rusfoto_072021 by borov665

РУССКОЕ ФОТОВЕДЕНИЕ журнал не для всех

№ 7 (14). 2021

Тема номера: ЭФФЕКТ ДЕНЬЕРА Часть первая

РУССКОЕ ФОТОВЕДЕНИЕ №7 (14). 2021 ЖУРНАЛ НЕ ДЛЯ ВСЕХ

Второй год издания

Все права на изображения принадлежат их владельцам. Любое воспроизведение без ссылки на издателя и владельцев фотографий запрещено

Тема номера: ЭФФЕКТ ДЕНЬЕРА Часть первая

Редактор-издатель Александр Китаев Редактор Ирина Гундарева Корректор Наталья Смородина Дизайн, вёрстка Александр Китаев

E-Mail: foto@kitaev.spb.ru FB: https://www.facebook.com/profile. php?id=100028797042601

АЛЕКСАНДР КИТАЕВ Большая часть биографий первопроходцев светописи, возникшей в 1840-х годах, мало изучена. По тем или иным причинам судьбы этих людей выпали из поля зрения как современников, так и последующих поколений. Но именно им, пионерам, принадлежит честь создания обширной и документально точной портретной галереи своих современников — наших предков. Именно они закладывали основы новой демократичной профессии — фотограф. Дарования не всех отошедших в вечность светописцев были блестящи, лишь малая часть при жизни или после причислена к великим художникам. Кто-то из них был более удачлив, к кому-то фортуна была не столь благосклонна, чтобы позволить в полную силу раскрыть дар божий, но все трудились на благо общества. Они любили своё искусство, они были первыми, и все они достойны почитания и памяти нашей. Сын швейцарского переселенца Генрих Деньер прибыл из своего родного Могилёва в столицу Российской империи молодым человеком, мечтавшим посвятить себя служению искусству. Получив прекрасное образование в Академии, талантливый и многообещающий живописец, вопреки мнению своих наставников, решился реализовывать свой артистический талант в профессии фотографапортретиста. Время показало, что Деньер не ошибся в выборе своей стези, и его опыт соединения двух изобразительных техник увенчался блистательным успехом. По мнению современников именно на его долю выпала трудная задача — «добиться признания светописи в кругу самых, казалось, непримиримых противников молодого искусства — своих товарищей и учителей-художников». Началу творческого пути первого выпускника Академии, поменявшего кисть и краски на камеру-обскуру и коллодион, посвящён настоящий номер журнала.

ЭФФЕКТ ДЕНЬЕРА. Часть первая Русифицированное имя швейцарца Андрея Ивановича Деньера (Henrih Iogann Denier) так прочно вписано в анналы светописи XIX века, что, казалось бы, в его биографии нет места для неизвестных фактов и недомолвок. Но — увы! — это не так. Взять хотя бы дату открытия его первоначального фотографического заведе‑ ния в петербургском Пассаже: одни биографы на‑ зывают 1849 год, другие 1850-й, третьи 1851-й… Между тем, приводимые даты не подкреплены никакими документами. Известные нам адрес‑ но-справочные книги Петербурга не упоминают его имени среди действующих дагерротипистов и фотографов вплоть до 1854 года. Лишь вышед‑ ший в этот год путеводитель «60.000 адресов из Санкт-Петербурга…» уведомлял, что в Пас‑ саже проживает художник (фотограф) Г[енрих] Деньер, а в самом конце Большой Садовой улицы за Покровской площадью, в доме Гирта, живёт его брат «аптекарь П[ётр] Деньер»1. Глядя сквозь толщу лет, может показаться, что небольшой зазор меж‑ ду датами не имеет значения, и нет никакой разницы — в 1849 году начал принимать посетителей Деньер или год-два спустя. Возможно, такое суждение справедливо по отношению к другим временным отрезкам истории фотографии вообще, и отечественной в частности, но не в данном конкретном случае. Попробуем разобраться. К концу 1840-х годов светопись на бумаге по методу Тальбота стала постепенно вытеснять изрядно скомпрометировавший себя в глазах публики дагерротип. Уже в 1847 году самые прозорливые петербургские дагерротиписты, успешно освоив тальботов «каран‑ даш природы», начали предлагать публике наряду с традиционными и «дагерротипы на бумаге». Хорошо известно, что первое именно фотографическое, а не дагерротипное заведение в Петербурге было основано 1 февраля 1849 года в Пассаже двумя невесть откуда взяв‑ шимися и неведомо куда девшимися художниками В. Блете и Е. Гесте. Открывая свой «Портретный фотографический кабинет», партнёры объясняли публике преимущество своей продукции: «Разительное сходство — одно из первых условий портрета, произведённого фо‑ тографией, — ещё более увеличивается художественной отделкой по желанию, следовательно, тут по фону, очерченному самой рукою

А. Фелиш Невский проспект и Пассаж (фрагмент). 1866-1867 Собрание РОСФОТО

РФ

природы, проходит окончательно рука художника, и из этих соеди‑ нений природы и искусства выходит то необыкновенно прекрасное, могущее служить украшением — обстоятельство, которое никогда не могут иметь чисто дагерротипные портреты, теряющие часто свой вид и даже иногда совершенно исчезающие от времени. Раскраши‑ вание фотографических портретов не только не портит их контура и теней, но улучшает и даёт окончательное совершенство, — чего ещё никто не мог достигнуть при раскрашивании портретов, исполненных на металлических дощечках»2. Это новаторское ателье в Пассаже про‑ существовало недолго — что-то у предпринимателей пошло не так, и в марте 1852 года Блете известил публику об открытии своего пер‑ сонального «дагерротипного и фотографического кабинета» на углу Большой Морской и Вознесенского проспекта, где предлагал публике портреты по старой и новой методике3. Заметим — привычные дагерро‑ типные портреты в его исполнении стоили от 3 до 10 рублей серебром, а новейшие на бумаге значительно дороже — от 10 до 30 рублей4. Только что цитированная реклама в «Полицейской газете» была последним упоминанием о художнике Блете в прессе, а в декабре того же года из публикации в «Северной пчеле» столичная публика впервые услышала имя художника Деньера. Пристально следивший за успехами фотографии Ф. Б. Булгарин сообщал читателям: «Наконец, изобрели способ, посредством особенного устройства дагерротипа, схватывать и утверждать на бумаге черты лица, и потом раскрашивать их кистью, т. е. оживлять лица натуральным цветом… Если хотите иметь прекрасный, оживлённый фотографический портрет, пожалуйте в Пас‑ саж, к господину Деньеру, который не измучит вас долгими сеансами. Несколько минут надо для снятия очерка лица, и с час времени для раскраски портрета. Г. Деньер весьма искусный художник, и раскраши‑ вает портреты превосходно»5. Сам же Деньер, вопреки сложившейся к тому времени практике, не опубликовал ни одного объявления о сво‑ ём заведении в Пассаже. Так что же мы знаем о занятиях «искусного художника», предшествующих сообщению Булгарина? А известно нам, что мечтавший о художнической карьере двадцатидвухлетний уроженец Могилёва в 1842 году поступил в качестве вольноприходя‑ щего ученика в Императорскую Академию художеств. Затем, «сойдя с ученической скамьи», — как рассказывал первый биограф и соратник Деньера П. М. Ольхин, — «Генриху Ивановичу пришлось не отказы‑ ваться и от педагогической деятельности, именно давать уроки ри‑ сования в различных частных учебных заведениях». И далее Ольхин пояснял: «Всё это совершалось в сороковых годах, в пору младенчества светописи, когда она практиковалась, как хлебное дело, только в виде дагерротипии. Г. И. живо заинтересовался новооткрытым способом 2

Александр Китаев

В. М. Воробьёв Вид на Казанский собор Перв. пол. 1810-х. Х. м. Собрание Государственного Русского музея, СПб.

1 Путеводитель: 60,000 адресов из Санкт-Петербурга, Царского Села, Петергофа, Гатчина и прочия, 1854: [в 2 ч. / сост. В. М. Матвеев]. С. 93. Во «Всеобщей адресной книге С.‑ Петербурга…» Гоппе и Корнфельда на 18671868 гг. на стр. 148 Пётр Иванович Деньер обозначен проживавшим вместе с братом Генрихом Иоганном владельцем фотографии на Невском проспекте в доме № 19, в кв. № 6. Брат Генриха аптекарь Пётр Иванович Деньер скончался в Санкт-Петербурге 28 сент. 1889 г. и был похоронен на Волковском кладбище. (Новое время. 1889. 28 сент. № 4879) 2 Ведомости С.-Петерб. гор. полиции. 1849. 1 февраля. № 25 3 Ведомости С.-Петерб. гор. полиции. 1852. 14 марта. № 60 4 Там же 5 Заметки, выписки и корреспонденция ФБ // Северная пчела. 1852. 3 дек. № 271. С. 1083 (Пчёлка)

закрепить отражение Божьего мира на металлической поверхности. Интерес этот постепенно увеличился у него до такой степени, что он не жалел времени, расходов и трудов, чтобы выучиться дагерротипи‑ рованию»6. Известно также, что в августе 1851 года бывший ученик Академии подал в её Совет прошение, «при котором, представляя живописные свои работы, просил об удостоении его звания худож‑ ника»7, и просьба тотчас же была удовлетворена. Не правда ли, сопо‑ ставив изложенные сведения, можно предположить, что «художник по живописи исторической и пейзажной» Деньер свои первые навыки в светописи получил, подрабатывая в заведении Блете и Гесте? А потом стал их преемником? В пользу этой версии можно привести ещё один аргумент: не на пустом же месте швейцарец Р. В. Пель, принявший заведение Деньера ещё при жизни художника, обозначал на бланках фирмы годом его основания 1849-й? Не потому ли Пель печатал такую дату, что участие Деньера в работе «Портретного фотографического кабинета» Блете и Гесте послужило предлогом художнику вести отсчёт фотографической карьеры с 1849 года?8 Как бы то ни было, но в 1854 году в «Санкт-Петербургских ведо‑ мостях» была опубликована пространная статья «Фотография худож‑ ника Деньера», из которой публика узнала о новом петербургском фотографическом заведении «у Казанского моста в доме наследника Глазунова (там, где Милютины лавки), вход с Невского проспекта»9. Это был сильный и смелый ход Деньера — у того же моста на другой, солнечной стороне Невского проспекта, в прямой видимости из окон новооткрытой мастерской уже добрых четыре года были распахнуты

6 Ольхин П. М. Генрих Иванович Деньер // Фотографический вестник. 1892. № 4. С. 73-77. (Некролог) 7 Сборник материалов для истории Имп. С.-Петербургской академии художеств за сто лет её существования … изданному под редакцией почётного вольного общника Академии П. Н. Петрова с его примечаниями. СПб., 1887. С. 161 8 7 ноября 1849 года Блете разместил в «Полицейской газете» (№ 100) объявление, из которого следует, что он продолжал изготавливать «чёрные и раскрашенные» портреты в «Фотографическом кабинете», но адрес заведения не был указан 9 С.-Петерб. ведомости. 1854. 29 сент. № 216. С. 2051-2052. Современный адрес Невский проспект дом № 27

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер. Портрет генерал-фельдмаршала А. И. Барятинского. 1860. Частное собрание

двери дагерротипного заведения любимца петербургской публики и «доброго приятеля едва ли не всего Олимпа русской литературы» С. Л. Левицкого. С ним-то, в первую очередь, Деньеру и предстояло соревноваться за кошельки именитых клиентов, желавших снять с себя светописный портрет10. По мнению автора упомянутой статьи, у Деньера, как у «первого русского художника, посвятившего себя фотографии», были перед визави (и не только) определённые пре имущества. Он утверждал, что «фотография при содействии живописи может произвести изумительные вещи», поскольку «фотограф-худож‑ ник обладает вдвое бóльшими средствами: как художник он знает, что дóлжно требовать от всякого рисунка, а как фотограф знает, чего можно требовать от камер-обскуры; ясно, что он скорее всякого другого су‑ меет найти предел совершенства, возможного для фотографического искусства … при тех сведениях и талантах, которыми он [Деньер] обла‑ дает как художник.., фотографии его как будто живут и дышат; о сходстве мы не говорим; само-собою разумеется, что, при соединении всех этих качеств, сходство в портретах разительное». Кроме того, подкрепляя свой тезис, корреспондент сообщал читателям: «Г. Деньер три года работает в Петербурге и пользуется у нас большою известностью. В это короткое время известность его возросла до такой степени (и вместе с тем, конечно, увеличилась и практика), что г. Деньер должен был оставить своё прежнее помещение в Пассаже и открыть другое, более удобное, на площади Казанского Собора. Он устроил теперь мастер‑ скую в самых обширных размерах, увеличил число своих сотрудников, которые тоже все художники…». [Курсив мой.] За те три года, что Деньер работал в Петербурге (надо полагать, имелось в виду самостоятельно), в светописи наступала новая технологическая эра, существенно менявшая практику фотогра‑ фов. В 1850 году французский торговец тканями Луи-Дезире Блан‑ кар-Эврар обнародовал процесс получения отпечатков на бумаге, покрытой белком куриных яиц с растворёнными в нём светочув‑ ствительными веществами. А в 1851 году английский скульптор Фредерик Скотт Арчер подарил миру способ получения негати‑ вов на покрытых мокрым коллодием стеклянных пластинках. Оба изобретения имели далеко идущие последствия. Метод Арчера, помимо высококачественного негатива на стекле, породил новые образцы фотографии на том же стекле (амбротипы) и на металле (ферротипы). Но не только: изображение на коллодионной плёнке снимали со стекла и переносили на покрытую воском ткань или клеёнку — тогда это называли паннотип, на камень, с которым ра‑ ботали литографы, на дерево для ксилографов, на сталь или медь для гравёров. Фотографии травили, резали и кроили, отыскивая

«Живописец для фотографии. Художник Императорской Академии, долгое время занимавшийся колорированием фотографий и изобредший особый способ для придания фотографиям изящного колорита и жизни, рекомендует себя вниманию публики для колерования фотографий акварелью по весьма дешёвой цене. Для заказов можно приглашать художника в дом по присланному адресу. Квартира художника в Малой Конюшенной, от Невского проспекта направо, первые ворота, дом Вельша, квартира 3» С.‑ Петерб. ведомости. 1854. 26 октября

10 В это время были и другие мастера, блиставшие на поприще портретной фотографии: первые дагерротиписты Карл Даутендей и Вильгельм Шенфельд, ещё не сдававшие свои давние позиции, и набиравшие силу фотографы Иван Александровский, Карл Бергамаско и Альфред Лоренс

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер. Портрет А. П. Мусина-Пушкина. Ок. 1860. Собрание Государственного музея А. С. Пушкина, Москва

им всё новые и новые применения, в которых есть «приложимость к жизни и настоятельная потребность». Так называемую «солёную» бумагу для отпечатков стала вытеснять новомодная альбуминовая, превосходящая первую в передаче деталей и тонких нюансов свето‑ тени, но ещё довольно долго в ходу оставались и та, и другая. Чего не скажешь о калотипе, а вслед за ним и дагерротипе, неотвратимо уходящих в прошлое. Отнюдь не все новинки и не сразу попали в арсенал работы студии Деньера, но не приходится сомневаться — все были им испытаны и освоены. Неизвестно как долго, но в начале своей карьеры Деньер был прельщён амбротипом, дававшим близкие к привычному дагерротипу результаты и не принуждавшему к существенным переделкам ателье. Амбротипия была предложена Арчером спустя год после изобретения им коллодионного процесса, то есть в 1852 году. Британец заметил, что если проэкспонировать покрытую коллодием пластинку таким образом, чтобы возник очень слабый негатив, то при рассмотрении его на чёрном фоне при сильном падающем спереди освещении снимок инвертируется в красивое позитивное изображение. Таким образом можно было получать позитивные записи, как и в случае с да‑ герротипом, прямо в камере. В качестве чёрного фона под пластинку подкладывали чёрную бумагу, чёрный бархат или просто покрывали чёрным лаком обратную сторону стекла. Такие коллодионные позитивы в разных странах окрестили по-разному — в Америке и Великобритании их нарекли амбротипами, в одних странах континентальной Европы — амфитипами, в других — витротипами. В России специального термина выдумать не успели, и называли такие изображения витиевато: «да‑ герротипы на стекле по новейшей методике». Портреты на стекле, так же, как и дагерротипы, изготавливались в одном экземпляре и их также одевали в защищающие от повреждений специальные футляры и рамки. Но был у амбротипа и ряд достоинств. В Петербурге активно пробовал заинтересовать публику усовершенствованным дагерроти‑ пом художник-изменщик (по мнению академической профессуры), предприимчивый Генрих Деньер. Вот что писали по этому поводу «Ведомости» в 1854 году: «К заслугам г. Деньера на пользу фотографии надо отнести одно важное усовершенствование в этом искусстве: он знает способ производить фотографию на стекле. Стекло давно уже употреблялось как одно из средств для фотографии, изображения уже с давнего времени снимаются посредством камер-обскуры на стекло, а потом уже переводятся на бумагу. Г. Деньер употребляет стекло иначе: он снимает изображение на стекло и прямо тут же на стекле делает его постоянным (фиксирует). Таким образом вы получаете порт рет на стекле, который имеет то преимущество пред обыкновенным

«Портреты на память. Но Петербург не думает о столь обширных коллекциях и, вместо визитных карточек с портретами, бросаемых каждому, меняется со знакомыми “портретами на память”. Это тоже карточка, несколько более визитной, но на ней представлено не только лицо, как на последней, а изображение сделано во весь рост, с обычной обстановкой фотографических портретов. Этими портретами, заказываемыми обыкновенно по дюжинам, заняты в настоящее время все лучшие петербургские мастерские, и редкий кабинетный стол не украшается несколькими такими карточками, которые вставляются в особые для того рамки. Лучшие изделия в этом роде выходят из мастерских гг. Шпаковского, Деньера и некоторых других. Подобные портреты делать хорошо гораздо труднее, нежели портреты в большом размере, а потому и выбирать фотографию нужно с осторожностью. Заведений фотографических у нас множество; никакие мастерские не распложаются так быстро, как те, где солнце и объектив работают за человека, но, видно, солнце здесь не всем светит одинаково, и нередко, вместо вашего портрета, вы получаете из фотографии картинку, прекрасно ретушированную, изображающую какого-то господина, на вас, впрочем, нисколько не похожего. Да, к сожалению, вместо заботы о сходстве, многие фотографы обращают всё своё внимание на ретушёвку, раскраску, рамку портрета и, наконец, футляр, в который он вкладывается» С.-Петерб. ведомости. 1860. 23 апреля

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер. Портрет неизвестного господина. 1863. Собрание В. В. Авдеева

дагерротипом, что для него не нужно искать точки зрения, потому что он не блестит, не отсвечивает, а в то же время самое изображение выходит чрезвычайно рельефно и отчётливо … Нам скажут, что изо‑ бражения на стекле уже не новость, что прежде уже были подобные портреты; на это ответим, что портреты, обращавшиеся года за два пред сим в нашей публике, тоже принадлежали г. Деньеру. Он начал делать тогда такие портреты, но состав, при помощи которого изо‑ бражения на стекле делалось постоянным, оказался так дорог, что или должно было пустить портреты по дорогой цене, или делать их с убытком. Теперь г. Деньер нашёл средство добывать тот же состав при меньших издержках, и потому он снова принялся за этот род портре‑ тов, конечно, приложив к нему все новейшие усовершенствования»11. Насколько обширна была практика Деньера в первой половине пятидесятых годов, сказать трудно — на сегодня не обнаружены дагер‑ ротипы, калотипы, равно как и амбротипы в его исполнении. Скорее всего, эти штучные изделия не дожили до нас. Что же до фотографий «чёрных» и т. н. «фотографий-акварелей» на бумаге, кои выходили из мастерской Деньера с восхищавшим современников искусством, то и они в наше время встречаются крайне редко. Двухступенчатый метод теоретически позволял печатать сколько угодно копий с одного негатива, но на практике процесс производства сколь-либо значи‑ тельного тиража портретов был делом небыстрым и дорогостоящим. Коллодион, как известно, сократил «время сидения» клиентов, но за‑ нимавшая продолжительное время печать каждого оттиска с един‑ ственной матрицы и необходимость доводки изображения опытной рукой рисовальщика сдерживали быстрый выпуск «сколько угодно» экземпляров. При возникновении ажиотажного спроса на тот или иной портрет фотографы до поры до времени не могли живо ответить чаяниям публики, и тут им на выручку приходила дешёвая и быстрая в печати литография. К тому же, у рисунка на камне по фотографии был ещё козырь — верное сходство и достоверность «снимка с натуры». В пятидесятые годы девятнадцатого столетия фотография и литогра‑ фия пошли рука об руку в обеспечении массового спроса публики на «отлично-схожие» портреты. 18 февраля 1855 года в Петербурге скончался император Все‑ российский, царь Польский и великий князь Финляндский Николай I, и 3 марта на российский престол вступил император Александр II. У всех портретистов началась великая страда. Одни рисовальщи‑ ки спешили удовлетворить огромный спрос на свежеиспечённые посмертные портреты в память о почившем в Бозе императоре Николае I (фотографам тут предложить было почти нечего12), дру‑ гие принялись живописать, резать гравюры и рисовать на камне

Ф. И. Иордан – А. П. Брюллову. 11 апр. 1854 г. «…сильно меня пугает фотография, которая здесь делает большие успехи, и портретисты здешние сидят вовсе без работы; теперь она карает портретистов, а потом возьмётся и за гравёров, особенно ландшафтных, пока же она действует плохо и делает картины чёрными»

11 С.-Петерб. ведомости. 1854. 29 сент. № 216. С. 2051-2052 12 Известно, что посмертный портрет императора был изготовлен приглашённым в Зимний дворец фотографом И. Ф. Александровским, однако, широкого распространения этот снимок не получил. Оригинал этого портрета работы И. Ф. Александровского можно увидеть в музее Лейб-Гвардии Казачьего Его Величества полка в Аньере близ Парижа

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

изображения нового Государя. Фаддей Булгарин писал в своей «Северной пчеле» 16 марта: «На прошлой неделе я не мог проникнуть в магазин эстампов Фель‑ тена. Он был набит битком, и я не получил ни одного посмертного портрета в Бозе почившего Государя Императора Николая Павловича, писанного в день его смерти знаменитым акварельным живописцем Гауом [Г. Гау]. Несколько сот портретов, изготовленных в ли‑ тографии Главного Управления Путей сообщения, были раскуплены в три дня, или лучше сказать расхватаны, и более пятисот человек заплатили вперёд и записа‑ лись для получения на нынешней неделе изображения в Бозе почившего Государя. Теперь магазин запасся значительным числом экземпляров и уже удовлетво‑ ряет требователей, которых мне никогда не случалось видеть в таком большом числе. Честь и слава русской публике»13. Ещё больший спрос возник на портреты нового монарха — уже через день после его вступления на престол газеты запестрели предложениями приоб‑ рести «писанные на холсте портреты в рост и поясные, различной величины Государя Императора Александра Николаевича». Этим актуальным портретам, прода‑ ваемым во множестве оптом и в розницу, предстояло украсить все присутственные места и многие частные дома огромной империи. Монополия живописцев на портреты нового монарха длилась недолго — государь император «изъявил желание быть в мастерской фотографа Деньера и позволил снять с себя фотографический портрет в нескольких видах»14. Портрет удался на славу, и художник обратился в министерство императорского двора с прошением об издании сво‑ его снимка в виде литографии. Дозволение не заставило себя ждать: осенью 1855 года многочисленные и недорогие оттиски с камня наполнили прилавки петербургских магазинов. «Портрет Государя Императора Александра II, литографированный в Главном Управле‑ нии Путей Сообщения по фотографии художника Деньера, делан‑ ной с натуры», — сообщали «Ведомости», — «продаётся в магазинах гг. Дациаро, Фельтена, Риппа, Беггрова, a la molette d’or, a la ville de Paris, в магазине Русских изделий, в конторе “Современника”, в магазинах Шишкова и Полякова, в доме Энгельгардта и в фотографическом заведении художника Деньера на Невском проспекте у Казанского моста над Милютиными лавками, в доме Яковлева. Гг. иногородним, выписывающим не менее пяти портретов, Деньер высылает таковые на свой счёт. Кроме того, в заведении х-ка Деньера можно получить 10

Александр Китаев

Г. Деньер Портрет императора Александра II Вт. пол. 1850-х (?) Собрание РГАКФД, Красногорск Портрет императора Александра II 1858. Литография Смирнова и Ульриха по рисунку Р. Лаушерта. Издание Поля Пети, СПб.

13 Заметки, выписки и корреспонденция Ф. Б. // Северная пчела. 1855. 16 марта. № 59. С. 297. (Пчёлка) 14 Воспоминания о И. Н. Крамском И. Б. Тулинова. (Письмо к В. В. Стасову) / Иван Николаевич Крамской. Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи 1837–1887. СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1888. С. 33

разной величины чёрные и в красках фото‑ графические портреты Государя Императо‑ ра»15. Выбор императором исполнителя для своего официального светописного портрета не остался незамеченным и имел далеко идущие последствия. Вслед за Александром II престижное фотографическое заведение художни‑ ка Генриха Деньера начали посещать члены августейшего семейства, высшие государственные сановники и военачальники, творческая элита, словом, все те россияне, без которых невозможно представить историю политической, общественной и культурной жизни импера‑ торской столицы второй половины XIX века. Резко увеличившийся поток клиентов потребовал переделки мастерской с прекращением приёма заказов (в 1856-м), а затем, в следующем году, поездки в Европу за новыми светописными ин‑ струментами. В сентябре 1857 года в «Полицейской газете» Деньер объявил петербургской публике, «что он возвратился ныне из-за границы и открыл со 2 сентября свой фотографический портретный кабинет, … с применением многих усовершенствований по части фото‑ графии»16. Спустя два года корреспондент «Ведомостей» с восторгом сообщал об одном из таких усовершенствований: «Есть в светописи

Н. А. Лавров Портрет императора Александра II 1873. Х. м. Собрание Научно-исследовательского музея Российской Академии художеств (?)

15 С.-Петерб. ведомости. 1855. 23 нояб. № 257. С. 1376 16 Ведомости С.-Петерб. гор. полиции. 1857. 10 сент. № 194

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер. Портрет великого князя Михаила Николаевича. 1862. Собрание Государственного Исторического музея, Москва

Деньера ещё особенность: то, чего фотографы так давно добивались и не могли добиться, о чём поговаривали, что уже делается, и что, однако ж, до сих пор не делалось — именно, мы видим у г. Деньера: светописные портреты в натуральную величину! Недавно мы нашли у г. Деньера два таких портрета: один дамский, другой г. Бенардаки, оба грудные, в натуральную величину; но на днях особенно поразил нас изящный поясной портрет его императорского высочества ве‑ ликого князя Николая Николаевича. Нигде за границей не встречали мы ничего подобного. Кстати, мы видели в мастерской г. Деньера … портрет Бозио, снятый им со знаменитой певицы ещё при её жизни»17. Возможно, портрет, опубликованный Тиммом в 1859 году в «Русском художественном листке» (№ 13) по случаю кончины оперной певицы, литографирован издателем именно с фотографии Деньера. В том же году «Ведомости» напечатали статью об успехах про‑ изведений петербургского мастера в столице Франции. Ссылаясь на популярный журнал «Космос», автор сообщения писал: «В послед‑ нем номере его, в отчёте о замечательных вещах, представленных Академии Наук в заседании 24-го октября — читаем: “Г‑н полковник Комаров представил Академии от Генриха Деньера, петербургского фотографа, ряд великолепных портретов, не ретушированных, боль‑ шого размера и сделанных с первого раза, без посредства обыкно‑ венной методы увеличения (amplification). Инструмент, служивший г. Деньеру для получения этого результата, устроен Фохтлендером, по указаниям самого фотографа. Эти портреты, почти в натуральную величину, поистине поразительны, и они возбудили между членами Академии всеобщее удивление”. Такие же известия напечатаны в журналах: Institut, Comptes-rendus de I’Academie des Sciences, Siecle, Journal des Debats, Messager и пр. Все они описывают энтузиазм, произведённый работами Деньера в Академии, и все восхищаются фотографиями его, невиданными ещё в Париже. Кроме этих пе‑ чатных известий, в письмах, полученных из Парижа, доказывают, что приём, оказанный фотографиям Деньера, был блистательный. “Доселе таких вещей не было во Франции”, — сказал академик Реньйо, известный физик и президент фотографического общества. В таких же лестных выражениях отозвались о них известные учёные: Пулье, Депре, Био, Дюма и известнейшие из членов фотографиче‑ ского общества: Граф Агуадо, Фуко, Аббат Моаньо. “До пятнадцати парижских журналов”, — пишет наш корреспондент, — “говорят в эту минуту о необыкновенных работах Деньера, составляющих новость, невиданную в Париже”»18. В новое царствование фотографический портретный кабинет в доме наследников Яковлевых у Казанского моста интенсивно

«Выдать фотографу Деньеру из комнатных денег. 2 портрета Его Имп. Вел. Гос. Императора — 70 руб. 1 тот же, но меньше — 35 р. 4 копии с оного же — 100 р. 1 портрет ЕИВел. в натуральную величину — 150 р. 1 визит карточка Его Вел. — 5 р. 76 копий с оной — 76 р. 3 деревянные рамы с бронзою — 45 р. Итого: 481 р.» РГИА. ф. 468 оп. 1 д. 2215. июль 1860 г.

17 Последние новости // С.-Петерб. ведомости. 1859. 10 мая. № 100. С. 439-440. (Петерб. летопись) 18 Успех фотографий г. Деньера в Париже // С.-Петерб. ведомости. 1859. 1 нояб. № 237. С. 1048

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер. Портрет Имама Шамиля. 1859. Королевская коллекция, Лондон

посещали особы из лучших кругов общества, а имя Генриха Деньера не сходило с газетных и журнальных полос. В конце 1850-х годов, когда массовое потребление портретов известных личностей ещё только-только начиналось, всеобщее внимание привлёк персонаж, вызвавший в публике страстное желание увидеть его облик. Этим че‑ ловеком был сдавшийся в 1859 году на милость русского императора имам Чечни и Дагестана Шамиль. Слава кавказца, объединившего горские племена в борьбе против общего врага — России, распро‑ странилась далеко за её пределами, но мало кто видел создателя исламского государства и мало кто знал его в лицо. Новость, обещав‑ шая скорое завершение затянувшейся Кавказкой войны, произвела на многие народы сильнейшее впечатление, и не мудрено, что чис‑ ло желающих приобрести портрет имама побило все предыдущие рекорды. Русская пресса со всей возможной оперативностью вела ежедневную хронику перемещений «смирённого повелителя гор» от места пленения до Санкт-Петербурга и в самой столице. Публи‑ ка с нетерпением жаждала увидеть легендарного недруга воочию. Пытаясь удовлетворить небывалое любопытство, газеты делились с горожанами новостями. В начале сентября «Северная пчела» вы‑ стрелила в разогретую ожиданием публику коротким сообщением: «В эстампных магазинах поступил в продажу портрет Шамиля по 50 коп. сер»19. «Дней десять Шамиль был львом Петербурга; портреты его выставлены были во всех магазинах и лавочках (лучшие из них — г. Деньера и фотографического заведения Похитонова, Струговщикова и Водова)», — рассказывал своим читателям в октябрьской книжке журнал «Современник»20. Соредактор «Санкт-Петербургских ведо‑ мостей» А. А. Краевский — давний поклонник светописей Деньера, уже не раз писавший о светописце в превосходных степенях, — вос‑ хищался мастерством Деньера: «Теперь, если вам угодно знать, что нового в нашем художественном мире, то я прежде всего укажу вам на портреты Шамиля и сына его, в большую величину, вышедшие из мастерской нашего известного фотографа Деньера. Здесь искусство фотографии доведено до высшей степени совершенства. Не говорим уже о поразительном сходстве, без которого не может обходиться фотографическое изображение, но техническая сторона, сама отделка до того хороши, что на эти портреты смотришь и не насмотришься. Особенно хорош сам Шамиль: малейшие тона, малейшие нюансы уловлены художником в его физиономии, и старый имам смотрит как живой. Решительно лучшей фотографии мы не видали ни в Рос‑ сии, ни за границей. Г. Деньер, и прежде слывший за первоклассного фотографа, стал этим своим новым произведением на такую высоту, до которой едва достигла фотография. Советуем всем любителям

«Московский портрет Шамиля. В прошедшее воскресенье я говорил об удивительном портрете Шамиля, работы г. Деньера; теперь у меня под руками другой, но уже неудивительный, а уморительный портрет кавказского героя, одолженный своим существованием Москве. Под портретом этим подпись: “Шамиль Князь и Имам Кавказии”. У Шамиля тут такая молодцеватая наружность, что чудо; бороды никакой нет; усища огромные; костюм — кавказский, с примесью русского генеральского шитья; в довершение всего, на груди красуется орден св. Станислава. Замечательный портрет этот продаётся в Москве, на углу Никольской Улицы. Продавец обращается, говорят, к проходящим с предложением: — “Не желаете ли получить Шамиля?”. И если вы изъявите такое желание, он обращается к вам с вторичным вопросом: “Какого желаете-с, с бородой или без бороды-с?” — говорите после этого, что у нас не деятельна промышленность» С.-Петерб. ведомости. 1859. 1 ноября

19 Северная пчела. 1859. 9 сент. № 193. С. 776; 2 окт. № 212. С. 852. (Петерб. гор. известия) 20 Шамиль в Петербурге и г. Гаряинов // Современник. 1859. Т. 77. № 10. С. 489. (Петерб. жизнь)

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер. Портрет Гази-Мухаммада (сына Шамиля). 1859. Королевская коллекция, Лондон

искусства посмотреть на это мастерское произведение, … а г. Деньеру мы посоветовали бы разослать портреты Шамиля в Мюнхен, Париж, Лондон и вообще во все города, в которых живут лучшие фотографы: вероятно, все они отдадут ему честь и славу»21. До поры до времени Деньер не отправлял свои снимки на заграничные выставки, а честь и славу ему приносили не только мало распространённые в широких кругах публики светописные отпечатки. Во многих эстампных и книжных магазинах продавались недорогие тиражные копии портретов, лито‑ графированные лучшими художниками, умножая известность автора первоснимка. Издатель и художник В. Ф. Тимм переносил с оригина‑ лов Деньера портреты русских литераторов на камень и публиковал в своём периодическом сборнике «Русский Художественный листок». Ж-Р. Лемерсье, основатель лучшей европейской фирмы «Л. и Ко», печа‑ тал в Париже запечатления артистов императорских театров, снятые с натуры петербургским фотографом, а в самом Петербурге мастер литографского дела А. Э. Мюнстер тиражировал с деньеровских ра‑ бот оттиски, которые позже собрал в монументальный двухтомник «Портретная галерея русских деятелей» (1865 и 1869). 1860 год стал для Андрея Деньера знаковым: за составление альбома портретов императорского семейства художник сначала был отблагодарён бриллиантовым перстнем, а затем удостоен самого почётного для российских предпринимателей звания — «Поставщик Двора Его Императорского Величества»22. Чем больше умножалась известность Деньера, тем шире распространял он круг своего действия. Осенью того же 1860 года, окрылённый всеобщим признанием и успе‑ хами на фотографическом поприще, художник посчитал возможным представить свои портреты на традиционной выставке в Император‑ ской Академии художеств. Этому шагу предшествовало печальное событие. 16 августа 1860 года в Харькове, по пути в Петербург, после безуспешного лечения в Крыму скончался знаменитый артист Алек‑ сандринского театра А. Е. Мартынов. Тело покойного возвращалось в столицу почти месяц, а в крупных городах на всём пути следования катафалка со всеобщим любимцем прощались толпы поклонников, воспринявшие его смерть как национальную потерю. «Ведомости» сообщали читателям, что «Во всех известных книжных и эстампных магазинах в С.‑ Петербурге и в Москве продаётся портрет знамени‑ того драматического артиста Александра Евстафьевича Мартынова», а «Современник» уточнял: «Наиболее удачный портрет его принад‑ лежит известной портретной галерее г. Мюнстера»23. А вот «Пчела», как всегда наособицу: «Его уже нет [Мартынова], и в воспоминание о нём почитавшим его останутся только слава и портрет, о котором мы почитаем обязанностью заявить желающим его приобрести. Он

«Фотография г. Деньера. Впрочем, благодаря усовершенствованиям фотографического искусства, портреты в наше время редко бывают совершенно неудачны, а некоторыми фотографами они делаются с замечательным умением и талантом. В числе этих фотографов — артистов, первое место, бесспорно, принадлежит г. Деньеру. Портреты его работы отличаются поразительным сходством и артистическою отделкой. Сделанный г. Деньером портрет Шамиля, вместе с портретами других замечательных лиц, доставил этому фотографу известность в Европе и возбудил единодушные похвалы парижской академии. Читатели знают уже, что г. Деньер сделан фотографом Их Императорских Величеств, а за составление альбома портретов императорского семейства получил бриллиантовый перстень» С.-Петерб. ведомости. 1860. 12 июня

21 Портреты Шамиля и его сына (сделанные г. Деньером) // С.-Петерб. ведомости. 1859. 25 окт. № 231. С. 1020. (Петерб. летопись) 22 С 1862 года поставщикам Двора было разрешено размещать на вывесках своих заведений изображение государственного герба 23 Портрет Мартынова // Современник. 1860. Т. 83. Отд. XII. С. 141-142. (Петерб. жизнь)

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер. Портрет А. Е. Мартынова. Нач. 1860-х Собрание Санкт-Петербургского государственного музея театрального и музыкального искусства

продаётся во всех известных эстампных магазинах», — сообщалось в газете. — «Но эти портреты далеко, кажется, неудовлетворительны»24. Всем было известно, что для своей знаменитой «Портретной галереи русских деятелей» Мюнстер рисовал образ Мартынова на литограф‑ ском камне с фотографии Деньера. Когда фотограф решил представить на стендах альма-матер оригинал получившего большую известность портрета, многим это казалось вполне естественным. Выставка худо‑ жественных произведений в Императорской Академии художеств была открыта для обозрения публикой 12 сентября. А на следующий день при огромном стечении лиц всех сословий погребальная колесница с прахом Мартынова следовала до его последнего жилища на Смо‑ ленском кладбище. Путь печальной процессии неминуемо проходил возле стен Академии художеств, где в это время можно было видеть портрет великого артиста работы фотографа Деньера. Тем неожиданней оказался выпад «Пчелы» на гуманный жест фотографа. Язвительный текст с подзаголовком «Поползновение День ера попасть в академики» был опубликован вскоре после похорон. Рассматривая экспонаты выставки, ценитель изящных искусств вос‑ клицал: «…а фотографии г. Деньера (вот какое художество!) по случаю которых, как носятся слухи, один из наших самых уважаемых, самых высокоталантливых профессоров, человек европейский, сказал: “Ско‑ рее я оставлю Академию, изломаю стеки (употребляемые при ваянии), чем потерплю, чтобы за ремесло допущена была сама мысль просить звание академика”. И в самом деле, трудолюбивый Травин несколько лет уже добивается академика и вдруг… г. Деньер! Уж не за портрет ли Мартынова, нисколько не похожий? Уж не за ретушированную ли фото‑ графию? … Но довольно, довольно о безотрадных явлениях!»25. (Курсив в оригинале.) Конечно, обидно «трудолюбивому Травину» донельзя, но причём тут фотограф Деньер? Зачем ломать стеки? Не будем гадать, «Ведомости» не могли обойти молчанием выпад «Пчелы» и ответили на него статьёй «Нападение на г. Деньера»: «Выставка фотографий — самая обыкновенная выставка для Петербурга, где на улицах постоянно можно любоваться произведениями известных и неизвестных фото‑ графов. Несмотря на то, фотографии привлекли внимание зрителей и в Академии, и мы сами невольно остановились и любовались пре‑ восходным портретом во весь рост покойного Мартынова, сделанный г. Деньером. Но каково же было наше удивление, когда через несколь‑ ко дней, в одной из наших газет мы прочли самую грозную выходку против Деньера. Произведения его признаются далеко уступающими произведениям других художников, портрет Мартынова, выставленный в Академии — решительно не похожим. Мало этого, г. Деньер обвиня‑ ется в претензии получить за свои произведения звания академика …

«Портреты Мартынова. Кроме тех портретов Мартынова, о которых мы говорили, в театрах продаётся портрет его во весь рост, снятый, в превосходной и, конечно, по достоинству, первой в Петербурге фотографии г. Деньера и бывший на выставке. Портрет этот очень похож: выражение лица, поза, манера держаться — всё это поразительно верно и как нельзя более напоминает Мартынова. Здесь же, в театрах, продаются портреты и фотографические карточки г-жи Ристори. Портреты эти хороши и также весьма схожи, хотя лучшим портретом артистки, из сделанных, мы считаем тот, который помещён в “Русском художественном листке”. Этот “Листок” должен быть признан одним из лучших художественных изданий. Как по свежести избираемых им для картин сюжетов, так и по самому их исполнению. Хотя главная задача “Листка” и состоит в сообщении рисунков, но нельзя не обратить внимание и на тщательное составление его литературных приложений, в которых очень часто встречаются весьма занимательные статьи, весьма интересные подробности, касающиеся рисунков» С.-Петерб. ведомости. 1861. 29 января

24 Портрет Мартынова // Северная пчела. 1860. 27 авг. № 190. С. 783. (Петерб. обозрение) 25 Поползновение Деньера попасть в академики // Северная пчела. 1860. 17 сент. № 206. С. 840. (Петерб. обозрение)

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

РФ Г. Деньер Портрет Т. Г. Шевченко с друзьями . Слева направо: В. М. Лазаревский (?), М. М. Лазаревский, Т. Г. Шевченко, Г. Н. Честаховский, П. И. Якушкин 1859 Собрание Национального музея им. Т. Г. Шевченко, Киев П. Ф. Борель Портрет Т. Г. Шевченко 1869 Литография по фотографии Г. Деньера (изд. А. Мюнстера)

Мы не можем не удивляться нападениям на г. Деньера, тем более что нападающий на него фельетонист, в подкрепление своих доводов, приводит именно тот самый портрет Мартынова, который поразил нас своим удивительным сходством. Пусть все видевшие Мартынова на сцене и в жизни решат вопрос о сходстве фотографии г. Деньера с оригиналом. Мы уверены, решение большинства, если не всех, будет не в пользу недовольного г. Деньером фельетониста … Ваятелю стеков ломать не следует, а напротив, истинным художникам надо радоваться, что явилось такое искусство и такие искусные деятели, которые при по‑ мощи солнца снимают в секунду самые верные, часто художественные, копии с людей и природы, и, избавив художников от занятий копиистов, предоставляют талантам их свободное творчество»26. Год спустя Деньер вновь экспонировал свои произведения на акаде‑ мической выставке. И вновь он представил портрет недавно ушедшего из жизни гения, смерть которого была воспринята общественностью как национальная потеря — 26 февраля 1861 года в своей мастерской в Академии художеств скончался художник, поэт и общественный деятель Т. Г. Шевченко. В 1858 году Деньер первым сфотографировал вернувшегося из ссылки опального поэта, а позже сделал ещё несколько великолепных снимков. Обнаружив работы Деньера среди выставлен‑ ных произведений искусства, обозреватель «Северной пчелы» нехотя 20

Александр Китаев

признался: «Фотографические снимки, предъявленные в этом году г. Деньером (портрет поэта Т. Г. Шевченко и г. Кулиша), безупречно хо‑ роши, потому что исполнены без ретуши». И добавил: «А всё-таки мы ещё никак не можем свыкнуться с убеждением, что фотографическое дело могло входить в область художеств. Где главным деятелем является солнце, труд которого потом реставрируют, там, по нашему мнению, настоящего художества нет, а просто счастливый результат опытности, навыка и сосредоточенной наблюдательности доставляет превосходство одним фотографом над другими»27. Неизвестно, какой именно портрет Шевченко стал экспонатом в Академии, но у всех выполненных Деньером светописных запечатлений украинского гения было долгое эхо — они служили основой при создании живописных, графических и скульптурных портретов «Великого Кобзаря» художниками В. В. Мате, Н. И. Мурашко, Ф. С. Красицким и др. Возможно, в залах Академии красовался как раз тот снимок, с которого Мюнстер рисовал литографию для своей «Галереи русских деятелей», и по которому в 1871 году И. Н. Крамской написал свой известный портрет поэта для П. М. Третьякова. В июле 1862 года Генрих Деньер, предупредив публику о пре‑ кращении приёма клиентов до сентября (заказы на копии во время

И. Н. Крамской Портрет Т. Г. Шевченко 1871. Х. м. Собрание Государственной Третьяковской галереи, Москва

26 Нападение на г. Деньера // С.-Петерб. ведомости. 1860. 25 сент. № 208. С. 1093. (Петерб. летопись) 27 Фотографии г. Деньера // Северная пчела. 1861. 16 сент. № 205. С. 839. (Петерб. обозрение)

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер. Портрет Т. Г. Шевченко. 1859. Собрание Государственного Исторического музея, Москва

отъезда хозяина продолжались), отправился в Лондон, куда загодя отправил свои портреты для участия во Всемирной выставке28. «За‑ говорив о фотографии, никак нельзя не вспомнить г. Деньера, этого истинного волшебника-фотографа», — сообщали «Ведомости». — «Мы видели группы и портреты, отправленные им на лондонскую выставку; видели карточки, сделанные им в последнее время: это — последнее слово фотографии; далее она ещё не шагала. Мы уверены, что если судьи лондонской выставки будут беспристрастны, они высоко поста‑ вят произведения нашего соотечественника, вполне заслуживающего европейской славы»29. В специальном отделе выставки, демонстри‑ ровавшей достижения промышленной революции после Всемирной выставки 1851 года, приняли участие около 750 представителей из России, среди них, в XIV классе, представляли свои успехи фо‑ тографы. Здесь, в Лондоне, ожидания поклонников петербургского светописца оправдались: в списке медалей и почётных отзывов, присуждённых экспонентам русского отдела международными ко‑ миссиями присяжных, оказался единственный медалист — им стал фотограф Деньер. Причём с поразительной формулировкой заслуги: «За фотографическое превосходство вообще»30. Получив высшую награду, художник, как и обещал, вернулся в Петербург и с 4 сентя‑ бря продолжил свой повседневный труд. Тем временем старое ателье над рядом фруктовых магазинов в доме Яковлева перестало соответствовать масштабу деятельности талантливого портретиста и сдерживало развитие дела. Деньер за‑ казал архитектору К. Лоренцену проект фотографического павильона по новому адресу, который и был согласован с городскими властями в январе 1863 года. К августу строительство верхних этажей в рекон‑ струированном и вновь отделанном т. н. «среднем Строгановском доме» было завершено, мастерская оборудована, и можно было пере‑ езжать. В сентябре того же года Деньер разместил во всех популярных газетах объявление следующего содержания: «Новая, в большом раз‑ мере фотография художника Генриха Деньера (на Невском проспекте, у Полицейского моста, в доме графини Строгановой, против Большой Конюшенной). Сим имею честь довести до сведения публики, что фо‑ тографическое заведение моё, у Казанского моста, в доме Яковлева, переведено в новое помещение на Невском проспекте в дом графини Строгановой, где по-прежнему с 1-го наступающего октября будут про‑ изводиться работы ежедневно, не исключая воскресных и праздничных дней. Вместе с сим считаю долгом заявить, что по ограниченности прежнего заведения с одним только павильоном, я часто не имел воз‑ можности удовлетворять всем требованиям публики своевременным принятием заказов, ограничивая, таким образом, по необходимости

«Художественная фотография. … Давно уже наши фотографы, знаменитые, посредственные и талантливые художники и просто фотографыремесленники, стараются всё производить в точности, с большим или меньшим совершенством и сходством лица истязуемых ими субъектов. Сходство бесспорно бывает, но жизни придаётся всем почти портретам мало, в особенности женским, которых нередко трудно узнать. Не говоря уже о том, что каждому женскому лицу фотография прибавляет года десятками против метрических свидетельств и совершенно искажает выражение, играющее в каждом лице главную роль. Конечно, нам возразят, что для этого есть ретушь; но кроме того, что цены ретушированным портретам довольно высоки, они имеют часто то неудобство, что художник, ретуширующий заочно, по номерам, отмечаемым в своей записной книжке, как паспортные приметы, забывая совершенно ваше лицо, но читая в мемориале: глаза серые, карие или голубые, нос и рот умеренные и т. д., вручает вам портрет неизвестной особы, имеющей с вами общего только цвет глаз, волос и умеренный или неумеренный нос. Вы сомневаетесь со сходством, вас уверяют, что сходство поразительное; вы платите условленную цену и увозите портрет незнакомой личности» Северная почта. 1862. 15 марта

28 Ведомости С.-Петерб. гор. полиции. 1862. 25 июля. № 162 29 Новые произведения Деньера // С.-Петерб. Ведомости. 1862. 25 фев. № 42. С. 186. (Петерб. летопись) 30 Указатель русского отдела Всемирной выставки 1862. С приложением списка наград. Лондон. 1862. С. 132

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер. Портрет Ф. И. Тютчева. 1864. Собрание музея «Усадьба “Мураново” имени Ф. И. Тютчева»

круг своих работ, не мог, при всём моём желании, удешевить самые заказы. Ныне, устроив новое фотографическое заведение в самом обширном размере и со всеми новейшими усовершенствования‑ ми, как в техническом, так и в художественном отношении, с двумя большими павильонами, в которых, во всякое удобное для съёмки время, могут безостановочно производиться работы, я поставлен в возможность принимать постоянно все заказы и вместе с тем, имея в виду увеличение моего производства, удешевить в значительном размере цены на все мои фотографические работы … Примечание: производство фотографических акварельных портретов, выхо‑ дивших в прежнее время из моей мастерской в ограниченном количестве за недостатком опытных для этого дела художников, будет ныне значительно увеличено, при сотрудничестве по этой части Академика г-на Раулова, акварели которого не безызвестны знатокам искусства. Художник Генрих Деньер»31. Здесь же был опубликован прейскурант с ассортиментом портретов и карто‑ чек, «чёрных» и с акварельной раскраской, а также новые цены за первый экземпляр и копии с него32. Именно в этот адрес, в дом № 19 по Невскому проспекту, в 1864 году приходил к Деньеру снимать с себя портрет зна‑ менитый дипломат и поэт-мыслитель Ф. И. Тютчев. В наши дни подлинник можно увидеть в постоянной экспозиции музея «Усадьба “Мураново” имени Ф. И. Тютчева»33, а в 1867 году Деньер экспонировал великолепно удавшуюся работу в ряду других своих произведений на Всемирной Парижской выставке. И снискал за свои труды заслуженную награду международного жюри. Как раз этот деньеровский образ поэта послужил в 1876 году академику С. Ф. Александровскому основой для исполнения живо‑ писного портрета, заказанного ему П. М. Третьяковым. В том же году в столицу империи прибыли 70 депутатов от крестьянского сословия Царства Польского. Выразив на приёме в Зимнем дворце верноподданническую благодарность и преданность Его Величеству, поляки пришли фотографироваться к императорскому фотографу Деньеру в его новую мастерскую. Депутаты были сняты группами, из которых Деньер скомпоновал «фотографические картины». «На картинах, между группами, — описывал очевидец, — вставлены пре‑ восходно сделанные г. Шарлеманем изображения представления депутатов Государю Императору, окружённому своим семейством и придворными лицами, также виды Петербурга, Царского села, залы Думы, в которой депутаты были угощаемы обедом и проч. … В скором времени группы польских депутатов поступят в продажу, о чём, вероятно, г. Деньер не замедлит известить публику»34.

С. Ф. Александровский Портрет Ф. М. Тютчева 1876. Х. м. Собрание Государственной Третьяковской галереи, Москва

31 Ведомости С.-Петерб. гор. полиции. 1863. 20 сент. № 205; С.-Петерб. ведомости. 1863. 21 сент. № 210. С. 858; Голос. 1863. 22 сент. № 249. С. 982 32 В бывшем павильоне Деньера над Милютиными лавками открылась «Большая русская фотография». (Ведомости С.-Петерб. гор. полиции. 1864. 5 окт. № 215) 33 Овал. 39,0×30,0. Справа автографич. подпись: «Г. Деньер. 1864». В деревянной золочёной раме. Инв. № 965. 34 Голос. 1864. 24 мая. № 142. (Петерб. отметки)

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер, И. П. Раулов. Портрет императора Александра II. 1864. Собрание ГМЗ «Петергоф»

Однако, нет сомнения, что для новооткрытого заведения самым знаковым событием 1864 года стал визит к своему официальному фотографу императора Александра II. Об этой оказанной фотогра‑ фу-художнику чести восторженно сообщил публике редактор-изда‑ тель Краевский в своей юной газете «Голос»: «Наш известный худож‑ ник-фотограф А. И. Деньер 31 марта удостоился снять в своей новой мастерской … три портрета Государя Императора, соблаговоливше‑ го посетить его мастерскую. Из них: два больших портрета и один в величину обыкновенных карточек. На одном из больших портре‑ тов и на карточке Его Величество изображён во весь рост, в полной лейб-гусарской форме; другой большой портрет поясной, в той же форме. Мы видели эти портреты и карточки: они превосходны как фотографии и отличаются поразительным сходством. Достоинство этих произведений доказывается и тем, что на издание портретов, как в виде фотографии, так и в литографических копиях, г. Деньер получил, с высочайшего соизволения, право художественной собственности. Мы уверены, что художник поспешит воспользоваться этим правом, чтобы издать достойную его произведений литографированную ко‑ пию и одарить публику таким портретом Государя Императора, какого до сих пор ещё не было. Что же касается карточек, то надеемся, что дарованное г-ну Деньеру право остановит контрафакцию, которая не замедлила бы появиться, если б художническое право г. Деньера не было обеспечено означенным высочайшим соизволением»35. За‑ метим, в приведённом тексте Краевского можно усмотреть сложив‑ шееся в то время положение вещей: рафинированная петербургская публика по-прежнему продолжала (и предпочитала) пополнять свои коллекции литографированными копиями светописных портретов, а на рынке отпечатков визитного формата уже вовсю процветала контрафакция. Нечистоплотные фотографы, мало обращая внимания на художнические права, беззастенчиво копировали оригинальные авторские отпечатки и за бесценок пускали их в продажу. Известно, что «портрет Государя Императора, какого до сих пор ещё не было», Деньер не замедлил показать на традиционной выставке в Академии художеств. Здесь же публика могла оценить и другие его произведения: «17 больших изображений и около 40 карточек», среди которых были представлены портреты особ августейшего семейства, графини Строгановой (владелицы дома, в котором располагалась мастерская), а также «Группа депутатов польских крестьян»36. В мае 1865 года вся коллекция была отправлена в Пруссию, где на чисто фотографической международной выставке, устроенной берлинским фотографическим обществом, Деньер был удостоен медали. Продолжение будет

«Когда сделалось открытие дагерротипа, а потом и фотографии, профессора Академии художеств чуть не плевали на это открытие. Но, Деньер как-то залучил в свою фотографию одного из старших профессоров гравёра Уткина и снял его портрет — портрет понравился. Вслед за ним переснимались у Деньера, кажется, все профессора Академии художеств, както: Бруни, Пименов, Марков, Шамшин и пр. Разумеется, все эти портреты прошли через цензуру Ивана Николаевича [Крамского], и его кисточка дозволила снявшимся профессорам фотографию Деньера одобрить. Но вслед за этим приехал сниматься статс-секретарь Валуев, затем и министр двора, граф Адлерберг, а потом и покойный государь Цесаревич. Наконец (чего прежде никогда не бывало), сам покойный Государь император [Александр II] изъявил желание быть в мастерской фотографа Деньера и позволил снять с себя фотографический портрет в нескольких видах и карточки. В скорости переснималась у Деньера почти вся царская фамилия. Ивана Николаевича завалили работой. Ставится новая вывеска: “Фотография Их императорских Величеств Государя и Государыни, художника Деньера”. Полное торжество! Фотография Деньера делается первой» Воспоминания о И. Н. Крамском М. Б. Тулинова. 1888

35 Голос. 1864. 24 мая. № 142. (Петерб. отметки) 36 Фрибес А. В. Фотографии на выставке Императорской академии художеств // Фотограф. 1865. №№ 5 и 6 (март-апрель-май). С. 105-106. (Фотогр. обозрение)

Эффект Деньера. Часть первая

РФ

Г. Деньер, И. П. Раулов. Портрет герцога Н. М. Лейхтенбергского. 1863. Собрание Государственного Исторического музея, Москва

Г. Деньер, И. П. Раулов. Портрет графа А. Д. Адлерберга. 1864. Собрание Государственного Исторического музея, Москва

РФ

Император А. Д. Поленов Александр II

ЦесаревичА. Николай Д. Поленов Александрович

Великий князь А. Д. Алексей Поленов Александрович

Великий князь А. Д. Михаил ПоленовНиколаевич

Великий князь А. Д. Алексей Поленов Александрович

Император А. Д. Поленов Александр II

А. Д. Граф С.Поленов С. Ланской

РФ

В. Ф.А.Фон Д. Поленов дер Лауниц

Барон А.Е. Д. Ф. Поленов Мейендорф

Граф Ф. А. Д. В. Поленов Орлов-Денисов

М. А. Д. Г. Поленов Хомутов

С. А. А. Д. Поленов Юрьевич

Ф. А. С. Д. Панютин Поленов

А. А. Л. Д. Поленов Потапов

З. А. С. Д. Манюкин Поленов

РФ

А. Ф. Д. М.Поленов Тютчев

Е. А. Ф. Д. Поленов Тютчева

А. Ф. Д. М.Поленов Тютчев

А. Ф. Аксакова, А. Д. Поленов ур. Тютчева

А. И.Д. С.Поленов Аксаков

Поленов А.А.Е.Д.Мартынов

В.А.А.Д.Каратыгин Поленов

РФ

В. А. Римская-Корсакова А. Д. Поленов

Н.А. А.Д. Хвощинский Поленов

Генерал А. Д.А. Поленов Е. Тимашев

А.А.Д. Д.Желтухин Поленов

А. Д. Поленов

Графиня А. Д. Поленов Е. Н. Гейден

А.А. Д. Милютин Поленов Н.

М. Ф. Бирилёва, А. Д. Поленов ур. Тютчева

РФ

Граф С. С. Ланской Ф. А.А. Д. Снеткова Поленов

А. Д. Поленов

Графиня А. Д. М.Поленов Д. Разумовская

А. Д. Поленов

А. К. Д. И.Поленов Гечевич

Адмирал А. Д.П. Поленов А. Колзаков

РФ

Александр Китаев Петербургский свет в фотографиях Карла Даутендея СПб, «Росток», 2016 – 204 с. (Серия ФОТОРОССИКА)

Проект К. Лоренцена по устройству ателье Деньера в среднем Строгановском доме. Вариант 1863 года

В журнале представлены фотографии из собраний:

А. Д. Поленов

Государственного музея А. С. Пушкина, Москва Государственного Исторического музея, Москва Государственного мемориального музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково» Государственного музейно-выставочного центра «РОСФОТО», Санкт-Петербург Государственного музея-заповедника «Петергоф» Государственной Третьяковской галереи, Москва Королевской коллекции, Лондон Музея «Усадьба “Мураново” имени Ф. И. Тютчева» Национального музея им. Т. Г. Шевченко, Киев Российского государственного архива кинофотодокументов, Красногорск Санкт-Петербургского государственного музея театрального и музыкального искусства Санкт-Петербургской государственной Театральной библиотеки Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга В. В. Авдеева, В. Р. Егорова, А. А. Классена, А. Л. Подойницына

ОБЛОЖКИ: И. Н. Крамской Портрет фотографа Андрея Деньера. 1883 Собрание Государственного Русского музея, СПб. К. К. Булла Дом Строгановых на Невском проспекте (фрагмент) Ателье «Г. Деньер». 1903 Собрание Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга

А. Д. Поленов

Александр Китаев Петербург Ивана Бианки. POSTE RESTANTE СПб, «Росток», 2015 – 168 с. (Серия ФОТОРОССИКА)

Александр Китаев КАРТОМАНИЯ. Невыдуманные рассказы из истории фотографии СПб, «Росток», 2019 – 352 с.

Книги издательства «РОСТОК» МОЖНО ПРИОБРЕСТИ, связавшись с нами по электронной почте: foto@kitaev.spb.ru irenegoond@mail.ru rostokbooks@yandex.ru или в Facebook

РУССКОЕ ФОТОВЕДЕНИЕ 2021. № 7 (14)