ISSN 2226-3586 Литературно-художественный журнал
ПЯТЬ СТИХИЙ Творчество без излишнего пафоса N1
(14) – 2015
Устав от пресной чепухи, Как в море ухожу в стихи я – Ведь эта пятая стихия Просторней остальных стихий.
Игорь Царёв 9 января исполнилось 125 лет со дня рождения Карела Чапека
Учредитель, шеф-редактор: Ратундалов А.В. Рег.свид. ДЦ 3130-757Р от 6.01.2012 г. Редакционная коллегия: Иван Волосюк (Донецк), Ирина Кузнецова (Харьков),
Иван Нечипорук (Горловка), Оксана Турченко (Киев).
Корректор: Е.А. Ратундалова. Адрес редакции: Украина, Донецкая обл. г. Горловка-14, ул. Стожка – 138 http://5stihiy.blogspot.com
Произведения принимаются только на п/я: 5stih@bk.ru Журнал не является коммерческим проектом. Издание безгонорарное, издаётся по принципу самофинансирования. Материалы принимаются после положительного решения редколлегии. Редакция имеет право отказать автору без указания причин и не вступая в переписку. Тираж 500 экз.
Читайте В НОМЕРЕ:
Большой размах
Союзники
Наши гости
Стихия прозы
Стихия стиха
В поисках архетипов
Пути-дороги (Стихия публицистики)
Дорогие друзья! Обстановка в Донбассе не самая спокойная, скачёк цен зашкаливает. А мы в свою очередь стараемся не приостанавливать выход журнала в нашем прифронтовом городе, и ради сдерживания цены для участия соавторов мы отказываемся от полноцветной обложки. Надеюсь это не самое страшное для вас, наших авторов и читателей, и будем надеяться на дальнейшее сотрудничество, ради словесности нашего Края. ___________________________________________________________________
Фоток на 1 стр. обложки – «Ёлка военной Горловки». На 4 странице обложки: фото литературных встреч (фото Светланы Шемякиной и Валерии Довгун).
ПЯТЬ СТИХИЙ
2
БОЛЬШОЙ РАЗМАХ ВИТАЛИЙ СВИРИДОВ Родился в 1947г. в г. Брянске (Россия). Художник – оформитель. Живёт и работает в Украине, в г. Алчевске Луганской обл. Литературные пристрастия: поэзия, проза, литературная и художественная критика, публицистика, эссе. Работы публикуются в альманахе «Свой вариант», в литературно-художественном журнале «Пять стихий». Автор книги «О поэзии и не только». Соавтор 12 литературнопоэтических сборников, лауреат нескольких поэтических фестивалей и литературных конкурсов. Член Межрегионального союза писателей Украины, лауреат литературной премии им. Б.Л. Горбатова. Осуществлённые публикации в интернете: http://www.stihi.ru/avtor/vitaldmis http://mspu.orq.ua/
ПРИЗНАНИЕ
Пока река твоей души Не обмелела Пиши!»
Людмиле Свиридовой -Такая вот, Для нас с тобой, Досталась доля Быть вместе На передовой,.. Ни дня без боя. Каких лишений только Ты не претерпела?! Ну что ж, Супружеская жизньТакое дело!
*** Ты, Сверху-вниз, По лестничному маршу... А я, напротив, Снизу шёл наверх,Чтоб где-то посреди Многоэтажья Остановилось время, Как на грех. Мелькнула Возле губ твоих Улыбка... И хоть я был В ту пору Не юнцом, Почти неделю Длилась Эта пытка: «Ну надо же, Знакомое лицо!..»
А сердце рвётся Из груди: «Три точки,.. Три тире, три точки... Своей подруге боевой Не посвятил Ни строчки. Пиши, Пока копилка слов Не оскудела; ПЯТЬ СТИХИЙ
3
Да разве можно Вспомнить, Что когда-то В краю Холмов лесистых И озёр, Я много раз Встречался С этим взглядом, Подобным Только Выстрелу в упор. Ведь, Боже мой, Когда Всё это было?! Давно Переродилась та Земля... А вместе с ней Забытая могила, Где был когда-то Похоронен я. Со мной Надежды, Радости, Печали...
На встречу, Почти на бреющем Полёте... Не от любви, Из любопытства, По телефонному Звонку... Любовь, Сродни Самоубийству, Случалась На моём веку... В пылу поспешном Перекрёсток Перехожу На «жёлтый свет», На голос твой, На приземлённость Традиционного: «Привет!»... В глаза - знакомая улыбка, Смущенье,..милое лицо, И ранней юности Ошибка На пальце Жёлтое кольцо; Но не на той руке, Или же, На той руке, Что к сердцу ближе.
Я вспомнил это Всё! А ты...едва ли. *** Был золотой Осенний вечер С теплом Прощальным На излёте. Ая Спешил к тебе ПЯТЬ СТИХИЙ
Порой Рискнут Два человека Шутя пройтись Куда-нибудь... А смотришь - вот уж Четверть века 4
Не завершается Их путь Всё не кончается Их путь: Без устали, Без остановки... Споткнутся, Всё сойдет с руки... На зависть, На людские толки, И предрассудкам Вопреки!
С любовью к матери Не в сердце, А в зубах?!..» И обращаясь К теме вожделенной К Началу женскому И на Земле, и вне,Я низко кланяюсь Всем женщинам Вселенной Но ниже, Может быть, Лишь Маме и жене!
Я помню, Как-то ты сказала, Что в этой жизни Смысла мало. Не мало!.. Нам При первой встрече, «Смысл» этот Ношей лёг на плечи: Запас Надежд, Любви И Веры Перед началом «Новой эры».
О СЫНЕ Сыро и холодно. Дождь за окном. Нервно Издергалось Пламя в камине. Время течет Между явью и сном; Только Вне времени Мысли о сыне. В ночь, По тревоге Забросят ребят, Где Непогода Бывает нередко; Пусть Непогода прикроет Отряд,«В поиск опасный Уходит разведка...»
*** Когда С презреньем Говорят О женской сути, С ухмылкой едкой На кривых губах,Я горько думаю: «Ну кто родил Вас, Люди, ПЯТЬ СТИХИЙ
«Поиск опасный» Не просто слова 5
Полурефрена Из песни забытой; Часто в разведке Одна голова Армии стоит Разбитой!
ФАНТОМНЫЙ СЛЕД (баллада-быль) Памяти отца Дмитрия Савельевича Свиридова – воина-танкиста и партизана Великой Отечественной войны ПОСВЯЩАЕТСЯ.
По бездорожью, Вдали от жилья, Сроки Предельны и строги... Здесь не до сна, Не до смены белья,Только бы вынесли Ноги!
* Надо вечность прожить Между мраком и светом Или выстрадать боль Обнаженными нервами, Чтобы в мир Беспристрастно смотреть И при этом Оставаться Художником или поэтом. Только к счастью Бессмертие нам не дано; Весь наш жизненный опыт Мгновенье одно.
Трудно в учении Легче в бою И Не для всякого глаза Водят, Почти на переднем Краю, Взрослые игры "Спецназа".
* Было это в начале лета. Вечерело, И дождь лил такой, Что казалось, Уже до рассвета Мне не выбраться Из мастерской.
Что ж, Обнаженные Нервы сдержать, Не полагаясь на чувства, И не смотря ни на что Вы-жи-вать!.. Это большое искусство.
Не держал Слой оконной замазки Натиск Сырости и сквозняка, И в пустое ведро Из-под краски Нудно Капало с потолка.
Сыро и холодно. Дождь за окном. Нервно издергалось Пламя в камине. Время течет Между явью и сном... Только вне времени Мысли о сыне. ПЯТЬ СТИХИЙ
Как нарочно, Просились в дело 6
Загрунтованные холсты… Но боролись Душа и тело С ощущением пустоты.
Будто нес он Бесценный груз, Пятерней Прикоснулся к бляхе С темной надписью «Got mit uns!»
И промозглая мгла Непогоды, И светильников Тусклый накал, И неистовый дух Несвободы Утомили… И я задремал.
Выше надписи, В центре прямо – Тень орла С головой Адама… * Я к реликвиям Рейха Любви не питаю. Ничего не питаю, Кроме Чувства брезгливости, И когда На губах у людей Замечаю Трупный яд Превосходства И нетерпимости...
* Он явился В дверном проёме Весь продрогший И без зонта. Все в нем было Неброским, кроме… Кроме бляхи у живота. Не сутул. Выше среднего роста. Подбородок Небрежно брит. И вошел он Легко и просто, Как хозяин Или бандит;
И когда истуканов На щит поднимают, Как живых поднимают, А в сущности, трупов; И когда Не по мудрости выбирают, А свой выбор находят В зверином и грубом!
От плаща Растекались лужи… И, глаза протерев Рукой, Я услышал его: «Ты... мне нужен! Ты не мог бы мне Сделать такой...» И наигранным жестом, На взмахе, ПЯТЬ СТИХИЙ
И как часто Мятежному чувству Нет выхода, Даже слов не находится Пересказать, Что душа успевает, Между вдохом и выдохом В полной мере 7
Прочувствовать И испытать.
И зрачки исчезали От напряжения...
*
И неистовый хохот И визги Валькирии Под Восторженно-въедливый Ритм «Rosen mond»ы Недоступным аккордом Для земной эмпирии Прозвучал В интервале Короче секунды...
Как немое кино Из архивов Военной хроники, Где форматы отмеряны Кровью спецкоров, Сокровенная тайна Враждебной символики Проступила наружу Перед Мысленным взором...
А еще... я увидел Плацдарм Под Смоленском; Перекошенный танк Под горящей скирдой, Где отец мой В воронке От бомбы немецкой, От ожогов Спасал себя Талой водой...
И не ровен мой пульс Ни к врагу, Ни к изменнику Память сердца Не ведает давности лет… Я глазами Пикассо Увидел Гернику, Что когда-то была, И теперь уже нет. Я увидел Шрапнели осиные жала На фрагментах сукна От казенных шинелей, Где крестили неверных Огнем и металлом, На песок измельчая Монолит цитаделей;
И багрово-оранжевый След Люцифера Сквозь сернистую копоть Кипящего Ада, Где на каждого Мера страданья Безмерна, Где телесная боль, Всё равно, что награда.
Я увидел, Как круто заваленный «Фоккер» На куски рассыпался, Не закончив падения. Как в прицелах У глаз Не хватало диоптрий, ПЯТЬ СТИХИЙ
И от воплей истошных Был Ад перегружен...… Только голос Извне Произнес: «Ты... мне нужен!..» …… 8
*
Но душа моя Слышать его не хотела. Надо было Немедленно Что-то сказать… Я ответил ему: «Не мое это дело – Падших ангелов Поднимать!»
Он ушел. Из распахнутой двери Мне послышалось Чуть погодя, Будто ангелы В небе запели В затихающем шуме Дождя.
СГУЩЕНИЕ * ИЛИ ЭВОЛЮЦИЯ ЧЕРНОГО КВАДРАТА КАЗИМИРА МАЛЕВИЧА (Триптих) ПРОЛОГ Кроссвордом траурным Диковиной для зрелища, Насильно втиснут Мрак В Квадрат Малевича; И как над гладью вод Ветхозаветных лет Еще не начат счёт, Еще отсчёта нет... Еще не введен Грех В соблазн грехопаденья. Нет ни Любви ещё, Ни расслоенья... Движенья тоже нет, Ни возле, ни вокруг... Но чудится уже И бездна напряженья, И дикий своенравный Дух. Мистический коллапс. Прелюдия. Основа. И Слово после... Или прежде Слово? ПЯТЬ СТИХИЙ
9
ВЕЩЬ В СЕБЕ (Ens a se) Непостижим, как квадратура круга. Немыслим, как логический предел. И от безумства или от недуга Он горы косности преодолел. И всё соблюдено: неистовство, и мера, и смысл , В единстве Четырех Начал, Готовых намертво сомкнуться в сферу, Когда б их кто-то на оси вращал... И грузная наполненность, весомость, Дамоклов меч земного бытия, Здесь так же властна, как и невесомость Трагический провал Небытия... И как наивно прост, до аскетизма,Квадратный Эверест супрематизма! НИЧТО (Fina) Возможно ли немыслимость понять?! Какая бездна между «Нет» и «Что»! Какое слово взять, число какое взять, Чтоб ясно осознать, что есть «Ничто»? Здесь даже музыке всесущей места нет, Здесь только пауза... Здесь тень приставки «Пред»... Предощущение, предчувствие, пред... Нет, Довольно Мрак сгущать... Да будет Свет! _____________ *термин "СГУЩЕНИЕ" предложил немецкий психиатр К. Кречмер. Под сгущением он понимал подчёркивание, утрирование одного из параметров образа. Так в иконе подчёркнуты лики, особенно глаза. Символика Малевича в основном СГУЩЕНИЕ.
ПЯТЬ СТИХИЙ
10
СОЮЗНИКИ ИВАН ВОЛОСЮК Родился 7 января 1983 года в Дзержинске Донецкой области, в семье шахтера. Выпускник русского отделения филологического факультета ДонНУ, аспирант кафедры русской литературы. Автор пяти сборников стихов. Публиковался в Украине, России, Казахстане, Молдове, Беларуси, США, Австралии, Финляндии и Германии. Член Межрегионального союза писателей Украины, литобъединения авторов Донбасса «Стражи весны». Лауреат литпремии им. Олега Бишарева. Живет и работает в Донецке.
*** Противлюсь сам, тебя учу тому же И буду с теми, кто был против нас. А снег разглажен, будто проутюжен В последний, может быть, последний раз. И на меня ее наденут тоже Последнюю рубаху бытия, Но вырвется и улетит, быть может, Душа непостоянная моя. За то, что видел дальше, поплачусь я, А близкого и даром не возьму. И я хотел прославить захолустье, Но не прославил, судя по всему. Я видел мир в просветы между досок, Чердачной пылью тридцать лет дышал, Полжизни задавал себе вопросы И сам на них полжизни отвечал. И в мире не найдя себе подобных, Я, если говорить начистоту, Противиться готов, чему угодно, Кому угодно - только не Христу. ПЯТЬ СТИХИЙ
11
*** Стану бродягой, чтоб гнали меня взашей От порога дома с белым заборчиком. Идти по мосту и бояться летучих мышей, И писать, словно врач в поликлинике, неразборчиво. Видеть другую столицу, не ту, которая Нарисована на коробке конфет «Киев вечерний», С теми, кого в пять утра забирает скорая, После драки на Гончара у кафе «Харчевня». И пока не открыли метро, тишина сладкая, Обволакивает, убаюкивает: сдайся, Но к тебе не добраться, никак, ни с тремя пересадками, Ни с помощью GPS или других девайсов. *** Матери Оживаю для слова: ни жизни, ни смерти не рад, Я еще не сказал, я еще не успел, подождите! Но уводят меня в вечный холод, и хохот, и смрад И пусть я не пожил, вы хотя бы еще поживите. Тихий ангел еще не коснулся чела, я успею Возвратиться туда, где я первые сделал шаги, Где шумела трава и деревья качались быстрее, Где я чувствовал мать, на ее засыпая груди. И не зная еще языка и законов природы, Я был частью Вселенной, и крохотным сердцем своим Ощущал, как из мрака земли пробиваются всходы, Как зерно умирает и небо рыдает над ним. Оживаю для слова и временной жизни не знаю. День сгорает, как спичка, и падая камнем в постель, В полусне-полуяви я ясно теперь ощущаю: До сих пор твои руки качают мою колыбель. ПЯТЬ СТИХИЙ
12
НАШИ ГОСТИ ВИТАЛИЙ КУЗНЕЦОВ Северомуйск, Бурятия. Член Европейского конгресса литераторов. Учредитель и главный редактор литературного журнала «Северо-Муйские огни» (Россия, Восточная Сибирь). ВДОХНОВЕНИЕ ЗИМЫ Зима всегда в начале вдохновенна: Морозец лёгкий будоражит кровь, И воздух чистый необыкновенно, И думать просто, и писать готов. Как с нового листа жить начинаешь. Вот, кажется, всю жизнь растормошу. Всё – с белого и чистого начала – Умом холодным заново спишу… Но стынет постепенно кровь по жилам, Зимы морозы крепче с каждым днём. И хочется уже, чтоб всё, чем жил я, Осталось прежним, был бы тёплым дом. *** Голубкой белою моя взмывает мысль И вдаль меня уносит – к облакам, Стрелою будто прорывая высь! Поднявшись в небо, зависая над землёй, Отдавшись воле ветра и крылам, Она парит над грешным бытиём. Как сладок миг свободного паренья! Прекрасен мысли кипенный полёт – Сознаньем управляет вдохновенье. И тучи пусть сгущает тот же ветер, И гром пусть над землёй пробьёт! Но я останусь белой мыслью светел! ПЯТЬ СТИХИЙ
13
*** Стихи свои укрою под рубашку, Поближе к сердцу, грелась чтоб душа. И в мир холодный двинусь без опаски: Мне путь-дорога будет хороша. Стихи меня согреют без костра И напоят водой живою, талой. И мир ночной мне светел до утра – От поэтической лучины, даже малой. СНЕГИРИ Я давно в тайге – в горах – не видел Птицу ту, что с грудкой алой зорьки, – Может, Горный Дух её обидел, Или вкус рябины слишком горький? Но однажды я в своём дворе Прикормил синиц весёлых стайку; Их слеталось много в январе У кормушки, сделанной у баньки. Вслед за ними разные летели, Осторожно так, тихонько, с краю: И кедровки, кукши, свиристели – С мест глухих, со всех тайги окраин! Шутка ли – когда мороз за сорок! И в лесу кормиться нечем стало; Прилетали шумно, пёстрой сворой, – Корма, благо, всякого хватало. Только вот ту птицу – с грудкой алой, Не пришлось увидеть мне ни разу. Может быть, тайги вдруг стало мало, Или ту пичугу кто-то сглазил? Думал, никогда уже не встречу Пташку с летней зорькой на груди, Но надежда крепко веру лечит, И Господь меня вознаградил. В день морозный солнце было ясным, Точно как у Пушкина в стихах, Вдруг в окно увидел – зорьку красну! – Это ж снегири!.. Князья из птах! ПЯТЬ СТИХИЙ
14
АПОФЕОЗ Заиндевелые ступени Крыльца старинного хрустят. Избушка – замок Берендея, Вокруг – как в древней сказке сад, Застыл под мантией мороза. На окнах лебеди-узоры Алмазной россыпью горят, И всюду удивленье взорам: Снег – в алом свете января, Деревья – в хрустале, А на кустах – цветут мимозы. Искрит кристалликами воздух. Я очарован вдохновеньем. И чувства позабыли отдых, Как стая птиц в тот день весенний, Как дети в первый снег осенний, Как в театральном представленье – Когда звучит апофеоз. ПРИЗНАКИ РОССИИ, ИЛИ РУССКИЕ КАРТИНКИ Луга. Ромашки. Васильки. Река. Изгибы. Перелески. Берёзки. Ивы. Родники. Россия… Избы. Занавески. Овраги. Ласточки. Стрижи. Поля. Подсолнухи. Тропинки. Покосы. Прудики. Ужи. Всё это русские картинки. Дороги. Камни. Ковыли. Осот. Пустырник. Лебеда. Разруха… Вдовы. Бобыли. Погосты – русская беда.
ПЯТЬ СТИХИЙ
15
АЛЁНА ЖУКОВА Родилась в Одессе, работала на Одесской киностудии музыкальным редактором, редактором, членом сценарной коллегии и главным редактором Творческого Объедиения “Аркадия”. Писатель, сценарист, кинокритик. Член Московского Отделения Союза Писателей России. Член Международного общества А.П. Чехова, Член Союза Писателей XXI века. Член Союза кинематографистов Украины. Вице-президент, программный директор Фестиваля Российского Кино в Канаде –Toronto Russian Film Festival (TRFF-2010, TRFF-2011), программный директор Дней Канадского Кино в Москве “ Канадская Мозаика” 2009. В 1994 году эмигрировала в Канаду. Живет в Торонто. Сотрудничала с многими журналами и газетами Канады, США, России, Украины (публикации рассказов и статьи об искусстве).
ВОЙНА, ЛЮБОВЬ И НАДЕЖДА.
Всем девочкам Великой Отечественной, дожившим и не дожившим до сегодняшних дней, посвящается. Еще с вечера прошел слух, что в бухту вошла кефаль. Рыбаки всю ночь жгли керосинки возле сточных ям мясокомбината, где в изобилии водился мохнатый червь, только на него она и шла, и то не всегда. Но Василий был уверен, что на этот раз не упустит удачу и полночи ворочался от рыбацкого возбуждения, представляя тугую и толстенькую кефальку, бьющую о дно лодки хвостом и судорожно хватающую ртом смертельный для ее существования воздух. Жена Люба, тяжело повернувшись, ругнулась спросонья и приказала лежать смирно, иначе отправит его прямо сейчас на баркас, чтобы он уже, наконец, успокоился и дал ей спокойно поспать. Вася, скрипнув кроватным железом, встал и пошел попить воды. Напившись из-под крана, глянул за ширму, где вытянулась на узенькой кроватке голенастая Надька. – Надо же, – подумал, – здоровая уже, считай через год-другой, невеста, а ноги опять не вымыла. Вон, колени аж коркой покрылись, а пятки-то – ужас, как сажа. – Рота, подъем! – скомандовал Василий, это у него получилось профессионально – комиссаром прошел Гражданскую, теперь руководил Кинофабрикой и в глубине души считал, что в искусстве, которое Ленин назвал важнейшим, самое главное – это порядок и партийная дисциплина. Даже статисты на съемочной площадке вели себя прилично, зная, что у Василия есть именной наган, красные революционные шаровары и Орден Красного Знамени.
ПЯТЬ СТИХИЙ
16
Женщины вскочили, перепугавшись. Надька сразу схлопотала по шее и поплелась мыться. Люба, посмотрев на часы, в сердцах выругалась. Было четыре утра. Сердце заколотилось, потом провалилось в живот и заныло. В ушах гремел командирский голос мужа. На душе было неспокойно. Спать не хотелось. Побурчав немного, она поплелась на кухню собирать еду для рыбалки. На баркасе в море должны были выйти трое. Лодку они в складчину с Федей оператором и Мотей гримером справили в тот год, что “Кармелюка” снимали. Тогда леса от декораций осталось много, выкупили и сами построили. Назвали красиво, “Апассионария”. Это была Мотькина идея. Все вокруг думали, что это про музыку, а уж Люба точно знала, что никакая это не музыка, а баба. Испанкой она была. Погибла, а мальчонку ее, Родригеса, от смерти спасая вместе с сотней таких же, в их город привезли. Уже несколько лет живет он в Мотиной семье, и теперь его Родькой зовут. Хорошенький, сил нет, чернявый, все в кино лезет сниматься. На груди его медальон с маминой фотографией. Красавица, что сказать, вроде как на флаконе духов “Кармен”. Люба, думая о своем, перемыла помидоры, лук и молодой чеснок. Вынула из банки малосольных огурцов, наварила картошки и яиц. Солнце всходило под робкое чириканье воробьев. Начинался воскресный день. Надька с дворовой ребятней побежала купаться и встречать возвращающиеся с рыбалки лодки, а Люба затеяла стирку. Уже в цинковом корыте намокло пересыпанное щелоком белье, и на плите закипала полная выварка кипятку, как на входную дверь обрушился грохот ударов. Люба не разобрала, что кричат, но ноги подкосились, и промелькнула мысль: «Вася утонул». Она распахнула дверь и услышала, как простучали по ступенькам чьи-то каблуки, как ухнуло сквозняком входную дверь подъезда и как в гулком эхе повисло стоном: «Война-а-а.» На лестничную площадку вышел хромой скрипач Миша. Он продолжал держать скрипку между щекой и плечом, но смычок беспомощно повис. За его спиной из открытой квартиры доносился голос диктора: «Сегодня, в четыре часа утра, немецко-фашистские войска…» Люба, не дослушав, вытирая о фартук мыльную пену с рук, понеслась вниз с лестницы, а потом через двор, улицу, через рельсы, наперерез трамваю, через ограждения и заросли пыльной акации к морю, туда, где муж и дочь, которые еще не знают, еще ничего не знают. На берегу, возле лебедок и куреней, было людно. Горячий воздух гудел как улей. Весть уже долетела сюда, и люди, в основном женщины, искали детей, всматриваясь в море и стараясь разглядеть на его спокойной глади темные точки рыбацких лодок. Надька увидела мать и, громко стрекоча, налетела как чайка, которую нечаянно вспугнули. Люба, враз обессилев, опустилась на песок, усадила рядом дочь, и так они просидели до того, как вдали показались темные силуэты лодок, медленно идущих с большим уловом.
ПЯТЬ СТИХИЙ
17
Причаливая, мужчины не могли понять, отчего так много народу собралось на берегу. Лиц было не разглядеть – солнце садилось за их спинами, и, казалось, уже не люди, а их тени колышутся в предзакатном мареве. Но рыбу этим вечером все же чистили, мыли, жарили и варили. Это был последний большой улов жаркого лета 41 года. Василия призвали на фронт. Проводив мужа, Люба решила пока погодить с эвакуацией. Война еще не докатилась до города, она шла где-то рядом, и даже детям пока было совсем не страшно. Надька со школьными друзьями бегала по крышам и сбрасывала на землю “зажигалки”. Мальчишки, вместо казаков-разбойников, стали играть в войну, которая быстро заканчивалась победой Красной Армии, поскольку фашистами быть никто не хотел. Светило солнце. В палисаднике зацвели георгины, а воробьи дружно клевали перезревшую вишню, но уже все чаще докатывался гром канонады. Когда над городом нависла угроза оккупации, поговаривали, что зайдут румыны, и это лучше, чем немцы, и что при них вполне можно будет выжить, Вася прислал категоричное письмо семье с приказом срочно эвакуироваться. Еще он пытался втолковать жене, что румынская Сигуранца не простит Наде ее комсомольского прошлого, а Любе – мужа члена партии. Люба подчинилась приказу безоговорочно, как того требовали законы военного времени, но в мирное она бы сделала все наоборот, чтобы лишний раз напомнить красному командиру, кто в доме начальник. Как вольнонаемная, начала работать санитаркой, и в конце лета вместе с Окружным военным госпиталем они с Надей покинули город. Их увозили в глубокий тыл на восток. Войне шел второй, а Наденьке – шестнадцатый год, когда она получила диплом медсестры. В Самарканде их госпиталь объединился с Военномедицинской Академией имени Кирова, и Надюша смогла осваивать азы медицины под руководством тогдашних Пироговых. Академия была эвакуирована из Ленинграда перед самой блокадой и в срочном порядке готовила врачей для фронта. Учебными пособиями были тяжелые ранения, и материала было – хоть отбавляй. Когда студенты и профессура, обессилев, сдавались, Наденьке приходилось, привязав к трупу номерок с именем и фамилией, вносить в медицинскую карту не только причину смерти, но и подробное описание диагноза и лечения. У Надюши был каллиграфический почерк и легкая рука. Лучше нее никто не делал уколов, а уж внутривенные был ее конёк. Голубоватые, слабо проступающие на обескровленных телах вены она находила безошибочно и точно вонзала иголочку. Сильные мужики, измученные болью, радовались, когда приходила со шприцом именно Надя. Может быть потому, что Наденька была просто прелесть как хороша, в беленьком халате с передничком, в крахмальной крылатой косынке с красным крестиком посредине. Эту форму прислали американцы, но казалось, что она была скроена по ее стройной фигурке. Надя выпускала из-под косынки пару завитков и становилась похожей на актрису.
ПЯТЬ СТИХИЙ
18
Особенно ей нравилось участвовать в финальном обходе, что-то вроде выпускного экзамена. Тогда она чувствовала себя на сцене. Старалась держать спину прямо, подбородок чуть вверх. Утром выстраивалась колонна. Впереди шел профессор генерал-майор Апрятин, за ним по ранжиру следовали полковники, подполковники, майоры и капитаны, а потом она, с белым вафельным полотенчиком. Она всякий раз подавала его генералу после осмотра. Фронтовые врачи держали экзамен на умение быстро поставить диагноз и дать рекомендации по лечению. Вот на одном из таких обходов Надя заметила на себе взгляд Феди Ступова, не то чтобы в первый раз, он давно заигрывал, но кто этого не делал. Надя была самая красивая девочка госпиталя, а может, и не только госпиталя. Когда она, например, ходила с мамой на базар, то старые узбеки, желтые и сморщенные, как их дыни, говорили Любе, что такое лицо, как у Наденьки, надо прятать и до, и после свадьбы, чтобы беды не было. Но ничего плохого пока не случилось. Она была девочка серьезная, скромная и кокетничала только со своим отражением в маленьком зеркальце. Но Федя в этот раз смотрел так, словно ждал от нее помощи. Ей сначала показалось, что он не знает ответа и надеется на подсказку, но он спокойно ответил на вопрос генерала, диагностировав гангренозный процесс в отмороженных пальцах обеих рук молодого лейтенанта. Генерал принял ответ и отдал приказ готовить к ампутации. Ступов попросил разрешения взять в качестве операционной сестры Надю. Она была опытной помощницей, но в этот раз, когда Федя кусачками стал отщипывать один за другим фиолетовые пальцы, ей стало дурно. Заметив оседающую по стене Надю, он выволок ее на воздух. – Ты чего это, – рассмеялся, – мне ребята говорили, что ты кость пилила, а тут пальцы, и на тебе. Надя, дрожа, не могла отогнать видение изгибающихся, как червяки, пальцев, ей казалось, что их было гораздо больше, чем положено. – Всего десяточек, – хохотнул Федя и прижал к себе Надюшу. – Тебе холодно? Идем в ординаторскую, согреемся. Они сидели вдвоем на дежурстве. Федю завтра отправляли в часть. Тишину Самаркандской ночи, черной и холодной, разрывали стоны раненых: «Сестричка, воды…» Надя вскакивала и убегала. Возвращаясь, она садилась рядом с Федей, и он опять грел ее холодные руки. Он дышал теплом на ее пальчики, легонько целовал, это было так хорошо. Федя рассказывал о родителях, сестре, написал их адрес, чтобы не потеряться. Он смотрел на нее и молчал, осторожно прикасался к волосам, словно боясь обжечься, а потом привлек к себе и поцеловал в губы. Надя задохнулась, закрыла глаза и попыталась высвободиться, но неожиданно для себя обвила его шею руками и навзрыд запричитала, как взрослая. – Как же я без тебя! Почему завтра! Я буду ждать, вот увидишь… Федя держал крепко, тычась губами в шею, плечи, но не удержал. Один из раненых, страшно матерясь, орал, что помирает. Федя разомкнул объятья. Надя бросилась на крик. Раненый хрипел, бредил и терял сознание. Видимо, ПЯТЬ СТИХИЙ
19
открылось внутреннее кровотечение и начался перитонит. Надя позвала дежурного врача. С Федей они договорились утром встретиться, а сейчас ему лучше было уйти, чтобы не попасться на глаза командиру. Дежурство оканчивалось в шесть. В семь тридцать Федя должен был прибыть к пункту отправления. Всю ночь она провела возле больного. Операция не помогла, ближе к утру он умер. Нужно было, как всегда, привязать табличку к ноге, заполнить бумаги, снести в морг, и только после этого можно было подумать о том, что в шкафу висит платье, сшитое из парашютного шелка. Из рваного немецкого парашюта получилось два платья. Одно для себя, другое для мамы. Свое она подкрасила красным стрептоцидом, и получилось ярко и нарядно. Надюша, держа в руках туфли из боязни потерять прохудившиеся подметки, бежала босиком, стараясь не думать, что опоздала, что уже не увидит Федора, что надо было прямо из госпиталя. Но платье… Так хотелось, чтобы он увидел и запомнил ее красивой. Когда Надя добежала до конторы, машина уже почти скрылась из виду. Она без сил осела в пыль посреди дороги, глядя на дымящую вдали точку. Платье надулось и опало, как парашют. И ее саму словно сдули. Она сидела, плавясь под солнцем, потеряв надежду проститься, но уже вынашивая новую. Это была надежда опять встретить Федю и опять целоваться и даже, может быть, выйти за него замуж. В голове крутилось одно: «Только бы его не убили, только бы вернулся, только бы кончилась поскорей война». Но война продолжалась. Пришел 43-й и принес Любе и Наде плохие вести о Васе. Нет, не похоронку – как павший в бою он не числился – просто пропал, пропал бесследно. Если он в плену, думала Люба, то обязательно выживет, а то еще, может, сбежит, как от Батьки Махно когда-то. Он тогда своих охранников переагитировал. Еще Люба верила, что Васька верткий, что пуля его не догонит, что от врага он уйдет живой и невредимый. – Господи, да чем же этот немец поганый сильнее, – уговаривала она саму себя, – мой Василий, считай, уже двадцать лет как воюет, то там, то тут. А сколько раз его ранило, сколько он испытаний прошел голодом и холодом. Нет, если в плену и жив, обязательно вернется. Вскоре произошел перелом, и война медленно и тяжело покатилась на Запад. С Востока началась реэвакуация, и Кировская медицинская Академия должна была вернуться в Ленинград. Наденька рвалась туда, хотела учиться дальше, стать врачом. Люба была против, но решила, что без Василия лучше жить там, где паек и работа. Тем более что Люба давно приметила, как подполковник Шахов, талантливый хирург, черноусый красавец и шутник, засматривается на Надьку. Он овдовел еще в начале войны. Его жена была на сносях, когда разбомбили эшелон. Не доехала, значит, к нему, погибла вместе с ребеночком. С тех пор он пить начал, себя не жалел и других. Злой был, угрюмый. А теперь вот, как Надежду приметил, подобрел. Говорит, не отпущу, научу всему, а война ПЯТЬ СТИХИЙ
20
кончится – пусть решает. У него в Ленинграде до войны была квартира большая в центре. А пятнадцать годков разницы, так оно бабе всегда в плюс. За ним будет как за каменной стеной. Только вот вбила себе в голову: Федя – жених. Дело большое, целовались, так что ж теперь, ждать его, что ли. Ничего, кончится война, заживем хорошо, вот тогда и будет время подумать про женихов, а сейчас нечего. Завтра эшелон под белыми флагами с красными крестами должен был начать свой долгий путь на запад, увозя из Самарканда госпиталь и Ленинградскую Академию. Госпитальная кухня перед прощальным ужином напоминала кладбище черепах. Особенным любителем черепахового супа был генерал Апрятин, он всегда посмеивался над Надькой и, закладывая салфеточку за воротник, обращался к ней с неизменной фразой: – Отведайте деликатесного супчику, сестричка. Поверьте, такого даже в дорогих ресторанах Парижа не подают. Она, зажмурившись, съедала, но знала точно: если бы не голод, то ни за что в жизни. У них в школе до войны был кружок юннатов. Надя в него записалась и взяла шефство над маленькой черепашкой. Подопечного своего она очень полюбила и стала читать все, что могло помочь правильно растить рептилию. Теперь сказывались последствия изучения и обычная брезгливость. Самаркандские черепахи были большие, всегда грязные и отвратительно пахли. Надя уже собиралась встать из-за стола и пойти собирать личные вещи, как вдруг подполковник Шахов попросил передать ему гитару. Все с удивлением затихли. Капитан Гаврилов перестал играть и протянул ее через стол. Все знали, что Шахов не прикасался к инструменту со смерти жены. Гитара, простонав, легла в его руки легко и свободно. Он провел рукой по крутому изгибу гитарного бедра, легко нащупал колки. Пальцы, щекоча, пробежались по струнам, и она, как истосковавшаяся женщина, бурно и несдержанно ответила. Шахов пел, не отводя глаз от Нади. Она краснела, глупо улыбалась и мечтала поскорее уйти. Потом еще долго в ее голове крутилась мелодия романса и хорошо знакомые с детства строчки: ”Я встретил Вас и все былое…” Только теперь это каким-то образом имело отношение к ней, и как себя вести, она не знала. От Феди после долгого молчания пришло коротенькое письмо-поздравление с Новым 1944 годом, но не ей, а всему госпиталю. Там, правда, был особый привет медсестре Наде Ярцевой с пожеланием здоровья и счастья, и всё, но Надя умудрилась между строк прочесть большее и продолжала считать Федю своим женихом. Путь в Ленинград был долгим, мучительным, а Надя вдобавок еще и простудилась. Здание Ленинградской Академии было частично разрушено, и предстояло много работы по восстановлению. Всюду сновали разжиревшие на трупах крысы. Они уже давно перестали бояться живых людей, просто забыли об их существовании. Каждое ночное дежурство оборачивалось для Наденьки кошмаром. Раненые звали сестру, а она, сидя на столе, не могла двинуться, ПЯТЬ СТИХИЙ
21
глядя, как под ногами колышется черный поток крысиной стаи. Обычно на крики прибегал кто-нибудь из охраны, но однажды, расстреляв всю обойму, к столу прорвался Шахов. Он снял дрожащую девочку со стола и на руках перенес через кроваво-липкое месиво. Ей было плохо, она почти потеряла сознание. Он отнес ее в ординаторскую, положил на диван. Она горела, лоб был мокрый, а на щеках проступили красные пятна. Надя закашлялась, в последнее время она часто покашливала, а тут вдруг на подушке, в которую она уткнулась носом, осталось пятнышко крови. Доктор Шахов нахмурился и приложил фонендоскоп к ее спине. Все, что он услышал в глубине ее щупленькой грудной клетки и предположил в процессе исследования, подтвердилось. У Нади нашли открытый туберкулез, и речь уже шла не о работе и учебе на врача, а о том, что надо отправляться на юг к солнцу, серьезно лечиться и надеяться только на то, что организм молодой и может справиться с болезнью. Шахов неожиданно и как-то в спешке сделал предложение. Надя отказала. Незадолго до этого она получила, наконец, ответ на десяток своих писем Федору, в котором он написал, что, как кончится война, поедет в Ленинград доучиваться на хирурга. Она уже даже не очень помнила, как Федя выглядит, просила прислать фотографию. Шахова теперь избегала, но он все равно казался ей красивым и очень хорошим. Даже после отказа он с ней шутил, подкармливал сахарком из пайка и даже однажды принес виноград и бутылку кагора. Сказал, что это лекарство для самого красивого пациента. Он прописал еще морской воздух и солнце и помог организовать срочный отъезд Наденьки и Любы в родной город. Люба резко постарела за последний год. О Василии ничего не было слышно, теперь и жизнь дочери висела на волоске, но согревало душу предчувствие конца войны. Ей было жаль Шахова. В день их отъезда на нем лица не было. Полюбил он Надюшу сильно, а она оказалась верной слову. – И откуда на нашу голову этот Федька взялся с его поцелуем. Когда Люба пыталась поговорить с Надей о Шахове, дочь всегда резко обрывала. – Мама, сколько можно повторять, я же обещала Феде, что ждать его буду. Как же я могу обмануть! – Ох, девка, – вздыхала Люба, – не пожалей. Весть о Победе застала их по пути в родной город. Поезд остановился в степи. Люди посыпались из вагонов, крича, смеясь и плача. Военные палили в воздух, гудел паровозный гудок. Надя подпрыгивала и кружилась. Чьи-то руки оторвали ее от земли и подкинули высоко. Она, хохоча, взлетела в небо. Раскинув руки, как крылья, она вдруг почувствовала, что теперь уже не умрет от какой-то глупой болезни, что больше не будет вокруг смертей, что вернется Федя, найдется отец, и заживут они счастливо. А как же иначе, ведь больше не будет войны. Война давно прошла, но счастье не наступило, по крайней мере, для Любы и Надюши. ПЯТЬ СТИХИЙ
22
Главной бедой стала судьба пропавшего без вести отца. Прошло много времени, пока прояснилось, что Васю, полуживого, освободили из плена поляки. Он, умирая от истощения, долго добирался к своим. Там его, выжившего в немецком плену, осудили как предателя и отправили в сибирский лагерь, в котором, в конце концов, расстреляли при попытке к бегству. Люба чуть не тронулась умом, когда узнала, что ее муж, неуловимый и дерзкий комиссар, легенда Гражданской и Финской, орденоносец и коммунист Василий Ярцев, погиб не от вражеской пули, а был расстрелян своими. Надя держалась и старалась хоть как-то утешить мать, но вскоре и ее настигла потеря, правда, не такая серьезная, но это – как посмотреть. Федя через несколько месяцев после окончания войны прислал письмо, в котором сообщил, что просит его не ждать и не писать родителям письма, так как собирается жениться на другой женщине – его боевом товарище, которая прошла с ним рядом последние годы войны, и теперь они ждут ребенка. Надя рыдала, а Люба, жалея доченьку, думала только об одном: скорее бы вылечить, на ноги поставить, а там за Шахова выдать…Но Люба еще не знала, что полковник Дмитрий Сергеевич Шахов после их отъезда запил. Потом, вроде, завязал, но опять сорвался и в момент белой горячки вскрыл себе вены. Спасти его не удалось. Почти до конца шестидесятых Любовь и Надежда Ярцевы жили вдвоем. Мать и дочь, вдова и невеста – таких, как они, было много. Постепенно жизнь взяла свое. Надя выздоровела, округлилась и повзрослела. Долго не выходила замуж. Только к сорока, наконец, сошлась с каким-то “отставником”, но прожила с ним недолго. Люба считала его контуженными и всячески способствовала разводу. Свою личную жизнь она тоже не устроила. Состарилась быстро, надорвала здоровье, работая за двоих все той же санитаркой в больнице. Ноги отекали, из бугристых синих вен сочилась жидкость. Еле ходила, а в ночные дежурства даже не думала прилечь. Больные детишки ее обожали, а она их. А вот своих внуков Господь не дал. Надюша горевала, что бездетная, но вокруг нее тоже детей было хоть отбавляй. Она на детского доктора выучилась и целыми днями то в поликлинике, то на вызовах – ветрянки, ангины, коклюши. А по ночам им с мамой часто снилась война, но не такая, как в кино и книгах, и не та, что обездолила. Это была война их молодости. В ней осталась их красота, их мужчины и не рожденные дети. Все осталось там, кроме них самих – Любви и Надежды.
ПЯТЬ СТИХИЙ
23
МИХАИЛ СПИВАК Писатель, публицист, редактор, член Союза журналистов России, тренер по шахматам. Родился в городе Кемерово. С семи лет под влиянием отца увлёкся шахматами; в 16 лет стал кандидатом в мастера спорта. В начале 90-х годов уехал на постоянное место жительства в Израиль, где выучился на программиста. Несколько лет работал в сфере высоких технологий. В период прохождения армейской службы в танковой бригаде начал писать заметки об армии, которые впоследствии послужили основой его первой книги. С 2005 года проживает в Канаде. Автор романов: «Тыловые крысы, или армейская одиссея Сёмы Шпака» (2008),«Дебошир» (2010), «Приключения дона Мигеля Кастильского и визиря Иерусалимского в Испании» (2012), «Мужской взгляд на любовь» (2013). В 2010 году Михаил стал главным редактором общественно-политической газеты «Перекрёсток Виннипег», издаваемой Культурно-Образовательным центром провинции Манитобы; и в 2013 году стал также заместителем главного редактора литературного журнала «Новый Свет», выпускаемого в Торонто издательством «Litsvet».
ШАХМАТНЫЙ ЛАБИРИНТ 1. История миниатюрной армии С детства меня завораживала четкая, логически выверенная композиция шахматных построений. Тогда я подолгу вертел в руках резные деревянные фигурки, напоминающие мне солдатиков, изучал их внешние особенности. В отполированных, покрытых блестящим лаком гранях угадывался характер и предназначение каждой боевой единицы. Одна — мощная, как крепостная стена; другая — высокая и худая, будто создана для бега; голову третьей венчает монаршая корона… Собранные вместе на доске, они буквально на глазах превращались в миниатюрную армию. Таинственные истории, связанные с появлением древней игры, захватывали воображение, рисуя не только образы яростных сражений, но и тонкой дипломатии. Самая известная легенда об индийском мыслителе, который придумал шахматы для своего господина. В ней хитроумный мудрец попросил малую, на первый взгляд, плату за свое изобретение. Он хотел получить столько зёрен, сколько поместится на шахматной доске, если на первую клетку положить одно зернышко, на вторую — два, на третью — четыре, на четвертую — восемь и так далее. Казалось бы, одного пакета достаточно. Двух — максимум. Однако из легенды следовало, что такого количества зерна не собрать на всей планете. До сих пор трудно визуально представить, но если вдуматься, то станет ясно, что сумма зёрен на доске выглядела бы гигантским 20-значным числом, и для такого объема потребовалось бы построить амбар размером 10х10х15 км. Мудрец, вероятно, считал себя самым искусным обманщиком. Как ловко он обвел вокруг пальца раджу! Но и правитель оказался далеко не простаком. Поняв, что дал маху, он придумал, как отплатить хитрецу той же монетой, не ПЯТЬ СТИХИЙ
24
нарушив при этом своего слова… Раджа велел выдавать зёрна по условиям договора, а мудрец должен был их пересчитывать. Чисто шахматная комбинация с одной стороны и достойный ответ с другой. Так что же заставило индийского правителя позвать мудреца и давать ему задание? Раджа очень любил воевать, грезил сражениями. Но настоящая война требует огромных затрат на обучение войска, экипировку и снабжение; потом армия понесет потери, начнутся разрушения и голод. Все это приведет к упадку государства. Раджа задал мудрецу единственный вопрос: как воевать и не истощить казну? Гениальным решением на клетчатой доске стали белые и черные фигурки из дерева, камня или слоновой кости. Их армии обрели законы ведения боя, капитуляции и, самое главное, ничего не стоили воюющим сторонам. Все это я узнал позже, а в те годы ставил фигуры рядком на подоконнике и разглядывал их в блестящих лучах солнца. Самыми понятными мне казались ладьи с зубцами и бойницами наверху. Они выглядели точь-в-точь как стрелковые башни, влитые в опоясывающую замок стену. Старые, хмурые бастионы под защитой свирепых пушек, которые с возвышенности пристально наблюдают за притихшей в страхе долиной. Ладьи как бы сами просились ставить их по краям доски, чтобы с обеих сторон охранять мою армию. Ладья оказалась бесценна и в наступлении. Тяжелая и грозная фигура. Как только пехота пробьет брешь в обороне противника, туда немедленно вторгаются ладьи и разрушают с тыла всю неприятельскую систему фортификации. Рядом с ладьями, в стойлах, копытами бьют кони. Легкая, маневренная кавалерия. Как в фильме про Чапаева, «красная» конница стремительно налетала и обращала в бегство плохого и обязательно трусливого врага. Не было предела моему детскому восторгу и от подвигов неуловимых мстителей. Особенно, когда они под залихватскую песню устраивали скачки с пальбой из наганов и всегда выходили победителями. Конь изящная фигура, единственная из всей шахматной армии, которая умеет перепрыгивать через свои и чужие фигуры и пешки, что превращает его (коня) в мастера закрытых построений. Блокада, лишение противника мобильности и захват плацдармов — его основная работа. Не зря существует выражение «ход конем», означающее неожиданный поворот событий, обходной маневр. Вот слон у меня вначале вызывал полнейшее недоумение. Достаточно было на него один раз взглянуть, чтобы закралась тревожная мысль: он болен? Понятно, что любой приличный, уважающий себя слон обязан иметь хобот, огромные уши и маленький хвостик. А этот, на доске, худой и длинный, чуть выше пешки и в остроконечной шапке. Оказывается, первые слоны действительно выглядели как их прототипы, потому что шахматы появились в Индии, где эти животные массово использовались на строительных работах и в военном деле. Хобот и уши они «потеряли» по дороге в Европу, куда привезли их арабские купцы. В суровом ПЯТЬ СТИХИЙ
25
климате слоны не живут, поэтому для европейцев оказались в диковинку. Единственный, пожалуй, случай, который приходит на ум, это слоны полководца Ганнибала, которые в 218 году до н.э. появились на альпийских склонах. Переход выдался им не по силам. Теплолюбивые животные погибли на заснеженных тропах. Отношение к слонам у основной массы средневекового европейского населения, вероятно, было, как сегодня — к инопланетянам. Приходилось что-то решать с этим заморским чудовищем. Так, некогда ушастый слон превратился в долговязого епископа (bishop), обзавелся головным убором, высокой митрой, и нарядился в длинную сутану. При этом он сохранил свои главные боевые качества — дальнобойность. В открытых позициях эти фигуры обладают поистине разрушительной силой, особенно, если действуют в связке. Иногда слонов называют офицерами. Вероятно потому, что они стоят рядом с королевской четой, как настоящие гвардейцы. Но какой офицер бывает без фуражки, погон и в длинной мантии? Не офицер, а сплошное недоразумение. Настоящий шахматист никогда не назовет слона офицером. Это удел парковых любителей. Король стоит в центре своего войска. Он важный и тихоходный, в бою единица бесполезная. Как минимум, в самом его начале. Но если упадёт король, то и вся армия сдается в плен. Поэтому в случае опасности — как настоящий — шахматный король прячется в замок. Как только послышится далекая канонада и топот конских подков, шахматный король оставляет все дела в центре и убегает на край доски. Он перепрыгивает через ладью и закрывается ею. Бегство в укрытие называется рокировкой. Главное отличие короля от остальных фигур в том, что его нельзя срубить. Ему можно объявить мат — пленить, но не убрать с доски. Любой другой фигурой можно пожертвовать или обменять. В партии допускается иметь два ферзя, но не два короля одного цвета. Как правило, девочкам этот нюанс не слишком нравится. Ферзя иногда называют королевой, женой короля… Как так, две жены? Непорядок! С пехотой все предельно ясно. Солдаты держат строй впереди остальных фигур. Пешка — единственная боевая единица, которая не оборачивается и не отступает, с какими бы угрозами она ни столкнулась впереди. Особо отличившимся, за их отвагу, присваиваются воинские звания. Достигшая «последнего моря» — края доски (по горизонтали) пешка, имеет право стать на выбор любой фигурой, кроме короля. Двоевластие недопустимо, зато новые ферзевые доспехи будут впору отважному солдату. Что же касается ферзя, то у меня к нему имелось много вопросов. Самый щекотливый: каким образом властный визирь, первый министр государства вдруг сменил пол и стал королевой? С этим конфузом следовало деликатно разобраться. Выяснилось, что история шахматной королевы берет начало в той же Европе. Дело было в Испании во второй половине XV века. Юная королева Кастилии Изабелла вступила в брак с Фердинандом Арагонским и сосредоточила в своих руках огромную власть. Дама была твердого характера и весьма амбициозная. Она постоянно с кем-то воевала. Начала с подавления ПЯТЬ СТИХИЙ
26
внутреннего мятежа; сильно поубавила свободу знатных грандов и урезала независимость городов. Она дала бой португальскому королю, наголову разбила его войско и заставила отказаться от притязаний на кастильский трон. В ее правление армия Кастилии штурмом взяла город Гранаду, что привело к окончанию 780-летнего мусульманского господства на Иберийском полуострове. Муж при Изабелле оставался блеклой тенью, именуемый малопривлекательным словом «консорт», что означало «муж — просто муж», не имеющих иных полномочий. Крутого была нрава Изабелла, не уступала могущественному визирю. Поэтому европейцы в ее честь стали называть самую сильную фигуру. Кстати, название самой игры состоит из двух слов «шах» и «мат», что с персидского языка переводится — король мертв. Очень емкое название, характеризующее главную идею всей баталии. 2. Чему шахматы учат? Бытует распространенное, но ошибочное мнение, будто шахматы учат логике и развивают математическое мышление. Позвольте заверить, даже если вы не освоили деление в столбик, это не помешает стать сильным шахматистом. Шахматы научат вас анализу и расчету, закалят характер и приучат к самоконтролю, обязательно преподнесут горький урок поражений и сладкий запах победы. Как хороший солдат, любой хороший шахматист всегда амбициозен и мечтает стать генералом на 64-клеточном поле будущих баталий. Шахматы не теряют популярности уже более полутора тысяч лет. Тому есть причина: они в миниатюре моделируют нашу жизнь. Глядя на строй фигур, любой при желании увидит себя в нем. Надо только внимательней присмотреться.
ПЯТЬ СТИХИЙ
27
СТИХИЯ ПРОЗЫ СЕРГЕЙ ТАРАН Родился в 1960 году. Окончил Батумское мореходное училище (штурман) и Горловское медицинское училище (зубной техник). Публиковался в областных коллективных сборниках «Полнозвучие», «Времена года», «Мелодии детства», горловских альманахах «Восхождение». Автор книги стихов «Детство моё, постой» и книг прозы «Рождённый свыше» и «Сила искусства». Член Межрегионального союза писателей, горловского литобъединения «Забой».
И ГРЯНУЛ ГРОМ… Посвящается Алексею Агудову, адвентисту Седьмого дня.
Засверкали ослепительные молнии. Прогремел раскатистый гром. Хлынул проливной дождь. Небо будто прорвало. Парень и девушка побежали, взявшись за руки. - Может, под деревом спрячемся? - Алексей выкрикнул Светлане. - Нет, это опасно. И зачем? До моего дома – рукой подать, - ответила девушка. Когда заскочили в подъезд, наткнулись на трёх подвыпивших парней. Недопитая бутылка вина стояла на полу в углу тамбура. - О, нашему полку прибыло, - пытаясь обнять Светлану, распростер объятия лидер хмельной компании. - Опять ты, вездесущий Петрик. Отвянь! – ловко увернувшись, девушка прошмыгнула на лестничную площадку. - От винта! – не раздумывая, Алексей кулаком попал наглецу под дых и поспешил за подругой. Руки Петрика плетью опустились, и он вдогонку злобно прохрипел: - Эй, ты, хамло, на кого руку поднял? Учти: я тебя дождусь. Мстя моя будет страшной. - Мечтать не вредно, чучело, - усмехнулся Алексей, входя вслед за Светланой в уже открытую дверь квартиры. Когда девушка заперлась на все замки, парень поинтересовался: - И часто пристаёт к тебе этот недоделанный Петрик? - Не заморачивайся. Эта шушера даже внимания нашего не стоит. Иди в ванную. Надо принять горячий душ, чтобы согреться. Халат на вешалке. А я чай пока приготовлю… Вскоре молодая пара в халатах сидела на кухне и смаковала чай вприкуску с сухариками. Влажная одежда ребят сушилась на стульях в коридоре возле электрообогревателя. - Мы с тобой знакомы несколько дней, но у меня такое ощущение, будто знаю тебя всю свою жизнь, - призналась Света. ПЯТЬ СТИХИЙ
28
- Мне тоже с тобой так легко и хорошо, как никогда ни с кем. Значит, мы созданы друг для друга. Не зря тебя назвали светлым именем: излучаешь тепло и вся, будто святая, светишься, – подытожил Алексей, затем нежно погладил девушку по мокрым кудрям, крепко обнял и поцеловал. Но поцелуй получился кратковременным – Света поспешила отстраниться: - Лёша, не обижайся. Ты нравишься мне, но прошу: не опережай события. Всему своё время, – она поднялась с места. – Немного согрелись, теперь пойдём в зал. Там больше простора. Войдя в комнату за девушкой и восхищённо разглядывая окружающую обстановку, парень закивал головой: - Вы неплохо тут обустроились. - Согласна: не бедствуем. Родители занимаются бизнесом. - А книг немерено, – любопытный взгляд Алексея пробежался по названиям печатной продукции, стоящей на стеллажах. - Кстати, одна вот эта, – Света указала на старинную Библию, лежащую на журнальном столике, – дороже всех остальных, вместе взятых. Я говорю не только о продажной стоимости, но и о духовном содержании. - Ты веришь в то, что в ней написано? - А чему ещё в этой жизни можно верить? - Но ведь ты – современная девушка. Нельзя быть такой наивной. Лично я воспринимаю Слово Божье, как сказку для взрослых. - А зря, – возразила Света. – То, что описанные в Священном Писании события – достоверные факты, доказывать не буду. Этим уже давно занимается наука, и подтверждают археологические раскопки. Скажу лишь одно: жизнь без веры подобна хождению на ощупь в потёмках. Только представь: Библию писало 40 человек 1600 лет, а создаётся такое впечатление, будто сотворена она одним автором. И знаешь почему? Потому, что вдохновлена Святым Духом. Он словно диктовал человеческому разуму необходимую информацию. -Хм… – ухмыльнулся парень. – Лично я не соблюдаю религиозные наставления, но зато, как сыр в масле, катаюсь по жизни и получаю от неё какие - угодно удовольствия. - До поры, до времени. Ещё неизвестно, кем посылаются эти удовольствия. А вот без библейской мудрости человеку сложно определить своё судьбоносное предназначение, из-за чего затем он, устав от безрезультатных поисков собственного «Я», попадает под влияние таких кармических прегрешений, как пьянство, наркомания, блуд. Если хочешь, я свожу тебя в субботу в нашу церковь адвентистов Седьмого дня. Мне пришлось посетить множество религиозных конфессий, прежде чем понять, что именно в ней досконально познаётся Божественная Истина. - Нет, – резко резанул Алексей. – Я с детства крещён православной верой, вот с ней и умру. - Всякая вера благая, если она славит нашего Великого Создателя, – пыталась объяснить девушка, – но её надо принимать осознанно, а не в младенчеПЯТЬ СТИХИЙ
29
ском возрасте, когда ребёнок только начинает мыслить. Какой толк, что ты числишься православным, а посты не соблюдаешь? Грешишь налево и направо, а Библию никогда в жизни даже не открывал. - Как хочу, так и живу! – вскипел парень. – Не надо мне навязывать своего мнения! У нас взгляды с тобой слишком разные. - Не хватало нам поссориться, – миролюбиво улыбнулась Света. – Так и быть, закроем эту спорную тему и будем смотреть телевизор, – она наклонилась за пультом, лежащим на журнальном столике. Алексей увидел в вырезе халата остроносую девическую грудь. Страсть молнией ослепила его разум. Парень бросился к вожделенному объекту влечения и, повалив Свету на диван, принялся расстёгивать её халатик. Сопротивляясь, она всё же сумела схватить возбуждённого ухажёра за руки: - Алё, гараж, приехали! Ты что, маньяк? Успокойся! - Светик, я так хочу тебя, что не могу с собою совладать. - Прошу тебя: не оскверняй нашей любви. Я ещё не готова к близким отношениям, – тяжело дыша, предупредила Света. - Зато я всегда готов, как пионер. - Похвально, но всему своё время. Если бы ты знал, как мне тяжело. Откормили тебя, как борова. Сделай одолжение: медленно и без резких движений слезь с меня. Такое впечатление, что я вот-вот задохнусь. - Солнышко, не вредничай. Всё равно когда-нибудь ЭТО произойдёт. Соглашайся. Не понимаю: чего ты боишься? Ведь нас никто не видит. - Ошибаешься. Он видит. - Кто? – перехватив устремлённый взгляд Светы, парень удивлённо посмотрел на потолок. - Бог всё видит, – подсказала девушка. - Не смеши меня, - рывком освободив руки, Алексей прикоснулся к вздымающейся и соблазнительной груди, в которой ощущалось учащённое сердцебиение. – Давай, не выделывайся. - На! – уловив удобный момент, Света со всей силы отвесила ему оплеуху. – Может это твой пыл охладит? В мозгу молодого человека опять промелькнула молния. В порыве нахлынувшего гнева он поднял сжатый кулак: - Ненавижу, когда прикасаются к моему лицу. - Что?! – девушка презрительно посмотрела на парня. – Кому ты угрожаешь?! Да ещё в моей квартире! А ну-ка встань с меня, негодяй! - Светик, прости. Всё произошло машинально, – испуганно дрогнул голос Алексея. - Ты плохо слышишь? Повторяю для тугоухих: встал и ушёл! - Вот из-за того, что встал, я уйти не могу. - Пошляк, неужели до тебя никак не дойдёт, что своей медвежьей неуклюжестью ты всё испортил? У меня пропало желание даже общаться с тобой. ПЯТЬ СТИХИЙ
30
- Сама виновата: довела меня до такого состояния. Ты же мучаешь меня, – подымаясь, оправдывался парень. Светлана вскочила с дивана и, всхлипывая, ринулась в кухню. Смотря в окно, девушка пыталась успокоить себя стаканом холодной воды. Дождь закончился. Одевшись, Алексей переминался в коридоре с ноги на ногу. Всё же он решился себя обозначить: - Я ухожу. - Скатертью дорожка, – послышалось с кухни. «Ах, так? – злобно подумал парень. – Я тоже сделаю тебе больно!» Вернувшись в зал, он взял со столика Библию и, запихнув её себе за пояс брюк, застегнул «молнию» на ветровке. Даже на выходе Алексей всё ещё надеялся на авось: - А поцелуй на прощание? - Пошёл вон! – прозвучал решительный ответ обиженной девушки. Алексею осталось только громко хлопнуть дверью. Света сквозь окно увидела вышедших из подъезда парней во главе с Петриком. Какой-то необъяснимый страх охватил девушку: - Какая же я дура… Лёша! Лёшенька, стой! – испуганно выкрикнула она и хотела бежать, но не могла даже сдвинуться с места – всё тело сковал ужас. На что-то или на кого-то надеясь, она начала взволнованно молиться: – Иисус! Иисус! Иисус! Господи Иисусе Христе! Сын Божий! Помилуй раба божия Алексия! Спаси и сохрани его душу грешную… Выйдя из подъезда, расстроенный Алексей попал в окружение хулиганов. Отхлебнув с очередной бутылки вина, Петрик угрожающе прошипел: - Мало того, что находишься на нашей территории, так ты ещё и борзеешь, женишок? - Где вы ещё взялись на мою бедную голову?! – в сердцах проронил заложник «щекотливой» ситуации. - Ты нам нахалку кинул, чужак. Гони за это нам откуп, и мы разопьём вместе мировую. - Да пошёл ты! – со всей накопившейся злостью Алексей толкнул вымогателя. Еле державшийся на ногах Петрик опрокинулся навзничь. - Ах, так?! – с трудом подымаясь, выкрикнул тот. Разбив бутылку о металлическую стойку подъездного козырька, он ожесточённо начал размахивать «розочкой»: – Держи его, братва! Дружки главаря послушно схватили Алексея за руки. Уверенно шагнув, Петрик произвёл выпад и нанёс пленнику отбитым горлышком удар в живот. И тут произошло минутное замешательство: нападающего агрессора что-то «сбило с толку» и он удивлённо принялся рассматривать «розочку». Ощутив прилив сил, и не теряя возможности, Алексей начал действовать ногами. Петрику досталось в солнечное сплетение, одному из «шестёрок» – каблуком в лодыжку, другому – коленом в пах. Затем в ход пошли кулаки. Когда хулиганы потеряли вертикальное положение и начали расползаться в разные стороны, ПЯТЬ СТИХИЙ
31
пришлось добавить «контрольные выстрелы» в виде тумаков по «пятым точкам». Закончив экзекуцию, Алексей взглянул на кухонное окно Светы и увидел её. Вытирая слёзы, девушка тоже смотрела на него. Только сейчас парня посетила мысль: благодаря Библии, он избежал ранения, а, может быть, и смерти. Молодой человек не мог уйти, не вернув того, что ему не принадлежало… Не успел Алексей поднять руку к кнопке звонка, как дверь распахнулась. Вначале влюблённые виновато смотрели друг на друга, затем Света нарушила молчание: - Входи. Едва парень прикрыл за собой дверь, как девушка прильнула к нему: - У меня словно что-то внутри оборвалось, когда тот урод пырнул тебя в живот. Странно, но кровь у тебя только на руках. - Я тебе всё объясню. Прости меня… - начал Алексей, но девушка, отстранившись, его перебила: - Нет-нет, это ты меня прости. Учти на будущее: я не выношу давления на собственную личность. Если бы я тебя не выгнала, всё было бы по-иному. - Ничего подобного: чему быть, того не миновать. Но дело не в этом, а вот в чём… – парень расстегнул ветровку, вынул Библию, на обложке которой зияла «рана» от стеклянной «розочки», и протянул Свете. – Короче, к чему оправдываться? Вещи надо называть своими именами: украл её самым наглым образом. Кажется Эйнштейн сказал: каждый человек обязан вернуть миру столько, сколько он из него взял. Прости, хотел отомстить, что ли… - Поступок конечно скверный, но вот в чём парадокс: если бы ты не похитил Библию, ты бы пострадал. Получается так, что ты поступил правильно и твоя интуиции в тот момент не ошиблась. - Кто бы мог подумать: книга спасла жизнь! – изумлённо воскликнул Алексей. - Дело не в ней. Книга – всего лишь носитель информации. Весь вопрос в том, кто её автор. Здесь прямой намёк на Него. Тебя спас Он. - Бог? – недоверчиво спросил парень. В ответ девушка утвердительно кивнула. - И с твоей помощью, – добавил Алексей и снова засомневался: – А украсть Библию тоже надоумил Он? -Эх ты, Фома неверующий… Всевышний иногда попускает человеку совершать неблаговидные поступки, чтобы потом было за что каяться. - Может, это обычное совпадение? – всё ещё «сопротивлялся» парень. - Высшие силы устраивают нам совпадения для того, чтобы мы над ними задумывались и делали соответствующие выводы. Хоть теперь ты удостоверился в существовании Бога? Утерев потный лоб, Алексей облегчённо выдохнул: - Да. Он есть. Света снисходительно улыбнулась: - Воистину говорят: пока гром не грянет, мужик не перекреститься… ПЯТЬ СТИХИЙ
32
АНАСТАСИЯ КАРАЧЕНЦЕВА Член ЛитО авторов Донбасса «Стражи весны». Публиковалась в альманахах и журналах, в коллективных сборниках.
ЛЕДИ СОВЕРШЕНСТВО 1
"Кто от шпильки до булавки, Кто от туфелек до шляпки, Элегантность сама.." - Мам, я решила, – малышка стояла с серьезным выражением серо-зеленых глаз, которые горели решительным огоньком, – Я хочу быть учительницей. Мама мягко улыбнулась: - Даш, еще вчера ты хотела быть певицей, – и тут же хитро сощурила глаза, – Как же ты бросишь своих поклонников? - Я их не брошу – нетерпеливо ответила малышка, удивляясь, как мама не понимает таких очевидных вещей, – Я их учить буду! - Только представь: я же буду совсем взрослой, – мечтательно проворковала Дашка – Я буду очень рано вставать на работу и приходить раньше всех, что бы все успеть. Буду красиво одеваться, красить ногти и махать указкой у доски. Вот так – она неловко прошлась по комнате в маминых босоножках и помахала карандашом-указкой. *** Под оглушительный рев будильника Дарья Александровна некрасиво свалилась с кровати. - Былиииин! – сквозь сон промычала она и шатаясь побрела в ванную. – Кто придумал это жуткое утро? Почти заснув с зубной щеткой во рту и позавтракав кофе, предварительно разлив кипяток себе на коленки, Дарья Александровна поняла, что уже катастрофически опаздывает. Макияж ее завершился не начавшись, когда она ткнула себе щеточкой для туши в глаз. Последний тут же предательски покраснел. Выругав производителей щеточек для туши и заодно и четыреждынесносное утро, она махнула рукой на макияж, собрала на макушке тугой пучок и побежала на автобус. 2
"...от меня без ума, И весьма почтенный джентльмен седой, И мальчишка любой."
«Машка снова убежала на свидание, – думала Даша, ковыряя цветочный горшок. – Мама говорит, что у нее любовь, – она задумчиво оторвала от цветка один лепесток. – Когда я вырасту, то у меня тоже обязательно будет любовь, – наступил черед следующего лепестка, – И мне тоже будут розы дарить, как ПЯТЬ СТИХИЙ
33
Машке, – теперь оторвалось сразу два. – Только больше и каждый день. Я же буду учительницей и меня будут все любить», – закончив свой монолог она с ужасом увидела, что красивый, едва распустившийся бутон любимого маминого цветка теперь лежал лепестками – осколками у ее ног. *** - Мамааааша, пааааастаранииись! – пробасил бородатый грубиян где-то сзади. – Дорогу же, загораживаешь - Да как вы смеете! – задыхаясь от негодования, проговорила Дарья Александровна. - Пардон, прекрасная маркиза! – сощурил глаза тот, – Но ваш прелестный зад загородил мне дорогу. Не соблаговолите ли вы переместить его правее. Подвинувшись чуть левее, она, подражая его тону ответила: - Будьте добры, переживите это потрясение молча – процедила сквозь зубы Дарья, – Ведь я же молчу, что один ваш вид глубоко наносит травму моим эстетическим чувствам. – Не дожидаясь отвела она поспешила дальше. 3
"И когда легко и просто Выхожу на перекресток, Сто автобусов в ряд неподвижно стоят, И гудят машины - красоте салют..."
- Мам, а почему нужно уступать место в автобусе старшим тетенькам? – хлопая глазками спросила Дашка. - Ты показываешь этим свое уважение к ним, – на ходу отвечала мама, – Они же много работали и заслужили это. - Когда я вырасту, я тоже буду много-много работать и мне все будут уступать место! – довольно улыбнулась малышка. – Я же буду учителем! *** - Подождииите! – неуклюже, по-пингвиньи бежала Дарья Александровна за уезжающим автобусом. Но противная машина не имела намерения ждать коголибо и равнодушно покинула остановку, а в следующий автобус Дарья просто не поместилась. - Да что же это за день-то такой, – причитала, чуть не плача, Дарья Александровна. - Еще утро, мамаша, – последовал равнодушный комментарий за спиной, – И час пик, как-никак. 4
"...Леди, как вас зовут?"
- Даш, ну чего ты ревёшь опять, а? – мама бросила стирать белье и присела рядом, – Что случилось? - Мне нужно срочно менять папу, – после этой фразы она разревелась еще сильнее, – Я не хочу, я люблю папу. Я не хочу менять папу! ПЯТЬ СТИХИЙ
34
- Малышка, ты чего? Зачем менять папу? – искренне недоумевала мама.- Кто тебе сказал такое? - У меня имя отчество не звучиииит! Разве бывают учителя Дашками Александровнами? Мама искренне расхохоталась. - А Дарья Александровна звучит лучше? – все еще смеясь, проговорила она. Дашка удивленно кивнула. – Тогда мы без проблем решим твоё горе. *** - Извините-можно-спросить – на пороге школы Дарью Александровну уже поджидала десятиклассница с очередным глупым вопросом. «Неужели так сложно имя и отчество запомнить?» - в который раз подумалось. Но уже без злобы. Для учеников вся школа полна учителями, имя у всех одно – извините-можно-спросить. 5
"Вы само совершенство, От улыбки до жестов
- Дорогая, ты так ужасно выглядишь! – с этими словами ее встретила в учительской Елена Евгеньевна, учительница биологии. - Мисс Двойка пришла, Мисс Двойка пришла… – послышалось шипение «любимых» учеников прежде, чем она закрыла дверь. - Дорогая, - доверительным тоном продолжила Елена Евгеньевна, что означало лишь одно – ей что-то нужно, – Дашенька, у нас тут такой случай смешной вышел. Светлана Федоровна так заработалось, бедняжка, что с утреца забыла юбку на работу надеть – рассказ прервался громким хохотом биологички. – Так и пришла на работу в пальто, да колготках, – заливаясь смехом закончила она. - Крайне весело, – выдавила сдержанную улыбку Дарья Александровна, понимая, к чему идет разговор. - Так вот, дорогая, ты же подменишь её на первых двух уроках? Одна домой побежала. Вот, боюсь, за один урок не справится, сейчас же пробки везде, – на этих словах она хитро улыбнулась. – Ну, а ты же самая молодая из нас! 6 "Ах, какое блаженство, Знать, что я совершенство, *** Это был очень тяжелый день. Сама того не заметив, как только она осталось одна в учительской, и обязанность поддерживать разговор неуклюжим поддакиванием была уже ни к чему, Дарья Александровна сладко захрапела. Очки тут же съехали с носа, а тугой пучок растрепался. Сон был беспокойным. Ей приснились ее первые дни в школе. Она, молодая и наивная, наконец исполнила свою мечту – даже осень, казалось, радуется о ПЯТЬ СТИХИЙ
35
том, что еще один человек реализует свои стремления. Долой, скучная ВУЗовская теория, да здравствует солнечная практика. Что-то пошло не так с самого начала. Наверное, поставить ее классным руководителем одиннадцатого класса в первые годы работы в школе было не самой блестящей идеей начальства. До сих пор она запомнила одно мальчика, который особенно изощренно «доводил» ее. Уж какие только «заученные» методы и формы общения в институте она не использовала – ничего не помогало. Зато, она очень четко выучила главное – забыть все чему учили – не такая уж и плохая идея. Картинка сна становится более четкой. Ей не удается восстановить тишину в классе, а все этот… Иванов. Запутавшись в своем конспекте и окончательно разозлившись, она воскликнула: - Иванов, встань! - Весь, Дарья Александровна? – вопрос застал ее врасплох и она изумленно замолчала. В классе послышался хохот. «Самое главное, не потерять авторитета», – подумалось, и тут у нее задрожали руки. - Иванов, выйди! – вторая попытка. - Куда, Дарья Александровна? – это уже выходило за все рамки и начинало приобретать формы самого обыкновенного издевательства. - Иванов, встать весь и выйди из класса шагом за дверь! – та самая фраза в которой весельчаку не удается найти зацепки для очередной шуточки и он не спеша, вразвалочку (ага, подумала Даша, – не хочет показать себя побежденным!) пошел к двери. Добившись своего и тут же смягчившись, она вспомнила сколько нервов было потрачено на этого несносного мальчишку, сколько слез пролито и сколько сотен капель валерьянки выпито, и тихонько добавила: -Иванов – Иванов... ну, вот если бы не ты, я бы спала по ночам спокойно! Мальчик остановился. Круто развернулся на 180 градусов, подошел к ее столу и со скорбно-смущенным выражением лица произнес: - Дашенька, ну мы же договорились никому ничего не рассказывать о нас. Класс в восхищении завыл. Это было последней каплей. Дарья Александровна вскочила, и, глотая слезы, выбежала из класса. 7
"Дети могут стать взрослее, Только я не постарею "
*** Ее разбудил звонок от мамы, проверяла – пообедала ли Дашенька. Соврав, что да, она села проверять контрольные. На одной из них, корявым почерком шестиклассницы было нацарапано: - Математика - зло, я хочу замуж. - Я тоже, – ответила Дарья Александровна листочку и, собрав вещи, поехала домой. ПЯТЬ СТИХИЙ
36
ОКСАНА ТУРЧЕНКО Родилась в 1983 году в Горловке. Закончила Донецкий институт социального образования (ДИСО) в 2005 г. Работает сценаристом на телеканале «СТБ». Член литобъединения авторов Донбасса «Стражи весны», Конгресса литераторов Украины. Пишет стихи и прозу. Публиковалась в коллективных сборниках, в альманахах, в журналах «Страна Озарение», «Союз писателей», «Лава». Лауреат поэтического конкурса им. Олега Герасимова.
СОВПАДЕНИЕ У одной моей приятельницы… Хотя, если подумать хорошенько, и приятельницей ее сложно назвать - так, довольно хорошая знакомая, да и то, скорее в силу обстоятельств, нежели взаимных симпатий и дружеского интереса. Так вот, у одной моей знакомой была интересная и необычная особенность – ее очень любили кошки. То есть коты. За все время моего с ней общения, а это почти десяток лет, я видела у нее только одну кошку. Да и ту Даша притащила домой от своей тетки, довольно просто решавшей проблему вечного переизбытка котят с помощью ведра воды. Кошка, кстати, сбежала через полтора месяца, не выдержав постоянного и настойчивого ухаживания семерых наглых котов, проживающих у Дашки в квартире. Когда девушка – или женщина – любит хвостатых пушистиков, удивляться нечему. Большая часть женщин удивительно привязана к семейству кошачьих, и никакие аргументы педантичных мужчин, вроде пресловутого спасения человека собакой, не могут умерить пылкости чувств к усатым-полосатым. Кошка для представительниц прекрасного пола – олицетворение их потаенных желаний. Это их внутренняя Женщина – такая же капризная, своевольная, делано-безразличная и в то же время ласковая, ранимая, родная и невероятно томная и сексуальная. В котах живет изначально сформированное в любой девчушке представление о «настоящем» мужчине: упрямый и дерзкий, самостоятельный, эгоистичный, злобно вырывающийся из-под тонкой ручки, которая пытается погладить его по мохнатому затылку. И в то же время - нежный и мягкий, необходимый, а временами такой доверчивый и беззащитный. Коты у моей знакомой тоже периодически менялись. Если один из них погибал или терялся, сбегал или просто пропадал куда-то, его место в течении трех-четырех дней занимал новый пушистый любимец. Их, кстати, Дарья никогда не искала специально. Котиков не дарили, и уж тем более они не были куплены. Просто вернувшись домой, она заставала очередного зверька около дома: они вальяжно разваливались на коврике у ее ПЯТЬ СТИХИЙ
37
двери, грелись на солнышке на ее подоконнике, караулили ее походку у входа в подъезд. Нужно отдать должное Даше – сопротивляться нашествию котячьих мужчин она никогда не думала – как и всякая женщина, страсть к плюшевым лапочкам была заложена в ней с пеленок. Поначалу она еще пыталась пристроить зверюг в добрые руки и надежные квартиры, но коты возвращались к ней из любого района города. Возвращались голодные, худые, ободранные в дворовых схватках, но всегда с победным блеском в хитрых глазах. Личная жизнь у Дарьи не складывалась, или не сложилась (четвертый десяток оптимизма в таких вопросах не добавляет), и вся ее жилплощадь и свободное время всецело принадлежали ее котам. Сказать, что она была «синим чулком» или старой девой – не повернется ни один язык. Всегда ухоженной и уверенной в себе Даше стоит только из дому выйти, чтоб собрать десяток заинтересованных взглядов. Да и романов у нее было порядочно. Но, как говорят, «не сложилось». Казалось бы – и чувства, и взаимопонимание, и он почти идеальный, и она ему небезразлична, а через некоторое время будто погасло что-то. И причин видимых для расставанья нет, но в один какой-то момент у обоих понимание – ни ему, ни ей не нужны больше эти отношения. Мужчины из ее жизни пропадали так же внезапно и бесследно, как и коты – просто однажды не возвращались. Она могла слышать о них от знакомых, коллег, родственников, но никогда больше не встречала никого из своих прошлых любовей. Знаете, как бывает – случайно на улице или в метро столкнуться на минуту взглядом, или в толчее задеть рукой… Дарья о таких ситуациях не ведала – мужчин ее прошлого будто что-то «отводило» от ее маршрутов. От своих потерь она, человек по натуре влюбчивый, тем не менее, отходила довольно быстро и в скором времени переключала свою симпатию на очередного поклонника. В наших с ней беседах о кошках – более общих тем у нас и не было – Дашка часто сравнивала своих питомцев со своими бывшими. - Знаешь, сначала я просто удивлялась этим странным совпадениям, - при этих словах Даша обычно удивленно пожимала тонкими плечами, - вот Рыжик, например, до безобразия любит смотреть телевизор и целый день валяться на диване, совсем как …. (тут она называла имя своего ухажера, который смотрел абсолютно без разбору все – начиная от рекламы женских прокладок, и заканчивая «Вечерними сказками белой совы» по НВТ-1). А вот Эдуард Василич, – кивала Дарья в сторону большого голубого русского, выходящего с довольным видом из кухни, – большой гурман, как мой последний – абы что не то, что есть – нюхать не станет…. ПЯТЬ СТИХИЙ
38
Рассказывать о своих «котятках», она могла без устали несколько часов кряду. После таких разговоров мне казалось, что все ее ухажеры находятся с нами, в комнате, смотрят на нас, улыбаясь сквозь прозрачные усы-лесочки, трутся о наши ноги пушистыми боками и хитро, еле слышно мурлычат свои кошачьи тайны. О том, что мужчины и коты как-то связаны, стало понятно не сразу. Просто однажды Даша случайно обратила внимание на забавное совпадение: через день после того, как в ее доме появился шустрый полосатый дворовый Венька, пропал ее неугомонный поклонник. Кота, который до ужаса был похож на ее пропавшего ухажера, особенно привычкой делать мелкие пакости, Даша переименовала в Артиста. Через пару недель странное совпадение забылось на полгода, до тех самых пор, пока в аналогичной ситуации Дашка не вспомнила минувший случай. Только в этот раз в доме появился черный, донельзя упитанный котяра, не дававший проходу ни одной кошке. Точь-в-точь как Виталий – постоянно пропадающий в спортзале, до жути влюбленный в свое перекачанное отражение, считающий своим прямым долгом и постоянной обязанностью слегка волочиться за всеми созданиями женского пола. Его обожали сопливые двухлетки, с особым выражением читающие ему стихи, выученные в детском саду. Старушки ласково называли его «Виталичка», а девчонки, девушки и дамочки с томным вздохом глядели ему вслед, мечтательно закатывая глаза под накрашенные веки. Понять или объяснить такую сверхъестественную взаимосвязь Дашка даже не пыталась. Просто после очередной парочки подобных случаев она приняла это как нечто само собой разумеющееся. Словно во всем мире самозамена мужчин на котов – штука привычная и даже обыденная. Как бы там ни было, но Дарья таким случаям не удивлялась, и даже искренне недоумевала впоследствии, когда кто-то из знакомых восторженно заострял внимание на таких «сверхъестественных» фактах. Коты Дашкины по всей видимости принимали ее за свою – что-то на уровне большой кошки-мамы: она и утешит, и приласкает, и накормит. А надоест чрезмерная материнская забота – можно, нагло взмахнув хвостом, с гордым видом усесться на подоконник и усиленно тратить полчаса неторопливой кошачьей жизни на изучение бегущих по небу облаков. Сама Дарья, если и считала себя похожей на какое-то животное, то уж никак не из семейства кошачьих. Чаще всего в ее речи можно было услышать сравнение с птицами: от банального «свободна как птица» до «ну что я крякаю, прям как амадеус». ПЯТЬ СТИХИЙ
39
А вот мужчины Дашины напротив, постоянно норовили найти в ней хоть что-то «кошачье»: то глаза в момент ссор напоминали прищур взбешенной кошки, то небрежная поза во время «вечерних сериальных посиделок» делала ее похожей на Багиру, когда мультяшная пантера, лениво дремля на ветке дерева, дразнила прыгающего внизу Маугли. (Педантичный Эдик в такие моменты обязательно включал DVD, чтобы в трехсотый раз показать ей надоевший уже эпизод из детского мульта. А Иван, постоянно томящийся муками творчества Иван, хватал краски и лихорадочно закрывался в кабинете, чтобы через сутки представить ей свою новую картину, где очередная полуженщина–полукошка возлежала на неприлично роскошной софе посреди африканских джунглей.) Ближе к лету мне предложили неплохую работу за границей – не так уж и далеко, в Венгрии, и работа разовая – контракт всего на полгода, но я, конечно, сразу согласилась. Поэтому и Дашка, ее коты и ухажеры, и вообще вся наша страна надолго выпали из моего внимания. Вернулась я зимой, как раз в то время, когда все пропадают по квартирам. В это время лень становится настолько всеобъемлющей, что кажется, еще чуть-чуть – и она материализуется в вечернем морозном воздухе в виде пушистых снежинок. Зима – самое ленивое время года, какой бы она не была. Если снежная – мягкие сугробы блестят таким спокойствием, что хочется сесть на подоконник и смотреть, бесконечно смотреть на искрящиеся холмики на крышах всех окрестных домов. Если мокрая – въедливая сырость и слякоть, кажется, проникает во все клеточки тела, заполняет тебя своей рыхлостью и влагой и вызывает единственное желание – забиться как можно глубже под одеяло и улыбаться счастливо от того, что не нужно быть на улице в такую погоду, не нужно кудато идти, не нужно ничего делать. Если вьюжная – хочется горячего чаю, кресло с пледом, шерстяные полосатые носки, связанные мамой или бабушкой, и непременно старый, растянутый, но ужасно уютный свитер; и чтоб волосы в косу заплетены, чего со школьных лет не было, и никакого макияжа, и камин с ласковым огнем, ну или на худой конец телевизор с выключенным звуком – просто для фона. Зима – время откровенных лентяев. Зима – это мое время. Поэтому до самого последнего момента – пока за окном оставался хоть какой-то намек на снег, я благополучно просидела дома, стараясь покидать пределы теплого ленивого жилища лишь по самой крайней необходимости.
ПЯТЬ СТИХИЙ
40
А когда весна, наконец, выманила меня первым солнечным деньком, оказалось, мимо меня совершенно незаметно прошли довольно серьезные новости. Так, слишком поздно – по моим скромно-виноватым подсчетам, с опозданием минимум месяца на четыре – я узнала, что Дарья в городе больше не живет. Поскольку слишком близкими подругами мы не были, сведения о ее теперешнем местоположении у меня сложились в основном из отрывочных (в девяноста случаях из ста – совершенно случайных) разговоров. Говорили, что она выгнала всех своих котов и уехала в деревню к маме (насколько я знаю, мама ее городская до кончиков волос). Говорили, что санстанция оштрафовала ее за кошачий притон по жалобе какой-то особо вредной соседки, и Дарья с горя покинула эти места (зная Дашку, с горя она могла только закатить этой вредной бабке такой скандал, что та б сама переехала при первом удобном же случае). Говорили (один из наиболее правдоподобных вариантов), что она вышла замуж за очередного, на этот раз видимо исключительно настойчивого кавалера, который и увез ее то ли в Крым, то ли в Карпаты, то ли в другие заграничные горы. Мобильный ее не отвечал, а еще через некоторое время номер был зачислен в разряд «неіснуючих». Квартира была заперта, с родственниками ее я была незнакома, так что точно узнать, куда подевалась Даша, я так и не смогла. Коты, по сведениям более-менее адекватных соседей, самостоятельно разбрелись вскоре после Дашкиного внезапного отъезда и больше в районе ее дома не появлялись. А в апреле ко мне в квартиру постучался новый жилец. Точнее, жительница. Серая с рыженьким носом, шустрая короткошерстная кошка с веселым прищуром песочных глаз. По повадкам она была до смешного похожа на Дарью, потому с выбором имени я долго не заморачивалась. Мою Дашку обожали все дворовые коты, вереницей плетущиеся за ней во время неторопливых шествий кошачьей «принцессы» по улице. Она пленила всех знакомых мне мужчин, даже тех, кто до этого к кошкам относился более, чем прохладно. Мой трехлетний племянник, упорно картавя, звал ее «баира», не смотря на явную разницу в окраске. И самое удивительное – это была первая и последняя кошка в моей жизни, которая необъяснимо почему, без всякой логики и аргументов, но, тем не менее постоянно, каждую минуту, удивительно походила на …. птицу.
ПЯТЬ СТИХИЙ
41
СТИХИЯ СТИХА НАТАЛЬЯ ГУСЕВА Родилась и живет в г. Дзержинске. Окончила Новочеркасский политехнический институт. Работает преподавателем в горном техникуме. Стихи пишет с ранней юности. Член городской литературной студии «Муза». Публикуется в интернете, в местной городской газете «Дзержинский шахтёр». Печаталась в литературно-художественном альманахе «На семи ветрах» (Дзержинск).
ТВОИ ВОЛОСЫ ПАХНУТ МИМОЗОЙ Твои волосы пахнут мимозой, А слова твои - лесть и обман! Позади наши зимние грёзы, Впереди будет новый роман. Нашей книги закончены строки, И зачем перелистывать их, Ведь на все в жизни есть свои сроки, Не хочу я любви на троих! У зимы ещё много метелей. Ты, как вихрь, охвативший меня... Но от страсти остался лишь пепел, Не разжечь нам былого огня. Расстаёмся с тобой, бывший милый! Я за всё благодарна тебе! И шальные весенние ливни Смоют грусть, что осталась во мне. ПРОЩАНЬЕ С НОЯБРЁМ Сегодня я прощаюсь с ноябрем, Что так манил надеждою на счастье… И тот рассвет волшебным был ключом, Растаял в нем, оставив лишь ненастье. И в череде холодных зимних дней Пускай ласкает шелк воспоминаний: ПЯТЬ СТИХИЙ
42
Моя рука лежит в руке твоей, Глаза в глаза… и трепет от желаний. Прощаться вовсе не хотелось мне, Но жаль, нельзя остановить мгновенья… И новый день, наставший в декабре, Рассеет прочь наивные сомненья. УЛЕТАЕТ ЛЕТО Окошко резко осень распахнула, повеяло прохладой и дождем. И лето яркой бабочкой вспорхнуло, испуганное сумрачным сачком. Быть может, покружится на прощанье, волшебным светом нам тепло даря. И ввысь поднявшись, в трепетном молчанье, исчезнет в переулках сентября. Зачем ты, лето, тихо улетая, манишь меня в далёкие края? И девять месяцев вновь ожиданья с волненьем как рождения дитя. ПРОЗРЕНЬЕ Не жду. Не поддавшись обману, нежданным звонком не ворвусь. чужою я женщиной стану, отдам октябрю свою грусть. И в день, когда ты убегаешь от всех своих суетных делнадеюсь, меня вспоминаешь и все, что сказать не успел... Сегодня мне стало не важно, что сердце рвало на куски, стрелой улетая бумажной... прозренье сжимает виски. ПЯТЬ СТИХИЙ
43
АЛЛА ДАШКЕЕВА Родилась в г. Дзержинске Донецкой области. Закончила педагогическое училище по специальности «Дошкольное воспитание». Пишет стихи для детей и взрослых. Является активным членом литературной студии «Муза», а также внештатным корреспондентом газеты «Дзержинский шахтёр». Публиковалась в газете «Отражение» (Донецк), в альманахе «Восхождение» (Горловка), в сборнике прозы и поэзии «Встряска», в литературно-художественном альманахе «На семи ветрах» (Дзержинск), «Рыцари слова» (Донецк); в миниатюрном сборнике поэзии «Свет рождества» (Горловка), в коллективном поэтическом сборнике «Стезя» (Горловка) Публикуется в газете «Дзержинский шахтёр» и литературнохудожественном журнале «Пять стихий» (Горловка). Победитель городского поэтического конкурса «Светлое Рождество» (2009 год).
НЕОЖИДАННЫЙ ИТОГ Качаю одиночество в ночи, Укачиваю до сердечной боли, Израненное счастье, не кричи, – Я наложу компресс тебе из соли. Попустит, потерпи. Дня через два, Очистив раны, вскроет память вены, Польются ночью теплые слова С подмостков сцены Музы Мельпомены. Вы спросите, а где тот самый Он, С которым тридцать лет постель делила? Он делает вечерний моцион И дарит счастье молодой и милой. Луна всю ночь сверлит квадрат окна, В театре одного актера – монолог. Глотает слезы женщина одна – Семейной жизни неожиданный итог.
ПЯТЬ СТИХИЙ
44
ВАСИЛЬКОВЫЙ РАЙ Пусть белый отдохнет листок бумаги – В ночной тиши немного помечтаю. Достали вопли, склоки, передряги Картинки прошлой жизни полистаю. Вот детство босиком бежит по лужам, Спешит успеть за пестрым мотыльком, Под вишней за столом семейный ужин И куклы в платьях с разных лоскутков. Плывет по небу в белой шубе мишка, Он сотканный из ватных облаков, А на траве, уткнувшись мордой в книжку, Топтыгин плюшевый уснул ничком. Какой фасон бы не кроила мама – Лоскут всегда найдется для меня. Мой сарафан в горох - красивый самый – Костер, мальчишки, дырка от огня. Стрекочет в доме швейная машинка Не привыкать ей штопать и латать, Подружки, тайны, детские страшилки, Прыжки в «резинку», городки, лапта… Танцуем танго, польку и лезгинку, Потом шьем куклам шапки и пальто, И засыпаем с «дочками» в обнимку На покрывале из лесных цветов. Грибов в дубовой роще, как на грядке. Здесь, правда, не растут боровики. Полет мечты и здесь ее посадка – Полянка, солнце, небо, васильки. Рассказывает бабушка мне сказки, Спасает от злодея добрый гном, ПЯТЬ СТИХИЙ
45
И гасит солнца огненные краски Огромный куст сирени под окном. В руках заботливых купаюсь в ласке, Ем «солнечную» кашу с молоком, Под «Отче наш» смыкаю сладко глазки – Не впустит Боженька лукавых в дом. Дни, месяцы, года - страницы саги – И я ложу свои картинки спать, Но детство просится на лист бумаги, А мне ему так трудно отказать. Жизнь льется мерно из судьбы колодца, Выплескиваясь часто через край. Не помню ярче и добрее солнца, Чем мне дарил мой васильковый рай. ВЕТОЧКА Родилась весной под звук капели, Почкой клейкою явилась в мир. Грач горластый нянчил колыбели, Всем явление мое раскрыв. Жил со мною в родословных ветках, Вырастил птенцов, отправил в жизнь, Ну а мне сказал, что род мой крепкий – Не сломайся, веточка, держись! Улетел и сам, оставил память. С ней живу шестой десяток лет. Жизнь ломает до корней до самых, После бури – в радость видеть свет. Светлый мир моих переживаний – В светлых мыслях внуков и детей, Не угаснет свет воспоминаний В родословной памяти ветвей. ПЯТЬ СТИХИЙ
46
ОКСАНА ЕГОРЦЕВА Родилась 12 февраля 1984 года в г. Горловке, Донецкой области, в семье шахтёра. Имеет высшее экономическое образование. Стихи начала писать с 14 лет. Публиковалась в альманахах, журналах и сборниках Украины, России и Беларуси. Лауреат городского литературного конкурса им. О.Герасимова (2011 год), и І межрегионального песенно-поэтического фестиваля «Шахтёрские менестрели», г. Родинское (2013 год). Председатель Горловской городской организации Всеукраинского творческого союза «Конгресс литераторов Украины», член Горловского литературного объединения «Забой» и литобъединения авторов Донбасса «Стражи весны». Автор поэтического сборника «Багряная осень».
МОЙ ГОРОД Как прекрасен город ночной! Я брожу в переулках за домом, Этот город я знаю: он – мой, И мне всё здесь до боли знакомо. У фонтана шумят, веселятся И не видят вокруг красоты, Только я – мне всего девятнадцать, – С этим городом старым на «ты». Всё же Горловка наша прекрасна, Пусть в ней жизнь не совсем удалась… Я теперь поняла – не напрасно В этом городе я родилась! ЭТЮД (у Железнянского пруда) Тараторят грачи без умолку, И в пруду голубеет вода – Я проеду свою остановку, Чтобы снова вернуться сюда. Пряный воздух мне память разбудит, Я синичку с руки покормлю, И ромашковый дух полной грудью ПЯТЬ СТИХИЙ
47
Я вдохну и с собой заберу. В городском – пыльном, старом – трамвае Зайчик солнечный прыгнет на руку: Я живу, я люблю, я мечтаю, Прогоняя февральскую скуку. ВРЕМЯ ВОЕННОЕ Донбасс никто не ставил на колени, И никому поставить не дано! П. Г. Беспощадный
Мой город в руинах застыл, Подстреленной птицей – под ноги, Оглохший от ГРАДов, простыл, Канавами стали дороги. Окраины наши бомбят, А люди не могут уехать. У дома взорвался снаряд – Блуждает потерянно эхо Среди почерневших берёз... Мой город – ты столько падений За время войны перенёс... Но всё же не стал на колени! СВИДЕТЕЛЬ АГРЕССИИ Почти ушла. Почти что убежала, Но оглянулась… Встала – не смогла! Домой – пешком с бурлящего вокзала, Толпа же «штурмовала» поезда. Я – не смогла уехать и оставить Любимый город в сумраке войны, И не уйти от участи печальной Свидетеля агрессии страны, Когда-то мирной… Город мой – держись! Ведь ты солдат, достойный предков славы. Для них – АТО, для нас – война за жизнь, И мы сдаваться не имеем права! ПЯТЬ СТИХИЙ
48
ЕКАТЕРИНА ЖИЛЬЦОВА Родилась в Украине. Живёт в городе Дзержинске Донецкой области. Астролог, психолог, семейный психотерапевт. Член литературной студии « Муза». Печаталась в газете «Чайка» города Донецка, «Дзержинском шахтёре», в литературно-художественном альманахе «На семи ветрах».
МОЮ МОЛИТВУ НЕ ОТВЕРГНИ, ОТЧЕ Мою молитву не отвергни, Отче, Мятежные стенания души. Её шепчу я днем, но чаще ночью, В надежде успокоиться в тиши. «Познай себя» и «ничего сверх меры»,Читаю изречения мудрецов,И, следуя в непознанные сферы, Я к тайнам прикасаюсь праотцов. И вместе с ними, открывая дверцу, Взлетаю на божественный Парнас, Тоску и боль истерзанного сердца Забвенью предаю на краткий час. ТАК ХОЧЕТСЯ МНЕ Так хочется мне: проникнув в листву, Рапсодии звуков внимать поутру; С вершины дубов вдыхать немоту Вишнёвого рая в пустынном саду; Юдоль лицезреть; небес чистоту; Тропою тенистой пробраться к пруду, Камыш обнимать, ласкать красоту Кувшинок и лилий в нежнейшем цвету; ПЯТЬ СТИХИЙ
49
Целебной полынью в овраге созреть И нечисти силой её одолеть; С склонённой главою взойти на пустырь (Там в прошлом столетии стоял монастырь), Взывать к небесам, читая «Псалтирь», Чтоб Дух православный простёрся бы вширь; И в каждом мгновении, живя и творя, Оставить следы теплей янтаря. ЗОЛОТИСТОЙ БЕРЁЗКЕ ПОДРОСТКУ Посвящается любимой дочери
Золотистой Берёзке - подростку Проливные дожди нипочём. Моросящий повис и надолго Прогибал, не подставив плечо. Непогода в природе, как вызов (Тот, что в жизни звучит ей под стать), Как затмение Солнца гибридное, Накануне его не понять... Надо вспомнить свой опыт вчерашний: Опрокинулась чаша. Пуста. Тут же Мачеха, злясь неустанно, Занимает пустые места!.. Пережив лишь затмение Солнца, Вновь откроется опыт в лучах, Вновь польётся родник из колодца, И забудешь об острых мечах.
ПЯТЬ СТИХИЙ
50
ВЛАДИМИР КАРЛОВ Родился в 1952 году в г. Дзержинске, где и проживает по настоящее время. Образование – средне-техническое. Тридцать семь лет отдал шахте, почти все из них отработал на основных профессиях. Поэзией увлекается с юности. Стихотворения начал писать после службы в рядах Советской Армии. Публиковался в газете «Голос Донбасса» (Луганск), «Дзержинский шахтер», в литературном журнале «Пять стихи», в коллективном сборнике «Рыцари слова».
*** Символы веры Взяв на излом, Время нам нервы Вяжет узлом. Фразы скитальцы Пулей в висок, Жизни сквозь пальцы Влагой в песок. Мысли нам гложет Фраз диссонанс, Господи, Боже, Слышишь ли нас? *** Стою, встречаю день грядущий, Куда судьбы укажет перст Пойду, добуду хлеб насущный, Взвалю на плечи тяжкий крест. Я лишь песчинка в этом мире, И весь мой маленький мирок Замкнулся в маленькой квартире, Утратив всякий смысл и прок. Я в нём живу, привычно маюсь, Мне всё не то и все не те, Я всех прощу и сам покаюсь, Меня простят, надеюсь, все. За то, что с грустными глазами ПЯТЬ СТИХИЙ
51
Встречал я радостно не тех, И по ночам под образами Не тех отмаливал я грех. Я разложил всю жизнь по полкам, Конечно и она не та, В ней смысла нет, и нет в ней толка, Одна лишь всуе суета. Никто в цепочке поколений, Не покорив, не взяв, не став, Живу в плену чужих велений, Смирившись с тяжестью креста. *** Неустанно, предательски – в спины, В преисподнюю с адским огнём, Превращают снаряды и мины Нашу Родину ночью и днём. Начинаю безмолвный молебен, Но срываюсь невольно на крик, Я, в расколотом залпами небе, Вижу скорбно склонившийся лик. Слышу, как отдаётся набатом Стук наполненных злобой сердец, Брат сегодня сражается с братом, Примири нас, всевышний Отец. Не позволь захлебнуться над кровью, Новым Каином с Авелем стать, Не для этого в муках, с любовью Родила и вскормила нас мать. *** Кануло в Лету, Смыло водой, ПЯТЬ СТИХИЙ
52
Было – и нету, Был молодой. К близким и ближним Ласков и строг, Многое в жизни Я превозмог. Бури и грозы Выпали мне, Будни и грёзы, Рай на Земле. Как бы хотелось Жизненный путь В юность и зрелость Вновь повернуть. В быль или небыль, Вешней водой, Ринуться мне бы Вновь с головой… Было – и нету, Всё, словно дым, Кануло в Лету, Был молодым. *** Тёплая ранняя осень, Яркие кисти рябин, Тихо бреду среди сосен, В этом лесу я один, Встречу сегодняшний вечер, Вот, обнимая мой стан, Мягко ложится на плечи И на деревья туман. Рвётся в цветастые клочья, Тает в сплетениях крон, Где в ожидании ночи Мирятся стаи ворон. ПЯТЬ СТИХИЙ
53
Радостно мне, но и грустно, В свете ушедшего дня Самые разные чувства Одолевают меня. *** Зеркало лужи, Пёстрый лесок, Бабочкой кружит Жёлтый листок. Это, несмело Радуя взгляд, Осень надела Пёстрый наряд. Ходит кокеткой, Клён-хулиган Рвёт голой веткой Ей сарафан. Ветер-гулёна, Выпятив грудь, Листьями клёна Стелет ей путь. И, улетая В дальнюю даль, Шумная стая Вяжет вуаль. *** Притаившись у самого донышка, В золотом отражении вод, Оробевшее спряталось солнышко, От осенних спасаясь невзгод. Я спугнул его резким движением И, вскипая студёным ключом, Растворённое в нём отражение Озорным убежало ручьём. ПЯТЬ СТИХИЙ
54
Унеслось буреломом и кочками, Не догнать, не вернуть, ну и пусть. Наклонюсь к родничку и глоточками Буду пить я осеннюю грусть. *** В небесах канделябром бронзовым Мне луна освещает путь, А зима мне грозит морозами И метелями, ну и пусть. Пусть позёмка волнами колкими, Снежной пылью летит в лицо, Голубыми небес осколками Заметает моё крыльцо. То грозится зима, то дразнится, Я иду – нараспашку грудь, А куда? Да какая разница, А за чем? Да за чем-нибудь. За звездой, вон за той, за первою, Сам не знаю, чему я рад. Восхищаюсь, люблю и верую, Каждый встречный мне друг и брат. Вся душа нараспашку раскрытая, Всё и всем я готов отдать, А вокруг, как елей разлитая, Первозданная благодать.
ПЯТЬ СТИХИЙ
55
НАСТЯ КЛИМЕНКО Родилась в 1991 году в селе Зоряное Марьинского р-на Донецкой обл. В 2013 году получила диплом специалиста, окончив Горловский иняз, ныне работает учителем в Донецке. Член Горловского ЛитО «Забой» и литобъединения авторов Донбасса «Стражи весны». Лауреат конкурса им. Олега Герасимова (2010 г.), дипломант Всеукраинского песеннопоэтического турнира «Рыцари слова» (2013 г.).
*** Взрывная волна закинула нас на берег для новых надежд, для первых шагов вне дома, оставила нам на пищу немного денег, сезонных одежд, привычку бояться грома. Нам было с кормы несносно, в дыму прощаний, разглядывать дом - покинутого младенца... Со временем мы и здесь обрастем вещами, но счастье в другом, для счастья хватает сердца. И все б хорошо: мы в этот мечтали город однажды войти и свой заложить фундамент, а значит, грешно судьбу попирать укором, но были ль пути для выбора перед нами? *** в руки автобуса просится вечер – хочет уснуть на уставших ресницах временных близких, нечаянных встречных (вечеру тоже без ласки не спится), ПЯТЬ СТИХИЙ
56
вечер ютится в карманах котомок в сладком предчувствии запаха чая; стрелки вращаются в сторону дома – лучшего вечер не хочет причала. там , в электрической ауре кухни, вечер впорхнет в дневниковые строки – взглядом просящим какой-то старухи, лепетом детским, красавцем высоким. после, баюкая щедрых хозяев, сонным комочком свернется у сердца… вечеру, даже в момент исчезанья, хочется тоже заботой согреться. О ТЕХ, КТО СДЕЛАЛ НАС ЛУЧШЕ ты все города без труда открывал до меня, когда я еще не изведала вкус путешествий и лучше, чем гладить домашнюю кошку по шерсти, была убежденность - ни капли не надо менять. и вот я уже за маршрутом рисую маршрут: то вслед за тобой - в города, где таится твой призрак, то прочь от тебя - в ожидании главного приза (самой от себя) за способность открыть парашют. и я-то тебя ну совсем не хочу отыскать, мне дорого прошлое, лучшее прошлое в жизни прижать бы к груди и до самого гроба кружить с ним... и в этом-то самая жалкая, может, тоска. теперь только в мыслях с тобой о насущном делюсь: - Со мной повзрослевшей тебе бы дружить захотелось? и прошлое "ты" с настоящим, придя в чёрно-белость, меняет на минус мой каждый достигнутый плюс.
ПЯТЬ СТИХИЙ
57
В ГАВАНИ "Ничего, если пока тебя вместо шика парижских платьев одену в дым табака." В.В. Маяковский
Дым табачный нынче дорог, значит, роскошь - не иначе, что оборок пышный ворох не вмещает женский шкафчик. Оттого привычна гавань, где флоты многоэтажек хором: "Это ли не славно ль, что так мило быт налажен?!" И родное судно, прочно закрепив за почву якорь, вторит скрипом: "Точно-точно! Твой удел. Сиди не крякай..." И покорно в тусклых трюмах плачут юнги в жажде странствий, хнычут коки на кастрюлях в тайных снах о капитанстве. Так неслышно день проходит то стирая, то утюжа; вот уже на чистый бортик детвору зовут на ужин; а когда морскою пеной добредают до кроватей что им шлюзы, перемены, что им шик парижских платьев? Дым табачный нынче дорог, значит, роскошь - не иначе, что нарядов пышный ворох не вмещает женский шкафчик.
ПЯТЬ СТИХИЙ
58
КОНСТАНТИН КОВАЛЬ Родился 16 апреля 1965 года. По знаку Зодиака – Овен, по Восточному гороскопу – Змея. Как Овен – нехладнокровен и упрям, как Змея – неглуп и любопытен. Диплом историка приобрел в Донецком государственном университете. Профессию журналиста освоил в старейшей украинской газете «Вечерний Киев». В настоящее время работаю в беспокойной социальной сфере. Пишу - сколько себя помню. Публиковался в местной периодике, коллективных сборниках, литературных альманахах и журналах Украины («Пізнайко», «Пять стихий», «Свет рождества», «Стезя», «На семи ветрах», «Рыцари слова»).
ВАРВАРЫ ПРИХОДЯТ НЕ С ВОСТОКА Варвары приходят не с востока, Их костры обуглили закат. Не о том ли бойкие сороки Неустанно воронам трещат. Приглашают черных на забаву Юной плотью в поле пировать И оклады храмов православных На фалеры римские менять. Жечь пергамент "Игорева Слова", Зло коверкать богоданный стих И скакать в награбленных обновах На подспудных капищах своих. Но когда умолкнет ор и топот, И стрела опустится в горит, Солнца лик явится на востоке И надеждой землю озарит. НЕЛОВКОСТЬ ...а мне достаточно как будто невзначай Коснуться Ваших рук и прочь отпрянуть, Бранить свою неловкость и молчать, А в полуночье белыми стихами Терзать луну и новой встречи ждать... ПЯТЬ СТИХИЙ
59
...а мне достаточно как будто невзначай Явиться Вам в весеннем сновиденье, Предвосхитить мелодию дождя. И не быть узнанным. И храброе мгновенье За дерзкое желанье осуждать... ...а мне достаточно как будто невзначай На утро улыбнуться Вам и тут же Исчезнуть, раствориться, убежать, Отвлечь себя занятием досужим И избегая, новой встречи ждать... ДЕКАБРЬ СМУЩЕН Декабрь смущен, рассержен, хмурит лоб, Являет миру гордые морщины. А снега нет, а стужа не идет, И оттепель без видимой причины Расстраивает веру в новый год. И все-таки... и все таки, - зима, Пусть даже календарная, не боле. Веселый цитрус просится в дома, На площадях заветный запах хвои. Декабрь смущен. И все-таки зима. СКОРЕЙ БЫ КАЛЕНДАРЬ ПЕРЕЛИСТАТЬ Скрипучий вторник. Дворник не спеша Сражается с подмерзшею водою. Да вороны продрогшие ворчат На робкое дыханье дымоходов. Восток не разгорается. Декабрь На краски скуп и снегом не разжился. Скорей бы календарь перелистать И убежать в январь от серых мыслей. Скорей бы календарь перелистать И отыскать в нем радостные числа. До новогодних праздников - верста... Жечь свечи - роскошь. Но зачем скупиться. ПЯТЬ СТИХИЙ
60
ИННА ОЛАРЬ Родилась в п. Новгородское г. Дзержинска. Окончила филологический факультет Донецкого государственного университета. Преподает в школе английский язык. Стихи начала писать со школьной скамьи. Публиковалась в местных газетах: «Машиностроитель» и «Дзержинский шахтер». Является членом литературной студии «Муза». Печаталась в литературно-художественном альманахе «На семи ветрах» (г. Дзержинск).
ЛЮБОВЬ Любовь правит миром, Давно всем известно, Она и всесильна , Она повсеместна. Любовь своей силой, Огромной и мощной, Пройдет все пути , То доказано точно. В любви даже камни Сумеют сказать, В любви нашей вечной Сумеют признаться И в жизни сумею Еще доказать, Лучами любви Каждый миг умываться, Рассеять сумею кромешную тьму, И солнце ладонями пью я и помню… С любовью твоей я весь мир обойму, И есть только ты в этом мире огромном… ПЯТЬ СТИХИЙ
61
О ЛЮБВИ Будто звезды вокруг Замерцали все в ряд. Я средь тысяч других Уловила твой взгляд. Будто злой ураган На минуту утих, Целый мир – океан Стал для нас, для двоих. Будто прежнюю боль Сразу прочь унесло… Снова встреча с тобой, Нам двоим повезло, Снова добрую весть Нам судьба принесла, Значит, это любовь, А не просто слова…
ПЯТЬ СТИХИЙ
62
ВАЛЕНТИНА ПАЩЕНКО Родилась в пос. Новгородское города Дзержинска. Медик по образованию. Работает медицинской сестрой в детском саду. Поэзией увлекается со школьной скамьи. Является членом литературной студии «Муза». Публиковалась в газете «Остров» (г. Донецк), в сборнике «Проза и поэзия жителей Дзержинска «Встряска», «На семи ветрах» (Дзержинск). Публикуется в местной газете «Дзержинский Шахтёр».
МЫ В МИРЕ ЖИВЁМ... Мы в мире живём, что придумали сами, Под теми, что сами купили, часами, В придуманном доме или квартире. Где, может быть, когда-нибудь мы уже жили. Мы ходим дорогами, что когда-то ходили, Решаем задачи, что не решили, И будем мы столько всё повторять. Пока не сумеем объять и понять. А после сможем домой собираться. И как ни хотели б - не сумеем остаться... НА ПОДХОДЕ НОВЫЙ ГОД... На подходе Новый год, а погода Веселее всё идёт год от года. Дождь всё шёл вчера с утра, а сегодня Всё вокруг белым бело и новогодне. Так всё было через день, дождь и снег, Вот последний года день, шутки, смех. Веселится вся страна, а на сердце боль, Пусть окончится война, мир Вам и любовь! ПОД МИРНЫМ НЕБОМ... Под мирным небом Оттаять душе бы, Чтоб больше не был Изранен шар. ПЯТЬ СТИХИЙ
63
Прости, Земля, мне, Что я позволил Чужую волю, Земной пожар. Горело поле, А с ним пшеница. Чужая воля, Казалось, снится... По правде всё Сгорело сердце Твоё, моё... Моей стране я Совсем не нужен, Моя родная. Вселенской стужей Сердце укрыло, Кровь не бежит И ум застыл, И разум спит... ПУСТЬ ОСУШИТ СЛЁЗЫ... Пусть осушит слёзы Ветерок крылатый, Расцвели бы розы, Да у каждой хаты. Мальвы и другие Осени цветы. Были б все живые, Не было б войны. В небе б грохотали Только Божьи грозы! На глазах сияли б Лишь от счастья слёзы!
ПЯТЬ СТИХИЙ
64
СВЕТЛАНА ШЕМЯКИНА Родилась на Украине. Живет в городе Дзержинске Донецкой области. С 2010 года является членом городской литературной студии «Муза». Публиковалась в местной периодике, литературных альманахах и журналах Украины («Отражение», «Восхождение», «Пять стихий», «Встряска», «На семи ветрах», «Рыцари слова»), России («Три желания», Библиотека современной поэзии: «Зима и любовь», «Краски жизни», «Связующее слово») и Белоруссии («Метаморфозы»). Автор поэтических сборников: «Звезды падают в августе», «Владея пламенной душой», «Мелодии степной свирели».
НЕ ГОВОРИ МНЕ О ЛЮБВИ Моему мужу посвящается... Не говори мне о любви. Слова давно затёрли люди. Ты лучше ночь мне подари И звёзд сиянье в свете лунном. Не говори мне о любви. Слова ведь ничего не стоят. Ты мне рассветы подари Те, что встречали на Осколе. Не говори мне о любви. Она не терпит фразы громкой. Ты лучше лес мне подари, Вдали синеет тонкой кромкой. Не говори мне о любви. Красивых слов на свете много, Но в жизни главными они Бывают лишь совсем недолго. Не говори мне о любви. Что есть слова?.. Пустые звуки! Когда споткнусь я на пути, Ты протяни на помощь руки. ПЯТЬ СТИХИЙ
65
Когда же станет тяжело Тебе идти дорогой жизни, Подставлю я своё плечо, Нам вместе легче будет выжить. Ты промолчи мне о любви… Глаза – в глаза… Одно дыхание… Когда горит огонь в груди, Душа сама шепнёт признание. Не надо слов… не говори… Пусть в тишине сердца сольются И в унисон самой Любви Пусть навсегда они забьются! РАССВЕТОМ ЛАСКОВЫМ Рассветом ласковым в окно Стучит счастливый день, Вставать пора давным-давно, Гоню за ночью лень. И, улыбаясь, на крыльцо Бегу, набросив шаль, Подставить солнышку лицо. Целует пусть! Не жаль! Подумаешь, подкрасит чуть Веснушки на носу, Позолотит мне плечи, грудь – Лишь подчеркнет красу. А в воздухе, дразня, витал Кофейный аромат… «Проснулась? – чашку ты подал И улыбнулся, - Рад!» …Рассветом солнечным входил К нам в гости новый день… ПЯТЬ СТИХИЙ
66
Я счастлива, - ты рядом был. Что может быть главней?.. ПРОСТИ И ЗАБУДЬ... Задыхаясь, я крикнула: «Шутка Все, что было. Уйдешь, я умру». Улыбнулся спокойно и жутко И сказал мне: «Не стой на ветру». А. Ахматова
До сих пор я стою и не знаю,Уходить или ждать у ворот, А тоска меня гложет: «Другая, Может быть, его любит и ждет. Может, к ней каждый вечер стремится, Позабыв о тебе навсегда…» От того ль в проходящих я лицах Разглядеть все пытаюсь тебя… Ветер шепчет, листвою играя: «Не надейся. Не верь и не жди. Ты права, у него есть другая, И давно. Ты забудь и прости». ОСЕННЕЕ НАВАЖДЕНИЕ Осенний дождь все лил и лил, По подоконнику стуча, А мне казалось, говорил: «Люблю тебя. Скучаю я». Проказник-ветер листья рвал, Деревья с силой гнул к земле, А мне, казалось, ты кричал: «Скучаю я! Лечу к тебе!» И плачет осень за окном, Потоки слез не удержать. ПЯТЬ СТИХИЙ
67
Быть может, шутку надо мной Решил дождь с ветром разыграть… Тебя так долго нет. Одна… Как будто слышу я шаги… Нет. Наважденье. Тишина. То ветер мне в окно стучит. Разлуку снова прочит дождь... Ах, как тревожно стало мне. Опять одна... Дождя ли ложь Нарушила покой в душе?.. ЭТО БЫЛО... Это было недавно… А, может, давно… Осень в гости пришла, постучала в окно… Улыбнулась заманчиво нам Златовласка, Пригласила с собою в волшебную сказку,Где Божественным светом струилась лазурь (Ей, казалось, неведомы вестники бурь); Где дубы и березы меняли наряды И бросали на нас удивленные взгляды; Где под соснами спрятавшись, тихо вздыхали Белый гриб и маслята, а мы и не знали; Шаловливо играл ветер с листьями в прятки, А они от него обниматься украдкой, Чуть зардевшись румянцем, стыдливо пытались… Мы в осеннем лесу у берёз целовались... ЗАРОСШАЯ ЧЕРТОПОЛОХОМ «Я выпью, пожалуй, вина, налей мне в бокал "Chardonnay". За окнами ночь так темна, что мне беспокойно вдвойне. ПЯТЬ СТИХИЙ
68
Я знаю, оно лишь слегка согреет остывшую кровь, ведь рана в душе глубока, и мне не унять ее боль...» Янтарным напитком бокал наполнен до края, и мне вдруг вспомнилось, кто-то сказал, что истина, будто в вине. Не верю я в это давно, а боль - нестерпима, поверь. …И терпким врачую вином я раны от горьких потерь… _____________
"Chardonnay" (Шардоне) - наименование вина. В переводе с французского языка означает «заросший чертополохом» .
МОИМ НЕ РОДИВШИМСЯ СТИХОТВОРЕНИЯМ... Если вы не рождаетесь, значит, так надо! Значит, время «родиться» еще не пришло, или вовсе вам быть не дано, как «не надо ни сегодня, ни завтра – во веки веков». Если вы не рождаетесь, значит, так надо! (Скрыто время «родиться» под темный покров). Принимаю я это, как дар, как награду, как призыв, не писать мне никчемных стихов!
ПЯТЬ СТИХИЙ
69
В ПОИСКАХ АРХЕТИПОВ РУСЛАН КОВАЛЬЧУК Родился в 1987 году в Донецке. Пишет стихи, прозу, публицистику. Учился на факультете философии и религиоведения в ДонГУИиИИ. Публиковался в сборниках и журналах Украины и России.
АРХЕ¹ − ВОДА Мир возник из воды И разложится в ней. Среди многих стихий Лишь она есть архе. Так, начало зверей — Это сперма (вода); Чрез растенья ручей — Дозревает в плодах. Солнца огнь и звезды И сам космос в себя Поглощают пары Основанья бытья. Не творилось никем, По Фалесу², архе. Оно вечно и есть Неизменно везде. Оно жизни каркас И её же конец. Засыхают поля Без него, гибнет лес. Мы не можем прожить Безо влаги ни дня, Из неё состоим — Не земли иль огня! «Мир возник из воды», — Так учил древний грек. ПЯТЬ СТИХИЙ
70
Среди многих стихий Лишь она есть архе. _______________
¹ В древнегреческой философии единственное начало, из которого рождаются все вещи и в которое они уходят; первоначало мира. ² Фалес Милетский (ок. 624 − ок. 547 до н.э.) — древнегреческий мыслитель, родоначальник античной философии и науки, основатель милетской школы. Возводил всё многообразие вещей к единой первостихии — воде.
СЭДНИ Склонившись над водою Глатта, Евгений смотрит на последний Луч Вюртембергского заката, На ряд домов и улиц. «Сэдни!» — Слетело с языка мужчины. Он — благочинный иностранец. (Хоть всякий должен благочинно Вести себя, а не буянить). В тумане эхом: «Сэдни! Сэдни!» ...Она глядела прямо в воду. Но мог ли он подумать, бедный, Что смерть дороже, чем свобода? Она рукой облокотилась О деревянные перила: — Ну, удержи! Что, хватит силы? — Душой дрожа, проговорила. А он не смог, не дал ей руку. Её виною наслаждался. Бездумно, глупо принял муку, — И с ней домой поехал в Талсы. Мужчина с каждым километром Грустнее становился. Мука Росла. Гналась за майским ветром Метафизическая скука. С тех пор прошло почти два года, — Без революций, без событий... На двух ногах, как прежде, ходят; И речи так же ядовиты. Кричат, что гений Маяковский Старухи в грязных электричках ПЯТЬ СТИХИЙ
71
(Из сумок их торчит морковка). Судьба людей, как раньше, — в спичках! «Всплыла утопленница в мыслях. Молитвы в церкви бесполезны. Кошмары снятся — не исчислить, Хоть мост сменили на железный, — Склонившись над водою Глатта, Евгений смотрит на последний Луч Вюртембергского заката, На ряд домов и улиц. — Сэдни!» ______________ ¹ Глатт - река в Германии. ² Вюртемберг - историческая область на юго-западе Германии. ³ Талсы - город в Латвии.
*** Небо тучам крепко завязало Предосенне-черные ботинки. Потемнело здание вокзала, Поутихли песни украинки. Совершенно незнакомый город, Словно бог, предстал в величии печали. Мне забудется еще не скоро, Как от страха ласточки кричали. Сердце бьется невеселым стуком, Взгляд застыл на ком-то одиноком. Мысли спят в сознании безруком, Только память душу режет током. Я умру есенинским бродягой, Не найдут мою холодную могилу. Город, я в твоих костях разлягусь — Ведь по ним Любавушка ходила! ПРЕДЧУВСТВИЕ РЕВОЛЮЦИИ Ночью огня нет, лежат в темноте, а на свечи не хотят заработать. ПЯТЬ СТИХИЙ
72
Это лентяи, но вовсе не те, о которых говорят в анекдотах. Взоры их строги, одежды чисты, автоматы у стены деревянной. Дети острога, в молчанье застыв, ожидают своего атамана. Вот он стучится в сырую избу, что-то шепчет, а потом даже громко: — Из-за границы гранаты везут... И патроны... — закурил беломорку. В тумбах листовки с призывом: «Восстань!» (И восстанут бедняки Украины). Вся обстановка, весь лавочный стан намекают на волнений годину. Видят пусть люди, как дети в мороз просят счастья на мостах у прохожих. Косы разбудим! — бурьяном порос гуманизма идеал под рогожей1. Только бродяги способны ценить каждый шорох, суету презирая. Пища и благо — синонимы и жизни, или бытия предикаты2. Мыслей лакеи чужих и своих ПЯТЬ СТИХИЙ
73
расширяют кавинтоном3 сосуды молча, не смея пока что глухих потревожить (не пора, безрассудно)! Всякий шагает, как выберет сам: прямодушен или льстит без оглядки. Правда ж нагая, — спроси у отца. Сделай выбор: революция — прятки? ____________________
¹ Рогожа - грубая ткань. ² Предикат - понятие, определяющее предмет суждения - субъект - и раскрывающее его содержание (в логике). ³ Кавинтон - лекарственный препарат, улучшающий мозговое кровообращение и мозговой метаболизм.
В БУРЮ Вербы задрожали. Пыль взлетела вверх. Ветер бросил в дали Громовержца смех. Воет зверем буря, Бьется за окном. Небо, брови хмуря, Плачет о больном. Тучи надувают Пасти и глядят: Мальчик на диване Астмою распят. Заревел Перуном Черный небосклон. Полетел по струнам Похоронный звон.
ПЯТЬ СТИХИЙ
74
ПУТИ-ДОРОГИ (СТИХИЯ ПУБЛИЦИСТИКИ) ИВАН НЕЧИПОРУК Член Правления МСП(У), член СП России. Горловка. Публикуемый материал представляет собою раздел из будущей книги очерков «Дороги 14-го года».
МОСКВА - ПЕРЕДЕЛКИНО (20-23.09.14) Как-то так получилось, что прожив 39 лет на белом свете в приграничной области, я не был в России ни разу. И так получилось, что в связи с ситуацией в стране, по заданию Сопредседателя МСП Владимира Давыдовича Спектора, мне выпало представлять наш Союз писателей в Москве на Х внеочередном съезде Международного сообщества писательских союзов. Учитывая, что ситуация в Донбассе, мягко выражаясь, не самая спокойная, большая доля риска была в том, чтоб добраться из Горловки в Константиновку (которая стала железнодорожным центром края). Не смотря на то, что мой поезд отправлялся вечером, я еду в Константиновку заранее. И хотя нашему автобусу приходится преодолеть пять блокпостов (из них четыре нацгвардейские), мы добираемся до Константиновского вокзала за полтора часа. Ожидание поезда было более, чем утомительное, Константиновская привокзальная площадь не самое развлекательное место, поэтому, изнывая от тоски, еле дождался подачи поезда. Слава Богу, дорога ночная, – поэтому всё проходит большей части в полусне, и дорога, и таможни уже позади, и вот она – Москва, Курский вокзал. Расхаживать было некогда, снимаю деньги на банкомате и еду на метро на Киевский вокзал, где меня уже ждёт электричка. Дорога пролетела быстро, минут 20 от центра Москвы до станции Переделкино. И вот я иду по схеме, распечатанной из интернета, мимо резиденции патриарха Всея Руси, через кладбище, не встретив ни одной знакомой фамилии, через мутный поток речушки Сетунь (которая похожа на нашу горловскую речку Железная Балка), и вот впереди я замечаю парк огороженный кованной оградой с бетонным парапетом, интуитивно догадываясь, что это и есть территория Дома творчества «Переделкино». Захожу через ворота, мимо шлагбаума прохожу к двухэтажному зданию с фасадом, украшенным колонами, где администратор переправляет меня к «новому» корпусу. Меня поселяют в двухместном номере одного, и тут же говорят, чтоб я поторопился в столовую на обед. «Столовая» оказывается частью ресторана «Солнце», где кормят постояльцев Дома творчества. После обеда происходит первая знаменательная встреча, ко мне приходит гость - это наш земляк, выходец из Красноармейска Николай Переяслов, ныне житель Переделкино. Он вручает мне свою книгу избранных произведений, а потом мы с ним совершаем небольшую прогулку по «писательскому городку», мимо музея К. ПЯТЬ СТИХИЙ
75
Чуковского, мимо домика руководителя СП России Валерия Ганичева. Довожу Николая Владимировича почти домой. ***
Николаю Переяслову Смотрю на порыжевшую ветлу, Уже багрянцем отливают клёны, На золотых крестах сидят вороны И радуются солнцу и теплу. А тропка неустанная бежит От храма к храму, через стынь погоста. Асфальтовою лентою прошит Посёлок, где живут такие звёзды. За кованой оградой нахожу Осенний рай среди берёз и елей… И этот день, подобный миражу Меня ведёт к какой-то новой цели. Затем я возвращаюсь в корпус, где завязываются новые знакомства, это литераторы из Белоруссии и Абхазии, из Германии и Афганистана. Люди между собой давно знакомы, а я человек новый, с интересом наблюдаю за ними, прислушиваюсь к их разговорам и обнаруживаю, что некоторые имена мне хорошо известны. Одни из знакомых личностей – руководитель Литсоюза «Полоцкая ветвь» Олег Зайцев и Лариса Яворская из Регионального СП Приднепровья. Но вот народ расходится по номерам отдохнуть, а я иду на переделкинское мемориальное кладбище. Из знакомых имён нахожу только места погребения Корнея Чуковского и Бориса Пастернака. К сожалению, я не нахожу могил ни Арсения Тарковского, ни Николая Доризо, ни Роберта Рождественского, оно и неудивительно, во-первых, на чужом кладбище без проводника не сориентироваться, а во-вторых, могилы расположены вопреки традиции, то надгробием на восток, то на запад, а то и вообще по диагонали, с чем связано такое хаотичное устройства погоста, я попытаюсь установить в следующий раз, если таковой последует. Я пытаюсь пройти к своему корпусу не по центральной аллее, а по тропинке, бегущей по диагонали среди сосен, елей и берёз. Я выхожу на площадку, на которой стоит добротный сруб, в котором располагается дирекция ДТ, а если верить моей карте-схеме до своего ареста в 1937 году, здесь жил член Правления СП СССР – польско-русский писатель и драматург Бруно Ясенский. ПЯТЬ СТИХИЙ
76
Я прихожу назад в тот момент, когда появляется секретарь Председателя Исполкома МСПС Мариама Фомичёва, она приехала для предварительной регистрации собрать протоколы заседаний писательских организаций, отдаю ей нашу выписку, расписываюсь в ведомости и иду с Олегом Зайцевым в гости к абхазцу Анзору Мукба, где к нам присоеденяется его земляк Арда Ашуба. А через час расходимся по номерам набраться сил перед завтрашним съездом. Замечаю одно обстоятельство, что, не смотря на буйство смешанного леса за окном, тишину нарушает шум трассы, пролегающей в ста метрах от корпуса. ВЕЧЕР В ПЕРЕДЕЛКИНО Средь лип и елей на тропинках Воздушен каждый лёгкий шаг, Луна виниловой пластинкой Играет тихо в небесах. А воздух карамельно тает Над мутной тоненькой рекой, И дух поэзии витает Над каждым клёном и ольхой. И под ноги совсем не глядя, Хрустишь опавшею листвой… И только шум от автострады Развенчивает волшебство. Утром все делегаты собираются сразу с вещами в столовой, успеваем сделать несколько фото на крылечке первого «старого» корпуса, и после завтрака, погрузившись в «газельку», мы едем в Москву. Какое занятное шоссе Можайское, трасса вроде одна, а, тем не менее, в определённой точке оно становится Кутузовским проспектом, потом за Москва-рекой уже именуется Новым Арбатом, а затем превращается в Воздвиженку. Мы едем очень долго и утомительно, плетёмся длиннокилометровой колонной автомашин, поэтому у меня есть время рассмотреть карту Москвы. И вот он – «Дом Ростовых», где теперь располагается Исполком Международного сообщества писательских союзов. Идём регистрируемся, затем я встречаюсь с Николаем Стародымовым, с Мариной Переясловой. Посещаем кабинет председателя МСПС – Ивана Ивановича Переверзина, где я на рабочем журнальном столе вижу стопки журналов, альманахов и сборников, а сверху лежит наш горловский журнал «Пять стихий»(!). Выходим подышать с Олегом Зайцевым и во двор, где мы встречаемся с нашей московской горловчанкой Галей Ивановой, с которой я договаривался встретится перед ПЯТЬ СТИХИЙ
77
съездом. Успели обменяться подарками, сфотографироваться перекинуться парой слов, а нам уже пора идти занимать места в зал. 10-й внеочередной съезд, уже третий по счёту в этом году, из-за законодательных подводных камней Союз никак не может принять новую редакцию устава. Но, благодаря юридическому вмешательству (хорошо поработала целая юридическая контора), устав готов, прослушан, одобрен. Затем выборы членов Исполкома, я вхожу в него, к сожалению, вместо Наталии Морозовой-Мавроди, которая не попала на этот съезд по причине боёв под Луганском и полного отсутствия с ней связи. Затем выборы председателей и замов. Съезд был не очень продолжительным, но плодотворным. После этого делегаты расходятся, но остаются новоизбранные члены Исполкома и мы решаем вопрос об открытом письме президенту России. Затем идём в бухгалтерию получать «проездные». По окончанию утомившихся и проголодавшихся литераторов приглашают в небезызвестный ресторан «Каретный двор», где кормят вкусным обедом. Во время трапезы к нам заходит Николай Переяслов, который, пользуясь оказией, пришёл вручить мне членский билет СП России. Как говорится - приятный сюрприз, получить билет в таком легендарном месте. Всё так необычно и так занятно, и радостно на душе. По существу, это моё первое публичное получение билета, ведь удостоверение МСПУ мне было прислано из Луганска заказным письмом. Но вот мы покидаем уютный двор Дома Ростовых, идём к новому памятнику Сергею Михалкову. Классик сидит на скамейке, задумавшись, мимика и поза фигуры настолько «живые», что невольно стараешься не шуметь, чтоб не отвлечь писателя от его мыслей. Фотографируемся с болгарином Атанасом Звездиновым, директором ДТ «Переделкино» Степаном Колмаковым и известным автором-песенником Виктором Пеленягрэ. А потом я оставляю наших делегатов и бегу в Московский Дом Книги искать очередной книжный трофей для дочки, мимо Литинститута им. М. Горького, мимо дома М. Лермонтова, и в Переделкино еду на электричке. Приезжаю и пишу небольшой отчёт Владимиру Давыдовичу Спектору «о проделанной работе». Просматриваю фотографии и подумываю о планах на завтрашний день. Вечером собираемся в ресторане «Солнце» и дружно отмечаем итоги съезда, с песнями и танцами. Вначале поёт для гостей директор Дома творчества Степан Иванович, а звездой вечера становится Виктор Пелинягрэ – автор многих хитов, среди которых: «Позови меня тихо по имени», «Шарманка» и «Как упоительны в России вечера», многие из этих песен Виктор Иванович исполнил лично. Обмен визитками, книгами… *** Какие звёзды над землёю! Какие звёзды рядом с нами! ПЯТЬ СТИХИЙ
78
Луна ликует. С небесами Сродниться грежу я сейчас, Настолько близок я с мечтою – Трепещет сердце, как свеча. И хочется запомнить вечер По музыкальному аккорду, По ветру, что кружится гордо Над робким трепетом берёз. Да будет он теплом отмечен И светом подмосковных звёзд. А на утро после завтрака, попрощавшись с новыми знакомыми, я отправляюсь в Златоглавую пораньше, чтобы успеть встретится с родителями моего кума. На Европейской площади, налюбовавшись скульптурной композицией бельгийского мастера «Похищение Европы» (по существу похожую на развороченные ураганом трубы органа), поднимаюсь на мост над Москва-рекой и пытаюсь запечатлеть на телефонный фотоаппарат виды Москвы. Подъезжают родители моего кума. Мы не виделись лет, наверное, 15, получаю подарки для моей дочки Насти, беседуем о жизни и о ситуации в Донбассе, а потом прощаемся, час времени пролетел незаметно, пора на поезд. И вот поезд Киев-Жмеринка. Трогаемся, и я успеваю на прощание, сквозь запотевшее окно, бросить взгляд на мелькающие леса Подмосковья и на полустанок «Переделкино». Идёт дождь. ДОМОЙ Мелькают рощи золотые, Тоскуют сонные леса. Дни сентября совсем остыли И поседели небеса. За мной во след – дожди косые И одуревший листопад… Я уезжаю из России К себе на Родину назад. Я еду по дороге гулкой Туда, где пахнет мир золой, Где сиротливы переулки, И где гуляет ветер злой. ПЯТЬ СТИХИЙ
79
Там тоже дождь, там тоже осень, И небо затянула мгла. А ветер души листьев носит Над тротуаром из стекла. Проводники украинскоговорящие, соседи-руссофобы, на разговор с соседкой по купе прибегает мужичёнка, который начинает нам рассказывать о величии и колоссальности Степана Бандеры, а я как истый Штирлиц, держу язык за зубами. А далее ночные пограничные контроли с более бестактными и беспардонными таможенниками, чем на харьковском направлении. Украинские работники мытницы обыскивают мой рюкзак и портфель, интересуются, кто такой Николай Переяслов, чья книга «Коробушка» выделяется форматом и объёмом среди других книжных подарков. Интересуются, что это за «Вестник МСПС» и что вообще такое МСПС. Одним словом, было не скучно. Этот обыск, кстати, последовал за моим ответом на вопрос: «Что в рюкзаке?». Слово «КНИГИ» для них оказалось красной тряпкой. А затем послеполуночное прибытие в Мать городов русских и беспокойное ожидание утра в Вип-зале. Утром меня ждала поездка в Белую Церковь, а потом возвращение в родной Донбасс.
ПЯТЬ СТИХИЙ
80
ПЯТЬ СТИХИЙ
81
ПЯТЬ СТИХИЙ
82