Цетлин Ю.Б. Керамика. Понятия и термины историко-культурного подхода

1

Russian Academy of Sciences Institute of Archaeology

Y. B. Tsetlin

CERAMICS CONCEPTS AND DEFINITIONS OF THE HISTORICAL-AND-CULTURAL APPROACH

Moscow – 2017

Российская академия наук Институт археологии

Ю. Б. Цетлин

КЕРАМИКА ПОНЯТИЯ И ТЕРМИНЫ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО ПОДХОДА

Москва – 2017

УДК 902/903 ББК 63.4 Ц53

Утверждено к печати Ученым советом ИА РАН

Ответственный редактор кандидат исторических наук Е.В. Волкова Рецензенты: доктор исторических наук Ш.Н. Амиров кандидат исторических наук А.В. Кашкин Цетлин Ю.Б. Керамика. Понятия и термины историко-культурного подхода. М.: ИА РАН. 2017. 346 с.: ил. Предлагаемый вниманию читателей словарь содержит более 350 понятий и терминов, разработанных в рамках историко-культурного подхода к системному изучению древнего гончарства и его продукции как особого источника исторической информации. Данный подход рассматривает керамику как результат действия определенных навыков труда, использованных гончарами для изготовления сосудов и закрепленных в культурных традициях, передающихся из поколения в поколение в рамках определенных человеческих коллективов. Приведенные в словаре статьи охватывают все аспекты изучения древней керамики, методы ее анализа и исторической интерпретации. Книга предназначена для археологов, исследующих древнюю керамику, а также студентов исторических факультетов университетов и педагогических институтов, перед которыми почти обязательно возникнет эта задача, если они заинтересуются археологией.

Tsetlin Y.B. Ceramics. Сoncepts and Definitions of the Historical-and-Cultural Approach. Moscow: IA RAS. 2017. 346 p.: Fig.

The dictionary we are bringing to readers’ notice contains more than 350 scientific concepts and definitions developed within the framework of the Historical-and-Cultural approach to systemic study of ancient pottery and its products as a peculiar source of historical information. This approach considers pottery as the result of specific labor skills performance. These skills have been used by potters for potterymaking and ingrained in cultural traditions that passed from generation to generation within certain human collectives. Entries of the dictionary cover all aspects of ancient pottery study, methods of its analysis and historical interpretation.

The dictionary is intended for archeologists who study ancient pottery as well as for students of university departments of history and teachers’ training colleges who will nearly inevitably confront the task if they take interest in archeology.

ISBN 978-5-94375-234-6 © Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт археологии РАН, 2017 © Ю.Б. Цетлин, 2017

4

Quod superest, vacuas auris animumque sagacem Semotum a curis adhibe veram ad rationem, Ne mea dona tibi studio disposta fideli, Intellecta prius quam sint, contempta relinquas.

Lucreti. De Rerum Natura. MCMXLVI. Liber Primus: 50-54. Ты же теперь напряги свой слух и свой ум прозорливый Освободи от забот, достоверному внемля ученью, Чтобы дары, приносимые мной с беспристрастным усердьем, Прежде чем их оценить, с презрением прочь не отринул. Лукреций. О природе вещей. 1946. Часть первая. С. 9.

5

6

ВВЕДЕНИЕ Предлагаемый вниманию читателей словарь понятий и терминов, разработанных в рамках историко-культурного подхода к изучению древнего гончарства и его продукции как особого источника исторической информации, содержит статьи, которые охватывают различные аспекты изучения древней керамики, методы ее анализа и исторической интерпретации. История современной археологической науки насчитывает примерно полтора-два столетия, и за этот период изучение древней керамики прошло долгий путь – от появления первого интереса ученых к сосудам из глины до выработки сложной и разветвленной системы анализа этого источника. Развитие любой науки представляет собой объективный естественноисторический процесс. Суть его состоит в последовательной смене одних научных подходов другими, менее совершенных – более совершенными. Каждый исследовательский подход включает определенные представления ученых, во-первых, об объектах исследования, во-вторых, о задачах исследования, в-третьих, о способах интерпретации получаемой информации. Вместе с исследовательскими подходами развивается и понятийно-терминологический аппарат науки. Первым еще на заре развития археологии сформировался эмоциональноописательный подход, при котором основными объектами исследования были наиболее яркие внешние особенности глиняной посуды. Задачи исследования состояли в визуальной систематике керамики и интуитивном распределении ее по морфологически однородным группам. Историческая интерпретация этих групп базировалась на данных этнографии, истории, здравом смысле и индивидуальном опыте каждого конкретного исследователя. Важной позитивной чертой этого подхода было восприятие изучаемого глиняного сосуда как целостного явления человеческой культуры. В рамках этого подхода сформировалась и соответствующая система понятий и терминов. В специальной литературе широко используются такие выражения, как кругло-ямочный, ямочно-гребенчатый, ромбо-ямочный, гусеничный, веревочный, спиральный, краснофигурный орнамент – при описании декора сосудов; баночный, реповидный, колоколовидный, высокошейный, яйцевидный, тюльпановидный, изящных очертаний сосуд – при описании его формы; красно-, бело- или серо-глиняная посуда, чернолощеная, грубая или тонкая посуда, обжиг слабый, средний или сильный, черепок рыхлый или звонкий, примеси растительные, в виде остатков травы или каменной крошки – при характеристике особенностей гончарной технологии. Примерно к середине ХХ столетия в связи с общим прогрессом естественных наук в археологии сформировался новый – формально-классификационный подход к изучению керамики. Наиболее ярко он проявился в создании так называемых кодов для ее описания и применении математико-статистических ме7

тодов анализа. Значительное развитие он получил позднее в связи с внедрением в археологию компьютерной техники. При формально-классификационном подходе основным объектом исследования стали формальные морфологические и физико-химико-технические характеристики керамики; основной задачей считалась классификация керамического материала по формальным признакам и численная оценка степени сходства выделившихся «типов» керамики между собой; интерпретация данных базировалась на выборе исследователем наиболее правдоподобного исторического объяснения выделившихся групп материала. Совершенно иным был и понятийно-терминологический аппарат этого подхода. Формализованное описание керамики осуществлялось путем перечисления многочисленных признаков орнамента, формы и технологии посуды. При описании орнамента фиксировались его наличие или отсутствие, его детали характеризовались терминами «розетка», «бордюр», «сетка», «треугольный», «косой», «канелюры», «ромб с крестом» и т.п.; для характеристики формы сосуда применялись понятия «закрытый» или «открытый» сосуд, оценивалась близость его очертаний к геометрическим телам (шару, цилиндру, конусу, овалоиду, гиперболоиду вращения) и к их сочетаниям в форме, отмечались диаметры и высоты разных частей сосуда и их соотношения; технологические характеристики включали указания на пористость и микротвердость черепка, состав примесей: песок, слюда, шамот, органика и др. Общей чертой первых двух подходов был взгляд на древнюю керамику как на некий материальный объект, который должен быть описан тем или иным числом признаков. Во втором случае: чем их больше и чем детальнее описание – тем лучше. Историко-культурный подход к изучению керамики был разработан А.А. Бобринским и оформился к концу 1970-х гг. (Бобринский, 1978). Он базируется на анализе археологической керамики, данных этнографии гончарства и результатах научного эксперимента. Анализ археологической керамики в сочетании с данными научных экспериментов позволяет реконструировать навыки труда и культурные традиции древних гончаров и потребителей посуды, а этнография гончарства является фундаментом для выявления закономерностей поведения этих традиций в разных культурно-исторических ситуациях. Сочетание всех этих данных становится источником информации о тех конкретно-исторических процессах, которые шли в среде древнего населения, оставившего нам свою керамику. Таким образом, историко-культурный подход рассматривает древнюю керамику как результат действия определенных навыков труда, использованных гончарами для изготовления сосудов и закрепленных в культурных традициях, передающихся из поколения в поколение в рамках определенных человеческих коллективов. В качестве объекта исследования выступают особые «следы» на поверхностях и в изломах сосудов, возникшие при изготовлении сосуда и его использовании в быту. Задача исследования состоит в реконструкции по этим «следам» конкретных навыков труда гончаров и культурных традиций в гончарстве жителей отдельного поселения, локальной группы поселений и могильников или археологической культуры в целом. Интерпретация данных базируется 8

на знании закономерностей поведения, культурных традиций гончаров в разных исторических ситуациях, прежде всего в условиях изолированного существования человеческих коллективов и при различных культурных контактах между ними. Поэтому реконструкцию истории древнего гончарства и его продукции не следует рассматривать как конечную цель исследования. Это в большей степени средство, позволяющее сделать доступным для изучения историю древнего населения, пользовавшегося конкретной глиняной посудой. Историко-культурный подход впитал в себя все то положительное, что было создано исследователями в рамках двух предшествующих подходов, – это, с одной стороны, взгляд на древнюю керамику как на целостное явление человеческой культуры, что было характерно для эмоционально-описательного подхода, а с другой стороны – стремление к детальному описанию этого источника, но не по списку формальных морфологических или физико-технических признаков, а опираясь на естественную структуру навыков труда гончаров и их культурные традиции в области создания форм сосудов, приемов их конструирования, декорирования и использования в быту. Естественно, что разработка историко-культурного подхода к изучению древнего гончарства и его продукции как части человеческой культуры потребовала введения нового понятийно-терминологического аппарата. За прошедшие почти полвека этот подход получил достаточно широкое распространение в отечественной археологической науке. В то же время по мере его распространения среди археологов все сильнее начала проявляться одна негативная тенденция. Она состоит в том, что в целом ряде издаваемых статей и даже монографий авторами широко используется специальная терминология историко-культурного подхода, но практический анализ керамики осуществляется по правилам (часто выработанным самими авторами), которые к этому научному подходу не имеют никакого отношения. В итоге статья или монография по своей словесной форме выглядит вполне корректной, что сложно сказать о содержательной ее стороне. Это нельзя, однако, рассматривать только как вину самих исследователей. Дело в том, что методы историко-культурного подхода весьма сложны, очень дифференцированы и в ряде аспектов, чего греха таить, еще не достаточно глубоко разработаны. Поэтому их освоение требует специальной и длительной подготовки и, как правило, не может быть ограничено только знакомством со специальной литературой, которой пока еще не так много. Все это позволяет мне думать, что сегодня специальное обращение к теме, связанной с терминологией изучения керамики с позиций историко-культурного подхода, не только вполне оправдано, но и необходимо для дальнейшего развития этой области наших знаний. Актуальность данной работы обусловлена в немалой степени тем фактом, что, как показывает история науки, степень развитости понятийной системы является прямым отражением степени развитости самой науки. Как и любое другое функционирующее производство, гончарство представляет собой сложную иерархическую систему, имеющую строго определенную внутреннюю структуру. Его системный характер определяется, с одной стороны, системностью самого естественно-исторического процесса, частью которо9

го оно является, а с другой – системным характером физиологии труда гончаров, как и любой другой целенаправленной человеческой деятельности. Это заставляет рассматривать древнее гончарство как системно-организованный вид деятельности древних людей по изготовлению, распространению и использованию глиняной посуды. Поскольку данная предметная сфера имеет системно-организованный и иерархический характер, столь же системно-организованными и иерархичными должны быть те научные понятия и термины, которыми она оперирует. Только в этом случае можно рассчитывать на то, что наше исследование будет адекватно изучаемой реальности, т.е. будет правильно ее характеризовать. В рамках данной работы рассматриваются научные понятия и термины, которые описывают, во-первых, общие понятия, имеющие конкретнометодологический характер (Гончарство как система, Системный анализ древнего гончарства, Внешняя и внутренняя культура в гончарстве, Эволюция форм сосудов); во-вторых, понятия и термины, связанные с методами анализа керамики (Методы выделения исходной информации по керамике, Эксперимент в изучении гончарства, Керамическая трасология); в-третьих, конкретные понятия и термины, относящиеся к изучению самой гончарной технологии, форм сосудов и их декорирования. В общей сложности в статьях словаря, расположенных в алфавитном порядке, достаточно подробно раскрыто содержание свыше 350 научных понятий и терминов историко-культурного подхода к изучению древнего гончарства. Все они описываются примерно по единой схеме: 1 – название понятия или термина на русском языке, 2 – английский аналог, наиболее строго передающий содержание русского понятия, 3 – конкретное содержание понятия как источника исторической информации, 4 – признаки, которые характеризуют это понятие в керамике, 5 – в ряде случаев указаны пути дальнейшего более углубленного изучения содержания этого понятия, 6 – там, где это возможно, поясняются пределы применимости понятия или термина, т.е. определяются те границы, в которых их использование является корректным и за которыми оно утрачивает свой смысл. В случае необходимости для конкретизации отдельных сторон понятий и терминов даются отсылки на другие статьи словаря или специальную литературу, где соответствующие вопросы разбираются более подробно.

10

Благодарности Данный словарь явился итогом более чем 20-летней работы, и, естественно, его нельзя считать результатом деятельности одного исследователя. Прежде всего я должен отметить, что при его написании я в абсолютном большинстве случаев опирался на разработки А.А. Бобринского и регулярные консультации в ходе многолетней совместной работы. Отдельные темы словаря постоянно обсуждались с многочисленными коллегами как по лаборатории «История керамики» Института археологии РАН, так и по Самарской экспериментальной экспедиции по изучению древнего гончарства – Е.В. Волковой (моему ответственному редактору), Н.П. Салугиной, И.Н. Васильевой, О.А. Лопатиной, Н.Ю. Петровой, О.Л. Шаргановой, В.Г. Ломаном, Л.А. Краевой, В.В. Илюшиной, Е.В. Сухановым, П.Р. Холошиным. В обсуждении целого ряда статей принимали активное участие многочисленные молодые исследователи, стажеры и студенты, с которыми мне приходилось тесно общаться в ходе совместной лабораторной и полевой работы. Всем им я выражаю свою искреннюю признательность. Нельзя не выразить также глубокую благодарность всем сотрудникам Отдела теории и методики Института археологии РАН, многочисленные советы которых, высказанные во время моих докладов по отдельным методическим вопросам изучения древней керамики, позволили мне самому многое прояснить и сделать более понятным. Особенно я благодарен В.Б. Ковалевской, Г.Е. Афанасьеву, И.С. Каменецкому (к сожалению, уже ушедшему из жизни), которые активно стимулировали мою работу над этим словарем, В.И. Гуляеву, регулярно снабжавшему меня зарубежной литературой. Много полезных замечаний по тексту было высказано моими рецензентами – Ш.Н. Амировым и А.В. Кашкиным, которые ознакомились с рукописью в процессе ее подготовки. Перевод понятий и терминов, а также данного введения на английский язык выполнен А.А. Калининым, оригинал-макет издания подготовлен Г.С. Пузаковой, дизайн обложки выполнен А.Д. Семеновой, автор эмблемы на титуле А.В. Кашкин. Всем им я очень признателен. В заключение не могу не выразить благодарность моей жене А.А. Загуменных за многолетнее терпение и постоянную поддержку.

11

INTRODUCTION We bring to readers’ notice the dictionary of concepts and terms (definitions) developed within the framework of the historical-cultural approach to study of ancient pottery as a peculiar source of historic information. The dictionary contains entries that cover various aspects of the ancient pottery study, methods of pottery analysis and historical interpretation of pottery material.

History of the present day archeological science embraces approximately one and a half, maximum two centuries. In this rather short period study of ancient pottery traveled a long way, from emergence of researchers’ interest to pottery vessels to development of intricate and ramified system of this source analysis.

Development of any science is an objective natural-historical process. Its essence consists in sequential change of old scientific approaches with other ones, of less refined with the more refined and more perfect. Any approach to study includes scientists’ certain ideas of, first, subject of research, second, tasks of research, third, procedures of the obtained information interpretation. The concepts and terms apparatus of the science developed in parallel with development of research approaches.

The Emotional-and-Descriptive approach was the first approach. It was formed at the dawn of archeology making. This approach was based on study of the pottery’s most vivid peculiar features. The tasks of research consisted in visual systematization of pottery and in intuitive assignment of pottery to morphologically homogenous groups.

Historical interpretation of these groups was based on ethnographic and historical data, on the common sense and on individual experience of every particular researcher. The perception of an earthenware vessel under investigation as a comprehensive, holistic phenomenon of the ancient culture was the important positive feature of the emotionaldescriptive approach.

The respective system of concepts and terms was formed within this approach framework. Such terms as “round pitted”, “pit-and-comb”, “diamond-pitted”, “caterpillarlike”, “cord”, “spiral”, “red-figure” patterns of decoration are widely used in special literature for description of vessels’ decoration patterns. Terms “bowl-shaped”, “turnipshaped”, “bell-shaped”, “high-neck”, “egg-shaped”, “tulip-shaped”, “vessel of fine shape” are also used in descriptions of vessel forms. Terms “red clay”, “white clay” or “gray clay” pottery, “black-burnished pottery”, “coarse” or “fine” pottery, “pottery of weak, medium or strong firing”, “crumbly, soft or hard, resounding pottery fragments”, “grass temper” or “crushed stone temper” are used in characterization of pottery technique peculiarities.

The new, Formal-and-Classification approach to study of pottery emerged approximately circa the mid-20th century, due to the general progress of natural sciences in archeology. This approach has made its most bright manifestation in creation of so called codes for description of pottery and in application of mathematical statistics methods in analysis. It has received a considerable development later on, in connection 12

with introduction of computers in archeology. Under the formal classification approach formal morphological and physical-chemical-technical characteristics of pottery have become the principal subject of research. Classification of pottery fragments according to their formal features and quantitative assessment of a degree of segregated “types” of pottery resemblance to other types of pottery have been considered the main task of research. Interpretation of data has been based on a researcher’s choice of the most plausible historical explanation of segregated groups of material.

The conceptual and definitions apparatus of this approach was totally different.

Formalized description of pottery was carried out by way of numerous decoration features, forms and a vessel manufacturing technology citation. When the decoration is described presence or lack of it is fixed, its details are characterized by terms “rosette”, “border”, “net”, “triangle”, “slanting”, “grooves”, “diamond-with-cross” etc. Concepts of “open” or “closed” vessel were used for characterization of vessel forms, a vessel form contour’s closeness to common geometrical shapes (sphere, cylinder, cone, ovaloid, hyperboloid of rotation) and to combinations of these shapes in a vessel form was evaluated, diameters and heights of a vessel’s different parts and their interrelationships were noticed and registered, technological characteristics included indications of sponginess and micro-hardness of a fragment, its impurity profile, i.e. presence of sand, mica, chamotte, organic tempers etc. in a pottery fragment texture etc.

Two above mentioned approaches had a common feature: both approaches shared a look at the ancient pottery as not at a phenomenon of human culture but as at a certain material object which has to be described by one or another set of features. In the second case, the more features are described and in greater details these features are described, the better.

The Historical-and-Cultural approach to study of pottery was developed by A.A. Bobrinski and acquired its advanced form by the end of 1970s. (Bobrinsky, 1978, in Rus.). This approach is based on analysis of archeological pottery, data of ethnography of pottery and results of scientific experiment. Analysis of archeological pottery in combination with data of scientific experiments makes reconstruction of labor skills and cultural traditions of old potters possible while ethnography of pottery forms the foundation for exposure of regularities in these traditions’ manifestations in different cultural-historical situations. Combination of all these data becomes a source of information on the specific historical processes that developed among ancient populations that left their pottery to us.

Thus the historical-cultural approach treats the ancient pottery as the result of certain labor skills used by potters for production of vessels and ingrained in cultural traditions that passed from generation to generation in certain human collectives.

Peculiar “traces” left on surfaces and breaks of pottery fragments that emerged during manufacturing of vessels or in the process of vessels’ everyday use have become the subject of study. The task of study consists in reconstruction, on the grounds of these “traces”, of potters’ specific skills and cultural traditions in the pottery of specific settlements’ population, local group of settlements and burial grounds or an archeological culture as a whole. Interpretation of data is based on understanding of various potters’ cultural traditions manifestations in various historical situations, in the first place, in conditions of human communities’ isolated existence and in conditions of different cultural contacts 13

among these communities. In a greater degree it is an instrument that allows making history of ancient population who used specific earthenware available for study.

The historical-cultural approach has incorporated every positive peculiarity that had been created by researchers who acted within framework of two earlier approaches, i.e. the focus on ancient pottery as on the holistic phenomenon of human culture (such focus was peculiar for the emotional-descriptive approach), and, on the other hand, the pursuance of detailed description of the source. However such description should be made not according to a list of formal morphological or physical-technical features but on the grounds of natural structure of potters’ labor skills and their cultural traditions in the sphere of vessel forms creation, techniques of vessels’ designing, decoration and vessels use in everyday life.

It is natural that development of the historical-cultural approach to study of the ancient pottery and its products as a part of human culture required introduction of a new concept and definition apparatus. In the recent 50 years this approach acquired quite wide prevalence in the Russian archeological science. At the same time as this approach advances one negative trend begins to manifest itself among archeologists.

This trend consists in use of special definitions peculiar to historical-cultural approach by authors of some articles and even monographs who perform their case studies according to rules that are often invented by such authors themselves, but have no relevance to the historical-cultural scientific approach. In the result an article or a monograph by their verbal form appears to be absolutely correct but it is difficult to say that about substantive aspect of such writings. However this failure cannot be considered as the researchers’ fault. The point is that methods of historical-cultural approach are extremely complicated, very differentiated. And I should add frankly, some aspects of these methods are not developed sufficiently. Therefore assimilation of these methods requires a special and long training and, as a rule, cannot be confined to superficial acquaintance with special literature that is still rare.

All that allows me to think that nowadays a special invoking of the theme connected with definitions of pottery study is not only justified; it is indispensable for further development of this sphere of our knowledge. The relevance of this work in no small part dependents on the fact that, as the history demonstrates, a degree of the conceptual system’s further development is the direct reflection of the very science development degree.

As any other running production, the pottery represents a complex hierarchical system with its strictly defined, hard and fast inner structure. Its systemic character is determined, on one hand, by consistency of natural-historical process a part of which the pottery is, and, on the other hand, by systemic character of potters labor physiology as any other purposeful human activity. That makes us to consider the ancient pottery as a system-organized type of ancient people’s activity aimed at production, spread, and use of earthenware.

Since this domain has the systemic organized and hierarchic character, the scientific concepts and definitions it uses are to have the same systemic organized and hierarchic character. Only if this condition is complied with it is possible to presume on adequacy of our study to the reality of under study, i. e. our study will characterize correctly the reality under investigation.

14

Within framework of this work scientific concepts and terms that describe, first, general ideas of specific methodological character (Pottery as a system, System-oriented analysis of ancient pottery, External and internal culture of pottery, Evolution of vessel forms), second, concepts and definitions related to methods of pottery analysis (Methods of source data on pottery isolation, Experiment in study of pottery, Ceramic trace analysis), thirdly, specific concepts and terms related to study of the very technology of pottery, vessel forms and decoration patterns of vessels.

All in all entries of the dictionary define in a rather detailed way meaning more than 350 scientific concepts and terms used in the historical-cultural approach to study of ancient pottery. All these concepts and terms are described approximately in accordance with the single scheme: 1 – the Russian appellation of a concept or a term; 2 – the English analogue of a Russian appellation which conveys the meaning of a Russian concept or definition in the most precise way; 3 – the precise content of a concept or a term as a source of historical information; 4 –features that characterize a concept in pottery; 5 – in a number of cases ways of further enhanced studying of a concept are indicated; 6 – whenever it is possible, limits of a concept’s or a term’s use is explained, i. e. the limits within which use of a concept or a term is justified and correct and beyond which these concepts and terms lose their proper meaning.

If it is necessary for specification of concepts and terms’ different aspects references to other dictionary entries or special literature where the respective questions are considered in a more detailed way are given.

Acknowledgements This dictionary is the outcome of more than 20 years work. It is obvious that the dictionary cannot be considered as the result of one researcher’s activity. First of all I have to notice that in the process of writing in the absolute majority cases I relied on developments made by A.A. Bobrinski and on regular consultations with him during our years-long joint work. Some entries were permanently discussed with many colleagues from “History of Ceramics” Laboratory of the Russian Academy of Sciences Institute of Archeology as well as with colleagues from Samara Experimental Expedition For Study of Pottery, in particular, with E. V. Volkova (who is my editorin-chief), N.P. Salugina, I.N. Vasil’eva, O.A. Lopatina, N.Yu. Petrova, O.L. Sharganova, V.G. Loman. L.A. Kraeva, V.V.Ilyushina, E.V. Sukhanov, P.R. Kholoshin. An active role in discussion of a number of entries played numerous young researchers, trainees, and students with whom I had the close contacts during our joint work in laboratory and in the field. I am sincerely grateful to all of them.

I cannot withhold my deepest gratitude to all colleagues from the Institute of archeology Department of theory and methods whose numerous comments and recommendations made when I delivered presentations on individual questions of ancient pottery study allowed me to make more clear and more understandable many 15

issues. In particular, I am grateful to V.B. Kovalevskaya, G.E. Afanas’ev, I.S. Kamenetski (I am sad to say that he has deceased), provided strong incitements to my work at this dictionary, V.I. Gulyaev who regularly procured me with foreign literature. My reviewers, Sh.N. Amirov and A.V. Kashkin, who got acquainted with the manuscript in the process of its writing made many useful notices on text. A. A. Kalinin has translated the concepts and definitions and this introduction into English. And G.S. Puzakova has made the layout original of the publication. Hardcover designed by A.D. Semenova.

Sign at the title page made by A.V. Kashkin. I am very grateful to all of them.

Finally sincere thanks to my wife, A.A. Zagumennykh, for her longstanding patience and permanent support.

16

А Абстрактные изображения на сосудах (англ. – abstract images on vessel surfaces) Абстрактными изображениями на сосудах названы изображения, выполненные в виде различных геометрических (прямолинейных или криволинейных) фигур, которые невозможно даже предположительно соотнести с какими-либо предметами или явлениями объективной реальности, т.е. это неясные по тематике изображения. К абстрактным относятся большинство одиночных знаков и символов на поверхности сосудов, изображения, меняющие внешний облик сосуда, но главным образом сюда принадлежат различные виды орнамента на сосудах. Как правило, абстрактные изображения характеризуются симметричностью и ритмичностью расположения элементов, узоров, мотивов и образов в общей системе композиции орнамента. Ангобирование поверхности сосудов (англ. – engobe coating of vessel surfaces) Ангобирование поверхности глиняных сосудов заключается в покрытии всего сосуда или значительной его части тонким слоем глины или специальной формовочной массы другого цвета. Как правило, это делается с целью придания сосудам более нарядного вида, свойственного «престижной» в данном обществе посуде. Это позволяет отнести ангобирование к числу приемов декорирования сосудов, т.е. к Ступени 12 технологического процесса. Технологическое содержание процесса ангобирования состоит в следующем: 1 – подготовка сосуда к ангобированию, 2 – составление ангоба, 3 – покрытие сосуда ангобом, 4 – сушка слоя ангоба и 5 – последующее закрепление ангоба на поверхности сосуда. Составление и подготовка ангоба представляют собой важную технологическую операцию. Поскольку ангоб наносится на подсушенное изделие, степень его воздушной и огневой усадки должна соответствовать этому показателю у формовочной массы ангобируемого сосуда, в противном случае ангоб будет отслаиваться от поверхности при его сушке и особенно последующем обжиге изделия. Для искусственного понижения степени усадки ан17

гоба в его состав вводят в необходимом количестве кварцевый песок или/и мел. Сам ангоб представляет собой жидкую сметанообразную однородную массу, состоящую из глины и специальных добавок или только из одной глины. В развитом гончарном производстве ангобы могут дополнительно окрашиваться путем введения в них соединений различных металлов. Так, например, введение в белый ангоб окиси железа в количестве 3–15% придает ему цвет от розового до темно-коричневого, 5–10% окиси марганца дают различные оттенки бурого цвета, 1–3% окиси меди придают зеленый цвет и т.п. (Чикильдин, 1948. С. 44). Покрытие сосуда ангобом осуществляется обычно двумя способами: поливанием его ангобной массой или купанием в ней. Это позволяет достаточно равномерно распределить ангоб по поверхности сосуда. После этого он подвергается дополнительной медленной сушке, так как при быстрой сушке за счет неравномерности высыхания слой ангоба может дать трещины и даже начать отслаиваться от стенок сосуда. После завершения сушки сосуд обжигается в печи или горне с очень постепенным подъемом температуры, чтобы избежать отслаивания ангоба. Для фиксации случаев ангобирования посуды по археологической керамике можно использовать бинокурный микроскоп или сильную лупу. При этом важно обращать внимание, во-первых, на отличие цвета ангоба от цвета массы черепка, во-вторых, на состав ангоба, который, как правило, отличается существенно или в деталях от состава формовочной массы сосуда, в-третьих, на толщину слоя ангоба, которая обычно не превышает после обжига 0,1–0,2 мм. Иногда встречается слой ангоба и большей толщины – до 1–2 мм, но он присутствует не на всей поверхности сосуда. Ангобирование посуды получило широкое распространение в эпоху энеолита и особенно бронзового века на Кавказе, например у носителей майкопской культуры (Мунчаев, 1994. С. 214), в Средней Азии (Сайко, 1982. С. 117–122), в южных районах Восточной Европы у украинских гончаров (Бобринский, 1978. С. 240–241) и в некоторых других местах. Анкетного опроса населения материалы (МАОН) (англ. – Collection of responses to questionnaire survey on local pottery production) Материалы анкетного опроса населения (МАОН) представляют собой бесценный источник по истории гончарства России второй половины ХХ в. Проведение сплошного анкетного опроса населения было начато А.А. Бобринским в 1959 г. Целью этой работы был систематический и целенаправленный сбор этнографических данных о бытовом гончарстве у народов Восточной Европы, Кавказа и Средней Азии. Для этого в типографии Московского университета им. М.В. Ломоносова была напечатана специальная анкета (текст анкеты см. ниже), которая рассылалась А.А. Бобринским всем председателям местных сельских и поселковых советов, председателям колхозов, директорам школ и сотрудникам местных музеев. Всего было послано свыше 6000 писем. К сожалению, часто представители местной власти, полагали, что данная анкета рассылается госу18

дарственными финансовыми органами с целью обложения гончаров налогом. Это вело к сознательному сокрытию ими запрашиваемой информации. В данном случае помогала перекрестная проверка информации по письмам из соседних районов. Несмотря на это было получено свыше 3000 писем как от представителей местных властей и учителей, так и от самих гончаров и членов их семей. Эти письма часто содержали подробные описания местных глин, приемов работы гончаров, гончарных кругов и горнов для обжига посуды, данные об объемах производства ремесленников и рыках сбыта их продукции, а иногда фотографии и даже чертежи и рисунки орудий. В результате образовался огромный фонд материалов по гончарству Восточной Европы первой половины и середины ХХ в., полученный примерно из 1000 очагов гончарного производства. В настоящее время материалы анкетного опроса населения хранятся в Лаборатории «История керамики» и Архиве Института археологии РАН в Москве. Анкета А.А. Бобринского: Уважаемый товарищ ! В связи с изучением истории гончарного ремесла убедительно прошу, если Вас это не затруднит, помочь выяснить следующее: 1. Кто из местных жителей в настоящее время или раньше занимался гончарным ремеслом? Как называют в Вашей местности ремесленников, делающих глиняную посуду? Прошу сообщить адреса таких жителей, их возраст, пол, национальность, место рождения. Нет ли у Вас гончаров, делающих посуду только для личного пользования (не для продажи)?

2. Где и каким образом добывают глину ремесленники? С какой глубины? Какие орудия используются при этом? На каком расстоянии от деревни добывают глину? Какого она цвета? Как определяют ремесленники, что глина пригодна для гончарных работ? Как называют местные гончары глину, пригодную для работы? Известны ли вообще в Вашей местности залежи гончарных глин, где они расположены?

3. Как готовят глину к работе местные гончары? Какие при этом используют орудия? Добавляют ли в глину песок, толченый гранит, шамот, золу, или какиелибо другие примеси?

4. Как делают местные ремесленники посуду, т.е. вытягивают ли ее на круге из одного комка глины, или вначале лепят сосуды от руки из отдельных жгутов и только затем обрабатывают их на круге?

5. На каких кругах (ручных или ножных) работают гончары? Какую форму и размеры имеют части этих кругов? Как называются отдельные части кругов? Какие части деревянные, а какие металлические? Чем отличаются современные круги от тех, которыми пользовались местные ремесленники раньше?

6. Где обжигают свои изделия гончары? Как устроена печь или горн? Сколько времени длится обжиг?

7. Неизвестно ли в Вашей местности деревень, урочищ, рек, озер и т.д., которые сейчас или раньше носили бы названия: «Глинище», «Глиново», «Гниловка», 19

«Гнила», «Гончары», «Гончарово», «Горончарово», «Горны», «Горновщина», «Лепщики», «Липилово», «Прилепово», «Липуны», «Липцы», «Кувшиново», «Горшково», «Горнечье», «Черепы», «Черепково», «Горлачевка», «Корчажино», «Латково», «Макитры» и т.п. названия?

8. Не встречали ли местные жители на пашне или где-нибудь еще больших скоплений глиняной посуды или остатков гончарных печей?

9. Если местные жители гончарным ремеслом не занимались, то откуда привозили к Вам глиняную посуду? В случае, если сведениями о гончарном ремесле не располагаете, то прошу обязательно сообщить и об этом. Очень прошу Вас написать, если даже не на все вопросы Вы сможете ответить без дополнительного опроса населения. Сведения, которые Вы сообщите, будут использованы в работе по истории гончарного ремесла с указанием Вашей фамилии и адреса. Убедительно прошу Вас нарисовать или сфотографировать (как сумеете) орудия, которыми пользуются местные гончары (круг, горн и т.д.). Ответ прошу прислать по адресу: Москва К-9, ул. Герцена, дом 5, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Исторический факультет, кафедра Археологии, А.А. Бобринскому. Археогончарные производства керамики (англ. – archaeo-pottery earthenware productions) Археогончарные производства керамики впервые были выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1993а). Такие производства проходят в своем развитии четыре стадии, каждая из которых характеризуется рядом специфических особенностей. В качестве исходного пластичного сырья в археогончарных производствах используется ожелезненная и неожелезненная природная глина, а на поздних стадиях – смесь двух и более глин. В составе формовочной массы глина занимает от 60 до 90% общего объема, а оставшийся объем приходится на органические и/или минеральные примеси, т.е. глина выступает здесь в роли «основного пластичного сырья». Причем по мере развития доля основного пластичного сырья постепенно возрастает. В условиях археогончарных производств керамики применялись четыре основных режима целенаправленной термической обработки изделий. Первый режим связан с использованием приема термической обработки при температуре до 650°С, т.е. ниже предела каления глины, с длительной выдержкой при такой температуре и быстрым остыванием сосудов на воздухе или медленным – в обжигательном устройстве. Второй режим характеризуется обжигом при температуре каления глины (свыше 650°С), но с короткой (8–12 мин.) выдержкой и быстрым остыванием изделий. Для третьего режима характерен средний по длительности (13–19 мин.) обжиг при температуре каления глины 20

с медленным остыванием сосудов. И только при четвертом режиме сосуды обжигаются длительное время (больше 30 мин.) при температурах каления и медленно остывают в обжигательном устройстве. Следует отметить, что для трех первых режимов обычен неполный обжиг, который характеризуется частичной прокаленностью черепка, и только при четвертом режиме сосуды приобретают полную прокаленность стенок. Археогончарные производства характеризуются частично-сформированными представлениями гончаров о глине как исходном пластичном сырье в сочетании с несформированными (первый режим), частично-сформированными (второй и третий режимы) и полностью сформированными (четвертый режим) представлениями гончаров о приемах термической обработки посуды. Асбест (англ. – asbestos) Асбест представляет собой огнеупорный тонковолокнистый минерал с параллельным строением волокон белого, зеленоватого, желтоватого или серого цвета. По химическому составу асбест относится к гидросиликатам. Различают два основных вида асбеста: серпентин-асбест и амфибол-асбест. Серпентин – весьма распространенный в природе минерал с неровным занозистым изломом, разлагается под действием соляной и серной кислот. При нагревании до 400°С начинает отщеплять воду, при 700–750°С разрушается его кристаллическая структура, а при 1550°С плавится. Амфибол отличается более высокой кислотои огнеупорностью и не изменяется при нагреве до 920–940°С. В керамике асбест может встречаться как естественная или как искусственная примесь. Асимметричная дуга оболочки контура (англ. – аsymmetrical arch of contour's coat) Асимметричная дуга оболочки контура функциональной части характеризуется тем, что точка наибольшей высоты дуги (точка НВД) располагается не в центре этой дуги, а с заметным смещением от центра в ту или другую сторону. Поэтому одной из характеристик такой дуги является оценка степени и направления ее асимметричности. Степень асимметричности характеризуется тремя разными состояниями: слабой, средней и сильной асимметрией. Поскольку симметричная дуга допускает интервал случайного смещения ± 5% от длины хорды, то фиксируемая асимметрия дуги лежит за его пределами. Соответственно, слабая асимметрия характеризуется положением точки НВД в интервалах 35–44% и 56–65%, средняя – в интервалах 18–34% и 66–82% и сильная – в интервалах < 18% и > 82% длины хорды, на которую опирается данная асимметричная дуга. Направление асимметрии дуги оболочки контура принято считать следующим образом: нижняя часть дуги (т.е. более близкая к донной части сосуда) характеризует ее начало, т.е. интервалы < 18%, 18–34% и 35–44%, верхняя часть дуги (более удаленная от днища) характеризует ее конец, т.е. интервалы 56–65%, 66–82% и > 82%.

21

Асимметричная дуга (как и симметричная) может иметь различную степень выраженности, которая характеризуется несформированным, частично-сформированным или полностью сформированным состоянием. Асимметрия формы сосуда (англ. – vessel's shape asymmetry) Асимметрия формы (контура) сосуда учитывается прежде всего у сосудов, которые являются телами вращения, и она проявляется в несовпадении правого и левого контуров сосуда при их взаимном наложении по вертикальной оси друг на друга. Асимметрия формы таких сосудов обусловлена тем, что они являются продуктом ручного труда человека. Величина асимметрии зависит от целого ряда причин, среди которых три являются основными – это технология изготовления сосуда, технические приспособления, которые при этом используются, и квалификация мастера. Что касается технологии, то, как правило, полностью лепные сосуды имеют бÓльшую асимметрию, чем сосуды, изготовленные частично, а тем более – полностью на гончарном круге (Цетлин, 2016). При этом сосуды, сделанные по форме-модели, могут иметь минимальную асимметрию, сравнительно с сосудами, изготовленными свободной скульптурной лепкой. Сосуды, делавшиеся на ручном гончарном круге, обычно обладают большей асимметрией, чем производившиеся на ножном круге. Помимо этого величина асимметрии посуды связана со степенью износа гончарного круга. У нового круга она, как правило, меньше, чем у того, который длительное время использовался. Зависимость величины асимметрии от квалификации гончара проявляется в том, что она является наибольшей у мастеров младшего возраста, имеющих небольшой стаж работы, и постепенно уменьшается у гончаров среднего и старшего возраста, стаж работы которых много больше. Это связано с тем, что с возрастом динамический стереотип движений гончара при изготовлении сосуда становится более устойчивым. Однако здесь речь идет только о самых общих закономерностях процесса производства и физиологии труда гончаров, которые совершенно не обязательно проявляются в каждом конкретном случае. При изучении асимметрии контура сосудов следует иметь в виду, что сам гончар, как и потребитель посуды, рассматривал их реальную асимметрию как явление, не препятствующее использованию. Поэтому, если асимметрия сосуда не является объектом специального исследования, то более правильно будет опираться при изучении контура на так называемый средний контур сосуда, который является обобщением реальных контуров и лишен асимметрии.

22

Б Безгрунтовочная (механическая) обработка поверхности сосудов (англ. – mechanical (without coating) treatment of vessel surfaces) Безгрунтовочная (механическая) обработка поверхности сосудов относится к Ступени 8 (последней) созидательной стадии технологического процесса и частично к Ступени 12 (декорирование сосуда). Такая обработка связана с целенаправленным воздействием рук гончара или специальных инструментов на внутреннюю и внешнюю поверхности сосудов. По этнографическим и археологическим данным известны разные виды механической обработки поверхности сосудов. Вид 1 – заглаживание поверхности делится на два подвида. Подвид 1 – простое заглаживание по влажной поверхности. Может осуществляться пальцами гончара, кожей, тканью, костяным, деревянным или металлическим ножом. Как правило, такая обработка поверхности непосредственно связана с процессом изготовления сосуда и придания ему определенной формы, т.е. эти приемы не дифференцированы от других узких технологических задач. В зависимости от того, делается ли это без гончарного круга или с его помощью, различаются ручное, машинно-ручное и машинное заглаживание. Ручное заглаживание обычно достаточно бессистемно, часто проводится под разными углами по отношению к оси сосуда. Подвид 2 – бороздчатое (или грубое) заглаживание всегда осуществляется по влажной поверхности сосуда. Оно может производиться рубцовой кожей желудка животного, пучком растений или травы, специальным гребенчатым штампом, изготовленным из разных материалов. Применение для этого рубцовой кожи или пучка травы всегда связано с ручным, а гребенчатого штампа – как с ручным, так и с машинно-ручным и машинным вариантами заглаживания. Вид 2 – обстругивание влажной поверхности сосуда производится вручную деревянным или металлическим ножом и связано с грубым срезанием излишков формовочной массы для придания сосуду необходимой формы. Обычно проводится в вертикальном или диагональном направлениях. В данном случае обработка поверхности находится в слитном состоянии с задачей формообразования. Вид 3 – обтачивание влажной или подсушенной поверхности сосуда связано со снятием тонкого поверхностного слоя формовочной массы с целью окончательного профилирования (формообразования) сосуда на гончарном круге. Осуществляется обычно деревянным или металлическим ножом. Вид 4 – прокатывание вручную влажной поверхности сосуда рельефным штампом делается с целью уплотнения поверхностного слоя формовочной массы и придания сосуду эффектного внешнего облика. Прокатывание может производиться как специальным резным валиком, так и плоским резным штампом или гладкой «лопаткой», обмотанной каким-либо рельефным материалом (шнуром, кожей, грубой тканью). Такая обработка поверхности сосуда находится в слитном 23

состоянии с решением задачи его декорирования, т.е. целенаправленного придания сосуду нового внешнего облика. В результате рельефного прокатывания поверхность сосуда приобретает технологически-декорированный облик. Вид 5 – выбивание вручную влажной поверхности сосуда рельефной колотушкой производится с целью значительного уплотнения поверхностного слоя формовочной массы и мест соединения строительных элементов, из которых лепился сосуд. Осуществляется либо резной колотушкой, либо гладкой, покрытой каким-либо рельефным материалом. В данном случае задача обработки поверхности также находится в слитном состоянии с задачей декорирования сосуда и придает ему технологически-декорированный облик. Вид 6 – лощение сосуда может происходить по подсушенной («кожетвердой») или сухой (и дополнительно увлажненной) поверхности. Осуществляется либо вручную, либо на гончарном круге с целью уплотнения самого поверхностного слоя формовочной массы и придания сосуду нарядного блеска. Вид 7 – полирование поверхности сосуда осуществляется обычно вручную после специального ее выравнивания в подсушенном состоянии и термической обработки изделия. Производится с помощью грубой ткани или кожи с использованием жирных органических веществ. В результате поверхность сосуда приобретает сильный блеск. Такие сосуды не предназначены для приготовления горячей пищи. Признаки, по которым возможно различение по керамике случаев применения указанных приемов безгрунтовочной (механической) обработки поверхности сосудов, рассматриваются в специальных статьях. Бинокулярная микроскопия (англ. – Optical Binocular Microscopy) Бинокулярная микроскопия в изучении глины и керамики представляет собой метод, позволяющий при определенном навыке выделять исходную информацию о составе и концентрации грубых (размером не менее 0,1 мм) естественных и искусственных минеральных и органических примесей при увеличении до 70–80х, о приемах конструрования сосудов, механической и химико-термической обработки их поверхности, приемах нанесения орнамента и видах орнаментиров, режимах обжига сосудов и способах их использования. Для работы обычно применяются стандартные бинокулярные микроскопы (МБС-1 – МБС-10). Подробное описание признаков, позволяющих выделять по керамике конкретные технологические навыки гончаров, приводится в соответствующих статьях. Бурый железняк (англ. – bloodstone, ironstone, limonite, morass ore, bean-ore) Бурый железняк присутствует в разных по условиям залегания глинах только как естественная примесь. Единичные и мелкие его включения могут присутствовать как в ожелезненных, так и в неожелезненных глинах. Наиболее легко различимы: 1 – гематитовый железняк в виде частиц кроваво-красного, 24

коричневого или черного цвета, часто с характерным металлическим блеском и 2 – лимонитовый железняк светло-коричневого или желтого цвета. В первом случае зерна достаточно твердые, обладают четко выраженной раковинистой концентрической структурой. Более крупные частицы часто имеют в центре мелкую песчинку, вокруг которой и формируются концентрические слои железняка. Во втором случае зерна железняка обычно более мягкие, без четкой внутренней структуры. Частицы бурого железняка в глинах могут иметь оолитовую или сглаженно-обломочную форму. В залежах, приуроченных к озерным или болотным водоемам со стоячей водой, и глины, и глиноподобное сырье могут характеризоваться высокой концентрацией оолитовых включений бурого железняка (до 1:3, редко выше). Такая примесь характеризует особые условия образования глинистого сырья в местах значительных залежей болотных и луговых железных руд. Наблюдения за характером и концентрацией бурого железняка очень полезны для выделения разных «районов» и «мест» разработки глиняных залежей. Бороздчатое заглаживание как способ декорирования посуды (англ. – furrow smoothing as a technique of pottery decoration) Бороздчатое заглаживание – это один из способов придания поверхности глиняной посуды технологически-декорированного или собственно декорированного состояния. Первое создается путем сплошного бороздчатого заглаживания всей внешней поверхности сосуда, второе – путем такой обработки отдельных участков или зон на поверхности изделия. Такое заглаживание может наноситься пучком травы, рубцовой кожей желудка животных, грубой тканью, гребенчатым штампом из дерева, камня или раковины и других материалов. Первоначально такая обработка поверхности, скорее всего, возникала естественным путем либо в результате заглаживания поверхности сосуда каким-то неровным орудием (например, обломком раковины, пучком травы и т.п.), либо из-за того, что первые сосуды, изготовленные из илистого сырья, содержали в формовочной массе большое количество грубых минеральных или органических примесей, которые при заглаживании даже гладким инструментом смещались вдоль поверхности изделия, придавая ей бороздчатый рельеф. Позднее такой рельеф создавался гончаром искусственно, подражая облику либо старых сосудов с естественной бороздчатой поверхностью, либо облику неглиняных (например, кожаных) емкостей. Эта мысль в свое время была высказана А.А. Бобринским, который писал, что «заглаживание травой или соломой, вероятно, возникло в подражание более старому приему выполнения этой работы при помощи рубцовой кожи» (Бобринский, 1978. С. 218). Вероятно, эту мысль можно продолжить и рассматривать бороздчатое заглаживание как заключительный этап эволюции в навыках создания сплошного рельефного облика поверхности глиняных сосудов (Цетлин, 2002; Tsetlin, 2006). Сосуды с бороздчатым заглаживанием поверхности известны начиная с эпохи неолита в разных археологических культурах (см., например: Лозе, 1988. Табл. XLIX. Рис. 12, 15).

25

В Вариантные функциональные части в структуре формы сосуда (англ. – inconstant functional parts of vessel shape structure) Вариантные функциональные части – это такие части, которые могут как присутствовать, так и отсутствовать в естественной структуре сосуда. К вариантным функциональным частям относятся щека (неспециализированное сливное устройство), шея (дозатор сливного устройства), плечо (ограничитель наполнителя емкости) и предплечье (дополнительный наполнитель емкости). Вариантные функциональные части в различных сочетаниях дополняют субстратные функциональные части в структуре формы сосуда, к которым относятся губа, тулово и основание тулова. В зависимости от наличия или отсутствия этих частей выделяются виды и варианты структуры форм сосудов. Веерообразное налепливание как технологический прием конструирования сосуда (англ. – fan-shaped sticking as a technique of pottery making) Веерообразное налепливание характерно только для конструирования сосуда лоскутным налепом. При таком налепливании отдельные лоскуты примазываются короткими движениями от центра сосуда к его периферии. Наибольшей деформации в этом случае подвергаются участки лоскутов, удаленные от центра. Поэтому ближе к центру образуются более короткие и более четкие спаи, а вдали от центра – более длинные и хуже читаемые спаи (Бобринский, 1978. С. 139; Васильева, Салугина, 2010). Обычно такое наращивание сочетается со следами использования формы-модели. Виды гончарных производств (систематика) (англ. – general systematics of pottery productions) В истории изучения гончарства предпринимались различные попытки систематики гончарных производств, основанные на разных критериях, но во всех случаях такая систематика базировалась на учете эволюционных изменений разных сторон этого производства. Одной из первых попыток такого рода было разделение производств на те, в которых использовался гончарный круг, и те, где он не применялся. Это были производства «лепной» и «круговой» посуды. Здесь в качестве критерия был использован «технический» признак, т.е. признак применения или неприменения одного из важнейших технических средств для изготовления сосудов (Городцов, 1901. С. 18–21). Позднее была предложена систематика кустарных и в том числе гончарных производств по «экономическому» признаку – были выделены производства: до26

машнее, ремесленное на заказ и ремесленное с рыночным сбытом продукции (Ленин, 1971. С. 328–332; Бобринский, 1978. С. 23–66). В основу этой систематики был положен критерий, учитывающий широту рынка сбыта гончарной продукции. При домашнем производстве сосуды распространялись преимущественно в пределах семьи или домохозяйства, к которому принадлежал гончар, при ремесленном на заказ – это происходило обычно в пределах поселения или группы расположенных рядом поселений, причем оплата труда гончара, как правило, осуществлялась в натуральной форме, а при ремесленном производстве с рыночным сбытом распространение продукции гончара происходило через рынки, ярмарки и т.п., и оплачивалась деньгами. Этот вид ремесленного производства иногда разделялся на подвиды в зависимости от того, какую территорию обслуживал гончар своей продукцией: производство с узким, средним или широким рынком сбыта (Бобринский, 1978. С. 26–34). Наиболее полная систематика гончарных производств с точки зрения их эволюции была предложена А.А. Бобринским (1993а, 1997, 1999). Им были выделены пять видов таких производств: догончарные, протогончарные, археогончарные, неогончарные и неогончарные специализированные производства керамики. В основу систематики здесь положены эволюционные изменения в самом гончарном производстве: во-первых, в видах использовавшегося гончарами исходного пластичного сырья, во-вторых, в тех функциях, которые это сырье выполняло в формовочной массе, в-третьих, в способах придания прочности и водонепроницаемости гончарным изделиям. Оказалось, что все три выделенных критерия находятся между собой в достаточно строгой технологической зависимости (подробно о каждом виде гончарных производств см. соответствующие статьи). Влагопроницаемость сосуда (определение) (англ. – water permeability of vessel) Под влагопроницаемостью сосуда понимается его способность впитывать или пропускать через стенки и дно то или иное количество находящейся в нем жидкости. Практически полным отсутствием влагопроницаемости обладают сосуды, обожженные до температуры спекания глины или покрытые глазурью. Все прочие сосуды в той или иной степени обладают этим свойством. Понятие степени влагопроницаемости с историко-культурной точки зрения никак не связано с понятием формального «качества» сосуда, так как эта последняя категория не является исторической. У гончаров и потребителей посуды удовлетворительной считается такая степень влагопроницаемости, которая позволяет успешно использовать сосуды в быту. В отдельных случаях, например в странах жаркого климата, некоторым сосудам искусственно придается повышенная влагопроницаемость путем введения в формовочную массу большого количества органических примесей для того, чтобы сохранить охлажденными находящиеся в них различные напитки или воду. Различные способы уменьшения влагопроницаемости сосудов, использовавшиеся древними гончарами, рассмотрены в следующей статье.

27

Влагопроницаемость стенок сосудов, приемы устранения (англ. – techniques employed for vessels’ water-resistance augmentation) Приемы устранения влагопроницаемости сосудов направлены на уменьшение или полное устранение проникновения влаги через их стенки и дно. Данная узкая технологическая задача относится к Ступени 10 Закрепительной стадии технологического процесса. Эта задача является обязательной и почти всегда решалась тем или иным способом как древними, так и современными гончарами. В истории гончарства развитие приемов ее решения шло по двум направлениям: первое было связано со слитным решением задач по приданию сосудам прочности и водонепроницаемости, а второе – с применением самостоятельных способов решения этой задачи.

I направление – слитное решение задач по приданию сосуду прочности и влагонепроницаемости. Наиболее ранняя группа приемов уменьшения влагопроницаемости стенок сосудов начала использоваться еще до введения специальной термической обработки изделий, т.е. обжига, и отражает несформированные представления гончаров о решении этой задачи. Эти приемы состоят во введении в формовочную массу влажных органических материалов в концентрации примерно 1:2 – 1:4. Из применявшихся для этого материалов сейчас хорошо известно только использование влажного помета птиц и в меньшей степени влажного навоза животных, которые вели к естественной цементации частиц глины и к частичному устранению этого свойства. Однако этот список, скорее всего, был более обширным. В него могли входить дробленые моллюски вместе с их раковинами, различные природные клеящие вещества и так называемые «органические растворы», которые также специально вводились в состав формовочной массы. Такие органические вещества способствовали не только уменьшению влагопроницаемости стенок, но и приданию необходимой для использования в быту прочности сосудам. Позднее такие приемы устранения влагопроницаемости продолжали использоваться в сочетании с низкотемпературным обжигом сосудов. Слитное решение этих двух задач отражает частично-сформированные представления гончаров о приемах придания изделиям влагонепроницаемости. При этом температура обжига должна была быть такой, при которой происходило только обугливание влажной органики, но не полное ее выгорание (т.е. не более 450–470°С). Тогда в стенках сосудов не образуются поры от выгоревшей органики, а между частицами глины возникают своеобразные защитные пленки от обугленной органики, которые существенно уменьшают влагопроницаемость изделий. Полностью сформированные представления о приемах решения задачи по устранению влагопроницаемости сосудов связаны с использованием только термической обработки изделий. В составе формовочной массы таких изделий органические примеси, вызывающие самоцементацию частиц глины, либо отсутствуют полностью, либо находятся в очень незначительной концентрации. Сосуды, подвергшиеся высокотемпературному обжигу любой длительности, только частично приобретали свойство влагонепроницаемости. Только в том случае, когда 28

в результате обжига происходил расплав формовочной массы, сосуды становились полностью влагонепроницаемыми. Для разных видов легкоплавких глин эта температура составляет порядка 1000°С или несколько более.

II направление – самостоятельное решение задачи по приданию сосудам влагонепроницаемости. Эта задача обычно решалась двумя группами приемов. Одна из них заключалась в пропитке внутренней или внешней, а иногда и той и другой поверхности сосуда специальными органическими растворами (несформированное состояние), а вторая – в покрытии поверхности сосуда особыми составами, которые в процессе высокотемпературного обжига образовывали на ней влагонепроницаемую пленку (полностью сформированное состояние). Начнем с приемов первой группы – с использования органических растворов для пропитки стенок сосуда. По данным этнографии известно, что русские гончары после того, как сосуд был обожжен, наливали в него молоко и ставили в нагретую печь, где молоко нагревалось при небольшой температуре в течение часа и более. Постепенно жир и другие составляющие молока проникали в поры и заклеивали их, делая сосуд влагонепроницаемым. Помимо молока для этой цели применялись сыворотка, жир и другие органические вещества. При этом воздействие шло исключительно на внутреннюю поверхность сосуда. Другим приемом, относящимся к этой группе, было обваривание сосудов. Он состоял в том, что после окончания обжига раскаленные сосуды извлекались из горна и купались в специальном органическом растворе – «мусенке», составленном из муки, навоза или других органических материалов. Попадая на поверхность сосуда, они сгорали и при тщательном ведении процесса покрывали ее сплошным слоем так называемой «обвары». Некоторые гончары считали, что такая обработка также уменьшала влагопроницаемость стенок глиняных сосудов. Как показали специальные эксперименты, у сосудов, которые использовались для приготовления на огне горячей пищи, влагопроницаемость стенок достаточно быстро устранялась естественным путем и без всякой дополнительной обработки. В литературе можно встретить утверждения, что влагопроницаемость стенок глиняных сосудов уменьшалась в результате сплошного лощения их поверхности. Однако проведенные эксперименты показали, что это не соответствует действительности. Вторая группа приемов связана с нанесением на поверхность сосудов специальной поливы (глазури). Этот процесс состоит в том, что сосуды покрывались специальными минеральными составами (сухими в виде порошка или в виде жидкой суспензии). Это могло делаться как до их обжига, так и после него. Во втором случае сосуды подвергались повторной термической обработке. Попадая в зону высоких температур, эти составы расплавлялись и покрывали внутреннюю или внутреннюю и внешнюю поверхности сосуда влагонепроницаемой стекловидной коркой. Внешняя и внутренняя культура в гончарстве (англ. – external and internal aspects of pottery production culture) Понятия «внешней» и «внутренней» культуры в гончарстве имеют большое источниковедческое значение. К сфере внешней культуры относится та часть 29

гончарных традиций, которые доступны вниманию главным образом потребителей глиняной посуды – это прежде всего форма сосудов, размеры и их внешний облик, куда относятся вид поверхности и орнамент. В тех случаях, когда и производители, и потребители гончарных изделий принадлежали одному и тому же коллективу, сфера внешней культуры распространяется и на непосредственных производителей посуды. Когда же гончары и потребители относятся к разным культурным группам (например, если в том или ином коллективе отсутствовало собственное гончарное производство или производство определенных видов престижной посуды, которая поступала извне), сфера внешней культуры охватывает только потребителей посуды, поскольку они в данном случае выступают в роли своеобразных «заказчиков» изделий. Напротив, к сфере внутренней культуры принадлежат традиции, которые целиком относятся к деятельности непосредственных производителей посуды, т.е. самих гончаров. Сюда входят все технологические приемы (кроме направленных на обработку поверхности сосудов), применяемые гончарами технические приспособления, обжигательные устройства и т.д. и т.п. Действительно, пользователю посуды совершенно безразлично, изготовлен ли сосуд с примесью шамота или дресвы, с помощью кольцевого или спирального налепа, обжигался ли он в печи или в горне. Ему важно, чтобы сосуд, во-первых, был для него привычным по внешнему облику и очертаниям, во-вторых, был пригоден для выполнения тех функций в быту или культовой практике, для которых он предназначен. Учет принадлежности конкретных гончарных традиций к сфере внешней или внутренней культуры имеет большое значение для их историко-культурной интерпретации. Это связано с тем, что какие-либо изменения в традициях, принадлежащих внешней культуре, указывают на определенные изменения в составе потребителей глиняной посуды и в меньшей степени в среде самих гончаров, и, напротив, изменения в сфере внутренней культуры отражают изменения в составе непосредственных производителей посуды, но меньше могут затрагивать изменения в среде ее пользователей. Воздушная и термическая усадка изделий (англ. – drying and firing shrinkage of vessels) Воздушная и термическая усадка изделий – это явление уменьшения линейных и объемных размеров в результате удаления из тела сосуда свободной и химическисвязанной воды. Степень усадки зависит от множества факторов. Так, разные по пластичности глины и разные по составу формовочных масс сосуды, обожженные при разных температурах, характеризуются различной усадкой. В частности, наибольшей линейной и объемной усадкой обладают изделия из высокопластичных глин, наименьшей усадкой – из низкопластичных глин. В самом общем виде степень общей объемной усадки разных глин колеблется примерно в интервалах от 2 до 15%. Что касается составов формовочных масс, то введение в них минеральных искусственных примесей в достаточно значительной концентрации ведет к снижению усадки. Сходным свойством обладают и такие искусственные органические примеси, как навоз крупного рогатого скота и лошади.

30

Учет степени усадки формовочной массы чрезвычайно важен в гончарном производстве, поскольку в результате неравномерного протекания этого процесса происходит растрескивание изделий во время сушки и обжига. Особенно важен учет степени усадки изделий при использовании грунтовочных способов обработки их поверхности, ангобировании и глазуровании. Учет степени усадки имеет также значение для более строгой оценки объема изготавливаемых гончарами глиняных сосудов. В настоящее время наиболее сложной исследовательской задачей, которая пока не имеет строгого методического решения, является задача определения степени усадки формовочной массы сосуда по обожженному черепку. Воздушное закрепление декора на сосуде (англ. – air fixing of pottery decoration) Воздушное закрепление декора на сосуде относится к 7 задаче по декорированию изделия и принадлежит к сфере гончарной технологии. Многие виды декора требуют соблюдения какого-то периода времени, чтобы он закрепился на поверхности сосуда. Это относится, например, ко всем видам графического или скульптурного декора, когда его закрепление связано с постепенным высыханием самого сосуда, к расписным или глазурованным изображениям, если они наносились на уже сухой сосуд, и нужно было выждать, пока подсохнет краска или глазурь перед обжигом изделия. Когда краска наносилась на сосуд уже после его обжига, она тоже требовала в течение определенного времени воздушного высушивания. Выполнение этой задачи не было обязательным только при создании разных видов химико-термического декора на гончарных изделиях (обваривания, чернения и т.п.). Выбивание как прием обработки поверхности (англ. – beating as a technique of vessel surfaces treatment) Выбивание как особый прием обработки поверхности глиняных сосудов используется уже после завершения конструирования изделия и придания ему необходимой формы. В связи с этим само выбивание, в-первых, бывает более слабым, чтобы избежать деформации стенок сосуда, во-вторых, осуществляется гладкой колотушкой. Оно способствует, с одной стороны, более плотному соединению конструктивных элементов, из которых делался сосуд, а с другой – приданию форме сосуда окончательных очертаний. В последнем случае эти действия как бы завершают решение задачи по формообразованию сосуда. В результате такого воздействия на внешней поверхности сосуда образуется множество небольших уплощенных участков с различным наклоном, который зависит от того, под каким углом к поверхности сосуда производилось выбивание. При выбивании внутренней поверхности сосуда часто использовались хорошо известные по данным славянской этнографии «клювовидные» (Г-образные) колотушки, которые оставляют следы в виде округлых площадок, также имевших различный наклон.

31

Выбивание как способ декорирования посуды (англ. – beating as a technique of pottery decoration) Выбивание как способ декорирования поверхности глиняных сосудов осуществляется путем систематических ударных воздействий на нее специальной колотушкой с рельефной рабочей частью, имеющей определенный рисунок. Именно этот рисунок, отпечатываясь на поверхности сосуда, создает тот или иной декор. С помощью этого приема поверхности сосудов может придаваться как технологически-декорированное, так и собственно декорированное состояние. Последнее возникает тогда, когда рельефной колотушкой обрабатывается не вся, а только отдельные участки или зоны на поверхности сосуда. Колотушки с рельефной рабочей частью могут быть двух видов: имеющие резную рабочую поверхность или гладкую, но покрытую каким-то рельефным материалом (шнуром, кожей, тканью). Использование таких колотушек характеризуется следующими признаками: 1 – многочисленным наложением отпечатков, ориентированных под разными углами друг к другу; 2 – небольшим размером большинства отпечатков; 3 – разной глубиной рельефа либо на разных краях отпечатка ударной площадки (при выбивании под углом к поверхности), либо на краях и в центральной части отпечатка (из-за выпуклости поверхности сосуда). Как массовое явление рельефный декор сосудов, выполненный выбиванием, известен на территории Восточной Европы в эпоху раннего железа у носителей культуры штрихованной керамики и дьяковской культуры (Бобринский, 1978. С. 190). Относительно недавно резные колотушки из кости и обработанные ими сосуды были обнаружены в ходе раскопок поселений аборигенов Чукотки (Бронштейн, Днепровский, Отке, Широков, 1997; Цетлин, 2012. С. 206. Рис. 86, 4; С. 208. Рис. 88, 2). Выбивание как прием конструирования сосудов (англ. – beating as a technique of pottery making) Выбивание – технологический прием, который может применяться для конструирования как всего сосуда, так и какой-то его части. В первом случае сосуд изготавливается из одного комка формовочной массы, которому путем последовательных ударных воздействий колотушкой придается определенная форма будущего сосуда. Здесь изготовление и начина, и полого тела и придание сосуду формы решаются как слитная технологическая задача. Во втором случае начин и/или полое тело сосуда изготавливаются приемами выдавливания или скульптурной лепки, после чего сосуду или какой-то его части выбиванием придается определенная форма. Когда выбивание осуществляется с применением формымодели, форма будущего сосуда задается именно формой-моделью, а прием выбивания используется для уплотнения формовочной массы и улучшения связи между строительными элементами, из которых лепился сосуд. Прием выбивания фиксируется по поверхностям и изломам сосудов. В частности, на поверхности часто сохраняются уплощенные участки, возникшие от ударов плоской колотушкой, хорошо видные при косом освещении. При выби32

вании внутренней поверхности сосуда использовались так называемые «клювовидные» колотушки с небольшой плоской рабочей частью, оставляющие накладывающиеся друг на друга уплощенные участки поверхности, как правило, круглой или овальной формы. В случае последующей обработки поверхности заглаживанием такие следы могут полностью или частично уничтожаться. Крупные минеральные примеси, присутствующие в формовочной массе, под действием выбивания утапливаются в тело сосуда. В изломах сосудов в результате выбивания наблюдается, во-первых, сильная деформация, проявляющаяся в вытянутости спаев между строительными элементами, из которых лепился сосуд, во-вторых, заметная утонченность дна и/или стенок сосуда, подвергнутых выбиванию, в-третьих, ориентация течения формовочной массы и минеральных примесей пластинчатой формы в близком к поверхности слое излома параллельно плоскости выбивания (толщина этого слоя зависит от интенсивности выбивания поверхности сосуда), а также в ряде случаев наличие в изломе щелевидных пустот с аналогичной ориентацией. Выбивание складчатое как способ декорирования посуды (англ. – wrinkle beating, paddling as a technique of pottery decoration) Выбивание складчатое представляет собой особый технологический прием декорирования поверхности глиняных сосудов (по А.А. Бобринскому, этот прием относится к способам обработки поверхности сосудов – Бобринский, 1978. С. 234–236). Производится обычно гладкой колотушкой по дополнительному слою обмазки, нанесенной на поверхность еще не полностью высушенного сосуда. В результате складчатого выбивания слоя обмазки могут образовывать как мелкие, так и крупные складки. Как было выяснено А.А. Бобринским, мелкие складки возникали при густом слое обмазки, а крупные – если он был более жидким. Слой обмазки часто делался из высушенной и размельченной глины, которая заливалась водным или иным раствором, и наносился на поверхность сосуда, пока комочки глины еще не полностью растворились. Это вело к тому, что поверхность сосуда приобретала бугристый характер, а сама посуда с таким покрытием носила название «храповатой». Выбивание по толстому слою специальной обмазки, нанесенному на поверхность сосуда, было характерно, например, для гончаров куроаракской культуры Кавказа (Бобринский, Цетлин, Гей, 2011). Выбор и подготовка «орнаментального поля» на сосуде (англ. – selection and preparation of pottery decoration area) Выбор и подготовка «орнаментального поля» на сосуде представляют собой 5 обязательную задачу, которая решается гончаром при подготовке к декорированию сосуда. Данная задача фиксирует начало созидательного этапа по практическому созданию декора. Мастер выбирает на поверхности сосуда те участки, которые должны быть покрыты определенным декором. Часто имеют место случаи, когда разные виды декора устойчиво связаны с теми или иными функциональными частями сосуда (губой, плечом и т.п.). В других случаях декор может помещаться на 33

места соединения разных функциональных частей, специально маркируя их, или занимать несколько функциональных частей сосуда. Перед нанесением на сосуд различных видов плоскостного и механического декора часто его поверхность подвергалась предварительному выравниванию путем обмазывания ее слоем жидкой глины или путем обработки сухого сосуда специальным абразивом. Иногда работе по декорированию сосуда предшествует предварительная разметка орнаментального поля. Можно предполагать по крайней мере три причины, вызывавшие необходимость такой разметки, – это, во-первых, создание на сосуде очень сложных композиций, во-вторых, подражание инокультурным (непривычным, нетрадиционным для данного мастера) видам декора, в-третьих, нанесение его молодым гончаром, у которого еще не выработался устойчивый трудовой стереотип правильного расположения декора на сосуде. В связи с последним следует отметить, что из этнографии известны факты, когда сосуды изготавливались взрослыми гончарами, а орнаменты на них наносились детьми или подростками из семьи гончара. Выбор технических средств создания декора посуды (англ. – selection of pottery decoration tools and devices) Выбор мастером инструмента и материала для создания декора. Эта 4 обязательная задача, которая завершает подготовительную стадию создания декора на сосуде и относится к области «техники» декорирования, т.е. к выбору технических приспособлений (орнаментиров, колотушек, кистей) и специальных материалов (красок, ангобов, глузурей и т.п.), необходимых для создания декора на сосуде. В данном случае несмешанными будут традиции использования одного вида инструментов или материалов для исполнения всего декора, а смешанными – традиции применения разных орудий и/или разных материалов, использованных при декорировании одного сосуда. Выбор общего подхода к декорированию сосуда (англ. – selection of general approach to pottery decoration) Выбор общего подхода к декорированию сосуда представляет собой вторую задачу в рамках подготовительной стадии создания декора, которую мастер всегда решает перед началом декорирования сосуда. Данная задача по своему содержанию отражает переход от семантики к стилистике декора. Решение ее связано с представлениями гончаров и потребителей посуды о необходимости создания на сосудах графического, скульптурного, расписного, механического или химико-термического декора, а также сохранение части поверхности сосуда свободной от каких-либо изображений. Несмешанное состояние традиций характеризуется созданием на поверхности сосуда только изображений, выполненных в рамках какого-то одного подхода, а смешанное состояние традиций – сочетанием на одном сосуде разных по общему подходу изображений. К ним относятся, например, присутствие на сосуде графического и расписного, механического и расписного, графического и химико-термического, графического, скульптурного и расписного декора и т.д. (Цетлин, 1996а; Tsetlin, 2004).

34

Выбор основного приема декорирования посуды (англ. – selection of principal pottery decoration technique) Выбор основного приема декорирования – относится к третьей задаче подготовительной стадии создания декора, которую мастер всегда решает приступая к процессу декорирования сосуда. Эта задача характеризует переход от стилистики к технологии декора, так как подразумевает создание определенного облика декора на сосуде, и состоит в том, что гончар использует для декорирования сосуда строго определенные способы создания изображений, каждый из которых придает сосуду тот или иной внешний облик. Для декорирования одного сосуда может использоваться какой-либо один из способов – резьба, штамповка, выбивание, окрашивание, роспись или лощение и т.п., а могут использоваться разные способы – резьба и штамповка, роспись и лощение, скульптурные налепы и резьба и другие сочетания. В тех случаях, когда мастер применяет только какой-либо один способ для декорирования сосуда, его традиции в этой области находятся в несмешанном состоянии. Если же для создания декора на сосуде используются несколько разных способов, то причины такого сочетания могут быть различными. Во-первых, в древнейшую эпоху становления гончарства такое сочетание может быть связано с прямым переносом на глиняные сосуды тех способов декорирования, которые использовались в предшествующее время для украшения различных неглиняных (каменных, деревянных, берестяных) емкостей. Во-вторых, в более позднее время причиной такого сочетания может быть подражание гончаром внешнему облику какого-либо инокультурного (особенно престижного по своему виду) изделия, которое уже имеет в своем декоре сочетание разных способов создания изображений. В этом случае культурный контакт проявляется в форме инфильтрации вещей. В-третьих, наиболее массовой причиной является культурное смешение носителей разных традиций создания изображений на сосудах, в результате чего при декорировании одного сосуда начинают использоваться такие способы, которые первоначально были характерны для разных групп древнего населения. Таким образом, о культурном смешении можно говорить только применительно к действию двух последних причин, однако формы смешения в каждом из этих случаев будут неодинаковы. Выбор тематики декора сосудов (англ. – selection of pottery decoration subject) Выбор тематики декора на сосуде относится к первой задаче подготовительной стадии, которую мастер всегда решает, приступая к процессу декорирования изделия. Эта задача целиком относится к сфере семантики и отражает традиционные аспекты духовной культуры того населения, которое производит и пользуется этой посудой. В настоящее время еще отсутствует доказательная методика реконструкции этих компонентов семантики декора по древней керамике. Поэтому всякого рода выводы о ней в большинстве случаев отражают не действительные представления древних людей, а мнения конкретных исследователей о том, какими они могли бы быть. Исключение представляют отчасти только случаи интер35

претации семантики декора на поздних сосудах, когда можно проследить связь декора на посуде с мифологическими или иными представлениями современных народов и эту связь можно не только выявить, но и обосновать. Однако при этом нужно учитывать тот факт, что традиционный облик декора сохраняется значительно дольше, чем знания человека о его семантическом смысле. Выдавливание пальцами как прием конструирования сосуда (англ. – pressing with fingers as a technique of pottery making) Выдавливание – это технологический прием, при котором весь сосуд или какая-то его часть выдавливается из одного комка формовочной массы. При изготовлении выдавливанием всего сосуда создание начина, полого тела и формообразование представляют собой слитную технологическую задачу. Выдавливание как дополнительный прием могло применяться ко всему сосуду или отдельным его частям, выполненным из нескольких порций формовочной массы. В этом случае выдавливание используется для придания сосуду определенной формы. Прием выдавливания реконструируется по следам на поверхности и в изломах сосуда. При этом на поверхности образуется горизонтальный или слегка наклонный волнообразный рельеф от пальцев гончара, который может присутствовать как на внешней, так и на внутренней поверхности сосуда. При последующем заглаживании поверхности твердым инструментом этот рельеф может полностью или частично уничтожаться. Однако, несмотря на это, в вертикальном и горизонтальном изломах, как правило, сохраняется волнообразное течение формовочной массы, сочетающееся с сильно вытянутыми линиями спаев между теми строительными элементами, из которых лепился сосуд. В центральной части плоских днищ сосудов, изготовленных из одного комка глины, при выдавливании возникает слегка волнообразная параллельная основанию ориентация формовочной массы. Высушивание сосудов, воздушное (англ. – air-drying of vessels) Воздушное высушивание готовых глиняных сосудов является почти обязательной 9 ступенью технологического процесса. Однако различные приемы решения этой задачи древними гончарами не оставляют никаких следов на сосудах. Поэтому, по крайней мере сейчас, невозможно аргументированное изучение конкретного содержания этой узкой технологической задачи. То, что сегодня известно о приемах воздушного высушивания изделий из глины, практически целиком базируется на данных этнографии и отчасти на результатах некоторых научных экспериментов. Необходимость этой ступени обусловлена тем, что пластичная формовочная масса, из которой был изготовлен сосуд, содержит в своем составе значительное количество свободной и химически связанной воды. Поэтому если сырой сосуд подвергнуть обжигу, эта вода начнет интенсивно испаряться сначала с поверхности, а затем из внутренних слоев черепка. Поскольку внешняя и внутренняя поверхности изделия будут сохнуть быстрее, чем сердцевина черепка, и соот36

ветственно быстрее подвергнутся усадке, это приведет к возникновению напряжений между внешними и внутренними слоями стенок сосуда, что завершится его закономерным разрушением. Общими правилами ведения сушки сосудов являются: во-первых, ее постепенность; во-вторых, сначала в тени, желательно в помещении, а уже потом на открытом воздухе и, наконец, на солнце; в-третьих, при отсутствии ветра, так как это ведет к неравномерности высыхания разных сторон сосуда; в-четвертых, сосуд сушится сначала горлом вверх, а потом переворачивается вверх дном; в-пятых, длительность сушки в зависимости от конкретных условий и размера сосуда обычно составляет 3–5 дней. За время воздушного высушивания происходит значительная усадка изделий, достигающая иногда 10–15%. Эти правила, если быть точным, прежде всего рассчитаны на сосуды, изготовленные из чистой глины. Если формовочная масса сосудов содержит минеральные или органические искусственные примеси в достаточно значительной концентрации, то время сушки сосудов сокращается и указанные условия могут выдерживаться не столь строго. Высушивание сосудов, термическое (англ. – thermal drying of vessels) Термическое высушивание глиняных сосудов предполагает слабое воздействие на них горячего дыма и теплового излучения от горящего чуть в стороне топлива. При этом удаляется остаток свободной воды из стенок сосуда. Такое высушивание начинается обычно примерно со 100°С и продолжается до 200–300°С. Термическое высушивание сосудов представляет собой как бы подготовительный этап к их обжигу. При использовании примитивных обжигательных устройств (костра или очага) в центре площадки обычно разжигается небольшой костер, а сосуды располагаются по периметру на некотором расстоянии от него. Время от времени они поворачиваются к огню разными боковыми сторонами, горлом или днищем. По мере высыхания сосуды либо придвигаются ближе к огню, либо сам огонь делается более интенсивным. Если применяются более совершенные обжигательные устройства (печи или горны), то высушенные на воздухе сосуды иногда помещаются для максимальной просушки в вытопленную печь или горн, из которых предварительно удаляются дрова и угли, на время от полусуток до суток, а уже после этого они подвергаются обжигу (Милюченков, 1984. С. 79). Когда термическое высушивание производится сразу в печи или горне перед обжигом, то на этом этапе происходит очень медленное постепенное поднятие температуры. В зависимости от размера и количества сосудов такое высушивание может длиться до 3–4 и более часов. Вытягивание как прием конструирования сосудов (англ. – throwing as a technique of pottery making) Вытягивание формовочной массы может выступать как дополнительный или как основной прием конструирования сосуда. В первом случае признаки 37

вытягивания сочетаются с признаками различных налепочных приемов конструирования, во втором – такое сочетание отсутствует и в изломах наблюдается непрерывность течения формовочной массы. Вытягивание во всех случаях производится только на гончарном круге. Причем полное вытягивание сосуда возможно на ножных массивных кругах с дополнительным вращателем рабочего диска или современных электрических кругах. На ручных кругах как легкого, так и утяжеленного типов возможно, как правило, только частичное вытягивание сосудов. Одним из основных признаков вытягивания служит наличие на внутренней (реже – на внешней) поверхности сосуда узких или широких непрерывных бороздок, опоясывающих стенки его по спиральной траектории. Когда вытягивание используется как дополнительный прием, это ведет к частичной деформации признаков налепливания глины: в частности, к утончению стенок сосуда и удлиннению линий спаев между строительными элементами. По данным А.А. Бобринского, при вытягивании отношение толщины стенки сосуда к длине линии спая составляет не более 0,25 (Бобринский, 1978. С. 182–184).

Г Газовая среда обжига (англ. – gas firing atmosphere) Газовая среда обжига зависит от степени притока кислорода из воздуха в обжигательную камеру. Она может быть трех видов: окислительная, при которой в обжиговую камеру происходит свободный доступ кислорода из воздуха, полувосстановительная, когда этот доступ частично ограничен, и восстановительная, при которой доступ кислорода практически отсутствует. Возникновение той или иной газовой среды в обжигательной камере может быть обусловлено как целенаправленной деятельностью гончара, так и случайными факторами, к которым относятся прежде всего тесный контакт обжигаемых изделий с топливом или высокая интенсивность его горения на определенных этапах обжигательного процесса. В большинстве случаев такие случайные факторы ведут к возникновению полувосстановительной или временной восстановительной среды. Газовая среда не остается строго постоянной на всех этапах обжигательного процесса. Поэтому оценка характера газовой среды в камере производится по ее основному (или конечному температурному) состоянию в ходе анализа поверхностей и свежих изломов черепка. В зависимости от того, изготовлен ли сосуд из ожелезненной или неожелезненной глины, признаки разных видов газовой среды обжига будут не одинаковы. Важно подчеркнуть, что для определения характера газовой среды, в которой обжигались изделия, доступны не вся керамика, а только те образцы, которые не испытали после своего разрушения действия высоких температур, которые способны полностью 38

или частично уничтожить следы целенаправленной термической обработки сосудов. (См. статью: Критерии отбора образцов керамики для изучения обжига) Обжиг в окислительной среде изделий из ожелезненной глины. В этом случае поверхности и изломы изделий окрашиваются в теплые тона от красного до желтого. Когда глина относится к категории слабоожелезненных, этот цвет может быть очень бледно-красным или светло-розовым. В зависимости от длительности обжига такое окрашивание может быть полным или частичным, при котором центральная часть излома остается черной или темно-коричневой. Обжиг в полувосстановительной среде изделий из ожелезненной глины. Обожженные в таких условиях изделия сочетают в себе признаки двух крайних состояний газовой среды. В частности, поверхности изделий приобретают пятнистость, которая выражается в сочетании кирпично-красных или коричневых и черных, темно-коричневых или серых участков неправильной формы. В свежих изломах фиксируются участки темного, темно-коричневого и/или темно-серого цветов. Обжиг в восстановительной среде изделий из ожелезненной глины. При длительной термической обработке изделий ниже температуры каления глины (например, под слоем золы) поверхности и изломы приобретают черный, темный или серый цвет. Здесь не рассматриваются случаи обжига изделий в восстановительной среде при температуре выше предела каления глины (т.е. > 650°С), так как такой обжиг возможен только в современных технических условиях. Обжиг в окислительной среде изделий из неожелезненной глины. Сосуды на поверхности и в изломе приобретают белый или светло-серый цвет. В случае неполной прокаленности черепка центральная часть излома становится темного, темно-серого или серого цвета. Обжиг в полувосстановительной среде изделий из неожелезненной глины. В результате обжига при температурах каления поверхности и изломы изделий приобретают разные оттенки темно-серого и серого цветов. Обжиг в восстановительной среде изделий из неожелезненной глины. Поверхности изделий приобретают черный или темный цвет, а изломы – серый или светло-серый цвет. При вторичном длительном нагревании обломка такого сосуда до температур каления в муфельной печи он целиком восстанавливает свой цвет до белого или светло-серого. Следует подчеркнуть, что приведенные здесь признаки не охватывают, скорее всего, полного спектра цветовых особенностей поверхностей и изломов сосудов из разных глин, обожженных в условиях различных газовых сред. Здесь необходимы дальнейшие исследования. Кроме того, определение характера газовой среды в камере обжига может быть затруднено последующей химико-термической обработкой обожженных изделий. Это прежде всего касается приемов обваривания с последующим томлением и чернения глиняной посуды. Глазурование поверхности сосудов (англ. – slip glazing of vessel’s surface) Глазурование – это способ покрытия поверхности сосуда перед обжигом или после первого этапа обжига порошковидной или полужидкой минеральной массой, состоящей обычно из легкоплавких силикатных соединений. Синонимом 39

термина «глазурь» является «полива». Сюда же, вероятно, относятся случаи покрытия сосудов специальным «лаком» (термин используется в основном применительно к античной керамике), который также представляет собой особый красящий пигмент сложного состава. Глазурование сосудов относится к заключительным ступеням технологического процесса. Оно, с одной стороны, является особым приемом обработки поверхности, поскольку ведет к полному устранению влагопроницаемости стенок сосуда (Ступень 11), а с другой – служит его декорированию (Ступень 13), придавая поверхности сосуда блеск и/или иной цвет. Глазурная роспись может создавать на поверхности сосуда и сложный декор, когда цветными глазурями или глазурями в сочетании с подглазурными красками на нее наносится какой-либо орнамент или рисунок. Легкоплавкие глазури обжигаются при температуре 900–1000°С, а тугоплавкие – выше 1230°С. Попадая в зону высокой температуры, они образуют расплав, покрывающий поверхность сосуда блестящей глянцевой коркой, толщина которой обычно колеблется в интервале от 0,1 до 0,4 мм, реже до 1 мм. Проникая в поры сосуда, этот расплав прочно соединяется с поверхностью черепка. В зависимости от цвета покрытия, образующегося на поверхности сосудов, глазури разделяются на бесцветные, цветные и эмали. Бесцветные глазури не содержат специальных красящих пигментов, а в цветные глазури для окрашивания вводятся соединения легкоплавких металлов – свинца, мышьяка, олова и т.п. Иногда для этой цели используется мелкий кварцевый песок в соединении с так называемыми «флюсами», которые понижают температуру его плавления. Эмали представляют собой непрозрачные (так называемые «глухие») глазури, в которые вводятся химические соединения, нерастворяющиеся или плохо растворяющиеся в глазурном составе при охлаждении изделия. Технология глазурования посуды, вероятно, впервые была открыта в Египте в IV тыс. до н.э. (Rice, 1987. Р. 12), значительно позднее в середине II тыс. до н.э. глазурованные изделия появились в древнем Китае (World Ceramics, 1971. Р. 44), еще позднее – около VII в. до н.э. – на Древнем Востоке (Кверкфельдт, 1947; Сайко, 1963; Бурнашева, 1965; Миллер, 1972) и в Европе (I тыс. н.э.). Глинистое и глиноподобное сырье (англ. – clay, claylike raw material) Глинистое и глиноподобное сырье относится к разным видам основного пластичного сырья, которые гончары использовали в своей практической деятельности. К ним относятся природные материалы, из которых сосуды могли лепиться без каких-либо искусственных добавок. В настоящее время по данным археологии и этнографии известно несколько видов таких материалов: 1) природная глина; 2) илистая глина; 3) глиноподобное илистое сырье; 4) суглинок и 5) лёсс. В редких случаях в качестве основного пластичного сырья использовался такой неглинистый материал, как влажный навоз жвачных животных. Его применение известно только по данным этнографии (Пещерева, 1959. С. 76–77 и др.) и из него редко изготавливались емкости, а обычно различные изделия вспомогательного характера – крышки, заслонки для печей и т.п.

40

Применение в гончарстве разных видов основного пластичного сырья зависело, с одной стороны, от природно-климатических условий, в которых сформировалось и функционировало конкретное гончарное производство (наличие в данной местности тех или иных видов исходного сырья), а с другой стороны, от уровня развития технологии самих этих производств. Поэтому определение по керамике вида использовавшегося пластичного сырья позволяет, во-первых, выделить разные гончарные традиции в этой сфере технологии, во-вторых, судить о природноклиматических условиях формирования и функционирования конкретных производств, в-третьих, об уровне их технологического развития. Признаки разных видов основного исходного сырья изложены в соответствующих статьях. Глиняные концентраты (англ. – mixing of various kinds of clay for pottery paste) Глиняные концентраты – это специальные составы формовочных масс, включающие более одного вида основного пластичного сырья. По этнографическим и археологическим материалам известны случаи использования при изготовлении древней керамики формовочных масс, состоящих из двух и трех разных по своим качествам природных глин. Это могут быть, как правило, глины либо разной пластичности, либо разной степени ожелезненности. В эпоху позднего Средневековья при изготовлении фарфоровых и фаянсовых изделий использовались глиняные концентраты, включавшие до десятка и более разных по сортности глин. Составление формовочной массы в виде глиняных концентратов могло придавать ей новые свойства, а готовым изделиям – немного другой внешний облик. Так, для понижения пластичности высокопластичной глины гончары часто добавляли в нее вторую глину меньшей пластичности. Это было связано с тем, что изготовление сосудов из высокопластичного сырья при отсутствии у гончаров соответствующих навыков вызывает большие сложности из-за крайней капризности такой глины при конструировании, последующей сушке и особенно во время обжига готового сосуда. Гончары часто использовали также формовочную массу из смеси ожелезненной и неожелезненной глин, что вело к более светлому цвету поверхности изделия, обожженного в окислительной среде. Следует подчеркнуть, что в практической деятельности древних гончаров по изготовлению бытовой посуды никогда не ставились задачи целенаправленного изменения свойств исходного сырья или конечного вида готового изделия. Это происходило естественным путем в процессе смешения разных гончарных традиций, после чего полученный результат мог постепенно закрепляться, а практика использования определенных глиняных концентратов становилась традиционной. В зависимости от конкретных культурных традиций отбора и обработки основного пластичного сырья, разные природные глины могли смешиваться, когда: а) обе они находились во влажном состоянии, б) одна – во влажном, другая – в сухом измельченном состоянии и в) обе в сухом состоянии. Различное состояние таких глинистых компонентов характеризуется разными признаками, которые доступны фиксации под микроскопом. Когда обе глины разной оже41

лезненности находятся во влажном состоянии, они выглядят под микроскопом в виде серии чередующихся извилистых слоев различной протяженности. Случаи использования смеси сухой и влажной глины могут быть зафиксированы по регулярному присутствию неполностью растворившихся комочков в формовочной массе той глины, которая находилась в сухом состоянии. Когда в сухом состоянии находились обе глины, это проявляется в наличии комочков разных по цветности и по составу естественных примесей. Дополнительным признаком того, что глина была в сухом измельченном состоянии, может служить раздробленность крупных минеральных естественных примесей, возникшая при подготовке сухой глины. Гончарная мастерская (англ. – pottery workshop) Гончарная мастерская – это комплекс неспециализированного или специализированного оборудования, которое обеспечивает успешное функционирование процесса непосредственного изготовления глиняной посуды. Основными компонентами гончарной мастерской являются: 1 – место для хранения основного пластичного сырья; 2 – место для обработки пластичного сырья и подготовки формовочной массы; 3 – место для хранения готовой формовочной массы; 4 – рабочее место гончара, снабженное необходимыми инструментами для изготовления сосудов; 5 – место, где осуществляется сушка готовых изделий; 6 – теплотехническое устройство для обжига готовых изделий; 7 – место для хранения обожженных изделий. Как правило, компоненты 1 и 6 располагаются за пределами самого помещения гончарной мастерской, первый – из-за того, что для одного цикла работы обычно используется не весь наличный запас пластичного сырья, а только какая-то его часть; второй – в целях противопожарной безопасности; компоненты 2 и 4 – могут находиться как внутри помещения мастерской, так и за ее пределами под открытым небом; компоненты 3 и 5 обычно располагаются внутри гончарной мастерской, а компонент 7, как правило, оборудуется в каком-то подсобном помещении. Каждый из названных компонентов гончарной мастерской может быть, с одной стороны, специализированным или неспециализированным, а с другой стороны – временным или постоянным. Различное их состояние отражает, во-первых, сезонный или постоянный характер гончарного производства, во-вторых, уровень его организационного развития (подробнее см.: Бобринский, 1991в). Гончарная техника (определение) (англ. – pottery tools and devices, definition) Под понятием гончарная техника в рамках историко-культурного подхода к изучению гончарства понимаются все используемые гончарами технические приспособления и оборудование: гончарные круги, формы-модели, кострища, очаги, печи и гончарные горны для обжига посуды, всевозможный мелкий инструментарий гончара (колотушки, орнаментиры, гончарные ножи) и т.п. Часто 42

встречаемое в литературе использование понятия «техника» для обозначения технологических приемов работы и различных технологических операций, связанных с изготовлением и обжигом сосудов, является ошибочным. Гончарная технология (определение) (англ. – pottery technology, definition) Гончарная технология – это естественным образом сформировавшаяся система последовательных действий гончара, направленных на превращение исходного сырья в готовое изделие. Любая целенаправленная человеческая деятельность (в том числе и в гончарстве), для того чтобы быть успешной, должна быть системно организованной, т.е. состоять из строго определенной последовательности применения устойчивых навыков труда на всех этапах создания изделия. Конкретное содержание гончарной технологии включает навыки гончаров по отбору и добыче необходимых видов исходного сырья, их целенаправленной обработке, созданию формовочных масс, конструированию и обработке поверхности сосудов, приданию им прочности и водонепроницаемости, декорированию готовых изделий. Эти конкретные навыки труда в разных человеческих коллективах отличаются исключительным разнообразием. Но при этом они всегда организованы в единую систему узких технологических задач, которые образуют универсальную структуру любой гончарной технологии. Гончарный горн (англ. – pottery kiln) Горны гончарные – это наиболее совершенные теплотехнические сооружения для обжига керамики. От производственных кострищ, очагов и печей они отличаются тем, что имеют, как минимум, две камеры (Бобринский, 1991в. С. 108). В одной происходит горение топлива, а в другой располагаются обжигаемые сосуды. В развитом гончарстве имелись не только двухкамерные, но и многокамерные горны (например, «драконовые» горны в Китае – Rice, 1987. P. 161). Помимо двух камер, любой гончарный горн имеет разделительную стенку между этими камерами, снабженную специальными отверстиями для прохода горячих газов из топочной камеры в обжиговую. По характеру расположения этой стенки гончарные горны делятся на три основных класса: класс 1 – горны с вертикальным, класс 2 – горны с горизонтальным и класс 3 – горны с вертикально-горизонтальным ходом горячих газов. В первом случае топочная камера располагается либо прямо под камерой для обжига сосудов, либо немного в стороне от нее, но в любом случае ниже ее по уровню, а разделительная стенка между камерами устроена горизонтально. Во втором случае топочная камера находится рядом с камерой для обжига сосудов, на одном с ней уровне, а разделительная стенка имеет вертикальное положение. Промежуточное положение занимают горны с вертикально-горизонтальным ходом горячих газов, у которых топочная камера располагается немного ниже по уровню, чем камера для обжига, но разделительная стенка имеет вертикальное положение.

43

Рис. 1. Гончарный круг и его устройство Судя по современным данным, гончарные горны с вертикальным ходом горячих газов сформировались на основе очагов в результате надстраивания над ними дополнительной камеры. После этого нижняя камера стала выполнять роль топочной, а верхняя обжиговой – для сосудов. Напротив, гончарные горны с горизонтальным ходом горячих газов возникли на основе печей для обжига, имевших удлиненную форму, в результате разделения внутреннего пространства печи на две отделения или камеры вертикальной стенкой. В первом отделении, близком к устью, происходило сжигание топлива, а во втором (более удаленном) располагались обжигаемые сосуды (подробнее см.: Бобринский, 1991в. С. 93–106). Наиболее ранние горны с вертикальным ходом горячих газов известны сегодня на Ближнем Востоке и относятся к началу 6 тыс. до н.э. Они были открыты советской экспедицией во время работы в Ираке на поселении Ярым-тепе 1 (Цетлин, 2004а. С. 412–413). Эти горны имели очень небольшие размеры (около 80 см в диаметре) и предназначались для обжига всего нескольких сосудов. В более позднее время в этом районе получили распространение горны сходной конструкции, но значительно большего размера. Позднее с территории Ближнего Востока горны с вертикальным ходом горячих газов распространились в Восточной, Центральной и Западной Европе. Горны с горизонтальным ходом горячих газов связаны своим происхождением, скорее всего, с Центральной и Юго-Восточной Азией и известны начиная с конца 4 – начала 3 тыс. до н.э. В Европе такие горны начинают использоваться только с эпохи раннего Средневековья. К еще более позднему времени относится появление горнов с вертикальногоризонтальным ходом горячих газов, но для обсуждения деталей их истории в настоящее время почти нет археологических данных.

44

Гончарный круг (англ. – potter’s wheel) Гончарный круг – это специализированное техническое приспособление, предназначенное для изготовления глиняных сосудов за счет использования различного по интенсивности вращательного движения рабочей площадки. По своему устройству гончарный круг относится к вращательным механизмам, снабженным вертикальной осью и одним (опорно-скользящим) или двумя (опорно-скользящим и скользящим) подшипниками, обеспечивающими центрированное вращение горизонтальной площадки, на которой осуществляется непосредственное конструирование сосуда (Бобринский, 1993б). В истории изучения гончарства сложились два основных подхода к классификации гончарных кругов – функциональный и конструктивный. Функциональный подход предполагает выделение двух видов гончарных кругов: медленного и быстрого вращения. Круг медленного вращения предполагает изготовление сосудов навыками скульптурной лепки, т.е. использование его в роли поворотного столика, а круг быстрого вращения предназначен для вытягивания сосуда из одного комка глины. Такой подход не учитывает, во-первых, что при изготовлении сосуда в зависимости от характера выполняемой работы гончарный круг приводится во вращение с различной скоростью, во-вторых, что круги медленного и быстрого вращения характеризуют только начальные и конечные этапы в истории этого орудия, разделенные несколькими тысячелетиями. Конкретная история функционального развития гончарного круга находит отражение в семи последовательных ступенях развития функций этого орудия. (См. статью: Развитие функций гончарного круга: содержание понятия и признаки.) При конструктивном подходе внимание сосредоточивается на особенностях устройства гончарного круга, в котором выделяются как обязательные, так и необязательные конструктивные элементы (рис. 1). Любые гончарные круги состоят из трех конструктивных блоков, выполняющих динамическую, статическую и смешанную функции. В свою очередь, динамический блок включает рабочую площадку, на которой происходит изготовление сосуда, и вращатель рабочей площадки, с помощью которого ей придается движение в горизонтальной плоскости; статический блок состоит из опоры механизма, обеспечивающей всей конструкции устойчивое рабочее положение, и рабочего места гончара, где он располагается во время изготовления сосуда; к смешанному блоку относятся опорный подшипник центрального действия и центровочная ось, которые в зависимости от особенностей конструкции круга могут выполнять как динамическую, так и статическую функции. В исследовательской практике применяются различные признаки для классификации гончарных кругов по их конструктивным особенностям. Самым распространенным является деление кругов на однодисковые и двухдисковые. По способам организации вращения рабочей площадки гончарные круги разделяются на «волчковые» и «карусельные». У волчковых кругов рабочая площадка жестко соединена с центровочной осью и вращается вместе с ней. При этом опорный 45

или опорный и скользящий подшипники остаются неподвижными. Карусельные круги имеют неподвижно закрепленную центровочную ось, на которой вращается рабочая площадка вместе с опорно-скользящим подшипником. По способам приведения во вращательное движение гончарные круги разделяются на ручные, ножные, ножные педальные, палочные ручные и ременные ручные. Соответственно, ручные круги приводятся во вращение рукой гончара (реже – при изготовлении очень крупных сосудов – рукой помощника), а функцию вращателя выполняет край рабочей площадки. Ножные и ножные педальные круги вращаются ногой гончара, причем вращателем служит в первом случае массивный нижний диск, а во втором – специальное приспособление педального типа. Ручные палочные круги приводятся в движение самим гончаром или его помощником с помощью шеста, которым раскручивают массивный нижний диск, упираясь в специальные углубления на нем. Ручные ременные круги приводятся в движение помощником с помощью специального шнура, закрепленного по торцу рабочей площадки. На территории Восточной Европы были в недавнем прошлом распространены разные конструкции гончарных кругов. Среди них известны: 1) «русский» круг – обычный однодисковый ручной круг с подвижной или неподвижной осью; 2) «немецкий» круг – так русские гончары назвали распространенный на Украине ножной двухдисковый гончарный круг с подвижной осью, в свою очередь украинские гончары называли такой круг «волошским» или «румынским»; 3) «силезский» (или «шленский», или «со спицами») круг – был распространен в основном на Украине и представлен двумя вариантами: двухдисковый круг с неподвижной осью, на которой висит система из верхнего и нижнего дисков, жестко соединенных между собой несколькими вертикальными спицами, и круг с одним рабочим диском, у которого вместо нижнего диска имеется только деревянная крестовина, жестко соединенная четырьмя вертикальными спицами с рабочим диском. (Гончарным кругам и их истории посвящена обширная литература, см. например, Rieth, 1978; Зеленин, 1991; Бобринский, 1993б; Цетлин, 2012. С. 207–215 и др.) Гончарный круг: механизмы распространения (англ. – potter's wheel: principle of expansion) Процесс распространения гончарного круга и навыков работы на нем от одного производителя к другому и от одной группы населения к другой – одно из наиболее типичных явлений в человеческой истории. Это связано с тем, что гончарный круг, сформировавшись независимо в разных местах человеческой ойкумены, потом постепенно распространялся на другие территории, пока его использование не стало практически повсеместным. К принципам распространения гончарного круга относятся: 1 – распространение этого орудия всегда имело строго определенное направление – от носителей более развитых гончарных навыков к носителям менее развитых навыков; 2 – распространение круга осуществлялось более быстрыми темпами в культурно родственной и более медленно в культурно неродственной среде; 3 – распро46

странение круга могло быть связано как с переселением самих гончаров, так и с заимствованием непосредственно самого этого орудия. Исходя из этих принципов, выделяются пять вариантов распространения этого орудия. Вариант 1 – распространение гончарного круга в родственной культурной среде. Например, городской гончар, работающий на ножном гончарном круге, переселяется в сельскую местность, где гончары используют ручной гончарный круг. В этом случае между ним и местными гончарами возникает конфликтная ситуация. Его доминирующее влияние проявляется в том, что он производит большее количество посуды более высокого «качества» и более разнообразной. В то же время местные гончары располагают традиционной средой потребителей, которые привыкли пользоваться их продукцией. Несмотря на это, по мере вживания пришельца в местную среду часть местных гончаров постепенно начинают использовать новый для них ножной гончарный круг, но используют его в той же функции, что и привычный ручной круг (т.е. с более низкими показателями РФК). При этом они работают на ножных кругах, часто представляющих собой гибридные конструкции с местным вариантом ручного гончарного круга. Вариант 2 – распространение гончарного круга в неродственной культурной среде. Группа гончаров, работающих на ножном гончарном круге, переселяется в среду гончаров, использующих ручной круг. В этом случае на первом этапе местные и пришлые гончары работают параллельно, но каждый делает строго определенные виды посуды, происходит специализация гончаров по ассортименту. При этом какая-то часть местных гончаров переходит на работу на ножном гончарном круге, но используют его не для вытягивания сосуда, а для скульптурной лепки, т.е. в функции привычного для них ручного круга. При этом может происходить постепенное уменьшение диаметра большого нижнего диска круга. Второй этап связан с постепенным разрушением местных традиций и переходом молодых местных гончаров, как правило, во втором и третьем поколениях, на работу на ножном гончарном круге. При этом не происходит принципиальных изменений в его конструкции по сравнению с кругом, принесенным переселенцами. Вариант 3 – переселение гончаров, работающих на гончарном круге, в среду, где изготавливают лепную посуду. В данном случае на первом этапе также складывается специализация, при которой то и другое производство существуют параллельно и изготавливают функционально разные виды сосудов. На втором этапе возможен переход части местных гончаров к лепке сосудов на круге, который они используют только в качестве поворотного столика, а весь процесс конструирования продолжает осуществляться навыками скульптурной лепки. При этом также может происходить миниатюризация конструктивных частей гончарного круга. Вариант 4 – попадание ножного гончарного круга в родственную культурную среду гончаров, работающих на ручном круге. В данном случае в новую родственную среду переносится только само орудие, но не навыки работы на нем. Поэтому здесь наблюдаются два явления: во-первых, использование ножного круга в более примитивной функции ручного гончарного круга (т.е. снижение его РФК); 47

во-вторых, упрощение и миниатюризация самой конструкции круга при его копировании или тиражировании местными гончарами. Вариант 5 – попадание ножного гончарного круга в инокультурную среду гончаров, работающих на ручном круге. При этом имеет место аналогичный процесс, только идущий в еще более замедленном темпе. Таким образом, процесс «встраивания» более совершенного орудия в новую родственную или инокультурную среду характеризуется, по данным А.А. Бобринского (Бобринский, 1999. С. 54–63), следующими чертами: во-первых, значительной медленностью самого процесса, во-вторых, возникновением технических «гибридов», в-третьих, использованием нового орудия в несвойственной ему более примитивной функции. Гончарство как система (англ. – pottery production as a system) Гончарство – это естественным образом сформировавшаяся и развивающаяся в соответствии с объективными закономерностями устойчивая динамическая система. Оно имеет следующую структуру. Бытовое гончарство (как древнее, так и современное) включает в себя три основных подсистемы: первая – это гончарство как сфера материального производства, вторая – гончарство как сфера социальных отношений и третья – гончарство как сфера духовной культуры человека. Гончарство как сфера производства включает четыре основных структурных компонента: 1) Различные виды сырья, которые используют гончары для изготовления посуды (илы, илистые глины, глины, искусственные минеральные и органические примеси, органические растворы, краски, глазури, эмали и проч.).

2) Технологию конструирования посуды, т.е. весь процесс превращения исходного сырья в готовые изделия.

3) Различные технические средства и приспособления, которые применяют гончары в процессе производства посуды (формы-модели, гончарные круги, обжигательные устройства, мелкий инструментарий гончара, в том числе орнаментиры, и т.п.).

4) Готовые изделия, имеющие определенные очертания и внешний облик и являющиеся закономерным результатом взаимодействия трех первых компонентов. Следующая подсистема относится к сфере социальных отношений, где выделяются три компонента: 5) Связи между гончарами, действующие внутри самого гончарного производства (передача навыков между поколениями, особенности функционирования гончарных традиций в области технологии, форм сосудов и их орнаментации).

6) Связи между гончарами и потребителями глиняной посуды, которые отражают способы распространения готовой продукции в коллективе или за его пределами.

48

7) Связи между потребителями глиняной посуды, отражающие особенности культурного, этнокультурного и социального состава того коллектива, в котором действует данное гончарное производство. Сфера духовной культуры включает два компонента: 8) Обычаи и верования в гончарстве.

9) Терминологическую лексику гончаров и потребителей посуды. Два последних компонента пронизывают все предшествующие части системы, хотя возможности их изучения сегодня еще очень ограничены. Когда перед исследователем встает задача изучения древнего гончарства (либо как части культуры, либо как источника по истории населения), каждый из девяти структурных компонентов системы выступает в роли особого объекта исследования. Первые четыре компонента, относящиеся к сфере материального производства, составляют историко-техническое направление изучения древнего гончарства. Следующие пять компонентов, входящих в сферу социальной и духовной культуры, относятся к историко-культурному направлению. Здесь предметом изучения становится уже не само гончарное производство, а отношения между людьми в процессе производства, распределения и использования готовой продукции. Однако каждый из 9 компонентов системы «гончарство» не оставался неизменным во времени. Выяснение закономерностей и конкретного хода таких изменений составляет содержание особого историко-эволюционного направления в изучении древнего гончарного производства. Оно включает, соответственно, изучение, во-первых, эволюции техники, технологии гончарства и готовых изделий, во-вторых, эволюции отношений между производителями посуды, производителями и потребителями и между самими потребителями глиняной посуды, в-третьих, эволюции духовной сферы, т.е. обычаев и верований, касающихся производства и потребления глиняной посуды, а также лексики гончаров, т.е. названий приемов труда, орудий, сосудов и т.п. Таково общее содержание системы «гончарство» как особого источника исторической информации. Горячие способы придания сосудам прочности (англ. – hot (high-temperature) techniques of vessels’ strengthening) Горячие способы придания сосудам прочности основываются только на целенаправленной высокотемпературной (свыше 650–700°С) термической обработке изделий (Ступень 10 технологического процесса). В этом случае в составе формовочной массы либо полностью отсутствуют органические материалы, обладающие свойством цементировать глинистые частицы, либо они содержатся в незначительной концентрации (1:5 и менее), при этом минеральные примеси могут присутствовать в ней в разной концентрации или изделие может быть сделано из чистой глины без каких-либо искусственных примесей. Термическая обработка сосудов в этом случае характеризуется медленным поднятием температуры до предела каления глины и быстрым поднятием после этого предела, достаточно длительной (не менее 20 мин.) или очень длительной (до нескольких часов) выдержкой при конечной температуре и медленным 49

остыванием изделий в обжигательном устройстве. При более короткой выдержке в изломе сосуда может фиксироваться трехслойность черепка с узким частично осветленным центральным слоем или полная прокаленность черепка тонкостенных сосудов. При длительной выдержке фиксируется только полная прокаленность изделий. Как в первом, так и во втором случаях данная картина может нарушаться, если поверхности сосудов после обжига подвергались дополнительной химико-термической обработке. Горячие способы придания изделиям прочности зародились еще в рамках смешанных способов, но они характеризуют уже полностью сформированное состояние навыков гончаров при решении этой технологической задачи. Грунтовочная обработка поверхности сосудов (англ. – coating as a technique of vessel surfaces treatment) Грунтовочная обработки поверхности сосудов предполагает покрытие всей или значительной части поверхности сплошным слоем глины или формовочной массы определенного состава. Этим они отличаются от росписи красками, хотя тоже относятся к Ступени 13 технологического процесса, т.е. к приемам декорирования сосуда. Выделяются следующие виды грунтовочного покрытия поверхности сосудов: вид 1 – обмазывание поверхности сосуда слоем глины или специальной формовочной массы толщиной 2–4 мм (редко больше); вид 2 – ангобирование сосуда слоем глины другого цвета толщиной 0,1–0,2 мм (реже до 1 мм); вид 3 – окрашивание поверхности минеральными красками (толщина слоя после обжига менее 0,1 мм); вид 4 – покрытие поверхности сосуда слоем прозрачной или цветной глазури или эмали толщиной, как правило, до 1 мм. Первые два вида грунтовочной обработки поверхности сосудов применяются всегда до обжига сосуда, а третий прием – как до обжига, так и после него, четвертый либо до обжига, либо после предварительного обжига сосуда, который затем подвергается второму обжигу. Все они производятся вручную, без применения гончарного круга. Губа – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – «lip» as a functional part of vessel structure) Губа – одна из семи функциональных частей в естественной структуре формы, выполняющая функцию верхнего окончания сосуда. Она занимает самое верхнее положение и относится к субстратным функциональным частям, т.е. обязательно присутствующим в любой форме. Впервые А.А. Бобринским (Бобринский, 1988. С. 12–15) выделены разные по функциональному назначению и происхождению виды губ, определена степень их сформированности. Он считал, что губа характеризуется не только основной функцией («служить естественным верхним окончанием» формы сосуда), но и еще тремя утилитарными функциями: 1 – выполняет роль окончания емкости технологического происхождения; 2 – выполняет роль элемента технического назначения; 3 – выполняет функцию приспособления для крышки. В общей 50

структуре губы выделяются три части: внешняя губа, внутренняя губа и верхнее окончание губы, которое отделяет внешний контур сосуда от внутреннего. По степени развитости губа может находиться в одном из трех состояний: полностью сформированном, частично-сформированном или несформированном. Характеристика губы сосудов (по А.А. Бобринскому): 1. Губа – верхнее окончание формы сосуда. Сформированное состояние: 1 – выделена точками НЛК с внешней и внутренней стороны; 2 – внешняя и внутренняя губа имеют одночастную структуру; 3 – общая толщина обеих губ должна быть > 0,6 толщины стенки сосуда; 4 – губы имеют форму трапеции. Частично-сформированное состояние: 1 – губа выделена точкой НЛК только с внешней или внутренней стороны; 2 – имеет одночастную структуру; 3 – по толщине близка к стенке сосуда; 4 – имеет форму трапеции. Несформированное состояние: 1 – губа не выделяется точкой НЛК; 2 – толщина губы ≤ 0,5 толщины стенки сосуда.

2. Губа – технологическое окончание формы сосуда. Сформированное состояние: 1 – утолщенность губ с обеих сторон; 2 – общая толщина губ ≥ 0,6 стенки. Частично-сформированное состояние: 1 – присутствует только внутренняя губа; 2 – имеет двухчастную или более сложную структуру; 3 – утолщенность внутренней губы. Несформированное состояние: 1 – присутствует только внешняя губа; 2 – имеет двухчастную или более сложную структуру; 3 – утолщенность верхнего края внешней губы.

3. Губа – технический элемент формы сосуда. Сформированное состояние: 1 – присутствует только внешняя губа; 2 – имеет округлые или уплощенные очертания; 3 – имеет двухчастную; 4 – по форме представлена двумя трапециями. Частично-сформированное состояние: 1 – присутствует утолщенная внешняя губа; 2 – имеет усложненную форму. Несформированное состояние: внешняя губа утрачивает все бывшие признаки.

4. Губа – приспособление для крышки. Имеется в виду специальное оформление внутреннего края емкости путем создания ободка или желобка округлых очертаний. Сформированное состояние: 1 – как правило, имеется только внутренняя губа; 2 – имеет двухчастную или более сложную структуру; 3 – опирается на сформированную щеку. Частично-сформированное состояние: 1 – внутренняя губа имеет двухчастную и более структуру; 2 – опирается на сформированную щеку, 3 – сочетается с внешней губой. Несформированное состояние: 1 – форма внутренней губы сохраняется прежней; 2 – внутренняя губа выполняет технологическую функцию; 3 – в результате неспециального моделирования внутренней губы образуется невысокая остроугольная перемычка между ней и внешней губой.

51

Характеристика губы сосудов (по Ю.Б. Цетлину): Ю.Б. Цетлиным предлагается несколько иной взгляд на функции губы и критерии для оценки степени ее сформированности. Он обращает внимание на то, что «техническая» и «технологическая» губы, выделяемые А.А. Бобринским, не связаны с какими-то особыми функциями, а возникают либо в результате подражания деталям формы неглиняных сосудов (округлость или уплощенность внешней губы), либо вследствие конструирования сосудов по емкостно-донной программе, в результате чего иногда возникает утолщение верхнего края сосуда, которое потом становится традиционным. Кстати, последнее тоже может возникать как подражание приемам укрепления верхнего края у плетеных (Цетлин, 2002; Tsetlin, 2006) или металлических емкостей. Поэтому только в отношении внутренней губы можно утверждать, что она выполняет дополнительную утилитарную функцию «приспособления для крышки» (точнее: она может служить как для бокового упора, так и для опоры крышки сосуда). В основных деталях характеристики губы у А.А. Бобринского и Ю.Б. Цетлина одинаковы. Различия состоят только в критериях оценки степени сформированности этой функциональной части и введении Ю.Б. Цетлиным показателя общей пропорциональности губы как дополнительной ее характеристики. Итак: Губа – это функциональная часть, являющаяся верхним окончанием формы сосуда. Она состоит из внешней губы, внутренней губы и верхнего окончания губы, отделяющего внешнюю губу от внутренней. Каждая из них может находиться в сформированном, частично-сформированном и несформированном состояниях. Сформированное состояние: Основная функция: верхнее окончание сосуда. Дополнительная (утилитарная) функция (для внутренней губы): 1 – боковой упор для крышки; 2 – горизонтальная опора для крышки. Основная форма: 1 – прямоугольник; 2 – трапеция с расширением кверху; 3 – трапеция с расширением книзу; 4 – сочетание этих фигур. Наклон боковой линии костяка: любой. Общая пропорциональность: 0,0884–0,1767. Примечание: 1) всегда характеризуется сочетанием внешней и внутренней губ на сосуде; 2) может быть как одночастной, так и состоять из нескольких частей. Частично-сформированное состояние: Основная функция: верхнее окончание сосуда. Дополнительная (утилитарная) функция (для внутренней губы): боковой упор для крышки. Основная форма: 1 – прямоугольник; 2 – трапеция с расширением кверху; 3 – трапеция с расширением книзу; 4 – сочетание этих фигур. Наклон боковой линии костяка: любой. Общая пропорциональность: 0,0884–0,1767. Примечание: 1 – присутствует только с внешней или только с внутренней стороны; 2 – может быть как одночастной, так и состоять из нескольких частей.

52

Несформированное состояние: Основная функция: верхнее окончание сосуда. Дополнительная (утилитарная) функция (для внутренней губы): неспециализированный упор для крышки. Основная форма: 1 – горизонтальная линия; 2 – треугольник. Наклон боковой линии костяка: отсутствует. Общая пропорциональность: нулевая. Примечание: 1 – не выделяется точками КТ или НЛК с внешней и внутренней стороны; 2 – характеризуется плавным изменением толщины стенки при переходе от нижележащей функциональной части к окончанию сосуда. Помимо отмеченных выше особенностей, как внешняя, так и внутренняя губа сосуда может характеризоваться разной степенью сложности: 1 – простая губа – одночастная; 2 – средняя по сложности губа – двухчастная; 3 – сложная губа состоит из трех или большего числа элементарных частей.

Д Двухслойный налеп (англ. – double-layer technique of pottery making) Двухслойный налеп – это своеобразный способ конструирования сосуда или отдельных его частей, открытый относительно недавно и еще недостаточно хорошо изученный в плане степени его распространения в истории гончарства. Он применяется только с использованием формы-модели. В настоящее время он известен как достаточно массовое явление у племен фатьяновской (Волкова, 1996) и андроновской (Ломан, 1993) археологических культур. Обычно он выполнялся с использованием лоскутного налепа из комков (у андроновцев) или коротких жгутов (у фатьяновцев). Причину возникновения подобной технологии пока назвать сложно. Не исключено, что она связана с подражанием приемам изготовления сосудов из каких-то неглинистых материалов. С технологической точки зрения двухслойный налеп придает сосуду дополнительную прочность при конструировании его из мелких строительных элементов. Признаками использования двухслойного лоскутного налепа служат, вопервых, наличие длинного спая, идущего параллельно стенкам сосуда и фиксируемого как в вертикальном, так и в горизонтальном изломе, во-вторых, присутствие внутри каждого слоя коротких спаев между отдельными лоскутами. Этим он отличается от кольцевого налепа, аналогичный спай которого присутствует только в горизонтальном изломе. Кроме того, поскольку первый слой лоскутного налепа после его создания подвергался заглаживанию или выбиванию, минеральные примеси оказываются утопленными в него. Этого не про53

исходит во втором слое лоскутного налепа, нанесенного непосредственно на поверхность первого слоя: здесь минеральные примеси с внутренней стороны, прилегающей к первому слою, выступают наружу, а не утоплены внутрь формовочной массы. Декор сосудов как способ отражения культурных контактов (англ. – pottery decoration as a way of cultural contacts reflection) Традиции декорирования в гончарстве могут пребывать в двух различных состояниях – несмешанном и смешанном. Первые характеризуются достаточно высокой степенью однородности, а вторые – сочетанием на одном сосуде разных по своим существенным особенностям изображений. Причем смешанность может проявляться как в разных аспектах декора, так и на разных его иерархических уровнях. Например, смешанность этих традиций может касаться техники и технологии создания декора, когда традиционные орнаменты создавались на сосудах с использованием нетрадиционных приемов работы (Волкова, 2010. С. 88–106) или по сочетанию на одном сосуде разных приемов нанесения орнамента – графического и расписного, графического и скульптурного, графического, расписного и скульптурного и т.п. (Цетлин, 1996а; Tsetlin, 2004). Смешение различных традиций декорирования отражает увеличение культурной неоднородности (культурного разнообразия) данной группы населения. Такие явления неоднократно происходили в истории, что нашло отражение в пульсирующем характере процесса развития культурных традиций, в частности в сфере декорирования керамики (Цетлин, 1991. С. 114–115). Данные этнографии также указывают, что те или иные изображения и орнаменты конкретной группы населения могут распространяться за ее пределы в другие этнокультурные группы путем разного рода контактов между членами этих групп (Иванов, 1954; 1961; 1963). Однако само распространение новых изображений среди инокультурного населения представляет собой, как выяснилось, достаточно сложный и неоднозначный по содержанию процесс. Установлено, что в ходе таких контактов одни детали декора изменяются быстрее, а другие в течение долгого времени сохраняются неизменными. Например, этнографические данные свидетельствуют, что при заимствовании некоторыми сибирскими народами инокультурной техники нанесения орнаментов мотивы их оставались прежними (Иванов, 1961). Е.В. Волковой по материалам эпохи бронзы центра Восточной Европы было выяснено, что при смешении разных культурных групп населения наиболее устойчивыми компонентами орнамента являются «вид орнаментира» и «орнаментальный образ», которые обычно дольше всего сохраняются неизменными, чего нельзя сказать о других компонентах орнамента (Волкова, 1996. С. 65–69, 73–74). Таким образом, можно заключить, во-первых, что традиции декорирования обладают способностью реагировать на возникновение культурных контактов между разными группами населения, что отражается в нарушении их культурной однородности, и, во-вторых, что разные составляющие этой системы неодинаково реагируют и изменяются в ходе таких контактов.

54

Декор как средство передачи культурной информации (англ. – decoration as a means of cultural communication) Представления о том, что различные изображения на материальных предметах, включая декор и орнамент на глиняной посуде, служили одним из важнейших средств передачи культурной информации, сформировались еще в XIX в. Так, например, русский исследователь кн. П.А. Путятин (Путятин, 1886) предлагал рассматривать орнамент на сосудах как определенный вид древнего «письма». Этот же взгляд на орнамент позднее развивался Н.Я. Марром (Марр, 1930. С. 18–19), а в недавнее время Ю.М. Лотманом (Лотман, 1970) и его учениками (Тартусская школа). Об этом же свидетельствуют и многочисленные данные этнографии. Например, в изображении могла быть отражена текущая бытовая информация о числе убитых животных, удачной охоте и т.п. (Липс, 1954. С. 245–246; Фробениус, 2012. С. 67–89), предназначенная для своих соплеменников; социальная информация об истории коллектива и его тотемных предках, которая обычно передается молодежи в ходе инициаций (Берндт, Берндт, 1981. С. 325–362 – у австралийских племен; Тэрнер, 1983. С. 79 – у африканского племени нгомбе); и, наконец, информация этнокультурного характера о принадлежности человека к тому или иному роду и племени. Число таких фактов огромно. Все эти данные свидетельствуют, что изображения на предметах материальной культуры выполняли функцию передачи информации между индивидами, принадлежащими: а) к одному и тому же коллективу (бытовая информация); б) к разным поколениям одного коллектива (межпоколенная социальная информация); в) к разным человеческим коллективам (этнокультурная информация). Декор сосудов графический (англ. – graphic pottery decoration) Графический декор относится первому направлению развития традиций декорирования – созданию рельефных изображений ниже уровня поверхности сосуда. Под графическим декором понимаются изображения, нанесенные различными способами, связанными с целенаправленным нарушением сплошности технологической поверхности сосуда. К способам нанесения графического декора относятся: 1 – динамический (резьба), 2 – статический (штамповка) и 3 – ударный (выбивание). С помощью графического декорирования поверхности сосуда ей может придаваться сплошной новый «облик», на нее могут наноситься различные знаки, символы или сложный многоуровневый орнамент. Декор сосудов как показатель культурной родственности (англ. – pottery decoration as an index of cultural affinity) Имеется огромное количество археологических данных, которые свидетельствуют о том, что декор и орнаменты на посуде разных археологических культур в одних случаях весьма различны между собой (например, на сосудах трипольской и днепро–донецкой культур), а в других случаях, напротив, очень 55

близки (к примеру, на сосудах фатьяновской и балановской культур). Причем, как правило, близкие орнаменты имеют синхронные культуры, располагающиеся на соседних территориях и имеющие сходные типы хозяйства (например, верхневолжская и волго-камская; разные культуры с ямочно-гребенчатой керамикой; фатьяновская и балановская; трипольская и культура винча). Более того, изучение особенностей декора на керамике в рамках отдельных культур показывает, что он имел свою специфику для различных родовых групп в составе самой культуры (Tsetlin, 2012). Эти данные в сочетании со свидетельствами этнографии о роли изображений и орнаментов для различения «своих» и «чужих» (The Native Americans, 1995), т.е. принадлежащих своей или чужой этнической группе, достаточно однозначно указывают на то, что в эпоху первобытности (и в меньшей степени в более поздние эпохи) они выполняли функцию объединения родственных и противопоставления неродственных индивидов и культурных групп. При этом сходство изображений на разных уровнях иерархической структуры может отражать разные степени и характер родственности их носителей. Декор и фон на поверхности сосуда (англ. – decoration and ground-color of vessel surfaces) Соотношение декора и фона на поверхности сосуда – важная характеристика культурных традиций декорирования. В теоретическом плане проблема соотношения изображения и фона в наибольшей степени разрабатывалась в живописи (см., например: Арнхейм, 2007). О соотношении изображения и фона применительно к поверхности глиняных сосудов можно пока сформулировать только самые общие положения. Во-первых, и это основное: изображение отличается от фона степенью выразительности, которая проявляется в большей структурной организованности первого по сравнению со вторым; чем больше разницы между декором и фоном по этому признаку, тем более выразительным будет декор и, соответственно, тем большую значимость он, вероятно, имел для конкретного общества; во-вторых, фоном может служить как часть поверхности, не подвергшаяся целенаправленным изменениям, так и покрытая краской или ангобом, по которым нанесен декор; в-третьих, в некоторых случаях сам декор может выполнять роль своеобразного фона, например, на античных вазах, когда он обрамляет то или иное сюжетное изображение; в-четвертых, в ряде случаев изображение трудно отличить от фона, например, когда одинаковая по организации красная роспись нанесена по белому ангобу или белая роспись ангобом по красной поверхности сосуда. Декор и форма сосуда (англ. – decoration and shape of vessel) Декор на поверхности сосуда неразрывно связан с его формой. В эстетике считается, что декор может как находиться в гармонии с формой предмета (т.е. соответствовать ей), так и, напротив, диссонировать с ней (Кон-Винер, 1998.

56

С. 21–22). Определение характера связи декора с формой сосуда состоит прежде всего в выяснении того, на поверхности какой функциональной части сосуда он располагается. Определение понятия «функциональная часть», состав функциональных частей и методика их выделения в структуре емкости формы сосуда разработаны А.А. Бобринским (Бобринский, 1986; 1988). Поскольку декор может покрывать не только емкость сосуда, но и иные его функциональные части, рассматриваемый ниже список включает 10 таких частей, которые описывают целиком всю форму сосуда. Эти части следующие: губа, щека, шея, плечо, предплечье, тулово, основание тулова, ручка, носик и ножка сосуда. Характер связи декора и формы сосуда рассматривается на четырех иерархических уровнях: класс, группа, вид и вариант. На самом общем уровне выделяются два класса: класс I – сосуды с технологически-декорированной поверхностью и класс II – сосуды со специально декорированной поверхностью. Внутри этих классов по более частным особенностям связи декора и поверхности сосуда выделяются семь групп в соответствии с расположением декора на внешней поверхности сосуда, внутренней поверхности сосуда и на торце губы сосуда: группа 1 – внешняя поверхность + декор; группа 2 – внутренняя поверхность + декор; группа 3 – торец губы сосуда + декор; группа 4 – (внешняя поверхность + торец губы) + декор; группа 5 – (внутренняя поверхность + торец губы) + декор; группа 6 – (внутренняя + внешняя поверхности) + декор; группа 7 – (внешняя + внутренняя поверхности + торец губы) + декор. Внутри каждой группы (кроме группы 3) по числу орнаментированных функциональных частей, на которых нанесен орнамент, выделяются 11 видов его связи с поверхностью сосуда: вид 1 – декор нанесен только на одной какой-либо функциональной части, вид 2 – декор нанесен на двух функциональных частях сосуда, вид 3 – декор нанесен на трех функциональных частях сосуда и т.д. до – вид 11 – декор нанесен на всех 11 функциональных частях сосуда. В свою очередь виды, по конкретным особенностям числа и состава декорированных функциональных частей подразделяются на огромное число вариантов. В общей сложности для класса II (сосуды с технологически-декорированной поверхностью) можно зафиксировать около 6000 вариантов таких связей, а для класса III (сосуды со специально декорированной поверхностью) – около 12000 вариантов. Столь дробная система учета характера связи декора с формой сосуда позволяет вести очень подробный учет конкретных культурных традиций в этой области у разных человеческих коллективов. Декор из глины самого сосуда (англ. – sculptural decoration made of vessel's clay) Моделирование декора из глины самого сосуда отличается важными технологическими особенностями, которые однако достаточно легко фиксируются под микроскопом по отсутствию следов соединения (или спаев) между скульптурными деталями и телом самого сосуда и по следам перемещения довольно значительной части глины вдоль поверхности изделия.

57

По своим внешним признакам сосуды с таким декором исключительно разнообразны. Наиболее сложные скульптурные изображения представлены полными или частичными «сосудами-скульптурами», а более простые изображения создавались на «сосудах-телах вращения». Одним из источников происхождения сосудов-скульптур могло быть воспроизведение в глине природных и искусственных неглиняных емкостей соответствующей формы. Объектами подражания в разных районах земного шара служили раковины моллюсков, тыквы, деревянные, берестяные и плетеные сосуды (Holmes, 1883а. Р. 384; 1883б. Р. 447, 454). Помимо этого, появление особых сосудовскульптур, скорее всего, было связано с совмещением обрядовых функций действительных скульптурных изображений со специальными емкостями. Об этом может свидетельствовать сходство настоящих скульптур и скульптур-емкостей (Искусство Мексики.., Приложение, 1961. Рис. 10, 32; Boglár, Kovács, 1983. Lam. 16; World Ceramics, 1971. P. 336; Holmes, 1883а. P. 407. Fig. 420), когда само изображение на сосуде символизировало некое божество, участвующее в определенном ритуале. Наиболее распространенным примером скульптурных изображений на поверхности «сосудов – тел вращения» могут служить различного рода одиночные или многорядные валики, создававшиеся в процессе профилирования изделия на гончарном круге (Дьякова, 1984. С. 54–55; Ловпаче, 1995. Табл. VIII, 10, 11; Табл. LXVII, 4; Милюченков, 1984, С. 168–170. Рис. 32, 35, 38). Таким образом, появление сосудов-скульптур или скульптурных изображений, выполненных на поверхности из глины самого «сосуда – тела вращения», связано с действием механизма подражания природным или искусственным неглиняным емкостям, а также различным материальным предметам, использовавшимся в культовой практике. Декор как результат врожденных эстетических свойств человека (англ. – decoration as a result of inherent aesthetic human nature) Поскольку декор на сосудах отражает окружающий человека объективный мир в форме, переработанной его сознанием, т.е. в субъективной форме, неизбежно встает вопрос о том, насколько может влиять на его особенности сама биологическая природа человека. Основной вопрос, который при этом ставится, состоит в том, является ли чувство красоты у человека врожденным или благоприобретенным или, строго говоря, в какой степени оно является тем или иным? История обсуждения этого вопроса насчитывает, по меньшей мере, два с лишним тысячелетия. Суждения по нему высказывались Платоном, Аристотелем, Лейбницем, Кантом, Гегелем, Ницше и др. Итоги рассмотрения этого вопроса подведены немецким исследователем Г. Паулем. Он приходит к следующим основным выводам: во-первых, представители идеалистической эстетики трактуют красоту как нечто определяемое преимущественно содержанием изображения (линия от Платона до Гегеля); во-вторых, представители так называемой формальной эстетики, напротив, связывают красоту преимущественно с формой произведений искусства (Кант, Ницше); в-третьих, сегодня можно считать доказанной возможность существования 58

«общезначимых эстетических суждений о красоте»; и, в-четвертых, «красоту, по-видимому, определяет слитный образ... т.е. не содержание и не материальный субстрат, а форма» (Пауль, 1995. С. 21). Отсюда следует, что должна существовать некая объективная и всеобщая биологическая основа суждений о красоте. Современные научные представления по этому вопросу изложены датским исследователем И. Эйбл-Эйберфельдтом, который приходит к выводу, что эстетическое восприятие действительности избирательно и осуществляется на трех уровнях: 1 – «базисном», который присущ всем высшим млекопитающим; 2 – «видо–специфичном», т.е. сугубо человеческом; 3 – «культурном», характерном для носителей конкретной культуры. Последний находит отражение в формировании особых «стилей искусства», свойственных тем или иным народам или эпохам (Эйбл-Эйберфельдт, 1995. С. 52–53). Несомненное влияние на особенности эстетического восприятия окружающего мира разными народами оказывает межполушарная асимметрия человеческого мозга (Ротенберг, Аршавский, 1984). По имеющимся сегодня данным, примерно 70% населения этнической группы обладает преимущественным (тем или иным) типом мышления. Вероятно, именно сходство в асимметрии человеческого мозга послужило причиной высокого сходства изображений на керамике таких групп населения, которые никогда не имели контакта друг с другом: например, трипольской культуры на Украине и культуры яншао в Китае. Однако имеются народы, например якуты, где эти типы мышления численно представлены примерно одинаково (Ротенберг, Аршавский, 1984. С. 85–86), что, скорее всего, явилось результатом процессов этнокультурного смешения разных по этому признаку групп древнего населения. Таким образом, человеческое восприятие объективного мира, во-первых, подчиняется неким общим закономерностям, которые проявляются на трех иерархических уровнях; во-вторых, предметное изображение объективного мира (включая декор) удовлетворяет объективным и универсальным общечеловеческим эстетическим требованиям и оценкам, которые специфичны у разных народов исключительно благодаря своей «форме»; в-третьих, особенности «формы» этого восприятия в известной мере зависят от реальной асимметрии человеческого мозга, что находит свое проявление (хотя и не очень четкое) на этнокультурном уровне. Таким образом, есть основания думать, что в изображениях на материальных предметах, включая керамику, всегда присутствуют некие проявления действия чисто биологических факторов эстетического восприятия человеком окружающей его объективной действительности. Декор как часть духовной культуры человека (англ. – decoration as a component of a human spiritual culture) Многочисленные этнографические наблюдения указывают на специфичность предметных изображений у разных народов и отдельных этнокультурных групп. Литература, содержащая эти данные, столь обширна, что практически не поддается перечислению. Многочисленные фактические доказательства этого 59

тезиса содержатся, например, в исследованиях С.В. Иванова об искусстве и орнаменте народов Сибири (Иванов, 1954; 1961; 1963). Хорошо известно, что американские индейцы легко определяют племенную принадлежность человека по характерным особенностям декора мокасин или одежды (The Native Americans..., 1995). Такая специфичность эстетических норм, вырабатывавшаяся постепенно в разных коллективах, является одной из основ, на которой возникает широко известное противопоставление разных этнических групп друг другу по принципу «мы – они», «свои – чужие» или «люди» – «не люди» (Поршнев, 1979. С. 73–126). В основе этого явления лежит прямое подражание ученика действиям учителя, которое является фундаментальным принципом передачи знаний в сфере любого материального производства (Тайлор, 1989; Липс, 1954; Бобринский, 1978. С. 242). Во всех доиндустриальных обществах такая передача знаний осуществляется преимущественно в рамках родственных человеческих коллективов и регулируется строгой системой культурных традиций. Поэтому особенности изображений, в том числе декора на посуде, следует рассматривать как производное исторически сформировавшейся духовной культуры конкретного человеческого коллектива. Декор сосудов как способ отражения человеком объективного мира (англ. – pottery decoration as a way of external world reflection) Начиная с древнейшей эпохи, декор на глиняных сосудах был одной из форм отражения человеком объективного и субъективного мира. Это делалось путем создания реалистических, стилизованных или абстрактных изображений. Но даже в последнем случае это не мешало их узнаванию членами конкретного коллектива. Часто изображалась только часть или какая-то наиболее характерная особенность животного (шкура, рога и т.п.). Хорошо известно, что охотничьи племена обычно изображали тех животных, которые либо были основой их пропитания, т.е. основными объектами добычи, либо животных, которые по тем или иным причинам были включены в местные культы (Гроссе, 2011; Иванов, 1963). В более позднюю эпоху у ряда народов получило широкое распространение изображение различных растений (например, персидские, арабские и вообще восточные традиции). Несколько менее широко были распространены изображения человека. Это антропоморфные сосуды, встречающиеся у носителей ряда энеолитических культур Юго-Восточной Европы (Монгайт, 1973. С. 243), или значительно позднее – античная вазопись с многочисленными человеческими изображениями (Блаватский, 1953). Отражение в декоре субъективного мира людей проявлялось в создании на сосудах различных фантастических изображений. Примером этого могут служить многочисленные «драконы» на неолитической керамике Китая (Кашина, 1977) или мифические животные на сосудах Центральной Америки доколумбовой эпохи (Башилов, 1972). Подводя итог рассмотрению этой группы информации, содержащейся в изображениях на сосудах, можно заключить, что их допустимо рассматривать как особый 60

способ отражения человеком окружающего его объективного мира в символической форме. Причем в таких изображениях находят отражение разные стороны этого мира: во-первых, взаимоотношения человека и среды; во-вторых, взаимоотношения людей друг с другом; в-третьих, взаимоотношения человека с его мистическим миром. Таким образом, разнообразные изображения, в том числе декор на глиняных сосудах, отражали те особенности окружающего мира, с которыми человек постоянно сталкивался либо в реальной жизни, либо в воображаемом мире религиозных представлений. Декор сосудов как система культурных традиций (англ. – pottery decoration as a system of cultural traditions) В основе формирования любых культурных традиций человеческого коллектива лежат два основополагающих принципа: во-первых, принцип подражательности, во-вторых, принцип устойчивости. Первый выражается в том, что традиция формируется путем непосредственного обучения учителем ученика, а второй – в том, что передача любых правил, действий и навыков труда происходит в доиндустриальном обществе преимущественно по родственным каналам, т.е. в рамках культурно родственных человеческих коллективов. Источником изображений на предметах материальной культуры, включая декор на сосудах, является объективный мир, окружающий человека. Причем адекватное его восприятие, особенно в первобытную эпоху, было основой выживания человеческого коллектива. Поэтому оно всегда было нацелено на возможно более полный учет наиболее важных моментов и действующих факторов этого мира. Основная масса исследователей считает, что отражение мозгом человека окружающего мира осуществляется в «образной форме», т.е. в человеческом мозгу возникает «образ» действительности, но это не просто образ, а проанализированный, обобщенный и эмоционально окрашенный образ (Выготский, 1977. С. 35–62), который затем получает предметное выражение в декоре изделий древнего человека. Все это ведет к тому, что восприятие человеком окружающего мира должно иметь, во-первых, семантическую (т.е. содержательную) нагрузку и, во-вторых, должно быть определенным образом стилистически оформлено (т.е. представлено в виде некой системы символов). При этом очевидно, что «семантику» изображений определяет окружающий человека объективный мир, а их «стилистику» – определенные биологические параметры природы человека, что в совокупности и создает существующее разнообразие орнаментальных традиций. (Иерархическую систематику этих традиций см. в специальной статье: Декорирование сосудов, общая систематика культурных традиций.) Декор сосудов, механический (англ. – mechanical pottery decoration) Декор механический относится ко второму направлению развития традиций декорирования – созданию плоскостных изображений на поверхности глиняных сосудов, поскольку он никак не нарушает уровень технологической поверхности 61

изделия. К нему относятся виды декора, создаваемые двумя способами – лощением и полированием. В обоих случаях применение этих приемов нацелено на придание всей или части поверхности сосуда красивого блеска. Основное различие между этими приемами состоит в том, что лощение наносится на частично или полностью высушенный сосуд до обжига, а полирование осуществляется уже после термической обработки изделия. Важно подчеркнуть, что во многих случаях лощение и особенно полирование поверхности сосуда сопровождались ее предварительной подготовкой, которая могла осуществляться разными способами – это, во-первых, покрытие поверхности сосуда слоем такой же жидкой глины, что и сам сосуд, во-вторых, использованием для этой цели глины другого цвета (ангоба), в-третьих, выравниванием поверхности сухого сосуда специальным абразивным материалом, которым устранялись неровности, связанные с заглаживанием и выступающими частицами минеральных и иных примесей. С помощью лощения поверхности сосуда может придаваться новый внешний облик, могут наноситься знаки, символы и различный орнамент, а применение полирования меняло только внешний облик сосуда. Декор сосудов, расписной (англ. – painted pottery decoration) Декор расписной относится ко второму направлению развития традиций декорирования – созданию плоскостных изображений на поверхности глиняных сосудов. Этот декор никак не нарушает уровень технологической поверхности изделия, поскольку наносится на нее с помощью жидких, полужидких или порошкообразных материалов. Основная задача этого способа – изменение цвета всей или части поверхности сосуда или создание на нем какого-то изображения путем применения различных красящих веществ или материалов другого цвета. К этой группе относятся три способа создания такого декора: 1 – окрашивание или роспись поверхности, выполненные красками, глиной, эмалями и т.п.; 2 – ангобирование поверхности специально приготовленными составами из глины или глины и неглинистых материалов; 3 – глазурование поверхности изделий. Сюда же относятся разнообразные сочетания этих трех основных способов друг с другом. С помощью расписного декора поверхности сосуда может придаваться новый по цвету облик, могут наноситься знаки, символы и сложный многоуровневый орнамент. Декор сосудов, скульптурный (англ. – sculptural pottery decoration) Декор скульптурный относится к первому направлению развития традиций декорирования – созданию рельефных изображений, располагающихся выше уровня технологической поверхности сосуда. Этот декор как бы дополняет поверхность 62

сосуда новым рельефом. Наивысшим уровнем развития такого декора можно считать создание специальных «сосудов-скульптур». На самом общем уровне могут быть выделены четыре основных способа создания скульптурного декора: 1 – за счет добавления к поверхности сосуда отдельных небольших порций глины; 2 – путем создания слоя сплошной грубой обмазки на поверхности сосуда (так называемое «ошершавливание» поверхности); 3 – за счет использования (перемещения) части глины самого сосуда; 4 – за счет дополнения поверхности сосуда различными твердыми неглинистыми материалами или предметами (инкрустирование, аппликация). С помощью скульптурного декорирования поверхности сосуда может придаваться как новый облик, так и могут создаваться на ней различные знаки, символы или сложный орнамент. Декор сосудов, химико-термический (англ. – thermo-chemical pottery decoration) Декор химико-термический включает разные способы изменения внешнего вида поверхности изделия непосредственно в процессе его термической обработки или сразу же после ее окончания, когда сосуд еще находится в раскаленном состоянии. При этом такое воздействие может распространяться на весь сосуд, только на его внешнюю или внутреннюю поверхность или на какую-то часть внешней поверхности. Основными способами нанесения такого декора являются: чернение, обваривание и так называемое «зеленение» поверхности сосуда. Все эти способы нацелены главным образом на полное или частичное изменение цвета поверхности изделия, т.е. придание ему нового внешнего облика, а также на частичное уменьшение влагопроницаемости стенок сосуда. (См. также: Химико-термическая обработка поверхности сосудов.) Декор сосудов, определение (англ. – pottery decoration, definition) Декор – самое общее понятие для обозначения любого из четырех классов изображений (облика, знака, символа или орнамента) на поверхности сосуда. Термином «декорирование» обозначаются комплекс приемов и сам процесс создания декора на сосуде. Декор – недекор: граница между «обработкой поверхности» и «декорированием» сосуда (англ. – boundary between surface treatment and decoration of vessel) Граница между «обработкой поверхности» сосуда и его «декорированием» определяется сочетанием ряда критериев. Во-первых, сама идея декорирования сосуда проявляется в целенаправленном изменении облика его поверхности по63

сле завершения изготовления сосуда как функционально пригодной емкости. Во-вторых, в абсолютном большинстве случаев декор покрывает видимую поверхность сосуда. Случаи, когда он располагается на поверхности, недоступной непосредственному зрительному восприятию, отражают реликтовый магический смысл декора, не одобряемый ныне в обществе. В-третьих, между обработкой поверхности сосуда и декором имеет место промежуточное состояние, при котором хорошо заметная чисто технологическая обработка поверхности сосуда не ликвидируется в дальнейшем. Переход от обработки поверхности сосуда к декору проходит три стадии (Цетлин, 2000; 2012. С. 284–285; Tsetlin, 2009). Первая стадия характеризуется сосудами с чисто технологическим состоянием поверхности. Она отражает несформированное состояние представлений людей о необходимости какого-либо «украшения» поверхности изделий. Поэтому здесь еще нельзя говорить о декорировании как об особом культурном явлении в истории человечества. Это стадия «преддекора». Вторая стадия характеризуется с технологически-декорированным состоянием поверхности сосудов. Она отражает частично-сформированное состояние представлений древнего человека о необходимости создания неких «изображений» на сосудах. Они возникают, с одной стороны, в ходе непосредственного конструирования сосуда или в результате стремления гончара придать сосуду дополнительные, якобы утилитарные свойства (например, чернение, обваривание), а с другой стороны, придают посуде определенный устойчивый внешний облик, который, во-первых, позволяет потребителям уверенно отличать «свою» посуду от «чужой»; во-вторых, характеризует складывающиеся религиозно-мистические представления о семантике ее облика. В этом проявляется двойственная природа этих изображений. Это стадия «протодекора», т.е. стадия начала формирования декора на глиняной посуде как особого культурного явления и сложения основных путей его будущего развития. Третья стадия отражает уже полностью сформированное состояние представлений человека о необходимости сознательного и целенаправленного создания определенных изображений на поверхности глиняных сосудов. Семантическая значимость таких изображений сначала целиком находится в сфере религиозно-мистических представлений людей, а позднее постепенно отходит в область эстетических воззрений. Поэтому только на этой стадии начинается подлинная история декорирования глиняной посуды. Данные три стадии формирования декора глиняных сосудов не просто следовали друг за другом во времени, но в большой мере сосуществовали на протяжении значительной части истории человечества. Декорирование сосудов (содержание понятия «культурная традиция») (англ. – cultural tradition in pottery decoration, cultural tradition concept content) Общеизвестно, что любые виды целенаправленной человеческой деятельности имеют системный характер (Юдин, 1978. С. 267–268), так как только в этом случае 64

они могут быть успешными. Эта системность характерна и для деятельности по декорированию глиняной посуды. Такая деятельность имеет постоянную структуру, включающую ряд обязательных компонентов. Во-первых, поскольку человеческая деятельность имеет осознанный характер, она всегда направлена на реализацию субъективной «идеи» этой деятельности, состоящей из: 1 – четкого образа результата труда и 2 – представления о строгой последовательности практических задач и действий, необходимых для его достижения. Во-вторых, она включает определенную «технологию», т.е. устойчивые навыки труда, с помощью которых решается каждая из этих последовательных задач. В-третьих, в нее входят определенные «технические средства», включающие: 1 – материалы, на которые человек воздействует с помощью технологии, и 2 – орудия, с помощью которых это воздействие реализуется. В-четвертых, важнейшим компонентом системы являются конкретные «результаты» целенаправленной человеческой деятельности. Важной чертой любой целенаправленной и успешной человеческой деятельностьи является ее устойчивость, т.е. повторяемость в течение достаточно длительного времени. Такая устойчивость реализуется, с одной стороны, благодаря передаче навыков декорирования от старшего поколения гончаров к младшему путем непосредственного обучения, а с другой стороны – сохранением образа готового декорированного изделия в среде потребителей посуды, связанных между собой узами биологического и/или культурного родства и систематическими бытовыми контактами. Такая конкретная, целенаправленная, успешная и устойчивая человеческая деятельность осуществлялась в прошлом в форме особых «культурных традиций». Прежде всего следует иметь ввиду, что культурные традиции в гончарстве и, в частности, в сфере декорирования посуды неодинаковы для производителя посуды (гончара) и для ее потребителя (основной массы населения). Различать эти особенности культурной традиции позволяют понятия «внутренней» и «внешней» культуры в гончарстве. Под «внутренней» культурой понимается культура гончара, который делает посуду. Она имеет прежде всего технико-технологическое содержание, которое безразлично для потребителя посуды. К ней относятся: 1 – вид материалов, использующихся для создания декора (глина, краски, лаки, глазури и т.п.), а также состояние этих материалов (сухое измельченное, влажное, газообразное и т.п.); 2 – орудия для его создания; 3 – применяемые гончаром технологические приемы. Под «внешней» культурой в гончарстве понимается, напротив, культура непосредственных потребителей посуды. По своему содержанию эта культура прежде всего морфологическая. К ней относится внешний облик сосуда – его форма и вид декора (точнее, его стилистика и семантика), т.е. те элементы, которые наиболее важны для подчеркивания культурных особенностей данной конкретной группы населения в целом. Как правило, понятие «внешняя культура» более широкое, так как оно включает и культуру потребителя, и культуру гончара, если последний является членом того же коллектива, что и потребитель. Для гончара содержание понятия «культурная традиция декорирования» может быть двояким: 1 – Если гончар не принадлежит к данной этнокультурной группе, что может иметь место при развитом ремесленном производстве, для него понятие «культур65

ная традиция» ограничивается только «внутренней» культурой. Элементы «внешней» культуры он воспроизводит, ориентируясь на запросы потребителей.

2 – Если гончар принадлежит к той же этнокультурной группе, что и потребитель, то для него в понятие «культурная традиция» входят как «внутренняя», так и «внешняя» культура. Для потребителя содержание понятия «культурная традиция декорирования» в гончарстве включает только компоненты «внешней» культуры, т.е. морфологию посуды. Таким образом, культурная традиция декорирования глиняной посуды – это научное понятие, используемое исследователем для обозначения сложившейся в обществе естественным путем устойчивой системы представлений, во-первых, о способах деятельности человека по декорированию посуды и, вовторых, о виде получаемых при этом результатов. Данное понятие включает: 1 – технику и технологию создания декора (т.е. необходимые орудия и материалы, а также используемые при этом навыки труда); 2 – стилистику декора и его связь с формой сосуда (т.е. психолого-эстетическую функцию); 3 – семантику декора (т.е. хозяйственно-бытовую, этническую, социальную и мировоззренческую функции декора в обществе). Декорирование сосудов, общая систематика культурных традиций (англ. – cultural traditions of pottery decoration, general systematics) Систематика культурных традиций декорирования сосудов может проводиться по нескольким разным основаниям. К таковым относятся: функция, технология, техника, стилистика и семантика декора. Рассмотрим все эти виды систематики более подробно. По функции декор разделяется сообразно той роли, которую он выполняют на поверхности сосуда. Он может выполнять функцию основного декора, разделителя или ограничителя зон декора на сосуде. По технологии нанесения выделяются два направления, 5 групп и около 15 видов декора. Вот их общий список (в скобках указано, какие классы изображения могут быть созданы в рамках каждого вида): Направление I. Создание рельефных изображений на сосуде. Группа 1. Графические приемы. Вид 1. Резьба (знаки, символы, орнамент). Вид 2. Штамповка (облик, знаки, символы, орнамент). Вид 3. Выбивание (облик). Группа 2. Скульптурные приемы. Вид 1. Налепливание отдельных порций глины (знаки, символы, орнамент). Вид 2. Налепливание сплошного слоя глины (облик). Вид 3. Моделирование из глины самого сосуда (облик, знаки, символы, орнамент). Вид 4. Аппликация неглинистыми твердыми материалами (знаки, символы, орнамент).

66

Направление II. Создание плоскостных изображений на сосуде. Группа 3. Расписные приемы. Вид 1. Окрашивание или роспись (облик, знаки, символы, орнамент). Вид 2. Ангобирование (облик, знаки, символы, орнамент). Вид 3. Глазурование (облик, знаки, символы, орнамент). Группа 4. «Механические» приемы. Вид 1. Лощение (облик, знаки, символы, орнамент). Вид 2. Полирование (облик). Группа 5. «Химико-термические» приемы. Вид 1. Чернение (облик). Вид 2. Обваривание (облик, орнамент). Вид 3. «Зеленение» (облик). Систематика технических средств и приспособлений для создания декора осуществляется по следующим параметрам: 1 – происхождение (естественные или искусственные, простые и составные); 2 – материал; 3 – форма рабочей части и 4 – размер. Систематика технических средств по материалам и самих материалов для создания декора включает камень, дерево, раковины, плоды растений, кости, плетеные волокна, кожу, ткани, металл, стекло, волос животных, руки мастера, обвары, краски, глины, глазури и т.п. По стилистическим особенностям декора выделяются три его вида, связанные с созданием абстрактных, стилизованных и реалистических изображений. Относительно абстрактных изображений (знаки и орнаменты) в принципе нельзя указать, что за ними скрывается, по стилизованным изображениям (символы и орнаменты) это можно сделать с той или иной долей уверенности, а по реалистическим изображениям (символы и орнаменты) практически во всех случаях можно сказать, что изображено. Здесь следует иметь в виду, что сказать, «что изображено», не значит сказать, «что означает» конкретное изображение. Последнее относится уже к сфере семантики. По семантическим особенностям декора произвести систематику его видов чрезвычайно трудно, так как мы практически никогда твердо не знаем символику и смысловую нагрузку того или иного изображения. Поэтому здесь приходится в первую очередь ориентироваться на характер самого изображения, а это главным образом распространяется на стилизованные и особенно реалистические изображения. По этому признаку могут быть выделены антропоморфные, зооморфные, фитоморфные, предметные и фантастические изображения, Последние представляют собой сочетания двух или трех разных видов в одном изображении (например, кентавры). Помимо этого, изображения могут быть полными или неполными (например, изображение «барана» и «рогов» как символа барана). Дискретность и непрерывность декора (англ. – discreteness and continuity of pottery decoration) Дискретность и непрерывность декора – одна из наиболее ярких характеристик особенностей традиций декорирования посуды у разных групп населения.

67

Причины этих различий пока не ясны, но, вероятнее всего, они лежат главным образом в области особенностей психологии восприятия и выражения окружающего мира. Дискретность и непрерывность декора может проявляться как в области технологии его создания, так и в сфере стилистики. В обоих случаях выделяются три основных состояния декора: 1 – полностью дискретный; 2 – полностью непрерывный; 3 – частично дискретный, а частично непрерывный. Третье состояние является наиболее массовым, поскольку включает разные степени и формы перехода от одного полярного состояния декора сосуда к другому. Как полностью дискретный (и технологически, и стилистически) может, например, рассматриваться орнамент большинства сосудов культуры с ямочногребенчатой керамикой, который характеризуется дискретными элементами декора, представляющими собой разнообразные статические отпечатки, и столь же дискретными мотивами декора, составленными из одинаковых или разных элементов. Полностью непрерывный декор сосудов встречается реже из-за чисто технологических сложностей его создания. К такому состоянию декора могут быть отнесены, например, многие сосуды, где динамический резной или расписной орнамент наносился с помощью вращательного движения гончарного круга (волнистый или линейный орнамент на древнерусской посуде, некоторые античные сосуды с расписным декором). Сюда же относятся изделия с полностью окрашенной, лощеной, глазурованной и аналогичной поверхностью. Основным признаком стилистически непрерывного декора является сложность определения границ между его отдельными компонентами (элементами, узорами и мотивами). Абсолютное большинство сосудов характеризуется различными сочетаниями дискретного и непрерывного декора. Так, например, в графическом орнаменте переход от дискретного к непрерывному проявляется в виде так называемой орнаментальной скорописи (например, «отступающего накольчатого» мотива, мотива в виде «шагающей гребенки» и т.п.) Особенно часто сочетание дискретных и непрерывных узоров и мотивов декора наблюдается на расписной и глазурованной посуде (культуры кукутени, триполье, яншао, средневековая восточная керамика с росписью цветными глазурями и т.п.). В раннюю эпоху истории гончарства появление таких сочетаний часто может отражать смешение разных культурных традиций в области декорирования глиняной посуды. Дно сосуда (англ. – bottom of vessel) Дно сосуда – одна из функциональных частей в структуре его внутренней емкости, выполняющая функцию ее нижнего окончания. Это функциональная часть соответствует функциональной части «основания тулова» в естественной структуре внешней формы сосуда. По степени развитости дно может находиться в одном из трех состояний: полностью сформированном, частично-сформированном или несформированном. Впервые эти три состояния для дна сосуда были выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1988. С. 11–12), который определил признаки каждого из них.

68

Сформированное состояние: основная форма дна фиксируется в профиле горизонтальной прямой линией между нижними точками НЛК, ПЛК или НВД на правой и левой частях внутреннего контура емкости. Эта прямая линия ограничивает находящийся ниже ее участок полой части емкости, который представлен фигурой в виде трапеции с расширением книзу с исчезающе малой высотой. Сюда же относятся случаи, когда донная часть емкости выпуклая и представлена более сложной выпуклой фигурой. Высота дна – это трапеция или более сложная фигура, характеризующая профиль дна емкости. Частично-сформированное состояние: основная форма – горизонтальная прямая линия между нижними точками НЛК, ПЛК или НВД на правой и левой частях внутреннего контура емкости, которая отсекает фигуру в виде треугольника с вершиной, обращенной книзу. Несформированное состояние: основная форма – границы дна емкости не могут быть определены, поскольку линия стенок и дно внутреннего контура сосуда связаны совершенно плавным переходом. Добыча основного исходного пластичного сырья (англ. – digging of main plastic raw materials) Традиции добычи основного исходного пластичного сырья относятся к Ступени 2 Подготовительной стадии технологического процесса. Эти навыки в очень малой степени доступны для изучения по самой керамике, и выводы о них могут базироваться на косвенных признаках. К таковым прежде всего относятся определение мест возможного залегания такого сырья. Способы добычи различались в зависимости от того, залегало ли сырье ниже уровня воды (илистое глиноподобное сырье) или суше на какой-то глубине от поверхности земли (глины и проч.). В большинстве случаев сырье добывалось открытым способом. О способах его добычи можно предположительно судить по особенностям состава сырья и геологическим условиям его залегания. В частности, обычные красножгущиеся глины, как правило, залегают близко к поверхности, и их копают открытым способом на глубине до 1–1,5 м. Глины, имеющие в природе черный и белый цвета, чаще залегают на большей глубине, но тоже добываются открытым способом. Илистые глины обычно добывают вблизи водоемов, реже на границе воды и суши, а илы – в воде на небольшой глубине (до 0,5 м). В перспективе дополнительную информацию о способах добычи глины может быть удастся получать, опираясь на данные о сезоне, когда эта добыча осуществлялась. Об этом иногда можно судить по составу естественных органических компонентов, присутствующих в глине (прежде всего по разным видам ракушек и помету водоплавающих птиц, так как илистое сырье, вероятнее всего, добывалось в сезоны их массового скопления вблизи водоемов). Догончарные производства керамики (англ. – pre-pottery earthenware productions) Догончарные производства керамических изделий были впервые выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1999. С. 81–82). Такие производства представля69

ют собой этап, с которого началось формирование гончарства как особой сферы человеческой культуры, и разделяются на две стадии. На первой стадии сосуды изготавливались из равнинных или горных илов сложного состава (т.е. из глиноподобного сырья) или из навоза животных, без каких-либо искусственных добавок и, как правило, без целенаправленной термической обработки изделий. Для придания сосудам прочности и влагонепроницаемости использовались специальные органические растворы, которыми обрабатывались либо только поверхности сосудов, либо они вводились в формовочную массу для придания ей пластичного состояния. Следы таких растворов зафиксированы в формовочной массе, однако судить об их природе можно пока только предположительно. На второй стадии сосуды изготавливались из формовочной массы, состоящей на 60–90% из равнинных или горных илов, в которую начали добавляться неглинистые материалы органического происхождения (в объеме от 10 до 40%). Такие сосуды уже могли подвергаться специальной термической обработке при температурах каления глины (выше 650°С), которая была, однако, очень кратковременной – не более 5 мин., после чего сосуды извлекались из огня. По мнению А.А. Бобринского, такое воздействие огня практически не имело производственного значения, а совершалось в обрядовых целях как средство своеобразного «очищения» сосудов, необходимого перед их использованием в быту (Бобринский, 1999. С. 97). Следы такого термического воздействия фиксируются по изделиям из ожелезненного глиноподобного сырья в виде очень тонкого (менее 1 мм) осветленного слоя на внешней и внутренней поверхности сосудов. Основная часть излома при этом остается темной, а переход между осветленным и темным слоями излома имеет четкую границу. Следует отметить, что по приемам придания сосудам прочности и влагонепроницаемости между первой и второй стадиями нет четкой границы. Сосуды, изготовленные из формовочной массы, характерной для первой стадии, могли подвергаться обрядовой термической обработке, а сосуды, относящиеся по своему составу ко второй стадии, и пропитываться органическими растворами, и обжигаться очень короткое время. В рамках догончарных производств происходит постепенное разрушение полностью сформированных представлений о роли глиноподобного (илистого) и органического (навоз) пластичного сырья, когда они использовались как единственное сырье («моносырье»), и складывание частично–сформированных (смешанных) представлений, при которых разные виды сырья соединялись в одной формовочной массе. Такие представления о сырье сочетаются с несформированными представлениями древних мастеров о приемах придания сосудам прочности и влагонепроницаемости, которые выражались в использовании органических растворов и обрядового обжига. Доминантные и рецессивные гончарные традиции (англ. – dominant and recessive pottery traditions) Доминантные и рецессивные гончарные традиции характеризуют два варианта их состояния, которые складываются в условиях смешения разных в культурном отношении носителей этих традиций.

70

В ходе изучения этнографических и археологических данных было установлено, что при смешении носителей разных гончарных традиций они никогда не оказываются в одинаковом по своей «роли» состоянии. Во всех случаях носители одних традиций являются более влиятельными, чем другие. Это ведет к тому, что при смешении носители одних традиций оказывают преобладающее влияние на носителей других гончарных традиций. Носителей традиций, оказывающих более сильное влияние, принято обозначать как доминантных, а носителей традиций, на которых оказывается это влияние, – как рецессивных. Соответственно, и сами гончарные традиции разделяются на доминантные (оказывающие влияние) и рецессивные (испытывающие это влияние). На то, в каком состоянии оказываются конкретные участники процесса смешения и их гончарные традиции, влияют следующие факторы. Во-первых, относительная численность каждой группы гончаров; во-вторых, относительная развитость самого гончарного производства каждой группы; в-третьих, являются ли гончары, участвующие в процессе смешения, местными или пришлыми; в-четвертых, характер запросов потребителей посуды. Следует подчеркнуть, что ни один из этих факторов не действует изолированно от других, влияние всех их проявляется в комплексе. Таким образом, то, что одни носители оказываются в положении доминантных, а другие – в положении рецессивных, проявляется как результирующая всех этих факторов. Причем в зависимости от конкретных условий степень влияния каждого из указанных факторов может быть различной. В частности, более многочисленные носители гончарных традиций чаще оказываются в положении доминантных по сравнению с менее многочисленными. Носители более развитых гончарных традиций также обычно доминируют при смешении с носителями менее развитых традиций. При примерно одинаковом уровне технологического развития производства местные гончары, как правило, оказываются доминирующими над пришлыми. При смешении носителей более развитой гончарной технологии с носителями менее развитой у потребителей посуды последних постепенно будут изменяться традиционные запросы в сторону перехода на продукцию более развитого гончарного производства. Состояния доминантности и рецессивности не одинаково проявляются в разных гончарных традициях. Так, например, при переселении гончаров на новое место жительства у них возникает задача адаптироваться к местным источникам сырья, которые до этого были им неизвестны. Уже в силу одного этого они оказываются в подчиненном (рецессивном) положении по сравнению с местными гончарами. В этом случае на ступени отбора исходного сырья и составления формовочных масс рецессивность их традиций может проявиться в использовании двух разных глин и смешанных рецептах формовочных масс, причем глины и примеси, характерные для местных гончаров будут, скорее всего, преобладать в рецептах по своей концентрации. Традиции конструирования посуды при этом сначала останутся неизменными, а позднее по мере углубления процессов смешения доминантными станут те традиции, носители которых окажутся более многочисленными или более развитыми. Если в смешении участвуют носители, использующие гончарный круг и делающие лепную посуду, то это орудие может 71

начать постепенно распространяться среди последних, что приведет к рецессивному состоянию их старых традиций конструирования посуды. Таким образом, изучение состояний доминантности и рецессивности гончарных традиций позволяет выяснять направление культурных влияний при смешении между собой разных групп древнего населения, каждая из которых имеет собственное гончарное производство. Донная программа конструирования начина сосудов (англ. – the bottom only «seedbody» (nachin) of vessels) Донная программа конструирования начина предполагает, что изготовление будущего сосуда начинается с создания его дна в виде плоского диска. Все донные начины относятся к группе неполных начинов (см. статью: Технологическая структура начинов). Эта программа возникла в истории гончарства на основе емкостной и донно-емкостной программ в ходе дифференциации технологических задач по изготовлению разных частей сосуда, т.е. является относительно более поздней. Донные начины могут изготавливаться из одной порции формовочной массы (монолитные) или из нескольких ее порций (составные). Монолитные донные начины делаются из одного комка путем выдавливания пальцами или выбивания кулаком или выдавливания и выбивания колотушкой на плоской поверхности или на гончарном круге. Составные начины изготавливаются из жгутов по спиральной траектории или из лоскутов, начиная от центра и заканчивая краем дна и заглаживаются или дополнительно выбиваются колотушкой. Только после завершения изготовления дна и обработки его поверхности начинается конструирование стенок будущего сосуда, которое связано с решением уже следующей узкой технологической задачи – конструированием полого тела сосуда. К общим признакам донных начинов относится небольшой наклон течения формовочной массы книзу по краю днища, фиксируемый в вертикальном изломе. Он возникает в результате усилий гончара во время примазывания начала стенок сосуда по краю верхней плоскости днища. Иногда в этой части образуется дуговидный изгиб формовочной массы в виде небольшой канавки из-за примазывания края днища снизу вверх к стенкам сосуда. Другим общим признаком служит наличие спаев, фиксирующих место соединения дна и стенок сосуда. Специфическим признаком донного монолитного начина является параллельное течение формовочной массы в центральной части днища, а аналогичным признаком составного спирального начина из жгутов – диагональное течение формовочной массы в вертикальном изломе и наличие наклонных спаев между жгутами или лоскутами. В тех случаях, когда конструирование стенок сосуда начинается от бокового торца днища, при последующем примазывании место соединения днища и стенок приобретает форму «сапожка», а по периметру нижней плоскости днища может сохраняться частично открытая линия спая между ними.

72

Донно-емкостная программа конструирования начина сосудов (англ. – the bottom to wall «seedbody» (nachin) of vessels) Донно-емкостная программа конструирования начина – это непрерывный процесс по изготовлению заготовки будущего сосуда в виде дна и стенок на определенную высоту. После изготовления поверхность начина, особенно ее верхний край, подвергается выравниванию по высоте и тщательному заглаживанию. Донно-емкостные начины по степени дифференциации технологической структуры конструирования разделяются на группы неполных и полных. Неполные начины по своей высоте соответствуют какой-то части будущего сосуда, а полные – высоте всего сосуда. Те и другие начины могут быть по-разному связаны с формой будущего сосуда. В одних случаях уже на изготовлении начина гончар придает ему форму, очень близкую окончательной форме сосуда. Здесь задачи изготовления начина и придания определенной формы всему сосуду или нижней его части находятся в слитном состоянии. Такое состояние технологической структуры, скорее всего, ведет свое происхождение от применения различных форм-моделей. Позднее оно сохраняется при использовании разных приемов свободного моделирования сосудов. Второе состояние технологической структуры характеризует дифференциацию задач по изготовлению начина и придания ему определенной формы. В этом случае начин, независимо от формы будущего сосуда, делается в виде цилиндра или очень близкой к нему фигуры, а уже потом ему придается определенная форма. Это состояние наиболее характерно для вытягивания начина на гончарном круге. По объему работы, который выполняется при изготовлении донно-емкостного начина, и неполные, и полные начины делятся на: а – доэлементные мелкие; б – доэлементные глубокие; в – одноэлементные; г – двухэлементные и д – трехэлементные. Доэлементными мелкими названы начины, длина стенки которых (без учета толщины дна) меньше или равна диаметру дна сосуда. Соответственно, к доэлементным глубоким относятся начины, у которых длина стенки больше диаметра днища сосуда. Одноэлементные начины по своей высоте примерно равны тулову сосуда, т.е. доходят до уровня его максимального расширения. Двухэлементные начины по своей форме соответствуют тулову и плечу будущего сосуда, а трехэлементные – его тулову, плечу и щеке или шее. Технологические приемы конструирования донно-емкостных начинов очень разнообразны. По форме использованных строительных элементов донноемкостные начины разделяются на комковые, лоскутные и жгутовые. Комковые начины создаются путем: а – выдавливания из одного комка формовочной массы; б – выдавливания с последующим выбиванием колотушкой; в – вытягивания на гончарном круге. Из лоскутов различной формы донно-емкостные начины конструируются разными приемами лоскутного налепа – бессистемным, веерообразным, спиралевидным, как правило, с последующим выбиванием. Начины из жгутов могут делаться: а – спиральным налепом или б – спиральным налепом также с последующим выбиванием колотушкой. Среди названных технологических приемов выдавливание из одного комка, вытягивание на гончарном 73

круге, бессистеемный и веерообразный лоскутный налепы и спиральный налеп из жгутов относятся к несмешанным приемам работы, а выдавливание с последующим выбиванием, спиралевидный лоскутный налеп и спиральный налеп из жгутов с выбиванием – к смешанным приемам. Донно-емкостные начины могут быть зафиксированы по следующим признакам в изломе сосуда. В частности, комковые начины характеризуются непрерывным течением формовочной массы в районе днища в стенки начина. На участке перехода днища в стенки наблюдается изменение направления течения этой массы от параллельного или волновидного горизонтального к параллельному или волновидному вертикальному или наклонному. У начинов из лоскутов и жгутов проявляются, во-первых, следы спаев между конструктивными элементами, во-вторых, непрерывность их наращивания в пределах начина. Для лепной посуды характерно также образование очень тонкой и неглубокой складки на участке перехода днища в стенки начина, которая образуется при загибании вверх края дна. Дресва как примесь в формовочной массе (англ. – broken stone temper) Дресва в гончарном производстве представляет собой особый материал, полученный в результате целенаправленного измельчения различных кристаллических каменистых пород, прежде всего гранитов, гнейсов, кальцитов, талькитов и т.п. Следует иметь в виду, что в геологии дресва определяется как грубая естественная обломочная порода, продукт выветривания, с размером частиц от 1 до 10 мм (Геологический словарь, 1978. С. 239). Дресва получается гончарами путем пережигания в огне кусков горных пород и их последующего резкого охлаждения водой. После этого растрескавшиеся куски породы дробятся на плоском камне или в ступке, как правило, каменным пестом, и затем получившаяся крошка калибруется вручную или просеивается через сита с ячейками определенного размера. Дресва служит для: а – уменьшения усадки глины; б – некоторого понижения пластичности формовочной массы и в – повышения огнестойкости изделий (т.е. их способности не разрушаться при резких колебаниях температуры) при костровом или очажном обжиге сосудов. Такое влияние на формовочную массу дресва оказывает только в случае достаточно значительной ее концентрации – не менее 1:4–1:5 (1 объемная часть дресвы на 4–5 частей глины). Максимальная концентрация дресвы разного размера может составлять не более 1:1, так как при большей ее концентрации сосуд уже невозможно вылепить. Минимальная концентрация дресвы, которую можно уверенно фиксировать в составе формовочной массы составляет примерно 1:6–1:7. Размерность примеси дресвы (как и других минеральных добавок) оценивается следующим образом: мелкая – 0,5–1 мм, средняя – 1,1–2 мм, крупная – 2,1–3 мм и очень крупная – свыше 3 мм. В формовочной массе дресва может присутствовать как в некалиброванном состоянии, когда отбраковке подлежат только частицы больше некоего определенного размера, так и в калиброванном (по верхнему и нижнему пределам раз74

мерности), когда в результате просеивания мастер оставляет только частицы определенного размера. При анализе под микроскопом при увеличении 10–30х дресва определяется по следующим признакам: 1 – остроугольности включений, которая является результатом ее механического дробления; 2 – конгломератности состава отдельных частиц, которая отражает сложный состав горной породы (кроме кальцитов); 3 – относительной неравномерности ее распределения в изломе и на поверхности сосуда; 4 – присутствии тонких трещин, идущих либо радиально от включения, либо по его периметру. Следует подчеркнуть, что для достоверного ее определения нужно использовать не какой-то один из названных признаков, а более или менее полную их совокупность. Это связано с тем, что отдельные признаки дресвы могут совпадать с признаками других минеральных, в том числе естественных, примесей. Сложные случаи выделения примеси дресвы: 1. Песчаниковая дресва. При дроблении она распадается не только на остроугольные конгломератные включения, но и на отдельные частицы песка. При этом следует обращать внимание на включения, состоящие из нескольких песчинок, соединенных друг с другом известняковыми «стенками», которые не характерны для обычной песчаной примеси.

2. Остроугольный конгломератный песок, встречающийся: а – в природных глинах горных и предгорных районов; б – в составе «горных» илов. В этом случае полезно исследовать такие включения при более значительном увеличении (порядка 50х), что позволяет фиксировать слабые следы окатанности частиц на отдельных участках их поверхности. Кроме того, в составе горных илов такой песок может сочетаться с тонкой растительной органикой водного происхождения, целыми или почти целыми мелкими раковинами и другими признаками илистого сырья.

3. Тальковая дресва. В качестве искусственной примеси в формовочную массу используются в основном две разновидности талька: а – очень мягкий светлосерого или серого цвета и б – более твердый темно-серого цвета. В первом случае тальк часто представлен частицами округлой формы, во втором – остроугольными частицами со слегка сглаженными очертаниями. Тальк как искусственная добавка характеризуется следующими признаками: 1 – преобладает пластинчатая форма частиц; 2 – преобладание крупных включений по сравнению с пылевидным тальком; 3 – в случае, если тальк после измельчения подвергался просеиванию, в черепке фиксируется отсутствие сильного разброса частиц по размеру. Тальк также встречается в природных глинах как естественная примесь. В этом случае он характеризуется: 1 – разнообразием размеров частиц (от пылевидных – менее 0,1 мм – до 5–8 мм); 2 – значительной концентрацией частиц – 1:1–1:2; 3 – значительным преобладанием пылевидного талька, что придает всей массе однородно серый металлический блеск; 4 – разнообразием форм включений (от пластинчатых со скругленными краями до округло-окатанных); 5 – преобладанием округло-окатанных частиц среди крупных включений. Сложным для анализа случаем является попадание талька в формовочную массу из шамота, изготовленного из сосудов с этой же примесью. Здесь полез75

но ориентироваться на: 1 – наличие примеси талька в шамоте, 2 – практически полное отсутствие пылевидного талька в самом черепке, 3 – присутствие на поверхности частиц талька тончайшего слоя глины, аналогичной той, из которой был изготовлен шамот. По археологической керамике присутствие искусственной примеси талька зафиксировано в концентрации от 1:1 до 1:9 (Гутков, 1994. С. 67; Краева, 2010. С. 58–65). Следует также иметь в виду, что дресва может быть изготовлена не только из кристаллических пород, но также из асбеста, руды, шлака и других материалов. Такое разнообразие существенно расширяет список признаков, указывающих на ее присутствие в формовочной массе.

Е Емкостная программа конструирования начина сосудов (англ. – the wall only «seedbody» (nachin) of vessels) Емкостная программа конструирования начина состоит в изготовлении только части или всей емкости будущего сосуда в виде полого усеченного конуса или цилиндра с последующей обработкой его поверхности и краев перед дальнейшим конструированием остальных частей. Эта программа возникла в очень раннее время на основе емкостно-донной программы конструирования начина в результате перехода от полных к неполным формам-основам. Все емкостные начины относятся к группе неполных начинов. По своей форме они могут соответствовать части тулова, т.е. быть конусовидными, или отличаться от конечной формы тулова, имея форму цилиндра. В первом случае задача по изготовлению начина и придания ему формы будущего сосуда решается слитно, а во втором случае – как две самостоятельные узкие технологические задачи. Первая традиция, скорее всего, происходит от использования неполных конических форм-основ, а вторая – более вероятно связана с использованием гончарного круга. По объему работы, который выполняется при изготовлении емкостного начина, они делятся на: а – доэлементные мелкие, б – доэлементные глубокие и в – одноэлементные. Доэлементными мелкими названы начины, длина стенки которых (без учета толщины дна) меньше или равна диаметру дна сосуда. Соответственно, к доэлементным глубоким относятся начины, у которых длина стенки больше диаметра днища сосуда. Одноэлементные начины по своей высоте примерно равны тулову сосуда, т.е. доходят до уровня его максимального расширения. По своим технологическом приемам емкостные начины разделяются на монолитные (из одной порции формовочной массы) и составные (из нескольких порций формовочной массы). Монолитные емкостные начины выдавливались 76

вручную из комка или вытягивались на гончарном круге. Составные начины могли создаваться: а – из лоскутов различной формы с помощью разных вариантов лоскутного налепа; б – из лент кольцевым или спиральным налепом или в – из жгутов также кольцевым или спиральным налепом. Не исключено, что при изготовлении емкостных начинов с помощью форм-моделей применялось выбивание колотушкой. Емкостные начины фиксируются, во-первых, по наличию спая в месте соединения начина с донной частью сосуда; во-вторых, по отсутствию или очень малой деформации нижнего торца стенок начина в районе дна сосуда, которое делалось несколько большего диаметра и с внешней стороны примазывалось к стенкам, а с внутренней, как правило, укреплялось дополнительным жгутом, шедшим по периметру дна. Емкостно-донная программа конструирования начина сосудов (англ. – the wall to bottom «seedbody» (nachin) of vessels) Емкостно-донная программа конструирования начина состоит в изготовлении сначала стенок, а затем дна будущего сосуда, причем это представляет собой непрерывный процесс. Эта программа, наряду с донно-емкостной, является одной из древнейших в истории гончарства. Емкостно-донные начины могут быть как неполными, соответствующими по высоте только некоторой части сосуда, так и полными, равными по высоте всему сосуду. По своим очертаниям эти начины либо близки к форме будущего сосуда, либо имеют форму цилиндра, которому уже затем придаются определенные очертания. В первом случае задача по приданию сосуду или его части требуемой формы решается слитно с задачей изготовления начина, а во втором – как две самостоятельные узкие технологические задачи. Слитное состояние первоначально, вероятно, было связано с использованием специальных форм-моделей, а второе – с вытягиванием начина на гончарном круге. По объему работы, который выполняется при изготовлении емкостнодонного начина, и неполные, и полные начины делятся на: а – доэлементные мелкие; б – доэлементные глубокие; в – одноэлементные; г – двухэлементные; д – трехэлементные. Доэлементными мелкими названы начины, длина стенки которых (без учета толщины дна) меньше или равна диаметру дна сосуда. Соответственно, к доэлементным глубоким относятся начины, у которых длина стенки больше диаметра днища сосуда. Одноэлементные начины по своей высоте примерно равны тулову сосуда, т.е. доходят до уровня его максимального расширения. Двухэлементные начины по своей форме соответствуют тулову и плечу будущего сосуда, а трехэлементные – его тулову, плечу и щеке или шее. По своим технологическим приемам емкостно-донные начины делятся на изготовленные из одной (монолитные) или нескольких (составные) порций формовочной массы. Монолитные начины из комка либо изготавливаются вручную, либо вытягиваются на гончарном круге. Составные начины могут конструироваться из различной формы лоскутов с помощью разных вариантов лоскутного 77

налепа, из лоскутов с последующим выбиванием колотушкой, из жгутов спиральным налепом или спиральным налепом с последующим частичным вытягиванием на гончарном круге. Если при конструировании начина применяется какой-либо один технологический прием, то данный навык работы гончара относится к несмешанным, а если используются два и более технологических приема, то к смешанным. При лоскутном приеме конструирования на формах-основах в центральной части днища обнаруживается лоскут, закрывающий оставшееся небольшое отверстие и перекрывающий с внешней стороны все остальные лоскуты, а при конструировании в формах-емкостях этот последний лоскут перекрывает все остальные лоскуты с внутренней стороны. Наиболее доступен для фиксации случай конструирования емкостнодонного начина из жгутов по спиральной траектории с последующим вытягиванием или без него. В обоих случаях в центре донной части имеется участок, где направление течения формовочной массы является либо строго вертикальным, либо с небольшим отклонением от вертикального. Это связано с тем, что на последнем витке спирали конец жгута закладывается в оставшееся небольшое отверстие и закрывает его. Емкость сосуда (англ. – capacity of vessel) Под емкостью сосуда в зависимости от контекста понимается либо его полное внутреннее пространство, ограниченное дном и стенками, т.е. телом сосуда, либо основное рабочее внутреннее пространство, включающее тулово, предплечье и плечо сосуда. Здесь рассматривается первое значение этого понятия. В данном случае понятие «емкость сосуда» является противоположным понятию «форма сосуда», которым обозначаются внешние очертания его стенок и дна. Между емкостью и формой сосуда располагается «тело сосуда», т.е. материальная оболочка, ограничивающая емкость и имеющая определенные внутренние и внешние очертания. Следует отметить, что геометрия емкости или внутреннего контура сосуда может не полностью совпадать в очертаниями внешнего контура. Тем не менее емкость сосуда теоретически может состоять из тех же самых функциональных частей, что и форма сосуда, но за одним исключением. Вместо основания тулова в емкости выделяется дно сосуда, которое выполняет функцию основания емкости. Оно может, как и любая функциональная часть, находиться в разном состоянии по степени сформированности (см. статьи: Дно сосуда, Контур сосуда). Естественная структура форм сосудов (англ. – natural structure of vessel shapes) Под естественной структурой формы сосуда понимается состав функциональных частей, из которых состоит конкретный сосуд. Выражение «естественная структура» указывает на то, что конструктивные части выделены не по 78

формальным признакам, а по точкам приложения акцентированных (точечных) физических усилий гончара при изготовлении формы данного сосуда. Точки приложения акцентированных физических усилий маркируются точками КТ (критические точки), НЛК (наибольшей локальной кривизны) и точками ПЛК (перегиба линии контура). Этих точек достаточно для выделения полной естественной структуры форм. В наиболее развитом виде полная внешняя естественная структура форм включает семь функциональных частей: губу (Г), щеку (Щ), шею (Ш), плечо (П), предплечье (ПП), тулово (Т) и основание тулова (ОТ) сосуда. Внутренняя естественная структура форм может состоять из тех же функциональных частей, но вместо основания тулова она включает дно сосуда (или основание емкости). В зависимости от числа и состава функциональных частей формы разделяются по степени развитости естественной структуры на следующие группы и виды конструкций (рис. 2). Группа I – 3-частная форма: Вид 1 – Г + Т + ОТ – простейшая конструкция, состоящая только их субстратных (обязательных) функциональных частей. Группа II – 4-частные формы: Вид 2 – Г + Щ + Т + ОТ; Вид 3 – Г + Ш + Т + ОТ (для форм, где тулово имеет форму конуса с расширением книзу); Вид 4 – Г + П + Т + ОТ; Вид 5 – Г + ПП + Т + ОТ. Группа III – 5-частные формы: Вид 6 – Г + Щ + П + Т + ОТ; Вид 7 – Г + Ш + П + Т + ОТ; Вид 8 – Г + П + ПП + Т + ОТ; Вид 9 – Г+Ш+ПП+Т+ОТ. Группа IV – 6-частные формы: Вид 10 – Г + Щ + Ш + П + Т + ОТ; Вид 11 – Г + Ш + П + ПП + Т + ОТ; Вид 12 – Г + Щ + П + ПП + Т + ОТ. Группа V – 7-частная форма: Вид 13 – Г + Щ + Ш + П + ПП + Т + ОТ. Группы II – V состоят из субстратных (обязательных) и вариантных (не обязательных) функциональных частей. Все выделенные виды, кроме Вида 13, характеризуют «неполную» естественную структуру форм сосудов. Естественные примеси в глинистом сырье (англ. – natural inclusions in clay raw materials) В исходном сырье содержатся различные минеральные и органические естественные примеси. Их состав и соотношение с количеством глинистых частиц влияют, с одной стороны, на физико-технические свойства сырья, а с другой – на его цвет в сыром состоянии и обожженном в окислительной среде при температурах каления (т.е. выше 650°С). Минеральные примеси в исходном сырье. К числу наиболее распространенных и достаточно легко определимых с помощью бинокулярного микроскопа минеральных примесей в глине относятся песок, известняк, тальк, слюда, бурый железняк, пирит (или серный колчедан), асбест, сухая и сланцевая глина. Присутствие в глине разных по составу и концентрации минеральных примесей зависит от состава горных пород, из которых образовалась глина, и условий формирования глиняной залежи.

79

80 Рис. 2. Группы и виды естественной структуры форм сосудов

Органические естественные примеси присутствуют в природных глинах в химически связанной форме, окрашивают их в сыром виде в черный, серый или синий цвета и способствуют некоторому повышению пластичности. Некоторые естественные органические примеси или их следы (размером более 0,1 мм) различимы в глинах при большом увеличении (около 50–70х) под бинокулярным микроскопом (мелкие корешки и другие растительные остатки, отпечатки или остатки чешуи рыб и хитиновых покровов насекомых, целые мелкие ракушки). Некоторые виды глинистого сырья могут содержать естественные органические примеси в очень значительной концентрации. К ним относятся прежде всего так называемые «равнинные илы» (См статью: Илистое глиноподобное сырье).

Ж Жгутовой налеп как способ конструирования сосудов (англ. – roll or coil building as a technique of vessel construction) Жгутовой налеп – способ конструирования сосуда с использованием такого строительного элемента, как жгут. Он имеет форму близкого к цилиндрическому куска формовочной массы различной длины (как правило, от 20 до 60–70 см) и диаметра (от 1–2 до 10–12 см). Жгут может формоваться на весу в руках гончара или раскатываться на плоскости. Жгутовой налеп при конструировании сосуда может производиться либо по кольцу (кольцевой налеп), либо по спирали (спиральный налеп). В вертикальном изломе черепка форма спаев зависит от способов наложения жгутов, а не от вида налепа. В горизонтальном изломе черепка при кольцевом налепе образуется в разной степени извилистый спай, идущий примерно параллельно стенкам сосуда, а при спиральном налепе спай идет под углом к стенкам сосуда. При конструировании жгуты могут накладываться как по торцу (рис. 3, а), так и с наложением примерно на 1/3 толщины жгута (рис. 3, б). Соответственно, форма спаев между жгутами в вертикальном изломе будет зависеть от способа их наложения и направления примазывания. При жгутовом налепе с боковым наложением верхний край спая нижнего жгута часто оказывается выше нижнего края спая верхнего жгута (рис. 3, б), чего никогда не бывает при налепе из лент. Диаметр жгута приблизительно можно определить по площади его излома в вертикальном сечении. А.А. Бобринский предлагает определять диаметр жгута по числу параллельных отрезков шириной 0,5 см, идущих вдоль линии спая и укладывающихся на площади сечения жгута. Число таких отрезком будет приблизительно равно диаметру жгута в сантиметрах (Бобринский. 1978, С. 138).

81

Рис. 3. Различные формы спаев при жгутовом налепе: а – соединение жгутов по торцу предыдущего; б – соединение жгутов с наложением изнутри

З Заглаживание как прием обработки поверхности сосудов (англ. – smoothing as a technique of vessel surfaces treatment) Заглаживание является одним из наиболее широко распространенных приемов обработки поверхности глиняных сосудов. Оно всегда производится по влажной основе и может осуществляться различными материалами и инструментами как вручную, так и с помощью вращения гончарного круга. Выделяются следующие виды заглаживания: простое, в результате которого на поверхности возникает только мелкий рельеф, хорошо различимый с помощью лупы или микроскопа, и бороздчатое (или грубое) заглаживание, после которого на поверхности сосуда образуется ярко выраженная рельефность, придающая ей новый своеобразный облик. Такое заглаживание допустимо квалифицировать как прием создания технологически-декорированной поверхности сосуда. Следует подчеркнуть, что заглаживание может выполняться как особая технологическая задача уже после завершения лепки сосуда, так и находиться в слитном состоянии с задачей придания сосуду определенной формы. Ручное заглаживание может вестись в разных направлениях: вертикальном, горизонтальном, наклонном и смешанном, т.е. перекрещивающимся, а машинное заглаживание – только в горизонтальном или слегка наклонном направлениях.

82

Простое заглаживание поверхности чаще всего осуществляется пальцами, кожей, тканью или деревянным ножом, а бороздчатое заглаживание – рубцовой кожей желудка животного, пучком травы или другими растительными материалами и инструментом с гребенчатым рабочим краем, изготовленным из различных материалов. В зависимости от того, каким материалом производилось заглаживание, на поверхности сосуда остаются различные следы, которые можно интерпретировать с помощью трасологического микроскопического анализа и путем сравнения со специальными эталонами. (Подробное описание следов, возникающих при заглаживании разными материалами и инструментами см.: Бобринский, 1978. С. 223–233.) Закрытые формы сосудов (англ. – restricted shape of vessels) Закрытые формы сосудов – это название возникло в процессе применения эмоционально-описательного исследовательского подхода к решению задачи по систематике форм глиняных сосудов. Обычно данным понятием обозначаются сосуды, у которых верхний диаметр заметно меньше наибольшего диаметра сосуда. Защитные устройства гончарных горнов (англ. – protective devices of pottery kilns) Защитные устройства гончарных горнов выполняют две основных функции – повышение эффективности работы обжигательных устройств и увеличение срока их службы. Выполнение первой функции обеспечивается двумя видами защитных устройств: 1 – теплозащитными и 2 – ветрозащитными, а выполнение второй функции – особым видом устройств – 3 – влагозащитными. Гончарные горны в зависимости от конкретной ситуации и конкретных традиций могут быть снабжены защитным устройством какого-то одного вида или двух и трех видов. В связи с этим кроме трех исходных видов устройств, выделяются еще четыре производных смешанных вида: 4 – тепло-ветрозащитные, 5 – тепло-влагозащитные, 6 – ветро-влагозащитные и 7 – тепло-ветро-влагозащитные устройства. Теплозащитные устройства сооружаются для уменьшения потерь тепловой энергии во время обжига изделий. Выделяются три группы таких устройств: 1 – земляные, которые создаются путем присыпания землей топочного канала или камеры обжига или путем углубления в землю части или всего горна; 2 – стеновые, связанные с дополнительным увеличением толщины стенок горна, и 3 – смешанные, которые являются сочетанием первых двух. Важно указать критерии отделения горнов, имеющих эти защитные устройства, от горнов, не имеющих таковых. Этими критериями являются, с одной стороны, степень заглубления горнов в землю, а с другой – толщина стенок горна. К горнам, снабженным теплозащитными устройствами, относятся: а) горны, у которых топочный блок углублен в землю более чем на половину его высоты; б) горны, толщина стенок которых превышает 30 см.

83

Ветрозащитные устройства создаются с целью предохранить горн во время обжига изделий от внезапных порывов ветра, нарушающих воздушную тягу в нем. Известны три группы таких устройств: 1 – земляные за счет использования грунта, 2 – стеновые за счет различных наземных ограждений и 3 – смешанные, сочетающие оба способа защиты. В большинстве случаев земляные ветрозащитные устройства находятся в слитном состоянии с аналогичными теплозащитными устройствами и, скорее всего, возникают на их основе. Стеновые (наземные) ветрозащитные устройства могут ограничивать весь горн, только загрузочное устройство для топлива или только загрузочно-разгрузочное устройство для обжигаемых изделий. К смешанным ветрозащитным устройствам относятся любые варианты сочетаний земляных и стеновых устройств. Влагозащитные устройства создаются с целью предохранить горн от разрушающего действия атмосферных осадков. Они бывают временные, которые сооружаются только на то время, когда горн не используется, и постоянные, которые не разбираются в период работы горна. Те и другие влагозащитные сооружения бывают шалашного (с одной линией опор) и навесного (с несколькими линиями опор) типов. (Подробнее см.: Бобринский, 1987. С. 119–140; 1991в. С. 70–83.) Зеленение как способ декорирования посуды (англ. - “greening” as a technique of pottery decoration) Зеленение как способ декорирования посуды представляет собой прием термического окрашивания изделий из ожелезненной глины в светло-зеленый (салатовый) цвет. Причем такое окрашивание затрагивает не только поверхность сосуда, но и проникает на всю толщину излома. Этот прием был выделен в последние годы при изучении убейдской и раннединастической керамики Месопотамии. Его применение зафиксировано почти исключительно по столовой посуде, т.е. не испытывавшей после обжига контакта с огнем. Так называемая кухонная посуда характеризуется обычным светло-коричневым цветом черепка. Отмеченный цветовой эффект возникает у сосудов, изготовленных из ожелезненных мергелевых глин, т.е. глин с большим содержанием примеси естественного известняка, обожженных при температурах около 1200°С (Rice, 1987. Р. 434; Соколов, 1904. С. 43). Возможно, что в действительности эта температура была несколько ниже (около 1000°С), поскольку известняк представляет собой сильный флюс, играющий роль плавня и уменьшающий температуру спекания глиняной массы. Столь высокая температура достигалась в результате обжига изделий в гончарном горне с использованием очень сухого легкого топлива (камыша или соломы). При повторном нагревании обломков такой посуды в муфельной печи при температуре около 1000°С они вновь приобретали светло-коричневый цвет. Таким образом, светло-зеленый цвет такой керамики допустимо рассматривать как особый вид декора посуды, направленный на изменение внешнего облика изделия и достигаемый гончарами в результате целенаправленного обжига при высокой температуре.

84

Знак на поверхности сосуда (англ. – isolated mark on vessel surface) Знак – это понятие для обозначения изображений второго класса на поверхности сосуда. Они представляют собой простые одиночные изображения и характеризуются «абстрактностью», «единичностью» (нерегулярностью), «полной локализованностью» и «бесструктурностью» или «слабо развитой структурностью» (т.е. состоят из ограниченного числа элементов). К ним могут быть отнесены одиночные псевдоутилитарные или неутилитарные налепы и вдавления, клейма, тамгообразные знаки и т.п. Знаки на поверхности сосуда не повторяются с ритмической регулярностью. Зола растительная как искусственная примесь (англ. – ash of burned vegetation as a temper in pottery paste) Растительная зола в качестве компонента формовочной массы известна по этнографическим и археологическим материалам. Она часто использовалась в качестве подсыпки на ту рабочую поверхность, где производилась формовка сосудов. В этом случае зола фиксируется на днищах сосудов по «пылевидным» или более крупным включениям угольков. В составе формовочной массы древесная зола в достаточно большой концентрации (не менее 1:4–1:5) способствует более равномерной сушке изделий, а также уменьшает их усадку во время сушки и обжига. В ходе микроскопического анализа в зависимости от температуры обжига изделий фиксируются либо мелкие угольки с древесной структурой (при температурах ниже уровня каления глины), либо только отпечатки в глине, также имеющие древесную структуру (при температурах выше уровня каления глины). В настоящее время под микроскопом допустимо различение золы от травянистых и от древесных растительных материалов. В первом случае частицы золы имеют тонкую игольчатую структуру, а во втором – древесную структуру с прямоугольными или подпрямоугольными окончаниями.

И Известняк как естественная примесь (англ. – limestone, calcite as natural inclusions) Известняк в виде оолитовых или обломочных включений белого цвета часто встречается в легкоплавких глинах. Представлен в основном кальцитом (мягкой кристаллической породой), доломитом (твердой кристаллической породой), ме85

лом или гипсом. Кристаллы кальцита прозрачны, имеют обломочную (кристаллический кальцит) или реже оолитовую аморфную форму. Кальцит определяется по бурной реакции частиц со слабоконцентрированной (10%-ной) соляной кислотой. Гипс присутствует в виде мягких кристаллических частиц белого или серого цвета, часто с волокнистой структурой, слабо реагирует с соляной кислотой. Доломит – хрупкие кристаллические частицы белого цвета с раковинистым изломом, с холодной кислотой практически не реагирует, окрашивает пламя газовой гарелки в желтовато-красный цвет. В некоторых глинах естественная примесь известняка может присутствовать в различной концентрации и иметь включения разного размера. Если в глине содержатся крупные частицы известняка (порядка 3–5 мм), то они обычно присутствуют в небольшой концентрации, а если частицы пылевидного размера, то его может быть очень много и они придают глине «белёсый» цвет. Гончары считают крупные включения известняка вредной примесью. Русские и украинские гончары для ее обозначения используют термин «дутик», так как в обожженных до температуры каления сосудах он вызывает растрескивание стенок и образование так называемых «выколов». Это связано с тем, что после сильного температурного воздействия частицы известняка начинают активно впитывать влагу из окружающего воздуха и увеличиваются в объеме, что и приводит к растрескиванию стенок сосудов. Борются с этой вредной естественной примесью обычно двумя способами. Если известняк представлен крупными включениями и их немного, то его выбирают вручную при обработке исходного сырья. Если известняк содержится в относительно большой концентрации и в виде частиц разного размера, то глину сушат и подвергают специальному размалыванию. Измельченные включения этой примеси уже не оказывают столь вредного влияния, как крупные частицы. Если же глина содержит мелкий (до 1 мм) или пылевидный известняк в большой концентрации (порядка 1:3–1:4), то такие глины относятся к группе «мергелистых» глин (или «мергелей»), широко распространенных в Средиземноморье и особенно на Ближнем и Среднем Востоке. Их образование связано с разрушением и выветриванием материковых известняковых пород, подстилающих верхние почвенные отложения. Для устранения вредного влияния как мелкой, так и более крупной известняковой примеси древние гончары использовали мочу животных (преимущественно крупного рогатого скота), а в недавнее время – раствор поваренной соли, который добавлялся в глину и вел к «погашению» этой примеси (Цетлин, 1997). Помимо всего прочего, наличие в природной глине заметной естественной примеси известняка позволяет связать готовые изделия с определенным кругом залежей глины. Известняк как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – calcite as a temper in pottery paste) Известняк как искусственная примесь в формовочной массе широко использовался гончарами Средиземноморского бассейна и Северного Причерноморья. В этом случае он, как правило, представлен остроугольными кристаллическими 86

частицами кальцита или доломита. Выполнял роль дресвы, способствуя уменьшению усадки сосуда во время сушки и обжига и повышению его огнестойкости во время термической обработки. Примесь известняка в формовочной массе может быть представлена как калиброванными частицами определеного размера (мелкого, среднего или крупного), так и некалиброванными включениями разных размеров. Для того чтобы избежать вредного влияния этой примеси как «дутика», ведущего к разрушению стенок сосуда, гончары могли использовать введение каких-то специальных органических растворов (например, мочи животных или раствора соли). Но значительно чаще они поступали иначе. Сосуды с такой примесью обычно подвергались длительному обжигу ниже температуры каления глины (т.е. менее 650–700°С) в полувосстановительной среде или неполному обжигу в окислительной среде при более высокой температуре, но с короткой выдержкой. В этих случаях вредное влияние этой примеси не сказывалось или проявлялось в ограниченной степени. Илистое глиноподобное сырье (англ. – siltу raw material) Илистое глиноподобное сырье было, вероятно, одним из наиболее ранних видов основного пластичного сырья в истории гончарства. Наиболее широко оно использовалось гончарами в эпоху неолита, а позднее (в энеолите) его роль в гончарстве постепенно снижалась. Принципиальным и положительным отличием илов от глин является то, что они могли с самого начала применяться в готовом виде, не требуя особых искусственных добавок в формовочную массу, изменяющих ее первоначальные свойства. Это связано с тем, что илы представляют собой очень сложные природные образования. Содержание ила складывается из двух частей: минеральной и органической. Минеральная часть включает глинистые частицы (размером менее 0,005 мм) и песчано-алевритовую фракцию (более 0,01 мм). Соотношение этих частей в разных илах может быть различно. Минеральные естественные примеси в илах могут быть представлены окислами железа, карбонатами и зернами песка разного размера, а органические естественные примеси – тонкими водорослями, корешками, стеблями и листьями водных растений, мелкими остатками наземных растений (кусочками коры, древесины, семенами, соцветиями растений и т.п.), мелкими целыми раковинами моллюсков и их неполными обломками, хитиновыми пластинами насекомых, чешуей и костями рыб. В настоящее время выделена совокупность основных признаков, которые позволяют фиксировать случаи использования илов в качестве основного пластичного сырья в гончарстве (Бобринский, Васильева, 1998. С. 202–204). К таким признакам относятся: 1 – комочки нерастворившейся высокопластичной глины размером 1–2 мм; 2 – отпечатки тонких и длинных (до нескольких сантиметров) растительных остатков водного происхождения; 3 – зерна песчаной примеси (в основном менее 0,5 мм) в различной концентрации; 4 – включения оолитового бурого железняка; 5 – чешуя и мелкие кости рыб; 6 – целые экземпляры раковин пресноводных моллюсков (двустворок и улиток) и их обломки с округлыми сглаженными краями.

87

По археологической керамике зафиксированы случаи использования илистого сырья двух видов – «равнинные» (plain silt) и «горные» (mountain silt) илы. «Равнинные» илы содержат большое количество тонких водных растений в сочетании с округлыми комочками высокопластичной глины диаметром 1–2 мм, оолитовым известняком, целыми или слабо разрушенными мелкими раковинами улиток и двустворок, чешуей и косточками рыб, а также небольшое количество мелкого окатанного песка (менее 15%). «Горные» илы, напротив, содержат небольшое количество растительных частиц (менее 10%), большое количество мелких слабоокатанных и неокатанных (часто конгломератных по составу) частиц песка, а также оолитовые глинистые и известняковые включения (Бобринский, 1999. С. 18). В связи с этим различение по керамике из раскопок случаев использования разных видов илистого глиноподобного пластичного сырья позволяет делать заключения о районах формирования этих гончарных традиций. Илистые глины как сырье (англ. – silty clay as a raw material) Применительно к изучению древней керамики понятие «илистая глина» было введено в научный оборот И.Н. Васильевой (Васильева, 1999а; 1999б). Это исходное пластичное сырье так же, как и илы, по своему происхождению связано с водоемами, но относится к береговым более уплотненным залежам такого сырья. Илистые глины занимают промежуточное положение между илистым глиноподобным сырьем и настоящими природными глинами. По своему составу они ближе к глинам, хотя и сохраняют некоторые особенности илов: их органический и органо-минеральный компоненты, только в измельченном перегнившем виде и в значительно меньшей концентрации. В своем составе илистая глина содержит очень небольшое количество мелких (менее 1 мм) растительных остатков при почти полном отсутствии органики животного происхождения (мелких косточек, чешуи рыб и т.п.) и целых раковин мелких пресноводных моллюсков (Васильева, 1999б; 2002; 2006а; 2006б; 2009; 2015). Подобное сырье широко использовалось гончарами Восточной Европы и, вероятно, других территорий в эпоху неолита, энеолита и бронзового века. Инкрустация как способ декорирования сосудов (англ. – incrustation as a technique of pottery decoration) Инкрустация как способ декорирования сосуда состоит в дополнении поверхности изделия различными твердыми неглинистыми материалами из камня, стекла, металла, раковины и т.п. Такие материалы могли располагаться как на уровне поверхности сосуда (т.е. быть вмазанными в его тело), так и находиться поверх его поверхности (в виде аппликации). Подобный способ декора сосудов применялся достаточно редко и использовался для создания на поверхности сосудов специального (возможно, ритуального) назначения различных знаков, символов или орнамента. Помимо этого, редкость применения такого способа 88

была обусловлена усадкой глины при сушке и обжиге, что препятствовало совмещению с ней твердых неглинистых предметов, делая это возможным в основном после обжига изделия. Применение каменных вставок в стенки сосудов зафиксировано в некоторых культурах Кавказа, Западной Европы и Северной Африки (Кропоткин, 1970. С. 20; Rice, 1987. Р. 148). В современном гончарстве Марокко используются художественные металлические накладки на глиняные сосуды, а в недавнем прошлом ритуальные сосуды племен, живущих в Гвинее-Бисау, инкрустировались раковинами каури (Barley, 1994. Р. 70–71, 82). Скорее всего, эти приемы были заимствованы из практики инкрустации или аппликации различных других предметов, т.е. привнесены в гончарство из других сфер материальной культуры. Инструменты для добычи глинистого сырья и его обработки (англ. – tools for digging and treatment of plastic raw materials) Учитывая условия залегания глинистого и глиноподобного сырья, основным способом добычи большинства из них служит выкапывание. Для этого использовались лопаты, мотыги и другие схожие орудия, реконструировать которые по следам на сосудах не представляется возможным. Пока не вполне ясно, каким способом производилась добыча илов, залегающих, как правило, на уровне контакта воды и суши или непосредственно в воде на небольшой глубине. После добычи глина или ил должны были подвергаться последующей обработке, чтобы сделать их пригодными для лепки сосудов. Судя по наблюдениям И.Н. Васильевой, в целом ряде случаев илистое сырье, извлеченное из воды, первоначально должно было быть подсушено до состояния пригодного к переминанию, очищению от грубых включений и последующей формовке (Васильева, 1999б. С. 83). Обычно после добычи глину складывали кучей прямо на землю или на специальный деревянный помост, часто огороженный жердями или досками. Такие хранилища глины, хотя и крайне редко, можно фиксировать при раскопках гончарных мастерских. Потом глину заливали водой и оставляли для «вылеживания» или «перемораживания» в зависимости от климата и сезона добычи. Это делалось с целью придания глине большей однородности по своей структуре. Дальнейшая обработка глины связана с ее: а – разминанием ногами, б – разбиванием специальными колотушками или использованием того и другого для того, чтобы получить более однородную массу. Правда, в некоторых случаях глину не замачивали, а напротив, сушили и подвергали последующему дроблению в специальных ступах, а в более позднее время ее размельчали, применяя специальные металлические вальки. После того как глина замачивалась водой и переминалась ногами и руками, ее часто строгали специальными стругами в виде дуговидного ножа или куска проволоки с двумя ручками, выбирая при этом камешки и другой мусор. Иногда для получения более однородной массы глину настругивали через специальную металлическую терку.

89

Инструменты для обработки минеральных и органических примесей (англ. – tools for mineral and organic tempers processing) Для придания глине или другому пластичному сырью определенных свойств в нее вводились разные природные и/или искусственно приготовленные добавки (примеси). В одних случаях это были естественные примеси, наиболее распространенной среди них был «песок», который после его сбора часто просеивался через специальные сита. Это можно установить по керамике в том случае, если она содержит в качестве примеси так называемый «калиброванный песок», т.е. песок, частицы которого ограничены определенным размером. Чаще всего такая примесь имеет только верхний предел размерности (скажем, менее 1, менее 2, редко менее 3 мм). Калибровке могли подвергаться и другие минеральные примеси, например, дресва, шамот, кость и т.п. Однако от песка они отличаются тем, что их нужно было специально готовить, так как они не встречаются в природе в готовом виде. Дресва в гончарстве – это дробленые каменистые породы (в данном случае термин «дресва», здесь употребляемый, не следует путать с геологическим термином «дресва», обозначающим неокатанные обломки исходной горной породы, подвергшейся выветриванию, размером от 1 до 10 мм), а шамот – дробленая керамика – обычно изготавливался из вышедших из употребления старых или разбившихся сосудов. Для подготовки дресвы ее сначала нужно было пережечь в огне, а потом погрузить в воду или залить водой. Тогда камень растрескивался, и его можно было дробить в специальной ступе или растирать на камне. Шамот также измельчался путем его дробления в ступках. Сходным способом готовились и некоторые органические примеси. Например, сухой навоз растирался на камне и затем просеивался через сито, раковины, которые часто встречаются в качестве примеси, также подвергались предварительному нагреванию и дроблению (Салугина, 2006). Таким образом, основными инструментами для обработки минеральных и органических примесей были ступки, песты, сита и др. Инструменты для придания сосудам формы и обработки поверхности (англ. – tools for shaping and surface treatment of vessels) Распространенным в древности инструментом для придания сосудам требуемой формы были разнообразные колотушки, которые, как правило, использовались в сочетании с формами-моделями, но иногда и без них. Различаются «плоские» и «клювовидные» колотушки. Обычно они делались из дерева, реже из кости. Такие колотушки могли иметь как гладкую рабочую часть, так и покрытую какой-либо резьбой, которая оставляла соответствующие отпечатки на поверхности сосудов. Часто гладкие колотушки обертывались тканью или кожей. В этом случае на стенках сосудов возникали отпечатки, характеризующие фактуру использованного для покрытия колотушки материала. Для моделирования сосудов на круге и обработки поверхности изделий также применялись определенные инструменты. Для заглаживания использовались из мягких инструментов ткань, кожа, пучок травы, а из твердых – разные виды 90

деревянных, костяных, металлических гончарных ножей, которые могли иметь: а) кинжаловидную, б) прямоугольную или в) сегментовидную (так называемые «бочарки») форму. Некоторые твердые инструменты имели гребенчатый рабочий край, в результате чего на поверхности возникали разного вида «расчесы». Похожие грубые расчесы мог оставлять также пучок травы. Инструменты и материалы для декорирования посуды (англ. – tools and materials for pottery decoration) Для декорирования сосудов использовались различные инструменты и материалы. Нанесение графических изображений на поверхность изделий осуществлялось с помощью специальных инструментов – орнаментиров. Систематика орнаментиров включает несколько уровней. На самом общем уровне они разделяются на два класса: естественные и искусственные. Под естественными понимаются орудия с природно готовой рабочей частью – белемниты, аммониты, раковины, некоторые кости, початки и т.п. К искусственным орнаментирам принадлежат орудия со специально подготовленной рабочей частью (гребенчатые и фигурные штампы-пинтадеры, резные колотушки, рельефные формы и т.п. Такие орнаментиры делятся на две группы: простые и составные. Простые изготавливаются из одного какого-то материала, а составные – из разных материалов (например, цилиндрическая палочка с намотанным на нее шнуром, деревянная колотушка, покрытая кожей). По этнографическим и археологическим данным известно использование для изготовления орнаментиров самых разных материалов – дерева, камня, кости, керамики, металла, шнуров, кожи, волоса, ткани и т.п. С помощью специальных орнаментиров всей или части поверхности глиняных сосудов может придаваться новый облик, на нее могут наноситься знаки, символы и различный орнамент. Следует иметь также в виду, что в зависимости от способа работы (т.е. технологии) одним и тем же орнаментиром могли создаваться разные отпечатки и, напротив, разными орнаментирами – очень похожие отпечатки. Создание на поверхности сосудов разнообразного скульптурного декора как из дополнительных порций глины, так и за счет глины самого сосуда, чаще всего осуществлялось вручную, непосредственно пальцами гончара. Наибольшим разнообразием отличались при этом «сосуды-скульптуры», а наиболее скромными проявлениями такого декора были, вероятно, горизонтальные валики на поверхности сосудов, создававшиеся в основном специальными гончарными «ножами» за счет вращения гончарного круга. Для «ошершавливания» поверхности сосуда использовалась специальная формовочная масса, скорее всего, аналогичная или близкая по составу формовочной массе сосуда. Это было необходимо для того, чтобы слой покрытия не отслаивался при сушке и обжиге из-за разницы в усадке. Часто такое покрытие поверхности сосуда дополнительно обрабатывалось колотушками или на нем делались расчесы. Для окрашивания сосудов и нанесения расписного орнамента применялись в основном минеральные краски и чаще всего разведенный в воде порошок охры или глины другого цвета (ангобирование), который наносился на поверхность 91

сосудов специальными кисточками. В ряде случаев на поверхности сосудов обнаруживаются следы прилипших к краске волосков. Сплошной красящий слой мог наноситься путем поливания сосуда или «купания» его в растворе. Глазурование посуды предполагает подготовку сухой или жидкой глазурной массы, которой покрывались либо частично или полностью высушенные сосуды, либо сосуды, прошедшие утильный (предварительный) обжиг. Для подготовки глазурной массы, как и для подготовки красок, применялись различного размера ступки и песты, с помощью которых растирались используемые красящие минералы. Чрезвычайно разнообразны были материалы, применявшиеся гончарами для инкрустации поверхности сосудов: стекло, камень, раковины, металл и т.п. Если такие вставки утапливались в поверхность изделий, то для них предварительно вырезались специальные углубления немного большего размера, с расчетом на величну усадки сосуда при сушке и обжиге. После обжига вставка вклеивалась в подготовленное для нее место. Лощение поверхности сосудов для придания ей нарядного сплошного или «узорчатого» блеска производилось специальными инструментами (лощилами) из камня, кости или рога. Полирование поверхности изделий представляло собой довольно сложную технологическую процедуру, включающую: 1) предварительное выравнивание поверхности сосуда грубым и тонким камнем-абразивом, которое осуществлялось до обжига, и 2) натирание поверхности сосуда после обжига мягкой кожей или тканью с использованием жира. Полированные сосуды не предназначались для использования на огне. Приемы химико-термического декорирования поверхности сосудов реализовывались либо непосредственно, когда сосуд находился в обжигательной камере, либо сразу после его извлечения из нее. В первом случае это были приемы чернения и зеленения сосудов, во втором – различные варианты обваривания посуды, а также каления (которое только условно можно причислить к приемам декорирования). Все эти приемы были направлены на придание всей или части поверхности сосуда темного или черного цвета. Для обваривания готовился специальный раствор («обвара») на основе различных органических материалов (навоза, муки, измельченного хлеба и т.п.), в котором раскаленный сосуд купался либо целиком, либо обрызгивался этим раствором с помощью специального веника («пятнистое» обваривание). Последний случай наиболее близок к пониманию этого приема как способа декорирования сосуда. Исследовательские подходы к изучению древней керамики (англ. – scientific approaches of pottery investigation) Понятие исследовательский подход в науке представляет собой распространенную в данное время систему взглядов на объект исследования, методы получения знаний о нем, а также на правила упорядочивания и интерпретации этих знаний. Соответственно, развитие науки – это последовательная смена одних исследовательских подходов другими, более продуманными, более обоснованными, 92

более доказательными и поэтому более прогрессивными. Обычно новый исследовательский подход появляется тогда, когда обнаруживается, что существующий подход перестает давать новые результаты, или прирост этих результатов крайне незначителен. Возникает своеобразная «пробуксовка». В археологии это не так ощущается, как, например, в естественных науках, так как ее развитие в основном идет «вширь», т.е. по пути накопления аналогичных знаний о новых объектах, а не «вглубь» – по пути получения новых по содержанию знаний о старых объектах. Каждый исследовательский подход характеризуется собственными: 1 – объектом исследования, 2 – задачами исследования, 3 – способами интерпретации получаемой информации, а также присущими ему 4 – основными позитивными и 5 – основными негативными чертами. Исходя из этих особенностей, в истории развития исследований древней керамики выделено три последовательных, методологически разных исследовательских подхода к этому археологическому источнику: эмоционально-описательный, формально-классификационный и историко-культурный. Поскольку общие закономерности процесса познания проявляются в движении человеческой мысли: а – от познания целого к познанию его частей; б – от интуитивного познания к доказательному познанию; в – от формального (схематичного) познания к содержательному познанию, постольку эти три подхода отражают три последовательные ступени развития научного знания в области изучения древней керамики: I ступень – интуитивно-синтетическое познание; II ступень – аналитическое познание; III ступень – аналитическо-синтетическое познание. Таким образом, в развитии научного знания эмоционально-описательный подход характеризует несформированное состояние наших знаний о древней керамике, формально-классификационный подход – частично-сформированное состояние знаний о ней и, наконец, историко-культурный подход характеризует полностью сформированное состояние знаний о древней керамике как особом историческом источнике. В данном случае речь, естественно, не идет о том, что мы сегодня знаем все о древней керамике, а только о том, что методологически мы целиком подготовлены к целенаправленному получению достоверных новых знаний о ней. Историко-культурные методы анализа керамики (общая систематика) (англ. – historical-and-cultural methods of pottery investigation, general systematics) Историко-культурные методы изучения керамики разделяются на три большие группы: 1 – методы выделения исходной информации, 2 – методы анализа исходной информации и 3 – методы интерпретации исходной информации. Специфика этих методов состоит в том, что они нацелены на выделение, анализ и интерпретацию не признаков, характеризующих готовые изделия, а тех струк93

турных элементов, которые составляют содержание навыков труда и культурных традиций в гончарстве. Последние включают три группы: а – традиции создания глиняных сосудов, б – традиции их распространения от производителей к потребителям и в – традиции их использования в быту. В настоящее время наиболее детально разработаны методы изучения традиций первой группы, в меньшей степени разработаны методы изучения традиций второй группы и в еще меньшей степени – традиции, относящиеся к третьей группе. Историко-культурный подход (англ. – historical-and-cultural approach) Историко-культурный подход к изучению керамики был разработан в советской археологической науке во второй половине ХХ столетия А.А. Бобринским (Бобринский, 1978;, 1999). В основе его лежали три группы данных: 1 – результаты изучения археологической керамики, 2 – данные об этнографии гончарства и 3 – результаты научного эксперимента в области гончарства. Хотя археологическая керамика выступает как исходный пункт изучения, важнейшим источником формирования нового подхода были данные этнографии. Они позволили выделить основные исследовательские «единицы», которые изучались по керамике (навыки труда и культурные традиции гончаров), и установить, что они неодинаково ведут себя в различных культурно-исторических ситуациях. Любая трудовая деятельность, в том числе в гончарстве, имеет системно организованный характер, ибо только в этом случае она может быть успешной, т.е. обеспечивать существование человека и общества в окружающем мире. Коль скоро глиняные сосуды являются результатом системно организованной деятельности гончара, они содержат в себе в некой специфической форме информацию обо всех видах деятельности, связанных с глиняной посудой. На выяснение этой информации и был ориентирован новый исследовательский подход. Это позволило рассматривать древний глиняный сосуд не просто как «целостный объект» (что было характерно для эмоционально-описательного подхода) и не как «набор» (или «пучок») признаков (что было свойственно формальноклассификационному подходу), а как результат действия определенных навыков труда, использованных мастером для изготовления сосуда и закрепленных в культурных традициях, передающихся от поколения к поколению в рамках определенного человеческого коллектива. Культурные традиции в гончарстве включают: а) традиции изготовления сосудов, б) традиции их распространения и в) традиции их использования в быту. Роль научного эксперимента в первую очередь нацелена на разработку доказательных методов и приемов извлечения из керамики необходимой системной информации о навыках труда и культурных традициях гончаров (Бобринский, 1978; Цетлин, 1995; Волкова 1998а; Васильева, Салугина, 1999 и др.). Археологическая же керамика, помимо того, что она выступает основным объектом изучения, служит, с одной стороны, критерием проверки истинности теоретических и методических разработок, а с другой – расширяет наши знания о составе культурных традиций в древнем гончарстве.

94

В качестве основного объекта исследования при историко-культурном подходе выступают особые «следы» на поверхностях и в изломах глиняных сосудов, образовавшиеся в результате применения тех или иных навыков труда на всех ступенях изготовления сосуда, начиная с навыков отбора сырья и кончая навыками термической обработки готовых изделий, а также «следы», возникшие в результате использования сосуда для определенных хозяйственных и иных нужд. Основной задачей исследования при историко-культурном подходе является реконструкция по особым «следам» на керамике конкретных навыков труда и культурных традиций в гончарстве определенной группы населения в рамках отдельного памятника, локальной группы памятников или археологической культуры в целом. Основной способ интерпретации данных о культурных традициях в гончарстве населения базируется на знании закономерностей поведения навыков труда и культурных традиций в разных культурно-исторических ситуациях, в частности, в условиях изолированного существования человеческих коллективов, в условиях их смешения друг с другом, в условиях различных культурных контактов между ними. Основной позитивной чертой данного подхода является рассмотрение всех сторон древней керамики (включая технологию, формы и орнамент сосудов) как естественно возникающих и развивающихся системных образований, что обеспечивается системностью самих культурных традиций, системностью навыков труда и всей трудовой деятельности в целом. Что касается основной негативной черты историко-культурного подхода, то следует сказать, что на сегодняшний день она еще не выявилась. Вероятно, это связано с тем, что сам этот подход сформировался относительно недавно и многие аспекты его еще недостаточно полно разработаны. Можно предполагать, что дальнейшее развитие историко-культурного подхода будет связано с более широким применением различных естественно-научных и математических методов выделения и анализа информации о навыках труда и культурных традициях гончаров. В настоящее время историко-культурный подход к изучению древней керамики нашел достаточно широкое применение в конкретных исторических исследованиях. Одной из основных черт историко-культурного подхода к изучению древнего гончарства является то, что он не отрицает, а напротив, включает в себя как составные элементы все то положительное, что было выработано эмоциональноописательным и формально-классификационным подходами. Исходное сырье, определение понятия (англ. – raw material, definition) Исходным сырьем в гончарстве называются различные материалы, использующиеся для непосредственного изготовления сосуда. Виды сырья могут быть основными и дополнительными, а дополнительные в свою очередь: пластичными, непластичными и жидкими. Основными видами пластичного сырья являются: 1 – природная глина, 2 – илы, 3 – илистые глины, 4 – очень редко экскременты животных. Такие виды сырья могут быть использованы как единственные для 95

изготовления сосудов и других предметов, связанных с гончарством. К дополнительным непластичным видам исходного сырья относятся: а – шамот, б – различные виды дресвы, в – песок, г –шерсть и волос животных, д – кость, е – солома, ж – дробленая раковина и многие другие. Навоз животных и помет птиц могут использоваться и как дополнительные виды сырья. Помимо этого, гончарами использовались разные дополнительные жидкие виды сырья: а – вода и б – различные органические растворы (кровь, молоко, выжимка из навоза и проч.). К дополнительным органо-минеральным видам сырья можно отнести дробленых моллюсков вместе с их раковинами. Дополнительные виды сырья – это те, которые могли быть использованы только в сочетании с основными видами (шамот, дресва, песок, раковина с моллюском или без него, экскременты животных и птиц, краски, все жидкие виды сырья и т.п.). Разные виды исходного сырья определенным образом обрабатывались гончаром перед введением в формовочную массу, добавлялись в нее в определенной концентрации и придавали этой массе определенные свойства, которые каждый из использованных видов сырья не имел в отдельности. Особая группа видов исходного сырья включает материалы, которые использовались для специальной обработки поверхности сосуда с целью устранения или уменьшения его водопроницаемости. Сюда относятся различные смолы, сок некоторых растений, воск и др. Еще одна группа видов сырья объединяет материалы, применявшиеся для декорирования сосуда,– это глины другого цвета для создания ангобного покрытия, различные минеральные краски (прежде всего охра) и лаки, графит и проч. Таким образом, можно говорить как минимум о пяти группах исходного сырья: I – сырье, использовавшееся для создания формовочной массы (Ia – основное и Iб – дополнительное), II – сырье для придания сосудам водонепроницаемости, III – сырье для декорирования поверхности изделий.

К Каление как прием химико-термической обработки поверхности сосудов (англ. – water quenching of vessel surfaces treatment) Каление поверхности глиняных сосудов представляет собой технологический прием, направленный на придание изделиям дополнительной прочности (относится к Закрепительной стадии, Ступени 10 технологического процесса). Можно предположить, что данный прием возник не в истории гончарства, а был заимствован гончарами из практики работы древних металлургов. Во всяком случае, он не известен по ранним материалам.

96

Для осуществления каления нагретые докрасна сосуды, когда их обжиг уже считается законченным, достаются палкой из обжигательного устройства и окунаются меньше чем на минуту в емкость с чистой водой. После этого они извлекаются и оставляются остывать на воздухе. В результате поверхности сосудов и излом слегка темнеют, становясь не кирпично-красными, а коричнево-красными (Бобринский, 1978. С. 216). Каолиновые (и «беложгущиеся») глины в гончарстве (англ. – china clay, kaolin clay, porcelain clay, porcelain earth; white clay) Каолиновые глины – это осадочные породы относительно недавнего происхождения (первичные каолины), содержащие мелкий слабо окатанный песок в значительной концентрации. В сыром состоянии каолиновые глины имеют белый или светло-серый цвет, а после обжига при температурах каления дают белый или светло-светло-серый черепок. Обычно характеризуются средней/ низкой или низкой пластичностью. Каолиновые глины обладают большей огнеупорностью, чем легкоплавкие ожелезненные глины, и значительно менее широко распространены в природе. В качестве признаков изделий из первичных каолинов можно указать, вопервых, их светло-серую или белую окраску после повторного обжига в муфельной печи при температуре 850°С, во-вторых, наличие в их составе пылевидного (размером до 0,1 мм) или мелкого одноцветного слабоокатанного или остроугольного естественного кварцевого песка с размером частиц 0,1–0,3 мм в концентрации не менее 1:5 в сочетании с редкими более крупными частицами, в-третьих, признаки сырья низкой или средней пластичности (См. статью: Пластичность глины). Кроме каолинов, в природе достаточно часто встречаются легкоплавкие беложгущиеся глины, которые имеют, как правило, черный, темно-серый или синий цвет в сыром состоянии и высокую пластичность, характеризующуюся очень малым количеством мелкого песка (менее 0,1–0,3 мм) и редкими включениями зерен более крупного песка (размером 1–2 мм). Иногда в таких глинах встречаются редкие мелкие включения бурого железняка. Посуда, изготовленная из каолинов и беложгущихся глин, массово использовалась главным образом в пределах территории их залегания. Тем не менее посредством торговли или обмена она могла распространяться значительно шире исходной территории, благодаря своему более нарядному внешнему виду. Керамика (англ. – pottery, ceramics, earthenware) Слово «керамика» происходит от греч. keramos. Оно используется для обозначения разнообразных обожженных изделий из глины или глиноподобного сырья с различными искусственными добавками или без них. К керамическим изделиям относятся сосуды, игрушки, кирпичи, изразцы и проч.

97

Керамическая трасология (англ. – ceramic traceology) Керамическая трасология – метод дешифровки «следов» на поверхности и в изломах керамических изделий, образовавшихся в результате применения гончаром тех или иных приемов труда, а также в процессе использования этих изделий в быту, погребальной практике и т.п. Этот метод тесно связан с методом физического моделирования причин и условий возникновения таких следов. Использование трасологического анализа предполагает, во-первых, тщательное изучение анализируемых следов на сосуде, включая их внешний облик, рельеф, размеры и т.п., во-вторых, постановку гипотезы о том, как эти следы могли возникнуть на сосуде, в-третьих, экспериментальную проверку выдвинутой гипотезы, которая состоит в целенаправленном воспроизведении данных следов на специально подготовленном экспериментальном образце, в-четвертых, сравнительный анализ следов на экспериментальном образце и исследуемом сосуде. В случае полного или почти полного совпадения тех и других следов делается заключение строгое или в той или иной степени гипотетическое (вероятностное) о том, что анализируемые следы образовались именно в результате применения данного конкретного приема труда или инструмента. Если же такое совпадение не обнаруживается, то выдвигается новая гипотеза, которая вновь проверяется. И так до тех пор, пока не будет достигнут положительный результат. Классы декора сосудов (англ. – classes of vessel's decoration) В рамках историко-культурного подхода к изучению древней керамики выделяются четыре класса декора, которые могут создаваться гончарами на поверхности глиняных сосудов, либо как единственные, либо в различных сочетаниях друг с другом. К декору первого класса относятся два случая: первый – когда после завершения изготовления сосуда целенаправленно изменяется внешний «облик» всей или значительной части его поверхности, второй – когда специфический внешний «облик» всей или части поверхности создается непосредственно при изготовлении сосуда и в дальнейшем сохраняется неизменным. Декор второго класса представляет собой различные одиночные «знаки» на сосуде. Декор третьего класса включает различные «символы» (или «усложненные знаки»). К декору четвертого класса принадлежит собственно «орнамент» (т.е. «система особым образом организованных изображений») на поверхности сосуда. Количественный метод различения кольцевого и спирального приемов налепливания (англ. – quantitative method of ring and spiral kinds of pottery making differentiation) Количественный способ различения кольцевого и спирального приемов налепливания формовочной массы при конструировании сосудов был разработан А.А. Бобринским (Бобринский, 1978. С. 177–179). Он базируется на том факте, что при кольцевом способе наращивания строительные элементы (жгуты и ленты) располагаются 98

в основном горизонтально плоскости дна или венчика (если последний не скошен) сосуда, а при спиральном налепе – под определенным углом к этой горизонтали. Для определения угла наклона строительного элемента необходимо провести фиксацию и расчет следующих параметров: 1) уровня расположения нижней точки спая этого элемента в правом и левом вертикальных изломах стенки сосуда; 2) длину дуги сохранившегося обломка сосуда по горизонтали и полный периметр сосуда на этом уровне; 3) высоту жгута или ленты в вертикальном изломе (Нреальное); 4) высоту от горизонтали до нижней точки спая в противоположном изломе (Ннаклона). Длина дуги (Ддуги) обломка по горизонтали либо измеряется курвиметром, либо рассчитывается по формуле Гюйгенса через длину хорды общей дуги обломка и длину хорды половины этой дуги: Ддуги ≈ 2l + 1/3 (2l – L), где L – длина хорды общей дуги обломка по горизонтали, l – длина хорды половины общей дуги. Периметр окружности сосуда определяется по следующей формуле: P = 3,14(0,25L2хорды: hдуги + hдуги), где L – длина хорды, на которую опирается общая дуга, h – максимальная высота дуги. Теперь нам нужно вычислить теоретическую высоту строительного элемента в изломе (Нтеор), как если бы жгут или лента сделали полный оборот по периметру всего сосуда. Это осуществляется по формуле: Нтеор = Ннаклона × Р : Ддуги. Если реальная и теоретически вычисленная высота строительного элемента совпадают или незначительно отличаются, то правомерно делать заключение о спиральном приеме налепливания, если же они существенно отличаются друг от друга, то более правильно делать вывод об использовании кольцевого налепа. Для облегчения оценок А.А. Бобринский приводит следующую таблицу (табл. 1) (по: Бобринский, 1978. С. 178. Табл. 23). Здесь она дана в несколько измененном виде. Таблица 1. Численные критерии различения спирального и кольцевого налепов Прием конструирования полого тела Спиральный налеп Кольцевой налеп Неясный вид налепа

Заключения по значениям Нтеор : Нреальн достоверное гипотетическое 0,65–0,74 0,75–1,25 1,26–1,50 < 0,49 0,50–0,64 > 1,50

99

Преобразование формул, использованных А.А.Бобринским, позволяет несколько упростить процедуру расчетов. Путем непосредственного измерения по анализируемому обломку фиксируем следующие величины: Нреальн – высоту жгута или ленты в вертикальном изломе, Ннаклона – в противоположном изломе, т.е. расстояние точки начала жгута или ленты от горизонтали, проведенной параллельно основанию сосуда через начало точки Нреальн, Ддуги – длину дуги анализируемого обломка по горизонтали (измеряется курвиметром) и Ндуги – высоту дуги в центре хорды, соединяющей по горизонтали точки правого и левого вертикальных изломов. После этого искомая Нтеор определяется по следующей формуле: Нтеор = (0,785 × Ннаклона × Lдуги + Ндуги) : Ндуги. Далее отношение Нтеор к Нреальн сопоставляется с табличными данными для выведения заключений о виде налепа. Экспериментально был установлен более простой прием различения кольцевого и спирального способов наращивания. В частности, выяснено, что для кольцевого налепа наиболее характерен угол наклона строительного элемента от 0 до 2°, для неясного вида налепа, куда может относиться случай использования спирального налепа с малым углом наклона («навод»), – угол наклона от 2,1 до 4°, а для спирального налепа – угол наклона от 4,1 до 7°. Следует однако подчеркнуть, что для получения достоверных заключений о способе наращивания необходим анализ обломка сосуда, составляющего по горизонтали в данной части не менее 30° окружности сосуда. Количественный метод различения лоскутного и спирального приемов налепливания (англ. – quantitative method of patch and spiral kinds of pottery making differentiation) Лоскутный и спиральный приемы налепливания стенок сосуда характеризуются очень разным углом наклона строительных элементов. Экспериментально установлено, что при спиральном налепе угол наклона составляет не более 7°, при лоскутном спиралевидном налепе угол наклона лоскутов обычно может колебаться в интервале от 20 до 50°, а при лоскутном веерообразном – от 50 до 90° от горизонтали. Для достоверного учета этих способов наращивания необходим участок стенки сосуда протяженностью не менее 15° окружности сосуда на той высоте, где производятся измерения. Кольцевое налепливание как технологический прием изготовления сосуда (англ. – ring building as a technique of vessel construction) Кольцевое налепливание жгутов или лент применяется для наращивания стенок сосудов из замкнутых и располагающихся примерно на одном уровне по от100

ношению к дну сосуда строительных элементов. Такое налепливание характерно прежде всего для свободной скульптурной лепки на плоскости, хотя иногда оно применялось и в сочетании с формой-моделью (Бобринский, 1978. С. 139). Для выделения приемов кольцевого налепливания по археологической керамике важно обращать внимание на особенности течения формовочной массы в вертикальном и горизонтальном изломах сосуда. Наиболее надежным признаком использования кольцевого налепа как из жгутов, так и из лент служат признаки попеременного накладывания строительных элементов то с внешней, то с внутренней стороны. В горизонтальном изломе спаи между строительными элементами (жгутами или лентами) располагаются почти параллельно (хотя и с некоторыми колебаниями) стенкам сосуда. В вертикальном изломе расположение линий спаев может быть различным в зависимости от того, использовались для конструирования жгуты или ленты (См. статьи: Жгутовой налеп как способ конструирования сосудов и Ленточный налеп как способ конструирования сосудов). В тех случаях, когда изучаемый фрагмент может быть строго ориентирован по горизонтали (это особенно легко делать при анализе верхних и нижних частей сосудов), для выявления кольцевого налепа полезно использовать определение степени наклона жгута или ленты путем сравнения уровней расположения спаев в правом и левом изломах. Незначительный угол наклона или его практическое отсутствие между точками спаев одного жгута или ленты в правом и левом вертикальном изломах указывает на использование кольцевого налепа. (Подробное описание количественного способа различения кольцевого и спирального налепов см.: Бобринский, 1978. С. 177–179, а также в статье: Количественный метод различения кольцевого и спирального приемов налепливания.) При использования кольцевого налепа из лент признак, отмеченный для горизонтального сечения излома, сохраняется, а в вертикальном изломе надо ориентироваться либо на чередование направления спаев между лентами, либо на очень небольшой угол наклона ленты при сравнении правого и левого изломов. Комплексного отряда по изучению гончарства материалы (МКОИГ) (англ. – field materials collected by the Complex Team for local pottery study, (PCTFM – Pottery Complex Team's Field Materials)) Комплексный отряд по изучению гончарства (КОИГ) был создан А.А. Бобринским в Институте археологии АН СССР (Москва) в 1968 г. Работы его продолжались почти ежегодно до 1982 г. Основными задачами сотрудников Комплексного отряда были: во-первых, специальное обследование очагов современного гончарного производства, из которых по материалам анкетного опроса населения (МАОН) (См.: Материалы анкетного опроса населения) поступила наиболее полная и интересная информация об этом производстве; во-вторых, сбор этнографических данных о современном гончарстве в музеях Европейской части СССР; в-третьих, сбор археологических материалов о древнем гончарстве на этой же территории; в-четвертых, изучение техники и технологии керамики из раскопок археологических памятников (главным образом, раннего железного века); в-пятых, проведение специальных многолетних экспериментов на базе це101

лого ряда этнографических гончарных центров на территории России, Украины, Белоруссии, Молдовы; в-шестых, приобретение у местного населения вышедших из употребления орудий и технических средств, использовавшихся в гончарном производстве (гончарные круги, гончарные ножи, образцы посуды и проч.). Собранные сотрудниками Комплексного отряда материалы за все годы работы хранятся в настоящее время в Лаборатории «История керамики» и Архиве Института археологии РАН в Москве. Композиция декора (орнамента) (англ. – composition of pottery decoration) Композиция декора (орнамента) – это определенным образом организованная совокупность элементов, узоров, мотивов и образов, а также участков и зон, свободных от декора, на поверхности сосуда (Цетлин, 2008. С. 20, 26–29). Этот уровень является наиболее общим в структуре стилистики декора и характеризует всю систему изображений на поверхности сосуда в целом. По Е.В. Волковой (Волкова, 1996. С. 35), «композиция» – это «Система организации мотивов на поверхности сосуда». В композиции «мотивы выполняют одну из двух функций: они являются основными мотивами, заполняя всю орнаментальную зону, или дополнительными, разделяя орнаментальные зоны между собой или ограничивая их». Композиции различаются, во-первых, по числу разных компонентов, входящих в их состав, во-вторых, по последовательности нанесения мотивов на поверхность сосуда, в-третьих, по степени сложности и ритмичности композиции, и в-четвертых, по способам сочетания соседних мотивов и зон без какого-либо декора друг с другом, т.е. по образам орнамента. Число компонентов, из которых состоит композиция декора на сосуде, отражает степень разнообразия традиций декорирования. Последовательность нанесения мотивов при создании композиции на сосуде может быть различной – от венчика к дну, от дна к венчику или в разбивку. Часто эта последовательность связана со структурой формы сосуда. По степени сложности выделяются три состояния композиции декора: простейшая, которая вся состоит только из одного элемента или одного узора, выполненных в одном мотиве; простая, образованная либо из разных мотивов одного элемента или одного узора, либо из одного мотива разных элементов или/и разных узоров; сложная, состоящая из нескольких разных элементов, узоров и мотивов декора. Ритмичность композиции проявляется в особенностях ее структурной организации, т.е. в закономерной повторяемости одних и тех же мотивов и неорнаментированных зон на поверхности сосуда, т.е. в устойчивых образах декора. Характер сочетания соседних мотивов друг с другом проявляется в их расположении один подле другого или один частично или полностью поверх другого, что отражает доминантное и рецессивное состояние конкретного мотива. Отличительной особенностью композиции по сравнению с другими структурными уровнями стилистики является то, что она обладает качеством завершенности выражения той историко-культурной информации, которая содержится в символической форме в декоре сосуда.

102

Важно отметить, что различные нарушения традиционных представлений о числе компонентов декора, последовательности и способах их нанесения, сложности и ритмичности (т.е. структуры) композиции, а также появление в ней частично или полностью пересекающихся мотивов является следствием смешения традиций декорирования сосудов разных культурных групп древнего населения. Конструирование сосуда (англ. – pottery making, vessel construction) Конструирование сосуда предполагает решение гончаром в рамках Созидательной стадии технологического процесса четырех узких технологических задач – изготовление из приготовленной формовочной массы начина (Ступень 5), полого тела (Ступень 6), придание сосуду определенной формы (Ступень 7) и механическая обработка его поверхности (Ступень 8). Все эти задачи решаются в строгой последовательности, начиная с изготовления начина и заканчивая обработкой поверхности. Однако в зависимости от степени дифференциации технологической структуры каждая из этих задач может решаться или обособленно одна от другой (полностью дифференцированная структура), или находиться в частично или полностью слитном состоянии с другой или другими задачами (частично-дифференцированная структура). Например, при изготовлении полного донно-емкостного начина ступени создания начина и полого тела находятся в слитном (нерасчлененном) состоянии; когда мисковидный сосуд делается в форме-емкости, то полный начин оказывается в слитном состоянии не только с полым телом, но и с формообразованием, так как форма сосуда задается самой формой-емкостью; при вытягивании всего сосуда из одного комка глины в слитном состоянии оказываются все четыре ступени – создание начина, полого тела, придание сосуду необходимой формы и обработка поверхности. Конструктивные части в структуре формы сосуда (англ. – parts of vessel shape structure) Конструктивные части в структуре сосуда разделяются на следующие группы: 1 – конструктивные части формы, 2 – конструктивные части емкости, 3 – дополнительные конструктивные части. Конструктивные части формы включают семь функциональных частей и n-ное количество элементарных частей, выделенных по внешнему контуру сосуда. Конструктивные части емкости также включают функциональные и элементарные части, но выделенные по внутреннему контуру сосуда. Единственное отличие состоит в том, что в составе функциональных частей емкости вместо функциональной части основание тулова выделяется такая функциональная часть, как дно сосуда. Дополнительные конструктивные части (или функциональные устройства) не относятся к собственной естественной структуре формы сосуда, а выполняют определенные специальные функции, в частности, функцию приспособления для перемещения сосуда (ручка, ножка) или функцию специлизированного слива (выраженный слив, носик) и т.п.

103

Контур сосуда (англ. – contour of vessel shape) Контур сосуда – это линия, очерчивающая форму (внешний контур) или емкость (внутренний контур) сосуда. Эта линия получается в результате вертикального сечения сосуда через его геометрический центр. В случае, когда сосуд представляет собой тело вращения, его контур будет примерно одинаков в разных вертикальных сечениях, и напротив, если мы имеем дело с сосудомскульптурой, его контур будет иметь различную форму в разных вертикальных сечениях. В связи с этим следует отметить, что при изучении полных или частичных сосудов-скульптрур часто возникает задача фиксации не только вертикального, но и горизонтального контура на разной высоте. Для этого приходится каждый раз выбирать наиболее целесообразный способ его фиксации в зависимости от конкретных особенностей формы сосуда. В археологической практике используются различные способы фиксации контура сосуда. Наиболее широко продолжает применяться графический способ, когда контур сосуда воспроизводится путем рисования по замерам или с помощью специального шаблона. Этот способ дает наименьшую точность фиксации, но зато позволяет легко изобразить не только внешний, но и внутренний контур сосуда, который при анализе целых форм значительно менее доступен для точной фиксации. Более точное изображение внешнего контура можно получить путем освещения сосуда достаточно удаленным и мощным источником света, который отбрасывает тень сосуда на специальный экран, по которому производится рисование контура. Значительно большая точность фиксации контура сосуда достигается с помощью строго фронтального фотографирования профиля сосуда, но этот способ, как и рисование по тени, не допускает учет очертаний внутреннего контура. В настоящее время начинает вводиться в исследовательскую практику способ объемного лазерного сканирования археологических объектов, в частности глиняных сосудов. Он, с одной стороны, дает еще большую точность, а с другой – позволяет фиксировать контур сосуда не в какой-то одной плоскости, как при фотографировании, а в любом числе плоскостей. Однако этот способ обладает тремя существенными недостатками: он пока очень дорог, требует специальной аппаратуры и такое сканирование идет очень медленно. Независимо от способа получения контура сосуда, для анализа используется его плоское изображение на бумаге, экране монитора или каком-то другом носителе. Как уже отмечалось, у любого сосуда выделяются внешний и внутренний контуры. В зависимости от целей анализа контур сосуда может воспроизводиться с таким расчетом, чтобы на нем не проявлялись дополнительные конструктивные части, нарушающие его геометрию, – носик, ручки и т.п. или рельефные орнаменты (в этом случае речь идет о контуре формы сосуда) или, напротив, чтобы эти части отразились на контуре (при этом мы имеем контур самого сосуда). Все это относится как к внешнему, так и к внутреннему контурам. Анализ контура может быть использован для изучения общей пропорциональности, естественной структуры формы и многих других особенностей. Важно подчеркнуть, что степень детальности анализа контура сосуда прямо за104

висит от точности его фиксации. Поэтому рисованный контур сосуда допускает его изучение на значительно более общем уровне, чем контур, полученный путем фотографирования или сканирования объекта. Концентрация искусственных примесей в формовочной массе (англ. – concentration of tempers in pottery paste) Концентрация искусственных примесей в формовочной массе сосудов – важная черта культурных традиций древних гончаров. При составлении сложных рецептов формовочной массы гончары вводили в нее каждый вид примеси в определенном количестве, которое измерялось ими в единицах объема, что было наиболее доступно в практической работе. Поэтому подсчет концентрации осуществляется путем определения именно объемной доли каждого вида примеси по отношению к объему глинистого пластичного сырья. В изучении археологической керамики принято использовать следующие соотношения неглинистого и глинистого компонентов формовочной массы: 3:1 (3 объемных части примеси на 1 объемную часть глины – 75:25%), 2:1 (66:33%), 1:1 (50:50%), 1:2 (33:66%), 1:3 (25:75%), 1:4 (20:80%), 1:5 (17:83%), 1:6 (14:86%) и 1:7 (12:88%), меньшие соотношения фиксировать затруднительно и при этом сильно возрастает вероятность ошибки. Для оценки концентрации целесообразно использовать метод подсчета числа включений определенной примеси на единицу площади излома исследуемого образца. Экспериментально установлено, какое количество частиц каждого вида примеси соответствует указанным выше соотношениям. Анализ нескольких тысяч экспериментальных образцов позволил А.А. Бобринскому (Бобринский, 1978. С. 109–111; 1999. С. 33–41) выявить количественные интервалы наиболее вероятного и гипотетического числа включений определенного размера частиц минеральной примеси на единицу площади при разной концентрации. Поскольку распределение частиц в формовочной массе не всегда бывает достаточно равномерным, для получения более строгих результатов полезно бывает вести учет не по одному, а по двум участкам излома в разной части черепка. В тех случаях, когда концентрация примеси составляет не менее 1:4, достаточен учет числа включений на площади 1 см2, а при более низких концентрациях необходимо вести учет на площади 2 см2. Конкретные данные о числе включений, характеризующем разную концентрацию минеральных примесей разного размера в формовочной массе, можно найти в указанных выше работах А.А. Бобринского. Для определения концентрации органических примесей (навоза, помета, шерсти, раковины и т.п.) необходимо проводить сравнительный анализ изломов археологических образцов керамики с экспериментальными образцами с разной концентрацией органических примесей. При оценке концентрации компонентов формовочной массы очень важно фиксировать, в каком состоянии (сухом или влажном) находилось основное пластичное сырье. Это связано с тем, что сухая измельченная глина при замачивании значительно уменьшается в объеме, что ведет к изменению концентрации примеси в готовом образце. Так, низкопластичная глина уменьшает первона105

чальный объем примерно в 1,7 раза, среднепластичная глина – в 2 раза, высокопластичная глина – в 2,5 раза. Поэтому если по образцу керамики установлено, что формовочная масса состоит из шамота и сухой среднепластичной глины в концентрации 1:1, то в действительности гончар делал эту массу из смеси одной части шамота и двух частей сухой глины (т.е. 1:2). Костровые устройства для обжига керамики (англ. – bonfire devices for pottery firing) Костровые устройства для обжига керамики – это простейшие приспособления, представленные обычно ровными горизонтальными площадками без какихлибо постоянных или временных ограничительных стенок по периметру. Устраиваются такие площадки непосредственно на поверхности земли или на специально созданной низкой платформе из камней и глины. В данном случае эти площадки или платформы выполняют функции устройств для размещения обжигаемых изделий и одновременно устройств для размещения и сжигания топлива. В современном этнографическом гончарстве известны костровые приспособления в виде искусственных площадок, снабженных воздушно-тяговыми устройствами для лучшего горения топлива (Африка). Костровые устройства могут быть разного размера (от нескольких десятков сантиметров до нескольких метров в диаметре) и в них может обжигаться от одного сосуда до нескольких сотен изделий. Наличие по периметру кострищ временных ограничительных стенок из дерева или камней и глины, а также наличие временных перекрытий над топливом и изделиями, сооруженных из крупных обломков сосудов или глины, способствуют концентрации тепловой энергии во время обжига. Такие временные перекрытия фиксируют переходные состояния от костровых к очажным или печным устройствам для обжига. Важно отметить, что эти сооружения каждый раз уничтожаются либо во время, либо после каждого обжига и сооружаются вновь для следующего обжига. Как правило, их создание отражает случаи подражания таким более совершенным обжигательным устройствам, т.е. характеризуют состояние смешанности традиций термической обработки сосудов (подробнее см.: Бобринский, Волкова, Гей, 1993. С. 3–44). Кость как искусственная примесь (англ. – broken bone as a temper) Кость использовалась в качестве искусственной примеси как в кальцинированном (т.е. пережженном), так и в натуральном виде. Причем,в кальцинированном виде значительно чаще, поскольку в таком состоянии она легче поддается дроблению. В черепке может сочетаться с костным пеплом. Присутствует в виде включений молочного, белого или синеватого цвета, которые внешне могут быть сходны с включениями шамота, комочков глины, известняка или доломита, но отличаются от них значительной рыхлостью, вступают с реакцию с соляной кислотой. Наиболее надежный признак этого вида примеси – трубчато-ячеистое строение обломков. Если участок излома черепка остался не прокаленным, то вокруг 106

частиц кости образуется темный ободок. Глиняные стенки пустот от выгоревших включений в прокаленной части излома имеют заметное потемнение. В настоящее время этот вид искусственной примеси пока изучен очень слабо. Происхождение данной традиции также не выяснено. Костяк формы сосуда (англ. – frame (or skeleton) of vessel shapes) Костяком формы сосуда называется определенный ряд геометрических фигур (прямоугольников, трапеций и треугольников), которые демонстрируют в формализованном виде естественную структуру формы. Для получения костяка формы необходимо сначала выделить ее функциональные части по точкам КТ, НЛК и ПЛК, а потом соединить верхнюю и нижнюю точки на границах каждой части на контуре прямыми линиями. Тогда каждая функциональная часть примет вид одной из трех геометрических фигур, указанных выше (рис. 4). Костяки форм могут строиться как с учетом асимметрии правого и левого контуров, так и в обобщенном виде – по среднему контуру сосуда. Костяки являются важным объектом формализованного анализа естественной структуры форм сосудов, они также могут быть использованы для приближенного вычисления объема сосудов и некоторых других параметров.

Рис. 4. Костяк формы сосуда с учетом его реальной асимметрии 107

Критерии отбора образцов керамики для изучения обжига (англ. – criteria of sherds selection for firing process investigation) Критерии отбора образцов керамики для изучения обжига. Знание и соблюдение этих критериев является важным условием достоверного определения температуры и режимов обжига древней керамики. Дело в том, что, после того как сосуды были изготовлены и обожжены, они часто могли подвергаться дополнительному (или так называемому «вторичному») термическому воздействию. К таким видам воздействия относится использование посуды для приготовления горячей пищи на огне, попадание сосудов или уже их обломков в зону пожара, бытового или погребального костра и т.п. Все это ведет к частичному или полному искажению тех следов, которые возникли при первоначальном обжиге изделий. Обломки сосудов, полностью прокаленные или подвергшиеся вторичному термическому воздействию, как правило, характеризуются одинаковым красно-коричневым цветом поверхностей и старых изломов. Если такое вторичное термическое воздействие было длительным, то одноцветность поверхностей и изломов наблюдается и по свежему излому черепка. Когда же такое воздействие было относительно кратким, обломки сосудов могут сохранять многоцветность (из двух, трех и более слоев) на свежем изломе черепка. Сосуды с целиком прокаленным черепком полностью не пригодны для изучения режимов обжига, а сосуды, побывавшие во вторичном огне, но сохранившие цветовую многослойность излома, пригодны для этого лишь частично. Это всегда необходимо учитывать, когда перед исследователем встает задача изучения режимов обжига древней керамики (Бобринский, Волкова, Гей, 1993. С. 14; Волкова, Цетлин, 2015; 2016а; 2016б). Критические точки на контуре сосуда (англ. – critical points on vessel contour) Критические точки на контуре сосуда многие исследователи традиционно используют для разделения форм сосудов на части. Эти точки выделяются на контуре путем проведения вертикальных касательных к линии контура, идущих параллельно оси сосуда. Критические точки фиксируют все места последовательного сужения и расширения контура формы сосуда. Культурные традиции технологии гончарства (англ. – cultural traditions of pottery technology) Культурные традиции в технологии гончарства – это устойчивые, передаваемые от поколения к поколению, правила решения узких технологических задач, из которых складывается изготовление глиняных сосудов. Культурные традиции включают, во-первых, мысленный образ готового сосуда и действий, осуществляемых на всех этапах его создания, во-вторых, практическую реализацию этих действий с материальными предметами (видами исходного сырья и техническими средствами), в-третьих, магические или обрядовые действия, 108

выполняемые на определенных этапах изготовления сосуда. Все эти традиции выражались в конкретных гончарных производствах в той или иной словесной или знаковой форме. Каждый из этих трех компонентов культурных традиций в различной степени доступен сегодня для практического изучения по древней керамике. В наибольшей степени сегодня методическими разработками обеспечено изучение второго компонента, т.е. практических действий (или приемов и навыков труда) гончаров и технических устройств, которые ими при этом применялись. В очень небольшой мере пока могут реконструироваться с той или иной степенью достоверности магические и обрядовые действия гончаров, а также их терминологизированная лексика. Что касается последней, то в настоящее время имеется единственная попытка ее реконструкции в связи с изучением технологии лоскутного налепа (Бобринский, 1978. С. 255–265).

Л Легкоплавкие ожелезненные глины (англ. – low-melting iron clays) Легкоплавкие ожелезненные глины служат основным исходным пластичным сырьем при изготовлении бытовой глиняной посуды и других гончарных изделий. Они очень широко распространены в природе, что делает их легко доступными для гончаров. Образование стеклофазы при обжиге начинается у легкоплавких глин с 700°С и развивается при температурах 950–1000°С. Представляя собой один из видов осадочных пород и являясь результатом разрушения различных горных пород, легкоплавкие глины в зависимости от конкретных условий их образования значительно различаются по своим физико-техническим свойствам, минералогическому и химическому составу. В сыром виде легкоплавкие ожелезненные глины могут иметь разный цвет, что зависит от состава естественных минеральных и органических примесей. Наиболее широко представлены глины красного, бурого и желтого цветов, характеризующиеся повышенным содержанием окиси или закиси железа. Если эти глины содержат большое количество органических примесей, то они в природном состоянии могут иметь черный или темно-серый цвет. Легкоплавкие ожелезненные глины также сильно различаются по степени своей пластичности. Это зависит от соотношения в них так называемой «глинистой субстанции» (т.е. глинистых частиц размером менее 0,005 мм) и примеси мелкого песка (от 0,01 до 0,5 мм). В легкоплавких глинах широко представлены различные естественные примеси горных пород, в том числе те, которые выполняют роль флюсов, т.е. понижают температуру, при которой происходит сплав109

ление глины в стекловидную массу. К таким минералам относятся карбонаты кальция и магния, пирит или серный колчедан, гипс, мел, полевой шпат. Карбонаты, присутствующие с глинах, представляют собой оолитовые (окатанные) или обломочные частицы белого цвета размером от пылевидных до 1–4 мм, бурно реагирующие со слабой (10%-ной) соляной кислотой (HCl). При размерах частиц более 1 мм кальцит является вредной примесью, образуя после обжига при температурах каления глины в окислительной среде так называемый «дутик», который начинает активно впитывать влагу из окружающего воздуха, увеличивается в размерах и приводит к «выколам» на стенках сосудов. Пирит (FeS2) образует конкреции разного размера в виде кристаллов с металлическим желтоватым блеском. Гипс в глинах может быть представлен видимыми под микроскопом белыми мягкими скоплениями или крупными кристаллами. Для строгого определения состава этих естественных минеральных примесей необходим петрографический и химический анализ. Широко распространенной естественной примесью в глинах является «бурый железняк», который представляет собой железистые соединения различной степени окисленности (от включений, имеющих характерный металлический блекс и четкую внутреннюю структуру, до бесструктурных оранжевых или красных частиц – охра). Ленточный налеп как способ конструирования сосудов (англ. – band building as a technique of pottery making) Ленточный налеп предполагает конструирование стенок сосуда из нескольких лент. Лента представляет собой строительный элемент в виде длинного уплощенного куска формовочной массы. Длина ленты, как правило, не превышает 40–50 см, а ширина и толщина зависят от размера конструируемого сосуда. Важно подчеркнуть, что лента всегда выступает как дополнительный строительный элемент для конструирования стенок сосуда в сочетании с начином, изготовленным одним из налепочных способов, выдавливанием или выбиванием из комка, или вытягиванием из одного комка на гончарном круге. Как правило, ленточный налеп производился по кольцу. Наращивание лент по спирали отражает уже смешанное состояние гончарной технологии, которое возникает в результате смешения традиций кольцевого налепа из лент и спирального налепа из жгутов. Это, как правило, характерно для небольших сосудов. Ленты могли соединяться либо «в стык» по ровному торцу, либо с наложением (с внутренней или внешней стороны), либо «в стык» по желобчатому торцу. Последний способ встречается крайне редко, и причины его возникновения не ясны. Ленточный налеп при определенном навыке достаточно легко отличим от жгутового налепа. Так, в вертикальном изломе стенки сосуда, для лент, вопервых, характерно преимущественно параллельное течение формовочной массы; во-вторых, при боковом их наложении верхний край нижней ленты никогда не достигает уровня нижнего края верхней ленты (рис. 5). Они признаки отличают ленты от жгутов. Этот признак сохраняется в большинстве случаев даже при значительной деформации стенки сосуда путем выдавливания, выбивания или вытягивания.

110

Лёсс (англ. – loess) Лёсс – это природная осадочная порода, которая образуется в зоне степей в результате выветривания, постепенного разрушения и перемещения обломков богатых полевым шпатом горных пород. Как и в водной среде, при этом первыми осаждаются на землю более тяжелые частицы минералов, а более легкие и мелкие переносятся дальше, пока не встречают какое-то естественное препятствие, которое останавливает их движение. Тогда происходит накопление этих частиц в одном месте, что и ведет к образованию лёссовых отложений. Лёсс обычно окрашен в светложелтый, слегка буроватый цвет. По химическому составу лёссы содержат в среднем кремнезема 68–81%, глинозема 4–9%, оксидов железа 2–5%, оксидов кальция 3–8%. Минералогический состав лёсса – Рис. 5. Расположение спаев лент при различэто главным образом скопление ных способах бокового наложения: а – одна мельчайших (от 0,01 до 0,05 мм) лента наложена изнутри, другая –снаружи; минеральных частиц, наиболее б – обе ленты наложены изнутри, в – одна крупные зерна обычно состоят из лента наложена снаружи, другая –изнутри. кварца и полевого шпата. В лёссе присутствует значительное количество известковистых зерен и раковин сухопутных моллюсков, а также относительно небольшое количество пластичных глинистых частиц (менее 0,005 мм – 5–30%). Обычно лёсс пронизан тонкими канальцами (микропорами, следами растительных остатков), которые доступны для фиксации под микроскопом при увеличении до 50х. Гранулометрический состав лёссов следующий: более 0,25 мм – 0–1%; 0,25–0,05 мм – 2–20%; 0,05–0,01 мм – 50–75%; 0,01–0,005 мм – 3–15%; менее 0,005 мм – 9–20%. Пористость лёсса составляет 40–55%. Несмотря на то что лёсс представляет собой сыпучий материал, в соединении с водой он образует пластичную массу, которой можно придавать не очень сложную форму, сохраняющуюся после высыхания и термической обработки. Число пластичности лёссов от 2 до 9. Лёссовые отложения, в отличие от низкопластичных глин и суглинков, характеризуются высокой однородностью входящих в них минеральных частиц.

111

К отличительным признакам, по которым можно выделять под микроскопом керамику, изготовленную из лёссового сырья, в настоящее могут прежде всего быть отнесены микроскопические включения обломков раковин пресноводных молюсков. Литье и прессование как способы конструирования сосудов (англ. – figure-casting and form-pressing as techniques of pottery making) Литье и прессование формовочной массы представляют собой технологические приемы, связанные с использованием особых составных форм-моделей. В первом случае формовочная масса находится в состоянии раствора (шликера), по консистенции напоминающего негустую сметану. Шликер заливается в гипсовую форму и оседает на ее стенках, а избыток его сливается из формы. Чем дольше шликер находится в гипсовой форме, тем толще будут стенки изделия. При этом гипс интенсивно поглощает влагу из глиняного раствора, способствуя быстрому высыханию слоя, осевшего на стенках формы. При изготовлении сосуда в пресс-форме полусухая глиняная масса помещается в форму и под давлением заполняет все ее части. Оба этих приема применялись главным образом в условиях развитого гончарного производства, а в древнем гончарстве использовались исключительно редко по сравнению с приемами налепливания, выдавливания или вытягивания глины. Литье характеризуется наличием на сосуде одного или нескольких швов, которые образуются при соединении разных частей сосуда. При изготовлении сосуда в пресс-форме в изломе иногда можно наблюдать несколько бессистемных спаев, которые возникают при последовательном помещении в форму нескольких порций формовочной массы. Поскольку в обоих случаях готовое изделие извлекается из формы в частично подсушенном состоянии, оно допускает последующее обтачивание поверхности на гончарном круге или вручную. Лоскутный налеп как способ конструирования сосудов (англ. – patch building as a technique of vessel construction) Лоскутный налеп представляет собой наиболее архаичный способ конструирования сосудов. Он состоит в изготовлении дна и стенок сосуда из небольших порций формовочной массы («лоскутов»), которые последовательно присоединяются друг к другу. Лоскуты могут иметь форму трех видов: 1 – бесформенного уплощенного с одного конца куска формовочной массы, 2 – округлой уплощенной лепешки (из комка) или 3 – короткого цилиндрического жгута, также уплощенного с одного конца, который при формовке сосуда отрывался от заранее заготовленного более длинного жгута. Последний случай характеризует смешанное состояние технологических навыков. В первых двух случаях площадь лоскутов в вертикальном и горизонтальном изломах будет примерно одинакова, а в третьем случае независимо от способа наложения удлиненного лоскута (или короткого цилиндрического жгута) его площадь в вертикальном и горизонтальном изломах будет сильно отличаться. Для заключения об использовании 112

лоскутного налепа для конструирования сосуда необходимо наблюдение спаев в обоих изломах, так как в вертикальном изломе форма спаев может совпадать с формой, характерной для жгутового и ленточного налепов. Сложным для определения являются случаи, когда производится не бессистемное, а более организованное наращивание лоскутов, например, если лоскутным налепом делается широкая лента, которая потом заглаживается (спирально-зональный налеп). В большинстве случаев конструирование сосудов лоскутным налепом связано с использованием для этого форм-моделей (форм-основ или форм-емкостей). Лощение как способ обработки поверхности сосудов и прием декорирования (англ. – burnishing as a method of surface treatment and pottery decoration) Лощение поверхности глиняных сосудов представляет собой один из приемов придания ей красивого блеска. В литературе можно встретить утверждения, что лощение способствует уменьшению влагопроницаемости стенок сосуда, поскольку в результате него происходит закупорка мелких пор в поверхностном слое (Schiffer, 1990; Orton, Hughes, 2013. P. 134). Однако специально проведенные эксперименты по оценке степени водопоглощения лощеных и нелощеных поверхностей показали, что это не соответствует действительности. По этнографическим и археологическим материалам выделяются два варианта лощения: по подсушенной (кожетвердой) поверхности сосуда и по сухой, дополнительно увлажненной поверхности. Само лощение осуществляется до обжига обычно путем натирания поверхности сосуда гладким твердым инструментом в виде каменной гальки или рога. В некоторых случаях лощение может производиться твердой костью или деревянным инструментом твердой породы. Качество лощения обычно зависит от двух причин – степени гладкости поверхности сосуда и степени пластичности глины, из которой он изготовлен. Лощение может осуществляться как вручную, так и на гончарном круге. Технологическое лощение следует отличать от так называемой «бытовой залощенности» поверхности сосуда, которая возникает на слабо обожженных сосудах в процессе их использования в быту. Такая залощенность, как правило, прослеживается только на отдельных участках поверхности и не имеет систематичности. В зависимости от того, ведется ли лощение по кожетвердой или по сухой увлажненной поверхности, оно имеет разные следы. В первом случае в результате лощения на поверхности сосуда образуются неглубокие (не более 0,1–0,2 мм) длинные желобки правильной дуговидной в сечении формы, разделенные невысокими заостренными перемычками. Ширина этих желобков зависит от дуги рабочей части лощила – если эта дуга очень слабо выражена, то явных желобков может и не возникать. При лощении по сухой увлажненной поверхности такие желобки не образуются, поскольку глина не проминается при движении инструмента. Зато на такой поверхности всегда возникает сетка очень мелких беспорядочно расположенных трещинок, которые образуются под давлением лощила и ведут к частичному отслаиванию с поверхности сосуда тончайших чешуек глины.

113

В тех случаях, когда лощение осуществляется вручную, следы его часто поразному ориентированы на поверхности сосуда, а при лощении на круге они обычно располагаются горизонтально. Разные варианты лощения и особенности достигаемых при этом эффектов, а также технологические следы их применения подробно изучены и описаны в литературе (Бобринский, 1978. С. 223). Лощение может выступать не только как способ обработки поверхности сосудов, но и как особый способ их декорирования. При этом лощение покрывает либо всю поверхность сосуда, либо определенную ее зону, либо с его помощью на поверхности создается определенный орнамент (так называемое «узорчатое лощение»). Полное или сплошное лощение поверхности сосуда придает ей новый облик, которого она раньше не имела (т.е. технологически-декорированное состояние), а частичное или «узорчатое» лощение нацелено на изображение на поверхности изделия различных знаков, символов или орнамента (собственно декорированное состояние). Лощение как способ обработки и декорирования поверхности глиняных сосудов было, скорее всего, заимствовано гончарами из предшествующего человеческого опыта по полировке изделий из камня и дерева. Лощение было широко распространено в гончарстве, начиная с эпохи неолита и в более позднее время. Оно зафиксировано на древнейшей посуде Ближнего Востока (Бадер, 1989. С. 206–228). На территории Восточной Европы лощение становится массовой традицией в эпоху энеолита – трипольская культура (Энеолит СССР, 1982. С. 177–232), бронзового века – фатьяновская и балановская культуры (Волкова, 1996. С. 56–58) и раннего железного века – черняховская культура (Смиленко, 1970). Лощеная посуда широко известна также в эпоху позднего Средневековья в России и по этнографическим данным у украинских и русских гончаров (см., например: Зеленин, 1991. С. 137).

М Магическая функция огня в гончарстве (англ. – magic function of vessels firing) Магическая функция огня в гончарстве заключается, в частности, в охранительном (очистительном) воздействии пламени на готовое изделие, для того чтобы сделать его пригодным к использованию в быту (Бобринский, 1999. С. 101). Такая термическая обработка изделия соответствует обжигу при температурах каления глины с очень быстрым поднятием температуры, очень короткой выдержкой при конечной температуре (не более 5 мин.) и быстрым остыванием сосуда. Для этого готовый сосуд после высушивания помещается в пламя горящего костра или очага, выдерживается там несколько минут, после чего извлекается из пламени и оставляется остывать на воздухе.

114

Признаки применения магической функции огня. В результате такого термического воздействия на внутренней и внешней поверхностях сосуда образуется очень тонкий осветленный слой (до 1 мм), а вся основная часть черепка остается темной или черной. Черепок имеет трехслойную цветовую структуру с четкой границей между слоями. При помещении небольшого обломка такого сосуда в воду центральная его часть может начать распадаться на отдельные мелкие частицы формовочной массы. Осветленные участки черепка распадаются значительно медленнее и образуют более крупные (до 3–4 мм в поперечнике) уплощенные обломки. Использование магической функции огня как единственной формы термического воздействия допустимо только для сосудов с большой концентрацией (не менее чем 1:2) органических добавок (помета птиц или навоза животных) в формовочной массе. Следует отметить, что магическая функция огня в качестве дополнительного термического воздействия может применяться к сосудам, обожженным с помощью различных приемов, но только в случаях низкотемпературного обжига (ниже температуры каления глины) ее использование доступно пока для фиксации. Майолика (англ. – majolica) Керамические изделия из естественно окрашенных легкоплавких глин, покрытые глухой глазурью для устранения исходного красного цвета черепка. Название происходит от острова Майорка, где в XII в. развивалось производство декорированных глиняных изделий с непрозрачной оловянной глазурью. Майоликовое производство распространилось в Северной Италии, получив особое развитие в окрестностях городов Фаэнца и Урбино. В зависимости от приемов декорирования изделий обжиг майолики бывает однократным или двукратным. Мало-мобильные сосуды (англ. – low movable vessels) Мало-мобильные сосуды относятся к 3 классу и имеют объем от 200 до 800 л. Наибольший вес таких сосудов в незаполненном состоянии, как правило, не превышает 460–500 кг, они перемещались крайне редко, только пустыми, когда устанавливались на предназначенное для них место. Эти сосуды чаще всего используются для воды, вина, масла или для других продуктов длительного содержания как сосуды-хранилища. В рамках класса мало-мобильных сосудов по шкале качеств объема выделяются 2 группы: Малые сосуды – 200,0–400,0 л. Большие сосуды – 400,0–800,0 л (Цетлин, 2015. С. 403).

115

Машинно-ручные приемы конструирования сосудов (англ. – techniques of hand-and-wheel pottery making) Машинно-ручные приемы конструирования сосудов предполагают сочетание ручных (или приемов скульптурной лепки) и машинных (связанных с использованием вращательного движения гончарного круга) приемов конструирования. Уже по одному этому сочетанию все такие приемы относятся к категории смешанных, т.е. они отражают результаты процесса смешения носителей ручных и машинных приемов конструирования. Машинные приемы конструирования сосудов (англ. – techniques of wheeled pottery making) Машинные приемы конструирования включают приемы изготовления сосудов исключительно за счет использования вращательного движения гончарного круга. Мергелевые глины (англ. – gault, clay marl) Мергелевые глины представляют собой мелкозернистую осадочную породу, состоящую из смеси глинистых частиц (в количестве 65–80%) с кальцитом (СаСО3) или доломитом, присутствуют также кварц и частицы ила. При таком количестве глинистой составляющей мергели сохраняют пластичность и могут быть использованы в гончарном производстве. В природе имеют чаще всего желтый или красно-бурый цвет. Относятся к легкоплавкому сырью, так как известняк играет роль плавня, понижающего температуру спекания черепка. Известняк может быть представлен как пылевидной фракцией, равномерно распределенной в черепке, так и белого цвета оолитовыми или обломочными включениями до 1–2 мм, бурно реагирующими с 10%-ной соляной кислотой. Сосуды из глин, содержащих большое количество естественной примеси известняка, не допускают высокотемпературного обжига (выше 650–700°С), поскольку после обжига при более высокой температуре известняк начинает активно впитывать влагу из воздуха, частицы его увеличиваются в размерах, что ведет к образованию «выколов» на поверхности и даже к полному разрушению изделия. В древности гончары знали способы борьбы с действием этой вредной примеси. Метод определения вида топлива для обжига посуды (англ. – method of fuel for pottery firing determination) Определение вида топлива, использованного для обжига сосудов, представляет собой важную исследовательскую задачу. Но возможности ее решения по самой керамике еще очень ограничены. Выяснение этого вопроса более доступно по составу золы, которая часто сохраняется либо в самом обжигательном устройстве, либо вокруг него.

116

По этнографическим данным известно, что гончары использовали разные виды топлива для обжига сосудов. На самом общем уровне они могут быть разделены на три вида: тяжелое топливо (главным образом, дерево), характеризующееся медленным ровным горением и относительно медленным подъемом температуры; легкое топливо (солома, камыш, трава, навоз), характеризующееся интенсивным горением и резким подъемом температуры; смешанное топливо, которое предполагает совместное использование первых двух его видов. Для определения с помощью бинокулярного микроскопа разных видов топлива целесообразно использовать золу в пылевидном состоянии, помещенную в водный раствор (Бобринский, Волкова, Гей, 1993). Древесное (тяжелое) топливо достаточно надежно определяется по наличию в составе золы большого количества мелких углей с древесной структурой. По самой мелкой фракции в водном растворе фиксируются столбчатые частицы округлых и круглых в сечении очертаний, характеризующих древесные волокна, окончания которых почти всегда уплощенные или плоские, а также частицы с нераспавшимися древесными волокнами. Травянистое (легкое) топливо и солома характеризуются другими признаками. Пылевидная фракция золы в водном растворе представлена частицами игольчатой формы с заостренными окончаниями и редкими пластинчатыми частицами округлой формы. Смешанное топливо составлено практически из бесструктурного порошка («пудры»), а также частиц, характерных для древесного и травянистого видов топлива. Навоз жвачных животных относится к легким видам топлива и широко используется в этом качестве для обжига посуды. Помимо этого, следует отметить, что керамика, обожженная в навозе, характеризуется более осветленным поверхностным слоем черепка по сравнению с нижележащими слоями того же цветового тона. Дальнейшие исследования в этом направлении позволят уточнить и расширить перечень выявленных признаков использования разных видов топлива для обжига глиняных сосудов. Метод определения длительности обжига (англ. – method of firing duration determination) Данный метод применяется к образцам керамики, обожженным в окислительной или полувосстановительной среде, для которых уже определена величина конечной температуры обжига. Для определения длительности обжига черепка берется небольшой его фрагмент, у него с точностью до 0,01 мм измеряется толщина слоя внешней осветленной поверхности, затем на абразивном круге этот слой стачивается до темного центрального слоя черепка. После этого образец промывается, высушивается и помещается в муфельную печь, нагретую до установленной предварительно конечной температуры его обжига, на время 5 или 10 мин., что фиксируется с точностью до 1 мин. Затем производится измерение толщины осветленного слоя, образовавшегося в результате этого по117

вторного обжига, также с точностью до 0,01 мм. Теперь длительность первоначального обжига сосуда можно оценить по следующей формуле: Tр = Lр × Тэ / Lэ, где Тр – реальная (искомая) длительность выдержки сосуда при конечной температуре, Lр – реальная (первоначальная) толщина осветленного слоя исследуемого образца, Тэ – длительность выдержки испытуемого образца в муфельной печи во время повторного нагревания, Lэ – толщина образовавшегося осветленного слоя на испытуемом образце за время его повторного нагревания в муфельной печи. Следует отметить, что с помощью этого метода следует определять максимальную длительность термического воздействия, которое может в силу конкретных причин проявиться как на внешней, так и на внутренней поверхности обжигавшегося сосуда (Бобринский, 2006. С. 417–418). Метод определения конечной (максимальной) температуры обжига (англ. – method of maximum firing temperature determination) Историко-культурные методы определения температуры обжига глиняных сосудов могут быть разделены на две группы: методы определения низкотемпературного обжига (англ. – low firing temperature) – ниже 600–650°С и методы определения высокотемпературного обжига (англ. – high firing temperature) – выше 600–650°С. Для выявления разных температур используются следующие методы, базирующиеся на бинокулярной микроскопии и специальных экспериментах.

1. Температура менее 450°С. Если в формовочной массе изделия имеются органические примеси, то полезно обращать внимание на степень их обугливания, которое в случае использования глины низкой или средней пластичности происходит при температуре 250–350°С. Дальнейшие испытания состоят в том, что исследуемый образец керамики погружается в воду на одни сутки при комнатной температуре. Если сосуд был обожжен при температуре до 450°С, то образец очень быстро начинает распадаться на мелкие частицы глины. После удаления избыточной воды получившаяся глиняная масса полностью сохраняет свою исходную естественную пластичность. Из нее можно раскатывать маленькие жгутики и даже сворачивать их в кольца. При этом на них либо вообще не образуется трещин, либо появляются небольшие трещины, которые не препятствуют лепке. Такой эффект проявляется только у образцов, которые подвергались воздействию указанной температуры не более 10–15 мин. Данный критерий базируется на том, что при термическом воздействии выше 470°С гончарные глины начинают необратимо утрачивать свойство естественной пластичности. Это характерно не только для образцов из чистой глины, но и для случаев, когда формовочная масса включает органические или органические и минеральные добавки в суммарной концентрации 15–20%. В последних двух случаях полный распад их на глинистые частицы происходит в течение нескольких часов.

118

Когда концентрация органических примесей составляет 30% и более, образцы только набухают в воде, но полностью сохраняют свою форму. В результате пребывания в ней в течение одних суток вокруг таких образцов образуется разреженный ободок из выпавших частиц глины. После извлечения из воды они легко крошатся в руках, превращаясь в однородную массу, из которой можно раскатать жгутик, но при попытке сделать из него кольцо на нем возникают трещины и разломы. Такое явление принято называть явлением остаточной пластичности.

2. Температура от 450–470°С до 550–650°С.

2а. Термическое воздействие осуществлялось при быстром подъеме температуры, короткой выдержке при ней (до 10 мин.) и последующем быстром остывании изделия. В этом случае в изломе наблюдается четкая граница между внешними (осветленными) и внутренними (темными) зонами излома, а частичная остаточная пластичность сохраняется только в центральной (темной) части черепка. После пребывания в воде в течение одних суток вокруг образца образуется разреженный ободок из выпавших частиц глины, сам образец допускает частичное измельчение пальцами и иногда изготовление из получившейся массы короткого жгутика.

2б. Термическое воздействие осуществлялось при быстром подъеме температуры, выдержке при ней в течение 10 мин. или более и последующем медленном остывании в обжигательном устройстве. В этом случае в изломе наблюдается размытая граница между внешними (осветленными) и внутренними (темными) зонами излома, а в центральной части черепка очень редко сохраняется даже частичная остаточная пластичность. После пребывания в воде в течение одних суток вокруг образца образуется очень разреженный ободок из выпавших частиц глины, сам образец не допускает даже частичного измельчения пальцами, а из выпавшей массы глинистых частиц нельзя слепить жгутик. Другим способом выявления образцов, испытавших термическое воздействие 2б, является последовательное нагревание четырех обломков от исследуемого образца в течение 10 мин. при температуре 500°С, 600°С, 700°С и 800°С, а затем сравнение цвета свежего излома каждого из этих обломков с цветом испытуемого образца. Если испытуемый образец близок по цвету с первым или вторым обломками, то здесь имел место достаточно длительный обжиг при температуре от 450–470°С до 550–650°С. Если же он более близок по цвету к третьему или четвертому обломкам, то он был подвергнут термической обработке при более высоких температурах.

3. Температура обжига выше 650°С. Исследованию температуры обжига сосудов, обожженных выше 650°С, должен предшествовать анализ того, испытывал ли исследуемый сосуд вторичное термическое воздействие после его разрушения (например, попадание в зону костра или пожара) и какова степень этого воздействия. Во многих случаях обломки керамики, подвергшиеся вторичному термическому воздействию, вообще непригодны для изучения температуры и режимов обжига (См. статью: Критерии отбора образцов керамики для изучения обжига).

3а. Относительно короткое термическое воздействие при температуре выше 650°С. Свежий излом черепка демонстрирует достаточно тонкие осветленные слои у поверхности и темную центральную часть с четкой границей между ними. В центральной части черепка не сохраняется остаточной пластичности.

119

3б. Длительное термическое воздействие при температуре выше 650°С. Оно характеризуется одноцветным (теплым) свежим изломом черепка. Для определения высоких температур применяется способ, изложенный в 2б. Отличие состоит только в том, что небольшие фрагменты исследуемого образца обжигаются в муфельной печи при температуре от 600°С до 900°С с шагом через 100°С. После этого проводится сравнение цвета свежего излома исследуемого образца с цветом излома каждого из контрольных фрагментов. Наиболее близкий по цвету фрагмент характеризует температуру обжига изучаемого образца керамики (Бобринский, 1989б; 1999. С. 90–95; Волкова, Цетлин, 2015; 2016а; 2016б). Примечание: Сохранение красно-коричнево-светло-желтого (теплого) цвета излома происходит при обжиге изделий в окислительной среде. Этот цвет поверхности и излома черепка может изменяться: а) в результате дополнительной химико-термической обработки изделия (например, обваривания с последующим томлением) или б) в результате «чернения» изделия. Метод повторного обжига образцов керамики (англ. – method of sherds' laboratory refiring) Повторный обжиг образцов как метод анализа керамики преследует несколько целей. Во-первых, он облегчает микроскопический анализ состава естественных и искусственных минеральных примесей, поскольку одни из них легче поддаются определению на фоне темного, а другие – на фоне светлого излома. Во-вторых, он позволяет на качественном уровне оценить степень ожелезненности использованного основного пластичного сырья по цвету черепка, обожженного при стандартной температуре (850°С) в окислительной среде путем сравнения его цвета с цветом образцов экспериментальной шкалы ожелезненности. В-третьих, он полезен при всех видах сравнительного анализа степени ожелезненности образцов, происходящих из одной или разных керамических коллекций. В исследовательской практике принято проводить вторичный лабораторный обжиг исследуемого образца в окислительной среде муфельной печи при температуре 850°С в течение 30 мин. Данный температурный рубеж выбран потому, что для изготовления бытовой глиняной посуды в разные эпохи в абсолютном большинстве случаев использовались легкоплавкие ожелезненные глины или глиноподобное сырье с температурой спекания порядка 900–1000°С. Выдержки в течение 30 мин. в муфельной печи, как правило, достаточно для полной прокаленности черепка. Методы выделения исходной информации по керамике (англ. – methods of primary information drawing from pottery) Методы выделения исходной информации о культурных традициях в гончарстве базируются на бинокулярной микроскопии, трасологическом и экспериментальном анализе керамики. Бинокулярная микроскопия нацелена на выделение физических «следов» применения конкретных навыков и приемов труда, составляющих содержание гончарных традиций. Трасологический анализ «следов», со120

хранившихся на поверхности и в изломах глиняных сосудов, позволяет строго идентифицировать уже известные «следы» с приемами деятельности гончаров и потребителей посуды, в результате которых эти следы возникали. Экспериментальный анализ нацелен на выяснение причин возникновения на сосудах тех «следов», происхождение которых пока остается неясным, т.е. на проверку гипотез об использовании тех или иных приемов и навыков труда при создании глиняных сосудов и их использовании в быту. Минералогический бинокулярный анализ керамики (англ. – mineralogical analysis of pottery by binocular microscope) Минералогический анализ глин, глиноподобного сырья и керамики включает выяснение состава, состояния и гранулометрических особенностей неглинистых минералов, присутствующих в исходном пластичном сырье, применявшимся в гончарном производстве. Наиболее доступным для этого является метод микроскопического исследования. Несмотря на то что минералогический состав глин очень разнообразен, некоторые из минералов встречаются в них чаще, чем другие и в более значительном количестве. К таким в первую очередь относятся кварц, каолинит, слюда, полевой шпат, окислы железа, карбонаты, углеродистые вещества. Реже встречаются в глинах пирит (серный колчедан), гипс, рутил и некоторые другие. Кварц встречается в глинах в различном количестве (от долей процента до нескольких десятков процентов). Представлен в виде зерен песка различного размера, в большинстве случаев окатанных, реже остроугольных, прозрачных, бесцветных, реже мутноватых или окрашенных в буроватый цвет. В значительной концентрации мелкий кварцевый песок понижает пластичность, связность, усадку и водопоглощение глины, увеличивает ее водопроницаемость. Каолиновая глина может быть представлена двумя видами. Первичный каолин – образовался в результате процессов выветривания пород, характеризуется полиминеральностью, большим количеством слабоокатанных частиц кварца, иногда зерен неразложившегося полевого шпата (в общей сложности более 50%); окраска от серой до коричневой из-за наличия темноцветных минералов. Вторичный каолин – складывался в результате размыва водой продуктов выветривания, характеризуется значительной мономинеральностью, основной состав – каолинит. Каолинит в глине имеет вид мелких бесцветных листочков, иногда правильных геометрических очертаний (шестиугольников), или изогнутых призмочек с поперечной ребристостью. При нагревании до 500°С каолинит теряет воду. Слюда – обычная примесь в большинстве глин, представлена разными видами. Мусковит (светлая слюда) – бесцветные пластинки, иногда имеют беловатый, желтоватый, коричневатый, зеленоватый или розовый оттенки, блеск от стеклянного до перламутрового с серебристым оттенком, черта белая. Биотит (темная слюда) – пластинки обычно от бурого до черного, реже зеленоватого, иногда бронзового цвета, блеск сильный, стеклянный, перламутровый, иногда полуметаллический, черта белая до серой, иногда с зеленоватым оттенком. В не121

которых глинах, особенно образовавшихся в результате выветривания в умеренно холодных климатических зонах, слюда является основным глинообразующим материалом. Глауконит присутствует в глинах в виде округлых зерен зеленого цвета или пылевидных частиц, которые могут окрашивать глину в зеленоватый цвет разных оттенков. Понижает точку плавления глины, являясь флюсом. Полевой шпат часто присутствует как естественная примесь в глинах, иногда в значительных количествах. Цвет полевых шпатов может быть белым, светло-серым до серого или светло-голубым. Невыветренные полевые шпаты имеют стеклянный, иногда перламутровый блеск, выветренные – зерна без блеска. В соляной кислоте не растворяется. Окислы железа чаще всего присутствуют в глинах в виде лимонита (бурого железняка, охры) или гематита. Лимонит окрашен в разные цвета от светложелтого до бурых и буро-красных, представлен включениями сферической (оолитовой) или неправильной формы, очень редко имеет волокнистое строение, черта желтая, иногда имеет кольцевую структуру с песчинкой в центре. В соляной кислоте разлагается без шипения, оставляя хлопья. Гематит имеет различную геометрическую форму, иногда представлен порошком, цвет красный, бурый, серый до черного, черта буровато-красная до вишнево-красной, блеск металлический в разной степени, с кислотами реагирует очень слабо. Для микроскопического определения доступны окислы железа, представленные в виде конкреций разного размера и формы. Пирит (серный колчедан) встречается в глинах в виде конкреций сферической, пластинчатой и цилиндрической формы, иногда значительных размеров, реже образует изолированные кристаллики золотисто-желтого или буроватого цвета с металлическим блеском. Присутствие пирита в глинах можно выявить по сернистому запаху при окислительном обжиге. При обжиге изделия при тмепературе порядка 1000–1100°С пирит начинает сплавляться с глиной, образуя черный железистый легкоплавкий шлак. Карбонаты обычно присутствуют в глинах в виде углекислого кальция и магния. Основные, доступные для различения с помощью бинокулярного микроскопа разновидности – кальциты и доломиты. Кальцит – кристаллические, волокнистые или плотные включения прозрачные или белого, серого, светло-желтого, коричневого до черного цвета, с примесью гематита – красные, черта белая разных оттенков, блеск стеклянный до перламутрового (может утрачиваться после нагревания), под действием холодной 10%-ной соляной или уксусной кислоты бурно разлагается с выделением пузырьков углекислого газа. При погружении кусочка кальцита в пробирку с соляной кислотой начинает двигаться по вертикали вверх-вниз. Доломит – кристаллическая порода бесцветная или белого, розового, светло-желтого, светло-бурого до черного цвета, блеск стеклянный и перламутровый, черта белая с различными оттенками. Гипс часто встречается в глинах в виде скоплений кристаллов, видимых невооруженным взглядом. Цвет различный, блеск стеклянный и перламутровый, черта белая. Небольшая твердость кристаллов отличает гипс от других бесцветных и прозрачных минералов. Под микроскопом он определяется по игольчатым или косым пластинчатым кристалликам. Раковина – встречается в глиноподобном пластичном сырье в 122

различной концентрации. По мнению Н.П. Салугиной, раковина в составе илов и илистых глин обладает следующими особенностями: очертания ее, как правило, окатанные или со сглаженными краями; перламутр не сохраняется; цвет от беловатого до коричневатого; часто поверхность раковины как бы изъедена микроорганизмами; при дроблении исходного сырья, содержащего естественную примесь раковины, последняя не расщепляется на горизонтальные пластинки. Концентрация раковины в составе сырья небольшая (Салугина, 2006, 2011). Наряду с мелкими обломками естественная примесь раковины характеризуется присутствием целых или полуцелых экземпляров небольшого размера. Карбонаты могут быть распределены в глинах относительно равномерно в виде многочисленных мелких включений, скапливаться в мелких трещинках и пустотах, присутствовать в виде более или менее крупных частиц нередко причудливой формы (дутики, журавчики). Присутствие в ожелезненной глине достаточно большого количества карбонатов ведет к осветлению изделия при обжиге в окислительной среде и понижению его прочности. Крупные включения карбонатов, особенно в значительной концентрации, представляют собой вредную примесь – дутик, которая ведет к разрушению сосудов, обожженных при температурах каления глины. Углеродистые вещества в зависимости от их количества окрашивают природные глины в различные цвета – от светло-серого до темно-серого и черного. Под микрокопом скопления органических веществ в виде непрозрачных зерен и мелких комочков имеют темно-бурый или черный цвет. Чтобы отличить такие включения от похожих рудных скоплений, можно использовать концентрированную серную кислоту, под действием которой органическое вещество разлагается и окрашивает ее в бурый цвет. Присутствие естественных органических веществ в глинах способствует, с одной стороны, увеличению их пластичности, а с другой – создает локальную восстановительную среду при обжиге, что способствует более раннему спеканию черепка. Для достаточно полного и надежного минералогического анализа глин и керамики наиболее широко применяется петрографический метод. Минеральные искусственные примеси (англ. – mineral tempers in pottery paste) К минеральным искусственным примесям относятся материалы, которые специально вводились гончаром в исходное пластичное сырье. В тех случаях, когда концентрация этих примесей была достаточно значительной, они придавали формовочной массе новые физико-технические свойства, которых исходное сырье первоначально не имело. Состав использовавшихся древними гончарами минеральных примесей очень разнообразен. Наиболее широко распространенными среди них были песок, дресва (дробленые каменистые породы), шамот (дробленые черепки от старых сосудов) и сухая глина. В качестве дресвы могут выступать не только кристаллические гранитно-гнейсовые породы, но и такие минеральные материалы, как песчаник, тальк, асбест, руда, шлак (Салугина, 2015) и некоторые 123

другие. Все минеральные примеси имеют одни и те же технологические функции – уменьшение усадки формовочной массы при сушке и обжиге и повышение «огнестойкости» сосудов, т.е. способности их неразрушаться при резких колебаниях температуры во время обжига в примитивных обжигательных устройствах. Такие свойства формовочной массы проявлялись наиболее заметно при определенном соотношении исходного сырья и искусственной примеси. Это соотношение будет несколько различным в зависимости от степени пластичности глины и размера зерен примеси, но в целом оно составляет около 1:3–1:4, т.е. одна часть объема минеральной примеси на три-четыре части объема исходного пластичного сырья. Тот факт, что в действительности наряду с таким соотношением широко распространены случаи, когда оно было как существенно более высоким (1:2 или 1:1), так и более низким (до 1:7–1:8), указывает на то, что введение таких примесей в формовочную массу было связано с определенными культурными традициями, которые могли находиться в формирующемся, развитом или реликтовом состоянии у конкретных групп древнего населения. Минеральный состав глинистого сырья (англ. – mineral composition of clay raw material) Все природные глины имеют в своем составе, кроме собственно глинистой составляющей, разнообразные минеральные естественные примеси, которые характеризуют условия формирования и залегания конкретной глиняной залежи. На практике для гончарного производства имеет значение только часть таких примесей. Нижний предел их размера составляет примерно около 0,1–0,5 мм. Это связано, во-первых, с тем, что различение примесей как раз такого размера было доступно древним гончарам, которые оценивали пригодность пластичного сырья для работы визуально или не ощупь, поскольку естественные примеси именно такого размера, если они находятся в достаточно значительной концентрации, существенно влияют на некоторые важные свойства глинистого сырья (пластичность, огнеупорность, усадку и т.п.); во-вторых, минеральные естественные примеси размером более 2–3 мм в развитом гончарном производстве рассматривались мастерами как «вредные» и удалялись в процессе подготовки пластичного сырья к использованию. К основным видам естественных минеральных примесей относятся: песок, бурый железняк, сланцевая глина, известняк, тальк, асбест и слюда (см. также статью: Минералогический бинокулярный анализ керамики). Оценка состава и концентрации естественных минеральных примесей имеет большое значение для различения посуды, изготовленной из разного глинистого сырья, и для выделения условных «районов» и «мест» добычи сырья (Бобринский, 1999. С. 25–26). Районы добычи сырья обычно характеризуются разным качественным составом естественных примесей. Но внутри района близкие или однаковые по этому признаку виды сырья, как правило, различаются по концентрации присутствующих естественных примесей. Это позволило использовать данные об их концентрации для выделения в рамках отдельных районов условных мест добычи сырья. Для решения этой же проблемы многие зарубежные исследователи используют 124

данные о химическом и микроэлементном составе глины. Особенно такой подход распространен среди исследователей античной и более поздней керамики. Мобильные сосуды (англ. – movable vessels) Мобильные сосуды относятся к первому классу и имеют объем до 50 л. Максимальный вес таких сосудов составляет около 15 кг. Даже наполненные жидкостью они имеют предельный вес, доступный для их передвижения в процессе использования одним или двумя людьми. К этому классу относится абсолютное большинство глиняной посуды, которую люди обычно используют в повседневной бытовой и ритуальной практике. В классе мобильных сосудов выделяются 11 качественно разных по своему объему групп: Супермалые-1 сосуды – менее 0,049 л. Супермалые-2 сосуды – 0,049–0,097 л. Очень очень малые сосуды – 0,1–0,194 л. Очень-малые сосуды – 0,194–0,389 л. Малые сосуды – 0,389–0,782 л. Средние-малые сосуды – 0,782–1,565 л. Средние сосуды – 1,565–3,125 л. Средние-большие сосуды – 3,125–6,250 л. Большие сосуды – 6,250–12,500 л. Очень большие сосуды – 12,500–25,000 л. Очень-очень большие сосуды – 25,000–50,000 л (Цетлин, 2015. С. 403) . Как показывают этнографические данные, по своему наиболее вероятному функциональному назначению среди мобильных сосудов могут быть выделены следующие группы: 1) от 0,1 до 2,5 л – сосуды для индивидуального потребления напитков или пищи; 2) от 2,5 до 10 л – сосуды для коллективного приготовления и/или потребления пищи; 3) от 10 до 25 л – сосуды для содержания регулярно используемых жидкостей и других пищевых продуктов; 4) от 25 до 50 л – сосуды для длительного выдерживания или хранения разных продуктов. Мотив декора и его функции (англ. – motif of pottery decoration and its functions) Мотив – это определенный способ тиражирования (т.е. повторения) элементов и узоров (или образов, по Е.В. Волковой1) на поверхности сосуда. Это третий иерархический уровень стилистики декора (Цетлин, 2008. С. 23, 26–27; 2012. С. 201). По Е.В. Волковой, мотив – это «система организации образов», которые «могут быть расположены рядами, в шахматном порядке и т.д. В мотиве один образ может тиражироваться или сочетаться с другими образами» (Волкова, 1996. С. 34).

1

125

По степени локализации на поверхности сосуда мотивы делятся на полностью локализованные (занимающие какую-то небольшую часть поверхности сосуда – соответствуют узору), частично-локализованные (представляет собой горизонтальную, вертикальную или наклонную зону декора) или нелокализованные (покрывающие всю поверхность сосуда). По своей внутренней структуре мотивы делятся, с одной стороны, на простые (состоящие из одинаковых элементов или узоров) и сложные (включающие разные элементы или узоры или участки без декора), а с другой стороны – на однорядные и многорядные. По своей функции, т.е. по той роли, которую мотивы выполняют в композиции, они разделяются на основные (занимающие достаточно значительную часть поверхности сосуда), разделительные (как правило, это однорядные мотивы, нанесенные между двумя основными) и ограничительные (обычно также однорядные, ограничивающие некую зону декора от зоны, свободной от каких-либо изображений). Историко-психологическое содержание мотива орнамента отражает, с одной стороны, определенные представления человека о пространственной или временной протяженности каких-то устойчивых компонентов объективного мира, выраженных в элементах и узорах декора, а с другой стороны, представления человека о непрерывности или дискретности этой протяженности. Последнее проявляется в непрерывности или дискретности самого мотива, что особенно характерно для расписного и реже – для других видов изображений на сосудах.

Н Навыки труда в гончарстве и их структура (англ. – potter's skills and their structure) Навыки труда в гончарстве представляют собой устойчивую систему последовательных приемов работы, нацеленных на решение конкретной узкой технологической задачи (см. статью: Система гончарной технологии, содержание понятия). Навыки труда имеют сложную иерархическую внутреннюю структуру. На элементарном уровне навыки труда состоят из определенных усилий гончара по выполнению тех или иных действий. Комплекс взаимосвязанных усилий представляет собой некую технологическую операцию. Несколько взаимосвязанных операций образуют прием труда, а серия устойчиво повторяющихся последовательных приемов образует конкретный навык труда (рис. 6). Приведу в качестве примера структуру навыка труда по решению такой узкой технологической задачи, как составление формовочной массы из смеси глины, навоза крупного рогатого скота и шамота. Она складывается из конкретных приемов труда по специальной подготовке всех компонентов, входящих в эту массу.

126

Так, подготовка глины включает операции по: 1 – отбору определенного количества пластичного сырья, 2 – его увлажнению, 3 – переминанию до однородного состояния и 4 – очистке от грубых минеральных и органических естественных примесей. Подготовка навоза может состоять из операций по: 1 – его высушиванию, 2 – измельчению, 3 – просеиванию и 4 – отделению определенного объема примеси. Подготовка шамота включает те же самые технологические операции, за исключением высушивания, т.е.: 1 – измельчение, 2 – просеивание и 3 – отделение необходимого количества примеси. Каждая технологическая операция, естественно, выполняется с помощью серии последовательных физических усилий. Весь этот комплекс действий гончара определяется конкретной технологической традицией, которая реализуется на практике в системно организованном применении усилий, операций, приемов и навыков труда. Аналогичным образом может быть реконструирована внутренняя структура навыков труда по выполнению всех узких технологических задач, из которых складывается процесс изготовления сосуда. Действия гончара в той или иной степени отражаются в изломах и на поверхностях готовых изделий в виде определенных следов. В ряде случаев следы последующих воздействий могут полно-

Рис. 6. Структура трудовой деятельности в гончарстве (Бобринский, 1999. С. 11–14) стью или частично уничтожать следы предыдущих. Например, попадание сосуда в пожар может уничтожить предшествующие следы, возникшие при его обжиге. Поэтому степень детальности реконструкции навыков труда древних гончаров по археологической керамике зависит, во-первых, от сохранности первоначальных следов и, во-вторых, от современных методических возможностей выделения по ним элементов структуры, составляющих навыки труда. Наибольшей высоты дуги (НВД) точка (англ. – maximum height point on the curve of vessel contour’s elemental part) Точки наибольшей высоты дуги (или точки НВД) впервые были введены в исследовательскую практику А.А. Бобринским (Бобринский, 1986). Они определяются как отношение максимальной высоты дуги оболочки контура к длине боковой линии костяка (хорде), на которую эта дуга опирается. Точки НВД служат, во-первых, для выделения элементарных частей в составе функциональных, во-вторых, для оценки степени сформированности дуг оболочек элементарных и функциональных частей.

127

Разделение функциональной части на элементарные выполняется только в том случае, если точка НВД характеризуется показателем кривизны (ПК) более 21,0% (т.е. Нмакс : L × 100 > 21,0%). При этом асимметричные дуги не приводятся к виду симметричных. Для разделения функциональной части на две элементарных из точки НВД проводится перпендикуляр к оси сосуда. Наличие в структуре функциональной части двух (редко большего числа) элементарных частей указывает на потенциальную возможность дальнейшего развития этой функциональной части, которое может завершиться ее разделением на две разные функциональные части. Как правило, такие элементарные части фиксируются в рамках тулова сосуда. С течением времени нижняя из элементарных частей может начать выполнять функцию тулова (как основного наполнителя), а верхняя – функцию предплечья (как добавочного наполнителя). В тех случаях, когда точка НВД используется для оценки степени сформированности дуг оболочек, она располагается на перпендикуляре, построенном из центра хорды, на которую дуга опирается. Степень сформированности дуги элементарной или функциональной части может находиться в четырех качественно разных состояниях: практически прямой (0% < ПК ≤ 3%), несформированном (3,1% < ПК ≤ 9,0%), частично-сформированном (9,1% < ПК ≤ 14,0%) или полностью сформированном (14,1% < ПК ≤ 21,0%) (см. также статью: Элементарные части в структуре формы сосуда). Наибольшей локальной кривизны (НЛК) точка (англ. – point of maximum local curve on vessel’s contour) Точки наибольшей локальной кривизны (или точки НЛК) впервые были введены в исследовательскую практику А.А. Бобринским (Бобринский, 1986). Эти точки фиксируют на контуре сосуда места приложения мастером «точечных» акцентированных физических усилий, направленных на создание перехода от одной функциональной части сосуда к другой. Поэтому данные точки в исследовательской практике могут использоваться для отделения друг от друга разных функциональных частей, из которых состоит естественная структура формы конкретного сосуда. В большинстве случаев использование точек НЛК бывает достаточно для выделения полной естественной структурыформы. Когда же их бывает недостаточно, для полного решения этой задачи используются так называемые «точки перегиба линии контура» или точки ПЛК (см.: Перегиба линии контура (ПЛК) точки). Точки НЛК могут выделяться на контуре разными способами. До последнего времени наиболее доступным был так называемый «метод шаблонов» (рис. 7). Он состоит в том, что контур сосуда, предварительно приведенный к высоте 20 см, последовательно «прокатывается» с внутренней и внешней стороны линии контура специальными шаблонами в виде окружностей разного диаметра. Интерес для дальнейшего анализа имеют те участки контура, где шаблон касается его не в одной, а в двух точках, отмечая участки повышенной локальной кривизны. После того как такие участки выделены, подбирается шаблон наименьшего 128

диаметра, чтобы расстояние между дугой шаблона и наиболее удаленной точкой дуги контура было не более 1 мм. Эта наиболее удаленная точка и получила название «точки наибольшей локальной кривизны» или сокращенно точки НЛК (Бобринский, 1986. С. 145). Следует отметить одну важную особенность точек НЛК: они никак не связаны своим положением с осью сосуда (см. статью: Ось сосуда) и поэтому могут не совпадать с так называемыми «критическими точками» (см. статью: Критические точки на контуре сосуда), которые выделяются с помощью вертикальной касательной к линии контура, идущей параллельно оси сосуда, и фиксируют места его наибольшего расширения или сужения. Поскольку выделение Рис. 7. Точки НЛК на контуре сосуда и правила их выделения точек НЛК на контуре производится по сосудам, приведенным во всех случаях к высоте 20 см, представляется возможным указать, во-первых, минимальный и максимальный диаметр шаблонов, которые следует использовать для выделения этих точек, во-вторых, шаг, в соответствии с которым должны отличаться друг от друга соседние шаблоны. Минимальный диаметр шаблона равен 0,5 см, а максимальный – 40 см (т.е. удвоенной высоте сосуда). Шаг между диаметрами соседних шаблонов составляет 5 мм (для шаблонов диаметром от 0,5 до 2 см), 1 см (для шаблонов диаметром от 2 до 10 см), 2 см (для шаблонов диаметром от 10 до 20 см) и 4 см (для шаблонов диаметром от 20 до 40 см). Рекомендуемая степень точности учета локальной кривизны линии контура базируется на данных о величине случайных колебаний размерных характеристик сосудов, относящихся к одной однородной совокупности форм сосудов (см. статью: Однородная совокупность форм сосудов (понятие, иерархия, критерии)).

129

Налепливание как технологический прием конструирования сосудов (англ. – step by step building as a technique of pottery making) Налепливание – это технологический прием, который состоит в конструировании всего сосуда или определенных его частей из отдельных порций формовочной массы. Он включает шесть видов: 1 – бессистемное обмазывание формы-модели, 2 – веерообразное налепливание, 3 – спиралевидное налепливание, при котором строительные элементы ориентированы под большим углом к оси сосуда, 4 – кольцевое налепливание, 5 – спиральное налепливание и 6 – спирально-зональное налепливание. Первые три вида налепливания характерны для конструирования сосуда из различных по форме лоскутов, два последующих вида – для лепки сосуда из жгутов или лент формовочной массы, а последний вид может быть использован для строительных элементов в виде лоскутов различной формы или жгутов. Причем из лент могли конструироваться только стенки сосуда, но не его дно. Основным признаком налепочной технологии является наличие спаев (линий соединения) различной формы между строительными элементами, из которых конструировался сосуд (Бобринский, 1978). Налепливание глины на поверхность сосудов как способ декорирования (англ. – addition of clay on vessel surface as a pottery decoration technique) Налепливание глины как способ декорирования сосудов может осуществляться в виде нанесения отдельных небольших порций или сплошного слоя глины на поверхность сосуда. Налепливание отдельных небольших порций глины или формовочной массы на поверхность сосуда – один из способов создания на нем различных скульптурных изображений. Они известны в разных культурах, начиная с эпохи раннего неолита, но как массовые встречаются относительно редко. С помощью этого способа на сосудах могут изображаться отдельные знаки, символы или собственно орнамент. Простейшие скульптурные изображения в виде сосковидных налепов были распространены на древнейшей керамике Ближнего Востока – культуры сотто и хассунской (Бадер, 1989. С. 178. Табл. 64; Мунчаев, Мерперт, 1981. С. 94. Рис. 19, 1–8) и на сосудах культуры кёреш (Археология Венгрии, 1980. С. 105), налепные личины встречаются на керамике культуры дземон в Японии (Кондратенко, 1990. С. 80–82), стилизованные человеческие фигуры изображались на сосудах нарвско-неманской культуры Прибалтики и волосовской культуры Верхнего Поволжья (Усанов, 2009. С. 64). В этнографическое время налепные изображения известны на сосудах с мексиканского побережья Америки (Holmes, 1883а. Р. 385). Происхождение таких изображений связано с подражанием либо отдельным деталям, характерным для неглиняных сосудов, либо непосредственно самим изображениям на таких сосудах (Цетлин, 2012. С. 296–298).

130

Налепливание сплошного и достаточно толстого слоя глины или специальной формовочной массы на поверхность сосуда делается с целью ее искусственного огрубления. В результате полностью или частично меняется внешний облик сосуда. Технологические признаки этого способа оформления поверхности сосуда подробно изложены А.А. Бобринским (Бобринский, 1978. С. 234–236). Они проявляются либо в наличии трещин в налепленном слое глины, а также следов спая или трещин между этим слоем и поверхностью сосуда, возникающих из-за различной усадки массы, из которой изготовлен сосуд, и массы, из которой делалась обмазка, либо из-за особенностей состава последней. Подобная посуда, получившая название «хроповатой» или «ошершавленной», известна в раннем неолите Болгарии (Николов, 1974. Рис. 5), в эпоху бронзы на Северном Кавказе (Археология. Эпоха бронзы Кавказа.., 1994. С. 324), в поморской и литовской группах культуры штрихованной керамики раннего железного века (Бобринский. 1978. С. 213–214) и т.д. В культурах энеолита Восточной и ЮгоВосточной Европы такая керамика известна как «барботинная» (Энеолит СССР, 1982. С. 180). Часто такой дополнительный слой массы сам покрывался графическим орнаментом в виде различных расчесов или подвергался выбиванию рельефной колотушкой. Использование данного способа оформления поверхности сосудов не имеет функционального смысла и возникло, скорее всего, из традиции покрывать поверхность глиняных и иных сосудов дополнительным слоем из какого-то мягкого материала с целью предохранить их от разрушения или для удобства переноски и использования, т.е. носит подражательный (имитационный) характер. В пользу этого свидетельствуют многочисленные этнографические факты оплетки глиняных сосудов берестой или лыком, а деревянных сосудов – сплошным слоем кожи с целью предохранить их от случайного разрушения. Начин сосуда (англ. – seed-body (nachin) of vessel) Начин – это первая ступень непосредственного конструирования керамики, работа на которой выполняется как один непрерывный технологический акт создания той или иной части будущего сосуда (Бобринский, 1978. С. 114). Создание начина относится к первой ступени созидательной стадии технологического процесса. В соответствии с тем, с чего начинается изготовление сосуда, выделяются четыре программы конструирования начина: донная, донно-емкостная, емкостная и емкостно-донная. Донная программа предполагала изготовление начина в виде плоской лепешки – дна будущего сосуда, донно-емкостная программа включала изготовление дна и стенок сосуда на определенную высоту, при емкостной программе начин – это стенки сосуда в виде цилиндра или конуса, а по емкостно-донной программе изготовление начина начиналось со стенок и заканчивалось донной частью. По общему подходу к их созданию начины подразделяются на монолитные (из одной порции формовочной массы) и составные (из нескольких ее порций). В качестве таких порций использовались так называемые строительные элементы разной формы: округлые комки, лоскуты неопределенной формы или в виде коротких 131

жгутов; жгуты разной длины, имевшие цилиндрическую форму, и ленты в виде уплощенных полос формовочной массы. Монолитные начины создавались путем выдавливания пальцами, выбивания ладонью или колотушкой или вытягивания на круге, а составные начины конструировались лоскутным налепом, кольцевым налепом из жгутов или лент и спиральным налепом также из жгутов или лент. Создание начина относится к субстратным (то есть наиболее устойчивым) навыкам труда гончаров, а в рамках этой группы он является самым устойчивым. Это свойство начина проявляется только в условиях смешения носителей разных технологических традиций, когда возникает нарушение сложившейся в предшествующий период их относительной культурной однородности. При смешении носителей разных технологических традиций приемы изготовления начина изменяются в последнюю очередь по сравнению со всеми другими навыками труда гончаров. В условиях непрерывно продолжающегося процесса смешения навыки конструирования начина изменяются только через 5–6 поколений гончаров после начала самого смешения, т.е. примерно через 125–150 лет. Поэтому фиксация по керамике смешанных традиций создания начина позволяет изучать те процессы смешения, которые имели место в значительно более раннее время (как бы их «предысторию»). Если же в силу конкретно-исторических причин процесс смешения был прерван, то начины у носителей, которые в этом процессе участвовали, остаются неизменными на протяжении чрезвычайно долгого времени. Это дает возможность выяснять состав участников процесса смешения даже при полном внешнем сходстве сосудов и однородности всех остальных навыков труда гончаров. Для выяснения приемов конструирования начинов чаще всего необходимо изучение донных частей сосудов в сочетании с достаточно протяженной по вертикали частью их стенок. Неглинистые искусственные компоненты формовочных масс (англ. – nonclay artificial components (tempers) of pottery paste) Неглинистые искусственные компоненты в формовочной массе (примеси) включают различные природные и искусственно подготовленные материалы, которые вводятся в глину или другое основное пластичное сырье для придания ему новых физико-технических свойств, необходимых для успешного изготовления изделий. По своему происхождению выделяются три группы таких материалов: 1 – минеральные, 2 – органо-минеральные и 3 – органические. К первой группе относятся песок, шамот и дресва; ко второй группе – дробленая раковина, дробленые моллюски вместе с раковиной, растительная зола, кость; к третьей группе – экскременты птиц и животных, растительные материалы, шерсть и волос животных, органические растворы. Материалы, относящиеся к первой группе, понижают пластичность основного исходного сырья, уменьшают вредное влияние усадки изделия во время сушки и обжига, а также повышают огнестойкость изделий, т.е. их способность не разрушаться во время резких колебаний температуры при обжиге и использовании. Материалы второй группы при обжиге ниже температур каления или при неполном обжиге при температурах каления повышают спекаемость черепка. Различные материалы, входящие в третью группу, придают изделиям разные 132

качества: а – повышают их пористость; б – делают изделия более легкими; в – облегчают сушку изделий и уменьшают их усадку при сушке и обжиге; г – увеличивают прочность и водонепроницаемость изделий, обожженных ниже температур каления глины. Некоторые органические примеси (отходы молотьбы, кора ряда деревьев) также способствуют увеличению огнестойкости за счет высокого содержания соединений кремния (Linne, 1925. C. 38–53; Bayley, Rehren, 2007). Отличительные признаки разных искусственно введенных в формовочную массу неглинистых материалов рассматриваются в соответствующих статьях. Недекорированное состояние поверхности сосуда (англ. – non-decorated vessel surfaces) Недекорированное состояние поверхности сосуда предполагает, что вся или часть поверхности его не была подвергнута целенаправленным воздействиям, которые привели к созданию каких-либо видов декора путем изменения первоначального общего облика изделия, создания знаков, символов или орнамента на его поверхности. Недекорированное (или первоначальное) состояние поверхности возникает непосредственно после термической обработки сосуда (в редких случаях после его воздушного или термического высушивания). Неогончарные производства керамики (англ. – neo-pottery productions) Неогончарные производства керамики впервые были выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1993а. С. 39–55). Они отражают наиболее развитую (позднюю) стадию развития гончарных производств. В рамках неогончарных производств керамики выделяются две ступени: неогончарные простые и неогончарные специализированные производства. Неогончарные простые производства характеризуются следующими чертами. В качестве исходного пластичного сырья в таких производствах используются природные глины – как ожелезненные («красные»), так и неожелезненные («белые»), играющие роль единственного пластичного или «моносырья» (их доля в составе формовочной массы составляет 95–100%). Помимо этого, могут применяться и смешанные составы формовочных масс, состоящие: а – из разных по сортности ожелезненных глин, б – разных по сортности неожелезненных глин или в – из смеси ожелезненной и неожелезненной глины. В качестве дополнительного сырья во всех случаях используются жидкие компоненты (главным образом, вода), служащие для приведения глины в рабочее (пластичное) состояние. Для придания изделиям прочности применяется термическое воздействие при температурах каления глины, как правило, с выдержкой в течение не менее 20 мин. и медленным остыванием изделий в обжигательном устройстве. При этом по крайней мере на отдельных участках может сохраняться неполная прокаленность черепка. Данные производства отражают полностью сформированные представления гончаров о глине как исходном пластичном сырье и частично-сформированные представления о термической обработке изделий.

133

Неогончарные специализированные производства характеризуют завершающую стадию развития всех гончарных производств, направленных на изготовление бытовых предметов из глины. В качестве исходного пластичного сырья в таких производствах используется только неожелезненная глина одного или разных сортов (иногда в количестве до десятка и более), которая может выступать в роли: а – основного сырья (60–90% объема формовочной массы), б – сырья-связки (40–60% объема) или в – сырья-примеси (10–40% объема). В качестве дополнительных видов сырья в таких производствах могут применяться разнообразные органические и/или минеральные добавки тонкого помола (для изготовления фаянса, кашина и фарфора). Для придания изделиям прочности применяется длительная (20–30 мин. и более) термическая обработка при высокой температуре, ведущая к полной прокаленности черепка. Такие гончарные производства отражают полностью сформированное состояние представлений гончаров о глине как исходном сырье и такое же состояние представлений о термической обработке изделий. Несмешанные приемы конструирования всего сосуда (англ. – unmixed techniques of whole vessel making) Несмешанные приемы конструирования всего сосуда предполагают использование только каких-то одних приемов непосредственной лепки сосуда. Заключение о несмешанности или смешанности приемов конструирования может относиться как к отдельным ступеням созидательной стадии технологического процесса, так и ко всей стадии в целом. К несмешанным приемам конструирования относится использование следующих операций при изготовлении всего сосуда: Вид 1 – выдавливание из одной порции формовочной массы; Вид 2 – выбивание из одной порции формовочной массы; Вид 3 – обмазывание полной формы-модели формовочной массой; Вид 4 – использование лоскутного налепа; Вид 5 – использование спирального налепа из жгутов; Вид 6 – вытягивание из одного комка глины на круге; Вид 7 – литье сосуда в форме; Вид 8 – изготовление сосуда в пресс-форме. К смешанной технологии конструирования относится сочетание при изготовлении сосуда разных приемов работы. В этом случае степень смешанности определяется числом таких разных приемов, использованных для изготовления одного сосуда (подробно о смешанных приемах работы см. в соответствующих статьях). Несмешанные приемы конструирования начинов (англ. – unmixed techniques of seed-body (nachin) making) Несмешанные приемы конструирования начинов (при однородности навыков решения всех остальных узких технологических задач) отражают неполную завершенность процесса сращивания разных гончарных традиций. В этом слу134

чае посуда характеризуется полной внешней однородностью. Такое состояние приемов конструирования начинов является результатом глубоко зашедшего процесса смешения носителей разных навыков труда. Разные приемы конструирования начинов свидетельствуют о глубоких культурных различиях групп населения, участвующих в процессе смешения. В то же время одинаковые приемы их конструирования могут быть характерны как для близких, так и для различных по происхождению культурных групп. Поэтому сходство этих приемов не может рассматриваться как признак культурного единства их носителей. По этнографическим и археологическим материалам сейчас известны следующие виды несмешанных приемов изготовления начинов: Вид 1 – выдавливание пальцами из одной порции формовочной массы (для всех программ начина); Вид 2 – выбивание колотушкой из комка (для всех программ начина); Вид 3 – раскатывание палкой из комка (для емкостных начинов); Вид 4 – лоскутный налеп по форме-модели (для всех программ начина, кроме донной); Вид 5 – лоскутный налеп без формы-модели (для донных и донно-емкостных начинов); Вид 6 – кольцевой налеп из жгутов (для емкостных начинов); Вид 7 – кольцевой налеп из лент (для емкостных начинов); Вид 8 – спиральный налеп из жгутов (для всех программ начина); Вид 9 – вытягивание на круге из комка (для донно и емкостных начинов). Для всех случаев изготовления полных донно-емкостных и емкостно-донных начинов имеет место слитное (недифференцированное) конструирование начина и полого тела сосуда. Условия возникновения разных приемов конструирования начинов в настоящее время еще до конца не выяснены. Несмешанные приемы конструирования полого тела сосудов (англ. – unmixed techniques of hollow body making) Несмешанные приемы конструирования полого тела отражают однородность гончарной технологии на второй ступени созидательной стадии технологического процесса. К ним относятся: Вид 1 – выдавливание из одной порции формовочной массы; Вид 2 – выбивание колотушкой из одной порции формовочной массы; Вид 3 – использование комковатого лоскутного налепа; Вид 4 – использование кольцевого налепа из жгутов; Вид 5 – использование кольцевого налепа из лент; Вид 6 – использование спирального налепа из жгутов (а также «навода», т.е. спирального налепа с очень малым углом наклона жгутов); Вид 7 – использование спирального налепа из лент; Вид 8 – вытягивание на гончарном круге из одной порции формовочной массы. Виды 1, 2 и 8 предполагают слитное (недифференцированное) изготовление полого тела и начина сосуда.

135

Несмешанные приемы формообразования (англ. – unmixed techniques of vessels' shaping) Несмешанные приемы формообразования предполагают использование гончарами одного вида технических средств и одного вида технологических приемов решения этой задачи. Они включают три группы и 7 видов. Группа 1 – придание сосудам формы с помощью специальных форм-моделей: Вид 1 – выдавливание из одного комка по форме-модели; Вид 2 – выбивание из одного комка по форме-модели; Вид 3 – последовательное налепливание лоскутов, жгутов или лент по форме-модели. Первоначальная форма сосуда во всех этих случаях определяется геометрией формы-модели, которую использует гончар. Задача по приданию сосуду формы находится в недифференцированном (слитном) состоянии с задачами создания начина и полого тела сосуда. Следует иметь в виду, что здесь речь идет только о полных формах-моделях, т.е. предназначенных для создания всего сосуда целиком. Группа 2 – придание сосудам формы с помощью свободной скульптурной лепки в руках или на плоскости: Вид 4 – выдавливание из одного комка; Вид 5 – выбивание рукой или колотушкой из одного комка; Вид 6 – последовательное налепливание лоскутов, жгутов или лент в соответствии с формой будущего сосуда. Здесь форма будущего сосуда создается исключительно в результате непосредственного воздействия рук гончара на формовочную массу. Виды 4 и 5 характеризуют слитное решение задач по созданию начина, полого тела и приданию сосуду формы, а Вид 6 в зависимости от способов наложения строительных элементов может характеризовать как слитное, так и дифференцированное решение этой задачи. Группа 3 – придание сосудам формы с помощью гончарного круга: Вид 7 – вытягивание всего сосуда из одного комка. В этом случае происходит слитное решение задачи по созданию начина и полого тела сосуда и приданию ему необходимой формы. Иногда у традиционных гончаров высокого профессионального уровня можно наблюдать при вытягивании сосуда из одного комка глины дифференцированное решение задач по созданию начина, полого тела и формообразования. В этом случае начин имеет форму конуса вершиной кверху, его сменяет полое тело в виде цилиндра, которому потом придается форма будущего сосуда. Однако по археологической керамике эти детали непрерывного технологического процесса недоступны для фиксации. Таким образом, основные технологические приемы, которые используются гончарами для придания сосудам определенной формы – это выдавливание, выбивание, налепливание и вытягивание формовочной массы. В зависимости от характера применяемых технических средств придание сосуду формы может осуществляться в руках гончара на весу, а также с помощью форм-моделей, горизонтальной нецентрированной рабочей площадки, поворотного столика или гончарного круга.

136

Несмешанные технологические традиции в гончарстве (англ. – unmixed traditions of pottery technology) Несмешанное состояние технологических традиций характеризуется применением одного вида навыков труда при решении конкретной узкой технологической задачи. Например, на Ступени 1 (отбор исходного сырья) используется только одна ожелезненная глина или только одно глиноподобное пластичное сырье, на Ступени 4 (составление формовочных масс) в нее добавляется только один вид неглинистых компонентов, например шамот, на Ступени 5 (изготовление начина) создается мелко-чашевидный донно-емкостный начин из жгутов, навиваемых по спиральной траектории и т.д. и т.п. Несмешанное состояние традиций указывает на культурную однородность их носителей по данным конкретным навыкам труда. При этом следует иметь в виду, что если две смешивающиеся между собой культурные группы населения используют одни и те же навыки труда на определенной ступени гончарной технологии, то данный факт культурного смешения носителей не поддается фиксации на этой ступени. Несмешанные формовочные массы (англ. – unmixed pottery pastes) Несмешанные формовочные массы состоят либо из одного пластичного сырья определенного вида (глина, илистая глина, ил, определенной ожелезненности и пластичности), либо из одного пластичного сырья в сочетании с каким-либо одним видом неглинистого минерального или органического сырья (например, «глина + навоз животных», глина + шамот» и т.п.). Помимо этого, к несмешанным формовочным массам, скорее всего, следует относить рецепты, в которых присутствует кроме минеральной примеси добавка какого-то органического раствора. Это связано с тем, что в данном случае такой раствор мог использоваться для приведения формовочной массы в пластичное (рабочее) состояние. В последнее время в литературе появилась тенденция рассматривать как «несмешанные» формовочные массы, состоящие из неглинистых компонентов разного функционального назначения (например, помет птиц и дресва, навоз животных и шамот и т.п.). Это основывается на совершенно ошибочном представлении о том, что древние гончары сознательно составляли формовочную массу из определенных компонентов для придания ей конкретных физико-технических свойств. Использование несмешанных формовочных масс отражает однородность технологических традиций решения конкретной узкой технологической задачи – составления формовочных масс керамики. Такая однородность обычно свойственна группам населения, в которых гончары не смешивались с носителями иных гончарных традиций в этой области технологии. При этом следует иметь в виду, что в тех случаях, когда гончары смешивающихся между собой культурных групп населения владели одинаковыми традициями составления формовочных масс, сам факт смешения невозможно зафиксировать на этом уровне анализа.

137

Несформированное состояние кривой линии контура сосуда (англ. – the unformed condition of vessel contour’s curve line) Несформированное состояние кривой линии контура характеризуется величиной показателя кривизны дуги в интервале от 3,1 до 9,0%. Этот показатель рассчитывается как отношение наибольшей высоты дуги оболочки к длине линии костяка (хорде), на которую она опирается. Ножка сосуда (англ. – foot of vessel) Ножка – один из видов суперсформированного основания тулова. Кроме основной функции – «основания тулова», она выполняет дополнительную функцию – «устройства для перемещения сосуда». В рамках суперсформированного состояния выделяются три последовательных ступени по степени сформированности формы ножки: высшая (3), средняя (2) и низшая (1). Суперсформированное высшее состояние (С-СФ-3): Основная форма: трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии костяка: 64–81°. Общая пропорциональность: > 0,7070. Суперсформированное среднее состояние (С-СФ-2): Основная форма: прямоугольник. Наклон боковой линии костяка: 83–96°. Общая пропорциональность: > 0,7070. Суперсформированное низшее состояние (С-СФ-1): Основная форма: трапеция с расширением кверху. Наклон боковой линии костяка: 64–81°. Общая пропорциональность: > 0,7070. Степень сформированности функции ножки (как устройства для перемещения сосуда) оценивается величиной ее общей пропорциональности, т.е. Н/Дср: СФ состояние: > 2,827; Ч/СФ состояние: 1,414–2,827; Н/СФ состояние: 0,7070–1,414.

138

О Обваривание как прием химико-термической обработки поверхности сосудов (англ. – scalding as a technique of chemical-and-thermal treatment of vessel surfaces) Обваривание поверхности глиняных сосудов представляет собой особый технологический прием химико-термической обработки поверхности сосудов, направленный, кроме того, на придание им темного цвета. По мнению славянских гончаров второй половины ХХ в., этот прием сообщает сосудам большую прочность, уменьшает пористость черепка (Бобринский, 1978. С. 216–217; Милюченков, 1984. С. 94). Процесс обваривания состоит в следующем. После завершения обжига сосуд извлекается из печи или горна и, будучи еще в раскаленном состоянии, окунается в специальную емкость с обварой. Обвара представляет собой слегка подогретый густой органический раствор, приготовленный из ржаного хлеба, ячменной муки, коровьего или иного навоза и т.п. (Зеленин, 1991. С. 137). При погружении сосуда органические вещества сгорают на его поверхности, образуя на ней темную корку, которая достаточно прочно соединяется с пористыми стенками сосуда. Принято различать три варианта обваривания: 1) сплошное с томлением, 2) сплошное без томления и 3) пятнистое без томления. В первом случае сосуд после обваривания ставится в предварительно вытопленный очаг или печь, которая закрывается заслонкой, и оставляется там на 10–12 часов. Во втором случае он после извлечения из емкости с обварой остается остывать на воздухе. В третьем случае раскаленный сосуд не окунается в обвару, а обрызгивается ей с помощью специального веника, в результате чего на его поверхности образуются пятна обвары. Весьма вероятно полагать, что эволюция приема обваривания в истории гончарства шла именно в этой последовательности. На это указывают как археологические данные (Бобринский, 1978. С. 238; 1999. С. 98), так и тот факт, что каждый последующий прием представляет собой, по сути дела, упрощение (размывание) традиций предыдущего. Разные варианты обваривания ведут к образованию на поверхности и изломах сосудов различающихся в деталях следов, которые важно учитывать при анализе археологической керамики с признаками обваривания. Обваривание сплошное с томлением ведет к образованию черной или реже темно-серой поверхности сосуда с налетом или потеками обвары, имеющими холодный «металлический» блеск, в сочетании с кирпично-красным или заметно более светлым цветом излома черепка. Налет и потеки обвары на поверхности иногда могут совершенно стираться в ходе использования сосуда в быту, но темная окраска поверхности при этом, как правило, сохраняется. При таком приеме обваривания в изломе темная окраска присутствует только в самом поверхностном слое на глубину 0,1–0,2 мм, под которым фиксируется светлый излом. В слу139

чае, когда сосуды обжигались в полувосстановительной или восстановительной среде, фиксация использования такого приема обваривания затруднительна. Обваривание сплошное без томления может быть зафиксировано по следам обвары на поверхности или потемнению поверхности сосуда, что сочетается со светлым изломом черепка. При таком способе обваривания практически не образуется потемнения излома в поверхностном слое черепка. Пятнистое обваривание наиболее просто зафиксировать по наличию многочисленных округлых пятен обвары на поверхности сосуда, которые сочетаются со светлым (теплым) изломом черепка. Потемнения поверхностных слоев излома при этом, как и в предыдущем случае, не происходит. При пятнистом обваривании могут иногда возникать потеки обвары, идущие от отдельных ее пятен, причем такие потеки фиксируются не только в верхней части сосуда, что можно связывать с выплеском на внешние стенки приготовляемой на огне пищи, но и в средней и нижней части сосуда. Следует обратить внимание на то, что в некоторых случаях могут быть сложности при различении второго и третьего вариантов обваривания. Они возникают, когда обвариванию подвергается сосуд, раскаленный до очень высокой температуры (800–950°С). Такой сосуд обычно не успевает остывать за время нахождения в обваре, и после извлечения из нее обвара начинает активно выгорать на его поверхности, сохраняясь только в виде отдельных пятен, что создает впечатление обваривания третьего варианта. Обваривание как способ декорирования посуды (англ. – scalding as a technique of pottery decoration) Обваривание сосудов – это технологический прием, с помощью которого поверхность изделия полностью или частично приобретает черную или темную окраску, изменяя свой первоначальный цвет, полученный в результате обжига. Различаются три вида обваривания – полное, когда вся поверхность сосуда меняет свой цвет; частичное, если это касается только определенное ее части, и узорчатое (или пятнистое) – при случайном распределении темных пятен и разводов на поверхности сосуда. По мнению некоторых славянских гончаров (русских, украинских, белорусских), возникающий в результате обваривания черный или темный цвет поверхности изделия оказывает положительное магическое защитное воздействие на содержащиеся в нем продукты (Бобринский, 1978. С. 216–217; Милюченков, 1984. С. 94). Как прием декорирования посуды обваривание ведет к приданию ей нового внешнего облика. При полном обваривании поверхность сосуда приобретает технологически-декорированное, а при частичном или узорчатом обваривании – собственно декорированное состояние. Обжиг высокотемпературный и его признаки (англ. – high-temperature firing and its features) Высокотемпературный обжиг – это обжиг, совершаемый при температурах каления глины (т.е. свыше 650°С). Верхней температурной границей такого обжига является начало расплава формовочной массы, из которой сделан сосуд.

140

Сегодня представляется возможным выделять пять качественно различных приемов ведения высокотемпературного обжига: Вид 1. Высокотемпературный обжиг с очень быстрым поднятием температуры и очень короткой (не более 5 мин.) выдержкой при конечной температуре. После чего происходит быстрое остывание изделия на воздухе. Вид 2. Высокотемпературный обжиг с быстрым подъемом температуры, очень короткой или короткой выдержкой (не более 12 мин.) и быстрым охлаждением изделий. Вид 3. Высокотемпературный обжиг с быстрым подъемом температуры, короткой или средней выдержкой (5–19 мин.) и медленным остыванием изделия в обжигательном устройстве. Вид 4. Высокотемпературный обжиг с медленным подъемом температуры, большой выдержкой (свыше 20 мин.) и быстрым охлаждением изделия. Вид 5. Высокотемпературный обжиг с медленным подъемом температуры, большой выдержкой (свыше 20 мин.) и медленным охлаждением изделия. Виды 1 и 2 относятся к частично-сформированному состоянию представлений гончаров об обжиге как особой технологической задаче придания сосуду прочности, Виды 4 и 5 – к полностью сформированному состоянию этих представлений, а Вид 3 занимает по своему состоянию промежуточное положение между ними. Общие признаки приемов высокотемпературного обжига изделий. Наиболее доступны для этого сосуды, изготовленные из ожелезненных глин, поверхности и изломы которых при термической обработке в окислительной среде дают цвета от красно-коричневого до желтовато-коричневого оттенков, т.е. окрашиваются в теплые тона спектра. Последующая химико-термическая обработка путем обваривания без томления или путем каления не нарушают этих тонов. Нарушения наблюдаются при химико-термической обработке готовых изделий приемами обваривания с томлением или путем чернения (синения) сосудов, свежие изломы которых приобретают серый цвет. Такие нарушения могут быть устранены путем ступенчатого нагревания в течение 10 мин. обломков испытуемых изделий с шагом 100°С (см. статью: Обжиг низкотемпературный). Признаки обжига Вида 1. Излом изделия имеет двух- или трехслойную структуру с очень тонкими осветленными слоями у поверхности сосудов и темным или черным слоем в центральной части. Граница между слоями четкая, что связано с быстрым остыванием изделий. Толщина осветленного слоя составляет не более 1 мм. Центральная (темная или черная) часть излома характеризуется признаками остаточной пластичности. Признаки обжига Вида 2. Признаки этого приема аналогичны предыдущему виду, но толщина осветленного слоя несколько больше (2–3 мм). Центральная часть излома имеет темно-серую окраску, а признаки остаточной пластичности сохраняются частично. Признаки обжига Вида 3. Данный вид обжига не всегда может быть однозначно интерпретирован, так как его характеристики меняются в зависимости от толщины стенок анализируемого сосуда. Если его стенки более толстые, то они в изломе сохраняют двух- или трехслойную структуру, но если стенки бо141

лее тонкие, то такая структура может частично или полностью утрачиваться. Признаки остаточной пластичности полностью отсутствуют. В первом случае многослойная структура излома сочетается с размытой границей между слоями у поверхностей сосуда и центральным слоем, который приобретает дымчатосерый или светло-серый цвет. Возникшая размытая граница между слоями является следствием медленного остывания сосуда в обжигательном устройстве. Во втором случае наблюдается полная прокаленность черепка, окрашенного в теплые тона, иногда с очень незначительным изменением цвета к серому в центральной части излома. Признаки обжига Вида 4. Такой обжиг может быть реконструирован только в случае сохранения трехслойной структуры излома. Осветленные слои, примыкающие к поверхностям сосуда, значительно превышают по толщине серый или светло-серый слой, расположенный в центральной части излома. Граница между слоями четкая. Признаки обжига Вида 5. Этот прием также может быть реконструирован только в случае сохранения трехслойной структуры излома. Все его признаки аналогичны признакам обжига Вида 4, кроме одного – наличия размытой границы между внешними и центральным слоем в свежем изломе черепка. При полной прокаленности черепка и однотонности излома сосуд становится неотличимым от изделия, находившегося длительное время в зоне вторичного огня (костра или пожара). Обжиг до температуры спекания глины (англ. – vitrification temperature firing) Обжиг сосудов до температуры спекания глины предполагает термическое воздействие, в результате которого начинается расплав формовочной массы, когда она переходит в состояние, при котором происходит склеивание ее частиц и сосуд становится водонепроницаемым. Превышение данной температуры ведет к возникновению текучего состояния формовочной массы и разрушению сосуда. Поскольку в древнем гончарстве в абсолютном большинстве случаев для изготовления сосудов использовались легкоплавкие глины, то температура спекания, как правило, находится в интервале от 950°С до 1100–1200°С. Обжиг при температуре спекания глины определяется по свежему излому черепка, который имеет стекловидный облик, а также путем оценки степени водопоглощения черепка, величина которого находится в интервале от 0 до 5–6%. Обжиг низкотемпературный (англ. – low-temperature firing) Низкотемпературный обжиг сосудов – это обжиг ниже температуры каления глины, т.е. ниже 550–650°С. В настоящее время выделены три вида такого обжига, которые характеризуются качественно различными технологическими операциями. Все эти три вида обжига относятся к несформированному состоянию представлений гончаров о технологическом решении этой задачи.

142

Вид 1. Низкотемпературный обжиг (до 470°С) в условиях восстановительной среды с медленным подъемом температуры, средней по длительности (не более 1 часа) выдержкой при конечной температуре (Вид 1а) или очень большой выдержкой (несколько часов) при конечной температуре (Вид 1б) и медленным остыванием изделий в обжигательном устройстве. Вид 2. Низкотемпературный обжиг (от 450–470ºС до 550–650°С) в условиях восстановительной или полувосстановительной среды с быстрым подъемом температуры, короткой выдержкой и быстрым остыванием изделия. Вид 3. Низкотемпературный обжиг (от 450–470ºС до 550–650°С) в условиях полувосстановительной среды с различной скоростью подъема температуры, средней или большой выдержкой и медленным остыванием изделия. При таком обжиге восстановительная или полувосстановительная среда создается чаще всего в результате покрытия сосудов слоем холодной или горячей золы и последующим разведением на ней огня. Полувосстановительная и окислительная среда при низкотемпературном обжиге возникает в обжигательном устройстве в случае недостаточно толстого слоя золы, который перекрывает обжигаемые сосуды. Признаки обжига Вида 1а. Свежий излом черепка имеет черный цвет, остаточная пластичность сохраняется полностью. При погружении в воду фрагмента такого сосуда он разрушается на мелкие частички формовочной массы. Однако скорость, с которой это происходит, будет различной при разных ее составах. Наиболее быстро (практически сразу) начнет разрушаться образец из чистой глины или из смеси глины с минеральными искусственными примесями (песком, дресвой, шамотом). Если формовочная масса обломка сосуда содержит органические добавки (помет или навоз) в концентрации 1:4–1:5, то его разрушение происходит в течение нескольких часов. В случае же концентрации этих материалов 1:3 и выше полного разрушения обломка вообще не произойдет, он только впитает воду и набухнет, а вокруг него образуется ободок из небольшого количества выпавших частиц глины. Несмотря на эти различия, если испытуемый образец после полного или частичного его разрушения извлечь из воды, перемять в руках, то получится пластичная масса, из которой можно скатать цилиндрический жгутик, кольцо и т.п. Признаки обжига Вида 1б. Свежий излом имеет темный или черный цвет, остаточная пластичность полностью отсутствует. Признаки обжига Вида 2. Независимо от состава формовочных масс, остаточная пластичность обычно сохраняется в центральной части излома черепка. После пребывания в воде в течение одних суток образец не разрушается, но вокруг него образуется ободок из выпавших частиц глины. После извлечения образца из воды и переминания в руках из него можно скатать жгутик. При попытке сделать из жгутика кольцо на нем образуются трещины и разломы. Признаки обжига Вида 3. Поверхности и изломы сосуда характеризуются многоцветностью – от черного до теплых тонов (желто-коричнево-красного) остаточная пластичность либо не сохраняется полностью, либо сохраняется в очень небольшой степени, черепок после замачивания в воде в течение одних суток с большим трудом разминается пальцами.

143

Обжиг сосудов (определение) (англ. – firing of vessels, definition) Обжиг глиняных сосудов состоит в их термической обработке с целью придания им необходимой для использования в быту прочности (Ступень 9 технологического процесса) и водонепроницаемости (Ступень 10). В результате обжига обе этих задачи могут решаться как частично, так и полностью, что в определяется конечной температурой термического воздействия. По силе термического воздействия выделяются три основных уровня обжига сосудов: уровень 1 – низкотемпературный обжиг, т.е. обжиг ниже температуры каления глины (до 550–650°С), уровень 2 – высокотемпературный обжиг или обжиг выше температуры каления глины (от 550–650°С до 900–1100°С) и уровень 3 – обжиг при температурах спекания глины до стекловидного состояния (выше 900°С–1200°С). Низкотемпературный обжиг завершается удалением из черепка химически связанной воды, в результате чего получается принципиально новый по своим свойствам материал, который характеризуется высокой механической прочностью, термо- и химической стойкостью. Третий уровень обжига приводит к склеиванию минеральных частиц керамической массы в единое целое, изделие характеризуется максимальной прочностью и максимальной термо- и химической стойкостью. Приведенные здесь температурные пределы касаются преимущественно так называемых легкоплавких глин, которые наиболее широко использовались в гончарном производстве для изготовления различных видов бытовой посуды. Обжиг сосудов, систематика приемов (англ. – firing of vessels, techniques systematics) Приемы ведения обжига предполагают определенную последовательность целенаправленных операций гончара по превращению высушенного изделия в термически обработанное, которое может использоваться потребителем в быту. Особенности ведения обжига сосудов характеризуются рядом параметров, к которым относятся: 1 – режимы обжига, 2 – конечная температура обжига и 3 – длительность обжига. По особенностям газовой среды в обжигательном устройстве режимы обжига подразделяются на: а – окислительный, б – полувосстановительный и в – восстановительный. Конечная температура обжига в самом общем виде может быть разделена на температуру: а – ниже каления глины (уровень 1), б – выше каления глины (уровень 2) и в – температуру спекания (остеклования) черепка (уровень 3). Первые два уровня в свою очередь включают целый ряд более мелких делений. Под длительностью обжига подразумевается, с одной стороны, временной интервал, в течение которого изделие выдерживается в обжигательном устройстве при конечной (максимальной) температуре, а с другой стороны, общее время пребывания изделия в обжигательном устройстве. По особенностям «функции огня» при термической обработке изделий А.А. Бобринский выделяет следующие качественно разные интервалы (Бобринский, 1999. С. 101): 144

Функция 1 – обрядовая (выдержка при температуре каления составляет менее 5 мин.). Функция 2 – обрядово-утилитарная с очень короткой выдержкой (5–7 мин.). Функция 3 – утилитарная с короткой выдержкой (8–12 мин.). Функция 4 – утилитарная со средней выдержкой (13–19 мин.). Функция 5 – утилитарная с большой выдержкой (20–30 мин. и более). В соответствии с этими исходными параметрами сегодня представляется возможным говорить о следующих приемах ведения термической обработки сосудов на разных уровнях. Уровень 1. Обжиг ниже температуры каления глины (см. статью: Обжиг низкотемпературный). Уровень 2. Обжиг от температуры каления до температуры спекания глины: Вид 1. Высокотемпературный обжиг с очень быстрым поднятием температуры, с выдержкой при конечной температуре не более 5 мин. (Функция 1) и быстрым остыванием изделий. Вид 2. Высокотемпературный обжиг с быстрым подъемом температуры, очень короткой или короткой выдержкой – не более 12 мин. (Функции 2–3) и быстрым охлаждением изделий. Вид 3. Высокотемпературный обжиг с быстрым подъемом температуры, короткой или средней выдержкой – 8–19 мин. (Функции 3–4) и медленным остыванием изделия в обжигательном устройстве. Вид 4. Высокотемпературный обжиг с медленным подъемом температуры, большой выдержкой – свыше 20 мин. (Функция 5) и быстрым охлаждением изделия. Вид 5. Высокотемпературный обжиг с медленным подъемом температуры, большой выдержкой – свыше 20 мин. (Функция 5) и медленным охлаждением изделия. Уровень 3. Обжиг при температурах спекания глины характеризуется медленным подъемом температуры, большой выдержкой, достаточной для полного спекания черепка, и медленным остыванием изделия в обжигательном устройстве. Следует отметить, что разные приемы обжига, которые в принципе сейчас доступны для изучения, можно реконструировать не по всей археологической керамике. Для этого исследуемый образец должен содержать информацию, по которой это можно делать. Облик поверхности сосуда (англ. – appearance of vessel surfaces) Облик поверхности сосуда – это понятие для обозначения изображений первого класса. Эти изображения присутствуют на всей или значительной части поверхности сосуда и характеризуются признаками непрерывности, однородности (бесструктурности), нелокализованности или частичной локализованности. Они могут создаваться как сознательно путем окрашивания, лощения, ангобирования, глазурования, чернения и т.п., так и неосознанно (т.е. в процессе непосредственного конструирования изделия) в результате создания выраженного однородного рельефа поверхности (например, выбиванием рельефной колотушкой, 145

прокатыванием рельефным штампом, отпечатком рельефной формы-модели). Такие неосознанно воспроизводимые изображения, с одной стороны, относятся к области гончарной технологии, а с другой стороны, когда они не уничтожаются в ходе дальнейшей обработки, придают поверхности сосуда специфический облик, который является традиционным для членов конкретного человеческого коллектива и позволяет им отличать «свою» посуду от «чужой». Обмазывание бессистемное как технологический прием конструирования сосуда (англ. – unsystematic slipping of clay as a technique of pottery making) Бессистемное обмазывание формовочной массой могло применяться только в связи с использованием формы-модели. Оно характеризуется, во-первых, использованием сильно уплощенных лоскутов разного размера, во-вторых, значительным их наложением, в связи с чем возникают очень длинные линии спаев, которые создают впечатление многослойности излома, в-третьих, разнонаправленностью линий спаев между близко расположенными лоскутами (рис. 8).

Рис. 8. Экспериментальный емкостно-донный начин, изготовленный на форме-основе путем обмазывания модели бесформенными лоскутами глины разного цвета: а – горизонтальное сечение, б – вертикальное сечение 146

Рис. 9. Виды оболочек, описывающих контур сосуда Оболочка формы сосуда (англ. – covering of a vessel's shape) Под оболочкой формы сосуда понимается кривая линия, которая опирается несколькими своими точками на костяк сосуда. Оболочки формы сосуда являются важным объектом анализа, поскольку они ограничивают функциональные и элементарные части, из которых состоит естественная структура сосуда. Оболочка каждой функциональной или элементарной части опирается своими концами на прямую линию, ограничивающую сбоку данную часть. По особенностям расположения относительно линии костяка формы оболочки разделяются на четыре вида: вид 1 – выпуклые, вид 2 – вогнутые, вид 3 – выпукло-вогнутые (справедливо только для функциональных частей) и вид 4 – практически прямые (рис. 9). Первые три вида разделяются внутри на два подвида: подвид 1 – симметричные и подвид 2 – асимметричные оболочки. По степени своей сформированности оболочки могут быть несформированными, частично-сформированными и полностью сформированными. Степень сформированности оболочек оценивается количественно через показатель кривизны, который характеризует состояние выпуклости или вогнутости кривой (рис. 10). Он рассчитывается как отношение наибольшей высоты дуги к длине хорды (линии костяка), на которую дуга опирается. Причем это правило распространяется как на симметричные, так и на асимметричные оболочки. Наименьшая степень выраженности характеризуется практически прямой линией 147

Рис. 10. Показатель кривизны и степень сформированности оболочек контура сосуда

Рис. 11. Степень асимметрии оболочек контура сосуда (а) и пример оценки степени асимметрии и сформированности линии оболочки (б) 148

(показатель кривизны находится в интервале от 0 до 3%). Малая степень выраженности характеризуется несформированным состоянием кривой линии контура (показатель кривизны равен от 3,1 до 9,0%). Средняя степень выраженности отражает частично-сформированное состояние кривой контура, которое оценивается в пределах от 9,1 до 14,0%. Сильная степень выраженности соответствует полностью сформированному состоянию кривой линии контура и оценивается в пределах от 14,1 до 21,0%. Симметричными считаются облочки, у которых максимальная высота дуги располагается в центре хорды или со смещением от центра не более ± 5% длины хорды. Соответственно, к асимметричным относятся оболочки со смещением точки НВД (наибольшей высоты дуги) от центра хорды более чем на 5% ее длины в ту или другую сторону. У асимметричных оболочек оценивается степень их асимметричности. Это делается путем учета величины смещение точки НВД от центра хорды. Соответственно, слабая асимметрия характеризуется положением точки НВД в интервалах 35–44% и 56–65%; средняя – в интервалах 18–34% и 66–82%; сильная – в интервалах < 18% и > 82% длины хорды, на которую опирается данная асимметричная дуга (рис. 11). Направление асимметрии дуги оболочки контура принято считать следующим образом: нижняя часть дуги (т.е. более близкая к донной части сосуда) характеризует ее начало, т.е. интервалы < 18%, 18–34% и 35–44%; верхняя часть дуги (более удаленная от днища) характеризует ее конец, т.е. интервалы 56–65%, 66–82% и > 82%. Обработка основного пластичного сырья (англ. – cultural traditions of main plastic raw materials treatment) Наиболее распространенными видами исходного пластичного сырья являются настоящие природные глины, илистые глины и илы. Непосредственно перед составлением формовочной массы эти виды исходного сырья могут находиться, во-первых, в состоянии естественной влажности; во-вторых, в сухом дробленом состоянии, увлажненном уже при подготовке формовочной массы; и, в-третьих, в отмученном состоянии. Определение состояния исходного сырья на этом этапе чрезвычайно важно не только для характеристики конкретных особенностей культурных традиций, но и для правильной оценки концентрации глинистых и неглинистых компонентов формовочной массы. Дело в том, что сухая дробленая глина при замачивании в зависимости от степени ее пластичности значительно уменьшается в своем объеме. Так, низкопластичная глина уменьшает объем примерно в 1,7 раза, среднепластичная глина – в 2 раза, высокопластичная глина – в 2,5 раза. Поэтому если по образцу керамики установлено, что формовочная масса состоит из шамота и сухой дробленой среднепластичной глины в концентрации 1:1, то в действительности гончар делал эту массу из смеси одной части шамота и двух частей глины (т.е. 1:2). Фиксация по обожженному черепку состояния исходного сырья осуществляется по свежему излому под микроскопом при увеличении 30–40х. Влажное состояние глинистого исходного сырья определяется, во-первых, по признаку отсутствия в формовочной массе нерастворившихся кусочков глины 149

размером 1–2 мм, во-вторых, по наличию в этой массе нераздробленных частиц естественных минеральных примесей, в-третьих, по отсутствию некоторой комковатости излома черепка (этот признак не является обязательным). Сухое дробленое состояние глинистого исходного сырья фиксируется, во-первых, по наличию в формовочной массе нерастворившихся кусочков глины, возможно, с признаками слабой остроугольности, от которых могут отходить в сторону утоньшающиеся «хвостики», возникающие при перемешивании глиняной массы. Во-вторых, по присутствию раздробленных частиц естественных минеральных примесей. Следует отметить, что признаки дробления сухой глины сохраняются в ней после замачивания не одинаково, а в зависимости от степени ее пластичности. Так, в высокопластичной глине, подвергшейся дроблению, нерастворившиеся комочки сохраняются очень долго и часто имеют остроугольную или неправильную форму, в глине средней пластичности они сохраняются хуже и более короткое время, приобретая более округлые сглаженные очертания, а в глине низкой пластичности такие нерастворившиеся частицы практически не сохраняются и здесь приходится обращать внимание главным образом на раздробленность минеральных естественных примесей. Отмученное состояние глинистого исходного сырья встречается в древнем гончарстве достаточно редко. Этот способ нацелен на очищение природной глины от основного количества естественных (прежде всего, минеральных) примесей. Осуществляется это путем полного разведения глины в какой-либо емкости в большом количестве воды, последующего интенсивного перемешивания всей ее массы в воде и сливания мутной воды через определенное время в другую емкость. При этом более тяжелые минеральные частицы естественных примесей оседают на дно первой емкости, а во второй оказывается уже очищенная от них глина. В случае необходимости эту процедуру повторяют несколько раз. Затем избыток воды выпаривается или аккуратно сливается, а оставшаяся чистая глина подсушивается до своего рабочего состояния. Среди исследователей широко распространено мнение, что отмучивание глины способствует повышению ее пластичности. Однако это верно лишь в том случае, когда осуществляется очень тонкое отмучивание и из глины удаляются минеральные частицы размером свыше 0,01 мм. На практике, судя по результатам анализа археологической керамики, такое отмучивание из-за своей высокой трудоемкости осуществлялось крайне редко. Обычно гончары удовлетворялись удалением из глины минеральных частиц более 0,1 мм. Но именно минеральные частицы размером от 0,1 до 0,01 мм и более мелкие в наибольшей степени влияют на пластичность глины. Если таких частиц было много в природной глине, то они сохранятся в ней и после отмучивания. Поэтому степень ее пластичности после такой обработки, если и увеличивается, то незначительно. Отсюда следует вывод о том, что прием отмучивания глины прежде всего нацелен не на повышение ее пластичности, а на повышение ее однородности. Эта особенность как раз и проявляется в археологической керамике, изготовленной из отмученной глины. При изучении под микроскопом образцов керамики из отмученной глины фиксируется высокая однородность сырья, при практически полном отсутствии минеральных и иных частиц размером свыше 0,1 мм.

150

Однако следует иметь в виду, что в некоторых случаях в зависимости от условий глинообразования может происходить так называемое естественное отмучивание глины, осуществлявшееся без вмешательства человека. В этом случае также образуется высоко однородная и пластичная глинистая масса. Обработка неглинистого сырья (англ. – cultural traditions of various nonclay raw materials treatment) Приемы обработки разных компонентов, образующих формовочные массы, или разных видов исходного сырья достаточно разнообразны. Наиболее распространенные среди них, известные по данным как этнографии, так и археологии могут быть систематизированы следующим образом. На самом общем уровне выделяются два основных направления выполнения этой работы: первое направление предполагает влажную обработку разных видов исходного сырья, второе – сухую обработку такого сырья. В рамках первого направления объектами целенаправленной обработки являются пресноводные раковины вместе с телом моллюска, экскременты птиц и животных. Они, как правило, подвергались дроблению (измельчению) или переминанию и механической очистке от мусора и грубых примесей. В результате такой обработки сырье непосредственно перед составлением формовочной массы оказывалось во влажном состоянии. Второе направление было ориентировано на сухую обработку минеральных материалов (дресвы, шамота, песка и т.п.), органо-минеральных (кости, раковины без тела моллюска) и органических материалов растительного и животного происхождения (травы, соломы, коры, шерсти, экскрементов птиц и животных). Наиболее часто такие виды исходного сырья предварительно подвергались пережиганию (дресва, кость, раковина), высушиванию (экскременты животных и птиц) с последующим дроблением (измельчением) и просеиванием. В итоге они вводились в формовочную массу в сухом состоянии. Иногда в формовочную массу вводились предварительно составленные смеси неглинистых компонентов, одни из которых были во влажном, а другие – в сухом состоянии. Широкий спектр навыков обработки различных видов исходного сырья отражает многообразие культурных традиций в этой сфере гончарной технологии. Обработка поверхности сосудов (англ. – treatment of vessel surfaces) Обработка поверхности сосудов заключается в придании ей конечного облика с помощью специальных технических приемов. Она включает в себя очень широкий комплекс целенаправленных воздействий гончара на внутреннюю и внешнюю поверхности изделий. Конкретные приемы обработки поверхности чрезвычайно разнообразны. Они различаются по способам воздействия на поверхность, по цели воздействия, по степени изменения облика поверхности в результате этих воздействий, по степени слитности или дифференцированности этих действий от других узких технологических задач и т.п.

151

Приемы обработки поверхности сосудов могут находиться как в несмешанном (когда употребляется какой-то один прием воздействия на поверхность), так и в смешанном (когда для одного сосуда используются различные приемы такого воздействия) состояниях. Важно подчеркнуть, что приемы обработки поверхности относятся к приспособительным технологическим навыкам, которые в условиях смешения носителей разных традиций выполнения этой работы изменяются достаточно быстро, как правило, в пределах жизни одного поколения гончаров (Бобринский, 1978. С. 222). В истории гончарства выделяются три основных направления, по которым шло развитие приемов обработки поверхности сосудов – безгрутовочное (механическое), грунтовочное и химико-термическое (Бобринский, 1978. С. 213). Первое направление связано с применением различных приемов механической обработки поверхности сосудов, второе – с дополнением поверхности сосудов различными глинистыми, неглинистыми и смешанными материалами, третье – с использованием различных приемов химико-термического воздействия на поверхность, ведущих к изменению ее первоначального внешнего облика. Как и все прочие навыки труда, приемы обработки поверхности сосудов могут, с одной стороны, пребывать в несмешанном или смешанном состоянии, а с другой стороны, находиться как в дифференцированном, так и в недифференцированном состоянии с другими узкими технологическими задачами, которые решаются мастером при изготовлении сосудов. Кроме того, некоторые приемы обработки поверхности сосудов одновременно являются и приемами их полного или частичного декорирования (см. статью: Декор – недекор: граница между «обработкой поверхности» и «декором» сосуда). Безгрунтовочное направление включает шесть основных видов воздействия на поверхность: заглаживание, обстругивание, обтачивание, прокатывание, лощение и полирование. К грунтовочному направлению относятся приемы полного или частичного обмазывания поверхности сосудов чистой глиной или специальной массой сложного состава, поливание или купание сосуда в жидком глинистом растворе (ангобирование), полное или зональное окрашивание поверхности и ее глазурование. Химико-термическое направление включает приемы обваривания, чернения, смоления и каления раскаленного сосуда после завершения процедуры обжига. Образ декора (орнамента) (англ. – image of pottery decoration) Образ декора (или орнамента) – это устойчивое сочетание двух или трех соседних мотивов декора на поверхности сосуда. Образ относится к внеструктурным характеристикам декора, поскольку в его состав могут входить компоненты не только какого-то одного структурного уровня, но и нескольких структурных уровней одновременно. В большинстве случаев образ включает два или три соседних мотива. Образ декора обладает целым рядом специфических свойств. Во-первых, по своей форме он представляет собой часть орнаментального поля сосуда, которое человек может зрительно воспринять «одномоментно», не переводя взгляд 152

с одной точки поверхности сосуда на другую. Во-вторых, по своему содержанию образ представляет собой такую устойчивую совокупность черт декора, которая позволяет легко отличать один образ от другого. В-третьих, по своей семантике образ, вероятнее всего, отражает наиболее специфические черты внешнего облика традиционной посуды и поэтому является одной из основных характеристик декора разных культурных и этнокультурных групп древнего населения. Все это позволяет рассматривать образ декора как некий устойчивый стереотип конкретной группы населения, отражающий в символической форме важную часть окружающего ее объективного мира. По своей структуре образы делятся на симметричные и асимметричные. К симметричным относятся образы, состоящие из двух одинаковых мотивов по краям образа и другого мотива в центральной части (например, образ из ямочного + гребенчатого + ямочного мотивов). Асимметричные образы включают разные мотивы (например, образ из ямочного + гребенчатого + лунчатого мотивов, ямочного + гребенчатого мотивов + зоны без орнамента). По своей сложности выделяются простейшие, простые и сложные образы декора. К простейшим принадлежат образы, составленные из мотивов, образованных только элементами декора. Простые образы состоят либо из мотивов, включающих и элементы, и узоры декора, либо из мотивов, образованных только узорами. Сложные образы включают мотивы, каждый из которых или некоторые из них состоят из разных элементов, или разных элементов и узоров, или разных узоров, или мотивов, включающих также свободные от декора участки поверхности сосуда. Особая специфика образов декора состоит в том, что они могут состоять как из объединяющихся (т.е. располагающихся рядом друг с другом), так и из пересекающихся (т.е. полностью или частично накладывающихся друг на друга) мотивов. Учет образов декора особенно важен при работе с фрагментированным керамическим материалом, поскольку образ представляет собой как бы часть полной композиции орнамента. (Подробное изложение см.: Цетлин, 2008. С. 19–20, 25–26, 28; 2012. С. 202–203.) Примечание: По Е.В. Волковой, термином «орнаментальный образ» обозначается «совокупность элементов, воспринимаемая как целое на уровне мотива. Образы, по ее концепцции, могут быть простые, состоящие из одного отпечатка или проведенной линии, тогда они совпадают с элементом, и составные, или сложные, состоящие из нескольких элементов» (см. Волкова, 1996. С. 34; 1998б. С. 12–35; 2010. С. 88–106). По Ю.Б. Цетлину это соответствует понятию «узор» декора (Цетлин, 2008, С. 19, 23; 2012, С. 200–201). Обстругивание как прием обработки поверхности сосудов (англ. – running as a technique of vessel surface treatment) Обстругивание поверхности сосудов в большинстве случаев связано с удалением лишнего слоя глины, и поэтому данный прием имеет связь с решением задачи по приданию сосуду определенной формы. Поскольку следы обстругивания часто не уничтожаются в ходе последующей обработки поверхности сосуда, 153

они придают ей специфический облик. Такая обработка поверхности осуществляется только вручную в вертикальном или диагональном направлениях деревянным или иным твердым инструментом без использования гончарного круга. Обычно при обстругивании с поверхности сосуда снимается слой глины толщиной 2–3 мм, что ведет к образованию четко выраженных удлиненных площадок с динамическими следами и заметному сдвигу выступающих на поверхности сосуда более крупных минеральных примесей. Характер этих динамических следов зависит от материала орудия, которым производится обстругивание. Обтачивание как прием обработки поверхности сосудов (англ. – turning as a technique of vessel surface treatment) Обтачивание поверхности сосудов производится в горизонтальном направлении в ходе вращения подсушенного или практически сухого изделия, дополнительно закрепленного глиной на гончарном круге. Этот прием связан с удалением с поверхности сосуда тонкого (до 1 мм) слоя глины с целью ее выравнивания. Как правило, оно осуществляется металлическим лезвием. Часто обтачивание служит подготовительной операцией перед лощением, лакированием (окрашиванием) или глазурованием поверхности. При обтачивании на поверхности сосуда возникает очень мелкий рельеф, отражающий структуру и случайные дефекты рабочего края инструмента. Эти динамические следы часто сочетаются со следами выкрашивания песчинок или иных мелких минеральных примесей. Общая пропорциональность форм сосудов и их функциональных частей (англ. – general proportion of vessel shape and its functional parts) Общая пропорциональность форм сосудов (ОПП) представляет собой одну из важных характеристик культурных традиций в области формообразования. Она отражает самые общие представления гончаров и потребителей глиняной посуды о соотношении вертикальных и горизонтальных размеров изделий разного функционального назначения. Общая пропорциональность форм сосудов рассчитывается как отношение общей высоты сосуда к наибольшему диаметру его тулова или предплечья, поскольку эти части являются основными в структуре емкости. В тех случаях, когда максимальный диаметр приходится на другую функциональную часть (например, губу сосуда), она все равно рассчитывается указанным выше способом, т.е. ОППсосуда = Нсосуда : Дмакс (тулова/ предплечья). Вероятно впервые использовать этот показатель предложил известный английский археолог Флиндерс Питри для изучения сосудов Древнего Египта (Petrie, 1921. P. 5). На качественном уровне по общей пропорциональности выделяются 5 категорий форм: 154

1 – низкие («мисковидные») сосуды – ОПП < 0,3534; 2 – средние-низкие («горшки-миски») сосуды – ОПП = 0,3535–0,7069; 3 – средние («горшковидные») сосуды – ОПП = 0,7070–1,413; 4 – средние-высокие («горшки-кувшины») сосуды – ОПП = 1,414–2,827; 5 – высокие («кувшиновидные») сосуды – ОПП > 2,828. В практической работе учет этого показателя может производиться на более детальном уровне анализа: от очень-очень низких сосудов до средних и далее до очень-очень высоких. Показатель общей пропорциональности используется не только при анализе форм сосудов в целом, но и для характеристики пропорциональности каждой функциональной части в структуре сосуда. В сочетании с углом наклона линии костяка общая пропорциональность отражает степень сформированности функциональных частей сосуда. Огнеупорность глины (англ. – refractory property of clays) Все природные глины при нагревании до определенной температуры переходят в новое состояние, которое фиксируется по образованию стеклофазы, т.е. по спекаемости черепка до образования состояния, похожего на стекло. При дальнейшем повышении температуры происходит размягчение глины и переход ее в текучее состояние. По сути дела, уровень стеклофазы или спекания глины – это нижний предел ее текучести. При спекании образуется расплав из глинистого вещества и минеральных включений. Изделие, достигшее этой фазы, становится влагонепроницаемым, так как все поры в стенках закрываются глиняным расплавом и исчезают. В зависимости от длительности выдержки изделия при этой температуре спекание глиняной массы происходит на ту или иную глубину. Разные глины достигают состояния спекания при разных температурах. От того, когда это происходит, зависит такое свойство глин, как их «огнеупорность» (или «тугоплавкость»). Большинство глин, используемых в гончарном производстве, относится к группе легкоплавких, у которых предел спекания находится в интервале примерно от 950°С до 1050–1100°С. Беложгущиеся глины, особенно каолины, обладают большей огнеупорностью с температурой спекания примерно около 1300°С. Некоторые глины, называемые огнеупорными, имеют предел спекания в точке 1500–1700°С. Но такие глины не использовались в бытовом гончарном производстве. Ограниченно-мобильные сосуды (англ. – partially movable vessels) Ограниченно-мобильные сосуды относятся к 2 классу и имеют объем от 50 до 200 л. Максимальный вес таких сосудов в незаполненном состоянии равен около 70–80 кг. Для их перемещения как пустых, так и наполненных жидкостью требуются усилия нескольких человек, и происходит это от случая к случаю. Обычно они используются для длительного хранения сухих или жидких продуктов пи155

тания и значительно реже – для коллективного приготовления пищи по случаю каких-либо больших празднеств. В рамках класса ограниченно-мобильных сосудов по шкале качеств объема выделяются 2 группы: Малые сосуды – 50,0–100,0 л. Большие сосуды – 100,0–200,0 л (Цетлин, 2015. С. 403). Однородная совокупность форм сосудов (понятие, иерархия, критерии) (англ. – homogeneous collection of vessel shapes, concept, levels, criteria) Понятие «однородная совокупность» форм сосудов широко используется в исследовательской практике археологов для характеристики близких по облику форм. Наиболее распространенными аналогами этого понятия служат термины «тип», реже используется «устойчивая разновидность форм» (Деопик, Дервиз,1985). Наряду с этими терминами употребляются понятия «класс», «категория», «вид» сосуда и т.п. В большинстве случаев типология сосудов носит иерархический характер. Обычно в основе типологии лежит общий методический принцип, сформулированный еще В.А. Городцовым и базирующийся на правилах формальной логики: «В правильно выполненной классификации типологического метода все классы являются основанными на едином признаке деления и соподчиненными друг другу, а типы взаимно исключают друг друга» (Городцов, 1927. С. 7). С позиций эмоционально-описательного подхода выделение типов предполагает группировку форм сосудов, как правило, по какому-то одному наиболее характерному признаку очертаний (например, сосуды-«банки», «реповидные» сосуды и т.п.) или по функциональному признаку (чаши, миски, блюда и т.п.). В рамках формально-классификационного подхода разработка типологии конкретных коллекций форм сосудов предполагает три последовательных этапа: во-первых, интуитивный выбор и выделение качественных и количественных признаков, характеризующих те или иные особенности очертаний формы сосуда, во-вторых, поиск сочетаний между разными качественными признаками и вычисление различных соотношений между количественными признаками, в-третьих, выделение на этой основе иерархических «однородных» совокупностей форм сосудов (Каменецкий, Маршак, Шер, 1975; Коваль, 2016). В качестве методического средства традиционно применяется кластерный анализ (Федоров-Давыдов, 1987. С. 180–185; Внуков, 2003), а в последние годы получает распространение метод геометрической морфометрии (Wilczek et al., 2014; Громов, Казарницкий, 2014). Итогом построения типологии при обоих исследовательских подходах является субъективный поиск наиболее вероятного объяснения исторического содержания выделенных однородных совокупностей сосудов. Примером этого могут служить приведенные в книге В.Ф. Генинга несколько проблемно-целевых программ, связанных с вопросами выделения археологических культур, изучения их хронологии, этнического состава населения и т.п. (Генинг, 1992. С. 102–170).

156

При историко-культурном подходе понятие «однородная совокупность» форм сосудов рассматривается с несколько иных методологических позиций, хотя, как и при других подходах, это понятие является многоуровневым (иерархическим), и при этом каждый последующий уровень характеризует более детальные представления о культурных традициях создания внешнего облика форм сосудов. В рамках этого подхода выделяются по меньшей мере 9 последовательных уровней анализа форм сосудов, и только в рамках каждого из этих уровней правомерно обсуждать вопрос об однородности или неоднородности конкретной совокупности форм сосудов (см. также статью: Системный анализ форм сосудов). Ожелезненность глины (англ. – degree of iron content in clay, clay ferruginous degree) Степень ожелезненности природных глин зависит от количества окислов железа, присутствующих в ней и окрашивающих ее после обжига в окислительной среде при температуре каления глины в теплые красновато-коричневые тона. В практических целях ожелезненность природной глины целесообразно оценивать по четырем степеням: 1 – высокоожелезненные, 2 – среднеожелезненные, 3 – слабоожелезненные и 4 – неожелезненные глины. В тех случаях, когда гончары обжигали сосуды при температурах каления глины, им было необходимо учитывать степень ее ожелезненности для того, чтобы получить тот конечный цвет изделия, который был привычен для потребителей данной посуды. Если температура обжига была ниже 600–650°С, то учитывалась только принадлежность глин к группе ожелезненных или неожелезненных, а степень ожелезненности уже не играла особой роли. То, что гончары учитывали, каким будет конечный цвет изделия, подтверждается тем, что иногда они специально разными способами изменяли этот цвет, если он не соответствовал местным традициям потребителей. Для этого использовались ангобирование, окрашивание, чернение, обваривание, каление изделия и другие приемы. Для исследователя учет степени ожелезненности глин важен по двум причинам: во-первых, для отделения друг от друга глин, происходящих из разных залежей, и, во-вторых, для выделения разных традиций отбора пластичного исходного сырья. При этом, однако, следует иметь в виду, что даже в пределах одной залежи природные глины могут несколько отличаться по степени ожелезненности. Поэтому, чем более резкие различия в степени ожелезненности мы фиксируем, тем более строгими будут наши заключения о различиях залежей и традиций отбора основного исходного сырья. Для оценки степени ожелезненности природных глин наиболее доступным является использование цветовой шкалы образцов, обожженных при одной и той же конечной температуре. В западноевропейской и американской археологии для этого используется цветовая шкала Манселла (Rice, 1987. P. 339–343). В ходе специальных экспериментов, проведенных в лаборатории «История керамики» Института археологии РАН (Москва), было установлено, что в результате обжига до температуры 850°С «высокоожелезненная» природная глина приобретает 157

интенсивно красную окраску, «среднеожелезненная» глина – красно-коричневую окраску, «слабоожелезненная» глина – желтовато-коричневую или светлокремовую окраску, а «неожелезненная» глина – белую окраску (Цетлин, 2006). Окрашивание поверхности как способ декорирования сосудов (англ. – coloration as technique of pottery decoration) Окрашивание поверхности как способ декорирования сосуда состоит в нанесении на нее слоя красящего пигмента, толщина которого обычно составляет не более 0,1 мм. В отличие от росписи, окрашиванием покрывается либо вся видимая поверхность сосуда, либо значительная его часть. Оно отличается от глазурования тем, что при нем не происходит расплава красящего пигмента. Окрашивание может производиться как до обжига, так и после него. В первом случае оно лучше сохраняется при дальнейшем использовании сосуда и при последующем нахождении его в культурном слое, чем во втором. Наиболее распространенным видом красящего пигмента в древнем гончарстве была природная охра, которая давала на поверхности сосуда различные красно-коричневые оттенки. Помимо этого, судя по данным этнографии, для окрашивания применялись и различные органоминеральные материалы, которые сейчас еще практически не изучены. В развитом гончарном производстве для окрашивания чаще всего использовались соединения различных металлов, которые после обжига давали самые разные цвета. Случаи окрашивания сосуда охрой можно определить путем сравнения его поверхности с небольшим обломком сосуда, подвергнутым повторному обжигу в муфельной печи при температуре 850°С. Обычно, если это специальное окрашивание, оно не только сохраняется на поверхности обломка, но и становится более интенсивным с повышением температуры термического воздействия. Кроме того, с помощью микроскопа на поверхности сосуда можно зафиксировать очень мелкие кусочки нерастворившейся охры, следы от кисти, которой наносился красящий пигмент, а в свежем изломе черепка – измерить толщину слоя окрашивания, который по цвету будет отличаться от цвета самого черепка под этим слоем. Опора сосуда (англ. – support of vessel) Опора сосуда – одно из функциональных устройств сосуда, обеспечивающая сохранение его устойчивого рабочего (чаще всего вертикального) положения. Данное понятие введено и подробно разработано А.А. Бобринским (Архив лаборатории «История керамики» Института археологии РАН). По А.А. Бобринскому, в истории гончарства выделяются четыре вида опор или опорных устройств: объемные, плоские простые, плоские кольцевидные и точечные. Под объемной опорой понимается утолщенная нижняя часть конического основания тулова сосуда. Оно может быть остродонным, с шипом или шаровидным, но в любом случае не обеспечивает устойчиво вертикального положения сосуда. Такие опоры были самыми ранними. В процессе развития конические 158

основания тулова заменяются округлыми, уплощенно-округлыми, постепенно приближаясь к плоским опорам. Плоская простая опора представляет собой элементарную часть монолитного основания тулова в виде ровной горизонтальной поверхности (обычно не совсем точно называемой «плоское дно»), которая обеспечивает устойчивое вертикальное положение сосуда. Плоская кольцевидная опора – это различного рода полые основания тулова (обычно называемые «поддонами»), которые опираются на поверхность не всей плоскостью, а только по периметру. К точечным опорам относятся немонолитные основания тулова, которые опираются на поверхность несколькими ножками (обычно тремя (сосуды-триподы), или четырьмя). Развитие опор происходит в направлении формирования устойчивости сосудов.

Рис. 12. Опоры для круглодонных сосудов: а – плетеная из растительных волокон, Папуа – Новая Гвинея (May, Tuckson. 2000. P. 316. Fig. 9.205); б – глиняная с расписным орнаментом, культура кукутени (Dumitrescu, 1974. P. 126. Fig. 131) Опоры сосуда, дополнительные (англ. – additive, add-on, or auxiliary support of vessel) Дополнительные опоры сосуда – это такие приспособления, которые использовались в быту для придания сосудам устойчивого рабочего (как правило, вертикального) положения. Древнейшими из них были углубления, вырытые в земле, несколько камней, расположенных по кругу, или плетеные из прутьев и лозы об159

ручи разного размера (рис. 12, а), в которые устанавливались остродонные, шиподонные или округлодонные сосуды, не способные без таких опор сохранять вертикальное положение. Позднее появились специально изготавливаемые гончарами из глины наземные трубчатые приспособления усеченно-конической или цилиндрической форм (рис. 12, б). Такие приспособления продолжали использоваться в разных культурах практически на протяжении всей человеческой истории.

Рис. 13. Этапы прогрессивного развития и регрессивные состояния организационных форм гончарного производства Организационные формы гончарных производств (англ. – organization forms of pottery production) Организационные формы гончарных производств – это особая структура, характеризующая степень развитости конкретного гончарного производства. Она включает характеристики рабочего места гончара (РМ) и теплотехнического устройства для обжига его изделий (ТУ). Каждый из этих компонентов проходит в своем развитии три этапа. Рабочее место: РМ1 – временное, расположенное в жилом помещении или вне его; РМ2 – постоянное, расположенное внутри жилого помещения; РМ3 – постоянное, расположенное в особом помещении внутри жилища или около него. Теплотехническое устройство для обжига изделий: ТУ1 – обычное бытовое устройство, иногда используемое для обжига; ТУ2 – бытовое устройство с увеличенным полезным объемом; ТУ3 – специализированное устройство, используемое только для обжига изделий.

160

По сочетанию этих данных теоретически может быть выделено 9 видов организационных форм гончарных производств. Установлено, что скорость развития теплотехнических устройств опережает скорость развития рабочего места гончара (Бобринский, 1991в. С. 27) и в большей степени реагирует на изменения условий производства. Развитие организационных форм гончарных производств проходит 5 основных этапов (выделены жирным шрифтом) и три состояния регресса (выделены курсивом) (рис. 13). Приведенная последовательность организационных форм отражает общую тенденцию их развития, но никак не связана с конкретными историческими периодами. Эти организационные формы не имеют также прямой связи с экономическими формами гончарного производства, а только фиксируют уменьшение или увеличение экономической значимости этих производств в культурнохозяйственной жизни конкретных человеческих коллективов (подробнее см.: Бобринский, 1991в. С. 26–36). Органические естественные примеси (англ. – natural organic inclusions in clay) В природных глинах и особенно в глиноподобном илистом сырье часто встречаются органические примеси естественного происхождения. Что касается непосредственно природных глин, то по признаку размерности частиц в основном можно выделить две категории таких примесей. Во-первых, это грубые растительные включения в глинах с размером частиц от нескольких миллиметров до 10–15 мм и более. Эти органические включения не имеют прямого отношения к составу самой глины и являются своеобразным мусором, который обычно попадал в глину случайно с поверхности при ее добыче. Во-вторых, это очень мелкие естественные примеси в глинах, которые имеют органическое происхождение. Их размер исчисляется микронами и они не могут быть зафиксированы в обычный бинокулярный микроскоп. Количество их определяет цвет сырой глины, придавая ей черный, темно-синий или темно-серый цвет, и влияет на ее пластичность: чем их больше, тем выше пластичность глины. Иной облик имеют естественные органические примеси в глиноподобном сырье. В данном случае речь идет о так называемых «озерных» (или «равнинных») илах. В них всегда присутствуют такие примеси разного размера. Мелкие частицы обычно измеряются величиной около 1 мм, среднего размера частицы попадают в интервал от 1 до 10 мм, а крупные – свыше 10 мм. В большинстве случаев в состав органических частиц разного размера входят растительные остатки водного происхождения, связанные с тонкими волокнами водорослей. Помимо этого, в состав мелких и средних органических частиц входят целые экземпляры и крупные обломки почти целых раковин пресноводных моллюсков, мелкие косточки, хитиновые покровы насекомых, рыбья чешуя и проч. Такой набор органических материалов связан с составом природных илов и будет специально обсуждаться в особой статье (см. статью: Илистое глиноподобное сырье). Крайне важным является вопрос о критериях отделения естественных органических примесей от искусственных. Это касается частиц всех размерных 161

групп, но в меньшей степени – мелких (до 1 мм). К частицам безусловно естественного происхождения можно (по крайней мере, на современном уровне знаний) отнести включения рыбьей чешуи, хитиновых пластин, мелких косточек без следов дробления, а также мелких раковин двустворок и улиток. Как уже отмечалось, сложность представляет интерпретация происхождения мелких растительных остатков, которые могут быть связаны как с илистым сырьем, так и с использованием «выжимки» из навоза животных. Однако в последнем случае их концентрация будет существенно ниже. Есть основания полагать, что различия будут наблюдаться не только в количестве, но и в качественных особенностях более крупных растительных остатков. В илистом сырье они в основном будут представлены тонкими волокнами водорослей, а в навозе жвачных животных – уплощенными частицами травянистых пластин. Это будет характерно для растительных частиц разного размера, но особенно для более крупных. Кроме того, эти частицы могут обладать признаками «распушенности» на концах, указывающих на их растирание зубами при пережевывании растительной пищи. Помимо этого, в составе илистого сырья отсутствуют частицы соломы и половы, часто встречающиеся в составе навоза животных. Органические искусственные примеси (англ. – organic tempers in pottery paste) К органическим искусственным примесям, которые специально вводились гончаром в формовочную массу, относятся, судя по данным археологии Восточной Европы и некоторых других регионов: 1 – экскременты водоплавающих птиц, 2 – экскременты животных (крупного и мелкого рогатого скота и лошади), 3 – солома и полова, 4 – шерсть и волос животных и т.д. Значительно более широкий спектр органических добавок, помимо известных по данным археологии, дает этнография – это навоз осла, верблюда, барана, кролика, перья птиц, мякина от риса и проса, различные измельченные сухие травянистые растения, пух рогозы, джутовые волокна, кора деревьев, муравьиные яйца, скелеты речных губок и т.п. (Цетлин, 1999). Однако большинство из этих материалов пока еще не доступны для фиксации и изучения по керамике из раскопок. Введение в формовочную массу различных органических материалов вело к существенному изменению первоначальных физико-технических свойств исходного сырья. Характер этих изменений зависел не только от вида органических материалов, но от способа их подготовки, В настоящее время допустимо фиксировать по керамике влажное, сухое измельченное (иногда просеянное) состояния органических добавок. Присутствие их в керамике повышало пористость изделий, делая их более легкими, способствовало уменьшению усадки глины, облегчало процесс сушки и обжига изделий. Некоторые органические примеси (отходы молотьбы, кора ряда деревьев) также способствуют увеличению огнестойкости за счет высокого содержания соединений кремния (Linne, 1925. C. 38–53; Bayley, Rehren, 2007). В большой концентрации некоторые органические примеси (особенно влажный помет птиц и навоз животных) вели к так называемой «самоцементации» глинистых частиц, что позволяло использовать 162

сосуды в быту для приготовления жидкой пищи на огне, не подвергая их предварительно целенаправленному обжигу. Такие сосуды вообще не были предназначены для длительного термического воздействия при температурах каления глины, так как в результате они становились очень хрупкими и настолько пористыми, что не могли использоваться для приготовления пищи и содержания жидких продуктов. Технологически эти сосуды предполагали либо кратковременный обжиг при температурах каления глины, либо краткий или длительный обжиг ниже таких температур. Признаки, по которым возможно фиксировать некоторые органические примеси в древней керамике, приведены в соответствующих статьях. Органические растворы в формовочной массе (англ. – organic solutions in pottery paste) Судя по данным этнографии и некоторым наблюдениям над археологической керамикой, использование при изготовлении глиняных сосудов различных органических растворов было широко представлено в древнем гончарстве. Такие растворы могли использоваться, во-первых, при составлении формовочной массы для приведения ее в рабочее (пластичное) состояние, во-вторых, для уменьшения водопроницаемости стенок, в-третьих, для каких-то неизвестных нам ритуальных целей. Так, этнографические свидетельства содержат информацию о введении в глину молока, крови, мочи, выжимки из навоза разных животных, соков различных растений, отваров из коры и т.п. (Цетлин, 1999). Допустимо предполагать, что приготовление пластичной формовочной массы из смеси глины и воды – это явление достаточно позднее в истории гончарства. На раннем этапе для этой цели, скорее всего, применялись именно различные органические растворы. К сожалению, сейчас, кроме названных случаев, изучение органических растворов в составе формовочной массы находится еще в самом начале. По археологической керамике допустимо пока фиксировать только сам факт использования органических растворов в формовочной массе сосудов (Бобринский, Васильева, 1998; Васильева, Салугина, 1999) и более или менее достоверно – применение «выжимки» из навоза животных, а также введение смол различных деревьев. Присутствие в формовочной массе керамики органических растворов можно определить с помощью микроскопа по наличию в черепке пустот овальных очертаний со следами густых подтеков или разноцветных пленок на их стенках, а выжимки из навоза животных – по сочетанию таких пустот с редкими отпечатками мелких (до 1 мм в длину) растительных остатков. Изучение органических растворов позволяет выявить совершенно новый пласт древних гончарных традиций у разных групп населения, характерных преимущественно для периодов формирования и начального развития гончарной технологии.

163

Органо-минеральные искусственные примеси в формовочной массе (англ. – organic-and-mineral tempers in pottery paste) К органо-минеральным по своему происхождению искусственным компонентам формовочной массы относятся дробленая раковина, дробленые моллюски вместе с раковиной, растительная зола, кость и некоторые другие материалы. Применение этих видов искусственных добавок характерно преимущественно для ранних этапов развития гончарства (периода доремесленного производства). Введение в глину дробленой раковины свойственно для древних коллективов, обитавших по берегам озер и рек, т.е. отражает природно-климатические условия их бытования. Использование в качестве примеси дробленой кальцинированной кости, вероятнее всего, имело магический характер, но строгие доказательства в пользу такого предположения привести трудно, поскольку для этого необходимо выяснение, кости каких животных использовались древними гончарами. Признаки, по которым можно фиксировать в керамике случаи использования этих материалов в качестве искусственных добавок в формовочную массу, приведены в соответствующих статьях. Орнамент на поверхности сосуда (англ. – ornament on vessel surface) Орнамент – это понятие для обозначения изображений четвертого класса на поверхности сосудов. В отличие от других классов изображений орнамент характеризуются «повторяемостью», «структурностью» и «ритмичностью», а также «частичной локализованностью» или «нелокализованностью» на поверхности сосуда. Такое определение согласуется с наиболее широко распространенным сейчас взглядом на орнамент как «узор из повторяющихся элементов» (Лопатин, Лопатина, 2007. С. 446). Орнаментальное поле сосуда (англ. – ornamental area of vessel surface) Орнаментальное поле (= поле декора) сосуда – это понятие, используемое для обозначения пространства поверхности сосуда, которое либо потенциально может быть подвергнуто декорированию, либо покрыто тем или иным декором. Основание тулова сосуда (англ. – «base» as a functional part of vessel structure) Основание тулова – одна из 7 функциональных частей в естественной структуре формы сосуда, выполняющая, с одной стороны, функцию нижнего окончания сосуда, а с другой – функцию его опоры. Соответственно, основание тулова состоит из тела, которое может быть как выделено, так и не выделено в структуре формы, и опоры. По степени сформированности формы и функции 164

основание тулова может находиться в одном из четырех состояний: суперсформированном, полностью сформированном, частично-сформированном или несформированном. Суперсформированное состояние (С-СФ): Основная функция: 1 – нижнее окончание формы, 2 – облегченная опора сосуда. Дополнительная функция: устройство для перемещения сосуда (ножка). Основная форма: 1 – трапеция с расширением кверху, 2 – прямоугольник, 3 – трапеция с расширением книзу, 4 – различные сочетания этих фигур. Наклон боковой линии костяка: 63–90°. Общая пропорциональность: > 0,7070. Примечание: К данному состоянию относятся основания тулова, в виде: а – разнообразных полных или частичных кольцевых поддонов, б – с несколькими точечными опорами, в – простой или сложной ножки. Сформированное состояние (СФ): Основная функция: 1 – нижнее окончание формы, 2 – опора сосуда. Основная форма: 1 – трапеция с расширением кверху, 2 – трапеция с расширением книзу, 3 – прямоугольник, 4 – различные сочетания этих фигур. Наклон боковой линии костяка: 9–90°. Общая пропорциональность: ≤ 0,7069. Примечание: Основание тулова имеет: а – простое или сложное монолитное тело, б – форму трапеции с расширением кверху, только если тулово имеет форму трапеции с расширением книзу. Частично-сформированное состояние (Ч/СФ): Основная функция: 1 – нижнее окончание формы, 2 – опора сосуда. Основная форма: 1 – трапеция с расширением кверху, 2 – горизонтальная плоскость. Наклон боковой линии костяка: ≤ 81°. Общая пропорциональность: ≤ 0,3534. Примечание: Основание тулова имеет: а – невыделенное или б – слабо выделенное монолитное тело. Несформированное состояние (Н/СФ): Основная функция: нижнее окончание формы. Неосновная функция: условная опора сосуда. Основная форма: 1 – условная трапеция с расширением кверху, 2 – треугольник с расширением кверху. Наклон боковой линии костяка: 9–81°. Общая пропорциональность: ≤ 1,413. Примечание: Основание тулова имеет одну точечную или формально выделенную условную опору. Степень сформированности основания тулова по функции. Ведущая функция основания тулова – это опора сосуда. Соответственно, чем надежнее опора, тем выше функциональная сформированность этой части. Обычно центр тяжести сосуда располагается в зоне тулова или предплечья как основного и дополнительного наполнителей.

165

Поэтому степень сформированности функции основания тулова оценивается через отношение нижнего диаметра основания тулова к наибольшему диаметру тулова или предплечья: С-СФ состояние: > 1,413. СФ состояние: 0,707–1,414. Ч/СФ состояние: 0,1768–0,7070. Н/СФ состояние: < 0,354. Основные направления изучения декора на сосудах (англ. – main directions of pottery decoration study) Основные направления изучения декора на глиняных сосудах отражают важнейшие стороны этого явления, которые могут стать предметом научного анализа. Таких направлений три: 1 – технико-технологическое, 2 – стилистическое и 3 – семантическое. Технико-технологическое направление включает изучение: а – инструментов, которыми создавался декор; б – материалов, которые при этом использовались (глины, краски, глазури и т.п.); в – способов работы гончара этими инструментами и способов применения этих материалов. Стилистическое направление предполагает изучение внешнего облика декора, включая: а – компоненты, из которых он состоит; б – характер их структурной организации друг с другом; в – связь декора с формой сосуда. Семантическое направление ставит своей задачей изучение общей манеры и содержания изображений (декора) на поверхности сосуда. Под манерой понимается абстрактная, схематическая или реалистическая форма изображения, а под содержанием – антропоморфное, зооморфное, фитоморфное, фантастическое, смешанное и неопределимое изображение. Каждое из этих направлений изучения нацелено на реконструкцию конкретных культурных традиций древних гончаров, создававших определенный декор, и традиционных представлений той группы населения, для удовлетворения духовных (позднее – эстетических) потребностей которой этот декор устойчиво воспроизводился на поверхности глиняной посуды. «Остаточная» и «технологическая» непрерывность процесса конструирования (англ. – «residual» and «technological» continuity of pottery making process) Остаточной непрерывностью процесса конструирования сосудов называется тенденция к частичному слиянию приемов решения разных узких технологических задач. Слияние проявляется в использовании одного и того же приема конструирования (например, спирального налепа из жгутов) для изготовления и начина, и полого тела, а его неполнота (частичность) – отражается в изменении характера наложения (с внешней или внутренней стороны) используемых строительных элементов при переходе от одной части емкости к другой. При этом не 166

происходит дополнительной обработки (заглаживания, выравнивания) изготовленной части емкости. В отмеченной неполноте слияния проявляется существовавшая ранее расчлененность решения этих узких технологических задач. Технологическая непрерывность конструирования, напротив, отражает тенденцию к дифференциации приемов решения разных технологических задач. Она проявляется, с одной стороны, в применении одних и тех же приемов конструирования сосуда на этапе создания, например, начина и полого тела и, с другой – в технологической отделенности этих частей друг от друга, которая подчеркивается применением дополнительной обработки первой изготовленной части сосуда (заглаживании, выдавливании, выбивании или вытягивании) и придании ей необходимой формы перед переходом к конструированию следующей части сосуда. Следует отметить, что оба этих понятия и историко-культурные явления, которые они отражают, нуждаются в дальнейшей разработке и конкретизации применительно к интерпретации конкретных технологических особенностей приемов конструирования сосудов. Остаточная пластичность формовочной массы (англ. – residual plasticity of pottery paste) Остаточная пластичность формовочной массы была открыта и исследована А.А. Бобринским в 1989 г. (Бобринский, 1989б). Суть явления состоит в том, что после обжига сосуда при температурах ниже предела каления глины (то есть до 650–700°С) или при температуре каления глины (выше 650–700°С),, но в течение достаточно короткого времени, формовочная масса не полностью утрачивает свои пластические свойства и путем соединения с водой может быть вновь переведена в пластичное состояние, полностью или частично пригодное для лепки. Если сосуды были обожжены в течение короткого времени при температуре менее 450°С, то они после помещения в воду практически полностью распадаются на отдельные мелкие частицы глины. После удаления излишка воды и разминания пальцами они превращаются в пластичную массу, из которой можно раскатывать жгуты различного диаметра, сгибать их в дуги или кольца. Явление остаточной пластичности почти полностью сохраняется у формовочной массы сосудов, обожженных при такой температуре, формовочная масса которых кроме глины содержит примеси экскрементов жвачных животных в различной концентрации. Сосуды, обожженные в течение 5 часов при температуре менее 450°С, после погружения в воду не распадаются, но через одни сутки вокруг них образуется осадок глинистых частиц размером около 0,5 мм, которые уже не пригодны для последующей лепки. Если же эти частицы подвергнуть отмучиванию, т.е. удалению наиболее крупных частиц глины, то оставшаяся масса становится заметно более пластичной. Это явление названо «вторичной пластичностью» глинистого материала. «Вторичная пластичность», хотя и в меньшей степени, присутствует у отмученной массы, полученной из сосудов, обожженных при температурах каления глины. Это доказывает, что данное свойство уже не связано с исходной 167

пластичностью глины, а является следствием естественной пластичности очень мелких частиц любого материала. Сосуды, подвергшиеся обжигу при температурах каления глины, в течение очень короткого или короткого времени, сохраняют остаточную пластичность только в центральной части черепка, а слои, примыкающие к поверхностям сосуда, образуют «корку», частицы которой этого свойства уже не имеют. Наблюдения за остаточной пластичностью позволяют обобщенно судить о температуре и длительности термического воздействия на сосуды во время их обжига. Ось сосуда (англ. – vessel axis) Осью сосуда называется линия, разделяющая его на две примерно симметричные части. Понятие ось сосуда полностью применимо только к сосудам, которые являются «телами вращения», и частично применимо к сосудам – «смешанным телам». Для удобства принято считать, что ось сосуда ориентирована вертикально. Известны два вида осей сосуда – условная и реальная. Правила построения условной оси сосуда.

1. Для плоскодонных сосудов горизонтальная линия основания тулова сосуда делится пополам, и из этой точки восстанавливается перпендикуляр на всю высоту сосуда. Этот перпендикуляр рассматривается как условная ось сосуда. Если в силу каких-то причин плоскость основания тулова имеет скос в одну сторону, то необходимо найти центральную точку на его плоскости и центральную точку на уровне наибольшего диаметра сосуда. Через две эти точки строится условная ось сосуда.

2. Для кругло- и остродонных сосудов сначала проводится горизонтальная линия на уровне наибольшего диаметра сосуда, затем параллельно ей проводится вторая линия, касательная к наиболее удаленной точке основания тулова сосуда. После этого из точки касания восстанавливается перпендикуляр, который и является условной осью сосуда. Правила построения реальной оси сосуда. Сначала описанными выше способами находится центральная точка на основании тулова сосуда. Затем от нее с шагом 1 см проводятся горизонтали, параллельные плоскости основания тулова (для плоскодонных сосудов) или горизонтальной линии на уровне наибольшего диаметра (для кругло- и остродонных сосудов). После этого на каждой из этих горизонтальных линий находится центральная точка, которые затем соединяются друг с другом. В результате получается ломаная вертикальная линия, которая и характеризует приближенно реальную ось сосуда. При желании ее можно сгладить и получить «плавающую» реальную ось сосуда. В идеале она имеет вид узкого конуса, который возникает при вращении юлы. Форма и диаметр этой реальной оси будут отражать результирующую действия двух факторов: а – степень люфта рабочей плоскости гончарного круга (для круговой посуды) и б – квалификацию гончара. Для лепной посуды эта реальная ось будет отражать только персональные особенности навыков труда конкретного гончара.

168

Отбор исходного пластичного сырья (англ. – cultural traditions of plastic raw materials selection) Навыки отбора исходного пластичного сырья относятся к Ступени 1 Подготовительной стадии технологического процесса (Бобринский, 1978. С. 67–83). Отбор такого сырья производился гончарами, ориентируясь на его место залегания, цветность в природном состоянии, степень пластичности (или запесоченности) и состав и количество естественных примесей. Состав пластичного сырья определенным образом влиял на все последующие ступени технологического процесса (конструирование, сушку и особенно обжиг изделия). Навыки отбора пластичного сырья формировались в зависимости от местных природно-географических условий и уровня развития гончарного производства. Цвет сырья служит у гончаров его исходной предварительной характеристикой. Помимо внешних критериев гончар ориентируется на степень засоренности сырья различными естественными примесями (минеральными и органическими) и его пластичность. Чем более высоким был уровень развития гончарного производства, тем более жесткие требования предъявляются гончарами к составу (чистоте) и пластичности сырья. На практике гончары используют различные способы оценки пригодности пластичного сырья для работы. Например, современные (XIX – первой половины ХХ в.) русские гончары для определения степени чистоты глины смачивали ее в воде, делали пластичную массу, лепили из нее жгутик или растирали ее между пальцами и т.п. Если намотанный на палец или свернутый в кольцо жгутик ломался или если между пальцами фиксировались включения песка, то такая глина могла быть признана непригодной для работы. Напротив, при низком (начальном) уровне производства гончары часто специально отбирали сырье пониженной однородности (например, глиноподобное), содержащее естественные минеральные или органические примеси, которые, присутствуя в определенном количестве, облегчали конструирование, а также сушку и обжиг готового изделия. Культурные традиции отбора исходного сырья по-разному ведут себя в зависимости от состояния конкретного гончарного производства. Можно выделить несколько таких случаев: 1 – гончарное производство функционирует в стабильных условиях одними и теми же по культурному составу гончарами; 2 – гончарное производство начинает осуществляться пришлыми гончарами при наличии местного гончарного производства; 3 – гончарное производство начинает осуществляться пришлыми гончарами в районе, где отсутствует местное гончарное производство. В каждом из этих трех состояний поведение традиций отбора исходного сырья будет различным. Случай 1. Культурная однородность гончаров и стабильность производства. Отбор и добыча сырья осуществляется в традиционных местах и не предполагает каждый раз оценку пригодности добываемого сырья. В зависимости от степени однородности глиняной залежи сырье может обладать некоторым ограниченным разнообразием. Несколько большим, но тоже ограниченным разнообрази169

ем характеризуется сырье не одного, а нескольких гончаров или групп гончаров, добывающих его в разных местах, но в пределах одной местной залежи. Случай 2. Пришлые гончары сталкиваются с местным гончарным производством. При переселении гончаров в силу тех или иных причин на новое место у них неизбежно возникает задача перехода с традиционного пластичного сырья, которым они пользовались ранее, на новое местное сырье. Судя по данным этнографии, такой поиск начинается с применения традиционных навыков отбора сырья. Сначала ищется сырье, похожее по цвету на привычное, затем оценивается его пластичность и засоренность грубыми минеральными и органическими включениями. Если по этим параметрам новое сырье более или менее соответствует старому, оно признается годным, и гончар переходит к первым опытам по изготовлению из него сосудов. Однако сходство по этим параметрам еще не обеспечивает сходства нового сырья со старым по своим химическим и физико-техническим свойствам. Поэтому «сбой» с его применением может происходить на этапе конструирования сосудов (особенно это касается сложных по геометрии форм), на этапе сушки готового изделия и особенно на этапе его термической обработки. Если всего этого не происходит, то пришлые гончары спокойно переходят на новое сырье, и мы не можем зафиксировать в керамике какой-либо смешанности традиций на этой ступени производства. Если же «сбой» все-таки происходит, то пришлым гончарам приходится вновь решать задачу отбора пластичного сырья. Если этот повторный поиск нового сырья не приводит к положительным результатам, а это весьма вероятно, так как он ведется на ограниченной территории, то в дело вступают адаптивные механизмы культурных традиций. Они проявляются в том, что гончары начинают добавлять к той глине, которую они выбрали и которая похожа на их привычное сырье, вторую глину, именно ту, которую успешно используют местные гончары. Но, чтобы это знание оказалось для них доступным, должно пройти некоторое время. Они должны стать хотя бы в какой-то степени членами местного коллектива, что в большинстве случаев происходит путем брачных контактов. С этого момента начинается использование так называемых «глиняных концентратов», т.е. составление формовочной массы из смеси двух или большего числа глин. Вопрос о том, какая глина при этом преобладает, пока еще не изучен и остается открытым. Случай 3. Переселение гончаров в новый район, где отсутствует местное гончарное производство. Сначала повторяется процедура, характерная для предыдущего случая. Пришлые гончары занимаются поиском и оценкой местного глинистого сырья, его отбором по цвету и пластичности, засоренности грубыми естественными примесями, затем – по технологическим свойствам. Если это сырье подходит по всем параметрам, то пришлые гончары продолжают производство посуды на местных источниках сырья. Если на каком-то этапе все-таки возникает «сбой», то в редких случаях и при наличии такой возможности может быть налажена транспортировка сырья из районов прежнего обитания этих гончаров. Если такая возможность отсутствует, а найти местное пригодное для работы сырье не удается, то пришлые гончары вообще прекращают изготавливать посуду и налаживают ее импорт из других районов, где существует местное традиционное гончарное производство.

170

Таким образом, по особенностям традиций отбора исходного сырья каждый из трех случаев оказывается доступным для изучения, хотя и не во всех деталях, и в разной степени. Открытые формы сосудов (англ. – unrestricted shape of vessels) Открытые формы сосудов – это название возникло в процессе применения эмоционально-описательного исследовательского подхода к изучению сосудов. Обычно данным понятием обозначаются сосуды, у которых верхний диаметр является либо наибольшим, либо равным (или немного меньшим) по сравнению с максимальным диаметром. Отпечатки рельефной формы-емкости на поверхности сосуда (англ. – printing of the relief concave mould on vessel surfaces) Отпечатки рельефной формы-емкости на внешней поверхности сосуда, если они не устраняются при дальнейшей обработке, могут придавать ей определенный облик, отражающий технологически-декорированное состояние поверхности изделия. Рельефные формы-емкости использовались для конструирования сосудов путем нанесения формовочной массы на внутреннюю поверхность такой формы. После частичного подсыхания изделие извлекалось из формыемкости, а на его внешней поверхности сохранялись отпечатки фактуры того материала, из которого форма была изготовлена. Судя по известным сегодня археологическим находкам, рельефные формымодели изготавливались из рубцовой кожи желудка и других видов кожи животного, а также из различной по грубости плетения ткани (Бобринский, 1978. С. 193–209; Цетлин, Медведев, 2015. С. 302–303). Кроме того, имеются сведения, что в качестве форм-емкостей для лепки глиняных сосудов могли применяться плетеные емкости из различных растительных материалов (Holmes, 1883б. Р. 449; Кожин, 1967. С. 140–141; Бадер, 1989. С. 61–62, 101; Васильева, 2006. С. 429–431). Все эти факты делают допустимым предположение, что глиняные сосуды, на поверхности которых сохранялись такие рельефные отпечатки, представляли собой подражания внешнему облику сосудов, изготовленных из этих материалов. Однако похожий облик поверхности сосуда мог достигаться и другими приемами – выбиванием рельефной колотушкой, прокатыванием рельефными штампами, бороздчатым заглаживанием поверхности глиняных сосудов (Цетлин, 2002; Tsetlin, 2006). Очажные устройства для обжига керамики (англ. – oven devices for pottery firing) Очажные устройства для обжига керамики представляют собой однокамерные сооружения в виде ровных площадок, имеющих по периметру постоянные 171

ограничительные стенки. Такие площадки могут быть либо углубленными в грунт, либо располагаться на поверхности земли, либо представлять собой искусственно созданные платформы из камней и глины, на которых размещаются обжигаемые сосуды и топливо. В случае углубленных в землю очагов роль ограничительных стенок выполняет сам грунт. Когда же очаги располагаются на поверхности или на специальных искусственных платформах, ограничительные стенки сооружаются искусственно из камней (кирпичей) и глины или просто из глины. Высота этих стенок зависит от диаметра самого очага, но редко бывает более 1 м. В очаге обжигаемые изделия размещаются, как правило, на слое топлива и вперемешку с топливом. Иногда в стенках больших очагов делаются специальные воздушно-тяговые устройства для улучшения горения топлива и реже – особые загрузочные устройства для топлива. Очажные устройства никогда не имеют постоянных перекрытий над обжигаемыми сосудами и топливом, но они могут иметь временные перекрытия в виде крупных обломков сосудов, которые способствуют концентрации тепла в обжиговом пространстве. Наличие таких временных перекрытий демонстрирует случаи подражания более совершенным печным обжигательным устройствам и характеризуют состояние смешанности гончарных традиций в области термической обработки глиняных сосудов (подробнее см.: Бобринский, 1991в. С. 94 и др.). Ошершавливание поверхности сосуда (англ. – coarse plastering of vessel surfaces) Ошершавливание поверхности сосуда производилось с целью искусственного ее огрубления и состоит в нанесении на поверхность изделия грубой глинистой или специально подготовленной формовочной массы. В результате поверхность сосуда приобретает новый по сравнению с первоначальным облик, что позволяет рассматривать такое обмазывание как особый прием декорирования. Обычно толщина слоя обмазки составляет 2–4 мм (редко больше). Иногда по слою обмазки поверхность сосуда подвергалась выбиванию колотушкой (Бобринский, 1978. С. 213–236). В качестве материала для обмазки используется та же самая глина, из которой изготовлен сосуд, только более густая по своей консистенции, или специальная формовочная масса сложного состава. В настоящее время по археологическим материалам известно обмазывание сосуда, во-первых, слоем сухой толченой глины, состоящей из мелких ее частиц (до 1 мм) или из некалиброванных частиц с максимальным размером до 3–4 мм, во-вторых, слоем формовочной массы, приготовленной из глины и песка или из глины и шамота. При нанесении слоя обмазки важным технологическим моментом, который было необходимо учитывать древним гончарам, является степень усадки слоя обмазки, которая должна была примерно соответствовать степени усадки самого изделия. В противном случае слой обмазки не сохранился бы на поверхности сосуда после его высыхания и особенно после обжига.

172

П Перегиба линии контура (ПЛК) точка (англ. – inflection point on vessel contour line) Точки перегиба линии контура (сокращенно точки ПЛК) впервые были описаны американским математиком Г.Д. Биркхоффом в 1933 г., который предложил их учитывать при описании контура глиняных сосудов (Birkhoff, 1933. Р. 69–71). Данные точки фиксируют те места, где выпуклая линия контура переходит в вогнутую или наоборот. Позднее необходимость выделения этих точек была обоснована А.А. Бобринским, опираясь на установленные им закономерности распределения точечных акцентированных физических усилий гончара в процессе придания сосуду формы (Бобринский, 1986). Эти точки, как и точки наибольшей локальной кривизны (точки НЛК), служат для реконструкции полной естественной структуры форм сосудов.

Рис. 14. Точки ПЛК на контуре сосуда и правила их выделения 173

Для выделения на контуре точек ПЛК А.А. Бобринский предлагает следующий прием. Поскольку эти точки всегда располагаются между двумя точками наибольшей локальной кривизны, то следует из каждой точки НЛК провести навстречу друг другу касательную к линии контура. В результате на контуре между двумя точками касания выделяется участок кривой, в центре которого и располагается точка ПЛК (рис. 14), а сам этот участок характеризует зону ПЛК. В зависимости от особенностей конкретной формы сосуда точки ПЛК могут отмечать нижнюю или верхнюю границу функциональной части, а также располагаться внутри этой функциональной части, указывая на ее сложную внутреннюю структуру. Использование точек НЛК и ПЛК в сочетании с точками КТ (критические точки) достаточно для выделения полной естественной структуры формы любого сосуда. Песок как естественная примесь (англ. – natural sand inclusions) Песок является наиболее распространенной минеральной примесью в природных глинах. Он может различаться по своему составу, цвету, размеру, концентрации и степени окатанности зерен. Состав и окатанность зерен песчаной примеси имеют большое значение для выделения и характеристики условных «мест» добычи глины. Так, например, в равнинных условиях песок в глинах, как правило, однороден по своему составу и цвету, что связано с однородностью пород, из которых он образовался. Чаще всего это кварцевый песок. Песок, содержащийся в равнинных залежах глин, обычно хорошо окатан, что указывает на геологически значительный его возраст. Крайне редко такие глиняные залежи характеризуются многоцветным и слабоокатанным песком. В равнинных залежах глины естественный песок обычно характеризуется правильной и плавной обратно пропорциональной зависимостью между размером частиц и их количеством (но не объемной концентрацией). Эта зависимость проявляется в том, что в составе глины более мелких частиц песка всегда больше, чем более крупных. От концентрации прежде всего пылевидного (менее 0,01 мм) и мелкого песка (менее 0,5 мм) зависит пластичность природной глины (Лопатина, Каздым, 2010). Более крупные частицы песка в небольшой концентрации практически не влияют на пластичность сырья. В том случае когда глиняная залежь формировалась в предгорных или горных районах, примесь песка существенно отличается от описанной выше. Эти отличия проявляются в первую очередь в полиминеральном составе песчаной примеси, в частности, в многоцветности и сложной внутренней структуре зерен песка. Это связано в тем, что в данном случае песок образовался относительно недавно в геологическом смысле в результате разрушения (выветривания и размывания) разнообразных горных пород и еще не произошло его разделение на однородные минеральные зерна. Именно поэтому степень окатанности зерен песка в таких глинах существенно ниже, они преимущественно слабо окатаны и даже остроугольны. В последнем случае сложные по составу более крупные частицы легко могут быть перепутаны с дробленым камнем (дресвой) и ошибочно 174

приняты за искусственную примесь к глине. Чтобы избежать этой ошибки, такой песок необходимо исследовать под микроскопом с достаточно большим увеличением – не менее 50–70х. Это позволяет фиксировать явную сглаженность на углах песчаных включений, которой никогда не бывает у частиц дресвы. Песок как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – sand temper in pottery paste) Песок является наиболее распространенной в гончарстве искусственной минеральной примесью. Цвет песка зависит от состава горных пород, из которых он образовался. Наиболее часто встречается серо-белый, матовый или прозрачный кварцевый песок. Реже в керамике фиксируются цветные и многоцветные пески (последние имеют сложный минеральный состав). Различие примеси песка по цвету и составу в формовочной массе может указывать на разные места его добычи. Другим важным параметром является размерность зерен песка. Размер частиц искусственной примеси песка, использовавшейся гончарами, разделяется на следующие условные группы: 1. Очень мелкий – 0,1–0,5 мм.

2. Мелкий – 0,6–1,0 мм.

3. Средний – 1,1–2,0 мм.

4. Крупный – 2,1–3,0 мм.

5. Очень крупный – > 3,0 мм. В составе песчаной залежи обычно встречаются частицы песка разного размера, причем общая зависимость состоит в том, что более мелких частиц всегда больше, чем более крупных. Кривая распределения числа зерен песка разной размерности представляет собой гиперболу. В качестве искусственной минеральной примеси в составе формовочной массы керамики песок может либо не подвергаться предварительной подготовке, либо подвергаться целенаправленной подготовке путем просеивания его через сита. По особенностям подготовки выделяются следующие группы песчаной примеси: 1. Песок некалиброванный, т.е. не прошедший специальной подготовки. В этом случае он включает частицы разного размера в количестве, соответствующим указанной выше зависимости.

2. Песок, калиброванный по границе наибольшей крупности. При такой подготовке из песчаной смеси путем просеивания удаляются частицы больше определенного размера.

3. Песок, калиброванный по границе наименьшей крупности. В этом случае из смеси удаляются частицы песка меньше определенного размера.

4. Песок, калиброванный по границам как наибольшей, так и наименьшей крупности. При этом в качестве примеси используется песок только в строго определенном размерном интервале. Следует отметить, что, судя по этнографическим данным, отнесение искусственной песчаной примеси к той или иной размерной группе должно производиться по регулярно встречающимся наиболее крупным включениям. Это 175

связано с тем, что обычно гончар считал вредными для формовочной массы частицы песка больше определенного размера, а все более мелкие включения рассматривались как пригодные. Наиболее сложной задачей при изучении песчаной примеси является отделение естественного песка, присутствующего в природной глине, от песка, добавленного мастером специально в формовочную массу (Лопатина, Каздым, 2010). Для этого важно обращать внимание, во-первых, на концентрацию песка (обычно искусственная примесь песка имеет концентрации не менее 1:4); во-вторых, на характер распределения песчаной примеси в формовочной массе (искусственная примесь песка, как правило, характеризуется меньшей равномерностью распределения, когда отдельные участки излома содержат много частиц песка, а в других его существенно меньше); в-третьих, на цветность песка (искусственный песок может отличаться от более мелкого естественного песка по своим цветовым особенностям); в-четвертых, на поверхности частиц песка, добавленного искусственно, как правило, отсутствует мутная патина и налипшие частицы глинистого сырья. Обычно частицы песка представлены окатанными (оолитовыми) включениями. Однако в горных и предгорных районах встречается слабоокатанный и остроугольный песок разного размера, который при анализе состава формовочной массы может быть легко перепутан с дресвой, то есть со специально введенной дробленой каменистой породой. Этому способствует то, что такой песок часто имеет, как и дресва, конгломератный состав. Отличительной особенностью песка в данном случае будет частичная сглаженность отдельных участков его поверхности, которая легко фиксируется под микроскопом при достаточно большом увеличении (порядка 50–70х). Петрографический анализ керамики (англ. – petrographic analysis of pottery) Петрографический анализ – традиционно является одним из основных методов изучения минералов в археологической керамике. Он заимствован из геологии, где используется для описания и классификации горных пород. Применение этого метода к изучению керамики имеет длительную историю (Shepard, 1936; 1995; Круг, 1965; Жущиховская, Залищак, 1986; Каздым, 2007; Reedy, 2008; Quinn, 2013). Для петрографического анализа применяются специальные поляризационные микроскопы, с помощью которых проводится анализ шлифов, которые представляют собой пластины толщиной 0,03 мм, полученные с черепка или обожженного образца глины. Кроме вида минералов шлифы позволяют выяснять их размеры, концентрацию, состав и ориентацию частиц и некоторые другие характеристики. Как правило, шлифы делаются параллельно или перпендикулярно вертикальной оси сосуда, что особенно важно при изучении ориентации минеральных частиц удлиненной формы. Следует сразу подчеркнуть то, о чем часто забывают или просто не знают исследователи-археологи. Петрографический анализ не предполагает изучения 176

искусственно введенных органических примесей в керамике и очень ограниченно позволяет решать задачу различения искусственных и естественных минеральных примесей. В настоящее время одно из направлений петрографического изучения керамики связано с решением задачи идентификации «мест» добычи глиняного сырья. Для этого проводится анализ, который, с одной стороны, позволяет определять разные виды глин (каолиновые, гидрослюдистые, монтмориллонитовые, гидрослюдисто-каолинитовые, монтмориллонито-каолинитовые, монтмориллонито-гидрослюдистые, полиминеральные или смешанослойные, которые содержат три и более разных глинистых минерала), а с другой стороны – определять содержание в глинах редких и тяжелых металлов. Однако из-за высокой минералогической неоднородности глинистого и особенно глиноподобного сырья, связанной с условиями его образования, степень полезности для археологов таких определений во многих случаях дискуссионна. Одна из основных задач изучения естественных примесей в глинах с помощью петрографического анализа состоит в анализе степени однородности минералогического состава сырья. В перспективе это может позволить обсуждать происхождение данного сырья из одного или разных условных «районов» и «мест добычи». Другой важной задачей, которая может решаться с помощью петрографических и химических методов анализа, является определение пород камня, использовавшегося древними гончарами для приготовления дресвы. Вопрос, который требует ответа, состоит в следующем: гончары для изготовления дресвы использовали строго определенные и различные породы камня или в дело шел любой кристаллический материал. Это важно знать, чтобы определить, можно ли выделять различные конкретные традиции в рамках «родовой» традиции использования дресвы как искусственной примеси. Отделение искусственных минеральных частиц песка от естественных с помощью петрографического анализа может базироваться на выяснении минералогической однородности или неоднородности частиц различного размера и концентрации. При однородности более крупных включений песка с мелкими частицами безусловно естественного происхождения более основательно рассматривать весь песок как естественный, а при минералогическом несходстве крупных и мелких частиц правомерно заключение о том, что более крупные частицы были введены в глину искусственно древним мастером. По сравнению с другими естественно-научными методами сам петрографический анализ обладает явными достоинствами: он достаточно дешев, что позволяет анализировать большое количество образцов, и не требует сложного технического оборудования. Печные устройства для обжига керамики (англ. – stove devices for pottery firing) Печные устройства для обжига керамики являются однокамерными и состоят из специальной горизонтальной площадки, на которой размещаются обжигаемые изделия вместе с топливом, постоянных ограничительных стенок, постоян177

ного верхнего перекрытия над обжигательной камерой и одного или нескольких загрузочно-разгрузочных устройств для обжигаемых изделий и топлива (Бобринский, 1991в. С. 96; Цетлин, 2012. С. 218). Помимо этого, печные обжигательные устройства могут быть снабжены дымоотводными приспособлениями и специальными поддувалами для лучшего горения топлива, которое происходит целиком или частично в той же камере, где находятся обжигаемые сосуды. Иногда для обжига небольшого числа сосудов использовались обычные бытовые печные устройства. В отличие от них, специализированные печные устройства характеризуются повышенным объемом обжиговой камеры, предназначенной для размещения большого числа сосудов. Пирит (англ. – pyrite) Пирит (серный колчедан) нередко образует в глинах твердые конкреции разного размера, но может присутствовать и в виде отдельных кристаллов, характеризуется металлическим желтоватым блеском, имеет раковинистый излом, с соляной кислотой не реагирует, окрашивает пламя газовой горелки в синий цвет, является сильным плавнем, понижающим температуру спекания глины. После обжига при высокой температуре частицы пирита приобретают черный цвет. Пластичность глины (англ. – clay plasticity) Пластичность – свойство глин принимать во влажном состоянии определенную форму и сохранять ее после высыхания и обжига. Пластичность глины очень важна для гончаров и они обращают на нее пристальное внимание при отборе сырья. Обычно гончары различают «жирные» и «тощие» по пластичности глины. Для оценки степени пластичности глины они используют разные эмпирические приемы. Например, катают из сырой глины шарик диаметром 3–4 см и сжимают его между пальцами или ладонями до получения трещин, делают из сырой глины жгутик и соединяют его в кольцо и т.п. При этом количество и величина трещин указывают на относительную пластичность глины. Роль пластичности глины в гончарном производстве появляется двояко. Прежде всего, с глинами высокой пластичности очень трудно работать, они капризны при лепке сосуда, сушке и обжиге. Для работы с такими глинами нужно владеть специальными навыками, которыми большинство сельских гончаров не обладают. Поэтому высокопластичные глины гончары часто специально огрубляли («отощали», т.е. делали более тощими, менее жирными), вводя в них разнообразные непластичные примеси. Степень пластичности глины зависит от соотношения в ней тонких гелевых частиц и мелких минеральных примесей, размером менее 0,01 мм. Исследователями разработано множество способов определения степени пластичности глинистого сырья, которые все дают более или менее близкие результаты (Земят178

ченский, 1935. С. 19–56). Однако до сего времени отсутствует надежный способ определения степени пластичности глины по обожженному черепку. Особенно сложно оценивать пластичность обожженной глины, когда в ее составе присутствуют не только естественные, но и искусственно введенные примеси. В настоящее время исследователям керамики приходится использовать не прямые, а косвенные способы оценки степени пластичности глины по обожженному черепку (Бобринский, 1999. С. 24; Волкова, 1996. С. 33; Салугина, 1999а. С. 21; Лопатина, Каздым, 2010). Это делается путем выяснения степени ее запесоченности, т.е. определения концентрации в ней мелкого естественного песка. Для этого используются условные шкалы концентрации песка, которые позволяют приближенно оценивать степень пластичности глины. В глинах высокой пластичности практически отсутствует песок менее 0,1 мм, может встречаться песок размером 0,1–1,0 мм в концентрации 1:7–1:10 и менее, очень редко – более крупные частицы. Глины средней пластичности характеризуются наличием естественного песка разного размера (от 0,3 до 1–2 мм) в концентрации 1:5–1:6. Глины низкой пластичности содержат либо только пылевидный песок (менее 0,1 мм) в большой концентрации, либо песок размером 0,1–0,3 мм в концентрации не менее 1:3–1:4. Исследованиями Н.П. Салугиной, проведенным в последние годы, установлено, что к глинам высокой пластичности правомерно относить сырье, содержащее песок размером 0,1–0,2 мм в очень небольшой концентрации (менее 10 включений на 1 см); к глинам средней пластичности – сырье с песком размером 0,2–0,5 мм в количестве 30–50 включений на 1 см2; к глинам низкой пластичности – сырье с песком того же размера (0,2–0,5 мм) в очень значительной концентрации, 70–100 включений на 1 см2 (Турганикское поселение, 2017. С. 156). Более приближенный способ оценки пластичности глины, состоит в следующем. Если при обследовании черепка под микроскопом при увеличении 16х в изломе не удается различить отдельные частицы песка, а более крупные включения очень редки, то глина относится к высокопластичным, если вся поверхность излома равномерно покрыта частицами мелкого песка размером менее или равным 0,1 мм, то эта глина низкой пластичности. Соответственно, промежуточное состояние будет характерно для глин средней пластичности, диапазон содержания в которых песчаной примеси значительно более широкий, чем в глинах низкой и высокой пластичности. Важно подчеркнуть, что, поскольку отсутствует прямая зависимость между степенью пластичности и степенью запесоченности глины, в последнее время многие исследователи склоняются к тому, чтобы по археологической керамике фиксировать именно степень запесоченности природной глины, так как данная характеристика сырья является более объективной и строгой. Для этого фиксируется число включений песка разного размера на площади свежего излома в 1 см2. Оценка относительной пластичности или запесоченности использованной гончарами природной глины позволяет: а) различать разные по этому признаку залежи сырья, б) выделять разные традиции гончаров на ступени отбора исходного пластичного сырья, в) оценивать степень развития навыков работы гончаров с глиной определенной пластичности и г) выявлять связь функционального 179

назначения сосуда и степени пластичности глины, использованной для его изготовления. Часто так называемая «столовая» посуда делалась из глин большей пластичности (более чистых), чем посуда «кухонная» или предназначенная для хранения запасов. Плечо – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – «shoulder» as a functional part of vessel structure) Плечо – одна из 7 функциональных частей в естественной структуре формы сосуда, выполняющая функцию ограничителя наполнителя емкости. Эта функциональная часть располагается между губой, щекой или шеей сосуда сверху и предплечьем или туловом снизу. По степени развитости плечо может находиться в одном из трех состояний: сформированном, частично-сформированном или несформированном. Впервые эти три состояния для плеча были выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1988. С. 10), который определил признаки каждого из них. Сформированное состояние: Основная функция: ограничитель емкости сосуда. Основная форма: трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии костяка: 0–45°, в некоторых случаях может даже отклоняться от горизонтальной линии книзу. Доля в форме по высоте: менее 15%. Примечание: Во всех случаях угол наклона боковой линии функциональной части фиксируется А.А. Бобринским «при наблюдении левой половины костяков» (Бобринский, 1988. С. 8). Частично-сформированное состояние: Основная функция: формальный ограничитель емкости сосуда. Основная форма: трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии костяка: 75–90°. Доля в форме по высоте: менее 15%. Несформированное состояние: Основная функция – слитное выполнение двух функций: 1 – ограничителя емкости и 2 – добавочного наполнителя емкости, т.е. предплечья. Основная форма: трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии костяка: 45–75°. Доля в форме по высоте: 15–60%. В настоящее время Ю.Б. Цетлиным предлагается несколько иной набор критериев для оценки степени сформированности плеча по форме и функции. Он предусматривает, во-первых, введение суперсформированного состояния этой части, когда боковая линия костяка сужающегося плеча наклонена не вверх, а вниз, образуя прогиб формы, во-вторых, использование (вместо доли плеча в форме по высоте) показателя общей пропорциональности плеча (Н:Dср). Такой подход позволяет определять степень сформированности данной функциональной части не только по полным профилям сосудов, но и по фрагментам, где плечо представлено целиком.

180

Суперсформированное состояние (С/СФ): Вариант 1 – простое суперсформированное плечо. Основная форма: трапеции с расширением кверху. Наклон боковой линии: 9–73°. Общая пропорциональность: 0,0884–0,7069. Вариант 2 – сложное суперсформированное плечо. Основная форма плеча состоит из двух трапеций: нижняя – с расширением книзу, верхняя – с расширением кверху. Наклон боковой линии: от 9–73°. Общая пропорциональность: 0,0884–0,7069. Сформированное состояние (СФ): Основная форма: трапеция с расширением книзу. Основная функция: ограничитель основного или дополнительного наполнителя. Наклон боковой линии: < 51°. Общая пропорциональность: < 1,413. Частично-сформированное состояние (Ч/СФ): Основная форма: трапеция с расширением книзу. Основная функция: ограничитель основного или дополнительного наполнителя. Наклон боковой линии: 17–63°. Общая пропорциональность: < 2,827. Несформированное состояние (Н/СФ): Основная форма: трапеция с расширением книзу. Основная функция: ограничитель основного или дополнительного наполнителя. Наклон боковой линии: 39–73°. Общая пропорциональность: любая. Степень сформированности плеча по функции (как ограничителя емкости) оценивается отношением Дмин. плеча / Дмакс. тулова или Дмин. плеча / Дмакс. предплечья (т.е. степенью «закрытости» отверстия ограничителя емкости): Сформированное состояние: < 0,354. Частично-сформированное состояние: 0,354–0,707. Несформированное состояние: > 0,707. Поворотный столик для изготовления сосудов (англ. – turn-table for pottery making) Поворотный столик для изготовления сосудов представляет собой специализированное устройство, снабженное конструктивно выраженным опорноскользящим центровочным приспособлением, которое позволяет устойчиво поворачивать сосуд нужной стороной к мастеру по мере его изготовления. Поворотный столик состоит из: 1 – рабочего диска, на верхней поверхности которого происходит лепка сосуда; 2 – поворотного устройства, которым служит край самого рабочего диска; 3 – короткой толстой «ножки» с плоским или дуговидным торцом, расположенной в центральной части нижней поверхности рабочего диска; и 4 – неподвижного опорного устройства, снабженного углублением, выполняющим роль опорного подшипника периферического действия (рис. 15).

181

Рис. 15. Виды центрированных поворотных подставок и поворотных столиков: а – разные виды подставок и столиков (Бобринский, 1993б. С. 56. Рис. 11), б – работа гончара на поворотном столике, Пакистан (Ray, 1981. P. 22. Fig. 12d) Данное техническое устройство представляет собой одну из начальных ступеней формирования собственно гончарного круга (соответствует по своей функции РФК-1). Его использование (как и применение всех прочих центрированных устройств, предназначенных для изготовления сосудов исключительно навыками скульптурной лепки на плоскости) может фиксироваться по археологической керамике по фактам использования специальной «подсыпки» на рабочую поверхность столика, следы которой обычно сохраняются или отпечатываются на плоских днищах сосудов. Подставки нецентрированные для изготовления сосуда (англ. – acentric supports for pottery making) Нецентрированные подставки являются одними из простейших технических приспособлений, служащих для изготовления глиняных сосудов. Они могут быть двух видов: неподвижные и поворотные. В первом случае мастер сам изменяет свое положение относительно изготавливаемого сосуда по мере его создания, во втором – напротив, мастер поворачивает к себе сосуд вместе с подставкой той стороной, где идет работа. Все подобные подставки не имеют конструктивно выраженного геометрического центра, относительно которого осуществляется их поворачивание (рис. 16).

182

Рис. 16. Виды нецентрированных поворотных подставок: а – виды подставок (Бобринский, 1993. С. 56. Рис. 11); б – работа на такой подставке, Марокко (Bazzana, Elhraiki, Montmessin, 2003. P. 61. Fig. 55) По данным этнографии известно использование в качестве таких подставок плоских камней разного размера, плоских кусков дерева, кусков кожи, ткани или плетеных циновок, а также плетеных обручей из растительных материалов. По археологическим материалам случаи использования гончарами нецентрированных подставок могут фиксироваться по отпечаткам кожи, ткани или циновок на днищах сосудов при отсутствии следов их изготовления в формахемкостях. Подставки центрированные (докруговые) для изготовления сосудов (англ. – centered (pre-wheel) supports for pottery making) Центрированные (докруговые) подставки, использовавшиеся для изготовления сосудов, представляют собой следующую (после нецентрированных подставок) ступень в развитии этих технических устройств (см. статью: Поворотный столик для изготовления сосудов). Они характеризуются конструктивно слабо183

выраженным геометрическим центром, вокруг которого происходит их вращение. В этнографии известны в основном два вида таких подставок. Первый вид характеризуется плоской верхней поверхностью, на которой происходит формовка сосуда, и дуговидной выпуклой нижней поверхностью, выполняющей роль слабовыраженного опорного центровочного устройства. Ко второму виду относятся подставки, имеющиеся дуговидную вогнутую верхнюю рабочую поверхность и дуговидную выпуклую нижнюю, также играющую роль слабовыраженного опорного центровочного устройства. Часто в качестве таких подставок использовались нижние части старых круглодонных сосудов. Опорой для таких подставок служила либо непосредственно земля, либо специальные опорные подставки, изготовленные из мягких материалов (дерева, глины). В связи с этим происхождение центрированных подставок первого вида, как показано А.А. Бобринским (Бобринский, 1993б. С. 10–19), может быть связано с процессом естественного износа трущихся поверхностей нижней части верхней подставки (на которой происходила лепка сосуда) и верхней части нижней (опорной) подставки в процессе их длительного использования. Формирование подставок второго вида, скорее всего, произошло на основе традиций изготовления глиняных сосудов в неполных формах-емкостях. По археологической керамике фиксировать случаи использования древними гончарами такого рода подставок очень трудно. Тем не менее. косвенным указанием на применение подставок второго вида может служить совпадение или значительная близость геометрии внешнего и внутреннего контуров донной части разных сосудов в пределах керамической коллекции одного памятника. Показатель кривизны дуги (англ. – index of arch's curvature) Показатель кривизны дуги используется для количественной оценки (в процентах) степени сформированности дуг оболочек контура. Для симметричных и асимметричных дуг он рассчитывается одним и тем же способом – как отношение длины перпендикуляра в точке наибольшей высоты дуги (точки НВД) к длине хорды, на которую дуга опирается: ПКдуги = h/c × 100, где h – наибольшая высота дуги, c – длина хорды, соединяющей концы этой дуги. Умножение этого отношения на 100 дает показатель кривизны, выраженный в процентах. Полирование как способ декорирования сосудов (англ – polishing as a technique of pottery decoration) Полирование как способ декорирования сосудов направлено на придание изделиям нового более нарядного зеркального блеска. Предварительно до обжига поверхность сосудов, предназначенных для такой обработки, тщательно вырав184

нивалась путем заглаживания или обтачивания, а затем обрабатывалась специальным абразивом, в качестве которого использовались мелкозернистый камень с ровной поверхностью, грубая ткань или кожа. В результате этого поверхностный слой глины дополнительно стачивался, фактически утрачивая какой-либо микрорельеф, и приобретал ровный матовый блеск. Само полирование производилось уже после обжига сосуда и состояло в повторной обработке (натирании) поверхности сосуда тканью или кожей, но уже с использованием жира или масла. Эта работа производилась вручную, без применения гончарного круга. В результате такой обработки поверхность сосуда приобретает зеркальный блеск. Полирование иногда использовалось носителями разных культур для отделки столовой посуды, но это всегда касалось только небольшой ее части. Известно, что гончары в районах Низамабада и Патана (Индия) применяли полирование сосудов, причем наилучший результат получался при обработке поверхности с использованием «кухонного масла» (Saraswati, 1979. Р. 8). Примером изделий с полированной поверхностью могут служить этнографические сосуды из Мексики и США (Сентенс, 2005. С. 82, 83). Полированная посуда практически всегда была «холодной», т.е. не использовавшейся для приготовления горячей пищи, поскольку приобретаемый ею декоративный блеск утрачивался под действием температуры. Это свойство может быть использовано для определения случаев применения приема полирования для обработки поверхности сосудов. Если зеркальный блеск поверхности исчезает после обжига небольшого фрагмента сосуда при температуре около 300–400°С, при которой выгорает органический материал, и поверхность становится матовой, то этого будет достаточно для заключения об использовании данного технологического приема. Как и лощение по сухой увлажненной поверхности, этот прием был, скорее всего, заимствован гончарами из сферы обработки поверхности каменных и деревянных сосудов (Цетлин, 2012. С. 308–309). Полная прокаленность черепка (англ. – full ignited or fired pottery) Полная прокаленность черепка сосуда возникает в результате его длительной термической обработки при температурах каления глины. Если сосуд изготовлен из ожелезненной глины и обожжен в окислительной среде, то его свежий излом характеризуется одноцветной окрашенностью в теплые тона спектра (от розового до кирпично-красного). Если сосуд изготовлен из неожелезненной глины и обожжен при температурах каления в окислительной среде, то такое состояние фиксируется по однотонно-белому или светло-серому свежему излому черепка. Отмеченные признаки полной прокаленности черепка могут быть скрыты в результате последующей химико-термической обработки сосуда (см. статьи: Химико-термическая обработка поверхности сосудов, Обваривание как прием химико-термической обработки поверхности сосудов, Чернение (синение) как прием химико-термической обработки поверхности сосудов).

185

Полностью сформированное состояние кривой линии контура сосуда (англ. – the fully-formed kind of vessel contour’s curve line) Полностью сформированное состояние кривой линии контура характеризуется величиной показателя кривизны дуги в интервале от 14,1% до 21,0%. Этот показатель рассчитывается как отношение максимальной высоты дуги оболочки к длине линии костяка, на которую она опирается (см. статью: Показатель кривизны дуги). Полные и неполные начины сосудов (англ. – full and partial seed-bodies (nachins) of vessels) См. статью: Технологическая структура начина сосудов (англ. – technological structure of vessel seed-bodies (nachins)). Полое тело сосуда (англ. – hollow body of vessel) Полое тело – это фигура, которая образуется после завершения конструирования дна и стенок будущего сосуда. Термин введен А.А. Бобринским (Бобринский, 1978. С. 154) для обозначения второй узкой технологической задачи в рамках созидательной стадии технологического процесса. При изготовлении начина сосуда по донно-емкостной или емкостно-донной программам конструирование полого тела начинается (и завершается при полном начине) еще на этой предшествующей ступени. Когда делается неполный донно-емкостный или емкостно-донный начин или начин изготавливается по донной и емкостной программам, создание полого тела выделяется в отдельную узкую технологическую задачу. Навыки конструирования полого тела, как и начина, относятся к группе субстратных, т.е. наиболее устойчивых в условиях процессов смешения носителей разных гончарных традиций. По степени устойчивости они лишь немного уступают навыкам изготовления начинов. В условиях непрерывно продолжающегося процесса смешения носителей изживание смешанных приемов конструирования полого тела происходит не менее чем через 2–3 поколения гончаров (Бобринский, 1978. С. 171). В тех случаях, когда подобный процесс смешения в силу конкретно-исторических причин оказался прерванным, смешанные приемы конструирования полого тела могут консервироваться и сохраняться значительно дольше. Для выяснения по керамике отдельных деталей приемов конструирования полого тела необходим анализ стенок сосудов на значительную высоту и участка перехода их в днище. Полое тело сосуда, основные направления развития и характерные признаки (англ. – techniques of vessel hollow body construction, main directions of development and the features) В истории гончарства выделяются три основных направления развития способов конструирования полого тела сосудов: первое – путем выдавливания из 186

одной порции формовочной массы, второе – посредством налепливания друг на друга нескольких порций такой массы и третье – с помощью вытягивания этой массы на гончарном круге. Представления о способах конструирования полого тела складываются на основе учета того, какие по форме строительные материалы используются для этого гончаром и с помощью каких конкретных технологических операций осуществляется его создание. Выдавливание полого тела фиксируется, с одной стороны, по отсутствию спаев между строительными элементами, поскольку полое тело является в этом случае монолитным, а с другой стороны, по следам вдавления пальцев, которые сохраняются чаще всего на внутренней поверхности сосуда, если она не подвергалась дополнительной обработке, уничтожающей эти следы. В последнем случае выдавливание можно зафиксировать по волнообразному течению формовочной массы в горизонтальном изломе черепка. Важно отметить, что выдавливание может использоваться не только как основной, но и как дополнительный прием конструирования сосуда, но в этом случае он нацелен на решение уже следующей узкой технологической задачи, связанной с приданием сосуду определенной формы, т.е. с формообразованием. Изготовление полого тела путем налепливания разных по форме строительных элементов формовочной массы определяется по характеру расположения спаев между строительными элементами в вертикальном и горизонтальном изломах. Они имеет свои специфические особенности в зависимости от вида строительных элементов (комки, лоскуты, жгуты или ленты) и последовательности их наложения (с внутренней или внешней стороны, по кольцевой, спиралевидной или спиральной траектории). Вытягивание полого тела на гончарном круге дает разные следы в зависимости от того, было ли оно монолитным или составным. Наиболее общим признаком вытягивания служит наличие на внутренней поверхности стенок сосуда неглубоких (2–4 мм) и достаточно широких (10–20 мм) желобков, поднимающихся снизу вверх по спиральной траектории. Эти желобки придают внутренней поверхности сосуда волнообразный рельеф в вертикальном сечении. Кроме того, на обеих или на внешней поверхности сосуда обычно возникают систематические и ровные горизонтальные следы заглаживания пальцами, тканью, деревянным или металлическим инструментом. Иной характер имеют следы вытягивания в том случае, когда заготовка полого тела была сначала изготовлена налепочными приемами, а потом вытягивалась на гончарном круге. При этом происходит деформация и удлиннение спаев, образовавшихся при первоначальном налепливании отдельных порций формовочной массы. По самым общим особенностям способы создания полого тела разделяются на ручные, при которых работа производится навыками скульптурной лепки; машинно-ручные, когда используются и навыки скульптурной лепки, и вращательное движение гончарного круга; и машинные, при которых полое тело сосуда вытягивается только на гончарном круге. Внутри каждой из этих групп навыки создания полого тела различаются, во-первых, по числу использованных строительных материалов (монолитные или составные), во-вторых, по форме этих материалов (комки, лоскуты, жгуты или ленты).

187

В рамках класса ручных выделяются навыки, связанные, во-первых, с выдавливанием полого тела пальцами из одной порции формовочной массы; вовторых, с использованием лоскутного комковатого, лоскутного спиралевидного или лоскутного спирально-зонального способов наращивания; в-третьих, с применением кольцевого налепа, «навода» (спирального налепа с очень малым углом наклона жгутов), спирально-зонального или спирального налепа из жгутов; в-четвертых, с конструированием из лент формовочной массы, наращиваемых по кольцевой или спиральной траектории. Машинно-ручные способы конструирования полого тела включают, во-первых, создание его путем выдавливания пальцами из одной порции формовочной массы с последующим частичным вытягиванием этой заготовки на гончарном круге, во-вторых, конструирование полого тела лоскутным комковатым, лоскутным спиралевидным, лоскутным спирально-зональным налепом, налепом из нескольких жгутов, наращиваемых по кольцевой или спиральной траектории, или из нескольких плоских лент, накладываемых по кольцу или по спирали, также с частичным вытягиванием получившихся форм на гончарном круге. Машинные способы создания полого тела включают, во-первых, изготовление его из нескольких частей, каждая из которых вытягивается на круге из одной порции формовочной массы, с последующим соединением всех этих частей друг с другом, во-вторых, вытягивание на круге всего полого тела сосуда также из одной порции формовочной массы. (Подробное описание признаков для различения отдельных приемов конструирования полого тела см.: Бобринский, 1978. С. 154–186.) Практически прямая линия в представлениях гончаров (англ. – practically straight line in representations of potters) Практически прямая линия в представлениях гончаров не тождественна понятию геометрической прямой линии. Сопоставление форм сосудов с определенными геометрическими фигурами предполагает известную степень формализации очертаний конкретных сосудов, которые являются продуктами ручного человеческого труда. Поэтому конкретные изделия гончаров или их части никогда не бывают тождественными тем или иным геометрическим фигурам. Степень их отличия от таких фигур зависит от величины случайных колебаний в размере и форме тех сосудов, которые сами гончары рассматривают как одинаковые. Поэтому одной из фундаментальных задач изучения форм сосудов является определение того, какие колебания формы и размерности сосудов следует относить к случайным, а какие – к неслучайным (Цетлин, 2016). В ходе многолетних экспериментов на базе современных сельских гончарных производств А.А. Бобринским было установлено, что независимо от технологии изготовления сосудов гончары рассматривают как «практически прямую» такую линию, у которой показатель кривизны (ПК) не превышает 3%. Проведение специальных измерений более 3000 сосудов показало, что в этот интервал укладывается более 95% случаев. Соответственно, все дуги с показателем кривизны > 3% рассматриваются как кривые линии.

188

Предплечье – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – «brachium» as a functional part of vessel structure) Предплечье – одна из 7 функциональных частей в естественной структуре формы, выполняющая функцию добавочного наполнителя сосуда. Эта функциональная часть располагается между губой, щекой, шеей или плечом сосуда сверху и туловом снизу. По степени развитости предплечье может находиться в одном из трех состояний: полностью сформированном, частично-сформированном или несформированном. Впервые эти три состояния для предплечья были выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1988. С. 10), который определил признаки каждого из них. Сформированное состояние: Основная функция: добавочный наполнитель емкости сосуда. Основная форма: 1) прямоугольник; 2) трапеция с расширением книзу; 3) трапеция с расширением кверху. Наклон боковой линии костяка: 80–97°. Доля в форме по высоте: более 20%. Примечание: Во всех случаях угол наклона боковой линии функциональной части фиксируется А.А. Бобринским «при наблюдении левой половины костяков» (Бобринский, 1988. С. 8). Частично-сформированное состояние: Основная функция: добавочный наполнитель емкости. Основная форма: трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии костяка: 45–75°. Доля в форме по высоте: более 20%. Примечание: «По существу здесь фиксируется слитное состояние двух функциональных частей – плеча и предплечья (от плеча – форма, от предплечья – высокая доля в профиле)» (Бобринский, 1988. С. 10). Несформированное состояние: Основная функция: полностью или частично утрачена. Основная форма: 1) прямоугольник; 2) трапеция с расширением книзу; 3) трапеция с расширением кверху. Наклон боковой линии костяка: 80–97°. Доля в форме по высоте: менее 20%. В настоящее время Ю.Б. Цетлиным предлагается несколько иной набор критериев для оценки степени сформированности предплечья по его форме и по его функции. Во-первых, вместо параметра «доля предплечья в форме по высоте» используется показатель общей пропорциональности предплечья (Н:Dср.), который может принимать в зависимости от степени его сформированности разные значения. Это позволяет определять степень сформированности данной функциональной части не только по полным профилям сосудов, но и по фрагментам сосудов, где предплечье представлено целиком. Во-вторых, угол наклона боковой линии костяка предплечья колеблется в интервале от 74 до 90°.

189

Сформированное состояние (СФ): Основная функция: добавочный наполнитель емкости сосуда. Основная форма: 1) прямоугольник; 2) трапеция с расширением книзу; 3) трапеция с расширением кверху. Общая пропорциональность: ≥ 1,414. Частично-сформированное состояние (Ч/СФ): Основная функция: добавочный наполнитель емкости сосуда. Основная форма: 1) прямоугольник; 2) трапеция с расширением книзу; 3) трапеция с расширением кверху. Общая пропорциональность: 0,3535–1,413. Несформированое состяние (Н/СФ): Основная функция: добавочный наполнитель емкости сосуда. Основная форма: 1) прямоугольник; 2) трапеция с расширением книзу; 3) трапеция с расширением кверху. Общая пропорциональность: 0,1768–0,3534. Степень сформированности предплечья по функции (как добавочного наполнителя) определяется отношением Vпредплечья / Vтулова: СФ состояние: > 0,707. Ч/СФ состояние: 0,354–0,707. Н/СФ состояние: < 0,354. Привычные формы сосудов (англ. – regular (traditional) kinds of vessel shapes) Привычные формы сосудов – это такие формы, которые традиционно изготавливаются гончарами в течение по крайней мере двух-трех поколений. Это связано с тем, что формы переходят в разряд привычных только после того, как навыки их воспроизведения начинают передаваться по наследству от гончаров старшего поколения к гончарам младшего поколения. Изготовление привычных форм сосудов характеризуется постоянным воспроизведением устойчивой системы распределения точечных и пространственных физических усилий при создании изделия. Изменение во времени привычных форм сосудов происходит очень медленно и незаметно. Особенно слабо такие изменения проявляются при изготовлении лепных сосудов, а также сосудов, делавшихся на гончарном круге при сезонной работе гончаров. Более быстро они проявляются у профессиональных гончаров работающих круглогодично. В ходе анализа серий привычных форм сосудов у современных традиционных гончаров было установлено, что степень устойчивости навыков формообразования зависит не от возраста гончаров, а от их профессионального стажа (Бобринский, 1991б; а также см. статью: Устойчивость навыков формообразования).

190

Природа декора и орнамента с позиций историко-культурного подхода (англ. – the nature of pottery decoration under historical-and-cultural approach) Природа декора и орнамента с позиций историко-культурного подхода рассматривается как сложное и многогранное историческое явление, отражающее особенности восприятия человеком окружающего мира и проявляющееся в культурных традициях исполнения декора. Для понимания природы этого явления необходимо взглянуть на него как на часть более широкого историкокультурного феномена, каковым является предметная изобразительная деятельность человека. Под природой конкретного исторического явления следует понимать, во-первых, причины его возникновения; во-вторых, его содержание; в-третьих, ту роль, которую оно играло или играет в человеческом обществе. С этой точки зрения, возникновение, содержание и роль предметной изобразительной деятельности человека, в том числе декора на глиняной посуде, обусловливают 7 групп факторов. Возникновение предметной изобразительной деятельности человека зависит от действия три следующих групп факторов: Группа I – способ отражения человеком объективного мира, включая: а) взаимоотношения человека и окружающей природной среды, б) взаимоотношения людей друг с другом, в) взаимоотношения человека с его мистическим миром. Группа II – врожденные биологические свойства человека, в том числе: а) стремление к отысканию в окружающем мире устойчивых структур, б) выражение этих структур в определенной «форме», которая, скорее всего, зависит от реальной асимметрии человеческого мозга. Группа III – духовная культура человеческого коллектива, которая складывается из: а) субъективной духовной культуры индивида, б) исторически сформировавшейся объективной духовной культуры конкретного человеческого коллектива. Содержание предметной изобразительной деятельности человека выражается в Группе IV – культурных традициях в технологии, стилистике и семантике изображений. Роль предметной изобразительной деятельности в человеческом обществе определяется действием также трех групп факторов: Группа V – способ передачи информации между индивидами: а) принадлежащими к одному и тому же коллективу (бытовая информация), б) относящимися к разным поколениям одного и того же коллектива (межпоколенная культурная информация), в) входящими в разные коллективы (культурная и этнокультурная информация). Группа VI – объединение родственных индивидов и культурных групп и противопоставление неродственных индивидов и культурных или этнокультурных групп населения. Группа VII – обеспечение связей между неродственными культурными группами путем культурных контактов и взаимообмена культурной и этнокультур191

ной информацией, что в конечном счете приводит к образованию новых этнокультурных объединений. (Конкретное содержание каждой группы информации см. в соответствующих статьях.) Приспособительные навыки труда в гончарстве (англ. – adaptive pottery skills) Приспособительные навыки труда в гончарстве – это такие навыки, которые наиболее чутко реагируют на возникновение и начальные этапы развития процессов смешения между носителями разных гончарных традиций. В настоящее время наиболее подробно приспособительные навыки изучены применительно к гончарной технологии (Бобринский, 1978). К группе таких навыков в этой области относятся следующие. Во-первых, навыки отбора исходного сырья (Ступень 1), его обработки (Ступень 3) и составления формовочной массы (Ступень 4). Они изменяются обычно в течение первых нескольких лет после начала процесса смешения. Во-вторых, навыки механической обработки поверхности (Ступень 8), которые изменяются при смешении в пределах примерно такого же и чуть более длительного времени. В результате возникают компромиссные навыки решения этой задачи. В-третьих, навыки придания сосуду определенной формы или формообразования (Ступень 7). Они являются более устойчивыми и занимают как бы промежуточное положение между группой приспособительных и группой субстратных навыков. Навыки формообразования меняются под влиянием процессов смешения носителей разных традиций, как правило, в течение жизни одного поколения гончаров, т.е. в течение 25–30 лет. Знание закономерностей изменения приспособительных навыков в ходе процесса смешения разных носителей и анализ этих навыков с точки зрения их «однородности» или «смешанности» позволяют не только выделять этапы развития процессов смешения, но и оценивать их примерную длительность во времени. В настоящее время получены новые данные об относительной устойчивости разных навыков труда в области декорирования глиняной посуды в условиях смешения носителей различных орнаментальных традиций. Е.В. Волковой по материалам эпохи бронзы центра Восточной Европы было выяснено, что при смешении разных культурных групп населения наиболее устойчивыми компонентами орнамента являются «вид орнаментира» и «орнаментальный образ», которые обычно дольше всего сохраняются неизменными, а одним из наименее устойчивых компонентов являются навыки создания орнаментальных «мотивов» т.е. определенных способов тиражирования элементов или образов орнамента на поверхности сосуда(Волкова, 1996. С. 65–69, 73, 74; 2010). Программы конструирования начинов (англ. – programs of seed-body (nachin) construction) Программа конструирования начина представляет собой определенную систему действий по его созданию и получающийся в результате этого результат.

192

В истории гончарства в настоящее время известны четыре программы конструирования начинов: донная, донно-емкостная, емкостная и емкостно-донная. Донная программа создания начина предполагает изготовление только дна будущего сосуда в виде плоского диска. При донно-емкостной программе начин конструируется в виде «чашечки» разного размера и высоты, которая представляет собой дно и начало стенок будущего сосуда. Емкостная программа предусматривает изготовление только части стенок будущего сосуда на определенную высоту, в результате чего образуется полый конус или цилиндр, открытый сверху и снизу. В соответствии с емкостно-донной программой создается «чашечка», аналогичная описанной выше, только ее изготовление начинается не с донной части сосуда, а с его стенок и завершается дном. Исторически исходными являются две программы изготовления начинов – донно-емкостная и емкостно-донная, при которых гончаром создавалась целиком или частично заготовка будущей емкости сосуда. Две другие программы возникли позднее на основе первых в результате постепенной дифференциации задач по созданию разных частей сосуда. (Технологические признаки разных программ конструирования начинов см. в статьях, посвященных конкретным программам их создания, а также в: Бобринский, 1978.) Происхождение разных способов декорирования глиняной посуды: историко-культурный подход (англ. – origin of pottery decoration various techniques: historical-and-cultural approach) Происхождение разных способов декорирования глиняной посуды, если рассматривать эту проблему с позиций историко-культурного подхода, связано с четырьмя разными видами источников. Первым источником является широко распространенная в древности практика подражания гончарами готовым природным неглиняным емкостям (тыквы, раковины и проч.) и различного рода скульптурным изображениям. На их основе происходит формирование полных и частичных сосудов-скульптур, а позднее – скульптурное оформление только одной из поверхностей сосуда или какой-то ее части. Вторым источником также является также служит подражание, но уже разнообразным искусственным емкостям и сосудам, созданным человеком из неглинистых материалов – это деревянные, каменные, кожаные, плетеные, в том числе берестяные, емкости. Подражание облику поверхности этих более ранних изделий привело к появлению ряда технологических приемов, которые получили дальнейшее развитие уже в рамках истории самого гончарства. Сюда относятся полное лощение глиняных сосудов по сухой увлажненной поверхности, развившееся далее в лощение всей или части видимой поверхности сосуда; полирование, окрашивание и ошершавливание поверхности, которые, возникнув в более раннее время, затем стали приемами целенаправленного декорирования глиняных сосудов. Вероятно, этот же источник привел к появлению традиции сначала сохранения на поверхности глиняных сосудов отпечатков рельефных 193

форм-моделей, в которых они изготавливались, а позднее – к целенаправленному воспроизведению таких поверхностей у глиняных сосудов сначала путем выбивания рельефными колотушками, а затем прокатыванием широкими рельефными штампами. Третий источник находится в сфере самого древнего гончарства. Это приемы, которые подражали более ранней технологической обработке поверхности глиняных сосудов. К ним принадлежат бороздчатое заглаживание сначала грубыми природными материалами (раковинами, пучком травы), затем кожей, тканью и, наконец, специальным гребенчатым штампом; чернение, обваривание и влажное лощение всего сосуда, позднее – какой-то видимой его части, а еще позже – пятнистое обваривание и узорчатое лощение сосудов; сплошное ангобирование всей поверхности сосуда, некой части его поверхности и использование ангоба для росписи сосудов. Четвертый источник формирования приемов декорирования глиняных сосудов связан с заимствованием их из других сфер материальной культуры. К этим приемам относятся моделирование разнообразных утилитарных налепов на глиняных сосудах, которые имели сперва подражательный, а затем приобрели символический характер; нанесение на поверхность сосудов одиночных штампованных и резных узоров, заимствованных из сферы работы по бересте, коже, дереву, металлу, камню и другим материалам, а также приемы глазурования и инкрустации или аппликации поверхности сосудов неглинистыми материалами. Следует, однако, заметить, что самостоятельность разных источников происхождения декора на глиняных сосудах нельзя абсолютизировать. Очень вероятно, что в зависимости от времени и региона одни и те же приемы декорирования могли появляться у гончаров из различных источников, главным образом в результате различных контактов с теми культурными группами, которые ими уже владели. (Подробнее см.: Цетлин, 2002; 2012. С. 284–316; Tsetlin, 2006.) Происхождение и развитие гончарного круга (англ. – the origin and development of potter’s wheel) Письменные источники приписывают изобретение гончарного круга ряду исторических (или мифологических) личностей. Среди них называются китайский император Хуанди (III тыс. до н.э.), израильский царь Соломон (X в. до н.э.), греческий изобретатель Талос (племянник Дедала), убитый своим дядей, скифский мудрец Анахарсис (VI в. до н.э.) и некоторые другие. Однако, судя по данным археологии, наиболее ранние сосуды со следами использования гончарного круга традиционно фиксировались в странах Ближнего Востока и Средиземноморья, как минимум к IV тыс. до н.э. (Чайлд, 1949. С. 74–75; Loebert, 1984. P. 208). Историки культуры еще в XIX в. высказывали мнение, что изобретение гончарного круга было сделано не благодаря интеллектуальным усилиям отдельных выдающихся личностей, а связано с использованием колеса, развитием колесного транспорта и его постепенным распространением по древней ойкумене (см., например, Липс, 1954. С. 143).

194

Относительно недавно благодаря исследованиям А.А. Бобринского (Бобринский, 1993б) было установлено, что появление гончарного круга представляло собой очень постепенный естественно-исторический процесс, в основе которого лежало действие общих физических законов неравномерного износа трущихся друг с другом деталей поворотных подставок для изготовления сосудов. Судя по этнографическим данным, такие орудия передавались в семьях гончаров из поколения в поколение, что делало факты такого износа деталей незаметными непосредственным участникам производства. Экспериментально в лаборатории было прослежено, что в результате длительного использования одних и тех же поворотных подставок из дерева или глины их трущиеся поверхности особым образом Рис. 17. Экпериментальное моделирование этапов процесса возникновения центрированного изнашивались. Это проявлявращения гончарного круга в результате длилось в том, что верхняя трущаяся поверхность неподвижной под- тельного трения вращающегося верхнего диска ставки становилась вогнутой и с нижней неподвижной опорой; материал – дерево (Бобринский, 1993. С. 48. Рис. 3) приобретала сегментовидные очертания с четким дополнительным углублением в центральной части, а нижняя поверхность вращавшегося рабочего диска, напротив, приобретала выпуклые овальные очертания со столь же четким выступом («шипом») в центральной ее части (рис. 17). Возникавшие первоначально таким естественным путем центровочные устройства затем стали воспроизводиться (копироваться) искусственно при изготовлении новых «подставок». В целом процесс первоначального развития гончарного круга может быть разделен на четыре последовательных этапа (рис. 18). Первый этап связан с использованием слабо центрированных рабочих площадок. Второй этап характеризуют так называемые «поворотные подставки» с широкими динамическими осями вращения, когда гончар, оставаясь на одном месте, поворачивал саму подставку по мере конструирования сосуда. Третий этап связан с формированием конструкций, которые уже имели различные по степени сформированности оси устойчивого центрированного вращения. Воспроизведение этих конструктивных новообра195

Рис. 18. Основные этапы формирования и развития гончарного круга с динамической осью (по А.А. Бобринскому) зований путем слепого копирования при создании новых орудий способствовало дальнейшему развитию этого процесса, который выражался в удлинении шипа у верхнего диска и углублении центровочного отверстия в центральной части нижней опорной площадки. Этот процесс завершается четвертым этапом, связанным с целенаправленным созданием динамической оси, обеспечивающей устойчивое центрированное вращения гончарного круга. Происхождения орнамента теории (англ. – the origin of pottery decoration, theories of) Теории происхождения орнамента, в том числе орнамента на глиняных сосудах, могут быть сведены к трем основным точкам зрения. Магическая теория происхождения орнамента, объясняющая причины его появления не только на глиняной посуде, но и вообще на любых материальных предметах, была сформулирована историками культуры в XIX в. Ее придерживались такие исследователи, как Л.К. Попов (Попов, 1880), А.С. Хэддон (Haddon, 1895. P. 235–250), С. Рейнак (Рейнак, 1924. С. 6), Л.Я. Штернберг (Штернберг, 2012. С. 422), М.В. Воеводский (Воеводский, 1936. С. 69) и многие другие. Они 196

полагали, что изобразительная деятельность человека, включая нанесение орнамента на глиняные сосуды, это материализованное выражение существовавших в древнем обществе «магических» представлений. Данная теория базировалась на распространенном мнении, что все стороны жизни первобытного человека пронизаны магией. Поэтому никакие другие представления не могли лежать в основе первобытного орнамента. Сторонники этой теории ставили во главу угла «мировоззренческие» аспекты орнамента и рассматривали его как результат развития духовной культуры человеческого коллектива. Биологическая теория происхождения орнамента берет свое начало от Платона и Аристотеля (Пауль, 1995. С. 16). Позднее, в конце XIX в., она разрабатывалась Ф. Гельвальдом (Гельвальд, 2011. С. 12–13), а в начале ХХ в. Г. Шурцем (Шурц, 1907. С. 264–266), К. Бюхером (Бюхер, 2011. С. 17–18), Г. Осборном (Осборн, 1924. С. 244), А.В. Филипповым (Филиппов, 1937. С. 13) и другими историками культуры и искусствоведами. Представители этого направления полагали, что человеку, как особому биологическому виду, изначально свойственно врожденное чувство «прекрасного», которое, соответственно, имеет биологическую, а не социальную природу. И именно это инстинктивное чувство «прекрасного» и стремление к «прекрасному» явились тем объективным фундаментом, на котором у древнего человека сформировалось желание украшать себя и свои изделия. Помимо этого, одной из основ возникновения орнамента также было внутренне присущее древнему человеку чувство «ритма», которое многократно усиливалось необходимой ритмичностью повторения практически любых, осуществляемых человеком трудовых операций. Плектогенная теория происхождения орнамента. Родоначальником ее был в 1860–1863 гг. немецкий архитектор Г. Земпер (Земпер, 1970). Позднее она получила широкое распространение среди исследователей, полагавших, что древний орнамент явился результатом «подражания» (копирования) внешнего облика как объектов окружающего мира (Гроссе, 2011. С. 108–152), так и изделий, облик которых первоначально возникал от использования особых технических средств в процессе создания изделия или при обработке его поверхности, т.е. на «технической» основе. В частности, сторонники этой теории полагают, что орнамент на глиняной посуде мог появиться в результате копирования облика различных неглиняных, в том числе плетеных, емкостей (Haddon, 1895. P. 101–109; Трубачев, 1966. С. 176). Для всех этих теорий характерно рассмотрение происхождения орнамента как целостного явления без анализа его внутренней структуры и содержания. Прокатывание как прием обработки поверхности и прием декорирования сосудов (англ. – rolling as a technique of vessel surfaces treatment and a technique of pottery decoration) Прокатывание как технологический прием обработки поверхности и способ декорирования сосудов представляет собой вариант штампования, при котором происходит постепенное пропечатывание рабочей части орнаментира на по197

верхности сосуда. В некоторых случаях остается отпечаток не только рабочего края, но и основы, на которой нанесен узор. Для рельефного прокатывания использовались два вида штампов: широкие и узкие. Прокатывание широким рельефным штампом было нацелено на решение двух задач: более плотного соединения друг с другом конструктивных элементов, из которых лепился сосуд, и придания поверхности сосуда особого внешнего облика. Поэтому применение данных инструментов имело двойную функцию – и технологическую, и декоративную. Поверхность таких сосудов во всех случаях следует квалифицировать как технологически-декорированную, т.е. отражающую частично-сформированное состояние декора. Прокатывание поверхности сосудов осуществлялось с помощью как природных материалов (различные початки, шишки и проч.), так и специально приготовленных искусственных резных валиков или плоских лопаток, а также гладких лопаток, обернутых каким-либо рельефным материалом (витым шнуром из растительных или животных волокон, кожей или тканью). Этот прием хорошо известен по данным археологии и этнографии (Drost, 1967. S. 164–172; Sober, 1985; Бобринский, 1978. С. 231–234; Лопатина, 2015). В результате использования природных орнаментиров на поверхности сосуда возникают отпечатки, отражающие собственную структуру использованного материала, при применении резного цилиндрического штампа возникает достаточно длинный ячеистый рельеф, где каждая ячейка имеет трапециевидное или близкое к нему вертикальное сечение. Сами ячейки при этом имеют почти одинаковую глубину, но могут различаться по ширине и толщине перемычек между ними. От резного деревянного валика или лопатки в ячейках отпечатывается волокнистая структура древесины, которую можно зафиксировать под микроскопом. Если, например, гладкая лопатка обмотана крученым шнуром, то возникает длинный отпечаток с продольными неровными бороздками и разной толщины перемычками между ними; если же штур намотан поперек такой лопатки, то на поверхности образуются похожие отпечатки, но более короткие и идущие перепендикулярно линии прокатывания инструмента. При использовании шнура из растительных волокон во всех случаях в отпечатке сохраняются следы тонких волосков, из которых он был скручен, шнур из волокон животного происхождения, напротив, не дает таких отпечатков, хотя и оставляет следы скручивания. Кроме того, при всех видах прокатывания неизбежно возникает частичное наложение разных линий отпечатков, что иногда может быть перепутано со следами слабого выбивания (не оставляющего на поверхности сосуда характерных уплощенных участков) рельефной колотушкой. В литературе высказывались разные мнения относительно происхождения приема прокатывания поверхности сосуда широким рельефным штампом. В соответствии с одним этот прием возник как подражание «приему обработки поверхностей путем выбивания через бугорчатую по строению кожу желудка животных» (Бобринский, 1978. С. 231), в соответствии с другим – он связан со стремлением придать поверхности глиняных сосудов внешний облик, характерный для емкостей, сплетенных из растительных материалов типа лыка (Цетлин, 2002). Не исключено также, что, прокатывая поверхность сосудов рельефными штампами, 198

особенно покрытыми кожей, шнуром или тканью, древние мастера стремились подражать сосудам, изготовленным в кожаных или иных формах-емкостях. Нанесение декора путем прокатывания поверхности сосуда узким штампом, например гребенчатым или веревочным, также широко известно от неолита до современности, но оно во всех случаях нацелено на создание собственно орнамента на поверхности глиняных сосудов и поэтому характеризует полностью сформированное состояние его развития. Вариантами прокатывания узким рельефным штампом являются так называемое «шагание» и «шагание с протаскиванием». Под шаганием понимается «способ, при котором концы инструмента поочередно отрываются от поверхности и переносятся на некоторое расстояние (шаг) по направлению движения». При «шагании с протаскиванием» верхние и нижние концы отпечатков легко читаются, а в середине, где штамп практически не отрывается от орнаментируемой поверхности, отпечатки сливаются вместе, производя впечатление протаскивания глины в направлении движения штампа (Дубовцева, 2011. С. 23). Пространственные физические усилия гончара при формообразовании (англ. – potter's spatial physical efforts for shaping of vessel) Пространственные физические усилия гончара при формообразовании сосуда направлены на придание функциональным частям, из которых должна состоять будущая форма, определенного размера и очертаний. Пространственные физические усилия распределяются между акцентированными точечными физическими усилиями, с помощью которых создается переход от одной функциональной части сосуда к другой. Протогончарные производства керамики (англ. – proto-pottery earthenware productions) Протогончарные производства керамики впервые выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1991а, 1993а). Они представляют собой первую стадию формирования собственно гончарной технологии как особой сферы человеческой культуры. По особенностям состава формовочных масс они практически не отличаются от догончарных производств. В качестве исходного пластичного сырья гончары на этой стадии продолжали использовать равнинные или горные илы или органические материалы сначала как единственное сырье (т.е. «моносырье»), а позднее – как «основное» сырье, которое составляло в формовочной массе от 50 до 90%. Дополнительным сырьем к илам служили органические растворы, влажный помет птиц или навоз животных в концентрации от 10 до 50%. Если основным пластичным сырьем выступали органические материалы животного происхождения, то они сочетались в формовочной массе с глиной или глиноподобными материалами также в количестве 10–50%, т.е. последние играли роль «примеси-связки» или «сырья-связки». На последнем этапе развития протогончарных производств формовочная масса включала 40–60% глинистого сырья в 199

качестве «сырья-связки» и такое же количество влажного помета, или навоза, или различных минеральных добавок. Основное отличие протогончарных от догончарных производств состояло в том, что их изделия уже подвергались целенаправленному термическому воздействию как средству придания им прочности. В настоящее время известны четыре режима термической обработки изделий. Первый связан с использованием длительного низкотемпературного обжига (до 450–470°С). Для второго режима характерно термическое воздействие ниже предела каления глины (от 450–470°С до 550–650°С) с быстрым подъемом температуры, короткой выдержкой при конечной температуре и быстрым остыванием изделий. Третий режим предполагает тот же уровень термического воздействия, но связан с медленным подъемом температуры, длительной выдержкой при конечной температуре и быстрым или медленным остыванием изделий. Четвертый режим предусматривает термическое воздействие выше уровня каления глины (т.е. выше 650°С), короткую (8–12 мин.) или среднюю (13–19 мин.) выдержку при конечной температуре и последующее медленное остывание изделия в обжигательном устройстве. (Признаки разных режимов термической обработки гончарных изделий см. в специальных статьях.) Протогончарные производства отражают несформированное состояние представлений о глине как исходном пластичном сырье в сочетании с несформированным (первый–третий режимы) или частично-сформированным (четвертый режим) представлением о термической обработке изделий. Прочность сосуда (определение понятия) (англ. – vessel strength, definition of the concept) Под прочностью сосуда понимается его способность успешно противостоять механическим и термическим нагрузкам во время использования в быту. Следует подчеркнуть, что с историко-культурной точки зрения понятие «прочности» не адекватно понятию формального «качества» сосуда, так как последняя категория не является исторической. Сосуд может иметь небольшую механическую прочность, но при этом полностью удовлетворять требованиям его использования в конкретном человеческом коллективе. Основными способами придания сосудам прочности являются, во-первых, введение в формовочную массу специальных органических растворов, влажного помета птиц и навоза животных в концентрации 1:1–1:3, сухого помета или навоза, который подвергся измельчению до пылевидного состояния (в аналогичной концентрации), во-вторых, различные режимы термической обработки сосудов, в-третьих, каление сосудов. (Подробно все эти способы рассмотрены в специальных статьях.) Пылевидный естественный песок в глине (англ. – dustlike natural sand in clay) Пылевидный естественный песок представляет собой основную сопутствующую примесь низкопластичных глин. Как правило, он характеризуется при200

сутствием окатанных или слабоокатанных зерен одного цвета. Наиболее распространен белый или прозрачный кварцевый песок, в областях умеренного климата встречается коричневый или желтый песок, в районе тропиков – яркокрасный песок, редко встречается черный песок, который может быть продуктом распада тяжелых темноцветных минералов и образовываться радионуклидами (торий-232, уран) или представлять собой изверженную вулканическую пыль. Размеры зерен пылевидного песка – от 0,005 до 0,1 мм, концентрация его в глине может достигать 50%. Наиболее крупные частицы пылевидного песка различимы под бинокулярным микроскопом при увеличении порядка 30–56х.

Р Развитие приемов анализа форм сосудов (англ. – development of vessel shapes investigation) Еще в ранний период становления археологии как науки исследователи обратили внимание на формы сосудов как важный объект анализа, который содержит обширную историческую информацию. Вероятно, одной из первых попыток познакомить образованного читателя с наиболее яркими формами древней посуды было многотомное исследование французского историка и монаха Бернара де Монфокона «Античная эпоха с комментариями и гравюрами» (Montfaucon, 1719–1724). В этом обширном издании в т. 3, кн. 4, главы III–VIII посвящены описанию и изображению различных сосудов из глины и металла. В развитии знаний о формах посуды как источнике исторической информации последовательно проявились три общих исследовательских подхода: эмоциональноописательный, формально-классификационный и историко-культурный. Эмоционально-описательный подход ставил перед исследователем задачу не столько анализа самой формы, сколько образного ее описания. При этом, как правило, использовались названия сосудов, данные по ассоциации с другими предметами, например: банковидные, реповидные, тюльпановидные и прочие формы. Такие описания в изобилии присутствуют в работах, посвященных керамике из раскопок конкретных памятников. Однако впервые в систематическом виде взгляды на изучение форм сосудов с позиций этого подхода был сформулирован В.А. Городцовым в работе «Русская доисторическая керамика» (Городцов, 1901. С. 22–31). В ней Раздел III «Виды керамических изделий» посвящен методике описания форм сосудов и созданию их номенклатуры. В.А. Городцов наметил несколько аспектов изучения форм: 1 – по своему основному функциональному назначению он выделил 8 видов посуды: корчаги, горшки, чаши, тарелки, кувшины, ковши, кружки и загадочные сосуды; 2 – для описания структуры сосудов 201

он предлагал фиксировать такие части, как край сосуда, обрез края, шею, горло, плечики, боковые стенки, днище и особенно венчик, а также детали формы каждой части; 3 – фиксация различных налепных деталей на сосудах: ушек, ручек, носиков и т.п.; 4 (и это особенно важно) – учет размерных особенностей сосудов: общей высоты, ширины горла и дна, толщины стенок. Таким образом, в рамках эмоционально-описательного подхода произошел переход от описания формы сосуда как некоего целого к характеристике отдельных его частей. Это было начало процесса постепенной детализации представлений о форме сосуда как особом объекте изучения, который получил дальнейшее развитие в рамках формально-классификационного исследовательского подхода. Любопытно отметить, что в изучении форм сосудов идеи формально-классификационного подхода впервые проявились еще во второй половине XIX в. и получили развитие в трудах искусствоведов в первой трети ХХ в. Здесь следует назвать исследования Л. Гмелина, Э. Гроссе, А.В. Филиппова. В 1885 г. вышла в свет работа Л. Гмелина «Элементы формы сосудов в связи с изучением керамики» (Gmelin, 1885). Для описания сосудов он использовал идеи геометрии. Он предлагал выделять два рода геометрических тел: исходные (или «генетические»), к которым относятся шар, цилиндр и гиперболоид вращения, и производные от них («локальные тела»), с которыми сопоставлялась форма тулова сосудов. Дальнейшим развитием идей Л. Гмелина была работа Э. Гроссе «Форма и орнамент сосудов», вышедшая в 1909 г. (Grasset, 1909). Он предложил измерять три диаметра сосудов – самый верхний, самый нижний и расположенный в средней части сосуда. Соединив эти точки на контуре сосуда прямыми линиями, он получал одну или две геометрические фигуры, которые характеризовали строение формы сосуда. Получившиеся фигуры соотносились с простейшими геометрическими телами – цилиндром, усеченным конусом (с верхним или нижним широким основанием) и различными сочетаниями этих фигур. Это позволило Э. Гроссе разделить все сосуды на 13 классов. В 1930 г. русский художник-керамист А.В. Филиппов предпринял попытку усовершенствовать классификацию Э. Гроссе в своей неопубликованной работе «Оформление керамических изделий» (Бобринский, 1986. С. 141). Он разделил все классы форм, выделенные Э. Гроссе, на три группы: I – «иотовые» формы, у которых верхний и нижний диаметры равны, II – «ипсилонные» формы, у которых верхний диаметр больше нижнего, и III – «лямбдовые» формы, где верхний диаметр меньше нижнего. Внутри этих групп формы сосудов делились на основании отношения среднего диаметра к верхнему. По этим параметрам А.В. Филиппов, разделил все формы сосудов на 13 подгрупп. Все эти разработки искусствоведов были очень далеки от тех задач, которые стояли перед археологами, и поэтому они имели исключительно теоретическое значение и не получили применения в практической работе по изучению форм древней керамики. Несколько в ином направлении развивались исследования Дж. Хэмбриджа. Многолетнее исследование размеров и пропорций античных произведений искусства и особенно античной керамики привело его к открытию двух типов симметрии: активной, которая была названа «динамической симметрией», и пассивной или «статической симметрии» (Hambridge, 1920). Он исходил из пред202

положения, что античные гончары при изготовлении ваз соблюдали устойчивые численные соотношения в размере разных частей сосуда. Сходного мнения придерживался и Р. Гарднер в работе 1926 г. (Gardner, 1926). Значительным достижением в изучении форм сосудов были разработки известного американского математика Г.Д. Биркхоффа, который поставил перед собой амбициозную задачу создания «математической теории эстетики». В процессе изучения пропорций китайских ваз он пришел к важным выводам о правилах разделения форм сосудов на части. В работе 1933 г. Г.Д. Биркхофф предложил учитывать на контуре сосуда четыре типа точек: 1 – «конечные» (у края венчика и на границе тулова и дна), 2 – «локального расширения или сужения сосуда», 3 – «точки перегиба линии контура» и 4 – так называемые «угловые точки», где линия контура изменяет свое направление (см.: Shepard, 1995. P. 226). Дальнейшее развитие это направление получило в фундаментальной работе А.О. Шепард «Ceramics for the Archaeologist» (первое издание – 1956 г.), где была предложена целостная система изучения форм сосудов, включающая три этапа (Shepard, 1995. Р. 224–255). Первый этап состоял в разделении всех форм на три структурных класса – «закрытые» сосуды, «открытые» и сосуды «с шеей». Второй этап заключался в выделении на контуре сосуда «характерных точек» (по Биркхоффу) и разделении каждого класса на группы простых, составных, эсовидных и сложных форм по особенностям структуры и сложности их контура. Третий этап состоял в сопоставлении отдельных частей форм (прежде всего тулова) с различными геометрическими фигурами: сферой, элипсоидом, овалоидом, цилиндром, гиперболоидом и конусом (Ibid. P. 234–235). Помимо задач общей систематики, А.О. Шепард предложила учитывать «пропорциональность» форм сосудов для оценки степени их устойчивости (Ibid. 1995. Р. 236–238), которая оценивалась как отношение высоты сосуда к диаметру его днища. Позднее разные исследователи предлагали другие способы для оценки пропорциональности сосудов (Malmer, 1962; Nordström, 1972. P. 72–73; Русанова, 1976). В 1973 г. В.Ф. Генинг предложил краткий, а в 1992 г. – значительно более полный вариант программы для описания форм сосудов (Генинг, 1973; 1992. С. 45–82). В качестве примера им была выбрана категория горшков как наиболее распространенная. В горшке он выделяет 5 частей: венчик, шейку, основание шейки, плечико, придонную часть. Они описываются с помощью 8 размерных параметров, которые затем многочисленными способами комбинируются друг с другом. Эти параметры следующие: 1) диаметр по венчику, 2) диаметр у основания шейки, 3) диаметр в месте наибольшего расширения корпуса, 4) диаметр дна, 5) общая высота сосуда, 6) высота шейки, 7) высота плечика, 8) высота придонной части (Генинг, 1992. С. 47). Спустя два года И.С. Каменецким была издана большая статья «Правила описания сосудов» (Гошев, 1994), в которой автором было предложено использовать 25 общих понятий, 13 точек на контуре и 78 различных позиций для фиксации признаков. Среди них выделяются «качественные», которые оцениваются на глаз, и «мерные», характеризуемые количественно. Основной позитивной чертой формально-классификационного подхода к изучению форм сосудов были стремление к учету деталей форм и попытки 203

применения к анализу форм математических методов. Как показала исследовательская практика второй половины ХХ в., эти разработки не привели к значительному углублению знаний о формах глиняных сосудов как историческом источнике, что было связано с формальным подходом к выбору тех параметров форм, которые подлежат фиксации и анализу. Историко-культурный подход к изучению форм сосудов рассматривает их как овеществленный в конкретных предметах результат труда гончаров. Но, поскольку гончары были членами определенных человеческих коллективов, в формах сосудов нашли отражение, с одной стороны, традиции гончаров, которые их делали, а с другой – традиции потребителей, которые ими пользовались. Поэтому важнейшими задачами при изучении форм сосудов в рамках этого подхода становится целенаправленное изучение, с одной стороны, культурных традиций производителей и потребителей глиняных сосудов, а с другой стороны – закономерностей развития этих традиций в пространстве и во времени. В связи с этими основными задачами система изучения форм сосудов включает: во-первых, анализ общей пропорциональности форм; во-вторых, анализ естественной структуры форм, т.е. учет числа и состава функциональных частей, из которых состоят сосуды; в-третьих, анализ степени сформированности функциональных частей в структуре формы; в-четвертых, анализ криволинейных очертаний форм сосудов; в-пятых, выделение привычных форм и «формподражаний»; в-шестых, анализ линейных и объемных размеров форм сосудов; и, наконец, в-седьмых, изучение функционального назначения сосудов, в соответствии с которым они использовались в быту. Развитие функций гончарного круга: содержание понятия и признаки (англ. – development of potter’s wheel’s functions: content of the definition and features) Основная функция гончарного круга состоит в том, чтобы использовать при формовке сосуда «центрированное вращательное движение глины в одной плоскости». Отсюда степень развития функции гончарного круга проявляется в том, что постепенно по степени развития такое движение начинает использоваться во все более полной мере. Для характеристики этого процесса А.А. Бобринским были выявлены 7 последовательных этапов развития функций гончарного круга (или РФК): РФК-1 – весь процесс изготовления сосуда и обработка его поверхности выполняются вручную, а круг используется только в роли поворотного столика, облегчающего работу гончара. РФК-2 – весь процесс конструирования сосуда и придания ему определенной формы осуществляется исключительно навыками скульптурной лепки, а вращательное движение круга служит только для частичного или полного заглаживания поверхностей сосуда. В рамках этой ступени развитие функции орудия проявляется в том, что за счет вращения круга заглаживается все большая и большая, начиная с венчика, площадь поверхности сосуда.

204

РФК-3 – все конструирование и придание формы начину и полому телу сосуда производятся вручную, а круг используется помимо заглаживания поверхностей сосуда для придания определенной формы венчику и шейке сосуда. РФК-4 – сосуд полностью конструируется навыками скульптурной лепки, а вращательное движение круга применяется только для придания ему определенной формы и заглаживания всей поверхности. РФК-5 – конструирование начина и полого тела сосуда производится навыками скульптурной лепки, а вращательное движение круга используется не только для заглаживания всей поверхности и для придания сосуду определенной формы, но и для частичного вытягивания полого тела. РФК-6 – только начин сосуда изготавливается вручную, после чего заглаживание и придание всему сосуду определенной формы, а также вытягивание не только полого тела, но частично и начина осуществляются за счет вращения гончарного круга. РФК-7 – гончарный круг используется для полного вытягивания всего сосуда из одного комка глины и всей его последующей обработки. Таким образом, развитие функций гончарного круга состоит в постепенном расширении сферы применения машинных навыков и сокращения сферы ручных навыков при конструировании глиняной посуды. «Районы» и «места» добычи основного пластичного сырья (англ. – «regions» and «places» for digging of main plastic raw material) Выделение по древней керамике «районов» и «мест» добычи исходного пластичного сырья (глин, илистых глин и илов) базируется на анализе соотношения общих и частных характеристик этого сырья (Бобринский, 1999. С. 25–26). Общие характеристики позволяют сделать вывод о «районе» добычи сырья, а частные характеристики – о «месте» добычи этого сырья. Во всех случаях этот анализ требует изучения конкретных особенностей пластичного сырья под микроскопом. При этом важно подчеркнуть, что речь здесь может идти не о конкретных районах и местах, где гончары добывали свое сырье, а только об условных залежах, выделяемых по особенностям глинистого сырья, зафиксированным по изучаемой керамике. В частности, заключение о «районах» добычи пластичного сырья делается на основе таких грубых различий этого сырья, как использование: 1 – глинистого (глины и илистые глины) и глиноподобного (илов) сырья; 2 – ожелезненного (красножгущегося) и неожелезненного (беложгущегося) сырья; 3 – высоко, средне или низкопластичного сырья; 4 – внутри илистого сырья по особенностям состава «равнинного» и «горного» илов; 5 – сырья с разным качественным составом естественных примесей. В рамках выделенных «районов» для заключения о различных «местах» добычи пластичного сырья используются данные об: а – размерности и б – концентрации естественных примесей в этом виде сырье. Выделение по конкретным керамическим коллекциям разных «районов» и «мест» добычи пластичного сырья позволяет сделать вывод о числе гончаров или групп гончаров, работавших на поселении и делавших конкретные сосуды.

205

Раковины моллюсков как естественная примесь (англ. – shells as natural inclusions in calyer raw materials) Особенности облика естественной примеси раковин пресноводных моллюсков в глинистом и глиноподобном сырье зависят от условий образования конкретных залежей. Так, в природной глине раковины моллюсков крайне редки и характеризуются очень малыми размерами (как правило, менее 1 мм, редко 2 мм). Иногда встречаются не сами раковины, а их отпечатки в глине, представленные дуговидными (иногда слегка извилистыми) концентрическими бороздками (наблюдаются при увеличении 30–50х). В илистых глинах такая примесь является более частой и регулярной. Представлена обычно достаточно крупными (2–3 мм) целыми раковинами или их слабо разрушенными обломками. В тех случаях, когда из-за повышенной кислотности почвы сами раковины не сохранятся, в черепке присутствуют дуговидные пустоты. На поперечной стенке отпечатывается структура раковины, состоящая из двух качественно разных слоев: верхний имеет столбчатые отпечатки, характерные для внешнего края раковины, а внутренний – дуговидные слоистые отпечатки, отражающие последовательное нарастание панциря моллюска. Аналогичные признаки естественной примеси раковины характерны и для равнинных илов, но здесь концентрация этой примеси значительно выше (см. статью: Илистое глиноподобное сырье). Достаточно регулярно примесь мелких раковин моллюсков может присутствовать в лёссовом сырье, которое отличается от глин наличием большого числа мельчайших минеральных частиц и тонкими канальцами от мелких растительных остатков (см. статью: Лёсс). Естественная примесь раковины в исходном сырье характеризуется следующими признаками: 1) в основном округлой формой включений со сглаженными краями, остроугольные частицы редки; 2) встречаются целые или почти целые экземпляры преимущественно раковин улиток, нет расшепления на отдельные чешуйки; 3) цвет включений молочно-белый, редко сероватый, перламутровый слой разрушен; г) включения мягкие, легко царапаются иглой; 4) размер частиц в интервале от <1 мм до 5–10 мм, почти нет пылевидной фракции; 5) концентрация колеблется в широких пределах – от 1–2 до 40–50 частиц на 1 см2 (Бобринский, Васильева, 1998; Салугина, 2006). Обломки раковин моллюсков по своей форме и форме пустот, от них оставшихся, могут быть легко перепутаны со скорлупой птичьих яиц, но последние никогда не дают в поперечном изломе слоистой структуры, а только очень тонкую столбчатую, которая с большим трудом различима под бинокулярным микроскопом. Раковина моллюсков как искусственный компонент формовочной массы (англ. – broken shell as a temper in pottery paste) Дробленая раковина вместе с телом моллюска или без него является широко распространенной искусственной примесью в формовочной массе сосудов. Ис206

пользование этого вида примеси известно по данным этнографии (Linne, 1925.

P. 48–49; 1957; 1965; Drost, 1967. P. 33) и археологии (Бобринский, 1978. С. 104; Цетлин, 1980; Салугина, 1999а; 1999б; 2006; Steponaitis, 1984). Введение примеси раковины в формовочную массу вело к улучшению «спекаемости» черепка при обжиге ниже температуры каления глины или при кратковременном обжиге выше этого предела. Длительный высокотемпературный обжиг изделий с большой концентрацией дробленой раковины, напротив, в большинстве случаев ведет к быстрому разрушению черепка из-за того, что кальцит, из которого состоит раковина, после нагревания при высокой температуре быстро начинает впитывать влагу из воздуха, увеличивается в объеме и разрывает стенки сосуда. Поэтому современные гончары называют такую естественную примесь в глине «дутиком». Искусственная примесь раковины может фиксироваться по включениям самой раковины или по пустотам, оставшимся в черепке после ее разрушения. В первом случае наблюдаются обломки раковин, имеющие цвет от белого (часто с перламутровым блеском с одной стороны) до серого и темно-серого. Обломки имеют толщину преимущественно до 1–2 мм и длину 3–5 мм. В строении таких включений раковины фиксируются два слоя: внутренний, состоящий из тонких горизонтальных пластинок, и внешний, имеющий столбчатую, похожую на пчелиные соты, структуру. Во втором случае, когда в черепке имеются только пустоты, которые можно связывать с обломками раковин, нужно ориентироваться, с одной стороны, на их форму и размеры, а с другой – на часто сохраняющуюся «ступенчатость» одной из плоскостей, которая возникает изза слоистости внутреннего слоя раковины. Важным признаком использования дробленой раковины вместе с телом моллюска является небольшая полость в глине с внутренней (вогнутой) стороны обломка. Возникновение этой полости связано с сохранением присоединенной к внутренней стороне раковине части плотного тела моллюска. Исследования Н.П. Салугиной (Салугина, 2006) показали, что раковины моллюсков подвергались дроблению как в «сыром» виде, так и после нагревания на углях. Ею выявлены четкие признаки «сырой» искусственно введенной примеси раковины. К ним относятся: а) остроугольность включений разного размера, даже мелких (менее 1 мм); б) отслоение от раковины только перламутрового слоя, реже – столбчатого слоя, при отсутствии ее расщепления по горизонтальным слоям; в) молочно-белый цвет излома и внутренней поверхности, иногда серый цвет внешней поверхности раковины; г) размер включений от 0,5 до 5–6 мм при почти полном отсутствии пылевидной фракции. Когда раковина перед дроблением подвергалась относительно слабой термической обработке (на углях), состав признаков ее становится существенно иным: а) сглаженность краев включений, почти полное отсутствие остроугольных частиц; б) расщепление на большое количество тонких чешуек по горизонтальным слоям; в) однотонный пепельно-серый цвет излома и поверхности частиц; г) различная размерность включений при большой доле пылевидной фракции; д) сохранение перламутрового блеска на части включений. Происхождение традиции введения в формовочную массу примеси дробленой раковины связано, скорее всего, с первоначальным использованием такого 207

илистого сырья, где естественная примесь раковин моллюсков присутствовала в достаточно значительной концентрации. Реалистические изображения на сосудах (англ. – realistic images on vessels) Реалистические изображения на сосудах – это такие изображения, которые являются полностью узнаваемыми для современного человека. Среди таких изображений выделяются шесть тематических групп, каждая из которых делится на виды. Фитоморфные изображения могут быть представлены наземными или водными растениями. Группа зооморфных изображений чрезвычайно обширна. К ней относятся изображения копытных животных, зверей, птиц, черепах, змей, насекомых, рыб и моллюсков. Антропоморфные изображения включают мужчин, женщин и детей. Группа фантастических изображений также очень разнообразна, так как она включает различных «чудовищ», т.е. существ, сочетающих в себе признаки разных групп или видов. Предметные изображения на сосудах делятся на изображения естественных (природных) объектов и искусственных объектов, созданных руками человека. Сюжетные изображения на сосудах обычно характеризуются гармоничным сочетанием разных групп и видов реалистических и иных (абстрактных и/или стилизованных) изображений. Семантические особенности реалистических изображений на сосудах отражают конкретно-исторические различия в традициях декорирования посуды, сложившиеся у разных культурных групп древнего населения в разные периоды их развития. Режимы обжига (англ. – firing regimes, techniques of firing process) Режимы ведения обжига или термической обработки сосудов включают ряд обязательных параметров, которые соблюдаются гончаром на протяжении этого процесса. К таким параметрам относятся, во-первых, скорость поднятия температуры в обжигательном устройстве; во-вторых, величина конечной (максимальной) температуры термического воздействия на сосуды; в-третьих, длительность воздействия на них этой конечной температуры; в-четвертых, состояние газовой среды в камере обжига, где находятся сосуды; в-пятых, скорость остывания изделий внутри или вне обжигательного устройства. Различные сочетания этих параметров характеризуют разные режимы термической обработки изделий и, соответственно, разные технологические традиции ведения обжига древними гончарами. Резьба как способ декорирования сосудов (англ. – carving (cutting) as a technique of pottery decoration) Резьба как способ декорирования глиняных сосудов предполагает нанесение на поверхности сосуда углубленных динамических следов с помощью специаль208

ных постоянных или временных инструментов-орнаментиров. Этот декор идентифицируется по следам, во-первых, разрезания поверхностного слоя глины с частичным смещением глинистых частиц вдоль линии движения инструмента, во-вторых, протаскивания или сдвига в сторону частиц минеральных примесей, в-третьих, по возникновению «бортиков» и «заусенцев» на той стороне следа, где происходил прижим инструмента, в-четвертых, по образованию на стенках разреза в результате продольного движения инструмента параллельных следов, отражающих структуру его рабочей части. С помощью резьбы сосудам может придаваться как новый облик (путем, например, протаскивания многозубого штампа), а также могут наноситься различные знаки, символы и собственно орнамент (классы 2, 3 и 4). Резьба как способ декорирования, скорее всего, не была изначально присуща для украшения глиняных сосудов. Судя по данным как этнографии, так и археологии, она, скорее всего, была заимствована древними гончарами из сферы декорирования изделий из твердых неглинистых материалов (камня, кости, дерева и т.п.) (Цетлин, 2002; Tsetlin, 2006). В пользу этого говорит тот факт, что на более ранних каменных сосудах резной орнамент был почти единственным, а этнографически изученные народы разных районов земного шара широко применяли резьбу для работы по кости и дереву. Ритмичность декора (орнамента) (англ. – rhythm of pottery decoration) Ритмичность декора (орнамента) на посуде – представляет собой материализованное воплощение различных периодических процессов, протекающих в окружающем человека объективном мире. Эти периодические процессы могут относиться к сфере окружающей природы (день – ночь, луна – солнце, сезоны года и т.п.), биологии самого человека (рост – старение, сон – бодрствование и т.п.), хозяйственной деятельности человека (трудовые ритмы), его духовной жизни (нижний, средний и верхний миры). В большинстве случаев мы не знаем, какие периодические процессы природы, биологии или деятельности человека отражены в ритмах декора на глиняных сосудах. Однако среди них можно выделить сходные и несходные ритмы, предполагая, что сходные ритмы в орнаменте керамики одной культуры могут отражать некие сходные периодические процессы. Ритмичность декора может проявляться на разных иерархических уровнях: элементов, узоров, мотивов и образов. В частности, ритмичность (повторяемость) разных элементов отражает структуру узора или мотива, ритмичность разных узоров также характеризует структуру мотива, ритмичность разных мотивов орнамента отражает структуру образов или композиции сосуда в целом. В организации определенной ритмичности декора играют роль не только отдельные его компоненты, но и разделяющие их участки «без орнамента». Следует также иметь в виду, что повторяемость разных компонентов орнамента может проявляться как на качественном, так и на количественном уровнях. Понятие «ритмичность декора» тесно связано с понятием «симметрия декора» на сосудах (см. статью: Симметрия декора (орнамента)).

209

В качестве примера можно привести несколько вариантов ритмичности декора на сосудах. Вариант ритмичности элементов декора в мотиве на качественном уровне: «ямка + гребенка + ямка + гребенка». Вариант ритмичности элементов декора в мотиве на количественном уровне: «ямка + 2 гребенки + ямка + 2 гребенки + ямка». Особенности ритмов декора на глиняных сосудах разных поселений или археологических культур характеризуют исторически сложившиеся культурные традиции населения, оставившего соответствующие памятники. Роспись как способ декорирования сосудов (англ. – painting as technique of pottery decoration) Роспись глиняных сосудов состоит в нанесении на их поверхность различных красящих пигментов, наиболее распространенным из которых была минеральная красная краска (охра). Помимо этого, для росписи широко использовалась разведенная до жидкого (или полужидкого) состояния белая неожелезненная глина. Судя по некоторым этнографическим данным, широко применялись и другие минеральные и органические красители (Rice, 1987. Р. 148–149). Распространение этого приема относится к очень раннему времени. Так, еще в эпоху неолита посуда с расписным орнаментом широко известна в Китае – культура яншао, на Ближнем Востоке роспись сосудов широко использовались гончарами хассунской и особенно халафской культур, в Юго-Восточной Европе, например, в культуре Караново I. Позднее, в эпоху энеолита культуры с расписной керамикой распространяются широкой полосой от Испании до Китая. В Восточной Европе наиболее яркой культурой этого круга является трипольская, а в Средней Азии – культуры Намазга I–III и Анау I–II. В более позднее время, например, в античную эпоху, наиболее ярким проявлением такого декора была чернофигурная и краснофигурная греческая посуда. Происхождение этого способа декорирования глиняной посуды, скорее всего, было связано с переносом на нее традиций украшения различных неглиняных емкостей (Holmes, 1883б. P. 462. Fig. 485–486). В рамках истории собственно гончарства допустимо выделять два основных направления в развитии этого приема декорирования сосудов: 1 – роспись после обжига тех глиняных сосудов, которые не были предназначены для приготовления в них горячей пищи, и 2 – роспись глиняных сосудов до обжига. Путем росписи поверхности сосуда придается собственно декорированное состояние в виде отдельных знаков, символов или орнамента. Ручные приемы конструирования сосудов (англ. – techniques of handed (sculptural) pottery making) Ручными приемами конструирования сосудов называются приемы, не связанные с использованием эффекта вращения гончарного круга.

210

С «Самоцементация» глинистого сырья (англ. – self-cementation of clay raw material) Явление «самоцементации» глинистых частиц в формовочной массе было открыто А.А. Бобринским в конце 1970-х гг. (Бобринский, 1981а, 1981б, 1999. С. 85–89). Это произошло во время проведения серии экспериментов по выявлению влияния различных органических примесей на свойства формовочной массы. Испытанию были подвергнуты одинаковые экспериментальные сосуды небольшого размера, изготовленные в пресс-форме из смеси сухой пылевидной ожелезненной глины и сухой измельченной органической примеси. В качестве органических добавок использовались помет птиц, навоз мелкого и крупного рогатого скота и навоз лошади. Концентрация органических добавок была различной – от 3:1 до 1:5. Контрольные образцы были изготовлены из чистой глины. Предварительные испытания показали, что наибольшей прочностью обладали сосуды из смеси глины и помета птиц или навоза мелкого рогатого скота. Дальнейшие испытания этих двух видов составов проводились с целью учета, во-первых, механической прочности изделий и, во-вторых, их отношения к влажной среде. В первом случае сосуды подвергались термическому высушиванию при температуре 250°С в течение одного часа, затем погружались в воду на 14 часов, после чего испытывались на прочность. В результате выяснилось, что изделия с концентрацией органической примеси 1:5 разрушились при давлении около 0,45 кг, с концентрацией 1:4 – при давлении около 0,6 кг, с концентрацией 1:3 – при 1,8 кг, с концентрацией 1:2 – при 2,2 кг. Затем наступил скачок прочности, который проявился в том, что изделия с концентрацией органики 1:1 выдержали давление почти 5 кг, с концентрацией 2:1 – 6 кг и с концентрацией 3:1 – около 7 кг. Во втором испытании все сосуды, включая изготовленные из чистой глины, были высушены при температуре 100–150ºС и после этого помещены в емкость с водой. В результате изделия из чистой глины начали разрушаться практически сразу, затем в течение примерно 15 мин разрушились сосуды с концентрацией 1:5, через 30 мин сосуды, имевшие концентрацию 1:4, спустя сутки – сосуды с концентрацией 1:3, больше 3 суток выдержали сосуды, где концентрация органики была 1:2. Сосуды, формовочная масса которых была составлена из смеси органики и глины с концентрацией 1:1, 2:1 и 3:1, полностью сохранили свою форму без каких-либо следов разрушения спустя 5 суток. Полученные данные показали, что введение в формовочную массу помета птиц и навоза мелкого рогатого скота в концентрации порядка 1:3–1:3-3:1 и более ведет к значительному увеличению влагостойкости и прочности сосудов, практически не подвергшихся обжигу. Очевидно, что это было результатом действия самих органических материалов, химический состав которых ведет к очень прочному соединению между собой частиц глины, входящих в формовочную массу сосудов.

211

Свойства глинистого сырья (англ. – properties of clay raw materials) Основным свойством глинистого сырья, которое определило его использование в гончарном производстве, является способность приобретать в сочетании с водой пластичное состояние, что позволяет придавать изделиям из него требуемую форму, которую они сохраняют после высушивания и обжига. Природные глины и глиноподобные образования (илы, суглинки и лёссы) представляют собой осадочные породы, образовавшиеся в результате длительного разрушения различных горных пород под действием выветривания и размывания водными потоками, в которых они дополняются различными органическими материалами. Это обусловливает огромное разнообразие физико-технических и химических свойств таких видов пластичного сырья. Однако для гончарного производства важны не все, а только определенные их свойства. К таким свойствам относятся прежде всего: 1 – цвет глины в сыром и обожженном состоянии; 2 – ее пластичность (или запесоченность); 3 – состав грубых (более 0,1 мм) минеральных и органических естественных примесей; 4 – ожелезненность; 5 – огнеупорность. Это как раз те свойства (или «критерии»), по которым происходит отбор гончарами пригодного для работы исходного пластичного сырья. (Подробно эти свойства рассматриваются в соответствующих статьях.) Семантика декора сосудов (англ. – symantic of pottery decoration) Семантика декора сосудов включает представления древнего человека о «содержании» (смысле) тех изображений, которые создаются на их поверхности. В зависимости от исторически сложившихся культурных традиций это содержание может быть выражено на сосуде в различной форме, под которой понимается внешний вид этого изображения. В связи с этим можно сказать, что форма декора занимает как бы промежуточное положение между его стилистикой и семантикой. Изучение формы выражения семантических культурных традиций предполагает анализ декора сосудов на четырех иерархических уровнях. В частности, на уровне класса учитывается степень реалистичности или абстрактности изображения; на уровне подкласса – степень полноты изображения, на уровне группы – тематика изображений и, наконец, на уровне вида – конкретные детали в рамках определенной тематики. Поскольку в ранние эпохи человек не мыслил себя вне своего коллектива, эти параметры семантики относятся не только к конкретному индивиду, но и к тому обществу, членом которого он являлся. Сочетание на одном сосуде различных для каждого иерархического уровня изображений отражает смешанность культурных традиций в области семантики декора. Однако при этом следует иметь в виду, что эта смешанность может относиться как ко времени создания сосуда, так и к значительно более раннему периоду или вообще быть заимствованной (т.е. перенесенной на сосуд в готовом виде) из других сфер изобразительной культуры человека. О близкой по времени смешанно212

сти традиций можно говорить только в тех случаях, когда на памятнике зафиксированы сосуды, где эти особенности встречены на разных изделиях, т.е. когда можно предполагать бытование в это время не только смешанных, но и исходных для этого смешения семантических традиций. Изучения содержания семантики декора направлено на попытку выяснения того, какую информацию несет созданное на сосуде изображение. В самом общем виде она может отражать: во-первых, отношения человека с окружающим его миром природы; во-вторых, отношения человека с мистическим миром, т.е. миром духовной культуры как личным, так и его коллектива; в-третьих, отношения его с другими людьми как одной с ним культуры, так и с инокультурными группами. В любом случае семантика декора выполняла функцию передачи конкретной информации между индивидами, принадлежащими к одному и тому же коллективу (бытовая в широком смысле информация), к разным поколениям одного коллектива (межпоколенная социальная информация) или к разным человеческим коллективам (межкультурная или этнокультурная информация). В последнем случае декор сосудов выполнял функцию объединения родственных по своей культуре индивидов или культурных групп и противопоставления неродственных индивидов и культурных групп. Современные возможности изучения конкретного смысла изображений на глиняных сосудах очень ограничены. Исключение отчасти составляют только случаи интерпретации семантики декора на поздних сосудах, когда можно проследить и обосновать ее связь с мифологическими или письменными источниками. Помимо этого, следует иметь в виду, что традиционный облик декора (или его форма) сохраняется в обществе значительно дольше, чем знания человека о его семантическом смысле. Последний может быть частично или полностью утрачен даже для непосредственных создателей декора. Об этом наглядно свидетельствует общая тенденция перехода восприятия человеком декора сосудов от «семантического» к «эстетическому», т.е. формирование взгляда на декор как средство простого украшения поверхности сосудов. В силу всех этих обстоятельств в настоящее время в науке пока еще отсутствует доказательная методика реконструкции семантики декора по древней керамике. Поэтому всякого рода выводы о ней в большинстве случаев отражают не действительные представления древних людей, а мнения конкретных исследователей о том, какими они могли бы быть. Символ на поверхности сосуда (англ. – symbol on vessel surface) Символ – это понятие для обозначения на поверхности сосудов изображений третьего класса. К ним относятся так называемые «усложненные знаки». Поэтому между ними и изображениями второго класса (знаками) сложно провести строгую границу. Они также характеризуются единичностью, полной или частичной локализованностью, но, в отличие от знаков, имеют развитую структурность вплоть до сюжетности изображения, и самое главное – они выполнены в стилизованной или реалистичной, а не в абстрактной манере. К ним относятся узнава213

емые, хотя и схематичные, изображения человека, животных, растений, зданий, надписи на сосудах, изображения мифологических и иных сюжетов (в частности, античная сюжетная вазопись) и т.п. Символы на поверхности сосуда, как правило, не повторяются с ритмической регулярностью. Симметричная дуга оболочки контура (англ. – symmetrical arch of a contour's covering) Симметричная дуга оболочки контура функциональной части сосуда характеризуется тем, что точка наибольшей высоты дуги (точка НВД) располагается в центре этой дуги на пересечении ее и перпендикуляра, построенного из центра хорды, на которую эта дуга опирается. Однако на практике точка наибольшей высоты дуги часто располагается не строго в центре, а с небольшим смещением в ту или иную сторону. Поэтому для учета таких незначительных отклонений от симметричности вводится некий интервал, в пределах которого дуга все равно считается симметричной. Этот интервал имеет величину ± 0,90 от центра хорды, на которую опирается дуга и соответственно, равняется ± 5% от длины хорды, т.е. 45–55%. Направление смещения при этом не учитывается. Симметрия декора (орнамента) (англ. – symmetry of pottery decoration) Симметрия декора (орнамента) на сосудах – это множество определенных способов гармоничного расположения компонентов декора в общей системе композиции. В данном случае речь идет только о двухмерной симметрии, поскольку зрительно декор на посуде воспринимается как изображение на уплощенной поверхности. В тех случаях, когда мы реконструируем развертку декора, его изображение также проецируется на плоскость. Изучение симметрии декора на сосудах имеет длительную историю. Вероятно, первые серьезные опыты такого изучения относятся к 1930–1940-м гг. В 1942 г. выходит исследование Г.У. Брейнерда «Симметрия в примитивных традиционных узорах» (Brainerd, 1942), а в 1948 г. – специальная работа А.О. Шепард «Симметрия абстрактных узоров применительно к керамическому декору» (Shepard, 1948). Позднее (в 1956 г. и в более поздних переизданиях) она возвращается к этому вопросу в своей фундаментальной монографии «Керамика для археологов» (Shepard, 1995. Р. 255–305). По мнению А.О. Шепард, толчком к изучению орнамента с точки зрения теории симметрии послужило открытие этого явления в строении вещества и последующее приложение выработанных правил анализа к различным объектам неживой и живой природы. Вопросы симметрии декора на посуде рассматривались во многих археологических работах, изданных в разных странах в 1970–1980-е гг. (Washburn, 1977, 1983; Washburn, Matson, 1985; Hardin, 1984. P. 589–591; Rice,1987. P. 260–266). В отечественной науке толчком к применению этого подхода к керамическому декору послужило издание в 1940 г. фундаментального исследования А.В. Шубникова «Симметрия» (Шубников, 1940). Позднее были опубликованы 214

перевод книги известного немецкого математика Г. Вейля «Симметрия» (Вейль, 1969) и совместное исследование А.В. Шубникова и В.А. Копцик «Симметрия в науке и искусстве» (Шубников, Копцик, 1972). Среди отечественных археологов методическим вопросам изучения симметрии древних орнаментов на керамике большое внимание уделяла, например, В.А. Скарбовенко (Скарбовенко, 1988, 1994, 1999). Важно подчеркнуть, что эта научная традиция была ориентирована на изучение орнаментов на сосудах не как культурных традиций гончаров и потребителей посуды, а главным образом как особых сложных геометрических фигур. Система гончарной технологии, содержание понятия (англ. – system of pottery technology, content of the definition) Система гончарной технологии – это весь комплекс представлений и действий гончара на всех этапах производственного процесса. Системы гончарной технологии складываются исторически, естественным путем и включают полный комплекс навыков труда гончаров по превращению исходного сырья в готовые изделия. Системность гончарной технологии проявляется в соблюдении гончарами строгой последовательности решения узких технологических задач при изготовлении керамики. Несмотря на то что эти задачи могут находиться в различном по степени дифференцированности состоянии, общая последовательность их решения остается неизменной. В зависимости от конкретно-исторической ситуации системы гончарной технологии могут пребывать в двух состояниях – устойчивом и неустойчивом. Устойчивое состояние такой системы проявляется в многократном воспроизведении одних и тех же навыков труда в каждом новом цикле производственного процесса (см. статью: Цикличность процесса производства посуды). Такое состояние обеспечивается неизменным действием в течение какого-то времени следующих пяти факторов: 1 – доступностью привычного исходного сырья, 2 – отсутствием контактов с носителями других технологических традиций, 3 – сохранением у гончаров традиционных технических средств, 4 – изготовлением традиционных (привычных) форм посуды и 5 – стабильностью культурного состава потребителей посуды. При неизменности этих факторов гончары не способны произвольно изменять качественный состав своих навыков труда. Это обусловлено, с одной стороны, эмпирическим характером знаний и навыков в гончарстве, а с другой – передачей этих знаний и навыков по родственным каналам. Такое устойчивое состояние систем гончарной технологии обычно складывается, во-первых, при отсутствии культурных влияний извне, во-вторых, при стабильности природных и хозяйственных условий, в которых существует конкретный человеческий коллектив. При нарушении хотя бы одного из этих условий система гончарной технологии может перейти из устойчивого состояния в неустойчивое. Неустойчивое состояние системы гончарной технологии может проявляться по-разному в зависимости от того, какой или какие из четырех указанных выше факторов оказались нарушенными.

215

Например, недоступность для гончаров в силу тех или иных причин старых источников сырья (1-й фактор) влияет прежде всего на изменение состава навыков отбора исходного сырья (Ступень 1). В случае попадания в среду местных гончаров носителей других технологических традиций (2-й фактор) неустойчивое состояние систем гончарной технологии возникает сначала у пришлых носителей, которым нужно адаптироваться к местным источникам сырья, а затем и у местных гончаров в навыках решения других узких технологических задач, но только в том случае, если пришлые носители были достаточно многочисленны или находились на более высоком уровне технологического развития (см. статью: Доминантные и рецессивные гончарные традиции). По мере развития процесса смешения между носителями пришлых и местных гончарных традиций состояние неустойчивости системы гончарной технологии захватывает все новые и новые узкие технологические задачи, начиная с наименее устойчивых и заканчивая наиболее устойчивыми. Если в местную культурную среду гончаров путем заимствования попадает какое-либо новое техническое приспособление (3-й фактор), например более развитая конструкция гончарного круга, первоначально это не ведет к нарушению стабильности систем гончарной технологии, так как, несмотря на более развитую конструкцию, способы работы на ней оставались у местных гончаров прежними. Это был как бы начальный этап адаптации нового орудия местной культурной средой. Дальнейшая адаптация проявлялась в создании сначала гибридных орудий, сочетавших в своей конструкции и старые, и новые черты. Это, вероятно, происходило в течение жизни одного поколения гончаров. И только по прошествии длительного времени (как правило, нескольких поколений) в результате постепенного освоения возможностей новых технических средств начиналось изменение в самих системах гончарной технологии. (Подробнее см.: Бобринский, 1999. С. 54–63.) Нарушение 4-го фактора связано с попытками местных гончаров подражать престижным образцам импортной посуды. В тех случаях, когда сосуд, которому подражает местный гончар, относится к привычной ему категории форм, ему удается воспроизвести и общие очертания и яркие внешние детали, характерные для копируемой формы. Если же копируемая форма относится, например, к категории «мисковидных» сосудов, а мастер раньше делал только горшки, то он воспроизводит нечто среднее между горшком и миской, форму-гибрид, которая имеет очень отдаленное сходство как с его привычными формами, так и с той, которую он пытается скопировать. Поэтому подражание гончарами новым вариантам их привычных форм или попытки создания ими новых категорий форм во всех случаях вели к нарушениям у них традиционных систем распределения физических усилий при формообразовании и к постепенному возникновению новых систем физических усилий. В этом и заключался процесс адаптации новых форм сосудов в среду местных гончаров. Аналогичная ситуация возникала и в случае действия 5-го фактора, когда изменялся культурный состав потребителей глиняной посуды. Здесь тоже гончарам приходилось перестраивать свои традиционные системы физических усилий для создания новых форм сосудов, которые требовались новым потре216

бителям. Различие состояло лишь в том, что в этом случае процесс такой перестройки затрагивал значительно большее число мастеров, что проявлялось в массовом распространении форм-гибридов. Разные случаи нарушения устойчивости систем гончарной технологии в зависимости от конкретно-исторической ситуации могли либо постепенно изживаться, в результате чего вновь складывались однородные по технологии устойчивые системы, либо консервироваться, когда неоднородные системы гончарной технологии долгое время сохранялись неизменными. Система физических усилий гончара при формообразовании (англ. – system of potter's physical efforts to vessel shaping) Придание сосуду требуемой формы может достигаться двумя способами. Первый способ состоит в использовании гончаром определенной формымодели (см. статью: Форма-модель), которая как бы задает очертания будущего сосуда. Второй способ связан со свободным моделированием формы будущего сосуда в результате только целенаправленных физических усилий мастера. При обоих способах формообразование осуществляется в два этапа: на первом этапе создается более или менее окончательная «модель» формы, которая на втором этапе подвергается окончательному «профилированию» путем заглаживания, выбивания или обтачивания поверхности сосуда. Только при вытягивании сосуда на гончарном круге из одного комка глины моделирование и профилирование формы решается как одна слитная технологическая задача. В любом случае окончательное придание сосуду формы осуществляется за счет воздействия на пластичную формовочную массу определенной системы физических усилий гончара. Эти физические усилия могут быть двух видов: «пространственные» (нелокализованные) и «точечные» (локализованные). За счет пространственных физических усилий будущему сосуду придается определенный объем. Эти усилия могут быть приложены гончаром в трех направлениях: вертикальном – для увеличения высоты сосуда и двух горизонтальных: а – для увеличения диаметра сосуда (т.е. для его расширения) и б – для уменьшения диаметра сосуда (т.е. для его сужения). Точечные физические усилия имеют акцентированный характер, они располагаются между пространственными усилиями и нацелены не на создание объема сосуда или конкретной функциональной части, а на осуществление перехода от одних пространственных усилий к другим: например, от усилий по расширению к усилиям по его сужению. Говоря о точечных физических усилиях, следует иметь в виду, что на практике эти усилия во всех случаях захватывают определенную (более или менее локализованную) «зону» на контуре сосуда. Форма будущего сосуда зависит не только от определенной системы физических усилий, но и от их величины, которая влияет прежде всего на конечный размер сосуда и его объем. Создание гончаром сосудов различных очертаний во всех случаях есть результат действия конкретной системы физических усилий, включающей: а – вид физических усилий, б – их последовательность, в – то или иное направление действия и г – величину усилий в каждом направлении.

217

Таким образом, все имеющееся в археологии разнообразие форм сосудов является результатом функционирования конкретных систем физических усилий древних гончаров. В настоящее время установлено, что эти системы обладают значительной устойчивостью и традиционностью у разных гончаров. Системный анализ древнего гончарства (англ. – system analysis of ancient pottery production) Системный анализ древнего гончарства включает изучение как остатков самого производства, так и его продукции. Такой анализ предполагает определенную и закономерную последовательность исследовательских усилий, направленных на получение исторических выводов на основе археологических вещественных источников. По А.А. Бобринскому (Бобринский, 1991а), системный анализ гончарства включает шесть последовательных уровней, каждому из которых соответствуют определенные исследовательские задачи и методы их решения. Первый уровень – «собирательский» – включает отбор и накопление исходного материала и выработку методов оценки его пригодности и достаточности по объему для решения поставленной научной проблемы. Второй уровень – «организационный». На нем происходит определение перечня видов фиксируемой исходной информации в соответствии с естественной структурой исследуемого объекта и выработка методов ее достоверной фиксации. Третий уровень – «информационный» – предполагает, с одной стороны, выработку методов и приемов выделения исходной информации в соответствии с намеченным перечнем, а с другой – непосредственный анализ объекта для выявления этой информации на качественном и количественном уровнях. Четвертый уровень – «источниковедческий» – предполагает выяснение того, какие исторические события отображаются в выделенных видах исходной информации и как эти события и процессы могут быть обоснованно реконструированы на ее основе. Пятый уровень – «конкретно-исторический». Здесь выясняются условия и причины, приведшие к формированию изучаемого объекта, и историкокультурные факторы, обусловливающие его дальнейшее изменение и развитие. Шестой уровень – «теоретический». В его рамках на основании всей предшествующей информации исследуются закономерности реконструкции древних социальных и производственных структур и механизмы их функционирования и эволюции. Следует, однако, иметь в виду, что в настоящее время отмеченные уровни системного анализа древнего гончарства пока еще не в одинаковой степени обеспечены надежными методическими разработками. Системный анализ форм сосудов (англ. – system analysis of vessel shapes) Системный анализ форм сосудов базируется на рассмотрении древнего гончарства как особой системно-организованной сферы деятельности чело218

века (см. статью: Гончарство как система). Такой же системной организацией обладают и культурные традиции, связанные с приданием глиняным сосудам определенной формы и внешнего облика. Это связано, с одной стороны, со строго определенными закономерностями воспроизводства и изменения навыков труда гончаров в области формообразования сосудов, а с другой стороны, с тем, что продукция гончаров нацелена на удовлетворение традиционных также системно-организованных бытовых и культовых нужд местного населения. В связи с этим историко-культурный подход предполагает изучение культурных традиций внешнего оформления форм сосудов на следующих тесно взаимосвязанных между собой информационных уровнях: 1. Принадлежность сосудов к определенному экономическому уровню развития гончарного производства («домашнее», ремесленное на заказ, ремесленное с узким, средним или широким рынком сбыта).

2. Принадлежность сосудов к доремесленному или определенному виду ремесленного гончарного производства (по этапам развития функций гончарного круга – РФК 1–7).

3. Принадлежность сосудов к одному из трех множеств по принципам создания форм: 1 – телам вращения, 2 – скульптурным телам, 3 – смешанным телам.

4. Принадлежность сосудов к одному из пяти классов по вместимости (объему): 1 – мобильные сосуды (менее 50 л), 2 – ограниченно-мобильные сосуды (от 50 до 200 л), 3 – мало-мобильные сосуды (200–800 л), 4 – условно-мобильные сосуды (800–3200 л), 5 – стационарные сосуды-емкости (3200–25000 л).

5. Принадлежность сосудов к одной из 5 основных групп по общей пропорциональности формы: 1 – низких пропорций, 2 – средних/низких пропорций, 3 – средних пропорций, 4 – средних/высоких пропорций и 5 – высоких пропорций.

6. Принадлежность сосудов к одной из 5 групп и к одному из 12 видов по естественной структуре форм (составу функциональных частей, из которых состоит форма сосуда): Группа I. Вид 1 – (Г)Губа + (Т)Тулово + (ОТ)Основание тулова. Группа II. Вид 2 – Г + Щ(Щека) + Т + ОТ. Вид 3 – Г + Ш(Шея) + Т + ОТ. Вид 4 – Г + П(Плечо) + Т + ОТ. Вид 5 – Г + ПП(Предплечье) + Т + ОТ. Группа III. Вид 6 – Г + Щ + П + Т + ОТ. Вид 7 – Г + Ш + П + Т + ОТ. Вид 8 – Г + П + ПП + Т + ОТ. Вид 9 – Г + Ш +ПП + Т + ОТ. Группа IV. Вид 10 – Г + Щ + Ш + П + Т + ОТ. Вид 11 – Г + Ш + П + ПП + Т +ОТ. Вид 12 – Г + Щ + П + ПП + Т + ОТ. Группа V. Вид 13 – Г + Щ + Ш + П + ПП + Т + ОТ.

7. Принадлежность каждой функциональной части сосуда к одному из трех состояний по степени сформированности: несформированному, частично-сформированному и полностью сформированному.

8. Принадлежность оболочки каждой функциональной части по форме линий к одному из 4-х видов: прямая, выпуклая, вогнутая, выпукло-вогнутая.

9. Принадлежность дуги оболочки каждой функциональной части к одному из двух подвидов – симметричная и асимметричная.

219

Переход от каждого предыдущего уровня к последующему связан со все большей детализацией получаемой историко-культурной информации и ее постепенным накоплением, направленным на выяснение более глубоких культурных особенностей гончаров и потребителей глиняной посуды. При этом любой сравнительный анализ допустимо проводить только в рамках конкретного информационного уровня о культурных традициях создания внешнего облика форм сосудов. Скоропись орнаментальная (англ. – ornamental cursive painting) Под орнаментальной скорописью понимается особый способ нанесения орнамента, при котором чередуются более интенсивные и менее интенсивные воздействия орнаментира без его отрыва от поверхности сосуда. Сочетание этих воздействий объединяет отдельные орнаментальные элементы или узоры в единый непрерывный мотив. Наиболее наглядно этот прием проявляется при нанесении различных видов штампованного орнамента, когда переход от одного статического отпечатка к другому осуществляется путем динамического воздействия на глину, без отрыва инструмента от поверхности сосуда. Примерами орнаментальной скорописи могут служить «шагающая гребенка», «вдавление с протаскиванием», «отступающие наколы» и т.п. Аналогичный скорописный орнамент может в отдельных случаях наноситься путем росписи поверхности сосуда красками, а также некоторыми другими способами. Прием орнаментальной скорописи всегда представляет собой дальнейшее развитие одиночных прерывистых воздействий при декорировании поверхности сосуда. Причины перехода мастера к орнаментальной скорописи могут быть различными: во-первых, ускорение самого процесса декорирования сосуда в связи с постепенным забыванием традиционных правил работы, во-вторых, в результате сращивания традиций статических и динамических приемов декорирования по действием культурных контактов. Сланцевая глина (англ. – argillite, shale, clay-slate) Сланцевая глина – это твердая осадочная глинистая порода темно-серого, черного, реже красноватого или зеленоватого цвета. Под микроскопом видны четкая и очень тонкая слоистость (легко раскалывается иглой на отдельные пластинки) и очень однородный мелкоструктурный состав частиц. В черепке сланцевая глина представлена в виде остроугольных или в различной степени окатанных включений разного размера. В глине присутствует как естественная примесь. Сланцевая глина относится к слабометаморфизованным горным породам и образуется в результате воздействия внешних факторов (температуры, давления и т.п.) на исходную осадочную горную породу, из-за чего она подвергается 220

частичной перекристаллизации. Когда эти твердые и очень чистые слои сланцевой глины оказываются обнаженными и подвергаются периодическому воздействию солнца, замораживанию, размораживанию и выветриванию, они постепенно превращаются в глиняную крошку, которая осыпается и смешивается с влажной природной глиной. Под действием воды и прочих факторов происходит перемешивание твердой глиняной крошки и пластичной природной глины. Сланцевая глина в зависимости от степени ее минерализации либо вообще не размягчается в воде, либо делает это очень слабо. Служебные функциональные части сосуда (англ. – secondary functional parts of vessel) Служебные функциональные части, в отличие от основных, дополняют и искажают форму и/или емкость сосуда. К таким частям относятся ручки, ножки, специализированные сливы и другие элементы, которые могут располагаться как на внешней, так и на внутренней поверхности сосуда. При изучении формы и емкости сосуда необходимо оценивать степень нарушенности контура такими служебными функциональными частями и выбирать для анализа наименее искаженные участки контура сосуда. Численно степень нарушенности контура сосуда оценивается через отношение длины линии контура, нарушенной служебными функциональными частями, к длине ненарушенной линии контура. Случайные колебания параметров форм сосудов (англ. – random variations of vessels' sizes and proportions) Понятие о случайных колебаниях параметров форм сосудов очень важно при определении необходимой степени точности фиксации любых размерных характеристик сосудов и их соотношений. Этот вопрос связан с тем, что человеческое познание любых предметных реалий всегда предполагает не абсолютную (читай: неограниченную) точность и детальность фиксации, а некий уровень формализации параметров объекта изучения. Соответственно, все значения, находящиеся ниже принятого уровня формализации, рассматриваются как случайные колебания, причины которых либо несущественны, либо не поддаются строгому учету, но во всех случаях имеют строго объективный характер. Это делает принципиально важной при изучении форм сосудов проблему выбора необходимого уровня формализации. В археологии этот выбор зависит от исследовательского подхода, с позиций которого ведется изучение форм сосудов. Эмоционально описательный подход базируется на исследовательском опыте, когда малые различия параметров сосудов интуитивно квалифицируются как случайные, а значительные различия также интуитивно – как неслучайные или причинно обусловленные. Здесь следует отметить два момента, которые всегда проявляются при таком подходе: во-первых, случайные и неслучайные различия параметров определяются для конкретной коллекции сосудов, которая в дан221

ный момент изучается, во-вторых, квалификация различий тех или иных параметров сосудов как случайных или неслучайных неизбежно варьирует у разных исследователей, даже изучающих один и тот же материал. Формально-классификационный подход к решению этой задачи основывается на различных критериях, заимствованных из математической статистики и теории вероятностей – это метод взвешенных средних, метод дисперсии, критерий Стьюдента, критерий ХИ2 и некоторые другие. Особенность такого подхода состоит в том, что он не учитывает природу тех совокупностей, которые подвергаются изучению, в частности глиняной посуды. При историко-культурном подходе проблема случайных колебаний в формах сосудов рассматривается на системном уровне. Поскольку формы глиняных сосудов представляют собой не просто некие материальные объекты, а результаты человеческого труда, закрепленные в культурных традициях, уровень точности фиксации параметров таких объектов обусловлен следующими объективными причинами. К категории случайных при изучении форм сосудов могут быть отнесены следующие различия: 1 – обусловленные множеством причин, слабо поддающихся анализу (например, размерные колебания форм сосудов, обусловленные физиологией труда гончаров); 2 – связанные с конструкцией и степенью износа орудий, с помощью которых делались сосуды (форм-моделей, гончарного круга и проч.); 3 – с некоторой долей условности сюда относятся различия, которые не являются составным элементом понятия культурная традиция, а характеризуют индивидуальные особенности гончара (например, опыт работы, возраст и т.п.); и наконец 4 – те особенности, которые зависят от характера (т.е. глубины) решаемой исследовательской задачи (в данном случае понятия «случайное» и «несущественное» событие рассматриваются как тождественные). Объективный предел точности характеризует необходимый и достаточный уровень формализации данных о формах глиняной посуды как источниках исторической информации. Различия, вызванные физиологией труда, базируются на том, что гончар, в принципе, не способен сделать два совершенно одинаковых сосуда. Об этом свидетельствует сравнительный анализ этнографических сосудов, изготовленных одним мастером. Кроме того, исследованиями А.А. Бобринского установлено, что гончары, имеющие разный стаж работы, характеризуются различной степенью устойчивости навыков формообразования (см.: Бобринский, 1991б и статью: Устойчивость навыков формообразования). Второй причиной неконтролируемых колебаний в форме и размерах сосудов служат орудия труда гончаров. Наиболее наглядно это проявляется на примере использования при работе разных гончарных кругов. Хорошо известно, что любые глиняные сосуды обладают той или иной асимметрией, которая проявляется при сравнении правого и левого контуров сосуда. Величина этой асимметрии зависит от конструкции круга и степени его износа. В настоящее время установлены следующие особенности случайных колебаний размерных параметров форм сосудов, изготовленных вручную, путем сочетания навыков скульптурной лепки и использования гончарного круга и путем вытягивания сосуда на круге из одного комка глины (табл. 2) (по: Цетлин, 2016. С. 272. Табл. 4).

222

Таблица 2. Данные о величине случайных колебаний некоторых параметров форм сосудов Виды сосудов РФК 0-1 РФК 2-3 РФК 4-5 РФК 6-7

Степень асимметрии 0,878±13,9% 0,914±9,3% 0,942±6,2% 0,962±4,0%

Размер сосудов 0,799±25,2% 0,856±16,8% 0,882±13,4% 0,886±12,9%

Общая пропорциональность 0,860±16,2% 0,884±13,1% 0,909±10,0% 0,936±6,8%

В таблице показана величина случайных колебаний по отношению к среднему значению для трех параметров: степени асимметрии, размера и общей пропорциональности сосудов в зависимости от ступени развития функций гончарного круга. Однако следует иметь в виду, что во всех этих случаях и гончар, и потребитель рассматривают все эти сосуды как совершенно одинаковые. Имеющиеся различия не выходят за рамки культурных традиций коллектива и никак не препятствуют использованию сосудов для традиционных хозяйственных и иных нужд. Соответственно, различия в формах сосудов, превышающие эти случайные колебания, отражают объективные особенности культурных традиций производителей и потребителей глиняной посуды и поэтому могут рассматриваться как важные источники исторической информации о прошлом. Слюда как естественная примесь в глине (англ. – mica as a natural inclusions in clay) Естественная примесь слюды в природной глине может быть различной по концентрации: от единичных преимущественно мелких (до 1 мм) включений (наиболее частый случай) до пылевидных частиц в очень значительной концентрации (порядка 1:7–1:8), которые придают и глине, и готовому изделию мягкий серебристый цвет. Последнее ярко характеризует специфику глиняной залежи, где добывалось исходное сырье. Кроме того, слюда может попадать в формовочную массу вместе с дресвой, которая часто сама содержит частички этого минерала, или с шамотом. Но в этом случае концентрация слюды незначительна, она встречается как в виде отдельных пластин, так и в конгломератном состоянии в другими минералами, входящими в состав дресвы или той формовочной массы, из которой был приготовлен шамот. Смешанные приемы конструирования начина (англ. – mixed techniques of seed-body (nachin) making) Смешанные приемы конструирования начина являются итогом сращивания навыков труда в результате очень глубоко зашедшего процесса смешения носителей разных гончарных традиций. Поскольку навыки изготовления начина 223

относятся к группе субстратных, а внутри нее – к наиболее устойчивым, то при условии непрерывно шедшего процесса смешения, такие навыки создания начина складываются примерно через 5–6 поколений гончаров (Бобринский, 1978. С. 124–130, 244), т.е. через 150–180 лет после начала этого процесса. К этому времени все остальные навыки труда гончара характеризуются уже полной культурной однородностью, которая возникает в результате постепенного изживания рецессивных (подчиненных) гончарных традиций. Смешанные приемы изготовления начинов сильно различаются по составу и числу в зависимости от программ конструирования начинов. Далее приводится общая систематика известных сегодня по этнографическим и археологическим материалам смешанных навыков изготовления начинов. Донная программа: 1 – выдавливание пальцами + выбивание колотушкой, 2 – налепливание жгутов по спирали + выдавливание пальцами, 3 – налепливание жгутов по спирали + выбивание колотушкой. Донно-емкостная программа: 1 – выдавливание пальцами + выбивание колотушкой, 2 – лоскутный налеп + выдавливание пальцами, 3 – лоскутный налеп + выбивание колотушкой, 4 – налепливание жгутов по спирали + выдавливание пальцами, 5 – налепливание жгутов по спирали + выбивание колотушкой, 6 – налепливание жгутов по спирали + вытягивание на круге, 7 – выдавливание пальцами + вытягивание на круге, 8 – выбивание ладонью или колотушкой + вытягивание на круге. Емкостная программа: 1 – выдавливание пальцами + выбивание колотушкой, 2 – раскатывание палкой + выдавливание пальцами, 3 – раскатывание палкой + выбивание колотушкой, 4 – налепливание лоскутов по форме-модели + выдавливание пальцами, 5 – налепливание лоскутов по форме-модели + выбивание колотушкой, 6 – налепливание жгутов по кольцу + выдавливание пальцами, 7 – налепливание жгутов по кольцу + выбивание колотушкой, 8 – налепливание жгутов по кольцу + вытягивание на круге, 9 – налепливание жгутов по спирали + выдавливание пальцами, 10 – налепливание жгутов по спирали + выбивание колотушкой, 11 – налепливание жгутов по спирали + вытягивание на круге, 12 – налепливание лент по кольцу + выдавливание пальцами, 13 – налепливание лент по кольцу + выбивание колотушкой, 14 – налепливание лент по кольцу + вытягивание на круге, 15 – налепливание лент по спирали + выдавливание пальцами, 16 – налепливание лент по спирали + выбивание колотушкой, 17 – налепливание лент по спирали + вытягивание на круге.

224

Емкостно-донная программа: 1 – налепливание лоскутов по форме-модели + выдавливание пальцами, 2 – налепливание лоскутов по форме-модели + выбивание колотушкой, 3 – налепливание жгутов по спирали + выдавливание пальцами, 4 – налепливание жгутов по спирали + выбивание колотушкой, 5 – налепливание жгутов по спирали + вытягивание на круге, 6 – налепливание лент по спирали + выдавливание пальцами, 7 – налепливание лент по спирали + выбивание колотушкой, 8 – налепливание лент по спирали + вытягивание на круге. Таким образом, сегодня известны около 36 видов смешанных приемов изготовления начинов, хотя, скорее всего, этот список нельзя считать полным. Смешанные приемы конструирования полого тела (англ. – mixed techniques of hollow body making) Смешанные приемы конструирования полого тела сосуда отражают неоднородность гончарной технологии на второй ступени созидательной стадии технологического процесса. Сложность выделения таких приемов состоит в том, что степень этой технологической неоднородности может быть различной. Можно говорить по меньшей мере о двух ее уровнях: действительном и реликтовом. Причем в некоторых случаях действительный уровень может включать в себя реликтовый. Действительный уровень технологической неоднородности характеризуется двумя параметрами: 1 – применением разных приемов конструирования полого тела и 2 – использованием для этого строительного элемента, соответствующего только одному из этих приемов. Реликтовый уровень технологической неоднородности выражается: 1 – в применении одного приема конструирования полого тела и 2 – в использовании при этом строительного элемента, не соответствующего данному технологическому приему. Этот уровень характеризует существовавшую в прошлом смешанность технологических приемов решения задачи конструирования полого тела. В рамках ручных приемов конструирования полого тела все смешанные приемы относятся к реликтовым: Вид 1 – спиралевидный лоскутный налеп = лоскутный комковатый налеп + спиральный налеп из жгутов, который выступает в роли доминантного; Вид 2 – спирально-зональный лоскутный налеп = спиралевидный лоскутный налеп + кольцевой налеп из лент при доминантной роли последнего; Вид 3 – «навод» (спиральный налеп с очень малым углом наклона жгута) = кольцевой налеп из жгутов + спиральный налеп из жгутов, который был доминирующим; Вид 4 – спирально-зональный налеп из жгутов = спиральный налеп из жгутов + кольцевой налеп из лент, при доминирующей роли последнего; Вид 5 – спиральный налеп из лент = кольцевой налеп из лент + спиральный налеп из жгутов, при доминирующем влиянии последнего.

225

Машинно-ручные приемы конструирования полого тела сосудов все относятся к смешанным действительного уровня. Их формирование связано с постепенным распространением гончарного круга среди носителей ручных приемов конструирования полого тела. В данном случае носители традиций применения гончарного круга выступают в роли доминантных, а носители ручных приемов – в роли рецессивных. Среди машинных приемов выполнения этой работы к смешанному предположительно может быть отнесен только один вид – вытягивание поочередно нескольких частей полого тела на гончарном круге с последующим их соединением. Его возникновение, скорее всего, было вынужденным и связано переходом от изготовления небольших сосудов путем полного вытягивания полого тела к изготовлению очень крупных сосудов, вытягивание которых целиком на круге было затруднительным. Смешанные приемы формообразования (англ. – mixed techniques of vessel shaping, systematics) Смешанные приемы формообразования предполагают использование гончарами разных технических средств и/или разных технологических приемов решения этой задачи при конструировании одного сосуда. Они разделяются на 5 групп, а внутри них – на 13 видов. Группа 1 – Формообразование с помощью форм-моделей и скульптурной лепки: Вид 1 – Выдавливание сосуда по форме-модели из комка + свободное наращивание формы сосуда из отдельных порций формовочной массы. Вид 2 – Выбивание сосуда колотушкой по форме-модели из комка + свободное наращивание формы сосуда из отдельных порций формовочной массы. Вид 3 – Налепливание отдельных порций формовочной массы по форме-модели + свободное наращивание формы сосуда из отдельных порций формовочной массы. В данном случае смешанность традиций формообразования проявляется в использовании и форм-моделей, и приемов свободного наращивания отдельных порций формовочной массы, при котором часть формы создается за счет определенной последовательности наложения строительных элементов. При этом используются только неполные формы-модели, предназначенные для создания какой-то части будущего сосуда. Задача формообразования при этом выступает как частично дифференцированная. Группа 2 – Формообразование с помощью только навыков скульптурной лепки сосуда: Вид 1 – Выдавливание части сосуда из комка формовочной массы с последующим наращиванием формы из отдельных строительных элементов в определенной последовательности. Вид 2 – Выбивание части сосуда из комка с последующим наращиванием формы из отдельных порций формовочной массы в определенной последовательности. Вид 3 – Придание сосуду формы осуществляется путем налепливания в определенной последовательности отдельных порций формовочной массы и дополнительным выдавливанием получившейся заготовки.

226

Вид 4 – Придание сосуду формы путем наращивания в определенной последовательности отдельных порций формовочной массы и дополнительным выбиванием получившейся заготовки колотушкой. Для технологических приемов этой группы смешанность традиций формообразования проявляется в использовании гончаром разных технологических приемов скульптурной лепки. В данном случае эта задача также находится в частично дифференцированном состоянии. Группа 3 – Придание сосуду определенной формы приемами свободной скульптурной лепки с последующим вытягиванием на гончарном круге: Вид 1 - Выдавливание полого тела сосуда из комка формовочной массы с последующим вытягиванием на круге. Вид 2 – Выбивание полого тела сосуда из комка формовочной массы с последующим вытягиванием на круге. Вид 3 – Наращивание полого тела сосуда из отдельных порций формовочной массы с последующим вытягиванием на круге. Смешанность технологических традиций в данной группе проявляется в применении гончаром разных технических средств и разных технологических приемов решения данной задачи. Придание сосуду формы в данном случае может представлять собой как полностью, так и частично дифференцированную технологическую задачу. Группа 4 (гипотетическая) – Придание сосуду определенной формы с помощью форм-моделей с последующим вытягиванием на гончарном круге: Вид 1 – Формообразование сосуда складывается из двух этапов: первый состоит в выдавливании формовочной массы по форме-модели, а второй – в дополнительном вытягивании получившейся заготовки на круге. Вид 2 – Сосуду также придается форма в два этапа: сначала путем выбивания из комка по форме-модели, а затем – вытягиванием на круге. Вид 3 – Форма сосуду придается сначала путем налепливания отдельных порций формовочной массы по форме-модели и затем путем вытягивания на круге. Все технологические приемы данной группы являются гипотетическими и, скорее всего, вероятность их фиксации по конкретным материалам крайне мала. Это связано с тем, что при последующем вытягивании заготовки на гончарном круге следы формы модели, как правило, полностью уничтожаются. Смешанность проявляется здесь в сочетании разных технических средств и разных технологических приемов решения этой задачи. Смешанные способы придания сосудам прочности (англ. – mixed (cold+hot) techniques of vessel strengthening) Смешанные способы придания сосудам прочности базируются на сочетании использования гончарами «холодных» и «горячих» (термических) способов решения этой задачи. Придание сосудам прочности относится ко второй ступени Закрепительной стадии технологического процесса.

227

Холодные способы придания изделиям прочности предполагают введение в формовочную массу специальных органических веществ (помета птиц или навоза животных, органических растворов и проч.), ведущих к «самоцементации» глинистых частиц, а горячие способы придают сосудам прочность в результате термического на них воздействия. При смешанных способах решения данной задачи органические вещества вводятся в формовочную массу в значительно меньшей концентрации (порядка 1:4–1:5), чем это делается при использовании холодных способов придания сосудам прочности. В этом проявляется постепенное изживание более древней традиции, когда органические добавки в глину вводились в формовочную масссу в очень значительном количестве. В такой небольшой концентрации эти органические материалы не препятствуют целенаправленной термической обработке глиняных сосудов, т.е. их специальному обжигу. Напротив, освоение гончарами приемов термической обработки таких изделий идет по пути постепенного освоения более высоких терператур, и прежде всего температур каления глины. вместе с увеличением времени выдержки изделий при высокой температуре. Такое освоение новых способов решения этой технологической задачи (в сочетании с использованием органических добавок) осуществлялось древними гончарами по нескольким направлениям: во-первых, применение разных видов низкотемпературного обжига (т.е. менее 650–700°С) сначала с короткой, а затем с более длительной выдержкой изделий при этой температуре; во-вторых, использование неполного высокотемпературного обжига сосудов при температурах каления глины (т.е. выше 650–700°С) с относительно короткой или длительной выдержкой изделий при такой температуре в обжигательном устройстве. Низкотемпературный обжиг изделий, как правило, осуществляется в условиях восстановительной или полувосстановительной среды, в результате чего свежий излом таких сосудов имеет либо однотонную темную окраску, либо двух- или трехслойную окраску с разными по толщине на разных участках формы сосуда осветленными слоями, примыкающими к внешней и внутренней поверхностям изделий. Высокотемпературный обжиг в окислительной среде при относительно короткой выдержке ведет обычно к образованию ярко выраженного трехслойного излома черепка (при относительно короткой выдержке) или к его полной прокаленности (при длительной выдержке). В последнем случае признаком применения смешанных способов придания изделиям прочности является наличие в составе формовочной массы указанного количества органических добавок, способствующих некоторой самоцементации частиц глины. В сочетании с добавлением органических веществ в формовочную массу сосудов первое направление (низкотемпературный обжиг) характеризует несформированное состояние развития навыков термической обработки изделий, а второе направление (высокотемпературный обжиг) – частично-сформированное состояние навыков решения данной задачи. Помимо описанных выше способов к смешанным относятся случаи, когда термическая обработка сосудов совмещается с таким приемом химико-термической 228

обработки их поверхности, как каление, который заметно увеличивает прочность изделия. Смешанные технологические традиции в гончарстве (англ. – mixed traditions in pottery technology) Смешанные технологические традиции в гончарстве отражают случаи усложнения гончарной технологии, когда гончары используют разные приемы труда при решении одной и той же конкретной узкой технологической задачи (Бобринский, 1978). Смешанность традиций может проявляться на разных уровнях гончарной технологии. В частности, она может фиксироваться в усложнении навыков решения каждой из 13 узких технологических задач, составляющих общую структуру гончарной технологии. Например, при отборе исходного сырья (Ступень 1) могут быть использованы две разных по виду природных глины – ожелезненная и неожелезненная или две ожелезненных глины разной пластичности. При составлении формовочных масс (Ступень 4) мастер мог вводить в природную глину не одну, а несколько видов неглинистых добавок – навоз и шамот, шамот и дресву, которые могли вводиться в различной концентрации. Начин сосуда (Ступень 5) мог конструироваться лоскутным налепом с последующим выбиванием колотушкой или выдавливанием пальцами. Механическая обработка поверхности сосуда (Ступень 8) могла осуществляться путем заглаживания с последующим лощением всей или части поверхности сосуда и т.д. и т.п. Более частный уровень смешанности проявляется в разнообразии отдельных деталей близких приемов труда. Например, использование в составе формовочной массы минеральных добавок разной размерности или концентрации (Ступень 4), конструирование полого тела сосудов из жгутов спирально-зональным налепом, когда жгут сначала навивается по спирали в 2–3 оборота, а потом из этих жгутов формируется широкое кольцо (Ступень 6) и т.п. Важно подчеркнуть, что смешанные технологические традиции, относящиеся к сфере так называемой внутренней культуры (см. статью: Внешняя и внутренняя культура в гончарстве), во всех случаях возникают в результате непосредственных контактов носителей разных гончарных традиций. В доремесленную эпоху такой контакт мог осуществляться только в результате установления брачных связей (т.е. биологического смешения) не только между семьями гончаров, но и в целом между членами двух человеческих коллективов. В ремесленную эпоху смешанные гончарные традиции уже с меньшей вероятностью отражают только биологическое смешение между семьями самих носителей производственных навыков. Во внешней культуре гончарства (в формах и орнаментации сосудов) смешанность традиций может возникать и без прямого биологического смешения их носителей, а путем подражания или копирования инокультурных престижных форм или деталей орнамента. В результате создаются так называемые «гибридные» формы сосудов и орнаменты, которые сочетают в себе различные черты как местных, так и инокультурных традиций. (О смешанных традициях в орнаментации см., например: Цетлин, 1996а; 2004б; Tsetlin, 2004.)

229

Смешанные формовочные массы (англ. – mixed pottery pastes) Смешанные формовочные массы могут быть образованы сочетанием глинистого или глиноподобного пластичного сырья с двумя или большим числом видов искусственных минеральных и/или органических добавок (Бобринский, 1978. С. 90–94). Среди смешанных формовочных масс следует различать разные уровни и виды смешанности. В частности, к простым смешанным формовочным массам принадлежат массы, составленные из одного вида глинистого и двух видов минерального и/или органического сырья (например, «глина + навоз + дресва», «глина + дресва + шамот», «глина + помет птиц + дробленая раковина»). К сложным видам смешанных формовочных масс относятся рецепты, включающие глину и три или более видов неглинистых искусственных добавок («глина + помет + дресва + шамот» и т.п.). Помимо этого, к разным видам смешанности принадлежат формовочные массы, состоящие из глины и искусственных добавок, имеющих одинаковое основное функциональное назначение (например, «глина + дресва + шамот» – оба этих вида примеси повышают огнестойкость изделий), и разное функциональное назначение («глина + навоз + шамот» – одна примесь уменьшает вредное влияние усадки глины, а другая – повышает ее огнестойкость). Естественно, что смешанность традиций в наиболее чистом виде проявляется в первом случае, а во втором – возникали формовочные массы, которые объективно, независимо от целей гончара, приобретали новые специфические свойства. Смешанные формовочные массы отражают факты смешения самих носителей разных гончарных традиций решения данной узкой технологической задачи. Поскольку смешанные рецепты формовочных масс возникают очень быстро после начала самого процесса смешения традиций (как правило, в течение 1–3 лет), они относятся к группе приспособительных, связанных, в частности, с первоначальной адаптацией гончаров к новым источникам сырья, использовавшимся местными гончарами. Данный случай можно фиксировать с большой долей уверенности, когда на памятнике имеется керамика не только со смешанным рецептом, но и с исходными рецептами, создатели которых могли принимать непосредственное участие в процессах смешения. При этом следует иметь в виду, что в одних условиях такие смешанные традиции могли постепенно изживаться под влиянием доминантных традиций, а в других случаях они могли консервироваться и сохраняться неопределенно долгое время. Смоление поверхности сосудов (англ. – tarring of vessel surfaces) Смоление поверхности глиняных сосудов производится с двоякой целью: уменьшения их влагопроницаемости и придания поверхности сосуда темного цвета. Поэтому данный технологический прием относится как к Ступени 11, так и к Ступени 13 технологического процесса.

230

Судя по данным этнографии, смоление сосудов осуществлялось следующим способом. Раскаленные сосуды извлекались из обжигательного устройства и сразу же с помощью специальной палки с закрепленной на ней ветошью обмазывались подогретой жидкой смолой хвойных деревьев. В результате сгорания смолы поверхность сосуда приобретала черный с характерным матовым блеском (там, где слой смолы был толще) или темно-коричневый цвет (Бобринский, 1978. С. 216). Частицы сгоревшей смолы плотно присоединялись к поверхности сосуда, закрывая поры в глине, что и вело к уменьшению влагопроницаемости стенок изделия. При такой обработке темный поверхностный слой был очень тонок, обычно несколько сотых долей миллиметра, а вся внутренняя часть излома сохраняла красно-коричневый цвет изделия, обожженного в окислительной среде. Целенаправленное придание поверхности сосуда темного цвета относится к первому классу изображений, которые придают поверхности новый облик (Цетлин, 2012. С. 168). Создание декора на сосуде (англ. – making of pottery decoration) Непосредственное создание декора на сосуде – это шестая обязательная задача, которая решается мастером при декорировании изделия и относится к 13-й дополнительной ступени технологического процесса. Она целиком относится к сфере технологии декора и включает нанесение на его поверхность различных изображений. Это, во-первых, придание готовому глиняному сосуду нового внешнего облика; во-вторых, нанесение на поверхность сосуда одиночных знаков; в-третьих, создание на ней «усложненных знаков» или символов; в-четвертых, нанесение на поверхность сосуда собственно орнамента. Последний представляет собой сложное иерархическое явление, включающее четыре (по: Е.В. Волкова, 1996. С. 34–35) или пять (по: Ю.Б. Цетлин, 2008. С. 19–20) иерархических уровней. Подробно особенности и соподчиненность разных орнаментальных уровней друг с другом рассмотрены в специальных статьях. Составление формовочных масс (англ. – blending of pottery pastes) Составление формовочных масс предполагает соединение в более или менее однородную смесь, из которой можно вылепить сосуд, несколько различных компонентов. Известны следующие виды состава формовочных масс: 1 – из одной природной глины или глиноподобного материала (в этом случае понятие «формовочная масса» совпадает с понятием «исходное пластичное сырье»), 2 – из нескольких природных глин, 3 – из глинистого и минерального сырья, 4 – из глинистого и органического сырья, 5 – из глинистого, минерального и органического сырья, 6 – из одного органического пластичного сырья (имеется в виду изготовление различных предметов и иногда сосудов из чистого навоза животных – см.: Пещерева, 1959. С. 76). Компоненты формовочной массы могут сме231

шиваться, во-первых, в различном состоянии (сухом измельченном или влажном), во-вторых, в различной концентрации – от 3:1 до менее 1:6 (первая цифра всегда обозначает объемную доля неглинистой примеси или добавки, а второе число – объемную долю глинистого или глиноподобного материала), в-третьих, неглинистые компоненты минерального или органо-минерального происхождения могут иметь различные размеры. Здесь указан общий допустимый диапазон концентрации добавок, но для разных видов неглинистых материалов концентрация их в формовочной массе может быть различной. Что касается размеров неглинистых материалов, то в настоящее время на основании сравнительного изучения этнографических и археологических данных приняты следующие размерные градации: мелкая фракция – 0,5–1,0 мм, средняя – 1,1–2,0 мм, крупная – 2,1–3,0 мм, очень крупная – более 3 мм. Говоря о размерах добавленных частиц, следует иметь в виду два обстоятельства. Первое – размерность неглинистых добавок во всех случаях оценивается по наиболее крупным включениям, встречающимся регулярно в формовочной массе. Второе – в зависимости от способа подготовки таких неглинистых добавок они могут иметь либо верхний предел размерности частиц, больше которого мастер считал их вредными для формовочной массы, либо нижний предел размерности (когда примесь меньше определенной крупности не вводилась в формовочную массу и выбрасывалась). Очень редко частицы примеси имели как верхний, так и нижний предел. Последнее было характерно, как правило, для достаточно развитых этапов гончарного производства. Сам процесс колибровки неглинистых добавок, вводимых в формовочную массу, обычно осуществлялся путем их просеивания через сито с определенным размером ячеек. В научной литературе достаточно часто можно встретить суждения о том, что различия в составе формовочной массы были вызваны сознательным стремлением древних гончаров придать ей те или иные необходимые свойства для изготовления и дальнейшего использования сосудов в быту. Такое мнение представляет собой попытку переноса в древность современных (в значительной степени – модернистских) представлений о деятельности древних гончаров. Следует иметь в виду, что, хотя все положительные знания в гончарстве получались и накапливались чисто эмпирическим (опытным) путем, этот процесс не был связан с деятельностью отдельных талантливых личностей, а был растянут на многие поколения производителей. В ходе их деятельности естественным путем отбраковывались случайные неудачные попытки и столь же естественно сохранялись случайные положительные опыты, которые в результате многократного повторения становились традиционными. Об отсутствии сознательного выбора тех или иных составов формовочных масс наглядно свидетельствуют следующие многочисленные факты. Во-первых, добавление в формовочную массу добавок, тождественных по своим физико-техническим свойствам: например, дресвы и шамота, дресвы и песка, песка и шамота и т.п. Эти минеральные добавки, введенные в формовочную массу, одинаково способствуют повышению огнестойкости изделий, т.е. их способности не разрушаться из-за резких перепадов температуры при обжиге в примитивных обжигательных устройствах. Во-вторых, об этом же свидетельствуют 232

столь же частые факты введения в формовочную массу различных неглинистых добавок в такой незначительной концентрации (менее 1:5–1:6), при которой они практически не оказывают действия на ее физико-технические свойства. Сосуд (определение) (англ. – vessel, difinition) Сосуд – это научное понятие, которое используется в рамках историкокультурного подхода для обозначения различных по объему и форме емкостей, изготовленных из глины, глиноподобных материалов или специально приготовленной формовочной массы и служащих для хранения сухих или жидких продуктов и материалов, приготовления пищи или ритуальной практики, включая погребальную. Основным признаком сосуда является наличие емкости, форма которой состоит как минимум из трех субстратных функциональных частей – губы (верхнее окончание емкости), тулова (основной наполнитель) и дна (нижнее окончание емкости). Для того чтобы емкость была квалифицирована как сосуд, она должна удовлетворять следующему требованию: Vвнутр : Vвнешн = > 0,50. Емкости, не удовлетворяющие этому требованию или не имеющие внешнего объема (например, цистерны), только условно относятся к числу сосудов. Также к сосудам не могут быть отнесены разнообразные изделия из глины, имеющие трехстороннюю замкнутость и внешний объем, но выполняющие функции жаровней, подставок, копилок, курильниц, светильников и т.п. Сосуды – скульптурные тела (англ. – vessels with sculptural body) Сосуды, относящиеся к множеству скульптурных тел, характеризуются тем, что любое их горизонтальное сечение представляет собой геометрическую фигуру, отличную от окружности. В истории гончарства сосуды-скульптуры достаточно часто встречаются у разных народов, но почти нигде они не бывают массовыми. Подобные сосуды достаточно широко были распространены в разные периоды на Ближнем Востоке, в Северной и Южной Америке, на о-ве Кипр и других местах (Мастера бронзового века, 2005. С. 125, 144, 166; Ancient Cypriote Art, 2005. P. 61, 103; Holmes, 1883б. P. 446–448; Искусство Мексики, 1961. Приложение. Илл. 32). Как правило, изготовление из глины сосудов-скульптур связано с тем, что гончары копируют или подражают сосудам из других материалов (например, плетеным коробам) или готовым природным емкостям (например, раковинам). Сосуды – смешанные (вращения + скульптурные) тела (англ. – mixed (revolution-and-sculptural) vessel bodies) Сосуды, относящиеся к множеству смешанных тел, могут быть разделены на два вида. Первый вид включает сосуды, у которых одна часть горизонтальных сечений представляет собой фигуры, близкие к окружностям, а другая часть се233

чений – фигуры, отличные от окружностей. Ко второму виду относятся сосуды, внутренний контур которых, как правило, имеет форму, близкую к окружности, а внешний контур имеет вид скульптурного тела. В истории гончарства в различные эпохи и у разных народов были распространены сосуды как первого, так и второго вида (Clay Objects of Ancient Japan, 2001. P. 65, 68–69, 86, 151, 172; Barley, 1994. P. 109, 121). Важно иметь в виду, что эти два вида сосудов отражают разные состояния смешанности традиций создания форм, возникавшие в силу разных причин и в различных культурно-исторических условиях. Если сосуды первого вида являются результатом смешения традиций изготовления сосудов – тел вращения и скульптурных сосудов, то в отношении изделий второго вида можно только высказать предположение, что они возникли путем превращения в сосуды первоначально монолитных скульптур. Последние были существенно меньше распространены в истории гончарства. Сосуды – тела вращения (англ. – vessel with a revolution body) Сосуды, относящиеся к множеству тел вращения, характеризуются тем, что любое их горизонтальное сечение представляет собой геометрическую фигуру, близкую к окружности. В истории гончарства такие сосуды были наиболее массовыми. Незначительные отклонения от окружности таких горизонтальных сечений связаны с естественной асимметрией изделий, являющихся результатом ручного труда. Наличие у сосудов дополнительных функциональных устройств, к которым относятся разнообразные ручки, сливы, носики и проч., не изменяет принадлежности их к множеству тел вращения. Спиралевидное налепливание лоскутов как технологический прием конструирования сосуда (англ. – spiral-like building of clay patches as a technique of pottery making) Спиралевидное налепливание лоскутов формовочной массы может применяться как в сочетании с формой-моделью, так и при свободном моделировании сосуда (Бобринский, 1978. С. 139). В последнем случае в качестве «опоры» для лоскутов служит ладонь мастера, поддерживающая стенки сосуда. При таком налепливании лоскуты накладываются по дуге от центральной части к периферии. Как показали эксперименты, иногда спиралевидное налепливание возникает естественным путем при переходе от первого ряда наращивания к последующим. Исследованиями И.Н. Васильевой и Н.П. Салугиной выявлены следующие признаки такого налепливания: 1 – строительные элементы в вертикальном изломе имеют форму овала или ромба со сглаженными углами, а в горизонтальном изломе – форму вытянутого овала или ромба с такими же углами; 2 – в центральной части днища наблюдается дуговидность спаев; 3 – в вертикальном изломе верхняя точка нижнего спая располагается выше нижней точки верхнего спая; 4 – в горизонтальном изломе наблюдается в основном однонаправленное расположение линий спаев; 5 – площадь строительных элементов в вертикальном 234

изломе больше, чем в горизонтальном; 6 – в обоих изломах формовочная масса имеет течение, диагональное по отношению к стенкам сосуда (Васильева, Салугина, 2010. С. 84). Степень надежности заключений о технологическом приеме конструирования зависит от ряда факторов: во-первых, от того, насколько полно зафиксированы отмеченные следы, поскольку при изучении реальных сосудов не все перечисленные признаки могут присутствовать в пределах анализируемого излома, во-вторых, от степени последующей деформации строительных элементов в результате выдавливания или выбивания стенок сосуда. Спиральное налепливание как технологический прием конструирования сосуда (англ. – spiral building of clay as a technique of pottery making) Спиральное налепливание жгутов или лент характерно обычно для сосудов относительно небольшого размера, так как на практике длина жгута или ленты у гончаров не превышает 50–60 см, что соответствует диаметру сосуда не более 15–20 см. Когда сосуд имеет больший диаметр, для его налепливания требуется не один, а несколько строительных элементов. Во всех случаях при таком налепливании жгут или лента совершают полный оборот по периметру сосуда и заканчиваются после точки первоначального их присоединения. Признаки налепливания строительных элементов по спирали проявляются в горизонтальном изломе в виде расположения спая под очень небольшим углом к внешней и внутренней поверхностям сосуда, а в вертикальном изломе для заключения о таком виде налепливания необходим сравнительный анализ уровня расположения спаев в правом и левом изломах черепка. Если зафиксирована заметная разница в уровнях расположения спаев одного и того же строительного элемента в правом и левом изломах по отношению к горизонтали, то правомерно делать заключение о спиральном налепливании. Однако следует иметь в виду, что при небольшой горизонтальной протяженности исследуемого образца различие в уровнях расположения спаев может быть результатом случайного отклонения. Для более строгого заключения о применении именно спирального налепливания необходимо использовать количественный метод оценки (Бобринский, 1978. С. 177–179). Этот же метод следует применять для выделения особого случая спирального налепливания с очень малым углом наклона, так назваемого «навода». (См. статьи: Количественный метод различения кольцевого и спирального приемов налепливания и Количественный мтод различения лоскутного и спирального приемов налепливания.) Спирально-зональное налепливание как технологический прием изготовления сосуда (англ. – spiral-zone building of clay as a technique of pottery making) Спирально-зональное налепливание лоскутов или жгутов заключается в том, что при конструировании стенок сосуда строительные элементы накладывают235

ся по спиральной траектории, как правило, на два и редко на три витка. После этого происходит примазывание их друг к другу и выравнивание верхнего края, как при кольцевом налепе, а затем все операции повторяются. В результате образуются широкие ленты, наложенные по кольцевой траектории, которые внутри себя составлены из лоскутов или жгутов формовочной массы (Бобринский, 1978. С. 179–181). В данном случае приходится вести наблюдения в горизонтальном и вертикальном изломах, ориентируясь на целый комплекс признаков, характерных для использования лоскутов, жгутов и лент, а также на признаки кольцевого и спирального налепливания. Спирально-зональное налепливание относится к смешанным приемам конструирования, возникшим в результате сращивания навыков применения лоскутного или спирально-жгутового налепов с навыками применения кольцевого налепа из лент. (Подробное описание этих признаков см. в соответствующих статьях.) Средний контур формы сосуда (англ. – intermediate contour of vessel shape) Понятие «средний контур» было введено А.А. Бобринским (Бобринский, 1986. С. 148) с целью обобщения информации о реальном контуре сосуда, который полностью или частично является телом вращения. Любые такие сосуды, будучи результатом человеческого труда, независимо от технологии их изготовления, обладают той или иной асимметрией формы относительно оси вращения (здесь не идет речь о дополнительных конструктивных частях формы, нарушающих ее симметрию). Величина асимметрии зависит от большого числа конкретных причин (технологии конструирования сосуда, степени развитости функций гончарного круга, степени его износа и т.п.), но в данном случае важно то, что мастер, делавший сосуд, рассматривает любой его контур в любой точке периметра как тождественный всем остальным контурам сосуда. Это служит объективной основой построения среднего контура и рассмотрением его как обобщенного выражения всех реальных контуров формы сосуда. Построение среднего контура сосуда складывается из трех этапов: 1 – построение вертикальной линии, которая характеризует ось сосуда, 2 – наложении правого контура на левый по оси сосуда, 3 – построение среднего контура сосуда. Для построения среднего контура круглодонных сосудов необходимо выделить самую нижнюю точку на внешнем контуре сосуда (обычно она совпадает с центральной точкой основания тулова), затем провести диаметр в месте наибольшего расширения сосуда, выделить его центр, и через эти две точки (нижнюю точку на контуре сосуда и центр наибольшего диаметра) провести условную ось сосуда. Для построения среднего контура плоскодонных сосудов нужно найти центральную точку на внешней поверхности днища и из нее построить перпендикуляр, который и будет условной осью сосуда. Если в силу каких-то причин плоскость дна имеет скос в одну сторону, то необходимо найти центральную точку на плоскости днища и центральную точку на уровне наибольшего диаметра сосуда. Через две эти точки строится условная ось сосуда.

236

После наложения правого контура на левый по оси сосуда строится средний контур, который представляет собой линию, проходящую между правым и левым контурами и равноудаленную в каждой точке от них обоих. Стандартизация форм сосудов (англ. – standardization of vessel shape) Стандартизация форм сосудов представляет собой процесс, в ходе которого в обществе формируются устойчивые модели очертаний сосудов, полностью удовлетворяющие потребности его членов в глиняных емкостях и являющиеся традиционными. Основным условием стандартизации форм сосудов является стабильное состояние системы гончарства в данном обществе. Как правило, стандартизация посуды может проявляться в двух вариантах. Первый связан с бытованием в обществе небольшого числа близких по форме сосудов, что отражает недифференцированный (неразвитый) по функциям ассортимент сосудов. Второй вариант, напротив, характеризует высокую степень дифференцированности и устойчивости форм сосудов по своим функциям, связанный с удовлетворением большого числа столь же дифференцированных потребностей членов данного общества. Стационарные сосуды-емкости (англ. – immovable vessels) Стационарные сосуды было бы точнее назвать стационарными емкостями. Они относятся к 5 классу и их объем, как правило, колеблется в интервале от 3200 до 25000 л. Это углубленные в глинистый грунт емкости для хранения зерна, а также вырытые в грунте и обмазанные глиной ванны и цистерны для хранения воды, засолки рыбы и т.п. В рамках класса стационарных сосудов-емкостей выделяются 3 качественно разных по своему объему подгруппы: Малые емкости – 3200–6400 л, Средние емкости – 6400–12800 л, Большие – 12800–25000 л (Цетлин, 2015. С. 403). Степень достоверности технологических признаков (англ. – degree of technological features’ reliability) Степень достоверности технологических признаков – один из важнейших показателей надежности исходной (или первичной) информации, получаемой исследователем в процессе изучения конкретного изделия. Технологические признаки – это «следы», которые возникают в изломах и на поверхностях глиняного сосуда в результате проделанных гончаром технологических операций на всех этапах его изготовления. Общим правилом является то, что одна часть этих следов уничтожается в результате последующих технологических операций, другая часть сохраняется лишь частично или в измененном виде и только 237

очень небольшая часть сохраняется почти полностью. Помимо этого, некоторые технологические следы утрачиваются во время использования сосуда в быту, его разрушения, последующего пребывания в культурном слое памятника и камеральной обработки. Все эти обстоятельства ведут к тому, что оценка «степени достоверности» технологических признаков превращается не только в важную, но и в очень сложную исследовательскую задачу. Достоверность технологических признаков может оцениваться по тому, насколько точно по ним можно реконструировать те технологические действия и операции, которые привели к их образованию. Основным средством выяснения этого является научный эксперимент в форме физического моделирования технологических следов и условий их возникновения. В связи с этим решаются две задачи. Первая состоит в том, чтобы выяснить, в ходе эксперимента необходимые и достаточные характеристики изучаемых следов для установления относительно однозначной их связи с конкретными технологическими операциями. Вторая задача предполагает выяснение того, как эти первоначальные следы искажаются в ходе различных последующих действий и влияний. В настоящее время основное внимание исследователей сосредоточено на решении первой задачи. Вторая задача пока крайне редко становится объектом исследования. В отечественной литературе одним из первых обратил на нее внимание А.А. Бобринский, выделив достоверные и альтернативные признаки разных этапов развития функций гончарного круга, а также общие и характерные признаки отдельных технологических навыков (Бобринский, 1978. С. 37–64). Недавно эта задача стала объектом специального исследования И.Н. Васильевой и Н.П. Салугиной в связи с выяснением степени достоверности разных признаков использования лоскутного налепа (Васильева, Салугина, 2010) и Ю.Б. Цетлина в связи с изучением того, как меняются признаки такого налепа в связи последующим слабым, средним и сильным выбиванием стенок сосуда (Tsetlin, 2010). Степень сформированности явлений в гончарстве (определение понятия) (англ. – degree of pottery production formed (maturity), definition of the concept) Понятие «степень сформированности» введено в научный оборот А.А. Бобринским в 1980-е гг. для обозначения уровня развитости различных процессов и явления в гончарстве (Бобринский, 1988). Это понятие может относиться как к гончарной технологии (например, степень сформированности технологической структуры), так и к формам сосудов (например, степень сформированности функциональной части или степень сформированности оболочки контура) и т.п. По степени сформированности выделяются три состояния – несформированное, частично-сформированное и полностью сформированное. Несформированное состояние характеризует эмбриональный (внутренний, скрытый) уровень развития, частично-сформированное состояние отражает промежуточные этапы развития, а сформированное состояние – завершенность развития какого-либо явления или процесса. Конкретные процессы развития осуществляются в виде 238

двух противоположно направленных тенденций: одна от несформированного состояния к сформированному, другая, напротив, от сформированного состояния к несформированному. Соответственно, первая тенденция отражает процесс прогрессивного, а вторая – процесс регрессивного развития. (Конкретные проявления степени сформированности тех или иных явлений в формах сосудов рассматриваются в соответствующих статьях.) Стилизованные изображения на сосудах (англ. – semiabstract (stylized) images on vessels) Стилизованные изображения на сосудах – это такие изображения, которые могут быть с той или иной долей вероятности узнаваемыми современным человеком. В большинстве случаев это может быть отнесено к символическим изображениям, которые принадлежат к определеным тематическим группам, прежде всего зооморфной, антропоморфной или фитоморфной. Как правило, стилизованные изображения для того, чтобы быть узнаваемыми, должны быть достаточно полными, так как вероятность узнавания частичных изображений резко снижается. Стилистика декора сосуда, содержание понятия (англ. – stylistics of pottery decoration, content of the definition) Стилистика декора сосуда – это понятие, которое характеризует форму и структуру декора, покрывающего всю или часть поверхности сосуда. На самом общем уровне стилистики выделяются четыре класса изображений, которые могут присутствовать на сосуде как каждое в отдельности, так и в различных сочетаниях друг с другом. Изображения 1-го класса создают новый общий облик поверхности сосуда. Эти изображения присутствуют на всей или значительной части поверхности и характеризуются признаками непрерывности, однородности (бесструктурности), нелокализованности или частичной локализованности. К изображениям 2-го класса относятся разнообразные знаки на поверхности сосуда. Они характеризуются абстрактностью, единичностью, полной локализованностью и бесструктурностью или слабо развитой структурностью (т.е. состоят из ограниченного числа элементов). Знаки, как правило, выражены в абстрактной, реже – в стилизованной манере. Изображения 3-го класса включают различные символы (или усложненные знаки) на поверхности сосуда. Между знаками и символами трудно провести четкую границу (Лосев, 1995. С. 106–109). Символы также характеризуются единичностью, полной или частичной локализованностью, но, в отличие от знаков, имеют развитую структурность вплоть до сюжетности изображения и выполнены в стилизованной или реалистичной, но не в абстрактной манере. К изображениям 4-го класса принадлежит собственно орнамент на поверхности сосудов. Он характеризуется повторяемостью, развитой структурностью и ритмичностью, частичной локализованностью или нелокализованностью на 239

поверхности сосуда. Структура орнамента является иерархической и состоит из нескольких соподчиненных уровней. Из них наиболее общепринятые – это уровень элемента (самый детальный), уровень мотива (занимает промежуточное положение) и уровень композиции (наиболее общий). Мотив может выполнять различные функции – быть основным видом декора, выполнять функцию разделителя между разными видами декора или функцию ограничителя декора, за которым начинается поверхность сосуда без орнамента. Судя по многочисленным этнографическим данным, стилистические традиции декорирования являются важной характеристикой культурных особенностей гончаров и потребителей глиняной посуды, т.е. конкретного коллектива или группы населения в целом. Именно стилистика декора на сосуде (особенно в раннюю эпоху) определяла зрительно воспринимаемый внешний облик изделия, позволяя членам конкретных человеческих коллективов отличать «свою» посуду от «чужой» (Цетлин, 1996а, 1998а, 2004б). Стиль декора сосудов, содержание понятия (англ. – style of pottery decoration, content of the definition) Стиль декора – это обобщенно-эмоциональное выражение сформировавшихся естественно-историческим путем основных особенностей формы и содержания декора на сосуде. Исходный пункт стиля. В основе первоначального формирования стиля декора в гончарстве, вероятно, лежат психофизиологические особенности восприятия и предметного выражения объективного мира, сложившиеся в течение нескольких поколений в рамках родственного (по крови и свойству) человеческого коллектива. Стиль декора может стать надличностным стилем только приобретя устойчивость, т.е. став традиционным для такого коллектива. Разнообразие в рамках стиля. Такое разнообразие имеет несколько уровней. Диапазоны каждого уровня рассчитаны по универсальной шкале качеств понятий. Первый уровень – узких колебаний – это так называемый «индивидуальный» уровень мастера, который, создавая декор на последовательном ряде сосудов, в силу физиологии труда не может воспроизводить его тождественным. Здесь различия проявляются прежде всего в мелких стилистических особенностях декора: например, в численных нарушениях его структурной организации. При этом сохраняются использование одного и того же инструмента (и материала) и общий облик изображения. На этом уровне степень однородности стиля может количественно оцениваться значениями в интервале от 91 до 100% (очевидно, что верхняя граница является чисто теоретической). Второй уровень – средних колебаний – это так называемый «родственный» уровень группы мастеров, работающих в пределах родственного коллектива. В основе разнообразия лежат индивидуальные особенности мастеров, которые проявляются как в более заметных количественных нарушениях структурной организации декора, так и в способах работы близкими по форме и материалу инструментами при его нанесении. На этом уровне степень однородности стиля оценивается в пределах 81–90%.

240

Третий уровень – сильных колебаний – это так называемый «культурный» уровень нескольких родственных в культурном отношении коллективов, находящихся в нерегулярном контакте друг с другом. В данном случае разнообразие стиля декора базируется на отсутствии систематических и устойчивых связей между мастерами, а соблюдение норм стиля определяется традиционными представлениями непосредственных потребителей глиняной посуды. На этом уровне в создание декора на сосудах могут включаться инокультурные мастера, вносящие свои традиционные стилевые особенности, которые, однако, носят подчиненный (рецессивный) характер. Это выражается во включении в декор новых элементов, узоров, мотивов и образов в использовании новых инструментов для создания местных традиционных видов декора и т.п. Степень однородности стиля на этом уровне варьирует в интервале от 62 до 80%. В случае, когда однородность стиля характеризуется значением менее 62%, она попадает в зону неопределенности качества понятий. Поэтому такие значения допустимо рассматривать как показатель разрушения стиля или сохранения его в виде культурного реликта. При практической работе по изучению стилей декора на керамики важно иметь в виду три обстоятельства. Во-первых, реальное число керамических стилей, имевших место в истории человечества, достаточно ограничено и поэтому они могут формироваться конвергентно в разных регионах, во-вторых, в силу частых контактов между носителями разных стилей декора сохранение тех или иных стилей в относительно чистом виде – исключительно редкое явление, в-третьих, при смешении традиций исполнения разных стилей декора друг с другом один из них всегда выступает в роли доминантного стиля, а другой – в роли рецессивного стиля. Примерами стилей декора могут служить, в частности, ямочно-гребенчатый стиль орнаментации на неолитической керамике лесной зоны Восточной Европы, стиль расписной энеолитической керамики Юго-Восточной Европы, стиль русской чернолощеной керамики XVII–XVIII вв., стиль чернолаковой расписной керамики и т.п. Строительные элементы для конструирования сосуда (англ. – building clay elements for pottery making) Под строительными элементами, из которых конструируется сосуд, понимаются порции формовочной массы определенной формы. В соответствии с общей систематикой среди них выделяются комки, лоскуты, жгуты и ленты. Комок как строительный элемент для конструирования начина сосуда представляет собой порцию формовочной массы округлой или близкой к сферической формы. Следует иметь в виду, что в данном случае комок рассматривается не как один из ряда строительных элементов, а как единственный элемент, из которого делается начин сосуда. Этим он принципиально отличается от лоскута, имеющего форму комка или лепешки. Начин из одного комка формовочной массы может делаться следующими способами: 1 – выдавливанием пальцами, 2 – выбиванием рукой или колотуш241

кой, 3 – раскатыванием скалкой (емкостный начин) и 4 – вытягиванием на гончарном круге. Во всех этих случаях начин является монолитным и в его изломе (как вертикальном, так и горизонтальном) отсутствуют спаи – следы соединения нескольких конструктивных элементов. (Жгуты, ленты и лоскуты как особые строительные элементы, используемые для конструирования сосуда, подробно рассматриваются в следующих статьях: Жгутовой налеп как способ конструирования сосудов, Ленточный налеп как способ конструирования сосудов, Лоскутный налеп как способ конструирования сосудов.) Структура гончарной технологии (англ. – structure of pottery technology) Гончарная технология включает три последовательных стадии, подразделяющиеся на 11 обязательных ступеней, в рамках каждой из которых гончар решает особую узкую технологическую задачу (Бобринский, 1978. С. 14–15, 1999. С. 9–11; Цетлин, 2012. С. 51): Стадия I – подготовительная: Ступень 1 – отбор исходного сырья; Ступень 2 – добыча и транспортировка (последняя недоступна для изучения по данным археологии) исходного сырья; Ступень 3 – обработка исходного сырья; Ступень 4 – составление формовочной массы. Стадия II – созидательная: Ступень 5 – изготовление начина сосуда; Ступень 6 – конструирование полого тела сосуда; Ступень 7 – придание сосуду необходимой формы; Ступень 8 – механическая обработка поверхностей сосуда. Стадия III – закрепительная: Ступень 9 – воздушное высушивание (недоступно для изучения по данным археологии); Ступень 10 – придание прочности сосуду; Ступень 11 – устранение влагопроницаемости стенок сосуда. Кроме этих обязательных ступеней или узких технологических задач, при создании сосуда могут решаться еще три узкие технологические задачи, которые являются альтернативными или дополнительными: Ступень 12 – конструирование служебных функциональных частей сосуда (ручек, носиков, сливов, ножек и т.п.). Данная ступень относится к созидательной стадии; Ступень 13 – декорирование поверхности сосуда. Эта ступень может относиться как к созидательной, так и к закрепительной стадии; Ступень 14 – химико-термическая обработка поверхности сосуда. Данная ступень относится к закрепительной стадии. Описанная структура гончарной технологии из 11 обязательных ступеней является максимально дифференцированной, или полностью сформированной. В конкретных системах гончарной технологии некоторые из этих узких технологических 242

задач могут осуществляться слитно с другими задачами, т.е. решаться не последовательно, а одновременно. Такие системы гончарной технологии рассматриваются как частично дифференцированные или частично-сформированные. Помимо этого, конкретные системы гончарной технологии могут пребывать как в несмешанном, так и в смешанном состояниях. В первом случае каждая из узких технологических задач решается с помощью навыков труда одного вида, а во втором случае любая из этих задач может решаться путем применения навыков разных видов. В последнем случае структура гончарной технологии переходит из устойчивого в неустойчивое состояние. Причиной такого перехода является биологическое смешение путем браков между семьями носителей разных гончарных традиций. Структура процесса декорирования посуды (англ. – general structure of the pottery decoration process) Общая структура процесса декорирования посуды отражает комплекс культурных традиций, включающий, во-первых, технику и технологию создания декора; во-вторых, стилистику изображений и их связь с формой сосуда; в-третьих, семантику изображений, т.е. их тематику (содержание, смысл) и манеру исполнения. Весь процесс создания любого декора (по аналогии с процессом создания самого сосуда) делится на три последовательных стадии (подготовительную, созидательную и закрепительную), которые включают обязательное решение мастером 8 конкретных задач (Цетлин, 2008. С. 18–19; 2012. С. 190). Подготовительная стадия: 1. Выбор мастером тематики (содержания) декора, 2. Выбор мастером манеры исполнения декора, 3. Выбор мастером приемов создания декора, 4. Выбор мастером материала или/и инструмента для нанесения декора. Созидательная стадия: 5. Выбор и подготовка мастером «орнаментального поля» на сосуде, 6. Непосредственное создание декора. Закрепительная стадия: 7. Воздушное закрепление декора, 8. Термическое закрепление декора. Первая задача относится к сфере семантики декора; вторая – отмечает собой переход от семантики к стилистике декора; третья задача характеризует переход от стилистики к технологии декора, так как подразумевает создание определенного облика декора на сосуде; четвертая – относится к технике декора; пятая – фиксирует подготовительный этап к практическому созданию декора; а шестая, седьмая и восьмая задачи целиком относятся к области технологии создания и сохранения декора на сосуде. Каждая из этих задач может находиться в одном из двух состояний – устойчивом и неустойчивом. Устойчивое состояние отражает стабильное существование человеческого коллектива, как непосредственных изготовителей посуды, так и ее потребителей, когда мастер выполняет традиционные изображения на сосудах, рассчитанные на хождение в традиционной же культурной среде потре243

бителей. Напротив, неустойчивое состояние характеризует случаи нарушения такой стабильности, вызванные либо подражанием местного мастера декору инокультурного (импортного, часто престижного) образца посуды, либо смешением с носителями других культурных традиций в этой сфере гончарного производства. Устойчивое состояние характеризуется «автоматическим» (на уровне подсознания) выполнением всего комплекса работ по декорированию сосуда, а неустойчивое – частично автоматическим, а частично осознанным выбором приемов решения тех или иных задач. Помимо этого, навыки выполнения в первую очередь четырех первых задач могут находиться как в несмешанном, так и в смешанном состоянии. Несмешанное состояние характеризуется применением однородных по содержанию и способу исполнения приемов решения конкретной задачи по декорированию сосуда, а смешанное состояние – использованием различных приемов. Например, решение 1-й задачи может быть связано с созданием на сосуде антропоморфного и зооморфного изображения, решение 3-й задачи – с использованием резьбы и росписи и т.п. (Цетлин, 1996а; Tsetlin, 2004). Учет разных состояний культурных традиций в области декорирования сосудов позволяет сделать их важным источником для изучения процессов культурного и этнокультурного смешения древнего населения. Структура стилистики декора (орнамента) (англ. – structure of pottery decoration stylistics) Структура стилистики декора – это понятие, которое относится главным образом к 4-му классу изображений на глиняной посуде, т.е. к орнаменту. Оно характеризует: во-первых, состав структурных компонентов, из которых состоит орнамент; во-вторых, характер системной организации этих компонентов на поверхности сосуда; в-третьих, связь компонентов орнамента со структурой формы сосуда. С позиций историко-культурного подхода в состав структурных компонентов декора (орнамента) входят несколько иерархических уровней (Волкова, 1996; Цетлин, 2008, 2012). Однако у названных исследователей они имеют некоторые отличия. Е.В. Волкова (1996. С. 34–35) выделяет в стилистике декора четыре иерархических уровня – элемента, образа, мотива и композиции. Под элементом орнамента она понимает «один отпечаток или одну проведенную линию на поверхности сосуда. Из элементов орнамента складываются образы». Образ орнамента – «это совокупность элементов, воспринимаемое как целое на уровне мотива. Образы могут быть простые, состоящие из одного отпечатка или проведенной линии, тогда они совпадают с элементом, и составные или сложные, состоящие из нескольких элементов». Мотив – это «система организации образов. Последние могут быть расположены рядами, в шахматном порядке и т.д. В мотиве один образ может тиражироваться или сочетаться с другими образами». Под композицией ею понимается: «Система организации мотивов на поверхностях сосуда... В рамках композиции... мотивы выполняют одну из двух функций: они являются основными мотивами, заполняя всю орнаментальную зону, или дополнительными, разделяя орнаментальные зоны между собой или ограничивая их».

244

Несколько отличается структура стилистики орнамента, разработанная Ю.Б. Цетлиным (Цетлин, 2008. С. 19–20 и сл.; 2012. С. 198–203). Он определяет элемент как «отпечатки» или «динамические следы» на поверхности сосуда, создававшиеся мастером за один трудовой акт. Этот структурный уровень является переходным от технологии к стилистике орнамента. Элементы орнамента могут быть организованы в узоры, которые представляют собой локализованные изображения на поверхности сосуда, состоящие из одинаковых или разных элементов орнамента и выполненные за несколько трудовых актов. По сути дела, орнаментальный узор представляет собой усложненный элемент орнамента. Элементы и узоры орнамента могут быть организованы в мотивы, т.е. определенным образом повторяться (тиражироваться) на поверхности сосуда. Совокупность мотивов орнамента в сочетании с зонами или участками без орнамента на поверхности сосуда образует композицию. Мотивы орнамента и неорнаментированные зоны могут быть полностью или частично связаны со структурой формы сосуда, а могут быть и никак не связаны с нею. Помимо этих четырех компонентов структуры орнамента, Ю.Б. Цетлин предлагает выделять еще один внеструктурный компонент, названный им образом орнамента. Под образом, как правило, понимается устойчивое сочетание двух или трех соседних мотивов на поверхности сосуда. (Более подробно компоненты стилистики декора описаны в соответствующих статьях.) Субстратные навыки труда в гончарстве (англ. – stable pottery skills) Субстратными навыками труда называются такие навыки, которые обнаруживают наибольшую устойчивость при смешении носителей разных гончарных традиций. В настоящее время субстратные навыки полнее всего изучены применительно к гончарной технологии (Бобринский, 1978). К ним относятся навыки конструирования начина (Ступень 5), навыки изготовления «полого тела» сосудов (Ступень 6), навыки придания сосуду формы (или навыки формообразования), а также представления о роли глины как исходном пластичном сырье для изготовления керамики (рассматриваются в рамках Ступени 4). Причем сначала меняются навыки формообразования, затем навыки создания полого тела, а уже потом – начина. В условиях непрекращающегося процесса смешения носителей разных гончарных традиций полное изменение навыков формообразования происходит при жизни одного поколения гончаров, навыков создания полого тела – в течение 2–3 поколений, а полное изменение навыков изготовления начина охватывает время работы 5–6 поколений гончаров (т.е. это последний процесс занимает порядка 150–180 лет). Через какое время происходит перерождение представлений о роли глины как исходного пластичного сырья, пока сказать трудно, но, вероятно, этот процесс мог завершиться в течение 1–2 поколений гончаров. Таким образом, учет особенностей смешанных субстратных навыков позволяет (в отличие от приспособительных навыков) реконструировать историю тех процессов смешения, которые происходили не в период бытования исследуемого сосуда, а в более отдаленном прошлом.

245

В настоящее время благодаря исследованиям Е.В. Волковой получены данные о различной устойчивости навыков труда в сфере декорирования глиняной посуды. Выяснилось, что наиболее устойчивыми среди них были навыки воспроизведения элементов декора (орнамента) и навыки использования строго определенных инструментов для их нанесения, на втором месте по устойчивости стоят традиции исполнения образа орнамента (по Цетлину – узора орнамента) и, наконец, наименее устойчивы были традиции орнаментального мотива (Волкова, 2010, 2016). По ее мнению, все эти навыки декорирования, с одной стороны, относятся к группе приспособительных, т.е. в ходе смешения носителей разных традиций они меняются достаточно быстро, а с другой стороны – они, вероятно изменяются быстрее, чем приспособительные технологические традиции. Вопрос о том, с какой конкретно скоростью эти навыки меняются в ходе процессов смешения носителей разных традиций декорирования глиняных сосудов, пока остается открытым. Субстратные функциональные части в структуре формы сосуда (англ. – constant functional parts of the vessel shape structure) Субстратные функциональные части в структуре формы сосуда – это такие части, которые обязательно присутствуют в любом сосуде и без которых ни один сосуд существовать не может. К внешним субстратным функциональным частям относятся губа сосуда, выполняющая функцию верхнего окончания формы, тулово сосуда, или основной наполнитель формы, и основание тулова – нижнее окончание формы сосуда. Внутренние субстратные части аналогичны внешним, только место основания тулова здесь занимает дно сосуда. Суглинок как сырье для изготовления керамики (англ. – sandy loam, clayey soil as a kind of raw materials) В общей классификации глинистого сырья для гончарного производства суглинки по степени своей пластичности занимают крайнее положение между низкопластичными глинами и природными супесями, которые практически не обладают собственной пластичностью. Граница между низкопластичными глинами, суглинками и супесями очень нечеткая и может быть с известной долей условности проведена лишь количественно. Критерием для этого служит процентное содержание песка (с размером частиц более 0,01 мм) в этих видах сырья. В частности, используя данные Н.А. Качинского (Качинский, 1965. С. 134), можно предложить следующие усредненные границы, отделяющие низкопластичные глины от суглинков (доля песка 50%) и суглинки от супесей (доля песка 82%). Отсюда следует, что природные глины могут содержать примесь естественного песка размером до 0,01 мм – менее 50%; суглинки содержат долю такого песка – от 50 до 82%, а супеси – более 82%. По классификации того же Н.А.Качинского, суглинки внутри разделяются по концентрации естественного песка указанного размера на три группы – тяжелые, средние и легкие. В среднем граница между тяжелыми и средними суглинками маркируется количеством песка 62%, а между средними и легкими суглинками – 73%.

246

Приведенные данные указывают, что суглинки представляют собой материалы с очень слабо выраженными свойствами пластичности. Помимо этого, сами условия образования суглинков обусловливают сложность и разнообразие их минералогического состава. Судить о широте использования этого вида сырья в древнем и средневековом гончарном производстве в настоящее время трудно, так как сейчас в арсенале исследователей отсутствует надежная методика отделения низкопластичных глин от суглинков по обожженному черепку. Поэтому в конкретных исследованиях по древней керамике случаи присутствия в исходном сырье большой концентрации естественного песка определенной размерности обычно квалифицируются как случаи использования низкопластичных глин. Сухая дробленая глина как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – dry broken clay as a temper in pottery paste) Сухая дробленая глина часто использовалась древними гончарами как искусственная примесь в формовочную массу. Это происходило в тех случаях, когда у гончара после переселения на новое место жительства возникала задача адаптации к новым для него местным источникам сырья. В качестве способа такой адаптации было составление формовочной массы из смеси глины (в сухом дробленом или влажном состоянии), которую применяли местные гончары, и сухой дробленой глины, похожей на ту, которой он пользовался по своему старому месту обитания. (Признаки сухой дробленой глины см. в статье: Обработка основного пластичного сырья.)

Т Тальк как естественная примесь в глине (англ. – talc as a natural inclusions in clay) Тальк достаточно редко встречается в природных глинах в заметной концентрации. Исключение представляют глины, формирование которых поисходило в районах массового распространения талькосодержащих горных пород (например, Южный Урал), – так называемые «тальковые» глины. Характеризуются значительным преобладанием пылевидных частиц талька, которые придают глине однородный серебристый металлический блеск. В минералогии различают две разновидности тальковой породы: 1 – плотную – «стеатит» или «жировик» и 2 – сланцеватую – тальковый сланец (Геологический словарь, 1978. Т. 2. С. 295).

247

Естественная примесь талька в керамике характеризуется: 1 – разнообразием размеров включений – от «пылевидных» (менее 0,1 мм) до 5–8 мм; 2 – значительной концентрацией частиц (примерно 1:1–1:2); 3 – преобладанием так называемой тальковой «пыли», придающей излому черепка однородный серый металлический блеск; 4 – присутствием включений разнообразных форм – от пластинчатых со скругленными краями до округло-окатанных, и полным отсутствием остроугольных частиц; 5 – среди крупных включений (2–8 мм) преобладанием округло-окатанных форм (Краева, 2010. С. 59). Тальк как примесь в формовочной массе (англ. – talc as a temper in pottery paste) Тальк как компонент формовочной массы встречается главным образом в районах залегания талькитов и на прилегающих территориях. Он хорошо известен, например, в Приуралье в формовочной массе керамики бронзового века (Гутков, 1994) и сарматской керамики (Краева, 2008). Примесь талька, как и дресвы, уменьшает усадку изделий во время сушки и обжига и способствует повышению огнестойкости посуды, т.е. сопротивляемости ее резким перепадам температуры во время обжига. Сложность изучения искусственных добавок талька в формовочную массу сосудов состоит в том, что он, как и песок, встречается в глинах в качестве естественной примеси. Л.А. Краевой на основании сравнительного изучения археологических и экспериментальных сосудов с примесью талька, а также большого количества глин с естественной примесью талька были выделены признаки, которые позволяют отличать искусственную примесь талька в формовочной массе от естественной. К этим признакам относятся следующие: 1 – калиброванность размеров включений, т.е. отсутствие резкого разброса в размерности включений и отсутствие включений больше определенной величины, заданной просеиванием примеси; 2 – преобладание пластинчатой формы включений; 3 – преобладание концентрации крупных включений (1–8 мм) над концентрацией тальковой «пыли». Установлено также, что форма включений талька зависит от характера поверхности, на которой он дробился. При дроблении на плоской поверхности частицы талька приобретают плоскую пластинчатую форму, при этом их длина в 2–3 раза превышает ширину. Если же тальк дробился на мягкой вогнутой поверхности, то его частицы имеют различную форму – от округлых до пластинчатых с разной степенью уплощенности. Помимо этого форма включений зависит еще и от твердости исходной тальковой породы (Краева, 2010. С. 60). Особую сложность имеет квалификация талька как искусственной примеси в формовочной массе в случае, когда он присутствует в небольших концентрациях. Тело сосуда (англ. – boundary body of vessel) Под телом сосуда понимается материальная оболочка его емкости, имеющая определенные внутренние и внешние очертания. Внутренние очертания тела сосуда характеризуются понятием «форма емкости», а внешние очертания тела 248

сосуда – понятием «форма сосуда». Тело сосуда изготавливается из формовочной массы определенного состава. Тематика декора сосудов (англ. – topics of pottery decoration) Тематика декора сосудов исключительно разнообразна. Представляется возможным выделять как минимум семь тематических групп декора, каждая из которых допускает при необходимости более глубокую детализацию. Первая группа включает неясные по тематике изображения (сюда относятся разнообразные абстрактные геометрические знаки и символы). Вторая группа объединяет фитоморфные (или растительного происхождения) изображения. Третья – различные зооморфные изображения. Четвертая – антропоморфные и пятая – фантастические изображения, сочетающие обычно разные тематические группы. К шестой группе относятся предметные изображения и, наконец седьмая группа включает так называемые сюжетные изображения. Последние исключительно широко представлены, например, в античной вазописи. Часто на поверхности сосудов присутствуют изображения нескольких тематических групп, располагающихся как вместе, так и на разных частях его поверхности. Температура каления глины (англ. – red-hot temperature of clay) Температура каления глины – это температура, при которой обжигаемые сосуды начинают испускать свечение (Бобринский, 1999. С. 90). В полной темноте слабое свечение глины сосудов может быть зафиксировано примерно при температуре около 500°С. Однако при дневном или вечернем освещении эффект свечения доступен для наблюдения только при нагревании изделий до 650–700°С. Поэтому именно эти температуры принято рассматривать как начальные (наиболее низкие) температуры каления глины. Термическое закрепление декора на сосуде (англ. – thermal fixing of pottery decoration) Термическое закрепление декора на сосуде – это последняя восьмая задача, которая решается гончаром при декорировании изделия. Она целиком относится к сфере технологии декора и осуществляется путем первичной или вторичной (дополнительной) термической обработки сосуда. Последнее относится к созданию декора на сосуде путем глазурования, расписи эмалями и подглазурными красками. Термическое закрепление декора касается почти всех его видов, кроме полирования поверхности и некоторых видов росписи красками, которые производились уже после обжига изделия. В результате применения химико-термических приемов декорирования создаваемый облик поверхности сосуда закреплялся либо непосредственно в ходе термической обработки (например, чернение сосуда), либо сразу же после ее окончания (например, обваривание изделия).

249

Терра-сигиллата (лат. – terra-sigillata) Терра-сигиллата – посуда из красной глины периода Римской империи: тарелки, блюда, кубки, стаканы, чайники. Как правило, богато украшена орнаментом, особенно рельефными изображениями. Высоким качеством отличалась так называемая арретинская керамика, изготавливавшаяся в городе Арреций (Этрурия). Эта керамика была широко распространена примерно с 50 г. до н.э. и до 50 г. н.э. На сосудах ставилось фирменное клеймо с именами владельца фабрики или мастеров. Изделия более позднего периода из Галлии и Германии не обладали столь высоким качеством, но все же пользовались спросом в восточных провинциях вплоть до позднего периода Римской империи (Словарь античности, 1989. С. 572–573). Технологическая структура начина сосудов (англ. – technological structure of vessel seed-bodies (nachins)) Во всех случаях показателем уровня развития технологической структуры служат данные об объеме выполняемой работы и приемах решения узких технологических задач, в рамках которых эта работа выполняется. В данном случае рассматривается технологическая структура начинов (Бобринский, 1978. С. 142–146). Для определения степени развития технологической структуры начинов служат данные об их модельных особенностях, т.е. о форме начина и объеме работы, выполняемой при его изготовлении. Донно-емкостные, емкостные и емкостно-донные начины могут иметь как форму, сходную с формой будущего сосуда, так и форму некой геометрической фигуры, которой уже в дальнейшем придаются требуемые очертания будущего сосуда. Важным признаком такой промежуточной формы начина служат следы ее выдавливания, выбивания или вытягивания на круге. По объему работы, выполняемой при изготовлении начина, все они делятся на полные (соответствующие по высоте всему сосуду) и неполные (представляющие собой только часть сосуда) начины. Признаками полных начинов являются: 1 – нерасчлененность процесса конструирования всего сосуда, 2 – выдавливание или 3 – вытягивание всего сосуда из одного комка формовочной массы, 4 – конструирование всего сосуда лоскутным налепом с использованием полной формы-модели, 5 – изготовление всего сосуда по донно-емкостной или емкостно-донной программе спиральных налепом из жгутов. Таким образом, у всех полных начинов слитно решаются две узкие технологические задачи – создание начина и создание полого тела будущего сосуда. Неполные начины разделяются на доэлементные мелкие, доэлементные глубокие, одноэлементные, двухэлементные и трехэлементные. Доэлементными мелкими названы начины, длина стенки которых (без учета толщины дна) меньше или равна диаметру дна сосуда. Соответственно, к доэлементным глубоким 250

относятся начины, у которых длина стенки больше диаметра днища сосуда. Одноэлементные начины по своей высоте примерно равны тулову сосуда, т.е. доходят до уровня его максимального расширения. Двухэлементные начины по своей форме соответствуют тулову и плечу/предплечью будущего сосуда, а трехэлементные – его тулову, плечу/предплечью, щеке и/или шее. К неполным начинам относятся все начины, созданные по донной и емкостной программам. Кроме того, неполные двух- и трехэлементные начины могут обладать признаками непрерывности процесса конструирования тулова, предплечья и плеча сосуда, т.е. основной части его емкости, которой обычно на этом этапе придается определенная форма. Уже после этого происходит изготовление шеи и/или щеки сосуда. Неполные доэлементные мелкие начины характеризуются минимальным объемом выполняемой работы. Чаще всего такие начины делаются выдавливанием, вытягиванием или спиральным налепом из жгутов. При этом верхний край начина тщательно заглаживается и имеет одинаковую высоту. Поскольку при заглаживании он увлажняется и несколько размягчается, степень его деформации более сильная, чем жгута или ленты, с которых начинается конструирование полого тела. Такие начины часто сочетаются с признаком начала навивания полого тела от плоскости дна сосуда, а не от верхнего края начина. В результате на участке начина создается как бы двухслойный налеп. Неполные доэлементные глубокие начины обычно связаны с изготовлением почти всего тулова сосуда ниже уровня его максимального расширения. Верхний край начина также тщательно заглажен и одинаков по высоте. В месте соединения начина с полым телом фиксируется короткая линия спая, по которой сосуды часто распадаются при их разрушении. Как правило, такие начины связаны с использованием спирального налепа. Неполные одноэлементные начины характеризуются непрерывным наращиванием полого тела до границ со следующей функциональной частью сосуда (плечом или предплечьем), где фиксируется перегиб линии контура, и одновременным приданием начину требуемой формы. Граница начина фиксируется по изменению приема наращивания формовочной массы (например, происходит переход от наложения строительных элементов с внешней стороны на внутреннюю). Неполные двух- и трехэлементные начины характеризуются аналогичными признаками на участках перехода от одной конструктивной части сосуда к другой. Технологическая структура полого тела сосудов (англ. – technological structure of vessel hollow bodies) Роль разных приемов конструирования полого тела проявляется различным образом в зависимости от степени развитости его технологической структуры. Уровень развития технологической структуры определяется, с одной стороны, объемом работы, выполняемой при конструировании полого тела, а с другой – технологическими приемами решения этой задачи (Бобринский, 1978. С. 156). Объем работы при конструировании полого тела зависит от того объема работы, который совершался ранее при изготовлении начина – чем меньше был 251

последний, тем больше становился объем работы по созданию полого тела. Так, наименьший объем работы при изготовлении полого тела связан с созданием полных донно-емкостных, емкостно-донных и отчасти емкостных начинов. Этот объем работы увеличивается по мере уменьшения доли начина в форме (переход от полных к разным видам неполных начинов) и достигает своего максимума, когда конструирование полого тела сочетается с донным начином. В этом состоит тенденция к дифференциации технологической структуры изготовления полого тела, которая проявляется в том, что на долю полого тела приходится все больше разных функциональных частей сосуда. Эта же тенденция к дифференциации технологической структуры проявляется и в особенностях самих приемов конструирования полого тела. В частности, наименьшей дифференцированностью технологической структуры характеризуются приемы, связанные с выдавливанием полого тела из комка, вытягиванием на круге, использованием комковатого и спиралевидного лоскутного налепов и спирального наращивания жгутов или лент, а наибольшей дифференцированностью – приемы спирально-зонального и кольцевого наращивания вручную и все машинно-ручные приемы конструирования. Следует отметить, что в большинстве случаев конструирования полого тела тенденция к дифференциации технологической структуры сочетается с противоположной тенденцией, проявляющейся в частичном или полном слиянии задач по созданию полого тела и приданию ему формы, близкой к форме будущего сосуда. Эта тенденция к относительно слитному состоянию технологической структуры может иметь место при разных способах конструирования полого тела, но особенно явно она прослеживается в применении для этого машинноручных и машинных приемов. Технологические приемы конструирования сосудов (англ. – techniques of vessels construction) Технологические приемы конструирования сосудов представляют собой разные способы приложения усилий к формовочной массе с помощью непосредственно рук гончара или специальных инструментов. В истории гончарства известно 11 основных технологических приемов конструирования сосудов: 1 – выдавливание, 2 – выбивание, 3 – бессистемное обмазывание формы-модели, 4 – веерообразное налепливание, 5 – спиралевидное налепливание, 6 – налепливание по кольцу, 7 – налепливание по спирали, 8 – спирально-зональное налепливание, 9 – вытягивание на гончарном круге, 10 – литье в форме и 11 – прессование в форме. Основными признаками выделения разных приемов конструирования служат наблюдения, во-первых, за особенностями течения формовочной массы в изломе дна и стенок сосуда, во-вторых, за расположением и формой спаев (т.е. мест соединения друг с другом) тех строительных элементов, из которых лепился сосуд. Важнейшим требованием к анализу во всех случаях изучения технологии керамики служит требование вести наблюдения по свежим изломам черепков. Наиболее надежны при этом наблюдения особенностей спаев и течения формо252

вочной массы в вертикальном (соответственно оси сосуда) и горизонтальном изломах сосуда и их сравнительный анализ. Технология декорирования посуды (англ. – pottery decoration technology) Технология декорирования включает огромное разнообразие способов и приемов нанесения различных классов изображений: придание сосуду нового облика, нанесение на его поверхность знаков, символов или собственно орнамента. По технологии нанесения выделяются два направления, 5 групп и около 15 видов декора изделий из глины. Учет всего этого разнообразия технологических приемов при анализе археологической керамики позволяет выделять многочисленные орнаментальные традиции древнего населения, характерные для различных человеческих коллективов разного времени. (Подробно о составе технологических традиций декорирования посуды см. статью: Декорирование сосудов, общая систематика культурных традиций.) Точечные физические усилия гончара при формообразовании (англ. – potter's point physical efforts for vessel shaping) Точечные физические усилия гончара при формообразовании сосуда направлены на создание участков перехода от одной функциональной части сосуда к другой. Само название «точечные» усилия носит элемент условности, поскольку в абсолютном большинстве случаев переход от одной функциональной части формы сосуда к другой выражается не точкой, а определенной зоной на контуре сосуда. Положение таких зон перехода на контуре определяется с помощью точек наибольшей локальной кривизны, а степень выраженности (определенности) этого перехода тем больше, чем меньше диаметр окружности, с помощью которого точка НЛК была выделена. В связи с этим точечные физические усилия, в отличие от пространственных физических усилий, имеют «акцентированный» характер. Транспортировка исходного сырья (англ. – transportation of raw material) Традиции транспортировки сырья зависят от многих факторов: 1 – вида сырья, 2 – местного или неместного характера гончарного производства, 3 – отношений с соседними группами населения и т.п. В бытовом гончарстве основное исходное пластичное сырье в абсолютном большинстве случаев залегало вблизи того места, где оно использовалось. Это связано с тем, что такое сырье, во-первых, всегда должно было быть под рукой для самых разных хозяйственных нужд, во-вторых, из-за того, что его требовалось достаточно большое количество, которое было трудно перевозить на большое расстояние. Как правило, расстояние от места добычи составляло от нескольких десятков метров до одного дня пути. В первом случае сырье мог253

ло приноситься в мешках, корзинах или привозиться на тележках. Во втором случае оно транспортировалось с помощью гужевого транспорта или на лодках, если место добычи находилось на берегу реки или озера. Этнографически известны случаи, когда гончары одну глину добывали на месте, рядом с домом, а другую привозили с достаточно большого расстояния. Это имело совершенно конкретную причину. Использование двух глин обычно связано с переселением гончара на новое место жительства и сращиванием местных и пришлых гончарных традиций. Как известно, когда гончары приходят на новое место, все начинается с поиска источников сырья. Если они не находят похожей на привычную глины, то постепенно начинают использовать либо глину местных гончаров (если там, куда они переехали, есть местное производство), которая внешне и по своему составу похожа на их привычную глину, либо находят более или менее похожую по внешнему виду глину, которая, однако, часто отличается по своим свойствам. В последнем случае (если есть такая возможность) они налаживают транспортировку своей привычной глины, особенно, если она обладает ярко выраженными специфическими свойствами, как правило, соответствующей пластичностью и цветом после обжига. По-иному обстоит дело с дополнительными и вспомогательными видами сырья. К дополнительным видам сырья относятся разного вида примеси к формовочной массе, а к вспомогательным – те виды сырья, которые нацелены на изменение внешнего облика изделия (краски, ангобы, лаки, глазури и проч.). Дополнительные и особенно вспомогательные виды сырья, если их не удается найти на месте, могут привозиться со значительно большего расстояния (до сотни километров), чем основное сырье. Известен случай, когда в Полинезии примесь особого вида песка привозилась только с одного из многочисленных островов, а использовали ее гончары очень обширного региона. Такой случай не единственный. Судя по данным, приводимым Д. Арнольдом в 1985 г., вспомогательные виды сырья могли привозиться из районов, удаленных от места производства на сотни километров (Arnold, 1999. P. 32–60). Общая зависимость в транспортировке сырья состоит в том, что основное исходное сырье транспортируется, как правило, на минимальное расстояние, дополнительное сырье – на условно среднее расстояние, а вспомогательное сырье – на далекое расстояние от места его добычи к месту производства изделий. Тулово – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – «body» as a functional part of vessel structure) Тулово – одна из семи функциональных частей в естественной структуре формы сосуда, выполняющая функцию его основного наполнителя. Эта функциональная часть располагается между губой, щекой, плечом или предплечьем сосуда сверху и основанием тулова снизу. По степени развитости тулово может находиться в одном из трех состояний: полностью сформированном, частичносформированном или несформированном. Впервые эти три состояния для тулова были выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1988. С. 10–11), который определил признаки каждого из них.

254

Сформированное состояние: Основная функция: основной наполнитель емкости сосуда. Основная форма: 1 – треугольник с вершиной книзу, 2 – трапеция с расширением кверху. Наклон боковой линии костяка: 100–170°. Доля в форме по высоте: 40–99%. Примечание: Во всех случаях угол наклона боковой линии функциональной части фиксируется А.А. Бобринским «при наблюдении левой половины костяков» (Там же. С. 8). Частично-сформированное состояние: Основная функция: основной наполнитель емкости сосуда. Основная форма: 1 – прямоугольник, 2 – трапеция с расширением кверху, 3 – трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии костяка: 96–99°. Доля в форме по высоте: не менее 40%. Несформированное состояние: Основная функция: частично или в большой мере утрачена. Основная форма: 1 – треугольник с вершиной книзу, 2 – трапеция с расширением кверху. Наклон боковой линии костяка: 100–170°. Доля в форме по высоте: менее 40%. В настоящее время Ю.Б. Цетлиным предлагается несколько иной набор критериев для оценки степени сформированности тулова по форме и функции. Он предлагает использовать вместо «доли тулова в форме по высоте» показатель общей пропорциональности тулова (Н:Dср.). Такой подход позволяет определять степень сформированности данной функциональной части не только по полным профилям сосудов, но и по фрагментам сосудов, где тулово представлено целиком. Степень сформированности тулова по форме. Сформированное состояние (СФ): Основная форма: 1 – прямоугольник, 2 – треугольник вершиной вниз, 3 – трапеция с расширением кверху, 4 – трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии: 27–90°. Общая пропорциональность: > 0,7070. Частично-сформированное состояние (Ч/СФ): Основная форма: 1 – прямоугольник, 2 – треугольник вершиной вниз, 3 – трапеция с расширением кверху, 4 – трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии: 17–90º. Общая пропорциональность: от 0,1768 до 0,7069. Несформированное состояние (Н/СФ): Основная форма: 1 – прямоугольник, 2 – треугольник вершиной вниз, 3 – трапеция с расширением кверху, 4 – трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии: 9–90°. Общая пропорциональность: < 0,1767.

255

Степень сформированности тулова по функции (как основного наполнителя) определяется соотношением Vтулова к Vемкости сосуда. Емкость сосуда определяется по-разному в зависимости от структуры его формы. Во всех случаях из анализа этого показателя исключаются губа, щека и шея сосуда. Поэтому в зависимости от структуры формы сосуда степень сформированности функции тулова вычисляется по следующим формулам: 1. VТ / (VТ+VПП); 2. VТ / (VТ+VП); 3. VТ / (VТ+VПП+VП). СФ состояние: > 0,707. Ч/СФ состояние: 0,354–0,707. Н/СФ состояние: < 0,354.

У Узор декора (орнамента) (англ. – pattern of pottery decoration) Узор декора (орнамента) – это полностью или частично локализованное изображение на поверхности сосуда, состоящее из одинаковых или разных элементов орнамента и выполненное за несколько трудовых актов (Цетлин, 2008. С. 19, 23; 2012. С. 200–201). Узор относится ко второму иерархическому уровню стилистики декора2. По особенностям своей структуры узор сходен с простым и сложным элементами декора, которые состоят из нескольких одинаковых или разных компонентов. Такие элементы занимают как бы промежуточное положение между простейшими элементами и узорами. В этом, в частности, проявляется естественная и органичная связь двух разных структурных уровней стилистики – уровней элементов и узоров декора. Особенности узоров характеризуются различиями в: а – общей форме, б – составе элементов, из которых состоит узор, в – его структуре и г – ориентации на поверхности сосуда. По Е.В. Волковой, второй иерархический уровень стилистики носит название орнаментального образа, который определяется ею как «совокупность элементов, воспринимаемая как целое на уровне мотива. Образы могут быть простые, состоящие из одного отпечатка или проведенной линии, тогда они совпадают с элементом, и составные, или сложные, состоящие из нескольких элементов» (Волкова, 1996. С. 34).

2

256

По степени сложности узоры разделяются на простейшие, простые и сложные. Простейшие узоры состоят из одинаковых простейших элементов декора, простые узоры – из одинаковых простых элементов декора, а сложные узоры могут включать разные по своей сложности элементы декора. Важно подчеркнуть, что особо сложные узоры могут состоять не только из элементов, но и из мотивов декора. Частичная локализованность узора наиболее часто проявляется в криволинейных графических, расписных и некоторых других изображениях на сосудах. Разные по сложности узоры создают практически неисчерпаемое богатство и разнообразие стилистики декора на посуде. Вероятно, это отражает, с одной стороны, этнические особенности стереотипов восприятия окружающего мира членами разных культурных групп населения, а с другой стороны, связано с функциональными различиями самой посуды. Хорошо, известно, что столовая посуда имеет, как правило, более богатый декор, чем посуда для приготовления пищи, а так называемая ритуальная посуда обычно характеризуется еще большим богатством декора, чем столовая. Условно-мобильные сосуды (англ. – quasi-movable vessels) Условно-мобильные сосуды относятся к 4 классу и имеют объем от 800 до 3200 л. Максимальный вес таких сосудов достигает 1300–1500 кг. Их можно было перемещать только усилиями нескольких человек и обязательно пустыми. Часто сосуды такого объема имели от 4 до 24 ручек, расположенных через равные промежутки по горизонтали и вертикали по всей внешней поверхности сосуда. Использовались исключительно как сосуды-хранилища. После заполнения жидкостью или сухими продуктами их уже нельзя было передвигать с места на место. Класс условно-мобильных сосудов разделяется на 2 качественно разных по своему объему группы: Малые сосуды – от 800 до 1600 л, Большие сосуды – от 1600 до 3200 л (Цетлин, 2015. С. 403). Устойчивость навыков формообразования (англ. – stability of vessel shapes making skills) Устойчивость навыков формообразования – это в данном случае способность гончара повторять при последующем воспроизведении очертания традиционной (привычной) формы сосуда с минимальными по величине отступлениями от некоего мысленного стандарта, характеризующего его культурную традицию. При этом величина таких отступлений для каждого гончара рассматривается как случайная. Степень устойчивости этих навыков зависит прежде всего от двух факторов. Первый – это периодичность производства посуды. При работе от случая к случаю, как это бывает в домашнем и ремесленном на заказил и сезонном производствах степень устойчивости навыков каждый раз обеспечивается сознательным их воспроизведением при изготовлении очередного сосуда. Отчасти это проявляется в высоком совершенстве форм и их отделки, 257

характерных для ранней керамики (например, халафская или трипольская посуда или сосуды культуры дзёмон). Вторым фактором является возраст гончара или точнее – стаж его работы. При изучении больших серий этнографических сосудов, изготавливавшихся мастерами разного возраста и пола, работавших на ножных и ручных гончарных кругах, была экспериментально выявлена зависимость между возрастом гончара, точнее – его стажем, и степенью устойчивости его навыков по приданию сосуду формы (Бобринский, 1991б). В частности, выяснилось, что младшее поколение гончаров, имеющее стаж работы не более 15 лет, характеризуется в основном неустойчивым (или несформированным) состоянием навыков, среднему поколению гончаров со стажем от 16 до 35 лет в основном присуще частично устойчивое (или частично-сформированное) состояние навыков, старшее поколение гончаров, работающее больше 35 лет, во всех случаях характеризуется устойчивым (или полностью сформированным) состоянием навыков формообразования. (Признаки разной степени устойчивости (сформированности) навыков формообразования см.: Бобринский, 1991б.) Устойчивость сосуда (англ. – stability of vessel position) Под устойчивостью сосуда в данном случае понимается его способность сохранять свое рабочее (в большинстве случаев вертикальное) положение. Очевидно, что различные по форме сосуды обладают этой способностью не в одинаковой мере. Основная линия развития этих процессов состоит в том, что все частные проявления эволюции отражают последовательный переход от неустойчивости (несформированное состояние) к их частичной устойчивости (частичносформированное состояние) и, наконец, к их полной устойчивости (сформированное состояние) сосудов. В наименьшей степени устойчивость свойственна остродонным, шиподонным и яйцевидным сосудам. Как правило, они не способны самостоятельно сохранять вертикальное положение. Для этого используются специальные приспособления в виде ямок в грунте, нескольких камней, плетеных обручей или специальных глиняных подставок цилиндрической или цилиндро-конической формы (рис. 12). Такие сосуды характеризуются несформированным состоянием устойчивости. Несколько большей степенью устойчивости обладают сосуды шаровидной формы со слегка уплощенным основанием тулова и сосуды с плоским дном, основание тулова которых конструктивно не выделено или выделено с помощью точек НВД (наибольшей высоты дуги). Этим сосудам свойственно частично-сформированное состояние устойчивости. Сосуды, имеющие конструктивно выделенное основание тулова, относятся к полностью сформированным по своей устойчивости. Здесь выделяются как бы две линии развития. Первая линия – это конструктивное выделение из тела сосуда монолитных (иногда утяжеленных за счет утолщения донной части) оснований тулова. Вторая линия связана с появлением различных кольцевидных сплошных и облегченных поддонов и точечных опор, что на ранней стадии, ве258

роятно, было связано с копированием тех искусственных опор, которые применялись для остродонных сосудов. В рамках этих трех состояний по устойчивости выделяются ступени, характеризующие степень развитости этого свойства у сосудов. Выделение этих ступеней базируется на учете действия трех факторов: во-первых, высоты расположения центра тяжести сосуда, во-вторых, диаметра опоры сосуда, в-третьих, соотношения диаметра опоры сосуда с максимальным диаметром тулова.

Ф Фарфор (англ. – china, porcelain) Фарфор – это керамические изделия из очень сложной по составу формовочной массы с минимальным или полностью отсутствующим водопоглощением черепка. Изделия из фарфора характеризуются чисто белым цветом, отсутствием пористости и повышенной твердостью черепка. Фарфор появился в Китае и известен с периода Хань (206 г. до н.э. – 221 г. н.э.). Своего расцвета в развитии формы сосудов и декора фарфор достиг в период К'анг-Хси (1662–1722 гг.). Первоначально фарфор изготавливался из так называемого «фарфорового камня» (г. Цзиндэчжень, Китай) с добавлением каолинвой глины. Масса вылеживалась в закрытом состоянии в земле по 100 лет, что позволяло получать из непластичного сырья массу с высокими формовочными свойствами. Для росписи по фарфору древние китайские мастера использовали краски из природных соединений кобальта, марганца, никеля, меди и железа. Высокая стоимость китайского фарфора, ввозимого в Европу в XV–XVII вв. вызвала попытки создания подражаний ему. Так возникли мягкий фарфор Медичи, французский фриттованный фарфор и др. В 1709 г. мейсенский алхимик И.Ф. Бётгер изготовил прототип европейского фарфора из каолина, песка и мела. В 1720 г. мел был заменен полевым шпатом, что позволило получить настоящий твердый форфор. Мануфактура была строго засекречена. В XVIII в. получили развитие крупные фарфоровые мануфактуры в Мейсене (знаменитый «саксонский» фарфор), Вене (1718 г.), Челси (1730 г.), Берлине (1740–1760 гг.), под Петербургом (1746 г.). Различаются два основных вида фарфора – твердый и мягкий. Оба подвергаются двукратному обжигу, причем первый утильный обжиг ведется при температуре 900–1000°С. Твердый фарфор имеет состав 50% каолина и глины, 25% кварца и 25% полевого шпата, повторный обжиг ведется при температуре 1380–1460°С. Мягкий просвечивающий фарфор по своему составу очень разнообразен, но общими чертами такого фарфора является присутствие 25–67% плавней (обычно 259

полевого шпата) и конечная температура обжига 1200–1280°С. К мягкому фарфору относится так называемый «костяной» фарфор (распространен в Англии), в состав массы которого входит 35% золы от костей крупного рогатого скота. Этот фарфор характеризуется высокой белизной, просвечиваемостью и декоративностью (Августиник, 1975. С. 341–347). Фаянс (англ. – faience ware) Фаянс – это керамические изделия водопоглощением от 9 до 22%, покрытые прозрачной глазурью, цвет изделий – от светлых тонов до белого. Производство майолики (см. Майолика), перешедшее из Италии (г. Фаэнца) в другие страны Центральной Европы, позднее развилось в производство фаянса с черепком белого или кремового цвета, покрытого прозрачной свинцовой глазурью. Так возникли французские, голландские делфтские, немецкие и английские фаянсы. В отличие от непросвечивающего европейского фаянса, персидский фаянс, расцвет которого относится к X–XVII вв., имел хорошо просвечивающий черепок. К группе мягкого фаянса относится турецкий полуфаянс из смеси красножгущейся глины с мелом. Ангобированный или покрытый оловянной глазурью турецкий полуфаянс XVI–XVII вв. декорировался густыми пастами с использованием охры, что придавало поверхности изделий небольшую рельефность. Фаянсовые массы разделяются на три группы: 1 – глинистый мягкий фаянс, делавшийся из глины и обожженного молотого кремня или кварца; 2 – мягкий или известковый фаянс из глины, молотого кремня или кварца и мергеля или мела; 3 – твердый или полевошпатовый фаянс из глины, кремня или кварца и полевого шпата. Фаянс отличается от фарфора повышенным содержанием глинистой составляющей. Фаянс первой группы содержит до 85% глины, обжигается при температуре около 950°С, покрывается цветной глухой глазурью. Фаянс второй группы содержит 10–35% известняка или мела, температура обжига составляет 1100–1160°С, но черепок получается недостаточно прочный. Фаянс этих двух групп характеризуется высоким водопоглощением – около 19–22%. Твердый фаянс содержит 5–12% полевого шпата, обжигается дважды: сначала при температуре 1230–1280°С, после чего покрывается глазурью и обжигается при температуре 1050–1150°С. Водопоглощение его значительно ниже, чем у двух первых групп (Августиник, 1975. С. 352–353). Форма-модель (англ. – mould) Форма-модель – это специальное техническое приспособление, предназначенное для изготовления сосуда и придания ему полностью или частично определенной формы. Такие приспособления в истории гончарства возникают, вероятно, в самый начальный период развития производства посуды и связаны с имитацией с помощью пластичной формовочной массы очертаний неглиняных емкостей естественного или искусственного происхождения.

260

Все формы-модели подразделяются на две большие группы – формы-емкости и формы-основы. В формах-емкостях пластичная масса налепливается на внутреннюю поверхность, а на формах-основах – на внешнюю поверхность. Формымодели изготавливались как из твердых (камень, дерево, глина), так и из полужестких материалов (кожа, лыко и др.), могли быть «полными» и «неполными». Полные служили для создания всего сосуда, а неполные – какой-то его части. Судя по данным как этнографии, так и археологии, в качестве форм-моделей часто использовались вышедшие из употребления глиняные сосуды (Vossen, 1990.

S. 225). Для того чтобы пластичная формовочная масса не прилипала к формемодели, последняя либо посыпалась каким-нибудь пылевидным материалом (например, сухим измельченным и просеянным навозом), либо покрывалась специальной прокладкой (кожаной, тканевой и т.п.). Использование для конструирования сосуда и придания ему формы специальных моделей может быть зафиксировано по целому ряду следов. Во-первых, это микроскопические следы пылевидных материалов или отпечатки прокладок, которые иногда сохраняются на внешней поверхности сосуда, изготовленного в форме-емкости, или на внутренней поверхности сосуда, сделанного на форме-основе. Во-вторых, следы выбивания поверхности сосуда колотушкой в сочетании с небольшой толщиной стенок. В-третьих, сильная деформация спаев между конструктивными элементами (прежде всего, лоскутами) из которых лепился сосуд. Форма сосуда (англ. – shape of vessel) Под формой сосуда понимаются его внешние очертания без учета дополнительных конструктивных частей, которые эти очертания нарушают (носики, сливы, ручки, ножки и т.п.), а также различных рельефных орнаментов. Любая форма сосудов характеризуется: а – общей пропорциональностью; б – естественной структурой (т.е. составом и степенью сформированности функциональных частей); в – костяком; г – оболочкой формы. По особенностям формы все сосуды разделяются на три больших множества: тела вращения, скульптурные тела и смешанные тела. Формально-классификационный подход (англ. – formal-and-classification approach) Формально-классификационный подход к изучению древней керамики предполагает рассмотрение ее как особого вида материальных объектов, характеризующихся определенной формой, размером, материалом и декором, которые могут быть описаны неким набором характерных признаков. Бурный рост естественных наук, пришедшийся как раз на конец XIX и первую половину ХХ в., когда и физика, и химия, и биология (хотя последняя в меньшей степени) стали широко использовать язык математики, стимулировал общий процесс математизации научного знания, затронувший и гуманитарные науки – 261

в первую очередь демографию, экономику, социологию, а затем уже историю и археологию. Применительно к археологии, основным препятствием проникновения в нее математики была неформализованность основного объекта исследования, т.е. вещи. Именно с попыток решения этой задачи и начали те исследователи, которые не были удовлетворены повсеместно распространенным в археологии, в том числе применительно к изучению древней керамики, эмоциональноописательным исследовательским подходом. Вероятно, первые еще робкие опыты формализации объекта исследования начались с формы глиняных сосудов. Основная идея, которая при этом клалась в основу, состояла в рассмотрении формы сосуда как набора различных геометрических фигур. Другим направлением было изучение различных размерных соотношений форм сосудов. Здесь можно назвать имена Л. Гмелина, Э. Грассе, Дж. Хэмбриджа, Р. Гарднера, А.В. Филиппова. Дальнейшее развитие и достаточно широкое применение эти идеи получили в работах Г.Д. Биркхоффа, А.О. Шепард, И.Б. Брашинского, И.С. Каменецкого, В.Ф. Генинга и многих других исследователей (подробнее см. статью: Развитие приемов анализа форм сосудов). Попытки формализованного подхода к изучению орнамента на сосудах были связаны, с одной стороны, с выделением особых «единиц» его описания (элементов, мотивов, рядов, бордюров, композиций и т.п.), а с другой стороны, с выяснением того, как эти «единицы» орнамента организованы на поверхности сосуда. Вероятно, первые опыты формализованного описания орнамента на археологических сосудах относятся к 30–40-м гг. ХХ столетия. Особое внимание в течение практически всего времени привлекало изучение такого свойства декора и орнамента, как разнообразные проявления его симметрии. Этой проблеме посвящены исследования Г.У. Брейнерда «Симметрия в примитивных традиционных узорах» (Brainerd, 1942), специальная работа А.О. Шепард «Симметрия абстрактных узоров применительно к керамическому декору» (Shepard, 1948), один из разделов ее классической монографии «Керамика для археолога», изданной в 1956 г. и выдержавшей с того времени несколько десятков переизданий на разных языках (Shepard, 1995. Р. 255–305). Позднее вопросы симметрии в орнаментах на посуде рассматривались во многих археологических работах, изданных в разных странах в 1970–1980-е гг. (Washburn, 1977, 1983; Washburn, Matson, 1985; Hardin, 1984. Р. 589–591; Rice,1987. Р. 260–266). В отечественной археологической науке эта проблема активно исследовавлась в работах В.А. Скарбовенко (Скарбовенко, 1988, 1994, 1999) (подробнее см. статью: Симметрия декора (орнамента)). В изучении гончарной технологии стремление повысить точность и объективность получаемых данных было связано почти исключительно с применением методов естественных наук к анализу керамических образцов. Первоочередную роль играли при этом химический и петрографический методы анализа. Метод химического анализа применялся в свое время при исследовании состава, цвета поверхности и режимов обжига древней египетской керамики (Лукас, 1958. С. 304–319). Широкому применению петрографического метода в археологии способствовали усилия прежде всего двух исследователей. Одним из них была Анна О. Ше262

пард, которая по своему первоначальному образованию была петрографом (Matson, 1968). С его помощью она провела специальное исследование древней керамики из бассейна р. Пекос, притока р. Рио-Гранде (Shepard, 1936). Вторым исследователем, стоявшим у истоков применения петрографического и иных естественных методов изучения древней керамики, был Фредерик Р. Мэтсон (Matson, 1937). Дальнейшее применение широкого спектра естественно-научных методов изучения древней керамики в середине и второй половине ХХ в. связано за рубежом с именами М.Дж. Эйткина (Эйткин, 1963), Д.П. Пикока (Peacock, 1970), М.С. Тайта (Tite, 1972), У.Д. Кингери (Ceramic and Civilization, 1985) и многих других исследователей. Обзор современных естественно-научных методов изучения древней керамики был относительно недавно опубликован М.С. Тайтом (Tite, 1999). В отечественной археологии разработка и применение химического и петрографического методов изучения древней керамики осуществлялись в исследованиях О.А. Кульской, А.И. Августиника, О.Ю. Круг, Э.В. Сайко, И.Г. Глушкова, И.С. Жущиховской, С.Ю. Внукова, М.А. Кульковой и других исследователей (Круг, 1965; Глушков, 1996; Внуков, 1999, 2006; Глушков, Гребенщиков, Жущиховская, 1999; Кулькова, Юшкова, 2008; Кулькова, Гусенцова, 2012; Кулькова, 2015). Кроме методов, нацеленных на изучение состава черепка, применялись, хотя и в меньшей степени, методы, которые могли бы дать объективную информацию о приемах конструирования древней глиняной посуды. К таковым относились, например, метод рентгеноструктурного анализа (Сайко, 1982. С. 63–64), метод компьютерной томографии (Vandiver, 1988) и некоторые другие методы. Все эти исследования позволили ввести в научный оборот многочисленные физико-технические и физико-химические характеристики керамики, которые в дальнейшем подвергались сравнительному изучению по материалам разных памятников и археологических культур. Мощным толчком к интенсивной разработке формализованных методов изучения разных сторон древней керамики послужили начавшиеся в середине 50-х гг. исследования французского археолога Ж.-К. Гардена, разработавшего и опубликовавшего один из первых в истории археологии «кодов» для формализованного описания керамики (Gardin, 1958). Именно его работы вызвали бурное развитие такого подхода в отечественной археологии. Это происходило в 1960–1970-е гг. и отчасти позднее и связано с именами таких исследователей, как Б.И. Маршак, И.С. Каменецкий, Я.А. Шер, Д.В. Деопик и А.М. Карапетьянц, В.Ф. Генинг, Н.В. Федорова и других (Маршак, 1970; Деопик, Карапетьянц,1970; Генинг, 1973, 1992; Каменецкий, Маршак, Шер, 1975; Федорова, 1977; Гошев (Каменецкий), 1994). Однако к концу 1970-х гг. выяснилось, что ясности в исторических интерпретациях отнюдь не прибавилось, несмотря на то что исследования археологов обильно украшались формулами, графами связей и прочими атрибутами объективности. Следующий «всплеск» интереса к формализованному описанию и изучению древней керамики приходится на последние полтора десятилетия и связан с интенсивным внедрением в археологическую практику современной компьютерной техники.

263

Отличительной чертой такого взгляда на древнюю керамику было то, что основной единицей ее описания и анализа стало понятие «признак». Соответственно, объект в целом рассматривался как «пучок признаков», некоторое множество сходных «пучков признаков» обозначалось понятиями «тип» (применительно к орнаменту, форме сосуда в целом или ее части, тем или иным технологическим параметрам), «устойчивая разновидность формы» (УРФ) и другими сходными понятиями. Таким образом, при формально-классификационном подходе в качестве основного объекта исследования выступали формальные морфологические и физикохимико-технические характеристики древней керамики. На практике число таких формальных характеристик бывает весьма значительным, так как каждый исследователь стремится описать изучаемую им керамику с максимальной детальностью. В дальнейшем с этими формальными характеристиками поступают обычно одним из двух способов. Первый способ широко использовался в период становления и начального развития этого подхода. Он состоял в том, что после получения всего обширного (иногда до нескольких сотен) перечня формальных характеристик (или признаков) керамики исследователь разделял их по своему усмотрению на две группы: «работающие» и «неработающие» признаки. При этом молчаливо подразумевалось, что «работать» они должны на подтверждение той историко-культурной схемы, которой придерживался или которую стремился обосновать конкретный исследователь. Соответственно, к «неработающим» относились «нейтральные» и «противоречащие» признаки. Однако постепенно явная странность такого отбора признаков стала для всех очевидной. Поэтому позднее исследователи начали использовать все выделенные признаки, группируя их методами многофакторного анализа в совокупности разного иерархического уровня (см., например: Le Miere, Picon, 1987, 1991; ФедоровДавыдов, 1987; Внуков, 2003; Wilczek et al., 2014; Громов, Казарницкий, 2014). Соответственно, чем ниже иерархический уровень группировки, тем выше само сходство керамики. Такие «ветвящиеся» схемы группировки керамики присутствуют сейчас почти во всех публикуемых исследованиях древней керамики, выполненных с позиций формально-классификационного подхода. Таким образом, основной задачей исследования в данном случае является классификация керамического материала по формальным признакам, численное определение степени сходства исследуемых керамических коллекций и выделившихся групп керамики между собой. Поскольку объективные причины, приведшие именно к такой, а не иной группировке керамического материала, при этом обычно остаются вне поля зрения исследователя, основным способом интерпретации полученных данных является поиск («подбор») наиболее правдоподобного исторического объяснения выделившихся групп материала и исторических причин сходства их друг с другом. Как правило, на основании этих данных исследователем делается вывод либо о родственности, либо о контактах групп населения, оставивших эти материалы. Таким образом, здесь историческая интерпретация не вытекает непосредственно из материала, а привносится исследователем извне в качестве одного из возможных вариантов объяснений полученной картины.

264

Основной позитивной чертой данного подхода является стремление исследователей к детализации и уточнению исходной информации о древней керамике, постоянные их усилия, направленные на применение новых методов получения этой информации, а также формальная проверяемость результатов классификации керамического материала. При этом нельзя не указать и на основную негативную черту формальноклассификационного подхода – это чисто формальный подбор анализируемых признаков и процедур сравнительного анализа, а также субъективный (интуитивный) выбор варианта исторической интерпретации данных. Параллельно с развитием формально-классификационного подхода систематически предпринимались попытки преодоления его наиболее очевидных недостатков и в первую очередь глубокого формализма в описании и понимании источника. Формовочная масса (определение и систематика) (англ. – pottery paste, definition and systematization) Под формовочной массой для изготовления гончарных изделий понимаются имеющиеся в природе в готовом виде или специально созданные гончаром составы разной степени сложности, прошедшие либо целиком, либо каждый из входящих в них компонентов в отдельности специальную обработку и приведенные непосредственно перед изготовлением изделий в пластичное (рабочее) состояние. В литературе в качестве тождественного часто используется понятие «керамическое тесто», которое является дословным переводом английского выражения pottery paste. Происхождение разных составов формовочных масс связано с различными природно-географическими особенностями, в которых происходило первоначальное формирование и развитие гончарной технологии, а последующее их развитие связано, с одной стороны, с изменением первоначальных природногеографических особенностей в связи с переселением носителей гончарных традиций в новые места обитания, а с другой стороны, с контактами с носителями иных гончарных традиций. Формовочные массы, из которых делались гончарные изделия, могут быть систематизированы различным образом в зависимости от тех целей, какие данной систематикой преследуются. Наиболее часто систематика формовочных масс проводится с точки зрения, во-первых, их относительной сложности (несмешанные и смешанные формовочные массы), во-вторых, их функциональной направленности (например, массы, повышающие огнестойкость изделий или уменьшающие их усадку и т.п.), в-третьих, происхождения входящих в них неглинистых искусственных компонентов, в-четвертых, степени сформированности представлений гончаров об исходном сырье. Второе, третье и четвертое направления систематики рассматриваются в специальных статьях (см. статьи: Функциональное назначение искусственных примесей, Неглинистые искусственные компоненты формовочных масс и Виды гончарных производств (систематика)). Поэтому здесь приводится систематика формовочных масс только по их относительной сложности.

265

Сегодня общая систематика этих традиций предполагает их разделение на пять иерархических уровней: класс, группа, подгруппа, вид и подвид. На уровне классов (наиболее общий уровень) все формовочные массы разделяются на несмешанные (Класс 1) и смешанные (Класс 2). Несмешанные массы могут быть однокомпонентными (Группа 1) или двухкомпонентными (Группа 2). Однокомпонентные массы (Группа 1) состоят из одного глинистого или глиноподобного сырья (или другого исходного пластичного сырья – ИПС). В рамках этой группы выделяются пять основных подгрупп: 1 – глины, 2 – илы, 3 – илистые глины, 4 – суглинки и 5 – лёссы. Основной особенностью этих видов сырья является то, что они могут выступать в роли единственного сырья в гончарном производстве. Редкие факты изготовления сосудов и иных изделий из чистого влажного навоза животных, известные только по данным этнографии (Пещерева, 1959. С. 76), непозволяют отнести этот вид пластичного сырья к категории основных. Двухкомпонентные несмешанные формовочные массы (Группа 2) создаются из одного исходного пластичного сырья и одного неглинистого сырья. В качестве неглинистого сырья могут быть использованы как минеральные, так и органические материалы. Основными минеральными материалами при этом служат песок, дресва и шамот, а основными органическими материалами – раковина (вместе с телом моллюска или без него), шерсть животных, навоз животных, помет птиц, трава и солома (или полова). Особым видом неглинистых компонентов формовочной массы являются так называемые органические растворы. Их изучение находится пока еще в самом начале. Они хорошо известны по этнографическим данным (Цетлин, 1999), но по археологическим материалам зафиксированы только сами факты использования различных по оставляемым в керамике следам органических растворов. Природа этих растворов пока не выяснена. Особенностью дополнительного неглинистого сырья является то, что его нельзя использовать в гончарстве в качестве единственного исходного сырья (кроме упомянутого выше навоза животных). Двухкомпонентные несмешанные формовочные массы включают следующие подгруппы (или рецепты): 1 – ИПС+песок; 2 – ИПС+дресва; 3 – ИПС+шамот (массы на основе минеральных добавок); 4 – ИПС+раковина; 5 – ИПС+ шерсть; 6 – ИПС+навоз; 7 – ИПС+помет; 8 – ИПС+трава; 9 – ИПС+солома (массы на основе органических добавок). Специфика несмешанных однокомпонентных формовочных масс состоит в том, что их первоначальное формирование, как уже отмечалось, базируется на расположении гончарных производств в разных природно-климатических и хозяйственных условиях, а формирование несмешанных двухкомпонентных формовочных масс отражает собственное развитие этих традиций, связанное, как правило, с переменой мест первоначального обитания их носителей. Смешанные формовочные массы (Класс 2) делятся на двух-, трех- и четырехкомпонентные. Более сложные формовочные массы характерны в основном для развитых неогончарных производств, ориентированных на изготовление фаянсовых и фарфоровых изделий.

266

Смешанные двухкомпонентные массы (Группа 3) состоят, как правило, из двух разных по степени ожелезненности природных глин (например, высоко-, средне-, слабоожелезненной и неожелезненной) – подгруппа 10 или из двух глин разной пластичности (например, низкой, средней или высокой пластичности) или запесоченности – подгруппа 11. Смешанные трехкомпонентные массы (Группа 4) могут создаваться на основе трех разных природных глин (подгруппа 12), двух глин и минеральной примеси (подгруппа 13), двух глин и органического материала (подгруппа 14), одной глины и двух видов минеральных (подгруппа 15) или двух видов органических (подгруппа 16) примесей и, наконец, из одной глины в сочетании с минеральной и органической примесями (подгруппа 17). Смешанные четырехкомпонентные массы (Группа 5) включают четыре основные подгруппы: 18 – из двух глин и двух видов минеральных добавок; 19 – из двух глин и двух видов органических добавок; 20 – из двух глин в сочетании с органической и минеральной добавками; 21 – из одной глины, двух видов минеральных и одной органической примеси; 22 – из одной глины, двух видов органических и одной минеральной добавки. Все отмеченные случаи хорошо известны по данным как этнографии, так и археологии. Образование разных по сложности смешанных традиций составления формовочных масс отражает уже не разные природно-климатические условия формирования этих традиций и не их внутреннее развитие, а является результатом процессов культурного смешения самих носителей этих традиций. Поскольку традиции составления формовочных масс относятся к группе приспособительных навыков труда в гончарстве, возникновение смешанных традиций во всех случаях отражает самые начальные этапы процесса смешения, которые, как правило, происходят в течение первых нескольких лет после их начала. Систематика традиций составления формовочных масс на уровне видов, подвидов и разновидностей фиксирует более детальные их особенности. Так, на уровне видов глинистое исходное сырье делится по степени ожелезненности и пластичности; глиноподобное сырье – на «равнинные» и «горные» илы; минеральные и органические материалы различаются по своему качественному составу (песок, дресва, навоз, шерсть и т.д.). На уровне подвидов все компоненты формовочной массы различаются по своей размерности (очень мелкие – 0,1–0,5 мм, мелкие – 0,6–1,0 мм, средние – 1,1–2,0 мм, крупные – 2,1–3,0 мм и очень крупные – свыше 3 мм), а на уровне разновидностей – по концентрации (от 3:1 – 3 объемных части неглинистого на 1 часть глинистого материала, до – 1:7). Помимо этого, компоненты формовочной массы могут находиться в момент ее составления во влажном (глинистые материалы, навоз, помет и т.п.), сухом измельченном (глинистые и неглинистые материалы) или отмученном (глина) состояниях (см. статьи: Обработка основного пластичного сырья и Обработка неглинистого сырья). Таким образом, детальное изучение традиций составления формовочных масс позволяет не только выделить по археологической керамике множество конкретных культурных особенностей различных групп древнего населения, но и исследовать начальные этапы их контактов друг с другом.

267

Формообразование (определение) (англ. – shaping of vessel, definition) Формообразование (или придание сосуду определенной формы) представляет собой особую узкую технологическую задачу, которая всегда решается гончарами в процессе изготовления сосуда. Это понятие применительно к изготовлению глиняных сосудов было введено А.А. Бобринским (Бобринский, 1978. С. 187–212). В общем списке узких технологических задач формообразование следует за изготовлением полого тела и относится к Ступени 3 в рамках созидательной стадии технологического процесса. В зависимости от степени дифференциации технологической структуры производства задача придания сосуду формы может частично решаться либо одновременно с решением задачи изготовления начина (например, при изготовлении донно-емкостных и емкостно-донных начинов) или с решением задачи изготовления полого тела (скажем, при наращивании жгутов с внешней стороны для расширения сосуда или с внутренней – для его сужения), либо как самостоятельная технологическая задача (когда полое тело делается вытягиванием в виде высокого цилиндра, которому потом также вытягиванием или профилированием придается требуемая форма). В первых двух случаях мы имеем дело с недифференцированной, а в последнем – с дифференцированной технологической структурой. Навыки формообразования занимают промежуточное положение между субстратными и приспособительными навыками гончаров и в зависимости от конкретно-исторической ситуации могут с различной скоростью изменяться в ходе процессов смешения. Однако независимо от этого обычно их полное перерождение при условии непрерывных процессов смешения носителей разных навыков выполнения этой работы происходит в течение жизни одного поколения гончаров. В истории гончарства выделены три основных направления развития приемов придания сосуду формы: первое – с помощью специальных форм-моделей, второе – с помощью навыков скульптурной лепки и третье – с помощью вытягивания и профилирования сосуда на гончарном круге (Бобринский, 1978, С. 187). В зависимости от того, какие приемы использовал гончар для придания сосуду той или иной требуемой формы, меняются и технологические следы, по которым эти приемы можно реконструировать. Технологические традиции придания сосудам определенной формы чрезвычайно разнообразны. Они определяются следующими факторами: во-первых приемами труда, применяемыми для этого гончарами, во-вторых, техническими приспособлениями, которые ими при этом используются, в-третьих, объемом работы, выполняемой гончарами при решении этой технологической задачи. Кроме того, традиции формообразования, как и многие другие, могут находиться в несмешанном и смешанном состоянии. Сочетание этих факторов и создает разнообразие традиций, позволяющее фиксировать множество культурных особенностей в гончарстве и истории развития конкретных групп древнего населения.

268

Формы-подражания (англ. – imitative vessels) Формы-подражания – это сосуды, представляющие собой выполненные местными гончарами копии (подражания) либо престижным неглиняным (металлическим, стеклянным и т.п.) сосудам, либо инокультурным глиняным сосудам. Сосуды, становившиеся объектами для подражания, попадали в местную культурную среду в результате обмена, торговли, подарков или какими-то иными способами. Как правило, такие сосуды по своему внешнему облику заметно отличались от местной посуды, что и вызывало повышенный интерес к ним потребителей. В этом случае у местных гончаров для удовлетворения запроса потребителей возникала задача изготовления похожих сосудов. Такие импортные сосуды не нарушали устойчивость самой системы гончарного производства, а вели только к некоторым изменениям в системах распределения точечных и пространственных физических усилий у наиболее квалифицированной (или талантливой) части местных гончаров. Именно в этом А.А. Бобринский видит механизм, с помощью которого происходит встраивание новых форм посуды в местную культурную среду. При этом сами навыки придания сосудам формы оставались прежними (подробнее см.: Бобринский, 1999. С. 53–54). Реакция местных гончаров на опыты изготовления форм-подражаний могла быть двоякой. В том случае если объектом подражания был новый вариант уже знакомой мастеру категории форм (например, ему надо было сделать миску, или горшок, или кувшин, отличавшиеся формой и деталями от его привычной миски, горшка или кувшина), то он изготавливал сосуды похожие по общей пропорциональности на его привычные формы, а сходство с новыми образцами старался достичь путем создания на сосудах характерных деталей внешнего оформления, в результате немного изменялась форма венчика или придонной части, наклон стенок и т.п. Существенно иной была ситуация, когда гончар пытался воспроизвести категорию формы, которую он раньше никогда не делал. Например, перед гончаром, традиционно делавшим горшки, возникала задача изготовить миску или кувшин, т.е. сосуд совершенно иной общей пропорциональности. В этом случае формыподражания очень сильно отличались от прототипа. В частности, при попытке подражания миске у специалиста по горшкам возникала гибридная форма – нечто среднее между миской и горшком, которую можно определить либо как высокую миску, либо как низкий горшок. Когда объектом подражания был кувшин, то у гончара-горшечника во всех случаях получался высокий горшок. Таким образом, во всех случаях при попытках изготовить непривычную для гончара новую форму в первую очередь нарушалась общая пропорциональность формы сосуда. (См. статью: Общая пропорциональность форм сосудов и их функциональных частей.) Формы сосудов как источник исторической информации (англ. – vessel shapes as a source of historical information) Формы глиняных сосудов представляют собой чрезвычайно богатый источник информации о самых различных сторонах жизни древнего человека и общества.

269

Далеко не все аспекты этого источника в настоящее время известны, а тем более исчерпаны. Поэтому здесь будут кратко описаны только основные направления изучения форм сосудов, которые сейчас разработаны более или менее подробно и в отношении которых известно, какого рода историческую информацию они могут предоставить в руки современного исследователя. Прежде чем перейти к их изложению будет полезным определить место этого источника в жизни древних коллективов и охарактеризовать его в самом общем виде. Вполне очевидно, что до появления глиняных сосудов люди использовали сначала естественные, а позднее и искусственные емкости из других природных материалов. К естественным емкостям, только слегка оформленных человеком, относятся раковины, тыквы, скорлупа крупных орехов, яйца страусов и т.п. Первые искусственные емкости изготавливались из дерева, камня, гипса, бересты, кожи и иных материалов. Доказательством этому могут служить, во-первых, редкие находки таких емкостей на древних поселениях (Mellaart, 1975. P. 104; Бадер, 1989. С. 61–62, 101; Rosenberg, Davis, 1992), во-вторых, широко известные по данным этнографии подражания неглиняным емкостям, выполненным в глине (Holmes, 1883б. Р. 446–454). Таким образом, появление сосудов из глины или глиноподобных материалов было естественным продолжением развития того опыта, который был накоплен в предшествующую эпоху. Начиная с эпохи неолита, глиняные сосуды становятся в абсолютном большинстве районов земного шара наиболее распространенным видом искусственных емкостей. Они неизменно присутствуют практически в каждом домохозяйстве, а рост их ассортимента и разнообразия отражает, с одной стороны, рост и разнообразие человеческих потребностей в емкостях, а с другой – процесс постепенного вытеснения из этой сферы сосудов из неглинистых материалов и замена их глиняной посудой. Именно в силу этих причин глиняная посуда оказывается наиболее тесно связанной со всеми сторонами жизни древнего человека и наиболее чутким индикатором тех изменений, которые эта жизнь претерпевала. В настоящее время система изучения форм сосудов включает учет следующих особенностей: 1. Общей пропорциональности форм сосудов; 2. Естественной структуры форм, т.е. учет числа и состава функциональных частей, из которых состоят сосуды; 3. Степени сформированности функциональных частей, из которых состоит форма; 4. Выделение «привычных» форм и «форм-подражаний»; 5. Анализ линейных и объемных размеров форм сосудов; 6. Анализ функционального назначения сосудов, в соответствии с которым они использовались в быту. Первые два направления (анализ общей пропорциональности и естественной структуры форм сосудов) позволяют сделать заключение о культурных традициях, сложившихся в данном коллективе у гончаров, производивших сосуды именно такого облика, и у потребителей, использовавших именно такие сосуды для удовлетворения своих хозяйственных и культовых потребностей.

270

Следующие два направления (учет степени сформированности функциональных частей и выделение «привычных» форм и «форм-подражаний») делают возможным, во-первых, выяснить тенденции предшествующего развития форм сосудов и причины, которые привели к формированию именно такого их ассортимента, во-вторых, высказать предположение о тенденциях их дальнейшего развития. Пятое направление исследования имеет наиболее фундаментальный характер и прежде всего теоретико-методическое значение. Оно связано с выяснением пределов и уровней случайных колебаний в формах глиняных сосудов. Суть его состоит в том, что каждый гончар, изготавливая сосуды определенного размера и определенной структуры, никогда не делал их строго одинаковыми, они всегда несколько отличались друг от друга. Такие отличия носят случайный характер и не имеют отношения к характеристике культурных традиций создания форм сосудов, которые являются основным объектом историко-культурного анализа (Цетлин, 2016). Шестое направление связано с изучением исходного функционального назначения сосудов и той реальной сферы хозяйства или быта, где они использовались. Дело в том, что они не всегда совпадали в реальной жизни. Исходное функциональное назначение определялось общей пропорциональностью, естественной структурой и размером сосуда, а реальная сфера его применения была обусловлена множеством конкретных жизненных обстоятельств. Поэтому последняя восстанавливается в ходе исследования по тем следам использования сосудов, которые сохраняются на их поверхностях и в изломах. Поскольку сами культурные традиции в гончарстве, в том числе связанные с изготовлением форм сосудов, имеют системно-организованный характер, а их сохранение в неизменном виде или, напротив, их изменения подчиняются строго определенным закономерностям, специальное изучение этих традиций позволяет реконструировать те культурно-исторические причины, которые привели к их формированию в конкретных древних коллективах. Функциональное назначение искусственных примесей (англ. – function of tempers) См. статьи о конкретных видах минеральных и органических примесей – See the articles on various mineral and organic tempers. Функциональные устройства в структуре формы сосуда (англ. – functional devices of vessel structure) Функциональные устройства в структуре формы сосуда – это понятие, введенное А.А. Бобринским для описания наиболее общего назначения основных частей сосудов. В формах выявлено три основных функциональных устройства: емкости, опоры и переместители. Емкости представлены в посуде полыми телами определенных очертаний, опоры – устройствами, которые обеспечивают стандартное (обычно вертикальное) положение емкости, переместители – раз271

личного рода приспособления для перемещения, держания, подвешивания сосудов и т.п. (Бобринский, 1988. С. 5). Каждое из устройств составлено из более мелких частей, выполняющих в них свои узкие функции. Так, емкость сосуда включает 7 функциональных частей, опора сосуда – две части, а переместители могут быть очень разнообразными. Функциональные части в структуре формы (англ. – functional parts of vessel structure) Функциональными частями в структуре формы сосуда названы такие части, которые объективно предназначены для выполнения Рис. 19. Функциональные части формы сосуда определенной функции, независимо от того, осознается или нет эта необходимость гончаром и потребителем посуды. Во внешней структуре форм выделяется семь функциональных частей (рис. 19): 1 – губа (Г) – выполняет функцию верхнего окончания емкости сосуда; 2 – щека (Щ) – функцию специального сливного устройства; 3 – шея (Ш) – функцию дозатора слива; 4 – плечо (П) – функцию ограничителя наполнителя емкости; 5 – предплечье (ПП) – функцию дополнительного наполнителя емкости; 6 – тулово (Т) – функцию основного наполнителя емкости; 7 – основание тулова (ОТ) – функцию нижнего окончания формы (Бобринский, 1988. С. 6). Во внутренней структуре форм выделяются аналогичные части, только вместо основания тулова (ОТ) там присутствует дно сосуда (Д). Каждая из этих частей характеризуется определенной: а – функцией, б – положением в структуре формы, в – собственной формой, г – наклоном боковой линии костяка и д – общей пропорциональностью. Все эти параметры не являются строго постоянными, а изменяются в определенных пределах. Конкретное сочетание особенностей формы, наклона боковой линии и общей пропорциональности каждой части обеспечивает ее пребывание в одном из трех состояний – полностью сформированном, частично-сформированном и несформированном (см. статьи о конкретных функциональных частях). Функциональные части в структуре формы сосуда в большинстве случаев выделяются по точкам КТ (критические точки), НЛК (наибольшей локальной кривизны) и ПЛК (перегиба линии контура), которые фиксируют места приложе272

ния акцентированных точечных физических усилий гончара на этапе придания сосуду окончательной формы. Принадлежность функциональной части к одному из трех состояний по степени сформированности отражает степень ее развитости, а переход от менее развитого состояния к более развитому происходит во времени естественным путем в условиях изолированного бытования производителя (микроэволюция). В условиях смешения непосредственного производителя с носителем других по степени сформированности функциональной части традиций может происходить как увеличение, так и уменьшение степени сформированности функциональной части. «Выбор» одной из двух тенденций происходит естественным путем в зависимости от того, какая из традиций является доминирующей (мезоэволюция). Функция сосуда (англ. – function of vessel) Функция сосуда – это понятие, используемое для обозначения общей и частных сфер использования сосудов. Наиболее общей функцией любого сосуда является возможность служить емкостью для каких-либо веществ. Однако наряду с этой общей функцией имеется множество частных (или конкретных) функций сосудов. В первую очередь нужно различать исходную и реальную их функцию. Исходной называется та функция сосуда, для выполнения которой он был изготовлен гончаром для потребителя. Реальная функция – это та, для выполнения которой сосуд непосредственно использовался потребителем в быту. И исходная, и реальная функции определяются прежде всего формой и размером (объемом) сосуда. Связь функции сосуда с его формой определяется не столько естественной структурой сосуда, сколько его общей пропорциональностью. Наиболее широкой функцией обладают сосуды средней общей пропорциональности и среднего размера. По мере уменьшения или увеличения общей пропорциональности от среднего ее значения функция сосуда становится все более узкой. В частности, при уменьшении общей пропорциональности сосуды становятся все более низкими, их объем постепенно уменьшается, и чаще всего они используются для раскладывания или потребления пищи. Напротив, по мере возрастания значения общей пропорциональности сосуды становятся все более высокими, а такие формы, как правило, служат для переноски и содержания жидкостей. Связь функции сосуда с его размером (объемом) на общем уровне выражается в степени мобильности сосудов. По объему выделяются 6 классов сосудов. К классу мобильных относятся сосуды объемом до 50 л; сосуды от 50 до 200 л входят в класс ограниченно-мобильных; от 200 до 800 л – в класс мало-мобильных; от 800 до 3200 л – в класс условно-мобильных, а сосуды объемом от 3200 до 25000 л – в класс стационарных емкостей. Наибольшим богатством функций отличаются мобильные сосуды. Судя по данным этнографии, среди них выделяются сосуды объемом до 100 мл – для различных косметических веществ; от 0,1 до 0,4 л – для питья; сосуды от 0,4 до 0,8 л и от 0,8 до 1,6 л – для индивидуального потребления пищи; 273

сосуды от 1,6 до 3,1 л – для индивидуального приготовления пищи; сосуды от 3,1 до 6,2 л – для коллективного приготовления и/или потребления пищи; сосуды от 6,2 до 12,5 л –для содержания регулярно используемых жидкостей и других пищевых продуктов; сосуды от 12,5 до 25 л для переноски жидкостей и содержания редко используемых пищевых продуктов и, наконец, сосуды от 25 до 50 л – для транспортировки и длительного хранения разных продуктов (Цетлин, 2015. С. 404–405). Практически универсальной формой сосуда и поэтому имеющей наиболее широкий диапазон функций является горшок, т.е. форма средней общей пропорциональности. Наиболее универсальным объемом сосуда, обеспечивающим наиболее широкий диапазон его функций, является объем от 1,5 до 3 л. В связи с этим наиболее трудно оценить как исходную, так и реальную функцию именно горшковидных сосудов средней общей пропорциональности. По мере увеличения объема заметно менялась и функция сосуда. Зависимость реальной функции сосуда от степени разнообразия ассортимента форм в рамках конкретного домохозяйства проявляется в том, что один сосуд, имеющий собственную исходную функцию, мог выступать в роли заменителя другого сосуда, имеющего собственную функцию, но временно отсутствующего в наличном ассортименте. Доказательное выяснение реальной функции сосуда возможно главным образом по тем следам на его поверхности и в изломе, которые возникли в результате того или иного его использования в быту, а также по контексту его обнаружения на памятнике.

Х Химико-термическая обработка поверхности сосудов (англ. – chemical-and-thermal treatment of vessel surfaces) Химико-термическая обработка поверхности глиняных сосудов включает комплекс технологических приемов, осуществляемых на заключительной стадии обжига или сразу после его окончания и направленных на изменение свойств и цвета поверхности сосудов. Химико-термическая обработка сосудов может относиться к Ступеням 10 и 11 Закрепительной стадии технологического процесса, или к дополнительной Ступени 13 – декорированию сосуда. В настоящее время известны четыре основных приема химико-термической обработки поверхности глиняных сосудов: обваривание, чернение (синение), смоление и каление (Бобринский, 1978. С. 216–217, 236–240). Обваривание заключается в погружении раскаленного сосуда в густой органический раствор с целью придания его поверхности темного цвета.

274

Чернение состоит в создании в горне или печи после завершения обжига полувосстановительной или восстановительной среды, при которой происходит тление органических веществ, выделяющих большое количество дыма. Используется для придания сосудам черного или черно-синего цвета. Смоление осуществляется путем обмазывания раскаленных сосудов жидкой смолой хвойных растений. Применяется для уменьшения влагопроницаемости сосудов и придания поверхности темно-коричневого цвета. Каление состоит в погружении раскаленного сосуда в холодную воду, используется для увеличения его прочности и придания его поверхности немного более интенсивной окраски. (Подробное описание каждого из этих технологических приемов см. в специальных статьях.) Холодные способы придания сосудам прочности (англ. – “cold” techniques to increase strength of vessels) Холодные способы придания сосудам прочности основаны на способности некоторых органических материалов растительного и животного происхождения увеличивать прочность посуды. Придание сосудам прочности относится к Ступени 10, Закрепительной стадии технологического процесса, и является обязательной узкой технологической задачей, всегда решаемой тем или иным способом как древними, так и современными гончарами. По данным этнографии о примитивном гончарстве разных народов хорошо известны факты введения в состав формовочной массы различных органических материалов (сводку этих данных см.: Цетлин, 1999). К ним относятся: во-первых, различные органические растворы (например, отвары из коры и сок различных растений, молоко, кровь животных и т.п.), во-вторых, сильно измельченные растительные остатки (трава, солома, мякина от риса, проса, бобовых растений, пух рогозы, джутовые волокна, цветки различных растений, отходы хлопка и т.д.), в-третьих, экскременты различных животных (козы, овцы, коровы, лошади, верблюда, осла, кролика). Многие виды подобных органических материалов зафиксированы и по археологической керамике эпохи неолита и энеолита. Например, органические растворы, помет птиц, навоз животных, птичьи перья, солома и т.п. Важно подчеркнуть, что и относительно современные и древние гончары вводили эти примеси в формовочную массу в весьма значительной концентрации (от 3:1 до 1:2-3). В настоящее время специальное изучение подобных органических добавок во многом еще только начинается. Прежде всего это касается различных органических растворов. Пока по следам в керамике можно фиксировать только сам факт их использования. До конца еще не понятно, какие положительные свойства сообщают органические растворы формовочной массе. Несколько больше известно о роли в ней растительных органических материалов. Они способствуют «связности» формовочной массы при конструировании и уменьшению усадки изделия. Однако на механическую прочность сосудов они практически не оказывают положительного влияния.

275

Совсем иные и очень важные положительные эффекты дает введение в формовочную массу сосудов помета птиц и навоза животных. Смешанные с глиной в значительной концентрации они заметно повышают механическую прочность изделий. Причиной этого является открытое А.А. Бобринским явление «самоцементации» глинистых частиц под влиянием различных веществ, входящих в состав таких материалов (Бобринский, 1981а, 1981б, 1999. С. 85–89). Как показали многочисленные эксперименты, сосуды, изготовленные из смеси сухого измельченного и просеянного навоза и глины или из смеси влажного навоза и глины в концентрации от 3:1 (3 объемные части навоза на 1 объемную часть глины) до 1:3 (1 объемная часть навоза на 3 объемные части глины) и высушенные при температуре 100°С, не размокают в воде, не царапаются ногтем, пригодны для использования на огне даже в необожженном состоянии и могут быть сырыми подвергнуты кратковременному обжигу при температурах каления глины (т.е. выше 600–650°С). Специальные испытания механической прочности таких изделий показали, что если сосуды, изготовленные из чистой глины и высушенные при 100°С, выдерживают вес не более 0,5 кг, то такие же сосуды с добавкой навоза в концентрации 1:3 не разрушаются при весе 2 кг, а с концентрацией 1:1, 2:1 и 3:1 выдержали, соответственно, вес 5, 6,5 и 7 кг, т.е. их механическая прочность в последних случаях возрастала в 10, 13 и 14 раз. Важно подчеркнуть, что такие сосуды, обожженные в течение длительного времени при температурах каления глины, в большинстве случаев становились очень пористыми, сильно пропускали влагу и быстро разрушались при попытках их использования для приготовления горячей пищи на огне. Эти факты свидетельствуют о том, что керамика с большой концентрацией органических добавок в формовочной массе в принципе не была предназначена для специального обжига. Поэтому введение в формовочную массу навоза животных, помета птиц или аналогичных органических веществ в большой концентрации следует рассматривать как особый технологический прием придания прочности глиняным сосудам, которые либо вообще не подвергались целенаправленному обжигу, либо подвергались ему в очень ограниченной степени. Вероятно, «холодные» способы придания сосудам прочности возникли в более раннюю эпоху и еще за пределами самого гончарного производства. На это указывает тот факт, что в рамках истории раннего гончарства наблюдается постепенное изживание таких традиций, которое проявляется в уменьшении концентрации органических примесей в более поздней керамике вплоть до полного прекращения их использования. Хранение исходного сырья (англ. – storage of raw material) Традиции хранения гончарами исходного сырья мало доступны для изучения из-за почти полного отсутствия их следов на археологической керамике и исключительной редкости находок соответствующих остатков на поселениях. Поэтому о них приходится судить по косвенным признакам. Необходимость ор276

ганизации хранения исходного сырья возникает обычно при достаточно больших объемах производства как сезонного, так и особенно круглогодичного. При небольшом объеме производства сырье может заготавливаться на один цикл или несколько циклов. В этом случае может отсутствовать специальное место, предназначенное для его хранения, сырье обычно хранится прямо рядом с тем местом, где готовится формовочная масса. При домашнем и ремесленном на заказ производствах проблема хранения сырья вообще, скорее всего, не возникала как специальная технологическая задача. Сырье добывается в необходимом объеме или с очень небольшим запасом. При развитом ремесленном производстве хранение исходного сырья превращается в особую технологическую задачу, когда в ходе самого хранения сырье подвергается специальной предварительной обработке (Ступень 3 Подготовительной стадии технологического процесса), нацеленной на придание ему свойств, полезных для изготовления изделий. Русские гончары обычно хранили сырье (глину) в специально огороженном пространстве во дворе или в большом ящике, снабженным навесом или укрывавшимся сверху и с боков мешковиной и т.п. Непосредственно в этом хранилище сырье периодически поливалось водой и вылеживалось там в течение нескольких недель или месяцев, особенно зимой, когда оно подвергалось вымораживанию, в результате чего разрушалась первоначальная структура глины и она становилось более однородной. Иногда такие места хранения сырья фиксируются при раскопках поселений (Бобринский, 1991в. С. 49–69).

Ц Цвет поверхности сосуда (англ. – color of vessel surface) Цвет поверхности сосуда разделяется на два вида – первичный и вторичный. Первичный – это цвет, приобретаемый поверхностью сосуда в результате его термической обработки. Вторичный – цвет, приобретаемый поверхностью сосуда в результате дополнительных операций, предпринимаемых гончаром уже после завершения термической обработки сосуда. Первичный цвет поверхности сосуда зависит прежде всего от двух факторов: степени ожелезненности исходного пластичного сырья и режимов обжига. В частности, обжиг в полной окислительной среде сосуда из средне- или высоко-ожелезненного пластичного сырья ведет к окрашиванию его поверхности различными теплыми тонами от кирпично-красного до желто-оранжевого; сосуда из слабоожелезненного сырья – к окрашиванию его поверхности в кремовые или светло-светло коричневые тона, а сосуда из неожелезненной глины – в белые тона. Если обжиг осуществлялся в условиях полной восстановительной 277

среды, то сосуды из любой ожелезненной глины приобретают черный или темнотемно-серый цвет поверхности, а из неожелезненной глины – в зависимости от температуры различные оттенки от темно-серого до светло-серого цвета. В случаях нестабильности газовой среды, обычно обозначаемой термином «полувосстановительная», разные участки поверхности сосуда приобретают различный цвет, представляющий собой сочетания оттенков, свойственных для изделий, обжигаемых в окислительной и восстановительной среде. Вторичный цвет поверхности сосуда может создаваться искусственно различными химико-термическими способами (обвариванием, чернением, калением) или различными приемами окрашивания, ангобирования и глазурования. В этом случае он может выступать как один из видов декора. Это заключение базируется на представлении о том, что в разных культурах восприятие строго определенного внешнего цветового оформления сосуда было привычным, закрепленным в местных культурных традициях. Помимо различий цветового оформления поверхности сосуда особенности культурных традиций проявляются в том, что такое изменение цвета может касаться всей поверхности сосуда, только внешней или только внутренней его поверхности или только какой-то части той или иной поверхности изделия. В любом случае это достаточно значительные участки поверхности, которые создают определенный новый облик сосуда. Цвет природной и обожженной глины (англ. – color of natural and fired clays) Цвет природной и обожженной глины в большинстве случаев не совпадают, что обусловлено, с одной стороны, физико-химическим составом самой глины, а с другой стороны, разными режимами термической обработки сосудов. Наиболее широко распространены в природе ожелезненные глины краснокоричневого, оранжевого или желтого цвета. Реже встречаются глины серого или белого цвета и еще реже других цветов (черного, синего и т.п.). А.О. Шепард в своей работе «Керамика для археолога» приводит таблицу соотношения цветов сырой и обожженной при температуре каления природной глины (Shepard, 1995. P. 17). Из нее становится понятным, что между цветом сырой и обожженной глины нет прямой зависимости. Тем не менее она указывает, какой преимущественно цвет приобретает после обжига глина, имевшая тот или иной цвет в сыром состоянии. Здесь приводится более развернутая, чем у А.О. Шепард, таблица соотношения цветов разных глин до и после высокотемпературного обжига (табл. 3). В таблице приведены наиболее часто встречающиеся зависимости цвета необожженной и обожженной глины. Наиболее распространенная в природе красно-коричневая глина может приобретать после окислительного обжига красный, коричневый, желтый или оранжевый цвета, но никогда не приобретает белый цвет. При окислительном обжиге, проведенном при температуре каления глины, большое значение приобретает конечный цвет готового изделия. При работе с 278

привычными глинами мастер всегда знает, каков будет конечный цвет изделия после завершения обжига, но, когда идет поиск новых глин. итоговый цвет не всегда соответствует тому, который ожидается. Цвет сырой глины зависит от содержания в ней прежде всего соединений железа и в меньшей степени некоторых других химических элементов, а также от количества мельчайших органических примесей. Соединения железа в достаточной концентрации придают глине различные оттенки красного и коричневого цветов. Гематитовое железо сообщает глине интенсивно красный цвет, лимонитовое – желтый или светло-коричневый цвета. Такой же цвет (светлокоричневый) приобретает высокоожелезненная глина, если она содержит достаточно значительную примесь мелкого известняка. Белые и серые глины часто содержат меньше окислов железа и поэтому могут давать светло-коричневый, оранжевый, кремовый или чисто белый цвета. Черный цвет природной глины указывает на большое содержание в ней органических примесей. После того как они выгорают при обжиге, цвет глины может резко меняться – как правило, от кремового до чисто белого. Синеватые и зеленоватые глины в большинстве случаев после обжига в окислительной среде дают светлый кремовый или реже белый цвет. Таблица 3. Соотношение цвета природной глины до и после окислительного обжига Цвет сырой глины Краснокоричневый

Степень ожелезненности глины Высокоожелезненная

Среднеожелезненная

+

+

Слабоожелезненная

Неожелезненная

Желтый

+

+??

Оранжевый

+

+

Зеленый

+

+

Кремовый

+

+

+?

Белый (или серый)

+?

+

+

Черный

+?

+

+

+

+

Светлокоричневый или кремовый

Белый

Синий Цвет обожженной глины (при t = 850°C)

Интенсивно красный

Красно- или желтокоричневый

279

Цветовая двухслойность излома черепка (англ. – color two-layers structure of sherd) Двухслойность излома черепка характеризуется наличием в свежем изломе двух цветовых слоев: красно-коричневого и черного или темного (для ожелезненной глины) или белого/светло-серого и темного/темно-серого (для неожелезненной глины). Более светлые слои (красно-коричневые и белые/светло-серые) образуются в результате воздействия на сосуд во время его обжига температур каления глины (более 600–650°С), т.е. это слои «прокала» черепка. Граница между этими слоями может быть как четкой, так и размытой. Четкая граница между ними возникает при быстром остывании сосуда после прекращения действия на него температур каления, а размытая граница – при медленном остывании сосуда в обжигательном устройстве. В зависимости от того, с какой стороны шло воздействие температур каления, осветленный слой может возникать как со стороны внешней, так и со стороны внутренней поверхности сосуда. В первом случае это возможно при обжиге сосуда в перевернутом состоянии, когда внутри него возникала восстановительная газовая среда в результате достаточно плотного прилегания горла сосуда к золе или грунту или когда емкость сосуда заполнена попавшим туда топливом, которое закрывало внутреннюю его поверхность от прямого воздействия температур каления. Осветленность внутренней поверхности чаще всего наблюдается у сосудов открытой формы, когда внешняя поверхность закрыта медленно горящим топливом, на котором сосуд стоит в обжигательном устройстве. Другой случай связан с очень примитивным способом предварительной термической обработки сосудов, известным по данным этнографии (Drost, 1967. S. 215), путем укладки топлива и разведения огня непосредственно внутри сосуда. В этом случае также происходит прокал и осветление внутренней поверхности сосуда, как правило, на незначительную глубину. Цветовая трехслойность излома черепка (англ. – color three-layers structure of sherd) Цветовая трехслойность излома черепка образуется в результате обжига сосуда при температурах каления глины в течение относительно короткого времени в окислительной среде. Такой обжиг характеризуется как неполный. В этом случае слои, прилегающие к внешней и внутренней поверхности, окрашиваются в красно-коричневые цвета (при ожелезненной глине) или белые/светло-серые цвета (при неожелезненной глине), а центральный слой приобретает черную, темную или темно-серую окраску. Осветление внешних слоев связано с неполным прокалом стенок сосуда во время его термической обработки. Граница между этими слоями может быть как четкой, так и размытой. Четкая граница между ними возникает при быстром остывании сосуда после прекращения действия на него температур каления, а размытая граница – при медленном остывании сосуда в обжигательном устройстве.

280

Цикличность процесса обжига сосудов (англ. – cyclical nature of firing process) Цикличность процесса обжига сосудов состоит в достаточно строгой повторяемости всех этапов и режимов термической обработки изделий у конкретного гончара или группы гончаров при каждом новом обжиге. Цикличность обжига, как и всех других технологических операций, обусловлена устойчивостью гончарных традиций, которым следует каждый конкретный гончар в течение своей жизни и которые передаются по родственным каналам между разными поколениями гончаров. В понятие «цикличности обжига» входят следующие три основных параметра: 1 – скорость поднятия температуры в обжигательном устройстве, 2 – длительность выдержки изделий при конечной (максимальной) температуре и 3 – скорость остывания обожженного изделия. Соблюдение традиционных правил решения каждой из этих задач является залогом успешного обжига сосудов. Конечно, на это влияют также соблюдение определенной среды обжига, постоянство вида используемого топлива, погодные условия и многое другое, но все эти факторы не имеют прямого отношения к понятию цикличности данного процесса. Цикличность процесса производства посуды (англ. – cyclical nature of pottery production process) Под цикличностью технологического процесса понимается устойчивое воспроизведение системы последовательных технологических операций при изготовлении каждой новой партии посуды. Цикличность процесса производства – иерархическое понятие, в котором выделяются четыре основных уровня. На первом уровне цикличность производства выражается в заготовке мастером конкретного объема исходного пластичного сырья, предназначенного для изготовления определенной партии сосудов. Второй уровень цикличности выражается в изготовлении гончаром определенной партии сосудов, предназначенных для совместной термической обработки в обжигательном устройстве определенной конструкции. Здесь каждый раз повторяется решение всех узких технологических задач – от отбора исходного сырья до термической обработки готового изделия. Третий уровень цикличности производства состоит в изготовлении мастером единовременно определенного количества сосудов (например, дневной нормы). И наконец, наиболее детальный – четвертый – уровень цикличности (в пределах созидательной стадии) проявляется в последовательном воспроизведении всех узких технологических задач, связанных с конструированием каждого нового сосуда. Цикличность производства обусловлена действием ряда объективных факторов. Во-первых, системным характером трудовых навыков гончаров. Во-вторых, строго определенной системой передачи навыков от поколения к поколению. Это проявляется в том, что, обучаясь гончарному искусству, ученики строго воспроизводят ту последовательность действий, которая свойственна гончарам старшего поколения, выступающим в роли учителей. По сути дела, у тех и других эта после281

довательность сохраняется неизменной. В-третьих, стабильностью культурного и этнокультурного окружения гончаров и потребителей глиняной посуды. Все эти факторы обеспечивают устойчивую цикличность (повторяемость) производственных процессов в гончарстве конкретных человеческих коллективов. Частота циклов производства зависит от того, является ли оно круглогодичным, сезонным или спорадическим. При круглогодичном производстве гончар не участвует в других видах деятельности и поэтому производственные циклы повторяются с максимальной частотой. Это характерно, как правило, для ремесленного производства с широким сбытом своей продукции через рынки. В случае сезонного производства деятельность гончара занимает обычно не более 2–2,5 месяцев в течение года, а остальное время он занимается другими видами сельскохозяйственной или иной деятельности. Такое производство имеет небольшое число (2–3) циклов в течение этого периода и связано обычно с ремесленным производством на средний или узкий рынок сбыта. Спорадическое гончарное производство возобновляется обычно по мере возникновения дифицита в глиняной посуде, т.е. по мере ее выхода из обращения. Поэтому его циклы не имеют строгой регулярности. Гончар большую часть своего времени посвящает другим видам деятельности. Это характерно для условно домашнего производства и ремесленного производства на заказ.

Ч Частично-сформированное состояние кривой линии контура сосуда (англ. – the partly-formed condition of vessel contour’s curve line) Частично-сформированное состояние кривой линии контура характеризуется величиной показателя кривизны дуги в интервале от 9,1 до 14,0%. Этот показатель рассчитывается как отношение максимальной высоты дуги оболочки к длине линии костяка, на которую она опирается. Чернение (синение) как прием химико-термической обработки поверхности сосудов (англ. – blacking (blueing) as a technique of chemical-and-thermal treatment of vessel surfaces) Чернение поверхности глиняных сосудов относится, вероятно, главным образом к дополнительной Ступени 13 технологического процесса, т.е. является приемом декорирования. Однако этим дело не ограничивается: придание поверхности сосуда черного цвета (как и обваривание) безусловно имеет, помимо орнамен282

тального, еще и магический смысл, связанный с очищением сосуда перед его употреблением и с охраной его содержимого. Так, белорусские гончары считали, что черная посуда лучше, чем обварная и глазурованная (Милюченков, 1984. С. 95). Технологический прием чернения состоит в следующем. После завершения обжига, как правило, в окислительной среде печи или горна, в обжигательное устройство в большом количестве загружаются различные горючие материалы в основном растительного происхождения, которые при горении дают большое количество дыма (например, сосновые ветки, сухой навоз и проч.). После этого все отверстия обжигательного устройства плотно закрываются, замазываются глиной и засыпаются землей. В условиях образовавшейся восстановительной среды из-за очень ограниченного доступа кислорода в обжигательную камеру происходит тление этих материалов. Процесс обычно продолжается от полусуток до суток. В результате в зависимости от степени доступа кислорода из воздуха сосуды приобретают черный или темно-серый цвет. Использование гончарами приема чернения посуды может фиксироваться при изучении археологической керамики по наличию однотонно темных (черных или темно-серых) поверхностей сосуда в сочетании с белесым или серым изломом черепка, т.е. окрашенностью излома в холодные тона (Бобринский, 1978. С. 239). В зависимости от длительности пребывания посуды в восстановительной среде такой цвет за счет науглероживания поверхности сосудов может распространяться на всю толщину черепка (при длительном процессе чернения) или на какую-то определенную глубину (при более коротком времени), а в центральной части излома сохраняется красно-коричневый слой. Важно иметь в виду, что при чернении такая цветовая гамма образуется как с внешней, так и с внутренней поверхности сосуда. Признаки, позволяющие выявлять использование приема чернения сосудов по археологическим материалам, подробно описаны А.А. Бобринским (Бобринский, 1978. С. 217, 239–240). Возникновение этого способа относится к очень раннему времени в истории гончарства, когда глиняные сосуды приобретали черный (темно-серый) цвет естественным путем в результате низкотемпературной термической обработки изделий в условиях восстановительной газовой среды. Позднее темный цвет сосудам стали придавать искусственно путем их специальной обработки. Выделяются два варианта целенаправленного чернения: 1 – полное чернение всего сосуда и 2 – частичное чернение поверхности сосуда. Полное чернение сосуда ведет к образованию целиком технологически-декорированной поверхности. Прием частичного чернения сосудов состоит в придании темного цвета не всей поверхности сосуда, а только какой-то ее части, как правило, верхней или нижней. Этому предшествовал обжиг сосудов в окислительной среде, в результате которого они приобретали красно-коричневый цвет. Затем та часть сосуда, которая должна остаться светлой, закапывалась в песок или землю, а другая часть, находящаяся на поверхности, обкладывалась топливом и горючими материалами, выделяющими большое количество дыма, в результате чего она приобретала темный цвет (Лукас, 1958. С. 569–576). Частичное чернение сосуда нацелено на создание технологически-декорированной поверхности не всего изделия, а только определенной его части. Как полное, так и частичное чернение 283

ведет к изменению внешнего облика поверхности сосуда, т.е к созданию на ней изображений первого класса. Упрощенный и, скорее всего, более поздний вариант чернения связан с натиранием поверхности сосудов сажей. Таким образом, в развитии приемов чернения поверхности глиняных сосудов можно предполагать следующие этапы: 1 – низкотемпературный обжиг сосудов в условиях восстановительной среды; 2 – полное чернение сосуда после завершения обжига в окислительной среде без извлечения из обжигательного устройства; 3 – частичное чернение поверхности сосуда в результате дополнительной ее обработки; 4 – имитация черной поверхности сосуда путем натирания ее сажей.

Ш «Шагание» орнаментира как способ декорирования посуды (англ. – dingle-dangle stamping with moving as a technique of pottery decoration) «Шагание» орнаментира как способ декорирования посуды – это технологический прием нанесения графического орнамента с помощью гребенчатого (реже гладкого) штампа. При таком способе после вдавливания инструмента каждый из его концов попеременно отрывается от поверхности сосуда и переносится на некоторое расстояние (определенный «шаг») по направлению нанесения орнамента, после чего штамп вновь вдавливается в глину (или прокатывается по ней). В результате на поверхности сосуда отпечатывается орнамент в виде «зигзага» разной степени плотности (подробнее см.: Калинина, Устинова,1990; Дубовцева, 2011). Такой прием может быть отнесен к одному из видов орнаментальной скорописи (см. статью: Скоропись орнаментальная). «Шагание» с протаскиванием орнаментира как способ декорирования посуды (англ. – dingle-dangle stamping with dragging of clay as a technique of pottery decoration) «Шагание» с протаскиванием орнаментира представляет собой сложный технологический прием создания графического орнамента на поверхности глиняных сосудов. При его использовании гребенчатый (реже гладкий) штамп сначала вдавливается в глину (или прокатывается по ней), оставляя в ней оттиск, а затем без отрыва от поверхности сосуда один конец сдвигается в сторону на небольшой угол, а второй конец переносится без контакта с поверхностью, после чего штамп вновь вдавливается в глину (или прокатывается). Затем та же операция повторяется с другим концом орнаментира. В некоторых случаях протаскивание может 284

осуществляться не концами штампа, а центральной его частью, что характерно только для приема прокатывания. Таким образом, здесь статическое давление сочетается с динамическим перемещением инструмента, при котором происходит сдвиг части глины в сторону следующего отпечатка. По сути дела, такой прием может быть отнесен к одному из видов орнаментальной «скорописи» (см. статью: Скоропись орнаментальная). Примером такого орнамента может служить так называемая «шагающая гребенка», широко распространенная на керамике разных культур лесного неолита (Подробнее см.: Калинина, Устинова,1990; Дубовцева, 2011). С помощью этого приема поверхность сосуда покрывается изображениями 4-го класса, т.е. на ней наносится собственно орнамент. Шамот как примесь в формовочной массе (англ. – grog temper, broken sherds, chamotte) Шамот (дробленая керамика) представляет собой искусственный материал, полученный в результате целенаправленного измельчения старых (вышедших из употребления) сосудов, и является одним из наиболее широко распространенных видов добавок в формовочную массу. Чаще всего гончары использовали для шамота свою собственную бракованную или разбившуюся посуду. Но иногда встречаются случаи, когда шамот состоит из разной по своему составу керамики, что указывает на постепенное размывание старых традиций, когда мастеру было уже все равно, какую старую посуду использовать для изготовления шамота. Следует отметить, что в современном производстве художественной керамики и скульптурных изделий под шамотом понимается сухая мелкодробленая глина, которая потом обжигается в специальных печах или горнах. По своим технологическим свойствам шамот аналогичен другим минеральным примесям, т.е. его введение в формовочную массу в концентрации порядка 1:4-5 и выше способствует уменьшению усадки, облегчению сушки и повышению огнестойкости сосудов, т.е. способности не разрушаться при резких колебаниях температуры в примитивных обжигательных устройствах. Дробление шамота, судя по этнографическим данным, производилось в деревянных и каменных ступках или на плоском камне с помощью пестов, возможно также использование жерновов. Затем полученный шамот подвергался ручной калибровке или просеиванию через сита с определенным размером ячеек. Присутствие шамота в составе формовочной массы определяется по целому ряду признаков, но не один из них не является универсальным. К таким признакам относятся: 1 – наличие частиц глинистого состава; 2 – их остроугольность (может быть ослаблена при использовании для шамота слабообожженной керамики); 3 – присутствие в нем тех же самых или иных искусственных примесей; 4 – отличие по цвету этих частиц от остальной части излома (часто этот признак проявляется после повторного обжига черепка при температуре каления глины); 5 – наличие микротрещин вокруг частиц; 6 – нарушение направления течения глиняной массы на небольших участках излома черепка. Последний признак очень важен для определения примеси шамота в тех случаях, когда он не отличается по цвету от свежего излома самого черепка.

285

В черепке шамот может быть представлен частицами разного размера (некаброванный шамот) или включениями какого-то определенного размера. Для оценки размерности шамота используются следующие критерии: мелкий шамот (0,5–1 мм), средний (1,1–2 мм), крупный (2,1–3 мм) и очень крупный (свыше 3 мм). Размерность шамота определяется по регулярно встречающимся наиболее крупным частицам. Шамот может вводиться в формовочную массу в различной концентрации (от 1:1 до 1:6-7). При меньшей концентрации шамота ее строгое определение проблематично. Концентрация шамота оценивается по числу включений на 1 см2 (см. Бобринский, 1978. С. 106–111; 1999. С. 33–38). В случае малых концентраций более строгую оценку можно сделать, используя для анализа большую площадь излома (например, 2 см2). Следует иметь в виду, что при определении концентрации шамота необходимо учитывать, в каком состоянии (сухом или влажном) находилось основное пластичное сырье и какова его степень пластичности. Это связано с тем, что сухая дробленая глина при замачивании в зависимости от степени ее пластичности значительно уменьшается в своем объеме. Так, низкопластичная глина уменьшает свой объем примерно в 1,7 раза, среднепластичная глина – в 2 раза, высокопластичная глина – в 2,5 раза. Поэтому если по образцу керамики установлено, что формовочная масса состоит из шамота и сухой дробленой среднепластичной глины в концентрации 1:1, то в действительности гончар делал эту массу из смеси одной части шамота и двух частей глины (т.е. 1:2). Шамот при анализе под микроскопом при увеличении 10–50х может быть перепутан: а) с сухой дробленой глиной (не имеет в своем составе искусственных примесей); б) со сланцевой глиной (имеет очень чистый однородный состав и часто слоистую структуру); в) с обломочным бурым железняком (шамот редко имеет ярко-красный железистый излом и для него совсем не характерна концентрическая слоистая структура). Шерсть и волос животных как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – animal’s wool and hair as a temper in pottery paste) Шерсть и волос животных как искусственная примесь в формовочной массе хорошо известны по данным этнографии и археологии. Введение этого материала в формовочную массу, во-первых, повышает ее связность, что облегчает формовку сосудов ручными способами, во-вторых, облегчает сушку изделий, в-третьих, уменьшает их усадку во время сушки и обжига. Происхождение этой традиции добавок пока остается не ясным, но можно отметить ее бытование в обществах как с присваивающими, так и с производящими формами хозяйства. Использование шерсти в керамике известно в эпоху неолита у племен маханджарской культуры Северного Казахстана (Шевнина, 2010; 2014. С. 88–101, 126–134; 2015), в эпоху бронзы у племен среднекатунской культуры, ирбинского и крохалевского типов в районах Горного Алтая (Степанова, 2010; 2015). Введение в формовочную массу шерсти и волоса животных фиксируется в изломе по извилистым пустотам длиной 20–70 мм без резких перегибов и «ка286

налам» круглой или овальной в сечении формы диаметром от 0,1 до 1 мм. На поверхности керамики могут встречаться достаточно длинные извилистые отпечатки волоса, но здесь они могут быть связаны не с особым составом формовочной массы, а с заглаживанием поверхности сосудов кусочками шкуры животного с сохранившимся волосяным покровом или со следами войлочной формы-основы. Следует подчеркнуть, что изучение этого вида примеси только начинается и поэтому многие вопросы (например, оценка концентрации шерсти в формовочной массе) еще ждут своего выяснения. Шея – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – neck as a functional part of vessel's structure) Шея – одна из 7 функциональных частей в естественной структуре формы, выполняющая функцию дозатора слива содержимого из сосуда. Эта функциональная часть располагается между губой или щекой сосуда сверху и плечом, реже предплечьем или туловом снизу. По степени развитости шея может находиться в одном из трех состояний: сформированном, частично-сформированном или несформированном. Впервые эти три состояния для шеи были выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1988. С. 8–9), который определил признаки каждого из них. Сформированное состояние: Основная функция: дозатор слива. Основная форма: 1 – прямоугольник, 2 – трапеция с расширением книзу, 3 – трапеция с расширением кверху. Общая пропорциональность: Н ≥ 0,50Dср.. Наклон боковой линии костяка: 80–97°. Доля в форме по высоте: более 15%. Примечание: Во всех случаях угол наклона боковой линии функциональной части фиксируется А.А. Бобринским «при наблюдении левой половины костяков» (Там же. С. 8). Частично-сформированное состояние: Основная функция: дозатор слива. Основная форма и наклон боковой линии костяка: 1 – трапеция с расширением книзу – угол наклона > 75°, 2 – трапеция с расширением кверху – угол наклона > 97°. Общая пропорциональность: Н ≥ 0,50Dср.. Доля в форме по высоте: не менее 15%. Несформированное состояние: Основная функция дозатора слива частично утрачена. Основная форма: 1 – прямоугольник, 2 – трапеция с расширением книзу, 3 – трапеция с расширением кверху. Наклон боковой линии костяка: 80–97°. Общая пропорциональность: Hшеи ≥ 0,40–0,50Dcp. шеи. Доля в форме по высоте: 10–14%.

287

В настоящее время Ю.Б. Цетлиным предлагается несколько иной набор критериев для оценки степени сформированности шеи по форме и функции. Он предусматривает, во-первых, что шея в большинстве случаев может опираться на плечо; во-вторых, шея может опираться на тулово или предплечье только в тех случаях, когда они имеют форму трапеции с расширением книзу; в-третьих, использование во всех случаях вместо «доли шеи в форме по высоте» показателя общей пропорциональности шеи (Н:Dср.), который отражает степень ее функциональной сформированности. Такой подход позволяет определять степень сформированности данной функциональной части не только по полным профилям сосудов, но и по фрагментам, где шея представлена целиком. Степень сформированности шеи по функции и форме Сформированное состояние (СФ): Основная функция: 1 – дозатор слива, 2 – приспособление для перемещения сосуда. Основная форма: 1 – прямоугольник, 2 – трапеция с расширением кверху, 3 – трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии: 74–90°. Общая пропорциональность: > 1,414. Частично-сформированное состояние (Ч/СФ): Основная функция: 1 – частичный дозатор слива, 2 – частичное приспособление для перемещения сосуда. Основная форма: 1 – прямоугольник, 2 – трапеция с расширением кверху, 3 – трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии: 74–90°. Общая пропорциональность: 0,3535–1,413. Несформированное состояние (Н/СФ): Основная функция: 1 – условный дозатор слива, 2 – условное приспособление для перемещения сосуда. Основная форма: 1 – прямоугольник, 2 – трапеция с расширением книзу. Наклон боковой линии: 74–90°. Общая пропорциональность: 0,0884–0,3534. Штампование как способ декорирования сосудов (англ. – stamping as a technique of pottery decoration) Штампование (или штамповка) как способ декорирования сосудов характеризуется оттискиванием на поверхности сосуда естественных или искусственных одиночных штампов с временной или постоянной рабочей частью, имеющей гладкую или рельефную поверхность. Основным признаком использования этого способа является статичность отпечатков, т.е. отсутствия следов движения инструмента и продольного смещения глины на поверхности сосуда. Исключением являются концентрические динамические следы, возникающие при нанесении ямочного орнамента цилиндрическим орнаментиром с небольшим вращением.

288

С помощью этих приемов на сосудах создавались знаки, символы и сложные орнаментальные композиции (классы 2, 3 и 4), которые могли покрывать либо какую-то часть сосуда, либо весь сосуд целиком. Судя по данным как этнографии, так и археологии, штампование возникло как способ декорирования изделий из мягких материалов – бересты, кожи, глины, ткани и т.п. Во многих случаях прослеживается воспроизведение с помощью этого способа на глиняных сосудах признаков, характерных для плетеных и кожаных сосудов типа корзин или бурдюков, имеющих практически во всех случаях оплетку и утолщение верхнего края емкости для придания ему большей прочности и жесткости. На глиняных сосудах эти признаки воспроизводятся также путем утолщения края венчика и нанесения на него по периметру ряда гладких, гребенчатых или веревочных отпечатков, имитирующих оплетку края формы. Все эти данные позволяют предполагать, что первоначально использование одиночных штампов в гончарстве, скорее всего, было заимствовано из сферы навыков изготовления и декорирования плетеных, берестяных и кожаных изделий. (См. также статью: «Шагание» как способ декорирования посуды.) Штампование с протаскиванием орнаментира как способ декорирования посуды (англ. – stamping with dragging of clay as a technique of pottery decoration) Штампование с протаскиванием представляет собой особый вариант штампования, при котором оттискивание орнаментира на поверхности сосуда чередуется с последующим ослаблением давления и перемещением его по поверхности сосуда без отрыва от нее к месту следующего вдавления. При этом происходит частичное сдвигание глины в направлении очередного отпечатка. Поэтому штампование с протаскиванием следует рассматривать как сложный технологический прием декорирования, основным признаком которого является сочетание статических и динамических следов от орудия на поверхности сосуда. В качестве примера использования этого приема можно привести орнамент «отступающей палочкой», широко распространенный в неолите. При его нанесении инструмент движется по поверхности сосуда без отрыва от нее, но с регулярным усилением нажима на глину. С помощью этого приема поверхность сосуда покрывается изображениями 4-го класса, т.е. на ней наносится собственно орнамент. Все варианты приема «штампование с протаскиванием» относятся к так называемой «орнаментальной скорописи» (см. также статьи: «Шагание» с протаскиванием орнаментира как способ декорирования посуды и Скоропись орнаментальная).

289

Щ Щека – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – cheek as a functional part of vessel's structure) Щека – одна из 7 функциональных частей в естественной структуре формы, выполняющая функцию неспециализированного слива содержимого сосуда. Эта функциональная часть располагается между губой сосуда сверху и шеей, плечом, предплечьем или туловом снизу. По степени конструктивной развитости щека может находиться в одном из трех состояний: сформированном, частичносформированном или несформированном. Впервые эти три состояния для щеки были выделены А.А. Бобринским (Бобринский, 1988. С. 8), который определил признаки каждого из них. Сформированное состояние: Основная функция: сливное устройство. Основная форма: трапеция с расширением кверху. Общая пропорциональность: H:Dср. < 0,2. Наклон боковой линии костяка: 110–170°. Доля в форме по высоте: не более 10%. Примечание: Во всех случаях угол наклона боковой линии функциональной части фиксируется А.А. Бобринским «при наблюдении левой половины костяков» (Там же). Частично-сформированное состояние: Основная функция: сливное устройство. Варианты формы и наклон боковой линии костяка: 1 – прямоугольник, 2 – трапеция с расширением кверху и небольшим наклоном боковой линии костяка – менее 110°, 3 – трапеция с расширением книзу и небольшим наклоном боковой линии костяка – не более 75°. Доля в форме по высоте: не более 10%. Несформированное состояние: Основная функция: функции сливного устройства и дозатора слива находятся в слитном состоянии. Основная форма: трапеция с расширением кверху. Доля в форме по высоте: 11–20%. В настоящее время Ю.Б. Цетлиным предлагается несколько иной набор критериев для оценки степени сформированности щеки по форме и функции. Прежде всего следует отметить, что при описанном выше подходе общая форма щеки в виде прямоугольника и тем более в виде трапеции с расширением книзу в значительной степени утрачивает свою основную функцию – неспециализированного слива содержимого емкости.

290

Критерии Ю.Б. Цетлина предусматривают, во-первых, постоянную форму щеки в виде трапеции с расширением кверху, во-вторых, использование вместо «доли щеки в форме по высоте» показателя общей пропорциональности щеки (Н:Dср.). Такой подход позволяет определять степень сформированности данной функциональной части не только по полным профилям сосудов, но и по фрагментам, где щека представлена целиком. Степень сформированности щеки по форме Сформированное состояние (СФ): Основная форма: трапеция с расширением кверху. Наклон боковой линии: 27–73°. Общая пропорциональность: ≥ 0,3535. Частично-сформированное состояние (Ч/СФ): Основная форма: трапеция с расширением кверху. Наклон боковой линии: 9–81°. Общая пропорциональность: 0,0884–0,3534. Несформированное состояние (Н/СФ): Основная форма: трапеция с расширением кверху или условно горизонтальная линия; Наклон боковой линии: 0–81°. Общая пропорциональность: ≤ 0,0883. Примечание: Независимо от степени сформированности щеки ее внутренняя часть, имея соответствующую форму, может выполнять дополнительную служебную функцию – быть «опорой для крышки». Степень сформированности функции щеки как приспособления для перемещения сосуда Сформированное состояние: Наклон боковой линии: 9–38°. Общая пропорциональность: > 0,3535. Частично-сформированное состояние: Наклон боковой линии: 39–63°. Общая пропорциональность: от 0,1767 до 0,3534. Несформированное состояние: Наклон боковой линии: 64–81°. Общая пропорциональность: < 0,1767.

291

Э Эволюция гончарных горнов с вертикальным ходом горячих газов (англ. – development of updraft pottery kilns) Основная линия конструктивной эволюции гончарных горнов с вертикальным ходом горячих газов, связанная с поэтапным повышением эффективности их работы, проявляется в особенностях устройства, предназначенного для размещения и сжигания топлива. Установлено, что функциональное развитие топочного блока может быть разделено на 7 последовательных стадий (Бобринский, 1991в. С. 115–117): Стадия 1 – наличие в горне глубокой топки центрального действия, расположенной непосредственно под обжиговой камерой. Загрузочное устройство для топлива представляет собой короткий наклонный вниз канал. Диаметр топки составляет не более 1/3 диаметра камеры обжига. Стадия 2 – характеризуется аналогичным расположением топочной камеры под камерой обжига, наличием короткого наклонного загрузочного устройства для топлива и увеличенным диаметром топочной камеры, который приближается к диаметру камеры для обжига изделий. Стадия 3 – горн имеет топочную камеру бокового действия, ее диаметр примерно равен диаметру камеры обжига, загрузочное устройство для топлива представляет собой отверстие в стенке топочной камеры, расположенное на уровне ее основания. Стадия 4 – характеризуется наличием загрузочного устройства для топлива в виде короткого (не более 25–30 см) горизонтального периферического канала. Горение топлива частично происходит в этом канале. Стадия 5 – горн имеет частично-сформированное периферическое топочное устройство в виде канала длиной 30–80 см, в котором происходит основное сгорание топлива. Стадия 6 – горн имеет полностью сформированное периферическое топочное устройство в виде канала длиной 90–120 см, в котором происходит полное сгорание топлива. Стадия 7 – характеризуется горнами с очень длинным (свыше 1,5 м) периферическим топочным каналом, полностью предназначенным для сгорания топлива. Общая тенденция развития топочных устройств состоит в постепенном выделении из них особой камеры, где происходит концентрация тепловой энергии, за счет которой и происходит термическая обработка изделий в камере обжига. На Стадиях 1 и 2 камера концентрации тепловой энергии еще не отделена от топочной камеры, на Стадиях 3, 4 и 5 – происходит частичное выделение этой камеры из топочной, а на Стадиях 6 и 7 камера, предназначенная для концентрации тепловой энергии, уже полностью отделена от удлиненного канала, где происходит сгорание топлива (рис. 20).

292

Рис. 20. Стадии эволюции гончарных горнов с вертикальным ходом горячих газов (Бобринский, 1991в. С. 116) Эволюция представлений гончаров о роли пластичного сырья и тенденции развития составов формовочных масс в гончарстве (англ. – development of potters’ notions on the role of plastic raw materials and pottery pastes in the history of pottery production) К исходному пластичному сырью относятся материалы, из которых, в принципе, можно создавать гончарные изделия, обладающие в сухом или обожженном состоянии необходимой прочностью для использования в быту. В истории гончарной технологии сейчас известны три группы и 6 видов такого пластичного сырья: Группа 1 – глиноподобное илистое сырье: Вид 1 – равнинные илы. Вид 2 – горные илы. Группа 2 – органические материалы животного происхождения: Вид 3 – навоз травоядных животных. Вид 4 – помет птиц.

293

Группа 3 – глинистое сырье: Вид 5 – ожелезненные природные глины. Вид 6 – неожелезненные природные глины. Источником информации для заключений об уровне развития представлений древних гончаров о роли пластичного сырья служат данные о соотношении доли этого сырья и других (как пластичных, так и непластичных) компонентов в составе формовочной массы сосудов. В истории гончарства уровни развития представлений о роли пластичного сырья могут относиться к трем различным состояниям – несформированному, частично-сформированному и полностью сформированному (Бобринский, 1999. С. 75–85). Несформированное состояние представлений характеризуется случаями, когда пластичное сырье выступает в роли примеси-связки (от 10 до 44%) или сырья-связки (от 45 до 54%). Частично-сформированное состояние представлений отражает роль этого сырья как основного в формовочной массе (от 55 до 90%). К полностью сформированному состоянию этих представлений относятся случаи, когда пластичное сырье является практически единственным в формовочной массе (90–100%). Судя по этнографическим и археологическим данным, в истории гончарства применялись 7 вариантов составов, которые могли служить для изготовления сосудов. И для каждого из этих вариантов имели место разные тенденции развития представлений о роли пластичного сырья. Вариант 1 – сосуды, изготовленные из илистого сырья в роли единственного или моносырья (концентрация равна 100%). Вариант 2 – сосуды, изготовленные из природной глины в роли единственного или моносырья (концентрация равна 100%). Вариант 3 – сосуды, изготовленные из пластичных органических материалов (навоза животных или помета птиц) в роли единственного или моносырья (концентрация равна 100%). Вариант 4 – сосуды, изготовленные из илистого сырья и экскрементов животных или птиц. В данном случае концентрация илистого пластичного сырья постепенно уменьшается во времени примерно от 90 до 10% (нисходящая тенденция, по Бобринскому), а роль экскрементов возрастает – от 10 до 90% (восходящая тенденция). Вариант 5 – сосуды, изготовленные из природной глины и экскрементов животных или птиц. Здесь также концентрация глины увеличивается во времени примерно от 10 до 90% (восходящая тенденция), а роль экскрементов снижается от 90 до 10% (нисходящая тенденция). Вариант 6 – сосуды, изготовленные из илистого сырья и непластичных материалов. Доля пластичного илистого сырья может составлять примерно от 90 до 50% (нисходящая тенденция). Вариант 7 – сосуды, изготовленные из природной глины и непластичных материалов. В этом случае концентрация глины постепенно возрастает в интервале от 50 до 90% (восходящая тенденция). В настоящее время древнейшей является керамика, изготовленная из илистого моносырья (Вариант 1). По этнографическим материалам известны случаи 294

Рис. 21. Общая схема эволюции представлений гончаров о роли пластичного сырья и тенденций развития составов формовочных масс в гончарстве изготовления сосудов и других гончарных изделий из пластичных органических материалов (навоза животных) в роли единственного сырья – Вариант 3 (Пещерева, 1959. С. 76 и др.). С развитием гончарного производства роль илистого сырья во времени уменьшается. Причем, когда илистое сырье сочетается с экскрементами, его роль постепенно снижается, проходя от полностью сформированного состояния к несформированному, а роль экскрементов как пластичного сырья, напротив, возрастает, переходя от несформированного состояния к частично-сформированному (Вариант 4). В тех случаях, когда илистое сырье используется в сочетании с непластичными материалами, его роль постепенно уменьшается в рамках частично-сформированного состояния (Вариант 6). Общая тенденция развития представлений гончаров о глинистом пластичном сырье состоит в постепенном переходе от использования готового природного пластичного сырья к применениею глинистого сырья в сочетании с органическими или минеральными искусственными материалами и далее к изготовлению сосудов из чистой природной глины или глиняных концентратов. В том случае, когда глина сочетается с органическими пластичными материалами, ее роль постепенно изменяется от несформированного состояния к полностью сформированному, а роль экскрементов как пластичного сырья, напротив, снижается – 295

от сформированного к несформированному состоянию (Вариант 5 – Вариант 2). Если же формовочная масса состоит из смеси природной глины и непластичных материалов, то роль ее переходит от частично-сформированного к полностью сформированному состоянию (Вариант 7 – Вариант 2). Таким образом, в общем виде представления о роли илистого сырья эволюционируют в соответствии с нисходящей тенденцией, о роли природной глины – в соответствии с восходящей тенденцией, о роли экскрементов животных и птиц и искусственных минеральных примесей – сообразно сначала восходящей, а потом нисходящей тенденции развития (рис. 21). Эволюция представлений гончаров о термической обработке сосудов (англ. – development of potter’s notions in the firing process of vessels) Эволюция представлений гончаров о термической обработке сосудов шла по двум основным направлениям. Первое было связано с термическим воздействием на сосуды ниже температуры каления глины (т.е. менее 600–650°С), второе – напротив, выше предела каления глины (выше 650°С). Во всех случаях гончары решали одну и ту же задачу – сделать сосуды пригодными для использования в быту, т.е. прочными и в определенной степени водонепроницаемыми. Эти две узкие технологические задачи относятся к Ступеням 10 и 11, Закрепительной стадии технологического процесса. В зависимости от уровня этих требований в конкретных человеческих коллективах использовались различные приемы термической обработки посуды. Далее будут обобщены результаты исследования режимов термической обработки сосудов, изготовленных только из ожелезненной глины (Бобринский, 1989б; 1999. С. 90–91, 95–104; 2006; Васильева, Салугина, 1999а. С. 244–248, 1999б, 2008, 2013; Волкова, 2014; 2015; Волкова, Цетлин, 2015, 2016а, 2016б). Первое направление включает различные приемы низкотемпературного обжига сосудов. Такой обжиг велся в условиях восстановительной или полувосстановительной среды. Судя по данным этнографии, это осуществлялось путем помещения сосудов в кострище или очаг и полного их перекрывания толстым (в 15–20 см) слоем золы или сухого измельченного навоза или лепешек навоза. Поверх такого слоя укладывались дрова и разжигался огонь. В этом случае обжигаемые сосуды не имели прямого контакта с горящим топливом, за счет чего и возникала газовая среда с ограниченным доступом кислорода из воздуха. Выделяются 4 вида таких приемов. Вид 1 низкотемпературного обжига связан с использованием очень низких температур, не достигавших 450–470°С в течение короткого времени. Термическое воздействие могло вестись только в условиях восстановительной среды. При таком обжиге глинистое сырье практически всегда сохраняет в значительной степени свои пластичные свойства. При погружении в воду небольшого обломка такого сосуда он начинает быстро распадаться на глинистые частицы, из которых при последующем подсушивании и переминании можно лепить жгутики, кольца и т.п.

296

Вид 2 низкотемпературного обжига характеризуется термическим воздействием при таких же конечных температурах, но, в отличие от Вида 1, это воздействие осуществлялось в течение длительного времени (до нескольких часов). Обжиг происходил в условиях восстановительной среды и обожженные изделия практически не сохраняли свойств остаточной пластичности. Вид 3 низкотемпературного обжига предполагает быстрый нагрев до конечной температуры, находящейся в интервале от 450–470°С до 550–650°С, короткую выдержку (не более 10–15 мин) при этой температуре и быстрое остывание изделий. Обжиг, как правило, велся в условиях полувосстановительной или окислительной среды. В средней части излома черепка в этом случае может сохраняться остаточная пластичность, а цветовые границы между осветленными и черными или темными участками излома во всех случаях будут четкими. Вид 4 низкотемпературного обжига включает медленный подъем температуры, длительную выдержку сосудов при конечной температуре от 450–470°С до 550–650°С и быстрое или медленное остывание изделий. В этом случае обжиг велся в условиях полувосстановительной среды. В результате обожженные изделия полностью утрачивают свойство остаточной пластичности. Быстрое остывание изделий ведет к образованию четкой границы между разными цветовыми слоями излома черепка, а при медленном остывании эта граница во всех случаях будет размытой. Поскольку для разных глин начало режима каления немного различается, последние два вида обжига характеризуют переходную ситуацию между температурами ниже и выше предела каления глины. При использовании обжига видов 1 и 2 излом черепка и обе поверхности сосудов во всех случаях сохраняют черный, темно-коричневый или темно-серый цвет. В тех случаях, когда применялся обжиг видов 3 и 4, поверхность сосудов приобретала на одних участках красно-коричневый цвет, на других – черный или темно-серый цвет. Аналогичная картина наблюдается и в изломах черепков, причем как обесцвеченность излома, так и сохранение его черного цвета могут проявляться на отдельных участках на всю толщину черепка. Естественно, что вид 4 термического воздействия характеризуется большей долей осветленных участков поверхности и излома. Второе направление развития представлений гончаров о высокотемпературной термической обработке изделий базировалось на применении исключительно температур каления глины, т.е. выше 650°С. Наиболее доступным для фиксации по керамике признаком использования приемов этого направления служит частичная или полная обесцвеченность поверхностей и изломов черепка. Вид 1 высокотемпературного обжига характеризуется очень быстрым поднятием температуры и очень короткой выдержкой сосудов (в течение нескольких минут) при конечной температуре, а также очень быстрым последующим охлаждением их на воздухе. В данном случае огонь, вероятнее всего, выполнял магическую (обрядовую) функцию ритуального очищения сосудов перед их использованием (Бобринский, 1999. С. 101). Сосуды имеют у поверхности тонкий осветленный слой и черную или темную центральную часть черепка с четкой границей между слоями. В средней части черепка сохраняется остаточная пластичность.

297

Вид 2 высокотемпературного обжига предполагает быстрый подъем температуры, короткое воздействие конечной температуры каления (5–12 мин) и быстрое ее падение, связанное с остыванием сосудов. Темно-серый центральный слой черепка у таких изделий остается непрокаленным. Он отделен от несколько более толстых поверхностных слоев резкой границей. Свойства остаточной пластичности у таких сосудов уже не фиксируются, что отличает их от сосудов вида 1. Слабая остаточная пластичность может сохраняться на участках толстых стенок или толстой донной части сосуда. Вид 3 высокотемпературного обжига связан с быстрым подъемом температуры, различным по времени ее воздействием на сосуды (до 20 мин.) и последующим медленным их остыванием в обжигательном устройстве. В этом случае термическая обработка выполняла уже чисто утилитарную функцию. Для сосудов характерна неполная прокаленность черепка (особенно на участках повышенной толщины стенок и донной части) с размытой границей между поверхностными красно-коричневыми и центральным слоем серого или светло-серого цвета. Вид 4 высокотемпературного обжига характеризуется медленным поднятием температуры выше предела каления глины, длительной выдержкой при конечной температуре и медленным остыванием изделий в обжигательном устройстве. Черепок оказывается полностью прокаленным на всю толщину. Первые три вида низкотемпературного термического воздействия и Вид 1 высокотемпературного воздействия характеризуют несформированное состояние представлений гончаров об обжиге сосудов как особой технологической операции. Допустимо предполагать, что такие режимы были привнесены в гончарство из опыта термической обработки разных видов растительной и животной пищи. К частично-сформированным представлениям гончаров относятся вид 4 низкотемпературной обработки и вид 2 высокотемпературной обработки сосудов. Полностью сформированные представления гончаров об обжиге как о специальной и технологической процедуре характеризуются только видами 3 и 4 высокотемпературной обработки изделий. Таким образом, эволюция представлений древних гончаров о термической обработке сосудов проявляется в постепенном освоении и все более полном использовании, с одной стороны, температур каления глины, а с другой – длительности термического воздействия на обжигаемые изделия. Эволюция структуры гончарной технологии (англ. – development of pottery technology structure) Эволюция структуры гончарной технологии происходит в соответствии в определенными закономерностями, имеющими глобальный характер. Прежде всего следует отметить, что структура гончарной технологии может пребывать, во-первых, в двух полярных состояниях: 1 – полностью слитное и 2 – полностью дифференцированное, во-вторых, в достаточно большом числе вариантов промежуточных состояний, когда часть компонентов технологической структуры 298

являются слитными, а часть – дифференцированными. Известно, что структура гончарной технологии включает 11 обязательных узких технологических задач (см. статью: Структура гончарной технологии). Слитное состояние технологической структуры предполагает, что две или большее число таких технологических задач решаются при конструировании сосуда одновременно, за один трудовой акт, а раздельное состояние – то, что эти задачи решаются последовательно одна за другой. В рамках подготовительной стадии технологического процесса две задачи могут пребывать только в дифференцированном состоянии (отбор исходного сырья и его добыча) и две – как в слитном, так и в дифференцированном состоянии (обработка сырья и составление формовочных масс). Все четыре узкие технологические задачи, относящиеся к созидательной стадии, в зависимости от конкретной ситуации могут находиться как в том, так и в другом состоянии. На закрепительной стадии также все три задачи могут пребывать в обоих состояниях. Важно отметить, что не могут находиться в слитном состоянии узкие технологические задачи, относящиеся к разным стадиям технологического процесса. Исключение представляет только случай введения формовочную массу большого количества определенных органических добавок, которые ведут к самоцементации глинистых частиц. При этом одновременно решаются, с одной стороны, задача по составлению формовочной массы и приданию сосуду повышенной прочности, а с другой стороны, опять же задача по подготовке формовочной массы и уменьшению водопроницаемости тела сосуда. В истории гончарства развитие структуры гончарной технологии имеет ведущие две тенденции. Первая из них – это тенденция к дифференциации, вторая – напротив, к слиянию технологической структуры. Это особенно наглядно видно на примере созидательной стадии, в истории которой можно выделить последовательные уровни обеих тенденций развития технологической структуры.

1 уровень – полностью слитное состояние технологической структуры – конструирование сосуда с использованием полной формы-модели, когда начин, полое тело, формообразование и обработка поверхности (например, выбиванием) происходит без снятия сосуда с формы модели.

2 уровень – конструирование сосуда также происходит на форме-модели, но механическая обработка поверхности (заглаживанием, лощением и т.п.) осуществляется уже после снятия сосуда с формы-модели.

3 уровень – конструирование сосуда осуществляется методами свободной скульптурной лепки (без использования формы-модели) путем создания полного донно-емкостного (или емкостно-донного) начина, т.е. одновременно происходит изготовление и начина, и полого тела, а придание сосуду формы и обработка поверхности выполняются отдельно.

4 уровень – полностью дифференцированное состояние технологической структуры – конструирование сосуда начинается с изготовления донного или емкостного начина, потом делается полое тело, затем ему придается форма будущего сосуда и уже после этого происходит механическая обработка поверхностей изделия.

299

5 уровень – начинается с использования гончарного круга для обработки поверхности сосуда и частичного профилирования его формы (ступени РФК-3–4) – эти две узкие технологические задачи находятся в слитном состоянии, а начин и полое тело делаются последовательно друг за другом.

6 уровень – гончарный круг используется для вытягивания полого тела, придания сосуду формы и заглаживания поверхности, все эти технологические задачи решаются одновременно (ступени РФК-5 и частично РФК-6); только начин делается предварительно приемами скульптурной лепки.

7 уровень – полностью слитное состояние технологической структуры – гончарный круг используется для моделирования всего сосуда путем вытягивания его из одного комка глины (ступень РФК-7). Таким образом, всего можно говорить о семи уровнях развития технологической структуры в рамках созидательной стадии производственного процесса. Причем уровни с первого по четвертый отражают тенденцию к дифференциации технологической структуры, а уровни с четвертого по седьмой - к слиянию этой структуры. Конечно, следует отметить, что эволюционное развитие технологической структуры, выраженное системой уровней, характеризует только основные моменты этого процесса. На самом деле он представлен в истории гончарства значительно большим числом вариантов слитного и дифференцированного состояний технологической структуры в конкретных гончарных производствах. Учет состояний и уровней развития общей технологической структуры производственного процесса позволяет, с одной стороны, конкретизировать наши знания о степени развитости гончарной технологии разных групп древнего населения, а с другой – выяснять тенденции их дальнейшего развития под влиянием конкретных историко-культурных факторов. Эволюция форм сосудов (англ. – development of vessel shapes) Эволюция форм сосудов подчиняется действию как общих закономерностей, так и влиянию конкретных историко-культурных механизмов. В настоящее время выделяются три основных уровня эволюционного развития форм сосудов, причем на каждом из уровней направление эволюции определяется конкретными факторами (Цетлин, 2014).

I уровень – это микроэволюция. Он проявляется в постепенном изменении очертаний форм сосудов на протяжении жизни одного гончара. Здесь действует так называемый механизм старения образа. Дело в том, что, изготавливая очередной сосуд, мастер каждый раз имеет в качестве образца для подражания мысленный образ предыдущего сосуда. Но так как он никогда не делает свои сосуды строго одинаковыми, он каждый раз подражает немного измененному образу. В течение жизни, с возрастом, эти изменения накапливаются, и сосуды, изготовленные мастером в молодые и в старые годы, уже заметно отличаются друг от друга. Этот измененный образ он и передает подросшим к тому времени более молодым гончарам, у которых весь этот процесс повторяется вновь.

300

Поэтому механизм старения образа действует не только в рамках одного поколения, но и между поколениями, связывая их друг с другом путем передачи навыков по родственным каналам и продолжая влиять на изменение очертаний формы сосуда.

II уровень – это мезоэволюция, где в качестве механизма развития форм сосудов выступают культурные контакты между носителями разных традиций создания форм. Эти культурные контакты проявляются, во-первых, через воспроизведение местными гончарами инокультурных (как правило, более престижных и более совершенных по исполнению) сосудов, в результате чего возникают формы-подражания, имеющие синкретический облик; во-вторых, через непосредственное смешение носителей разных гончарных традиций в области формообразования. Если эти синкретические формы получают признание у потребителей глиняной посуды, они становятся традиционными для данного коллектива и в конечном счете меняют традиционный внешний облик культуры гончарства. Для археолога это обычно проявляется как смена одной археологической культуры другой.

III уровень – это макроэволюция. На этом уровне развитие форм сосудов проявляется в виде двух тенденций: дифференциации и универсализации форм сосудов. Дифференциация форм сосудов происходит, во-первых, по их общей пропорциональности, во-вторых, по ассортименту посуды, т.е. разнообразию естественной структуры форм, и, в-третьих, по размерным особенностям изделий. Этот процесс обусловлен объективным ростом разнообразия и дифференциации человеческих потребностей, стимулируемым объективным развитием всего общества в целом как особого социально-экономического организма. Тенденция к универсализации форм сосудов проявляется, с одной стороны, в постепенном стирании культурных различий в этой сфере гончарства у разных этнокультурных групп населения, а с другой стороны, в постепенном формировании некоего общечеловеческого ассортимента форм сосудов, который становится доминирующим. Экскременты животных как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – cattle’s and small cattle’s dung as a temper in pottery paste) Экскременты животных широко использовались древними гончарами в качестве искусственных добавок в формовочную массу сосудов (Бобринский, 1978, 1989в, 1999; Цетлин, 1994, 1996б, Tsetlin, 2003а, 2003б). Судя по этнографическим данным, список таких животных достаточно обширен: корова, овца, лошадь, осел, верблюд, баран, кролик и др. (Цетлин, 1999). Однако в настоящее время наиболее хорошо изучены признаки введения в формовочную массу навоза крупного и мелкого рогатого скота. Применение этих видов примеси наиболее характерно для гончаров земледельческо-скотоводческих обществ, т.е. обществ, ведших производящее хозяйство. Возникновение традиции использования гончарами навоза крупного и мелкого рогатого скота в качестве примеси пока может реконструироваться 301

только предположительно. Здесь прежде всего играет роль то, что производящее хозяйство в этих районах возникло на несколько тысячелетий раньше, чем гончарство. Поэтому ко времени появления последнего местное население накопило большой опыт использования отходов жизнедеятельности животных для хозяйственных нужд. Сюда, в частности, относится использование навоза животных в строительстве (саманный кирпич). Помимо этого, в связи с практически повсеместным распространением на равнинах Ближнего и Среднего Востока глинистого сырья местные гончары имели возможность добывать его непосредственно рядом с поселением в местах выпаса большого количества одомашненных животных, где оно естественным путем смешивалось с отходами их жизнедеятельности. Таким образом, очень вероятно предполагать, что первоначально гончары использовали это готовое сырье для производства не только кирпича, но и сосудов и только постепенно, опираясь на опыт, накопленный в строительстве, начали добавлять в формовочную массу навоз животных в качестве специальной искусственной примеси. Введение навоза животных в формовочную массу, во-первых, уменьшает усадку глины во время сушки и обжига, во-вторых, делает сосуды более пористыми, в-третьих, способствует цементации глинистых частиц (хотя в значительно меньшей степени, чем помет птиц), что ведет к повышению прочности изделий. Навоз животных применялся гончарами как в состоянии естественной влажности, так и в сухом измельченном, иногда просеянном, виде. В зависимости от вида навоза и своего состояния данная примесь характеризуется различными признаками. Так, влажный навоз крупного рогатого скота характеризуется: 1 – присутствием изогнутых (без следов слома) отпечатков травянистых растений с преимущественно «растрепанными» окончаниями; 2 – ширина отпечатков колеблется в основном в интервале 2–3 мм, а длина 10–25 мм; 3 – часто травянистые отпечатки сочетаются с более редкими отпечатками соломы (со следами резкого перегиба) и половы; 4 – присутствием пустот округло-удлиненной формы, часть стенок которых имеют отпечатки растительных волокон, а часть остаются гладкими (такие пустоты образуются от густой влажной фракции навоза). Для сухого навоза крупного рогатого скота характерны: 1 – травянистые отпечатки, а также отпечатки соломы или половы со следами слома в месте резкого перегиба; 2 – ширина отпечатков преимущественно колеблется в интервале 2–3 мм, а длина 5–15 мм; 3 – присутствием бесформенных остроугольных пустот с отпечатками растительных волокон на стенках (от сухих слипшихся растительных включений). Навоз мелкого рогатого скота мог использоваться главным образом в полусухом или сухом измельченном состоянии. В формовочной массе его присутствие определяется по отпечаткам растительных волокон шириной 1–3 мм и длиной 4–6 мм и по бесформенным остроугольным пустотам с отпечатками растительных волокон на стенках (от сухих слипшихся растительных включений). Общее количество следов во всех случаях зависит от концентрации органической примеси в формовочной массе. По археологическим материалам зафиксированы концентрации навоза животных от 2:1 до 1:6–1:7.

302

Экскременты птиц как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – bird dung as a temper in pottery paste) Экскременты птиц как искусственная примесь в составе формовочной массы известны по данным этнографии и археологии. Использование этого вида органической примеси характерно для человеческих коллективов, ведших исключительно присваивающее хозяйство в разных природных зонах умеренного пояса. Вероятно, наиболее правомерно предполагать применение в качестве такой примеси помета прежде всего водоплавающих птиц, сбор которого осуществлялся по берегам озер и рек в местах их массового гнездования в период выведения птенцов. Так называемые «птичьи базары» с десятками и сотнями тысяч перелетных водоплавающих птиц еще в XIX в. встречались в низовьях Волги. Применение помета птиц, по всей видимости, берет свое начало от использования древнейшими гончарами сложных по составу равнинных озерных и речных илов, богатых органикой, или от сбора илистой пластической массы в местах гнездовий перелетных птиц, где помет естественным путем накапливался и смешивался с глиноподобным сырьем. В местах скопления перелетных птиц помет в изобилии засорен обломками раковин, скорлупой яиц, птичьим пухом и мелкими перьями. Все эти компоненты часто фиксируются в ходе микроскопического изучения формовочной массы неолитических сосудов. Специальное изучение влияния этого вида примеси на формовочную массу позволило выявить его удивительные свойства: во-первых, он повышает связность самой формовочной массы, что облегчает процесс формовки сосудов; во-вторых, уменьшает усадку и облегчает процесс сушки изделий; в-третьих, способствует «цементации» глинистых частиц и переходу изделий в камнеподобное состояние без термического воздействия. Степень проявления всех этих свойств зависит: 1 – от концентрации помета в составе формовочной массы; 2 – от его состояния. Наиболее сильно эти свойства проявляются при использовании помета в состоянии естественной влажности, несколько слабее – в сухом дробленом пылевидном состоянии, еще слабее – в сухом грубо измельченном и неочищенном состоянии. Следует отметить, что примесь помета птиц в формовочной массе в высокой концентрации не допускает длительный обжиг сосудов при температурах каления глины (т.е. выше 650°С), так как черепок становится очень пористым и хрупким. Такой сосуд невозможно использовать для бытовых нужд. По археологическим материалам зафиксировано применение птичьего помета в формовочной массе сосудов в концентрации от 3:1 (это практически неглиняные сосуды) до 1:5–1:6. Эксперимент как средство изучения декора на глиняных сосудах (англ. – experiment as a technique of pottery decoration study) Эксперимент является важным средством изучения декора на глиняной посуде. Он позволяет выявить культурные традиции древних гончаров в области техники и технологии декорирования. Под техникой декорирования понима303

ются технические средства и материалы, а под технологией – приемы работы гончаров на этапе создания орудий для нанесения декора, приемы подготовки материалов, служащих для декорирования, и приемы непосредственного создания различных изображений на поверхности сосуда. Объектом изучения для реконструкции всех этих особенностей культурных традиций служит в большинстве случаев сам декор глиняных сосудов (Калинина, 1974; Волкова, 1990. С. 42–48, 2010; Дубовцева, 2011) и значительно реже находки инструментов, которыми он наносился (Калинина, Гаджиева, 1993; Калинина, 2015). При изучении графического декора на поверхности сосуда иногда сохраняются следы материала, из которого был сделан орнаментир: например, структура волокон дерева, структура кости и камня, следы нитей от веревочных отпечатков, динамические следы от деревянных или металлических ножей и т.д. и т.п. Далеко не всегда такие следы можно однозначно связать с конкретным материалом. И в этом случае неоценимую помощь может оказать правильно построенный эксперимент, включающий, во-первых, попытки воспроизведения исследуемых следов с помощью разных материалов и, во-вторых, сравнительный трасологический анализ получаемых следов с теми, которые были зафиксированы на археологической керамике. Этому, однако, должен предшествовать эксперимент, который позволяет достаточно строго реконструировать форму рабочей части орнаментира (путем снятия слепков с археологического образца) и способ работы этим орнаментиром. При этом следует иметь в виду, что разные приемы работы одним и тем же орнаментиром могут привести к вознивновению разных следов и, напротив, разными орнаментирами могут создаваться очень похожие отпечатки или динамические следы. Важной задачей экспериментальных исследований традиций декорирования является выяснение технологии приготовления красок, глазурей и эмалей, с помощью которых на сосудах наносился декор. Этому обычно предшествует специальное исследование состава этих материалов с помощью методов естественных наук. Однако переход от анализа составов к реконструкции технологии их создания и нанесения на поверхность сосуда очень не прост и требует глубоких исследований. Например, хотя в настоящее время опубликовано большое число статей о результатах изучения состава черного лака на античной керамике, до сих пор еще не удается реконструировать технологию его создания и воспроизвести этот лак экспериментально на поверхности глиняных сосудов. Вообще любые серьезные экспериментальные исследования требуют очень глубокого продумывания, четкой организации и значительных временных затрат (подробно о правилах организации и проведения научного эксперимента см. статью: Эксперимент (метод физического моделирования) в изучении гончарства). Эксперимент (метод физического моделирования) в изучении гончарства (англ. – experimental (or physical modelling) method in pottery production investigation) В последние годы экспериментальный метод в форме физического моделирования древних орудий и способов работы ими получает все большее рас304

пространение при изучении древнего гончарства (Васильева, Салугина, 1991а, 1991б, 1999а, 1999б, 2008, 2013, 2015; Волкова, 1998а, 2013, 2015; Волкова, Цетлин, 2015, 2016; Цетлин, 1995, 2012, 2013а, 2013б; Tsetlin, 2010). В связи с этим следует рассмотреть некоторые общие моменты, касающиеся применения этого метода на практике. Виды эксперимента. В археологии в настоящее время используются в основном четыре вида экспериментов, связанных с разными аспектами древнего гончарного производства и древней керамики. Во-первых, научный эксперимент, нацеленный на получение принципиально новой информации о культурных традициях в гончарстве. Во-вторых, справочный эксперимент, предполагающий создание различных «эталонных» серий образцов, с которыми сравнивается археологическая керамика для более строгого выявления конкретной исходной информации о разных сторонах древнего гончарного производства. В перспективе желательно, чтобы археологическая наука была обеспечена эталонными сериями образцов по тем сторонам древнего гончарства, которые сегодня доступны для практического изучения. При этом каждая система экспериментальных эталонов должна обеспечивать воспроизведение необходимого и достаточного количества отличительных признаков и следов, которые бы позволили дать вполне однозначный ответ на возникающий перед исследователем вопрос. В-третьих, демонстрационный эксперимент, предполагающий обучение начинающих исследователей правильному выделению исходной информации по гончарству. Такие экспериментальные серии могут охватывать все основные аспекты изучения древнего гончарства. В-четветых, так называемый квазиэксперимент (или «псевдоэксперимент»), который по своим внешним признакам сходен с научным, но принципиально отличается от него по содержанию. Суть квази-эксперимента в том, что в ходе него выясняются не конкретные причины тех или иных следов на археологической керамике, а воспроизводится только их внешнее сходство. При этом совершенно не учитывается то, что такое сходство может достигаться с помощью множества самых различных конкретных приемов. Поэтому такие эксперименты только дезориентируют исследователей. Источники экспериментальных проблем. Как же возникают перед исследователем древнего гончарства экспериментальные проблемы? Источниками таких проблем служат археологическая керамика, этнография гончарства и контроль за применением естественно-научных методов изучения керамики. В первом случае исследователь обращается к эксперименту, когда при изучении археологической керамики он сталкивается со следами, происхождение которых он не может объяснить, исходя из имеющихся знаний. В процессе поиска ответа на возникший вопрос он высказывает некую более или менее вероятную, с его точки зрения, гипотезу, которая потом проверяется экспериментально. В ходе такой проверки может быть сделано достаточно строгое или однозначное заключение. Первое заключение допустимо в том случае, если следы, полученные в ходе эксперимента оказываются очень близкими к имеющимся на исследуемой керамике. Второе заключение требует более глубокого анализа, в результате которо305

го исследователь приходит к выводу, что изучаемые следы, в принципе, не могут возникнуть на керамике в результате каких-либо иных причин. Другим источником экспериментальных проблем являются конкретные этнографические сведения о гончарстве, намного более богатые и разнообразные, чем те, которые дает археология, и составляющие содержание конкретных гончарных традиций. Этнография гончарства демонстрирует широкий спектр приемов конструирования глиняных сосудов, перечень искусственных органических и минеральных примесей, способов обработки поверхностей, их декорирования, режимов обжига, орудий труда гончаров и многое другое. В этом случае исследователь вынужден обращаться к специальным экспериментам в форме физического моделирования разных приемов труда гончаров. В ходе таких экспериментов вырабатывается система признаков, которые позволяют выяснять эти приемы по керамике из раскопок. Кроме того, системный подход к изучению этнографических данных позволяет проводить специальные эксперименты на базе существующих очагов гончарного производства с целью выяснения закономерностей развития трудовой деятельности гончаров, эволюции форм сосудов и гончарного производства в целом. В частности, это позволяет исследовать, как меняются очертания сосудов на протяжении жизни гончара или в условиях смешения разных традиций, по каким признакам возможно выделять посуду одного мастера, выяснять кто (мужчина или женщина) делал посуду в каждом конкретном случае, а также изучать закономерности поведения гончарных традиций в разных исторических ситуациях и т.п. Широкое применение на современном этапе различных естественно-научных методов изучения древней керамики ставит перед исследователями задачу контроля полученных с их помощью данных путем проведения специальных экспериментов, в которых искомый результат задан изначально самой программой эксперимента. В этом случае решается задача о соответствии (адекватности) результатов естественно-научного анализа заранее известным данным экспериментального моделирования. Методологические подходы к эксперименту. Общий подход к эксперименту целиком зависит от методологической позиции исследователя. При эмоционально-описательном и формально-классификационном подходах целью эксперимента, как правило, является достижение внешнего сходства экспериментального и археологического образца керамики по тем или иным морфологическим или технологическим признакам. Поскольку историко-культурный подход ставит перед исследователем задачу реконструкции всего комплекса конкретных культурных традиций древнего гончарства в их развитии, основной задачей экспериментального исследования в этом случае становится выделение тех признаков, которые позволяют обоснованно реконструировать эти культурные традиции по керамике и другим остаткам гончарного производства, полученным в ходе археологических раскопок. Организация научного эксперимента включает последовательное решение следующего комплекса обязательных задач: 1 – выдвижение гипотезы, которая подлежит проверке, 2 – постановка только одного вопроса на каждом этапе эксперимента, 306

3 – составление подробной программы эксперимента, 4 – выбор источников, методов и оборудования, адекватных высказанной гипотезе и поставленному вопросу, 5 – определение достаточного объема экспериментальных данных для достоверного заключения об итогах эксперимента, 6 – выбор способа оценки степени доказательности получаемого результата, 7 – определение пределов, в которых полученный результат может считаться истинным. В том случае, если в результате прохождения всех этих этапов эксперимента удается получить удовлетворительный ответ на возникший вопрос, т.е. подтвердить выдвинутую и проверяемую исследователем гипотезу, результаты эксперимента признаются удовлетворительными. Если же полученные данные не соответствуют или противоречат выдвинутой гипотезе, то выдвигается новая гипотеза, которая также проверяется экспериментально. Таким образом, несмотря на значительную трудоемкость, правильно организованный экспериментальный метод или метод физического моделирования представляет собой мощное средство получения новых и хорошо обоснованных знаний в области изучения древнего гончарства. Элемент декора, орнамента (англ. – element of pottery decoration) Элемент декора (орнамента) – это полностью или частично локализованное изображение на поверхности сосуда, созданное мастером за один трудовой акт путем статического или динамического воздействия инструмента или рук гончара. Этот уровень, с одной стороны, относится к гончарной технологии, а с другой – представляет собой первый (базовый) иерархический уровень стилистики декора. Облик элемента декора зависит от двух факторов: а) формы и структуры рабочей части орудия, которым он наносился, и б) способа работы этим орудием (Волкова, 1991, 1996. С. 34–35; Цетлин, 2008. С. 19–23; 2012. С. 198–200). Важно подчеркнуть, что в зависимости от способа работы одним и тем же орудием на поверхности сосуда могут возникать различные по своему облику изображения. Элементы декора, относясь, с одной стороны, к технике и технологии, а с другой стороны, к стилистике декора, представляют собой тот «мостик», который связывает друг с другом эти две стороны орнаментальных традиций. Важнейшей составляющей этого уровня являются не только реальные элементы декора, но и локальные участки «без декора/орнамента» на поверхности сосуда. Особенности элементов декора различаются по а) общей форме, б) внутренней структуре, в) размеру и г) ориентации на поверхности сосуда. Во внутренней структуре элемента декора выделяются три качественно разных состояния: простейший, простой и сложный. Простейший элемент представляет собой изображение, состоящее из одного качественно однородного компонента (следа, отпечатка, налепа и т.п.). Примерами таких элементов могут служить любой гладкий углубленный отпечаток в виде конической или наклонной ямки или следа ногтя, горизонтальная, вертикальная, наклонная или 307

изогнутая линия и т.п. Частичная локализованность элемента наиболее часто проявляется в резных или расписных изображениях. Простой элемент декора – это изображение, состоящее из нескольких одинаковых простейших компонентов, также нанесенные на поверхность сосуда за один трудовой акт. К ним относятся, например, отпечатки гребенчатого штампа, следы выбивания рубчатой колотушкой и т.п. К сложным элементам декора принадлежат изображения, состоящие из нескольких разных простейших (и/или простых) компонентов, также нанесенное за один трудовой акт. К таковым относятся изображения, полученные с помощью сложных фигурных штампов – пинтадеров (см., например: Молодин, 1990; Vossen, 1990. S. 193). Примером наиболее развитой формы такого элемента может служить штампованный декор на античных мегарских чашах, создававшийся с помощью специальных матриц или в разъемных резных формах-емкостях. Простые и сложные элементы декора по своему облику и способу их нанесения представляют собой переходные формы к следующему уровню стилистики – узорам декора. Элементарные части в структуре формы сосуда (англ. – elementary parts of vessel shape structure) Элементарными частями в структуре формы сосуда называются такие части, которые не подлежат дальнейшему разделению на более простые. В настоящее время понятие «элементарная часть» разработано в первую очередь для форм сосудов, которые являются телами вращения (см. статью: Сосуды – тела вращения). Для выделения элементарных частей анализу подвергается плоское изображение левого и правого контуров, полученное в результате вертикального сечения сосуда через ось вращения. Поскольку боковой контур сосуда – это сложная кривая линия, представляющая собой оболочку костяка сосуда, то она может быть представлена в виде серии участков окружностей разного диаметра. Цель такого разделения состоит в том, чтобы на линии этой оболочки выделить точки, в которых эти окружности соединяются друг с другом, т.е. те, где линия контура меняет свою кривизну. Эти точки и будут границами разных элементарных частей, из которых состоит структура формы данного сосуда. Поскольку теоретически любую кривую линию, отличную от окружности, можно делить до бесконечности, возникает необходимость определения того объективного предела, до которого должно производиться выделение элементарных частей в структуре формы сосуда. Для определения этого предела используется частное от деления максимальной высоты дуги оболочки какого-либо участка контура сосуда на длину хорды, на которую эта дуга опирается, т.е.: Нмакс. дуги : Lхорды × 100. Если отношение высоты дуги к длине хорды больше 21%, то кривая подлежит дальнейшему разделению в точке НВД (точка «наибольшей высоты дуги»), если 308

же данное отношение меньше этой величины, то эта часть линии оболочки контура рассматривается как элементарная и не подлежит дальнейшему делению. В отношении нее может быть только высказано заключение о ее симметричности или асиммеричности (см. статью: Асимметричная дуга оболочки контура). Элементарные части в структуре формы могут быть ограничены разными видами точек: 1 – точкой КТ («критическая точка») и точкой НВД, 2 – точкой НЛК («наибольшей локальной кривизны») и точкой НВД, 3 – точкой ПЛК («перегиба линии контура») и точкой НВД. Однако в некоторых случаях, когда элементарная часть совпадает с функциональной частью (См. статью: Функциональная часть в структуре формы), она может быть ограничена следующими видами точек: КТ и НЛК, КТ и ПЛК, двумя точками НЛК, НЛК и ПЛК. Элементарные части в структуре формы сосуда могут находиться в различном состоянии по степени развитости линии контура, которая их ограничивает. Наименьшая степень развитости характеризуется «практически прямой линией» (отношение максимальной высоты дуги к хорде равно от 0 до 3%). Малая степень развитости характеризуется несформированным состоянием кривой оболочки контура (отношение высоты дуги к хорде составляет от 3,1 до 9,0%). Средняя степень развитости отражает частично-сформированное состояние оболочки контура, которое оценивается в пределах от 9,1 до 14,0%. Сильная степень развитости соответствует полностью сформированному состоянию кривой линии контура и оценивается в пределах от 14,1 до 21,0%. Эмоционально-описательный подход (англ. – emotional-and-descriptive approach) Эмоционально-описательный подход – это первый исследовательский подход, сложившийся в археологии в области изучения разных сторон древней керамики. Впервые внимание ученых к керамике из раскопок древних памятников начинает проявляться в первой половине XIX в. В 1820-е гг. велись широкие раскопки города Вульчи в Центральной Италии. Э. Герхард, – сотрудник Римского Института археологической корреспонденции, так описывает эти раскопки в мае 1829 г.: «Значительное число сосудов и чаш были ежедневным результатом раскопок; много было находимо цельных сосудов; …три палатки занимали центр, куда беспрестанно доставлялись только что найденные… вазы и вазовые черепки. В шатре тотчас же производились попытки… составления черепков; соединенные куски вручались нескольким реставраторам… Работа их двигалась вперед днем и ночью» (Михаэлис А., 1913. С. 67). В 1831 г. он представил в Римский Институт научный отчет, где разделил всю посуду по ее декору на четыре хронологические группы: 1 – древнейшая «ориентализирующая» посуда, 2 – посуда с силуэтным стилем и черными фигурами по красному фону, 3 – посуда с красными фигурами по черному фону и 4 – посуда с роскошным живописным стилем (Там же. С. 69–70). Вплоть до 1970–1980-х гг. внимание исследователей продолжали привлекать всякие «экстраординарные» сосуды, к которым относились, во-первых, сосуды очень больших размеров (хумы, пифосы, крупные амфоры и т.п.), во-вторых, сосуды необычной или изящной формы, поступавшие 309

прежде всего из памятников Восточного Средиземноморья, в-третьих, богато и красочно декорированные сосуды. Только в последней трети XIX столетия происходит устойчивый рост интереса к так называемой «бытовой» (или рядовой) глиняной посуде. В это же время исследователи начинают обращать внимание и на отдельные характерные детали орнаментации сосудов, их формы и технологии изготовления. Так, например, П.А. Путятин предпринимает попытку вслед за некоторыми немецкими учеными рассмотреть орнамент (в частности, на глиняной посуде) как одну из форм древнейшего письма, использовавшегося человеком (Путятин, 1886). Весьма характерными для того времени были следующие описания глиняной посуды из раскопок. В.В. Хвойко так характеризовал посуду разных этапов развития трипольской культуры: «изящество формы и смелое художественное выполнение наружных украшений ее, наблюдаемое на сосудах культуры А, совершенно отсутствует в культуре В, характер орнамента которой носит больше примитивности» (Хвойко, 1901. С. 806). Несколько более подробно описывает трипольскую посуду В.А. Городцов, читаем: «Выработка сосудов производилась только от руки. Виды их очень разнообразны: в среде их имеются большие грушевидной формы горшки с узким отверстием, обыкновенные кухонные горшки, чашки, кувшины, кубки и бездонные одиночные и двойные биноклевидные сосуды загадочного назначения. …Обжигание всех поименованных изделий является или средним или сильным и, по-видимому, производилось в печах или закрытых горнах. Многие обломки имеют характерные звенящие звуки»; «Особенный интерес представляет орнамент. Отличительной чертой его является смелость и свобода исполнения. Элементы орнамента относятся к группам чеканных, резных, инкрустированных, лепных, расписных, точеных…»; «Узоры состоят из спиралевидных и других геометрических фигур, изображений человека, животных и растений. Симметрия в расположении фигур совершенно отсутствует» (Городцов, 1910. С. 143–144). В 1899 г. на XI Археологическом съезде в Киеве впервые был поставлен вопрос о назревшей в археологической науке необходимости выработки специальной номенклатуры и системы описания древней керамики (Городцов, 1899. С. 118–119), а на рубеже XIX и ХХ вв. было издано первое в истории археологической науки систематическое руководство по изучению древней керамики. В этой, сразу ставшей классической работе «Русская доисторическая керамика» В.А. Городцов подвел итоги изучения керамики во второй половине XIX в. и наметил программу работы в этом направлении для исследователей ХХ столетия (Городцов, 1901). При описании форм сосудов В.А. Городцов предлагал использовать образные названия частей сосуда, заимствованные из традиционной народной лексики: «тулово», «плечики», «устье», «шея» и т.п. Для фиксации технологических особенностей посуды он применял разветвленную систему, также базировавшуюся на традициях современного ему сельского гончарства: наблюдения за особенностями глин, примесей, приемов лепки и обжига. Наиболее детализированная система описания была предложена для характеристики орнаментов. Она включала технологию нанесения орнамента, его облик и расположение на поверхно310

сти изделия. Общей чертой большинства этих характеристик была образность и отсутствие строгих критериев для тех или иных заключений по исследуемой керамике. Особое значение В.А.Городцов придавал изучению орнаментации посуды. Он писал, что у «первобытного человека орнамент пользовался весьма большим значением, и поэтому изучение его проливает много света на некоторые стороны давно минувшей жизни и открывает в археологии новые широкие горизонты» (Там же. С. 40). Таким образом, к началу ХХ столетия в археологии сформировались вполне устойчивые представления о древней керамике как особом объекте изучения. Большой интерес представляют высказывания ученых того времени о методах изучения керамики. Так, Х. Булле, – автор известного руководства по классической археологии, – писал, что «самый надежный и наиболее пригодный… путь для истолкования памятников заключается в том, чтобы любовно и неустанно «вживаться» в сущность, характер и мысли того народа, памятники которого желательно постигнуть» (цит. по: Жебелев, 1923. С. 154). С этим, так или иначе, соглашался и сам С.А. Жебелев. В его «Введении в археологию» читаем: «Первый акт, с которого мы приступаем к изучению памятника, состоит в том, что мы смотрим на него…»; постепенно «у рассматривающего… развивается “острый глаз”, который при археологических занятиях играет очень важную роль»; «когда нельзя постигнуть памятник непосредственно из рассмотрения его самого, оказывает существенную помощь сравнительный метод», который «в значительной степени способствует выяснению содержания и формы памятника и позволяет постигнуть его» (Там же. С. 9). Говоря современным языком, основными методами изучения древней керамики считались «метод наблюдения» и «сравнительный метод». Наряду с этим В.А. Городцов придавал большое значение «методу научного эксперимента», который был ориентирован на физическое моделирование некоторых элементов гончарной технологии и находился в то время еще в стадии разработки (Городцов, 1922). В практической работе археологов всего мира изложенные представления об изучении древней керамики были господствующими на протяжении почти всей первой половины ХХ в. Велика их роль еще и в наши дни. В специальной литературе постоянно встречаются, например, такие выражения: «кругло-ямочный», «ямочно-гребенчатый», «ромбо-ямочный», «гусеничный», «веревочный», «спиральный», «краснофигурный» орнамент, «геометрические мотивы», «полосы мелкого рельефа» и т.п. – при описании декора сосудов; «баночный», «реповидный», «колоколовидный», «приземистый», «бутылкообразный», «изящных очертаний (или пропорций)» сосуд – при описании его формы; «красно-», «бело-» или «серо-глиняная посуда», «чернолощеная», «грубая», «тонкая» посуда, обжиг «слабый», «средний» или «сильный», черепок «рыхлый» или «звонкий», примеси «растительные», или в виде «остатков травы», или в виде «каменной крошки» и т.п. – при характеристике технологии. Отличительной чертой такого подхода к изучению керамики является то, что в качестве основного объекта исследования выступает некое целостное культурное явление в области орнаментики, форм посуды или технологии ее изготовления.

311

В целом эмоционально-описательный подход к изучению керамики характеризуется следующими отличительными чертами. Основными объектами исследования при эмоционально-описательном подходе выступают наиболее яркие внешние черты сосуда – особенности его формы и орнамента, значительно реже – также чисто внешние технологические детали, например, использование гончарного круга («медленного» или «быстрого»), некоторые виды различимых на глаз примесей, «качество» обжига и т.п. Задачами исследования при этом являются визуальная систематика керамических сосудов и интуитивное их распределение на основе внешнего сходства орнамента и формы по морфологически однородным группам. Способ интерпретации получаемой информации базируется в данном случае на самых общих этнографических сведениях о гончарстве или на фактах из современного сельского быта, а также на здравом смысле и индивидуальном опыте каждого конкретного исследователя. Основной позитивной чертой данного подхода является, как уже отмечалось, восприятие изучаемого глиняного сосуда с его формой, орнаментом и технологией как целостного явления древней культуры. Основной негативной чертой является здесь крайний субъективизм и интуитивизм, проявляющиеся при выделении, анализе и интерпретации конкретной информации; отсутствие строгой доказательности выводов и невозможность их объективной проверки в рамках данного подхода. Несмотря на повсеместное распространение этого подхода, стремление преодолеть эти негативные его стороны проявилось довольно рано у наиболее выдающихся его исследователей. Эмпирический характер знаний и навыков гончаров (англ. – empirical basis of ancient potter’s knowledge and skills) Знания и навыки труда древних гончаров, начиная с момента зарождения гончарства вплоть до эпохи Средневековья, имели сугубо эмпирический характер. Они могли приобретаться только тремя путями: 1 – в ходе постепенного накопления практического опыта работы с разными видами глинистого сырья, 2 – в процессе прямого обучения мастером ученика и 3 – в результате частичного заимствования знаний и навыков труда в ходе культурных контактов. Для обоснования этого заключения необходимо выяснить: во-первых, как шло первоначальное накопление знаний, во-вторых, как передавались знания и навыки от старших гончаров к более молодым, в-третьих, как они заимствовались в ходе культурных контактов. Все это позволит ответить на вопрос: могли ли древние гончары заниматься в процессе работы неким «экспериментированием» с целью сознательного усовершенствования своих знаний и навыков. Первоначальное накопление знаний и навыков работы с глинистым сырьем. Прежде всего следует отметить, что знакомство людей с разными видами природного пластичного сырья произошло задолго до возникновения гончарства. Предположительно первым свидетельством этого являются знаменитые лёссовые «шары» мустьерской эпохи. Назначение их не вполне ясно и не все иссле312

дователи считают их творением рук человеческих. В эпоху верхнего палеолита использование природного пластичного сырья становится уже если не регулярным, то достаточно частым явлением. Глинистое сырье используется в строительстве жилищ, мелкой пластике и крайне редко пока для изготовления специальных емкостей (Щелинский, Вандивер, 2016). Накопление знаний шло в трех основных направлениях: а) о пластических свойствах сырья, б) о способах придания изделиям необходимой формы и в) о способах длительного сохранения этой формы, т.е. способах придания прочности готовому изделию. Что касается первого направления, то глинистое пластичное сырье часто находится в природе в состоянии естественной влажности, залегая в воде или вблизи нее. Выбор тех или иных глинистых материалов в качестве пластичного сырья зависел от местных природных условий и культурно-хозяйственных особенностей населения (Бобринский, 1978. С. 67–73). Если оно находилось в сухом состоянии, то для придания ему пластичности его нужно было смешать с какими-либо жидкостями. Для этого, скорее всего, применялись различные клейкие органические растворы, которые фиксируются в формовочной массе древней керамики (Бобринский, Васильева, 1998; Медведев, Цетлин, 2013; Илюшина, 2016). Чтобы пластичное сырье было пригодно для лепки, оно должно быть приведено в однородное состояние путем многократного отделения небольших порций и их переминания. Это позволяет думать, что древнейшими способами работы с пластичным сырьем могли быть «выдавливание» и «налепливание». На это указывает широкое распространение при изготовлении древнейшей глиняной посуды так называемого «лоскутного налепа». Дообжиговыми способами придания прочности изделиям из пластичного сырья было: а) воздушное высушивание и б) упомянутое введение в состав формовочной массы различных клеящих органических добавок. Оба этих способа не придавали изделиям окончательной прочности, при попадании на достаточно длительное время во влажную среду они снова могли переходить в пластичное состояние. И только определенное термическое воздействие делало этот процесс необратимым. Как оно было освоено, мы пока не знаем, но очень вероятно, что сначала оно применялось не для придания таким изделиям прочности, а использовалось в ритуальных («очистительных») целях (Бобринский, 1999. С. 100–101). Позднее реликты этой традиции были широко распространены в истории человеческой культуры (см. статью: Обваривание как прием химико-термической обработки поверхности сосудов). Таким образом, к моменту широкого распространения глиняной посуды люди обладали достаточно полным запасом эмпирических знаний для ее изготовления. Передача знаний и навыков между поколениями. Что касается передачи этих знаний от старшего к более молодому поколению, то из данных этнографии хорошо известно, что этот процесс осуществлялся путем непосредственного практического обучения и был достаточно длительным (Бобринский, 1999. С. 48–53). Причем основным условием воспроизведения передаваемых знаний и навыков 313

была их строгая повторяемость, практически тождественность. Этот принцип касается не только гончарства, но и других сфер материальной и духовной культуры. Соблюдение принципа «тождественности» было обусловлено, особенно в раннюю эпоху, не только гарантией успешного создания сосуда, но и ритуальным характером самих производственных знаний и навыков (Калинина, 2010). Приобретение знаний и навыков в результате культурных контактов. Подробное и конкретное рассмотрение этого вопроса ведется в большом количестве публикаций (Бобринский, 1978, 1999; Цетлин, 1998б, 2012 и др.). Поэтому, чтобы избежать ненужных повторов, рассмотрим здесь только суть этого процесса. Передача информации между разными в культурном отношении гончарами, относящимися к одному поколению, может осуществляться двумя путями: а) в ходе подражания готовым изделиям других гончаров и б) в ходе непосредственных контактов с другими гончарами. Последнее возможно, только если оба гончара (и передающий, и приобретающий новые знания и навыки) становятся членами одного социального коллектива. В доремесленную эпоху – это, как правило, семья, а в ремесленную эпоху – та или иная форма соседской общины или мастерская. Таким образом, приведенные данные показывают, что целенаправленное изменение гончарами технологических традиций с целью улучшить свойства формовочной массы или облегчить процесс производства посуды противоречит всем имеющимся фактическим данным. Если и допустимо предполагать такую возможность со стороны отдельных особо талантливых гончаров, то это могло быть только исключительно редким явлением, которое никак не влияло на естественный процесс развития гончарной технологии.

314

Литература Августиник А.И. Керамика. Л.: Стройиздат, 1975. 592 с. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М.: Архитектура-С, 2007. 392 с. Археология Венгрии. Каменный век. М.: Наука, 1980. 419 с. Археология. Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии. Ранняя и средняя бронза Кавказа. М.: Наука, 1994. 384 с. Бадер Н.О. Древнейшие земледельцы Северной Месопотамии. Исследования Советской археологической экспедиции в Ираке на поселениях телль Магзалия, телль Сотто, Кюльтепе. М.: Наука, 1989. 368 с. Башилов В.А. Древние цивилизации Перу и Боливии. М.: Наука, 1972. 212 с. Берндт Р.М., Берндт К.Х. Мир первых австралийцев. М.: Наука, 1981. 447 с. Блаватский В.Д. История античной расписной керамики. М.: Изд-во МГУ, 1953. 302 с. Бобринский А.А. Гончарство Восточной Европы. Источники и методы изучения. М.: Наука, 1978. 272 с. Бобринский А.А. У истоков гончарного искусства // Природа. 1981а. № 4. С. 118–119. Бобринский А.А. Секреты древних гончаров // Наука и жизнь. 1981б. № 10. С. 76–77. Бобринский А.А. О методике изучения форм глиняной посуды из археологических раскопок // Культуры Восточной Европы I тысячелетия. Куйбышев: Куйбышевский ГУ, 1986. С. 137–157. Бобринский А.А. К методике выявления особенностей функционирования ремесленных производств керамики // Проблемы интерпретации археологических источников. Орджоникидзе: РИО, СОГУ, 1987. С. 119–140. Бобринский А.А. Функциональные части в составе емкостей глиняной посуды // Проблемы изучения археологической керамики. Куйбышев: Куйбышевский ГУ, 1988. С. 5–21. Бобринский А.А. Методика изучения организационных форм гончарных производств // Керамика как исторический источник. Новосибирск: Наука, 1989а. С. 10–43. Бобринский А.А. К методике изучения обжига керамики // Первая Кубанская археологическая конференция. Тезисы докладов. Краснодар: Кубанский ГУ, 1989б. С. 20–23. Бобринский А.А. Технологическая характеристика керамики телль Сотто и Кюльтепе // Бадер Н.О. Древнейшие земледельцы Северной Месопотамии. Исследования Советской археологической экспедиции в Ираке на поселениях телль Магзалия, телль Сотто, Кюльтепе. М.: Наука, 1989в. С. 327–334. Приложение 9. Бобринский А.А. Современное состояние и перспективы исследований керамики как исторического источника // Керамика как исторический источник (подходы и методы изучения). Тезисы докладов Всесоюз. науч. археол. конф. 11–16 февраля 1991 г. Свердловск-Куйбышев: Куйбышевский ГПИ, 1991а. С. 4–7. Бобринский А.А. Оболочки функциональных частей глиняной посуды // Археологические исследования в лесостепном Поволжье. Самара: Самарский ГУ, 1991б. С. 3–35. Бобринский А.А. Гончарные мастерские и горны Восточной Европы (по материалам II–V вв. н.э.). М.: Наука, 1991в. 215 с. Бобринский А.А. Происхождение гончарства // Украïнське гончарство: науковий збірник за минулi лiта. Кн. 1. Киïв-Опiшне: Молодь, 1993а. С. 39–55. Бобринский А.А. Гончарный круг и его происхождение. Екатеринбург: Ин-т истории и археологии УрО РАН, 1993б. 56 с. Бобринский А.А. О структуре и происхождении гончарной технологии // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. Памяти Василия Дмитриевича Белецкого. Т. 1. СПб.; Псков: ИИМК РАН, 1997. С. 90–96. Бобринский А.А. Гончарная технология как объект историко-культурного изучения // Актуальные проблемы изучения древнего гончарства. Самара: Самарский ГУ, 1999. С. 5–109. Бобринский А.А. Данные технологии о происхождении гончарства // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 4. Самара: Изд-во «Научно-технический центр», 2006. С. 413–421. Бобринский А.А. Васильева И.Н. О некоторых особенностях пластичного сырья в истории гончарства // Проблемы древней истории Северного Прикаспия. Самара: Изд-во СамГПУ, 1998. С. 193–217.

315

Бобринский А.А., Волкова Е.В., Гей И.А. Кострища для обжига керамики // Археологические исследования в Поволжье. Самара: Самарский ГУ, 1993. С. 3–44. Бобринский А.А., Цетлин Ю.Б., Гей И.А. Некоторые данные о технике и технологии куро-аракских гончаров (по материалам поселения Ново-Гапцах в Дагестане) // РА. 2011. № 4. С. 15–28. Бронштейн М.М., Днепровский К.А., Отке Н.П., Широков Ю.А. Искусство Чукотки. М.: Гос. музей искусства народов Востока, 1997. 48 с. Бурнашева Ф.А. Методика изучения древних глазурей // Археология и естественные науки. М.: Наука, 1965. С. 178–184. Бюхер К. Работа и ритм: Роль музыки в синхронизации усилий участников трудового процесса. М.: Книжный дом «Либроком», 2011. 344 с. Васильева И.Н. Технология керамики энеолитического могильника у с. Съезжее // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. III. Оренбург: Печатный дом «Димур», 1999а. С. 15–49. Васильева И.Н. Гончарство населения Северного Прикаспия в эпоху неолита // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 1. Самара: Изд-во СамГПУ, 1999б. С. 72–96. Васильева И.Н. О технологии керамики I Хвалынского могильника // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 2. Самара: Изд-во СамГПУ, 2002. С. 15–49. Васильева И.Н. О происхождении гончарства // Современные проблемы археологии России. Т. I. Мат-лы Всероссийского археологического съезда. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2006а. С. 243–246. Васильева И.Н. К вопросу о зарождении гончарства в Поволжье // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 4. Самара: Изд-во Научно-технический центр, 2006б. С. 426–439. Васильева И.Н. Об эволюции представлений о пластическом сырье в среде неолитического населения степного Поволжья (по материалам Варфоломеевской стоянки) // Проблемы изучения культур раннего бронзового века степной зоны Восточной Европы. Оренбург: Изд-во Оренбургского ГПУ, 2009. С. 65–77. Васильева И.Н. О выделении видов исходного сырья древнейшей керамики и их ареалах в эпоху неолита (по материалам Поволжья) // Современные подходы к изучению древней керамики в археологии. Международный симпозиум (29–31 октября 2013 г., Москва). М.: ИА РАН, 2015. С. 16–23. Васильева И.Н. Салугина Н.П. Роль эксперимента в изучении древнего гончарства (к постановке проблемы) // Керамика как исторический источник (подходы и методы изучения). Тезисы докладов всесоюз. науч. археол. конф. 11–16 февраля 1991 г. Свердловск-Куйбышев: Куйбышевский ГПИ, 1991а. С. 76–80. Васильева И.Н. Салугина Н.П. О составлении программы экспериментального изучения формовочных масс // Керамика как исторический источник (подходы и методы изучения). Тезисы докладов Всесоюз. науч. археол. конф. 11–16 февраля 1991 г. Свердловск-Куйбышев: Куйбышевский ГПИ, 1991б. С. 80–85. Васильева И.Н., Салугина Н.П. Работы экспедиции по экспериментальному изучению древнего гончарства // Вопросы археологии Урала и Поволжья. К 30-летию Средневолжской археологической экспедиции. Самара: Изд-во Самарский университет, 1999а. С. 234–257. Васильева И.Н. Салугина Н.П. Экспериментальный метод в области изучения древнего гончарства (к проблеме разработки структуры научного исследования с использованием физического моделирования) // Актуальные проблемы изучения древнего гончарства. Самара: Самарский ГУ, 1999б. С. 181–198. Васильева И.Н., Салугина Н.П. Некоторые итоги 18-летней работы Самарской экспедиции по экспериментальному изучению древнего гончарства // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда. Т. III. М.: ИА РАН, 2008. С. 156–159. Васильева И.Н., Салугина Н.П. Лоскутный налеп // Древнее гончарство: итоги и перспективы изучения. М.: ИА РАН, 2010. С. 72–87. Васильева И.Н., Салугина Н.П. Из опыта проведения экспериментального обжига глиняной посуды // Экспериментальная археология. Взгляд в XXI век. Ульяновск: Изд-во Печатный двор, 2013. С. 57–90. Васильева И.Н., Салугина Н.П. Самарская экспедиция по экспериментальному изучению древнего гончарства (СЭЭИДГ): 25 лет работы // Самарский научный вестник. № 3 (12). Самара: Изд-во ПГСГА, 2015. С. 8–27.

316

Вейль Г. Симметрия. М.: Наука, 1968. 192 с. Внуков С.Ю. Задачи и проблемы петрографического изучения древней керамики // Актуальные проблемы изучения древнего гончарства (коллективная монография). Самара: Самарский ГУ, 1999. С. 141–150. Внуков С.Ю. Причерноморские амфоры I в. до н.э. – II в. н.э. (морфология). М.: ИА РАН, 2003. 235 с. Внуков. С.Ю. Причерноморские амфоры I в. до н.э. – II в. н.э. Ч. II (петрография, хронология, проблемы торговли). СПб.: Алетейя, 2006. 320 с. Воеводский М.В. К изучению гончарной техники первобытно-коммунистического общества на территории лесной зоны европейской части РСФСР // СА. 1936. № 1. С. 51–77. Волкова Е.В. Культурные традиции в гончарстве неолита: по материалам Деснинской экспедиции // КСИА. Вып. 201. Проблемы теории и методики в современной археологической науке. М.: Наука, 1990. С. 39–48. Волкова Е.В. Гончарство фатьяновских племен. М.: Наука, 1996. 121 с. Волкова Е.В. Роль эксперимента в реконструкции фатьяновской гончарной технологии // Тверской археологический сборник. Вып. 3. Тверь: ТГОМ, 1998а. С. 125–134. Волкова Е.В. Керамика Волосово-Даниловского могильника фатьяновской культуры как исторический источник. М.: Изд-во Старый сад, 1998б. 260 с. Волкова Е.В. Орнаментальные традиции фатьяновских гончаров (опыт выделения субстратных и приспособительных традиций) // Древнее гончарство: итоги и перспективы изучения. М.: ИАРАН, 2010. С. 88–106. Волкова Е.В. Очаг или кострище? (экспериментальный обжиг посуды) // Самарский научный сборник. № 3(12). Самара: Изд-во ПГСГА, 2015. С. 37–55. Волкова Е.В. К вопросу о содержании термина «фатьяноидная керамика» // Традиции и инновации в изучении древней керамики. Мат-лы международ. науч. конф. 24–27 мая 2016 г. СанктПетербург.: ИИМК, 2016. С 153–155. Волкова Е.В., Цетлин Ю.Б. Некоторые проблемы экспериментального изучения обжига сосудов // Самарский научный сборник. № 3(12). Самара: Изд-во ПГСГА, 2015. С. 56–62. Волкова Е.В., Цетлин Ю.Б. К методике изучения режимов обжига древней керамики // Традиции и инновации в изучении древней керамики. Мат-лы международ. науч. конф. 24–27 мая 2016 г. СПб.: ИИМК РАН, 2016а. С. 76–77. Волкова Е.В., Цетлин Ю.Б. О разработке методики определения температуры обжига древней керамики // КСИА. Вып. 245. М.: Языки славянской культуры, 2016б. С. 254–264. Выготский Л.С. Психология искусства. Анализ эстетической реакции. 5-е издание. М.: Лабиринт, 1977. 416 с. Гельвальд Ф. История культуры. Первобытная культура и древние восточные цивилизации. М.: Книга по Требованию, 2011. 490 с. Генинг В.Ф. Программа статистической обработки керамики из археологических раскопок // СА. 1973. № 1. С. 114–135. Генинг В.Ф. Древняя керамика. Методы и программы исследования в археологии. Киев.: Наукова думка, 1992. 188 с. Геологический словарь в двух томах. Том 1. М.: Изд-во Недра, 1978. 487 с. Глушков И.Г. Керамика как археологический источник. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 1996. 328 с. Глушков И.Г., Гребенщиков А.В., Жущиховская И.С. Петрография археологической керамики: проблемы, возможности, перспективы // Актуальные проблемы изучения древнего гончарства (коллективная монография). Самара: Самарский ГУ, 1999. С. 155–166. Гоберман Д. Росписи гуцульских гончаров. Л.: Изд-во Искусство, 1972. 200 с. Городцов В.А. Необходимость выработки номенклатуры и системы описания доисторической керамики // Известия XI Археологического съезда в г. Киеве, 1–20 августа 1899. Киев, 1899. С. 118–119. Городцов В.А. Русская доисторическая керамика. М.: Моск. археол. об-во, 1901. 101 с. Городцов В.А. Бытовая археология: Курс лекций, читанных в Московском археологическом институте. Москва: Моск. археол. ин-т, 1910. 474 с. Городцов В.А. К выяснению древнейших технических приемов гончарного дела // Казанский музейный вестник. № 2. Казань, 1922. С. 178–187.

317

Городцов В.А. Типологический метод в археологии // Общество исследователей Рязанского края. Серия методическая. Вып. VI. Рязань, 1927. 9 с. Гошев (Каменецкий) И.С. Правила описания сосудов // Теория и прикладные методы в археологии. Саратов: Изд-тво Саратовского ГУ, 1994. С. 25–59. Громов А.В., Казарницкий А.А. Применение методов геометрической морфометрии при изучении форм керамической посуды // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Т. IV. Казань: Отечество, 2014. С. 140–142. Гроссе Э. Происхождение искусства. М.: Книжный дом «Либроком», 2011. 304 с. Гутков А.И. Исходное сырье и формовочные массы керамики из Большекараганского могильника // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул: Изд-во АГУ, 1994. С. 66–69. Деопик Д.В., Карапетьянц А.М. Некоторые принципы описания применительно к возможностям статистического анализа // Статистико-комбинаторные методы в археологии. М.: Наука, 1970. С. 100–119. Деопик Д.В., Дервиз П.Г. Морфологический анализ керамики из погребений срубной культуры Нижнего Подонья // СА. 1985. № 1. С. 23–38. Дубовцева Е.Н. Использование веревки для орнаментации неолитической керамики севера Западной Сибири // РА. 2011. № 2. С. 16–26. Дьякова О.В. Раннесредневековая керамика Дальнего Востока СССР как исторический источник IV–Х вв. М.: Наука, 1984. 208 с. Жебелев С.А. Введение в археологию. Ч. II. Теория и практика археологического знания. Петроград: Наука и школа, 1923. 172 с. Жущиховская И.С., Залищак Б.Л. Петрографический метод в изучении древней керамики (на материале неолитических – средневековых культур Приморья) // Методы естественных наук в археологическом изучении древних производств на Дальнем Востоке СССР. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1986. С. 55–67. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М.: Наука, 1991. 511 с. Земпер Г. Практическая эстетика. М.: Искусство, 1970. 320 с. Земятченский П.А. Глины СССР. Общая часть. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. 359 с. Иванов С.В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX – начала ХХ века. Сюжетный рисунок и другие виды изображений на плоскости // Труды Института этнографии АН СССР. Нов. сер. Т. XXII. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. 839 с. Иванов С.В. Орнамент // Историко-этнографический атлас Сибири. М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 370–435. Иванов С.В. Орнамент народов Сибири как исторический источник (по материалам XIX – начала XX в.). Народы Севера и Дальнего Востока // Труды Института этнографии. Нов. сер. Т. 81. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. 500 с. Илюшина В.В. К проблеме идентификации органических растворов в древней керамике // Традиции и инновации в изучении древнейшей керамики. Мат-лы международ. науч. конф. 24–27 мая 2016, Санкт-Петербург. СПб.: ИИМК РАН, 2016. С. 78–81. Искусство Мексики от древнейших времен до наших дней. Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1961. 226 с. Каздым А.А. Методические указания по петрографическому исследованию древней керамики. М.: МГУ, 2007. 51 с. Калинина И.В. Орнаментация керамики волго-камского неолита // СА. № 4. 1974. С. 170–179. Калинина И.В. Историко-культурный и семантико-технологический подходы в изучении технологии древней керамики // Древнее гончарство: итоги и перспективы изучения. М.: ИА РАН, 2010. С. 42–45. Калинина И.В. Антропология движения и технологическая традиция // Тверской археологический сборник. Вып. 10. Том. I. Тверь: Изд-во Триада, 2015. С. 219–233. Калинина И.В., Устинова Е.А. Технологическая классификация орнаментов неолитической – энеолитической керамики Уральского региона // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. Вып. 30. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1990. С. 7–19. Калинина И.В., Гаджиева Е.А. Архаические орнаментиры для керамики // AD POLUS. Памяти Л.П. Хлобыстина. Археологические изыскания. Вып. 10. СПБ., 1993. С. 83–94.

318

Каменецкий И.С., Маршак Б.И., Шер Я.А. Анализ археологических источников (возможности формализованного подхода). М.: Наука, 1975. 178 с. Качинский Н.А. Физика почвы. Ч. I. М.: Высшая школа, 1965. 323 с. Кашина Т.И. Керамика культуры яншао. Новосибирск: Наука, 1977. 168 с. Кверкфельдт Э.К. Керамика Ближнего Востока. Руководство к распознанию и определению керамических изделий. Л.: Гос. Эрмитаж, 1947. 145 с. Коваль В.Ю. Первичная фиксация массового керамического материала на памятниках эпохи средневековья и раннего железного века лесной зоны Восточной Европы. М.: ИА РАН, 2016. 128 с. Кожин П.М. Керамика индейцев пуэбло // Культура и быт народов Америки. Сборник музея антропологии и этнографии. Вып. XXIV. Л.: Наука, 1967. С. 140–146. Кондратенко А. П. К вопросу об антропоморфных личинах в керамике культуры Дземон // Семантика древних образов. Первобытное искусство. Новосибирск: Наука, 1990. С. 80–82. Кон-Винер Э. История стилей изобразительных искусств. М.: Сварог и К, 1998. 217 с. Краева Л.А. Сарматская керамика с примесью талька из Южного Приуралья // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. Т. II. М.: ИА РАН, 2008. С. 36–39. Краева Л.А. К вопросу о примеси талька в сарматской керамике Южного Приуралья // Древнее гончарство: итоги и перспективы изучения. М.: ИА РАН, 2010. С. 58–65. Кропоткин В.В. Римские импортные изделия в Восточной Европе (II в. до н.э. – V в. н.э.) // Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Д1–27. М.: Наука, 1970. 222 с. Круг О.Ю. Применение петрографии в археологии // Археология и естественные науки. М.: Наука, 1965. С. 144–151. (МИА № 129). Кулькова М.А. Петрографический анализ в оценке формовочных масс при изучении древней глиняной посуды // Самарский научный вестник. № 3 (12). Самара: Изд-во ПГСГА, 2015. С. 100–107. Кулькова М.А., Юшкова М.А. Анализ состава и технологии изготовления керамики эпохи бронзы – раннего железного века из юго-восточного Приладожья, Поволховья и Приильменья // Хронология, периодизация и кросс-культурные связи в каменном веке. Замятнинский сборник. Вып. 1. СПб.: Наука, 2008. С. 201–219. Кулькова М.А., Гусенцова Т.М. Особенности технологии и источники сырья для изготовления глиняной посуды эпохи неолита – раннего металла на поселении Охта 1 в Санкт-Петербурге // Мезолит и неолит Восточной Европы: хронология и культурное взаимодействие. СПб.: ИИМК РАН/МАЭ РАН, 2012. С. 200–214. Ленин В.И. Развитие капитализма в России // ПСС. Т. 3. М.: Политиздат, 1971. С. 1–609. Липс Ю. Происхождение вещей. Из истории культуры человечества. М.: Изд-во Иностранная литература, 1954. 488 с. Ловпаче Н.Г. Художественная керамика средневековой Адыгеи. Майкоп: Меоты, 1995. 237 с. Лозе И.А. Поселения каменного века Лубанской низины: Мезолит, ранний и средний неолит. Рига: Зинатне, 1988. 209 с. Ломан В.Г. Гончарная технология населения Центрального Казахстана второй половины II тысячелетия до н.э.: автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М.: ИА РАН, 1993. 31 с. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Иллюстрированный толковый словарь современного русского языка. Активная, наиболее употребительная лексика русского языка конца XX – начала XXI века. М.: Эксмо, 2007. 928 с. Лопатина О.А. О происхождении одного вида отпечатков на поверхности «текстильной» керамики // КСИА. Вып. 240. М.: Языки славянской культуры, 2015. С. 163–172. Лопатина О.А. Каздым А.А. Естественная примесь песка в древней керамике // Древнее гончарство: итоги и перспективы изучения. М.: ИА РАН, 2010. С. 46–57. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1995. 320 с. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. 384 с. Лукас А. Материалы и ремесленные производства Древнего Египта. Пер. с английского. М.: Изд-во Иностранная литература, 1958. 407 с. Марр Н.Я. Язык и письмо // Известия ГАИМК. Т. VI. Вып. 6. Л., 1930. С. 1–23. Маршак Б.И. Код для описания керамики Пенджикента V–VI вв. // Статистико-комбинаторные методы в археологии. М.: Наука, 1970. С. 25–52.

319

Мастера бронзового века. М.: Бук Хаус, 2005. 192 с. Медведев В.Е., Цетлин Ю.Б. Технико-технологический анализ древнейшей керамики Приамурья (13–10 тыс. л.н.) // Археология, этнография и антропология Евразии. № 2 (54). Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2013. С. 94–107. Миллер Ю. Художественная керамика Турции. Л.: Изд-во Аврора, 1972. 184 с. Милюченков С.А. Белорусское народное гончарство. Минск: Наука и техника, 1984. 183 с. Михаэлис А. Художественно-археологическия открытия за сто лет. М.: Печатня А.И. Снегиревой, 1913. 403 с. Молодин В.И. К вопросу о штампах для орнаментации древней керамики // Древняя керамика Сибири: типология, технология, семантика. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1990. С. 76 –80. Монгайт А.Л. Археология Западной Европы. Т. 1. Каменный век. М.: Наука, 1973. 355 с. Мунчаев Р.М. Майкопская культура // Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии. Ранняя и средняя бронза Кавказа М.: Наука, 1994. С. 158 –225. (Серия: Археология) Мунчаев P.M., Мерперт Н.Я. Раннеземледельческие поселения Северной Месопотамии. Исследования Советской экспедиции в Ираке. М.: Наука, 1981. 320 с. Николов Б. Градешница, праисторически селища. София: Наука и изкуство, 1974. 140 с. Осборн Г. Человек древнего каменного века. Л.: Изд-во Путь к знанию, 1924. 527 с. Пауль Г. Философские теории прекрасного и научное исследование мозга // Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики. М.: Мир, 1995. С. 15–28. Пещерева Е.М. Гончарное производство Средней Азии // Труды Института этнографии. Новая серия. Т. 42. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1959. 396 с. Попов Л.П. Из первобытной жизни человека. СПб.: тип. М-ва пут. сообщ., 1880. 275 с. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1979. 235 с. Путятин П.А. Орнаментация древнего гончарства // Труды VI Археологического съезда 1884 г. Т. I. Одесса, 1886. С. 72–85. Рейнак С. Аполлон. Всеобщая история пластических искусств. Лекции, читанные в Высшей школе при Лувре. М.: Книгоиздательство Современные проблемы, 1924. 312 с. Ротенберг B.C., Аршавский В.В. Межполушарная асимметрия мозга и проблема интеграции культур // Вопросы философии. 1984. № 4. С. 78–86. Русанова И.П. Один из методов классификации раннеславянской керамики // КСИА. Вып. 148.

1976. С. 31–35. Сайко Э.В. Глазури керамики Средней Азии VII–XII вв. (по материалам керамических комплексов Хутталя, Согда, Ферганы). Душанбе: Изд-во АН Тадж. ССР, 1963. 114 с. Сайко Э.В. Техника и технология керамического производства Средней Азии в историческом развитии. М.: Наука, 1982. 212 с. Салугина Н.П. Технологический анализ керамики из памятников раннего бронзового века Южного Приуралья // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. 3. Оренбург: Печатный Дом «ДИМУР». 1999а. С. 20–39. Салугина Н.П. Гончарное производство населения Северного Прикаспия в эпоху ранней бронзы // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 1. Самара: Изд-во СамГПУ, 1999б. С. 116–134. Салугина Н.П. К методике определения раковины в составе древней керамики // Современные проблемы археологии России. Т. II. Мат-лы Всероссийского археологического съезда (23–28 октября 2006 г., Новосибирск). Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2006. С. 379–381. Салугина Н.П. Результаты изучения технологии изготовления керамики ямной культуры ВолгоУралья как источник по истории населения // Археология, этнография и антропология Евразии. № 2(46). Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2011. С. 82–94. Салугина Н.П. Социально-культурная интерпретация технологии изготовления керамики позднего бронзового века Волго-Уралья (по материалам срубной культуры) // Современные подходы к изучению древней керамики в археологии. Международ. симпозиум (29–31 октября 2013 г., Москва). М.: ИА РАН, 2015. С. 133–141. Сентенс Б. Керамика. Путеводитель по традиционным техникам мира. М.: Изд-во АСТ, 2005. 216 с. Скарбовенко В.А. Возможности метода симметрии применительно к дескриптивному анализу орнамента археологической керамики // Проблемы изучения археологической керамики. Куйбышев: Куйбышевский ГУ, 1988. С. 22–44.

320

Скарбовенко В.А. Использование некоторых геометрических понятий для описания орнамента археологической керамики // Теория и прикладные методы в археологии. Саратов: Изд-во Саратовского ГУ, 1994. С. 60–73. Скарбовенко В.А. Структурные уровни орнамента // Актуальные проблемы изучения древнего гончарства (коллективная монография). Самара: Самарский ГУ, 1999. С. 199–212. Словарь античности. Пер. с немецкого. М.: Изд-во Прогресс, 1989. 704 с. Смиленко А.Т. К хронологии гончарной керамики черняховского типа // КСИА. Вып. 121. М.: Наука, 1970. С. 76–81. Соколов А.М. Керамическая технология. СПб.: Владимирская Типо-Литография, 1904. 345 с. Степанова Н.Ф. Особенности исходного сырья и формовочных масс керамики эпохи неолита и бронзы Горного Алтая и его северных предгорий // Древнее гончарство: итоги и перспективы изучения. М.: ИА РАН, 2010. С. 117–125. Степанова Н.Ф. Роль керамики в изучении афанасьевской культуры // Современные подходы к изучению древней керамики в археологии. Международ. симпозиум (29–31 октября 2013 г., Москва). М.: ИА РАН, 2015. С. 269–277. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989. 573 с. Тернер В. Символ и ритуал. М.: Наука. 1983. 277 с. Трубачев О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках (Этимология и опыт групповой реконструкции). М.: Наука, 1966. 416 с. Турганикское поселение в Оренбургской области: монография (под общ. ред. Н. Л. Моргуновой). Оренб. ГПУ. Оренбург: ОГАУ, 2017. 300 с. Усанов Е.Н. Диалог культур: 100 веков. Мезо-неолитический орнамент (10–4 тыс. лет) центральной части Волго-Окского междуречья в контексте формирования протописьменности. Владимир: Изд-во Реко, 2009. 84 с. Федорова И.В. Код для описания и возможной машинной обработки фигурно-штампованной керамики эпохи средневековья // Вопросы археологии Урала. Вып. 14. Свердловск: УрГУ, 1977. С. 50–55. Федоров-Давыдов Г.А. Статистические методы в археологии. М.: Высшая школа, 1987. 216 с. Филиппов А.В. Построение орнамента с большим числом вариантов. М.: Изд-во Всесоюзной академии архитектуры,, 1937. 85 с. Фробениус Л. Детство человечества. Первобытная культура аборигенов Африки и Америки. М.: Книжный дом «Либроком», 2012. 376 с. Хвойко В.В. Каменный век Среднего Приднепровья // Труды XI Археологического съезда в Киеве. Т. I. Киев, 1901. С. 736–812. Цетлин Ю.Б. Некоторые особенности технологии гончарного производства в бассейне Верхней Волги в эпоху неолита // СА. 1980. № 4. С. 9–15. Цетлин Ю.Б. Периодизация неолита Верхнего Поволжья. Методические проблемы. М.: Институт археологии АН СССР, 1991. 195 с. Цетлин Ю.Б. Некоторые культурные традиции в гончарстве племен с присваивающими и производящими формами хозяйства // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Международ. науч. конф., апрель 1994 г. Тезисы докладов. Барнаул: Изд-во АГУ, 1994. С. 16–18. Цетлин Ю.Б. Проблемы научного эксперимента в изучении древнего гончарства // РА. 1995. № 2. С. 59–68. Цетлин Ю.Б. Общие принципы декорирования древней глиняной посуды (к постановке проблемы) // Тверской археологический сборник. Вып. 2. Тверь: ТГОМ, 1996а. С. 39–49. Цетлин Ю.Б. Культурные традиции в гончарстве как источник по древнейшей истории производящего хозяйства и его носителей (методологические проблемы) // Гуманитарная наука в России: Соросовские лауреаты. История. Археология. Культурная антропология и этнография. М.: Международ. науч. фонд, 1996б. С. 305–312. Цетлин Ю.Б. Некоторые наблюдения над современным гончарством в Сирии // АО 1996 года. М.: ИА РАН, 1997. С. 402–405. Цетлин Ю.Б. О древнейших культурных традициях предметной изобразительной деятельности человека // Тверской археологический сборник. Вып. 3. Тверь: ТГОМ, 1998а. С. 95–110.

321

Цетлин Ю.Б. Культурные контакты в древности (общая систематика и отражение их в культурных традициях гончаров) // Тверской археологический сборник. Вып. 3. Тверь: ТГОМ, 1998б. С. 50–63. Цетлин Ю.Б. Основные направления и подходы к изучению органических примесей в древней керамике // Актуальные проблемы изучения древнего гончарства (коллективная монография). Самара: Самарский ГУ, 1999. С. 110–140. Цетлин Ю.Б. Критерии отделения «орнамента» от «неорнамента» на глиняной посуде // Тверской археологический сборник. Вып. 4. Тверь: ТГОМ, 2000. С. 251–259. Цетлин Ю.Б. Происхождение графических способов декорирования глиняной посуды (постановка проблемы) // Тверской археологический сборник. Вып. 5. Тверь: ТГОМ, 2002. С. 231–240. Цетлин Ю.Б. Гончарный горн на поселении Телль Хазна I в Сирии // Мунчаев Р.М., Мерперт Н.Я., Амиров Ш.Н. Телль Хазна I. Культово-административный центр IV–III тыс. до н.э. в СевероВосточной Сирии. М.: ИА РАН, 2004а. С. 404–424. Цетлин Ю.Б. Предметная изобразительная деятельность древнего человека: ее природа и содержание // РА. 2004б. № 2. С. 87–95. Цетлин Ю.Б. Об определении степени ожелезненности исходного сырья для производства глиняной посуды // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 4. Самара: Изд-во Научно-технический центр, 2006. С. 421–425. Цетлин Ю.Б. Неолит Центра Русской равнины. Орнаментация керамики и методика периодизации культур. Тула: ИА РАН., Гриф и К, 2008. 352 с. Цетлин Ю.Б. Древняя керамика. Теория и методы историко-культурного подхода. М.: ИА РАН, 2012а. 384 с. Цетлин Ю.Б. Эксперимент в изучении древнего гончарства // Первобытные древности Евразии. М.: ИА РАН, 2012б. С. 729–738. Цетлин Ю.Б. Древняя керамика в системе научного эксперимента // Экспериментальная археология. Взгляд в ХХI век. Мат-лы Международ. полевой науч. конф. «Экспериментальная археология. Взгляд в ХХI век» / Сост. и ред. С.А. Агапов. Ульяновск: Областная типография «Печатный двор», 2013а. С. 31–39. Цетлин Ю.Б. Эксперимент в изучении древнего гончарства: теория и практика исследований // Українська керамологія. Національний науковий щорічник. За рік 2008. Експеримент у сучасній керамології. Кн. IV. Т. 1. Опішне: Українське Народознавство, 2013б. С. 281–294. Цетлин Ю. Б. Формы сосудов как объект анализа и источник исторической информации // КСИА. Вып. 236. М.: Языки славянской культуры, 2014. С. 374–378. Цетлин Ю.Б. Понятия «качества» для анализа объема сосудов // КСИА. Вып. 239. М.: Языки славянской культуры, 2015. С. 393–408. Цетлин Ю.Б. О величине случайных колебаний некоторых параметров форм глиняных сосудов // КСИА. Вып. 245. Ч. II. М.: Языки славянской культуры, 2016. С. 265–274. Цетлин Ю.Б., Медведев В.Е. Гончарство осиповской культуры Приамурья (11–13 тыс. л.н.) // Современные подходы к изучению древней керамики в археологии. Международ. симпозиум (29–31 октября 2013 г., Москва). М.: ИА РАН, 2015. С. 298–312. Чайлд Г. Прогресс и археология. М.: Государственное издательство иностранной литературы, 1949. 194 с. Чикильдин С.А. Украшение гончарных изделий ангобами М.: НИИ Художественной промышленности, 1948. 96 с. Шевнина И.В. Изучение шерсти и волоса животных в составе древней керамики неолитических племен Тургайского прогиба // Древнее гончарство: итоги и перспективы изучения. М.: ИА РАН, 2010. С. 66–71. Шевнина И.В. Гончарство неолитических племен Торгая. Астана: Филиал Института археологии им. А.Х. Маргулана в г. Астана, 2014. 236 с. Шевнина И.В. Эксперименты с добавлением шерсти в формовочные массы в контексте изучения неолитической керамики Торгая // Современные подходы к изучению древней керамики в археологии. Международ. симпозиум (29–31 октября 2013 г., Москва). М.: ИА РАН, 2015. С. 155–163. Штернберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии. Исследования, статьи, лекции. М.: Книжный дом «Либроком», 2012. 592 с.

322

Шубников А.В. Симметрия (Законы симметрии и их применение в науке, технике и прикладном искусстве). М.; Л.: АН СССР, 1940. 176 с. Шубников А.В., Копцик В.А. Симметрия в науке и искусстве. М.: Наука, 1972. 349 с. Шурц Г. История первобытной культуры. СПб.: Изд-во Просвещение, 1907. 688 с. Щелинский В.Е., Вандивер П.Б. Глиняная чашечка из культурного слоя палеолитического святилища в Каповой пещере: Первые опыты изготовления и использования изделий из глины // Традиции и инновации в изучении древнейшей керамики. Мат-лы международ. науч. конф.

24–27 мая 2016 г., Санкт-Петербург. СПб.: ИИМК РАН, 2016. С. 56–61. Эйбл-Эйберфельдт И. Биологические основы эстетики. // Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики. М.: Мир, 1995. С. 29–73. Эйткин М.Дж. Физика и археология. М.: Изд-во Иностранная литература, 1963. 258 с. Энеолит СССР. Археология СССР. М.: Наука, 1982. 360 с. Юдин Э.Г. Системный подход и принцип деятельности. Методологические проблемы современной науки. М.: Наука, 1978. 391 с. *** Ancient Cypriote Art in Russian Museums. The A.G. Leventis Foundation. Nicosia, 2005. 167 p.

Arnold D.E. Ceramic Theory and Social Process. Cambridge; L.; N.Y.: Cambridge University Press, 1999. 268 p.

Bazzana A., Elkraiki R., Montmessin Y. La poterie domestique et féminine du Rif marocain. Maisonneuve et Larose, 2003. 151 p.

Barley N. Smashing Pots. Feast of Clay from Africa. London. British Museum Press, 1994. 168 p.

Bayley, J., Rehren, Th. Towards a functional and typological classification of crucibles // La Niece, S., Hook D., and Craddock, P. (eds) Metals and Mines. Studies in Archaeometallurgy, 2007. Archetype Books.

P. 46–55.

Birkhoff G.D. Aesthetic measure. Cambridge. MA: Harvard University Press, 1933. 226 р.

Boglar L., Kovacs T. Arte indigena desde Mexico hasta Peru. Budapest.: Corvina & Editorial Arte y Literatura, 1983. 26 p.

Brainerd G.W. Symmetry in primitive conventional design // American Antiquity. Vol. 8. Menasha, 1942. Р. 164–166.

Ceramics and Civilization. Vol. I. Ancient Technology to Modern Science / Ed. W. D. Kingery. American Ceramic Society, 1985. 341 p.

Clay Objects of Ancient Japan. From Jomon and Yayoi Periods. Tokyo National Museum, 2001. 270 р. (на японском языке) Drost D. Topferei in Afrika: Technologie. Akademieverlag. Leipzig, 1967. 289 s.

Dumitrescu V. Arta Prehistorica in Romania. Bucuresti: Editura Meridiane, 1974. 511 p.

Gardin J.-C. Four codes for the description of artefacts: an essays in archaeological technique and theory // American Anthropologist. Vol. 60. 1958. P. 335–357.

Gardner R.W. Standardized proportion of the Greek vase and ornament // Journal of the American Ceramic Society, 1926. P. 426–436.

Gmelin L. Die Elemente der Gefassbildnerei mit besonderer berucksichtigung der Keramik. Munchen, 1885. 66 s.

Grasset E. Formes et Decoration des Vases // Art et Decoration. Juillet-Decembre. 1909. T. XXVI. Р. 131–140.

Haddon А.С. Evolution of Art: As illustrated by the Life-Histories of Designs. L.: The Walter Scott Press, 1895. 364 p.

Hambridge J. Dynamic symmetry the Greek vase. New Haven: Oxford University Press, 1920. 161 р.

Hardin M.A. Models of Decoration // The Many Dimensions of Pottery. Ceramics in archaeology and anthropology. Amsterdam.: Univ. van Amsterdam, 1984. Р. 574–614.

Holmes W.H. Ancient Pottery of the Mississippi Valley // Smithsonian Institution. Bureau of Ethnology.

Wash, 1883а. P. 361–436.

Holmes W.H. Origin and Development of Form and Ornament in Ceramic Art // Smithsonian Institution.

Bureau of Ethnology. Wash, 1883б. P. 437–465.

Le Mière M., Picon M. Productions locales et circulation des céramiques au VI millénaire, au Procheorient // Paleorient. 1987. Vol. 13. № 2 . P. 133–147.

323

Le Mière M., Picon M. Early neolithic pots and cooking // Handwerk und Technologie im Alten Orient.

Mainz, 1991. S. 67–70.

Linne S. The technique of South American ceramics // Goteborgs Kungl. Vetenskaps och VitterhetsSamhalles Handlingar, Fjarde Foljden. Band 29. № 5. Goteborg, 1925. 199 p.

Linne S. Technical secrets of American Indians // Journal of Royal Anthropological Institution. Vol. 87.

1957. P. 149–164.

Linne S. The Ethnologist and the American Indian Potter // Ceramics and Man. N.Y., 1965. P. 20–42.

Loebert H.W. Types of Potter's Wheels and the Spread of the Spindle Wheel in Germany // The Many Dimentions of Pottery. Ceramics in archaeology and anthropology. Amsterdam, 1984. P. 203–230.

Malmer M.P. Jungneolitische Studien. Bonn: Habelt; Lund: Gleerup, 1962. XXXVI. 960 s. (Acta aroheologica Lundensia. Ser. in 8, N 2) Matson F.R. Pottery. Appendix in The Young site: An Archaeological record from Mechigan, by E.F. Greenman. Occasional Contributions. № 6. Ann Arbor, 1937. P. 99–124.

Matson F.R. A.O. Shepard. Ceramics for the Archaeologist. Washington. 1965 // American Antiquity.

Vol. 33 (3). Wash., 1968. P. 395.

May P., Tuckson M. The Traditional Pottery of Papua New Guinea. Honolulu: University of Hawai’i Press, 2000. 380 p.

Mellaart J. The Neolithic of the Near East. L.: Thames & Hudson, 1975. 300 p.

Montfaucon В. de. L’antiquité expliquée et representée en figures. Т. 1–15. Paris, 1719–1724.

Nordström H.A. Cultural Ecology and Ceramic Technology. Early Nubian Cultures V and IV Millennium BC. (Acta Universitatis Stockolmiensis. Studies in North-European Archaeology 4), Stockholm, 1972. 200 p.

Orton C., Hughes M. Pottery in Archaeology. Second edition. Cambridge University Press, 2013. 340 p.

Peacock D.P. The scientific analysis of ancient ceramics: A review // World Archaeology. Vol. 1(3). 1970.

P. 375–389.

Petrie W.M.F. Corpus of Prehistoric Pottery and Palettes. London: British School of Archaeology in Egypt.

1921. 68 р.

Quinn P.S. Ceramic Petrography. The Interpretation of Archaeological Pottery& Related Artefacts in Thin Section. Oxford: Archaeopress, 2013. 260 p.

Ray O.S. Pottery technology. Principles and Reconstruction. Manuals on Archaeology. Vol. 4. Taraxacum.

Washington, 1981. 150 p.

Reedy C. L. Thin-Section Petrography of Stone & Ceramic Materials. Archetype, L., 2008. 256 p.

Rice P.M. Pottery Analysis. A Sourcebook. The University of Chicago Press. Chicago and London, 1987.

559 р.

Rieth A. 5000 Jahre Töpferscheibe. Konstanz: Jan Thorbeck Verlag KG, 1978. 95 s.

Rosenberg M., Davis M.K. Hallan Çemi Tepesi, an early aceramic Neolithic site in Eastern Anatolia: Some preliminary observations concerning material culture. Anatolia, 1992. 18. P. 1–18.

Saraswati B. Pottey-Making Cultures and Indian Civilization. New Delhi: Abhinav Publications, 1979. 178 p.

Schiffer M.B. The influence of surface treatment on heating effectiveness of ceramic vessels // Journal of Archaeological Science. Vol. 17(4). 1990. P. 373–382.

Shepard A.O. Technology of Pecos Pottery // The Pottery of Pecos: Papers of the Phillips Academy Southwestern Expedition. Vol. 2. N 7. 1936. P. 389–587.

Shepard A.O. The Symmetry of Abstract Design with Special Reference to Ceramic Decoration.

Washington: Carnegie Institution of Washington, 1948. 256 p.

Shepard A.O. Ceramics for the Archaeologist. Publication 609. Carnegie Institution of Washington. Wash.

D.C., 1995. 414 p.

Sober R. Roulette decoration on African pottery: Technical consideration, dating and distribution // The African Archaeological Review. Vol. 3. 1985. P. 29–51.

Steponaitis V.P. Technological Studies of Prehistoric Pottery from Alabama: Physical Properties and Vessel Function // The Many Dimentions of Pottery. Ceramics in archaeology and anthropology.

Amsterdam.: Univ. van Amsterdam, 1984. P. 79–128.

The Native Americans: The Indigenous People of North America. N-Y.: Smithmark Publishers, 1995. 256 p.

Tite M.S. Methods of physical examination in archaeology. London, N-York, Seminar Press, 1972. 389 p.

Tite M.S. Pottery Production, Distribution, and Consumption – The Contribution of the Physical Science // Journal of Archaeological Method and Theory. Vol. 6. № 3. 1999. P.181–233.

324

Tsetlin Y.B. Ancient Pottery Traditions in Tribes with Hunting-and-Gathering and Productive Economy.

The Old Potter's Almanack. Vol. 8. No. 2. June 2003а. Р. 4–6.

Tsetlin Y.B. Organic Temper in Ancient Ceramics. Ceramic in the Society. Proceedings of the 6th European Meetings on Ancient Ceramics, Fribourg, 2003б, Р. 289–310.

Tsetlin Y.B. Main Principles of Ancient Pottery Decoration // Rivista Di Archeologia. Diretta da Gustavo Traversari. XXVIII. 2004. Р. 23–31.

Tsetlin Y.B. The Origin of Graphic Modes of Pottery decoration // Prehistoric Pottery: Some Recent Research / ed. by A. Gibson; Prehistoric Ceramics Research Group. Oxford: BАR, 2006. P. 1–10. (BAR Intern. Ser.; N 1509. Ch. 1).

Tsetlin Y.B. Criteria For Distinguishing Between Decorated and Undecorated Ceramics // International Symposium On Ancient Ceramics. Beijing, 2009. P. 586–600.

Tsetlin Y.B. Experimental Research into Pottery Making // The Old Potter’s Almanack. Vol. 15. № 2.

November. 2010. Р. 6–9.

Tsetlin Y.B. Gentes groups in the structure of Neolithic cultures of the Central Russian Plain // Documenta Praehistorica. XXXIX. 2012. P. 53–65.

Vandiver P. The implications of Variation in Ceramic Technology: The Forming of Neolithic Storage Vessels in China and Near East // Archaeomaterials. Vol. 2. № 2. 1988. P. 139–174.

Vossen R. Reisen zu Marokkos Topfern: Forschungsreisen 1980 und 1987. Humburg: Christians, 1990.

415 s.

Washburn D.K. A Symmetry Analysis of Upper Gila Area Ceramic Design. Papers of Peabody Museum of Archaeology and Ethnology. Vol. 68. Cambridge Massachusetts: Harverd University Press. 1977.

193 p.

Washburn D.K. Symmetry Analysis of Ceramic Design: Two tests of the method on Neolithic material from Greece and the Aegean // Structure and Cognition in Art. Cambridge: Cambridge University Press,. 1983. Р. 138–164.

Washburn D.K., R.G. Matson. Use of multidimensional scaling to display sensitivit y of symmetry analysis of patterned design to spatial and chronological change: examples from Anasazi prehistory // Decoding Prehistoric Ceramics. Carbondale: Southern Illinois University Press, 1985. Р. 75–101.

Wilczek J., Monna F., Barral P., Burlet L., Chateau C., Navarro N. Morphometrics of Second Iron Age ceramics – strengths, weaknesses, and comparison with traditional typology // Journal of Archaeological Science. 2014. №. 50. P. 39–50.

World Ceramics. An illustrated history from earliest times. Hamlyn. L.; N.Y.; Sydney; Toronto, 1981. 352 р.

325

Алфавитный указатель понятий и терминов гончарства и их английские аналоги

А Абстрактные изображения на сосудах (англ. – abstract images on vessel surfaces)......................................................................17 Ангобирование поверхности сосудов (англ. – engobe coating of vessel surfaces)........................................................................17 Анкетного опроса населения материалы (МАОН) (англ. – Collection of responses to questionnaire survey on local pottery production)...................................................................................18 Археогончарные производства керамики (англ. – archaeo-pottery earthenware productions)........................................................20 Асбест (англ. – asbestos)......................................................................................................21 Асимметричная дуга оболочки контура (англ. – аsymmetrical arch of contour's coat)...................................................................21 Асимметрия формы сосуда (англ. – vessel's shape asymmetry).....................................................................................22

Б Безгрунтовочная (механическая) обработка поверхности сосудов (англ. – mechanical (without coating) treatment of vessel surfaces)................................................................................................23 Бинокулярная микроскопия (англ. – Optical Binocular Microscopy)............................................................................24 Бурый железняк (англ. – bloodstone, ironstone, limonite, morass ore, bean-ore)..........................................................................................24 Бороздчатое заглаживание как способ декорирования посуды (англ. – furrow smoothing as a technique of pottery decoration).................................25

В Вариантные функциональные части в структуре формы сосуда (англ. – inconstant functional parts of vessel shape structure)............................................................................................26 Веерообразное налепливание как технологический прием конструирования сосуда (англ. – fan-shaped sticking as a technique of pottery making)....................................26 Виды гончарных производств (систематика) (англ. – general systematics of pottery productions).......................................................26 326

Влагопроницаемость сосуда (определение) (англ. – water permeability of vessel).................................................................................27 Влагопроницаемость стенок сосудов, приемы устранения (англ. – techniques employed for vessels’ water-resistance augmentation)......................................................................28 Внешняя и внутренняя культура в гончарстве (англ. – external and internal aspects of pottery production culture).................................................................................................29 Воздушная и термическая усадка изделий (англ. – drying and firing shrinkage of vessels)................................................................30 Воздушное закрепление декора на сосуде (англ. – air fixing of pottery decoration)...........................................................................31 Выбивание как прием обработки поверхности (англ. – beating as a technique of vessel surfaces treatment).........................................31 Выбивание как способ декорирования посуды (англ. – beating as a technique of pottery decoration)....................................................32 Выбивание как прием конструирования сосудов (англ. – beating as a technique of pottery making)..........................................................32 Выбивание складчатое как способ декорирования посуды (англ. – wrinkle beating, paddling as a technique of pottery decoration)....................33 Выбор и подготовка «орнаментального поля» на сосуде (англ. – selection and preparation of pottery decoration area)......................................33 Выбор технических средств создания декора посуды (англ. – selection of pottery decoration tools and devices).............................................34 Выбор общего подхода к декорированию сосуда (англ. – selection of general approach to pottery decoration)........................................34 Выбор основного приема декорирования посуды (англ. – selection of principal pottery decoration technique)........................................35 Выбор тематики декора сосудов (англ. – selection of pottery decoration subject)..............................................................35 Выдавливание пальцами как прием конструирования сосуда (англ. – pressing with fingers as a technique of pottery making)...........................................................................................36 Высушивание сосудов, воздушное (англ. – air-drying of vessels)..............................................................................................36 Высушивание сосудов, термическое (англ. – thermal drying of vessels)......................................................................................37 Вытягивание как прием конструирования сосудов (англ. – throwing as a technique of pottery making).......................................................37

Г Газовая среда обжига (англ. – gas firing atmosphere)...................................................38 Глазурование поверхности сосудов (англ. – slip glazing of vessel’s surface)..............................................................................39 327

Глинистое и глиноподобное сырье (англ. – clay, claylike raw material)....................................................................................40 Глиняные концентраты (англ. – mixing of various kinds of clay for pottery paste).............................................41 Гончарная мастерская (англ. – pottery workshop)........................................................42 Гончарная техника, определение (англ. – pottery tools and devices, definition)..................................................................42 Гончарная технология (определение) (англ. – pottery technology, definition).............................................................................43 Гончарный горн (англ. – pottery kiln)..............................................................................43 Гончарный круг (англ. – potter’s wheel)..........................................................................45 Гончарный круг: механизмы распространения (англ. – potter's wheel: principle of expansion)................................................................46 Гончарство как система (англ. – pottery production as a system)...........................................................................48 Горячие способы придания сосудам прочности (англ. – hot (high-temperature) techniques of vessels’ strengthening)..........................................................................................................49 Грунтовочная обработка поверхности сосудов (англ. – coating as a technique of vessel surfaces treatment).........................................50 Губа – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – «lip» as a functional part of vessel structure)....................................................50

Д Двухслойный налеп (англ. – double-layer technique of pottery making)........................................................53 Декор сосудов как способ отражения культурных контактов (англ. – pottery decoration as a way of cultural contacts reflection).............................................................................54 Декор как средство передачи культурной информации (англ. – decoration as a means of cultural communication)..........................................55 Декор сосудов графический (англ. – graphic pottery decoration)...............................55 Декор сосудов как показатель культурной родственности (англ. – pottery decoration as an index of cultural affinity)...........................................55 Декор и фон на поверхности сосуда (англ. – decoration and ground-color of vessel surfaces)...............................................56 Декор и форма сосуда (англ. – decoration and shape of vessel)....................................56 Декор из глины самого сосуда (англ. – sculptural decoration made of vessel's clay).......................................................57 Декор как результат врожденных эстетических свойств человека (англ. – decoration as a result of inherent aesthetic human nature).............................58 Декор как часть духовной культуры человека (англ. – decoration as a component of a human spiritual culture)...............................59 328

Декор сосудов как способ отражения человеком объективного мира (англ. – pottery decoration as a way of external world reflection).....................................................................................................60 Декор сосудов как система культурных традиций (англ. – pottery decoration as a system of cultural traditions)................................................................................................................61 Декор сосудов механический (англ. – mechanical pottery decoration)...........................................................................61 Декор сосудов, расписной (англ. – painted pottery decoration)..................................................................................62 Декор сосудов, скульптурный (англ. – sculptural pottery decoration)..............................................................................62 Декор сосудов, химико-термический (англ. – thermo-chemical pottery decoration).................................................................63 Декор сосудов, определение (англ. – pottery decoration, definition).............................................................................63 Декор – недекор: граница между «обработкой поверхности» и «декором» сосуда (англ. – boundary between surface treatment and decoration of vessel)....................................................................................63 Декорирование сосудов (содержания понятия «культурная традиция») (англ. – cultural tradition in pottery decoration, cultural tradition concept content).....................................................................................64 Декорирование сосудов, общая систематика культурных традиций (англ. – cultural traditions of pottery decoration, general systematics)............................................................................66 Дискретность и непрерывность декора сосудов (англ. – discreteness and continuity of pottery decoration)...........................................67 Дно сосуда (англ. – bottom of vessel)................................................................................68 Добыча основного исходного пластичного сырья (англ. – digging of main plastic raw materials)................................................................69 Догончарные производства керамики (англ. – pre-pottery earthenware productions)................................................................69 Доминантные и рецессивные гончарные традиции (англ. – dominant and recessive pottery traditions)........................................................70 Донная программа конструирования начина сосудов (англ. – the bottom only «seedbody» (nachin) of vessels)..............................................72 Донно-емкостная программа конструирования начина сосудов (англ. – the bottom to wall «seedbody» (nachin) of vessels)..........................................73 Дресва как примесь в формовочной массе (англ. – broken stone temper).............................................................................................74 329

Е Емкостная программа конструирования начина сосудов (англ. – the wall only «seedbody» (nachin) of vessels)....................................................76 Емкостно-донная программа конструирования начина сосудов (англ. – the wall to bottom «seedbody» (nachin) of vessels)..........................................77 Емкость сосуда (англ. – capacity of vessel).......................................................................78 Естественная структура форм сосудов (англ. – natural structure of vessel shapes).......................................................................78 Естественные примеси в глинистом сырье (англ. – natural inclusions in clay raw materials)............................................................79

Ж Жгутовой налеп как способ конструирования сосудов (англ. – roll or coil building as a technique of vessel construction)..............................81

З Заглаживание как прием обработки поверхности сосудов (англ. – smoothing as a technique of vessel surfaces treatment)...................................82 Закрытые формы сосудов (англ. – restricted shape of vessels).....................................83 Защитные устройства гончарных горнов (англ. – protective devices of pottery kilns)......................................................................83 Зеленение как способ декорирования посуды (англ. – “greening” as a technique of pottery decoration)..............................................84 Знак на поверхности сосуда (англ. – isolated mark on vessel surface)........................85 Зола растительная как искусственная примесь (англ. – ash of burned vegetation as a temper in pottery paste)....................................85

И Известняк как естественная примесь (англ. – limestone, calcite as natural inclusions)..............................................................85 Известняк как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – calcite as a temper in pottery paste).....................................................................86 Илистое глиноподобное сырье (англ. – siltу raw material)...........................................87 Илистые глины как сырье (англ. – silty clay as a raw material)....................................88 Инкрустация как способ декорирования сосудов (англ. – incrustation as a technique of pottery decoration)............................................88 Инструменты для добычи глинистого сырья и его обработки (англ. – tools for digging and treatment of plastic raw materials).................................89 Инструменты для обработки минеральных и органических примесей (англ. – tools for mineral and organic tempers processing)...........................................90 330

Инструменты для придания сосудам формы и обработки поверхности (англ. – tools for shaping and surface treatment of vessels)...........................................90 Инструменты и материалы для декорирования посуды (англ. – tools and materials for pottery decoration)........................................................91 Исследовательские подходы к изучению древней керамики (англ. – scientific approaches of pottery investigation)...................................................92 Историко-культурные методы анализа керамики (общая систематика) (англ. – historical-and-cultural methods of pottery investigation, general systematics)........................................................................93 Историко-культурный подход (англ. – historical-and-cultural approach)........................................................................94 Исходное сырье, определение понятия (англ. – raw material, definition)........................................................................................95

К Каление как прием химико-термической обработки поверхности сосудов (англ. – water quenching of vessel surfaces treatment)...................................................96 Каолиновые (и «беложгущиеся») глины в гончарстве (англ. – china clay, kaolin clay, porcelain clay, porcelain earth; white clay)..................................................................................................97 Керамика (англ. – pottery, ceramics, earthenware)........................................................97 Керамическая трасология (англ. – ceramic traceology)................................................................................................98 Классы декора сосудов (англ. – classes of vessel's decoration)................................................................................98 Количественный метод различения кольцевого и спирального приемов налепливания (англ. – quantitative method of ring and spiral kinds of pottery making differentiation)...........................................................................................98 Количественный метод различения лоскутного и спирального приемов налепливания (англ. – quantitative method of patch and spiral kinds of pottery making differentiation).........................................................................................100 Кольцевое налепливание как технологический прием изготовления сосуда (англ. – ring building as a technique of vessel construction).......................................100 Комплексного отряда по изучению гончарства материалы (МКОИГ) (англ. – field materials collected by the Complex Team for local pottery study (PCTFM – Pottery Complex Team's Field Materials)).................101 331

Композиция декора (орнамента) (англ. – composition of pottery decoration)...................................................................102 Конструирование сосуда (англ. – pottery making, vessel construction).................................................................103 Конструктивные части в структуре формы сосуда (англ. – parts of vessel shape structure)...........................................................................103 Контур сосуда (англ. – contour of vessel shape)............................................................104 Концентрация искусственных примесей в формовочной массе (англ. – concentration of tempers in pottery paste).....................................................105 Костровые устройства для обжига керамики (англ. – bonfire devices for pottery firing)......................................................................106 Кость как искусственная примесь (англ. – broken bone as a temper)...................................................................................106 Костяк формы сосуда (англ. – frame (or skeleton) of vessel shapes).................................................................107 Критерии отбора образцов керамики для изучения обжига (англ. – criteria of sherds selection for firing process investigation)...............................................................................................108 Критические точки на контуре сосуда (англ. – critical points on vessel contour).......................................................................108 Культурные традиции технологии гончарства (англ. – cultural traditions of pottery technology)........................................................108

Л Легкоплавкие ожелезненные глины (англ. – low-melting iron clays)........................................................................................109 Ленточный налеп как способ конструирования сосудов (англ. – band building as a technique of vessel construction)......................................110 Лёсс (англ. – loess)..............................................................................................................111 Литье и прессование как способы конструирования сосудов (англ. – figure-casting and form-pressing as techniques of pottery making)...........................................................................................112 Лоскутный налеп как способ конструирования сосудов (англ. – patch building as a technique of vessel construction).....................................112 Лощение как способ обработки поверхности сосудов и прием декорирования (англ. – burnishing as a method of surface treatment and pottery decoration).............................................................................................................113

М Магическая функция огня в гончарстве (англ. – magic function of vessels firing).........................................................................114 332

Майолика (англ. – majolica).............................................................................................115 Мало-мобильные сосуды (англ. – low movable vessels)...........................................................................................115 Машинно-ручные приемы конструирования сосудов (англ. – techniques of hand-and-wheel pottery making)..............................................116 Машинные приемы конструирования сосудов (англ. – techniques of wheeled pottery making)............................................................116 Мергелевые глины (англ. – gault, clay marl).................................................................116 Метод определения вида топлива для обжига посуды (англ. – method of fuel for pottery firing determination).............................................116 Метод определения длительности обжига (англ. – method of firing duration determination)........................................................117 Метод определения конечной (максимальной) температуры обжига (англ. – method of maximum firing temperature determination)..............................118 Метод повторного обжига образцов керамики (англ. – method of sherds' laboratory refiring)..............................................................120 Методы выделения исходной информации по керамике (англ. – methods of primary information drawing from pottery)...............................120 Минералогический бинокулярный анализ керамики (англ. – mineralogical analysis of pottery by binocular microscope)..........................121 Минеральные искусственные примеси (англ. – mineral tempers in pottery paste)......................................................................123 Минеральный состав глинистого сырья (англ. – mineral composition of clay raw material).......................................................124 Мобильные сосуды (англ. – movable vessels)...............................................................125 Мотив декора и его функции (англ. – motif of pottery decoration and its functions).................................................125

Н Навыки труда в гончарстве и их структура (англ. – potter's skills and their structure)......................................................................126 Наибольшей высоты дуги (НВД) точка (англ. – maximum height point on the curve of vessel contour’s elemental part)........................................................................................127 Наибольшей локальной кривизны (НЛК) точка (англ. – point of maximum local curve on vessel’s contour)........................................128 Налепливание как технологический прием конструирования сосудов (англ. – step by step building as a technique of pottery making)................................130 Налепливание глины на поверхность сосудов как способ декорирования (англ. – addition of clay on vessel surface as a pottery decoration technique)...........................................................................................130 333

Начин сосуда (англ. – seed-body (nachin) of vessel)....................................................131 Неглинистые искусственные компоненты формовочных масс (англ. – nonclay artificial components (tempers) of pottery paste)............................132 Недекорированное состояние поверхности сосуда (англ. – non-decorated vessel surfaces)...........................................................................133 Неогончарные производства керамики (англ. – neo-pottery productions)....................................................................................133 Несмешанные приемы конструирования всего сосуда (англ. – unmixed techniques of whole vessel making)..................................................134 Несмешанные приемы конструирования начинов (англ. – unmixed techniques of seed-body (nachin) making).....................................134 Несмешанные приемы конструирования полого тела сосудов (англ. – unmixed techniques of hollow body making)..................................................135 Несмешанные приемы формообразования (англ. – unmixed techniques of vessels' shaping)...........................................................136 Несмешанные технологические традиции в гончарстве (англ. – unmixed traditions of pottery technology).......................................................137 Несмешанные формовочные массы (англ. – unmixed pottery pastes)......................................................................................137 Несформированное состояние кривой линии контура сосуда (англ. – the unformed condition of vessel contour’s curve line).................................138 Ножка сосуда (англ. – foot of vessel)........................................................................................................138

О Обваривание как прием химико-термической обработки поверхности сосудов (англ. – scalding as a technique of chemical-and-thermal treatment of vessel surfaces)..............................................................................................139 Обваривание как способ декорирования посуды (англ. – scalding as a technique of pottery decoration).................................................140 Обжиг высокотемпературный и его признаки (англ. – high-temperature firing and its features)..........................................................140 Обжиг до температуры спекания глины (англ. – vitrification temperature firing).........................................................................142 Обжиг низкотемпературный (англ. – low-temperature firing).......................................................................................142 Обжиг сосудов (определение) (англ. – firing of vessels, definition)................................................................................144 Обжиг сосудов, систематика приемов (англ. – firing of vessels, techniques systematics)..........................................................144 Облик поверхности сосуда (англ. – appearance of vessel surfaces)............................................................................145 334

Обмазывание бессистемное как технологический прием конструирования сосуда (англ. – unsystematic slipping of clay as a technique of pottery making)............................................................................................146 Оболочка формы сосуда (англ. – covering of a vessel's shape)................................................................................147 Обработка основного пластичного сырья (англ. – cultural traditions of main plastic raw materials treatment)........................................................................................149 Обработка неглинистого сырья (англ. – cultural traditions of various nonclay raw materials treatment).....................................................................................151 Обработка поверхности сосудов (англ. – treatment of vessel surfaces)...............................................................................151 Образ декора (орнамента) (англ. – image of pottery decoration)..............................................................................152 Обстругивание как прием обработки поверхности сосудов (англ. – running as a technique of vessel surface treatment).......................................153 Обтачивание как прием обработки поверхности сосудов (англ. – turning as a technique of vessel surface treatment).........................................154 Общая пропорциональность форм сосудов и их функциональных частей (англ. – general proportion of vessel shape and its functional parts)..........................154 Огнеупорность глины (англ. – refractory property of clays)...............................................................................155 Ограниченно-мобильные сосуды (англ. – partially movable vessels)....................................................................................155 Однородная совокупность форм сосудов (понятие, иерархия, критерии) (англ. – homogeneous collection of vessel shapes, concept, levels, criteria).............................................................................156 Ожелезненность глины (англ. – degree of iron content in clay, clay ferruginous degree).................................157 Окрашивание поверхности как способ декорирования сосудов (англ. – coloration as technique of pottery decoration)................................................158 Опора сосуда (англ. – support of vessel).........................................................................158 Опоры сосуда, дополнительные (англ. – additive, add-on, or auxiliary support of vessel)..............................................159 Организационные формы гончарного производства (англ. – organization forms of pottery production)......................................................160 Органические естественные примеси (англ. – natural organic inclusions in clay).....................................................................161 Органические искусственные примеси (англ. – organic tempers in pottery paste)......................................................................162 335

Органические растворы в формовочной массе (англ. – organic solutions in pottery paste)....................................................................163 Органо-минеральные искусственные примеси в формовочной массе (англ. – organic-and-mineral tempers in pottery paste)...............................................164 Орнамент на поверхности сосуда (англ. – ornament on vessel surface)...............................................................................164 Орнаментальное поле сосуда (англ. – ornamental area of vessel surface).....................................................................164 Основание тулова сосуда (англ. – «base» as a functional part of vessel structure)................................................164 Основные направления изучения декора на сосудах (англ. – main directions of pottery decoration study)...................................................166 «Остаточная» и «технологическая» непрерывность процесса конструирования (англ. – “residual” and “technological” continuity of pottery making process).....................................................................................................166 Остаточная пластичность формовочной массы (англ. – residual plasticity of pottery paste)....................................................................167 Ось сосуда (англ. – vessel axis).........................................................................................168 Отбор исходного пластичного сырья (англ. – cultural traditions of plastic raw materials selection).....................................169 Открытые формы сосудов (англ. – unrestricted shape of vessels).............................................................................171 Отпечатки рельефной формы-емкости на поверхности сосуда (англ. – printing of the relief concave mould on vessel surfaces)................................171 Очажные устройства для обжига керамики (англ. – oven devices for pottery firing)..........................................................................171 Ошершавливание поверхности сосуда (англ. – coarse plastering of vessel surfaces)...................................................................172

П Перегиба линии контура (ПЛК) точка (англ. – inflection point on vessel contour line).............................................................173 Песок как естественная примесь (англ. – natural sand inclusions)......................................................................................174 Песок как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – sand temper in pottery paste).............................................................................175 Петрографический анализ керамики (англ. – petrographic analysis of pottery).......................................................................176 Печные устройства для обжига керамики (англ. – stove devices for pottery firing)..........................................................................177 Пирит (англ. – pyrite)........................................................................................................178 336

Пластичность глины (англ. – clay plasticity).......................................................................................................178 Плечо – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – «shoulder» as a functional part of vessel structure).........................................180 Поворотный столик для изготовления сосудов (англ. – turn-table for pottery making)...........................................................................181 Подставки нецентрированные для изготовления сосуда (англ. – acentric supports for pottery making)...............................................................182 Подставки центрированные (докруговые) для изготовления сосудов (англ. – centered (pre-wheel) supports for pottery making)........................................183 Показатель кривизны дуги (англ. – index of arch's curvature)....................................................................................184 Полирование как способ декорирования сосудов (англ – polishing as a technique of pottery decoration)................................................184 Полная прокаленность черепка (англ. – full ignited or fired pottery)................................................................................185 Полностью сформированное состояние кривой линии контура сосуда (англ. – the fully-formed kind of vessel contour’s curve line)......................................186 Полные и неполные начины сосудов (англ. – full and partial seed-bodies (nachins) of vessels) См. статью: Технологическая структура начина сосудов (англ. – technological structure of vessel seed-bodies (nachins))...............................................................................................186 Полое тело сосуда (англ. – hollow body of vessel)........................................................186 Полое тело сосуда, основные направления развития и характерные признаки (англ. – techniques of vessel hollow body construction, main directions of development and the features).........................................................186 Практически прямая линия в представлениях гончаров (англ. – practically straight line in representations of potters)....................................188 Предплечье – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – «brachium» as a functional part of vessel structure).......................................189 Привычные формы сосудов (англ. – regular (traditional) kinds of vessel shapes).....................................................190 Природа декора и орнамента с позиций историко-культурного подхода (англ. – the nature of pottery decoration under historical-and-cultural approach)....................................................................................191 Приспособительные навыки труда в гончарстве (англ. – adaptive pottery skills).........................................................................................192 Программы конструирования начинов (англ. – programs of seed-body (nachin) construction)...............................................192 337

Происхождение разных способов декорирования глиняной посуды: историко-культурный подход (англ. – origin of pottery decoration various techniques: historical-and-cultural approach).....................................................................................193 Происхождение и развитие гончарного круга (англ. – the origin and development of potter’s wheel)................................................194 Происхождения орнамента теории (англ. – the origin of pottery decoration, theories of)...................................................196 Прокатывание как прием обработки поверхности и прием декорирования сосудов (англ. – rolling as a technique of vessel surfaces treatment and a technique of pottery decoration)............................................................................197 Пространственные физические усилия гончара при формообразовании (англ. – potter's spatial physical efforts for shaping of vessel)......................................199 Протогончарные производства керамики (англ. – proto-pottery earthenware productions)..........................................................199 Прочность сосуда (определение понятия) (англ. – vessel strength, definition of the concept)........................................................200 Пылевидный естественный песок в глине (англ. – dustlike natural sand in clay).............................................................................200

Р Развитие приемов анализа форм сосудов (англ. – development of vessel shapes investigation)....................................................201 Развитие функций гончарного круга: содержание понятия и признаки (англ. – development of potter’s wheel’s functions: content of the definition and features).............................................................................204 «Районы» и «места» добычи основного пластичного сырья (англ. – «regions» and «places» for digging of main plastic raw material)..................................................................................................205 Раковины моллюсков как естественная примесь (англ. – shells as natural inclusions in calyer raw materials)........................................206 Раковина моллюсков как искусственный компонент формовочной массы (англ. – broken shell as a temper in pottery paste)........................................................206 Реалистические изображения на сосудах (англ. – realistic images on vessels)..................................................................................208 Режимы обжига (англ. – firing regimes, techniques of firing process)....................................................208 Резьба как способ декорирования сосудов (англ. – carving (cutting) as a technique of pottery decoration)......................................................................................208 338

Ритмичность декора (орнамента) (англ. – rhythm of pottery decoration)............................................................................209 Роспись как способ декорирования сосудов (англ. – painting as technique of pottery decoration)....................................................210 Ручные приемы конструирования сосудов (англ. – techniques of handed (sculptural) pottery making)........................................210

С «Самоцементация» глинистого сырья (англ. – self-cementation of clay raw material)..............................................................211 Свойства глинистого сырья (англ. – properties of clay raw materials)........................................................................212 Семантика декора сосудов (англ. – semantics of pottery decoration)........................................................................212 Символ на поверхности сосуда (англ. – symbol on vessel surface)....................................................................................213 Симметричная дуга оболочки контура (англ. – symmetrical arch of a contour's covering).......................................................214 Симметрия декора (орнамента) (англ. – symmetry of pottery decoration).......................................................................214 Система гончарной технологии, содержание понятия (англ. – system of pottery technology, content of the definition)................................215 Система физических усилий гончара при формообразовании (англ. – system of potter's physical efforts to vessel shaping).......................................217 Системный анализ древнего гончарства (англ. – system analysis of ancient pottery production)...............................................218 Системный анализ форм сосудов (англ. – system analysis of vessel shapes)........................................................................218 Скоропись орнаментальная (англ. – ornamental cursive painting).............................................................................220 Сланцевая глина (англ. – argillite, shale, clay-slate)....................................................................................220 Служебные функциональные части сосуда (англ. – secondary functional parts of vessel).................................................................221 Случайные колебания параметров форм сосудов (англ. – random variations of vessels' sizes and proportions)......................................221 Слюда как естественная примесь в глине (англ. – mica as a natural inclusions in clay)..................................................................223 Смешанные приемы конструирования начина (англ. – mixed techniques of seed-body (nachin) making)..........................................223 Смешанные приемы конструирования полого тела (англ. – mixed techniques of hollow body making)......................................................225 Смешанные приемы формообразования (англ. – mixed techniques of vessel shaping, systematics)............................................226 339

Смешанные способы придания сосудам прочности (англ. – mixed (cold+hot) techniques of vessel strengthening)...................................227 Смешанные технологические традиции в гончарстве (англ. – mixed traditions in pottery technology)...........................................................229 Смешанные формовочные массы (англ. – mixed pottery pastes)...........................................................................................230 Смоление поверхности сосудов (англ. – tarring of vessel surfaces)....................................................................................230 Создание декора на сосуде (англ. – making of pottery decoration)............................................................................231 Составление формовочных масс (англ. – blending of pottery pastes)..................................................................................231 Сосуд (определение) (англ. – vessel, definition)..................................................................................................233 Сосуды – скульптурные тела (англ. – vessels with sculptural body)..............................................................................233 Сосуды – смешанные (вращения + скульптурные) тела (англ. – mixed (revolution-and-sculptural) vessel bodies)...........................................233 Сосуды – тела вращения (англ. – vessel with a revolution body)............................................................................234 Спиралевидное налепливание лоскутов как технологический прием конструирования сосуда (англ. – spiral-like building of clay patches as a technique of pottery making)............................................................................................234 Спиральное налепливание как технологический прием конструирования сосуда (англ. – spiral building of clay as a technique of pottery making)...............................235 Спирально-зональное налепливание как технологический прием изготовления сосуда (англ. – spiral-zone building of clay as a technique of pottery making)............................................................................................235 Средний контур формы сосуда (англ. – intermediate contour of vessel shape)...............................................................236 Стандартизация форм сосудов (англ. – standardization of vessel shape).........................................................................237 Стационарные сосуды-емкости (англ. – immovable vessels)...............................................................................................237 Степень достоверности технологических признаков (англ. – degree of technological features’ reliability).....................................................237 Степень сформированности явлений в гончарстве (определение понятия) (англ. – degree of pottery production formed (maturity), definition of the concept)...................................................................................................238 Стилизованные изображения на сосудах (англ. – semiabstract (stylized) images on vessels)........................................................239 340

Стилистика декора сосуда, содержание понятия (англ. – stylistics of pottery decoration, content of the definition).............................239 Стиль декора сосудов, содержание понятия (англ. – style of pottery decoration, content of the definition)....................................240 Строительные элементы для конструирования сосуда (англ. – building clay elements for pottery making)......................................................241 Структура гончарной технологии (англ. – structure of pottery technology)........................................................................242 Структура процесса декорирования посуды (англ. – general structure of the pottery decoration process)......................................243 Структура стилистики декора (орнамента) (англ. – structure of pottery decoration stylistics).........................................................244 Субстратные навыки труда в гончарстве (англ. – stable pottery skills)..............................................................................................245 Субстратные функциональные части в структуре формы сосуда (англ. – constant functional parts of the vessel shape structure).................................246 Суглинок как сырье для изготовления керамики (англ. – sandy loam, clayey soil as a kind of raw materials).........................................246 Сухая дробленая глина как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – dry broken clay as a temper in pottery paste)..................................................247

Т Тальк как естественная примесь в глине (англ. – talc as a natural inclusions in clay)....................................................................247 Тальк как примесь в формовочной массе (англ. – talc as a temper in pottery paste)........................................................................248 Тело сосуда (англ. – body of vessel).......................................................................................................248 Тематика декора сосудов (англ. – topics of pottery decoration)..............................................................................249 Температура каления глины (англ. – red-hot temperature of clay)..............................................................................249 Термическое закрепление декора на сосуде (англ. – thermal fixing of pottery decoration)...............................................................249 Терра-сигиллята (лат. – terra-sigillata)..........................................................................250 Технологическая структура начина сосудов (англ. – technological structure of vessel seed-bodies (nachins))................................250 Технологическая структура полого тела сосудов (англ. – technological structure of vessel hollow bodies)..............................................251 Технологические приемы конструирования сосудов (англ. – techniques of vessels construction)...................................................................252 Технология декорирования посуды (англ. – pottery decoration technology)..........................................................................253 341

Точечные физические усилия гончара при формообразовании (англ. – potter's point physical efforts for vessel shaping)............................................253 Транспортировка исходного сырья (англ. – transportation of raw materials)........................................................................253 Тулово – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – «body» as a functional part of vessel structure)...............................................254

У Узор декора (орнамента) (англ. – pattern of pottery decoration)............................................................................256 Условно-мобильные сосуды (англ. – quasi-movable vessels).........................................................................................257 Устойчивость навыков формообразования (англ. – stability of vessel shapes making skills).............................................................257 Устойчивость сосуда (англ. – stability of vessel position)..................................................................................258

Ф Фарфор (англ. – china, porcelain)...................................................................................259 Фаянс (англ. – faience ware).............................................................................................260 Форма-модель (англ. – mould)....................................................................................................................260 Форма сосуда (англ. – shape of vessel).....................................................................................................261 Формально-классификационный подход (англ. – formal-and-classification approach).................................................................261 Формовочная масса (определение и систематика) (англ. – pottery paste, definition and systematization).................................................265 Формообразование (определение) (англ. – shaping of vessel, definition)..............................................................................268 Формы-подражания (англ. – imitative vessels)............................................................269 Формы сосудов как источник исторической информации (англ. – vessel shapes as a source of historical information)........................................269 Функциональное назначение искусственных примесей (англ. – function of tempers) – См. статьи о конкретных видах минеральных и органических примесей (See the articles on various mineral and organic tempers)..............................................271 Функциональные устройства в структуре формы сосуда (англ. – functional devices of vessel structure)...............................................................271 Функциональные части в структуре формы (англ. – functional parts of vessel structure)..................................................................272 Функция сосуда (англ. – function of vessel)................................................................................................273 342

Х Химико-термическая обработка поверхности сосудов (англ. – chemical-and-thermal treatment of vessel surfaces).......................................274 Холодные способы придания сосудам прочности (англ. – «cold» techniques to increase strength of vessels)...........................................275 Хранение исходного сырья (англ. – storage of raw material).....................................276

Ц Цвет поверхности сосуда (англ. – color of vessel surface).........................................................................................277 Цвет природной и обожженной глины (англ. – color of natural and fired clays)..........................................................................278 Цветовая двухслойность излома черепка (англ. – color two-layers structure of sherd)...................................................................280 Цветовая трехслойность излома черепка (англ. – color three-layers structure of sherd)................................................................280 Цикличность процесса обжига сосудов (англ. – cyclical nature of firing process)........................................................................281 Цикличность процесса производства посуды (англ. – cyclical nature of pottery production process).................................................281

Ч Частично-сформированное состояние кривой линии контура сосуда (англ. – the partly-formed condition of vessel contour’s curve line)................................................................................................282 Чернение (синение) как прием химико-термической обработки поверхности сосудов (англ. – blacking (blueing) as a technique of chemical-and-thermal treatment of vessel surfaces)......................................................282

Ш «Шагание» орнаментира как способ декорирования посуды (англ. – dingle-dangle stamping with moving as a technique of pottery decoration)......................................................................................284 «Шагание» с протаскиванием орнаментира как способ декорирования посуды (англ. – dingle-dangle stamping with dragging of clay as a technique of pottery decoration).......................................................................284 Шамот как примесь в формовочной массе (англ. – grog temper, broken sherds, chamotte)............................................................285 343

Шерсть и волос животных как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – animal’s wool and hair as a temper in pottery paste)......................................286 Шея – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – neck as a functional part of vessel's structure).................................................287 Штампование как способ декорирования сосудов (англ. – stamping as a technique of pottery decoration)...............................................288 Штампование с протаскиванием орнаментира как способ декорирования посуды (англ. – stamping with dragging of clay as a technique of pottery decoration)......................................................................................289

Щ Щека – функциональная часть в структуре формы сосуда (англ. – cheek as a functional part of vessel's structure)...............................................290

Э Эволюция гончарных горнов с вертикальным ходом горячих газов (англ. – development of updraft pottery kilns)..............................................................292 Эволюция представлений гончаров о роли пластичного сырья и тенденции развития составов формовочных масс в гончарстве (англ. – development of potters’ notions on the role of plastic raw materials and pottery pastes in the history of pottery production)......................293 Эволюция представлений гончаров о термической обработке сосудов (англ. – development of potter’s notions in the firing process of vessels)...............................................................................................296 Эволюция структуры гончарной технологии (англ. – development of pottery technology structure).................................................298 Эволюция форм сосудов (англ. – development of vessel shapes)............................................................................300 Экскременты животных как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – cattle’s and small cattle’s dung as a temper in pottery paste).....................................................................................................301 Экскременты птиц как искусственная примесь в формовочной массе (англ. – bird dung as a temper in pottery paste)............................................................303 Эксперимент как средство изучения декора на глиняных сосудах (англ. – experiment as a technique of pottery decoration study)...............................303 344

Эксперимент (метод физического моделирования) в изучении гончарства (англ. – experimental (or physical modelling) method in pottery production investigation).....................................................................................304 Элемент декора, орнамента (англ. – element of pottery decoration)...........................................................................307 Элементарные части в структуре формы сосуда (англ. – elementary parts of vessel shape structure)......................................................308 Эмоционально-описательный подход (англ. – emotional-and-descriptive approach)...............................................................309 Эмпирический характер знаний и навыков гончаров (англ. – empirical basis of ancient potter’s knowledge and skills)...............................312

345

Научное издание Юрий Борисович Цетлин КЕРАМИКА. ПОНЯТИЯ И ТЕРМИНЫ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО ПОДХОДА

Техническое редактирование и верстка: Г.С. Пузакова Автор эмблемы на титуле: В.А. Кашкин Дизайн обложки: А.Д. Семенова Подписано в печать 01.12.2017 Формат 70х100/16 Усл. печ. л. 28,1. Уч.-изд. л. 24,7. Бумага офсетная Тираж 300. Заказ № Институт археологии РАН 117036 Москва, ул. Дм. Ульянова,19 Отпечатано в ГУП МО “Коломенская типография” 140400, г. Коломна, ул. III Интернационала, д. 2а

346