Я знаю, что я ничего не знаю
№ 9 (33) | сентябрь 2014
исторический журнал для всех
Cечь!
ЗАПОРОЖСКАЯ СЕЧЬ
Злейший враг Богдана Хмельницкого Алексей Кузнецов
Польский князь Иеремия Вишневецкий мог бы изменить историю Запорожской Сечи. Но судьба распорядилась иначе.
Н
ас учили, что история не терпит сослагательного наклонения… История академическая, дама строгая и суховатая, безусловно, не терпит; она вообще мало что терпит. А вот История — муза по имени Клио не только терпит это наклонение, она еще и обладает многими человеческими качествами: юмором, иронией, сарказмом; она любит парадоксы, совпадения. Не об этом ли писал Пушкин: «Бывают странные сближенья…»?
В середине XVI века на юго-западной окраине Речи Посполитой формируется казачество, специфическое общество фронтира, неспокойной пограничной области, где выжить можно только благодаря виртуозному владению оружием, войсковой спайке, хитрости и жестокости. Одну из ведущих ролей в этом процессе сыграет черкасский и каневский староста Дмитрий Вишневецкий. Именно он заложит крепостицу на острове Малая Хортица на Днепре, которую сегодня принято считать прототипом Запорожской Сечи; именно он первый со своими казаками будет заключать союзы с русским царем в борьбе с крымцами. Не случайно его сегодня отождествляют с легендарным героем популярной казачьей песни-думы атаманом Байдой. Злая ирония Клио в данном случае заключается в том, что через столетие его дальний родственник Иеремия станет самым последовательным и жестоким гонителем запорожского казачества…
Ольгерд. Гравюра из «Описания Европейской Сарматии» Алессандро Гваньини, 1578 год
30
Иеремия Вишневецкий. Портрет из фамильной галереи Вишневецких. XVII век
Род Вишневецких, по легенде — потомков великого князя литовского Ольгерда, был весьма разветвлен и сказочно богат. Достаточно сказать, что некоторые европейские хронисты того времени пишут о землях Вишневецких как об удельном княжестве, то есть территории, обладавшей широкой автономией; по размеру же они составляли одну из крупнейших латифундий в тогдашней Европе. Дмитрий принадлежал к старшей ветви, а Иеремия, как и хорошо известный в России Адам, с которого начинается феерическое возвышение Лжедмитрия I, — к младшей. Обе ветви дали Речи Посполитой государственных деятелей, военных, дипломатов и литераторов. Они роднились с Потоцкими, Сапегами, Радзивиллами, Чарторыйскими, то есть принадлежали к самой блестящей аристократии своей страны. Большинство Вишневецких придерживались православной веры, хотя встречались среди них и католики. Иеремия Вишневецкий родился в богатом на события 1612-м. Младенцу было два с половиной месяца, когда польский гарнизон вынужден был сдать Москву ополчению Минина и Пожарского; в событиях Смуты активно поучаствовали по меньшей мере трое Вишневецких — Константин, Адам и Михаил; послед-
дилетант №9 (33)
ний — отец нашего героя, а первый — его воспитатель. По линии матери родственники у мальчика были не менее заметные: его дед Иеремия Могила был молдавским господарем, а двоюродный дядя Петр Могила — знаменитым киевским митрополитом, видным богословом, основателем названной в его честь Могилянской академии. Однако, несмотря на принадлежность к знаменитому и богатому роду, беззаботного детства у ребенка не было. В возрасте трех лет он теряет отца, по легенде, отравленного подосланным турецким султаном православным монахом; многие позднейшие исследователи будут выводить католицизм Иеремии из этого обстоятельства. Через два с небольшим года мать окажется втянутой в налоговую тяжбу с королевской казной и будет приговорена к изгнанию вместе с малолетними детьми. Еще через год и она скончается, а опеку над детьми примет их родственник Константин Констан-
Осада Смоленска поляками. Гравюра Хендрика Хондиуса, XVII век
тинович, староста черкасский, один из первых католиков среди Вишневецких. Считается, что он и «перевел» мальчика из православных в католики вопреки завещанию матери, которое мальчик поклялся соблюдать. Впоследствии нашему герою это припомнится не раз, да и по сей день припоминается: он, дескать, клятвопреступник. Однако здесь мы,
стыря. Да и не был впоследствии Иеремия гонителем православия, каким его изображали противники: он щедро жертвовал на монастыри и Киево-Могилянскую академию, в его войске и поместьях было немало православных, не подвергавшихся никаким репрессиям по конфессиональному признаку. По всей вероятности, в католичество Вишневецкий перешел под влиянием своих воспитателей-иезуитов в львовском колледже (в котором, кстати, несколькими годами ранее обучался его будущий злейший враг Богдан Хмельницкий, веры не сменивший; видимо, это не было непременным условием). Интересно, что впоследствии католик Иеремия иезуитов откровенно не жаловал, хотя периодически и имел с ними дело… Впервые молодой князь «являет себя» после возвращения домой из трехлетней образовательной поездки в Европу на полях Смоленской войны — неудачной попытки рус-
Иеремия станет самым жестоким гонителем запорожского казачества
Петр Могила. Портрет XVII века
сентябрь 2014
скорее всего, имеем дело с «информационной войной» XVII века: сам факт такой клятвы семилетнего ребенка достаточно сомнителен, а в документах разыскано только упоминание о завещании его матери насельникам опекаемого ею мона-
31
ЗАПОРОЖСКАЯ СЕЧЬ
Вся дорога от Днепра до Нежина была уставлена кольями с посаженными на них казаками ских «ревизовать» тяжелые условия Деулинского перемирия, завершившего Смуту. Вишневецкий предводительствует отрядом, состоящим как из поляков, так и из запорожских казаков, который действует на вспомогательном южном направлении (основным было смоленское). Именно там к нему приходит слава человека крайне жестокого, без всякой военной необходимости сжигавшего целые деревни вместе с их жителями. Никоим образом не стремясь обелить князя Иеремию, заметим лишь, что жестокость такого рода была вполне в обычаях этого времени и этой части Европы. Не исключено, что с этой войны берет отсчет и негативное отношение Вишневецкого к запорожцам с их малоуместной на поле боя самостоятельностью и невысокой, мягко говоря, дисциплиной; известно, что он считал именно их виновными в своей неудаче под Путивлем, который не смог взять, несмотря на большие усилия. В 1637-м на Украине вспыхивает восстание, являющееся своеобразным прологом Хмельниччины. Нереестровые (то есть не состоящие на королевской службе) казаки восстали против поляков, выбрав своим предводителем некоего Павлюка. Это было далеко не первое восстание такого рода (предыдущее было подавлено менее чем за два года до этого), и было оно по меньшей мере шестым за предшествующие полвека. Успехи восставших привлекли на их сторону значительную часть реестровых, и мятеж заполыхал в полную силу, особенно на Левобережной Украине, испытывавшей совсем мало симпатий к полякам. Вишневецкий командует одним из карательных отрядов. Восстание подавлено, сам Павлюк казнен в Варшаве, рядовых участников тоже не щадили: вся
32
дорога от Днепра до Нежина, ставки командующего коронной армией Николая Потоцкого — около 120 км! — была уставлена кольями с посаженными на них казаками. Вряд ли инициатива принадлежала Вишневецкому, он, скорее, проходил свои «университеты», учась у старших товарищей. Последующие 10 лет до начала восстания Хмельницкого наш герой занят преимущественно хозяйственными вопросами. Его деятельность по управлению обширнейшими имениями находит у историков единодушное одобрение: мудрый протекционизм в отношении своих ремесленников и торговцев, предоставление широких прав самоуправления почти 40 городам и местечкам (три города даже получили вожделенное Магдебургское право), существенные льготы для перебежавших в его земли крестьян. Все это приводит к неслыханному по масштабам и стремительному по темпам росту
населения на княжеских землях. К 1645 году там проживает почти четверть миллиона человек, и, кажется, Иеремия имеет основания называть их «подданными»… В 1648-м начинается знаменитое казачье восстание под предводительством Зиновия-Богдана Хмельницкого. У Хмельницкого был личный счет к королевской власти (ему было фактически отказано в удовлетворении его претензий к соседу, разграбившему его хутор, искалечившему сына и умыкнувшему сожительницу), а также отличное знание казачьих настроений. Он принимал
Богдан Хмельницкий. Дулевский фарфор, ХХ век
дилетант №9 (33)
участие в восстании Павлюка в должности писаря реестровых казаков (репрессии его не коснулись, поскольку он оказался в той части казаков, которая вовремя «отложилась» от восставших) и имел в Сечи значительный авторитет. Восстание с самого начала отличалось невиданным даже по меркам далекой от гуманности эпохи размахом зверства. Как пишет известный историк XIX века Николай Костомаров, «убийства сопровождались варварскими истязаниями: сдирали с живых кожи, распиливали пополам,
Берестецкая битва. Барельеф на гробнице последнего польского короля Яна II Казимира Ваза в церкви СенЖермен де Пре, Париж
и возможность в кратчайшие сроки увеличить его как минимум в три раза, Вишневецкий уходит из своей столицы — города Лубны — на правый берег, чтобы не оказаться в окружении. Там начинает собственную войну против отрядов Хмельницкого, причем ведет ее с жестокостью, не уступающей казачьей. Некоторые современные исследователи полагают, что зверства, творимые отрядами Вишневецкого по его прямому указанию («Мучьте их так, чтобы они чувствовали, что умирают!»), были лишь ответной реакцией на аналогичные действия восставших. Вряд ли это так. Скорее всего, поведение обеих сторон естественным образом вытекало из уже не первое десятилетие копившейся взаимной ненависти двух сил, сосуществовавших на Украине: поляков и казаков; в этой ситуации необычными были не акты запредельного зверства, а наоборот — встречающиеся иногда проявления милосердия…
В 1651 году Иеремия достиг зенита славы и... умер через полтора месяца забивали до смерти палками, жарили на угольях, обливали кипятком…». Особенно пострадало вечно во всем виноватое многочисленное в тех краях еврейское население. Местные поляки хлынули на запад и север; практически никто из польских землевладельцев Левобережья поначалу сопротивления казацкому мятежу не оказывал. За чуть ли не единственным исключением — Иеремии Вишневецкого. Имея под рукой собственный регулярный отряд в 6–8 тысяч сабель (небольшая армия по масштабам того времени!)
сентябрь 2014
Хмельницкий воспринимает Иеремию Вишневецкого как главного своего врага, и в этом он, наверное, прав: среди тех, кто руководит польскими войсками, отряженными против мятежников, более опасного и последовательного противника у него нет, и этот противник рвется в главнокомандующие. Но политический расклад при дворе не в его пользу, и во главе войска ставят магнатов Засловского, Конецпольского и Остророга («перину, детину и латину», как острили казаки, имея в виду изнеженность первого, юный возраст второго и ученость третьего). В сражении под Пилявцами коронное войско, связанное колоссальным обозом, погрязшее в кутежах и не ставящее противника ни в грош, было наголову разбито. Хмельницкий осаждает Замостье — это уже историческая Польша и прямая дорога на Варшаву. Замостье обороняет Вишневецкий; Хмельницкий через некоторое время снимает осаду и уходит на Украину. Политические ли соображения тому причиной или состояние войска — есть разные мнения… После тяжелейшего поражения под Зборовым в следующем, 1649 году, начинаются переговоры, закончившиеся для казаков триумфальным Збо-
33
ЗАПОРОЖСКАЯ СЕЧЬ
ровским миром. Хмельницкий вносит в текст договора условие: запрет Вишневецкому до конца жизни занимать какие-либо должности в Речи Посполитой. Месть? Думается, не только… Один мотив на поверхности — Хмельницкий понимает, что его враг замахивается на королевский престол, и с его колоссальными богатствами (а подкуп выборщиков широчайшим образом использовался во время сеймов) и репутацией крупного полководца он вполне может решить эту задачу. Перспективы Левобережной Украины с Вишневецким на троне Речи Посполитой смотрелись мрачно. Но есть, как нам кажется, еще и другое: Зиновий-Богдан видел в Иеремии возможного соперника в борьбе за гетманскую булаву. Прямых доказательств этому нет; это то самое сослагательное наклонение: что, если бы Вишневецкий попытался провозгласить себя вождем казачества? По некоторым свидетельствам, в начале 1640-х он делал такую попытку. Да и позже, уже во время восстания, писал Хмельницкому: «Предки мои всегда благосклонны к войску запорожскому бывали и помогали ему приобретать всевозможную славу, с ним кровь против неприятелей наших проливали…».
34
Навеки с Москвой, навеки с русским народом. Михаил Хмелько, 1951 год
Несомненно, Гетманщина с Вишневецким во главе была бы сильнее той, которая вынуждена была через несколько лет искать поддержки у Москвы. Каким бы путем пошла дальше история, оттолкни Вишневецкий Хмельницкого от гетманства? Был бы союз с русским царем или в составе Речи Посполитой появился бы третий, наряду с Польшей и Литвой, субъект федерации? Как писал Натан Эйдельман по другому поводу: «Могло быть…» После триумфа коронного войска под Берестечком в июне 1651-го, во многом обеспеченного его действиями, Иеремия Вишневецкий достиг зенита славы и… умер через полтора месяца. Согласно летопи-
сям, поел огурцов, запил медом — и от того заболел и умер. Сторонники подозревали отравление, но доказательств не нашли. Правда и то, что в лагере, где он находился, свирепствовала эпидемия. Останки Вишневецкого сохранились в монастыре около города Кельце, так что не исключено, что мы когда-нибудь узнаем причину смерти 39-летнего воина. Или не узнаем.
Гроб с останками князя Вишневецкого в церкви аббатства Св. Креста, Польша
дилетант №9 (33)