БГ №307 by BigCity BigCity

4 640008 090014

BG.RU

12018

журнал распространяется в кафе, ресторанах, клубах, магазинах и кинотеатрах города

№18 (307) 17.10.12

16+

мо и и т сков с ки е д и нас Как сажают за кондитерский мак

стр. 38

Новые фанаты старых «жигулей» стр. 14

№18 (307) 17.10.12

«Норд-Ост». 10 лет спустя» — совместный проект журналов «Большой город», «Афиша» и «КоммерсантъWeekend»

4……….письмо……….Кроме звезд 6……….типажи……….И жучок, и паучок 8……….Планы 10……….Открылось 12……….Разговоры 14……….город……….Капитан «копейки» 16……….образование……….«Архитектура — это то, что мы переживаем» 18……….бизнес……….Садитесь, пожалуйста 22……….память……….«Норд-Ост».  лет спустя 26……….династии……….Дедовский метод 38……….закон……….Булка с повинной 42……….гид……….Секонд-хенды 44……….Объявления 54……….анкета……….«В Москве много интимности»

Главный редактор Алексей Мунипов Арт-директор Дмитрий Распопов Ответственный секретарь Дарья Иванова Зам. главного редактора Анна Красильщик Редакторы Елена Краевская, Антон Сазонов Дизайнеры Юрий Кузнецов,

Вера Лысенко Фоторедактор Антон Курцев Продюсер Алевтина Елсукова Ассистент редакции Алиса Алексеева Принт-менеджер Анастасия Пьянникова BG.RU Главный редактор Екатерина Кронгауз Арт-директор Анна Фролова Управляющий редактор Екатерина Сваровская Редакторы Александр Борзенко, Дарья Варламова,

Ирина Калитеевская, Дарья Саркисян, Ася Чачко Онлайн-продюсер Данияр Шекебаев Дизайнер Светлана Цепкало Технический дизайнер Максим Копосов Видеоредактор Владимир Афонский Корректоры Анастасия Липатова, Марина Нафикова Иллюстрация на обложке: Марина Новикова

Фотография на обложке: ИТАР–ТАСС По настоятельной просьбе генерального директора БГ, опирающегося на статью 27 Закона о СМИ, сообщаем отчество главного редактора: Юрьевич

Над номером работали:

Дарья Абрамова, Ольга Аверина, Марина Арсенова, Юлия Богатко, Марк Боярский, Алина Валеева, Варвара Геворгизова, Инна Герман, Денис Горелов, Мария Горина, Ренат Давлетгильдеев, Александра Дешина, Мария Ищенко, Ирина Калитеевская, Георгий Кеймах, Зарина Кодзаева, Ксения Колесникова, Наталья Кудрявцева, Наталья Лебедева, Варвара Лозенко, Дмитрий Лукьянов, Роман Манихин, Елена Мухаметшина, Марина Новикова, Серафим Ореханов, Юрий Остроменцкий, Евгения Пищикова, Анастасия Пожидаева, Светлана Рейтер, Вадим Рутковский, Юрий Сапрыкин, Софья Татаринова, Надежда Филатова/coma-lab, Светлана Цепкало, Ася Чачко, Андрей Четвертнов, Владислав Шатило Учредитель и издатель ООО «Большой город» Генеральный директор Максим Кашулинский Издатель Нелли Алексанян Коммерческий директор Анна Жижина sales@bg.ru, jijina@bg.ru Ведущий менеджер по рекламе Екатерина Широких eshirokih@bg.ru Менеджер по рекламе Юлия Забродина zabrodina@bg.ru Координатор коммерческого отдела Елена Веденкина vedenkina@bg.ru Руководитель отдела спецпроектов Елена Бродач

Менеджер коммерческого отдела по спецпроектам Наталья Шумихина Менеджер по дистрибуции Мария Тертычная distribution@bg.ru Адрес Москва, Берсеневский пер., 2, стр. 1 Телефон/факс (495) 744 29 83/ (499) 230 77 71 По вопросам размещения рекламы на сайте bg.ru bg.ru@bg.ru По вопросам размещения рекламы в рубрике «Поесть и выпить в городе» обращайтесь в РА «Добрый дизайн». Телефон (495) 641 64 76, reklama@reklama-dd.ru Журнал распространяется в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Ростове-на-Дону, Самаре Верстальщик Евгений Грабовников Цветокорректор Алексей Новиков Корректоры Анастасия Липатова, Марина Нафикова Рекламный дизайнер Дмитрий Самсонов

Отпечатано в типографии Oy ScanWeb Ab, Korjalankatu, 27, 45100, Kouvola, Finland Общий тираж 120 000 экземпляров Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ФС 77–45103 от 19 мая 2011 г. выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) Перепечатка материалов журнала «Большой город» невозможна без письменного разрешения редакции. При цитировании ссылка на журнал «Большой город» обязательна. Редакция не несет ответственности за достоверность информации, опубликованной в рекламных объявлениях. Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции Все фотографии с сайта ﬂickr.com опубликованы согласно лицензии Creative Commons или с разрешения авторов В наборе использованы спроектированные специально для БГ шрифты BG Snow Юрия Остроменцкого, BigCity Antiqua Александрa Тарбеева и BigCity Grotesque Ильи Рудермана, а также шрифт ITC Bookman

КРОМЕ ЗВЕЗД

ПИСЬМО

Алексей Мунипов — о том, зачем марсоходу аккаунт в Foursquare, и о будущем науки иллюстрация: Светлана Цепкало

Я не сплю ночами. Где-то наверху, в беззвездной тишине, по красной пустыне ползет маленький лобастый марсоход по имени Curiosity. Красное поле, рыжее поле, охристое. Он совсем один. Вокруг ни души. Он ползет и фотографирует, ползет и фотографирует. Изредка роется в песке. У него есть твиттер, инстаграм и фейсбук. Он любит фигачить марсианские луки. А на днях у него была пауза, и он зачекинился в Foursquare. Я не знаю в точности, что он там делает. Кажется, ищет внеземную жизнь. Так, по крайней мере, написано у него в твиттере. Но если он ее и ищет, то очень флегматично. Пока он запостил несколько десятков фотографий, а еще взял на пробу пригоршню песка, потряс, снял про это видео и выложил в фейсбук. 1 942 лайка. А вчера от него отвалилась какая-то деталь. Экспедиция временно прервана. Он щупленький, с колесами на два размера больше, и у колес нелепый рисунок протекторов, как будто на рынке куплены. А на Марсе холодно и очень пыльно. При посадке ему запорошило весь объектив. А теперь он еще и разваливается на ходу. Эта дрянная красная песочница его погубит. Куда завело тебя твое любопытство, Curiosity? Я смотрю в черное небо и думаю о тех людях, которые заставили меня сопереживать пепельнице с проводами. Кто-то ведь придумал завести ему фейс4 бук, инстаграм и твиттер. И этот чекин

в Foursquare с надписью «Я стал мэром кратера Гейла». Где-то в NASA есть комната, где сидят усатые люди и думают над медиапозиционированием марсохода. Один делает подписи под фотографиями, другой сочиняет трогательные статусы: «У кого шесть колес и лазер, кто сейчас на Красной планете?» У кого четыре глаза, у кого на попе лазер? Или, как писал поэт Немиров, — «водки стакан кем сх… якан?». Мной-мной, мною-мной! Я марсоход пи-пи один! Усатый человек пьет

Есть нудные новости с конференции астрофизиков, а есть веселые состязания роботов-гитаристов. В большом мире — покорение Эвереста и полет на Луну, в малом — дамские пробковые подмышники «любовь пчел трудовых», галстук «мечта ударника» и фоточки в инстаграме. И вот сейчас, прямо на наших глазах, пробковые подмышники сливаются с трудами астрофизиков из NASA в один смутный, но зажигательный фейсбучный статус. Есть ли жизнь на Марсе, науке

Есть ли жизнь на Марсе, науке неизвестно, но известно одно: если там не зачекиниться — экспедиция не удалась кофе, ест свой пончик и смотрит в медиаплан. Там написано: не забыть завести аккаунт в Pinterest. Раньше мир больших открытий и мир мелкого дуракаваляния не слишком смешивались. Примерно как в классической цитате из «Золотого теленка» — «В большом мире изобретен дизель-мотор, написаны «Мертвые души», построена Днепровская гидростанция и совершен перелет вокруг света. В маленьком мире изобретен кричащий пузырь «уйди-уйди», написана песенка «Кирпичики» и построены брюки фасона «полпред».

неизвестно, но известно одно: если там не зачекиниться — экспедиция не удалась. Именно так и выглядит не просто будущее космонавтики, а будущее науки вообще: любая новость с научного фронта сочиняется с таким расчетом, чтобы прежде всего идеально выглядеть в вашей фейсбучной ленте, иначе это и не новость вовсе. И понятно, зачем это нужно: «без публисити нет просперити», как говорил еще один герой Ильфа и Петрова. Только теперь интернет окончательно становится мерой всех вещей: нет лайков — нет гран-

тов. Раньше великих ученых определяли великие открытия, потом — рейтинг цитируемости, а сейчас будет рейтинг расшариваемости. Если вам это нравится, поставьте лайк. Но Curiosity ничего не грозит — неважно, найдет он хоть что-нибудь или нет. У твиттера марсохода — миллион подписчиков. Он уже есть в «Футураме» и Angry Birds. Это самый удачливый марсоход в истории. Про него знает больше народа, чем про все программы NASA вместе взятые. Правда, жизнь у марсоходов недлинная, а судьба — непредсказуемая. Возможно, уже завтра он внезапно перестанет посылать сигналы, как это было с Sojourner. Или наглухо застрянет в песчаной дюне, как Spirit. И тогда от самой удачной операции NASA останется только заброшенный твиттер, чекин в Foursquare и несколько размытых фотографий — посадка, остатки марсианского ручья и неопознанная блестящая деталька в красной пыли. Ничего не обещай, Curiosity, ничего не говори. А чтоб понять мою печаль, в пустое небо посмотри.

И ЖУЧОК, И ПАУЧОК

ТИПАЖИ

БГ продолжает описывать узнаваемые городские типажи. В этом выпуске — свадебный тамада текст: Евгения Пищикова иллюстрация: Роман Манихин

Недавно я была на свадьбе. Красота необыкновенная царит на московских свадьбах даже и средней руки! Зал был решен в бело-золотой гамме с оранжевыми вкраплениями. На стульях — бантики, на столах — герберы, невеста — фея. Но вот какое случилось происшествие: свадьбу накрыла полиция. На пол не положили, но велели упереть руки в стену, начался шмон. У меня вытащили из кармана початую четвертинку водки, и милиционер глумливо заныл на весь зал: «Что ж вы, тетя, со своей выпивкой на торжество». Водка в заначке — не преступление, конечно, но сама ситуация щепетильная; я принялась мучительно соображать, когда в последний раз надевала этот жакетик и как четвертинка могла так долго залежаться. Рядом со мной у интересного мужчины вытащили из пиджака кулек с белым порошком — а это вам не чекушка со свернутой пробкой. Мужчина побледнел и сказал тонким голосом: «Ребята, вы чего, я же свой. Братан, слазай в нагрудный карман, там удостоверение!» Тут милиционер засмеялся, как дьявол, заплясал, затряс ногами и плечами и запел хорошо поставленным голосом: «Обручальное кольцо — не простое украшенье». В общем, это игра была такая, свадебное развлечение, шоу. Милиционером был наряжен тамада, ну и приспешники имелись в фуражках. Один приспешник был фокусником, и это он показал нам фокусы. Все очень смеялись, только интересный мужчина ходил по залу с румянцем на щеках и время от времени тоже принимался хохотать, стукал себя по коленкам и кричал: «Нет, ну как я мог не заметить, что китель-то устаревшего образца!» Что тут скажешь? В народном свадебном обряде есть место и тревоге, и смятению, и глумливым намекам; современная городская традиция как бы догадывается, что и тревога, и глум свадьбе нужны, только не знает, к какому месту все эти древние переживания приделать. А что тамада? Весельчак лет тридцати с лишком, балагур в кителе; провел свадьбу с блеском, я считаю, с корнетством, потом выпил немного коньяку, взял очень много денег и ушел. А почему ему дали много денег? Потому что он человек из телевизора, известный человек, снялся в двадцать пятом сезоне сериала «Следаки» в роли авторитета Бублика Сочинского, а в сто двадцать пятом сезоне сериала «Менты» — в роли капитана с папкой в руках на генеральской планерке и еще тела в котловане. Так что милицейская тематика тамаде близка, и в сценарный план праздника всегда бывают включены волнующие интерактивные сценки. Свадебный тамада — вот какой у нас сегодня городской тип, и тип, нужно ска6

зать, очень узнаваемый. Какие тут есть новости? Вот именно та новость, что на самые правильные свадьбы принято нанимать узнаваемого человека, из телевизора. «Comedy Club» — это, конечно, самый шик, и не всякий резидент еще пойдет, а дальше — все

и прекрасные предложения, чудесные сценарии — почитайте на досуге рекламу агентств и фирм, организующих праздники, порадуйте себя и своих близких. «Мы устроим вам свадебный банкетапогей, в стиле пародии на итальянскую мафию». «Свадебная тамада, работала

«Мы устроим вам свадебный банкет-апогей, в стиле пародии на итальянскую мафию» возможные варианты. Игрок КВН, ведущий кабельного канала, сериальный актер, участник передачи «Дом-2». Нет, конечно, еще остались ведущие, так сказать, традиционные — из маленьких театров, массовики, люди с гармоникой, знатоки новых обрядов. Остались

в ресторане «Византий». Что-то все-таки не то в этом городе с мужским и женским родом. «На фронте свадебных торжеств с успехом веду профессиональную деятельность уже более 12 лет. Храбро шагаю в ногу с интересами молодожен».

«Интересы молодожен» — это прекрасно, это надо учитывать, к тому и следующее предложение: «Стриптиз на свадьбе — вещь не всеми приемлемая. А что делать, если острых ощущений хочется, а нельзя! Остается только заказать втайне от всех подарок — свинский стриптиз, в прямом смысле этого слова, — и оторваться по-взрослому! Выступление Свинки-стриптизерши порадует как самую интеллигентную публику, так и самых заводных и неугомонных оторв!» И фотография — ростовой костюм, похожий на те, в которых активистки-нашистки шерстят супермаркеты, только на свинье büstenhalter, ну и, соответственно, во время огненного танца… Но есть, есть, конечно, ведущие и без свиней, и с романсами, и с милыми тостами, и со всякими конкурсами, но на каждом почти что сайте всегда найдется телевизионный человек. Он — лицо праздничного агентства. Что ж делать, если «81% россиян хотели бы работать на телевидении» (результаты сентябрьского опроса, проведенного порталом «Работа@Mail.ru»). Это недавняя новость, по-своему удивительная. Сколько ни пиши, что телевизор уже почти побежден сетевой жизнью, сколько ни рассказывай друг другу, что нету, нету ни у кого из нас телевизоров («ох, не помню, был где-то; кажется, на нем швейная машинка стоит»), а телевизор до сих пор победительная штука. В нем хочется работать и жить. Там светло и тепло. Там хорошие полицейские капитаны, которые фокусничают только в шутку. Это единственный понятный социальный лифт, единственная внятная дорога «в люди». И вот мальчик из «Дома-2», который пришел в этот сиротский дом, «в телевизор», именно для того, чтобы прославиться, этот бедный глупый мальчик, которому теперь заплатят шестьдесят тысяч рублей за праздник (таковы цены), надевает свой золотой пиджак и идет на московскую свадьбу. И то. Какая же свадьба без телевизионного генерала?

16 ОКТЯБРЯ, ВТОРНИК

17 ОКТЯБРЯ, СРЕДА

РЕЗО ГАБРИАДЗЕ В ПУШКИНСКОМ Большая персональная выставка Резо Габриадзе — сценариста «Мимино», «Кин-дза-дза» и «Не горюй!», основателя Тбилисского театра марионеток, скульптора, режиссера и художника. На выставке будет его живопись, графика и скульптуры — всего более ста работ. Но на самом деле неважно, что именно там будет: все, что делает Резо, — это чистое человеческое счастье, и его выставка — возможно, лучшее, что случится с Москвой этой осенью. ГМИИ им. Пушкина, Волхонка, 12 16 октября — 18 ноября Цена: 300 р., для льготников — 150 р.

ФИЛЬМ-КОНЦЕРТ LED ZEPPELIN В 2007 году Led Zeppelin воссоединились ровно на один вечер на сцене лондонской The O2 Arena (вместо барабанщика Джона Бонэма играл его сын Джейсон) — в результате концерт попал в Книгу рекордов Гиннесса. На него хотели попасть 20 миллионов человек — столько было оставлено онлайнзаявок на билеты. Теперь посмотреть на этот реюнион можно в кинотеатрах — с живым концертом, конечно, не сравнить, но всяко лучше, чем качать из торрентов. C 17 октября в цифровых кинотеатрах города

18 ОКТЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ

19 ОКТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

«ПОСЛЕДНЯЯ СКАЗКА РИТЫ» РЕНАТЫ ЛИТВИНОВОЙ Вторая полнометражная игровая работа Ренаты Литвиновой, в которой она фигурирует в качестве режиссера, сценариста, продюсера и исполнительницы главной роли. Сопродюсер проекта и автор саундтрека — Земфира. Снятая на собственные деньги и ничем особо не сдерживаемая фантасмагория, в которой Литвинова играет смерть в образе медсестры. В ролях — Ольга Кузина, Татьяна Друбич и Николай Хомерики. В прокате с 18 октября

КИНОФЕСТИВАЛЬ 2-IN-1 Отделившийся три года назад от кинофестиваля 2morrow четырехдневный смотр лучшего мирового независимого кино. Конкурс состоит из фильмов, режиссеры которых пока не на слуху, но, вероятнее всего, скоро станут заметными. Лучшее из внеконкурсной программы — мини-ретроспектива Кена Расселла, состоящая из четырех фильмов режиссера, посвященных музыке и композиторам. Кинотеатр «35 мм», Покровка, 47/2 19–22 октября Цена: 300–350 р.

20 ОКТЯБРЯ, СУББОТА

МАСТЕР-КЛАСС «ЛАБОРАТОРИЯ ДМИТРИЯ КРЫМОВА» Театральный режиссер Дмитрий Крымов проведет в Школе-студии МХАТ мастер-класс, посвященный технологии подготовки спектакля. Повод — фестиваль актерских школ мира «Открытый урок: Станиславский продолжается». Крымовские спектакли — это один бесконечный парад-алле сценических трюков, так что и мастер-класс, надо думать, скучным не будет. Театр Школы-студии МХАТ, Камергерский пер., 3а 14.00 Вход свободный

КОНЦЕРТ ДЖЕССИ НОРМАН Выдающаяся американская оперная дива на этот раз поет не классические арии, а песни из репертуара Эллы Фицджеральд, Лины Хорн и Жозефины Бейкер — и не только. Концерт состоится в рамках долгосрочного проекта Queens of Opera, на который помимо Норман организаторы обещают в течение двух лет привезти много кого еще. Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, Б. Дмитровка, 17 19.00 Цена: 770–17 600 р.

20 ОКТЯБРЯ, СУББОТА

24 ОКТЯБРЯ, СРЕДА

«ВИШНЕВЫЙ САД» ЛЮКА ПЕРСЕВАЛЯ Спектакль гамбургского Thalia Theater — это классическое «глумление над классикой» в понимании московской театральной старушки: Яша — трансвестит, Раневская танцует неприличные танцы, Лопахин трещит по мобильнику и обещает засеять сад рапсом, чтобы потом делать из него биотопливо. И при этом это одна из лучших современных версий «Вишневого сада». Театр им. Пушкина, Тверской б-р, 23 20 и 21 октября, 19.00 Цена: 550–3 850 р.

«ПРОЖИВАЯ АМЕРИКУ» СТИВА ШАПИРО Выставка американского фотографа, который снимал повседневную жизнь 1960-х — от митингов за права чернокожих до уорхоловской «Фабрики». В экспозицию войдут преимущественно портреты знаменитостей — Вуди Аллена, Трумена Капоте, Рене Магритта, Роберта Кеннеди и др. Отдельный зал будет посвящен проекту «Крестный отец. Семейный альбом» — с фотографиями со съемочной площадки. Центр фотографии им. братьев Люмьер, Болотная наб., 3, стр. 1 24 октября — 9 декабря Цена: 250 р., для студентов — 150 р., для пенсионеров — 190 р.

фотографии: на странице слева РИА «Новости» (1), ИТАР–ТАСС (1), Armin Smailovic (1); на странице справа: Courtesy of the Marc Quinn Studio (1)

ПЛАНЫ

26 ОКТЯБРЯ, ПЯТНИЦА «БОЛЬШОЕ КОЛЕСО ПРОДОЛЖАЕТ ВРАЩАТЬСЯ» МАРКА КУИННА Полномасштабная ретроспектива одного из самых известных современных британских художников, соратника Трейси Эмин и Дэмиена Херста по группе Young British Artists. В Москву же привезут более 60 его работ — скульптуры, живопись, инсталляции, в том числе и совсем новые, 2012 года, вещи. Мультимедиа-арт-музей, Остоженка, 16 26 октября — 16 декабря Цена: 300 р., для студентов — 150 р., для пенсионеров и школьников — 50 р.

26 ОКТЯБРЯ, ПЯТНИЦА «БОЛЬШОЙ ФЕСТИВАЛЬ МУЛЬТФИЛЬМОВ» Самый большой московский смотр анимации со всего мира, ориентированный не только на детей с родителями, но и на взрослых. Посмотреть все невозможно — в этом году в течение 12 дней на 12 площадках покажут более 400 фильмов. Имеет смысл обратить внимание на премьеру «Магазинчика самоубийств» — дебюта в анимации режиссера игрового кино Патриса Леконта. Площадки, расписание — на сайте multfest.ru 26 октября — 6 ноября Цена: 50–350 р.

27 ОКТЯБРЯ, СУББОТА «НОВЫЕ ИДУТ!» ГРУППЫ «НОВЫЕ ХУДОЖНИКИ» Работы петербургского авангардного художественного объединения Тимура Новикова 1982–1991 годов. «Новые художники» — это, в общем, и главное, и лучшее, что было в питерской художественной жизни за последние тридцать лет (как минимум). Покажут более ста работ — от живописи до коллажей и видеоарта. ММСИ, Ермолаевский пер., 17 27 октября — 9 декабря Цена: 150 р., для студентов вход свободный

ДО 31 ОКТЯБРЯ «ТРУБА, ИЛИ АЛЛЕЯ ДОЛГОЛЕТИЯ» ПАВЛА ПЕППЕРШТЕЙНА В «Риджине» до конца октября можно застать раннюю инсталляцию созданной Пепперштейном группы «Инспекция «Медицинская герменевтика», действующую как сильный галлюциноген. Главный объект — труба, в которую можно смотреть (и видеть сон об уютном доме), а также графика с изображением младенцев и стариков. Веское и лаконичное высказывание о течении жизни и времени. «Винзавод», 4-й Сыромятнический пер., 1, стр. 6 Вход свободный

ОТКРЫЛОСЬ КАФЕ

«Мы с моим партнером занимаемся тем, что строим заведения людям, у которых есть на это средства. Иногда этими заведениями мы еще и управляем. Проектов очень много — мы работали практически со всеми известными московскими рестораторами. «Пельмэн» — тоже не наше место. Мы реализовали идею инвестора, который сейчас живет в Штатах. В одно пространство мы поместили все, что связано с тестом: пельмени, равиоли, вареники, дим-самы и гедза. У нас, к сожалению, не вместилась лапша, которую мы очень хотели сделать, но я думаю, что в дальнейшем мы ее добавим. Тема очень объемная. Еще мы не стали включать в меню манты и хинкали —

их в Москве и без нас много. Зато есть вареники с вишней. Ничего заранее не производится, все ежедневно готовится на открытой кухне и тут же, при посетителе, в течение 7–8 минут варится. Сам формат заведения — самообслуживание — предполагает демократичные цены. Некоторые блюда пришлось убрать из меню: по себестоимости они не проходили в ценовой сегмент, который мы определили. Все подается в одноразовой посуде, человеку должно быть удобно не только есть в кафе, но и брать с собой. В ближайшее время еще заработает доставка. Если вдруг так случится, что проект станет успешным, мы, естественно, будем развиваться. Думали с самого начала поставить тут холодильник с замороженными продуктами из меню, но временно отказались от этой идеи. Еще мы намеренно исключили разливное пиво, его физически уже некуда здесь ставить. Скоро установим музыкальный аппарат, который едет к нам из Америки. Можно будет кинуть жетон и поставить пластинку с музыкой 1970–1990-х годов». Тверская, 20, стр. 1

МАГАЗИН

ОКТЯБРЬСКАЯ

ЛЕКТОРИЙ

. ОЕ Ш

ВЕЛО

СК

АВТОЗАВОДСКАЯ

АЯ

СКАЯ

ТО

ЗАВОД

АВ

-Р

БАРРИКАДНАЯ

КРАСНОПРЕСНЕНСКАЯ БА РР M И

КА

ДН

АЯ

УБЯ

НКА

К Р О М Е Т О ГО Я

ЛУБЯНСКАЯ ПЛ.

МЯ

СН

ЛУБЯНКА

«ПРЕЗЕРВАТИВНАЯ» Небольшая лавка с огромным выбором контрацептивов, привезенных со всего света, — на любой вкус, цвет, запах, форму и т.д. В самом центре Москвы магазин смотрится довольно дико, особенно учитывая все новые поправки в законодательстве, но внутри, как ни странно, довольно уютно. Цены — от 10 р. за канцелярскую скрепку в виде презерватива до 1 500 р. за подарочные и сувенирные наборы. Мясницкая, 16

ТЕАТР «РОССИЯ» Посредственный музыкальный театр на месте бывшего кинотеатра «Пушкинский» Пушкинская пл., 2 КАФЕ AMICI Итало-французское кафе, созданное рестораторами-любителями Б.Садовая, 14, стр. 6 КАФЕ «ХАЧАПУРИ» НА «ПАВЕЛЕЦКОЙ» Самый оснащенный филиал сети: грузинская печь тонэ, глиняный мангал и каменная дровяная печь для хачапури Шлюзовая наб., 2/1, стр. 7

фотографии: Варвара Геворгизова, Евгений Кандеев; карты: Алина Валеева

АВСК

ВАРШАВСКИЕ БАНИ Ginza Project полностью реконструировали Варшавские бани, построенные на юге Москвы в 1938 году. Теперь это, вероятно, самые вылизанные и дизайнерские бани города. Мужские и женские разряды, спа и ресторан «Шайка-лейка» занимают 4 этажа исторического здания. Входной билет, позволяющий париться три часа, обойдется в 1 000 р. Ветеранов ВОВ по будням обслуживают бесплатно, есть льготы для пенсионеров. Варшавское ш., 34

КА

ВАРШ

АЯ

РУ

НСК

АЯ

АТИ

ОЧН

НАГ

ВОСТ

M НАГАТИНСКАЯ

ЧИСТЫЕ ПРУДЫ

МАГАЗИН

ЛЕКТОРИЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКОГО МУЗЕЯ В КУЛЬТУРНОМ ЦЕНТРЕ ЗИЛ Процесс джентрификации в Москве не сбавляет хода — ЗИЛ начали преобразовывать в масштабный центр современной городской культуры. Работа центра сосредоточена на пяти направлениях: творческое развитие, исполнительские искусства, лекторий, библиотека и танцевальные программы. Открывшийся на территории ЗИЛа филиал Политехнического музея будет развивать лекционную часть. Первый цикл лекций, начавшийся в октябре, посвящен автомобильному дизайну. Восточная, 4, корп. 1

МАСТЕРКОВА

БАНИ

М.Л

ЦПКИО ИМ. ГОРЬКОГО

«ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ» В Новинский пассаж переехал магазинчик Юлии Гельман и Валерии Роднянской с антресоли галереи «М&Ю Гельман». По смыслу это типичная музейная лавка — все, что продается в «Шалтае-Болтае», сделано в сотрудничестве с современными российскими художниками и дизайнерами: женские шали от группы AEC+Ф, магниты с работами «Синих носов» (200 р.), «Красные человечки» группы Pprofessors (1 300 р.) и проч. Новинский б-р, 31

КИЙ Б -Р

КА

ВА

СТ

«МАГАЗИН №8» На Чистых прудах открылась чайная, совмещенная с шоу-румом, в котором торгуют одеждой молодых дизайнеров. Помимо этого, заведение можно использовать как коворкинг-центр — для этого тут есть уютные кресла и доступ к вайфаю. В магазине проходят лекции о кино и моде, показы документальных фильмов, мастер-классы и чайные церемонии (250–600 р.) с сухофруктами и сладостями. Мясницкая, 24/7, стр. 2

ЯН

ИЙ

Ч ТУРГЕНЕВСКАЯ И

УБ

КА НС

СКА

ЗЕ

ИН

УН

СК

ПУ

ШК

ФР

ЫМ

ЯН А

ЯН АБ

КР

ТУРГЕНЕВСКАЯ ПЛ.

Б.Л

ПАРК ГОРЬКОГО

Б.

НАРОДНАЯ ОБСЕРВАТОРИЯ После масштабных восстановительных работ, начавшихся в апреле этого года, в парке Горького заработала Народная обсерватория — спустя 20 лет после закрытия. До наступления настоящих холодов в ней каждый день с 10.00 до 22.00 два раза в час научные сотрудники Московского планетария читают бесплатные лекции и показывают небесные объекты. Входной билет — 50 р., для льготных категорий граждан предусмотрены скидки. В скором времени территорию вокруг обсерватории обещают заполнить разными интерактивными объектами, которые позволят посетителям узнать больше о космосе. парк Горького, Крымский Вал, 9

НОВИНС

ОБСЕРВАТОРИЯ

СКАЯ

ПУШКИНСКАЯ ПЛ.

ШКОВ

АЯ

ЧЕХОВСКАЯ

ЦК

АЯ

НИ

ВКА

СК

ТВЕРСКАЯ ПУШКИНСКАЯ

ЯС

ИТРО

ЕР

М.ДМ

ТВ

НЮ

АЛЕКСАНДР АКСЕНОВ совладелец

КО

«ПЕЛЬМЭН»

РАЗГОВОРЫ Предприимчивые полицейские, закручивание гаек, «16+», знакомства во «Вконтакте» и другие темы, волновавшие москвичей и гостей столицы в середине октября продюсеры: Марина Арсенова, Серафим Ореханов фотографии: Дмитрий Лукьянов

В фойе гостиницы «Балчуг Кемпински»

«И вот они все ждут, что придут китайцы и их купят. Идиоты. Не знаю, кто им эту мысль вообще в головы занес. Там этот, который зам, мне еще какой-то документальный фильм пересказывал — про то, как Китай все скупает в Африке. Ну и понятно, при таких раскладах ничего делать не надо. Модернизировать производство не надо, резать косты не надо. Ни хрена не надо. Я, честно говоря, такое только в кино видел. Нет, ну понимаешь же, об этом даже фантазировать смешно. Какие китайцы? Ну то есть они бы, может, и не дураки купить какую-нибудь шахту с этим, как его… вольфрамом. Но кто ж им даст? А так-то — чего им в России поку12 пать? Мебельную фабрику «Шатура»?

Хотя было бы неплохо, конечно. Я от китайцев ничего плохого, кроме хорошего, не жду. Как минимум эта, как ее… лапша. Вкусная».

В «Хлебе насущном»

«Да они там все сейчас сидят и бздят. Владимир Владимирович — он же такой, пока не додавит, не успокоится. Ну, короче, осень наступила, падают листы. Всем сидеть, бояться. А там, на волне этой зимней, ну, когда митинги и ленточки эти белые, было какое-то такое чувство… Не то что он сейчас правда встанет и уйдет, но что вроде как чуть больше чего стало можно. Идет по улице 50 тыщ человек или сколько их там было, и никто их пальцем не трогает, да? Это с одной стороны. А с другой — люди смотрят: ну а че, это ж тоже аудито-

рия. Тысяч сто уж точно. Может, можно им чего-нибудь продать? Проинвестировать куда-нибудь? По мелочи. И пошли какие-то мелкие движения — деньгами особо не рискуя, а так. А сейчас такое дело — тут не то что деньгами, тут жопой можно здорово рискнуть. Так что сейчас все прячутся и резко уходят в отказ. В принципе, понятное дело».

В Армянском переулке

«Вчера на скутере еду по Тверской, тут меня полицейский останавливает и говорит: «Покажите колеса». Ну на, смотри. Он наклонился, посмотрел и говорит: «Молодой человек, у вас остаточная высота протектора меньше восьми миллиметров. Вы знаете, какой за это штраф положен?

Пятьсот рублей». В итоге сторговались на трехстах, но клево он придумал про эту остаточную высоту, да?»

На «Новокузнецкой»

«Недавно с парнем познакомилась во «Вконтакте». Ну, ничего такой, симпатичный. Попереписывались с ним какоето время. Я пишу: «Ну что, может, встретимся где-нибудь в центре?» Он отвечает: «Давай встретимся в пятницу вечером в Одинцово. Там много хороших мест, особенно один бильярд люблю. Я часто играю, и мне там нравится стол». С ума сойти — ему там нравится стол, а я должна сесть в электричку и срочно ехать в Одинцово. Не знаю, вообще, мужики даже из своего района куда-нибудь выбраться не хотят — что говорить дальше».

На станции метро «Красные Ворота»

«Я, извините, больше всего охреневаю от этих значков «16+». Они же теперь везде, везде! Еду с утра на работу и только на афиши и смотрю: кого как оценили. Мистический триллер какой-то там — «12+», а Газманов — «16+». Или наоборот, неважно. Ты представляешь себе этих теток, которые сидят и значки эти лепят на все, на все? Как, ка-ак они их оценивают? Почему мистический триллер — это менее страшно, чем Газманов? Или Ваенга? Почему диск Scorpions — это «запрещено детям», а Шевчук — нет? Или наоборот, неважно. Или вот тут я был в саду Баумана на каком-то мини-фестивале молодых групп. Там есть такая группа, называется «Кобыла и трупоглазые жабы искали

цезию, нашли поздно утром свистящего хна». Они это название даже на афиши не стали выносить — ну потому что за такое сейчас, по-моему, сразу сажают».

В УФМС

«Я-то уже гражданин России. Сейчас дочке гражданство делаю. Сыну уже сделал. Надо было на них вдвоем сразу документы подавать, но дочь тогда еще в Армении жила. Жене сделал. С женой 20 лет жил не расписанный — сыну 19 лет. И дальше бы жил! А здесь, в Москве, расписался. Пришлось — чтоб ей гражданство получить».

ГОРОД

КАПИТАН «КОПЕЙКИ» 17 сентября Ижевский автозавод прекратил выпуск ВАЗ-2104. Классика советского автопрома перестала пользоваться спросом у практичных автовладельцев, зато теперь за ней гоняются молодые люди с амбициями. В гаражах Зюзино, Раменок и Таганки старые «жигули» превращаются в идеальные ретроавтомобили — и с каждым годом людей, которые занимаются этим, все больше. Алевтина Елсукова узнала, зачем им это нужно фотографии: Надежда Филатова/coma-lab

Оранжевый ВАЗ-2103 1981 года выпуска Вова купил год назад за 50 тысяч рублей. Своей «тройке» он дал имя «Букурия», что по-молдавски означает «радость». Вова родился в Молдавии. Через несколько месяцев машину угнали в районе Медведково, но с помощью связей отца-военного быстро вернули. Только сильно битую. Пришлось вложить 300 тысяч рублей, зато теперь «Букурия» выглядит лучше «жигулей» самого заботливого дедушки-«подснежника» — хромированные детали идеально блестят, аккуратный кожаный салон, наклейки с Софией Ротару. «Букурия» — машина выходного дня, зимой

Вова ездит на другой, бережет кузов. Фанаты советской «классики» 1970–1980-х годов отличаются особой любовью к низкой посадке (на сленге — «стенс»). Пружины амортизаторов подпилены настолько, что при езде из-под капота летят искры, чем больше — тем круче. Дальше важны колеса, в них заключено 70% успеха машины, потом возникают разные термины, доступные разве что постоянным читателям журналов про тюнингованные тачки. Есть люди, которые бережно сохраняют оригинальную ржавчину «жигулей» или даже специально ее создают — это называется rat look. Есть те, кто пол-

ностью или частично заклеивает машину разными наклейками: лет 5 назад это было популярно в Японии, а до нас дошло недавно. Есть и просто чудаки и оригиналы: один, например, украсил «копейку» коваными креслами и проржавевшим багажником. На этих машинах они временами ездят компаниями по улицам города или выбираются на хипстерские мероприятия вроде Faces & Laces, но занимаются модификацией машин вовсе не хипстеры — это серьезное мужское хобби. Друзья Вовы, которые увлекаются тюнингом «жигулей», говорят, что в Москве все сложнее купить «клас-

сику» — и она дорожает с каждым месяцем. Средняя цена ВАЗ-2103 сегодня — 163 тысячи рублей, а самое дорогое предложение на auto.ru — 405 тысяч. Хорошо живут продавцы оригинальных жигулевских запчастей — кто-то уловил тренд и продает запчасти втридорога. На самом деле Вова — это Базин из кинофильма «Курьер», они даже внешне похожи. Мечта у Вовы была такая же простая и понятная, как у Базина: тот хотел зимнее пальто, этот — «жигули». И мечта сбылась. У Вовы есть «Букурия», гараж в получасе езды от метро «Домодедовская» и понятное увлечение. Он счастлив.

«АРХИТЕКТУРА — ЭТО ТО, ЧТО МЫ ПЕРЕЖИВАЕМ» В Artplay открылась новая школа МАРШ с магистратурой для архитекторов и Евгением Ассом в качестве ректора. На выходе студенты получают диплом лондонского университета Metropolitan. БГ поговорил с Ассом о том, чем архитектура похожа на политику и чего никогда не узнают выпускники МАРХИ интервью: Ася Чачко фотографии: Ксения Колесникова

ОБРАЗОВАНИЕ

— Давно вы задумали сделать свою архитектурную школу? — Лет 25 назад. Но все получилось только сейчас. В России открыть новую школу довольно трудно: слишком много всяких требований — на мой взгляд, не всегда разумных. Судя по ним, любая школа — это Московский университет, не меньше: чтобы соответствовать требованиям, нужен огромный штат, большие площади, какие-то нечеловеческие инвестиции. В то время как наш опыт сотрудничества с Британской школой дизайна и с London Metropolitan University показал, что все можно сделать довольно просто. — Киношкола, только что тоже открывшаяся на базе «Британки», из-за тех же формальных сложностей не дает диплома о высшем образовании. А у вас что с дипломом? — Тут есть важное отличие. Все школы, которые так или иначе патронирует Британская школа дизайна, не предполагают лицензирования. Если хочешь снимать кино или шить платья — шей, никто тебя не остановит. Архитектура — другое. Она предполагает высокую меру ответственности, участие в серьезных социальных и экономических делах, поэтому выпускники должны быть на уровне, чтобы потом получить лицензию на архитектурную практику. Мы даем английский диплом уровня МА (Master of Architecture and Urbanism) лондонского университета Metropolitan, с которым при небольших усилиях можно получить лицензию, позволяющую архитектору практиковать во всем мире (ARB/RIBA Part 2). Кроме того, наши студенты получают возможность участвовать в программах обмена типа «Эразмуса». Они могут продолжить обучение в любом университете Европы. Благодаря такому сотрудничеству мы оказываемся внутри европейской системы. — Вы из МАРХИ ушли? — Не совсем. Я остался как профессор, но сильно сократил там свое присутствие. Может быть, я буду вести какой-то лекционный курс, проектные семинары — сейчас мы это обсуждаем. Я хочу подчеркнуть, что наша школа — это не оппозиция МАРХИ, а попытка создать нормальную профессиональную конкуренцию. — В МАРХИ вы уже больше 20 лет ведете «Мастерскую экспериментального проектирования». Судя по названию, у вас была там свобода преподавать так, как вы считали нужным. Что не устраивало? — Наша мастерская была создана в 1989 году, на пике перестройки, тогда настроение было оптимистическое, казалось, что мы сейчас весь мир переделаем. Я и мой старший коллега Валентин Раннев, скончавшийся, к сожалению, 10 лет назад, создали смелую, радикальную, инновационную программу. И все руководство института тогда поддержало нас. Но постепенно дух либерализма и демократии стал остывать, градус понижался. Не то чтобы нас стали как-то зажимать, но стали предъявлять все больше разных формальных требований, которые меняли саму суть образовательного эксперимента: «Мы, конечно, заинтересованы

в том, чтобы вы делали свои эксперименты, но делайте так, чтобы они были в рамках всего остального». Последние пару-тройку лет все это стало почти бессмысленно: оставаясь по названию экспериментальной группой, фактически мы должны были выполнять все те же упражнения, которые делаются испокон века. К тому же еще с советских времен, в слове «экспериментальный» заложена некая идея о конечности полученной свободы — нас все время спрашивали: «Ну что, вы закончили уже свой эксперимент?» «Да нет, мы продолжаем экспериментировать». — «Ну, пора бы уже заканчивать. Надо же понять, успешно прошел эксперимент или недостаточно успешно…» Довольно характерная ситуация в проекции всей истории России последних 20 лет. — Сложно было так резко изменить свои отношения с МАРХИ после стольких лет работы в институте? — Сложно, конечно. С институтом связана значительная часть моей жизни. Поэтому я и не решился порвать с ним

которого требует сегодняшнее строительство. Поэтому в МАРШ мы пригласили вести курс инженерных дисциплин и технологий английских специалистов из Buro Happold, одной из самых продвинутых в мире инженерных компаний. Потом, в российском архитектурном образовании вообще отсутствует современное искусство: студенты рисуют гипсы, натюрморты с чайником и яблоком, что, конечно, полезно для каких-то очень узких навыков, но никак не развивает художественное видение мира. У нас же будет отдельный курс, посвященный современным художественным и культурным практикам. Что касается современных гуманитарных знаний в институтах — это вообще полный провал. Поэтому мы сильно увеличиваем гуманитарный цикл: например, будут современная философия, социология. Обучение будет строиться по системе модулей и кредитов, которая принята во всем мире. Часть модулей обязательная — остальную программу студент будет составлять себе сам. В каждом

«Неужели вы думаете, что вот эти неудачливые выпускники архитектурных факультетов понимают больше вас?» совсем. Это как эмиграция: у меня много претензий к месту, где я живу, но ведь я не уезжаю. — В описании школы говорится, что вы предлагаете принципиально другой подход к архитектурному образованию. Какие принципы лежат в основе вашей школы? — Прежде всего мы хотим уйти от абстрактно-изобразительного подхода в проектировании, на котором строится российское архитектурное образование. Архитектура — это не то или не только то, что мы видим, но то, что мы переживаем или проживаем. То, что осязаем, чувствуем всем телом и разумом. Поэтому крайне важно не изображение архитектуры, а ее материальность, ее физические параметры, и мы, соответственно, будем воспитывать у студентов обостренное чувство восприятия реальности. С другой стороны, архитектура — это процесс долгого и довольно мучительного размышления над тем, что нужно делать, почему и зачем. И только потом — как. Архитектор не только рисует фасады, он решает проблемы пространственного устройства жизни и ее материального оформления. Эта работа требует особой чувствительности и умения думать. Архитектура в равной степени должна быть деятельностью интеллектуальной, философической и художественной. — Какие знания, нужные современному архитектору, можно получить у вас и нельзя в других местах, например в МАРХИ? — В МАРХИ, да и не только, очень запущена вся инженерная часть, причем Строительный университет, бывший МИСИ, тоже не готовит инженеров того уровня,

следующем семестре он обязан перейти к другому преподавателю: сегодня нет смысла учиться все время у одного и того же мастера, современная школа — не средневековая боттега. — На первый курс вы набрали студентов, уже получивших четыре года архитектурного образования. Какие впечатления от абитуриентов? — Конкурс был больше двух человек на место, мы выбрали, естественно, лучших. Но вы не представляете себе, насколько ужасающе дремучи многие студенты, особенно провинциальные — они не знают вообще ничего. Даже имен архитекторов, которым сами подражают. При этом архитектурные портфолио у некоторых выглядят даже неплохо, то есть подражать они кое-как научились, но общий культурный уровень, как правило, провисает ужасно. Даже из тех явно способных студентов, которых мы сейчас взяли в школу, половина не имеет основополагающих навыков гуманитарной рефлексии, понимания современного мира — у них вообще нет привычки думать, размышлять о том, почему и зачем надо делать так или иначе. Был, например, совершенно парадоксальный случай. Один молодой человек сказал, что он сейчас читает одну очень интересную книгу. Я попросил его назвать какую. «Сейчас посмотрю», — сказал он, достал свой айфон и стал листать ридер, а потом ответил: «Ой, «Анна Каренина». Я спросил: «А не помните, кто автор?» Он сказал: «Точно не Достоевский». Действительно, не поспоришь. Мы ему посоветовали лучше не дочиты-

вать до конца, чтобы не расстраиваться, — там плохой конец. — Своих мархишных студентов вы забрали с собой? — Большую часть, не всех. Некоторые, к сожалению, не смогли позволить себе этого по деньгам. — Архитектура имеет гораздо более ощутимое влияние на нашу жизнь, чем литература или кино. При этом про архитектуру мало что понимают даже образованные люди. 10 любимых режиссеров и писателей назовет каждый, а архитекторов не знает никто. Как так получилось? — Для меня это удивительно. Ведь на самом деле архитектура — это всеобщее дело по организации этого мира. Архитектору делегированы важные полномочия, но общество должно понимать, что это его тоже касается. А когда люди говорят: «Я этого не понимаю», это означает, что они уклоняются от ответственности перед сотворением мира, в котором они живут. В каком-то смысле архитектура похожа на политику: до тех пор пока мы не влияем на политику, политика влияет на нас. И мы можем сколько угодно сетовать на то, что власть не так нами управляет, но пока мы сами не поднимемся и не начнем голосовать, ничего не изменится. То же с архитектурой: я не призываю к тому, чтобы меня сейчас переизбирали, но нужно понимать, что архитектура — важнейшая часть нашего бытия. Пока человечество не будет относиться к ней с полной серьезностью, ничего хорошего в этом мире не получится. — Как вернуть архитектуру в общий культурный разговор? — Архитектура очень замкнутая, закрытая профессия, архитекторы считают себя обладателями исключительного знания, полагают, что их экспертиза последняя и окончательная. И это, конечно, очень опасно: мой опыт говорит, что из 100 выпускников архитектурного института, может быть, найдется лишь 10 таких, кто действительно имеет право заниматься архитектурой. Остальные просто пользуются дипломом и делают бог знает что. Но в той же мере, в какой архитекторы должны сделать шаг в сторону просвещенного общества, и просвещенное общество должно обратиться к архитектуре, найти способы диалога, взаимодействия и взаимопонимания. Потому что мы строим этот мир все вместе, это наше общее дело. Поэтому я хочу приглашать художников и режиссеров, писателей и философов, чтобы мы все обсуждали вместе. Но странное дело, когда я приглашаю философа, он говорит: я же ничего в архитектуре не понимаю. То же говорят писатель и кинорежиссер. Но кто же тогда понимает? Неужели вы думаете, что вот эти неудачливые выпускники архитектурных факультетов с тройками в дипломах понимают больше вас? А ведь они будут строить мир, в котором вам придется жить.

САДИТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА

БИЗНЕС

Стартапы — и вообще стремление начать свой маленький бизнес — понемногу становятся самым привлекательным делом для любого человека старше двадцати. При этом бизнесменов в России сажают все чаще, а самый популярный в стране способ борьбы с конкурентами — это открыть на них уголовное дело. Кажется, что две эти тенденции существуют в каких-то параллельных мирах, и как они уживаются — непонятно. БГ выяснил, чему отсидевшие бизнесмены могут научить начинающих стартаперов продюсер: Ирина Калитеевская фотографии: Софья Татаринова

слева направо: Николай Кононов, Андрей Порфирьев, Яна Яковлева, Александр Риммер, Юрий Сапрыкин, Маруся Горина (БГ), Камиль Курмакаев, Сергей Ашин

Участники: Юрий Сапрыкин, шеф-редактор компании «Афиша–Рамблер» Николай Кононов, главный редактор интернет-журнала о предпринимательстве Hopes & Fears, автор книг «Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля» и «Код Дурова» (о «Вконтакте» и его создателе) Яна Яковлева, cовладелец и финдиректор химкомпании «Софэкс». Отсидела 7 месяцев в СИЗО по так называемому делу химиков, на суде была полностью оправдана. После освобождения начала заниматься защитой предпринимателей, основав некоммерческое партнерство «Бизнессолидарность» Камиль Курмакаев, совладелец Wikimart — онлайновой торговой площадки, открывшейся в 2009 году. Выпускник Стэнфордской школы бизнеса (MBA) Александр Риммер, экс-глава группы 18 «Фокс». Был задержан в Германии

в 2008 году и экстрадирован в Вологду. Обвинялся в мошенничестве, преднамеренном банкротстве предприятий и проч., вины своей не признал. Был приговорен к 10 годам лишения свободы и штрафу в 1 миллион рублей; в 2012-м полностью оправдан по 9 составам преступлений из 11 вмененных с правом на реабилитацию и с учетом уже отбытого наказания вышел в августе по УДО. После освобождения занялся защитой предпринимателей Андрей Порфирьев, адвокат, сопредседатель Центра общественных процедур «Бизнес против коррупции» при «Деловой России». Занимается GR-сопровождением и судебной защитой интересов предприятий Сергей Ашин, совладелец стартапа «Шефмаркет» — проекта по интернет-кулинарии, который доставляет наборы продуктов, собранные под определенные рецепты. До этого получил степень MBA в Лондонской школе бизнеса, управлял европейскими активами ОАО ТМК, работал консультантом в McKinsey & Co.

Юрий Сапрыкин: Как бы вы оценили для человека, начинающего свой бизнес в России в 2012 году, вероятность того, что ему удастся вести его честно — то есть избежать коррупционных схем, рейдерских захватов, сфабрикованных обвинений — и при этом добиться успеха? В перспективе хотя бы лет пяти? Камиль Курмакаев: С точки зрения предпринимательства существует две России, очень разные. Одна — это весь традиционный бизнес, природные ресурсы, недвижимость, а также малый бизнес, который ближе к земле и до которого проверяющие органы легко дотягиваются. А вторая — это бизнес, в котором почти нет активов (кроме конкретных людей), который, как правило, живет в интернете, так что и проверять там особенно нечего. Для этого бизнеса коррупция и остальные проблемы — их не то чтобы совсем нет, но они имеют совсем маленькое значение. Реальные проблемы там совсем другие: как нанимать людей, как свой продукт продвигать. Вероятность добиться честными методами успеха в течение 5 лет в этом втором мире,

мне кажется, достаточно высокая, особенно если это нишевой бизнес. Сапрыкин: А это не потому, что в двух этих бизнесах просто на порядок различаются обороты? Курмакаев: Наверняка. Но при этом капитализация «Яндекса» 8 миллиардов, а Роснефти 40 миллиардов — это уже както можно сопоставить. Сергей Ашин: Я не так давно вернулся изза рубежа, чтобы здесь заняться бизнесом. Наш проект находится на пересечении интересов практически всех проверяющих органов — от санэпидемстанции до налоговой. Конечно, есть отдаленное ощущение, что когда-то что-то может пойти не так, но пока мы с этим не сталкиваемся. Мы предпринимаем конкретные действия, чтобы, даже если кто-то придет, у нас все было хорошо. Мы строим очень профессиональную кухню, используем качественные продукты, мы знаем нормы санэпидемстанции и что нужно делать, чтоб соответствовать этим нормам. Яна Яковлева: А нормы адекватные? Ашин: В деталях, конечно, бывает, перебор, но базовые вещи понятные и пра-

вильные. Если мы хотим построить хороший развивающийся бизнес и выпускать качественный продукт, нам априори нужно их соблюдать. Сапрыкин: Вы считаете, что санэпидемстанция страшна только тем, кто не соблюдает санитарные нормы? А ГИБДД создает неприятности только тем, кто нарушает правила? Ашин: В России много проблем, но много и возможностей. Если ты с самого начала будешь следовать правилам, делать качественные вещи, строить эффективные процессы, это сразу дает конкурентные преимущества, в том числе в борьбе с проверяющими органами. Сапрыкин: Николай, в твоей книге «Бог без машины» ни у кого нет безоблачной карьеры, все герои-бизнесмены борются с бесконечными ударами судьбы, что, собственно, и создает сюжет. Николай Кононов: На самом деле не все. Из опыта моих героев видно, что на бизнес крайне трудно наехать, если он интересно, уникально устроен. Вот пример — Федор Овчинников, который когда-то делал книжные магазины «Сила ума», а сейчас пиццу делает. Он запустился буквально полгода назад и уже продает франшизу, потому что основа его бизнеса — это не тесто, не ингредиенты, а софт, программа управления пиццериями, доставкой и всем остальным. И он все это дело замечательно продает, к нему никто не подъезжает. Но есть и вторая составляющая. Он все это производит в городе Сыктывкаре. Почему к нему никто не подъезжает? Потому что он уже лет пять как ведет блог, где описывает все, что происходит в его бизнесе, все финансовые показатели — выручка, прибыль и т.д. То есть этот человек изначально играл в открытую. Ему в комментариях писали: «Ты в своем уме?! К тебе сейчас придут вообще все». В итоге к нему пришел только местный вор в законе, но и то для того, чтобы сказать спасибо за книжку «Издержки вниз — продажи вверх». Хорошая, говорит, книжка, если что — обращайся. Чем интереснее бизнес, чем больше там интеллектуально добавленной стоимости, чем ценнее там люди, тем он безопаснее. Сапрыкин: Открытость информации, прозрачность и выкладывание всех карт на стол — это помогает? Кононов: Понятно, что это относится скорее ко второму типу бизнеса. Я знаю, что ты не любишь разделение России на миры, но в части предпринимательской и правда есть граница между офлайном и онлайном. Сапрыкин: Она именно там проходит? Это не граница между налом и безналом, большим и малым бизнесом, регионами и Москвой? Кононов: Ну вот пример — в Сыктывкаре ничего не мешает. Человек открывает магазины в Воркуте, в Эжве, в Ухте, при этом у него нет абсолютно никаких связей. Но, к сожалению, этот случай выглядит уникальным. Андрей Порфирьев: В России нельзя вести бизнес, давая взятки иногда и потихоньку, особенно это касается регионов. Если ты решил получить конкурентные преимущества, где-то в госзакупки влезть, где-то посмотреть что-то по госактиву, вообще, с чем-то таким связаться, чтобы обойти конкурентов, через коррупционные схемы, то тебе уже не удастся дальше строить бизнес на другой основе. Сапрыкин: Как героиновая наркомания — нельзя просто попробовать? Порфирьев: Совершенно верно. Если у тебя одноклассник — министр внутренних дел республики, то следующий министр к тебе придет не потому, что он

твой одноклассник, а потому, что знает, что был предшественник, а ты возил его каждый год в туристические поездки. В России сложно вести честный бизнес, потому что у нас практически все отрасли очень конкурентные. Но если ты решил получить эти преимущества коррупционными схемами, то, скорей всего, будешь жить с этим до конца. Александр Риммер: Коррупция — это главная проблема. Вот мне тут нужно было одну экспертизу провести, я встречался с экспертами очень известной в Москве фирмы, мне говорят — какой результат нужен? Оказалось, что они могут какой угодно, по запросу. Я спрашиваю — а с отцовством так можно? Нет проблем, говорят, нужно доказать отцовство — будете отцом. И эксперт готов идти с этими результатами в суд, все устроить! Вот такие у нас независимые эксперты, и суд такой. Сапрыкин: А есть какие-то отрасли, где без коррупции просто не прожить? Порфирьев: Любая отрасль, которая предусматривает большое количество общения с государством. И это связано не с тем, что все чиновники взяточники, а с определенной культурой участия предпринимателей в подобного рода бизнесе. Мы объясняем предпринимателям: чтобы какой-то государственный проект реализовать, не нужно начинать дело с коррупции. Потому что, скорее всего, к тебе

кистан вещества, необходимые для приготовления наркотиков. Естественно, ты отвечаешь нет, и после этого все начинается. И это не вопрос, что у тебя что-то можно отнять или захватить, — никто моим бизнесом, кроме меня, не сможет управлять, ментам там делать нечего. Потом я выяснила, что сотрудники этого же ведомства методично ходили по всей стране и предлагали это всем химическим компаниям. Была огромная мафия в правоохранительных структурах, которая работала в одном направлении. Просчитать это, подстраховаться от этого невозможно. Можно только рассуждать, как себя вести в рамках этой ситуации и что вообще делать в будущем. Я всегда людям, которые ко мне обращаются, говорю: ребята, вы бизнесмены, ваше дело — зарабатывать прибыль. А случайность — она не зависит от того, какой ты сделал бренд, чистое у тебя производство или не чистое. Вы российские предприниматели, и это уже отягощение, вы не можете позволить себе просто делать бизнес и не заботиться о той среде, в которой вы находитесь. Жить в грязном подъезде и иметь красивую, чистую квартиру как-то странно — приходится в свои прекрасные апартаменты проходить через помойку. Подъезд надо убирать, и убрать его можем только мы сами, за нас это никто не сделает.

«Если ты идешь на контакт, значит, уже где-то накосорезил. Все контакты — официально и с адвокатом» в итоге придут с такими требованиями, что у тебя просто не будет возможности поделиться. Начинать надо с другого — с выстраивания диалога. Сапрыкин: Яна, а вы можете систематизировать опыт людей, которые к вам приходят, — чего не нужно делать, чтобы не попасть в беду? Яковлева: Нет такого рецепта. Да, действительно, менты ничего не понимают в интернет-бизнесе. Да, с него много не возьмешь — что там, сервер отнять? Но все-таки в газете «Ведомости» нужно читать не только вторую часть, но и первую, тогда российский мир будет выглядеть немножко по-другому. Зарекаться ни от чего нельзя, ни в каком бизнесе. Я всегда обращаюсь к собственному примеру — у нас не было собственности, даже производственные площадки мы брали в аренду, и с налогами все было в порядке. Это была моя задача изначально — строить тот бизнес, за который я могу отвечать. И коррупции не было, мы с государством дела предпочитали не иметь. Но в какой-то момент к тебе в офис приходят коррумпированные сотрудники, предлагают какие-то страшные вещи, и ты должен сказать — будешь ты в этом участвовать или нет. Как в нашем случае: у нас химическая компания, и нам предложили поставлять в Таджи-

Сапрыкин: Какие есть меры предосторожности при общении с силовыми структурами? Яковлева: У знакомых предпринимателей началась налоговая проверка, обычная, штатная, которая раз в 3 года. Пришел инспектор, взял документы и исчез. Вдруг директору звонят на сотовый: «Здравствуйте, я от инспектора такогото, надо бы нам с вами поговорить, давайте встретимся на нейтральной территории, есть вопросы, давайте их решать». Какие вопросы? Им еще проблемы не обозначили, ничего еще не объявлено — и уже появляется провокатор. Меня знакомые спрашивают: «Что делать?» Я говорю: «Пускай официальные документы оформляет и к вам в офис приходит». А он говорит: «Нет, давайте на нейтральной территории встретимся». Какая нейтральная территория? Зачем встречаться? Если ты идешь на контакт, значит, уже чувствуешь себя неуверенно, где-то чего-то накосорезил. Нельзя показывать, что у тебя есть слабина. Все контакты — официально и с адвокатом. То, что это не предохранит тебя от последующей посадки, это понятно, но по крайней мере у тебя будет возможность отматывать это дело назад и оспаривать все с помощью легальных процедур.

Риммер: Как мне кажется, начинать надо все-таки с главного. Бизнес не должен напоминать казино: чем дольше играешь в казино, тем больше шансов, что проиграешь. Мы сейчас слышали, что у кого-то аж 3 месяца дела идут хорошо, в исключительных случаях бывает, что и 5 лет все идет хорошо. Но рано или поздно становится плохо. Существует ярко выраженная политическая воля руководства страны — привести все это в нормальное состояние: у них-то все хорошо, они хотят стабильности. Наши цели сегодня в этой части совпадают. Но для этого необходимо еще переломить сопротивление той жуткой системы, которая сложилась. А она живет сама по себе и давно уже никого не боится. Вот для чего необходимо вносить изменения и в практику существующую, и в законы. Не все знают, что у нас в стране не действует принцип правовой определенности, который означает, что аналогичные правовые ситуации должны разрешаться одинаково. У нас они зачастую разрешаются диаметрально противоположным образом. У нас нет понятия прецедента — судьи решают все что угодно и как угодно. Фактически нет судебной системы как таковой. Ваш бизнес не защищен, совсем — поэтому все эти крысы разных масштабов лазят по разным углам и ищут, чем поживиться. Россия, наверное, единственная в мире страна, где существуют особые процедуры возбуждения уголовных дел в отношении всяких оборотней в погонах. Согласно статье 447-й УПК просто так уголовное дело в отношении милиционеров или сотрудников Следственного комитета, прокуратуры, ФСБ возбудить нельзя. Это спецсубъекты — так же, как и адвокаты. Но в отношении адвокатов почему-то очень легко возбуждают дела. По моему личному опыту могу сказать: был у меня следователь, который подделал протокол со ста подписями. Пишешь заявление, заказываешь экспертизу, потом еще экспертизу, адвокат пошел и показал — сто подписей подделал следователь. Реакция какая? СКР должен возбудить уголовное дело — часть 3-я статьи 303-й, до 7 лет тюрьмы, вообще-то. А из прокуратуры приходит ответ, что следователь подделал подписи без умысла исказить документы. И в книгу учета преступлений это не заносят. И таких ситуаций множество. Сажают только тогда, когда отмашка есть от первого лица: допустим, начальник УВД, ФСБ, СКР и прокурор встретились в бане, обсудили — «этот совсем оборзел, давайте сажать». Так происходит на практике во всех российских регионах. Может, в Чечне только быстрее, там один человек сказал — и все. Яковлева: И в баню не ходят. Сапрыкин: А что этой пресловутой бане мы можем противопоставить? Риммер: Только гражданское общество, больше ничего. Сапрыкин: А есть примеры, когда в России гражданское общество влияло на решение, принятое в бане? Яковлева: Есть, но не так много. По поводу гражданского общества: что мне было неприятно в митингах на Болотной — там не было даже намека на лозунг о верховенстве права. Когда суд независим, он может и в Кремль прийти со словами «Что это у вас здесь?» Вот это верховенство права. А пока у нас только кричат «Долой Путина!». Ну и что — долой Путина? Сапрыкин: Как вы думаете, почему предприниматели не вышли на митинг своей колонной? 19

БИЗНЕС

Риммер: Это очень просто. У меня была ситуация, когда за спиной находилось несколько тысяч человек, и мне приходилось враждовать с местной властью, которая в Вологодской области коррумпирована на сто процентов, Москва просто отдыхает. И каждое свое слово ты вынужден взвешивать, потому что понимаешь, что за тобой стоят люди: сейчас наедут — и люди останутся без зарплаты, без работы. Сапрыкин: Что же тогда получается: какое-то отдельное от предпринимателей гражданское общество должно защищать предпринимателей, которые сами себя защищать не могут? Риммер: Те люди, которые реально страной управляют, — мы их даже до конца не знаем; мы знаем только Путина и Медведева, а остальных знать невозможно — может, это Ротенберг, а может, не Ротенберг, — они наелись точно, им хочется стабильности. Им не хочется, чтобы менты лазили везде и грабили средний слой предпринимателей, на которых Россия держится. Вот мне кажется, что надо две эти силы взять и попытаться создать какой-то резонанс. А у предпринимателей действительно нет сил никаких. Курмакаев: У меня такая аналогия возникает: живут себе люди где-нибудь в Новой Зеландии 200 лет назад, друг друга едят, варят в котлах головы. Туда высаживаются миссионеры или просто приезжие ребята из другой системы координат. Мне кажется, очень часто в России пытаются все решать в рамках системы координат вот этого людоедского общества. А это вообще система координат неправильная, надо другую брать. Кононов: Это тоже ты рассказываешь про ситуацию, которая была несколько лет назад. Есть история отличная про «Яндекс» и Усманова: когда Усманов хотел зайти в «Яндекс», те отбивались, отбивались, потом наступил кризис, Усманов ослабил хватку, и они быстро отдали золотую акцию Сбербанку. Теперь они живут спокойно. «Яндекс» сам по себе громадная штука. Огромная аудитория, огромное количество разных сервисов, много разной информации. Как сейчас эта людоедская система может их беспроблемно пожрать? Сапрыкин: То есть давайте все уйдем в интернет, и никто нас не заметит. Яковлева: Вот ко мне обращаются предприниматели: как нам разрешить ситуацию, мы не можем открыть свой магазин. Он мед производит, ему хочется этот мед продавать, но он не может открыть магазин в регионе по тысяче причин — чиновники, которые требуют взятку; взятка, которая больше, чем стоимость этого 20 меда; на рынок его не пускают, потому

что рынки все чиновники подмяли, то есть продавать негде. Как негде? А интернет? Кононов: Тот же самый «Яндекс. Маркет» отлично локализует объявления. Риммер: Главное кредиты не брать, а то как с «Санрайзом» будет — вроде и электронный бизнес, а взял человек кредит и сел в тюрьму.

инструменты защиты предпринимателей, надо просто рассказывать предпринимателям, как ими пользоваться. Яковлева: То есть найти того дядю, к которому можно обращаться и который решит все твои проблемы? Ашин: Конечно. Яковлева: Это нереально. Нет такого дяди. Если сам не сделаешь, никто за тебя не сделает.

«Бессмысленно и непродуктивно переучивать людей, которые всю жизнь друг друга варят в котлах и едят» Курмакаев: Вообще, я считаю, что непродуктивно и бессмысленно переучивать людей, которые только всю жизнь и занимались, что ели головы в котлах. Надо просто себя и свой бизнес максимально из этой системы вытаскивать. Интернет — одна из таких точек. Мы недооцениваем глобализацию. В Бразилии, Индии, Китае, скажем, наши программисты очень востребованы, и фирмы, которые их услуги предоставляют, тоже могут быть очень успешными. Вторая вещь — это публичность. Я верю, что в России чем более публичная, открытая компания… Кононов: …тем сложнее ее херачить. Курмакаев: Но то, о чем говорил Сергей — что внутри ты должен быть чистым, — это тоже нетривиальная вещь, потому что соблазн быть нечистым в России есть постоянно. Но если хочешь играть вдолгую, нужно на это идти, пусть даже это и менее выгодно. В общем, мне кажется, каждой отдельно взятой компании нужно стараться максимально вытащить себя из этой людоедской системы. Понятно, что до конца это никому из нас не удастся, раз уж мы физически в России находимся. Ашин: Все-таки каждый должен своим делом заниматься. Сподвигать предпринимателя на то, чтобы устраивать революции и перевороты, неправильно: предприниматель должен строить эффективный бизнес. У нас в России есть

Ашин: А что Титов (Борис Титов, омбудсмен по правам предпринимателей. — БГ)? Яковлева: Титов — это инструмент, который может предоставить связи и возможности, но все делать ты все равно должен сам. Знаете же, как родилась Великая хартия вольностей, которая положила основание нынешнему правовому устройству Западной Европы? Я много раз этот пример приводила. В 1215 году король Иоанн Безземельный распоясался до такой степени, что начал отбирать земли у баронов-землевладельцев. Объявлял их земли заповедниками, на этом основании отбирал владения и там охотился, а самих землевладельцев сажал в тюрьму. То есть все один в один. В результате эти землевладельцы собрались и написали свод правил — в тюрьму не сажать без суда и следствия, без суда присяжных не судить, судить только там, где землевладельцы находятся, а не где-то в другой земле, грузы не останавливать и не отбирать на середине дороги. Они этот свод правил написали, пошли к королю и сказали: «Вот тебе 20 правил, если ты их не будешь выполнять, то у нас тут крестьяне, вилы, бунты и прочее». С этого и началось зарождение системы права. Не король передумал и сказал: «Что-то я оборзел совсем». Нет, они сами собрались и сказали: «Ребята, все, так жить нельзя». Если переводить на наш язык — мы предприниматели, мы лидеры,

мы построили свою компанию, мы создали свой продукт, а теперь мы хотим, чтобы пришел дядя в виде Титова и все решил. Это миф! Ничего он не сделает, он один на 5 тысяч человек не разорвется. У нас сейчас уже в центре 300 обращений. И все одно и то же: одни и те же методы, те же статьи, те же судьи. Пять-шесть схем на всю страну. Риммер: На самом деле Великая хартия вольностей от российской Конституции, в общем, не сильно отличается. Вопрос только в том, что эти законы не исполняются. И сейчас каждый случай неисполнения закона должен освещаться и обсуждаться. Тогда им будет тяжелее. Я знаю точно от разных высокопоставленных знакомых, что есть четкая команда по регионам: с теми, кто активно участвует в блогосфере, — поаккуратнее. Яковлева: Вот пример Владимира Осечкина (отсидевший бизнесмен, после освобождения занялся активной защитой заключенных. — БГ): человек отсидел, 3 года только в СИЗО провел, все видел — и избиения, и пытки. И когда он вышел, он сказал: «Я бизнесом больше заниматься не буду. Я видел такое, что это так оставить не могу. Я все свои силы приложу, чтобы это поменять. Людей бить нельзя, и не важно, кто это, — предприниматель, попавший в тюрьму, или бомж». Сейчас он создал портал «ГУЛАГу — нет!» против пыток во ФСИН. Он собирает информацию от блогеров. И это реально работает: его боятся, как черт ладана, пишут официальные ответы: «Уважаемый блогер (никнейм)! По вашему вопросу разобрались, проверили, виновные наказаны». Но человек должен был 4 года отсидеть, чтобы понять, что надо с этим бороться. Курмакаев: Мы говорим немножко о другом. Наверняка ведь в России уже есть определенная организация во властных структурах, которая уполномочена на решение такого рода проблем? Как тот же самый Титов? Сапрыкин: Есть структура под названием уполномоченный по правам человека или Совет по правам человека при Президенте. Дальше выясняется, что эта структура не работает и из нее все бегут. Но бизнесменов обижать не хочется, поэтому нужно бизнесменов отделить от людей и завести для них отдельного омбудсмена. Яковлева: Людям нужно простое решение — дядя, к которому надо идти, когда прикроют бизнес. Но инструментов решения этих проблем не существует. Есть определенная манера поведения, которая снизит риски, но вот такого, чтобы в нужный момент появлялся Титов, как Бэтмен в черном плаще, и летел к генпрокурору: «Что это у тебя за безобразие такое!» — такого нет.

Ашин: Нужно создать именно такое простое решение для чистых предпринимателей! И работу эту нужно строить эффективно, чтобы как в бизнесе: есть проблема — понятно, к кому с ней обращаться, есть эффективный процесс, есть инструменты, есть решение. Думаю, этого вполне могут достичь уполномоченные на это люди и организации. Порфирьев: Сергей очень важную вещь сказал: чтобы обращаться к органам, нужно быть чистым. У нас очень часто, когда Бэтмен летит к прокурору, выясняется, что заказное дело против бизнесмена началось ровно в тот момент, когда он заказал своего оппонента. Мы все время предпринимателям объясняем: тебе экономически невыгодно сажать твоего конкурента. Мы уж не берем моральную сторону, привыкли, что предприниматели далеки от христианской морали. Мы объясняем: вам это невыгодно, вы тратите огромные деньги на коррумпированную схему посадки конкурента, в итоге он по теории большой рыбы найдет рыбу побольше, и вам самим придется обороняться. Может быть, вас не посадят, но вы потратите в десять раз больше денег. Просто не входите в эту людоедскую систему — для всех предпринимателей это основной рецепт. Тратьте деньги не на коррупционную среду, а скиньтесь и сделайте у себя в области нормальный третейский суд. Яковлева: Даже если взять бизнес, который считает, что в данный момент у него нет проблем и этих проблем удастся избежать, — все равно владельцу этого бизнеса нужно становиться публичным человеком. Выступать — пускай даже в своем блоге. Не говорить «долой царя», но хотя бы по текущим вопросам пытаться становиться публичным. И когда к тебе придут, они это все прочитают и скажут: а, Сергей Ашин, это тот, который пишет все время, нет, к нему мы не пойдем. Я могу привести последний пример: в Думу внесли проект о том, чтобы не давать УДО тем, кто не погасил иск. Это относится только к предпринимателям и означает, что когда человека сажают, он не будет иметь права на выход, потому что эти иски и ущербы зачастую совершенно дутые, или их вообще нет — в деле того же Козлова, например, — и гасить нечего, или тебя сажают сразу с главным бухгалтером и при этом иск между вами не разделяют, поэтому, сколько каждому гасить, неизвестно. В общем, я возмутилась, у меня было несколько публикаций на эту тему, я на нескольких каналах выступила. И вот вчера вечером мне звонит депутат из профильного комитета и говорит: «Позвонили из Администрации Президента — сняли законопроект». Почему они его сняли?

Я не знаю. Но я знаю, что сделала все, что могла. При этом я обычный человек, такой же, как и вы, у меня нет ни полномочий, ни мандатов, ни спецсредств, я просто выражаю свое мнение. Порфирьев: Большинство предпринимателей воспринимает любой общественный институт и государственный орган как некую рыбу, которая в случае чего поест всех мучающих его мелких рыбе-

а в арбитражные государственные суды идут — 200 тысяч обращений в год в Москве. Почему они туда идут? Потому что это, в общем, стало выгоднее, чем отстрелить. Ашин: У нас и тысячи других предпринимателей нет большого опыта на тему того, что делать, если на тебя наехали. А вы — люди с богатым жизненным опытом. Поделитесь им, чтобы мы могли им пользоваться.

«Есть четкая команда: с теми, кто активно участвует в блогосфере, — поаккуратней» шек. Вот так не получится. К вопросу о рыбах: я знаю предпринимателей, половина из которых говорит — я буду платить взятки, чтобы получать новые квоты на рыбу. А другие говорят: я хочу обжаловать порядок, по которому квоты распределяются за взятки, я хочу, чтобы был конкурсный порядок. Так вот, мы будем работать со вторыми предпринимателями. Причем платят они, самое интересное, одни и те же деньги — просто эти платят чиновникам, чтобы им квоты давали, а те — за изменение системы. И будущее за вторыми. Надо еще понимать, что в регионах у предпринимателей есть три пути, и они не могут понять, какой экономически более выгоден. Первое — постоянно заряжать чиновника для решения проблемы; второе — пойти через суд обжаловать, долгий такой путь; и третий вариант — нанять киллера, это всегда дешевле. Абсолютно серьезно! Они говорят: отстрел этого товарища, который у нас пытается отнять бизнес, в принципе экономически выгоден, но мы что-то не очень уверены, могут быть риски определенные. Если вспомнить 1990-е годы, когда арбитражная система не работала, люди как свои проблемы решали? Вот так и решали. А сейчас да, у нас в судах взятки, и ничего не работает, и предприниматели в суды общей юрисдикции действительно не идут,

Риммер: Есть простые вещи. Скажем, большинство предпринимателей не знает, что, когда нет еще уголовного дела и идет доследственная проверка, вы можете вообще с ментами не разговаривать. По закону они никаким способом не имеют права заставить вас с ними разговаривать. Вы якобы чего-то не то сделали, с вас должны получить объяснение, на основании этих объяснений материалы проверки идут следователю, он возбуждает уголовное дело, прокурор его утверждает. А если не будет объяснения, тогда нечего и возбуждать. Еще какие правила? Ни слова не говорить без адвоката. Неофициально ни в какие беседы не вступать. Никаких пояснений, где что находится, где что лежит. Все разговоры записывать на диктофон — процессуальной силы это не имеет, но можно хотя бы в интернет. Ни с кем не конфликтовать, разговаривать вежливо, культурно. «Иванова знаете?» — «Иванова знаю, Иванова не знаю». Ударение можно поставить по-разному. Если вы говорите, что кого-то знаете, это уже преступная группа. Порфирьев: Первое все-таки, когда к вам приходят и говорят: «Дай взятку, закроем дело» — не давать взятки. Потому что придут второй, и третий, и тринадцатый раз, это однозначно. Риммер: Не участвовать ни в каких следственных мероприятиях, если вы видите,

что речь идет об экономических преступлениях. Если вы хотите прийти, помочь другу, рассказать, как все на самом деле было, — следователь потом может фальсифицировать документы в деле, что якобы от вас и другие показания есть. Вы приходите на суд и говорите: «Ребята, это все фальшивка, здесь и подпись не моя». А потом оглашают приговор: «Суд доверяет первоначальным показаниям». И все. Я еще что хотел добавить: сейчас в Общественной палате формируется система общественных комиссий, которые с 2013 года имеют право прийти в любое учреждение, где есть лица, находящиеся под стражей, и проверить, в каком состоянии они находятся, зайти в любую камеру. Адвокат, например, дальше мест встречи пройти не может. И это очень важный момент. Система раскрытия преступлений в стране одна: людей бьют. Я считаю, что давно пора положить этому конец, нужно добиться, чтобы людей в стране не били. Как раскрывается преступление: с 14.00 до 17.00 людей избивают в полиции, в 17.00 прокурора уже нет на месте, и после этого их отвозят в ИВС. Если регулярно ИВС навещать с 18.00 до 22.00, тогда раскрываемость в любом УВД упадет в 2 раза сразу. Значит, придется искать какие-то другие способы раскрытия преступлений, просто жизнь заставит.Что-то мы можем сделать, понимаете? Яковлева: Я на питерском форуме слушала выступление прокурора штата НьюЙорк, и одна часть ее выступления меня просто поразила. Она говорит: вы много рассуждаете об уголовных делах против предпринимателей, у нас тоже такие есть. Но, перед тем как возбудить уголовное дело против компании, я очень много думаю. Я понимаю, что институт уголовного преследования — это мощное оружие, которое может разрушить компанию. И каждое мое действие может навредить бизнесу. А если я наврежу бизнесу, государство потеряет рабочие места и налоги. А самое главное, что у нас есть, — это рабочие места и налоги. И это говорит прокурор! Вот так нужно об этом рассуждать.

ПАМЯТЬ

«НОРД-ОСТ». 10 ЛЕТ СПУСТЯ 23 октября 2002 года несколько десятков вооруженных боевиков ворвались на мюзикл «Норд-Ост» и захватили в заложники 916 человек. Казалось, что этого не забудет никто и никогда. Но 10 лет спустя про эту трагедию никто больше вспоминать не хочет. Более того, про «Норд-Ост» по-прежнему толком ничего не известно: кто организатор, почему умерли заложники, что это был за газ. БГ сформулировал семь вопросов о «Норд-Осте», на которые до сих пор нет убедительных ответов текст: Елена Краевская

Мовсар Бараев (сидит справа) поначалу считался главарем террористов. Он единственный, кто во время захвата ДК на Дубровке не скрывал своего лица. Он же давал интервью телеканалу НТВ. Но на самом деле главарем был Руслан Эльмурзаев по кличке Абубакар (сидит слева). Он вел основные переговоры и давал указания Бараеву, что именно сообщать журналистам

ра года после «Норд-Оста» председатель Комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев, замначальника оперативного штаба, первым из официальных лиц признал, что главной причиной гибели заложников «стало несвоевременное оказание медицинской помощи». В графе «Причина смерти» у погибших стоит прочерк.

Владимир Курбатов, отец Кристины, погибшей 13-летней актрисы «Норд-Оста»: «По факту гибели людей уголовного дела не возбуждалось. Не было установлено даже времени, места и причины смерти. В графе «Причина» в свидетельстве о смерти моей дочери Кристины стоит прочерк. При этом в акте перевозки тела из больницы в морг, который нам выдали, было написано: причина смерти — отравление высокотоксичным газообразным

веществом. В первичной судмедэкспертизе, которую проводили в морге, тоже было заключение об отравлении. Но потом следствие решило все это вымарать, а специальная комиссия, состоящая из «светил медицины», дала другое заключение с формулировкой, которую потом Путин озвучивал: мол, газ безвреден, а заложники умерли из-за того, что сидели в неудобных позах, от хронических болезней и обезвоживания. Что до врачей, то все врачи близлежащих больниц открыто тогда заявляли прессе, что готовились к приему пациентов с минно-осколочными ранениями и не были готовы принимать людей с отравлениями неизвестным веществом. Когда мы готовили жалобу в Европейский суд по правам человека, я обзванивал все больницы, которые были указаны

в плане эвакуации и принимали пострадавших. Из 12 больниц, в которые я смог дозвониться, только одна имела токсикологическое отделение, где пострадавшим могли оказать квалифицированную помощь при отравлении».

Андрей Солдатов, главный редактор сайта Agentura.ru, посвященного работе спецслужб; за штурмом на Дубровке наблюдал из окна дома напротив: «Основной вопрос к оперативному штабу — к господину Проничеву, который до сих пор первый заместитель директора ФСБ, и к господину Васильеву, заместителю начальника оперативного штаба и бывшему заму главы МВД: какого черта они не развернули полевой госпиталь в непосредственной близости к зданию? Похоже, они или рассчитывали, что у них будут одни убитые, а для тех, кто выживет,

фотография: ИТАР–ТАСС

От чего погибли заложники?

Непосредственно от действий террористов погибли четыре человека. Официальная версия по поводу массовой смерти остальных заложников такова: она произошла из-за стресса, голода, бессонницы, обезвоживания и многочасового сидения в неудобных позах. Государство считает, что от газа, применявшегося во время штурма, никто не пострадал. Эксперты и родственники заложников считают подругому: они были отравлены неизвестным газом, им не было оказано первой медицинской помощи, их в бессознательном состоянии сначала сваливали на асфальт, а потом как попало кидали в автобусы; больницы были абсолютно не готовы к тому, что им привезут десятки отравленных людей, а врачам не сказали, что именно был за газ, поэтому они 22 не знали, чем лечить. Только через полто-

будет достаточно скорых, которые были на месте, — или вообще не думали про это. По закону, силы, средства и тактика спецопераций — секретные. Газ — это средство, поэтому никто не собирался его никому выдавать. Но ситуация была ужасающей: людей выносили в самых разных видах, наваливали друг на друга прямо на асфальте, и они стали умирать уже там, захлебываясь рвотными массами. Эту проблему можно было решить, даже не зная, что за газ, просто оказав первую помощь, но и этого не было сделано — в автобусы людей просто сваливали вповалку, многие уже были мертвы. Думаю, даже если бы спецслужбы оперативно рассказали, что это был за газ, ситуацию это бы не сильно улучшило».

Каринна Москаленко, адвокат группы бывших заложников «Норд-Оста» в ЕСПЧ: «Власти до сих пор несут эту бесстыдную чушь: «Операция по спасению заложников была блестящей». Люди погибли, а они говорят: «Блестяще, только вот медики подкачали». Как будто медики действовали по собственному усмотрению и не пришли вовремя, потому что они такие подлые».

Какой газ использовали при штурме?

Состав газа до сих пор засекречен. Про него известно две вещи: 1) он «безвредный» — это Путин сказал американским журналистам, объясняя, почему люди не могли погибнуть от действий спецслужб; 2) он сделан «на основе производных фентанила» — об этом заявил министр здравоохранения Шевченко (фентанил — наркотический анальгетик, по биологическому воздействию в сотни раз сильнее героина). Тем не менее точную формулу газа никто не назвал, известно лишь, что некий офицер-химик, чья фамилия засекречена, позже получил звание Героя России за участие в спецоперации.

Лев Федоров, доктор химических наук, президент Союза «За химическую безопасность»: «На фентанил можно навесить тысячу всяких хвостов — и получится миллион разных веществ. Словосочетание «производные фентанила» — это вообще ни о чем, это означает только то, что нам не захотели назвать вещество. Власти еще заявляли, что держат формулу газа в секрете потому, что за ней гоняются все разведки мира. Это чушь. Есть международная конвенция о запрещении химического оружия, в ней перечислены допустимые вещества, которые не должны убивать людей. А власти использовали другие вещества, убившие 125 человек, то есть совершили государственное химическое преступление. И если они раскроют формулу, весь мир их тут же осудит, потому что они не имели права его применять. Еще было много разговоров про антидоты, которых у спецназа и врачей не было. Антидот — это вещество, которое может догнать в организме яд и при помощи химии превратить его в другое вещество или ослабить симптом. Но разговор об антидотах в данном случае — отвлечение от сути дела, потому что главное — газ не должен убивать людей. В «Норд-Осте» провели опыт, который в мире в голову никому не приходил». Каринна Москаленко: «Европейский суд, в который мы подавали жалобу на нарушение права на жизнь, не поддержал нас только в одном пункте. Он сказал, что применение газа было оправданно. В принципе, я могу его

понять: суд по правам человека не является судом по гуманитарным вопросам, по военным конфликтам. Однако логика, конечно, хромает: если формула газа, название и свойства не раскрыты, то как можно решать, справедливо было его применение или нет?»

Андрей Солдатов: «У меня всегда было очень специфическое отношение к применению этого газа, потому что я потом видел, как в Беслане террористы первым делом выбивали окна и вообще вели себя намного более жестко и отвратительно — так, чтобы с ними не случилось «Норд-Оста». Это был прямой результат действий российских силовых структур на Дубровке».

В суде мы спросили у руководителя следственной группы Кальчука, как он может объяснить эти цифры. Он ответил: «Ну, вы так считаете, а я так считаю, что вы от меня хотите?» Возможно, это все-таки ошибка в подсчетах: 44 — слишком большое расхождение. Три года назад на месте теракта появилась памятная доска со всеми фамилиями — думаю, если бы какой-то фамилии не было, родственники возмутились бы. Есть много свидетельских показаний о том, что террористов было больше, но следствие их не учло. На вопрос, почему не допросили Ханпаш Теркибаева, Кальчук ответил, что они съездили в гостиницу, которую назвала Политков-

«Части террористов удалось уйти. Многие оперативники мне об этом говорили. Там был полный дурдом» Анатолий Ермолин, бывший начальник оперативно-боевого отделения «Вымпела», подполковник ФСБ в запасе: «Спецназ знал, что будет газ, поэтому вошел в здание с противогазами, но что за газ, какие последствия от него, думаю, им не сказали. Тем более я знаю сотрудников, которые надышались этим газом, и у них были большие проблемы со здоровьем».

Сколько было террористов и сколько погибло заложников?

В результате штурма были убиты 40 боевиков — по официальным данным, именно столько террористов захватило Театральный центр на Дубровке. Но, например, заложница Светлана Губарева утверждала, что видела в зале минимум 24 шахидки, хотя убито было 19. А через полгода журналист Анна Политковская встречалась в гостинице «Спутник» на Ленинском проспекте с неким Ханпаш Теркибаевым, который заявил ей в интервью, что был среди боевиков на Дубровке в качестве агента ФСБ. Кроме того, в материалах следствия есть число 52 — столько боевиков Шамиль Басаев отобрал для подготовки терактов в Москве. Еще серьезней путаница с количеством погибших: официально погибли 129 человек, но адвокат заложников Каринна Москаленко, сложив все данные следствия, получила 174.

Владимир Курбатов: «После уймы запросов в прокуратуру мы добились доступа к следственным материалам, и просто посчитали в столбик, сколько погибло в здании, сколько на ступеньках, в скорых, в автобусах, в больницах, — всего получилось 174 человека.

ская, и никого не обнаружили. Потом выяснилось, что Анна говорила о гостинице «Спутник», а следователи ездили в гостиницу «Космос». А как только Теркибаевым заинтересовались в ФБР (на «Норд-Осте» погиб американский гражданин), Теркибаев разбился в автокатастрофе в Чечне».

Каринна Москаленко: «Мы изучили постановления самого следствия и получили цифру 174 — это данные без фамилий, только количество. Возникает вопрос: где родственники этих 45 людей? Мы считаем, что это невостребованные люди. Приехали в Москву погулять, к любовнице, в командировку — что угодно. И пропали. Кто будет этой статистикой заниматься — выяснять пропавших в то же самое время в городах России? За кем пришли, те и есть в официальном списке». Андрей Солдатов: «Я видел штурм из окна квартиры напротив: заложников выносили и складывали в шеренги, как мертвых. И в этих шеренгах точно было больше людей, чем назвали власти. А вот история с Теркибаевым была непроверенной. Теркибаев из той категории людей с особым психологическим складом, которые выскакивают по разным поводам и говорят, что они могут быть самыми лучшими помощниками. Не думаю, что это имеет отношение к реальности. Но это совершенно не отменяет того, что части террористов удалось уйти. Многие оперативники мне потом об этом говорили. Там был полный дурдом. Штурм проводила не одна организация: было несколько групп спецназначения,

которые должны были зачистить террористов, а еще были внутренние войска, которые изначально обеспечивали периметр безопасности, но, когда началась большая стрельба, тоже зачем-то куда-то пошли. В результате возник хаос: здание большое, куча коммуникаций, выходов в разные стороны, по нему перемещаются разные группы вооруженных людей, которые сами не знают, куда они перемещаются. Ситуация, конечно, не такая катастрофичная, как в Беслане, где люди просто бегали в разных направлениях, но люди, которые участвовали в штурме, говорили, что задача по обеспечению безопасности периметра не была решена. Более того, не только я, но и многие журналисты сидели там, где, вообще говоря, не должны были сидеть, — это тоже говорит о прозрачности периметра. Зайтивыйти можно было достаточно свободно, поэтому спецслужбы и говорят, что какоето количество людей ушло».

Что стало причиной штурма?

Власти утверждали, что штурм был вынужденной мерой: террористы отказались от переговоров и начали расстреливать заложников. В зал через системы вентиляции был пущен газ, который усыпил террористов, после чего туда вошел спецназ, обезвредил бомбы и начал вытаскивать людей. Однако участники операции утверждают, что выстрелов не было. Кроме того, накануне вечером террористам пообещали встречу в 10 утра с генералом Казанцевым, первым официальным представителем власти, чему они были явно рады и даже заявили, что уже в 11.00 заложники могут будут отпущены. Газ же — даже по данным следствия — начал действовать не моментально, а минимум через 10 минут. Более того, на сцену выбежал один из боевиков с пулеметом и криками «Они пустили газ». Выходит, что время взорвать зал у них было, и то, что этого не произошло, — большая удача, а не заслуга организаторов спецоперации.

Андрей Солдатов: «Была такая версия, озвученная замначальника штаба Васильевым, что штурм был спровоцирован выстрелами внутри. Но дело в том, что примерно за полчаса до стрельбы были погашены прожекторы, которые все время освещали площадь перед ДК. Террористы говорили: если вы их погасите, мы будем воспринимать это как начало штурма и вести себя соответственно. Можно с уверенностью говорить — на основании того, что я видел лично, и того, что мне рассказывали участники операции, — штурм был спланирован, время его было назначено, и не было никакой провокации со стороны террористов. Участники штурма мне прямо говорили, что у террористов было время взорваться: когда спецназ туда вошел, террористы были живы, они не спали и отстреливались. Один боевик даже выбежал на сцену с пулеметом: его очень быстро погасили с балкона. Почему они не взорвались — неизвестно. Многие потом предполагали, что бомбы были муляжами. Но взрывотехник ФСБ Георгий Трофимов, который непосредственно занимался разминированием устройств на «Норд-Осте» (к сожалению, он погиб спустя полтора года), утверждал, что эти бомбы были настоящие. Такое впечатление, что это была больше акция устрашения, чем реальный теракт: или они вообще были не готовы все взрывать, или последнего приказа никому из террористов не поступило. 23

ПАМЯТЬ 23 октября 2002 года 21.05 В здание Театрального центра на Дубровке врываются вооруженные люди в камуфляже, прибывшие на трех микроавтобусах. В это время в ДК находятся 916 человек — зрители, актеры, сотрудники театра, а также учащиеся школы ирландского танца «Иридан». Террористы сгоняют всех людей в зал и приступают к минированию. Некоторым заложникам разрешено позвонить родным, сообщить о захвате и о том, что за каждого убитого или раненного боевика террористы будут расстреливать по 10 человек.

22.00 К зданию ДК на Дубровке стягиваются милиция, ОМОН, спецназ и внутренние войска. Становится известно, что театр захватили чеченские боевики во главе с Мовсаром Бараевым, которые требуют прекращения войны в Чечне. Захватчики объявляют, что не имеют претензий к иностранным гражданам (около 75 человек из 14 стран), обещают их освободить и начинают проверку паспортов. 23.05 Из здания удается бежать пяти актерам, которые во время захвата заперлись в гримерных; по связанным шторам они спустились из окна. Через полчаса бегут еще 7 человек из технической группы, спрятавшихся в монтажной.

24 октября 2002 года 0.15 В здание входит депутат Госдумы от Чечни Асламбек Аслаханов.

8.15 В зал пытается проникнуть подполковник Константин Васильев. Расстрелян террористами в фойе здания. 11.30 Боевики требуют для переговоров Бориса Немцова, Ирину Хакамаду, Григория Явлинского и Анну Политковскую.

2.20–3.50 Террористы отпускают 19 человек. 5.30 Никем не остановленная, в здание проходит 26-летняя продавщица находящегося по соседству парфюмерного магазина Ольга Романова, заходит в зал и вступает в перепалку с Мовсаром Бараевым. Ее выводят в коридор и расстреливают.

13.00 В ДК проходят Иосиф Кобзон, британский журналист Марк Франкетти и двое врачей Красного Креста. Они вывели из здания женщину, троих детей и пожилого мужчину — гражданина Великобритании.

15.00 Кобзон возвращается в ДК с Ириной Хакамадой. 17.00 В здание входят Леонид Рошаль и иорданский доктор Анвар Эль-Саид, через 15 минут они выносят тело Ольги Романовой и возвращаются обратно.

18.30 Во время похода в туалет две девушки выбираются через окно на улицу и бегут. Террористы стреляют им вслед, легко ранив прикрывавшего девушек спецназовца Константина Журавлева.

19.00 Телеканал «АльДжазира» показывает обращение боевика Мовсара Бараева, записанное за несколько дней до захвата ДК. Он заявляет, что его группа принадлежит к «диверсионноразведывательной бригаде праведных шахидов» и требует вывода российских войск из Чечни. 23.00 В здание входит Григорий Явлинский и проводит 50-минутные переговоры с террористами.

0.00 Террористы отпускают 15 детей.

Анатолий Ермолин: «Операция была хорошо спланирована и подготовлена. Немногие догадываются, 24 что если бы бомба взорвалась, то мы бы

«Газ не играл в операции никакой роли. Если бы террористы хотели подорвать зал, они бы его подорвали» потеряли вообще все элитные войска, потому что «Альфа» и «Вымпел» входили в «Норд-Ост» практически полным боевым составом. Это мои друзья, и я знаю, что они перед тем, как войти, попрощались друг с другом и семьями. Неверное решение, на мой взгляд, было применять газ, потому что он не играл в операции никакой роли. Если бы террористы хотели подорвать зал, они бы его подорвали. В итоге газ мгновенно людей не отключил, террористов пришлось уничтожать классическим путем, а газ стал причиной массового отравления людей, что стало трагическим результатом спасательной операции».

Как вообще десятки боевиков, вооруженные автоматами, пулеметами и взрывчаткой, смогли организовать теракт в центре Москвы?

Спустя два года после захвата Театрального центра в «Известиях» появилась статья о том, что главарь террористов Абубакар, он же Руслан Эльмурзаев, числился начальником службы безопасности московского Прима-банка. В банке он взял в кредит 40 000 долларов на покупку поддельных документов, двух микроавтобусов, на которых 23 октября группа тер-

рористов приехала на Дубровку, а также на аренду квартиры. По городу группа боевиков передвигалась на инкассаторском броневике, принадлежавшем Прима-банку. После появления этой публикации следствие заявило, что проверяет информацию о связи Абубакара с Примабанком, а потом объявило начальника правления банка, чеченца Мухарбека Баркинхоева, в розыск. К тому моменту банка как такового уже не существовало: у него отобрали лицензию и его объявили банкротом еще в 2003 году после жалоб вкладчиков, а двух сотрудников судили за мошенничество. Чем закончилась эта история — неизвестно: все материалы следствия по «Норд-Осту» по-прежнему закрыты.

Юрий Сенаторов, старший корреспондент газеты «Коммерсантъ», автор статьи «Норд-Ост» захватил банкир» в «Известиях»: «Мне тогда выдали эту информацию фээсбэшники из отдела по борьбе с терроризмом. Формально Абубакар был начальником службы безопасности Прима-банка, а де-факто его владельцем. До меня действительно про это никто не писал. Но потом я перестал заниматься чеченской темой, пить водку с фээс-

бэшниками, перешел в «Коммерсантъ» и не знаю, что дальше происходило с этой историей. Знаю, что у банка отняли лицензию, — это был маленький отмывочный банк, кто-то сбежал, против кого-то завели уголовные дела, но не по «НордОсту», а по обманутым вкладчикам».

Чем закончилось расследование теракта?

В связи с «Норд-Остом» было возбуждено уголовное дело по факту терроризма и захвата людей в заложники — оно открыто до сих пор. Уголовного дела по факту гибели заложников возбуждено не было. Обстоятельства и причины их смерти не установлены. Документы штаба уничтожены. Состав штаба засекречен. Личности шести террористов не установлены. Всего к суду были привлечены двое: Заурбек Талгихов, который находился снаружи и переговаривался по телефону с Мовсаром Бараевым во время захвата (8,5 года за пособничество террористам), и милиционер Алямкин (7 лет за взятку за оформление регистрации гражданке Л.Бакуевой, оказавшейся среди боевиков). Было еще рассмотрение коллективного иска заложников в Европейском суде по правам человека. В декабре 2011 года ЕСПЧ удовлетворил жалобы родственников заложников, усмотрев в неадекватном планировании спецоперации российскими властями и отсутствии эффективного расследования теракта нарушение права на жизнь, присудил 64 потерпевшим компенсации общей суммой 1 миллион 300 тысяч евро и потребовал от России нового расследования.

Каринна Москаленко: «Мы не можем доказать причастность государства к этой трагедии — значит, мы не можем доказать нарушение негативных прав на жизнь: никто не может быть лишен жизни, подвергаться пыткам и т.д. Но есть позитивные права: государство не только не должно убивать людей, но еще и должно обеспечивать их безопасность — то есть защищать от третьих лиц. И это нарушение в «Норд-Осте» мы доказали. Жалоба была удовлетворена по двум параметрам. Операция по спасению заложников была проведена из рук

фотографии: на странице слева РИА «Новости» (1), ИТАР–ТАСС (1); на странице справа ИТАР–ТАСС (2), Алексей Мякишев/«Коммерсантъ» (1)

Мне рассказывали участники штурма: на основе разведданных они были уверены, что бомбы настоящие и точно взорвутся, что шансов предотвратить взрыв бомбы — 2–3%. Когда выходили на штурм, все готовились к тому, что от взрыва рухнет купол здания, будет огромное количество погибших и сами они тоже погибнут. У спецназа было распоряжение прокуратуры — не оставлять никого из боевиков в живых. Как рассказывал мне командир одной из оперативно-боевых групп, исходили из того, что любой из террористов, не важно, где он находится, может привести в действие взрывные устройства через радиосигнал. Проблема была в том, что они рассчитывали только на это. Все альтернативные варианты ими просто не рассматривались. Плюс они думали, что все равно будет полный ад, и надо использовать все, что есть под рукой: тестировали заранее этот газ, не тестировали — не важно, надо все брать, потому что все равно будет очень плохо. В итоге они проводят штурм, бомбы почему-то не взрываются, весь зал остается в живых, и тут наступает коллапс: никто не знает, что делать дальше. Спецназа физически мало, чтобы быстро вынести всех людей, не проведен инструктаж про то, как выносить, в каком состоянии, куда, — и их стали просто сваливать в шеренги друг на друга. Была информация из прокуратуры, которая тоже находилась на месте, что к концу третьего дня шли достаточно успешные переговоры — удалось убедить террористов, что им подадут транспорт и они спокойно смогут уехать, и поэтому под утро какая-то часть террористов, видимо, расслабилась и даже ушла куда-то в фойе праздновать. На основании этого можно сказать, что никакой необходимости устраивать штурм именно в этот день и именно в таких условиях не было. Это не ситуация Беслана, когда люди умирают просто от обезвоживания, — грубо говоря, тут ничего не тикало «еще час — еще десять умрут».

25 октября 2002 года 1.30 В здание опять входит Леонид Рошаль — с двумя коробками медикаментов. Вместе с ним заходят журналист и оператор НТВ, которым удается побеседовать с террористами и шестью заложниками. 5.30 Террористы освобождают 7 заложников, которых обещали выпустить, если боевикам понравится интервью, снятое НТВ. 12.35 Представители Красного Креста выводят из ДК 8 детей.

17.00–21.00 В здание поочередно заходят журналист Сергей Говорухин (сын режиссера), депутат Госдумы Асланбек Аслаханов, глава Торгово-промышленной палаты Евгений Примаков, экс-президент Ингушетии Руслан Аушев, певица Алла Пугачева. Они, как и предыдущие переговорщики, пытаются торговаться с террористами — безрезультатно. 21.50 Террористы освобождают трех женщин и мужчину и требуют для переговоров представителей президента.

14.50 В здание проходят Леонид Рошаль и Анна Политковская с тремя пакетами с водой и предметами личной гигиены.

вон плохо — не оказывалась первая помощь, не было взаимодействия между участниками спасательной операции, и поэтому не спасли людей. Европейский суд не делит операцию на штурм и спасение. Если штурм проводили для того, чтобы спасти людей — а Европейский суд думает о властях именно так, лучше, чем они есть на самом деле, — то тогда это была единая, плохо скоординированная операция. И в этом — первое нарушение права на жизнь. А второе — отсутствие расследования. Европейский суд не может обвинить государство в смерти людей или оправдать его, потому что не было расследования, поэтому он говорит: мы не знаем, кто виноват, но вы это не расследовали, и значит, нарушили право на жизнь. Российские власти скрыли все документы штаба, сказали: все документы были уничтожены. Взамен этого они предоставили в ЕСПЧ материалы текущего уголовного дела, на что им ответили, что это расследование вообще не про то, — это про террористов, а речь идет о пострадавших. ЕСПЧ выразил глубочайшее недоумение по этому поводу. Сейчас мы с моими доверителями составляем список вопросов Следственному комитету для нового расследования. Если он не ответит на эти вопросы, то, исходя из буквы и духа закона, решение ЕСПЧ будет не выполнено. Это не только компенсации, но и установление обстоятельств, при которых погибли близкие заявителей, а также личностей, ответственных за их смерть, — для матери, которая потеряла тринадцатилетнюю дочь под тяжестью трупов в автобусе, это очень важно. В противном случае мы будем писать меморандум в комитет министров ЕС, что меры не выполнены».

Владимир Курбатов: «На основании решения суда в Страсбурге адвокат некоторых заложников Игорь Трунов подавал прошение в Следственный комитет о возобновлении расследования, но, насколько мне известно, в СК ответили, что якобы у них нет официального перевода страсбургского решения суда со стороны Минюста, поэтому они не могут проводить никаких действий. По факту гибели людей дела не возбуждалось. Всех следственных материалов

5.00 На площади у ДК гаснут прожекторы, освещавшие вход в здание. В зал через вентиляцию стали закачивать усыпляющий газ. 23.22 Сквозь оцепление в здание прорывается крановщик Геннадий Влах, который ошибочно полагал, что в зале находится его сын. Когда террористы понимают, что сына в зале нет, Влаха расстреливают. 26 октября 2002 года 1.00 Один из заложников в зале устраивает истерику и бросается с бутылкой на шахидку. Боевики открывают по нему огонь из автоматов и ранят двух других заложников — мужчину в голову и женщину в живот. Раненых через полчаса забирает скорая. Мужчина впоследствии скончался.

часов длился захват здания ДК на Дубровке

916

заложников

129

погибших

из которых застрелены террористами

125

пострадали при штурме

убитых террористов, личности шестерых следствием не установлены

5.30 На радио «Эхо Москвы» позвонили две заложницы и сообщили о том, что в зал пущен газ — они его видят, слышат и чувствуют. Разговор в эфире обрывается автоматной очередью. На площади военные начинают перегруппировку сил вокруг Театрального центра.

6.30 Заложников начинают выводить из здания. Подъезжают скорые и автобусы. 5.40 Передвижение спецназа по направлению к зданию ДК начало транслировать в прямом эфире НТВ. Спустя несколько минут по требованию оперативного штаба показ был прерван.

мы не видели, нас допустили только до некоторых томов, основная часть дела засекречена. Первоначально нам вообще разрешали знакомиться только с судебномедицинскими заключениями. Причем ксерокопировать их запрещали, только переписывать от руки — вот сидели и переписывали по 15–20 страниц о том, насколько органы твоего погибшего ребенка были заполнены кровью, какого размера его мозг и т.д».

Юрий Сенаторов: «Я знаю, что трупы всех террористов отвезли в морг №2 на грузовике с надписью «Хлеб». Там трупы свалили на ночь, никаких следственных действий не провели. По идее, должны были пули из них повыковыривать, опознать, кто, сколько, чего, но делать этого не стали. Всю ночь вокруг морга дежурили снайперы, а на рассвете трупы отвезли в лианозовский крематорий, где и спалили. Это мне рассказывал один из следователей группы, которая работала по «НордОсту», а знакомый в том морге мне это подтвердил. Думаю, опознали их в итоге через агентурную сеть и по документам — террористы же работали в этом Театральном центре, вроде как на ремонт там подвязались, на них даже майки были с надписью «Норд-Ост». Так что их личности болееменее быстро установили».

«Норд-Ост» — это блестящая спецоперация или успешный теракт?

Андрей Солдатов: «Ситуация изначально была политической: террористы выдвинули политические требования, а Путин и силовики устроили настоящую истерику под названием «Мы не должны повторить Буденновск». Складывается впечатление, что вся эта история про то, что надо было показать, как отвечает новая российская власть на тот же вызов, на котором сломался Ельцин. Они это так воспринимали и только об этом и думали. Проблема была в том, что и на официальном уровне, и на уровне спецслужб штурм был назван победой. А победа в российском понимании означает, что разбора полетов не будет. Я специально

7.25 Помощник президента РФ Сергей Ястржембский официально заявляет, что операция по освобождению заложников завершена, большая часть взрывных устройств в здании обезврежена, спецслужбы ищут часть террористов, которым удалось скрыться. 8.00 Заместитель главы МВД и начальника оперативного штаба Владимир Васильев сообщает об уничтожении террористов и извлечении 67 погибших.

спрашивал: «Ребят, ну вот вы провели операцию с огромным количеством жертв, вы начали какие-то реформы? На основании боевого опыта вы ведь должны как-то корректировать свои действия?» Они отвечали: «Нет, мы ничего не делали, потому что официально было сказано, что это победа». Более того, на тот момент в ФСБ была очень популярна такая теория — дикая, на мой взгляд, — что для шахидов акция считается успешной, если каждый из них захватит с собой минимум шесть человек. Я не знаю, откуда это взялось, но такая теория циркулировала. И были предприняты специальные, скажем так, усилия, чтобы сообщить информацию о жертвах таким образом, чтобы число жертв, поделенное на количество террористов, было меньше шести. До такого доходили. Власти считали, если показать террористам, что мы победили, а не они, то больше они этого не сделают. В результате обе стороны в этой истории считали себя победителями. И одни не стали пересматривать свои действия и менять тактику, а вторые решили, что раз победили, значит, можно повторить этот успех, поэтому Беслан по большому счету был неизбежен».

Анатолий Ермолин: «Я считаю, что это была спецназовская драма, которая могла стать триумфальной победой, но не стала в силу неправильно принятых управленческих решений. Спецоперация — это не только ворваться и грамотно уничтожить террористов. Это в том числе логистика: подъезд скорой помощи, транспортировка людей, взаимодействие служб спасения — и на этом этапе было провалено все. Фамилии двух бойцов «Вымпела» и «Альфы», которых наградили званиями Героев России, мне известны, я не буду их называть, но в кругу спецназа их все знают. Это оценка не народа, а государства. Но я знаю многих офицеров, которые отказались от награды за «Норд-Ост». Во время чеченской войны, например, многие отказывались от званий, считая, что за гражданскую войну их нельзя брать. Но я не могу судить тех, кто награду взял, — это дело чести и решение каждого конкретного человека». 25

ДЕДОВСКИЙ МЕТОД

ДИНАСТИИ

Есть люди, которым не надо волноваться по поводу выбора профессии: все в семье десятилетиями занимаются одним делом. БГ поговорил с московскими архитекторами, дрессировщиками, священниками, художниками, врачами и реставраторами и узнал у них, каково это — быть частью большой династии интервью: Юлия Богатко, Маруся Ищенко, Анна Красильщик, Елена Мухаметшина продюсер: Алевтина Елсукова; фотографии: Георгий Кеймах, Владислав Шатило (фотоателье «Шипр»)

Нина Корнилова, 85 лет, дрессировщица, бабушка Андрея и Анастасии

Юрий Червоткин, 65 лет, клоун, старший сын Нины Корниловой Анастасия Дементьева-Корнилова, 18 лет, студентка, внучка Нины Корниловой

Андрей Дементьев-Корнилов, 31 год, дрессировщик, внук Нины Корниловой

Елена Червоткина, 39 лет, клоунесса Белла Шерр, жена Александра Червоткина

Александр Червоткин, 41 год, клоун Алекс Шерр, сын Юрия Червоткина

КОРНИЛОВЫ дрессировщики

Цирковой династии Корниловых больше 130 лет. Почти все в семье занимались и занимаются дрессурой, но есть среди них и клоуны, и акробаты

Андрей Дементьев-Корнилов, 31 год: «Основателем династии Корниловых можно считать моего прадедушку Александра Николаевича. Он был моряком, пока не познакомился со своей будущей женой — Марией Ивановной Филатовой (если считать по Филатовым, то нашей династии уже больше 130 лет). Она была одной из 13 детей Ивана Лазаревича Филатова — владельца передвижных цирков в России. Так прадед поменял карьеру моряка на карьеру циркового артиста. Сначала он ухаживал за животными, а потом стал дрессировщиком. Он работал с собаками, медведями, верблюдами, лошадьми, но больше всего любил слонов. Сначала у моего прапрадедушки Ивана Лазаревича был один слон. Но в двадцатые годы в стране стали развивать культуры стационарных цирков, так и появилась слоновья группа. Когда начали раскулачивать, часть имущества Ивана Лазаревича передали государству. Но его самого не тронули. В 1924 году родился мой дедушка Анатолий, который позже перенял дело своих родителей. Его будущая жена, моя бабушка Нина Андреевна, в детстве жила с семьей в Брянске. Когда началась война, у них не осталось ни крова, ни денег. Из Брянска пришлось уехать, и в результате череды событий бабушка попала в цирк к моему прадеду и познакомилась с дедушкой. Но это был уже второй брак — причем для них обоих. Бабушка сначала была замужем за Константином Червоткиным, а дедушка женился на цирковой артистке. И у обоих есть дети от первого брака: Юрий Червоткин и Михаил Корнилов соответственно. Когда дедушка и бабушка поженились, у них родилась моя мама — Таисия Анатольевна. Уже в шесть лет она начала выступать на манеже с маленьким слоненком Майей, которой тоже было шесть. Ведущий всегда объявлял: «А сейчас вы увидите на манеже девочку Таю и слоненка Майю». Как раз тогда маму впервые увидел мой папа. Ему, кстати, тоже было шесть лет. Он был ею просто восхищен: девочка, его ровесница, а уже работает и ей все аплодируют. Позже родители учились в одной школе, но роман у них завязался много лет спустя. В конце концов папа устроился работать в цирк и проработал в нем много лет. Конечно, мы с сестрой Анастасией росли и воспитывались на манеже. Сам я начал выступать в 12 лет. Это было очень необычно, и мы понимали, что не у всех такое детство, как у нас. После школы мы играли во дворе цирка, бегали по подвалам, копировали артистов, играли в цирковые номера. Когда меня спрашивали, кем я хочу быть, я отвечал, что Бармалеем. В цирке ведь есть новогодние спектакли, где участвуют дети. И вот мне нравилось быть Бармалеем. И еще я хотел стать клоуном. Когда я вырос, в цирке были непростые времена — зрителей стало меньше, у всех было плохо с деньгами, так что я лет в 16–17 решил, что цирк надо оставить. Думал уйти в кино. Родители, конечно, переживали, что династия может пре-

рваться. В итоге я окончил ГИТИС, но всетаки стал работать в цирке. Раньше я особо ответственности не чувствовал, но потом она появилась. Я стараюсь сохранить то, что досталось мне, и добавить что-то свое. Представляться той фамилией, которая тебе досталась, — уже ответственность. Когда у меня будут дети, я передам свои знания им. А уж что дальше — им решать».

Нина Корнилова, 85 лет: «Мои родители очень любили петь и танцевали, но к цирку никакого отношения не имели. Во время войны в Пензу, где оказалась наша семья, приехал Ростовский театр оперетты, а при нем открылась балетная студия. Я туда поступила и там танцевала. У нас работала каскадная субретка Надя Прохорова, а ее муж был цирковым режиссером. Он посмотрел спектакль и предложил мне поехать в Москву. Мне было всего 16 лет, и я, честно говоря, думала, что меня пригласили в Большой театр. Оказалось — в цирк.

«ПРАДЕД РАБОТАЛ С СОБАКАМИ, МЕДВЕДЯМИ, ВЕРБЛЮДАМИ, ЛОШАДЬМИ, НО БОЛЬШЕ ВСЕГО ЛЮБИЛ СЛОНОВ» Сначала мы стали готовить номер «Ривьера» и репетировали для него акробатику, эквилибр, жонгляж, хореографию. Но в результате номер не состоялся, и меня пригласили участвовать в новом аттракционе, с которым в 1944 году приехала семья Корниловых. Назывался он «Слоны и танцовщицы», и от своего будущего свекра, Александра Николаевича, я получила навыки дрессуры. У нас в аттракционе участвовали разные животные: обезьяны, удавы, пони, медведи, лошади. Но главными были, конечно, слоны — самые умные животные. Мы с мужем потом сделали аттракцион «На слонах вокруг света», а когда ушли на пенсию, передали его дочери (так завещали родители мужа). Дочка с зятем его усовершенствовали, добавили новые фрагменты. А сейчас со слонами работает их сын, мой внук Андрей. Мой сын от первого брака Юрий Червоткин,

его жена и сын Александр работают у ковра (выступают в качестве коверных клоунов в паузе между номерами. — БГ), а вот внучка Настя сейчас в творческом поиске — осваивает танцы на слонах, акробатику. Отец Алексея, нашего будущего зятя, был директором крупнейшего магазина в Риге. И вот, помню, мы встретились с этой семьей и начали обсуждать дальнейшую судьбу наших детей, которые к тому моменту уже подали заявление в загс. Муж сказал: «Ну как, в цирке будут работать». Братья Алексея стали смеяться: «Да что он там будет делать? Хвосты слонам крутить?» Мы спрашиваем: «А как тогда?» «Алексей может быть барменом». — «А дочка наша?» — «А она официанткой». И тут муж вспылил: «Свадьбе не бывать! Не для того я дочку рожал, чтобы она официанткой ходила». Тая — в слезы, муж тоже нервничает. До четырех не спали. А рано утром пришел Алексей: «Анатолий Александрович, когда заявление писать?» «Да хоть сейчас пиши». Он сел и написал: прошу зачислить меня в качестве служителя по уходу за животными, такое-то число. Так он стал ухаживать за слонами — и, между прочим, очень умело. Уже на пятый день он обращался с ними так, словно всю жизнь это делал. Алексей многого успел добиться. К сожалению, он трагически погиб 12 лет назад».

Юрий Червоткин, 65 лет: «После циркового училища мы с партнером, Витей Минаевым, делали цирковое каникулярное представление «Комические эквилибристы» и по неопытности сорвали голоса. Нам пригласили педагога по речи, и она сказала: «Ребята, а поступайте в театральный институт». Мы об этом даже не задумывались, хотя театр очень любили. Так мы пошли поступать в Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства имени Черкасова. Витя провалился, а я прошел. Пока учился, отработал год в Театре Товстоногова, но ушел оттуда: понял, что в цирке отношения между людьми гораздо чище, и вернулся обратно. В результате мы с женой стали коверными клоунами. Наша клоунада строилась на отношениях трех персонажей — как у Арлекина, Коломбины и Пьеро. Из этого любовного треугольника и выстраивались наши репризы. Девочка, клоун и шпрех (шпрехшталмейстер — работник цирка, ведущий цирковое представление. — БГ). Все было очень лирическое: например, от биения сердца на венике распускались цветы. Сыну я передал все свои знания и постарался дать то, чем не владел сам. Например, у меня нет музыкального образования, а сына я отдал в музыкальную школу. Он проходил полный курс циркового училища, находясь в моей клоунской группе. Я давал ему задания, которые мало кто дает. Иногда мы наряжались и шли в город. И это была чистая импровизация: ему нужно было войти в образ и веселить народ. Это как когда бросаешь человека в реку, и он должен выплыть. И я очень доволен, что он выплыл. И до сих пор

выплывает, когда приходится. Он мне однажды сказал: «Вы думали, что я спал тогда, а я лежал в углу и слушал ваши мозговые штурмы». Выходит, что он с детства впитывал наши разговоры об искусстве, наши обсуждения номеров и реприз».

Александр Червоткин (Алекс Шерр), 41 год: «Никогда не думал заниматься чем-то другим: впервые я вышел на манеж года в три. У нас есть такие новогодние представления, в которых по традиции используют цирковых детей. Чаще всего в роли молодого Нового года. Начинал я как эквилибрист, потом был акробатом, жонглером, побыл немного клоуном, потом опять стал эквилибристом, потом режиссером, потом вот опять клоуном. Может, я еще стану дрессировщиком. Моя мама была клоунессой, хотя и не из цирковой династии. Она играла в драматическом театре в Санкт-Петербурге, но пошла вместе с папой в цирк. Жена тоже не из цирковой семьи: она пришла в цирк из сборной Латвии по художественной гимнастике. Она была очень хорошей спортсменкой, а потом стала первой художественной гимнасткой в аттракционе». Елена Червоткина (Белла Шерр), 39 лет: «Я сама из Риги и с детства мечтала работать дрессировщицей обезьян. Однажды я шла по городу и увидела объявление о наборе в цирковую студию. В 1989 году меня взяли в Рижский цирк, и первым моим номером был «На слонах вокруг света» под руководством Нины Андреевны и Анатолия Александровича Корниловых. Так я попала в цирк и в эту семью. Потом мы с мужем уехали работать по контракту в Америку. Я была акробаткой-танцовщицей, и мы на двоих сделали номер под названием Ultimate Wheel. А с 2008 года мы работаем клоунской парой — я преобразилась в клоунессу. Наша дочь поступила в университет, и мы, в общем, рады, что она будет учиться и получать профессию. Пока она была маленькая, ее очень тянуло в цирк, на манеж. Потом она все это переросла и, видите, захотела учиться. Но посмотрим: ей пока только 18 лет — еще все впереди». Анастасия Дементьева-Корнилова, 18 лет: «В детстве меня ничего не привлекало в цирке. Я всем говорила, что никогда там работать не буду, а заставить меня что-то делать было невозможно. В три года меня хотели привлечь к новогоднему спектаклю, чтобы я играла маленькую снежинку. Вечером пришли родители с пятью костюмами, сказали: «Выбирай. Будешь выходить вместе с детьми». А я в ответ — нет, я в цирке работать не хочу. Сейчас иногда я все-таки выступаю. Пару лет назад играла вместе с братом в «Тайне слонов-великанов» — исполняла главную роль. Но я по-прежнему не уверена, что цирк — это мое. Сейчас я учусь третий год в Школе-студии МХАТ на продюсерском факультете и пробую себя в разных амплуа. Если жизнь дает шанс — надо пробовать. Наверняка потом пригодится». 27

МИТУРИЧИХЛЕБНИКОВЫ

ДИНАСТИИ

художники

Потомки художников Петра Митурича и Веры Хлебниковой продолжают заниматься искусством — и не без труда находят баланс между требованиями, которые налагает знаменитая фамилия, и собственным творчеством Вера Митурич-Хлебникова, 58 лет: «Первыми профессиональными художниками в нашей семье были дедушка Петр Митурич и бабушка Вера Хлебникова, хотя рисовали и отец Петра, и бабушкины братья (Петр Митурич — легендарный художник-график, мирискусник, преподаватель Вхутемаса. В 1910–1920-е годы сблизился с футуристами и особенно сдружился с Велимиром Хлебниковым, на сестре которого Вере в конце концов женился. Умер в 1956-м. — БГ). Первым художественным поступком деда была лошадка, вырезанная из кожаной обивки дивана. И хотя поступок по сути был варварским (с учетом бедности семьи и ценности вещей в то время), отец — а он был военный — сына не заругал, и эта лошадка до сих пор хранится в семейном архиве. Бабушка Вера Владимировна говорила, что смогла бы терпеть все тяготы материнства только ради будущего художника: они жили в очень трудных условиях. Так что у моего отца Мая Петровича (Май Петрович Митурич-Хлебников, советский художник, график, книжный иллюстратор. Известен прежде всего классическими иллюстрациями к детским книгам — Чуковского, Маршака, Аксакова, Киплинга. Умер в 2008-м. — БГ) выбора уже не было. И меня саму папа тоже этого выбора лишил. Был один момент, когда я порывалась уйти в зоопсихологию, но это случилось во время учебы в МСХШ (Московская средняя художественная школа. — БГ), из которой выпутаться было уже невозможно. В нашей семье все считали, что искусство — единственное, чем можно заниматься в жизни, а живопись — первое из первых. Дедушка, например, насмерть разругивался с людьми, с которыми в тончайших дефинициях не сходился во взглядах на искусство. Моя дочь Маша одно время хотела стать философом, но я повела себя с ней так же, как мой отец со мной. Наверное, подсознательно я думала: а кому же тогда оставить лавочку? Как тогда поступать с дедушкиным, прадедушкиным наследием? Кому перейдут обязанности, которые лежали сначала на отце, а теперь на мне? Человеку, не имеющему отношения к искусству, было бы сложно принимать решения. Хотя и у нас самих иногда нет единого мнения про эти дела. Например, отец подарил астраханскому Дому-музею Хлебниковых множество работ Петра и Веры и семейных вещей. А я очень просила, чтобы они были переданы не в дар, а на хранение. Это проформа: для музея ничего не изменилось бы, но когда на втором, до сих пор не расселенном, этаже начинают топить музей, нежные бабушкины детские акварели оказываются на мокрой плесневелой стене, и у меня нет возможности хотя бы на время забрать их оттуда. Фамилия — это определенная проблема. Не хочется своими действиями нанес28 ти ей вред, и это постоянный прессинг.

В детстве я была Митурич, но, когда стала заниматься книгами, чтобы не соперничать с отцом, стала подписываться Хлебникова. И снова попала в ловушку — иногда возникает путаница, поскольку назвали меня в честь бабушки Верой. Конечно, семейные дела конкурируют с собственными замыслами. Вот сейчас я должна сдавать картинки к книжке, а занимаюсь выставкой «10 лет и 17 зим» о жизни Петра Митурича и Веры Хлебниковой, которые зимой жили впроголодь и брались за любые ремесленные работы (даже ретушь, перерисовки), чтобы только не поступаться художественным достоинством, не писать на заказ. Так они копили деньги, чтобы летом ездить на пленэр. Всего получилось десять таких

«Я СОЗНАТЕЛЬНО СТАРАЛАСЬ НЕ РАБОТАТЬ НА ТЕХ ЖЕ ПОПРИЩАХ, ЧТО БАБУШКА С ДЕДУШКОЙ, ДА И ОТЕЦ, ЧТОБЫ НЕ СРАВНИВА ЛИ, КТО ЛУЧШЕ» летних поездок и семнадцать зим заработков. Опыт собственных выставок помогает семейным. Я, например, уверена, что никто не расставил бы лучше меня дедушкины кубики (нарисованный Петром Митуричем словарь из 150 кубиков, отражающий учение Велимира Хлебникова о «звездной азбуке». — БГ). Я совершенно сознательно старалась не работать на тех же поприщах, что бабушка с дедушкой, да и отец. Чтобы не сравнивали, кто чей последователь и кто лучше. Тем более что под обаяние манеры рисования и Петра, и Мая Митурича подпасть очень несложно. Так что я решила, что буду заниматься коллажем, шелкографией, книгой художника (жанр, в котором художник придумывает и создает книгу полностью; зачастую это малотиражные или сделанные вручную изда-

ния. — БГ). Маня (дочь Веры. — БГ) тоже пошла таким путем. Интересно, что в разное время все в нашей семье занимались работами друг друга. У Петра Митурича была серия «пространственной графики», посвященная Велимиру Хлебникову. Эти объемные работы были сделаны из картона и бумаги, хранить их было негде — дедушка сфотографировал их и уничтожил (Велимир об этом очень сожалел). Часть этих работ позже реконструировал Май. Так что работы Мая были посвящены работам отца, посвященным работам Велимира Хлебникова. Кроме того, отец восемнадцать лет, до конца жизни, работал над большой — больше 60 холстов — серией живописных работ по мотивам дедушкиной черно-белой графики 1920-х годов. У дедушки не было возможности сделать это в другом материале, и вот отец размышлял, как бы это могло выглядеть в цвете и в большем размере, как можно развить заложенные там пластические идеи».

Мария Сумнина, 35 лет: «Я последовательно хотела пойти в космонавты, филологи и философы. Но родители все время подшучивали надо мной, так что в результате все это становилось невозможным. Когда в семье появилось современное искусство в лице моего отца (Андрея Монастырского, одного из основоположников московского концептуализма. — БГ), а потом меня и моего мужа (художника Михаила Лейкина; вместе с Марией они составляют художественный дуэт «МишМаш». — БГ), дедушке было нелегко с этим смириться. Помню, как однажды в Третьяковке он случайно попал в отдел новейших течений и пришел в совершенную ярость. Вообще, дедушка был очень вспыльчивый, и фамилию Кабаков при нем лучше было не произносить. Когда буря утихала, я объясняла ему, что вот мы же все — и папа, и мама, и я — всю жизнь этим занимаемся. К концу жизни он помягчел. Говорил: ладно, если ты так хочешь и так любишь папу, пускай. Всетаки человеческие качества и то, что человек делает, были для него неделимы: если уж ты принимаешь человека, то и то, что он делает, можно чуть-чуть принять. О выборе фамилии мне пришлось задуматься в 16 лет — нужно было подписать иллюстрации в журнале. А мне не только в грязь лицом надо было не упасть, но и не хотелось, чтобы меня считали блатной. Поэтому я взяла псевдоним: родную папину фамилию — Сумнина. Хотя даже теперь, когда у нас с Мишей есть собственные достижения, некоторые продолжают говорить: ну конечно, это же дочка Монастырского. Для семейного дела мне пока не очень много удалось сделать: я делала каталоги выставок дедушки и его книжку «Записки художника» — как дизайнер. Правда в том, что, когда ты делаешь что-то для

семьи, не возникает обычного вопроса «зачем?», который встает, когда делаешь свои собственные работы. Тут ты точно знаешь, что это нужно. В отличие от маминых папины родители не были связаны с художественным творчеством. Мамина мама — моя бабушка — училась на одном курсе с Маем, потом преподавала рисунок и живопись (до сих пор маме пишут бабушкины ученики). Папин папа вырос в детдоме, а мама — из деревенского семейства, которое перебралось в город. Дедушка был машинист. Папа первый в своей семье занимался не тем, чем занимались остальные члены семьи. Лет в четырнадцать уже ушел от родителей и зарабатывал сам. С ним, например, такие случаи могли произойти: в 1976 году папа с Никитой Алексеевым написали письмо Джону Кейджу с предложением каких-то совместных действий. Тот им ответил, и письмо пришло на адрес папиной мамы. Испугавшись, она сразу порвала его на клочки, но, надо отдать ей должное, не выкинула, а все же показала сыну — потом его восстановили с помощью скотча».

Михаил Лейкин, 43 года: «Мои родители и семья до недавнего времени не имели отношения к искусству. Но меня с младенчества застукали за рисованием, и так я пошел по линии рисунка, в результате чего кривая вывела меня на Машу: Веру с маленькой Машей выселили из митурич-хлебниковского родового гнезда, где родился Май, в наш панельный район на севере Москвы. В детстве, каждое утро выходя на балкон, со своего девятого этажа я обозревал окрестности от ВДНХ и до звезд Кремля. У железной дороги, где потом построили метро «Петровско-Разумовская», я еще застал мини-деревню, а дальше, за Дмитровкой, начиналось бесконечное зеленое месиво и пустыри до горизонта. И вот там начали строить шестнадцатиэтажные панельные дома, которые заслонили мне весь вид. Тогда мы с моим другом пошли ночью гулять на эту стройку, забрались на крышу только что построенного дома, еще без дверей и окон. В этот самый дом вскоре и выселили Веру с Машей. Правда, познакомились мы значительно позже — в более артистической обстановке и, кажется, днем. Маша действительно чувствует связь времен и поколений, для нее это часть смысла жизни — быть бусиной на нити семьи. Когда мы с ней поехали жить в Америку, дедушка Май Митурич дал с собой картину, папа Андрей Монастырский — лошадь деревянную, бабушка, мама Андрея, — балерину фарфоровую, а Вера сама два раза приезжала, и мы набрали с собой книг по искусству. Но, несмотря на всю эту обстановку, Маша с первого же дня стала собираться назад».

Вера Митурич-Хлебникова, 58 лет, художник, дочь Мая Митурича, внучка Петра Митурича и Веры Хлебниковой (сестры Велимира Хлебникова)

Мария Сумнина, 35 лет, художник, дочь Веры Митурич-Хлебниковой и Андрея Монастырского

Михаил Лейкин, 43 года, художник, муж Марии Сумниной

ОСТРОВСКИЕ

ДИНАСТИИ

священнослужители

Из четырех сыновей один стал монахом и епископом, а двое — священниками, хотя никто их к этому не принуждал. Как разделить семью и работу, понять, что ты призван, и не сойти от работы с ума

Отец Константин Островский, 61 год: «Я бы не употреблял слово «династия». Священник — это все же не профессия, а призвание. В нашей семье до меня не было никогда священнослужителей. Я сам вырос в советской семье среднемалого достатка. Семья была дружная, учился я хорошо. Окончил вторую математическую школу в Москве. Ни о какой церкви и речи не было, я тогда и в Бога не верил. В конце концов я окончил Московский институт электронного машиностроения, четыре года проработал по специальности. Душа искала смысла жизни, и сначала я заинтересовался восточной мистикой (слава богу, не увлекся). Но потом попал в церковь и понял, что это мое. Были хаотичные искания — как когда человек мечется в темном лесу, до тех пор пока не придут спасатели и его оттуда не выведут. То же самое было со мной. Только меня не спасатели вывели, а Спаситель. В 27 лет, в 1978 году, я крестился и быстро воцерковился. Мама моя крестилась раньше меня, но воцерковилась позже. Бабушка крестилась. Вместе со мной крестилась супруга. А старшему сыну был год, когда мы его крестили. И началась наша церковная жизнь, все дети воспитывались в такой обстановке. Мне с самого начала полюбилось священство, и я захотел стать священником. В 1987 году мне удалось рукоположиться в Иркутске; служить пришлось в Хабаровске. Два года мы там жили, а потом вернулись в Москву, и с 1990 года я служу в Красногорске. У нас родились четыре сына, все, слава богу, выросли верующими, с детства ходили в храм, участвовали в богослужении, двое стали священниками, а один даже епископом. Я довольно быстро стал алтарником, через день ходил на службу сам, а через день возил причащаться детей. Мне какое-то время казалось, что дети должны читать только церковную литературу, а народные сказки читать им не надо. Но этот неофитский порыв не остался без внимания моего духовного отца — протоиерея Георгия Бреева, настоятеля храма Рождества Богородицы в Крылатском. Он объяснил, что ни сказки, ни классическая литература вреда не нанесут, а наоборот, полезны. Я воспитывал детей строго и в послушании, но в любви. Многие пугаются слова «послушание», но это не концлагерь. Мы играли, веселились тоже. Я сам высоко ставлю священство, и мои дети тоже потянулись к этому. Но если бы призвания не было, я бы их не толкал к нему. Церковные праздники мы все в основном проводим на службе и в церкви очень часто встречаемся. А вот за столом вместе редко удается посидеть — раза два в год бывает. Дети стараются приезжать на мои именины, и на Рождество мы устраиваем детскую елку. Когда дети были маленькие, мы в большие праздники устраивали для них домашние застолья. Дети были диетчиками, поэтому им ни конфет, ни тортов было нельзя — только печенье. Но мы накрывали стол белой скатертью, ставили лучший сервиз, крестным ходом со свеча30 ми, кадилом и иконами переходили из ком-

наты в комнату, пели и торжественно читали что-нибудь соответствующее дню — получался настоящий праздник. Внуков у меня пятеро. Один внук — ему шесть лет, остальные внучки. Пока речи никакой не идет о том, чтобы внук в будущем принял священство, — маленький еще. Главное, чтобы было призвание Божие. У нас никогда такие разговоры и не велись: вырастешь — обязательно станешь священником. Но дети, еще когда маленькие были, любили играть в службу, сами распределяли должности. Сыновья совершенно разные все, хотя и братья. Со старшим сыном, епископом Константином (это его монашеское имя, в миру он Илья), мы встречаемся раз в две недели в Коломенской семинарии, где он ректор, а я преподаватель. То есть он мой начальник. И неслучайно он епископом стал — в нем это всегда чувствовалось. Ему 18 лет еще не было, как сразу же, поступив в семинарию, он стал старостой на курсе. Настоящий начальник по натуре. Но, кстати, оговорюсь, что хороший

«В ДЕТСТВЕ, КОНЕЧНО, БЫЛИ БОИ КАЖДО ДНЕВНЫЕ, НО И ЭТО В ЛЮБВИ БРАТСКОЙ» начальник — это не тот, кто от всех требует себе подчинения, а тот, кто спокойно делает свое дело, а его охотно слушаются. С другими сыновьями-священниками видимся постоянно, потому что служим в одном храме. Второй по старшинству, отец Иоанн, — полная противоположность владыке Константину, такой здоровенный медведь, простак. Человек не очень книжный, но очень умный и добрый. Он вместе со мной служит в Успенском храме, и одновременно — настоятель Знаменской церкви деревни Марьино в нашем же Красногорском районе. Третий сын, Вася, не священник, но верующий, толковый и контактный, и просто хороший человек. Младший из всех, священник Павел, — весельчак и душа компании. Он легко находит общий язык с молодежью, с детьми. А знаете, о ком мы ничего не сказали? О матушке Александре — маме всех этих больших мужчин. Все мы ее очень любим и слегка трепещем перед нею — она у нас строгая».

Отец Константин Островский, епископ Зарайский, 35 лет: «Когда мои родители пришли к Богу, мне был год. Я церковь никогда не выбирал,

просто знал, что церковная жизнь — это моя жизнь. У меня другой жизни и не было: даже когда я был подростком — а у каждого подростка бывают моменты выбора, — мне все в церкви нравилось, и я никогда ничего другого не искал. Вся моя жизнь связана с церковным пением. С детства я пел в церковном хоре, потом, школьником, управлял небольшим хором. А когда учился в семинарии, пел уже в большом церковном коллективе — хоре Московской духовной академии. Десять лет назад я стал проректором Коломенской семинарии и возглавил там хор, на базе которого потом был организован хор духовенства Московской епархии. Мы пели большие службы, в том числе в храме Христа Спасителя, в Успенском соборе Московского Кремля, за границу ездили. Монашеский путь не совсем обычный, но, с другой стороны, он не совсем обычный с точки зрения светского человека, а с точки зрения человека, который избрал своим основным путем жизни служение Богу и церкви, это регулярно встречающееся явление. Я принял монашество в 2001 году, значит, монах уже 11 лет. За эти годы, безусловно, появился какой-то житейский опыт, потому что есть разница между 23-летним молодым человеком и 35-летним мужчиной. Появляется житейский опыт, монашеский опыт и опыт пастырства: монашество для меня было сопряжено с принятием священного сана — я стал дьяконом, потом священником, сейчас уже архиереем. Думаю, на любого ребенка всегда очень сильно влияет отец, кем бы он ни был. Для меня отец был примером служения. Хороший, честный священник, который поверил в Бога искренне и старался и старается жить по вере. Выбор мой был совершенно сознательный, самостоятельный, и, если бы я не захотел быть священником, вряд ли меня кто-то остановил бы. Отец, мама и три брата живут в Красногорске, а я 10 лет отдельно от них в Коломне. Моя жизнь целиком связана со служением, а служение — с Коломенской духовной семинарией, где я ректор с 2012 года. В семинарии я и живу, и служу. Утром встал, пошел на работу, вечером пришел с работы, лег спать. Примерно так. Если говорить о братьях, то отец Иоанн — классический священник, настоятель сельского храма, человек, полностью преданный церкви. Вся его жизнь заключается в первую очередь в храме и затем — в своей семье. Отец Павел имеет особый талант: он умеет общаться с детьми, молодежью, людьми старшего возраста, активно занимается катехизацией народа. Мой брат Василий — состоявшийся в жизни человек. Он предан Богу, но идет к нему своим путем. Братья встречаются часто, потому что живут рядом. А я регулярно встречаюсь с отцом, потому что мы очень многие дела делаем вместе в силу возложенных на нас обязанностей. Потом, существует скайп, у нас у всех он установлен, и зачастую достаточно нажать одну кнопочку — и ты видишь брата. Жизнь всей нашей семьи, за исключением брата Василия, настолько погруже-

на в церковь, что и рабочие, и семейные дела у нас переплетаются. Очень сложно разделить работу и нерабочие моменты: они практически все совпадают».

Отец Иоанн Островский, 33 года: «С рождения нас родители сначала носили, потом водили в храм, и дома мы молились, правила читали, а с восьми лет я начал помогать отцу в алтаре, алтарничать вместе со старшим братом, которому тогда было десять. Когда отец стал священником, мы начали помогать ему. По сути, я с восьми лет нахожусь в алтаре. Окончив школу, я пошел в армию, отслужил два года, вернулся и поступил в Московскую духовную семинарию. Родители не заставляли — говорили, что каждый будет учиться там, где хочет. Кто хочет в математику — пожалуйста, в математику. Но у нас был пример отца, и поэтому, наверное, все сами как-то захотели в семинарию. Я два года отучился, а потом ушел: посчитал, что мне это не нужно. Семинария — это же не институт, где ради корки учишься, ради диплома. Это духовная школа, где человек целенаправленно хочет стать священником. И на тот момент я решил, что еще не хочу. А потом в 23 года я женился, в 24 года у меня родился первый ребенок — дочь. И вот в это время, которое я не был в семинарии, я понял, что я все-таки хочу служить Богу. Я стал опять в храме помогать, на клиросе пел, а потом положился в дьякона (это не священник, а помощник священника). Поступил на заочное отделение уже в Коломенскую семинарию и ее окончил. Четыре года я служил дьяконом и не был готов стать священником. А потом все-таки стал, и вот сейчас священствую уже шестой год. Меня сразу назначили настоятелем Знаменского храма в деревне Марьино в Красногорском районе. Нашему храму уже 253 года. Когда я был дьяконом, меня все устраивало. И все-таки я молил Бога: Господи, если есть твоя воля, чтобы я был священником, ты как-то укажи мне. И вот однажды проснулся и почувствовал такое огромное желание, которое невозможно было не понять: это вот как бы Господь призывает. Через какое-то время я, посоветовавшись с отцом (он мой духовник), написал прошение. И очень быстро меня рукоположили. Мы обыкновенная семья, обыкновенные люди, и перед Богом все равны. Если мы будем думать: династия, династия — возносить себя куда-то на небеса, кто за нами пойдет тогда? Мама очень рада, что мы священнослужители, потому что она тоже глубоко верующий человек. Мама мне постоянно помогает: со мной на службу ездит, в воскресной школе преподает, на клиросе главный регент. Со своими детьми я стараюсь не вести разговоры, кто кем хочет стать, а быть справедливым отцом и достойно нести свое бремя. Так же, как мой отец, — собственно, вот мой пример. Мне повезло с родителями. У нас воспитание достаточно жесткое было в детстве, нас и лупили, но мы только рады, потому что мы были

Отец Константин Островский, 61 год, протоиерей, настоятель Успенского храма города Красногорска, отец Константина, Иоанна и Павла

Отец Иоанн Островский, 33 года, настоятель Знаменского храма в Марьино Красногорского района, священник Успенского храма в Красногорске

Константин Островский, 35 лет, епископ Зарайский, ректор Коломенской православной духовной семинарии

Отец Павел Островский, 30 лет, священник Успенского храма города Красногорска

мальчиками и требовали лупежа каждодневного. Но они вовремя дали нам свободу, и эта свобода в итоге вылилась в то, что мы все пришли к Богу. У меня двое детей: 9-летняя Даша и 5-летний Арсений. Дочь поет на клиросе, вместе с бабушкой, а Арсений мне помогает в алтаре. Если Арсений мне скажет: «Папа, я хочу быть священником» — и решит учиться в семинарии, я буду только рад. Но если он мне скажет: «Папа, я хочу быть математиком» — я тоже буду рад. У нас, братьев, отношения очень хорошие. А в детстве, конечно, были бои каждодневные, но и это в любви братской. Мы все погодки. Старший брат пошел по монашескому пути, а Вася, который занимается бизнесом, всегда сложные пути выбирал. Отец Павел — самый младший. Мы его всю жизнь опекали, вот на этом он и проехал. Если иметь в виду просто человеческий характер, то я и отец Павел — люди вспыльчивые, характер у нас такой, и мы в этом похожи на папу. Мы все трое, конечно, с этим боремся, но характер никуда не денешь. А владыка Константин и Вася спокойные, они в маму. Жена у меня воцерковленный человек. Она воспитывает детей, в храм приходит, помогает в храме тоже, в трапезной. Она повар по образованию — голодать не будем».

Отец Павел Островский, 30 лет: «Меня особо никто не спрашивал про то, хочу я быть в церкви или нет. Все детство у меня прошло в православии, хотя я, конечно, всячески брыкался, не сказать чтобы был какой-то особо послушный. С 14–15 лет я пытался выбиться из-под родительского контроля. Но где-то годам к 18 Бог стал меня «попинывать» и возвращать обратно в церковь. К 21–22 годам я понял, что, если буду гулять, моя жизнь не улучшится. Более-менее остепенился, женился. Потом в семинарию поступил повторно, потому что первый раз неудачно было. Ну и пришел к Богу сам. Слово «гулять» очень растяжимое, оно не значит, что я ходил по борделям и хулиганил. Вел себя как обычная молодежь, веселился, но все-таки продолжал ходить в храм. У меня не было цели уйти от родителей. Я их всегда очень любил и чтил, но при этом не слушался. Они меня любили, пытались остановить, иногда у них это получалось, иногда нет. Просто я был безбашенный, легкомысленный, в общем, радовался жизни, пока мне в мои колеса не начал ставить Бог палки. Я стал тяжело болеть, лежал в больнице, операции были. Сначала вообще чуть не умер — врач ошибся в диагнозе. Заболевание стало хроническим, оно уже не давало мне веселиться. Потом девушка, на которой я планировал жениться, разбилась на машине. Это было очень неожиданно, и я понял, что тоже могу в любой момент умереть и предстать перед Богом — и что я ему тогда скажу? Первый раз я поступал в семинарию сразу после школы, и удивительно, как мне все легко давалось. Но в 18 лет меня вполне заслуженно выгнали, с очень лаконичной формулировкой «за несоответствие духа, присутствующего…». Я хулиганил, и все понимали, что я не совсем правильно себя веду. И слава богу, что меня выгнали: какой бы из меня батюшка был? Потом поступал в семинарию спустя 5–6 лет, когда был женат и серьезно решил стать священнослужителем. Мне кажется, что у меня самые близкие отношения с отцом, я чаще с ним вижусь. Мы с братьями у нашего отца исповедова-

лись, и я это делал чаще всего. Даже не знаю, как мне удавалось не слушаться папу и при этом считать его авторитетом. Хотя я не могу сказать, что я стал священником, потому что передо мной был пример отца и хотелось быть как он. Тут все вместе сошлось: любовь к общению, любовь к церкви, пример отца и старшего брата, епископа и духовника, отца Георгия Бреева. К отцу в детстве, на исповеди, я относился скорее как к папе, нежели как к священнику. Это была исповедь такого детского формата. Но сейчас я понимаю, что он в первую очередь духовный отец, а уже потом папа. Ну и к тому же мой начальник. Я служу в его же храме, не ухожу оттуда, потому что понимаю, что надо ему помогать еще. Мама — мой главный критик. Если я хочу услышать о себе не восхваление, а что-нибудь реальное, можно или к маме обратиться, или к жене. Жена под боком всегда, а мама может более сурово сказать. Жену я встретил за несколько лет до священства. Когда мы стали общаться, я ей сразу расписал радужную картину: что буду священником, возможно, придется жить в деревне, с коровами… И она понимала, что это не кот в мешке, а реальная такая перспектива. Мне очень с женой повезло, особенно что она терпит мое частое отсутствие дома и все такое. Мы стали с ней встречаться, она сначала в Бога не верила, но очень быстро стала и в Бога верить, и воцерковилась. У нас сейчас две дочки, и мы еще детей хотим. Если у меня будет сын, который захочет стать священником, то я буду его учить, что это должен быть выбор всей жизни. Лучше быть хорошим дворником, чем плохим священником. Я попытаюсь описать ему все прелести и сложности священства. Очень сильно устаешь, и, если люди хотят с тобой поговорить, ты не должен думать о том, что сейчас по телевизору будет «Реал» — «Барселона». Идешь и разговариваешь с человеком, тратишь на него столько времени, сколько нужно. Я поднимаюсь с кровати, во сколько меня дети разбудят, потом иду или в медучилище, или в школу, или в ПТУ, или еще куда-то. Плюс я еще регент хора юношей: две репетиции в неделю по вечерам. Один раз в неделю я служу. А выходные — это такой образовательный… Хотел сказать ад, но скажу рай. Получается, в субботу с часу дня и до позднего вечера преподавание, потом всенощная, а в воскресенье служба, а после нее сразу преподавание 6 часов подряд и встречи сначала со взрослыми, потом с молодежью. Домой приползаю убитый. Потом меня пилит жена, и я ложусь спать. В школах, когда родители не против, я встречаюсь с учениками. Они пишут вопросы анонимно, и я на них отвечаю. Это занимает минимум часа два-три. Вопросы от самых глупых — когда конец света и почему священнику борода нужна — до сложных. Почему родители считают себя все время правыми, даже когда они не правы? Как пережить предательство? Почему самоубийство — грех и что ждет самоубийцу? Обычно я ношу облачение, от чего детям весело. Зачем облачение? Что под облачением? Я говорю: «Вообще, под облачением у нас перья». «Правда?» — «Правда». Они верят, а потом я говорю: «Да нет, я тоже человек». Ну так — шуточками привлекаю».

ДИНАСТИИ

Ксения Таранова, 33 года, архитектор, младшая дочь Андрея и Ольги

Александра Таранова, 37 лет, архитектор, старшая дочь Андрея и Ольги

Ольга Бармаш, 66 лет, основательница школы «Старт», жена Андрея Таранова

Мария Спиридонова, 17 лет, школьница, старшая дочь Александры

Андрей Таранов, 72 года, архитектор, отец Александры и Ксении

Васса, 6 лет, и Марианна, 2 года, дочери Александры и Ксении Александр Ширнин, 41 год, художник, муж Ксении

Борис Спиридонов, 44 года, художник, муж Александры

ТАРАНОВЫ архитекторы

Три поколения семьи не только росли в архитектурной среде, но и женились сплошь на архитекторах и художниках. Даже шестилетняя правнучка Ивана Таранова уже ходит в архитектурную школу

Андрей Таранов, 72 года: «И мама, и папа мои были архитекторами — конечно, их уже давно нет на свете. Папа начал работать сразу после окончания института, в 22 года, — он учился в Харькове, но подался в Москву вслед за инженером Павлом Роттертом, которого назначили начальником строительства московского метро. Вот первую станцию — «Сокольники» — как раз и построили папа и мама. Это был 1935 год. А за несколько лет до сдачи проекта они поженились. Это их первая постройка в Москве, и это было практически то же самое, что в космос слетать, особенно если учесть, как в то время относились к строительству метро. Проектов было очень много, все на конкурсной основе, и вот — родители выиграли. Так все началось, и потом они в течение всей жизни проработали в Метропроекте. Хотя параллельно папа построил много гражданских сооружений, в том числе Промбанк и павильон «Космос» на ВДНХ, который тогда назывался павильоном механизации. Всего они построили 14 станций метро и всю жизнь посвятили архитектуре. Мы с папой были очень дружны, и наивысшей наградой было, когда он разрешал мне сидеть рядом с ним. Он всю жизнь работал дома, я просто не видел его не работающим. И вот папа выдвигал ящик стола, на ящик клали чертежную доску, он объяснял, что чертит, а я задавал вопросы и в промежутках делал уроки. И эти папины рассказы об архитектуре я запомнил на всю жизнь. Он доставал книги, показывал мне работы великих итальянских мастеров, а потом сам чертил какую-нибудь капитель, эскизировал, показывал модули и опять рассказывал. И эта школа, которую папа дал мне в самом юном детстве, оказалась бесценна. Иногда я выезжал на этом в институте. Короче говоря, это было такое ненавязчивое, но очень нужное и глубокое образование. Моя архитектурная компания и компания моей сестры эксплуатировали папу нещадно. Десятки людей и по сей день помнят, как он научил их строить перспективу, делать отмывку (техника работы с китайской тушью. — БГ). И рисовал он сказочно совершенно. Вообще, как архитектор папа был сильнее мамы, но никакого соперничества между ними никогда не было. В 1935 году он поступил в аспирантуру, скрыв свое дворянское происхождение. И на него настучал товарищ. Папу исключили из аспирантуры, а в это время как раз родители сдали «Сокольники», и мама получила массу социальных благ: комнату в Денежном переулке, то-се, пятоедесятое. А папе — шиш. Мама написала Булганину и Хрущеву, чтобы папу восстановили и что она отказывается от всех подарков и наград. И его действительно восстановили. Сам я в детстве думал стать археологом — я называл это «землекопом». А потом мечтал быть врачом и, в общем, нацелился на медицинский. Но моя старшая сестра поступила на год раньше

в Архитектурный, и, когда в дом ворвалась компания молодых мальчишек и девчонок, студентов Архитектурного института, вопрос больше не стоял: меня сломали. Тем более что рисовал я вполне прилично. Короче, я тоже поступил в МАРХИ. Оба мужа моей сестры — архитекторы, моя первая жена была архитектором, и Оля — тоже. Я познакомился с ней лет через 10 после окончания МАРХИ, уже успев развестись, на конкурсе на планировку тогдашнего Ворошиловграда (сейчас это Луганск). Пришел туда и увидел очаровательное существо. А я тогда ездил верхом и пришел в лосинах, со стеком — высокий голубоглазый блондин, красавец! Короче, через год мы поженились. Компания у нее была своя, она моложе сильно, а у меня своя, но все это очень быстро перемешалось. Потом родились дети: сначала Саша, потом Ксюша. И мы зажили такой архитектурной семьей. Наш дом был очень открытым — жили мы весело. Народу всегда полно, причем

«ГОРОД БЫЛ ВСЕ ЕЩЕ РАЗРУШЕН ПОСЛЕ ВОЙНЫ, ЖИЛИ МЫ ПРЯМО В КРЕМЛЕ — МУЗЕЯ ТАМ ЕЩЕ НЕ БЫЛО» разного возраста. Мы с Олей работали в Моспроекте, в разных мастерских. Но в какой-то момент совмещать работу и дом стало очень трудно, и Оля занялась детским творчеством и основала с подругой-архитектором студию «Старт», которая изначально была таким скромным жэковским клубиком. Мы когда-то в школе просто рисовали ворону на фоне красной тряпки, а в «Старте», к примеру, разрезают кочан капусты пополам и изучают его внутреннее строение. Постепенно все это стало тяготеть к архитектуре. В «Старте» все время проводят связь между природой и архитектурой — что-то связывают с готикой, что-то с чем-то еще. Это очень интересная и разнообразная авторская школа, она никогда не была просто художественной. Мне очень нравится фирменный знак «Старта», жираф — башня Татлина, и это ключ к пониманию их специфики. В 1990-е у меня появилась возможность организовать свою мастерскую, и я занялся частной практикой — совмещаю это

с должностью вице-президента в Союзе архитекторов».

Ольга Бармаш, 66 лет: «В 1982 году исполком Краснопресненского района почему-то отдал Союзу архитекторов двухэтажный особнячок в Гранатном переулке — с условием, что там будут вестись занятия с детьми. Видимо, им надо было где-то галочку поставить. В первый год у нас в «Старте» было 15 детей из архитектурных семей. На следующий год — сто. Потом 300, 500 и так далее. Мы уже не помещались, и благодаря нашим регалиям (государственная премия «За создание системы развития творческого потенциала личности средствами дизайна и архитектуры», «Золотое сечение», «Хрустальный Дедал», статус государственной школы и др. — БГ) нам дали дом на Зоологической улице. Сейчас в школе тысяча учеников и 22 преподавателя. Моя старшая дочка Саша там тоже преподавала, выпустила в прошлом году целый класс. Сейчас, правда, происходят нехорошие дела — нас грозят слить с тремя художественными школами, совершенно не вникая в нашу специфику. Вроде пока оставили в покое, но это не значит, что не возьмутся снова — «укрупнение культурного пространства» продолжается. Если говорить о преемственности профессии, то мой отец только мечтал быть архитектором — война помешала, и он стал художником, но заразил меня мечтой об архитектуре. С расхожим мнением о том, что люди одной профессии плохо уживаются под одной крышей, я не согласна. В нашем доме, несмотря на то что нас уже четверо, никакого соперничества нет, наоборот, сплошная взаимопомощь и взаимовыручка. Оба зятя, правда, художники, но остается надежда на внучек — уверена, они продолжат династию. Старшая уже определилась, а еще недавно пугала юристом или переводчиком». Александра Таранова, 37 лет: «По большому счету я практически не знала о существовании других людей, кроме архитекторов, — ну разве что врач зайдет. В нашем доме все так или иначе было связано с архитектурой и архитекторами. У папы много лет, все наше детство, были ученики, которых он готовил к вступительному экзамену по черчению в МАРХИ. Назывались они «дураками» и были влюблены в папу, а я в них, и в юношей, и в девушек, они казались мне самыми талантливыми, умными и независимыми на свете, я мечтала быть такой, как они, тусоваться с людьми в яркой одежде и с огромными подрамниками. Зимние каникулы мы проводили в доме творчества архитекторов «Суханово» с семьями Аникста, Лежавы, Асса, Миловидова, Куниной и других замечательных людей, а летние — в поселке архитекторов в Луговой. Кроме того, я с семи лет училась в архитектурной школе «Старт», которую основала мама. В старших классах была уверенность, что поступить в институт мне все помо-

гут, поэтому не очень серьезно готовилась. Ну и в первый год провалилась — по математике. Папа сказал: захочешь — поступишь. И только тогда я включила голову — и через год поступила. Я успела поработать с обоими родителями. Десять лет преподавала у мамы в «Старте» и параллельно работала у папы. Сейчас уже лет пять у меня частная практика. Мне совсем не сложно работать с родителями. У меня в жизни было довольно много преподавателей, но все-таки главные мои два учителя — это мама и папа. По любому вопросу я могу обратиться к ним и получить ответ».

Ксения Таранова, 33 года: «Не то что за нас все было заранее решено — нет. Просто не было возможности даже подумать о выборе другой профессии. Это даже не насилие — просто ничего другого в голову не приходит. Ну разве что в совсем раннем детстве были какието мечты — то ветеринар, то парикмахер. Я тоже училась в «Старте» у мамы, потом в МАРХИ. Потом пошла на работу в одну архитектурную мастерскую, проработала там два или три года и ушла к папе. С папой, конечно, работать сложно. У нас совсем небольшой коллектив, три человека, и давление с его стороны очень ощущается. Появится у тебя какаянибудь идея, начнешь ее разрабатывать, подходишь, показываешь. Он: «Ну да, неплохо, а еще можно так, так и вот так» — и постепенно все это выруливает на его идею, а моя остается в стороне. Но у меня нет особенных амбиций, я к этому спокойно отношусь. Мне папа как архитектор очень нравится, я его очень уважаю и считаю, что перечить и пытаться придумать что-то лучше просто нет смысла. Иногда я работаю с Сашей, какие-то объекты мы вместе ведем. И там я даю своей фантазии разыграться как следует. Сашины дети, наверное, тоже будут архитекторами, мои — не знаю. Но я бы очень этого хотела — если почувствую, что у них есть к этому предрасположенность. Хотя ее, конечно, может и не быть». Мария Спиридонова, 17 лет: «Я очень долго не могла решить, кем стать, а потом поняла, что от традиции никуда не деться. Кроме того, это все-таки интересная профессия. Мне нравится то, что делают мама и дедушка, я это вижу с рождения. В общем, почему бы и нет? Был, конечно, разговор о том, кем мне быть. И я очень долго не могла решить — где-то год, наверное. Вариант с архитектурным оказался самым понятным. Я всетаки училась в «Старте» десять лет, правда, не у бабушки, закончила в прошлом году. Сейчас я в последнем классе школы и собираюсь поступать в МАРХИ».

БЕЛОВЫ

ДИНАСТИИ

реставраторы

Виктор Белов с женой занимались восстановлением храмов и иконописью еще в 1960-х, их сын Алексей занялся тем же двадцать лет спустя, а теперь левкасят и расписывают иконостасы его дочери

Алексей Белов, 50 лет: «Наша династия началась с отца и матери — их родители занимались совсем другими вещами. Мой папа, Виктор Николаевич Белов, после войны поступил в художественную школу, затем кончил худграф пединститута. Вместе с ним училась целая плеяда выдающихся людей — например, папа всю жизнь очень дружил с Юрием Ковалем (советский художник, скульптор, детский писатель, автор книг «Недопесок» и «Приключения Васи Куролесова». — БГ), у них была общая мастерская, я в ней с детства бывал. А мама окончила архитектурный и потом стала работать в Мособлстройреставрации — занималась в Подмосковье обмерами, зондажами и раскопками памятников архитектуры. И если, допустим, был монастырь XVI века, то надо было найти слои XVI века и решить, можно ли восстановить постройку в стиле этого века. Для этого объект исследовали, вскрывали кладку, делали обмеры, проекты, а рабочие уже потом по ним ремонтировали купола, кровли, что-то восстанавливали. Параллельно мама писала пейзажи, портреты, натюрморты — для себя. И жизнь в доме всегда была насыщена какой-то красотой. Жили небогато, но мама все делала своими руками: половички, изразцы… В дом приходили друзья-архитекторы, художники по фарфору, все что-то дарили. В общем, я жил в мире, где существовало что-то большее, чем обыденная жизнь. И в мастерской отца я тоже всегда это чувствовал. Рисовать я любил с детства. После школы попробовал поработать архитекторомреставратором у матери на работе: чертил, ездил на объекты — например в Новоиерусалимский монастырь. А после армии отправился работать плотником на Соловки. Мама все говорила: «Устраивайся ко мне на работу». Но я не хотел. Мне это было интересно, но не более того. Как-то не зажигало меня это. И вот на Соловках мое сознание перевернулось. Я поступил в Академию художеств в Петербурге, на искусствоведческое отделение, и параллельно стал заниматься реставрацией икон. А потом вернулся в Москву, и в Государственной реставрационной мастерской как раз открылась вакансия. Директором была Лидия Михайловна Колтунова, которая была знакома с мамой, так меня взяли учеником в бригаду. В этой мастерской я проработал десять лет. Через несколько лет так совпало, что меня отправили на объект к маме — реставрировать стенопись в соборе. Мама занималась архитектурной частью, а я живописной. Подобное повторилось еще дважды: в церкви в Красногорске (я делал иконостас, мама — проект колокольни) и еще в одном храме, где мама была архитектором, папа делал паникадило, а я писал иконостас. Конечно, на душе очень тепло, когда туда приезжаешь, — все-таки совместное дело семьи. Отец со своими друзьями реставрировал иконы. Одно время он работал на Ордынке у своего давнего друга, известней34 шего реставратора, копииста Адольфа

Николаевича Овчинникова. Где-то в 1975 году был уникальный случай, когда Министерство культуры захотело сделать копию иконостаса XV века из КириллоБелозерского монастыря, который был в идеальном состоянии. Заказали папе и его друзьям, и я наблюдал за их работой в мастерской. Они умудрились написать так, что не профессионал, не реставратор может принять это за подлинник. Овчинников стал моим крестным, часто бывал у родителей, но, когда мне исполнилось 5 лет, родители разошлись, и моя с ним связь оборвалась — а возобновилась, когда я уже вырос и сам увлекся реставрацией, а заодно стал снимать кальки с икон и писать копии. Он мне дал множество полезнейших советов: какие есть рецептуры, методики, как что. В начале 1980-х годов никто ведь не знал, как писать иконы. Думаю, тогда на всю Москву иконописцев было два десятка человек. За окном ведь была советская

«ЭТО КАК АРХЕОЛОГИЯ: ТЫ ПОСТОЯННО ОТКРЫВАЕШЬ ЧТО-ТО СТАРОЕ. НО ЭТО НЕ ЧИСТОЕ ТВОРЧЕСТВО» власть. То есть реставрировать было можно, а пишешь-то ты кому? Приходилось делать вид, что это научная реставрация, что надо изучить манеру автора, а для этого сделать копии. Копии, естественно, потом ехали домой. Делать это приходилось в обеденный перерыв с бутербродом в зубах или после работы, вечером. Всего у меня четверо детей. Мои старшие дочки, Лиза и Аня, мне помогали по мастерской. Например, когда я левкасил (грунтовал; левкас — меловой или гипсовый порошок, размешанный на животном или рыбьем клее. — БГ), просил их тоже левкасить. Когда делал иконостас, они мне помогали отрисовывать иконы. Мои дети ходили со мной в мастерскую чуть ли не с двухлетнего возраста. И конечно, я был бы рад, если бы они пошли по моим стопам».

Виктор Белов, 74 года: «Началось все с того, что в шестом классе мама отвела меня в художественную школу. Потом был художественный факультет

пединститута, и там, на учебе, я попал в Новгород на практику — набирали рисующих студентов, чтобы помогать археологам. Так я оказался в знаменитой новгородской археологической экспедиции, которой руководил известный археолог и историк Артемий Арциховский (в то время — декан истфака МГУ; начал первые масштабные раскопки в Великом Новгороде, в 1951-м экспедиция под его началом обнаружила первые берестяные грамоты. — БГ). Город был все еще разрушен после войны, жили мы прямо в Кремле — музея там еще не было. Это был 1957 год, а через год я поехал туда снова — только уже свободным художником. Я ходил по монастырям, храмам, рисовал, делал копии. Это и был мой путь к реставрации. Я не старался направить сына по своим стопам, не толкал его ни к реставрации, ни к живописи, ни к чему. Просто старался помогать на выбранном пути. Иногда мы оба работали на одном объекте — и, как две планеты, крутились вокруг одного Солнца. Например, в храме Казанской иконы Божией Матери в Пучково я занимался живописью, а Алеша — эмалью. Мы с Игорем Соколовым и Кириллом Шейнкманом копировали иконостас XV века — четырехрядный, с пророками: говорят, его от подлинного не отличить. Я занимался именно рисунком, а рисунок там можно сравнить с западными витражами: каждая линия куда-то ведет и где-то кончается, там нет ни одной лишней полоски. И в иконе нет ни одной лишней линии. Все настроено на смысл, на содержание. Так что работа с иконой мне тоже многое дала. То, что внучки продолжают нашу династию, — заслуга Алексея. Я это только поощряю. Аня и Лиза очень талантливые. Только не дай бог им попасть в какоенибудь «большое искусство». Пусть лучше занимаются каким-то определенным делом. Можно оставаться собой, в своем камерном мире: творить для себя, преподавать. Мы, шестидесятники, были свободными, независимыми людьми. А сейчас реставрация вышла на рынок. До революции делали такую реставрацию, что до сих пор не отличить оригинал от копии. А сейчас это тоже стало коммерцией».

Анна Белова, 20 лет: «Сколько себя помню, мне всегда нравилось рисовать, копировать иллюстрации из книг. Мы с сестрой ходили в студию при Третьяковской галерее. Но вообще, я думала заниматься музыкой — девять лет проучилась в музыкальной школе, играла на виолончели, пела. Родители говорили: будешь музыкантом. А вот с моей старшей сестрой Лизой все было понятно сразу. Мы пошли выяснять для нее про художественный колледж, и вдруг меня это тоже заинтересовало. Я пошла туда учиться, и меня затянуло. Почему-то друзья и знакомые удивлялись, ну а родители, конечно, не особо. Сейчас я учусь на иллюстратора. Роспись, книжное оформление — мне все интересно. И реставрация тоже интере-

сует. Я еще не решила, чем точно буду заниматься. Может быть, и реставрацией. Профессия художника хороша как раз тем, что она многогранна. То есть нет такого, что если ты учишься на графика, то все — ты только графикой и будешь заниматься. Мне хотелось бы заниматься еще и иконописью, как папа. Но этому не так просто научиться. Только приготовить краски — это уже целое дело, на это уходит очень много времени. После того как я начала учиться в колледже, папа стал доверять мне левкасить, орнамент делать, что-то расписывать. Сейчас я уже готова помогать с чем-то более серьезным. Я долго выбирала между факультетом реставрации в Академии Глазунова и книжной иллюстрацией в Академии Строганова. Мне и то и то близко и интересно, но выбрала я Строгановку. В книжной графике можно придумывать что-то свое, а реставрация все-таки вторична — ты делаешь копию. А еще я думаю, что и реставрации, и иконописи меня может научить папа, поэтому специально идти куда-то учиться было бы немного странно. Я бы хотела, чтобы мои дети, когда они появятся, продолжали семейную традицию. Я буду рада, если они свяжут свою жизнь с тем же, с чем и мы. И свою судьбу мне бы очень хотелось связать с человеком тоже творческой профессии».

Елизавета Белова, 22 года: «В этом году я окончила МГТУ им. Косыгина. По образованию я художник-оформитель текстильных изделий. Пока ищу себя, пробую одно, другое, третье. Мне многое интересно, я не могу сказать, что меня привлекает что-то одно. Раньше я долго занималась танцами, параллельно ходила в музыкальную школу. Но пошла все-таки по стопам отца и деда. Конечно, то, что я росла в художественной семье, сыграло свою роль. Реставрация — это интересно. Под одним слоем может быть другой. Бывает такое: отдают на реставрацию икону XIX века, сняли слой — а там XV век, а под ним еще и XIII век. Это как археология: ты постоянно открываешь что-то старое. Но это не чистое творчество. Ты дописываешь то, что уже сделали до тебя. Реставрация — для тех, кто любит постоянство и спокойствие».

Виктор Белов, 74 года, реставратор, отец Алексея

Елизавета Белова, 22 года, художник, старшая дочь Алексея

Анна Белова, 20 лет, студентка, младшая дочь Алексея

Алексей Белов, 50 лет, реставратор, сын Виктора, отец Анны и Елизаветы

КАСПАРОВЫ

ДИНАСТИИ

врачи

Династия офтальмологов, которой уже более века, — о глаукомах и близорукости, медицине как ордене и особенных отношениях с глазом

Аркадий Каспаров, 75 лет: «Моего дедушку по отцовской линии звали Аршак Гаспарян, но его записали Каспаровым. Он был кузнецом, но перед тем, как уйти в армию (он служил во время Первой империалистической), успел закончить фельдшерское училище. Родители тоже были врачами. Отец — терапевт, военный врач и начальник полевого подвижного госпиталя. Был ранен, контужен, но, слава богу, остался жив. А маму после института отправили в Дагестан — она работала земским врачом на границе с Азербайджаном. И принимала роды, и делала операции, и педиатром была блестящим. Потом она окончила интернатуру на кафедре глазных болезней, которую возглавлял крупный авторитет — профессор Варшавский. Мама ему очень понравилась, и он хотел оставить ее на кафедре, но судьба распорядилась иначе: родился мой старший брат, отцу дали направление на учебу в Москву, и вся семья уехала. Мама была в восторге от хирургии и много мне рассказывала про глазные болезни. Собственно, она и привлекла мое внимание к этой профессии. Но, вообще-то, я колебался: пойти в военную академию строителем или в медицинский. Мне очень нравились стройки, гидростанции. Отец хотел, чтобы я поехал в Военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге. В итоге я решил, что Первый медицинский в Москве ничем не хуже. После окончания, в 1960-м, мне пришлось уехать на периферию, хотя я собирался в ординатуру. Конечно, я мог устроиться терапевтом и остаться в Москве, но я мечтал быть именно офтальмологом. Я поехал в Тульскую область: бегал в глазное отделение, занимался профилактикой слепоты, методами лечения глаукомы. Даже и сейчас, если бы я только начинал, все равно бы взялся за офтальмоло-

Елизавета Каспарова, 42 года, врачофтальмолог, старшая дочь Аркадия 36

гию. Меня никогда не интересовали диагностика и оргвопросы — только хирургия. Мой стаж — около полувека. За это время в офтальмологической технике произошел колоссальный прогресс: появились лазеры, ультразвук, факоэмульсификация катаракты, техника, которая выявляет кератоконус. Просто поразительные вещи. В нашей, кстати, семье с глазами полный порядок. У Лизы небольшая близорукость, у Жени тоже некоторое отклонение. Но это не требует лечения.

«ГЛАЗ — ЭТО ЦЕЛЫЙ МИР, И ПОТОМ, ОН ВИДИТ. ЭТО НЕ УХО КАКОЕНИБУДЬ» Конечно, мне всегда хотелось, чтобы дочери продолжили мое дело, и сейчас наша династия — настоящая рабочая команда. Один из разработанных нами методов лечения вошел в сто лучших патентов Российской Федерации за прошлый год. Кстати, несколько лет назад ко мне на работу приходила внучка Катя и нерешительно говорила: может быть, придется стать доктором. Но учиться на доктора так и не пошла. Но все-таки я думаю, что у нас в семье еще будут врачи».

Елизавета Каспарова, 42 года: «Наша династия началась еще в конце XIX века: прадед по материнской линии имел медицинское образование. Мама тоже могла бы стать хорошим врачом, но не поступила в медицинский и стала преподавателем биологии. Я мечтала стать балериной, принцессой и так далее. Потом этот этап закончился, и я стала рассматривать для себя немедицинские профессии: я очень хорошо рисовала, мне легко давались иностранные языки. Но в какой-то момент я все-таки поняла, что буду заниматься именно медициной. У нас ведь дома была колоссальная библиотека, в том числе медицинская. Скажем, энциклопедия 1954 года с пластинками, на которых были записаны стук сердца и бред психиатрических больных… Такие книги лежали вперемешку с альбомами по искусству. Я с детства читаю несколько книг одновременно, поэтому могла спокойно рассматривать рисунки Леонардо да Винчи, читать Льва Кассиля или Конан-Дойля вперемежку с учебником по эндокринологии или пластической хирургии. В любой семье есть какая-то негласная, невербальная составляющая. В нашей всегда было понимание, что мы с сестрой будем медиками. Медицина — это настоящий орден, в котором есть все необходимые атрибуты: клятва, особый язык, который знают только посвященные, ритуальная одежда, даже церемония посвящения. Не могу сказать, что мне сразу понравилось. Первые три года в Первом медицинском были очень тяжелые. Тебя ни во что не ставят, называют по фамилии и мучают по полной программе. Программа составлена так, что от количества информации можно сойти с ума. Но на четвертом курсе все меняется. Тебя называют по имениотчеству, обращаются «доктор» и «коллега» — и ты наконец начинаешь общаться с больными.

Аркадий Каспаров, 75 лет, врач-офтальмолог, отец Елизаветы и Евгении

Я сама близорука, и однажды мне подбирали очки. Я ждала врача, сидя у отца в кабинете. И в это время к нему пришел пациент — бывший шахтер, пострадавший от взрыва в шахте. Он ослеп, и его выволокли оттуда полуживым. Он стал спиваться, от него ушла жена. Он понял, что никому не нужен, хотел покончить с собой. Через несколько лет кто-то из друзей все-таки за него взялся и стал искать врача — у него уцелела сетчатка, не все было потеряно. И нашел папу. В течение шести часов мой отец собирал ему глаз: сделал радужку из воспалительной мембраны, приделал хрусталик, донорскую роговицу. Собрал фактически из кусочков, и внутри одной операции, наверное, было еще 6–8 операций. Я не знала всей этой предыстории и только видела, как этого человека привели друзья (хотя он уже был зрячим). Он с размаха упал на колени и стал целовать папе руки. А папа очень скромный — ужасно стеснялся, пытался поднять его. На меня это сильно подействовало. Я видела еще одного папиного больного — человека из горного села. У него один глаз перестал видеть, но там была прозрачная роговица, а в другом глазу помутнела роговица и возникло бельмо. В общем, человек ослеп. Он жил в ауле, у него росли дети, рождались внуки. Но он все наблюдал на ощупь. Однажды сыновья решили показать его врачу и нашли моего папу. Папа вырезал уцелевшую роговицу и вставил в тот глаз, где она помутнела, а на ее место поставил донорскую. И вот этот человек вдруг увидел уже взрослых детей, внуков — совершенно другую жизнь. Это сильное впечатление — когда врач снимает повязку у долго не видящего больного, и тот кричит: «А! Вижу, вижу!» Вот ради этого все: приводить людей из темноты в свет — это счастье. Папа однажды сказал: «То, что я знаю, то, что накоплено во мне всем предыду-

Евгения Каспарова, 39 лет, врачофтальмолог, младшая дочь Аркадия

щим опытом, неси в себе. Это богатство не пропадет». И тогда я подумала, что нельзя разбрасываться семейными драгоценностями. Дело в том, что есть драгоценности, к которым приложена определенная ответственность. Если ты чувствуешь, что готов потянуть и то и другое, — бери. Если нет — лучше отказаться. Я видела плачевные примеры, когда внутри династии заставляли становиться медиком человека, явно не расположенного к медицине. Люди спивались, начинали вести разрушительный образ жизни. В двух случаях это закончилось ранней смертью. И в то же время я знаю людей, которые начинали с нуля, были первыми врачами в своей семье — и очень успешными. Таким людям тяжелее. То, что мы впитали с молоком матери, то, что для нас было само собой разумеющимся, им приходилось учить. Самим изобретать велосипед. Когда у тебя папа известный офтальмолог, профессор, академик, и ты начинаешь вместе с ним работать, все пристально за тобой следят. Чувствуешь ответственность каждой клеткой тела. Я разговаривала с другими потомственными врачами: они жалуются, что за ними постоянно следят, каждый их шаг анализируют, сплетничают о них… Нас часто не воспринимали или принимали в штыки. Но с этим надо просто смириться. Это наша плата, и, если люди видят, что природа на тебе не отдохнула, они начинают относиться к тебе хорошо. А наши отцы и деды заплатили тем, что пробивались в эту профессию — часто в жутких условиях. Я считаю, что династии должны быть. Характерные признаки — хорошие руки, определенный глаз, тип мышления — действительно передаются по наследству. Все врачи и правда говорят дома о медицине — вот поэтому я и не вышла замуж за врача. Даже на днях рождения начинается: «А вот у меня вчера пациент…» Медицина — это очень большой и интересный инструмент познания мира, и за этими тривиальными разговорами стоит очень многое. Поймите: на первом курсе, пока мои друзья — филологи, технари и прочие — проводили время в пирушках, танцульках и романах, словом, всячески наслаждались студенческой жизнью, мы торчали в морге. В японской литературе это называется обратной стороной вышивки, и столкновение с ней в 16–17 лет очень сильно тебя меняет. После этого человек становится более зрелым, начинает по-другому смотреть на мир. Его не так легко смутить, задурить. Например, некоторые мои знакомые жалуются, что им сложно общаться с известными, богатыми людьми, потому что они тебя ни во что не ставят. А я перед ними не пасую, потому что знаю, что они мои потенциальные пациенты, у них такая же анатомия, как у меня. Бывает, мы принимаем по 25 пациентов в день. Приходишь домой — падаешь. Это тяжелейшая жизнь, и надо знать, на что ты идешь. Мой отец вместе с соавторами создал систему лечения глазного герпеса из четырех составляющих: лекарство и вакцинация, которые есть только в России, хирургическая операция и современные технологии. Написал книгу «Офтальмогерпес». Сестра выпустила методическое пособие. А я сейчас делаю сайт eyeherpes.ru, чтобы проповедовать, обучать. Интернет — последняя надежда, что наши знания не уйдут в песок. Глаз — очень красивый орган. У нас самая чистая хирургия, самые большие требования к ней. Швы тоньше женского волоса, инструменты выглядят как изыс-

канный маникюрный набор. Вообще, эстетика — моя ахиллесова пята. Еще у меня было большое искушение заняться клеточными технологиями. Это уже медико-биологическая специальность. Я прочла два тома вирусологии, и у меня было ощущение как у Пифагора: всюду миры. Мне открылась потрясающая вселенная. Но папа сказал: «Это все теоретики, а мы практики».

Евгения Каспарова, 39 лет: «В детстве мы постоянно играли в доктора. И это, конечно, заслуга папы: он постоянно снабжал нас немецкими игрушечными наборами. У нас были повязки с красным крестом, шапочки, шприцы… У бабушки был старинный медведь, набитый соломой, и я помню, как сделала ему укол с водой, — он весь разбух. Еще мы с Лизой мерили коту давление манжетом — в общем, было понятно, что мы станем докторами. Кроме того, мы знали, что папа — глазной врач, и тоже лечили всем глаза. При этом я мечтала стать дрессировщицей тигров, даже спрашивала папу, как туда попасть. Еще мне легко давались языки, очень нравился английский. И лет до 15–16 я думала заниматься языками. Но понимание, что мы будем докторами, продолжателями рода, очень мощно вошло в жизнь. Когда я уже начала заниматься офтальмологией и на лекциях нам стали говорить о методе Каспарова, у меня появился страх перед этой ответственностью. Я всегда знала, что папа врач, и хороший врач, но не понимала масштаб. Не знаю, как у Лизы, но у меня было ощущение, что мы под лучами прожекторов. Нас оценивали и другие доктора, и просто люди. И мы были просто обязаны стать очень хорошими специалистами. Я проходила ординатуру в глазной больнице. Мне хотелось всему научиться, лечить, ночевать, всех посмотреть, побывать на всех операциях, постараться чтото надрезать, зашить. Это было смыслом жизни. После ординатуры я перешла в отделение, которым руководил папа. Начались трудовые будни. Сначала я присутствовала на консультациях, потом начала ассистировать на операциях. И ассистировала долго — около пяти лет. Только после этого папа позволил мне заниматься хирургией. То есть он не дал мне оперировать сразу. Он перфекционист и говорил: «Ты должна смотреть, запомнить шаг за шагом, и только тогда я подпущу тебя к пациенту». И никаких скидок не было. Кстати, папа очень красиво оперирует. Он с глазом на «ты». Во время операции он иногда напевает или рассказывает нам что-то. В принципе, меня интересовали и лорболезни, и многое другое. Но глаз — это целый мир, и потом, он видит. Это не ухо какое-нибудь (никому не в обиду!). Моей дочери Кате 19 лет. Я спокойно отношусь к тому, что она не пошла по нашим стопам, хотя, конечно, обидно, что династия прервется. Катя с отличием окончила художественную школу. Она пришла, положила красный диплом мне на стол и сказала: «Мама, вот доказательство того, что я не хочу стать врачом, я хочу быть дизайнером». Конечно, у нее есть медицинское мышление, есть навыки. Она может делать уколы, назначать глазные капли, оказывать первую помощь. Но опять-таки, медицина — это большая ответственность, и я не стала навешивать ее на человека, который не готов ее принять. Кстати, со стороны Катиного папы тоже медицинская династия».

Булка с повинной

ЗАКОН

фотографии: на странице слева РИА «Новости»; на странице справа Bistro/East News, ИТАР–ТАСС

Последние несколько лет в России борются с маком: заводят дела на поставщиков и продавцов, арестовывают поставки. О том, что с 2010 года обычный пищевой мак при пересечении границы России автоматически становится наркотиком, все узнали после того, как об этом написала пензенский биохимик Ольга Зеленина. После этого Зеленина сама оказалась в СИЗО — и вышла на свободу только после того, как пресса и мировая научная общественность подняли шум. В том, как мак оказался вне закона, разбиралась Светлана Рейтер

Ольга Зеленина сидит напротив меня в итальянском кафе, расположенном на задворках улицы Академика Пилюгина. Столики в помещении стоят близко друг к другу, и я вижу, как мужчина, сидящий за спиной у Зелениной, с аппетитом ест маковый пирог. Мне эта деталь кажется трагикомичной, о чем я сразу сообщаю Ольге. Она не улыбается: благодаря маку она провела полтора месяца в СИЗО №6, откуда ее выпустили за несколько часов до нашей встречи, а если суд в итоге признает ее виновной, ей грозит до 8 лет. Зеленина жалуется, что «не успела забрать из изолятора вещи, а в Москве резко похолодало, сапог нет, и ноги мерзнут». Я смотрю под стол и вижу, что Зеленина обута в сандалии. 26 сентября в переполненном прессой и сочувствующими зале Мосгорсуда Зеленину выпустили под подписку о невыезде. Ольга считает, что ей помогла общественная поддержка, и это так: дело Зелениной получило международную огласку, про него написали даже в журнале Nature. Эта история началась так: два года назад в Пензенский НИИ сельского хозяйства поступило письмо от предпринимателя Сергея Шилова. В этом письме он просил специалистов института ответить на следующие вопросы: существуют ли технологии стопроцентной очистки семян мака от наслоений и следов наркотических средств — в том числе морфина, кодеина, тебаина? Что такое примесь наркотического средства в маке пищевом? Каким образом определяется таковая? Что такое след наркотического средства в маке пищевом? Каким образом определяется таковой? В общей сложности 16 вопросов, содержание которых понятно только специалистам в области сельского хозяйства или предпринимателям, занимающимся экспортом пищевого мака. Ольга Зеленина, заведующая лабораторией биохимических анализов, специалист по изучению наркотически активных веществ мака и конопли, была одной из немногих, кто знал на эти вопросы ответы. Сергей Шилов, директор ООО «МКМ», на долю которого приходится 20% мака, экспортируемого в России, хотел эти ответы получить. Его письмо легло на стол директора Пензенского НИИСХ Алексея Смирнова.

Тот поставил пометку в верхнем углу страницы: «Направить Зелениной». Через год ответы, составленные Зелениной и подписанные Смирновым, были направлены Шилову. Еще через год к Ольге пришли из пензенской ФСКН и обвинили в пособничестве контрабанде наркотиков. Ольга — человек эмоциональный, ее голос часто срывается на крик. Когда она рассказывает о том, как ее арестовали, мужчина за соседним столиком, до половины съевший пирог с маком, испуганно бросает ложку на блюдце. «Пришли 15 августа 2012 года, в шесть утра, — кричит Зеленина, и шея ее покрывается красными пятнами. — Раздался звонок в дверь, когда все еще спали, и дочь, и внуки. А я рано встаю, уже была одета. Подошла к двери. Слышу незнакомый голос: «Откройте, полиция!» Я испугалась ужасно и говорю: «Откуда я знаю, что вы не врете? Подойдите к окну, покажите свои документы». Они подходят с той стороны коттеджа, где у нас сад — яблони растут, розы, все сама сажала. Показали корочки, я открыла дверь: люди в масках, с оружием, помещение сразу заполняется людьми, они все заходят и заходят, и вот их уже человек 20, мне казалось, что их вообще тьма, плюс понятые, следователь». Зеленина всхлипывает: «Что они говорили, я не понимала, я как в тумане была. Потом спросили, писала ли я письмо Шилову, я сказала: «Да». Провели обыск, изъяли компьютер, сказали собираться;

я уточнила, до какой степени собираться. Я же смотрю телевизор, вижу, как жизнь устроена. Знаю, что в такой ситуации люди собирают сумку, кладут сухарики, трусики запасные. Но мне сказали, что вся процедура займет пару часов и с собой нужно взять только паспорт». Зеленину повезли в Пензенское управление ФСКН, куда она раньше ходила с консультациями в отдел по контролю за нелегальным оборотом наркотиков. А оттуда уже через несколько часов этапировали в Москву, где привезли в изолятор на Петровку и обыскали. Она плачет: «Говорили: вы не так стоите! Когда вас обыскивают, надо поворачиваться спиной». Зеленина была взята под стражу 17 августа 2012 года. Во время заседаний суда ей дважды вызывали скорую помощь из-за приступов стенокардии. *** Уроженка Янгиюля, пятидесятилетняя Зеленина выглядит моложе лет на десять. У нее ухоженное лицо и подтянутая фигура, которой она гордится: «Вы посмотрите, я как песочные часы! Как вы думаете, могут ли меня в модели в Москве взять?» Она проводит руками по талии и с гордостью сообщает, что все конфеты и шоколад, которые родственники передавали ей в СИЗО, отдавала сокамерницам, «чтобы самой оставаться в форме». Известно, что Зеленина сидела в одной камере с Надеждой Толоконниковой, при-

«Люди в масках, с оружием, они все заходят и заходят, и вот их уже человек 20, мне казалось, что их вообще тьма, плюс понятые, следователь»

мой панк-группы Pussy Riot. Толоконникова не считала Зеленину политической заключенной, не любила ее за пристрастие к ранним подъемам, телевизору и семейным ценностям. «Мне очень жаль эту девочку, она ведь почти ровесница моей дочери. Ее феминистские настроения не совсем совпадают с моими, она не воспринимала мою точку зрения, ей казалось, что я недостаточно толерантна. А я за семейные ценности, за крепкий брак, у меня первый и единственный муж, и я — счастлива!» Муж Ольги, Игорь Зеленин, сидит с ней рядом. Заведующий лабораторией удобрений в том же Пензенском НИИСХ, он одет в темную кожаную куртку, на голове — кепка. У него хмурый взгляд, он устал от постоянных звонков журналистов, и на лице его написано желание убраться из этой чертовой Москвы куда подальше. Биохимик Ольга и агроном Игорь приехали в поселок Лунино Пензенской области в 1992 году из Ташкента, когда там начались разногласия между «коренным» и «пришлым» населением. Нашли в газете объявление: «Пензенский НИИСХ ищет специалистов, жилье предоставляется». «Мы оказались в «Лунинграде», на нашей улице собрался обалденный состав: три членкора, много докторов наук, на каждой улице жил кандидат наук, а то и два. Я сначала работала в лаборатории физиологии и биологии растений, потом, в рамках программы по обеспечению комплексных мер по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, вела селекцию безнаркотических мака и конопли. Мы боролись за то, чтобы мак, разведение которого на территории нашей страны запрещено, опять вернулся в Россию». О маке Зеленина говорит со страстью: «У нашего института есть разрешение на выращивание низкоопиоидного мака, мы засеяли пять гектаров, накопили прекрасный материал по урожайному растению. Понимаете, по нашим законам запрещено не только отечественное макосеяние, но и сильно осложнен ввоз мака из других стран. Например, если следовать нынешним правилам, зерна мака должны быть стерильны, а это физически невозможно: вы не можете так вылущить коробочку растения, чтобы на зерна не попала хотя бы тысячная доля процента наркотических

В домашних условиях из пищевого мака с 3%-ной примесью действительно можно сварить наркотик. Но доза опия из мака с примесью ниже 1% будет стоить в разы дороже героина

Специалисты утверждают, что очистить пищевой мак от примесей наркотических веществ на 100% невозможно. До 2006 года российские нормативы допускали 3% примеси, с 2006 до 2010 года — до 0,2%, c 2010-го — 0%

ЗАКОН веществ из самой коробочки. По тому ГОСТу, который действует сейчас, против любого производителя можно начать уголовное дело». *** Против Сергея Шилова, генерального директора ООО «МКМ», того самого бизнесмена, из-за которого Зелениной пришлось все это выдержать, за последние два года было возбуждено три дела. Все — из-за мака. Два дела закрыты, последнее — нет, но, как и Зеленина, Шилов, отсидевший четыре месяца в СИЗО в Печатниках, в конце сентября был отпущен судом под подписку о невыезде. Мы встречаемся с ним у памятника героям Плевны на Китайгороде; с первого взгляда понятно, что Шилов — бывший военный: приходит за 15 минут до назначенного времени, чтобы не опоздать. Прямая осанка. Строгий серый костюм и темная куртка. Аккуратная короткая стрижка — мне говорили, что после освобождения из СИЗО он первым делом поехал в парикмахерскую. 60-летний уроженец Брянска, Шилов 20 лет назад был президентом строительного предприятия на Байконуре. В начале 2000-х годов, по совету врачей, решил сменить род деятельности и занялся экспортом бакалейных продуктов, предварительно отправив жену и детей в Австралию. Я спрашиваю, зачем он вывез семью, и Шилов с нажимом отвечает: «Я подорвал здоровье на строительстве. Это был тяжелый бизнес, лихие девяностые, и с Байконура мы с семьей переехали к родственникам жены, в Краснодарский край, где я продолжал заниматься стройками. Ко мне приезжали, извините, чеченцы, просили денег. Если к вам неоднократно приходят и просят дань, поступают угрозы, вы сидите две недели в подвале, а рядом с вами — ваш компаньон, которому молотком стучат по пальцам, то вы тоже отправите своих детей куда-нибудь подальше». В результате в 2007 году Сергей Шилов основал семейный бизнес вместе со своим старшим братом Владимиром и стал закупать в Испании и Чехии мак, в Иране — курагу и изюм. Фуры с грузом въезжали в Россию через брянскую таможню, растаможкой занимался Владимир, а Сергей, живший в Москве, продавал груз дистрибьюторам. «Почему мак? — повторяет за мной Шилов. — За те пять лет, которые я им занимался, цена на килограмм мака на оптовом рынке выросла с 70 до 350 рублей». На тот момент в отношении экспортируемого мака действовали ГОСТы, согласно которым в зернах допускалось 0,2% примеси сопутствующих этому растению веществ — маковой соломки, кодеина, морфина и тебаина. А с 2010 года действуют новые пункты ГОСТа, по которым «содержание наркотических средств не допускается», а значит, никаких примесей в принципе быть не должно. После этого у Шилова начались проблемы: «Мы работали с испанской компанией «Алкалибер» и добились от них того, чтобы они отправляли зерна на чистку в Нидерланды, где этот процесс более отлажен. Фигурально выражаясь, они наши зерна только языками не вылизывали, что несколько усложнило процесс работы: за такую чистку мы должны были кровь из носу обеспечивать стопроцентную предоплату товара. А это не очень выгодно. К тому же какие-то микрочастицы, видимые на хроматографе, на маке все равно остаются». Правило стопроцентной стерильности мака — российский эксклюзив. Напри40

купить

1 800

доз героина

булочек с маком

На

36 000 рублей можНО

20 1 000 1

купить мака*,

кГ

* Мак с содержанием 0,0069% морфина и 0,0049% тебаина.

л ацетона и сварить из этого дозу опийного раствора мер, в Европе, в той же Испании или Чехии, криминалом не считаются 2% примеси наркотических веществ: известно, что от сорных частиц легко избавиться на том же хлебозаводе, промыв зерна непосредственно перед выпечкой. У нас же действуют другие правила. Помимо ГОСТов, есть список №1 «перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров», в которые входят маковая соломка и морфин. Согласно этому перечню, если в партии прибывшего на таможню товара находят любые, даже микроскопические, дозы наркотиков, то весь груз автоматически считается наркотической смесью. Если, допустим, на одну тонну груза приходится грамм морфина, то это уже не один грамм морфина в тонне мака, а тонна смеси с морфином. Сотрудники ФСКН объясняют эти правила так: в России широко распространена опийная наркомания, в кондитерский мак примешивают маковую соломку, нелегально ввозимую с Украины, где макосея-

ние, в отличие от России, разрешено. В маке легко спрятать запрещенные к обороту вещества, и эта проблема решается лобовым способом: присутствие любого, даже самого ничтожного, количества наркотика в маке карается по всей строгости. Проще говоря, с новыми правилами сотрудникам ФСКН стало легче работать. Раньше для ареста товара им приходилось сначала убедиться в том, что предприниматель продает мак не хлебозаводам, а наркоманам, а теперь для ареста достаточно наличия мака — доказательство сбыта наркотика будет искать уже следствие. То есть уголовное дело можно теперь завести против любого поставщика. По словам Шилова, он сам просил сотрудников ФСКН проверять его партии: «Нам самим невыгодно, чтобы нас подозревали в контрабанде, от нас же покупатели отворачиваются! Вот смотрите, я больше года поставлял мак на 28-й хлебозавод. 20 тонн в месяц — как часы, чет-

Для того чтобы добыть из 42 тонн мака 500 грамм опийного раствора, нужно проварить каждую тонну мака в 50 тоннах ацетона

верть рынка Москвы, и претензий к нам не было, а сейчас люди стали бояться». Трясут и других крупных поставщиков: арестовывают партии, задерживают фуры. Импорт фактически встал. У крупнейшей компании «АБ-Маркет Трейд» конфисковали 200 тонн мака, у компании Шилова за два года арестовали 227 тонн. *** Выглядят такие конфискации рутинно. Вот 29 сентября 2010 года на брянскую таможню въехали две фуры с маком. В каждой фуре — 840 мешков, общий вес — 42 тонны. Получатель — ООО «МКМ». Сотрудники таможни отобрали образцы для исследования — по 30 грамм из каждого мешка. Результат: в семенах мака голубого пищевого содержатся наркотические средства — 0,0069% морфина и 0,0049% тебаина, что в пересчете на 42 тонны — полкило наркотика. Груз был арестован, а 6 октября 2010 года Сергею Шилову было предъявлено обвинение по двум статьям — контрабанда наркотиков и подготовка к сбыту в особо крупных размерах. И тогда Шилов написал письмо в Пензенский НИИСХ. Я спрашиваю, зачем ему понадобилось это письмо. «Мне очень надоел действующий ГОСТ, я решил принять меры, — говорит Шилов. — Я не просил дать НИИСХ оценку проведенной в Брянске экспертизе и как-то ее оспорить, я просто хотел, чтобы грамотные специалисты написали мне официальный ответ, в котором бы наглядно объяснялось то, что мак до стерильного состояния очистить в принципе невозможно. Как бы вы ни чистили семена, микрочастицы опия все равно остаются на зернах. Поймите правильно, я боролся за свой груз, который собирались уничтожить». 20 июня 2011 года уголовное дело против самого Шилова закрыли по постановлению следственного отдела УФСКН Брянской области «за отсутствием состава преступления». Причина проста: для того чтобы добыть из 42 тонн мака гипотетические 500 грамм опийного раствора, пригодного для внутривенного употребления, нужно проварить каждую тонну мака в 50 тоннах ацетона. Этот процесс выглядит абсурдным даже на бумаге, не говоря уже о реальной жизни. Тем не менее груз постановили уничтожить, и Шилов подал кассационную жалобу в Брянский областной суд, требуя вернуть ему товар. Его защита попросила приобщить к материалам дела ответ, написанный Ольгой Зелениной, который Шилов получил уже после того, как с него были сняты все обвинения. Зеленина готовила экспертный ответ ровно год. На вопрос, почему так долго, она сослалась на свою занятость: «Готовилась к докторской диссертации, не до того было». Потом, уже в телефонном разговоре, она сказала, что следила по интернету за делом Шилова, с которым тогда лично не была знакома и, видимо, ждала, пока с него снимут все обвинения. Понятно, что в ситуации, когда любая связь с маком законодательством считается порочной, Зеленина, если называть вещи своими именами, просто не захотела подставляться. Алексей Смирнов, директор Пензенского НИИСХ, не видит ничего страшного в содержании ответов самой Зелениной: «Я их подписал, но внимательно не вчитывался. А что в этом такого? Это не экспертиза, а стандартные ответы на стандартные вопросы, мы такие сотни в месяц получаем — от обычных садоводов, фермеров и адвокатов. К нам часто обращаются за консультациями, и мы всем обязаны отвечать».

Но проблема в ответах Зелениной не только в содержании, с которым, кстати, потом согласилось все ученое сообщество. Во-первых, консультации населения НИИСХ обязан проводить бесплатно, а Зеленина за свои ответы взяла у Шилова 20 тысяч рублей. Сам Шилов не помнит, платил ли он ей: «Двадцать тысяч — ничтожная сумма, я такие цифры в голове не держу». Зато в голове их держит Зеленина: «Ответы на вопросы не входят в мои должностные обязанности. А на тот момент, когда ко мне обратился Шилов, зарплату мою задерживали, а она у меня — всего 16 тысяч рублей». Потом она заводится: «В моем письме не было никакой информации, которая помогла бы переместить контрабанду через границу! Груз уже стоял на брянской таможне! А у меня дочь, зять, внуки — и всем жрать нечего!» Сам факт работы за гонорар уголовным преступлением не является, но для следствия — это аргумент преступной связи ученого и предпринимателя. Смирнов говорит, что в скандальную ситуацию его институт попадает впервые за 70 лет, и сейчас обстановка в НИИСХ — отвратительная: «А чего вы хотите? Деревня — она деревня и есть, повсюду ходят сплетни в виде версий. Мы в своем сообществе пришли к такому выводу: она, не желая того, почему-то стала экспертом, и поэтому ее во всех смертных грехах и обвинили». Зелениной действительно предъявляют то, что она написала заключение, не имея экспертной аккредитации, то есть превысила должностные полномочия. Но «экспертным заключением» ее ответы называет именно следствие, а писала она их просто как специалист по маку — не для суда, а для предпринимателя. А Смирнов, видимо, не знает, что суд может приобщить к делу любое заключение специалиста, которое сочтет нужным. Так поступил и Брянский областной суд, изучивший ответ Зелениной. 2 марта 2012 года он вынес следующее решение: 42 тонны злополучного мака ООО «МКМ», застрявшего на брянской таможне из-за следовых доз наркотических веществ, не уничтожать, а дело направить на повторное рассмотрение. *** Но Шилов победить не успел — против него завели очередное уголовное дело. 1 февраля 2012 года у владельца одной из торговых палаток на Ломоносовском проспекте обнаружили сильно засоренный соломкой мак. Куплен он был в оптовой компании «Колви», там же сказали, что мак был получен от одного из трех дистрибьюторов, работавших с ООО «МКМ». В результате был опечатан склад в Пушкино, где хранилось 185 тонн испанского мака, благополучно прошедшего контроль брянской таможни. Из мешков взяли пробы, в которых обнаружили ничтожное количество маковой соломки — от 0,0018 до 0,0069%. На следующий день были арестованы сам Шилов и все его «подельники» — брат Владимир и сын Роман, которому Сергей начал передавать бизнес. Помимо них, под раздачу попали все три дистрибьютора компании. После арестов в эфире Первого канала вышел сюжет о том, что оперативниками ФСКН задержана крупная банда наркоторговцев, ввозивших в Россию тысячи тонн мака и обильно подмешивающих к нему маковую соломку: «Они обеспечивали годовое содержание ста тысяч наркоманов», — заявил директор ФСКН России Виктор Иванов. В этом сюжете был опущен довольно важный факт — ООО «МКМ» продавало мак только крупным

«Теперь под раздачу попадают и те, кто зарабатывает на булочках, и те, кто на наркоманах» бакалейным оптовикам и хлебозаводам, а розничной торговлей не занималось в принципе. «Как моим маком могли наркоманы колоться, если я его только хлебобулочным предприятиям продавал?!» — горячится Шилов. Глава следственного департамента ФСКН Сергей Яковлев в интервью ИТАР– ТАСС заявил, что у той палатки на Ломоносовском «стояли очереди из наркоманов». Но для того чтобы посадить Шилова за контрабанду, этой очереди мало: грубо говоря, надо доказать, что он осознанно вез этот мак именно для нее, а не для других покупателей. Поэтому Яковлев рассказывает также о том, что Шилов постоянно закупал мак у испанской фирмы «Алкалибер», которая, как утверждает Яковлев, «занимается выращиванием мака для фармацевтической промышленности», из чего, по мнению Яковлева, можно сделать вывод, что Шилов ввозил в Россию фармацевтические отходы, называя их пищевым маком. И вот этот факт действительно тянул бы на тюремный срок, если бы на сайте www.alcaliber.es не было сказано, что она торгует и пищевым маком с очисткой 99% тоже — продает 7 000–9 000 тонн в год. *** Проблема в том, что маковая наркомания в России действительно существует, и мак наркоманы берут не у специальных дилеров, а именно что в обычных бакалейных лавках. Доказать злонамеренность бакалейщика или его поставщика действительно сложно. Просто принятие новых нормативов по очистке мака облегчило ФСКН жизнь — теперь под раздачу попадают и те, кто зарабатывает на булочках, и те, кто на наркоманах. И действительно есть истории, в которых сложно понять, кто прав. Такова история семьи Полухиных, владельцев кафе с непритязательным названием «Очаг» в Воронеже. Кафе открылось в 2004 году, и четыре года дела шли неплохо. «Очаг» расположен в заводском районе города и выживал за счет продажи алкоголя в розлив: между сменами на заводе «Воронежстальмост» рабочие забегали в кафе пропустить по 100 грамм. Второй источник дохода — банкетный зал, который сдается под свадьбы и юбилеи. Третий — выпечка: сосиски в тесте хорошо шли «под закусь», а булки с маком хорошо раскупали в киоске на рынке. В день пекли до 300 булок, ежемесячный расход — 200 килограмм кондитерского мака. Закупали его у местного монополиста, компании «Хлебоград». Кроме того, до 2008 года в кафе и киоске продавали вдобавок к выпечке фасованные специи: лавровый лист, ванилин и тот же мак. «А потом я заметил, что мак в стограммовых упаковках по 50 рублей у нас покупают не домохозяйки, — вспоминает Александр, — а какие-то странные люди — худые, бледные и в темных очках». Тогда Полухин издал письменный приказ о запрете на реализацию пище-

вого мака в любом виде, кроме выпечки. Своей жене и свояченице он велел «брать мак в «Хлебограде» строго под булки — и ни граммом больше». Но это ему не помогло. 3 марта в кафе прошел обыск. Полухина, его жену и свояченицу привезли в ФСКН Воронежа. «Нам сказали, что мы торговали в розницу маком, паленым опием, от которого у людей вены рвутся, потом предложили решить вопрос за 5 миллионов рублей». К утру дочь собрала 300 тысяч, и ее родственников выпустили под подписку, но дело по факту приготовления к сбыту наркотиков завели и в октябре передали в суд. В обвинительном заключении написано, что они создали ОПГ для «распространения в Воронеже под видом пищевого мака смеси наркотических веществ — маковой соломки и опия». Следствие же уверяет, что маком Полухины торговать продолжали и после письменного запрета, тайно сговариваясь с наркоманами. Следователи даже устраивали встречи с контрольными закупками, на которые обвиняемые соглашались, но потом, почуяв неладное, сбрасывали пакеты с маком в аллеях и парках. Товар прилежно подбирали сотрудники ФСКН и так же прилежно находили, например, в 500-граммовом пакетике мака примесь соломки в 0,383 грамма. Кроме того, в деле фигурируют четыре тонны мака, обнаруженные при обыске в гараже Полухиных. Суммарный расчет на 4 тонны выявил 29 килограмм маковой соломки и 17 килограмм опия — то есть засоренность мака укладывалась в европейские двухпроцентные нормативы, но не укладывалась в российские. Александр Полухин же фактически уверяет, что эти четыре тонны им подбросили: «За два дня до обыска нам привезли из компании «Хлебоград» очередную порцию мака на грузовике, который подъехал к гаражу и сломался. Тогда водитель попросил у нас разрешения выгрузить все мешки, потом, при помощи трех человек, оттащил машину на сервис и пропал». Директор компании «Хлебоград», с которым меня соединяли 20 минут, женщина со стальными интонациями в голосе, сообщила, что «наш разговор записывается, и вы, девушка, куплены и оплачены, и на ваши вопросы я отвечать не буду», а также что никаких грузовиков Полухину она не отправляла и вообще мак уже два года не продает. Сергей Корчевников, заместитель начальника управления ФСКН по Воронежской области, от комментариев отказывается, ссылаясь на то, что все решит суд, но под конец советует мне спросить местных жителей, что они думают по поводу «Очага»: «Вы когда-нибудь по телевизору видели Нью-Йоркскую биржу? Море народа с акциями бегает. Примерно такая же картина была в этом кафе под привозку мака. У нас порядка сорока человек по делу проходят, вы можете при-

ехать в этот район, и любой вам расскажет, где брал наркотики». Первым же человеком, встреченным мною у кафе «Очаг», оказывается местный алкоголик по имени Коля. Он, шатаясь, идет в кафе за очередными ста граммами и о наркотиках «ничего не слышал». Второй, Алексей, хмурый слесарь пятидесяти лет, говорит, что да, бывают и наркоманы — «так их во всем Воронеже до х…я». Арина, мать четырехлетней Ксении, жалуется на шум и что к детской площадке на задворках кафе не подойти — «всюду квасят». На вопрос, видела ли она возле кафе, допустим, пустые шприцы, она отвечает: «Тут прямо нет, но я их и в своем подъезде часто нахожу». Про мак не говорит никто. *** История Полухиных и правда неоднозначная: тонны мака, от которого все открещиваются, бледные покупатели специй в киоске на рынке, толпы наркоманов вокруг кафе, которых никто не видел. На самом деле события могли развиваться по любому сценарию. Полухины могли купить грузовик мака сами, потому что купить разом 4 тонны дешевле, чем каждый месяц покупать по 200 килограмм, нужных для выпечки. Или Полухины могли купить грузовик мака, чтобы втридорога продать местным наркоманам. Или тонны мака могли им даже подкинуть, потому что иметь такое количество мака действительно опасно. Но следователей эти тонкости по большому счету интересуют мало. Дочь Полухина, 27-летняя блондинка с точеной фигурой, аккуратными акриловыми ногтями и крохотным тойтерьером Бусей на руках, рассказывает мне, как она собирала деньги, чтобы отпустили родителей, и как потом посадили ее саму. «На одном из допросов я тайком записывала разговор со следователем Константиновым на диктофон, он это заметил и тут же арестовал — якобы меня опознал шестикратно судимый наркоман, которого я в жизни в глаза не видела. Типа, заявление на меня по-быстрому написал, а следователь его в дело положил». На вопрос, в каких условиях она сидела, Евгения, поглаживая Бусю, легко отвечает: «Ну, нормально сидела, вот только из камеры в камеру часто перекидывали, прессовали. В одной камере со мной девочка была, так ее в полиции книжным томом по голове били. Еще одну, с клаустрофобией, менты в мусорный пакет засовывали. Она из пакета вырвалась — и к окну, выкинуться хотела. Ее за волосья схватили и обратно — в пакет. Хорошо, хоть жива осталась. А выше этажом мужик один сидел, он периодически орал от боли. Мы потом выяснили, что это ему в полиции ногти на ногах вырвали, писюн током прижгли и яйца прищемили. Как в туалет пойдет — так и давай орать». По новым правилам все это может произойти с любым продавцом мака — и, в общем, с любым покупателем. Стопроцентно очищенного мака не бывает. Само наличие у любого человека абсолютно любого количества мака — хранение наркотика. А четыре тонны в гараже — это хранение в особо крупном размере. Все остальное, как водится в российской судебной практике, — дело техники.

ГИД

СЕКОНД-ХЕНДЫ В Москве работают десятки винтажных бутиков, комиссионок и благотворительных магазинов. БГ выбрал среди них те, в которых не обязательно копаться часами: туда берут только вещи, прошедшие тщательный отбор

АВ

ВАЛ СКИЙ БУТЫР

МЕНДЕЛЕЕВСКАЯ Н

АЯ

ЕС

А ЛОВК ШАБО

.П Р

СП РО П

ЕТ

ЕР

УЛ.

П РО СП . БЕЛОРУССКАЯ

КА

КИ

УЛ

.Д .

Р.

ПЕ

СК

УЛ

ЬЯ

НО

ВА

ПР

НС

КИ

НС

ЬС

ЕР

АКАДЕМИЧЕСКАЯ

ВАЛ

КОГО

Р.

карты: Алина Валеева

П.

СК

РСКИЙ

АД

БУТЫ

ГР

ОС

. ЯМ С

УЛ

ЛЕ

ПОЛЯ

КРАСНАЯ ПЛ.

ТИ

КИТАЙ-ГОРОД

КА

СК

УШ

УС

БЯ

СЕЙ

АТО

ЛУ

МАРО

РЕ

С К

Б.ЗЛ

ЧЕ

ОЛ

РМ

ОП

«БЛАГОБУТИК» Еще один благотворительный магазин — все средства от продажи идут в фонды «Подари жизнь» и «Вера», на лечение тяжелобольных детей и помощь хосписам. Сюда сдают свои собственные вещи Чулпан Хаматова, Ингеборга Дапкунайте, Лия Ахеджакова и прочие известные люди — имена бывших владельцев иногда даже указывают на ценниках. Цены выше, чем обычно: блузки H&M могут стоить 800 р., кожаные сумки — 40 000 р., джинсы дешевых марок — 3 000 р. Б.Черемушкинская, 1, (495) 961 03 73 «Академическая», «Тульская», 7 мин. на маршрутке до ТЦ «Рио» От 200 р. до 60 000 р.

СТ

ТРУ

Й Б-Р

БНА

ЦВЕТНО

ТРУБНАЯ ПЕТ M РОВ СКИ Й БР

ОХОТНЫЙ РЯД

ВА

SECOND FRIEND STORE Здесь с сомнением относятся к масс-маркету и любят хорошие концептуальные бренды. Можно найти платья и сумки Marni, сшитые на заказ лоферы Tom Ford, сложного кроя одежду Ann Demeulemeester, косухи Rick Owens, брюки Acne и т.д. Хозяйки магазина «принимают все то, что носили бы сами». Их сотрудники могут сами приехать к вам за вещами; возможна доставка по всей России. Недавно магазин расширился: теперь это еще и сток прошлых коллекций московских бутиков Air, Rehab Shop, 9A Concept и др. Правды, 3/1, 8 985 457 97 79 «Белорусская», 10 мин. пешком От 700 р. до 42 000 р.

ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ

СЕ

АЯ

О В СК ШК

КО

НЮ

АЯ

ТЕАТРАЛЬНАЯ

ВД

.П РА

ЕСН

Б.

Я П Р

«ЛАВКА РАДОСТЕЙ» Первопроходец московских благотворительных магазинов. Можно принести любую ненужную вещь — то, что не проходит отбор, отдают на благотворительность. За остальные предметы покупатели платят столько, сколько считают нужным. Найти можно вообще что угодно — хоть натуральную шубу, хоть детскую жилетку Ralph Lauren, хоть старинную статуэтку. Все вырученные средства поступают в фонды «Детские сердца», «Все вместе» и др. Вход с недавних пор стал платным — 150 р. Ветошный пер., 13, 8 916 279 90 09 «Площадь Революции», 5 мин. пешком По желанию покупателя

УЛ

Я КА

СК

НС

И Н

ДО

АЯ

ЛЕ

ИНСК

СК

НА

ЦВЕТНОЙ БУЛЬВАР

ТИХВ

BEYOND RETRO Британская сеть винтажной одежды, одна из крупнейших в Европе. Представители компании ездят по винтажным лавкам, блошиным рынкам и гараж-сейлам и скупают там все, что соответствует текущим веяниям моды. В корнере Beyond Retro в «Цветном» вещи висят чересчур плотно, но при некоторой сноровке здесь можно найти кружевные платья, косухи, мужские свитера толстой вязки, клетчатые рубашки и вообще все то, что сегодня берут за образец как дорогие, так и демократичные марки. Цветной б-р, 15, стр. 1, (499) 270 47 68 «Цветной бульвар», 1 мин. пешком От 300 р. до 5 000 р.

ОД

АС

КРАСНОПРЕСНЕНСКАЯ

Л Ь СК

ОБ

КР

РОЧДЕ

СЛ

НАЯ

ВО

МЫТ

ШАБОЛОВСКАЯ

УЛ

M ОКТЯБРЬСКАЯ

GLAMCOM Glamcom — это сокращение от выражения «гламурный комок»: принести сюда вещи может любой, но предпочтение отдается медийным лицам. Вещи по большей части новые или малоношеные, цены — относительно невысокие, а бренды — дорогие и знаменитые: туфли Christian Louboutin, мужские костюмы Brioni и платья Dolce & Gabbana. Часть дохода идет на благотворительность; кроме того, скоро заработает корнер Натальи Водяновой, весь доход от которого пойдет в ее фонд «Обнаженные сердца». Рочдельская, 15, (495) 280 73 32 «Краснопресненская», 10 мин. пешком От 500 р. до 150 000 р.

SECOND 25 Владелец Second 25 отбирает вещи, ориентируясь в основном на собственный вкус, — и нравится ему, судя по всему, простая мужская одежда: поло Fred Perry, Lacoste и Lyle and Scott, толстовки Ben Sherman и Merc, джинсы Levi’s и Wrangler, кеды Nike и Adidas. Женские вещи тут не слишком жалуют: висит разве что одинокая цветастая юбка и все те же поло. Новые поставки случаются раз в два месяца, и узнать о них можно из группы во «Вконтакте». М. Златоустинский пер., 10, стр. 3, 8 916 853 76 46 «Китай-город», 8 мин. пешком Футболки — 300 р., куртки — 1 000 р. 42

PARADOX Образцовый секонд-хенд: вещи отбирают с учетом текущих тенденций в Великобритании. Если что-то оказывается недостаточно высокого качества — отправляют на вешалку «Sale» и продают чуть ли не по 10 р. Можно найти, с одной стороны, тренчи Aquascutum и Burberry, куртки Stone Island и Barbour и нейтральные рубашки и поло, а с другой — все то, за чем многие отправляются в секонды: джинсы-варенки, потертые косухи, платья из бархата и солнцезащитные очки в стиле Джона Леннона. Новослободская, 73, корп. 3, 8 926 288 81 86 «Савеловская», 7 мин. пешком От 20 р. до 3 500 р.

НО

«ФРИК ФРАК» Самый известный московский магазин винтажной одежды — то есть сшитой больше 20 лет назад, от 1940-х до начала 1990-х. Отбор очень скрупулезный: для «Фрик фрака» работают 12 байеров, а заказ формирует сама хозяйка магазина. В продаже постоянно находится около 12 000 вещей, среди которых можно найти коллекционную винтажную одежду Yves Saint Laurent или Dior, платья для рок-н-ролла, а также так называемый актуальный винтаж — вещи, которые снова вошли в моду. Шаболовка, 25, корп. 1, 8 926 250 21 33 «Шаболовская», 8 мин. пешком Платья — около 2 500 р., шляпы — около 1 500 р.

ДЫ

текст: Ольга Аверина фотографии: Марк Боярский

Кожаная косуха Андрея Малахова стоит в Glamcom 5 200 р.

Во «Фрик фраке» всегда есть штук 200 платьев из реквизита стиляг. Средняя цена комплекта (платье, подъюбник, пояс) — 3 400 р.

Лакированные лодочки D&G на шпильке из Second Friend Store, 8 400 р.

Вещи, которые не поместились в корнере Beyond Retro в «Цветном», продают на сайте trendsbrands.ru

Юбка из Glamcom. Прошлый владелец неизвестен. 5 200 р.

Paradox, жилет за 750 р.

Собравшись в Glamcom, лучше заранее предупредить сотрудников. Ассортимент можно рассмотреть на сайте glamcom.ru

Second Friend Store. Платок-накидка Ann Demeulemeester, 4 200 р.

«Лавка радостей» ищет новое место — «Галерея кукол», у которой они снимают помещение, настаивает на платном входе

ОБЪЯВЛЕНИЯ Домик с печью для одинокого мужчины, рекламный агент в каскадерскую компанию, куртки из рыбацких сетей, передержка попугаев, преподаватель иврита для молодой пары, диорама «Парк юрского периода», пряничные домики и другие полезные предложения осени. Присылайте объявления в редакцию по адресу obyavleniya_bg@bg.ru. Все объявления публикуются бесплатно

вакансии ПЕРСОНАЛЬНЫЙ ВОДИТЕЛЬ Требуется водитель на 4 дня в неделю — с понедельника по четверг. Машина моя. Фактическая занятость — примерно 3–5 часов в день. Ездить нужно в район Павелецкого вокзала из города Истра по утрам (около 9.30), а вечером возвращаться обратно. Требования: возраст от 25 до 55, стаж вождения от 5 лет. Очень желателен опыт работы персональным водителем. Александра, 8 903 271 97 34 МАЛЬЧИКИ, ДЕВОЧКИ И ЮНОШИ В ДЕТСКИЙ МЮЗИКЛ Объявляется кастинг на участие в новогоднем детском мюзикле на музыку Александры Пахмутовой. Нужны мальчики 7–12 лет, девочки 11–15 лет, юноши с 19 лет. Владение вокалом обязательно, хореографические данные и академический вокал приветствуются. witty@hotmail.ru

КВАРТИРА С ДВУМЯ САНУЗЛАМИ Трехкомнатная квартира с евроремонтом ищет новых хозяев. Она находится по адресу Симоновский Вал, 16. Кухня объединена с гостиной, есть спальня с окном-эркером, кабинет, два санузла. Потолки — 3 м. Дом 1997 года постройки с подземным паркингом. Квартира готова к сделке. В подарок покупателю — 2 ракушки для машин на территории двора. Стоимость — 19 500 000 р. Аннушка, 8 909 627 18 26 ДАЧА С ЯБЛОНЯМИ, ВИШНЯМИ И ЯПОНСКОЙ СЛИВОЙ Продаю участок площадью в 9,8 сотки в Cтупинском районе, недалеко от Малино, в небольшом садовом товариществе (соседи милейшие). Ухоженный газон, яблони, вишни, груши и даже японская слива. Электричество, магазины, два водоема и родник с чистой

и прохладной водой в шаговой доступности. Первоначальная цена — 1 500 000 р., но торг уместен. Елена, 8 964 794 89 80 ОДНОКОМНАТНАЯ КВАРТИРА С ДИЗАЙНЕРСКИМ РЕМОНТОМ Сдается однокомнатная квартира около метро «Тимирязевская» на улице Яблочкова. Дизайнерский евроремонт только что закончен. На полу ламинат, плитка, ковролин. Санузел в плитке. Стиральная машина-автомат, сушилка. Импортная сантехника. На кухне итальянский встроенный гарнитур, двухкамерный холодильник, газовая плита, духовой шкаф. Застекленная лоджия. В комнате итальянская кровать, шкафкупе, бельевой шкаф, компьютерный стол, диванчик, светильник. Телефон, интернет, железная дверь, чистый подъезд, консьерж. Вероника, 8 926 209 01 22

АФИША

Кинотеатр «Баку», Усиевича, 12/14 44

шое количество специализированного оборудования для съемок трюкового кино. Александр, 8 903 221 91 90 ВЕДУЩИЕ НА РАДИО «СПОРТ» Радио «Спорт» требуются ведущие в программу общественно-политических новостей. Требования: высшее образование, опыт работы в FM-диапазоне от 1 года, грамотная речь, четкая дикция, знание общественнополитической ситуации в стране и мире. Условия: оформление по ТК РФ, соцпакет, возможность профессионального роста, офис в районе м. «Новокузнецкая». Резюме и демо присылайте на ofﬁce@sportfm.ru

ХОРЕОГРАФ В АНСАМБЛЬ «КУПАВУШКА» Срочно ищется хореограф в ансамбль народной песни «Купавушка» и в театр моды «Василиса». Территориально — Дворец пионеров на Воробьевых горах. Елена Карасева, (499) 137 79 70 ПРОГРАММИСТ НА MTV Телеканал MTV ищет кудесника. PHP, HTML, JavaScript, jQuery, MySQL, Apache, nginx. Если вы умеете пользоваться этими заклинаниями и у вас есть диплом программиста — пишите. mrusakov@mtv.ru РЕКЛАМНЫЙ АГЕНТ В КАСКАДЕРСКУЮ КОМПАНИЮ Каскадерской компании StuntArt требуется рекламный агент (директор) для продвижения на рынке. Мы обладаем десятилетним опытом работы в кино. Также имеется боль-

ОХРАННИК В УСАДЬБУ ВО ВЛАДИМИРСКОЙ ОБЛАСТИ Предоставлю проживание в уединенном красивейшем месте во Владимирской области — 85 км от МКАД. Для одного мужчины, в отдельно стоящем здании на территории усадьбы, со всеми бытовыми условиями, подключение интернета возможно. Нужно охранять участок от непрошеных гостей, чистить дорожки от снега, топить печь — мы же гарантируем оплату труда и хорошее отношение. Заключаем договор. Алексей, 8 916 957 47 54; Нина, 8 985 364 35 92

экскурсии

«МАЯКОВСКИЙ БЕЗ ЦЕНЗУРЫ» Сотрудник Музея Маяковского Наталья Леонова расскажет, почему Маяковский по-прежнему актуален и современен в наше время как никогда. Группа будет читать стихи на Сретенском бульваре, а потом зайдет в музей поэта. 18 октября, 18.30, встреча перед трамвайной остановкой на улице у выхода из м. «Чистые пруды». Цена — 550 р., для студентов и пенсионеров — скидка 100 р.

«НЕГЛИННАЯ: ТРИ ВЕКА МОСКОВСКИХ ТРАКТИРОВ И РЕСТОРАНОВ» Историк и педагог Марина Иванова проведет экскурсию по Неглинке, где находилось множество трактиров и ресторанов, с которыми связаны интересные факты и события. Во время экскурсии расскажут, чем в них кормили, какие виды трактиров существовали в XIX веке, чем они отличались от ресторанов, таких как «Ад», «Эрмитаж», «Яр», «Савой», «Альпийская роза», ресторан гостиницы «Метрополь» и др. 27 октября, 14.00, встреча у выхода из м. «Трубная». Цена — 300 р.

фотографии: на странице слева Варвара Геворгизова (афиша); на странице справа Ernst Haeckel «Kunstformen der Natur»

недвижимость

благотворительность КОНЦЕРТ ПОДРОСТКОВ-ИНВАЛИДОВ ИЗ ПРАГИ 28 октября состоится благотворительный концерт чешского музыкального коллектива «Тап тап», который состоит из студентов и выпускников Института Едлички в Праге — ребят с различной инвалидностью. Вырученные средства пойдут на проект «Российские дети с инвалидностью отстаивают свои права». Концерт состоится в Детском музыкальном театре им. Н.И.Сац. просп. Вернадского, 5

АКЦИЯ ПО СБОРУ ПОМОЩИ ДЛЯ ДЕТЕЙ-СИРОТ 20 и 21 ноября состоится акция по сбору помощи для детей-отказников. Благотворительный фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» и «Ашан» в Лефортово организуют сбор вещей, подарков и средств в помощь детямсиротам, находящимся в детских домах и больницах. ш. Энтузиастов, 12, корп. 2, ТЦ «Город»

город КВАРТАЛ БУДУЩЕГО В ЗАМОСКВОРЕЧЬЕ В Москве появится квартал «Футурополис». Между Пятницкой, Малой Ордынкой, Климентовским и Черниговским переулками построят инновационные дороги, «умные» остановки, пешеходные переходы с лазерными эффектами и светофоры на солнечных батареях. ПОДЗЕМНЫЕ УЛИЦЫ В скором времени в Москве появятся подземные улицы с магазинчиками и кафе. Первая такая улица соединит метро «Универси-

тет» с главным корпусом МГУ, чтобы облегчить студентам дорогу к учебному заведению. Такие же подземные улицы планируют построить под Пушкинской площадью, Новым Арбатом, Тверской и площадью Тверская Застава. ШТРАФ ЗА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЧУЖОЙ СОЦИАЛЬНОЙ КАРТОЧКИ За использование чужой социальной карты в транспорте поднимут штраф от 1 000 до 2 500 р. По мнению властей, это поможет уменьшить количество зайцев.

ПОЛЕЗНЫЕ САЙТЫ

SURDOSERVER.RU Этот интерактивный справочник по русскому жестовому языку, а также по дактильным азбукам многих языков мира создан для помощи глухим и слабослышащим людям. Представляет собой большой видеословарь самых популярных слов, каждое из которых проиллюстрировано специально записанным для сайта роликом. Есть мобильное приложение, которое можно использовать как карманный разговорник. Создатели проекта планируют еще и социальную сеть для глухих, в которую можно будет самому загружать ролики с новыми словами, обсуждать их и оценивать.

AGEOFHAPPINESS.RU Два года назад бывший главный редактор проекта «Сноб» Владимир Яковлев отправился в путешествие по разным странам мира в поисках людей, которые в свои 70, 80, 90 или даже 100 лет сумели сохранить полноту жизни и способность получать удовольствие от каждого прожитого дня. Вдохновившись этим опытом, он запустил проект «Возраст счастья», где публикуются статьи и интервью о том, что помогает прыгать с парашютом, если тебе за 70, как в 80 лет самостоятельно излечиться от всех болезней и зачем в 96 учиться кататься на горных лыжах.

диссертации ОБ УТОПИЧЕСКОМ МЫШЛЕНИИ В ЛИТЕРАТУРЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА Суслопарова Галина Дмитриевна: «Типология утопического мышления в литературе Серебряного века (символизм, футуризм, новокрестьянская поэзия)» 18 октября, Московский государственный университет

гоэффективной плавильной установки на основе регенерации тепловых отходов» 22 ноября, Московский энергетический институт

О РЕГЕНЕРАЦИИ ТЕПЛОВЫХ ОТХОДОВ Тугучева Ирина Александровна: «Разработка перспективной модели энер-

О МХАХ СРЕДНЕГО И ЮЖНОГО УРАЛА Ибатуллин Александр Анатольевич: «Петрофитные мхи Среднего и Южного Урала» 29 ноября, Главный ботанический сад им. Н.В.Цицина РАН

О ПЛАСТИНЧАТЫХ ПАРОЖИДКОСТНЫХ ПОДОГРЕВАТЕЛЯХ Такташев Ринат Нявмянович: «Разработка методик расчета пластинчатых парожидкостных подогревателей систем теплоснабжения промышленных предприятий на основе обобщенных зависимостей для расчета коэффициентов теплоотдачи и гидравлического сопротивления» 22 ноября, Московский энергетический институт

Sorbett0 — Сорбетто

О СТРУКТУРЕ ИХТИОЦЕНА БАРЕНЦЕВА МОРЯ Долгов Андрей Викторович: «Состав, формирование и трофическая структура ихтиоцена Баренцева моря» 2 ноября, Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства

продам

ДИОРАМА «ПАРК ЮРСКОГО ПЕРИОДА» Продам интерьерную диораму «Парк юрского периода» — украшение для холла или кабинета. Эксклюзивная ручная работа co скалами, водопадом, рекой, гнездом динозавров и фигурой доктора Джона Хэммонда. Размеры — 80 на 80 см, высота — 70 см. Николай, 8 985 769 00 71

ФОТОАППАРАТ CANON EOS 40D Продаю лучшего друга — Canon EOS 40D, а также 2 объектива и сумку. Прекрасный аппарат служил мне верой и правдой с 2008 года. Немного постарел, но снимать хуже не стал. Отличный подарок для начинающего фотолюбителя. Весь комплект — 26 000 р. Дмитрий, 8 915 171 05 06

БОБИННЫЙ МАГНИТОФОН С КОЛОНКАМИ Продается бобинный магнитофон в отличном рабочем состоянии с колонками. Все из натурального дерева. Инструкция в наличии. Привезен из Норвегии. Цена — 8 000 р. Самовывоз от м. «Проспект Вернадского». Егор, 8 915 062 07 72, yekhokhar@mail.ru

СВАДЕБНОЕ ПЛАТЬЕ Хочу продать свое свадебное платье — специальный дизайн 2012 года от известного испанского модельера Yolan Cris. Юбка многоярусная: череда слоев фатина и кружева, декорированного цветами. Размер — S (40–42). Первоначальная цена составляет 3 500 евро. Готова отдать за 2 500. Эрика, erica.aloe@yahoo.it

ФОТОАППАРАТ CONTAX T2 Продаю фотоаппарат Contax T2, черный, в идеальном состоянии, без повреждений и царапин, цена по договоренности. Даша, 8 903 788 68 96, abrhams.dasha@gmail.com

ПЛЕНОЧНАЯ ФОТОКАМЕРА LEICA M6 Продам Leica M6 — дальномерную пленочную фотокамеру. Модель неустаревающая, неубиваемая, очень удобная и практически вечная. Встроенный экспонометр. Привезена из Германии, я первый владелец и почти на нее не снимала, поэтому состояние отличное (ни разу не ремонтировалась). На корпусе сохранилась защитная наклейка. Прилагается объектив Elmar 50:2.8 плюс ремешки, защитные крышки — все с логотипом. Есть технический паспорт. Продаю за ненадобностью — снимаю сейчас только на цифру. Цена — 54 000 р. Ирина, popovaira@ya.ru

РЕКОМЕНДАЦИИ

Антикварная книга «По Москве. Прогулки по Москве и ее художественным и просветительным учреждениям» Валентин Викторович Федотов, заместитель директора переплетной мастерской «Артель»: «Хотя 20 прогулок, описанных в книге, не исчерпывают историю всей Москвы, они дают представление об устройстве главных кварталов города, о том, как они исторически складывались. Это репринт книги 1917 года, уникальный переплет, изящное художественное оформление и великолепное полиграфическое исполнение». Цена — 14 300 р. Магазин антикварных книг «Артель», Вокзальный пер., 6 (495) 768 68 22, artelbook.ru

фотографии: на странице слева Варвара Геворгизова (продам); иллюстрация: на странице справа Анастасия Пожидаева (услуги)

ПОДШИВКА ЖУРНАЛА NATIONAL GEOGRAPHIC Продам журналы National Geographic (на английском) за 1975– 2012 годы — всего около 200 журналов. В основном разрозненные номера, но годы 1996–2000 и 2009 — целиком. Мечтаю освободить полки и получить какую-либо сумму денег. Юрий, yurifro@yandex.ru

услуги

ПЕРЕДЕРЖКА ПОПУГАЕВ Оказываю услуги по временному приюту попугаев — маленьких и средних размеров. Позабочусь о птичке во время вашего отсутствия: буду кормить, поить и ежедневно чистить клетку. Ваш попугай будет жить в своей клетке, в теплой и светлой комнате. За сутки приюта — 150 р. Татьяна, 8 965 544 56 95

виниловые пластинки с любимыми записями или редкими исполнителями и вам нужно отреставрировать их звук и записать на современные носители, мы поможем. При необходимости уберем посторонний шум, потрескивание и щелчки, если, конечно, они не дороги вам как память. Георгий, (499) 976 93 74, 8 906 719 23 67

ПРЯНИЧНЫЕ ДОМИКИ НА ЗАКАЗ Испеку для вас уютный и вкусный пряничный домик. С удовольствием придумаю его вместе с вами. Елизавета, 8 926 366 18 76

АБАЖУРЫ РУЧНОЙ РАБОТЫ Изготавливаю абажуры по индивидуальным заказам. Любые формы и размеры, для оформления интерьера квартиры, бара, кафе или спектакля и киносъемок. Кроме этого помогу с перетяжкой и ремонтом старых и неисправных, но любимых абажуров. Вячеслав Александрович, 8 905 557 01 64

УРОКИ ТЕННИСА Тренер по большому теннису ищет учеников и учениц. Любой уровень игры — от нуля до мастера спорта. В недавнем прошлом — профессиональный игрок, серебряный призер чемпионата Европы, неоднократный чемпион Москвы. Иван, 8 963 699 96 43, viduman@mail.ru ОЦИФРОВКА ГРАМПЛАСТИНОК Если у вас остались музыкальные открытки, старинные патефонные, гибкие или

НАСТРОЙЩИК ФОРТЕПИАНО Помогу привести инструмент в порядок. В моем длинном послужном списке работа с отечественными и импортными марками роялей и пианино, нестандартными современными и старинными моделями. Возможен и сложный ремонт. Юрий Николаевич, (495) 411 11 67 (с 10.00 до 22.00)

транспорт ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ МИНИ-СКУТЕР YAMAHA Продаю мини-электроскутер Yamaha EC-02, б/у, сделанный в Японии. Не шумит, не дымит. Очень быстро разгоняется — скорость в normal-режиме до 30 км/ч. В power-режиме — до 45 км/ч. На одной зарядке можно проехать до 30 км, батарея заряжается 4–5 часов. Подзарядить ее можно в любом месте — в Москве даже есть электрозаправки (пока бесплатные). Стоимость — 72 000 р. Александр, 8 926 564 58 83 СПОРТИВНЫЙ МОТОЦИКЛ HONDA ИЗ АМЕРИКИ Мотоцикл был приобретен в марте этого года. Ни одного косяка с двигателем, трансмиссией или ходовой за время эксплуатации выявлено не было. В середине сезона менялась цепь, все колодки поменяли на оригинальные. Установлено высокое туристическое стекло Puig (родное отдам в комплекте), прямоток Two Brothers, новая покрышка Metzeller Z8 сзади, колпак на сиденье и крепление для навигатора. Имеются косметические косяки, потертости. Продается срочно. Готов сильно уступить по деньгам, очень хочется продать в течение октября. Стоимость — 270 000 р. Павел, 8 916 595 93 71

БЕЛЫЙ MERCEDES-BENZ C 180 KOMPRESSOR Отличное состояние. Недостатков и неисправностей нет. Авто привлекает внимание красивых девушек — в большом количестве. Год выпуска — 2009-й. Пробег — 49 000 км. Стоимость — 999 000 р. Александр, 8 985 970 62 12

СКУТЕР VESPA Скутер 2011 года модели Lx 50. Цвет — темносиний. Пробег 1 000 км, есть несколько царапин на кузове. 88 000 р., но возможен торг. Максим, 8 968 749 14 33

НОВОСТИ

ДОРОГА ОТ ЛЕНИНГРАДСКОГО ПРОСПЕКТА ДО НИЖНИХ МНЕВНИКОВ В начале следующего года начнется строительство новой автодороги, которая соеди-

нит Ленинградский проспект с районом Нижние Мневники. Дорога пройдет по улицам Алабяна и Народного Ополчения. БИЛЕТЫ НА ТРОЛЛЕЙБУС Теперь билеты на наземный транспорт будут продавать в метро, в автоматах самообслуживания. Проездные можно будет купить на любое количество поездок, а не на одну или две, как в метро. А расплачиваться — не только наличными, но и банковскими картами.

МАГИСТРАЛЬ ОТ ЗВЕНИГОРОДСКОГО ШОССЕ ДО «МОСКВЫ-СИТИ» Недавно открылось движение по новой магистрали от Звенигородского шоссе до бизнес-центра «Москва-Сити». Благодаря этому уменьшатся заторы на подъезде к нему, а жителям Пресненского района будет легче въезжать и выезжать в центр и из центра Москвы, а также выезжать на Третье транспортное кольцо и Звенигородское шоссе.

НОВАЯ ВЕТКА МЕТРО В 2013 году откроется новый участок метро между станциями «Деловой центр» и «Парк Победы». В 2015 году этот участок соединят со станцией «Третьяковская» — и появится новая Калининско-Солнцевская линия Московского метро.

потеряно СУМКА В БОРДОВОЙ «ПЯТЕРКЕ» С БЕЛЫМ КОЖАНЫМ САЛОНОМ Помогите, пожалуйста, найти бордовую (почти красную) «пятерку» с белым кожаным салоном. В ней 9 октября была забыта сумка. Возможно, водитель занимается частным извозом в районе станции метро «Щелковская», Черкизово. Марина, 8 917 670 86 39

ФОТОАППАРАТ «ЗЕНИТ» В АВТОБУСЕ ИЗ ВЛАДИМИРА В МОСКВУ 23 сентября был утерян фотоаппарат «Зенит». Предположительно, в автобусе из Владимира в Москву. Уважаемые попутчики, будьте так добры, верните. Особенно дороги фотографии на пленке. Анна, 8 929 500 54 99

ОЧКИ С ОВАЛЬНЫМИ ЛИНЗАМИ В ВАГОНЕ МЕТРО В начале месяца потеряла очки в вагоне метро на Люблинской ветке (скорее всего, на станции «Марьина Роща»). Очки женские, минусовые (для близоруких), линзы овальные, прозрачные, оправа металлическая, заушники украшены черным узором. Нашедшему и вернувшему — вознаграждение. Мария, 8 926 537 08 10

НАЙДЕНО В РЕСТОРАНЕ «32.05»

СТАРАЯ БЕЖЕВАЯ СОБАЧКА С КОРИЧНЕВЫМИ УШАМИ 16 сентября в «Меге Белая Дача» была потеряна мягкая игрушка. Это очень старенькая бежевая собачка с коричневыми ушами. Ребенок очень переживает — любимая игрушка — и не спит уже месяц. Очень прошу, верните за вознаграждение. Юлия, 8 926 365 03 70

фотографии: на странице слева Варвара Геворгизова (найдено); на странице справа ИТАР–ТАСС (1), РИА «Новости» (2), иллюстрация: на странице справа Анастасия Пожидаева (жалобы)

ПУНКТЫ ПРОКАТА ВЕЛОСИПЕДОВ В следующем году в Москве появится 250 пунктов проката велосипедов — у всех станций метро в ЦАО, а также вдоль Бульварного и Садового колец. Первые 30 минут проката будут бесплатными.

некрологи

ЭДУАРД ВОЛОДАРСКИЙ, СЦЕНАРИСТ Володарский был автором кондиций нездешних. Такие чаще рождались во французской стороне, на чужой планете: мастеровитые, ловкие, остроумные, барственные, с резкими извилинами скверного характера, жуирскими привычками, рожденными стахановской продуктивностью, и большим числом этических допусков, позволяющих сытно существовать при любом режиме. Имя Володарского уместней ставить в один ряд с Эженом Сю, Жоржем Сименоном, отцом Фантомаса Марселем Алленом, немцем Карлом Маем и прочими ударниками беллетристики. Виртуозная интрига, усы и трубка, гигантский выход полезных страниц, полукриминальный пубертат, дружба на равных с самыми яркими светилами от Высоцкого до Михалкова — все равняло его с именитыми иноземцами. Он умел всегда быть на коне и имел за душой свыше 70 реализованных сценариев. Когда в середине 1970-х большевистская эстетика выпала из спроса — облек ее в авантюрные формы, приняв самое деятельное участие в формировании жанра истерн («Свой среди чужих, чужой среди своих», «Ненависть», «Забудьте слово «смерть», «Красные дипкурьеры»). Русская рулетка перепившихся казаков, обколотый морфием чекист, два боя в скорых поездах, стрельба с обеих рук, из-под ног и из-за спины сделались его фирменными трюками, позволявшими узнать руку автора на пятой минуте экранного времени. Когда в начале 1980-х лучшие кинематографические и партийные дома ужаснул цинизм подросших потомков — написал два жестких «сборовых» сценария о золотой молодежи: «Оглянись!..» и «Шантажист», предвосхитив серию перестроечных «Куколок», «Плюмбумов» и «Дорогих Елен Сергеевн» о юной дряни. Когда мятая современность вышла из моды — ударился в русские Cредние века и дворцовые тайны. Если халтурил («Долги наши», «Без права на провал», «За последней чертой», «Вина лейтенанта Некрасова») — все равно получа-

лось лучше, чем у десятков добросовестных коллег. Если впрягался на совесть — работа входила в золотой фонд советской киноклассики, из которой не вырубишь топором ни «Своего среди чужих», ни «Ивана Лапшина», ни «Проверку на дорогах», ни «Прощай, шпана замоскворецкая…». Притом Алексей Герман в книге интервью на все осторожные о нем вопросы твердо отвечал: «Я не желаю говорить об этом человеке». Притом сетевые интервью о тяжбах с Мариной Влади и стенограммы речей на съезде, утвердившем его соавтора и друга Михалкова в качестве пожизненного главы кинематографистов, рисуют не самого приятного в быту человека. Что ж, за Сименоном водились грехи похлеще, а Май и вовсе сидел семь лет за упоенное воровство. На то ответил в свои годы А.Н.Островский: «Как же ты хочешь, чтоб он разговаривал, коли у него миллионы!» Миллион, кстати, заработанный. От советского кино миллион остался у единиц, а чтоб честный — так и у того меньше. Денис Горелов

ИРИНА СИНИЦИНА, ПАРАШЮТИСТКА, РЕСТОРАТОР 2 октября в Москве скончалась спортсменка Ирина Синицина, получившая смертельные травмы в ходе прыжка с парашютом — попытки установления мирового рекорда в США, на калифорнийском аэродроме Perris Valley. Парашютистам удалось установить новый рекорд — в свободном падении они собрали ромб из 100 человек в вингсьютах (костюмахкрыльях). Предыдущий мировой рекорд в этой дисциплине — фигура из 71 парашютиста. Синицина столкнулась в воздухе с другим участником рекорда практически сразу после раскрытия своего парашюта. Она совершила низкую отцепку основного парашюта из-за перепутавшихся куполов, и за низким открытием запасного купола последовало жесткое столкновение с землей. 35-летняя Ирина Синицина — многократная рекордсменка страны, двукратная — мира и Европы, совершила более 2 000 прыжков.

При установлении рекорда России в классе больших формаций (построения фигур из большого количества парашютистов и удержанию их в свободном падении) была капитаном сектора. Бессменный капитан российского женского рекорда «Жемчужины России» — так, в 2012 году парашютистки собрали фигуру из 88 человек, установив женский мировой рекорд среди наций. При этом парашютный спорт не был ее основным занятием. Более 10 лет Ирина работала в ресторанном бизнесе у Аркадия Новикова, пройдя путь от официантки до директора Vogue Café, а затем открыла свой ресторан — Homemade Café. Помимо этого, Ирина занималась благотворительностью — собирала средства для пловцов-инвалидов (ее собственный сын, страдающий ДЦП, занимается плаванием), помогала спортсменам-параолимпийцам готовиться к соревнованиям, организовывала соревнования за свой счет. Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту (ДОСААФ) заявило, что собирается назвать в честь парашютистки один из авиаклубов, а также давать ее имя будущим благотворительным и социальным проектам. Ирину Синицину похоронили на Владыкинском кладбище в Москве. Дарья Абрамова

АЛЕКСАНДР ГОРЕЛИК, ФИГУРИСТ После продолжительной болезни в возрасте 67 лет на даче в поселке Тучково скончался Александр Горелик, легенда фигурного катания. Горелик родился в Москве в 1945 году. Спортивную карьеру начал, выступая в парном катании с Татьяной Шарановой, но по-настоящему известен стал выступлениями в паре с Татьяной Жук: вместе они завоевали бронзовую медаль на чемпионате мира-1965 и серебро на чемпионатах мира 1966 и 1968 года, а также серебряную медаль Олимпиады-68 в Гренобле. Горелик с Жук были первой парой в фигурном катании с сильной разницей в росте — но запомнились, конечно, не только этим. «Думаю, при-

чина нашего успеха была в том, что нам удалось найти гармонию спорта и хореографии, — рассказывал Горелик. — В программе 1966 года мы выполняли более десяти сложнейших поддержек, целую серию прыжков в два оборота, тодесы, вращения, дорожки шагов. Но это обилие комбинаций воспринималось как совершенно естественная картина движений. Мы катались без малейшей тени скованности, без суеты, без нервозности. Мы чувствовали контакт со зрителем, потому что доставляли радость публике». Когда Жук предпочла спорту материнство, Горелик стал тренироваться с Ириной Родниной, но дуэт не сложился, и Александр завершил спортивную карьеру — негромко и с достоинством, став спортивным комментатором и тренером: он работал в редакции спортивных программ на радио, вел репортажи в дуэте с Николаем Озеровым, тренировал команду советских фигуристов на Олимпийских играх 1976 года в Инсбруке, окончив в 1968 году Государственный университет физической культуры по специальности «тренер-преподаватель». С 2001 года работал комментатором на канале «Спорт». Переломным годом в судьбе Горелика мог оказаться 1969 год — тогда на экраны вышел фильм режиссера Виктора Соколова «Голубой лед»: главная роль фигуриста Сергея Берестова досталась Горелику. Он честно отказывался — не хотел актерской славы, дорожил местом на радио. Согласился лишь после того, как председатель Госкино отправил письмо в Комитет по радиовещанию с просьбой отпустить Горелика на съемки с сохранением должности. Горелик сыграл во многом автобиографическую роль фигуриста, переживающего кризис в отношениях с партнершей, и принес в по-ленинградски меланхоличную картину свою естественность и жизнелюбие. Вадим Рутковский

жалобы ПЛОХОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ИНСТИТУТЕ ИМ. ДАШКОВОЙ Хочу пожаловаться на Московский государственный институт имени Дашковой. Отучился там 5 лет, очень об этом жалею: знаний дают мало, преподаватели очень специфичные — не могу сказать, что плохие, но в любом случае, сколько бы ты долгов ни набрал и как бы плохо дисциплину ни знал, ты все сдашь и защитишься. Бюджетных мест в институте нет, зала для занятий физкультурой тоже — однако предмет этот стоял на первых курсах, и приходилось каждый раз бродить по школам и заниматься в них. Вайфай не работает: вуз, похоже, не может себе позволить серьезное оборудование или тарифный план на интернет. Каждый год проводятся наискучнейшие Дашковские чтения, на которых явка обязательна. Думаю, этого достаточно. Подумайте хорошенько, прежде чем туда поступать. Артем, выпускник

ОТМЕНА ЭЛЕКТРИЧКИ ЗАХАРОВО–МОСКВА С 12 октября отменили электричку Захарово–Москва, которая ходила в 6.30. Это была самая рабочая утренняя электричка — людям просто не на чем больше добраться до работы. Все теперь вынуждены ехать на 5.50. Мало того что покупаем проездной за 3 500 р., так еще за эти деньги вынуждены теперь мучиться. Совсем людей ни во что не ставят, при этом хотят человеческого отношения к контролерам, которые уже давно страх потеряли. Евгений, инженер

завезли

Молодая российская марка Pepen пытается конкурировать с масс-маркетом — по ценам уж точно КОЛЛЕКЦИЯ РУБАШЕК YALE CO-OP В GANT Начиная с 1960-х рубашки Gant превратились в негласную униформу студентов и преподавателей Йеля и один из важнейших атрибутов стиля преппи. Сейчас в Москву привезли лимитированную коллекцию Yale Co-op — рубашки, которые выглядят точь-вточь как легендарная модель 1960-х годов: воротник button-down, с пуговицей сзади, складка и петля на спине. Даже ярлык и упаковка рубашки — аутентичные. Смоленская-Сенная пл., 27–29/1, стр. 1а, м. «Смоленская» STEFANEL В «АТРИУМЕ» Вещи итальянской марки Stefanel раньше продавались в ГУМе, но потом бутик закрыли, и они надолго исчезли из Москвы. В новый магазин в «Атриуме», пока единственный в городе, привезли практически всю коллекцию: есть базовые свитеры крупной вязки, которыми Stefanel славится, кашемировые пальто и брюки, теплые юбки и кардиганы, сапоги на каблуке с бахромой и сумки из мягкой кожи с твидовыми вставками. Земляной Вал, 33, «Атриум», (499) 500 42 41, м. «Курская»

PEPEN В «ЗОЛОТОМ ВАВИЛОНЕ» В первом монобрендовом магазине молодой российской марки Pepen можно найти в меру нарядные женственные платья (в среднем 4 000 р.), юбки (в среднем 2 000 р.), жакеты и прочие вещи. Их отличает практически полное отсутствие украшений и деталей и яркие цвета — красный, желтый, розовый и оранжевый. просп. Мира, 211, «Золотой Вавилон», 2 этаж, (499) 650 81 17, м. «ВДНХ» МАГАЗИН ЭКОЛОГИЧНОЙ ОДЕЖДЫ FAUN Первый отечественный магазин, специализирующийся на экологичной и этичной моде. Здесь продают мужскую и женскую одежду, обувь и аксессуары со всего света, все из органического хлопка, кожзаменителя и прочих материалов, в которых не присутствуют продукты животного происхождения. Среди прочего — футболки и свитшоты с принтами A Question of, обувь Novacas, ботинки и велосипедные сумки Luvmaison и замшевые туфли Good Guys. faun.ru

МУЖСКАЯ ОДЕЖДА TS(S) В LEFORM В Leform привезли осенние коллекции известных концептуальных марок — Dries Van Noten, Maison Martin Margiela, Comme Des Garçons, Junya Watanabe, а также несколько новых брендов — например мужскую одежду японского происхождения ts(s). Дизайнер марки Такудзи Сузуки использует элементы военной формы и рабочей одежды — в нынешней коллекции много добротных курток и брюк разных оттенков зеленого, коричневого и серого. Поварская, 35/28, (495) 691 82 20, м. «Баррикадная» КОЛЛАБОРАЦИЯ JOHN LOBB И PAUL SMITH Британский дизайнер Пол Смит и производитель статусной мужской обуви John Lobb сделали совместную коллекцию. В нее вошли три модели: оксфорды с перфорированным носком, замшевые дерби с гладким носком и легкие лоферы жизнерадостных оттенков. Красная пл., 3, ГУМ, (495) 620 31 14, м. «Площадь Революции»

FORNARINA В «АТРИУМЕ» Итальянскую марку для девушек Fornarina любят, например, Миша Бартон и Дита фон Тиз. В новой коллекции — блузки с бантами, облегающие брюки и всевозможные платья: в горошек с оборками, теплые вязаные, трикотажные с драпировками и проч. Цены — средние, от 2 000 до 8 000 р. Земляной Вал, 33, «Атриум», 2 этаж, (499) 500 42 41, м. «Курская» КУРТКИ ИЗ РЫБАЦКИХ СЕТЕЙ В TIMBERLAND В магазины Timberland приехала коллекция курток, созданных из новейшего материала ReNet. Это ноу-хау компании: ReNet производится из переработанных рыбацких сетей, веревок и прочего мусора, выловленного на дне океана. Благодаря мембранной структуре ткани эти куртки защищают от ветра и мороза и хорошо отводят влагу — в итоге в них не холодно на улице и не жарко в помещении. Тверская, 27, (495) 699 71 45, м. «Маяковская»

свадьбы 13 октября Павел Бельдюгов, писатель Анна Гаврилюк, художник

В Stefanel есть как мужская, так и женская коллекции, ориентированные в основном на молодых людей

10 ноября Анна Михайлова, ведущий инженергенпланист Павел Крылов, заместитель начальника отдела по выпуску ценных бумаг

поиск СИДЕЛКА ДЛЯ ПОЖИЛОЙ ЖЕНЩИНЫ Для ухода за пожилой женщиной требуется сиделка — возможно, с проживанием. Строго с рекомендациями. Обязательна московская прописка. Дарья, 8 903 714 71 17

ЭКСПОНАТЫ В МУЗЕЙ ДОКТОРА ГААЗА Для создаваемого на общественных началах Музея доктора Ф.П.Гааза, которого еще при жизни называли святым доктором, нужны экспонаты: любые предметы городского быта и детали интерьера XIX века, посуда, одежда, утварь, письменные принадлежности, телескоп, медицинские инструменты, книги на любую тематику, переплетенные журналы,

копии гравюр, картин, рисунков. Экспонаты принимаются в библиотеке №134 по адресу Волгоградский просп., 16, с 11.00 до 18.00, кроме воскресенья. Ваши имена будут заноситься в лист дарителей музея. Если вы не сможете приехать — звоните, мы к вам подъедем. Андрей Николаевич, 8 917 508 66 89

в «16 тоннах». Но, увы, не с кем. Буду рада, если составите мне компанию. О себе: 26 лет, тихая и миролюбивая девушка, люблю бадминтон, велосипед (как следует из первого предложения), книги, инди-музыку, кулинарию и кино в «35 мм». Ксения, johnsonnoise@gmail.com

НЯНЯ С ХОРОШИМ ИСПАНСКИМ ДЛЯ ТРЕХЛЕТНЕГО МАЛЫША Очень хочется найти милую девушку — студентку или учительницу — с хорошим испанским языком для игр и занятий с трехлетним малышом. Все условия и оплата обговариваются; метро «Полежаевская». Татьяна, 8 916 939 71 04, oh.tatyana@gmail.com

СТУДЕНТ МАРХИ ДЛЯ ПРОЕКТА СТУДИИ Ищу студентку (или студента) МАРХИ, готовую за символическую плату сделать дизайн-проект моей маленькой квартиры-студии. Она находится в новом доме, и все придется делать с нуля. Аля, 8 910 485 35 71

ЗАГОРОДНЫЕ ДОМА ДЛЯ СЪЕМОК СЕРИАЛА Для съемок сериала ищу загородные дома — как коттеджи, так и простые деревянные, просторные, трех- или четырехкомнатные. Занятость — несколько дней в году, оплата по договоренности (за каждый съемочный день). Присылайте фото. Сергей, 8 916 889 24 36, fedorov.kino@gmail.com СПУТНИК НА КОНЦЕРТ MOTORAMA Песни группы Motorama были отличным саундтреком для моих велосипедных прогулок этим летом. Поэтому очень хочется пойти на концерт этой группы в Москве 28 октября

ДЕВУШКА, СБИВШАЯ ВЕЛОСИПЕДИСТА Ищу девушку — водителя белого автомобиля, ехавшую по Брестской улице в сторону Маяковской площади и сбившую велосипедиста (одетого в черную майку не по погоде, на желто-зеленом велосипеде Merida). Это произошло 25 сентября около полудня на перекрестке с улицей Гашека. Столкновение, хотя и эффектное, прошло без последствий. Не имеющий материальных претензий велосипедист-акробат хотел бы встретить участницу происшествия за чашкой кофе. Глеб, 8 909 155 74 71, glebk@aha.ru

РЕДКАЯ КНИГА ГЕРХАРТА ГАУПТМАНА Ищу книгу Герхарта Гауптмана «Атлантида». Последний раз она, кажется, издавалась в 1989 году. Если у вас есть экземпляр приличного качества, буду рада его купить или обменять. Екатерина, katya.pisarchik@gmail.com ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИВРИТА ДЛЯ МОЛОДОЙ ПАРЫ Молодая пара ищет преподавателя иврита для изучения языка с нуля. 1–2 раза в неделю по вечерам или в выходные дни. Живем в центре (метро «Спортивная»). Игорь, igorvinidiktov@gmail.com

Часть фестивального сета ресторана Forbes

Блюдо из нового бизнес-ланча «Солянки» НОВЫЕ ОБЕДЫ В «СОЛЯНКЕ» В клубе «Солянка» обновилось меню бизнесланчей. Появились запеченные морепродукты с лососем, цветной капустой и креветочным соусом, тефтели из баранины с булгуром, нутом и рисом с пряным томатным соусом, холодец со сливочным хреном и ржаными гренками. Цена обеда — 360 р., подают его в рабочие дни с 13.00 до 17.00. Солянка, 11/6, стр. 1, (495) 221 75 57

СОГРЕВАЮЩИЕ НАПИТКИ В «КОФЕИНЕ» Сеть кофеен «Кофеин» запустила специальное осеннее меню согревающих напитков. Натуральный клюквенный морс варится прямо на месте; в горячий напиток с манго и шалфеем добавляют фруктовое пюре и малину, в цитрусовый раф — апельсин и лайм, а в рождественский медовый латте — мед и корицу. Адреса заведений — на сайте koffein.ru

ФЕСТИВАЛЬ РУССКО-ФРАНЦУЗСКОЙ КУХНИ В РЕСТОРАНЕ FORBES До 30 октября в ресторане Forbes будут имитировать дворянскую кухню XIX века, когда повара переносили основы французского кулинарного стиля на русскую почву. Шеф-повар ресторана Стас Балаев подготовил к фестивалю 16 блюд — например вареники с картофелем под соусом фуа-гра, бефстроганов с картофельным

зоопарк НОВЫЙ ВХОД В МОСКОВСКИЙ ЗООПАРК У Московского зоопарка появится дополнительный вход — со стороны метро «Баррикадная». На данный момент объявлены торги на определение заказчика, который проведет необходимые работы. Несмотря на то что перепад высот на месте будущего входа достигает 6,7 м, его сделают удобным для посетителей с детскими колясками и инвалидов — оборудуют пандусом, широкой лестницей и лифтом. Строительство объекта потребовалось, чтобы разгрузить главный вход. 52

ПОСЕТИТЕЛИ ВЫБРАЛИ НОВЫЙ ТАЛИСМАН МОСКОВСКОГО ЗООПАРКА Новым талисманом Московского зоопарка стал палласов кот, он же манул — хищное млекопитающее семейства кошачьих. Выбрали манула посетители зоопарка при помощи открытого голосования. Таким образом манул обошел своих соперников — ежика, белого медвежонка, тигренка, лисенка, белоплечего орлана и др. В скором времени сотрудники зоопарка объявят о новом конкурсе — на лучший дизайн талисмана.

рататуем и черным трюфелем, сливочные щи со шпинатом и жареной говядиной или ризотто из крапивы с креветками. Подколокольный пер., 13/5, стр. 1, (495) 514 20 21

фотографии: на странице слева Варвара Геворгизова (еда), Tambako the Jaguar/flickr.com (зоопарк); пиктограмма: на странице справа Gerd Arntz (поиск)

еда

АНКЕТА

«В МОСКВЕ МНОГО ИНТИМНОСТИ» Москва как Марракеш и ДК ЗИЛ как MoMA. На вопросы БГ отвечает искусствовед и куратор Марина Лошак, недавно возглавившая оба Манежа, выставочный комплекс «Рабочий и колхозница», «Домик Чехова» и другие музейные площадки города интервью: Ренат Давлетгильдеев фотография: Зарина Кодзаева

Ваши любимые рестораны или кафе? Я люблю простые, непафосные заведения, поэтому не хожу в рестораны Новикова или Ginza — может быть, там и вкусно, но мне хочется человеческого, потому что город, в котором мы живем, — не очень человеческий. Я предпочитаю «Сахли», «Каретный двор», какие-то забегаловки типа «Чемпиона» на Краснопролетарской, где нормальные люди без глупостей делают нормальную еду и такие же нормальные люди сидят вокруг и не думают, насколько они прекрасны и как уложена еда в тарелке.

«Столько уродливого и нечеловеческого в моем любимом городе, что грустно перечислять» не собирался покупать. А это важный признак хорошего магазина.

Ваш любимый магазин одежды?

Я не хожу ни в ночные клубы, ни в бары — жизнь настолько плотная, что хочется поменьше видеть людей.

Традиционно люблю Leform. Больше привыкла к первому, на Поварской, но иногда захожу и во второй, в Дмитровском переулке. Стыдно признаться, но бываю в ЦУМе — только потому, что там продается Marni. За обувь люблю Dad.

Где вы покупаете книжки?

Ваше любимое место для прогулок?

Почти всегда в «Фаланстере», потому что от добра добра не ищут. Но бывает, покупаю, просто проходя мимо книжного — «Москвы», «Молодой гвардии», «Дома книги» на Арбате…

Я в последнее время совершаю маршрут от большого Манежа к малому — мимо ЦУМа, Красной площади, Манежной. Там за 10 минут встречаешь весь спектр людей, которые живут в Москве, — в том числе таджиков в костюмах питонов и белых медведей, Лениных с Петрами Первыми, людей, которые заговаривают змей. Такой абсолютный Марракеш, пестрый мир «Бориса Годунова» с его юродивыми, скоморохами, нищими, яркий оперный задник. А особенно люблю ходить мимо лотков — там есть шапкиушанки из разноцветного меха и пласт-

Ваши любимые бары?

Ваш любимый маленький магазин? Опять-таки, люблю «Фаланстер» на «Винзаводе». Это чудный и не очень удобный магазин, тесный, где то и дело столкнешься с кем-нибудь спиной, рукой, головой. Зато ни одной лишней книжки — и всегда 54 покупаешь что-нибудь такое, что вообще

массовое оружие. Я видела зеленую саблю и красный автомат Калашникова — все мечтаю на какой-нибудь выставке его использовать. А рядом — дамы с пакетиками из ЦУМа, как с униформой. Этот трэш привлекает, он показывает, что вокруг нас живые люди. От этого ощущение жизни — мощной, азиатской, наполненной.

Ваше любимое секретное место? Таких было много, но все они быстро становились совсем не секретными.

Ваше любимое здание? Не хочется быть банальной, так что я не буду говорить про абсолютные шедевры, про Мельникова или Гинзбурга. Могу сказать про последнюю любовь — это клуб ЗИЛа, который построили братья Веснины в 1937 году. Я недавно оказалась там по работе и была поражена. Это одно из немногих зданий, построенных конструктивистами, где сохранились оригинальные интерьеры. Там даже пол наборный. Ну а такой свет я видела только в MoMA в Нью-Йорке.

Ваше самое нелюбимое место? Всех и не перечислишь. Манежная площадь — одно из них. Я Манеж воспринимаю как личное оскорбление.

Что вам хотелось бы убрать из Москвы? Манежную площадь. Хотя мне грустно смотреть на многое — и на новый Военторг, и еще на десятки домов. Столько уродливого и нечеловеческого в моем любимом городе, что грустно перечислять.

Чего вам в Москве не хватает? Покоя.

Что заставило бы вас навсегда уехать из Москвы? Я никогда бы не уехала, хотя было много возможностей, да и сейчас они есть. Но если бы случилось что-то совсем нереальное, то есть одно место, где я хотела бы жить, — это Нью-Йорк, другого не знаю.

За что вы любите Москву? Я люблю большие города, напитанные жизнью, где можно затеряться, где есть ощущение анонимности. Москва — это и город, где масса возможностей, и город, где ты можешь побыть один. Это важно для того, чтобы чувствовать себя свободным. И при всей ее огромности — в Москве много интимности, что для меня самое важное.