеялись — Саша громче всех.

— Данька, — кричал он, — я выиграл пари, я говорил тебе, что она не простит, ха, ха, ха.

172 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ИЗ РАССКАЗОВ О КРАСАВИЦЕ НАТАЛИ3 Она была королева и играла королев. Она была выше всего земного и земных забот. Но надо было кушать, и обед делался на неделю, чтобы как можно меньше тратить времени. Ставился огромный котел, почти бак, наливалось ведро воды, и, почти не глядя в него, красивым театральным королевским жестом опускались (НЕ В ПОРЯДКЕ ОЧЕРЕДИ): рис, сушеные грибы, овощи, лилось подсолнечное масло, лук, перец, картошка, иногда сахар вместо соли. Подымалась адская пена, все бурлило в негодовании, шел странный запах колдовской смеси, а Натали, спиной к очагу, стояла, как Артемида, с маленькой книжечкой Блока в руке, и изредка,

174 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

не оборачиваясь, прибавляла то морковку, то головку чеснока. Когда приходил насквозь проткнутый стрелами Амура поклонник и раб С.К., Натали показывала ему кончиком божественной ноги (при ее росте ножка № 35) на помойное ведро — он быстро уносил его во двор. Потом он мыл прихожую, чистил картошку, мыл посуду и кастрюли. Она была с ним строга. Обычно мы слышали (мы — это я и Борис, мы снимали у нее комнату) повелительный окрик: «Садитесь обедать!». Молчание. «Вы слышите — накрывайте на стол!». «Я сыт, Наталья Ивановна, — мягко говорил С.». «Вы что, отказываетесь? Тогда можете уходить».

— «Да нет, Наташа, что вы, я просто обедал в театре». — «Какие там обеды — ПОЙЛО. Я наливаю». (Потом было тихо минуту.) «Вы что полощете ложечку? Вам, может быть, не нравится мой суп?». — «Да нет, я…» — Натали (встав, очень громко): «Значит, вы считаете, что помойка, которую вы лакаете в театре, лучше, чем суп, который я сама приготовила?»

176 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

С. (с отчаянием обреченного): «Наталия Ивановна, вы бы хоть почитали, есть такой учебник, там все написано, как варить и суп, и второе…» Потом за ним с треском захлопывали дверь, и Натали ложилась отдохнуть в позе Мертвой Царевны, с томиком Блока в руке.

178 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Д. Хармс. I часть трагедии «Как они вешали люстру».

180 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

II часть трагедии «Как они вешали люстру» (подражание Шекспиру). Где же соль? Соли нет. Но они все умерли!

182 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Dédié à AD СВОБОДА Крупную рыбу, довольно долго прожившую в аквариуме зоопарка, пустили в море. За ней наблюдали с мола. Весь день она делала круги не больше, чем стенки ее бывшей тюрьмы. На следующий день круги немного увеличились, на третий день еще, и только на четвертый день она уплыла совсем.

184 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

В калитку влетает Васена: Алиса Ивановна! Илья Самойлович Наталию Александровну УБИВАЮТ!!!

186 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

«HAUTE FIDÉLITÉ» Мой друг, Я.М.Т.31, очень любил мои рассказы, но никогда не мог донести их до дому. Пример: я говорю ему про одного знакомого, у которого родился 3-й ребенок: «Ну, все — пошел на семена». Т. — жене: «Знаешь, как замечательно Алиса сказала о N. Так смешно, я так смеялся, она сказала, что его положили в рассол!» «Не вижу ничего смешного», — сухо сказала жена. Или: мы вместе заходим к одной почтенной даме. Она просила срочно дать ей совет, как переделать каракулевую шубу. Из прихожей я вижу страшную картину. Хозяйка дома и СЛЕПАЯ домашняя портниха садовыми ножницами, не дождавшись меня, стригут лапшу из каракуля.

188 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Я поднимаю руку и кричу с порога: «БЕЗУМЦЫ, ОСТАНОВИТЕСЬ!!!» Т. рассказывает, давясь от смеха, жене: «Ты знаешь, Алиса меня так насмешила, она такая остроумная, она так замечательно сказала… (Смех.) Мы были у ее знакомой — они что-то шили, две старушечки, а Алиса и говорит (смех), она говорит им: — ”ГРАЖДАНЕ, ПЕРЕСТАНЬТЕ!“» Жена: «По-моему, совсем не смешно и бездарно». Т.: «Нет, если бы ты видела, как она это сказала! — Продолжительный смех… — Ну, не знаю, может быть, я не совсем так это рассказал!» (Смущенным голосом, уже без смеха.) Жена безмолвствует... БЕЗУМЦЫ! ОСТАНОВИТЕСЬ! ГРАЖДАНЕ, ПЕРЕСТАНЬТЕ!

190 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

«ГЕКЗАМЕТРЫ — ЭТО ОЧЕНЬ ПРОСТО, — сказала мне однажды моя подруга. — Если у вас нет подарка ко дню рождения, пишите послание. Принцип простой — побольше вводных предложений, побольше отступлений от темы и 3,5 % античных терминов. Успех обеспечен». Мне это было очень кстати. Назревал бал у Шеломовых. Я села и быстро, без помарок, написала вот такое: «Ангела день о, Алиса, воспой Валентины, хозяйки прелестной. Также Шеломова Колю32 — ведь нелегко В наше время найти себе в жены подругу, Чтобы была не ехидна, не бука, не злюка, Чтобы к вину не тянул ее Бахус всесильный, Чтобы не видеть знакомым, друзьям и соседям, Как волокут ее, вид потерявшую женский, Из учреждения, что вытрезвителем ныне зовется, И на порог горем убитого мужа грубо бросают… Также жена не обжора, не кидается жадно на пищу, Не рвет дико мясо зубами, не бросается после костями (И с шумом и свистом из них не сосет вещество мозговое). Пальчики даже потом не оближет — хоть вкусно-превкусно готовит. Чинно жует, мужу-добытчику лучший кусок отдавая.

192 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Также неведом Тебе, быстро рисующий окна и двери жилища, Страх пред рогами, растущими криво и косо, Так, что ни фетр, ни велюр, ни бобер их от глаз коллектива не скроет… (Панты зовутся рога те, а обманутый муж — пантоносец.) Благословила Богиня Питанья очаг, и от газа огонь без утечки, И утварь на кухне, и помощницу в виде рабыни Матрены, Позабытой Венерой-богиней и сыном ее, шаловливым Амуром. (Видно, что тело ее не по правилам было отлито, Не по канонам, что Зевс, и Венера, и вечные боги любили. Трудно нам, смертным, теперь это дело увидеть — Очень руина ветха, и не видно, что в юности ей не хватало.) Другая б жена все деньги носила в сберкассу, И, долгие годы копейку с копейкой слагая, купила б себе телевизор. Его бы вертела весь день, позабывши о пище священной. (На кухне бы все пригорало, лишилось бы вкуса и цвета.) И Коля, Шеломова сын, был бы худ, и угрюм, и несчастен, Как Басечка, Майзеля сын, разоренный войною минувшей, — По мягкости нрава и крова и кухни лишенный,

194 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Живущий в Лефортове диком, там, где трамвай Тридцать семь в бесплодной пустыне уныло петляет. Отгоним видения эти — они богомерзко торжественный день омрачают… Воспоем этот дом, и пиры его сытнопохмельные, И щедрость хозяев, и стол, и вино, что вкусней, чем в любом ресторане «Арагви». Будь же с гостями всегда, приумножишь друзей себе верных. Нас же в первом десятке считай, приглашая к себе в выходные. От хитроумной Алисы и Майзеля Буси — ПРИВЕТ! (Salve) ------------------Таким образом, следуя совету, у меня получилось: основная тема — 21 строчка, побочные темы — 19 строчек, античных слов — 15, отступления в скобках — 7 строчек в побочн. темах.

------------------Итого: 40 строчек

196 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ТЕНЬ ОТЦА на СТЕНЕ Из рассказов о детстве. СТРАХИ Мы просыпались с Викой от мягкого света у нас в детской и необычного шума в столовой. Тихо-тихо, босиком, в длинных рубашечках, мы, затаив дыхание, смотрели в дверную щель. Отец, в полосатом халате, с большим кухонным ножом в руке, ставил свечу на стол. Наклонившись, долго что-то искал в нижнем буфете. Мы его не видели из-за стола. Потом его тень, огромная, с ножом, вырывалась на стенку и металась в стороны. То профиль с усами, то рука с растопыренными пальцами, то совсем исчезала голова, и был один горб, из-за которого торчал гигантский нож. Иногда что-то звенело — отец переставал двигаться и подолгу смотрел на нашу дверь косым, страшным взглядом. Мы уже совсем почти не дышали, и нам казалось, что он нас видит, и сейчас встанет, и еще встанет большая тень, и… (ужас)! Убедившись, что все тихо и мы спим (??), он продолжал искать что-то в верхнем буфете,

198 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

потом ставил все на поднос и уходил, захватив свечу. Сразу становилось очень темно и очень страшно. Окоченевшие, мы находили, натыкаясь на стулья, наши постели и долго не засыпали, обсуждая появление тени отца. Я: Как ты думаешь, зачем он ходит ночью в буфет? Вика: А прошлый раз было страшнее… Я: Нет, и сегодня ужасно! А ты видел, как он на нас посмотрел, когда что-то упало? Вика: Да… А я пойду посмотрю, может быть, он уронил нож? Я: Не смей, не ходи. Я боюсь. Я закричу, если ты пойдешь. Вика: Ладно. Я утром рано-рано встану и посмотрю. Я: Нет, он не мог оставить нож. Я не видела, но он его унес. Вика: Самое Страшное — НОЖ. Я: Нет, нет. Самое Страшное — это ТЕНЬ!

200 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

На следующий раз все было, как всегда. Свеча, тень, нож и ледяной страх. Но Вика вдруг оступился, толкнул дверь, и она распахнулась с шумом настежь. Отец посмотрел на нас и сказал немного растерянным голосом: — Дети, ваша мама иногда ночью просыпается и говорит, что она проголодалась. Вот и сейчас она попросила бутербродик с телятиной и печеное яблоко. Я сейчас ей все снесу, а вы, дорогие, идите спать. Наваждение ИСЧЕЗЛО, и мы больше не вставали и не смотрели в щель.

202 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ Я училась в Академии художеств у К.С. Петрова-Водкина33. В дипломной мастерской работали Чупятов, Бенита Эссен, Лаппо-Данилевский и Петр Соколов34. Про него Водкин раз сказал: «Мне бы одну десятую его таланта — и я был бы спокоен, что что-то могу сделать». Я недоверчиво на него посмотрела и улыбнулась. «Вы мне не верите — пойдемте, я вас сведу к нему в мастерскую». Мы поднялись по чугунной лестнице на верхний этаж. В огромной мастерской перед большим холстом стоял высокий человек с негритянского типа лицом. П.-В. нас познакомил и велел Соколову приглашать меня, когда будет натура. «Он вас научит лучше, чем я», — сказал он, уходя. Мы быстро подружились. «Откуда берутся такие девушки», — говорил С. «Откуда появляются такие таланты», — думала я. Для меня началась новая жизнь.

204 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Он написал мой портрет и дарил мне лучшие свои рисунки. Постепенно на них стали появляться надписи: «Ледяной Деве», «Святая Алиса», «Ленинградская Сольвейг» и в этом роде. Я делала вид, что не умею читать. Потом он сделал очень красивую акварель с льдинами и весенними красными стволами и написал на обороте своим мелким, бисерным почерком: «Когда тронется лед?» Я как-то показала акварель Водкину. Он сказал: «Вот видите, какой молодец — я вам говорил, что он лучше всех». Повернув бумагу, он прочел надпись. «Дайте мне резинку», — строго прибавил он и тщательно стер карандаш. «Больше я вам ничего не скажу», — и вышел, не простившись. А мне и не нужно было ничего говорить. Я знала, что у него в Англии жена (дочь Бенуа), и двое детей, и настоящий взрослый роман с Лизой Р. «Это моя Земная Любовь,

206 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

а вы Небесная», — говорил он мне со вздохом. Я отмалчивалась. Он всегда провожал меня домой, нес мой этюдник, и мы подолгу, не входя в подъезд, стояли под воротами. Я боялась, чтобы нас не увидел отец. Дома у нас были строгости неописуемые. Именно потому, что Лиза его ждала, а я не пускала даже в подъезд, Соколов считал, что ему больше всего на свете хочется посмотреть мой дом, и как я живу, и мою комнату. Однажды, очень рано — звонок. Я открываю дверь и вижу закутанного шарфом, в снегу, молочника с бидоном и кружкой в руке. «Кто это?», — спросила мама за моей спиной. «Молоко», — прохрипел молочник голосом Петра Соколова. Я бросилась бегом к себе и, дрожа от страха и гнева, ждала катастрофы. Потом вошла мама и сказала: «Хорошо, что принесли молоко, а то надо было бы идти в такую метель. Знаешь, какойто странный молочник, смотрел все по сторонам, молоко пролил, сдачу никак не мог сосчитать — говорит, будет ходить». Так продолжалось около 2-х недель.

208 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Мне было стыдно и за него, и за себя. И я попросила маму ему отказать. Мне было ясно, что, если я уступлю ему даже в пустяке, меня постигнет участь бедной Лизы. Обиделся он смертельно. Я не ходила к нему рисовать, он не мог без меня работать, и мы наконец помирились. И все-таки он сделал еще одну попытку прорваться в наш дом. Я как-то сказала ему днем, что спешу домой, т. к. наши идут в театр. Только что они ушли — звонок. Считая, что они что-то забыли, я доверчиво открыла дверь. На пороге — Соколов. Он быстро прошел мимо меня, не снимая пальто, прямо в комнаты. Я прыгнула на стул и выключила рубильник — во всей квартире наступила кромешная темнота. Через дверь я увидела, что он зажег спичку, и его освещенное лицо с интересом разглядывало картину на стене. Не помню, что я ему сказала, но через секунду он был на лестнице. На этот раз ссора была длительная.

210 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Нрав у него был крутой, переменчивый. Он увлекался то одним, то другим и пугал меня каким-то буйным непостоянством и приступами отчаянного неверия в себя. «Вы выжали из меня все лучшее, что у меня было, — говорил он мне с горечью, — а мне ничего не дали взамен». «У нас в стране обучение бесплатное», — отвечала я, чтобы что-то сказать. Все, что он мне дарил, — прекрасные его письма, рисунки, — все погибло в Л-де во время блокады. Никто не знает, кроме меня, какой он был замечательный художник. Самая лучшая его работа — эскиз к конкурсной картине «Летучий Голландец» — была мне подарена, и Петров-Водкин сказал мне: «Повесьте это у себя и, выражаясь старомодным языком, пусть это будет вашей путеводной звездой». Оба они были моим высшим образованием, а то мне пришлось бы ограничиться Академией художеств.

212 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ГОНОРАР У меня корь. Д-р Лозинский в парадном сюртуке сидит в кресле и беседует с мамой. Я внимательно слежу, как над ним кружится моль. Сперва одна, потом две, хотя на плечах и лацканах видны следы нафталина. «Ну, корюшка, до свидания», — говорит он мне, вставая. Мама опускает ему в верхний карман конвертик, он целует ей руку и уходит. «Мама, поди сюда», — зову я. «Ты что ему дала в конверте?» «Ну… гонорар, — нехотя говорит мама, — деньги…» «Аа-а-а, а я думала, что ты тоже видела моль и положила ему в конверт нафталин!» «Да, да…» — говорит мама и читает рецепт. «Мама, а почему он сказал тебе merci?» «Закройся и лежи спокойно, у тебя корь!» (Этот рассказик Боба Крейцер35 в Ленинграде выдавал за свой!)

214 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ПОСМЕРТНАЯ СЛАВА Возвращаясь домой, я увидела издали на асфальте какой-то непонятный предмет. Он то подымался, то исчезал совсем, то колебался на ветру. Подойдя ближе, я поняла, что это крыло голубя. Машина раздавила все остальное в лепешку, а одно крыло, сизое, билось и сверкало на солнце. «Вот готовый макет для памятника ”Посмертная слава“», — подумала я. Только обязательно mobile.

216 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ПЕРСИДСКИЙ ГЛАЗ В детстве я сделала открытие (случайно, как все открытия) — если мне нужно было что-то выпросить у отца, я подходила к нему поближе, оттягивала один глаз и умоляюще смотрела другим. Отказу не было никогда. После смерти отца я забыла об этом надолго. Как-то я рассказала про «œil de perse» А. М-у. Ему показалась эта сила асимметрии такой интересной, что он сделал фото. Карточку он взял себе в Эрмитаж и положил в ящик стола. Там это было обнаружено директором, когда искали какую-то пропавшую грамоту. «Что это?», —прошипел Шмидт36. «Это персидский глаз», — сказал А.М. и хладнокровно переложил его в другой ящик стола и запер на ключ.

218 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ХАРМС ДЕЛАЕТ МНЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ Мы идем из «Чижа» и «Ежа»37 в Михайловский сад. Хармс волнуется и трет себе нос, наконец выпаливает: «Мисс Порет, что бы вы сказали, дело в том, что я скоро буду очень богат — у меня идут сразу 2 книжки — я хотел бы знать, я уже давно… Вы знаете… Я буду вполне обеспечен — у меня в будущем квартале переиздание — и, кроме того, правда, это еще не совсем точно, но мне обещали подписать договор, так что вы видите, вы молчите, но мне казалось, что я… Мне кажется, что мне нужно вам сообщить, что я в ближайшее время буду вполне благоустроен — и, если все это суммировать, то получится… одним словом, я давно хотел вам объяснить, но не считал…» (Зажигает трубку.) Я говорю: «Даниил Иванович, мне первый раз c вами скучно — точно в бухгалтерии Детгиза. Не провожайте меня». И я ухожу, задрав нос. Хармс бросается бегом в боковую аллею. Занавес.

220 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ОБЪЕКТИВНЫЙ МЕТОД Учили нас в Академии художеств в Ленинграде таким образом. По понедельникам: проф. Савинов Во вторник: пр. Брааз Среда: Петров-Водкин Четверг: Карев Пятница: Николай Радлов Суббота: Савинский38 Воскресенье — отдых.

--------Один и тот же рисунок приходилось переделывать и стирать резинкой до дыр, т. к. указания, сделанные накануне, осмеивались или презрительно отвергались. С живописью было легче, удобнее переписать, но зачет получить было трудно, т. к. все шесть профессоров должны были поставить крестик — в знак того, что работа зачтена, а требовали они все разное. С рисунком я нашла простой выход: сразу прикрепила 6 листов кнопками к доске и показывала каждому маэстро то, что надо. Вот схема:

222 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

По системе Петрова-Водкина Лицо — яйцо. ​Шея — цилиндр. ​Торс — ящик. ​Руки-ноги — трубы. ​Никаких деталей, сильная лепка.

По Браазу Искать асимметрию. Обязательно сильно обвести толстой черной линией. ​Тушевать не надо.

Савинский Рисовать точно (по-репински). Тушевать до мельчайших деталей: «Нет, вы мне грязь под ногтем дайте!»

224 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Радлов Саркастически: «Вы считаете, что эти кишки и черви — вот эта модель? Все убрать, вспомните Энгра, японцев… Два-три штриха…»

Что говорил Карев, совсем не помню.

Савинов А Савинов делал понятные очень немногим студентам жесты и мучительно хотел ими выразить движение формы. «Порет, смотрите — раз, два — потом три — и опять раз — и т. д. А у вас беспорядок в порядке». Он был очень хороший, и я ужасно старалась его понять, и смотрела на него, как собака на хозяина, наклонив голову набок, когда ей говорят длинные фразы с новыми словами. Так было около двух лет — потом я ушла к Филонову, у него был субъективный метод. Но он тоже называл его объективным.

226 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

два РАССКАЗА О СТАРИКАХ 1. В Ленинград приехал Моисси39, играл Гамлета. С невероятным трудом в семье Б-ов достали один билет. Шла борьба великодушия, но в день спектакля приехал дедушка из провинции. Решили уступить ему. Придя из театра, старик долго раздевался в прихожей. Все его обступили: «Ну, как?» Он разматывал шарф, медленно снимал галоши, сложил аккуратно перчатки. «Дедушка, ну что?» Он пожал плечами: «Gelacht», (посмеялся).

2. Жил-был старик. Он вырастил детей, внуков и, когда наконец все были с квартирами, женами и мужьями, машинами и дачами и никто больше в нем не нуждался, наступило опустошение. Он постучался однажды к моим друзьям и жалобно попросил какую-нибудь книжечку. «Все книги на полках, посмотрите, что вы не читали». —

228 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

«Я ничего не читал за всю свою жизнь, у меня не было времени». Потом он беспомощно водил пальцем по корешкам и наконец вытянул самую большую — «Анну Каренину». Держал он ее больше полугода и принес в затрепанном виде, вспухшую и запачканную, с обломанными краями.

— Понравилось? — спросили его.

— Чтоб да, так нет… Слябий сюжет…

230 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ИЗ РАССКАЗОВ О И.А.Б.[Браудо] Мы жили с Глебовой вместе, днем писали, часто одну картину, сидя рядом, и тут же всегда лежала Кинуся (моя чудесная собака) и ждала, когда наконец будет обед и прогулка. А вечером дом был открыт — приходили гости. Мы их скромно поили чаем с пирожками или холодным молоком с печеными яблоками. Водки и вина в нашем доме не бывало. В дни получения гонораров гости приносили подкрепление по своему вкусу. Но никто так нас не потешал своими дарами, как И.А. Браудо. Все зависело от книги, прочитанной накануне. Если о сотворении мира, то он приносил одно яблоко и подавал его с очень многозначительным видом. После «Тиля Уленшпигеля» — два огромных пакета с кровяными колбасками, жареной индейкой, ветчиной и пр. снедью. Мы питались этим костеровским ужином неделю. Если профессор перечитывал Бальзака, то в сверточке были положены по порядку — точное меню завтрака любовников

232 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

в скромном загородном ресторанчике — 2 яйца, сыр, бутылка молока и сверху букетик васильков. «Можете проверить, — говорил Б. лукаво, — том IV, стр. 63, а букетик она выбросила, подъезжая к Парижу, чтобы не лгать мужу». Иногда он появлялся в дверях, неся на шее огромную связку бубликов, висящую до колен (а ходил он в широкополой шляпе). «И это все?», — спрашивали мы втроем с Кинусей. — «Да, милочки мои, все — я прочел, что полезнее всего один элемент». Мы с Глебовой снимали с него шляпу, потом ожерелье, умирая от смеха, а Кинуся, посмотрев на него с укоризной, уходила, вздохнув, на свой коврик. (Собаки не понимают шуток.) В виде пардона в следующий раз он принес колбасу почти в метр длиной. Увлечение одним элементом длилось долго: то это был кекс кило на три, завернутый, как полено, то кружок рокфора в 2 кг, но ничего другого.

234 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Мы подбросили ему в карман пальто том Рабле, после этого питание наше сильно улучшилось. Иногда он появлялся днем и просил чашечку кофе. Сидел подолгу, болтал и вдруг вскакивал в ужасе: «Боже мой, что я делаю — ведь меня ждут!» — и бегом летел с 4-го этажа. Мы смотрели ему вслед и кричали: «Что случилось?». «Да ждут ученики, — стонал он. — Ведь я так должность потеряю». Мы смотрели с балкона, как он мечется в поисках такси. Потом он рассказывал, что, придя в класс, так громко говорил «ИТАК…» — и стукал мелом, что все сразу просыпались, и шел урок…

236 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Мы пригласили ИАБ. на балет. Театр переполнен, но к нам больше никто не вошел, а все ложи по бокам тоже пусты. Мы очень удивлены. Браудо таинственно улыбается… Выйдя на улицу, вынимает пачку билетов и говорит: «Чтобы побыть наедине с М-me Х, Ростиньяк скупил билеты двух соседних лож и все места в своей».

238 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ИЗ РАССКАЗОВ О КРАСАВИЦЕ НАТАЛИ40 Накануне выборов Натали сказала резко: — Лично я буду голосовать без 10 минут 12 (ночи). Я и Борис робко напомнили, что управдом просила прийти всех до 10 утра, т. к. наш дом должен быть образцовым. На это Натали еще жестче отрезала: — В инструкции сказано — с 5 утра до 24-х. Вот я и приду без 5 минут до конца. Буква закона, — и, встав, дала понять, что аудиенция окончена. Мы поплелись с утра, и весь дом — Хенкин, Гоголева и пр. знать — проголосовала как один до 10-ти. Натали, не одеваясь, лежала под балдахином, почитывая Конфуция. В 11 утра звонок по телефону.

— Снять трубку! — приказала она. В 12 — отчаянные стуки и звонки в дверь.

— Не открывать! В три часа мы увидели у нашего окна конец пожарной лестницы. И потом голову управдомши, которая что-то кричала и знаками показывала на рот (очевидно, не ела с 4 утра).

240 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Мы выглядывали осторожно из-за шкафа. То видели голову дворника, то никого, то опять управдома. Около 6-ти веч[ера] опять продолжительные стуки в дверь. У нас сдали нервы, и я сказала: — Натали, подумайте, они все там ждут только вас, они голодные. Неужели вы не сжалитесь?

— Их никто не заставляет — пусть не пишут до 24 часов. В 10 ч вечера в окне появилась бумага — крупно было выведено: «Тов. Никитина, укажите час, когда придете — наш дом уже самый отстающий. Управдом ss». Натали взяла у меня лист ватмана и губной помадой ответила: «23 часа 50 мин». Через полтора часа она приоделась, и походкой королевы пересекла двор, и вошла в подъезд с плакатом «ВСЕ НА ВЫБОРЫ!»

242 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ДИАЛОГ №1 МУСЯ МАЛАХОВСКАЯ И ДМ. ДМ. ШОСТАКОВИЧ41 (Трамвай. Все сидят, они висят!) Муся: Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич, как я рада вас видеть! Д.Д.: ГХГ… Муся: Как ваше здоровье? Д.Д.: Х.Х... К. Муся: Как ваши детки? Д.Д.: ККГ… Муся: Я была на вашем последнем концерте — изумительно хорошо, восхитительно… Д.Д.: (Ни звука.) Муся: Вы слыхали последнюю симфонию Бусечки Майзеля? Д.Д.: РРГ…

244 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Муся: А Алисочка все собирается вас написать… Д.Д.: Ыкыг… Муся (теряя силы): Дм. Дмитр., ну вы соберитесь к нам — моя сестра Ирина42 так хочет вас видеть! Д.Д.: Всс… гр... хо-ро… тут мне… тут вот тут выходить… (уходит на 2 остановки до консерватории). Муся (вслед): До свидания, всего хорошего — звоните...

1-я баба: Ну и женщины пошли — вешаются, пристають, срам один...

2-я баба: Уж лезла, лезла, а он говорит — не желаю с вами знаться. А она и то, и се, и сястру приплела. Старик (угрюмо плюет на пол): Осатанела, так на людях и лезет. Эт не дом — транвай...

1-я баба: Что кондуктор смотрить — таких высаживать нада…

2-я баба: А он-то все на часики смотрить — на службу опаздываеть. Сурьезный такой — свое дело думаеть. Муся выходит на следующей остановке. Старик (вслед): Догоняй, догоняй, догонишь…

246 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

​ДИАЛОГ № 2 Даниил Хармс и А.И. Введенский (максимум вежливости и пренеприятнейший текст). В.: Можно ли мне узнать, Даня, почему у вас такой серый, можно сказать прямо — оловянный цвет лица? Х.: Отвечу с удовольствием — я специально не моюсь и не вытираю пыль с лица, чтобы женщины рядом со мной казались еще более розовыми (вежливый полупоклон в мою сторону). В.: В вашей внешности есть погрешности — хотя лично мне они очень нравятся… Я мечтал бы тоже завести одну вещь, которая растет у вас на спине — но, увы, это недосягаемо. Х.: Что именно вы имеете в виду? (понизив голос — тут дамы). В.: Я разумею ту жировую подушку, или искривление позвоночника, которое именуется горбом.

248 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Х.: Вы очень добры, что обратили на это внимание. Кроме вас этого никто не заметил. Да я и сам не подозревал, что у меня есть эта надстройка. В.: Хорошо, что на свете есть друзья, которые указывают нам на наши телесные «достатки». Х.: Я, в свою очередь, хочу вас спросить: эти глубокие черные дырки на ваших щеках — это разрушительная работа червей еще при жизни, или следы порока, или татуировка под угрей? В.: Ваш вопрос меня несколько огорошил — ни одна женщина не спрашивала меня об этом. Их скорее интересовали мои кудри. Х.: Да, конечно, мне ясно, что это игра червей. (Следует диалог по поводу предполагаемой невесты Даниила Ивановича.) В.: Я слышал, что интересная дама ваша невеста. Х.: Благодарю, будто бы она действительно недурна…

250 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

В.: Прошу вас описать мне ее наружность — какие у нее глаза? Х.: Очень узенькие — щелки, почти бесцветные. В.: Какая редкость. А скажите, какой цвет лица? Х.: Щеки очень бледные, даже зеленоватого оттенка, зато нос лиловатокрасноватый. В.: Изумительно! А как зубки? Х.: Совсем черные, т. е. почти совсем коричневые. В.: А волосы? Х.: Такого же цвета, как глаза — бесцветные. В.: Это самое ценное — как фигура? Х.: Фигура — дура. В.: Счастливый вы человек — потому, как вы говорите — вижу, что красавица — воображаю, как она хороша в действительности. Х.: Да, я забыл сказать — она косит. В.: Не знаю, где вы таких находите — счастливчик!

252 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ДИАЛОГ № 3 А.И. ВВЕДЕНСКИЙ И ФИНИНСПЕКТОР Раздался звонок. Соседи крикнули Саше, что идет «ФИН». Комната была совсем пуста, только в одном углу валялись какие-то лохмотья и старые одеяла. Саша ловко нырнул под тряпки и притворился спящим. «Фин» долго его «будил», потом разложил бумаги на подоконнике и строго стал допрашивать о заработках, договорах, о наживе. Саша вяло сознался, что что-то получал, ничего не помнит, деньги сует в карман, отходя от кассы, их не считает, а сейчас же пропивает в культурной пивной под ДЕТГИЗом. Они долго пререкались. Фин: Я опишу имущество!! Саша: Валяйте! Фин: Да у вас ни черта нет. Саша: Как же — вот, описывайте! (На двери огромным гвоздем была прибита дамская перчатка.) Фин: Да неужели вы здесь спите? Саша: Нет, я сплю у женщин.

254 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Фин: А стола, стула нет — где едите? Саша: В столовой Ленкублита. Фин: А стихи где пишете? Саша: В трамвае. Фин: Закурить есть? Саша (вынимает из кармана смятую коробку): Прошу… Они сели рядом на тряпки, закурили, и фининспектор сказал: — Ну и житуха у вас, хуже нашей — собачья. В те времена они нас часто посещали, ничему не верили, считая всех художников и писателей мошенниками, фабрикующими себе частный капитал на дому.

256 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

​

​ РИВОРОт П Моя первая подруга Т.Н. очень тяжело переживала свою огромную безнадежную любовь. «Я вам могу помочь, — сказала однажды наша учительница музыки. — Потом может быть все будет очень плохо, но он на вас женится». Одна известная ведьма, живущая в пещере около Везувия, научила ее привороту. Надо было ходить 12 воскресений подряд в 12 разных церквей и ставить свечу за упокой (имярек) своего возлюбленного. На 13-й раз принести свечу домой — только очень бережно, чтобы не сломалась. Мы все сделали, как велено, и несли 13-ю свечу домой в школьном пенале из карельской березы. Поздно вечером (он не пришел) мы, замирая, открыли пенал — свеча была сломана пополам. Мы начали все сначала, уже стали ездить в загородные церкви — в Петергоф, Детское Село, но не успели: через 7 недель он женился на другой.

258 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ГЕРБ МОЕГО ДРУГА, ХУДОЖНИКА СЛАВЫ МАЛАХОВСКОГО43 Верный девизу своих предков, был непреклонен, вспыльчив, имел нрав крутой, неуступчивый, был горяч, горд, непоколебим, упорен в труде до самозабвения. Нашим гидом в 62 г. в Лондоне был очаровательный молодой человек с зонтиком и розовой гвоздикой в петлице. Он все знал в совершенстве — и живопись, и музыку, и историю, и кто где родился. Оказалось, что он Волконский, но не кузен нашего Андрея. «Это другая вэтка, — сказал он с легким акцентом. — У Мих. Петр. другой герп, а у нас просто шапки Мономаха».

260 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

КИНУСЯ И ЕЕ ДЕТИ 1. Двуглазка 2. Фирюзэ 3. Тигрушка 4 Песочная пара 5 6. Пятнушка 7 Серяки 8 9. Арлекин 10. Девка-малявка 11. Звездная девочка Кинуся их не очень любила, не удивлялась, когда они уходили «в хорошие руки», кормила их с трудом, и, когда мы, наконец остались вдвоем, она была счастлива.

262 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

БРАНДЕНБУРГСКИЙ КОНЦЕРТ Все началось с того, что мы дома стали называть Хокусавну Кинусей. Хармсу это очень не нравилось — он просто был возмущен. Он с пеной у рта уговаривал дать ей другие имена. Он принес с собой длинный список на выбор. Мне многие нравились — я не знала, как быть. Тут возникла мысль менять каждые три дня, или сколько кличка удержится. Первые дни ее звали Мордильерка, потом Брамбилла, потом Холидей и т. д. Она откликалась на все имена. Самое невероятное, что наша домработница, которая не могла выговорить ни моей фамилии, ни слов «пудинг» или «кооператив», почему-то запоминала немедленно все прозвища Кинуси и с укоризной поправляла маму, которая путала и забывала все имена. Хармс просто ликовал и решил, что пора придумать имя посложнее — «Бранденбургский концерт». Были вызваны Хокусай и Паша, и им было сказано, что б. имя отменяется и что с завтрашнего дня — новое. Собака

264 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

завиляла хвостом и, как всегда, без споров подчинилась. Паша повторила чисто без запинки два раза — «Бранденбургский концерт».

— Хорошо Данила Иваныч придумали. Такого, поди, ни у кого не встретишь. Все Шарик, да Пудик, да еще Жучка, как у нас в деревне. На следующий день был выход под новым именем. Только что они свернули на Фонтанку, как встретили И.И. Соллертинского. Он поздоровался и позвал: «Хокусай, поди сюда!» Паша его остановила и гордо сказала: «Сегодня они зовутся “Бранденбургский концерт”». «Что??? — остолбенел И.И. — Кто же его так назвал?» «Это нам Данила Иваныч придумывают да Алисе Ивановне на разрешение дают, а как они согласятся, так и называем». Иван Иванович не удержался, поднялся к нам и, захлебываясь, рассказал о встрече. Хармс любил вообще менять имена — свою фамилию переделал на Чармс, о чем сообщил письменно всем друзьям, потом на Хламс. Глебову называл Хлебовой, вместо Порет — Палет (от фр. «палитра»), Введенский — Фведенский... [Саша почему-то очень обиделся — «Ну тогда Θведенский», — сказал Д. Ив.]

DÉdiÉ a N.I.H. ИЗ РАССКАЗОВ И.А. БРАУДО Двое друзей, собака и еж, были осуждены нести в загробной жизни такое наказание: собака должна была принимать пищу в точке А, а отдавать ее остатки в точке С, пробегая дважды в день мимо точки Б, где еж был обречен находиться постоянно, т. е. вечно. Слыша, что приближается собака, еж говорил: — Мой друг собака, остановись ненадолго. Давай поговорим, прошу тебя!

— Не могу, — отвечала собака. — Я спешу, мне надо еще бежать очень далеко. На обратном пути… Еж ждал возвращения. Дрожала земля — собака бежала обратно.

— Друг мой собака, — просил Ежик, — ну, теперь ты можешь остановиться и поболтать со мной на минуточку.

— Нет, нет, — запыхавшись, говорила собака. — Если я опоздаю, мне не дадут пищу, постараюсь завтра. И бежала дальше.

— Ну, завтра, — говорил ежик. И так было и завтра, и всегда, т. е. ВЕЧНОСТЬ.

268 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Надя Осмеркина44 прислала мне вырезку из французской газеты и эту открыточку с пейзажем Сислея с надписью: «Он здесь, наверное, проходил».

270 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

​

HАUTE FIDELITÉ Кот проходит 747 км в 10 месяцев, чтобы найти своего хозяина в Эксинкуре (Дубс). Месье Ширад прошлым летом провел отпуск у своих родителей в департ. Мэн-и-Луара. Он взял с собой свою кошку Мимусс, 2 лет от роду. В день отъезда кот, испуганный грозою, пропал. М. Ширад писал письма домой и получал в течение 2-х недель утешительные сведения, что Мимусс приходит каждое утро питаться. Потом он исчез совсем. «10 месяцев он доблестно шел по французской земле, чтобы принести своему хозяину ценнейшее доказательство своей преданности».

----------*(Никто его не убил, а, очевидно, подкармливали и поддерживали его тело и дух) — прим. переводчика.

272 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из изречений Нат. Васильевны Убирая мою комнату, всегда подолгу разглядывала натюрморт с головой Будды. Мыслила вслух, всегда разное, потом обращалась ко мне: — Эт тетушка твоя будет?

— Что?

— Да вот, патрет ейный.

— Это голова Будды...

— А знаешь, на тебя смахивает.

—?

— А она с чей стороны тетя твоя, с отцовской иль материнской?

— Да ничего, это просто картина.

— Да я вижу, что картина, да ты ей, наверно, в гробу списывала. Поди, не сразу похоронили, видать, на 4-й день. Ишь какая черная покойница. Что камень.

274 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Из рассказов «Страхи» После концерта я и Т. Глебова зашли за Хокусавой и вывели ее погулять перед сном. Мы шли мирно по набережной Фонтанки. Вдруг у собаки шерсть встала дыбом, и она заметалась около нас, повизгивая. Было поздно, пусто, прохожих не было, и только вдали шла навстречу нам какая-то согнувшаяся старушечка с палочкой. Хокусава стала дергать меня за пальто и рычать. Мы ее успокаивали, гладили по головке, убеждали, что ничего нет, и взяли на поводок. Когда мы подняли глаза, то увидели, что вдруг перед нами вырос в трех-четырех шагах от нас огромный дядя с палкой в руке. Это был трюк —

276 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

лжестарушка выпрямилась во весь рост и грубо нам что-то зарычала.

— Домой! — крикнула я, и мы трое побежали очень очень быстро на восьми молоденьких ножках, не оглядываясь. В нашем подъезде мы перевели дух, а дома долго смеялись, не совсем еще понимая странное превращение. Хокусавушка тоже веселилась. Она была очень довольна, что заметила первая опасность, и что мы так славно пробежались домой, вместо того чтобы идти степенно и долго слушать ей разговоры о том, какой был концерт и какой замечательный дирижер Клемперер.

278 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Подарки Мы с Глебовой делали живые картины, а «Пи Пи Мокк»45 все это снимал, и так хорошо, что получались большие фото, и многие принимали их за картины из музеев. В комнате был невообразимый беспорядок. Костюмы, реквизит, рефлекторы, восемь человек народу, и все было еще запутано электропроводами — горели огромные лампы. Вдруг полная темнота — перегорели пробки. Все сели где могли. Кто-то вызвался чинить, а я, нащупав рукой большое кресло, села, но оно было уже занято. «Простите, — сказала я, — а кто это?» «Здесь хватит места на двоих», — таинственно, шепотом, ответил И. А. Б. и подвинулся. Ровно через одну минуту дали свет, и мы опять приступили к делу. Ушли все поздно после ужина, а я еще все убрала, поэтому не очень рано встала. «Тебе кто-то принес пакет — сказали подарок». Я разворачивала его без конца — как капуста, он был завернут в сотню бумажек. Наконец показалась маленькая коробочка, в ней песочные часы и надпись: «Ровно одну минуту я был счастлив».

280 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Клад из рассказов «СТРАХИ» Я, Глебова и Кинуся жили лето на Оке. Нам сказали, что по соседству умерла древняя старушка и оставила клад и почему-то его никто не может добыть, хотя приметы известны. Мы ужасно захотели его найти, не работать в ДЕТГИЗе, а писать всю остальную жизнь маслом, накупив красок и кистей. Мы достали лом, лопаты и, дождавшись полной луны, пошли, как было сказано, к большой сóсне. Самое трудное было с собакой. Она ни за что не хотела вставать ночью. Мы ее будили, она опять сворачивалась в клубочек и засыпала. А без нее было страшно. Наконец мы ее растормошили, дали печенье и на конфету вывели во двор. Мы поплелись к лесу с кирками, завернутыми в полотенца. Луна светила плохо, было сыро, неуютно и жутковато. Наша городская собака, привыкшая к коврам, кушеткам и зеркалам, все

282 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

спотыкалась, пугалась и жалась к ногам. И только наводила на нас пущий страх. А условия были колдовские — надо было идти, не перекрестившись, одному (а нас было трое!) — с головой от черного петуха в мешочке, рыть три шага на запад от б. сóсны, и то только после того, как ухнет филин, что-то еще, но я уже не помню. Придя на место, стали рыть, но очень было трудно, мы совсем устали. Вдруг кто-то свистнул — Кинуся залилась истерическим лаем — надо было уходить.

284 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Лопаты и лом укрыли в кустах и полубегом двинулись к дому. Утром увидели — руки-ноги у нас в ссадинах и пузырях. Тем не менее мы пошли опять. Яма увеличивалась, Кинуся стала привыкать к партизанской жизни, но по деревне пошел слух, «что у большой сóсны копають»… Стало еще страшнее. В последний раз мы стукнули обо что-то твердое. От волнения мы сели и долго мечтали, что мы купим, и что мы кому подарим, и поможем починить избу той бабе, что нам открыла секрет, и т. д. Твердое — оказалось не кубышка, а корень — он был как железо, и мы ничего не могли с ним сделать. А наутро мы увидели у нашего забора все наши орудия кладоискателей — лом, лопаты и даже тухлую голову петуха в тряпочке. Очевидно, мы сделали непростительную ошибку. Мы ходили втроем, а сказано было одному. Но и втроем было страшно, а потом, мы так дружили, что все делали вместе.

286 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Подарки. (Метаморфозы) Мы в детстве попросили с Викой подарить нам домик для кукол и мурзилок. А то они у нас жили на креслах, в картонках и на полках. Вскоре плотник принес ДОМ. Все ахнули. Он был ростом с моего брата, крыша снималась вместе с трубой, а там были 4 комнаты, мебель, плита, а на окнах резные наличники и стекла. Мы немедленно его заселили и играли с ним до 17-го года. Потом его отнесли на антресоли, и все о нем забыли. Пошли годы без пищи и топлива, были обыски, мы продавали вещи. Отец умер. Мы втроем сидели у холодной печурки и не знали, что разрубить, чтобы согреть чайник. Вика полез на антресоли — и закричал оттуда не своим голосом. Он нашел наш игрушечный домик, не мог его сдвинуть, такой он был тяжелый, и, когда поднял крышу, увидел, что он набит золотыми деньгами. Мама сказала: «На эти деньги я куплю рояль, и Алиса опять сможет заниматься музыкой». — «Это мне подарок от папы».

288 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

С этого дня у нас в доме все изменилось. На этом инструменте у нас играли потом замечательные пианисты — Юдина, Браудо, Софроницкий46, и все удивлялись, какой он певучий и чудесного тона. Я играла тоже (но больше рисовала). После войны мы опять все потеряли и тринадцать лет скитались в Москве без дома. Мама осталась в Л-де, в одной комнате, набитой мебелью (из четырех, заселенных чужими). Наконец нам с Бусей предложили срочно внести деньги на кооперативный дом. У нас их не было. Я позвонила в Л-д и к вечеру телеграфом получила 8 тысяч. Мама продала рояль. «Это мне подарок от отца, — сказала я. — дом превратился в рояль, а рояль опять в дом».

290 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Странности любви. I Мой очень милый и очаровательный друг К. был сильно влюблен в одну красивую даму. Он специально приехал в Москву на один день — свидание было назначено на 4 часа дня. К. ждал звонка в гостинице. Нетерпеливая дама часто ему звонила, а в 2 часа было решено, что он будет в нейтральном условленном доме, ровно в 4 ч. Он пообедал и прилег отдохнуть. На потолке висела ужасающая лампа в стиле модерн. Он, лежа, долго на нее смотрел и старался найти какой-то смысл в этом упадочном явлении, думал о том, как оно возникло, и где была кульминация, каков конец и т. д. Около 5 ч. мне звонок. К. не пришел, в номере телефон не отвечает. Каждые полчаса звонила мне бедная красавица, сперва испуганно, потом гневно, потом в истерике, наконец в слезах, и умолила меня съездить в гостиницу и оставить записку. Я очень неохотя поехала, постучала в номер и увидела

292 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

интересную картину: на диване лежал К. и что-то рисовал. Кругом валялись бумажки. Он мне страшно обрадовался, усадил в кресло и стал объяснять все про стиль модерн. «Тебя ждут, безумец, — сказала я, — с 4-х часов». Он посмотрел на часы и сказал мягко: «Сейчас почти 8. Теперь все равно не успеть — скоро вернется муж». «А к телефону ты почему не подходил?» — «Да, да, знаешь, он все время дребезжал, мне это мешало». — «Ну, слушай…»

II. Этот же человек — дама другая, еще более красивая. Свидание у нее дома, все хорошо. На следующий раз — печка в углу сломана до половины. Ее сносят — проводят паровое отопление. К. это показалось почему-то грустным. Кирпичи — беспорядок — запах обвала. На 3-й раз — печки нет. В стене огромная дыра, завешенная скатертью, слышны разговоры соседей. В полу дыры — мелькают головы, слышен детский крик. «Я больше не ходил туда, Алисочка, — сказал К. — Знаешь, эта тряпка на стене шевелилась и — ну просто невозможно…»

294 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

«НОЧНОЙ ДОЗОР» из рассказов «Страхи» А.М.П. был хранителем голландской галереи Эрмитажа. Раза два в месяц он должен был дежурить ночью, обойти весь музей с двумя огромными собаками и фонарем. «Вы не можете себе представить, как это интересно, и как таинственно и непохоже выглядят все картины в темноте». «А можно мне пойти с вами?» — взмолилась я. А.М. замялся, сказал, что попытается. (Я тогда еще не была его женой.) «А что я скажу, если нас выдадут сторожа?» — «Стражу можно подкупить, — сказала я не задумываясь, — а дирекция поймет. Вы скажете, что и в ”Ночном дозоре“ есть непонятная девочка». А.М. был сражен. Невозможно описать таинственную прелесть, и страхи, и романтичность нашей первой безумной прогулки. С чудовищными псами я подружилась сразу при помощи бутербродов с котлетками. Страже сказали правду, что я студентка Академии художеств и что это практика, никто нас ни разу

296 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

не застукал. Самые сильные впечатления были от зала латников: точно в темноте неслышно притаились серебряные всадники и ждут сигнала. Иногда собаки останавливались, навострив ушки — было очень страшно. И вдруг за поворотом А.М. подносил фонарь к какому-то портрету и говорил мне: «Посмотрите, какое лицо». Я часто бывала с ним днем в Эрмитаже, но все было совсем, совсем другое.

298 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ОЗЕРО СеЛИГЕР из рассказов «СТРАХИ» Нам дали наши хозяева небольшую лодку для игры. Собака к ней привыкла сперва на суше, а потом мы делали прогулки вдоль берега. Оказалось, что она совсем не боится воды. Мы решились на более далекие рейсы, обратно шли под парусом, сняв юбку и прикрепив ее к палке. Хокусай никогда не сидела на дне лодки. Мы с Глебовой гребли на двух скамеечках, а она всегда сидела лицом к нам на «адмиральском мостике». Ходили мы даже в Осташков в лавку за пряниками. Тут мы однажды были застигнуты грозой. Молнии ухали в воду вокруг нас. Парус-юбка намок, грот-мачта уплыла, ветер дул со всех сторон, и нас швыряло куда попало. Наша собака сидела спокойно и посматривала по сторонам своими голубыми глазами внимательно, как настоящий морской волк. Мы совершенно выбились

300 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

из сил, гребли для виду и не впадали в уныние, только стесняясь собаки. Наконец гром и молнии, ворча, удалились, ливень перешел в косой дождь, и вскоре все представление кончилось, но ветхая лодка дала течь. Мы сняли с себя почти все, затыкая щели, но лодка все наполнялась водой. Мы гребли по очереди, одна из нас вычерпывала воду туфлей. «Земля!» — крикнули мы, вспомнив все рассказы о кораблекрушениях. Хокусавна первая прыгнула на берег, сделав «бр..., бр..., бррр...» в нашу сторону (старая шуточка). И обернулась из мокрой псины белоснежной красавицей. Мы пошли к дому с веслами на плечах. Х. вернулась к лодке и вытащила из-под своего мостика пакетик. Бумага раскисла, но пряники в виде лошадок и петушков уцелели. Самый большой получила она — «за храбрость».

302 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

СКАЗКА О СЛИПШЕМСЯ МОНПАнСЬЕ А Генаша и Наташа, И суседка тетя Маша Не хотят Царя пустить Свет Алису навестить.

«Что я, Царь или дитя? — Говорит он, не шутя. — Нынче ж еду!» Тут он топнул, Вышел вон и дверью хлопнул.

Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок.

304 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ИЗ РАССКАЗОВ «СТРАХИ» Мы сидели на диване с П.С. [П. Снопков] и разговаривали. На стене был ковер, и я увидела совсем рядом со своей головой очень маленькую мышку. Она прицепилась коготками и слушала, что мы говорим. «Посмотрите, — сказала я, — какие у нее хорошенькие глазки, да и сама как мила». П. покосился на меня странным взглядом, встал и пересел в большое кресло. Потом закрыл лицо руками, и мне показалось, что он плачет. «Что с вами?» — спросила я. Он не отвечал. Я подошла к нему и попыталась разнять его руки, посмотреть, что он правда плачет или смеется. «Я плачу, — сказал он. — Я думал, что женат на прелестной женщине, а оказывается, что вы — МОНСТР». — «А что?» — «Ну разве так вы должны себя вести? При слове МЫШЬ — уже вы обязаны были вскрикнуть, а увидев ее у себя почти на голове, вскочить, завизжать, прыгнуть на стол и, подобрав юбку, звать на помощь и потом еще долго дрожать и всем рассказывать — какой ужас, как вы испугались и т. д.». Я засмеялась, П. тоже. А мышь убежала, услышав, что я чудовище.

306 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ПАРИ Хармс и Введенский бились об заклад по любому поводу. У меня в доме шел очередной фильм, и Даниил Иванович всех насмешил, очень странно приодевшись.

— А слабó тебе так выйти на улицу? — сказал Саша.

— Ничуть.

— Ну хочешь, пари на бутылку шампанского, если ты дойдешь до Литейного и на тебя никто не обратит внимания.

— Идет. Одет он был вот так. Мы с Глебовой и Кинусей бежали по той стороне улицы, помирая от глупого смеха, а Д. Ив. шел степенно. За ним Саша. Никто на него не взглянул, и только одна старушечка сказала: «Вот дурак-то». Я не помню, кто выиграл. Они долго спорили. Потом мы вернулись и мило поужинали.

308 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ИЗ РАССКАЗОВ «ДЕТСТВО» Мама не любила нам, детям, делать замечания в форме нравоучений, окрика или проповеди. Она брала на руки нашего огромного нашего рыжего кота (Le Chat-Soleit) и от его имени все нам высказывала. Иногда просто что-то смешное. Например. (Мы все сидим за столом, кот у нее на коленях.) Немного измененным голосом, якобы исходящим от «Кота-Солнца», мама говорит: «Какие у нашего Виконто противные уши, какие-то голые завертушки, всем ясно, что они должны быть фунтиками, как у меня, и покрыты шерсткой. А Алиса завела два хвостика — лучше один, но хороший, вроде моего. Да еще бантики нацепила. Но хуже всех папа. Кажется, есть с кого брать пример — усы должны быть длинные, как мои, а то под носом какая-то щетка, и он их еще стрижет — я сам видел.

310 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Ну, мама лучше их всех. Она меня кормит и по уши в меня влюблена. Но у нее тоже есть недостаток — ходить надо тихо, а она бегает по квартире весь день и стучит каблуками… Теперь бабушка — старый человек, а не понимает простых вещей: если ей уж так трудно ходить, как она говорит, что вместо третьей ноги она берет палку, не лучше ли опуститься совсем и ходить, как я — на четырех лапах? Всем ясно, что я прав, но разве они послушают?»

312 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ЧУВСТВО САМОСОХРАНЕНИЯ I. Когда нужно было мыть наших собак, мама уже не говорила это вслух по-русски, т. к. оба пса тут же исчезали, прятались под мебелью, проползали, раздавившись в лепешку, под шкафы, превращаясь в собак-табакá или меховые коврики. На зов они не откликались, на звонок у двери тоже. Вся семья их искала и тянула за задние лапы и хвосты, и потом обида долго не проходила и таилась в оскорбленных глазах. Мама говорила шепотом: «Heute muss man die Hunde waschen». Я передавала это тихо в кухне Тоне, а она появлялась в дверях и громко переводила (для собак): «Дык воду греть, значить, севодни будем собачек наших мыть. К у п а т ь с я б у д е м ». Она уходила, мама поднимала глаза к небу и качала головой, а мы, дети, давились от смеха и ждали, что будет. А было то, что всегда. В ванне начинали грохотать тазы, бурно лилась вода, Тоня волокла огромную лохань через кухню, приговаривая: «К у п а а - а т ь с я б у д е м ! »

314 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

Мы говорили и по-французски, и по-английски, но было такое впечатление, что на любом языке они поняли бы, что им угрожает. Мы упорно объясняли Тоне, что не надо при них говорить опасные слова. На это она отвечала: «А я тебе скажу: собака, она усе чуеть — и покойника за три дня, а кто он ей ни сват ни брат, а уся обревется, усю ночь будет выть. Она и свое несчастье понимает, что значит ей надо в воду лезть. Она собака не рыба — ей это чижало».

II. Этим же чутьем обладал Буся и ловко принимал защитные меры. Переезд на дачу — радикулит Собрание в Союзе — мигрень Похороны друзей — острая зубная боль Ремонт квартиры — приступ печени В день приема у зубного врача — адская боль в горле Пойти в магазин — вертиж (головокружение) Посетить товарища в больнице — колоти в области сердца Пойти отдать долг — тромб Навестить родных: своих — просто головная боль моих — флюс с t˚

316 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

СТИХИ ДАНИИЛА ХАРМСА к моему портрету Передо мной висит портрет Алис Ивановны Порет. Она прекрасна, точно фея. Она коварна пуще змея — Она хитра, моя Алиса, Хитрее Рейнеке-Лиса. Я о них ничего не знала, мне их недавно привезли из Ленинграда. Каким-то чудом они сохранились. Портрет этот, увеличенный, висел в комнате Д.И., и моей рукой на обороте было написано: «Переходящее знамя».

318 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ИЗ РАССКАЗОВ «СТРАХИ» Мы были на фестивале «Пражская весна». Все композиторы ходили на утренние и вечерние концерты. А мне очень понравилась ЗЛАТА ПРАГА, и я днем старалась побегать по городу. На одном из концертов был сплошной Хиндемит. Все маялись и засыпали, и я без труда уговорила своего соседа, музыковеда Ш.47, ускользнуть на прогулку. Буся сидел где-то в ложе с чехами, неудобно было его вызывать, тем более что через час мы вернулись бы к концу концерта. Мы пошли вдоль набережной. Всем любовались, болтали, и, когда Ш. сказал: «Перейдем через мост, я покажу вам изумительный дом, я был там вчера», я, конечно, согласилась. Дом не нашелся, зато были сады, и другие восхитительные дома, и дворики, и решетки. «Мы вернемся не через этот мост, а другим путем», — сказал мой спутник. Так мы и сделали. Зажглись фонари. И началась пражская феерия — подсвеченные замки, отражения огней в воде, церкви и т. д. От времени до времени мы говорили, смеясь: «А эти кретины слушают Хиндемита». Потом я, Благоразумная Алиса, спросила: «Который час?» «Забыл часы в отеле, — ответил Ш. — Тут должна быть башня, сейчас узнаем». Мы искали башню, петляя по каким-то улочкам, короче говоря, мы заблудились. Спросить бы любого прохожего, но самое смешное, что мы забыли название нашей гостиницы — «Сплендид», «Националь», «Гранд-отель»? — и, что еще интереснее,

320 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

название улицы. Стало очень темнеть — прохожие уже не попадались. «Да у меня же есть план», — обрадовалась я. Роюсь в сумочке — он был большой, я его оставила дома. Ситуация не очень почтенная. Ушла, не сказав мужу ни слова — в чужом городе — ночь — за рубежом — забыли, как дети, где живут и № дома, — позор — ужас — международный скандал. (Лицо Буси — лицо руководителя нашей группы — никогда больше не пустят никуда.) Продолжаем идти в разные стороны, дома, мосты в темноте, все не похоже на самих себя. Улицы пустые. Спросить не у кого и нечего! Наконец вдали видим три силуэта, мчимся почти бегом к ним навстречу. Они стоят, сильно жестикулируя, разговаривают, может быть, хоть на каком-то языке, кроме чешского, они говорят? Хоть узнать, где наше посольство или милиция? Приблизившись, видим, что они как-то странно двигают руками — пьяные, в отчаянии думаем мы. Оказалось, глухонемые. Мы уныло прошли дальше, и вдруг, завернув за угол, оба вскрикнули, увидев освещенный, сверкающий огнями и знакомыми рекламами подъезд нашей гостиницы «Европа». Мы вбегаем наверх, я стучу в наш номер — tableau: Буся лежит, вытянувшись, как мертвец, на спине, покрытый простыней до носа, и два глаза, обведенные темными кругами, смотрят не на нас, а в одну точку перед собой оскорбленным, полным презрения к заблудшим овцам взглядом.

322 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

«Буся, — говорю я весело, — представь себе, мы слегка заблудились». «И план города забыли, и часов у нас не было», — радостно прибавляет Ш. (сияя от счастья, что нас прибило к берегу). Молча, Буся берет со столика часы и говорит чужим, хриплым от переживаний голосом: «Четверть первого». «Что вы говорите, так поздно», — проблеяла одна заблудшая овца и быстро исчезла за дверью. Вторая быстро раздевается и, юркнув под одеяло, говорит: «Завтра я тебе все расскажу. Сейчас, правда, поздно». Я тушу свет, и последнее зрелище в моем глазу — профиль Буси. Рот скорбно сжат, глаза наглухо закрыты, чтобы я увидела, что он частично умер. Утром за завтраком я рассказала все это нашему столу, и, кажется, Буся смеялся больше всех, и потому что он был очень добрый и был рад, что все кончилось хорошо, как любил говорить Женя Шварц.

324 Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания. Книга первая

ИЗ РАССКАЗОВ «СТРАХИ». ПЕС-РЫЦАРЬ Я вхожу в мастерскую, снимаю пальто и, окаменев, слышу, как Филонов громовым голосом орет, меча громы и молнии на бедного Кондратьева: — Вы что, товарищ, думаете, что здесь место для романов?!! Вы сюда работать пришли. Это не опера, где прекрасные дамы, и пажи волочат им шлейфы. Постыдитесь, хороший был парень — комсомолец. Посмотрите, на кого вы стали похожи, ведь вы ничего больше не понимаете, только и ждете, когда придет Порет — пальто подаете, как лакей, провожаете, под воротами стоите, собачку выводите! ПОЗОР! Да вы слышите, что я вам говорю?

— Да Алисиванна…

— Ха-ха-ха, — адским смехом гремит Филонов, — я уже стал Алисой Ивановной. Вот до чего мы докатились. Товарищ Кондратьев, слышите, я требую, чтобы это немедленно прекратилось. Я поставлю о вас вопрос на комсомольском собрании! Вы что, этого ждете??? А?

— Да Алисиванна… — еще раз невпопад лепечет Кондратьев. Я не выдерживаю, тихо беру пальтишко и бегу по лестнице вниз. Вечером звонок — в дверях мой ВЕРНЫЙ ОРУЖЕНОСЕЦ, с молотком и холстом: «Я пришел натянуть вам подрамники». В следующий день ему пришлось отдать комсомольский билет!

КОММЕНТАРИИ Порет Иван (Jain Poret) (1870—1924) ­— француз, отец А.И. Порет, был главным врачом

1

Путиловской заводской больницы, в начале 1920-х арестован, погиб в 1924 г. Цецилия Карловна (Линдстрем) (1880—1971) ­— шведка, мать А.И. Порет,

2

скончалась в Москве. Даниил Иванович Хармс (настоящая фамилия — Ювачев; 1905—1942) — поэт, прозаик,

3

драматург, друг А.И. Порет. Виктор Иванович Порет (1906—1973) — брат Алисы Ивановны, впоследствии военный

4

врач, участник Великой Отечественной войны, полковник медицинской службы. Город Териоки, с 1948 — Зеленогорск — курортный район города

5

Санкт-Петербурга. Павел Михайлович Кондратьев (1902—1985) — художник, представитель школы

6

П.Н. Филонова, друг и поклонник А.И. Порет. «Маленький лорд Фаунтлерой» (1886) — первый детский роман американской

7

писательницы Фрэнсис Ходгсон Бернетт. Училище Святой Анны (Анненшуле, нем. Annenschule) — школа в Санкт-Петербурге,

8

основанная в 1736 для обучения детей немецких поселенцев. Доктор Шмидт — доктор семьи Порет.

9

Константин Степанович Лозинский (Лозина-Лозинский, полная фамилия Любич-

10

Ярмолович-Лозина-Лозинский; 1859—1940), — работал врачом на Путиловском заводе с 1888, отец поэта А.К. Лозина-Лозинского. Мослик — домашнее прозвище дочери Н.А.Брюханенко.

11

Владимир Всеволодович Суков (1866—1942) — художник, поэт, живший

12

в Ленинграде на Таврической улице, в одном районе с А.И. Порет. Исай (Исайя) Александрович Браудо (1896—1970) — органист, пианист, музыковед,

13

педагог, профессор Ленинградской консерватории. Входил в круг близких друзей Т.Н. Глебовой и А.И. Порет. Можно предположить, что автор имеет в виду жену художника

14

А.А. Осмеркина — Елену Константиновну Гальперину. Они жили в Москве, но Осмеркин периодами был связан с работой в Ленинграде. Кирилл Васильевич Струве (1906 — арестован в 1940 и приговорен

15

к 5 годам ИТЛ), друг А.И. Порет с детских лет. Фильм «Пышка» по одноименной новелле Ги де Мопассана кинорежиссер

16

М. Ромм снял на киностудии «Мосфильм» в 1934. Возможно, речь идет о Игоре Васильевиче Ткаченко (1904—1974), архитекторе.

17

Аркадий Матвеевич Паппе (1891—1927) — искусствовед, сотрудник Эрмитажа

18

в 1922—1927, специалист по голландской живописи, первый муж А.И. Порет. Петр Павлович Снопков (1900 — 1942) — театральный художник и книжный график,

19

муж А.И. Порет в 1933—1934. В 1930-х был репрессирован, погиб в лагере. Николай Павлович Акимов (1901—1968) — театральный художник и режиссер,

20

народный артист СССР, а также книжный график и живописец. Борис Сергеевич Майзель (1907—1986) — композитор, муж А.И. Порет

21

с 1936 по 1962. Магазины торговой фирмы «Мозер» (продажа мужских часов) были открыты

22

в Петербурге швейцарцем Генри Мозером с 1820-х. Типот (Гинзбург) Виктор Яковлевич (1893—1960) — драматург, режиссер,

23

журналист. Л.Ю. Чайка — жена Типота. Мария Вениаминовна Юдина (1899—1970) — пианистка, педагог.

24

Татьяна Николаевна Глебова (1900—1985) — художник, ученица П.Н. Филонова,

25

подруга А.И. Порет с середины 1920-х. В период 1920-х и в 1930-е они были ученицами П.Н. Филонова, создали «в четыре руки» не одно произведение. Страницы жизни 1920—1930-х у обеих отражены в мемуарах. А.И. Порет: «Мы в те времена (20—30-е годы) жили очень весело, дом моих родителей в Ленинграде был очень посещаем, много было талантливых и остроумных поэтов, музыкантов, и художников. Поэты приходили к нам читать новые стихи, а Даниил Хармс считал, что нигде так много не смеются и не веселятся. Мы увлекались «живыми картинками» (беря темы из истории искусств и тут же переодеваясь)». Мария Вениаминовна Юдина: Статьи, воспоминания, материалы. — М.: Советский композитор,1978. С. 49. Иван Иванович Соллертинский (1902—1944) — историк музыки, театра и литературы,

26

профессор Ленинградской консерватории. На Надежденской улице (с 1936 — Маяковская), дом 11, в коммуналке (квартира 8)

27

328

Хармс жил с декабря 1925 и был прописан до конца жизни. Иван Павлович Ювачев (псевдоним И.П. Миролюбов; 1860—1940) — астроном,

28

богослов, писатель, народоволец, отец Даниила Хармса, жил в одной из комнат в той же коммунальной квартире, что и Хармс. Александр Иванович Введенский (1904—1941) — русский поэт, драматург,

29

представитель поэтического авангарда 1920—1930-х, активный участник объединения ОБЭРИУ. Наталья Ивановна — актриса, видимо имеется в виду Наталья Ивановна Никитина.

30

Я.М.Т. — мой друг — сведений нет.

31

Валентина и Николай Шеломовы — сведений нет.

32

Кузьма Сергеевич Петров-Водкин (1878—1939) — виднейший русский художник,

33

преподаватель Ленинградской Академии художеств, у которого училась А.И. Порет. Леонид Терентьевич Чупятов (1890—1942) — живописец и театральный художник,

34

ученик К.С. Петрова-Водкина; Бенита Николаевич Эссен (1893—1974) — живописец и театральный художник; Александр Александрович Лаппо-Данилевский (1898— 1920) — живописец; Петр Иванович Соколов (1892—1938) — живописец, книжный график, театральный художник, которого Петров-Водкина дал Порет в наставники в период обучения в Академии художеств. Борис Генрихович Крейцер (1905—1979) — архитектор, график, сотрудничал

35

с журналами «Чиж» и «Еж». Джемс Альфредович Шмидт (1876—1933) — искусствовед, с 1906 —

36

хранитель картинной галереи Эрмитажа. «Еж» (1928—1935) и «Чиж» (1930—1941) — детские журналы, издавались

37

в Ленинграде, их объединенная редакция помещалась в доме на углу канала Грибоедова и Невского проспекта (ныне Дом книги). Александр Иванович Савинов (1881—1942) — живописец, преподаватель

38

в Академии художеств; Иосиф Эммануилович Браз (1873—1936) — живописец, профессор Вхутеина в 1920—1924 и 1927—1928; Кузьма Сергеевич Петров-Водкин (1878—1939) — живописец, график и театральный художник, автор литературных произведений («Хлыновск», «Пространство Эвклида» и других). Преподавал в 1918—

1933 годах в Государственных свободных художественных мастерских, Институте живописи, скульптуры и архитектуры в Ленинграде (Петрограде); Алексей Еремеевич Карев (1879—1942) — живописец, преподавал в Академии художеств в 1920—1930- е; Николай Эрнестович Радлов (1889—1942) — карикатурист, книжный и станковой график, живописец, театральный художник и художественный критик; Василий Евменьевич Савинский (1859—1937) — живописец и график. Преподавал в Академии художеств в 1889—1930. Александр Моисси (1880—1935) — немецкий актер, гастролировал в СССР

39

в 1924 и 1925. Наталья Никитина — актриса, приятельница А.И. Порет.

40

Мария Валентиновна Малаховская (в девичестве Тернавцева; 1904—1948) —

41

жена Б.Б. Малаховского, См. сноску 38; Дмитрий Дмитриевич Шостакович (1906— 1975) — один из крупнейших русских композиторов, выдающийся пианист, педагог, общественный деятель. Ирина Валентиновна Тернавцева — дочь богослова В.А. Тернавцева, в первом браке

42

была женой профессора ЛГУ П.П. Щеголева, во втором — художника Н.И. Альтмана Бронислав Брониславович Малаховский (1902—1937) — график, карикатурист.

43

Вероятно, жена художника А.А. Осмеркина — Надежда Георгиевна Навроцкая.

44

Петр Петрович Мокиевский — сведений нет.

45

Владимир Владимирович Софроницкий (1901—1961) — пианист, один из крупнейших

46

советских музыкантов. Музыковед Ш. — сведений нет.

47

Составитель Н. Голенкевич

БИОГРАФИЯ Алиса Порет родилась 15 апреля 1902 года в Санкт-Петербурге в семье главного врача Путиловского завода, француза по происхождению, Ивана Порета и шведки Цецилии Линдстрем (в замужестве Порет). В 1910-е годы училась в гимназии Святой Анны (Анненшуле, нем. Annenschule) в Петербурге-Петрограде. В 1920 году служила в Рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрин) и в том же году поступила в рисовальную школу при Обществе поощрения художеств в Петрограде. В 1921-м без экзаменов перевелась в Государственные свободные художественные учебные мастерские (с августа 1921 г. — Вхутемас), училась у А. Савинова и К. Петрова-Водкина. Под его руководством в 1925-м написала дипломную работу «Четверо за столом». Тогда же вместе с Т. Глебовой впервые посетила мастерскую П. Филонова. В 1925 году вышла замуж за искусствоведа А. Паппе (1891—1927), сотрудника Эрмитажа, специалиста по голландской живописи. В 1926-м стала членом общества «Круг художников», организованного выпускниками Вхутеина. С конца 1926-го начала заниматься в мастерской П. Филонова, была членом группы «Мастеров аналитического искусства» («МАИ»). В 1927 году вместе с коллективом «МАИ» участвовала в оформлении Дома печати на Фонтанке. В процессе этой работы написала живописное панно «Нищие и беспризорники», или «Люмпен-пролетарии», совместно с Т. Глебовой. После раскола «МАИ» Порет и Глебова последовали за П. Филоновым. С 1927-го работала вместе с Т. Глебовой в ленинградском Госиздате, в детских журналах «Чиж» и «Ёж». В эти годы Порет и Глебова часто ставили подписи одна за другую, оформили совместно не менее 16-ти книг, не раз писали полотна «в четыре руки». В 1932—1933 годах в составе тринадцати учеников П. Филонова иллюстрировала книгу карело-финского эпоса «Калевала» (издательство Аcademia, 1933). В те годы квартиру А. Порет посещали художники, представители артистических и литературных кругов: пианистка М. Юдина, органист И. Брауде, Д. Шостакович, поэтыобэриуты А. Введенский, Н. Олейников, Д. Хармс. По сути, дом Порет стал литературнохудожественным салоном. В 1933—1934 годах Порет была замужем за П. Снопковым. После разрыва с ним вышла замуж за композитора Б. Майзеля, с которым прожила двадцать пять лет (1936—1962). А. Порет вместе с другими художниками «МАИ» подвергалась гонениям и несколько раз

исключалась из Союза художников за приписываемый ей «формализм в искусстве». Всю жизнь художница работала как книжный график. В 1936 году иллюстрировала книгу «Война мышей и лягушек (Батрахомиомахия)». В 1937-м — «Кота Мурра» Э.Т.А. Гофмана (издание не осуществлено). Начало войны провела в блокадном Ленинграде. В 1942 году эвакуировалась вместе с мужем Б. Майзелем в Свердловск. После эвакуации вернулась в Ленинград, но уже в 1945-м переехала в Москву, где жила до конца жизни. В эти годы стала автором первых иллюстраций к сказке «Винни-Пух и все остальные» А. Милна в пересказе Б. Заходера, а с 1960-го иллюстрирует детские книги Д. Хармса в издательстве «Малыш». В московский период жизни создала более 200 живописных и графических станковых произведений. В апреле 1974 года в Доме архитекторов (Москва) состоялась первая персональная выставка А. Порет. Экспонировалось 38 произведений. В октябре 1974 года — вторая персональная выставка в Доме ученых (Москва). Экспонировалось 50 произведений. В 1980-м третья персональная выставка прошла в МОСХе. Тогда же был издан каталог «Алиса Порет. Выставка произведений. Живопись. Графика» (автор вступительной статьи А. Сарабьянов, Москва, 1980). Все выставки Алисы Порет прошли с большим успехом. Произведения находятся в Государственном Русском музее, в Музее изобразительных искусств Республики Карелия (Петрозаводск), Государственном литературном музее (Москва), Государственном музее искусств имени И. Савицкого (Нукус), Ярославском художественном музее, Архангельском музее изобразительных искусств, в частных коллекциях России и за рубежом.

15 февраля 1984 года Алиса Порет скончалась в Москве. Н. Голенкевич

Издательство «Барбарис» Издатель: Ирина Тарханова www.brbrs.ru www.facebook.com/BarbarisPublishing www.vk.com/brbrs e-mail: info @ brbrs.ru т. +7 985 428 7268 Вниманию наших читателей! Работает интернет-магазин издательства: www.shop.brbrs.ru либо кнопка SHOP на www.facebook.com/BarbarisPublishing. Заказать книги и оформить подписку вы можете по нашему электронному адресу с доставкой или без нее. Подробности вы найдете на сайте. Купить и подписаться на книгу вы можете также в галерее «Роза Азора» — Москва, Никитский бульвар, 14, в магазине «Фаланстер» — Москва, М. Гнездниковский пер., 12/27, стр. 3, в книжной лавке «Ходасевич» — Москва, Покровка, 6, ТДК «Москва» — Тверская, 8, стр.1 и Воздвиженка, 4/7, стр. 1, в магазине «Порядок слов» — СПб, Набережная Фонтанки, 15. Благодарим всех, кто помог и продолжает помогать в издании наследия Алисы Порет. Следите за нашими новостями на сайте и странице издательства в социальных сетях. Все ваши замечания и комментарии присылайте пожалуйста на наш e-mail: info @ brbrs.ru.