Все идеальное просто

[1] Дизайнер с удовольствием использует у себя дома лампу Berenice, спроектированную для Luceplan (1985). [2] Радиатор Origami для Tubes (2016). [3] Складная лестница Upper для Kartell легко интегрируется с различными современными интерьерами (2001). [4] Настенные панели Flap для Caimi Brevetti в 2016 году принесли Альберто Меде один из его «Золотых циркулей» (2013). [5] Мобильный рабочий стол Archi Meda для Vitra — один из «звездных проектов» Альберто Меды (2008).

В октябре 2019 года Альберто Меда принял участие в выставке i Saloni в Москве.

[1]

Все идеальное просто

Материал подготовили Ирина Бирилова, Ольга Карпенок

Идеи итальянского дизайнера Альберто Меда (Alberto Meda) по-инженерному рациональны и художественно эстетичны. Возможно, поэтому в портфолио маэстро, помимо множества других профессиональных наград, есть шесть престижных премий «Золотой циркуль» (Compasso d’Oro).

Дизайнер-новатор Альберто Меда с отличием закончил Миланский политехнический университет по специальности «машиностроение» в 1969 году, но полученные знания направил на развитие дизайна предметов интерьера. Он изящно соединяет в своей работе рациональность инженерной мысли и тонкое чувство стиля. С первого взгляда в них видна любовь автора к универсальным отделочным материалам и спокойной цветовой гамме. Альберто Меда сотрудничал с такими известными компаниями, как Alessi, Cinelli, Colombo Design, Ideal Standard, Luceplan, Legrand, Mandarina Duck, Omron Japan, Philips, Olivetti и Vitra. Сегодня работы Альберто Меды хранятся в коллекциях престижных музеев мира. Так, например, его стулья Lightlight и Softlight для Alias можно увидеть в Музее дизайна Vitra и Музее современного искусства в Нью-Йорке. Мы поговорили с господином Медой о его пути в профессии, прагматичном подходе к творчеству и о том, как рождается дизайн объекта. — Вы бывали в России? — Да, в первый раз это было в 1969 году, поездка в Москву была организована для выпускников Миланским политехническим университетом. Москва тех дней сильно отличалась от современной! Затем я приезжал еще несколько раз —в 1989 году с компанией Alias мы привозили выставку стульев Lightlight и Softlight из углепластика

[2] [3] [4]

и относительно недавно я ездил на праздники в Санкт-Петербург. — Что вы думаете о российском дизайне, интерьерах, клиентах, вкусах?

— Я не так много знаю о современном российском дизайне, мне очень нравятся некоторые русские художники: Наталья Гончарова (недавно я видел ее прекрасную выставку во Флоренции), Константин Мельников, Эль Лисицкий, Казимир Малевич. — Почему вас называют дизайнером-инженером? — Будучи ребенком, я был очарован тем, как сделаны разные вещи, многие из них я разобрал, хотя иногда заново собираю, создавая из них две. Конструктор Meccano был моей любимой игрушкой, коробка номер 6, в нем было очень много шестеренок, червячных винтов, электродвигателей и других деталей. Мне подарил его мой дядяинженер, пробудив тем самым и страсть к строительству. Не могу сказать, сколько моделей самолетов я уничтожил, стремясь улучшить их летные характеристики, потому что мне было недостаточно проектов, по которым модели уже были когда-либо собраны. Мне нравилась идея создания модели самолета, спроектированного именно мной. Так что я нашел себя, когда поступил на факультет машиностроения в Политехнический институт Милана. После окончания университета я встретил господина Кастелли (Giulio Castelli), владельца Kartell, искавшего молодого инженера, который отвечал бы за все производство. Через два года я стал техническим директором, ответственным за лабораторию пластика и производство мебели. В Kartell я начал общаться с большим количеством дизайнеров, чтобы конструктивно решать задачи, связанные с их идеями. Я тогда общался с Акилле Кастильони (Achille Castiglioni), Марко Дзанузо (Marco Zanuso), Ричардом Саппером (Richard Sapper), Вико Маджистретти (Vico Magistretti), Анной Кастелли (Anna Castelli) и другими. Я начал «дышать культурой дизайна». Покинув Kartell, я стал независимым инженеромконсультантом и вскоре нашел новое занятие: Бреветти Гаджия (Brevetti Gaggia) доверил мне работу над мороженицей, а также в течение четырех лет я был консультантом Alfa Romeo, хорошо разбирался в «пластике». Это «мир света», который ознаменовал начало моей карьеры дизайнера

[5]

[1]

Альберто Меда в объективе Миро Заньоли (Miro Zagnoli).

и стал переломным моментом в жизни. До этого меня считали техническим консультантом, а не дизайнером. Изучив множество областей применения, от кофе-машины и мороженицы до автомобилей, и вдоволь поэкспериментировав с различными материалами и технологиями, однажды я подумал, что смогу реализовать собственную идею изделия и стать консультантом для самого себя. — Что вы тогда создали? — Я сделал прототип лампы Jack, при свете которой можно читать в постели, не мешая партнеру. Я представил эту лампу фабрике Luceplan, которая запустила ее в производство. Лампа Jack изменила восприятие моей роли и ознаменовала мое вхождение в мир дизайна. Так родилось мое первое изделие, а заодно и отношения с миром света. Лампа —сложный инструмент с сильным эстетическим потенциалом, и я хотел, не теряя своего лица инженера, испытать себя с точки зрения эстетичности решения. Лампа казалась особенно подходящим для этого изделием, потому что ее эстетика тесно связана с оригинальностью конструкции, ее эстетика относится не только к форме, но и к тому, как она работает. Лампа —это прибор, связанный как с температурой, так и с электричеством. Но, прежде всего, свет —это интрига, он заставляет вас мечтать, иными

словами, свет вызывает эмоции. Я узнал, что нематериальность света может стать концепцией и ключевой идеей, от которой зависят формальные аспекты. Потому что нематериальность означает легкость, и не только в физическом смысле, но и в визуальном восприятии. Это означает, что сами эти вещи нужно делать легкими и незаметными. — Какой смысл вы вкладываете в понятие «роскошь» в дизайне интерьера? Как связаны концепции роскоши и существования вне времени?

[2] — Меня не волнует роскошь, это понятие чуждо моей культуре, роскошь связана с демонстрацией статуса, которую я считаю вульгарной. Сегодня некоторые качества окружающей среды стали редкостью, такие как акустика (в том числе чтобы вести диалог) и качество воздуха, которым мы дышим. Дизайн должен разрабатывать объекты, которые формируют интерьер с учетом экологической устойчивости. — Что для вас значит прагматичный дизайн? Приведите примеры из вашей практики. — Я думаю, что дизайнер должен интерпретировать контекст, в котором он работает, он должен ориентироваться на промышленные нюансы, чтобы производить «безвредные» разработки. Он должен проявлять критическое мышление, создавая противовес ненужным, лишенным смысла изделиям, которые, по сути, просто мусор, он должен создавать рациональные изделия, наполненные этическим и эстетическим смыслом, разрабатывать услуги, которые соответствуют человеческим потребностям, как, например, стул Physix Vitra. Обычно у офисных стульев спинка отделена от сиденья, чтобы обеспечить правильное синхронное движение. Physix —это кресло для руководителя, это не рабочее сиденье, нет регулировки поясничной опоры или подлокотников. Это легкий, универсальный и гибкий стул по своему характеру и разнообразию вариантов использования. Скажем, идеальный стул для дома и офиса. При проектировании я просматривал иллюстрации сидений, в которых сиденье плавно переходит в спинку,

Любимые занятия Кататься на лыжах и рисовать акварелью. Типичное начало дня Чтение газеты за завтраком. Секреты идеальной рабочей атмосферы Не должно быть конфликта идей. Они должны дополнять друг друга. Кумиры, повлиявшие на персональный стиль Чарльз Имз (Charles Eames) и Жан Пруве (Jean Prouvè). Любимые места для путешествий Тоскана и Сардиния. Любимая музыка Джаз. Кредо в жизни и в работе Новые идеи — это захватывающее приключение. Проект, над которыми сейчас идет работа Создание рациональной и удобной системы общественного транспорта. Следить или нет за технологическим процесс ом создания колл екций? Да, конечно. Время, необходимое для создания чего-то нового в рамках концепции бренда Около двух лет.

таких как работы Имзов и Миса ван дер Роэ, но обновил концепцию за счет новых технологий и самых современных материалов, доступных сегодня. Мы тщательно откалибровали толщину профилей каркаса и подлокотников, выполненных из стеклонейлона. Благодаря точному кинематическому расчету спинка может отгибаться назад на угол до 20 градусов, сиденье тоже синхронно наклоняется назад на 8 градусов. При этом вы не рискуете перевернуться. Для меня Physix —это встреча двух телесных явлений: человека и стула, органично сливающихся воедино. — Как ваши идеи превращаются в формы? — Я пытаюсь начать с идеи, а не с формы. Я имею в виду, что начинаю с идеи конструкции, у меня нет фиксированного набора форм. В процессе проектирования определяюсь с внешним видом изделия, материалом или техникой исполнения, и шаг за шагом из этого вырисовывается форма. Часто концепция структуры, технический или технологический способ функционирования будущего изделия влияют на идею, вокруг которой вырастает сам объект.

Делая эскизы и пытаясь найти элегантное решение, я превращаю идею [4]

в форму, которая, по сути, непредсказуема. Форма рождается в процессе. Я стараюсь использовать современные методы, позволяющие сделать изделие функциональным и при этом сократить количество таких компонентов, как пластик или литой металл.

Моя попытка упростить вещь напрямую связана с методами, которые я использую. Сначала я изучаю общие технические возможности, затем тщательно выбираю материал и технику, которые наилучшим образом соответствуют моим целям.

Таким образом можно получить объекты, которые выглядят простыми, лаконичными и «почти органическими». Это потому, что я сосредоточен не на формальных элементах, а на отношениях, отношениях между частями и отношениях между объектом и человеком, использующим его. — Как бы вы объяснили успех вашей дизайнерской работы? Что лежит в ее основе? — Конечная цель состоит в том, чтобы с помощью моих разработок можно было легко решать те или иные задачи, и для этого порой приходится использовать очень сложные методы,

но я стараюсь работать так, чтобы эта сложность не была видна. Изделие должно выглядеть и работать просто. Мое решение должно быть максимально простым для пользователя, хотя примененные для его разработки методы могут быть сложными. — Вам нравится Милан? — Он мне очень нравится, потому что является шкатулкой с секретом, не раскрывается легко даже мне, хотя я миланец! Милан —это особый город с огромными возможностями для дизайнеров. Милан и его дизайнеры, молодые и старые, знают это и с энтузиазмом, отражающим итальянский дух, ищут перспективы в новых технологиях и возрожденных отношениях между новыми ремеслами и малым и средним производством. — Опишите свой дом и свой интерьер. Какой стиль вы выбрали? Какие объекты дизайна? Вы используете там свои работы? — Мой дом представляет собой собрание разных предметов, приобретенных на протяжении жизни без ориентации на определенный стиль. Некоторые из них принадлежат моей семье, моим родителям, есть старинные, есть современные, как, например, мебель Чарльза и Рей Имзов. У меня есть некоторые лампы по моему дизайну (Jack, Berenice, Titania от Luceplan) и стол (Biplane от Alias).

[1] Специально для кресла Physix Альберто Меда и компания Vitra разработали новый материал сложной вязки (2012). [2] Светильник Jack для фабрики Luceplan стал первым дизайнерским изделием Альберто Меды (1985). [3] Рассеиватель светильника Titania для фабрики Luceplan выполнен из окрашенного алюминия (1989). [4] Инсталляция из стула Light Light и стола Dry по дизайну Альберто Меды для Alias (1987). Фото: Sellitto. [5] Стул Light Light для Alias находится в коллекции Музея современного искусства в Нью-Йорке (1987). Фото: Ballo.