Я знаю, что я ничего не знаю
№ 5 (17) | май 2013
исторический журнал для всех
Изменники
Слово и дело князя Курбского Александр Филюшкин
Андрей Курбский — символическая фигура в русской истории, для одних являющаяся эталоном предательства, для других — идеалом вольнодумства и борьбы с тиранией.
К
урбских в русской истории было несколько. Был боярин и воевода, героически сражавшийся с татарами и ливонцами. Был политэмигрант, к которому некоторые прикрепляют ярлык «первого русского диссидента». Был страстный полемист, бросивший вызов самому Ивану Грозному. Был скандалист, одновременно проходивший по нескольким уголовным делам, прославившийся на всю Речь Посполитую безобразиями и произволом «дикий помещик» Ковельского имения на Волыни. Самое поразительное, что эти Курбские вовсе не противоречат друг другу и мирно сосуществуют в истории.
Московский «воиник»
Андрей Курбский происходил из знатного рода ярославских князей, еще в ХV веке покорившихся воле великих князей московских и ставших их «служебниками». Юного княжича ждала карьера, стандартная для служилого человека ХVI века: примерно в 15 лет он начал свою службу при дворе с самых низших
Царю Ивану сообщают о приходе Курбского с литовскими войсками под Полоцк. Миниатюра из летописи XVI века
38
дилетант №5 (17)
должностей — со стольника. В 22 года он уже занимает командные (воеводские) должности при обороне южных рубежей России от татар (в Пронске, Рязани, Зарайске, под Тулой). Князь участвовал в рукопашных сватках, имел боевые ранения и награды, терял близких (под Казанью получил смертельную рану его брат Иван). Наиболее героически Курбский проявил себя в боях при взятии Казани в 1552 году. Его буквально полумертвым подобрали на поле битвы, всего израненного, но выполнившего приказ командования. В 28 лет, в 1556 году, князь Андрей становится боярином, то есть формально входит в состав Боярской думы — главного совещательного органа при царе. Впрочем, особо позаседать при дворе ему не пришлось: его опять посылают воевать. Он командует полками при обороне южной границы под Каширой и Серпуховым, ведет русские отряды, начавшие в 1558 году завоевание Ливонии. Постепенно он добился должности командующего группой полков в Ливонии. Курбский участвовал в битве под Эрмесом в августе 1560 года, поставившей точку в истории северных крестоносцев; в боях под Дерптом, Феллином, походах на Ригу. В апреле 1563-го он достиг пика карьеры: был назначен воеводой в столицу русской Ливонии — Юрьев (бывший Дерпт). Фактически это означало, что он стал наместником всех земель в Прибалтике, захваченных к этому времени Иваном Грозным.
Правда, побег не задался: он поразительно напоминал переход Остапом Бендером румынской границы через приднестровские плавни. Князь заблудился в незнакомой Ливонии и, вместо замка Вольмар, где его поджидали предупрежденные о побеге люди польского короля, выехал к замку Гельмет. А гарнизон Гельмета был не в курсе, что князь Курбский бежит по договоренности, как сказали бы сегодня, «с литовскими спецслужбами». Солдаты страшно обрадовались, что поймали русского боярина. Они его ограбили, унижали, чуть ли не побили. С огромным трудом Курбскому, обобранному до нитки, удалось добраться до Вольмара. А там он потребовал бумагу, чернила, в состоянии нервного потрясения, навеянного «душевным» приемом гельметских кнехтов, сочинил гневное послание царю Ивану Грозному — и начал свой путь в историю.
Предатель или жертва обстоятельств?
Принципиальный вопрос, о котором идут споры, — почему Курбский бежал? Вернее, почему он бежал — более или менее понятно: он боялся за свою жизнь, страшился опалы и казни. А вот опала ему грозила за дело или он мог стать очередной жертвой царского произвола? Достоверно мы знаем следующее. В январе 1563 года началась тайная переписка Курбского с литовским
Руины собора Петра и Павла в Дерпте, разрушенного во время Ливонской войны в 1558 году. Фото автора
Беглец
И вот на фоне этого блестящего жизненного пути внезапно 30 апреля 1564 года, ночью, князь перелез через крепостную стену Юрьева, где он был начальником, и бежал к неприятелю. При этом он бросил мать, жену и сына (нисколько не заботясь, что царь Иван выместит зло именно на близких перебежчика).
май 2013
39
Изменники
Писание о двух Иванах К концу жизни Курбский сочинил «Историю князя великого московского о делех». Это единственная известная нам автобиография русского человека ХVI века. Рассказ о собственных подвигах Курбский органично вписал в историю Московского государства, и получилось, что он был одним из главных деятелей русской истории в ХVI веке. Беглый боярин изобразил Россию ХVI столетия как страну, в которой правили «два Ивана». Первый — царь Иван в годы своей юности, когда он слушался благих советников: самого Курбского и его соратников — священника Сильвестра, «ангелоподобного» окольничего Алексея Адашева. Они назывались, по аналогии с библейскими
40
«избранными», Избранной радой, богоугодным советом праведников. Но Дьявол взял верх, и царь Иван превратился в Сатану на троне, разогнал Избранную раду, изгнал Курбского, начал репрессии против лучших людей Святорусского царства. В трех главах Курбский перечисляет казни и злодейства Грозного против князей, дворян и священников. Описывая безбожную тиранию, Курбский, как это ни парадоксально, умудрился умолчать о знаменитой опричнине Ивана Грозного — террористическом режиме, в самом деле погубившем много людей. Опричнина не вписывалась в его историческую схему — и он о ней не упомянул.
Посол князя Курбского Василий Шибанов перед Иваном IV. Вячеслав Шварц. 1862 год
князем Миколаем Радзивиллом, в которой князя Андрея склоняли к переходу на сторону короля Сигизмунда II Августа. Документы об этом сохранились. Сношения Курбского с командованием державы, с которой в это время Россия вела войну, длились почти полтора года. В данном случае неважно, передавал ли он Радзивиллу какие-то сведения «шпионского характера» или просто обсуждал перспективы перехода под знамена неприятеля. В любое время в любой стране тайная переписка командира с офицером армии врага вызовет бурную реакцию властей. То есть Курбский прекрасно понимал, что если его контакты вскроются, то ему несдобровать. Можно и в самом деле не сносить головы.
дилетант №5 (17)
Не выдержав полуторагодового нервного напряжения, он решается поддаться на посулы Радзивилла и бежать. Судя по всему, Иван Грозный до бегства князя о его переписке с Радзивиллом ничего не знал. Для него
поощряемое, впал в малодушие и пустился в бега, — но Курбский вступил в армию короля Сигизмунда и в ее составе неоднократно участвовал в военных действиях против своих былых боевых товарищей. Далеко не все эмигранты в Великое княжество Литовское во второй половине XVI века (а их было немало) обращали оружие против своего отечества. Многие в самом деле просто спасали свою жизнь, искали лучшей доли. А вот Курбский воевал против своих. Так что царь Иван справедливо заклеймил его как изменника.
Курбский прекрасно понимал, что если его контакты вскроются, то ему несдобровать события 30 апреля 1564 года стали полной неожиданностью. Царь расценил поступок наместника Ливонии как измену. Был ли Курбский изменником? Да, был — исходя из моральных норм любой эпохи, что Московской Руси, что XXI века. Во-первых, он преступил клятву верности. Вовторых — ладно бы он просто испугался, что натворил что-то очень опасное и Иваном Грозным совсем не
май 2013
Первый русский диссидент?
В биографии Курбского налицо все признаки, присущие поздним диссидентским движениям: конфликт с властью, ориентация
Первое послание Курбского Грозному Сохранившаяся часть крепостной стены замка Гельмет. Фото автора
41
Изменники
Князь мыслил в категориях своего времени и слова «демократия» не знал на Запад, эмиграция, написание сочинений, разоблачающих тиранический режим. Сразу после бегства он стал выставлять себя идейным борцом с Иваном Грозным, из чего автоматически как бы вытекало, что его эмиграция и вызвана непримиримыми противоречиями с деспотом-царем. Курбского, видимо, в начале 1560-х годов в самом деле волновали духовные искания. Он переписывался с монахами ПсковоПечерского монастыря, обсуждал с ними причины гибели мировых царств. Курбский в своем первом послании царю (1564 год) обвинял его
Иван Грозный. Вайгель Ханс Старший, XVI век
42
в том, что «царь ненастоящий». Что он когда-то был «пресветлым в православии», но затем впал в ересь и стал слугой Сатаны и Антихриста — «супротивным». Это проявилось в антихристианском поведении Ивана Васильевича, прежде всего — в несправедливых гонениях на лучших людей Святорусского царства, к коим Курбский отнес и себя. Царь — грешник, не чтит святых отцов, склонен к блудным грехам (что тоже считалось признаком прислужника Дьявола). В последних строках послания князь делает туманный намек на незаконность происхождения Грозного, будто бы он рожден не от законного отца. Историки и публицисты, которые видят в этих строках Курбского-демократа и Курбского-диссидента, приписывают ему мораль и ценности ХХ века. Князь мыслил в категориях своего времени и слова «демократия» не знал. Его письмо было политическим выступлением от имени представителей региональных княжеских родов — князей Ростовских, Ярославских, Суздальских, Тверских, Угличских, которые в ходе строительства единого Русского государства в ХV–ХVI веках в самом деле потеряли очень многое: высокий статус удельных правителей, государей в своем пусть маленьком, но собственном государстве, земли и вотчины, а часто и жизнь. Взамен они стали «служебниками» московских государей, исполнителями их воли, во всем от них зависящими. Пока правитель жаловал и награждал, с утратой былого статуса еще можно было как-то мириться, тем более что альтернативы у родовой аристократии не было, кроме как вписываться в систему служилого государства — Московской Руси. Но когда начинались гонения
Курбский на экране Знаменитый фильм Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» потому и имел столь большую силу идеологического воздействия на умы, что Эйзенштейн построил сюжет вокруг развивающейся почти по библейскому сценарию вечной истории верности и предательства. Курбский в версии Эйзенштейна собрал в себе все виды измены. Он предал друга юности. Он возжелал жену друга — царицу Анастасию и пытался ее соблазнить. Он предал верность сыну друга, которого обязался хранить и беречь. Он совершил воинскую измену. Он предал свою страну. Он предал даже своих соратников-заговорщиков. В финале сценария он предает и своего нового господина — польского короля. Образ Курбского изначально привлекается Эйзенштейном в сцене венчания на царство Ивана IV, когда князь не в силах скрыть своей ревности к Анастасии, выходящей замуж за молодого царя. Это замечают иностранные дипломаты, которые ищут в окружении Грозного слабое звено. Заметив, каким взглядом Курбский смотрит на Анастасию, шпион отдает распоряжение своим подручным: «Займитесь князем Андреем Михайловичем Курбским». В фильме эта мысль выражена в сцене беседы ливонского дипломата-шпиона с Курбским сразу после венчания:
дилетант №5 (17)
и репрессии — причем их логика была непонятна, — знать начинала роптать. Курбский озвучил то, что думали многие. «Почто губишь нас, верных слуг твоих?» — этот крик души русского дворянства в ХVI веке звучал не только из далекого ливонского Вольмара. Просто о других подобных протестах мы не знаем, а Курбский из «благополучного изгнанья» сумел докричаться до потомков.
Кто победил в споре Курбского с Грозным?
Кадры из фильма «Иван Грозный», 1944 год. В роли князя Курбского — Михаил Названов
«Почему такая привилегия Иоанну? Почему князь Курбский в вассалах у Иоанна? Разве род Курбских менее знатен?.. Почему же монархом на Руси Иоанн в Москве, а не Андрей Курбский в Ярославле?» Курбский внимает. По лицу видно, что эти же вопросы он задает себе сам. Так рождается измена. Роль Курбского в фильме написана явно по сценариям судеб сталинских соратников, он назван «первым другом Ивана и вторым человеком в государстве». При этом он предатель изначально, однако благородный царь просто еще не прозрел и не видит сути своего «друга». Курбский изменяет в самый решительный момент, нарочно проиграв литовцам сражение под Невелем. Он предлагает московский престол Сигизмунду. Иван потрясен: «Андрей, друг… за что? Чего тебе недоставало? Иль шапки моей царской захотел?» Предательство Курбского, по Эйзенштейну, вытекает именно из зависти, из желания занять царское место
май 2013
(как тут вновь не вспомнить отношения Сталина с Троцким, Бухариным, Кировым?..). Князь быстро «разоружается», раскаивается в своем поступке (эти кадры не вошли в фильм, они есть только в сценарии). Он с ругательствами набрасывается на посла, прибывшего от бояр-заговорщиков («Пся крев! Адов пес! Блудный кал!»). Злость Курбского вызвана разочарованием: князь надеялся, что это гонец от Грозного, что монарх его простил и зовет к себе. Отсюда и очень странная сцена, рисуемая Эйзенштейном: Курбский диктует обличительное письмо Грозному, при этом прерываясь на восклицания: «В море крови Русь погружаешь, Русскую землю насилуешь!.. Ложь! Ты велик, Иван!.. Нелегко ему: груз несет нечеловеческий — один, друзьями покинутый!.. Среди крови сияет невиданный, словно Саваоф над морем крови носится: на той крови твердь творит. На той крови зиждет дело невиданное: царство Российское строит…» Андрей Курбский как тайный апологет репрессий Ивана Грозного — это, бесспорно, самая оригинальная трактовка образа князя-эмигранта, которую можно встретить в литературе и искусстве.
Знаменитая переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским состоит из двух царских посланий (1564 и 1577 годов) и трех писем Курбского (1564, около 1569, 1579 годов). При этом, видимо, адресаты обменялись только первыми посланиями. Дальше писали «в стол», воображая себя оппонентами. Мы не знаем, были ли отосланы вторые и третье послание, читали ли их адресаты. Уже ближайшим потомкам оказался симпатичнее Курбский. Ученые обратили внимание на то, что в ХVII–ХVIII веках сборники сочинений князя, включавшие его письма и «Историю», имели широкое хождение, неоднократно переписывались и передавались из рук в руки. А вот сочинения Грозного оказались куда менее популярны: сборников с ними очень мало. Николай Михайлович Карамзин, как известно, «открывший русскому обществу его историю, как Колумб открыл Америку», прочел Курбского и усвоил его схему «двух Иванов»: хорошего при Избранной раде и плохого при самостоятельном правлении. С этого момента часть отечественных историков вот уже 200 лет смотрят на прошлое России через очки, надетые Курбским. Их гораздо больше, чем историков, принявших точку зрения Грозного. В этом смысле, несомненно, Курбский победил Грозного исторически — для потомков он оказался куда более интересным и убедительным, чем для современников…
43