Альманах «Двери» №6

Слово редакторов

Двери можно судить как театроведов или как журналистов, как людей, работающих со словом, или как детей, есть и такие слова, когда от нас отмахиваются. Но мне хочется сказать (говорится об этом из номера в номер), что какая-нибудь ошибка в словах этого VI альманаха или та же неловкость на сцене актера-любителя, или непривычное зрителю чтение пьесы с листа не отменяют человеческие качества, искренность, небезразличие, интерес. Пускай они будут главными. Мне кажется, это правильно. Глубокая ночь, и мы вычитываем VI номер альманаха «Двери». Фанатично листаем страницы, ведь только сейчас увидели все, что собирали эти месяцы, в одном файле pdf-формата. Верстальщик-труженик уже который раз собирается идти спать, но останавливается, наверное, видя новую порцию правок от нас. Кончено, все ошибки мы никогда не исправим. Запутаемся еще раз в названии хорошего театра «Класс-А!», вставим лишние буквы в фамилию автора-близкого-друга. И как же, в конце концов, пишется слово перфоманс/перфоРманс?! Не отвечайте, вы наверняка это знаете или уверены, что знаете. Заблудимся, затанцуем с пробелами, кавычками и восклицательными знаками. И эти слова я пишу не в оправдание и не как шутку над собственной недограмотностью. Сейчас я составляла пространственное предложение с указанием о недостающем пробеле. Да, это мелочи, которые делают что-то чем-то. Они сравнимы с секундной неловкостью на сцене, с чтением пьесы с листка, а не в свете ярких софитов. Алена Иванюшенко

В сентябре мне и Алене посчастливилось проходить практику в «Петербургском театральном журнале». Питер — особенный город. Там хочется учиться и творить. И кажется, что уж тут вот люди творческие себя находят, и проблемы им не ведомы, и комфорт им и раздолье. Но нет. У «ПТЖ» в этом году юбилей: журналу 20 лет. Было удивительно наблюдать, что при разительном отличии в концепции и возрасте у «ПТЖ» и Дверей много общего: небольшая редколлегия, структура работы в формате блог-журнал, нехватка авторов. И самое главное общее — страсть к театру, которая помогает главному редактору Марине Дмитревской крутиться, дабы раздобыть финансирование на выпуск журнала, продолжать быть со своим читателям, несмотря на то, что кажется: финиш, экзистенциональное поражение, точка. Я к тому, что проблемы в сфере культуры, ее финансировании и прочих нюансах, они есть везде, плюсминус различные в зависимости от внешних факторов. И к тому, что нытье «здесь плохо, а вот там лучше» непродуктивно. Продуктивно действие: уезжать туда, где «лучше» или делать «лучше» здесь. Двери выросли из ЖЖ и переехали на новый сайт. Мы против экзистенциональныхт поражений и кризисных явлений. А также вопреки. Присоединяйтесь. Катя Карпицкая

Альманах «Двери» №6

[3]

над выпуском работали

№6 / 2012

Альманах «Двери». О театральной жизни культурной молодежи. Главный редактор Алена Иванюшенко Редакторы Катерина Карпицкая Владимир Галак Бильдредактор Алексей Жданович Верстка Никита Сидоренко Дизайн обложки Юлия Новикова

Авторы Нина Шулякова Кирилл Мажай Владимир Галак Никита Сидоренко Алексей Стрельников Катерина Карпицкая Кристина Рыбенкова Алена Иванюшенко Франсуа Марронье Дмитрий Богославский Ольга Дорофеева Корректоры Лена Горбачик Лиля Шмуратко

org@dverifest.org www.dverifest.org

Фотографы Мари Якимович Катя Ажгирей Роман Стрига Настя Шумилина Никита Сидоренко Кристина Рыбенкова Кристина Кристалик

2012 3 июня

Презентация альманаха «Двери» №5, в рамках которой прошла читка пьесы Ивана Вырыпаева «Иллюзии», организованная САДом.

7 июня

Премьера интерактивного представления «Фотофрения» театра Мусташ.

15 июня

Премьера спектакля «Приносящие рассвет» Молодежного театра-студии «Дыхание».

19 июня

Презентация пьес, созданных во время весенней он-лайн лаборатории (куратор — Дмитрий Богославский): Василий Кавалишин «Миша скромный мужчина...» (режиссер Сергей Анцелевич) и Сергей Анцелевич «Свой мир» (режиссер Дмитрий Богославский).

22 июня

Показ спектакля театра-лаборатории «Insight» «Говори со мной словно дождь и не мешай мне слушать».

24 июня

Премьера спектакля «Ангел Шагал Над Крышами» театра кукол «Дом Солнца».

25 июня

Концертная программа «2/5 секунды» театра танца [ОТРАЖЕНИЯ] и студенческого экспериментального театра-студии «artvoyage».

28 июня

Выпускной спектакль группы «Т.О.М.А.Т.» театра-школы «Образ» «Вперед, котенок!». Премьера в Бедорусском государственном театре кукол спектакля для взрослых «Шелк» по одноименному роману итальянского писателя Алессандро Барикко.

29 июня

Показ спектакля студии-лаборатории «Insight» по пьесе Жана-Поля Сартра «За закрытыми дверями». Премьера белорусско-польского спектакля «Амазония».

Альманах «Двери» №6

[5]

хроника

1 июля

Открытие пешеходной улицы К. Маркса с выступлениями уличных артистов. Показ театра-школы ОБРАЗ спектакля «Кровать, леди и джентльмены».

2-6 июля

IX Всемирный конгресс Международной ассоциации университетских театров и театральный фестиваль «Тэатральны куфар».

7 июля

Презентация пьес, созданных во время весенней он-лайн лаборатории (куратор — Дмитрий Богославский): «Меня воспитала советская власть» Алексея Стрельникова (режиссер — Анна Махун), «Синее платье» Дианы Балыко (режиссер — Мария Исаева), «Соло на клавиатуре» Артема Гулецкого (режиссер — Елена Плютова).

18 июля

Презентация пьесы, созданной во время весенней он-лайн лаборатории (куратор — Дмитрий Богославский): Марина Куновская «Невроз переноса», режиссер — Виктор Красовский).

22 августа

Демонстрация пьесы Павла Пряжко «Я свободен» в кофейне «Зерно» и галерее «Ў».

25 августа

III театральный пленэр «Дверей».

30-31 августа

Финальный показ международной театральной лаборатории «SYPEMEDA».

1 сентября

Запуск театрального движения «ARTproba» в Гомеле.

4-14 сентября

Театральный проект «Backstage».

7-15 сентября

XVII Международный театральный фестиваль «Белая Вежа-2012» (Брест).

9 сентября

Премьера спектакля «Противоречие» экспериментального театра «EYE». Запуск нового театрального сайта в Беларуси: www.artaktivist.org/theatre/

14 сентября

Проект «Другая сцэна» Могилевского областного театра кукол. Постановка «Мёртвыя ды жывыя фігуркі». Фестиваль перформанса и фрик-театров «Endorphine».

[6]

Альманах «Двери» №6. 2011

17 сентября

Показ спектакля «Домой» театра «На Балконе».

26 сентября

Показ спектакля «Только не это!» народного театра-студии БГУ «На Филфаке».

28 сентября

Показ спектакля «Калека с острова Инишман» «Вишневого» театра.

29 сентября

Начало интерактивного проекта «Открытые репетиции театра взаимодействия Мусташ».

2 октября

Открытие 47-го сезона народного литературного театра «Жывое слова», спектакль «У пошуку».

2-20 октября

Международный форум театрального искусства «ТЕАРТ».

5 октября

Премьера спектакля по пьесе Павла Пряжко «Урожай» на сцене РТБД в постановке Татьяны Лариной. Показ форум-спектакля «Умница» молодежного театра «Колесо» (Витебск).

13 октября

Премьера интерактивной постановки «Стулья» театра взаимодействия Мусташ.

14 октября

Показ спектакля «Был бы у меня дракон» театра кукол «Картонка».

17 октября

Показ спектакля «Без назвы» театральной лаборатории «Тэатральны квадрат».

19 октября

Показ форум-спектакля «В никуда» экспериментального театра «EYE».

30 октября

Фестиваль фрик-театров «Blazna».

1 ноября

Запуск новой версии сайта Дверей.

2 ноября

Театральный батл: «Двое» vs «Шарлотка» адекватного театра «вКубе».

17 ноября

Премьера пластического спектакля «Камень» студенческого театра ФМО БГУ.

23 ноября

Открытие I триеннале современного искусства.

29 ноября

Презентация альманаха «Двери» №6.

Альманах «Двери» №6

[7]

хроника

IX Всемирный конгресс международной ассоциации университетских театров (AITU-IUTA) прошел в Минске в рамках «Театрального Куфара» и собрал под своей крышей 35 стран-участниц, от Филиппин и, через всю Европу, до Чили. Конгресс продолжался почти неделю. Главным штабом и основной площадкой для этого грандиозного для Минска театрального события стал лицей БГУ. Именно здесь каждый день проходили с девяти утра и до десяти вечера — доклады, мастер-классы, спектакли... Насыщенная программа и люди — действительно увлеченные искусством — со всех уголков планеты. Публика, готовая разговаривать и обсуждать. Готовая делиться опытом и учиться у других: актеры, режиссеры, профессора Академий искусств, специалисты по костюмам, хореографы, театроведы, журналисты — все, кто так или иначе связан с театром. Безусловно, возникали на конгрессе некоторые сложности по поводу нехватки переводчиков (на фестивале было четыре основных языка: русский, английский, испанский и французский). Многие спектакли вообще шли без субтитров на языке оригинала. Но! Невероятное дружелюбие участников, их готовность отвечать на любые вопросы, пусть даже жестами, раскрепощенность и внутренняя свобода этого супер транснационального мероприятия победили все мелкие недостатки. Подробнее в блоге Дверей:

Устами очевидцев

«Перезагрузка» системы Станиславского

«Попытка хэппенинга. Мастеркласс театра Alma Alter»

«Импровизация в киноработах и ее перенос в спектакль»

«Поколение X и Y в пьесах Дианы Балыко»

«Актерское мастерство и познание: осознавая силу языка тела и жестов»

[8]

Альманах «Двери» №6. 2011

содержание

5

хроника арт-атмосфера

10

вводная статья

12

Театральный Plein Air

в центре внимания

20

Ana Desetnica. Фестиваль уличных театров в Словении

в центре внимания

24

колонка алексея стрельникова

28

интернет

29

десять

30

за кулисами

34

SYPEMEDA, или проживание жизни

представления продолжаются

42

Эндорфин-2012: в поисках гормона счастья

представления продолжаются

54

Спектакль «Урожай» по пьесе П.Пряжко

представления продолжаются

64

лекции ф. марронье

74

диалог

80

школа зрителя

88

читка

83

Части целого

Марина Ковалева Высший класс

Собрать вместе, чтобы объединить Бродячий кукольник Дмитрий Гайдель «Незнание и страхи». Дмитрий Богославский о работе драматурга «Внешние побочные» Дмитрия Богославского

лiт.аддзел

105

Дипломная работа

фотопроект

106

Пешеходам улицу! Жильцам спокойствие!

фотопроект

114

репертуарная политика

122

фотографы

124

Альманах «Двери» №6

[9]

арт атмосфера

Дом Фишера — это первое и пока что единственное в Беларуси антикафе, открывшееся в Минске недалеко от парка Челюскинцев. Что такое антикафе? Это место, где деньги берут не за еду и напитки, а за время, проведенное внутри — все остальное можно взять бесплатно. Как только вы оказываетесь в «Доме Фишера», ваше имя записывают на специальной доске, после чего каждая минута пребывания здесь оценивается в 300 рублей. Угощения представлены исключительно чаем, кофе и печеньем, в то время как алкоголь и сигареты здесь вне закона. Несмотря на не самое удачное расположение (соседом антикафе является салон Harley-Davidson) и слегка неказистый интерьер, это место придется по вкусу людям, любящим проводить время за книгами или настольными и видеоиграми в тесной компании друзей — места и возможностей для этого в «Доме Фишера» предостаточно. Администрация также обещает создавать новые причины для посещения — в антикафе будут проводиться показы кино, концерты и творческие вечера. www.vk.com/domfishera

TNT Rock Club своим появлением старается занять пустующую нишу паб-рок клубов. По словам создателей клуба, они попытались создать культовое место для любителей рок-музыки, отличающееся аутентичной атмосферой, дизайном интерьера и необремененной серьезностью атмосферой. Интерьер клуба заполнен гитарами, фотографиями и пластинками культовых рок-музыкантов, а лампы сделаны из бочек и тарелок барабанов. Все напоминает о том огромном талантливом пласте музыки, который нам достался в пользование. Помимо самого кафе, в TNT есть так называемый «сарай», отдельное помещение, где проходят живые выступления отечественных рок-групп, как известных, так и начинающих. Клуб старается не обходить стороной важные даты, повлиявшие на ход истории рок-музыки, проводя тематические вечеринки. Утром и днем здесь можно спокойно позавтракать-пообедать, а вот вечером вас ждет безудержная энергия рокн-ролла. www.facebook.com/TNTROCKCLUB

[10]

Альманах «Двери» №6. 2011

«Красный дворик» — это уличное независимое арт-пространство, которое появилось в Минске благодаря инициативе школы фотографии Studio 67, расположившейся на улице Революционной, 7. За саму идею ответственен известный белорусский фотограф Максим Шумилин, начавший именно там показывать уникальное советское кино весной этого года. Из-за того, что показы оказались довольно популярными среди культурной молодежи, идею было решено развить — первое большое мероприятие в виде концерта группы PortMone и фотовыставки Максима Шумилина и Михаила Лещенко состоялось во время «Ночи музеев». После этого на все лето и до самой осени «Красный дворик» превратился в чуть ли не самую интересную площадку в городе, причем, благодаря не только событиям, но и своему внешнему виду. Красный дворик кажется настоящей европейской улицей, затерявшейся в белорусской действительности, которая колоритна своим неброским стрит-артом и по-настоящему особенной и уютной атмосферой. Непременно советуем заглянуть туда в следующий теплый сезон. www.studio67.by

ДК «Ля Мора» в полной мере оправдывает свою приставку — это на самом деле дом, в котором живет и дышит культура, независимая и свободная. Создатели «Ля Моры» превратили заброшенное частное здание в активно развивающееся арт-пространство, незамутненное коммерцией и политикой. Зародившись год назад как «тусовка для своих», за очень короткое время ДК превратилось в своеобразную андеграундную мекку — попасть туда можно было только с людьми, которые уже знали о его существовании. Сейчас «Ля Мора» считается полностью открытым, а адрес больше не запрещается писать на афишах мероприятий, организовать и посетить которые может каждый. В двух уютных комнатах «Ля Моры» устраиваются кинопоказы, акустические концерты, выставки, театральные постановки и образовательные проекты, но дом культуры открыт для новых проектов и предложений организаторов-энтузиастов. www.la-mora.info Кирилл Мажай

Альманах «Двери» №6

[11]

Текст: Владимир Галак и Нина Шулякова Фото: Мари Якимович

Экспериментальная лаборатория «ТэатральнЫ квадрат» Спектакль «Без назвы»

Альманах «Двери» №6

[13]

Когда-то в далекие-далекие времена самодеятельные театры были частью идеологической борьбы за разум и сердце рабочих и крестьян. Но те времена канули в Лету. Сегодня театралы-энтузиасты превратились в полноправных участников творческой жизни нашей страны. Они стали настоящими проводниками искусства. И теперь именно непрофессионалы становятся частью профессиональных культурных мероприятий. В последнее время, как вы сами могли заметить, и тут и там проходят многочисленные выставки, тематические вечеринки, дворцовые балы... И ни одно из этих мероприятий не обходится без участия непрофессиональных альтернативных театров. За примерами далеко ходить не будем - вспомним майскую «Ночь музеев». Чьи выступления и анимационные программы мы там наблюдали? В Несвиже — бал. Кто там главные персонажи? Они: интерактивщики и экспериментаторы. Центр современных искусств организовывает выставку — театральная часть представлена отнюдь не академическими и национальными театрами, заметьте! А о вечеринках в стиле «Хэллоуин» , «7 ноября» и «любая тема, которую вы захотите» я вообще молчу. В чем сила таких самодеятельных альтернативных команд? А все дело в том, что они сегодня становятся противовесом классическим и академическим театрам. Так называемое демократическое театральное крыло. В одной книжке, еще аж в 1914-м году, исследовательница русского религиозного театра Аполлонская написала одну лаконичную, но очень важную вещь: «Театр имеет двух родоначальников — жреца и скомороха». И наши альтернативные театры — продолжатели скоморошьих традиций. И в этом нет ничего обидного. Напомним, именно скоморохи были новаторами в театре, которые впервые позволили зрителю в буквальном смысле прикоснуться к зрелищу. Кроме того, во времена расцвета школьного рафинированного театра, они были первыми, кто обратился к простой и неискушенной аудитории на понятном ей языке. Что мы видим сейчас? Альтерантивные театры востребованы благодаря сочетанию в их работе 4-х составляющих: • зрелищность; • экспериментальность; • инновационные методы; • относительная финансовоя непритязательность.

[14]

Альманах «Двери» №6. 2011

Театр-студия «Класс-А!» спектакль «Наш городок»

Альманах «Двери» №6

[15]

Экспериментальный театр «EYE» спектакль «ЭСКОReal»

[16]

Альманах «Двери» №6. 2011

При этом в их выступлениях можно найти новую театральную эстетику, эстетику перформанса, которая еще лет десять назад была абсолютно чужда отечественному театру. Еще одна особенность заключается в том, что содержание часто зависит от ситуации. Ну и, конечно, такие театры как никто другой знают толк в метафорах, образах и символах. К слову, альтернативные театры часто делают не очень длинные представления — около получаса. Условно альтернативные театры можно поделить на две группы. Первая — перформеры. Среди наиболее известных нам театров, работающих в этом стиле, можно назвать адекватный театр «вКубе», творческое объединение «T(e)=Art», пластический театр «Eye», фрик-театр «Бармаглот». Ко второй группе относятся приверженцы классического метода театра переживания. Однако в этом случае актеры действуют не на сцене, а среди зрителей, причем действуют ситуативно, учитывая особенности характера своего героя. Команды второй группы называются аниматорами. В их задачу входит поддерживать общую атмосферу мероприятия, подчеркивать его стилистику. Ну и развлекать аудиторию, конечно. Например, благодаря аниматорам можно совершенно свободно пообщаться с поручиком Ржевским или посмотреть, как танцует с собакой сам Пане Коханку. Длительность выступления ограничивается только организаторами события. Да и выступлением это сложно назвать, ведь здесь идет речь о полноценном проживании роли в несценических условиях. Существуют целые объединения, которые занимаются подготовкой высококлассных анимационных программ. Одна из таких команд — минская «Мастерская впечатлений». Какие минусы? Исходя из личного опыта работы аниматором, могу сказать, что деньги платятся небольшие и публика воспринимает выступающего не как актера, а именно как скомороха — развлекателя. Поэтому совет бывалого — если кто-нибудь желает этим заниматься, стоит попридержать амбиции. Зрелищность — вот главное требование. Образ строится за счет использования традиционных средств актерской выразительности, и, учитывая интерактивный формат, актер имеет возможность отточить на публике те или иные приемы до блеска. При отсутствии желания просто отхалтурить вечер, конечно. Более того, формат выступлений и мобильность позволяют за один вечер (при удачном раскладе) присутствовать на трех-четырех мероприятиях, что может приятно отразиться на кошельке, что тоже важно.

Альманах «Двери» №6

[17]

Важный момент: для Беларуси альтернативный театр — это ново и часто провокационно. Не каждый готов отойти от классического академического стиля постановок. Но одно можно утверждать точно: благодаря экспериментальным и интерактивным театрам и их активному участию в общественной и культурной жизни городов, происходит пусть и незаметное, но совершенствование театральной эстетики. Ребята вносят новаторские элементы и нестандартные подходы в современное белорусское искусство, несмотря на то, что приверженцы классической системы не принимают это всерьез. В них есть, как и во всем, плюсы и минусы, но надо понимать, что альтернативные современные театры в Беларуси — первопроходцы этого жанра. Поэтому так сложно говорить о грани профессионально/непрофессионально. Часто актеры не имеют дипломов творческих вузов, но при этом выкладываются на 100% и отрабатывают свои программы очень качественно и достойно. Они первые. Так не все ли равно — любители или выпускники академии? Многие воспринимают интерактивность и эксперименты сдержанно или настороженно. Многие находят такой театр странным и непонятным. Но перед тем, как кидать камни и скептические реплики в альтернативщиков, давайте подумаем — может, просто мы не готовы их воспринимать? Этот театр при всех своих достоинствах, недостатках и спорности требует много смелости. Актеру-аниматору, например, надо иметь большую смелость, чтобы уничтожить дистанцию между собой и аудиторией, смять рамки сюжета и с головой нырнуть в импровизацию. Но и зритель должен быть смелым — видеть и принимать эксперименты, обсуждать и переваривать новые формы и грани театра, которые предлагают нам альтернативные команды. А зритель интерактивного театра должен быть храбрым вдвойне, потому что в таком театре невозможно отсидеться в стороне — важно быть участником, ибо только тогда получишь настоящее удовольствие. Альтернативный театр — это опыт. Тут никто не застрахован от ошибок и откровенных лаж, но мы учимся. Зрители и актеры. И поскольку мы все ученики — давайте будем терпимее к чужим нестандартным идеям. Сейчас в Беларуси интерактивные и экспериментальные театры только-только начинают пользоваться спросом. И это, как мне кажется, шаг к чему-то новому и важному. А у вас в загашниках найдется смелость, чтобы шагать вместе с нами?

[18]

Альманах «Двери» №6. 2011

Адекватный театр «вКубе» спектакль «Шарлотка»

Альманах «Двери» №6

[19]

в центре внимания

•театральный•

PLEIN AIR Текст: Нина Шулякова Фото: Катя Ажгирей

[20]

Альманах «Двери» №6. 2011

в центре внимания: plein air

Так уж повелось, что как ни 25-ое августа, так дождь. Но разве может такая мелочь испортить третий театральный пленэр Дверей в Вязынке? Однозначно (и троекратно хором) — нет! До Парнаса добрались не смотря ни на какие преграды самые отъявленные энтузиасты, готовые знакомиться, общаться, дурачится и мокнуть.

Двери в очередной раз убедились, что театр уместен везде: и на суше, и в воде. Надоело смотреть спектакли из неудобного кресла в душном зале? Тогда театральный пленэр — это именно то, что тебе нужно.

25 августа Вязынка уже в третий раз принимала на своих просторах театральных гостей. Об интерактиве от театра Мусташ, фехтовании, гадании и мягком теле, а также душевности всего этого действа в тексте-впечатлении Нины Шуляковой.

Первыми по плану должен был выступать Дмитрий Мастяница, но он и его театр «EYE» решили добираться из Минска на велосипедах и застряли в Радошковичах из-за сильного ливня. Так что начал программу интерактивный театр Мусташ. Упражнения на доверие, взаимодействие, раскрепощение и «почувствовать друг друга». Широкий круг на лугу. Холодные капли предательски забираются за шиворот. Но зонты отложены для наблюдателей. Мы же ловим и передаем звуки. По кругу: руй, ундо и заподлянское «оп-ля!». Учимся быть смешными и не стесняться. Учимся смотреть в глаза и не упускать из виду даже самого неприметного или самого незнакомого. Пытаемся выстроить один большой живой организм. Сходимся в центр и, подойдя вплотную один к одному, дышим в унисон. Переживаем в унисон. Удивляемся, кричим и бега-

«Широкий круг на лугу. Холодные капли предательски забираются за шиворот. Но зонты отложены для наблюдателей. Мы же ловим и передаем звуки»

[22]

Альманах «Двери» №6. 2011

ем — тоже в унисон. Вообще, удивительно, как набор странных на первый взгляд упражнений ломает что-то сковывающее внутри, освобождает.

фехтованию и борьбе. А для миролюбивых товарищей-пацифистов — колесо судьбы. Левой рукой против часовой стрелки, и сама Трасца рассказывает все о твоем будущем по «Вы похожи на секту!» — вытянутой из полотняного кричит кто-то из наблю- мешочка руне. дателей, стоя под зонтом. Пожалуй. Но эта секта на- На закуску — мастер-класс зывается «радость» и ос- по пластике «Мягкое тело» нована на передаче друг от Дмитрия Мастяницы. другу позитивной энергии. Для разминки передаем Это магия. Как будто вол- свои имена друг другу, бешебник в длинном синем гаем от огромного паука, плаще со звездами кивнул созданного из трех человек головой и сделал тебя нуж- (средний-тело,крайниеным, важным и свободным. лапки), который увеличивается в размерах с каждой После Мусташа на поля- пойманной человекомне появляются актеры из «мухой». А дальше — «Мастерской впечатлений». строгий, но внимательный С собой они привезли це- ко всем Дмитрий делится лый арсенал — костюмы, своим кладом из упражнемечи. Сначала они показы- ний на все группы мышц. вают небольшую историю, Развиваем новые способы в которой паны соседству- владения телом. ют с настоящей белорусской нечистью. Дальше для Душевно — это именно то всех желающих — мастер- слово, которое у меня все класс по сценическому время крутится в голове,

когда я думаю про пленэр. Когда на Парнас поднимаются новые люди, подходят к поляне, их тут же встречают, обнимают, знакомятся, вводят в курс дела, угощают всякой всячиной, прихваченной из города. Арбуз, печенье, мясо, помидоры, йогурт, шоколад, яблоки... Кому оладушки? Эй, ребят — у меня есть сушки! Кому плед? Кто-то искал зонт... «Ребята, у вас столько пайка! Вы так всем делитесь! — восторженно смеется парень по имени Дима, который попал на пленэр случайно. — Думал, приеду на пару минут, тут будет скучно, и поеду обратно. А вы такие классные все! Спасибо огромное вам, это фантастически проведенное время!» Дождь прошел, и костер, наконец, окончательно разгорелся и запылал, собрав вокруг себя неанонимных любителей театра. Делимся своими интересами. Как зо-

вут? Чем занимаешься? Что любишь? О чем мечтаешь? Оказывается, в Вязынке не только актеры и режиссеры, но и журналисты, филологи, фотографы, педагоги, музыканты, рекламщики и даже строители. И все объединены пленэром. И это настоящее маленькое чудо. Для самых стойких — гитара и песни от «Кино» до «Нирваны». И тихие разговоры о всяких важных мелочах. Очень теплое, очень светлое и радостное послевкусие.

Фотоотчет Насти Шумилиной смотрите в блоге Дверей: www.dverifest.org/2012v/ blog_impres_pleinair2012/

Альманах «Двери» №6

[23]

в центре внимания

Этим летом координаторы «Дверей» и по совместительству актеры интерактивного театра «Мусташ» побывали на фестивале уличных театров AnaDesetnica в Словении. В Видеоблоге «Дверей» мы постарались поделиться с вами впечатлениями о просмотренных спектаклях, сделать вас зрителями и участниками фестиваля. Здесь же мы хотим поделиться фестивальным общением.

в центре внимания: фестиваль уличных театров в словении

Во время фестиваля уличных театров Ana Desetnica 2012 в Словении проходила конференция East West Opening The Doors («Открытие дверей между Востоком и Западом»). Руководители и режиссеры уличных театров, организаторы фестивалей, преподаватели уличного искусства и актеры интерактивных театров обсуждали вопросы развития уличного искусства. В этом году основной упор был сделан на расширение связей между театрами Востока и Запада. Первый вопрос, который пытались решить участники — что в данном случае называть Востоком, а что Западом. Учитывая специфику традиций и опыта уличного искусства, пришли к решению в данном контексте под западными театрами понимать западно-европейские, а под восточными — все остальные: турецкие, белорусские, украинские, российские и дальше на восток. Нынешнюю ситуацию в сфере уличного театра можно выразить простой фразой: на Западе есть знания и опыт, на Востоке — энергия в виде молодых актеров и режиссеров, которые хотят творить. Самое простое решение — отправить западных учителей

[26]

Альманах «Двери» №6. 2011

в восточные театры. Такие проекты уже осуществлялись: словенские преподаватели и уличные артисты работали в Турции, Украине, Беларуси. Но пока это все односторонние отношения, запад делится знаниями и ничего не получает взамен. И речь идет не о деньгах. Развивая уличное искусство на Востоке, западные театры хотят потом учиться у восточных. Восточный театр, используя новые инструменты, обязательно внесет свою специфику и традиции. Примером такой традиции, в которой заинтересованы западные уличные театры — школа самобытного уличного российского театра «Странствующие куклы господина Пэжо». Нам казалось, что по сравнению с нами в Европе, где уличный театр хорошо развит, проблем особых нет. Но оказалось, что вопросы есть, и их надо проговаривать и решать. У уличного театра до сих пор нет статуса. Даже западные театроведы не спешат причислять уличный театр к театральному искусству. Поэтому практически нет соответствующих программ обучения в учебных заведениях. Не хватает и профессиональной критики, нет ни метода, ни инструментария для нее. В результа-

те уличные театры не могут быстро развиваться из-за отсутствия профессиональной и конструктивной «обратной связи». Интерактивный уличный театр — не самое прибыльное дело. Поэтому у многих западных театров, не говоря уже о наших, встает вопрос так называемой «мобильности» (mobility). Отсюда и побочный эффект: европейские фестивали, приглашая театры и оплачивая им проезд, стараются скооперироваться и зовут одни и те же коллективы, чтобы разделить расходы между собой. Хотя, посетовав на финансовые проблемы, эту тему особо не развивали. Во-первых, сошлись на мнении, что для уличного артиста важна идея и желание ее выразить, а средства на реализацию всегда найдутся. А, во-вторых, если хорошо поискать, то можно найти немало европейских программ по обмену молодежью, программ «мобильности» (которые покрывают транспортные расходы) для науки и искусства, и прочие косвенные способы раздобыть средства на путешествие. Еще одной важной проблемой становится проблема профессионализма. Как отмечают опытные те-

атры, сейчас появляется все больше дилетантов, которых из-за их недорогой стоимости (небольших сумм гонораров) чаще зовут на фестивали. В итоге у зрителей складывается неверное представление об уличном театральном искусстве в целом.

P.S. А что у нас? У нас есть несколько коллективов, работающих в уличном и интерактивном жанре. Но фестивалей для их реализации в Беларуси пока нет. Небольшой отдушиной для уличных артистов стало открытие по выходным пешеходной улицы К. Маркса. Но в целом, чтобы набраться опыта, посмотреть на других и поделиться своими навыками, приходится ездить исключительно на зарубежные фестивали. Но надежда есть. По нашим надежным сведениям, группа заинтересованных творческих людей разрабатывает положение Первого минского международного фестиваля уличных театров. Следите за новостями на сайте Дверей. Текст: Никита Сидоренко. Фотог: Роман Стрига и Никиты Сидоренко.

Альманах «Двери» №6

[27]

колонка алексея стрельникова

Наши победили... Когда я увидел афишу «Театрального батла», я подумал: «Клевая идея!» Жестко, понятно, прямолинейно. Лучший театр — прославить, худший — предать забвению! На мой взгляд, идея провалилась, и вовсе не потому, что выиграл этот «театральный ринг» спектакль, который мне не понравился. Спектакль «Двое» имеет много поклонников, которые заслужили произнести вынесенную в заголовок фразу. Тем более мюзиклы — это действительно коммерческий жанр, и там мое критическое отношение вообще не стоит ничего. Нравится зрителям? Значит, есть успех, значит, артисты, композиторы и режиссеры — известны и богаты... За спектакль «Двое» не поленились проголосовать целых сто пятьдесят девять человек, первый шаг к успеху сделан — вперед! Вот «Шарлотка» — это такой вид театра, который должен раздражать, в Европах и Америках такой театр существует не вопреки бродвейскому коммерческому театру, а наряду с ним. И только на дотации, щедрые дотации, стоит добавить. Если экономить на экспериментах, то не получится зарабатывать на коммерции. Чтото в этом духе Обама говорил после своей победы на выборах. А я вам так скажу, что главная задача и проблема театра и вообще всей нашей сферы развлечений состоит именно в этом — научиться зарабатывать, научиться кормить хотя бы самих себя. Скоро в Беларуси дотации будет взять неоткуда. И вот нам уже сейчас нужно думать о том, кто будет наши театры содержать. И для меня очевидно, что содержать их должны зрители. Те самые зрители, которые сейчас в театр почти не ходят, которые плохо разбираются в театре и не могут оценить, насколько

[28]

Альманах «Двери» №6. 2011

и в чем наш театр хорош, которые платят за билет маленькие деньги и при этом думают, что переплачивают. И если и есть смысл в «батлах», то он не в выявлении победителя, конечно же. Он в том, чтобы зрителям было интересно и очень как хорошо ходить смотреть театр.

В чем интерес? В том, чтобы узнать, приобщиться, загордиться собой и своими друзьями — ведь артисты, которые нам дороги, это наши друзья. Любые выборы, любое соревнование старается этот интерес вызвать и удовлетворить. Кандидаты в президенты долго рассуждают на темы, про которые и не вспомнят, когда их изберут, игроки и спортсмены дают бесконечные интервью, вдаваясь в мелкие детали. Вся эта масса текстов и мегабайтов на ютьюбе наворачивается, как снежный ком, любое слово рождает три слова в ответ, и именно это и называется «интересной жизнью», потому что, разговаривая про интересное, мы создаем интересное. Уже это слабое место «батла». Вот я пришел и узнал только названия спектаклей. Не было ни буклетов, ни брошюр, ни газет. Ни монологов, ни интервью. Ни мнений, ни рекомендаций. Ни историй из жизни (самое главное!).

Я пришел, посмотрел спектакли и ушел. Больше от меня ничего организаторам не было нужно. Даже, чтобы я проголосовал, они не сильно настаивали. Второе: на мой взгляд, смысл любого «батла» в шоу, должно захватить дух, должно быть смешно или страшно, а лучше все вместе. Похожая проблема, например, в наших игровых видах спорта. Вот ребята-спортсмены рубятся насмерть, а зрительский интерес к этому небольшой, и вот они уже не рубятся особенно. Мне повезло в Германии сходить на матч Бундеслиги, и, дорогие мои, за час до матча началась развлекуха: розыгрыши призов и автографов, интервью со звездами и экспертами, пляски чер-лидеров, хоровые песни. 60 тысяч собрались посмотреть игру, в которой из 22 игроков только один играет хорошо, а остальные просто стараются (еще бы не стараться, если на тебя смотрит такая прорва народа), и все эти люди в итоге прекрасно провели время. Когда я зашел в большой зал КЗ «Минск» у меня сразу стало настроение так себе. Сколько пришло людей? В лучшем случае ползала — и это много для двух неизвестных театров. Но это мало для «казы». Но даже не в этом дело, а в том, что в этом огромном зале было нечего делать. Люди либо сидели в обнимку со своими любимыми, либо шлялись тудасюда. Я шлялся, мне было даже толком не с кем поговорить, вся тусовка была на «Лістападзе», на «батл» пришли, похоже, лучшие друзья исполнителей. «Театральный батл» остается клёвой идеей. Но успешной он станет только в том случае, если организаторы захотят сделать интересное шоу.

P.S. посмотрел я со стороны на то, как делают Национальную театральную премию... В Беларуси создателям «батла» учиться точно не у кого.

интернет

www.art-center.by Сайт Центра Современных искусств, организации, которая занимается развитием современного искусства в Беларуси. За время своего существования Центр успел реализовать несколько проектов в области фотографии, скульптуры, дизайна, театра. Одним из последних и самых крупных проектов стала выставка «БелЭкспоАрт-2012», представившая основные тенденции развития белорусского искусства 90-х и нулевых. Хочется узнать больше — кликайте по разделу «блог». Там вас ждет мир воздушных инсталляций, карандашных скульптур и бетонных персонажей.

www.artaktivist.org/theatre Новый портал о современном белорусском театре, запущенный в сентябре 2012 года. Устроен по принципу старшего сотоварища — «ART AKTIVISTискусство», — но пишет, как вы поняли, про театр. Независимый, экспериментальный, другой. Героями материалов здесь становятся «Студия Альтернативной Драмы», Центр белорусской драматургии, новые имена и необычные проекты. Словом, все те персонажи, что все еще у нас отличны от театральной «нормы». В разделе «Фото» и «Видео» можно наткнуться на эксклюзивные кадры с репетиций. Сайт пока молод, мало наполнен и находится в поиске авторов. Но большому делу — большое плавание.

www.rtlb.ru Информационный портал Союза Театральных Деятелей Российской Федерации (СТД РФ). Цель сайта — обеспечить театралам свободный доступ к информации о профессиональной деятельности, а также представить общую картину того, что происходит в русском театре. С помощью портала можно узнать про: • даты ближайших российских и международных фестивалей; • театральные встречи, конкурсы, конференции; • программы в области искусства. Помимо этого проект Rtlb.ru занимается выпуском авторских электронных изданий. Прямо на сайте можно ознакомиться со справочниками типа: «Театральные фестивали России», «Зарубежные театральные фестивали», «Практика международного сотрудничества» и др.

Альманах «Двери» №6

[29]

актриса театра «ТэатральнЫ квадрат»

1 2 3 [30]

Альманах «Двери» №6. 2011

Если бы у меня была возможность, я бы поменялась местами с Энтони Хопкинсом на один час. Он отличен от меня, но меня привлекает его холодность и проникновенность взгляда, он умеет смотреть наперед. Женственные мужчины и мужественные женщины для меня в какой-то степени патология. Если люди начинают осознанно идти на изменение своей сущности, то формируется защитный панцирь «ком переживаний». Я бы отдала все за кругосветное путешествие. Каждая новая страна для меня — это духовное и телесное омоложение.

Альманах «Двери» №6

[31]

4 5 6 7

[32]

Альманах «Двери» №6. 2011

Людям нужно научиться любить себя, вокруг слишком много агрессии. Нет конфликтных ситуаций — есть конфликтные мысли. Важно быть собой, чувствовать внутренний ритм, слушать и слышать любящих людей. Самое привлекательное в мужчинах — это борода. Мне нравится почесывать и дергать за бороду. Меня вдохновляет вечер пятницы: я могу провести время с моими любимыми книгами. Настоящий мужчина — это тот, кто свободно выражает свои чувства и мысли по отношению ко мне. Вообще, мужчина — это женский психолог.

8 9 10

У меня есть традиция ходить в лес, находить там удобное место и с закрытыми глазами слушать жизнь природы. Самое любимое природное явление — осень. Цвета осени отражают мое настроение и подходы к изменению своей жизни. За 1,5 года жизни в театре я научилась слушать себя, концентрироваться на своих ощущениях, ценить энтузиазм. Здесь я нашла свое свободное выражение напряжения и возможность отстраниться от ежедневных проблем. Диета — это ложное убеждение в постоянстве прекрасной фигуры.

Альманах «Двери» №6

[33]

за кулисами

Текст: Кристина Рыбенкова Фото: Мари Якимович

Их называют профессионалами любительского театра. За спиной у них около 30 спектаклей. Они трудятся не покладая рук и влюблены в свое дело. Залы у них переполнены, спектакли всегда вызывают бурю аплодисментов. Они живые. Встречайте. Театр-студия “Класс–А!”.

за кулисами: театр-студия

«класс-а!»

Почему «А»? В это трудно поверить, но театр-студия «Класс-А!» существует уже 22 года. За это время успело смениться не одно поколение актеров. А началось все в далеком 1990-м году, когда на базе 5 «А» класса школы №74 (сейчас гимназия №74) была создана театральная студия. Решили для начала так и назвать: «Класс–А!». В итоге название осталось, только смысл теперь можно интерпретировать совсем иначе. Класс-А как «высший сорт», «лучший», а еще «А» — это актер, автор, артист. Возглавила театр Шилова Татьяна Олеговна — профессиональный театральный режиссер. Первой постановкой студии был спектакль по сказке Ганса Христиана Андерсена «Свинопас». С этого момента школа и заразилась «театральной лихорадкой». Сейчас существует 3 группы: дети 1-4 классов, 5-10 классов и взрослые от 16 и старше. И у одних, и у других с Татьяной Олеговной искренняя и взаимная любовь. Они не устают постоянно повторять, что театр — это большая и дружная семья.

[36]

Альманах «Двери» №6. 2011

Творческий процесс Безусловно, у каждого участника студии свои дела, работа, многие уже закончили институты, некоторые даже завели семьи. Но все равно 2 раза в неделю они отодвигают все на второй план и приходят в гимназию №74. У Татьяны Олеговны все строго, как у Олега Табакова: «Уважительная причина отсутствия на репетиции только одна — это твоя смерть». Но, конечно, на деле все не так страшно. Проблем с посещаемостью у «Класса-А!» нет. Даже те, кто в постановках не участвуют, не могут никак распрощаться со студией и часто приходят на репетиции, помогают. Начинается все с 40-минутной активной физической разминки, которую проводит хореограф. В основном разминку делают девушки, так как она походит больше на аэробику и шейпинг, парни подтягиваются позже или сидят пьют чай. Затем час дыхательной гимнастики. И потом актеры переходят к основной, самой главной части репетиции, работой над спектаклем.

Альманах «Двери» №6

[37]

«Класс-А!» славится своими необычными театральными решениями, интересными деталями, взаимодействием с залом. Все это придумывается не сразу, а постепенно, всем коллективом. Вместе думают над каждым персонажем. Над декорациями трудятся тоже обычно сами: у Татьяны Олеговны, помимо режиссерского образования, за плечами еще и художественное. Поэтому каждый спектакль у «Класса-А!» неповторим и уникален. Ты незаметно для себя погружаешься полностью в действие и становишься его полноценным участником. Этих людей хочется слушать, и что самое главное, ты им веришь. В декабре 2008 года произошло, как они это сами называют, «историческое знакомство» «Класса-А!» и группы «Fratrez». Они решили совместно заниматься творчеством и создавать спектакли с живой музыкой. Интересно, что со временем музыканты приобрели и актерские роли. Первым совместным проектом стал спектакль «Гамлет на четверть часа».

[38]

Альманах «Двери» №6. 2011

Часто «Класс-А!» принимает участие в мероприятиях, которые устраивает организация «Зялены крыж». Для них это настоящий праздник. В лагере под Смолевичами собираются творческие люди, художники, театралы. Они живут на территории лагеря и на протяжении двух недель работают над каким-то проектом с утра до вечера. Через две недели каждый показывает, на что горазд. Художники демонстрируют свои работы, театралы спектакли. Именно там родился один из лучших спектаклей «Класса-А!»

«10 минут надежды».

Альманах «Двери» №6

[39]

за кулисами: театр-студия

«класс-а!»

Традиции «Класс-А!» о своих традициях и приметах говорит неохотно, но всетаки рассказывает. Актеры шутят, что перед каждым прогоном должен быть хотя бы маленький скандал. Если конфликта не произошло, то надо срочно что-то делать и вызывать его искусственно. Перед спектаклем же все должны быть в единой связке. Все недовольства друг другом, недомолвки убираются. Все конфликтные ситуации, даже творческие, исчезают. Иначе успеха не видать, считает режиссёр. Отсюда и слова, которые стали традицией «я тебя люблю и все тебе прощаю». Настраиваются перед игрой актеры по-разному. Кто-то уходит в себя, кто-то представляет себе обычные действия из жизни, например — стакан с водой в руке. И полностью сосредотачивается на нем, пропуская все через себя. Некоторые актеры во время спектакля настолько вживаются в роль, что им потом требуется несколько дней, чтобы прийти в себя.

[40]

Альманах «Двери» №6. 2011

Атмосфера В театр-студию «Класс-А!» может прийти каждый. Главное — сильное желание. Поначалу все новички чувствуют, какие они «маленькие» в сравнении с остальными. Однако Татьяна Олеговна утверждает, что талант может быть у любого, и проявиться он может в самый неожиданный момент, что часто случается у них в студии. Сами актеры говорят, что театр дает им очень много не только в творческом плане, но и в плане общения, человеческих отношений. Они не боятся даже высокопарного слова «одухотворенная», чтобы передать атмосферу, в которой они работают. Все у них в театре держится не на программе, а, в первую очередь, на желании развиваться. Они не считают свои награды, потому что они — лишь осознание того, как была проделана работа — хорошо или плохо. На вопрос, в чем секрет их театрального успеха, они отвечают: «В жизни ты играешь роль. Роль педагога, студента, кого угодно. А здесь ты приходишь, и ты настоящий, такой, какой ты есть». Поэтому зритель их и любит, ведь они — живые».

представления продолжаются

Текст: Катя Карпицкая Фото: Катя Ажгирей

[42]

Альманах «Двери» №6. 2011

Два дня показа международной театральной летней школы SYPEMEDA* превратили здание РТБД в сплошной театральный объект. Режиссеры, актеры, медиа-дизайнеры из Германии, Швейцарии и Беларуси взялись за ответственную задачу: соединять традиции и инновации. Если до этого смотреть спектакли разрешалось только на Большой и Малой сцене театра, то теперь даже туалеты стали площадкой для показа итогов десятидневных сочинений на тему «Вавилонская башня». Разговоры-переговоры «Вавилонская башня» стала логичной темой для проекта в связи с его интернациональностью: люди, разговаривающие на разных языках, берутся за строительство своей собственной творческой башни. Образ той самой башни, при строительстве которой Бог отобрал у людей единый язык, лучше некуда выражал основную идею проекта — исследование разных видов и способов коммуникации. Но еще до того, как тема была окончательно утверждена, коммуникации уже были основным двигателем творческого процесса. Инициатору проекта Ольге Костель во время ее учебы в Берлине сначала самой посчастливилось поучаствовать в подобной заварухе. Вдохновленная немецким опытом, Ольга уже на родине начала набирать команду кураторов, партнеров для запуска нового проекта. На всех этапах приближения к открытию театральной школы в Минске главным фактором, способствующим продвижению к цели, выступало общение. Вся эта картинка напоминала действия людей, занимающихся бизнесом: переговоры и сделка, которая будет выгодна обеим сторонам. Принять участие в проекте мог любой желающий режиссер с мотивацией, заполнивший анкету и предло-

живший свое видение общей темы. Формат умышленно никто не ограничивал: реализовывать можно было как перформанс, так и инсталляцию, моноспектакль или еще что-нибудь четвертое. Актеров выбирали сами режиссеры из базы с прицелом на свой будущий продукт. Когда команда была сформирована, летней школе с совсем не школьной атмосферой был дан ход. Никто из участников не воспринимал это как проект. Скорее, это были очень живые отношения, в которых, само собой, невозможно избежать конфликтов, разногласий, разных мнений и установок. В течение десяти дней все жили в пограничных состояниях хаоса, мужества и чуда. «Чудо!» — восклицали участники в моменты, когда два актера, общающихся на разных языках понимали друг друга; когда после продолжительного состояния хаоса в голову, наконец, приходила неплохая идея; когда технические средства открывали вдруг новые возможности. «Супемедовцы» экспериментировали, отменяли закон единства времени, места и действия, создавали свои этюды по принципу ученых-исследователей, а технику использовали не для того, чтобы выпендриться и

* Stage for Young Performing and Media Artists

Альманах «Двери» №6

[43]

SYPEMEDA — «Вавилонская башня»

сделать картинку «пабагачэ», а чтобы подчеркнуть главную суть посыла. Так, например, обычная стойка от микрофона в кусочке из спектакля «Патриотизм» стала человеком, у которого спрашивают, что он знает о патриотизме. К стойке от микрофона подносят микрофон, таким образом, увеличивая слышимость того, что мы не слышим в обыденной жизни. Вся работа Летней школы была направлена, скорее, на процесс, чем на результат. В таком формате уже давно работают современные западные режиссеры, и только у нас картинка, заказ порой оказываются гораздо важнее внутренней работы команды и идейности. Поэтому, когда пришло время демонстрировать результаты, зрителей предупредили: «Мы не показываем, мы просто впускаем людей сюда для того, чтобы они посмотрели, как мы тут жили». Ирина Герасимович, куратор и реализатор проекта, рассказала, как после показа к ней подошла ее коллега и спросила: «Ира, что это была за херня?». Собственно, все комментарии в адрес «Вавилонской башни» были либо положительные, либо отрицательные. Расстройств по поводу негативных отзывов не предвещается, организаторы воспринимают это как естественный процесс: свои люди к процессу притягиваются, не свои — отталкиваются. Разговоры о том, «как мы тут жили» Руководители проекта встречали зрителей прямо на входе в РТБД. Перед тем, как попасть за порог, все получили план-путеводитель и прослушали правила просмотра спектакля для наиболее комфортного его восприятия. К слову, в первый день показа организаторы ограничились только одним планом и «правила игры» не объяснили. Это привело к столпотворениям и недопониманию. Люди пришли и были шокированы тем, что ими никто не занимается, и они полностью предоставлены сами себе.

Изнутри доносился протяжный женский крик. «Там человеку плохо» — прокомментировал один из зрителей. В общем-то, когда все, наконец, попали в здание театра, выяснилось, что «плохо» там не только одному человеку. Актеры разговаривали с музыкальными колонками, вели переговоры по телефону, захлебывались водой, кричали. Такие персонажи, как излишне чистоплотный гардеробщик, клаустрофобка, швейцар, отмывающий белорусскую валюту, передвигались по фойе, гардеробу и туалетам театра, общаясь сами с собой и существуя в неком гротескном мирке одной черты характера. «Что здесь происходит?» — именно этим вопросом чаще всего задавались зрители. А это был всего лишь один из перформансов проекта: «No communication» — кусочек, сделанный режиссером Татьяной Наумовой, рассказывающий о том, что люди разучились слышать и общаться, довольствуясь компанией компьютеров, айфонов и интернета. Татьяна рассказала, что во время репетиций вахтеры еле сдерживали себя, чтобы не прекратить творящееся безобразие с перестановкой цветов и других предметов, каждый из которых недвижимо знает свое место в этих стенах. Следуя указателям-стрелам на полу и полученной на входе карте, можно было выбирать, что смотреть в следующую очередь. В какой-то момент настигало ощущение того, что ты перестал понимать, где здесь актер, а где обычный человек. При столкновении на лестнице с молодым человеком, разговаривающим по телефону, голову упорно не покидали догадки типа: а он тоже часть спектакля и нес смысловую нагрузку? На одном из таких вот этапов блуждания по коридорам РТБД мы наткнулись на фриковатого вида женщину в больших очках. Она рассказала нам свою грустную историю о том, как ее, бедную и несчастную, подобрали проводники и вот теперь она сама учится этому ремеслу. Соло-перформанс от актрисы

«Что здесь происходит?» — именно этим вопросом чаще всего задавались зрители.

Альманах «Двери» №6

[45]

SYPEMEDA — «Вавилонская башня»

Зои Белохвостик нес в себе миссию быть проводником по этому Вавилону. Возле лифтов на втором этаже царило «Непонимание». Два актера, Максим Пониматченко и Лео Хофман, жили в заданных режиссером Александром Марченко обстоятельствах: показать процесс зарождения и развития непонимания. Это был самый перформативный кусок, с каждым своим показом все больше напоминающий документальный фильм-слепок с чьей-то жизни. Актерам были заданы условия: первые пять минут вы обследуете пространство, а дальше знакомитесь и взаимодействуете. И с запасом только этих условий у них получалось показывать интерес, раздражение, замешательство... В первый день показа один из актеров этого творческого дуэта Лео Хофман, потянувшись к лампе, поранил свою руку. В перформансе вдруг появилась настоящая кровь. Появилось то, что никак не срежиссируешь и это становится возможным только в рамках существования на сцене, как в реальности. По сути, они демонстрировали то же, что знакомо каждому из нас в жизни — они коммуницировали, только делали это с гораздо большей интенсивностью. Лео, учащийся на 4 курсе Университета искусства в Берне по специальности «современное искусство», после двух дней показа спектакля поделился, что для него такой уровень импровизации был в новинку. Балетный класс РТБД в тот вечер напоминал лабораторию. Провода подключили к трем актерам, сидящим на стульях, а исследование было посвящено рождению языка. Одноименный перформанс «Рождение языка» Елены Плютовой, созданный при помощи профессионалов в области медиаискусства, демонстрировал, как любая наша часть тела, наше внутреннее состояние влияют на то, какие слова появятся на свет первыми. Проговаривать текст — это наша внутренняя потреб-

ность, возникшая на границе опыта. Правда, большой опыт общения людей приводит к тому, что они учатся не проговаривать свои высказывания или ложные высказывания умело выдавать за истинные. Часть спектакля под названием «Патриотизм» была срежиссирована Сергеем Анцелевичем и родилась из размышления о концепциях, которые люди активно пытаются строить. Двое актеров, немец и белоруска, опрашивали людей на тему «что вы знаете о патриотизме?». В качестве опрашиваемых выступали стойки микрофонов, а звучавшие в записи ответы были на самом деле собраны у людей в ходе проекта. Вопрос о патриотизме оказался настолько сложным, что толково на него не смогли ответить даже сами опрашивающие. В итоге история получилась не столько о патриотизме, сколько обо всех абстрактных идеях, а включена в спектакль она была по причине некомфортных ощущений человека при распаде этих идей. Люди верят в любовь, Бога, патриотизм, рыночную экономику... Но однажды эта идея может рухнуть. Режиссер Ольга Смолюгова копнула глубже обычного восприятия таких, казалось бы, лежащих на поверхности тем: как мы чувствуем мир? Как возникает значение слова? Откуда появились знаки препинания? Обсуждение этих тем, построенное в духе театрализованного ток-шоу, затягивало зрителей в процесс познания процесса рождения новых слов с их обонятельными и звуковыми первоисточниками. Слова — это как отдельные жизни, которые можно прожить одному, как, например, продышать глагол «дышать» или невозможно проживать одному в случае с глаголом «чувствовать». Стены РТБД в те вечера заполнялись также разговорами про руины разного вида башен внутри себя, про сменность и забывчивость эпох, прочтением Ветхого завета. И зрители могли подключиться к всеобщему

В перформансе вдруг появилась настоящая кровь. Появилось то, что никак не срежиссируешь и это становится возможным только в рамках существования на сцене, как в реальности.

Альманах «Двери» №6

[47]

SYPEMEDA — «Вавилонская башня»

действу в любой момент. Такое разрешение официально прописывалось в пресс-релизах к спектаклю. Многие, вспоминая это право, жаловались на недостаток интерактива. Организаторы объяснили такое обвинение устоявшейся традицией воспринимать театр как нечто обслуживающее. Мол, мне тут что-то показывают, еще и задействовать вот-вот должны. Здесь же создали свободное пространство, включаться в которое каждый мог любым приемлемым для него способом: кто-то выбирал пассивное наблюдение, а кто-то самостоятельно вступал в интерактив.

друга. Даже разговаривая на одном языке, можно оставаться недопонятым. Общение — это гораздо глубже, чем просто обмен звуками и словами. Это обмен собой. И в результате именно этого обмена воздвигаются башни внутри и вокруг, большие и маленькие.

Заключительное выступление началось на большой сцене с постановки «Человек в массе», где актеры с помощью хореографических средств демонстрировали существование атомов, разнородных друг другу. Постепенно они соединялись в молекулы, вскоре доходя до схематичного уровня существования вместе, до единства. Интересно, что в первом варианте показа коллектив-куча вновь распалась на атомы-индивидуумы. А вот уже финал спектакля ознаменовал всеобщую победу единства и общего дела над разрозненностью. На сцену к недавно сдружившимся атомам тянулись остальные атомы пространства РТБД. Герои других перформансов постепенно перемещались на большую сцену, стягивая туда с собой все предметы, задействованные в выступлениях, весь реквизит. Цветы, лестница, тележка, человеческие тела выстраивались в общую «башню» и стремились вверх, к потолку. Башня не рухнула, башня выстояла. Собственно, вся «Вавилонская башня» была о том, как совершенно незнакомые люди с помощью общения и языка воздвигают небоскребы и совершают открытия. Мало знать иностранный язык, чтобы хорошо общаться с иностранцем. Даже имея в распоряжении самого хорошего переводчика, можно не понимать друг

Цветы, лестница, тележка, человеческие тела выстраивались в общую «башню» и стремились вверх, к потолку. Башня не рухнула, башня выстояла.

Альманах «Двери» №6

[49]

SYPEMEDA — «Вавилонская башня»

Вячеслав Жуков, кукольник Идея спектакля очень хорошая, но мне не все удалось воспринять. Мне нужно больше времени, чтобы это переварить. Не совсем, может, понравилась форма подачи. Люди, призывающие к групповому перформансу, были интересны, и образ молекул на сцене. Интересным идейно был кусочек с рождением языка. Творческие люди должны помнить, что вначале всего всегда стоит слово, и если ты неправильно им пользуешься, ничего не выйдет. Еще мне показалось, что в работе актеров было много нервозности и суетливости. В спектакле предполагался интерактив со зрителем, но для того, чтобы зритель начал взаимодействие, актеры должны быть более спокойными.

Алесь Кудрук, дызайнер Гэта цікава. Цікава тым, што маладыя творцы сабраліся на 10 дзён, удзельнічалі ў майстар-класах, лекцыях, выдумлялі. Яны размаўлялі на розных мовах: на нямецкай, на ангельскай, на расейскай, ідыш... Між імі былі непаразуменні, але яны ўсё ж такі зразумелі адзін аднаго. Спадабаліся сродкі і формы, з дапамогай якіх ідэя была данесена. Былі даволі-такі жорсткія перформансы, але ўсё роўна ўражанне ад усёй працы пазітыўнае.

Альманах «Двери» №6

[51]

SYPEMEDA — «Вавилонская башня»

Елена, хореограф Это все очень здорово. Сначала были мастер-классы, которые проводили профессиональные преподаватели. Импровизация, современная пластика, дыхание — очень много было продемонстрировано вещей, школа которых у нас еще слабенькая. Я сама их посещала, так как они были открытыми. Актеры смогли свободно двигаться, они начинали импровизировать как малые дети, а потом из этого мастерили спектакль уже. Я увидела сегодня, что они действительно работали. Здесь то, чего не хватает театру, живое и экспериментальное.

Ириника, преподаватель контактной импровизации Мне очень понравилось. Это экспериментальный проект, в котором работали и белорусы, и швейцарцы. Казалось бы, это и языковые барьеры, и культурные, и идейные, но ребята, мне кажется, очень хорошо сработались. Выйду я отсюда с радостью от того, что здесь так много идей интересных было воплощено, которые можно продолжать разрабатывать и это может вырасти во что-то еще большее. Единственное, мне не хватило большей вовлеченности зрителей в действие спектакля.

Альманах «Двери» №6

[53]

представления продолжаются

Текст: Нина Шулякова Фото: Настя Шумилина

14 сентября в клубе «Гагарин» свершилось долгожданное — прошел фестиваль перформанса «Эндорфин». О том, как разгулялся этот фрик-шабаш, мы и решили узнать, напевая под нос небезызвестное: «Гагарин, я вас любила, о! на-на-на-на!». К слову, добраться до пункта X оказалось делом не из легких. Но коллективный разум победил все невзгоды — узнать людей, которые идут на фестиваль фрик-театров, не такто сложно, ибо они сами — настоящие произведения искусства. Так что, кучкуясь и используя старое доброе «язык до Киева доведет», мы не только сами добрались, но и другим путь указали. Итак, «Эндорфин».

Темное помещение, украшенное причудливыми переплетениями из ткани, которые напоминали инопланетные грибы и внутренности космического корабля одновременно. Блестящие шарообразные образования на потолке. Труба, на которой красными буквами выведено гордое «СССР». Завораживающая ритмичная музыка, синеватое освещение, люди в ярких одеждах — просто рай для любителей сюрреализма и фильмов про далекие-далекие галактики. Зрители медленно заполняют зал, медленно танцуют, располагаются за столиками или просто на ступеньках. Все в предвкушении эйфории и безумства сознания. Или бессознательного. Надо сказать, что идея фестиваля «Эндорфин» — это поиск гормона счастья. Так утверждают организаторы. «Первый фестиваль был проведен в городе Орша, — рассказывает главный демиург сего действа Илья Давыдов. — Формат отличался от фестиваля этого года, потому как в Орше — это был open air, который совмещал в себе совершенно разные формы искусства: музыка, живопись, театр, перформанс, литература, парикмахерские выступления, бодиарт... Потом фестиваль переехал в минские клубы в формате фестиваля перформанса и фрик театров».

19.00. Как водится, долго настраивают аппаратуру, ставят декорации, сыплют песок на зеленый ковер и расставляют микрофоны. Первыми выступают ребята из проекта «Backstage». Те самые, которые за 10 дней работы с гуру театра выдали свой собственный продукт. Они представили «эскиз» поэмы Мицкевича «Дзяды». И, в то время как текст (причем текст рифмованный) играл в выступлении очень важную роль, началась повальная беда со звуком. Сложно было сосредоточиться. А еще не хватало хэдлайнера, который бы объединил все разрозненные компоненты. Понятно, что люди перед приходом посмотрели программу, почитали что-то в интернете... Но ни от кого бы не убыло, если бы перед представлением со зрителями поздоровались, подготовили к материалу, заострили внимание. Громко и внятно сказали бы что, мол, фрики фриками, а сейчас будет белорусская классика. Но этого не произошло. Ребята начали выступать внезапно, так что далеко не все начали смотреть представление с начала. И это обидно, потому что «эскизы» получились очень колоритными. Это как раз та самая часть «Дзядоў», в которой описан сам ритуал. Духи приходят к живым и просят — кто зерна, кто земли — чтобы обрести по-

Альманах «Двери» №6

[55]

ЭНДОРФИН 2012 — в поисках гормона счастья

кой. Призраки-куклы, музыкальные напевы, речитативом белорусский текст из поэмы, пластика и много тех фишек, которые хочется хорошо разглядеть и в которые надо вслушаться. Понравилось. Только не очень вписалось. Люди не ожидали здесь столкнуться с творчеством Адама Мицкевича. Что касается организатора выступления «Backstage» Нади Илькевич, то она довольна: «Все получилось к моей радости и к моему удивлению довольно хорошо. Ребята выложились на все 100 процентов, показав, что за 10 дней работы под руководством профессионалов можно сделать довольно достойный продукт. В этом, конечно, заслуга всех — и участников, и преподавателей, и режиссеров, и организаторов. Мои эмоции после выступления были самыми положительными, что-то вроде: «Ого! У нас получилось! Ребята, супер!». С чем мы их и поздравляем. И надеемся получше все оценить, когда «Backstage» выступят на театральном фетивале «Двери». Но вернемся в клуб. Тут у нас длительный перерыв, во время которого можно поздравить с премьерой актеров, пообщаться с друзьями, поделиться едой или поскучать. Еще 10 минут, и вот оно — долгожданное выступление питерской команды «Мастерская 3,14». Большой экран, проектор. Космос. Человек в белом костюме и тяжелых блестящих ботинках. В голове теснятся догадки одна смелее другой. Дальше появляются представители инопланетной флоры и фауны в ярких, невообразимых, фантастических, феерических, сумасшедших (продолжить цепочку синонимов) костюмах...

Мне больше всех запомнилась обворожительная Креативица, обилие щупалец и буйство цвета. Только вот форма — «В мире животных»!? И какая-то странная музыка. Компьютерный голос, половина слов которого невозможно разобрать. Все это напоминает советский фильм про пришельцев. Трогательно, конечно, но... странно. И не хорошо странно, а так странно, что не очень. А еще дальше — взаимодействие инопланетян с залом, которое часто происходило немного насильственным путем. Причудливые существа в искусно сшитых костюмах двинули в зал. А мне двинула по груди накладная попа существа, названия которого я, к сожалению, не расслышала. Зрители отодвигались вглубь, брови зрителей поднимались вверх. Вспомнился кадр из фильма про число Пи — 3,14 — где главный герой выстреливает себя в голову. Кажется, именно в этот момент изумления и растерянности многие и покинули «Гагарин». Хотя, как признает оставшееся большинство, дальше на «Эндорфине» началось самое интересное: «Театр имени КОТОРОГО нельзя называть» из Санкт-Петербурга, «Артель КОМЕДИантоff» из Могилева и Творческое объединение «T(e)=Art» из Минска. Мы же были испепелены направленным в наши глаза зеленым лазерам человека в белом и не оказались способными мыслить и существовать. Искажение реальности от команды «3,14» сработало. Так что дальше — мнение трех черепах, на которых держится каждое выступление чего бы то ни было: участника, зрителя и главного организатора. Для наиболее полной картины:

Все получилось к моей радости и к моему удивлению довольно хорошо. Ребята выложились на все 100 процентов, показав, что за 10 дней работы под руководством профессионалов можно сделать довольно достойный продукт.

Альманах «Двери» №6

[57]

ЭНДОРФИН 2012 — в поисках гормона счастья

Участник: Марина Андреевна (худрук T(e)=Art’a) Эндорфин — это отличный фестиваль для тех людей, которые хоть раз в жизни хотят примерить на себя шкурку творческого оторвыша. В прошлый раз это был «Чудной Ковчег» [ночь перформанса, проходила в феврале — прим. ред.] — и он был на 100% успешный. Люди там были «в теме». Это значит, что они пришли на перформанс и стали частью этого перформанса. В этот раз непонятно, почему к фестивалю «Эндорфин», к андеграунду, приклеили «Backstage». Люди были ни много ни мало озадачены вопросом: «куда это мы попали?». Нам хотелось чистого андеграунда, а получили белорусскую классическую драму... к чему? В общем, был сначала полный загруз. Некоторые зрители совсем перепугались и решили, что пришли не по адресу. Но ситуацию постепенно начала спасать «Мастерская 3,14». Надо сказать, что аппаратура в тот день вела себя неистово! То отключался звук, то свет, то микрофон. И так без конца. Так сорвалось наше выступление (говорю как художественный руководитель «T(e)=Art»), у звукорежиссера просто взяла и отключилась аппаратура в один момент! Но мы не отчаялись и к середине программы выдали

отличный перформанс, и до самого конца оставались с нашими гостями, разрисовывали красками им лица, делали космические прически, танцевали и просто удивляли красивыми формами и фактурами наших образов. И, конечно, важную роль сыграла живая музыка. Огромный респект Наде Илькевич за ее космический ситар. Что касается организации, то это самый непонятный момент. Не было понятно, что делать, а что нет в творческих частях. Не было «главного» человека, арт-директора, режиссера, который бы следил за происходящим. Независимого опытного эксперта, который должен был расставить все по местам и решить, что нужно, а чего быть не должно. Все-таки каждый творческий коллектив отвечает только за себя. А соединить их воедино должен человек, который сумеет все это контролировать, как это принято на фестивалях любого рода. А атмосфера была потрясающая, когда мы объединили свои силы с Питерской командой перформеров... Ну и под конец это был чистый космос, и даже катарсис творческого разума. Ну и «Артель Комедиантов» — настоящие воины-борцы с серостью и посредственностью!

Альманах «Двери» №6

[59]

ЭНДОРФИН 2012 — в поисках гормона счастья

Организатор: Илья Давыдов Формат и формы фестиваля находятся в процессе формирования. Мы в постоянном поиске своего уникального формата. Главный элемент фестиваля — это интерактивность. Зрители должны быть непосредственными участниками. Таким образом, можно сказать, что зритель превращается из пассивного потребителя в активного соавтора. Это одна из главных целей, над которой мы работаем. В этом году фестиваль свою задачу выполнил. Одной из целей было удержать идею, потому что финансирования у нас не было такого, как в прошлые годы, а идея, на наш взгляд, хороша. Мы почерпнули из прошедшего фестиваля много нюансов, организаторских недоработок, в общем, нам есть куда расти.

В мои обязанности входило все, потому что прошлая команда, которая работала над фестивалем, по разным причинам не смогла принять должного участия. Поэтому пришлось заниматься организацией одному. От артистов и технических вопросов до рекламы, документов, продажи билетов. Сейчас формируется новая команда. Планы на организацию фестиваля в 2013 году есть. Формат и подход будут немного изменены. Возможно, фестиваль вернется к формату open air. Будет больше участников. А также мы планируем расширить саму географию фестиваля. Соответственно, программа будет насыщенней, интересней и интерактивней.

Альманах «Двери» №6

[61]

ЭНДОРФИН 2012 — в поисках гормона счастья

Зритель: Сумбуроид Обыкновенный После прочтения рекламного текста Вконтакте о «скрытом безумии» и «освобождении скрытого я» ожидал от мероприятия многого. Надежды не оправдались, увы. Клуб понравился, атмосферный довольно-таки, хоть и немного «детский» дизайн, но в общем и целом — няшно. Порадовало присутствие видеопроекции на экран. Первый мини-спектакль начал смотреть не с начала, потому что не очень котирую разговорный жанр в театре. К голосам приходилось прислушиваться, что напрягало. Ребята, смотревшие с начала, говорили, что артистки симпатичные. С выходом питерцев затаил дыхание, «сейчас должно начаться» — и полный облом! Красивые сюрреалистические инопланетные костюмы были поданы артистами абсолютно никак. Возможно, я много требую от фрик-шоу, где все должно быть легко и беззаботно, но, извините, не детский утренник! У тех же коллег по цеху T(e)=Art присутствовала какая-то драматургия, пусть слабо во-

площенная, но присутствовала. Полюбовавшись вдоволь на видеопроекцию и издевательства над публикой, я решил покинуть сие мероприятие. Что касаемо фриков, сие шоу хорошо бы вписалось в какой-нибудь крутой многотысячный рейв или пьяный корпоратив-свадьбу после трех ночи. Но в Гагарине попытка ребят вызвать в моем избалованном мозгу крохи эндорфина вызывали исключительно зевоту. И на том спасибо.

Подводя итог, заявляю от всего сердца, что мы ждем «Эндорфина» open air. Очень-очень. Идея — отличная. А главное, поле — благодатное. Аудитория у таких мероприятий будет всегда. И это здорово. Вот только давайте все дружно скрестим пальцы за то, чтобы не было ляпов в организации и пожелаем «Эндорфину» финансирования, достойного задумки.

Альманах «Двери» №6

[63]

представления продолжаются

Текст: Алена Иванюшенко Фото: Никита Сидоренко

[64]

Альманах «Двери» №6. 2011

В октябре на сцене Центра белорусской драматургии и режиссуры состоялась премьера спектакля «Урожай» режиссера Татьяны Лариной по пьесе Павла Пряжко.

Четверо молодых людей, математически правильно — два мальчика (Илья Ясинский и Дмитрий Давидович) и две девочки (Марта Шантар и Вероника Буслаева), собирают яблоки в саду. Их монотонный труд прерывают различные происшествия вроде аллергии у одного из героев или высыпавшихся из ящика яблок. В жизни мы замечаем самое главное. Помним эмоцию, взгляд, событие, но не помним слов-паразитов «прикольно», «вообще», «ну, в смысле». Тут же эта форма нашего общения перестала быть фоном и оказалась в центре внимания. В отличие от некоторых других знаковых текстов Пряжко, «Урожай» дает ощущение языка, общения, коммуникации в особенно концентрированном виде. Современное «слово» под увеличительным стеклом. Возможно, это стало одной из причин режиссерского решения спектакля в форме читки. Актеры игрались

с ремарками и основным текстом, как будто объясняя первым второе, оценивая. С одной стороны, это имело комический эффект. С другой стороны, листки с текстом в руках артистов тут же вызвали вопрос в зале «Спектакль ли это?». Почему нет? Урывочное начальное воспитание новой драмой и экспериментами подсказывает, что все, что посмели назвать спектаклем, и есть он. Хороший он или плохой, есть ли в нем ценность — вопрос другого порядка. Так что спасибо Татьяне Лариной за смелость. Смотреть этот спектакль можно по-разному. Благо, что акт сбора урожая, разоренный сад, не говоря уже о самом яблоке — знакомые символы, дающие повод для раздумий. Это одно прочтение. Есть и другое мнение из зала: «Урожай» ни о чем. Здесь думать не нужно, вердикт произнесен. В сравнении с Львом Толстым и сбором урожая Константином Левиным в «Анне Карениной», молодежь и прогнивший ящик Пряжко далеко позади.

Альманах «Двери» №6

[65]

[66]

Альманах «Двери» №6. 2011

Есть и третий вариант с глаголами «смотреть» и «чувствовать». Мне, по правде, он кажется самым верным и подходящим для подобных спектаклей по подобным текстам. Не я придумала, что такое «новое» в искусстве дает нам обостренное, временами до боли обостренное ощущение мира. Есть ли это цель автора и (или) режиссера? Ответа я не знаю, но хочется думать, что он где-то в этом поле. На обсуждениях после спектакля упоминалось о том, как долго режиссер разбирала с актерами текст, искала подход. В России, на читках текстов новой драмы, постоянно повторяют, что ставить ее нужно не играя, пьесу надо читать, чем проще, тем лучше. Мы, в частности я, просмотром таких «настоящих» спектаклей не избалованы. Поэтому и оценивать работу сложно. С больших концептуальных точек зрения — да, получился такой актерский спектакль, не тот, который должен быть у подобного текста. Первый показ на эн-

тузиазме получится горящим и энергичным, второй, с синдромом номера два, более тихий и однотонный. С другой же стороны, актеры были очень милы, шутки и игры с текстом получались смешными. И в результате драматургия, которая на листе бумаги пока прерогатива определенного круга людей, стала доступной. Говорю это слово с самым хорошим смыслом. У зрителей после показа не раз спрашивали: «Посоветуете ли вы знакомым смотреть этот спектакль?» Я скажу, да. Любопытно посмотреть наконец-то не читку, которая похожа на спектакль, а спектакль, который похож на читку. Любопытно услышать смешным и быстрым текст, который заведомо искренний и скучный. Татьяна Ларина с группой актеров проделали большую работу и назвали ее спектаклем. На нашей сцене как минимум это стоит внимания.

Альманах «Двери» №6

[67]

урожай

Артем Глубокий, актер любительского театра «КолЛизей» В первую очередь надо отметить, что такая форма, как читка, для этой пьесы просто необходима. В словах героев ровным счетом нет ничего, через разговор они ничего не передают друг другу. Все переживания, мысли героев идут к нам от авторских ремарок. Кстати, может, это и есть одна из главных идей спектакля. Современный человек ведь совершенно не умеет общаться и делиться своими ощущениями. Говорим мы одно, а думаем порой совсем другое. Вторая проблема, которая поднимается в спектакле, может быть, даже более явная, чем первая. Молодые люди пришли в ухоженный сад, в котором, прежде всего, царил порядок. Порядок этот, как оказалось, был только внешний. На самом же деле один ящик был гнилой изнутри, другой без дна, яблоки

[68]

Альманах «Двери» №6. 2011

были не собраны. В принципе, все осталось так же, как и было, ничего изменить ребята не смогли. А почему не смогли? Вот это вопрос. А хотели ли они что-то изменить? А надо ли было им это? А для чего вообще они собирали яблоки? Этого мы не знаем, но и не знаем, были ли ответы на эти вопросы у героев. Может, они и сами не знали, зачем им все это, поэтому совсем не удивительно, что ничего у них не получилось... А вообще, очень жизненный спектакль, даже не знаю почему. Наверное, среди нас много таких Егоров и Люб, много таких яблок мы собираем каждый день и не можем собрать… И нельзя не отметить игру актеров, именно их игра превратила эту пьесу в комедию.

Альманах «Двери» №6

[69]

урожай

Анастасия Рогачева, школьница Попала я на спектакль случайно. Совершенно ничего не знала о таком направлении, как «новая драма», и была незнакома с творчеством Павла Пряжко. Не знала, чего мне ожидать. Поэтому оправдались ли мои ожидания или нет, сказать нельзя. Но я была удивлена. Действительно, это не похоже ни на один спектакль, который я видела. Актеры читают с листа, костюмов нет, а из декораций только яблоки, разбросанные по полу, маленькое помещение, а некоторые зрители даже сидят на полу. Поначалу это мне показалось немного странным, так как это совершенно не похоже на устоявшиеся правила белорусского театра. Но потом я поняла, что именно в этом состоит оригинальность. Действительно, режиссер показал нам и другую сторону «Урожая» — комедийную. Авторы и участники спектакля не пытаются «рисовать» уродливые карикатуры на героев пьесы, не стремятся назойливо веселить пу-

[70]

Альманах «Двери» №6. 2011

блику, а подробно и очень серьезно рассказывают простую по сюжету и увлекательную по содержанию историю. И тогда возникает уникальный эффект комической абсурдности происходящего. Были смешны те вещи, которые мы сами в жизни очень часто говорим или делаем. Мы как бы смотрели на себя со стороны. После просмотра я долго не могла прийти в себя, так как пьеса заставляет задуматься над действительностью, которая нас окружает. Вроде бы и смешно было, но ведь по сути смеялись мы с самих себя.

Альманах «Двери» №6

[71]

урожай

Вероника Молокова, студентка Посмотрела «урожай» на одном дыхании. Казалось бы, такая абсурдная история — молодые люди собирают яблоки и все никак не могут их собрать. Но это была такая понятная метафора, что каждое поколение так же не может поладить со своей жизнью, ломает все старое и воротит новое, из которого ничего не выходит... Кстати, яблоки так вкусно пахли. И вообще хорошо, что это было все в таком небольшом помещении. Все зрители молча сидели и очень внимательно следили за тем, что происходит на сцене, хотя сидеть было не так чтобы очень удобно, при таком-то столпотворении. И хотя спектакль получился очень легкий, смешной, после него в голову приходили грустные мысли. Что ж этот урожай все никак не собрать?..

[72]

Альманах «Двери» №6. 2011

Дмитрий Мастяница, режиссер театра «Eye» Думаю, формат был вполне удачным: текст пьесы (об этом и режиссер говорила) просто напрашивается на чтение его с листа. Хотя меня лично такой текст немного смущает: вроде бы ремарки должны носить второстепенную роль и нужны режиссеру, а если так открыто их выносить на первый план, то есть искушение все опустить до уровня скетч-шоу. Но не опустили — и хорошо. С режиссерских позиций меня несколько не устраивает некоторая простота. Вроде как «пришел и все понял», а хочется «ушел и еще думаешь». Может, я идеалист, но хочется, чтобы спектакль что-то внутри меня переворачивал, а просто смотреть на обычных людей — не очень вкусно, что ли. И самое главное для меня, как для человека, работающего с той самой инфантильной молодежью, о которой шла речь в спектакле, — это то, что все это их детское и неумелое поведение как будто бы матовым стеклом накрыто. По моим наблюдениям, сейчас всё гораздо и гораздо запущенней. Или это мне такие представители попадаются. Но в целом здорово, спектакль хороший. Альманах «Двери» №6

[73]

лекции ф. марронье

Мария Казарес и Жан Вилар, «Макбет»

«Будьте уверены, что многое изменится, когда изменится публика. Будем ждать и работать для этого. В этом и смысл существования Авиньона». Эти слова стали не только творческой, но и жизненной сверхзадачей основателя крупнейшего в мире театрального фестиваля Жана Вилара.

Альманах «Двери» №6

[75]

лекции ф. марронье: авиньонский фестиваль

Папский Дворец, Авиньон

Авиньон, провансальский городок на юге Франции, был неслучайно выбран в качестве места проведения фестиваля. Здесь в XIII веке находилась резиденция Папы Римского, здесь возвышается символ былого папского могущества — внушительных размеров замок, здесь каждая улочка пропитана особым духом истории. Жан Вилар, будучи актером и режиссером, в сотрудничестве с плеядой поэтов во главе с небезызвестным Рене Шаром в 1947 году организует недельную выставку искусств. Цель, которую они поставили перед собой — вывести театральную жизнь за пределы Парижа и втянуть в нее народные массы. В программе — выставка картин и театральная часть, состоящая из трех спектаклей и проходящая на оборудованных сценах внутреннего дворика Папского дворца, муниципального театра и сада Папы Урбана V. Труппы обращаются к проверенному годами материалу и играют «Ричарда II» В. Шекспира, «Террасу в полдень» М. Клавеля и «История Тобиаса и Сары» П. Клоделя. Я так подробно оста-

[76]

Альманах «Двери» №6. 2011

навливаюсь на репертуаре, потому что в дальнейшем, вплоть до 60-х годов, фестиваль работает исключительно с пьесами классических французских и зарубежных авторов. В этом был особый замысел Вилара. В них он видит воспитательную силу и, что немаловажно, созвучие (но никак не отражение!) событиям из жизни, характерной послевоенной Франции — борьба за власть, народные возмущения, провал гошистской (леворадикальной) колониальной политики и т.д. Именно в отражении современной жизни, их переосмыслении и поиске путей выхода из сложившихся ситуаций Жан Вилар и видел основную задачу театра. При этом смысловая часть ни в коем случае не должна

лишать спектакль зрелищности: «Речь идет о том, чтобы, как и в былые времена, соединить щедрое искусство театра с отдыхом и удовольствием человека. И не с тем судорожным отдыхом, который навязывают зрителям театры в больших городах, а с тем, что земля, камень и небо даруют всем во время удивительных праздников». Вторая задача — это обращение к максимально широкому кругу людей без каких-либо границ для создания поистине народного театра. Фестиваль вырывал французов из рутины повседневности и давал им ощущение единения с природой. Во многом это происходило за счет эстетических поисков Вилара. Так, он отказался от кулис, рампы, задника и многих

«Речь идет о том, чтобы, как и в былые времена, соединить щедрое искусство театра с отдыхом и удовольствием человека. И не с тем судорожным отдыхом, который навязывают зрителям театры в больших городах, а с тем, что земля, камень и небо даруют всем во время удивительных праздников»

других традиционных театральных деталей. Затемнением на сцене служила ночь, ведь актеры играли под открытым небом. Причем с первого спектакля выработалось негласное правило — постановки никогда не должны прекращаться, независимо от погодных условий. Декорациями стали служить непосредственно сами места проведения спектаклей — стены, растительность, ландшафт (сегодня мы бы назвали такой стиль работы «site-specific»). Бутафория тоже была минималистична и символична. Тем самым Вилар апеллировал к воображению зрителя, к его способности фантазировать и создавал ощущение единения. Особенности сценического оформления вывели на первое место в качестве средства выразительности цвет. Так, решение костюмов пришло к ярким краскам, заметным даже с задних рядов тысячного зала Папского дворца в условиях сумерек. При этом цвету отводилось сразу несколько функций: во-первых, это создание условной характеристики персонажа, привлечение внимания зрителя и, собственно, создание цветовой концепции спектакля. Поэтому костюмы спектаклей были, как правило, яркими, сочными, и в то же время гармонирующими с интерьером площадки. Особую функцию на фестивале стал играть свет, который благодаря колеблющейся интенсивности заменил декорации в спектаклях. «Самые значительные образы театра выступают из мрака, вне времени и пространства, как бы вызванные волею волшебницы» . В своих спектаклях Вилар как режиссер переосмысливает и роль музыки. Ей он отводит место вспомогательного элемента, сопровождающего действие, но не внедренного в его структуру. По его мнению, музыку можно использовать лишь тогда, когда

Создание народного, доступного театра было мечтой всей жизни Вилара на то есть отсылка в самом тексте пьесы, например, герой слышит музыку, либо сам что-то напевает. Таким образом, уже с первого фестиваля Жан Вилар создает особую художественную реальность фестиваля, таинственную, символичную. Реальность, которая объединяет зрителей, заставляет их фантазировать и домысливать происходящее на сцене. При этом рассчитанную не на рафинированного, а на демократичного реципиента, представителя рабочего, служащего, студенческого класса. Создание народного, доступного театра было мечтой всей жизни Вилара. С 1947 года фестиваль расширялся и ежегодно радовал зрителей своими постановками и оригинальными сценическими решениями. В качестве площадок задействовались близлежащие аббатства, карьеры и прочие не-

ожиданные места. С 1967 года фестиваль становится международным, принимая нефранкоязычные труппы. Экспериментом 1979 года стал приезд труппы Ленинградского Большого драматического театра имени М.Горького с постановкой «История лошади» в постановке Г.А. Товстоногова. Эксперимент завершился овациями. В плане менеджмента фестиваля тоже имели место оригинальные находки. За 15 лет своего существования фестиваль стал настолько популярным, что не мог принять всех желающих участников. Поэтому в 1967 году программа была разделена на официальную часть «on» и неофициальную «off». Для участия в on участники приглашались непосредственно организаторами и выступали на фиксированных площадках. Остальным желающим был предложен вариант самообеспечения в рамках «off» — труппа платит взнос в городскую мэрию, приезжает в Авиньон и самостоятельно ищет себе место проживания, место выступления, равно как и рекламирует себя. Благодаря этому нововведению город на летний период превращается в огромный бурлящий котел из людей, речей и расклеенных повсюду афиш. Подобная система фестиваля сохранилась и успешно практикуется и сегодня. Для продолжения демократизации театрального процесса и вовлечения молодежи организаторами были созданы «Международные молодежные встречи», проходящие в рамках фестиваля. При поддержке властей и заинтересованных организаций на фестиваль приглашались молодые люди из различных стран. Для

Жерар Филипп, «Лоренцаччо»

Альманах «Двери» №6

[77]

лекции ф. марронье: авиньонский фестиваль

Жан Вилар на обсуждении спектакля с актерами и зрителями, 1954

них организовывалось проживание в пустующих на время летних каникул школах, посещение спектаклей и последующие дискуссии с актерами и режиссерами. К слову, в этих диспутах мог поучаствовать любой желающий, поэтому они вскоре стали весьма популярными. Так формировалась своя школа зрителя, позволяющая людям, доселе некомпетентным, не бояться свободно высказывать свое мнение и обсуждать спектакли. Насколько мне известно, читателям блога вашего театрального движения «Двери» также предоставлена похожая возможность беспрепятственно высказаться об увиденных постановках, но уже на просторах интернета. Несмотря на прогрессивность фестиваля и мировой успех, далеко не все было столь ярким и радужным. За это все Жан Вилар поплатился своим здоровьем, пережив язву желудка и сердечные приступы. В неспокойные 60-е на него обрушивался шквал критики за буржуазность и снобизм фестиваля. Идея демократизации часто не находила нужной поддержки в соответствующих структурах.

[78]

Альманах «Двери» №6. 2011

Жан Вилар вместе с актерами на репетиции в Папском Дворце, 1956

Формировалась своя школа зрителя, позволяющая людям, доселе некомпетентным, не бояться свободно высказывать свое мнение и обсуждать спектакли Однако, вплоть до своей смерти в 1971 году Вилар продолжал оставаться верным своим принципам и возглавлять Авиньонский театральный фестиваль вопреки трудностям. После ухода Жана Вилара его дело не было заброшено, и фестиваль продолжал жить. Сегодня летний Авиньон — это огромная коммерческая машина, механизм впечатлений и фабрика новаций. В его афише смешаны различные жанры и направления. В нем гранды соседствуют рядом с никому не известными новичками, здесь каждый может найти себе представление по вкусу. В интернете существуют сайты фестиваля «on» и «off», которые содержат

все необходимые сведения для зрителя и участников. Однако не могу не отметить весьма прискорбный факт: за блеском и монументальностью потерялся изначальный дух единства зрителя — то, чем так дорожил Жан Вилар. Текст: Франсуа Марронье Перевод: Владимир Галак

Мало кто знает, но бесплатная возможность попасть на Авиньонский фестиваль в качестве участника упоминавшегося Ф. Марронье молодежного обмена есть и у отечественного актералюбителя, владеющего французским языком. Уже 18 лет подряд посольство Франции в Республике Беларусь ежегодно в мае проводит большой республиканский фестиваль любительских франкофонных театров. На него съезжаются франкоязычные театры со всех школ и вузов. По его результатам вручаются гран-при за лучшие мужскую и женскую роли. При этом победитель от вуза в качестве приза получает возможность бесплатно посетить летнюю сессию Авиньонского фестиваля в рамках Молодежных театральных встреч. В свое время такими счастливчиками оказались основатели и координаторы театрального

движения «Двери» Н. Сидоренко (2006) и я (2004), за что хочу еще раз отдельно поблагодарить режиссера нашего студенческого театра «Touchons-Ka» Преснову Галину Григорьевну. Теперь немного впечатлений. Группа, в которую меня включили по прибытии в Авиньон, была многонациональна и состояла примерно из 20-ти человек. Нас расселили в школьных аудиториях, переоборудованных для проживания. В ходе недельного пребывания нас водили на 4 спектакля — «Peer Gynt» в постановке Патрика Пино прошел во дворе Папского дворца, «Urlo» (режиссер Пиппо Дельбоно) был показан в песчаном карьере за городом, «Нора (Кукольный дом)» по пьесе Г. Ибсена в постановке Томаса Остермайера был поставлен на сцене муниципального театра и, наконец, пластический музыкальный спектакль «Tempus fugit»

(режиссер Сиди Ларби Шеркауи) в монастыре кармелитов. Кроме того, были организованы ознакомительные экскурсии по городу и его окрестностям, мы побывали на лавандовых плантациях и местах, где проживал Петрарка. Для участников театральных встреч были проведены мастер-классы и ряд других, не менее интересных мероприятий. Плюс не стоит списывать со счетов возможности внутригруппового общения и новых знакомств. Так что, знатоки французской словесности и любители театра, не теряйте превосходную возможность побывать на крупнейшем театральном фестивале мира! Вся подробная информация для участия в белорусском фестивале на сайте посольства Франции в Беларуси. Владимир Галак

Афиши Авиньонского фестиваля 1947-2012

Альманах «Двери» №6

[79]

диалог

Дмитрий Гайдель – создатель первого белорусского частного профессионального театра кукол «Провинция», название которого уже само по себе является манифестом. Он знает не понаслышке, что частные театры – реальная альтернатива гостеатрам, и уверен, что вот-вот наступит эра продюсеров, а театр нужен везде: и в центре, и на периферии. текст:

Алена Иванюшенко фотографии: Кристины Рыбенковой

диалог с дмитрием гайделем

— Вы актер, директор, продюсер. С приобретением этих должностей как менялся ваш взгляд на театр?

— Сначала я был вообще инженером по переработке и хранению сельхозпродукции. Потом попал в Академию искусств. Отучился. Попал в Гродненский драматический театр, в минский ТЮЗ, Купаловский театр, Театр белорусской драматургии... Но все это мне не нравилось. Сейчас я пропагандирую частное театральное творчество. Не могу существовать в госструктурах. Студентом я очень трепетно относился к искусству. И в принципе ничего не поменялось. Но переменилось отношение к театру в плане организации. Мне не нравится заказная система, когда спектакли должны быть не такие, какие ты хочешь, а какие нужно. Уже нет иллюзий. Я представляю, сколько творчески живет нормальный востребованный актер — недолго. Потом, когда он становится толстый, обрюзг-

[82]

Альманах «Двери» №6. 2011

Вскоре после университета любой актер понимает, что заработок становится для него основным видом творчества, а театр отходит на второй план ший... Вы знаете каких-то звезд Гомельского драматического театра? Их нет, ведь они не снимаются в кино, не выступают на телевидении... потому что его там тоже нет или оно в состоянии анабиоза.

— В каких условиях находится актер в белорусской провинции?

— Сейчас творческая среда в принципе одинакова. Большой разницы, работая в провинциальных и столичных театрах, не наблюдал. Существует актерское движение в обе стороны. Однако провинциальный комплекс чувствуется: если есть столица, значит, что-то является ее провинцией. Гродно — провинция Минска, Минск — провинция Санкт-Петербурга, Москвы. Большая беда провинциального театра — это администрация. На-

пример, если Гродненский драмтеатр 10 лет назад был полностью укомплектован творческим цехом с высшим театральным образованием, то сейчас там работают люди, которые окончили, например, педуниверситет. Отсюда уровень... Как правило, в глубинке, если ты не прижился в одном театре, перейти в другой будет проблематично, просто потому, что его нет. Вскоре после университета любой актер понимает, что заработок становится для него основным видом творчества, а театр отходит на второй план. Это есть неизбежность в Беларуси вообще. Различие лишь в том, что в Минске подрабатывают по профессии, в провинции — как придется.

Есть и такие насущные проблемы: меньше платят, больше требуют, гоняют по садикам-школкам.

— Чем отличается жизнь в государственном театре и в частном?

— В госструктуре с определенной стороны актеру проще жить: он получает какую-никакую зарплату, сам ни за что не отвечает. И всегда известно, что этот театр будет жить. Там сегодня — плохо, завтра — хорошо, послезавтра — может быть, чуть-чуть хуже, а там получше... Но все равно это есть. Дотации от государства, заказы... Частнику надо самому зарабатывать, искать, бегать. Люди, которые выбирают такую стезю, идут на риск. Не всегда это оправданно. У нас нет стабильности. Это другая жизнь, бродячая. При этом все частные маленькие театрики мобильные. В них, как правило,

немного людей. Расход меньше, а значит и доход больше. Интересная вещь — советское воспитание: кто-то когда-то сказал, что театр — искусство коллективное, и все этим живут, есть коллектив, значит, есть театр. В Европе нет понятия «частный театр», там индивидуальны все. Может быть два-три актера единомышленника, которые ищут режиссера и работают над проектом. И все эти маленькие театры не похожи, они интересны посвоему. А большая театральная махина по сути безликая.

— Год назад был ваш конфликт с директором Гродненского театра кукол, известный по открытому письму Олега Олеговича Жюгжды. Что вы лично из него вынесли?

— Я мало об этом говорю, потому что подобное коснулось не

одного меня. Через меня просто вылилась наружу ерунда, которая творится в театрах вообще. На периферии все просто — происходит дележка территории. Любая организация, будь то завод или театр, стремится обладать монополией. Этот инстинкт люди получили от природы, и используют его, как и все живые существа на планете: метят свою территорию и никого не пускают. Это нормально, если конечно, жить подобно котам и собакам... Я вполне понимаю директора театра, который должен был отреагировать на некое новое театральное движение в его диапазоне, и он отреагировал. Я понимаю режиссера, который не принимает не совсем справедливую конкурентную борьбу. А что касается нашего маленького предприятия, оно как работало, так и продолжает работать. Потому что действует

Альманах «Двери» №6

[83]

диалог с дмитрием гайделем

не только человеческий фактор, но и Закон. Знаете, была эпоха актерского театра, потом — режиссерского. У нас сейчас идет эпоха директорская. Иллюстрация: во многих областных театрах главный режиссер не назначается художественным руководителем. Он просто остается главным режиссером — наемным рабочим, которого при необходимости можно убрать или заменить на другого. Такое время тоже быстро пройдет, я в это верю. И настанет новая эпоха продюсерского театра. К этому все и идет. То, что со мной произошло — это нормальные вещи сегодняшнего дня, которые случаются во всех театрах.

— Каким будет продюсерский театр?

— Пока еще у нас пытаются держать систему советского театра. Для времени, где было много идейности, она была хороша и удобна. Сейчас же ритмы другие, нужен иной подход, перспективный. Например, помещение театра выгоднее сдавать в аренду разным мелким коллективам, а не содержать собственную труппу. Европа уже давно живет этим. Я видел там театры, где есть большая хорошая площадка и работает несколько человек администрации — все. У них постоянно забит зал, кто-то приезжает, выступает. Там работает продюсер, который подбирает то, что нужно, что можно продать, ищет, приглашает. Идет жизнь. У нас держат штат, весомую, очень грузную махину. В одном нашем театре мне директор говорил: «Хорошее у нас здание, две

[84]

Альманах «Двери» №6. 2011

сцены, одна на 700 мест, другая на 300, на арендах можно жить припеваючи... Если бы еще вас, актеров, не было — вообще было бы замечательно…»

руси нет. Для меня это перспективно. Мне нравится кукольный мир: он интернационален, он сплоченнее, добрее, не такой злой и интриганский.

Однако заметьте, сейчас идет такая тенденция: увольняется актер, а его ставка не сохраняется, она уходит вместе с человеком. К тому же, сейчас много государственных театров реставрируют, ремонтируют. Для чего?

— А как с коммерческими трудностями справляетесь?

— Наш центр — фирма официальная. Надо платить аренду, налоги... Я эти проблемы решил таким способом. Не полез в большой город, а зарегистрировался в маленьком городке Россь Гродненской области. Здесь ниже арендная плата, много льгот и понижающих коэффициентов. Я могу арендовать сцену в клубе. Мы собрались с театром, отрепетировали и поехали на гастроли. Если бы все это делали в Минске, было бы сложнее, дороже и дольше. А там и воздух чище... Красота!

В одном нашем театре мне директор говорил: «Хорошее у нас здание, две сцены, одна на 700 мест, другая на 300, на арендах можно жить припеваючи... Если бы еще вас, актеров, не было — вообще было бы замечательно…» Зачем делать хорошие сцены, свет? Подготавливают площадки к арендам, так как этот способ гораздо эффективнее, и в перспективе театр станет именно продюсерским.

— Расскажите о вашем продюсерском центре «Thesaurus».

— Когда я создавал центр, мне все говорили, что это нереально, неэффективно, неприбыльно, неинтересно... Очевидно, что гораздо выгоднее заниматься концертными турами, где, кстати, уже все поделено. Я выбрал свою нишу — частные маленькие театры кукол. У нас это совершенно не развито. Я знаю то, что «Провинция» — первый частный профессиональный театр в стране. То есть, проекту аналогов в Бела-

— Вы назвали театр «Провинция», в манифесте вашего продюсерского центра звучит фраза «оживить провинциальную жизнь». Какая ваша миссия в провинции?

— Для меня очень важна мысль поднятия уровня театра на периферии. Там нет вообще театрального движения. В малых городах профессиональный театр практически отсутствует. Единственный близлежащий театр — это область, а туда доехать не каждый может. Есть государственная программа обслуживания сельского зрителя, но «большие» театры работают на износ. Иногда приходится давать по три-четыре спектакля в день с большими переездами. Командировочные и транспортные расходы не всегда окупаются, и театр, выполняя план, часто работает в убыток. В такой ситуации на районах возникает большое количество мелких любительских групп, которые самодеятельно, вложив

Альманах «Двери» №6

[85]

диалог с дмитрием гайделем

Очень важна мысль поднятия уровня театра на периферии. Там нет вообще театрального движения. Я очень хочу, чтобы дети видели хорошее искусство, воспитывались на нём, а не на заезжих непрофессиональных коллективах минимум средств и собрав на скорую руку какие-то декорации, объезжают все близлежащие школы и детские сады. Естественно, говорить о высоком художественном уровне таких постановок не приходится. Я очень хочу, чтобы дети видели хорошее искусство, воспитывались на нем, не на заезжих непрофессиональных коллективах. Мы работаем с отделами образования, которые занимаются детьми-инвалидами и сиротами. Для них абсолютно бесплатно играем, приглашаем в театры, дарим подарки. Больше тех же интернатов находится в районных центрах. До них ни один гостеатр не доедет, во-первых, потому что невыгодно, во-вторых, — далеко. Этим летом в городе Россь со-

[86]

Альманах «Двери» №6. 2011

стоялся форум частных театров кукол «Бродячие кукольники». В международном проекте приняли участие шесть коллективов. И очень важно, что у деток-инвалидов, сирот была возможность увидеть качественные спектакли. Гости из России, Литвы и Эстонии познакомились с нашей белорусской землей, с историей Волковыщины, ее архитектурой, природой, а самое главное — людьми. На форуме было много интересного общения. Таким образом, еще одна серьезная задача нашего продюсерского центра — презентация белорусских городов, природы, быта их жителей через театральное искусство.

— Расскажите о ваших гродненских проектах с любительскими театрами. Какой потенциал в таких театрах?

— Я вообще люблю детей. Мне нравится с ними работать, иногда немного выступаю как педагог, что-то ставлю с ними. Дети, в отличие от профессионаловвзрослых, слушаются, вникают. Сам я у них учусь отношению к театру. В студенчестве у всех горят глаза, а как только ты пришел в театр, через несколько лет взгляд становится потухшим. Не у всех, но у большинства. Дети же мне дают то отношение к театру, которое уже давно забыто. В них есть искра творчества, а не просто заработок. Это дорогого стоит.

В прошлом году Двери побывали на премьерном показе спектакля «Превращение» театра кукол «Провинция». Впечатление от спектакля читайте в нашем блоге. «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое. Лежа на панцирнотвердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого еле держалось готовое вот-вот окончательно сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами. «Что со мной случилось?» — подумал он. Это не было сном. Его комната, настоящая, разве что слишком маленькая, но обычная комната, мирно покоилась в своих четырех хорошо знакомых стенах. Над столом, где были разложены распакованные образцы сукон — Замза был коммивояжером, — висел портрет, который он недавно вырезал из иллюстрированного журнала и вставил в красивую золоченую рамку. На портрете была изображена дама в меховой шляпе и боа, она сидела очень прямо и протягивала зрителю тяжелую меховую муфту, в которой целиком исчезала ее рука. Затем взгляд Грегора устремился в окно, и пасмурная погода — слышно было, как по жести подоконника стучат капли дождя — привела его и вовсе в грустное настроение. «Хорошо бы еще немного поспать и забыть всю эту чепуху», — подумал он, но это было совершенно неосуществимо, он привык спать на правом боку, а в теперешнем своем состоянии он никак не мог принять этого положения. С какой бы силой ни поворачивался он на правый бок, он неизменно сваливался опять на спину. Закрыв глаза, чтобы не видеть своих барахтающихся ног, он проделал это добрую сотню раз и отказался от этих попыток только тогда, когда почувствовал какую-то неведомую дотоле, тупую и слабую боль в боку...»

Франц Кафка, «Превращение». Перевод Соломон Апт.

Альманах «Двери» №6

[87]

школа зрителя

«Незнание и страхи» Дмитрий Богославский о работе драматурга

[88]

Альманах «Двери» №6. 2011

Я не знаю, с чего нужно начинать разговор о драматургии, или о том, что сегодня происходит с современной белорусской драматургией. Говорить о проблемах в какой-то момент стало неинтересно, в какой-то момент стало неинтересно обращать на них внимание. Но в любом случае, всегда есть тысяча вопросов: как писать, о чем, как придумать сюжет, как это продать, как работать с режиссером и т.д. Я, конечно, постараюсь ответить сегодня на несколько вопросов, основываясь на собственном опыте, но все мои ответы будут только моими, поэтому все прочитанное «не пытайтесь повторить в домашних условиях», а лучше ищите свои пути!

Альманах «Двери» №6

[89]

школа зрителя: драматург

Дмитрий Богославский — драматург, актер, режиссер. Пьеса «Брачо» вошла в шорт-лист драматургического конкурса «Премьера.тхт 2010» и получила спец-приз жюри в номинации «За боль и ярость в отображении современного мира». Пьеса «А если завтра нет?» вошла в шорт-лист драматургического конкурса «Евразия-2012». Пьеса «Любовь Людей» вошла в шорт-лист драматургического конкурса «ЕВРАЗИЯ-2011», в список победителей конкурса «Любимовка 2011», в шорт-лист конкурса «Литодрама» и получила специальный приз жюри в номинации «новый матриархат», заняла 1 место на конкурсе «Действующие лица 2011», получила приз зрительских симпатий «конкурса конкурсов» при Национальной Театральной премии «Золотая Маска». Пьеса «Тихий шорох уходящих шагов» вошла в список победителей драматургического конкурса «Любимовка 2012». Пьесы автора переведены на польский и итальянский языки.

[90]

Альманах «Двери» №6. 2011

Скажу прямо и честно — я не знаю, как правильно писать пьесы, и тем более не знаю, о чем их писать. Считаю, что тут необходимо уловить правильный импульс, поймать именно тот момент, когда произойдет толчок одновременно и в голове, и в груди. Поймите меня правильно, я не говорю сейчас какими-то высокопарными фразами, я именно так и считаю. Я не умею писать на заказ, из всего мною написанного на заказ успех имеет только одна детская сказка, и считаю, что это заслуга артистов и режиссера. Именно поэтому я и говорю с вами о голове и сердце. Каждый замысел может родиться из любой мелочи, из взгляда прохожего или шума машин. Замысел пьесы «Мои руки», которая в 2009 году была поставлена в Центре белорусской драматургии Сергеем Анцелевичем, родился из названия. Я шел домой, и в голове крутилась эта фраза: «Мои руки». Наверное, на трехсотом обороте я понял, что это может быть. У меня появилась какая-то картинка. Пришел домой и сразу написал несколько фраз. Потом, конечно, был долгий процесс поиска нужных персонажей, фактов, потом оправданий этих фактов, потом необходимое мне отстранение от материала, снова отбор и отсеивание. Но главное

произошло намного раньше, когда я понял, что слова «Мои руки» имеют для меня какой-то смысл, который позволит «развернуться». В моем компьютере есть папка под названием «наработки», в ней я храню какие-то заметки, куски диалогов, идеи. В этой папке почти два года пролежала одна готовая сцена, но я чувствовал, что не могу работать дальше. Нет, не потому, что фабула была не готова или не был найден импульс, о котором я говорил выше... Я чувствовал, что еще не готов продолжить работу. В конце 2011 года я все-таки сел за продолжение (пишу я очень долго :) ). К июню 2012 практически все было готово, но все же мне чего-то не хватало, я начал копаться в линиях персонажей, и вдруг понял, что все они живут в параллельных реальностях. Именно это «отсутствие единой реальности» и дало толчок к тому, что я за полтора месяца полностью переработал фабулу пьесы и переписал ее, удалив очень большие куски, написанные ранее. Я это к чему... думаю, нам необходимо прислушиваться к себе, не бояться что-то менять и резать. Нужно доверять себе и тому, что тебя окружает. Раз уж разговор пошел о страхе, давайте поговорим и о нем.

«Нам необходимо прислушиваться к себе, не бояться что-то менять и резать»

«Главное не писать в стол. Все, что написано, необходимо показывать, отправлять на конкурсы, просто читать близким людям»

Главное не писать в стол. Все, что написано, необходимо показывать, отправлять на конкурсы, просто читать близким людям. В Студии альтернативной драмы мы часто делимся замыслами, обсуждаем их и корректируем, часто работаем вместе. Обсуждение написанного имеет очень большое значение. А если прятать все в стол, то тогда зачем писать? Я считаю, что именно общения среди драматургов нам сейчас не хватает. Мы живем обособленно. Приезжая на драматургические фестивали в Россию, я вижу людей, которые не стали финалистами. Они просто пришли поддержать друзей, услышать их новые тексты, а потом поделиться своим мнением. Они пришли просто обняться! Врагов в жизни нет, врагов мы создаем сами, в своем воображении. И нет драматургов, которые пишут так же, как Вася или Петя, их нет! Страх, что тебя разнесут критики, или режиссеры, или коллеги, не имеет права на существование. Боязнь ошибок должна присутствовать дома. Дома терзайте себя душевными муками и сомнениями. Да, вам могут указать на ошибки или просчеты, но что вы от этого потеряете? Подумайте о том, что вы от этого приобретете!

услышать текст со стороны, услышать его с другими интонациями, проверить, как строится диалог, композиция, увидеть глаза зрителей, понять, где же ты ошибся, а где сделал очень удачный кусок. К сожалению, наши театры не идут на лабораторные работы, не делают читок или экспресс-эскизов спектаклей с последующим обсуждением и голосованием зрителя за или против того, чтобы пьеса стала полноценным спектаклем. А опыт таких показов очень успешен. Именно из таких лабораторий вырастет три спектакля, премьер которых я жду в разных уголках России до конца года. Лабораторная работа важна и для театра, и для артиста, ведь это возможность познакомиться с современной драматургией. Это опыт для артиста, тренинг, возможность постоянно поддерживать себя в тонусе.

Я всегда стараюсь читать шорт-листы драматургических конкурсов, прошу организаторов прислать мне пьесы, и пока никто не отказывал. Всегда пишу друзьям свое мнение о пьесах, и они делают точно так же. После возвращения с «Любимовки» этого года получил порядка 15 писем от друзей, которые были на читке, а потом, приехав домой и прочитав пьесу «глазами», составили более полное мнение о тексте.

Такие же лаборатории необходимы и для драматургов. Центр белорусской драматургии в силу своих возможностей постоянно пытается проводить нечто подобное. Могу вспомнить приезды Ларса Фогеля, Вадима Леванова, Ивана Вырыпаева, дважды приезжал Михаил Дурненков. В ходе таких лабораторий и мастер-классов приобретается опыт, свежие техники, и что самое главное — возникают новые тексты. Да, пусть они будут сырыми, не до конца продуманными и разработанными, но начало уже положено. Мое мнение, что за 3-4 дня невозможно написать пьесу, но возможно дать себе очень большой задел на последующую работу. Дать его именно себе.

Читка, по моему мнению, очень важна для драматурга. Во время нее есть уникальная возможность

Анна Донатова два года назад начала проводить в интернете очень интересную акцию, в которой

Альманах «Двери» №6

[91]

школа зрителя: драматург

драматурги за шесть недель должны были написать пьесу, еженедельно выкладывая в сообщество последовательные отрывки. В этом году мы попытались перенять такой опыт. Из двенадцати участников шестинедельный забег выдержало семеро. После мы провели читки этих работ, где драматурги смогли услышать свои тексты «вживую», некоторые впервые в своей жизни. Я считаю, что это прекрасный опыт. Если говорить о том, что не получилось... а об этом нужно говорить... наверное, виновник — наша ментальность. В «забеге», который предложила Анна, очень жесткие правила — каждый опаздывающий по срокам моментально выбывал. Мы же были намного мягче, участники опаздывали, иногда практически на неделю, но так как это наш первый опыт, и участников было немного, мы были сдержаны и лояльны. Конкурсанты должны были обсуждать опубликованные части своих пьес, короче говоря, «вариться» в процессе. Это не совсем получилось... Но все же повторюсь и скажу, что первый блин не был комом, и надеюсь, что подобные опыты будут продолжаться! В мае Центр драматургии и режиссуры провел еще одну лабораторию с участием Михаила Дурненкова. Пять дней мы жили на базе отдыха СТД и работали над новыми текстами. Особенность этой лаборатории заключалась в том, что над текстами, помимо драматургов, работали и режиссе-

ры. Организовались творческие тандемы. Автор и режиссер разрабатывали идею и вели ее в нужное им русло, получалась квинтэссенция общего замысла. Надеюсь, что в конце октября мы представим на суд зрителя то, что у нас получилось. Да, о работе с режиссерами. Если говорить положа руку на сердце, то мы, драматурги, им не нужны. Но это проблема режиссера. Именно как единицы, ведь театр, как мы знаем, искусство синтетическое. К своему счастью, пока я встретил только одного режиссера, который не обратил внимания на то, что автор жив и ему можно задать несколько (сот :) ) вопросов. Будем говорить о положительном опыте! Очень тяжелая постановка была в московском Театре им. В. Маяковского пьесы «Любовь людей»: за 90 лет истории этого именитого академического театра впервые со сцены звучала ненормативная лексика. Я рад и счастлив, что мне посчастливилось работать с Никитой Кобелевым, он очень бережно отнесся к тексту. Я рад и счастлив, что в этом спектакле заняты такие прекрасные артисты, которые до последнего, почти до выпуска спектакля, задавали мне вопросы. На начало июня была намечена премьера, и до конца мая я получал письма от артистов и от режиссера с вопросами-вопросами-вопросами. Я приезжал к ним на застольный период, мы много говорили о пьесе, и даже сейчас, после премьеры, встречаясь с ними, мы опять возвращаемся к этим вопросам. В работе с ними я понял, что очень люблю «пытливый» театр. И мое личное мнение: режиссеру никогда нельзя мешать. Объяснить, что вы хотели — да, но мешать нельзя. В режиссера нужно верить, и эта вера даст вам необходимые слова. Быть может, я говорю слишком пафосно, простите, но все мы занимаемся только тем, что передаем энергию. Актер не говорит своими словами, он говорит словами персонажа, а значит, он говорит частичкой автора. Режиссер, даже выстраивая свою линию, говорит вашими словами, он решает это через ваш текст. Закон прост — насколько вы доверяете режиссеру, настолько и он будет доверять вам.

Режиссеру никогда нельзя мешать. Объяснить, что вы хотели — да, но мешать нельзя.

[92]

Альманах «Двери» №6. 2011

Думаю, пора заканчивать. Надеюсь, я убедил вас в том, что никогда не страшно говорить «не знаю», и никогда не знать «страха». Давайте постоянно открывать новые Двери, за ними много интересного :) !

Альманах «Двери» №6

[93]

Действующие лица: Степан, 0 лет. Степан, 8 лет. Степан, 14 лет. Степан, 17 лет. Степан, 18 лет. Степан, 22 года. Степан, 36 лет. Степан, 43 года. Степан, 55 лет. Степан, 55 лет. Степан, 56 лет. Степан, 78 лет. Так же много людей произносящих всевозможные звуки, для которых они, почему-то складываются в слова. Вокруг людей множество шумов, они смешиваются со звуками, которые произносят люди. Вокруг всего тишина. Сцена первая Тишина. Немного покачивает. Лежать удобно. Нравится. Чувствуется, что и этому тоже нравится. Неприятный зуд дверного звонка, но где-то далеко, то есть не опасно.

— А-а-а-п, ну, наконец-то!

— Ура-а-а! Приехали!

— Ну, показывайте, показывайте!

— Куда? Руки! Я сама. Дай сюда. Ну, аккуратней, ну! Светло. Ново. Непонятно.

— Ой-й-й! Мамочки, какой хорошенький!

— На тебя похож!

— А то!

— Ой-й-й! А носик какой! Твой прям! Где-то что-то гудит, шипит. Объединяется. Вдалеке, волнами вплывает какой-то странный звук: «В связи с этим правительство постановило…». Но вокруг шума намного больше: звуки резкие высокие, потом сразу низкие и грубые, они сменяют друг друга, извиваются в воздухе, бьют прямо в уши. Неприятно немного, но не страшно... совсем не страшно.

— Нет, носик мой, а глазки его!

— Утя-кутя! Улыбается!

— Это он мне, а тебе видишь — фигу скрутил. На, говорит, мамка, фигу.

— Ну, что ты несешь, какую фигу, это он пальчики разминает.

[94]

Альманах «Двери» №6. 2011

— Карманником будет.

— Леша, ты как дебил, честное слово, 16 лет уже, а несешь всякую фигню, как маленький ей-Богу.

— А я чё?

— Да ничё! Что дядька, что племянник — балбесы в майках. Хоть бы оделись поприличнее.

— Да пошутил я, чё вы?

— Ничё, это, между прочим, брат твой двоюродный, а ты шутки шутишь! Сам, вон, по наклонной, не это самое, одни двойки из школы носишь.

- Ну, все, хватит, перепугаете сейчас! Несут. Нежно. Бережно. Укладывают на кровать. Вокруг все белое, где-то голубое, но не много, не навязчиво.

— Все, тихо, разошлись, может, он спать хочет.

— Распеленай сначала до конца, тоже мне мать!..

— Сейчас.

— Какие ручки, какие у нас ручки. А тутунчик како-о-ой!

— Мама, ну прекрати, тутунчика никогда не видела что ли?

— Нашли, тоже мне, тему для разговора. Серега, пошли, вмажем. Пусть бабы тут сами...

— Вы идите, я сейчас.

— Пошли, Лешка, пускай они тут сами породительничают. И бабушку забирай. Дышат громко. Шаркает что-то вокруг, кружится, и медленно затихает.

— Пупок в зеленке, как у индуса.

— У индуса на лбу, и не у индуса, а у индуски, грамотей. Чему сына учить будешь?

— А-а-а, ну, да, да…

— Тише, смотри. Тишина. Движения плавные. Левой раз — шипение и негромкий треск. Правой два — дыхание и шорох. Застыл — и все застыло.

— Может, дирижером будет?

— Каким дирижером? Кому они сейчас нужны?

— Тише. Прилети жучек ко мне, А наш папка на войне. Мой миленок будет цел. Только домик наш сгорел...

— Страшноватая какая-то колыбельная.

— Эту бабушка всегда пела, может, и не колыбельная вовсе. Засыпает, смотри.

— Все, идем.

— Сейчас немного его накрою... Все, Степушка, спи.

— Какой еще Степушка?

— Потом поговорим, дверь прикрой...

— Чё за Степа такой, Марина?

— Потом поговорим, я сказала. Рядом что-то неприятно заскрипело, но коротко. Щелкнуло. Где-то глухо, далеко: «Смажешь завтра». Тишина. Левой — шипение и негромкий треск. Правой — дыхание и шорох. Тишина. Медленно закрываются глаза. Медленно.

— Все, за стол!

— Давайте, давайте! Серега наливай.

— За Степу!

— Марин, ну, за какого Степу?

— За Степу я сказала!

— А посоветоваться никак? Я все же отец.

— Ты насоветуешь.

— Ладно вам. За внука моего, а как звать будут — какая разница.

— Ты б и поллитрой назвал.

— Ну, чего ты, старая, начинаешь?

— Поллитра — бабское имя получается.

— Лешка, а ну заткнись. Ба-а, а кто тебе рюмку дал?

— Мне шестнадцать уже... с половиной.

— Сейчас как дам по губам, будет тебе и шестнадцать, и шестнадцать с половиной.

— Все, Лешка, рюмку убрал. За Степу! Открыл глаза. Мешают. За Степу, кто этот Степа? Левой раз, а ничего нет. Правой два, а оно куда-то пропало, только «Свеклы в шубе много» и «Правительство опять что-то постановило...» А хочется, чтобы немного шипело и дыхание медленно, и глаза медленно, медленно. Кричать, кричать чтобы замолчали. Взять себе в помощники шипение и треск, потом дыханием выталкивать, отправлять прямо в них, а оно все бьется о «Правительство постановило...», бьется о «Пересолила», прилипает к стенам, позвенит немного и пропадает. И так каждый раз — ударится о них, отлетит к стене, прилипнет, позвенит немного и пропадает. Лучше уж тихо, лучше самому, лучше уж пусть они сами себе, а ты лучше левой раз, лучше правой два... Сцена вторая. Удар. Плотный. Сразу слышно, что нога хорошо легла. Не дотянуться, сантиметр буквально, хороший удар, прямо в паутинку. Нет! Чуть выше. Красивый звон — кожа о железную трубу и от перекрестья зазвенело и по спирали в землю ушло.

— Наш, наш, угол, угол!

— Какой угол, ты чё, слепой?

— Да чиркануло по пальцам, я видел.

— Чё ты брешешь? Нифига не угол. Степа выноси. Наперед.

— Я открыт. Степа, я открыт! Блин, ну чё ты спишь? Хлестко, сильно, вперед. Даже слышно, как воздух рассекает... как сверхзвуковой самолет. За середину улетел — нормально. Дальше сами разберутся.

— Я! Славка, по флангу.

— Блин, потерял. Чё ты водишься там один, в пас играй.

— Давай на защиту, чё стоишь, потерял, так отрабатывай.

— Да прикрывайте вы его. Держи блин!

— Красава. Вперед! Еще, еще, сам играй!

— Оп! Вот он я — центр. Красава!

— Бей, чё ты ногу подбераешь?

— Ай, косопёр, мазила, блин. Носком кеда о штангу — звенит, расплывается по железу. Расплылось и в землю ушло.

— Степка, выноси. Чё стоишь? Кедом о штангу еще раз, и об асфальт еще разок. Сильно о мяч, далеко. Через солнце. И тишина. Солнце. Далеко. И линия видна от асфальта до солнца и потом еще дальше. Тишина от асфальта до солнца, и потом еще дальше.

— На перехват, догоняй, давай!

— Есть, наш! Вперед. Открылись.

— Давай-давай!

— Вот он я! Вот я! Тут!

— Все! Пошел, один на один!

— Степа! Тишина растворилась мгновенно. «Степа, не спи». Вот цель, только цель, звуки уходят, тишина, только мяч и ноги. Руки подрагивают. Удар. Молоко, вообще высоко, косарь вообще! Звук возвращается. Осыпалось. Звон резкий, короткий, повибрировал немного и пропал. Тишина. Прямо застыло все вокруг. Вдох-выдох, вдох-выход.

— Ты куда лупишь, блин?

— Ну, с ноги соскочило.

— Соскочило у него. Гони за мячом!

— Палево, Зинаидка!

Альманах «Двери» №6

[95]

Вот бы еще разок осыпалось, резко, коротко, повибрировало немного и пропало. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох. И тишина. И крик. И уже радио не громко: «Правительство постановило...» Ковер красный, кеды зеленые. Портрет дядьки, что по телевизору постоянно показывают. На подоконнике цветы, горшки красные, а листья зеленые. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох.

— У тебя мамка только на стекла работать должна? Что молчишь? Не он это, а кто тогда, Пушкин? Глаза закрыть. Вдох-выдох, вдох-выдох, и уши бы закрыть, чтобы внутри где-то далеко осыпалось, резко, коротко, повибрировало немного и пропало. И еще разок бы.

— Вам тысячу раз нужно повторить, что у школы играть нельзя? Или сто тысяч? Тебе физкультуры мало? Мало, я спрашиваю? Так я тебе устрою. Всем классом будете у меня до конца четверти двор подметать. Так, кто с тобой был? Что молчишь, Филлипов, в партизаны записался? А ну открой глаза, когда я с тобой говорю, ишь ты мне! Ты мне тут не корчи обиженного, не корчи! Звонок. Долгий, противный, ненавистный. Раз-два-тричетыре-пять-шесть-семь. Все. Побежали ноги. Топ-топтоп-топ. И крик. Гвалт просто. Коридор загудел.

— Началось! Чего глаза косишь, тоже, небось, бежал бы сейчас сломя голову. Все! Добегался! Крики и топот все сильнее и сильнее заполняют коридор, лезут через щели в двери, потом за шиворот, в карманы, под штанины брюк. Становится неприятно, как будто тысячи мурашек бегут по всему телу.

— Ты что думаешь, сейчас постоишь тут, глазки мне построишь, и все? Не пройдет. Дневник давай, чтоб мать завтра же здесь была! Бегут ноги. Кричат рты. Рой. Улей.

— Дневник давай, говорю. Что стоишь? Защелка первая — щелк. Вторая... не получается. Перчатки мешают. Руки потные. Вторая защелка — щелк. Вот бы еще разок. Вот бы еще разок осыпалось, резко, коротко, повибрировало немного и пропало. Вдохвыдох, вдох-выдох.

— Так, где ручка моя?.. Ладно. Завтра же, слышишь меня, завтра же чтобы мать была. И деньги на стекло... и на шторы тоже, я там все написала.

[96]

Альманах «Двери» №6. 2011

Грифель карандаша отстукивает по лакированному столу. Тац-тац. Медленно. Звук хоть и резкий, но все же заглушается шумом коридора. Тац-тац. Медленно. Как маленький молоточек опускается на крошечную наковальню. Тац-тац-тыц.

— Сломала. Так, все, быстро в класс, я сказала, чтоб глаза мои тебя не видели. Коридор ревет в неистовом вихре, грохочет портфелями, гомонит и стонет бесконечным потоком голосов. Проваливаться в этот рой не хочется. Вот бы еще разок. Но вот бы еще разок осыпалось, резко, коротко, повибрировало немного и пропало. Вдох-выдох, вдох-выдох. Сцена третья.

— Сядь ты, не маячь.

— Не сидится что-то. Степа... Степа, нам нужно серьезно поговорить. Степа, ты уже взрослый.

— Блин, ну, что ты говоришь? Как в сериалах, что ты,нормально объяснить не можешь?

— Как нормально? Нормально я объясняю. Сердце стучит. Громко. Дыхание задержать, и потом медленно, долгой такой струйкой пф-ф-ф до стены. Воздух плывет медленно-медленно, впитывается в обои.

— Да, все он и так понимает, а ты все сюсюкаешься с ним.

— Что он понимает?

— А что ему не понимать, 14 лет уже? Что он, так не видит, что происходит?

— А ты считаешь, что объяснять ничего не нужно, да?

— Что объяснять? Степа, ты понимаешь, что мы с мамой разводимся, и теперь будем жить раздельно? Слышно, как у него на руке часы тикают, и можно прямо в этот звук погрузиться, и, как под метроном: пф-ф-ф, долгой такой струйкой прямо до стены самому впитываться в обои.

— И поэтому тебе надо решить.

— Ребенок должен оставаться с матерью.

— Помолчи. Что ты на него давишь?

— А ты не давишь? У бабушки будем жить, там Джим, там речка.

— А что мне ему вообще ничего не говорить? Сама не лучше.

— Ребенок должен жить в городе.

Машина за окном, сигнализация. В городе машины и мотоциклы, если закрыть глаза, то можно вместе с ними ехать куда хочешь, а если ночь, то и глаза можно не закрывать. Сердце стучит. Медленно, долгой струйкой до стены пф-ф-ф. Впитывается в обои.

— Ты самая умная что ли?

— Да.

— Самая умная? Дура, начиталась всякой херни…

— Да закрой ты рот.

— Сама закрой!

— Ой, знаешь что?

— Не знаю, Степа, с кем жить будешь?

— Степа, с кем жить будешь? Когда к бабушке едешь на автобусе таком оранжевом, у него еще дверь скрипит и постоянно заедает, нужно сзади садиться, тогда слышно, как камешки из-под колес выскакивают, а если в середине сидеть, то слышно, как от передних колес они в днище бьют.

— Степушка, послушай, ты не подумай, что мы на тебя давим. Ты это сам решить должен.

— Ты главное пойми...

— Кого ты больше любишь.

— Вот что ты говоришь? Что ты перебиваешь постоянно?

— Никто тебя не перебивал.

— Нет, ты лучше скажи, что это значит: кого ты больше любишь, ты вообще понимаешь, что ты говоришь? А впереди вообще неинтересно сидеть: там двигатель постоянно грохочет, и от водителя сигаретами воняет. В двигателе постоянно что-то рычит, крутится, хлопает, и, кажется, ты от этого звука раздуваешься, как пузырь, и если будет еще один хлопок или кочка, то ты вместе с ними взорвешься и разлетишься в разные стороны. Неприятные ощущения, наверное. Пф-ф-ф.

— Что ты лезешь тут? Ты видишь, что ребенок закрылся.

— Потому что ты постоянно орешь.

— Я ору, потому что ты мне слова не даешь вставить.

— Это кто еще кому не дает, да тебя же не заткнуть!

— И выбирай выражения.

— Ах-ты, Боже ты мой, не поздновато ли вы за воспитание сына взялись?

— Сын мой, я его родила, между прочим.

— Ты еще скажи, что я к этому рождению руки не приложил.

— А кто знает?

— ... Ух ты ж... нельзя так, Марина...

На речке камыш, в камышах лягушки, утром и вечером они разговаривают. А утки смеются над ними х-х-х... Джим лает. Когда вечером в поле, даже эхо есть. Даже в лесу слышно.

— Степа, едешь со мной?

— Суд решит, с кем поедет!

— Заткнись!

— А ты не затыкай.

— Заткнись, я сказал! В комнате тише. Там можно вспомнить, когда Джим из воды вылезает и отряхивается, звук такой смешной, уши хлопают.

— Ты вот, я вот... я тебе за это вот, понимаешь, я тебя?

— Ну, я еще на суде скажу, что ты мне угрожал.

— Да, что же ты делаешь-то, человек ты вообще или нет?

— Для кого человек, а для кого и нет. Дальше что? В комнате тише. Там можно вспомнить, когда утром петух прокричит, сразу тишина такая мягкая становится, и снова засыпаешь. Тишину вспоминать приятно. В комнате тише.

— Ты видишь, что с ребенком? Степа, вернись.

— А кто его довел? Кто довел, я спрашиваю? Дверь закрыть. Вот. Тише, намного тише. Сердце стучит. Дыхание задержать, и потом медленно, долгой такой струйкой ф-ф-ф до стены. Воздух плывет медленно-медленно, впитывается в обои. Сцена четвертая.

— А вино есть еще?

— Дай гитару, я Умку спою.

— Умка глумить будет.

— А ты не слушай. Шагая ночью по темным холмам, Я вижу воочию заброшенный храм, Летучие мыши, хлам по углам. Разобрана крыша, заброшенный храм, Четыре луны в глубине небес, Темные холмы, далекий лес. Просвечены звездами темные своды, Прозрачная ночь, ночная свобода.

— Так есть там вино еще, или чё?

— Там уже на дне, надо малого послать.

— Я не пойду, у меня ног нет.

Альманах «Двери» №6

[97]

— О, рубануло.

— Малой, а кроссовки есть?

— Есть.

— Так ты кроссовками сходи, нафига тебе ноги?

— Тема. Заберите мой дом, но оставьте мне голос, Голос, голос, голос. Голос мой дом, голос мой сад, Голос мой рай, голос мой брат.

— Степа, чё загрустил, прибило?

— Да не трогай ты его, он чего-то целый день такой.

— А я думал, он всегда такой.

— Ладно, чё ты ржешь, пусть посидит, может, попустит. Голос мой храм, голос мой гром, Голос мой drum, голос мой ОМ, Голос мой дом.

— Вчера сижу на остановке, и такой, бац, и мир перевернулся, и всё вверх ногами, люди такие вверх ногами, тралик рогами, короче, едет.

— Прикол.

— Тема.

— Малой, чё тема? За вином гони, говорю.

— И тут бабуля какая-то подходит, говорит, типа, внучёк, все хорошо? А это я с лавки, короче, упал и лежу вверх ногами. Куртку запорол, блин, мать по башке дала. Мне снятся иногда ночные города, Там был какой-то дом, где мы были вдвоём. Не помню, с кем — утрата утрата, нет возврата.

— А помнишь, как Ярик клея передышал?

— Не.

— Ну, когда на башку пакет одел? Пакет сняли, а у него вся башка в клею.

— Это когда он лысый потом ходил?

— Ну.

— А. Если бы слезу можно было раздуть как мыльный пузырь, держать ее на ладони, а потом крикнуть в нее, чтобы твой голос прошел прямо в центр этого пузыря. Если бы было можно подкинуть этот пузырь и над самой своей головой ткнуть в него пальцем. То слезы твои, вместе с твоим голосом разлетелись бы в разные стороны на двенадцать километров.

— Э, смотри, Степа плачет что ли?

— Точно. Степа, ты чего?

— Накрыло, видать, совсем.

[98]

Альманах «Двери» №6. 2011

— Надо воды ему дать. Смотри, какие слезы большие, умрет от обезвоживания еще. Чужая постель, чужие стулья, На мусорном кресле чужая бабуля, Летучие мыши, хлам по углам, Разобранная крыша, разрушенный храм.

— Какой воды, на воздух надо.

— Пусть лучше посидит. Если плюнуть, то мельчайшие частички твоей слюны разлетятся в радиусе до двенадцати километров. Почему так нельзя сделать с голосом, почему так нельзя сделать со слезами, почему так нельзя сделать с тишиной. Так и ходим, оплеванные черт знает кем, а слезы твои капают у твоих ног, голос твой падает чуть дальше, а тишина вообще недосягаема. Вообще. Никогда.

— Он щас крякнет, и чё делать будем?

— А чё он крякнет? Нечего он не крякнет. А чё он крякнет?

— Он щас крякнет, и чё делать будем?

— А чё он крякнет? Ничего он не крякнет. Заберите мой дом, но оставьте мне голос, Голос, голос, голос. Голос мой дом, голос мой сад, Голос мой рай, голос мой брат.

— Надо на улицу его вести, я те кричу.

— На улицу — палево, пусть тут отсидится.

— А вдруг он щас заблюёт здесь все.

— Не, давай он на улице все заблюет, нас тогда точно мусора примут. Голос мой храм, голос мой гром, Голос мой drum, голос мой ОМ, Голос мой дом.

— Прикинь, на улице все заблевать…

— Тема.

— Малой, бля, ты не ушел еще что ли? Вали давай скорее. Но все же, если представить. Представить, что голос твой летит на двенадцать километров, слезы твои летят на двенадцать километров, а тишина, тишина — она недосягаема. Вообще. Никогда. Сцена пятая. Тишина. Солнце в лицо, жарко, и все звенеть начина-

ет. Резкий такой звон, неприятный. Глаза закрыть. Все равно звенит, от уха до уха через всю голову тонкой такой струной. Режет. До зуда в ушах режет и на десны скатывается.

— Товарищ лейтенант, рядовой Тарасевич для принятия военной присяги прибыл.

— Военную присягу принять.

— Есть. Во рту сухо, слюну сглотнуть, горло дерет и на секунду уши закладывает, и снова струной мозг режет.

— Я, гражданин Республики Беларусь Тарасевич Игорь Геннадьевич, торжественно клянусь быть преданным своему народу, свято соблюдать Конституцию Республики Беларусь…

— (в строю шепотом) Чё он там мямлит, быстрее что ли нельзя?

— Пиздов выписать надо было.

— После отбоя выпишем.

— Смотри, чтобы нам всем после отбоя не выписали.

— ...Выполнять требования воинских уставов и приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно и самоотверженно защищать независимость, территориальную целостность и конституционный строй Республики Беларусь. Солнце. Звенеть не перестает. В животе урчит, накатывает рвота.

— (в строю шепотом) Тараска, ебаный урод, быстрей расписывайся, четвертый час жаримся, охереть можно.

— Товарищ лейтенант, рядовой Тарасевич военную присягу принял.

— Поздравляю с принятием военной присяги.

— Служу Республике Беларусь!

— Молодец. Стать в строй.

— Есть. Уши совсем заложило. Вокруг все булькает и звенит, слюна вязкая, чавкает во рту. Ноги не держат. Солнце на все небо, огромное. Звенит невыносимо.

— Рядовой Филлипов. Струна вибрирует в голове, нарезая мозг на дольки. От затылка и вниз полнейшая слабость. Внешние звуки уже почти не слышны. Солнце стало еще больше.

— Рядовой Филлипов!

— (в строю шепотом) Степа, «якай» там, чё спишь?

— Бля, Сухой, подтолкни там его.

Солнце, кажется, сейчас проглотит всех. Новая волна рвоты, во рту горько. Уши заложило полностью. Свет, свет... мутнеет в глазах. Боль в спине, наверное, кто-то ударил прикладом. Следующий. По очереди следующий. Тишина, струна растворилась, слабости нет, все куда-то ушло. Темнота, безмятежность, пустота.

— Еб твою мать.

— Перегрелся.

— Поднимите там его.

— Воды, воды дайте.

— Этого, блять, еще не хватало. Все куда-то ушло. Темнота, безмятежность, пустота.

— А хто свалиуся? Сцена шестая. Волны накатывают все сильнее и сильнее, как бы вызывая тебя на поединок. Выпрыгнуть из босоножек и с разбега окунуться в темную бурлящую воду. Вынырнуть, нащупать дно, встать на ноги, сделать несколько шагов назад, и снова с разбега рассекать волны своим телом.

— Вот дурак. Хоть бы майку снял.

— Да ему вообще пить нельзя.

— Не пьяный он. Он у нас человек настроения.

— А мне кажется, что он после армии вообще пришибленный какой-то стал.

— Да он всегда такой был, закрытый просто человек.

— И на фига мы его взяли?

— Лиза, я тебе сто раз говорил, он мой друг. Все, вопрос закрыт.

— Закрыт, закрыт. По самую шею. Еще немного, еще шаг, еще полшага. Удержаться на ногах практически невозможно, напрягая икры, вгрызаться мизинцами в песок. Это только наша дуэль.

— Надо за дровами еще сходить.

— Да хватит пока.

— Когда в гостиницу пойдем? Холодно уже.

— А ты к костру поближе сядь, или Вадика крепче обнимай.

— А причем тут Вадик, он меня просто от ветра закрывает.

— О, Вадик, ты у нас, оказывается, просто от ветра закрываешь.

— Ну, тогда я точно за дровами.

Альманах «Двери» №6

[99]

— Вадюша, ну, что ты обиделся сразу?

— Я не обиделся, я за дровами пошел. Вода соленая, волны накрывают с носом — еще глубже мизинцы в песок. Набираешь полную грудь воздуха и от мизинцев через икры и бедра, от живота до грудной клетки, скребя о гортань выстреливать звук, давая отпор волнам.

— Чё он орет там?

— Акул отпугивает.

— Степа, всю рыбу распугаешь!

— Да больной этот ваш Степа.

— Лиза, я сказал — вопрос закрыт.

«Прилети жучек ко мне, А наш папка на войне. Мой миленок будет цел. Только домик наш сгорел…» Колыбель. Тишина. Сцена седьмая. Двери постоянно стучат. Сквозняк. Быстро летит звук. Хочется вскочить с места и бежать с ним наперегонки.

— Стёп, сделай двести копий.

Как кит посылать звук на километры вперед, рассекая океан пополам. Уходить на глубину, рассекать океан, возвращаться назад за необходимым глотком кислорода, и снова разрезать воду на километры вперед. Держаться, главное держаться.

Полет за звуком обрывается. Снова ноги твои стоят на старом затертом линолеуме. Так же, как и всегда, противно гудят лампы дневного света.

— В него, чё, бес вселился что ли?

— Главное чтобы не утонул, а так перебесится — придет.

— Да просто человек на море первый раз, вот и отрывается.

— Нифига себе отрывается. Орет белугой резаной.

— Может он эту белугу и заманивает, брачный ритуал такой.

— Надо ему белугу подыскать. Лиза, давай его с твоей сестрой познакомим?

— Еще что?

Большая зеленая кнопка ксерокса. Равномерно бежит барабан фоторецептора. Вжик — раз. Вжик — два. Вжик, вжик, вжик.

Пусть победить невозможно, но попытка, все дело в попытке. Устал. Вода держит твою голову, вода держит твою спину, вода держит твои икры. Только что она была твоим главным врагом, а теперь нежно, бережно поддерживает тебя. Спасибо тебе, большая вода, спасибо тебе, большое небо.

— А куда он делся?

— Ныряет, может?

— Ну, что-то долго не всплывает.

— Всплывет, такие не тонут.

— Вот, что ты начинаешь? Я же про твоих куриц молчу. Как разукрасятся, так, блядь, страшно смотреть.

— Твои зато лучше, молчал-молчал, потом пошел на море орать. Придурок. Черная вода сливается с черным небом, образуя вокруг мягкий кокон. Спасибо тебе, тысячерукое море. Спасибо тебе, тысячеглазое небо.

[100]

Альманах «Двери» №6. 2011

— И бланков еще штук пятьдесят, чтоб не бегать потом.

— Девочки, кому каталоги Орифлеймовские, тут скидки к восьмому марту.

— А у тебя за прошлый месяц нету? Я хотела тональник взять.

— Ты мне артикул скажи, я тебе в среду привезу.

— Я где-то записывала, найду — скажу.

— Света, каталог глянуть не хочешь к восьмому марту?

— Это не мои проблемы, еще не хватало, чтобы я себе подарок на восьмое марта выбирала. Пусть муж думает. Привычно жужжит ксерокс. Готовится. Вжик — раз, вжик — два, вжик, вжик, вжик. Точно, слаженно, одинаково. Вжик, вжик, вжик. Точно, слаженно, одинаково. Телефон. Через каждые две страницы пищит телефон. Тишина заговорила.

— Боря, тебя главный не вызывал?

— Вызывал, дал мне эту бумажку, что контракт заканчивается.

— Продлят?

— Нет, я же его тогда на корпоративе послал.

— Так ты к нему больше не подходил?

— Да пошел он на хер. Он мне даже премию не выписал к 23 февраля, я что, не мужик что ли?

— Да, ты бы просто подошел, он же нормальный вроде…

— За такую зарплату, буду я еще пресмыкаться. К брату пойду, в охрану...

Тишина заговорила. Вжик, вжик. Через каждые две страницы пищит телефон. И тут подключаются ударные — степлер громко пробивает бумагу. Бах, бах. Шесть сотрудников отдела продаж разом застучали по клавиатурам. Опускаются жалюзи, в столах открываются и закрываются ящики, несгораемый шкаф мелодично бьет дверцей, толстый кулер в такт булькает огромными пузырями. Симфония! Стоя на столе можно легко дирижировать этим оркестром.

— ...Передай платежку...

— ...Откройте окно...

— ...Вторая линия...

— ...Оплатили давно...

— ...Платеж не прошел...

— ...Не тот формуляр...

— ...А где Соколов...

— ...Он в пробке застрял...

— ...Я факс тебе положила на стол...

— ...В одноклассниках видели сегодня прикол...

— ...Как будет готово, так сразу пришлите...

— Степан Сергеевич, слезьте со стола, и к главному зайдите... Степан Сергеевич, со стола слезьте, что это еще такое. К главному, говорю, зайдите, вызывает. Противно гудят лампы дневного света. Одиннадцать шагов до двери главного.

— В прошлом месяце мы извещали вас об окончании контракта... все соответствующие бумаги вы видели и подписали... Степан... э, как же... Андреевич, да? Степан Андреевич, я должен сообщить вам, что контракт с вами продлен не будет. Настольные часы отбивают ритм. А за дверью, если прислушаться, кулер держит ритм-секцию, веселая перкуссия клавиатур, трель телефонов. Да, можно улыбаться. Можно.

— Странная реакция, ну, да, дело ваше... Я просто хотел, чтобы вы знали, что это не мое решение, это решение из головного... Жаль, что дверь закрыта. Но звук все равно проникает в кабинет, кружится вокруг этого стола, вокруг этого монитора, вокруг этой лысины. Да, можно улыбаться. Можно.

— ...Передай платежку...

— ...Откройте окно...

— ...Вторая линия...

— ...Оплатили давно...

Кажется, что железный шкаф хромает и пару раз попал мимо ритма. Если бы немного приоткрыть дверь, совсем чуть-чуть.

— Не уходите, вам нужно подписать бумаги... Да, и вот тут еще...

— ...Платеж не прошел...

— ...Не тот формуляр...

— ...А где Соколов...

— ...Он в пробке застрял...

— ...Я факс тебе положила на стол...

— ...В одноклассниках видели сегодня прикол...

— ...Как будет готово, так сразу пришлите...

— Да, спасибо, это все. Степан Иванович, сами понимаете, какое время... Всего доброго. Если убрать этот голос, говорящий невпопад, было бы просто замечательно. Вот, вот, ведь это прекрасно, когда ролики кресла скользят по паркету.

— Дверь за собой прикройте. Шумно сегодня. Сцена восьмая. Люди чавкают. Скребут вилками по тарелкам, стучат ложками о края стаканов. Но через этот стук, шепот и шуршание слышна тишина. Вязкая, обволакивающая, холодная.

— Хороша закваска...

— Вот и собрала нас всех покойница...

— Хлеб передайте... Спасибо.

— Да... лучше по таким поводам совсем не собираться.

— И не говори...

— А куда ж денешься... никуда...

— Никуда-никуда... Кто-то нервно стучит ногой в пол. Говорят тихо, так принято. Скрипят ставни. Ветер.

— Эти все разойдутся, тогда и поговорим.

— Да не могу я ждать, у меня самолет. По-хорошему, мне сейчас уже ехать надо.

— Да что думать, продаем дом, деньги делим.

— И за сколько ты его продашь? Копейки. А земля есть земля. Я считаю придержать надо.

— Мать, как говорится, остыть не успела, а вы уже дом рвете.

— Дядь Толь...

— Да ладно мне, дядь Толь. Степа, пошли, покурим. Скрип стульев. Стук массивных сапог по деревянному полу, как молотом разбивает звенящее напряжение.

Альманах «Двери» №6

[101]

Войдя в сени легко ощутить, как тишина тянет тебя назад, но погружаться снова в это холодное безразличие совсем не хочется, и ты вырываешься, в затхлый, кислый запах сеней.

— Ты, Степка, дом им не отдавай. Родительский он. В сенях слышно, как на улице поет одинокий голос. Для всех солнце светит, А для меня нет. Я лежу во гробе И не вижу свет. Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!

— Баб Вер, ты чего здесь одна?

— А там разве по-людски помянешь?

— Да, противно это все... воронье, воронье...

— А я уж и привыкла, знаешь, сколько насмотрелась.

— Да, как же тут привыкнешь?..

— Так ты о своем долге думай, а за людей не решай. Пусть им, как есть, а ты сам помяни... Вырастет могила В частой тишине, Не плачьте, родные, Тяжко будет мне! Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас! Слезы падают, на траву, на землю, глубже.

— Степа, я там ребятам, что копали, колбасы дал, водки, так что там все в расчете. Ты главное с их начальником переговори, чтоб место рядом не продавали, я через месяц приеду, выкуплю его. Слезы падают, на траву, на землю, глубже. Не ходи, прохожий, Не топчи мой прах, Я — уже тут дома, А ты еще в гостях. Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас! Голос льется нежно, тишина расступается перед ним, и голос летит, через двор, через сад, через поле, через лес, через озеро, дальше. Слезы падают, на траву, на землю, глубже.

[102]

Альманах «Двери» №6. 2011

Сцена девятая. Лучше спрятаться. Невыносимо слушать такую какофонию, но оставаться совсем без звуков невозможно. Дорогие, самые большие наушники полностью закрывают уши. Звук становится далеким, забитым. Конец провода прячется в карман около пачки сигарет. Наушники так же защитят от ненужного общения. Перегон. Переход. Пересадка. Вокруг постоянно все гудит, шумит, шипит. Люди говорят, смеются, кричат. Ожидание поезда. Подъезжая, поезд гудит. Звук противный, раздражает, кажется, как будто огромная летучая мышь, расправив крылья, несется на тебя. Люди толкаются. Вечно спешащие, уже готовы ворваться в вагон, сметая всех на своем пути. Секундная пауза перед открытием дверей. Взрыв. Взрыв. Яркая вспышка. Сбивает с ног взрывной волной. Только что перед глазами были спины, затылки, глаза, теперь потолок, своды, мерцающие лампы. Моментально все затягивает дымом и гарью. Надо подняться, везде люди, бегут, ползут, лежат. Лежат. На шее что-то мокрое, от наушника по шее кровь. Кровь. Тишина. Тишина. Вокруг люди, бегут, ползут, лежат, лежат и тишина. От бега людей клубы дыма раскручивает, и вихрь из дыма и человеческих тел закручивается все сильней. В полной тишине руки сами поднимаются. Вот она главная симфония! Первая в мире симфония тишины! Воспарил над оркестром, левой раз — тишина, правой два — тишина. Тишина. Как же, как же убыстрить или замедлить темп, как сделать тишину громче? Нет, симфония льется сама собой. Написанная неизвестным композитором, она больше никому не подчиняется. И как бы ни старался, ни левой раз, ни правой два, никто не сможет управлять ею. Опустились руки, а симфония продолжается — вихрь все сильней и сильней. Композитор не мог просто закончить свое произведение, он знал, для чего он его пишет, с каждой нотой все ближе и ближе подводя зрителей к финалу — к вечной тишине. Дым, гарь, люди. Чьи-то руки понесли в потоке этого вихря. Гаснет свет. Сквозь темноту и густой дым пробиваются сильные лучи фонарей МЧС. Сцена десятая.

— ...Террористы могут установить взрывные устройства в самых неожиданных местах: на дорогах, в жилых домах, на транспорте, в общественных местах, припаркованных автомобилях. В настоящее время могут использоваться как промышленные, так и самодельные взрывные устройства, замаскированные под любые предметы.

— ...Заметив взрывоопасный предмет (гранату, сна-

ряд, бомбу и т.п.) не подходите близко к нему, позовите находящихся поблизости людей и попросите немедленно сообщить о находке в милицию. Не позволяйте случайным людям прикасаться к опасному предмету или пытаться обезвредить его. Слух еще не до конца восстановился. Но это не плохо. Так спокойнее. В темноте комнаты мерцает телевизор. Хорошо, что его почти не слышно, можно слушать тишину. Иногда она звенит, а иногда... иногда, как бы ни старался, ни левой раз, ни правой два, никто не сможет управлять ею.

— ...Совершая поездки в общественном транспорте, обращайте внимание на оставленные сумки, портфели, свертки, игрушки и другие бесхозные предметы, в которых могут находиться самодельные взрывные устройства. Немедленно сообщите об этом водителю, машинисту поезда, любому работнику милиции. Не открывайте их, не трогайте руками, предупредите стоящих рядом людей о возможной опасности.

— ...Заходя в подъезд, обращайте внимание на посторонних людей и незнакомые предметы. Как правило, взрывное устройство в здании закладывают в подвалах, на первых этажах, около мусоропровода, под лестницами. Будьте бдительны и внимательны. Слух еще не до конца восстановился. Но это не плохо. Так спокойнее. В темноте комнаты мерцает телевизор, в окне видно, как вокруг горящего фонаря роятся ночные мотыльки. Раньше можно было выйти на балкон, закрыть глаза и слушать, как тихо гудит лампа фонаря, и мотыльки бьются друг о друга. Странно... мотыльки бьются друг о друга... Перед глазами возникает вихрь из дыма и людей.

— ...Об опасности взрыва можно судить по следующим признакам: наличие неизвестного свертка или какой-либо детали в машине, на лестнице, в квартире и т.д.; натянутая проволока, шнур; провода или изолирующая лента, свисающая из-под машины; чужая сумка, портфель, коробка, какой-либо предмет, обнаруженный в машине, у дверей квартиры, в метро. По ночам не спится, перед глазами постоянно возникает вихрь из дыма и людей. Днем, иногда, глаза сами закрываются. Перед глазами возникает вихрь из дыма и людей. Симфония. Зачем композиторы пишут симфонии?

— ...Если вдруг произошел взрыв, но Вас не завалило обломками стен, мебели, потолков (при этом могут

быть поражения легкой и средней степени тяжести предметами жилища), не теряйтесь. Спокойно уточните обстановку. В случае необходимой эвакуации возьмите документы, носильные предметы первой необходимости, деньги (сберкнижки). Продвигайтесь осторожно, не прикасайтесь к обвисающим конструкциям, не трогайте оголенные провода. Не пользуйтесь открытым пламенем во избежание взрыва газо-воздушной смеси. Часто приходят воспоминания. Сильно о мяч, далеко. Через солнце. И тишина. Солнце. Далеко. И линия видна от асфальта до солнца и потом еще дальше. Тишина от асфальта до солнца сменяется вихрем из дыма и людей.

— ...При сильном задымлении или запылении используйте ватно-марлевые повязки или защитите органы дыхания смоченным куском ткани (платком, полотенцем, обрывком простыни, скатерти и т.п.). Действуйте в строгом соответствии с указаниями должностных лиц по системе оповещения (взаимной информации). Еще можно вспомнить, как в детстве, Джим из воды вылезал и отряхивался, звук такой смешной был, уши хлопали. А когда вечером в поле лаял, даже эхо было. Даже в лесу было слышно. Эхо сменяется вихрем из дыма и людей.

— ...Если Вас завалило обломками стен, постарайтесь не падать духом, не отчаивайтесь, по возможности успокойте себя, дышите глубоко и ровно, настройте себя терпеть голод, жажду, не тратьте силы. Дикая усталость. Голос твой летит на двенадцать километров, слезы твои летят на двенадцать километров, а тишина, тишина — она недосягаема. Вообще. Никогда. А в ней, в тишине, вихрь из дыма и людей.

— ...Голосом и стуком привлекайте внимание людей, особенно если Вы слышите их действия вблизи. Если Вы находитесь глубоко от поверхности земли, перемещайте вправо-влево любой предмет (кольцо, ключи, браслет и т.п.) для обнаружения Вас металлолокатором. Солнце, кажется, сейчас проглотит всех. Новая волна рвоты, во рту горько. Уши заложило полностью. Свет, свет... мутнеет в глазах. Тишина, струна растворилась, слабости нет, все куда-то ушло, перед глазами только вихрь из дыма и людей. Темнота, безмятежность, пустота.

Альманах «Двери» №6

[103]

— ...Берегите кислород, не зажигайте спичек, свечей, зажигалок. Продвигайтесь (пошевелитесь) осторожно, чтобы не вызвать нового обвала. Ориентируйтесь по движению воздуха, поступающего снаружи. Если у вас есть возможность, с помощью подручных средств (предметов) — доска, кирпич и т.п. — укрепите от обрушения несущую плиту (потолок). Спокойно дожидайтесь помощи. При сильной жажде положите в рот небольшой камешек и сосите его, дыша носом.

аплодировать, встать и аплодировать, больше такого не встретить.

Черная вода сливается с черным небом, образуя вокруг мягкий кокон. Спасибо тебе, тысячерукое море. Спасибо тебе, тысячеглазое небо. Колыбель. Тишина.

Голубь стучит ноготками по подоконнику. Тишина. Мелькая среди деревьев, громко гудит локомотив. Снова тишина. У окна самое тихое место.

— ...Дорогие друзья, на этом наша передача окончена. Спасибо, что оставались с нами. Берегите себя и своих близких. До свидания.

— Лекарства принял, дед? Что ты машешь тут башкой своей лысой? Рот открой.

Сцена одиннадцатая.

— ...В совершении преступлений, предусмотренных частями 1, 2, 3 статьи 289 Уголовного Кодекса (терроризм), частями. 2, 3 статьи 295 (незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ), частями 2, 3 статьи 339 (злостное и особо злостное хулиганство), частью 2 статьи 218 (умышленные уничтожение либо повреждение имущества), частью 1 статьи 14 и частью 3 статьи 339 (покушение на злостное хулиганство), частью 1 статьи 14 и частью 2 статьи 218 (покушение на умышленное уничтожение имущества). По совокупности преступлений, окончательно назначить смертную казнь, расстрел, без конфискации имущества. В зале шумно. Постоянно щелкают фотоаппараты. Если закрыть глаза, кажется, что попал на какую-то фабрику.

— Подсудимый имеет право на последнее слово. Подсудимый, вы хотите что-нибудь сказать? Подсудимый молчит. Он не качает головой, просто молчит. Без каких-либо эмоций, молчит и даже не качает головой. В зале начинается волнение.

— Скажи!

— Скажи что-нибудь, почему ты молчишь?

— Сволочь, не молчи, объясни нам!

— Что думаешь отмолчишься? Поразительно! Гениально! Вы слышите? Вы понимаете, откуда идет тишина? Нет, это немыслимо. Вы понимаете, откуда идет тишина, вы понимаете, кто создал эту тишину? Встать, аплодировать, встать и

[104]

Альманах «Двери» №6. 2011

В зале суда раздаются аплодисменты, медленно, громко, уверено, быстрее, громче, уверенней. В зале суда аплодисменты твердые, громкие, уверенные. Сцена двенадцатая.

Шаги растворяются. Снова все обволакивает тишина. Много лет у окна самое тихое место. Зимой, летом, весной и осенью. Голубь воркует, поет на своем голубином, цокает коготками по подоконнику.

— Бля, придурок, слюни вытри, всю рубашку обвафлял. Маш, сколько времени?

— Не знаю.

— Давай их, короче, по палатам разгонять, задрало на их морды смотреть.

— Ну, разгоняй. Я пока пойду, чай поставлю... Степа, ты только этого не трогай, пусть посидит еще, ему хорошо тут, у окна...

— Степан Сергеевич, тезка, любимчик твой. Ладно, пусть сидит, тезка, пусть посидит. Разбалуешь, потом будет тебе сопли по халату размазывать.

— Не будет. Он хороший... Тихий... Одинокий только. Слезы падают на колени, на пол, глубже. СТЕПАН. Прилети жучок ко мне, А наш папка на войне. Мой миленок будет цел. Только домик наш сгорел... Голос льется нежно, тишина расступается перед ним, и голос летит, через окно, через решетки, через лес, через озеро, дальше. Голос растворяется в озере, в лесу, на решетке, в окне, на губах. Глубже. Навсегда. Конец.

Май-Октябрь 2012

лiт.аддзел

Адзначу некалькі кніг па мастацтве, якія апошнім часам пабачылі свет у беларускіх выдавецтвах і, на мой погляд, вартыя таго, каб на іх звярнулі ўвагу.

Па-першае, манаграфія доктара мастацтвазанўства, прафесара Віцебскага дзяржаўнага ўніверсітэта імя П. М. Машэрава Таццяны Віктараўны Катовіч «Хронотоп театрального произведения». Таццяна Віктараўна — аўтар шэрагу мастацкіх праектаў, у тым ліку міжнароднай канферэнцыі і альманаха «Малевіч. Класічны авангард. Віцебск» (13 выпускаў), а таксама арганізатар і ўдзельніца шматлікіх міжнародных навуковых канферэнцый, фестываляў. Манаграфія дае разгорнутую характарыстыку шматузроўневай структуры хранатопа сцэнічнага твора. Падрабязна разглядаюцца сістэмныя параметры хранатопа і мастацкія сродкі мадэлявання тэатральнага твора, даецца параўнальны аналіз хранатопа тэатра. Аўтар у сваёй працы звяртаецца і да гісторыі тэатральнага мастацтва (класічны тэатр), і да сучаснага тэатра. Як бібліятэкар, хачу адзначыць адну важкую асаблівасць гэтага выдання — вельмі аб’ёмны, грунтоўны спіс літаратуры (звыш 170 назваў).

Яшчэ адно выданне, вартае увагі — зборнік артыкулаў «На шляху да высокага неба», прысвечаны жыццёваму і творчаму шляху беларускага рэжысёра, акцёра, заснавальніка тэатра «Дзе-Я?» Мікалая Мікалаевіча Трухана. Кніга пачынаецца з артыкула «Ад укладальніка», аўтарам якога з’яўляецца Соф’я Іванаўна Русак, жонка Мікалая Мікалаевіча. І хаця паслядоўнага апісання жыццядзейнасці М. М. Трухана, акрамя невялічкай біяграфічнай даведкі, у зборніку няма, усе матэрыялы кнігі, а гэта успаміны тэатразнаўцаў, пісьменнікаў, сяброў, рэцэнзіі, інтэрв’ю і артыкулы з перыядычных выданняў, размешчаныя ў храналагічнай паслядоўнасці, вельмі падрабязна раскрываюць увесь жыццёвы і асабліва творчы шлях, чалавечыя якасці таленавітага тэатральнага дзеяча — Мікалая Мікалаевіча Трухана. Кніга аздоблена фотаздымкамі. Цытатай да гэтага выдання, мне здаецца, могуць стаць словы з «Балады Міколы Трухана» Віктара Шніпа: На сцэну выйсці і на ёй застацца, Як застаюцца зоры над зямлёй, Каб разам з намі плакаць і смяяцца, І падаць на дарогу прад сабой…

Цудоўным падарункам чытачам стала і манаграфія Веранікі Мікалаеўны Ярмалінскай «Сцэнаграфія Беларусі ХХ – пачатку ХХІ ст.», якая выйшла ў выдавецтве «Беларуская навука». У даследаванні даецца грунтоўны аналіз станаўлення і развіцця прафесійнай сцэнаграфіі на прыкладзе вялікай колькасці спектакляў беларускіх тэатраў, пачынаючы ад першага, другога і трэцяга дзяржаўных тэатраў (БДТ-1, БДТ2, БДТ-3) да сучасных. Выданне, у якім так яскрава, так красамоўна даецца апісанне эскізаў дэкарацый драматычных, лялечных, музычных спектакляў, яшчэ больш выігрывае, калі ў ім прысутнічаюць ілюстрацыі. У кнізе яны размешчаны асобнымі каляровымі ўстаўкамі. Усе, хто звернецца да гэтай працы, не толькі ўзбагацяцца на веды пра тэатральнае мастацтва Беларусі, але атрымаюць асалоду ад мовы выдання і яго афармлення. Дарафеева Вольга Аляксееўна, загадчыца аддзела мастацтва Віцебскай абласной бібліятэкі ім. Леніна Bit et harum ute quam qui

Альманах «Двери» №6

[105]

Дипломная работа Отличный пример соединения возможностей. Выпускник Белорусской государственной академии искусств Роман Стрига в качестве дипломной работы выбрал театральные плакаты и разработал серию афиш для театра современной хореографии D.O.Z.SK.I.

Улица Карла Маркса, с мая нынешнего года вплоть до последних теплых деньков становившаяся пешеходной в выходные дни, породила два вида лозунгов. Пешеходы требовали расширения пешеходных возможностей улицы. Жильцы сыпали проклятиями, сетуя на то, что даже в законный выходной не могут у себя дома обрести спокойствие. Организаторов обвиняли в отсутствии у них организаторских способностей, некоторых выступающих — в отсутствии таланта. Но. Проект оказался востребованным. За сезон-2012 на Карла Маркса выступило огромное количество театральных, музыкальных, танцевальных и других коллективов, таких, как эксперименталь-

ный театр «EYE», адекватный театр «вКубе», особый театр «Мимоза», театр взаимодействия «Мусташ», театр танца «Альтана», театр акробатики, Артель комедиантов, T(e)=Art, нагУаль, П-ЦЦ-П, Re1ikt, Nemertis, фокусники клуба «ИЛЛЮЗИОН», Фаерщики Минска... Здесь же на выходных собирались поэты, художники, ремесленники и хендмейкеры. «Двери» тоже гуляли по этой улице, и очень надеются, что в 2013-ом году смогут прогулки продолжить. Без скандалов, проклятий и негатива. Вон и организаторы обещают, что ошибки учтены, меры по улучшению будут приняты. Хочется «мake love, not war» и таких минских пешеходных улиц, как на фото Кристины Кристалик.

Альманах «Двери» №6

[115]

Карла Маркса

Альманах «Двери» №6

[117]

Карла Маркса

Карла Маркса

репертуарная политика

отчаяние от невозможности спасения, когда мы осознаем, что нам не помогает даже любовь. Это действительно «темная материя». Если мы будем готовы к таким историям и ситуациям... Когда вдруг любимый человек, нежный, добрый и божественный произнесет нам эти слова, в наших силах не дать миру взорваться на метафизические осколки. И, мне кажется, стоит произносить эти слова понарошку, не взаправду, неумело, даже если и не получится достигнуть тех «глубин и высот» театрального мастерства, уровня которых она достойна. Стоит сыграть ее плохо, чтобы просто получить прививку от страха и кошмара жизни, которого, признаемся в этом наконец, иногда просто чересчур много.

В этих моих мини-текстах про пьесы я стараюсь держать в уме руководителей детских и любительских театров, те проблемы, обстоятельства и возможности, которые у них есть. Это не рецензии на пьесы, это мысленный диалог... Я пытаюсь объяснить, чем та или иная пьеса может быть интересна. И я сомневался, делать ли разбор пьесы Дмитрия Богославского в рамках этой рубрики, и я говорю вам об этих своих сомнениях, иначе моя рекомендация будет выглядеть излишне провокационной. В меньшей степени меня волновал вопрос грязи жизни, театр — это место, где жизнь исследуют, а не убегают от нее. Не нравится мат в пьесе — убирайте! Это вопрос личной моральной гигиены, но имейте в виду, что в каждом матерном слове автор спрятал эмоциональный надрыв, боль и страх. И вот именно они причина моих беспокойств. «Любовь людей» — это пьеса для профессиональной сцены. На мой взгляд, принципиально профессионал отличается от любителя тем, что он может «вернуться» из образа из текста без ущерба для себя. «Любовь людей» написана так, что «нырнуть» придется глубоко... Ее не подделаешь под исполнителейлюбителей, слишком плотная ткань событий, слишком сильные эмоции запрятаны в этой простой истории. Вот приходит сельский милиционер к своей давней любви, похороненной в сердце, воскресшей вдруг. Муж ее пропал, наверное, с концами, милиционер просит написать заявление, и тогда можно будет жить дальше. Возможно, даже вместе. И слышит вдруг: «Это я его убила, Сережа... да. Не смотри. Не смотри так». Человек сам себя осудил и приговорил в этой сцене. Не получилось жить хорошо, не получилось счастье. Не то важно, что довело простую женщину, готовую к нормальной счастливой жизни, до этого шага, важно прожить прочувствовать это отчаяние от осознания условного «первородного греха», уже самим фактом рождения мы ввергнуты в преисподнюю жизни,

[122]

Альманах «Двери» №6. 2011

Пьесу Бюхнера «Леонс и Лена» оказалось легко найти в интернете. История о принце и принцессе, которые должны были пожениться, ни разу не увидев друг друга, сбежали от этой судьбы, случайно встретились, влюбились и поженились, только на свадьбе выяснив, кто есть кто. Для нас это относится к неизвестной драматургии, о которой знают лишь специалисты (филологи и театроведы). А вот мне кажется, именно такой тип драматургии стоило проходить, скажем, в школах. Она, с одной стороны, «дурашливая» или даже «дурацкая». Посудите сами: королевства у Бюхнера называются Пи-Пи и ПоПо, что в немецком языке так же связано с генитальным юмором, как и у нас. Но одновременно, это очень умный, построенный на парадоксах текст, который подвергает сомнению всё и вся. Именно такой и должна быть, на мой взгляд, молодежная драматургия, она должна очищать сознание, чтобы не сказать «прочищать мозги». Принц Леонс прощается со своей прошлой любовью Розеттой и говорит ей красивые слова: «О, уми-

рающая любовь прекрасней зарождающейся. Я римлянин; на роскошном пиру всеми предсмертными красками играют золотые рыбки, поданные на десерт... Прощай, любовь!» За этой красотой стоит детская безответственная жестокость. Научится отличать настоящие чувства от красивых слов, в этом нехитрый смысл постановки этой пьесы сегодня. В «Леонсе и Лене» Бюхнер замахнулся на самое главное: на чувства, на любовь, на идеалы. Главные герои говорят навороченные красивые фразы, готовы с помощью их оправдать любой свой поступок, который совершают на самом деле без причины. В боннском театре «Марабу» поставили эту пьесу в жанре клоунады. Ирония, гротеск срывают со слов Бюхнера блестящую обертку, и герои оказываются без них беззащитными и слабыми, т.е. такими, какими мы все становимся перед правдой обстоятельств. Еще два важных момента в немецкой постановке. Пьеса была сокращена вполовину. Большую часть монологов Леонса отдали персонажу «от автора». Так классический текст вдруг зазвучал динамичней и современней. В финале немецкого спектакля большой праздничный салют в честь свадьбы Леонса и Лены закончился еще большим взрывом — этот мотив «конца света» еще более заострил проблематику пьесы... Пока мы тут занимаемся ерундой, настоящая жизнь за стенами театра продолжается, а может быть и заканчивается.

Этот текст Дениса Руденко и не пьеса вовсе, а скорей повесть, как он сам ее назвал в конце. И театральность его заключается в монологе или даже солилоге, потому как это все-таки внутренние рассуждения.

Эта речь двенадцатилетнего подростка ценна тем, что все в ней действительно описано, сказано, пережито двенадцатилетним мальчиком. Современную литературу пишут взрослые обиженные или испорченные жизнью люди, и вот у нас есть шанс увидеть незамутненный детский взгляд на нее. Современное детство изобилует опасностями и травмами. В классе у Андрея Р. много неприятностей — кто-то ворует деньги, к нему пристают злые одноклассники, которых он называет «киндеры», лучший друг застрял в игровой зависимости... Этот текст в чем-то отсылает к советским книжкам о пионерской школьной дружбе. Кто знает, насколько можно доверять ТЕМ текстам, но в «Дневнике двенадцатилетнего» вопросы дружбы, вопросы отношений между детьми выглядят по-другому. По крайней мере, на первый взгляд. «Когда мы с ним вдвоем, то всё ОК, играем, гуляем. Он у меня был дома много раз, я у него. Но как только нас трое или больше, то всё, я оказываюсь лишним, и они теперь дружат, а надо мой сразу издеваться, еще друг перед другом показывают, у кого это лучше получится», — пишет Денис. Такая выходит дружба против кого-то. Может быть, разница в том, что раньше дружили против буржуев и фашистов, а теперь дружить приходится против собственных друзей (которые слабее?). Это все вопросы, по чьему-то меткому выражению, «дурной социальности». В этих отношениях трудно почувствовать или узнавать хоть какую-то логику или радость взросления. Много страха. Но еще много жажды любви. В своем дневнике Денис признается в любви по очереди каждой девчонке из своего класса, кроме Яны, в которую, так начинает казаться, он влюблен по-настоящему. На читке в Челябинске именно эту тему признали за основную, а «пираньей» (так называется компьютерный клуб, где зависает друг Дениса) стала вдруг сама противная девочка Яна, которая не выходит из головы впечатлительного подростка. Приведу цитату коллеги из «ПТЖ» Яны Постоваловой: «Двенадцатилетнего Андрея играет двухметровый Артем Потапов. Он сидит на самом бортике без страховки. Страшно персонажу влюбиться, страшно артисту не сфальшивить: все время приходится балансировать. Этот неуклюжий верзила и впрямь похож на перепуганного подростка, открывающего в себе способность любить кого-то другого». Мне кажется, этот текст стоит того, чтобы попробовать его сделать. Текст: Алексей Стрельников

Альманах «Двери» №6

[123]

фотографы и иллюстраторы

Мари Якимович

Екатерина Ажгирей

Роман Стрига

Настя Шумилина

http://vkontakte.ru/ id10744423

http://vkontakte.ru/ me_presley

www.strigaroman.com

http://vk.com/april_elf

[124]

Альманах «Двери» №6. 2011

Кристина Рыбенкова

Кристина Кристалик

Никита Сидоренко

Юлия Новикова

http://vk.com/id6528050

www.kristinakoltun.jimdo. com

www.dverifest.org

http://vk.com/ wedding_entourage

Альманах «Двери» №6

[125]

использованные материалы

Непериодический электронный альманах «Двери» публикуется в интернете в свободном доступе под лицензией Attribution-ShareAlike (by-sa) — Лицензия «С указанием авторства — Копилефт».

Эта лицензия позволяет другим перерабатывать, исправлять и развивать материалы даже в коммерческих целях при условии указания авторства и лицензирования производных работ на аналогичных условиях. Эта лицензия является копилефт лицензией. Все новые произведения, основанные на материале альманаха, будут иметь аналогичную лицензию, поэтому все производные будет разрешено изменять и использовать в коммерческих целях. Указанная лицензия распространяется только на авторские материалы альманаха и не распространяется на текст пьесы «Внешние побочные» и следующий контент:

[126]

Альманах «Двери» №6. 2011

Двери ищут фотографов За последние 2 года альтернативный театр в Беларуси сильно изменился. Увеличилось количество коллективов, они стали выступать чаще, экспериментировать больше, удивлять сильнее. В свою очередь, изменились и Двери. Мы продолжаем выпускать альманах, мы сделали себе новый сайт, мы поставили перед собой новые задачи, но, главное, мы все так же получаем удовольствие от создания театральных проектов и от наблюдения за театральной жизнью любительских и экспериментальных театров. И сейчас мы ищем новых фотографов, которым было бы интересно с нами сотрудничать, ходить на спектакли и перформансы со своими фотоаппаратами и запечатлевать происходящее для истории и для тех, кто на выступления не попал. От фотографов мы хотим получить: - их время; - их фотографии. Фотографам мы предлагаем: - бесплатное посещение различных театральных мероприятий; - публикацию фотографий на сайте и в альманахе; - обязательное и неукоснительное соблюдение авторских прав; - ссылку на сайт/портфолио фотографа; - радость от увиденного театрального действа :) Кому интересен театр и Двери, пишите сюда: www.vk.com/byrlesk или сюда: org@dverifest.org

2012