"WE\\МЫ. Диалог женщин" Международный женский журнал 2005, № 1 (26/42) Проект основан КАТРИНОЙ ВАН ДЕН ХУВЕЛ И КОЛЕТТ ШУЛЬМАН в 1991 году
В 1996-2004 осуществлялся совместно Ассоциацией журналисток (Россия) и Национальным комитетом по исследованию женщин (США) Главные редакторы в 1996 - 2004 годах: Надежда АЖГИХИНА, Колетт ШУЛЬМАН
Главные редакторы номера: Галина ПЕТРИАШВИЛИ (Грузия) Надежда АЖГИХИНА (Россия) В редколлегию журнала входят: Анастасия ПОСАДСКАЯ-ВАНДЕРБЕК Фиби ШРАЙНЕР Колетт ШУЛЬМАН Елена КОЧКИНА Катрина ВАН ДЕН ХУВЕЛ Мариам ЧАМБЕРЛЕН Марина ТАБУКАШВИЛИ Лариса ФЕДОРОВА
Над номером также работали: Светлана СВИСТУНОВА (фото; Москва) Гога ДАВТЯН (дизайн, верстка; Тбилиси) Светлана ЦВЫЛЕВА (корректура; Тбилиси) Использованы ресурсы Ассоциации журналистов «ГендерМедиаКавказ» (Грузия) Выпуск подготовлен в рамках специального проекта Женской сетевой программы Института “Открытое общество” при поддержке Женской программы Фонда “Открытое общество - Грузия” и Института гендерной и социальной политики (Россия)
Адрес редакции: Грузия, 0103, Тбилиси, ул. Иорская, 17 телефон: +995 99 90 11 24 электронная почта: galapet@ip.osgf.ge
в номере: Надежда АЖГИХИНА
ПОИСК НОВЫХ СТРАТЕГИЙ СОЛИДАРНОСТИ Анастасия ПОСАДСКАЯ-ВАНДЕРБЕК
ЦЕЛИ РАЗВИТИЯ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ – ИСТОРИЧЕСКИЙ ШАНС Лариса ФЕДОРОВА
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО, ИСПОЛНИТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬ И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО Галина ПЕТРИАШВИЛИ
ДВЕ НЕДЕЛИ В НЬЮ-ЙОРКЕ Екатерина ЛЕВЧЕНКО
МНЕ ПРИШЛОСЬ СТАТЬ ПРОФЕССОРОМ ПРАВА Мира КАРЫБАЕВА
МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО! Виргиния АЛЕКСЕЮНАЙТЕ
К ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫМ ДЕЛЕГАЦИЯМ ПРОСТО НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ПОДОЙТИ Муборак ШАРИПОВА
ДО НАС НЕТ ДЕЛА НИ ДЕМОКРАТАМ, НИ ДИКТАТОРАМ Интервью
АСЯ ПОСАДСКАЯ: НА БАРРИКАДАХ И ДОМА Ия ВЕРУЛАШВИЛИ
В РЕПРОДУКТИВНЫХ ПРАВАХ ЖЕНЩИНЫ СФОКУСИРОВАНЫ МНОГИЕ ПРОБЛЕМЫ ЕЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ Тамара ОВНАТАНЯН, Джемма АСРАТЯН
ЦЕННОСТЬ ПЕКИНА В ТОМ, ЧТО ОН ПОДНЯЛ ПРОБЛЕМУ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЖЕНЩИН Реэт ЛАЯ
ПЕКИНСКИЕ ДОКУМЕНТЫ – ЭТО МОЩНЫЙ ИНСТРУМЕНТ Екатерина ЛЕВЧЕНКО
КУДА ДВИЖЕМСЯ? ЧЕГО МЫ ХОТИМ ДОБИТЬСЯ? Тамар САБЕДАШВИЛИ
ПРЕОДОЛЕНИЕ БЕДНОСТИ, ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ, ГЛОБАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ И ПРАВА ЖЕНЩИН
4 8 12 16 27 29 31 34 36 45
48 52 54 56
ÑÓÓ„Ë ˜ËÚ‡ÚÂθÌˈ˚ Ë ˜ËÚ‡ÚÂÎË, ‡‚ÚÓ˚ Ë ‰ÛÁ¸fl ̇¯Â„Ó ÊÛ̇·!
Мы рады снова встретиться на страницах нового, переходного выпуска нашего журнала. Мы верили, что эта встреча состоится. И рады сообщить, что теперь штаб-квартира издания переместилась из Москвы в Тбилиси, и сам журнал станет трибуной Женской сетевой программы Института «Открытое общество». Исполнительным главным редактором со следующего номера станет журналистка, хорошо известная и любимая нашими читателями, президент Ассоциации журналистов «ГендерМедиаКавказ» Галина Петриашвили, а в журнал вольются авторы созданного ею электронного издания «КавкАзия». Это не только вполне закономерно – последние годы «We\Мы» старался охватить как можно шире круг проблем, волнующих женщин СНГ, стран Балтии, Восточной Европы, – но и просто необходимо. Сегодня, как никогда, очевидно, что настала пора объединять усилия и потенциал всех, кто заинтересован в продвижении гендерной повестки дня в наших странах, пора слаженной совместной работы, а не параллельного, пусть и дружественного сосуществования различных инициатив и начинаний. Практика показала, что это не слишком продуктивно. И, по крайней мере, в информационной сфере это просто обречено. Идея трансформации, расширения круга тем и авторов, большего внимания к странам СНГ, как и идея преемственности руководства журнала нам кажется так же очень своевременной. И мы, прежний коллектив, очень рады, что новым адресом стала Грузия, и благодарны, прежде всего, нашим давним подругам и соратницам, национальному координатору Женской сетевой программы в Грузии Марине Табукашвили и Галине Петриашвили, решившимся на этот эксперимент. Мы верим, что он будет успешным, что координаторы и журналисты из других стран также примут в нем активное участие. Сама идея обновления журнала родилась в Нью-Йорке, в ходе обсуждений будущего женского движения в наших странах на Сессии Комиссии по положению женщин. Собственно, эта идея стала логическим развитием самой дискуссии, в которой звучали и надежда, и тревога за наше будущее. Мы верим, что не ошиблись, что общее дискуссионное поле позволит нам преодолеть самые разные, не только географические границы, сформулировать и выверить наши позиции, начать, быть может, общие акции и, безусловно, продолжать работу по расширению гендерного равенства и демократии в нашем регионе. Мы, прежние редакторы и авторы, будем продолжать сотрудничество, и надеемся на новые совместные открытия. Мы долго обсуждали новый проект с Колетт Шульман, и согласились с тем, что он вполне созвучен нашим размышлениям о будущем журнала. Когда, расставаясь почти год назад, мы подводили предварительные итоги более чем десятилетней истории, мы предложили читателям подумать о том, что им хотелось бы увидеть на его страницах в 2005-м, в 2006-м. Очень многое изменилось и с тех пор, как Колетт Шульман и Катрина ван ден Хувел задумали издавать в Америке русскоязычный журнал, посвященный российско-американскому диалогу женщин. Мы живем иначе, чем в 1996 году, когда «Диалог» переехал в Россию, и чем в 2000-м, когда готовился выпуск, посвященный началу нового тысячелетия. Мы сегодня говорим о Целях тысячелетия, о новых ориентирах для женского движения, гражданского общества в целом, в новых условиях. В следующем выпуске Колетт предложит вашему вниманию свои заметки обо всем этом. Нынешний номер, который мы подготовили вместе с Галиной Петриашвили, посвящен итогам Всемирной конференции в Нью-Йорке, предварительным итогам десятилетия, прошедшего с принятия Плана действий Пекинской конференции, итогам большого отрезка жизни каждой из нас. Мы будем рады узнать ваше мнение о публикациях, и будем рады услышать мнения о том, как сделать нашу работу ярче и интереснее. Удачи вам во всем! Ваша Надежда Ажгихина, соредактор «WE\МЫ», 1996-2004 Москва
3
2
4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
èéàëä çéÇõï ëíêÄíÖÉàâ ëéãàÑÄêçéëíà так можно определить суть разговора в Нью-Йорке Надежда АЖГИХИНА, Союз журналисток России, Москва
Нью-Йорк неожиданно завалило снегом. В начале весны! В аэропорту Кеннеди не приземлялись самолеты, телеканалы каждые полчаса сообщали о новых пробках на автомагистралях, авариях и мужественных усилиях коммунальщиков, отменили занятия в начальных школах и некоторых колледжах, поговаривали, что и ООН перенесет свои очередные заседания. Тем не менее, очередная, 49 –я Сессия Генеральной Ассамблеи открылась вовремя, и посланцы 189 стран приступили к обсуждению главной темы – развитию гендерного равенства в мире. Параллельно с официальными заседаниями, на которых заслушивались отчеты правительственных делегаций, в аудиториях и конференц-залах ООН работали 6000 представительниц общественных организаций всех континентов. В фойе главного здания развернулась фотовыставка, на импровизированных витринах в коридорах предлагались книги и видеофильмы на всех языках, в университетах и джаз-клубах города шли дискуссии и музыкальные шоу на тему. Коллеги-телевизионщики повсюду интервьюировали закутанных до пят в черное иранок, гордых африканских красавиц в красочных одеждах, голливудских артисток, протестующих против дискриминации. Две недели в Нью-Йорке шел разговор о том, что удалось сделать международному сообществу в области достижения равенства за последние 10 лет - с тех пор, как был принят принципиальный документ – Пекинская Платформа действий, обязывающая все государства развивать основы равенства прав и возможностей мужчин и женщин и финансово обеспечивать их реализацию. Документ был ратифицирован большинством членов ООН. Победа или поражение? Впервые о равенстве полов как основополагающем принципе развития в мировом масштабе заговорили 60 лет назад, этот принцип был зафиксирован в Уставе ООН в 1945 году. В то время лишь в половине стран женщины имели право голоса на выборах и присутствовали лишь в нескольких правительствах и парла-
ментах. На сегодняшний день только 8 стран не допускают женщин к избирательным урнам, и только в 12-ти женщины не представлены в органах власти. Участие женщин в управлении государством возрастает неуклонно с каждым годом, за последнее десятилетие доля министров юбках в мире выросла с 10 до 13 процентов. В 16 странах они составляют более 30 % от всех руководителей в исполнительной и законодательной ветвях власти, что, как показывают исследования, обеспечивает принятие наиболее сбалансированных и социально ориентированных решений. Женщины все чаще становятся национальными лидерами, возглавляют правительства. Во многих странах приняты законы, обеспечивающие представительство женщин во властных структурах. Этот процесс многие аналитики связывают с надеждами на гармонизацию международного климата в целом, с созданием благоприятных условий для развития стран и народов, и даже сравнивают с тихой, бескровной революцией. Кофи Аннан, Генсек ООН, выступая на открытии 49-й Сессии, сказал, что «нет более эффективного инструмента развития, чем обретение женщинами силы, что никакая другая политика не способствует повышению продуктивности экономики, снижению показателей бедности, материнской и детской смертности, улучшению здоровья, повышению доступа к образованию, а также - предотвращению конфликтов и нормализации жизни после окончания конфликтов». Выработке комплексного подхода к обеспечению улучшения положения женщин были посвящены масштабные конференции под эгидой ООН в Мехико в1975 году, Копенгагене в 1980 Найроби в1985, после Пекинской (самой представительной в истории, собравшей более 30 000 женщин мира), гендерные программы стали включаться как приоритетные направления в планы всех международных институтов и агентств. «Гендерное равенство сегодня – ключевой элемент стратегий Мирового банка в области преодоления бедности», - сказал вице-президент программ по преодолению бедности банка Дэнни Лейпцгер. К началу тысячелетия разрыв между числом
ДИАЛОГ женщин девочек и мальчиков, посещающих начальные школы, сократился с 16 % в 1975 году до 5 %. Продолжительность жизни женщин в развивающихся странах с 1970 года увеличилась на 15-20 лет, все больше женщин получают возможность владеть собственностью, развивать свой бизнес, овладевать новыми специальностями. Программа микрокредитования в развивающихся странах спасла от нищеты и дала перспективу миллионам женщин Африки, Азии, Латинской Америки. В то же время женщины составляют большинство беднейших жителей планеты - почти миллиард человек. Каждую минуту умирают от отсутствия своевременной медицинской помощи во время родов, почти все – в развивающихся странах. Около 18 миллионов женщин заражены ВИЧ, прежде всего в Африке. Среди миллионов беженцев и жертв этнополитических конфликтов 80 % - женщины с детьми. Почти миллион женщин и девочек ежегодно становятся жертвами работорговли, в том числе сексуального рабства. Несмотря на то, что после принятия Платформы действий в1995 году 13 стран приняли антидискриминационные законы, бесправие остается уделом многих женщин планеты – в десятках стран по-прежнему пол ограничивает экономические и гражданские права, включая свободу перемещения, права на защиту в суде и в браке. Аналитическая записка, подготовленная правозащитной организацией «Равенство сегодня», посвященная обзору законодательств нескольких десятков стран, поразила всех участников обсуждения и не случайно была процитирована практически всеми аккредитованными в Нью-Йорке мировыми СМИ: она показывала, что даже на законодательном уровне дискриминация присутствует не только в патриархальных странах арабского Востока, Африки и Латинской Америки, но практически повсюду, в той или иной форме. Практика же дискриминации куда более широка, и также повсеместна, несмотря на усилия международного сообщества и средства, выделенные на ее предотвращение. За 10 лет не удалось преодолеть многовековых традиций, не удалось совершить качественного прорыва, об этом говорили в Нью-Йорке многие. Среди главных препятствий победного шествия идей равенства на планете в последнее десятилетие назывались фундаментализм, милитаризм и издержки глобализации. После 11 сентября и объявления войны мировому терроризму решение гуманитарных проблем в глазах многих отошло на второй план. Огромные средства во многих регионах мира
ПЕКИН+10
направлялись в первую очередь в оборонные отрасли, что неизбежно сократило финансирование социальной сферы. Расширение экономической интеграции увеличило разрыв между богатыми и бедными, представительницы восточноевропейских стран с тревогой говорили о сопутствующих вхождению новых членов в Евросоюз новых проблемах, новых социальных драмах. Как бы то ни было, посланницы стран и регионов не намерены останавливаться на достигнутом. Много было сказано о том, что пришла пора заново проанализировать происходящее, выработать новые подходы. В целом весь ход конференции это подтверждал. Правительства консенсусом поддержали верность принципам, заявленным в Платформе действий, активистки провели десятки встреч и консультаций, предложили, среди прочего, создать пост международного наблюдателя по соблюдению принципов равенства при ООН, выработали программы совместных действий - региональных исследований, встреч, кампаний и творческих фестивалей. Восточноевропейские консультации, в которых принимали активное участие и представительницы СНГ, проходили ежедневно, и убедили со всей очевидностью, что проблемы, которые у всех нас очень схожие, можно решить только сообща. Поиск новых стратегий солидарности – так вернее всего определить общую интонацию ежедневных совещаний НПО стран Центральной и Восточной Европы. Связь Пекинских планов и Целей тысячелетия находилась в эпицентре обсуждения. О принципиальной связи этих двух документов с практикой женского движения регионов убедительно говорила директор Женской сетевой программы Института «Открытое общество» Анастасия Посадская. «Женское движение должно требовать от своих правительств конкретных шагов по выполнению Целей», эти слова могли бы стать эпиграфом к ходу дискуссий регионов. Нет основания ждать, пока правительства Польши, Киргизии или Хорватии вспомнят о женщинах и начнут улучшать наши условия труда, здоровье наших детей или пригласят социальных исследователей в парламент – это, скорее всего, вообще не произойдет до тех пор, пока им не напомнят, не предложат свои варианты ответов на многие актуальные вопросы. То, что представительницы наших стран смогут это осуществить, сомнений не вызывает. Достаточно послушать лидера польской «АСТРЫ», бесстрашно отстаивающей репродуктивные права женщин, Ванду Новицку, вдохновительницу борьбы с сексиз-
5
2 4
6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
мом, лидера хорватской «ВАВЕ» Саню Сарнавку, хорошо нам всем знакомую председательницу Ассоциации женщин с университетским образованием Армении Джемму Асратян или руководительницу украинской «Ла Страда» Екатерину Левченко. Рядом с опытными, известными и у себя дома, и в международном движении фигурами - совсем юные лица: Лилиана Проскурякова из Санкт-Петербурга, активистки молодого движения цыганских женщин из Словакии, Румынии, Венгрии… При чем тут мы? Российское участие в международных форумах по положению женщин – своего рода ключ к пониманию всей социальной политики РФ. Наблюдая этот процесс вот уже 10 лет, приходишь к выводу, что для нашей страны все подобные сюжеты становятся все менее и менее интересными. Когда-то наши делегации возглавляли вице-премьеры и министры, за право работать в их составе боролись депутаты (что в принципе соответствовало практике большинства других стран). На этот раз и по статусу, и по числу участников наши явно уступали. Что резонно прокомментировали российские правозащитницы. «Нам вообще нечем похвастаться,- сказала директор Института социальной и гендерной политики Лариса Федорова, - национальный механизм по улучшению жизни женщин в стране практически разрушен в последние годы. Распустили правительственную комиссию, ликвидировали комиссию при президенте, сегодня нет ни одной государственной структуры, призванной заниматься положением женщин. В Министерстве здравоохранения и социального развития представителям ООН недавно сказали, что все проблемы женщин в России решатся через детей. То есть Россия не выполняет своих обязательств перед ООН». Доклад РФ звучал, как всегда, оптимистично. Еще более мажорно докладывали среднеазиатские страны, что не могло не напомнить о славном советском прошлом. С той разницей, что, несмотря на демагогию, в СССР социальная защита женщин все же существовала. Российские активистки намерены добиваться от правительства внимания к положению женщин – а также положению мужчин, которые у нас вообще мало живут и испытывают множество проблем. Любой нормальный человек согласится с тем, что российское руководство в эти дни как никогда нуждается в диалоге с гражданским обществом, в социальном партнерстве, которое помогло бы решить кричащие проблемы – тем более, что такой опыт в стране уже есть, и именно женщины во многих регионах предлагают новые социальные технологии.
Этот опыт помог бы снизить напряженность реформы местного самоуправления, монетизации льгот. Женщины в России за последние годы вообще многому научились, и к их мнению можно было бы прислушаться. Сумеют ли они заставить себя услышать? Снова о СМИ В ходе международной встречи выпускались несколько специальных газет и бюллетеней – молодежная «Сторожевая собака», ежедневная цветная газета африканских женщин, электронные «Женские новости», ежедневно вещало Радио ООН, в том числе и на русском, передавая сводки из зала заседаний и интервью женщин разных стран и континентов. Ежедневный пресс-клипинг мировых СМИ сообщал о десятках материалов. Интересно при этом, что первые несколько дней американских коллег больше всего заботил демарш американской делегации, выступившей за изменение базового текста Платформы действий и против права на аборт – старый конек республиканцев в политической дискуссии. Вообще, обсуждение абортов в США вот уже 30 лет представляет ярчайший пример политической демагогии и использования противоречивых сюжетов для решения собственных партийных задач. Слабая тень этой кампании – истерика, поднятая в российском парламенте в середине 90-х российскими коммунистами против закона о репродуктивном здоровье. В результате у нас была лишена финансирования государственная программа поддержки репродуктивного здоровья, число абортов, сократившееся благодаря программе за пятилетку на 30%, снова возросло, еще больше увеличилось число брошенных детей, а рождаемость так и не поднялась. «Наши страны вообще становятся все больше похожи друг на друга, - говорила мне главный редактор журнала «Нейшн» Катрина ван ден Хувел, - и в обоих правительствах все больше игнорируют интересы людей». «В наши дни особенно ответственно и трудно защищать интересы женщин, - продолжала ту мысль, уже в другом разговоре, основательница первого феминистского журнала «Мисс» Глория Стайнем,- надо многое начинать сначала, и начинать с того, чтобы научиться уважать самих себя. Надо создавать новые образы, внедрять их в СМИ, искать новые формы». Одна из новых форм была продемонстрирована на пресс-конференции организации «Равенство сейчас». Разговор с прессой открыла оскароносительница Мерил Стрип. Блестящие выступления юристов и правозащитниц - будь то президент «Равенства» американка Джессика Неувирт, палестинка Маха Абу-Дн-Шамас,
ДИАЛОГ женщин
прямое включение ГОВОРЯТ ЛИДЕРЫ НПО
Раушан САРСЕМБАЕВА, Ассоциация деловых женщин Казахстана, Алматы:
ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ
непалка Сапана Прадхан Мала, четкие ответы на острые вопросы, поддержанные простыми жизненными историями, рассказанными кинозвездой, не могли не убедить. Другая знаменитая соратница «Равенства» Джейн Фонда спросила меня, часто ли в России известные артистки выступают в защиту женщин от домашнего насилия или дискриминации на работе? Я не могла припомнить, и Джейн уговаривала немедленно начать работать по этому поводу с артистками, хотя бы потому, что многие из них сами были жертвами несправедливости. О СМИ в эти дни говорили много - о роли женщин в создании социально направленных новостей, о независимых женских радиостанциях,
ПЕКИН+10
которых в мире уже немало, о поддержке женщин внутри профессионального сообщества, кампаниях против сексизма и порнографии, которые также прошли во многих странах. Без активного участия журналистов бороться с несправедливостью, которая лежит не только в плоскости политэкономии, но укоренена нередко в умах, представлена в образах, невозможно, это хорошо понимали все участники дискуссии. И начали обсуждать будущие совместные дела - в том числе и в нашем регионе. Так что революция продолжается. 5 марта 2005 Нью-Йорк
- Я благодарна Пекинской конференции за то, что она позволила мне реализовать свой потенциал. За минувшие деcять лет мы с коллегами создали нашу Ассоциацию, достаточно мощную национальную женскую сеть, которая занимается очень широким спектром вопросов – как мы шутим, от экологии до гинекологии. Главной своей задачей мы видим поступательное продвижение женских прав, продвижение женщин не только в экономике, но и в политике. У меня есть и хороший личный результат, которым я горжусь. Я защитила докторскую диссертацию по теме «Гендерные аспекты социально-экономических реформ». Конечно, за эти десять лет были не только победы, но и какие-то трудности, даже разочарования. Но я такой человек, который с оптимизмом смотрит в будущее, и неудачи для меня – лишь повод для того, чтобы сделать выводы и идти дальше. Благодаря женскому движению я нашла себя – как ученый, как общественный деятель и как политик. На этой конференции я до конца осознала тот огромный объем работы, который нам только предстоит. И на глобальном уровне, и на национальном. Если раньше на постсоветском пространстве мы работали на волне эйфории – все было новым для нас, то сейчас речь идет о том, чтобы действовать более системно, не только сохранить то, что уже наработано, но и больше думать о перспективной стратегии, вырабатывать более эффективную тактику. Этап становления на национальном уровне мы уже прошли, сейчас это этап развития. На этой конференции я вижу молодые лица, и это радует. Потому что я вижу, что за нами идут новые люди с новыми мыслями, новыми подходами. Это дает уверенность в развитии.
7
2
6
ñÖãà êÄáÇàíàü íõëüóÖãÖíàü – àëíéêàóÖëäàâ òÄçë
8
дадут ли они импульс новой консолидации в мировом масштабе или останутся просто красивыми словами?
4
10 12
Анастасия ПОСАДСКАЯ-ВАНДЕРБЕК, руководитель Женской сетевой программы Института “Открытое общество”, Нью-Йорк
14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
● ЦРТ – самый универсальный из принятых ООН документов. Ни один документ не был принят таким количеством государств на самом высоком уровне. ● ЦРТ – это возможность интегрировать гендерную повестку в более широкие рамки. В 2000 году на Саммите Тысячелетия под эгидой ООН был принят уникальный и очень важный документ: Цели развития тысячелетия. Женское движение не принимало в его подготовке и обсуждении достаточного участия, все внимание женского движения в то время было сосредоточено на работе в рамках Специальной Сессии Генеральной Ассамблеи ООН и Комиссии по положению женщин ООН, которая подводила итоги пяти лет после принятия Пекинской платформы действий (Пекин +5). Для большинства женских организаций, прежде всего, в силу именно этих причин Саммит Тысячелетия был на втором плане. Что обсуждалось на Саммите? В центре обсуждения находилась Декларация тысячелетия. Своеобразие ее заключалось в том, что ее разработчики изначально приняли решение избежать наиболее противоречивых проблем и формулировок, и в то же время включить в документ все те основные области, которые и ранее были в сфере внимания ООН. Это - преодоление бедности, устойчивое развитие, экология, здоровье, положение женщин и другие. Главное в то время было - выработать программу действий, в рамках которой были бы поставлены достижимые и согласованные цели, определены индикаторы, позволяющие контролировать степень достижения этих целей. Предполагалось также, что для их реализации мировое сообщество сможет привлечь адекватные ресурсы. Уникальность Целей тысячеления состояла и в том, что правильная стратегия подготовки документа обеспечила немедленное одобрение его без преувеличения рекордным числом стран. 147 глав государств и представители 189 стран поддержали Цели тысячелетия в области развития - впечатляющую программу по борьбе с бедностью и общему повышению уровня жизни.
Что конкретно говорится в Целях тысячелетия? Каждая из восьми принятых целей должна быть достигнута к 2015 году. По сути дела, перед нами - самый универсальный из принятых ООН документов. Ни один документ не был принят таким количеством государств на самом высоком уровне. Он имеет высокий уровень легитимности и является не просто декларацией, но содержит четкие временные рамки и требует произвести реальную оценку необходимых ресурсов. По сравнению с Пекинской декларацией, например, это шаг вперед. Прежде всего потому, что за последние годы широко распространилась практика сводить деятельность по выполнению Пекинской платформы действий к простому перечню мероприятий. Такой подход сегодня совершенно не приемлем. Сегодня необходима оценка ресурсов, необходимы четко определенные цели и задачи и индикаторы, показывающие эффективность работы по их реализации. Таким образом, у нас появляется реальный шанс интегрировать гендерную повестку в более широкие рамки Целей тысячелетия. Что вызывает обеспокоенность женского движения в связи с обсуждением Целей? Уже сейчас женское движение обеспокоено тем, что вторая из целей - достижение всеобщего начального образования к 2015 году, при сегодняшних темпах продвижения не будет достигнута. Не решена также задача обеспечения гендерного равенства в данной области – в большинстве стран мира, и особенно в наиболее бедных странах, мальчиков на сегодняшний день в начальной школе по-прежнему больше, чем девочек. А эта цель должна была быть достигнута уже к 2005 году. Если не будут приняты срочные меры, то и другие цели не будут достигнуты. К числу главных препятствий относится ситуация с целью номер 8, которая предусматривает изменение правил игры между донорами и получателями помощи. Остановимся подробнее на этом вопросе.
ДИАЛОГ женщин
ПЕКИН+10
Идеология Проекта Тысячелетия призывает кардинально изменить старый подход предоставления помощи Всемирного банка, Международного валютного фонда. Раньше политика этих институтов была направлена на побуждение развивающихся стран сократить их расходы на образование, здравоохранение и всю социальную сферу - с тем, чтобы создать предпосылки для экономического роста, и это являлось бы одним из важнейших условий привлечения инвесторов и предоставления займов. Неолиберальная модель предполагала, что сначала создаются условия для развития рынка с его экономическими рычагами, создается класс налогоплательщиков, а уже потом из собранных налогов страны могут позволить себе развивать социальную сферу в той мере, в какой будет достигнут экономический рост. Подход «сначала экономический рост, а потом социальные программы» привел к катастрофическим последствиям во многих, особенно наиболее бедных, странах. Как показывает опыт ряда развивающихся стран, выплата процентов по займам во многих случаях превышала те расходы, которые необходимы для социального воспроизводства этих стран, и те расходы, которые они могли посвятить для целей образования и здравоохранения. Создался круг бедности, из которого страны выйти не могут. Нужно изменение правил игры, по которым страныдоноры оказывают помощь, иначе бедность и связанные с ней социальные проблемы, нарушения прав человека никогда не будут преодолены. Подход, сформулированный в Проекте тысячелетия, является в данном вопросе кардинально новым. Проект предлагает рассматривать Цели тысячелетия на уровне государств как их собственные, национальные цели и разрабатывать не минималистские, а реальные планы по их достижению. Страны-доноры принимают на себя обязательства отчислять определенную долю из своего ВВП (не менее 0,7 ВВП к 2015 году) на программы развития. Если этот замысел будет реализован, то появляется реальный шанс вырваться из бедности у тех стран, которые, хотя и небогаты, в то же время не слишком коррумпированы, имеют действующие демократические институты. Такие государства смогут мобилизовать свои национальные ресурсы на достижение Целей развития тысячелетия. Все страны обязаны, соответственно рекомендациям Проекта тысячелетия, предоставить в ООН разработанные стратегии по преодолению бедности, основанные на Целях тысячелетия, к 2006 году. Ряд стран уже разработал такие стратегии, провел их экономическую оценку.
ЦЕЛИ В ОБЛАСТИ РАЗВИТИЯ, ПОСТАВЛЕННЫЕ В ДЕКЛАРАЦИИ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ К 2015 году 191 государство – все члены ООН – взяло на себя обязательство достичь этих целей 1 Ликвидация крайней нищеты и голода - Сократить вдвое долю населения, имеющего доход менее 1 доллара в день - Сократить вдвое долю населения, страдающего от голода
2 Обеспечение всеобщего начального образования - Обеспечить, чтобы у всех мальчиков и девочек была возможность получать в полном объеме начальное школьное образование
3 Поощрение равенства мужчин и женщин и расширение прав и возможностей женщин - Ликвидировать, желательно к 2005 году, неравенство между полами в сфере начального и среднего образования, а не позднее чем к 2015 году — на всех уровнях образования
4 Сокращение детской смертности - Сократить на две трети смертность среди детей в возрасте до 5 лет
5 Улучшение охраны материнства - Снизить на три четверти коэффициент материнской смертности
6 Борьба с ВИЧ/СПИДом, малярией и другими заболеваниями - Остановить распространение ВИЧ/ СПИДа и положить начало тенденции к сокращению заболеваемости - Остановить распространение малярии и других основных болезней и положить начало тенденции к сокращению заболеваемости
7 Обеспечение экологической устойчивости - Включить принципы устойчивого развития в страновые стратегии и программы и обратить вспять процесс утраты природных ресурсов - Сократить вдвое долю людей, не имеющих постоянного доступа к чистой питьевой воде - К 2020 году обеспечить существенное улучшение жизни как минимум 100 миллионов обитателей трущоб
8 Формирование глобального партнерства в целях развития - Продолжить создание открытой, регулируемой, предсказуемой и недискриминационной торговой и финансовой системы. Здесь предусматривается приверженность целям в области благого управления, развития и борьбы с нищетой — как на национальном, так и на международном уровне.
9
2
4 6 8
10 12 14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
Проект тысячелетия не ставит первым условием предоставления материальной помощи и специальных инвестиций в достижение экономического роста. Он предполагает изначальную финансовую помощь в виде грантов, а не в виде займов. Последнее важно – практика займов означает необходимость снова выплачивать проценты, которые съедают все средства, столь необходимые социальной сфере развивающихся стран. Новый подход предполагает, что основанием для предоставления помощи должны стать Программы преодоления бедности, разработанные на основании Целей тысячелетия. Именно по этим программам должны оцениваться необходимые ресурсы и предоставляться помощь, направленная на развитие человеческого капитала (образование и здравоохранение), инфраструктуры (дороги, система электрификации и др.), вложения в государственное управление и др. Проект содержит рекомендации как для самых бедных стран, так и для тех, которые могут быть донорами. Рекомендации для таких стран, как Россия, Польша, Чехия и Словакия, которые также могут быть потенциальными донорами, но сталкиваются с многочисленными проблемами трансформации, заключаются в следующем: важно выделять очаги бедности и социальной исключенности. То есть надо ориентироваться не на среднестатистические показатели, а на более высокий желаемый уровень развития, в то же время уделяя особое внимание болевым точкам, «анклавам нищеты», как сказано в документе. Чаще всего такие анклавы, где доход на душу населения не превышает доллара в день, где дети не учатся, отсутствуют элементарные социальные и медицинские структуры – результат миграции, конфликтов. Главное – обеспечивать направление средств для развития человеческого капитала, инфраструктуру и администрацию, прежде всего – в отстающие регионы и группы, исключенные из политических процессов и распределения благ. Очень часто в России, например, при обсуждении проблем бедности в первую очередь выделяют многодетные семьи, семьи с одним кормильцем, семьи с детьми-инвалидами. Проект предполагает определить сначала очаги бедности, то есть разобраться, где у нас наиболее острая бедность, где находятся очаги социальной исключенности. Например, в России сейчас много мигрантов, много людей, приехавших из бывших советских республик. Что происходит с ними? Имеют ли их дети возможность посещать школу? Доступно ли для них медицин-
ское обслуживание? Второе – посмотреть, что нужно делать для преодоления бедности пенсионеров и многодетных семей. Далее - совершенно необходимо разработать план по инвестированию в человеческий капитал. При этом вложения в человеческий капитал должны определяться как условия экономического роста. И наоборот: экономический рост как средство для роста человеческого потенциала. Достижение целей невозможно без развития гражданских институтов, и это очень четко прослеживается в рекомендациях Проекта тысячелетия: «Стратегии сокращения масштабов нищеты на базе Целей развития тысячелетия должны предусматривать увеличение масштабов государственных инвестиций, деятельности по наращиванию потенциала, мобилизации внутренних ресурсов и официальной помощи в целях развития. Кроме того, они должны служить рамками укрепления управления, поощрения прав человека, вовлечения гражданского общества и содействия развитию частного сектора». Рабочая группа по третьей - гендерной - цели Проекта Тысячелетия выработала рекомендации относительно того, каким образом гендерная повестка дня должна быть учтена во всех восьми составляющих документа, рекомендовала также приоритеты и индикаторы для программных действий по достижению целей. Эти приоритеты вошли в доклад Кофи Аннана на открытии 49-й Сессии Комиссии по статусу женщин. Теперь многое зависит от того, в какой мере женское движение сможет быть агентом влияния на международную политику по реализации
Целей тысячелетия. Стратегии женского движения на международном и национальном уровнях разрабатывались на заседаниях неправительственных организаций в ходе работы 49-й Сессии ООН. Группа "MDG: Global Women’s Watch" (Цели тысячелетия: глобальный женский мониторинг) поставила своей задачей на этот год проследить, каким образом на международной арене будут развиваться события по ряду направлений. В частности: как будет решаться на встрече большой восьмерки в Лондоне вопрос о долгах развивающихся стран? Будет ли заменена система предоставления кредитов на систему предоставления грантов в рамках международной помощи (как предполагает Проект)? Как будут меняться правила торговли? Будет ли расширен доступ на рынки и улучшены условия торговли для бедных стран? Все эти вопросы на сегодняшний день первостепенные. На очередном саммите тысячелетия, который состоится в сентябре 2005 года, будут обсуждаться вопросы глобальной безопасности, реорганизации ООН и вопросы развития. Женское движение считает, что вопросы гендерного равенства и положения женщин должны рассматриваться как центральные в рамках всех трех тем повестки дня. Гендерное равенство необходимо учитывать и при обсуждении проблем безопасности, и в разговоре о выработке нового дизайна системы ООН. Реформа ООН нас интересует также и ввиду очень низкого статуса комиссий, которые занимаются вопросами гендерного равенства. Нам нужно выработать серьезные рекомендации по всем этим трем направлениям. Важно, чтобы повестка саммита не была второстепенной по отношению к вопросам безопасности. Не может быть никакой глобальной безопасности, если Цели тысячелетия не будут достигнуты. Неравенство – это питательная среда для развития терроризма. Причины социальной нестабильности лежат в русле прав человека. То, как все эти вопросы будут решаться правительствами, предопределит и перспективы достижения Целей к 2015 году. Дадут ли Цели импульс новой консолидации в мировом масштабе или останутся просто красивыми словами. От нас зависит, станет ли женское движение реальным агентом влияния Целей, практически участвующим в продвижении новой идеологии развития, или упустит этот шанс.
ЗАЯВЛЕНИЕ неправительственных организаций - участников 49-й Сессии Комиссии ООН по положению женщин О ЕДИНОЙ ПОВЕСТКЕ ВСТРЕЧИ НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ, которая состоится в сентябре 2005 г. Мы, представители национальных, региональных, международных организаций и объединений, приветствуем единогласное подтверждение государствамиучастниками 49-й Сессии Комиссии ООН по положению женщин своих обязательств по реализации в полной мере Пекинской платформы действий. Мы призываем правительства к тому, чтобы, участвуя в реализации Пекинской платформы и процессе подготовки к Встрече на Высшем уровне по итогам реализации Декларации Тысячелетия, которая состоится в сентябре 2005 г., они не допускали отхода от рассмотрения вопросов повестки дня с точки зрения приоритета человеческого развития. Мы обращаем внимание на то, что реализация Декларации и Целей Тысячелетия находится в прямой зависимости и связана с повышением роли женщин в обществе, достижением гендерного равенства и реализацией в полной мере прав человека женщины. Это требует реализации в полной мере Пекинской платформы действий, Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, Резолюции Совета Безопасности ООН № 1325 и других международных документов в сфере защиты прав человека. Устойчивое развитие, мир, коллективная безопасность, обеспечение прав человека, а также искоренение бедности, насилия, расизма и всех иных форм дискриминации являются составляющими ЕДИНОЙ ПОВЕСТКИ. ● Ни одна из этих проблем не может быть решена по отдельности. ● Ни одна из этих проблем не может быть решена без мобилизации достаточных ресурсов, которые должны быть направлены реально. ● Ни одна из этих проблем не может быть решена без реализации в полной мере прав человека женщины и активного участия гражданского общества. Мы призываем правительства привнести дух 49-й Сессии Комиссии ООН по положению женщин в содержание и итоговые документы Встречи на Высшем уровне по итогам реализации Декларации Тысячелетия. Подтверждение приверженности уважению прав человека, широкому участию представителей гражданского общества, а также подход, базирующийся на ЕДИНОЙ ПОВЕСТКЕ, приведут к прорывным решениям этой Встречи как о будущем самой Организации Объединенных Наций, так и о будущем человечества. Заявление было принято Объединенной рабочей группой НПО на 49-й Сессии Комиссии ООН по положению женщин, в которую входят: Рабочая группа НПО стран Центральной, Восточной Европы и СНГ, Рабочая группа НПО стран Азиатско-Тихоокеанского региона, Рабочая группа НПО стран Южной Азии, Рабочая группа НПО стран Латинской Америки 11 марта 2005 г.
■
11
2
4 6 8 10
12 14 16
из блокнота участницы
àÌÒÚËÚÛˆËÓ̇θÌ˚ ÏÂı‡ÌËÁÏ˚ ‰ÓÎÊÌ˚ ÒÓ‰ËÌflÚ¸ ‚ Ò· ÚË ‚¢Ë:
áÄäéçéÑÄíÖãúëíÇé, àëèéãçàíÖãúçìû ÇãÄëíú à ÉêÄÜÑÄçëäéÖ éÅôÖëíÇé если хотя бы один компонент выпал, то машина не работает
18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
Лариса ФЕДОРОВА, Институт социальной и гендерной политики, Россия Мы накопили много важных международных документов. Но, к сожалению, не всегда ясно представляем себе, как они могут быть использованы на национальном уровне. Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации, Пекинская платформа действий, Цели развития тысячелетия и другие документы предписывают, чтобы на национальных уровнях, прежде всего, были созданы институциональные механизмы, которые позволяют переводить язык этих документов в конкретные законодательства, в конкретные дела, которые позволяют поддерживать все то, что касается улучшения положения женщин. Будь то защита их от насилия, сокращение существующего сейчас разрыва между зарплатой женщин и мужчин, социальная исключенность, когда женщины не представлены на уровнях принятия решений и их интересы не принимаются во внимание при разработке этих решений. Только институциональный механизм может позволить системно взять под защиту решение большого круга вопросов, связанного не просто и не только с «улучшением положения», но и с интеграцией важного социального опыта женщин в рассмотрение приоритетов социальной и экономической политики. А это очень большой спектр. Для меня очевиден этот ключевой момент, он записан и в Конвенции, и в Декларации – это настойчивое требование создавать национальные институциональные механизмы. Они соеди-
няют в себе то, что должно быть записано в законодательстве, что существует на уровне исполнительной власти, и как работать с гражданским обществом, как его поддерживать. Если хотя бы какой-то из этих компонентов отсутствует, то разваливается вся машина поддержки женщин и их включенность в процессы принятия решений. К сожалению, в большинстве стран нашего региона - и не только нашего - эти механизмы или разрушены, или работают очень плохо – или они имеют слишком низкий статус. Поэтому, несмотря на то, что прошло десять лет после Пекина, приоритеты, выдвигаемые женскими организациями, продолжают оставаться на очень низком уровне во властных иерархиях, и более того, можно говорить о регрессе. Давайте возьмем какую-нибудь очень конкретную проблему повседневной жизни тысяч женщин – и посмотрим, можно ли ее разрешать, основываясь на этих международных документах? Под Москвой у нас есть город Жуковский – город ученых, инженеров и исследователей в области авиации . 20 лет назад женсовет одного из ведущих предприятий Центрального АэроГидродинамического института (ЦАГИ) инициировал создание негосударственной школы вальдорфской педагогики. Эта методика ставит во главу угла гармоничное развитие человека. Двадцать лет назад женские организации поддержали и активно продвинули эту инициативу. Они договорились и с ЦАГИ о том, чтобы было
ДИАЛОГ женщин выделено помещение. Они добились того, что на уровне города было издано распоряжение о частичном финансировании – несмотря на то, что школа имела статус негосударственной. Прекрасно, работа пошла! Так продолжалось пятнадцать лет. А потом наступили тяжелые времена, стали массово закрываться предприятия, и предприятия стали активно сбрасывать с себя бремя «социалки». Они стали освобождаться от структур, не приносящих прибыли в ее денежном выражении. Родителям учеников этой школы сказали: мы не можем больше давать вам бесплатно помещение – платите, если хотите его использовать! В администрации города сказали: мы не можем больше финансировать школу – ищите другого спонсора. И родители остались сами с собой и своими детьми. А женсоветы предприятий, еле сводящих концы с концами, практически перестали действовать. Новых организационных форм поддержки женских инициатив не возникло. В итоге эти родители лишились не только того материального, что имели, но и той общественной поддержки, которая у них была. А ведь женсоветы были тем местом, где женщина могла получать неравнодушный отклик, понимание, активную поддержку. Теперь мы с подругами, которые стояли у истоков этой инициативы, стараемся придумать, как сегодня можно помочь этим людям в этой ситуации. Сегодня это многократно сложнее. Все женсоветы, которые были в округе, либо исчезли, либо сильно «постарели», угасли. Ведь все ушли. Инициативные люди ушли, вместо них никого не осталось. Важные общественные инициативы, которые раньше поддерживали женсоветы, остались как бы ничейными. Для того чтобы продвигать их, нужно общественное давление. А чтобы общественное мнение создавать, нужны какие-то ресурсы. Но ресурсовто и не осталось. Промышленные гиганты закрылись либо резко свернули свою деятельность, а вместо них не появилось ничего. У нас нет ни частной благотворительности, ни фондов от коммерческих структур. Нет и государственного заказа на это. Рассчитывать на личную инициативу женщин, которые сейчас ведут очень жесткую борьбу за выживание семей в условиях рынка, работая на нескольких работах, - не приходится. Во всем мире общественные организации, которые работают на благо города, имеют какое-то финансирование. Возвращаюсь к вопросу, как быть в этой ситуации? Нужно посмотреть: а что у нас есть на государственном уровне? Надо проанализировать те программы социально-экономического развития, которые разработали наши правительства, и посмотреть: что там говорится о демократических институтах? Что там заложено? Как мы предполагаем это финансировать? Как наша повестка дня записана в тех программах, которые только намечаются? И если мы проанализируем эти документы, то увидим: в них отсутствует женская повестка дня. Там нет вопросов насилия, нет вопросов репродуктивного здоровья и еще много
ПЕКИН+10
чего, что для нас важно. У нас в России только в 2006 году предполагается обсуждение законов о создании благотворительных фондов и благотворительности. Только к концу этого года или в следующем году будет обсуждаться закон о независимой государственной социальной экспертизе. Но кто его будет обсуждать? Если сейчас - немедленно! – не предпринять каких-то шагов по поддержке гражданского общества и гражданских инициатив, в том числе женских, то у нас так и не сложится демократическое общество, а последствия этого будут очень тяжелыми. Очевидно, что у многих государственных людей мало и понимания, и желания что-то делать в этом направлении. Самая заинтересованная группа сегодня – это женское гражданское общество. Я знаю, что сейчас потенциал для развития женского движения есть. Многое разрушено, это верно. Но тем не менее есть очень сильные женские организации – во всех регионах большой России. У нас достаточно сильная женская сеть, которая обладает проектным подходом. Почему важно сейчас, чтобы был проектный подход, чтобы он возрождался? Потому, что официальная установка административной реформы в Российской Федерации – переход к программно-целевому методу бюджетирования. Это означает, что все приоритеты и цели, которые сейчас записаны за министерствами, для финансирования потребуют написания определенного рода проектов. И женские организации могут очень хорошо участвовать в этом, потому что они понимают, что такое написать проект с его развернутыми целями, этапами реализации, ожидаемыми результатами и так далее. Это первое. Второе: у многих женских организаций России уже есть опыт анализа гендерного бюджета, проведения гендерной экспертизы, проведения гендерной интеграции. У нас хорошее аналитическое сообщество. У нас есть запас консолидации, которая проверена в совместных инициативах. Есть эффективные женские сети, которые уже научились сотрудничать друг с другом. Недавно ряд женских организаций написал письмо президенту России с требованием создать комиссию по положению женщин, которая могла бы интегрировать эти вопросы в повестки дня Государственной Думы и Совета Федерации. Это необходимо для того, чтобы эти вопросы получили хоть какое-то координирующее начало на федеральном и на локальном уровне. Лично у меня надежда на то, что этот национальный механизм начнет воссоздаваться. Я думаю, чрезвычайно важно, чтобы этот механизм изначально был ориентирован на целевые установки, которые записаны в Декларации тысячелетия. Там есть третья цель, которая является полностью нашей. Но и все остальные 7 целей тоже содержат гендерную компоненту. И это очень хорошо прослеживается в тех рекомендациях, которые подготовила Гендерная группа, которая работала в Проекте тысячелетия.
13
2 4 6 8 10 12
14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
Я считаю, что все эти 10 лет не потеряны. Несмотря на все, запас каких-то положительных моментов накоплен. Другой важный вопрос – как нам теперь сконцентрироваться, скоординироваться - с тем, чтобы построить свою правильную стратегию на данном этапе? Мы должны ставить вопрос о приоритетах, которые выдвигает женское движение, о деньгах для реализации этих приоритетов и для финансовой поддержки женского движения, включая бюджетные средства. Мы должны профессионально разговаривать с государством, с бизнесом, другими общественными организациями на языке стратегий, приоритетов и денег для них. Я уезжаю с этой конференции с осознанием того, что ситуация с Национальным механизмом в России не является уникальной – она в той или иной степени свойственна и другим странам. Здесь, на конференции, видны очень высокая степень солидарности, высокий уровень международной координации действий. В ходе этой встречи создана сеть, которая ставит своей задачей мониторинг - наблюдение за тем, каким образом международные договоренности выполняются на локальных уровнях. И если эта работа будет поставлена правильно, женские организации будут получать информацию о том, какие макропроцессы идут в интересующей нас области, и как мы можем быть включены в них. Это, с одной стороны. С другой - это позволит и соотносить с ними свои действия на микроуровне. В этом смысле задача нашей нынешней конференции выполнена – координация межстранового регионального взаимодействия была налажена. А если говорить о слабости женского движения ... Я думаю, что, чем больше мы говорим о ней, тем больше мы создаем такую возможность. Нам надо строить стратегии на будущее, надо растить новых лидеров, которые смогут видеть эти проблемы. Надо растить государственных людей, для которых будет очевидным существование гендерных проблем. Это очень важно – уметь видеть эти проблемы. Говоря о них, мы не должны просить – мы должны требовать. Мы здесь часто вспоминали Пекин. Да, прошло десять лет! Я ездила туда с делегацией от Независимого женского форума с моими подругами по женскому движению. В нашей делегации были Ася Посадская, Лиза Божкова, Лена Кочкина, Зоя Хоткина, Нина Габриэлян, Татьяна Клименкова, Ольга Воронина, Надежда Ажгихина, Светлана Свистунова и многие другие – достаточно большая группа была. Прошли эти десять лет, и я вижу, что все те, кто ездил туда, остались верны этой теме, все мы продолжаем работать в этой области. Наверное, это тоже о чем-то говорит. Прошедшие десять лет добавили нам седины и опыта. У каждой шла своя жизнь. Мы с мужем отметили серебряную свадьбу. Сыновья выросли. Старший уже закончил Московский
государственный университет и защитился, он стал кандидатом физико-математических наук, младший женился и в этом году заканчивает Физико-Технический Институт. Теперь у меня есть невестка, большая умница, тоже с Физтеха. Мне приятно смотреть на молодую семью – по-моему, она вполне феминистского толка. Или, точнее, партнерского – где все делают вместе, где нет никакой дискриминации. Моя семья меня поддерживает в моих делах. Никогда не было какого-то недовольства по поводу моей занятости или поездок. Другое дело, что у меня самой часто бывало чувство, что я своей семье и своим детям не уделяю столько времени, сколько надо и сколько я хотела бы. Но както так сложилось, что мы все делаем и обсуждаем вместе и в общем-то все успеваем. Если говорить об опыте этих десяти лет в общественном смысле, то у меня не то, что разочарование, нет – у меня появляется какая-то горечь из-за того, что женское движение, которое очень мобилизовалось на построение нового, демократического режима, через столько лет не достигло тех результатов, которые вполне могли быть. Мы увлеклись демократическими изменениями и пропустили такие важные вещи, как приватизация и распределение собственности. И теперь ни одна из женских организаций не имеет собственности, у них нет даже помещения для работы, и они вынуждены платить за аренду, и очень часто – немалые деньги. Мы попросту проморгали этот процесс. И теперь для многих организаций даже собраться где-то часто составляет проблему. А ведь этого не было еще десять и даже пять лет назад. Это упущенный шанс, это горько. Но это проблема не только женских организаций – это общая проблема всех общественных организаций в нашей стране. Второе – мы не выстроили деловых отношений ни с бизнесом, ни с государством. Они относятся к женским организациям, как к неисчерпаемому источнику волонтерского труда. Это главная печаль – мы не отстояли то, что могли. Мы неправильно себя позиционировали. Это, наверное, чисто по-женски, когда мы так много отдаем и столь многим жертвуем. Между тем правила игры поменялись. Я вижу реальное противоречие между солидарностью, которая очень сильна в женских организациях, и правилами рынка, когда все продается и все покупается. Это вызывает большие личные трагедии, конфликты, психологические срывы. Самое грустное, когда люди уходят из женского движения. Они говорят: я устала. Или: я пойду в бизнес. Я воспринимаю это как свою личную вину – стало быть, у нас не хватило мудрости, солидарности, чтобы эти люди остались с нами сегодня. Сегодня. Но будем надеяться и работать на Завтра. Где все мы будем вместе.
■
прямое включение
ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ
Фиби ШРАЙНЕР, координатор проектов Женской cетевой программы Института “Открытое общество”:
- Десять лет назад, когда проходила Пекинская конференция, мне было всего 19, я училась в колледже и тогда мало задумывалась, что та свобода, которая у меня есть, – результат многолетней борьбы многих женщин за свои права. И вот уже почти шесть лет я работаю в ЖСП Института “Открытое общество” – я работаю в основном с женщинами из стран СНГ и Восточной Европы. Это удивительные люди, искренне желающие изменить к лучшему положение женщин в своих странах. Я вижу их активность и восхищаюсь ими. Подчас их жизнь весьма нелегка. Узнав эту другую жизнь ближе, я вдруг стала иначе оценивать все, что есть здесь, в Америке, в Нью-Йорке. С одной стороны, здесь есть все, что может человек пожелать в материальном плане. С другой стороны – Нью-Йорк огромный город одиноких людей, рабски работающих ради карьеры. Я знаю много богатых американцев, которые глубоко несчастны в своих роскошных апартаментах. Русские мне много раз говорили, что считают американцев потребителями. Отчасти это правда. Мне до сих пор странно вспоминать, как после 11 сентября Буш сказал, обратившись к нации: «Если хотите что-то хорошее сделать для Америки, идите и покупайте». Мне, честно говоря, это несколько странно было слышать. Мне больше по душе идея духовности, идея духовного развития. Буддисты говорят, если хочешь понять человека, посмотри, как он относится к тому, кто ниже его. Я не раз убеждалась, что это правда. Когда я училась в колледже, мне нравился марксизм, мне очень импонировала идея равенства в коммунизме. Но когда я стала работать с женщинами из бывших коммунистических стран и услышала реальные истории из их жизни, то поняла, что теория есть теория... Я вообще не думаю, что какая-нибудь политическая система совершенна, я убеждена, что человек счастлив, если он выбирает путь духовного развития. А меня делает счастливой моя работа – планирование встреч, написание отчетов – в конечном счете, я делаю эту работу ради людей, и это наполняет мою жизнь смыслом. И вот иногда кажется, что, если мы сделаем вот эти определенные шаги, то преодолеем насилие, примем нужные документы, продвинемся вперед в улучшении положения женщин – ан нет, не так легко все выходит. Делаем шаг назад, стараясь хотя бы сохранить позиции – так случилось на этой конференции в Нью-Йорке. Но надо работать и идти дальше.
15
2 4 6
ÑÇÖ çÖÑÖãà Ç çúû-âéêäÖ
8 10 12 14
16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
Галина ПЕТРИАШВИЛИ, Ассоциация журналистов «ГендерМедиаКавказ», Грузия Марина Табукашвили, координатор Женской программы Фонда “Открытое общество Грузия”, напутствуя меня в Нью-Йорк, попросила вести дневник. Я делала это, собственно говоря, для нее – всегда стараюсь выполнять просьбы симпатичных мне людей. Как и обещала, каждый вечер я записывала то, что могла вспомнить. Но просто фиксировать мероприятия мне было скучно, и я писала все, что придет в голову. Так к деловым строчкам прибилось много мусора из мимолетных впечатлений и чувств. Когда я дома перечитала эти строчки, они мне показались любопытными. И вот вам, пожалуйста, нью-йоркский дневник Гали П. Или мой нестандартный дружеский отчет, как все было. Не только вовне, но и во мне. 28 февраля Я только что прилетела. Идет мокрый снег. Чиновник на паспортном контроле строго спросил меня, не работать ли я сюда приехала. Работать, ответила я гордо. Освещать ход 49-й Сессии Комиссии ООН по положению женщин. Это был честный ответ, который, думаю, редко дают наши соотечественники/цы на американской границе. Первым нью-йоркцем, с которым довелось общаться, законно ступив на американскую землю, был таксист. Таксистов этого города я невзлюбила с первого взгляда и на протяжении двух недель удивлялась, до чего же верным оказалось первое впечатление. Они грубоваты, нахальны, никогда не смотрят на клиента и практически не реагируют на вопросы. Таксист номер один обманул меня на 20 долларов, соврал, что тут надо платить «ин эдванс», то есть заранее, не дал чек и даже не подумал донести мою сумку хотя бы до тротуара. В номере я встретила московскую подругу Свету Свистунову и обрадовалась больше, чем сама от себя ожидала. Вторая моя подруга Надя Ажгихина пришла поздно, когда мы со Светкой уже спали. Надя приехала за три дня до того и уже почти акклиматизировалась во времени.
дневник Гали П. 1 марта Проснулись часа в 4, все трое. Было еще темно, однако наши внутренние тбилисско-московские часы скомандовали подъем. В смысле времени приезжать в Америку выгодно – даже все абсолютные совы ведут вполне жавороночий образ жизни, особенно первую неделю. В 9 часов валишься с ног, зато часа в 4-5 просыпаешься полностью, готовой к труду и обороне. Впереди до ближайшего мероприятия целых 5 часов жизни. Можешь думать о ней, читать или в подробностях снимать из окна восход над Нью-Джерси. Этим последним я и занималась. Наконец подошло время первой для меня встречи в штабе Женской программы Института “Открытое общество”. На нее пришли руководитель программы Ася Посадская; Лариса Федорова и Лена Козырь из России; Виргиния Алексеюнайте из Литвы; Наталья Карбовская и Екатерина Левченко из Украины; журналистка Катя Попова из Болгарии. Наша комната присутствовала в полном составе: Надя, Светка и я. У меня кружится голова и такое чувство, что мы все встретились где-то после жизни. Многих вроде вижу впервые, а чувство такое, что знаю давно. Ведь все мы знакомы друг с другом по электронной почте. Это чувство приятное – узнавание и совмещение абстрактного имени с реальным образом. Вот ты какая, Виргиния, а я тебе написала письмо буквально накануне отъезда. Вечером нас пригласили на прием в НьюЙоркский офис Института “Открытое общество”. Мы – Надя, Светка и я – слегка перепутали время и пришли на полчаса раньше. Стали ждать на диванчике. Вижу еще двоих ранних и ожидающих. Присматриваюсь: родное лицо! Бросаемся друг к другу, как на самом деле родные люди. А ведь и вправду не чужие: мы с профессором Фериде Зурикашвили почти пять лет работаем в Коалиции женских неправительственных организаций Грузии. Я знала, что Фериде находится в США, но не надеялась ее увидеть. Оказывается, она работает поблизости, в университете соседнего штата НьюДжерси. Фериде и ее бывшая аспирантка Меди-
ДИАЛОГ женщин ко Бадашвили прибыли сюда около пяти месяцев назад, чтобы подготовить базу для создания гендерного факультета дома, в нашем национальном университете. К сожалению, недавно Фериде потеряла любимого мужа – и это совсем не та Фериде, которую я знала в Тбилиси. Она страшно убита горем, но не сломлена. Можно только догадываться, чего ей стоит продолжать работать. Дискуссия, которая состоялась после приема, получилась тревожной. Выступающие говорили о том, что за десять лет после Пекина практически ничего не изменилось. Несмотря даже на какие-то институциональные перемены, на которые все так уповали. Министр по равным правам из Польши: «Наличие структуры ничего не решает; наше министерство доживает последние месяцы – дальше вместо него будет учреждено министерство семьи; оно и будет заниматься гендерным равенством». Многие говорили об откате, который наблюдается в женском движении. Новых побед масштаба Пекина не видать, зато поражения – на каждом шагу. В воздухе – предчувствие грозы. Всем понятно, что на конференции будет большая драка. Тем более важно сформулировать задачу, дать свои оценки, постараться влиять на свои правительственные делегации. 2 марта Утро, встреча в нашем штабе на 28-м этаже. Штаб – это обычный гостиничный номер - правда, двухъярусный. На первом проходят наши встречи, а на втором ночует Ася Посадская. Вообще-то она живет с семьей в соседнем штате Нью-Джерси (который я упорно снимаю каждое утро), но на время конференции поселилась здесь. Поближе к театру военных действий. Присутствовали все те же, кто и вчера, плюс Фиби Шрейнер и несколько новых лиц. Одна из основных тем – организация спецвыпуска журнала «Мы/We: Диалог женщин». Надя предлагает сделать первый, переходный из России в Грузию номер как спецвыпуск, посвященный нынешней 49-й Сессии Комиссии ООН по положению женщин. О том, что журнал будет переезжать из Москвы в Тбилиси, мы договорились в ходе консультаций сначала в Тбилиси, потом в Москве, активное участие в обсуждении принимала наша Марина Табукашвили; параллельно Надя имела обмен информацией на эту тему с Колетт Шульман, американской соучредительницей и соредактором журнала на протяжении всех лет его существования. Теперь Надя предлагает стать его реда-
ПЕКИН+10
ктором мне. На это есть много причин, и дело вовсе не в моих выдающихся редакторских способностях. Как говорится, так надо. Я немножко задумалась. Когда разговор идет по-английски, я задумываюсь чаще, чем следовало бы, это плохо. Продолжается обсуждение журнала. Надя предлагает, чтобы информация в этом спецвыпуске состояла из трех основных блоков: 1) официальные документы, 2) развитие отдельных тем в контексте наших конкретных стран, 3) личные истории наших подруг, под условным девизом: «Пекин в моей жизни» или «10 лет после Пекина» - что-то в этом роде. Я было предложила «10 лет после Пекина» трансформировать таким образом, чтобы рассказать о жизни стран – что изменилось, в какую сторону, чем занимаются бывшие национальные делегации. Однако сама же отказалась от своего предложения – журнал надо сделать быстро, чуть ли не за месяц после возвращения. Он должен быть четким и компактным – логично сфокусироваться вокруг сессии CSW. Было предложение 12 пунктов Декларации разбить по странам и описать ситуацию, но эту идею забраковали как откровенно искусственную. Ктото предложил писать аналитические статьи по каждой из стран региона, но и это отвергли, чтобы не задавать искусственные рамки. Наш журнал должен быть живым и интересным. Чем меньше он будет напоминать официальный вестник, тем лучше. На этом сошлись. Договорились завтра встретиться еще раз, и чтобы каждая из нас принесла свои заготовки. 15 часов. Сижу на рабочем совещании (caucus) НПО Центральной и Восточной Европы и стран СНГ. Это наш рабочий орган, орган наблюдения, оценки, влияния. Впрочем, возможности влияния минимальны. Еще до отъезда в Нью-Йорк Фиби сообщила всем, что в распоряжении нашей группы НПО всего лишь два пропуска на официальные заседания Комиссии. Мы долго обсуждали, как нам их лучше делить. В итоге решили, что ежедневно будем выдвигать по два «репортера», в обязанности которых входит наблюдение за работой сессии, фиксация всего наиболее важного и доклад об этом перед всей группой. Каждый регион имеет такие свои рабочие встречи, есть еще объединенные рабочие совещания (Linkage Caucus), на которых присутствуют представители разных регионов. Мне нравится, как работают мои коллеги из неправительственного сектора. Я думаю: странно, что мы – неправительственные, а правительственные – они. Такие кра-
17
2 4 6 8 10 12 14 16
18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
мольные мысли посещают меня и дома, когда я вижу четкость и полное владение темой со стороны эн-пэ-ошников и полную беспомощность со стороны государственных чиновников. Увы, такое бывало часто. Тут, на конференции, правительственные и неправительственные как чистые и нечистые. “Только для правительственных делегаций” написано на зонах доступа в Интернет. У правительственных больше удобств, возможностей, спеси. Неправительственные бегают по ООН с пальто и куртками наперевес, потому что для них нет раздевалок. У моей подруги из Грузии в этой суматохе пропало пальто. Неправительственные – как саранча, нас много, мы все время фонтанируем идеями, лезем куда не просят, все время выскакиваем со своими заявлениями. Не мешайте работать – вероятно, так и рвется кое у кого с языка. Однако нельзя – время теперь другое. Приходится терпеть и даже делать вид, что слушаешь. Может быть, потому ничего и не меняется, что демократия для многих из сильных мира – это лишь словесная ширма, за которой все идет по совсем другим правилам. 3 марта На Рабочем Совещании сообща составляли текст Заявления представителей неправительственных организаций из стран Центральной, Восточной Европы и СНГ по вопросу внесения США поправок к Декларации 49-й сессии Комиссии ООН по положению женщин. В нашем Заявлении говорится: «Позиция США на 49-й сессии Комиссии ООН по положению женщин ставит под угрозу достижение консенсуса при принятии Итоговой Декларации 49-й сессии Комиссии ООН о полном подтверждении государствами-членами ООН своих обязательств по реализации Пекинской декларации и Платформы действий. Такая политика наносит ущерб 10-летней работе женских организаций, направленной на интеграцию прав человека женщи-
ны в процессы построения демократий в наших странах...» К вечеру пришла хорошая весть: Итоговая и Пекинская декларации остаются без изменений, ревизии не будет, как того ни добивались США. Однако треть рабочего времени конференции потрачена на то, чтобы подтвердить то, что уже было завоевано. Грустно и досадно. Завтра мне предстоит выступить в Центре европейских исследований Нью-Йоркского университета на встрече, организованной Международной сетью женщин Восток-Запад (Network of East-West Women – NEWW). Задолго до сессии мне предложила это одна из лидеров NEWW Нанетт Фанк. Тема моего 15-минутного доклада – «Роль медиа в процессах Пекин+10 в странах Южного Кавказа, Центральной Азии, России и других странах СНГ». Я собираюсь сконцентрироваться в основном на странах ЮК и ЦА, где работала осенью как эксперт БДИПЧ ОБСЕ по гендерной журналистике; рассказать про Россию я попросила Надю, которая согласилась пойти вместе со мной. Я нервничаю, потому что докладывать надо по-английски. И мне грустно. На задворках сознания вертится фраза: «вот она, расплата». 4 марта Сегодня был очень насыщенный день. В 13.00 – встреча в головном офисе UNIFEM. Сплошь знакомые лица из Армении, Узбекистана, России, Кыргызстана, Украины. Опять звучит тревога по поводу того, как медленно все продвигается. Многие рассказывают о своей конкретной работе – и она впечатляет. Понимаешь, что организации работают хорошо и делают многое. Но почему же перемены наступают так медленно? – вот вопрос. Почему хорошие слагаемые в итоге не дают хорошую сумму? На самых разных встречах в Нью-Йорке в разных вариациях звучит мысль о том, что надо менять язык, на котором мы говорим с правительствами, донорами, международными организациями, нужно учить язык, понятный экономистам и бизнесменам. Резюме: за 10 лет после Пекина сформировался круг НПО и лидеров, озабоченных этой проблемой; есть инструменты в виде пекинских документов, Целей тысячелетия – надо уметь использовать их как аргумент и как оружие. 16.00. Встреча в университетском Центре европейских исследований, о которой я писала вчера. Мы отправились туда с Виргинией Алексеюнайте, Наталкой Карбовской и Олэной Сусловой. Олэна – тоже докладчик на означенном семинаре. Поехали на такси, потому что боялись опоздать – и именно потому чуть не опоздали (я определенно свожу старые счеты с нью-йоркскими таксистами). Сначала полчаса
ДИАЛОГ женщин не могли остановить машину, потом разбились на две охотничьи группы и стали загонять их профессионально. И поймали сразу две. Водитель той машины, которая оказалась ненужной, не выпустил Виргинию, пока она не заплатила сколько-то долларов. И это при том, что на тротуаре нетерпеливо бил копытом другой пассажир. На семинаре в университетском Центре было четыре докладчицы: Жасмина Тесанович, активистка НПО «Женщины в черном» из Сербии, Муборак Шарипова, директор НПО «Открытая Азия – Дания», я и Олэна Суслова, информационно-консультативный женский центр из Украины. Жасмина очень темпераментно рассказывала о том, какие испытания перенесли ее соотечественницы. Муборак выступила на тему «От домашнего насилия к апартеиду в республиках Центральной Азии». Олэна, естественно, говорила о гендерном аспекте недавней “оранжевой революции” – при этом получила, как мне показалось, наибольший интерес аудитории. Проблема английского, которая мучила меня все предыдущие дни, отступила сама собой. Выступления были настолько интересные, что лингвистическое несовершенство прощалось автоматически. Мы, докладчицы из СНГ, говорили на этом языке не блестяще – в детстве нас учили учительницы, никогда не бывавшие за границей, наученные своими учительницами, которые тоже никогда там не были. В этой связи все дни конференции я с наслаждением слушала наших юных коллег – россиянку Лилиану Проскурякову и грузинку Тамуну Сабедашвили, и молоденьких девочек из Польши, Словении – их было много - они звучали так правильно, так красиво, на таком замечательном английском, что сердце радовалось. Оно радовалось еще и потому, что девочки эти высказывали умные мысли и показывали хорошую волю. Они рвались в бой, и это вдохновляет. А вы говорите - откат, откат... (ворчу я). После дискуссии в Центре мы пошли домой к Энн Снитоу. Энн – одна из самых заметных и авторитетных активисток NEWW; а NEWW – одна из старейших региональных женских сетей. Она была задолго до того, как появились KARAT, ASTRA, Европейское женское лобби или WIDE. Энн Снитоу принимала также деятельное участие при формировании стратегии Женской программы Института “Открытое Общество”. Вечеринка получилась очень приятной, комфортной. Было множество незнакомых между собой людей, однако не чувствова-
ПЕКИН+10
лось ни тени натянутости. В этом – особый дар хозяйки и уникальное очарование ее дома. Говорят, помещение переделано из старого фабричного цеха: нестандартная архитектура, старинные стены, «спокойный» (третий или, может, пятый – я не запомнила) этаж. После манхеттенских небоскребов особо западает в душу такая теплая и человечная обстановка, где выражение лица имеют даже дверные ручки (кажется, наша барышня уже скучает по Тбилиси). После вечеринки мы отправились гулять вместе с Катей Поповой из Болгарии. Гуляли в сторону своей гостиницы. Оказалось, что гулять очень далеко, а с заходом в книжный магазин, где Катя купила огромную и тяжеленную книгу своему мужу (что-то по международному финансированию), гулянье заняло часа два. Мы шли и разговаривали обо всем на свете – в том числе о финансировании и мужьях. Я уверяла Катю, что брак отличная вещь, - надо потерпеть только первые тридцать лет. Она страшно развеселилась. Подсчитали – ей ждать этого рубежа еще долго, а у меня он уже вот-вот. 5 марта В 10 часов – встреча в нашем штабе на 28-м этаже. Ася рассказывала о том, какие возможности для женского движения дают Цели развития тысячелетия, о той борьбе – открытой и закулисной, которая ведется вокруг этого документа, о юридической и финансовой сторонах. ЦРТ предстали во всей динамике и сложности, со всей правовой оснасткой, с командой ключевых лиц, которые отвечают за продвижение, с набором препятствий и подводных камней... Женский вопрос сегодня – это вопрос большой политики, это высшая математика международного права. Мне стало плохо. Я поняла, что ничего – НИЧЕГОШЕНЬКИ – не понимаю в этом, что я самозванка на этом форуме профессионалов. Можно не сомневаться, что это ощущение отравит мое существование. 13.00. Встреча нашего «кокуса», посвященная планированию дальнейших совместных действий в регионе. Одна из 4 групп, в которую входило большинство представителей из СНГ, занималась планированием имплементации ЦРТ на национальных уровнях. Снова многим хотелось отрапортовать о «проделанной работе», и опять стояла задача распространения отдельных успехов и удач на системный национальный уровень. Было видно, что мы имеем дело с несколькими реальностями: 1) ЦРТ (как, впрочем, и ППД) пока не является настольной книгой президентов, парламентариев и широкой
19
2 4 6 8 10 12 14 16 18
20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
общественности; 2) необходимо заставить зазвучать эти документы, настойчиво популяризировать эти тексты; 3) необходимо работать с правительственными людьми, строить с ними тандемы и коалиции, доказывать и просвещать, и обращать в свою веру... В виде конкретики предлагались семинары, тренинги, экспертные встречи по ЦРТ, совместные заявления, техники лоббирования и т.д. Нас с Надей, естественно, интересовала роль журналистов в этом деле. Надя озвучила идею журнала, впервые прозвучало предложение переводить его на английский – для того, чтобы его могли читать и за пределами СНГ. Я рассказала о мониторинге, который мы провели с коллегами-журналистами в 7-ми странах. Наш маленький мониторинг был посвящен гендерному анализу состава экспертов наших газет. Однако можно провести исследование по темам, названным в ЦРТ, – и сделать выводы. Кроме того, можно затеять большой журналистский проект со стартовым тренингом для тренеров. Дальше идет серия тренингов (семинаров) для СМИ, включение журналистов в тематику ЦРТ, превращение их в заинтересованных союзников. Я постаралась донести информацию о нашей международной коалиции гендерных журналистов «КавкАзия», которая уже третий год действует в нашем регионе. Это – очень важный ресурс. Фиби все аккуратненько записывала в блокнот, и это обнадеживало. Итогом встречи стали перспективные планы действий НПО региона по продвижению ЦРТ в наших странах. Вечером. Очередная консультация по журналу с Надей и Ларисой Федоровой в номере у Ларисы. У Нади в голове уже есть готовая концепция номера. Она предлагает сделать серию записок участниц – и пусть это станет одним из главных содержательных блоков. Надя говорит: пусть будет раздел «Пекин+10», в нем мы поместим программные документы, картинки с конференции. Пусть будет побольше живых заметок, чисто человеческих: что меня задело, мои мысли и чувства, впечатления от мероприятий и встреч. Мы соглашаемся, что наш лидер и стратег Ася выступит с передовой статьей. Где мы сейчас? Что является главными надеждами и главными угрозами мирового женского движения сегодня? – вот вопросы, на которые мы поручаем ответить Асе. Впрочем, она это уже сделала сегодня утром, надо только расшифровать диктофонную запись. Лариса говорит: в журнале нам нужно связать воедино три вещи: сегодняшний международный контекст + специфику нашего региона + Цели тысячелетия. Лариса хорошо сказала про ЦРТ: это – мировая попытка оценить, какие есть
ресурсы и как они обеспечены экономически, и упор делается на национальных механизмах. Если совсем просто, то Пекин+10 сказал: надо увязать старую повестку Пекина с Целями тысячелетия. Вот и все. Берешь заготовки, которые уже есть в мировом женском движении, – и замеряешь ими то, что болит на национальном уровне. И никакой риторики! Мне нравятся вопросы, которые звучат на этой конференции. Где деньги для женского движения? Какие механизмы работают, а какие - нет? В чем нас обманывают? Какие нужны законы? Какие должны быть гарантии? 6 марта Вместе с Ларисой Федоровой расшифровывали мою диктофонную запись. Ту запись, которую я сделала вчера на встрече с Асей, где она давала нам разъяснения по поводу ЦРТ. Она объясняла нам, в чем отличаются подходы ЦРТ от предыдущих документов, и как они соотносятся с глобальным финансированием международных программ. Я поняла так, что ЦРТ стимулируют национальные правительства внедрять (и вырабатывать) механизмы улучшения ситуации. При этом, если раньше финансирование национальных программ было целевым, то теперь государствам дается возможность самим определить свои приоритеты. Вообще же, ЦРТ – это минимализированный универсальный документ, он не может быть сужен на национальном уровне – может быть только углублен и расширен. Я записала речь Аси на диктофон в низком режиме (экономила место на диске), и когда мы с Ларисой расшифровывали, то просто замучились. Вечером горько всплакнулось. Полная беспомощность, просто невозможно, я не смогу разобраться в этом никогда! У меня нет таких извилин, которые могут понимать этот язык. Что с чем связано и куда течет? Огромный бэк-
ДИАЛОГ женщин граунд усилий, финансовые потоки, суконный невменяемый язык официальных документов. Это на мой язык не переводится! Помните булгаковского ошпаренного Шарика? - И ветер? У-у-у-у... Это я – Шарик, скромная грузинская журналистка, которая внутренне воет на 39-м этаже. И ветер, ветер. А ведь я только хотела писать о женщинах, и ничего больше. И в то же время я понимаю, что просто писать – это в темноте дергать слона за хвост. Не зная, что это хвост, что это слон, не ведая, куда он идет и какие у него намерения. Да, метафора получилась не сказать, чтоб очень ясной. Но не будем о грустном. Одна моя подруга в Грузии говорила мне: «Знаешь, чем мы отличаемся от мужиков? Среди них любого на улице останови и спроси: министром будешь? Любой ответит: буду, чего там! А мы? Да я, может, не справлюсь, да смогу ли я, да надо подумать, взвесить, посоветоваться...» Это верно. А потом беремся и видим, что можем ничуть не хуже. А может, и получше. Я познакомилась здесь с потрясающими женщинами! Причем их, если можно так сказать, подвиг потрясает своей обыденностью. Только два сюжета. Одна дивчина успешно занималась проблемой треффика. Пока ограничивалась вызволением жертв и первой помощью, все было нормально. А когда стала иметь, что вполне естественно, свое мнение относительно законов, государственного устройства, проблем миграции и т.п. – ей быстренько сказали: а что вы в этом понимаете, вы же не юрист! Пришлось стать юристом. Пришлось стать очень хорошим юристом. Уже имея одно образование, она поступила на юрфак, выучилась, стала доктором наук и профессором. Оставаясь при этом лидером очень известной и авторитетной организации. Вот это класс, я понимаю. И второй сюжет, другая страна. Просто женщина, врач. Семья, где не хватает денег, маленькие дети, безработный муж. Долги. Разъяренные кредиторы. Кошмар. Она рассказывает: «Это было лет десять назад. У нас тогда челночество было очень популярно. Схема такая. Скупаешь то, что у нас тогда еще продавалось: вилки из нержавейки, комплекты постельного белья. Везешь все это тюками в Польшу, там продаешь. После этого переезжаешь в другой польский город, там накупаешь вещи разные, детскую одежду. Везешь все это тюками к себе домой. Минуешь пограничные кордоны с проверками, поборами. Привозишь домой. Продаешь. Все ясно, да? Для моей семьи тогда это был единственный шанс выплатить долги. Я оставила годовалого сына, взяла новый долг и отправилась в путь. Мне говорили: не получится,
ПЕКИН+10
ЗАЯВЛЕНИЕ по случаю 8-го марта 2005 г. НПО региона стран-членов Экономической Комиссии Европы ООН, собравшихся на 49-ю Сессию Комиссии по положению женщин ООН Мы, представительницы неправительственных организаций региона стран-членов Экономической Комиссии Европы ООН *1, собравшиеся в Нью-Йорке на 49-ю Сессию Комиссии ООН по положению женщин, приветствуем полное повторное одобрение консенсусом правительственными делегациями Пекинской платформы действий. Пекинская платформа действий и Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин являются важными механизмами защиты прав женщин, как неотъемлемой части прав человека, и играют важную роль во всех странах нашего региона. Мы настаиваем, чтобы наши правительства предприняли конкретные действия для полного исполнения Платформы действий и Резолюции Совета Безопасности ООН №1325 на национальном уровне на практике, а не только на бумаге. Мы призываем наши правительства повысить уровень подотчетности в области обеспечения прав женщин, включая права цыганских женщин, женщин с ограниченными возможностями, сексуальных меньшинств, права других меньшинств и маргинализованных групп девочек и женщин и назначить Специального Уполномоченного для мониторинга соблюдения этих прав. Мы призываем наши правительства сделать гендерное равенство и права человека женщин ключевым вопросом обсуждения на Саммите Тысячелетия в сентябре 2005 г. в рамках повестки дня Развития. Мир, устойчивое развитие и права человека являются наиболее важными для наших организаций и наших сообществ и должны, без всякого сомнения, стать неотъемлемой частью других повесток дня – Безопасности и реформы ООН – предстоящего Саммита. Мы настаиваем, чтобы ООН, правительства нашего региона и всего мира предприняли конкретные и незамедлительные действия.
*1
Регион включает страны Северной Америки, Западной и Восточной Европы, Россию и СНГ
21
2 4 6 8 10 12 14 16 18 20
22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
влезешь в новые проблемы. Но - получилось. Я заработала больше, чем даже надеялась. Заплатили долги и еще осталось что-то около 500 долларов. Больше я коммерцией не занималась». Это рассказывает мне моя новая подруга в Нью-Йорке, красивая молодая женщина, успешная, активистка одной из национальных НПО, доктор с хорошей практикой. И вдруг она говорит: «Но до сих пор я так и не поняла – почему это в Польшу рванула я, а не мой муж?». Почему-почему. ПОТОМУ! 7 марта Встреча с Фиби в штабе. На ней присутствуем: Надя Ажгихина, Тамара Овнатанян, прилетевшая вчера из Еревана, и я. Говорим о возможностях гендерной журналистики в регионе. Но начинаем с журнала, со спецвыпуска. Тираж, технические характеристики, где печатать, где переводить, как выходить на постоянный режим. Потом переходим к журналистским сетям. Я выскакиваю вперед и рассказываю о международной Коалиции гендерных журналистов «КавкАзия». Это уникальное объединение! Его жизнеспособность подтверждают наши чисто волонтерские проекты – причем такие непростые и, прямо скажем, недешевые, как мониторинг СМИ сразу в нескольких странах или выпуск международного электронного журнала «КавкАзия». Мы умудряемся это делать без единой копейки – хотя и понимаем, что без финансирования вряд ли сможем продолжать это долго. Коалицию «КавкАзия» мы создали летом 2003 года на первой международной конференции, которую провела наша грузинская Ассоциация журналистов «ГендерМедиаКавказ». Та конференция называлась «Масс-медиа за гендерное равноправие», через год мы провели вторую, которую назвали «Масс-медиа за продвижение женщин в политике». Обе профинансировал гендерный отдел Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации за безопасность и сотрудничество в Европе. Это важно – сказать об этом, гендерный отдел БДИПЧ ОБСЕ (ODIHR OSCE) в лице руководителя отдела Тийны Ильсен и ее команды проводит огромную работу в регионе, в том числе и с журналистами. Осенью прошлого года отдел Тийны мощно поддержал меня лично, дав возможность отправиться в страны «КавкАзии», откуда я привезла экспертные отчеты о состоянии гендерной журналистики и возможностях ее развития. Фиби живо интересуется: когда эти отчеты будут доступны? Фиби слушает замечательно – честно сказать, далеко не все журналисты могут так слушать. Ничто
от нее не ускользает. Тамара дополняет мой рассказ – она одна из учредителей «КавкАзии» и ее координатор в Армении, мы много работаем вместе. Надя рассказывает о международной сети преподавателей гендерных курсов факультетов журналистики – это проект новый и очень интересный, родился летом прошлого года в Москве на семинаре Женской программы OSI, где присутствовали преподаватели из нескольких стран региона. Важно то, что эти наши две сети прочно связаны - как мостиками, они связаны теми, кто работает и в одной, и в другой. Мы рассказываем все это Фиби и еще раз убеждаемся сами, как, оказывается, много уже сделано. 15.00. Ежедневная рабочая встреча НПО региона в ООН - «caucus», одним словом. Говорим о том, что происходит на сессии, много эмоциональных высказываний. Зачитан черновой вариант Заявления всех НПО относительно повестки дня Саммита Тысячелетия, который предстоит в сентябре. Неправительственный сектор настаивает на том, что «Устойчивое развитие, глобальная безопасность, мир, обеспечение прав человека, а также искоренение бедности, насилия, расизма и всех иных форм дискриминации являются составляющими ЕДИНОЙ ПОВЕСТКИ. Ни одна из этих проблем не может быть решена по отдельности. Ни одна из этих проблем не может быть решена без мобилизации достаточных ресурсов, которые должны быть направлены реально. Ни одна из этих проблем не может быть решена без реализации в полной мере прав человека женщины и активного участия гражданского общества». Тем самым мы говорим: так называемые «женские» проблемы – это проблемы всего человечества; только равенство может быть ключом к безопасности и устойчивому демократическому развитию. Рассматривать женские проблемы отдельно - значит, загонять их в идеологические резервации, и даже при достаточном внимании это только паллиатив, а не полноценное лечение. (Да, метафора явно навеяна общением с моей новой подругой-доктором). 8 марта Праздник со слезами на глазах. Состоялось праздничное заседание во 2-м ООН-овском зале. Мажор: после Пекина мир понял, что у человечества нет другого пути, как гармонизация гендерных отношений. Минор: миллионы женщин живут в недостойных условиях, антисанитарии, безграмотности, насилии. Конструктив:
ДИАЛОГ женщин женщин нужно рассматривать не как пункт в повестке дня, а – как ресурс, как субъект действий по изменению ситуации; так же нужно рассматривать бедняков – не как обузу и объект помощи, но – как потенциально активное начало. Заседание получилось вполне деловым – никаких реляций и рапортов, много боли и тревоги. Специальный советник Генсека ООН по положению женщин Рейчел Майанджа: «Все Цели развития Тысячелетия актуальны для женщин, и женщины актуальны для ЦРТ». Специальный посланник Генсека ООН по ВИЧ/СПИД Нафис Садык: «Расходы на улучшение положения женщин мизерны по сравнению с военными расходами... Мы движемся вперед, несмотря на все преграды, и мы будем двигаться; вопрос лишь в том, будет ли мировое сообщество нас поддерживать?» Представитель Генсека ООН по трущобам (Хабитат) Ака Тибаюко: «Мы не должны относиться к беднякам как к бремени, мы должны относиться к ним как к большой потенциальной силе». Женские имена докладчиков никого не ввели в заблуждение – самой Организации Объединенных Наций очень далеко до реального гендерного равенства – Генсек имеет 31 заместителя, среди них женщин только шестеро. В президиуме четыре места из шести занимали женщины – в связи с праздником, надо полагать. По этому поводу утомительно и однообразно шутил председатель. Если меня спросить, то без этих шуточек можно было бы обойтись хотя бы в ООН. После полудня я брала интервью у Аси Посадской. Просто нахально ворвалась в штаб и коварством, вопрос за вопросом, узнала все, что наверняка будет интересно читателям нашего грандиозного журнала. Когда я не была знакома с Асей, я думала, что это, наверное, такая пожилая – возможно, даже тучная – дама в летах; этакая живая история женского движения. Оказалось, что Ася – летучая, лучистая и молодая. Мне кажется, интервью получилось такое же – непринужденное и очень информативное. Сегодня я собой довольна. И Асей. Все время забываю записать: в один из предыдущих вечеров у меня была встреча с землячкой по имени Тамуна. Она сестра моей тбилисской подруги, уже лет 7 живет в Нью-Йорке. Учится в университете и работает няней. Мы условились встретиться, накануне она звонит мне и спрашивает:
ПЕКИН+10
ЗАЯВЛЕНИЕ ОБЪЕДИНЕННОЙ РАБОЧЕЙ ГРУППЫ НПО Объединенная рабочая группа "Linkage Caucus" работала на 49-й Сессии Комиссии ООН по положению женщин в целях согласованного представления интересов неправительственных организаций всех континентов мира Мы, представительницы международных, региональных и национальных женских неправительственных организаций*), поддерживали и выступали в поддержку ООН и многосторонней международной системы в течение многих лет, и полагаем, что государства-члены ООН и руководство ООН должны предпринять решительные действия для продвижения гендерного равенства в самой системе ООН, признавая приоритетным направлением своей деятельности продвижение и укрепление роли женщин и прав человека женщин. Основываясь на обсуждениях, прошедших в ходе 49-й сессии Комиссии по положению женщин, которая подводила итоги выполнения Пекинской платформы действий за прошедшее десятилетие, мы отмечаем, что для более полной реализации Пекинской платформы, достижения Целей Развития Тысячелетия, предотвращения роста насилия в отношении женщин, для подтверждения полнейшей приверженности ООН работе с женщинами и их различными группами системе ООН требуется как более эффективная и нацеленная на результат гендерная интеграция, так и эффективные, обладающие необходимыми ресурсами институты по работе с женщинами. В этой связи мы хотели бы подчеркнуть необходимость дополнительных усилий в этом направлении, лучшего ресурсного обеспечения институтов по гендерному равноправию и соответствующих им механизмов в системе ООН. Вопросы гендерного равенства должны быть подняты на необходимый уровень в системе ООН. Статус сотрудников и финансирование институтов, работающих по вопросам женщин в ООН, должны отражать высокий приоритет гендерного равенства, принятый ООН. Гендерное равенство и участие женщин в принятии решений являются необходимыми условиями для достижения Целей Развития Тысячелетия и выполнения широкого круга других обязательств ООН по борьбе с дискриминацией. На протяжении последних двух десятилетий, государства-члены постоянно расширяли мандат и повышали уровень ожидаемых от работы ЮНИФЕМ (UNIFEM) и Департамента по продвижению женщин (DAW) результатов. Тем не менее, финансирование этих структур остается на уровне, неприемлемом для реализации возложенных на них обязательств. Более того, статус сотрудников, отвечающих за продвижение женщин, должен быть поднят до уровня, адекватного статусу сотрудников их уровня, работающих с другими вопросами. Кроме того, необходимо в самое ближайшее время обратить внимание на низкий процент женщин, занимающих высокие должности в ООН. В настоящее время нет заместителя Генерального Секретаря, работающего исключи* Регион включает страны Северной Америки, Западной и Восточной Европы, Россию и СНГ
23
2
4 6 8 10 12 14 16 18 20 22
24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
Можно я приду с женихом? - Как это можно? – возмутилась я. - Не можно, нужно! Чувствую себя представителем большой Тамункиной семьи – надо смотреть зятя. Пришли. Тамуна – спокойная, уверенная девушка. Мальчик – из Латинской Америки, тоже студент. Улыбается, помалкивает. Видно, что заправляет она. Дома мама и сестры ждут законной развязки в виде свадьбы, хотя избранник им не нравится. От папы этот роман скрывают, чтоб сохранить на земле Латинскую Америку. Тамуна, похоже, тоже ждет. Мальчик – улыбается, помалкивает. Уже несколько лет. Я рассказываю этот сюжет Наде и Свете. «А зачем ей замуж? – говорит Надя. – Зачем ей замуж за этого студента?» - «Ну, - говорю, - любовь же». «Ну и пусть любит, - стоит на своем подруга, - а как разлюбит, не надо будет разводиться». Да, сложный вопрос. Ясно, что Тамунка – отрезанный ломоть, ей самой себя уже не впихнуть в привычные рамки. Доучится – планирует работать где-нибудь в Европе, у нее будет очень хороший диплом специалиста по международному праву. Она немножко колючая. Смех немножко отрывистый. Тамунка, спрашиваю, трудно тебе здесь – а поначалу был вообще кошмар? – «Не дай мне вспомнить!» Эта фраза мне запомнилась. 9 марта Также стремительным марш-броском взяла интервью у Ларисы Федоровой. Когда с нашими деловыми подругами договариваешься, назначаешь день и час – ничего не получается в этой круговерти. Тут нужны стремительность и экспромт. Сегодня уже 9-е, и мне надо спешить. Лариса говорила о том, как она видит применение ППД или ЦРТ на практике в приложении к конкретной проблеме. Получается, что все приложимо – если, конечно, все играют по правилам, предложенным в этих документах, – и в первую очередь государство. Хочет ли оно хотя бы вступить наконец в игру? – вот вопрос. И как его побыстрее сподвигнуть на это? И кому, как не нам? По-моему, мы сейчас здесь именно для этого. 15.00. Не все ж самой брать интервью! Сегодня я дала его ООН-овскому радио. Это гораздо легче, чем брать. Просто отвечаешь на вопросы, а уж ведущий пусть сам соображает, что после чего спрашивать. Все мои подружки засветились на русском радио ООН – его сотрудники и шеф Петро Мищенко прямо растерялись от обилия русскоговорящих. Опять я рассказывала о нашей Ассоциации журналистов «ГендерМедиаКавказ» и Коалиции «КавкАзия». Коллеги, я просто ваш соловей в Нью-Йорке! В 16.00 было наше рабочее заседание, а в
тельно по этим вопросам, и есть только один помощник Генерального Секретаря. Через тридцать лет, прошедших после первой конференции, посвященной международному Году Женщин, факт, что всего несколько человек из более 60 специальных представителей Генерального Секретаря и заместителей Специальных Представителей являются женщинами, является шокирующим. Этот факт, а также недостаточные усилия по продвижению женщин на руководящие посты агентств ООН подчеркивают проблемы по реализации политик гендерного равенства в самой системе ООН. ООН должна подавать пример государствамчленам в соблюдении гендерного баланса и выполнении Пекинской Платформы действий, которая и десять лет спустя далека от достижения цели – по крайней мере 30% женщин на руководящих должностях. Более того, мы с озабоченностью отмечаем, что на сегодняшний день назначено только 11 женщин послов в ООН, и государства-члены не торопятся выдвигать женщин-кандидатов на должности Специального представителя Генерального Секретаря и на должности руководителей агентств ООН. Четкая приверженность со стороны государств-членов выдвижению, а Генерального Секретаря – назначению большего количества женщин на руководящие должности продемонстрирует однозначную поддержку принципа гендерного равенства. Мы надеемся, что в контексте реформы ООН государства-члены и руководство ООН предложат и претворят в жизнь такие структурные изменения, которые окажут существенное воздействие на работу ООН и послужат моделью для государств-членов в области продвижения принципа гендерного равенства. Пришло время действовать.
17.00 – объединенное, где присутствовали представители НПО из всех регионов мира. На него пришли Рэйчел Майанджа и исполнительный директор UNIFEM Ноэлин Хейзер. Говорилось о том, что внутри ООН женские программы слишком часто оказываются неприоритетными. Бюджет UNIFEM, например, намного меньше, чем у UNDP. Много критики вызывает гендерный состав руководящих кадров. Все это вопросы, которых должна коснуться реформа ООН. Группа планирования Комитета НПО намерена подготовить письмо-заявление по этому поводу на имя Кофи Аннана. Рэйчел Майанджа предложила создать базу данных женщин-специалистов, чтобы иметь наготове банк кадров, откуда можно выбирать кандидатку на ту или иную высокую вакансию. Народ понемногу начал разъезжаться. Просторнее стало в коридорах, и у интернетных компьютеров практически нет очереди. Два дня назад уехала Надя, а сегодня – Света. Вообще-то наш номер двухместный, но Светку мы охотно удочерили, она спала на приставной кровати – ей дешево, нам весело. Мы хорошо жили вместе. И вот они уехали. Вообще-то, я не могу долго не быть одинокой. Хоть день, хоть час – но дай мне глоток одиночества. Тишины и пустоты. И
ДИАЛОГ женщин вот они уехали – сначала одна, а потом вторая. Вместо кайфа на меня навалилась бессонница. С Надей попрощались в ООН – расцеловались, будто навек расстаемся, а не до ближайшего семинара в Тбилиси. «Надь, - спрашиваю в расставательном порыве, - а скажи, не жалко ли журнал-то? Вот так, тянула-тянула, пестовала и украшала – и вдруг бац – Гале в руки? За здорово живешь? Жалко же?» А она мне отвечает: «В хорошие же руки отдаю? Все должно развиваться и трансформироваться». Хитрюга. Но момент ревности – это же бывает. Сюжет слишком узнаваемый: лидерша ни за что не подпускает к «делу» молодежь, коллег, потенциальных партнеров, видя в них потенциальных соперников. В каждой стране такой пример присутствует... А Надя – она вот другая. Это ж понимать надо. А потом уехала Светка. И ветер окончательно взбесился. Я давно уже хочу написать про ветер. Не знаю, как в остальном НьюЙорке, но в Манхэттене он странный какойто. Какой-то растерянный, дикий, будто заблудился в этих постройках. Будто недоумевает и не знает, как отсюда выбраться. И воет, воет. На высоте 39-го этажа это даже не ветер, а какие-то атмосферные турбулентности. Как за окном самолета. У меня что-то не сложились отношения с небоскребами. Как-то меня раздражили они – даже не они, а вот те, кто их проектировал, а потом строил. Вот жил человек, ходил по земле – с чего пришло ему в голову громоздить этаж на этаж, бесконечно? Какая-то мужская маниакальность в этом. Женщине вряд ли пришло бы в голову так громоздиться в небо. Зачем? Снежинки за окном тоже растерялись. Они летят вверх! Если вы живете на втором или на пятом, или даже на двенадцатом этаже, – видели вы когда-нибудь, как снежинки натурально падают не вниз, а вверх? И вот сижу я одна-одинешенька в просторной комнате на 39-м этаже. Часы внутри меня давно перестроились на нью-йоркский лад – не спится. Я представляю, какой длинный-длинный вертикальный ряд спящих и неспящих людей подо мной, надо мной... Я кожей ощущаю всю ненадежность строения. Оно по определению не может быть надежным! Как оно может быть надежным? Сделай эти кубики хоть тысячу раз железобетонными, они все равно останутся кубиками. Я вдруг вспоминаю несчастный «Титаник» - какой он был сверхнадежный, казалось бы, и как легко и ужасно потонул. Потом я думаю о том, что в Нью-Йорк-сити должна быть богатая стати-
ПЕКИН+10
стика самоубийств и несчастных случаев, связанных с этажностью. Воображение быстренько рисует конкретные сюжеты. Стоп, барышня. Не будем о грустном. 10 марта Прием для представителей НПО разных стран, устроенный фондом народонаселения (UNFPA). Хозяева поздравляют собравшихся с тем, что ППД удалось отстоять от противников женских репродуктивных прав. Говорилось о том, что эта конференция – мостик к Саммиту тысячелетия. Надежный ли – покажут Саммит и его результаты, а более того – практика защиты женских прав. Особое место в разговоре было отведено репродуктивным правам – приоритету фонда. Женщины на огромной части планеты сражаются за право распоряжаться своим телом, самим решать, когда и сколько раз становиться матерью. Говорится и о том, что репродуктивную сферу и права часто недооценивают даже сами женщины-лидеры. Что уж тут говорить о мужчинах. Соседка за столиком, доктор и лидер одной из аргентинских неправительственных организаций, рассказывает, что во всей Латинской Америке право на аборт имеют только женщины Кубы. В остальных странах это запрещено, в Аргентине подпольное прерывание беременности - в условиях нормальной клиники стоит 500 долларов. Естественно, на рынке присутствуют и более дешевые услуги – но они чреваты тяжелыми последствиями. Многократно доказано, что запрет никаких проблем не решает – лишь создает новые. Тем не менее он сохраняется в очень многих странах – как один из способов держать женщин в узде. В 16.00 – ежедневная рабочая встреча в ООН. На ней уже можно подвести кое-какие итоги – ведь завтра наш форум заканчивается. Итогом нашего присутствия здесь является то, что НПО зафиксировали свою позицию: 1) ЦРТ должны стать главным содержанием для всех международных встреч, 2) гендерный подход должен быть интегрирован во все Цели РТ, 3) на предстоящем Саммите Тысячелетия гендерная повестка должна быть интегрирована во все три основных вопроса (повторю, на всякий случай: цели тысячелетия, глобальная безопасность, реформа ООН). НПО еще настаивают на том, чтобы уже в 2005 году правительства отчитались, как они внесли гендерную компоненту в свою работу по ЦРТ, что из намеченного выполнено, а что - нет (всеобщее опасение: второго будет намного больше).
25
2
Меня и раньше посещали такие мысли, но тут они какие-то особо выпуклые и наглядные. По моим наблюдениям, многие правительственные делегации не особо убивали себя работой на сессии. Делегации многих стран были маленькие, не очень-то представительные по статусу. Мои коллеги жаловались, что их практически невозможно выловить на подступах к заседаниям. Приходится говорить о колоссальной разнице в мотивации «правительственных» и «неправительственных». Мотивация у нас. Власть – у них. И что же? Надо идти на контакт. На лично-деловой контакт, дипломатичный, настойчивый, неустанный. Нужно заключить государство в тесные объятия – и не отпускать.
4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24
26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
Еще один вывод рабочей встречи: форум показал, что участие гражданского общества в глобальных дискуссиях необходимо. В то же время на форуме для всех было очевидно, что официальные круги не очень склонны прислушиваться к мнению гражданского общества. И это проблема. Вечером – встреча в штабной комнате. Снова обмениваемся впечатлениями, планами. Попутно как бы уже прощаемся. Я спешно добираю интервью. Мой диктофон загружен под завязку, но я знаю, что в Тбилиси все равно буду рвать на себе волосы, что не сделала то и это. Сегодня я интервьюировала Виргинию. Вопрос был о ее чисто личном опыте этой работы – и она честно и добросовестно все рассказала. Она очень милая и грустная, Виргиния. И Лариса. Я смотрю на наших женщин, и у многих узнаю эту запрятанную глубоко - грусть? печаль? усталость? И так люблю их за это. Это не розовощекие активистки, а тонкие философы. Но особо философствовать им некогда, они чудовищно много работают. 11 марта Последний «caucus», сессия практически окончена, заканчиваются и наши параллельные семинары. Параллельные-то они параллельные, но в ряде случаев работу пересечь все-таки удалось: НПО выработали целый ряд заявлений, которые донесли до официальных собраний. Вопрос в том, в какой форме воздействовать дальше? Ясно, что дома надо поактивнее взаимодействовать со своими правительствами, стараться как можно настойчивее влиять на национальные планы. Практика показывает: открывают тому, кто стучит. Подводим общий итог работы нашего регионального caucus-а. Работали мы скорее хорошо, чем плохо. На официальных заседаниях было сделано несколько презентаций, подготовлен ряд заявлений, были широко озвучены проблемы женщин рома. Личное озарение: очень многое зависит даже от одного-единственного человека. На самом деле каждый может сделать очень много.
ЭПИЛОГ Мне показалось важным добавить еще один эпизод, не вошедший в «дневник Гали П.» Когда я блуждала в аэропорту, ожидая вылета на Амстердам, ко мне подошел джентльмен и спросил на чистом грузинском: «Извините, вы из Грузии?» - «Да, - ответила я, - а откуда вы знаете?» Наблюдательный джентльмен просто разглядел знакомую обложку моего паспорта. Он прямо бросился ко мне и теперь сиял от радости, что встретил землячку. Тбилисский доктор – врач одной из клиник. Я сразу подумала, что он был в Нью-Йорке на конгрессе или стажировке. Но нет – доктору устроила приглашение дальняя родственница-грузинка, которая нелегально работает тут сиделкой у частного лица. Доктор обманом получил туристическую визу (вот оно, логическое кольцо моего дневника! – см. начало, эпизод с пограничником) и прибыл в Нью-Йорк ни с какой иной целью, как подработать у кого-нибудь «сидельцем». У доктора ничего не получилось – и не потому, что не было клиентов. Он скучал по родине и дому, ему было одиноко, опекаемый старик был слабоумный, не нравилось окружение. Доктор страшно тосковал! Об этом он рассказывал мне несколько часов в Амстердаме, пока мы ждали тбилисский рейс. В итоге он проработал ровно 3 дня, а остальные три месяца просто страдал и ностальгировал. Вот вам и еще одно «кольцо» - вспомните про маленькую Тамунку (да хотя бы и про безвестную родственницу доктора). Ну и кто же у нас сильный пол? Но это уже чистая провокация с моей стороны. ...Вообще-то, я страшно горда своим дневником. Спасибо, Марина, что заставила меня вести его. Теперь мне и самой все гораздо ясней и понятней. Очень надеюсь, что и вам тоже. 28 февраля - 11 марта 2005 Нью-Йорк
ДИАЛОГ женщин
ПЕКИН+10
10 лет в моей жизни
åçÖ èêàòãéëú ëíÄíú èêéîÖëëéêéå èêÄÇÄ, чтобы подтвердить свою компетентность Екатерина ЛЕВЧЕНКО, Международный центр женских прав «Ла Страда», Украина
К моменту Пекинской конференции я уже была убежденным борцом за права женщин. А все начиналось довольно смешно. Примерно с 1992 года, после окончания университета, меня стали приглашать поработать в женские организации. Я отвечала: ребята, какие проблемы, где вы видите проблемы? Давайте заниматься молодежью, демократизацией комсомола – вот где перспектива. Это мне казалось гораздо более важным. Потом я поступила в аспирантуру и много занималась социальной философией. Тема у меня была – проблема авторства в культуре. Так получилось, что меня стал занимать вопрос: является ли человек автором своей жизни – или он песчинка, которую направляют обстоятельства? Конечно, является. Но каждый автор одновременно и соавтор, и он обязательно имеет других «соавторов», когда строит свою жизнь. И вот тогда я стала знакомиться с теоретическими работами, в том числе и в области гендерной теории. Я успешно защитилась, у меня должна была родиться старшая дочь Оля. Я была горда собой – я кандидат наук, старший преподаватель, скоро буду еще и мамой. И вот я пришла в женскую консультацию, чтобы становиться на учет. Конец 1993 года – света нет, газа нет, мороз 20 градусов. Но я – женщина стойкая, сильная, любуюсь я на себя, мне все нипочем. Я пришла, села в очереди, просидела два часа. Сижу нервничаю, потому что завтра лекция, надо готовиться. Тут выходит врач и говорит: я принимать больше не буду, прием окончен. Как окончен? А так – приходите завтра. Я объясняю: завтра я не могу, у меня лекция. И тут женщина-врач меняется в лице и начинает кричать: сейчас ты не преподаватель – ты беременная, ты даже не женщина теперь, ты просто беременная и обо всем другом должна за-
быть! Она позвала коллегу из другого кабинета, и они вдвоем распекали меня на глазах у всей очереди... Мне хотели внушить, что теперь я просто придаток к моему животу и вообще никто. У меня был шок – после моей гордости, что я такая успешная и так все хорошо успеваю. Первое, что я сделала, – позвонила мужу, чтоб он меня встретил, потому что я не могла идти от гнева и обиды. Второй мой звонок был в ту женскую правозащитную организацию, которая меня приглашала. Я сказала: да, я приду к вам и буду работать. Вот такой у меня был толчок, который заставил меня раскрыть глаза. Потом мы создали свою организацию, которую назвали Феминистская ассоциация «Гуманитарная инициатива». Среди наших основателей было четверо мужчин, которые согласились называться феминистами, кстати говоря, один из них сейчас депутат нашего парламента. И с тех пор все, чем я занималась, было связано с женскими проблемами. В 1997 году мужа – он политолог, политический аналитик в крупном банке – перевели в Киев (а до этого мы жили в Харькове), я какое-то время оставалась на старом месте, но потом тоже переехала. В Киеве началась «Ла Страда» совсем новый этап моей жизни, который продолжается. В 2000 году родилась моя младшая дочь Лена, на полгода я выбыла из общественной жизни, но потом вновь включилась. К тому времени появился совершенно новый дискурс - правовой. До этого женские проблемы у нас рассматривались лишь в философском и социальном аспектах. В 1999 году произошел еще один переворот в моей жизни. Мы активно работали в «Ла Страде» с проблемой треффика, и на одном из семи-
27
2
4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26
28
наров нам сказали: а что вы в этом понимаете, вы же не юристы. Вы социальные работники, социологи, философы – ну и занимайтесь своим делом. Я пришла к ректору университета МВД и сказала: я хочу у вас учиться, мне нужен диплом юриста. Он говорит: хорошо, пишите заявление – и дает мне бланк заявления. Я беру бланк и вижу, что это заявление в докторантуру. И вместо того чтобы еще раз закончить университет, я защитила докторскую диссертацию по праву. Поскольку у меня не было базового юридического образования, мне пришлось за два года в ускоренном режиме проштудировать теорию государства и права, административное право, криминальное право, трудовое, гражданское – и сдать все экзамены... Тема диссертации звучала так: «Управление процессами формирования
прямое включение ГОВОРЯТ ЛИДЕРЫ НПО Илиана СТОЙЧЕВА, Болгарский центр гендерных исследований, София:
30
34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ
32
гендерной политики в Украине: организационно-правовые аспекты». Я защитила ее в 2003 году, доказав всем, что имею право судить о юридических проблемах. Сейчас я доктор наук и профессор национального университета МВД Украины. Так что эти десять лет у меня получились бурными. Я думаю, хороший заряд я получила в Пекине. Там было что-то необыкновенное – это было огромное мероприятие громадной важности. Оно было очень большим и в жизни каждой из нас, участниц. Я помню, как мы ехали домой с двумя рюкзаками книг, вес багажа зашкаливал. У нас было такое воодушевление, что даже аэропорт пошел на уступку, мы доказали, как это важно – привезти эти книги. Они и стали основой нашей феминистской библиотеки
■
- У меня сложное впечатление от работы конференции здесь в Нью-Йорке. С одной стороны, впечатляет, как много народа сюда съехалось со всего мира, какие важные вопросы здесь обсуждаются, какая идет напряженная работа. С другой стороны - я несколько разочарована тем, что правительственные делегации оказались очень уж отделены от делегаций НПО. Они просто отгородились от нас! У меня не было возможности ни разу встретиться хоть с кем-то из правительственной делегации моей страны. И у многих моих коллег из неправительственного сектора здесь такая же проблема. Это очень плохо, потому что для того, чтобы выполнить требования Пекинской платформы, осуществить Цели развития тысячелетия, этот контакт правительств с гражданским обществом просто необходим. Об этом говорилось и тут, на конференции. Но слова остаются отдельно, а дела – отдельно. Никто не спорит, что вопрос безопасности очень важен, но все-таки было абсолютно необходимо предусмотреть время и место для совместных мероприятий правительственных делегаций с представителями НПО. Это необходимо было сделать, чтобы дать нам возможность лицом к лицу услышать друг друга. Конечно, дома, на национальном уровне, мы имеем контакты, но здесь важно было включить в общую дискуссию эти два глобальных института – гражданское общество и правительства мира. К сожалению, мы упустили этот шанс. Но мне не хочется концентрироваться на негативных ощущениях. Все-таки в общем итоге эта конференция, несомненно, стала шагом вперед. Процесс Пекин+10 – очень важный процесс, интересный, сложный – но в целом успешный, я считаю. Я журналистка, в нашей организации я отвечаю за связи с общественностью и на многое смотрю с этих позиций. Роль медиа исключительно важна для продвижения вперед – для того чтоб общество понимало смысл наших усилий, чтоб оно сочувствовало им, чтоб правительства правильно работали, чтоб законодательства улучшались и так далее. Это абсолютно необходимо – привлекать как можно больше журналистов на нашу сторону, давать им информацию, работать с ними. Честно сказать, мне бы хотелось, чтобы на этой конференции, на наших семинарах говорилось больше о работе с медиа. Мне кажется, необходимо как можно скорее выделить этот важный вопрос и работать над ним системно и постоянно, тем более что в наших рядах уже есть немало лидеров из числа журналисток. У нас, в Болгарии, есть журналисты, которые постоянно работают с гендерной темой. Не могу сказать, что их очень много, но они есть. Есть газеты, которые пишут на эту тему, радио- и телеканалы, которые об этом говорят, у нас много периодики выпускает неправительственный сектор. Однако в общем задача повышения гендерной чувствительности журналистов очень актуальна, с этим надо работать. Вернувшись домой, я планирую широкую медиа-кампанию по популяризации тех решений, которые приняты здесь.
ДИАЛОГ женщин
ПЕКИН+10
из блокнота участницы
åõ ëÑÖãÄãà ùíé! мы дали консолидированный отпор глобального женского движения консерваторам и ретроградам
Мира КАРЫБАЕВА, Агентство социальных технологий, Кыргызстан В 1995 году я не участвовала в подготовке и проведении Пекинской конференции. Впервые я услышала о Пекине и познакомилась с его документами несколько лет спустя. Мы готовили большую региональную конференцию, я подбирала материалы и в Интернете натолкнулась на информацию о Всемирной женской международной конференции в Пекине. Это то, что мне нужно было в тот момент! Декларация и Платформа поразили меня широтой и комплексностью - ведь эти 12 пунктов охватывают все сферы жизни современной женщины. Они универсальны, неважно, где ты живешь, они отражают проблемы женщин Европы, Азии, Латинской Америки и Африки. С другой стороны, они специфичны, легко приложимы к любым национальным особенностям. Честно скажу, для написания материалов той нашей конференции, которая состоялась в 2000 году, я брала за основу ППД, ее отдельные положения и сам дух этого документа. И после этого я начала интересоваться историей женского движения, всемирными женскими конференциями, их периодичностью, целями, принципами организации. Этот интерес привел меня к более активному включению в международные и глобальные процессы улучшения положения женщин. В конце прошлого года я участвовала на подготовительной конференции по процессу «Пекин+10» в Женеве, и вот теперь здесь, в Нью-Йорке, я вижу, что это непрерывный процесс длиной в тридцать лет – результат усилий женских НПО при поддержке международных организаций во главе с ООН и региональных организаций – таких, как ОБСЕ. Таким образом, включившись в этот процесс довольно поздно, я стараюсь наверстать упущенное интенсивностью взаимодействия с Пекинскими документами, Целями развития Тысячелетия и другими важными документа-
ми. На этой конференции я поняла, что есть большие проблемы, связанные с тем, что за 10 лет после Пекина многие вопросы не были решены. Более того, в ряде случаев мы наблюдаем откат от завоеванных позиций. Я вижу причину в том, что четкие рекомендации Платформы в странах не были восприняты как документы прямого действия. Они и не должны были так восприниматься! Ведь Платформа не конституция, в самом деле. Однако на национальном уровне на основе ППД должны были быть созданы собственные законы и нормативы, которые были бы уже документами прямого действия. Этого сделано не было – во всяком случае, у нас, в странах Центральной Азии и Кавказа. Почему? Сработала, я считаю, привычка. Например, в 1995 году Кыргызстаном были подписаны сразу пять конвенций, касающиеся защиты женских прав. Этот марш-бросок воспринимался и политиками и даже женскими организациями как общее политическое место, как формальные декларации, не имеющие большого практического значения. Получилось подписание «для галочки», потом пошли и отчеты «для галочки». Это хорошо, что наши страны отчитываются по CEDAW, но ведь и отчет, и ответные рекомендации – все это ложится под сукно. Мы же не изучаем, что там нам рекомендовано комитетом по CEDAW, и тем более не бросаемся эти рекомендации выполнять. Я об этом всегда говорю в связи с моей любимой темой – статьей 4 CEDAW, о введении временных специальных мер для подключения женщин к процессам принятия решений. Эти меры рекомендованы странам, где прогресс в этой области стойко не происходит. У нас же на февральских выборах произошел просто обвал, просто катастрофа: лишь 3 (ТРИ!) женщины прошли в парла-
29
2 4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26 28
30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
мент. Кстати говоря, скажу попутно, этот результат вполне может быть обращен в пользу нашей идеи. Мы соберем не одну конференцию, мы будем говорить об этом, будем указывать на пример соседнего Узбекистана, где партийные квоты позволили повысить представительство женщин в парламенте с 8 до 15 процентов в среднем по двум палатам. Конечно, у каждой страны своя специфика, свои особенности. Но этот вопрос о временных специальных мерах – он как индикатор. О нем говорилось в Пекине, он есть в CEDAW, он, кстати говоря, содержится в 6 статье нашего национального закона «О государственных гарантиях достижения гендерного равенства». Но тем не менее, когда мы поднимаем дискуссии на эту тему, наши политики – как мужчины, так и женщины – начинают говорить, что это недемократично, что это не соответствует духу равноправия. На самом деле мы должны четко понимать - и отстаивать это понимание, что была многовековая история дискриминации женщин. Именно поэтому нам нужны компенсирующие механизмы и решения. И нужно убеждать общество, что да, мужчинам настала пора временно потесниться у власти. До тех пор, пока эти компенсаторы не приживутся и не заработают. Дело в том, что, если мы не будем чуть-чуть радикальными, то ничего не добьемся. Наша проблема в том, что мы хотим быть все время такими милыми и приятными. Мы готовы называться разными странными словами типа «гендеристка» или «гендеролог», но как огня боимся слова «феминизм». Боимся быть причастными к его крайностям? Но ведь феминизм разнообразен. Потому я убеждена, что надо действовать более жестко. Мы в Кыргызстане будем не просить, не предлагать временные специальные меры – мы будем ТРЕБОВАТЬ их. И нас не смущают эти опасения – что в парламент, дескать, придут «какие попало» женщины. Можно подумать, что мужчины там сидят сплошь высокопрофессиональные! Пусть откроется этот коридор для женщин, пусть будут ошибки, но нужно же когда-то начать! Нужен прецедент. Меня глубоко тревожит тот факт, что сегодня в моей стране очень мало молодых женщин идут в женское движение. У них же просто срабатывает инстинкт самосохранения! Ведь они видят, что те, кто занимается развитием женского движения и защитой прав женщин в течение всей своей жизни, особенного ничего не добиваются. Если бы не поддержка международных организаций, наш статус был бы еще ниже. Получается, что у девочек нет привлекательных образов в этой сфере, на которые они могли бы
ориентироваться. Зачем моя дочь начнет строить эту карьеру, если она не видит успешных случаев? Тем не менее с конференции я уношу определенный оптимизм. Скажу честно, после Женевы у меня была настоящая депрессия. Там слишком велик был разрыв между тем, что я ожидала и что произошло. Здесь же, как ни странно, я зарядилась оптимизмом во время первой недели, когда мы смогли объединиться и дать отпор резолюции об ограничении права на аборт, которую старались протащить США и некоторые арабские страны. Дело даже не в аборте как таковом. Это большой правозащитный вопрос, а его пытаются перевести в плоскость морали. Хотя на самом деле это вопрос не морали и не религии – это вопрос отношений между мной и государством. Если на этой конференции была бы намечена тенденция к ограничению этого права, то получилось бы, что в перспективе мое государство может получить возможность вмешиваться в мою частную жизнь. А я этого не хочу. Я хочу быть автономна от государства – настолько, насколько это возможно. А ведь США не привыкли получать отпор! Можно вспомнить хотя бы Киотское соглашение по глобальному потеплению, которое подписали почти все страны – кроме США. Маленькая Киргизия, которая и не производит-то ничего, давным-давно подписала, а промышленный гигант США, который в огромной степени и вызывает этот парниковый эффект, – нет, не подписал. В результате глобальное потепление наступает. Экологи не смогли победить в этом вопросе, а вот мы, женщины-лидеры из НПО разных стран, – мы смогли объединиться и победили. Американская делегация едва ли не впервые получила консолидированный отпор глобального женского движения. Вот с этой законной гордостью я и покидаю Нью-Йорк. 8 марта 2005
ДИАЛОГ женщин
ПЕКИН+10
из блокнота участницы
ä èêÄÇàíÖãúëíÇÖççõå ÑÖãÖÉÄñàüå èêéëíé çÖÇéáåéÜçé Åõãé èéÑéâíà им неинтересно наше мнение? неважен тот опыт, который мы накопили? не нужно наше знание практики? Виргиния АЛЕКСЕЮНАЙТЕ, Центр по продвижению равенства, Литва
Меня спросили, как я оцениваю вот эту конференцию. Я впервые на таком высоком уровне. В 2002 году я была в Гвадалахаре на последнем форуме, которые регулярно проводит AWID. Там было все четко организовано. По вечерам я просто падала без сил, столько всего было за день. И я думала, что тут все будет организовано еще лучше. А оказалось - намного хуже, и у меня немножко шок от этого. Здесь чувствовалось, как официальные институции не хотят, чтобы НПО присутствовали. Видно было, как они хотят представить дела таким образом, что все у нас о’кей. Это понятно, что мы для них фактор беспокойства, все время нам что-то не нравится, мы много критикуем. Но я извиняюсь – это обычная, нормальная роль гражданского общества. А как же иначе? Я здесь окончательно укрепилась в мысли, что в Литве женского движения почти нет или оно очень слабое. Женские организации неоткровенны и корыстны, конкурируют между собой, а ведь работы в этой сфере хватит на всех; когда у нас бывают встречи с министерством социального обеспечения, то от НПО только и слышно, как хорошо работает это министерство. Здесь на сессии наш госсекретарь выходит и говорит, как замечательно все в Литве. Вся статистика, все наши показатели – на очень высоком уровне, просто отличные! В этом я вижу очень большую угрозу, потому что официально все показывается гладко, но в обществе почти ничего не меняется, а кое-что становится хуже. И вот я думаю: как должна была пройти эта
конференция? Чтоб максимальная польза была. Ведь мы сюда приехали не только Нью-Йорк посмотреть, верно? Мы ответственно приехали сюда РАБОТАТЬ. С кем? С правительствами, с нашими официальными делегациями. Лично я не смогла встретиться с нашей делегацией. Хотя я хорошо знаю этого человека, просто невозможно было подойти к нему. Они принимают решения, да – но им неинтересно наше мнение? Тот опыт, который мы накопили? Наше знание практических реалий, которые есть в обществе? На этой конференции не хватало информации, особенно вначале. Все время было неясно, будет ли место для нас, для нашей работы, все время график менялся... Мы неплохо поработали нашей группой – Восточная, Центральная Европа и СНГ. Но в общемировом взаимодействии НПО можно было сделать больше. Думаю, что мы могли достичь большего. Хотя для меня лично было много интересных сессий, встреч, контактов, воркшопов – это большой и важный опыт. Каждую из нас персонально это участие обогатило, несомненно. Но в общем результате могло быть сделано значительно больше. Отдача неадекватна усилиям и затратам, вот беда. Если мы не можем влиять даже на ООН – кто же нас тогда будет слушать? Минувшие 10 лет связаны с большими переменами. И в глобальном плане, и в сугубо личном для меня. В 1995 году я была так далека от того, что сегодня составляет главное содержание моей работы. Я окончила исторический факультет Вильнюсского университета, по специальности
31
2 4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26 28 30
32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
библиотекарь-информолог. Занималась своей работой, издательскими делами, сотрудничала с Книжной Палатой, разрабатывала стандарты для школьных учебников. Правда, я уже тогда была экспертом нашего национального Фонда Сороса и меня приглашали работать со школьными библиотеками. Потом меня пригласили в культурную программу, в другие проекты. Но гендерных проблем тогда для меня не существовало. Какие проблемы? Вы о чем? Мы разве не имеем те же права? Тут сыграли роль и мои семейные обстоятельства. Дело в том, что моя мама умерла, когда мне было 12 лет. Меня вырастил папа, он необыкновенный человек - он делал все, что в других семьях делают мамы. Естественно, что никакого разделения обязанностей у нас не было. Позднее меня, конечно, иногда озадачивало то, что существуют такие жесткие установки: мужчине положено то, а женщине – это. Но я не особенно придавала этому значение. На нашем факультете таких проблем вообще не существовало, так как тех единичных мальчиков, которые поступили, уже на втором курсе забрали в армию. Так что гендерное равенство было полным и однозначным - не с кем было сравниваться! Переворот в моем сознании начал происходить только в 1999 году, когда я получила грант и уехала на год в Лондонский университет. И тогда понимание многих вещей у меня изменилось. Я увидела другой мир, новых людей, многообразие человеческого существования. Я стала гораздо более толерантной. Когда я вернулась домой, Фонд Сороса пригласил меня на работу, я получила три программы. Одна из них была большая издательская, связанная с переводами. Именно в рамках этой программы, кстати говоря, мы выпустили первую у нас в стране книгу эссе на гендерную тему, и она стала культовой в наших кругах, потому что действительно получилась интересной и полезной. В ноябре 2000 года вызывает меня директор нашего фонда и говорит: слушай, надо срочно поехать в Бухарест. Начинался новый проект в рамках Женской программы, который назывался «Равные права для мужчин и женщин в расширяющейся Европе», туда приглашались координаторы женской программы, однако та сотрудница, которая у нас в фонде занималась этим, ушла с работы. Вот потому и было предложено ехать мне. При этом мне надо было срочно взять с собой еще двоих! Я пригласила нашу омбудсперсону Аушрине Бурнейкене и одну из лидеров неправительственного сектора Рим Праспалиаушкене. Ну, поехали. Я – абсолютно не в теме, не знаю ничего. Не знаю толком ни женских НПО, ни сколько их в Литве и чем они занимаются. О гендере имею весьма
смутное представление. Начальство сказало ехать – еду. А самой дискомфортно, неприятно, не хочется же быть слабой в чем-то, плавать в теме. Приехали – так и быть, мучение да и только. Английский-то знаю, да, но там совсем другая терминология, незнакомый мне бэкграунд проблемы. Причем это было начало довольно большой программы, а вовсе не разовое какое-то мероприятие. Надо было работать, вникать во все это, строить совсем новую систему работы. А прежнюю никто с меня не снимал – надо было очень много делать по старым программам, одних книг в то время мы выпускали до 50 в год, плюс культурные проекты. Ужас. Но что ж делать? Работать-то надо. И я начала работать. Наш фонд имел женскую программу с 1997 года, но она не была сильной, у нее не было много денег, и она мало кого интересовала. В общем, я начинала заниматься этим без большого энтузиазма. Интерес пришел, когда я углубилась в проблему и что-то уже узнала. И еще был такой момент. Когда я работала в других программах, естественно, там мы тоже находились в сети, сотрудничали друг с другом. Но нигде не было такой сплоченности, поддержки, взаимного уважения и желания работать вместе, как в женской программе. Мы встречаемся очень часто, мы постоянно находимся в контакте. Причина тут в Асе, в ее силе, от нее идет такая позитивная энергия. Не прошло и трех лет, как закрыли нашу национальную программу. Я только что вошла в курс дела, только-только стала понимать, о чем речь, – тут бы и работать, но наш фонд решил по-другому. В августе 2002 года мне сказали, что в декабре эта программа закрывается. Почему? – спросила я. Потому что нет проблем! Как нет, спрашивала я, - да вы посмотрите на наш борд – у нас на руководящих позициях в национальном фонде шесть мужчин и только одна женщина. Меня даже не пригласили на то заседание, где решили этот вопрос. Не сообщили даже Асе, она узнала это от меня. И все это в тот момент, когда у нас полным
ДИАЛОГ женщин ходом шли начатые проекты, мы фильм снимали, были связаны с другими странами общими программами. Что делать? Это был трудный и очень неприятный момент. Но меня поддержала наша сеть. Ася писала нашему директору, доказывала, что нельзя так поступать, но это ни на что не повлияло. Стали думать, что можно сделать. Передать проекты другой организации? Сделать новую НПО? Мне сказали – давай, делай, мы поддержим. Я с коллегами создала организацию, которую мы назвали Центр по продвижению равенства. Полгода я работала без зарплаты. Мы попробовали попросить у национального фонда деньги на первое время – такая практика была, когда программа закрывалась, ей давался грант на завершение работы – и чтобы она продержалась до следующего финансирования. Нам ничего не дали. Помогла наша омбудсперсона Аушрине Бурнейкене – дала место в офисе, компьютеры, поддержала и советами, и связями. Наша НПО не совсем обычная, ее учредители – офис омбудсмена, министерство социальной безопасности и социального обеспечения и одна из Каунасских женских НПО. И мы начали работать – с нуля, но, чувствуя себя частью Женской программы. Женская программа нас всячески поддержала, и вся наша сеть тоже. Это было очень важно для нас – можно сказать, это имело решающее значение. Конечно, развивать организацию непросто. Бюджет маленький, мы должны все время искать деньги на проекты. У нас есть амбиции выполнять в будущем функцию фонда, быть посредником между грантодателем и более мелкими организациями. У нас в Литве огромная проблема с финансированием гражданских инициатив. Доноры уходят, для маленьких организаций сегодня нет возможностей для развития, у новых - практически нет шансов, им неоткуда взять деньги на существование. То, что происходит, - большой шаг назад в развитии демократии. У нас в Литве зарегистрировано более 100 женских НПО. Я знаю, что среди них лишь 6-7 работают интенсивно и по-настоящему, еще 10-15 как-то существуют, остальные есть лишь на бумаге или очень скромно время от времени работают волонтерами. Это очень большая проблема. Так сложилось потому, что европейские фонды финансируют только очень большие организации – минимальные гранты у них 100 тысяч долларов, из них 20 процентов должен быть твой вклад. Таких денег у нас нет. Выживать в этих условиях можно только
ПЕКИН+10
сообща. Нужны какие-то коалиции и объединения НПО. У нас есть несколько партнеров, причем не только среди женских организаций. Мы делаем разные проекты – по правам человека, просветительские. Но гендерный аспект присутствует обязательно. Один из наших последних проектов – продвижение ответственного отцовства. Мы постарались поставить эту проблему, привлечь к ней внимание. В обществе – огромное число проблем, многие из которых мы пока не осознали, большинство их не видит. У нас процветает гомофобия. Для большинства неприемлемы те, кто мыслит по-другому, выглядит по-другому, по-другому строит свою жизнь. Есть сексуальные меньшинства, например, или другие маргинальные группы – к ним относятся страшно. Сейчас, после вступления в Евросоюз, у нас назревает волна иммиграции, у нас уже живут переселенцы из Шри-Ланки, Ливии, Китая. Наше население очень нетолерантно, и это чревато конфликтами. Да, на последних выборах наш парламент на 22 процента был укомплектован женщинами, в прошлом парламенте их там было только 10,6 процента. Ну и что? Такая ли это великая победа? У нас только две женщиныминистра - социального обеспечения и сельского хозяйства (недавно их было три, причем одна из них возглавляла министерство финансов, теперь она комиссар Европейской Комиссии по финансам, занимает очень высокий пост). Я вижу огромные угрозы в гендерном плане. Одна из них заключается в масс-медиа и массовой культуре. То, что происходит в рекламе и как строится вся эта империя попкультуры, какие образы и образцы для подражания она предлагает, как позиционирует женщину, – это страшит. И с этим надо что-то делать. Еще одна угроза – насилие против женщин. Об этом мы говорим давно, но системы помощи как не было, так и нет. У нас зарегистрировано 17 шелторов и только один из них получает поддержку от муниципалитета. Нет комплексной системы, где бы в один процесс были включены и законодательство, и практическая правовая поддержка, и медицина, и администрирование, и профилактика. Не работает система, потому что все еще не построена она. На этом фоне оптимистичные рапорты меня просто возмущают.
■
33
2
4 6 8 10 12
10 лет в моей жизни
Ñé çÄë çÖí ÑÖãÄ çà ÑÖåéäêÄíÄå, çà ÑàäíÄíéêÄå
14
потому мы должны перестать просить и начать жестко требовать
16
Муборак ШАРИПОВА, НПО «Открытая Азия – Дания», Таджикистан
18 20 22 24 26 28 30 32
34 36 38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
Когда состоялась Пекинская конференция, моя семья – я, муж и трое наших дочерей – жили в Москве. Мы бежали туда из Таджикистана в 1992 году, спасаясь от преследования. До этого мы были вовлечены в демократическое движение на родине, но слишком скоро я убедилась, что наши женские проблемы в одинаковой степени оставляют равнодушными любые власти. До нас нет дела ни демократам, ни диктаторам, ни националистам любых мастей, ни «прогрессивно мыслящей интеллигенции». Мы уехали, потому что опасность грозила моему мужу, а заодно и всей семье. Мы покидали Душанбе спешно, я была в большом платке, а муж – с накладными усами, чтобы нас не узнали. Когда мы улетали, я думала, что больше не увижу свою родину никогда. Да и не было уверенности, что наш вертолет сможет улететь оттуда, а не будет взорван или расстрелян. В Москве первое время нам помогали друзья, но все равно мои дети потеряли целый год в школе, потому что невозможно было их туда устроить. К тому же они были морально травмированы, отзвук этой травмы еще долго будет с ними. Это печальные страницы истории моей страны и моей семьи. Когда была Пекинская конференция, в Таджикистане уже было заключено перемирие, можно было осторожно туда съездить. Вот я как раз в это время и была в Душанбе. Мы с друзьями тогда делали проект «История становления женского движения в Центральной Азии». В связи с этим я много работала с архивами Исторической библиотеки в Москве, смотрела киноархивы и понимала, как много было сделано для женщин в нашем регионе в период советской власти. Несмотря на все ошибки и многочисленные жертвы. У нас в Москве сложилась инициативная группа, в ней были журналисты, социологи, наши московские друзья. Мы решили создать организацию, которая способствова-
ла бы установлению мира в Таджикистане. Там ситуация была очень сложная, продолжалась гражданская война, много раз подписывались соглашения о перемирии и тут же нарушались. В 1997 году был подписан мирный договор, и я с дочками вернулась в Таджикистан. Муж пока остался в Москве, потому что ему ехать было небезопасно, к тому же в Москве у него был бизнес, и он материально поддерживал нашу семью. Я же отправилась домой, потому что там были мои родители, меня звали корни. В Душанбе было довольно страшно, было опасно отпускать куда-нибудь дочек, девочек похищали прямо на улице. Работать на государственной службе или в какой-нибудь бюджетной организации мне не хотелось. Столько моих друзей и близких было убито, что я не хотела подавать руки тем, на ком в моих глазах была хотя бы тень подозрения. И мы решили ту организацию, которую фактически создали в Москве, зарегистрировать в Таджикистане. И вот в 1997 году мы ее зарегистрировали, назвали – «Открытая Азия». В ее миссии записали поддержку демократических перемен и гражданского общества. Начали с того, что стали просто разговаривать с людьми, старались узнать, что они думают о жизни, понять их настроение, их видение перспективы. Стали налаживать контакты с другими НПО. Мы приехали на родину с такими радужными надеждами, воодушевленные. Вот, мол, наконец, наступает мирная жизнь, столько дел – на всех хватит. Ожидали распростертых братских объятий, солидарности и всего прочего. Но эти иллюзии скоро развеялись. Те организации, которые там уже были, сразу же дали нам понять, что никто особенно не рад нашему приезду... Но наша группа была очень сплоченная, мы все были близкие друзья. И мы пробились, преодолели все трудности – но вспоминать об этом периоде все-таки не хочется.
ДИАЛОГ женщин А почему я все-таки вспомнила? Потому что не раз сталкивалась с этим. Вот эта ревность, это желание вставлять палки в колеса очень мешают нам, женщинам. А мир стал таким маленьким и хрупким. Ни одна страна не может похвастаться тем, что она процветает и жизнь в ней полностью безопасна. Для нас, женщин, в этом мире еще больше угроз и вызовов, и выжить можно, лишь объединившись и усилив друг друга. Я разочарована здесь на конференции тем, что ее драгоценное время было потрачено не на развитие механизмов, не на выработку следующих шагов, а всего-навсего на подтверждение того, что было завоевано десять лет назад. Мне кажется, уже пришло время нам, женщинам, говорить более жестко. Мы составляем половину мира, мы даем этому миру через свои налоги половину бюджета, мы даем жизнь будущим поколениям, пополняя трудовые ресурсы, – и что мы имеем? Наши деньги используются на милитаристские бюджеты, мы имеем войны, разрушение экологии, насилие. Мы говорим, мы кричим об этом везде, где имеем право голоса, но, по сути
прямое включение ГОВОРЯТ ЛИДЕРЫ НПО
ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ
Галина ГРЕБЕННИКОВА, Ассоциация полового и репродуктивного здоровья, Казахстан:
ПЕКИН+10
дела, впустую. Я думаю, уже пора перестать клянчить, нужно требовать. Нужно требовать женский бюджет – пусть средства распределяются адекватно вкладу. Надо инициировать законы против военных бюджетов, нужно добиваться их сокращения и за счет этого - расширения финансирования социальных, культурных, гендерных программ. Меня спрашивают, почему я сейчас живу в Дании. Я потеряла мужа при трагических обстоятельствах и не могла больше оставаться в Таджикистане. Но в Дании я все равно работаю на Таджикистан, из Европы помочь ему у меня больше возможностей. Мы открыли свою организацию в Дании, у нас есть филиал в Париже. Датским отделением руковожу я, другими – мои друзья. Те самые, с которыми мы начинали в Москве. Я работаю также в гендерной группе объединения «Европейские женщины для общего будущего» («Women in Europe for Common Future» ).
■
- Мы, врачи, всегда как бы вне политики, да? Профессия такая. Но бывают ситуации, когда в политику включиться все-таки приходится. Вот эта наша конференция – это событие из области политики, причем большой политики. Ведь здесь идет сражение за то, насколько правильно будет устроен завтрашний день, будет ли он более гарантирован в смысле безопасности, даст ли он защиту нам и нашим детям. Гарантии этому способна дать только демократия. А демократия невозможна без гендерного равенства. Для того чтобы положение женщины в обществе было достойным, нужно, чтобы нормальным было ее репродуктивное здоровье. Мне кажется, цели этой Сессии и цели, которые ставила перед собой Каирская конференция в 1994 году, в этом смысле во многом сходны. В обществе часто звучат речи о природном предназначении женщины, о том, что она дает жизнь и должна сделать это основным содержанием своего существования. Многие договариваются до того, что женщин нужно обязать делать это – чтобы население наше стало расти и увеличиваться. Трудно сказать, чего больше в этих речах – глупости или лицемерия. Во все времена и в любой стране рост населения достигался достаточно несложными мерами экономического характера. Нужно, чтобы семьи заводили побольше детей – стимулируй этот процесс, давай побольше пособий, обеспечивай многодетных бесплатным жильем, развивай социальную инфраструктуру. Все просто, да? Нет, кое-кто считает возможным эту задачу государства вновь переложить на женщин, как бывало в истории уже много-много раз. Но женщины стали умнее, сплоченнее, они уже имеют достаточно опыта и солидарности, чтобы отстоять свои права. Это мы и видели на конференции. Я получила новый опыт и огромный стимул для личного развития. Так много успешных женщин я здесь повстречала, много молодых, активных и талантливых. Это просто здорово. Мне хочется создать молодежный клуб у себя дома для того, чтобы развивать у девочек-подростков, молодых женщин ту самостоятельность, активность и уверенность в себе, которые необходимы женщине для достойной жизни.
35
2 4
интервью
6
АСЯ ПОСАДСКАЯ:
8
çÄ ÅÄêêàäÄÑÄï à ÑéåÄ
10 12 14 16 18 20
сражающаяся и отдыхающая, в воспоминаниях и работе, в делах и личной жизни, о коллегах и о себе, знакомая и неожиданная
22 24 26
наша корреспондентка взяла у нее интервью в Нью-Йорке
28 30 32 34
36 38
- Ася, как бы вы представились человеку, который, может быть, вас пока не знает? - Естественно, сначала представляюсь достаточно формально: Анастасия ПосадскаяВандербек, руковожу Женской сетевой программой в Институте “Открытое общество”, программа работает в 26 странах, в основном в странах Центральной, Восточной и Южной Европы, бывшем Советском Союзе и Монголии, уже 8 лет как работаю здесь.
40
- А что бы вы рассказали о себе в неформальном режиме?
42
- Я бы отрекомендовалась как очень счастливый и удачливый человек. У меня прекрасная работа, замечательный коллектив, приверженный своему делу, потрясающие женщины. Наши фонды поддерживают много важных нестандартных инициатив – разве это не отлично? Большая радость – возможность работать в нем.
44 46 48 50 52 54 56
- Раз уж мы начали с этого, - может быть, стоит сразу же попутно рассказать о ваших коллегах, имена которых мы столь часто видим в электронной переписке? - С удовольствием! Первым номером пойдет Фиби Шрайнер. У нее несколько проектов; это она помогла приехать сюда, на Сес-
сию Комиссии ООН по положению женщин, столь многим незаменимым участницам. Чтобы это получилось, она хорошо поработала с другими фондами – Глобальным фондом для женщин, Mama Cash из Нидерландов, с UNIFEM – с тем, чтобы добиться здесь хорошего представительства из нашего региона. Фиби также работает со странами Центральной Азии и Кавказа как координатор по национальным женским программам от нашего офиса. Дебра Шульц – мой заместитель, доктор, историк, без нее нам было бы трудно. Мы с ней вместе начинали, она специалист по устным историям, ведет у нас все образовательное направление. Благодаря ей мы сейчас запустили большую программу – развитие гендерных и женских исследований. Мы очень хотим повысить качество этих исследований – и вообще, развить, воспитать качественно новое научное сообщество в этой сфере на нашем пространстве. И вот Дебра Шульц в Нью-Йорке возглавляет эту работу. Марла Свонсон – еще одна наша замечательная коллега. Она тоже занимается разными проектами, один из основных - это координация программы Уполномоченного образования, вместе с украинскими коллегами, которые являются как бы национальными ко-
ДИАЛОГ женщин ординаторами этого дела, она координирует его в нью-йоркском офисе. Наша будапештская коллега – Эва Фолдвари, она занимается координацией программ по насилию по отношению к женщинам, по Европейскому Союзу и приданию гендерной компоненты процессу присоединения к ЕС новых стран. Кимберли Мидлтон работает в нью-йоркском офисе, у нее информационные сетевые программы, она также наш финансовый «гуру», все тонкости нашего разветвленного бюджета находятся в ее руках. Она также традиционно координирует ежегодные встречи координаторов женских программ, институциональных партнеров и встречи в рамках форумов AWID.
Ç 1980-å åçÖ ÉéÇéêàãà: óíé íìí àëëãÖÑéÇÄíú? ì çÄë ÜÖ ÇëÖ êÖòÖçé èé ÜÖçôàçÄå - Расскажите, пожалуйста, как начиналась ваша карьера? До США – еще раньше, в России. - Конечно, без моей работы в России карьеры в Америке просто не было бы. Для меня все возможности начались с перестройкой, как и для многих. Не было бы перестройки – не было бы и возможностей. Я закончила МГУ в 1981 году, экономический факультет. И как-то так складывалось, что и все мои курсовые работы, и дипломная были посвящены проблемам женщин. Я специализировалась в области демографии – вы, может быть, помните, что это было время, когда был провозглашен Год женщины – 1975-й. Незадолго до этого, в 1970-м, была принята Конвенция за предотвращение всех форм дискриминации в отношении женщин, в 70-е годы проводились Декады женщин, в 1980-м прошла Вторая Всемирная женская конференция в Копенгагене. У меня, естественно, не было никаких возможностей на эти встречи ездить. Но, читая литературу, которая была рекомендована моим научным руководителем в университете, я страшно заинтересовалась этой тематикой. Больше всего меня интересовал сравнительный анализ того, что происходило в Советском Союзе, с тем, что наблюдалось в других странах мира. К пятому курсу созрела тема моей дипломной работы. Она была связана с демографическими и социальными аспектами занятости женщин в США. Это был 1980 год. Я переработала огромное количество литературы, которая тогда существо-
ПЕКИН+10
вала. Меня потрясло, что материала по США было гораздо больше и он был намного доступней, чем материал по моей собственной стране. Было и еще одно обстоятельство, которое меня удручало: все мне говорили, что это неактуальная тема. Мне говорили: что тут исследовать? У нас же все решено по женщинам! Я отвечала: я не знаю, решено или нет. Я не вижу этого как исследователь. Где дифференцированные показатели по зарплатам мужчин и женщин? Их не было. А если их нет, то как мы можем утверждать, что в области трудовых отношений у нас достигнуто реальное равноправие?
åõ ÜÖ ÇàÑÖãà, óíé Ç êÖÄãúçéëíà ÇéáåéÜçéëíà-íé êÄáçõÖ – çÖêÄÇçéñÖççõÖ àåÖççé Ç ëàãì èéãÄ - А у вас уже было ощущение того, что идеология не слишком соответствует реальному положению дел? - Это было до перестройки, в те времена мы понимали, что, если какой-то информации нет – значит, там плохо. Интуитивно было ясно, что не так все хорошо, как нам пытаются внушить. Из своего личного опыта мы прекрасно знаем, как отличаются возможности для карьерного роста мужчины и женщины. Разве мы не наблюдали за трудоустройством после вузов мальчиков и девочек с красными дипломами? Мы же видели, что в реальности возможности-то разные – неравноценные именно в силу пола! Мальчики, как правило, получали работу с более высокой стартовой оплатой или так называемую «вертикальную» - с хорошим потенциалом карьерного роста. Не надо было ходить далеко за примерами. А отсутствие гендерно-дифференцированной статистики было индикатором того, что тут есть большие проблемы. Несмотря на то, что социология в СССР долгое время была в загоне как наука, тем не менее был ряд интересных ученых (Заславская, Ржаницына, мой научный руководитель Сонин), которые работали в этой области. Естественно, они могли предпринимать лишь какие-то выборочные исследования, но даже это позволяло делать вывод о том, что официальная картина и реальная имеют мало общего. В 1988 году Наталья Михайловна Римашевская пригласила меня в свой новый институт – Институт социально-экономических проблем народонаселения, с которого
37
2 4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36
38 40 42 44 46 48 50 52 54 56
и начался Московский Центр гендерных исследований. Институт открылся 1 июня 1988 года, а 1 апреля 1990 года Академия наук разрешила нам создать лабораторию, которую мы назвали лабораторией гендерных исследований. С этого момента, собственно говоря, и началось привитие этого слова – «гендер» - в русском языке. Были большие дебаты по этому поводу, не всем нравился новый термин. Но мы его отстояли! Я лично стояла на той позиции, что не надо использовать формулировку «социально-экономические проблемы пола» или определение «женские исследования». Используя новый термин, мы хотели показать, что мы входим в новую для нашей науки сферу, что мы занимаемся инновационными проектами. И потому логично было использовать международно признанную терминологию. Сейчас нам кажется, что «гендер» был с нами всегда, но я прекрасно помню тот день и час, когда он был впервые официально введен в научный язык. Это – исторический факт. Но это было потом. А пока я закончила университет с красным дипломом. Я очень хотела пойти в аспирантуру, чтобы заняться – после моей дипломной работы про Америку – темой: а что же у нас? Что происходит у нас? Я видела большое противоречие: с одной стороны, все говорили, что женский вопрос у нас решен, что мы полностью равноправны. А с другой стороны - все время звучало, что у женщины – особое предназначение, особая роль. Что она должна совмещать материнство и работу вне дома. Что она хранительница семьи. Что на ней ответственность за детей. Каждая из этих сентенций рождала массу вопросов. Извините, а женский труд дома – это не труд, да? Рабочая сила – это рабочая сила только за пределами дома? Если домашний труд – тоже труд, то где тут мужчина? Куда тут подевалась концепция равноправия? То есть была очевидна куча наслоений на тот проект эмансипации пола, который был начат Октябрьской революцией в 1917 году и был зафиксирован в первой советской конституции. Потом на него наслоилось столько разных дополнений, политических конъюнктурных изменений. Разобраться с этим было безумно интересно. Я видела, за какую непроходную тему берусь. Меня все отфутболивали! Мудрые коллеги говорили: ты языки знаешь, ты про Америку так хорошо написала – так давай развивайся в этом направлении, пиши что-нибудь по критике каких-нибудь буржуазных теорий, нормальная будет диссертация. Слава Богу, мне встретился профессор Сонин, царство ему небесное. Тогда он уже был сильно болен. И он мне сказал: ты знаешь, я битый-перебитый, и мне недолго осталось; это действительно интересно и важно, и я буду твоим
научным руководителем. Это было в 1981 году. Но мы не успели – он умер до окончания моей работы. И начались мои хождения по мукам. Получить работу в системе Академии наук с этой моей темой было невозможно! Я работала почасовиком, преподавала политэкономию в разных вузах. Поскольку я была всего-навсего почасовиком, мне можно было оставаться беспартийной. Правду сказать, партия меня не приглашала, а я и не рвалась. Моя работа, при всей скромности статуса, давала свободу. Я много читала и работала по той теме, которая меня интересовала. И тут судьба свела меня с Натальей Михайловной Римашевской и ее новым институтом. Я взяла под мышку свою диссертацию и записалась на прием. Записалась на прием раз – она не пришла. Записалась на прием два – она не пришла. Я подумала: исчерпаю шанс до конца - и запишусь еще раз. Записалась на прием три – и она пришла! Наталья Михайловна, сказала я, я написала диссертацию по женщинам! - По женщинам? Это очень интересно! Это был единственный человек, который сказал мне это в 1988 году. Она взяла мою работу и, когда я позвонила ей через неделю, она сообщила: да, у меня будет для вас место в новом институте.
åõ ÇàÑÖãà ëÖÅü óÄëíúû çÖáÄÇàëàåéÉé ÜÖçëäéÉé ÑÇàÜÖçàü, Ä åñÉà äÄä ÖÉé ÄçÄãàíàóÖëäàâ òíÄÅ - Для меня жизнь переменилась именно в институте. Там я встретилась с Натальей Захаровой (которая сейчас здесь в ООН работает). Мы вместе с ней опубликовали статью, в которой озвучили подходы, отстаиваемые мною в диссертации. А именно: необходим пересмотр концепции занятости женщин, занятости мужчин, концепции труда; есть труд оплачиваемый и неоплачиваемый, труд в общественном производстве и в домашнем хозяйстве. Мы утверждали, что накоплены огромные противоречия, которые должны быть, если не устранены, то хотя бы выявлены. Без этого, утверждали мы, невозможно всерьез говорить о демократизации. В 1987 году Горбачев в своей книге про перестройку обмолвился в том духе, что наши женщины так много сделали, мы им так многим обязаны – теперь надо их вернуть домой, к детям. Этот пассаж был для нас отталкивающим: оказывается, про нас все уже знают без всякого анализа! Оказывается, перестройка сулит нам только возвращение домой... Хотя кто-то, возможно, этого хотел. Но нужен же детальный анализ, нужно изучение этого вопроса!
ДИАЛОГ женщин Наша статья «Как мы решаем женский вопрос» была опубликована в журнале «Коммунист». Она вызвала большой интерес, была переведена на другие языки. А мы занялись исследованиями. Первое осуществили в Набережных Челнах, где мы расспрашивали мужчин и женщин о реальностях перестройки, об экономических перспективах и тогдашней реальности. И мы уже тогда ясно увидели, что нас ждет в будущем: женщин будут первыми увольнять, предприятия станут закрывать детсады, начальство постарается быстренько избавиться от всей нерентабельной инфраструктуры. Уже тогда, в 1988 году, были видны все те угрозы, которые осуществились несколькими годами позднее: что женщины окажутся вытесненными с производства, пополнят ряды безработных, потеряют ту инфраструктуру, которая им помогала совмещать обязанности дома и на работе. Это была первая цена за перемены, которую заплатили именно женщины. Уже в 1990 году, после публикации той статьи, нам дали пять первых ставок. Я стала директором этого Центра, который вырос из лаборатории гендерных исследований. Мы пригласили экономистов Марину Баскакову, Елену Мезенцеву. Сейчас руководит Московским Центром гендерных исследований Ольга Воронина, она стала директором в 1995 году - после того, как я уехала в США. Сейчас в Центре работает много ярких философов: сама Ольга – философ, Татьяна Клименкова; Зоя Хоткина – экономист, потом Марина Малышева присоединилась, социолог. Люди приходили и уходили, но это основное звено, с которым мы начинали. Философией нашего Центра было то, что мы сами себе поставили задачей: разработка идеологии и теоретической базы для нашего женского движения в период становления. Мы считали ненормальным то, что Комитет Советских женщин монополизировал голоса наших женщин до перестройки и был намерен продолжать это. Мы же себя позиционировали как часть независимого женского движения, а наш Центр – как аналитический штаб этого движения.
ÑÖåéäêÄíàü åàçìë ÜÖçôàçÄ – ùíé çÖ ÑÖåéäêÄíàü - Движение – вещь серьезная, и оно должно иметь серьезные теоретические заделы, связанные с тем, какую политику оно предлагает и почему. Мы вместе с новыми НПО были застрельщиками первого Независимого Женского Форума в Дубне. Это март 1991 года. Потом мы провели второй
ПЕКИН+10
Женский Форум уже после развала Советского Союза – в ноябре 1992 года. Оба эти форума во всеуслышание заявили: демократия минус женщина – это не демократия, это был наш основной лозунг. Мы впервые озвучили свою тревогу, и время показало, что эта тревога была обоснованной. Создание центров гендерных исследований, создание гендерной экспертизы, системный подход к борьбе с гендерным насилием, концепция законов о равных возможностях для мужчин и женщин – вся эта работа потом была подхвачена по всему бывшему Советскому Союзу, но первыми на этой территории были мы. Мы хотели создать развитую инфраструктуру женского движения – чтобы не все концентрировалось у нас в МЦГИ или еще в двух-трех сильных организациях. После первого форума появилась Женская информационная сеть, после второго форума – Информационный Центр Независимого женского форума, база данных по библиотекам и архивам. Все это сейчас существует и работает. Свой первый компьютер я купила в 1991-м, до этого времени вся наша работа шла на пишущей машинке – в том числе на ней печатались все наши манифесты и законодательные инициативы. Возили тяжелые сумки с анкетами в Таганрог, в Набережные Челны – проводили там исследования. Это была очень живая и интересная работа. Главное содержание – создание женского движения и МЦГИ как его части. Именно в то время стал накапливаться теоретический материал. Появился выход на Запад, все стали привозить книги, росли и обогащались библиотеки, архивы. В МЦГИ мы создали хорошую библиотеку, значительную часть которой я привозила на себе из поездок. - Уже стало можно ездить? - Первый раз в моей жизни я выехала за границу в 1989 году. - И куда? - В США. Причем эта поездка никак не была связана с гендерными вопросами. Это была одна из многих встреч между общественностью США и СССР, которые тогда проводились. Вы же помните это время? Еще у нас Советский Союз, еще все ново для нас – перестройка и связанные с ней возможности. И за границу можно ехать! Паспорт заграничный прямо в руки – раньше подобные документы хранились где-то в МИДе, по-моему? И никаких тебе напутственных собеседований в КГБ – тоже поновому, демократично так.
39
2 4 6 8 10 12 14 16
Группа, в которую я была включена, состояла как бы из новых лидеров новой России, и американская сторона настояла на том, чтобы в составе были женщины. И вот меня пригласили. В то время я во «Взгляде» выступала (многие помнят такую телепередачу? – авт.), в «Московских новостях» публиковалась, Надя Ажгихина сделала в «Огоньке» огромную статью. И тогда меня пригласили в эту группу, где были разные космонавты и прочие знаменитости. - Не потерялись вы в этой группе? - О, конечно, нет! (смеемся - авт.). Наоборот, был огромный интерес. - Там много было женщин?
24
- Нет, немного. Женщины там были в меньшинстве, нас было три или четыре. Приехали в Америку. Важно было увезти как можно больше книг – у нас же был информационный голод. Важно было также поработать на то, чтобы о нас узнали, о МЦГИ и его работе нужно было налаживать контакты. Наша работа вызывала огромный интерес, потому что это было ново и интересно для мира, наши исследования активно переводились.
26
- А кто давал деньги? На какие средства вы проводили свои исследования?
28
- На первое дала Академия наук, поскольку мы были ее структурным звеном.
30
- А грантовая помощь из-за границы уже использовалась?
18 20 22
32 34 36 38
40 42 44 46 48 50 52 54 56
- Первый грант на исследование мы получили от фонда МакАртуров в 1993 году. До этого были только академические средства – очень скудные и ограниченные.
îéêìåõ - Первый Независимый Женский Форум мы провели на отечественные деньги. У нас был небольшой регистрационный взнос, потом одна из наших дам уговорила кого-то из нарождающихся бизнесменов. Так что обошлись исключительно отечественными финансами. Со вторым Форумом было иначе. В 1992 году Глобальный фонд для женщин приехал в Москву, и его президент Энн Форсмюрей сказала мне: ладно, напиши grant proposal. Я на нее смотрю и говорю: я понятия не имею, что это такое! Она мне объяснила, и мы написали. И получили тысячи три – или что-то в этом роде, незначительную сумму. И провели очень значительное мероприятие. - Маленький вопрос попутный. Третьего – и так далее по порядку – Женского Независимого Форума почему не последовало?
- Форум – это очень тяжелое дело. Особенно в те времена. Те, кто организовывал – Лена Кочкина, я, Рита Беляковская – знают, что это непомерно тяжелое дело. Дубна, зима, транспорт... Приехало людей в десять раз больше, чем зарегистрировалось, не хватало еды, мест для отдыха. Я спала на стульях. Но все прошло на подъеме. Потом все вспоминали это, как замечательное мероприятие, сразу же забылись бытовые неудобства, осталась только важность события. Но для нас, организаторов, это был стресс - лично у меня больше не было сил организовать все это в третий раз. К тому же у меня была большая нагрузка как у директора МЦГИ. И было очень много тренингов, семинаров, встреч – хотя и не таких больших и масштабных, как форум. - Но почему же никто не подхватил эту эстафету? - Мне трудно сказать, потому что в 1995 году я уехала. А до этого – не сложилось. Я думаю, что те, кто организовывал это в 199192-м, просто устали. А те, кто не организовывал – наверное, ждали, что это снова сделаем мы? В общем, мне очень жалко, что все это прекратилось, но я просто не могла физически. Было невозможно одновременно вести Центр, проводить исследования, публиковать научные статьи, делать переводы. Потом началась борьба за выживание Центра, когда Академия перестала получать финансирование на исследования. Тут-то нам и помог фонд МакАртуров. Очень сложный был период. Накапливали политический опыт, занимались законодательством – вместе с политическим блоком «Яблоко», с «Женщинами России» сотрудничали на выборах. Было очень бурно – даже и без форумов.
ÄåÖêàäÄ - Давайте теперь про Америку поговорим. - В 1995 году я приехала сюда заканчивать работу над книжкой по устным историям. Здесь у меня была соавтор Барбара Энгел. К этому времени я уже была вовлечена в ряд проектов, меня приглашали в попечительские советы разных организаций. Как и многие из нас, я состояла советником Глобального фонда для женщин, в 1993 году меня пригласили в совет директоров Международной коалиции по проблемам здоровья женщин (IWHC). Конечно, все это позволило мне получить очень хороший опыт работы на хорошем международном уровне. IWHC пригласила меня в Каир, поработать на международной конференции по народонаселению и раз-
ДИАЛОГ женщин витию в сентябре 1994 года. Я увидела, какой мощной профессионально лоббирующей работой занимается Коалиция. Там была очень жесткая борьба с Ватиканом, с рядом стран, которые выступали противниками репродуктивных прав женщин. То же самое было воспроизведено потом в Пекине. То есть до того, как я приехала сюда, я уже накопила определенный опыт и в России, и в международном сотрудничестве. Конечно, это было очень важно. Очень важна была книга устных историй, которую делали мы с Барбарой Энгел. Мы интервьюировали женщин, которые родились до Октябрьской революции 1917 года. Мы хотели понять, что для них означал эмансипационный революционный проект. Потому что было много такого дискурса, что при социализме якобы женщин эмансипировали насильно – их загнали на производство, насильно образовали и так далее. Нам было интересно, пока еще не умерли все женщины первого социалистического поколения, постараться узнать, как через свою собственную жизнь они видели эти эмансипационные процессы. Как они встраивались в общественное производство, как война через них прошла, как они прошли через запрещение абортов – и так далее. В этот проект я очень глубоко ушла в 1994-95-м годах.
ãàóçéÖ ëóÄëíúÖ äÄä ÑÇàÉÄíÖãú èêéÉêÖëëÄ - В 1995 году мы были уже в стадии расшифровки пленок, транскрипций и подготовки самой книги. К тому же у меня была стипендия одного из институтов Принстонского университета. К тому времени я уже два года была знакома с моим нынешним мужем. Когда мы с ним встретились в 1993 году, жизнь с этого момента уже никогда не была той же самой. Все сложилось на небесах! К концу моей командировки мы решили, что больше не сможем жить на разных континентах. В 1995 году был пятилетний юбилей МЦГИ, и я прервала свою командировку, чтобы съездить в Москву. Когда я вернулась назад, он меня встретил в аэропорту и сказал: я больше так не могу - провожать тебя за океан и не знать, когда ты вернешься. Давай лучше так, сказал он, мы будем жить здесь, и ты будешь ездить отсюда туда, а не наоборот. Это и для меня самой было тяжело – представить, что мы вновь будем разорваны этим океаном, и только мои поездки время от времени будут нас связывать. Конечно, это был тяжелый
ПЕКИН+10
выбор. То есть мы всегда знали, что мы будем вместе, но не знали – когда. Я тогда ответила: да, ты прав, конечно, но ты же понимаешь, что мне некогда, у меня работа, женское движение... Надо подумать. Да, сказал он, надо подумать. И прибавил: в общем, я уже подумал, у нас есть время до пятницы – в пятницу мы будем жениться. А дело было в понедельник. - Ася, у вас вид совершенно счастливой женщины. - Это действительно так, я совершенно счастлива. Я никогда не думала, что можно встретить такую любовь, которая будет, чем дальше, тем больше! Я была разочарована своими неудачами в личной жизни в прошлом. Но этот человек совершенно другой, он вернул мне реальность счастья, которое длится. Бог послал! - иначе не скажешь. У нас десятилетие свадьбы будет в нынешнем году. И вот когда я так сильно окунулась в личную жизнь и так вроде бы предпочла ее своей общественной жизни, у меня было что-то вроде вины. Или точнее – может быть, опасение? Говорят же, что или одно, или другое. Я решила, что моя личная жизнь должна дать дополнительный стимул и энергию всему нашему делу. – Разумный деловой подход. Счастье – это же энергия в чистом виде! - Мне казалось, что личное счастье должно стать стимулом нового развития дела, причем стимул этот должен пойти из того места, где я оказалась. И здесь мне очень помогло то, что я в какой-то мере уже была известна в определенных кругах женского движения и особенно в Международной коалиции по проблемам здоровья женщин. У нас в Совете директоров Коалиции работал президент OSI, например. Или президент Мозамбика. Или посол Евросоюза в НАТО. То есть этот Совет – структура очень стратегическая, там не только замечательные представительницы женского движения или авторитетные аналитики – там влиятельные мужчины, которые представляют важные институты - такие, как президенты стран или руководители международных организаций. Важно, что эти мужчины, находясь в Совете и работая в нем, слыша о проблемах, связанных с положением женщин, начинают относиться к ним по-другому и более глубоко понимать их. Они становятся феминистами на самом деле – может быть, не всегда себя так называя. Это наши соратники, без которых женское движение было бы маргинальным.
41
2 4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36
éíäìÑÄ Öëíú èéòãÄ ëÖíú ÜÖçëäÄü - В то время Фонд Сороса не имел женской программы. Таким образом, президент OSI предложил мне написать аналитическую записку о том, каково положение женщин в нашем регионе и что фонды могли бы сделать в этом направлении. Это был 1996 год, к декабрю я такую бумагу написала. Он сказал, что она ему нравится, что достаточно амбициозная, что она позволяет раскрыть ресурс фонда для женщин. Потом он меня пригласил на встречу с г-ном Соросом. Она продолжалась примерно час. Он сказал: хотя я и решил таких сетевых программ из Нью-Йорка больше не создавать, но я вижу, что у тебя большие амбиции, что ты знаешь, чего хочешь, - поэтому я сделаю исключение для твоего предложения. - И с чего вы начинали? Ясно, что работа предстояла огромная. - Никогда до этого я в Америке не работала. Это была моя первая работа тут. В фондах я тоже никогда не работала, я пришла из Академии наук – все было абсолютно новое. Но я уже знала многих ключевых представительниц женского движения – и в Америке, и в Европе, и в наших странах. Я знала, на кого можно опереться. Мы создали временный совет, в котором предусмотрели основные направления работы. В него входили Энн Снитоу, Дебра Шульц, ряд людей из самого фонда. Все вместе мы стали думать, что нам делать. В национальных фондах раньше женских программ не было. Нам все говорили: ваша миссия невыполнима! Зачем национальному фонду давать деньги на женщин?
38
- Нельзя ли было «спустить директиву» сверху?
40
- Никаких директив! В моем мандате было записано: в соучаствующем режиме через процесс переговоров убеждение фондов в необходимости направления средств на решение проблем женщин... С марта, когда я получила добро от Сороса, по сентябрь я ездила по странам, старалась уговорить национальные фонды, убедить их. И мы тогда решили, что нам нужен форум. Вот вы спрашиваете, куда делись форумы? Вот вам и форум. Мы поняли, что нужна основополагающая встреча, которая докажет, что проблемы женщин существуют в каждой стране.
42 44 46 48 50 52 54 56
Мы пригласили директоров национальных фондов Сороса, председателей советов. Женских программ-то пока нет – некого собирать. (Из около 30 фондов женская програм-
ма была только в Польше и в Албании). Мы пригласили также, естественно, ярких представительниц женского движения – глобального и регионального. Форум состоялся в сентябре 1997 года. После него мы создали ряд проектов, форум нам дал мандат. Нам нужны программы по образованию, по обменам между исследователями. Нам нужна программа по треффику – тогда этой проблемой никто не занимался, она была скрытой. Был снят фильм «Купленные и проданные» - с этого же все началось. Наша программа считала, что мы должны поставить на повестку дня те вещи, которые другие пока не могут. Потому что это фонд, это какие-никакие потенциальные деньги – это структура, мы можем дать огромный импульс на целый регион. Потом мы поняли, что нам нужны знания о том, как мы можем использовать в регионе инструменты по защите прав человека. И тогда мы сделали программу для 22 стран. 102 женщины стали стипендиатами этой программы, они работали 18 месяцев, каждые 6 месяцев они участвовали в региональных встречах, на которых изучали важнейшие международные документы. Что такое Пекин? Что такое конвенция CEDAW? Чем отличается конвенция от декларации? И главное – как все это можно использовать на национальном уровне? И все эти программы стоили денег. А у меня не было бюджета тогда. Весь бюджет состоял из моей зарплаты и командировочного фонда. И в декабре 1997 года я предложила г-ну Соросу утвердить наш бюджет на два с половиной миллиона долларов. Он внимательно изучил наши программы. А вокруг было много критики. Говорили: что это такое, нам же сказали, что сетевых программ больше не будет, а тут такие амбиции! А я говорила: если вы хотите, чтобы я тут работала со всеми возможностями, которое женское движение открывает, надо делать что-то реальное. Просто ездить по фондам и уговаривать я больше не буду! Потому что в фондах меня спрашивают: а что вам Сорос дал? В фондах говорили: мы знаем, что он нам дал на национальном уровне – а вот что он вам дал? И потому, сказала я, вы, господин Сорос, должны сделать шаг вперед и доказать серьезность намерений. Я положила на стол предложения, которые форум дал возможность сформулировать. За каждым из этих проектов, сказала я, стоят необходимости, потребности и люди, которые готовы над этим работать. Мы эти проекты, продолжала я, если вы их поддержите, господин Сорос, пошлем в
ДИАЛОГ женщин фонды – тогда это будет конкретный разговор. Мы можем сказать фондам, что вашей стране это будет стоить столько-то, а мы вам в качестве со-финансирования можем добавить столько-то. Свою речь я заключила примерно так: я отсюда уйти не могу, если вы не скажете, что вы нам этот бюджет даете. Он согласился: мне это нравится, я хочу, чтобы вы попробовали. Это был наш первый бюджет, который позволил создать женские программы на местах, и это стало основой нашей сети женской программы Фонда Сороса. Потом была встреча в Польше в 1998 году, где была заложена основа женской программы. Национальные координаторы вернулись оттуда вдохновленные, с конкретными программными документами, что делать и как. Имея со-финансирование, они стали уговаривать свои фонды. Одновременно мы стали работать с национальными координаторами над тем, чтобы они развивали национальные программы. Вот как в Грузии, например. Национальная программа огромная, и мы к ней как бы не имеем отношения. Марина Табукашвили всегда говорит, что мы ее вдохновляем, но это и все, что мы делаем. Эта национальная программа делает то, что нужно Грузии в данный момент. И так в любой стране. Мы это отстояли. Мы стояли на тех позициях, что мы не хотим, чтобы на национальном уровне шла только дубликация или адаптация того, что мы делаем на сети. Важно, чтобы была также сформулирована независимая женская национальная повестка дня.
ПЕКИН+10
другая страна. Гульнара Мамедова из Азербайджана немедленно прислала письмо с предложением помощи, Марина Табукашвили из Грузии. Прочная солидарность – она у нас есть, и это большая радость. Наши подруги работают огромное количество часов; сидим в электронной почте – у них уже ночь наступила, у тебя утро – ощущение одного сплошного непрерывного рабочего дня. И я всегда говорю, что мы в Нью-Йорке и Будапеште должны быть на их уровне, потому что они работают на земле, и им намного тяжелее. У них нет штата, у нас есть штат, мы должны им помогать. - Ася, я вот что еще хочу спросить. Есть ли у вас такое чувство законной гордости внутри себя: Я СДЕЛАЛА ЭТО! Есть? - Об этом надо себе напоминать! Этого чувства нет автоматически. Автоматически есть такое: что-то недоделала, что-то упустила, не успела... Но надо же себя как-то вытаскивать, верно? Утром встаешь, и работы всегда больше, чем времени. И есть разные приятные жизненные вещи, и на них тоже время нужно. Поэтому напоминать себе, что что-то все-таки сделано и что есть люди, которые на тебя надеются, - это надо. Чувство позитивности – необходимо. С ним легче жить и работать. Спрашивала Галина ПЕТРИАШВИЛИ 8 марта 2005 Нью-Йорк
èéãÖÇÄü äéåÄçÑÄ àÉêéäéÇ - Самое прекрасное началось, когда мы стали работать с реальными представительницами национальных фондов, которые стали координаторами женской сетевой программы. Это то сообщество, та сеть, которая является, с моей точки зрения, ЗОЛОТЫМ ФОНДОМ женского движения в регионе. Это действительно так! Это совершенно восхитительное ощущение команды. У нас очень активная электронная сеть, у нас огромная поддержка друг друга, что бы ни произошло. Мы радуемся за продвижение друг друга. Это надежное сообщество! Когда в Узбекистане фонд закрыли, - а Узбекистан должен был координировать программу по гендерному образованию – все сказали: мы их не можем снять с координаторства, мы им дадим офисы. Вот сейчас Элеонора Файзуллаева проводит часть своего времени в Москве, а часть – в Бишкеке. Но никто даже не подумал о том, что вот закрыли офис – и гудбай, пусть теперь этим займется какая-нибудь
43
2 4 6 8 10 12 14
прямое включение ГОВОРЯТ ЛИДЕРЫ НПО
Родика КОМЕНДАНТ, Ассоциация репродуктивного женского здоровья и прав, Молдова:
16 18 20
24 26 28 30 32 34 36 38 40 42
44 46 48 50 52 54 56
ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ
22
- Меня несколько смущает тенденция к упрощению проблемы репродуктивных прав женщины. Многие эту сложную и комплексную проблему сводят только к праву на аборт. Когда мы говорим о репродуктивных правах, речь не идет только о том, легальны или запрещены аборты в той или иной стране. Это слишком простой подход к проблеме. На самом деле в понятие репродуктивные права входит очень многое. Насколько женщина с экономической точки зрения может позволить себе иметь ребенка? Если она хочет иметь ребенка, но не может себе этого позволить оттого, что ей не на что его растить, если она не имеет детей потому, что тяжело живет экономически то это тоже нарушение ее репродуктивных прав. Если женщина делает такие травмирующие аборты, как это было десятилетиями в нашей медицинской практике на советском пространстве – это тоже нарушение репродуктивных прав. Если она не может позволить себе качественную контрацепцию изза цены или из-за того, что она живет далеко, или из-за того, что в семье или обществе это осуждается - это тоже прямое и явное нарушение репродуктивных прав женщины. То же самое и в ситуации, когда женщина не может быть дома со своим ребенком хотя бы до трехлетнего возраста, потому что в этом случае они просто умрут с голода. То есть наш регион – я имею в виду бывшие страны СССР – имеет большие проблемы в этой сфере. То, что искусственное прерывание беременности у нас не запрещено и производится в медицинских условиях, не снимает целый ряд других, не менее важных вопросов. Не забудем про молодежь. Если благодаря ряду усилий НПО, Обществу планирования семьи у нас стало снижаться число абортов в общем, то среди молодых женщин и девушек-подростков оно остается очень высоким на протяжении десятилетий. Это значит, что их репродуктивные права нарушены также. В постановке этих вопросов и именно в такой их трактовке безусловное лидерство имеют неправительственные организации. Без наших усилий, наверное, до сих пор ничего не сдвинулось бы. НПО инициируют очень важные инициативы. Проблемы домашнего насилия, треффика стали достоянием общественности, государства зашевелились - только благодаря настойчивым действиям неправительственного сектора. На протяжении последних лет мы старались сделать как можно больше для того, чтобы репродуктивные права женщин в нашей стране были хоть как-то защищены. Так что правительства, наверное, должны правильно и с большим плюсом оценивать нашу работу. Но это происходит далеко не всегда. Меня слегка задевает, что на этом форуме о репродуктивных правах говорится недостаточно и проблема эта традиционно сводится к узкому аспекту, как я уже сказала. Я понимаю, что проблема треффикинга – это очень важно, это очень острая проблема и для моей страны. Я понимаю, что вопросы гендерного равенства – это вопросы базисные. Но надо ясно видеть, что очень часто они напрямую связаны с репродуктивными правами, потому что мужчина никогда не попадает в такие ситуации, связанные с полом, в какие сплошь и рядом попадают женщины.
ДИАЛОГ женщин
ПЕКИН+10
из блокнота участницы
Ç êÖèêéÑìäíàÇçõï èêÄÇÄï ÜÖçôàçõ ëîéäìëàêéÇÄçõ åçéÉàÖ èêéÅãÖåõ ÖÖ ëìôÖëíÇéÇÄçàü тем не менее значение этих прав часто недооценивается Ия ВЕРУЛАШВИЛИ, доктор медицинских наук, профессор, НПО «Женский центр», Грузия
Недавно мы в своем Женском центре осуществили пилотный проект. Мы перевели 10 основных законов по охране репродуктивных прав на грузинский язык и собрали врачей с тем, чтобы рассказать им, какие законы существуют в мире. Когда мы стали рассказывать, то сразу же поняли, что большинству аудитории был абсолютно непонятен и неинтересен этот разговор. Наши врачи не понимали: зачем им все это нужно? Тогда мы зашли с другой стороны и стали говорить о репродуктивном здоровье женщин. Аудитория сразу включилась – это была их профессия, их жизнь, то, чем они занимаются каждый день. И тогда мы сами, организаторы, поняли, что о правах человека в любой области нельзя говорить абстрактно, нужно рассматривать их в практической плоскости – как они могут быть использованы в обыденной жизни для того, чтобы защитить нас. Наши доктора до конца поняли суть и практическую ценность репродуктивных прав только тогда, когда мы связали их с проблемами репродуктивного здоровья. Приходит на прием женщина с комплексом симптомов: у нее высокое давление, невроз, соматические заболевания, привычные выкидыши – начинают лечение. Но не вылечивают, потому что имеют дело не с причиной, а со следствием. А причина связана с ее домашней обстановкой, большой физической нагрузкой, перенесенным насилием, хроническим стрессом. Считается, что против этого медицина бессильна – она не может «лечить» социальный, бытовой, экономический фон, на котором развиваются болезни. Это так. Однако надо исходить из того, что врачи – часть этого социума, они граждане этой страны, причем граждане активные. Возьмем
проблему домашнего насилия, которая у нас в Грузии постепенно выходит из тени, я уверена, что в недалеком будущем станет очевидным для всех, что это большая национальная проблема. Врачи - это первое звено, с которым жертва имеет контакт, поэтому они должны действовать на всех этапах противодействия насилию – в сотрудничестве с правоохранителями и работниками кризисных центров. Доктор – специалист, который имеет дело с физическими, медицинскими следствиями насилия, его участие в разрешении проблемы просто необходимо. В прошлом году при поддержке БДИПЧ ОБСЕ мы выпустили книжку «Роль врача в решении проблемы домашнего насилия». В ней мы собрали всю информацию о симптомах заболеваний, причиной которых является насилие. Книга незаменима в случаях, когда врач имеет дело с жертвами этой ситуации. По тому, как буквально разлетелся весь тираж, мы судим, что в этой области – информационный вакуум, который надо заполнять. Это была первая подобная книга в нашей стране. В рамках продолжения проекта по домашнему насилию мы планируем выработать опросник для врача, который будет заполняться в каждом отдельном случае. По сути дела, это база данных, которая будет собираться в каждой отдельной житейской ситуации, связанной с домашним насилием. Если необходимо, этот опросник может играть роль юридического документа, если женщина, к примеру, начинает бракоразводный или судебный процесс. Накапливаясь, информация даст картину в целом по стране. Ведь у нас до сих пор некоторые склонны считать, что проблемы домашнего насилия нет, есть лишь единич-
45
2 4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38
ные случаи. И даже законодатели порой говорят: вы докажите, что есть такая проблема, тогда и будем думать о законе. Примерно по той же схеме развивалось у нас осознание проблемы треффика. Было полное непонимание, а сейчас в борьбу с ним включены государственные структуры, внесены дополнения в законодательство, принят национальный план по борьбе. На это нам понадобилось более семи лет. И начинали всю эту работы неправительственные организации, но почему-то в этой сети не участвуют врачи, нет материалов, которыми медицинские работники руководствовались бы. В нашем «Женском центре» есть хорошее оборудование, отличные специалисты. Мы часто проводим для грузинских докторов тренинги по повышению квалификации, ведем образовательную, популяризаторскую деятельность. Мы стараемся развивать свою неправительственную организацию как учебно-базисный центр – не только в медицинском, но и в общественно-социальном смысле. Мы много работаем с медиками, это естественно. Но мы не ограничиваемся только этой категорией и только медицинской областью – мы стараемся стать мостиком между медициной и общественной сферой, включить врачей в широкий общественный дискурс. В течение многих лет мы стараемся заинтересовать международные организации проектами, которые активно включали бы врачей. О репродуктивных правах и репродуктивном здоровье мы впервые в Грузии только начинаем говорить, можно сказать, что представление об этом у нас пока имеет довольно узкий круг специалистов. И если репродуктивное здоровье и связанные с ним проблемы хоть как-то артикулируются – в основном в контексте материнской и детской смертности – то о репродуктивных правах у нас пока не знают ни-
40 42 44
46 48 50 52
■
54 56
чего. А это огромная сфера, очень важная для каждой женщины на протяжении всей ее активной жизни. Кстати говоря, репродуктивные права – это еще и интересная, во многом драматичная тема для философского размышления в условиях нашей культуры. В 2002 году наш Центр стал членом региональной сети НПО Центральной и Восточной Европы - ASTRA. Это самое большое международное объединение, ставящее своей целью последовательное продвижение и защиту репродуктивных прав. Лидер этой сети – Ванда Новицкая, личностью которой я не перестаю восхищаться. Ванда дает мощные импульсы развитию всего объединения и служит ярким примером того, как правильно разработанные стратегии дают свои плоды в самых разных странах. ASTRA активно сотрудничает с другими международными и региональными объединениями – с Институтом «Открытое общество», например, который недавно поддержал инициативу ASTR-ы по пропаганде репродуктивных прав в каждой стране региона, в том числе в Грузии. У нас в стране я с удовлетворением вижу, что этот комплекс проблем хорошо понимают в национальной Женской программе Фонда «Открытое общество - Грузия», оказывают моральную поддержку, за что хочу поблагодарить национального координатора Марину Табукашвили. Это важно – шаг за шагом начинать работать в этом направлении. Цели развития тысячелетия, их возможности и проблемы достижения - это главное содержание конференции в Нью-Йорке. Если мы внимательно посмотрим на Цели, то увидим, что половина из них так или иначе связана с репродуктивным здоровьем: улучшение охраны материнства, сокращение детской смертности, борьба с ВИЧ/СПИДом. Даже цель номер три - поощрение равенства мужчин и женщин и расширение прав и возможностей женщин тоже имеет связь с репродуктивными правами. Тем не менее в Нью-Йорке тема эта не получила отдельного звучания. Не было ярких выступлений, не было конкретного планирования. Женская программа OSI частично заполнила этот вакуум, на организованных ею рабочих совещаниях эта тема поднималась. Кроме того, каждый день организации, которые работают в этой сфере и которые объединены в сети ASTRA, встречались на совместных совещаниях и планировали свою деятельность и стратегии на ближайшее время. Но громко эти проблемы пока не прозвучали - наверное, это предстоит в будущем.
Ванда НОВИЦКАЯ, Ия ВЕРУЛАШВИЛИ
прямое включение ГОВОРЯТ ЛИДЕРЫ НПО
ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ
Жаныл АБДЫЛДАБЕК КЫЗЫ, Центр гендерных исследований, Кыргызстан:
- Сразу после Пекина у нас в Кыргызстане была создана Комиссия по делам семьи и женщин, и я стала ее первым председателем. Через год я ушла с государственной службы и организовала наш Центр гендерных исследований. Почему ушла? У нас ротация кадров, частая сменяемость. Я считаю, что это плохо. Потому что неправительственные организации работают в рамках той миссии, которая положена им по уставу. Большая стратегическая работа должна принадлежать государству. А из-за того, что люди в этих институциях все время меняются, причем без всякой преемственности, это очень плохо влияет на дело. Мы очень хорошо начинали после Пекина, но потом это развитие затормозилось. Однако поработав тут на конференции, я поняла, что это торможение произошло не только у нас в стране, но и на глобальном уровне. У нас на родине произошел откат в развитии институционального механизма. То есть механизм вроде бы был создан, но потом его работа сошла на нет. Из-за того, что кадры менялись, как я сказала. Новый руководитель приходит и начинает заново. Статус этой институции менялся, не было стабильности. А ведь именно государство несет главную ответственность за выполнение тех документов, которые оно подписывает. Мероприятия, подобные этой конференции, невозможно переоценить, это очень важно – встретиться и посмотреть: где мы сейчас? Где твоя страна, как она выглядит в общемировом контексте? Очень важно было почувствовать здесь пульс глобального женского движения. Я с удовлетворением отметила, что наше национальное движение развивается вполне адекватно. Мы ни в чем не отстаем от мира: у нас идет работа и по Пекинской платформе, и по CEDAW, и по новейшему документу - Целям тысячелетия, гендерному бюджетированию - уже начата работа. Конечно, сегодня мы шокированы результатами наших февральских выборов. Только три женщины прошли в парламент. Среди нет ни одной, которую наше женское движение могло бы назвать агентом своего влияния. В этом плане мы имеем просто крах надежд. Однако же это говорит о том, что надо работать, надо добиваться квот и временных специальных мер, потому что без этого, в условиях нашего избирательного законодательства, женщине пройти в парламент просто невозможно, если она не родственница президента или финансового магната.
Дискуссия в офисе Женской сетевой программы Института “Открытое общество”, 1 марта 2005 г.
47
2
4 6 8 10 12 14 16 18 20
10 лет в моей жизни
ñÖççéëíú èÖäàçÄ Ç íéå, óíé éç èéÑçüã èêéÅãÖåì éíÇÖíëíÇÖççéëíà ÜÖçôàç рассматривать себя как огромную часть общества, ставить вопросы в контексте всей страны Джемма АСРАТЯН, Ассоциация женщин с университетским образованием, Армения
22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46
48 50 52 54 56
- Уважаемая Джемма, вы одна из лидеров женского движения Армении, участница Пекинской конференции и всех постпекинских мероприятий. Как вы оцениваете путь, пройденный после Пекина? - Он был для меня периодом осмысления роли, места женщин и женского движения в развитии общества. Пекин заставил по-иному взглянуть на эту роль, и оказалось, что наши представления о женском участии не столь современны и актуальны, как этого требуют процессы становления государственности, демократизации и формирования нового типа общественных организаций. Пекинская конференция и форум неправительственных организаций в Хуайроу, собравший беспрецедентное число участников – 47 тысяч человек, несомненно, оказали большое влияние на рост женской активности и развитие женского движения в Армении. Нас, представителей общественного движения Армении, было не так много. Государственной поддержки желающим участвовать в Пекинском форуме не было, пришлось самим искать средства у различных фондов, предпринимателей и отчасти ехать в Пекин в расчете на собственные скудные сбережения. Но был необыкновенный энтузиазм, желание приобщиться к большому разговору о роли и будущем женщин. Все мы были в какой-то степени одержимы в своих притязаниях – стать участницами форума.
Так получилось, что в Пекине и Хуайроу нас разбросало по разным гостиницам и связи друг с другом иной раз не было. Да и члены нашей правительственной делегации не баловали нас вниманием. Лишь редкие, чаще всего случайные встречи позволяли узнать какие-то подробности о мероприятиях, в которых участвовали коллеги. Активному вхождению в дискуссии в значительной мере мешало незнание иностранного языка. Наш иностранный – русский, который хоть и признан языком ООН, но на уровне мероприятий неправительственных организаций переводом не обеспечивался. С утра мы занимали места в зале, где проходили главные мероприятия НПО, где обеспечивался перевод и была возможность общаться с коллегами из стран СНГ. Мы вбирали в себя все самое свежее, все новое и важное - и нам абсолютно не мешали проливные дожди, которые практически без перерыва лили в течение двух недель. Женское движение тех лет было немногочисленным, многие его лидеры не имели опыта работы в новых условиях, не имели практики международного сотрудничества и участия в глобальных форумах. Мы участвовали в мероприятиях форума с разной степенью активности, с разной ответственностью... Соответственно оценили Пекин с разных позиций и очень по-разному восприняли суть происходящего. Это выяснилось позже по возвращении в Армению, на пресс-конференци-
ДИАЛОГ женщин ях и встречах с общественностью. Но было нечто общее для всех нас – мы приобщились к глобальному международному движению и тем процессам, которые к тому времени уже начали пускать корни в нашей стране. И, конечно же, приобщились к многоголосому хору ярких, умных, деловых женщин и вобрали в себя опыт... - Что именно изменилось в вас после Пекина? - Пекин дал возможность переосмыслить роль общественных организаций в жизни общества. До Пекина ситуация в Армении складывалась таким образом, что женские организации направляли свои усилия на преодоление последствий землетрясения, на благотворительность. Пекин заставил нас задуматься над тем, что женское движение не может заниматься только благотворительностью или, как это было принято думать, исключительно женскими проблемами. Оно должно рассматривать себя как часть гражданского общества и в силу этого ставить вопросы шире, в контексте всей страны. После Пекина мне было очень интересно провести переоценку собственных взглядов на роль и место женщины в обществе, и особенно женщин с высшим образованием. Армения обладала высоким женским интеллектуальным потенциалом. Процесс адаптации женщин к новым условиям происходил крайне сложно и медленно, и именно женщины с высшим образованием не находили своего места в обществе. Они недостаточно гибко перестраивались в соответствии с потребностями рынка труда, в то время как другой слой женщин, с меньшим образовательным цензом, встраивался в новую модель рынка намного легче. Тогда и возникла идея создать новую организацию, которая обеспечила бы объединение усилий женщин с высшим образованием и помогла направить их потенциал на процессы развития общества в целом. Между прочим, многие очень скептически относились к этой идее, им было непонятно, почему именно женщины с высшим образованием? И это при том, что проблема адаптации таких женщин в условиях трансформирующегося общества очень четко просматривалась. Кстати, есть, как известно, и международная организация со схожим названием. А мы видели свою миссию шире - не просто в адаптации женщин с высшим образованием к новым условиям, а в их помощи другим слоям населения.
ПЕКИН+10
- Мысль о новой организации родилась прямо в Пекине или все-таки потом? - Именно в Пекине. Дело в том, что фасилитатором Закавказского женского диалога, организации, в которой я состояла, - была вице-президент Международной Федерации университетских женщин Сара Хардер. Человек она очень опытный, участвовала в подготовке к Пекинской конференции. Была автором и соавтором многих документов, которые были приняты в Пекине. Ее пример убедил меня в том, что женщины с высшим образованием должны подступаться к более сложным проблемам и брать на себя более ответственные вопросы, а не ограничиваться так называемой женской проблематикой. Вернувшись в Армению, я почти два месяца продумывала, какая организация будет создана и в каком направлении она будет развиваться. В декабре 1995-го, через 3 месяца после Пекинской конференции, была учреждена Армянская ассоциация женщин с университетским образованием. И поставила она перед собой две задачи. Первая: женщины должны участвовать в процессах развития. Вторая: женщины с высшим образованием должны брать на себя большую нагрузку, чем все остальные. Дело в том, что в Пекине гораздо больше говорилось об ответственности женщин, чем мы говорили об этом внутри страны. Ценность Пекина в том и состоит, что он поднял проблему ответственности женщин. То есть женщины должны не только требовать, но и брать на себя ответственность за решение тех или иных вопросов. И еще что было очень важно. 1995 год был годом не только экономической, но и информационной блокады, в которой почти семь лет находилась Армения. Пекин дал возможность сразу войти в международное женское движение и покрыть весь предыдущий вакуум информации. Новая информация дала видение новых аспектов работы. Пекин впервые заставил задуматься над тем, что такое глобализация и как она влияет на нашу страну. Мы тогда только приобщались к этой проблеме. Там говорили о вмешательстве Всемирного банка, Международного валютного фонда, критиковали эти организации за диктат, что тогда для нас было не совсем понятно. В Пекине постсоветские страны стояли особняком. Возможно, потому, что над многими проблемами мы только начинали задумываться, в том числе и над гендерными. Нам
49
2 4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48
50 52 54 56
тогда даже слово это было незнакомо, и мы никак не могли идентифицировать его содержание на армянском. Что это? Нужно нам или нет? Присущи эти проблемы нашей стране или нет? Словом, Пекин нас многому научил. - Что он дал женскому движению Армении? Был это качественный или количественный скачок? - Думаю, и то, и другое. С 1988 года на фоне национально-освободительного движения в республике наблюдался рост гражданской активности женщин. Но она была направлена в основном на решение благотворительных проблем, связанных с беженцами из Азербайджана и с помощью пострадавшим в зоне землетрясения. Пекин помог направить эту активность и на другие проблемы общества. Участие представителей более 16-ти женских организаций в Пекинской конференции способствовало осознанию того, что женское движение – это важный фактор развития общества. И тогда на базе полученной в Пекине информации стали формироваться новые женские организации с пекинской повесткой. Некоторые побывавшие там женщины не были руководителями самостоятельных организаций, однако, вернувшись оттуда, многие из них инициировали создание новых организаций. И сегодня, по прошествии десяти лет, мы видим, что они состоявшиеся лидеры. Что касается качественного скачка, то пекинская повестка, несомненно, обогатила содержание работы женских организаций. И, как я уже сказала, заставила иначе взглянуть на роль женского движения в жизни общества. Пекин очень четко расставил акценты - не экономика для женщин, а экономика для общества, в котором есть и женщины. Или борьба с бедностью как явлением, от чего выигрывают и женщины, и дети. То есть акцентированы общественные процессы, а затем роль женщин в этих процессах и ответственность за их развитие. И еще одно приобретение Пекина – он убедил женские организации в необходимости социального партнерства, научил находить общий язык с властью для достижения своих целей. Все-таки очень многое было для нас ново. С прежних времен мы имели один только женсовет. Женсоветы занимались определенной группой вопросов, в числе которых не было задачи формирования гражданской и политической активности. Этим занимались партия, комсомол, а женсоветы лишь способствовали росту женщин. Повестка Пекина была намного шире,
чем этот старый опыт. Он уже не годился. Стало ясно, что со старым багажом женское движение не может быть гражданским, не может конкурировать с любым другим движением, национальным или международным. В итоге, под влиянием Пекина у многих женских организаций произошла переоценка, и это повлияло на качество работы, на выбор приоритетов, стратегий. Не случайно женские организации стали заниматься проблемами приватизации, лоббировать социально-значимые проблемы, перешли от говорильни к действиям. Это один из важных моментов, и проглядывался он в деятельности именно тех организаций, лидеры которых побывали в Пекине. - Здесь, в Нью-Йорке, встретились ли вы с участницами той конференции? - Участниц Пекина здесь было не так много. Например, из грузинских коллег никого не увидела. Но, наверно, это естественно, что за десять лет произошло обновление женских организаций. Причем через сохранение преемственности. И это важно, потому что идет передача традиций Пекина новому поколению. В Пекине было очень много серьезных деятелей, активистов, которые говорили об очень серьезных проблемах. Ведь это они сформировали Пекинскую платформу. Они задали настолько высокую планку, что понадобится еще не одно десятилетие, чтобы ее достичь. Не случайно в НьюЙорке говорилось о том, что нужно вкрапливать, интегрировать гендерное измерение во все Цели развития тысячелетия. То же касается и СЕDAW. Хотя она была принята до Пекина, Пекин не только подтвердил ее необходимость, но конкретизировал, как ее следует применять. На наш взгляд то, что сегодня здесь, в Нью-Йорке, подтверждена приверженность Пекину, означает, что планка достаточно высокая была. И мы ее пока не реализовали, не преодолели. - Вернемся к руководимой вами Ассоциации женщин с университетским образованием. Она, по сути, ровесница Пекинской платформы, и поэтому особенно интересно, каков пройденный ею путь за прошедшие десять лет? - Главным принципом для меня и моих коллег было достичь того, чтобы организация заняла предусмотренную для нее нишу. Мы изначально ставили перед собой задачу не только работать с образованными женщинами, но и влиять на другие слои населения. Именно поэтому были созданы структуры, ориентированные на помощь другим организациям. Так вы-
ДИАЛОГ женщин росла Школа женского лидерства, где уже в 13ти потоках прошли обучение более 400 человек. Это – лидеры женских организаций, представители политических партий, это женщины, которые имеют желание работать, но у них отсутствует опыт организации общественной и политической деятельности. Среди созданных в рамках Ассоциации структур особое место занимает Центр демократии и мира, в рамках которого дебатируются общественно-значимые проблемы. Что-то успеваем лоббировать, что-то учитываем в практике своей деятельности. Последние три-четыре года Центр сфокусирован на исследованиях, которые для нас очень важны. Женское движение не может развиваться по наитию. Нужны научно обоснованные подходы, которые позволяют выработать стратегию и тактику. Это требование времени. Ежегодные международные конференции, которые проводит Ассоциация, как правило, посвящены очень актуальным проблемам. Повестка наших конференций вызывала иной раз удивление по поводу того, что женская организация рискует подступиться к обсуждению таких серьезных тем, как, например, диалог цивилизаций или демократия участия. Сегодня говорить о женском гражданском или политическом участии уже недостаточно. Надо говорить о демократии участия как инструменте перераспределения властных полномочий между гражданским обществом и властными структурами, где каждый имеет свою роль, свои задачи. В целом, проводя свои конференции, мы старались представлять проблемы как можно глубже. И не случайно, что на них всегда присутствовали представители законодательной и исполнительной власти, международные эксперты.
ПЕКИН+10
низацией, и мы ею стали. Другое дело, что не все ее структуры и подразделения одинаково активны. Те, что работают в Ереване, там проблем меньше. И хотя любой из созданных нами центров распространяет свое влияние на все 28 филиалов Ассоциации, не везде филиалы работают с должной активностью и отдачей. Есть очень большая проблема - соотношение между возможностью иметь поддержку своих программ и волонтерской работой для развития сети и организации иногда вступают в определенное противоречие. Но в целом-то, что задумывалось не только удалось, но и развивалось в процессе. Те же центры – это результат развития. Время подсказывало новые идеи, необходимость исследований, и тогда возникали исследовательские центры. Затем время подсказало, что нужно обучать людей, нужно учиться демократии, и так родилась Школа женского лидерства. Практика показывает, что люди в партиях, в общественном движении, в государственных структурах очень часто плохо владеют пониманием демократических принципов, инструментов демократического развития. Когда мы имеем дело с партиями, которые понятия не имеют о внутрипартийной демократии и в правлениях которых 10 мужчин и ни одной женщины, мы должны понимать - они подрубают корни демократических процессов. Так что главная задача на сегодня - в том, чтобы больше учиться и глубже воздействовать на общество. А для организации важно, чтобы актив и люди на местах были одинаково подготовлены, тогда успеха будет больше. Спрашивала Тамара ОВНАТАНЯН 10 марта 2005, Нью-Йорк
Очень большую роль играет наш Центр гендерных исследований. Он не только проводит исследования, но и инициировал преподавание гендерных курсов в 10-ти университетах республики, а с прошлого года в 35-ти школах. Это совместная работа с госструктурами, с Министерством науки и образования. Впервые на постсоветском пространстве нами были разработаны проекты государственных образовательных стандартов в сфере гендерного образования. Они стали той платформой, основываясь на которой Минобразования может продолжить работу по гендерному образованию как части гражданского воспитания. - Организация в том виде, в каком она сейчас работает, похожа на ту модель, что задумывалась десять лет назад? - Мы рассчитывали стать национальной орга-
Представители армянской делегации: Владимир ОСИПОВ, Тамара ОВНАТАНЯН, Армянская Ассоциация женщин с университетским образованием
51
2
10 лет в моей жизни
4 6 8 10
èÖäàçëäàÖ ÑéäìåÖçíõ – ùíé åéôçõâ àçëíêìåÖçí, который мы успешно применили на практике
12 14 16
Реэт ЛАЯ, Центр обучения женщин Эстонии, Круглый стол женских НПО Эстонии, Таллинн
18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50
52 52 54 56
Кажется, что 10 лет – это не так уж и много. Но когда я вспоминаю 1995 год, то вижу, какая все-таки огромная работа проведена за это десятилетие. В 1995-м я отвечала за подготовку эстонского отчета о положении женщин в нашей стране, с которым мы выступили в Пекине. Я была руководителем национального оргкомитета по подготовке к Пекину. В то время я работала в министерстве социальных дел руководителем отдела обучения, была советником министра по вопросам развития министерства. Я так же была консультантом по вопросам положения женщин. Оргкомитет готовил все нужные материалы, подбирал состав делегации, занимался разнообразной подготовкой к Пекинской конференции. В итоге мы отправились в Пекин довольно большой для нашей маленькой страны делегацией – нас было, кажется, человек пятнадцать. Среди нас были государственные чиновники, активисты НПО, журналисты, возглавляла делегацию министр социальных дел Сийри Овир. Шестерым из нас удалось попасть на легендарный спецпоезд, который следовал на Пекинскую конференцию из Европы. Мы отправились из Варшавы и ехали дней десять - через Белоруссию, Россию, Монголию. Это был необыкновенный поезд, в нем ехали женщины из стран Европейского Союза и Соединенных Штатов Америки, Центральной и Восточной Европы, СНГ, в каждой стране и в каждом крупном городе к нам присоединялись новые делегатки, мы организовывали короткие мероприятия по пути следования, в самом поезде шли непрерывные семинары и совещания в специальном конфе-
ренц-вагоне. Это была замечательная поездка, ее невозможно забыть. Вообще, Пекин был подготовлен очень тщательно. Предшествующая работа была огромной – в разных регионах мира прошла серия подготовительных мероприятий. Когда китайцы приступали к организации Всемирной конференции, они ездили за опытом в финский город Турку. В 1994 году там была региональная конференция по женским вопросам, организованная скандинавскими странами. В ней участвовали 16 тысяч делегаток и делегатов, она была проведена в рамках подготовки к Пекину. Я участвовала в десятках международных конференций, но такого уровня, как в Турку, не встречала ни до того, ни после. И китайцы очень профессионально и творчески подошли к делу, взяли у финнов все самое полезное. В Пекине как член правительственной делегации я работала на официальных заседаниях. Мы провели огромную работу по согласованию текста Платформы действий. Понятно, что до этого в ходе подготовительных мероприятий в разных регионах мира был выработан проект Платформы. Предстояло утвердить окончательную формулировку. Это был большой труд, надо было рассмотреть предложение за предложением, согласовать все до последней буквы. В Пекине было очень много мероприятий для НПО. Однако десять лет назад неправительственный сектор, конечно же, был совсем не таким, как сегодня, – особенно в постсоветских странах. В Эстонии было около 60 женских НПО, большинство их лидеров мало знало о
ДИАЛОГ женщин международных документах, имело довольно смутное представление о бэкграунде и современном контексте женского движения. Сейчас у нас в стране около 200 женских организаций. И уровень их совсем другой. А тогда и правительства-то были молодые, все было ново для всех. Не надо забывать, что и коммуникации были не те – даже компьютеры были доступны далеко не всем. Нам, эстонским специалистам и активисткам НПО, очень помогали финские коллеги – эту помощь просто невозможно переоценить. Почему важны Пекинские документы? Именно в них был заложен совсем новый взгляд на женское движение, политику, именно в них впервые так комплексно была поставлена проблема гендерного баланса, равноправия не только для женщин, но и для мужчин. Раньше мы говорили только о женщинах, после Пекина были озвучены и мужские проблемы. Именно после Пекина мы заговорили о гендерном мейнстриминге – продвижении гендерного равенства во все сферы жизни. Это была совсем новая стратегия. Первые 5 лет мы в Эстонии очень активно развивали свое гражданское общество, причем женские НПО лидировали в этом процессе. После Пекина мы начали всерьез думать о создании государственных документов и законов. Мы много работали для того, чтобы женщины попали в политику. Уже в 1999 году у нас в парламенте было 18 процентов женщин. На местном уровне в выборных органах у нас уже 27 процентов женщин - и еще больше тех, кто выставляет свои кандидатуры; наша цель сейчас – достичь 40 процентов. Первые 5 лет очень сложно было предпринимать какие-то институциональные перемены, но все-таки хотя бы маленькие госструктуры, работающие на гендерное равенство, были созданы. К тому времени на международном уровне мы имели много контактов, собирали международный опыт, уже в 199899-м годах делали первые шаги по созданию закона о гендерном равноправии. Его продвижение очень облегчала перспектива вступления в Евросоюз – но все равно это было очень трудно! Мы работали с директивами Евросоюза по гендерным вопросам – собирали их, изучали, анализировали, активно работали с документами МОТ, ООН – мы уже понимали, какие это мощные инструменты. В 2000 году мы всерьез приступили к созданию закона, организовали межведомственную рабочую группу – туда были включены профсо-
ПЕКИН+10
юзы, предприниматели, юристы, представители НПО. Понадобилось 4 года, чтоб Закон приняли, при этом чуть ли не решающее значение все-таки имело вступление в Евросоюз. Закон вступил в силу 1 мая 2004 года. Согласно Закону, все госструктуры должны внедрять принципы гендерного равенства во все сферы, приспосабливая эти принципы к своей сцецифике. Если говорить о моем личном опыте этих лет, то его стало намного больше – я стала умнее и опытней. Параллельно со всей этой работой, о которой я рассказала (и многой другой!), на протяжении восьми лет я участвовала в работе Комитета по равным правам мужчин и женщин Совета Европы. Я была членом этого комитета, участвовала в выработке всех его документов. Это была большая школа, огромный опыт. Как только Эстония стала членом Евросоюза, мы получили возможность претендовать на членство в Европейском женском лобби. По его новому регламенту, туда может быть принята только одна организация или сеть от страны. Как председатель Круглого стола женских организаций Эстонии в октябре прошлого года на годовом собрании ЕЖЛ в Брюсселе я рассказала о деятельности Круглого стола. Круглый стол женских организаций Эстонии - самая демократичная сеть женских организаций в стране, она объединяет как круглые столы сельских организаций регионов, так и крупные зонтичные организации. Круглый стол был избран представлять Эстонию в Европейском женском лобби. Круглый стол активно работал как в прошлом, так и в нынешнем году. Совместно с Центром информации и гендерных исследований в январе этого года была проведена республиканская конференция женских организаций «Пекин+10». В рабочих группах проделано много работы и выработаны предложения для правительственных органов, касающиеся изменений в законодательстве и создании различных программ. Таким образом, моя жизнь до сегодняшнего дня была тесно связана с развитием демократии и внедрением изменений, которые способствовали бы лучшей жизни - как женщин, так и мужчин. 21 апреля 2005 Тбилиси
53
2 4 6
из блокнота участницы
8
äÛ‰‡ ‰‚ËÊÂÏÒfl?
10
óÂ„Ó Ï˚ ıÓÚËÏ ‰Ó·ËÚ¸Òfl?
12
ä‡Í Ï˚ Ô‰ÒÚ‡‚ÎflÂÏ ÔÓÒΉӂ‡ÚÂθÌÓÒÚ¸? который мы успешно применили на практике
14 16
Екатерина ЛЕВЧЕНКО, Международный центр женских прав «Ла Страда», Украина
18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46 48 50 52
54 54 56
После Пекина у нас в Украине изменилось многое. Женские организации начали появляться и до Пекина, сразу с обретением национальной независимости. Но Пекин, несомненно, дал мощный толчок развитию этого процесса. В 1995-96-м годах наблюдался просто бум женских НПО, их появились сотни. После Пекина у нас было создано и министерство по делам семьи и молодежи – как институция, которая была бы ответственна за продвижение женских прав. До этого была комиссия в Верховном Совете и при президенте, в начале 90-х был создан Комитет по вопросам материнства. Но поскольку нужно было иметь такую структуру при исполнительной власти, в 1996 году вместо этого комитета и было создано министерство. А в нем был департамент гендерной и семейной политики, потом слово «гендерной» убрали и осталась только семейная политика... Теперь это министерство вообще хотят ликвидировать и вместо него будет министерство молодежи и спорта. С этим министерством у нас и раньше были всякие фокусы. В 1999 году его уже переделывали в Государственный Комитет - назвали его комитетом спорта, туризма и молодежи. Потом он снова был комитетом семьи и молодежи, потом министерством. То есть на протяжении десяти лет все время происходили эти не очень понятные перестановки, а на сегодня мы рискуем остаться вообще без структуры, хоть как-то отвечающей за продвижение женских и гендерных прав. То есть отношение государства к этим вопросам пока что не является серьезным. В то же время женских организаций стало
намного больше, многие из них окрепли, появилось четкое представление о том, как нужно действовать, как следует специализироваться. И появилось очень много новых программ: предупреждение домашнего насилия, борьба с торговлей людьми, развитие женского бизнеса – и другие. От Украины в Пекине была довольно большая делегация, но руководил ею мужчина, вице-премьер-министр по социальным и гуманитарным вопросам. Женщины-руководителя с таким статусом, чтобы возглавить делегацию, у нас не было. Так что мы этого чиновника называли «главная женщина Украины». Наблюдая за женскими организациями, я ясно вижу, что на протяжении последних двух лет, до конца 2004 года, у нас было некое замедление в развитии, какой-то упадок активности. Я считаю, что число женских организаций и эффективность женского движения – это не одно и то же. Можно иметь много НПО, но не иметь женского движения вообще. Сегодня у нас актуальна проблема идеологии, приоритетов, общей стратегии. Если это движение – то мы куда-то движемся сообща, верно? Куда? Чего мы хотим добиться? Как мы представляем последовательность действий? Кто координирует это движение и при помощи чего? Во что превращаются некоторые женские НПО? Вот они помогают жертвам домашнего насилия. Вот они спасают пострадавших от торговли людьми. Они делают это профессионально, грамотно. Прекрасно, но чем же они отличаются от социальных работников? Это и есть социальная работа на локальном уровне. Делая
ДИАЛОГ женщин
прямое включение ГОВОРЯТ ЛИДЕРЫ НПО Олэна СУСЛОВА, Информационноконсультативный женский центр, Украина:
ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ
это нужное и полезное дело, они не задумываются о правах человека, не стараются осознать причины тех явлений, со следствиями которых они борются. Они хорошие профессионалы, но нельзя сказать, что они часть какого-то движения. Я не могу сказать, что есть какие-то конфликты между лидерами, нет. Но и объединения тоже пока не происходит. В то же время площадка для сотрудничества есть – Национальный совет женщин. Там объединено больше 20 женских организаций. Но, к сожалению, у совета нет общей идеологии. Когда у нас рассматривался проект закона о гендерном равенстве, национальный совет в этом не принимал никакого участия. В 1995-96-м годах проходило очень много мероприятий под лозунгом Пекина. Это было актуально, об этом много говорили. Сегодня, мне кажется, о Пекинской платформе как-то подзабыли. Почему это произошло? Почему такие серьезные, важные документы были так плохо использованы? Мне кажется, многое осталось на внешнем уровне. Формально соблюдены все приличия – структуры созданы, отчетные доклады написаны – ну и ладно. И все успокоились – в том числе и НПО. У всех своя работа, ее много, некогда отрываться на нудные контакты с официальными людьми. Это так? Так. И это неправильно. Что может исправить положение сейчас? Я ду-
ПЕКИН+10
маю, поменять его могут региональный подход, работа на региональном уровне. То, что здесь на конференции происходит в смысле консолидации НПО – это замечательно. Но очень важно проводить – хотя бы раз в 2-3 года – такие конференции в региональном режиме. Нужно делать региональные конференции – причем не по треффику, не по домашнему насилию или другим проблемам, - а именно женские конференции, посвященные общим вопросам положения женщин. И именно на уровне региона. То есть, что я хочу сказать? Ту идеологическую нагрузку, которую брал на себя Женский независимый форум вначале 90-х годов в России, сегодня никто и ничто не несет. А без общей идеологии невозможно идти вместе. Понятно, что это, в первую очередь, связано с финансами. Но об этом надо думать. Может быть, это может взять на себя ЮНИФЕМ или сеть Восток-Запад, или Фонд Сороса – или несколько инициаторов сообща могут решить эту проблему? Тут сложность со спонсором очевидна. Сейчас сложилось такое положение, что вы можете найти средства на работу с треффиком, домашним насилием, СПИДом, репродуктивными правами – но попробуйте найти финансирование на проект по правам женщины.
■
- Я уже пятнадцать лет в женском движении. Мне кажется, что спад женского движения в настоящее время – это процесс, который уже достиг дна. Это уже, наверное, третья или четвертая волна на моей памяти, когда идет спад, потом следует подъем. Мне кажется, что это абсолютно естественные и нормальные вещи. Почему я думаю, что сегодня есть уже признаки подъема? У нас в Украине этому помогла наша “оранжевая революция”, которая принесла новые надежды на качественно новые демократические изменения. И, конечно же, тот процесс, который предшествовал Пекину+10, заставил женщин подумать о том, что, может быть, они могут более эффективно влиять на то, что происходит в мире. Здесь нам удалось переутвердить Пекинскую платформу в полном объеме, не допустить ее ревизии, на которой настаивают определенные круги, – это очень важно. Наша организация занимается образовательными программами. Программа уполномоченного образования работает в 10-ти странах - по-разному работает, но работает. Мы занимаемся также гендерными исследованиями и гендерным анализом. Все это сегодня требует переосмысления, куда нам двигаться дальше.
55
2 4 6 8 10 12 14 16 18 20 22 24 26 28 30 32 34 36 38 40 42 44 46
56 50 52
из блокнота участницы
èêÖéÑéãÖçàÖ ÅÖÑçéëíà, ùäéçéåàóÖëäéÖ êÄáÇàíàÖ, ÉãéÅÄãúçÄü ÅÖáéèÄëçéëíú à èêÄÇÄ ÜÖçôàç этот комплекс проблем невозможно решить без их взаимной связи Тамар САБЕДАШВИЛИ, Женская программа Фонда “Открытое общество - Грузия”, член экспертной комиссии; Оксфам, координатор проектов, Грузия Стратегическая программа по преодолению бедности (СППБ) и Цели развития тысячелетия (ЦРТ) предусматривают инновационный подход к решению проблемы бедности в развивающихся странах. Он заключается в том, что сами страны определяют свои первостепенные приоритеты. Однако этот новый подход не сработал во многих странах - только немногие из них сумели сформулировать свои цели и выработать собственные индикаторы. Особой проблемой является тот факт, что на национальных уровнях не установлены взаимосвязи между ЦРТ и СППБ, не состоялась их взаимоувязка с положениями Пекинской платформы действий (ППД). Слабый уровень координации легко увидеть в отношении такого вопроса, как гендерное равенство и права женщин. В Грузии, например, не существует государственного механизма, работающего над гендерной политикой, который был бы ответственным за разработку конкретных программ. Грузинская Стратегическая программа по преодолению бедности содержит гендерные факторы, но они не были учтены в тех программах, которые должны были осуществляться в рамках СППБ. До сих пор в национальном контексте не приведены в соответствие требования ППД И ЦРТ. На примере Грузии можно сказать, что ППД больше появлияла на гендерную повестку дня до того, как ЦРТ и СППБ стали обязательными для стран – членов ООН. Сегодня важно, обретя новые стратегические программы, не дать им заслонить требования Пекинской платформы. Вопрос заключается в том, как мы сумеем интегрировать права женщин в вопросы развития в наших странах. Еще важнее то, какими способами будут осуществлены эти планы. Внедрить в виде документов на концептуальном уровне – это важно, но этого мало. Мы не раз бывали свидетелями того, как многое осталось на бумаге или только как красивые меч-
ты. Интеграция гендера в глобальные проекты развития так же важна, как и осуществление этих программ для нашей конечной цели: улучшение положения женщин во всем мире. Я думаю, что защитники прав женщин должны употреблять более сильные и более совершенные инструменты мониторинга и лоббирования, чтобы нас услышали и чтобы от нас была реальная польза. В то время, когда мы испытываем хронический недостаток менеджмента и мониторинга со стороны государства, я думаю, мы должны быть более убедительными и настойчивыми, показывая связи, которые существуют между бедностью, экономическим развитием, глобальной безопасностью и правами женщин. Мы должны предлагать политикам конкретные находки и рекомендации. Мы должны сыграть ключевую роль, с одной стороны, для определения потребностей локальных групп женщин, поскольку государство пока некомпетентно осуществить такую работу. С другой стороны, мы должны всеми доступными нам способами пропагандировать идею гендерного равенства среди государственных деятелей. Правительствам недостает политической воли серьезно заняться женскими вопросами. Процессы имплементации CEDAW и ППД являются очевидными примерами всех тех неправильных мотиваций, из-за которых государства присоединяются к этим документам. Практика показывает, что правительства в свое время не отнеслись серьезно к этим документам... Мы здесь, в Нью-Йорке, собрались для того, чтобы лоббировать подтверждение Пекинской платформы, зная, что, к сожалению, наши правительства сделали недостаточно для улучшения положения женщин в наших странах. Более десяти лет назад, в преддверии Пекинской конференции, женщины поработали очень много, чтобы создать Платформу такой, какая она есть – очень важным концептуальным документом, и она должна быть осуществлена.