БГ №313 by BigCity BigCity

16+ 4 64 0 0 0 8 0 9 0 0 14

1 3 0 01

№1 (313) 30.01.13

100 журнал распространяется в кафе, ресторанах, клубах, магазинах и кинотеатрах города

ЛЕТ

Н А Д О ЕХАТЬ

РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ

BG.RU

Лучшие танцы для детей в городе — от фламенко и контемпорари до балета стр. 44

№1 (313) 30.01.13

4……….письмо……….Все наше навсегда 5……….еда……….Вот такие пироги 6……….типажи……….Что же ты, моя старушка 8……….Планы 10………Открылось 12……….Разговоры 14……….город……….Айс, айс, бейби 16……….эмиграция……….От всех вокзалов поезда 38……….эмиграция……….Жемчужина у моря 44……….гид……….Школы танца 46……….Объявления 54……….анкета……….«Здесь жили люди гораздо лучше нас»

Главный редактор Алексей Мунипов Арт-директор Дмитрий Распопов Ответственный секретарь Дарья Иванова Зам. главного редактора Анна Красильщик Редакторы Василий Колесник, Елена Краевская Дизайнеры Юрий Кузнецов,

Вера Лысенко Фоторедактор Антон Курцев Продюсер Алевтина Елсукова Ассистент редакции Дарья Меринова Принт-менеджер Анастасия Пьянникова BG.RU Издатель Нелли Алексанян Главный редактор Екатерина Кронгауз Арт-директор Анна Фролова Управляющий редактор Екатерина Сваровская Редакторы Александр Борзенко, Дарья Варламова,

Ирина Калитеевская, Дарья Саркисян, Ася Чачко Онлайн-продюсер Данияр Шекебаев Дизайнер Светлана Цепкало Фоторедактор Максим Копосов Видеоредактор Владимир Афонский Корректоры Анастасия Липатова, Марина Нафикова Фотография на обложке: Getty/Fotobank По настоятельной просьбе генерального директора БГ, опирающегося на статью 27 Закона о СМИ, сообщаем отчество главного редактора: Юрьевич

Над номером работали: Ольга Аверина, Людмила Алексеева, Марина Арсенова, Сергей Барчук, Алина Валеева, Анна Векшина, Дмитрий Великовский/«Русский репортер», Наталья Геворкян, Анна Гордеева, Маруся Горина, Александра Дешина, Тихон Дзядко/«Эхо Москвы», Юрий Иващенко, Маруся Ищенко, Ирина Калитеевская, Андрей Ковалев, Рада Ландарь, Наталья Лебедева, Елена Лукашина, Екатерина Лысенко, Роман Манихин, Елена Мухаметшина, Серафим Ореханов, Евгения Пищикова, Анастасия Пожидаева, Евгения Самоделова, Елизавета Симбирская, Юлия Смирнова, Максим Сырников, Илья Уткин, Михаил Фридман/Salt Images, Светлана Цепкало, Варвара Чернышева, Елена Черняк, Анна Шиллер, Rocco Rorandelli

Бренд-менеджер Анна Будзяк Ассистент отдела маркетинга Алиса Алексеева Менеджер коммерческого отдела по спецпроектам Наталья Шумихина Менеджер по дистрибуции Мария Тертычная distribution@bg.ru

Учредитель и издатель ООО «Большой город»

По вопросам размещения рекламы в рубрике «Поесть и выпить в городе» обращайтесь в РА «Добрый дизайн». Телефон (495) 641 64 76, reklama@reklama-dd.ru

Генеральный директор Максим Кашулинский Коммерческий директор Анна Жижина sales@bg.ru, jijina@bg.ru Директор по маркетингу Мария Морозова Ведущий менеджер по рекламе Екатерина Широких eshirokih@bg.ru Менеджер по рекламе Юлия Забродина zabrodina@bg.ru Менеджер по рекламе Руслан Невлютов nevlyutov@bg.ru Координатор коммерческого отдела Елена Веденкина vedenkina@bg.ru

Адрес Москва, Берсеневский пер., 2, стр. 1 Телефон/факс (495) 744 29 83/ (499) 230 77 71 По вопросам размещения рекламы на сайте bg.ru bg.ru@bg.ru

Журнал распространяется в Москве, Санкт-Петербурге и других городах России Верстальщик Алексей Пустовалов Цветокорректор Алексей Новиков Корректоры Анастасия Липатова, Марина Нафикова Рекламный дизайнер Дмитрий Самсонов

Отпечатано в типографии Oy ScanWeb Ab, Korjalankatu, 27, 45100, Kouvola, Finland Общий тираж 72 000 экземпляров Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ФС 77–45103 от 19 мая 2011 г. выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) Перепечатка материалов журнала «Большой город» невозможна без письменного разрешения редакции. При цитировании ссылка на журнал «Большой город» обязательна. Редакция не несет ответственности за достоверность информации, опубликованной в рекламных объявлениях. Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции Все фотографии с сайта ﬂickr.com опубликованы согласно лицензии Creative Commons или с разрешения авторов В наборе использованы спроектированные специально для БГ шрифты bg snow, BGSuper Display Heavy Юрия Остроменцкого, BigCity Antiqua Александрa Тарбеева и BigCity Grotesque Ильи Рудермана, а также шрифт ITC Bookman

ВСЕ НАШЕ НАВСЕГДА

ПИСЬМО

Алексей Мунипов — о конце эмиграции иллюстрация: Екатерина Лысенко

Лет десять назад я сидел в маленькой квартирке в пригороде Парижа и молча наблюдал, как высокий мордастый француз громко, и с сильным акцентом горланит казацкую песню «Чарочка моя». Он был потомком белоэмигрантов, вел размеренную жизнь банковского клерка, по выходным ходил в православную церковь — впрочем, никогда в России не был и по-русски не говорил. И однако считал себя настоящим русским — по праву родства и зову крови. А меня — бастардом. В его лице на меня смотрела другая Россия — та, которую я знал только по мятым книжечкам «Посева», записям Алеши Димитриевича и Лиды Гулеско. И смотрела она на меня как на вошь. Я говорил на пошлом, сильно испорченном русском, не ходил по выходным к причастию и приехал из страны, которая все изгадила и опошлила, которая и Россией-то называется по недоразумению. И даже песню «Чарочка» слышал впервые. Судьбой путинской России и населяющих ее жителей мой собеседник интересовался не больше, чем судьбой привокзального нужника. Мы ничего не могли толком друг другу объяснить, мы могли друг друга только тихо презирать. Это было сильное, неприятное чувство. И все же завораживающее. Я впервые увидел вблизи то, что все желающие могли увидеть как минимум года с 1993-го, когда в РФ приняли закон о свободе въезда и выезда, — могучую, сложную и причудливую параллельную Россию. Со своими партиями, писателями, журналами, радиостанциями, телеканалами, общественными лидерами, со своими достопримечательностями, церквями и погостами. Сотканную из дрязг и противоречий, из всех существующих на свете идеологий и конфессий, из всех мыслимых и немыслимых осколков имперского величия — и конечно, в каком-то смысле более подлинную, чем Россия-1. Ее можно найти почти в любой стране и на любом континенте, от Перу до Филип4 пин. Легендарный магазин YMCA-Press,

избы на бульваре Босежур, Воскресенский собор в Токио, нью-йоркский «Самовар». Пражская редакция «Свободы». Брайтонбич. И так далее. В Шанхае я как-то оказался в бывшем православном храме, переделанном в модный ресторан. Барная стойка была в алтаре. Официанты делали вид, что не знают, что тут было раньше, — а может быть, и вправду не знали. И, в общем, не надо добираться до Харбина, где старое русское кладбище закатали в бетон и сделали парк, чтобы понять, что от всех этих осколков скоро ничего не останется. Что магазин YMCA-Press испустит дух, «Самовар» перепродадут, про избы забу-

журнал «Вечное» и журнал «Мулета», «Синтаксис» и Вилли Токарев, хвостенковский «Симпозион» и дискотека Russendisko, Гайто Газданов и фоточки из Гоа. «Новый американец» и харбинский «Союз фашистских крошек». Русский детский сад в Муйне (Вьетнам, 2012) и листовки Ревштаба НТС (Германия, 1977). Это будет популярный музей — потому что до сих пор нет в России темы популярней, чем «пора валить». И это будет честный музей — потому что сама эта тема, несмотря на все эти разговоры, понемногу становится музейной. С каждым годом из России едет все меньше народа, уехать

Журнал «Вечное» и журнал «Мулета», «Синтаксис» и Вилли Токарев, хвостенковский «Симпозион» и Russendisko, Гайто Газданов и фоточки из Гоа дут, из пражской редакции сделают фабрику медиаконтента и перенесут поближе к Ирану. И даже с дубовым обаянием Брайтон-бич наверняка что-нибудь произойдет — он, говорят, и сейчас уже не тот. По идее, это означает, что пора делать музей эмиграции — такой, в котором будут мирно сосуществовать троцкисты и младороссы, власовцы и бойцы Сопротивления, князья первой волны и дауншифтеры четвертой. В котором будет

все сложней (и еще сложней — устроиться), почти все страны закрыли или сильно ужесточили иммиграционные программы. В США из РФ сейчас эмигрирует меньше людей, чем с Украины, и примерно столько же, сколько из Германии и Японии. В Канаду — меньше, чем из Ямайки и Ливана. Наверное, статистика врет; наверное, невозможно учесть всех нелегалов, всех, кто сдал квартиру в Медведково и сидит по полгода в Таиланде, всех, кто

сворачивает бизнес, перевозит семью или покупает ради вида на жительство развалюху в Тукумсском крае. Но ощущение, что от этого великолепного, тревожного мира понемногу остается только рябь на воде, все равно есть. Мы попытались сделать в этом номере свой, виртуальный музей. Мы нашли представителей всех волн эмиграции и поговорили с ними. С 91-летней графиней из Бостона, дочерью ротмистра Изюмского гусарского полка, и пенсионеркой из Рима, бывшей певицей, родившейся в русской колонии в Харбине. Со вдовой известного диссидента, живущей в Париже, гомеопатом, свалившим в ЮАР, и 28-летним дауншифтером, живущим между Таиландом, Индией, Киевом и Москвой. С теми, кто уехал случайно, и с теми, кто сознательно; с теми, кто остался, и теми, кто вернулся. С теми, кто жалеет, и теми, кто нет. Даже этих историй хватило бы на пару томов новой «Жизни и судьбы». Правда, кажется, что к этому разговору мало кто готов — о перемещенных лицах, об оккупированных территориях, даже о Брайтон-бич. Две России встретились, но чуда не произошло. Семья воссоединилась, но родственники не общаются; стараются даже не думать друг о друге. Музей, в котором окажется зал армии Власова, в Москве просто забросают камнями — достаточно вспомнить судьбу невинной шашлычной «Антисоветская». И любой зал этого музея — хоть про фрилансеров, хоть про колбасных эмигрантов — будет поводом исключительно для фырканья и плевков. Но рано или поздно такой музей все-таки появится — потому что сделать вид, что той, другой России нет и не было, у нас никак не получится.

ЕДА

ВОТ ТАКИЕ ПИРОГИ Бывший глава Росмолодежи Василий Якеменко открыл в Москве кафе «Ешь пирог» — с «современными технологиями» и «рецептами старой Руси». Глядя на это, историк русской кухни Максим Сырников окончательно удостоверился: если что и угробит нашу национальную кухню, так это пристальное внимание чиновников и государства

Пироги из кафе уже можно заказать — правда, доставка пока работает страшно медленно

Недавно я работал на кухне одного из ресторанов в городе Новосибирске. Отрабатывали новое меню «настоящей русской кухни», в том числе и выпечку: кулебяки, шанежки, расстегаи с муксуном. Тамошние хорошие кондитеры дело свое знали — работа спорилась. Конец рабочего дня решили отметить чаепитием. Шефкондитер взяла с разделочного стола остатки дрожжевого теста. «Сейчас к чаю карАлек накрутим», — говорит… «Каралька ж., оренб., сиб. — калач, крендель особого вида, рогулька, рогатый бублик» — так написано в словаре Владимира Ивановича Даля. Про каральки я до сих пор лишь слышал да читал. Словечко сибирское, известное только за Уралом. Правда, в словаре Даля упомянуты еще и Оренбургские земли. В Москве про каральки и вовсе мало кто знает. В Москве знают про кулебяки, расстегаи, ватрушки. Что еще? Байдаковский пирог и гурьевская каша — Гиляровского все читали. А кто-то эти гастрономические раритеты даже пробовал — у Деллоса, Новикова или еще где-то. С точки зрения начитанного и всесторонне развитого столичного жителя, именно это и есть наша настоящая национальная кухня, исконная, посконная и домотканая. Гурьевская каша, что же еще? Вот и начитанный Жириновский в одном из интервью усовестил казахов: с каких это пор они считают своим славный город Гурьев — родину нашего национального деликатеса? Немного поворочался в своем гробу министр финансов Российской империи граф Дмитрий Александрович Гурьев, именем которого названа каша, а больше никто тех слов и не заметил. Зато когда начитанный Лужков захотел законодательно закрепить за Москвой исключительное право на изготовление расстегаев — вот тут уж все заметили. Потом, правда, выяснилось, что никаких юридических оснований для этого нет.

Первое и пока единственное кафе сети находится в жилом доме на Люблинской улице

А историческими основаниями никто особенно не интересовался — такая мелочь, право слово. Я очень боюсь того дня, когда наши начитанные политики всерьез возьмутся за русскую кухню. Вот тут уж полетят клочки по закоулочкам, пойдет писать губерния, затрещат перья в канцеляриях! Вон уже неутомимый Василий Якеменко стал идеологом новаторского кафе с изящным названием «Ешь пирог». Где «современные технологии изготовления пирогов тесно сочетаются с рецептами и интерьерами старой Руси». Что-то у них

там пока с начинкой не получается — вываливается почему-то из пирога начинка. Но уже дано задание молодым интеллектуалам-изобретателям из некоего «Зворыкинского проекта» — придумать скрепы, что надежно удержат внутри пирога рубленую капусту. И мы верим в этих ребят — им все по плечу. Они и щи изобретут, и тайну гречневой каши раскроют. На самом деле мне искренне жаль весь этот кулинарный комсомол — не было у них доброй и умелой бабушки, знающей толк в пирогах с капустой. Научились бы у нее удерживать начинку, а молодые

«Надо сделать так, чтобы каральки, кулейки, борканники, рыбники и наливошки стали известны не только старожилам»

работающие мозги наконец-то занялись бы делом. Я уверен в том, что сохранить нашу национальную кухню можно только одним способом — узнать ее. Сделать так, чтобы сибирские каральки, ивановские кулейки, новгородские борканники, архангельские рыбники и вологодские наливошки стали известны не только немногочисленным тамошним старожилам. Заново научить русских людей есть русскую еду, спуская сверху директивы, не получится — надо дать им эту еду попробовать. И не придумывать пироги с капустой в сколковских лабораториях, а учиться у тех, кто пока еще умеет их печь — без маргаринов, усилителей, ароматизаторов и прочих фальшивых «улучшителей». Мы не знаем о нашей собственной национальной кулинарии почти ничего. И как водится в среде людей начитанных, судим о ней, не имея ни малейшего представления о предмете. Давайте же в нем разберемся. Давайте соберем с бору по сосенке и с миру по нитке. Давайте узнаем о русской кухне то, что до сих пор не знали и не хотели знать. Тогда не придется создавать вокруг нее китчевую позолоту а-ля Новиков. Кулебяки и солянка с хорошей рыбой вкусны без развешанных по стенам ресторана лаптей и крутящихся в режиме нон-стоп песен Надежды Бабкиной. Те же самые архангельские рыбники со свежей рыбой или суточные щи с разварной бараниной приятнее съесть в чистом и светлом месте. Пусть там тихо звучит хорошая русская музыка, пусть это будут Чайковский, Прокофьев или Вертинский, раз уж вы не можете без музыки в ресторане. А «интерьеры старой Руси», которые предлагают гостям в заведении с названием «Ешь пирог», — это от неумения, незнания и непонимания. И от излишней начитанности. 5

ЧТО ЖЕ ТЫ, МОЯ СТАРУШКА

ТИПАЖИ

Евгения Пищикова продолжает описывать узнаваемые городские типажи. В новом выпуске — няни, гувернантки и бебиситтеры иллюстрация: Роман Манихин

Нянька (или бебиситтер, как на аглицкий манер, неточно и далеко не всеохватно, называют теперь нянек в агентствах), безусловно, модный городской тип. Профессия эта востребована и с каждым годом все больше распространена; и возле каждой песочницы можно увидеть теперь не два, как прежде, а все три типа профессионалов выпеста (прекрасное словцо Мамардашвили) — собственно молодую мать, бабушку и няню. Можно ли отличить бабушку от няни сторонним глазом, есть ли у них визуальный узнаваемый образ? Образа никакого особенного нет (если только не отыщется национальный колорит), и отличить редко когда получается. Может быть, в самых обворожительных жилых массивах, у самых навороченных песочниц обнаружится разница? Но ведь и там не угадаешь — старых денег в стране мало, и мамаши у самых благополучных обывателей все еще не глядятся сборищем жемчужных ожерелий. Московские няни — дамы приезжие. Десять лет подряд рынок формировали няни 6 с Украины, из Молдавии и Приднестровья,

мелькали экзотические варианты — Турция и Филиппины, потом вдруг появились абхазские матроны, а в последнее время в Москве очень много российских нянь — в основном учительницы из провинциальных городов. Забавно было прочесть в фейсбуке мнение знатока: «Последний писк нашего времени — совсем не англичанки или француженки, а няни из Санкт-Петербурга! Очень дорогой ценовой сегмент». Вот это тонко. Главное, вовремя работодатели спохватились. Дорогие сестры из Колпино, Шувалово и Парголово! Если вам за какимто лядом захочется ехать на заработки в Москву, то вы уже поняли, что надо делать, правда? Боты отмыли от глины; за рассадой соседка приглядит. Надеваем блузочку, закалываем воротничок камеей (при будущей хозяйке лучше брошку называть «моя camée»); разговариваем примерно так: «Ах, вчерашний день на Невском опять вьюжило, таких трудов стоило дойти до Эрмитажа!» И никакого особенного обмана — потому что будущие хозяева и хозяйки уж

слишком сами обманываться рады. Вот только на днях показали стране передачу «Прямой эфир» с Михаилом Зеленским» (ток-шоу, клон малаховского «Пусть говорят», устроенное, как все программы такого рода, на манер крестьянского общинного суда) с леденящим названием «Няняоборотень из Истринского района». Что наделала дама-оборотень? Нянька — учительница из маленького российского городка Заречного Пензенской области, закончила филологический факультет Пензенского университета, работала в городском лицее; говорили в эфире, что многие учительницы из области ездят теперь в Москву «в люди», няньками. Так вот — работала в состоятельной семье, жила в их доме в коттеджном поселке, смотрела за двухлетней девочкой. Родители дитяти по новой моде установили камеры наблюдения и сняли пренеприятное видео — было видно, как учительница тягает девочку за чубчик: сердится, что та медленно ест суп. А так как девчонка продолжала есть суп медленно, то досталась ей от филологини еще и затрещина. Родители ребенка разместили видео на YouTube, назвали ролик «Няня Жулицкая Лариса Викторовна — оборотень-садист» и написали следующие слова: «Мы платили ей хорошие деньги, дарили подарки ей и ее детям на все праздники, всегда называли ее на «вы», помогали как могли и считали членом семьи. Лариса всегда была весела и отзывчива, рассказывала, как читает нашей дочери книжки, и мы не могли нарадоваться на нашу няню и планировали жить с ней вместе очень долго. Когда ребенок начал говорить, нас удивила агрессия по отношению к игрушкам — она бросала их, била и т.п. Мы поставили камеры и с ужасом обнаружили, что Лариса весь день лежит на диване перед телевизором и ест (я еще думала, как она успевает съесть такое количество продуктов, это ведь время нужно — за обед и полдник не справиться), а маленький ребенок заперт на кухне, где часами играет один. При этом Лариса ее бьет, орет на нее и издевается над беззащитным маленьким ребенком». Выкладкой видео негодующие родители не ограничились — взломали страницу «Вконтакте» оборотня, писали родственникам и родным невесты ее старшего сына обличающие письма, обратились с жалобой-предупреждением в отдел образования города Заречного — в общем, основательно ославили няньку. Подали, наконец, заявление в милицию. Потому-то няня и пришла на телевизионную передачу вместе с группой поддержки (матушкой и младшим сыном) — чтоб попытаться оправдаться и чтоб прекратили «травлю». И вот, пока няня-злодейка трубно рыдала в эфире, я с большим интересом читала в вечном фейсбуке холодноватые и очень элегантные размышления достойнейшей москвички: «Вы спросите меня: «Почему это такая проблема — найти человека на требуемую должность?» Я вам, как работодатель, отвечу — потому что подавляю-

щее большинство соискателей элементарно не владеют навыками профессии, не понимают разницы между понятиями «няня» и «член семьи» — теща, свекровь, бабушка (опции на выбор). Как и почему это произошло? Я дам вам свою версию ответа. Это, выражаясь языком психологии, общий низкий уровень сознательности и дифференциации. Каждая няня, которая приходит к вам в семью, надеется на то, что вы ее усыновите и будете решать все ее межличностные и внутриличностные проблемы (как и полагается работодателю в рабовладельческом обществе)». Ну, и в том же роде. Морозный пыл этот уходит в пустоту, в русский космос — потому что, нанимая няню, родители хотят от нее любви (хотя бы к ребенку), а с человеком, от которого хотят любви, никаких формальных прохладных отношений выстроить никогда не удастся. И няня-зверь из телевизора, сморкаясь и пришепетывая, говорила: «Я вашу девочку любила…» А рядом сидела ее страшенная дремучая мамаша (сорок лет педагогического стажа — слава российским педагогам!) и говорила: «А я сама строгая воспитательница!», а бедный сынишка твердил: «Мама ругается, но зато я хорошо учусь». Няня шлепала дитятю не оттого, что относилась к ней как к чужой (это по глупости кричали в зале: «А вы что, ждете, что вашего ребенка будут любить как своего?»), а именно потому что любила, как умела, била как «своего». Как побивали ее, как она тыкает и сынка. Страшная профессия — русская нянька. Страшна близость, которую предполагает этот род занятий. Страшно непонимание меж родителем и нянюшкой. Страшно читать «черный список нянь». Совсем уж людоедских работниц мало, и хозяйские упреки звучат как сплетни очень мелкопоместного крепостного помещика: «Отсыпала кофе и использовала хозяйский интернет для поиска жениха»; «На Мальдивах выяснилось, что плохо переносит жару, ходила как вареная»; «Старая дева, с ребенком ничего делать не умеет, сжирает без разрешения вашу еду и ходит с выражением вселенской скорби на лице»; «Внешне преподносит себя спокойным человеком, а на самом деле гадкая змея, выискивающая состоятельные семьи, завидующая нам и ненавидящая нас!!!»; «Работала как зомби, никакой любви к ребенку, больше того, наговаривала, что щипает ее за ноги, даже показывала синяки!» Ох. И ведь щипал же, скорее всего. Страна у нас растрепанная, дичь на дичь идет стеной: те еще помещички, те еще крепостные нянюшки. А со стороны, с птичьего, так сказать, полету, все выглядит очень благостно: «Найдите вашему маленькому ангелу няню в агентстве «Добрый ангел»! Одни ангелы кругом.

ре к л а ма

30 ЯНВАРЯ, СРЕДА

31 ЯНВАРЯ, ЧЕТВЕРГ

ВЫСТАВКА «ВРЕМЯ КОЛОКОЛЬЧИКОВ» Большой проект, посвященный ленинградской рок-волне конца 1970-х — ее непосредственным участникам и окружению. Будут экспонироваться редкие фотографии, концертные афиши, плакаты и обложки альбомов. Запланированы концерты, встречи с фотографами и кинопоказы. На открытии споет Гребенщиков. Центр фотографии им. братьев Люмьер, Болотная наб., 3, стр. 1 30 января — 10 марта Стоимость: 190–350 р.

ЛЕКЦИЯ «АНАТОМИЯ МУЗЫКАЛЬНОГО СЛУХА» Физик-математик Алексей Насретдинов расскажет о разных научных подходах, объясняющих феномен музыкального слуха и вкуса, иначе говоря почему одни находят благозвучным дип-хаус, а другие Штокхаузена. Помогать ему будут музыканты Московской консерватории. Лекторий Политехнического музея, Новая пл., 3/4, подъезд 9 19.00 Стоимость: 200 р.

2 ФЕВРАЛЯ, СУББОТА

5 ФЕВРАЛЯ, ВТОРНИК

ОТКРЫТИЕ «ГОГОЛЬ-ЦЕНТРА» Обновленный Театр имени Гоголя начинает работу. На открытии покажут представление «00:00», подготовленное резидентами центра (Soundrama, «Диалог Данс», «Седьмая студия») и артистами труппы. Через неделю — совместный спектакль Кирилла Серебренникова и Захара Прилепина «Отморозки». Через две — Soundrama сыграет «Гоголь. Вечера. Весна» и «Гоголь. Вечера. Лето». «Гоголь-центр», Казакова, 8а 20.00 Стоимость: 600–2 500 р.

ВЫСТАВКА «FLY TO BAKU» Современное искусство Азербайджана на экспорт: живопись, скульптура, видеоарт, фотография — собрание очень разных, но в то же время одинаково беззлобных работ мастеров трех поколений, по традиции не позволяющих себе уходить далеко за пределы экспериментов с узорами восточного ковра. В любом случае — крайне познавательная экспозиция. Мультимедиа-арт-музей, Остоженка, 16 5–24 февраля Стоимость: 300 р.

6 ФЕВРАЛЯ, СРЕДА

7 ФЕВРАЛЯ, ЧЕТВЕРГ

ПРЕДПРЕМЬЕРНЫЙ ПОКАЗ ПРОЕКТА «КИНОПОЕЗД» Семь съемочных групп, состоящих из представителей пятнадцати стран, отправились в начале января на поезде до Байкала. По дороге они снимали фильмы, исследующие русский национальный характер и соответствующие стереотипы. Результаты и покажут в центре DOC. Центр документального кино, Зубовский б-р, 4 20.00 Вход свободный

7 ФЕВРАЛЯ, ЧЕТВЕРГ ПРЕМЬЕРА «ГАЙД-ПАРКА НА ГУДЗОНЕ» Безоблачная экранизация дневников Маргарет Стакли — очень дальней родственницы Франклина Рузвельта, с которой у президента США был короткий роман: накануне Второй мировой войны Стакли неформально служила кемто вроде сиделки в поместье Гайд-парк, где Рузвельт принимал короля Великобритании с супругой. Режиссер — ответственный за милые ромкомы «Ноттинг-Хилл» и «Доброе утро» англичанин Роджер Мичелл. Президента играет Билл Мюррей. В кинотеатрах с 7 февраля

СПЕКТАКЛЬ «ТИМОН АФИНСКИЙ» Видеоверсия одной из самых запутанных пьес Уильяма Шекспира в постановке лондонского Королевского национального театра. Вместо древних греков — современные англичане: обычное дело для режиссера Николаса Хайтнера, за 26 лет осовременившего почти всего Шекспира. «Формула кино Горизонт», Комсомольский просп., 21/10 7, 21 февраля, 19.30 Стоимость: 600 р.

14 ФЕВРАЛЯ, ЧЕТВЕРГ ПРЕМЬЕРА «МАСТЕРА» Новая драма автора «Нефти» Пола Томаса Андерсона с Хоакином Фениксом в главной роли — про демобилизовавшегося военного моряка, сначала скитавшегося без дела, а потом примкнувшего к секте, возглавляемой Филипом Сеймуром Хоффманом. Обладатель четырех призов Венецианского кинофестиваля и претендент на «Оскар» в трех номинациях. В кинотеатрах с 14 февраля

фотографии: на странице слева Дмитрий Конрадт, Юлия Горбунова; на странице справа reberrymemberer/flickr.com

ПЛАНЫ

фотографии: на странице слева Дмитрий Конрадт, Юлия Горбунова; на странице справа reberrymemberer/flickr.com

15 ФЕВРАЛЯ, ПЯТНИЦА КОНЦЕРТ SOAP & SKIN Soap & Skin — это австрийская девушка по имени Аня Плашг, дебютировавшая три года назад на лейбле Shitcatapult. Специализируется она на драматичных песнях готического толка, исполняемых под фортепиано, камерный оркестр и стрекот электроники. В жизни у нее драматических поворотов, похоже, тоже хватает: в апреле 2010-го приезду Soap & Skin в Москву препятствовало извержение вулкана в Исландии. КЗ «Москва», Триумфальная пл., 1 20.00 Стоимость: 1 200–2 500 р.

17 ФЕВРАЛЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ КОНЦЕРТ ПОЛА БЭНКСА Фронтмен важной английской группы Interpol в прошлом году выпустил второй сольный альбом и теперь гастролирует под своим настоящим именем. На музыке эта перемена существенно не отразилась, однако отсутствие своеобразного интерполовского нерва заметно невооруженным глазом. Что, возможно, и к лучшему. Milk, Сергея Макеева, 9 20.00 Стоимость: 1 500 р.

17 ФЕВРАЛЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ ПРОЕКТ «ПЕРЕДВИЖНОЙ АУКЦИОН» Проект галереи «Литкабинет» — аукцион современного искусства, рассчитанный скорее на новичков и любопытствующих. Регистрация не нужна, прийти может кто угодно, оплатить экспонат и забрать его можно на месте; среди лотов — работы Пивоварова, Немухина, Косолапова, Звездочетова, Штейнберга, Кошлякова, Сокова и других известных мастеров, при этом цены начинаются от 20 тысяч рублей. На все работы можно посмотреть заранее в галерее (Садовая-Спасская, 12/23) с 12 по 15 февраля. Мультимедиа-арт-музей, Остоженка, 16 15.00

ДО 11 ФЕВРАЛЯ ВЫСТАВКА «В ЛАБИРИНТАХ ВРЕМЕНИ» На выставке представлено более 100 разновидностей маятниковых и механических часов, изготовленных во Франции в период с XVIII по XIX век. Прекрасная возможность провести время со старым знакомым, испытывающим трепет перед изящными предметами старины. Государственный исторический музей, Красная пл., 1 Стоимость: 25–200 р.

ОТКРЫЛОСЬ ЛАВКА

«ХАРИУС-ХАУС» На «Соколе» открылся магазин, где продается редкая речная рыба из Сибири — чир, пыжьян, сырок, муксун, омуль, пелядь. Цены начинаются от 600 р. за килограмм.

пом — его знают, спрашивают, он дешевый и доступный. «Хариус-хаус» — это скорее хобби. Просто я люблю Север и рыбу и люблю общаться с людьми, которые там живут, потому что все очень добрые. Я ищу маленьких ответственных добросовестных поставщиков по всей стране. Из Якутска, из Красноярска, из Норильска. Они могут быть и рыбаками, и переработчиками, могут просто где-то закупать рыбу у рыбаков и ее перерабатывать. Я их искал в профессиональной литературе, в разных журналах, в интернете. Я сам-то москвич, там у меня никаких корней, ни родственников, ни друзей. Когда привозят что-то новое, я лично каждую рыбину ковыряю как хирург — а сколько костей, а какая жирность, а легко ли чистится? Вот омуль лежит — 720 р. за килограмм, в магазинах его, наверное, можно и за 120 р. за килограмм найти. Кто-то подумает, что это одно и то же, но нет — там омуль либо в неволе разведенный, либо ладожский. География все меняет. А страна у нас дорогая, ничего не поделать». Ленинградский просп., 77/2, стр. 5

СЕРГЕЙ ЗАХАРОВ владелец ЛЕН ИН ЛО

КО

ГР

ВО

ЛА

МС

А Д СК КО ОЕ Е Ш Ш . .

.П ПЕ Р

.АЛ

УЛ

НЫ

АБ

ОЧ

ЯН

ЕС

СОКОЛ

МАГАЗИН

ОКОЛАМСКО

ВОЛ

НК БЯ

ЛУ

Б.

СН

ЛУБЯНКА

МФ

АЛЬ

НАЯ

ТН ЫЙ Д

СК

ЧЕХОВСКАЯ

АЯ

ТВЕРСКАЯ ПУШКИНСКАЯ

РЯ

САД ЭРМИТАЖ

ВКА

МКАД

ИУ

РЕ

ДО

ТР

ИТРО

СА

ВО

М.ДМ

66 КМ

МЯКИНИНО

ЕР

ASSAGGIATORE Третье заведение сети Assaggiatore — траттория. От прежних дорогих ресторанов на Мичуринском проспекте и Остоженке (сейчас на реконструкции) новое место отличается сравнительно демократичными ценами и небольшим меню из классических итальянских домашних блюд. Мясницкая, 13, стр. 1

M СТ

Т АС

НО

Б-

КАФЕ

Р БОЙ

СК ЕР

ТВ

КА

НС РИ

АЯ СК

Б-

АЯ

НН

ОЙ

СК

ШКОЛА «ЗВЕЗДНЫЙ МАРАФОН» Бесплатные курсы по астрономии при физфаке МГУ для учащихся 5–7-х классов. (495) 939 22 46

ТВ

Б.Б

ЕР

РО

ИН

КА

УД

ОВ

-К

ОН

АЯ

ОВ

ЕР

КА

АЯ

ОВ

НН

ОН

CАД

НА

РИ

ТВЕРСКАЯ ПУШКИНСКАЯ

РО

БАРРИКАДНАЯ Б. Н ИК ИТСК АЯ

M СК

СП

ЗИ

.Б

РИ

.Б

КО

СК А Я ТВЕРСКАЯ ПУШКИНСКАЯ

СП

ЕР

Е М А Я К О В С К А Я РС К

Б.

ТВ

МАЯКОВСКАЯ ТВ

К Р О М Е Т О ГО

ANNIE HALL Салон-клуб, названный в честь одного из лучших фильмов Вуди Аллена, — аналог ChopChop, только для девушек. Стригут (2 500 р.), окрашивают (3 000 р.) и делают маникюр (1 200 р.) под песни Боба Дилана и Джона Леннона. Создатели Annie Hall хотят, чтобы девушки шли сюда как в гости к подруге, а потом могли повторить модельные укладки в домашних условиях — не без подробного инструктажа стилистов салона и специальных средств, которые здесь же и продаются. Спиридоновка, 24/1

ДР

САЛОН

Б-

«БУТЕРБРО» В левом пилоне ворот сада «Эрмитаж» открылась бутербродная «Бутербро» — от создателей Delicatessen и вагончика «Дары природы». Кафе всесезонное, но очень небольшое — поместится не больше 10 человек. Подают супы, бутерброды и десерты (они выпекаются на месте), любое блюдо можно унести домой. Цены дружелюбные — до 300 р. Скоро заработает местная доставка. Каретный Ряд, 3

КА

Е Ш .

ТВ

BOBBI BROWN В двух «Мегах» — «Теплый Стан» и «Белая Дача» — появились магазины американской косметической марки Bobbi Brown, которую раньше можно было найти только в мультибрендах вроде ЦУМа. Главная гордость Bobbi Brown — тональные средства: они позволяют добиться естественного цвета лица, но при этом совершенно незаметны на коже. Можно записаться на бесплатный мастер-класс. 14-й км МКАД, пересечение с ул. Верхние Поля 41-й км МКАД, пересечение с Калужским ш.

СКИ

СРЕТЕНСКИЙ Б-Р ТУРГЕНЕВСКАЯ ЧИСТЫЕ ПРУДЫ

МЯ

КУ

МК

Я-

ЕШ

ВА

КО

СРЕТЕН

ДО

, 14 КМ

ЬЕВС

АД

ЕГОР

KARL LAGERFELD В молле «Крокус Сити» открылся первый в городе монобрендовый бутик Karl Lagerfeld: мужская и женская одежда и аксессуары, все — черно-белое. Почти ничего дешевле 10 000 р. тут нет, подавляющее большинство вещей — от 25 000 р. и выше. «Крокус Сити», 66-й км МКАД, пересечение с Волоколамским ш.

CА

НОВО

ВЕРХНИЕ ПОЛЯ

КАФЕ

РЕСТОРАН

КА

МАГАЗИН

«РЕЦЕПТОР» Почти на перекрестке Большого Козихинского и Спиридоньевского переулков открылся второй «Рецептор», еще одно место с вегетарианским уклоном — здесь просторнее, чем на Большой Никитинской, но так же уютно. На потолке и окнах — веселые картинки, в меню — серьезные здоровые блюда со странноватыми названиями: салат «Невеста авокадо», закуска «Баклажановый край», десерт «Вишневый катарсис Наполеона» и т.п. Есть электронное пианино. Б.Козихинский пер., 10

КОВОРКИНГ «КЛУБ НАГАТИНО» Самый крупный на сегодняшний день коворкинг-центр города, реализованный в рамках программы «Коворкинг 2.0». Стоимость часа — 150 р., дня — 400 р., недели — 3 000 р. Варшавское ш., 28а КАФЕ YAMMY Крохотная закусочная с китайской лапшой, которую можно запить сингапурским пивом. Бутырская, напротив дома 97

фотографии: Михаил Голденков (2), Никита Рассказов (1), Елена Черняк (2); карты: Алина Валеева (7)

«Основная сложность в том, что люди эту рыбу просто не знают. Названия мало кому что говорят. Все спрашивают карпа, семгу, треску, нашу простую, известную рыбу. Приходят: «А я омуля пробовал, он с душком». А я отвечаю: «Не факт, что вы омуля пробовали». Магазин этот изначально задумывался не как средство наживы. Если бы я хотел заработать много денег, я бы, наверное, имел дело с кар-

Где отметить день рождения, куда сходить на бизнес-ланч, на модную вечеринку, какие новые заведения открылись в Москве. Это и многое другое о кулинарных удовольствиях — в специальном проекте, посвященном кафе, ресторанам, клубам и барам Москвы

ягненка с сальсой из овощей гриль и стейк тунца в семенах черного кунжута за 590 р. Гостей также порадуют два новых супа: olla podrida — испанский мясной суп с колбасками и красной фасолью — и sopa de cordero, суп из ягненка. Зимой бары продолжают традицию еженедельных тропических вечеринок с живой музыкой и танцами до утра. «Кон-Тики» работает с 11 утра и до последнего гостя, по пятницам и субботам до 6 утра, а «Тики-бар», как всегда, — ежедневно и круглосуточно. «Тики-бар»: Садовая-Кудринская, 3а, (495) 767 87 02 tiki-bar.ru «Кон-Тики»: Рождественка, 5/7, (495) 767 87 20 kontiki-cafe.ru В Москве открылся второй ресторан «Долма»

«Долма» Прекрасная кухня и специфика ресторана «Долма» не может остаться без внимания. Ведь подумайте сами, дорогие читатели, разве открылся бы второй ресторан теперь уже сети ресторанов «Долма», если бы он не впечатлял своих посетителей сочетанием и переплетением по-домашнему спокойного интерьера, антикварными элементами декора и, конечно же, превосходным качеством и, порою даже, эксклюзивностью предлагаемых здесь блюд? Да, в новом ресторане «Долма» на Сретенке не два, как у его «брата-близнеца», а только один этаж, но, даже учитывая этот факт, новый ресторан «Долма» вместительнее по площади и может принять большее количество гостей! Любезность и учтивость обслуживающего персонала нового ресторана «Долма» действительно достойны восхищения. Официанты вам с радостью дадут совет и расскажут обо всех блюдах из нового меню только что открывшегося ресторана. В новом меню присутствует около 40 разновидностей шашлыка. Все три кухни (грузинская, армянская, азербайджанская) представлены в большом разнообразии супов. Советуем также обязательно попробовать карпа на углях (380 р.), бычьи хвосты (600 р.) и хинкали с телятиной (60 р./шт.) из меню нового ресторана на Сретенке. На десерт в ресторане есть огромный выбор вкусностей, в том числе тарелка восточных сладостей (850 р.) порадует маленьких гостей, которые пришли со своими родителями. По вечерам, удобно расположившись в кресле, у нас можно покурить кальян. Пожалуй, одно из мест, куда хочется вернуться уже на следующий день! Сретенка, 12 (495) 922 63 21

Зимнее предложение гавайских баров

«Тики-бар» и «Кон-Тики» Что принято пить зимой в гавайском баре? Тропическая барная карта «Тики-бара» и «Кон-Тики» пополнилась горячими коктейлями на основе традиционного рома и различных вин, например Blackberry Gluntwein на белом вине с ликером ежевики, фруктами и специями за 190 р. Кухня предлагает попробовать блюда по рецептам испанских колонизаторов — каре

От истинных итальянцев… Assaggiatore Trattoria

Assaggiatore Trattoria Новый проект от создателей ресторанов итальянской кухни Assaggiatore открылся в центре столицы! Assaggiatore Trattoria — модное демократичное заведение с уютной атмосферой, домашней итальянской кухней, ненавязчивым, но при этом качественным сервисом. Интерьер простой, в нем преобладают теплые тона— как в цвете мебели, так и стен, которые украшают ретроплакаты в итальянском стиле. Приглушенный свет и красочные подушки на диванах создают антураж уюта, а милые аксессуары, размещенные на полках, и красивая итальянская музыка, придают дополнительный колорит заведению. Кухня представлена итальянская, за которую отвечает бренд-шеф всех ресторанов Assaggiatore cиньор Франческо Воче. В меню траттории: холодные закуски, домашняя пицца и паста, рыбные и мясные блюда, итальянские десерты, приготовленные в нашей собственной кондитерской. Средний чек — 1 000 р. С понедельника по пятницу с 12.00 до 16.00 предлагаем бизнес-ланч — от 280 р. Меню меняется каждый день! Каждый будний день с 17.00 до 19.00 действуют различные предложения для гостей. По воскресеньям с 13.00 до 16.00 проходят детские праздники «Per bambini» c интересной развлекательной программой. У нас работает бесплатная доставка блюд итальянской кухни домой и в офис. Доставка осуществляется с 12.00 до 23.00 в территориальной близости от ресторана. Приглашаем вас на дегустацию нашего заведения! Мясницкая, 13, стр. 1 (495) 725 21 77 www.assaggiatore.ru

Поесть и выпить в городе

Blackberry Gluntwein — ежевичный глинтвейн, olla podrida — попурри, смешанное блюдо, sopa de cоrdero — суп из ягненка, I love New York — «Я люблю Нью-Йорк», Moscow-New York — Москва–Нью-Йорк, Assaggiatore Trattoria — «Ассаджиаторе Траттория», Per bambini — «Для детей»

СПЕЦИАЛЬНАЯ РЕКЛАМНАЯ СЕКЦИЯ

РАЗГОВОРЫ Николай II и Ленин в обезьяннике, похороны Деда Хасана, трагедия на свадьбе, аферы с кастрюлями и Новый год в ванной. БГ подслушал, что волновало москвичей и гостей столицы в первые недели января записали: Анна Векшина, Варвара Чернышева

било спинной мозг. Лежит сейчас парализованная. И я вот все думаю: если б нам аренду не повысили и мы не переехали, на ее месте могла бы быть я. Почему дурь? А ты знаешь, что в меня несколько раз молния попадала?»

За барной стойкой

«Вчера в участок загремел — был приятно удивлен: ночь со мной коротали Николай II и Владимир Ильич Ленин. Хорошие мужики такие, настоящие, почти оппозиция. Бастуют против полицейского произвола, просят как-то урегулировать их вид трудовой деятельности — фотографии с туристами. Ильич говорит, хорошо еще, когда его вместе с Николаем вяжут, а то бывает, что одного: одному скучно сидеть».

Возле Театра на Таганке

«Мне кажется, что воровство в России — это такая же национальная черта, как пьянство. Прихожу к своему родственнику, который работает на военном заводе. Знаешь, кстати, чем у нас занимается военный завод? Выпускает ситечки для раковин, чтобы туда не попадали картофельные очистки и всякая дрянь. Так вот, у Евгения Витольдовича весь дом этими ситечками завален. Я его спрашиваю: «Зачем вам столько?» А он виновато мне улыбается: «Ну, мало ли, пригодится». Зачем, вот зачем, ты мне объясни, он их тащит, если они ему не пригождаются ни для чего? Солить, что ли, будет на зиму?»

У входа в «Глобус Гурмэ»

«Я когда услышала, как грохнули этого Деда Хасана, аж ахнула. Его же убили знаешь где? У ресторана «Старый фаэтон» на Большой Никитской. У нас там напротив как раз офис был, в подвале. Ну и мы там все время сидели: там ланчи были вкусные. У нас стандартный маршрут был: «Фаэтон», Leform, «Кофемания» — меня там до сих пор в лицо узнают. Ну и я тоже всех завсегдатаев знала. Я вот специально полезла посмотреть, как этот Хасан выглядел: нет, не помню такого. Хотя он же наверняка с охранниками в отдельном кабинете заседал. Но я, если честно, больше думаю не о нем, а о той женщине, которую ранило. Там же задело еще какуюто молодую женщину несчастную, пере-

В парке «Кузьминки»

«У моего друга вообще забавная биография. До пятого курса он так никуда и не устроился работать. Ну, честно говоря, и учился он не очень-то здорово. Потом он вдруг неудачно с кем-то подрался, и его посадили в тюрьму. Он вышел, работы нет, денег нет — он запил. И вот теперь, год спустя, у него умирает какой-то родственник. Седьмая вода на киселе. Он его в глаза не видел вообще. И оставляет ему почти два миллиона. За что, а? Почему кому-то все, а кто-то после защиты диссертации в «Спортмастере» работает? Он же даже в СМС мне пишет «пашли пива попьем».

фотографии: etsy.com (2), doctormacro.com (1); пиктограммы: gerdarntz.org (2); иллюстрация: Светлана Цепкало

В аэроэкспрессе

«Надо было свадьбу снимать — ну, как обычно: выкуп, загс, ресторан, лимузин. А мне что-то все осточертело — купил себе с женой путевки на лыжах покататься, а заказ отдал приятелю. Приезжаю, спрашиваю, как все прошло. А он говорит: прошло хорошо, только, когда ехали из загса, невеста вдруг вылезла из крыши лимузина и закричала что-то радостное, широко открыв рот и задрав голову кверху. А в этот момент над машиной летел голубь и «выстрелил» — прямо в яблочко. Настроение, в общем, было испорчено, и фотосессия не получилась».

Татьяна Тотьмянина, Максим Маринин

Самая высокая елка в городе

Ярмарочные домики

В «Империи фитнеса»

«У меня не подъезд, а седьмой круг ада. Соседи по лестничной клетке слева — жрицы любви из дружественной Украины. Справа — барыга с семилетним стажем. На верхних этажах живут казахи. Десять человек в двухкомнатной квартире. Периодически заливают всех соседей. На первом этаже — тихий пьяница дядя Сережа, который раз в год откуда-нибудь выбрасывается, чтобы убить себя. В прошлый раз с козырька подъезда прыгнул, пьяный был — и даже никаких ушибов. А в этот раз упал с верхнего пролета лестницы. Не убился все по той же причине. Сидит на лавочке в гипсе, грустный такой…»

Ярмарка добрых дел В «IKEA Теплый Стан»

«У нас есть семейная традиция: после каждого Нового года красим стены на кухне, потому что еще ни одно застолье не обошлось без праздничного открытия дедушкой бутылки шампанского. Каждый год придумываются различные методы сохранения стен, но бесполезно. На этот раз встречали в ванной. Может, не так торжественно, зато для стен безопасно».

В УФМС Тропарево-Никулино

На станции метро «Достоевская»

«Вчера снимали сцену с Гитлером. Семь часов мучился, в накладных усах потел, челку противную со лба сдувал. Ну, объявили перерыв, и мы пошли с ребятами в нашу столовую телецентровскую — как были, в костюмах. Я — Гитлер, Мишка — Геббельс и Пашка — Борман. Сидим, чай пьем, никого не трогаем. Тут подходит ко мне охранник и на всю столовую спрашивает: «Вы что? Вы где живете вообще?» Я опешил и прямо ему ответил: «На «Кантемировской», а что, собственно говоря, такое?» Только в студии уже понял, что, наверное, Гитлер с «Кантемировской» — это немного странно».

«Я работаю в суде, занимаюсь делами по мелким мошенничествам. На днях тут разбирал дело аферистов, которые продавали кухонную утварь с огромными скидками. Читал и удивлялся: какой дурак попадется на эту удочку? Через пару дней звонит мать. Рассказывает, какой замечательный набор она купила за шесть тысяч рублей вместо пятидесяти. Ну ладно, она пожилой человек. Но вчера встречался с друзьями — рассказал им историю с мамой и кастрюлями. Они переглянулись и хором: «А мы тоже купили».

На время зимних каникул Поклонную гору украсила «Ярмарка добрых дел» — одновременно развлекательный и благотворительный проект от Сбербанка. Здесь можно было не только увидеть самую большую елку страны (высотой 46,5 метров), покататься на бесплатном катке, сделать фотографии на память и совершить приятные новогодние покупки — авторские украшения, елочные игрушки, экопродукты, — но и поделиться своей добротой. В день открытия ярмарки Сбербанк запустил акцию «Подари «Спасибо» детям» — теперь все участники бонусной программы «Спасибо от Сбербанка» могут списать свои бонусы из расчета 1 бонус — 1 рубль в пользу благотворительного фонда «Подари жизнь». «Благодаря Сбербанку фонд «Подари жизнь» переходит на новый технологический уровень: создаются новые удобные форматы участия в благотворительности. «Ярмарка добрых дел» и акция «Подари «Спасибо» детям» — это тот самый случай, когда каждый москвич и гость столицы может прийти всей семьей отдохнуть и сделать доброе дело», — сказала соучредитель благотворительного фонда «Подари жизнь» Чулпан Хаматова. Сбербанк подсчитал, что при содействии гостей ярмарки всего за четыре недели было списано более 2 200 000 бонусов «Спасибо». Кроме того, в фонд «Подари жизнь» будет также перечислена часть вырученных за время работы проекта средств. Ярмарка стала площадкой для активного отдыха. В день открытия на просторном катке состоялось ледовое шоу со звездами под руководством Ильи Авербуха, в остальные дни для всех желающих проходили мастер-классы профессиональных тренеров. А 28 декабря глобальный музыкальный фестиваль Red Rocks, проходящий под эгидой Культурной олимпиады «Сочи-2014», собрал на ярмарке любителей современной музыки. Сбербанк благодарит всех, кто посетил ярмарку и принял участие в празднике: вы помогли в осуществлении нашей общей цели! Памятные снимки, сделанные на ярмарке, доступны на сайте проекта www.yarmarkadobrihdel.ru.

Веселье и мастер-классы профессоналов на катке

Музыкальный фестиваль Red Rocks на ярмарочной площадке

Довольные гости Ярмарки

Работает фотограф

В магазине «Магнит»

В поезде Москва–Питер

«У меня был одноклассник, который еще со школы все привык покупать. На переменке он у кого-то купил домашнее задание по математике — и поехал на районную олимпиаду. А потом это правило стало на все распространяться. Подрос — купил военный билет, сессию, дом, квар-

«Шел из магазина, вижу — большое дерево, на верхушке сидит кот, а под деревом стоит мужик в пальто с поднятым воротником и ласково приговаривает: «Боря! Боренька! Ну слезай, ну давай, ну Боря, будь хорошим мальчиком». Подхожу, спрашиваю: может, помочь кота достать — а он мне печально: «Приехали с дачи, а Боря, видно, совсем ехать не хотел. Только в Москву вернулись, дверь открываю, а он как выпрыгнет — и бегом на дерево. На верхушку залез и никак слезть не хочет. Обиделся, наверно, что каникулы закончились».

ОАО «Сбербанк России». Генеральная лицензия Банка России на осуществление банковских операций №1481 от 08.08.2012.

фотографии: etsy.com (2), doctormacro.com (1); пиктограммы: gerdarntz.org (2); иллюстрация: Светлана Цепкало

тиру, потом место в государственной конторе. Про дачи и поступление детей я просто молчу. Иногда иду по какому-нибудь магазину и думаю: интересно, он уже это купил или еще только думает? И этот человек сидел со мной на последней парте и играл в морской бой. Думаю, яхту он захотел еще тогда».

Чулпан Хаматова, Дина Корзун и Герман Греф на открытии Ярмарки

ГОРОД

АЙС, АЙС, БЕЙБИ Ныряние в прорубь на Крещение понемногу становится важным светским событием — появляются даже элитные VIP-проруби при дорогих ресторанах. За рождением нового жанра наблюдала Алевтина Елсукова фотография: Анна Шиллер

В ночь с 18 на 19 января в загородном ресторане Аркадия Новикова «Причал» освятили три проруби — мужскую и женскую для простого православного народа и VIP-прорубь для друзей одного из агентств элитной недвижимости. За несколько дней до этого создали мероприятие на фейсбуке и пригласили гостей. Миновав по дороге к VIP-проруби двух охранников, гости получали валенки и пледы. А дальше начиналась светская вечеринка с легким православным акцентом — бесплатный бар с водкой «Бомонд», рыбными пирогами и разносолами, фотографии на фоне бренд-волла в уггах и бикини, крошечные раздевалки-бани Mobile Banya, забытые босоножки Hermès, выпавший из кармана билет в VIP-зону на концерт Леди Гаги и главное развлечение — ныряние. Гости вечеринки подбадривали друг друга тем, что вода в VIP-проруби теплее, чем в обычной. На деле же девушки в VIP-проруби визжали громче девушек из соседней обычной. После купания все охотно и долго позировали фотографам, после чего бежали греться в Mobile Banya — похожие на туристические палатки передвижные бани с трубой, печкой, раскаленными камнями и предбанником. «Ох, как здорово! Сейчас все фотки залью и зачекинюсь», — приговаривает голая по пояс блондинка, выскочив из бани в предбанник и схватив телефон.

ЭМИГРАЦИЯ

ОТ ВСЕХ ВОКЗАЛ Разговоры об эмиграции в России то утихают, то возобновляются при каждом удобном случае — и так будет, очевидно, всегда. БГ собрал опыт эмигрантов всех волн и узнал, кто, когда, как и зачем уезжал из Российской империи, СССР и Российской Федерации в XX веке

ЭКСПЕРТЫ

МАРИНА СОРОКИНА

МИХАИЛ ДЕНИСЕНКО

демограф, заместитель директора Института демографии ВШЭ

карта: Вера Лысенко

историк, заведующая отделом истории российского зарубежья Дома русского зарубежья им. Солженицына

АЛОВ ПОЕЗДА

записали: Марина Арсенова, Маруся Ищенко, Елена Мухаметшина

ЭМИГРАЦИЯ

ПЕРВАЯ ВОЛНА

1917

— конец

1920

-х

Большие массы людей покидали Россию и до революции, но именно эту волну традиционно называют первой и именно с ней многие связывают понятие русская эмиграция»

записала: Рада Ландарь фотография: Сергей Барчук

1921 Родилась в эмиграции

Евгения Померанцева, урожденная фон РозеншильдПаулин, 91 год Дочь ротмистра Изюмского гусарского полка Евгения фон Розеншильд-Паулин родилась в турецком Галлиполи, в лагере отступающей врангелевской армии. Затем ее семья перебралась через Сербию во Францию, а сейчас 91-летняя графиня живет в Бостоне

16 августа 1921 года Родилась в Галлиполи, Турция 1923 год Перебирается с родителями в Сербию (Дубровник) 1923 год В Сербии родился брат Николай 1924 год Вместе с семьей переезжает на юг Франции, в город Тарб (деп. Верхние Пиренеи). Училась в школе в Тарбе, затем в Париже, в Сорбонне 1944–1948 годы Работала в Центре помощи русским эмигрантам 1961 год Уехала в Бостон, там с мужем — инженеромбиомедиком, физиком-оптиком Олегом Борисовичем Померанцевым — организовывала у себя на дому семинары и кружок с участием отца Александра Шмемана 18

«Моя жизнь состоит из пяти действий и восьми снов — почти как в булгаковском «Беге». Про сны, пожалуй, не буду. Действие первое: рождение в Турции, в Галлиполи, откуда тысячи русских людей начали свое изгнание. Действие второе: отъезд в Дубровник, где родился мой брат Ника. Действие третье: переезд на юг Франции, где прошло то детство, которое помню. Действие четвертое: Париж. Обучение в Сорбонне, рождение детей. И наконец, действие пятое: встреча с моим вторым мужем, Олегом Борисовичем Померанцевым, и отъезд в Бостон. Жизнь эта началась во времена Гражданской войны, во время войны в России, которая напрямую мало меня затронула, но отчаянно повлияла на судьбу моих родителей и, стало быть, на мою тоже. Отец, Константин Николаевич фон Розеншильд-Паулин, родился осенью 1894 года в Сызрани. Он происходил из крепкого дворянского рода датского происхождения. Со стороны мамы, Татьяны Петровны, урожденной Папенгут, можно разложить целый пасьянс всяких приметных фамилий: Голицыны, Ушаковы, Каховские. Мой дед Николай Константинович служил камерпажом при адмирале великом князе Алексее Александровиче. Государыня императрица, будучи датских кровей, находила особую приятность в общении с ним, памятуя и его датское происхождение. Моего отца Константина Николаевича в семье называли Котей, даже младшие говорили: «дядя Котя». Котик поступил в Екатерининский кадетский корпус в Москве. Затем был переведен в Николаевское кавалерийское училище в Петербурге, из которого был выпущен прапорщиком в 11-й гусарский Изюмский полк. Зиму 1917-го встретил в чине поручика. Через год женился на маме, дочери вице-губернатора Самарканда. Мамин отец, действительный статский советник Петр Оскарович Папенгут, в 1905 году был переведен по службе в Среднюю Азию и потом назначен старшим чиновником для особых поручений при туркестанских генерал-губернаторах. Русский Самарканд, где жила семья мамы, отделялся от местных старых районов бульваром имени Абрамова, разделенным на три аллеи. В рождественские вечера по всему городу

устраивались костюмированные балы-маскарады с раздачей призов за лучший костюм. Перед церковью Святого Георгия проводили парады, а по праздникам и вечерами прогуливались вдоль дамбы, где был «парк-озеро» (его так и называли между собой). Самарканд не был большим городом, но в нем было с дюжину, если не больше, библиотек. Даже в каждом казачьем полку и в каждом батальоне была своя библиотека. С подачи графа Ростовцева открылись впервые в городе книжные магазины. Даже не одобряемую цензурой книгу Чарлза Дарвина «Путешествие на корабле Бигль» самым неожиданным для столичного жителя образом можно было там приобрести. И Общество велосипедистов имелось в наличии. Более четырех лет отец сражался при Деникине, потом при Врангеле. Мне кажется, эти четыре года были для него самыми главными годами жизни. Уже позднее, вдали от России, отец всегда так обустраивал свою комнату, чтобы взгляд непременно сталкивался либо с портретом однополчанина, либо, скользя по начищенному лезвию его боевой шашки, упирался в фотографию какого-нибудь из его предков в военном мундире. Осенью 1920 года, после нескольких лет изнурительной военной жизни, после потери родных и близких, после расставания с родиной, изюмцы отплыли к Константинополю. Их разместили большим лагерем в девственно чистом поле в 10 километрах от городка Галлиполи на берегу Дарданелльского пролива. Город, разрушенный землетрясением и войной, был не сильно лучшим пристанищем. Постоянно проводили учения, устраивали показательные парады, старались держать армию в боевой готовности. Надеялись, наверное, на реванш. Было страшно голодно, но от местного турецкого населения не поступило ни одной жалобы о пропаже домашней птицы. Летом 1921 года изюмцам было предложено либо отплыть в Советскую Россию, либо перебраться в Сербию: король сербов, хорватов и словенцев был согласен принять ограниченный контингент русской армии на пограничную службу. Мы с родителями перебрались в Дубровник, и там родился мой брат. Изюмский полк перестал существовать в первой половине двадцатых годов.

МАРИНА СОРОКИНА и ст о р и к

«Первым крупным миграционным потоком была трудовая миграция конца XIX — начала XX века. Это были прежде всего национальные потоки — евреи, поляки, украинцы и немцы. Фактически до конца XIX века свободно выезжать разрешалось только евреям, всем остальным паспорт выдавался только на 5 лет, далее его следовало продлевать. При этом даже самые лояльные граждане должны были испрашивать разрешения на выезд. Считается, что в этот период Российскую империю покинули порядка двух миллионов евреев. Существовала также эмиграция этнопрофессиональных групп и сектантов — старообрядцев, меннонитов, молокан и пр. Ехали в основном в США, многие — в Канаду: там до сих пор есть поселения русских духоборов, уехать которым помогал еще Лев Толстой. Еще одно направление трудовой миграции — Латинская Америка, туда к 1910 году уехало до 200 тысяч человек. Следующий значительный поток образовался после двух революций 1917 года и Гражданской войны. Строго говоря, это была не эмиграция. Люди не выбирали свою судьбу, фактически они были беженцами. Этот статус признавался официально, при Лиге Наций была комиссия по делам беженцев, которую возглавлял Фритьоф Нансен (так появились так называемые нансеновские паспорта, которые выдавали людям, лишенным паспорта и гражданства. — БГ). Сначала ехали прежде всего в славянские страны — Болгарию, Королевство сербов, хорватов и словенцев, Чехословакию. Небольшая группа русских военных отправилась в Латинскую Америку. Русские беженцы этой волны имели довольно сильную разветвленную организацию. Во многих странах расселения возникали русские научные институты, которые помогали научным работникам. Кроме того, значительное количество специалистов воспользовались наработанными связями, уехали и сделали блестящую карьеру. Классический пример — Сикорский и Зворыкин в США. Менее известный пример — Елена Антипова, в 1929 году отправившаяся в Бразилию и фактически ставшая основателем бразильской психолого-педагогической системы. И таких примеров очень много».

«Моя бедная мама, дочь вице-губернатора Самарканда, занималась курами и огородом. Француженки относились к ней с подозрением: говорит на чистом французском, тоненькая, с городскими манерами, а торгует на рынке яйцами и гусями» 19

ЭМИГРАЦИЯ отмечались все церковные праздники. Особенно трепетное отношение у нас было к празднику Рождества Христова и Пасхе. Единственная на всю округу православная церковь была несколько далековато, в 50 километрах. Папа сажал в крытый зеленый грузовичок всех, кто мог и не мог в него поместиться, брали с собой аккордеон и всю долгую дорогу к церкви пели песни. Насколько глубоко каноны, традиции, сам дух праздника Пасхи проник в наши сердца, показывает один забавный случай. Однажды мама застала меня в саду за весьма странным занятием. Я, девятилетняя, красная, усталая, даже изможденная, носилась по птичьему двору, отлавливая кур, индюшек и гусей, что было совсем непросто. В ужасе мама спросила меня: что я делаю? Я с трудом остановилась и, запыхиваясь, воскликнула: «Как это что? Завтра же Пасха, положено совершать обряд омовения ног в память о том, что Иисус Христос на Тайной вечере умыл ноги ученикам своим в знак смирения. Вот и я отлавливаю птиц, чтобы успеть им до завтра лапки обмыть». Я сорвалась с места и поволокла какую-то испуганную птицу к помпе, чтоб ухитриться под мощной струей обмыть несчастной лапки. Самыми моими близкими подругами были Генриетта Формаж и Алиса Меньон — девочки, которые пасли коров неподалеку от нашего домика. Они остались моими самыми верными подругами до сих пор, хотя вряд ли читали Шекспира или Бодлера. Со временем дома появился автомобиль — старый, громыхающий. Отец сразу научил нас с братом управлять им. Он сказал: «Мне все равно, с каких лет разрешается детям садиться за руль. А если кому-нибудь в нашей глухомани станет плохо, если возникнет срочная необходимость ехать в больницу, в город, а, кроме детей, никто не сможет это сделать? Даже дети должны уметь в наших условиях управлять машиной». С тех пор я с трудом выдерживаю и день без того, чтобы не прокатиться хоть куда-нибудь: люблю движение. В самом Тарбе жили несколько дружественных нам русских семей. И потом по настоянию мамы мы все же перебрались в Тарб, и отец остался без своих скакунов. Я часто задавала себе вопрос, сложно ли было им, дворянам, вдруг, в одночасье превратиться в сельских пейзан? Отец выглядел довольно гармонично в этой непростой для него ситуации. Когда он принимал дома гостей своего

Гражданская война, 1920 год: исход Врангеля из Крыма. Репродукция Александра Неменова с выставки «Российская эмиграция. Истоки» 20

МИХАИЛ ДЕНИСЕНКО де м о г р а ф

«До 1905 года эмиграция допускалась применительно к евреям, полякам и сектантам, в число которых помимо духоборов попадали и потомки немецких колонистов, утратившие свои привилегии во второй четверти XIX века. Случаи собственно русской (в состав которой до революции включали великороссов, украинцев и белорусов) эмиграции были сравнительно редкими — это была или политическая эмиграция, или моряки, служившие в торговом флоте, уезжавшие на заработки в Германию сезонные работники, а также уже упоминавшиеся сектанты. После 1905 года выезд на заработки был разрешен, и в США, Канаде, Австралии и Латинской Америке стала формироваться русская рабочая масса. Если в 1910 году в США по переписи насчитывалось всего 40 тысяч русских, то в последующее десятилетие их прибыло туда более 160 тысяч человек. Многочисленные общины сформировались в штатах Пенсильвания и Иллинойс. Правда, в американской статистике к русским еще относили православных украинцев Австро-Венгрии, которые расселялись вместе с русскими и ходили с ними в одни церкви. В основном они были заняты тяжелым физическим трудом на

1930-е годы. Остров Эллис. Семья эмигрантов смотрит на cтатую Свободы

фотографии: ИТАР–ТАСС, Getty/Fotobank

В Сербии больше делать было нечего. Нужно было искать страну для жизни, место для нового дома. Поскольку все в семье прекрасно говорили по-французски, было решено перебираться во Францию. Город Тарб на реке Адур, у подножия Пиренеев, был выбран неслучайно: в этих местах с давних пор находились кавалерийские казармы, был конный завод, проходили известные по всей стране скачки. Отца сильно привлекала идея быть поближе к лошадям. Страсть к конным прогулкам была его второй натурой, если так можно сказать, после первой — военного дела. В Тарбе у меня до сих пор есть дом, и дважды в год я стараюсь туда ездить. Тогда наша семья переехала не в сам город, а в его окрестности, и поселили нас не в доме, а в очень холодном вагончике. Особенно тяжело было зимой. Папу взяли на работу, чинить вагоны, и один из них был предоставлен в наше распоряжение. Бедная моя мама, дочь вице-губернатора Самарканда, занималась курами и огородом, продавая на рынке нашу скромную продукцию. Она была невозможно красивая, моя мама. Стройная, веселая, в кармане у нее всегда была коробочка с сигаретками. Она красиво курила. Покурит, как покупателя увидит, спрячет ее в карман и громко, зычно начинает нахваливать товар. Француженки — фермерши, крестьянки — с подозрением относились к ней, говорили между собой: «Она большая оригиналка, эта русская!», недоверчиво покачивая головами. Действительно: говорит на чистом французском, тоненькая, с хорошими городскими манерами, а торгует на каком-то провинциальном рынке яйцами и гусями. Сколько помню своих родителей, никто из них никогда не отказывался ни от какой работы. Таскать мешки с углем? Пожалуйста! Рубить дрова, чинить вагоны? Пожалуйста! Работать кухаркой, прачкой, разводить кур, заниматься русским языком с учениками, вышивать, строгать? Никаких вопросов. Только у себя дома, каким бы он скудным ни был, родители снова становились представителями хорошо образованного русского дворянства. В доме всегда было много книг, краски и кисточки, музыкальный инструмент. В этой деревушке в нескольких километрах от Тарба я прожила до шестнадцати лет. Естественно, в школе русскому мы никогда не обучались, хотя в семье царил культ русского языка. Семья наша придерживалась православных религиозных традиций,

ЭМИГРАЦИЯ круга, он был радушным светским хозяином. На рынке от него можно было услышать крепкое, бранное слово, дома под страхом наказания запрещалось не только ругаться, но и читать двусмысленные стихи современных поэтов. Так, однажды один из милейших гостей нашего дома прочел строчки из «Раба» Брюсова: Я был свидетель чар ночных, Всего, что тайно кроет ложе, Их содроганий, стонов их. Возмущению папы не было границ: как возможно при семнадцатилетней девушке читать такие стихи? Отец хорошо знал русскую поэзию, но вкус его был ограничен общепринятыми формами русской классической традиции. Из новых признавал только Блока и Ахматову. С пренебрежением относился к московскому акценту и очень ценил петербургский стиль речи. В Тарбе отца принимали за своего. Он был поевропейски дотошен в смысле порядка: было написано не одно письмо о состоянии того или иного участка тротуара, той или иной улицы. Какие-то наиболее ценные вещи из своего прошлого — гусарскую форму с простреленной со спины шинелью, например — он подарил гусарскому музею, единственному во Франции. Он часто сидел за рабочим столом и писал воспоминания. Вечерами со своим большим псом Бураном он прогуливался по округе, останавливаясь почти у каждого палисадника. Маме было сложнее, хотя она прекрасно рисовала, могла столярничать, безделушки из дерева вырезать, отменно справлялась с иголкой и ниткой. В те холодные дни нашего первого года во Франции сшила нам, детям, два отличных пальто из белогвардейской шинели отца — такого грустного солдатского цвета. Пожалуй, для мамы отъезд из России был настоящей депортацией. Она была слишком молода для того, чтобы от всей души радоваться пребыванию среди «этих дам в зеленых чепчиках». Сама она ходила почти всегда в черном, ведь за черным не так заметна была убогость ее новых нарядов. Наш дом стоял посреди большого поля, там повсюду были площадки для конных пробегов, вольтижировки, джигитовки. Около дома росли красивые раскидистые деревья, например ливанский кедр. А вот электричества не было. Уроки делали под керосиновой лампой, которую отец сам соорудил по образцу той, которая была у него в России. Можно наверняка заключить, что детство у нас было основательное, хотя никакого особого шика ни в столе, ни в сервировке его не было. Один раз в неделю мама приносила с базара голову теленка, из которой она пыталась выжать максимум вкуса. Кур мы не ели, это было для нас слишком большим роскошеством. Но зато свежие яйца были каждый день к нашим услугам. Да и овощи были из собственного сада. По настоянию мамы в хозяйстве завели двух козочек: Биккету и Бланкету. Они давали нам молоко и сыр, умело изготовляемый из этого молока мамой. Рядом протекала речка Эше, там мы ловили пескарей и там позволялось плавать. В тех краях была моя первая любовь, она мне улыбалась в лице местного пастушка. Мы с братом излазили все близлежащие окрестности, все соседние холмы. Орейан с его церковью, Лафитоль, Сомбрюн. Мы носились на наших велосипедах по узким лесным дорожкам и возвращались с корзинками, полными грибов. Когда нам исполнилось десять и двенадцать лет, папа смог наконец-то осуществить свою давнюю дворянскую мечту: научить нас хорошо ездить на лошадях. За полчаса до начала школы он давал нам мастер-класс верховой езды. Полусонная, я с явным неудовольствием выполняла все упражнения. И еще домашние и прежде всего церковные праздники — с ночным бдением, со свечами в темноте, с мерцающими поверхностями икон и окладов, со сказочными одеяниями священников, с куличами, с пасхой, с крашеными яичками, с едким и терпким запахом лилий. До сих пор запах духов с экстрактом цветка лилии вызывает во мне воспоминания о детстве.

Дом, конечно, изысканным не был. Внизу кухня и наверху одна комната на нас четверых. Но мама старалась все устроить так, чтобы ничего не напоминало о нашем незавидном положении. Она часто переставляла мебель, и жилище никогда не казалось скучным. Однажды она подарила мне удивительное платье — красное с огромными белыми цветами. Я тут же удрала в нем из дома, очень хотелось произвести своей обновкой впечатление. Но на кого я могла произвести его? На индифферентных коров в полях или на старых фермерш, копающихся в своих садиках? Новый год — это тоже было вполне себе чудо. Весь год мы с братом собирали фантики от конфет, обертки от шоколадок только с одной целью — для изготовления новогодней гирлянды. Серебристые и золотые листы служили нам великолепной оберткой для орехов, мы сплетали из них длиннющие цепи на елку. Были свечи, прицепляющиеся к веткам. Елку привозил обычно папа из леса на одном из склонов Пиренеев. Ее украшали непременно родители и за закрытой дверью. Мы томились в ожидании. Но вот дверь распахивалась, и нас допускали к чуду, под которым еще и подарки лежали. Причем эти подарки мне до сих пор кажутся лучшими из всех, которые я когда-нибудь получала за всю свою жизнь. А самым, самым лучшим подарком было вырезанное мамой из дерева кресло для моей куклы. Кресло, обитое восхитительным материалом глубокого синего цвета, к которому прилагались еще и красные подушечки. Никогда ничего роскошнее этого подарка не получала. Кресло предназначалось для любимой игрушки, для Карапета, комедийного героя Турецкого национального театра кукол, что-то вроде русского Петрушки. Дерево долго стояло в комнате, теряло свои иголки, но мы никак не могли с ним расстаться. В общем, детство было вполне счастливым, но все хорошее потихонечку заканчивается. Наступил день, когда мы должны были сказать «прощай» нашей деревне, приятелям, саду и детству. Страница перевернулась, мы вступили в пору юности, поступили в колледж, стали учить латынь, Шекспира, гипотенузу, фараонов, Французскую революцию и открывали перед собой первые главы любви. Началась Вторая мировая война. Франция была оккупирована нацистами. И вот тут мне и моей подружке пришла идея рвануть из нашего захолустья в Париж. Тихонько собрались и сели на поезд. На одном из полустанков — это была Тулуза — в вагон зашли немцы с проверкой документов. Берут мои бумажки, а там фамилия: Розеншильд-Паулин. Что за Розеншильд? И меня, как еврейку, выкинули из поезда. Я кричу: что вы понимаете, дескать, это хорошая дворянская фамилия. Они не стали разбираться. И вот я на вокзальной площади старого города. Узнаю, где у них тут нацистская комендатура. Захожу в соседний небольшой бар: «Дайте мне двойную порцию коньяка, я иду в тот дом разговаривать». Мальчикофициант ничего не понял, но стопочку налил. Захожу решительно в тот дом. Требую встречи с начальством. Меня проводят к препротивному типу. Тот толком не слушает, все время хохочет и приказывает выдворить меня. Я снова иду в кафе, опрокидываю еще одну стопочку коньяка и снова возвращаюсь в комендатуру. Прошу поговорить с каким-нибудь другим начальством. Им оказывается сдержанный, очень обаятельный немец по фамилии Мюллер — из Вены. Он принял меня вежливо, внимательно изучил документы, выслушал и сказал: «У вас не должно быть проблем с фамилией. Вот вам бумага, и я вам настойчиво советую вернуться домой. Не разъезжайте сейчас по Франции, ждите дома. Я вам пришлю правильные документы». На обратном пути меня снова задержали — письмо Мюллера слабо помогло. Сняли с поезда, направили на личный досмотр. Какая-то фрау, обыскивая меня, нащупала зашитые в нагрудном кармане бумаги. Она зло спросила: «Что это?» Я ответила: «Деньги. Мне мама туда их зашила, чтобы не украли». Меня сразу же отпустили.

4,3

МИЛЛИО НА ЧЕЛО ВЕК выехали из России с 1861-го по 1915 год, в том числе почти 2,6 миллиона — в первые 15 лет XX века (В.Оболенский (Осинский). Международные и межконтинентальные миграции в довоенной России и СССР. М.: ЦСУ СССР, 1928)

металлургических и автомобильных заводах, скотобойнях и текстильных фабриках, в шахтах. Впрочем, были и дворяне и разночинцы, по разным причинам вынужденные покинуть Россию. Например, долгое время в США работал известный русский инженер, изобретатель лампы накаливания Александр Лодыгин. Основателем города Сент-Питерсберг во Флориде был русский дворянин Петр Дементьев, ставший в эмиграции известным бизнесменом. Троцкий и Бухарин нашли в США политическое убежище. Бывшим неграмотным крестьянам, составлявшим в этом потоке большинство, было непросто приспособиться к высоким темпам труда в американской промышленности; они часто получали производственные травмы, мастера и менеджеры относились к ним пренебрежительно. После большевистской революции многие потеряли работу и не смогли найти новую — работодатели в каждом русском видели большевика. Представления американцев о русских в корне изменила белая эмиграция, блиставшая именами С.Рахманинова и Ф.Шаляпина, И.Сикорского и В.Зворыкина, П.Сорокина и В.Ипатьева. По этническому составу она была разнородна, но эти эмигранты идентифицировали себя с Россией и этим в первую очередь определяли свою национальную принадлежность. Первый основной поток шел в страны, расположенные сравнительно недалеко от России (Германия, Чехословакия, Польша). По мере эвакуации армии Врангеля крупными центрами стали Стамбул, Болгария и Югославия. Белый флот до 1924 года базировался в Бизерте (Тунис). В дальнейшем эмигранты перемещались дальше на Запад, в частности во Францию. 21

ЭМИГРАЦИЯ

На протяжении оккупации папа прятал одну еврейскую семью, и каждый день мы носили в их убежище еду. Спустя много лет я получила особое благодарствие от Государства Израиль. Было приятно, хотя разве вы бы поступали иначе? Потом были годы обучения в Сорбонне. Изучала я русскую литературу. Когда я училась в Сорбонне, иногда приезжала в гости в небольшой замок недалеко от Парижа, где жил Кирилл Борисович Померанцев, брат моего будущего мужа Олега. У него мы и познакомились. Оба брата закончили Интернат святого Георгия в Намюре, в Бельгии. В день нашего знакомства Олег был душой компании — еще и потому, что только что был вызволен за большие деньги из нацистского застенка в Сербии. Братья рано потеряли отца. В 1918 году мать с детьми оказалась в Батуми. Потом нашла себе работу в Константинополе, но детей отослала в Чехию, в русскую гимназию. Затем они переехали к своему дяде в Бельгию. Олег иногда впутывался в отчаянные мероприятия. Вступил, например, в Народно-трудовой союз, и был готов к отправке в СССР для диверсионно-подрывной работы. Отъезду его не было суждено состояться только потому, что предыдущая группа была рассекречена и «своевременно обезврежена». Когда мы познакомились, у каждого была своя семья, дети. После войны Олег уехал за братом в Бразилию. Дела там шли в гору, процветала фабрика по изготовлению сумок. Олег ухитрялся не просто вести хорошо бизнес, но и все время изобретать какие-нибудь усовершенствования технологического процесса. Изобретал и патентовал машины, автоматы. Жизнь его вполне сложилась. У меня все шло не так гладко. Муж меня оставил, помогал детям немного деньгами, но был не с нами. И вдруг, как это всегда бывает,

В последующие годы многие двинулись дальше — в США, а также в Канаду и Латинскую Америку. Кроме того, белая эмиграция шла через дальневосточные границы; крупные эмигрантские центры сложились в Харбине и Шанхае. Оттуда многие эмигранты впоследствии переселились в Америку, Европу и Австралию. Численность этого потока оценивают по-разному — от 1 до 3 миллионов человек. Наибольшее распространение получила оценка в 2 миллиона человек, рассчитанная по данным о выданных нансеновских паспортах. Но были и те, кто не попадал в сферу внимания помогавших беженцам организаций: уходившие от голода 1921–1922 годов немцы Поволжья, евреи, бежавшие от погромов, возобновившихся во время Гражданской войны, русские, получившие гражданство государств, не вошедших в состав СССР. Кстати, в период Гражданской войны стала популярной идея выйти замуж за иностранца и уехать из страны — иностранцев в лице военнопленных Первой мировой войны (главным образом из бывшей Австро-Венгрии) на территории России было более 2 миллионов человек. В середине 1920-х годов эмиграционный отток заметно ослабел (продолжали выезжать немцы), а в конце 1920-х границы страны закрылись».

фотография: ИТАР–ТАСС

Ленин (второй справа) в группе русских политэмигрантов в Стокгольме, проездом из Швейцарии в Россию, 1917 год

совершенно неожиданно жена Олега гибнет в автокатастрофе. Семья поехала на побережье и оказалась зажатой между двумя грузовиками, обгоняющими друг друга на опасном участке дороги. Дети и Олег отделались легкими ушибами, а жена скончалась на следующий день. Тогда по приглашению своего старого друга по иезуитской школе Скепенса Олег с детьми переезжает в Америку. Скепенс руководил известным исследовательским Институтом глаза и предложил Олегу поехать в Париж в школу оптики для изучения нового опыта применения лазера в хирургии. В Париже ему не сиделось: очень хотелось скорее приняться за практические разработки этих систем в Америке. Он постарался закончить полтора года обучения в Париже за три месяца и сдать все экзамены досрочно. В это его кратковременное пребывание во Франции мы и стали встречаться. Когда-то давно я загадала, каким должен быть мой муж — на сколько лет старше, как должен себя вести и выглядеть. Олег был идеальной копией моих фантазий на эту тему. Вскоре он сделал мне предложение: «Я беру всех ваших детей и ничего не прошу». Мы много гуляли по городу. На одной из набережных у торговца картинами был очень симпатичный ослик. Подошли, погладили его. Я сказала Олегу: «Это невероятно, как этот ослик похож на вас». — «Да? — удивился Олег. — А я только сейчас подумал, что он невероятно похож на вас». Потом мы купили себе ослика, светло-серого с белой крестовиной. Он живет у нас во Франции, там ему просторнее, там больше земли. Он удивительный красавчик и предводитель по натуре. Все наши дети — мои от первого брака, равно как и дети Олега — воспитывались в духе русского языка. Конечно, для них родным языком скорее был французский, но русский тоже не был падчерицей. С мужем мы были очень дружны и находились под огромным влиянием протопресвитера Александра Дмитриевича Шмемана. Шмеман был доктором богословия, очень много преподавал, читал лекции по истории восточного христианства в Колумбийском и Нью-Йоркском университетах, вел программу на радио «Свобода», иными словами, было с ним необычайно интересно. Вместе с мужем мы организовывали у себя на дому семинары с участием отца Александра, много говорили о православии в ХХ веке, о понятии чуда. Александр Солженицын как-то сказал, что были времена, когда он не мог себе представить ни одной воскресной ночи без прослушивания по радио проповеди отца Александра. Человек удивительный, ни ноты фальши, ни унции фарисейства. Как только пост — он перечитывал Чехова. И при этом был огромным поклонником западной культуры, прекрасным знатоком ее. Писал он по ночам. Совершенно непонятно, когда только спал. В определенном смысле тексты, обращенные к его радиослушателям в СССР, можно назвать беседами с самим собой — ведь они были рассчитаны на граждан Советской России, на людей, которые о религии не знали фактически ничего. В Бостон мы с Олегом уехали вместе. Я приехала с младшим сыном Андрюшей и начала преподавать французский язык. У нас было несколько компаний друзей. Одна была русскоязычная, другая франкоязычная. Мы старались не смешивать, чтобы никого не напрягать вынужденным общением на неудобном языке. Каждый вечер ктонибудь бывал. Олег пел, он знал множество романсов. Вообще, сложно было поверить, что этот человек почти никогда не жил в России. Неожиданно он мог сорваться из-за стола и предложить всем немедленно ехать на океан. Однажды мы возвращались домой вечером. Страшно валил снег. Когда мы подъехали к нашему дому, оказалось, что въезд во двор завален сугробом. Олег тут же предложил ехать на ужин в соседний штат Коннектикут. И не важно, что ехать придется по опасным, еще не расчищенным дорогам не менее трех с половиной часов. Его спросили потом: «Неужели вам не было страшно? Неужели вы не понимали, что это было опасно?» Он отве-

ЭМИГРАЦИЯ тил: «Вы знаете, у меня совсем нет воображения, и я даже и не мог себе представить, чего бояться». Он непременно перечитывал ворох американских газет, слушал радио, ему было важно быть в курсе происходящего. К нам часто приходили совсем незнакомые люди, только что приехавшие из России. Месяцами кто-то жил: то наши французские родственники и друзья, то русскоговорящие знакомцы и незнакомцы. До сих пор у меня дома живут очень приятные люди, не являющиеся членами нашей семьи. На столе на кухне у меня всегда три заварных чайника — ведь кто-то любит зеленый или черный, а кто-то только ароматизированный цветочный чай. Надо, чтобы все здесь были как дома. В моем нынешнем доме в Бостоне много вещей, привезенных из Франции. Часы начала XIX века фирмы Буре, которые застали моих родителей молодыми. Мы разобрали их на несколько частей, и каждый из семьи был ответственен за переезд какой-то части. Печку с изразцами сложил мой муж. Руки у него были очень хорошие, и они дружили с его головой. В 1993 году Олега не стало. Семья у нас получилась большой. Анна ездит по всему миру и представляет свою офтальмологическую фирму. Андрей Померанцев к шестидесяти годам вдруг стал исследовать сердце и желудок. Падчерица, Ирина Олеговна, родилась в Биаррице. По профессии психиатр, в 1950 году переехала в Бразилию, а потом и сюда. Особая боль — мой Андрюша от первого брака. Он писал удивительные стихи, который его друг собирал по мусорным корзинам. Часто говорил о смерти, хотел уйти из жизни. Однажды его сердце остановилось. Большая трагедия была для меня. Меня не забывают. Но все же это все не как прежде, когда дом был переполнен детьми, гостями, друзьями, смехом, спорами, беседами, пением, запахами разнообразных, затейливых и незатейливых блюд, приготовленных к очередному нашему пиру. Особенно тихо по вечерам. Вот уходят от меня люди из нашей церкви, поднимутся наверх те, кто еще живет в моем доме, позвоню кому-нибудь. Даже и вытащу кого-нибудь на озеро прогуляться, уток булкой покормить. А все равно цезура какая-то. Как у Аполлинера:

АННА ДАВЫДОВА-ТЕЛЛАН

76 лет, пенсионерка, работала певицей, сотрудником «Радио Ватикана», переводчицей, родилась в эмиграции в Китае «Я родилась в Маньчжурии, выросла в Харбине. Мой отец, Андрей Афанасьевич Давыдов, родился в Иркутске в 1882 году. По профессии он судья. Когда наступила революция, многим грозила смерть и лагеря. И папе, у которого было пятеро детей, помогли переехать в Маньчжурию, где ему нашли место судьи в Маньчжурском окружном суде. Мама, Тамара Богдановна Нерсесова, наполовину армянка, наполовину русская, была подругой старшей приемной дочери моего отца. Когда отец овдовел, они полюбили друг друга и поженились. У них разница 26 лет. В 1938 году Маньчжурия уже была оккупирована японцами. Папа остался без работы, мне было 2 года 8 месяцев, моей

Les feuilles Qu’on foule, Un train Qui roule, La vie S’ecoule. Чтобы не забыть, написала это на карточке и на притолоке — там, где евреи вешают мезузу (свиток пергамента с частью молитвы. — БГ), — прикрепила этот клочок: «…Листьев все больше, поезд все громче, жизни все меньше». Недавно родные устроили празднование моего девяностолетия. Был настоящий бал. Я заранее подготовилась: пошла в Кембридже в магазин театральных принадлежностей и купила себе строгое черное бальное платье на бретельках, с серебристым шитьем и открытыми плечами. Подобрала украшения и приехала к себе на юбилей. Но я подумала: что в этом будет, кроме банального визита дамы в возрасте? Конечно, мне захотелось как-то развлечь себя и моих родных, и поверх всей этой неземной красоты я напялила старое просторное черное пальто, взяла суковатую палку, сгорбилась и вот такой абсолютной старушкой вкатилась на свой праздник. Все встречают меня, улыбаются, скрывают за улыбками жалость к такой развалине. И тут в самый ответственный момент я сбрасываю пелерину, откидываю палку и, выпрямив спину, вхожу в дом. О, я вам передать не могу, что тут было. Представление Комеди Франсэз, закончившееся овациями и вызовами на поклон, не меньше. Жить надо празднично и затейливо. Не подумайте, что я как-то особенно хвастаюсь своими Розеншильдами, Ушаковыми, Каховскими и Померанцевыми. Они просто вся моя жизнь. Колечко на этом пальце с гербом РозеншильдовПаулин я ношу потому, уверяю вас, что сделано оно очень хорошим человеком, другом нашей семьи дядей Лелей. Он сделал его из своего ордена «Анна на шее». Он был одинок: вся его семья осталась в России, за чертой, и тоска у него была неимоверная. В каком-то смысле он был частью нашего дома во Франции, хотя и не жил у нас. Полагаю даже, что когда суждено мне будет попасть туда, к Олегу, то первым, кто меня там встретит, будет непременно дядя Леля, счастливый и печальный — как вся наша жизнь».

сестре Лидии 8 месяцев, мы переехали в Харбин. И до 1957 года, когда нас выбросили из Китая, мы жили в Харбине. Папа скончался в 1956 году. Он похоронен в Харбине, но, к сожалению, кладбища там уже не существует — после отъезда русских китайцы на его месте сделали парк. Мое детство было довольно счастливое. Жизнь была русская. В Харбине была 21 православная церковь, школы, институты, оркестры, у нас была опера — это был русский культурный город. В восемь лет я поступила в католический конвент святой Урсулы, где была гимназическая программа, нам давали знание нескольких языков сразу: русского, английского, французского, латыни. В 1948 году закрыли конвенты, и нас перевели в советскую школу, все языки устранили, кроме английского, и добавили китайский. Когда была китайская революция, мы боялись всего: люди уходили из дома и больше не возвращались, их увозили в лагеря. У судей, например, была форма

со шпагой. Эту шпагу мы прятали, потому что если бы китайцы обнаружили ее, то нас бы отправили в тюрьму за хранение оружия. Отношение к нам полностью изменилось. Однажды я шла по своей улице, маленький китаец плюнул мне в лицо. А до этого мы были братья и сестры. Это были страшные голодные годы. Утром вставали — не было ни куска хлеба. Папа продавал пластинки. Распродал свою великолепную юридическую библиотеку, чтобы заработать хоть какие-то деньги на продукты. В 1957 году нас практически выкинули из Китая. Мы приехали в Гонконг, нас признали беженцами, всячески опекали, даже одели, потому что мы выехали без ничего — взяли с собой на троих один чемодан. И я еще прихватила чемоданчик с пластинками любимых вальсов. Когда мы решили ехать в Австралию, где у нас было много друзей, нам тоже помогли. В Мельбурне нам очень помогали русские организации, особенно Русская пра-

1,5-3 МИЛЛИО НА ЧЕЛО ВЕК

покинули большевистскую Россию с 1918-го по 1922 год, плюс около 2 миллионов жили в бывших российских губерниях, не вошедших в состав нового государства (П.Полян. Эмиграция: кто и когда в XX веке покидал Россию/Россия и ее регионы в XX веке: территория — расселение — миграции. М.: ОГИ, 2005)

вославная церковь. Нам сразу нашли работу, квартиру. И мы потихонечку стали выкарабкиваться, у каждого началась своя жизнь. В Мельбурне мы прожили 11 лет, а потом, в 1970 году, я поехала учиться в Италию — совершенствоваться по вокалу, — и скоро будет уже 43 года, как я живу в Риме. Замуж я вышла поздно — в 1986 году. Случайно познакомилась с мужем в оперном театре. Сначала завязалась дружба, а потом мы поженились. Впервые в Россию я попала в 1990 году с концертом и до 1996 года ездила довольно часто. Впечатления у меня были двоякие. Я выросла в культурной среде, где интересовались и знали Россию. Но когда я приехала сама, у меня было полное разочарование. Увидела унылые лица, бедность, хамство, пьянство. Но я познакомилась с очень интересными людьми, со многими завязала дружбу, которая до сих пор продолжается, и у меня есть очень светлые воспоминания». 23

ЭМИГРАЦИЯ

ВТОРАЯ ВОЛНА

1945

— НАЧАЛО

1950

-Х

Новый вал эмиграции из СССР вызвала Вторая мировая война — одни уходили из страны вслед за отступавшей немецкой армией, другие, угнанные в концлагеря и на принудительные работы, не всегда возвращались обратно

1942

записал: Дмитрий Великовский/«Русский репортер» фотография: Юлия Смирнова

Год перемещения

Николай Власенко, 89 лет Мальчик из простой крестьянской семьи в 17 лет был угнан немцами в Германию, женился в лагере, в 1945 году избежал репатриации, работал в Бельгии и, наконец, осел в Мюнхене

«Родился я 4 января 1924 года на Украине, в селе Базалевщина. Окончил 6 классов и фабричнозаводское училище, работал на заводе. В начале 1941-го меня завербовали в армию и почти сразу перебросили на Западную Украину, к границе. Но как началась война, все вокруг рассыпалось, начальство сразу уехало в тыл. Я решил вернуться в Киев, чтобы меня определили в какую-нибудь часть. Долго добирался — вся дорога забита транспортами, людьми, немцы бомбят. Прихожу в управление — никого, только часовой стоит. «Все, — говорит, — переехали в Караганду». Ну что ж такое! Поехал в Полтаву, пошел в наш местный военкомат. «Хочу, — говорю, — на фронт». Военком меня прогнал: ответил, что я молокосос и воевать мне еще рано. Пожалел. Тогда я поехал к деду под Полтаву, где уже были немцы. Стал работать конюхом, потом в поле. И вот, ровно через год после начала войны, немецкий комендант потребовал с нашего села пригнать ему четырех коров. Мне поручили их на станцию отогнать. Недалеко — всего три километра. А на станции немцы велели гнать их еще дальше — в Полтаву, на бойню. На обратном пути нас с одним знакомым поймал часовой — и документы требует. А я свой паспорт дома оставил, ведь я ж думал, что только до станции пойду. Ну и арестовали меня. Сказали, поеду в Германию. Я по дороге убежать хотел, но я ведь без документов. Да и видел уже, как одного паренька повесили на месте только потому, что нашли без паспорта в стогу сена. Погрузили нас в товарные вагоны. В одном были мужчины, а в остальных — девушки и женщины. Их тоже коменданты с сел забирали — как коров, по разнарядке. Привезли нас в лагерь под Любляной и погнали на дезинфекцию. Сперва мужчины. Там суровая такая полька заправляла — смотрела, у кого вши были, тому все надо сбривать, а у кого не было — только лобок и подмышки. Я взял машинку и сам себя побрил. Тогда эта полька мне полотенце набросила — давай, мол, будешь мне помогать. И вот я всех мужчин постриг. И пустили девушек. Я так покраснел… У меня один только этот фартучек накинут. А женщины совсем голые, и я их должен брить. Старые-то ничего еще, а молодые так стеснялись. Всего их там человек двести было, так весь день и провел. Я когда вышел оттуда, мне так плохо было… Между ног все распухло, два дня лежал — даже ворочаться не мог, не то что встать. Такое впечатление на меня это все произвело.

Потом перевезли нас в Инсбрук. Там уже нас спросили, кто имеет какую специальность. Меня, как токаря, перевезли в лагерь под Мюнхеном, чтобы я работал на заводе по ремонту паровозов. Там и обычные немцы работали, и мы — нас полицаи на поезде возили, — и концлагерники, их приводили эсэсовцы. Из-за войны самих немцев на производстве с каждым месяцем становилось все меньше, приходилось их заменять на иностранцев. Я вроде как бригадиром стал. Сперва нам платили по 7 марок в неделю. А потом их министр труда издал указ, чтобы нам платили столько же, сколько немцам. И вот я сразу получил 180 марок. Купил у одного токаря костюм, две рубашки, туфли замшевые. Стал по воскресеньям гулять по Мюнхену. Мы же шесть дней из лагеря только на работу ходили, а в воскресенье, можно сказать, превращались в свободных людей. Еще я с девушкой познакомился. В двух километрах от нашего был женский лагерь. Оттуда девушки тоже на заводе работали. Вот я одну из них заприметил, из Ставрополя. У нее пара красивых платьиц была — ходила такая гордая там. Мы с одним пленным поспорили, что я смогу к ней подступиться. Я написал письмо, а на следующий день преградил ей дорогу — и за фартучек ей письмо положил. Прошло две недели, и я ей снова дорогу загородил: «Будет ли ответ на мое письмо?» А у нее уж он, как видно, давно был заготовлен. Это было 13 февраля 1943 года. С тех пор я каждое воскресенье наряжался, прыгал в трамвай — и прямиком в женский лагерь. На Украине я в это время, может, с голоду бы помер, а тут и работа не тяжелая, и заработок, и девушка появилась. Вообще, мы неплохо жили. Я на заводе делал скребла для крестьянских лошадей, серебряные колечки из монеток. Игрушки тоже делал — колясочки всякие, клюющих курочек, бабочек на колесиках. Все это я продавал или на хлебные марки менял. А ближе к концу войны, когда разыгрался страшный голод, выменял себе у бригадира золотое кольцо на два кило хлеба. Вот это, которое на мне сейчас. Свадебное. Девушке своей тоже золотое колечко наменял. Изначально она дала согласие на дружбу, а получилась любовь. Со временем я даже попросил своего мастера, чтобы он перевел меня в этот женский лагерь. Он походатайствовал, и стали мы с Мусей жить поблизости. Там, правда, если посреди ночи в женском

МАРИНА СОРОКИНА и ст о р и к

«Эту волну прежде всего составляют так называемые перемещенные лица (DP — displaced persons). Это жители Советского Союза и аннексированных территорий, которые в результате Второй мировой войны по тем или иным причинам покинули Советский Союз. Среди них были военнопленные, коллаборанты, люди, по своей воле решившие уехать, или те, кто просто в вихре войны оказался в другой стране. Судьба населения оккупированных и неоккупированных территорий решалась на Ялтинской конференции 1945 года; что делать с советскими гражданами, союзники предоставили решать Сталину, а он стремился всех вернуть в СССР. На протяжении нескольких лет большие группы DP жили в специальных лагерях в американской, британской и французской зонах оккупации; в большинстве случаев их отправляли обратно в СССР. Более того, союзники передавали советской стороне не только советских граждан, но и бывших россиян, давно имевших иностранные гражданства, эмигрантов — как, например, казаков в Лиенце (в 1945 году британские оккупационные войска выдали СССР несколько тысяч казаков, живших в окрестностях города Лиенца. — БГ). В СССР их репрессировали. Основная часть тех, кто избежал возвращения в Советский Союз, отправилась в Соединенные Штаты и в Латинскую Америку. Большое количество советских ученых из Советского Союза уехали именно в США — им помогал, в частности, знаменитый Толстовский фонд, созданный Александрой Львовной Толстой. А многие из тех, кого международные власти относили к категории коллаборантов,

700 Т Ы СЯЧ ЧЕЛО ВЕК

после окончания войны уклонились от репатриации (по примерным оценкам; П.Полян. Жертвы двух диктатур: жизнь, труд, унижение и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М.: РОССПЭН, 2002)

«Бомбили в тот день страшно, трамваи не ходят, а до Мариенплац 11 км. Дошли — а там все горит, и люди тушат ратушу, где загс. Как потушили, мы зашли: черное все. Но ничего, расписали нас»

ЭМИГРАЦИЯ 4 января 1924 года Родился в селе Базалевщина Полтавской области 1937 год Погиб отец 1938 год Поступил в ФЗУ 1940 год Начал работать на заводе 1942 год Был угнан на принудительные работы под Мюнхен 1944 год Попал на три месяца в концлагерь; женился на Марии Николаевне Ревякиной 1945 год Спасаясь от репатриации, вместе с женой укрылся в американском лагере для беженцев 1946 год Родился сын Виктор 1947 год Переехал с семьей в Бельгию 1948 год Родилась дочь Вера 1949 год Вернулся с семьей в Германию 1955 год Поселился в Мюнхене 1970 год На несколько месяцев поехал в командировку в Советский Союз 1987 год Вышел на пенсию

бараке тебя поймали — отправляли в концлагерь. Так что режим лучше было не нарушать. Я, кстати, побывал в концлагере — весной 1944-го. Полицаи нашли отрезанные от железнодорожного пальто борта в шкафчике. Не в моем, а в соседнем. Решили, что это я форму порезал, отвели в гестапо. Я знал, что это один пленный из нее тапочки шил и продавал, но доказать ничего не мог. И меня отвезли в Дахау. Потом в другой концлагерь по соседству. Там мы строили завод-бункер. Тяжелейшая была работа, а кормили очень плохо. Я уже пухнуть стал. Думаю, пробудь я там еще хоть неделю, свезли бы меня в крематорий. Но через три месяца меня выпустили, вроде как штраф такой был. Я два месяца не мог наесться. Вскоре, как я вернулся, мы пошли до лагерфюрерши, чтобы она нам дала расписаться, — она женщина была очень строгая, но и очень справедливая. Она разрешила, и мы пошли регистрироваться. Бомбили в тот день страшно, трамваи не ходят, а до Мариенплац 11 километров. Дошли — а там все горит, и люди тушат старую ратушу, где загс. Как потушили, мы зашли: черное все, стекол нет. Но ничего, расписали нас. Мы с Мусей уже 68 лет вместе живем: 27 ноября 1944 года поженились, а 3 декабря сыграли свадьбу. 18 человек с ее комнаты пришли, 18 с моей. Еще лагерфюрершу позвали и полицая, который однажды от меня Мусе букетик передал. После свадьбы лагерфюрерша перевела нас в «семейную комнату» — там стояли 10 кроватей и жили 10 пар. Там жена и забеременела. Через несколько месяцев пришли американцы. К тому времени завод уже стоял разбомбленный. А у меня, поскольку я был бригадиром, был генеральный ключ, и я знал, где там что лежит. А тут еще и американские консервы появились. Я крутился, менял одно на другое, другое на третье. Еще я из лагеря забрал телегу и лошадь и подрабатывал извозом — возил белоэмигрантов, которые переезжали подальше от советских войск. В июне приехали советские грузовики — вывозить людей на родину. Мы обрадовались. Очень домой хотели поскорее. Но тут у жены живот заболел. Через пару дней совсем ей худо было, и мы свезли ее в больницу к американцам. Ребенок родился шестимесячный и сразу умер. Она тоже не отошла от наркоза, ее в морг отвезли. Но тут она очнулась и достучалась через этаж до ночной сиделки. Ей срочно операцию сделали, и через некоторое время я ее оттуда забрал. Как-то пришел я в лагерь — у меня там сено для лошади хранилось — и встретил трех человек, сбежавших с одного из эшелонов, на которых людей везли в Восточную зону. Они мне сказали: «Николай, Советы просто перевозят людей отсюда в Восточную Европу и заставляют разбирать шахты и заводы для переправки в СССР. Условия ужасные, как лагерников держат, все работы под дулом винтовок». Потом я по радио услышал советскую передачу про то, как из Германии вернулись на пароходе 1 900 девушек и женщин — и они прямо с трапа согласились ехать на Урал восстанавливать народное хозяйство. Я подумал: какая девушка не захочет сперва увидеть родителей? И понял, что это неправда. Я расхотел возвращаться. Как-то в июле 1945-го я повез одну семью старых эмигрантов на своей телеге, а в это время к огороднику, где моя жена лежала, пришел русский лейтенант. Сообщила про нас одна медсестра. Лейтенант этот под мухой был, всех гусей перестрелял, а жене моей сказал, что утром пришлют за нами машину. Чтоб мы готовились к встрече с родиной. Я как вернулся и узнал об этом, так в тот же момент погрузил на подводу нашу кровать, вещи кое-какие, сверху саму жену посадил, и поехали мы к одной знакомой бауэрше. Поселились у нее в коровнике, стали работать, она нам платила немного, но кормила, а через несколько дней и комната для нас нашлась. А тем временем в Мюнхене обосновалась советская миссия. Сыщики оттуда ездили по округе, выясняли, где русские живут и работают. Когда

находили, насильно увозили в казарму и отправляли на родину. А наши знакомые перебрались в американский лагерь в Мюнхене. Они мне говорят: «Что ты здесь корячишься, когда можно туда поехать и на американских дармовых харчах жить». Мы туда поехали, получили комнату. Там спокойно было, советские сыщики туда добраться не могли. Там моя жена вновь забеременела и родила мне сына. Весной 1947-го приехал один человек из Бельгии — вербовал рабочих на шахту. Я согласился. Нас поселили в финские домики на две семьи. Я сарайчик построил, свинью купил и курей. 4 ноября 1948-го у меня родилась дочка. Почти два года мы там прожили, но случились две вещи. Сам я попал под завал и едва не погиб. А наш сын ужасно заболел астмой, и доктора сказали, что, если не поменять климат, он будет задыхаться всю жизнь. В общем, жена решила, что нужно досрочно разорвать мой контракт с шахтой и уезжать. Нас несколько таких семей было, 32 человека. Приехали мы все в Брюссель. Власти несколько дней не знали, что с нами делать, а потом нас из окна автобуса увидела девушка из «Каритас» (католической благотворительной организации. — БГ), помогла нам, и в 1949 году нас перевели в лагерь в бельгийском городе Монсе. Мне там не нравилось — лагерная жизнь, одна и та же еда, работы нет. Я старался пробить нам эмиграцию в Канаду, Америку или Аргентину, но из этого ничего не вышло. В конце концов мы вернулись в Германию. Я получил немецкий паспорт у специального комиссара по делам беженцев, нашел работу в американской фирме и неплохо зарабатывал. Дали нам комнату в хорошем лагере недалеко от Пассау. Правда, надолго мы там не задержались, сыну там было плохо. Мы кочевали по разным городам, пока в 1955 году не осели в Мюнхене. Жена тоже получила немецкий паспорт, выучилась на швею и 25 лет работала контролером на одном производстве. Я устроился по специальности — токарем, потом слесарем. В общем, жизнь стала налаживаться. Мы ездили отдыхать в Италию, машина у нас появилась. В 1967 году приехала моя мать: «Я, — говорит, — приехала забрать своего сына домой!» Но пожила тут, посмотрела, как у нас дела идут, и перестала нас обратно звать. В 1970 году я нанялся в фирму по производству пластика. Эта фирма договорилась построить в Союзе свой завод, и они меня почти сразу отправили в командировку в Мытищи. Там ко мне сразу же приставили сыщика, хотя я этого тогда не понимал. И я попросил советских товарищей дать мне разрешение на визит к матери на Украину. Разрешения мне не дали — сказали, что заботятся о моей безопасности. Зато усадили меня в комнате с какими-то двумя типами, которые расспрашивали меня о моих контактах с проживающими в Германии эмигрантами. Они мне даже угрожали — что, мол, я могу из этого кабинета не выйти. А я им ответил, что тогда эта история завтра же окажется в прессе. С тех пор каждые две недели они появлялись у меня в гостинице и везли в какой-нибудь роскошный ресторан, где для этих персон у администрации были специальные заначки. В любой театр готовы были сводить. А мать повидать так и не дали. Потом мы с женой несколько раз ездили — и на Украину, и в Россию, и на Кавказ. Туда уже мать к нам приезжала. С 1945 года мне ни разу, кажется, не довелось пожалеть, что остался в Европе. Я же принял немецкое подданство, мой дом теперь здесь. У меня в телевизоре есть ОРТ и РТР, но я больше слежу за баварскими новостями, чем за российскими или украинскими. От того давнего времени остались только православные праздники и еда — борщ, пирожки, вареники. И русский язык».

уехали в Латинскую Америку — из-за этого впоследствии у Советского Союза были сложные отношения со странами этого региона». МИХАИЛ ДЕНИСЕНКО де м о г р а ф

«Эмиграция Второй мировой войны по этническому составу и другим признакам очень разношерстна. С немцами по своей воле ушла часть жителей Западной Украины и Белоруссии, Прибалтики, не признавших советскую власть, фольксдойче (русские немцы), жившие на оккупированной немцами территории Советского Союза. Естественно, стремились скрыться те, кто активно сотрудничал с германскими оккупационными властями, в первую очередь полицаи и солдаты и офицеры созданных гитлеровцами воинских частей. Наконец, из советских военнопленных и угнанных в Германию гражданских не все хотели возвращаться на родину — одни боялись репрессий, другие успели создать семьи. Для того чтобы избежать насильственной репатриации и получить статус беженца, некоторые советские граждане меняли документы и фамилии, скрывая свое происхождение. Численные оценки эмиграционной волны, вызванной Второй мировой войной, весьма приблизительны. Наиболее вероятная находится в интервале от 700 тысяч до 1 миллиона человек. Более половины из них составляли народы Прибалтики, четверть — немцы, пятую часть — украинцы, и только 5% — русские».

БГ благодарит Варфоломея Базанова за помощь в работе над материалом

ЭМИГРАЦИЯ

МАРИНА СОРОКИНА

ТРЕТЬЯ ВОЛНА начало

1960

-х — конец

и ст о р и к

1980

-х

Перебраться за железный занавес удавалось немногим — выпускали в первую очередь евреев и немцев, если политическая конъюнктура складывалась для них благоприятно. Тогда же начали высылать диссидентов

1980

записал: Тихон Дзядко/«Эхо Москвы» фотография: Андрей Ковалев

Год эмиграции

Арина Гинзбург, 75 лет В начале 1960-х тургеневская девушка с филфака связалась с диссидентом, круто изменив свою жизнь: за свадьбой на зоне в поселке Потьма, чередой обысков и арестов последовал отъезд в Париж — навсегда

«Я окончила филфак МГУ, писала диплом по Достоевскому, а потом преподавала в Московском университете русский язык иностранцам. В 1962 году я познакомилась с Аликом Гинзбургом (Александр Гинзбург — советский журналист, правозащитник. — БГ), когда он вернулся после первого заключения за поэтический сборник «Синтаксис». Второй раз его арестовали в 1967 году — за пять дней до нашей свадьбы, и на меня сразу стали давить, чтобы я отказалась от Алика. В квартире провели обыск. Линия КГБ была такая: хорошая, правильная тургеневская девушка связалась с каким-то евреем-недоучкой. Потом был ученый совет факультета, а спустя еще пару недель — всего университета. Там присутствовало человек 25 профессоров. Видно было, что они все понимают и даже мне сочувствуют. Но работу я потеряла. После суда Алика отправили в лагерь, в Мордовию, в колонию возле поселка Явас. На свидания меня долго не пускали, так как официально мы не были женаты. Первый раз мы поехали туда с мамой Алика, Людмилой Ильиничной. Когда я приехала, начальник лагеря мне сказал: «Какая вы жена? Где у вас запись об этом?» Это был 1968 год. Я бесконечно писала заявления, ходила, добивалась, чтобы свадьбу разрешили. На свидания меня не пускали. Шел уже второй год его заключения. И тогда Алик объявил голодовку. Власти заволновались, и нас с Людмилой Ильиничной пригласили в Генеральную прокуратуру. Там мне сказали: «Если он снимет голодовку, мы вам разрешим пожениться». «Давить на него я не буду. Я готова ему написать прямо здесь, при вас, но открытку такого содержания: «Алик, я пишу тебе из Генеральной прокуратуры. Мне сказали, что, если ты снимешь голодовку, нам разрешат пожениться». Открытка, естественно, к Алику не дошла. Но в середине июля меня позвали на прием к генералу Кузнецову. Вхожу в кабинет, изза стола встает благообразный нестарый мужчина с веселым лицом и говорит: «Ну, поздравляю — вы добились своего. Свадьбу разрешили — она состоится в поселке Озерном 21 августа». На свадьбу меня собирала вся Москва. Я везла какие-то невероятно вкусные котлеты, специальные печенья с орехами и маслом. Боря Шрагин, мой провожатый, человек не слабенький (Борис Шрагин — философ, публицист и правозащитник. — БГ), такой рюкзак тащил, что страшно было, что он надорвется. В лагере был дом свиданий (прямо вывеска такая была), и никому не казалось странным, что

в дореволюционной России так называли публичный дом. В одной из двух комнат — в первой шмонали — состоялось наше бракосочетание. Я была в белом платье. Появился Алик — в робе и брюках из грубого черного полотна, без пуговиц, без застежек. Зато в руках у него был роскошный букет — зэки добились, чтобы им разрешили выращивать в зоне цветы. В этот день они срезали все цветы, так что у меня были букетики от всех обитателей зоны: литовцев, эстонцев, украинцев — всех. За стеной мы слышали гул, зэки дружно орали «Горько! Горько!». Еще до нашей свадьбы Юлик Даниэль написал стихотворение «Надпись на Арине»: «Она, безусловно, дороже Парижа! Отгадка сравненья ясна и проста: он стоит обедни — а наша Ариша Великого стоит поста…» (Алик голодал 27 дней). Так впервые в нашей судьбе появился знак «Париж». Алик сидел еще пять лет, в последний год в «крытке» — Владимирской тюрьме. Когда его выпустили, он выбрал местом жительства Тарусу (в Москве жить было нельзя). Летом 1972-го к поднадзорному Гинзбургу в Тарусу секретно заехал Солженицын. Они с Аликом уединились на берегу реки, и Исаич сказал, что принял для себя решение отдать все деньги за будущее издание «Архипелага ГУЛАГ» на помощь политзаключенным. Алик согласился помогать ему и начать собирать сведения для фонда. Находясь под надзором, он умудрился составить немаленький список. Тогда «Архипелаг» еще не был издан и фонд пока не был объявлен публично, но Александр Исаевич отдал в него часть Нобелевской премии. Так все шло до февраля 1973 года. Когда Солженицыны были вынуждены уехать в Швейцарию, на Алика оставили доверенность на ведение всех дел фонда. Уже в Швейцарии они официально его оформили, объявили о нем и назвали Алика распорядителем. Так началась открытая жизнь фонда, в которой были задействованы десятки людей. В январе 1977 года Алик был арестован, в июле 1978-го был осужден на 8 лет и отправлен в лагерь для политических рецидивистов. Это был уже третий срок, а всего он отсидел 11 с половиной лет. В момент ареста у него был туберкулез и воспалена вся рука. На суде его трудно было узнать. У него были длинные волосы и седая борода, он шел, с трудом переставляя ноги, а за плечами — наволочка с книгами (он хотел защищать себя сам, чтобы не подвергать опасности адвоката). Артикуляция его была неразборчивая; он не мог стоять — ему не разрешали сесть. Это было в Калу-

«Этот поток нередко называют еврейским. После Второй мировой войны при активном содействии СССР и Сталина было создано государство Израиль. К этому моменту советские евреи уже пережили террор 1930-х и борьбу с космополитами конца 1940-х, так что когда во время оттепели появилась возможность уехать, многие ею воспользовались. При этом часть эмигрантов не оставалась в Израиле, а уезжала дальше — в основном в США; именно тогда появилось выражение «еврей — это средство передвижения». Это уже были не беженцы, а люди, которые действительно хотели покинуть страну: они подавали заявления на выезд, им отказывали, они подавали снова и снова — и наконец их выпускали. Эта волна стала одним из источников политического диссидентства — человеку отказывали в праве выбрать страну жизни, в одном из базовых прав человека. Многие продавали всю мебель, увольнялись с работы — и когда их отказывались выпускать, устраивали в пустых квартирах забастовки и голодовки, с привлечением внимания СМИ, израильского посольства, сочувствующих западных журналистов. Евреи составляли в этом потоке подавляющее большинство. Именно у них за границей была диаспора, готовая поддерживать новых членов. С остальными дело обстояло сложнее. Жизнь в эмиграции — горький хлеб. С начала XX века за границей оказывались разные люди с самыми разными представлениями о будущем: одни сидели на чемоданах и ждали возвращения в Россию, другие пытались адаптироваться. Многие оказались совершенно неожиданно для

О КОЛ О

500 Т Ы СЯЧ ЧЕЛО ВЕК

уехали из СССР с 1948-го по 1990 год. (П.Полян. Жертвы двух диктатур: жизнь, труд, унижение и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М.: РОССПЭН, 2002) 27

ЭМИГРАЦИЯ 9 августа 1937 года Родилась в Москве 1954–1959 годы Училась на филологическом факультете МГУ 1960–1967 годы Работала в Московском университете на кафедре русского языка для иностранцев 1 февраля 1980 года Покинула Советский Союз вслед за высланным ранее мужем Александром Гинзбургом 1982–1990 годы Работала европейским корреспондентом радиостанции «Голос Америки» 1980–1997 годы Работала заместителем главного редактора газеты «Русская мысль» (Париж) 2002 год Александр Гинзбург умер в Париже, похоронен на кладбище ПерЛашез

ге. Туда нагнали толпу, которая над нами издевалась: над Сахаровым, над Люсей (Елена Боннэр, жена А.Д.Сахарова. — БГ), над всеми. Мне говорили: «Привезла б своих детей — мы бы им показали». Дикая, черная агрессия. Шел 1978 год. Я одна растила детей и давала уроки русского языка. В сентябре у нас было свидание — короткое, на одни сутки. Я была уверена, что Алика обменяют, и сказала ему об этом. Он ответил: «Да что ты, с ума сошла? Я не хочу этого совершенно, я вообще не вижу себя там, на Западе. Что мне там делать?» Почему я решила, что может быть обмен? Не знаю. Никаких предпосылок к этому не было — просто интуиция. 26 апреля Алику велели срочно собираться в Лефортово. Забрали его и Эдуарда Кузнецова, с которым он вместе сидел. Они ехали ночью в пустом вагоне. Утром их вызвали и сообщили, что высылают завтра. Куда — не ваше дело. Принесли какие-то вещи, чтобы переодеться. На следующий день на машинах повезли в Шереметьево. Это был обычный рейс, но отгородили полсамолета. А у трапа стояли американские дипломаты, и стало понятно, что летят они, скорее всего, в Америку. Когда перелетели границу СССР, всем принесли какой-то замечательный обед: каждому полагалась баночка красной икры. Гэбэшники, которые летели с ними, открыли дипломаты и аккуратно сложили туда свои баночки. А зэки, наоборот, демонстративно открыли и наслаждались икрой на виду у своих преследователей. Когда самолет подлетал к Нью-Йорку, объявили так называемую ситуацию номер один — особый режим, когда задействованы какие-то особые группы полиции. Обмен происходил забавно. В самолете было два входа и выхода. По одному поднялись два советских шпиона, Энгер и Черняев. По другому — американские дипломаты, которые поздравили политических заключенных с прибытием. Алик всегда рассказывал, что это было такое театральное действо: «Гэбэшники исчезли: в одну дверь ушли они, в другой появились американские дипломаты. Это произошло мгновенно, как по мановению волшебной палочки». Их привезли в Plaza — один из главных ньюйоркских отелей. Прямо из барака они попали в роскошные громадные комнаты — с фруктами и кроватью невероятного размера. Сначала они решили, что это одна комната на всех: стали прикидывать, кто с краю ляжет спать, кто посередине. Потом все очень смеялись. Алик рассказывал, что в первый же вечер пошел гулять в негритянский район, такое опасное место, куда ему, наоборот, всячески не советовали идти. Он побыл какое-то время в Нью-Йорке, но довольно быстро уехал в Вермонт к Солженицыным. А мы оставались в Москве, так как ждали разрешения на отъезд с нами нашего приемного сына Сережи. Алик успел записать его как члена семьи, и мы договорились сделать все возможное, чтобы вывезти его вместе с нами. Он служил на Севере, и я отправила телеграмму, в которой спросила, поедет ли он. Он ответил: «Да». В армии его стали прессовать, называли изменником Родины, говорили, что он пойдет под трибунал. В итоге он так и не смог с нами улететь. Тем временем на нас очень давили. Несколько раз какие-то люди врывались в квартиру и угрожали. В младшего сына, Лешу, прыснули какимто аэрозолем — он потерял сознание. Саню, старшего, сбила гэбэшная машина. Так продолжалось с весны по декабрь 1979 года. Началась война в Афганистане, и все переменилось. Меня вызвали в Президиум Верховного Совета и сказали, что я обязана уехать до 1 января. Потом, благодаря помощи американского консула, срок продлили на месяц. В том же январе арестовали и отправили в Горький Андрея Дмитриевича (Сахарова. — БГ). Когда мы улетали, Люся специально приехала из Горького и подробно мне рассказывала в ванной под шум воды об их положении (наше идиотское представление, что мы таким образом обманываем жучки, создаем глушилки).

В общем, пришло время нашего отъезда. Мне очень помогали друзья. Улетали мы из Шереметьево. И улетали в Париж. В Америку тогда самолеты не летали: в знак протеста против вторжения в Афганистан американцы отказались от участия в Олимпиаде и сняли прямые рейсы в Нью-Йорк и Вашингтон. Алику пришлось лететь из Америки в Париж. Тогда уезжали, как на Марс: не было не только ощущения, что ты вернешься, но и что ты сможешь просто позвонить — боялись, что эти звонки опасны для тех, кто остался. На наших проводах было человек тридцать, и все остались ночевать у нас. Витя Дзядко, Димка Борисов, Витька Тимачев, Таня Бахмина, фондовцы все, Сережа Ходорович, Гуля Романова. Американцы меня предупредили, что по договору мы имеем право вывезти без всяких пошлин и досмотров картины, иконы и книги. И все эти наши книги заранее вывозили дипломатические грузовики. Все остальное по традиции отъездов тех лет оставили друзьям. Везде были наклеечки: кому какие шкафы, кому какие занавески, пледы, мебель. Был жуткий холод — 27 градусов. Подняли в шесть часов утра несчастных детей, которые толком ничего не понимали — им было 6 и 4, — вызвали шесть такси и все вместе поехали в аэропорт. Интересно вот что: мы улетали около 10 утра. Проводив нас, все вернулись в нашу квартиру, чтобы вывезти оставшиеся вещи, и обнаружили, что рядом съезжают четыре квартиры: одна над нами и три с нашего этажа. Кругом была прослушка. Ну а мы прилетели в Париж, в Шарль-де-Голль. Долго оформляли бумаги, нас водили по коридорам и лестницам. Потом вывели к какому-то эскалатору, и вдруг дети закричали: «Папа!» Они помчались наверх, а там сидел на корточках Алик и протягивал к ним руки. Вокруг были слышны щелканья фотоаппаратов — потом эти фотографии напечатали в «Фигаро». Нас встречало огромное количество всяких корреспондентов, Владимир Максимов, главный редактор «Русской мысли» Ирина Иловайская, Никита Струве. Был такой серый денек, мы ехали по Парижу, и было ощущение, что мы попали из зазеркалья в реальный мир. Ту первую ночь мы провели в редакции «Континента» (религиозный и литературный журнал, выходивший на русском языке в Париже с 1974 года. — БГ). А уже на следующий день, рано утром, мы должны были вылететь на самолете «Конкорд» в Америку. 2 февраля мы прилетели в Нью-Йорк, и нас сразу привезли во Freedom House, на пресс-конференцию, где собралось от 300 до 500 человек. У меня это все было как в тумане. Из Вермонта позвонила Наташа Солженицына — она хотела узнать, как мы долетели, и всячески меня подбадривала. Было огромное количество публикаций в американской прессе и одна, очень смешная, в русском «Новом слове». Главный редактор Андрей Седых, между прочим, бывший секретарь Бунина, написал про меня: «И она еще плотнее завернулась в черную шаль, и по лицу ее покатились крупные слезы». Это, конечно, было сильное преувеличение, и потом мы часто об этом со смехом вспоминали. Через какое-то время мы уехали в Вермонт и месяца три жили у Солженицыных. А потом мне позвонили из Парижа и спросили, согласна ли я работать в «Русской мысли». Одновременно Алику предложили устроить в Монжероне Русский культурный центр. Так мы снова вернулись в Париж. К счастью. Это было в конце июня: очень тяжелое и неудачное время — пик раскола эмиграции, который начался еще до нас. Разлад был между всеми. Естественно, люди уезжали в нервическом состоянии: все теряли работу, теряли место жительства — никто же не думал, что можно будет вернуться. Не было никакой накатанной дорожки: как быть с документами? Какие у тебя права? Как найти работу? Иначе говоря, все были на пределе. Уже к нашему приезду разгорелись страсти внутри третьей эмиграции: потомки первой эмиграции все равно смотрели на третью эмиграцию

себя выброшены из жизни, кто-то сумел устроиться, кто-то так и не смог. Князья водили такси и снимались в массовке. Еще в 1930-е годы во Франции значительный слой русской эмиграционной элиты был буквально опутан разведывательной сетью советского НКВД. Несмотря на то что к описываемому периоду ситуация изменилась, внутридиаспоральные отношения оставались очень напряженными». МИХАИЛ ДЕНИСЕНКО де м о г р а ф

«Железный занавес опустился с началом холодной войны. Количество людей, выезжавших из СССР, за год было, как правило, небольшим. Так, в 1986 году в Германию выехало чуть более 2 тысяч человек, в Израиль — около 300. Но в отдельные годы изменение внешнеполитической конъюнктуры приводило к всплеску — вопросы эмиграции часто выступали в качестве разменной монеты на различных переговорах между правительствами СССР и США или СССР и Германии. Благодаря этому после Шестидневной войны с 1968-го по 1974 год Израиль принял почти 100 тысяч мигрантов из Советского Союза. Последующие ограничения привели к резкому сокращению этого потока. По этой причине в США в 1974 году была принята поправка Джексона — Вэника, отмененная этой осенью (поправка к американскому Закону о торговле ограничивала торговлю со странами, нарушающими право своих граждан на эмиграцию, и в первую очередь касалась СССР. — БГ). Если учитывать небольшой отток людей в Германию и Израиль, существовавший в 1950-е годы, получится, что в общей сложности эта волна вовлекла более 500 тысяч человек. Ее этнический состав формировали не только евреи и немцы, которых было большинство, но и представители других народов, имеющих собственную государственность (греки, поляки, финны, испанцы). Второй, меньший по объему поток состоял из тех, кто бежал из Советского Союза во время командировок или турпоездок или был принудительно выслан из страны. Третий поток формировали мигранты по семейным обстоятельствам — жены и дети иностранных граждан, они преимущественно направлялись в страны третьего мира».

«Мы прилетели в Париж, в Шарль-де-Голль. Долго оформляли бумаги, нас водили по коридорам и лестницам. Потом вывели к какому-то эскалатору, и вдруг дети закричали: «Папа!» Они помчались наверх, а там сидел на корточках Алик и протягивал к ним руки» 29

Типичная групповая фотография перед отъездом в эмиграцию: проводы в Америку Дюки Бруни и Александра Радунского. Москва, май 1981 года. Фотография Ильи Уткина

как на советских и относились к ним с недоверием. Наше поведение им виделось странным: другие привычки и другое воспитание. А внутри третьей эмиграции были напряженные отношения между лагерем Синявского и лагерем Солженицына. Так что в основном это был конфликт внутри третьей эмиграции, но он задевал и предыдущие. Нам было очень трудно, так как мы считали, что надо сохранять равновесие и человеческую форму поведения даже в конфликтах. Что-то подобное происходило и в Америке, куда уехала большая часть третьей эмиграции, и отец Александр Шмеман очень красноречиво описывает это в своих «Дневниках». Первое время мы жили в пригороде Парижа под названием Монжерон. Там, в замке, во время войны был создан приют для русских детей-сирот. Потом замок перешел какому-то эмигрантскому комитету, и в нем решили, что там будет организован Русский культурный центр, который Алик Гинзбург будет возглавлять. На втором этаже одного из зданий нам выделили квартирку, в которой мы прожили год. Но довольно быстро — как раз на фоне разногласий между первой и третьей эмиграцией — все это закончилось. Несколько

раз мы переезжали, а потом, после многолетней очереди, появилась муниципальная квартира, в которой сейчас я и живу. Дети пошли в школу в Монжероне. Леша — в école maternelle, а Саня — в первый класс. Они не знали ни слова по-французски, и, конечно, это было испытание. Но уже через короткое время они стали говорить на странном языке — смеси русского и французского. А через пару месяцев я заметила, что они стали говорить по-французски между собой, и для них это было проще, хотя с нами всегда говорили по-русски. Я до сих пор не считаю, что они стали французами. У нас был русский дух дома, и все время приезжали какието друзья. Дети получились русские европейцы. Наверное, это неплохо. Мы уехали из холодной страшной страны, но оставили там удивительный дружеский и теплый мир. «Мы были музыкой во льду. Я говорю про всю среду, с которой я имел в виду сойти со сцены, и сойду. Здесь места нет стыду», — как говорил Пастернак. Пережив изгнание, а потом эту тяжелую эмигрантскую смуту, я поняла, что надо ориентироваться на свою линию судьбы, не брать один

290 Т Ы СЯЧ ЕВРЕЕВ

уехали из СССР с 1948-го по 1985 год (П.Полян. Жертвы двух диктатур: жизнь, труд, унижение и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М.: РОССПЭН, 2002)

ЭМИГРАЦИЯ вираж как что-то главное, а смотреть на всю линию. Борьба со злом проходит через человеческое сердце. Она была не только там, но и здесь, хотя нам казалось, что мы уехали от зла в совсем другой мир. И последнее. На первом курсе филфака я писала курсовую работу «Русский человек на rendez-vous» — по названию статьи Чернышевского о романах Тургенева. В сущ-

АНАТОЛИЙ ЛЕРНЕР

ности, эта статья была посвящена анализу русского характера в «предлагаемых обстоятельствах» европейской цивилизации. Со дня нашего приезда на Запад я так себя и определяю. Что бы ни произошло с нами здесь, хорошее или горестное, я, успокаивая себя, всегда повторяю: «Ну что ж, нормально — русский человек на rendez-vous».

ЮРИЙ КУБЛАНОВСКИЙ

64 года, переехал в Израиль в 1972 году, работает инженером, живет в окрестностях Петах-Тиквы

65 лет, поэт. В 1982 году уехал в Вену, затем в Париж, затем в Мюнхен, в 1990-м вернулся в Россию

«Мои бабушка и дедушка, а также родители мечтали попасть в Израиль с момента его основания. В то время из Черновцов, где мы жили, уезжала масса народу. Когда я выходил на улицу погулять, чуть ли не каждый день недоставало кого-то из знакомых лиц. Мы тоже подали в ОВИР документы на выезд, но нас задержали на 9 месяцев. Оказалось, что ввели налог на дипломы. Денег у нас не было, и мы долго искали, у кого одолжить. Переехали в 1972 году всей семьей — бабушка, дедушка, мама с папой и сестра. Родителям тогда было за 50, а бабушке с дедушкой, соответственно, около 70. У нас было полное непонимание страны. Вплоть до того, что мы даже не знали, какое напряжение в сети. Сегодня люди сначала приезжают как туристы — могут посмотреть, понять, нравится или нет. А тогда с нами прощались, как на похоронах: никто даже не думал, что когданибудь свидимся. Основная трудность, с которой мы тогда столкнулись, — культурный шок. Вдруг из людей, которые имели какой-то образовательный уровень, возвращаешься на уровень детского сада — полное незнание языка, менталитета. Чувствуешь, что ты хоть и инженер, но ничего не стоишь. Местный рынок труда конкурентный. Хотя, надо сказать, в Израиле очень положительно относятся к репатриантам. Моя мама была в Черновцах воспитательницей и портнихой высокого класса — здесь она сразу же нашла работу, была востребована. Сестра поступила на строительный факультет в институт. А я перед Израилем окончил институт в Минске по профессии инженер-электрик. В 1972-м мне было 24 года, я пошел работать в израильскую электрическую компанию и до сих пор там работаю, вот уже 40 лет. У меня двое детей. Старший родился инвалидом с церебральным параличом. Но он оказался с хорошим характером — упорным. И из стопроцентного инвалида стал полноценным человеком. Он окончил Тель-Авивский университет, получил первую ученую степень, сейчас учится на вторую. Водит машину. Проблема восприятия обществом инвалидов существует везде, но в Израиле об этом говорят и что-то делают — в отличие от России. Я доволен своей жизнью, считаю, что нашел свое место. Имел возможность попутешествовать по всему миру: был в Америке, в Австралии, в Канаде. Лет 15 назад я случайно оказался проездом в Черновцах — очень было жалкое впечатление. Честно скажу: никакой ностальгии я не испытал».

«Сначала я эмигрировал в Вену, где провел полтора месяца, потом два года жил в Париже, а потом 6 лет провел в Мюнхене. Отчасти это дело случая. Когда я приехал в Вену, я дожидался американской визы, и Иосиф Бродский, который к этому моменту выпустил мой сборник в американском издательстве, говорил, что подыскал уже мне место преподавателя в одном из провинциальных американских университетов. Но пока я дожидался визы на въезд в Штаты, меня пригласили буквально на один день выступить в Париже, в Центре Помпиду, и сделали однодневную визу во Францию. Я выехал из Вены на один день — и больше никогда туда не возвращался. Те скромные пожитки, которые я вывез с собой из России, так и остались в Вене. А получилось вот как: после того как я выступил, ко мне подошла одна милая пожилая женщина, предложила поужинать с ней, и оказалось, что это Ирина Алексеевна Иловайская-Альберти, главный редактор газеты «Русская мысль». Поскольку в Вене мне было нечего делать, я написал в эту газету несколько небольших очерков о своих путешествиях по России. Очевидно, эти очерки Иловайской приглянулись, и она предложила мне работу. Для меня это было очень неожиданно, я поблагодарил ее и сказал, что дожидаюсь американской визы и подумаю над ее предложением. Она сказала: «Юрий Михайлович, если вы сейчас выедете из Парижа по своим документам, обратно в этот город вы уже не попадете. Нам стоило больших трудов при ваших эмигрантских бумажках сделать вам разрешение на въезд во Францию. Во второй раз это уже не получится. Оставайтесь, попробуйте поработать у меня в газете. Не понравится — вы всегда сможете уехать». Так я остался в Париже и стал работать в «Русской мысли» и параллельно в парижском бюро радиостанции «Свобода». Потом в силу личных обстоятельств я переехал в Германию, продолжал сотрудничать со «Свободой» и работал в одном из старейших эмигрантских издательств «Посев». Через месяца два после моего переезда в Париж приехал Бродский, пришел ко мне в «Русскую мысль» и сказал: «Вы что, с ума сошли? Что вы делаете в этом эмигрантском болоте? Поехали прямо сейчас со мной в Америку». Но я уже както осел, снимал комнату, после моих российских мытарств она казалась мне верхом комфорта, работа была интересной. И я думал: ну что я буду преподавать американцам русскую литературу? Как-то это примитивно, уж лучше я буду работать

на освобождение нашей родины от советской идеологии. Я отдал себя этой работе — и, как оказалось, не напрасно. Потом, когда я вернулся в Россию, многие литераторы говорили, что сквозь глушилки слушали мои передачи. Через год работы в Париже Иосиф Бродский пригласил меня в Америку, я дал там несколько выступлений, он их вел в НьюЙорке, в Бостоне, в Нью-Хэмпшире. А узнав, что я в Штатах, меня пригласил к себе в Вермонт Александр Исаевич Солженицын. Там я провел три незабываемых дня. Немного жил у Алешковского, у Льва Лосева. Ну а уж знать парижскую диаспору сам бог велел. Я старался держаться подальше от тех распрей, которые в ту пору были в нашей эмиграции, считал совершенно недостойным вступать в конфликты, считал, что главное — солидарность всех эмигрантов, если мы политические эмигранты и хотим свободы нашей родине, поэтому я был вне лагерей, вне распрей Максимова с Синявским и так далее. В целом я ориентировался на старейшее русское издательство, созданное еще Николаем Бердяевым, был в близких дружеских отношениях с Никитой Алексеевичем Струве — он не представитель эмигрантской волны, родился уже на Западе. Это внук выдающегося политического мыслителя Петра Бернгардовича Струве. Весь мой круг общения, как ни странно, был в основном вторая эмигрантская волна, отчасти первая. Тогда еще были живы осколки первой эмигрантской волны: был жив Александр Бахрах (секретарь Ивана Бунина), жив сын Петра Аркадьевича Столыпина. Выдающиеся были личности. У каждого эмигранта были свои проблемы. Все зависело от его целей, уровня его дарования и работоспособности. Мне были резко неприятны те эмигранты, которые сразу старались получить от Франции или Германии бесплатное жилье — с какой стати? Спасибо, что эти страны нас приютили, — надо зарабатывать своим горбом. Были и психологические проблемы: борьба за лидерство, борьба честолюбия. Оказывается, все человеческое слишком обостряется на чужбине, в эмиграции. Это касалось как первой эмигрантской волны, которая так и не сумела создать солидарную русскую диаспору, в отличие от тех же украинцев или армян, это касается и второй волны, и тем более третьей, где к началу перестройки все друг с другом переругались. Со мной произошла удивительная история: еще в Вену мне пришло письмо из Вермонта, от Солженицына. Он писал: «Через 8 лет вернетесь в Россию», и угадал год в год. Тогда только-только к власти пришел Андропов, никто не знал, что он болен, и все думали, что это серьезный режим на десятилетия. Как так удалось

Александру Исаевичу предсказать? Не знаю. Я, в общем-то, легко отделался, уже через три-четыре года моей чужбинной жизни тут начались исторические подвижки, меня стали в России публиковать, я перестал быть политическим эмигрантом, потому что какая может быть политическая эмиграция, если тебя издают в России? А становиться эмигрантом просто экономическим, оставаться на Западе из соображений комфорта мне показалось неинтересным и нелепым, поэтому я почти сразу был нацелен на возвращение. Многие другие рассчитывали на адаптацию. Конечно, большинство не верило, что в Советском Союзе произойдут такие изменения, что можно будет вернуться. Из Советского Союза Запад казался мне землей обетованной, и острые проблемы цивилизации я не различал. Их затмевали проблемы советские. Я был матерый антисоветчик, и это полностью застилало мне глаза, я не видел болезни цивилизации в целом — а там разглядел. Из моего эмигрантского окружения кто-то остался, кто-то вернулся. Западная жизнь обволакивает, затягивает, люди пускают корни. Я все-таки был поздний эмигрант, 1982 года. А кто-то уехал в начале 1970-х. Люди немолодые, там обжившиеся, вкусившие блага цивилизации, куда им ехать-то? Я всегда очень различал Советский Союз и ту Россию, которая была до 1917 года. Для меня возвращение было органичным, а для многих оно оказалось невозможным, в том числе по психологическим причинам. На уровне интуиции я предполагал, что на Западе я оказался временно, что это причуда судьбы. Но казалось, что советская власть крепка, и когда я рассказывал эмигрантам первой волны о прогнозах Александра Исаевича, они смеялись и надо мной, и над ним, говоря: «Мы по 40 лет сидим здесь на чемоданах, ожидая, что вот-вот вернемся. Юрий Михайлович, обустраивайтесь и забудьте, России вам не видать». Такие были настроения. И в перестройку большинство эмигрантов считало, что горбачевская перестройка — это коммунистический маневр перед закручиванием гаек, даже публикацию «Архипелага ГУЛАГ» многие восприняли как попытку коммунистов водить нас за нос. Я же быстро поверил, что это необратимые процессы, и почувствовал, что это звоночки не просто оттепели, а чего-то очень-очень большого. Я помню, когда приехал к Солженицыным в Вермонт с новостью, что в «Ударнике» идет неделя фильмов Тарковского, который за два года до этого попросил убежища на Западе, Солженицыны были поражены. Здесь, в России, я живу органичной жизнью, среди своего языка, своих читателей. О возвращении я никогда не жалел». 31

ЭМИГРАЦИЯ

ЧЕТВЕРТАЯ ВОЛНА с конца

1980

-х

После окончания холодной войны из страны хлынули все, кто мог так или иначе устроиться за границей — по репатриационным программам, через статус беженца или как-то еще. К нулевым эта волна заметно иссякла

1990

записала: Ирина Калитеевская фотография: Rocco Rorandelli

Год эмиграции

Владимир Кейдан, 66 лет После падения железного занавеса сотрудник НИИ и внештатник издательского отдела Московской патриархии поехал в Европу на конференцию, узнал об убийстве отца Александра Меня — и решил не возвращаться. Обустроиться в Риме ему помогла череда счастливых совпадений

«До 1988 года в Советском Союзе у меня была своего рода двухэтажная жизнь. Я работал в информационных службах советских технических институтов — занимался применением компьютеров для переработки и передачи информации. При этом в 25 лет я принял крещение и стал работать внештатным литсотрудником в издательском отделе Московской патриархии, писал всякие тексты — правда, анонимные или подписанные другими лицами. Так были изданы, например, 4-й и 8-й тома «Настольной книги священнослужителя», составленные мной под редакцией митрополита Питирима. В 1976 году я женился на Юлии Бабицкой, дочери известной правозащитницы Татьяны Михайловны Великановой и Константина Иосифовича Бабицкого, одного из участников демонстрации против ввода советских войск в Чехословакию в 1968 году. Через эту семью я волей-неволей включился в довольно нервную диссидентскую жизнь. Не могу сказать, что я активно в ней участвовал, зато неоднократно вызывался на допросы и пережил четыре обыска — мы жили с Татьяной Михайловной в одной квартире. В общем, у меня была жизнь такого рядового инакомыслящего. В 1988 году, когда открылись двери нашего советского царства, я стал одним из первых, кто получил приглашение по религиозной линии, потому что у меня во время работы в издательском отделе патриархии возникли связи с европейскими церковными деятелями, и кроме того, я писал что-то для «Русской мысли», выступал на каких-то конференциях. В 1988-м и 1989 году я дважды съездил в Европу, где-то выступал. Даже какой-то маленький бизнес у меня там возник: я привез парочку персональных компьютеров, которые тогда только появились, и это очень сильно материально поддержало мою семью. Ездил я каждый раз с женой или с кем-то из наших четверых детей, мы путешествовали — в Германию, Данию, Польшу, во Францию. Нас тепло принимали родственники моей жены, а также западные правозащитники. Нам уже тогда предлагали остаться, но непонятно в какой роли. Кроме того, мы всегда были не в полном составе. В общем, мыслей об отъезде у нас вообще не возникало. В 1990 году меня снова пригласили в Европу. На этот раз мы поехали всей семьей. Из Парижа мы переехали в Милан, потом в Бергамо, а оттуда — в Рим, к нашему очень почтенному, ныне покойному другу Дмитрию Вячеславовичу Иванову, сыну известного поэта и теоретика симво-

лизма Вячеслава Иванова. И вот мы живем в Риме, гуляем, встречаемся с людьми — и, наконец, наступает 9 сентября. А 12 сентября мы должны были возвращаться в Москву. Мы устраиваем прощальный пир в квартире Дмитрия Вячеславовича на Авентине. Все вокруг веселые, выпившие. Вдруг раздается телефонный звонок. Телефон стоит ближе всего ко мне, и я поднимаю трубку. Мне говорят — по-русски, но с сильным акцентом: «Час тому назад убили отца Александра Меня. Его зарубили топором, когда он ехал на службу. Передайте это хозяину дома». С отцом Александром я очень давно дружил и вообще считал его святым человеком, праведником, от присутствия которого, по моему мнению, должна была измениться духовная и общественная ситуация в России. Он в то время начал бурную деятельность, почти каждый день где-то выступал, я присутствовал на его выступлениях. Он воскресил во мне угасавшую надежду на возрождение России и меня самого. Работа в РПЦ, за фасадом ее официального здания, в общем, ослабляет религиозный тонус, а он, наоборот, его разжигал и укреплял. Так что это сообщение было для меня просто оглушающим ударом. И вот я стою с трубкой, в которой уже короткие гудки, а вокруг — кто-то анекдоты рассказывает, где-то смеются, наливают вина… Я попросил жену выйти в коридор и сообщил об этом только ей. И пока я шел до коридора, у меня созрела однозначная мысль: я не хочу туда возвращаться, это больше не моя страна. И я сказал об этом Юлии. Как ни странно, она моментально со мной согласилась. Мы не готовились ни к какому отъезду, у нас у каждого с собой было по одному чемодану с какими-то сувенирами, книжками и сменой белья. И вот мы остались с тем, что было. Когда гости разошлись, я рассказал о случившемся хозяину дома и объявил о своем решении. Он, конечно, без всякого энтузиазма к этому отнесся: нас шесть человек, из них четверо — несовершеннолетние дети. Сказал: «Вы должны серьезно подумать». Я говорю: «У нас осталось два дня». А у Дмитрия Вячеславовича дача была на берегу моря, в 30 километрах от Рима. «Поезжайте на дачу и там спокойно поживите, может, еще передумаете». Мы поехали туда, но за два дня наше решение не изменилось. И он нам разрешил еще месяц пожить на этой даче. Визы были уже просрочены, и из денег, которые мы с собой привезли, остались какие-то гроши. И дальше нас понесла волна необычайных совпадений — всякий раз я попадал в нужное время

НЕ МЕНЕЕ

1,6

МИЛЛИО НА ЧЕЛО ВЕК эмигрировали из России с 1989-го по 2002 год (М.Денисенко. Эмиграция из России в страны дальнего зарубежья/«Демоскоп Weekly», №513–514, 4–17 июня 2012 года)

«В монастыре по большей части жили русские сектанты — адвентисты седьмого дня, пятидесятники, свидетели Иеговы. Это были настоящие, матерые сектанты, которые говорили: «мы, верующие» — и «вы», все остальные. То есть «вы» — это как бы даже и не люди»

в нужное место, происходили какие-то случайные встречи, которые помогали нам выплыть. Уже через две недели меня пригласили внештатным редактором на «Радио Ватикана». Моя программа шла по-русски и состояла в том, что мы читали один-два стиха из Евангелия с комментариями православных и католических богословов, которые я заранее находил. Это была малооплачиваемая работа, но с первых же дней мне дали полный карт-бланш. Никто меня не цензурировал ни разу. В каждую передачу я обязательно вставлял несколько абзацев из книг отца Александра Меня. Потом меня пригласили на другое радио, тоже католическое, но уже не ватиканское, а американское. На нем у меня был большой проект, посвященный российским новомученикам, тем священнослужителям и мирянам, которые были замучены при ленинско-сталинской власти. Еще в Москве я, сотрудничая с обществом «Мемориал», одним из первых попал в закрытые тогда советские архивы и успел просмотреть большой массив документов по гонениям на церковь 1920–1930-х. С жильем проблема тоже временно разрешилась. По какой-то случайной цепочке я узнал, что

недалеко от Рима, в Палестрине, есть монастырь, который служит перевалочным пунктом для нелегальных иммигрантов — в то время Италия еще на полулегальном положении принимала людей, которые хотели попасть в Америку или Канаду, но их туда не пускали. Жить им было негде, и их временно пускали в этот монастырь. Нам там тоже дали одну большую комнату. По большей части там жили русские сектанты — адвентисты седьмого дня, пятидесятники, свидетели Иеговы… Это были настоящие, матерые русские сектанты, которые говорили: «мы, верующие» — и «вы», все остальные. То есть «вы» — это как бы даже и не люди. Многие из них сидели в Советском Союзе в тюрьмах. Здесь же пережидали и люди, просто сидевшие по уголовным статьям (они этого не скрывали) и освободившиеся в 1987 году по горбачевской амнистии — но подавали документы они как политические. Настоятель монастыря, узнав, что я имею какоето отношение к церкви, назначил меня старшим по религиозному воспитанию. Но поскольку все живущие тут люди были разных согласий и христианских деноминаций, они вообще не хотели собираться вместе. Мы с настоятелем придумали

ЭМИГРАЦИЯ

1971 год Закончил отделение структурной и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ; принял крещение 1972 год Начал работать внештатным литературным сотрудником в издательском отделе Московской патриархии 1976 год Женился на Юлии Константиновне Бабицкой 1977, 1978, 1980, 1981 годы Рождение детей 1988 год Впервые выехал за границу, в Западный Берлин 1990 год Остался в Риме. Начал работать на «Радио Ватикана» и сотрудничать с радио «Свобода» 1991–2002 годы Вел семинар «Мониторинг общественнополитической жизни в СССР/РФ» на социологическом факультете Римского университета Ла-Сапиенца 1992–1995 годы Преподавал в университете города Сассари на острове Сардиния 1994 год Начал преподавать на кафедре славистики Урбинского университета 1995 год Родилась дочь София, из Москвы в Рим переехала мать 2005 год — настоящее время Участник интернетпроекта «Русские в Италии»

такую форму: гулять вокруг фонтана во дворе и каждому по очереди читать какие-нибудь молитвы или петь. Когда я это всем предложил, главный человек из пятидесятников меня спросил: «А вы с этим попом нас сзади водой не обольете и не перекрестите в католичество?» Так что отношения там были братские. При том что они бесплатно жили у врагов-католиков, ни слова не зная по-итальянски — специально для них там был переводчик. Ну, с другой стороны, они действительно многое пережили от советской власти. Все они были активными проповедниками, миссионерами, по большей части с Дальнего Востока. Нас они даже приглашали на свои собрания. Дело в том, что в Союзе Татьяна Михайловна Великанова боролась в том числе и за их права и публиковала сообщения об их преследованиях в «Хронике текущих событий» (правозащитный бюллетень, распространявшийся в СССР в самиздате с 1968-го по 1983 год. — БГ). Однажды, задолго до нашего отъезда, в Москву приезжали люди из общины пятидесятников с Дальнего Востока, чтобы рассказать о преследованиях и купить к Новому году детям фрукты. И я, с подачи Татьяны Михайловны, стоял с ними в очередях за апельсинами. А потом помогал ящиками грузить их в аэропорту под шипение очереди. И когда мы жили в монастыре, кто-то из пятидесятников вспомнил, что ему рассказывали про какого-то мужика в Москве с бородой, который был «не наш», «не верующий», но все равно помогал, — и понял, что это я. И когда эта цепочка восстановилась, они к нам стали еще лучше относиться, уже не боялись. Так что я там был в роли такого религиозного примирителя. Они не отдавали детей в советские школы, и уровень их невежества зашкаливал. Я спрашивал: «Куда вы едете?» «Как куда? В Лондон». — «В Англию, значит?» — «В какую Англию? В Канаду!» Дело в том, что в Канаде тоже есть город Лондон, и там была очень сильная община пятидесятников, которая их пригласила, — и ни о каком другом Лондоне они просто не знали. Они, кстати, боялись, что у этой канадской общины не такая каноническая строгость, как у них, и что там их дети разболтаются. А у них было очень много детей — по шесть, семь, восемь человек, в одной семье было десять детей. То есть в этом монастыре жила масса народа, человек сто. Почти весь 1991 год мы прожили там. Дети с первого дня поступили в итальянскую школу, не зная итальянского. Им дали бесплатные учебники, рюкзаки, всем нам — зимнюю одежду. К концу учебного года они уже понимали учителей. В начале августа 1991 года у меня случилась большая неприятность — в автобусе цыгане украли бумажник вместе с советским паспортом и месячной зарплатой. Это был мой единственный документ, без него вид на жительство был недействителен, и я отправился в консульство подавать заявление. В советском Уголовном кодексе тогда еще действовала статья, предусматривавшая наказание за невозвращение в срок. И там мне сказали: «Все с вами понятно. Просто хотели остаться, но у вас не получилось, вы изменник Родины. Ну ладно, пишите заявление и приходите через месяц, мы сделаем запрос в милицию по месту жительства и выдадим справку для возвращения, а там будут с вами разбираться». Но тут случился путч. По одному местному телевизионному каналу непрерывно показывали все, что происходит в Москве: пресс-конференция ГКЧП, защита Белого дома и так далее. Причем без перевода. Так что итальянцы ничего не понимали. А все наши политические беженцы в монастыре в один голос заговорили: «Так тебе и надо, Горбач, развалил великую страну!» При том что именно благодаря Горбачеву они оказались в Италии. И все уголовники тут же побежали просить политического убежища — но не успели добежать, как путч кончился. Я тоже поехал в Рим. Вдвоем с другом мы пошли пикетировать советское посольство, с плакатиком «Верните нашего законного президента». Там стояла толпа с флагами — коммунисты, анархи-

сты, троцкисты, маоисты, но русских, кроме нас, не было ни одного. Нас стали обступать интересующиеся. Мы тогда не говорили по-итальянски и объясняли итальянским корреспондентам поанглийски, что Горбачев — наш президент, что мы его поддерживаем, и хотя мы здесь, мы считаем его законным. И это интервью оказалось в прямом эфире на итальянском телевидении. Когда путч закончился, в монастыре вдруг раздался звонок, позвали меня: «Зайдите, пожалуйста, завтра в консульство по поводу паспорта». Мы приезжаем — и нас на пороге консульства встречает консул, жмет руку и говорит: «Вы настоящие патриоты, вы поддержали нашего президента Горбачева. И наш посол тоже его поддержал и не перешел на сторону ГКЧП. А многие послы его предали. Поэтому весь наш дипкорпус и ваша семья — настоящие советские граждане и патриоты». И крикнул в окно: «Наташа, выпиши товарищу новый паспорт!» И тут же принесли новый паспорт с проставленной выездной визой. В конце концов все протестанты из монастыря уехали в Канаду, а мы остались одни. Нам сказали: «Мы закрываемся. Мы не можем обслуживать 6 человек, ищите себе квартиру». И тогда опять произошло маленькое чудо — мне позвонил Дмитрий Вячеславович и спросил: «Вам нужна недорогая квартира?» Я говорю: «Нужна, конечно!» «Тут такая ситуация. У нас встреча одноклассников...» А среди его одноклассников был Великий магистр Мальтийского ордена. Они в конце 1920-х годов закончили в Риме лицей Шатобриан, и потом их выпуск регулярно собирался — в тот год, о котором я говорю, Дмитрию Вячеславовичу и остальным было уже по 79–80 лет. И вот они сидели в резиденции Мальтийского ордена, и Великий магистр сказал: «Нет ли у вас знакомой бедной, но хорошей семьи, которая нуждается в недорогой квартире?» Все пожали плечами, а Дмитрий Вячеславович вспомнил, что есть такая семья, и прямо оттуда позвонил мне. Хозяин этой квартиры был рыцарем Мальтийского ордена, он недавно умер, и поскольку у него не было наследников (а рыцари Мальтийского ордена часто отказываются от брака, чтобы заниматься только благотворительностью), он завещал сдавать квартиру хорошей бедной семье, которая не может снимать жилье по рыночной цене. Стоимость аренды квартиры на рынке была больше, чем вся моя зарплата, а жена работу не нашла. Предлагаемая же квартира стоила в четыре раза дешевле и находилась в Остии, на берегу моря, в 40 минутах на электричке до Рима — и мы согласились. Через какое-то время я познакомился с одним профессором Римского университета, который почти свободно говорил по-русски и с большим интересом и энтузиазмом изучал текущее положение России в переходный период. Он меня пригласил вести для него и еще для двух преподавателей социологического факультета мониторинг текущей российской прессы. И тут я разбушевался. Один мой московский друг подписался для меня на сорок с лишним газет и журналов, причем выбрал те, которые показывали весь спектр российской общественной жизни. Я уверен, что ни одна итальянская библиотека не имела такого набора российской прессы. А я наладил такую линию: мой приятель отвозил в Шереметьево комплект за неделю (это килограмма четыре) и переправлял через бортпроводницу. Она была рада заработать немного валюты. И таким образом у нас набирался такой объем периодической печати, что я не успевал это все прочитывать. Я стал выпускать недельный дайджест русской прессы. Потом мы с этим профессором стали организовывать русско-итальянские конференции по социологии и политологии, на которые приезжали Егор Гайдар, экономист Владимир Мау, социолог Юрий Левада, депутаты Госдумы. В общем, мы развернулись, и продолжалось это в общей сложности десять лет, на протяжении которых я знал жизнь в России на всей ее территории и на всех уровнях, думаю, намного подробнее, чем средний российский житель.

МИХАИЛ ДЕНИСЕНКО де м о г р а ф

«То, что традиционно называется четвертой волной эмиграции, я разделил бы на два отдельных потока: один — с 1987-го по начало 2000-х, второй — 2000-е годы. Начало первого потока связано с принятыми в 1986–1987 годах изменениями в советском законодательстве, облегчившими выезд за рубеж этнических мигрантов. С 1987 по 1995 год среднегодовое число мигрантов с территории Российской Федерации увеличилось с 10 до 115 тысяч человек; с 1987 по 2002 год из России уехало более 1,5 миллиона. Этот миграционный поток имел четкую географическую составляющую: от 90 до 95% всех мигрантов направлялись в Германию, Израиль и США. Такое направление задавалось наличием щедрых репатриационных программ в первых двух странах и программ по приему беженцев и ученых из бывшего СССР в последней. С середины 1990-х годов в Европе и США политика в отношении эмиграции из бывшего СССР стала меняться. Резко сократились возможности для получения эмигрантами статуса беженца. В Германии стала сворачиваться программа по приему этнических немцев (к началу 2000-х квота по их приему была снижена до 100 тысяч человек); заметно повысились требования к репатриантам по уровню знания немецкого языка. Кроме того, потенциал этнической эмиграции был исчерпан. В результате отток населения на постоянное жительство за рубеж уменьшился. В 2000-х годах начался новый этап истории российской эмиграции. В настоящее время это нормальная экономическая эмиграция, которая подчиняется общемировым экономическим тенденциям и регулируется законами тех стран, которые принимают мигрантов. Политическая составляющая особенной роли уже не играет. У российских граждан, стремящихся выехать в развитые страны, нет никаких преимуществ по сравнению с потенциальными мигрантами из других стран. Им приходится доказывать иммиграционным службам иностранных государств свою профессиональную состоятельность, демонстрировать знание иностранных языков и интеграционные возможности.

фотография: РИА «Новости»

12 июля 1946 года Родился в Москве

Во многом благодаря жесткому отбору и конкуренции российское иммигрантское сообщество становится моложе. Эмигранты из России, проживающие в странах Европы и Северной Америки, отличаются высоким уровнем образования. Среди эмигрантов преобладают женщины, что объясняется более высокой по сравнению с мужчинами частотой вступления в брак с иностранцами. В общей сложности число эмигрантов из России с 2003 по 2010 год превысило 500 тысяч человек. При этом география российской эмиграции заметно расширилась. На фоне сокращающихся потоков в Израиль и Германию возросло значение Канады, Испании, Франции, Великобритании и некоторых других стран. Следует заметить, что процесс глобализации и новые коммуникационные технологии заметно увеличили разнообразие форм миграционных перемещений, благодаря чему «эмиграция навсегда» стала весьма условным понятием». Очередь москвичей, пытающихся уехать из СССР, у израильского консульства, 1990 год

29 сентября 1993 года я вместе с двумя итальянцами, преподавателями университета, политологами из этого семинара, отправился в Москву на конференцию «Гласность и КГБ». 3 октября, в День города, мы пошли гулять на Арбат, там выступала какая-то художественная самодеятельность, продавались матрешки, ваньки-встаньки… И вдруг у нас над головой стали стрелять трассирующими пулями. Сначала все подумали, что это салют, но это оказался штурм московской мэрии. Итальянцы жутко испугались, конечно, и залегли, буквально на асфальт. А весь московский гуляющий народ побежал в ту сторону, откуда стреляли. Вот это итальянцев-советологов больше всего поразило — почему русские бегут на выстрелы, а не от выстрелов? Мы смотрели из-за угла, на Смоленской площади появились танки. Тут я уже понял, что отвечаю за их жизни, и мы быстро взяли такси, которое тут же подорожало в пять раз, и уехали. На следующий день итальянцы купили билеты и улетели. А я остался. Со мной был старший сын, накануне путча он поехал к друзьям — и исчез. У них дома по телефону никто не отвечал. И так, в неведении, где он, я провел 10 дней. Потом оказалось, что мама его друзей увезла его вместе со своими детьми к себе на дачу, подальше от стрельбы. Так мы впервые после отъезда побывали в России. Спустя какое-то время по возвращении я получил место в университете на острове Сардиния и стал преподавать там русский язык — как ни странно, на Сардинии им тогда заинтересовались. Сам-то я, как мне сказали, был на Сардинии седьмым по счету русским человеком, до этого они вообще русских практически не видели, и на меня приходили посмотреть из соседних селений. В то время там была очень дешевая недвижимость, и туда начался наплыв новых русских, которые покупали виллы и участки. Ко мне это никакого отношения не имело, зато это имело отношение к местным жителям — среди них появился инте-

рес к русскому языку, потому что все они были втянуты в сферу обслуживания новых русских. Я проработал там три года и видел, как заселяется русскими Сардиния. На Сардинию мне приходилось каждую неделю плавать на корабле и потом еще добираться на поезде, дорога занимала у меня 18 часов в одну сторону и 18 в другую. То есть 2 дня в неделю я проводил в дороге и еще 2 преподавал. В конце концов я, конечно, не выдержал такого режима и расходов и перешел на работу в университет на полуострове, в городе Урбино. Там я стал преподавать наше все — язык, историю, географию… Дело в том, что в итальянской школе, как и во всех западных школах, про Россию рассказывают очень мало. Большинство студентов даже не могут точно показать ее границы. Они говорят: «А, это там, в Сибири…» При этом слово «сибирь» у итальянцев означает «холод». Вот когда дует из форточки, они кутаются и говорят: «Ой, какая сибирь!» Сейчас я участвую еще в нескольких научных проектах. В частности, для проекта «Русские в Италии» я изучаю в итальянских архивах досье, которые итальянские спецслужбы вели на русских иммигрантов. Во время фашизма, а потом и холодной войны все русские были под подозрением (и часто справедливым) в том, что они члены боевых террористических организаций или шпионы НКВД, поэтому итальянские органы безопасности держали их всех под пристальным наблюдением. Эта тема — русские эмигранты глазами спецслужб — сейчас вообще бурно развивается, выходит очень много книг. В данный момент я обрабатываю документы из администрации концлагерей, в которых находились, в частности, интернированные русские, беженцы Второй мировой войны. Речь идет не о нацистских лагерях уничтожения — здесь, в Италии, они жили в плохих условиях, в плохо отапливаемых помещениях, но их специально не мучили — кормили, хоть и плохо, кто-то мог жить на собственные

ЭМИГРАЦИЯ

500 Т Ы СЯЧ ЧЕЛО ВЕК

предположительно уехали из России с 2003-го по 2010 год (М.Денисенко. Итоги эмиграции 2000-х/«Демоскоп Weekly», №513–514, 4–17 июня 2012 года)

Толпа советских эмигрантов на станции Брест-Полесский, 19 декабря 1990 года

сбережения, а если такой лагерь находился в городе, там можно было даже работу какую-то найти, более или менее по специальности. Но чаще всего это были какие-то деревушки, из которых им иногда разрешали выезжать — например, отпускали на 3–4 дня для консультации с врачами. Правда, некоторые из этих лагерей находились на маленьких итальянских островах, откуда не так просто уехать. Дирекция лагеря отбирала у местных крестьян продукты, чтобы как-то кормить интернированных, так что местное население их, мягко выражаясь, не очень любило. После войны они очень боялись, что их отправят обратно в Советский Союз. В 1945 году в результате Ялтинского соглашения в Италию пришли сотни агентов СМЕРШа — вылавливать перебежчиков. Какая-то часть скрывавшихся от смершевцев людей действительно были военными преступниками, карателями, но в основном это были беспаспортные гражданские беженцы. СМЕРШ прочесывал населенные пункты и спрашивал у местного населения, нет ли тут русских. И местное население частенько их выдавало. Некоторым,

впрочем, удавалось через тайные каналы убежать в Латинскую Америку. Получилось, что в Италии мне удалось реализоваться как доценту университета и исследователю-архивисту, что не получилось в России — все-таки промышленная информатика не была деятельностью, к которой я чувствовал какую-то склонность. Всю нашу жизнь здесь все как-то само складывалось, нас практически ни разу никто не обманул, даже не нагрубил, и благодаря этому мы почувствовали, что, оставшись в Италии, приняли правильное решение, — и никогда о нем не жалели. Нам и правда часто везло. Скажем, однажды я прихожу записывать очередную передачу на «Радио Ватикана». Вдруг в студию входит малознакомый мне человек и в разговоре с кемто громко произносит: «Вот сейчас можно получить грант от японских иезуитов на обучение в лицее Массимо (речь шла о престижном платном римском лицее) — и если у кого-то есть мальчики или девочки 13–14 лет, то можно бы попробовать этот грант получить». Мы познакомились, и через

фотографии: Getty/Fotobank (2)

Эмигрант из СССР вместе с палестинским коллегой подметает улицы на Западном берегу реки Иордан, 1990 год

ЭМИГРАЦИЯ некоторое время моего старшего сына Артемия действительно приняли в этот лицей, на классическое отделение. Он там выучил греческий, латынь, в общем, получил такое традиционное гуманитарное образование, потом поступил на филфак Римского университета ЛаСапиенца и теперь там преподает. Остальные старшие дети тоже получили высшее и профессиональное образование. Вот только жена, театральная художница, не нашла работу, но зато ухаживает за моей матерью 86 лет, полностью потерявшей зрение. Уже здесь, в Италии, в 1995-м, у нас родилась еще одна дочь. Она неохотно говорит по-русски. Когда мы бываем в России, она легко переходит на русский язык — с небольшим акцентом и с некоторыми лексическими про-

ЕВГЕНИЙ НУЛЬ

53 года, стоматолог, гомеопат. В 1990-м эмигрировал в Израиль, затем переехал в ЮАР, в 1997 году вернулся в Россию «Я уехал из страны вместе с женой накануне того дня, когда Михаил Горбачев стал президентом СССР, — 14 марта 1990 года. Я был вполне успешным доктором, но жизнь под советской властью и постоянное ощущение несвободы мне категорически не нравились. Все тогда уезжали в Штаты, в том числе по израильской визе. Из Израиля люди ехали в Вену, потом в итальянский Ладисполи, и оттуда кто в Канаду, кто в США, кто в Австралию. Но я не знал, что в тот момент, когда мы собрались, уже были какие-то международные соглашения о том, что никаких потоков в Америку больше не будет. То есть никакой Австрии с последующей Италией и затем США уже нет. Но в тот момент было важно не куда, а откуда. Это сейчас, когда открыты ворота, сначала можно съездить, посмотреть, узнать, а тогда такого не было. Мы уезжали из закрытого Советского Союза и, как тогда было еще принято, прощались навсегда. Без советских паспортов (тогда еще лишали гражданства), с зелеными визами, мы оказываемся на самом севере Израиля, в Нагарии. Милый городишко, курортный, на берегу моря, 10 километров до ливанской границы. После Москвы — абсолютная дыра. Первое время была эйфория: вот, уехали! Но вскоре пришло понимание: мы не туда добрались. Я довольно толерантный человек, но из Москвы, из интеллигентной профессорской семьи попасть в место, где в основном выходцы из Гомеля… Сам стиль, ментальность страны — это совсем не мое. У нас было по 30–60 долларов в кармане на человека. Израиль великая страна — позволяет сесть на шею. Первые полгода мы учили иврит. Быстро выяснилось, что поторопились и приехали в Израиль за 2 месяца до моего 30-летия, конца призывного возраста — меня могут призвать. В общем, я понял, что пора ехать дальше. Но тебе не дадут израильский паспорт, пока ты не проживешь там год, или не расплатишься с долгами, или не проживешь пять лет — тогда все долги списываются. У брата в Штатах тогда появились деньги, но оказалось, что переслать их на мой счет нельзя — Израиль под любым предлогом отсылает их обратно:

блемами. Но учиться всерьез русскому языку отказывается. Внуков у нас пока только двое, и они очень маленькие, внучка только учится говорить — но мама разговаривает с ней по-русски. Мне бы хотелось, чтобы мои внуки знали русский язык, но специальных усилий для этого я не предпринимаю. Если на этом настаивать, возникает только отторжение. Я продолжаю следить за событиями в России и даже должен рассказывать магистрантам, что произошло в сфере общественной жизни и культуры и в сфере экономики и бизнеса. При этом ловлю себя на том, что приходится сглаживать наиболее вопиющие факты коррупции, жестокости и беззакония — просто чтобы не напугать студентов и не отвратить их от изучаемых предметов».

понимает, что люди откупятся. К счастью, знакомый брата привез мне пачку долларов и я откупился. В общей сложности около 10 тысяч долларов. Это и сейчас немаленькая сумма, а тогда была просто запредельная. То есть Израиль создает условия, чтобы ты осел в стране. А ведь 1991 год — это еще и война в Персидском заливе. Всем раздают противогазы, ты устраиваешь себе герметизированную комнату, потому что неизвестно, будет газовая атака или нет, заклеиваешь окна крест-накрест, как в советских фильмах о войне. По несколько раз на дню воздушная тревога. В общем, надо дергать, но куда — непонятно. И тут нам подвернулся вариант с ЮАР. Мы в полной авантюре, без какихлибо завязок, едем туда. Быстро распродали практически все, что у нас было. С тех пор я очень спокойно отношусь к материальным ценностям. Правда, в ЮАР мы немного опоздали, буквально недели на две. До этого ЮАР принимала врачей из Восточной Европы без экзаменов, а мне пришлось сдавать. Пока готовился, подрабатывал в магазине у грека «надсмотрщиком» — следил, чтобы сотрудники не воровали, хорошо работали. А после сдачи — наступило счастье. Доктор, с прекрасной зарплатой, с хорошими условиями, очень уважаемый человек, в банке мне открывают любые счета, сразу же дают золотые кредитные карты. Госпиталь, в котором я работаю, великолепно оборудован. Юаровская медицина, университеты — на высшем уровне. Именно там была сделана первая пересадка сердца в мире — это показатель. Это был потрясающий опыт, интересно — не то слово. Но вскоре мне позвонил брат из Штатов: «Не пугайся, мы выиграли для вас грин-карту в Америку». То есть снова сдавать экзамены, учиться… Был год, в течение которого мы могли воспользоваться картой. Новый, 1994 год мы встречали у брата в Бостоне, туда же приехали родители. Америка мне тогда жутко не понравилась: из цветущей страны и жары плюс 30 градусов — в холод, в минус 25. В общем, решили оставаться в ЮАР. В 1994 году там происходят выборы, к власти приходит Мандела. Мы тем временем переезжаем в Крюгерсдорп, хороший пригород, где два госпиталя — «черный» и «белый». Нам с женой выделили дом на шесть спален, все отлично. Но начинается криминал, на что мы совсем не рассчитывали. До этого в стране не было за-

боров, все жили комфортно. Двери захлопывали, а не запирали. А тут начали расти заборы — все выше и выше, — потом электрическая проволока, пара ротвейлеров на участке. И постоянно новости: убили, убили, убили. Потом пришло сообщение об убийстве врача, который выходил из госпиталя. И мы поняли, что страна катится к катастрофе. Однажды во время субботнего дежурства я приезжаю покормить собаку — у нас разбиты стекла, все перевернуто. Страховка оплатила больше, чем унесли, но было неприятно. Стало понятно: пора дергать. В ЮАР тогда открылось российское посольство, мы заплатили за возвращение гражданства и в 1997 году вернулись. Недавно я ездил в Штаты встречать Новый год, посмотрел, как живут друзья, — может, и стоило воспользоваться тогда грин-картой или вовсе уезжать вместе со всеми в США на год позже. Но сейчас я уже точно не поеду: ребенок ходит в хорошую школу, у жены старенькие родители, плюс пока я сдам все экзамены в Америке, как раз к пенсии стану доктором. Но если туда решит переехать сын, останавливать не стану».

АНТОН ЗЛОБИН 28 лет, дауншифтер

«Нельзя сказать, где я постоянно живу. В конце 2009 года мы с подругой уехали на восемь-девять месяцев, были в Индии, в Индонезии, Малайзии, Таиланде, Лаосе, Китае. Потом в Крыму, в Киеве, путешествовали по Европе. В Москве мы проводим месяца три в году. Я журналист и могу писать дистанционно. Моя подруга — инструктор по йоге, поэтому она может преподавать в разных местах. Но у нас есть в Москве квартира, которую мы сдаем, — и это основной доход. Жизнь в Москве неестественна. Здесь совсем нет контакта с природой. Ты уезжаешь на неделю куда-то отдыхать, а оставшуюся 51 неделю стоишь в пробках. В какой-то момент я понял, что хочу иметь много свободного времени, а не денег. Самые счастливые и радостные вещи бесплатны: прогулка по лесу, картины, чтение книг, общение, прогулки на лыжах. Но эти вещи требуют времени, а у офисного работника его нет. Денег нужно не так много. В офисном ритме много уходит на еду в кафе, а готовить дома дешевле. Если ты никуда не спе-

шишь — не тратишь деньги на такси. Раньше у меня три месяца проносились как один день, а теперь несколько дней тянутся приятно и долго. Конечно, хочется иметь какое-то место, куда можно вернуться. Жить постоянно в Индии, Таиланде, Китае я бы не хотел. Я очень люблю общаться, а с местными все-таки не так интересно, как с русскими. В Европе осесть довольно сложно, и многие друзья, которые там живут, тоже жалуются на проблемы с общением. С европейцами все-таки оно более поверхностное. Хочется жить там, где говорят на русском языке. Возможно, мы подумаем о Киеве. В Москву меня возвращают друзья, родственники, бытовые и денежные дела. Но я нигде не видел места, где люди были бы так же раздражены и несчастны. Во всех 42 странах, где я побывал, люди счастливы, даже если они бедны. В Индии, например — танцуют, поют целыми днями. Возможно, потому, что ни с кем себя не сравнивают».

РУСТАМ СЕМЕЕВ

34 года, предприниматель. В 1998-м эмигрировал из Чечни во Францию «В 1996 году я поехал учиться в Турцию. Думал закончить учебу и вернуться. Но началась вторая война в Чечне, и я решил уехать во Францию. Лидеры в стране начали понтоваться, что будут воевать. Тяжело было видеть, как эти взрослые дядьки, понимая, что происходит катастрофа, не могут объединиться. Я долго учился, в Страсбурге основал Первую ассоциацию чеченцев в Европе. Помогал беженским семьям, создал Всемирный союз чеченской молодежи. С тех пор я достаточно хорошо обосновался в Швейцарии. Получил в общей сложности три высших образования и докторскую степень, сейчас занимаюсь предпринимательской деятельностью. С начала 2012 года я был в Чечне трижды, но чувствую себя здесь неуютно. Здесь очень напряженная жизнь.В Чечне нужно участвовать в коррупции, а я не хочу. За эти 15 лет мне много раз предлагали всевозможные посты — но с этим правительством, в том числе кремлевским, я сотрудничать не буду. У власти уже очень много денег — я знаю, как это все проходит через Швейцарию, как они пытаются легализовать свои доходы. Но людям они нормально жить так и не дают». 37

ЖЕМЧУЖИНА У МОРЯ

ЭМИГРАЦИЯ

В 70-е годы русские эмигранты стали активно обживать нью-йоркский район Брайтон-бич. Он стал главным символом третьей волны эмиграции, машиной времени, которая до сих пор способна перенести любого желающего в воображаемую Одессу брежневских времен. Брайтонские «паунды» и «послайсать», концерты Михаила Задорнова и гуляющие по «бордвоку» пенсионеры — всему этому, очевидно, осталось недолго, и старожилы жалуются, что Брайтон уже не тот. Фотограф Михаил Фридман (Salt Images) понаблюдал за современной жизнью Брайтон-бич

Вывеска «Welcome» приветствует ньюйоркцев, добирающихся до Брайтона прежде всего ради городского пляжа

Одно из китч-мест с дешевыми бизнесланчами, которые приходят на смену старомодным восьмидесятническим кафе. Рассчитаны они как на русскоговорящих, так и на всех остальных Прилавок одного из продуктовых магазинов

Одинокая купальщица на пляже

Еврейский общинный дом Бенсонхерста. Преподаватель Ольга больше 10 лет рассказывает приехавшим в Америку, как устроиться на работу

ЭМИГРАЦИЯ

Набережная Брайтон-бич

Русские эмигранты играют в местных скверах в шахматы в любую погоду

Раньше такие кафе составляли основу и смысл Брайтон-бич; сейчас они пустуют, а персонал грустно смотрит российское телевидение

Еврейский общинный дом Бенсонхерста. Светлана из Москвы 13 лет преподает эмигрантам танцы

Нью-йоркские фуди высоко ценят «incredible pirozhki», которые продаются повсюду на Брайтон-бич

СПЕЦИАЛЬНАЯ РЕКЛАМНАЯ СЕКЦИЯ

Кофейные традиции Италии Только за последние 5 лет в Москве открылось кофеен больше, чем за предыдущие 8 столетий, но значит ли это, что Москва приблизилась к итальянской культуре кофе и созрела до звания кофейной столицы России? Мы сравнили предпочтения, привычки и кофейный этикет в двух мегаполисах — ароматном итальянском Милане и вечно неспящей Москве

76% жителей Милана любят кофе

Что называют капучино?

Что называют американо? Москва Милан

1/3 молочная пенка

1/31/3эспрессо

порция эспрессо, разбавленная таким же количеством воды

эспрессо 1/3 взбитое молоко

порция кофе из капельной кофеварки

60% Двое из трех жителей Милана предпочитают эспрессо

13% Почти каждый восьмой предпочитает капучино

27% Почти каждый четвертый предпочитает остальные виды кофе

Что называют эспрессо?

Милан

Где обычно пьют эспрессо в Милане?

Москва

Кафе

Эспрессо означает одновременно тип напитка и способ приготовления. Буквальный перевод — «быстрый», «спрессованный», «приготовленный под сильным давлением»

70 мл

Что делают за чашкой кофе в Милане?

62% Беседуют

30 мл

Дом

25% Смакуют

В среднем один кофейный любитель в год тратит на кофе

37 000 рублей

Милан

Сколько в среднем стоит одна чашка кофе

Работа

60%

72 000 40–50 100–200 рублей

Москва

рублей

Милан

Что делают за чашкой кофе в Москве?

Едят

рублей

Москва

Где обычно пьют эспрессо в Москве?

19% Беседуют

Кофейня

15% Куда-то бегут

Данные за 2011–2012 гг.: Philips (ООО «Филипс»), Федеральная служба государственной статистики, International Coffee Organization (Международный союз производителей кофе), Live Science (журнал «Живая наука»). * Идеально! (итал.)

Милан

PHILIPS SAECO РЕКОМЕНДУЕТ Документальный фильм «Perfetto!* Секреты итальянского кофе с Леонидом Парфеновым» Болонские традиции качества, мягкий купаж, эстетика и темперамент — итальянцы знают истинный толк в кофе, теперь настоящими знатоками сможете стать и вы! Больше о Philips Saeco на сайте http://philips.ru/saeco

Растворимый или зерновой? Зерновой

54% жителей Москвы любят кофе

Милан Москва

15% Почти каждый седьмой житель Москвы предпочитает капучино

68% Семь из десяти пьют растворимый кофе

17% Каждый шестой предпочитает остальные виды кофе

Растворимый

0,8% растворимый 68% 99,2% зерновой 32%

Что называют латте? Милан

Москва

молоко

эспрессо

Москва

Из чего пьют кофе в Москве? В Москве кофе пьют абсолютно из любой посуды, например из пластиковых, бумажных и стеклянных стаканов или из термочашек

молоко

Из чего пьют кофе в Милане? В Милане Philips Saeco — традиционный производитель кофемашин для дома

В России распространено неправильное произношение напитка — «экспрессо», которое можно встретить даже у официантов в кофейнях. Только представьте, как посмотрит на вас итальянец, услышав такое!

60–80

мл

для эспрессо

150

мл

для капучино

В среднем 3,5 чашки кофе в день выпивает кофейный любитель в Милане

В среднем 1,7 чашки кофе в день выпивает кофейный любитель в Москве B Москве Philips Saeco — часть итальянской культуры

Обычно в Милане используют для кофе чашки, которые называются демитассе. Специальная толстостенная чашка для приготовления и питья эспрессо объемом 80 мл или 150 мл — для капучино. Демитассе чаще всего изготавливается из фарфора, но можно встретить также из нержавеющей стали, керамики или стекла. Одна из функций демитассе — как можно дольше сохранять температуру кофе, поэтому ее внутреннее дно имеет округлую форму.

ГИД

ШКОЛЫ ТАНЦА Контемпорари и классика, фламенко и ирландский танец — БГ выбрал лучшие танцевальные школы для детей в городе

СНА

Я П РЕ

АД

ГР

СК

ИЙ

ДУ

БР

ОВ СК

АЯ

НО

ВО

Т ОС

АП

ОВ

СК

АЯ

ПАВЛОВСКАЯ УЛ.

Е Ш . СКО ЛЬ ДО

ПО БА

СК

АЯ

M АРБАТСКАЯ

M КИ

КИТАЙГОРОД КА

ГО

ТА

ЬИ

РО ДС КИ

Й ПР.

ПЕ

Р.

Е Й П

ИЙ

СКИ

СК

ЛЬ

ЕВ

КО

АТЬ

НИ

ИЛ

ИП

EL CORAZÓN DEL FLAMENCO Фламенко учит не только танцу — в комплекте идут самодостаточность, уверенность в себе и готовность к одиночеству. Не то чтобы одиночество проповедовалось, но фламенко учит человека держать удар. Для танцев не требуются партнеры — дефицит мальчиков этой школы не касается. Не требуются и идеальные формы: никто не будет шпынять за лишнюю съеденную булочку. Во фламенко вырастают сильные, независимые женщины. Мужчины — если они сами фламенко не занимались — с радостью пристраиваются под этими каблуками. Занятия для детей — раз в неделю, по субботам. Варварка, 14

АР

ЕННЫЙ КОНЮШ ПЕР.

В ПР КО ОС НИ П. ЛЬ УЛ. МЕ ВОЛГОГРАДСКИЙ M ПРОСПЕКТ

ОД

З ТО АВ АВТОЗАВОДСКАЯ

ЕР. Б . А Ф АН А С Ь ЕВ С К ИЙ П

ГО

ОБ

АВ

ШКОЛА СОВРЕМЕННОГО ТАНЦА НИКОЛАЯ ОГРЫЗКОВА Самая закрытая и не очень любящая разговоры о себе школа, при этом добивающаяся в контемпорари лучших результатов. Ориентирована на профессиональную подготовку: выпускники стабильно получают работу в европейских компаниях. Бывший танцовщик ансамбля Игоря Моисеева Огрызков создал свою методику, которая ликвидировала пропасть между российским классическим образованием и танцевальными наречиями, что в ходу в Европе и Америке. Дело основателя школы (он умер три года назад) продолжают его жена и дочь. Просмотры обычно в мае. Староконюшенный пер., 37

НС

СТАРО

ПРОЛЕТАРСКАЯ

СНЯ

НИ

СЛ

ВАРВАРКА M КИТАЙ-ГОРОД

карты: Алина Валеева

КРА

ЛЕ

АЯ

ВСКИЙ Б -Р

НЕНС

ПРЕС

СТОЛЯ РНЫЙ УЛИЦА ПЕР. 1905 ГОДА

ШКОЛА КЛАССИЧЕСКОГО ТАНЦА Небольшую частную школу основали вышедший на пенсию премьер Большого театра Геннадий Ледях и его жена Лариса. Начиналось все с любительской студии в ДК ЗИЛ, но теперь тут все серьезно: обучение по программе хореографического училища, дипломы государственного образца. При этом новый статус не повлиял на дух школы — она не потеряла добродушия и уравновешенности. Амбиции и душевное здоровье спокойно сосуществуют в этих балетных залах. Есть подготовительное отделение для маленьких (берут с четырех лет) Просмотры в мае-июне, дополнительный набор в конце августа. Восточная, 4, корп. 1

СКАЯ

ЗАВОД

ЕВСКИЙ П ЕР.

ТУЛЬСКАЯ

ВЕЛО

РАСТОРГУ

ВАЛ

ГОГОЛЕ

АЯ

СЕРПУХОВСКОЙ

СК

НА

Б.

НА АЯ АЯ

СК

ТОЧ

НЗ

ЗЕ

РУ

КИЙ В АЛ

ЕН

РУ

СО

М КО

ВОС

СП

РО П Й КИ

ЬС ОЛ

Л. Я У

ШКОЛА ИРЛАНДСКОГО ТАНЦА «ИРИДАН» Монолог о том, что ирландские танцы — дело серьезное, слышат все пришедшие на пробный урок (они бывают примерно раз в три месяца). Чтобы бойко подпрыгивать на месте под скрипку, надо обладать практически теми же умениями, что требуются танцовщикам в классическом балете. Новички начинают с танцев в мягких туфлях (простейший рил), затем переходят к жестким (варианты медленных джиг). Если ребенок хочет просто потанцевать (берут от 6 лет, а двенадцатилетних отправляют во взрослую группу), ему дают такую возможность. Если же хочет стать чемпионом, придется сдавать экзамены. Адреса — на сайте iridan.ru 44

ФРУНЗЕНСКАЯ

1-Я

ТЕАТР-СТУДИЯ СОВРЕМЕННОЙ ХОРЕОГРАФИИ Школа работает в том самом здании, что всем запомнилось по «Норд-осту». Но стоит войти в боковую дверь и подняться по высокой лестнице, в свои права вступает сегодняшний день — слышен счастливый детский визг. Преподают и классику, и контемпорари. Школа не зря официально называется театром-студией — тут регулярно ставят новые спектакли, и прошлогоднее «Воскресенье» итальянца Мануэля Ронды было лучше всех московских танцспектаклей. Конкурсный набор (ждут детей от 4 лет) идет круглогодично, занятия от 2 до 4 раз в неделю. Мельникова, 7, стр. 1

ТНА

ШКОЛА ТАНЦА «ЦЕХ» Учителя — перформеры и танцовщики — всматриваются в каждого ученика и вытаскивают из него умения, о которых он сам не подозревал. Безусловно, с детьми занимаются растяжкой, делают упражнения на координацию, тренируют гибкость. Но главное — здесь не учат движения, а придумывают их. От первых попыток трехлеток изобразить птичку до внятных монологов двенадцатилетних, способных в танцевальных па сформулировать, чем им нравится окружающий мир, — «Цех» учит думать и фантазировать. Младшие занимаются два раза в неделю, народ постарше — два-три раза. Столярный пер., 3, стр. 34

ХОРЕОГРАФИЧЕСКОЕ УЧИЛИЩЕ ИМЕНИ Л.М.ЛАВРОВСКОГО В школе запрещена жевательная резинка и обязательны реверансы. Тут, конечно, звенит нерв соперничества, сталкиваются амбиции и старшие девчонки морят себя голодом. История у школы пока недолгая: она возникла лишь в 1993 году, что для балетных заведений, пересчитывающих века, возраст младенческий. У школы есть свой репертуар: прежде чем отдать ребенка, можно попробовать поймать на концертных площадках балет «Айболит» и оценить танцевальное мастерство обезьянок. Конкурсные просмотры с мая по июнь. Павловская, 8а, корп. 1

МЫ

АКАДЕМИЯ ХОРЕОГРАФИИ Нравы патриархальные: педагоги не стесняются в выражениях («засунь лопатки в трусы!»), но за ученика встают горой. С первого класса появляется шанс выйти на сцену Большого и привычка спать на общеобразовательных уроках (учителя умученных классикой страдальцев не будят). В общем, это школа, нацеленная только на результат и, как правило, его обеспечивающая. Если вы хотите только «чтобы девочка держала спинку» — вам не сюда. Если же ребенок хочет завоевать мир — welcome. В первый класс берут десятилеток, подача заявлений в апреле, конкурсные просмотры с мая по июнь. 2-я Фрунзенская, 5

текст: Анна Гордеева фотографии: Юрий Иващенко

Контемпорари в Театре-студии современной хореографии ведут артисты труппы «Балета «Москва» (в том числе лауреат «Золотой маски» Роман Андрейкин)

Приглашенные педагоги и хореографы регулярно (несколько раз в год) ставят в театрестудии новые спектакли

«Цех» не готовит детей к будущей работе в театре, а убеждает каждого, что он сам театр и есть

Группу «Театральная мастерская» в «Цехе» ведут актеры Liquid Theatre — «золотомасочной» труппы, которая работает на грани танца и драмы

На занятия в «Иридан» каждый старается захватить бутылку с водой — после занятий танцоры выдыхаются

Преподавателям ирландских танцев приходится отбиваться от подростков, которые требуют за полгода научить их танцевать как в «Riverdance» и за две недели подготовить выступление на дне рождения одноклассницы

На самом деле занимаются в школе El corazón del Flamenco, конечно, не под фортепиано, а под испанскую гитару 45

ОБЪЯВЛЕНИЯ Дом в Бразилии, письмо Александра I, веселые кружевницы, черепа животных для инсталляции и восемь способов найти работу, а также икра, пирог, конфеты, холодец и ТВ-тюнер, забытые в такси. Присылайте объявления в редакцию по адресу obyavleniya_bg@bg.ru. Все объявления публикуются бесплатно БАРЕЛЬЕФЫ

Покровка, 19

Милютинский пер., 16

Покровка, 19

Гусятников пер., 13

недвижимость

ТРЕШКА НА ЛЕНИНСКОМ ПРОСПЕКТЕ Продается шикарная квартира в сталинском доме, уникальна не только местоположением, но и планировкой. Угловая (+ 1 окно), высокие потолки. Дорогой ремонт и перепланировка из 4-комнатной в 3-комнатную. Окна во двор. Третий этаж. Общая площадь — 82 м2. На тер-

ритории дома детский сад, отделение милиции, теннисный корт, подземная парковка. В пешей доступности 4 школы, бассейн, дворец детского творчества. Документы готовы. Цена — 20 500 000 р. Илья, 8 905 761 89 49 РЕПЕТИЦИОННЫЙ ЗАЛ ДЛЯ ТЕАТРАЛЬНОГО КОЛЛЕКТИВА Небольшой театральный коллектив разыскивает место для репетиций (и, хочется надеяться, показов) на посильных для молодых людей условиях. Любые предложения рассматриваются — в том числе самые странные. Дмитрий, 8 903 223 99 18 КРОХОТНАЯ СТУДИЯ Ищу крохотную недорогую душевную квартиру-студию недалеко от метро. Буду ее нежно любить и наполнять радостью. Рассмотрю предложения от доброжелательных и честных хозяев. Наталья, 8 910 443 47 34, raduysa@mail.ru

фотографии: на странице слева Елена Черняк («Барельефы»)

ДОМ В БРАЗИЛИИ Сдадим домик в 80 км от Рио-де-Жанейро, выполненный во всех тропических традициях ХХ века. Для комфортной жизни там имеются 4 комнаты, зал, камин, кухня, веранда, проигрыватель с пластинками, дворик и бассейн. Есть даже печь во дворе — для тех, кто готовит пиццу сам. Место уютнейшее, с попугаями и колибри. Возможно, кто-то желает выбраться из российских морозов или по совпадению ищет жилье на период карнавала в Бразилии и дальше в штате Рио-де-Жанейро. Будет вам и завтрак, и домработница, пишите, всегда можно договориться. Сдаем и суточно, и долгосрочно, как только ваше coração пожелает. Стоимость — 55 000 р. в месяц. Наталья, +55 21 834 378 72, nataly.vdo@gmail.com

фотографии: на странице слева Елена Черняк («Барельефы»)

транспорт

МАЛЕНЬКИЙ АВТОМОБИЛЬ ДЛЯ ГОРОДА Продаю отличный городской автомобиль Smart Fortwo Coupé 2005 года со стеклянной крышей. Коробка-автомат + ручное переключение (робот), двигатель 0,7 i, 61 л.с. Цвет по ПТС — серый металлик, но обклеена белым (молочным) винилом. Пробег — 44 936 км. Летняя резина на отдельных легкосплавных дисках. Ездила на машине в течение двух лет, продаю, потому что хочу купить новую. Стоимость — 315 000 р. Ирина, 8 926 756 55 63

СОВЕТСКИЙ ЛИМУЗИН С ДЕРЕВЯННЫМ САЛОНОМ Продаю лимузин «Чайка». Год выпуска — до 1980-го. Пробег — 70 000 км. Цвет — красный со светло-бежевым. Салон я самостоятельно вручную отделал ценными породами дерева и двуцветной кожей. Установлена скрытая, не нарушающая общего внешнего вида аудиовидеосистема, ТВ-монитор. Запасная коробка передач и передние крылья в подарок. Стоимость — 3 000 000 р. Павел, 8 903 798 79 79

НОВОСТИ

РЕМОНТ ЭСКАЛАТОРОВ В МЕТРО С 15 января по 12 марта из-за ремонта эскалатора изменится график работы перехода между станциями «Сретенский бульвар» и «Чистые пруды». По рабочим дням с 8.00 до 9.00 эскалаторы на данном переходе работают только на подъем, с 18.00 до 19.00 (по пятницам с 17.00 до 18.00) — на спуск. Переход возможен через станцию «Тургеневская». «УМНЫЕ» ОСТАНОВКИ НА ТВЕРСКОЙ Шесть павильонов, оснащенных сенсорными экранами, установили на Тверской улице — с их помощью можно будет узнать маршрут нужного вам автобуса и троллейбуса, а также точное время его прибытия. Пока экраны работают в тестовом режиме, вводя в заблуждение потенциальных пассажиров приблизительным временем. Про-

ект был реализован в рамках программы «Интеллектуальная транспортная система». НОВЫЕ БИЛЕТЫ С 1 февраля на все виды транспорта введут единые проездные билеты. Предусмотрено 5 вариантов с фиксированным количеством поездок, от 5 до 60, с увеличенным в два раза — до 90 дней — сроком действия, а также безлимитный вариант на 30 дней. Стоимость безлимитного билета — 2 200 р. Также вводится билет «90 минут», он позволяет в течение 1,5 часа совершить одну поездку в метро и неограниченное число поездок на наземном транспорте. Билет на 1–2 поездки в привычном виде больше не будет существовать. Его заменит «Электронный кошелек», карта, баланс на которой нужно пополнять.

город ВОЗМОЖНЫЙ ЗАПРЕТ НА КУРЕНИЕ На старом Арбате могут запретить курить — с такой просьбой в правительство Москвы обратились депутаты и жильцы муниципального округа. Запрет относится только к пространству самой пешеходной зоны, но не к кафе и ресторанам. На Арбате разместили 70 плакатов, которые призывают: «Поддержите инициативу сделать Арбат — первую пешеходную улицу Москвы — первой некурящей улицей в России!» РЕКОНСТРУКЦИЯ ПОЛИТЕХНИЧЕСКОГО МУЗЕЯ После новогодних праздников Политех закрылся на реконструкцию, которая продлится пять лет — до января 2018-го. За это время в музее снесут перегородки и сделают внутренний двор, а крыша станет прозрачной. Экспонаты частично переехали на территорию АЗЛК, Музея ретроавтомобилей, Музея техники Вадима Задорожного и в 26-й павильон ВВЦ. Лекторий и Политеатр будут работать на прежнем месте до мая, после чего лекторий отправится в ЗИЛ, а где окажется Политеатр — пока неизвестно.

ПОЛЕЗНЫЕ САЙТЫ

GREENHUNTER.RU Неравнодушные к вопросам окружающей среды узнают, где купить экоодежду, косметику и фермерские продукты, куда сдать в переработку пластик и солевые батарейки и как помочь городу справиться с мусором. А еще на сайте есть «умная карта», которая подскажет, где находится ближайшее «зеленое» место. SOCIAL-NETWORKING.RU Путеводитель по социальным сетям, в котором могут найти сообщество для себя рыбаки, автостоперы, пиарщики, поклонники сериалов, жители Челябинской области, любители котиков и не только. А еще здесь собрано много серьезных статей о способах раскрутки в соцсетях и эффективных SMM-стратегиях.

продам РЕКОМЕНДАЦИЯ

осчастливить того, кто, может быть, мечтает о таких. Помимо самих очков в комплект входит фирменный чехол, платочек, чтобы протирать стекла (новый, в упаковке), а также буклет и коробочка. Цена — 7 500 р. Ольга, 8 916 852 64 11 БИЛЕТ В ДЮССЕЛЬДОРФ И ОБРАТНО Военкомат туристу враг. Поэтому продаю билет Airberlin Москва–Дюссельдорф–Москва со 2 по 8 марта на имя Ивана Корзуна. Билет без указания паспортных данных. Уважаемые Иваны К., отзовитесь! Стоимость — 3 000 р. Яна, 8 916 038 90 92

МИКРОСИНТЕЗАТОР ДЛЯ БРУТАЛЬНОГО ЗВУКА Продаю советский гитарный микросинтезатор «Лидер-2»: 4 эффекта — тон-корректор, флэнжер, хор, соло/ритм. Лучший друг советского гитариста. Сейчас подойдет тoму, кто хочет брутальности в своем звуке. Состояние очень хорошее, вход и выходы перепаяны на джеки. В родном кейсе. Стоимость — 5 000р. Роман, 8 903 266 12 08 СУШИЛЬНАЯ МАШИНА Вынуждены продать сушильную машину, потому что переезжаем в Америку: там напряжение 110 В, и наша техника не будет работать. Машина очень пригодится семьям, где есть дети и не хватает места для сушки белья: она отжимает, сушит, после белье остается только погладить. Стоимость — 32 000 р. Таня, 8 903 710 09 52 РЕТРОБУМБОКС Абсолютно новый бумбокс в ретростиле ищет хозяина. Обещает будить по утрам любимыми треками, притягивать внимание девушек на пляже и вызвать благоговение у друзейхипстеров. Дружит с айфоном/айпэдом по блютусу, кушает флешки с mp3. Стоимость — 9 900 р. Илья, 8 915 131 15 83 ОЧКИ RAY-BAN Купила впопыхах в мюнхенском дьюти-фри очки Ray Ban (модель «Авиатор») — выбирать времени не было, поэтому схватила чуть ли не первые попавшиеся, а позже поняла, что они мне велики, и не стала носить. Хочу 48

поиск ОБРАЗЦЫ СОВЕТСКОГО ДИЗАЙНА Московский музей дизайна собирает коллекцию и просит отдать дорогие вам, но ненужные вещи, которые жалко выкинуть: бытовую технику, предметы мебели и интерьера, одежду и аксессуары, журналы и пластинки, чертежи и эскизы. Если сможете нам помочь, мы будем вам очень благодарны и разместим ваше имя в почетном списке на сайте нашего музея. 8 916 811 85 48, info@moscowdesignmuseu.ru ИСТОРИКИ И МУЗЫКОВЕДЫ Ищу историка, который сможет рассказать мировую и российскую историю так, что любой приключенческий боевик покажется скукой смертной. А еще если вы способны рассказывать о классической музыке, чтобы дыхание замирало и хотелось тут же бежать в консерваторию, то вас я тоже ищу. Оплата договорная. yanina.larionova@gmail.com

ТУФЛИ MAISON MARTIN MARGIELA FOR H&M Продаются стильные женские туфли Maison Martin Margiela for H&M. Размер — 38, состояние идеальное. Стоимость — 5 000 р. Евгений, depeche_mod@inbox.ru РАССАДА ЯГОД И ЦВЕТОВ Продаю рассаду ежевики, малины, крыжовника, смородины, вишни, сливы, ирги (коринки), облепихи, айвы японской (цидонии), калины садовой, ландыша садового белого (берлинского) и розового, шиповника и др. Владимир Константинович, 8 916 496 05 39 ОБЪЕКТИВ ДЛЯ ФОТОАППАРАТА Давно уже лежит без дела объектив Nikon AF-S 17–55 mm f/2.8G IF-ED DX Nikkor. Фирменный мешочек, бленда и крышка в комплекте. Все в отличном состоянии. Цена вопроса — 33 000 р. Торг возможен. Анна, nannile@ramnler.ru

Д’АРТАНЬЯН С РЕЙСА ЖЕНЕВА–МОСКВА LX 1338 Разыскивается Д’Артаньян, следовавший в славной компании друзей-мушкетеров рейсом Swiss Женева-Москва LX 1338 в ночь с 7 на 8 января. Мы обменялись взглядами еще в кафе в аэропорту, а в самолете сидели на одном ряду, но далеко друг от друга. Мушкетеры весело кокетничали со стюардессой на французском и смотрели кино на айпэде. Дорогой Д’Артаньян, мне было очень интересно, что же вы читали там у окна, но я так и не решилась спросить. Даже когда вы так любезно подали мне пальто с багажной полки. Может, представится еще шанс? Юлия, julinfanta@gmail.com МОЛОДЫЕ ПИСАТЕЛИ И АВТОРЫ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТОВ Занимаюсь графикой, рисую вручную, преимущественно в черно-белой гамме. Заинтересован в сотрудничестве с молодыми писателями и авторами художественных текстов

(рассказов, скетчей, повестей, зарисовок, статей). Также приму заказы на создание флаеров, листовок и проч. Дэни, 8 967 084 30 45, kondratev_daniel@mail.ru НЕЗНАКОМЦЫ ИЗ КЛУБА «ПРОПАГАНДА» 28 декабря около 22.30 у гардероба в клубе «Пропаганда» мы столкнулись с двумя красивыми мужчинами. Один пародировал итальянский язык, а второй извинялся за него. В ходе непринужденной беседы выяснилось, что они приходятся друг другу братьями. К сожалению, разбив какой-то крупный предмет у выхода, незнакомцы скрылись. Но память о них осталась в наших сердцах. Отзовитесь, прекрасные незнакомцы! Мария и Катерина, 8 916 099 96 71, gipsy@list.ru ВЕСЕЛЫЕ КРУЖЕВНИЦЫ Разыскиваем веселых кружевниц на постоянную занятость. Интересует навык коклюшечного плетения. Кирилл, 8 903 625 76 85 МЕТРОВЫЙ СУНДУК Куплю сундук длиной 1–1,5 м, в квартире есть очень уютное место, которое ждет эту вещь! Или обменяю на ноутбук Sony VAIO. Жибек, 8 905 510 08 66 ЧЕРЕПА ЖИВОТНЫХ ДЛЯ ИНСТАЛЛЯЦИИ Молодой и бедной паре художников для работы над творческим проектом требуются черепа животных (приветствуются черепа обезьян, коз, коров, баранов). Настоящие или декоративные — значения не имеет (важно соответствие реальным размерам). Даниил и Жанна, 8 968 639 88 94 ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ВОКАЛА Ищу профессионального преподавателя по вокалу, где основной акцент ставился бы на американской культуре музыки, а в частности афроамериканской. Валерия, 8 916 618 86 29

иллюстрация: Женя Самоделова

ПЛЕНОЧНЫЕ ФОТОАППАРАТЫ Продается фотоаппарат Fujiﬁlm Instax 210 с инструкцией и фотоаппарат «Смена» с чехлом и ремешком — плюс книга Александра Лапина «Фотография как…». Весь набор фотолюбителя — 3 500 р. Артем, artemmishukov@gmail.com

СЕКРЕТНОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ АЛЕКСАНДРА I ОБ УСЛОВИЯХ СОДЕРЖАНИЯ ВЫСЛАННОГО В ТУЛУ ГРУЗИНСКОГО ЦАРЕВИЧА ЮЛОНА ИРАКЛИЕВИЧА (1805) Буба Кудава, директор Национального центра рукописей в Тбилиси: «В 1801 году Грузия стала российской губернией. Это повлекло ряд восстаний, учинявшихся наследниками Георгия XII, последнего грузинского царя. Спустя три года их всех выслали в Россию. Это письмо — о судьбе царевича Юлона (брата Георгия VII и сына Ираклия II), и в нем Александр I распоряжается об условиях содержания Юлона. Этот образец — далеко не единственный среди уцелевших документов, регулирующих русско-грузинские отношения того времени, и не позволяет нам по-новому взглянуть на ход истории. Но, конечно, ценен сам по себе и содержит интересные подробности — например, Юлону не разрешалось выезжать за пределы Тулы, а на его содержание выделялось 300 рублей в месяц. Любопытно еще, что Александр I лично занимался вопросами, которые касались грузинских наследников». Эстимейт — 80 000–100 000 р. Будет выставлено на торги на аукционе в Доме антикварной книги 31 января (495) 926 41 14, 8 985 969 77 45

иллюстрация: Женя Самоделова

услуги

ИЗГОТОВЛЕНИЕ МЕБЕЛИ И ДЕКОРАЦИЙ Столяр-краснодеревщик приглашает к сотрудничеству начинающих дизайнеров, режиссеров любительских театров. Изготовлю и отремонтирую мебель, декорации, восстановлю лакокрасочное покрытие и т.д. Сергей, 8 916 552 75 41 РЕПЕТИТОР ГРЕЧЕСКОГО Помогу наладить контакт с Минотавром в поисках выхода из лабиринта, найти общий язык с Платоном, а также заказывать пищу богов на вершине Олимпа. Олимпийские тренировки по изучению греческого языка проходят как на начальном так и на продвинутом уровнях. Светлана, 8 905 521 89 10 ПЕРСОНАЛЬНЫЙ СТИЛИСТ Научу красиво одеваться и не тратить деньги на одежду, которая вас портит. Разбор гардероба, консультации по цвету и фасону, шопингсопровождение. О себе: работаю стилистом

на фотосессиях, хочется делать людей красивыми не только на фотографиях, но и в жизни. Елена, 8 916 811 71 80, sopilniak@mail.ru СВЕДЕНИЕ МУЗЫКИ Записываю и свожу музыку на классном оборудовании (микрофон Neumann, сумматоры SSL и Neve, ламповый компрессор, семплер Akai s3000). Делаю это недорого и с радостью. Анатолий, 8 915 453 93 34, anatolyskai@gmail.com МАССАЖ НА ДОМ Делаю хороший массаж с выездом на дом. Не могу обещать похудение или исчезновение целлюлита, но знаю точно одно: вас хорошенько разомнут, разотрут, расслабят и при желании промаслят. А при необходимости и развлекут приятной беседой. Массаж авторский, составлен на основе восточных и западных методик. Павел, 8 965 291 45 09, happypabi@gmail.com

жалобы ИЗМЕНЕНИЯ ЗАКОНА ОБ ОБРАЗОВАНИИ По новому закону об образовании ни одна школа города Москвы не обязана принимать в первый класс моего сына, потому что мы имели наглость уехать из того Петербурга, где он прописан. Мой Федя, который в свои шесть лет читает запоем, по тем же книжкам самостоятельно изучает географию и астрономию, не имеет гарантированного права пойти в школу в том городе, в котором живут и работают его родители. Нам отказали в приеме документов — требуют московскую прописку, которую очень сложно получить, тем более в районе фактического проживания. «Где родился, там и пригодился» — предлагаю так назвать новый веселый закон ВВП. Свобода передвижения? Нет, не слышали. Маша

УЖАСНЫЙ «СЕДЬМОЙ КОНТИНЕНТ» НА АВИАМОТОРНОЙ Магазин «Седьмой континент» на Авиамоторной улице, 22/12, больше напоминает сельпо, чем супермаркет. Войти в магазин можно только через кассы, проходы узкие — проехать с тележкой почти невозможно, корзинок на всех не хватает, плюс ко всему неприятный запах испортившихся продуктов, который никогда не выветривается. Вечно отсутствующие продавщицы из мясного и овощного отделов, неработающие кассы, грубые охранники и хамские кассирши плюс нередкое отсутствие целого ряда товаров — от туалетной бумаги до картошки. Все это производит совершенно жуткое впечатление. Дарья

вт - пт 12-21, сб - вс 11-21

свадьба 2 февраля

Михаил Рахманов юрист

Территория Фабрики «Красный Октябрь», Болотная набережная, д. 3, стр. 1 +7 495 228 98 78, www. lumiere.ru

Анастасия Андреева юрист

некрологи

ЮРИЙ ШМИДТ, АДВОКАТ (1937–2013) Почему-то я так четко запомнила его в другой стране, на берегу моря, прозрачного, почти невесомого, — и рядом жена Лена. Хотя после этого видела в Париже, в Москве, в суде — но запомнила там, у моря. Юрий Маркович Шмидт проходил лечение — противное, мучительное, доставшее его, — но улыбался так, что не ответить было невозможно. Они все, эти великие, с моей точки зрения, юристы-правозащитники, которых я имела честь встретить в своей жизни, какие-то невероятно обаятельные и притягательные. С ними можно говорить часами, не уставая, не глядя на часы, не желая прерывать разговор, боясь упустить слово, жест, мимику. И Борис Золотухин, и Софья Каллистратова, и тот, кто считал себя их учеником и преемником, — Юрий Шмидт. Как мне кажется, он и появился в моей жизни сразу после смерти Софьи Васильевны Каллистратовой — как судьба, подарок, своеобразная компенсация после мучительной потери. Софья Васильевна умерла в тот момент, когда верстался номер с первым ее большим интервью для «Московских новостей» о генерале Григоренко, которое я уже записывала, когда она лежала в больнице. Я хотела сделать это ее текстом,

рассказом, но она смеялась в перерывах между приступами кашля и говорила, что она себе имя уже сделала, теперь моя очередь, так что интервью — и ничего иного. И вот это интервью висит на стенде перед зданием газеты на Пушкинской, вокруг толпятся люди, читают. А я, захлебываясь слезами, заперлась в кабинете. Да, тогда и появился Шмидт. Юрий Маркович в это время защищал кого-то из армянских лидеров Карабаха, если не ошибаюсь. Он был любимым гостем в «МН». Удивительно, как мало значения тогда имела разница в возрасте, пропасть в биографиях, как легко и счастливо мы все общались, совсем неопытные газетные девочки и мальчики и эти недосягаемые люди: с биографией, с судьбой, с грузом потерь, достойно пройденных испытаний. Как же мне повезло, что я их знаю лично, что в моей жизни, в отличие от этого текста, для них не будет прошедшего времени. Я не знаю, кому пришла в голову эта прекрасная идея пригласить его в команду защитников Ходорковского. Может быть, Ире Ясиной. Я знаю о нем две вещи. Он жертвовал здоровьем в пользу работы. Он защищал бы Ходорковского, даже если это была бы безвозмездная работа. Не о многих крупных адвокатах можно сегодня так сказать. Мы ругались и ссорились, спорили и мирились. Я наезжала на него, когда он раздраженно (а раздражительным делала его болезнь) отмахивался от неловкого звонка кого-нибудь из ребят с «Дождя», и он потом звонил, объяснял, что не так, признавал, где не прав, и сожалел, и говорил примирительные слова. Он всегда был мудрее и тоньше меня. Он не стал слабым и требующим снисхождения стариком. Ни на минуту. Это один из самых мужских мужчин — и в жизни, и в профессии, — которых я встретила в жизни. Он таким и останется. Таких, как Шмидт, некем заменить. И будет нам пусто на земле без него. Наталья Геворкян

вакансии РЕДАКТОР В ИНТЕРНЕТ-ПРОЕКТ ОБ ОБРАЗОВАНИИ Новый интернет-проект про будущее образования и современные технологии, которые его меняют, ищет авторов и редакторов. Если вы без проблем читаете на английском и можете описать мобильное приложение, не используя слов «интерфейс» и «интерактивный», смело пишите нам. Впрочем, если не можете, но очень интересуетесь темой образования, тоже пишите. info@edutainme.ru БАРМЕН/ЧАЙНЫЙ МАСТЕР В ФИТНЕССТУДИЮ Ищем бармена/чайного мастера для работы в фитнес-студии, специализирующейся на йоге и цигуне. Обязанности: приготовление чая/соков, проведение чайной церемонии (научим), общение с гостями, заказ продуктов. Официальное оформление, сменный график, зарплата — 30 000–35 000 р., возможность заниматься в студии бесплатно. info@eastetica.ru АССИСТЕНТ РЕДАКЦИИ В HARPER’S BAZAAR Журнал Harper’s Bazaar ищет стрессоустойчивого, ответственного, амбициозного и находчивого ассистента редакции. Обязанности: 1) подготовка документации: работа с внештатными сотрудниками, начисление гонораров 50 фрилансерам, отчеты после командировок

сотрудников, финансовые заявки, заключение договоров с модельными и фотоагентствами, оплата счетов; 2) оформление и координация хозяйственных заявок редакции (заказ канцелярских принадлежностей, техники); 3) контроль и организация отправки/приема документов; 4) ведение деловой переписки, телефонных переговоров; 5) взаимодействие с финансовым отделом. Требования: 1) высшее образование; 2) опыт работы на аналогичной позиции; 3) владение ПК (Word, Excel); 4) исполнительность, способность работать с большим объемом информации; 5) английский язык (разговорный уровень). Если вы желаете попробовать себя в этой должности или же у вас или ваших знакомых есть кандидатуры, которых может заинтересовать вакансия, отправляйте резюме на почту. i.morgunova@imedia.ru КНИЖНЫЕ МАНЬЯКИ В МАГАЗИН RAGOUT Магазин кулинарных книг, посуды и утвари Ragout на Олимпийском проспекте разыскивает лучших менеджеров. Мы правда читаем каждую книгу, которую заказываем, мы их обсуждаем, спорим, составляем рейтинги и получаем кайф от того, как их выкладывать, про них рассказывать и по ним готовить. Мы любим посуду и гаджеты, которые продаем, и знаем про них все. Если это тоже про вас, то вам — к нам. levina@ragout.ru

ВОЛШЕБНИК В FUSION AGENCY Ищем еще одного волшебника в наш небольшой дружный коллектив. Мы — агентство интегрированного маркетинга полного цикла и особенно хороши в направлении ивентмаркетинга. Нас всего 7 человек, мы очень любим свою работу, все делаем своими руками и гордимся сделанными проектами. Нужен человек, который умеет и любит писать. Чтобы наши тексты, пресс-релизы, статьи, аналитические записки и новости были профессиональными и цепляли за живое. Вообще, у нас много интересной работы: 1) копирайтинг (это самое главное!); 2) создание и ведение базы данных релевантных СМИ и журналистов; 3) создание информационных поводов (для брендов) под каждое конкретное издание; 4) инициирование публикаций; 5) отслеживание публикаций, отслеживание выходов в прессе по проектам, контроль, анализ публикаций; 6) участие в подготовке и проведении мероприятий; 7) разработка пиар-стратегий, концепций; 8) общение с журналистами, лидерами общественного мнения, группами влияния и, по необходимости, знаменитостями. Ольга, 8 903 765 00 33, anaikina@fusionagency.ru ПРАКТИКА В «АРТХРОНИКЕ» Дорогие друзья-студенты, предлагаем вам пройти учебную практику в журнале «Артхроника». Работа связана с систематизацией архива журнала — надо будет заносить в базу

исторические выпуски. Ждем ваших откликов в самое ближайшее время. Дарья, (495) 651 05 37 КОПИРАЙТЕР В MACHETE RECORDS Рекорд-лейбл Machete Records ищет копирайтера с золотым пером, идеальной грамотностью и свежей головой. Требования: врожденная грамотность и невырождаемое чувство юмора; умение не просто оперировать буквами и цифрами, но и составлять презентации. График 24/7. Отсутствие личной жизни и вредных привычек приветствуется. Зарплата — по результатам собеседования. Мировое господство в качестве бонуса прилагается. pr@machete-records.com ПИАРЩИК И ОТВЕТСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ В МОСКОВСКУЮ ШКОЛУ НОВОГО КИНО Ищем пиар-специалиста — по социальным сетям, это главное, но понимание всего остального тоже важно. Во-вторых, очень нужен человек с опытом работы ответственным секретарем в издательствах или координатором кино- или телепроизводства, который мог бы прийти в школу работать секретарем, но с перспективой карьерного роста внутри школы и продакшена, создаваемого при школе. info@newcinemaschool.com

фотографии: на странице слева Павел Самохвалов, PhotoXPress.ru; на странице справа Елена Черняк («Найдено»); иллюстрация: Анастасия Пожидаева

НАТАЛЬЯ САДОМСКАЯ, ПРАВОЗАЩИТНИЦА (1927–2013) Наташа была общительным человеком, ее знали очень многие. И чаще всего о ней говорили: блестящий собеседник, умная, остроумная, веселая. Все это правильно, но это не все. Ее коллеги по работе, ее студенты говорили о ней восхищенно: преподаватель от Бога, огромная эрудиция, широко образованный антрополог, каких у нас в стране единицы. И это правда, но тоже не все. Я знала Наташу со студенческих времен: мы с ней одногодки и поступили в МГУ на исторический факультет в далеком послевоенном 1945 году. И там Наташа была душой любой компании и училась прекрасно. Эти пять лет в университете были мрачными годами мрачного сталинского времени: шельмование Ахматовой, Зощенко, Шостаковича; изгнание из университета профессоров-евреев «за космополитизм»; обскурантизм занявших их место посредственностей, наглый и агрессивный карьеризм комсомольских вождей, постоянные проработки на комсомольских собраниях и исключения из университета за неосторожно сказанное слово. Наташа всегда оказывалась среди тех, кому все это претило и кто старался поддержать гонимых, был на их стороне, кто без всякой теоретической подкладки (ее у нас просто не было) оказы-

вал нравственное сопротивление всякой мерзости. Поэтому естественно в 1960-е годы она оказалась не только среди шестидесятников, но и в самом эпицентре нарождавшегося правозащитного движения, когда мы еще не знали, что это движение, думали, что просто помогаем друзьям, гонимым властями. Наташа была среди той горсточки друзей Даниэля и Синявского, кто все дни судилища стоял перед зданием суда на морозе, чтобы встретить их жен, когда они выходили на обеденный перерыв и по окончании судебного заседания, чтобы они не чувствовали себя одинокими. Она была на Пушкинской площади 5 декабря 1965 года во время первого в СССР митинга под правозащитными лозунгами («Уважайте советскую конституцию» и «Требуем гласности суда над Синявским и Даниэлем»); она была около суда над самиздатчиками зимой 1967 года и над демонстрантами 25 августа 1968 года. Ее муж Борис Шрагин написал, а она вместе с ним и многими другими подписала письмо в защиту Галанскова, Гинзбурга и др. Она была верным другом Александра Есенина-Вольпина, организатора митинга 5 декабря 1965 года, и многих других правозащитников. Такой она была, такой и осталась. Мы вместе ходили на митинги в защиту НТВ, когда разгоняли этот телеканал; она, пока была в состоянии ходить, приходила в «Мемориал» на вечера, посвященные ее друзьям — диссидентам первой волны. Наши разговоры — и при встречах, и по телефону — почти полностью сводились к обсуждению событий в нашей стране и за рубежом. Она была страстной поклонницей Барака Обамы, ее волновало все происходящее в арабских странах, судьба задержанных на наших митингах, и вообще все, что происходило на земле. Господи, как мне — и не только мне — будет не хватать ее, ее смеха над всем смешным и противным, этих обсуждений именно с ней всего, что происходит в стране и в мире. Людмила Алексеева, текст предоставлен БГ обществом «Мемориал»

потеряно ЗНАЧОК ФАНАТА BEATLES У МЕТРО «СЕМЕНОВСКАЯ» Потерян значок с надписью «I am ofﬁcial Beatles fan». На красном фоне 4 фотографии битлов, на белой полосе надпись, значок довольно крупный — с ладонь. Потерян во дворах около метро «Семеновская». Очень прошу нашедших: верните, значок много значит для меня. Мария, 8 929 630 31 33

ПАКЕТ С ТВ-ТЮНЕРОМ И ПРОДУКТАМИ В ТАКСИ 9 января утром меня от «Сокольников» на Большую Почтовую подвозил парень, и я оставил у него в машине пакет. В пакете была икра, пирог, конфеты и холодец, но главное — провод и ТВ-тюнер. Очень хотел бы вернуть провод и ТВ-тюнер даже за вознаграждение, о еде не сожалею. Алексей, lazarev_lexa@mail.ru

ПАСПОРТ ГРАЖДАНИНА НИГЕРИИ У МЕТРО «ВОЙКОВСКАЯ» 13 января в районе метро «Войковская» был утерян паспорт гражданина Нигерии и другие документы на его имя. Вознаграждение нашедшим гарантируем. 8 925 236 07 37, e.z@mail.ru

СТУДЕНЧЕСКИЙ БИЛЕТ У ОБЩЕЖИТИЯ МАИ 12 января потерял студенческий, социальную карту и пропуск в МАИ, все на имя Юрия Евгеньевича Позднякова. Скорее всего, обронил его на улице Вилиса Лациса, между магазином «Рассвет» и общежитием МАИ. Юрий, 8 964 568 54 74

ХЕНДМЕЙД ИЗ БИСЕРА И БУСИН В МЕТРО «НОВЫЕ ЧЕРЕМУШКИ» 10 января на скамейке у головного вагона станции метро «Новые Черемушки» или в поезде метро на перегоне «Новые Черемушки» — «Новоясеневская» забыла сумку-пакет. В пакете была черная коробочка, а в ней — мои рукодельные работы из бисера и бусин. Вознагражу вернувшего. Ольга, biserus2008@gmail.com

ПАКЕТ С УКРАШЕНИЯМИ В ПОЕЗДЕ КАЗАНЬ–МОСКВА Потерял пакет с женскими украшениями: в нем были три пары сережек в виде осенних листьев, подвеска Swarovski, ободок, браслет Nomination и еще два браслета. Возможно, пакет остался в поезде Казань–Москва в ночь со 2 на 3 января или где-то в метро. Антон, ska-zi@yandex.ru

НАЙДЕНО В КЛУБЕ RODNYA

зоопарк

СЛОНЫ ИГРАЮТ С ЕЛКАМИ С начала января в зоопарк привозят нераспроданные новогодние елки. Их принято использовать для повышения качества жизни животных, и в течение всей зимы посетители смогут увидеть, как разные животные играют с ними. Больше всего елок достается приматам, слонам и копытным.

В ЭКЗОТАРИУМЕ ПОСЕЛИЛИСЬ НОВЫЕ ЖИТЕЛИ В павильоне «Экзотариум» появились новые обитатели — два вида морcких коньков: Hippocampus sp. (окрас почти черный) и Hippocampus reidi (окрас светло-коричневый). Родом эти рыбы из Индийского и Тихого океанов.

благотворительность СЕМЕНА МАЛОИМУЩИМ Благотворительный фонд «Созидание» собирает семена овощных культур для малоимущих. Собственное натуральное хозяйство помогает многим малоимущим выжить. Чтобы высадить рассаду в открытый грунт весной, уже сейчас необходимо ее посадить в домашних условиях. Привезти семена можно в офис фонда на Магнитогорской улице, 9, офис 620, в рабочие дни с 8.30 до 16.00 (предварительно позвонив) или оставить в «Лавке радостей» в Ветошном переулке, 13, с пометкой «Семена для фонда «Созидание». НЯНЯ ДЛЯ СЕМЕРЫХ ДЕТЕЙ Матери семерых детей с тяжелой инвалидностью Вере Дробинской необходимо постоянно оплачивать услуги няни. Дети от 7 до 18 лет признаны «безнадежными и необучаемыми». Но благодаря маминой заботе все они

не просто растут, но и учатся жить, чувствуют себя нужными, общаются, играют и ходят в школу (почти все, кроме одного с тяжелым ДЦП). Ухаживать за семью больными детьми, проверять уроки, лечить, заботиться, мыть, готовить, стирать, кормить и еще и поддерживать идеальный порядок в доме (а этого требуют органы опеки) Вере не всегда под силу. Поэтому ей постоянно требуются услуги няни. Фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» оказывает помощь героической маме и просит добровольцев помочь с оплатой няни. Деньги можно перечислить на счет фонда (вся информация на сайте otkazniki.ru) с указанием назначения платежа: «Благотворительное пожертвование для семьи Веры Д.». Обязательно напишите письмо на ﬁnans@otkazniki.ru и otkazniki.projects@ gmail.com, что сделали пожертвование «для семьи Веры Дробинской».

диссертации ОБ ИМЕНАХ СОБСТВЕННЫХ В РОМАНАХ ПРУСТА Прийтенко Елена Григорьевна: «Функции имен собственных в романе М.Пруста «В поисках утраченного времени» в оригинале и в русском переводе» 12 февраля, Институт языкознания Российской академии наук О СТРАТЕГИИ ОБУЧЕНИЯ ШКОЛЬНИКОВ ИНОСТРАННЫМ ЯЗЫКАМ Курочкина Мария Владимировна: «Формирование творческой стратегии овладения младшими школьниками иностранным языком в школе полного дня» 13 февраля, Московский государственный педагогический университет О СУДЬБЕ СОВЕТСКОГО САМИЗДАТА Сурикова Ольга Александровна: «Русский самиздат 1960–1980-х годов: судьба поэзии

модернистов и ее традиции. Московские творческие объединения и периодические издания» 14 февраля, Московский государственный университет, филологический факультет О НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ В ИТАЛИИ Тыновский Алексей Сергеевич: «Трансформация партии «Национальный альянс» в Италии в 1994–2009 годах» 20 февраля, Московский государственный университет, исторический факультет О ПРОВОЛОЧКЕ В ВАКУУМЕ Бирюков Артем Олегович: «Особенности электрического взрыва вольфрамовой проволочки в вакууме» 4 февраля, Институт общей физики им. А.М.Прохорова РАН 51

завезли СОВМЕСТНАЯ КОЛЛЕКЦИЯ BLANK И KIXBOX Московская марка Blank создала специальную коллекцию для молодежного магазина Kixbox. Она предназначена для девушек и состоит из теплых юбок и свитшотов с принтами в четырех цветах: черном, сером, ярко-синем и бордовом. пл. Киевского Вокзала, 2, «Европейский», м. «Киевская»

БОТИНКИ BLUNDSTONE В МАГАЗИНЕ CODE7 В Code7 на «Красном Октябре» приехала мужская обувь Blundstone. Эта марка, даром что австралийская, делает ботинки, которым не страшны московские реагенты. Так, их отличает конструкция, благоприятная для стоп и позвоночника, а также подошва из полиуретана, устойчивая не только к соли, но и, например, к кислотам и маслам. Ботинки сочетаются как с брюками, так и с джинсами. Цены — от 7 790 до 8 390 р. за пару. Болотная наб., 5/1, м. «Кропоткинская» НЕЗАВИСИМЫЕ СКАНДИНАВСКИЕ ДИЗАЙНЕРЫ НА BOOMMY На новом интернет-сервисе Boommy можно продать или обменять собственную надоевшую или не подошедшую одежду, а также купить новые вещи из хороших московских магазинов вроде Trends Brands или Front Row. Создатели Boommy собираются каждый месяц привозить одежду и аксессуары авторства независимых скандинавских дизайнеров, которые в Москве вообще не продаются. Так, сейчас на сайте можно найти теплые штаны из смеси различных видов шерсти датско-норвежской марки Friture, а также симпатичные яркие шарфы-воротники на молнии, связанные из мягкой овечьей шерсти в маленьком порту Дании — Сванеке на острове Борнхольм. boommy.ru ПОСУДА LE CREUSET В «OUTLET VILLAGE БЕЛАЯ ДАЧА» Чугунная посуда Le Creuset — один из самых узнаваемых в мире брендов. Раньше изделия этой марки нужно было выискивать по кулинарным мультибрендам, сейчас же в «Outlet Village Белая Дача» появился первый отдельный московский магазин. Здесь представлены вещи преимущественно из прошлых коллекций — впрочем, Le Creuset десятилетиями выпускает приблизительно одно и то же: кастрюли, сковороды, блюда для запекания, утятницы, ковши, соусники и прочую посуду ярких цветов: красного, фисташкового, шоколадного, голубого, оранжевого и далее в том же духе. Новорязанское ш., 8, м. «Кузьминки», «Люблино»

еда

ПИЦЦА-ЛАНЧ В ПИЦЦЕРИИ MONTALTO С января по пиццерия Montalto кормит ланчами. С 12.00 до 16.00 одна из лучших пиццерий города предлагает несколько вариантов обедов — от легкого до очень сытного и от 350 до 550 р. Суп, салат и антипаста из основного меню, а также пицца. Садовая-Кудринская, 20 ЛАНЧ В MOE’S В недавно открывшемся американском ресторане Moe’s обновилось меню и появился ланч «Буррито». Каждый день с 12.00 до 16.00 можно заказать куриный, мясной или вегетарианский буррито с рисом и черной фасолью, соусом пико-де-гальо, сметаной, сыром чеддер

и салатом «айсберг» за 250 р. В мясной буррито кладут стейк или свинину — на выбор. В ланч входит напиток (кола, фанта, спрайт или чай) и порция чипсов с соусом. Пятницкая, 13/21 «ПРОСТЫЕ ВЕЩИ» ЗАПУСТИЛИ ВИННУЮ ШКОЛУ Каждый вторник, начиная с 29 января, в баре «Простые вещи» будут обучать культуре потребления вина, подробно рассказывая о красных, белых, розовых и игристых. Курс из шести занятий обойдется в 9 000 р. Начало в 8 вечера. Б.Никитская, 14 (495) 629 34 94

экскурсии «МОСКВА КАБАЦКАЯ» Автобусную экскурсию по злачной Москве проведет краевед Алексей Дедушкин. Он расскажет, чем мадера, бенедиктин и лампопо лучше чая, чем славны главные рестораны и трактиры старой Москвы, где находился Бродвей, подавали «Шампань-коблер», куда любил заходить Василий Сталин и где обедала Индира Ганди. 3 февраля, 11.30–14.30 Стоимость: 550 р., льготная — 500 р. Запись по телефону: 8 965 322 73 30 «МИЛЛИОНЕРЫ МОСКВЫ: БИЗНЕСМЕНЫ, НАСЛЕДНИКИ, ВЫСКОЧКИ» Экскурсовод Светлана Кондратьева расскажет истории московских миллионеров: на чем сколачивали состояния столичные богачи, какими зданиями и явлениями город им обязан, на чьи судебные процессы продавались билеты, как в театр, где стояла тайная церковь с золотым куполом, что такое «серебря-

ный бетон» и что значит «Чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия — Троцкого». 3, 10 февраля, 13.00–16.00 (автобусная) Стоимость: 650 р., льготная — 600 р., для школьников — 400 р. Запись по телефону: 8 968 783 86 49 «МОСКОВСКИЙ АРХИТЕКТУРНЫЙ МОДЕРН» Историк архитектуры Юрий Бирюков на прогулке от Кузнецкого Моста до Мясницкой оживит диалог трех стилей: модерна, «русского стиля» и неоклассики. Он расскажет, как постройка Леонтия Бенуа оказалась на месте старинной Введенской церкви, а также за что Щусева прозвали придворным зодчим и как ему удалось уже после смерти навсегда упрятать в застенках Лубянки архитектурный шедевр эпохи. 10 февраля, 15.00 Стоимость: 350 р., льготная — 300 р., для школьников — 250 р. Запись по телефону: 8 965 322 73 30

«ЗДЕСЬ ЖИЛИ ЛЮДИ ГОРАЗДО ЛУЧШЕ НАС»

АНКЕТА

Детский парк №2, кафе «Молоко», Театр Вахтангова, подземный переход на Пушкинской площади, питерский бар «Терминал» и другие места и обстоятельства, которые любит, избегает и по которым скучает в Москве актриса «Табакерки» Анна Чиповская интервью: Серафим Ореханов

Ваши любимые рестораны или кафе?

Ваше самое нелюбимое место?

«Молоко» на Большой Дмитровке: тихо, спокойно и приятно, все как я люблю. Магазин, который был там до кафе, тоже назывался «Молоко», его я тоже любила. Для студентов МХАТа это вообще было незаменимое место — туда все бегали за едой между репетициями. Еще Black Market на улице Усачева, там вкусно и недалеко от дома, «Эларджи» — мне очень нравится грузинская еда, и вообще, это замечательное место: если ты летом никуда не уехал, можно сесть там у открытого окна и представлять, что ты не в Москве. Ну и напротив «Табакерки» есть траттория Semplice, там вся «Табакерка» питается. Просто вкусно кормят, ничего лишнего.

Все подъезды к Москве — из аэропортов или из области. Плюс Пушкинская площадь и переход под ней — очень неприятное место, я всегда стараюсь идти там по улице, не спускаясь в переход, хотя приходится ждать светофора.

Что вам хотелось бы убрать из Москвы?

Наружную рекламу. Она отвратительна.

Чего вам в Москве не хватает?

Тихих мест, где можно посидеть по выходным. Все места ориентированы на публику от 15 до 25 — или на пожилых, но не сдающихся тусовщиков. В любом городе есть места для тех, кто хочет просто посидеть с друзьями или просто поесть, а не тусоваться, а в Москве такого почти нет. И нормальных едален с адекватными ценами тоже нет — либо очень вкусно и очень дорого, либо несъедобно, но дешево.

Ваши любимые бары?

«Стрелка» в будни, особенно летом, когда в баре почти никого нет и можно просто сидеть и смотреть на прекрасный вид. Вообще же, Москве при всем разнообразии питейных заведений не хватает бара типа питерского «Терминала»: там есть только одна длинная барная стойка, за которой все сидят и выпивают, и бармены смешают все что угодно. Адекватно и весело, без магазина, дискотеки, какой-то тусовки. Просто бар. В Москве такого нет.

Что заставило бы вас навсегда уехать из Москвы?

Впору уже спрашивать, что вас заставляет здесь оставаться. Помимо всего прочего, что меня удерживает, моя работа подразумевает идеальное знание языка, и, чтобы работать в какой-то другой стране, мне надо было бы выучить ее язык в совершенстве — а это довольно трудно во взрослом возрасте.

Изредка захожу в «Симачев». Хаус, техно и что там теперь играет в клубах — не мое. Если хочется потанцевать, в выходные иду в «Мастерскую», там живая музыка и весело. С большой компанией пойду в «Солянку». Самое ужасное — это если в клубе «дорого и богато».

Ваш любимый маленький магазин?

В Москве, боюсь, нету. Зато есть два в Италии: во Флоренции, недалеко от ПонтеВеккьо, маленький магазинчик блокнотов в красивых текстильных обложках, и потрясающий магазин галстуков на виа-деиКоронари в Риме — метр на метр и только галстуки. Всегда привожу оттуда галстук папе. Этот магазинчик, кстати, известен тем, что там покупает галстуки Берлускони.

Ваш любимый магазин одежды?

Ох, опять же не в Москве. Вообще, я не понимаю, кто может выдержать московские цены на одежду. Это безумие какое-то. 54 Могу назвать, пожалуй, только UK Style на

«Для большинства жителей Москва — как зал ожидания» Никитском бульваре, там есть приятные вещи не очень известных марок и в целом более адекватные цены, чем везде.

Ваше любимое место для прогулок?

Сретенка, переулки Китай-города и Арбата. Это та Москва, которую я понимаю и принимаю. В XIX веке на фоне Питера это, наверно, было немного провинциально — ну и что? Я родилась на старом Арбате, потом жила с мамой на Цветном бульваре, и мне здесь хорошо.

Ваше любимое секретное место?

Если бы оно еще существовало, я бы, конечно, не рассказала. Недалеко от Цветного бульвара есть детский парк №2, а в самой

его глубине раньше была огромная гора. То есть это мне в детстве казалось, что гора огромная, на самом деле это, конечно, был холмик. Зимой его обливали водой, и мы катались на ледянках и санках, а весной и летом это была просто заросшая гора. Когда я посмотрела «Сказку странствий», мне казалось, что это оттуда, что это какой-то спящий дракон. Если мне надо было прийти в себя, я туда приходила и сидела среди зелени. А потом гору срыли и сделали там ресторан.

Ваше любимое здание?

Театр Вахтангова. В детстве это было чтото волшебное и недосягаемое. До сих пор, когда я иду по Арбату, у меня ноет в животе от волнения, что вот сейчас выплывет это огромное колонное здание.

Что сейчас обсуждают люди в городе?

В основном «антимагнитский закон» и кто уехал в Таиланд или на Бали.

За что вы любите Москву?

За невероятную энергию, которой нет ни у одного другого из известных мне городов. Хотя меня раздражает потребительское к ней отношение: для большинства жителей Москва — как зал ожидания. Но она точно заслуживает большего, чем такая власть и такие жители. Что делать с этим, я не очень понимаю, но знаю, что этот город хорош, что он очень древний и что здесь жили люди гораздо лучше нас. Пройдитесь весной в сумерках по Сретенке — здесь даже пахнет прекрасно. Короче, город нужно спасать от засилья всякой фигни.

фотография: РИА «Новости»

Ваши любимые ночные клубы?

BG.RU