vizh092020

• Военная летопись Отечества

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ

У МЫСА ТЕНДРА

ЖУРНАЛ

230 лет славы Российского флота едеральным законом № 32-ФЗ от 13 марта 1995 года «О днях воинской славы и памятных датах России» ежегодно 11 сентября отмечается День победы русской эскадры под началом контр-адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова над османским флотом у мыса Тендра 8—9 сентября (28—29 августа по ст. ст.) в 1790 году. Присоединение Крыма к России в 1783 году и усиление русского флота на Чёрном море привели к существенному обострению русско-турецких отношений. Подстрекаемая Англией и Францией Турция в августе 1787 года предъявила России ультиматум, но, получив решительный отказ, объявила войну и в сентябре начала военные действия на Чёрном море. Османское командование планировало в 1790 году высадить десанты на кавказском побережье Чёрного моря, в Крыму и отбить полуостров. По русскому плану Черноморский флот должен был содействовать сухопутным войскам, оборонять побережье Крыма от возможного десанта и нарушать коммуникации противника на море. В начале августа 1790 года русская армия развернула наступление против турок на Дунае. Для его поддержки в Херсоне была подготовлена гребная флотилия под командованием О.М. де Рибаса, но из-за присутствия в западной части Чёрного моря крупной турецкой эскадры она не могла совершить переход в Дунай. На помощь ей из Севастополя вышла эскадра под флагом командующего Черноморским флотом контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова. Она включала 10 линейных кораблей, 6 фрегатов, 23 вспомогательных судна, около 1400 орудий. Застигнутые врасплох турки вначале решили не принимать боя. Они обрубили якорные канаты и начали отходить. Стремясь как можно полнее использовать фактор внезапности, Ушаков немедленно атаковал противника, даже не перестраиваясь из походного в боевой порядок. Когда русские приблизились на дистанцию картечного выстрела, командующий турецким флотом капудан-паша Хусейн приказал лечь на обратный курс, чтобы прикрыть свой арьергард. Воспользовавшись этой задержкой, Ушаков перестроил свои корабли и лёг на параллельный курс. Затем, ещё больше сократив дистанцию, он отдал приказ всей силой огня обрушиться на флагмана неприятеля. Турки дрогнули. После напряжённого полуторачасового боя, получив серьёзные повреждения, их корабли вышли из боя. На рассвете 29 августа выяснилось, что они находятся в непосредственной близости от русских кораблей. Ушаков отдал команду поднять якоря и под парусами преследовать противника, стремившегося уйти к Босфору. В результате несколько вражеских судов были уничтожены. Среди них — лучший турецкий корабль «Капудание», а линейный корабль «Мелеки-Бахри» был захвачен в плен. В дальнейшем он был отремонтирован и введён в строй российского флота под названием «Иоанн Предтеча». Всего в плен попали более 700 человек. По турецким донесениям, флот потерял убитыми и ранеными до 5,5 тыс. человек. После сражения Ушаков привёл флот к Гаджибею (нынешняя Одесса), где его встретил прибывший из Ясс генерал-фельдмаршал князь Г.А. Потёмкин-Таврический. В написанном им приказе говорилось: «Знаменитая победа, одержанная Черноморскими Её Императорского Величества силами под предводительством контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова, в 29-й день минувшего августа над флотом турецким, который совершенно разбит, служит к особливой чести и славе флота Черноморского. Да впишется сие достопамятное происшествие в журналы Черноморского адмиралтейского правления ко всегдашнему воспоминанию храбрых флота Черноморского подвигов». Манёвренная и решительная тактика морского боя Ушакова полностью себя оправдала. За одержанную победу при Тендре Ф.Ф. Ушаков был награждён орденом Святого Георгия 2-й степени. Сражение у острова Тендра, закончившееся полной победой русских моряков, открыло путь русской гребной флотилии в Дунай, сыграло важную роль в победе России в Русско-турецкой войне 1787—1791 гг.

Ф

Охваченный огнём турецкий флагман «Капудания» взлетел на воздух и завершил битву Могила Ф.Ф. Ушакова в Санаксарском монастыре Мордовия

Лапландская война 1944—1945 гг.

2020

№ 9 сентябрь

История военной медицины

Военно-исторический журнал

Художник П. Бажанов, 1912 г.

ISSN-0321-0626

Адмирал Ф.Ф. Ушаков

Стратегические военноморские игры накануне Русско-японской войны 1904—1905 гг.

Сражение у острова Тендра 28—29 августа 1790 года Фрагмент картины художника А.А. Блинкова, 1955 г. Центральный военно-морской музей Санкт-Петербург

9/2020

• Военная летопись Отечества

Фотокорреспонденты и зрители на борту линкора «Миссури» во время подписания Акта о капитуляции Японии

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ПОБЕДА ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ лет назад, 9 августа 1945 года, на заседании высшего военного совета Японии глава японского правительства Судзуки заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны». На этом заседании также обсуждались условия, на которых Япония соглашалась принять Потсдамскую декларацию от 26 июля 1945 года. Дальневосточная кампания советских Вооружённых сил во Второй мировой войне 1939—1945 гг. стала блестящей по замыслу и великолепной по воплощению в Маньчжурской стратегической наступательной операции (9 августа — 2 сентября 1945 г.), в которой нашли отражение лучшие достижения советского военного искусства, проявленные в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Маршал Советского Союза А.М. Василевский разработал замысел этой операции. Он был прост. Два основных удара Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов (командующие Маршалы Советского Союза Р.Я. Малиновский и К.А. Мерецков) во встречных, устремлённых к центру Маньчжурии направлениях и ряд вспомогательных ударов частью этих же сил и 2-го Дальневосточного (генерал армии М.А. Пуркаев) фронта. Для японцев удар советских войск с северного направления и угроза последовательного вторжения Красной армии через узкие проливы на Курилы и Хоккайдо считались более опасными, чем высадка американцев на собственно Японских островах после их перехода морем от Окинавы, Гуама и Филиппин. Американский десант японцы надеялись уничтожить тысячами подготовленных смертников и отступить в Маньчжурию. Молниеносный удар и быстрое наступление Красной армии лишили японскую элиту этой надежды. Япония потеряла возможность нанести ответный удар по противнику, использовать оружие массового поражения.

14 августа на совместном совещании высшего военного совета и правительства в присутствии императора было принято решение о безоговорочной капитуляции Японии. СССР и западные державы разошлись в оценке заявления японского правительства о капитуляции. США и Великобритания сочли, что 14 августа 1945 года стал последним днём войны — «днём победы над Японией». К этому моменту Япония действительно прекратила боевые действия против американо-британских вооружённых сил. Однако боевые действия на территории Маньчжурии, Центрального Китая, Кореи, Сахалина и Курильских островов ещё продолжались. Там японцы в ряде мест оказывали яростное сопро-

75

Советские воины с трофейными японскими флагами Курильские острова, 1945 г.

Квантунская армия капитулирует Художник М.А. Ананьев, 1987 г.

Представитель США зачитывает представителям Японии текст Акта о капитуляции

Капитуляция Квантунской армии Художник П.Ф. Судаков, 1948 г.

Именно с полотна художника П.Ф. Судакова композицию поместили на памятную монету достоинством 3 рубля Московский монетный двор Гознака, 1995 г.

тивление до конца августа, и только наступление советских войск принудило их складывать оружие.

15 августа США огласили проект «Общего приказа № 1», в котором указывались районы принятия капитуляции японских войск каждой из союзных держав. Приказ предусматривал, что Главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке сдадутся японцы в Северо-Восточном Китае, в северной части Кореи (севернее 38-й параллели) и на Южном Сахалине. Капитуляцию японских войск в южной части Кореи (южнее 38-й параллели) должны были принять американцы. Провести в Южной Корее десантную операцию в целях взаимодействия с советскими войсками американское командование отказалось. Американцы предпочли высадить войска в Корее только после завершения войны, когда риска уже не было.

2 сентября 1945 года в Токийской бухте на борту американского линкора «Миссури» состоялась церемония подписания Акта о капитуляции. От имени японского правительства Акт подписал министр иностранных дел Мамору Сигэмицу, от Императорской ставки подпись поставил начальник Генштаба генерал Ёсидзиро Умэдзу. От имени всех союзных наций Акт подписал Верховный главнокомандующий союзными армиями генерал армии США Дуглас Макартур, от США — адмирал флота Честер Нимиц, от имени Советского Союза генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко, от Китая — генерал Сюй Юнчан, от Британии — адмирал Брюс Фрэзер. Также поставили свои подписи представители Австралии, Новой Зеландии, Канады, Голландии и Франции. Завершилась и капитуляция японских войск, которые противостояли Красной армии, хотя отдельные очаги сопротивления подавлялись вплоть до 10 сентября. Разоружение и пленение других японских группировок затянулось до 16 сентября. Разгром Квантунской армии и капитуляция 2 сентября 1945 года позволили Советскому Союзу взять убедительный реванш за поражение Российской империи в начале XX века. Все ранее утраченные территории вернулись под контроль СССР, хотя попытки оспаривать принадлежность Южных Курил продолжаются и сегодня.

30 сентября 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль «За победу над Японией». Этой награды были удостоены около 1 800 000 человек. Восстанавливая фактическую историческую дату окончания Второй мировой войны в 1945 году, Государственная Дума России в этом году приняла закон об установлении дня воинской славы России: «3 сентября — День окончания Второй мировой войны (1945 год)». Эта дата первоначально была утверждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1945 года «Об объявлении 3 сентября праздником победы над Японией» в честь победы СССР в советско-японской войне 1945 года.

Церемония подписания Акта о капитуляции Японии

Чтение приказа о победе над Японией.

2-й Дальневосточный фронт, 3 сентября 1945 г.

• Полководцы и военачальники

Штаб М.И. Кутузова на Бородинском поле Художник А.Ю. Аверьянов Новое поступление 13 февраля 2020 г. Государственный Бородинский военно-исторический музей-заповедник

СПАСИТЕЛЬ ОТЕЧЕСТВА К 275-летию со дня рождения М.И. Кутузова

ИХАИЛ Илларионович Голенищев-Кутузов родился 16 (5 по ст. ст.) сентября 1745 года в Санкт-Петербурге в семье генерал-поручика и сенатора И.М. Голенищева-Кутузова. Это официально. Но некоторые документы указывают на дату его рождения в 1747 году. Начальное образование будущий полководец получил дома. В 1759 году Кутузов поступил в Артиллерийскую и инженерную дворянскую школу, где его отец преподавал артиллерийские науки. В 1761 году окончил обучение и по рекомендации графа П.И. Шувалова остался в школе с чином инженер-прапорщика преподавать математику. Вскоре Михаил Илларионович получил чин флигель-адъютанта ревельского генерал-губернатора принца Гольштейн-Бекского. Умело управляя его канцелярией, заслужил чин капитана и был назначен командиром роты 12-го гренадерского Астраханского пехотного полка, которым в то время командовал полковник А.В. Суворов. В 1770 году М.И. Кутузов был переведён в первую армию П.А. Румянцева, в составе которой сражался с турецкими войсками. Во время боёв Кутузов проявил себя талантливым офицером, он уверенно руководил подчинёнными во время всех операций. В 1772 году он был переведён во вторую Крымскую армию князя В.М. Долгорукого. Во время одного из боёв с турецкими войсками Кутузов был серьёзно ранен в голову и направлен на лечение в Австрию. К счастью, он сумел восстановиться и в 1776 году вернулся в Россию на службу. Пострадавший глаз «искосило», но зрение он не утратил. В 1788 году последовало ещё одно серьёзнейшее ранение. Кутузов руководил обороной крепости Очаков, которая была осаждена турками. Во время одного из боёв осколок гранаты попал офицеру в скулу, снова

М

Портрет фельдмаршала М.И. Кутузова Художник Р.М. Волков, 1813 г.

Молебен накануне Бородинского сражения Цветная литография с рисунка Н.С. Самокиша Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, Санкт-Петербург

Схема Бородинского сражения 1812 г.

Бородинское сражение. В центре картины раненый генерал от инфантерии П.И. Багратион, рядом с ним на коне генерал-лейтенант П.П. Коновницын. Вдали виднеется каре лейб-гвардии

Бой за Шевардинский редут Художник А.Ю. Аверьянов, 2002 г. Государственный Бородинский военно-исторический музей-заповедник

Художник П. фон Гесс, 1843 г.

пройдя через голову. И на этот раз он выжил, залечил рану и смог вернуться в строй. В 1790 году М.И. Кутузов умело руководил войсками в боях под Каушанами, штурме Бендер, при взятии крепости Измаил, за что получил звание генерал-поручика. В 1792 году Михаил Илларионович участвовал в русско-польской войне. В 1795 году его назначили военным губернатором, а также директором Императорского сухопутного шляхетского кадетского корпуса. После смерти Екатерины II Кутузов остаётся при новом императоре Павле I. В 1798—1802 гг. Михаил Илларионович служил генералом от инфантерии, Литовским генерал-губернатором, военным губернатором в Санкт-Петербурге и Выборге, инспектором Финляндской инспекции. В 1804 году Россия вошла в коалицию для борьбы с Наполеоном, и в 1805 году русское правительство послало в Австрию две армии. Главнокомандующим одной из них был назначен М.И. Кутузов. В августе 1805 года 50-тысячная русская армия под его командованием двинулась в Австрию. Марш-манёвр к Ольмцу, совершённый Михаилом Илларионовичем в октябре 1805 года, вошёл в историю военного искусства как образцовый, но под Ульмом, не успевшая соединиться с русскими войсками австрийская армия была разгромлена Наполеоном. Армия Кутузова оказалась один на один с противником, обладавшим значительным превосходством в силах. После катастрофического поражения под Аустерлицем в ноябре 1805 года Кутузов некоторое время занимал второстепенные посты. Но в 1811 году император Александр I принял решение назначить Михаила Илларионовича командующим Дунайской армией, которая вела бои с турецкими войсками. Полководец сумел одержать ряд выдающихся побед на этом театре военных действий и вынудил Турцию начать переговоры о мире. С помощью своих дипломатических талантов Кутузов смог добиться заключения крайне выгодного мирного договора, что серьёзно улучшило стратегическую обстановку перед началом Отечественной войны. За это полководец получил титул графа.

29 августа 1812 года Кутузов был назначен главнокомандующим российскими войсками.

7 сентября 1812 года в 125 км от Москвы произошла битва на Бородинском поле — одно из кровопролитнейших сражений XIX века, за которое Михаил Илларионович был повышен до генерал-фельдмаршала и вошёл в историю России как один из самых выдающихся полководцев. Значение этого сражения в русской истории колоссально. Проигрыш армии Кутузова грозил полной капитуляцией Российской империи. Французам не удалось победить в кровавой битве, но из-за сильнейшей нехватки войск Кутузов не смог добиться решительной победы. Полководец принял смелое стратегическое решение — сдать Москву неприятелю и восстановить войска в Тарутинском лагере. После Бородинского сражения русские поверили в свои силы и воспряли духом. Вскоре Наполеону пришлось позорно отступить из Москвы. Русский полководец с армией и народным ополчением начал преследовать полностью деморализованные французские войска и добился того, что только горстка захватчиков Наполеона смогла уцелеть. В 1813 году российские войска продолжили сражаться с Францией и её союзниками. Направляясь с войском через Пруссию, Кутузов серьёзно простудился и слёг в городке Бунцлау. Состояние полководца стало быстро ухудшаться, и 28 апреля 1813 года он скончался. Тело великого военачальника, первого российского полного кавалера ордена Святого Георгия, светлейшего князя Голенищева-КутузоваСмоленского с величайшими почестями перевезли в Санкт-Петербург и похоронили в Казанском соборе.

Памятник-обелиск красного гранита главнокомандующему объединённой российской армией М.И. ГоленищевуКутузову. Воздвигнут в 1912 году, к 100-летию Бородинского сражения, на средства государственной казны по проекту военного инженера П.А. Воронцова-Вельяминова. Деревня Горки у Новой Смоленской дороги (Можайского шоссе), на холме, называемом Верхней Горкинской высотой

Склеп-могила М.И. Кутузова в Казанском соборе Санкт-Петербурга

Памятные даты•

• Полководцы и военачальники

НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ

КАВАЛЕР ДВУХ ОРДЕНОВ «ПОБЕДА» К 125-летию дважды Героя Советского Союза А.М. Василевского ЛЕКСАНДР Михайлович Василевский родился, согласно записи в метрической книге, 16 сентября 1895 года в селе Новая Гольчиха Кинешемского уезда (ныне в составе города Вичуга Ивановской области) в семье церковного регента. В мемуарах А.М. Василевского «Дело всей жизни», а также в датах награждения юбилейными послевоенными наградами, приуроченных ко дню рождения, фигурирует дата 30 (18 по ст. ст.) сентября 1895 года. А.М. Василевский принимал участие во всех войнах, которые вели в XX столетии Российская империя, а затем и Советский Союз, и с каждым новым сражением росли его авторитет и полководческий талант. В апреле 1919 года он был мобилизован в РККА в качестве помощника командира взвода в запасном полку, но скоро принял роту, затем — батальон. В декабре 1919 года Василевский — участник войны с Польшей. В дальнейшем его армейская карьера шла стремительно вверх. В 1936 году Алексей Михайлович поступил в Военную академию Генштаба, которую окончил с отличием. Великая Отечественная война застала генерал-майора А.М. Василевского в Генеральном штабе в должности заместителя начальника Оперативного управления. Вскоре он был назначен начальником этого управления и заместителем начальника Генерального штаба. А.М. Василевский сыграл ключевую роль в организации обороны Москвы и контрнаступления, которое началось в конце 1941 года. В эти трагические дни, когда решалась судьба Москвы, он возглавлял оперативную группу, которая была мозгом и сердцем грандиозной военной операции, получившей название «Битва за Москву». В апреле 1942 года А.М. Василевскому было присвоено звание генерал-полковника, а уже в июне он стал начальником Генерального штаба. В январе 1943 года А.М. Василевскому было присвоено звание генерала армии, он был награждён орденом Суворова 1-й степени. А менее чем через месяц он стал Маршалом Советского Союза. Именно А.М. Василевскому принадлежит замысел проведения оборонительной операции с последующим переходом в контрнаступление во время Курской битвы, где он координировал действия Воронежского и Степного фронтов. Василевский планировал и руководил операциями по освобождению Донбасса, Крыма и юга Украины. В день взятия Одессы, 10 апреля 1944 года, он был награждён орденом «Победа» и стал его вторым кавалером. Первым был Г.К. Жуков. За освобождение Прибалтики и Белоруссии А.М. Василевскому 29 июля 1944 года было присвоено звание Героя Советского Союза. В феврале 1945 года погиб командующий 3-м Белорусским фронтом И.Д. Черняховский. А.М. Василевский был назначен на его место и руководил штурмом Кёнигсберга — операцией, вошедшей во все военные учебники. Второй орден «Победа» (№ 7) маршалу вручили 19 апреля 1945 года. После завершения боевых действий с фашистской Германией А.М. Василевский включился в разработку плана войны с Японией.

30 июля он был назначен главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке. Для разгрома миллионной японской Квантунской армии потребовалось всего 24 дня. За победу над Японией А.М. Василевский был удостоен второй медали «Золотая Звезда». После Победы во Второй мировой войне Маршал Советского Союза А.М. Василевский занимал ряд высших должностей в Вооружённых силах СССР, в том числе был Военным министром СССР. В январе 1959 года А.М. Василевский стал генеральным инспектором Группы генеральных инспекторов МО СССР. Умер Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский 5 декабря 1977 года и был захоронен на Красной площади в Москве. Он навсегда вошёл в историю как один из великих полководцев нашей Родины.

А

Маршал А.М. Василевский

Издание воспоминаний маршала

Памятник Маршалу Советского Союза А.М. Василевскому в Калининграде

К 640-летию битвы ЛЕТОПИСНЫХ источниках сообщается, что Куликовская битва (Мамаево или Донское побоище) произошла 8 сентября 1380 года в районе устья рек Непрядвы и Дона. Однако достоверно известно, что в тот период левый берег Непрядвы был покрыт лесом. А существующее и сегодня небольшое поле слишком мало для того, чтобы на нём произошла столь масштабная сеча. В этих местах не было найдено ни древнего оружия, ни останков воинов. Для многих исследователей вопрос о месте важного исторического сражения остаётся открытым до сегодняшнего времени. Причиной Куликовской битвы стало обострение отношений с Золотой Ордой и рост влияния Московского княжества. Формальным поводом к началу конфликта стал отказ сына Ивана Красного — Московского князя Дмитрия (с 1359 г.), великого князя Владимирского (с 1362 г.), с 1363 г. — князя Новгородского, увеличить размер дани, выплачиваемой Золотой Орде. Татарский темник Мамай давно планировал вооружённое столкновение с московской дружиной. Но 11 августа 1378 года состоялась битва воинов Московского княжества с татарским войском под командованием мурзы Бегича на реке Воже (Рязанское княжество), где монголы потерпели сокрушительное поражение, а в пылу битвы погиб и сам Бегич. Мамаю пришлось собирать новое войско. Перед началом Куликовской битвы, 7 сентября 1380 года, русские войска были выстроены в боевые порядки. Прибывшие полки были сведены в пять тактических единиц — передовой (сторожевой) полк, большой полк, полки правой и левой руки и засадный (западный) полк. Большой полк и весь двор московского князя встали в центре. Ими командовал московский окольничий Тимофей Вельяминов. На флангах стали полк правой руки под командованием братьев князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей и полк левой руки князей Василия Ярославского и Феодора Моложского. Впереди перед большим полком стал сторожевой полк князей Симеона Оболенского и Иоанна Тарусского. В дубраву вверх по Дону был поставлен засадный полк, которым руководили князь Владимир Андреевич Серпуховской и воевода Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский. Итогом Куликовской битвы стало бегство Мамая и его войска. Причём засадный полк преследовал врагов ещё 50 вёрст до реки Красная Меча. Сам Дмитрий в этом сражении был сбит с коня. Его нашли только по окончании битвы. Последствия Куликовской битвы оказали серьёзное влияние на дельнейшую историю Руси. Хотя ордынское иго не закончилось, как многие надеялись, но размер взимаемой дани уменьшился. Авторитет Москвы и князя Дмитрия возрос, что позволило Московскому княжеству стать центром объединения обособленных русских земель.

В

Схема Куликовской битвы

Русское войско встречает литовских союзников — князей Андрея Ольгердовича Полоцкого и Дмитрия Ольгердовича Брянского. Сказание о Мамаевом побоище (рукопись середины XVII в.) Святой Сергий Радонежский благословляет святого князя Димитрия Донского на битву Художник С.Б. Симаков, 1988 г.

8 сентября 1850 года, в день 470-летия битвы, на Куликовом поле был торжественно открыт памятник-колонна по проекту А.П. Брюллова

Основан в августе 1939 года

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ

УЧРЕДИТЕЛЬ

ЖУРНАЛ

Министерство обороны Российской Федерации

РЕДАКЦИЯ

сентябрь

9 2020

№

(725)

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

Главный редактор ЧАЧУХ Игорь Мадинович, полковник запаса

Н.М. БАРИНОВА — директор Историко-документального департамента Министерства иностранных дел РФ (Москва) N.M. BARINOVA — the Director of Historical Documents Department of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation (Moscow) И.И. БАСИК — начальник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Научные редакторы Генерального штаба ВС РФ, полковник запаса, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник (Москва) П.А. АФАНАСЬЕВ, I.I. BASIK — the Chief of the Research Institute (of Military History) of the Military Academy of the General Staff полковник в отставке; of the RF Armed Forces, Colonel (res.), Cand. Sc. (History), Senior Researcher (Moscow) А.Л. БОЧАРОВА; А.А. БУДКО — директор Военно-медицинского музея МО РФ, полковник медицинской службы запаса, Е.В. ДОБЫЧИНА, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ (Санкт-Петербург) кандидат исторических наук; A.A. BUDKO — the Director of the Military Medical Museum of the Russian Defence Ministry, Colonel (med. В.А. ЕВДОКИМОВ, service, res.), D. Sc. (Medicine), Professor, Honoured Doctor of Russia (St. Petersburg) подполковник запаса; Е.Ю. ГУСЬКОВА — руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института Н.Ф. КОВАЛЕВСКИЙ, славяноведения Российской академии наук, доктор исторических наук (Москва) полковник запаса, Ye.Yu. GUSKOVA — the Director of the Centre for the Studying the Balkans crisis of the Institute of Slavic Studies кандидат философских of the Russian Academy of Sciences, D. Sc. (History) (Moscow) А.А. ЗДАНОВИЧ — советник Генерального директора Всероссийской государственной телерадиокомпании, наук, старший научный генерал-лейтенант запаса, доктор исторических наук (Москва) сотрудник; A.A. ZDANOVICH — the Adviser to the General Director of the All-Russian State TV and Radio Broadcasting С.В. МАНЮКОВ, Company, Lieutenant-General (res.), D. Sc. (History) (Moscow) полковник запаса; А.В. КИРИЛИН — референт заместителя министра обороны Российской Федерации, генерал-майор А.Н. ОВЧИННИКОВ, запаса, кандидат исторических наук (Москва) подполковник запаса; A.V. KIRILIN — Assistant to the Deputy Minister of Defence of the Russian Federation, Major-General (res.), А.В. ПЕТРОЧИНИН; Cand. Sc. (History) (Moscow) А.А. ПИМЕНОВ, В.М. КРЫЛОВ — директор Федерального государственного бюджетного учреждения культуры и искусства полковник в отставке; «Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи», полковник запаса, доктор С.П. СИДОРОВ, исторических наук, профессор, действительный член РАРАН, заслуженный работник культуры РФ (Санктполковник запаса; Петербург) О.А. ТВИРОВА V.M. KRYLOV — the Director of the Federal State Budgetary Establishment of Culture and Art «Military Historical Ответственный секретарь Museum of Artillery, Engineer and Signal Communications Troops», Colonel (res.), D. Sc. (Hist.), Professor, Full М.В. ЗАБРОДИНА Member of the Russian Academy of Missile-and-Artillery Sciences (RAMAS), RF Honoured Worker of Culture (St. Petersburg) Секретариат В.Н. КУЗЕЛЕНКОВ — заместитель директора Российского государственного военного архива (Москва) А.А. ЛАНЦОВА V.N. KUZELENKOV — the Deputy Director of the Russian State Military Archives (Moscow) (заместитель В.Н. ЛОБОВ — генеральный инспектор Министерства обороны РФ, генерал армии, доктор военных наук, ответственного секретаря); кандидат исторических наук, профессор (Москва) Ю.В. СНЕГОВА V.N. LOBOV — General Inspector of the Ministry of Defence of the Russian Federation, General of the Army, D. Литературная редакция Sc. (Mil.), Cand. Sc. (Hist.), Professor (Moscow) Н.И. ВАХРОМЕЕВА; С.В. МИРОНЕНКО — научный руководитель Государственного архива Российской Федерации, доктор исторических наук, член-корреспондент РАН (Москва) А.М. ПЕТРОВ, S.V. MIRONENKO — Scientific leader of the State Archives of the Russian Federation, D. Sc. (History), Corresponding полковник запаса Member of the RAS (Moscow) Художественный Н.И. НИКИФОРОВ — заместитель начальника Научно-исследовательского института (военной истории) редактор Военной академии Генерального штаба ВС РФ по научной работе, полковник запаса, кандидат исторических Л.П. ДЕМАХИНА наук (Москва) Заведующая редакцией N.I. NIKIFOROV — the Deputy Chief of the Research Institute (of Military History) of the Military Academy of the М.П. МОИСЕЕВА RF Armed Forces’ General Staff for Research, Colonel (res.), Cand. Sc. (Moscow) А.К. НИКОНОВ — директор Центрального музея Вооружённых сил, полковник запаса, кандидат Перевод исторических наук (Москва) А.М. БОРОВИК A.K. NIKONOV — the Director of the Central Museum of the Armed Forces, Colonel (res.), Cand. Sc. (Moscow) Компьютерная вёрстка Э.А. ПАДЕРИН — начальник Архивной службы Вооружённых сил Российской Федерации, полковник (Москва) Е.Н. КУЗНЕЦОВА E.A. PADERIN — Head of the Archival service of the Russian Armed Forces, Colonel (Moscow) И.А. ПЕРМЯКОВ — директор Российского государственного архива новейшей истории, полковник запаса, кандидат исторических наук (Москва) I.A. PERMYAKOV — The Director of the Russian State archive of Modern History, Colonel (res.), Cand. Sc. Адрес для переписки: 119160, Москва, Хорошёвское (History) (Moscow) шоссе, 38 Д, редакция Ю.А. ПЕТРОВ — директор Института российской истории Российской академии наук, доктор исторических «Военно-исторического наук (Москва) журнала».

Yu.A. PETROV — the Director of the Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences, D. Sc. Тел.: (495) 693-57-35, (History) (Moscow) (495) 693-58-68. В.С. ХРИСТОФОРОВ — генерал-лейтенант, доктор юридических наук, член-корреспондент РАН (Москва) Электронная версия V.S. KHRISTOFOROV — Lieutenant-General, D. Sc. (Law), Corresponding Member of the RAS (Moscow) «Военно-исторического А.О. ЧУБАРЬЯН — научный руководитель Института всеобщей истории Российской академии наук, журнала» — на сайте академик РАН, профессор (Москва) www.history.milportal.ru, A.O. CHUBARYAN — Scientific leader of the Institute of Global History of the Russian Academy of Sciences, на сайте Министерства Academician of the RAS, Professor (Moscow) обороны РФ www.mil.ru и на В.Е. ЧУРОВ — председатель Научного совета Российского военно-исторического общества (Москва) сайте Научной электронной библиотеки www.elibrary.ru V.Ye. CHUROV — Chairman of the Scientific Council of the Russian Military-Historical Society (Moscow)

‹‹Военно-исторический журнал›› включён в Перечень российских рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание учёных степеней доктора и кандидата наук

СОДЕРЖАНИЕ ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

2-я стр. обл.

Окончательная победа во Второй мировой войне

2-я стр. цв. вкл.

Спаситель Отечества. К 275-летию со дня рождения М.И. Кутузова

4-я стр. цв. вкл.

Кавалер двух орденов «Победа». К 125-летию дважды Героя Советского Союза А.М. Василевского

4

А.Н. КАБЕНИН — «Вопросы суверенитета над островами не обсуждаются. Это территория Российской Федерации». Япония и российские Курилы: история проблемы

ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНАЧАЛЬНИКИ

НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

14

В.Б. ПРАСНИКОВ, М.А. ДОБРЯКОВА, С.В. КУЛИКОВ — Стратегические военно-морские игры в Николаевской морской академии накануне Русско-японской войны 1904—1905 гг.

20

В.И. МУСАЕВ — Финляндско-германская (Лапландская) война 1944—1945 гг.

ИСТОРИЯ ВОЙН

ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

27

Г.А. ГРЕБЕНЩИКОВА — Россия и Англия в конце XVIII — начале XIX века: от союза к войне ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

40

А.А. БУДКО — Военная медицина России: история возникновения и начальный этап развития. К 400-летию военно-медицинской службы России ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ

48

С.Е. ВИНОГРАДОВ — «Надо было одновременно и исполнять заказ, и заканчивать мастерскую…». Производство башенных установок для флота на Путиловском заводе в 1909—1917 гг. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

56

А.В. ОЛЕЙНИКОВ — Военнопленные на Русском фронте Первой мировой войны ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

60

Е.О. НАУМОВ — «С дезертирами, уклоняющимися от исполнения своего святого долга, поступать самым суровым образом». Заградотряды на Восточном фронте Красной армии во второй половине 1918 года ВОЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ

67

Е.Н. ГАРИН, Е.Е. ГАРИН, А.В. ЛЕОПА — Оборонно-массовая работа партийно-государственных и общественных организаций Красноярского края (1939—1940 гг.) ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

72

79

А.И. ЛОЖКАРЕВ, Г.А. ЧЕРКАССКИЙ — «Чёткость и суровая воинская дисциплина всей организации и деятельности школы особенно необходима в период Отечественной войны против фашистских варваров…». Курсанты-пожарные Урала в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. С.Ю. ОКУНЕВ, П.В. ЧЕРНОВ — Полковые традиции Русской Императорской армии

84

А.А. КУЗЬМИН — «Лужи крови не иссыхали…». Военные медики в Бородинском сражении КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

88 92

О.Н. ЗАБУЗОВ — Первая мировая война: некоторые уроки для современного социума и государственной стратегии России А.В. СМОЛИН — Армия и флот в реализации геополитических амбиций России ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ

3-я стр. На поле Куликовом. К 640-летию битвы обл. ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

4-я стр. У мыса Тендра. 230 лет славы Российского флота обл.

87 — КНИЖНАЯ ПОЛКА ВОЕННОГО ИСТОРИКА 96 — ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ

CONTENTS MILITARY CHRONICLE OF HOMELAND

p. 2 of the cover

The final victory in World War Two ARMY LEADERS AND COMMANDERS

The man who saved the country. On the 275th anniversary of Mikhail Kutuzov Holder of two Victory Orders. On the 125th anniversary of Twice Hero of the Soviet Union A.M. Vasilevsky

p. 2 of the col. inset p. 4 of the col. inset

NATIONAL SECURITY

A.N. KABENIN — «Sovereignty over the islands is not subject for discussion. This is the territory of the Russian Federation». Japan and the Russian Kurile Islands: the history of the problem

4

MILITARY CONSTRUCTION

V.B. PRASNIKOV, M.A. DOBRYAKOVA, S.V. KULIKOV — Strategic naval games at the Emperor Nicholas Naval Academy on the eve of the Russo-Japanese War of 1904—1905

14

HISTORY OF WARS

V.I. MUSAEV — The Finnish-German (Lapland) War of 1944-1945

20

FROM THE HISTORY OF MILITARY-POLITICAL RELATIONS

G.A. GREBENSHCHIKOVA — Russia and England in the late 18th and early 19th century: from alliance to war

27

HISTORY OF MILITARY MEDICINE

A.A. BUDKO — Russia’s military medicine: history of emergence and the initial development stage. On the 400th anniversary of the military medical service in Russia

40

FROM THE HISTORY OF ARMAMENTS AND EQUIPMENT

S.Ye. VINOGRADOV — «They had at once to execute orders and complete the workshop…». Production of turret units for the Navy at Putilov Works in 1909—1917

48

FIRST WORLD WAR

A.V. OLEINIKOV — POWs at the Russian front in the First World War

56

CIVIL WAR

E.O. NAUMOV — «With deserters who evade from the fulfillment of their holy duty, to act in the most severe way».

Barrage detachments on the Eastern Front’s Red Army in the second half of 1918

60

MILITARY-PATRIOTIC UPBRINGING

Ye.N. GARIN, Ye.Ye. GARIN, A.V. LEOPA — The defense and public work by Party, state and social organizations of Krasnoyarsk Territory (1939—1940)

67

MILITARY CHRONICLE OF HOMELAND

A.I. LOZHKAREV, G.A. CHERKASSKY — «Accuracy and strict army discipline of the entire organization and work of the school are particularly essential during the Patriotic War against the fascist barbarians…». Firefighter cadets of the Urals in the years of the Great Patriotic War of 1941—1945

72

S.Yu. OKUNEV, P.V. CHERNOV — Regimental traditions of the Russian Imperial Army

79

A.A. KUZMIN — «Pools of blood never dried up…». Military medics in the Battle of Borodino

84

CRITIQUE AND BIBLIOGRAPHY

O.N. ZABUZOV — World War One: some lessons to be drawn by the present-day community and the national strategy of Russia

88

A.V. SMOLIN — The Army and the Navy in fulfilling Russia’s geopolitical ambition

92

MEMORABLE DATES

On the Kulikovo Battlefield. On the 640th anniversary of battle

p. 3 of the cover

MILITARY CHRONICLE OF HOMELAND

At Cape Tendra. 230 years of glory for the Russian Navy

THE BOOKSHELF OF MILITARY HISTORIAN — 87 MEMORABLE DATES — 96

p. 4 of the cover

НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

А.Н. КАБЕНИН

A.N. KABENIN

«ВОПРОСЫ СУВЕРЕНИТЕТА НАД ОСТРОВАМИ НЕ ОБСУЖДАЮТСЯ. ЭТО ТЕРРИТОРИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» Япония и российские Курилы: история проблемы

SOVEREIGNTY OVER THE ISLANDS IS NOT SUBJECT FOR DISCUSSION. THIS IS THE TERRITORY OF THE RUSSIAN FEDERATION Japan and the Russian Kurile Islands: the history of the problem

Сведения об авторе. Кабенин Александр Николаевич — полковник запаса (Москва. E-mail: ank9809@rambler.ru). Аннотация. В статье представлены результаты анализа истории японских притязаний на российские Курильские острова. Ключевые слова: Россия; Япония; Курильские острова; суверенитет.

Information about author. Aleksandr Kabenin — Colonel (res.) (Moscow. E-mail: ank9809@rambler.ru).

Summary. The paper offers the results of a probe into the history of Japan’s claims on the Russian Kuriles.

Keywords: Russia; Japan; Kurile Islands; sovereignty.

165 лет назад, 7 февраля 1855 года, было заключено первое в истории дипломатическое соглашение нашей страны с дальневосточным соседом — Трактат о торговле и границах (Симодский трактат). Его первая статья начинается словами: «Отныне да будет постоянный мир и искренняя дружба между Россией и Японией»1. Дата установления межгосударственных отношений двух стран могла стать поводом для их дальнейшего развития в духе добрососедства. Но история распорядилась иначе: экспансионизм Японии вверг страны в череду конфликтов и войн, конец которой был положен только в 1945 году. А 7 февраля начиная с 1981 года отмечается в Японии как День северных территорий. Этот термин со ссылками на утративший силу ещё в XIX веке Симодский трактат используется японской стороной для неправомерного обоснования притязаний на исконно российские Южные Курилы. Исторически их принадлежность нашей стране базируется на праве первооткрытия и первоосвоения, а также на общепризнанных итогах Второй мировой войны и послевоенной международно-правовой основе, включая Устав ООН.

Р

УССКИЕ пришли на Курилы значительно раньше японцев. В Российском государстве сообщения о них появились в первой половине XVII века. В 1639 году отряд томского казака И.Ю. Москвитина узнал о жителях островов айнах. Через 4 года сведения о них поступили от казачьего письменного головы В.Д. Пояркова. В 1646 году якутский казак Н.И. Колобов дал отчёт царю о походах 1639—1641 гг. отряда И.Ю. Москвитина. Вещественные доказательства пребывания русских на Кунашире, самом южном острове Большой Курильской гряды, обнаружил голландский мореплаватель Мартин де Фриз, совершивший в 1643 году плавание к берегам Японии и южных Курильских островов. В его судовом журнале имеется запись о большом Т-образном столбе у подножия вулкана Тятя на о. Кунашир. Такие столбы русские поморы уста-

4

навливали на освоенных ими берегах Северного Ледовитого океана 2. Сведения о Курильских островах пополнил якутский казачий пятидесятник В.В. Атласов, который на основе «распросных данных» составил в 1702 году записку («Скаску») об «Опонском государстве», содержавшую сведения о Курильских островах. Впоследствии голландский предприниматель и картограф Н. Витсен использовал эти сведения во втором издании своей книги «Северная и восточная Татария» (Амстердам, 1705 г.). Именно из подробно изложенной в ней «Скаски» В.В. Атласова мир впервые узнал об истинном расположении Курильских островов и о роли русских в их открытии3. Первые (с севера) Курильские острова были присоединены к России в 1711 году, последние (южные) — в 1778-м от имени её верховной власти в соответствии с нормами международного права № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.Н. КАБЕНИН. «Вопросы суверенитета над островами не обсуждаются...»

того времени. У коренных жителей этих островов — айнов не было государственности, их численность едва превышала 2000 человек, расселённых по наиболее крупным островам. Айны доброжелательно встречали русских мореплавателей и добровольно принимали российское подданство. На протяжении большей части XVIII века исследования островов Курильской гряды продолжали русские научные экспедиции, результатами которых стали их освоение, точное описание и картографирование. Первый «Чертёж Камчадальского Носа и морским островам» был составлен в 1726 году якутским казачьим есаулом И.П. Козыревским по результатам его экспедиций 1711—1713 гг. На чертеже из нескольких листов «правдоподобно изображены схематические очертания южной половины Камчатки и намечено надписями местоположение»4 21 курильского острова, острова Матмая (так в то время айны и русские называли Хоккайдо) и Нифона (Японии). Собранные казаками Козыревского материалы обобщил и систематизировал российский картограф, историк и архитектор С.У. Ремезов. В 1713—1715 гг. он составил первую русскую карту Курильских островов вплоть до Хоккайдо5. В 1719 году Пётр I отправил экспедицию под руководством морского геодезиста И.М. Евреинова и геодезиста-картографа Ф.Ф. Лужина, которая в 1720— 1721 гг. обследовала Курильские острова, привела в российское подданство жителей четырёх из них, расположенных южнее о. Парамушир, и подтвердила сведения об отсутствии на островах японцев6. Позже вклад в обобщение обширных данных о восточных землях России внёс член Петербургской академии наук, историк и археограф, автор труда «История Сибири» Г.Ф. Миллер, который в 1733—1741 гг. был одним из руководителей самостоятельного «академического отряда» в составе второй Камчатской экспедиции7. Участники экспедиций 1738—1739 и 1742 гг. под руководством М.П. Шпанберга нанесли на карту Малую Курильскую гряду (острова Шикотан и Хабомаи), установили знаки-кресты и медные доски с надписью: «Земля российского владения»8. В 1744 году старшина о. Шумшу Н. Сторожев посетил самый южный из Курильских островов Кунашир и принял часть проживавших там айнов в российское подданство, а казачий сотник Н. Чёрный (Черных) в 1767 году привёл в российское подданство жителей о. Итуруп. В ходе экспедиций 1775—1782 гг. во главе с сибирским дворянином И.М. Антипиным и иркутским посадским Д.Я. Шабалиным9 в подданство России было окончательно приведено население четырёх южных островов и частично Хоккайдо, где русские встретились с японскими чиновниками, которые ответили отказом на предложение о торговле. Все Курильские острова, нанесённые на карты, императрица Екатерина II в 1786 году объявила владениями России как «земли, российскими мореплавателями приобретённые», повелев управлять ими российской власти Камчатки. Указ опубликовали в том числе на иностранных языках. Ни одно государство в то время не оспорило права России на Курильские острова. Для прохода иностранных судов в их районах запрашивали разрешение у российских властей10. ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

«Карта Курильских островов с окололежащими местами» Составлена Г.Ф. Миллером не позднее 1755 г.

30 ноября 1787 года иркутский генерал-губернатор И.В. Якоби в рапорте Екатерине II сообщил об изготовлении медных гербов Российской империи и железных досок с изображением на них медного креста со словами «Земля российского владения», которые он распорядился «выставить на приличных местах при гаванях, бухтах и на твёрдой земле» Аляски и «на Курильских островах в приличных также местах»11. Так были выполнены требования международного права того времени к вступлению во владение пространствами, до того момента никому не принадлежавшими, и утверждению суверенитета над ними. В период активного освоения русскими первопроходцами Курильских островов Япония проводила политику самоизоляции от внешнего мира, известную как Сакоку («Страна на замке»). Введённая сёгунатом Токугава в 1641 году, она под страхом смертной казни запрещала японцам покидать пределы своей страны. Поэтому не могло быть ни официального присутствия японцев на Курилах, ни учреждения на островах административного японского управления, ни формального их включения в состав Японской империи. К приходу русских на Курилы северная часть о. Хоккайдо не была присоединена к Японии. Проникшие на остров в ХV веке японцы заняли лишь его южную оконечность и впоследствии создали автономное княжество Мацумаэ. В ХVII веке они стали проникать глубже в центр расселения айнов на острове, встречая жёсткое сопротивление коренного населения. А русские в то время свободно общались и вели торговлю с айнами в северных районах Хоккайдо. Только в 1869 году остров был полностью присоединён к Японии, которая до того времени считала его земли за исключением территории княжества Мацумаэ варварскими — Эдзо. Словом, доказательства того, что все Курилы принадлежали России по праву первооткрытия и первоосвоения, ни во время их присоединения к нашей стране, ни ранее не находились под юрисдикцией Японии, несомненны и неопровержимы.

5

НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

Подписание Симодского трактата 7 февраля 1855 г.

Нападения на российские Курилы японцы начали в конце XVIII века, совершив первую официальную экспедицию за пределы Хоккайдо в 1786 году. Вторгшись на Кунашир и Итуруп, угрозами изгнали оттуда русских промысловых рабочих. Позже были уничтожены свидетельства пребывания русских на Итурупе, а в 1801 году японцы попытались вытеснить русских с Урупа. В свою очередь Россия всегда исходила из стремления иметь в лице Японии если не дружественное, то по крайней мере не враждебное государство. Россия никогда не выступала с позиций силы и не прибегала к тактике угроз и шантажа. Нежелание, а иногда и неспособность России выступать с позиций силы в отстаивании своих интересов в этом регионе воспринимались Японией как слабость. Сложившаяся к середине XIX века обстановка на восточных рубежах российских владений и недальновидная политика царского правительства в закреплении присутствия России на Дальнем Востоке вызвали её вынужденные дипломатические шаги. Положение усугублялось недостаточностью человеческих и военных ресурсов для отстаивания и защиты законных прав на огромные территории тихоокеанского побережья Российской империи. К тому времени агрессивность иностранных держав на Тихом океане, у границ Российской империи, нарастала. Франция через миссионеров из Маньчжурии вела разведку устья Амура, активно работала в Китае, её военные суда стали появляться у берегов Кореи. В Охотском море, которое было признано в то время внутренним русским морем, процветало браконьерство иностранцев. Хищническая добыча китов, морских бобров и котиков нарастала год от года. Американские пираты бесчинствовали на территориях российских владений. Великобритания после победы в первой «опиумной войне» с Китаем в 1842 году стала усиленно продвигать свои военно-морские силы к северу в попытках установить контроль над Сахалином, Камчаткой и вытеснить Россию с Дальнего Востока и из Тихого океана. Выдающаяся роль в укреплении позиций России на Дальнем Востоке принадлежит капитанлейтенанту Г. Невельскому. В августе 1850 года в устье Амура он заложил первый военный пост — Николаевский и поднял русский военный флаг. Одновременно по собственной инициативе объявил

6

местному населению и иностранным кораблям о присоединении к России Приамурского края, берегов Татарского пролива и Сахалина12, что стало важнейшим событием в истории не только Дальнего Востока, но и всей страны в годы, предшествовавшие Крымской войне 1853—1856 гг. Она докатилась до Дальнего Востока в августе 1854 года. Мощная англо-французская эскадра из шести кораблей с морской пехотой вошла в Авачинскую бухту и попыталась захватить г. Петропавловск (ныне Петропавловск-Камчатский). Несмотря на значительное превосходство интервентов в личном составе и артиллерии, небольшой русский гарнизон Петропавловска 30 августа—5 сентября 1854 года достойно противостоял нападению и обратил неприятеля в бегство13. Петропавловская оборона — одна из славных страниц российской военной истории. В середине XIX века Япония тоже переживала непростой период своей истории. Система правления сёгуната (военно-административного бюрократического аппарата во главе с правителем — сёгуном в 1192—1867 гг.)14, лишившего власти императора ещё в XII веке, приходила в упадок, борьба правящих и влиятельных кланов за власть привела к внутреннему конфликту и нарастанию противоречий в политике самоизоляции страны. США, Великобритания и Франция оказывали сильное давление на Японию, принуждая её к открытию страны для внешней торговли. Успех в достижении этой цели сопутствовал коммодору М.К. Перри, который летом 1853 года привёл свою эскадру к административному центру сёгуната Эдо и прямой угрозой применения военной силы вынудил режим Токугавы15 принять условия США. 31 марта 1854 года был подписан Японо-американский договор о мире и дружбе. Он стал первым в ряду договоров, заключённых Японией с США, Россией, Великобританией, Францией, Нидерландами и вошедших в историю под общим названием Ансэйские договоры (заключённые в годы Ансэй — официальное наименование периода правления императора Комэй) 1854—1858 гг.16 Они давали право экстерриториальности иностранцам и лишали Японию таможенной автономии. Таким образом был положен конец более чем двухвековой самоизоляции Японии. Она вышла на мировую арену как зависимая страна. Агрессивная политика западных держав и США, связанная с колонизацией стран Тихоокеанского региона, представляла непосредственную угрозу дальневосточным владениям России. Наша страна была ослаблена Крымской войной, что негативно влияло на её переговорные позиции в диалоге с Японией. Россия не прибегала к силовому давлению и угрозам применения военной силы. В своём стремлении к добрососедству наша страна была готова на уступки и компромиссы. Проводником этой политики суждено было стать вице-адмиралу Е.В. Путятину, который после переговоров 7 февраля 1855 года подписал с Японией Трактат о торговле и границах (Симодский договор). В его статье 2 говорится: «Отныне границы между Россией и Японией будут проходить между островами Итурупом и Урупом. Весь остров Итуруп принадлежит Японии, а весь остров Уруп и прочие Курильские острова к северу составляют владение России. Что касается острова Крафто (Сахалина), то он остаётся нераз№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.Н. КАБЕНИН. «Вопросы суверенитета над островами не обсуждаются...»

делённым между Россией и Японией, как было до сего времени»17. Несмотря на то что в японской историографии Симодский трактат признан одним из пяти Ансэйских договоров с сопутствующими им конвенциями, трактатами и дополнениями, его суть и дух противоположны другим входящим в это число неравноправным соглашениям Японии с США, Великобританией, Францией, Нидерландами. В соответствии с Симодским трактатом Япония стала выгодоприобретателем, приросла территориями и расширила свои возможности ведения хозяйственной деятельности в Охотском море. Территориальная уступка России — передача Японии исконно русских Южных Курил (Итурупа, Кунашира, Шикотана и группы островов Хабомаи) — дала Японии повод предъявлять территориальные претензии к России, продолжающиеся в наши дни. В дальнейших отношениях двум странам не удалось реализовать самое главное положение Симодского договора — установить постоянный мир и искреннюю дружбу между ними. Япония вела экспансионистскую политику в регионе, выдвигая всё новые требования к России. Снижению нараставшего напряжения в отношениях двух стран способствовал подписанный в апреле 1875 года Сан-Петербургский договор, основной целью которого были устранение «неудобств» в использовании о. Сахалин и стремление упрочить «доброе согласие» между сторонами. Япония согласилась оставить Сахалин полностью в собственности России в обмен на передачу ей Урупа и других Курильских островов (всего 18) к северу от него18. Граница между странами была установлена по проливу Лаперуза на юге и проливу между о. Шумшу и мысом Лопатка полуострова Камчатка (первый Курильский пролив) на севере. Благодаря преобразованиям периода Мэйдзи (реставрация Мэйдзи 1868—1912 гг.), начатым свержением сёгуната и восстановлением власти императора, за исторически короткий период закрытая феодальная страна вышла из самоизоляции и стала крупной мировой державой. Япония переняла многие достижения и опыт западных стран, встала на путь широкомасштабной модернизации. Изменилась политическая и экономическая структура государства. Преобразования в промышленной, военной, культурной и социальной сферах коренным образом перестроили традиционное японское общество. Эти изменения привели к росту агрессивности Японии во внешней политике, особенно в отношении соседних государств — Китая, Кореи и России. Условия торговли и мореплавания в регионе менялись, в т.ч. и в результате продажи Россией Аляски и Алеутских островов, что толкало Японию к пересмотру взятых на себя заключёнными ранее договорами с Россией обязательств. В 1895 году в Санкт-Петербурге был подписан обновлённый Русско-японский договор о торговле и мореплавании. Им не предусматривалось изменение границ, установленных Сан-Петербургским договором 1875 года, но были признаны утратившими силу трактат 1855 года (Симодский), трактат 1858 года, конвенция 1867 года и все дополнительные соглашения и конвенции, «заключённые или существующие» между сторонами19. Договор получал ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

«обязательную силу лишь через четыре года, по крайней мере, со дня его подписания». Срок его действия определялся в 12 лет с предоставлением права сторонам заявить о его расторжении не ранее чем по истечении 11 лет с момента его вступления в силу. Япония нарушила условия договора и без объявления войны в ночь на 9 февраля 1904 года вероломно напала на российскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура, днём — на крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец» в корейском порту Чемульпо. В последовавшей Русско-японской войне Российская империя потерпела поражение, после трагического Цусимского сражения была вынуждена пойти на мирные переговоры и принять многие условия японской стороны. Подписанием 23 августа (5 сентября по новому стилю) 1905 года Портсмутского мирного договора Россия признала Корею сферой влияния Японии, уступила ей «в вечное и полное владение» южную часть о. Сахалин и все прилегающие к нему острова южнее 50-й параллели, арендные права на Квантунский полуостров с городами Порт-Артур, Дальний и южную ветку Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД)20. В документе также констатировалось, что действие договора о торговле и мореплавании 1895 года между Россией и Японией «упразднено было войной». В дальнейшем агрессивная экспансионистская политика Японии в регионе нарастала. Она аннексировала Корею в 1910 году, приняла участие в Первой мировой войне на стороне Антанты, совместно с державами Антанты в 1918—1922 гг. участвовала в интервенции на российском Дальнем Востоке и в Сибири. Прерванные в результате войны и агрессии Японии дипломатические отношения нашей страны с островным соседом были восстановлены подписанной 20 января 1925 года Конвенцией об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией. Советский Союз согласился с тем, «что договор, заключённый в Портсмуте 5 сентября 1905 года, остаётся в полной силе»21. Вместе с тем уполномоченный СССР декларацией заявил, что его признание «никоим образом не означает, что Правительство Союза разделяет с бывшим царским правительством политическую ответственность за заключение названного договора»22. Конвенция зафиксировала договорённость о том, что другие договоры, конвенции и соглашения между двумя странами, заключённые до 7 ноября 1917 года, «будут пересмотрены… могут быть изменены или отменены», а также готовность нашей страны, «принимая во внимание нужды Японии в отношении естественных богатств… предоставить японским подданным, компаниям и ассоциациям концессии на эксплуатацию минеральных, лесных и других естественных богатств на всей территории СССР»23. Конвенция представляла собой беспрецедентно дружественный шаг СССР, предпринятый через несколько лет после окончания участия Японии в военной интервенции в России. Но Япония встала на путь сознательного и агрессивного нарушения достигнутых договорённостей: не соблюдала концессионные контракты, на Южном Сахалине и

7

НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

Представитель СССР генерал-лейтенант К.Н. Деревянко подписывает Акт о капитуляции Японии 2 сентября 1945 г.

корейской границе возводила укрепления. После вторжения японской армии в 1931 году в Маньчжурию СССР потерял возможность нормальной эксплуатации КВЖД и был вынужден в 1934 году уступить свои права на эту железную дорогу и долю своего имущества в пользу созданного японцами квазигосударства Маньчжоу-Го. В 1938 году войска Японии вторглись в СССР у оз. Хасан и потерпели поражение. Та же участь постигла японскую армию в 1939-м на р. Халхин-Гол. После провала экспансии на север Япония развернула борьбу за колонии европейских держав и США в Юго-Восточной Азии. В сентябре 1940 года она оккупировала северную часть Французского Индокитая. В том же месяце подписала Пакт трёх держав (Берлинский пакт) о военно-политическом союзе с Германией и Италией. 7 декабря 1941 года нападением на военно-морскую базу США Пёрл-Харбор начала Тихоокеанские кампании 1941—1945 гг. В 1942 году оккупировала Филиппины, Таиланд, Индокитай, Бирму, Малайю, Индонезию24. В преддверии нападения фашистской Германии на СССР, стремясь избежать войны на два фронта, Советский Союз в апреле 1941 года заключил с Японией Пакт о нейтралитете. Но в конце войны на Крымской (Ялтинской) конференции 11 февраля 1945 года СССР принял на себя обязательство вступить в войну с Японией через 2—3 месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе. Соглашение трёх великих держав по вопросам Дальнего Востока, подписанное И. Сталиным, Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем, определяло условия участия Советского Союза в войне против Японии, сохранение статус-кво Монгольской Народной Республики, «восстановление принадлежащих России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 году», включая возвращение южной части Сахалина и прилегающих к ней островов, «передачу Советскому Союзу Курильских островов», восстановление аренды Порт-Артура как военно-морской базы СССР и совместную с Китаем эксплуатацию Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог25. В момент принятия Потсдамской декларации 26 июля 1945 года США, Великобританией и Китаем СССР не находился в состоянии войны с Японией, поэтому формально не участвовал в определении условий её капитуляции. Но интересы нашей страны

8

в отношении утраченных ранее территорий учитывались и нашли отражение в положении декларации о том, что «японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и теми менее крупными островами, которые мы укажем»26. Япония отвергла условия капитуляции и продолжила военные действия. США в качестве меры устрашения произвели атомные бомбардировки 6 августа — Хиросимы и 9 августа — Нагасаки. СССР присоединился к Потсдамской декларации 8 августа 1945 года, в тот же день объявил Японии войну и на следующий день начал широкомасштабные наступательные операции в Северном Китае, Корее, на Сахалине и Курильских островах. С вступлением в войну Советского Союза Япония окончательно потеряла надежду на посредничество нашей страны в окончании войны и смягчении условий капитуляции. Правительство Японии 14 августа 1945 года заявило о принятии условий капитуляции, изложенных в Потсдамской декларации. Император Хирохито впервые обратился к своим подданным по радио 15 августа 1945 года и через два дня издал рескрипт «К солдатам и матросам», в котором назвал основную причину капитуляции: «Теперь, когда в войну против нас вступил и Советский Союз, продолжать сопротивление… означает поставить под угрозу саму основу существования нашей империи»27. Последовала капитуляция Квантунской армии. Последние очаги японского сопротивления в Корее и на Курильских островах были ликвидированы к концу августа. Япония безоговорочно капитулировала 2 сентября 1945 года, взяв «обязательство, что правительство Японии и его преемники будут честно выполнять условия Потсдамской декларации…»28. Достигнутые в ходе Второй мировой войны договорённости великих держав, направленные на предотвращение войн и агрессии, нашли концентрированное отражение в Уставе ООН, вступившем в силу 24 октября 1945 года. И ныне он служит незыблемой международно-правовой основой суверенитета России над всеми Курильскими островами. Его статья 107 гласит: «Настоящий Устав ни в коей мере не лишает юридической силы действия, предпринятые или санкционированные в результате Второй мировой войны несущими ответственность за такие действия правительствами, в отношении любого государства, которое в течение Второй мировой войны было врагом любого из государств, подписавших настоящий Устав, а также не препятствует таким действиям»29. Статья 53 Устава ООН даёт право без полномочий от Совета Безопасности ООН предпринимать принудительные действия, предусмотренные «статьёй 107, против любого вражеского государства» или региональными соглашениями «против возобновления агрессивной политики со стороны любого такого государства»30. Таким образом, Устав ООН гарантирует не только суверенитет России над Курилами, но и право на его защиту. Подписанием Сан-Францисского мирного договора 8 сентября 1951 года наш островной сосед подтвердил: «Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония при№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.Н. КАБЕНИН. «Вопросы суверенитета над островами не обсуждаются...»

обрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 года»31. Права СССР на Курилы, Южный Сахалин и прилегающие острова после Второй мировой войны признавали все страны мира, включая Японию. Вместе с тем США и Великобритания, отвергнув предложенные нашей страной поправки, отказались недвусмысленно закрепить в Сан-Францисском договоре переход этих территорий под юрисдикцию СССР, как это было предусмотрено Ялтинской декларацией. На подписание этого договора не были приглашены Китай, Корея, Индонезия, Малайзия и ряд других стран, наиболее пострадавших от японской агрессии. В результате Советский Союз, Польша и Чехословакия отказались от подписания договора32, а союзники СССР по антигитлеровской коалиции в условиях начавшейся «холодной войны» положили начало отказу от своих обязательств по договорам военного времени и фактическому пересмотру итогов Второй мировой войны. Позиция советского руководства была выражена в заявлении представителя СССР на переговорах в Сан-Франциско А.А. Громыко: «Американо-английский проект является не договором мира, а договором подготовки новой войны на Дальнем Востоке»33. Помимо явного антисоветского шага в отношении Курильских островов США этим договором исключили возможность превращения Японии в нейтральное миролюбивое государство, узаконив своё военное присутствие после формального прекращения оккупации страны. В статье 6 договора сразу же после заявления о выводе всех оккупационных войск с территории Японии не позднее чем через 90 дней после вступления договора в силу говорится: «Ничто в этом положении не должно, однако, воспрепятствовать размещению или сохранению иностранных вооружённых сил на японской территории в соответствии или вследствие каких-либо двусторонних или многосторонних соглашений…»34. Японо-американский договор безопасности, предоставивший американцам право размещать военные базы на территории Японии, был заключён в день подписания Сан-Францисского мирного договора. Разыгрывая японскую карту, путём шантажа и угроз невозвращения Японии архипелага Рюкю США препятствовали заключению советско-японского мирного договора и налаживанию добрососедских отношений Японии и СССР. В качестве инструмента такой политики Японии был навязан вопрос «северных территорий», который культивировался американцами на протяжении послевоенного времени. Это позволяло США, «отводя японский национализм от себя, направить его против Советского Союза… С этой точки зрения было важно, чтобы территориальный спор оставался нерешённым»35. Тем не менее Советский Союз, верный своим внешнеполитическим традициям, стремился к улучшению отношений с восточным соседом. Совместной Декларацией СССР и Японии от 19 октября 1956 года стороны заявили о прекращении войны между ними и восстановлении дипломатических и консульских отношений. В качестве дружественного шага наша страна согласилась на передачу Японии ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

островов Шикотан и Хабомаи «с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией»36. Установление добрососедских взаимовыгодных отношений СССР и Японии противоречило стратегии США, превративших страну в мощный плацдарм своей антисоветской политики на Дальнем Востоке. В результате американского давления Япония отказалась от выполнения обязательств по декларации 1956 года. В качестве компенсации Японии за её уступчивость в вопросах антисоветской политики США согласились на пересмотр договора безопасности 1951 года. Новый договор о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности между США и Японией был подписан 19 января 1960 года. Соединённые Штаты отказались от права вмешиваться во внутренние дела Японии и обещали консультироваться с японскими властями по вопросам вооружения и дислокации своих войск на территории страны. США получили возможность размещать любое количество военных баз и военнослужащих на территории Японии, а также право завозить в неё и использовать «любые виды оружия». Япония взяла на себя обязательства защищать эту инфраструктуру в случае нападения извне37. «Уступки» маскировали фактическую капитуляцию правящей элиты Японии и закрепление её зависимого положения на бессрочной основе. Не случайно весь процесс переговоров, подписания и вступления в силу этого договора сопровождался массовым протестным движением, охватившим всю территорию Японии. О масштабах антиамериканских демонстраций говорит то, что визит президента США Д. Эйзенхауэра в Токио в июне 1960 года для участия в торжественной церемонии обмена ратификационными грамотами был отменён по соображениям безопасности после беспрецедентного заявления премьер-министра Н. Киси о «несвоевременности» его приезда. Церемония всё же состоялась 23 июня 1960 года без объявления времени и места её проведения.

Курильские острова

9

НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

СССР не мог оставить этот шаг Японии без ответа и дополнил декларацию 1956 года требованием вывода всех иностранных баз с территории Японии в качестве условия заключения с ней мирного договора. В памятной записке советского правительства правительству Японии от 27 января 1960 года отмечалось, что новый американо-японский договор имеет антисоветскую направленность, СССР в связи с изменившимися условиями считает невозможной передачу островов Шикотан и Хабомаи и не может «содействовать тому, чтобы передачей указанных островов Японии была бы расширена территория, используемая иностранными войсками»38. В последовавшем обмене памятными записками правительств: Японии — от 5 февраля и 1 марта, СССР — от 24 февраля и 22 апреля 1960 года — стороны разъясняли свои позиции по территориальному вопросу в изменившейся обстановке. Япония заявила, что будет неотступно добиваться возвращения не только островов Хабомаи и Шикотан, но также и других якобы «исконных японских» территорий. Советский Союз подтвердил свою позицию: «Территориальный вопрос между СССР и Японией решён и закреплён соответствующими международными соглашениями, которые должны соблюдаться»39. В начале 1970-х годов военно-политическая обстановка в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) существенно изменилась. Отношения СССР с Китаем были напряжёнными, попытки Советского Союза создать в регионе систему коллективной безопасности не получили поддержки. В то же время визит президента США Р. Никсона в Китай в 1972 году положил начало сотрудничеству двух стран и значительно усилил позиции США в АТР. Следуя в фарватере американской политики, Япония в сентябре того же года признала КНР и установила с ней дипломатические отношения, разорвав связи с Тайванем. Сближение КНР с США и Японией вызывало у советского руководства опасения изоляции в регионе и подтолкнуло его к поиску возможностей сближения с Японией. Министр иностранных дел СССР А.А. Громыко в 1972 году встретился с японским руководством и заявил о возможности вернуться в переговорах о мирном договоре с Японией к положениям декларации 1956 года. Переговоры состоялись в октябре следующего года во время визита премьер-министра К. Танака в Москву. Вопрос передачи двух островов Японии поднимался в тесной увязке с достижением успеха в заключении мирного договора, однако отражения в совместном заявлении от 10 октября 1973 года по итогам визита он не нашёл. Стороны ограничились заявлениями о намерениях продолжить переговоры, при этом японцы сочли итоговый документ своей дипломатической победой, т.к. в их трактовке упоминание в совместном заявлении «урегулирования нерешённых вопросов, оставшихся со времён Второй мировой войны»40 означало признание Советским Союзом наличия спорных территорий. Советская сторона не разделяла эту точку зрения. Поиску взаимопонимания в 1970—1980-е годы служили встречи авторитетных советских учёных с влиятельными представителями правившей в Японии Либерально-демократической партии в

10

рамках диалога Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР (ИМЭМО) и японского Совета по вопросам безопасности (Ампокен). Как вспоминал советский и российский государственный деятель Е.М. Примаков, эти «встречи заложили основу продвижению в отношениях между странами»41. Конструктивную роль сыграло советское предложение отойти от крайностей в формулировании позиций и начать шаг за шагом взаимодействовать, особенно в экономической области. Позже Япония положительно восприняла предложенную советской стороной идею совместной хозяйственной деятельности на островах Южных Курил. Перестройка в СССР и последовавший за ней распад Советского Союза дали новую надежду японским соседям на уступки нашей страны по территориальному вопросу. В апреле 1991 года состоялся первый в истории двусторонних отношений визит главы Советского государства М.С. Горбачёва в Японию. В совместном заявлении по его итогам говорилось, что стороны «провели обстоятельные и углублённые переговоры по всему комплексу вопросов, касающихся разработки и заключения мирного договора между Японией и СССР, включая проблему территориального размежевания, с учётом позиций сторон о принадлежности островов Хабомаи, острова Шикотан, острова Кунашир и острова Итуруп»42. Тем самым СССР впервые официально признавал наличие территориального спора с Японией. В отличие от декларации 1956 года в заявлении появилась формулировка «территориальное размежевание», под которую подпали уже четыре острова. Это была явная победа японской дипломатии. СССР отошёл от своей принципиальной позиции отрицания территориального спора и невозможности пересмотра итогов Второй мировой войны. К критической черте в судьбе Южных Курил и их жителей подвела Россию администрация президента Б.Н. Ельцина. В 1992 году в ходе подготовки визита Президента России в Японию глава МИД РФ А.В. Козырев разрабатывал варианты передачи ей некоторых из Курильских островов43. План сдачи Курил в два этапа был разработан в МИД РФ и «в марте 1992 года тайно предложен министром А. Козыревым японскому министру иностранных дел М. Ватанабэ»44. Токио было предложено ещё до подписания мирного договора «забрать» Шикотан и Хабомаи, затем продолжать переговоры о Кунашире и Итурупе45. Только противодействие широких слоёв российской общественности и своевременные действия спецслужб помогли избежать ошибки безответственной политики Ельцина и возможных катастрофических последствий, превращения Охотского моря из фактически внутреннего российского в международное с потерей стратегических преимуществ для российского Тихоокеанского флота, потери огромных рыбных и других биоресурсов. По предложению Главного управления охраны РФ и рекомендации Совета безопасности РФ визит Президента России был отложен, так как японская сторона не смогла дать гарантии его безопасности46. В дальнейшем Б.Н. Ельцин отказался от неприемлемой для большинства граждан России передачи № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.Н. КАБЕНИН. «Вопросы суверенитета над островами не обсуждаются...»

Южно-Курильских островов. Работа по развитию двусторонних отношений и поиску решений по вопросу заключения мирного договора продолжалась. В российско-японских отношениях 1990-х годов была создана организационно-правовая база, которая и определила характер и направленность взаимодействия сторон в новом тысячелетии. В 1994 году была создана Российско-японская межправительственная комиссия по торгово-экономическим вопросам. На неофициальной встрече в Красноярске в ноябре 1997 года лидеры двух стран «подошли к конкретному сроку решения японскороссийской проблемы и заключение мирного договора обозначили к 2000 году»47. Было принято решение создать совместную русско-японскую комиссию по вопросам заключения мирного договора. Принятая 13 ноября 1998 года Московская декларация «Об установлении созидательного партнёрства между Российской Федерацией и Японией» предписывала создать в рамках комиссии по вопросам заключения мирного договора подкомиссию по пограничному размежеванию. Кроме того, было решено создать «подкомиссию по совместной хозяйственной деятельности на указанных островах (Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. — Прим. авт.), которая, действуя параллельно с подкомиссией по пограничному размежеванию, определила бы виды возможной совместной хозяйственной деятельности на островах, не наносящей ущерба юридическим позициям обеих сторон»48. Подчёркивалось, что цель этой деятельности — создание благоприятной обстановки для «продвижения переговоров по мирному договору и улучшению общей атмосферы российско-японских отношений». Была выражена решимость развивать двустороннее экономическое сотрудничество и ежегодно проводить заседания Российско-японской межправительственной комиссии по торгово-экономическим вопросам. Встречи на высшем уровне стали традиционными и продолжались после 2000 года. Мирный договор не был подписан, но обсуждение возможности его заключения и констатации намерений сторон работать в этом направлении занимали важное место на переговорах. Так, Президент России В.В. Путин и премьер-министр Японии Ё. Мори по итогам встречи 4—5 сентября 2000 года в Токио подписали Совместное заявление по проблеме мирного договора и приняли Программу углубления сотрудничества в торгово-экономической области между Российской Федерацией и Японией. В Иркутске 25 марта 2001 года главы государств приняли Совместное российско-японское заявление о дальнейшем продолжении переговоров по проблеме мирного договора. В январе 2003 года в ходе официального визита премьер-министра Японии Д. Коидзуми в Россию был принят Российско-японский план действий. В нём отражены результаты развития сотрудничества и поставлены задачи по его углублению, включая продолжение «поиска взаимоприемлемого решения проблемы заключения мирного договора»49. Стратегические задачи отношений России с Японией изложены в утверждённой в 2000 году Концепции внешней политики РФ. В ней отмечено, что «Российская Федерация выступает за устойчивое ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Участники переговоров в формате «два плюс два» — глав внешнеполитических и оборонных ведомств двух стран (слева направо): министр обороны РФ генерал армии С.К. Шойгу, министр иностранных дел РФ С.В. Лавров, глава МИД Японии Т. Коно и министр обороны Японии Т. Ивая Токио, 30 мая 2019 г.

развитие отношений с Японией, за достижение подлинного добрососедства, отвечающего национальным интересам обеих стран»50. Направленность и дух российской политики отражены в последующих редакциях концепции. Россия стала рассматривать свою деятельность в АТР в более широком международном контексте. В частности, в редакции концепции, утверждённой Президентом РФ 30 ноября 2016 года, отмечается: «Россия заинтересована в активном участии в интеграционных процессах в Азиатско-Тихоокеанском регионе, использовании его возможностей при реализации программ социально-экономического развития Сибири и Дальнего Востока, в создании в регионе всеобъемлющей, открытой, транспарентной и равноправной архитектуры безопасности и сотрудничества на коллективных началах»51. Эта редакция концепции также гласит: «Российская Федерация продолжит курс на выстраивание добрососедских связей и осуществление взаимовыгодного сотрудничества с Японией, в том числе в целях обеспечения стабильности и безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе»52. События 2014 года, связанные с государственным переворотом на Украине, и последовавшая антироссийская кампания Запада, нацеленная на политическую, экономическую и дипломатическую изоляцию нашей страны, были расценены в Японии как открывшаяся возможность решить свои территориальные проблемы. Надежды на это были связаны и с хорошими личными отношениями премьер-министра С. Абэ с Президентом РФ В.В. Путиным, которые сохранились, несмотря на давление западных партнёров. Лидеры двух стран в ходе встреч выражали намерения решить проблему мирного договора на основе положений Совместной декларации 1956 года и разделяли подходы к решению этой проблемы — развитие всестороннего сотрудничества и создание атмосферы доверия и добрососедства. В ходе визита главы Российского государства в Японию 15—16 декабря 2016 года стороны «достигли взаимопонимания относительно того, что важным шагом на пути к заключению мирного договора может стать начало консультаций о совместной хозяй-

11

НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

ственной деятельности России и Японии на южных Курильских островах»53. Также была достигнута договорённость о возобновлении работы созданного в 2013 году диалогового механизма в формате «два плюс два» — консультаций министров иностранных дел и обороны двух стран54. Как и прежде, препятствием на пути реализации идей и планов совместной хозяйственной деятельности служат юридические вопросы. В соглашениях по рыболовству и другим видам деятельности в районе островов подчёркнут примат национального и международного права, а юрисдикция потенциальных хозяйствующих субъектов непосредственно на земле Южных Курил вызывает разногласия, преодоление которых требует согласованного решения о суверенитете над территориями. На пленарном заседании Восточного экономического форума 12 сентября 2018 года во Владивостоке С. Абэ вновь призвал заключить мирный договор, предложив Президенту России ещё раз подтвердить «наши намерения перед многочисленными свидетелями»55. Но Япония не согласилась со встречным предложением В.В. Путина: «…Давайте заключим мирный договор, — не сейчас, но до конца года — без всяких предварительных условий... А потом на основе этого мирного договора как друзья продолжим решать все спорные вопросы»56. Главное препятствие на пути к мирному договору между двумя странами и как неотъемлемой его части признанию суверенитета России над Южными Курилами состоит в политической и военной зависимости Японии от США. Россия озабочена планами размещения американской системы глобальной ПРО на территории Японии, не исключает потенциального использования в этих целях Курильских островов в случае их передачи Японии и рассматривает элементы ПРО как часть американского стратегического ядерного потенциала, вынесенного на периферию. Об этой озабоченности глава Российского государства заявил в ходе его большой прессконференции 20 декабря 2018 года: «Мы не понимаем уровня суверенитета Японии при принятии решений подобного рода… Что будет происходить после заключения мирного договора, мы не знаем. Но без ответа на этот вопрос нам очень трудно будет принимать какие-либо кардинальные решения»57. Диалог на высшем уровне о российско-японском сотрудничестве продолжался в ходе встреч В.В. Путина и С. Абэ в 2019 году на январских и майских переговорах в Москве, июньских в Японии, в сентябре на Восточном экономическом форуме. В ходе его пленарного заседания Президент России вновь заявил, что, несмотря на сложности, «на основе Декларации 1956 года… будем двигаться в направлении полноценного урегулирования всех наших отношений, будем стремиться к заключению мирного договора»58. Достигнутый в последние годы небывало высокий уровень развития российско-японских отношений не снизил накал антироссийской пропаганды в Японии вокруг «северных территорий». По данным опроса, опубликованным на сайте правительства Японии в 2016 году, около 80 проц. японцев не питают тёплых чувств к России. Лишь 1,9 проц. респондентов заявили, что им близка наша страна,

12

15,5 проц. ответили, что «скорее близка, чем нет», а к США — оккупантам, подвергшим Японию атомным бомбардировкам, 84,4 проц. испытывают тёплые чувства и лишь 13,5 проц. противоположные59. Если в 1972 году только 5,9 проц. опрошенных японцев высказались за участие в «движении за возвращение северных территорий», 44,8 проц. заявили, что «вообще не интересуются данной проблемой»60, то в 2019 году в опросе, проведённом газетой «Асахи симбун», за «возвращение» российских островов Японии высказались 78 проц. Из них 38 проц. согласились бы с передачей Шикотана, Хабомаи и совместной хозяйственной деятельностью на Кунашире и Итурупе, 40 проц., настаивают на требовании «вернуть» все острова Южных Курил 61. Немало японцев видят в этом лишь первый шаг, считая «северными территориями» все Курильские острова до Камчатки и Южный Сахалин. По данным МИД РФ, Япония претендует на острова общей площадью свыше 9000 кв. км (территория всех Курил 15,6 тыс. кв. км)62 с их природными богатствами. В числе южно-курильских ресурсов — рыба и морепродукты, нефть и газ, руды с высоким содержанием золота, серебра, меди, цинка, железа, титана, ванадия, месторождения серы, агат, строительный камень и др. А ещё единственное в России месторождение рения — одного из редчайших и самых дорогих металлов, необходимых металлургии и медицине, авиа- и ракетостроению63. Соответствующая сложившимся реалиям позиция нашей страны не раз разъяснена японской стороне и общественности. Подтверждая готовность работать на основе Декларации 1956 года, Россия настаивает на непреложности первого шага — признания Японией итогов Второй мировой войны в полном объёме, включая суверенитет РФ над всеми островами Южной Курильской гряды. Министр иностранных дел России С.В. Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров с министром иностранных дел Японии Т. Коно в Москве 14 января 2019 года отметил, что «вопросы суверенитета над островами не обсуждаются. Это территория Российской Федерации»64. Таким образом, в последние годы существенного сближения позиций России и Японии по территориальному вопросу не произошло. Вместе с тем, учитывая уровень развития российско-японских отношений в различных областях в условиях отсутствия мирного договора, можно с уверенностью отметить, что данное обстоятельство не носит ярко выраженного антагонистического, конфронтационного характера. В вопросе о принадлежности Южных Курил для Японии наряду с экономическими и иными интересами на первый план выходят соображения национальной гордости и международного престижа, а для России — угрозы национальной безопасности и ущерб её экономическим интересам, которые породит передача островов. Это нанесёт ущерб и авторитету нашей стране в мире. Несмотря на характер межгосударственных отношений в эпоху глобализации, которая, как полагают, приносит экономические, технологические и финансовые выгоды, у государств с тысячелетней историей остаются и иные приоритеты. Российско-японский диалог об островах продолжается. № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.Н. КАБЕНИН. «Вопросы суверенитета над островами не обсуждаются...»

ПРИМЕЧАНИЯ 1 Трактат о торговле и границах между Россией и Японией (Симодский). 26 января / 7 февраля 1855 г. // Президентская библиотека: https://www.prlib.ru.

2 Цит. по: Таксами Ч.М., Косарев В.Д. Кто вы, айны?: очерк истории и культуры. М., 1990. С. 44.

3 Курильские острова: их открытие и присоединение к России (1711—1778 гг.). Интернет-ресурс: сайт МИД РФ: https//idd.mid.ru.

4 Исследования Сибири до Первой Камчатской экспедиции // Интернет-ресурс: https://big-archive.

5 Курильские острова: их открытие и присоединение к России.

6 Там же.

7 Большая северная экспедиция // Интернет-ресурс: https:// baikal-info.ru.

8 Цит. по: Чугров С.В. Образ России в Японии и образ Японии в России: рабочая тетрадь 33/2016. М.: Российский совет по международным делам (РСМД). С. 12, 13. Интернет-ресурс: https://russiancouncil.ru.

9 Экспедиции И.М. Антипина и Д.Я. Шабалина на Курильские острова 1775—1779 гг. Южно-Курильск: Южно-Курильская центральная библиотека. 2018. С. 3—5. Интернет-ресурс: https:// yklib.shl.muzkult.ru.

10 Зиланов В.К. и др. Русские Курилы: история и современность: сборник документов по истории формирования русско-японской и советско-японской границы. М., 1995. С. 26.

11 Курильские острова: их открытие и присоединение к России.

12 Невельской Геннадий Иванович. Интернет-ресурс: https:// dic.academic.ru.

13 См.: Петропавловска оборона 1954 // Большая российская энциклопедия: электронная версия (БРЭ ЭВ).

14 Подробнее см.: Сёгунат // Там же.

15 Токугава, династия правителей Японии в 1603—1867 гг. Дала название периоду японской истории // Там же.

16 См.: Ансэйские договоры // Там же.

17 Трактат о торговле и границах между Россией и Японией (Симодский).

18 Петербургский договор 1875 года // Интернет-ресурс: https://w.histrf.ru.

19 Документы для сборника материалов по истории территориального размежевания между Россией и Японией // Интернет-ресурс: https://ru.emb-japan.go.jp.

20 Мирный договор между Россией и Японией. Портсмут, 23 августа / 5 сентября 1905 г. // Сборник договоров России с другими государствами. 1856—1917. М.: Госполитиздат, 1952. С. 337—342 // Интернет-ресурс: http://militera.lib.ru.

21 Конвенция об основных принципах взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией. 20 января 1925 г. // Документы внешней политики СССР в 24 т. Т. 8. М.: Госполитиздат, 1963. С. 71.

22 Декларация. Пекин, 20 января 1925 г. // Там же. С. 77.

23 Конвенция об основных принципах взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией. 20 января 1925 г. // Там же. С. 72, 73.

24 См.: Тихоокеанские кампании 1941—1945 // Советская историческая энциклопедия в 16 т. Т. 14. М.: Советская энциклопедия, 1973. Стб. 248—255.

25 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны: документы и материалы в 3 т. М.: Госполитиздат, 1947. С. 111, 112.

26 Заявление глав правительств Соединённых Штатов, Соединённого Королевства и Китая (Потсдамская декларация).

26 июля 1945 г. // Система «Гарант»: https://base.garant.ru.

27 Кошкин А. Восстановить историческую справедливость // Военно-промышленный курьер. 2009. Интернет-ресурс: https://www.vpk-news.ru.

28 Акт о капитуляции Японии (Токийская бухта, 2 сентября 1945 г.) // Система «Гарант»: https://base.garant.ru.

29 Устав ООН // Веб-сайт ООН: https://www.un.org.

30 Там же.

31 История войны на Тихом океане в 5 т. Т. V. М.: Издательство иностранной литературы, 1958. С. 338, 339.

32 Сан-Францисский мирный договор 1951 // БРЭ ЭВ.

33 Из выступления первого заместителя министра иностранных дел СССР А.А. Громыко на Конференции в Сан-Франциско 5 сентября 1951 г. // Интернет-ресурс: http://www.doc20vek.ru.

34 Сан-Францисский мирный договор 1951 // БРЭ ЭВ.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

35 Кошкин А.А. Проблему «северных территорий» создали американцы // Аргументы и факты. 2011. 2 февраля: https://aif.ru.

36 Совместная декларация Союза Советских Социалистических Республик и Японии. Москва. 19 октября 1956 // Президентская библиотека: https://www.prlib.ru.

37 История дипломатии в 5 т. Т. 5. М.: Политиздат, 1974. С. 327—331. Интернет-ресурс: http://virezkipress.ru.

38 Памятная записка Советского правительства от 27 января 1960 г. // Интернет-ресурс: http://doc20vek.ru.

39 Из Памятной записки Советского правительства правительству Японии от 22 апреля 1960 г. // Там же.

40 Из Совместного советско-японского заявления от 10 октября 1973 года. Интернет-ресурс: https://www.ru.emb-japan.go.jp.

41 Примаков Е.М. Встречи на перекрёстках. М.: Центрполиграф, 2018. С. 51.

42 Совместное советско-японское заявление от 18 апреля 1991 года // Правда. 1991. 20 апреля. Интернет-ресурс: http://doc20vek.ru.

43 См.: Птичкин С. Чекисты сканировали мысли Мадлен Олбрайт // Российская газета. 2006. 22 декабря. Интернет-ресурс: https://rg.ru; Черных Е. Как спецслужбы спасли Курилы для России // Комсомольская правда. 2015. 20 декабря. Интернет-ресурс: https://www.kp.ru.

44 Кошкин А.А. Курилы по следам Ельцина и Козырева: вовремя найденные «материалы» // ИА Regnum. 2018. 18 октября. Интернет-ресурс: https://regnum.ru.

45 Там же.

46 Птичкин С. Указ. соч.; Черных Е. Указ. соч.

47 Хасимото поймал на крючок ельца // Коммерсант. 1997.

4 ноября. Интернет-ресурс: www.kommersant.ru.

48 Московская декларация об установлении созидательного партнёрства между Японией и Российской Федерацией // Интернет-ресурс: https://www.ru.emb-japan.go.jp.

49 Российско-японский план действий. 10 января 2003 г. // Официальный сайт Президента РФ: http://www.kremlin.ru.

50 Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации 28 июня 2000 г. // Интернет-ресурс: http://docs.cntd.ru.

51 Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 30 ноября 2016 г. // Сайт Совета безопасности РФ: http://www.scrf.gov.ru.

52 Там же.

53 Заявление для прессы по итогам российско-японских переговоров (по вопросам совместной хозяйственной деятельности на южных Курильских островах). 16 декабря 2016 г. // Официальный сайт Президента РФ: http://www.kremlin.ru.

54 См.: Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с российско-японскими переговорами министров иностранных дел и обороны в формате «два плюс два». 29 мая 2019 г. // Сайт МИД РФ: https//idd.mid.ru.

55 Пленарное заседание Восточного экономического форума. 12 сентября 2018 г. // Официальный сайт Президента РФ: http://www.kremlin.ru.

56 Там же.

57 Большая пресс-конференция Владимира Путина. 20 декабря 2018 г. // Там же.

58 Пленарное заседание Восточного экономического форума.

5 сентября 2019 г. // Там же.

59 Опрос: лишь 17% японцев испытывают симпатии к России // РИА Новости. 2016. 15 марта. Интернет-ресурс: https://ria.ru.

60 Санкэй симбун. 1972. 17 сентября, 25 октября. Цит. по: Кутаков Л.Н. Москва — Токио: очерки дипломатических отношений, 1956—1986. М.: Международные отношения, 1988. Интернет-ресурс: http://nippon-history.ru.

61 Спор вокруг Курил // ТАСС. 2019. 22 января: https://tass.ru.

62 Курильские острова: их открытие и присоединение к России.

63 Экономика южных Курильских островов // ИКСИ. 2016.

15 декабря. Интернет-ресурс: http://icss.ru.

64 Выступление и ответы на вопросы СМИ министра иностранных дел России С.В. Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам переговоров с министром иностранных дел Японии Т. Коно. 14 января 2019 г. // Сайт МИД РФ: http://www.mid.ru. ■

Иллюстрации с сайтов https://www.kuriles-history. ru; https://vestiprim.ru; http://realtribune.ru; https:// topwar.ru; japanalbum.ru; https://rg.ru; http://www. kremlin.ru, а также: Военная энциклопедия в 8 т. Т. 4. М.: Воениздат, 1999. С. 345.

13

ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

В.Б. ПРАСНИКОВ, М.А. ДОБРЯКОВА, С.В. КУЛИКОВ

V.B. PRASNIKOV, M.A. DOBRYAKOVA, S.V. KULIKOV

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ВОЕННО-МОРСКИЕ ИГРЫ В НИКОЛАЕВСКОЙ МОРСКОЙ АКАДЕМИИ НАКАНУНЕ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ 1904—1905 гг.

STRATEGIC NAVAL GAMES AT THE EMPEROR NICHOLAS NAVAL ACADEMY ON THE EVE OF THE RUSSO JAPANESE WAR OF 1904 1905 Сведения об авторах. Прасников Владислав Борисович — старший научный сотрудник, руководитель группы истории отечественного кораблестроения и вооружения Научно-исследовательского института кораблестроения и вооружения ВМФ ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия», кандидат исторических наук (Санкт-Петербург. E-mail: vunc-vmf-3fil@mil.ru); Добрякова Марта Александровна — научный сотрудник группы истории отечественного кораблестроения и вооружения Научно-исследовательского института кораблестроения и вооружения ВМФ ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия» (Санкт-Петербург. E-mail: vunc-vmf-3fil@mil.ru); Куликов Сергей Валерьевич — научный сотрудник группы истории отечественного кораблестроения и вооружения Научно-исследовательского института кораблестроения и вооружения ВМФ ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия» (Санкт-Петербург. E-mail: vunc-vmf-3fil@mil.ru). Аннотация. В статье рассматриваются стратегические военно-морские игры 1896—1903 гг. на тему «Война с Японией», проводится анализ их влияния на планирование действий русского флота в будущей войне. Ключевые слова: военно-морские игры; стратегическая военно-морская игра; Николаевская морская академия; Русско-японская война; стратегия.

Information about authors. Vladislav Prasnikov — Senior Researcher, Head of the Group of History of Domestic Shipbuilding and Armaments at the Research Institute of Shipbuilding and Armaments of the Navy, the Navy MESC «Naval Academy», Cand.

Sc. (Hist.) (St. Petersburg. E-mail: vunc-vmf-3fil@mil.ru); Marta Dobryakova — Researcher with the Group of History of Domestic Shipbuilding and Armaments at the Research Institute of Shipbuilding and Armaments of the Navy, the Navy MESC «Naval Academy» (St. Petersburg. E-mail: vunc-vmf-3fil@mil.ru); Sergei Kulikov — Researcher with the Group of History of Domestic Shipbuilding and Armaments at the Research Institute of Shipbuilding and Armaments of the Navy, the Navy MESC «Naval Academy» (St. Petersburg. E-mail: vunc-vmf-3fil@mil.ru).

Summary. The paper examines the strategic naval games in 1896—1903 on the War with Japan subject analyzing their effect on the planning of Russian naval activity in the prospective war.

Keywords: naval games; strategic naval game; Emperor Nicholas Naval Academy; Russo-Japanese War; strategy.

усско-японская война во всей истории многочисленных войн, где участвовал отечественный флот, занимает особое место. В ходе этой войны русский флот понёс колоссальные потери в личном составе и кораблях и был фактически обескровлен. Последствия поражения в течение длительного времени негативно влияли на развитие отечественного флота, а его причины обсуждаются и сегодня. Столь сокрушительное фиаско трудно объяснить, т.к. общеизвестно, что войну с Японией предсказывали, более того — её ждали, и флот к ней готовился. В частности, в период с 1895 по 1903 год в стенах Николаевской морской академии по инициативе высшего военно-морского командования были проведены три стратегические военно-морские игры на тему «Война с Японией». Первая игра, состоявшаяся зимой 1895/96 учебного года, проводилась на только что созданном в Николаевской морской академии курсе военно-морских наук

Р

14

под руководством и при непосредственном участии великого князя Александра Михайловича. Первые правила стратегической игры были разработаны в академии также при активном участии великого князя, который был ярым сторонником введения военно-морских игр в образовательный процесс1. Темой игры по указанию управляющего Морским министерством генерал-адъютанта адмирала Н.М. Чихачёва стала война России с Японией в декабре 1895 года. В ходе игры её участниками были изучены варианты возможных действий русского флота на Дальнем Востоке при текущем (по состоянию на декабрь 1895 г.) составе сил России и Японии2. Разбор правил и хода первой стратегической военно-морской игры не является целью настоящей публикации, более подробно стратегические военно-морские игры разобраны в статьях, опубликованных в «Военно-историческом журнале» в апреле 2018 и феврале 2019 года3. Отметим лишь, что её результатом «явилось истребление русской № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

В.Б. ПРАСНИКОВ, М.А. ДОБРЯКОВА, С.В. КУЛИКОВ. Стратегические военно-морские игры...

эскадры, хотя она была довольно сильна по своему составу и соответствовала действительности»4. При этом главными причинами поражения стал неправильный выбор пункта сбора и базирования кораблей русской эскадры, а также разделение русских сил на части. Особенно фатальным выглядело решение о разделении сил на две части. В результате в ходе игры на второй день после объявления войны «суда южной русской эскадры пошли ночью в строю двух кильватерных колонн на север Западным Корейским проливом, были открыты японцами и подверглись последовательным минным атакам, причём понесли существенные потери, а на рассвете оказались окружёнными превосходящими силами»5. Знакомый многим сценарий, однако он был описан ещё в 1896 году, почти за 10 лет до цусимской катастрофы! Дальнейший критический разбор действий «русской партии» привёл к следующим выводам: — Японское море во время войны с Японией, до установления уверенного контроля над Корейским проливом, должно было быть выделено в самостоятельный театр военных действий; — при относительной слабости русских морских сил в начале войны создание передовой базы флота в районе Корейского полуострова (особенно в Корейском проливе) рискованно и бесполезно; — прямое боевое столкновение русских морских сил с японским флотом с надеждой на успех, а также нарушение коммуникаций между Японией и Кореей возможны только после прибытия подкреплений из Средиземного моря и Балтики. Из работ слушателей по игре 1895/96 учебного года особо следует отметить решение стратегической задачи, подготовленное лейтенантом Н.Н. Беклемишевым, который6: — произвёл сравнительную оценку сил русской Тихоокеанской эскадры и японского флота по состоянию на 1 декабря 1895 года, определил их сильные и слабые стороны, способы возможного усиления русских морских сил на Дальнем Востоке; — выполнил географическое описание театра войны; — оценил морскую торговлю Японии; — составил «Объяснительную записку к плану войны с Японией в декабре 1895 г.»; — рассмотрел возможные политические условия возникновения конфликта, организацию снабжения и дислокацию русского флота. В качестве отдельной разработки Беклемишевым был подготовлен «План спешного формирования отряда Балтийского флота с 1 декабря 1895 г.». Документ впервые содержал плановую таблицу по организации перехода отряда боевых кораблей Балтийского флота на Дальний Восток. Кроме того, в своей работе Н.Н. Беклемишев указал на высокую вероятность внезапного нападения японского флота на корабли русской Тихоокеанской эскадры7. Практическая значимость работы Н.Н. Беклемишева была признана командованием российского флота, в связи с чем её в 1896 году издали отдельной брошюрой. Зимой 1899/00 учебного года в Николаевской морской академии была проведена очередная стратегическая игра на тему «Война России с Японией весной 1900 года». Игра велась по новой редакции ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Первый лист правил военно-морской стратегической игры 1895/96 учебного года

правил, в которой были учтены дополнительные данные по минному флоту и введено новое боевое средство — подводная лодка8. По сравнению с игрой 1895/96 учебного года состав участников был значительно расширен. Впервые в стратегической военно-морской игре приняли участие представители Николаевской военной академии и армии9. На составе участников остановимся подробнее, т.к. многие из них сыграли заметную роль в ходе Русско-японской войны. Руководителем «русской партии» (главнокомандующим) был назначен великий князь Александр Михайлович. В её состав вошли капитаны 2 ранга Е.Р. Егорьев, А.А. Родионов, А.И. Хомутов, лейтенанты А.Г. Покровский и С.Н. Дмитриев. За действия русской армии отвечали подполковник барон Н.А. Корф и штаб-ротмистр А.И. Звегинцев. Руководителем «японской партии» был назначен исполняющий должность заведующего Военно-морским учёным отделом Главного морского штаба (ГМШ) капитан 1 ранга А.А. Вирениус. В её состав вошли капитаны 2 ранга Ю.К. Волчаский, Н.К. Чернышёв, Ф.Н. Иванов, Н.И. Митурич, В.Л. Барщ, А.А. Сухомлин, А.С. Загорянский-Кисель, Г.П. Беляев, лейтенанты Ф.А. Стойков и А.Г. Пименов. За действия японской армии отвечал подполковник В.А. Богуславский. Главным руководителем занятий был назначен контр-адмирал З.П. Рожественский, которого после убытия на о. Гогланд (З.П. Рожественский возглавил операцию по спасению броненосца береговой обороны «Генерал-Адмирал Апраксин») сменил контрадмирал Н.И. Скрыдлов. Помощниками руково-

15

ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

Первый лист дополнения к правилам военноморской стратегической игры 1899/00 учебного года по минному флоту

дителя занятий были назначены капитаны 2 ранга Н.М. Яковлев, К.В. Стеценко, флигель-адъютант граф А.Ф. Гейден, лейтенанты М.Н. Беклемишев и И.А. Овчинников. Роль посредников приняли на себя начальник Николаевской морской академии контр-адмирал А.Х. Кригер, генерального штаба генерал-майор Н.П. Михневич, полковник Г.А. Епанчин. Наблюдали за игрой и делали свои замечания по её ходу адмирал В.А. Стеценко, вице-адмирал Н.И. Казнаков, контр-адмиралы А.А. Бирилёв и Д.Г. фон-Фелькерзам, капитан 1 ранга П.И. Серебренников, капитан 2 ранга К.А. Граматчиков, лейтенанты Н.Л. Кладо и Г.А. Епанчин, военный агент в Китае полковник К.Н. Десино, военный агент в Японии полковник Б.П. Ванновский10. В ходе игры «русской партии», несмотря на отдельные неудачи и потери, в целом удалось выполнить намеченный её руководителем план по сосредоточению на Дальнем Востоке морских сил, превосходивших японский флот. Однако до розыгрыша генерального сражения дело не дошло, т.к. игра была остановлена11. По её результатам был сделан целый ряд выводов, касавшихся и частных вопросов, и состояния обороны государства в целом. Прежде всего посредники указали на опасность как переоценки, так и недооценки вероятного противника. В отношении последнего момента в отчёте по игре указывалось: «Не следует пренебрегать

16

своим противником, особенно когда моральные качества его столь своеобразны, как у японцев, а следует заботиться о достаточном развитии своих собственных сил и внимательно следить за развитием соседей»12. Следующий важный вывод касался сбалансированности состава русских морских сил на Дальнем Востоке — в их составе явно ощущался недостаток современных крейсеров и миноносцев. По результатам разбора игры посредники отметили трудности, связанные со снабжением кораблей углём, что в значительной степени стесняло действия русской стороны. По данному вопросу контрадмиралом З.П. Рожественским была составлена обстоятельная памятная записка, в которой прямо указывалось: «...Над главнокомандующим русским флотом тяготела дамокловым мечом перспектива сжечь наличный уголь без пользы дела...». В связи с этим Зиновий Петрович предлагал срочно заняться решением этой проблемы, в т.ч. и за счёт разработки месторождений местного угля. В своей записке по этому поводу он указывал: «...Только с развитием добычи русского угля и водворением оного для начала на иностранных рынках, а затем и в наших собственных коммерческих портах будут разбиты оковы, вяжущие активность русского военного флота на Дальнем Востоке»13. В связи с преждевременным завершением игры остался не исследованным вопрос о влиянии крейсерских операций на экономику Японии. Планами «русской партии» для этих целей предполагалось задействовать броненосные крейсеры «Россия» и «Рюрик», а также вспомогательные крейсеры Добровольного флота, однако эффективность их действий проверена не была14. Особый интерес представляют выводы, сделанные посредниками по сухопутной части. Они отметили, что в связи с удалённостью будущего театра военных действий (ТВД) в первые месяцы войны японская армия будет иметь превосходство над русской. Поэтому основной задачей русского флота в начале войны будет обеспечение стратегического развёртывания русской армии в Маньчжурии15. Соответственно, из предыдущего положения вытекал вывод о значении крепости Порт-Артур и Квантунского полуострова. Представители армии на стратегической игре чётко определили, что ПортАртур в частности и Квантунский полуостров в целом имеют второстепенное значение. По поводу роли флота в обороне Порт-Артура в отчёте указывалось: «…Вынужденное придание Квантуну, вследствие его слабости, значения главного объекта действий противника вызывает флот наш на оборону сухопутной крепости; и как не свойственная ему, задача эта может быть выполнена им лишь относительно. По той же причине флот отвлекается от своих главных задач и попадает в весьма невыгодное исходное положение для операций на море»16. Ещё более интересные и поучительные выводы были сделаны в ходе стратегической военно-морской игры 1902/03 учебного года, темой которой по указанию управляющего Морским министерством генерал-адъютанта адмирала П.П. Тыртова стала «Война России с Японией в 1905 году». При этом год был выбран с учётом того, когда эскадра достигнет Тихого океана. Учитывался и состав участников ис№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

В.Б. ПРАСНИКОВ, М.А. ДОБРЯКОВА, С.В. КУЛИКОВ. Стратегические военно-морские игры...

ходя из кораблестроительной программы 1898 года. Игра планировалась в соответствии с введённой годом ранее «Инструкцией для ведения практических занятий по прикладной морской стратегии в Николаевской морской академии» под редакцией заведующего занятиями капитана 2 ранга Н.Л. Кладо. Как и в отношении игры 1899/00 учебного года, подробнее остановимся на составе участников стратегической военно-морской игры 1902/03 учебного года17. Руководителем «русской партии» был назначен капитан 1 ранга Л.Ф. Добротворский, начальником штаба — капитан 2 ранга Л.А. Брусилов. В состав «русского» игрового коллектива входили капитан 1 ранга А.И. Соболев, капитаны 2 ранга Н.К. Чернышёв и И.А. Миклашевский, лейтенанты Н.Ф. Григорьев, А.А. Леонтьев 2-й, А.А. Рыбалтовский и С.В. Хохлов. Сухопутной частью заведовал генерального штаба подполковник С.П. Илинский. Обязанности руководителя «японской партии» были возложены на капитана 1 ранга А.И. Дриженко, начальника штаба — капитана 2 ранга И.И. Чагина. В состав «японской партии» вошли капитаны 2 ранга К.К. Клапье-де-Колонг и С.А. Воеводский, лейтенанты К.П. Блохин, Д.С. Головнин и Е.Е. Шведе. За действия японской армии отвечал генерального штаба полковник С.А. Воронин. Обязанности главного руководителя занятий принял на себя великий князь Александр Михайлович. Заведующим занятиями и делопроизводителем совета посредников был назначен капитан 2 ранга Н.Л. Кладо, его помощниками — лейтенанты Л.Б. Кербер, Г.П. Иванов 12-й и А.Н. Щеглов. В состав совета посредников вошли контр-адмиралы Г.П. Чухнин, З.П. Рожественский и А.Е. фонНидермиллер, генерального штаба генерал-майор Н.П. Михневич, военный инженер генерал-майор К.И. Величко, капитан 1 ранга М.П. Молас и полковник артиллерии А.А. Якимович. За подготовку участников игры по составу флота противника отвечал лейтенант Л.Б. Кербер, по географии и статистике ТВД и международному праву по адмиралтейству капитан И.А. Овчинников. Основные выводы по результатам стратегической игры были изложены в подробном отчёте, наиболее важные из них приведены ниже. В ходе многочисленных дискуссий участники игры пришли к общему заключению, что война будет развязана Японией и инициатива в первые месяцы войны всецело будет в руках японцев в связи с тем, что «пассивность и выжидание невозможны для японцев — это значит для них идти на верное поражение, так как каждый проведённый ими в бездействии день усиливает русских, у которых флот, а в особенности армия, мобилизуются гораздо медленнее, нежели у японцев»18. Ожидалось, что нападение Японии на Россию будет максимально внезапным. Мобилизация армии и флота будет объявлена без какого-либо формального повода19. В отношении образа действий японцев участники стратегической игры сошлись во мнении, что «план их действий мог быть только один — двинуться как можно скорее с главными силами к русским берегам, заблокировать русский флот в порту, а если это не удастся, искать с ним сражения, и в случае удачного его исхода начать перевозить ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

войска в Корею»20. При этом в качестве наиболее вероятного объекта нападения участниками игры была определена русская эскадра в Порт-Артуре. Также было установлено, что в случае внезапного начала войны русские корабли, находившиеся в этот момент в иностранных портах и портах Японии, могли быть внезапно атакованы японцами или разоружены21. Вопрос о роли русского флота в будущей войне был решён участниками игры вполне определённо и соответствовал выводам, сделанным в ходе стратегической игры 1899/00 учебного года. Главная задача флота заключалась в обеспечении мобилизационного развёртывания армии в первые месяцы войны и, по возможности, в нарушении коммуникаций между Японией и материком22. Для достижения этих целей флот должен был действовать наступательно, активно оспаривая у японцев владение морем. Для обеспечения наступательных действий флота его базы на Дальнем Востоке (Владивосток и Порт-Артур) должны быть приведены в состояние, при котором в скорости мобилизации русский флот не уступал бы японскому23. Серьёзные опасения участников игры вызвал большой некомплект команд кораблей эскадры Тихого океана24. По состоянию на 1 ноября 1901 года некомплект младших офицеров составлял 19,2 проц., вахтенных начальников — 26 проц. (из них в звании мичмана — 68,9 проц.). Некомплект инженер-механиков оценивался более чем в 30 проц. Некомплект нижних чинов-специалистов составлял: Первый лист дополнения к правилам военноморской стратегической игры 1899/00 учебного года по подводным лодкам

17

ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

Титульный лист отчёта по военно-морской стратегической игре 1902/03 учебного года

— артиллерийских унтер-офицеров и комендоров — 13,4 проц.; — старших комендоров — 34,1 проц.; — гальванёров — 31,4 проц.; — минёров — 19,7 проц. Наконец, в ходе стратегической игры 1902/03 учебного года были подтверждены ранее сделанные выводы о трудностях снабжения углём кораблей Тихоокеанской эскадры. Запасы угля во Владивостоке и Порт-Артуре были признаны явно недостаточными, из чего участники игры сделали заключение о том, что «вопрос о пополнении запасов угля становится критическим уже в самом начале войны»25. После краткого рассмотрения итогов стратегических военно-морских игр возникает закономерный вопрос: почему все вышеприведённые выводы, оказавшиеся в 1904 году горькими истинами, не были использованы в ходе подготовки к реальной войне? Ответ, по мнению авторов, кроется в организации командования и процесса планирования действий русского флота на Дальнем Востоке. В июне 1903 года состоялся именной высочайший указ, в соответствии с которым на Дальнем Востоке было образовано особое наместничество во главе с главным начальником Квантунской области генерал-адъютантом адмиралом Е.И. Алексеевым26. В военное время наместник получал права главнокомандующего армией и флотом на Дальнем Востоке. Управление флотом он осуществлял через специально созданный морской штаб наместника,

18

состоявший из трёх отделов — военно-морского, строевого и счётного. Общее руководство было возложено на начальника штаба, который «в качестве такового является помощником наместника по морскому управлению и содержанию флота в боевой готовности»27. План морской войны с Японией был разработан в морском штабе наместника его начальником контр-адмиралом В.К. Витгефтом. В разработке и обсуждении основных положений активное участие помимо самого наместника и начальника его штаба принимали вице-адмирал О.В. Старк (начальник эскадры Тихого океана), контр-адмиралы Н.Р. Греве (командир порта и начальник минной обороны Порт-Артура), Э.А. Штакельберг (начальник отряда крейсеров) и капитан 1 ранга А.А. Эбергард (флагкапитан эскадры Тихого океана). Ни один из перечисленных офицеров на тот момент академического образования не имел, в стратегических морских играх участия не принимал (см. составы участников стратегических игр, приведённые выше) и с их результатами знаком не был. Образование основного разработчика плана войны с Японией контр-адмирала В.К. Витгефта ограничивалось минным офицерским классом, где тактика и тем более стратегия как учебные дисциплины в тот период отсутствовали28. Соответственно, план морской войны, разработанный в морском штабе наместника, не учитывал реальной обстановки. В своих основных положениях этот план прямо противоречил выводам, сделанным участниками стратегических военно-морских игр, проводившихся в Николаевской морской академии29. Сложившееся положение можно было исправить при рассмотрении плана войны на море в ГМШ. Однако в отличие от плана армии разработанный в морском штабе наместника план войны на море руководством ГМШ не рассматривался и высочайшего утверждения не получал. Причём в ответ на соответствующий запрос «Главному морскому штабу по этому поводу было сообщено Командующим морскими силами на Дальнем Востоке, что план военных действий у него имеется»30. Сам план, однако, в Петербург, руководству Морского министерства и царю, доложен не был! Показательно, что единственным русским командующим, который воспользовался материалами стратегических военно-морских игр, был вицеадмирал С.О. Макаров. Убывая на Дальний Восток, назначенный командующим Первой тихоокеанской эскадрой Макаров на совещании у управляющего Морским министерством «выказал необходимость иметь для своего пользования сочинения по морской стратегии и тактике, изданные курсами военно-морских наук при Николаевской морской академии, а также отчёты по практическим занятиям по стратегии и всё имеемое о разведочной службе»31. Эти материалы адмиралу Макарову руководством академии были своевременно предоставлены, однако воспользоваться ими Степан Осипович не успел. Здесь же для сравнения необходимо указать, что в императорском флоте Японии к военно-морским играм сложилось совсем другое отношение. Несмотря на то что практически на каждом японском корабле был комплект тактической военно-морской № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

В.Б. ПРАСНИКОВ, М.А. ДОБРЯКОВА, С.В. КУЛИКОВ. Стратегические военно-морские игры...

игры Фреда Джейна, наиболее активно военно-морская игра развивалась в стенах военно-морского штабного колледжа в Токио. Здесь её изначально рассматривали и применяли не только как форму обучения, но и в качестве лабораторного опыта (эксперимента), позволявшего проверить стратегические и тактические концепции в ходе планирования будущих операций. Причём в колледже одинаково активно развивались как стратегические игры (zujo senjutsu), так и тактические (heiki enshu)32. Именно в военно-морском штабном колледже в Токио в 1900—1902 гг. были проведены три стратегические военно-морские игры, в ходе которых отрабатывались различные вопросы, связанные с планированием войны против России33. Ещё один показательный момент: в разработке оперативного плана японского флота (Rengo kantai sensaku) активное участие принял лейтенант-коммандер Акияма Санеюки — горячий сторонник развития и активный участник военно-морских игр34. Наконец, непосредственно перед Русско-японской войной в ходе военно-морских игр были опробованы, а при проведении манёвров объединённого флота отработаны и основные тактические приемы — тактика «T» («tei sempo») и тактика «L» («otsu sempo»)35. Краткий обзор результатов трёх стратегических военно-морских игр, проведённых в Николаевской морской академии до начала Русско-японской войны, позволяет утверждать, что русское военно-морское командование (на уровне МГШ и Николаевской морской академии) вполне здраво оценивало перспективы предстоявшего вооружённого конфликта с Японией. Цели и задачи русского флота в будущей войне на теоретическом уровне были определены верно и согласованы с армейским руководством. Однако на практике планирование действий флота на Дальнем Востоке осуществляли лица, не получившие соответствующей теоретической подготовки, офицеры-практики, не знакомые с последними на тот момент теоретическими разработками в области стратегии войны на море и, очевидно, не обладавшие необходимым кругозором и навыками стратегического мышления. Соответственно, можно с большим основанием утверждать, что будущая война с Японией была проиграна задолго до её начала, уже на этапе планирования — по причине отсутствия, по терминологии, принятой Н.Л. Кладо, единства военного мышления36. Ну а далее, уже в ходе войны, стратегические просчёты, допущенные на этапе планирования, были усугублены тактическими ошибками отдельных морских начальников и другими субъективными факторами. Чем может быть ценен этот исторический опыт для современного отечественного флота? Заслуженный профессор Николаевской морской академии генерал-майор Николай Лаврентьевич Кладо в своей работе «Стратегия. Введение», вышедшей в Петрограде в 1918 году, писал: «В военной истории для военной науки и для практического её приложения — военного искусства — ценно не то, что привело к победе тогда, когда эта победа действительно была одержана, а лишь то из всего того, что привело тогда к победе, что может вести к победе и теперь, а также будет вести к победе и в будущем»37. Перефразируя это выражение применительно к опыту Русско-японской войны, можно сформулировать ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

ответ на заданный вопрос следующим образом: в истории Русско-японской войны для военной науки и для практического её приложения — военного искусства — ценно понимание того, что привело к поражению тогда, чего не следует повторять сейчас и чего следует избегать в будущем! ПРИМЕЧАНИЯ 1

Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 2. Оп. 1. Д. 32. Л. 1—26.

2 Там же. Ф. 1233. Оп. 1. Д. 20. Л. 1.

3 Домошенкин С.В., Куликов С.В., Лепаев В.Н. «Для успешности действий русской эскадры необходимо иметь возможно полные сведения»: место и роль военно-морской географии и военноморской статистики в стратегических играх Николаевской морской академии // Воен.-истор. журнал. 2018. № 4. С. 20—25; Куликов С.В. «Драгоценнейшее пособие при изучении стратегии и военной географии»: военно-морские игры в академической учёбе кадров отечественного флота в 1896—1929 гг. // Воен.-истор. журнал. 2019. № 2. С. 63—67.

4 РГА ВМФ. Ф. 433. Оп. 1. Д. 107. Л. 3.

5 Там же. Л. 2.

6 Беклемишев Н.Н. Воображаемая война России с Японией в декабре 1895 года: стратегическая задача на курсах военноморских наук Николаевской Морской Академии. Решение составил лейтенант Беклемишев. СПб.: тип. Мор. Мин. в Главном Адмиралтействе, 1896. 34 с.

7 Там же. С. 22, 23.

8 РГА ВМФ. Ф. 433. Оп. 1. Д. 150. Л. 59—62.

9 Беклемишев М.Н. Война России на Дальнем Востоке: отчёт по стратегическим занятиям 1900 года на курсе военно-морских наук при Николаевской морской академии. Составил по распоряжению начальства академии лейтенант Беклемишев 2-й. СПб.: тип. Мор. Мин. в Главном Адмиралтействе, 1900. С. 2.

10 Там же. С. 3.

11 Там же. С. 10.

12 Там же. С. 12.

13 РГА ВМФ. Ф. 1233. Оп. 1. Д. 2. Л. 1—4 об.

14 Беклемишев М.Н. Указ. соч. С. 14.

15 Там же. С. 164, 165.

16 Там же. С. 169.

17 Кладо Н.Л., Кербер Л.Б. Война России с Японией в 1905 году: отчёт о практических занятиях по стратегии в Николаевской морской академии в продолжение зимы 1902—1903 года. СПб.: тип. Мор. Мин. в Главном Адмиралтействе, 1904. С. 1, 2.

18 Там же. С. 8.

19 Там же. С. 3, 4.

20 Там же. С. 33.

21 Там же. С. 31, 32, 34, 35.

22 Там же. С. 11, 12.

23 Там же. С. 24, 25.

24 Там же. С. 101.

25 Там же. С. 104, 105.

26 РГА ВМФ. Ф. 9. Оп. 1. Д. 177. Л. 1.

27 Там же. Л. 2.

28 Дисциплина «Морская тактика» была введена в программу минного офицерского класса только в 1913 г.

29 Подробное изложение плана войны см.: Русско-японская война 1904—1905 гг. Кн. 1. Действия флота на южном театре от начала войны до перерыва сообщений с Порт-Артуром. Работа исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904—1905 гг. при Морском Генеральном Штабе. СПб.: Тип. В.Д. Смирнова, 1912. С. 65—80.

30 Там же. С. 100.

31 РГА ВМФ. Ф. 433. Оп. 1. Д. 194. Л. 67.

32 Evans D.C., Peattie M.R. K AIGUN. Strategy, Tactics and Technology in the Imperial Japanese navy, 1887—1941. Annapolis, Maryland: Naval Institute Press, 2012. P. 72, 73.

33 Ibid. P. 86.

34 Ibid. P. 84.

35 Ibid. P. 74—79.

36 Кладо Н.Л. Стратегия: введение. Пг.: Тип. Мор. мин. в главном Адмиралтействе, 1918. С. 31.

37 Там же. С. 46.

■

19

ИСТОРИЯ ВОЙН

В.И. МУСАЕВ

V.I. MUSAEV

ФИНЛЯНДСКО-ГЕРМАНСКАЯ (ЛАПЛАНДСКАЯ) ВОЙНА 1944—1945 гг.

THE FINNISH GERMAN LAPLAND WAR OF 1944

1945

Сведения об авторе. Мусаев Вадим Ибрагимович — научный сотрудник 44-го научно-исследовательского отдела (военной истории Северо-Западного региона РФ) Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооружённых сил РФ, доктор исторических наук (Москва. E-mail: vmusaev62@mail.ru). Аннотация. Статья посвящена вооружённому конфликту между бывшими союзниками — Финляндией и нацистской Германией, который возник после выхода Финляндии из войны против Советского Союза осенью 1944 года. Ключевые слова: Вторая мировая война; советско-финляндское перемирие; 20-я горнострелковая армия; военная кампания в Лапландии.

Information about author. Vadim Musaev — Researcher at Research Section 44 (of Military History of the RF Northwestern Region), the Research Institute of Military History at the RF AF General Staff Military Academy, D. Sc. (Hist.) (Moscow. E-mail: vmusaev62@mail.ru).

Summary. The paper is dedicated to the armed conflict between ex-allies, Finland and Nazi Germany, that occurred after Finland withdrew from the war against the Soviet Union in the fall of 1944.

Keywords: World War Two; Soviet-Finnish truce; 20th mountain rifle army; military campaign in Lapland.

С

25 июня 1941 года Финляндия находилась в состоянии войны с СССР в качестве фактического союзника нацистской Германии (формальное соглашение о военно-политическом сотрудничестве между Финляндией и Германией, известное как «соглашение Рюти — Риббентропа», было подписано лишь 26 июня 1944 г.). К концу лета 1944 года угроза военной катастрофы заставила наконец официальный Хельсинки предпринять решительные шаги к достижению договорённости с Советским Союзом и выходу из войны. Накануне подписания соглашения с СССР, 2 сентября, маршал К.Г. Маннергейм, ставший с 4 августа новым президентом Финляндии, принял представителя германского командования при ставке финской армии генерала Вальдемара Эрфурта и командующего 20-й германской горной армией, размещённой в Северной Финляндии, генерала Лотара Рендулича и сообщил им о предстоящем выводе немецких войск с территории Финляндии. В тот же день финляндский парламент большинством голосов (113 против 46) высказался за принятие советских условий выхода Финляндии из войны. Генералу В. Эрфурту было передано письмо К.Г. Маннергейма для А. Гитлера, в котором маршал Финляндии просил фюрера с пониманием отнестись к решениям финнов. В письме, в частности, говорилось: «Я считаю своей обязанностью вывести мой народ из войны. Я не могу и не хочу по собственной воле обращать наше оружие, которое было столь щедро нам предоставлено, против немцев. Я питаю надежду, что у вас, даже если вы не одобряете мой шаг, так же как у меня и как у всех финнов, всё же возникнет желание и стремление продолжить развивать

20

прежние отношения без обострений, которых следует всячески избегать»1.

4 сентября было подписано советско-финляндское соглашение о прекращении огня, а 19 сентября — перемирие между Финляндией, с одной стороны, и Советским Союзом, а также Великобританией и другими государствами — участниками антигитлеровской коалиции, с другой (Великобритания формально объявила войну Финляндии 6 декабря 1941 г., но фактически каких-либо активных действий против Финляндии не предпринимала). Участие Финляндии во Второй мировой войне на стороне Германии на этом прекратилось. 2 статья соглашения о прекращении огня обязывала Финляндию безотлагательно начать очистку территории страны от немецких войск в срок до 15 сентября. Оставшиеся после этого срока в Северной Финляндии части германской армии подлежали разоружению, а их личный состав — передаче союзному (советскому) командованию в качестве военнопленных. Восстанавливалось действие Московского мирного договора 1940 года. Предусматривался отход финских вооружённых сил за пределы установленной им границы с последующей их демобилизацией и переходом на мирное положение в течение двух месяцев. Финляндия должна была предоставить свои аэродромы и территориальные воды для ведения военных действий против Германии. Несколько сотен немецких военнослужащих, находившихся в Южной Финляндии и отвечавших, в соответствии с германо-финляндским соглашением, заключённым в сентябре 1940 года, за транзит немецких войск из Турку в Рованиеми, покинули Финляндию в течение десяти дней № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

В.И. МУСАЕВ. Финляндско-германская (Лапландская) война 1944—1945 гг.

Генерал-полковник Лотар Рендулич, командующий немецкой 20-й горнострелковой армией

Генерал-лейтенант Ялмар Сииласвуо, командующий финской группировкой в Лапландии

после заключения соглашения о прекращении огня. Основная часть немецких служебных инстанций оставила Хельсинки 9 сентября. Генерал В. Эрфурт со своим штабом 6 сентября выехал из ставки командования финской армии в Миккели и 13 сентября на корабле «Лапландия» с оставшейся частью германских служебных инстанций отплыл из Хельсинки. Германский посланник в Финляндии В. фон Блюхер вместе с германской миссией 10 сентября выехал из столицы Финляндии поездом в Турку2. Из финляндских портов были эвакуированы корабли германского флота. 6 сентября немецкие корабли оставили базу Котка. 21 сентября последнее немецкое транспортное судно вышло из порта Кеми3. Избежать обострения конфликта с прежними «братьями по оружию» Финляндии всё же не удалось. А. Гитлер и Й. Риббентроп резко отреагировали на действия финнов, расценив это как измену. Немецкое командование в Северной Финляндии даже пыталось вербовать в ряды своей армии финских военнослужащих, недовольных «капитуляцией», однако большого успеха это не принесло4. В Северной Финляндии с самого начала действия соглашения о прекращении огня сложилась напряжённая ситуация. Министерство внутренних дел Финляндии располагало данными о распускавшихся немцами слухах, будто бы в Хельсинки произошли беспорядки, К.Г. Маннергейм бежал в Англию, и бывший президент Р. Рюти вернулся к власти, а офицерский корпус не поддержал мероприятия нового правительства5. Генерал В. Эрфурт писал по этому поводу: «Зондирование немцами почвы конфиденциальными путями в отношении своевременного, оговорённого с финнами, выВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Финские солдаты грузятся на транспорт в Оулу для высадки в Торнио

вода немецких войск, вероятно, встретило бы у Маннергейма полное понимание и избавило бы немецкие войска от множества забот и ненужных жертв. Однако не в характере Гитлера было вовремя признать, что ситуация становится нетерпимой. Приходилось испить до дна полную чашу страданий»6. Немцы, узнав о советско-финляндском соглашении, попытались взять инициативу в свои руки и первыми начали враждебные действия против бывших союзников. 13 сентября А. Гитлер отдал приказ на осуществление разработанного ещё в апреле (когда стало известно о поездке финского политика Ю.К. Паасикиви в Москву) плана «Танне-Ост» (Tanne-Ost — «Ель-Восток»), в соответствии с которым предполагалось занятие стратегически важного о. Суурсаари (Гогланд) в восточной части Финского залива. Ещё один план, «Танне-Вест» (Tanne-West — «Ель-Запад»), предполагавший оккупацию Аландских островов, в конечном итоге был отставлен вследствие недостатка сил. В ночь на 15 сентября немецкий отряд (до 2700 человек) приступил к десантной операции, начав высадку в северной части острова. Расчёт на то, что финны добровольно сдадут остров бывшим друзьям и союзникам, однако, не оправдался. Финский гарнизон (около 1800 человек) под командованием подполковника М. Миеттинена оказал упорное сопротивление. Получив подкрепления, финны перехватили инициативу в свои руки. Немцы же были лишены возможности подтянуть свежие силы, т.к. советская авиация нанесла удары по транспортам, находившимся в заливе. В конечном итоге финны отбили временно захваченный немцами наиболее крупный населённый пункт в восточной

21

ИСТОРИЯ ВОЙН

Финские солдаты на марше Конец сентября 1944 г.

части острова — пос. Сууркюля. Части немецких десантников удалось эвакуироваться с Суурсаари, остальные были вынуждены к вечеру сдаться. Немцы потеряли 153 человека убитыми, в плен попал 1231 человек, из которых 175 имели ранения. Около 900 человек не сумели высадиться на остров, из них значительная часть погибла на потопленных советской авиацией транспортах. Финские потери составили 36 человек убитыми, 67 ранеными и 8 пропавшими без вести.

23 сентября на Суурсаари прибыли представители советского командования, которым был передан остров, финский же гарнизон был с него выведен. Также советской стороне были выданы немецкие военнослужащие, захваченные в плен в боях на Суурсаари7. Тот факт, что немцам не удалось захватить Суурсаари и, таким образом, перекрыть Финский залив, в дальнейшем существенно облегчил советским войскам операцию по освобождению Прибалтики. Наибольшую сложность представляли собой эвакуация и разоружение 20-й горнострелковой армии вермахта, дислоцированной в финской Лапландии. Даже если бы всё пошло гладко, вывести всю армию в срок до 15 сентября было невозможно, что хорошо понимал К.Г. Маннергейм. Однако советская сторона настойчиво требовала выполнения финнами соответствующих обязаФинские военные в окрестностях горящего г. Кеми 8 октября 1944 г.

22

тельств. Финское руководство прилагало усилия, чтобы добиться мирного вывода частей армии с территории Финляндии и избежать боевого столкновения с ней. Финское командование и лично К.Г. Маннергейм имели доверительные отношения с прежним командующим 20-й армией генерал-полковником Э. Дитлем, который к тому же сам был сторонником скорейшего вывода армии из Финляндии: он ещё в начале лета убеждал А. Гитлера разрешить ему перевести войска в Германию для использования на других фронтах. Э. Дитль, однако, в конце июня 1944 года погиб в авиационной катастрофе, а сменивший его генерал-полковник Л. Рендулич был не столь сговорчив8. Напряжённость стала нарастать после того, как немецкое командование получило уведомление от начальника финской службы военных сообщений о невозможности предоставления финляндской железной дороги в распоряжение 20-й горнострелковой армии после 14 сентября. Немцы первоначально согласились лишь перевести свои войска с 65-й параллели на 66-ю и закрепились южнее Рованиеми9.

7 сентября было дано распоряжение об эвакуации гражданского населения из Северной Финляндии. Вопросами эвакуации занималась специальная комиссия, во главе которой находился тайный советник Л. Кивинен. Ещё до этого указания, 4 сентября, началась эвакуация из Петсамо и с расположенных вблизи города никелевых разработок. В финской Лапландии царила паника не только и не столько ввиду возможных столкновений между финнами и немцами, сколько из опасений перед советской оккупацией края. Эвакуация проводилась преимущественно железнодорожным транспортом. В силу срочности мероприятий значительную часть имущества приходилось оставлять на месте и брать с собой только самое необходимое. Существенную помощь при проведении эвакуации оказала Швеция. В общей сложности из 144 тыс. жителей Лапландии в эвакуацию отправились 104 тыс. человек, или 72 проц. населения губернии. Из них 56 500 человек были переправлены в Швецию, 47 500 переместились к югу от демаркационной линии в глубь Финляндии10. Из некоторых мест гражданское население эвакуировано не было, в частности из районов Торнио и Кеми, что затрудняло проведение операций финским войскам, старавшимся избегать ненужных жертв. Позднее имели место прецеденты репрессий немцев против гражданских лиц. Например, в Кеми после начала боёв в районе Торнио были арестованы более сотни известных горожан в качестве заложников, и немцы угрожали их расстрелять, если финское наступление не будет прекращено11. План операции по отводу 20-й горнострелковой армии в Северную Финляндию и Северную Норвегию под кодовым наименованием «Бирке» (Birke — «Береза») был разработан также ещё за несколько месяцев до заключения советскофинляндского перемирия. Приказ о начале его № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

В.И. МУСАЕВ. Финляндско-германская (Лапландская) война 1944—1945 гг.

выполнения поступил в середине сентября. При этом XIX корпус (дивизия фон дер Хоопа, 210-я и 6-я горнострелковая дивизии) должен был впредь до особого распоряжения оставаться на своём участке фронта на мурманском направлении, чтобы прикрывать район Петсамо от возможного наступления армий советского Карельского фронта, тогда как XVIII (7-я горнострелковая дивизия, 6-я горнострелковая дивизия СС «Норд», дивизионная группа Кройтлера) и XXXVI (2-я горнострелковая, 169-я и 163-я дивизии) корпуса надлежало отводить к норвежской границе. Поначалу немцам и финнам удавалось в определённой мере координировать свои действия и избегать столкновений (в соответствии с планом «Осенние манёвры», который разработал финский генерал А.Ф. Айро). Однако немцы при отходе начали вывозить имущество, разрушать строения и коммуникации и портить дороги, что не встречало понимания с финской стороны. Сыграли свою роль и мелкие инциденты, такие как разоружение немцами финских офицеров связи, а также известия о вооружённых столкновениях на островах в Финском заливе. По отношению к захваченным финским военнослужащим немцы нередко практиковали насилие, дело доходило до убийств12. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов советское давление. А.А. Жданов как глава Союзной контрольной комиссии (которая начала свою деятельность в Хельсинки 23 сентября) выражал недовольство недостаточной, по его мнению, активностью финских войск и прозрачно намекал, что, если финны не будут действовать активнее, советское командование будет вынуждено предпринять действия, которые оно сочтёт необходимыми13. Советские офицеры — члены СКК 27 сентября при посещении ставки финской армии в Миккели негативно отзывались о финских планах наступления. Заместитель председателя комиссии генерал Г. Савоненков в письме к У. Кастрену, сменившему заболевшего А. Хакцелла на посту премьер-министра, решительно требовал начать энергичные операции против немцев с 8 часов утра 1 октября. Связано это было во многом с тем, что советское командование, готовя на октябрь наступательную операцию на Крайнем Севере, стремилось обеспечить фланг наступавших войск. Избежать конфликта в итоге не удалось, и с конца сентября 1944 года в Северной Финляндии разгорелись серьёзные бои. С финской стороны в них была задействована группировка, состоявшая из четырёх дивизий и двух бригад общей численностью около 75 тыс. человек14. Советское командование при этом не стало вмешиваться в события и удержало войска от перехода финской границы. Когда войска Карельского фронта готовы были на плечах отступавшей немецкой армии углубиться на территорию Финляндии, Ставка запретила им это делать, несмотря на боевой порыв и недоумение фронтового командования (в частности, командующего ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Взорванный железнодорожный мост вблизи Рованиеми

19-й армией генерала Г.К. Козлова). Маршал К.А. Мерецков, командовавший в то время Карельским фронтом, позднее писал об этом: «Я ожидал приказа о боях на уничтожение окружённого врага. Но ночью мне принесли телеграмму, в которой говорилось: ни в коем случае не ввязываться в тяжёлые бои с отходящими частями противника и не изнурять наши войска глубокими обходами; уничтожение фашистов вести в основном огневыми средствами, расставленными вдоль дороги, по которой они отходили». К.А. Мерецков далее указывал, что «военный аспект проблемы тесно переплетался здесь с политическим».

26-я и 19-я армии Карельского фронта вышли к государственной границе соответственно 17 и 30 сентября. Ликвидация немецкой группировки в районе от Петсамо (округ которого в соответствии с условиями перемирия подлежал передаче Советскому Союзу) до Киркенеса оставалась задачей Карельского фронта15. Общая численность немецких войск на территории Финляндии достигала 200 тыс. человек. Находившиеся в Лапландии и на севере Финляндии части вермахта были хорошо обучены Работы по разминированию в Северной Финляндии

23

ИСТОРИЯ ВОЙН

и вооружены, привычны к особенностям арктического климата. Немецкой обороне благоприятствовала пересечённая местность региона. Штаб 20-й горнострелковой армии находился в Рованиеми. В подчинении командования армии находились пять дивизий, часть которых были задействованы в боях против советских войск в районах Петсамо, Салла, Кестеньги и Ухты. Для обеспечения южного фланга немцы перебросили часть сил с ухтинского и кестеньгского направлений. Сформировав из них боевые отряды силами до полка, они придали их группам «Ост» и «Вест», имевшим позиции вдоль демаркационной линии. Из Норвегии подошла бригада самокатчиков, которую предполагалось использовать в качестве резерва армии16. Основные силы финской армии в начале сентября ещё находились на юго-востоке страны. Недостаток автотранспорта и слабая пропускная способность северной железнодорожной сети существенно тормозили сосредоточение войск и накопление необходимых материальных средств для вновь образовавшегося фронта. Ещё накануне подписания соглашения о прекращении огня, 3 сентября, финское командование приступило к передислокации войск на север, где они поступали в резерв главнокомандующего; 15-я пехотная бригада, состоявшая из четырёх Схема боевых действий финнов против немецких войск в сентябре—ноябре 1944 г.

24

батальонов пехоты и батареи полевой артиллерии, к 9 сентября была переброшена к югу от Оулу, откуда в течение 18—19 сентября она была переведена на демаркационную линию к северу от Оулу, в Кииминкийоки. 6-я пехотная дивизия в составе двух пехотных полков, отдельного батальона и полка полевой артиллерии была сосредоточена к востоку от оз. Оулуярви. 16 сентября после истечения срока, данного немцам, дивизия перешла в наступление вдоль дорог, шедших на север, и, не встречая серьёзного сопротивления, 22 сентября заняла Суомуссалми, а 25 сентября — Пуолангу. Одновременно для формирования более сильной ударной группировки продолжалось сосредоточение войск в районе Оулу. 22—25 сентября туда прибыла единственная финская бронетанковая дивизия под командованием генерал-майора Рубена Лагуса. Ей были подчинены 15-я пехотная бригада и отдельный отряд капитана А. Пеннанена. Перед сформированной таким образом оперативной группой ставилась задача развернуться на северо-восток к Пудасъярви по прибрежной дороге на север в направлении Кеми17.

20 сентября 3-я пехотная дивизия получила приказ переместиться в район Оулу, а 25 сентября такой же приказ получила 11-я пехотная дивизия. Пограничная егерская бригада перебрасывалась в район Контиомяки, куда она прибыла 26 октября. В общей сложности против немцев на данном участке фронта были сконцентрированы силы в составе бронетанковой дивизии, четырёх пехотных дивизий, пехотной бригады и пограничной егерской бригады. Командование этой группировкой, получившей наименование III армейского корпуса, было вверено с 27 сентября генерал-лейтенанту Ялмару Сииласвуо, имевшему репутацию знатока Лапландии. Перед корпусом была поставлена задача интернировать оставшиеся в стране немецкие войска и быстро овладеть областью Кемийоки, расположенной между Кеми и Рованиеми. Я. Сииласвуо предполагал обойти дефиле в районе Рованиеми и использовать дорогу на север от Торнио, вблизи шведской границы, чтобы перехватить XIX корпус немцев. Торнио нужно было захватить неожиданным ударом. Иначе немцы могли бы блокировать южную оконечность дорог, шедших на север к Муонио и на северо-восток к Рованиеми. По мнению Сииласвуо, это могло быть сделано путём проведения десантной операции. Наземные силы поддерживала истребительная эскадрилья, а с 7 октября — полк бомбардировщиков. «Средне-лапландская группа» в составе 6-й пехотной и бронетанковой дивизий под командованием генерала Р. Лагуса 30 сентября овладела Пудасъярви, близ которого двумя днями ранее произошло первое серьёзное столкновение, после чего продолжила наступление на Соданкюля, где развернулись упорные бои18. Разведкой было установлено, что в Кеми и Торнио у немцев имелись только вспомогательные части, и генерал Я. Сииласвуо решился на про№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

В.И. МУСАЕВ. Финляндско-германская (Лапландская) война 1944—1945 гг.

ведение десантной операции в обоих городах. Однако, когда стало известно о подходе немецких подкреплений в Кеми и блокировании причалов потопленными судами, было решено ограничиться операцией в Торнио. Высадка была назначена на ночь с 30 сентября на 1 октября. Десантная операция проводилась в основном силами 3-й пехотной дивизии под командованием генерал-майора Ааро Паяри, которая погрузилась на транспортные суда в порту Оулу.

11-й пехотный полк дивизии под командованием полковника В.Х. Халсти, находившийся в первом эшелоне, благополучно высадился, не замеченный противником. В результате внезапной высадки финнам удалось занять плацдарм на полуострове Рёюття южнее Торнио и захватить железнодорожные мосты, которые связывали финскую территорию со Швецией. Немцы, подтянув подкрепления со стороны Кеми, 4 и 5 октября предприняли несколько контратак, поддержанных авиацией. Бои в районе Торнио продлились около недели. В конечном итоге финны, со стороны которых в боях с 4 октября принимала участие также 11-я пехотная дивизия генерал-майора Калле Хейсканена, сумели оттеснить противника. К вечеру 6 октября Торнио был полностью в руках финнов. Предпринятая на следующий день немцами, запертыми к северу от Торнио, попытка прорыва успеха не имела.

8 октября закончились бои за Кеми. В тот же день окружённые немецкие части сдались19. Следующей задачей финской группировки было овладение важным центром коммуникаций — посёлком Рованиеми. 3-я пехотная дивизия, наступавшая из Кеми, бронетанковая дивизия и 6-я пехотная дивизия, продвигавшиеся от Пудасъярви, к 13 октября вышли на подступы к Рованиеми. Здесь они встретили серьёзное сопротивление. Финское командование попыталось окружить противника, однако прочно перекрыть дороги к северу и северо-западу от Рованиеми не удалось. 14 октября немцы взорвали мосты и занялись поджогами. На западе 11-я пехотная дивизия, продолжая наступление из Торнио, 14 октября заняла Юлиторнио, откуда перешла в наступление на северо-запад. 18 октября финские войска приступили к новой стадии операции, стремясь охватить немцев в клещи между 11-й и 3-й дивизиями. Первая из них затем должна была наступать на Муонио, а вторая — связывать силы немцев у дороги на Киттиля. Уничтожение коммуникаций в труднодоступных местах, которое немцы практиковали при отступлении, ставило наступавших в сложное положение, не давая им возможности использовать тяжёлое вооружение, транспорт и артиллерию. Продвижение наступавших затрудняли также проливные дожди и снегопады. Немецкая 7-я горнострелковая дивизия XVIII армейского корпуса в период с 9 по 16 октября успешно прикрывала отход последних частей XXXVI корпуса на запад из района Салла. Центр губернии Лапландия Рованиеми был занят финнами 17 октября. 20 октября 11-я ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

дивизия после упорного боя заняла сожжённую деревню Сиеппиярви. К 30 октября после трёхдневных боёв она заняла с. Муонио. На востоке пограничная егерская бригада продвинулась через Куусамо и Салла к Савукоски, обеспечивая правый фланг наступавших войск. Немцы отошли к северу и северо-западу от Рованиеми к своим укреплённым позициям южнее Ивало20. В средней части Лапландии группа генерала Р. Лагуса, в авангарде которой находилась егерская бригада, 20 октября достигла Соданкюля.

24 октября была форсирована р. Лохийоки, к северо-востоку от которой на следующий день развернулись упорные бои. К концу октября финны расчленили немецкую армию на две части: одна заняла позицию у оз. Инари, прикрывая дорогу на Петсамо, другая отошла к Килписъярви близ норвежской границы. Положение немцев осложнилось в результате проведения войсками Карельского фронта Петсамо-Киркенесской операции в период с 7 по 29 октября (Петсамо был занят 15 октября, Киркенес — 25 октября). Немцы начали эвакуацию из района Ивало в северо-западном направлении вдоль дороги на Инари. 4 ноября егеря из группы Лагуса после боя заняли Ивало, в непосредственной близости от которого остановились передовые части советских войск. Дальнейшая задача группы Р. Лагуса состояла в продвижении на север и северо-запад, в направлениях Инари — Утсйоки и Энонтекиё — Килписъярви с целью очистки самых северных частей страны. Инари был занят в результате упорных боёв 13 ноября. 20 ноября финские части достигли в двух местах — у Утсйоки и Карасйоки (Карашьёкк, на норвежской стороне границы) линии государственной границы. Финские атаки в районе Энонтекиё и Хета были отбиты, однако 26 ноября немцы отошли на новую позицию в северной части коммуны Лятясено21. Территория Лапландии в основном была очищена от немецких войск к концу ноября, когда финские войска заняли Энонтекиё. Немцы отступили из Утсйоки и Каригасниеми на крайний север Финляндии. Активная фаза войны на этом в основном закончилась, что было отчасти связано с частичной демобилизацией финской армии в соответствии с условиями перемирия и её переводом к 5 декабря на штаты мирного времени. После занятия Соданкюля и Муонио финское командование отозвало с фронта резервистов и приступило к их демобилизации. Оставшиеся войска были сформированы из призывников 1924 и 1925 гг. рождения и сведены в группу полковника Альберта Пурома силой в два полка, действовавших в направлении Килписъярви. Штаб III армейского корпуса был переименован в штаб 1-й дивизии и остался в Оулу. В дальнейшем эпизодические бои продолжались сначала на линии Лятясено, затем в районе Килписъярви, в горной местности вблизи схождения границ Финляндии, Норвегии и Швеции, где немцы закрепились 12 января 1945 года и создали силь-

25

ИСТОРИЯ ВОЙН

ный плацдарм («позиция Земмеринг»). Здесь бои продлились почти до конца апреля 1945 года. Л. Рендулич уже не командовал армией, т.к.

15 января был назначен командующим группой армий «Север» в Прибалтике. При этом только в начале марта 1945 года, после ухода К.Г. Маннергейма в отставку и формирования нового правительства в Финляндии, было официально объявлено о состоянии войны с Германией. Последним командующим 20-й горнострелковой армией был генерал горнострелковых войск Ф. Бёме22. Лишь 27 апреля последняя немецкая часть отступила через норвежскую границу. «Лапландская война» обошлась Финляндии в 774 убитых, 262 пропавших без вести и 2904 раненых. Потери немцев убитыми, ранеными и пленными достигали 12 тыс. человек23. Оба бывших командующих 20-й горнострелковой армией, Л. Рендулич и Ф. Бёме, были взяты в плен после капитуляции Германии и предстали перед судом на начавшемся в Нюрнберге 13 мая 1947 года процессе по делу № 7 «о военном командовании на Юго-Востоке». Рендуличу помимо преступлений на территории Югославии вменялось в вину применение тактики «выжженной земли» в Финляндии в 1944 году. Ф. Бёме, не дожидаясь окончания процесса и грозившей ему экстрадиции в Югославию, выбросился из окна своей одиночной камеры и разбился насмерть. Л. Рендулич был приговорён к 20 годам лишения свободы. В 1951 году срок его заключения был сокращён до 10 лет, а в конце того же года он был освобождён. В дальнейшем Л. Рендулич жил в Австрии, занимался литературной деятельностью, скончался в 1974 году24. Одна из его работ издана в переводе на русский язык25. В ходе военных действий осенью 1944 — весной 1945 года финской Лапландии был нанесён значительный ущерб, т.к. немцы, отступая, применяли тактику «выжженной земли». По данным комиссии, занимавшейся подсчётом нанесённого ущерба, были разрушены 5047 жилых домов, 9732 постройки иного типа (общественных зданий, лавок и магазинов, складов, зернохранилищ, бань, хлевов и загонов для скота и др.). Также были подорваны около 750 мостов, выведены из строя многие дороги. Особенно сильно пострадали коммуны Туртола, Колари, Муонио, Соданкюля и Куусамо. Административный центр губернии посёлок Рованиеми и несколько других населённых пунктов были почти полностью разрушены. Были уничтожены около 69 тыс. сельскохозяйственных орудий и машин, 3900 рыболовецких судов и лодок, опустошены 7500 га лесных угодий. В денежном выражении общий ущерб исчислялся в 14,6 млрд финских марок по курсу на осень 1944 года26. Серьёзной проблемой, сохранявшейся на протяжении нескольких послевоенных лет, было разминирование территории. За 1945 год в Северной Финляндии были обезврежены около 60 тыс. мин, всего же за четыре года, до 1948 года включительно, число обезвреженных мин состави-

26

ло более 67 тыс. штук. Не все мины удавалось обнаружить и обезвредить своевременно: за указанный период от подрыва на минах погибли 74 человека, 145 получили ранения и увечья (большинство в 1945 г. — соответственно 54 и 107 человек)27. Кампания в Лапландии в 1944—1945 гг. имела не последнее значение в общем контексте ситуации на Восточном фронте. Сильная группировка немецких войск была скована и в конечном счёте ликвидирована на севере Финляндии, был предотвращён её перевод на другие фронты для усиления групп армий, противостоявших советскому наступлению. С другой стороны, то обстоятельство, что операция проводилась силами финских войск, позволило советскому командованию сберечь собственные силы, более успешно провести и Петсамо-Киркенесскую, и другие наступательные операции. ПРИМЕЧАНИЯ 1

Эрфурт В. Финская война 1941—1944 / Пер. с нем. А. Исаевой. М., 2005. С. 248—250.

2 Tillotson H.M. Finland at Peace and War 1918—1993. Norwich, 1993. P. 224.

3 Эрфурт В. Указ. соч. С. 265.

4 Там же. С. 253—255.

5 Kaila T.T. Kriget i Lapland. Helsingfors, 1950. S. 20.

6 Эрфурт В. Указ. соч. С. 293.

7 Uitto A., Geust C.F. Taistelu Suomenlahden ulkosaarista. Helsinki, 2016. S. 234—246.

8 Лотар Рендулич, австриец по происхождению, своими подчинёнными характеризовался как ярый приверженец национал-социализма. До лета 1943 г. воевал на Восточном фронте в должности командира корпуса. До перевода в Финляндию командовал 2-й танковой армией в составе немецких оккупационных войск в Югославии. Известно, что после капитуляции Италии в сентябре 1943 г. по его приказу были арестованы несколько тысяч итальянских солдат и офицеров.

9 Tillotson H.M. Op. cit. Р. 225.

10 Kaila T.T. Op. cit. S. 16—44.

11 Halsti W.H. Ratkaisu 1944. Suomen sota 1939—1944 (Kolmas osa). Helsinki, 1957. S. 503.

12 Kaila T.T. Op. cit. S. 196, 197.

13 Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 77. Оп. 3. Д. 26. Л. 15.

14 Kaila T.T. Op. cit. S. 126, 127.

15 Мерецков К.А. На службе народу. М., 1988. С. 378—381.

16 Микола К., Рейни К. Военные действия финнов против немцев на севере Финляндии в 1944 году // Воен.-истор. журнал.

1966. № 1. С. 27, 28.

17 Там же. С. 28.

18 Suomen puolustusvoimat ennen ja nyt. Helsinki — Porvoo, 2003.

S. 98.

19 Koppinen V. Tornion taistelun mysteeriö // Sotilasaikakauslehti.

1981. № 6—7. S. 400—444.

20 Halsti W.H. Op. cit. S. 305—309.

21 Kaila T.T. Op. cit. S. 121, 122.

22 Франц Бёме, как и Л. Рендулич, был уроженцем АвстроВенгрии. Участвовал в военных кампаниях в Польше в 1939 г. и во Франции в 1940 г. С сентября 1941 г. служил в оккупационных войсках в Югославии.

23 Kaila T.T. Op. cit. S. 133.

24 См.: Manoschek W., Safrian H. Österreicher in der Wehrmacht // Talos E., Hannisch E., Neugebauer W. (Hrsg.). NS-Herrschaft in Österreich 1938—1945. Wien, 1988. S. 341.

25 Рендулич Л. Фатальные ошибки вермахта: почему Германия проиграла войну. М., 2005.

26 Ursin M. Pohjois-Suomen tuhot ja jälleenrakennus saksalaissodan 1944—1945 jälkeen. Oulu, 1980. S. 46—49.

27 Kaila T.T. Op. cit. S. 225—233, 239.

■ № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Г.А. ГРЕБЕНЩИКОВА

G.A. GREBENSHCHIKOVA

РОССИЯ И АНГЛИЯ В КОНЦЕ XVIII — НАЧАЛЕ XIX ВЕКА: ОТ СОЮЗА К ВОЙНЕ RUSSIA AND ENGLAND IN THE LATE 18th AND EARLY 19th CENTURY: FROM ALLIANCE TO WAR Сведения об авторе. Гребенщикова Галина Александровна — заведующая лабораторией истории флота и мореплавания Санкт-Петербургского государственного морского технического университета, доктор исторических наук, профессор (Санкт-Петербург. E-mail: inversiya@bk.ru). Аннотация. В статье преимущественно на архивных документах прослеживается развитие отношений двух ведущих морских держав — России и Англии на разных этапах царствования Екатерины II, императоров Павла и Александра I. Показана динамика этих отношений на пути от союзов к военному противоборству и подчёркивается, что удержание государств в состоянии мира важнее разрушительных войн. Обе державы играли главенствующую роль на европейской арене и оказывали влияние на политический расклад сил в условиях войны и мира, на внешнюю и морскую политику других стран. Проанализированы причины и следствия экспедиции российских военно-морских сил в Голландию и дана оценка военной помощи, оказанной Россией королю Георгу III в трудный для Англии период. Ключевые слова: Екатерина II и Георг III; военно-политические союзы; взаимный интерес; сотрудничество; морская политика; Голландская экспедиция; роль флота; военная поддержка; Франция и Турция; мирные соглашения вместо войны.

Information about author. Galina Grebenshchikova — Head of the Laboratory of Navy and Navigation History at St. Petersburg State Naval Technological University, D. Sc. (Hist.), Professor (St. Petersburg. E-mail: inversiya@bk.ru).

Summary. The paper relies chiefly on archival documents to trace the progress in relations between two leading sea powers, Russia and England, at various stages in the reign of Catherine II, the Emperors Paul and Alexander I. It shows the dynamics of this relationship on the way from alliances to military confrontation and points out that keeping powers in a state of peace is more important than destructive wars. Both powers played leading roles on the European arena and influenced the political alignment of forces in conditions of war and peace, and on the foreign and sea policies of other countries. It analyzes the reasons for and consequences of the expedition of the Russian naval forces to Holland and estimates the military aid given by Russia to King George III at a difficult time for England.

Keywords: Catherine II and George III; military-political alliances; mutual interest; cooperation; sea policy; Dutch expedition; role of the navy; military support; France and Turkey; peace agreements in lieu of war.

ПОСЛЕДНЕЙ трети XVIII века Россия пребывала с Англией в сложных и противоречивых отношениях, с одной стороны, и в дружественных связях — с другой. В начале царствования Екатерины II внешнеполитические принципы обеих держав базировались на обоюдном желании возобновить взаимовыгодные торговый и союзные договоры, подписанные в 1734 году (трактат дружбы и коммерции), в 1741 году (союзный трактат с Англией, заключённый в Петербурге) и 1742 году (союзный трактат с Англией, подписанный в Москве). Но одного желания оказалось недостаточно — путь к союзам стал длительным и трудным. Великобритания стремилась к дальнейшему развитию торговых связей с Россией на Балтике и в Архангельске, поскольку ещё при Петре Великом английское купечество получило таможенные льготы и ряд торговых преимуществ1. Однако в Семилетней войне 1756—1763 гг. Великобритания являлась противником России и воевала на стороне прусского короля Фридриха II. Участие в той войне обернулось для англичан самыми негативными последствиями. В ходе боевых действий, особенно на суше, британская торговля понесла огромные убытки, и союз Георга III с прусским королём стал обременительным для всех слоёв английского общества, особенно для простых налогоплательщиков и купечества. От войны страдала торговля англичан с Архангельском,

В

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

откуда они вывозили строевой лес, пеньку, лён, парусину, железо, ценные меха, рыбий жир. В стране нарастало недовольство, нация устала от войны и требовала мира, о чём уведомлял российский посланник в Лондоне Александр Романович Воронцов2. Поэтому, когда вступившая на престол в июне 1762 года Екатерина II провозгласила курс на прекращение войны, Георг III безоговорочно поддержал такое решение, что благоприятно отразилось на отношениях Петербурга и Лондона.

10 августа 1762 года на прощальной аудиенции в Царском Селе британский посланник Роберт Кейт сделал важное заявление: его король, «желая подавать здешнему Двору неложные опыты своей дружбы», любезно согласился принять в Англии 20 молодых российских дворян из Морского шляхетного кадетского корпуса и определить их на разные корабли3. Через несколько месяцев молодые дворяне в количестве 21 человека отбыли на стажировку к берегам Туманного Альбиона. Им предстояли практические плавания на военных судах королевского флота, чтобы приобрести опыт в морском деле. В октябре 1762 года аккредитацию при дворе Екатерины II получил новый представитель Георга III Джон Букингам (John Buckingham). На аудиенции он произнёс торжественную речь по-английски, императрица отвечала ему по-русски. Сам же Георг III в инструкции Букингаму предписывал выразить

27

ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

императрице «высокое уважение и преданность», намерение «продолжать тесную дружбу и согласие» и подтвердить стремление восстановить в Европе мир и спокойствие. Особый интерес в этой инструкции представляли пункты 9 и 10. В пункте 9 король наставлял дипломата: «Не забудьте постоянно сообщать Нам о ходе внутренних дел при Дворе, о состоянии доходов императрицы, о количестве войска и флота, о её видах и намерениях относительно общего хода дел в Европе, особенно на севере». Согласно пункту 10 Букингаму следовало «оказывать помощь и покровительство торговле» подданных короля в Российской империи и «наблюдать, чтобы они беспрепятственно пользовались всеми торговыми привилегиями»4. Однако возникшие разногласия воспрепятствовали заключению столь желанного для короля союза вплоть до окончания царствования Екатерины II. А когда Россия воевала одновременно на двух театрах — на юге с Турцией и на северо-западе со Швецией, — обе державы оказывались на грани войны. По прибытии в российскую столицу Джон Букингам начал зондаж на предмет заключения торгового договора, но Екатерина II выдвинула основное условие — вначале оборонительный трактат, затем торговый. В тот период важными целями она ставила не допустить на польский престол кандидата от враждебных «Бурбонских Домов» — прежде всего Франции, и совместное с Англией противодействие французской партии в Швеции. В предварительный текст союзного договора сроком на восемь лет императрица включила пункт о взаимном с Георгом III выполнении обязательств относительно Османской империи (на дипломатическом языке — casus foederis). Эта важная веха в направлении российской внешней и морской политики станет камнем преткновения и гордиевым узлом в отношениях с Англией почти до окончания царствования Екатерины II. Основываясь на отношении к Турции как к потенциальному противнику и на опыте войн в периоды царствования её предшественников, Екатерина II чётко осознавала, что войны с Османской империей не избежать. Следовательно, к ней надо было подготовиться и заручиться союзными обязательствами с Англией. Настаивая на английском casus foederis, Екатерина II рассчитывала получить в лице Георга III финансового гаранта, который в случае войны России с Турцией будет ежегодно платить России 500 тыс. рублей (100 тыс. фунтов стерлингов). Сумма огромная, если учесть спад послевоенной экономики Англии, но тем не менее не только этот фактор стал для английской стороны препятствием на пути достижения союза с Петербургом. Сент-Джеймский кабинет учитывал и настроения парламентского большинства, часть которого представляла интересы крупных торговых и судоходных компаний, влиятельных банкирских и купеческих домов. Риск потерять налаженную средиземноморскую (левантскую) торговлю, которая приносила хорошую прибыль, отразился на принятии парламентом резолюции, после чего Джон Букингам получил короткую инструкцию: «Невозможно найти причину, по которой Великобритания может согласиться на статью, столь гибельную для её торговых интересов»5.

28

Глава внешнеполитического ведомства России Никита Иванович Панин резко отреагировал на ответ британского посланника по поводу затруднений относительно включения в войну России с Турцией в случае союза: всем давно известна «английская привычка, чтоб в негоциациях, как лавочникам, торговаться, пока есть время, и выторговать сколько можно более». России, подчёркивал Панин, не подобает «следовать их примеру», и, сделав единожды заявление о сумме в 500 тыс. рублей, она уже не намерена отступаться6. Сам же британский дипломат с «крайним прискорбием» констатировал, что предполагаемый договор «клонится единственно к выгодам России, без всякой взаимности для Англии». В целом Букингам квалифицировал этот проект не иначе как «договор о субсидиях», а его отдельные статьи — как «очевидную несправедливость» по отношению к Англии7. Переговоры об англо-русском союзном договоре приняли затяжной характер: по мнению императрицы, этот союз не предвещал России каких-либо выгод, поэтому она не торопилась его заключать. Условие Екатерины оставалось неизменным, что она и подтвердила своему представителю в Лондоне Генриху Гроссу: «Турецкая война полагается с нашей стороны кондицией sine qua non (необходимым условием), ибо вся польза союза нашего в ней одной и ограничивается»8. Императрица, со своей стороны, также выдвигала пункт о своем casus foederis и принимала на себя обязательство предоставить королю 12 тыс. солдат для защиты побережья Англии и Ирландии в случае военных действий Англии с Испанией или Португалией. В другой статье договора содержалось требование о принятии Лондоном обязательств по несению расходов наравне с Петербургом в деле устранения в Швеции сильного французского влияния. В этом вопросе стороны достигли соглашения, но в целом заключение союзного договора не сдвинулось с мёртвой точки. Англо-русского согласия на случай войны с Османской империей не произошло. И всё же 20 июня (1 июля) 1766 года новому представителю Георга III в Петербурге Джорджу Макартнею удалось добиться заключения с Россией торгового трактата сроком на 20 лет, подтвердившего режим наибольшего благоприятствования торговле подданных короля в Российской империи. Этот трактат стал большим успехом британской дипломатии, и в ближайшем будущем русско-английское экономическое сотрудничество благоприятно отразится на морской политике кабинета Екатерины II в ходе реализации глобального проекта — первой экспедиции русского флота в Эгейское море9. Великая императрица не ошиблась в прогнозах: в 1768 году разразилась очередная война с Османской империей. Отвечая манифестом на объявленную турецким султаном Мустафой III войну, Екатерина II рассчитывала на поддержку Англии, несмотря на неудачный итог довоенных переговоров об оборонительном союзе. В первую очередь Екатерина надеялась извлечь пользу из англо-французского соперничества в Средиземном море и в Атлантике, но постепенно, в ходе успешных действий русских армий на Дунайском театре, она убедилась, что пункт об английском casus foederis утратил актуальность. Этот пункт оставался выгодным до начала войны, № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Г.А. ГРЕБЕНЩИКОВА. Россия и Англия в конце XVIII — начале XIX века...

но затем Екатерина II посчитала нецелесообразным допускать вмешательство Англии в русско-турецкое противостояние и навязывание ею посреднических условий мира. Военно-политические цели России изменились и предусматривали уже полный разгром османов, освобождение христианских народов и получение выхода к Чёрному морю. Поэтому напористое предложение Лондоном посредничества в примирении россиян с турками лишь раздражало Екатерину. В этом вопросе налицо, казалось бы, вполне объяснимое стремление нейтральной державы примирить враждующие стороны и прекратить войну, но осторожная Екатерина II расценивала действия британской дипломатии как прагматичные, направленные на достижение собственных интересов. Она хорошо понимала, почему лондонские политики поспешили предложить «медиацию», поэтому передала Н.И. Панину примечательную собственноручно написанную записку: «Берегитесь, чтоб эти вертуны англичане не вздумали навязать вам при первом случае мнимый мир, который вы должны будете отвергнуть... Друзья и недруги нам уже завидуют из-за выгод, которые мы можем иметь, и приобретение одной только пяди земли на Чёрном море совершенно достаточно для возбуждения зависти англичан, которые всегда останутся лавочниками»10. Тем не менее, какие бы характеристики ни давала Екатерина II англичанам, поддерживать с ними нормальные отношения оставалось её главной задачей. Ближайшее будущее подтвердит правоту прозорливой государыни, а пока в общении с английским дипломатом ей приходилось соблюдать необходимый баланс для поддержания дружественных отношений и сохранения достоинства России. Императрице это в полной мере удавалось. В ходе боевых действий с Турцией Англия оказала россиянам существенную помощь — начиная от ремонта кораблей в королевских доках и поставок качественной чугунной корабельной артиллерии в Греческий архипелаг до лечения больных в госпитале Порт Магона на острове Менорка. Однако содействие, оказанное англичанами России, основывалось вовсе не на бескорыстии, а исчислялось четырёхзначными цифрами в фунтах стерлингов, которые Екатерина, не торгуясь, платила по всем счетам. А у такой державы, как Англия, имелся собственный стратегический расчёт в той большой политической игре — не допустить главную соперницу Францию усилиться в Средиземноморском бассейне. Поэтому в Лондоне зорко отслеживали даже малейшие конъюнктурные изменения, связанные с действиями французов. Характерные примеры. Первый случай произошёл в январе 1769 года, когда союзник Екатерины II датский король Христиан VII отдал приказ о вооружении армии и флота, чтобы продемонстрировать шведам боевую готовность на Балтике. Вооружение Дании не осталось без внимания французского посла, и глава российской миссии в Копенгагене докладывал: «Версальский Двор сделал здешнему письменно спрос о ево морских вооружениях», на что Христиан VII заверил представителя Людовика XV: причин для беспокойства нет — «употребление эскадры не против интересов собственно Французского Двора» направлено. Однако такой довод не устроил ЛюдоВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

вика, и в ответ на военные приготовления датчан он принялся угрожать Дании захватом её поселений в Северной Америке и дал поручение главе своего МИДа герцогу Ф. де Шуазелю пригрозить Копенгагену: «Если с дацкой стороны до прямых действий со Швецией поступлено будет», то в Версале и в Мадриде «на то спокойным образом взирать не будут, а примут сие за совершенный разрыв»11. На этом французская дипломатия не остановилась и развернула протесты уже в Лондоне. Посол Людовика XV встретился с главой Восточного департамента МИДа Великобритании лордом Рошфором и высказался против действий датского короля, на что Рошфор невозмутимо ответил: если Франция и дальше будет продолжать «возбуждать шведов против России», да ещё вздумает послать им в помощь флот на Балтику, то Англия «превосходнее тому как можно скоро» вышлет свою эскадру и не оставит в беде Россию12. В 1773 году, в разгар Русско-турецкой войны, в ответ на военные приготовления французов в Тулоне, нацеленные на разгром малочисленных российских эскадр в Средиземном море, английский король Георг III заявил о вооружении сильной эскадры. Адресуясь к императрице, главнокомандующий флотом Алексей Орлов высоко оценил действия короля: Англия «пресекла замысел французов, недоброхотов наших. Поступок Английского Двора Екатерина II — законодательница в храме богини Правосудия Художник Д. Левицкий, 1783 г.

29

ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

довольно ясно доказывает, сколь сия держава Высочайшему Двору нашему союзна, почему и заслуживает отличного уважения»13. После окончания войны с Турцией русско-английские связи продолжились в другом ракурсе: Екатерина II начала систематическое обучение способных корабельных учеников (подмастерьев) в Англии, а все полномочия по организации их учёбы, определению на королевские верфи и обустройству в британской столице передала своему посланнику в Лондоне. Получение выхода к Чёрному морю и приобретение портов Керчь и Еникале, восполнение судового состава флота на Балтике после потерь в Архипелаге требовало искусных судостроительных кадров, профессиональную подготовку которых можно было осуществить в ведущих морских державах. Георг III охотно принимал российских учеников, которые в течение пяти лет обучались кораблестроительному ремеслу в королевских доках Портсмута, а Екатерина II щедро платила королю за их учёбу. Обе державы пребывали в полном согласии. В 1778 году в Петербург прибыл новый британский посланник Джеймс Гаррис с главной инструкцией руководства: «В Турции Франция ведёт себя в отношении к России весьма недружелюбно. Французские представители убеждают Порту нарушить мирный договор и внушают турецким министрам мысль, что в случае новой войны русский флот будет изгнан из Средиземного моря. Предписываю вам в точности выяснить, насколько императрица и её министры расположены к заключению наступательного и оборонительного союза с Великобританией. Если Россия не откликнется на предложение о союзе при настоящих обстоятельствах страны и положении обеих держав, признаюсь, я не предвижу более подходящего случая к подобному союзу». Выслушав Гарриса, Екатерина II произнесла: «Со времени моего вступления на престол я подписывала договоры только о союзах оборонительных, а слово “наступательный” внушает мне отвращение»14. Как и в 1760-х годах, англо-русские переговоры не увенчались успехом. Главным препятствием для подписания союзного договора оставались разногласия в трудном турецком вопросе. Дипломатия Екатерины II базировалась на прагматичном принципе — соблюдать государственные и геополитические интересы России. В тот период между Российской и Османской империями разворачивалась острейшая борьба за Крым и за влияние на крымских татар, поэтому Екатерина II считала очередную войну с турками лишь вопросом времени и настаивала на пункте casus foederis (выполнении обязательств по союзному договору), на что по-прежнему не соглашалась английская сторона. Прогнозы императрицы опирались на серьёзную почву: партия сторонников войны в Константинополе имела перевес. Турки не смирились с приобретением Россией крепостей Азов, Керчь и Еникале, равно как и с получением крымскими татарами независимости, поэтому прибегали к помощи Франции в ходе стремительного наращивания своего военного потенциала. Российский посланник в Париже князь И.С. Барятинский шифрованным письмом от 8(19) февраля 1777 года сообщал: после того как от Тулона отплыл в Турцию 30-пушечный военный фрегат с артиллерийскими офицерами, инженерами и спе-

30

циалистами по фортификационным сооружениям, «по всему Парижу разнеслось, что между нами и Портою разрыв вскоре последует, причём один мой сотоварищ показывал мне выписку письма из Константинополя: там публично размышляют о войне с Россиею»15. Через несколько месяцев Джеймс Гаррис оповещал своего коллегу в Вене: «Похоже, война между Россией и Портой неизбежна. Несмотря на то, что русские не относятся к нам, как следовало бы, и забыли услуги, которые мы им оказали, но в связи с тем, что скоро им снова может понадобиться наша помощь, то, как мне кажется, сейчас они ближе к нам, чем были после заключения мира». В тот период Англия активно воевала с Францией, и Гаррис не сомневался, что императрица охотно согласится на союз, выгодный обеим державам. Но Екатерина отвечала: Россия не имеет возможности заключить с Англией трактат, который обязал бы её незамедлительно принять участие в войне с Францией, если только король не примет обязательства также без промедления действовать в союзе с Россией против Турции16. А вскоре произошло событие, которое коренным образом изменило налаженные отношения между Петербургом и Лондоном, причём до такого градуса накала, что обе державы оказались на грани войны.

28 февраля (11 марта) 1780 года Екатерина II обратилась к воевавшим и нейтральным государствам с манифестом, в котором призывала подписать декларацию, вошедшую в историю под названием «Вооружённый морской нейтралитет». В ходе боевых действий между англичанами и французами, а также между англичанами и североамериканскими колонистами на морских коммуникациях процветали разбои и грабежи купеческих судов, в т.ч. российских, что вынудило Екатерину II провозгласить политику нейтралитета. Из Кронштадта в Средиземное море для несения боевого дежурства и защиты торговых судов от произвола каперов вышла сильная эскадра в составе 15 кораблей и 4 фрегатов17. В Лигу нейтралитета вступили Дания, Швеция, Голландия, Португалия, Пруссия, Королевство Обеих Сицилий, поддержали Испания и Франция, однако Англия не только не подписала такой документ, но и посчитала себя оскорблённой действиями императрицы Екатерины. В Лондоне восприняли лигу как вооружённую коалицию, направленную против их королевства и на подрыв его морского могущества. Политика вооружённого нейтралитета препятствовала англичанам в Commercial Destroy — крейсерской войне, в ходе которой они наносили колоссальный ущерб американской, французской и испанской торговле, в том числе колониальной. По мере активизации военных действий на море англичан со своими противниками — французами и испанцами — раздражение в Лондоне российской политикой всё более нарастало. Общественное мнение негодовало, в обеих палатах парламента ораторы возмущались неблагодарностью императрицы и её забывчивостью о помощи, оказанной в тяжёлые годы войны с турками. А теперь, в трудное для Англии время, Россия вместо поддержки выслала эскадры на боевое дежурство, чтобы охранять права нейтральных держав, которые посылали корабли к врагам Англии и везли необходимые для их флотов № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Г.А. ГРЕБЕНЩИКОВА. Россия и Англия в конце XVIII — начале XIX века...

строевой лес, пеньку, такелажные верёвки, смолу. Георг III издал указ о прекращении приёма российских подмастерьев на стажировки, а находившимся в королевстве запретил посещать адмиралтейство. Представитель Екатерины II в Лондоне Иван Матвеевич Симолин докладывал вице-президенту Адмиралтейств-коллегии И.Г. Чернышёву: выполняя указ короля, Британское адмиралтейство «не дозволяет ученикам нашим не токмо обучаться в королевских доках, но и ходить в оные. Лорд Кеппель, когда, будучи главный в Адмиралтействе, никогда не отказывал мне для наших учеников, желание имеющих видеть эллинги в Портсмуте, Плимуте, Чатаме для смотрения всего примечания достойного. Ожидая равного снисхождения, просил я три недели назад от лорда Гоа дозволения для князя Шаховского смотреть эллинг в Портсмуте. Он мне отвечал, что невозможно ему согласиться на сие желание по причине запрещения впускать иностранных, какого б звания оные ни были, в королевские доки»18. В последние годы царствования Екатерины II Россия оказалась втянутой в войну одновременно на двух театрах — на юге с Турцией в 1787—1791 гг. и на северо-западе со Швецией в 1788—1790 гг. И, более того, в тот сложный период казался неизбежным разрыв с Англией. В январе 1789 года посол в Польше О.М. Штакельберг прислал важную депешу: английский посол в Варшаве Хэйлис сделал публичное заявление: «Флот английский придёт в Балтику»19. Новость из польской столицы в Зимнем дворце встретили с явной растерянностью. На тот период британский королевский флот считался одним из сильнейших в Европе, его командный и личный состав приобрёл практический и боевой опыт ведения войн на море в продолжительном противоборстве с испанцами и французами, и перспектива войны с коалиционным англо-шведским флотом тревожно воспринималась Екатериной II. В этих условиях она предприняла ряд политических шагов для предотвращения грозившей государству опасности и поручила посланнику в Лондоне Семёну Романовичу Воронцову встретиться с оппозиционными лидерами, с влиятельными членами парламента, с представителями известных семейств Англии. С.Р. Воронцову с большим трудом приходилось убеждать собеседников не втягивать Англию в войну с Россией, но агрессивно настроенные политические и государственные деятели в очередной раз обвиняли императрицу в принятии вооружённого нейтралитета. Эта политика, в их понимании, нанесла непоправимый моральный и экономический урон Великобритании, и Воронцов с горечью констатировал: ненависть английской нации к России настолько сильна, что даже оппозиции, «всегда готовой порочить Министерство», всё труднее становится «винить Правление» — всюду звучат призывы наказать русских, выслать королевский флот в Балтику на подмогу шведам20. И всё же благодаря сотрудникам российского посольства в Лондоне, его главе С.Р. Воронцову и самой императрице вооружённого вмешательства Георга III в ход боевых действий со шведами не произошло. Конец XVIII века ознаменовался важными военнополитическими и государственными изменениями в Европе, вызванными революцией во Франции. Екатерина II в отличие от государей Англии, Австрии ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Герцог Йоркский

и Пруссии поначалу не беспокоилась на предмет событий в Париже и в течение трёх лет оставалась сторонней наблюдательницей за их развитием. Но стремительно набиравшая силу революция вынудила Екатерину II в июле 1792 года объявить французскому поверенному в делах в Петербурге Э. Жене, чтобы впредь он «ко Двору не являлся, ибо здесь имеют дело с королём, а не с Собранием, законную власть своевольно уничтожившим»21. Серьёзная опасность, исходившая от Франции, побудила Россию и Англию сесть за стол переговоров: по выражению Екатерины II, настало время поддержать стремление англичан «войти с Нами в дружеские изъяснения», поскольку теперь «взаимные обеих держав интересы» потребовали тесной «торговой и политической связи»22. Осенью 1792 года английский король Георг III обратился к Екатерине II с предложением «вступить как с ним, так и с другими державами, действительно уже в войне находящимися, в соглашение о таких мерах, которые наискорее и деятельнее могли бы способствовать прекращению всех злодейских устремлений и восстановлению общего спокойствия»23. Следующий, 1793 год стал переломным во взаимоотношениях держав. В феврале состоялась казнь Людовика XVI, что привело к решительному изменению позиции Екатерины II и побудило её принимать эффективные меры для борьбы с «французскими извергами». Сразу же последовал её указ Правительствующему сенату «О прекращении сообщения с Франциею, по случаю произошедшего в оной возмущения и умерщвления Короля Людовика XVI». Следом императрица прекратила действие торгового договора с Францией вплоть «до восстановления порядка и власти

31

ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Карта Норвегии, Швеции и Дании 1794 г.

законной во Франции», наложила запрет на впуск в порты Российской империи французских судов под национальным французским флагом и запретила российским купеческим кораблям заходить в порты Французской республики. Одновременно последовал высочайший указ о высылке из России в трёхнедельный срок тех французских консулов, вице-консулов и всех «французов без изъятия обоего пола, купеческие и мещанские промыслы имеющих», а также «художников, ремесленников, учителей», которые признали незаконную революционную власть24. В феврале—марте 1793 года правительство Национального конвента объявило войну Англии, Голландии и Испании, а эти державы объединились в антифранцузскую коалицию. 25 марта 1793 года С.Р. Воронцов и статс-секретарь по иностранным делам Великобритании Уильям Гренвиль подписали в Лондоне двустороннюю конвенцию о мерах против мятежной Франции, что стало заметным событием в жизни России и Англии. Вновь после длительного перерыва возобновилось англо-русское сотрудничество в области морской и оборонной политики. В октябре 1793 года Екатерина II одобрила представление Государственной Адмиралтейств-коллегии о поездке в Англию 12 российских офицеров, которые должны были служить в британском королевском флоте, и если придётся, то и воевать против французов. В число лучших и достойных избранников попали лейтенанты Павел Карташов, Конон Абернибесов, Юрий Лисянский, Иван Крузенштерн, Михаил Баскаков, Константин Леонтович, Иван Салтанов, Алексей Грейг — сын адмирала Самуила Карловича Грейга, участника Чесменского сражения, а впоследствии Главнокомандующего морскими силами России на Балтике в ходе войны со Швецией. Коллегия определила им жалованье в размере 180 фунтов стерлингов в год каждому, что равнялось 500 рублям — сумме вполне достаточной по уровню жизни того времени, а по прибытии в Англию они получили назначение в Средиземноморскую эскадру вице-адмирала С. Худа, державшего флаг на 100-пушечном корабле «Victory». Позже «Victory» прославился в сражениях под Сент-Винсентом и Трафальгаром. Тяжёлое, почти непрерывное плавание в боевых условиях вместе с английскими моряками послужило для россиян хорошей практической школой, где они приобрели опыт и выучку в морском деле25.

32

3 декабря 1793 года Екатерина II направила в Адмиралтейств-коллегию указ: «Имеющиеся у города Архангельского шесть кораблей, четыре фрегата и три транспортные судна, учиня заблаговременно распоряжения к снабжению сея эскадры людьми и вооружению её и отправя для командования оной вице адмирала Повалишина и под его начальством контр адмирала Тета, равным образом сделать приготовление и для вооружения в Кронштадтском и Ревельском портах от пятнадцати и до семнадцати кораблей с несколько фрегатами и другими судами»26. Высочайший указ содержал два пункта: о подготовке и вооружении эскадры в Архангельске под командованием вице-адмирала И.А. Повалишина и о вооружении флота в Кронштадте и Ревеле, причём цель обоих вооружений не обозначена. Эти указы возникли не спонтанно. Осенью 1793 года во Франции случился сильный неурожай зерновых, и правительство Национального конвента сделало крупные закупки хлеба в Северо-Американских Соединённых Штатах. Отплытие купеческого конвоя от американских берегов предполагалось в апреле 1794 года, поэтому главная задача англичан состояла в том, чтобы не допустить доставку груза по назначению — во французский порт Брест и вызвать во Франции голод. На поиски и уничтожение хлебного конвоя Георг III выслал мощный флот в составе 34 линейных кораблей и 15 разведывательных судов под командованием адмирала Р. Гоу. Для оказания военной поддержки королю на случай защиты побережья Англии во время отсутствия флота Екатерина II предоставляла собственные морские силы, о чём С.Р. Воронцов уведомил Уильяма Гренвиля. В беседе с ним Воронцов подчеркнул, что его государыня намерена как можно скорее прекратить то зло, которое «французские изверги стараются нанести Европе», и готова бороться с ними совместно с королём Англии27. Архангельская эскадра вице-адмирала И.А. Повалишина вышла по назначению 24 июня 1794 года в составе шести линейных кораблей (флагманский «Память Евстафия», 74 пушки) и четырёх фрегатов; по приходе в английский порт Гулл И.А. Повалишин отправил в Лондон письмо С.Р. Воронцову с уведомлением о своём прибытии28. Но военная помощь тогда не потребовалась: из-за стратегических просчётов адмирала Гоу французский хлебный конвой беспрепятственно дошёл до Бреста, а Гоу вернулся в Портсмут. Присутствие российских сил у берегов Англии имело тогда большое значение: произошло окончательное примирение двух морских держав, и Георг III убедился в готовности императрицы оказывать ему военную поддержку.

7(18) февраля 1795 года, впервые за 33 года царствования Екатерины II, в Петербурге был подписан союзный русско-английский оборонительный договор сроком на восемь лет. Текст договора содержал две секретные статьи: первая предусматривала — в силу особых обстоятельств — предоставление Россией военной помощи Англии в виде 12 линейных кораблей и 6 фрегатов для совместных с великобританским королевским флотом операций «против общего врага в Ла-Манше или в океане». В случае если «эта вспомогательная эскадра будет вынуждена зимовать в английских портах, то ей будут доставлены все средства, коими имеют право поль№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Г.А. ГРЕБЕНЩИКОВА. Россия и Англия в конце XVIII — начале XIX века...

зоваться союзные и вспомогательные эскадры, как в отношении продовольствия, так и могущих потребоваться починок»29. Другими словами, английская сторона брала на себя обязательство безвозмездно снабжать российских моряков провизией, лечить в госпиталях и ремонтировать корабли. Стороны ратифицировали договор в апреле 1795 года, после чего последовал именной рескрипт Екатерины II члену Адмиралтейств-коллегии адмиралу А.Н. Сенявину о вооружении 12 кораблей 74- и 66-пушечного рангов, 6 фрегатов и 2 малых судов, «дабы сие вооружение наилучшим образом и сходственно с честию флага Нашего учинено было». Командовать эскадрой, назначенной к берегам Англии, было поручено вице-адмиралу П.И. Ханыкову. Военные обстоятельства диктовали, прежде всего Англии, необходимость организации совместной с Россией крейсерской и блокадной службы у побережья Голландии, оккупированной французами. Завоевав Голландию, Франция уничтожила там штатгальтерское правление во главе с Вильгельмом Оранским, а семь союзных провинций преобразовала в Батавскую республику. В мае 1795 года Батавская республика вступила в военно-политический блок с Парижем и тем самым связала себя обязательствами воевать на стороне генерала Бонапарта и предоставлять ему стратегическое сырьё, запасы, людские ресурсы, строить корабли и т.д. Начальнику эскадры вице-адмиралу П.И. Ханыкову Екатерина II поставила главные задачи: проводить совместные с королевским флотом операции в Северном море, защищать побережье Англии от вторжения французов и блокировать главную базу голландского флота у острова Тексель. В подчинение П.И. Ханыкова поступили 9517 человек вместе с артиллерийскими и армейскими чинами, из них — 4760 матросов 1 и 2 статей, 40 поваров, 68 трубачей, 19 священников, 95 мичманов, 202 кают-юнги, 20 лекарей. Для английских государственных и политических деятелей Екатерина II отправила подарки: лорду Гренвилю — перстень с драгоценными камнями, премьер-министру Уильяму Питту — дорогую табакерку со своим портретом, богато украшенную бриллиантами, а посланник в Петербурге Чарльз Уитворт, подписавший союзный договор, получил 1000 червонных30. Одновременно Екатерина II повелела перейти на военное положение трём армиям под командованием А.В. Суворова, П.А. Румянцева и Н.В. Репнина, дислоцированным вдоль западных границ России.

15 июня 1795 года эскадра П.И. Ханыкова в составе 12 кораблей и 8 фрегатов (флагманский 74-пушечный «Память Евстафия») вышла по назначению и 27 июля пришла в английский порт Диль, где её встретил приехавший из Лондона С.Р. Воронцов. В Диле командование над соединённым англо-русским флотом принял адмирал А. Дункан и произвёл смотр флоту, после чего обратился к Воронцову со словами, что он «не может довольно нахвалиться начальником российской эскадры и исправностию оной». Воронцов пробыл в Диле три дня, после чего отправил донесение в Петербург: «Всё, что от г-на вице адмирала требовано в разсуждении некоторых снастей и принятия наших больных в здешние госпитали, всё от сель сделано с великим усерВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

дием». В реляции императрице Семён Романович подчеркнул: в Диле имеется множество партий, которые «хулят всё, что Правление ни делает». Но что касается до российской эскадры, то все эти хулители едины во мнении: она «весьма исправна, а командир оной сохраняет порядок и дисциплину превосходную»31.

10 августа союзники вышли в море. Крейсерство в Северном море продолжалось до глубокой осени 1795 года: русско-английские отряды блокировали стоявший у Текселя голландский флот, ходили к южным берегам Норвегии, конвоировали английские торговые и купеческие суда. Затем англичане ввели корабли в королевские доки для осмотра и ремонта, а Георг III принял в Сент-Джеймском дворце русских офицеров. С.Р. Воронцов докладывал руководству: когда он представил королю и королеве Петра Ивановича Ханыкова, «король изволил вспомнить лицо г-на вице адмирала и сказал ему, что уже его видел, что и правда, но сему уже прошло более 20 лет. Когда возвращались из Архипелага, он был вместе с покойным адмиралом Грейгом представлен королю»32. Во время пребывания балтийских эскадр в Англии Британское адмиралтейство взяло на себя все расходы по их обеспечению и снабжению, включая доставку провизии. Снабжение личного состава осуществлялось по английскому положению, но некоторые офицеры не могли так распорядиться жалованьем, чтобы хватало до следующей выплаты. Они приехали в посольство и рассказали о денежных затруднениях, после чего С.Р. Воронцов письменно адресовался к П.И. Ханыкову: «Прибыли сюда несколько господ лейтенантов с тем, чтобы просить меня о помощи в получении прибавки порционных денег от здешнего Правления. Я их с сею просьбою принять не мог», поскольку адмиралтейство откажет в помощи на том основании, что таковой не положено. «Затруднительное положение наших офицеров», которые «во всём претерпевают нужду и крайность», не возымеет на англичан никакого действия по той причине, что лейтенант королевского флота получает 4—5 шиллингов в день, и ему этих денег вполне хватает. Русские офицеры получают жалованье наравне с английскими, подчёркивал дипломат, и если такой суммы им недостаточно, то вряд ли это вызовет сочувствие у лордов адмиралтейства33. При личной встрече Воронцов напомнил Ханыкову, что государыня поддерживает своих моряков и регулярно высылает им деньги, и вот только недавно они получили из Петербурга очередные 50 тыс. рублей — сумму по тем временам внушительную. Но если господам офицерам станет совсем трудно, сказал Воронцов, то он, конечно, обратится в адмиралтейство, однако при этом «подвергнет бесчестию достоинство Нашего Двора и великодушие государыни, аки допустившей своим офицерам скитаться по миру и зависеть от милости чужой державы», пребывая в крайней нищете. Ханыков согласился с таким доводом: «Непристойно требовать от английского правительства прибавки к получаемым порционным деньгам» и пообещал во избежание подобного стыда «поощрять господ офицеров к терпению», да и сам станет помогать им, «сколько возможно»34.

33

ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

На этом, однако, неприятности не закончились. Так, реляцией от 1 февраля 1796 года Воронцов докладывал Екатерине II: «Приятно смотреть на великое согласие, которое пребывает между офицерами и матросами обеих наций, и вообще, вся нация теперь привязана к России. Здесь бывали союзные эскадры голландские и португальские, но ни с которою из них так дружески не обходились, как с сею, что Ваше Императорское Величество прислать сюда изволили. Что всего удивительнее, что между простыми матросами обеих наций в гуляньях и трактирах ни малейшей ссоры не случилось»35. Но уже в том же феврале до российского посольства стали доходить нелепые и шокирующие слухи о состоянии здоровья экипажей. Английские доктора предупредили главу посольства, что на «судах Ея Императорского Величества премного недостатков, препятствующих выздоровлению больных. Больные оставлены в крайнем нерадении, покрыты рубцами раздранными и запачканными. Покою, от которого больной укрепляется, взять не могут, потому что постелей и одежды либо не имеют совсем, либо имеют грязную», от которой ещё больше заболевают. У русских нет даже самого необходимого — мыла, смены постельного белья, от чего образовались грязь и нечистоты36. С.Р. Воронцов забил тревогу: если сведения докторов правдивы, то П.И. Ханыкову нужно срочно принять меры и «сохранить честь нации», не огорчать императрицу, которая проявляет заботу о флотских чинах, и наказать виновных. Воронцов запрашивал Ханыкова, как подобное могло случиться, если перебоев в поступлении денег на эскадру никогда не возникало? Так, ещё прошлой осенью Екатерина II прислала 63 852 рубля 22 копейки на выдачу жалованья личному составу и повелела Ханыкову составить списки необходимых вещей и медикаментов для поддержания здоровья моряков в Англии в условиях зимнего времени37. Но, пожалуй, самым болезненным моральным испытанием для Воронцова и Ханыкова стало появление анонимного «куплета» о российских моряках, который англичане повсюду растиражировали и распространили, распевая как частушку: «Зимующий в Ширнессе Рос и голоден, и наг, и бос»38. Частушки, однако, англичане пели недолго — положение французской Директории окрепло с помощью союзов с Испанией и Голландией, а успехи генерала Бонапарта на суше привели к распаду антифранцузской коалиции. В августе того же 1796 года Екатерина II направила П.И. Ханыкову указ о возвращении в Отечество; в Англии с отрядом судов оставался контр-адмирал М.К. Макаров. Перед отплытием российских моряков к родным берегам секретарь Британского адмиралтейства Е. Нэпин устно уведомил П.И. Ханыкова: «Я получил повеление от Лордов Комиссионеров выразить Вам величайшее удовольствие (Extreme Satisfaction), которое они испытывали от доброго поведения офицеров и матросов Вашей эскадры, равно как и всегда находились в добром согласии и взаимопомощи во всех случаях исполнения своих служебных обязанностей»39. В ноябре Екатерины Великой не стало, а в апреле 1797 года император Павел направил вице-адмиралу М.К. Макарову указ о возвращении «к своим портам в Финский залив».

34

Этот указ привёл британские верхи в замешательство. С.Р. Воронцов докладывал императору: лорд Гренвиль, сокрушаясь, говорил, что несчастную Англию покинули все её бывшие союзники. Оставалась одна Россия, да и та теперь отзывает эскадру. Успокаивая собеседника, Воронцов сказал, что «три корабля и три фрегата в сравнении с многочисленным флотом есть не что иное, как капля воды с морем», на что Гренвиль отвечал: «Вы ошибаетесь. Всякие силы, велики или малы, нам теперь необходимо нужны, и нужны паче, нежели во всякое другое время»40. Британский политик говорил искренне: французы готовили высадку десанта на английское побережье, а голландцы угрожали вторжением флота с востока. К внешней угрозе добавились начавшиеся в стране внутренние беспорядки и бунты на флоте. Их причиной послужило недовольство английских матросов некачественной провизией. Восстание охватило весь королевский флот, матросы захватили суда, стоявшие на рейдах Портсмута, Плимута и Ширнесса, заблокировали лондонский порт, отказались подчиняться командирам и заявили, что не станут выполнять требований офицеров до тех пор, пока все их условия не будут приняты. Фактически военно-морские силы Англии охватил паралич. Корабли не выходили в море, и реальной опорой правительства оставались всего два корабля, которые под начальством адмирала А. Дункана продолжали нести боевое дежурство у берегов Голландии. Зачинщики бунта в качестве флагманского корабля демонстративно избрали трофейный французский 80-пушечный «Le Pompeé», превратив его в оперативный центр руководства восстанием. В то трудное для англичан время французский флот мог нанести им сокрушительный удар и беспрепятственно начать высадку экспедиционного корпуса, но в конечном итоге восстание было беспощадно подавлено благодаря адмиралу Д. Джервису, получившему титул лорда Сент-Винсента после одержанной в феврале того же 1797 года победы над испанским флотом у мыса Сент-Винсент. По кораблям, захваченным бунтовщиками, Джервис приказал стрелять из береговых батарей, а после подавления мятежа публично повесил зачинщиков на корабле «Sandwich»41. Когда стало ясно, что порядок и дисциплина на флоте восстановлены, Джервис отплыл с флотом в Средиземное море, чтобы блокировать испанский порт Кадис, где сосредоточились до 30 неприятельских вымпелов. Император Павел с пониманием отнёсся к внутренним проблемам Англии и задержал там эскадру вице-адмирала М.К. Макарова. Присутствие морских сил России у берегов Туманного Альбиона оказалось своевременным, поскольку королевский флот мог стать серьёзным оружием в руках восставших матросов. С.Р. Воронцов докладывал Павлу: «Адмирал Дункан, имея токмо два корабля против десяти голландских, был бы разбит, конечно, и голландский флот, господствуя на здешних берегах, прикрыл бы десант сухопутных войск в Англию, когда сия земля, бывши удручена бунтом своих эскадр, была приведена в совершенное расстройство»42. Георг III лично пожелал выразить М.К. Макарову сердечную благодарность, пригласил в СентДжеймский дворец и вручил ему золотую шпагу, № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Г.А. ГРЕБЕНЩИКОВА. Россия и Англия в конце XVIII — начале XIX века...

осыпанную бриллиантами. В тот эпизод российские историки XIX века внесли существенную поправку. По их мнению, в окружении Георга III считали, что королю не подобает награждать русского адмирала за помощь в приведении к повиновению матросов флота его величества, поэтому королевский подарок дезавуировали и выгравировали на шпаге надпись: «Тексель. Июня 12 1797 года. В память содействия адмирала Макарова английскому адмиралу у Текселя»43. Здесь необходимо подчеркнуть, что в подавлении мятежа английских матросов вице-адмирал М.К. Макаров участия не принимал. В течение зимы и в начале марта большая часть российских судов стояла в королевских доках, а в апреле—мае эскадра в полной готовности к выходу в море сосредоточилась на рейде Ярмута, что подтверждается записями в вахтенных журналах44. Безусловно, моральный фактор присутствия русских кораблей в одном из главных портов королевства во время бунта сыграл сдерживающую роль, но внутри страны железной рукой действовал только Джервис. Стоит назвать имена российских офицеров, которые за время службы в королевском флоте зарекомендовали себя наилучшим образом, в том числе и в боевых условиях. Например, командир шлюпа «Dispatch» капитан-лейтенант Иван Игнатьев при встрече в море с двумя французскими судами одно загнал на мель, где оно погибло, а второе захватил в плен. Первый лорд Адмиралтейства Георг Спенсер просил С.Р. Воронцова ходатайствовать перед императором о «награждении Игнатьева чином», и на полях этого представления Павел наложил резолюцию: «По рекомендации Англинского Правительства за отличие произвести в капитаны 2 ранга»45. Иван Александрович Игнатьев, уже в звании капитан-командора, погиб в Дарданелльском сражении с турецким флотом в мае 1807 года. В сражении англичан с французско-испанским флотом на параллели мыса Сент-Винсент 14 февраля 1797 года принимали участие два российских офицера — Павел Карташов и Конон Абернибесов. На следующий день после сражения они отправили письма священнику российского посольства в Лондоне Якову Ивановичу Смирнову, в которых поделились своими впечатлениями о великом сражении. Так, Павел Карташов оставил такие строки: «Я удивляюсь, что гишпанцы с таким превосходным числом не могли проглотить Англинский флот. Первый корабль 74 пушечный San Isidro спустил флаг, и адмирал сделал сигнал нашему фрегату взять его на буксир». Оба россиянина служили на английских фрегатах: Павел на 32-пушечном «Lively», Конон — на 38-пушечном «Minerva». За четыре года службы в королевском флоте Павлу Карташову не единожды приходилось сталкиваться на море в ожесточённых схватках с французами, а после Сент-Винсента он получил аттестат, который лично вручил ему будущий герой Трафальгара Горацио Нельсон46. Также в пекле сражения под Сент-Винсентом побывал лейтенант Илья Баратынский, который до этого в течение двух лет плавал на английских кораблях в Атлантике. По рекомендации сэра Джервиса ему присвоили звание капитан-лейтенанта. А в сражении с испано-французским флотом под Трафальгаром в 1805 году принимал участие Александр Авинов ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

— будущий сподвижник адмирала М.П. Лазарева на Чёрном море. В архивных документах имеются и бытовые подробности пребывания русских моряков в Англии. Так, Британское адмиралтейство уведомило вицеадмирала М.К. Макарова, что в целях соблюдения гигиены оно распорядилось заменить тяжёлые полушубки, которые носили нижние чины, фланелевыми фуфайками и рубахами. Англичане считали, что необходимо «истребить бараньи тулупы, которые носят служители, потому что их невозможно вычищать и мыть», и такая мера будет способствовать «искоренению заразы со всевозможною скоростию». Английское морское начальство довело до сведения Макарова правила, действовавшие в королевском флоте: «Люди должны быть хорошо одеты, чтобы они спали в койках с постелями, не позволять им лежать на палубе. Когда по какой причине они намокнут, то приказать им немедленно надевать сухое платье. Людям переменять рубашки, по крайней мере раз в неделю, а для сего нужно, чтоб при недельных перекличках осматривал их офицер. В случае, если есть зараза, то употреблять курение серою. Окуривать судовые помещения парами натрия». Для русских матросов, находившихся на излечении в госпиталях, английские доктора применяли такие требования: для выздоравливавших подъём в 9 утра, кроме «находящихся в великой слабости. Койки их осмотреть, головы им вычесать и велеть вымыть лицо и руки прежде завтрака. Умеренное движение, приличное силам выздоравливающих, много способствует их излечению»47.

18(29) декабря 1798 года российский и английский представители подписали в Петербурге новый союзный договор, а в марте следующего года правительство Георга III обратилось к императору Павлу с просьбой провести совместную десантную операцию в Голландии. Обстановка в Батавской республике вызывала крайнее беспокойство в британской столице. Голландия обладала сильным флотом, который могли подкрепить французские морские силы, поэтому для упреждения противника в Лондоне разработали план операции под грифом «Most Secret» («Совершенно секретно») и отправили на согласование императору Павлу. Правительство Георга III предлагало сформировать экспедиционный корпус численностью до 48 тыс. союзных войск, перебросить его в Голландию и последовательно провести ряд операций, в ходе которых лишить голландцев флота и вынудить французские войска очистить территорию Голландии. После разгрома французско-голландских сил предполагалось политически уничтожить Батавскую республику и восстановить правление штатгальтера Вильгельма Оранского. В Петербурге одобрили план высадки на побережье Голландии и присвоили ему условное название «Секретная экспедиция». Император Павел обязался предоставить королю корпус численностью до 17 500 человек (17 батальонов пехоты, две артиллерийские роты и эскадрон гусар), а Георг III — высадить в Голландии до 25 тыс. пехоты и 6000 кавалерии и принять на себя денежные расходы. Кроме того, союзные государи рассчитывали привлечь к участию в экспедиции прусского и шведского королей Фридриха-Вильгельма III и Густава IV: прусские

35

ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

войска для действий на нижнем Рейне, а шведские морские силы — в Северном море. Но оба короля отказались содействовать реализации русско-английского плана. Время для проведения военной операции представлялось наиболее подходящим: в Батавской республике росло недовольство населения иностранным присутствием и увеличенными налогами, значительная часть французской армии была переброшена в Швейцарию, а флот понёс большие потери в сражении с английской эскадрой под Абукиром в августе 1798 года. По примерным подсчётам сухопутные силы в Батавской республике насчитывали до 20 тыс. голландских и 14 тыс. французских войск, чем и намеревались воспользоваться союзники. Весной 1799 года в Лондоне получили известие о готовности французского флота отплыть к побережью Англии или Ирландии, в связи с чем посол в Петербурге Чарльз Уитворт просил императора Павла поторопиться с подготовкой. 3 июня Адмиралтейств-коллегия получила высочайший указ: «Для перевозу сухопутных войск в Секретную Экспедицию повелеваем приготовить лучших и прочных шесть кораблей, в том числе один госпитальной, и четыре фрегата… Вооружить корабли и фрегаты по транспортному, то есть сняв с нижнего дека пушки, матроз оставить столько, сколько необходимо для

портных судна, которые возьмут столько войска, сколько возможно будет поместить, а что останется от помянутого корпуса, помещено будет на транспортные английские суда». Павел направлял корпус численностью в 17 593 человека, а корабли и фрегаты предоставлял на «кондициях»: первые выплаты за них в размере 59 тыс. фунтов стерлингов Англия сделает после выхода судов из Кронштадта, а по истечении трёх месяцев со дня первого платежа король будет выплачивать ежемесячно сумму 19 642 фунта стерлингов. Король поставит на довольствие русских морских и сухопутных офицеров, матросов и морских солдат по Положению британского флота и обязуется оплатить все расходы по ремонту и обслуживанию российских судов в портах и доках49. По обоюдному согласию государей главнокомандующим морскими и сухопутными силами Георг III назначил своего второго сына 36-летнего герцога Ф. Йоркского. Командующим русским экспедиционным корпусом, состоявшим из двух дивизий, император назначил генерал-лейтенанта И. Германа фон Ферзена. Первая дивизия под командованием генерал-лейтенанта И.Н. Эссена отплыла по назначению 20 июля 1799 года на судах русской эскадры под начальством контр-адмирала П.В. Чичагова. Состав эскадры отображён в таблице.

Таблица Состав эскадры контр-адмирала П.В. Чичагова Название кораблей

«Александр Невский» «Пантелеймон» «Иона» «Януарий» «Эмгейтен» «Св. Михаил» «Венус» «Рафаил» «Ревель» «Св. Николай», гребной «Константин», гребной

Командиры

Количество орудий

Корабли капитан С. Скот капитан М.Д. Вольховский капитан А.В. Певцов капитан Д.А. Игнатьев капитан И.А. Игнатьев капитан Н.Ф. Пасынков Фрегаты капитан-лейтенант О.Е. Гастфер П.А. Бойл А.П. Малыгин Уильям Розе И.А. Казанцев Транспорты М. Огильви Дж. Дон

«Минерва» «Нептун» Американский транспорт Итого человек (вместе с десантом)

Количество человек (вместе с десантом)

74 66 66 66 60 66

918 704 830 818 699 888

44

530

44 44 38 38

451 454 199 154 41 125 20 6831

Составлена по: Флагманский журнал контр-адмирала Чичагова, веденный на корабле «Александр Невский» и фрегате «Венус». 1799 г. // РГА ВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 2385. Л. 7, 11.

управления парусами, а канонир для орудий верхнего дека»48. Сборным местом морских и сухопутных сил назначался Ревель (Таллин).

11(22) июня 1799 года представители России и Англии подписали союзный договор, в котором говорилось: «Император Всероссийский согласен дать шесть кораблей, пять фрегатов и два транс-

36

Стоит отметить, что на транспорте «Нептун», кроме десанта, перевозили 30 лошадей, которые после завершения Голландской экспедиции вернулись обратно в Россию целыми и невредимыми — в отличие от русских солдат и матросов. Вторая дивизия под начальством генерал-лейтенанта М.А. Жеребцова отплыла от Ревеля на англий№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Г.А. ГРЕБЕНЩИКОВА. Россия и Англия в конце XVIII — начале XIX века...

ских кораблях «Inflexible», «Expedition» и «Dictator» и на трофейных голландских «Wassenaar» и «Brakel», приняв на борт оставшуюся часть десанта — до 10 тыс. человек; на «Inflexible» находился и сам командующий корпусом генерал-лейтенант И. Герман фон Ферзен. Места предполагавшейся высадки английское командование держало в строжайшем секрете. Разведка генерала Бонапарта уже знала о подготовке англичанами совместной с русскими экспедиции, но предполагала, что этими пунктами будут острова Вальхерен и Гурэ, поэтому французы сосредоточили войска в центральной части Голландии, вблизи устьев рек Рейна, Мааса и Шельды. Но герцог Йоркский избрал Гельдер — северный район Голландии. Театр будущей войны оказался крайне неудачным. Союзникам предстояло действовать на низменной болотистой местности, изрезанной плотинами и каналами, и места для десантирования на побережье Северного моря были самые неподходящие — там преобладали песчаные дюны, неудобные для высадок, но вполне пригодные для обороны. Главное внимание союзных эскадр обращалось на остров Тексель, который продолжали блокировать отряды судов под начальством М.К. Макарова и А. Дункана. Часть русских морских сил под начальством контр-адмирала Е. Тета находилась южнее острова Вальхерен, у Гелевутслейса, блокируя голландские суда. Таким был расклад сил перед началом операции. Не дожидаясь подхода союзников, английское руководство направило к берегам Голландии дивизию под командованием генерала Р. Аберкромби с приказом высадиться у Гельдера или у любого другого пункта — в зависимости от обстоятельств.

13 августа 1799 года эта дивизия численностью 12 600 человек, включая эскадрон драгун, отплыла к Гельдеру, но из-за штормов подошла туда только 21 августа. Р. Аберкромби решил начать высадку на узкой косе между Гельдером и местечком ГрутКитен, но по причине непогоды высадку пришлось отложить. Пока дули свежие ветра, командующий силами обороны Батавской республики генерал Д. Брюн стянул к Гельдеру войска и принял меры к обороне. Англичане начали высадку на рассвете 27 августа, и по мере продвижения к дюнам их атаковали французские войска.

28 августа в Ярмут пришла эскадра контрадмирала П.В. Чичагова с первой дивизией генерала И.Н. Эссена и через четыре дня отплыла к Текселю. Вторая русская дивизия с генералами И. Германом фон Ферзеном и М.А. Жеребцовым подошла прямо к Текселю, и 18 сентября 1799 года на побережье Голландии сосредоточились вся союзная армия и морские силы. К тому времени начальник голландского флота контр-адмирал С. Стори из-за начавшегося мятежа матросов вынужден был капитулировать и сдал англичанам эскадру из 14 кораблей50. В течение месяца англо-русские войска заняли несколько ключевых позиций в Центральной Голландии, в районе Бергена, и герцог Ф. Йоркский даже отправил императору Павлу поздравительное письмо, но вскоре положение союзников ухудшилось. Почти непрерывно шли дожди, на море бушевали бури, вода в каналах поднялась и залила низменности, образовав непроходимые топи. На ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

некоторых участках войска передвигались по колено в воде; солдаты остались без палаток и спали прямо на мокром песке, закутавшись в плащи. К этим трудностям добавился недостаток пресной воды и продовольствия. Русские солдаты, не привыкшие к английской пище, сетовали, что вместо белых пшеничных сухарей они с удовольствием съели бы чёрных ржаных, а вместо солонины и рома поели бы кислой капусты и выпили водки51. Расчёты на поддержку местного населения также не оправдались: голландцы равнодушно отнеслись к действиям союзников, а французы беспрепятственно получали подкрепление из Бельгии. В таких обстоятельствах герцог Йоркский решил сконцентрировать силы и нанести противнику решающий удар. Он приказал союзным начальникам выдвинуться в направлении Бергена, но по необъяснимой причине генерал И. Герман фон Ферзен выступил на два часа раньше условленного времени. В ходе боёв за город русские войска понесли большие потери и были окружены французами. Генерал И. Герман фон Ферзен попал в плен, а М.А. Жеребцов был убит. После поражения под Бергеном герцог Йоркский созвал военный совет, на котором большинство высказалось о невозможности продолжать операцию, в связи с чем герцог принял решение отвести войска к северу, в район Зейпе, и ожидать приказа из Лондона. Но не дождавшись прямых указаний, он предложил генералу Брюну заключить согласительную конвенцию, главным условием которой выдвинул свободный вывод войск из Голландии. Это условие совпадало с требованием Брюна, и стороны подписали договор. Контр-адмирал П.В. Чичагов, находившийся с эскадрой у Текселя, получил приказ герцога Йоркского: «По трудности достигнуть отечественных портов по позднему времени и для пользы дел Его Великобританского Величества принять на эскадру российские десантные войска», доставить их в Доунс и распределить по зимним квартирам. Что касается распоряжений по эскадре, то на это последует отдельное предписание лордов адмиралтейства52.

5 ноября 1799 года российские силы отплыли от Текселя; высадив войска в Доунсе, эскадра перешла в Портсмут. Примечательный факт: после завершения экспедиции английское командование назначило зимние квартиры для русского десанта не в Доунсе, а на островах Джерси (Jersey) и Гернси (Guernsey), которые находились ближе к побережью Франции. Тем самым правительство Георга III рассчитывало с помощью русских войск обеспечить безопасность юго-восточной части Великобритании, включая главные порты Плимут и Портсмут. Высадив войска на Джерси и Гернси, эскадра перешла в Портсмут. Так завершилась секретная экспедиция, на которую возлагалось много надежд и в ходе которой пролилась кровь русских солдат. За неисполнение приказа главнокомандующего герцога Йоркского император Павел исключил генерала И. Германа фон Ферзена из службы, обвинив его в том, что он не дождался союзников и на два часа ранее оговоренного срока повёл войска в направлении Бергена. Французы поместили Германа в крепость Лилль и предложили обменять его на генералов французской армии, взятых в плен в

37

ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Италии, но Павел категорически не согласился на обмен. И. Герман фон Ферзен оставался в плену до заключения мира; незадолго до своей смерти Павел вновь принял его на службу, но Герман фон Ферзен тяжело заболел и в 1801 году скончался. В течение зимы и весны 1800 года английские мастера чинили русские корабли, а в июне вице-адмирал М.К. Макаров получил предписание английского правительства: «Чтобы российские корабли по мере принятия войск не оставались бы с оными при берегах англинских, дабы обеспечить скорым отходом политическое состояние Англии и успокоить чрез то дух народа», поспешить с отплытием вместе с войсками обратно в Россию53. Показательно, как в приказе сформулирована цель ухода эскадры обратно в Россию как можно скорее — «дабы обеспечить политическое состояние Англии и успокоить чрез то дух народа». Это не случайно, т.к. внутреннее положение в стране отличалось нестабильностью из-за высоких налогов, непомерного роста расходов на содержание королевского двора и добавившихся к ним крупных финансовых затрат на Голландскую экспедицию, на российскую эскадру и её личный состав. Несмотря на неудачный итог, Голландская экспедиция сыграла заметную роль в военно-политической истории России и Англии, в развитии взаимоотношений этих государств. Поддержка военно-морскими силами, оказанная императрицей Екатериной II и императором Павлом королю Георгу III, стала резонансным фактом конца XVIII века, особенно значимым для Англии. По возвращении российских флагманов, капитанов и офицеров в Отечество Павел наградил их орденами: М.К. Макарова — Св. Александра Невского, Е. Тета — Св. Анны 1-й степени, капитанов Н. Шешукова, А.С. Грейга, А.В. фон Моллера и К.И. фон Гревенса — Св. Анны 2-й степени. Вообще лето 1800 года стало на Балтике последним мирным этапом перед эпохой глобальных конфликтов и Наполеоновских войн. В тот период Россия находилась со Швецией в дружественных отношениях, чем воспользовались обе державы. В мае того года шведский король Густав IV обратился к императору Павлу с просьбой «о впуске и дружественном приёме в Российские порты отправляемых в нынешнюю кампанию на одном бриге и на одном катере шведских морских кадет и гардемарин для обучения оных в мореходстве», на что последовало высочайшее согласие54. Положительный пример шведов побудил Павла предпринять аналогичные действия и повелеть Адмиралтейств-коллегии «Морского кадетского корпуса гардемарин и кадет, долженствующих быть в кампании», отправить «в море для практического обучения на одном линейном фрегате и некоторых удобных судах из гребного флота под начальством корпусных офицеров». Павел приказывал: на линейном фрегате гардемарины пойдут в крупный шведский порт Карлскруну, а оттуда в Копенгаген и другие порты Дании. «Пройдя Зундом, возвратиться им Большим Бельтом, зайти в Киль, Любек, на рейд к Ростоку и Гданьску, и оттуда в Кронштадт». На судах гребного флота будущие морские офицеры направятся в Ловизу, Гельсингфорс и Свеаборг, пройдут «мимо Гангута в Або и Стокгольм, а буде удобно будет, в Нордкёпинг», после чего вернутся к своим портам.

38

Выполняя указ императора, флотское начальство назначило к выходу в море линейный фрегат «Архипелаг» и два гребных фрегата — «Богоявление» и «Александр». «Архипелаг» (учебное судно Морского кадетского корпуса) поступил под командование капитана В. Ефимовича, а командиром гребных судов Павел назначил капитана 1 ранга Ф.В. фон Моллера. Отряд судов вышел в море 21 июня 1800 года. На трёх фрегатах находились 69 гардемарин, а всего — 715 человек вместе с лекарями, коками, артиллеристами и прочими членами команды. В июле Ф.В. фон Моллер доложил руководству о прибытии с двумя вверенными ему фрегатами в Стокгольм: «Осмотрев все примечания достойные в Штокгольме, фрегаты “Богоявление” и “Александр” вступили под паруса июля 21 го числа с рейда сей столицы. На обратном пути заходили в Ботнический залив, плавали в шхерах, терпели крепкие ветра, совершали эволюции, учились становиться на якорь, управлять парусами в крепкий марсельный ветер». В ходе того плавания гардемарины получили хорошую практическую выучку, испытав штормовую погоду на Балтике и наблюдая за аварийным ремонтом судов прямо в море. Недалеко от одного из торговых городов Швеции — Нордкёпинга юные моряки посетили медный завод, партикулярные верфи, место собрания местного сейма, церковь, где проходили коронации королей, встречались с бургомистром города. 1 сентября 1800 года фрегаты благополучно пришли в Кронштадт. Плавание линейного фрегата «Архипелаг» под начальством капитана В. Ефимовича проходило более помпезно и даже с королевским приёмом. 24 июля (5 августа) советник российского посольства в Дании Петр Убри доложил в Петербург: на следующий день после прихода фрегата на рейд Копенгагена офицеры и гардемарины по приглашению короля отправились «во Фридригсберг к обер-гофмаршальскому обеденному столу, где прежде обеда представлены были как Его Королевскому Величеству, так и всей королевской фамилии». После торжественного обеда королевская семья позволила российским гостям посетить адмиралтейство и осмотреть его, а следом состоялся визит в Копенгаген, где моряки могли видеть «всё достойное примечания в городе».

4 сентября «Архипелаг» вернулся в Кронштадт. Это плавание имело большое значение, т.к., будучи в Стокгольме и Копенгагене, моряки осматривали адмиралтейство, королевские верфи, порты и доки, закупили морские карты, атласы и книги и передали их в библиотеку Морского корпуса. Вскоре благоприятная обстановка на Балтике станет нестабильной в связи с ухудшением отношений России со Швецией и Англией. Союз Петербурга с Лондоном разрушится после захвата англичанами Мальты в сентябре 1800 года и невозврата острова Ордену, как того требовал Павел. Обе державы вновь оказались на пороге войны и вновь не переступили его. С воцарением на престоле императора Александра I не только на берегах Туманного Альбиона, но и в Петербурге проявляли обеспокоенность по поводу разраставшейся французской экспансии в Европе. В 1804 году генерал Бонапарт возвёл себя в императорское достоинство и в этом статусе развязал большую войну. Успехи Наполеона на сухопутных театрах побудили Россию и Англию № 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Г.А. ГРЕБЕНЩИКОВА. Россия и Англия в конце XVIII — начале XIX века...

30 марта (11 апреля) 1805 года подписать новый союзный договор, который положил начало третьей антифранцузской коалиции. Однако в союзных обязательствах король Георг III и Александр I пребывали недолго — в течение нескольких месяцев произошла трансформация отношений двух держав от самых дружественных до открытой войны. Когда эскадра под начальством вице-адмирала Д.Н. Сенявина следовала в Средиземное море, то останавливалась в Портсмуте, где моряки стали свидетелями общенационального торжества: 21 октября 1805 года произошло сражение эскадры Г. Нельсона с испано-французским флотом на параллели мыса Трафальгар, завершившееся полным разгромом союзников. Русские моряки видели, как Англия ликовала: народ высыпал на улицы, с кораблей и крепостей раздавались выстрелы, повсюду музыканты играли гимн «Британия, правь волнами!». Когда эскадра отплывала от Портсмута, русские моряки увидели приближавшиеся к рейду английские корабли, повреждённые в ходе сражения. Среди них шёл флагманский корабль Нельсона «Victory» с телом адмирала. Русский офицер вспоминал: «Спущенные в половину флаги и вымпелы, осколки мачт и пробитые ядрами борта кораблей возбуждали наше любопытство и внушали глубокое чувство уважения к бесстрашному герою Англии. Наш адмиральский корабль салютовал ему 15 выстрелами», «Victory» «ответствовал равным числом». В 1806 году началась война России с Турцией, в начале которой Д.Н. Сенявин действовал с начальниками английских эскадр в Средиземном море как с союзниками, но по стечению обстоятельств успешное сражение россиян с турками у полуострова Афон совпало с тяжёлым поражением русской армии под Фридландом 2(14) июня 1807 года. Это поражение вынудило Александра I пойти на переговоры с Наполеоном и подписать с ним в Тильзите (Восточная Пруссия) сепаратный мирный договор, что дало повод королю Георгу III в 1808 году объявить России войну и ввести флот в Балтику. До сих пор историки спорят о тех далёких событиях, о правильности действий обоих монархов — Александра I в Тильзите и Георга III на Балтике, однако история не приемлет сослагательного наклонения. Но хорошо известно, что любой мир, даже самый хрупкий, лучше войн и гибели людей, а здравый смысл всегда выше решения вопроса оружием. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключённых Россиею с иностранными державами. Т. 9—10. Трактаты с Англиею. СПб., 1892. С. 63, 113, 116.

2 Шифрованные реляции А.Р. Воронцова от 6(17) сентября и от 19(30) сентября 1762 г., в которых он сообщает, что Англия устала от войны и желает мира // Архив внешней политики Российской империи. Историко-документальный департамент МИД РФ (АВПРИ). Ф. 35. Сношения России с Англией. Оп. 35/6. Д. 127. Л. 26, 26 об., 45.

3 Там же. Д. 46. Л. 4, 4 об. Запрос Георгу III на предмет стажировки российских мичманов на английских кораблях посылался по указанию императора Петра III. 4 Дипломатическая переписка английских посланников при Русском Дворе // Сборник Императорского Русского исторического общества (СБ ИРИО). Т. 12. СПб., 1873. С. 15, 19—21.

5 Там же. С. 146—148, 168. Граф Сандвич сменил Г.-М. Галифакса на посту статс-секретаря по иностранным делам.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

6 Цит. по: Бильбасов В.А. Исторические монографии. Т. 2. СПб., 1901. С. 277, 278.

7 СБ ИРИО. Т. 12. С. 117—119.

8 Бильбасов В.А. Указ. соч. Т. 2. С. 278.

9 Полную версию Первой Архипелагской экспедиции Русского флота см.: Гребенщикова Г.А. Чесменская победа. Триумф России в Средиземном море. СПб., 2020.

10 АВПРИ. Ф. 35. Оп. 35/6. Д. 216. Л. 7. От 3 марта 1769 г.

11 Там же. Ф. 54. Копенгагенская миссия. Оп. 1. Д. 152. Л. 105 об.; Д. 181. Л. 7 об., 25 об.

12 Там же. Ф. 35. Оп. 35/6. Д. 216. Л. 50, 50 об., 51, 59.

13 Российский Государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 188. Оп. 1. Д. 46. Л. 230, 231.

14 Diaries and Correspondence of James Harris, First Earl of Malmesbury. Ed. By His Grandson, the Third Earl. London, 1845.

Vol. I. P. 135—137, 142—144. От 9 января и 10 февраля 1778 г.

15 АВПРИ. Ф. 90. Константинопольская миссия. Оп. 90/1. Д. 733. 1777 г. Л. 4—6.

16 Diaries and Correspondence of James Harris... Р. 152, 153, 164—169.

17 АВПРИ. Ф. 35. Оп. 35/6. Д. 68. Л. 1—3.

18 РГА ВМФ. Ф. 172. Оп. 1. Д. 159. Л. 458, 458 об. От 13(24) августа 1784 г.

19 Российский государственный исторический архив. Ф. 1146. Оп. 1. Д. 8. Л. 7.

20 АВПРИ. Ф. 35. Оп. 35/6. Д. 400. Л. 45, 46 об.

21 СБ ИРИО. Т. 26. СПб., 1879. С. 498.

22 АВПРИ. Ф. 90. Оп. 90/1. Д. 1102. Л. 14.

23 Там же. Ф. 36. Лондонская миссия. Оп. 36/1. Д. 467. Л. 1, 2.

24 Полное собрание законов Российской империи. СПб, 1830. Т. XXIII. № 17101. С. 402—404. От 8 февраля 1793 г.

25 АВПРИ. Ф. 36. Оп. 36/1. Д. 468. Л. 140, 141 об.

26 РГА ВМФ. Ф. 212. Канцелярия 2 отд. Д. 204. Л. 1. Протокол Адмиралтейств-коллегии от 7 декабря 1793 г.

27 АВПРИ. Ф. 36. Оп. 36/1. Д. 448. Л. 8 об. Из донесения С.Р. Воронцова вице-канцлеру России И.А. Остерману от 6(17) января 1796 г.

28 РГА ВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 2114. Вахтенный журнал флагманского корабля вице-адмирала И.А. Повалишина «Память Евстафия». 1794 г.

29 Мартенс Ф.Ф. Указ. соч. С. 380.

30 РГА ВМФ. Ф. 212. Канц. 2 отд. Д. 280. Л. 30, 31. Д. 279. Л. 3, 3 об., 89, 155, 162, 225; АВПРИ. Ф. 35. Оп. 35/1. Д. 460. Л. 7.

31 АВПРИ. Ф. 35. Оп. 35/1. Д. 460. Л. 57 об.; Д. 457. Л. 32 об. Реляция С.Р. Воронцова Екатерине II от 31 августа (11 сентября) 1795 г.

32 Там же. Д. 460. Л. 9 об., 10.

33 Там же. Ф. 36. Оп. 36/1. Д. 493. Л. 100—103 об. От 7(18) февраля 1796 г.

34 Там же. Л. 128, 128 об.

35 Там же. Ф. 35. Оп. 36/6. Д. 469. Л. 1—6.

36 Там же. Ф. 36. Оп. 36/1. Д. 493. Л. 141, 142.

37 РГА ВМФ. Ф. 212. Канц. 2 отд. Д. 279. Л. 261; Ф. 227. Оп. 1. Д. 58. Л. 28—30.

38 АВПРИ. Ф. 36. Оп. 36/1. Д. 512. Л. 157.

39 РГА ВМФ. Ф. 212. Канц. 2 отд. Д. 228. Л. 11. От 7 октября 1796 г.

40 Из реляции С.Р. Воронцова императору Павлу от 9 мая 1797 г. // АВПРИ. Ф. 35. Оп. 35/6. Д. 480. Л. 10, 10 об.

41 АВПРИ. Ф. 35. Оп. 35/6. Д. 480. Л. 52.

42 Там же. Л. 87, 87 об.

43 История русской армии и флота. Т. 9—10. М., 1913. С. 12.

44 РГА ВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 2198. Корабль «Европа». 1796—1797 гг.

45 Там же. Ф. 198. Оп. 1. Д. 7. Л. 45. От 7 октября 1797 г.

46 АВПРИ. Ф. 36. Оп. 36/1. Д. 521. Л. 75—77.

47 РГА ВМФ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 30. Л. 19—22.

48 Там же. Ф. 212. Канц. 2 отд. Д. 289. Л. 8. Вооружение потранспортному применялось в случаях размещения на кораблях десанта.

49 Там же. Д. 290. Л. 52—53 об.

50 Там же. Ф. 315. Оп. 1. Д. 181. Л. 149; Ф. 198. Оп. 1. Д. 26. Л. 137, 137 об., 140, 141.

51 Милютин Д.А. История войны 1799 года между Россией и Францией в царствование императора Павла I. Т. 5. СПб., 1851. С. 41.

52 РГА ВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 2393. Л. 9, 10, 53, 53 об.

53 Там же. Л. 134.

54 Там же. Ф. 212. Канц. 2 отд. Д. 245. Л. 47. Протокол Адмиралтейств-коллегии от 22 мая 1800 г.

■

39

ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

А.А. БУДКО

A.A. BUDKO

ВОЕННАЯ МЕДИЦИНА РОССИИ: ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП РАЗВИТИЯ К 400-летию военно-медицинской службы России

RUSSIA’S MILITARY MEDICINE: HISTORY OF EMERGENCE AND THE INITIAL DEVELOPMENT STAGE On the 400th anniversary of the military medical service in Russia

Сведения об авторе. Будко Анатолий Андреевич — директор Военно-медицинского музея Министерства обороны РФ, полковник медицинской службы, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач Российской Федерации (Санкт-Петербург. E-mail: milmedmuseum@mil.ru). Аннотация. В статье на основе малоизученного фактического материала — архивных документов последовательно рассмотрена краткая история создания и укрепления штатного медицинского обеспечения в структуре и боевых порядках воинских формирований. Ключевые слова: Аптекарский приказ; придворная медицинская служба; придворная медицина; государственная система медицинского обеспечения войска; «Книга воинская о всякой стрельбе и огненных хитростях»; система военно-врачебного образования.

Information about author. Anatoly Budko — Director of the Military Medicine Museum of the RF Ministry of Defense, Colonel of Medical Service, D. Sc. (Med.), Professor, Merited Doctor of the Russian Federation (St. Petersburg. E-mail: milmedmuseum@mil.ru) Summary. The paper resorts to little-studied factual material, archival documents, to consistently examine the brief history of establishing and consolidating regular medical support in the structure and combat formations of military units.

Keywords: Department; court medical service; court medicine; national system of medical support of the troops; The Army Book of Various Shootings and Fire Stratagems; system of military medical education.

В

НАШИ дни наличие медицинской слу жбы в войсках является привычным и не вызывающим сомнений в своей оправданности фактом. Система медицинского обеспечения имеет чёткую и продуманную организацию, рациональное законодательное оформление, служит определённым целям и задачам. Трудно представить, что так было не всегда. Действительно, путь медицины в российские войска имеет долгую и интересную историю. Рубеж, с которого можно было бы определить, что должность военного медика ста ла штатной в войска х, долгое время не удавалось обозначить. Казалось бы, эти день и год теряются в глубокой древности, ведь упоминания

40

о пребывании лекарей в русском войске встречаются уже в летописях1. Военная медицина всегда присутствовала в войсках, вместе с которыми проходила тяготы и испытания кровопролитных войн и вооружённых конфликтов. В военных обозах находились различные знахари и целители, которые, как умели, оказывали помощь в лечении ран и болезней за соответствующее вознаграждение. Однако штатных врачей в дружинах и полках русского войска в те времена ещё не существовало. Единичны случаи, когда, например, царь Иван Грозный «посылал в войска придворных докторов для оказания помощи воинским начальникам или особо отличившимся воинам»2. Стрельцам на лечение полученных ран выдава-

лись сверх жалованья суммы, размер которых зависел от тяжести ранения3. В XV—XVI вв. в Российском государстве происходило становление органов управления — приказов. Вероятно, в ходе этого растянувшегося во времени процесса произошло и учреждение Аптекарского приказа. Исследователи относят это событие к 1581 году, когда в Москве была открыта придворная царская аптека — первая государственная аптека в России4. Она находилась в Кремле, была роскошно обставлена, получала лекарственные средства из-за рубежа и из российских областей. В 1590-х годах при аптеке имелся подьячий, который вёл делопроизводство. В Москве, кроме того, имелись специальные аптекарские сады и огороды.

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.А. БУДКО. Военная медицина России...

Аптекарский приказ был создан для обслуживания царя и его ближайшего окружения и потому занял важное место в системе органов государственного управления. В XVII веке его возглавляли представители крупнейших боярских родов: Черкасских, Шереметевых, Милославских, Одоевских и др., игравших заметную роль в определении внешней и внутренней политики государства5. Аптекарский приказ ведал всеми медиками, имел в своём штате врачей разных специальностей, лекарей, аптекарей, алхимистов, костоправов и других лиц, в основном иностранцев. В приказе экзаменовали прибывавших в Россию врачей, проводили освидетельствования больных, он ведал заготовкой и приобретением лекарств, собирал научные медицинские книги. Его деятельность была тесно связана с другими приказами: Посольским, Разрядным, Казённым. Влияние Аптекарского приказа на положение царского войска определялось тем, что этот орган занимался подбором и направлением лекарей в стрелецкие полки и комплектованием полевых аптек6. Таким образом, через Аптекарский приказ осуществлялось решение организационных вопросов военной медицины7. Ещё во время правления Ивана III при княжеском дворе стали появляться иноземные медики, призванные оберегать и восстанавливать з доровье великого князя. Позднее при русских царях Василии III, Иване IV Грозном, его сыне Фёдоре Иоанновиче находились одновременно не более двух иностранных врачей. Однако это положение изменилось в правление Бориса Годунова, при дворе которого служили шесть врачей, а вместе с аптекарями и хирургами насчитывалось более десяти иноземных медиков8. Им стало назначаться определённое жа лованье, выплачивались ежемесячные суммы на отопление, со-

держание лошадей и выезд, жаловались поместья с крестьянами, делались ценные подарки. Одновременное приглашение к царскому двору нескольких врачей, определение строгой регламентации их деятельности и оплаты труда из дворцовой казны, назначение над ними специального руководителя позволяют отечественным исследователям утверждать, что в 1600 году была создана самостоятельная придворная медицинская служба, и в России появилась организованная придворная медицина9. Впоследствии её функции были расширены, услуги врачей стали доступными бо́льшему числу лиц, принадлежавших к царскому двору. Учреж дение придворной медицины, призванной обслуживать царя и его ближайшее окружение, укрепило государственные основы медицины. Вслед за этим настал черёд организации государственной системы медицинского обеспечения войска, где начал применяться опыт, приобретённый придворной медициной. Так, во время осады г. Кромы в 1605 году, когда в войсках возникла эпидемия, под Кромы по инициативе царя Бориса Годунова, который «о том оскорбися», и, по некоторым сведениям, по совету московских медиков10 был направлен большой запас «всякого пития и всякого зелья, кои пригодны к болезням»11. Вместе с тем всё бо́л ьшая доля работы по организации медицинской помощи войскам приходилась на Аптекарский приказ. Однако никаких норм и правил, которые определили бы медицинскую помощь и государственное над ней попечение, до начала XVII века не существовало. Введение таких норм, несомненно, задержалось из-за развернувшейся в стране после смерти Бориса Годунова Смуты, причинившей большой вред развитию государства, внёсшей в жизнь русского народа нищету и разруху, нарушившей ход становления и укрепле-

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Титульный лист книги «Устав воинский» 1716 г. Библиотека Военно-медицинского музея

ния органов управления. Поэтому пришедшему к власти царю Михаилу Фёдоровичу Романову и его приближённым пришлось приложить немало усилий для преодоления негативных последствий смутного лихолетья. Усиление Русского государства стало невозможным без создания рационально организованной армии. При предшественниках Михаила Романова документов, которые Пётр I перевязывает раненого под Азовом. 1696 г. Художник В.И. Передерий, 1950 г. Из фондов Военно-медицинского музея

41

ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

Титульный лист книги «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки…» (СПб., 1777) Из фондов Военно-медицинского музея

регламентировали бы жизнь и деятельность войск, создано не было. Лишь в царствование Василия Шуйского (1606— 1610) была начата работа над составлением устава, в основу которого был положен сделанный переводчиками И. Фоминым и М. Юрьевым перевод на русский язык второй части трёхтомного труда Леонарда Фронспергера (1520—1575) «Kriegsbuch» («Книга о войне»), который был издан в середине XVI века во Франкфурте-наМайне. Этот устав содержал статьи об артиллерийском Сумка санитарная 1887 г. и её содержимое Из фондов Военно-медицинского музея

42

деле, устройстве систем орудий и ядер, изготовлении пороха и селитры, правилах стрельбы и т.д. Однако этот труд «не производил впечатления законченного сочинения, в нём было много смысловых погрешностей…»12. Работу над уставом продолжил мастер Пушкарского приказа Анисим (Онисим) Михайлов (Радишевский), имевший для того времени широкое образование — специалист по ратному искусству, знаток техники, артиллерии и инженерного дела. Труд А. Михайлова получил название «Книга воинская о всякой стрельбе и огненных хитростях» и стал первым отечественным военным уставом. Перевод Фомина и Юрьева вошёл в него в виде первой части. Втора я, основна я час ть «Книги воинской о всякой стрельбе и огненных хитростях» была окончена уже во времена царствования Михаила Фёдоровича. Составленная А. Михайловым часть устава имеет характер самостоятельного труда, внёсшего в теоретические выкладки зарубежных специалистов элементы национального опыта и традиции. А. Михайлов дополнил устав статьями об устройстве обозов, станов, строительстве мостов, некоторыми рассуждениями морально-психологического характера и т.д.13 Для нас особенно ценно, что именно во второй части «Книги воинской…» впервые в России были определены чёткие дисциплинарные и должностные требования к лекарю как к штатному лицу войсковой части (полка). Указано его подчинение войсковому начальнику, обязанность оказывать медицинскую помощь нуждавшимся в ней военнослужащим своего полка безотказно и безвозмездно — в качестве присяги в этом он целовал крест. В статьях содержатся основные элементы системы организации полковой военно-медицинской службы: это штатный оплачиваемый

лекарь с помощником, необходимый набор средств для оказания лечебной помощи больным и раненым на месте, наличие транспорта для эвакуации их в отдалённый от места боевых действий район14. Работа над второй частью первого отечественного устава — «Книги воинской о всякой стрельбе и огненных хитростях» — была окончена А. Михайловым «в лето 7129 сентября в 26 день». Первоначально перевод этой даты на григорианский календарь был сделан неточно (1621), так как исследователи не учли, что в допетровской Руси новый год отмечали в сентябре. И если до сентября из даты «от сотворения мира» следовало вычитать 5508 лет, то начиная с 1 сентября — уже 5509 лет. Правильный же расчёт даты, если из 7129 вычесть 5509, даёт нам в конечном итоге 1620 год. Таким образом, день окончания «Книги воинской…» — первого официального документа (воинского устава), в котором были изложены основы организации и оказания ме дицинской помощи в российском войске, — 26 сентября (6 октября) 1620 года с полным правом считается одной из важнейших вех в истории Российских воору жённых сил — датой основания военно-медицинской слу жбы. Правомерно, что с этого дня отечественная войсковая медицина свою историю начала именно как система, основные принципы которой, такие как безвозмездность, общедоступность, пропаганда гигиенических и санитарных знаний, единство и взаимосвязь лечения и профилак тики, создание сети больших и малых лечебнопрофилактических центров по территориальным зонам и т.д., легли в основу образованной во второй половине XIX века другой уникальной отрасли отечественного здравоохранения — земской медицины15. Необходимо отметить, что установление этой даты стало возможным благодаря комплексным научным иссле-

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.А. БУДКО. Военная медицина России...

дованиям, проведённым на рубеже XX—XXI вв. сотрудниками Военно-медицинского музея Министерства обороны Российской Федерации. Результаты этих исследований отражены в целом ряде докладов на российских и международных научных конференциях16, в статьях в научных журналах17, использованы при создании обобщающих трудов по истории военной медицины России18. «Книга воинская…» использовалась в качестве официального руководства по боевой подготовке и боевому применению русских войск, её основные положения нашли отражение в других нормативных государственных актах, издававшихся на протяжении XVII века. Она послужила одним из основных регламентирующих документов при формировании в 1630—1632 гг. полков иноземного строя и дальнейшем развитии регулярного русского войска. Схожие положения видны в составленном в июле 1647 года (в царствование царя Алексея Михайловича (1645—1676)) «Уставе воинском, или Учении и хитрости ратного строения пехотных людей». В этом уставе указывалось, что в каждой роте десятиротного полка должен быть лекарь, обязанный оказывать врачебную помощь личному составу своего полка, было определено место лекаря в походе и на поле боя. В написанном по повелению молодого царя Петра I в 1698 году генералом А. Вейде «Уставе воинском» имелся уже целый раздел, озаглавленный «Лекарь ротной». Однако организационные основы военно-медицинской слу жбы определил «Устав воинский» 1716 года, созданный д ля того, «чтобы всякий чин знал свою должность»19, и представлявший в своём роде компиляцию текста 1620 года. В Уставе 1716 года указывалось уже о необходимости находиться при каждой дивизии по одному доктору и одному штаб-лекарю, при ка ж дом

полку — полевому лекарю и в каждой роте — цирюльнику (фельдшеру). Устав закреплял принцип бесплатной медицинской помощи для военнослужащих всех рангов. Устанавливалась строгая иерархия в выполнении военными медиками определённых уставом обязанностей. «Книга воинская о всякой стрельбе и огненных хитростях», изданная в 1620 году, была обнаружена в Оружейной палате в Москве в 1775 году. По приказу князя Г.А. Потёмкина в 1777 и 1781 гг. она была издана в двух частях Государственной военной коллегией в Санкт-Петербурге под наблюдением асессора В.Г. Рубана под названием «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки» как ценный памятник отечественной военной мысли20. Появление «Книги воинской…» ознаменовало начало госуд арственного рег улирования организации и деятельности отечественной военно-медицинской службы. Этот процесс постепенно развивался по нескольким взаимосвязанным направлениям: создание войсковой медицины, развитие госпитального дела, становление аптечного снабжения и формирование системы профессиона льной подготовки медицинских кадров. О зарождении военно-госпитального дела можно говорить со времён Русско-польской войны 1654—1667 гг. Именно в тот период по инициативе русского боярина Ф.М. Ртищева были организованы первые временные военные госпитали. Затем во время Русскотурецкой войны 1676—1681 гг. подобные госпитали возникали в Рязанском, Новгородском, Суздальском, Смоленском и Казанском подворьях21. Однако всё это были разрозненные и случайные меры, вызванные войной. Невозможно переоценить вклад, который внёс в формирование и развитие прогрессивных областей госу-

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Знак в память 100-летия Императорской Военномедицинской академии Из фондов Военно-медицинского музея

дарственной жизни нашей страны Пётр I. Великому отечественному реформатору принадлежит честь открытия в России первых постоянных военных госпиталей и зарождения в стране системы военно-медицинского образования. 25 мая 1706 года Пётр I учредил первый постоянный госпиталь в Москве, который строился по плану доктора Николая Ламбертовича Бидлоо (1670—1735), утверждённому лично царём. Московский госпиталь (с 1754 г. — МосковПервая мировая война. На передовом перевязочном пункте Художник И.А. Владимиров, 1915 г. Из фондов Военно-медицинского музея

43

ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

Великая Отечественная война. Приказ народного комиссара обороны И.В. Сталина от 23 августа 1941 г. Копия Из фондов Военно-медицинского музея

ский сухопутный генеральный госпиталь, ныне — Главный военный клинический госпиталь имени Н.Н. Бурденко) не только стал первым российским государственным лечебным учреждением, но и положил начало основам медицинского образования, сыграл роль колыбели отечественной медицинской науки.

Кроме того, в 1715 году Пётр I распорядился о строительстве нового здания Военносу хо п у т н о го го с пи т а ля в Санкт-Петербурге. Одновременно возникли другие военные и морские госпитали: в молодой столице, в Кронш т а дт е, Р е в е л е, К а з а н и, Астрахани. При жизни Петра Великого были открыты 10 госпиталей и более 500 лазаретов. Внутренний распорядок, объём и характер работы военно-лечебных учреждений были изложены в «Регламенте о управлении Адмиралтейства и Верфи…»

(1722), а затем в «Генеральном Регламенте о госпиталях и должностях определённых при них докторов и прочих медицинского чина служителей» (1735), послуживших основой для дальнейших законоположений по этому направлению развития военно-медицинского дела. К концу XVIII века в стране насчитывалось более 30 постоянных военных госпиталей. Была распространена практика организации временных госпиталей для нужд действующей армии во время войн, а также для лечения рабочих при заводах. Ещё одной важнейшей стороной деятельности государ-

Великая Отечественная война. Оказание помощи на поле боя Фоторепродукция, 1942 г. Из фондов Военно-медицинского музея

44

ственной власти и, в частности, военного командования, а впоследствии и военно-медицинского руководства стало обеспечение российской армии подготовленным медицинским персоналом. Государственная система медицинского образования в России возникла, прежде всего, как система военноврачебного образования. Первая в России медицинская школа, содержавшаяся за государственный счёт, появилась в 1654 году при Аптекарском приказе и своих выпускников направляла в войска. Попытка организации систематического государственного медицинского образования в России привела к появлению в 1660 году контингента русских «военнополевых» лекарей со специальной выучкой и слу жебными правами. По сведениям Л.Ф. Змеева, учение начиналось с хирургии, медицинской ботаники, практических занятий по фармакологии и фармации, а во второй половине дня преподавались анатомия по скелету или рисункам и физиологические понятия. «Через два года прибавлялись патолого-терапевтические понятия, “знамена немочей” и амбуланс. С четвёртого года ученики раздавались лекарям на дом для изучения хирургической патологии с техникой. Повязки делались на людях. С лекарями же ученики ездили на войну, дававшую большой учебный материал»22. Московская лекарская школа смогла выпустить около «100 лекарей и лекарского дела учеников, 8 костоправов и 6 костоправного дела учеников»23. К концу XVII века в полках чаще стали появляться русские лекари. Начало военно-медицинскому образованию было положено. Однако только создание в начале XVIII века госпитальных школ при крупных госпиталях предопределило широкое развитие системы медицинского образования и подготовки военно-медицинских кадров.

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.А. БУДКО. Военная медицина России...

При учреждении больших, впоследствии названных «генера льными», госпита лей предусматривалось создание медицинских образовательных учреждений. В российском медицинском образовании изначально отсутствовало распространённое в Европе деление на терапевтов — врачей по внутренним болезням и хирургов, которые считались на Западе ремесленниками, специалистами низшего ранга. Отечественных медиков одинаково хорошо готовили как по теоретической медицине, так и по практической хирургии. Программа обучения слушателей, за редким исключением, не уступала, а по ряду предметов превосходила программы медицинских факультетов западноевропейских университетов. В 1707 году при недавно основанном Московском госпитале была открыта госпитальная школа, которая просуществовала более 90 лет и за это время выпустила около 800 врачей24. Школа готовила лекарей и подлекарей, в основном из числа юношей-семинаристов. Первым директором госпитальной школы был главный доктор госпиталя, выдающийся врач и педагог голландец на русской службе Николай Ламбертович Бидлоо. В школе преподавали видные учёные-медики своего времени. После смерти императора Петра Великого, а затем и Екатерины I столица на некоторое время была перенесена в Москву. Из-за этого жизнь в невской столице замерла: прекратились строительство петербургских госпиталей, открытие при них госпитальных школ и т.д. В 1730 году взошедшая на престол императрица Анна Иоанновна возвратила статус главного города страны Северной Пальмире. Значение города и учреждений, находившихся в нём, намного возросло. С возвращением органов власти в Санкт-Петербург в нём возродилась активная жизнь, город постепенно приобрёл

значение российского центра науки, образования и искусств. Столичному городу была предназначена и роль основной базы медицинского дела.

9(20) января 1733 года императрица Анна Иоанновна своим указом № 6305 утвердила штатную численность лекарских учеников госпитальной школы — 20 человек, их жалованье из казны в размере 20 рублей в год и место обучения — Сухопутный госпиталь в Санкт-Петербурге25. Таким образом, с данного времени в России начало формироваться систематическое медицинское образование 26. Лекарские ученики находились при Санкт-Петербургском и Кронштадтском морских госпиталях, где также были открыты госпитальные школы. При этом следует отметить, что большая часть воспитанников медицинских учебных заведений направлялась в войска и на флот, что свидетельствует о внимании к армии со стороны центральной власти. В 1735 году «Генеральный Регламент о госпиталях и о должностях определённых при них докторов и прочих медицинского чина служителей» впервые законодательно закрепил все стороны деятельности рус-

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Начальник Главного военносанитарного управления Красной армии корврач Ефим Иванович Смирнов 1941—1943 гг. Из фондов Военно-медицинского музея

ских госпиталей27. Одна из глав «Генерального Регламента…» была посвящена вопросам организации и функционирования госпитальных школ. Создание госпитальных школ при крупных госпиталях предопределило широкое развитие Снова на фронт Художник М.Д. Натаревич Из фондов Военно-медицинского музея

45

ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

Санитарный инструктор роты сержант медицинской службы Р.М. Исланбеков Афганистан, сентябрь 1988 г. Из фондов Военно-медицинского музея

системы медицинского образования и подготовки военномедицинских кадров. В 1786 году указом императрицы Екатерины II гос п и т а л ь н ы е ш ко л ы б ы л и преобразованы в самостоятельные учебные заведения: Санкт-Петербургское (главное) врачебное училище — из госпитальных школ СанктПетербургского Военно-су-

хопутного и Адмиралтейского госпиталей; врачебные училища — из госпитальных школ в Кронштадте и Москве. Госпитальные школы и врачебные училища выпустили в XVIII веке около 2000 лекарей28.

18 декабря 1798 года императором Павлом I был подписан высочайший именной указ, данный действительному тайному советник у барону А.И. Васильеву — в 1792— 1804 гг. главному директору Медицинской коллегии29 — о постройке в Санкт-Петербурге здания для врачебного училища и учебных театров 30 . Это событие принято считать датой основания Медико-хирургической академии31. В конце XVIII — начале XIX века возникли также медикохирургические академии в Москве и Вильно. Однако лишь петербургской академии удалось стать ведущим центром подготовки медицинских кадров в России и постепенно занять одно из лидирующих мест в ряду известных европейских научных и учебных заведений. В 1881 году она была переименована в Императорскую Военно-медицинск ую академию. После Февральской революции 1917 года звание «Императорская» было упразднено. В течение

Медицинское обеспечение в ходе контртеррористической операции на Северном Кавказе Из фондов Военно-медицинского музея

46

XX века Военно-медицинская академия продолжала служить интересам государства и армии, претерпев за столетие несколько переименований. Большое значение для полноценной деятельности военно-медицинской слу жбы имело развитие аптечного дела, которое начало формироваться к середине XVII века, и медицинского снабжения. В XVII веке эти вопросы регулировал Аптекарский приказ. К концу столетия в Москве существовали старая (для нужд двора) и новая аптеки. Вторая аптека осуществляла снабжение войск и продажу лекарственных средств населению. Началась подготовка аптекарских кадров, для чего к опытным иноземным аптекарям, состоявшим на службе в Аптекарском приказе, прикреплялись по два—три ученика. Отправленные после обучения в полки, они могли приготовить некоторые медикаменты. После основания Московского генерального госпиталя появилась третья, «госпитальная казённая» аптека. В СанктПетербурге первая казённая аптека была открыта в 1704 году. Пётр I уделял большое внимание обеспечению населения и армии лекарствами, поощрял открытие государственных и «вольных» аптек в разных городах и при военных гарнизонах. Контроль над их деятельностью осуществляло государство. Рядом с главными городскими аптеками устраивались «аптекарские огороды». С увеличением численности войск и в связи с необходимостью обеспечивать полковых лекарей запасами медикаментов военные аптеки стали создаваться в разных городах и населённых пунктах, где квартировали российские полки. Уже к середине XVIII века военные аптеки стали непременной принадлежностью русской армии. В 1717 году в России начался выпуск аптечной посуды, в 1721 году недалеко от Аптекарского огорода в Санкт-Петербурге была основана Мастеровая

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.А. БУДКО. Военная медицина России...

изба, в середине столетия преобразованная в Инструментальную фабрику (с 1796 г.

— Инструментальный хирургический завод)32. В России началось производство собственного хирургического инструментария и оборудования. В 2020 году исполняется 400 лет с того момента, когда медицинская помощь военнослужащим была признана делом государственной важности. Принятие государством на себя обязанности попечения о здоровье воинов дало толчок формированию военно-медицинской службы, разработке основ системы оказания медицинской помощи раненым и больным воинам в мирное и военное время, образованию и развёртыванию военно-госпитального дела. Началось развитие структуры профессиональной подготовки отечественных медицинских специалистов. Снабжение армии лекарственными средствами и медицинским инструментарием приобрело плановый и систематический характер. В XVIII веке происходило зарождение отечественной медицинской научной и учебной литературы, росли и развивались кадры отечественных медицинских теоретиков и практиков. За четыре столетия российской военной медициной был пройден трудный, но достойный путь. Оглядываясь назад, российские военные медики с гордостью отмечают славный 400-летний юбилей служения Отечеству.

ПРИМЕЧАНИЯ 1

См. напр.: Воскресенская летопись // Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 7. (Т. 1). СПб.: Археогр. коммис., 1856. С. 91; Степенная книга // Там же. Т. 21. Ч. 1. СПб.: Археогр. комис., 1908. С. 245.

2 Байрашевский О.А. Организация санитарной службы (мирного времени) в главнейших европейских армиях. СПб.: Тип. И.В. Леонтьева, 1910. С. 124, 125.

3 История военной медицины России в 3 т. Т. 1. V II—X V II вв. СПб.: ВМедА, 2002. С. 50.

4 Мирский М.Б. Очерки истории медицины в России XVI—XVIII вв. Владикавказ: Рекламно-издательское агентство Министерства печати и информации РСО-А, 1995. С. 9.

5 История военной медицины России. Т. 1. С. 57.

6 Будко А.А., Журавлёв Д.А. Военная медицина России: основные исторические этапы // Вопросы истории. 2007. № 7. С. 113.

7 Мирский М.Б. Аптекарский приказ (к 410-летию государственного управления медицинскими делами в России) // Советское здравоохранение. 1991. № 11. С. 72—77.

8 Будко А.А., Шабунин А.В. Начальный этап развития военномедицинской слу жбы в России (к 300-летию Тыла Вооружённых Сил) // Военно-медицинский журнал. 2000. № 7. С. 8.

9 Миронов С.П. [и др.]. Кремлёвская медицина (от истоков до наши х дней). М.: Извести я, 2000. С. 20—22.

10 Успенский Г.П. Опыт повествования о древностях русских. 2-е изд., испр., доп. Харьков: Университетская тип., 1818. С. 538.

11 Н и конов ск а я ле т оп ись // ПСРЛ. Т. 9. СПб.: Археогр. коммис., 1862. С. 64.

12 Лобин А.Н. «Воинские книги» 1607—1620 гг.: опыт заимствования европейской военно-теоретической науки // Смутное время в России: конфликт и диалог культур: сборник статей по материалам научной конференции. СПб., 12—14 октября 2012 г. СПб.: Б.и., 2012. С. 163.

13 Будко А.А., Журавлёв Д.А. «Книга воинская о всякой стрельбе и огненных хитростях» — первый Устав российского войска // Воен.-истор. журнал. 2002. № 6.

14 К н и г а вои нск а я о вся кой стрельбе и огненных хитростях. М., 1620. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Ф. 550. Шифр F-IX-3. Л. 115 об., 116, 116 об., 306 об., 325 об.

15 Будко А.А. Военно-медицинская академия в контексте истории медицины России XVIII века // Вестник Росс. Воен.-мед. академии.

2015. № 4(52). С. 247.

16 Budko A.A. History of Military Medicine in Russia: from Beginning up to our Time // XXXVI World Congress on Military Medicine. International Cooperation in the Field of Military Medicine: Present and Future / Scientific abstracts. 5—11 June 2005.

St. Petersburg, Russia. SPb., 2005. P. 26.

17 Чиж И.М. [и др.]. Основные этапы развития государственного военного здравоохранения России

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

// Военно-медицинский журнал.

2004. № 2. С. 4—11; Будко А.А. Основные результаты исследований по истории военной медицины (по материалам Военно-медицинского музея МО РФ) // Вестник истории военной медицины. Вып. 4. СПб.: ВММ МО РФ, 2004. С. 7—18.

18 История военной медицины России в 3 т. Т. 1. VII—XVII вв. СПб.: ВМедА, 2002. 168 с.; История военной медицины России в 3 т. Т. 2. XVIII век. СПб.: ВМедА, 2002. 288 с.; Будко А.А., Шабунин А.В. История медицины Санкт-Петербурга. XVIII век. СПб.: ВММ МО РФ и др., 2003. 224 с.

19 История военной медицины России. Т. 2. С. 16.

20 Будко А.А., Шабунин А.В. Начальный этап развития… С. 10.

21 Они же. История создания военно-медицинской службы России // Вестник истории военной медицины. СПб.: ВММ МО РФ, 2001. Вып. 3. С. 9.

22 Змеев Л.Ф. Былое врачебной России. СПб.: тип. Дома призрения малолет. бедных, 1890. С. 143.

23 Мирский М.Б. Очерки истории медицины … С. 25.

24 Чистович Я.А. История первых медицинских школ в России. СПб.: Тип. Якова Трея, 1883. С. 42—82.

25 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). Книга штатов. СПб., 1830. Т. 44. Ч. 2. Отд. IV. С. 25, 26 (к № 6305).

26 Будко А.А., Шабунин А.В., Селиванов Е.Ф., Журавлёв Д.А. Государственное военно-медицинское образование в России XVII—XVIII вв. (к вопросу о дате создания Военномедицинской ака демии имени С.М. Кирова) // Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2001. № 2 (6). С. 61—64.

27 Будко А.А. Военно-медицинская академия… С. 248.

28 История военной медицины России. Т. 2. С. 64.

29 Будко А.А., Селиванов Е.Ф. Император Павел I и российская медицина // Вестник Российской академии естественных наук. 2000. Т. 4. № 2. С. 153.

30 Текст именного указа Императора Павла I от 18 декабря 1798 г. // Фонды Военно-медицинского музея. ФОФ 75817.

31 История Императорской Военномедицинской (бывшей Медико-хирургической) академии за сто лет: 1798—1898. СПб.: Б.и., 1898. С. 9.

32 Будко А.А., Шабунин А.В. Медико-инструмента льное дело // Три века Санкт-Петербурга: энциклопедия в 3 т. Т. 1. Кн. 1. Осьмнадцатое столетие. СПб.: СПбГУ, 2001. С. 598, 599.

■

47

ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ

С.Е. ВИНОГРАДОВ

S.Ye. VINOGRADOV

«НАДО БЫЛО ОДНОВРЕМЕННО И ИСПОЛНЯТЬ ЗАКАЗ, И ЗАКАНЧИВАТЬ МАСТЕРСКУЮ…» Производство башенных установок для флота на Путиловском заводе в 1909—1917 гг.

THEY HAD AT ONCE TO EXECUTE ORDERS AND COMPLETE THE WORKSHOP… Production of turret units for the Navy at Putilov Works in 1909—1917

Сведения об авторе. Виноградов Сергей Евгеньевич — старший научный сотрудник Центрального музея Вооружённых сил Минобороны России, кандидат исторических наук (Москва. E-mail: sergei101000@mail.ru). Аннотация. В статье речь идёт об изготовлении в России на Путиловском заводе артиллерийских броневых башенных установок для флота в 1909—1917 гг. Ключевые слова: Россия; начало ХХ века; Общество Путиловских заводов; артиллерийские башенные установки; линейные корабли и крейсера.

Information about author. Sergei Vinogradov — Senior Researcher at the Central Museum of the Armed Forces of the Defense Ministry of Russia, Cand. Sc. (Hist.) (Moscow. E-mail: sergei101000@mail.ru).

Summary. The paper is about manufacturing of armored artillery turret units for the navy at the Putilov Works in 1909—1917.

Keywords: Russia; beginning of the 20th century; Putilov Works Society; artillery turret units; battleships and cruisers.

У ТИЛОВСКИЙ завод — крупнейшее частное металлургическое и машиностроительное предприятие дореволюционной России. Он был основан в 1868 году талантливым инженером и предпринимателем (бывшим морским офицером) Н.И. Путиловым и начал свою деятельность с массовых поставок казне железнодорожных рельсов усовершенствованного типа — со стальной головой. В 1873 году он был преобразован в Общество Путиловских заводов (ОПЗ), в состав которого постепенно вошло до десяти крупных предприятий тяжёлой индустрии по всей стране1. Постоянно осваивая новые производства — стального листового и фасонного проката, вагонов (1874), паровозов (1893), Путиловский завод в начале 1890-х годов обратился к проектированию и изготовлению башенных установок для боевых кораблей. Несмотря на отсутствие какого-либо опыта в этом деле, завод по заказу Мор-

П

48

ского министерства спроектировал и изготовил вращающуюся установку для 12-дм (304,9-мм) длиной в 30 калибров орудия броненосного корабля «Гангут», а также четыре станка для его 9-дм орудий. Успех начинания заложил основы дальнейшего совершенствования работы предприятия в данном направлении. Ко времени развёртывания крупных программ пополнения флота в начале 1910-х годов ОПЗ имело значительный опыт проектирования и изготовления корабельных башенных установок, в том числе для орудий наиболее крупных калибров. Всего в 1896—1911 гг. завод изготовил для кораблей русского флота двенадцать установок для 6-дм 45-калиберных орудий, восемь для 10-дм 45-калиберных орудий (из них одна одноорудийная) и десять для 12-дм орудий в 30, 35 и 40 калибров длиной, относившихся к девяти конструктивным типам. Также завод изготовил четыре станка для 12-дм 40-калиберных

русских орудий для додредноута «Цесаревич», строившегося по заказу Морского министерства в союзной Франции. Для производства всех этих башен у завода отсутствовало специализированное структурное подразделение и производственное помещение. Работы велись в так называемом «башенном отделении при лафетно-снарядном цехе» сухопутной артиллерии, представлявшем собой часть площади последнего, выделенную для изготовления морских установок. Для сборки и поверки крупнокалиберных 10—12-дм установок имелся кессон (бетонированная яма), где одна из установок каждого заказа перед сдачей собиралась для демонстрации её действия комиссии Морского технического комитета (МТК). 6-дюймовые установки собирались прямо на полу цеха. В марте 1909 года Морское министерство предложило ОПЗ принять участие в конкурсе проектов на башенные 3-орудийные

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

С.Е. ВИНОГРАДОВ. «Надо было одновременно и исполнять заказ...»

установки для новых 50-тонных 12-дм орудий в 52 калибра длиной, предназначенных для линкоровдредноутов Балтийского моря. Конкурс обещал быть представительным. К участию в нём приглашались отечественные частные компании Санкт-Петербургского Металлического завода и Общества Николаевских заводов и верфей (ОНЗиВ), а также казённый Обуховский сталелитейный завод (ОСЗ). Помимо них участвовали иностранные фирмы — британская «Виккерс» (Vickers Lim.), французская «Шнейдер» (Schneider et Cie) и австрийская «Шкода» (AG Schkodawerke). Все, кроме ОСЗ, представили проекты, причём ОНЗиВ — проект своего германского консультанта фирмы «Крупп» (Fried. Krupp AG)2. Путиловский завод представил проект, созданный при содействии французской компании «Шнейдер», с которой он состоял в соглашении о технической помощи. Несмотря на ряд воплощённых в проекте оригинальных технических и компоновочных решений, разработка ОПЗ не была признана лучшей. Впоследствии в отчёте по итогам конкурса отмечалось, что «единственным преимуществом проекта Путиловского завода является прибойник, связанный с зарядником, вследствие чего переделка установки для сообщения орудиям угла возвышения +35º не требует расширения подачной трубы»3. Однако вскоре предельная величина угла вертикального наведения 12-дм орудий будущих линкоров была скорректирована до +25º и данное преимущество вовсе забылось. Тем не менее ОПЗ удалось получить заказ на комплект установок для одного линейного корабля — им стал «Гангут». Наряд на эту работу был дан заводу Морским министерством в сентябре 1910 года. Официальный договор последовал 25 января 1911 года. Срок сдачи башен на корабле назначался на середину августа 1914 года4. Сумма контракта составляла 4 240 000 рублей. Установки подлежали изготовлению по проекту Металлического завода, победившего на конкурсе 1909 года5. Необходимость изготовления 3-орудийных установок для дредноута «Гангут» поставила перед руководством ОПЗ задачу до-

Башенный цех ОПЗ, вид с Финского залива 1912 г.

ведения башенных мощностей завода до необходимого уровня. Вполне сознавая всю важность и сложность предстоявшей работы, а также стремясь создать хороший производственный задел на будущее, Правление ОПЗ приняло решение организовать полноценный отдел установок морской артиллерии, выделив его в самостоятельное подразделение. Важнейшим также стало решение о постройке совершенно нового крупного башенного цеха, оборудованного по последнему слову техники и способного не только успешно изготовить четыре 3-орудийных 12-дм установки «Гангута», но и обеспечить в последующем создание более крупных и сложных установок для орудий калибром 14—16 дм (355,6—406,4 мм). Выбор места для нового цеха был осуществлён в соответствии с далеко идущими планами руководства ОПЗ о создании собственного крупного кластера военного кораблестроения. В его состав должны были войти как производство орудийных установок наибольших калибров, так и систем судовой энергетики — турбин и паровых котлов, а также новая верфь с эллингом для линейных кораблей и крейсеров. В перспективе здесь же рядом планировалось воздвигнуть и цеха отдела морских орудий для изготовления пушек всех калибров до 16 дюймов включительно. Данный план требовал нескольких гектаров новых площадей, получить которые было решено осушением приморских болотистых пустырей и намывом грунта в направлении моря.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

На месте будущей башенной мастерской прежде находился залив, в котором принимали брёвна для заводской лесопилки. Его засыпали грунтом и шлаком, и забили под строительство нового цеха 4500 деревянных (лиственничных) и железобетонных свай. В начале 1911 года здесь начались работы по подготовке участка для нового цеха. Огромное здание было возведено менее чем за год. Оно имело размеры в плане — длину 142,7 и ширину 76,7 м. По конструкции цех представлял собой 3-пролётное строение с самонесущими кирпичными наружными стенами толщиной 2,5 кирпича (65 см), воздвигнутыми на бутовом фундаменте и усиленными контрфорсами. Внутренний металлический каркас состоял из решётчатых стальных колонн сложной конфигурации с консолями. Ростверки колонн устанавливались на сваях. Группы колонн всех трёх пролётов не связывались с наружными стенами и формировали самостоятельные структуры, несущие крановую нагрузку 6. Боковые скаты среднего пролёта имели сплошное остекление (3500 кв. м) и давали цеху прекрасную освещённость. Остальные скаты были покрыты кровельным железом. Дополнением к стеклянной кровле служил витраж арочного освещения, расположенный в торце здания7. В центральном пролёте высотой в свету 21,3 м (два нижних мостовых крана по 80 т и два верхних в 10 т, ходившие поверх нижних) могли собираться одновременно до шести башен. В правом боковом пролёте (два 50-тонных

49

ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ

Башенный цех ОПЗ, фасад 1913 г.

крана) собирались поворотные столы установок, в левом (один 50-тонный и два 5-тонных крана) — установлены крупные токарные, фрезерные и строгальные станки. Для проверки башен, собранных с нижней трубой, имелся цилиндрический бетонный кессон глубиной 10,7 м и внутренним диаметром также 10,7 м. Кессон оборудовался домкратами для подъёма установки. Рядом с левым пролётом располагалась механическая мастерская для средней величины станков, обслуживаемая двумя кранами по 5 т каждый. По фасаду цеха размещались просторные помещения для осмотра и испытания механизмов, склад и котельная. В верхнем этаже находились комнаты для приёмщиков Морского министерства и контора. Цех был рассчитан на ежегодный выпуск четырёх башен для орудий самых крупных тогда калибров — 12 и 14 дм. Поскольку на изготовление каждой установки уходило от 2 до 3 лет, в работе их могло находиться до двенадцати одновременно8. Цех комплектовался новейшим станочным оборудованием, на три четверти полученным по импорту (преимущественно из Германии). Часть станков была перебазирована из бывшего башенного отделения при лафетно-снарядном цехе, но в целом прежнее оборудование годилось лишь для башен малого калибра и являлось устаревшим. Новый башенный цех выходил одним своим торцом

50

на залив и располагался близко к воде. Данное решение облегчало последующую погрузку крупных узлов башен (конструкций поворотных столов, подбашенных отделений, подачных труб) весом до 100 т и более на баржи для доставки их в Неву к верфям на линкоры, где вся установка собиралась окончательно9. Огромное здание нового башенного цеха было видно за несколько километров и производило сильное впечатление. По мнению специалистов, оно представляло собой «характерный пример уникального конструктивного и объёмно-пространственного решения»10. Да и внутри башенной мастерской «было на что посмотреть. Она могла удивить… и знающего человека: очень высокая, просторная, с громадными полусобранными корабельными башнями, с двухъярусной системой кранов, ходивших друг над другом… с площадок башен тянулись дула 12-дм орудий»11. Общая стоимость нового башенного цеха вместе с оборудованием достигла 2 млн рублей. Цех состоял в ведении начальника артиллерийского отдела ОПЗ инженера К.И. Липницкого12. В целом здание башенного цеха было готово к весне 1912 года, установка оборудования выполнялась в течение всего года по мере поступления. Оно сразу включалось в технологический процесс, однако по понятной причине на первых порах производство лихорадило. Полностью цех вышел

на необходимый режим работы с августа 1912 года13. Впоследствии высказывалось мнение, что перенос башенного производства в новый цех «отразился очень сильно» на готовности линкора «Гангут» при вступлении его в строй, поскольку «надо было одновременно и исполнять заказ, и заканчивать мастерскую»14. Данное суждение представляется малоосновательным: «Гангут» формально вступил в строй летом 1914 году изо всей четвёрки линкоров первым, а приёмные стрельбы артиллерии провёл в ноябре 1914 года после головного «Севастополя» вторым без каких-либо нареканий на материальную часть его 12-дм установок, в течение всей службы линкора не давших ни малейшего повода для критики15. Станки № 1—12 для 12-дм орудий (наиболее сложные и комплексные узлы установок) линкора «Гангут» по изготовлении их ОПЗ отправлялись на полигон Комиссии морских артиллерийских опытов (КМАО) Главного управления кораблестроения (ГУК, преемник МТК). Они были успешно испытаны стрельбой вместе с предназначенными для них орудиями с 3 марта 1913 по 7 февраля 1914 года16. Станок № 13 для «Гангута» (запасной) был испытан 23 января 1915 года и пошёл для комплектования башни II линкора «Екатерина II» в связи со спешкой с вводом этого корабля в строй17. В целом изготовление 3-орудийных установок для «Гангута» выполнялось заводом вполне своевременно. Общий прогресс наглядно демонстрирует очередное донесение артиллерийского приёмщика ГУК на Путиловском заводе капитана 2 ранга М.К. Ольшевского от 30 сентября 1913 года. К этому моменту конструкции подачных труб и перегрузочных отделений для двух башен были уже погружены на линкор. Орудийный стол I (носовой) установки был изготовлен в новой башенной мастерской завода. На нём уже стояли расточенные подцапфенные кронштейны орудий, был расточен горизонтальный погон под опорные шары. Сборка столов остальных трёх башен оканчивалась; всё планировалось отправить на корабль до 1 ноября18. Также на начало октября 1913 года завод окончил сборку десяти

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

С.Е. ВИНОГРАДОВ. «Надо было одновременно и исполнять заказ...»

из двенадцати прибойников (досылателей) 12-дм орудий, четыре лебёдки горизонтального наведения (на две башни из четырёх, остальные собирались и испытывались), из двенадцати лебёдок вертикального наведения шесть было собрано и испытано, собраны все верхние зарядники. Пять станков орудий из двенадцати были испытаны стрельбой на полигоне. В целом, готовность установок «Гангута» шла второй после 12-дм башен головного дредноута серии «Севастополя»19. В 1911 году после утверждения программы усиления Черноморского флота был уточнён тип тяжёлых орудий и башенных установок для подлежащих постройке трёх новых линкоров. Установки планировались аналогичными таковым балтийских дредноутов, но с усиленной броневой защитой и отсюда — более солидной общей конструкцией и увеличенной мощностью электроприводов. Состоялся конкурс проектов, после подведения итогов которого лучшей модификацией проекта признали решение Путиловского завода. ОПЗ получило наряды на изготовление 3-орудийных башенных установок для линкоров «Императрица Мария» и «Император Александр III». Это был крупнейший заказ — его сумма составляла 9 600 000 руб. при усреднённой потонной стоимости установок (без орудий и брони) 3061 рубль20. При его реализации руководство ОПЗ пошло несколько необычным, но вполне продуманным путём. В орудийных установках наибольший вес приходился на стальную конструкцию их поворотной части, а именно на вращающиеся столы (вес каждого 97,2 т), подбашенные отделения (24,2 т) и подачные трубы (12,8 т). В сумме на одну установку это составляло 134,2 т, или 34 проц. её веса (по условиям заказа ОПЗ). Стоимость же не достигала и 10 проц. Изготовляя эти конструкции у себя на заводе в Петербурге, ОПЗ сталкивалось с перспективой дополнительных значительных расходов на их доставку в Николаев, где строились линкоры, — около 20 тыс. рублей на одну установку. Придумали замечательный ход. По условиям контракта первую установку для «Императрицы Ма-

рии» ОПЗ должен был изготовить и предъявить в комплектном виде с демонстрацией её действия комиссии ГУК на самом Путиловском заводе. В отношении же остальных 7 установок обоих линкоров было решено выполнить их наиболее габаритные металлоконструкции на заводе ОНЗиВ в Николаеве, только что также воздвигшем у себя новый, прекрасно оборудованный башенный цех. При заключении субконтракта на эту работу с ОНЗиВ (на сумму 600 тыс. рублей) руководство ОПЗ ещё и оговорило прокатку своего стального листа для всех 7 установок на Путиловском заводе с последующей доставкой в Николаев. Как пояснял 11 июля 1912 года в письме в Морское министерство один из директоров ОПЗ Л.А. Бишлягер, данная комбинация была предпринята «главным образом с той целью, чтобы иметь при этом право не менее 3 месяцев пользоваться их [ОНЗиВ] котельными мастерскими (т.е. башенным цехом. — Прим. авт.), и под краном собирать станки и другие механизмы башен, которые полностью изготавливает ОПЗ по чертежам, нами лично переработанным»21. Наиболее ответственные части установок — станки орудий с их подцапфенными кронштейнами, прибойники, привода наведения, зарядники и прочие — ОПЗ изготовляло на своём Путиловском заводе и по принятии инспекторами

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

ГУК отправляло «на строение» дредноутов в Николаев. Станки для обоих линкоров были изготовлены и успешно опробованы стрельбой на полигоне КМАО: с 31 марта по 27 октября 1914 года для «Императрицы Марии» и с 3 апреля по 28 сентября 1915 года — для «Императора Александра III»22. В октябре 1911 года Морское министерство объявило очередной конкурс на корабельные башенные установки — теперь уже 14-дм калибра для будущих балтийских линейных крейсеров. Путиловский завод получил приглашение и принял в нём участие (наряду с Металлическим заводом, ОСЗ, ОНЗиВ и британской «Виккерс»). Путиловский проект, и на этот раз составленный при содействии компании-консультанта «Шнейдер», отличался «чрезвычайной сложностью своих устройств»23 и победы в конкурсе не удостоился. При распределении заказов на 14-дм установки для сверхдредноутов Путиловский завод был ими обойдён, как можно полагать, в связи с текущим исполнением им двенадцати 12-дм 3-орудийных установок для трёх линкоров на Балтике и Чёрном море. Однако и теперь работа для него должна была найтись. 13 сентября 1913 года Адмиралтейский судостроительный завод (АСЗ) получил наряд за № 7172 на из-

Башенный цех ОПЗ, внутренний вид 1913 г.

51

ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ

готовление четырёх 3-орудийных 14-дм башен для линейного крейсера «Наварин», корпус которого он уже собирал на своём стапеле. Стоимость работы определялась в 7 млн рублей24. Решение не имело под собой никакого материального основания и было принято только для поддержания планов будущего башенного производства на АСЗ, ещё только создаваемого. Для реализации предстоящей задачи администрация Адмиралтейского завода достигла договорённости с ОПЗ об изготовлении всех крупногабаритных стальных конструкций установок (орудийных столов, подбашенных отделений, подачных труб), а также орудийных станков и части приводов башен на соседнем Путиловском заводе, «заявившем вполне приемлемые цены»25. Переговоры между заводами о передаче ОПЗ на субподряд изрядной части работ по установкам «Наварина» начались ещё до вручения АСЗ официального наряда. В день его получения, 13 сентября 1913 года, он информировал Правление ОПЗ относительно плановых сроков готовности наиболее комплексных узлов будущих установок — станков 14-дм орудий. Поэтапная готовность всех двенадцати станков назначалась на март—октябрь 1915 года. Не прошло и двух недель, как план подвергся корректировке. 25 сентября 1913 года задание ОПЗ в от-

ношении станков для «Наварина» было понижено вдвое, т.е. до шести штук. Завод должен был сдать их в период с апреля по октябрь 1915 года. Для ОПЗ устанавливались следующие сроки готовности горизонтальных погонов 14-дм 3-орудийных установок «Наварина»: верхних погонов всех четырёх башен (вращающихся частей установок) — в ноябре и декабре 1914 года, январе и феврале 1915 года; нижних погонов (жёстких оснований) — в апреле, мае, июле и августе 1915 года26. По причинам занятости в комплексе работ по 3-орудийным установкам дредноутов Путиловский завод к работам по 14-дм установкам «Наварина» в течение года по получении субподряда не приступал. С заданием по «Наварину» перекликалась и следующая предстоявшая Путиловскому заводу крупная работа по созданию установок морских крупнокалиберных орудий. Значительный перспективный сегмент производства башен сформировался в начале 1910-х годов в направлении создания установок для морских крепостей. Крупнейшей из них должна была стать новая крепость на Балтике в устье Финского залива, задачей которой было перекрытие артиллерийским огнём его акватории от Ревеля (сегодня — Таллин, южный берег) до Поркалауда (северный берег).

Вращающаяся часть первой установки линейного корабля «Гангут» в башенном цехе ОПЗ. На переднем плане — руководство Путиловского завода и представители ГУК Морского министерства, курировавшие работу 1913 г.

52

Официально она называлась Морская крепость Императора Петра Великого (МКИПВ), но в обиходе и переписке обычно именовалась как Ревельская морская крепость. Крупнокалиберная артиллерия крепости по проекту должна была состоять из шестнадцати 14-дм и восьми 12-дм орудий в 2-орудийных башнях27.

30 октября 1913 года ГУК выдал Адмиралтейскому заводу наряд на изготовление четырёх 2-орудийных 14-дм башенных береговых установок для Ревельской крепости. Общая сумма работ составляла 6 508 000 рублей. В неё входила стоимость стальных конструкций установок с их механизмами и бронёй, а также монтажом на месте установки башен, но без стоимости орудий28. Как уже отмечалось, АСЗ не обладал какими-либо собственными мощностями для осуществления башенного производства. Поэтому, как и в случае с «Наварином», были сделаны заказы на комплектующие для них петроградским предприятиям. Ижорскому заводу поручалось изготовление брони, обществу «Сименс-Шуккерт» — электрооборудования, заводу слаботочных приборов «Н.К. Гейслер» — тахометры, заводу «Феникс» — 110-тонного крана для монтажа узлов башен на месте. Путиловскому заводу нарядом АСЗ от 15 января 1914 года поручалось изготовление клёпаных конструкций 14-дм береговых башен, а также их механической части. Сроки готовности горизонтальных погонов установок назначались: верхних погонов всех четырёх башен на январь, апрель, май и июнь 1915 года, нижних погонов — двух установок на декабрь 1914 года, одной на июнь, и одной на июль 1915 года. Восемь станков 2-орудийных береговых установок предписывалось сдать в феврале — ноябре 1915 года29. Объявление войны России Германией 19 июля (1 августа) 1914 года вызвало усиление достроечных работ по четырём линкорамдредноутам типа «Севастополь». Линейный корабль «Гангут» стоял на якорях у Адмиралтейского завода на Неве, на нём осуществлялись наладочные работы, в т.ч. по 12-дм башням. Как отмечалось выше, по степени общей готовности его 3-орудийных

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

С.Е. ВИНОГРАДОВ. «Надо было одновременно и исполнять заказ...»

установок, изготовленных ОПЗ, корабль шёл вторым за головным «Севастополем».

20 августа «Севастополь» и «Гангут» посетил император Николай II. Подробно осмотрев оба корабля, он присутствовал на артиллерийском учении в 3-орудийной башне «Гангута», оставшись весьма довольным увиденным. Монарх отметил в дневнике, что линкоры «производят сильное впечатление — палубы чистые (т.е. свободные), только четыре башни по три 12-дм орудия в каждой»30.

21 сентября 1914 года «Гангут» был переведён для докования и производства ходовых и артиллерийских испытаний в Кронштадт. Фактически, его установки ещё не были до конца отрегулированы, но общие интересы дела требовали перевода корабля31. Сдача его башен по успешным итогам приёмных стрельб в Бьорке состоялась 25 ноября 1914 года. Незадолго до этого произошли события, которые вызва ли всплеск усиленной деятельности Путиловского завода по окончанию изготовления 12-дм установок «Императрицы Марии». 16(29) октября 1914 года кайзеровское командование ВМС Оттоманской Порты внезапным нападением германских и турецких боевых кораблей на русские порты Чёрного моря ввергло страну в войну с Россией. 5(18) ноября произошла спонтанная стычка главных сил Черноморского флота с германским отрядом — линейным крейсером «Гебен» и лёгким «Бреслау». Итоги этого скоротечного боя, наглядно продемонстрировав расстановку сил на театре, со всей ясностью показали необходимость наличия в составе флота, в противовес неприятельскому крейсеру-дредноуту, собственного аналогичного корабля. Необходимость скорейшего ввода в строй «Императрицы Марии» становилась безальтернативной. Руководство Морского министерства с чрезвычайной ответственностью подошло к этой проблеме. Координация всех действий по скорейшему вводу в строй 12-дм установок «Императрицы Марии» была поручена заместителю начальника Артиллерийского отдела ГУК Л.Ф. Фёдорову, состоявшему в чине генерал-майора флота.

Линейный корабль «Гангут». II и III установки 12-дм орудий 1914 г. Из собрания автора

7 ноября он лично прибыл на Путиловский завод для оценки работ по комплектующим башен линкора. Здесь Л.Ф. Фёдоров созвал совещание, на котором присутствовали директор Правления ОПЗ Н.Е. Панафидин, директор завода А.Ф. Бринк и артиллерийский приёмщик ГУК капитан 2 ранга М.К. Ольшевский. Было отмечено, что уже изготовлены и «погружены на корабль железные конструкции всех 4 башен со всеми укрепляемыми к ним частями — погонами, штыром, упорами для домкратов, направляющими для зарядников»; отправлены с ОПЗ в Николаев 9 станков вместе с их 9 орудиями, все регуляторы скорости Дженни. Вся башенная броня поставки Ижорского завода также уже была доставлена в Николаев. Для ускорения сборки установок «Императрицы Марии» готовилась дополнительная группа рабочих и инженеров ОПЗ, освобождавшихся после сдачи башен «Гангута». Руководил ими инженер И.И. Бржезинский32. Самое пристальное внимание к вопросу скорейшего ввода в строй линкора «Императрица Мария» и, в частности, окончания установки его важнейшей боевой компоненты — 12-дм башенной артиллерии — проявила Ставка Верховного Главнокомандования. Через своего морского представителя вице-адмирала

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Д.В. Ненюкова она потребовала «для наблюдения за возможно быстрым изготовлением башенных установок» корабля назначить генерал-майора Л.Ф. Фёдорова. Небольшая часть приборов и устройств, безнадёжно задержавшихся с изготовлением, подлежала изъятию из числа аналогичных, предназначенных для дредноута «Екатерина II», который вступал в строй Черноморского флота вторым. К ним относились: прицелы 12-дм орудий (поставка Металлического завода), лебёдки горизонтального наведения и горизонтальные катки для III и IV башен. Оценивая срок окончания сборки и отладки башен «Императрицы Марии», генерал-майор Л.Ф. Фёдоров сообщал в ГУК, что по опыту аналогичной работы на «Гангуте» инженеры ОПЗ полагали срок данной работы «не менее 4 месяцев, считая с 1 декабря [1914 г.], когда будет организована работа и на корабль доставлена часть механизмов». Директор Путиловского завода А.Ф. Бринк, один из лучших артиллерийских специалистов русского флота, возглавлявший Артиллерийский отдел МТК/ГУК с 1907 по 1913 годы (генерал-лейтенант в отставке), заявил при этом, что «завод может обещать готовность только на апрель, но что будут приняты все меры, лягут костьми… чтобы сократить этот срок»33.

53

ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ

Император Николай II в башенном цехе ОПЗ во время посещения завода 30 марта 1916 г.

9 декабря, уже из Николаева, генерал-майор Л.Ф. Фёдоров докладывал в ГУК, что «в общем, работы идут довольно успешно, так что можно надеяться, что большого опоздания не будет. Число рабочих постепенно увеличивается: 1 декабря их было 180, теперь 250. Всё, что доставлено с Путиловского завода и взято с завода Наваль — в работе. В настоящий период работы... производится погрузка громоздких частей — пушек, станков и брони...» 34 . Полностью 12-дм установки «Императрицы Марии» были окончены сборкой и отладкой в середине апреля 1915 года, и 29 апреля, после тщательного осмотра их комиссией Морского министерства, допущены к испытаниям стрельбой35. Стрельбы главным калибром, проведённые во время следования линкора из Николаева в главную базу флота Севастополь 26 июня 1915 года, полностью подтвердили качество изготовления и полную надёжность башенных установок 36. Спешка с башнями «Императрицы Марии», успешный ввод линкора в строй несколько оттеснили на второй план работы ОПЗ по установкам «Императора Александра III». Его «не срочность» усугублялась переходом в Севастополь в октябре 1915 года второго черноморского дредноута («Императрица Екатерина Великая») и достижением русским флотом подавляющего превос-

54

ходства над германо-турецким на Чёрном море. Однако самая главная причина состояла в другом. Турбины «Александра III», с весны 1914 года пребывавшие в состоянии полной готовности к отправке в Россию из Англии с завода компании «Джон Браун», осенью 1915 года продолжали там оставаться, учитывая закрытость Босфора и Дарданелл, а также сложность их доставки кружным путём морем вокруг Норвегии до Архангельска, а затем по внутренним путям до Николаева. На ситуацию повлияли и планы морского командования о развитии обороны устья Финского залива путём создания новых минно-артиллерийских районов, в том числе и оборудованием дополнительных стационарных береговых батарей, для которых требовалось до полутора десятков 12-дм 52-калиберных орудий. Их было решено взять из числа тех, что предназначались для «Императора Александра III». Так, 12-дм стволы № 104, 107, 108 и 109 пошли на комплектование батареи № 60 на о. Эре, а № 105 и 106 — батареи № 39 на о. Даго 37. Тем не менее работы по сборке и наладке башенных установок на борту дредноута шли. По свидетельству командира линкора капитана 1 ранга Э.С. Моласа, по состоянию на 31 августа 1915 года в Николаев для него было

доставлено шесть 12-дм орудий, причём два уже установлено в носовой башне корабля, а ещё два готовились к установке38. В ноябре 1915 года командующий Черноморским флотом адмирал А.А. Эбергард инициировал вопрос о скорейшем вводе в строй 12-дм установок линкора. В ГУК изучили ситуацию с наличием наиболее комплексных узлов для них — орудийных станков. В справке в МГШ от 17 ноября по этому поводу значилось, что «в случае срочного вооружения башен линейного корабля “Император Александр III” в наличии имеются следующие уже испытанные стрельбой 12-дм станки: 9 — изготовленные Путиловским заводом для названного корабля, 1 — изготовленный тем же заводом в запас для линейного корабля “Императрица Мария”, 2 — из числа изготовленных Николаевским заводом для линейного корабля “Императрица Екатерина Великая”, на котором в своё время были установлены 2 станка, взятых заимообразно с линейного корабля “Император Александр III”»39. Запрошенный о сроках окончания работ по башням линкора, Путиловский завод ответил 3 декабря, что две установки возможно окончить сборкой и наладкой к 1 апреля и две к 1 мая 1916 года «при условии, что недостающие части башен, переданных ранее взаимообразно на линейный корабль “Императрица Екатерина Великая”, будут доставлены ОНЗиВ не позднее 15 декабря 1916 г.»40. В конечном счёте МГШ высказался за ускорение «по возможности» работ по окончанию первых двух башен дредноута, «использовав для этого запасные орудия», а также за то, чтобы «независимо от готовности башен работы по постройке линейного корабля “Император Александр III” не прерывать» 41. Однако работы по башням продолжали вестись по остаточному принципу. Путиловский завод, будучи завален срочными военными заказами как для флота, так и в основном для армии (артиллерия, боеприпасы, бронеавтомобили и пр.), и в 1916 году не окончил работы на борту линкора. Срок переносился не раз, пока «окончательно» не был

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

С.Е. ВИНОГРАДОВ. «Надо было одновременно и исполнять заказ...»

установлен «не позже половины февраля 1917 г.»42. Испытание башен стрельбой состоялось в июле 1917 года, полностью подтвердив их готовность к действию. Создание 12-дм установок «Императора Александра III» стало высшей точкой производственной активности ОПЗ на поприще башенного производства. Что касается заказов по 14-дм установкам — двум 3-орудийным для «Наварина» и четырём 2-орудийным для Ревельской крепости, то они сполна испытали давление обстоятельств тяжёлой войны. В обстановке перманентно нарастающей с середины 1915 года нехватки топлива и металла, проблем с рабочей силой (отток мастеровых в армию, забастовки), эти работы были поставлены во вторую очередь и фактически не производились. С осени 1917 года они и вовсе остановились.

8 марта 1918 года АСЗ официально оповестил своих контрагентов, в т.ч. Путиловский завод, о ликвидации заказов на комплектующие для 14-дм морских и береговых башен43. Итоги деятельности Путиловского завода по изготовлению башенных установок для флота накануне и во время Первой мировой войны следует расценить как достаточно успешные. На рубеже столетий, получив богатый опыт создания артиллерийских башен для орудий крупных и средних калибров, завод начиная с 1909 года продолжал активно участвовать в конкурсном проектировании и борьбе за заказы на установки для дредноутов. Путиловский завод полностью изготовил и смонтировал на борту линейных кораблей «Гангут», «Императрица Мария» и «Император Александр III» двенадцать 12-дм 3-орудийных установок общим весом 3740 т (без веса орудий и брони)44. Из них около 1072 т стальных конструкций орудийных столов и подачных труб (32 проц. по весу и 4,3 проц. по стоимости) для двух последних дредноутов исполнялись по субподряду ОНЗиВ. Суммарная контрактная стоимость этих заказов составила 13 840 000 рублей, без учёта стоимости сверхурочных за срочность при монтаже установок «Гангута» и «Императрицы Марии». Сдача первых двух заказов была произведена с опе-

режением графика, особенно в случае с «Императрицей Марией», сборку и наладку установок которой ОПЗ окончил фактически на 6 месяцев(!) раньше срока — в апреле 1915 года вместо октября. На это ушло 35 832 человеко-дня только сверхурочных работ, что, по мнению ОПЗ, давало ему право претендовать на дополнительную оплату со стороны Морского министерства в размере 497 375 рублей45. Являясь частным предприятием и не рассчитывая на государственные субсидии для развития производства, завод тем не менее, активно конкурируя за правительственные заказы в сегменте весьма комплексных установок крупнокалиберных орудий, пошёл на значительные затраты — свыше 2 млн рублей — для создания соответствующих промышленных мощностей. Возведённый всего за год и оборудованный по последнему слову техники башенный цех смог с 1912 года изготавливать орудийные установки всех типов и размеров. Его здание в советское время было увеличено в длину на 70,8 м и в ширину на 27,41 м пристройками — железобетонной и кирпичной — с металлическим каркасом и металлическими колоннами46. Это здание стоит и поныне. Таким образом, Путиловский завод, активно включившись в процесс модернизации флота, создал, фактически заново, мощное и современное производство морских и береговых башенных установок крупнейшего типа.

ПРИМЕЧАНИЯ 1 Россия в Первой мировой войне.

1914—1918. Т. II. М.: РОСПЭН, 2014. С. 894.

2 Дукельский А.Г. Исторический очерк развития проектирования и изготовления башенных установок в России, 1886—1917 гг. М.: АУ РККА, 1931. С. 289.

3 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 418. Оп. 1. Д. 1582. Л. 82.

4 Там же. Д. 1893. Л. 137.

5 Дукельский А.Г. Указ. соч. С. 300.

6 Артоболевский И.И., Благонравов А.А. Очерки истории и техники в России (1861—1917). М.: Наука, 1975. С. 172.

7 Штиглиц М.С. Промышленная архитектура Петербурга. СПб.: Журнал “Нева”, 1995. С. 81.

8 Предполагаемое расширение Путиловского завода для надобностей военного судостроения. СПб.: Общество Путиловских заводов, 1912. С. 17.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

9 Миттельман М., Глебов Б., Ульянский А. История Путиловского завода. М.; Л.: Гос. социально-экономическое изд-во, 1939. С. 378.

10 Штиглиц М.С. Указ. соч. С. 81.

11 Миттельман М., Глебов Б., Ульянский А. Указ. соч. С. 525.

12 Предполагаемое расширение Путиловского завода... С. 16.

13 Тайц Р.М., Ермольева Т.А., Горюнов В.А. Корабельщики Нарвской заставы. Л.: Судостроение, 1967. С. 26.

14 РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1893. Л. 139.

15 Там же. Ф. 870. Оп. 1. Д. 54440. Л. 26.

16 Там же. Ф. 423. Оп. 3. Д. 56. Л. 3—19.

17 Там же. Ф. 401. Оп. 2. Д. 823. Л. 58 об.

18 Там же. Д. 319. Л. 299.

19 Там же. Л. 299, 300.

20 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1276. Оп. 9. Д. 492. Л. 391.

21 РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1666. Л. 47.

22 Там же. Ф. 423. Оп. 3. Д. 77. Л. 15—43.

23 Дукельский А.Г. Указ. соч. С. 350; РГА ВМФ. Ф. 479. Оп. 3. Д. 110. Л. 10—18.

24 РГА ВМФ. Ф. 401. Оп. 2. Д. 319. Л. 376.

25 Там же. Оп. 6. Д. 348. Л. 40, 41.

26 Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). Ф. 1434. Оп. 1. Д. 1829. Л. 205.

27 РГИА. Ф. 1276. Оп. 9. Д. 492. Л. 33 об.

28 ЦГИА СПб. Ф. 1434. Оп. 1. Д. 277. Л. 87.

29 Там же. Д. 1829. Л. 205.

30 Дневники императора Николая II. М.: Орбита, 1991. С. 482.

31 Капитан 2 ранга Л.В. Ларионов, хорошо знакомый с положением дел, отмечал в дневнике: «“Гангут” послали в Кронштадт тоже раньше времени, несмотря на протесты Бринка с Путиловского завода, т.к. не готовы башни и уход в Кронштадт задержит работы недели на две». См.: Ларионов Л.В. Дневник с 5 апреля по 8 ноября 1914 г. // Отдел рукописей Российской Национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 422. Ед. хр. 6. Л. 12.

32 РГА ВМФ. Ф. 401. Оп. 2. Д. 480. Л. 2, 4 об.

33 Там же. Л. 23.

34 Там же. Л. 34.

35 Подробнее см.: Виноградов С.Е. Линейный корабль «Императрица Мария». М.: Пятый Рим, 2017. С. 90—96.

36 РГА ВМФ. Ф. 609. Оп. 1. Д. 649. Л. 22.

37 Гаврилкин Н.В. Создание русского 12-дюймового орудия в 52 калибра длиной: опыт статистического исследования // Цитадель. 2019. № 25. С. 66.

38 РГА ВМФ. Ф. 609. Оп. 1. Д. 419. Л. 277.

39 Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 2029. Л. 4.

40 Там же. Л. 6.

41 Там же. Л. 7.

42 Там же. Д. 2166. Л. 15—17.

43 ЦГИА СПб. Ф. 1434. Оп. 1. Д. 1829. Л. 205.

44 Описание башенных установок для трёх 12 дм установок в 52 кал. длиною, исполненных по чертежам Петроградского Металлического завода для линейных кораблей «Севастополь», «Полтава», «Петропавловск», «Гангут», «Императрица Мария», «Император А лександр III», «Императрица Екатерина Великая», «Император Николай I». Т. I. Петроград, 1914. С. 136.

45 РГА ВМФ. Ф. 401. Оп. 2. 710. Л. 252, 253.

46 Артоболевский И.И., Благонравов А.А. Указ. соч. С. 172.

■

55

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

А.В. ОЛЕЙНИКОВ

A.V. OLEYNIKOV

ВОЕННОПЛЕННЫЕ НА РУССКОМ ФРОНТЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ POWS AT THE RUSSIAN FRONT IN THE FIRST WORLD WAR Сведения об авторе. Олейников Алексей Владимирович — профессор кафедры истории России Астраханского государственного университета, доктор исторических наук (г. Астрахань. E-mail: stratig00@mail.ru). Аннотация. Статья посвящена военнопленным, потерянным русской армией, а также военнопленным противника, захваченным русской армией в годы Первой мировой войны; рассмотрено количество военнопленных на Русском фронте в 1914—1917 гг. Ключевые слова: Первая мировая война; Русский фронт; военнопленные; трофеи.

Information about author. Aleksei Oleinikov — Professor of the History of Russia Department at Astrakhan State University, D. Sc. (Hist.) (city of Astrakhan. E-mail: stratig00@mail.ru).

Summary. The paper focuses on prisoners of war lost by the Russian Army and also enemy POWs captured by the Russian Army during WWI; it examines the numbers of POWs at the Russian front in 1914—1917.

Keywords: First World War; Russian front; prisoners of war; spoils of war.

В

О все времена трофеи, в т.ч. пленные вражеские солд аты и офицеры, были весьма значимым показателем эффективности любой армии, в случае же коалиционной войны — весомости вклада армии страны — участницы того или иного блока в общую победу. В связи с этим важно проследить, как развивалась ситуация с пленными на Русском фронте Первой мировой войны (1914—1918). Героизм русских воинов в те годы имел свои особенности. Русские пленные

56

Во-первых, в начале войны отсутствовала идеологическая мотивация, связанная с крупномасштабным вторжением противника на территорию России (как в 1812 или 1941 г.). Во-вторых, война ещё не была тотальной, ожесточённой (как в 1941—1945 гг.). Не было ни противоборства систем, ни сознательного уничтожения военнопленных. Русский солдат, сдаваясь в плен, понимал, что он, избавившись от тягот войны, сможет дожить и до её окончания.

Что же заставляло русского солдата умирать, когда можно было сдаться в плен, забыть о Родине, своей армии и думать только о себе? И зачем, например, бойцы в одном из боёв отказались от сдачи в плен и сгорели заживо в оборонявшемся ими доме, подожжённом немцами? Почему солдаты XX армейского корпуса в Августовских лесах шли на прорыв в фактически безнадёжной ситуации многократного превосходства противника в численности и огневом отношении? Ответ один: любовь к Отечеству, верность присяге и воинскому долгу. Но зачастую во вражеский плен попадало значительное количество русских солдат и офицеров. Так было в Восточной Пруссии в августе 1914 и январе—феврале 1915 года для армий Северо-Западного фронта и почти для всех армий в ходе Великого отступления (мaй—август 1915 г.). Многие русские попадали в плен в безвыходной ситуации либо будучи ранеными. В ходе боёв в «котлах», во время отхода и арьергардных боёв своевременная эвак уация раненых в тыл оказывалась практически невозможной.

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.В. ОЛЕЙНИКОВ. Военнопленные на Русском фронте Первой мировой войны

Так раненые, находившиеся на полях сражений и в полевых госпиталях, становились военнопленными. Самые крупные потери пленными русская армия понесла в тяжёлой обстановке Великого отступления. Согласно архивным данным на Юго-Западном фронте без вести пропало офицеров: в мае — 544, июне — 448, июле — 101, августе — 150; нижних чинов: в мае — 65 943, июне — 110 697, июле — 17 350, августе — 24 224 человека. Северо-Западный фронт потерял офицеров: в мае — 170, июне — 167, июле — 624, августе — 383; нижних чинов: в мае — 36 692, июне — 45 670, июле — 134 048, августе — 80 507 человек. Всего — до 515 тыс. человек1. Называют и иные цифры: до 750 тыс. пленённых за три летних месяца (Э. Фалькенгайн)2, 850 тыс. — за три с половиной месяца (Рейхсархив) 3 и 976 тыс. — с 1 мая по 1 ноября (Н.Н. Головин)4. Каковы же общие потери пленными русской действующей армии в 1914—1917 гг.? По данным Ставки Верховного главнокомандующего на июнь 1917 года, 2044 тыс.5, по материалам официальных органов и выкладкам специалистов — 25506 и 2889 тыс. человек соответственно (в последнем случае вместе с обменянными, умершими и бежавшими из плена)7. Н.Н. Головин определил потери в 2417 тыс. человек 8 (эта цифра признаётся и отечественной исторической наукой)9, из которых 1400 тыс. находились в Германии, 1 млн — в Австро-Венгрии и до 20 тыс.

— в Турции и Болгарии. Условия содержания русских военнопленных по сравнению с пленными других союзных армий были самыми тяжёлыми (прежде всего это касалось питания) — в плену погибли до 40 тыс. военнослужащих. Труд более 25 проц. пленных использовался в сельском хозяйстве в среднем по 12 часов в сутки. На фронтовых работах («под огнём», что запрещалось

Австрийские пленные солдаты и офицеры

меж дународными договорами) были задействованы до 6 проц. военнопленных. Люди подвергались физическим и моральным истязаниям, предпринимались попытки их идеологической обработки. Из каждых 10 тыс. бывших военнопленных, вернувшихся из Германии, больны были более 6700 человек10. Сколько же пленных захватила русская армия? Как свидетельствуют российские архивные документы, в середине сентября 1914 года лишь на Юго-Запа дном фронте были пленены около 3000 германских военнослужащих (а также 425 военнообязанных)11. К 1 декабря к русским попали до 13 500 германских и более 162 тыс. австрийских солдат и офицеров12.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

По данным же Рейхсархива, к концу октября 1914 года в русском плену оказались 15 тыс. германцев и 200 тыс. австрийцев (в ноябре и декабре добавились соответственно 2000 и 60 тыс. человек)13. К февралю 1915 года на Северо-Западном фронте попали в плен 439 офицеров и 48 400 рядовых, на Юго-Западном — 4026 и 357 602 соответственно, в т.ч. 181 офицер и 18 309 солдат Германии, остальные — военнослужащие Австро-Венгрии14. В ходе Карпатской операции в январе—апреле 1915 года немцы и австрийцы понесли общ ие потери в 80 0 тыс. человек 15 , из них 150 тыс. пленными (лишь с 20 февраля по 19 марта — до 59 тыс. человек)16. Германские пленные

57

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Турецкие пленные

Из состава гарнизона Перемышля, сдавшегося 9 марта 1915 года, в Россию отправили здоровых военнопленных: 9 генералов, более 2300 офицеров, почти 114 тыс. унтер-офицеров и рядовых. В лечебных учреждениях остались около 6800 раненых и больных17. В середине февраля 1915 года в глубь России были отправлены более 18 тыс. турецких военнопленных, в их числе 4 паши, 337 офицеров и 17 765 нижних чинов18. К декабрю 1915 года в России в плену находились 1193 офицера и 67 361 солдат Германии, 16 558 и 852 356 — Ав-

стро-Венгрии соответственно. Вместе с пленными, оставшимися в прифронтовой полосе (без учёта турок), количество пленных достигало 1200 тыс. человек19. В ходе позиционных сражений операций — на Стрыпе (14 декабря 1915 — 6 января 1916 г.), Нарочской (5—17 марта 1916 г.), у Барановичей (30 мая — 16 июля 1916 г.) и Митавской (23—29 декабря 1916 г.) — немцы потеряли пленными соответственно до 5000, 1500, 4000 и 1000 человек. В ходе наступления Юго-Западного фронта в 1916 году в плен были взяты около 417 тыс.

Русские пленные (слева направо) старший унтер-офицер А. Левченко, стрелок В. Шишкин, младший унтер-офицер А. Лаган, младший унтер-офицер Л. Андрющенко, младший унтер-офицер У. Фризюк, ефрейтор М. Колесников, стрелок В. Стариков, бежавшие из Везеля

58

австрийцев (почти 9000 офицеров и 408 тыс. солдат)20. Серьёзно пострадали и немцы. Например, Южная германская армия генерала пехоты А. фон Линзингена только в майских боях потеряла свыше 82 тыс. человек (51 проц. первоначального состава). Турецкая армия в Эрзерумской операции (28 декабря 1915 — 3 февраля 1916 г.) лишилась пленными более 20 тыс., в Эрзинд жанской (18 мая — 20 июля 1916 г.) — 17 тыс. человек. И каждая операция поставляла новых пленных. Крупнейшие потоки военнопленных на австро-германском фронте перемещались в глубь России через Киев и Минск. В частности, за первые 17 месяцев войны через Минск проследовали пленных: 3373 офицера и 222 465 нижних чинов21. Всего на конец 1917 года были взяты в плен 2100 тыс. солдат и офицеров Германского блока (до 200 тыс. немцев, более 1800 тыс. австрийцев, около 100 тыс. турок и болгар)22. Тогда же французы захватили 160 тыс., итальянцы — 110 тыс., англичане — 90 тыс. пленных23. Важно то, что русские захватили пленных в ходе тяжёлых боёв кампаний 1914—1916 гг., в то время как англо-франкоамериканские союзники России большинство военнослужащих противника взяли лишь в 1918 году, в период развала армий стран Германского блока. Например, немецкие солдаты («штрейкбрехеры») массово сдавались в плен в августе 1918 года — в ходе послеамьенской деморализации армии. Таким образом, русская армия взяла в плен почти столько же человек, сколько потеряла сама, за хватила б ó льшую часть пленных Германского блока, а на 1917 год лишь одних немцев пленила почти столько же, сколько англичане и французы вместе взятые. Сравнивать австрийцев, пленённых итальянской и русской армиями, не имеет смысла. За всю войну только армия Германии потеряла пленными

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.В. ОЛЕЙНИКОВ. Военнопленные на Русском фронте Первой мировой войны

1 млн солдат24: в 1914—1917 гг.

— 450 тыс. (200 тыс. в русском плену и 250 тыс. — в англофранцузском), в 1918 году (в основном в августе—ноябре) — 550 тыс. человек. То есть армия России даже на конец войны (в которой она последний год не воевала) захватила пятую часть всех пленных немцев, причём все они оказались таковыми не по капитуляции, а в результате боёв. Отмечу также, что многие русские военнопленные не смирились со своим положением. 100 тыс. солдат и офицеров (4 проц. пленных) удалось бежать из плена: из германских лагерей — более 60 тыс., из австрийских — около 40 тыс. человек. Это те, кому повезло. Большинство пленных бежали, но были пойманы, например, только из германских лагерей — 418 офицеров и 199 530 нижних чинов25. Это говорит о многом, учитывая строгий режим содержания пленных и трудность передвижения по враждебной иноязычной стране. Так, шеф австрийской контрразведки М. Ронге писал, что бежавшие из лагерей русские военнопленные стали настоящим бедствием. И «хотя далеко не всем из них, как генералу Л.Г. Корнилову», удалось добраться до Родины, они держали австрийские правоохранительные органы в постоянном страхе перед диверсионными нападениями26. Всё это опровергает устоявшееся мнение о недостаточно развитом в тот период чувстве патриотизма и любви российского народа к своей стране. Бежали пленные на ближайшие территории союзных держав. Русский военный агент во Франции полковник граф А.А. Игнатьев вспоминал, как летом 1915 года во французский окоп в Эльзасе ночью запрыгнул здоровяк в гимнастёрке, крича: «Рус!» И вся Франция заговорила о подвиге русского военнопленного, простого деревенского парня, преодолевшего проволочные заграждения, чтобы вырваться к союзникам. Сол-

дата чествовали, фотографировали, он был представлен к Георгиевской медали. А через несколько дней бегство русских пленных на французскую территорию «стало обычным явлением»27. Газеты и журналы военных лет писали о геройских побегах из плена и печатали фотографии российских солдат и офицеров. Побег был настоящим подвигом, русские во время бегства зачастую проявляли чудеса изобретательности. В целом ситуация с пленными — доказательство того, что российская армия достойно противостояла армиям Германского блока и нанесла ему потери, сопоставимые с собственными. В 1915—1916 гг. она в техническом отношении несколько отставала от германской армии (но это было характерно для всех остальных армий стран — участниц войны). Тем не менее армия России превосходила других своих противников и внесла более чем весомый вклад в дело разгрома кайзеровской коалиции. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Ро с си йск и й г о с у д ар с т в енный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2003. Оп. 2. Д. 426. Л. 99, 100.

2 Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914—1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 122.

3 Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914— 1918. Вd. 8. Berlin, 1932. S. 454.

4 Головин Н.Н. Россия в Первой мировой войне. М., 2006. С. 182.

5 Комисси я по обследованию санитарных последствий войны 1914—1918 гг. М.; Пг., 1923. С. 159.

6 Фрунзе М. Мировая война в итогах и цифрах // Фрунзе М. Собрание сочинений. Т. 2. М.; Л., 1926. С. 75.

7 Сысин А.Н. Беженцы и военнопленные во время империалистической войны // Известия Народного комиссариата здравоохранения.

1925. № 1. С. 9.

8 Головин Н.Н. Указ. соч. С. 173.

9 Степанов А.И. Цена вой н ы: жертвы и потери // Мировые войны XX века. Кн. 1. М., 2002. С. 629.

10 Васильева С.Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и Рос-

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Допрос бежавшего из плена русского солдата во французском штабе сии в годы Первой мировой войны. М., 1999. С. 36.

11 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 543. Л. 2.

12 Там же. Д. 426. Л. 10.

13 Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914— 1918. Вd. 6. Berlin, 1929. S. 367.

14 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 426. Л. 25.

15 Österreich-Ungarns Letzter Krieg 1914—1918. Bd. II. Wien, 1931. S. 270.

16 Иванов Ф.К. Великая война. Ч. 2. М., 1915. С. 205, 206.

17 В Перемышле // Нива. 1915. № 17. С. 4.

18 Непри ятельск ие потери на нашем Южном и Юго-Западном фронтах // Нива. 1915. № 10. С. 4.

19 Лемке М.К. 250 дней в Царской Ставке. Пг., 1920. С. 328.

20 Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 5. М., 1920. С. 108.

21 Пленные // Кубанский казачий вестник. 1915. № 51—52. С. 31.

22 Олейников А.В. Захвачены в бою. Трофеи русской армии в Первой мировой. М.: Вече, 2015. С. 184.

23 Будберг А.П. Вооружённые силы Российской империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914—1917 гг. Париж, 1939. С. 30.

24 Мировая война в цифрах. М.; Л., 1934. С. 22.

25 Будберг А.П. Указ. соч. С. 32.

26 Ронге М. Разведка и контрразведка. СПб., 2004. С. 222.

27 Игнатьев А.А. 50 лет в строю. Петрозаводск, 1964. С. 157.

■

Иллюстрации из изданий: «Нива» и «Летопись войны» за 1914—1917 гг.; Картины войны. М., 1917; Grosser Bilder-Atlas des Weltkrieges. München, 1915.

59

»

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Е.О. НАУМОВ

E.O. NAUMOV

«С ДЕЗЕРТИРАМИ, УКЛОНЯЮЩИМИСЯ ОТ ИСПОЛНЕНИЯ СВОЕГО СВЯТОГО ДОЛГА, ПОСТУПАТЬ САМЫМ СУРОВЫМ ОБРАЗОМ» Заградотряды на Восточном фронте Красной армии во второй половине 1918 года

WITH DESERTERS WHO EVADE FROM THE FULFILLMENT OF THEIR HOLY DUTY, TO ACT IN THE MOST SEVERE WAY Barrage detachments on the Eastern Front’s Red Army in the second half of 1918 Сведения об авторе. Наумов Евгений Олегович — научный сотрудник отдела современной истории Мордовского республиканского объединённого краеведческого музея имени И.Д. Воронина, кандидат исторических наук (г. Саранск.

E-mail: naumoveo@mail.ru). Аннотация. В статье рассматривается процесс формирования и функционирования заградительных отрядов Красной армии для борьбы с дезертирством на Восточном фронте. Ключевые слова: Гражданская война; Красная армия; Среднее Поволжье; Восточный фронт; дезертирство; заградительные отряды; интернационалисты; коммунисты.

Information about author. Evgenii Naumov — Research worker at the Department of Contemporary History of Mordovia republican museum of local history named by I.D. Voronin, Cand. Sc. (Hist.) (city of Saransk. E-mail: naumoveo@mail.ru).

Summary. The article discusses the process of formation and functioning of the Red Army’s barrage detachments to fight with soldier’s desertion on the Eastern Front.

Keywords: Civil war; Red Army; Middle Volga region; Eastern Front; desertion; barrage detachments; internationalists; communists.

Одной из неблаговидных страниц Гражданской войны в России 1917—1922 гг. являлось дезертирство солдат Красной армии, вызванное целым рядом экономических, социальных и политических причин. Данное явление возникло в конце мая — начале июня 1918 года, когда были предприняты первые попытки подавления выступления Чехословацкого корпуса в Среднем Поволжье и Приуралье. ВИДУ того, что дезерВопросы создания и функциоНесмотря на наличие трудов тирство сильно тормо- нирования указанных подраз- по рассматриваемой теме, гозило процесс создания делений частично освещались ворить об изученности такого вооружённых сил Советского в биографических работах явления, как дезертирство в государства, а также негатив- Д.А. Волкогонова, Ю.Г. Фель- Красной армии, не приходится ным образом сказывалось на штинского и Г.И. Чернявского о из-за присутствия в ней значиходе боевых действий, фрон- Л.Д. Троцком, в которых затраги- тельного количества «белых пятовое и армейское руковод- вались сюжеты, связанные с пре- тен». Так, перечисленные выше ство вынуждено было присту- быванием народного комиссара историки, уделяя основное внипить к организации системы по военным делам на Восточ- мание вкладу Л.Д. Троцкого в мер по борьбе с отступлени- ном фронте в августе 1918 года. создание заградотрядов, обями солдат. Среди них особую По мнению авторов, именно ходили стороной начальный пероль играла деятельность за- Л.Д. Троцкий сыграл ключевую риод борьбы с дезертирством градительных отрядов — спе- роль в организации первых на Восточном фронте, который циальных воинских подразде- заградотрядов1. Аналогичным датируется июнем—июлем лений, находившихся во время образом характеризуется дан- 1918 года. Кроме того, увлебоя поза ди неустойчивых ный процесс в исследованиях каясь перечислением тех или формирований с целью недо- С.П. Петрова2 и В.О. Дайнеса3. иных фактов, авторы зачастую пущения их бегства, а также При этом работа последнего пренебрегали их анализом и последующей поимки дезер- автора является единственной, сравнительной характериститиров и, в некоторых случаях, непосредственно посвящённой кой, в результате чего многие их расстрела. указанной проблеме. аспекты данной проблемы —

В

60

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

»

Е.О. НАУМОВ. «С дезертирами, уклоняющимися от исполнения...»

обстоятельства возникновения заградотрядов, их кадровый и национальный состав, обязанности, результативность, а также меры фронтового и армейского командования по улучшению указанной системы карательных мер — ускользали от их взора. Нужно отметить, что в документах лета—осени 1918 года термин «заградительный отряд» фактически не применялся и впервые появился в приказе Л.Д. Троцкого по войскам Южного фронта № 65 от 24 ноября 1918 года4. Однако использование фронтовым и армейским командованием воинских частей и подразделений, перед которыми ставились задачи, характерные для заградотрядов, имело место и ранее. Подобная терминологическая неразбериха была обусловлена длительным отсутствием нормативных актов, призванных решить проблему с дезертирством. Поэтому каждый командующий армией вынужден был действовать по собственной инициативе на свой страх и риск, используя в качестве карательных отрядов обычные войсковые формирования, которые отличались стойкостью и надёжностью, т.е. беспрекословным подчинением и чётким выполнением отдававшихся приказов. Долгое время данным критериям соответствовали интернациональные полки и отряды, прибывавшие на фронт из Москвы специально для подавления выступления Чехословацкого корпуса. Например, в составе Западного Чехословацкого фронта5 в начале июня 1918 года функции заградотрядов согласно распоряжениям главкома А.Ф. Мясникова должны были выполнять финский отряд ВЧК6 и 4-й латышский полк7. Примечательно, что латыши впоследствии неоднократно привлекались для решения задач по поимке дезертиров, что лишний раз свидетельствует о сложившемся у командования представлении о них как об одних из самых дисциплинированных красноармейцах, способных по-

вернуть штыки против своих сослуживцев. Например, политический комиссар 1-й армии О.Ю. Калнин, перед которым в 20-х числах июня стояла цель остановить отступление войск, действовавших вдоль линии железной дороги Инза — Сызрань, также обратился за помощью к 4-му латышскому полку8. А.В. Полупанов, командир бронепоезда «Свобода или смерть», находившегося на бугульминском направлении 1-й армии, в телеграмме от 18 июля требовал немедленно выслать латышей для задержания бежавших солдат9. Среди других интернациональных частей и отрядов следует назвать роту китайцев, состоявшую в резерве главкома М.А. Муравьёва10. Вполне возможно, что именно её в 20-х числах июня 1918 года командующий Восточным фронтом хотел выслать против войск, отступавших вдоль линии железной дороги Инза — Сызрань11. Аргументом для подобного предположения служит отсутствие на тот момент в распоряжении М.А. Муравьёва других отрядов, способных выполнять поставленные задачи.

17 августа «для восстановления порядка и дисциплины в дезорганизованных частях» Симбирской дивизии командующий 1-й армии М.Н. Тухачевский приказывал привлекать красноармейцев Интернационального полка С. Частека и Польского кавалерийского дивизиона П. Боревича12. Следующей группой военнослу жащих, выполнявших функции заградотрядов, являлись экипажи бронепоездов и броневиков, которые также высоко ценились военным руководством за свою стойкость и сплочённость. Кроме того, в условиях «эшелонной войны» — особого способа ведения боевых действий вдоль линий железных дорог — бронепоезда отличались своей мобильностью. Например, один из таких составов согласно воспоминаниям участника Гражданской войны в Симбирской губернии Б.Н. Чистова в конце июня 1918

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

А.Ф. Мясников — командующий Западным Чехословацким фронтом

года занимался задержанием дезертиров Сенгилеевского отряда Симбирской группы войск 1-й армии13. На бугульминском направлении в середине июля действовал упоминавшийся выше бронепоезд «Свобода или смерть» под командованием А.В. Полупанова14. Важным критерием при выборе отряда по борьбе с дезертирством являлась его преданность вышестоящему руководству, которая проявлялась в нестабильных и экстремальных ситуациях. Например, использование командующим Г.Д. Гай — начальник Симбирской дивизии 1-й армии Восточного фронта

61

»

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Л.Д. Троцкий — народный комиссар по военным делам

1-й армией М.Н. Тухачевским 1-го Курского бронедивизиона в середине июля 1918 года было обусловлено тем, что он, по словам командарма, был «вполне надёжен», т.к. принимал активное участие в подавлении антибольшевистского выступления М.А. Муравьёва 10—11 июля15. Весьма ценились армейским руководством кавалерийские подразделения, которые также отличались высокой мобильностью. В подтверждение сказанного имеются сведения о деятельности в составе Западного Чехословацкого фронта в начале июня 1918 года Вольского кавалерийского отряда16 , а также кавалерийского эскадрона в 4-й армии в начале августа17. Надёжными считались отряды охраны штабов армий, о функционировании которых на симбирском направлении 1-й армии говорилось в суточной информационной сводке Нар о д ного комис с ари ат а по военным делам № 193 от 25 июля 1918 года18. Подобный опыт также не удивителен, т.к. в указанные подразделения отбирали самых дисциплинированных солдат. Несмотря на то что в распоряжении фронтового и армейского командования было достаточно много частей и подразделений, которые можно было использовать в качестве заградотрядов, руководство долгое время не могло определиться с конкретными мерами по поимке и наказанию беглецов. В частности, среди военного начальства были за-

62

метны колебания относительно применения расстрельных или других, более мягких способов борьбы с отступавшими солдатами. Например, в телеграмме командиру отряда ВЧК Д.И. Попову от 6 июня командующий Западным Чехословацким фронтом А.Ф. Мясников приказывал: «С дезертирами, уклоняющимися от исполнения своего святого долга, поступать самым суровым образом»19. По всей видимости, главком подразумевал расстрел, о чём свидетельствуют последующие действия Д.И. Попова 20. Однако в этот же день, 6 июня, нача льник ш т аб а фр он т а И.А. Войтына телеграфировал командиру 4-го латышского полка совершенно обратное предписание А.Ф. Мясникова: «Главком приказал принять энергичные меры к удержанию беглецов на местах и водворить порядок на правой Волге. В случае сопротивления сопротивляющихся разоружать»21. Стоит заметить, что о расстрелах в телеграмме не говорилось. В итоге все последующие распоряжения А.Ф. Мясникова по задержанию дезертиров не содержали указаний на применение высшей меры наказания. Так, приказом № 3 от 7 июня 1918 года всех самовольно ушедших с поля боя необходимо было «разоружать, оружие их сдавать во фронтовые склады, а фамилии дезертиров сообщать в штаб фронта для передачи их по назначению»22. Не исключено, что нерешительность и мягкость А.Ф. Мясникова в вопросах борьбы с дезертирством стали одним из факторов, приведших к распаду фронта и массовому отступлению частей в тыл. Поэтому неудивительно, что представители командного состава, возглавившие Восточный фронт и армейские объединения после ухода А.Ф. Мясникова со своей должности в середине июня, старались применять более жёсткие меры, направленные на сдерживание беглецов. Очевидно, что данный поворот не мог произойти мгновенно и одномоментно, в результате

чего командиры воинских формирований первоначально допускали использование только угроз и предупреждений. Например, в 20-х числах июня командующий Восточным фронтом М.А. Муравьёв подписал следующее воззвание частям, «преступно» действовавшим в районе железнодорожной линии Инза — Сызрань: «Я приказываю войскам опомниться, в противном случае объявляю их врагами народа [и] контрреволюционерами, поступлю с ними как с таковыми… Против тех позорно бегущих частей я вышлю карательный отряд, который заставит их подчиниться или же будет уничтожать без всякой пощады»23. Аналогичным образом вынужден был действовать политический комиссар 1-й армии О.Ю. Калнин, который находился в тот момент на указанной выше железнодорожной линии и сообщал отступавшим войскам, что «если они только откажутся исполнять боевой приказ — то они будут Латышским полком обезоружены и расстреляны»24. Намного решительнее поступал командующий 1-й армией М.Н. Тухачевский, являвшийся сторонником бескомпромиссных карательных мер без проведения следствия и суда по отношению к дезертирам. Например, 12 июля 1918 года, после провала Сызранской наступательной операции и потери Сызрани 10 июля, он телеграфировал начальнику штаба армии И.Н. Захарову: «Примите все меры к остановлению отступающих. Назначьте линию, за которую никто не имеет права отойти. Отошедшие за эту линию будут расстреляны броневиками»25 . В очередном приказе по 1-й армии от 23 июля 1918 года, изданном после захвата противником Симбирска 22 июля, М.Н. Тухачевский писал, что всех трусов и дезертиров, «расстраивающих боевые ряды», нужно «неуклонно расстреливать на поле боя»26. В телеграмме начальнику Симбирской дивизии Г.Д. Гаю от 17 августа М.Н. Тухачевский так же требовал

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

»

Е.О. НАУМОВ. «С дезертирами, уклоняющимися от исполнения...»

«не только разоружать, но и расстреливать неповинующихся»27. Однако впоследствии армейское и дивизионное руководство от данной практики отказалось, т.к. ещё 28 июля командующий Восточным фронтом И.И. Вацетис в приказе № 11 сообщал, что расстреливать дезертиров можно лишь после судебного разбирательства28. Тем не менее выполнение заградотрядами тех или иных задач, связанных с поимкой или расстрелами дезертиров, сопровождалось многочисленными проблемами, что сильно снижало эффективность подобного способа борьбы с беглецами. Во-первых, зачастую ставка командования на надёжность отрядов оказывалась ошибочной. Например, некоторые части и подразделения по тем или иным причинам отступали вместе с остальными войсками. Так, в телеграмме народному комиссару по военным делам Л.Д. Троцкому и заведующему Оперативным отделом Народного комиссариата по военным делам С.И. Аралову от 8 июня 1918 года командующий Западным Чехословацким фронтом А.Ф. Мясников докладывал: «Бой до такой степени разложил все наши части за исключением Смоленских, прибывающих позже, что многие из них самовольно оставляют фронт, не желая слышать ни о каком продвижении и даже несении боевой службы… Латыши и финны (имеются в виду 4-й латышский полк и отряд ВЧК Д.И. Попова. — Прим. авт.) тоже оставили фронт»29. Во-вторых, несмотря на настоятельные рекомендации командования применять исключительную меру наказания, карательные отряды далеко не всегда следовали данным приказам. Это могло быть связано с их нежеланием направлять штыки против своих сослуживцев. Так, 8 июня солдаты Саратовского отряда жаловались, что командир отряда ВЧК Д.И. Попов «заставлял Вольскую кавалерию рубить отступающих без патрон[ов] пехотинцев»30. Вполне возможно, это и стало

причиной весьма необычного бегства данного подразделения с фронта. Согласно телеграмме А.Ф. Мясникова С.И. Аралову от 11 июня 1918 года Вольский отряд в составе 63 человек, арестовав начальника Савельева, самовольно выступил из Сызрани в Хвалынск31. Не исключено, что угрозы расстрела носили декларативный характер, в результате чего огонь по отступавшим красноармейцам открывался в крайнем случае. Например, отправленные в конце июля под Симбирск карательные подразделения ограничивались задержанием бежавших солдат и их арестами. Ни о каких расстрелах в документах речи не шло32. Не следует также забывать и о том, что сам факт присутствия в тылу вооружённой силы, способной открыть огонь по дезертирам, иногда оказывал на них оздоравливающее воздействие. Участник Гражданской войны в Симбирской губернии Б.Н. Чистов вспоминал об одном инциденте, случившемся в районе 1-й армии в конце июня 1918 года: «Так, даже в одной из лучших, в сенгилеевской группе войск, часть отрядов, оказавшись однажды в затруднительном положении в бою под Новодевичьим, поддалась панике. Выйдя из повиновения комсоставу, отряды погрузились в беспорядке на пароходы, бросились к Симбирску и под влиянием анархиствующих, разложившихся элементов хотели прорваться дальше с оружием в руках. Только вид бронепоезда на железнодорожном мосту и цепей, рассыпавшихся по берегу, да разъяснения представителей самарского ревкома и симбирского губисполкома отрезвили паникёров и заставили их вернуться на фронт»33. В-третьих, в отдельные периоды фронтовое и армейское командование не имело в своём распоряжении дисциплинированных формирований, в результате чего оно вынуждено было обращаться за помощью к частям и подразделениям, ранее бежавшим с поля боя. На-

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

пример, о повторном использовании 4-го латышского полка в качестве заградотряда писал политический комиссар 1-й армии О.Ю. Калнин в цитировавшихся выше воспоминаниях. Кроме того, полноценное применение перечисленных выше частей и подразделений затруднялось из-за того, что основное их предназначение заключалось в выполнении тех или иных боевых задач в составе дивизий. В этих условиях армейское командование иногда позволяло осуществлять карательные меры всем солдатам, сохранившим боеспособность и самообладание. Так, 23 июля в приказе по 1-й армии М.Н. Тухачевский сообщал, что трусов и дезертиров обязана была «неуклонно расстреливать на поле боя… каждая встретившая [их] часть»34. Подобная практика применялась и в других армиях. Например, когда 8 августа солдаты 4-го полка Самарской дивизии 4-й армии начали паническое М.Н. Тухачевский — командующий 1-й армией Восточного фронта

63

»

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

О.Ю. Калнин — политический комиссар 1-й армии Восточного фронта

отступление в результате внезапного нападения противника, командир части «для восстановления порядка… приказал собравшемуся около него эскадрону какими угодно мерами остановить бегство обезумевших людей. В ход были пущены плётки и клинки. Это подействовало: многие бойцы остановились, были приведены в порядок и направлены в контратаку»35. Существенный вклад в реорганизацию заградительных отрядов внёс народный комиссар по военным делам Л.Д. Троцкий, прибывший на Восточный фронт в начале августа 1918 года. Если в июне—первой половине августа в качестве карательных формирований на временных условиях использовались обычные воинские части и подразделения, которые после выполнения задачи возвращались в строй, то в августе военное командование в связи с чередой неудач Красной армии под Сызранью, Симбирском, Екатеринбургом и Казанью приступило к созданию постоянных отрядов для задержания отступавших и скрывавшихся солдат. Впервые опыт формирования так называемых летучих десятков

64

«против паники, дезертирства, хулиганства» был применён в районе 5-й армии под Свияжском, где в то время находился Л.Д. Троцкий, о чём говорит его телеграмма В.И. Ленину от 15 августа 1918 года 36. Несколько позднее, 23 августа, штабом 5-й армии была образована летучая сотня «для борьбы [с] дезертирством, озорством [и] паническим отступлением»37. Не исключено, что к созданию данной сотни Л.Д. Троцкий также имел непосредственное отношение. Вполне возможно, что именно он выступил инициатором распространения такого опыта на весь фронт. Об этом свидетельствует одобрительная телеграмма от 23 августа 1918 года из штаба Восточного фронта, направленная в адрес народного комиссара по военным делам: «Организацию летучих сотен для борьбы с дезертирством и озорством в тылу горячо приветствуем, посылается мной приказание всем командармам приступить к формированию таких»38. Основные отличия указанных отрядов от других подразделений, до этого принимавших участие в карательных мероприятиях, заключались в следующем. Во-первых, они носили обязательный характер для всех объединений фронта. Так, командующий 1-й армией М.Н. Тухачевский в телеграмме политическому комиссару В.В. Куйбышеву от 28 августа 1918 года писал о необходимости формирования такого отряда39. При этом некоторые командармы не ограничивались созданием одной сотни. Например, ко ман ду ю щ ий 4-й армией А.А. Ржевский 30 августа приказывал «всем начальникам дивизии организовать в кратчайшее время при каждой бригаде по одной летучей сотне для борьбы с дезертирством, озорством и паническим отступлением по образцу сотен 5 армии, объявленному в настоящем приказе»40. Во-вторых, новые заградотряды имели одинаковую организационную структуру, которая отличалась стабиль-

ностью и гибкостью. Так, каждая летучая сотня состояла из десяти десятков 41. Однако впоследствии, видимо, из-за увеличения количества случаев дезертирства в осеннезимний период, командование заменило сотни десятками, которые формировались при каждой части. Согласно политической сводке по Восточному фронту к 13 декабря 1918 года в 4-й армии были созданы 20 партийных летучек42. Подобные десятки создавались и в 5-й армии43. В-третьих, заградотряды отличались высокой мобильностью за счёт использования кавалерии. Так, одна часть бойцов сотен передвигалась на лошадях, а другая — пешком, будучи вооружённой пулемётами44. Количество кавалеристов в системе десятков было не так велико, видимо, из-за недостатка лошадей. Так, из 20 летучек, организованных в 4-й армии к середине декабря 1918 года, 13 десятков были пехотными, 3 — кавалерийскими и 3 — пулемётными45. В-четвёртых, ключевую роль в заградотрядах играли большевики, занимавшие в них важнейшие руководящие должности. В телеграмме из штаба Восточного фронта от 24 августа 1918 года было написано, что «во главе каждого десятка стоит надёжный коммунист и его два помощника тоже коммунисты, остальные или из коммунистов или просто из хороших надёжных солдат… Во главе сотни стоит офицер кавалерист коммунист»46. Например, в 3-й армии согласно политической сводке о положении на фронте от 20 сентября 1918 года остановкой бежавших частей в 4-й Уральской дивизии занималась петроградская рота коммунистов-самокатчиков, которая, по всей видимости, заменяла партийные летучие десятки 47. Обладая широкими полномочиями во многих сферах военной организации на фронте и в тылу, а также неся персональную ответственность за поддержание стабильной дисциплины в

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

»

Е.О. НАУМОВ. «С дезертирами, уклоняющимися от исполнения...»

армии, большевики являлись неотъемлемым звеном в указанных десятках и сотнях. Следуя установленной И.И. Вацетисом практике обязательного ведения судопроизводства в отношении дезертиров, заградительные отряды должны были заниматься исключительно их поимкой. Согласно инструкции «О летучих десятках» они находились в арьергарде сопровождаемой части и выступали в качестве своеобразного барьера, «на который неизбежно должны наталкиваться все те шкурнические, хулиганские элементы армии… Таких господ летучие десятки арестуют и немедленно доставляют в Штаб дивизии для предания их военному суду. Могут быть и такие моменты, когда часть под влиянием тех же элементов впадает в панику, даже при встрече с незначительными силами противника, и в таких случаях обратившиеся в паническое бегство элементы наталкиваются на тот же барьер — Летучие Десятки, которые своей стойкостью, выдержанностью и мужеством, с одной стороны, и своим оружием — с другой — несмотря на малочисленность, способны удержать впавшие в панику части и вернуть их на боевые посты»48. Однако в случаях, когда в тыл отступал целый полк или бригада, задержать беглецов было практически невозможно. Так, 18 июля 1918 года А.Ф. Полупанов, командир бронепоезда «Свобода или смерть», действовавшего в качестве боевого и карательного подразделения на бугульминском направлении 1-й армии, телеграфировал сразу по нескольким адресам в Симбирск, Инзу, Рузаевку, Рязань, Москву: «Довожу до Вашего сведения, что больше сил бороться с нашей армией у меня нет, я не хочу обманывать себя и вас — вся пехота бежит, бросает броневики. Я выставлял пулемёты и орудия против своей же армии, но сделать не могу ничего, броневик весь разбит — я день и ночь в бою, броневик требует ремонта. То-

варищ Муралов, товарищ Аралов, будьте добры вышлите на эту банду латышей, я не в силах больше бороться с этой бандой. По 100 вёрст отступают в день. Броневик подорван, вышел совершенно из строя. Ещё раз прошу, примите серьёзные экстренные меры: вышлите батарею. Полупанов»49. Примечательно, что подобное положение практически не изменилось даже после создания специализированных заградительных отрядов. Например, летучие десятки и сотни не смогли остановить бегство под Свияжском 29 августа 1918 года 2-го Петроградского полка 5-й армии, который захватил пароход, стоявший на Волге, и направился в сторону Нижнего Новгорода. Поэтому д ля за держания беглецов Л.Д. Троцкий вынужден был вновь использовать находившиеся в его распоряжении надёжные подразделения. В своих воспоминаниях он писал: «Я переговорил с неизменным Маркиным (комиссар Волжской военной флотилии.

— Прим. авт.). Во главе двух десятков боевиков он на импровизированной канонерке подъехал к пароходу с дезертирами и потребовал от них сдачи под жерлом оружия… Дезертиры сдались без сопротивления»50. Подобные масштабные отступления также имели место в начале декабря 1918 года. Согласно политической сводке по Восточному фронту от 8 декабря 1-я бригада Пензенской дивизии 1-й армии «под давлением противника стала отступать — отступление в тыл продолжалось и после прекращения наступления противника, причём было оставлено 4 орудия и другое имущество. Принятые меры к оставлению бегущих армейцев не помогли»51. Таким образом, уже с первых дней широкомасштабной Гражданской войны в России летом 1918 года перед фронтовым и армейским командованием возникла необходимость организации борьбы с дезертирством, которая сразу

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

П.М. Боревич — командир Польского кавалерийского дивизиона Симбирской дивизии

приняла характер использования карательных подразделений против отступавших солдат. Вопреки устоявшемуся в историографии мнению о возникновении подобных формирований по инициативе Л.Д. Троцкого в августе 1918 года заградотряды стали создаваться местным военным руководством уже в июне, после появления первых признаков неустойчивости Красной армии. Однако вплоть до августа данный процесс был не регламентирован и представлял С. Частек — командир Интернационального полка Симбирской дивизии

65

»

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Латышские стрелки на Восточном фронте 1918 г.

собой фактически случайное использование надёжных и дисциплинированных частей и подразделений, среди которых чаще всех применялись интернациональные формирования. Подобная неорганизованность проявлялась также при определении меры пресечения в отношении задержанных дезертиров, которых в зависимости от обстановки на фронте и представлений командного состава о судопроизводстве приказывалось либо задерживать, либо расстреливать. В результате эффективность использования подобных отрядов была невысокой. Лишь в августе 1918 года, после ухудшения положения на Восточном фронте, система заградотрядов благодаря чёткому определению структуры данных подразделений, их кадрового состава, прав и обязанностей стала приобретать законченный вид. ПРИМЕЧАНИЯ 1

Волкогонов Д.А. Троцкий: политический портрет в 2 кн. Кн. 1. М., 1998. С. 292, 293; Фельштинский Ю.Г., Чернявский Г.И. Лев Троцкий. Кн. 2. Большевик: 1917—1924 гг. М., 2012. С. 237.

66

2 Петров С.П. Упущенные возможности: Гражданская война в восточно-европейской части России и в Сибири, 1918—1920 гг. М., 2006. 368 с.

3 Дайнес В.О. Штрафбаты и заградотряды Красной армии. М., 2010.

448 с.

4 Троцкий Л.Д. Как вооружалась революция в 3 т. Т. 1. М., 1923. С. 358.

5 Западный Чехословацкий фронт (командующий А.Ф. Мясников) — войсковое объединение, действовавшее в первой половине июня 1918 г. в Среднем Поволжье против солдат Чехословацкого корпуса. Был сформирован в первых числах июня 1918 г. путём разделения Чехословацкого фронта на Западный Чехословацкий и Восточный Чехословацкий фронт (командующий Н.И. Подвойский). Это было сделано для более удобного управления отдельными частями и подразделениями, разбросанными на большой территории. Существуют несколько объяснений выбора данного названия. Одно из них заключалось в том, что группа войск, которой командовал А.Ф. Мясников из Пензы и Сызрани, находилась западнее вооружённых сил, которыми руководил Н.И. Подвойский. Кроме того, для приказов и распоряжений А.Ф. Мясников использовал бланки главкома Западного фронта, допечатывая слово «чехословацкий» (См.: Ненароков А.П. Восточный фронт: 1918. М., 1969. С. 65, 66). Непосредственно Чехословацкий фронт был создан приказом народного комиссара по военным делам Л.Д. Троцкого от 31 мая 1918 г. (См.: Директивы Главного командования Красной Армии (1917—1920). М., 1969. С. 95). Разделение данного войскового объединения на Западный и Восточный Чехословацкий существовало формально и не было закреплено нормативными актами. Как правило, указанными понятиями оперировали представители военного командования при написании отчётной документации либо составители информационных сводок.

6 Директивы командования фронтов Красной армии (1917—1922) в 4 т. Т. 1. М., 1971. С. 372; Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 151. Оп. 2. Д. 2. Л. 19.

7 РГВА. Ф. 151. Оп. 2. Д. 2. Л. 21.

8 Калнин О.Ю. Борьба на Восточном фронте // Годовщина Первой революционной армии. М., 1920. С. 72.

9 РГВА. Ф. 1. Оп. 3. Д. 42. Л. 162.

10 Там же. Оп. 1. Д. 232. Л. 178, 178 об.

11 Там же. Оп. 3. Д. 42. Л. 84.

12 Там же. Ф. 157. Оп. 3. Д. 14. Л. 37; Д. 42. Л. 17, 18.

13 Чистов Б.Н. Парторганизация в дни гражданской войны // 1918 год на родине Ленина: сборник воспоминаний о революции в Симбирской губернии. Куйбышев, 1936. С. 50.

14 РГВА. Ф. 1. Оп. 3. Д. 42. Л. 162.

15 Там же. Ф. 157. Оп. 3. Д. 53. Л. 44, 45.

16 Там же. Ф. 151. Оп. 1. Д. 1. Л. 25.

17 Кутяков И.С. С Чапаевым по Уральским степям: борьба с Уральской и Чехословацкой контрреволюцией. М., 1928. С. 85—87.

18 РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 232. Л. 178 об.

19 Директивы командования фронтов Красной армии. С. 372; РГВА. Ф. 151. Оп. 2. Д. 2. Л. 19.

20 РГВА. Ф. 151. Оп. 1. Д. 1. Л. 25.

21 Там же. Оп. 2. Д. 2. Л. 21.

22 Там же. Д. 1. Л. 2.

23 Там же. Ф. 1. Оп. 3. Д. 42. Л. 84.

24 Калнин О.Ю. Указ. соч. С. 72.

25 РГ ВА . Ф. 157. О п. 3. Д. 53. Л. 4 4, 45.

26 Там же. Д. 27. Л. 15.

27 Там же. Д. 14. Л. 37.

28 Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 258. Л. 31.

29 Там же. Ф. 106. Оп. 7. Д. 4. Л. 19, 19 об.

30 Там же. Ф. 151. Оп. 1. Д. 1. Л. 25.

31 Там же. Ф. 1. Оп. 3. Д. 82. Л. 165.

32 Там же. Оп. 1. Д. 232. Л. 178. 178 об.

33 Чистов Б.Н. Указ. соч. С. 50.

34 Там же. Ф. 157. Оп. 3. Д. 27. Л. 15.

35 Кутяков И. С. Указ. соч. С. 85—87.

36 The Trotsky Papers 1917—1922. Vol. 1.

1917—1919. The Hague, London and Paris, 1964. P. 80.

37 РГВА. Ф. 157. Оп. 2. Д. 163. Л. 1—4.

38 Там же. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 33. Л. 19.

39 Там же. Ф. 157. Оп. 2. Д. 163. Л. 1.

40 Там же. Ф. 184. Оп. 3. Д. 887. Л. 27.

41 Там же. Ф. 157. Оп. 2. Д. 163. Л. 1—4.

42 Там же. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 6. Л. 107.

43 Там же. Оп. 1. Д. 68. Л. 74; Оп. 2. Д. 6. Л. 94.

44 Там же. Ф. 157. Оп. 2. Д. 163. Л. 1—4.

45 Там же. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 6. Л. 107.

46 Там же. Ф. 157. Оп. 2. Д. 163. Л. 1—4.

47 Гражданская война на Урале в документах 3-й армии РККА: сборник документов. Екатеринбург, 2008. С. 100.

48 Линдов Г.Д. О политической работе и политических работниках на фронте. Харьков, 1919. С. 25.

49 РГВА. Ф. 1. Оп. 3. Д. 42. Л. 162.

50 Троцкий Л.Д. Моя жизнь. М., 2014. С. 329, 330.

51 РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 65. Л. 82, 83.

■

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

ВОЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ

Е.Н. ГАРИН, Е.Е. ГАРИН, А.В. ЛЕОПА

Ye.N. GARIN, Ye.Ye. GARIN, A.V. LEOPA

ОБОРОННО-МАССОВАЯ РАБОТА ПАРТИЙНО-ГОСУДАРСТВЕННЫХ И ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ (1939—1940 гг.)

THE DEFENSE AND PUBLIC WORK BY PARTY, STATE AND SOCIAL ORGANIZATIONS OF KRASNOYARSK TERRITORY 1939 1940 Сведения об авторах. Гарин Евгений Николаевич — начальник Военного учебного центра (ВУЦ) имени Героя РФ генерала армии В.П. Дубынина при Сибирском федеральном университете, полковник запаса, доктор технических наук, профессор (г. Красноярск.

E-mail: EGarin@sfu-kras.ru); Гарин Евгений Евгеньевич — преподаватель Военного учебного центра (ВУЦ) имени Героя РФ генерала армии В.П. Дубынина при Сибирском федеральном университете, капитан (г. Красноярск. Е-mail: garinee1990@yandex.ru); Леопа Александр Владимирович — профессор Военного учебного центра (ВУЦ) имени Героя РФ генерала армии В.П. Дубынина при Сибирском федеральном университете, полковник, доктор философских наук, доцент (г. Красноярск. Е-mail: alleopa@mail.ru). Аннотация. В статье на основе архивных источников рассматривается оборонно-массовая работа в Красноярском крае в предвоенные годы. Раскрывается организационная деятельность военных отделов по расширению сети первичных организаций Осоавиахима, Общества Красного Креста и Красного Полумесяца. На конкретных примерах показывается деятельность краевой организации Осоавиахима по первичной подготовке пилотов в аэроклубах для ВВС страны, по подготовке значкистов «Ворошиловский стрелок», «Готов к противовоздушной и химической обороне», «Готов к санитарной обороне», «Готов к труду и обороне», работе с призывниками. Особое место отводится массовым оборонным мероприятиям, таким как День советского стрелка, День Военно-морского флота, Всесоюзный день авиации, направленным на патриотическое воспитание населения, формирование у него готовности к защите Родины. Ключевые слова: оборонно-массовая работа; военные отделы; оборонные общественные организации; Осоавиахим; аэроклубы; военно-оборонные кружки; военнообязанные запаса.

Information about authors. Yevgeny N. Garin — Head of the Military Training Center named after Hero of the Russian Federation General of the Army V.P. Dubynin of Siberian Federal University, Colonel (res.), D. Sc. (Tech.), Professor (city of Krasnoyarsk. E-mail: EGarin@sfu-kras.ru); Yevgeny Ye. Garin — Lecturer of the Military Training Center named after Hero of the Russian Federation General of the Army V.P. Dubynin of Siberian Federal University, Captain (city of Krasnoyarsk. Е-mail: garinee1990@yandex.ru); Aleksandr Leopa — Professor of the Military Training Center named after Hero of the Russian Federation General of the Army V.P. Dubynin of Siberian Federal University, Colonel, D. Sc. (Philos.), Assistant Professor (city of Krasnoyarsk. Е-mail: alleopa@mail.ru).

Summary. The article relies on archival sources to explore the mass defense work in Krasnoyarsk Territory on the eve of the war. It looks at the organizational work of military sections aimed at expanding the network of primary organizations of Osoaviakhim (the Society for Assisting Defense, Aviation and Chemical Construction), and the Red Cross and Red Crescent Society. It illustrates with concrete examples the activity of the territorial Osoaviakhim branch providing preliminary training of pilots at flying clubs for the country’s Air Force, training winners of the Voroshilov Marksman, Ready for Air and Chemical Defense, Ready for Sanitary Defense, and Ready for Labor and Defense badges, and working with conscripts. A special place is reserved for mass defense events, such as Soviet Rifleman Day, Navy Day, All-Union Aviation Day, aimed at patriotic upbringing of the public and formation of readiness to defend the country in the people.

Keywords: mass defense work; military sections; public defense organizations; Osoaviakhim; flying clubs; military defense circles; reservists liable for call-up.

Н

АЧАЛО 1939 года характеризовалось возраставшей сложностью и напряжённостью межгосударственных отношений мировых держав. По оценке И.В. Сталина, в Европе уже шла империалистическая война, которая пока ещё не стала мировой войной1. Учитывая реальную военную угрозу в отношении СССР, руководство страны принимало меры к повышению боевой и мобилизационной готовности РККА и обороноспособности страны,

подготовке граждан к защите Родины. В этих условиях ХVIII съезд ВКП(б), состоявшийся в марте 1939 года, принял решение об усилении руководства оборонно-массовой работой, совершенствовании военно-патриотического воспитания населения, для чего предлагалось создать в партийных органах военные отделы2. По итогам работы партийного съезда 12 и 13 апреля 1939 года впервые в таком широком масштабе состоялось краевое

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

совещание третьих секретарей горкомов и райкомов ВКП(б), заведующих отделами пропаганды и агитации и лучших агитаторов городов и районов Красноярского края3. Выступивший на совещании с докладом делегат ХVIII съезда партии, кандидат в члены ЦК первый секретарь Красноярского краевого комитета ВКП(б) В.Х. Кулаков обратил внимание на нависшую над СССР угрозу войны и необходимость повышения мобилизационной готовности на-

67

ВОЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ

селения, привития гражданам патриотизма, любви к Родине, готовности защищать социалистическое Отечество. Перед партийным активом края он поставил задачу усилить агитационно-пропагандистскую работу по разъяснению решений ХVIII партийного съезда, привлечь к этой работе избы-читальни, радио, печать, передвижные библиотеки, партийный и комсомольский актив4. В апреле—мае 1939 года в соответствии с решением съезда ВКП(б) шла работа по созданию военных отделов в городских, районных, окружных и областном (Хакасском) комитетах ВКП(б) Красноярского края5. Заведующим военным отделом краевого комитета ВКП(б) стал тов. Лупинин. Созданные военные отделы усилили контроль и возглавили оборонно-массовую работу в крае. Особое внимание предстояло уделить также работе обороннопатриотических общественных организаций. В первую очередь — оборонной общественной организации Осоавиахим, которую возглавлял председатель краевого совета тов. Полянский. Краевая организация Осоавиахима объединяла одну областную (Хакасская), две окружные (Таймырская, Эвенкийская), 56 городских и районных организаций. В её составе были стрелковые передвижные шко-

лы в Красноярске и Абакане, автошколы, кавалерийская школа, аэроклубы в Красноярске (начальник — Грабежов), Ачинске (начальник — Великанов), Канске (начальник — Кукушкин), Черногорске (начальник — Рывкин). В крае также действовали комитет физкультуры (председатель — Феофанов), комитет Общества Красного Креста и Красного Полумесяца (председатель — Алетров), Крайосвод (начальник — Кушнаренко)6. При непосредственном участии военных отделов в крае развернулась работа по расширению сети первичных организаций в учреждениях, на предприятиях, в колхозах и совхозах по вовлечению в оборонные общественные организации населения, в первую очередь молодёжи, коммунистов и комсомольцев. Примером положительного решения этой задачи стала партийная организация г. Красноярска. Если до ХVIII cъезда ВКП(б) в городе действовало 376 первичных организаций Осоавиахима, в которых состояли 17 586 человек, то к июню 1939 года уже насчитывалось 428 первичных организаций и 24 465 членов этих организаций. В 192 первичных организациях Красного Креста и Красного Полумесяца состояли 9599 человек7. Большая работа была развёрнута Хакасским областным

Подготовка стрелков в Красноярском педагогическом училище Фото из семейного архива И.М. Дуденко

68

комитетом ВКП(б) и областным комитетом ВЛКСМ. Если на 1 января 1939 года на предприятиях, в совхозах и колхозах в Осоавиахиме состояли 11 514 человек, то на 1 августа 1939 года их было уже 15 2898. В целом по краю за два месяца было создано 420 первичных организаций Осоавиахима, приняты в члены этой организации 11 100 человек9. Важную роль в дальнейшем развитии оборонно-массовой работы в условиях начавшегося в мае 1939 года вооружённого конфликта на р. Халхин-Гол на Монголо-Маньчжурской границе сыграло заседание бюро краевого комитета ВКП(б) 20 июня 1939 года, рассмотревшего вопрос «О выделении календарного дня для изучения оборонной и военной специальностей». Хакасскому обкому, городским и районным комитетам ВКП(б) было предложено установить часы занятий один раз в шестидневку на каждом предприятии, в совхозе, колхозе, машинно-тракторной станции, учреждении для изучения военно-оборонных специальностей, при райцентрах создать военные кабинеты, а на предприятиях, в колхозах, совхозах, учреждениях и МТС — военные уголки. Военному отделу крайкома ВКП(б) под руководством тов. Лупинина, начальнику политотдела 94-й дивизии тов. Перегуде и крайвоенкому тов. Архангельскому было поручено подобрать из кадрового состава и запаса командиров и политработников для проведения занятий по изучению военных специальностей10. Для обучения вновь назначенных заведующих военными отделами районных комитетов ВКП(б) практике ведения оборонно-массовой и мобилизационной работы в период с 5 по 15 июля 1939 года с ними был проведён десятидневный семинар11. В соответствии с решениями бюро крайкома ВКП(б) в городах и районах края была проделана определённая работа по созданию материальной базы оборонно-массовой работы. Созданные в большинстве городов и районных центров в 1938 году дома обороны обеспечивались

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Е.Н. ГАРИН, Е.Е. ГАРИН, А.В. ЛЕОПА. Оборонно-массовая работа...

военной литературой, наглядными пособиями, образцами стрелкового оружия, нормативно-правовыми документами, касавшимися военной службы и др., изыскивались средства на завершение строительства недостроенных домов обороны, оборудовались стрелковые тиры, парашютные вышки. В районных центрах оформлялись военные кабинеты, а на предприятиях, в сельских советах, в колхозах и совхозах — военные уголки12. Для ведения военного образования городские, районные, окружные комитеты ВКП(б) своими решениями определяли Единый день обороны (45 дней ежегодно)13. Расширялась сеть кружков по изучению военно-оборонных специальностей, стрелкового дела, противовоздушной и химической, санитарной обороны14. Например, в Кировском, Сталинском и Кагановическом районах Красноярска действовало 410 военных кружков15. Одной из основных задач этих кружков была подготовка значкистов «Ворошиловский стрелок», «Готов к противовоздушной и химической обороне», «Готов к санитарной обороне». Примером хорошо поставленной оборонно-массовой работы стал Ачинский район. Здесь районная организация Осоавиахима подготовила 700 значкистов «Ворошиловский стрелок», более 3000 значкистов противовоздушной и химической обороны, 1268 значкистов «Готов к санитарной обороне»16. Для проведения занятий по изучению военных специальностей на бюро горкома ВКП(б) г. Черногорска был утверждён командно-политический состав запаса, а в Красноярске, Ачинске и Канске к занятиям привлекался командно-политический состав воинских частей17. В целом в первой половине 1939 года в Красноярском крае были подготовлены 7000 значкистов «Ворошиловский стрелок», 9736 значкистов «Готов к противовоздушной и химической обороне» (ПВХО), 400 значкистов «Готов к санитарной обороне» (ГСО)18.

Курсанты Красноярского аэроклуба за изучением мотора М-11 Фото из личного архива В.В. Филиппова

Учитывая опыт ведения боевых действий РККА в Советскофинляндской войне, 23 февраля 1940 года Центральный комитет Осоавиахима ввёл новый порядок военной подготовки. Вместо военно-оборонных кружков создавались учебные группы (10—15 человек), которые объединялись в команды (4 группы численностью до 60 человек), батальоны, специальные группы. Комплектование этих подразделений проводилось по военным специальностям: номеров расчётов ручных, станковых пулемётов, стрелков. Учитывался также уровень их планировавшейся подготовки (значкисты 1-й или 2-й ступени)19. С 1 июля 1940 года в организациях Осоавиахима Красноярского края была введена новая комплексная программа подготовки ворошиловских стрелков, которая предусматривала, наряду с тактической, огневой подготовкой так же навыки самоокапывания, физическую закалку, штыковой бой, гранатометание. Широко практиковались военизированные походы и велопробеги в противогазах 20. Как отмечал комиссар авиации Осоавиахима батальонный комиссар тов. Лущик, «в деле предварительной “черновой” работы» большую помощь Красной армии в подготовке лётных

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

кадров оказывали аэроклубы Осоавиахима Красноярского края. Подготовка лётного состава в Красноярском, Ачинском, Канском и Черногорском аэроклубах велась на самолётах У-2. В 1939 году их парк насчитывал 52 самолёта21. Лётный состав аэроклубов в основном был укомплектован выпускниками лётных школ Осоавиахима и лётных школ ГВФ. В 1939 году подготовку лётчиков в аэроклубах края вели 63 лётчикаинструктора22. В 1939 году аэроклубы Красноярского края вели подготовку 404 пилотов и 102 пилотов запаса. Красноярский аэроклуб подготовил 201 пилота, Ачинский — 62, Канский — 75, Черногорский — 6623. На 1939/40 учебный год осуществлялся набор будущих лётчиков с образованием не ниже 9 классов. Подбор кандидатов с требуемым уровнем образования составил определённые трудности. Если в Красноярске база для комплектования юношами с таким образованием составляла 2350 человек, в Черногорске — 2200 человек, что позволяло осуществить набор, то в Ачинске база комплектования составляла 250 человек, а в Канске — всего лишь 86 человек. И тем не менее требования к уровню образования кандидатов были в основном выполнены.

69

ВОЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ

В Красноярском аэроклубе к обучению приступили 204 человека. В Ачинском, Канском и Черногорском аэроклубах — по 66 человек24. Об успешном решении задач подготовки лётного состава для Военно-воздушных сил страны говорят следующие факты. Значительных успехов в подготовке пилотов достиг Черногорский аэроклуб, выполнив лётную программу без аварий и лётных происшествий. Командир звена Красноярского аэроклуба Ефимов осуществлял лётную подготовку с высокими результатами. Его звено не имело лётных происшествий. В соревновании имени 3-й Сталинской пятилетки звено завоевало первое место и было награждено переходящим знаменем. Командир звена Канского аэроклуба тов. Нестеренко к Дню авиации выпустил в самостоятельный полёт всех учлётов звена25. Наряду с первичной подготовкой пилотов аэроклубы Осоавиахима Красноярского края вели переподготовку 102 пилотов запаса, ранее окончивших аэроклубы. Для этой цели были созданы тренировочные отряды. Переподготовка должна была вестись на самолётах УТ-2, но в связи с тем, что такого типа машин в наличии не было, переподготовка велась на самолётах

У-2. И тем не менее аэроклубы успешно выполнили программу переподготовки26. В 1940 году краевой Осавиахим был привлечён к подготовке военнообязанных запаса в соответствии с планом, утверждённым народным комиссаром обороны СССР. Согласно программе с 5 апреля по 15 мая 1940 года были проведены занятия (в объёме 300 ч) без отрыва от производства, а с 15 июня по 15 сентября (в объёме 124 ч) с отрывом от производства в лагерях Осоавиахима27. Красноярский совет российской организации Красного Креста и Красного Полумесяца основное внимание в своей работе сосредоточил на вовлечении широких трудящихся масс в дело укрепления санитарной обороны в крае. На ряде предприятий, в совхозах и колхозах создавалась сеть санпостов и дружин, велась подготовка массовых кадров санитарной обороны (медсестёр, санитаров, дезинфекторов). С гражданским населением проводились занятия по санитарной обороне28. Например, в 1939—1940 гг. в Ачинске этой работой занимались 56 первичных организаций. В них состояли 1036 человек29.

192 первичные организации РОКК общей численностью 9599 человек действовали в

Учебная группа курсантов Красноярского аэроклуба Фото из личного архива В.В. Филиппова

70

Красноярске30. Положительно зарекомендовали себя организация РОКК Хакасской области, а также Ермаковского и Уярского районов31. В пример можно привести работу Ачинской районной организации Общества спасения на воде, насчитывавшую в своём составе 35 кружков, в которых занимались 1250 человек. В 1939 году в обществе были подготовлены 15 спасателей, 35 лёгких водолазов и 20 матросов32. В связи с принятием 1 сентября 1939 года Закона «О всеобщей воинской обязанности» и начавшейся Второй мировой войной особое внимание в работе партийных, советских и общественных организаций Красноярского края стало уделяться работе с допризывной и призывной молодёжью. Во всех районах были созданы призывные пункты. На каждом из них была оформлена наглядная агитация (лозунги, плакаты, портреты вождей). Призывникам читались лекции о международном положении, о призыве в РККА, о Конституции СССР, о воссоединении с СССР Западной Белоруссии и Западной Украины, изучались доклады В.М. Молотова на внеочередной IV сессии Верховного совета СССР «О ратификации советско-германского договора о ненападении» и на внеочередной V сессии Верховного совета СССР «О внешней политике правительства», организовывались встречи с участниками боёв на оз. Хасан, р. Халхин-Гол, Советско-финляндской войны. Проводились занятия по изучению винтовки и пулемёта, принимались зачёты на право получения значков «Ворошиловский стрелок», «Готов к противовоздушной и химической обороне», «Готов к санитарной обороне», «Готов к труду и обороне»33. Проводы новобранцев на службу в РККА проходили в торжественной обстановке, с массовыми гуляньями населения. В это время проводились спортивные праздники, спартакиады призывников, организовывались прыжки с парашютных

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Е.Н. ГАРИН, Е.Е. ГАРИН, А.В. ЛЕОПА. Оборонно-массовая работа...

вышек. Призывникам вручались подарки34. Особое место в работе партийных, советских, комсомольских и профсоюзных организаций занимала ликвидация неграмотности и малограмотности молодёжи допризывного и призывного возрастов, подготовка её по военным специальностям. В результате проведённой работы в 1940 году по сравнению с 1939 годом количество призывников с высшим и средним образованием выросло с 21 до 25,5 проц., с неполным средним образованием — с 26,9 до 31,6 проц. С начальным образованием количество призывников снизилось на 4,7 проц. (с 38,7 до 34 проц.). Положительные изменения произошли и в количестве призывников, имевших военную специальность. Если в 1939 году военную специальность имели 61 проц. призывников, то в 1940 году их количество выросло до 69 проц.35 Показателем положительных результатов работы с допризывниками и призывниками края можно считать высокую оценку, данную высшим военным руководством страны бойцам и командирам-красноярцам, отправленным на Советско-финляндскую войну, где они проявили себя с лучшей стороны, умело действовали на поле боя36. В общей системе оборонномассовой работы по пропаганде военных знаний среди граждан, привитию им любви к Родине, готовности с оружием в руках выступить на её защиту особое место отводилось массовым мероприятиям. Традиционным стало проведение 28 июня во всех городах и районах края Дня советского стрелка. Праздник начинался с митинга, на котором обсуждалось международное положение, осуждались агрессивные действия империалистических государств у границ СССР, звучал призыв укреплять обороноспособность страны. В этот день проводились стрелковые и химические соревнования, метание гранат, изучение противогаза, винтовок, пулемётов, спортивные мероприятия. В ме-

стах массового гулянья оформлялся стол консультаций37. В связи с решением ЦК ВКП(б) и СНК СССР об установлении «Дня Военно-Морского Флота Союза ССР» по решению бюро крайкома ВКП(б) с 1 июля 1939 года в крае развернулась агитационно-пропагандистская деятельность, посвящённая этому мероприятию, для населения читались лекции, доклады по истории ВМФ, о задачах по укреплению морских границ СССР. Были проведены соревнования по плаванию. Проводились мотопарусные гонки, а также другие виды соревнований по водным видам спорта. В День ВМФ 24 июля прошли водные соревнования и сдача норм на значок «Моряк»38. Как большой всенародный праздник в крае был отмечен Всесоюзный день авиации. Например, в Красноярске празднование Дня авиации 18 августа 1939 года состоялось на аэродроме Красноярского аэроклуба. В празднике приняли участие около 70 тыс. человек. Доставка населения на аэродром была организована водным и железнодорожным транспортом. На аэродроме было развёрнуто около 300 торговых точек. Праздник начался с парада лётно-технического состава. Затем состоялся митинг, на котором руководители края и города выступили с торжественными речами. Участники митинга приняли приветственную телеграмму на имя И.В. Сталина и К.Е. Ворошилова. В воздушном параде приняли участие 18 самолётов аэроклуба, состоялись прыжки с парашютом с аэропланов. Перед участниками праздника выступили семь духовых оркестров. В заключение состоялся эстрадный концерт39. 23 февраля 1940 года в Красноярском крае с успехом прошло празднование 22-й годовщины РККА 40. Проведение этих и других мероприятий тесно увязывалось с усилением оборонной работы партийных, советских, комсомольских, профсоюзных организаций и особенно организаций Осоавиахима.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Таким образом, проводившаяся советскими партийными органами и общественными организациями Красноярского края оборонно-массовая работа способствовала повышению мобилизационной готовности населения, привитию гражданам патриотизма, любви к Родине, готовности в любой момент встать на защиту социалистического Отечества. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Сталин И.В. Отчётный доклад на ХVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б) 10 марта 1939 г. // Правда. 1939. 11 марта.

2 ХVIII съезд ВКП(б): стенографический отчёт. М.: Госполитиздат, 1939.

742 с.

3 Государственный архив Красноярского края. Ф. П-26. Оп. 1. Д. 842. Л. 1.

4 Там же. Л. 3, 4.

5 Там же. Д. 875. Л. 19, 24, 48, 70, 86, 101; Д. 1062. Л. 7.

6 Там же. Д. 764. Л. 29.

7 Там же. Д. 875. Л. 48, 49.

8 Там же. Ф. П-24. Оп. 1. Д. 875. Л. 101.

9 Там же. Л. 51.

10 Там же. Ф. П-26. Оп. 1. Д. 778. Л. 139, 140.

11 Там же. Л. 139.

12 Там же. Д. 875. Л. 17, 24, 37, 39, 41, 42, 45, 46, 62, 81.

13 Там же. Л. 16, 20, 21, 37, 39, 41, 45, 48, 62, 69, 70, 82, 101.

14 Там же. Л. 16, 19, 30, 46, 49, 74, 83, 91, 93.

15 Там же. Л. 49.

16 Там же. Л. 51.

17 Там же. Л. 62.

18 Там же. Л. 51.

19 Там же. Л. 41.

20 Там же. Л. 47, 49, 92, 102.

21 Там же. Д. 790. Л. 15.

22 Там же. Л. 20.

23 Там же. Л. 15.

24 Там же. Л. 21, 22.

25 Там же. Л. 15.

26 Там же. Л. 21.

27 Там же. Д. 912. Л. 116; Д. 1063. Л. 59.

28 Там же. Л. 112, 113.

29 Там же. Д. 875. Л. 19.

30 Там же. Л. 49.

31 Там же. Л. 38, 93, 106.

32 Там же Л. 20.

33 Там же. Л. 19, 30, 35, 41, 58, 75; Д. 824. Л. 114; Д. 1063. Л. 114.

34 Там же. Д. 875. Л. 19, 24, 42, 68, 69, 76, 82.

35 Там же. Ф. П-17. Оп. 1. Д. 571. Л. 34.

36 Там же. Л. 53.

37 Там же. Ф. П-26. Оп. 1. Д. 875. Л. 24, 28, 42, 47, 75, 76.

38 Там же. Д. 780. Л. 204; Д. 875. Л. 19; Д. 333. Л. 42; Д. 1062. Л. 11; Д. 1063. Л. 59.

39 Там же. Д. 875. Л. 58, 59.

40 Там же. Д. 909. Л. 158, 159; Д. 1063. Л. 146.

■

71

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

А.И. ЛОЖКАРЕВ, Г.А. ЧЕРКАССКИЙ

A.I. LOZHKAREV, G.A. CHERKASSKY

«ЧЁТКОСТЬ И СУРОВАЯ ВОИНСКАЯ ДИСЦИПЛИНА ВСЕЙ ОРГАНИЗАЦИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ШКОЛЫ ОСОБЕННО НЕОБХОДИМА В ПЕРИОД ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ ПРОТИВ ФАШИСТСКИХ ВАРВАРОВ…» Курсанты-пожарные Урала в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.

ACCURACY AND STRICT ARMY DISCIPLINE OF THE ENTIRE ORGANIZATION AND WORK OF THE SCHOOL ARE PARTICULARLY ESSENTIAL DURING THE PATRIOTIC WAR AGAINST THE FASCIST BARBARIANS… Firefighter cadets of the Urals in the years of the Great Patriotic War of 1941—1945 Сведения об авторах. Ложкарев Александр Игоревич — доцент кафедры философии и гуманитарных наук Уральского института государственной противопожарной службы МЧС России, полковник внутренней службы в отставке, кандидат философских наук (г. Екатеринбург. E-mail: gregor2003@mail.ru); Черкасский Григорий Александрович — старший преподаватель кафедры пожарной безопасности в строительстве Уральского института государственной противопожарной службы МЧС России, майор внутренней службы (г. Екатеринбург. E-mail: gregor2003@mail.ru). Аннотация. В статье описана деятельность Свердловской пожарно-технической школы военизированной пожарной охраны НКВД СССР в годы Великой Отечественной войны. Рассмотрено участие командиров, преподавателей и курсантов школы в оказании помощи фронту. Ключевые слова: пожарные; курсанты; военное время; воспитательная работа; личный состав.

Information about authors. Aleksandr Lozhkarev — Assistant Professor of the Philosophy and Humanities Department at the Urals Institute of National Firefighting Service, Emercom of Russia, Colonel of Interior Service (ret.), Cand. Sc. (Philos.) (city of Yekaterinburg. E-mail: gregor2003@mail.ru); Grigory Cherkassky — Senior Lecturer at the Fire Security in Construction Department, the Urals Institute of National Firefighting Service, Emercom of Russia, Major of Interior Service (city of Yekaterinburg. E-mail: gregor2003@mail.ru).

Summary. The paper describes the work of the Sverdlovsk Firefighting Technical School of paramilitary fire guards of the USSR NKVD during the Great Patriotic War. It examines the part played by commanders, teachers and cadets of the school in aiding the front.

Keywords: firefighters; cadets; wartime; educational work; personnel.

В

ОБЩЕСТВЕННОМ сознании россиян давно и прочно укоренился образ пожарного — крепкого парня в брезентовой робе и медной каске, готового прийти на помощь людям в смертельно опасной ситуации, спасти человеческую жизнь, часто рискуя собственной жизнью и здоровьем. Недаром талантливый русский писатель В.А. Гиляровский говорил о представителях этой профессии: «Каждый пожарный — герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой»1. Служба пожарных всегда требовала высочайшего профессио-

72

нализма, мужества, самоотверженности, любви к людям. Все эти качества формировались у будущих «огнеборцев» прежде всего в годы учёбы в специальных учебных заведениях. Именно к таким относился и относится Уральский институт государственной противопожарной службы (ГПС) МЧС России (ранее — школа, а затем — училище), который в 2019 году отметил свой 90-летний юбилей. Многолетняя история учебного заведения — подлинная летопись славных дел его командиров, преподавателей и курсантов.

Важнейшим этапом в деятельности вуза стали годы Великой Отечественной войны. Именно строки из приказа по Свердловской пожарно-технической школе военных лет «чёткость и суровая воинская дисциплина всей организации и деятельности школы особенно необходима в период Отечественной войны против фашистских варваров…» авторы статьи вынесли в заголовок2. Ещё в предвоенный период на фоне развернувшейся на Урале индустриализации в Свердловске в апреле 1929 года были созданы областные пожарно-

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.И. ЛОЖКАРЕВ, Г.А. ЧЕРКАССКИЙ. «Чёткость и суровая воинская дисциплина...»

технические курсы, которые позднее после ряда реорганизаций превратились в областную Пожарно-техническую школу среднего начальствующего состава городской пожарной охраны (ГПО). В 1935 году повысился её статус: она стала межкраевой Школой среднего начальствующего состава ГПО с 2-годичным сроком обучения. Затем, с 27 октября 1939 года, Свердловской школой среднего начальствующего состава ГПО НКВД СССР, т.е. учебным заведением всесоюзного масштаба, единственным в Урало-Сибирском регионе. Начиная с 1935 года школа выпускала порядка 150 квалифицированных средних командиров пожарной охраны в год при 2-годичном сроке обучения. А с 1938 года здесь стали готовить специалистов «уже по 3 профилям: средний начальствующий и младший начальствующий состав для городской пожарной охраны, а также младший начальствующий состав для военизированной пожарной охраны…»3. На период начала войны Свердловскую пожарно-техническую школу возглавлял (с октября 1940 г.) 46-летний (1894 г.р.) лейтенант госбезопасности Николай Петрович Мысовский, занимавший ранее должность начальника отдела пожарной охраны (ОПО) УНКВД Краснодарского края, руководитель, по мнению коммунистов школы, «требовательный и настойчивый, хороший инициатор (так в сохранившемся документе.

— Прим. авт.), показывающий действительно большевистский образец в работе…»4. Начавшаяся 22 июня 1941 года Великая Отечественная война нарушила в целом нормальный процесс учёбы курсантов и внесла значительные коррективы в деятельность школы. Часть командно-преподавательского состава, прежде всего командиры РККА запаса, были срочно призваны в ряды действующей армии. А уже в июле 1941 года отправились на фронт первые девять добровольцев из числа курсантов, а ещё трое подали

рапорты и были зачислены в военное училище5. В отчётном докладе комитета ВЛКСМ школы в связи с этим отмечалось, что «наши лучшие комсомольцы: Чертков, Смирнов, Зеленцов, Синицын, Теньков и др. ушли добровольцами в ряды Красной Армии». В другом комсомольском документе того периода подчёркивалось, что «по первому зову нашей партии… все комсомольцы просились добровольцами… лучшая часть комсомольцев ушла на защиту любимой Родины»6. В рапорте курсанта Г.А. Краснова от 22 июня 1941 года с просьбой направить его для обучения в военное училище РККА говорится: «Чести рабочего человека не посрамлю и, если надо, отдам свою жизнь за дело нашей большевистской партии, за нашу любимую Советскую Родину» (при этом следует отметить, что курсанты школы призыву в армию не подлежали, обладая правом на «бронирование». — Прим. авт.)7. В последующие месяцы первого периода войны продолжается призыв курсантов в ряды РККА: в сентябре — 20 человек, в октябре — 21, в ноябре — 4. Уже на четвёртый день войны, 26 июня 1941 года, издаётся приказ народного комиссара внутренних дел Союза ССР № 00825 «О перестройке работы учебных заведений по подготовке кадров пожарной охраны на период военного времени». В соответствии с этим приказом комплектование предложено производить рядовыми бойцами и младшим начсоставом частей пожарной охраны НКВД СССР с образованием не ниже 5 классов. Изменяется и название школы — она становится 4-й Пожарно-технической школой военизированной пожарной охраны НКВД СССР8.

3 июля 1941 года был проведён первый досрочный выпуск в условиях военного времени: 162 выпускника «с присвоением квалификации среднего командира пожарной охраны НКВД» направлены в различные районы страны, в т.ч. и в те, которые, по сути, уже стали фронтовой или

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Н.П. Мысовский

прифронтовой зоной (на Украину, в Карело-Финскую ССР, Ленинградскую, Мурманскую области и т.д.). В воспоминаниях выпускницы 1941 года Зоновой (Переваловой) об этом говорится так: «Добрались мы до Киева, но управление уже было переведено в Харьков, доехали и до Харькова — нас троих: Решетова, Запивалова и меня — направили в Одессу, пришлось нам участвовать в обороне Одессы… Я всю войну служила в рядах Советской Армии — вспоминала добрым словом всех, кто дал мне знание воинского дела, научил меня владеть винтовкой, физически и морально закалил»9. Ф.П. Лагно

73

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

В.П. Верин

А 28 июля 1941 года был сформирован новый набор первого потока в количестве 109 человек. Как правило, все курсанты этого набора «ко времени зачисления в школу уже имели опыт работы в пожарной охране на самых различных должностях», что значительно облегчало процесс обучения. На основании директивного указания Управления учебных заведений НКВД СССР от 26 июня 1941 года № 47/2023 вновь набранные первые курсы переводились на сокращённый срок обучения по специальному учебному плану, согласно которому курсанты должны были быть выпущены уже 1 ноября 1941 года. Военное время настоятельно требовало перестройки на военный лад всех сфер деятельности школы. 26 июня 1941 года приказом начальника учебного заведения были организованы «плановые занятия по военной подготовке», в ходе которых курсанты овладевали военными специальностями: стрелка, пулемётчика, начальника звена самозащиты местной ПВО.

19 июля 1941 года «во исполнение Указа Президиума Верховного Совета СССР» в школе было введено обязательное всеобщее обучение нормам противовоздушной и химической обороны (ПВХО), которое курсанты должны были проходить

74

в часы программных занятий по пожарной тактике, а с 27 октября организовано прохождение личным составом вневойсковой подготовки по программе Всеобщего военного обучения населения без отрыва от основной работы (Всевобуч)10.

1 ноября 1941 года (в соответствии с ранее поставленной задачей) состоялся второй выпуск военного времени. Были выпущены 70 человек: 59 по командному отделению и 11 по политическому (в школе с апреля 1939 г. существовало и такое. — Прим. авт.). Характерно, что, несмотря на трудности, с которыми пришлось столкнуться курсантам и преподавателям, более ⅔ выпускников окончили школу на «отлично» и «хорошо». Это, несомненно, было связано и с тем, что согласно отчёту о перестройке агитационно-пропагандистской работы в условиях военного времени по Молотовскому району Свердловска именно Пожарно-техническая школа являлась примером в организации и проведении политико-воспитательной работы. Был отмечен и такой положительный факт: агитаторы школы «регулярно ведут работу по месту жительства трудящихся района»11. В тяжёлые ноябрьские дни 1941 года, когда враг рвался к Москве, в школе состоялся митинг. Начальник школы Н.П. Мысовский кратко охарактеризовал военное положение страны и призвал личный состав всеми силами помогать фронту. Закончив своё выступление, он снял новую драповую шинель и передал её в фонд обороны, туда же были им переданы все имевшиеся у него облигации12. Новый этап в деятельности школы начался в декабре 1941 года с прибытием в Свердловск из Харькова личного состава эвакуированной 3-й Пожарнотехнической школы ВПО НКВД СССР, которая была объединена с 4-й Свердловской (однако с присвоением учебному заведению «харьковского» номера). Новым начальником школы был назначен прибывший из Харькова интендант 3 ранга Фёдор Прокофьевич Лагно.

Уже 10 декабря 1941 года им был утверждён учебный план школы на 1941/42 учебный год, согласно которому развернулись учебные занятия. С января 1942 года вследствие недостатка помещений учебный процесс перевели на непрерывную рабочую неделю. Первостепенное внимание уделялось прежде всего формированию практических навыков у курсантов, что видно из сохранившихся приказов по учебному заведению. В одном из них говорилось: «Для привития курсантам больших практических навыков из состава дежурной группы ежедневно направлять по 6 человек во II городскую пожарную команду (ГПК) для несения боевого расчёта на время с 21 до 6 часов». Причём особо подчёркивалось, что «назначенные во II ГПК курсанты несут только боевую службу в боевом расчёте, а ни на каких постах и во внутренних нарядах использоваться не должны»13. Полученные в ходе учёбы знания и навыки курсанты успешно применяли практически, при выезде на пожары, действуя поистине по-боевому. Например, 23 марта 1943 года при тушении пожара в районе Широкой речки курсанты Озрдюков и Назаров, «находившиеся в боевом расчёте при 6-й городской пожарной команде, к работе по ликвидации пожара отнеслись с должной серьёзностью и данные им задания выполнили отлично», а «за хорошую работу по тушению пожара и эвакуации имущества при пожаре на центральном рынке г. Свердловска, происшедшем в ночь на 8 декабря 1944 г.», была объявлена благодарность 12 курсантам14. В марте 1942 года начальником Свердловской ПТШ, сменив Ф.П. Лагно, назначается участник обороны Ленинграда полковник Василий Павлович Верин. В декабре 1943 года он после освобождения Харькова от немецко-фашистских оккупантов убывает руководить воссозданной в этом городе пожарно-технической школой. И начальником Свердловской ПТШ становится Борис Владимирович Алфеев, который руководит школой

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.И. ЛОЖКАРЕВ, Г.А. ЧЕРКАССКИЙ. «Чёткость и суровая воинская дисциплина...»

вплоть до окончания Великой Отечественной войны. Несмотря на то что большинство курсантов уже имели опыт работы в пожарной охране, с середины 1943 года в учебную программу была введена обязательная 2-недельная учебнопроизводственная практика. Её курсанты проходили в пожарных частях городов Свердловской и Молотовской (ныне Пермский край) областей. С целью проведения агитационно-профилактической работы и приобретения практических навыков организовывались и выезды курсантов в сельские районы Свердловской области (в июне 1943 г. 16 курсантам за успехи в этой работе была объявлена благодарность). Плотный учебный график, многочисленные хозяйственные работы не влияли на высокий уровень спортивно-массовой работы в школе, на достижение курсантами достойных результатов в спорте. Так, в период 21—22 февраля 1943 года Свердловским областным советом физкультурно-спортивного ордена Ленина общества «Динамо» проводились лыжные соревнования на первенство городских обществ, в которых команда школы заняла первое место. Участники соревнований были награждены переходящим призом областного совета «Динамо» и грамотой. В годы войны совместно с организацией «Динамо» проводились эстафеты на призы газет «Уральский рабочий» и «На смену», комсомольско-профсоюзные кроссы, посвящённые годовщинам Красной армии, другим памятным датам. Во всех этих мероприятиях преподаватели и курсанты принимали самое активное участие, охват был почти стопроцентным15. И это притом что продовольственное снабжение курсантов школы было, мягко говоря, «весьма скромным». Курсанты в годы войны в значительной степени были вынуждены обеспечивать сами себя продуктами питания, много сил и времени уделяя работе на прикухонном подсобном хозяйстве, для организации которого школе

были выделены два земельных участка: у Широкой речки и в Покровском районе общей площадью 40 га. Следует отметить, что суровое военное время постоянно проверяло на прочность моральнонравственные устои курсантов. К сожалению, находились и такие, кто, не удержавшись, запускал руку «в общий котёл». В одном из приказов по школе 1942 года прямо отмечалось, что «некоторые курсанты… поняли нахождение в наряде по кухне как средство для удовлетворения своих личных инстинктов мелкобуржуазной жадности». Это всегда встречало резкое осуждение большинства курсантов, вызывало бескомпромиссное и жёсткое рассмотрение на товарищеских судах чести, по итогам которых командование школы принимало свои, не менее суровые меры, вплоть до отчисления из школы и предания суду16. Оставляло желать много лучшего и снабжение вещевым имуществом. Даже в феврале 1945 года при проверке школы комиссия констатировала, что «внешний вид курсантов неудовлетворительный, форма одежды смешанная (шинели однобортные, двубортные, шинели чёрные, серые, бушлаты, шубы, сапоги, валенки, ботинки, ушанки, кубанки, финки и т.п.)»17. Учебно-материальная и жилая базы школы в годы войны требовали постоянного внимания. Курсанты размещались в ветхих бараках, в них же располагались службы, отделы и подразделения школы: штаб, учебный корпус, УПК, библиотека, клуб, санчасть, столовая, кухня, овощехранилище, столярная и портновская мастерские. Средств на поддержание помещений в нормальном состоянии не выделялось, приходилось обходиться своими силами. Руками курсантов в годы войны были построены овощехранилище, кинобудка, отремонтированы забор, балкон библиотеки, дорога от ул. Шейнкмана до ул. Ленина, жилые и учебные помещения, бригада плотников из курсантов в свободное от учёбы время оборудовала клуб, изготовив сцену, и т.д.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Сказывались и чисто бытовые неудобства, как курсанты говорили, «досадные мелочи»: отсутствие водопровода (воду для умывания носили из колонки в баках), недостаток посуды, туалетных принадлежностей и т.д. Однако, несмотря ни на что, учились, используя каждый час для подготовки к будущей суровой и ответственной деятельности, понимая, что все материальные ресурсы необходимы прежде всего на фронте. Следует отметить, что в годы Великой Отечественной войны особое внимание уделялось морально-политическому состоянию личного состава школы, в связи с чем огромное значение приобретала политико-воспитательная и пропагандистская работа с использованием всех доступных на то время форм и методов её проведения. Задачи Подъём по трёхколенной лестнице в ходе учебнотренировочных занятий

75

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

Курсанты на учебных занятиях

по политико-воспитательной работе конкретно определялись в приказах начальника школы. Например, в приказе от 19 марта 1942 года отмечалось: «Пожарный работник обязан и должен быть преданным своей Родине и своему делу, честным, неподкупным, могущим и способным устоять и удержать товарищей от всякого соблазна посягнуть на чужую собственность и этим самым принести ущерб государству или гражданам нашей Родины. Таким и только таким обязан и должен быть любой командир пожарной охраны, на которого возлагается наряду с другими задачами ещё одна, не менее почётная задача — из подчинённых ему людей воспитать преданных социалистической Родине и советскому народу, безгранично честных и самоотверженных, готовых жертвовать всем, даже здоровьем и жизнью в интересах Родины и трудового народа»18. За период войны в школе проведено более 50 митингов, на которых «было много выступлений патриотического характера офицеров и курсантов, принимались конкретные обязательства ещё лучше учиться, быть дисциплинированным, работать по-фронтовому». Проводились торжественные собрания, посвящённые очеред-

76

ным праздникам и памятным датам: Великой Октябрьской социалистической революции, Дню Советской Конституции, Дню Красной армии, 1 Мая, Дню пожарной охраны, 8 Марта, «20 лет без Ленина по ленинскому пути под руководством тов. Сталина», Дню артиллерии, очередному выпуску курсантов. Для личного состава читались лекции и доклады, а в библиотеке школы постоянно действовали иллюстративно-книжные выставки, посвящённые революционным датам, главным событиям Великой Отечественной войны, победам Красной армии. В учительской и дивизионах находились карты, на которых флажками обозначали динамику освобождения советской земли от немецких захватчиков. Надо отметить, что с оперативным информированием курсантов возникали определённые сложности: длительное время в школе не было радио, поэтому приходилось рассчитывать в основном на печатное слово и устное информирование. Поэтому политинформации проводились наиболее подготовленными коммунистами по специальному плану. Для постоянного состава — по понедельникам в виде военно-политического обзора событий за

неделю, разъяснений указов и постановлений ЦК ВКП(б), Президиума Верховного Совета и СНК. Курсантов же информировали по мере необходимости, а на деле — почти ежедневно. С курсантами по учебному плану изучались история СССР, история ВКП(б), партполитработа, текущая политика и экономическая география; проводились экскурсии в Музей Революции; изучались и обсуждались публикации в газете «Уральский рабочий». Для кандидатов в члены ВКП(б) и комсомольцев были организованы специальные занятия по изучению Устава ВКП(б) и ознакомлению с программой партии. Проверка школы, проведённая летом 1943 года, констатировала, что «в целом партийно-политическая работа в школе сравнительно с 1942 годом улучшилась», а «задачи ставятся правильные»19. В годы войны росла и партийная организация школы. В материалах проверки учебного заведения в 1944 году анализировалась ситуация в этой сфере: «Партийная организация: пост. состав — чл. ВКП(б) — 21, канд. — 12, пер. состав — чл. ВКП(б) — 57, канд. — 86. В члены и кандидаты ВКП(б) за 2 полугодие 1944 года и январь 1945 года принято 80 человек». Как и весь советский народ, коллектив Пожарно-технической школы НКВД СССР все годы войны демонстрировал подлинный патриотизм, оказывая большую материальную помощь фронту и тылу. В донесении в Молотовский РК ВКП(б) о проведённом 6 августа 1943 года в школе митинге приводятся следующие слова из его резолюции: «Мы, постоянный и переменный состав ПТШ… заявляем о своей готовности встать в любую минуту на защиту социалистической собственности от огня… Заявляем о том, что к 15 августа успешно проведём сбор тёплых вещей для бойцов нашей доблестной Красной Армии»20. В военные годы в стране проводились подписки на государственные займы и денежновещевые лотереи, в которых командно-преподавательский

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.И. ЛОЖКАРЕВ, Г.А. ЧЕРКАССКИЙ. «Чёткость и суровая воинская дисциплина...»

и курсантский состав школы принимал активное участие. В донесении Молотовскому РК ВКП(б) от 14 апреля 1942 года отмечается: «В ПТШ не было ни одного работника, который бы подписался меньше среднего месячного заработка. Курсант Климкин при стипендии 250 рублей — подписался на 400 рублей и сразу внёс их наличными»21. Кроме мероприятий, проводившихся по указаниям ЦК ВКП(б), политотдела ГУПО, заданиям Молотовского РК ВКП(б), личный состав школы по собственной инициативе провёл целый ряд хозяйственно-политических кампаний. Так, курсантами были собраны и переведены на танковые колонны «Чекист Урала» и «Свердловец» 6 000 рублей, на приобретение вещей для трудящихся в освобождённых районах и партизан — 3185 рублей, строителям Сталинграда — 500 рублей. Собирались средства и на подарки бойцам действующей армии. Не забывало командование школы и семьи фронтовиков, постоянно оказывало им шефскую помощь в самых разных формах. Ремонтировались квартиры фронтовиков, покупались, собирались и перешивались (с помощью девушек-курсантов) старые вещи для детей дошкольного и школьного возрастов. Курсанты разгружали дрова на складах Гортопа — заработали и вывезли 105 кубометров для обеспечения семей. Помогали в обработке индивидуальных участков как семенами — «приобретено на 6160 рублей 4 тонны семенного картофеля», так и работой — «всем помогли обработать огороды (вскопали и посадили)». На деньги, собранные курсантским и командно-преподавательским составом, приобретались путёвки в детские санатории. Часть детей устроили в детские сады и ясли. Выдавали родителям талоны на промтовары для детей. Личный состав школы оказывал практическую помощь различным учреждениям: преподаватели спеццикла участвовали в профилактическом обслужива-

нии города, водители привлекались для работ в райвоенкоматы, начальник санотдела был на некоторое время откомандирован в распоряжение начальника санчасти ХОЗО УНКВД, вольнонаёмный состав принимал участие в дровозаготовках в Молотовском районе для культурно-бытовых учреждений, собирал металлолом и т.д. Курсанты часто работали на предприятиях города (ВерхИсетском заводе, заводе № 214), ремонтировали трактора и автомашины в Широкореченском сельхозкомбинате, разгружали вагоны. Так, «5 июля 1942 года курсанты 13 и 14 групп под руководством курсового командира Гололобова, выполняя работу по разгрузке подвижного ж.д. состава, за 4 часа разгрузили 14 вагонов, общий вес груза 379 тонн». В одном из приказов по школе отмечалось: «28.06.с.г.

(1944 г.) группа к урсантов 1-го дивизиона под командой ст. сержанта тов. Слесаренко (Коньков, Котелевский, Окунев, Паращук, Фадеев, Улько, Ленко, Полянский, Скворцев, Бабаков, Клец, Голтарев) в порядке помощи оборонным предприятиям работала на Верх-Исетском заводе. Бригада за выполненную работу получила хорошую оценку и задание выполнила на 130%»22. Активно помогали курсанты органам власти в поддержании правопорядка в городе. Так, кур-

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

сантами Долговым и Тришиным, находившимися в патруле, «был задержан и доставлен в 4 отделение милиции гражданин Лесовой, похитивший на ст. Свердловск-Сортировочная 86 метров мануфактуры»23. Личный состав школы проводил большую работу по благоустройству города, на деле воплощая решение общешкольного партийного собрания: «Практически отработать каждому курсанту, сержанту, офицеру и сотруднику школы не менее 50—60 часов, а кроме того, провести работы по благоустройству прилежащих к школе дорог», работал на субботниках и воскресниках, помогал промышленным предприятиям, колхозам и совхозам: например, «в порядке помощи в совхозе НКВД “Исток” курсантами было отработано 2252 человеко-дней». Парням не уступали и девушки-курсанты. Это касалось как учёбы, так и выполнения ими служебных и хозяйственных задач, участия в общественной и спортивной жизни учебного заведения. Например, лучшие результаты в успеваемости и дисциплине за декабрь 1942 года показала первая учебная группа, целиком укомплектованная девушками. «Средний балл успеваемости по этой группе — 4,25, — говорилось в приказе по школе, — двоек и двоечников в группе нет совершенно. Старшая группы Построение личного состава

77

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

— товарищ Ежкова». А по итогам учёбы и по дисциплине за январь 1943 года первая учебная группа была награждена переходящим Красным знаменем командования школы24. Девушки-курсанты наравне с мужчинами с оружием в руках несли службу в карауле, участвовали в тушении пожаров. Лучшим тому доказательством служат строки архивных документов военных лет. В приказе по школе от 27 мая 1944 года, в частности, «за хорошее и добросовестное несение караульной службы и содержание в чистоте… вооружения» объявлена благодарность «курсанткам 17 учебной группы т.т. Сальниковой, Куликовой, Брюхановой, Панасенко, Орловой, Васьковой, Тарасовой, Горбуновой, Дыхновой, Мальковой, Предеиной, Юрловой, Путковой, Смирновой, Носовой, Савилевой, Мартьяновой, Распутиной, Ивановой, Трофимовой, Горышник, Четверниковой, Шиповой, Кутасовой». Не менее показателен и такой факт: благодарность начальника школы была объявлена курсантам 1-го дивизиона Е.М. Брагиной, К.И. Панковой, Н.М. Зацепиной «за образцовое выполнение поставленной задачи по ликвидации пожара на хлебозаводе г. Свердловска (18.02.1943 г.), упорство и самоотверженность в работе»25. Хозяйственная жизнь школы также не обходилась без заботливых женских рук. Например, «4 апреля 1943 года бригада курсанток 9-й группы в составе: Васильченко, Цицельская, Карпова, Полозова, Талицкая, Бузукова, Зуева, Малютина, Дундукова, Финогенова и Самендяева, выполняя работу по обрезке семенного картофеля, к порученной работе отнеслись добросовестно и работу выполнили с показателем 150%», за что всему личному составу бригады была объявлена благодарность. А в июне 1943 года та же 9-я группа была привлечена «к посадке капусты на коллективном огороде школы» и не менее успешно справилась с этим заданием. Не следует при этом забывать, что девушки-курсанты добросовестно выполняли свои обязан-

78

ности в суровых условиях войны, испытывая постоянную тревогу за судьбу своих близких. Так, например, Г.И. Ладейщикова при поступлении в школу указывала в своей биографии: «Муж находится в рядах РККА (на фронте)… В настоящее время ребёнка отняла от груди, оставляю с матерью»26. Другая девушка-курсант Н.Ф. Данилко писала, что «имеет дочь 1941 г. рождения, а муж является курсантом военного училища»27. Однако, несмотря на многочисленные проблемы военного времени — слабая общеобразовательная подготовка многих курсантов (имелись случаи отчисления «по малограмотности»), нехватка преподавательского состава, недостаточная учебноматериальная база, частые отрывы от занятий, связанные с хозяйственными и оборонными работами, тяжёлые бытовые условия, — учебный процесс в школе отличался высоким качеством и эффективностью, полностью обеспечивая выполнение поставленных страной задач. За годы Великой Отечественной войны Свердловской ПТШ ВПО НКВД СССР были подготовлены 1342 высококвалифицированных специалиста пожарной охраны, достойно выполнявших свой профессиональный долг не только в тылу, но и на фронте. В праздничном приказе начальника школы, посвящённом 27-й годовщине Советской пожарной охраны, изданном накануне Победы, 18 апреля 1945 года, хорошо переданы высокий духовный подъём и радость, которые испытывали в то время все советские люди. Констатируя, что «в ряды пожарной охраны влились сотни и тысячи инженеров, техников, младших командиров — мастеров пожарного дела, окончивших специальнопожарно-технические училища», начальник школы с гордостью отмечал: «…Кадры пожарной охраны овладели техникой, оседлали её и вооружились знаниями марксизма-ленинизма». Можно смело утверждать, что в достижение Победы в Великой Отечественной войне командиры, преподаватели и курсанты

Свердловской пожарно-технической школы внесли свой весомый вклад, по достоинству оценённый государством. За активное участие в оказании помощи фронту по разгрому врага 169 преподавателей и курсантов учебного заведения были награждены медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне» и 31 человек — медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»28.

ПРИМЕЧАНИЯ 1 Гиляровский В.А. Москва и москвичи. М.: Правда, 1979. С. 162.

2 Приказ по 3-й пожарно-технической школе военизированной пожарной охраны № 17 от 31 июля 1941 г. // Архив Уральского института ГПС МЧС России. Д. 5. Т. 2. Л. 76.

3 Снежинский А.В. [и др.] Свердловская пожарно-техническая школа в предвоенные и военные годы (1938—1945): историкопублицистический очерк. Екатеринбург: УрИ ГПС МЧС России, 2009. С. 6.

4 Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДОО СО). Ф. 1269. Оп. 1. Д. 117. Л. 9.

5 Снежинский А.В. [и др.] Указ. соч. С. 20.

6 ЦДОО СО. Ф. 1269. Оп. 1. Д. 117. Л. 78.

7 Архив Уральского института ГПС МЧС России. Личное дело № 265 курсанта Г.А. Краснова.

8 Ложкарев А.И. [и др.]. От курсов — к училищу: к 85-й годовщине Уральского института Государственной противопожарной службы МЧС России: историкопублицистический очерк. Екатеринбург: Уральский институт Государственной противопожарной службы МЧС России, 2014. С.17.

9 Аграшенков А.Т. [и др.]. Дело всей жизни. Екатеринбург: Раритет, 2014. С. 96.

10 Ложкарев А.И. [и др.]. Указ. соч. С. 18.

11 ЦДОО СО. Ф. 1269. Оп. 1. Д. 117. Л. 13.

12 Окуловский К.Н. История Свердловского пожарно-технического училища МВД СССР. Свердловск: СПТУ, 1955. С. 32.

13 Снежинский А.В. [и др.]. Указ. соч. С. 29.

14 Там же. С. 30.

15 Ложкарев А.И. [и др.]. Указ. соч. С. 29.

16 Там же. С. 32.

17 Там же. С. 33.

18 Архив Уральского института ГПС МЧС России. Д. 3. Т. 1. Л. 148.

19 ЦДОО СО. Ф. 1269. Оп. 1. Д. 163. Л. 95.

20 Там же. Л. 32.

21 Там же. Л. 96.

22 Окуловский К.Н. Указ. соч. С. 54.

23 Архив Уральского института ГПС МЧС России. Д. 3. Т. 2. Л. 17.

24 Там же. Л. 19.

25 Там же. Л. 20.

26 Там же. Личное дело № 1307 курсанта Г.И. Ладейщиковой.

27 Там же. Личное дело № 596 курсанта Н.Ф. Данилко.

28 Снежинский А.В. [и др.]. Указ. соч. С. 52. ■

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

С.Ю. ОКУНЕВ, П.В. ЧЕРНОВ

S.Yu. OKUNEV, P.V. CHERNOV

ПОЛКОВЫЕ ТРАДИЦИИ РУССКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ REGIMENTAL TRADITIONS OF THE RUSSIAN IMPERIAL ARMY Сведения об авторах. Окунев Сергей Юрьевич — доцент кафедры оперативного искусства и тактики Военно-космической академии имени А.Ф. Можайского, полковник, кандидат исторических наук, доцент (Санкт-Петербург. E-mail: sergokun71@mail.ru); Чернов Павел Вячеславович — преподаватель кафедры оперативного искусства и тактики Военно-космической академии имени А.Ф. Можайского, подполковник (Санкт-Петербург. E-mail: pvl1977@yandex.ru). Аннотация. В статье анализируются методы военно-патриотического воспитания личного состава Русской Императорской армии на основе полковых летописей и исторических традиций; раскрываются особенности влияния иерархии, шефства и индивидуальных заслуг на статус полков. Ключевые слова: Русская Императорская армия; военно-патриотическое воспитание; полковые истории; военная эмблематика и геральдика; армейская униформа; шефы полков.

Information about authors. Sergei Okunev — Assistant Professor of the Operational Art and Tactics Department at the Military Space Academy named after A.F. Mozhaisky, Colonel, Cand. Sc. (Hist.), Assistant Professor (St. Petersburg. E-mail: sergokun71@mail.ru).

Pavel Chernov — Lecturer at the Operational Art and Tactics Department of the Military Space Academy named after A.F. Mozhaisky, Lieutenant-Colonel (St. Petersburg. E-mail: pvl1977@yandex.ru).

Summary. The paper analyzes methods of military patriotic upbringing of the Russian Imperial Army personnel on the basis of regimental chronicles and historical traditions; it also describes the impact of hierarchy, patronage and individual merits on the status of regiments.

Keywords: Russian Imperial Army; military-patriotic upbringing; regimental tales; military emblem studies and heraldry; army uniform; regiment chiefs.

В

ПОСЛЕДНЕЙ трети XIX с т о л е т и я, ко гд а з авершился переход от рек ру тской системы комплектования к набору солдат согласно положениям о всесословной воинской повинности1, проблема мотивации военнослу ж ащ и х (преж де всего рядового состава) приобрела особое значение. До этого времени практически пожизненная служба в нижних чинах превращала бывшего крестьянина в представителя служивого сословия. Солдат за десятилетия своего пребывания в строю без целенаправленных усилий со стороны командования впитывал полковые предания, представления о воинской чести, о неписаных законах армейского братства. Когда же срок службы по призыву сократился до трёх лет, си-

т уация коренным образом изменилась. За этот ограниченный период надо было не только обучить новобранца ратному ремеслу, привить представления о субординации и дисциплине, но и укоренить в нём патриотические начала. На новом этапе требовались более эффективные методы воспитания личного состава вооружённых сил Российской империи, в числе которых активно использовались полковые истории. «Полковые сказки» были известны с XVII века, но тогда русские подразделения формировались главным образом для отражения военной угрозы и распускались в мирное время. В ходе военной реформы Петра I, в результате которой в России была создана регулярная армия,

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

воинские части стали существовать на постоянной основе. При этом большинство полков имели продолжительную непрерывную историю, насчитывавшую зачастую более сотни, а иногда и не одну сотню лет. Новые полковые истории (издававшиеся, как правило, к юбилейным датам) появились в конце XVIII — начале XIX века. Александр I, будучи цесаревичем, в 1799 году, незадолго до походов армии Суворова, повелел составить полное историческое описание всех полков и батальонов русской армии. Нача ло повес твований бралось от момента формирования подразделения с упоминанием всех его походов, военных действий и преобразований. Патрио т иче с ком у п о дъ ё м у, н аписанию полковых историй

79

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

Памятник М.Б. Барклаю де Толли (установлен в Санкт-Петербурге у западного торца колоннады Казанского собора, 1837 г.)

особенно способствова ла победа русской армии в Отечественной войне 1812 года. До 1870 года талантливыми прозаиками были воссозданы летописи практически всех гвардейских частей. Поражение России в Крымской войне привело к временному Колонна Славы (установлена в Санкт-Петербурге перед восточным фасадом ТроицкоИзмайловского собора, возведена в 1886 г., уничтожена в 1930 г., восстановлена в 2005 г.)

80

«охлаж дению» как авторов, так и общества к военно-патриотической тематике. Лишь благодаря военной реформе Д.А. Милютина и победоносной кампании 1877—1878 гг. в Русско-турецкой войне поднялась новая волна интереса писателей и читающей публики к батально-исторической публицистике. В 1879 году был издан приказ по гвардейским полкам Петербурга, в котором говорилось о необходимости сохранения истории полков для потомков. Летом того же года генерал Михаил Дмитриевич Скобелев повелел подчинённым ему частям собирать документы о походах и сражениях во время Русско-турецкой войны. Множество полков под хватили данную инициативу и приняли активное участие в написании своих историй. Военно-патриотическая тематика стала активно использоваться не только литераторами, но и скульпторами-монументалистами. С целью героизации и сохранения в памяти потомков подвигов и походов выдающихся русских полководцев членами императорской фамилии издавались указы об отливке памятников. Естественно, в первую очередь предпочтение отд ава лось образам царских особ: Петра I, Екатерины II, Николая I, Александра III. Но так же не забывали о великих русских военачальниках. Данная традиция была заложена ещё в 1799 году, когда Павел I велел увековечить знаменитого полководца Александра Васильевича Суворова сразу же после окончания Альпийского похода. 5 мая 1801 года монумент открывал Александр I. По его же указу (но лишь в 1837 г.) на площади перед Казанским собором в Петербурге были установлены скульптуры М.И. Кутузова и М.Б. Барклая де Толли2. В конце XIX — начале X X столетия в Северной столице активно возводились но-

вые историко-архитектурные композиции, запечатлевшие русских правителей и полководцев, а так же подвиги отдельны х воинск и х подразделений. В октябре 1886 года (в девятую годовщину взятия Горного Дубняка) был открыт знаменитый памятник, представляющий собой чугунную колонну на пьедестале из красного гангеутского гранита, обложенном 104 т урецкими орудиями. Сооружение было возведено перед фасадом собора Святой Живоначальной Троицы лейб-гвардии Измайловского полка в память о героизме русских воинов, участвовавших в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг. (монумент был разрушен в 30-х годах прошлого столетия и восстановлен лишь в 2005 г.). Моряками был всегд а почитаем обелиск, открытый в третью годовщину Цусимского сражения — 15 мая 1908 года. На мемориальных досках гранитного монумента выбиты слова памяти трагической гибели гвардейского экипажа броненосца «Император Александр III» под Цусимой. В августе 1911 года в Петергофе открыли памятник Каспийскому (148-му пехотному) полк у, посвящённый воинам, павшим в Русскояпонской войне 1904—1905 гг. На пос тройк у мемориа ла денежные средства сдавали офицеры и солдаты Каспийского полка. В 30-х годах ХХ века скульптуры из металла были демонтированы, но сам монумент с исторической надписью сохранился до наших дней3. В 1909 году возле собора в честь Сампсония Странноприимца (в ознаменование победы Петра I под Полтавой 27 июня 1709 г.) на фасаде здания установили чугунную доску с «полтавской речью» императора. А напротив колокольни возвели памятник основателю Северной столицы 4. На фоне героизации и патриотизма помимо возве-

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

С.Ю. ОКУНЕВ, П.В. ЧЕРНОВ. Полковые традиции Русской Императорской армии

дения памятных ск ульпт ур создавались литературные полковые летописи. Каждый из полков пытался выделиться и показать значимость именно своей части. Между воинами шло соперничество в боевой выучке и верности своим традициям. Некоторые российские воинские части, дабы увековечить заслуги полка в памяти потомков, старались выделиться собственной форменной атрибу тикой и эмблематикой. Например, знаменитые ш а п к и -г р е н а д е р к и л е й б гвардии Павловского полка, бойцы которого проявили чудеса храбрости и героизма в ходе Фридландского сражения 2(14) июня 1807 года, Александр I разрешил носить гвардейцам в их первозданной форме. В указе императора от 20 января 1808 года говорилось: «За отличное му жество, храбрость и неустрашимость в сражениях с французами 1806 и 1807 гг. в почесть полка, состоящие в нем шапки оставить в том виде, в каком он сошел с поля сра жения». С тех пор пробитые вра жескими пулями латунные налобники гренадерских шапок Павловского полка носились воинами с гордостью и передавались преемникам 5. Показательным примером может служить Екатерининский аксельбант на мундирах 1-го лейб-гвардии гренадерского полка. Эта часть во время стремительной ат ак и решила исход битвы при Кунерсдорфе; при штурме Берлина в 1760 году гренадеры первыми заняли его предместья, получив за это две серебряные трубы с выбитой надписью: «Первому гренадерскому полку за взятие Берлина 26 сентября 1760 г.» 6. В Русско-турецкую войну 1769—1774 гг. 1-й гренадерский полк отличился в битве под Кагулом (1770 г.). На ходясь в каре генерала Олица, он сдержал наступление янычар и в ходе стремительной контратаки сломил

сопротивление противника. Екатерина II в честь празднования победы над Турцией в 1775 году стала шефом полка и приняла на себя звание его полковника7. Военнослужащим элитной части было предписано носить белые штиблеты; мундиры нижних чинов дополнились жёлтыми, а офицеров — золотыми аксельбантами. Другим примером знакового отличия стали красные отвороты на голенищах сапог солдат 81-го пехотного Апшеронского полка8, принимавшего участие в сражениях с Турцией и Швецией, Семилетней войне, в Итальянском и Ш в е й ц а р с ко м п о х о д а х Суворова, в Отечественной войне 1812 года. В соответствии с приказом военного ведомства № 153 от 5 марта 1914 года за заслуги под Кунерсдорфом всему личному составу было предоставлено право носить сапоги с красными отворотами 9. Полки соперничали не только в количестве и уникальности заслуженных в боях отличий в обмундировании и снаряжении, но и в истории своего создания. Некоторые из них были сформированы в Петровскую эпоху (с 1683 г.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Памятник воинам 148-го пехотного Каспийского полка (установлен в Петродворце, ул. Юты Бондаровской, д. 21, 1911 г.) Фото ателье К. Буллы, 1911 г.

— Семёновский и Преображенский), другие имели более древнюю родословную. Так, 13-й лейб-гренадерский Эриванский полк был учреждён ещё в 1642 году при царе Михаиле Фёдоровиче Романове и имел немало ратных заслуг 10 . Старшинство во-

Памятник Петру I (установлен в Санкт-Петербурге, Большой Сампсониевский пр., д. 41, 1909 г.)

81

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

Памятник броненосцу «Император Александр III» (установлен в СанктПетербурге, Никольская пл., 1908 г.)

инских частей закреплялось расписаниями и приказами по военному ведомству. Если полк составлялся из дву х ранее действовавших подразделений и после того не был расформирован, то момент создания исчислялся по старшему из них. В случае перевеса численности рот более молодого полка или набора личного состава Памятник А.В. Суворову (установлен в Санкт-Петербурге, Суворовская пл., 1801 г.)

82

из различных подразделений одного батальона — то со времени его формирования. Таким образом, для поддержания единого порядка при каж дом новом формировании полка или отдельного батальона происходило определение его старшинства11. Повысить значимость полка можно было, заручившись поддержкой высокопоставленного шефа, ответственного за обучение, пополнение и снабжение части. Шефские полки получали имя своего начальника-покровителя, его вензель или герб на детали униформы. Шефы могли дорабатывать имевшееся обмундирование, выделять собственные средства на приобретение лошадей, угощение солдат, хозяйственное обеспечение части. В марте 1802 года в ходе реформ А лекс ан д ра I изменилась униформа шефских полков. В соответствии с новыми постановлениями офицерский состав частей, находившихся под пок ровительством венценосных особ, имел на мундирах золотое шитьё, что повышало статус до уровня гвардейцев12. При написании историй полков фактор шефства обязательно учитывался и упоминался как особая привилегия. Многие произведения специально посвящались шефам, возглавлявшим воинские части13. К началу Первой мировой войны большинство полков имели собственную док ументальную летопись. Эти уникальные произведения содержали подробную историческую информацию и были проиллюстрированы картами сражений, портретами командиров и отличившихся героев, геральдическ ими символами. Общее количество полковых историй превышало более двухсот единиц хранения, рассредоточенных по разным архивам и библиотекам без какого-либо единого учёта. Одни из них представляли собой роскошные фолиан-

ты, обтяну тые офицерским сукном, украшенные полковыми знаками, красочно иллюстрированные, другие же являлись тонкими книжками в 9—15 страниц в простой обложке. Некоторые были многотомными изд аниями («История 44-го драгунского Нижегородского полка» В.А. Пот то состояла из 11 томов), другие выпускались скромными брошюрами для нижних чинов («Наш полк. Краткая история 59-го пехотного Люблинского полка» А.Н. Рещикова насчитывала всего 16 страниц). Но география выпуска данных книг была обширной. Многие из них были изданы в Санкт-Петербурге, другие были напечатаны в Москве, Варшаве, Киеве и в некоторых других городах России (по мест у дислокации частей). Несколько полковых историй были изданы в губернских и даже в уездных типографиях, вплоть до далёкого Никольска-Уссурийского, где в 1911 году вышел в свет «Краткий очерк о восьмом Восточно-Сибирском стрелковом полк у». В 1895 году в Бендерах была выпущена книга Е.Н. Ястремского «Материалы для истории 55-го пехотного Подольского полка за время русско-турецкой кампании 1877—1878 годов». С началом революционных событий многие уникальные рукописи так и не дошли до т ип о г р аф с кого н аб ор а. К примеру, у теряна история Невского пехотного его величес тва короля Эллинов п о л к а, с ф о р м и р о в а н н о г о ещё в 1706 году и отличившегося на полях сражений Отечественной 1812 года и Русско-турецкой 1877—1878 гг. войн. Канула в Лет у летопись 5-го гусарского А лександрийского её величества госуд арыни императриц ы Александры Фёдоровны полка (знаменитых «бессмертных» гусар, которые не раз разбивали т урок, поляков, французов).

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

С.Ю. ОКУНЕВ, П.В. ЧЕРНОВ. Полковые традиции Русской Императорской армии

В сохранившихся источниках содержатся уникальные сведения из полковых архивов, преданий и воспоминаний ветеранов. Вскрываются страницы официальной и личной переписки, доклады и распоряжения, трофейные д о к у м е н т ы. О с о бу ю ц е нность имеет взгляд каждого конкретного автора (как правило, полкового офицера) на происходившие события, его субъективная трактовка событий. Очень часто полковые истории, особенно боевых армейских частей, сохраняют на своих страницах детальное описание сражений, которые в официальной историографии относят к «второстепенным». Так, Отечественная война 1812 года фактически скрыла под собой героические события Р усско-шведской войны 1808—1809 гг. Боевые действия войск генералов М.Б. Барклая де Толли и князя П.И. Багратиона на главном направлении отхода русской армии в 1812 году остаются в тени последующих наступательных операций. Каждый из полков гордился своими героями и кавалерами значимых награ д. Описания ратных подвигов солдат, офицеров и подразделений в целом занимают п о ч ё т н ы е м е с т а н а с т р аниц а х полковы х ис торий. Летопись 84-го пехотного Ширванского полка, который долгое время воева л на Кавказе, отражает имена незаслу женно забытых однополчан: генерал-майора Гулякова, павшего смертью храбрых на поле сражения; рядового Куксенко, спасшего товарища в бою; майора Бучкиева, сумевшего с малочисленным отрядом защитить Белоканский редут14. Не менее ценными являются первые упоминания о будущих великих военачальниках, которые в молодости или на первых порах своей ратной слу жбы, будучи обер- или штаб-офицерами (а порой и солдатами), в рядах гвардей-

ских или армейских полков уже участвовали в дальних походах. Почти в каждом издании по истории Отечественной войны 1812 года отражено имя прославленного русского генерала Н.Н. Раевского. Не многие из наших современников знают о его роли во времена похода к Дербенту и Шемахе 1795—1796 гг., когда в возрасте 24 лет и уже в чине полковника он командовал Нижегородским драгунским полком15. В «Очерке истории Санкт-Петербургского гренадерского полка 1726—1880»16 не раз упоминается имя батальонного командира премьер-майора М.Б. Барк лая де Толли как заслу женного участника войны с Польшей 1794 года. В «Истории 25-го пехотного Смоленского полка за два века его существования»17 при описании сражения при Рымнике под предводительством генерал-аншефа А.В. Суворова в списке отличившихся значится поручик Иван Дорохов, впоследствии генерал-лейтенант, организатор партизанских отрядов 1812 года. Впоследствии эти знаменитые фамилии сохранились в наименованиях воинских частей: 4-й гренадерский Несвижский полк генерал-фельдмаршала князя Барклая де Толли; 11-й г усарский Изюмский полк генерала Дорохова. Многие полковые летописи, изданные малыми тиражами, затерянные в революционное лихолетье или вывезенные за границу, стали сегодня бесценными историческими раритетами. Содержащиеся в них оригинальные описания, письма, схемы, рисунки позволяют реконструировать реалии знаменитых сра жений, пополнять ранее неизвестными фактами биографии великих русских полководцев, воссоздавать элементы обмундирования и вооружения воинских частей, пролить свет на героическое прошлое прославленной в боях Русской Императорской армии.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

ПРИМЕЧАНИЯ 1 Милютин Д.А. Воспоминания.

1843—1856. / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: Российский архив, 2000. С. 404, 405, 431.

2 Гусаров А.Ю. Пам ятник и воинской славы Петербурга. СПб.: Паритет, 2010. С. 44, 109.

3 Там же. С. 48, 77, 286.

4 Там же. С. 88.

5 Вальберг И.И., Карепов Н.Н. Истори я лейб-гвардии Павловского пол к а, 1790 —1890. СПб., 1890. С. 67.

6 Судравский В.К. История Лейбг в ард и и г рена дерског о пол к а, 1756—1906. СПб., 1906. С. 86.

7 Шенк В.К. Императорская гвардия. СПб.: Тип. В.Д. Смирнова, 1910. С. 21.

8 Богуславский Л.А. История Апшеронского полка, 1700—1892 в 3 т. Т. 1. СПб.: Тип. Мин. пу тей сообщ. (А. Бенке), 1892. С. 89.

9 Приказы по военному ведомст ву. № 153. Сан к т-Петербу рг. Март 5 дня 1914 года.

10 Ист ори я 13-г о ЛейбГренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет. Ч. 1. СПб.: Тип. В.С. Ба лашева, 1892. С. 4.

11 Э н ц и к лопед и я в о ен н ы х и морских наук / Под главной редакцией генерала от инфантерии Леера. Т. 7. СПб., 1897. С. 290, 291.

12 Историческое описание одежд ы и в о ору жен и я Ро с си йск и х войск. Ч. 14. СПб.: Военная типография, 1859. С. 10.

13 Азанчевский М.П. Ис т ори я Лейб-г вардии Преобра женского полка. М.: Тип. Каткова и Кº, 1859; Вальберг И.И., Карепов Н.Н. Указ. соч.; Богуславский Л.А. Указ. соч.; Карцов П.П. История Лейбг в а рд и и С емёнов ског о по л к а 1685—1854 гг. СПб., 1852; Служба Ширванца 1726—1909 гг. Тифлис, 1910; Судравский В.К. Указ. соч. и др.

14 Служба Ширванца 1726—1909 гг. С. 9, 36, 58.

15 Потто В.А. История 44-го Драгунского Нижегородского полка / Сост. В. Потто. Т. 11. СПб.: типолит. Р. Голике, 1892—1908. Загл. т. 11: История 17-го Драгунского Нижегородского полка, 1893. Т. 2. С. 21—23, 38, 40.

16 Орлов Ф.Ф. О черк ис т ори и Санкт-Петербургского гренадерского полка 1726—1880. СПб., 1881. С. 55, 104, 106, 126.

17 Максутов В.П. Истории 25-го пехотного Смоленского полка за два века его су ществовани я. СПб., 1901. С. 548.

■

83

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

А.А. КУЗЬМИН

A.A. KUZMIN

«ЛУЖИ КРОВИ НЕ ИССЫХАЛИ…» Военные медики в Бородинском сражении

POOLS OF BLOOD NEVER DRIED UP… Military medics in the Battle of Borodino

Сведения об авторе. Кузьмин Алексей Александрович — методист Научно-методического отдела Музея Победы, кандидат исторических наук (Москва. E-mail: kuzmin@cmvov.ru). Аннотация. В статье на основе архивных материалов рассматривается опыт лечения раненых во время Бородинской битвы в период Отечественной войны 1812 года. Ключевые слова: Отечественная война 1812 года; Бородинская битва; военно-медицинское обеспечение; военные лазареты; полевые перевязочные пункты; военный хирург Я.В. Виллие; князь П.И. Багратион.

Information about author. Aleksei Kuzmin — methodologist at the Research and Methodology Section of the Victory Museum, Cand. Sc. (Hist.) (Moscow. E-mail: kuzmin@cmvov.ru).

Summary. The paper falls back on archival materials to examine the practice of treating casualties during the Battle of Borodino at the time of the 1812 Patriotic War. Keywords: Patriotic War of 1812; Battle of Borodino; military-medical support; military hospitals; field dressing stations; military surgeon Ya.V. Wylie; Prince P.I. Bagration.

В

ХОДЕ Отечественной войны 1812 года перед российской военно-медицинской службой стояли сложные задачи по оказанию помощи многочисленным раненым и больным военнослужащим, а также гражданскому населению. Недоукомплектованные квалифицированным персоналом перевязочные пункты, развозные и подвижные военно-временные госпитали дополнялись врачами и фельдшерами из числа студентов старших курсов Медико-хирургической академии, медицинЯков Васильевич Виллие

84

ского факультета Московского университета, военнопленными французскими врачами. При первоначальном массовом отступлении русских армий в глубь страны не существовало даже единого плана эвакуации пострадавших, и только накануне сражения за Смоленск главный медицинский инспектор Я.В. Виллие направил начальнику главного штаба 1-й Западной армии генералу А.П. Ермолову конкретный перечень неотложных действий. Основным пунктом этого проекта предусматривалась эвакуация раненых бойцов в Смоленск (руководитель приёма — доктор Гейрат) с возможностью их дальнейшей передислокации во второлинейные и третьелинейные госпитали Гжатска, Вязьмы и Москвы1. В период смоленских боёв число раненых военнослужащих увеличилось более чем на 5000 человек. Лекари и подлекари перевязочных пунктов, несмотря на их героический круглосуточный труд, уже не справлялись с таким большим наплывом пациентов. Во внутренних губерниях России дополнительно были развёрнуты 65 военно-временных госпи-

талей с привлечением гражданского медицинского персонала. Апогеем нагрузки на военно-медицинскую службу стало Бородинское сражение, в результате которого выбыли из строя 45 тыс. русских и 58 тыс. французских солдат и офицеров. Один из очевидцев жестокого события русский офицер Ф. Глинка писал: «Сколько потоков крови! Сколько тысяч тел!.. На месте, где перевязывали раны, — лужи крови не иссыхали. Никогда не видел я таких ужасных ран. Разбитые головы, оторванные ноги и размозженные руки до плеч. Те, которые несли раненых (санитары), облиты были с головы до ног кровью своих товарищей»2. На поле битвы самоотверженно работали русские лекари, подлекари, санитары-носильщики (многие из которых были из числа ополченцев). На полковых перевязочных пунктах оказывалась оперативная врачебная помощь, затем раненые поэтапно поступали в развозные, подвижные и военно-временные госпитали. Один из участников Бородинского сражения ополченец Ю.Н. Бартенев сообщал

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.А. КУЗЬМИН. «Лужи крови не иссыхали…»

в своём письме: «Здесь нам дали самую неприятнейшую на свете должность, которую я бы лучше хотел променять на потеряние самой моей жизни. Оная состояла, чтобы брать с места сражения тяжело раненых и отправлять их далее»3. Столь же напряжённая обстановка сложилась во вражеском лагере. Врач де ля Флиза, находившийся во время сражения на французском перевязочном пункте, свидетельствовал: «Невозможно передать того рева, того скрежета зубов, который исторгает у раненых боль от разбитых ядром членов, тех болезненных криков, когда оператор прорезывает покровы члена, рассекает мышцы его, разрубает нервы, пилит кость»4. На Бородинском поле трудился главный медицинский инспектор хирург Я.В. Виллие: под огнём противника он провёл более двухсот операций, при этом энергично осуществляя общее медико-санитарное руководство. На левом фланге, где шли наиболее кровопролитные бои, главный медик 2-й Западной армии Гангарт успешно координировал действия полковых и дивизионных врачей, но сам получил тяжёлые ранения в колено и грудь. Два ординарца, выделенные П.И. Багратионом, отвезли его в Можайский госпиталь. Вскоре туда попал и сам главнокомандующий, тяжело раненный осколком ядра в левую голень с переломом берцовой кости. Превозмогая боль, Гангарт «притащился к князю». Увидев своего главного медика, Багратион сказал: «Теперь должно нам ехать лечиться вместе». В своём последнем послании к императору князь писал: «Хотя, всемилостивейший государь, в деле 26-го и я довольно не легко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сем, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола; крайне однако ж прискорбно

Главный доктор военных госпиталей Христиан Иванович Лодер (1805—1812 гг.); главный медицинский инспектор по военносухопутной части Иван Иванович Гаргант (1805—1809 гг.)

одно только то, что я в сие важнейшее время остаюсь в невозможности далее показать мои услуги»5. Сопровождавший раненого полководца на перевязочный пункт офицер Ольферьев в письме к своей сестре дал следующую характеристику места помощи выбывшим из строя бойцам: «...Легче пробыть шесть часов в бою, нежели шесть минут на перевязочном пункте. Кругом лужи крови, то красной теплой, то черной и уже застывающей. Тысячи сто-

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

нов подымаются к небу. Лекари работают, сбросив сюртуки, подвязав передники и засучив рукава до локтей»6. Проведённая Я.В. Виллие сложная операция с расширением раны и извлечением осколка кости, к сожалению, не смогла сохранить жизнь прославленному военачальнику: спустя 17 дней после ранения он скончался от наступившей гангрены. А ведь именно П.И. Багратиону принадлежали прогрессивные идеи развития военно-полевой медицины.

Карманный набор военного врача XIX в.

85

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

Помощь раненым в ходе Бородинского сражения 1812 г.

Одним из его приказов предписывалось: «...Медицинским чиновникам внушить, что должность их не в одном врачевании состоит, но уметь расположить больных по роду их недугов, сохранять опрятность в белье, чистоту в покоях, приготовлять пищу каждому по качеству болезни, одним словом, иметь о них истинное отеческое попечение...»7. Забота полководцев о здоровье русского солдата в 1812 году оказывала большое влияние на боеспособность всей армии. Накануне Бородинского сражения М.И. Кутузов, осмотрев лазаретные «фуры», приказал сбросить с них громоздкие кузова и сделать на дрогах помосты для 5—6 раненых. 4 октября он отдал приказ «корпусным начальникам строРанение П.И. Багратиона

86

жайше подтвердить, что нижние чины ни под каким видом не были допускаемы пить грязную воду, которая, как из опытов доказано, служит последствием к болезням». 17 ноября 1812 года генерал-лейтенанту Бороздину поступило предписание «очистить тыл нашей армии» от трупов, «осматривать госпитали». 13 февраля в приказе по армии предлагалось немедленно приготовить бани в землянках или других местах, «чтоб непременно солдаты имели средства париться и мыться не далее, как через неделю...»8. В разгар боёв на перевязочных пунктах полков и дивизий скапливалось большое число ранены х. Од ном у лек арю приходилось выполнять работу за троих. В воспомина-

ниях участников Бородинской битвы содержатся подробные опис ания происход ивши х событий. «Вся Можайская дорога, — писал Н.Н. Муравьёв, — была покрыта ранеными и умершими от ран, но при каждом из них было ружье... Хотя было много заготовлено подвод, но их и на десятую долю раненых недоставало». Я.В. Виллие утверждал, что всем раненым были сделаны перевязки и нужные операции. Из Можайска их отправляли в Москву через промежуточные станции в Шелковке, Кубинском и Перх ушкине. На ка ж дой станции находились по два лекаря и по два фельдшера. Главный интендант русской армии генерал Е.Ф. Канкрин представил подробный отчёт, в котором, в частности, говорилось: «...Мы нигде почти не оставили раненых, даже из Можайска, где я был почти один, вывезены до наступления другого утра все наши раненые. На дороге учреждены были станции, и хотя скорое отступление требовало, чтобы только ускорить дальнейшее движение колонн, но раненые и на повозках получали себе пищу...»9. Несмотря на принятые усилия, часть тяжелораненых так и не была эвакуирована с поля боя. При классификации боевых ранений, полученных участниками Бородинской битвы, в современной историографии активно используются наградные представления того периода: «ранен в руку, череп и в ногу ядром», «контужен в грудь», «ранен в левую руку картечью», «сильная контузия в голову», «ранен пулею в левую бровь», «пулею в грудь навылет», «ранен в обе ноги навылет», «ранен контузиею и упал без чувств»10. Об оказании бойцам первой врачебной помощи свидетельствуют письма и воспоминания военных медиков, мобилизованного гражданского персонала. В одном из своих посланий ополченец Ю.Н. Бартенев писал: «Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.А. КУЗЬМИН. «Лужи крови не иссыхали…»

завороченными полами палаток на краю березняка... Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых... стояли толпы солдат-носильщиков... Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания... На ближайшем столе [в палатке] сидел татарин... Четверо солдат держали его. Доктор в очках что-то резал в его коричневой мускулистой спине... [раненый] оскалил белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжать. На другом столе... на спине лежал больной полный человек с закинутою назад головой... Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча — один был бледен и дрожал — что-то делали над другой красною ногой этого человека... Раненому показали в сапоге с запекшеюся кровью отрезанную ногу. [Его] держали на руках и предлагали ему воду в стакане»11. Один из главных перевязочных пунктов располагался у деревни Князьково, близ опушки леса. Здесь же по небольшому оврагу протекал ручей, получивший впоследствии печальное название Стонец. Но и этот маленький живительный источник был недоступен искалеченным бойцам. «Жажда мучила меня нестерпимо, и, несмотря на свое изнеможение, я бросился к колодцам (у деревни Князьково), где шла перевязка раненых, но подойти к ним было нельзя из-за массы лежавших людей», — свидетельствовал выбывший из строя участник сражения Сухинин12. О способах лечения в полевых лазаретах можно судить из воспоминаний одного из артиллеристов: «У меня разрезали сапог и скинули его; пятка правой ноги моей ока-

залась вздутой, посиневшею и свороченною в сторону. Она горела как в огне, и прикосновение к ней причиняло нестерпимую боль; однако прохладительные примочки утоляли воспаление… [На второй день] меня повернули навзничь, схватили крепко мою ног у и по распу хшей пятке вдруг чиркнули ножом. Я вскрикнул и вместе с болью почувствовал облегчение»13. В период наполеоновского нашествия пали смертью храбрых десятки тысяч русских бойцов, в т.ч. скончавшись от тяжёлых ранений на перевязочных пунктах и в полевых лазаретах. Но российские военные медики всё же сумели сохранить многие жизни героических защитников Отечества. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Богданович М. Истори я Отечественной войны 1812 года. Т. II. СПб., 1859.

2 Корнеев В.М., Михайлова Л.В. Медицинская Служба в Отечественную войну 1812 года: к 150-летию войны. Л.: Медгиз, 1962. С. 69, 70.

3 Бартенев Ю.Н. Из записок Ю.Н. Бартенева: воспоминания // Русский архив. 1886. № 6. С. 305—333.

4 Ла-Флиз Доминик де. Поход Наполеона в Россию в 1812 году. М.: Образование, 1912. С. 42.

5 Бородино: документы, письма, воспоминания. М.: Советская Россия, 1962. Документ № 98. С. 109, 110.

6 Российский Д.М. Медицинский факультет Московского университета в дни Отечественной войны 1812 года // Клиническая медицина.

1953. № 2. С. 265—267.

7 Центральный архив Министерства обороны РФ. Ф. 433. Оп. 34. Д. 16. Л. 1.

8 Положение для временных военных госпиталей при большой действующей армии. СПб., 1812. С. 145.

9 Михневич Н.М. Отечественная война 1812 г.: история русской армии и флота. СПб., 1812. С. 47.

10 Нестеренко А.И. «Так было в дни Бородина...» // Медицинский работник. 1962. № 7. С. 223, 235.

11 Кутузов М.И. Сборник документов. М.: Воен. изд-во, 1956. Т. V. С. 259—263.

12 Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 121. Оп. 15. Д. 5. Л. 2.

13 Там же. Л. 4.

■

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

КНИЖНАЯ ПОЛКА ВОЕННОГО ИСТОРИКА КНИГИ, ПОДАРЕННЫЕ РЕДАКЦИИ «ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО ЖУРНАЛА»

Семёнов И.А. Мои морские мили. СПб.: А-плюс, 2019. 612 с. Подарена С.В. Федуловым (Санкт-Петербург) Попов Ю.М. Имяобразование кораблей российского флота во времена царствования Петра I. 2-е изд., перераб. Воронеж: Научная книга, 2019. 144 с., ил. Подарена автором (г. Воронеж) Зайцев Ю.М, Толстова Л.Н. и др. Бессмертный полк ТОВВМУ: выпускники Курсов ускоренной подготовки командного состава Тихоокеанского флота при Тихоокеанском военно-морском училище (1939—1940). Владивосток: ТОВВМУ имени С.О. Макарова, 2019. 172 с., ил. Книга Памяти. Тихоокеанское военно-морское училище (1941—1945) / Авт.-сост. Ю.М. Зайцев, М.Н. Пыресин, М.И. Сажаев, Л.Н. Толстова. Книга издана с использованием гранта Президента РФ, предоставленного Фондом президентских грантов. Владивосток: ТОВВМУ имени С.О. Макарова, 2020.

108 с., ил. Подарены Ю.М. Зайцевым (г. Владивосток) На пороге войны: 1939 год: материалы международной научной конференции «Стратегия СССР по предотвращению Второй мировой войны в Европе и Азии» (г. Москва 13—16 сентября 2019 г.). М.: Яуза-каталог, 2020. 448 с. Подарена Ю.А. Никифоровым (Москва)

87

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

О.Н. ЗАБУЗОВ

O.N. ZABUZOV

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА: НЕКОТОРЫЕ УРОКИ ДЛЯ СОВРЕМЕННОГО СОЦИУМА И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СТРАТЕГИИ РОССИИ WORLD WAR ONE: SOME LESSONS TO BE DRAWN

BY THE PRESENT DAY COMMUNITY AND THE NATIONAL STRATEGY OF RUSSIA Сведения об авторе. Забузов Олег Николаевич — начальник отдела Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооружённых сил РФ, кандидат политических наук (Москва. E-mail: zabuzov@mail.ru). Аннотация. В статье анализируется обобщённый взгляд на социальное измерение войны после прочтения коллективной монографии «Социум. Государственная стратегия. Война: политико-стратегические уроки Первой мировой войны». Ключевые слова: Антанта; военная борьба; Вторая мировая война; общество; Первая мировая война; социум; стратегия; Тройственный союз; уроки; ценности.

Information about author. Oleg Zabuzov — Head of Department at the Research Institute of Military History of the RF AF General Staff Military Academy, Cand. Sc. (Polit.) (Moscow. E-mail: zabuzov@mail.ru).

Summary. The paper analyzes a generalized view of the social dimension of war upon reading the collective monograph «Social Stratum. National Strategy. War: the Political and Strategic Lessons of World War One».

Keywords: Entente; armed struggle; Second World War; society; First World War; social stratum; strategy; Triple Alliance; lessons; values.

П

РИЧИНЫ состояния современного общества иногда полезно искать в прошлом. При этом такие глобальные потрясения, как две мировые войны, вне всяких сомнений, имеют довольно сильную генетическую связь между собой. Авторы монографии «Социум. Государственная стратегия. Война: политикостратегические уроки Первой мировой войны»* убеждены, что истоки трагических событий 1939—1945 гг. и дальнейшего хода мировой истории стоит искать именно в Первой мировой войне и её результатах1. На наш взгляд, именно эти посылы стали основными драйверами в написании монографии. Отметим несколько существенных пунктов, которые будут выступать своего рода опорными точками отзыва на коллективную монографию.

1. Представляется, что 75-летие Победы в Великой Отечественной войне затеняет своим величием и значимостью недавний юбилей * Социум. Государственная стратегия. Война: политико-стратегические уроки Первой мировой войны. М.: НЕОЛИТ; ИПБ СНГ, 2019. 192 с.

88

окончания Первой мировой войны. По силе разрушений, по бедам и лишениям Вторая мировая война также удерживает печальную пальму первенства. Вместе с тем значение Первой мировой войны в плане зарождения и ведения Второй огромно. Именно результаты Первой мировой войны и приобретённый в ходе неё опыт оказали существенное влияние на развитие военного дела, экономики, да и всего социума.

2. Авторы монографии избрали классический подход к определению структуры работы, с обоснованным достаточно новационным включением в виде понимания социума как объекта информационного противоборства. И это выглядит достаточно новаторски для такого рода монографий. Стоит заметить, что «информационный фактор» пронизывает все главы труда. Ввиду этого имеет смысл сосредоточиться на главах, в которых анализируются социумы противоборствующих сторон Первой мировой войны.

3. Анализировать отдельные феномены той войны без наложения на современную дей-

ствительность представляется несколько узким. Поэтому некоторые уникальные аспекты Первой мировой войны следует рассмотреть через призму состояния и перспектив современного социума. Важно подчеркнуть, что предлагаемые размышления по итогам прочтения коллективной монографии не преследуют своей целью дать традиционную рецензию, а выступают в виде размышления-отзыва. Обобщённый взгляд на социальное измерение войны В начале монографии авторы пытаются вычленить социальное (человеческое) измерение Первой мировой войны. Естественно, такое постулирование при беглом ознакомлении вызывает отторжение связки «социальное» и «война». Однако с полной уверенностью следует согласиться с мнением авторов о том, что чего-либо гуманного (т.е. человечного) вряд ли можно найти в войне. Учитывая же, что война — социальное явление, её человеческое измерение вполне уместно. Авторы

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

О.Н. ЗАБУЗОВ. Первая мировая война...

подчёркивают: «В этой несправедливой по целям и характеру войне, несомненно, были акты проявления высокой человечности и социальности, но это не делает её человечной, социально оправданной со стороны её основных участников»2. Как отмечено в работе, произошли «глубокая социализация войны и милитаризация социальной жизни». Действительно, мы можем наблюдать всё возрастающее вовлечение социума в ведение вооружённой борьбы. И если битва на Чудском озере была уделом, главным образом, подготовленных служилых людей, то Отечественная война 1812 года характеризуется большим включением в её ареал мирного населения. Это и всё большие страдания мирного населения от наполеоновских войск, и развитие партизанского движения. Первая мировая война, по выражению авторов книги, «подмяла под себя общественную, семейную и личную жизнь людей»3. Если экстраполировать этот тезис на Вторую мировую войну, то её «каток» выглядел ещё более гипертрофированным. Естественно, война высветила все низменные проявления человеческой натуры, оголила социальный нерв населения воевавших стран. Правительства этих государств этим пользовались, взращивая неприязнь и ненависть к народам противоборствующей стороны. В монографии содержатся размышления о методах и средствах гуманизации жизни, о таком способе гуманизации, как исключение войны из исторического процесса4. Возможно ли это в современном мире? Думается, что ленинское определение политики как концентрированного выражения экономики не потеряло актуальности сегодня. Современное проявление борьбы отдельных стран мира за энергоресурсы, воду, территории, рынки сбыта имеет военное выражение. А международный терроризм, в т.ч. в Сирии, свидетельствует о размывании монопольного права государства обладать военной организацией.

Можно ли допустить возможность тотального искоренения такого феномена, как война, в современном обществе? Хочется надеяться, что мировых масштабных войн уже не будет. Но современность говорит об обратном. В мире наблюдаются всё новые проявления военного и вооружённого насилия разной детерминации. В этих условиях прогнозирование военных конфликтов и их предотвращения становится серьёзной проблемой5. Социальные трансформации в странах Антанты Авторы размышляют о перспективах развития российского общества. В условиях его мирного развития, отмечается в монографии, численность населения нашей страны к XXI веку составила бы не менее 500 млн человек. При этом сегодня в США проживают порядка 325 млн человек, хотя там не велись широкомасштабные боевые действия за иск лючением граж данской войны в XIX веке. Авторы отмечают предвоенную динамику роста российской экономики: сельского хозяйства, промышленности. Но, чтобы догнать ведущие страны мира того времени, нужен был мир. Вне всяких сомнений, одним из

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

тормозов социального развития российского общества являлись невысокое качество управления общественными процессами и слабая его институционализация. Получалось, что низы не могли, а верхи не хотели чтолибо менять. В то же время были и достаточно прогрессивные указы императора. В качестве примера приводится указ 1905 года о веротерпимости, необходимость принятия которого к тому времени назрела, поскольку социальный состав Российской империи был этнически и религиозно пёстрым. Вступление России в войну потребовало от российского общества перераспределения духовных и материальных средств. Как отмечают авторы, «воюющая армия потребовала создания сложного армейского социума, невероятно прожорливого по потреблению и почти ничего не производящего» 6. Естественно, армия и не призвана ничего производить. Выражение Наполеона о нежелании кормить свою армию может обернуться тяжёлыми последствиями для страны, где армии суждено стать гарантом стабильности. В то же время, как констатируют авторы, «народ оказался не согласным жертвовать собой, вести войну как отечественную». Это, несомненно, Обложка книги

89

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

отразилось на отношении к армии в обществе и повлияло на самих военных. Российская элита не смогла выступить в качестве цементирующего состава для общества. Ситуацией воспользовались отдельные политические силы, которые в итоге стали организаторами Февральской революции, что только ускорило центробежные процессы, приведшие к Гражданской войне. История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Можно, конечно, порассуждать, что было, если бы Россия не выходила из Первой мировой войны. Как повлияло бы это на российский социум? Что было бы с экономикой России? Таких ответов дать нельзя, подчёркивают авторы монографии. Историю Первой мировой войны, место и роль в ней России стоит воспринимать такими, как есть. Естественно, исторически сложившиеся условия выхода России из войны совпали с огромным желанием российского социума. Во Франции перед вступлением в войну ещё были сильны последствия «эффекта побеждённой нации» после войны 1870—1871 гг. Стоит заметить, что такие же психологические травмы приобрёл и немецкий социум после поражения Германии во Второй мировой войне. Первая мировая война для Франции стала толчком в дальнейшей урбанизации: «война способствовала исходу из деревни»7. Уровень оплаты труда и жизни в городах Франции в период начала войны объективно был выше, чем в деревнях. Однако в 1917 году во Франции была введена карточная система. Если сравнивать с Россией 90-х годов прошлого века, когда также были в ходу карточки, можно представить себе уровень жизни граждан Франции тогда и граждан России девяностых. Война способствовала зарождению и развитию во Франции эмансипации. Женщины пошли на военное производство, изменилась мода, женская одежда

90

стала проще и функциональнее. Однако война не только определила положительные веяния во французском обществе, но и вызвала рост преступности. Естественно, вернувшиеся с войны солдаты французской армии имели не только различные физические ранения и увечья, но и психические травмы. Например, их возвращение в семьи не всегда проходило гладко и миролюбиво. Это вызывалось главным образом значительным сроком службы — до семи лет. Отдельные трансформации претерпела и колониальная система Франции. Началась либерализация взаимоотношений с заморскими территориями. В целом же Первая мировая война оказала мощное воздействие на французское общество. Относительно Великобритании также следует отметить несколько значимых явлений и феноменов. Тогда в стране основным средством доведения информации до населения являлись газеты. Однако и в современной Великобритании роль этого канала информации осталась высокой. Большинство англичан до сих пор отдают предпочтение газетам, выражающим ту или иную партийную линию. С единственной разницей, что многие издания переместились в Интернет. Как и во Франции, война явилась катализатором урбанизации: «крестьяне массово перебирались жить в города, осваивая фабричные профессии»8. Авторы монографии заявляют об «интенсификации горизонтальной мобильности». В то же время стоит отметить набравшее силу профсоюзное движение, которое в обычных условиях противостояло владельцам производств. Однако война консолидировала английское общество, и число стачек резко сократилось. Методы ведения военных действий, применявшиеся немецкими войсками, вызвали значительные колебания устоев британского общества. Большое впечатление на англичан

произвели бомбардировки мирных городов, торпедные атаки гражданских морских лайнеров. Если перевести на современный лад, то развитие военного искусства, военной техники, да и самого общества предопределяет развитие новых форм и способов ведения военных действий. И если на начальном этапе их применения это вызывает отторжение и неприятие, то в дальнейшем становится более «привычным» для социума. В период войны наблюдались схожие с Францией процессы эмансипации. Женщины боролись за свои права. Одной из таких побед стало получение права голоса на политических выборах. В монографии небезосновательно отстаивается позиция относительно масштабных преобразований в США в период Первой мировой войны. Показательный фактор — значительные урбанизационные процессы, рост городов и численности населения вообще. «Можно считать этот период точкой отсчёта превращения США в сверхдержаву с мировыми амбициями» 9. Однако чем был обусловлен рост экономики? Продолжительность рабочей недели составляла 53,5 часа. В период с 1913 по 1919 год стоимость жизни возросла на 104 проц., а заработная плата — лишь на 55 проц. Один процент населения США владел 60 проц. национального дохода. Тем самым прирост прибавочной стоимости определялся не столько внедрением нового технологического оборудования, сколько нещадной эксплуатацией рабочего класса и снижением оплаты труда. Здесь интересно сравнение с ростом ВВП в современном Китае. Отчасти он определяется некоторой экономией в социальной сфере. Например, в стране до сих пор нет полноценного пенсионного обеспечения. Процессы эмансипации в американском обществе оказались схожими с Францией и Великобританией. Первая мировая война стала экономи-

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

О.Н. ЗАБУЗОВ. Первая мировая война...

ческим драйвером развития. США стали поистине мировой державой. Экономический рост предопределял духовные и социальные трансформации в американском обществе. И, как показывают авторы монографии, происходившее не всегда было положительным для большей части населения. Социальные трансформации в странах Тройственного союза Немецкое общество, как отмечено в монографии, начало войны приняло с ликованием. Хотя странно наблюдать в каком бы то ни было обществе такое воодушевление. Так или иначе, война затронула практически все социальные группы немецкого общества, при этом наблюдалось сплочение нации. Профсоюзы отказались от проведения стачек и забастовок. Число отмобилизованных на войну достигло 20 проц. всего населения. Немецкие евреи могли участвовать в войне как полноценные граждане своей страны. Дальнейшие же неудачи германских войск на фронте запустили пацифистские механизмы в немецком обществе. Неудачи обуславливались просчётами генерального штаба, который в обществе имел имидж интеллектуальной машины. Имело место и перетекание некоторых политических функций германскому генштабу, которые он использовал, исходя из военных потребностей10. Ситуацию осложнили возникшие экономические трудности, а пропагандистская деятельность со стороны Антанты, главным образом Великобритании, находила благоприятную почву в немецком обществе. Наблюдался и раскол среди немецкой политической и военной элиты. Как отмечают авторы монографии, именно в этот период определился вопрос, что такое «немецкое». В дальнейшем в немецкой общественно-политической и научной литературе сложился целый пласт изысканий, базирующихся на прилагательных «политическое», «социальное».

В Австро-Венгерской империи деловой и социальный климат был менее благополучным, чем в Германии. Это выражалось в снижении её инвестиционной привлекательности, падении производства, росте безработицы и, как следствие, в росте социальной напряжённости. Война обусловила вовлечение в производство подростков и женщин. Такие тренды явились стимулами для феминизации и политизации женской части австро-венгерского социума. Как и в Германии, число стачек и забастовок рабочих снижалось. И если в немецком обществе этому способствовала консолидация населения, то в АвстроВенгрии механизм был более прост: лидеров стачечного движения отправляли на фронт11. Заметим, что нараставшие социальные проблемы способствовали созданию в годы войны министерства социального обеспечения. Однако предпринимавшиеся центральной властью шаги по стабилизации обстановки не дали должного результата. Начались центробежные процессы, которые привели к распаду империи. Как справедливо отмечают авторы, «политическая организация страны и её социальные институты не выдержали испытания войной»12. Состояние социума Османской империи перед началом войны характеризовалось напряжённостью, обострением взаимоотношений между различными этносами. К развитию экономики в Османской империи привлекалось большое число предпринимателей из европейских стран. Выгодное морское положение империи нивелировалось сосредоточенностью всей морской торговли в руках иностранцев13. Эти факторы вкупе с активной деятельностью оппозиционных политических сил предопределили дальнейшие события. Подъём национально-освободительного движения на фоне оккупации территории войсками Антанты привёл к распаду империи и образованию в 1923 году Республики Турция.

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

Сделаем несколько ключевых выводов.

1. Авторам монографии удалось представить оригинальный взгляд на события Первой мировой войны, её социальное измерение.

2. В монографии использованы достаточно известные литературные источники по теме, а также введены в научный оборот новые. Что, несомненно, стоит оценить положительно.

3. Детально проанализировано влияние информационного противоборства на социум. Информационное воздействие на общество, на войска обрело новый масштаб и окончательно оформилось как институт.

4. Обращение к истории Первой мировой войны позволяет проследить трансформацию взглядов на ведение войны и видение войны будущего.

5. Вне всяких сомнений, России нужна государственная стратегия, базирующаяся на исконных российских ценностях. Такая стратегия должна стать базисом для формирования общественного согласия и выступить своего рода мотивационной движущей силой общественного развития.

6. Первая мировая война требует дальнейшего изучения и осмысления. В этом мы солидарны с авторами монографии.

ПРИМЕЧАНИЯ 1 Социум. Государственная стратегия. Война: политико-стратегические уроки Первой мировой войны. М.: НЕОЛИТ; ИПБ СНГ, 2019. С. 4.

2 Там же. С. 10.

3 Там же. С. 12.

4 Там же. С. 15.

5 Белозёров В.К. Военная доктрина Российской Федерации о предсказуемости военных конфликтов // Проблемы безопасности: электронный научный журнал. 2011. № 2(12). С. 23—35.

6 Социум. Государственная стратегия. Война… С. 20.

7 Там же. С. 28.

8 Там же. С. 39.

9 Там же. С. 59.

10 Там же. С. 70.

11 Там же. С. 81.

12 Там же. С. 87.

13 Там же. С. 89.

■

91

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

А.В. СМОЛИН

A.V. SMOLIN

АРМИЯ И ФЛОТ В РЕАЛИЗАЦИИ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ АМБИЦИЙ РОССИИ THE ARMY AND THE NAVY IN FULFILLING RUSSIA’S GEOPOLITICAL AMBITION Сведения об авторе. Смолин Анатолий Васильевич — профессор Санкт-Петербургского государственного университета, доктор исторических наук (Санкт-Петербург. E-mail: smolin1947@yandex.ru). Аннотация. В рецензируемом издании рассказывается о реформах, предпринятых российским самодержавием для укрепления армии и флота. Авторы монографии показали осуществление этих преобразований через деятельность высших представителей военно-политической элиты второй половины XIX — начала XX века. Ключевые слова: военный министр; морской министр; Морской генеральный штаб; самодержавие; геополитика; реформы.

Information about author. Anatoly Smolin — Professor of St. Petersburg State University, D. Sc. (Hist.) (St. Petersburg.

E-mail: smolin1947@yandex.ru).

Summary. The edition under review speaks of reform undertaken by the Russian autocracy to build up the army and the navy. The authors of the monograph showed how these transformations were achieved through the actions of top members of the military-political elite in the second half of the 19th century and the beginning of the 20th century.

Keywords: war minister; navy minister; Naval General Staff; autocracy; geopolitics; reform.

АЙТИ ответ на вопрос, насколько соотносятся реальные экономические возможности той или иной страны с её стремлением решать свои геополитические задачи, попытались авторы рецензируемого издания*. Их цель — выявить амбиции самодержавной власти России («военнофеодальной империи»), сравнить

Н

Обложка книги

* Армия и флот в геополитических интересах России / Отв. ред. И.С. Рыбачёнок. М.: Институт российской истории РАН; Центр гуманитарных инициатив, 2019. 368 с.

92

её реальные возможности встать в один ряд с другими великими державами, прошедшими стадию промышленного переворота и уверенно развивавшимися по буржуазному пути. Для решения этой задачи авторы представили на суд читателей биографии знаковых фигур русской военно-политической элиты второй половины XIX — начала XX века. Среди них военные министры генерал-фельдмаршал Д.А. Милютин, генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин, генерал от кавалерии В.А. Сухомлинов, морские министры адмиралы И.А. Шестаков и И.К. Григорович; председатель Совета министров П.А. Столыпин, начальник Главного штаба генерал от инфантерии Н.Н. Обручев, главнокомандующий Юго-Западным фронтом, затем Верховный главнокомандующий русской армией генерал от кавалерии А.А. Брусилов. Кроме того, дана подробная информация об учреждении важнейшего органа управления Военно-морским флотом России — Морского генерального штаба (МГШ) и его создателях. Деятельность героев книги неоднозначно оценивалась как историками тех далёких лет, так и последующих поколений. Тем интереснее мнение на заданную тему исследователей XXI века. Красной нитью через все очерки проходит мысль о творческой силе монархии, высказанная военным министром Д.А. Милютиным:

«Реформа у нас может быть произведена только властью». И сколь эффективными ни казались бы планы тех или иных военных и государственных деятелей России по улучшению её внутреннего и международного положения, их реализацию тормозили феодальные пережитки, которые сдерживали экономическое и политическое развитие страны. Самодержавие проводило реформы так, чтобы не затронуть суть самой системы. В связи с этим неудачи в её реформировании на разных этапах исторического развития не могли поставить Россию вровень с её конкурентами. Об этом свидетельствуют войны, проигранные империей в изучаемый период. Даже плодами победы в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг. Россия не смогла воспользоваться. Причины таких последствий следует искать не в отдельных просчётах тех или иных деятелей или в недостатке времени для осуществления каких-либо программ. Дело в том, что активная внешняя политика сохранившей сословное устройство «военно-феодальной империи» не подкреплялась мощью её экономического развития. Попытки модернизировать русскую армию предпринимались военными министрами Д.А. Милютиным, А.Н. Куропаткиным и В.А. Сухомлиновым. Однако лишь война выставляет оценки тем, кто развивает армию в мирное время.

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.В. СМОЛИН. Армия и флот в реализации геополитических амбиций России

Осуществлённые Милютиным преобразования проанализированы в очерке доктора исторических наук Л.Г. Захаровой «Всё наше государственное устройство требует коренной реформы снизу доверху» (с. 17—62). При Милютине были отменены наиболее жестокие методы телесных наказаний (правда, это вряд ли могло произойти без поддержки великого князя Константина Николаевича), однако в офицерской среде гуманное отношение к солдатам прививалось крайне медленно. Официально телесные наказания в армии полностью отменили только в 1904 году, но во время Первой мировой войны 1914—1918 гг. они получили новый импульс. Были проведены реформы в военном образовании, сделаны шаги по созданию массовой армии и подготовке обученного резерва. Уделял Милютин внимание развитию отечественного военного производства и строительству стратегических железных дорог, поскольку имевшиеся в стране не соответствовали задачам времени. Лакмусовой бумажкой реформ стала Русско-турецкая война (1877—1878), которую желал военный министр, между тем её итоги оказались безрадостными. Хотя Турция и проиграла войну, но под давлением Англии России пришлось отказаться от условий Сан-Стефанского мира. Война выявила много недостатков в организации, вооружении и снабжении российской армии. К тому же высший офицерский состав оказался не на высоте положения. В итоге, несмотря на все усилия военного министра, отход от крепостнических порядков в армии происходил очень медленно (закончился только в 1917 г.). Одним из помощников Д.А. Милютина в проведении военных реформ стал генерал Н.Н. Обручев, тоже сторонник активного внешнеполитического курса России. Его деятельности посвятила свой очерк «Первая наша забота — стоять твёрдо в Европе» доктор исторических наук И.С. Рыбачёнок (с. 95—142). Генерал надеялся, что в результате реформ произойдёт укрепление военно-экономического потенциала и обороноспособности Российской империи. Благодаря глубоким познаниям в области военной теории, работе с военными министрами (Д.А. Милютиным и П.С. Ванновским) и административному опыту Н.Н. Обручев стал начальником Главного штаба. Это был один из немногих генералов, придававших значение экономиче-

скому развитию страны в качестве основы её боеспособности. Особую роль он отводил железнодорожному транспорту. Его командировка во Францию в 1860 году пришлась на бум железнодорожного строительства, способствовавшего стремительному развитию в стране тяжёлой промышленности. Однако увиденные за границей преобразования не удалось реализовать в России из-за её экономической отсталости и косности мышления правящего класса. Анализируя подготовку европейских стран к новым войнам, учитывая неудачный опыт Крымской войны и слабость России в борьбе с коалицией держав, Обручев высказывал свои соображения на случай вооружённого конфликта с Турцией. В подготовленных им специальных записках содержались анализ состояния вооружённых сил ведущих европейских стран и Российской империи, а также вывод о необходимости принятия последней срочных мер по укреплению своей обороны. Однако осуществление проектов откладывалось из-за отсу тствия финансовых средств. Вместе с тем Обручев, подчёркивает автор, занижал военные возможности армии и флота Турции, что имело негативные последствия для России во время войны 1877—1878 гг. (с. 108, 113, 114). В период подготовки к ней генерал составил несколько записок, содержавших варианты дальнейшего развития событий. Главной целью войны он считал установление в той или иной форме контроля над проливами Босфор и Дарданеллы. Однако у России не было ни сил, ни средств для решения национально-государственных задач, и «подновлённый реформами строй… не смог противостоять своим соперникам на международной арене» (с. 121, 122). После окончания войны с Турцией российские военные приступили к разработке планов на случай войны с Германией и Австро-Венгрией. Первым план развёртывания войск, суть которого состояла в наступлении на Австро-Венгрию и удержании обороны против Германии, представил Обручев. В дальнейшем этот замысел был взят за основу военно-политическим руководством страны. Приоритетной для него также оставалась задача установить контроль России над проливами. Разработка планов по их захвату продолжилась (несмотря на ограниченность экономических и военных ресурсов). Существенный

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

вклад в их развитие внёс Обручев. Вместе с тем, предвидя столкновение с Японией, он не был сторонником продвижения Российской империи на Дальний Восток. Все идеи Николая Николаевича, направленные на усиление обороноспособности страны, вступали в противоречие с реальностью. Экономическая отсталость империи не позволяла содержать нужные для её обороны силы. Одним из министров, стремившихся к возвышению сухопутной мощи России, был генерал А.Н. Куропаткин. О нём — очерк «Дела на Дальнем Востоке могут привести нас к конфликту с Японией» (с. 143— 182) кандидата исторических наук Ю.Ф. Субботина. Прежде чем занять столь высокий пост, Алексей Николаевич прошёл все ступени служебной лестницы. Он участвовал в Русско-турецкой войне (1877—1878), исполняя обязанности начальника штаба 16-й пехотной дивизии, затем командовал Туркестанской стрелковой бригадой в Центральной Азии, занимался административной работой, будучи начальником Закаспийской области. Получив назначение на должность военного министра, Куропаткин проявил качества достаточно умелого администратора. Однако, по оценкам современников, близко знавших генерала, у него были такие недостатки, как нетерпимость к чужому мнению и нерешительность. Находясь на посту военного министра, он заботился об укреплении западной границы и видел Францию союзницей в борьбе с державами Тройственного союза. Вместе с тем автор подчёркивает противоречивость взглядов Куропаткина. С одной стороны, он заботился об охране границ государства, с другой — считал необходимым овладеть Босфором и Дарданеллами, укрепить положение на Тихом океане и получить выход к Индийскому океану через Персию. Однако такие задачи требовали от России огромных затрат, хорошо развитой экономики, передовых армии и флота. В конце XIX века внешняя политика России приобрела «дальневосточный уклон», и это совпало с гегемонистскими планами военного министра на да лёких окраинах империи. Вместе с тем он осознавал трудности ведения широкомасштабных действий на Дальнем Востоке. Однако в сложной придворной борьбе группировок сказались непоследовательность и противоречивость взглядов генерала. Активная внешняя политика

93

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

в регионе не соответствовала военной и экономической готовности России к войне. Не было и согласованных планов действий Военного и Морского министерств. Вместе с тем русская армия на Дальнем Востоке, по мнению Куропаткина, находилась в боеготовом состоянии. Об этом свидетельствовала и инспекторская поездка министра в регион в 1903 году, за несколько месяцев до начала войны с Японией. Несовершенными оказались и планы Куропаткина относительно предстоявших боевых действий против империи микадо, к тому же в военном ведомстве имели слабое представление о её планах. После начала войны с Японией генерал был назначен командующим Маньчжурской армией, а затем главнокомандующим вооружёнными силами на Дальнем Востоке. По справедливому заключению Субботина, Куропаткин был ответственен как за политику, которая привела к войне, так и за её позорный исход (я считаю, и за бездарное командование войсками; непригодность Куропаткина на посту командующего проявилась и в годы Первой мировой войны). Другим военным министром, воочию наблюдавшим плоды своей реформаторской деятельности, был генерал В.А. Сухомлинов. Автор очерка «Добиться создания русской армии, равносильной германской» (с. 281—316) кандидат исторических наук В.А. Авдеев сетует, что в историографии сложилось по большей части негативное мнение о генерале. Считая, что Сухомлинов «был не хуже и не лучше других царских министров», Авдеев приводит следующие слова генерала А.С. Лукомского: «И на посту военного министра он оставался тем же умным человеком, быстро схватывающим суть дела, чарующим собеседником и чрезвычайно приятным знакомым» (с. 283). Однако такая характеристика «государственного человека» (вспоминается чеховская женщина, «приятная во всех отношениях») просто убийственна. Далее Авдеев, характеризуя военную карьеру Сухомлинова, делает акцент на его министерской деятельности. «Наследство», полученное от его предшественников — генералов А.Н. Куропаткина и А.Ф. Редигера, нельзя назвать блестящим, что показали Русскояпонская война и последовавшие затем попытки реформ в армии. Став в 1908 году военным министром, Сухомлинов уже имел представление о том, как рефор-

94

мировать русскую армию. В своих расчётах по её перевооружению он исходил из того, что война будет краткосрочной, и к 1914 году для ведения такого рода операций были созданы соответствующие запасы (к сожалению, недостаточные на момент начала боевых действий). Был изменён закон о воинской повинности, улучшилась подготовка офицерского состава. В военные училища стали принимать, помимо дворян, представителей других сословий. Вместе с тем оснащение армии новейшей техникой замедлялось общей экономической отсталостью страны, что ставило Россию в невыгодные условия в сравнении с её будущими противниками. И хотя в мирное время было немало сделано в плане подготовки к войне, с её началом экономика страны не смогла обеспечить действующую армию всем необходимым. Результатом стали серьёзные неудачи русской армии. Правящая верхушка пыталась обвинить в её поражениях военного министра, объявив его «германским шпионом». Сухомлинова арестовали и отдали под суд, но трагедии армии избежать не удалось. Разумеется, военный министр не был шпионом, однако по большей части именно он отвечал за неготовность действующей армии к войне. Заслуженный профессор МГУ доктор исторических наук А.Г. Голиков посвятил очерк «Мира не может быть, пока не разгромим немца» (с. 317—354) генералу от кавалерии А.А. Брусилову. При этом был избран весьма оригинальный приём изложения: сопоставление действий Брусилова в качестве главнокомандующего Юго-Западным фронтом в 1916 году и Верховного главнокомандующего русской армией в Июньском наступлении 1917 года. Брусиловский прорыв был подготовлен достаточно тщательно, с учётом прошлых ошибок; успеху способствовало увеличение выпуска боеприпасов и вооружения российскими заводами. Однако наступление Юго-Западного фронта началось раньше намеченного срока — из-за катастрофического положения на Итальянском фронте, где союзник России потерпел поражение под Трентино. Летнее наступление русской армии 1916 года принесло ей успех как в моральном, так и в материальном плане (большое количество техники и других трофеев; вступление в войну Румынии на стороне Антанты).

Опыт прорыва Брусиловым Австро-Венгерского фронта был использован Ставкой Верховного главнокомандующего и при планировании кампании 1917 года. Общее наступление союзники хотели начать не позднее 18 апреля 1917 года, однако после Февральской революции в России не всем планам суждено было воплотиться в жизнь. В тот период Брусилов по-прежнему оставался активным сторонником наступления на Русском фронте. Подготовка к нему началась сразу после того, как 22 мая Временное правительство назначило Алексея Алексеевича Верховным главнокомандующим. При этом генерал рассчитывал на поддержку союзников, но они заняли выжидательную позицию. Между тем германское командование, ожидая прорыва русских войск, подготовилось к его отражению. Удачно начавшись 18 июня, наступление вскоре захлебнулось, и все меры по восстановлению в русской армии дисциплины (в их числе введение смертной казни 12 июля) результатов не дали.

18 июля Временное правительство сместило Брусилова с должности Верховного главнокомандующего. На этот пост был назначен генерал от инфантерии Л.Г. Корнилов. По мнению Голикова, провал июньского наступления 1917 года был обусловлен тем, что Верховный главнокомандующий Брусилов оказался не на высоте положения в новых условиях, возникших после Февральской революции. Оставаясь царским генералом, он не смог понять смысла революции и заставить солдат сражаться за цели, которые были им чужды. Плюс ко всему Верховный главнокомандующий неверно оценил позицию союзников, ошибочно рассчитывая на их помощь. К тому же противник заблаговременно подготовился к отражению ожидавшегося им наступления русской армии. Проблема значения флота в обеспечении внешнеполитических интересов России рассмотрена в очерке доктора исторических наук К.Б. Назаренко «В мирное время флот — длинная рука политики» (с. 63—94), посвящённом деятельности морского министра И.А. Шестакова. Изложив его биографию, автор описал такие проведённые им преобразования, как введение плавательного ценза и возрастных ограничений при занятии различных должностей. Реформы Шестакова, справедливо отмечает Назаренко, носили сословный характер и были

№ 9 - 2020 • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

А.В. СМОЛИН. Армия и флот в реализации геополитических амбиций России

призваны «не допустить в кают-компании лиц из простонародья». Следующим шагом министра стала реорганизация органов управления флотом, давшая результаты в мирное время, но не выдержавшая испытания в ходе Русско-японской войны. В эпоху Шестакова началось строительство полноценных броненосцев. С его именем связано утверждение и начало исполнения 20-летней судостроительной программы. Однако все реформы в военной области проверяются практикой войны, а вооружённый конфликт России с Японией привёл к разгрому русского флота. Частично ответственным за это был морской министр, но большей частью — русское самодержавие. По его воле Россия ввязалась в войну, не имея точного представления о противнике и заметно отставая в техническом прогрессе от ведущих держав мира. В очерке доктора исторических наук А.В. Игнатьева «Флот — атрибут великой державы» (с. 183—202) повествуется о деятельности председателя Совета министров П.А. Столыпина. На его премьерство выпала задача возрождения российского флота после цусимской катастрофы. Пётр Аркадьевич, считая одним из главных рычагов проведения великодержавной политики флот, всячески способствовал принятию программы по его строительству. Соответствующие выступления председателя Совмина перед Государственной думой способствовали возрождению морского могущества Российской империи. Принятие правительством десятилетней программы по воссозданию флота должно было восстановить великодержавный статус России. Этому содействовали проводившиеся Столыпиным мероприятия по созданию линейного флота. Поражение России в войне с Японией выдвинуло новую задачу — реорганизации управления российским флотом. Для этого в 1906 году был создан Морской генеральный штаб (МГШ). Его костяк составили молодые офицеры, прошедшие Русско-японскую войну и мечтавшие о возрождении российского флота. Ещё в одном очерке К.Б. Назаренко — «Учреждение, необходимое для управления флотом и морским ведомством» (с. 203—234) — представлены подробные биографии ведущих офицеров МГШ. Достаточно информативен сюжет и об «идейном отце» МГШ А.Н. Щеглове. Автор доказывает необоснованность претензий

А.В. Колчака на авторство составленной Щегловым записки «Работа штаба по опыту русско-японской войны». Также очерк содержит интересные сведения о Л.А. Брусилове, М.И. Каськове, М.М. Римском-Корсакове, Б.И. Доливо-Добровольском, Л.Б. Кербере, А.В. Колчаке и других самобытных офицерах МГШ. Однако нельзя не отметить при этом отдельные неточности. Например, чин полного адмирала был дан Колчаку не Временным Всероссийским правительством, а вновь образованным после переворота в Омске 18 ноября 1918 года Советом министров (председатель П.В. Вологодский). Кроме того, Доливо-Добровольский участвовал в переговорах, но не в Бресте, а в германо-финско-русских — об установлении демаркационной линии в Финском заливе и очистке его от мин, проходивших в Либаве в сентябре—октябре 1918 года. Высоко оценивая деятельность офицеров МГШ, Назаренко вместе с тем обращает внимание на имевшиеся в их работе недостатки: увлечение теоретическими схемами, стремление к широким обобщениям без должной проработки дета лей, отсу тствие анализа сложившейся ситуации. Любопытны заключения автора по поводу внешнеполитической ориентации офицеров МГШ. Так, на начальной стадии деятельности ведомства его сотрудники восхищались Германией (создавшей за короткое время мощный линейный флот) и испытывали антипатию к Англии (из-за её позиции накануне и во время Русско-японской войны). Правда, с началом Первой мировой войны ситуация изменилась. Интересно и наблюдение Назаренко, связанное с понятием «прогрессивные». Его нельзя одинаково применять, справедливо считает он, в качестве «передовых» в отношении как технологий, организационных усовершенствований, так и политических убеждений. Назаренко подверг критике излишнюю увлечённость офицеров МГШ идеей строительства линейного флота. Однако степень экономического развития страны, считает автор, не давала России возможности иметь столько линейных кораблей, сколько было в Англии или Германии. К тому же руководство России, да и морские генштабисты считали, что война начнётся не в 1914, а в 1920 году, что позволило бы осуществить большую судостроительную программу. К сожалению, внешнеполитическая ситуация сло-

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • № 9 - 2020

жилась иначе. «Недостаточно развитая промышленность, отсталое сельское хозяйство и глубочайшие социальные противоречия в Российской империи, — справедливо констатирует автор, — не позволили ей достичь победы в Первой мировой войне» (с. 234). Очерк кандидата исторических наук Б.И. Гаврилова «Лишь бы всё для флота было хорошо и быстро сделано» (с. 235—280) — о последнем морском министре империи И.К. Григоровиче. Главное внимание автор уделил судостроению, которому министр придавал огромное значение. В связи с этим, на мой взгляд, текст оказался несколько перегружен информацией, связанной с деятельностью судостроительных заводов. Став товарищем морского министра (1909), а затем и заняв этот пост (1911), Григорович провёл огромную работу по активизации деятельности министерства и налаживанию его отношений с Государственной думой. Последнее было необходимо для того, чтобы получать соответствующие кредиты, осуществлять судостроительные программы, совершенствовать работу казённых и частных предприятий в интересах флота. Хотя к началу войны не удалось полностью выполнить программы перевооружения флота, но он стал, несомненно, мощнее. Правда, потенциал линкоров Балтийского флота так и не был полностью востребован во время Первой мировой войны, однако стал «запалом» для революционных событий 1917 года. Во время войны на плечи министра легли заботы, связанные с обеспечением флота всем необходимым, а также ремонтом повреждённых кораблей и строительством новых. Безусловно, добросовестная деятельность одного министра не могла изменить систему, стремительно приближавшуюся к закономерному краху. В целом представленные в очерках сведения о жизни военных и морских деятелей Российской империи XIX — начала XX века стали яркой иллюстрацией того, что никакие старания по совершенствованию военно-феодальной монархии (являвшейся анахронизмом в сравнении с передовыми державами) не могли предотвратить её грядущего развала. В свою очередь геополитические амбиции самодержавия, не подкреплённые экономической мощью, только приближали плачевный для страны финал.

■

95

ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ

СЕНТЯБРЬ В ВОЕННОЙ ИСТОРИИ 2 сентября — День Российской гвардии. В этот день по указу Петра I в день выступления русской армии в «поход» к Нарве бывшие «потешные» полки Семёновский и Преображенский получили наименование лейбгвардейских.

2 сентября 1940 года, 80 лет назад, Указом Президиума Верховного Совета СССР учреждён особый знак отличия для Маршалов Советского Союза — «Маршальская звезда».

4 сентября — День специалиста по ядерному обеспечению.

7 сентября 1945 года, 75 лет назад, в Берлине у Бранденбургских ворот состоялся парад союзнических войск СССР, США, Великобритании и Франции под руководством Маршала Советского Союза Г.К. Жукова.

8 сентября — День воинской славы России. День Бородинского сражения русской армии под командованием М.И. Кутузова с французской армией (1812).

11 сентября 1900 года, 120 лет назад, родился С.А. Лавочкин, авиаконструктор, генерал-майор инженерно-технической службы (1944), дважды Герой Социалистического Труда (1943, 1956). Член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Государственных премий (1941, 1943, 1946, 1948). Возглавлял конструкторское бюро, в котором были созданы истребители ЛаГГ-3 (1940 г.), Ла-5 (1942 г.), Ла-5ФН (1942 г.), Ла-7 (1944 г.) и их модификации. В послевоенный период создал ряд боевых машин с реактивными двигателями, среди них сверхзвуковой истребитель Ла-190 и всепогодный двухместный истребитель Ла-200. Умер 9 июня 1960 года.

11 сентября 1935 года, 85 лет назад, родился Г.С. Титов, лётчик-космонавт, генерал-полковник авиации, Герой Советского Союза (1961).

13 сентября 1920 года, 100 лет назад, родился А.М. Майоров, генерал армии (1977), участник Великой Отечественной войны. С октября 1968 года командовал Центральной группой войск, а с 1972 года — Прибалтийским военным округом, в 1980—1987 гг. 1-й заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками. 1987—1992 гг. — в Группе генеральных инспекторов. Умер 14 января 2008 года.

13 сентября (второе воскресенье сентября) — День танкиста.

17 сентября 1775 года, 245 лет назад, родился А.С. Грейг, флотоводец, адмирал (1828). Участвовал в войне против Франции в 1798—1800 гг. Во время Русско-турецкой войны 1806—1812 гг. командовал отрядом кораблей в эскадре Д.Н. Сенявина и участвовал в Афонском и Дарданелльском сражениях (1807 г.). В 1816—1833 гг. главный командир Черноморского флота и военный губернатор Николаева и Севастополя. С 1833 года член Государственного совета. В 1834— 1839 гг. руководил строительством Пулковской обсерватории.

17 сентября 1900 года, 120 лет назад, родился М.Е. Катуков, маршал бронетанковых войск (1959), дважды Герой Советского Союза (1944, 1945). В Красной армии с 1919 года, участник Гражданской войны. В начале Великой Отечественной войны командовал танковой дивизией, которая получила наименование 1-й гвардейской, став первой гвардейской частью в танковых войсках. С января 1943 года командовал 1-й танковой армией, впоследствии 1-й гвардейской. После войны командовал армией, бронетанковыми и механизированными войсками Группы советских войск в Германии.

24 сентября 1799 года — войска под командованием Александра Васильевича Суворова совершили героический переход через перевал Сен-Готард в Швейцарии. Переход Суворова через Альпы стал беспрецедентным в истории.

26 сентября 1914 года — русские армии под командованием генерала Николая Иванова разгромили австро-венгерские войска в Галицийской битве. После разгрома в самом начале Первой мировой войны на собственной территории Австро-Венгрия уже не предпринимала самостоятельных масштабных наступательных действий.

Публикация А.Л. БОЧАРОВОЙ Сведения об авторе. Бочарова Анастасия Леонидовна — научный редактор редакции «Военно-исторического журнала» (Москва. E-mail: mil_hist_magazin@mail.ru)

К СВЕДЕНИЮ АВТОРОВ Редакция принимает к рассмотрению рукописи (распечатанный экземпляр и на электронном носителе) объёмом не более одного авторского листа, набранного в Word через два интервала с концевыми ссылками на использованные источники. В обязательном порядке вместе с рукописью представляются иллюстрации. Ответственность за достоверность информации, точность цифр и цитат, а также за то, что в материалах нет данных, не подлежащих открытой публикации, несут авторы. Материалы, опубликованные в периодической печати, а также в Интернете, редакцией не рассматриваются. Авторы могут присылать свои рукописи на электронный адрес издания. Материалы, присланные в редакцию, рецензируются членами редакционной коллегии журнала. В соответствии с действующим законодательством редакция имеет право не вступать с авторами в переписку. Присланные в редакцию материалы и электронные носители не возвращаются. Авторы должны представить на русском и английском языках свои личные данные: фамилию, имя, отчество, должность, для военнослужащих – воинское звание, учёную степень, учёное звание, контактную информацию для переписки, которая будет помещена в бумажной и электронной версиях издания, а также краткую аннотацию на свой материал и ключевые слова. Кроме этого необходимо сообщить в редакцию почтовый адрес с индексом, номера телефонов для связи, а также адрес электронной почты, если эти данные не были указаны ранее. Редакция доводит до сведения потенциальных авторов, что нами выявлены случаи представления авторами рукописей одних и тех же статей, в том числе ранее опубликованных, одновременно в несколько научных изданий. Редакция «Военно-исторического журнала» предупреждает, что при выявлении подобных фактов всякое сотрудничество с авторами этих рукописей будет прекращено. Позиция редакции не обязательно совпадает с точкой зрения авторов. При перепечатке материалов ссылка на «Военноисторический журнал» обязательна. Плата с авторов за публикацию рукописей не взимается. Адрес редакции для переписки: 119160, Москва, Хорошёвское шоссе, д. 38Д, редакция «Военно-исторического журнала». Тел.: (495) 693-57-35, (495) 693-58-68.

E-mail: ric_vig_1@mil.ru Индекс журнала для подписчиков по каталогу «Газеты. Журналы» АО «Агентство «Роспечать» – 70137; по каталогу «Объединённый каталог Пресса России» ОАО «АРЗИ» – 39887 Сдано в набор 20.07.2020 Подписано к печати 20.08.2020 Формат 60х84/8. Тираж экз. 2193 Зак. № 1608-2020" Регистрац. № 01978 от 30.03.1992 Журнал издаётся ФГБУ «РИЦ «Красная звезда» Минобороны России 125284, г. Москва, Хорошевское шоссе, 38 Тел.: (495)941-23-80 E-mail: ricmorf@yandex.ru Отдел рекламы (495)941-28-46 E-mail: reklama@korrnet.ru Отпечатано в АО «Красная Звезда» 125284, г. Москва, Хорошевское шоссе, 38 Тел. маркетинг: (495) 941-32-09, (495) 941-34-72, (495) 941-39-52, http://redstarprint.ru/ E-mail: kr_zvezda@mail.ru redstar_print Цена свободная © «Военно-исторический журнал», 2020