Права человека и международный коммерческий арбитраж - Пробная глава by Infotropic Media

ГЛАВА 1

ПРАВА ЧЕЛОВЕК А И МЕЖ ДУНАРОДНЫЙ КОММЕРЧЕСКИЙ АРБИТРА Ж: СООТНОШЕНИЕ ЯВЛЕНИЙ

1.1. А ргументы в пользу взаимной автономии прав человека и международного коммерческого арбитража В юридической доктрине существует мнение, согласно которому вопросы прав человека не имеют никакого отношения к трансграничным коммерческим отношениям и, следовательно, к теории и практике международного коммерческого арбитража 1. Из данного тезиса делается вывод о том, что с точки зрения международного коммерческого арбитража права человека не имеют значения 2. Данный тезис может быть основан на нескольких аргументах.

См.: Samuel A. Arbitration, Alternative Dispute Resolution Generally and the European Convention of Human Rights // Journal of international arbitration. 413 (2004). P. 21; McDonald N. More Harm Than Good? Human Rights Considerations in International Commercial Arbitration // Journal of international arbitration. 523 (2003). P. 20; Jarrosson C. L’arbitrage et la Convention européenne des droits de l’homme // Rev. arb. 573 (1989). P. 4. Противоположное мнение см.: Petrochilos G. Procedural Law in Internazional Arbitration. Oxford, 2004. P. 109; Kaufmann–Kohler G. President’s Message. Address at the conference on Arbitration and Human Rights held in Berne (Sep. 2, 2005) // Asa Bulletin 1 (2005). P. 23; Booth C. Is There a Place for Human Rights Considerations in International Arbitrations? // ICSID Rev. 110 (2009). P. 24. Emberland M. The Usefulness Of Applying Human Rights Arguments In International Commercial Arbitration: A Comment On Arbitration And Human Rights By Aleksandar Jaksic // Journal of International Arbitration. 2003. Vol. 20. Issue 4. P. 358. 1

Глава 1. Права человека и международный коммерческий арбитраж: соотношение явлений

Во-первых, главная цель правового регулирования и охраны прав человека состоит в защите основных прав, имеющих важное значение для благосостояния и полноценного развития человеческой личности. Исходя из этого можно предположить, что права человека не оказывают никакого влияния на экономические споры между компаниями, обычно разрешаемые посредством международного коммерческого арбитража 3. Во-вторых, можно предположить, что единственной целью прав человека является защита индивида от произвольных или неоправданных мер, принимаемых органами исполнительной власти государства. При таком положении вещей правовое регулирование защиты и поощрения прав человека не имеет отношения ни к актам органов законодательной и судебной власти, ни к отношениям между частными лицами. В‑третьих, можно вспомнить о том, что международный коммерческий арбитраж как способ разрешения споров основан на соглашении частных лиц. В связи с этим можно предположить, что обязательства государств по защите прав человека, основанные на международном или национальном праве, не могут иметь никакого значения применительно к международному коммерческому арбитражу. В‑четвертых, в пользу взаимной автономии прав человека и международного коммерческого арбитража можно привести аргумент формально-юридического свойс тва, основанный на буквальном толковании нормативно-правовых актов. Так, в Законе РФ от «О международном коммерческом арбитраже» 4 не содержится ни одного упоминания термина «права человека» и ни одного указания на какие-либо нормативно-правовые акты по правам человека. К аналогичному выводу можно прийти и рассматривая законодательные акты о международном коммерческом арбитраже многих зарубежных стран. Регламент МКАС при ТПП РФ 5 и регламенты многих других арбитражных 3

См.: McDonald N. More Harm than Good? Human Rights Considerations in International Commercial Arbitration // Journal of International Arbitration. 2003. Vol. 20. Issue 6. P. 536. Закон РФ от 07.07.1993 № 5338-I «О международном коммерческом арбитраже» // https://base.garant.ru/10101354/ Регламент Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово- промышленной палате Российской Федерации (утвержден приказом ТПП РФ от 18 октября 2005 г. № 76 c изменениями и дополнениями, внесенными приказом

1.2. Аргументы в пользу взаимного влияния прав человека

учреждений также не содержат ни одного упоминания термина «права человека» и ни одной ссылки на нормативно-правовые акты по правам человека. В свою очередь, прямые упоминания о международном коммерческом арбитраже не содержатся ни во Всеобщей декларации прав человека 6, ни в ЕКПЧ или других региональных конвенциях по правам человека, ни в главе 2 Конституции РФ («Права и свободы человека и гражданина») 7, ни в аналогичных разделах конституций многих зарубежных стран.

1.2. А ргументы в пользу взаимного влияния прав человека и международного коммерческого арбитража Анализируя вышеизложенные аргументы, можно заметить, что многие из них в определенной степени справедливы. В частности, первоначальная идея основных прав человека во многом обязана своим существованием тезису о том, что легитимность публичной власти вытекает из ее соответствия ряду принципов или правил «высшего порядка» 8. В частности, рассматривая ранние источники права в сфере прав человека (Билль о правах 1689 г., Декларация прав человека и гражданина 1789 г. и др.), можно убедиться в том, что первоначально права человека в значительной степени сводились к «гражданским» и «политическим» правам, а главная их цель состояла в гарантии пользования индивидами определенными основополагающими свободами: свободой мысли и слова, свободой вероисповедания, свободой от необоснованных нарушений права собственности, свободой от незаконных преследований со стороны органов публичной власти и т. д.

ТПП РФ от 23 июня 2010 г.а № 28 и приказом ТПП РФ от 8 ноября 2013 года № 78) // https://mkas.tpprf.ru/ru/reglamentmkas.php Всеобщая декларация прав человека (Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 г.) // https://www.un.org/ru/documents/ decl_conv/declarations/declhr.shtml Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/ Dworkin R. Justice for hedgehogs. Harvard, 2011. P. 322. 3

Глава 1. Права человека и международный коммерческий арбитраж: соотношение явлений

Однако с тех пор сущность прав человека претерпела существенные изменения. После Второй мировой войны цель прав человека расширилась, а сами права человека стали включать в себя также «экономические», «социальные» и «культурные» права (право на образование, право на труд, право на охрану здоровья и др.) 9. Социальные и экономические права человека могут оказывать влияние на трансграничные коммерческие отношения. В частности, нормы о правах человека императивно устанавливают пределы свободы предпринимательской деятельности, которые государственные и третейские суды обязаны учитывать при рассмотрении споров, возникающих в связи с коммерческими отношениями. Кроме того, нормы о правах человека могут быть частью права, применимого к тому или иному коммерческому правоотношению или к отдельному его аспекту. Таковой они могут быть в качестве части права, регулирующего существо отношения сторон (lex causae), в качестве норм, регулирующих соответствующее отношение независимо от подлежащего применению права, в качестве части права государства, в котором осуществляется арбитражное разбирательство (lex arbitri) 10, а также в качестве части права государства, на территории которого решаются вопросы признания и приведения в исполнение арбитражного решения.

Bobbio N. L’età dei diritti. Torino, 2014. Обращается внимание на то, что «третье поколение» прав человека появляется в связи с такими вопросами, как охрана окружающей среды, охрана неприкосновенности частной жизни, доступ к воде и питанию, возможность пользоваться сетью «Интернет» и т. д. См.: Rodotà S. Il diritto di avere diritti. Roma, 2013. О некоторых правах «третьего поколения» см.: Белоусова А. А. Концептуальные аспекты, повлиявшие на международно–правовое закрепление права человека на здоровье // Вестник Российского ун–та дружбы народов. Серия: Юридические науки. 2014. № 4. С. 314–329; Белоусова А. А. Право на здоровье, закрепленное в международных договорах по правам человека и понимаемое Конституционным Судом Колумбии // Евразийский юридический журнал. 2014. № 12. С. 86–91. О месте международного коммерческого арбитража подробнее см.: Муранов А. И. Место международного коммерческого арбитража. Особенности этой категории в российском праве // Вестник международного коммерческого арбитража. 2017. № 2. С. 67–95; Хвесеня В. М. Способы определения места арбитража при разрешении международных коммерческих споров // Вестник международного коммерческого арбитража. 2008. № 2. С. 7–30; Астахова Д. О. Тенденция делокализации международного коммерческого арбитража: дис. … канд. юрид. наук. М., 2019.

1.2. Аргументы в пользу взаимного влияния прав человека

Далее, нормы о правах человека могут быть источником обязанностей государства по принятию нормативно-правовых актов 11. Это происходит, например, если осуществление прав человека предполагает имплементацию международно-правовых актов в сфере защиты прав человека в национальное законодательство 12. В результате данной имплементации могут издаваться правовые нормы, устанавливающие ограничения автономии воли сторон договорных отношений. Такие нормы, в свою очередь, неизбежно влияют на толкование договоров 13 (в том числе арбитражных соглашений и договоров с арбитражными учреждениями) и на вопрос об их действительности 14. Кроме того, данные нормы могут предусматривать нарушения прав человека в качестве основания для применения мер деликтной ответственности. Например, в Российской Федерации обязательный характер норм о правах человека для органов законодательной власти прямо предусмотрен ст. 18 Конституции РФ, согласно которой права человека определяют деятельность законодательной власти. Также права человека могут являться параметром осуществления конституционного контроля. Все это в полной мере относится и к законодательству о международном коммерческом арбитраже. 11

См.: Постановление ЕСПЧ от 18 февраля 1999 г. по делу Matthews v. United Kingdom (жалоба № 24833/94), п. 29. См.: Постановление ЕСПЧ от 27 января 2009 г. по делу Tătar v. Romania (жалоба № 67021/01), пп. 87–88. Jaksic A. Procedural Guarantees of Human Rights in Arbitration Proceedings — A Still Unsettled Problem? // Journal of international arbitration. 16 (2007). P. 24; Petrochilos G. Op. cit. P. 155. Во французской судебной практике см.: Carfa Trade Group et Omnium des travaux c. République de Guinée et autres, Cour d’appel Paris, 18 November 1987, Chambre arbitrale de Paris, // Rev. Arb. 657 (1988). P. 4. Комментарий к данному решению см.: Moitry J.-H. Right to a Fair Trial and the European Convention on Human Rights: Some Remarks on the République de Guinée Case // Journal of international arbitration. 115 (June 1989). См. также: Cubic Defense System Inc. c. Chambre du commerce international, Cour de Cassation, 20 February 2001 // Cahiers de l’Arbitrage (2001). Комментарий к данному решению см.: Mourre A. Réflexions sur quelques aspects du droit à un process equitable en matière d’arbitrage après les arrets des 6 Novembre 1998 et 20 Février 2001 de la Cour de Cassation française // L’arbitrage et la Convention européenne des droits de l’homme. Bruylant, 2001. 5

Глава 1. Права человека и международный коммерческий арбитраж: соотношение явлений

На основе данных рассуждений очевидно, что права человека могут влиять на трансграничные коммерческие отношения и на международный коммерческий арбитраж как способ разрешения вытекающих из них споров. Далее, необходимо отметить, что субъекты коммерческих отношений при осуществлении своей деятельности могут пользоваться правами и быть адресатами обязанностей 15. Некоторые права человека могут осуществляться не только индивидами, но и юридическими лицами (например, право на справедливое судебное разбирательство, имеющее важное значение в контексте коммерческих споров). Более того, любое право человека может быть использовано субъектом предпринимательской деятельности для извлечения коммерческой выгоды. Права человека могут влиять также на обязательства, добровольно принимаемые компаниями в рамках различных «кодексов поведения» или «этических протоколов», которые могут быть приняты для целей корпоративной социальной ответственности или для соответствия международным стандартам качества. В связи с этим аргумент о том, что права человека имеют значение исключительно в контексте отношений между частными лицами, с одной стороны, и органами публичной власти — с другой, представляется неубедительным. Наоборот, права человека могут быть значимыми также в рамках договорных и деликтных отношений между частными лицами. В пользу тезиса о взаимовлиянии прав человека и международного коммерческого арбитража свидетельствует и системность как свой ство объективного права. Объективное право представляет собой единую систему 16. Нормы права о правах человека и нормы права, регулирующие международный коммерческий арбитраж, представляют 15

Ratner S. R. Corporations and Human Rights: A Theory of Legal Responsibility // Yale Law Journal. 443 (2001). P. 111. О юридических лицах как адресатах обязанностей по соблюдению прав человека в Европейском союзе см.: Арсеньев И. А. Обеспечение прав человека в деятельности корпораций в европейском праве: дис. … канд. юрид. наук. М., 2019. О практике ЕСПЧ по вопросам нарушения прав человека со стороны российских юридических лиц см.: Арсеньев И. А. Указ. соч. С. 193–199. Подробнее см.: Гусев А. М. Преступление и гражданско-правовой договор: соотношение понятий. Вопросы теории и практики. М., 2017. С. 110–111; Там же. С. 139; Гусев А. М. Толкование закона и аналогия в уголовном праве. М., 2019. С. 25.

1.2. Аргументы в пользу взаимного влияния прав человека

собой части единой системы права. При этом ни одна норма права, вне зависимости от предмета и метода ее регулирования, никогда не существует обособленно. Она способна существовать и выполнять свои функции только в рамках системы права, и значение правовой нормы может меняться вместе с изменениями в системе права в целом 17. Толкование права, по своей природе, всегда является системным 18. В связи с этим толкование законодательства о международном коммерческом арбитраже может осуществляться только в контексте норм о правах человека, существующих в рамках системы права соответствующего государства. В Российской Федерации такой подход закреплен Конституцией РФ, согласно которой права человека являются высшей ценностью (ст. 2) и определяют смысл, содержание и применение законов (ст. 18). Заключение арбитражного соглашения является актом осуществления субъективного права. Арбитражное соглашение представляет собой юридический акт, устанавливающий права и обязанности субъектов. При рассмотрении спора в международном коммерческом арбитраже обсуждаются права и обязанности сторон конкретного правоотношения. Процедура разрешения спора в международном коммерческом арбитраже предполагает процессуальные права и обязанности ее участников. Так, в Законе РФ «О международном коммерческом арбитраже» не упоминаются права человека, однако содержится указание на «процессуальные права сторон» (ст. 36). Регламент МКАС при ТПП РФ указывает на равноправие сторон как основу арбитражного разбирательства (п. 1 § 21), а также на обязанность сторон и их представителей «добросовестно пользоваться принадлежащими им процессуальными правами, не допускать злоупотребления этими правами и соблюдать установленные сроки их осуществления» (п. 2 § 21). Решение международного коммерческого арбитража представляет собой юридический акт, указывающий на возникновение, изменение или прекращение субъективных прав и обязанностей. В связи с этим представляется естественным рассматривать решение 17

Гусев А. М. Преступление и гражданско-правовой договор: соотношение понятий. Вопросы теории и практики. М., 2017. С. 110–111; Гусев А. М. Толкование закона и аналогия в уголовном праве. М., 2019. С. 25. Гусев А. М. Толкование закона и аналогия в уголовном праве. М., 2019. С. 25. 7

Глава 1. Права человека и международный коммерческий арбитраж: соотношение явлений

международного коммерческого арбитража с точки зрения прав человека. Во многих государствах условием признания и приведения в исполнение решения международного коммерческого арбитража является соблюдение публичного порядка, а нарушение публичного порядка представляет собой основание отказа в признании и приведении в исполнении арбитражного решения. При этом во многих государствах права человека являются неотъемлемой частью публичного порядка 19. Следовательно, права человека могут оказывать влияние на вопросы признания и приведения в исполнение решения международного коммерческого арбитража. Как видно, вопросы прав человека способны затрагивать все аспекты международного коммерческого арбитража. В связи с этим взаимовлияние прав человека и международного коммерческого арбитража является очевидным. Взаимовлияние прав человека и международного коммерческого арбитража заметно интенсифицировалось во второй половине XX в. В этот период государства стали активно выступать в качестве субъектов международной торговли, а индивиды получили возможность пользоваться международно-правовыми механизмами защиты прав человека 20. Данные обстоятельства обусловили возможность взаимовлияния международного права защиты и поощрения прав человека и международного коммерческого арбитража 21. Важно отметить, что международный коммерческий арбитраж получил значительное развитие в первые годы существования ЕКПЧ 22. Это проявилось, в частности, в появлении Нью-Йоркской конвенции 1958 г. В доктрине упоминаются акты ЕК и ЕСПЧ 60–80-х гг. ХХ в., в которых поднима лс я вопрос о применимости норм ЕК ПЧ

19 20

Данный вопрос будет подробно проанализирован в главе 5. Подробнее см.: Налетов К. И. Трансформация частноправового аспекта деятельности государства в эпоху глобализации // Страховое право. 2018. № 2. С. 3–9. De Ly F. Arbitration and the European Convention on Human Rights // L. Levy e Y. Derains. Liber amicorum en l’honneur de Serge Lazareff. Paris, 2011. P. 181. См.: Landrove J. C. European Convention on Human Rights’ Impact on Consensual Arbitration. An État des Lieux of Strasbourg Case-Law and of a Problematic Swiss Law Feature // S. Besson, M. Hottelier e F. Werro (eds.). Human Rights at the Center. Les droits de l’homme au Centre. Genève. Zurich, 2006. P. 73–74.

1.3. Права человека и международное частное право

к международному коммерческому арбитражу 23. При этом указывается на непоследовательность содержащихся в них аргументов и на отсутствие окончательных выводов по соответствующим вопросам 24. В то же время обращается внимание на то, что именно тогда тема соотношения прав человека и международного коммерческого арбитража приобрела резонанс в юридической доктрине многих стран. В течение последующих лет ученые-юристы занимались теоретическими и практическими вопросами соотношения прав человека и международного коммерческого арбитража, а актуальность прав человека при отправлении правосудия обусловила актуальность данных вопросов и в настоящее время 25.

1.3. Права человека и международное частное право 1) Принцип равенства в правах человека и в международном частном праве Принцип равенства является одним из общих принципов права. С точки зрения прав человека принцип равенства имеет два аспекта. С одной стороны, он представляет собой основополагающее право человека. С другой стороны, он действует как составной элемент многих других прав человека. Принцип равенства может иметь разное содержание в зависимости от источников его нормативного закрепления (национально-правовых или международно-правовых актов) и от сферы его применения. При этом разные аспекты, связанные с принципом равенства, взаимосвязаны и являются проявлением одного и того же юридического явления. В рамках международного частного права принцип равенства имеет ряд аспектов. 23

Jaksic A. Procedural Guarantees of Human Rights in Arbitration Proceedings, a still unsettled problem? // Journal of International Arbitration. 2007. Vol. 24. Issue 2. P. 159. Landrove J. C. European Convention on Human Rights’ Impact on Consensual Arbitration. An État Des Lieux of Strasbourg Case-L aw and of a Problematic Swiss Law Feature // Besson-Hottelier-Werro. Arbitration at the center. Basel, Geneva, 2006. P. 744. Benedettelli M. V. Human Rights as a Litigation Tool in International Arbitration: Reflecting on the ECHR Experience // Arbitration International. 2015. Vol. 31. Issue 4. P. 631–659. 9

Глава 1. Права человека и международный коммерческий арбитраж: соотношение явлений

Во-первых, принцип равенства может предполагать юридическое равенство сторон частноправового отношения, осложненного иностранным элементом. Данный аспект принципа равенства может иметь разные конкретные проявления в разных случаях. В некоторых ситуациях равенство может предполагать одинаковое регулирование правового статуса граждан государства и иностранцев, в других случаях равенство может предполагать, что иностранный гражданин должен обладать тем же правовым статусом, которым он обладает в государстве, гражданином которого он является, и т. д. Во-вторых, принцип равенства может представлять собой основу самих норм международного частного права. Частноправовое отношение, осложненное иностранным элементом, с фактической точки зрения отличается от внутреннего правоотношения, поскольку его элементы связаны с правопорядками, как минимум, двух государств. Данное различие не позволяет приравнивать трансграничное частноправовое отношение к внутреннему правоотношению, в том числе с точки зрения правового регулирования. В случае их отождествления был бы нарушен принцип равенства, поскольку существенно разные ситуации подвергались бы одинаковому правовому регулированию. Важно подчеркнуть, что принцип равенства означает не одинаковое правовое регулирование всех фактических ситуаций, а одинаковое регулирование ситуаций, не требующих применения разных юридических норм. Принцип равенства в данном случае подразумевает, что интересы международного общения в определенных пределах предполагают признание и применение иностранного права и обусловливают существование коллизионных норм 26. В‑третьих, принцип равенства имеет значение при решении одного из главных вопросов международного частного права — вопроса о применимом материальном праве. При решении данного вопроса потенциально применимые правовые системы должны рассматриваться на равных началах с точки зрения коллизионных норм lex fori. Принцип равенства не обосновывает ту или иную конкретную привязку 26

Говоря словами итальянского ученого П. Манчини, речь идет о соблюдении «единства многообразия» («l’unità della varietà»), т. е. соблюдения равенства посредством соблюдения различий. Цит. по: Tonolo S. Il principio di uguglianza nel conflitti di leggi e di giurisdizioni. Insumbria, 2011. P. 11.

1.3. Права человека и международное частное право

или формулу прикрепления, а предполагает юридическое равенство потенциально применимых правовых систем. Права человека имеют важное значение в частноправовых трансграничных отношениях и, следовательно, в ситуациях, связанных с конфликтами юрисдикций, коллизиями законов и вопросами признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений 27. В связи с этим принцип равенства в контексте прав человека имеет прямое отношение к международному частному праву. В доктрине обращается внимание на то, что потребность в «универсальном уравнении правового статуса личности» и «пользовании гражданскими правами» исторически являются предпосылками появления первых кодифицированных источников международного частного права (несмотря на различия в способах определения применимого права, в способах определения компетентного суда и в подходах к вопросам признания иностранных актов правоприменительной деятельности) 28. В данном контексте реализация принципа равенства может способствовать единообразию правоприменительных решений, соответствующему разумным ожиданиям частных лиц. Как видно, реализация норм международного частного права имеет отношение к осуществлению прав человека 29. 2) ЕКПЧ и международное частное право Права человека, закрепленные в ЕКПЧ, оказали значительное влияние на международное частное право. Практика ЕСПЧ соприкасается с каждым из трех главных вопросов международного частного права: вопросом юрисдикции, вопросом применимого права и вопросом признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений. Из практики ЕСПЧ следует, что практически все вопросы 27

Lequette Y. Le droit international privé et les droits fondamentaux // Cabrillac R., Frison- Roche M.-A., Revet T. Liberte´s et droit fondamentaux. Paris, 2000. P. 97; Kinsch R. Op. cit. P. 11. Picone P. Les méthodes de coordination entre ordres juridiques en droit international privé // Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Hague, 1999. P. 259; Муранов А. И. Права человека и международное частное право // https:// mgimo.ru/files/15287/muranov_26.pdf Kinsch P. Droit de l’homme, droits fondamentaux et droit international privé // Recueil des Cours. 2005. Vol. 318. P. 9. 11

Глава 1. Права человека и международный коммерческий арбитраж: соотношение явлений

международного частного права так или иначе связаны с правами человека, закрепленными в ЕКПЧ (более того, в практике ЕСПЧ можно видеть ряд постановлений, специально посвященных вопросам международного частного права). Соответствующие постановления ЕСПЧ являются ярким подтверждением того, что международное частное право как отрасль права не является изолированным от прав, закрепленных в ЕКПЧ 30. С точки зрения вопросов юрисдикции в международном частном праве важное значение имеет статья 6 ЕКПЧ. Ее влияние на вопросы юрисдикции проявляется в ряде обстоятельств. Во-первых, в международном гражданском процессе истец может ссылаться на право на доступ к правосудию (ст. 6 ЕКПЧ). Во-вторых, в международном гражданском процессе сторона может ссылаться на право на справедливое судебное разбирательство для противодействия злоупотреблениям правилами о юрисдикции. Кроме того, в международном гражданском процессе истец может сталкиваться с ситуацией, когда ни один суд не обладает компетенцией рассматривать его дело (вследствие негативного конфликта юрисдикций или ввиду того, что компетентный суд не может рассматривать дело ввиду непреодолимых обстоятельств). При таком положении вещей государство, отрицающее юрисдикцию своего суда, может нести ответственность за нарушение ст. 6 ЕКПЧ. Влияние ЕКПЧ на вопросы применимого права в международном частном праве может проявляться в нескольких аспектах. Нарушения прав человека, закрепленных в ЕКПЧ, могут быть основанием для исключения применимости иностранного права. Также актуальными могут быть вопросы о том, допустимо ли ссылаться на право, закрепленное в ЕКПЧ, для исключения применимости lex fori, может ли ЕКПЧ быть основанием для применимости иностранного права вместо lex fori, а также вопросы возможного влияния ЕКПЧ на установление содержания применимого иностранного права.

Подробный анализ практики ЕСПЧ по каждому из данных вопросов международного частного права содержится в работе Л. Р. Киестра о влиянии ЕКПЧ на международное частное право. См.: Kiestra L. R. The impact of the ECHR on private international law: An analysis of Strasbourg and selected national case law. Amsterdam, 2013.

1.3. Права человека и международное частное право

Влияние ЕКПЧ на вопросы признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений также имеет несколько аспектов. Из ЕКПЧ могут следовать обязательства государств признавать и приводить в исполнение иностранные судебные решения или, наоборот, отказывать в этом. В частности, статья 6 ЕКПЧ может может быть основанием для отказа в признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения, если данным решением нарушено право на справедливое судебное разбирательство. Кроме того, необходимость соблюдения того или иного субъективного материального права, закрепленного в ЕКПЧ, может быть основанием для отказа в признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения. Из практики ЕСПЧ следует, что результат применения норм международного частного права, независимо от конкретных вопросов, всегда должен соответствовать требованиям ЕКПЧ. Уместно рассмотреть некоторые примеры из практики ЕСПЧ, демонстрирующие взаимосвязь ЕКПЧ и международного частного права. Влияние ЕКПЧ на международное частное право иллюстрируется, в частности, делом Pellegrini v. Italy, которое касается приведения в исполнение иностранных судебных решений. Вопрос состоял в том, должен ли итальянский суд признать решение церковного суда Ватикана о признании брака недействительным. Обращаясь в ЕСПЧ, заявитель указал на несправедливость судебного разбирательства в Ватикане. ЕСПЧ пояснил, что он не оценивал справедливость судебного процесса в Ватикане, поскольку Ватикан не является участником ЕКПЧ. Напротив, ЕСПЧ увидел свою задачу в проверке того, убедились ли итальянские суды в соблюдении ст. 6 ЕКПЧ перед решением вопроса о признании брака недействительным. ЕСПЧ пришел к выводу о том, что итальянские суды нарушили обязательство Италии как государства — у частника ЕКПЧ и констатировал нарушение ст. 6 ЕКПЧ. Важным является постановление ЕСПЧ по делу Wagner and J.M.W.L v. Luxemburg. ЕСПЧ постановил, что требование о том, чтобы усыновление, осуществленное в иностранном государстве, было осуществлено по праву, определяемому коллизионными нормами государства, в котором запрашивается признание, представляет собой необоснованное вмешательство в семейную жизнь. ЕСПЧ указал на необходимость 13

Глава 1. Права человека и международный коммерческий арбитраж: соотношение явлений

учитывать «социальную реальность» семьи, а не только абстрактные или конкретные нормы. Такой подход не отменяет необходимости в коллизионных нормах международного частного права, но свидетельствует о том, что защита прав человека может исключать применимость коллизионных норм, если их применение приводит к нарушению права человека. В доктрине, в связи с этим, обращается внимание на «корректирующую функцию» прав человека в случае, если применение норм международного частного права приводит к нежелательным социальным последствиям 31. Как видно, взаимосвязь прав человека и международного частного права не только существует на доктринальном уровне, но и отражается в практике ЕСПЧ 32. 3) Взаимосвязь прав человека и международного частного права в праве ЕС Влияние прав человека на международное частное право можно видеть и в праве ЕС. Это обусловлено рядом причин. Во-первых, значительная часть вопросов международного частного права регулируется регламентами и директивами ЕС. Поскольку положения Хартии ЕС об основных правах являются обязательными для государств-ч ленов при имплементации права ЕС, нормы международного частного права ЕС подлежат толкованию и применению в соответствии с Хартией ЕС об основных правах. С практической точки зрения влияние Хартии ЕС об основных правах иллюстрируется делом Hypoteční banka a. s. v. Udo Mike Lindner. Речь шла об иске, предъявленном чешским банком гражданину Германии в чешский суд для взыскании просроченного займа. К моменту предъявления иска гражданин Германии больше не проживал по чешскому адресу, 31

Campiglio C. Identità culturale, diritti umani e diritto internazionale privato // Rivista di diritto internazionale. 2011. P. 1029. См. также: Постановление ЕСПЧ от 28 июня 2007 г. по делу Wagner v. Luxemburg (жалоба № 76240/01); Постановление ЕСПЧ от 29 апреля 2008 г. по делу McDonald v. France (жалоба № 18648/04); Постановление ЕСПЧ от 9 сентября 2014 г. по делу Gajton v. Switzerland (жалоба № 43730/07). О влиянии прав человека на отдельные нормы и институты международного частного права с примерами из законодательства зарубежных стран см.: Муранов А. И. Права человека и международное частное право // https://mgimo.ru/ files/15287/muranov_26.pdf

1.3. Права человека и международное частное право

указанному в договоре залога, и место его нахождения не могло быть установлено. Как следствие, чешский суд столкнулся с вопросом о том, позволяют ли правила ЕС о юрисдикции осуществлять судебные разбирательства в отношении индивида, место нахождения которого неизвестно. Данное дело было передано в Суд ЕС, который постановил, что, согласно правилам и учитывая фактические обстоятельства дела, суды государства-ч лена, в котором потребитель имел последнее известное место жительства, компетентны осуществлять судебные разбирательства в отношении него. Обосновывая данное решение в пользу истца, Суд ЕС сослался на ст. 47 Хартии ЕС об основных правах, которая гарантирует право на эффективное средство правовой защиты и доступ к беспристрастному суду. Во-вторых, при применении норм международного частного права и при разрешении спора по существу национальный суд государства- члена связан обязательствами, вытекающими из ЕКПЧ 33. В качестве примера из практики ЕСПЧ можно привести постановление по делу Negrepontis-Giannins v. Greece, в котором Суд ЕС постановил, что отказ Греции признать усыновление, осуществленное в США, не был направлен на достижение какой-либо правомерной цели, которая оправдывала бы ограничение права на личную и семейную жизнь (ст. 8 ЕКПЧ) 34. 4) Влияние прав человека на международное частное право как подтверждение возможности влияния прав человека на международный коммерческий арбитраж Вопросы, связанные с правом на доступ к правосудию, могут возникать не только в связи с юрисдикцией государственного суда, но и в связи с компетенцией международного коммерческого арбитража. Очевидной является и потенциальная значимость прав человека в связи с вопросом о применимом материальном праве, который неизбежно возникает в международном коммерческом арбитраже. Это 33

См.: Hirschboeck M. Conceptualizing the Relationship between International Human Rights Law and Private International Law // Harvard International Law Journal. Vol. 60. Number 1. Winter 2019. P. 187–195. Постановление ЕСПЧ от 3 мая 2011 г. по делу Negrepontis-Giannins v. Greece (жалоба № 56759/08). 15

Глава 1. Права человека и международный коммерческий арбитраж: соотношение явлений

дополнительно подтверждается тем, что «прямой» подход к определению применимого права, при всех его преимуществах, пока не получил повсеместного безоговорочного признания в качестве основополагающего 35. Остается распространенным применение арбитрами «косвенного» подхода, допускающего обращение к национальным коллизионным нормам для определения права, применимого к существу спора, в отсутствие соглашения сторон о выборе права. Достаточно вспомнить о том, что российское законодательство о международном коммерческом арбитраже в настоящее время исходит именно из «косвенного» подхода, не закрепляя возможности обращения арбитров к «прямому» пути определения применимого права. Так, в соответствии со ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» «третейский суд разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора», а «при отсутствии к акого-либо указания сторон третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми». Необходимо отметить, что вопрос о допустимости «прямого» подхода является дискуссионным. В частности, А. В. Асосков полагает, что в настоящее время отсутствуют препятствия юридического характера для перехода регламентов отечественных арбитражных центров на использование «прямого» подхода 36. Так или иначе, необходимо констатировать, что «косвенный» подход, допускающий обращение к национальным коллизионным нормам, по-прежнему 35

О «прямом» подходе («voie directe») см.: Кабатова Е. В. «Прямой» выбор применимого права в международном коммерческом арбитраже // Международный коммерческий арбитраж: современные проблемы и решения: Сборник статей к 75-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации / Под ред. А. С. Комарова; МКАС при ТПП РФ. М: Статут, 2007. С. 229–236; Асосков А. В. Коллизионное регулирование договорных обязательств. М., 2012. С. 531–555. О преимуществах «прямого» подхода по сравнению с традиционными коллизионными техниками и о его распространенности в современном международном коммерческом арбитраже см.: Астахова Д. О. Тенденция делокализации международного коммерческого арбитража: дис. … канд. юрид. наук. М., 2019. С. 157–161. См. также: Асосков А. В. Коллизионное регулирование договорных обязательств. М., 2012. С. 550–551. Асосков А. В. Коллизионное регулирование договорных обязательств. М., 2012. С. 548.

1.4. Права человека и международный инвестиционный арбитраж

является одним из способов определения применимого права в международном коммерческом арбитраже. Более того, именно он в настоящее время закреплен на законодательном уровне в Российской Федерации 37. Аналогично влиянию на вопросы признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений, права человека могут оказывать влияние и на вопросы признания и приведения в исполнение решений международного коммерческого арбитража 38. В связи с этим взаимосвязь прав человека и международного частного права является еще одним подтверждением возможности влияния прав человека на международный коммерческий арбитраж.

1.4. П рава человека и международный инвестиционный арбитраж 1) Соотношение международного инвестиционного права и международного права защиты и поощрения прав человека Сравнивая международное право защиты и поощрения прав человека и международное инвестиционное право, можно видеть связь между некоторыми нормами о защите прав человека и основными гарантиями, предоставляемыми инвесторам. В качестве примера можно привести право частной собственности и запрет дискриминации иностранных инвесторов. В связи с этим неудивительно, что инвесторы иногда ссылаются на нормы о правах человека в инвестиционных спорах с государствами-реципиентами. Характерным примером является, в частности, дело Grand River v. USA 39. Данная связь подтверждается также тем, что в ряде случаев инвесторы обращаются с исками

Рассмотрение вопроса о целесообразности нормативно-п равового закрепления «прямого» подхода в Российской Федерации не входит в цели и задачи настоящего исследования. Каждый из указанных аспектов влияния прав человека на международный коммерческий арбитраж будет подробно рассматриваться в последующих главах настоящей монографии. В связи с этим в настоящей главе они не рассматриваются. Grand River v. USA // https://www.tobaccocontrollaws.org/litigation/decisions/ us-20110112-grand-river-enterprises-six-na 17