НА ЧТО ВЛИЯЮТ ПОЛИТИЧЕСКИЕ РИСКИ? Всем хорошо известно выражение «кто не рискует, тот не пьет шампанского». Слепо положившись на удачу, как в казино, мы не один раз смогли избежать неудачи и получить приз в виде «шампанского». Такая модель риск менеджмента характерна для всех людей, поэтому игорный бизнес до сих пор процветает во всем мире. Но она применима лишь к действиям конкретного индивидуума. А если рискует семья, корпорация, страна? Чем выше уровень, тем катастрофичнее выглядят последствия неудачи. Что такое политический риск? Еще в начале 2000-х годов российский Фонд развития энергетической и инвестиционной политики и проектного финансирования провел исследование рисков финансирования нефтегазовых проектов 1. На примере проекта «Сахалин-2» эксперты показали, что основными рисками для проекта являются не финансовые или инжиниринговые, а политические риски. По мнению экспертов, наибольшую опасность для крупных и долгосрочных инвестиционных проектов в России несет политическая нестабильность. Если речь идет об оценке рисков, мы должны уметь их измерять. Как измерить политическую нестабильность? Если возможные финансовые потери или риски технологического характера можно довольно точно выразить с помощью количественных методов, то политический риск не поддается такой логике. Здесь мы можем говорить только о качественных способах его измерения. Политический риск: взгляд со стороны. Возьмем наглядный пример. Крупной транснациональной компании предлагают инвестировать в выгодный бизнес в политически нестабильной стране. Несмотря на частую смену правительств, непостоянное налоговое законодательство и проблемы с судебной защитой права собственности, бизнес в этой стране выглядит довольно привлекательно. Руководство компании понимает, что прежде чем согласиться на выгодное предложение нужно проанализировать риски. Не вдаваясь в детали подобной ситуации, можно предположить, что перед инвестором есть, по сути, классический набор опций рискменеджмента – уйти от риска, принять риск, снизить или передать его партнеру. Уйти от риска в данной ситуации означает отказаться инвестировать вообще, поскольку высоки риски финансовых потерь в случае очередной смены правительства или рейдерской атаки. Принять риск без стратегии снижения негативных последствий в случае его наступления, было бы слишком недальновидно. Остается два варианта: снизить риск или передать его партнеру. Теперь все зависит от того, сколько и как долго вы собираетесь инвестировать. Если немного и ненадолго, то это и будет оптимальной страховкой. Если много и достаточно долго, вам следует передать риск партнеру. Как ни странно, но лучшим партнером здесь может быть только власть. Поскольку власть является виновником высоких рисков, то участвуя в инвестиционном проекте, она и должна их снизить до приемлемого уровня. Но этот сценарий эффективен лишь на период действия этой власти, если дольше – риски опять возрастают. Демократия и число ПИИ. В отличии от политической нестабильности, политическая стабильность вполне осязаемая вещь, причем измеряемая в денежном эквиваленте. Дело в том, что, как правило, высокий уровень прямых иностранных инвестиций (ПИИ) совпадает с высокими показателями развития демократии. По крайней мере, так считает большинство ведущих экономистов мира. Несмотря на методологические разногласия, они согласны в том, что между объемом ПИИ и уровнем демократии существует позитивная корреляция. 1
Конопляник А., Лебедев С. Анализ рисков финансирования нефтегазовых проектов // Инвестиции в России, №9, 2001 год.
В 2007 году Брендан Пьерпонт (Макалестер колледж, США) проанализировал зависимость между показателями ПИИ, демократии и защиты частной собственности в 54 странах мира с развивающейся экономикой 2. Результат оказался налицо: чем больше демократии и защиты прав собственности, тем больше объем инвестиций. Зависимость объема ПИИ от уровня демократии и защиты прав собственности
ПИИ на душу населения
Демократия
Защита частной собственности
Конечно, у этой закономерности есть региональные особенности и, в первую очередь, они касаются Китая и России. На первый взгляд, эти страны - исключение из правила. Но так кажется только на первый взгляд. По словам Яна Бремера, президента Eurasia Group, крупнейшей в мире консалтинговой компании, которая специализируется на анализе политических рисков, инвестиции в Китай и Россию связаны с большой долей политических рисков 3. Если бы это было не так, Ян Бремер остался бы без работы. Крупные транснациональные компании инвестируют в развивающиеся экономики только при наличии эффективной стратегии минимизации политических рисков. Что это означает для Украины? Пока показатели ПИИ Украины, мягко говоря, не радуют. Неважно, поднимаются ли на фоне экономического подъема или падают в период кризиса, они все равно остаются в разы меньше чем инвестиции, вкладываемые в наших ближайших соседей – Россию, Польшу, Румынию. Очевидно, что в ближайшие 2-3 года эта тенденция не изменится. Согласно последнему отчету UNCTAD Украины нет в списке 20-ти наиболее приоритетных стран для инвестирования 4.
2
Pierpont B. "Democracy, Property Rights and FDI in Developing Countries: A Regional Analysis" (2007). Honors Projects. Paper 4. - http://digitalcommons.macalester.edu/economics_honors_projects/4 3 Bremmer I. How to Calculate Political Risk? - http://www.inc.com/magazine/20070401/features-calculate-politicalrisk.html 4 UNCTAD, World Investment Report 2010: Investing in a Low-Carbon Economy, p. 25
Рейтинг 20 приоритетных стран-получателей ПИИ на 2010-2012 годы (количество упоминаний страны как приоритетного получателя ПИИ в опросах транснациональных корпораций, проводимых UNCTAD)
Число в скобках означает положение страны в аналогичном рейтинге UNCTAD за 2009 год
Однако, не все так плохо, как может показаться на первый взгляд. Несмотря на инвестиционный спад, который наблюдается во всем мире после начала мирового финансового кризиса, свои позиции в первой пятерке рейтинга сохранили страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай). В создавшейся ситуации наиболее оптимальной краткосрочной стратегией привлечения инвестиций в Украину является участие в разделе российского инвестиционного пирога. Уже наметились основные сферы перераспределения этих ресурсов – авиация, судостроение, энергетика. Причем, создание украинско-российских СП по этим ключевым направлениям на межправительственном уровне и есть стратегией минимизации политических рисков. Но может ли такая стратегия быть долгосрочной? Украина вышла на финишную прямую в переговорах с Евросоюзом по политической ассоциации и зоне свободной торговли. В то же время, перспектива вхождения в таможенный союз России, Беларуси и Казахстана до конца не снята с повестки дня. В результате, ЕС пока не спешит открывать свои рынки для Украины: согласно последним заявлениям членов переговорной группы основные проблемы возникли в сфере предоставления услуг, транспорта и энергетики. Со стороны это выглядит так, как будто ЕС видит в Украине некоего «троянского коня», под прикрытием которого российский капитал хочет получить доступ к европейским рынкам. Эти подозрения могут сыграть с нами злую шутку, поскольку в долгосрочной перспективе Украина рискует потерять инициативу и стать заложником стратегических договоренностей между ЕС и Россией. Первые шаги в этом направлении уже сделаны. Несмотря на то, что в Европе идею Путина о «создании гармоничного сообщества экономик от Лиссабона до Владивостока» восприняли неоднозначно, в долгосрочной перспективе она выглядит достаточно привлекательно. Виктор Янукович в своей инаугурационной речи поставил перед страной амбициозную задачу: войти в двадцатку ведущих экономик мира. Очевидно, что этого невозможно будет добиться без реформирования государственного сектора, обеспечения внутренней политической
стабильности и предсказуемости на международном уровне. При этом, будет ли наведен «порядок» жестким административным способом или более демократическими методами не суть важно. Так или иначе, Украина не сможет свернуть с демократического пути, ведь формула зависимости ПИИ от демократии справедлива и в обратном отношении – чем больше ПИИ, тем выше шансы демократии. Главное, чтобы система принятия решений на государственном уровне перестала быть зависимой от взаимоотношений между конкретными личностями. Стабильность должна обеспечиваться слаженным взаимодействием между институтами государственной власти и ясным стратегическим видением развития страны на долгосрочную перспективу.
Артем Гергун, Фонд качественной политики