Full1979

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РСФСР К А Л И Н И Н Г Р А Д С К И Й Г О С У Д А РС Т В Е Н Н Ы Й У Н И В Е РС И Т Е Т

ВОПРОСЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ ИММАНУИЛА КАНТА М Е Ж В У ЗО В С К И Й С Б О Р Н И К Выпуск 4

шнет-муз^й И. КАНТА

Ш

8

■шинградский госуниверситет |

КАЛИН ИН ГРА Д 1979

П ечатается по решению Редакционно-издательского совета К алининград­ ского государственного университета.

Статьи сборника подготовлены на основе м атериалов меж вузовской кан ­ товской научно-теоретической конференции (Вторых кантовских чтений), со­ стоявш ейся в сентябре 1977 г. в г. К алининграде. В них представлены м ате­ риалы полемики по вопросу о роли понятия «вещь в себе» в философии К ан ­ та, о К антовом историзме, теории развития и т. п. В сборнике публикую тся новые переводы из рукописного наследия К ан ­ та и две статьи из ж урнала «Вестник Европы» за 1823 год (№ 2 —4 ,6 ) (поле­ мика м еж ду Я. Снядецким и В. Андросовым) по вопросу об оценке системы К анта русской философской мыслью начала XIX века. Библиографический раздел посвящен судьбе рукописей К анта из Т арту­ ского университета, а т а к ж е дополнениям и уточнениям русской кантиаиы за период с 1800 по 1917 годы. М атериалы сборника могут быть полезны студентам, аспирантам, пре­ подавателям философии и других гуманитарных дисциплин, всем интересую­ щ имся вопросами истории философии и культуры . Темплан 1979 г., поз. 21. Р едколлегия: доктор исторических наук, профессор Д . М. Г РИ Н И Ш И Н (отв. редактор), доктор философских наук, профессор А. В. ГУЛЫ ГА, к ан ­ ди дат философских наук В. А. Ж У Ч К О В , канд ид ат философских наук, доцент Л . А. К А Л И Н Н И К О В , доктор философских наук, профессор И. С. Н А РС К И Й .

© Калининградский государственный университет, 1979

Д . М. Г Р И Н И Ш И Н

И. К А Н Т — У Ч Е Н Ы Й , Ф И Л О С О Ф ,

ГУМАНИСТ

И стория философии в прошлом, до М арк са, зн а л а немало см ел ы х попыток универсально охватить в одной целостной си­ стеме мировой процесс р азви тия природы, общ ества и познания, п редстави в в р а м к а х этого процесса место и судьбу человека, философии и науки. Н аи б о л ее значительным и попы тками были те, которые с в я ­ зан ы с творчеством великих дом арксовски х мыслителей. Среди них крупнейшие — Д ем окри т, П латон, Аристотель, Бэкон, Д е ­ карт, Спиноза, Лейбниц, К ан т и Гегель. К ан т откры л новую страницу в истории теоретической мысли, полож ив тем самы м н а ч ал о великим диалектическим учениям н а ч а л а XIX в. — од ­ ному из теоретических источников м аркси зм а. Б ез К ан та не б ы ло бы ни Фихте, ни Ш еллин га, ни Гегеля, которые стрем и ­ лись исправить, разви ть или преодолеть учение Канта. Это значение К ан та к а к первого кл асси ка и о сн овополож ­ ника немецкой классической философии, зач и н а тел я д иалекти ки нового времени к а к учения о противоречиях п р изн ав ал и и под­ черкивали корифеи м аркси зм а. Они отмечали т а к ж е и то, что сл а б ы е стороны кантовского теоретического наследия активно ис­ пользую т оппортунисты и ревизионисты всех мастей. К а н т — многогранный ученый, энциклопедист. Он выдвинул целый комплекс передовых космологических и геолого-географических идей, внеся идею историзма в науки о природе. Но главное в том, что К ан т поставил вопрос о необходимости исследовать познание, а исследование процесса познания и его структуры и в настоящ ее время яв л яется одной из очень важ н ы х проблем. Значение ее с большей силой было подчеркнуто В. И. Л енины м в «Философских тетрадях». П р о б л ем а уровней знания, з а н и м а в ш а я столь большое место в философии К анта, и в наши дни яв л яе тся одной из ак туальн ы х проблем, активно о б су ж д ае м ы х в философской литературе. Многие из вопросов, поставленных К антом, своеобразно п релом ляю тся в ряде проблем современной методологии и л о ­ гики научного познания. Среди них — п роблем а «чистых» тео­ ретических конструктов (и деальны х объектов) и вообще т а к н азы ваем ы х «язы ковы х каркасов», а т а к ж е динам ики научного исследования в р а м к а х исследовательских программ, то есть такой системы четко фиксируем ых исходных основоположений, которы е за д а ю т общий контур дальн ей ш ей р азр а б о тк и предмета 3

науки. Эта в а ж н а я м етодологическая п роблем а впервые б ы ­ л а поставлена и р а з р а б о т а н а Кантом, хотя и в искаж енной априористской форме. Если суж дения, фиксирую щие д ан н ы е чувственности, не могут о б л а д а ть п ри зн ак ам и необходимости и всеобщности, то ка к ж е объяснить в таком случае ф ак т сущ ест­ вования полож ений математики, не чуждой наглядности, и есте­ ствознания, отнюдь не чуж дого ф а к т а м чувственности, многиезаконы которого о б л а д а ю т всеобщими и необходимыми при­ зн акам и ? К ан т стал искать истоки всеобщности теоретического зн ания в априоризме, в глубинных структурах самосознания. Это неверный путь, но на него т о л к ал и его ф акты (действитель­ ного наличия в деятельности нашего мозга исторически з а ­ крепленных структур познаю щ его «поведения», а п роблем а внеопытности абстрактной м атем атики — это д ействительная и сл о ж н а я проблем а. К роме того, очень ценно вообще то, что К ан т остро поставил вопрос: что ж е такое н аука по своей л о ­ гической структуре? К аковы происхождение и состав категорий научного мышления? В связи с этим К ан т ставит две ключевые, по сути д е л а , — если их б рать вместе, — д иалектические проблемы выяснения различной природы чувственного и рационального и проблему перехода, ск ач ка от чувственного к рац и ональн ом у и от э м п и ­ рического к теоретическому. Но решить эти проблемы в эпоху господства метафизики было невозможно, ибо чувственное р а с ­ с м атри валось тогда к а к б езусловная противоположность р ац и о ­ нальному, и наоборот. Поставив диалектическую проблему, К ан т не смог д ать ее диалектического решения. Он не смог т а к ж е поставить вопроса о развитии в теории познания, о связи п ознания с реальны м и потребностями людей. П равд а, в своей гносеологии К ан т заф и кс и ро в а л тот факт, что в познании имеет место относительная независимость теоретической деятельности от непосредственной практики людей, и этот момент т а к ж е по­ лучил, в частности, смутное отр аж ен и е в учении К ан та о «чи­ стых» априорны х ф орм ах познания. К антовское понимание к а т е ­ горий было идеалистическим, так к а к он выводил их из «чисто­ го» сознания и рас см а т р и в ал к а к неизменные. Но м ы слитель был глубоко прав в том, что новое знание всегда подводится под определенные, известные ранее категории. Д а ж е и в чувст­ венном познании непосредственно, добави м мы, получаемы е н а ­ ми в ходе практики данны е подводятся под у ж е вы работанны е ранее категории, и мы образуем эмпирические предпосылки д л я теоретического знания. Общие понятия и отношения, по Канту, обусловливаю тся функцией самого рассудка, а именно единством его д еятел ьн о ­ сти, приводящ ей различны е восприятия, представления и с у ж ­ дения, в конце концов, к единому синтезу. И именно от К ан та идет идея научного познания к а к синтеза, р азв и т ая Гегелем. Эта идея н аш л а рац и ональн ое разреш ен и е в марксистской т ео ­ 4

рии познания и, в частности, в знаменитом «Введении» (1857) М а р к с а к труду «К критике политической экономии». К ан т прилож и л много усилий к тому, чтобы понять м е х а ­ низм синтеза знания. И хотя он его не наш ел, а только у г а д а л в мистифицированной форме отдельные звенья, тем не менее он стоял на пороге преодоления д у а л и з м а чувственности и р ассу д ­ ка, со д ерж ан и я зн ан ия и его формы и вместе с тем эм пи р и че­ ского и теоретического знания. В нашей философской литературе у ж е не р аз о тм ечалась б ольш ая засл уга К ан та в том, что он о б рати л внимание на а к ­ тивность мы ш ления в познании, на деятельную , творческую су щ ­ ность человеческого сознания, стремился опровергнуть п р ед ст ав ­ ление о созерцательной природе человеческого сознания и, по сути дела, выдвинул тезис об активности субъекта, подлинное обоснование и раскры тие которого д а л М ар к с в «Тезисах о Фейербахе». Т рак товк а творческой деятельности сознания о к а з а л а с ь у К ан та во многом ошибочной, ибо объект познания стал п р е в р а ­ щаться у него в продукт сознания: рассудок создает природу к а к априорный конструкт, творческая активность тем самы м п р ев р ащ а ется у К ан та во внепрактический фантом. Тем не менее К ан ту п р и н ад л еж и т н е м а л а я зас л уга в постановке вопроса о роли творческой деятельности теоретика в науке, вопроса, ко ­ торый активно о б су ж д ае тся ныне в логике науки, в частности, к а к проблем а т а к н азы ваем ы х и д еал и зац ий (о них говорил М ар к с в III томе « К ап и т а л а» и Энгельс в « Д и а ле кти ке п р и ро ­ ды») и конструктов к а к «стратагем действия» (о них писал М арк с в «М атематических рукописях»), В кантовском учении о познании сод ерж ал и сь и многие д р у ­ гие глубокие идеи, которые послуж или исходным пунктом для поисков правильного, подлинно диалектического реш ения п р о­ блем мышления. З а д у м а н н а я к а к критика диалектической ви­ димости, тр ан сц ен д ен тал ьн ая д и а л е к ти к а К ан та, т. е. учение о философском разум е, с о д е р ж а л а в себе элементы позитивного решения вопроса о высшей ступени познания. М ат е р и а л и с т и ­ чески истолкованное кантовское утверж дение, что «идеи» р а з у ­ ма имеют методологическое значение и что б л а г о д а р я им наше знание стремится к системе, хотя полной системы и не д о сти га­ ет, о т р а ж а е т важ н у ю и вполне реальную законом ерность п о зн а ­ вательного процесса. Мы остановились лиш ь на некоторых дости ж ен и ях к а н т о в ­ ской теории познания, достиж ениях, которые, несмотря на их обремененность идеалистическими и метафизическими н ед остат­ ками «критической» философии и историческую отдаленность от наших дней, сохраняю т позитивное значение д л я р азр а б о тк и ак туал ьн ы х проблем диалекти ко-м атери али сти ческой гносеоло­ гии. Эти вопросы глубоко п роан ал и зиров ан ы в тру д ах совет­ ских кантоведов Л. А. А бр ам ян а, В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги, 5

И. С. Н арского, Т. И. О й зерм ан а, Г. В. Т евзадзе, В. И. Шинк а р у к а и др. И з числа великих, основополагаю щ их вопросов, по ставл ен ­ ных Кантом, важ н ей ш и м был вопрос: «Что такое человек? К а ­ ково его н азначение и место в мире?» К ан т д а ж е считал, что все другие философские вопросы подчинены этому вопросу, так к а к «самый главны й предмет в мире, — писал он, — это ч е л о в е к , ибо он д л я себя своя последняя цель» (6, 351) *. К ан т поставил вопрос о деятельной, преобразую щ ей роли человека к а к субъекта исторического процесса, о сущности, ме­ сте и роли человека в о к р у ж аю щ ем мире, ибо человек по при­ роде существо деятельное, активное. Эта д еяте л ьн ая сущность человека, согласно Канту, наиболее полно п роявляется в о б л а ­ сти нравственного поведения. М ы слитель видит несоответствие природы человека тому месту, которое он з ан и м ае т в действи­ тельности. Б о л ее того, К ан т говорит об и скаж ении об ли ка человека «навязанны м и» обстоятельствами, имея в виду у сл о­ вия бюрократической ж изн и в феодальном обществе, затхлой атм осфере тогдаш ней Пруссии. Он проницательно вгл я д ы в ал ся в социальны е проблемы, стремясь помочь человеку, « ка к н а д ­ л е ж а щ и м об р азо м зан ять свое место в мире и п равильно понять, каким надо быть, чтобы быть человеком» (2, 204). Этот своего рода антропоцентризм п озволял К ан ту возвести нравственное нач ал о человека на высший п ьедестал в филосо­ фии. Антропоцентризм этот, слож ивш ийся под сильным в л и я ­ нием Руссо, — вдохновителя якобинцев и кум ира их во ж д я Р о ­ б е с п ь е р а ,— приводит К ан та и к новой оценке назн ачен ия с а м о ­ го человека. У ж е в сочинении «Н абл ю д ен ия над чувством прекрасного и возвышенного» (1764) К ан т подчеркнул необходимость иссле­ довани я человека не только к а к разумного, но и морального существа. «Сам я по своей склонности исследователь. Я испы­ ты ваю огромную ж а ж д у познания, неутолимое беспокойное стремление двигаться вперед или удовлетворение от ка ж д о го достигнутого успеха. Б ы ло время, когда я дум ал, что все это мож ет сд елать честь человечеству, и я прези рал чернь, ничего не знавшую . Руссо исправил меня. У казанн о е ослеп ляю щ ее превосходство исчезло; учусь у в а ж а т ь людей...» (2, 205). Ш и ­ рится интерес К ан та к проблем ам государства, прав человека, общественного неравенства, народного суверенитета, создания будущего, справедливого общества. С огласно Канту, в а ж н е й ш а я револю ция во внутреннем мире ч е л о в е к а — это раскрепощ ение человеческого р азум а, обретение * Все цитаты из Канта (за исключением особо оговоренных случаев) даю т­ ся по изданию: К а н т И. Соч. в 6-ти т. П од ред. В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги, Т. И. О йзермана. М., 1963— 1966. (В тексте в круглы х скобках первая циф ра означает том, вторая — страницу.)

6

умения самостоятельно п ользоваться им, борьба за свободу мысли. Эпоха П росвещ еия про во згл аси ла автономность лично­ сти, равенство людей, необходимость разум ного устройства об ­ щественной жизни, воспитания цельной человеческой личности и свободу мысли. И. Кант, наход ящ и й ся под сильным влиянием просветительного д ви ж ени я не только в Германии, но и во Франции, и в Англии, стал одним из н аиболее ярких в ы р а зи т е ­ лей просветительских б у рж уазн о-д ем ократи чески х идеалов, хотя он и не целиком р азд ел я л воззрения лидеров французского П ро­ свещения. С вобода человека бы ла его постоянной темой! У К ан та мы находим подход к пониманию человека к а к об ­ щественного сущ ества, обязанного р а зв и в а т ь свои способности в соответствии с идеями гармонической личности, свободы и равен ства людей. С позиций идеалистического гум ан и зм а Кант не мог д ать правильного целостного реш ения проблем ы чел ове­ ка, но многие з ам еч ател ь н ы е мысли его сохраняю т свое зн а ч е ­ ние и в наши дни. П ы тая сь выяснить, чем определяется истори­ ческое разви тие страны и народов, он приш ел к выводу, что оно зависит не от внешних случайны х ф акторов (смены п р а в и ­ телей, завоеваний, р ас п р е й ), а от глубоких и необходимых: «от полож ения этих стран, продуктов (тр у д а ), нравов, ремесел, т о р ­ говли и н ародонаселения» (2, 288). В есьма важ н ы , хотя и не лиш ены просветительной сх ем ати ч ­ ности, мысли К ан та о структуре человеческой психики и об а н ­ тагонистической борьбе эго и зм а и ал ь тр у и зм а в человеческой природе. Он мечтал о реальном нравственном человечестве и разум ном устройстве всей его жизни. В философско-исторических воззрениях К ан та в а ж н о е место зан и м ае т п роблем а происхождения человека. Исторический в згл яд на разви тие человечества ярко продемонстрирован в работе К ан та «О различны х человеческих расах» (1775). Зд есь великий философ вы двигает идею единства человеческого рода, он пишет, что «все люди на всем п ространстве зем ли п р и н а д л е ­ ж а т к одному роду... к а к бы сильно они вообщ е ни р азл и ча л и с ь по своему внеш нему облику» (2, 445— 446). Причины ж е р а з л и ­ чий человеческих рас К ан т у см атр и ва л в воздействии естествен­ но-м атериальны х условий жизни, вклю чаю щ их в себя свойстза почвы, кл и м ат и т. п. К ан т неоднократно о б р а щ а л с я к истокам человеческой исто­ рии, стремясь воссоздать прош лое человеческого общества, основные этапы его развития. Он понимал, что, говоря о д а л е ­ ком прошлом человеческой истории, недопустимо основываться на п редполож ениях и библейском предании. В работе « П р е д ­ п о лагаем ое нач ал о истории человечества» (1786 г.) К ан т писал: « Д ел ат ь предполож ения относительно разви тия истории, дабы заполнить пробелы в сведениях, конечно, допустимо, ибо п р ед ­ шествующее, к а к отд ал ен н ая причина, и последующее, как следствие, могут служ и ть вполне верной путеводной нитью для 7

откры тия промеж уточных причин, которые сделали бы понят­ ным переход от первого ко второму. О дако история, составлен ­ н ая исключительно из предположений, будет, видимо, не более ценна, чем проект ром ана» К ан т считает допустимым в объяснении человеческой исто­ рии отдаленного прошлого прибегать к помощи гипотезы и а н а ­ логии, опираясь на опыт истории и скудные ф актические д а н ­ ные. Р а с с м а т р и в а я основные ступени (у К ан та — ш аги) р азви тия человеческого общ ества («па кры льях фантазии, хотя не без путеводной нити, прикрепленной к опыту»), К ан т хар а ктер и зу ет «первоначальную человеческую историю» « ка к переход из д и ­ кости чисто животного сущ ествования в состояние человечно­ сти, от подчинения инстинкту к руководству разумом, — одним словом, переход из-под опеки природы в состояние с в о б о д ы » 2. К ан т подробнее о стан авл и в ается на «постепенном переходе от чисто чувственного влечения к идеальному, от чисто ж и в о т ­ ной потребности м ало -пом ал у к любви, от ощ ущ ения просто приятного к пониманию красоты» 3. Следует, у т в е р ж д а л мы сли­ тель, «хорошим поведением внуш ать другим у в аж е н и е к с е б е » 4. В общении с другими, п о л а гал он, во зни кает потребность с а м о ­ воспитания — «первое ук а зан и е к воспитанию человека, ка к нравственного существа». Это «незаметное начало» сделало, по мнению К ан та, «эпоху тем, что у к а з а л о совершенно новое н а ­ правление о бразу мышления, — важ н ее, чем следующий за ним целый необозримый ряд завоеваний культуры» 5. Д ли н ны й ряд поколений, следую щих друг за другом, и «по­ ступательное шествие к соверш енствованию » и цели — «это д в и ­ жение, которое д ля рода является прогрессом, переходом от худшего к лучшему», но оно «не имеет того ж е значения для индивидуума». Л и ш ь в ряде поколений идеи р азу м а и прогресса н ах од ят свою р еали зац и ю и достигают ц е л и 6. В аж н ы й третий шаг, который проявился в развитии истории, состоит, по мнению К ан та, в рассудочном ож и дан ии будущего. «Эта способность, — не только н а с л а ж д а т ь с я настоящ им мом ен­ том, но приблизить к себе т а к ж е очень часто весьма о т д а л е н ­ ное время, — является реш ительнейшим признаком человече­ ских преимуществ, т а к к а к позволяет ему подготовиться, соот­ ветственно своему назначению , к отдаленны м ц е л я м » 7. И так, человек, в отличие от своих предков и животных, имеет будущ ее — «источик заб от и огорчений». В озни кает у те­ ш ительная и о б о д р я ю щ ая мысль — «ж ить д ля п о т о м с т в а » 8. И, наконец, следующий ш аг (четверты й), осущ ествленный разум ом в историческом развитии, реш ительно поднимаю щ ий человека над уровнем животного, «вы разил ся — в сознании ч е ­ л о в ек а (хотя только смутном) того, что он, собственно, я в л я е т ­ ся целью природы и что все ж и в ущ ее на зем ле не м ож ет в ы ­ ставить против него соперника». Н а этом этапе, по К анту, «че­ ловек вступил в отношения равен ства со всеми разум ны ми

сущ ествами, к к аком у бы к л ассу они ни п р и н ад л еж а л и , в силу своего безусловного ж е л а н и я самому быть целью, встречать со стороны всякого другого именно такую оценку и не быть у п о­ треб ляем ы м просто к а к средство д л я целей д р у г и х » 9. Здесь, но Канту, «л еж и т основание этого столь неограниченного равенства людей», не зависимого ни от происхождения, ни от природных дарован ий людей. К ан т понимает всю сложность и противоречивость общественных отношений, непримиримость и антагонизм разл и чн ы х интересов и минусы цивилизации. Он высмеивает библейские сказки о прелестях р а я и «тоску по з о ­ лотому веку, о б р аз которого столь восхвал яется поэтами», л ж и ­ вые мечтания о беззаботности и привлекательности Роби н зонов и тех, кто в них веоит. в возмож ность во зврати ться в прошлое, в состояние «равенства и наивности», в эпоху «покоя и мира», «невежества и невинности», т. е. в первобытное общество. Но в о з­ в рата к прошлому, категорически у т в е р ж д а е т Кант, быть не может, цель впереди. Разу м еется, многие вы двигаем ы е в этой связи К ан том по­ л ож ен и я не согласую тся с д анны м и современной нам науки и марксистским учением о происхождении человека. Исторический процесс вы ступал у него в виде процесса воспитания человека. Но для нас в аж н о то, что К ан т стоял на точке зрения естествен­ ноисторического возникновения и разви тия человечества, а цель истории усм атр и ва л в формировании человека гармонического и всесторонне развитого. Кант, по существу, о тм етает рел и ги о з­ но-церковную мифологию, и это следует особо подчеркнуть. Исторический процесс выступал у К ан та в виде процесса воспитания человека. А апофеоз истории — это формирование человека ка к гармонично и всесторонне развитого существа. И что здесь особо примечательно, т а к это то, что у К а н т а тут вырисовы вается (точнее, смутно нам ечается) концепция перио­ д изации истории по эпохам господствующего действия р а з л и ч ­ ных императивов — «гипотических» и категорического. Б олее того, н ам ечается глубоко д и а л е к ти ч е ск а я по общей интенции схема противоборства различны х императивов, в котором в конце концов, по убеж дению К ан та, д олж ен победить к атегор и ­ ческий императив подлинно человеческой (достойной свобод­ ного человека!) морали. Эта идея К ан та во многом утопична, но в ней вы р а зи л а сь и его г л у бо к ая вера в будущ ее человека. Много ценного и поучительного в мыслях К ан та о культуре, о «культивировании» способностей и сил человека. К ан т отмечал при этом две противоположные тенденции в развитии человека: тенденцию общения и тенденцию к взаимообособлению. П е р в а я помогает человеку осознать себя к а к часть человеческого рода, утвердить, р еа ли зо в ать н еразры вную связь своих интересов с интересами всего общества. В торая способствует развитию природных за д ат к о в человека в процессе борьбы. Это средство исторического прогресса озн ач ает борьбу противоречивых воль, 9

интересов, честолюбия, эгоистических устремлений, но оно не­ обходимо д ля достиж ения высшего общественного блага. В статье «И дея всеобщей истории во всем ирно-граж данском плане» мы читаем: «Средство, которым природа пользуется для того, чтобы осуществить разви тие всех зад атк о в людей, — это антагонизм их в обществе, поскольку он в конце концов стан о ­ вится причиной их зак оно об разн ого п о ряд ка» (6, 11). Р азвити е всех зад атк ов, зал о ж ен н ы х в человечестве, воз­ можно, по Канту, лиш ь в будущ ем т а к назы ваем о м всеобщем правовом гр аж д а н с к о м обществе. Это не что иное, к а к и д е ал и ­ зированное бурж уазн о-д ем ократи ческое общество, основанное на свободе всех ее членов от феодально-сословного угнетения, на разум ном зако н о д ате л ьс тве (конечно, надо учесть горизонт классового подхода К ан т а к частной собственности). Н о он про­ ницательно увидел, что «правовой, т. е. б урж уазн ы й, порядок не у стр ан яет ан тагон и зм а и м еж д у лю дьми до конца». К ан г правильно отмечает неустранимость противоречий внутри б ур­ ж у а зн о г о общества, хотя иного общ ества К ан т не п ред ставл ял себе, не мог себе представить, к а к и многие другие передовые мыслители его времени. Г л а в н а я н аправленность его философии истории и социологии — ан ти ф ео д ал ьн ая: «Н ет ничего у ж а с ­ н е е , — писал Кант, — когда действия одного человека долж ны подчиняться воле другого. П оэтому никакое отвращ ение не мо­ ж е т быть более естественным, чем отвращ ение человека к р а б ­ ству». И д алее: «Человек, зави сящ ий от другого, у ж е не чело­ век: он это звание утратил, он не что иное, как п ринадлеж ность другого человека» (2, 220). В этих р ассуж ден и ях К ан т высту­ пает в общем с позиций молодой бурж уази и , основными л о зу н ­ гами которой были «свобода» и «равенство», он толкует эти лозунги н аиболее гуманистично и демократично. Н а протяж ении всей своей ж изни К ан т интересовался п р об ­ л ем ам и социальной педагогики, вопросами воспитания и о б р а ­ зования ч ел ове ка-граж д ан и н а . Он усиленно п ы тался оты скать и раскры ть «секрет воспитания». К ан т подчеркивал роль и з н а ­ чение самостоятельного мы ш ления к а к важ н ей ш ей х а р а к т е р и ­ стики личности. В известной м аксиме S ap ere a u d e (« Д у м ать самому») (6, 471) он ф орм улирует принцип мышления, свобод­ ного от привычки к пассивному н ерассуж дательству. Человек становится личностью лиш ь в том случае, если он о б л а д а е т с а ­ мостоятельным мышлением. «Не мы слям он (т. е. п р е п о д а в а ­ т е л ь . — Д. Г.) д о лж ен учить, а мыслить... Окончивший школу ю ноша привы к учиться. Он думает, что будет учиться филосо­ фии, но это невозможно, т. к. теперь он д о лж ен учиться ф и л о ­ софствовать» (2, 280— 281). Н е только в т р а к т а т е «К вечному миру» (1795), но и в стать ­ ях «Идеи всеобщей истории во в сем ирн о-граж данском плане» (1784), в « П р едп о л агаем ом н ач ал е человеческой истории» и некоторых других К ан т ставит вопрос о всем и р н о -гр а ж ­ 10

данском обществе, основанном на союзе народов. Д л и т е л ь н а я борьба и войны меж ду государствами, антагонизмы человече­ ского сущ ествования д олж н ы исчезнуть и привести к миру и единству, п о л а гал Кант. И д ея вечного мира, к а к и все его со­ циально-политические взгляды, б ази р о в а л а с ь у него на м о р а л ь ­ ной основе. С тремление людей к миру он о б н а р у ж и в а ет в виде постоянной внутренней необходимости достиж ения высшего мо­ рального единства. И д ея вечного мира имеет у К ан та д ва значения: р егу л ят и в ­ н о е — практическое и целевое — перспективное, историческое. К а к правильно отмечает И. С. Андреева, «установление связи меж ду ц еленаправленной деятельностью людей и моральны м прогрессом откр ы вает новые горизонты д ля последую щего осмысления человеческой истории и д ля преодоления того у м о ­ зрительного подхода к этим проблем а, который был свойствен Канту» 10. М ы у ж е отметили в иной связи, что К ан т обратил внимание на роль противоречий (антагони зм ов) в историческом р а з в и ­ тии, считая их в аж н ы м условием р азви тия человека и человече­ ства. П ротиворечия и столкновения интересов вы н у ж д аю т л ю ­ дей и государство ради собственной пользы сотрудничать друг с другом и зак л ю ч ат ь соглаш ения для пред отвр ащ ен и я столкн о­ вений. С диалектических позиций К ан т обратил внимание на значение не только противоречий, но и единства в общественном развитии, обусловленного общностью целей человечества. Мы видим, кроме того, что К ан т вы д ел яет д в а вида противоречий в общественной жизни: 1) м е ж д у лю дьми и 2) м еж д у го су д ар ­ ствами. Та ж е с а м а я «необщительность», «неуживчивость», ко ­ то рая свойственна лю дям, распростран яется К антом и на м е ж ­ государственные отношения. П ри рода исп о л ьзо вал а эти проти­ воречия и в отношениях м еж д у государствам и «к а к средство д л я того, чтобы в неизбеж ном антагонизме м е ж д у ними найти состо­ яние покоя и безопасности; другими словами, она посредством войн и требую щей чрезвычайного н ап р яж ени я, никогда не о с л а ­ беваю щ ей подготовки к ним, посредством бедствий, которые из-за этого д о лж н ы д а ж е в мирное врем я ощ у щ аться внутри ка ж д о го государства, п о б у ж д а ет с н ач ал а к несовершенным контактам , но в конце концов, после многих опустошений, р а з ­ рушений и д а ж е полного внутреннего истощения сил, к тому, что разум мог бы по дсказать им и без столь печального опыта, к а к именно выйти из незнаю щ его законов состояния диких и вступить в союз народов». К ан т не видел того, что истинные причины возникновения войн порож дены наличием ан таго н и ­ стических общественных отношений. Но мысль его о том, что состояние мира долж но быть в конце концов установлено уси ­ лиями, волей и разум ом людей, была прогрессивной. Отметим и то, что К ан т считал сп раведливы м и войны, которые ведутся в целях обретения национальной независимости.

11

В целом ж е отношение К ан та к войне резко отрицательное. Напомним, что и в работе « П редп ол агаем ое нач ал о истории человечества» К ан т р ас см а тр и в ае т войну ка к величайш ее б ед ­ ствие и разорение д л я народов. Но не только войны. «Следует признать, — пишет он, — что величайш ие бедствия, тер заю щ и е культурны е н а р о д ы ,— это последствия войны... и н ео сл аб ев а ю ­ щие и д а ж е ув ели чи ваю щ и еся приготовления к будущей. Н а это тратя тся все силы государства, все плоды его культуры, к о ­ торые могли бы у п отребляться д л я ещ е большего р ас п ростран е­ ния п о с л е д н е й » и . И т а к война, п о л а г ал Кант, неизбеж на, но «при достижении нами наивысш его пред ела прогресса «н асто я­ щий мир» единственно возм ож ен» и благотворен. К ан т сурово осу ж д а ет • войны агрессивые, захватнические. Р а з о б л а ч а я колониальную политику ^ц и ви л и зов ан н ы х» е в р о ­ пейских государств по отношению к н арод ам Америки, Индии и Японии, он писал, что «несправедливость, п р о яв л яем ая ими при посещении чуж их стран и народов (что д ля них рав н оси л ь­ но их за в о ев ан и ю ), о к а зы в а е т с я чудовищной» (6, 287). С беспо­ щ адной иронией К ан т р а зо б л ач ает европейских и американских правителей, использую щ их войну д л я завоеван и я и порабощ ения н ародов Африки и Азии. И так, что ж е надо предпринять д ля утвер ж д ен и я мира на земле? «...Долж ен сущ ествовать, — пишет Кант, — особого рода союз, который можно н азв ать союзом мира и который о тл и ч а л ­ ся бы от мирного договора тем, что последний стремится п оло­ ж ить конец лишь одной войне, тогда к а к первый — всем войнам и навсегда» (6, 288). Т аким образом, антагонизмы в отн ош е­ ниях м еж д у государствам и вы нуж даю т, по К анту, к а к это ни п ар ад о ксал ьн о, вступить в отношения сотрудничества и в за и м о ­ помощи, создать м еж дународн ое право и содействовать его со­ блюдению. Все это, по Канту, яв л яе тся частичной реали заци ей нравственного р азу м а, категорического императива, но здесь налицо весьма глубокие, диалектические и реалистические мыс­ ли. К тому ж е К ан т п ро во згл а ш ает наличие некоего п риродно­ го м ех ан изм а разви тия человечества в духе гипотетических и м ­ перативов, б л а г о д а р я которому мож ет сохраняться мир. Это взаимны й интерес выгоды, дух торговли, который рано или поздно, но действует у каж дого народа. Т аким образом, мы видим теперь, что п роблем у д ви ж ени я к вечному миру и п одд ер­ ж а н и я мира между государствам и К ан т реш ал, принимая во внимание ряд разны х ф акторов и обстоятельств, д ал ек о не упрощенно. К ан т был у б еж д ен в прогрессивном развитии человечества и в торж естве р азу м а над злом. Он оптимистически у тв ер ж д ал , что «самим устройством человеческих склонностей природа г а ­ рантирует вечный мир, но, конечно, с н адеж ностью недостаточ­ ной, чтобы (теоретически) п ред ска зать время его наступления, но тем не менее практически достиж имой и об язы ваю щ ей 12

нас д обиваться этой не столь у ж призрачной цели (6, 287). Вечный мир — это не иллю зия, а н асу щ н а я зад ач а, которая д о л ж н а быть реш ена человечеством, хотя путь к ней нелегок, слож ен н долог, Великий философ понимал, к а к д ал еко отстоит его эпоха от будущ их времен осущ ествления его мечты о вечном мире. Но он верил в «постоянное приближ ение состояния вечно­ го мира» и «что это состояние вполне осуществимо» (2, 278, .283), и что всеобщий мир — это « зад ач а, которая постепенно р а зр е ш ае тся » (6, 309). При этом К ант треб о вал равн оправи я народов. Он выдвинул идею п рава каж д о го нар од а на с а м о сто я­ тельное политическое устройство и принцип невм еш ательства других государств в его внутренние дела, порицает милитаризм. Он критикует ф еодальн ы е правовы е представления о го суд ар ст­ ве к а к наследственной вотчине и подчеркивает право народов на самоопределение. За м ет и м ещ е то, что, воистину о п ер еж ая историю, К ан т з а ­ канчивает первый разд ел т р а к т а т а «О вечном мире» след ую ­ щими словами: «Отсюда следует, что истребительная война, в которой могут быть уничтожены обе стороны, а вместе с ни­ ми всякое право, привела бы к вечному миру лиш ь на ги ган т­ ском кл ад б ищ е человечества. С ледовательно, подобная война, а стало быть и применение средств, ведущих к ней, д олж ны быть безусловно запрещ ены » (6, 264). К ан т вы двигал идею ф е д ер а л и зм а свободных государств ка к основы международного п рава, гаранти рую щ ей вечный мир. По поводу этой идеи у К ан та возникло н ем ало неверных тр ак товок и оценок. Но К ан т недвусмысленно подчеркивает, что речь идет здесь не о каком-то мировом государстве, а об объединении суверенных н ациональны х государств на основе равноправного союза. «Это был бы союз народов, — пишет он, — который, о д ­ нако, не должен (курсив наш. — Д . Г.) быть государством н а ­ родов» (6, 271). К а к отмечал немецкий марксист Г. Менде, мысль К ан та «о мирном союзе народов п ред став л яет собой д р а ­ гоценное достояние немецкой национальной культуры» 12. Вопросы войны и мира особенно акту ал ьн ы в современную эпоху. К а к подчеркнул в своем д о к л а д е на Всемирном конгрес­ се миролю бивых сил Л. И. Б реж нев: «Н а протяж ении многих веков люди — по крайней мере самы е мудрые среди них — не у ставал и осу ж дать и проклинать войну. Н а р оды мечтали о проч­ ном мире, и тем не менее зловещ ие отблески военных п ож арищ , больш их и малых, л е ж а т почти на к а ж д о й странице истории человечества» )3. И хотя кантовский проект вечного мира во многом носил утопический характер , но тем не менее К ан т — наш союзник в борьбе за исключение войн из ж изн и человечества. И нам дорого это идейное наследие великого мы слителя. Идеи К ан та о мире имеют не только историческую и нравственную ценность, 13

но сохраняю т и политическую актуальность в н аш у эпоху. Н а м дорого стремление великого гуманиста превратить идею мира в практическую п р ограм м у политической деятельности, о су ж д е­ ние им агрессивных войн и ориентация на разреш ен и е спорных вопросов м еж д у государствами мирным путем. К ан то вс кая философия глубоко противоречива, она о б р ем е­ нена целым рядом принципиальны х недостатков, заб л уж д ен и й , за которые ц епляю тся ныне неокантианские эпигоны и вообщ е представители б урж уазн о-ф и лософ ского д е к а д а н с а XX века. Н о К ан т т а к ж е поставил и ж ивотр еп ещ у щ ие вопросы — об а к ти в ­ ности субъекта, об устойчивых компонентах и конструирующ их ф ункциях процесса познания, о человеке и его назначении, о месте д олга в системе нравственных ценностей, противоречи­ вости в мышлении и в общественной жизни, о преодолении вой­ ны и установлении вечного мира к а к цели истории и др. И сторикам философии — м ар кси стам предстоит угл уби ть ан ал и з всех этих сторон философии К ан та. А ктуальной зад ач ей остается и критика ф альси ф и кац и й кантовского учения совре­ менными бур ж у азн ы м и философами, которые п р ев р ащ а ю т его то в экзи стен ц иали ста и феноменолога, то в этического псевдо­ социалиста и полуревизиониста, то д а ж е в религиозного и ррационалиста чуть ли не типа протестантских «неоортодоксов» и т. д. К ан т — слож ны й и нелегкий мыслитель. Неудивительно, что пока есть и в советском кантоведении некоторые еще н ере­ шенные проблемы, спорные тр актовки и постановки вопросов. И это вполне естественно. Но именно мы, марксисты-ленинцы, — наследники всего лучшего, что было создано Кантом. И недаром: Энгельс в 1882 году писал, что мы, марксисты, гордим ся тем, что среди предшественников научной диалекти ки и гум ан и сти ­ ческих идей соц и ал и зм а был И м м ан у и л Кант.

1 К а н т И. П редполагаемое начало истории человечества. — В кн.: Р о ­ доначальники позитивизма. Вып. 1. К ант, Тюрго, Д ’А ламбер. Спб., 1910, с. 17.

2 Там ж е, с. 22.

3 Там ж е, с. 20.

4 Там же.

5 Там же.

6 Там же, с. 22.

7 Там же, с. 20.

8 Там же.

9 Там ж е, с. 21.

10 Ф илософия К анта и современность. М., 1974, с. 241.

11 К а н т И. П редполагаемое начало истории человечества, с. 23.

12 Ф илософия К анта и современность, с. 256.

13 Б р е ж н е в Л . И. З а справедливый и демократический мир, за без­ опасность народов и м еж дународное сотрудничество. Речь на Всемирном; конгрессе миролюбивых сил. М., 1973, с. 5.

И. С. Н А Р С К И Й О РОЛИ « ВЕ ЩИ В СЕБЕ» И «НОУМЕНА» В КАНТОВСКОЙ ГНОСЕОЛОГИИ

«Вещь в себе» — это одно из самы х основных понятий гно­ сеологии К анта. Д ан н ы м термином им об означается н еп озна­ в а е м а я реальность, а ей внутри теории соответствует предельно аб страктн ое понятие и соответствующий термин — имя ум о п о ­ стигаемого п редм ета — noum en. В этом пункте при интерпретации кантовской гносеологии возникает трудность, о которой много писали. Н едавн о логик из Г Д Р Хорст Вессель в одной из своих статей (1975) вновь затрон ул эту проблему, заяви в, что «вещь в себе» есть пустой термин, ка к и ноумен. И коль скоро это так, то никто из ком ­ ментаторов К ан та не имеет п рава эту пару коррелятивны х терминов употреблять и о соединенных с ними абсолю тно бес­ со д ерж ател ь н ы х понятиях — мыслить Однако этот запрет, исходящ ий из наилучш их логических пожеланий, все ж е не корректен. Ноумен и «вещь в себе» у К а н ­ та действительно по исходному зам ы слу соотносятся к а к п оня­ тие пустого понятия и собственно пустое понятие, но второе из них п риобретает сод ерж ан ие из многообразия тех ролей, кото­ рое оно, т. е. понятие «вещи в себе», играет в системе К анта. Вспомним, что хотя «ноумен имеет негативный смысл» (3, 308), но, по Канту, д а ж е пустой предмет понятия (nihil p riv a tiv u m ) — это д ал еко не то, что пустой предмет без понятия (nihil n eg a tiv u m ). А «вещь в себе» у К ан та д ал ек о не н егативна по с о д е р ­ жанию . Понятие пустого понятия, т. е. ноумен, т а к ж е п о к а з ы в а ­ е т себя не абсолю тно пустым, хотя его сод ер ж ан и е сводится в основном к у к а зан и ю на «вещь в себе», т. е. на другое п оня­ тие, которое, к а к увидим, д ал ек о не бессодерж ательно. Но опре­ деленное сод ерж ан ие ноумен п олучает т а к ж е и из своих соб­ ственных ролей в кантовской философии. Каковы, п реж д е всего, значения и роли понятия «вещь в се­ бе»? Основных таких значений и ролей, на наш взгляд, четыре. Во-первых, это роль некоего непознаваемого внешнего в о з­ буди теля наших ощущений и представлений. В признании н а ­ личия такого возбудителя Л енин видел наличие м а т ер и ал и с ти ­ ческой тенденции в философии К а н т а 2. К этому следует д о б а ­ вить значение «вещи в себе» к а к символа пока ещ е не познанной части о б ъекта в сфере явлений. Это полум атериалистическое значение «вещи в себе», впрочем, н ар у ш а ет концептуальную стройность учения К ан та, т а к к а к вводит «вещь в себе» в сферу феноменов, хотя таков ф а к т текста (см., например, (3, 454).

Этот ф акт, сам по себе важ н ы й д ля выяснения х а р а к т е р а м а т е­ риалистических тенденций у К ан та, мы считаем, есть п р о яв л е­ ние некоторой кантовской непоследовательности. П роявлением непоследовательности можно считать, полагаем , и н а м е ч аю щ ее­ ся иногда у К ан та двойное афф инирование: «вещи в себе» а ф ­ финирую т чувственность, а предмет в форме чувственности, играя роль некоей вторичной «вещи в себе», в о з б у ж д а е т т р ан с­ цендентальное с о з н а н и е 3. Но ведь предметность в чувственно­ сти, по Канту, есть не более к а к продукт априорной д еят е л ьн о ­ сти субъекта. И так, суть понятия «вещь в себе» в первом его значении и роли сводится в основном к афф инированию , т. е., согласно терминологии К анта, к своеобразном у ноуменальном у «причинению». Вторая роль «вещи в себе» состоит в символизации ею (че­ рез посредство терм ина «ноумен») всего того, что в принципе непознаваемо. М о ж н о сказать, что это сим волизация зн ан ия с о т­ рицательны м содерж анием : «...если я у к а зы в аю только, какими свойствами созерцание объекта не о б ладает, и не могу ск азат ь , что ж е в нем содерж ится, то это не настоящ ее знание, ведь в таком случае я д а ж е не п редставил себе возможности о б ъ е к ­ та д ля моего чистого рассудочного понятия, потому что я не мог д ать никакого соответствующ его ему созерцания, могу т о л ь ­ ко ск азать, что наш и созерцания не действительны д ля него» (3, 203). И так, мы, во-первых, имеем знание о том, что есть нечто (3, 721), и, во-вторых, о том, что об этом нечто мы не имеем никакого полож ительного знания. Но есть и «в-третьих»! Н а самом деле, хотя н ео канти ан ск ая позиция, св о д ящ а я «вещь б себе» к обозначению границы , за которой п ознавательное д е й ­ ствие категорий п р екращ ается, и есть определенный отход от взгляд ов подлинного К ан та, все-таки «вещь в себе» у него с а ­ мого играет т а к ж е и роль границы. Но это гран и ца н еп о зн а ва е­ мой, однако вполне р е а л ь н о существующей области бытия. С ледовательно, сам К ан т п о л а гал эту границу с иной «сторо­ ны», чем это впоследствии стали д е л а т ь представители м а р б у р г ­ ской школы. Третье значение «вещи в себе» и соответствую щ ая этому значению роль данного понятия состоят в у казан и и на т ран сц ен ­ дентные духовные объекты. Но это значит, что термин «вещь в себе» о б означает о бласть бытия, которая х ар актери зуется не ка к просто н еп о зн а ва ем а я, по к а к неприродная, внеприродная и сверхприродная. Особым вари ан том третьего значения яв л яется четвертое значение «вещи в себе», когда она вы ступа­ ет в роли н аим енования д л я сферы идеалов, то есть совокуп­ ности недостижимы х во всей полноте целей ценностных стр е м ­ лений. С о держ ан и е ж е этой сферы весьма велико, т а к что гово­ рить о бессодерж ательности «вещи в себе» хотя бы в четвертом ее значении было бы по меньшей мере странно. Впрочем, и с р е­ ди неприродных объектов разм ы ш лени й К ан та у ж е одна тол ьк о 16

проблем а свободы воли со ставляет слож ны й узел многих впол ­ не сод ерж ательны х вопросов, требую щ их сод ер ж ател ьны х о т­ ветов. И так, понятие «вещи в себе» вкл ю чает в себя, по меньшей мере, такие признаки, ка к чувственное афф ицирование, огр ан и ­ чение территории непознаваемой реальности, п р ед п о л а га ем а я д уховн ая сущность (бог, д у ш а) и бытие в качестве о б ъекта цен­ ностной ориентации. К этому можно добавить, что «вещи в себе» в системе К ан та о казы в аю тся подвластны категориальное™ (пусть и «ноуменальной»), поскольку они, ка к это отмечали у ж е Якоби и Фихте, действительны, не зависят от чувственно­ сти, активны, у них есть нечто общее, но и их больше, чем одна, и они как-то упорядочены 4. Теперь о ноуменах. Коль скоро «вещь в себе» с о д е р ж а т е л ь ­ на, не м ож ет быть бессодерж ательн ы м и ноумен, т. е. относи­ тельно самостоятельно действую щ ее в философии К ан та п оня­ тие о «вещи в себе». Если «вещь в себе» н еп о знаваем а в том смысле, что мы не знаем, что именно п р ед став л яет собой носи­ тель совокупности столь разнородны х м еж д у собой вы ш епере­ численных свойств (они были отмечены нами к а к признаки по­ нятия этого носителя), то, упо треб л яя в гносеологических р а с ­ суж дениях понятие самого ноумена, мы, по Канту, о тка зы в ае м ся от всякой попытки уяснить себе, что ж е такое есть «вещь в се­ бе» сам а по себе. К ант ст арается определенно разграничить эти два подхода: «мыслить себе предмет и познавать предмет не есть, следовательно, одно и то же». К тому же, вообще, из. логики мы знаем, что свойства понятия и свойства предмета понятия не совпадаю т, но это не главное соображ ение. О соотношении ноуменов и «вещей в себе» много писали. Н едавно советский философ Т. И. О й зерм ан в одной из своих статей (1974) вновь коснулся этой проблемы, согласившись с мнением ряд а ком ментаторов К ан та, что ноумен связан почти со всеми значениями «вещи в себе», но отнюдь не с первым из них. И н аче говоря, можно считать, что «вещь в себе» нуж на К ан ту только д ля аф ф ин и ровани я чувственности людей, а з н а ­ чит значение ее целиком ук л ад ы ва етс я в русло тяготею щей к м атери ал и зм у тенденции, все ж е остальные значения и роли «вещи в себе» берет на себя понятие н о у м е н а 5. В таком случае понятие ноумена беспредметно, ибо ему «вещь в себе» ка к трансцендентный, но чувственно обозначенный предмет у ж е со­ ответствует, а «вещь в себе» свободна от ноуменальности, ибо ноумен к ак там аф ф иц и ровани я отношения не имеет. О днако эта точка зрения при всей зам анчивости о т к р ы в а ю ­ щейся вместе с ней возможности изобразить учение К ан та о «ве­ щ ах в себе», т а к сказать, более материалистическим, чем его считали м арксисты до сих пор, все ж е н екорректна. Ноумен и «вещь в себе» соотносятся у К ан та на деле во всем объеме действия обоих терминов. Мы не мож ем согласиться с резким

противопоставлением первого значения «вещи в себе» всем ■остальным ее значениям, ка к если бы «К ритика чистого р а з у ­ ма» и две прочие «Критики» были написаны не одним и тем ж е лицом или автор их поменял смысл терминологии. А мы, р а з у ­ меется, не мож ем сбр асы вать со счетов значения терминов в «К ритике практического р азу м а» и в «Критике способности суждения». С ближ ение ноуменов с идеями чистого р а зу м а — не в пользу обсуж даем ой концепции, потому что среди этих идей есть идея космологическая, а она к а к р аз св яза н а именно с п е р ­ вым значением и ролью «вещи в себе». С сы лаю тся и на то, что «вещь в себе» в первом ее значении аф ф иц и рует чувственность, ноумен ж е есть умопостигаемое понятие ( V e r s t a n d e s w e s e n ) . Но ведь и «вещь в себе» о к а з ы в а е т ­ ся только умопостигаемой, если мы рассу ж д ае м не о самом акте чувственного афф инирования, а о том, что ж е именно аф ф и ц и ­ рует. Ноумен ж е в его естественном д л я К ан та «негативном» ■смысле отрицательно соотносится им именно с чувственностью, когда «под ноуменом мы разум еем вещь, поскольку она не есть объект наш его чувственного созерцания...» (3, 308). Здесь речь идет не столько о разграничительной линии м е ж д у чувственно­ стью и рассудком, к а к видами деятельноости и их продуктами, ■сколько о различии м еж д у объектами (W esen) чувств (ощ ущ е­ ний) и объектами разм ы ш лений (3, 307), т. е. о различии меж ду эмпирическим (p h a en o m en a) и теоретическим (n o u m e n a ). Мы ■считаем, что т а к ж е и сам ф а к т введения К антом в его т р а н с ­ ц ендентальной ан ал и ти ке понятия «ноумен» свидетельствует о предвосхищении им этого, столь важ н ого ныне д л я логика науки, различия. С каза н н о е выше нап р авл ен о нами против чрезмерного о т­ ры ва ноуменов от «вещей в себе». Но мы н ач ал и в этой части ■с мыслей об относительной самостоятельности ноумена в отно­ шении «вещи в себе». И эту частичную самостоятельность было бы неверно и затуш евы вать, сводить на нет. Ведь четыре зн ач е­ ния «вещи в себе» в ы р а ж а ю т соответственно разн ы е об щ еф и л о ­ софские установки-тенденции у К ан та — материалистическую , агностическую, объективно-идеалистическую и суб ъекти вн о-и д еа­ листическую. Д в е последних из них в наибольш ей степени регулятивны, в отличие от двух первых. Вспомним, что писал К ант в примечании к П редисловию во втором издании «Критики чис­ того разум а»: «...Реальность внешнего чувства необходимо с в я ­ зан а с реальностью внутреннего чувства ка к условие в о зм о ж ­ ности опыта вообще. Отсю да следует, что сущ ествование вещей вне меня, н аходящ и хся в отношении с моим чувством, я сознаю ■с такой ж е уверенностью, с какой я сознаю свое собственное сущ ествование, определенное во времени» (3, 102). Здесь К ант подчеркнул в аж н ость первого, тяготеющ его к м ат ериализму значения «вещи в себе». С другой стороны, третье и четвертое значения «вещи в себе», ускользая, хотя и не до конца, из об ­ 18

ласти действия ноуменальны х категорий, вместе с тем п риоб­ ретаю т иную, чем ориентированную на чувственную п р ед м ет­ ность, определенность ка к нечто именно трансцендентно и деа ­ листическое. Но это разл и чи е не такого рода, что оно будто бы «лиш ает п р ав а» «вещь в себе» в первом ее значении иметь, свой ноуменальны й коррелят: пусть трансцендентная и д е а л ь ­ ность «естественно» в ы р а ж а е т с я у К ан та ноуменом, но не ме­ нее естественно (если, разум еется, о ставаться в р а м к а х ф и л о­ софии К ан та) вы разить деятельность аф ф иц и ро вани я посред­ ством столь ж е ноуменальной каузальности! И вообще трудно сказать, в каком из четырех значений, кр о ­ ме второго, явно агностического, о б ъек тн ая соотнесенность по­ нятия «вещи в себе» в ы р а ж е н а больше, чем в случае остальных значений. Известный современный гегелевед и кантовед из Ф Р Г Д и тер Хенрих п ро делал специальное исследование с целью вы ­ яснения корней и х а р а к т е р а понятия «объект» в гносеологии К ан т а 6. Н ем ал ы й интерес п ресд тав л яю т некоторые и сп ользованны е автором м атериалы , в особенности извлечения из зам ето к К а н ­ та, относящ ихся, по-видимому, к л ету 1797 года. Зд есь идет речь, в частности, о значении термина «объект», который следует,, конечно, отличать от «вещи в себе» и «ноумена». К ан т н аписал следующее: «Что такое объект? Это то, п р ед ­ ставление чего есть понятие ряд а сюда относящ ихся п р е д и к а ­ тов. Т а р е л к а круглая, теплая, о л о в ян н ая и т. д. и т. д. Теплый, круглый, оловянны й и т. д. и т. д. не есть объект, но иное дело (wohl) теплота, олово и т. д. и т. д. О б ъект — это то, в п р ед ­ ставлении чего могут быть мыслимы синтетически связан ны м и р азн ы е другие п р е д с т а в л е н и я » 7. О ставим в стороне р ассу ж д ен и я Д . Хенриха по поводу того, что К ан т отнес к числу об ъектов теплоту. В аж н о то, что, к а к о б н а р у ж и ва ется в этих, а равно' и в последую щих его разм ы ш лени ях, поздний К ан т в общем сохраняет свою «критическую» позицию, не достигая какой-либо детал и зац и и проблемы трансцендентной объективности. Он п ро ­ д о л ж а е т р ассм атр и в ать проблем у объективности в р а м к а х во­ проса об «объективности» зн ания к а к р езу л ь т ата деятельности априорных механизмов, по рож д аем ы х тран сц ен д ен тальны м и способностями и преж д е всего продуктивной силой в о о б р а ж е ­ ния субъекта. Таким образом, нет оснований «сдвигать» известное учение К ан та о «вещ ах в себе» и ноуменах ни д а л е е в сторону м а т е ­ ри али зм а, ни д а л е е в сторону и деализм а. Учение К ан та нельзя п р еоб р азо в ы в ать в тот или иной в ар и ан т кантианства. И если совсем недавно зап ад н ы й ком ментатор Г. П р а у с изобразил «вещь в себе» к а к только «способ рассмотрения» К антом ф ак та ограниченности нашего п о з н а н и я 8, мы видим в этом лиш ь еще одну гипертрофию одного (на этот р аз у ж е второго) из четырех значений кантовской «вещи в себе». И на этот р аз — явно в ин­ 19

тер е с а х агностицизма и субъективного и деали зм а. А это есть у ж е прямое и скаж ение исторического Канта. И так, говоря об отличии значения термина «ноумен» от з н а ­ чения термина «вещь в себе», мож но сф орм ули ровать наш в ы ­ вод примерно так: чем более н ам ечается некоторое сод ерж ан ие у вещи в себе, тем более отходит от «вещи в себе» ка к термина термин «ноумен» к а к обозначение бессодерж ательного (в том смысле, что вся сод ерж ательность здесь сводится к агностиче­ ском у тезису). Этого «отхода» совершенно нет во втором з н а ­ чении «вещи в себе», но и в других случаях неправомерно было бы его преувеличивать: ведь агностицизм не и счезает ни из к а ­ кого среди четырех значений «вещи в себе». В а ж н е е иное отл и ­ чие (м еж д у понятием и предметом понятия), но в этом случае мы о к а зы в ае м ся перед необходимостью выбора среди сл ед у ю ­ щих вари ан тов решения вопроса: 1) «ноумен» есть понятие о вещи в себе; 2) «ноумен» есть понятие о понятии «вещь в се­ бе»; 3) «ноумен» есть термин, в ы р а ж аю щ и й понятие вещи в себе. О днако провести эти р азл и чи я в ходе ан а л и за текста кантовских сочинений не удается: столь вы сокая степень точ­ ности логического ан а л и з а К антом достигнута не бы ла (другое дело, насколько эта степень точности привела бы к д ей ствитель­ но существенным р е зу л ь т а т а м ). М ы сторонники 4-го ответа: «ноумен» есть понятие о вещи в себе, причем последняя в своих «менее» агностических значениях имеет слабо вы р аж ен н у ю тен ­ денцию отхода от значения терм ина «ноумен», но не более того. К а к бы то ни было, вопрос отнюдь не зак р ы т д ля д а л ь н е й ­ шего обсуждения.

1 См.: Zum K an tverstan dis unserer Zeit. Hrsg. von A. Ley, P. Ruben, G. Stieler. Berlin, 1975; ср.: W e s s e l H. Logik und Philosophie. Berlin, 1976, Кар. 3, § 12.

2 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч. Изд. 5-е. Т. 18, с. 206.

3 Ср.: V a i h i n g e r Н. Com m entar zu K ants Kritik reinen Vernuntt.

Bd. 2. S t u t t g a r t — Berlin— Leipzig, 1892, S. 52.

4 Cm .: M a r t i n I. Im manuel Kant. Ontologie und Wissenschaftstheorie 2 Auflage. Koln, 1958.

5 См.: О й з е р м а н Т. И. Учение Канта о «вещах в себе» и о ноу­ м ен ах .— «Вопросы философии», 1974, № 4.

6 См.: H e n r i c h D. Identitat und Objektivitat. Eine U nte rsuc hu ng iiber K an ts tran szen d en tale Deduktion. Heidelberg, 1976, Кар. 2; Objekt und Urteii.

7 Там же, с. 44.

8 См. обзор зарубежных кантоведческих работ Н. И. Деминой к В. А. Ж у ч ­ к ова в ж урнале «Философские науки», № 6, 1976.

Л . В. Г Н А Т Ю К НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ К УЧЕНИЮ О ЯВЛЕНИИ

КАНТА

К анту п р и н ад л еж и т честь постановки р яд а проблем, после­ д о вательны е попытки решения которых в значительной степени способствовали дал ьн ей ш ем у развитию немецкой классической философии. Одной из таких исходных точек последую щего р а з ­ вития философских идей явилось, на наш взгляд, учение К ан та о явлении к а к необходимом синтезе восприятия посредством впёч атл еш ш и того, что н аш а собственная п о зн а в а тел ь н а я спо­ собность д а е т от себя самой (3, 105). Именно здесь К ан т н а м е ­ ч ает решение той исключительно в аж н о й в теоретическом отно­ шении проблемы, которую мож но сф орм ули ровать следующим образом: к а к эмпирические дан ны е нашего опыта приобретаю т на уровне логического мы ш ления х ар а к тер положений всеобщих и необходимых? В ы с к аж ем в этой связи некоторые наш и сооб­ раж ен и я , которые могли бы послужить отправны м пунктом для обсуждения. С терж н евой момент учения К ан та о явлении (к ак и всей его теории познания) есть принципиальное и безоговорочное разд ел ени е вещи к а к она сущ ествует «сама по себе», вещи как объекта (п р ед м е т а), к а к она д а н а в сод ерж ан ии н аш и х со­ зерцаний и, наконец, вещи к а к об ъек та «природы», т. е. как у ж е р езу л ь тата всей цепочки априорных «оформлений» чувст­ венного м а тер и ал а познания. Вещи, пишет, например, Кант, ко- 9 торы е мы созерцаем, сами по себе H e j r a K O B b i , к а к они нам яв-^, л яю т с я (см. 3, 144). Н а протяжении всей «Критики чистого р азу м а» и в «Про- у легоменах» К ан т не устает повторять, что «о вещ ах мы не з н а ­ ем ничего, кроме свойственного нам способа воспринимать их» ' (3, 144), что «мы имеем дело только со своими п ред став л ен и я­ ми» (3, 260), что мы мож ем познавать «объекты только так, как они могут нам (наш им чувствам) явл яться, а не такими, к а к и ­ ми они могут быть сами по себе» (4 (1), 98). С феру познания К ан т строго ограничивает сферой нашего субъективного опы ­ та, поскольку «никакое познание во времени не предшествует опыту, оно всегда начинается с опыта» (3, 105). С ледовательно, мы ничего не мож ем с к азать о вещи, которая не входит в о б ­ ласть свойственного нам способа воспринимать вещи (сущ еству­ ет «сам а по себе»). И так, очевидно, что К ан т ограничивает по­ зн ав ател ь н ы е возможности человека. Т а к а я позиция вы зв ал а , к а к известно, резко отрицательную реа кц и ю у последующих представителей немецкой классической 21

философии. И м ея в виду именно моменты агностицизма в ф и л о ­ софии К анта, Гегель прямо х а р а к тер и зо в ал последнюю к а к плоскую, поверхностную и скудоумную У последовательного рац и оналиста и объективного и деали ста Гегеля законом ерность действительности, и м ею щ ая свою основу в законом ерном р а з в и ­ тии категорий, не м ож ет р аспростран яться только лиш ь на к а ­ кую-то часть этой действительности. Тот или иной аспект ее понят, поскольку он сопоставлен с соответствующей категорией. Н ет предела познанию! В гегелевской философии мир ка к бы п росм атривается насквозь. О д н ако именно эту точку зрения К. М ар к с очень метко н азв ал «логическим м и сти ц и зм о м » 2. В кантовской постановке вопроса действительно очень силен момент агностицизма. Об этой стороне философии немецкого мыслителя говорилось у ж е достаточно. О д н ако все ли т а к по­ рочно в самой попытке философа очертить границы познания законом ерн о определенными возмож ностями субъекта? П о п ы т а ­ емся рассмотреть эту проблему с точки зрения цел есо об разно ­ сти ее постановки. Д и алекти чески й м атер и ал и зм учит, что процесс наш его по­ зн ан ия необходимо р ассм атр и в ать к а к д и а ле кти ку абсолютной и относительной истины. К а ж д а я вновь д о б ы тая о б ъ ек ти в н ая истина в пределах, фиксируемых практической деятельностью , яв л яется абсолютной истиной и в то ж е время (если мы будем иметь в виду бесконечность процесса познания) истиной отно­ сительной. Таким образом, виденье нами объективного мира изменчиво. Оно обусловлено исторически (т. е. объективно и не­ обходимо) оп ределенными целями, которые ставит перед собой общ ество к а к субъект познания. «Мы мож ем,-— говорит Ф. Э н ­ гельс, — познавать только при д ан н ы х нашей эпохой условиях и лиш ь настолько, насколько эти условия п о зв о л я ю т » 3. Поэтому процесс познания понимается диалектическим м а ­ тери али зм ом ка к объективно-субъективны й, который будет бес­ конечно п р и б л и ж аться к абсолютно заверш ен ном у знанию и нигде не достигнет его в силу объективны х границ наш их су б ъ ­ ективных возможностей. Их прогресс влечет за собой р ас ш и р е­ ние границ непознанного, и мы действительно никогда не у в и ­ дим объект таким , каков он есть «на самом деле», т. е. аб со ­ лютно познанным. И так, познание возм ож н о в строго опреде­ ленных гран и цах субъективного воздействия на объект. Конечно, нельзя проводить непосредственную п ар ал л ел ь меж д у кантианской и диалекти ко-м атери али сти ческой теориями познания. П ринципиально различное сод ерж ан ие вкл ад ы в а ется там и здесь, например, в понятие субъекта познания: согласно М арксу, им м ож ет быть только общество на определенной сту­ пени своего развития, а не созерцаю щ ий индивид. К роме того, в д иалектическом м а тер и ал и зм е р а с ш и р я ю щ а я ся гран и ца н а ш е ­ го знания определена исторически, а не законом ерностям и с у б ъ ­ ективной организации.

22

О д н ако для нас в данном случае в аж е н не сам ф ак т т а к о ­ го коренного отличия трактовки столь важ н ы х проблем, а то, что вопрос о роли субъекта в процессе познания т а к остро впервые был поставлен, п ож алуй , именно Кантом. Очень к р а т ­ ко суть этой постановки можно, на наш взгляд, в ы р азить сл ед у ­ ющим образом: поскольку объект находится вне и независимо от субъекта, он непознаваем. Но в той степени, в какой со зе р ­ цания субъекта н а к л ад ы в аю т ся на внешнюю данность, о б разу я явление, мы мож ем говорить, что без субъекта нет объекта. Не того объекта, который л еж и т вне нашей чувственности (он су ­ щ ествует независимо и потому, по Канту, н еп о зн а ва ем ), а о б ъ ­ екта, который по определенным зак он ам рассудочной д е я те л ь ­ ности..-вырисовывается в явлении к а к продукте синтеза созер­ цаний. «Объект, — говорит Кант, — есть то, " в понятии чего объединено многообразное, ох ваты ваем ое д анны м созерцанием» (3, 195, 261). О бъективно сущ ествующий мир и мир, н а х о д я ­ щийся в поле зрения субъекта, отличаю тся друг от д ру га как н еп ознанн ая вещь в себе от вещи являю щ ей ся, а потому по­ знанной. У ж е здесь имеются основания д л я вывода об агностицизме К анта, но мы попы таемся обратить внимание на те стороны его учения о явлении, где намечаю тся возможности несколько ино­ го подхода к оценке отдельных аспектов т ео рети к о -п о зн авател ь ­ ной концепции философа. Н есмотря на то, что явление и объект, сущ ествующий сам по себе, у К ан та принципиально различны, явление все ж е о б р а ­ зуется именно на основе аф ф ин и р овани я нас вещ ам и в себе. «...Считая предметы чувств лиш ь явлениями, — зам еч ает К ан т,— мы ведь тем самы м признаем, что в основе их л е ж и т вещь в се­ бе, хотя мы не знаем, како ва она сам а по себе, а знаем только явления, т. е. способ, каким это неизвестное нечто воздействует на наши чувства» (4 (1), 134). Если явления — это р езу л ь тат способа воздействия на нас вещи в себе, то, следовательно, и такой необходимый элемент явления, ка к априорны^ формы созерцания, которые о п р е д е л я ­ ют чувственный м атери ал явлений, т а к ж е вы зы ваю тся к жизни этим воздействием. Это тем более существенно, что явление, по Канту, невозможно отделить от вещи в себе, которая поэтому выступает к а к постоянный стимулятор явления. «Явление всегда имеет две стороны, — у т в е р ж д а е т философ. — Одну, когда о б ъ ­ ект р ассм атр ивается сам по себе (независимо от способа, каким он созерцается, и именно поэтому свойства его всегда остаются пробл ем ати чн ы м и ), и другую, когда принимается во внимание ф ор м а созерцания предмета, которую, хотя она действительно и необходимо присущ а явлению предмета, следует искать не в явлении самом по себе, а в субъекте, которому предмет я в ­ л яется» (3, 141).

23

Эго, по-видимому, можно понимать так, что внеш няя д а н ­ ность, которая мож ет быть синтезирована нашей чувственностью и войти в состав явления, но еще н а х о д ящ а яся вне этого синте­ за, ничем не отличается от вещи самой по себе. Но раз синтез произош ел, наступило и принципиальное отличие явления от вещи в себе. Н а ш а чувственность, ее граница не д аю т нам воз­ можности видеть вещь в себе такой, какой она есть «на самом деле». О днако выш еприведенную цитату мож но понимать и так, что под «объектом самим по себе» понимается, отнюдь не «вещь сам а по себе (D in g an s i c h ) », но ф р агм ен т чувственных п ер еж и ­ ваний, еще ничем или почти ничем не оформленный. Ч резвы чай но лю бопытным явл яется здесь еще и то, что априорные формы н еобходим ы м образом, говорит Кант, прису­ щи явлению. Это значит, что не только априорные формы соответствующим об разом определяю т материю явления, но и сам а эта материя ка к бы «готова» д ля такого «определения». И априорную форму, и материю явления мож но в данном с л у ­ чае п редставить к а к две «половинки», которые, соприкоснув­ шись друг с другом, составляю т единое целое. И, наконец, К ан т вполне определенно говорит о том, что предмет, сущ ествующий сам по себе, «является» субъекту! Н е ­ д аро м в другом месте К ан т у тв ер ж д ает, что предметы опыта мы мож ем если не п ознавать, то, по крайней мере, мыслить ка к вещи в себе: «ведь в противном случае мы пришли бы к бессмысленному утверждению , будто явление сущ ествует без того, что явл яется» (3, 93). Значит, в явлении мы мож ем по­ стичь некоторые определенные особенности того, что является, того, что д ает толчок к возникновению самого явления? Но К ан т все-таки не согласен с этим, поскольку мы все-таки о б я з а ­ ны отличать «предмет к а к явление от того ж е предмета (кур­ сив н аш .— J1. Г.) к а к о б ъ ек та самого по себе» (3, 151). Почему? Потому что, у т в е р ж д а е т философ, м еж д у явлением и вещ ью в себе сразу ж е в озникает пропасть, к а к только он выступает в форме наших созерцаний. З н ач и т все, что является, н ик ак не мож ет быть приравнено к тому, что сущ ествует само по себе. Это «одно и то же», имеющее, однако, принципиальное р а з л и ­ чие формы сущ ествования: самого по себе и в явлении наш ему сознанию. К ан т не согласен д а ж е на м алейш ую брешь в п ере­ городке, отделяю щ ей явление от вещи в себе, поскольку сразу ж е в озникает п а р а д о к с а л ь н а я ситуация: мы зн аем то, чего мы знать не можем, так ка к оно находится вне сферы наших созер­ цаний. В данном случае существенным является следую щий вопрос: если мы видим мир через специфические очки наш их с о зе р ц а ­ ний, то к а ко в а природа этой специфичности? Если она сугубосубъективна, то мы действительно о к а зы в ае м ся в состоянии трагической невозможности хотя бы в какой-то степени сопри­ коснуться с объективным миром. Тогда те законы , которые че­ 24

ловеческий разум д ает природе, — это всего лиш ь произвол субъекта. Он оказы вается в положении властелина, который не знает, над чем он властвует, и не мож ет быть уверен в том, что эта власть з а в т р а ж е не прекратится. М еж д у тем именно здесь К ан т настроен очень оптимистич­ но. Он убежден, что в области явлений познание человека бес­ конечно. Н о именно в области явлений, не более того. « Н а б л ю ­ дение и ан ал и з явлений, — у т в е р ж д а е т философ, — проникает внутрь природы, и незвестно, к а к д ал еко мы со временем про­ двинемся в этом» (3, 326; см. т а к ж е 538). Но если это т а к и если объект сам по себе и явление — это один и тот же предмет, который выступает лиш ь в различны х ф орм ах своего с у щ е с т в о в а н и я 4, то можно ли говорить только об их различии, категорически отри цая возм ож ность их сход­ ства в чем-либо? М ож н о и нужно, ибо «объект сам по себе» — это все ж е не «вещь сам а по себе». И все-таки Кант, о т к а з ы в а ­ ясь признать необходимость совпадения об ъек та самого по себе с объектом р азу м а, в то же время не менее реш ительно о т г о р а ­ ж и в аетс я и от скептицизма. Априорные категории нашего р а с ­ судка, у т в е р ж д а е т Кант, были бы ложны, если бы они основы ­ вались «только на произвольной, врожденной нам субъективной необходимости св язы в ать те или иные эмпирические п р ед став ­ ления по тако м у правилу отношения. В таком случае я не мог бы сказать: действие связан о с причиной в объекте (т. е. необ­ ход им о), а д о л ж ен был бы с к азать следующее: я т а к устроен, что могу мыслить это представление не иначе, к а к связанны м так-то. Это и есть то, что н аиболее ж е л а тел ь н о скептику (3. 215). И так, то в явлении, что привнесено туда субъектом, о б ъ е к ­ тивно необходимо. Л и ш ь при таком независимом от меня син­ тезе j «схваты вании») м а тер и ал а явления «я могу говорить о самом явлении, а не о своем схваты вании» (3, 262). К ант ж е ­ л а л очистить априориз’й Т 'ка к один из основных принципов сво­ ей теории познания, от субъективизма. Априорные созерцания и категории независимо от наш ей воли соответствуют своему м атери алу (материи яв л ен и я), а он в конечном итоге п олу ч ает­ ся нами извне. Н а ш «внешний и внутренний способ со зе р ц а­ ния...,— п одчеркивает Кант, — н азы вается чувственным потому, что он не первоначален, т. е. он не такой способ, каким дается само сущ ествование о б ъекта созерцания..., а зависит от су щ е­ ствования объекта, стало быть возможен только б л а го д а р я тому, что способность пред ставлен и я суб ъекта подвергается в о з­ действию со стороны об ъекта» (3, 152). И так, 1) наши чувственные созерцания функционирую т б л а ­ годаря воздействию на нас вещи в себе; 2) априорные формы созерцани я независимо от нашей воли необходимым об разом присущи я в л е н и ю объекта самого по себе, т. е. м а тери ал ч ув­ ственности и априорные формы и зн ач а л ь но соответствуют друг Другу. Д ругим и словами, независимо от нашей воли н аш а ч ув­

ственность нам д ается и независимо от нашей воли н аш а ч ув­ ственность оформляется. Н е ль зя ли в таком случае попы таться з агл я н у ть за барьер, отделяю щ ий наш у чувственность от о б ъ ­ екта, предполож ив, что сущ ествует определенное единство о б ъ ­ екта самого по себе и априорных форм созерцания? К ант и сам говорит об этом единстве субъекта и объекта, основы которого, к сож алению , тщ ател ьн о скрыты: «отношение чувственности к объекту (самому по себе — Л. Г.) и трансцендентальное осно­ вание этого единства, без сомнения, скрыты слиш ком глубоко»...

(3, 326). Н екоторы е из ц итат у К ан та, которыми мы оперировали вы ­ ше, большинство исследователей тр ак ту ет ка к К ан тову непо­ следовательность, неточности в ы р а ж ен и я (когда К ан т к а к бы стирает разли чи е м еж д у разн ы м и понятиями «вещи», столь в а ж ­ ными с точки зрения его гносеологии). Но разв е исключен взгляд, что воззрения К ан та несколько колебались, если не э в о ­ лю ционировали, и у зрелого К ан та? Мы знаем, что основанием «отношения чувственности к о б ъ ­ екту», основанием всей нашей духовной деятельности является общ ественно-историческая п р акти ка человека. Если ж е мы будем р ассм а т р и в ать мыслительную деятельность вне практики, т. е. лиш им ее общественного х ар а к те р а , то объективность ее со д ер ж ан и я п редстанет перед нами к а к априорная. И н аче гово­ ря, принцип априоризм а в теории познания К ан та — это не произвол мыслителя, а в данном случае н еи зб е ж н ая посылка, отт ал к и в ая сь от которой нем ецкая кл асси ческая философия в своем дальн ей ш ем развитии с диалектических позиций р а з р а ­ б а т ы в а л а идею объективной закономерности, что в итоге п ри ­ вело затем и к преодолению самой идеи априоризм а. Но по сущ еству ее преодолел только диалектический м атери ализм .

1 Г е г е л ь Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. М., 1975, с. 54, 81.

2 М а р к с К.. Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 1, с. 224.

3 Там ж е, т. 20, с. 556.

4 «В явлении объекты и даж е свойства, которые мы им приписываем, всегда рассматриваю тся как нечто действительно данное, но поскольку эти свойства зависят только от способа созерцания субъекта в отношении к не­ му данного предмета, то мы отличаем предмет как явление от того ж е пред­ мета как объекта самого по себе» (3, 150— 151).

А. Н. Т Р О Е П О Л Ь С К И Я СУЩЕСТВУЮТ ЛИ

НЕОБХОДИМЫЕ

СИНТЕТИЧЕСКИЕ СУЖДЕНИЯ?

П р о б л ем а сущ ествования необходимых синтетических с у ж д е ­ ний имеет принципиально в аж н о е значение д л я конституирован и я нетривиального теоретического знания, т. е. зн ан ия не­ обходимого и выходящ его за границы у ж е известного. И в этом смысле, к а к нам п редставляется, статус кантовских синтетиче­ ских суждений a priori з а с л у ж и в а е т пристального внимания и обстоятельного рассмотрения. О днако кантовское обоснование сущ ествования синтетических суж дений a priori, необходимый х а р а к т е р которых опирается па чистые формы чувственности (пространство и в р ем я ), не я в ­ л я е т с я безоговорочно приемлемым, т а к ка к оно опирается на ложное, субъективно-идеалистическое истолкование природы п ространства и времени. В то ж е время у К ан та это обоснование в кл ю ча ет весьма плодотворную мысль: мышление о б л а д а ет в аж н о й п ознавательной способностью конструировать объекты и отношения, мыслимые в математических суждениях. П р е д п р и ­ мем попытку обоснования сущ ествования необходимых синтети­ ческих суждений, свободную от недостатков кантовского обосно­ вания. Д л я дости ж ен и я поставленной цели будем руко вод ствовать­ ся следую щим принципом диалекти ко-м атери али сти ческой мето­ дологии: конструктивная деятельность мы ш ления есть модель реальной практически созидательной деятельности субъекта над о б ъ ек там и м атери альн ой действительности, где модель, с гно­ сеологической точки зрения, яв л яется приближ енны м об разом ■оригинала, т. е. о т р аж аем о й в ней материальной д ей ствитель­ н о с т и 1. Р аск ро ем специфику конструктивной деятельности м ы ­ ш ления ка к одной из форм м одели ровани я действительности. А н али з конструктивных процессов в м а т е м а т и к е 2 п о к а з ы в а ­ ет, что в них широко применяется процедура м атери альн ой экзем плиф икации числовых объектов с последующим у ста н о в л е­ нием одно-однозначного соответствия м еж д у ними. Применим эту процедуру д ля обоснования истинности кантовского п рим е­ р а синтетического суж дения a priori « 7 + 5 = 1 2 » . Условимся числу «1» ставить в соответствие м атери ал ьн ую палочку | и пусть оп ерац и я «штрих» (...1)' есть операция прибавлен и я палочки с п р ав а от исходного объекта. Тогда алгоритм построения ряда н атур ал ьн ы х чисел будет иметь вид: I, ( I ) ' , . . . , (II . . . I)'. У словимся т а к ж е под зн аком « + » понимать непосредственное присоединение в пространстве об ъек та по имени «5» к объекту 27

по имени «7». П риняты е соглаш ения позволяю т нам построить в реальном пространстве объекты по имени « 7 + 5 » и «12». Они будут иметь вид:

I I I I I I I II

I II

12

Теперь постулируем условия истинности суж дения вида х = у, К 1. С уждение вида х = у истинно тогда и только тогда, когда к а ж д о м у элементу о б ъек та х (палочке) можно поставить в одно-однозначное соответствие элемент (палочку) о б ъ ек та у, и наоборот. Д а л е е , используя зн ак « | » к а к средство м а т е р и а л ь ­ ной экзем п л и ф ик ац ии операции установления одно-однозначного соответствия м еж д у конструктивными объектами, выполним операции, которые сформ улированы в /(1, и получим следую щ ую конструкцию:

М

М

I

М

I

J

\

I

I

7+5

В итоге в акте созерцания мы у б еж д ае м ся , что д ля суж дения « 7 + 5 — 12», которое яв л яе тся суж дением вида х = у , в ы п ол н я­ ется условие истинности, сф орм улированное в /С 1. С л е д о в а т е л ь ­ но, суж дение « 7 + 5 = 1 2 » яв л яе тся истинным. О п и сан н ая про­ цедура установления истинности суж дения « 7 + 5 = 1 2 » с к л а д ы ­ вается из следую щ их теоретико-познавательны х шагов: 1. Н а основе соглаш ения вы би раю тся исходные м а т е р и а л ь ­ ные средства д ля экзем п л и ф и к ац и и объектов и в р а м к а х а б ­ стракции потенциальной осуществимости з а д а е т с я алгоритм конструирования из них мыслимых в суж дении объектов.

2. В реальн ом пространстве и времени строится н екоторая м а т е р и а л ь н а я конструкция, наглядно реп резенти рую щ ая эти объекты и отношения м еж д у ними.

3. Уточняются условия истинности ан али зи руем ого суждения.

4. В акте созерцания проверяется соответствие того, что у т в ер ж д ае тся в условиях истинности суждения, полож ению дел в конструкции.

5. В случае наличия указан ного соответствия ан али зи руем ое суж дение к в ал и ф и ц и р уется к а к истинное. П роведенный ан ал и з п оказы вает, что м а тер и ал и за ц и я в р е ­ альном пространстве и времени мыслимых в суждении о б ъ е к ­ тов, т. е. их э кзем п л и ф ик ац ия, яв л яется существенным условием «протекания» процесса обоснования истинности математических суждений. И хотя познаю щ ий субъект (исследователь) мож ет мысленно «проиграть» описанные выш е шаги, это не меняет дела, т а к к а к и в этом случае пространство и время будут иметь статус отраж енного онтологического пространства и времени, а не гносеологического, к а к это имеет место у К ан та. Если 28

теперь учесть, что с точки зрения д и а лекти ко -м атер и ал и сти че­ ской теории познания описанные теоретико-познавательны е шаги явл яю тся сущностной моделью реальной практически-созидательной деятельности человечества над объектам и м а тер и ал ьн о ­ го мира, то мы имеем все основания отвергнуть систему к а н т о в ­ ского философского априоризм а, связанную с субъекти вн о­ идеалистическим истолкованием природы пространства и в р е­ мени. Вследствие этого нам п редставляется, что назван ие «син­ тетические суж дения a priori» яв л яется не подходящ им для обозначения суждений, истинность которых обосновы вается осу­ ществлением выш еописанных шагов. П оэтому во и збеж ан и е ас ­ социаций с кантовским априоризмом будем использовать для обозн-ачения этих суж дений терминологию «необходимые конструктивно-синтетические суж дения» (сокращ енно НК-синтетические су ж д е н и я). Д ействительно, эти суж дения необходимы, в чем субъект познания интуитивно у б еж д ае тся в акте с о зе р ц а ­ ния построенной материальной конструкции, н аглядно реп резен ­ тирую щей отношения меж ду мыслимыми в этих суж дениях объектам и. Они удовлетворяю т кантовскому логическому к р и ­ терию синтетичности: п ред ик ат не содерж ится в субъекте. С л е ­ довательно, они репрезентирую т в себе знание, вы ходящ ее за границы у ж е известного, т. е. нетривиальное знание. Выше мы рассмотрели статус арифметических суж дений с отношениями вида x R y , где термы х и у являю тся числами. В стает вопрос, к а к квал и ф и ци ров ать суж дение x R y в общем случае, когда х н у представлены лю быми объектам и ? Н а п р и ­ мер, к а к квал и ф и ци ро вать суж дение (1) «Петров старш е И в а ­ нова»? В ан ал и зе данного суж дени я в озм ож н ы так и е д ва случая. Первый случай. И мею т место, к примеру, следующие оп иса­ ния термов: Петров есть человек, прож и ваю щ и й в доме М., и И ван ов есть человек, прож и ваю щ и й в доме N. И з ан ал и за сод ер ж ан и я термов, мы не мож ем установить истинное зн а ч е ­ ние (1); Д л я того чтобы это сделать, необходимо обратиться к визуальн ом у наблю дению этих людей. С ледовательно, данное суж дение явл яется синтетическим a posteriori. Второй случай. И м ею т место следую щие описания термов: Петров есть человек 1930 г. рождения, прож и ваю щ и й в доме М., а И ван ов есть человек 1950 г. рождения, п рож иваю щ ий в доме N. Р азум еется, что, р ас п о л а г а я такой информацией, мы мож ем установить истинность (1) без о б р ащ ени я к ф актам . О д н ако в этом случае, на наш взгляд, н ельзя квал и ф и ци р овать (1) к а к аналитическое по следующим соображ ениям. При у с т а ­ новлении истинности (1) мы пользуемся неявно следую щими условиями истинности (1): С уж ден ие вида «х старш е у» истин­ но тогда и только тогда, когда истинно суж дение «число, р е ­ п резентирую щ ее дату ро ж д ен и я х, меньше числа, репрезентиру­ ющего дату рож дения у».

29

Таким образом, установление истинности (1) сводится этим условием к установлению истинности суж дения ( Г ) «х' меньше у'». Но установление истинности ( Г ) пред по л агает конструк­ тивную деятельность и, следовательно, является Н{(-синтетиче­ ским. Если теперь учесть, что под аналитическим суж дением традиционно понимается суждение, истинность которого обо­ сновывается исключительно посредством ан а л и за содер ж ан ия (смыслового значения) его терминов, то тогда есть все осн ова­ ния квал и ф и ци ровать (1) к а к НК -синтетическое суждение. С ледовательно, суж дения с отношениями могут быть НК•синтетическими. Р ассм о три м теперь вопрос о возможности Н Ксинтетических атрибутивных суждений. С целью ответа на поставленный вопрос исследуем логиче­ ские способы установления истинности атрибутивных суждений средствами традиционной логики. Рассм отри м пример кантовско­ го синтетического суж дения: «Н екоторы е тел а имеют тяжесть». 'Следуя К анту, мы мож ем ск азать , что, сколько бы мы ни а н а л и ­ зи ровали сод ер ж ан ие понятия «тело» на основе определения Д1: «Тело есть протяж енны й объект», мы не найдем в нем п р и ­ зн а к а «тяжесть». С ледовательно, истинность этого суж дения мы не мож ем обосновать дискурсивно. Тогда поставим вопрос: нельзя ли установить истинность этого суж дения интуитивно, т. е. в акте чистого созерцания, но не прибегая к поднятию кон­ кретных тел? В плане ответа на поставленный вопрос раскроем •содержание пред ик ата «тяж есть» посредством определения Д 2: «Тяж есть есть свойство тел, о б н а р у ж и ва ем о е в них в сфере земного притяжения». З ам ети м , что сод ерж ан ие пр ед ик ата « т я ­ ж есть» не содерж ится в понятии субъекта «тело» д а ж е потенциальным образом. В этом легко убедиться на осно­ ве расш и рен ия с о д ер ж ан и я Д1 содерж ан ием Д 2. В р е зу л ь ­ тате такого расш ирения мы получим некорректное определение Д З: «Тело есть протяж енны й объект, об ладаю щ и й свойством тел, о б н ар уж и ваем ом в них [телах] в сфере земного п р и т я ж е ­ ния». Таким образом , истинность суж дения: «Н екоторы е тела имеют тяж есть» — нельзя установить дискурсивным путем. Те­ перь исследуем возмож ность интуитивного пути установления истинности данного суж дения. Д 2 содерж ит в себе у к а з а н и е на то, что п р ед ик ат «тяж есть» определяется на множестве о б ъ ек ­ тов, составляю щ их объем понятия «тело». В свою очередь это позволяет однозначно изобразить отношение м е ж д у объем ам и S и Р анализируем ого суж дения на кругах Э йлера в виде с л е­ дую щей д и а гр ам м ы (рис. 1): Но тогда в соответствии с условием истинности К1 суж дение вида: «Н екоторы е S есть Р», где Р определяется на множестве объектов S, — я в л яе т ся истинным тогда и только тогда, когда круг, репрезентирую щий объем Р, располож ен внутри круга, репрезентирую щ его объем S, мы интуитивно у б еж д ае м ся в истинности суж дения: «Н екоторые тела имеют тяж есть», не 30

прибегая д ля этого к процедуре поднятия некоторых кон крет­ ных тел.

I

Рис. 1 1 — универсальный класс объектов; 2 — класс тел; 3 — класс тел, обладаю щ их свойством тяж ести

В рассмотренном случае, к а к и в случае установления истин­ ности арифметических суждений, мы выполнили, по существу,, все элементы описанной нами конструктивной деятельности,, а именно; 1) вы б рали исходные м атери альн ы е средства д л я экзем п л и ф икации мыслимых в суждении объектов; 2) в реальном пространстве и времени построили наглядную конструкцию, репрезентирую щ ую эти объекты и отношения м е ж ­ ду ними; 3) уточнили условия истинности анализируем ого суждения;.

4) в акте созерцания проверили соответствие того, что у тв ер ­ ж д а е т с я в условиях истинности суждений данного класса, по­ л о ж ен и ю дел в конструкции. Таким образом, имеются все основания квал и ф и ци р овать описанный класс атрибутивных суждений в качестве Н'К-синтетических суждений. Р ан ее мы рассмотрели возмож ность сущ ествования Н К -син тетических утвердительны х атрибутивных суждений и суж дени й с отношениями. В стает вопрос: каковы возмож ности сущ ество­ вания НК-синтетических отрицательны х атрибутивных с у ж д е ­ ний и суждений с отношениями? В логико-философской л итерату ре попы тка квали ф и кац и и отри цательны х атрибутивных суждений на основе кантовского, критерия аналитичности (синтетичности) п р и н ад л еж и т русско­ му логику и философу А. И. В веденскому (1856— 1925), проф ес­ сору П етроградского университета. Согласно Введенскому, отри­ цательное суж дение яв л яется аналитическим, если 5 = а + л (где S есть субъект су ж д е н и я), a P = b - \ - n o n х (где Р есть п ре­ 3t

д и к ат су ж д е н и я), или ж е S = a-\-non х, а Р = Ь-\-х, где а м ож ет равн яться Ь или к а ж д о е из них мож ет равняться 0. Смысл з н а ­ ков «а», «b », «л:», «-|-» « = » и «поп» р азъ ясн яе тся им в след ую ­ щем словесном определении: отрицательное суж дение является аналитическим, если в состав сод ер ж ан и я одного из его э л е м е н ­ тов (или п о длеж ащ его, или сказуем ого) входит такой признак, который входит и в сод ерж ан ие другого элем ен та суждения, но так, что в состав одного из этих элементов (в какой имен­ н о — безразли чн о) он входит утвердительны м об разом и в со­ став другого — отрицательны м образом, т. е. он там не просто отсутствует, но отрицается: иначе говоря, один из элементов суж дения мыслится не просто ка к лишенный этого призн ака, а к а к соединенный с его о т р и ц а н и е м 3. В качестве прим ера отрицательного аналитического с у ж д е ­ ния А. И. Введенский приводит суж дение (1): « П а р а л л е л о г р а м ­ мы не суть трапеции». Аналитичность (1) А. И. Введенский о б ъ ­ ясняет следую щ им образом: в понятии « п ар ал л ел о гр ам м » мыс­ лится наличие у четы рехугольника п р и зн ак а двух пар п а р а л ­ лельны х сторон, в то время к а к в понятии «трапеция» мыслится наличие у четы рехугольника п ризн ак а п арал л ел ьн ости одной пары сторон и отрицание п р и зн ак а парал л ел ьно сти у другой пары сторон. И н ач е говоря, Введенский исходит из следующих определений : Д 1 — « П а р а л л е л о г р а м м есть четырехугольник, у которого противоположные стороны попарно п арал л ел ьны »; Д 2 — «Трапеция есть четырехугольник, у которого две п ротиво­ полож ны е стороны парал л ел ьны , а две другие не п а р а л л е л ь ­ н ы » 4. Н а основе д ан ны х определений Введенский сводит стру к­ туру этого суж дения к виду: а-\-х не есть а - \ - п о п х .

S Р И так, согласно Введенскому, отрицательное суж дение я в л я ­ ется аналитическим, если оно имеет структуру вида (1) a-j-x не есть b-j-nonx либо 2) а - \ - п о п х не есть В противном случае суж дение яв л яе тся синтетическим. С точки зрения со­ временной классической логики под «а», « b», «х» следует пони­ мать признаки объектов, под « + » — логическую связку «ко н ъ­ юнкция», под «поп» — «отрицание». В свою очередь это п озво­ л яет вы разить (1) и (2) в точном язы ке логики предикатов и убедиться в приемлемости критерия аналитичности о три ц ател ь ­ ных суждений Введенского. Так, неэкзистенциально истолко­ в а н н о е 3 общ еотрицательное суж дение Е со структурой (1), где 5 есть общ ее понятие, в язы ке логики предикатов примет вид х { А (х) - В (х) - > ( С( х ) ■В ( х ) ) 6. Н а зований

подкванторного

основе

в ы р а ж ен и я

неслож ны х п р ео б р а­

имеем

х ( А (х- В ( х ) ) V

( С( х ) - В ( х ) ) = х ( А ( х ) V В (х) V С( х ) V f i ( x ) ) = х ( А ( х ) Х' В( х ) V 32

V С (х) X' В ( х ) , где п одкванторн ая д изъ ю нк ци я содерж ит одно­ временно В ( х ) и В (.по­ сл е д о в а те л ь н о , данное суж дение яв л яе тся аналитическим, т а к к а к оно истинно исключительно на основе значений логи­ ческих констант «V », « — », «л:». А налогичным об р азо м д ля с у ж ­ ден ия вида Е со структурой (2) в язы ке логики предикатов имеем: х ( А ( х ) - В { х )

( С( х ) -B( xj ) = х { ( А { х ) - B( x ) ) V( C( x ) X

Х В ( х ) ) = х ( А ( х ) V B ( x ) V C ( x ) V B ( x ) ) . С ледовательно, с у ж д е ­ ние Е со структурой (2) т а к ж е явл яется аналитическим. Теперь рассмотрим частноотрицательное суж дение О со структурой (3) а не есть а-\-х. К а к нетрудно видеть, суж дения этого вида следует квал и ф и ци ровать в качестве синтетических. Н о здесь необходимо выяснить, явл яю тся ли они н еобходимы ­ ми синтетическими суж дени ям и либо синтетическими с у ж д е ­ ниями a posteriori? С целью ответа на поставленный вопрос п р оан ал и зиру ем суж дение вида О со структурой (3) «Н еко то­ рые п ар а л л е л о г р а м м ы не явл яю тся ромбами». А н али з субъекта этого суж ден и я о б н ару ж и вает, что предикат не содер ж ится в нем. А н али з ж е со д ер ж ан и я пред ик ата о б н а р у ­ ж и в ает, что объем понятия «ромб» вкл ю чается в объем понятия «п ар ал л ел о гр ам м » , в чем нетрудно убедиться на основе о п ред е­ ления: «Р ом б есть п ар а л л е л о г р а м м , у которого все стороны р а в ­ ны». Н о это д а е т основания построить д и а г р а м м у отношений и на кругах Эйлера, из которой усм атр и ва ется истинность д ан н о ­ го суж дени я (рис. 2).

Г

Рис. 2 1 — класс геометрических ф игур; 2 — класс п араллело­ граммов; 3 — клас’с ромбов 2

З а к . 3619.

33

Таким образом , мы п оказал и, что сущ ествуют о тр и ц а тел ь ­ ные НК-синтетические атрибутивные суж дения. И спользуя в ы ­ ш еописанные конструктивные приемы обоснования НК-синтетичкости суж дений с отношениями, нетрудно п оказать, что отри ­ цательные суж дения с отношениями т а к ж е могут быть НК-синтетическими. В итоге мож но сделать вывод о том, что сущ ест­ вуют необходимые синтетические суждения.

1 Ш т о ф ф В. А. М оделирование и философия. М.—JL, «Н аука», 1966; Ф илософская энциклопедия. С татья «М оделирование».

2 Г и л ь б е р т Д . О бесконечном. ■ — В кн.: О снования геометрии. М.,’ 1948, с. 352.

3 В в е д е н с к и й А. Н. Л огика к ак часть теории познания. Пг., 1917, с. 95.

4 Н и к и т и н Н. Н. Геометрия. М., «Просвещение», 1965.

5 При неэкзистенциальном истолковании суж дения оно понимается как суждение, не содерж ащ ее утверж дения о сущ ествовании мыслимых в нем о бъ ­ ектов.

6 В е й ш в и л л о Е. К. Понятие. М., И зд-во Моск. ун-та, 1967, с. 179.

И. С. К У З Н Е Ц О В А И. К А Н Т О В Л И Я Н И И М А Т Е М А Т И Ч Е С К О Г О З Н А Н И Я НА Ф И Л О С О Ф С К О Е

(по р аб о там «докритического» п ери ода) Исследование соотношения философии и конкретных наук п р ед став л яе т собой весьма актуальн ую методологическую про­ блему. О бсуж дение ее имеет значение и д ля уточнения специ­ фики философского знания, и д ля изучения особенностей кон­ кретно-научного знания, исследования способов его получения и обоснования, а т а к ж е д ля углубления критики и деали сти че­ ских и метафизических концепций. Д а н н а я п роблем а имеет различны е аспекты: это и вопрос о достоверности зн ан ия ка к философского, т а к и конкретно-научного, и вопрос о специфике философского д о к аза тел ь ств а, и проблем а взаи м овлияни я философского и конкретно-научного знания. М атем ати ческое знание зан и м ае т в системе н аук одно из ведущих мест, и в самостоятельную науку м а тем ат и к а вы д ел и ­ л а с ь одной из первых, поэтому рассмотрение соотношения м а ­ тем атического и философского зн ан ия п ред став л яет особый ин­ терес. Д и а л екти ко -м атери ал и сти ческое исследование того или ино­ го вопроса необходимо вкл ю чает в себя освещ ение ф и л осо ф ­ ского наследия. Без о б ращ ени я к истории философии и м а т е м а ­ тики трудно понять, почему слож ились именно так и е отношения философского и м атематического знания, чем отличается соот­ ношение этих видов зн ания в настоящ ее время от прошлого их состояния, какова тенденция развития в заи м овл ияни я и сследуе­ мых видов знания. «Чтобы понять современное состояние мысли, вернейший путь — вспомнить, к а к человечество дош ло до не­ г о » 1. И. К ан т неоднократно о б р а щ а л внимание на существенные стороны проблемы соотношения философского и м атем ати ч еск о­ го знания, поэтому мож но надеяться, что изучение теоретиче­ ского наследия вы даю щ егося немецкого ф илософа поможет лучш е понять и современное состояние проблемы. Мы о ста н о ­ вимся на некоторых идеях К ан та, вы сказанн ы х им в р аб отах раннего, так назы ваем ого «докритического», периода творчества. Понятие соотношения пред по л агает р азличие компонентов, н аходящ и хся в каком -либо отношении, поэтому необходимо ис­ след ован и е этих компонентов: м атематического и философского зн ания. Отношение мож ет выступать в различны х формах. Н а п р и ­ мер, 1) относительная связь явлений, сущ ествую щих сам о сто я­ тельно, но взаимодействую щ их; 2) отношение — р е зу л ь тат ге­ 2*

35

нетической связи; 3) связь предш ествую щ его состояния с по­ следую щим; 4) отношение — р езул ьтат сравнения. Р а с с у ж д а я о проблеме соотношения философского и м атематического з н а ­ ния, следует пр еж д е всего рассмотреть первую и четвертую ф ормы отношений. Более того, изучая взаимодействие, точнее, взаи м овл ияни е этих видов знания, в данной статье остановимся на влиянии математического зн ан ия на философское. И звестны й и сследователь философии м атем ат ики Э. Б ет пи­ шет, что И. К ан т утвердительно отвечал на вопрос о досто вер­ ности м атем атики с точки зрения ее интуитивного х а р а к т е р а , но упорно отрицал, что на базисе этого математического метода м ож ет быть построено основание д ля философии или что этот метод м ож ет послужить примером д ля ф и л о с о ф и и 2. Д а л е е Э. Бет утв ер ж д ае т, что это учение К ан та полож ило н ач ал о про­ д о л ж аю щ е м у ся и в настоящ ее время отчуждению м еж д у м а т е ­ матикой и философией. О б р ати м ся к учению И. К анта. Р а с с м а т р и в а я вопрос о в л и я ­ нии математического зн ан ия на философское, К ан т видел это взаимодействие м атем атики в двух п лан ах: 1) философия под­ р а ж а е т методу матем атики; 2) философия действительно п ри ­ меняет п олож ения м атем атики к своим предм етам (2, 81). Э. Бет прав, когда отмечает отрицательное отношение К ан та к п о д р а ж ан и ю м атем атическом у методу в философии, но что к асается второго вида п рилож ения м атематического зн ан ия к философии, то «он о к а з а л с я д ля тех ее разделов, которых он коснулся, тем более плодотворным, что к а к р аз б л а го д а р я тому, что эти р азд ел ы философии п ользовались учениями м атем атики, они поднялись на такую высоту, на которую они иначе не могли бы притязать» (2, 81). Действительно, р яд философских к а тег о ­ рий невозмож но достаточно точно п р о ан ал и зи ров ать без о б р а ­ щ ения к математике. Такой категорией является, например, к а ­ тегория количества. В наш ей философской литературе имеется мнение, что надо р азл и ч а т ь философское и м атем атическое по­ нятие к о л и ч е с т в а 3. Это утвер ж д ен и е справедливо. Н е л ь зя см е­ ш ивать философские категории с понятиями других наук, тем более, что в современной м атем ати к е нет понятия количества. Есть понятия числа, величины, множества. К огда м атем атики говорят о количестве элементов множества, то имеется в виду число элементов множества, когда речь идет о количественных методах, то это — методы вычислений. Т аким образом , к а к строгое понятие, подобное понятию н атурального числа, ф у н к­ ции и т. д., понятие количества в м атем ати к е отсутствует. Н о это не значит, что в данном вопросе философия не д о л ж н а п рибе­ гать к у слугам математики. К ан т был прав, когда писал о том, что философия мож ет бр ать из математических понятий н аи бо­ лее общие признаки и тем самы м о б о гащ а ть свое содерж ание. В настоящ ее время ряд авторов обосновы вает подход к и ссле­ дованию философской категории количества ка к единства мо­ 36

ментов числа и в е л и ч и н ы 4. И на этом пути получены очень интересные, глубокие результаты . К роме понятия количества, сущ ествует группа понятий, ко ­ торые требую т не только философского, но и математического исследования. И. К ан т о б р а щ а л внимание на категорию п ро ­ странства. Он писал: « М етаф изи ка пытается, например, постичь природу п ространства и то внешнее основание, из которого м о ж ­ но было бы объяснить его возможность. В этом отношении ниче­ го, по-видимому, не могло бы быть более полезным, чем откудато п озаи м ствовать достоверные данные, д аб ы полож ить их в основу своих исследований. Геометрия д о став л яет нам некото­ рые так и е данные, касаю щ и еся самы х общих свойств п ро стран ­ ства» (2, 82). Хотя К ан т имел в виду лиш ь эвкли дову геомет­ рию, он подметил важ н у ю сторону проблемы. Современные исследования показы ваю т, что при рассмотрении категорий пространства и времени н ельзя обойтись без соответствующих понятий математики. Н априм ер, А. М. М остепаненко отмечает, что пространство и время о б л а д а ю т двум я основными кл ассам и свойств — топологическими и м е тр и ч еск и м и 5. А это у ж е область математики. К онцептуальны е пространства геометрии с л у ж а т средствами более глубокого познания и описания реального пространства. Ещ е одним понятием, которое И. К ан т считал достойным философского исследования, яв л яе тся понятие бесконечно м а ­ лого. Он писал: «П онятие бесконечно малого, к которому м а т е­ м атика т а к часто прибегает, высокомерно отвергается, тогда к а к на самом деле имеются все основания предположить, что его еще недостаточно понимают» (2, 82— 83). Применение в философии м атем атических понятий К ан т п о ­ к а з а л на примере введения в философское знание понятия отри­ цательны х величин. Р ассм отри м , к а к он использовал м а т е м а т и ­ ческое понятие д ля ф орм и рован ия философских положений. И сследуя понимание отрицательной величины в математике, К ан т привел примеры, которые в какой-то мере воспроизводят историю возникновения этого понятия. О бобщ ением и ссл ед ов а­ ний Ж и р а р а , Ш тиф ел я и других явилось определение, данное Д. В аллисом, который х ар а к те р и зо в а л полож ительны е и отри­ ц ательны е числа к а к противоположные д руг другу. И з этого понимания отрицательны х чисел исходил и Кант, у т в е р ж д а я , что «одна величина по отношению к другой, когда она мож ет быть соединена с ней только через противоположение, а именно так, что одна величина и склю чает из другой равное себе. Но это, конечно, есть отношение противоположности» (2, 88). Н а основании этого определения К ан т ф ормулирует прямое и обратное п р ав и л а и р яд требований, которым д о лж н о у д о в ­ л етв орять м атематическое отрицание (2, 90— 92). З а т е м К ан т рассмотрел применение понятия отрицательной величины в ф и ­ зике, психологии, этике. При этом уд алось добиться оп ред елен ­ 37

ного уточнения некоторых понятий данны х н ау к (2, 93— 94). И, наконец, о п ираясь на математическое понятие отрицательной величины, К ан т форм улирует онтологические утверж ден и я: 1. В сякое исчезновение есть отрицательное возникновение.

2. Во всех происходящих в мире естественных изменениях сум м а полож ительного не увеличивается и не уменьш ается, по­ скольку она получается в резул ьтате того, что согласую щ иеся м е ж д у собой (не противоположные друг другу) п о лаган и я с к л а ­ д ы ваю тся, а реально противополож ны е вычитаются (2, 105,

llil). И спользуя данное м атем атическое понятие, К ан т пы тался объяснить некоторые гносеологические процедуры, например, абстрагирование: «В сякое аб страгирован и е есть не что иное, к а к устранение некоторых ясных представлений, которое д ля того и предпринимаю т, чтобы яснее п редставить себе о стаю ­ щееся... Т аким о бразом , аб стр аги ро в ан и е можно н азв ать о три ­ цательны м вниманием» (2, 106). П о к азы в а я , к а к возм ож н о применение математических по­ нятий для ф орм и рован ия философских положений, И. К ан т считал, что его « рассуж ден и я пред ставл яю т собой первые не­ значительны е попытки, к а к это обыкновенно бывает, когда хотят откры ть новые перспективы, однако подобные р а с с у ж д е ­ ния могут привести и к весьма в аж н ы м резул ь тата м » (2, 83). В самом деле, мысль И. К ан та о влиянии м атематического з н а ­ ния на философское, о применении математических понятий д л я ф орм и рован ия ф илософских полож ений о к а з а л а с ь п лодо­ творной. Теперь, по-видимому, следует попы таться рассмотреть, почему так ое влияние математического зн ан ия на философское ок а зы в ае тся возможны м. Д л я этого необходимо исследовать исторический процесс возникновения некоторых м атематических и философских понятий. Известны й советский ученый Ю. П. Ф ранцев отмечал: «Ф акты п оказы ваю т, что в истории человечества ф и лософ ская мысль возникла тогда, когда у ж е накопились знания, которые приходят в конф ликт с традиционны ми верованиями. Ф и лософ ­ ск ая мысль, к а к бы сл аб о она ни бы ла разви та, основывается на зн ан и я х ...» 7 Таким образом, философия по своему проис­ хождению отличается от религии, но она отличается и от кон­ кретных наук. Ф изика, например, о б р а щ а я с ь к изучению з а к о ­ номерностей природы, исследует некоторую предметную область, н ачинает с наблю дений, с н ап равлен ны х экспериментов. Т а к ж е поступаю т и в других науках. Ф илософия непосредственно не имеет д е л а с предм етам и м атериального мира. Она использует результаты , у ж е полученные в других науках. С тремясь к по­ знанию мира, его наиболее общих закономерностей, научная философия об р ащ а ется преж д е всего к истинным теориям, ко­ торые описываю т какую-то сторону реальности. К огда ф и лосо­ фия начинает р а з м ы ш л я т ь над этими теориями в общем плане, 38

тогда сами эти теории выступаю т в качестве своеобразны х метаэмпирических ф а к т о в 8. В р езул ь тате ан ал и за, индуктивного обобщ ения создаю тся метаэм пирические понятия: пространство, время, качество, количество и другие. Ф изика, и зучая твердое, г азоо б разн о е и т. д. состояния вещества, создает истинные т ео ­ рии относительно тел, н аходящ и хся в каком-то состоянии, в ы ­ я в л яе т законы перехода из одного состояния в другое. Это ж е мож но с к азать о других науках. Индуктивно о б общ ая то общее, что сущ ествует в этих истинных теориях, философия приходит к созданию метаэмпирических понятий «качество» и «количе­ ство». И.так, отметим, что такие философские категории, к а к « к а ­ чество» и «количество», по своему происхождению явл яю тся метаэм пирическими понятиями и в современной теории р а с с м а т ­ риваю тся с точки зрения единства различны х моментов. Поскольку категория количества ан ал и зи ру ется с учетом моментов величины и числа, то обрати м ся к вопросу о ф о р м и ­ ровании понятия числа. К огда в озникает вопрос о происхождении таких объектов математики, к а к числа, то начин аю т с рассмотрения понятия н атурального числа. Н а связь понятия натурального числа с практической деятельностью человека, опираясь на работы Ф. Энгельса, у к а зы в а л и А. Д . Александров, С. А. Я новская. Д етал ь н о рассмотрен процесс возникновения н атурал ьн ы х чи­ сел, переход от них к рациональны м , затем к действительным в р аб отах Б. Чендова, Л. Брюнсвига, Ф. Г о н с е т а 9. Поэтому, не и зл а г а я подробно историю этого понятия, сд елаем некоторые выводы. Чтобы могло возникнуть понятие н атурального числа, необ­ ходимо наличие реальны х вещей, необходимо умение человека составл ять совокупности, множ ества вещей, умение р азл и ч а т ь внутри м нож ества отдельные элементы, приводить м нож ества в соответствие д руг с другом. П ервон ач ал ьн о понятие числа не отделялось от этих сосчитываемых множеств, яв л ял о сь и м е­ нованным числом. В этом случае можно говорить об эм п и р и ­ ческом уровне познания мира, но м атем ат ики на этом уровне не существует, ведь речь идет только об именованных числах: пять пальцев, пять кам еш ков (Б. Чендов приводит пример о том, что у некоторых племен слово «рука» озн ач ает число 5, а вы раж ен и е «весь человек» — число 2 0 ) 10. В этом случае сл е­ дует говорить не о математическом понятии числа, а только о реальн ы х м атери альн ы х объектах. М атем атический о б ъек т — н атуральн ое число — возник у ж е после того, к а к человек научился оперировать с этими имено­ ванными числами, установил то общее, что есть между, ск аж ем , пятью п ал ьц ам и и пятью яблокам и. П онятие числа яв л яется результатом абстракц ии отож дествления. Именно на это о б р а ­ щ а л внимание Ф. Э н г е л ь с 11.

39

с

П осле того, к а к понятие числа сформ ировалось, числа у ж е сами выступаю т к а к стандартн ы е м нож ества с относящ имися к ним элем ен там и множеств, с которыми оперируют, которые надо сосчитать. Ч и сл а становятся относительно са м осто я тел ь ­ ными об ъектам и (абсо лю ти зац и я этой самостоятельности п ри ­ водит к платонистским в зг л я д а м Больцано, Б рентано и П оп п е­ ра: математические объекты р ассм атриваю тся к а к некие су щ ­ ности н ар яд у с м атер и ал ьн ы м и о б ъ е к т а м и ). И так, речь у ж е идет не об именованных числах, а об а б ­ страктном понятии числа. Понятие натурального числа возни ­ к а ет в резу л ьтате индуктивного обобщения, разм ы ш лен и я над некоторыми знаниями, некоторыми п ознавательны м и о п е р а ц и я ­ ми (например, над операцией о то ж д ествл ен и я), т. е. понятие числа п оявляется на метаэмпирическом уровне и с с л е д о в а н и я 12. О тсю да мож но сд елать вывод о том, что создание метаэмпирических понятий количества и н атуральн ого числа происходило сходным образом. Х а р ак те р и зу я категорию качества, которая т а к ж е получена в результате метаэмпирического исследования, мы приходим к рассмотрению таких моментов, ка к непрерывность и д и с к р ет­ ность. Если обратиться к истории понятия «непрерывность», то увидим, что имеются эмпирические предпосылки д л я его ф ор ­ мирования. Это, во-первых, делимость м атери ал ьн ы х объектов без изменения свойств целого в частях. Д . Гильберт писал об этом: «П ервы м наивным впечатлением, производим ым я в л е н и я ­ ми природы и материей, явл яется впечатление чего-то непре­ рывного, континуального. Если мы имеем перед собой кусок м етал л а или некоторой жидкости, то нам н ав язы в аетс я п р ед ­ ставление о том, что они неограниченно делимы, что сколь у г о д ­ но малый кусок о б л а д а е т опять-таки теми ж е с в о й с т в а м и » 13. Р а зм ы ш л е н и я о процессе деления, о возмож ности повторения деления в достаточно широких пределах, о последовательности п о знавател ьны х процедур (а это об ъект м етаисследования) п риводят к выводу о бесконечной делимости. Это вы р а зи л А н а к ­ сагор, у тв ер ж д ая , что в м алом не сущ ествует наименьшего, но сущ ествует ещ е меньшее, т а к к а к невозможно, чтобы сущ ест­ вующее исчезло в резу л ьтате деления. Бесконечное деление не только не мож ет уничтож ить гомеомерии, но д а ж е не в со­ стоянии изменить их качественного состояния 14. Эту ж е мысль заф и к с и р о в а л а аксиома непрерывности Архимеда. Т аким о б р а ­ зом, в м атем атик у это понятие вошло именно к а к р езул ьтат м етаисследования. Во-вторых, основанием д ля возникновения понятия непре­ рывности яв л яется единство, связность, неразличимость частей целого. Т акое п редставление получается при рассмотрении д в и ­ ж ен и я тела. Именно ан ал и з апорий Зенона, посвящ енны х д в и ­ ж ению тела, проводил Аристотель, исследуя понятие неп реры в­ ности 15. При этом понимал введение понятия непрерывности 40

к а к методологический акт, к а к средство, способ познания мира. Таким образом, возникновение понятия непрерывности с в я ­ зано с метаэмпирическим исследованием процесса, способов познания д ви ж ени я тела, делимости объектов (в н астоящ ее в ре­ мя в этом случае говорят об относительной неделимости о б ъ ­ ектов в данном классе взаимодействий, например, ядро атом а нер азл о ж и м о на элем ен тарн ы е частицы при обычных ф и зи че­ ских взаимодействиях, изучаемы х классической ф изикой). Д а л ь н е й ш е е развитие науки существенно обогатило с о д е р ж а ­ ние понятия непрерывности, но у ж е о б ращ ени е к истории ф о р ­ мирования этого понятия п оказы вает, что и в философии, и в м атем атике оно возникло в р езул ьтате метаэмпирического ис­ следования. Р азу м еется, создание понятий философии и м атем ати к и про­ исходит не только м етаэм пирическим путем. О д н ако и ссл ед о в а­ ние лиш ь этого уровня м атематического и философского зн ания у ж е п оказы вает, почему не только возможно, но и необходимо при ан ал и зе р яд а философских категорий о б р ащ а ть с я к соот­ ветствую щим понятиям математики. В ернемся к кантовскому ан ал и зу понятия отрицательной величины и введению ее в философию. П ри водя примеры, отно­ сящ иеся к разли чн ы м о б ластя м (решение вопроса о прибылидолге и действии-противодействии), К ан т п о к а за л процесс ф о р ­ мирования этого понятия в математике, т. е. рассмотрел по­ следовательность п ознавательны х процедур, которые п риводят к пониманию отрицания к а к отношения тех или иных о бъектов (или сторон их) друг к другу (2, 89— 90), а т а к к а к изучение последовательности п ознавательны х процедур — это о б ъек т м е­ таисследования, то ясно, что в данном случае и понятие отри ­ цательной величины яв л яется р езультатом м етаисследования. П оскольку в роли метаэм пирических ф актов выступали истинные теории (например, третий закон Н ь ю то н а), то очевидно, что понятие отрицательной величины яв л яе тся метаэмпирическим. Те требования, которые К ан т сф орм ули р овал д л я противо­ речащ их определений, явл яю тся некоторыми общими в ы с к а зы ­ ваниями об и сследовательской процедуре (например, необхо­ димость того, чтобы противоречащ ие определения п р и н а д л е ж а ­ ли одному и тому ж е субъекту) или о ее резул ьтате (например, требование того, чтобы в реальн ом противоположении оба п р ед ик ата были полож ительны ми, но так, чтобы при их соеди­ нении следствия их устр ан я л и д руг др уга) (2, 91), т. е. п р ед ­ ставл я ю т собой метаэмпиричес^ие законы. Именно поэтому о к а зал о сь во зм ож н ы м их применение к ан ал и зу понятий психо­ логии, этики, эстетики. О п и раясь на проведенное м етаи ссл ед о­ вание, К ан т сф орм у ли ровал и метаэмпирический закон, к а с а ю ­ щийся процесса абстрагирован и я. Нетрудно видеть, что этот метаэмпирический закон п р ед став л яе т собой то, что н азы ва ю т обычно методом познания.

41

Что ка сае тся онтологических утверждений, то К ан т у к а з ы ­ вает, что весьма трудно решить, каковы отрицания в природе и других областях, поэтому без м атематического понятия общие в ы с к азы в ан и я не могли бы быть сформ улированы (2, 112— И З ) . Т аким образом, видим, что м етаэм пирические понятия, к а с а ю ­ щиеся изменения во Вселенной, создаю тся К антом на основании метаэм пирических понятий м атем атики и соответствующ их им метаэм пирических законов. И так, о б ращ ени е к теоретическому наследию И. К ан та о к а ­ зы вается весьма полезным при решении одного из аспектов про­ блемы соотношения математического и философского знания, т. е. при изучении вопроса о влиянии математического знания на философское. М ож н о предположить, что при исследовании других сторон данной проблемы, при ан ал и зе не только метаэмпирического, но и других уровней философии и математики следует с вниманием отнестить к некоторым идеям И. К анта.

I Г е р ц е н А. И. И збранны е философские произведения. Т. 1. М., 1946, с. 127.

I - В е t h Е. W. M atem atical T hought, D ordrecht, 1965, p. 4.

3 П р о т о п о п о в Ю. К. М етодологические проблемы исследования д и ­ алектики конечного и бесконечного в математической науке. С аратов, 1970, с. 9— 1.5.

4 Б р а н с к и н В. П. Ф илософское значение «проблемы наглядности» в современной физике. Л ., 1962; И л ь и н В. В. Онтологические и гносеоло­ гические функции категорий качества и количества. М., 1972; М а н ь к о в с к и й Л. А. Логические категории в «Капитале» К. М аркса. — «Учен. зап. М ГП И им. В. И. Л енина», 1962; М а р и н и ч е в Э. А. Гносеологическое зн а­ чение понятий количества, величины, числа. — «Учен. зап. кафедр общ ествен­ ных наук вузов г. Л енинграда», 1967. Философия, вып. в. s М о с т е п а н е н к о А. М. М етодологическое значение категорий «про­ странство» и «время» для развития физической теории. — В кн.: М етодоло­ гические аспекты материалистической диалектики. Л., 1974, с. 55.

6 М о с т е п а н е н к о А. М. , М о с т е п а н е н к о М. М. Четырехмерность пространства и времени. М.—Л., 1966, с. 19.

7 Ф р а н ц е в Ю. П. У истоков религии и свободомыслия. М., 1959, с. 501.

8 Б р а н с к и й В. П. Философские основания проблемы синтеза реляти ­ вистских и квантовы х принципов. Л., 1973, с. 57.

9 А л е к с а н д р о в А. Д . Общий взгляд на математику. — В кн.: М ате­ м атика, ее содерж ание, метод и значение. М., 1956; Я н о в с к а я С. А. М ето­ дологические проблемы науки. М., 1972; Ч е н д о в Б. Основни идеи на матем ати ката и диалектическият материализъм . София, 1969.

10 Ч е н д о в Б. Основни идеи на м атем атиката и диалектическият м ате­ риализъм. с. 23.

II М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 20, с. 37.

12 О метаисследовании см.; Б р а н с к и й В. П. Ф илософские основания проблемы синтеза релятивистских и квантовы х принципов, с. 56— 58.

13 Г и л ь б е р т Д . О снования геометрии. М.— Л., 1948, с. 341.

14 Д ж о х а д з е Д . В. Основные этапы развития античной философии. М., 1977, с. 50.

15 А р и с т о т е л ь . Физика. М., 1936, с. 128— 129, 197.

42

Я. И. Д Е М И Н А КАНТОВСКОЕ УЧЕНИЕ О ВРЕМЕНИ И ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ

(некоторы е аспекты п роблем ы ) В есьма в аж н ы м д л я обсуж ден и я проблем ы времени у К а н т а нам пред ставл яется уточнение специфики ее постановки и р е ­ шения, в частности, по отношению к естественнонаучным кон­ цепциям. То, что философия К ан та и м ела отношение к естествознанию X V II— X V III вв., не требует обоснований и не сл уж и т п ред м е­ том спора д ля исследователей его творчества. Д ействительной проблемой, зас л у ж и в а ю щ ей исследования, яв л яе т ся характер отношения учения К ан та к естественнонаучным теориям, в ч а с т ­ ности, современным ему естественнонаучным теориям времени. Сущ ествую т упрощ енные интерпретации учения К ан та, которые игнорируют его специфику и и з о б р а ж а ю т его чем-то вроде про­ стой «записи» на более аб страктн ом я зы к е философии нью то­ новской теории абсолютного времени ’. Творчество К ан та, становление его философии исторически со в п ад ал о с господством в научном мировоззрении принципов классической механики, основные п олож ен ия которой были р а з ­ раб отан ы и систематизированы Ньютоном. С овременникам, сум ­ мировавш им научные поиски исследователей природы со времен В озрож дения, д остиж ения классической механики п р е д с т а в л я ­ лись своеобразны м заверш ен ием научной картины мира, а т а к ­ ж е единственно возм ож н ы м и подлинно научным п р е д с та в л е ­ нием о природе и ее законах. В сущности, кл асси ческая м е х а ­ ника мы слилась чем-то вроде истины в последней инстанции», не требую щей никаких дополнений и никакого развития. И м е н ­ но эта уверенность в незыблемости классической механики, ка к полагаю т, п осл у ж и л а реальн ы м основанием кантовской концеп­ ции априорности времени к а к некоей всеобщей, обязательн ой и предш ествую щ ей опыту формы — в этом свете время к а к а п р и ­ ор н ая ф орм а чувственности вы гл яди т простой абсолю тизацией научных представлений о времени, сформ улированны х к л ас си ­ ческой механикой. К ан т ж е лиш ь особым об разом «перевернул» и исказил действительный Исторический ход мысли и изобразил дело так им образом, будто п редставлен и я о времени являю тся некоторым исходным «априорным» моментом, коренящ имся в субъективны х особенностях устройства человеческого восприя­ тия. При такой интерпретации философия времени К ан т а дей ст­ вительно д о л ж н а полностью исклю чать возмож ность иных пред­ ставлений о времени, сколько-нибудь отличаю щ ихся от ньюто­ новского (то ж е самое говорится и о теории пространства К а н ­ 43

т а ) . П оэтому получается, что прогресс естествознания, создание Л о б ачевски м неевклидовой геометрии и Эйнштейном — теории относительности наносит у д ар одновременно и по п р ед став л е­ нию о единственной и абсолютной истинности классической ме­ ханики, и по теории времени К анта. Н а м каж ется, что т а к а я интерпретация слишком упрощенно тр ак тует связь учения о времени К ан та с естественнонаучными концепциями времени классической механики, связь, конечно же, вполне реальную и имеющую н ем а л о в аж н о е значение д ля понимания см ы сла кантовской теории времени. Бесспорен тот ф акт, что в своем творчестве К ан т был ориентирован на к л а с ­ сическую механику, в том числе и на д остиж ения Ньютона. Г лавны м достижением физической теории времени Нью тона было то, что она теоретически у с т а н а в л и в а л а д л я Вселенной единую систему отсчета времени, тем самы м впервые в истории естествознания ф о рм ули руя идею единого физического времени (эмпирическим аналогом системы отсчета д ля Нью тона с л у ж и ­ л а система неподвижных зв езд ). Путем сравнения и соп остав­ ления течения различны х природных процессов эта теория стре­ милась к в ы работке единой ш калы измерения длительности п ротекаю щ их процессов. Р азн о о б р а зи е природных процессов подвергалось упорядочению в виде единой линейной временной последовательности сосуществующ их объектов и событий. В кон­ цепции Н ью тона требование универсальной системы отсчета зад ае т ся в форме идеи абсолютного п ространства и абсолю тно­ го времени, символизирую щ их независимы е от вещей и процес­ сов самостоятельны е сущности. Но н ар яд у с этой концепцией в современной К ан ту н ату р ­ философии п р ед л а г а л а с ь «реляци он ная теория времени, о б р а ­ щ а ю щ а я внимание ученых на р а зр а б о т к у физических основ ф иксации п ор яд ка следования событий, — мы имеем в виду идею относительного времени Л ейбница. Эта теория о к а за л а , к а к мы дум аем , не меньшее влияние на творчество К ан та. Вот почему необходимо иметь ее в виду при ан ал и зе отношения К ан та к естественнонаучным (и н атурф илософ ским ) концепци­ ям времени. Но д л я целей нашего исследования в а ж н о отметить, что время по тем х ар актери сти кам , которые приписы вали ему Н ь ю ­ тон и Л ейбниц, по сути д ела, выступало в качестве реального бытия или во всяком случае мыслилось и исследовалось (п о -раз­ ному у обоих философов) в связи с самостоятельны м, н езав и ­ симым от мышления, созерцания, познания бытием м а т е р и а л ь ­ ных объектов. В этом смысле обе теории — теории объективного времени. И д ея объективного и независимого от сознания вр ем е­ ни со зд а в а л а предпосылки д л я возникновения научного естест­ вознания, опираю щ егося на исследование действительны х п ри ­ родных закономерностей. Эта идея отл и чал ась от полумифологических п редставлений о времени, господствовавш их в антич­ 44

ном и средневековом мышлении, она с о з д а в а л а основы д ля матем атического естествознания, д л я ф орм ирования научных методов измерения времени и д л я научного эксп ери м ен ти ро в а­ ния. Тем самы м идея объективного физического времени в пер ­ вые поставила изучение природных временных процессов на научную почву, почему она и п р о д о л ж а ет оставаться одной из важ н ей ш и х мыслительных п редпосылок современной физики. К аково ж е было отношение К ан т а к современным ему ф и зи ­ ческим и н атурфилософским пред ставлен и ям о времени? Д л я реш ения этого вопроса мы хотели бы в первую очередь обратить внимание на собственные кантовские оценки теорий Н ью тона и Л ей бни ц а. Н а д о признать, что общие оценки К антом совре­ менного ему состояния естествознания очень высоки. Так, К ан г видит величие открытий Н ью тона и К оперника в том, что « з а ­ коны тяготения, оп ределяю щ и е дви ж ени е небесных тел, п р и д а ­ л и х ар а к тер полной достоверности той мысли, которую К о пер­ ник в ы с к а з а л п ервоначально к а к гипотезу, и вместе с тем д о к а з ы в а л и сущ ествование невидимой, связую щ ей все м и р о зд а ­ ние силы (нью тоновского тяготения) » ' (3, 90— 91). Зн ач ен ие современной физики и ее высокую роль К ан т видит в том, что он а осущ ествила переход от случайных чувственных н а б л ю д е ­ ний, их простого описания к установлению истины, к исследо­ ванию всеобщих и необходимых природных закономерностей (К а н т не случайно н азы в а ет свое новаторство, нацеленное на изучение всеобщих и необходимых форм познания, «коперниканским переворотом» в философии). Д остоинство теории аб со­ лютного пространства и времени Нью тона он видит ещ е и в том, что эта теория со д е р ж а л а предпосылки применения м а т е м а т и ­ ческого а п п а р а т а к изучению природных явлений и за к о н о м е р ­ ностей, ибо принципы концепции абсолю тного пространства и времени «делаю т сферу явлений свободной д л я математических п о л о ж е н и й » 2 (3, 143). В ы сокая об щ ая оценка современного есте­ ствозн ан ия п осл уж и л а причиной того, что одним из важ н ей ш и х вопросов философии К ан т считал вопрос о том, «к а к возмож но естествознание». Он в ы двигает на первый п лан исследования обо­ снование возможности, изучение принципов и п редпосылок ес­ тественнонаучного познания (в первую очередь имея в виду ф и ­ зи к у и м атем ати к у к а к н аиболее р азв и ты е и передовые в его в р е ­ м я р а зд е л ы ). Но вместе с тем в тексте «Критики чистого р азум а» легко мож но у к а за т ь рассуж дения, на первый взгляд, п ротиво­ р еч ащ ие той высокой оценке, которую К ан т д а в а л физическим теориям. По словам К ан та, врем я субъективно, оно «не есть нечто такое, что сущ ествовало бы само по себе или было бы присуще вещ ам к а к объективное определение и, стало быть, о ста ва л ось бы, если отвлечься от всех субъективны х условий с озер ц ан и я вещей...» (3, 137). И д алее: «Н аоборот, те, кто при­ зн ает абсолютную реальность пространства и времени... д олж ны п р и зн ав ать наличие двух вечных и бесконечных, о б ладаю щ и х 45

сам остоятельны м бытием нелепостей, которые сущ ествую т (не будучи, однако, чем-то действительны м) только д ля того, чтобы охватить собой все действительное» (3, 142). Эти слова, к а к каж ется, обращ ены против теории абсолютного времени Нью тона, но мы полагаем , что здесь содерж ится особый кри ти ­ ческий философский подход к ньютонианству, точнее, к неко­ торым философским вы вод ам и и м п ли каци ям нью тонианства. Н е критика естествознания, а критика определенных м ы сл и тел ь­ ных предпосылок (связанны х т а к или иначе с практикой совре­ менного К ан ту естественнонаучного м ы ш ления) сл у ж и т у К ан та выявлению специфики собственного философского подхода к исследованию проблемы времени. Одной из главны х мишеней критики д л я К ан та я в л я е т ся свойственная мышлению естествоиспытателя н а т у р а л и за ц и я те о ­ ретических представлений, идей, понятий. В концепциях Л е й б ­ ница и Н ью тона имелись черты, не у д овлетворявш ие его, — во многом они были связан ы с критикуем ым им решением п р о б л е­ мы «абсолютной реальности» п ространства и времени. Мы по­ л агаем , что Кант, говоря об «абсолю тной реальности», вводит у ж е новый оттенок: он имеет в виду не физический смысл д а н ­ ного понятия, но явно или неявно св язы в ав ш ееся с ним д оп у­ щение, будто врем я к а к н езав и си м ая от сознания р еа л и я б у к ­ вально и н атурал ь н о наделено теми свойствами, которы е опи­ саны в той или иной частной, относительно истинной теории. В теории Н ью тона представления о времени в ы раж ен ы в виде объективных, полож ительны х у тверж дений о самих свойствах природных процессов, в полной мере, к а к полагали, о т р а ж а ю ­ щих сам у действительность. К райним и ошибочным, но все ж е не случайным следствием было то, что абсолю тное время пы ­ тались представить себе в виде особой самостоятельной сферы бытия, «абсолю тно» реального и н аглядно очевидного «вмести­ л и щ а» всех природных процессов, в котором — независимо о т «наполняю щ его» сод ер ж ан и я — однозначно, четко и п о сл ед о в а­ тельно определены все моменты. Н а д о подчеркнуть, что н а т у р а ­ л изац ию идеи абсолютного времени нельзя полностью припи­ сывать самому Ньютону, поскольку он не в ы с к азы в ал ся в п оль­ зу представления об абсолю тном времени к а к о н атуральной х арактер и сти ке природы. Н апротив, он часто именует его м а т е ­ матической истиной, скрытой от чувственного н аблю ден и я и о б н ар уж и ваем ой разум ом. Э та осторож ность Н ью тона по отно­ шению к могущ ему иметь место «овеществлению» определенно­ го естественнонаучного понимания времени не свидетельствует о каких-либо отступлениях от стихийно-материалистической по­ зиции, а скорее п оказы вает, что Ньютон н ач ал осозн авать спе­ цифические особенности научной и д еал и зац ии и схем атизации. В есьма п о каза тел ь н о д л я иллю страции интересующ ей н а с проблемы то, что в полемике Н ью тона и Л ей б н и ц а ни одна сто­ рона не сум ела добиться признания своей исключительной п р а ­ 46

в о т ы 2. По-видимому, этому м еш ало то, что их роднило и было х ар а к тер н о д л я способа мы ш ления обоих — а именно, п р ед став ­ ление о непосредственной очевидности, единственной в о зм о ж н о ­ сти и «абсолютной реальности» (в терминологии К ан та) сф ор ­ мулированны х теоретических понятий о времени, присущих якобы «самому времени» — полем ика м еж д у Нью тоном ( К л а р ­ к о м ) ) и Л ейбницем свелась к абсолю тному противопоставлению двух убеждений. Но длительны е р азм ы ш ле н и я К ан та над кон­ фликтую щ ими и претендую щими на «абсолю тную реальность» концепциями времени Н ью тона и Л ей б н и ц а в докритич_еский п ери од творчества не склонили его ни в пользу Нью тона, ни в п ользу Л ейбница. В разн ы е моменты он о б р а щ а л с я то к одной концепции, то к другой, но эти кол еб ан и я в конечном счете привели его к мысли об их относительной правоте и неправоте одновременно. О тносительная п равота Н ью тона и Л ей б ни ц а д о к а зы в а л а с ь научной эф фективностью обеих концепций, их применимостью д л я описания отдельных аспектов физической реальности — вот почему Кант, к а к мы полагаем , ни в коей мере не посягал на их физический смысл и значение. Н о он в о з р а ж а л против этих концепций, когда им (их творцам и либо интерпретаторам и) п р и д ав ал с я смысл общих, философских, мировоззренческого п л а н а утверж ден и й о сущности и свойствах времени, о его «природе». В истории науки и философии достаточно примеров, когда с сущностью времени («само время», «время к а к т а к о ­ вое») отож дествлялось относительное, «субъективное» п ред­ ставление о нем того или иного физика, мы слителя. Во многих сл у ч ая х это было связано со специфической н ату рал и зац и ей частных, относительных и субъективны х представлений о п р и р о ­ д е времени — им приписы валось абсолю тное значение н екото­ рой реалпи, н атуральн ой характери сти ки , определяю щ ей бы ­ тие предметного мира, его познание и бытие человека в м и р е 3. К ритика К ан т а бы ла н ап р ав л ен а на выявление необоснован­ ности таких претензий, на обнару ж ен и е «субъективных» э л е ­ ментов в претендую щих на абсолю тное значение теориях вр ем е­ ни. К рити ческая философия, на наш взгляд, вы двинула зад ач у исследования «субъейтивности» и относительности человеческих п редставлений о времени, причем ее и нтересовало не влияние и ндивидуальны х черт того или иного ученого,, социально-исто­ рических обстоятельств либо конкретной научной практики, п р ин ад л еж н о сти ученого к той или иной ш коле и т. п. Ее инте­ ресовал а «субъективность», обусловленная, к а к п олагалось, ин­ терсубъективны ми особенностями устройства и фун кц ион и рова­ ния сознания человека, т. е. субъективность форм познания, су б ъекти вн ая д и а л е к т и к а его. К ритика абсолю тизации конкретных физических понятий о времени, мы полагаем , косвенным о б разом способствовала бо­ 47

лее глубокой философской р азр а б о тк е определения о б ъек ти в ­ ного времени. К ритика К ан та н а л а г а л а зап р ет на н а т у р а л и з а ­ цию и абсолю тизацию естественнонаучных понятий, отр и цая эти процедуры к а к возм ож н ы е теоретические и методологические предпосылки философской теории времени. С пециф ика философской теории времени К ан та по отнош е­ нию к естественным теориям состоит в переходе к изучению времени к а к «субъективной идеи», к а к особого понятия. Естест­ вознание и зучает процессы и закономерности природы, сущ ест­ вующие объективно, независимо от наш его сознания. В ременны е законом ерности и само «течение» времени, безусловно, сущ ест­ вовали зад олго до появления человека и до изучения времени в физике и астрономии. Вместе с тем в ся к ая науч ная теория, идея, понятие воспроизводит объективную реальность в ф ормах субъекта, в субъективны х категориях и понятиях, свойственных мышлению человека вообще, естествоиспытателя вообщ е и есте­ ствоиспытателя той или иной школы, в частности. О тв ерга я приписывание «субъективны м» научным понятиям «абсолю тной реальности», К ан т истолковы вает их к а к и деали зац ии , кон­ струкции, продукты в оображ ен и я. Абсолютное время Н ью тона он стремится рассмотреть к а к идеальное понятие, воспроизво­ д ящ е е имманентную логику естественнонаучного м ы ш л е н и я 4. Именно творческий х ар а к тер познания, в оплощ аю щ ийся в р а ­ ционально в ы р аж ен н ы х зак о н а х механики, в формулах, м од е­ лях, схемах, которые не могут быть прямо и непосредственно отож дествлены «самими вещ ами», — вот вполне реальное об ­ стоятельство, заи н тересовавш ее К анта. Не случайно К ан т критикует р ассуж д ен и я о времени Н ь ю ­ тона и Л ей б н и ц а за то, что недостаточно осм ы сливается и у ч и ­ ты вается роль самого познаю щ его субъекта, н аб л ю д ате л я и эксп ери м ен татора в познании. Это и нтересная проблем а. У чи­ ты вали ли теории объективного времени классической физики роль наблю даю щ его, изм еряю щ его субъекта? П озн ан и е сущ ест­ вования и взаимоотнош ений объектов во времени и в кл а с с и ­ ческой физике п ред полагало, конечно, познаю щ ий субъект, наделенный сознанием, но его роль, к а к предполагалось, сво­ дилась к тому, чтобы быть идеальны м наблю д ател ем , воспроиз­ водящ им в сознании действительные отношения объектов вовремени. П р едп о л агал ось, что познаю щ ий об ъект ничего не м е­ няет в исследуемом им объекте, он лиш ь яв л яется и деал ьн ы м созерцателем р еальн ы х отношений. А к ад ем и к В. А. Ф ок совер­ шенно справедливо утвер ж д ае т : «О сновная черта классического способа описания явлений состоит в допущ ении полной н е з а в и ­ симости физических процессов от условий н а б л ю д е н и я » 5, ибо предполагалось, что д л я лю бого об ъек та всегда сущ ествует т а ­ кой «осторожный» способ его наблю дения, который н и к ак не влияет на его поведение; при таком предположении м ож но было бы говорить о по вед ен и и объекта сам ого по себе и в о общ е 48

не ставить вопроса о средствах наблю дения к а к у с л о в и я х п о ­ з н а н и я » 6. Теория времени Л ей б ни ц а и Н ью тона с точки зрения их ф и ­ лософских оснований в целом не выходит за рам ки со зе р ц а т ел ь ­ ной философии, абстрактно противопоставляю щ ей субъект о б ъ ­ екту и затем сводящ ей п ознавательную роль су б ъекта к непро­ тиворечивому, п рямом у «созерцанию» действительности. Эти философские основания, которые, к а к п о л а г ал Кант, были и м п ­ лицитно заклю чены в естественнонаучных теориях Н ью тона и Л ей б ни ц а, не удовл етво ряли его — он о б р а щ а е т особое в н и м а ­ ние именно на роль субъекта, н аб л ю д ате л я в познании. Его теория создается к а к антитеза естественнонаучному (и н а т у р ­ философскому) подходу классической физики, строивш емуся на б азе созерцательны х, н едиалектических философских предпо­ сылок. У К ан та вычленение особого философского подхода к изучению времени исторически инициировано, собственно, не спором с естествознанием, а, к а к мы у ж е отмечали, спором с конкретны ми философским и его импликациям и. О д н ако все «субъективные» моменты (и д еал и зац и я, роль, н аб л ю д ате л я и т. п.) приводят, что четко п р изн ает Кант, к д о ­ стоверному и объективному знанию. К ан т ставит на об су ж д ен и е вопрос о том, к а ки е черты «субъективности», механизм ы и д е а ­ л изац ии формирую т объективный х а р а к те р знания. Согласнологике рассуж дений К ан та, философия не д о л ж н а воспроизво­ дить пассивно тех определений, которые д о став л яе т естество­ знание, но д о л ж н а подвергать их особому критическому иссле­ дованию, чтобы п оказать, к а к они в озм ож н ы в мышлении, по­ средством мышления. В дан ном случае философ п р ед л а гает вопрос особого рода, о твл екаясь с самого н а ч а л а от изучения реальны х, исторически-практических п редпосылок «объективно­ сти» нашего зн ан ия — он концентрирует внимание на чистомыслительных механизм ах, которые «обеспечивают» всеобщий и необходимый х а р а к т е р истин науки (в том числе физики).. К ан т н ащ уп ы вает действительно очень в аж н ы й и специфиче­ ский аспект философского а н а л и за познания, т а к к а к филосо­ фия д о л ж н а не просто учиты вать и использовать научные д о ­ стижения, но и исследовать роль субъекта, субъективной логики в познании, р еш ая собственно философские проблемы. Великиефилософские учения, не повторяя естествознания, вместе с тем выполняю т по отношению к нему роль философской рефлексии, гносеологического обоснования, имею щих не только р етроспек­ тивное, но и продуктивное значение — философия в л и яет н а развитие естествознания. По Канту, временное следование, к а к мы осм ысляем его в. научной теории, п риобретает д л я нас свои свойства не в сл ед ст­ вие пассивного воспроизведения в наблю дении свойств самих природных процессов и изменений, механических перемещений и т. п., а в значительной мере б ла г о д а р я некоторым суб ъекти в ­ 49'

ным зак о н ам деятельности ума, поэтому л ю б а я н аучная теория времени несет на себе отпечаток этой «субъективности». Так, например, идея единства времени, по Канту, имеет источником единство сознания субъекта, н аблю даю щ его изменения; ведь субъект не мож ет уста н а вл и в ать единство и корреляц ию п ри ­ родных процессов иначе, чем относя их к самому себе, т. е. н а ­ блю дателю . С у бъ ект м ож ет не зам еч ать этой «отнесенности» времени к нему, субъекту. Он мож ет претендовать на то, что к а к бы «исклю чает» себя, в ы я вл я ет «совершенно объективный» поток времени. Но т а к а я отнесенность к субъекту все равно сущ ествует, у т в е р ж д а е т Кант. Аналогично этому п редставление о бесконечности времени связано, с его точки зрения, с о со зн а­ нием потенциально бесконечных возможностей субъекта вновь и вновь п р о д о л ж а ть познавател ьны е акты и т. п. (кстати, в л и я ­ ние «субъективности» К ан т у см ат р и ва л не только в идеях в р е ­ мени Нью тона, но и в концепции Л ей б н и ц а ). Д л я того чтобы выяснить, каковы достиж ения и ограничен­ ности кантовского учения о времени, необходимо уточнить, что такое «субъективность» с точки зрения К ан та. Говоря о «суб ъ­ ективности» времени, К ан т п реж д е всего отводит возм ож ны е ошибочные толкования, предрассудки и т. д. В о-п ер в ы х ,' суб ъ ­ ективность времени, поясняет Кант, ни в коей мере не о зн ач ает его нереальности. Что ка сае тся сомнений в реальности того в ре­ мени, которое исследуется в «К ритике чистого разум а», то они, к а к р азъ я сн я е т Кант, неосновательны. Время, в котором проте­ к ает познавательны й акт, согласно К анту, не менее реально, чем то время, в ходе которого м атери альн ое тело соверш ает пространственное перемещение. К ан т старается подчеркнуть и р азъ ясн и ть это, у тв ер ж д ая , что субъективность времени вовсе не тож дественн а иллюзорности или видимости. Он пишет по этому поводу: «Я вовсе не у тв ерж д аю , что тела только кажутся сущ ествую щ ими вне меня или что д уш а только кажется данной в моем самосознании, когда я говорю, что качество пр остр ан ­ с тв а и времени, сообразно с которым, к а к условием их сущ ест­ вования, я их полагаю , зависит от моего способа созерцания...»

(3, 137). Во-вторых, К ан т не св язы в ае т рассу ж д ен и я о «субъекти в­ ности» времени с попыткой приписы вания действительному в р е ­ мени каких-либо новых свойств или вновь открытых качеств, опровергаю щ их преж ние п редставлен и я о нем. Если Ньютон и Лейбниц, считая врем я объективной космической структурой, в ы я в л я л и некоторые его свойства, идея К ан та состояла не в отрицании самих этих свойств и не в приписывании времени новых, противополож ных качеств. Так, если у Н ью тона время реально, то у К ан та врем я о б л а д а е т реальны м и свойствами: оно само по себе не «идеально» в том смысле, что не яв л яе тся к а ­ кой-то сверхъестественной сущностью. О д н ако надо четко под­ черкнуть, что полемика с « н атурали зац и ей » понятий о вр ем е­ 50

ни, обоснование собственного подхода к исследованию п ро бл е­ мы у К ан та связан ы с ф ор м ул и ро вкам и идеалистического х а ­ р ак тера. Т а к он пишет: «В ремя не есть нечто такое, что су щ е­ ствовало бы само по себе или было бы присуще вещ ам к а к объективное определение...» (3, 137). Подобны х определений, зап исанны х в форме: «время не есть объект», «время не о б ъ е к ­ тивно, а субъективно», в тексте «Критики чистого р азу м а» д о ­ статочно много. С позиций марксистской философии, они но­ сят идеалистический х ар а к тер и могут быть использованы (и часто используются современными б у рж уазн ы м и ф и л о со ф а­ ми) д л я идеалистических выводов. Здесь, мы п олагаем , з а к л ю ­ чено основное противоречие учения К ан та о времени — п ротиво­ речие' м е ж д у интересными, ценными р езул ь татам и сп ец и а льн о го и сследовательского подхода (исследование временных структур, и механизмов сознания, их роли в познании) и идеалистически­ ми интерпретациями, форм улировкам и, вы даю щ им и особые' аспекты проблемы за саму ее суть. Любопытно, что здесь К ан т повторяет ту ошибку, за которую он критикует Н ью тона и Л е й б ­ ница: ведь субъективистские определения, по существу, аб со л ю ­ тизируют особый кантовский метод изучения проблемы вр ем е­ ни — исследование «субъективных» аспектов проблемы времени. В скры вая отмеченное противоречие, н ельзя п ренебрегать цен­ ными р езу л ь татам и кантовского ан ал и за. Н аиб ол ее интересное в кантовских определениях времени к а к субъективной формы то, что здесь откры вается целый п ласт исследований человеческого сознания и познания с точки з р е ­ ния тем поральны х структур, что, по существу, ещ е не было до К ан та объектом обстоятельного изучения. П онимание времени к а к созерцания, на наш взгляд, не д о лж н о трак то ва т ьс я узкоэмпирицистски: врем я у К ан та не яв л яе тся каким-то подобием «чистого видения», освобожденного от случайностей чувственно­ го видения, но все ж е не вы ходящ его з а рам ки некоей всеобщ ей «призмы» чувственного видения мира (эта интерпретация по­ лучила довольно широкое распростран ен ие'— одним из ее п ри ­ верж енцев был А. Ш о п е н га у эр ). С огласно так им и стол ко ван и ­ ям, кантовское учение якобы п р ев р ащ а л о время в «су б ъекти в­ ное», готовое врож денное представление, с помощью которого мы видим вещи, к а к через о ч к и 7. Трактовки, о которых идет речь, вы званы во многом ассоциативным восприятием терм и н а «созерцание», когда его понимаю т традиционны м способом — к а к непосредственное и пассивное «видение». О тметим в связи с этим следую щ ие в а ж н ы е обстоятельства.. О пределение К антом времени к а к созерцания не отрицает о б щ е ­ известный ф ак т сущ ествования понятий о времени, т. е. времени ка к понятия. Д е л о в том, что ан ал и з перем ещ ается в о б л а сть рефлексивного описания временны х схем с о з н а н и я .и познания, время рассмотрено « ка к ф о рм а внутреннего чувства, т. е. п ро­ цесса наглядного представления нас самих и наш его внутрен­ 51

него с о с т о я н и я » 8. Время, в котором протекает деятельность познаю щ его сознания, действительно, не есть понятие. Оно пред ­ с т а в л я е т с я в виде доступного особому наблю дению , « со зе р ц а­ нию» н еудерж имого потока смены представлений в сознании в свете их единства, связанности, последовательности, причем процессы созерцания в сам ом деле вклю чены в «поток с о зн а­ ния» и связан ы с временными структурами. Кроме того, следует постоянно иметь в виду ещ е один отте­ нок трактовки К антом времени к а к созерцания. Он н азы ва ет время формой созерцания, имея в виду форму, закон, структу­ ру процесса смены представлений в сознании, т а к к а к «оно оп ределяет отношение представлений в наш ем внутреннем со­ с т о я н и и » 9. С озерцанием ж е оно яв л яе тся потому, что «пред­ ставление времени само относится к числу н агл яд ны х п р ед ­ ставлений, т а к к а к все его отношения могут быть в ы р аж ен ы с помощью внешнего н аглядного п р е д с т а в л е н и я » 10. Временное сл ед о в ан и е представлений в сознании з ак р еп л я етс я по аналогии с пространственным р азм ещ ени ем предметов, по аналогии с л и ­ нией в пространстве, «за исключением лиш ь того, что части л и ­ нии сущ ествуют все вместе, тогда к а к части времени сущ еству­ ю т друг после д р у г а » 11. П олучается, что временное восприятие аналогично во многом пространственному видению, оно т а к ж е по-своему наглядно. Мы считаем, что реальн ы й и н аиболее глубокий смысл к а н ­ товских разм ы ш лени й о времени вы явл яется в том случае, если рассм а тр и в ать их к а к весьма специальное философское оп иса­ ние свойств тем поральн ы х процессов сознания, а не к а к всеоб­ щ и е определения «самой природы» времени. Одновременно оп р е­ деление времени к а к созерцания не говорит о его превращ ении у К ан та в некий способ видения, «призму», «очки» и т. п. В ремя к а к ф орм а созерцания — это время, рассмотренное в связи со структурам и и деятельностью сознания, к а к «закон д еяте л ьн о ­ сти ума», однако связанны й с определенной формой « н агл яд н о ­ сти». С озерцание, которое имеет в виду философ, не связано •с созерцательностью к а к философским принципом. Н а наш взгляд, д ля правильного понимания определений времени у К а н т а в аж н о обратить внимание ещ е на одно о б стоя­ тельство. В трансцендентальной эстетике — н ар яд у и п а р а л ­ лельно с определениями времени к а к формы созерцания, невольно вы зы ваю щ и м и змпирицистские аналогии и соответст­ вую щ и е трактовки, — фигурирую т хоть и не противоречащ ие первым, но совершенно иные формулировки. Мы имеем в виду •определения времени к а к источника познания. По словам К а н ­ та, «пространство и время суть д ва источника познания, из ко ­ торых мож но a priori почерпнуть разл и чн ы е синтетические з н а ­ ния; блестящ им примером этого сл уж и т чистая м атем атика, к о г д а дело ка сае тся зн ания о пространстве и его отношениях» (3, 141 — 142). Смысл этого вы р а ж ен и я — почерпнуть — вполне 52

вы ясняется только на м а тер и ал е «Аналитики», т а к к а к именно в этом р азд ел е о б н а р у ж и ва ет ся сущность кантовского п о ни м а­ ния времени к а к формы творческого процесса конструирования п ред м ета познания, причем врем енная форма, с точки зрения К ан та, мож ет быть определена в виде совокупности временных или тран сц ен ден тальны х схем. В ремя истолковы вается к а к ф о р ­ ма синтеза, к а к способ или метод конструирования предмета познания. В ремя к а к априорное созерцание не мыслилось в ви­ д е некоего чувственно-всеобщего «промеж уточного звена» м е ж д у объектом и его отраж ен ием в понятии, в качестве некоего су б ъ ­ ективного п рообраза, будто бы неминуемо приводящ его иссле­ д о в а т е л я природы к признанию истинности и достаточности именно ньютоновской механики, геометрии Е в к л и д а и а р и ф м е ­ тики. К антовскую интерпретацию проблем ы времени вряд ли ц ел есообразно ж естко связы вать лиш ь с отдельными ступенями разв и ти я науки (с классической физикой и м а т ем ат и к о й ), хотя э т а связь существует, коль скоро К ан т был н аб л ю д ате л ем и д а ­ ж е участником создан и я классической естественнонаучной тео­ рии, а за д а ч у обоснования естествознания, безусловно, ко н кр ет­ но относил к современной ему ступени. Частичное совпадение схематического о б р а за научной мето­ дологии, начертанного в «А налитике основоположений», с н еко ­ торы м и типичными схемами мы ш ления классической механики о б ъ я с н я ется тем, что К ан т о т п р ав л ял ся от современного ему состояния науки. Он имел дело с применением в научном по­ зн ан и и м а т е р и а л а классической логики, с применением н екото­ рого исходного н аб о ра категорий. Но при этом принципы интер­ претации, подход и выводы этого а н ал и за не просто фиксирую т опыт классического естествознания, а в скры ваю т некоторые б о­ л е е глобальны е гносеологические структуры. Н екоторы е прин­ ципы кантовского ан а л и за времени к а к формы сознания и п о­ зн ан и я могут быть разви ты и в наш е врем я применены д ля и зу ­ чения субъективной д иалекти ки научного мышления. Н априм ер, математическое познание в свете кантовской ф и ­ лософии предстает не' в виде пассивного сум м ирования и « зер ­ кального» о тр аж ен и я психологического опыта восприятия мно­ ж ественны х объектов, но в виде специфического, активного, диалектического процесса творческого конструирования этой множественности, что было связано с общ им изменением п ред­ ставления о сущности познания. Оно понимается не к а к п асси в ­ ное отраж ение, а к а к активный процесс воссоздания об ъек та п ознания, в котором принимаю т участие способность в о о б р а ж е ­ ния и соответствующие тем поральн ы е схемы. К ан то в с к ая ин­ терп ретаци я м атем атики к а к бы «вы членяла» из математических дисциплин и д е л а л а объектом и сследования некоторые процеду­ ры активного, творческого осознания количественных зак о н о м ер ­ ностей. Интересно то обстоятельство, что К ан т св язы в ает осо­ зн а н и е количества с проблемой времени: такой ан ал и з мож ет 53

иметь общ ее методологическое значение д ля гносеологического обоснования м атем атики независимо от конкретной ступени ее развития. В заклю чение следует сказать, что теория времени К ан та не ограничивается и этой гносеологической рефлексией над п р а к ­ тикой естественнонаучного мы ш ления и выходит за рам ки ф и ­ лософии науки. Выход за пределы обозначенного аспекта н ачи­ нается у К ан та в р азм ы ш лен и ях о гран и цах применения естест­ веннонаучных методов мы ш ления и соответственно — над г ран и ­ цами относящ егося к науке временного схематизма. Тем сам ы м в философии К ан та — в связи с рассмотрением познания в р а ­ курсе широкого культурного видения, п р ед лагаю щ его соотно­ сительное изучение научного познания, м орали и э с т е т и к и ,— откры вается возмож ность более широкого философского осм ы с­ ления времени.

1 См., например: С е р е ж н и к о в В. К. Кант. М.—Л ., 1926.

2 П ереписка Г. В. Л ейбница и английского философа С. К л ар ка (при­ верж енца и защ итника взглядов И. Ньютона) велась в 1715— 1716 гг. и состояла из пяти писем с каж д ой стороны (см,: П олемика Г. В. Л ейбница и С. К ларка по вопросам философии и естествознания. Л ., 1960.

3 К ант полагает, что в случае неумения отличить и выделить в теорети­ ческих построениях «субъективные» моменты, обусловленные и привнесенные работой сознания, возникает: «Если ж е я розе пожюэ по себе приписываю красоту, С атурну — два уш ка или всем внешним предметам — притяжение само по себе, не обращ ая внимания на опредленное отношение предметов к субъекту и не ограничивая свое суж дение этим отношением, то лиш ь в этом случае возникает видимость».

4 Этот подход К анта не противоречит современным оценкам идеи абсо­ лютного времени, согласно которым «субстанциальная концепция имеет и свои слабые стороны, которые состоят в том, что постулируемое ею необхо­ димое для теоретической физики абсолютное время устанавливается только мысленно, то есть в нашей голове, и ему, видимо, ничто не соответствует в реальном мире» ( М о л ч а н о в Ю. Б. П роблема времени и ди алектика.—-«В о­ просы философии», 1975, № 8, с. 83).

5 Ф о к В. А. К ван товая ф изика и философские проблемы. — «Вопросы философии», 1970, № 4, с. 57.

6 Там ж е, с. 56.

7 Б а у х Б. И ммануил К ант и его отношение к естествознанию. М., 1912, с. 23.

8 К а н т И . К ритика чистого разум а. Спб., 1907, с. 50.

9 Там же.

10 Там же.

11 Там же.

А. В. Г У Л Ы Г А АПРИОРИЗМ

И ИСТОРИЗМ

Одно из широко распространенны х заб л у ж д ен и й относитель­ но кантовской философии состоит в том, что в ней не видят исторического пафоса. М еж д у тем он зам етен д а ж е в «Критике чистого разум а». В сякое знание, по Канту, начинается с опыта, но не о гр ан и ­ чивается им. Ч асть наших знаний п о ро ж д ается самой п о з н а в а ­ тельной способностью, носит, по вы р аж ен и ю К ан та, а приорны й (доопытный) х арактер. Эмпирическое знание единично, а пото­ му случайно; априорное — всеобще и необходимо. Априоризм К а н т а отличается от идеалистического учения о врож денны х идеях. Во-первых, тем, что, по Канту, доопытны тольксПформы зн ания, сод ер ж ан ие целиком поступает из опыта. Во-вторых, сам и доопытные формы не^ яв л яю тся врож денны ми, а имеют свою историю. Теория в р о ж денны х.„идей «реш ительно опровергается тем, что в таком случае категории были бы лиш ены необходимости, присущей их понятию. В самом деле, понятие причины, "напри­ мер, в ы р а ж аю щ ее необходимость того или иного следствия при д ан ном условии, было бы лож ны м , если бы оно основывалось только на произвольной, врож денной нам необходимости с в я ­ зы в а ть те или иные эмпирические представления по так ом у п р а ­ вилу отношения. В таком случае я не мог бы сказать: действие св язан о с причиной в объекте (т. е. необходимо), а д о л ж ен был бы с к азат ь лишь следующее: я т а к устроен, что могу мыслить это п редставление не иначе к а к связан ны м так-то. Эго и есть то, что наиболее ж е л а т ел ь н о скептику» (3, 215). Теория врож денны х идей, по Канту, — « с и с т е м а р е ф о р м а ц и и чистого разум а», теория ап ри оризм а — «система эпигенезиса чис­ того разум а». С к аза н о четко и ясно. Р еал ь н ы й смысл кантовск о­ го ап ри оризм а состоит в том, что индивид, приступаю щ ий к п о ­ знанию, р ас п о л ага ет определенными, слож и вш и м и ся до него ф о р м а м и познания. Н а у к а о б л а д а е т ими тем более. Если по­ смотреть на знание с точки зрения его изначальн ого п р оисхож ­ дения, то весь его объем в конечном итоге в зят из все р а с ш и ­ ряю щ егося опыта ч е л о в е ч е с т в а . Н а р я д у с непосредственным опытом есть опыт косвенный, усвоенный. Т а к сегодня мы см от­ рим на проблему, ггбйтавленную Кантом. Теория познания К ан та помогла приподнять завесу н ад од ­ ним из самы х загадоч н ы х процессов — о б р азо ван ием понятий. П редш ественники К ан та заходили в тупик, пы таясь решить эту

\

проблему. Сенсуалисты н астаи в ал и на индукции, опытном « н а ­ ведении» на некие всеобщие признаки и принципу. По повсе­ дневному опыту мы знаем, что лебеди белые, а вороны черные. Но, м еж д у прочим, д а ж е житейский рассудок весьма скептиче­ ски относится к подобного рода всеобщности: вы раж ен и е «б е­ л а я ворона» говорит о крайне редком, но все ж е возможном нарушении привычного п оряд ка вещей, что к асается черного лебедя, то он реально существует. А к а к при помощи индукции, аб страги р ов ан и я общих признаков объяснить изобретение, со ­ здание умственной конструкции чего-то нового, р а ^ е е не сущ е­ с т в о в а в ш е г о — машины или научной теории? Р ац и он ал и сты искали иные пути реш ения проблемы. Они усм атр и ва ли строгое, не зав и ся щ ее от человека соответствие м еж д у порядком идей и порядком вещей. М ы ш ление они счи­ тал и неким «духовным автоматом» (вы раж ени е Спинозы), кото­ рый ш там п у ет истину, р а б о т а я по зар а н е е заданной, «пред уста­ новленной» (в ы р аж ен и е Л ей б н и ц а) программе. О бъяснение б ы ­ ло основательным, но о б л а д а л о одним существенным изъяном: не могло ответить на вопрос, откуда берутся ошибки. П о к а з а ­ тельна п опы тка Д е к а р т а вы браться из этого противоречия. КоГрень заб л у ж д ен и й он видит в свободной воле: чем менее ч ел о­ век зат е м н яет свет божественной истины, тем больш е он з а с т р а ­ хован от ошибок; пассивность — гаран ти я правильности знаний. Д л я К ан та именно активность познания — зал о г успеха. Он видит в человеческом интеллекте зар а н е е возведенную кон струк­ ц и ю — категории, но это ещ е не само научное знание, это т о л ь ­ ко его возможность, такую ж е возмож ность п ред став л яю т собой и опытные дан ны е — своего рода кирпичи, которые нужно у л о ­ ж и ть в ячейке конструкции. Чтобы выросло здание, требуется активный участник строительства, своего рода конструктор, и К ан т н азы в а ет его имя — продуктивное в о о б р а ж е н и е 1. Если /вспом нить, что соврем енная эвристика видит в бессознательном в оображ ен и и центральное звено'" любого научного откры тия (и зобретен и я), мысль К ан та предстанет перед нами к а к удивиу тельно ак туал ьн ая. В «К ритике чистого р азу м а » (и в других раб о тах К ан та) мы не встретим термин «бессознательное». Тем не менее идея бес­ сознательного к а к активного, творческого н а ч а л а в ы р а ж е н а н е­ двусмысленно. К ан т говорит о спонтанности мышления. Р а с с у ­ док б л а го д а р я продуктивному~"воображению сам спонтанно, т. е. стихийно, помимо сознательного контроля, созд ает свои понятия. «Способность воо бр аж ен и я есть спонтанность» (3, 205). Т ак ова одна из ц ентральны х идей «Критики чистого р азу м а» . С ози д ате л ьн ая деятельность в ообра ж ен и я обусловлена, вопервых, готовыми к о н с ^ ^ с ц й я Ж й (к атего р и ям и ), а во-вторых, наличным~строительным м атер и ал о м — эмпирическими данными. Именно поэтому воображ ен и е возводит не воздуш ный за м о к , а прочное здание науки. Продуктивное в оо бр аж ен и е — не пустая 56

ф а н т а з и я . Это рабочий инструмент синтеза чувственности и р а с ­ су д к а . К ан ту м ало общей констатации ф ак та. Он пы тается уточ­ нить сам ход этого синтеза и о б н а р у ж и ва ет некую п р ом еж уточ ­ ную фазу, среднее звено м еж д у чувственностью и аб страктн ы м м ы ш лением. В «К ритике чистого р азу м а » п ояв л яется новый термин — Это к а к бы п о л у ф аб р и к ат продуктивного во об ­ раж ен и я , нечто совсем удивительное, — с одной стороны, ч ув­ ственное, с другой — интеллектуальное, «посредующее п р ед став ­ ление», «чувственное понятие». Схему, подчеркивает Кант, следует отличать от обр аза. П о ­ следний всегда нагляден. П ять точек, располож енн ы х одна за другой, — о б раз некоего количества; чистая схема количества — число. В основе понятий л е ж а т не образы , а схемы. К а к они возникаю т, с к азать трудно. К ан т лиш ь у к а з ы в а е т на опосреду­ ющий механизм синтеза чувственности и рассу д ка — время. Временной р яд однаково присущ к а к созерцаниям , т а к и п оня­ тиям. В ремя л еж и т в основе схем. Если взглянуть теперь снова на категории, то станет яснее, к а к К ан т п ред став л яет себе внеопытное возникновение катего ­ рий, у ж е упоминавш ийся нами «эпигенез чистого разу м а». К а ж ­ д а я категория имеет свою схему. Что такое схема субстанции? Постоянство реальности во времени. Схема причинности? Р е а л ь ­ ность, за которой следует д р у гая реальность. С хема общения (взаим одействия) или взаимной причинности есть одноврем ен­ ное сущ ествование определений одной субстанции с опр ед ел е­ н иями другой субстанции. С хема возмож ности есть согласие синтеза различны х представлений с условиями времени вообще. 'Схема действительности есть сущ ествование в определенное время. С хема необходимости есть сущ ествование предмета во всякое время. Наконец, схема количества д ает нам « п о ро ж д е­ ние (синтез) самого времени в п оследовательном схваты вании п р ед м ета » (3, 225). Последнее обстоятельство очень важ но: само время о к а з ы в а ­ ется конструкцией продуктивного воображ ения. «Схема са м а по себе есть всегда лиш ь продукт в о ображ ен и я» (3, 222). Таким ■образом, «априорное происхождение категорий» (3, 210) о к а з ы ­ в а е т с я возм ож н ы м б л а г о д а р я действию продуктивного в о о б р а ж е ­ ния. Априоризм в клю чает в себя момент исторического подхода к познанию, разум еется, крайне абстрактный. Категории возни ­ к а ю т к а к самодеятельность «чистой» познаю щ ей способности, и это безусловн ая уступка идеализму. Верно схвачена суть д е ­ л а ленинской характери сти кой : «Основная черта философии К а н т а есть примирение м а т ер и ал и зм а с идеализмом, ком про­ мисс м е ж д у тем и другим, сочетание в одной системе р а з н о ­ родных, п ротивополож ных философских направлений... П р и з н а ­ в а я единственным источником наших знаний опыт, ощущения, К ан т н ап р ав л яет свою философию по линии сенсуализма, а че­ р е з сенсуализм при известных условиях, и м а тер и ал и зм а. П р и ­

зн а в а я априорность пространства, времени, причинность и т. д., К ан т н а п р а в л я е т свою философию в сторону и д е а л и з м а » 2. В «К ритике чистого р азу м а » К ан т провел детал ьн ое р а с ч л е­ нение п ознавательны х способностей. П редставленн ое схем ати ­ чески, оно вы гл яди т следую щ им образом: _____

П редставлени е (rep re s e n ta tio )

[бессознательное]

ощ ущ ение

сознательное (perceptio)

_____

познание (cognitio)

созерцание

эмпирическое

рассудочное

понятие (conceptus)

чистое (notio)

разум ное (3, 3 5 4 )3.

В елик соб л азн увидеть в этой схеме исторический путь, пройденный познанием. Д е л а т ь этого, однако, нельзя. И все ж е, к а к «лестница существ», возни кш ая на основе класси ф и кац и и Л иннея, п о сл у ж и л а толчком д л я исторического в зг л я д а на ж и ­ вой мир, т а к и к а н т о в ск ая и ерархи я мы ш лен и я с ее з а ч а т к а ­ ми и сторизма подготовила почву д л я исторического в зг л я д а на сознание.

1 Об этом см.: Б о р о д а й Ю. М. В оображ ение и теория познания. М., 1968; см. такж е: D i e t z s c h St. D er identitatsp h ilo so p h isch e V o rg riff — d a s Schem atism us — Problem in der T ran szen d en talp h ilo so p h ie I. K ants. «W issenschaftliche Z eitschrift» G esellschafts- und S p rachw issenschaftliche Reihe. L eip­ zig, 1974, H eft 3.

2 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч. И зд. 5-е. Т. 18, с. 206.

3 В «Логике» читатель найдет аналогичную, хотя и несколько отличаю ­ щую ся от данной схему.

Л . А. К А Л И Н Н И К О В КАНТОВА КОН ЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ И ЭВОЛЮЦИОНИСТСКАЯ «ДИАЛЕКТИКА» П. Т Е Й Я Р А д е Ш А Р Д Е Н А

Д л я критического ан а л и за целого р я д а современных не­ м аркси стски х концепций «диалектики», т а к или иначе ориенти­ ров ан н ы х на осмысление событий в области р азв и ваю щ ей ся науки XX столетия, м ож ет и д о л ж н а сы грать р еш аю щ ую мето­ дологическую роль лен и нская идея о двух исторически с л о ж и в ­ шихся типах теории развития. В. И. Л енин пиш ет буквально следую щ ее: « Д ве основные (или две возм ож ны е? или две в истории н аб лю д аю щ и еся?) концепции р азв и ти я (эволюции) суть: развитие к а к уменьш ение и увеличение, к а к повторение, и р азвитие к а к единство противоположностей (раздвоение еди­ ного на взаи м ои склю ч аю щ и е противоположности и в заи м оо т­ ношение м еж д у н и м и ). При первой концепции д ви ж ен и я остается в тени с а м о д в и ­ жение, его д в и г а т е л ь н а я сила, его источник, его мотив (или сей источник переносится во вн е — бог, субъект etc.). При второй концепции главное внимание устрем л яется именно на познание источника «с а м о»движения. П е р в а я концепция мертва, бледна, суха. В то р ая — ж изненна. Т о л ь к о вторая д ает ключ к «самодвиж ению » всего сущего; только она д ает ключ к «скачкам», к «перерыву постепенности», к «превращ ению в противоположность», к уничтожению старого и возникновению н о в о г о » 1. В истории философии встречаю тся только д ва этих типа тео­ рии развития, причем п ервая концепция в философии Нового врем ени хронологически предш ествует второй, эту последнюю п од гота вл и в ая. О д н ако с момента возникновения собственно д иалектической концепции развития, достаточно совершенный в а р и а н т которой был представлен в философской системе Г е­ геля, оба типа концепций р азви тия п р о до л ж аю т сосущ ество­ вать. И если в момент возникновения п ервая концепция и гр ал а позитивную историческую роль и б ы л а в аж н ы м завоеван и ем философской мысли на пути вы работки собственно д и алекти че­ ской концепции и проникновения идей историзма в науку, то в дальнейш ем, когда оф орм илась д и а л е кти ко-м атер и ал и сти че­ с к ая концепция развития, прогрессивность первой н ач ал а быст­ р о увяд ать. В н астоящ ее время различны е ее вариации, одна из которых п редставлен а П ьером Тейяром де Ш арден ом , сл у ­ ж а т у ж е реакционным идеологическим зад ач ам . С тановлению и вызреванию первой концепции мы в зн ач и ­ тельной мере о б язан ы Канту. Эта концепция н а ш л а применение 59

широко известном комплексе его р аб от по космогонии, осо­ бенно во «Всеобщей естественной истории и теории неба», в р я ­ де работ, посвящ енных разли чн ы м аспектам антропологии, в статьях по п роблем ам социально-политическим и др. О д н ако г л а в н а я его зас л у га перед философией не в том, что он н ач ал систематически применять принцип разви тия к решению р а з ­ личных проблем широкого круга наук. Она зак л ю ч ае тся в том, что К ант первый систематически разработал методологические пр и н ц и п ы эволюционистской концепции развития, посвятив этой зад ач е многие р азд ел ы «К ритики чистого разум а», особенно ж е «Систему основоположений чистого рассу д ка» и «П ри лож ен и е к трансцендентальной диалектике». И м были определены ее возмож ности и ее границы — те препятствия, которые не п озво­ л яю т рассмотреть с помощью единых исходных принципов п р ед ­ ставленной концепции р азв и ти я целый ряд стоящих перед н ау ­ кой проблем. Он р а зр а б о т а л , разум еется, лиш ь свой вариант концепции, где р азвитие пердставлено в качестве «уменьшения и у в ел и че­ ния, повторения», но в этом исторически первом в ари ан те с ис­ черпываю щ ей полнотой и точностью изучены основные прин­ ципы данной концепции, обнаруж ен ы ее достоинства и н едо­ статки, вследствие чего кантовский в ар и ан т вполне мож но б рать за эталон концепции в целом. Д а н н а я концепция р а з в и ­ тия несет в себе свойства м етафизического метода мышления, но именно она, подводя эти свойства к их пределу, о су щ еств л я­ ет их reductio ad a b s u r d u m и д ел ает необходимым переход к диалектической концепции развития. Прогрессивное дви ж ени е философской мысли отныне заклю чено только в этом переходе. Все остальное — или топтание на месте, или попятное д виж ение, регресс. Свою за д а ч у автор видит в сравнительном ан ал и зе двух в а ­ риантов плоскоэволюционистской и метафизической, по сути, концепции развития: исходного — кантовского и одного из п о зд ­ н е й ш и х — тейяровского. П р едв осх и щ ая выводы, мож но ск азать , что многие из претендую щих на диалектичность систем совре­ менной б ур ж у азн ой философской мысли (нем арксистские кон­ цепции «диалектики»?) в своем существе р а зд е л я ю т методоло­ гические принципы эволюционистской концепции развития, о с т а ­ ваясь метафизическими. б

М е т о д о л о г и я р а з в и т и я в св е те « к р и т и ч е с к о й » ф и л о с о ф и и

Все успехи Канта-ученого связан ы с внедрением в н ау к у принципов историзма, которое отмечает его деятельность с п ер ­ вых до последних шагов на поприще науки. И дею эволюции, особо плодотворно примененную к кругу вопросов космологии и космогонии, планетологии, геолого-географическому циклу наук, К ан т п р и л а га ет к миру живого, про­ 60

водя мысль о развитии к а к фауны, т а к и флоры. Больш ой заслугой К ан та было то, что он распространил ее (и по тому времени б лестящ е осущ ествил) на эволю цию человека к а к био­ логического существа, связав с этой эволюцией вопрос об о б р а ­ зовании человеческих рас. Вопрос этот он р азр еш и л столь н ау ч ­ ным способом, что соврем енная антропология лиш ь в некото­ рых пунктах не согласна с его решением. Но что особенно д ля нас важ но, т а к это убеж дение К ан та в прогрессивном эволю ционировании человеческого общества. От поколения к поколению р астет умение человека п о л ь зо в ать ­ ся своим разум ом , разв и вается его культура, все более р а з у м ­ ным и нравственны м становится его поведение, человек стан о ­ вится свободным, выходя из подчинения природной д етер м и ­ нации, из подчинения в том числе и своей собственной ф и зи че­ ской природе. Этот процесс д ви ж е т историю человеческого’ общ ества, оп ределяет все его п ревращ ени я, н еи збеж н ы е на этом трудном и длительном пути. Однако, несмотря на все эти достижения, концепция р а з в и ­ тия, которую р а з р а б а т ы в а л и которой широко п ользовал ся в собственной и сследовательской п ракти ке Кант, бы ла о г р ан и ­ чена метафизикой и ее неи збеж н ы м следствием — идеализмом. Воспитанный на лейбницевской философии, он глубоко усвоил ее методологическую систему. Однако, к а к натур а и скл ю ч и ­ тельно сам остоятел ьн ая и творческая, К ан т скорее находил п одтверж дени е своим собственным устремлениям и поискам во всем, что он читал. Бездум ное использование идей предш ествен­ ников было абсолютно чуж до его натуре. Будучи в докритический период значительно больш е ориентирован на «физику» (естествознание вообщ е), чем на «метафизику» (ф илософию ), в отличие от Л ей бни ц а, который п реж д е всего именно м е т а ф и ­ зик, К ан т не мог принять принципа предустановленной га р м о ­ нии. Естествознание п од та л ки ва ло К ан та к м атериализм у. Не случайно он во «Всеобщей естественной истории и теории неба» зан и м ае тся тем, что изгоняет эту предустановленную гармонию' из мира Ньютоновой механики вопреки д а ж е самому Ньютону, кумиру К ан та, которому он п оклонялся в течение всей ж изни, в докритический ж е период — особенно. В этом пункте взгляды Н ью тона и Л ей б ни ц а фактически совпадали, и К ан т з а щ и щ а л Н ью тона вопреки самому Ньютону. Не принимая принципа предустановленной гармонии, К ан т столь ж е критически отнес­ ся к принципу монадности, бывш ему д ля Л ей б ни ц а основопо­ л а г а ю щ и м принципом, которым обусловлен, разум еется, н а р я д у с другими, принцип предустановленной гармонии. Ш ирокое применение и п одтверж дение находил в естество­ знании принцип непрерывности (lex c o n t i n u i ta t is ) , в оп ред елен ­ ной мере дополн ял его принцип всеобщих различий. О ба принципа, действуя совместно, х а р а к тер и зо в ал и свой­ ство континуальности мира. Относительно принципа всеобщих 61

различий И. С. Н арски й справедливо писал: « Р азл и ч и я есть ъсюду, но они становятся определенными и зам етны м и (т. е.

-скачками) только тогда, когда н акапл и в аю тся, интегрируются. М и ни м альн ы е ж е разли чи я у трач и ваю т определенность, они уск оль заю т от ан ал и за, д ел аю тся н езам етным и и к а к бы исче­ заю т, п р ев р ащ а ясь в «точки», однако в то ж е время не исчезая буквальн о и аб со л ю тн о » 2. Д ей ствие принципа непрерывности к а к р аз и меш ало «накоплению», «интегрированию» различий, з а с т а в л я я сопоставлять всегда только соседние «точки», а не ■«отрезки». Именно вследствие своего синтеза оба принципа не могли объяснить постоянного обновления мира, его качествен ­ ного многообразия. Л и ш ь дополнение двух первых принципов, т. е. непрерывности и всеобщих различий, принципом монадно-сти д а в а л о в методологии Л ей б ни ц а глубокий диалектический эф фект: одно и то ж е м ироздание одновременно р а с с м а т р и в а ­ лось в противоположных отношениях — принципы непреры вно­ сти и всеобщих различий у к а зы в а ю т на «континуальность д ей ­ ствительности, а принцип монадности — на ее д и с к р етн о ст ь » 3. И м м ан у и л Кант, о тказав ш и сь от принципа предустановленной -гармонии и, следовательно, от вы звавш его его к ж изн и принци­ па монадности, утрати л одну из противоположных сторон про­ цесса развития. Отмечая значение принципа непрерывности у ж е в первом опубликованном сочинении, К ан т писал: «...я не мог бы ничего ■сделать без путеводной нити превосходного зак он а непреры в­ ности» (1, 81), и он остался верен этому принципу на всю жизнь. Г л ав н а я особенность того типа развития, который р а з р а ­ б а т ы в а л Кант, зак л ю ч ае тся именно в абсолю тизации непреры в­ ности изменений, отрицании органически связанной с неп реры в­ ностью прерывности, скачкообразности, качественного перехода. При построении теории р азви тия философ исходит из того, что д виж ение м ож ет быть определено ка к дви ж ен и е только при соотношении его с покоем, изменчивость, чтобы быть и з­ менчивостью, необходимо требует соотнесения с устойчивостью. О днако метафизическое стремление к достижению абсолют-ного знания, согласие принимать за истину только «аб сол ю т­ ную» истину треб о вал о найти «последнюю» систему отсчета, нечто во всех отношениях неподвижное. Покой, устойчивость не могут х ар а к тер и зо в ать объекты опыта, которые меняются с т е ­ чением времени, — они относятся к тран сц ен д ен тальном у осно­ воположению способности суж дения, я в л яя сь х ар а ктери сти кам и понятия трансцендентальной способности р ассу д ка — понятия субстанции (м атер и и ), п р едставляю щ его собой первую катего­ рию группы категорий отношения. «То постоянное, — пишет Кант, — лиш ь в отношении с которым мож но определить все временные отношения явлений, есть субстанция в явлении, т. е. реальн ое сод ер ж ан ие явления, всегда остаю щ ееся одним и тем ж е к а к субстрат всякой смены» (3, 259). Только через постоян­ ■■62

ное ка к «субстрат эмпирического представления о самом в р е­ мени» (3, 254; см. т а к ж е с. 256, 270), поскольку время само по себе, п р ед став л яю щ ее априорную форму чувственности, нельзя воспринимать никаким образом, возмож но представить основ­ ные временные отношения — одновременность и п осл ед ов ател ь­ ность. Но этого мало. «Только б л а г о д а р я постоянному последо­ вательное существование в разли чн ы х частях временного р яд а приобретает ве л и ч и н у, н азы ваем у ю продолжительностью, т а к к а к в одной лишь последовательности сущ ествование постоян­ но и счезает и возникает и никогда не имеет ни малейш ей в ел и ­ чины» (3, 254). О тсю да К ан т д ел ает вывод, что «в этом постоянном всякое сущ ествование и всяк ая смена во времени могут р ас с м а т р и ­ ваться только к а к способ (m odus) сущ ествования того, что со­ х р ан яется и постоянно. С ледовательно, во всех явлен и ях посто­ янное есть сам предмет, т. е. субстанция (p h a e n o m e n o n ) , а все, что сменяется или м ож ет сменяться, относится лиш ь к способу сущ ествования этой субстанции или субстанций (3, 254) (курсив мой. — JI. К-), стало быть, только к их определению». Этот в ы ­ вод он резю м ировал следую щ им образом: «...при всех и зм ен е­ ниях в мире субстанция остается и только а к ц и д е н ц и и см ен я­ ются» (3, 254). Д о б а в л ен и е относительно множественности субстанций, под­ черкнутое курсивом, д л я К ан та не случайно. Отрыв и зм ен яю ­ щегося от пребы ваю щ его неизменным т р еб о в ал разры вов в с а ­ мом неизменном, следствием чего единая субстанция д р об и л ась на множество субстанций. Д у а л и з м здесь д а ж е об о рач ивал ся плю рализм ом. Д е л о в том, что единой субстанции н е л ь з я б ы л о приписать всех акциден ц ий. В ряду самих акциденций о б н а р у ­ ж и в ал и с ь разры вы , нельзя было на основании одного закона' непрерывности из одних акциденций получать другие. С обствен­ но, сд елать это спекулятивны м путем мож но было бы, но тогда в о зн и кал а система спинозистского толка. Это было бы в о з в р а ­ щением к Спинозе. О днако т а к а я система б ы л а хор ош а в XVII веке, когда более или менее обстоятельно были и сследо­ ваны лиш ь механические свойства материи (субстанций). Ко второй половине (д а ж е к последней четверти) X V III века н ау ч ­ ное познание мира сравнительно д ал ек о продвинулось вперед,, в том числе и в области познания свойств биологических си­ стем, и в проблеме человека. К ан т в осп ользовался д о ст и ж ен и я­ ми своих предшественников и в первую очередь, конечно, с а ­ мого зам ечательного голландского мыслителя, д ля того чтобы совокупность физических свойств объяснить из единого п рин ­ ципа и отнести их, следовательно, к единой «физической» су б ­ станции. Но ещ е сущ ествовали биологические объекты, а био­ логия б ы л а бессильна перед процессом в идообразован и я. М е х а ­ нистический метод научного мы ш ления н ик ак не мог здесь по­ мочь, свойства одного вида н и к ак нельзя было ни свести, ни в ы ­ 63

вести из свойств другого, а грубый, вульгарны й телеологизм К ан т •отвергал. Приходилось д опускать множество субстанций — мно­ ж е ств о качественно специфических видов, т. е. следовать по пути Л ей бни ц а, чтобы многокачественная структура бытия бы ла сохранена. П р а в д а, в отличие от Л ейбницевы х монад, субстанции К а н ­ та, «хотя бы они и были вполне в озм ож н ы a priori, тем не менее •относятся к эмпирическим созерцаниям, т. е. к данны м для возможного опыта» (3, 302) 4. Н а п о л н яя сь эмпирическим сод ер­ ж ан и ем , субстанции п риобретаю т возмож ность взаи м од ей ство ­ вать друг с другом. Без взаимодействия м е ж д у субстанциями (к а к явлениям и) нельзя объяснить изменений, р азви тия их, не и з б е ж а т ь введения предустановленной гармонии и, сл ед о в ат е л ь ­ но, бога. К ан т обстоятельно р ас см а тр и в ае т этот вопрос в «Треть­ ей аналогии опыта». П одводя итог, он пишет следующее: «В с а ­ мом деле, к а к мыслить себе возмож ность того, что, если су щ е­ ствует несколько субстанций, из сущ ествования одной из них м ож ет следовать нечто в сущ ествовании других (к а к действие), и наоборот; стало быть, т а к к а к в одной из них сущ ествует нечто, то и в других д о л ж н о сущ ествовать нечто такое, что не м о ж ет быть понято из одного лиш ь сущ ествования? Ведь имен­ но это требуется д ля общения, а м еж д у тем оно совершенно непонятно в вещ ах, которые, о б л а д а я субстанцией, полностью изол ирован ы д руг от друга. Именно поэтому Лейбниц, приписы­ в а я общение субстанциям мира только так, к а к их мыслит один лиш ь рассудок, был вы нуж ден прибегнуть к бож еству к а к по■среднику, т а к к а к из одного лиш ь сущ ествования субстанций ем у совершенно правильно ка зал о сь непонятным общение м е ж ­ д у ними. О д н ако мы вполне мож ем сделать понятной д ля себя возм ож н ость общ ения (м еж д у субстанциями к а к яв л ен и ям и ), ■если представим их себе в пространстве, следовательно, во внешнем созерцании. В самом деле, пространство у ж е a priori сод ер ж ит в себе ф орм альн ы е внешние отношения к а к условия возмож ности реальн ы х отношений (действия и противодействия, стал о быть, о б щ ен и я)» (3, 298— 299). Чтобы остаться на научных позициях, сохранить «единство •опыта», что озн ач ает фактически заб оту о сохранении «единст­ в а природы», « в сяк ая субстанция (та к к а к она м ож ет быть ■следствием только в отношении своих определений) д о л ж н а со ­ д е р ж а т ь в другой субстанции причинность тех или иных опред е­ лен и й и вместе с тем сод ер ж ат ь в себе действия причинности д ругой субстанции, иными словами, субстанции д о лж н ы н ах о ­ диться в динам ическом общении (непосредственно или опосредетв ен н о )» (3, 276). П оэтому глубоко продум аны были п олож ения К ан т а о в л и я ­ нии физико-географической среды на ж и вы е организмы, которые в соответствии с наследственными з а д а т к а м и культивировали определенную их часть, детерм инируя некоторые свойства в 64

строении организмов. «Ф изическая» и «биологическая» суб­ станции взаимодействую т друг с другом на уровне явлений при­ роды. В подобном взаимодействии с «физической» и «биологи­ ческой» субстанциями находится общество. Это взаимодействие К ан т всесторонне рас см а тр и в ал в курсе физической географии, который неоднократно читал в университете, постоянно его со­ вершенствуя. В свете такого различения постоянной субстанции ка к су щ ­ ности и текучих и изменчивых акциденций к а к явлений п риоб­ р етает глубокий смысл различение эмпирического и чистого применения понятий рассудка к а к феноменов и к а к ноуменов. «Трансцендентальное применение понятия в любом основополо­ жении относится к в ещ ам вообщ е и в себе, а эмпирическое — только к я в л е н и я м , т. е. к предм етам возмож ного опыта» (3, 301) 5. Столкнувш ись с д иалекти кой д ви ж ени я и покоя, и з­ менчивости и устойчивости, К ан т находит выход в дуализме, в том, чтобы устойчивость и покой р ассм атр и в ать (в конечном счете и в качестве обоснования тр ан сц ен д ен тал и зм а) к а к х а р а к ­ теристики мира вещей в себе (ибо чистое применение понятий рассу д ка в конце концов х ар а к тер и зу ет трансцендентное и не м ож ет х ар а к тер и зо в ать ничего больш е) 6, а изменчивость, д в и ­ ж е н и е —-к а к характери сти ки мира явлений. Соответственно так о м у различению К ан т х ар а к тер и зу ет по­ нятия «изменения», «движения», «возникновения-уничтожения», «смены», относя их в качестве предикатов к разли чн ы м сферам б ы тия к а к субъектам : 1) к субстанции к а к предмету чистого р ассуд ка (s u b s ta n c ia nou m en on, за которым стоит вещь в себе), 2) к субстанции в эмпирическом применении (su b s ta n c ia phaen o m e n o n ), 3) к способам сущ ествования (акц иден ц иям ) этой последней субстанции или 4) к состояниям способов. П р е ж д е всего следует отметить, что ни одно из этих поня­ тий не мож ет служ и ть позитивной характери сти кой s u b s ta n c ia n o u m en o n и прилож им ы к ней лиш ь в негативном смысле. К ант неоднократно об этом п ред у п р е ж д ает (3, 357, 258, 271, 303, 308, 310) и говорит, что «если возникновение явлений р ас с м а т р и ­ вается к а к действие чуждой им причины, то оно н азы вается творением (курсив м о й .— Л. К-). К а к событие среди явлений творение не мож ет быть допущено, т а к к а к у ж е са м а в о з м о ж ­ ность его нару ш и л а бы единство опыта» (3, 271). М ож н о р а с ­ см а т р и в а т ь субстанции и к а к вещи в себе, п р о д о л ж а ет Кант, но в таком случае все х арактер и зую щ и е их понятия п риобре­ таю т «совершенно новое значение и не подходят к явлен и ям как в о зм о ж н ы м предметам опыта» (3, 271), Этим зам еч ан ием он н ам е к ае т на теологическое применение понятий, не имеющее ничего общего с наукой и п ред ставляю щ ее пустые ф ан тазии и химеры, где религия выходит «за пределы одного только р а ­ зума». з

З а к . 3619.

65

Д л я субординации выш еперечисленных понятий, х а р а к т е р и ­ зующих развитие, наиболее в аж н о следую щ ее место из второй книги «Трансцендентальной аналитики»: «Возникновение и ис­ ч е зн о в е н и е— это не изменения того, что возникает или и сч еза­ ет (а изменение некоего другого. — Л. К- ) ■ И зменение есть один способ сущ ествования, следующий за другим способом сущ ест­ вования, того ж е самого предмета. Поэтому то, что изменяется, есть с о х р а н я ю щ еес я , и сменяются только его состояния (т. е. со­ стояния изменяю щ егося, а не сохраняю щ егося. — Л. К .). Т а к ка к эта смена касается только определений, которые могут ис­ чезать или возникать, то мы мож ем в ы с к аза ть следую щ ее положение, ка ж у щ е еся несколько парад о ксал ьн ы м : только по­ стоянное (субстанция) изменяется; изменчивое подвергается н е изменению, а только смене, состоящей в том, что н екоторы е определения исчезают, а другие возникаю т» (3, 257). И так, субстанция есть постоянное, есть та система отсчета, относительно которой имеют смысл лю бы е изменения. Точнее было бы ск азать, что такой системой отсчета яв л яется не суб ­ станция, а некоторое множество субстанций, ибо, ка к у ж е гово­ рилось выше, д ля сохранения качественного многообразия бы ­ тия необходимо допустить «сущ ествование многообразного в одно и то ж е время» (3, 275), т. е. допустить сосуществованиесубстанций. И зм енение пред ставл яет собой следование (т. е. упорядоченный во времени и пространстве переход) друг з а другом способов сущ ествования субстанции. В то ж е время «понятие изменения п р ед п ол агает один и тот ж е субъект к а к сущ ествующий с двумя противоположными определениями, т. е. ка к постоянный» (3, 258). Это значит, что любой из способов, сущ ествования субстанции относительно постоянен и гран и цам и его постоянства ока зы в аю тс я противоположные друг д р у гу определения. И зм енение и пред пол агает соединение «противоречащ е-противополож ных п редикатов в одном и том ж е об ъек те (например, бытия и небытия одной и той ж е вещи в одном и том ж е месте) (3, il37). В следствие этого возникать или исчезать, могут только определения, хар а ктер и зу ю щ и е тот или иной спо­ соб сущ ествования субстанции. Л ю бой способ сущ ествования субстанции (акциденция) в качестве изменчивого «подвергается не изменению, к а к у ж е было с к азан о в приведенном выше ф р а г ­ менте, а только смене, состоящей в том, что некоторые о п ре­ деления исчезают, а другие возникают». Это разделени е субстанции, способов ее сущ ествования и опре­ делений, характер и зу ю щ и х , конкретизирую щ их последние, во многом аналогичны спинозовскому различению вечной и неизмен­ ной субстанции и ее конечных состояний — модусов, о пределен­ ность которых и ограниченность достигается с помощью атри б у­ тов. Атрибуты спинозовской субстанции об р азую т ак туальн о бес­ конечное множество, они не в озникаю т и не исчезают, а за д а н ы все сразу, целиком. Именно это отличает спинозовские атрибуты 66

от определений, х ар а ктери зу ю щ и х способы сущ ествования суб ­ станции по Канту. О пределения исчезаю т и возникают, число их м ож ет быть о х ар актери зо в ан о ка к потенциально бесконечное, по­ скольку их множество не мыслится ка к однозначно заданное. П р а в д а, в системе Спинозы мысль о бесконечном множестве ат р и ­ бутов практически не находит применения: д л я его системы, о к а ­ зы вается, достаточно двух в аж н ей ш и х атрибутов — п р о тяж е н н о ­ сти и мышления, тогда ка к у К ан та подобного ограничения нет. К ан т достигает такого р езул ь тата вследствие того, что он о тл и ­ чает д виж ение к а к перемещение в пространстве от «любого», «всякого» изменения, каким х аракт ер и зу ю тся субстанции иного рода, нежели п ротяж енное тело. Спиноза исходит из п оследо­ вательно монистической системы, тогда ка к д л я К ан та х а р а к ­ терна тенденция к плю рализм у. Первый стремится провести ме­ ханицизм наиболее п оследовательны м образом, от н а ч а л а до конца. К ан т ж е соответственно д остиж ениям естествознания своего времени доби вается известного о сл аб л ен и я м е х ан иц и з­ ма, д о п уская «немеханические (неф и зи чески е)» виды су б ста н ­ ций. Он не м ож ет п ользоваться понятиями «движение» и «и зм ен е­ ние» ка к синонимами, т а к к а к понимает, что одного м ехан иче­ ского д ви ж ени я д ал ек о не достаточно д ля объяснения всех н аб лю д аем ы х изменений, а за понятием «движение» тр ад и ц и о н ­ но закреп илось значение механического перемещения. Оно н аи ­ более глубоко и обстоятельно изучено, в отличие от изменений других видов субстанций. Поэтому, если мы з а д а д и м с я вопросом, что ж е было для К ан т а моделью, относительно которой он ан ал и зи р о ва л п оня­ тия, хар а ктер и зу ю щ и е развитие, то н аиболее вероятны м отве­ том мож ет быть следующий: такой моделью была, п реж д е всего, та концепция эволюции нашей планетной системы, которая т а к б лестящ е бы ла разв ерн ута во «Всеобщей естественной истории и теории неба» и других небольших р аботах, к ней п рим ы ­ кающих. Относительно немеханических видов изменения он мало что мог с к азат ь конкретного, особенно в пору работы над «К ри ти ­ кой чистого р азум а» : д а ж е основные идеи мы слителя в области биологии и социологии были еще д алеки от конкретизации — намечен лиш ь принципиальный к ним подход; в то ж е время при необходимости рассмотреть методологический вопрос in сопcreto К ан т широко пользуется прим ерами из «Теории неба» (3, 565— 566). М ате ри я к а к совокупность атомов, которая по­ стоянна, которая не в озникает и не исчезает, — изменяю тся лиш ь формы, в которых она пребывает, — играет роль субстанции. Это, без сомнения, в а ж н е й ш а я из всех субстанций — ф изическая субстанция. И зм енению п о д л еж ат лиш ь «способы ее сущ ество­ вания». на роль которых претендует, например, п ервоначальное рассеянное состояние, в котором хаотически перем еш аны ка к 3*

67

легкие, т ак и т я ж е л ы е элементы; таким мож ет быть и способ сущ ествования, сменяю щий первый: о р ган и зо ва н н ая совокуп­ ность звездно-планетны х систем, где в качестве особого способа сущ ествования р а с см а тр и в ае тся л ю б а я из солнечных систем (на примере нашей Солнечной системы) или планет. Если мы возьмем первый из способов сущ ествования, то для него исчезаю щ им определением будет хаотичность, отсутствие упорядоченности, а возникаю щ им определением о к а ж е т с я — организованность в систему — «системное устройство м и р о зд а ­ ни я » (1, 140). Эту организованность, к о торая п р едставляется в качестве другого полюса (к а к «противоречащ е-противоположный») К ан т описывает следую щ им образом : «В сущности все планеты и кометы, п р и н а д л е ж а щ и е наш ем у мирозданию, о б р а ­ зуют систему у ж е по одному тому, что они в р ащ а ю тся вокруг общ его ц ентрального тела. Я употребляю , однако, это в ы р а ж е ­ ние и в более узком смысле, имея в виду те более точные отно­ шения, в силу которых связь м еж д у небесными тел ам и стал а регулярной и единообразной. Орбиты п лан ет л е ж а т в одной общей плоскости, а именно в продолженной экватори ал ьн ой плоскости С олнца; отклонение от этого п рав и л а встречается только у крайней границы системы, там, где всякое д виж ение постепенно п рекращ ается. Т а к вот, когда известное число не­ бесных тел, располож енны х около общего центра и в р а щ а ю щ и х ­ ся вокруг него, вместе с тем ограничено некоторой плоскостью, т а к что они могут лиш ь минимально отклоняться от нее в обе стороны, когда это отклонение происходит постепенно только у тех тел, которые больш е всего уд ален ы от центра и поэтому меньше других участвую т в общей связи, тогда я говорю, что эти тела связаны м еж д у собой в некоторую систему» (1, 140— 144). Д л я вновь о б разо в ав ш егося системного способа сущ ество­ вания, например, планеты З е м л я , пред ставляю щ ей этот способ, противоположными определениями могут быть состояние ж и д ­ кости и состояние твердого тела. Одним из немногих примеров такого рода, взяты х не из области механического движения, мож но отметить взаимодействие таких п ротивополож ных о п ре­ делений, «когда страдан и е ур ав н овеш и вается н асл аж дени ем » ( 3,

317 ) 7.

М еж д у «п ротиворечащ е-противополож ным и определениями» к а к пограничными, возникаю щ им и или исчезаю щ ими, р а с п о л а ­ гается бесконечное множество промеж уточных состояний. « М е ж ­ ду двум я мгновениями всегда имеется время, и м е ж д у двум я состояниями в эти мгновения всегда сущ ествует различие, имею ­ щее некоторую величину (та к к а к все части явлений всегда в свою очередь суть вели чи ны )» (3, 272). П оэтому д а ж е в такой ситуации, когда, ка зал о сь бы, признание переры ва, к а честв ен ­ ного перехода неизбежно, К ан ту уд аетс я сохранить верность принципу непрерывности: «Новое состояние реальности в ы р а ­ стает из первого состояния, в котором ее не было, проходя 68

через бесконечный р яд степеней, отличаю щ ихся друг от д руга меньше, чем 0 от А» (3, 273). К ан т зад ае тся вопросом о том, ка к возмож но возникновение или исчезновение некоторого определения в условиях н еп реры в­ ного перехода? Вопрос этот н ап раш и в ается сам собою, без о т­ вета на него вся концепция не м ож ет быть сколько-нибудь у б е ­ дительной. О д н ако он п ред варяется другим вопросом, тесно с вязан ны м с первым: к а к вообщ е возм ож н о наличие противопо­ лож н ы х определений у одной и той ж е вещи, д ля одного и того ж е состояния субстанции? В р а м к а х рационалистической идеи тож дества бытия и мы ш ления т ак ое полож ение абсолютно ис­ ключено. Говоря о сторонниках лейбнице-вольфовской школы, К ан т отмечал, что «они зн али только один вид противоп ол о ж ­ ности ■ — противоречие (посредством которого у п разд н я ется по­ нятие самой в ещ и ), но не противоположность, приводящ ую к в заи м н ом у разруш ению , когда одно реальн ое основание унич­ т о ж а е т следствия другого, условия ж е д л я того, чтобы п р ед ст а­ вить себе такую противоположность, мы находим только в чув­ ственности» (3, 329). Именно т а к найден К антом выход из з а ­ труднения: надо строго р азл и ч а ть формально-логическое проти­ воречие м е ж д у понятиями к а к формами чистого мышления и противоречия мира явлений, наполненных конкретным чувствен­ ным содерж анием. М ы сль эта б ы л а р а зр а б о т а н а им еще в известной статье 1763 года «Опыт введения в философию понятия отрицательны х величин» и и зл о ж ен а б уквальн о почти в тех ж е в ы раж ен и ях , что и в «К ритике чистого разум а». Здесь К ан т писал сл ед ую ­ щее: «К огда речь идет о логической несовместимости, то имеют в виду только то отношение, которым два п редиката вещи в си­ лу противоречия у п разд няю т друг друга и свои следствия. ...Ре­ ал ь н а я несовместимость т а к ж е основывается на взаимном отно­ шении двух продуктов одной и той ж е вещи; но пр отивоп о л ож ­ ность эта совсем иного рода. Одним из них вовсе не отрицается то, что у т в ер ж д ае тся другим, ибо это невозможно; оба п реди ­ ката — А и В — утвердительны; только в то время, к а к от к а ж ­ дого в отдельности возникли бы следствия а и в, от совокупно­ сти их в одном субъекте не в озникает ни того, ни другого, и, так им образом, следствием о к азы в ается нуль» (2, 86). Н а наш взгляд, это еще один аргумент в подтверж дение той мысли, что принцип развития, которым п ользовался Кант-ученый, п р одол ­ ж а л глубоко интересовать К ан та-ф и лософ а, что последний мно­ го усилий п ри л а га ет д ля его обоснования и введения в науку в качестве важ н ей ш его методологического принципа. Но ответ на вопрос, ка к возм ож н о наличие противоп ол о ж ­ ных определений, о к азы в ается одновременно ответом и на в о ­ прос о том, к а к происходит возникновение и уничтожение оп ре­ делений: « р еа ль н ая противоположность встречается везде, где А + В = 0, т. е. где реальности, связанны е в одном субъекте,

ун ич тож аю т действия друг друга; таковы все на к а ж д о м ш агу в стречаю щ иеся в природе действия и противодействия, которые основываю тся на силах и потому д олж н ы н азы ва тьс я re a lita te s ph ae n o m e n o n » (3, 322). Постоянным примером такого рода как р аз и явл яется механическое движение, «когда две д ви ж у щ ие силы, р асполож енны е на одной прямой, действуют на одну и ту ж е точку в противоположных н ап равлен иях» (3, 317). Тейярдистский вар и ан т концепции разви тия С огласно «критической философии s u b s ta n c ia nou m en on лиш ь у к а зы в а е т на мир вещей в себе, не пр оли вая на него ни малейш его света. О д н ако этот мир п р оявл яет себя сквозь п р и з­ му наших душ евных способностей к а к su b s ta n c ia p h ae nom en on следую щ их трех видов: 1) субстанция ф и зи ческая (м ножество атом ов); 2) субстанция биологическая или ж и зн ь (множество субстанций — видов, к а ж д а я из которых состоит из множ ества и ндивидуумов); 3) субстанция социальная, или разум (м н о ж е ­ ство субстанций — личностей). Н а основе единых принципов теоретического р а зу м а в о з м о ж ­ но объяснить все космологические и физические процессы, но ни происхождение, ни сущность процессов ж изн и и социальной ж изн и не в состоянии постигнуть теоретический разум. В эти реш аю щ ие поворотные моменты эволюции — возникновения ж изн и и возникновения человека и общ ества — не обойтись без телеологических актов и, следовательно, иных, телеологических, принципов. К ан т пы тается представить новые принципы в к а ­ честве чисто условных («регулятивны х»), но са м а логика вещей з а с т а в л я е т его признать, что в этих ак тах мы ста л ки в а ем ся с вмеш ательством трансцендентны х сил, вмеш ательством поту­ стороннего по отношению к миру физических явлений мира в е­ щей в себе. Т акова н еи зб е ж н ая и естественная п лата идеал и зм у за прин­ цип непрерывности, за отсутствие момента тож дества у проти­ воположностей, за абсолю тизацию их различия. Д ру ги м сл ед ст­ вием данны х принципов яв л яется необходимость прямолинейной поступательности, пусть разорван н ой в некоторых точках, но устрем ляю щ ейся в одном направлении, невозможность прий­ ти к диалектической идее спиралеподобного «круга кругов», где есть место ка к определенному направлению , т а к и зак оно м ер н о ­ му уклонению от него, смещению. Если, читая К ан та, мы о щ у щ аем к а к бы вынужденность его и деал и зм а, от которого он с радостью о т к а за л с я бы, если бы только знал, к а к совместить, с его точки зрения, «абсолю тно несовместимое»: механизм и организм, физическую, в простран ­ стве и времени осущ ествляемую , детерминацию и свободу. — мы ощ ущ аем , что сам а логика вещей требует «конституционализации» тех принципов, которые вводятся К антом в качестве «ре­ 70

гулятивных», то П. Тейяр де Ш ар д ен сознательно подчеркивает эту «логику», д о к а з ы в а я ее естественность и якобы неустранимость из «научного» мировоззрения. И д еа л и зм К ан та непосле­ д о ва т ел ен («стыдливый», по словам В. И. Л е н и н а ), идеализм Т ей яр а де Ш ард ен а значительно более целостен. Тем не менее он иногда чуть ли не дословно повторяет кантовский ход рассуж дений 8. Кантовское деление мира на мир вещей д ля нас и мир вещей в себе имеет определенную аналогию в тейяровском противо­ поставлении «внешнего и внутреннего вещей», т. е. материи и д уха, физического и психического. Эти две стороны наличеству­ ют у к аж д ой вещи, но п ервая — ка к бы явно и открыто, б р о са­ ясь в глаза, вторая — скрыто и незаметно, прячась в интимной полутени. О д н ако именно вторая играет реш аю щ ую роль в бы ­ тии вещи. Р азв и ти е мира осущ ествляется б л а го д а р я совместному д ей ­ ствию п ар ал л ел ь н о происходящих эволюций: эволюции м а тер и ­ альной стороны и эволюции сознания, причем обе эти эволюции нетождественны, подчиняются различны м принципам, вносят в итоговое развитие мира неравный в к л а д 9. О трицание качествен ­ ного единства м атери альн ы х систем, которые представляю тся к а к дуалистическое соединение разнородны х моментов, влечет з а собой отрицание и всех диалектических принципов развития. Эволюция материальной стороны мира осущ ествляется, со­ гласно П. Тейяру де Ш ардену, на основе принципа непреры вно­ сти и выглядит к а к постоянное в озрастани е сложности м а т е ­ р и альн ы х систем. Тейяр де Ш ард ен здесь исходит к а к бы из принципа м атери альн ого единства мира, явное отрицание кото­ рого противоречит достиж ениям современной науки, ка к н а ­ стоящ им, т а к и будущим. Но одновременно этим изгоняется принцип в заи м сп ерехода количественных изменений в качест­ венные. П орож ден и е нового материи не доступно. «Пусть в к а ­ ком-то очень р азж и ж ен н о м виде, но все начинается с самого н ач ал а» 10, — пишет он. «Здесь в основе л еж и т принципиальное положение, на котором все строится: «Ничто в мире не мож ет вдруг объявиться в конце, после ряда соверш аем ы х эволюцией переходов (хотя бы и самых резк их), если оно незам етно не присутствовало в н ачале» и . Критические моменты в эволюции материи (возникновение ж изн и и разумной ж и зн и ), для К ан та остаю щ иеся за п р е д е л а ­ ми теоретического р азум а, Тейяр пы тается представить как плавные, ничем принципиально с материальной стороны не о т­ личающ иеся. Д о к а за т е л ь с т в у этого полож ения он посвящ ает много усилий: «Не будет преувеличением сказать, что к а к ч ело­ век анатомически — на в згл яд палеонтологов — сливается с м а с­ сой предшествую щ их ему млекопитаю щ их, т а к и клетка, в зя та я по нисходящей линии (т. е. по линии м атериальной, а не д у ­ ховной эволюции. — Л. К.), качественно и количественно тонет

в мире химических соединений» 12. По «нисходящей линии» нет никаких скачков, нет перерывов, ибо мы о стаем ся «в пред ел ах материи», абсолютно лишенной творческого начала. «В природе нет рубеж а, отличаю щ его н ачало ж и з н и » 13, — пишет Тейяр де Ш арден. З н ам е н и т ая «клеточная революция», в зя т а я к а к «внешняя революция», ничего революционного не представляет: она — продукт последовательного и плавного воз­ растан ия сложности. Нет такого руб еж а, — считает Тейяр, — и при возникновении человека, ибо «внешне почти никакого и з ­ менения в о р г а н а х » 14 не происходит, осущ ествляется н ич тож ­ ный морфологически ш аж ок. О днако механицизмом, принявш им здесь вид редукционизма, обойтись все-таки невозможно. В XX веке убедить кого-либо в отсутствии возникновения нового невозможно. Н а ч а л о по п риро­ де своей действительно очень «деликатно и мимолетно», но... оно существует. И П. Тейяр де Ш арден, к а к бы прямо противореча всему ранее сказанному, утвер ж д ает: «Критические точки и зм е­ нения состояний, ступени на наклонной линии, в общем разного рода скачки в ходе разви тия — это для науки отныне единствен­ ный, но зато истинный способ представить себе и уловить «пер­ вый момент» 15. С этих новых позиций о возникновении ж изн и говорится у ж е следующее: «По аналогии со всем тем, чему нас учит сравн и ­ тельное изучение разви тия в природе, к этому особенному мо­ менту земной эволюции следует отнести созревание, перелом, рубеж, кризис крупнейшего м а сш таба — начало нового р я д а » 16; а о втором такого рода моменте — следующее: «...возникновение мысли пред ставл яет собой порог, который д олж ен быть перей­ ден одним ш агом» 17. К а к ж е быть? Н еуж ел и перед нами диалектическое единство противоположностей? Отнюдь нет! П еред нами лиш ь чисто механическое присо­ единение одной противоположности к другой, их «рядополож ение», говоря словами Гегеля. Скачки, перерывы непреры вно­ сти — это то, что х а р а к тер и зу ет способ эволюции «внутреннего» вещей, т. е. т а к эволю ционирует сознание, дух, психическое. Оно преб ы вает неизменным до поры до времени, пока материя не подготовит требуем ых «размеров», а затем вдруг д е л а е т резкий скачок. Только «психической п р ер ы в н о сти » 18 мы об язан ы тем, что возни кает новое. Возьмем у ж е упоминаемую «клеточную революцию», кото­ р а я мож ет быть понята только к а к «внутренняя револю ция» — она п ред став л яет собой « п р и н ц и п и а л ь н о е изменение в состоянии сознания (здесь курсив мой. — JI. К.) частиц универсума» 1&. «П еред нами действие не внешних сил, а п си хо л оги и » 20. О б рати м ся к возникновению разумной жизни. «М ожно к а к угодно п ереворачивать проблему. И ли надо сделать мысль не­ вообразимой, отрицая ее психическую трансцендентность отно­ 72

сительно инстинкта. И ли надо реш иться допустить, что ее по­ явление произош ло между двум я и н д и в и д а м и » 21. Ясно, что по­ следнее «или» совершенно ф антастично и реш ительно о тб р а с ы ­ вается Тейяром, т а к к а к мысль есть свойство личности и не мо­ ж е т находиться где-то вне ее. Остается признать «психическую трансцендентность» мысли по отношению к инстинктам. Т аким образом, развитие м и роздания ск ла д ы в ает ся из п а ­ р аллельного плоскоэволюционистского дви ж ени я физической егостороны и эмердж ентистского д ви ж ени я психической его сто­ роны. Только их объединением, п олагает П. Тейяр де Шарден,, мож но описать н аб л ю д ае м ы е нами явления. M u ta tis m u ta n d is мы имеем канти ан ское единство м еханицизм а и телеологии, по­ ведения в мире явлений и мире вещей в себе. Отнюдь не сл у­ чайно он вопрош ает: «Н е яв л яе тся ли феномен в о з н и к н о в е н и я тем самы м актом, посредством которого острие нашего ум а про­ н икает в а б со л ю тн о е?» 22, к а к не случайно и то, что, х а р а к т е ­ ризуя телеологический конечный пункт и д ви гатель р а з в и т и я —• Омега, П. Тейяр де Ш ар д ен пишет: «Если бы по природе он не у с к о л ь зал от времени и пространства, которые объединяет, тоне был бы О м е г о й » 23. Тейярдистский в ари ан т концепции р а з ­ вития повторяет основные принципы классического д ля м е таф и ­ зической концепции в ар и ан та — кантовского. *

*

*

В лице тейяровской концепции р азви тия мы ста л ки в а ем ся с вольной или невольной маскировкой под ди алекти ку м етодоло­ гии, принципиально в раж д еб н о й подлинной д и алекти ке — д и а ­ лектическому м атери ализм у. Д и а л е к т и к у «рож ает» само естест­ вознание XX века. Поэтому с позиций и д е ал и зм а мож но или: оставить науку в покое и принципиально отвернуться от нее,, к а к это д ел аю т многочисленные в наш и дни школы и школки философского и р рац и он ал и зм а, или попы таться сохранить в л и я ­ ние на науку, но тогда неизбеж но «заигры вание» с диалектикой,, облачение в диалектические од еж д ы метафизического чучела. После немецкой классической д иалекти ки б у р ж у а з н а я мысль не продвинулась ни на йоту в построении этого метода. Б л ап > у ж е и тогда, когда она о б р ащ а ется за выучкой к Канту. И з э т о ­ го источника черпали, п рячась от самого себя, позитивизм, гордясь собой, неокантианство, теперь припал к его глубинам и католицизм. Превзойти К ан та, видимо, б урж уазн о й мысли.не суждено.

1 JI е н и н В. И. Поли. собр. соч. И зд. 5-е. Т. 29, с. 317.

2 Н а р с к и йИ. С. Готфрид Лейбниц. М., 1972, с. 56.

3 Там ж е, с. 59.

4 О возмож ности лиш ь эмпирического, а не чистого трансцендентального, т. е. трансцендентного, применения категорий рассудка К ант предуп реж дает

73

многократно, ибо здесь скрыта суть различий меж ду применимостью рассуд­ к а и разум а.

5 См. так ж е с. 307 — «Предметы, которые мыслит только рассудок, мы называем умопостигаемыми объектами (V erstandesw esen, N oum ena)».

6 «Только безусловно внутреннее содерж ание материи, согласно чистому рассудку, есть химера, так к ак материя вовсе не есть предмет для чистого рассудка; трансцендентальный ж е объект, леж ащ ий, быть мож ет, в основе того явления, которое мы назы ваем материей, есть лишь нечто, чего мы не могли бы понять, если бы д а ж е кто-нибудь мог сказать, что оно такое: сло­ ва понятны нам лишь в том случае, если им соответствует что-то в созерца­ нии» (3, 325).

7 В докритический период в аналогичной ситуации К ант приводил в к а ­ честве примера взаимоотнош ения отвращ ения и влечения (см. 2, 113).

8 См., например: П. Т е й я р д е Ш а р д е н . Феномен человека. М., 1965, •с. 62: «С одной стороны, объективная реальность психического усилия и пси­ хического труда столь хорошо установлена, что на ней основы вается вся этика. А с другой стороны, природа этой внутренней силы столь неуловима, что за ее пределами оказалось возможным построить всю механику».

9 Если этой дуальности процессов эволюции сознательно или неосознанно не зам ечать (как это делает в предисловии к русскому переводу книги Тей­ яра де Ш ардена Р ож е Г ароди), мож ет слож иться впечатление о необыкно­ венной близости Тейяра к диалектическому методу (что и демонстрирует обманываю щ ийся, вернее, склонный обмануться, Р о ж е Г ароди). О днако под­ линной диалектике это построение чуж до много более, чем кантовское.

10 П. Т е й я р д е Ш а р д е н . Феномен человека, с. 80.

11 Там ж е, с. 72.

12 Там же, с. 83.

13 Там же, с. 79.

14 Там же, с. 168.

15 Там же, с. 80; см. с. 168, 169 и др.

16 Там же, с. 81.

17 Там же, с. 171.

18 Там ж е, с. 193.

19 Там ж е, с. 91.

20 Там же, с. 150.

21 Там же, с. 171.

22 Там же, с. 216.

23 Там же, с. 265.

С. В. К О Р Н И Л О В К ОЦЕНКЕ КАНТОВА РЕШ ЕН ИЯ ПРОБЛЕМЫ ОРГАНИЧЕСКОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ

Хорошо известный ф ак т истории культуры: ор и ги н ал ь н ая ф и ­ л о с о ф с к а я концепция п олучает в процессе своего исторического р а зв и ти я различны е, зачастую противоположные, и нтер прета­ ции. Учение К ан та об органической ц елесообразности не со с тав ­ л я е т исключения из этого п равила. И если сам ом у К анту у д а ­ етс я корректно решить п роблем у целесообразности в пределах собственной философской системы, с выходом за рам ки к а н то в ­ ского критицизма данное решение становится п роблем атичны м и откры ваю тся дороги д ля р азн о об разн ы х методологических подходов. В настоящ ей статье ставится з а д а ч а п р оан ал и зи ров ать в зг л я д ы великого м ы слителя на целесообразность живой п риро­ ды в связи с разреш ен и ем им антиномии телеологического и нетелеологического *. Мы попы таем ся т а к ж е очертить круг в о з­ мож ны х решений данной проблемы и п роан ал и зи ро в ать неко­ торые современные альтернативы кантовской концепции. П р ави л ьн о представить позицию К ан та можно, только учи­ ты вая, что философ был одним из наиболее ярких пред стави ­ телей «П росвещ ения» и одновременно мыслителем, п рев зош ед ­ шим «век Просвещения». Громадны й умственный сдвиг, проис­ ш едш ий на ру б еж е XVII и XVIII веков, за к л ю ч а л с я в р а д и к а л ь ­ ном изменении картины мира. Н а место полумифологических и поэтических представлений приш ло понимание природы как гигантского м ех ан изм а со сложной системой пруж ин и б а л а н ­ сиров, у п р ав л яем ы х зак о н ам и классической механики. Успехи естествознания и п р еж д е всего развитие экспериментального и индуктивного методов п ослуж или основой гносеологическому оптимизму: з а д а ч а у см ат р и в а л а сь в открытии посредством р а ­ зу м а единых д л я всей природы законов и тем самы м в око н ч а­ тельном объяснении всего сущего. И н тел л ек туал ьн ое завоеван и е физического мира осу щ ествл я­ лось столь успешно, что цель, казал о сь, б ы л а близка. П р е д с то я ­ ло распространить механические представления на область органической природы и социальной жизни, заверш ив п р о г р а м ­ му Просвещения. Е щ е до просветителей Д е к а р т пы тался применить принципы ф и зи ки д ля объяснения живого мира. Он установил, что «ду­ ша» органических существ не в состоянии произвести движ ение какого-либо органа, если он поврежден. Отсю да Д е к а р т сдел ал вывод, что, аналогично тому, ка к у часов нет души, однако они

п о казы в аю т время, т а к и д виж ение о р ган и зм а зависит лишь от строения его органов. Это позволило ему ввести в научный об и ­ ход идею реф лекса (термин появился позже, у ж е в X V III веке, у Аструка М онпелье). Н а ско л ь ко пр ивл ек ател ьны были эти идеи, свидетельствуют многочисленные попытки построения механических моделей ц е­ лесообразного поведения ж ивотны х и человека, которые в о з­ никли не только под пером философа, но получали м а т е р и а л и ­ зацию в конструкторской деятельности. М ож н о напомнить, н а ­ пример, о знамениты х ав то м а тах Ж а к а де Вокансона. Его «герцог» мог не только двигаться, но и глотать раскрош енную пищу, а затем, «п ереработав» ее, в о зв р а щ а ть в виде «вы д еле­ ний». Последнее обстоятельство р ас см атри в ал ось многими со­ временникам и В окансона к а к решение сложной физиологической проблемы и д оказа тел ь ств о возможности механического вос­ произведения жизни. В действительности, конечно, «герцог» не о б л а д а л способностью к пищ еварению и п р ед став л ял собой про­ дукт намеренной мистификации. А налогия машины и орган и зм а была, разум еется, не нова; у Аристотеля встречаю тся р а зв е р н у ­ тые сравнения раб а с одуш евленным орудием, действия муску­ лов и костей уподобляю тся им катапульте. Но меж ду в згл яд ам и древних и воззрениями механицистов имелось и глубокое р а з ­ личие. «В древней м аш ине источником энергии бы ла м ускуль­ ная раб ота человека или животного: так им образом можно по­ нять, почему ан ал о ги я м еж д у организмом и машиной не могла касаться принципиальной проблемы — то есть источника ак ти в ­ н о сти » 2. К огда ж е такой вопрос был поставлен, о б н а р у ж и л а с ь п рин ц ип и альная значимость самой проблемы. К ан т с первых ж е своих работ докритического периода с т а ­ новится на точку зрения современного ему естествознания. « Н а ­ клон ная плоскость Г али лея, отвес Гюйгенса, р тутн ая тр уб ка Торичелли, воздуш ный насос Отто Герике и стекл ян н ая призм а Н ью тона д ал и нам ключ к раскры тию великих тайн природы» (2, 104). В классической механике мы находим тот у н и в ер с ал ь ­ ный метод, который в естествознании у ж е «превратил произвол физических гипотез в н адеж ны й способ исследования, оп и раю ­ щийся на опыт и геометрию» (2,2 4 5 ). Он отвергает наивное ан т­ ропоморфное п редставление о целесообразности природы, когда целью последней считают человека, д ля пользы которого якобы и сл у ж и т весь остальной мир. С уж ден ия о том, что испарения воздуха в ы п ад аю т в виде снега, д ож д я, гр а д а д л я выгоды людей, К ан т относит к произвольным рассуж дениям . Р еал ь н о е о б ъ я с ­ нение долж но основываться на знании закономерностей. К ритика К антом внешней целесообразности не о гр ан и ч и в ает­ ся разбором отдельных примеров и противопоставлением тел е о ­ логии причинного понимания природы. Он стремится п о к а за т ь принципиальную ошибку, которая о б н а р у ж и в а ется в такого рода понимании мира и состоит в том, что предполож ение о н а зн а ч е ­ 76

нии к а ж д о й конкретной вещи д л я выполнения какой-либо осо­ бой функции неизбеж но ставит вопрос и о цели самой природы. И в соответствии с логикой рассуж д ен и я эту цель следует ис­ ка ть за пределами природы, т. е. оказы вается, что мы в о з в р а ­ щ а ем с я к идее сущ ествования некой потусторонней силы, кото­ рая , очевидно, яв л яе тся и целью, и творцом природы. Естествен­ но, что такое предполож ение противоречило научной картине м и ра X V III века, и К ан т сам прилож и л немало усилий во «В се­ общей естественной истории и теории неба», чтобы устранить тот «тангенциальный толчок» Нью тона, который о ставал ся р е­ л иги озн ы м довеском к его физике. Но если из материи, об л а д а ю щ ей силой п ритяж ен и я и силой от тал к и в ан и я, возм ож но создать космос, то к а к из той ж е м а ­ терии получается гусеница? С оразмерность, гармоничность ж и ­ вого невыводима из механических законов, и К ан т убежден, что никогда не появится Ньютон, который сд ел ал бы понятным по­ явл ен и е хотя бы одной травинки по естественным зак о н ам и без цели. «Органическое тело не есть только механизм, об ладаю щ и й д ви ж у щ ей силой, оно о б л а д а ет и ф о рм и рую щ ей силой..., кото­ рую нельзя объяснить одной лиш ь способностью д ви ж ен и я (м е­ х а н и зм о м )» ( 5 , 3 9 9 — 400). В органическом мире мы ста л ки в а ем ся с явлениями, не у к л а ­ ды ваю щ им ися в схему линейной каузальности. В самом деле, видовые признаки сохраняю тся в ряду поколений, дерево все­ гда п о р о ж д ает дерево одной и той ж е породы. Д ал ее, зам еч ает Кант, ж и вы е сущ ества п ерер а б а ты в аю т окр у ж аю щ у ю природу, п р е в р а щ а я ее в свое собственное тело. Наконец, развитие их пропорционально, т а к что части организмов целесообразны и сооб р азу ю тся с развитием целого. Ц е лесообразн ость есть, во­ общ е, такое свойство живого, которое позволяет выделить о р г а ­ ническое тело из всех других природных образован ий и на его основе определить организм к а к тело, « к а ж д а я часть которого находится внутри некоего целого ради другой части; здесь дефениция отчетливо содерж ит у к а зан и е на ц ел и (c au sae fin a ­ le s)» (6, 595). О д н ако понимание той ж е личинки и ка к продукта м е х ан и з­ ма, и одновременно ка к р езул ь тата целенаправленной д е я т е л ь ­ ности невозможно, потому что «один способ объяснения и скл ю ­ ч а е т другой» (5, 442). Т аким образом, возникает антиномия, ибо 1) всякое возникновение в м атери альн ом мире следует р а с ­ см атр и ва ть к а к возм ож ное только по механическим зак о н ам и 2~1 органические тел а нельзя р ассм атр и в ать ка к возмож ны е л и ш ь по механическим законам , поскольку суж дение о них н у ж ­ д а е т с я в привлечении конечных причин (5, 413). Интересно, что механизм р азв ер ты в ан и я исходного противо­ речия в «Критике способности суж дения» идентичен с концеп­ туальной моделью «Критики чистого разум а» . В самом деле, в последней наличествует ю м овская идея о том, что всеобщность

и необходимость нашего знания не мож ет быть выведена из неполного и конечного человеческого опыта. Но в н ауке содер­ ж ится знание (м атем атич еское), которому присущи у к а з а н н ы е атрибуты. Т аким образом, имеется некоторое общее у т в е р ж д е ­ ние и вместе с тем налицо противоречащ ий ему факт. О с о зн а­ ние этого яв л яется исходным в конституировании всей гносео­ логической концепции К анта. В учении о ж ивой природе, об органической ц ел есооб р азн о­ сти применяется тот ж е методологический прием: ф орм ул и ру ­ ется полож ение об универсальности действия механических з а ­ конов и о б н а руж и ва ется ф а к т сущ ествования немеханических: по своей природе явлений в виде организмов. Следует полагать, что и механизм разр еш ен и я этой антиномичности будет аналогичны м соответствующ ему ходу мысли впервой «Критике». Действительно, говорить о ж ивом существе ка к о цели природы можно, с точки зрения К ан та, только р а ­ зум н о мысля, в то время к а к наш рассудо к исключительно дискурсивен и способен п озн авать предмет лиш ь в понятиях и не в состоянии созерцать его ка к ноумен. То знание, которое мы имеем, получается в резул ьтате соединения наших п ред став л е­ ний с понятиями. М ож н о наблю дать, ка к освещ ается и н агре­ вается камень. Но чтобы объединить нагревание и освещение в опытное суждение, необходимо воспользоваться категорией причины: камень нагревается потому, что он освещ ается солнцем. Р ассу до к о тож дествляется Кантом с тем тезаурусом, кото­ рый вклю чает классическую физику и содерж ит «вечные и не­ изменные» истины механики. Ясно, что он исклю чает всякоеупотребление терминов «цель», «польза», «целесообразность», так что нельзя у тв ерж д ать, будто «вещи природы с л у ж а т д р у г другу средством [достижения] целей и что са м а их возм ож н ость становится достаточно понятной только через этот вид к а у з а л ь ­ ности, — д ля этого мы в общей идее природы к а к совокупности предметов [внешних] чувств не имеем никакого основания»(5, 383). Ф ундам ен тал ьн ы м принципом человеческого рассудка, по Канту, явл яется его способность мыслить целое к а к составное из частей. Конечно, мож но было бы предполож ить су щ еств ов а­ ние и такого рассудка, который не был бы дискурсивен и шел бы от созерцания целого к особенному, к а к частям. П оскольку ж е мы им не об ла д а ем , необходимо р азд ел и ть разн ы е способ­ ности нашего сознания, а именно, определяю щ ую и р еф л е кти ­ рующую способности суж дения, из смеш ения которых и возни ­ каю т противоречия. О п р ед ел яю щ ая способность суж дения о з н а ­ чает такую интеллектуальную операцию, когда особенное п од ­ водится под зар а н е е данное рассудком общее. С реф л екти ру ю ­ щей способностью мы имеем дело тогда, когда особенное у ж е дан о и ставится з а д а ч а найти общее. Вот здесь и необходимо 78

применение целесообразности в качестве регулятивного принци­ па, поскольку, хотя рассудок не д а е т единства, «разум, у с т а н а в ­ л и в а я связь м еж д у частными зак он ам и природы, требует тем не менее единства, стало быть, законом ерности (а за к о н о ­ мерность случайного н азы ва ется целесо об разно стью )» (5, 383). И так, принцип целесообразности не мож ет определять по­ зн ав ател ь н ы й процесс, он не яв л яется конститутивным прин­ ципом выведения, не претендует на то, чтобы объяснять. Ц е л е ­ сообразность будет лиш ь «регулятивным понятием д ля р е ф л е к ­ тирую щей способности суж дения д аб ы по отдаленной аналогии с нашей целевой каузальн остью вообще н ап р ав л ят ь иссл ед ова­ ние такого рода предметов... не ради познания природы..., а ради той самой практической способности р а з у м а в нас, при помощи которой мы рассм атриваем в аналогии причину у к а з а н ­ ной целесообразности» (5, 401). С ледует иметь в виду, что, по К анту, познание м ож ет к а с а т ь ­ ся лишь сферы феноменального, но вещь сам а по себе остается з а сферой человеческого опыта, остается буквально вещью' «в себе». К тому ж е К ант считает целесообразность особым принципом рассмотрения только живой природы. Отсюда — р ез­ кая граница, р а з д е л я ю щ а я реф лектирую щ ую и определяю щ ую способности суж дения. И телеологическое и механическое о б ъ ­ яснение совпали бы, если бы наш ему познанию были доступны сверхчувственные объекты, а резкого р азд ел ени я царств п риро­ ды К ан т не проводил бы. П оскольку речь идет о явлениях не­ органической природы, остается довольствоваться механическим: познанием и мыслить целесообразность, прим еняя такой «угол зрения» только в отношении к живой природе. Но «...каким об­ разом природа (по своим частным зак о н а м ) составляет по нему как принципу систему д ля нас, которую мож но было бы признать возможной и по принципу возникновения из физических причин,, и по принципу конечных причин, — этого никоим образом нельзя объяснить...» (5, 443). Интересным в кантовском решении проблемы ц ел есо о б р аз­ ности является, конечно, не его агностицизм, который н еобхо­ димо элиминировать, к а к у д а л я ю т выпавш ий в осадок п родук т химической реакции д ля того, чтобы она п р отекала дальш е. О б р а щ а е т на себя внимание новизна подхода К анта, з а к л ю ч а ю ­ щегося в «разведении» противоречащ их друг другу положений по разли чн ы м способностям человеческого сознания. Р еф л ек ти в н ая телеология К ан та пред ставл яет собой один из возмож ны х типов применения принципа целесообразности.. Но отнюдь не единственный. Помимо рефлективной телеологии, ка к п о к а з а л а М. Грин, сущ ествует 1) дескриптивное, 2) о п е р а ­ циональное, 3) регулятивное, 4) объяснительное и 6) онтоло­ гическое применение принципа ц е л есо о б р азн о с ти 3. Д еск р и п т и в ­ н ая телеология в озникает тогда, когда конкретное явление опи­ 79

сы вается к а к на нетелеологическом, т а к и на телеологическом языке. Так, сердцебиение можно представить и с помощью ме­ ханических моделей и сф орм улировать целевое описание: «С ерд­ це бьется д л я того, чтобы ц и рк ули ро в ал а кровь». О п ер а ц и о н ал ь ­ н а я телеология допускает применение целевых характери сти к только в качестве инструментария познания, который вместе с другими вспомогательными условными обозначениями долж ен -быть стерт с чертеж а мира. Р егул яти в н ая телеология акценти­ рует внимание на возможности использования понятия цели в исследовательских интересах. К примеру, р езультат любого про­ цесса мож но п редставить к а к его цель и построить модель д а н ­ ного процесса, к а к если бы он был процессом целеосущ ествления. Эвристичность этой стратагем ы зак л ю ч ае тся в возможности нахож дения, например, промеж уточных этапов р азвер ты ван и я данного процесса. Н есколько иной вид принимает телеология на уровне объяснения: предполагается, что описание явлений не д олж н о в клю чать целевых характери сти к, тогда ка к содер­ ж а т е л ь н о е объяснение становится возм ож н ы м лиш ь при введе­ нии «цели». Н аконец, телеология в онтологическом плане о з н а ­ ч ает признание присутствия целенаправленности в природной действительности. Н етрудно зам етить, что рефлективную , регулятивную, д е ­ скриптивную, операциональную и объяснительную телеологию объед и няет то, что они отрицаю т (или, по крайней мере, не п редполагаю т) реальной детерм инации в виде цели и сводят целесообразность к язы ковы м конструктам. Поэтому д ля того чтобы к л асси ф и кац и я применения принципа целесообразности бы ла более в ы держ ан ной логически и четче гносеологически, ■следует, очевидно, выделить два основных нап равлен ия: утв ер ­ ж д а ю щ е е объективный статус целенаправленности и отри цаю ­ щ ее его. Т акое разделени е присутствует у А. А. Л ю б и щ е в а, выделяю щ его: 1) ателию, или отрицание ведущей роли п р ин ц и ­ па целесообразности, 2) еутелию, или признание реальн ы х ц е­ л еп о л агаю щ и х факторов, а т а к ж е 3) псевдотелию, стоящую на точке зрения, что целеустремленность эпиф еном енальна, и 4) эврителию, сохраняю щ ую за телеологией эвристическое з н а ­ чение 4. Но следует обратить внимание, что псевдотелия и эврителия возни каю т в результате дистинктивного деления ателического нап равлен ия. Д ействительно, они исходят из того, что в р е а л ь ­ ности не сущ ествует целевой детерминации, но расходятся по вопросу о возмож ности использования телеологии в познании, т. е. одинаково и склю чая ее из картины мира, п редставляю т альтерн ати ву в гносеологии. П оэтому имеется основание р а с ­ см атр и вать их к а к разновидности ателии: псевдотелия — п осле­ д о в а т ел ь н а я ателия в онтологии и теории познания, эврителия — ателия в онтологии с сохранением целевого метода в качестве условного приема познания.

80

Еутелия, очевидно, не м ож ет предполагать, что описание (и объяснение) объективно сущ ествую щей целенаправленности д о лж н о быть нетелеологическим. По этой причине еутелические н ап рав л ен ия ц елесообразно р азд ел и ть по иному основанию, а именно — уч иты вая х а р а к те р целевы х отношений в природе. Ведь основной вопрос будет тогда сводиться к тому, является ли цел еп ол агаю щ и м ф актором са м а целеустрем ленная система или она у п р ав л яется извне. Соответственно будем иметь и м м ан ен т­ ную и трансцендентную еутелию. С уммируя, представим наш у кл асси ф и кац и ю более н а ­ глядно: ателия _____ __________ псевдотелия

эври тели я

_____ еутелия

им м ан ен тн ая

_____

трансцендентная

С появлением и развитием в XX веке кибернетики и общей теории систем псевдотелия и тран сц ен ден тная еутелия постепен­ но у трати ли свои позиции. Сейчас у ж е мало кто п ред став л яет себе организм в виде телефонного ком м утатора, в котором вм е­ сто переключения проводов происходит переклю чение условных рефлексов. Основная полемика, главное расхож д ен ие в н асто я­ щее время идет по вопросу об объективности ц ел ен ап р ав л ен н о ­ сти. В. Г. Афанасьев, М. Г. М ак ар о в , Б. С. У краинцев являю тся н аиболее известными п редстави телям и имманентной еутелии, настаиваю щ ей на признании специфической целевой д етер м и ­ нации в ж ивы х системах, отличаю щ ей их от объектов н еорган и ­ ческого мира. Они отстаиваю т правомерность «применения к а ­ тегории цели или конечной причины д ля обозначения опр ед е­ ленных отношений в объективной дей ствител ьн ости »5. И ную позицию зан и м аю т И. Т. Фролов, В. Н. Свинцицкий, И. П. А баплова. С их точки зрения, «кибернетика не привносит понятие цели в науку о ж и вы х с и с т е м а х » 6, а цель о зн ач ает здесь «не более к а к эвристический прием конструктивизации и идеали зац ии действительности» 7. М о ж е т ли эври тели я действительно быть эвристичной? Если под целевым приемом понимают специфический п ознавательны й метод, который носит условный х ар а к т ер и состоит в исслед о­ вании, осущ ествляемом в направлении от некоторого конечного (заверш енного) состояния биологической системы к н ачальн ом у (исходному) ее состоянию, то никакого «целевого» приема п о ­ зн ан ия эврителия не дает, но речь идет, разум еется, об обычном ф ун к ц и о н а ль н о м ана ли зе. Понятие ф ункциональной зав и си м о­ сти не мож ет быть отож дествлено с целевой детерминацией. С воеобразн ы м признанием этого яв л яе тся утверж д ен и е сто­ ронников эврителии об ограниченности области применения «це­ левого приема», поскольку он выступает методом биологическо­ го познания, хотя кон тради кторн ое объяснение универсально, поскольку в лю бом процессе, в том числе и в неорганическом, 1 L 3 З а к . 3619

81

мож но выделить относительно конечную и относительно н а ч а л ь ­ ную ф азы п вести его изучение в порядке, обратном хронологии событий. Наконец, авторы, р азд ел я ю щ и е эврителическую концепцию, прямо ссылаю тся на К ан та, у т в ер ж д ая , что он впервые за л о ж и л основы «целевого» приема к а к регулятивного принципа п о зн а­ ния. Но мы видели, что кантовское решение проблемы целесо­ образности неуязвимо только в р а м к а х его категори альн ой си­ стемы, поскольку объекты рефлектирую щ ей и определяю щ ей способности суж дения различны. Если организм к а к явление природы разум м ож ет мыслить' ц елесообразны м, то дискурси в­ ное познание всегда будет опираться на законы классической механики. Перенесение ж е принципов и понятий критицизма в иную концептуальную систему, в которой не сущ ествует аб со ­ лютной грани, р азд ел я ю щ ей мир на ноуменальны й и ф ен ом е­ нальный, неизбеж но приводит к эклектике. « Т ак ая конструктивная спецификация, — говорит В. Н. Свинцицкий, имея в виду целевой прием познания, — только в том случае становится о правданной ка к определенный прием п о­ знания, если понятие цели уп рав л ен ия получает опытное обос­ нование и, следовательно, у тр ати т смысл некой п р и н ц и п и а л ь н о н е н а б л ю д а е м о й мистической су щ н о с ти » 8. Понятие цели наш ло свою конкретно научную интерпретацию в современной б иоло­ гии, стало клю чевым в понятийной системе новейшей ф и зи о л о ­ гии, без онтологического допущ ения которого не имеет смысла и са м а соврем енная ф и з и о л о г и я 9. Т аким образом, плодотворными в учении К ан т а о ка зал и сь идеи о внутренней ц елен ап равлен ности органических существ, получивш ие всестороннюю р азр а б о т к у в имманентной еутелии, эвристичность которой зак л ю ч ае тся в том, что ее методологиче­ ские принципы п р ед став л яю т собой своего рода аналог, слепок реального р азви тия о б ъ ек та биологического познания.

1 В згляды К анта критического периода на целесообразность ж ивого кон­ цептуально представлены в «Критике способности суж дения», которая и кладется в основу нашего анализа. Следует, однако, заметить, что к антов­ ская телеология — не просто часть его фисософской системы, но она сы грала важ ную роль в становлении диалектики (см.: К а л и н н и к о в Л . А. Телеоло­ гический метод К анта и диалектика. — В кн.: Вопросы теоретического насле­ дия И ммануила К анта. Вып. 3. Калининград, 1978) и поэтому имеет в его концепции методологическое значение.

2 М i г к о D. Grmek. A S urvey of the M echanical In te rp re ta tio n s of Life from the G reek A tom ists to the F ollow ers of D escartes. — In «B iology, H isto ry and N atu ral Philosophy». N.-Y.— L., 1972, p. 182.

3 G r e e n M. The U n d e rsta n d in g of N ature. E ssay s in th e P hilosophy of B iology. D ordrecht— B oston, 1974, p. 174.

4 Л ю б и щ е в А. А. Философские проблемы эволюционного учения. — В кн.: Ф илософские проблемы эволюционной теории. М., 1971, с. 45.

5 М а к а р о в М. Г. П роблем а направленного развития и телеология. — В кн.: Теоретические вопросы прогрессивного развития ж ивой природы и техники. Л., 1970, с. 77.

82

6 Ф р о л о в И. Т. Принципы органического детерминизма, целевой подход в биологическом исследовании. — В кн.: Философия и современная биология. М., 1973, с. 149.

7 С в и н ц и ц к н й В. Н. П роблема органической целесообразности в свете биокибернетики. Дис. на соиск. учен, степени д-ра филос. наук. Л ьвов, 1970, с. 279.

8 Там ж е, с. 63—64. “ К о р н и л о в С. В. П роблема детерминации органического ц ел о го .— «Вестник Моск. ун-та. Сер. Философия», 1978, № 2.

В. В. Г Л У С К И Н КАНТ

И ПРОБЛЕМА ГНОСЕОЛОГИЧЕСКОГО А Н А ЛИ ЗА ВЕРЫ

В сложной системе м нож ества факторов, влияю щ их на ми­ ровоззренческую, политическую, нравственную, познавательную ориентацию человека, р азвитие социальной активности личн о­ сти, определенное место зан и м ае т вера. И действительно, вера к а к социально-психологический феномен находит свое в ы р а ж е ­ ние в различны х п роявлениях человеческой жизни. Д л я одних она сл уж и т формой социальной ориентации и сам оутверж ден и я личности, д л я других — средством р еа ли за ц и и своих целей, для третьих — способом определения отношения к действительности и социальны м прогнозам. С ледует учитывать, что вера, т а к ж е к а к и многие психологические феномены, •— реальность, природа которой глубоко з а ш и ф р о в а н а в структуре социальных, психо­ логических и эм оциональны х связей. П оэтому исследование п ри ­ чин, вы зы ваю щ и х разл и чн ы е верования, м ож ет помочь п роник­ нуть в ещ е один слой человеческой психики, гл у б ж е познать законом ерности ее формирования. Д о л го е врем я решению этой зад ач и препятствовало то обсто­ ятельство, что религия п р и д а л а вере смысл божественного от­ кровения. Р елигии не п р и н ад л еж и т зас л у га первоо ткры вател я веры. С корее наоборот, п ар ази ти р у я на трудностях опроверж ения в ы ­ мысла, она внесла религиозное в веру, придав ей антиисториче­ скую сущность. Р ел иги я использует веру к а к своего надеж ного союзника. В системе религиозных знаний вере отдано такое предпочтение, что она с т а л а рас см а т р и в ать ся к а к источник и д в и ж у щ а я сила человеческих побуждений. О т р а б о та н н ая р ел и ­ гией «столетиями система об работки человеческой п си х и к и ,— пишет профессор П. Симонов, — устр а н я ет тревогу и боль, под­ м еняет ж и зн ен н ы е конфликты р азд у м ь ям и о бренности всего сущего, о п росветляю щ ей пользе страданий, о смиренности и кроткости перед лицом испытаний и б е д » В е р а н уж н а р ел и ­ гии, чтобы вы д ать выгодное за реальность путем усвоения не­ которой суммы п редставлений «без их критической оценки, без их сопоставления с ф а к т а м и действительности, без их логиче­ ского а н а л и з а » 2. Именно б ла г о д а р я религии вера с т а л а р а с ­ см атри ваться к а к антизнание; и ррац ион альн ое религиозное ч ув­ ство, яв л яю щ еес я окончательны м, б езапеляционны м критерием истины. И стория чувств неотделима от истории человека. Они гл у ­ боко уход ят всеми своими корнями в общественно-историческую 84

практику, образн о говоря, питаю тся ее соками. Все чувства имею т социальную , а не сверхъестественную природу. Р ел и г и о з­ ное чувство, в каки х бы ф орм ах оно ни проявлялось, есть т а к ж е естественное человеческое чувство, препарированное и п р е в р а ­ щенное религиозным сознанием в сверхъестественное видение и наделенное мистическим свойством. Поэтому, на наш взгляд, понятие «религиозное чувство» д о лж н о иметь не столько онто­ логическое, сколько гносеологическое значение, т. е. р ас см а тр и ­ ваться со стороны отраж ен ия, познания. Не сущ ествует н аряд у с естественными, социально-обусловленны ми чувствами какой-то другой мир чувств, который имел бы другую природу. Но чув­ ства, б л а го д а р я их индивидуальному своеобразию , в ы р а ж аю тс я неоднозначно, могут иметь различную мировоззренческую ин­ терпретацию . В дан ном сл у ч ае то, что мы обычно н азы ваем «религиозным чувством», есть не что иное к а к религиозное в чувстве., т. е. извращ ение, мистифицированное толкование ес­ тественного человеческого чувства. Верующий, к а к и все люди, восходит от п ер еж иваем ы х в чувствах фактов, явлений, событий к об р азам , не имеющим вн а ч а ле понятийного смысла. Но этот реальны й путь познания и з о б р а ж а е т с я им к а к видимость реальности своих п ред став л е­ ний. П ер ев о р ач и в ая действительное отношение м еж д у сущ ест­ вующим и в о о б раж аем ы м , он пытается внушить себе, что плоды его в о обра ж ен и я есть нечто н езави сящ ее от его сознания и воли, соверш енно потустороннее, Абсолют, находящ ийся за п р е д е л а ­ ми человеческих возможностей. Более того, верующий п р ед став ­ л я е т реальны й путь д ви ж ени я человеческой мысли к а к процесс, соверш аем ы й самим Абсолютом. Но так ое принятие у м о зр и ­ тельно созданной картины ставит на голову действительное от­ ношение мышления и бытия, р ас см а тр и в ае т продукты мышления к а к чисто духовный процесс, не зави сящ ий от материального мира. Теологическая п остановка проблемы о сверхъестественном ис­ точнике веры коренится в обыденном сознании, которое знает, что в о о б р а ж ае м о е будущ ее д ает человеку утешение. Это, в общем-то, правильное представление о к а зы в ае т ся несостоятель­ ным там и тогда, где и когда осущ ествление в оображ аем ого осознается как продукт потустороннего творения. « Т в ор ен и е,— писал М аркс, — является таким представлением, которое в есь­ ма трудно вытеснить из народного сознания. Н ар одн ом у с о зн а­ нию непонятно чрез-себя-бы тие природы и человека, потому что это чрез-себя-бы тие противоречит всем осязательн ы м ф а к т а м практической ж и з н и » 3. Теологические п р ед ставл ен и я о вере п р ев р ащ а ю т ся в псевдо­ проблем у по мере роста о сознания м ехан изм а детерм инации, у п рав л яю щ е го д виж ением психологических чувств и п о б у ж д а ю ­ щего сознание переходить за границы своего данного чувствен­ ного бытия.

4 З а к . 3619.

85

В ы работанны й религией постулат об иррациональном х а ­ рактере веры вступил в конфликт с научным познанием, тр еб о ­ вавшим рационального объяснения картины мира. В озн и ка ет некоторая тенденция пересмотра церковных канонов, поиска «философской аргументации», призванной дать гносеологиче­ ское обоснование веры. В частности, Фрэнсис Бэкон, у т в е р ж д а я необходимость осво­ бож дения знания от контроля со стороны религиозной веры, вместе с тем проводил разли чи е меж ду слепой верой и верой ка к естественным человеческим чувством, связанной с таким и отношениями м е ж д у людьми, к а к доверие, согласие, п ред р асп о­ ложенность д руг к другу, т. е. имеющей психологические корни. Тенденция психологического подхода к ан ал и зу веры р а с ­ см атри вается и в учениях Т. Гоббса и Д . Л о к к а . Гоббс п ы та ет ­ ся найти общий п ризн ак веры, а затем, исходя из выделенного им критерия, провести различие м еж д у религиозной верой и верой вообще. Л ю б а я вера, считает Гоббс, основывается на д о ­ верии к лю дям, принимает их свидетельства ка к очевидное ис­ ключительно из у в аж е н и я к ним. А н али з Гоббсом психологии веры получил дал ьн ей ш ее разви тие в учении Л о к к а . П р о д о л ж а я идущ ую от Б экон а линию отрицания приоритета веры над з н а ­ нием, Л о к к углубил эту мысль. Вера, считал он, п р ед ст ав л яе т собой естественное человеческое чувство, в котором нет ничего таинственного. Б олее того, верования свойственны только л ю ­ дям и обусловлены они обстоятельствами их жизни. Д о г а д к а Л о к к а о социальной обусловленности верований является н аи бо­ лее плодотворной в его учении о вере. Выделение этого аспекта позволило в дальн ей ш ем сорвать тот покров таинственности,, которым религия о к р у ж и л а веру. В истории философии нового времени одна из тенденций была с в я за н а с гносеологическим ан ал и зо м веры, сб лиж ен ия ее с познавательны м процессом. С ущ ествование веры, считали Юм и Кант, обусловлено гран и цам и познания, трансцендентно­ стью объекта, который по сам ом у своему существу недоступен познанию, поскольку он находится за пределам и всякого в о з­ можного опыта. В этом случае вера яв л яется гиперком пенсаци­ ей знания, позволяет без логического обоснования заполнить недостаю щ ее в познании звено, чтобы придать гносеологии з а ­ конченную и совершенную форму. Юм руководствовался идеей Л о к к а о вере ка к форме у б е ж ­ дения, которая имеет психологическое основание. Правильно' зам етив, что вера — это особое чувство или особый способ п ере­ ж и в а н и й 4, Юм пы тался найти разграни чительн ую линию м е ж д у религиозной верой и верой к а к субъективны м состоянием чело­ веческого ума. «Вера, у тв е р ж д а е т он, есть способ представления идеи, доверие субъекта к со д ерж ан ию самой и д е и » 5. В ан гл и й ­ ском язы ке понятие «вера» в ы р а ж а е т с я двум я словами: belief и faith. Первое о зн ач ает веру в понимании уверенности, второе 86

имеет смысл религиозной веры. Юм не см еш и вает эти понятия.

Belief у Ю ма имеет гносеологический смысл, призвано придать знанию, опираю щ ем уся на рассудок, уверенность в реальном сущ ествовании вещей, вы зы ваю щ их у нас впечатления. Н е в о з ­ мож ность познания всего того, что л еж и т за порогом наш его опыта, о п р ав ды в ает выбор идеи, а следовательно, психологи­ ческий критерий доверия и предпочтения к ней. Идея, таким образом, н у ж д аетс я в вере, которая п ридает ей видимость р е ­ альности и правдивости. Несмотря на то, что ю м овская попытка р ационально о б ъ я с ­ нить веру не получ ал а научного решения, все ж е следует от м е­ тить -ее философское звучание, определивш ее в д альн ей ш ем поиск путей гносеологического обоснования веры в п лан е и ссле­ довани я п ознавательны х возможностей разум а. Тенденция гносеологического ан а л и за веры б ы л а п р о д о л ж е ­ на и в теории познания Канта. В идеях К ан та по этому вопросу нельзя не зам етить влияние Ю ма, однако сам кантовский п о д ­ ход к пониманию веры бесспорно з а с л у ж и в а е т внимания. Вера, считает Кант, т а к ж е к а к знание и мнение, яв л яется ступенью в становлении убеж дения. Д остоинство такой т р а к т о в ­ ки состоит в том, что она позволяет найти общую основу не­ скольких суж дений и вы р а б о та ть соответствующ ие критерии. «Мнение, — пишет Кант, — есть сознательное признание чего-то истинным, недостаточное ка к с субъективной, т а к и с о б ъ е к т и в ­ ной стороны. Если признание истинности суж дения имеет д о с т а ­ точное основание с субъективной стороны и в то ж е время счи­ тается объективно недостаточным, то оно н азы вается верой. Наконец, и субъективно, и объективно достаточное признание истинности суж дения есть з н а н и е » (3, 673). И з этого о п р ед ел е­ ния видно, что общей основой, позволяю щ ей у м о за кл ю ч а ть о степени истинности суждений, является их отношение к объекту. Но д ал ьш е эту мысль К ант р азв и ва ет на идеалистической основе. Вещь в себе о к а зы в ае тся у него не объективно сущ ест­ вующей вещью, а мыслимым объединением многообразного мыслимого предмета (3, 195). Т а к а я п осы лка требует искать критерий достоверности наших суж дений в самих п о зн а в а т е л ь ­ ных способностях субъекта. Но тогда, если истинность данного суж дения п р и н ад л еж и т самому субъекту, имеет сугубо индиви­ д уальн ое значение, то суж дение м ож ет иметь только видимость объективности д л я меня, но не об язател ьн о д ля другого. В по­ зн ав ател ь н о м аспекте, призн ает Кант, «субъективные основания д л я признания истинности суж дения, способные породить веру, не за с л у ж и в а ю т в спекулятивны х вопросах никакого одобрения, т а к ка к не могут обойтись без эмпирической помощи и не могут в равной мере быть сообщены другим» (3, 674). К ан т констатирует, что вера не имеет объективного основа^ ния, а потому не м ож ет быть мерой познания объекта. И тем не менее разум вынужден о б р ащ а тьс я к вере, поскольку она у д о в ­

6*

87

л етв ор яет его стремление к созерцанию трансцендентны х о б ъ ­ ектов, без о б р ащ ени я к ан ал о гам практических суждений. «Я не могу, — пишет Кант, — ...даже допустить сущ ествование бога, свободы, и бессмертия д ля целей необходимого практического применения р азум а, если не отниму у спекулятивного р азум а т а к ж е его притязаний на трансцендентны е знания, т а к как, д о ­ биваясь этих знаний, разу м д олж ен п ользоваться таким и осно­ в оположениями, которые, будучи в действительности п р и л о ж и ­ мы только к предм етам возможного опыта, все ж е применяются к тому, что не мож ет быть предметом опыта, и в так ом случае в самом деле п р ев р ащ а ю т это в явления, так им об р азо м о б ъ я в ­ л я я невозм ож ны м всякое практическое р а сш ирение чистого р а ­ зума. П оэтому мне приш лось ограничить знание, чтобы освобо­ дить место вере» (3, 95). Вера, таким образом, п ризвана ком пенсировать неполноту наш их знаний, стать формой практического отношения к вооб­ р а ж а е м ы м , постулированны м предметам. «В чисто практическом отношении теоретически недостаточное признание истинности суж дения мож ет быть н азв ан о верой» (3, 674). П р и зн а в а я необходимость нерелигиозной веры, К ан т ру ко­ водствуется идеей концептуального познания, которое о сн овы ва­ ется на умозаклю чениях, не со д ерж ащ и х в себе никаких э м п и ­ рических посы лок и посредством которых разум приписывает неизвестному значение д о лж но го и обязательного. В таком сл у ­ чае вера выступает к а к нравственное предписание р азум а, оп р е­ д ел яю щ ее моральность убеж дений человека. И н аче говоря, вера основывается на м оральных принципах чистого р азу м а и имеет значение путеводной нити только в аспекте его практического применения. Но отсю да следует, что предмет веры не дан, а ап о ­ диктически за д а н ка к высший нравственный принцип, превосхо­ дящ ий возможности практического р азу м а и удовлетворяю щ ий его ж е л а н и е достичь высшего блага, в котором знание достигло бы своего заверш ен ия и законченности. «П редметы, которые по отношению к сообразному с долгом применению чистого п р а к ­ тического р а зу м а надо мыслить априори (к а к следствия или осн ован ия), но которые д л я теоретического применения его з а ­ предельны, суть только предметы веры» (5, 508). К ан т считал, что вера недопустима в теоретическом познании. « П ор я док и целесообразность в природе д олж н ы в свою очередь быть о б ъ я с ­ нены из естественных оснований и по зак о н а м природы, и здесь д а ж е самы е дикие гипотезы, если они физические, более терп и ­ мы, чем сверхфизические, т. е. чем ссы лка на божественного творца, п редполагаем ого д л я этой цели» (3, 639). Вместе с тем К ан т пы тается дать истолкование нерелигиоз­ ной веры, которую он реш ительно п ротивопоставлял р ели гиоз­ ному вероучению, р ас см а тр и в ая последнее «пустым понятием» (6, 231), апологетикой «крепостничества и р а б с т в а » 6. К ан т о б ­ р а щ а е т внимание на тот факт, что в теологии и в исторической 88

психологии вера сл у ж и л а средством поклонения одухотворен­ ных человеком демонических сил, иррационалистическим в а р и ­ антом расчетливости. «Это более р а д и к а л ь н а я позиция, чем просветительский деизм, — за м еч ает по этому поводу И. С. Н арский,— и, пож алуй, был прав Гейне, заявив, что учение К ан та — «это меч, которым деизм был казнен в Г е р м а н и и » 7. Согласно учению К ан та, необходимость соблю дения «чисто­ го» морального д олга происходит не из фактов, эмпирически добы ты х сознанием, а диктуется велением категорического им­ ператива, яв л яю щ и м ся ноуменальной причиной моральности человека. Принципы априорного синтетического категорического и м п ерати ва не могут быть созданы лю дьми в силу того, что они имеют разн ы е интересы и потребности. Но к а к ж е после этого объяснить сущ ествование морали? И К ан т тогда об р ащ а ется к богу, к а к высшей нравственной категории. К антовский п ри ­ зыв к вере в бога был не столько формой онтологического п ри ­ нятия сознанием сверхъестественного сущ ества, сколько спосо­ бом практического отношения человека к в о о б р а ж а е м о м у по­ стулируемом у принципу. «В ера К ан та — это способ у тверж д ен и я реальности сверхъестественного, того, что мы не мож ем полу ­ чить из опыта или путем д о казател ьн ого теоретического р а с с у ж ­ дения» 8. Д л я К ан та бог — воплощ ение высшего нравственного и деал а, а потому, п о л а гает он, нет нравственности без веры в бога. Эта к ан то в ск ая мысль п рош ла лейтмотивом через всю его «Религию в пред ел ах только разум а», где, к а к известно, главны м вопро­ сом было: «Н а что я могу н адеяться?» И К ан т отвечает: на р е ­ лигиозную веру. И. С. Н арский, д а в а я оценку подобной р ел и ­ гиоведческой м етам ор ф озе К ан та, вполне резонно зам етил: «Если теоретический разум р а с ш а т а л веру в бога, развен ч ав д о к аза тел ь ст в а его бытия..., то разум практический снова эту веру у к р е п и л » 9. О б ращ ен и е К ан та к богу используется тео л оги ­ ей и б урж уазн о й философией, чтобы усилить религиозные и идеалистические мотивы его философии. Бесспорно, все пункты кантианского богоучения за с л у ж и в а ю т самой острой критиче­ ской оценки со стороны ф илософов-материалистов. Но в это ж е время нетрудно заметить, что, несмотря на то, что К ан т был глубоко религиозным человеком, его ап ел л яц и я к богу, по су­ ществу, бы ла маневром, с помощью которого он стремился тео ­ ретически обосновать необходимость в развитии нравственных сил человека, освободить его от пассивного вы ж и д ан и я «чуда», которое когда-нибудь мож ет быть ниспослано ему обитаю щ ей в трансцендентности «сверхразумностью ». Но этим К ан т н е­ вольно уси ли вает человеческое начало, противопоставляя его богу. В достижении нравственного и д е ал а и общественного по­ р я д к а человек д о л ж е н оп ир аться на свои силы и духовные по­ требности, не п р ед ав ать ся самоуничиж ению , а, наоборот, с по­ мощ ью веры обрести уверенность в правоте сделанного выбора.

89

В таком понимании вера, в отличие от религиозной веры, не только не св яза н а с раболепием и слепым поклонением, а п р ед ­ с та в л я е т собой путь следования нравственной идее, соответст­ венно моральному закону. Зд есь нельзя не увидеть, что подоб­ ный ход рассуж дений К ан та о вере р а с ш а т ы в а л устои религии и теологии, пытавш ихся создать вокруг бога ореол таи н ствен ­ ности и священности за счет м иним ализации человеческих в о з­ можностей. М ож н о говорить и о том, что для К ан та т а к а я постановка вопроса бы ла не просто плодом его умозрительной дедукции. К ан т высоко ценил и п ы тал ся понять истоки гр аж д а н с к о го му­ ж еств а тех людей, которые, п рен ебрегая опасностью осуж дения со стороны церкви и светской власти, бросали вызов религии и абсолю тизму, о тстаивали право свободных суж дений не во имя утверж д ен и я своей веры, а потому, что честно верили в законность своих поступков. «П еред простым скромным г р а ж ­ данином, в котором я виж у столько честности характера..., с к л о ­ няется мой дух» (4 (1 ), 402). Веление морального за к о н а помогает человеку обрести т в е р ­ дую уверенность в своих действиях, и зб е ж ать антиномии меж ду субъективны ми побуж дениям и и долж ны м. В ера человека про­ яв л яе тся не в том, считал Кант, что свои поступки он р а с с м а т ­ ривает к а к богоугодные, а в том, что в момент вы бора и п ри н я­ тия реш ения он руководствуется моральны м законом, з а л о ­ ж енн ы м в его сознании. Но тогда кантовское учение о н р ав ст­ венном предписании высшего сущ ества теряет значение всео б щ е­ го принципа, поскольку он невозможен, пока человек сам не осознает нравственную эффективность своих поступков. « П о ­ стулаты религии (вера в сущ ествование бога и личное бессм ер­ тие) нужны кантовскому субъекту не д ля того,— пишет Э. Ю. С о ­ ловьев, —- чтобы стать нравственны м (в этом они могут только п овредить), а д ля того, чтобы созн авать себя нравственно э ф ­ фективным» 10. И н ач е говоря, понятие веры служ и т К ан ту не д ля того, чтобы искать некий объект, л е ж а щ и й за пределами чувственности, а чтобы в ы р аботать ф орму социальной о ри ен та­ ции личности, основанной не на со ображ ен иях расчета, выгоды или малодуш ия, а на чувстве соблю дения нравственных устоев и общественного порядка. К а к видно, К ан т приписы вает вере весьма своеобразны е по­ тенции. Н азн ачен и е веры, считает Кант, состоит в том, чтобы создать п редставление о высшем благе к а к нравственном и д е а ­ ле, которое не мож ет быть получено из опыта или путем теор е­ тического рассуж дения, но которое необходимо д ля высшего проявления нравственной силы человека исклю чительно ка к действия во имя будущего. Основной н едостаток в интерпретации К антом понятия в е­ ры состоит в том, что она выступает у него в качестве гипер­ компенсации недостаю щ его звена в сложной цепи его тран сц ен ­ 90

д ен тал ь н о й дедукции, вспомогательным средством, с помощью которого он умозрительно зав ер ш и л картину познания. К ан т не учиты вает, что вера — это форм а социального предчувствия ож и д аем о го , корни которого глубоко уходят в повседнев­ ную практику, а потому она ф ормируется в общем русле со .знанием. М ож н о частично согласиться с Кантом, что неполнота наших знаний об объективном мире нередко компенсируется чувствен­ ными представлениями, что ограниченность знаний м ож ет быть допол н ен а верой, позволяю щ ей создать более целостную к а р т и ­ ну. Но чтобы вера не стал а бессодерж ательной абстракцией, он а д о л ж н а быть понята не к а к весомый привесок к знанию, а в синтезе со знанием в общем процессе познания. П ознание не о стан авл и в ается на вере, т а к ка к сам а вера формируется в процессе познания. И зучение историко-философского н аследи я К ан та дает осно­ в ан и е судить о том, что он проводил различие м еж д у рели гиоз­ ной и нерелигиозной верой. Об актуальности этой идеи говорит у ж е то обстоятельство, что в современной философской науке этот вопрос п р о д о л ж а ет быть предметом дискуссии. В частно­ сти, И. А. Крывелев, Э. К ольман, К- К- П латон о в и другие счи­ тают, что вера в лю бом случае в ы р а ж а е т психологическое со­ стояние человека низшей цивилизации, которое впоследствии ■было использовано религией к а к инструмент в противовес науч ­ ному познанию. «Я считаю,— пишет К. К. П латон о в,— что «вера вообщ е» и «религиозная вера» — это одно и то ж е чувство. Д в у х вер нет...» п . Е. И. Ш ехтерм ан, более того, считает, что попытка разграничить веру на религиозную и нерелигиозную есть ни много ни м ало к а к уступка идеал и зм у и религии 12. Н а ч и н а я с середины 60-х годов в советской и зару б еж н ой марксистской литературе зам етно повысился интерес к много­ плановому изучению веры, о чем свидетельствует появление целого ряд а работ, где п роблем а веры р ас см атри в ается в аспек­ тах ее отношения к знаниям, убеж дениям , чувствам, эмоциям и т. д . 13. Н еобходимо строго р азл и чать слепую веру, ведущую к религии, — подчеркивал П. В. Копнин, — и веру ка к ув ерен ­ ность, твердость и убеж денность человека, основанную на з н а ­ нии объективной з а к о н о м е р н о с т и 14. «Вера, — пишет В. И. Шинкарук, — яв л яется необходимым компонентом становления убеждений, поскольку п реж д е чем убедиться в истинности, ре.ггьности, осуществлении чего-либо, необходимо в него п ове­ рить, принять на веру. С другой стороны, вера есть т а к ж е п р о­ изводное от убеждений, поскольку последние составляю т осно­ ву восприятия новых знаний и представлений ка к истинных» 15. Н а наш взгляд, такой подход не только яв л яется правомерны м, но и откры вает новые перспективы к а к в р азр а б о тк е м а т е р и а ­ листического понимания веры, т а к и в критике ее религиозной интерпретации.

91

Мы исходим из того, что нерелигиозная вера — это истори­ чески возникш ее человеческое чувство, которое формируется в процессе присвоения человеком социальной среды, т. е. что вера — понятие социально-психологическое. П роисхож дение в е­ ры обусловлено общими социальны ми условиями, оп р ед ел яю ­ щими объективное со д ерж ан ие верований. К онкретный ж и зн е н ­ ный опыт человека, его социальное бытие в слож ивш ейся систе­ ме общественных отношений формирую т в нем систему чувств, одним из компонентов которой яв л яется вера. В вере о т р а ж а ю т ­ ся часто в неосознанной, интуитивной форме кл ассовая, н р ав ст­ венная, м и ровоззрен ческая позиции личности. В проективном отношении вера выступает к а к одна из форм социальной ориентации личности, которая мож ет иметь о б ъ е к ­ тивное основание либо быть произвольным допущением. П о это­ му надо учитывать, что такое чувственное предвосхищ ение но­ сит вероятностный х ар а к тер и потому не м ож ет принимать з н а ­ чения истины. И н аче говоря, вера позволяет п р ед п о л а га ть сущ ествование долж ного, но обосновы вает или, наоборот, отри ­ ц ает его сущ ествование не вера, а наука. Вера — это соц и ал ь ­ ное чувство, создаю щ ее психологический э ф ф ект д ви ж ен и я со­ зн ан ия к истине. П р и зн ав ая, что пути ф орм ирования научного зн ан ия сущ е­ ственно отличаю тся от ф орм ирования веры, мы не д о л ж н ы з а ­ бывать. что в конкретных ситуациях, когда о б ъек тивн ая логика п ознания требует от человека вопреки укоренивш ем уся мнению провозгласить галилеевское: «А все-таки она в ер ти тся !» — ему нужен собственный психологический зар я д . И вера д ает чел о ве­ ку тот психический импульс, который п омогает ему п редстави ть цель, ориентировать дви ж ен и е мысли в определенном направ* лении. Таким образом, в гносеологическую пробл ем ати ку вп л е таю т­ ся психологические компоненты, которые одновременно « з а р я ­ ж а ю т» сознание внутренней энергией, стимулирую т активность чувств, а т а к ж е в ы р а ж а ю т цель поиска. В процессе познания теперь откры вается д виж ение ещ е в одном измерении — чувст­ венное предвосхищ ение перспективы, усиливаю щ ее эвристиче­ ский поиск путей рационального обоснования цели, д а ж е если она еше четко не просматривается. В этом плане вера получает больш ое значение б ла г о д а р я ее способности предвосхищ ать картину будущ его не на основании логически обоснованной д е ­ дукции. а путем вербального утверж дения. Но активную роль в познании мож ет выполнить лиш ь т а к а я вера, которая имеет объективное основание, а потому мож ет н ап р ав л я ть наш у деятельность к достижению цели, венчающей смысл самой деятельности. И н ач е говоря, ее сод ер ж ан ие д о л ж ­ но быть объективно истинным. В ера имеет значение д ля по­ знания, когда она разв и ва етс я в синтезе со знанием. П сихоло­ гически стимулируя познание, она вместе с тем яв л яется не са92

моделью, а лиш ь вспомогательным средством в движ ении по­ зн ан ия к истине. Р а ц и о н а л ь н а я вера, т. е. вера, которая опирается на объективное и непосредственное значение, мож ет р азв и в а ть энергию людей в борьбе за лучш ее будущее, способ­ ствовать превращ ению знания в убеждение.

1 С и м о н о в И. В. Ч еловек верит. — «Н аука и жизнь», 1965, № 5, с. 65..

2 Там же, с. 69.

3 М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 2, с. 597.

4 Ю м Д . Соч. в 2-х томах. Т. 2, М., 1965, с. 61.

5 Там ж е, с. 196.

6 К а н т И. Религия в пределах только разум а. Спб., 1908, с. 80.

7 Н а р с к и й И. С. Западноевропейская философия XIX века. М., 1976,. с. 146.

8 Е р у н о в Б . А. Мнение в системе человеческого познания. Л., 1973, с. 38.

9 Н а р с к и й И. С. Западноевропейская философия XIX века. М., 1976, с. 142.

10 С о л о в ь е в Э. Ю. Знание, вера и нравственность. — В кн.: Н ау к а к нравственность. М., 1971, с. 218.

11 П л а т о н о в К. К. П сихология веры. М., 1967, с. 94.

12 Ш е х т е р м а н Е. И. Человек, религия, атеизм. Алма-Ата, 1975.

13 Б о р у н к о в И. Ф. Убежденность и вера. М., 1969; Б у к и н В. Р.,. Е р у н о в Б. А. Н а грани веры и неверия. Л енинград, 1974; К о п н и н П. В. Гносеологические основы науки. М., 1974; К л а у с Г. Сила слова. М., 1967;. Н и к о л а е в Н. А. В ера, убеж дение и социальная активность. София, 1974;. Р о г о в и н М. С. Введение в психологию. М., 1969; Ш и н к а р у к В. И. Ф и­ лософско-социологические проблемы современной научно-технической рево­ люции. Киев, 1976. (Н а укр. яз.).

14 К о п н и н И. В. Гносеологические и логические основы науки. М.,.

1974, с. 252.

15 Ш и н к а р у к В. И. Философско-социологические проблемы современ­ ной научно-технической революции. Киев, 1976, с. 68.

В. А. К А П Р А Н О В , М. А. Ч УЕВА КАНТ

И РУССКАЯ РЕ Л И ГИ О ЗН А Я ФИЛОСОФИЯ В К О Н Ц Е X I X - Н А Ч А Л Е XX вв.

В конце XIX столетия философия К ан та получила широкое расп ро стр ан ен и е в России. Глубокий кризис пореформенного ц а р и зм а обусловил духовный кризис господствующих классов, кризис казенной идеологии и ее опоры — п равослави я. Это об ­ легчало проникновение зап ад н ы х идей, в том числе ка н ти ан ст­ ва, которые зан и м аю т зам етное место в м озаике идеологической ситуации России того времени. Против канти ан ства в любой его форме выступали м а р к ­ систы, используя д ля этого и большевистскую печать. В этой критике слева в ы я в л я л а сь непоследовательность К ан та, п о к азы ­ в ал ас ь несостоятельность его идеалистических выводов и в то ж е время отмечались позитивные аспекты его наследия. В «Философских тетрадях» В. И. Л енин подчеркивает: «К ан т п ри н и ж ает знание, чтобы очистить место в е р е ...» '. П ри нципи­ ально в аж н о и ленинское зам ечан ие о том, что «К ан т прини­ ж а е т значение мышления, отри цая за ним способность «достиг­ нуть заверш енной и сти н ы » 2. По Канту, сущность вещей, высшее познать нельзя, для этого зн ан ия недостаточно, требуется з н а ­ ние дополнить верой. Т аким образом, уступка ф илософа р ел и ­ гиозной вере покоится на его уступке агностицизму. К этому т а к ж е вело и его п редставление о нравственности. Е щ е Г. В. П л е ­ ханов подметил, что, по К анту, величественное зрел и щ е з в е зд ­ ного неба к а к бы ун ич тож ает значение человека, нап ом и ная ему о зависимости от м атериального мира. Н апротив, сознание н р а в ­ ственного зак о н а бесконечно в озвы ш ает значение человека, от­ к р ы в ая ему ж изнь, независимую от животности и д а ж е от всего чувственного мира. Вот почему д ля К ан та «нравственный закон был чем-то вроде ключа, отворяю щ его дверь в потусторонний м и р » 3, т. е. к религиозной вере. С ледовательно, религия потреб о вал ась К ан ту д л я того, что­ бы усилить значение нравственности. С ам К ан т писал об этом так: «М оральны й закон через понятие высшего б л а г а к а к о б ъ ­ ект и конечную цель чистого практического р а з у м а ведет к ре­ лигии, т. е. к познанию всех обязанностей к а к божественных заповедей...», (4 (.1), 463). К ан т настойчиво подчеркивает идею «моральной религии», религии в пред ел ах только разум а. Д л я самой себя, у т в е р ж д а л он, м ораль не н у ж д аетс я в существе над человеком, в религии, и б л а г о д а р я чисто практическому разум у она довлеет са м а по себе. Но д ля морали, п р о до л ж ается эта мысль, не м ож ет быть безразличны м, составляет ли она себе ■94

и ли нет понятие о конечной цели всех вещей и, таким образом, ведет к религии, б л а го д а р я чему расш и ряется до идеи о б л а д а ­ ющего властью морального зак о н о д ате л я вне человека (4 (2), 7, 9, 10). О б р а щ а е т на себя внимание то обстоятельство, что К ан т п од ­ чер ки вает естественный х а р а к т е р христианства, поскольку оно основано на р азум е (6, 344). Очевидно, что русские р ели гиоз­ ные философы, взявш и е на себя роль «революционно обновить христианство», не могли примириться с идеями К ан та, т а к ка к -строили свои концепции, во-первых, именно на безусловном п ри ­ знании сверхъестественного х а р а к т е р а не только религии, но и ■сознания вообще, на нравственности, в частности, и, во-вторых, на п остулате о религиозной основе нравственности. П редтеча русского неохристианства В. С. Соловьев, ф о р м а л ь ­ но п р изн авая, вслед за Кантом, нравственную автономию как главны й принцип построения этики, р азм ы ш л я л : нравственность •самозаконна, в этом К ан т не ош ибался, но са м озак он н а потому, что «имеет в себе все условия своей действительности. И то, что необходимо п р ед пол агается нравственной ж и зн ью — сущ ество­ вание бога и бессмертной души — не есть требование чего-то другого, привходящ его к нравственности, а есть ее собственная внутренн яя основа. Бог и д уш а суть не постулаты нравственного зак о на, а прямы е образую щ и е силы нравственной д ей ствитель­ ности» 4. Однако, п о п р а вл я я К ан та, С оловьев в пал в неразреш имое противоречие. С одной стороны, он п р и зн ав ал автономность нравственности, с другой — л и ш ал ее этого качества, т а к как подчинял религии. Эта идея б ы л а восторженно п одхвачена б о­ гои скателям и . целью которых было заверш ить критику К анта справа, полностью подчинить р азу м вере, нравственность — р е ­ л иги и и «синтезировать» науку, философию, религию в рели ги ­ озной философии, тран сф ор м и ров ав все философские проблемы б «проблемы» религиозного сознания. В суждении бывшего «легального марксиста» богоискателя Н. С. Б у л г ак о в а отношение к К анту и р ац и о н ал и зм у вообще б ыло сформ улировано так. При сведении сущ ества религии к нравственности (Кант, Фихте, Т олстой), в рац и онал истич е­ ском уклоне религиозной мысли игнорируется собственная п ри ­ ро д а религии. «Справедливо, что нравственность коренится в ре­ лигии» 5. Б у л гак о в уточняет мысль С оловьева и прямо пишет, что мораль не автономна, а гетерономна, ибо трансцендентна, т. е. религиозна ее санкция. Но еще значительно раньш е Б ер д яев д ек л ар и ро в ал : « П о ­ следний зав ерш аю щ и й синтез мож ет быть только религиозным, т а к к а к предельны е вопросы о человеческой мысли и человече­ ском сущ ествовании религиозны. Н е н а за д к К анту, а п реодо­ леть К ан та, взять под защ и ту религиозны е искания интеллиген­ ции» 6.

А п елляц и я К ан та к разуму, рассудочное обоснование веры отвергались русскими неохристианами д л я того, чтобы р асчи с­ тить путь д л я и рр ац и он ал и зм а, религиозной ф ан тази и и мисти­ ки, в сфере которых религиозные искания о свобож дались от «мировой данности», от острых социальны х проблем и об оль­ щ али сь и ллю зиям и д обра и мнимым благополучием. С помощью религиозной веры они нам еревал ись разреш и ть все объективные противоречия, р еальн ы е конфликты и -н еустро­ енность человека. Р а з р е ш и т ь не реально, конечно, а су б ъекти в ­ но, в духе путей пренебреж ения к этим п ро бл ем ам д а и к самой жизни. Следует заметить, что п робуж дение сам осозн ан и я масс и требования достойной ж изн и зас тал и «даровиты х сынов д в о ­ рянства» врасплох. Они увидели в этом покушение на собствен­ ное благополучие и потому стали н азы ва ть его недостойным «истинной ценности». Р е ал ь н ы е устремления людей к м а тер и ­ альному и духовному благополучию, на которые ориентирует разум человека, об ъяв л ял и сь лиш енными подлинной ценности. П о следн яя п р и зн ав ал а сь лиш ь за «внутренним богообщением», «внутренним творческим актом», выходом з а пределы бытия. Т ак богоискатели стремились переориентировать револю цион­ ное творчество народных масс на поиск мнимых религиозных ценностей. А д ля этого надо было принизить ценность реальной ж изн и человека, роль научного и философского познания, кото­ рые якобы сковы ваю т его потенции. Все усилия богоискателей, разум еется, были н ап равлен ы на критику марксистских идей, идеалов социализма. Но они, ка к видим, не оставл яли в покое и К анта. Ф илософия К ан та, писал тот ж е Бердяев, с а м а я утонченная философия послушания, ф и ­ лософия греха, проповедую щ ая пассивность духа перед необхо­ димостью. К рити ческая философия — б р а к по расчету, ф и л о соф ­ ское познание к а к творческий акт (читай — к а к религиозная ф а н та з и я и мистика) — б р а к по любви. И стина — не д у б л и р о ­ вание бытия в познаю щ ем, а освобождение бытия, творчество, а не приспособление, выход за пределы данного мира 7. Богоискатели, таким образом, п ризы вал и «постигать» несу­ щ ествую щ ее (м эон ич еско е), а это, очевидно, сделать с помощ ью р а зу м а невозможно. Поэтому-то на первый план вы двигается «мистическое познание». С К антом в этом предприятии им было не по пути. И это несмотря на идеалистический в целом х а р а к ­ тер его философии. Эта и деологическая ситуация получила о тр аж ен и е д а ж е в историко-философских сочинениях русских религиозных ф и л о ­ софов. Так; В. В. Зеньковский, явно сим п ати зи ровавш ий бого­ и скател ям (С. Н. Булгаков, Н. А. Б ер д яе в и д р.), в своей « И с то ­ рии русской философии» отводит значительное место н еоканти ­ анцам А. И. Введенскому, И. И. Л ап ш и н у, Г. И. Ч елпанову, С. И. Гессену. Б олее отчетливо, пишет он, кантианство п рояви ­ лось у Введенского, в его «п анморализме», в рассуж дении о том, 96

что если веления нравственного чувства не бессмысленны, то из этого вы текаю т полож ения: 1) о предназначенности человека д л я безусловно денной дели и 2) о подчинении вселенной той ж е сам ой цели. Известно, что в своих работах, особенно в статьях о смысле ж и зн и, Введенский д ал еко уходит от К ан та вправо. И Зеньковский не преминул воспользоваться этим. Он с одобрением о тм е­ чал, что Введенский «не п оры вал с коренными проблем ам и русского духа и вслед за К антом откры вал широкий простор вере, лиш ь бы она не в ы д а в а л а себя за з н а н и е » 8. Это «лишь бы» весьма примечательно. О ставаясь на почве канти ан ства, нельзя полностью подчинить разум вере, какой б ы широкий простор д л я нее ни откры вался. Здесь имеет место некоторое ограничение религии. И хотя В веденский зн ач и те л ь ­ но расширил, по сравнению с Кантом, значение веры, он сам, тем не менее, о к а з а л с я объектом критики религиозных философов-богоискателей, которые требовали абсолютного подчинения р а зу м а религиозной вере. Понятно, речь здесь идет лиш ь о критике одного и деали ста другим, т. е. о критике К ан та справа, кото рая отличается лишь степенью приверж енности к сл аб ы м местам его философии и враж д еб н о сти к его уступкам м атериализм у. Мы говорили о критическом отношении русского неохристи­ ан ств а к Канту. Но то ж е самое следует с к азать и о соврем ен­ ной религиозной апологетике. Ведь и д ля католиков, и д л я про­ тестантов, и д ля православны х, к а к и д ля представителей д р у ­ гих современных религий, н езы блемым остается д о гм ат о св ер х ъ ­ естественной, божественной природе нравственного сознания. П очему ж е р елигиозная апологетика т а к неприм ирима к к а н ­ тианской идее оп рав дан и я религии с помощью нравственности? Д е л о о к азы в ается в том, что при сведении религии к н р авствен ­ ности, что мы и н аб лю д ае м у К ан та, религия у тр ач и ва ет бого­ откровенный сверхъестественный х арактер , без которого она не способна к сам остоятельном у существованию. К ан то вс кая автономия нравственности, его способ о п р а в д а ­ ния веры п риниж али значение религиозной компенсаторности, иллю зий добра и блага, поскольку последние неразры вно с в я ­ зан ы с анимистической фантазией. Д л я К ан та нравственность суверенна и н у ж д аетс я в религии л иш ь к а к в средстве реш ения вопроса о «конечной цели всех вещей». Д л я русских неохристиан-богоискателей суверенна р е­ лигия, п око ящ аяс я на и ррациональном откровении и п ользую ­ щ а я с я нравственностью д ля подчинения человека сверхъестест­ венной цели, которая не н у ж д аетс я ни в каком обосновании, д а н а все в том ж е откровении. К ритика К ан та русскими неохристианами в какой-то мере п ер еп л ета ла сь с махистским походом против м а тер и ал и зм а, с «критикой чистого опыта». Н еохристиане т а к ж е пытались 97

извлечь пользу из кризиса физики, отвергая «чрезмерные п ре­ тензии науки». К а к крайне реакционное социально-политическое течение, неохристианское богоискательство страш илось д а ж е компромиссной философии К ан та, всякой рациональной ф и л о­ софской мысли. Это видно у ж е из того, что своими кум ирами богоискатели н азы ва л и П л ато н а и Августина. « П рео д о л ев ая » К ан та, они скаты вались к средневековью, т. е. шли н а з а д от К антя.

1 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч. И зд. 5-е. Т. 29, с. 153; см. так ж е с. 91, 152.

2 Там ж е, с. 153.

3 П л е х а н о в Г. В. И збр. филос. произв. в 5-ти т. Т. 3. М., 1957, с. 649.

4 С о л о в ь е в В. С. Соч. И зд. 2-е, Т. 8. Спб., 1913, с. 187.

5 Б у л г а к о в С. Свет невечерний. С озерцания и умозрения. Сергиев П осад, 1917, с. 46.

6 Б е р д я е в Н. А. Философия жизни. — «Новый путь», 1904, № 12, с. 333.

1 Б е р д я е в Н. Смысл творчества. М., 1916, с. 35, 41.

8 З е н ь к о в с к и й В. В. И стория русской философии. Ч. 2. П ариж , 1950^ с. 197.

НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

И. К А Н Т . И З Р У К О П И С Н О Г О Н А С Л Е Д И Я П убликуемые ф рагменты представляю т собой черновые наброски к р а ­ боте «О вопросе, предложенном на премию К оролевской Берлинской А каде­ мией наук в 1791 году: К акие действительные успехи сделала метафизикав Германии со времен Л ейбница и В ольфа?» (см. 6, 177—255). Хотя эта работа осталась незаконченной и бы ла опубликована лишь после смерти фи­ лософа, К ант посвятил ей несколько лет, написал три варианта и большое количество подготовительных заметок, часть из которых публикуется здесь. Н азван н ая тема привлекла внимание мыслителя, поскольку д а в а л а в о з­ мож ность ретроспективного обзора и обобщения результатов предш ествую ­ щей работы, их осмысления в связи с общим процессом развития философии в Германии, а т ак ж е позволяла вступить в косвенную полемику с против­ никами «критической философии» как из числа вольфианцев, так и с пред­ ставителями более новых направлений, считавших, что К ант создал лишь пропедевтику к трансцендентальной философии, а не систему новой м етаф и­ зики. Впервые публикуемые на русском язы ке и не вошедшие в окончатель­ ную редакцию сочинения фрагменты позволяю т расш ирить представление о кантовском решении поставленных задач. В первой группе фрагментов, посвященных проблемам теоретической философии, или гносеологии, К ант возвращ ается к вопросу о возмож ности априорных синтетических суждений. Здесь явственно слыш ится эхо борьбы со сторонниками вольфовской школы (Э берхардом и д р .), для которых кан ­ товское решение вопроса представлялось всего лишь искаж енным воспроиз­ ведением точки зрения Л ейбница. Это заставило К анта специально подчерк­ нуть, что в противополож ность лейбнице-вольфовскому пониманию проблема априорно-синтетических суждений выходит за пределы компетенции общей (формальной) логики, а их возмож ность основы вается на необходимости свя­ зи двух различных «стволов познания» — чувственных созерцаний и рассу­ дочных понятий. З асл у ж и вает так ж е внимания тот ф акт, что при обсуждении этих вопросов К ант вновь подчеркивает связь эмпирического содержаниячувственных созерцаний с вещ ами в себе, или с объектами самими по себе, и увязы вает эту тему с проблемой критики или опроверж ения идеализма (см. 3-й выпуск сборника «Вопросы теоретического наследия...», с. 124— 130).. В торая группа фрагментов касается специфики кантовского понимания ме­ тафизики. К ант не только ограничивает ее область вопросами морали, но и указы вает на особый — нравственно-практический источник ее понятий о сверх­ чувственном (боге, свободе и бессмертии). Весьма четкие формулировки, к а ­ сающиеся вопроса о соотношении чувственного (патологического) и морально­ го, добродетели и удовольствия, свидетельствуют о стремлении К анта преодо­ леть ригористические и формалистические черты своей этической концепции. Н аибольш ий интерес представляет третья группа ф рагментов, где Канг,, пож алуй, наиболее точно и обобщенно выразил свое понимание историкофилософского процесса и способов его воспроизведения. Обычно — и не без основания — основоположником истории философии считают Гегеля. О днако изыскания последних десятилетий показываю т, что еще до Гегеля предпри­ нимались попытки вычленения предмета этой теории и систематической его обработки. И мпульсом к этой интенсивной работе большой группы немецких историков философии конца X V III — начала XIX века дали работы К анта, и в этом, более узком смысле, именно К ант был истинным родоначальником того движ ения, которое привело х концепции Гегеля.

09

Известно, что К ант в ряде своих сочинений так или иначе подходил к рассмотрению проблем теории истории философии. Эти проблемы встреча­ ются в «Критике чистого разум а», в «Ответе на вопрос: что такое П росве­ щение» и в ряде других работ. (Н екоторые более общие предпосылки теории истории философии содерж атся в сочинении «И дея всеобщей истории во всемирно-граж данском плане», где развита общ ая идея историзма и важнейш ий взгляд на то, как следует исследовать какую бы то ни было историю.) Эти идеи К анта вы звали в самом начале 90-х годов X V III века целый поток специальной литературы по теории истории философии, и первым со­ чинением в этом ряду было весьма характерное по названию введение кан ­ тианца К. Х ейденрайха к переведенной им книге итальянца Громациано. Это введение назы валось «Идеи о революции в философии, которую произвел К ант, и особенно о его влиянии на историю философии». Главными и поистине основополагаю щими для создания теории истории философии были две идеи К анта — идея «постепенного развития человече­ ского разум а» и «философствующей или «философской» истории философии», которая рассм атривает «факты разум а», «исходя из природы человеческого разума», и потому делает возмож ной историю философии «не исторически или эмпирически, но рационально, т. е. априори». Эти идеи одновременно и разруш или чисто эмпирическую («прагмати­ ческую», как говорили тогда) историю философии, ставивш ую себе (в сущ ­ ности, и недостижимую , и ненужную) цель описать историю философии, представить ее такой, какой она была, и осветили путь к построению новой, осмысленной истории философии, которая рассмотрела бы свой эмпирический материал не как самоцель, но к ак средство достиж ения более важ ны х, бо­ лее кардинальных целей *. В связи с этими двум я важнейш ими идеями К ант вы сказал мысль о не­ обходимом характере философского развития и его стадиях, так что, по его мнению, схема историко-философского процесса, которую мож но получить априори, совпадает с фактическим развитием философии, к ак оно предстает из «имеющихся сообщений», что предвосхищ ает так ж е гегелевскую мысль о совпадении (точнее говоря — параллелизме) исторического и логического. Мы находим здесь мысль, сформулированную К антом почти в тех ж е словах, в которые облекает ее и Гегель (не знавш ий этого неопубликованного до конца XIX века фрагмента) спустя несколько десятилетий: ф илософ ская ис­ тория философии д л я К анта «не есть история мнений, которые случайно возникаю т тут и там, но история разум а, развиваю щ егося посредством по­ нятий» 2. В аж но подчеркнуть такж е, что, вводя а науку идею «априорной истории философии», К ант отнюдь не был намерен оторвать ее от фактической, эм ­ пирической истории философии, от «исторического описания». Формулируя процитированную выше мысль о том, что сущ ествует так а я история ф ило­ софии, он в то ж е время подчеркивает, что она «не отделяет» «факты разум а» «от исторического описания», «представляет» эти факты. Словом, в нескольких десятках строк, посвящ енных проблемам теории истории философии, содерж атся идеи, представляю щ ие нам К анта как одного из основоположников теории истории философии. П еревод выполнен по изданию: K a n t’s gesam m elte Schriften. H rsg. von -der P reussischen A kadem ie der W issenschaften. Bd. XX. Berlin, 1942, S. 339— 349. В данной публикации мы сочли целесообразным отказаться от порядка и располож ения фрагментов в переводимом издании. В. А. Ж учко в, 3. А. Каменский, И. И. П ачкаева.

1 Ч итатель найдет подробные сведения по этому поводу в кн.: G e Id s e t z e r L. Die Philosophie der P hilosophiegeschichte im 19 Jah rh u n d e rt.

1968, I Teil. 1— 2 K apitel, S. 19—80.

2 Ср. полемику Гегеля с пониманием «истории философии к ак перечнем ■мнений» (см.: Гегель. Лекции по истории философии. Соч., т. 9, М., 1932, с. 18—22).

100

I

1. К а к вообще возм ож ны синтетические суж дения? П осред ­ ством того, что я за п ределам и моего понятия из л е ж а щ е г о в его основе созерцания беру нечто к а к п ризн ак и связы ваю его с этим понятием. Эмпирически-синтетические суж дения это те, в которых с у б ъ ­ ек т есть понятие, которому соответствует эмпирическое со зе р ц а ­ ние, априорно-синтетические — это такие суждения, субъекту которых соответствует созерцание априори. Т аким образом, не сущ ествует синтетических суж дений (которыми, однако, полна м е таф и зи к а) без чистых созерцаний априори.

2. К аковы чистые созерцания? Формы чувственности внеш не­ го и внутреннего чувства, пространство и время, которые п р ед ­ шествуют всем эмпирическим [созерцаниям].

3. К а к возможно, что мы априори синтетически мож ем по­ з н а в а т ь свойства предметов в пространстве и во времени? — Не иначе, чем так, что мы мыслим эту форму не к а к п р и н а д л е ж а ­ щую объекту, но ка к субъективно относящ уюся к п р ед ст ав л я ю ­ щ ему существу, поскольку затем априори мож ет быть опреде­ лено не то, что само по себе п ри н ад л еж и т предметам, которые ведь зав и сят от условий пространства и времени, но то, к а к они д олж н ы необходимо явл яться субъекту.

4. Посредством о д н р г х понятий мы не м ож ем создать н и к а­ ких синтетических суждений априори. И бо если бы на месте пространства и времени были беспорядочно представленны е свойства вещей, то восприятие качеств этих вещей имело бы лиш ь эмпирическую значимость и было бы лишено необходимо­ сти, поскольку они были бы синтетическими и д а ж е апосте­ риорными, т. е. заи м ствов ан ы от предметов посредством вос­ приятия.

5. Д остаточны ли одни созерцания, чистые или эмпирические, без понятий априори д ля синтетического познания? Нет, без априорного синтеза и понятия связи (или связанного — des Zusa m m e n g e se tz te n — И. П.) из многообразного этого созерцания не было бы возмож но никакое суж дение априори. Ибо единст­ во сознания, которое необходимо д ля всякого суж дения, а имен­ но сознания в априорном синтезе, требуется д ля ка ж д о го т а к о ­ го суж дения, и эти понятия есть категории, которые д аю т п о зн а­ ние в первую очередь вместе с созерцаниям и и никоим образом без них. следовательно, не просто к а к категории.

6. К а к д ал еко могут р аспростран яться эти суж дения ап ри ­ ори? Л и ш ь на_ предметы в явлении, т. е. лиш ь на предметы чувств, а именно лиш ь так, к а к они нам являю тся.

7. К а к возможно, чтобы субъект осо зн авал ся самим собой к а к простое явление и непосредственно, и однако в то лее в р е­ мя к а к вещь сам а по себе? Первое возм ож н о посредством э м п и ­ рической, второе — посредством чистой апперцепции.

5 З а к . 3619.

101

И д е а л и з м . В ремя мож но мыслить лиш ь определенным в схваты вании (in A pp reh en sio n ) пространства (и в общении д ля одновременного бы ти я). Если бы в основе п ространствен­ ного созерцания не л е ж а л о ничего в качестве данного извне,, то представление о чем-то внешнем было бы лиш ь мыслью и значит в действительности не д ав ал о сь бы душе через что-та внешнее. Т аким о бразом , по меньшей мере было бы в озм ож н о п ред ставлять себе ее (души. — И. Я .) внутренние п р ед ст ав л е­ ния к а к бы в пространстве, что противоречит себе. Во всем наш ем познании то, что мы н азы ва ем познанием априори, явл яется высшим не только потому, что оно н езав и ­ симо от ограничиваю щ их условий опыта распростран яется на большее число объектов, чем это (опытное познание. — Я. Я .) , но и потому, что оно само ка к необходимое познание д а ж е суж дениям опыта, в основе возможности которых оно леж и т, сообщ ает ту значимость, которая яв л яется независимой от суб ъ ­ ективных условий, и б ла г о д а р я чему они (суж дения опыта. —• Я. Я .) относятся к объекту и являю тся познанием. Н о эти по­ знания априори с о д ер ж ат т а к ж е тайну, которая д о л ж н а сд ел ат ь критику чистого р азу м а необходимой предварительной зад ач ей - до метафизики, а т а к ж е сделать понятной возмож ность п о зн а­ ния априори. Если сущ ествуют понятия априори, то дедукция (но не порождение) их самих и их значимости и есть суж дения априори. П ознание априори независимо от опыта, однако представлен и я 'в нем могут быть эмпирическими, лиш ь суж дение является аналитическим. Но если оно синтетическое, то понятие, под ко­ торое подводится нечто эмпирическое, например, событие (Веgebe nheit), до лж но быть понятием априори; ибо эмпирические и [другие] различны е понятия не могут связы ваться синтетиче­ ски иначе, чем через опыт. П ознание априори есть д а ж е основа возмож ности опыта или, по крайней мере, того, что со ставляет объективное единство в суждениях. П ознание образу ется из э л е ­ ментов тех ж е самы х понятий и созерцания, эмпирического либо чистого, д ля познания требуется мышление и наглядность, без последнего нет о б ъекта, без первого мы не мыслим и не по­ знаем объект. В трансцендентальны х понятиях реальности из-за в к р ав ш е й ­ ся ошибки (vitium su b reptio nis) мы ш ления понятие к а к с у б ъ е к ­ тивное мы ш ления принимаю т з а объективное мыслимого, тогда ка к последнее мож ет встретиться не в мышлении, но лиш ь в со­ зерцании, поскольку оно [объективное] есть об ъект ощ ущ ения вообще, которое в качестве примера д ля понятия д олж н о быть дано объекту эмпирического созерцания, который н евозмож ен в отношении сверхчувственного. То, понятие чего содерж ит бы ­ тие, в противопоставлении с тем, понятие чего содерж ит н ебы ­ тие, яв л яю тс я модальностями п о лаган ия и отрицания, которым мы не мож ем придать никакого объективного значения, потому 102

что они со д ер ж ат лиш ь субъективное мышления, а именно связь п р ед и к ата в отношении к субъекту, т. е. способность п р ед став ­ л ен и я вообще.

II П осредством м оральных оснований идеи бога и будущего п олуч аю т не объективно теоретическую, но лиш ь практическую реальн о сть поступать так, к а к будто сущ ествует другой мир. а) Если д о лж н о было быть принято какое-либо понятие о •сверхчувственном, спраш ивается, исходя из чего мы д о лж н ы б ы ­ ли обосновать его реальность. Не из познания, данного посред­ ством этого понятия, ибо это невозможно, но, следовательно, л иш ь через практическое, а именно через основу того, что д о л ж ­ но быть определено не согласно природным законам , а совер­ шенно вопреки им. К аж ется, трудно представить такое многообразное явление, к а к м етаф изика, кратко и в то ж е время полностью учиты вая его источники, но фактически это легко сделать возм ож ны м посредством органического соединения всех по знавател ьны х спо­ собностей под высшим руководством р азум а, т а к к а к при этом м ож но исходить из многих точек зрения и все ж е охватить весь о б ъ ем одним принципом, разве что трудно будет выбрать, из какого принципа исходить. Мне к а ж етс я ц елесообразны м н ачи­ нать с того, что с самого н а ч а л а вы зв ал о интерес к обоснованию м етаф и зики (свобода, поскольку она осознается через м о р а л ь ­ ные зак о н ы ), ибо разреш ение связанной с этим трудности т р е ­ бует полной анатомии наших познавательны х способностей, и т а к и м образом было бы возмож но изучить весь объем, здесь д ан о понятие сверхчувственного с его реальностью (но лишь п р ак т и ч е с к о й ). Все авторы стремились р еа ли зов ать три сверхчувственные сущности, д ля достиж ения чего мораль частично приводила их в движение, частично могла лишь представить определенное понятие. Н ельзя у т в е р ж д а ть непосредственно с полной уверенностью то, что человек (имеет власть над собой) мож ет преодолеть все препятствия своей доброй волей. М оральны й закон требует этого преодоления и, следовательно, д е л а е т его возможны м. П редетерминизм. П оскольку ф изическая необходимость относит­ ся здесь ко времени, то причинность свободной воли не д о л ж н а быть св яза н а с условием времени, хотя человек, как природное существо, связан с ним. О тсю да следует, что человек отличает себя ка к явление от себя ка к ноумена. Эта противоположность сущ ествует согласно чистым поня­ ти ям разум а, т. е. принимая во внимание принципы свободы, ка к противоречие внутренних определяю щ их оснований в роли че­ л о в ек а, принимаю щ его в свою максим у либо моральное, либо 5*

ЮЗ

патологическое побуж дение к действию, к а к противоречие, ко­ торое (если возмож но аллегорически персонифицировать про­ стые способности человека) можно представить к а к спор д о б ­ рого духа со злым. Ведь природные побуж дения сами по себе невинны, и м еж д у ними и моральны м законом нет, собственно, никакого спора: но исполнение его независимо от этих [побуж ­ дений] и д а ж е вопреки им, превращ ение его в свою максиму есть акт свободы. Но д ля того, чтобы разл и ч а т ь их [добро и зло], всегда име­ ется критерий: если представление зак о н а предш ествует поступ­ ку до чувства удовольствия или неудовольствия, то поступок морален, если наоборот, то патологичен. Но безусловное в к л ю ­ чение последнего в свою м аксим у есть принцип зла. Если в максиме п редставление за к о н а предш ествует и чув­ ство (удовольствия или неудовольствия по отношению к пред ­ метам воли) п реж д е всего следует ему, то это чувство м о р а л ь ­ но, и нтеллектуально, и в человеке господствует принцип до бр а. Если наоборот, чувство удовольствия или неудовольствия от предметов предш ествует закону, то чувство яв л яе тся п атологи ­ ческим (чувственным) (sinnlich) и в человеке господствует принцип зл а, ибо м акси м а безусловно следовать (в смысле з а ­ кона) чувственности (плотского) несомненно яв л яется всегда порочной. Чувственность (плотского) не есть, собственно, то, что долж но быть подавлено добры м принципом, но склонность принимать свою максиму (которая своб одн а), лиш ь исходя из ее побуждений, есть дурной принцип в нас. Ведь плоть м ож ет быть н а зв а н а врагом, который противоречит духу, лиш ь по­ стольку и потому, что человек принимает ее в свою максим у и соверш ает поступки, противоречащ ие закону. Но объяснить в о з­ можность такой максимы, т а к ж е к а к и объяснить вообще, к а к возникаю т поступки из свободной воли, — относится к з а д а ч а м , которые целиком превосходят человеческое понимание.

III О ф и л о с о ф с т в у ю щ е й и с т ори и ф и л о с о ф и и

Всякое историческое познание явл яется эмпирическим и, т а ­ ким образом, есть познание вещей к а к они есть; но не того, что они необходимо д о л ж н ы быть такими. — Р ац и о н ал ь н о е п о зн а­ ние п ред став л яет их согласно их необходимости. Историческое п редставление философии сообщает, таким образом, к а к и в к а ­ ком порядке философ ствовали до сих пор. Но ф и л о соф ств ов а­ ние есть постепенное р азвитие человеческого р азу м а, а оно м о­ ж е т п ро д ол ж а тьс я или д а ж е н ачин аться не на эмпирическом пути, но именно через чистые понятия. Потребностью р азу м а (теоретического или практического) д о лж н о было быть то, что ему нужно было идти от своих суж дений о вещ ах к причинам, 104

вплоть до сам ы х первых. В н а ч а л е через общий разум, н а п р и ­ мер, от [познания] природных тел и их движ ения. О д н ако п ри ­ ходили к [понятию] цели: но т а к к а к в конце концов было з а ­ мечено, что д л я всех вещей мож но оты скать р азум ны е о сн ова­ ния, то начинали перечислять ( a u f z a h le n . — И. П.) свои понятия р азу м а (или р ас с у д к а ), п реж д е всего расчл ен яя само мышление вообще, без объекта. П ервое д ел ал ось Аристотелем, второе ещ е раньш е — логиками. Ф илософ ская история философии са м а по себе в озм ож н а не исторически или эмпирически, но рационально, т. е. априори. И бо если она д а ж е п ред став л яет ф ак ты р азум а, она не за и м с т ­ вует их ка к таковы е из исторического сообщения, но р а с с м а тр и ­ в ает их, исходя из природы человеческого разум а, к а к ф и лософ ­ ск ая археология. Что способны понять мыслители, [находясь] среди людей, о причинах, цели и конце сущего в мире. Бы ло ли то, о чем они возвещ али, ц елесообразны м в мире, или лиш ь цепью причин и следствий, или это было целью самого чел ове­ чества? М о гл а ли история философии быть составлена м ат ем ат и ч е­ ски, к а к мог возникнуть д огматизм, из него скептицизм, из них обоих критицизм? Но к а к возм ож но привнести историю в систе­ му р азу м а, выведение которой требует исклю чения случайного из принципа и классификации? М ож н о ли наметить схему д ля истории философии априори, с которой т а к сов п ад аю т эпохи мнений философов, [полученных] из имею щихся сообщений, к а к будто они имели саму эту схему перед гл азам и и к а к будто б л а г о д а р я ей значительно продви­ нулись вперед в познании их (эпох. — И. П.). Д а! А именно, если идея метафизики человеческого р а зу м а непременно выдвинута ка к необходимая, это создает п отреб­ ность разв и ва ть эту науку, хотя она полностью находится в д у ­ ше, очерченная лиш ь в зароды ш е. Н евозм ож но написать историю того, что не происходило, [историю], д л я которой никогда не было ничего предсоздано в качестве подготовки и материалов. М о ж ет ли история самой философии быть частью философии или д о л ж н а быть историей учености вообще? К акой бы прогресс ни сд ел ал а философия, все ж е ее история отлична от самой философии, или она (философия. — Т. П.) д о л ж н а быть просто идеалом расположенного в человеческом р азу м е источника философии, чистого р азум а, р азвитие кото­ рого т а к ж е имеет свои п р ав и л а в человеческой природе. П о л ­ ного источника. И стория философии столь особого рода, что в ней ничего не мож ет быть сообщено о том, что имело место, не зн ая зар анее, что долж но было происходить, а, следовательно, т а к ж е и того, что мож ет происходить. Б ы ло ли это исследовано за р а н е е или р а зм ы ш л я л и наудачу? Ибо это не есть история мнений, которые 105

случайно возникаю т тут и там, но история разум а, р а з в и в а ю щ е ­ гося посредством п о н я т и й .— (Обычно. — И. П.) хотят знать не то, о чем разм ы ш ляю т, а то, что вычленили в резул ьтате р а з ­ мы ш ления через простые понятия. — Философия д о л ж н а р ас­ см атр и ваться здесь точно т а к же, ка к гений р азу м а, о котором требуется знать, чему он д олж ен был учить и осущ ествил ли он это. — Чтобы подойти к этому, нужно исследовать, что и по­ чему до сих пор п р ед став л ял о такой большой интерес в м е т а ­ физике. Б удут считать, что это не есть ан ал и з понятий и с у ж ­ дений, которые мож но применять к предм етам чувств, но св ер х­ чувственное, преимущественно постольку, поскольку на нем основаны практические идеи. П е р е в о д И. И. П а ч к ае в ой

П О Л Е М И К А П О П О В О Д У Ф И Л О С О Ф И И И. К А Н Т А

Великий К ант и лиш ь преимущественно специалистам по истории ф ило­ софии начала XIX века у славянских народов известные деятели польской и русской философской мысли! И тем не менее я не сомневаюсь в том, что эта публикация вы зовет ин­ терес у читателя. И бо она показы вает, как ш ироко и плодотворно было влияние К анта за пределами его родины д а ж е и в первые десятилетия после его смерти, когда многое еще не было прояснено в его наследии и когда об­ суж дались и критиковались по преимущ еству леж ащ ие на поверхности не­ достатки и противоречия его учения. П оскольку н астоящ ая зам етка есть лишь вступление к публикации м ате­ риалов, характеризую щ их роль К антовы х идей в философской ж изни России начала 20-х годов XIX века (когда, к ак известно, П ольш а входила в состав Русской империи), моя зад ач а состоит лиш ь в том, чтобы ввести читателя в курс дела историографически, обрисовать в самом общем виде тогдашнюю ситуацию в русской философии и значение публикуемых м атериалов д л я ее уяснения. Н ачало 20-х годов было д л я России периодом, когда громко заяви л а о себе и стала приобретать популярность идеалистическая ш кола философии русского Просвещ ения, которая, хотя и возникла еще за д ва десятилетия до того времени, но больше подвергалась критике (со стороны другой школы философии русского Просвещ ения — деистическо-материалистической, а т а к ­ ж е и со стороны официальной религиозной философии), нежели приобретала авторитет. Главным теоретическим источником этой школы была философия Ш ел­ линга. Н о и другие представители немецкого идеализма — меньше Фихте и больше К ант — так ж е играли свою роль в ее формировании и развитии. Русский просветительный идеализм того времени был тесно связан с д и а ­ лектикой, и его успехи, его популярность были в значительной мере опреде­ лены этой приверженностью и тем, что он выступил с критикой метаф изич­ ности, эмпиризма и прочих исторических пороков м атериализма и деизм а конца X V III — начала XIX веков. Р азум еется, он подвергал критике так ж е и саму общ ефилософскую материалистическую основу противостоящ ей ему школы философии русского Просвещ ения. В пылу неофитства и критикан­ ствующего скепсиса по отношению к своему противнику, а, следовательно, и к недавнему прош лому западно-европейской философии, русский просве­ тительный идеализм сам впадал в существенные несообразности и просчеты, а в своем движении от м атериализма к идеализму, в своем доведенном до крайности увлечении критикой сенсуализма приобретал черты ретроградности. С итуация, как видит читатель, была довольно противоречивой и зап у ­ танной. Но именно в этой ситуации происходила ассимиляция на русской почве философии немецкого диалектического идеализма, в частности, ф ило­ софии К анта и Ш еллинга. Я подробно рассмотрел эту ситуацию в своих работах об обеих н азван ­ ных ш колах и отсылаю к ним читателей, ж елаю щ их ознакомиться с этими 107

процессами подробнее *. В числе этих работ есть и две статьи, специально посвященные распространению в России первой четверти века философии К а н т а 2. Во второй из них (см. с. 315—317) я кратко рассказал о том свое­ образном подходе к философии К анта, которая наметилась у одного из примыкавш их к русским просветителям-идеалистам ж урналиста, позж е сы гравш его известную роль и в приобщении к немецкому идеализму круж ка С танкевича, В. Андросова, и привел необходимые библиографические сведе­ ния по поводу этой полемики (там ж е, с. 328; ср.: К а м е н с к и й 3. А. Снядецкий. Ф илософская Энциклопедия. Т. 5, с. 39). Андросов выступил со своеобразной апологией К анта, которого подверг резкой критике известный польский ученый, профессор Виленского универ­ ситета Ян (в русифицированном варианте, которым пользовались в русских ж урн ал ах — И ван) Снядецкий.

1 апреля 1819 года Снядецкий прочитал в Виленском университете (напи­ санный еще в марте того ж е года) доклад «О философии», который и был тогда ж е напечатан по-польски — «О filo zo fii» 3. В октябре того ж е года в «Л ьвовских Записках» появилась критическая статья по поводу речи-статьи Снядецкого, на которую Снядецкий отвечал большой статьей «П рибавления к статье о философии», зачитанной им (вероятно, в каком -то сокращенном виде) в Виленском университете 15 м ая 1820 года. П олемика эта привлекла внимание русских ж урналистов. Р абота С нядецкого «О философии» была напечатана в русском переводе в «Вестнике Европы» (1819, № 11) и в «Украинском Вестнике» (1819, июнь). О на вы звала критическую зам етку анонимного автора из г. Твери, напеча­ танную в «К азанских известиях» (1819, № 99 и № 101), которая получила отповедь редактора «Вестника Европы» профессора М осковского универси­ тета М. Каченовского, опубликовавш его в своем ж урнале «П римечания на статью о философии» (1820, № 1). Это сочинение С нядецкого было так ж е прореферировано Ф. Булгариным в заседании О бщ ества любителей россий­ ской словесности 16 м ая 1821 года. Общ ество это в то время было одним из центров тяготения декабристских сил. М ож но предполагать, что такие д е ­ кабристы, как А. И. и Н. И. Бестуж евы , Н. К. Рылеев, Н. И. К утузов, кото­ рые за несколько месяцев до чтений Б улгарина вступили в О бщество и при­ леж но посещали его заседания (см.: Б а з а н о в а В. Вольное общ ество лю ­ бителей российской словесности. П етрозаводск, 1949, с. 235), слуш али реф ерат Б улгарина и одобрили его публикацию (из 14 присутствовавш их на чтении членов, имена которых, к сож алению , не были заф иксированы , 12 проголосо­ вали за публикацию ). Р еф ерат был напечатан в органе о б щ е с т в а — «Сорев­ нователе просвещения и благотворения» (1821, № 10). О тстаивая необходимость терпимости в обсуж дении проблем философии, широкой полемики вокруг них и пропаганды философских знаний, Каченовский напечатал так ж е и перевод «Прибавлений» С нядецкого («Вестник Е в ­ ропы», 1822, № 23 и № 24; 1823, № 2) и их критику В. Андросовым в статье «Замечания на прибавление к статье о философии» (там ж е, 1823, № 3— 4,

№ 6).

1 См.: К а м е н с к и й 3. А. Ф илософские идеи русского Просвещ ения. М., 1971; Ш еллинг в русской философии начала XIX в. — «Вестник истории мировой культуры», 1960, № 6; Ш еллинг и русская философия первой поло­ вины XIX в. — «Философские науки», 1975, № 4.

2 К а м е н с к и й 3. А. И. К ант в русской философии начала XIX века.— «Вестник истории мировой культуры», 1960, № 1; К ант в России. — В кн.: Философия К анта и современность. М., 1974.

3 Эта работа С нядецкого напечатана по-русски в кн.: И збранны е произ­ ведения прогрессивных польских мыслителей. Т. 1. М., 1956, здесь ж е дана кр аткая характеристика Снядецкого (см. с. 605—609); ср. статью о Снядецком в «Философской энциклопедии», т. 5, с. 39, подписанную И нститутом философии АН П Н Р.

108

Д искуссия приняла, таким образом, широкий разм ах, ее географ ия охваты вает ряд городов тогдаш ней Российской империи — Вильно, Л ьвов, М оскву, П етербург, Х арьков (где и здавался «Украинский В естник»), К азань, Тверь. По ограниченности места мы не имеем возмож ности ни полностью опуб­ ликовать материалы полемики, ни характеризовать взгляды всех ее участни­ ков. Я вы брал д л я публикации заключительный разд ел «П рибавлений» Снядецкого 4 и полемическую статью Андросова. К ак я уж е писал, ситуация слож илась парадоксальная: критикуя агно­ стицизм К анта, Снядецкий с позиций метафизического материализм а и сен­ суализм а сам приходит к агностическим выводам, в зароды ш евой форме вы сказы вает позитивистские идеи. Андросов, наоборот, защ и щ ает К анта, но критикует агностицизм Снядецкого и подчеркивает обычно — особенно в то время — игнорируемую идею К анта о важнейш ей роли чувственности в про­ цессе познания. В своей позитивистской устремленности Снядецкий склонен к абсолю ти­ зации чувственного момента познания и к недооценке роли и значения умо­ зрения, в связи с чем вовлекает в сферу критики так ж е Ш еллинга и ш еллин­ гианцев, в частности, Окена и его ж у рнал «Isis». Андросов в русле развития русской диалектической мысли стремится защ итить права умозрения, дискре­ дитировать эмпиризм. Он отвергает ставш ие уж е тогда традиционными упре­ ки в непонятности К анта, ссы лаясь на необходимость в к аж д о й науке поль­ зоваться своей терминологией, вы рабаты вать специальный ее язык. И едва ли не самое интересное в позиции А ндросова: полемизируя со склонявш имся (несмотря на позитивистскую тенденцию) к материализм у и сенсуализму Снядецким, защ ищ ая идеалиста К анта, он сам р азвивает сен­ суалистические и тяготею щ ие к м атериализму идеи. Так, доказы вая, что К ант отнюдь не игнорирует чувственность в процессе познания, Андросов утвер­ ж дает: «К ак нет явления, которое не производило бы в нас какого-нибудь понятия, так нет понятия, которое не производило бы в нас какого-нибудь явления» (Зам ечания... — «Вестник Европы», 1823, № 6, с. 92). Он всячески подчеркивает, что логика, ф изика и другие науки лиш ь открываю т законы явлений, а не диктуют, не навязы ваю т их явлениям. В результате таких ин­ терпретаций К ант оказы вается у Андросова чуть ли не последователем Б э ­ кона (там ж е, с. 97—98). Все это показы вает, что Андросов не столько пересказы вал и защ ищ ал К анта, сколько стремился использовать его авторитет, его идеи д л я разви ­ тия новых, в том числе и диалектических, тенденций в русской философии, для чего подчас (вряд ли сознательно) он не очень-то адекватно представлял читателю взгляды великого немца, ослабляя значение априоризма, агности­ цизма и других негативных сторон философии К анта. Но примечательно, что, двигаясь в этом направлении, он видит в Кантовой философии много такого, чего не смогли разглядеть в ней архаисты из числа сторонников метафизического м атериализма и сенсуализма, хотя, р а зу ­ меется, в ряде установок они, как материалисты и сенсуалисты, были более правы, нежели сторонники и апологеты немецкой философии конца X V III — начала XIX веков. П оскольку мы публикуем тексты Снядецкого и А ндросова и поскольку я отчасти уж е писал об этой полемике в упомянутой выше работе, я не буду 4 Мы публикуем третью, заключительную часть «Прибавлений» С нядец­ кого, хотя Андросов критикует главным образом две первые. Мы сделали такой выбор потому, что, во-первых, две первые части очень велики, что, во-вторых, они слишком обременены полемикой против львовского оппонента и что, в-третьих, некоторое представление' об идеях и вы сказы ваниях С нядец­ кого в двух первых частях его статьи мы получим и без их публикации — из возраж ений Андросова. В публикуемых статьях пунктуация почти целиком оставлена прежней, орф ограф ия в основном приведена в соответствие с современной, однако не­ которые архаизмы, в какой-то мере отраж аю щ ие колорит эпохи, сохранены.

109

характеризовать их идеи детальнее — читатель сам ознакомится с ними. Но пусть не проглядит он того, как в свете этих споров вы является стимулирую ­ щ ая роль великого немецкого мыслителя в развитии русской философской мысли. Это короткое вступление хотелось бы заверш ить выраж ением надеж ды на то, что в дальнейш ем нам еще представится возмож ность опубликовать и другие имеющиеся в нашем распоряж ении материалы, характеризую щ ие распространение и интерпретацию философии К анта в России.

3 . А . Каменский

Я. С Н Я Д Е Ц К И Й О Б Щ И Е З А М Е Ч А Н И Я ПО П Р Е Д М Е Т У Н А У К И ОБ УМЕ Ч Е Л О В Е Ч Е С К О М И О Б Щ И Й В З Г Л Я Д НА С О С Т А В

КАНТОВОЙ

НАУКИ

К огда так и е люди, к а к Д е к а р т , Ньютон и Лейбниц, которые протекли и измерили великое пространство н аук столь р а зн о ­ образных, основательных и самы х трудных, обогатили их новы ­ ми видам и и истинами; изведали их мели, глубокие места и не­ досягаем ы е бездны; соединили свой творческий т а л а н т с гл убо­ ким разм ы ш лени ем — когда, говорю, так и е лю ди п ускаю тся в горнюю, опасную об ласть всеобщего в ид ени я: отвага их бывает следствием или необузданного лю бопы тства ум а человеческого, или привычки бороться с трудностями, или ученой, т а к и з ъ я с ­ нюсь, ж адности, ищущей новых мыслей. Т акие люди, ширяясь в оной высокой сфере умозрений, к а к в лю безном и родствен­ ном своем наследии, при удач е могут изловить там в аж н ы е пособия д ля н аук и д ля ум а человеческого; в случае ж е падения своего и при неудачах могут оставить спасительны е средства предосторожности д л я других ученых. Н а сем-то поприще опасностей и славы Декарт обеспечил свободу р азу м а человеческого, р азру ш и л идольские ж е р тве н н и ­ ки, воздвигнутые в средние веки неисследованным мнениям, предписал методу сомневаться при изыскании истин, сочетал а н а л и з с Геометрией и п о к а за л новый путь к обширным, ч р ез­ вычайно в аж н ы м откры тиям в М ате м ат и к е и Физике. Но как скоро сей человек великий, оставив дорогу исчислений и у м о ­ заключений, ступил на путь д огадок и феномены физического мира захотел изъяснить своими в и х р ям и, то его за б л у ж д ен и я нанесли чрезвычайный вред Физике: он бросил м е ж д у учеными яблоко несогласия и разд ор ов на несколько десятилетий, а тем самы м остановил успехи н аук и знаний. Ньютон, счастливейший Д е к а р т а на том ж е пути всеобщего видения, откры л и п редписал верные, непоколебимые п равила у п р аж н ять ся в истинном любомудрии, то есть оты скивать естест­ венные причины явлен и ям чувственного мира В сем краю о б ­ щего видения Ньютон и Л ей б н и ц попали в одно время на виды 110

новые, дотоле неведомые в Геометрии; откры ли новые исчисле­ ния, из коих родились новые сведения, ведущие разум чел о ве­ ческий к истолкованию великих таинств П рироды и тех ск ры т­ ных, чудесных связей, которые соединяю т небо с землею. Е щ е в одной только лиш ь д о гад ке К оперника о повсеместном т я г о ­ тении вещ ества Ньютон усмотрел естественную причину д в и ­ ж ени я тел и разн ы х перемен д ви ж ени я в тел а х небесных. Л ей б н и ц , коего ум, по справедливости с к а за т ь можно, э н ­ ц и к ло п ед и ч еск и й , объемлю щ ий едва ли не весь круг человече­ ских знаний, в той ж е области общего видения бросил м е т а ф и ­ зические мысли о н ач ал е и разделении понятий; но из них не созидал он особой науки: ибо знал, что творения гл убоком ы с­ ленного ума его, его богатого в ообра ж ен и я могут и не быть творениями истины, которая одна д о л ж н а служ и ть основанием и д о став л ять м а тер и ал ы д ля науки неоспоримой. Л ейбниц, р а с ­ см атр и ва я мысли и истины, к а к те, которые происходят из опы ­ та (v e rita tes e x p e rim e n ta le s ), т а к и составл яем ы е душ евны м и силам и ( r a tio n a le s ), хотя, будучи глубоким Геометром, и полю ­ бил д о к аза тел ь ств а, выводимые из н ач ал общих (a p rio ri); он, однако же, постановил за правило, что способ идти от опытов к м ы слям , от м ы слей частных к общ им (a p o sterio ri) есть б е з­ опа сн ей ш и й путь к истине и достоверности2. Н а б л ю д ен и я над истинами и мыслями, из опыта происходящими, п о к а за л и сему великому человеку, что сей способ мы ш ления всего ч ащ е б ы ­ вает большим или меньшим приближ ением к истине. Он первый зам ети л и вывел заключение, что исчисление вероятностей (c a l­ culus p ro b a b ilita tis) долж но быть величайш им пособием к дости ­ ж ени ю достоверности к а к в ум озрениях или теориях, т а к и в мнениях физических: по сему-то побуж дению захотел он Я кова Б ернулли о б раб отать сочинение об искусстве угадывать (de a r te c o n je c ta n d i) , о котором первые мысли набросаны П а с к а л е м , Ф ерм а, Гюйгенсом. И наука, при н ач ал е своем с л у ж и в ш ая д ля игры к оты сканию ж е л а ем о го ж реби я, по у к а зан и ю Л ей б н и ц а с д ел ал а сь теперь в аж н ы м т р ак тат о м логическим. Ее н азв ат ь мож но весам и достоинству человеческих мыслей в теориях ф и зи ­ ческих и в случайностях об щ еж ити я, когда невозмож но дойти до математической достоверности, к а к я у ж е и упомянул в д р у ­ гом м е с т е 3. И т а к Л ей бни ц у мы об язан ы б лагодарить за г л а в ­ ное разд ел ени е человеческих знаний и действий у м а человече­ ского; им ж е п о казан ы средства оценять достоинство оных и доходить до истины. Сей быстрый в зг л я д на труды Декарта, Ньютона и Л е й б н и ц а п одтверж дает, что д о к а з а л я в другом м е с т е 4, а именно: что область общего мышления, весьма часто будучи страною о б ­ манчивости, заб л у ж д ен и й и опасностей д л я всех, только лиш ь д ля необыкновенных умов бы вает страною великих открытий и обширных видов. Единственно сего кл ас са люди, исполненные сведений по разн ы м отр асл ям учености, одаренны е творческой 111

силою р азум а, прославивш иеся собственными изобретениями и великим стя ж ан и ем умственным, были и всегда будут н а д е ж ­ нейшими н аставн и кам и в н ауке мыслить. К творениям Д е к а р т а , Нью тона и Л ей б ни ц а прибавим труды Б экона, П а ска ля , Л окка, Д а л а м б е р а в предисловии к энциклопедии, и мы найдем т щ а ­ тельно выбранные, едва ли не все психологические потребности ума человеческого удовлетворенными; найдем силы его и спо­ собности объясненными, приведенными в порядок; действия оных сил определенными посредством верных правил; найдем отделенною область достоверности от области д огадок; ясные, несомнительные н аставлени я о том, к а к до лж но поступать в той и другой области; найдем все доступное д ля р а зу м а человече­ ского т щ ател ьн о отделенным от того, до чего не дозволено к а ­ саться ему в науках: и все то излож ено язы ком чистым, ясным, вразум ительны м , все подтверж дено д о к аза тел ь ств ам и и прим е­ рам и из н ау к основательных. Д рагоц ен нейш им ж е оных вели­ ких мужей б лагодеянием было и есть д л я н ау к то именно, что они н ал о ж и л и пятно вечного срам а и презрения на все м е та­ физические фиглярства, что они и збавили нас от хлопотливых, но суетных и п разд ны х занятий, от науки слов темных и о б м а н ­ чивых, которыми Схоласт ики столь долгое время вязали , тесни­ ли и об ольщ али понятливость человеческую. П осле столь мно­ гих трудов и усилий драгоценны х искусство мыслить не тр еб о­ вал о следственно у ж е никаких перемен, никаких исправлений; оно только лиш ь о ж и д ал о головы благо разум н ой и счастливой, которая все р азб росанн ы е объяснения, зам ечан ия, п р ав и л а со ­ б р ав и соединив в один состав целый, н ач ер тал а бы системати­ ческую науку П с и хо ло ги и и Л о ги ки . Н аш лись, од нако же, немецкие писатели, взявш и е на себя труд за щ и щ а т ь учение веков средних; наш лись люди, которым вздорные исследования и пустословие схоластиков к а зал о сь д о ­ стойным поприщем сил умственных! Но те ж е самы е писатели не могут, я думаю , не согласиться, что когда с осьмнадцаты м столетием откры лся мир существенный и в нем такое множество н аук действительных, н аук потребных уму человеческому; то безумно было бы сводить его с пути существенности на путь мечтаний, укл он ять его от достоверности и пользы и н а п р а в ­ л я т ь к у п р аж н ен и ям суетным и вздорным. В благоустроенном обществе и в такой век, когда имеют н а д л е ж а щ е е понятие о храбрости, прилично ли было бы воскреш ать времена хи щ н и ­ ческих нападений и разбоев, восстановлять обычаи стр анству ю ­ щих Р ы ц ар ей, искателей дивных приключений? Не смотря на то, Кант, будучи у ж е шестидесяти лет от ро­ д у 5, без всякой надобности, без всякой справедливой причины реш ился п р еоб р азо в ать всю теорию мышления, а приверж енцы его вздум ал и распространить оную на все знания человеческие и произвести чрезвычайный, истинно в ар варск ий переворот в науках! О ставим приверж енцев и рассмотрим усилия самого 112

н а ч ал ьн и к а секты. К ан т (к ак видно из его сочинений), н ап и ­ танный всеми тонкостями ш колы Аристотеля и С холастиков и к ним прилепившийся, коротко знаком ы й с теориями и мнениями всех сект метафизических, древних и новых, неизвестный в све­ те ни одной мыслию новой, ни одним изобретением в тех н а у ­ ках, которые по справедливости н азв ать можно пробным камнем ■основательного мышления, напротив того в сочинениях своих п оказы в аю щ и й недостаточность сведений в оных н ауках — сей л и человек был способен к столь смелому, столь огромному предприятию в осьм надцатом столетии? В к аж д ой н ауке наблю дается, во-первых, сущность дела, которое познать и д о к а за т ь ж е л а ем ; во-вторых, цель, к которой стрем и м ся при сем познании; наконец способ, который ведет нас к упомянутой цели. П осле того к а к Бэкон, Л окк, Л ейбниц, Д а л а м б е р и другие т а к хорошо объяснили способности и действия души, К ан т п о д ­ н и м а е т из гроба неудовлетворительное учение Платоново; р а з р у ш а е т весь порядок и зависимость сил душевных, прини­ м ая простое мнение за д оказательство; убирает оные силы при­ к р а с а м и Схоластиков, давно у ж е от всех презренными; и зобре­ т а е т свое ab solutu m , способностям души приписы вает какие-то влитые от природы a priori н ач ал а и виды, которых никто в себе не ощ ущ ает, которых никто в себе не зам ети л и которых никто д а ж е постигнуть не может; одним словом, меш ает мечтания и -странности с простым, хотя впрочем, недостаточным учением П л атон а: вот в чем состоит его сущность дела. Вечный, счастливый союз м еж д у опытом и мышлением К ант ■ослабляет и расторгает; оспоривает у души человеческой то преимущество, посредством которого из чувственных феноменов ■составляет она общие мысли и общие истины; какими-то в л и ­ ты ми от П рироды a priori н ач ал ам и хочет объяснить нам то, что бы вает делом внимательного наблю дения феноменов и тех связей, которые разум откры вает м еж д у предм етам и и м ы сл я­ ми. И сию ц ель своей науки н азы вает он освобож дением м ы ш ­ л е н и я от эм пиризм а и ка к бы облагородствованием души чело­ веческой! Точно ка к будто недостаточность могла бы п ри д ав ать душ е благородство, и как будто для души славнее п ользоваться у ж е готовыми, от Природы ей данны ми средствами и п особия­ ми, нежели собственною силою приготовлять сии пособия и ■средства! П р е ж д е нежели рассмотрим способ или методу К ан та, во­ просим себя: какие имел он побудительные причины к з а т е я н ­ н о м у преобразованию ? Не славу ли у м а человеческого? Совсем нет; ибо славу р азу м а созидают истины действительные, и зо б р е­ тения в науках, а отнюдь не простые мнения и не д огад ки о том, к а к делаю тся оные изобретения. Ни Кант, ни ж е кто-либо д р у ­ гой из метафизиков не объяснит нам тайных путей и способов гения.

113

Н е п ольза ли н аук б ы л а д ля него побуж дением? Нет; иб о мозголомное, но тщетное, ни к чему не сл у ж а щ е е выискивание, набор слов без мыслей и без ясного значения, мечты и стр а н ­ ности, ни на что не могут быть годными ни для наук, ни д л я р а зу м а человеческого. Н ау ки со ставляю тся единственно из истин достоверных, в точности д оказан н ы х и всеми признанных; меч* тан и я ж е и мнения человеческие с л у ж а т м а тер и ал ам и д ля р о ­ м анов, и вести к ним лю дей посредством присваиваем ого им какого-то в ооб р а ж ае м ого преимущ ества мыслить a priori в но­ вом значении сего слова, значит обо льщ ать людей и препятст­ вовать их успехам в науках. С ам, однако же, К ан т в Предисловии к своим П р о лего м ен а м о б ъ яв л яе т нам, что привело его к сей науке. П обуж дением к т о ­ му послуж ило д ля него мнение английского ф илософа Юма,, которого несправедливо укоряет он в скептицизме, по тому по­ воду, что Юм никаких положений, никаких мнений всеобщих не допускает a priori в значении сего слова по Канту, то есть недопускает никаких положений и мнений, которых началом,, близким или отдаленным, не был бы о п ы т 6. Бэкон, Л о кк, Н ь ю ­ тон, Д а л а м б е р и ед ва ли не все великие люди в н ау к а х были и ныне суть подобными скептиками. Юм за б а в л я е т с я над с л а ­ быми, к а к сам н азы вает, усилиями тех метафизиков, которы е хотят нам в р азум е человеческом п о к аза ть нечто a priori, со­ всем не зависимое от опыта, и проникнуть тайну, не доступную1 д ля ум а человеческого. «Огородились бояры ш ником и терн ов­ н и к о м ,— говорит Юм, — чтобы защ ити ть свою слабость; сби­ тые с открытого поля, к а к злодеи у б егаю т в лес н ев р азу м и ­ тельных слов и темных, с тем, чтоб оттуда д ел ать свои набеги. Это суеверы, которые в елят веровать в чистый разум , н е за м а ранный опытностью». Сии колкие, но сп раведливы е мысли Ю м а, К ан т принял з а скептицизм, за кощунство, и в опроверж ение н ап исал свои П р о лего м ены и Крит ику ра зум а , к а к чистого, т а к и п р акти ч е­ ского. Чем ж е К ан т старается одолеть своего противника? В сем полноводием схоласт ической методы, всем арсеналом слов т е м ­ ных и невразум ительны х — материей и формою, кат егориями Аристотеля, силлогист ическим и предикатом и субъектом, абсо­ лютом вр ем ен и и пространства, п р о си л л о ги зм а м и и э п и с и л л о ги з­ м а м и 7 и проч., следственно, таким оружием, которое у ж е о см ея­ но Ю мом и которым нельзя ни достигнуть, ни поранить м ы сл я­ щего человека: ибо не значит умствовать, а во зло у п о треб ­ л ять разум, во всяком случае прибегая к общ им мыслям, сб и в­ чивым и пошлым, которыми д о к азы в ать мож но равн ы м о б р азо м истины, к а к и нелепости, и от которых родилась К ан то ва Антитетика, в ед у щ ая молодые умы к отчаянному скептицизму, и в о з­ в р а щ а ю щ а я нас ко временам ученого в а р в а р с т в а Схоластиков. Кант, следовательно, выступил к а к новый атлет, который в з д у ­ м ал связать Г еркулеса паутиной! И вот что Автор З а м е ч а н и й 114

в З а п и с к а х Л ьвовских н азы в а ет основательностию Н емецкой школы! М еж д у тем учит логика и простой зд равы й смысл ч ел о ­ веческий, что основанием науки д о л ж н а быть истина чистая, п ростая, у б е ж д а ю щ а я всякого, не т е р п я щ а я никаких сп р а в е д ­ л ивы х противуречий; что тем нота и запутанность чрезвычайно вредны д л я науки, ибо под ними скры ваться могут погрешности или обманы; что с противником д о лж н о с р а ж а т ь с я не иначе как только лиш ь опасным д ля него оружием. Трудно согласиться на п р ед лагаем о е К антом производство си л умственных, и в таком случае куда годится его наука, кото­ рую он, сообразно своему плану, дел ит на Эстетику и Л о ги к у и последнюю опять р аз д е л я е т на А налит ику и Д иалект ику, м е ж д у тем к а к все это ним ало не походит на науки и не соот­ ветствует д анны м от К ан та назван иям . И бо что такое у него Эстетика? И столковани е абсолютного времени и пространства, изъяснение такого предмета, которого ни понять, ни объяснить невозможно. Что так ое у него А налит ика? П о к азан и е искусст­ в а мыслить посредством категорий Аристотелевых, по которым н ел ьзя мыслить н а д л е ж а щ и м об разом и которые не д ад у т к то ­ му никаких пособий. Что такое у него Д иалект ика? И зл ож ен и е всех п ризраков и обольщений, всех тех противуречий в мыслях, о которых человеческий разу м споты кается при своих у м о за к л ю ­ чениях. Сии обманы, сие смешение истины со вздором К ан т почитает неизбежными, н еразры вно соединенными с естеством разу м а, такими, от которых самый осторожнейш ий человек п ре­ д о хр ан и ть себя не м о ж е т 8. Ч удное дело, что, представив разум в столь печальном положении, К ан т посмел науку свою и зл агать так им догматическим тоном и с такою уверенностию; начинить ее таким множеством мозголомных вопросов и слов общих, когда -едва ли не к а ж д о е вы р а ж ен и е общее, не имею щ ее точной опре­ деленности, сл у ж и т си лкам и д л я у ловления в обман и самого проницательного человека! Если ж тут вовсе почти нет д ей ст­ вительного и верного средства выпутаться из оных сетей об оль­ щения, распозн ать истину от неправды; то из учения самого ж е К ан та следует, что М ета ф и зи к а только лиш ь сбивает с пути, п овергает в зам еш ател ьство ум человеческий и что она, сл едст­ венно, есть с а м а я в редная н аука д ля юношества. И в самом деле, стоит лиш ь углубиться в К антову Ант иномию и его ж е Антитетику, где две мысли, совершенно одна другой противуположные, д о к азы в аю тся с одинаковою силой, стоит только чи­ тать сии сочинения, чтобы впасть в совершенный скептицизм и п ризнать разум человеческий неспособным ни к открытию, ни к познанию истины. И так, вся К ан то ва н аука о способностях и действиях души человеческой состоит вот в чем: знания наши получаю т свое нач ал о от призраков или теней, переданных ощутительности, ко т о р а я своим воззрением, своими формами, врожденны ми ■a priori, чувственные об разы п р е в р ащ а ет в умственные и п ер е­ 115

сы л ает их к понятливости; это опять средствами, т а к ж е в р о ж ­ денными a priori, соединяет их, со ставл яет из них суж дения, мысли и пред ставл яет их р а зум у, который своими средствами, опять таки a priori, св язы в ает оные мысли, приводит их к ед и н ­ ству и и звл екает из них свои заклю чения; но по естеству своему окруж ен будучи со всех сторон сетями обольщений и обманов, он не имеет верного и общего п равила, коим руководствуясь, мог бы освободить себя от заб л уж д ен и я. По сей науке, следственно, всякое мышление влито a priori, м еж д у тем к а к все есть неверно и сомнительно, все состоит в к а ­ ких-то изворотах, в изменении и превращ ении ума нашего. Если все это принять за справедливое в мозголомных п олож ен иях метафизических, за то у ж е оно будет клеветою на разум, науки, на все отрасли знаний человеческих. Волен, конечно, был Кант, погрязш ий в отвлеченностях ме­ тафизических и страстно их полюбивший, волен был он соста­ вить из них свою систему м ы ш лен и я и подвергнуть ее критике людей просвещенных, ученых, совершенно способных судить о сем деле. Но надобно ли было его теорию, тогда ещ е не подробно рассмотренную, исполненную неуваж ени я к опытности, а потому скользкую и опасную, надобно ли было вводить ее в училищаобщенародные, вы ставл ять ее не в качестве простого мнения, а к а к твердое основание всех знаний человеческих, в сем об оль­ стительном, говорю, виде вы ставлять ее ум ам юным, обы кно­ венно с ж адностию бросаю щ имся на всякую новость, не привы к­ шим основательно мыслить, не утвердивш имся в строгом и точном рассуждении, не имею щим ещ е довольно сил, чтобы от­ личить обманы метафизических тонкостей? Н адобно ли б ы л о н аполнять юные головы тучею слов темных, над у разум ен ием коих тщетно трудились, тщетно истощ али свои усилия лю ди, поседевшие в ученых зан яти ях; выводить н езрелы е умы из мира достоверности и вгонять их в мир мечтаний; дел ать их п ривер­ ж енц ам и секты, поселяя в них вредную охоту толковать о том, чего они не поняли и никогда понять не могут? Н адоб н о ли было из начал мнимых, сомнительных, по крайней мере не принятых всем ученым светом, выводить и составлять д ля того ж е ю ношества мечтательный об раз всех наук, увеличивать его множеством других романов метафизических, вымыш ленны х и предлож енны х в виде н ау к новых; изобрести цензуру на знания человеческие и все подвести под п р ав и л а странные и непонят­ н ы е 9 (точно к а к будто бы науки были делом ума, непричаст­ ного опытам, погрязш его в мечтаниях!) и посредством сего уче­ ного ф и глярства учредить и распр остр ан ять школу хвастливых, пустозвонов? С ф ер а общего мы ш ления в н ауках (к ак я вышеизъяснился) есть святилищ е умов редких, обогащ енны х м н о ж е­ ством сведений разн ооб разн ы х, и приобыкш их к глубокому о б ­ д у м ы ванию тех ж е сведений; но д л я голов обыкновенных, недозрелых, не коротко зн аком ы х с науками, он ая сфера всегда.

116

бы вает страною погрешностей, обманов и головокружения. К ни ­ ги II в 3-м отделении Кантовой Д и а л е к т и к и 10 видеть можно, что науку свою он почитал за общ енародную , то есть за л ь с т я ­ щую суетности человеческой; ибо говорит, что люди, оставивдорогу опытов и эмпиризма, лю бят возноситься в область у м о ­ зрений, лю бят обитать в ней и парить на быстрых кры льях мыслей. Но Кант, видно, забы л, что всякий имеет свои треб о­ вания па право истинно мыслить, м еж д у тем к а к преимущество сие п рин ад л еж и т весьма немногим, и что система его в руках, толпы словесников, принимаю щ их мечты за мысли, непременно1 д о л ж н а сделаться язвою наук и просвещения. И действительно, сам К ан т д олж ен был бы затр еп етать при. гибельных последствиях, какие от науки его произош ли в Г ер­ мании, когда б увидел т а к назы ваем ую философию М а т е м а т и ­ ки, Физики, Медицины, Законоведения, Л и терату ры , н а р я ж е н ­ ную в его номенклатуру, — когда б увидел свет н ау к почти ис­ чезнувшим, ибо зак ры ты м огромною тучею слов темных и невразумительных, вопросов темных же, давно у ж е презренных и преданных забвению, — когда бы он увидел ум человеческий погруженным в море запутанностей, в омуте настоящ его с у м а­ сбродства. Ни одна секта м етаф и зич еская не причинила стольмногих несчастий, столько не р асстрои ла ум а человеческого и не н анесла ему стыда, к а к секта К ан това; тому доказательством, с л у ж а т сочинения, по всем почти о трасл ям н ау к изданны е в Г ер ­ мании, н ар яж ен н ы е в ливрею т рансцендентализма, истинно ш у­ товскую и в арварскую . Ее-то исчадие видим в романтических странностях литературы , в магнетических обм анах, в ф и гл яр ст­ вах Физики и Медицины, в К осм огониях, где сотворение мира изъясняется бредом магнетистов едва ли не в самом с и л ь н о м л 'а р у г о р я ч к и 11, в К осм огониях, говорю, происшедших из оных, чудесных видений a priori, не зави сящ их от опыта, безотноси­ тельных и безусловных. З а великое счастие почитать еще д о л ж ­ но, что по крайней мере время охладило ж а р сум асбродства и основательное учение возвратило людей к зд р ав о м у смыслу,, иначе н а д л е ж а л о бы учредить карантин против сей моровой з а ­ разы наук, посрамительной д ля нашего века и д л я р азу м а че­ ловеческого. Оставшиеся, однако ж, н ерассудительны е приверж енцы К а н ­ та выдаю т перед м олодеж ью науку его за то, чем не есть она в самом деле. Н а з ы в а ю т ее н а уко ю разум а, м е ж д у тем к а к она есть на ука м н ен и я о р а зум е — а это совсем не то, что разум* ибо, в противном случае, приш лось бы насчитать столько р а з у ­ мов, сколько есть и было сект метафизических. Если ж е разум Человеческий только один, а разн ы е мнения о сем разуме, не имеющие на своей стороне ни сильных доводов, ни у б ед и тел ь­ ности очевидной, суть не иное что к а к секты, следственно, и К ан това н ау ка есть учение секты, признаю щ ей мнимое достоин­ ство р а зум а чистого, то есть имеющего в себе зарод ы ш и истин, 117

не зави сящ их от опытов, или a priori, к а к н азы ва ю т ее последо­ ватели. Н а у к а сия, говорят они, ведет к усоверш енст вованию разум а. Р а з у м соверш енствуется достоверными о вещ ах сведениями, ясным и чистым их уразум ением, долговрем енны м и в привы ч­ ку о брати вш им ся разм ы ш лени ем о несомнительных, очевидных истинах: мечтания и мнения человеческие, метафизическим я з ы ­ ком излагаем ы е, язы ком по натуре своей темным и вводящ им в заб л уж д ен и е, не только не могут соверш енствовать разум а, но и с к а ж а ю т его, портят, ибо в л агаю т в него не самы е истины, а то что в Л оги к е справедливо н азы ваем п р ед р а с суд к а м и ; ибо приучаю т его принимать пустые слова за вещи и за мысли; при­ у ч а ю т его без пользы ры ться в оных словах и всячески уверты ваться; приучаю т его к язы ку темноты Ti зап у т ан н о ­ сти, который не есть ни язы к чистого понятия, ни истинной л ау ки . Н а у к у сию н азв ал и Ф илософ ией, м е ж д у тем к а к она совсем иное; ибо Философия, д а ж е по словам самого К а н ­ та, за к л ю ч ае т в себе Л о ги к у, М етафизику, Ф и зи к у и Н р а во ­ учение. Н а у к а ж е К ан това есть только п си хо ло ги чески й т р а к ­ т а т , составляю щ и й часть М етафизики. Это неполная И д ео ло ги я, ибо не д о стает в ней учения о язы ке и словах, к а к зн ак а х понятий. С ам К ан т н азв ал ее только Критикою чистого и п р а к ­ тического разума-, следственно, это не П с и хо л о ги я и не Н р а в о ­ учение, а только лишь приготовление к сим нау кам ; это изло­ ж е н и е мнения о н ач а л а х и основных правилах, по которым н а д ­ л е ж а л о бы изъяснить П с и хо ло ги ю и Н равоучение. К аж д ы й знаю щ ий и сии науки, и сочинения К ан та не станет спорить со мною в этом деле. Ограничившись столь тесным и н едостаточ­ ным видом предмета, нынешние М етаф изи ки Н емецкие Ф илосо­ ф ию принимаю т в л ож н ом значении, р азу м ея под сим словом науку об одном лиш ь уме человеческом, который все из самого себя производит и который есть начало и конец всем, ка к они товорят, сведениям нашим. В таком случае философические по­ зн ан и я наши действительно были бы весьма скудны, весьма •слабы и д а ж е с к азат ь можно, что Ф илософия бы ла бы тогда н аукою н евеж ества. Ибо ум человеческий, взяты й отдельно от всех человеческих познаний, есть существо нам вовсе неизвест­ ное.. П р и ро д а сокры ла от нас под непроницаемой завесою то, что в нас самих происходит. Все вымыслы о врож денны х п о н я­ тиях, о видах и полож ениях a priori в значении слова сего, по К ан ту , суть не что иное к а к уловки и з а м а ш к и невежества н а­ шего, д аб ы объяснить то, чего не зн аем и чего, к а к надобно д у м ать , никогда не узнаем. Ум человеческий, в рассуждении сил его и действий, мож ет быть постигнут не иначе к а к посред­ ством его ж е творений, посредством внутреннего и внешнего наблю дения наш его над собою, то есть a posteriori. Философия ж е , к а к н аука, о б ъем лет едва ли не все собрание познаний че­ 118

ловеческих: остановивш ееся над ними внимание ведет нас к по­ знанию у м а человеческого в его деяниях. Философический вид к аж д ой науки есть именно общ ее н а ­ чертание всего того, что ум человеческий собрал и в ы р а б о т а л из наблюдений и опытов или ж е из отношений м еж д у мыслями. Р а б о т а над таким начертанием д о л ж н а быть уп раж н ен и ем л ю ­ дей, внимательно обозревших все оное поле деятельности чело­ веческой, разм ы ш л я вш и х о нем основательно с надлежащ ею точностию. И з того легко понять можно, что метафизики, не зн ая основательно других наук и сведений, к а к доныне бредили, т а к и впредь вечно будут бредить в своей науке об уме чел ове­ ческом., еж ели только не зак л ю ч а т они себя в п ределах единст­ венно объяснения сил и действий души, повсюду известных и принятых, о которых сведения из разны х н ау к заимствованы,, отнюдь не п р илепляясь к з а г а д к а м суетным и неудоборешимым,. не присвоивая себе ни зак о н од ател ьства в науках, ни цензуры на разу м и не пускаясь романтическим путем в оную вы спреню ю область всеобщего познавания, где легко мож ет зак р у ж и тьс я го­ лова, откуда обыкновенно п ад аю т и уш и б аю тся больно. Н е в с я ­ кой птице суж дено парить на высоте вместе с орлами. С л е д о в а ­ тельно, все усилия К ан та и подобных ему ловцов, стремящ ихся открыть тайны е пути и тропинки гения, искать всеобщности (A llgem einheit) и необходимости (N otw end igk eit) там, где во­ все нет их и где д ля нас быть их не может, стараю щ и хся зн ания посторонние, ч уж ды е математического язы ка, поставить на сте­ пень достоверности м атематической и сд елать точною наукою то, что ею быть не мож ет — это все то же, что и усилия птиц, взлететь на высоту, когда у них отрублены крылья. Ум чел о ве­ ческий возр аста л и впредь возрастать будет своими творениями и деятельностию, но в стране наблю дений и опытов, в ст р а н е чистых отношений, ясного и верного язы ка, приличного и ссле­ д овани ям точным, а отнюдь не в стране мистицизма и м е таф и ­ зических мечтаний. Язык, говорит Лейбниц, есть зер к ал о п о ня­ тий; следственно, где я зы к темей и невразумителен, там п о ня­ тия неопределенны, вздорны, а мож ет статься, и совсем нет их, и наука, таким язы ком и з л а г а е м а я , есть не наука, но п р и зрак д ля обольщ ения неопытных. К а к разум ом чистым хотел К ан т объяснить мышление; т а к практ ическим разум ом хотел он объяснить основания н р ав ст ­ венности. Н е оста вл я я ж е туманной и тернистой дороги, кото­ рую для себя предназначил, к а к первую науку сдел ал он весьма темною, т а к равно и сию последнюю. Ни один моралист не в ы ­ ст а в л я л науки о н р ав ах с такою невкусною, отвратительною приправой, к а к наш Кенигсбергский философ: материею и ф ор­ мою, категориями Аристотеля и прочими схоластическими, не­ сносными пустяками он усиливается изъяснить основания с п р а ­ ведливости и добродетели. Чтоб и тут и зб е ж ать эм пиризм а, он отделяет ум человеческий от всякого сою за с вещественностию, 119-

ют всего того, что необходимо в общеж итии, и спешит дойти до своей лю безной всеобщности и до необходимости. Он д о казы в ает, что первым условием нравственности есть свобода воли человеческой. Но при всей независимости воли ч е л о в е к , я думаю , не был бы существом моральным, если б не был он существом общ еж ительны м : ибо нравственность про­ и стекает из отношений человека к другим сочеловекам, из ко­ торых состоит общество; следственно, общ еж итие есть первое условие и источник нравственности. Путем разны х тонкостей хитросплетенных К ан т доходит н а ­ конец до н а ч а л а и основания всей нравственности; вот оно: Поступай так, чтобы п р а ви л а твоей в о л и всегда служить м о гли основанием д л я всеобщ его законодательства. Сие главное правило к а ж е т с я мне и потому у ж е дурно, что оно сли ш ко м прем удро. Н а ч а л о нравственности д о лж н о быть я с ­ ным, простым, д ля ка ж д о го человека понятным. М ы сль о з а к о ­ нодательстве, да еще и о всеобщем, т а к затруднительна, много­ сл о ж н а, что д а ж е и ученый человек не всегда мож ет ее себе составить. Кроме того, иначе представит себе законодательство Нерон и К ал и гу л а и опять иначе М а р к Аврелий и Вашингтон; следственно, К антово основание потому дурно, что не д ля всех вразум и тельн о и что у людей разны х х ар а к тер о в оно мож ет иметь разное и значение. Но отделим от него школьную з а т е й ­ ливость и педантизм метафизический; оно тотчас явится вот в ка к о м виде: д е л а й д р уго м у то, чего ж елал бы ты сам ом у себе от другого, или не д е л а й др уго м у того, чего не ж елал бы ты сам ом у себе от другого. Это всякий почувствует и уразум еет. Говорят, п равда, К антисты, что это э м п и р и зм ; но в том-то и со­ стоит неопровергаемое в о зр аж ен и е против Критики практиче­ ского р а зум а , что К ан т из м етафизических тонкостей, которыми д о к а з ы в а т ь можно все и ничего основательно, т а к ж е из разум а, отделенного от ощущений, от людей и чувственных предметов, хочет выводить п р ав и л а нравственности. П оря док общ еж ития, рав н о к а к и склонности сердца человеческого отнюдь не д олж ны •быть упускаемы из виду при учении о нравах;- ибо н равствен ­ ность проистекает из первого, и она ж е д о л ж н а быть р ас п о р я ­ дительницею ж е ла н и й и движ ений воли в человеке. Всякому вольно бредить и мудрить в П си хо ло ги и , в Л о ги ке, но отнюдь не в основаниях Н равст венной на уки , от которой зависит сч а­ стие ка ж д о го лиц а особенно и благосостояние общества. К ан т был человек добродетельны й и самых примерных н р а ­ вов: будем чтить п ам ять его, к а к мудреца, который житием сво­ им более чести сд ел ал нравственности, нежели своим учением. П и сано в Вильне

М ая, 1820.

1 De m undi sistem ate liber III. 2 O euvres P hilos. Т. II, p. 17.

3 О rachuncu losow. P ism a rosm arte. Т. I l l, p. 329.

120

4 О M etafizice. P. R. Т. II. О ro su m o w an iu rachunkow ym . Т. III. 5 P ro legom ena 1783. Riga. [Пролегомены, см. К а н т И. Соч., Т. 4,ч. 1. М., 1965].

6 Of the different species of P hilosophy. F ssa sy vol. II, p. 10.

7 Kr. d. г. V. p., p. 388. [Критика чистого разум а. Соч. Т. 3. М., 1964, с. 361; в дальнейш ем указан ия по этому изданию осущ ествляю тся в общем порядке].

8 K rit. d. г. V. р. 397 [(3, 367)].

9 Kr. d. г. V. р. 364, 436 [(3, 346, 392)]. Главное правило разум а: где из­ вестен предмет условный, там известен и целый ряд условий, одно с другим связанных, а следственно, известно и то, что есть безусловное absolutum. П равило об употреблении разум а: знаниям условным понятливости ста­ райся дать совершенное единство посредством абсолюта.

10 Kr. d. г. V. р. 500 [(3, 439)].

11 Izis Zw. H eft 1820 p. 198. [Здесь Снядецкий приписывает кантианству то, что относится к школе Ш еллинга и ссы лается на ж у рнал ученика Ш ел­ линга — О кена «Исис».]

В. А Н Д Р О С О В ЗАМЕЧАНИЯ

НА П Р И Б А В Л Е Н И Е О ФИЛОСОФИИ1

К СТАТЬЕ

Д у м аю т, что образованность и просвещение всегда почти не­ р азлучны с славою оружия. О б разован н ость м ож ет быть, но не просвещение: сл ав а учености Русской д ал ек о отстала от славы Р оссийского оружия. — О бр азо ван н ость я зы к а и нравов не со­ с т а в л я е т еще просвещения, так к а к легкое очертание не со с тав ­ л я е т еще картины. Б ез сомнения мож но сделать выгодное з а ­ клю чение о следствиях, судя по тем успехам, какие мы п о к а з а ­ л и в столь короткое время; но непростительно остановиться на первых усилиях, думать, что мы у ж е все сделали, восхищ аться цветком и не радеть о плоде. П оэзия прелестна, но она мечта. Ум о тды хает только в вым ыслах, но это не есть его назначение и занятие. И м ея поэтов или, другими словами, м е ч т а т е л е й 2, мы не имеем, или мало авторов по части Л ю бом удри я; перевес во всяком случае вреден, особливо если он не на стороне пользы и истины. Вкус общий действует на х ар а к т ер народа. С к л о н ­ ность к мечтательности, к Поэзии, не сопутствуемая светильни­ ком ума, ведет к легкомыслию , в А ркадию бесспорно, — но в ж и зн и человека слиш ком много существенного, б езж алостн о п ротиворечащ его наш им идеалам ; а истина п еч ал ьн ая после о ч а р о в а н и я еще к а ж е т с я печальнее. Н уж н о что-нибудь про чн ей ­ шее, постояннейшее, и мы находим это в образован ии у м а в Л ю бом удри и . Влияние оного т а к д ал еко простирается по всем о т р а с л я м знаний и действий человека, что мы теряем его из виду, а с ним вместе и пользу, которую д о став л я е т нам Л ю б о ­ мудрие. Н е место здесь изыскивать причину малой охоты н а ­ шей и успехов в Л ю бом удрии; ее д о лж н о искать в п е р в о н а ч а л ь ­ ном способе нашего учения и от него зави сящ ем общем мнении.

121

Обыкновенно говорят, что мы еще не созрели д л я наук ум ствен ­ ных: разум еется, это голос некоторых, и слово мы принимается в тесном смысле; но если судить только по ж у р н а л а м , из кото* рых мы учимся, то мы и не начинаем ещ е готовиться. Б о л ь ш ая часть оных н ап олняется статьями историческими неновыми, по­ вестями нелюбопытными, переведенными; легкими частными з а ­ мечаниями о С л о в е сн о сти 3; но истинного умственного, общегомы ещ е не видим. Только в В. Е. («Вестник Европы». — 3. К .) с некоторого времени п омещ аю тся статьи, которые могут быть отнесены к сему роду. Р азб ор В а р н е ев Бонстетенева со ч и н ен и я о ч е л о в е к е 4, Н равст венны е А ф оризм ы и Р азб ор С о л г е р а 5 з а с л у ­ ж и в а ю т все внимание к а к по важ ности предмета, т а к и по спо­ собу излож ения. Судя по сим пиесам, я дум ал , что и П р и б а в л е ­ ние к статье о Ф илософ ии соответствует своему названию ; но прочитав со вниманием, я долго не мог понять цели, д ля чего она писана. Хотел ли Сочинитель д о каза ть, что К ан т не бы л философом, или только блеснуть новостью и странностью — в обоих случаях, по моему мнению, неудачно: период К антовой Философии у ж е совершился, в о зр аж е н и я бесполезны. О Канте мож но с к а з а т ь то же, что с к а за л в другом случае Тит Л и ви й о Катоне: C u jus g lo riae n eque profuit q u isqu am laudendo , nec v itu p e ra n d o q u isquam n o c u i t 6. Если бы Сочинитель П р и б а в л е ­ н и я д е л а л только в о зр аж е н и я против Кантовой Философии,, я бы не отвечал: это было бы напрасно; но он у н и ж ает засл уги К ан та, оскорбляет достоинство Л ю бом у др и я, говорит голосом учителя без д оказател ьств : и я по праву всякого б л а г о м ы с л я ­ щего человека почитаю обязанностью сделать зам еч ан и я па не­ которые его мысли. Г. Снядецкий, отвечая сим П ри б авлени ем на З а м еч ан и я , помещенные в Л ьвовских Запи ск ах, касательн о прежней его статьи о Философии, нимало, каж ется, не д у м а л опровергать мнения Л ьвовского Рецензента, и зл а г а я мысли свои ут в ер д и ­ тельно со всею надменностию самоуверенности. К чему эта ис­ поведь-введение: Я реалист, я материалист, разуметь не значит у м е н я ? Надобно, чтоб или Г. С нядецкий слиш ком был з а н я т своею знаменитостию, или читатели его м ало у в а ж а л и себя; б ез чего тон сей д о л ж ен к а за т ь с я д ля него — неприличным, а д л я них — странным. — Приступим к разбору. Г. С нядецкий н ачинает обвинением К ан т а в темноте — упрек, который мы часто слышим на счет новейшей Философии; почи­ таю нужным с к азать об этом несколько слов. В сяк ая наука, з ан и м ая сь какою-нибудь отдельно ветвью че­ ловеческих знаний, имеет общ ие понятия, в сфере которых з а ­ клю чается ещ е множество новых других понятий. Д л я к р а т к о ­ сти часто такое понятие в ы р а ж а е т с я одним словом или з н а ­ ком — что со ставл яет терминологию или язы к науки; хотя это не со ставл яет сущности науки, но необходимо д л я формы или вида ее. К огда условились мы какое-нибудь понятие в ы р а ж а т ь 122

известным образом; для нас оно становится вразумительнее, неж ели самое это понятие, вы раж ен н о е обыкновенно. В первом сл у ч ае ум непосредственно, прямо, в полноте о б ъем лет понятие; в другом слова, в ы р а ж а ю щ и е его, собственным значением своим стесняю т или распр остр ан яю т оное. Так, напр., а~>Ь п о к а з ы в а ­ ет, что оба зн а к а в ы р а ж а ю т количества, но количества неопре­ деленные, общие, подобно к а к в музыке зн а к ноты, не определяя тона, д ает понятие общ ее о звуке. В заимное только их соотно­ шение оп ределяет их, не отним ая впрочем их общности. — Ф и ­ лософия, по своему предмету будучи наукою обширнейшею, неж ели все прочие, необходимо имеет и множество общих по­ нятий, ' в ы р а ж а е м ы х известным образом, — следственно, з а н и ­ м аю щ ем уся философиею к а к наукою долж но, во-первых, п о зн а­ комиться с язы ком ее: тогда absolution, noum enon, norm a, a prio­ ri, a p o sterio ri не п окаж утся словами странными, вар варск им и; с к а ж у более, в ы р а ж а я целые понятия, оне облегчаю т в ы р а ж е ­ ние наш их мыслей; ибо мысли составляю тся из понятий. Уму, тер яю щ ем уся в высших созерцаниях, некогда зан и м аться ими; он употр еб л яет их у ж е за принятые, т а к ка к м а тем ат и к у п отреб­ л я е т известные ф ормулы при высших вычислениях. Это о б л е г­ чает труд и д ает досуг с свеж им и силами стремиться далее; без чего ум потерял бы и время и силы н ад первоначальны м и исчислениями. У А ристотеля составляли д а ж е часть науки (апte p ra e d ic a m e n ta ) п редварительн ы е понятия к учению о к атего ­ риях, каковы разн ы е термины, разделения, части суждения, н пр. — Вот некоторая трудность со стороны, т а к сказать, внеш ­ ней, или относительно я зы к а Философии. Неудивительно, что многие, не имея понятия об нем, р а с к р ы в а я творения К анта, Фихте и других, н аходят учение их н евразум ительны м и счи­ таю т Философию пустыми бредням и. Ещ е неизвестно, почему всякой из т а к н азы ваем ы х о б разован ны х присвоивает себе в о з­ можность понимать Л ю бом удрие. М ож но быть выспренним по­ этом и плохим философом; математиком, политиком, историком, и не понимать М етафизики. Д л я сего нужно приуготовление особенное: кроме зн ания многих других наук, самое Л ю б о м у д ­ р и е , — принимая слово сие в истинном его значении — имеет и д о л ж н о иметь вид науки строгой и точной. У нас привы кли н а ­ зы в а ть Философиею всякое излож ение о каком-нибудь п ред м е­ те, часто поверхностное, без начал, без соотношения его с д р у ­ гими предметами, где с о ч и н и т е л ь , не имея постоянной точ­ ки, с которой бы он мог о бозревать предмет свой, пишет п роиз­ вольно, наудачу. Это злоупотребление имени Философии. При н а ч а л а х верных, определенных, ход ее не есть произвольный, но необходимо по следственный, и полож ения не вымыш ленны е случайно, но, т а к сказать, изникнувшие из нач ал — таковы м и оне быть д о лж н ы и иначе быть не могут. Так, например, умозрение новейших философов, начиная с то ж дества, чистого без р а з л и ­ чия, простирается по строгому построительному порядку до по­ 123

следнего явления и на сем пути об ъем л ет все человеческие з н а ­ ния, в чем состоит достоинство и важ н ость Философии. М а т е ­ м атика. по справедливости за с л у ж и в а ю щ а я н азван ие науки, еще убедительнее сие доказы в ает, п о к азы в ая ход ума, образего действия, только очевиднее, ощутительнее; здесь числа, в умозрении мысли, и порядок математический есть не что иное, ка к ф орм а мысления; ум то ж е самое силится произвести вмыслении, что д ел ает т а к ясно и очевидно в числах. Где нет, следственно, этой правильности, этой последовательной необхо­ димости; там нет и системы, нет общего. Тот не поймет след ст­ вий, кто не зн ает начал. И мож но ли после того обвинять Ф и ­ лософов, что они пишут невразумительно? С праведли во ли б у­ дет заключение: я К ан та не понимаю, следовательно, он сам себя не понимает. — Сверх того, д ав но у ж е согласились, что язы к вообщ е недостаточен д ля в ы р а ж ен и я наших мыслей. Все слова в язы ке в ы р а ж а ю т или н азв ан и я предметов, или свойства, или их соотношения. Умы необыкновенные, каковы были П л а ­ тоны, Аристотели, К анты и другие, проникая в самую сущ ность вещей, возносясь до последней причины, откры ваю т новые от­ ношения, новые связи, сходства, законы, п реж д е никем не з а ­ меченные; новые мысли сами собою р о ж д аю т новые слова: ибо' мысль не мож ет сущ ествовать и в уме, без вы раж ен и я. Если не находим этих слов, этих вы раж ен и й в язы ке обыкновенном, оне нам к аж у тся темными или вовсе непонятными; ибо к а к смысл без предмета, т а к и предмет, с которым мы не соединяем никакой мысли, д ля нас непонятны. Н адобн о вознестись в т} сферу, где ум производил свои исследования, поставить себя в ту точку зрения, откуда он о бозревал предметы: будет ясна мысль, вы р а ж ен и е само собою объяснится. Вот причина, поче­ му древние П л а т о н а 7 у п рекали в темноте, а мы К анта. Если ж несправедливо назы вать темным то, чего мы не по­ нимаем, то едва ли простительно см еяться над тем, н азы вать школьным обоснованием (стр. 217), и пустым умничаньем то, что имело такое сильное, решительное влияние на все отрасли наук. К ан т то ж е сдел ал в Философии, что его соотечественник в Астрономии: д а л совершенно другое нап равлен ие науке. Не принимая на себя многого — быть защ итн и ком К а н т а , — мож но однако ж, утвердительно сказать, что К ан то ва система не есть смесь старинных м уд рований. Если полож ения оной не все, собственно, п р и н а д л е ж а т Канту, если о многом в Ф илосо­ фии у ж е преж д е его писали, то нужно вспомнить, что мнения отдельные в системе мало или ничего не значат, еж ел и не в с в я ­ зи с системою, не следствия начал. Кант, принявш и законом , что предметы д олж н ы согласоваться с наш ими п р ед став л ен и я­ ми, что наш е Я д олж н о быть средою, мог с к азат ь то, что с к а ­ з а л П латон: ибо всегда чувствовали, что наши зн ан ия не все опытные. Р а зд е л и в ш и науку свою, К ан т мог встретиться с А ри ­ стотелем, не следуя ему, впрочем, ни в основаниях, ни в сам ом 124

учении. Если мы находим слово категория и у Аристотеля и у К ан та; то сие не значит еще, чтоб это было одно и то же, но только, что оба сии великие умы чувствовали, что все наши понятия могут быть отнесены к известным способам мыслить. А что К ан т не за н я л их совершенно у Аристотеля, тому д о к а ­ зател ьством и самое различие их категорий. Кант, принявши четыре категории или четыре главны х способа мыслить о п р ед ­ метах: количество, качество, соотношение и отношение к ум у, сд ел ал их общее, объемлю щ ее; в этом случае оне гораздо пол­ нее Аристотеля, у которого из десяти категорий только четыре первые могут быть т а к назван ы ; прочие ж е шесть простые с к а ­ зуемые, что чувствовали и самы е П ерипатетики, приведшие все категори и Аристотеля к двум: существу и принадлеж ности. Р а з ­ д ел ен и е науки ни мало не п оказы вает, чтобы учение К ан та было тертое, старинное у ч ен и е С холаст иков, но точность, старан ие подвести частное под общее, чтобы ум мог все находить на •своем месте. При том в аж н ы только р азд ел ени я главные; под­ р азд ел ен и я сами собою выводятся. С а м а я ограниченность спо­ собностей, которые К ан т признает главными, п оказы вает, что он хотел сд елать простее свое учение, но которое по своим ви ­ д а м д ал еки м и по глубоким следствиям не м ож ет быть общим и нетрудным. П ри н и м ая три главны е способности: ощущ ение ( s e n s i b i l i ta s ) , р азум ен ие (intellectus) и ум (r a tio ) , К ан т самы ми дей ствиям и сих способностей хотел д о каза ть, что не все наши зн ан и я из вне-, что законов мы сления д о лж н о искать не в соот­ ношении предметов с чувствами, но в отношении духа к п р ед ­ метам, к а к причины к явлению. Вот дорога и основание И д е а ­ л и з м а — не совершенно по изобретению, п р и н ад л еж а щ его К а н ­ ту, но им более разобран н ого и доказанного. Здесь, с л е д о в а ­ тельно, д олж н о искать происхождения К ан то ва синтетизма a priori, а не в Платоне, к а к д ум ает г. Снядецкий. Хотя после с а м Кант, утомившись своими и сследованиями и клонясь у ж е к старости, реш ил отрицательно в аж н ы й вопрос: во зм ож н а ли М е та ф и зи к а ? Но по его следам шли у ж е Бек, приуготовивший И д еа л и зм , и Фихте, доверш ивш ий оный. С ледовательно, н ач ал а К ан т а совершенно противны н а ч а л а м Схоластиков, которые обыкновенно полагали: нет ничего в уме, чего не было бы п р е ж ­ д е в чувствах. Посмотрим теперь, чем К ант одолж ен Платону. Чтобы ви­ д еть разли чи е м еж д у их системами, надобно п реж д е узн ать н а ч а л а их. Р азл и ч и е в н ач а л а х д ел ает необходимое различие в следствиях. — Системы Философии нельзя изобразить в не скольки х строках, т а к ка к г. С нядецкий и зо б р а ж а е т систему П л ато н а. М ал о ск азать, что П л ато н д опускал общие понятия, Д е к а р т врожденны е; М а л ь б р а н ш д у м а л в Боге, Спиноза — П а н ­ теист, К ан т во ск р еси л старое. Это следствия, повторяемы е часто с голосу других, — оне ни мало не важ н ы , если не собственные н аш и заклю чения при чтении сих философов. М ож н о короткими 125

словам и вы разить н а ч а л а системы, которые могут п оказаться и смешными и нелепыми; но д оказател ьств , без чего нет систе­ мы, нельзя представить ясно и коротко. Переселение душ П и ­ ф агора, Д е к а р т о в ы вихри, Ньютоново нач ал о движ ения, о т­ дельно взятые, к а ж у т с я нелепыми; но в системах их, подкреп­ ленные д о к аза тел ь ств ам и , являю тся мы слям и умов необыкно­ венных. П латон, ученик С ократа, в Физике след овал Г еракл иту и П и ф агору в М етафизике. П очитая невозм ож ны м познать П р и ­ роду в ее нач ал ах, он довол ьствовал ся одними вероятностями. И зб е г а я равно и скептицизма, и и деал и зм а, он допускает два коренных п од л еж ащ и х и связь м е ж д у оными, а посему и два рода предметов и их познаний; дух творящ ий и материя твор и ­ мое. Он н азы в а ет духом Существо вечное, всеблагое, не и м ею ­ щее ни н ач ал а, ни конца, и неизменное, а материю б е зо б р а з­ ною и пустою массою, беспрестанно ро ж даю щ ею ся, но никогда не существующею. Бог п о д л еж ащ и е неограниченные в знании и бытии, души мира и людей постепенно о граничиваем ы е и м а ­ терия их огран и чи ваю щ ая. Основания наш их знаний суть идеи невещественные и вечные образы , сущ ествовавш ие умственно в Боге, по которым все сотворено. И дея, говорит Альциной, в отношении к Богу вечно познаю щее, в отношении к нам первое познаваемое, в отношении к материи — мера, в отношении ко в с е л е н н о й — о б р аз и в отношении к самой себе — сущность. И по сему Л огическое отвлечение, стремление познать духовное и лю бовь к изящ ном у п р и б л и ж ает нас к идеям. Всегдаш нее, непрерывное согласие способностей души — производить с а м о ­ п о з н а н и е — верх мудрости. Вот возвышенные мнения П латона, раскры ты е новейшими Германскими м етаф изикам и. И зл о ж и м теперь основные н а ч а л а К анта. Все наш и знания, говорит он в глубокомы сленной своей Критике, б ы ваю т или опытные (a po­ ste rio ri), или чисто-умственные (a p rio ri); первые случайны, другие необходимы, существенны уму, имеют признаком все­ общую достоверность. И т а к к а к зн ания опытные случайны, зав и сят от обстоятельств бесконечно разн ообразн ы х, то сл ед о­ вало бы из сего, что в наш их зн ан иях не было бы ни малейш его единства, м е ж д у тем к а к мы видим истины общие; это привело к тому, что в самы х чувственных п редставлениях есть что-то чисто умственное a p r i o r i 8. Вот почему Кант, д опуская законом , что все наш и знания происходят от чувств, не противуречит себе, принимая в то ж е время и зн ан ия чисто умственные, кото­ рые не суть врож денны е душе, но вечные формы ощущений, по коим соверш аю тся ка к внешние, т а к и внутренние созерцания, для первых пространство, д л я других в р е м я 9. Оне не суть при­ надлеж н ости души, но сфера, в которой соверш аю тся все я в л е ­ ния и все действия ее; отсюда м атематический закон у К ан та: чего не д ан о в пространстве и времени, того мы и постигнуть не можем, и мож ем зн ать только одне явления, а не предметы. И сслед овани е этого участия у м а в опытных зн ан иях т р еб о в ал о 126

стр ож ай ш его , точнейшего р а зл о ж е н и я душ евных способностей и произвело Ф илософ ию Т рансцендент альную . П риобретенные созерцания или понятия сравн и ваю тся и со­ еди няю тся в целое — первые разум ом, другие — умом; теория сих способностей, р ас см атри в аем ы х без представлений, н а зы ­ вается у К ан та: теория р азу м а — Трансцендентальною А н ал и ­ тикою; а теория у м а — Трансцендентальною Д иалекти кою . Способ мыслить о предметах — категориями. Ум, составляю щ ий заклю чения, есть ум опытный; а производящ ий суж дения сам из себя н азы вается чистым; д л я сего необходимы ему н ач ал а ■безусловные. В ы сочайш ая и последняя идея безусловного есть Бог; приобретается сие понятие восхождением в умствования, н ач ин ая с безусловного единства п од л еж ащ е го — наш его Я. О тсю да К ан т выводит и п р ав и л а Л ю б ом уд р и я нравственного. С р ав н и в ая , таким образом, н а ч а л а П л ато н а и К ан та, нельзя согласиться с г. Снядецким, чтобы учение последнего было П л а ­ тонизм и ещ е менее подшитый м ы слью П и ф аг о р а (?). П осм о т­ рим, на чем основывает г. С нядецкий последнее мнение. «К ант принимает ф орм ам и ощущ ений пространство и время; Пифагор д о к а зы в а л , что пространство и время участвую т в отношении чувственных понятий: следовательно, К ан т зан я л свои формы у П и ф агор а». Но что такое чувственное понятие? То ли оно з н а ­ чит, что у К ан та созерцание и ощущ ение? З н а е м ли мы, что П и ф аго р р азум ел под влиянием пространства и времени в от­ ношении чувственных понятий, м еж д у тем к а к К ан т определил их участие в созерцани ях и ощ ущ ениях? П и ф агор и до него ещ е В авил о н ян е т а к ж е у тв ер ж д ал и , что солнце стоит неподвижно в центре нашей планетной системы; но можно ли по сей при­ чине систему К оперника н азв ать смесью старинных м у д р о ва ­ ний:? С к а з а т ь что-нибудь и д а ж е истину — мало значит; н а д о б ­ но д о к а за т ь целою системою. — Вот понятия г. С нядецкого о К ан товы х формах: в этой-то форме, нечувствительно п риобре­ тенной, но при рождении влитой в д уш у наш у... Сколько мне известно, К ан т нигде не признает времени и пространства ф ор­ мою, при рож дении влитою в д уш у наш у, стоит только д л я сего прочесть в его Трансцендентальной Эстетике о времени и п ро ­ странстве, где мы т а к ж е увидим, вопреки мнению г. Снядецкого, что К ан т понятий о них вовсе не почитает понятиями опытны ­ ми 10. В ремя и пространство, по его мнению, суть только условия возмож ности явлений и созерцаний к а к внешних, т а к и внутрен­ них. И в самом деле, мы не м ож ем знать собственно времени и пространства; знаем только порядок, в каком явлении совер­ ш аю тся, и отношение м еж д у сущ ествую щими предметами. С л е ­ довательно, понятия о движ ении и расстоянии не суть понятия о времени и пространстве; это бесконечно малое необъемлемого целого. Но все ограниченное, что только мож ет быть чем -нибудь, д о л ж н о явиться непременно в этом целом: ибо оно, будучи все, д о лж н о зак л ю ч ат ь и все явления. Вне его быть ничего о гр ан и ­ 127

ченного не может; д ля сего тр ебовалось бы другого времени и пространства. Но где оне поместятся, когда уж е первые з а ­ нимаю т в с е ? Вот почему К ан т н азы ва ет время и пространство не понятиями, но только «чистою ф ормою чувст венны х со зе р ц а ­ н и й 11». И т а к к а к две линии не со ставляю т треугольника, при­ над леж н ость бытия, т а к и два сии условия не составляю т при­ чины, которые вне оных, выше их = Бог. — Г. С нядецкий с л и ш ­ ком скоро зак л ю ч ает: К ан т допускает ф орм ам и ощущений в р е ­ мя и пространство, врем я без границ — вечность; пространство без пределов — беспредельность, а вечен и беспределен Бог, след, и т. д. — Где Л о ги к а? П р ави л ьн о ли умозаклю чение: мы этого понять не можем, следовательно, и ничего не п о ним аем ? Но таковы все силлогизм ы г. С нядецкого о времени и п р остр ан ­ стве на с. 226 и 227. П риводимы е им потом примеры более п о д ­ крепляю т п олож ения К ан та, неж ели собственные его: « К а ж д о е тело необходимо имеет три измерения, неотдельные одно от д р у ­ гого; но я могу быть за н я т одним только, могу р а с см а т р и в ать на нем линии, не д у м а я о двух прочих измерениях; или могу р ас су ж д ать только о двух, р ас см а т р и в ая поверхность тела, и вовсе не д у м ая о третьем». Д а разве линия и поверхность не суть понятия относительные к пространству? М ож но ли в о о б р а­ зить линию без п ро тяж ени я и поверхность без длины и ширины? С а м а я точка м атем атич еская, которой мы не д аем ни одного из трех измерений, только в уме мож ет быть математическою , будучи отвлечением едва ли возм ож н ы м — она не сущ ествует и переходя в явление — необходимо з ан и м ае т какое-нибудь ме­ сто в пространстве. К ан т не говорит, что, рас см а тр и в ая линии или протяжение, мы мыслим о пространстве, но что про стран ­ ство сл у ж и т основанием вс ех созерцаний, ус л о ви ем возможности я в л е н и й . Д л и н а, ширина и толщ ина, будучи способом и з м е р е н и я, суть в то ж е время и условием отношения предметов в пространстве; следственно, все, что мож ет иметь хотя одно из сих условий, явл яется в пространстве, к а к часть в целом, и про­ странство входит во все представления наши об измеримости. Г. С нядецкий п р одолж ает: « Р а с с м а т р и в а я тело в состоянии покоя, когда суж у о составных частях тела, когда хочу узнать, иа примере, квасцы п р и н а д л е ж а т ли к солям, тогда не д у м а ю ни о времени, ни о пространстве». — Б ез сомнения; но д л я сего надобно сравнить признаки тел, из коих многие имеют б ли зко е отношение ко времени и пространству. — К аж е тся, все н ед о р а­ зумение происходит от слова форма. У К ан та не значит оно ни красоту л и ц а , ни вн еш н и й вид, ни покрой, ни сосуд, в котором отливаются свечки, но п ервоначальное условие деятельности; а ф орма п о зн а н и я — способ соединения известных п ред ст ав л е­ н и й ; — то же, что г. Снядецкий относит к понятию о форме, у К ан та относится к ф орм альном у, к а к то: существенный х а р а к ­ тер, простое понятие о вещи и все то, что она м ож ет иметь по своему бытию.

128

(Окончание)

Не р ас см а т р и в ая подробно, б ла го р а зум н о л и искать то, чтоП рирода скр ы ла от наш его понятия и что долж но быть д л я него вечною тайной, мож но спросить: кто возьмет на себя так много, чтоб почитал себя в состоянии — у к а з а т ь уму н а д л е ж а щ и е его= пределы, за которыми не было бы у ж е д ля него сведений, и с к азать ему: не д а л е е ? К акое он на это имеет право? К аки м образом он мог узнать, что П рирода, вдохн увш ая в человека непреоборимое стремление к познаниям, имеет вечны е тайны д ля ума? и еще более, чем он уверит нас, что в сем случае он орган Природы? М ы этого знать не можем, это сокрыто от нас, — м ож ет с к азать или Сократ, или н евеж да. П ринявш и сие законом в Л ю бом удрии, надобно будет и К оран М агометов при­ знать К одексом д ля ум а человеческого. Что я могу знать? Вот один из вопросов, зан и м ав ш и х чело­ века в продолж ение всего времени, к а к он н ач ал по знавать с а ­ мого себя, и который, вероятно, всегда будет зан и м ать его. Н е ­ долж но. следственно, бояться, если в этом вопросе зак л ю ч ае тся и труднейший предмет Л ю бом удри я: найти на ч а ло на ш и х з н а ­ ний. Д а и можно ли заклю чи ть из чего-нибудь, что цель сия бы ла недостижима, или еще менее, что она тайна недоведом ая. Решение неудовлетворительное мудрецов древности и временновых не д о к а зы в а е т ещ е ни того, ни другого; но то только, чтоили средства и дорога были вы браны не настоящие, или что мы не рассмотрели ещ е основательно их решений. Не напрасно, мож ет быть, многие думаю т, что ум человеческий соверш ил у ж е свой круговорот: ибо нет ни одного н а ч а л а в Философии новой, которого не находили бы мы в древней. Кант, родившись в веке просвещения, когда, с одной сторо­ ны, быстрые и повсеместные откры тия в н ау ках естественных, а с другой —■влияние просвещения на о б раз мыслей и дух н а ­ родов п о дд ер ж и в ал и и питали деятельность ума, наш ел Ф и л о­ софию точно в так о м ж е характ ере, к а к некогда С о к р ат в Г р е­ ции. Все зад ач и Л ю бо м у д р и я были реш аем ы , но не реш ены удовлетворительно. Все отрасли Л ю бо м у д р и я приводили к сл ед ­ ствиям неправильным и опасным: М ета ф и зи к а к вещ ественно­ сти, Ф изика и зъ я с н я л а все механизмом, Н равственность осно­ вы в ал а сь на эгоизме. М ейнерсово предполож ение вывести н а ­ ч ал а прочной Философии из Психологии не могло переменить нап рав л ен ия умов 12. Н у ж н а б ы л а система, которая, ограничивая ум, п о к аз ы в ал а бы ему собственные его силы; не реш ая всего,, не во всем бы и сом невалась; не отвергая ни одного из д осто ­ верных знаний человека, у к а з ы в а л а бы ка ж д о м у приличное место и значение его в области ума; п рим ирила бы различны е системы, п р ед л а г ая п равил а у зн а в а т ь в оных истину, и которая наконец, у д а л я я скептицизм, у т в е р ж д а л а бы основание веры и подчинила бы М етаф и зи ку Нравственности. — Намерение, без 129'

сом нени я, отваж ное, едва ли исполнимое; и вот главны й п ред­ мет Критической Философии, а не объяснить тайну, к а к д ум ает г. Снядецкий: каким образом чувственные предст авления п р е­ вращ аю тся в ум ст венны е? Если К ан т не достиг своей цели, то одно время мож ет только решить (когда кончится переворот в образе мыслей, произведенный его системой) — д ал еко ли был он от оной? — М ог ли К ан т остановиться при обыкновенном по­ знании наук, результатов уже, удовлетворяю щ и х наш ем у л ю бо­ пытству, но не требован иям ума, который хочет найти их н а ­ ч ал а? Д остоверность ж е и успехи М атем ати ки и Л огики п о к а ­ зы ва л и К анту, что и прочие науки д о л ж н ы иметь н а ч а л а верные; р ас с м а т р и в а я их ход, он д у м ал найти, что во всех теоретических ■науках ум а на ч а ла м и — Синтетические суж дения a p r io r i13. Ч т о ­ бы д о к а за т ь яснее, К ан т р азр е ш а е т ещ е вопрос, сущ ест венную , по его м нению , за д а ч у чистого ум а: к а к возмож ны Синтетиче­ ские суж дения a p r io r i14? С решением сего вопроса д о к аж ется вместе, к а к д ал еко мож ет простираться п рилож ение чистого ума по всем о тр ас л ям н аук и возможность М етаф изи ки ка к науки: ибо г л а в н а я причина, почему М ета ф и зи ка до сих пор находи­ л а с ь в таком сомнительном состоянии, по мнению К ан та, состо­ ит в том, что не довольно исследовали вопрос сей и не взду м ал и точнее определить различие м е ж д у суж дени ям и Синтетически­ ми и Аналитическими. Отсю да произош ли еще у К ан та два в а ж ­ ных вопроса: к а к в озм о ж н а чистая М ате м ат и к а , и к а к в о з м о ж ­ на чистая н ау ка о П рироде (P h y s ic a ) ? Вопросы сии точно были бы и ненуж ны ми и пустыми, если бы он п р ед л а г ал их так, ка к п р ед л а г ает г. Снядецкий: Математика, Ф изика, М етафизика •суть л и н а у к и возм ож ны е? К ан т вовсе не д у м ал сомневаться в действительности сих наук; об этих н а у к а х , говорит он, когда оне действительно существуют, позволит ельно только спросить: к а к они возмож ны? И бо что они долж ны быть возмож ны — это доказы вает ся их действительностию 15. Р а з б и р а я д а л е е мнения г. С нядецкого касательн о К антовы х полож ений о чувственных ощущ ениях, почитаю нуж ным приве­ с т и сокращ енно собственные мысли К ан та: способность прини­ мать впечатления от предметов н азы ва ет ся — чувственностью-, следствие впечатлений в чувствах н а зы в а е т он — с о зе р ц а н и е м 16, в уме — понятием, сам ое д е й с т в и е —-ощущением. То, что в я в ­ лениях производит о щ ущ ени я, н азы ва ется у него материею\ а то, ■что р ас п ределя ет явлен и я по известным отношениям — ф ормою. П е р в а я бы вает a posteriori, зависит от опыта; д р у г а я a priori с о с т а в л я е т с я наш ею п ознавательною сп осо б н ости ю 17. Теперь рассмотрим к а ж д о е мнение г . С нядецкого отдельно: 1) Кант нападает на тех, по его м нению , Э м пириков, которые выводят все наш и зн а н и я из ощ ущ ений. — К ан т не н ап ад ает, но только говорит, что чувства д о став л яю т нам представления отдельные; все стройное, связное есть дело или р а зу м а (из представлений) или у м а (из понятий). 2) В с я н а у ка его составлена по сем у по­ 130

воду, что опыты и н а б л ю д ен и я не могут будто бы привести■ к той достоверности, к а к ую зн а н и ям наш им дает чистый разум.. Главны й предмет Критической Философии мы у ж е видели; в противном случае она ничем не р а з л и ч а л а с ь бы от учения П л а т о н а и Д е к а р т а . 3) Чувственные впечат ления Кант почита­ ет за тени. К ан т нигде чувственных впечатлений не признает тенями: меж ду созерцанием и тенью б ольш ая разница. 4) Кант п о зн а ва н и е предметов п о д ч и н и л своим формам ощ ущ ений. Неп ознавани е — но представления; первое п р и н ад л еж и т до ума. Чувственность есть только с т р а д а тел ь н а я способность, reciptivitaet, к а к справедливо н а зы в а е т ее Кант, с р е д с т в о , чем сооб­ щ ается дух наш с миром внешним, провод ник, если можно т а к н азв ать ее, тех созерцаний и понятий о предметах, из которых после ум со ставл яет познание об них. Всюду, где только К ант говорит о ф орм ах ощущений, д о лж н о разум еть и о действии чувств наших: понятия об оных неразлучны. Д ей ствие чувств быть не м ож ет без предметов, которые, к а к нечто д ей ствитель­ ное, необходимо д олж ны явиться в пространстве и времени; и наоборот, познание о бытии предметов мы п риобретаем по отношениям, какие они имеют м е ж д у собою. Отношения сии о б ­ н ар у ж и в аю тся в тел ах явлениями, а в нас ощ ущ ениями в ч ув­ ствах. С ледовательно, чувства суть необходимые условия в оз­ можности познания всего того, что только мож ет быть в прост­ ранстве и времени; или, короче; пространство и время, или, по Канту, формы ощущ ений необходимы д л я явлений, т а к к а к чув­ ства нам д ля познания об оных; но к а к нет явления, которое не производило бы в нас какого-нибудь понятия, т а к нет и по­ нятия, которое не происходило бы от какого-нибудь явления; в противном случае была бы причина без действия и действиебез причины. И так, понятие о ф о рм ах (к а к причине) и о д ей ст­ вии чувств (к ак следствиях) суть понятия неразлучные. В этих тонкостях, по-видимому, излиш них и незан и м ательн ы х, но в аж н ы х д л я науки, требуется точность с а м а я строгая. Е с л и бы г. Снядецкий, не до веряя себе, повнимательнее р а зо б р а л по­ л о ж ен и я К а н т а о пространстве и времени; то, без сомнения, не написал бы, что до пробуж дения форм сих мы бы не долж ны ничего ощущать-, не принял бы их за что-нибудь д ей ствитель­ ное, тогда к а к принимает их только за условия действительно­ сти. Бытие без явления, к а к я у ж е ск азал , д ля нас непостижим мо, последнее возм ож н о только в пространстве и времени; сл ед ­ ственно, п реж д е неж ели явление соверш ается, бытие п ростран ­ ства и времени (форм ощущений) предшествует. Человек, к а к всякое отдельное существо, есть явление; д л я него собственно бытие пространства и времени начинается с того времени, когда чувства его п о к аза л и их отношение к нему: с этим вместе про­ исходят и его впечатления, созерцания, понятия, Где ж тут п р о ­ буж дение ф орм ? Но г. Снядецкий, д ум ая, что победил, по о б ы к ­ новению за к л ю ч ае т остротою: легкий, но плохой способ д о к а з ы ­ 13L

вать! Рассмотрим: л ю д и сии (т. е. те, которых Господь Б ог не о д а р и л мет аф изическим ур а зу м ен и ем предметов) — д ля нас ни физическое, ни м етафизическое уразум ен ие предметов невоз­ можно; мы знаем одни только явления — чувственные впечат ле­ н и я почитают не призракам и, — их ни кто и не почитает т а к и ­ ми, — а действительным потрясением чувств, — многие еще не верят, чтобы ощ ущ ения в органе зрения производились как-ни'будь механически пот рясением: Эйлеровы ш арики и Ньютоново истечение ещ е не д о к а за н ы 18, — а к а к действительное потрясе­ ни е может происходить только от сущ ест венной причины , то по сему, р а вн о к а к и по внут реннем у чувству, — шестому, которое п омогает пяти прежним, — которым п о д ли н н о е о щ ущ ен и е отли­ чается от мечтательных ви д ен и й во сне, по сему, говорю , и з а ­ к л ю ч а е м о действительном бытие предметов. — Но полож им, что мы видим метеор, наприм ер другое солнце, или п ад аю щ ую зв е з­ ду; что мы действительно видим н а я в у не в сумасшествии, э т о ­ му не будет противоречить и наш е внутреннее чувство; можно .лишь, однако, из сего заключить, что одно явление действи­ тельно солнце, а другое — п а д а ю щ а я звезда? Д овольно ли о д ­ них чувств внешних и внутренних, чтобы быть уверенным в д ей ­ ствительном бытии предметов? — Но ка ки м и суть сами в себе ■существа безотносительные, — К ан т и не призн ает их сущ ест в а­ ми, — к а к и м и они могут быть в отношении к д р уги м существам, ины м и чувствами и средствами о д арен ны м ? — Все сие п оказано в Кантовой Критике чистого у м а и особенно в его Т ран сц ен ден ­ тальн ой Эстетике. — Это до нас — т. е. до г. С нядецкого — н и ка к не принадлеж ит, и это не наука. — К ан т и не д у м ал из этого составить науку, — а б ред — лестный отзыв: видно, что г. С н я ­ децкий не ученик К анта. — Р а зум ч ело веческ и й п о л у ч и л от Б ога силы , которые и обнаруж ивает в сво и х действиях, а именно: в н и ­ м ание, способности узнавать отнош ения вещ ей. — Р а з в е сила и способность одно и то же? И если так, то что это за сила узнават ь отношения вещ ей? ■ — Н а б л ю д ен и е отношения — новая сила в душе, откры тая г. С нядецким, — ра зм ы ш лени е, суж дение и за к л ю ч е н и е — и это все силы; а мы до сих пор дум али, что это только действия р а зу м а в различны х отношениях. Поэтому т е ­ перь тот лучш е р азм ы ш ля ет, кто имеет больш е силы р а зм ы ш ­ ления-, тот правильнее судит, кто одарен лучш ею силою суж де­ н и я ; и тот лучш е зак л ю ч ает, у кого более силы за к лю ч е н и я : Л , например, только хорошо заключает, В судит, а С р а зм ы ш л я ­ ет. П р е к р ас н а я логика! Подлинно надобно знать, ка к говорит г. Снядецкий, состав (?) души, чтобы сд елать такое мудрое р азл о ж е н и е душ евных сил. Т ак ли д олж ен мыслить и писать, к т о принимает на себя смелость судить К ан та и дерзость н а ­ зы вать учение его бредом? П редм ет М етаф изики, по определению Аристотеля, состоит в познании сущности вещей, по Вольфу — п оказать, к а к из чис­ того у м а происходят истины отвлеченные, а по К ан ту — п о зн а­ 132

ние предметов определяем ы х a priori. — Теперь мы имеем еще новый предмет д ля метафизики: она, по определению г. С н я д е ц ­ кого, долж на объяснить силы сущ ественные душ и (а не м н и ­ м ы е ),— которыми, вероятно, зай м ется Психология: ибо она о с т а ­ ется без предмета; — а Л о гика, п р о д о л ж а ет он, пусть объяснит нам действия оны х способностей, пусть предложит нам п р а в и ­ л а , которыми долж но руководствоват ься в действии сил д у ш е в ­ ны х. — Опять способность берется за силу: переимчивость, п од ­ р аж ан и е, например в животных, н азы ваю тся способност ями; мож но ли их н азв ать си л а м и ? Притом, если Л о г и к а объясняет только действия сих способностей, то к а к она мож ет пред лагать п р ав и л а , по коим сии действия д олж н ы соверш аться? Так, Ф и ­ зи ка, р а с с у ж д а я о явлении в телах, мож ет ли предписать, з а к о ­ ны д л я оных? Ни мало. — Она их только откры вает, списывает, п ознает из действий, и Физик, следственно, р ас п о л аг а я какимнибудь явлением, значит, рас п о л ага ет только условиями, при коих явление сие возможно, а не зак о н а м и сего явления: первое зави си т от соотношения предметов, другое зак л ю ч ае тся в сущ ­ ности их. В противном случае Ф изика и Л о ги к а были бы н а у к а ­ ми законодательны м и, — одна д л я мира вещественного, д ругая д ля умственного. Это слишком много д ля произведения ума че­ ловеческого. С сим вместе г. Снядецкий восписует п охвалу т а к н а з ы в а е ­ мым опытным знаниям. Труд напрасны й; ни Кант, ни д а ж е с а ­ мый мечтательный из рационалистов никогда не сомневались, чтобы чувства не были первыми средствами наших знаний: р а з ­ ность только в том, что Эмпиристы средства сии почитают вместе с причиною. Все действительно сущ ествующее, говорят они, явл яется в известном образе, следовательно, действует на чувства; закрой их, и мы не будем иметь о предметах никакого понятия. Но, в о зр а ж а ю т И деалисты , дай человеку чувства с а ­ мые совершенные, и отними у него ум, он т а к ж е ничего не будет знать. — В наш е время бесполезно и совершенно излишне за н и ­ м аться таким и мелочными спорами: последние два столетия к а к в аж н о для наук и человека соединение умозрения с оп ы ­ там и. В этом-то и состоит гл ав н а я мысль Б зк о н а 19, а не в том, чтобы, признав оковы природы, о т к а зат ь ся от всякого умозрения. Тут г. С нядецкий р а с су ж д ае т о Кантовой Архитектонике и об И д еале. П р едл ож и м кратко е объяснение оных. Архитектоника хотя и есть творение умственное, но ум творит ее не сам из се­ бя, ка к ду м ает г. Снядецкий, а со ставляет ее только из идеалов, которые у К ан та з н ач ат то же, что у П л ато н а б ож ественн ая И дея, или, ка к определяет ее сам Кант, совершенство в о зм о ж ­ ного бытия в каком-нибудь роде, первое н ачало, по которому н ап р ав л яю тся последую щие об разы в я в л е н и и 20. Таким образом, д обродетель и мудрость, в зяты е во всей своей чистоте, — суть идеи. М удрец же, или человек сущ ествующий только в уме, во всем сходный с идеями нашими о мудрости и добродетели, есть 6 З а к . 3619

133

идеал; Т рансцендентальны й ж е И д еа л (P ro to ty p o n tra n s c e n d e n talis) у К ан т а — п ервообраз всех в е щ е й 21. С ледовательно, и деал его не есть творение из ничего; в нем все то же, что мы з н а е м в Природе: те ж е черты, те ж е свойства, но только р ас п о л о ж е н ­ ные умом известным образом, соответственно его понятиям о со­ вершенстве. И г. С нядецкий напрасно говорит, что Кант А р х и ­ тектонику почитает делом чистого ум а, равномерно и то, что р а зум будто бы, по Канту, имеет сам в себе и предмет, и сред­ ства м ы ш лени я, от чувств не з а в и с я щ и е : средства — п равда, но только средства, а не предмет, который д о став л яется ему чув­ ствами 22. Г. Снядецкий ж а л у е тся , что Кант не доказывает г л а в н ы х осн о ва ни й своей науки, а принимает и х за достоверные, меж ду тем ка к оне не таковы на самом деле. Что оне не таковы , это надобно бы д о к а за т ь г. Снядецкому; а что К ан т не д о к азы в ает оснований своих, то это или потому, что оне сами по себе оче­ видны, не требую т никаких д о казател ьств , как, например: ч ув­ ства д оставл яю т представления о предметах, а ум со став л яет из оных познания; или потому, что надобно ж е что-нибудь п ри ­ нять за достоверное, на чем основывается ц ел ая наука. Т а к безусловно приняты: П латон овы идеи; Д ека р то во : я мыслю, с л е­ довательно, существую; Ньютоново — тяготение, Л о к к о в — э м ­ пиризм, Л ейбницевы монады, Фихтево Я = Я и Ш еллин гова по­ лярность. Все сии н ач ал а, без сомнения, не без достаточных причин, хотя и не могут быть строго д о к аза н ы ; и в сем случае Г. С нядецкий весьма справедливо говорит, что в с я к а я теория есть гипотеза; но важ н ость в том, чтобы следствия о п р ав д ы в ал и принятые н ач ал а. Чем более можно объяснить явлений по к а ­ кой-нибудь из сих систем, тем смелее мож но заключить, что в основаниях сей системы более справедливого. Кант, п р ин яв­ ши, что наш и знания не все опытные, д у м ал видеть п о д тв ер ж д е­ ние своих мнений в чистой М атем ати ке: матем атические поло­ жения, говорит он, всегда суть суж дения a priori, а не опытные: ибо они имеют признаком необходимость, чего нет в послед­ них 23. Если мы в этом согласим ся с Кантом, то н адобно бы преж д е д о к а за т ь подлинность оснований математических, в о з­ можность геометрической точки и линии и объяснить п р оисхож ­ дение чисел: ибо тел а в Геометрии и числа суть у ж е явления; но то, что сл уж и т им основанием, д ля нас столько ж е мож ет быть понятно, к а к и a b s o lu tu m новых М е т а ф и з и к о в 24. Но п ре­ пятствует ли это достоверности М атем ати ки , к а к науки? С л е ­ д о ва ло ли, за к л ю ч а е т Г. Снядецкий, Математические полож ения ставить н а р а вн е с полож ениям и Канта, которые вс я к и й может опровергать, но которые понять и уразумет ь могут весьм а нем но­ ги е} Ч у д н ая Л огика! Н е понимая, не р азум ея — опровергать! Мы этому не верили — но г. С нядецкий чуть ли не д о к а з а л своим П рибавлением .

134

З а сим следуют вопросы, п р ед лагаем ы е г. С нядецким, в кото­ ры х, по его словам, заклю чает ся гл а вн ей ш е е основание и весь состав Кантовой науки. О твечать на них значило бы переписать К ан тову К рит ику; а при том многие из сих вопросов таковы, на которы е и сам К ан т не взялся бы отвечать удовлетворительно. Н апри м ер, первый: не требуют л и доказательств созерцания, понятия, и д еи ? Что значит, другими словами: д о к аза н о ли, что мы видим, слышим и пр.? д о к аза н о ли, что мы понимаем? д о к а ­ зан о ли, что мы мыслим? д о к аза н о ли еще, что мы мож ем д о к а ­ зы вать? д о к аза н о ли?... Вот почему я сказал : — надобно чтонибудь признать за достоверное; иначе д о к аза тел ь ств а наши бесконечны. — Т а к ж е не беру я на себя смелости решить тру д ­ ное д ля Г. С нядецкого в К антовой науке, когда он, сорок с л и ш ­ ко м лет упраж няясь в Математике и Астрономии, где всего ча­ щ е д ело доходит до пространства и врем ени, не мог себе о б ъ я с­ нить сего трудного места из К ант а2ъ\ трудность в следующем: каки м образом, когда мы мыслим по правил ам , об р азы в ещ ест­ венные и чувственные п рев р ащ аю тся в умственные, невещ ествен­ ные? Д л я разреш ен и я сей трудности, по моему мнению, н ад о б ­ но сн ач ал а разо б рать, точно ли первоначальны е ощущ ения в наших чувствах суть образы вещественные тел, произведших оные. Н апример: я смотрю на какое-нибудь огромное здание; созерцани е мое сего предмета есть ли вещественный о б р аз его? Если д о к а ж е тс я вещественность сих созерцаний, тогда вправе спросить: к а к сии вещественные образы п рев ращ аю тся в ум с т­ венные? А т а к к а к мы не убеж дены в этом, то и вопрос не го­ дится, а с ним вместе и объяснение его: к а к измененный об раз п ересы лается в понятливость, и умственное пятно или клейм о, будто бы на о бразы чувственные н апечатлеваем ое, о котором ни сл ов а нет у Канта. По порядку П ри б ав лен и я след овал о бы подробнее говорить о Кантовом синтетизе и анализисе; но чтобы и зб е ж ать всех скуч­ ных объяснений, которые для читаю щих К ан та давно у ж е и з ­ вестны, а для не знаю щ их его — бесполезны, ск а ж е м коротко: аналитическими суж дениям и у К ан та н азы ваю тся те, у коих в понятии о п о д л еж ащ е м зак л ю ч ае тся понятие и о сказуемом; наприм ер: целое больше своих частей; а синтетические те, у ко ­ их понятие о сказуем ом мож ет быть вне понятия о п о дл еж ащ ем ; например: из двух прямых линий нельзя составить фигуры. Первы е К ан т н азы ва ет изъяснительными, а другие р ас п р о с тр а­ нительными с у ж д е н и я м и 26. З н ан и я чисто умственные, или то, что предшествует опыту, н азы ваю тся a priori, а то, что проис­ ходит! от опытов, a posteriori. В сем значении и п р еж д е слова сии употреблялись в Философии; но г. С нядецком у угодно было ск азат ь , что у Канта едва л и есть одно слово, которое зн а ч и л о бы то же, что д л я всех оно значит в науке, откуда взято сим Н ем ец ки м ф илософ ом. Кант, п равда, уп отреблял некоторые слова в другом против принятого значении; но такие у него о б ъ ­ 6*

135

яснены еще с самого н ач ал а, и они никак не могут п репятство­ вать у разум ению его учения. Ч и тая его К ритику чистого у м а, мож но с первых страниц составить д ля себя словарь, с которым свободно мож но после читать Канта. Д л я нас, Русских, вся трудность при чтении К ан та и вообщ е Н емецких философов, состоит в том, что мы слиш ком привы кли с Ф ранцузской л ег к о ­ сти, с которой Ф ранцузы рас су ж д аю т о самы х отвлеченных п ред­ метах; но к а к нет двух слов в языке, значущ их одно и то же,, т а к нет и двух разны х способов в язы ке д ля точного в ы р а ж е ­ ния одной мысли. В ольтер в своем P h ilo sop he I g n o r a n t 27 во многих местах столько ж е темен, к а к и Фихте: ибо мысль гл у ­ б окая т а к ж е будет не понятна и Ф ран ц узском язы ке д ля тех, которые не понимают ее на Немецком. Без сомнения, в ы р а ж е ­ ние много п омогает ясности; но оно никогда совершенно не о б ъ ­ яснит мысли тому, кто не приуготовлен понимать ее. Те о ш и б а ­ ются, которые думаю т, что темнота у философов происходит от их язы ка. П л ато н и Аристотель писали на Греческом, и бы ло много Греков, которые их не понимали; все ли Н емцы р азум ею т своих новых метаф изиков? Что краски д л я г л аза, то слова, к а к тоны д ля слуха: мож но знать их, и непонимать мысли, которая в них закл ю ч ается; — она понимается ум ом . Д л я поднятия из­ вестной тяж ести необходима со р а зм ер н ая сила физическая; д ля понятия мысли — соответственная сила ума. Н апрасн о м л ад ен ец стал бы ж а л о в а т ь с я , что д ля него многое т я ж е л о ; — ум ст венны е младенцы т а к ж е напрасно ж а лую тся, что они многого не пони­ мают: врем я и у п раж н ен и е нужны, чтобы укрепить силы телес­ ные; ученье и на вы к мыслить — чтобы раскры ть силы ума. О стается теперь согласить К антову бесконечность с беско­ нечностью математическою . Если мы в М ате м ати к е н азы ва ем количествами бесконечно великим или бесконечно м алы м те, в которых не мож но означить со д ер ж ан и я никаким третьим, довольно большим или м алы м количеством, то и б е с к о н е ч ­ н о с т ь м етаф и зич еская имеет самое сие ж е свойство. Р а з д е ­ л яя зн ам ен ател ь какой-нибудь дроби на бесконечно великое число частей, мы получаем — бесконечное = — ; превративш и этот ход и принявши в пространстве что-нибудь за единицу, мы т а к ж е получаем — бесконечное: следовательно, бесконечный ряд чисел и беспредельность в пространстве в значении своем одно и то же. Тут сп раш ивается не о том, такая л и бесконечность в пространстве, к а к а я в числах, но одно ли понятие наш е о бес­ конечности? Абсолютного п ространства и времени мы понять не можем. П ространство и время, нами постигаемые, суть у ж е понятия частные, относительные, одно к расстоянию, другое — к явлениям. Если бы можно было представить, что миры унеслися в беспредельность и там исчезли, оставив за собою бездон ­ ную пустоту, мы бы получили понятие об абсолюте, п ростран ст­ ве и времени, которые тогда слились бы. Но не могши понять идеи сей в ней самой, мы понимаем несколько ее в и зображ ен и и.

136

П р е д с т а в л я я себе единицу (а б с о л ю т н о е ), разделенн ую на бесконечное число частей (конечных), мы видим беспредельность, т а к сказать, в явлениях, в раздроблении. Вот почему я с к азал , что беспредельность в пространстве и беспредельный р яд чисел, по сущ еству своему однозначительны. В заклю чение р а зб о р а скаж ем , что сколько самое намерение опровергать К ан та тогда, когда все его заслуги уж е о п ред ел е­ ны, бесполезно, т а к и самое исполнение оного г. С нядецким не­ удачно. Своим П р и б а вл ен и ем ещ е он нам подтвердил истину старую: бранить легко , доказывать трудно; on m esure les to u rs p a r leurs om bres, et les g r a n d s hom m es p u r leurs e n v i e u x 28: ибо я д ум ать не могу, чтобы просвещенный, хладнокровны й судьякритик мог написать о Канте, д ел аю щ е м эпоху в Философии, то, что н ап исал г. Снядецкий. Ш кольн ое б еснование, бред, з а ­ тейливость, хитросплетение и множество других подобных э п и ­ тетов, которыми удостаи вает он К антово учение, показы ваю т, что с особы м нам ерением реш ился он р а зб и р ать К ан та и, ка к каж ется, п р еж д е неж ели внимательно рассмотрел, о чем он пи­ ш е т . — Унизить К ан та в общем мнении — вот бы ла г л ав н а я цель его; для сего надобно было находить худое в его учении: с этой стороны смотрел он при р азб о р е на его Ф илософию — и н ем уд­ рено, если многое видел неясно. — Астрономы оценят заслуги его в Астрономии; но едва ли потомство найдет в истории ума человеческого имя С н яд ец к о го вместе с именем Канта.

1 См. 23 и 24 № В. Е. (т. е. «Вестника Европы»; как мы отмечали во вступительной заметке, заклю чительная часть «Прибавлений», которую мы здесь и публикуем, была напечатана в № 2 этого ж урнала. — 3. К.) 1822 го­ да. Отличное уваж ение наше к учености и к образу мыслей г-на С нядецкого нимало не мешает нам быть беспристрастными в деле, подлеж ащ ем рассм от­ рению людей мыслящ их и для нас довольно еще новом. — Редактор.

2 О смеливаемся дум ать, что нам еще не пора ж аловаться на излишнее множество поэтов. Мы еще не пресытились удовольствиями словесности, прямо изящ ной; напротив, мы крайне бедны произведениями классического достоинства. Хороших комедий у нас очень мало; трагедий и того меньше. Но мало ли чего нет у нас, невознаградимого и двадцатью томами так н азы ­ ваемых образцовы х сочинений! — Редактор.

3 У всех издателей и редакторов просим великодуш ного извинения г-ну Сочинителю сей ученой статьи за отзы в его об нас, несколько нескромный и не совсем справедливый. — Редактор.

4 По-видимому, имеются в виду сочинения ш вейцарского писателя К а р ­ л а В. Бонш теттена «E tu d es de l’hom m e recherches su r les facultes de sen tir et de penser». (Ж енева, 1821, v. 1— 2). — Прим. 3. К.

5 Имеется в виду немецкий философ-идеалист и эстетик К арл Вильгельм Фридрих Зольгер (1780— 1819). — 3. К.

6 Тит Л ивий XXXIV, 17— 18; XXXIX, 40—41. П еревод: С лаве которого никто не мог ни способствовать похвалой, ни повредить порицанием. —• Прим. 3. К.

7 Снядецкий, говоря о П латоне, вы ставляет его за образец ясности и вразумительности; в этом трудно с ним согласиться. П латона обвиняли в темноте Дионисий Галикарнасский и Лонгин (Кассий Лонгин, ритор 3 в (213—273), предполагаемы й автор тр ак тата «О возвышенном», поел, русское 137

изд. М., 1966; это авторство приписывалось Дионисию Галикарнасскому, уче­ ному ф илологу эпохи императора Августа (I в. до н. э . — 1 в. и. э. — 3. К .), которые, вероятно, лучш е могли понимать П латона, нежели мы. Д асье, зн а ­ ток греческого язы ка, говорит о П латоне: Si P la to n suivoit P y th a g o re dans ses sentim enta, il l’im iton aussi d an s la m aniere de les expliquer: car il ne faisoit en tendre que p ar des enigm es et sous des m ysteres; и далее: cette methode cause souvent des g ra n d s o bscurites d an s les ecrits de ce Philosophe, qui a meme p rit soin de c ertain s term es, qui sig n ifien t des closes contraires.

Vie de P laton. (Если бы П латон в своих воззрениях следовал П иф агору, он п одраж ал бы ему так ж е в способе их разъяснения: ведь он их излагал только посредством загадо к и таинств; и далее: этот метод часто вызы вает большие неясности в понимании учения этого философа, который д а ж е п о за­ ботился о том, чтобы их приумножить, в особенности пользуясь известными терминами, которые обозначаю т противополож ны е вещи. Д асье. Ж изнь П л а ­ тона. — 3. К .).

8 П осле этого нетрудно решить, как разумеет г. Снядецкий К анта, пред­ л агая вопрос: каким образом чувственные впечатления превращаются в умственные? Соч[инитель, т. е. Андросов].

9 Krit. der rein. Ver. p. 37, 31 (3, 129).

10 K rit. d r. Ver. p. 29. 34, 37 (3, 128, 130).

11 K rit. d. г. V. 29. 35 (3, 124, 128).

12 R evision der Philosophic. I Th. (Xp. Мейнерс (1747— 1 8 1 0 )— нем. фи­ лософ, автор работ по истории древней философии, а так ж е «K urzer Abrifi der Psychologie». «G ott in g en /k rafte» . G ott., 1806. Речь идет о первой части одной из этих работ — 3. К .).

13 Krit. d. г. Ver. E in l, p. 11 (3, 114).

14 Там же. Einl., p. 15 (3, 117).

15 Krit. d. г. V. Einleit., p. 16 (3, 117).

16 Д л я ясности назовем это представлением.

17 Krit. d. г. V., p. 25, 26, 27 (3, 127— 128).

18 Речь идет о концепциях зрительны х ощущений Эйлера и Н ьютона. — П рим. 3. К.

19 Nec m an u s nuda, пес in tellectu s sibi p erm issus m ultum valet. Nov. Or. Scient A phor II (см.: Б э к о н Ф. Новый органон. А форизмы об истолковании природы и царства человека. — В кн.: Б э к о н Ф. Соч. Т. 2. М.,1972, с. 12)— Ни рука, ни разум, представленный сам по себе, не имеют большой силы. — 3. К .).

20 Кг. d. г. V., р. 442 (3, 502).

21 Там же, 449 (3, 508).

22 A lles D enken mufi fich, es seh g erad ezu (directe) oder im U m schw eise (indirecte) v erm ittest gew isser M erkm ale zulefit auf U nsch au u n g en , m ithin, beh uns, auf S innlichkeit beziehen, w eil uns auf an d ere W eise kein G eg en stan d gegeben w erden kann. T rans. A e s th .— («Всякое мышление, однако, долж но в конце концов прямо (directe) или косвенно (indirecte) через те или иные признаки иметь отношение к созерцаниям, стало быть, у нас — к чувствен­ ности, потому что ни один предмет не м ож ет быть нам дан иным способом», (3, 127.— 3. К .).

23 Кг. d. г. V. Einl., р. 11 (3, 114).

24 Вот одно из них д л я поним аю щ их любопытное изъяснение м атем ати­ ческих оснований: «Чтобы составить идею, или видеть источник знания (о М а­ тем атике), сперва долж но отделить от всего + 1 и —1, потом + и — и наконец забы ть и последнее различие меж ду ними: таким образом составится чистое безразличие, не то, которое происходит от + 1 и —1, но в котором неприметно уж е ни + 1 и —1, ни д а ж е + и —, но высшее, совершенное, которое, собственно, не м ож ет н азваться безразличием, а совершенным т о ж ­ деством — короче, необъятное, само себя только совершенно объемлю щее о. Следовательно, о есть вечное равенство - f и - в + о но из сего не сле­ дует, чтобы он был синтезис обоих, так как бы происходит из их соединения; напротив, он производит их, расп адаясь на двойство, в котором нет ни вре­ 138

мени, ни пространства, но из которого после развиваются А рифметика и Гео­ метрия, как построение конечно—бесконечного. И хотя разлучение вечного от временного постигается только в идеи, или + и — познаю тся только через отвлечение, но абсолю т М атематики есть о, без которого + и —, так как и он без них ничего не значит: полагая о, мы полагаем + и —, допуская это, мы допускаем + 1 и —1 и пр. Все это есть равное, совокупное, единое, все. М атем атика ж е есть форма вещественности, вне вещ ества; она есть оду­ хотворенная материя в своих знаках». Die Z eu g u n g . V on Oken. (И меется в виду одно из наиболее значительных в естественно-научном отношении со­ чинение Окена Die Z eugung. Beim bly und W iirzburg, 1805, ср. кн.: Р а й ­ к о в Б. Германские биологи-эволюционисты до Д арвин а. Л., 1969, с. 22—37.— 3. К. ).

25 М атематикою — решить вопрос Философии? — Нелегко. — С праведливо ли будет это умствование: я занимаю сь давно политикою, где всего чащ е доходит дело до человека; и никак не мог объяснить себе, от чего люди больны бывают?

26 Кг. d. г. V. Einl., р. 8 (3, 111). Речь идет о поясняю щих (аналитиче­ ских) и расш иряю щ их (синтетических) суж дениях. — 3. К .).

27 Речь идет о сочинении Вольтера «Philosophe Ig n o ran t» , 1766 — Н еве­ жественный философ.-— Прим. 3. К.

28 Баш ни измеряю т по их теням, а великих людей по вызы ваемой ими зависти. —• 3. К.

ВОПРОСЫ БИБЛИОГРАФИИ

А. В. Г У Л Ы Г А , Л. Н. С Т О Л О В И Ч , X. Л. Т А Н К Л Е Р О РУКОПИСНОМ

НАСЛЕДИИ

КАНТА

В ТАРТУСКОМ УНИВ ЕРСИТЕТЕ

В н астоящ ее врем я в Н аучной библиотеке Тартуского ун и ­ верситета хр ан ятся четыре письма К ан та, которые п у б л и к о в а­ лись неоднократно (письмо Гердеру от 9 м ая 1768 г., письмо Т. Г. Хиппелю от 15 м а р та 1784 г., письмо И. Ш ульц у от 16 а в ­ густа 1790 г. и письмо К. М оргенш терну от 14 августа 1795 г. (см.: « K a n t’s g es a m m e lte Schriften. Bd. 10— 12. Briefwechsel.

Bd. 1— 3. Berlin, 1900— 1902; I. Kant. Briefwechsel. H a m b u rg , F. M einer V erlag, 1972), а т а к ж е одна, о ста вш аяс я до сих пор неопубликованной, сл у ж е б н а я зап и ска К ан та от 2 сентября 1792 г . 1. В свое время помимо них в Т артуском университете х р а н и ­ л ась ц еннейш ая коллекция рукописных м атери ал ов К ан та — письма к ф и лософу и книги: А. Г. Б ау м г ар тен «М етаф изи ка» (A. G. B a u m g a rte n . M etap h y sik a. H alle, 1757.) и Г. Ф. Мейер «Л о гик а» (G. F. Meier. A u sz u g aus der V e rn unftleh re. H alle, 1752) с огромным множеством зам ето к К анта. Куно Фишер в своем известном труде о К анте отмечает: «Иеш е, ученик К ан т а и и зд а т ел ь его Л огики, подарил им евш и е­ ся у него письма к К анту своему другу, библиотекарю М о рген ­ штерну в Юрьеве, и последний за в е щ а л их юрьевской ун ивер­ ситетской библиотеке, где письма х р ан ятся в двух том ах в чет­ вертую долю листа в числе 461, из которых еще не н ап ечатан о и шестидесяти» 2. В к а тал о ге рукописей К а р л а М оргенш терна, под № ССХС1, имеется сл ед у ю щ ая запись самого М оргенш терна: «К ан тиана. П и сьм а к Канту. Н апи санн ы е рукой их авторов. В е л и ч и н а —■ четвертая до ля листа. Том — 722 страницы. Кроме того, именной у к а з а т е л ь на 3 ненумерованных листах. П ереп лет з а к а з а н мною. С обрани е было передано в мое распоряж ен и е более чем тр и ­ д ц ать пять лет тому н а з а д моим покойным другом Иеше. — П о ­ мимо этого, еще те, которые до тех пор хранились в старом ящ ике, кож аны й верх которого был поеден молью, были мною собраны и определенным об разо м упорядочены и объединены в другой том..., 1088 с т р .» 3. Относительно переписки К ан та, хранивш ейся в Тарту, в к о м ­ м ентариях к П олному собранию сочинений сказано: «Она р а з ­ д ел ен а на три тома, из которых два были давно известны, в то время к а к третий был обнаруж ен в процессе публикации пере­ 140

писки. Первы е д ва тома имеют шифр Ex B ibliotheka Саг. МогgensternC C X C I. Вместе они с о д ер ж ат 461 письмо, п е р в ы й — 165, а второй — 296... Третий том обозначен шифром Ex B ibliotheka C a r M o rg e n s te rn 10704 — по-видимому, по причине новой н у м е р а ­ ции первые два тома получили другие ш и ф р ы — 10702 и 10703. С о держ ан и е тома обозначено к а к «А втографы К ан та и р азн ы е рукописи». Зд есь п редставлены наброски писем К ан та, н ед ат и ­ рованны е письма, ф рагм енты и п рилож ения» (« K a n t’s g esam m elte Schriften». Bd. 13. Berlin, 1922, S. X II). О б н ар уж ен и е третьей папки привело к переизданию у ж е выш едш их трех томов П о л ­ ного, собрания сочинений (т. 10, 11, 12 )и к перенумерации пе­ реписки. Все новые находки дополнительно были нап ечатан ы и в 13-м томе, со д ер ж ащ е м ком ментарии к переписке. Что к асается п р и н ад л еж а щ и х К ан ту экзем п л яров «М ета ф и ­ зики» Б а у м г ар тен а и «Логики» М ейера, то оба они служ и ли философу руководством д ля многолетнего чтения соответствую ­ щих лекционных курсов. К ан т имел обыкновение, готовясь к л екциям, зап и сы вать на полях и других свободных местах ( д а ­ ж е в тексте м еж д у строками) все то, что ему приходило в гол о­ ву. В р езу л ь тате обе книги о к а з а л и с ь испещренными б уквальн о ты сячам и з а м е т о к — мыслей, заготовок к будущ им раб отам , афоризмов. З а м е т к и К ан та в книге « Л огик а» М ейера составили почти целиком сод ерж ан ие 16-го тома академического собрания сочинений, зам етки в «М етафизике» Б ау м гар тен а вошли в 17-й и 18-й тома. К а к отмечал р едактор академического издани я, э кзем п л яры этих двух книг, п р и н а д л е ж а щ и е Т артуском у у н и ­ верситету, со д ер ж ат исключительно в аж н ы е источники рукопис­ ного наследия К ан та (см.: « K a n t’s g e s a m m e lte Schriften». Bd. 14.

Berlin, 1911, S. XX). По ним, в частности, мож но проследить становление основных идей критицизма. Х р ан и в ш ая ся в Т артуском университете кан ти ан а 11/23 сен­ т яб р я 1895 г. бы ла о тп равл ен а в П русскую Академию н аук в Берлин д ля подготовки издани я Полного собрания сочинений И. К анта. Р азр еш ен и е на посылку этих м атер и ал о в д ля в рем ен ­ ного использования было дано правительством царской России. С удя по письму постоянного секретаря Прусской А кадемии наук Г ер м ан а Д и л ь с а от 14 ф ев р а л я 1898 г., над м а тер и ал ам и д о л ­ жен был вн а ч а ле раб о тать профессор Ганс Файхингер. В сен­ тяб р е 1896 г. б ы л а достигнута договоренность об изучении руко­ писей с доктором Эрихом Адикесом, в то врем я яв л явш и м ся приват-доцентом Кильского университета. В связи с этим в пись­ ме содерж ится просьба переслать канти ан у на три месяца в б и б ­ лиотеку Кильского университета. При этом в письме Д и л ь с а говорится о том, чтобы русское п равительство разреш и л о Адикесу раб о тать над рукописями не в библиотеке, а дома (см.: О т­ дел рукописей и редких книг научной библиотеки ТГУ, ф. 4, on. 1, ед. хр. 982, л. 6— 8). 1 ап рел я 1896 г. м атери алы были пересланы в Киль (см. там же, л. 10). В архиве Научной биб ­ 141

лиотеки Тартуского университета имеется письмо, из которого видно, что до 10 м а р т а 1898 г. ка н ти ан а нахо д ил ась в Гёттин­ гене. Тут ж е в ы р а ж а л а с ь просьба о разреш ении переслать м а ­ тери ал ы в Кенигсберг библи отекарю Р. Р ейке (см. там же, л. 11). В письме В. Д ил ьтея, бывшего в то время председателем кантовской комиссии Прусской А кадемии наук, от 7 июня 1899 г. содерж ится просьба разреш и ть отправить «Логику» М ейера из К иля в Л ейпциг д ля профессора М ак са Хайнце (см. там же, л. /13). В письме приват-доцента д-ра П а у л я М енцера от 10 сен­ т яб р я 1901 г. и спраш ивается разреш ен и е об отп равке « М ета­ физики» А. Г. Б а у м г ар тен а из К иля в Вюрцбург, чтобы п рофес­ сора Э. Адикес и О. Кю льпе могли ее демонстрировать во время конференции в В ю рцбурге в октябре 1901 г. (см. там же, л. 16). И з письма В ильгельм а Д и л ь т ея от 4 июля 1904 г. видно, что проф. Э. Адикес переехал в Тюбинген и просит п ереправить кантиану в Тюбинген, которая, к а к мож но понять по письму Д и л ь ­ тея, н аходилась в М ю нстере (см. там же, л. 18— 19). П осле отправки кантовских м а тер и ал ов в il895 г. ведется о ж и в л е н н а я переписка по поводу сроков пользован и я ими и с немецкой стороны следует одно извинение за другим в связи с зад ер ж к о й возвращ ен и я кантианы. В переписках 1912 г. м о ж ­ но зам етить изменение в тоне отношений м еж д у корреспонден­ тами. С Тартуской стороны в ы р а ж а ю т с я настоятельны е тр еб о в а­ ния возвратить кантовские материалы . Н априм ер, тогдашний директор библиотеки В лад им и р Г р а б а р ь в письме от 18 июня 1912 г. п отребовал возвращ ен и я рукописей всего 12 дней спустя после аналогичного требования профессора юридического ф а ­ культета университета В ильгельм а З е е л е р а (см. там же, л. 5). В письме 18 июня 1912 г. Бенно Эрдман, в то время в о з г л а в л я в ­ ший кантовскую комиссию, извиняется за за д е р ж к у кантианы, пишет о препятствиях в работе и просит ещ е р аз продлить время пользования рукописями, но при этом не у к а з ы в а е т кон­ кретного срока (см. там же, л. 21— 23). В письме от 20 д ек а б р я 1912 г. Б. Э рд м ан у ста н а в л и в ает срок возвращ ен и я м а т е р и а ­ л о в — через полгода (см. там же, л. 24). И з последнего письма Б. Э р д м а н а видно, что над кантианой раб отает, н ар яд у с Э. Адикесом, П а у л ь Менцер. 20 д е к а б р я 1912 г. сам Э. Адикес о т п р а в ­ л яе т письмо в Тарту, в котором о б ъясняет з а д е р ж к у кантовских м атери ал ов многочисленными трудностями в работе над ними. Первы й том рукописного наследия появился в 1911 г., и Э. А ди­ кес полагает, что т ар ту с к ая кан ти ан а необходима ещ е д ля в ы ­ пуска шести томов, которые д олж н ы выйти не раньш е 1920 г. (см. там же, л. 27— 29). В 1922 г. т а р ту с к ая газе та « P o stim ees» н ап е ч а та л а статью д иректо ра библиотеки Тартуского университета Ф ридриха Пуксоо «Библиотеки в Германии, Л и тве и Л атви и», в которой было написано по интересующ ему нас вопросу следующее: «В 1911 го­ ду (эта д а т а ошибочна. — Авт.) были отправлены в Б ер л и н ­ 142

скую А кадем ию н аук рукописи известного м ы слителя К ан та, собственность Тартуского университета (два объемистых т о м а ). И х используют д ля публикации комментированного и здани я сочинений К анта, которое до сих пор еще не увидело свет. После эваку ац и и и реэвакуаци и библиотеки требования на рукописи были потеряны, и трудно установить, где они находятся...» («P ostim ees», 26— 28.VII-1922, nr. 166—il68). В 1928 г. выш ел в свет 18-й том академического собрания сочинений К ан та, по­ следний из тех, что со д ер ж ат тартуские материалы . Р а б о т а по опубликованию тартуской кантианы закончилась, но тем не ме­ нее рукописи не были возвращ ен ы владельцу. В Ц е н тра ль н о м государственном историческом архиве Эстонской С С Р (ф. 2100, оп. 8) имеется письмо Ф. Пуксоо, в котором он, после своей по­ ездки в Германию, треб овал в о звр ащ ен и я рукописей, связан ны х с Кантом. Аналогичные треб ован ия сод ер ж атся т а к ж е в письмах Пуксоо от 27 я н в а р я 1941 г. и 8 ян в ар я 1942 г. (см.: О Р Р К Н Б ТГУ, ф. 4, оп. 2, ед. хр. 173. л. 4 и там же, ед. хр. 22, л. 100). Ответы на эти требования не поступили. Это п од тв ер ж д а ется воспоминаниями бывшей заведую щ ей отделом рукописей и р ед ­ ких книг Н оодла, которой Ф. Пуксоо говорил, что ответа на свои треб ован ия он не получил. Н еосведомленность о м есто­ пребывании кантианы п о б у ж д а л а о б р а щ а т ь с я в библиотеку Тартуского университета н ачин ая с 1899 г. до настоящ его в ре­ мени д а ж е немецких ученых. Поиски, предприняты е одним из авторов данной зам етки, к п олож ительны м р езу л ь тат а м пока не привели. По д анны м п р о­ фессора М. Б ура (Б е р л и н ), в архи в ах Г Д Р тар т у с к а я ка н ти ан а отсутствует. П рофессор Д . Хенрих (Гейдельберг) сообщил, что в распоряж ении профессора Г. Л е м а н а (З а п а д н ы й Берлин) и м е­ ются фотокопии утраченной коллекции; что касается подлинни­ ков, то они, по-видимому, погибли во врем я войны.

1 П убликация заметки будет осущ ествлена в книге: «И. Кант. Т рактаты и письма», подготавливаемой к изданию в серии «П амятники философской мысли» (И зд-во «Н аука»).

2 К у н о Ф и ш е р . И стория новой философии. Т. IV. Спб., 1910, с. 143. Впоследствии все эти письма были изданы в академическом собрании сочи­ нений.

3 О Р Р К Н Б ТГУ, каталог «К. M o rg e n ste rn s H an d sch riften sam m lu n g » , S. 63. Иеше, Готлоб Вениамин [G ottlob B enjam in Jaesche (1762— 1842)], с осени 1791 г. до апреля 1792 г. слуш ал лекции К анта в Кенигсберге. В 1795 г. в Галле Иеше присуж дена степень доктора. В 1799 г. в Кенигсбер­ ге он получил звание приват-доцента. Там ж е в 1800 г. выш ла издан н ая им «Л огика» К анта. В конце ж изни К ант передал Иеше д л я издания материалы своих лекций по логике и метафизике (K an t’s Logik. E in H andbuch zu V orlesungen. K onigsberg, 1800 — Русск. изд.: И. К а н т . Л огика. Пг., 1915). В 1802 г. Иеше приглаш ается профессором философии в Дерптский (Т ар ­ туский) университет; читал курсы логики, психологии, антропологии, энцик­ лопедии философских наук, истории философии до 1839 г. [см.: «Б иблиогра­ фический словарь профессоров и преподавателей И мператорского Ю рьевско­ го, бывшего Дерптского, университета за сто лет его сущ ествования (1802— 1902)», т. П. Ю рьев, 1903, с. 405—408.]

143

В. М. З В Е Р Е В , Б. В. Е М Е Л Ь Я Н О В РУССКАЯ

К А Н Т И А Н А 1800— 1917 Г О Д О В

(архи в н ы е и библиограф ические р а зы с к а н и я ) Р у сск ая кан ти ан а явл яется неизменно актуальной исследо­ вательской проблемой. Ее история з н а л а свои взлеты и п а д е ­ ния. По признанию наиболее авторитетного и сследователя рус­ ской кантианы 3. А. Каменского, философия К ан та «сы грала свою роль в истории русской философии, и роль эта выяснена совершенно недостаточно, а подчас не очень-то адекватно» В последние годы интерес к этой п роблем е вновь возродился, хотя до создания обобщ аю щ ей монографии «Ф илософия К ан та в России», видимо, еще далеко. М ноголетние архивны е и библиографические р азы ск ан и я в области русской философской культуры позволяю т нам внести скромную лепту в исследование этой интересной проблемы. Ф К настоящ ем у времени известны несколько ука зател е й про­ изведений И. К ан та и л итературы о нем, изданной в России. П ервы й по времени помещен в книге В. В и н д эл ьбан д а «Ф ило­ софия Канта». (И з истории новой философии В индельбанда. С нем. пер. Н а д е ж д а П латон ова. Предисл. А. И. Введенского». Спб., 1895, (2), V III, 202 г. (Б и б л и о гр аф и я : с. 189— 202). Л и тер ату р а , а н а л и зи р у ю щ ая логику К ан та, учтена в книге А. П. П ри м аковского «Б и бл и ограф и я по логике. Хронологиче­ ский у к а за т е л ь произведений по вопросам логики, изданны х на русском язы ке в С С С Р в X V I II—XX вв.» (М., 1955, с. 85 и 89). В недавно выш едш ем ф ун дам ен тал ьн ом у к а з а т е л е «История зару б еж н ой домарксистской философии. У к аза тел ь литературы , вышедшей в С С С Р на русском язы ке за 1917— 1967 годы» (М., 1972) учтено 88 работ о И. К ан те № 3563— 3651). Наконец, более полно русская ка н ти ан а учтена в « Б и б л и о ­ граф ии (изданий К ан та и л итературы о нем)», помещенной в т. 6 сочинений К ан т а (М., 1966, с. 717— 737) 2. Но и этот у к а ­ затель, по наш ем у мнению, яв л яется д а л е к о не полным и изо­ билует н едостатками. Вместе с тем полнота ретроспективной б иблиограф ии д ля историка философии (а д л я историограф а — в особенности) является зал огом успешного решения историкоф илософских проблем, поскольку д а ж е одна неучтенная и, сл е­ довательно, не п ро ан ал и зи р о в ан н ая р аб ота мож ет внести сущ е­ ственные изменения в окончательны е выводы по исследуемой проблеме. И сходя из этого, п р ед лагаем наш и дополнения к н а ­ зван но м у выше указателю .

144

И з д а н и я Канта на русском язы ке Кантово основание д л я м етаф изики нравов. С нем. яз. пер. Я- Рубаном. Н и колаев, 1803. (8), XVIII. 177 с. К а н т И. К ритика практического р азу м а и О сновополо­ ж ени е к м етаф и зик е нравов. Полный пер. с прим. и прил. К р а т ­ кого очерка практической философии. Сост. Н. Смирнов. Спб., 1879. (2), XVIII. 192, (3) с. К а н т И. К ритика чистого р азу м а. Пер. (и предисл.) М. В л ад и с л а вл е ва . Спб., 1867. (4), XXXVIII, XXIV. 627 с. К а н т И. Н а б л ю д ен и я об ощущении прекрасного и в о звы ­ шенного, в р ассуж дении природы и человека вообщ е и х а р а к ­ теров н ародны х особенно, сл у ж а щ и е к объяснению некоторых мест Вилиомовой практической логики. Пер. с нем. Р. Ц ебрикова. Спб., 1804. (2), 141 с. Н ачертани е Эстетики, извлеченной из Кантовой К ритики э с ­ тетического суждения. — «Улей», 1812, ч. III, с. 85— 98, 173— 185, 261— 275. К а н т И. Основополож ение к м етаф изике нравов. Пер. Л . Д . Б., под ред. и с предисл. д. чл. Психологич. о-ва В. М. Хво­ стова. М., 1912, VI. 99 с. («Труды М осковского П сихологическо­ го о-ва». Вып. V II I). К а н т И. П редвари тел ьны е зам еч ан и я об особенности в с я ­ кого метафизического понятия. — О том роде познания, который ■единственно м ож ет н азы ваться метафизическим. — О про стран ­ с т в е . — О времени. — В кн.: Ф и лософ ская хрестоматия. Сб. с т а ­ лей по основным п роблем ам миросозерцания. Спб., 1907, 88 с. (Б и б л иотека д ля сам оо б разован ия. К лассики философии). П р и ­ л о ж ен и е к «Вестнику З н ан и я» за 1907 г. К а н т И. П ролегом ены ко всякой будущ ей метафизике, мо­ гущ ей возникнуть в смысле науки. Пер. В. Соловьева. С п ре­ дисл. Н. Я- Грота. М., 1889, 367 с. («Труды М осковского П сихо­ логического о-ва». Вып. II). Работы о Канте, изданн ы е до 1917 года А й х е н в а л ь д Ю. Библ и о тека философов. IV. И м м ан уил К ант. Его жизнь и учение. Фр. П аульсена. Пер. с нем. Н. Лосского. Спб., 1899. А к с е л ь р о д JI. (О ртодокс). Опыт критики критицизма (К ри тика теории познания К ан та и кантианской ш к о л ы ).— « Н а ­ учное обозрение», <1900, № 12, с. 2053— 2085. А н и к е е в а Н. A rchiv fur G eschichte der Philosophie. XXII B a n d . 1905 — Обзор. R. S alin g er. Антиномии К ан т а и д о к а з а ­ тел ьств а Зенон а против д виж ения; A. Lovejoy. О возраж ени и К а н т а Ю му и др.— «Вопросы философии и психологии», 1907, кн. 89, с. 555— 562.

145

А н и к е е в а Н. A rchiv fur G eschichte d erP hilosop hie. N eue Folge. R. W itten. U ber die geschichtliche B edin gh eit K a n t’s. — «Во­ просы философии и психологии», 1909, кн. 96, с. 96— 120. А н и к е е в а Н. I. Th. E lsen haus. B ericht uber die deutsche L ite ra tu r der L etzten G a h re zu r vosc k a n tisch e n deutschen P h ilo ­ sophie des J a h r h u n d e rts . O. Baeusch. Ф илософия Л а м б е р т а и е е отношение к Канту; P. B erg e m a n n . Эрнст П л атн ер к а к философм орали ст и его отношение к этике К ан та; M ax B rahn . Berichte die K a nt — L ite ra tu r von 1903— 1907. — «Вопросы философии и психологии», 1909, кн. 96, с. 120— 141. Б. К р. К а н т . Грезы духовидца, поясненные грезам и м е т а ­ физики. Пер. Будрес. Ред. и предисл. А. Л. Волынского. Спб.,.

1904. Б а г а л е й Б. И. Профессор и ректор Харьковского ун ивер­ ситета Тимофей Федорович Осиповский. — «Сб. Х арьковского ист.-филол. о-ва», 1912, т. 20, с. 338— 345. (К ри тик а Осиповским философии К ан та, с. 344— 345). Б а с и с т о в A. P h ilo sp hisch e M onatshefte. В. XXIX, 1893. Бауэр Отто. К ан т и М аркс. — «Н аучное обозрение» (Прил. к «Вестнику зн ан и я » ), Спб., 1911, № 23, с. 697— 699. Б-в А. Э. К е н и г. Р азв и т и е проблем ы причинности от Д е ­ к ар та до К ан та. Лейпциг, 1889. Б е з о б р а з о в а М. В. Ф илософские этюды. М., il892, 119 с. (И з содерж.: Кант, Ш опенгауэр и Г ар тм ан о ж енщ ин ах.) Б е л ы й А н д р е й , Ф о р ж е н д е р К. Н еокан ти ан ское д в и ­ ж ение в социализме. М., 1907. Библиограф ический листок. (О кн.: Б о г д а ш е в с к и й Д . Ф илософия К ан та. Вып. 1. Киев, 1 8 9 8 .)— « В оп росы ф и л о соф и я и психологии», 1899, кн. 46, с. 49— 55. Биограф ии великих людей. Э м м ануил Кант. — « Ж у р н а л д л я сердца и ума», 1810, ч. 1, с. 82— 86. Б о б р о в Е. А. К столетней годовщ ине смерти И м м а н у и л а К ан та — « В арш авски е университетские известия», 1904, № V II (4), с. il— 21. Б о г о м о л о в С. Учение К ан та о пространстве и пан геом ет­ рия Л обачевского. — «Вопросы философии и психологии», 1905, кн. 80, с. 683— 694. Б о н а - М е й е р Ю. В згл яд ы К ан та на психологию, к а к н а у ­ ку. Соч. проф. Бона-М ейер. Бонн, 1869. Б о р г м а н А. И. Учение К ан т а о п ространстве и времени.— « Ж у р н а л М инистерства народного просвещения», 1907, ч. X, а в ­ густ, отд. II, с. 259— 307; ч. XI, сентябрь, отд. II, с. 62— 121, Б о р о в к о в А. Кант. — «М немозина», 1824, ч. III, с. 95— 124. (И з соч. С таль-Г олстейн о Германии.) Б о [ р о в к о ] в А. О знатнейш их философах, бывших п р е ж д е и после К ан та. — «С оревнователь просвещения и б л а го н р а ви я » , 1824, ч. XXVII, с. 225— 254. (И з соч. г-жи С тал ь о Г ерм ании.)

146

То же. — «Труды высочайш е утверж денного вольного об-ва лю бителей Российской словесности», 1824, ч. XXVII, с. 226— 236. Б у л г а к о в С. О трицательное б огосл ови е.— « В о п ро сы ф и ­ лософии и психологии», 1915, кн. 126, с. 1— 86; кн. 128, с. 244— 291. (И м еется экскурс: «Антиномия происхож дения мира у Канта».) В. А. Ф илософия К анта. Понятие о философии к а к о естест­ венном располож ении и потребности человека. — «С еверн ая М и ­ нерва», 1832, ч. 1, с. 229— 243. В а л е н т и н о в Н. Проф. К. Форлендер. К ан т и М аркс. Очерки этического социализма. Пер. Б. И. Э льки н а с предисл. М. И. Туган-Барановского. Спб., 1908, 226 с. В а л ь д е н б е р г Н. К- R evista filosofica. Н о я б р ь — декабрь.

1901. В а л ь д е н б е р г Н. К. R evista filosofica. С ен тяб р ь — о к­ тябрь. 1901; я н в а р ь — ф евраль. 1902. В а л ь д е н б е р г Н. К- R evista filosofica. М а й —декабрь.

1902. В а л ь д е н б е р г Н. К- R evista filosofica. Я н в а р ь — апрель.

1903. В а л ь д е н б е р г Н. К- G uiseppe Rossi. La d o ttrin a K antian a dell’ducarione. Torino, 1902. В а л ь д е н б е р г H. K- R evista filosofica. Я н в а р ь — апрель.

1904. В а л ь д е н б е р г H. К. R evista filosofica. Я н в а р ь — июнь.

1904. В в е д е н с к и й А. И. Л екци и по истории новой философии, читанны е на Спб. Высших ж енских курсах. В 2-х частях. Спб., 1896 (ч. 2. Ф илософия К анта. 153 с. литогр.). В в е д е н с к и й А. И. О К ан те действительном и в о о б р а­ ж а е м о м . — «Вопросы философии и психологии», 1894, кн. 25, с. 621— 660. (К ом м ентари и к «К ритике чистого р азу м а » — по поводу кн. г. К аринского «Об истинах самоочевидных».) В в е д е н с к и й А. И. Н овый философский ж у р н а л «K antstudien.»: Adickes. Д в и ж у щ и е силы в философском развитии К а н т а и д в а полюса его системы; В. V o rla n d er. Отношение Гете к К анту в его историческом развитии; A u g u s t S tadler. Т р ан сц ен ­ д ен тал ь н а я эстетика; Pinloche. К ан т и Фихте и п роблем а воспи­ т а н и я . — «Вопросы философии и психологии», 1896, кн. 34, с. 460— 466. [ В в е д е н с к и й А. И.] Ф илософия К ан та. Спб., 189(2), 206 с. Л итогр. (Б е з у к а з а н и я автора.) В в е д е н с к и й А. И. Э м м ан у и л Кант. Спб., 189(2). 155 с. Л и тогр. В в е д е н с к и й А. И. Э м м ан уи л Кант. (1724,— 1804). Л е к ­ ции по истории философии А. И. Введенского. Спб., 1902— 1903. Л итогр.

147

В в е д е н с к и й А л е к с е й И. Учение К ан та о п ространст­ ве. (Р аз ъ я с н е н и е и кр и ти ка). Сергиев Посад, 1895. 30 с. (Отт. из № 6— 7 «Богословского вестника» за 1895 г.) В е н т ц е л ь К. V ierte lja h ssch rift fur W issensha ftlic h e P h ilo­ sophic. Зелентович. Н аучное полож ение Эрнста П л а т н е р а по о т­ ношению к К анту в теории познания и нравственной философии (1892, тетр. 1— 2) — «Вопросы философии и психологии», кн. 15, 1892, с. 69— 73. В е р н а д с к и й В. И. К ант и естествознание X V III столе­ тия. Речь в засед ан ии М осковского Психологического о-ва 28 д е ­ кабр я 1904 г. М., 1905. 37 с. (Отт. из ж урн. «Вопросы философии и психологии», 1905, кн. 76, с. 36— 70). В и к т о р о в Д а в и д В.[икторович] Идеи р азу м а в филосо­ фии К анта. П р о б н ая лекция, читанная в М осковском ун-те 24 м арта 1903 г. — « Н аучн ое слово», 1903, № III, с. 98— 111. В и л л е р Ш. Ф. К ан то ва философия. Пер. с франц. П. П е т­ рова. Ч. 1 (отд. 1). Спб., 1807, 93 с. Автор по изд.: M o u e r a rd la france L itteraire, т. 10. В и н д е л ь б а н д В. Ф илософия К ан та. (И з истории новой философии В и н д е л ь б а н д а ). С нем. пер. П латоновой. Спб., 1895.

(2), V III, 202 с. В и н д е л ь б а н д . Ф илософия К ан та. С нем. пер. Н. П л а т о ­ новой. Спб., 4895. В о б л ы й К. Г. П ро б л ем а восприятия по Канту. (Очерк из истории педагогики) В а р ш а в а , 1904, 61 с. В о л к о в и ч В. и С т о л и ц а 3. Z eitschrift fur P hilosophic und philosophische Kritik, 1902, № 1— 2. В о л к о в и ч В. и С т о л и ц а 3. Zeitschrift fur Philo>sophie un d philosophische Kritik, B. 124, 1904. В о л к о в и ч В. и С т о л и ц а 3. Z eitschrift fiir Philo'sophie un d philosophische Kritik, B. 125— 127, 1904. В о р о т ы н к и н Ф. К. К вопросу об освобождении русской мысли от немецкого мозгового засилья. Элементы чистого р а з у ­ ма. (К ри тика Кантовой логики. Сер. I.) М., 1917, 89 с. Н. Г - в. Р ац ион али сти ческое дви ж ени е философии новых времен (очерк написан в 1846 г.). — « Р у сск ая беседа», 1859, т. III, с. 1— 64. (У поминается Кант.) Г е л ь м г о л ь ц . О зрении человека. (Л ек ц и я в К енигсбер­ ге в пользу п ам ятн и ка Э м м ан уи лу К а н т у . ) — «Заграничны й вестник», 1865, № 12, с. 415— 439. Г ер м а н с к ая философия. — « Би бл и о тек а д ля чтения», 1835, т. IX, отд. III, с. 83— 116. (Кант, Ш еллинг, Гегель, Фихте и др.) Г е ф ф д и н г Г. И стория новейшей философии. Очерки ф и ­ лософии от К ан та до наших дней. Пер. с нем. Спб., 1900. Г е ф ф д и н г Г. И стория новейшей философии. Очерки исто­ рии философии от К ан та до наших дней. (...). Пер. с нем. Спб., 1900. (8), 496 с.

148

А. Г и з е т т и . Вопросы теории и психологии творчества. Н е ­ периодическое изд. под ред. Б. А. Л ези н а. Т. VI. Харьков, 1915. (Ст. 1. А н и ч к о в В. В. Очерки теории эстетических учений; ст. 2. Р а й н о в Т. Теория искусства К ан та в связи с его тео­ рией науки.) Г и л я р о в А. Н. G oldfriedrich. K a n ts Aesthetik. Leipzig, 1895; K uh n e m a n n . K a n ts und S chillers B e g r u n d u n g der Aesthetik.

Miinchen, 1895. Г о д л е в с к и й С. Ф. Основы современного развития. Очерк умственных стремлений XIX века. Спб., 1893, 80 с. (И з содерж.: В згл яд на за д а ч у философии: К ан та, Ш еллин га, Гегеля и д р у ­ гих.) ■ Г о н н е г е р И. Я. Очерк л итературы и культуры д е в я т н а ­ дцатого столетия. Пер. с нем. В. А. З а й ц ев а. Спб., 1866, V III, 378, VI с. (Р ассм отрены взгляды К анта.) Г о н н е г е р И. Я- И стория культуры д ев ятн ад ц атого века. Пер., с нем. Т. 1. Спб., 1869. XII, 324. (И з содерж.: Н е м ец кая философия. К ан т и др.) Г о р д о н Г. И м м ан уи л Кант. О сновополож ение к м е таф и зи ­ ке нравов. Пер. Л. Д . Б. под ред. В. М. Хвостова. М., 1912. Г о р д о н Г. П а у л ь Дейссен. В ед ан та и П л атон в свете Кантовой философии. Пер. М. Сизова. М., 1911, 42 с. Г р о т LI. Я. Основные моменты в развитии новой филосо­ ф и и . — «Вопросы философии» и психологии», 1893, кн. 20, с. 4-1 — 93. (Р азд . 7. Зн ачен ие К анта.) Г р у з е н б е р г С. О. Вопросы о границах веры и знания в истолковании неокантианской школы. К ритическая и д о г м а ­ тическая вера. — «Вестник знания», 1910, кн. 12, с. 1210— 1216. Г у р л я н д А. Герман Коген и его философское обосн овани е еврейства. Критический очерк. Пг., 1915. XXV, 109 с. Д е б о р и н А. Проф. К ар л Форлендер. К ан т и М аркс. О ч ер ­ ки этического социализма. Спб., 1909. Д е й с с е н П. В едан та и П л атон в свете К антовой ф и лосо­ фии. Пер. М. Сизова. М., 1911, 42 с. Д ж и в а л е т о в А. К. М арк си зм и критическая философия. З а м е т к и по поводу брошю ры V o rla n d e r’a « K a n t u n d der Sorialism us u n te r b eso n d e rer B eru c k s ic h tu n g der neu sten theo retisch en B e w e g u n g in n erh a lb des M arxism us». Berlin, 1900. — «Вопросы философии и психологии», 1901, кн. 58, с. 252— 281. Д р е к с л е р А. Х а р актери сти к а философских систем. П о­ п улярны е лекции. Пер. с нем. Р. Ульянинского. Вып. 1. От Ф а ­ л еса до К ан та. М., 1964, 50 с. Е. С. К столетию смерти К а н т а .— «Новый ж у р н а л и ностран ­ ной литературы искусства и живописи», 1904, т. 1, № 4, март,, с. 344— 347. И в а н о в с к и й В. Н. К вопросу об апперцепции (Лейбниц, Кант, Гербарт, В унд ). М., 1897, 39 с. (Отт. из ж. «Вопросы ф и ­ лософии и психологии», 1897, кн. 36).

149-

И о д л ь Ф. И стория этики в новой философии. В 2-х томах. Пер. с нем. под ред. В. Соловьева. М., 1896— 1898. Т. 2. К ант и этика XIX столетия, 1898. XVI, 401, 108 с. К а н т И м м а н у и л . — «Нива», 1904, № 4, с. 76. К ан т и ф ил о соф ск ая революция. K a n t a n d His P hilosophical Revolution. By Prof. В. M. W endley. E d in b u rg , 1901, IX, 3 0 2 .— «Н аучное обозрение», 1911, № 4, с. 23— 24 (Прил. к «Вестнику зн ан ия»). К ан т философ, его учение. — « Би бл и отек а д л я ч тен и я » .— т. IX, 22, № 16. К а р и н с к и й В. Отзыв о соч. В. Р у д о л ь ф а на тему «О п р ав ­ д ан ие геометрии в «К ритике чистого р аз у м а » Э м м ан уи ла К а н ­ т а » . — «Зап. Х арьковского ун-та», 1916, кн. 1, часть офиц., ■с. 4— 5. К н и ж н и к И. П а у л ь Дейсен. В ед ан та и П л атон в свете Кантовой философии. Пер. М. Сизова. М., 1911. К о б е р м а н Д . Т. М а р к с и К ан т (К ритико-ф илософ ская п а р а л л е л ь ) М. Н. Л е ж н е в а (псевд.). Н иколаев, 1900, 88 с. Автор по «С ловарю псевдонимов» И. Ф. М асан ова. Т. 2 (М., 1967) по аналогии с др. работам и. К о з л о в А. А. Генезис теории пространства и времени К а н ­ та. Киев, 1884. (2), VI, (2), 264 с. (отт. из «Киевских универси­ тетских известий» за 1882 а в г . — 1884 апр.) К о з л о в А. А. Генезис трансцендентальной эстетики (или теории пространства и времени) у К ан та. — «Киевские у н ивер­ ситетские известия», 1882, № 8, с. 111 — 143, № 9, с. 197— 209; 1883, № 4, с. 205— 222, № 6, с. 309— 322, № 8, с. 384— 404, № 9, с. 408—499, № 11, с. 567— 585; (1884, № 1, с. 62— 88, № 2, с. 101 — 128, № 3, с. 129— 158, № 4, с. 179— 233, VIII. К о й г е н Д . С о ц и ал ь н ая философия с точки зрения платоново-кантовского и деал и зм а. (P. N atorp. S o ria lp a d a g o g ik . S t u t t ­ g art, 1899). — «Вопросы философии и психологии», 1904, кн. 74, с. 71 — 128. Я. К [о л у б о в с к и й ]. И стория философии: Я- Массониус о К антовой трансцендентальной эстетике. Лейпциг, 1890. К о р а л ь н и к А. П а ф о с р азум а. О Г ерм ане Когене.— « Р у с ­ с к а я мысль», 1914, кн. VI, с. 30— 33. К у з е н . К ан т и его философия. K a n t ’s Werke, so rg e fa llig revid irte G e sa m m ta u sg a b e . — Полн. собр. соч. Э м м ан уи ла К ан та в 10-ти ч. Н овейш ее издание. Лейпциг, 1839. (С татья К узена — «Сын отечества», 1839, т. XII, отд. II, с. 1— 50. Л а н т е Н. Н. В еликие мыслители XIX века. Л ек ц и я 1. К ан т и «К рити ка чистого р азум а». Одесса, 1901, 8 с. Л а н г е Ф. А. История м а тер и ал и зм а и критика его з н а ­ чения в настоящ ем. Пер. с 5-го нем. изд. под ред. с предисл. В. Соловьева. В 2-х томах. К иев—Харьков, 1899— 1900. Т. 2. История м а т ер и ал и зм а со времен К ан та. 1900. XVI. 415 с.

150

Л а н ц Г. Эстетика чистого чувства. Г. Когена. — «Р у сск ая мысль», 1914, кн. IV, с. 40— 44. Л о з и н с к и й Е в г е н и й . Н еокан ти ан ское течение в м а р к ­ сизме. (К истории современных этических и с к а н и й ) — «Ж изнь», 1900, № 12, с. 132— 154. Л о з и н с к и й Е в г. Современные этические искания. I. М о ­ ральное м еждуцарствие. II. М орал ьн ы е искания — « О б р а з о в а ­ ние», 1904, № 8, с. 80— 103; № 9, с. 31— 46. (О К ан те к а к п р ед ­ шественнике современных моральны х исканий.) Л о п а т и н Л. М. Учение К ан т а о познании. Речь в т о р ж е ­ ственном заседан ии Психологического о-ва, посвященного п а м я ­ ти К ан та 28 д е к а б р я 1904 г. — «Вопросы философии и психоло­ гии», 1905, кн. 76, с. 1—'18. Л о с с к и й Н. О. Обоснование мистического э м п и р и з м а .— «Вопросы философии и психологии», 1904, кн. 72— 75; 1905, кн.

77— 79. (Гл. IV. П редпосы лки теории зн ан ия К анта.) Л я п и д е в с к и й Н. П. П раво в ы е идеи И м м ан у и л а Канта.. М., 1870. 31 с. (Отт. из «М осковских университетских известий», 1870, № 2.) М а р т о в Л. К ан т с Гинденбургом, М ар к с с Кантом. (Из. летописи идейной реакции.) Пг., 1917. 16 с. То же, «Летопись», 1916. № 3, с. 164— 170. М е н з е л ь В. В згл яд на прош едш ее п ятн ад цати летие не­ мецкой литературы . С нем. М. Г. — «Телескоп», 1831, ч. V,. с. 145— 170. (У поминается И. Кант.) М е р и н г Ф. Э м м ануил К ан т I— VI. Пер. с нем. Е. Г . — «П равд а», 1904, № 6, с. 202— 215. М и л о р а д о в и ч К. М. Д в а учения о времени: К ан та и Бергсона. — « Ж у р н а л М инистерства народного просвещения»,.

1913, ч. X, VII, сентябр ь— октябрь, с. 323—329. М о к и е в с к и й П. M ind. New series. V III, № 25— 28, 1898. М о к и е в с к и й П. M ind. vol. V III. New series. № 29— 39,.

1899. М о к и е в с к и й П. M ind. vol. IX. New series. № 41— 44,..

1902. Обзор — Felix Adler. К ритика этики К ан та и др. — «В о­ просы философии и психологии», 1903, кн. 68, с. 522— 529. М о к и е в с к и й П. Mind. vol. XII. New series. № 45— 48, 1903. М о к и е в с к и й П. M ind. vol. X III. New series. № 48— 52,.

1904. М о к и е в с к и й П. M ind. vol. XV. New series. № 57— 60,.

1906. М о л ч а н о в H. G. Simmel. «Kant». S echzehn Vorlesungen: g eh a lte n an der B erlin er U n iv ersitat. Leipzig, 1904. Н о в г о р о д ц е в П. Г-н С ав ал ьски й о самом себе и о д р у ­ гих. — «Вопросы философии и психологии», 1910, кн. 105,. с. 382— 389.

151

1 Н о в г о р о д ц е в П. И. К ан т и Гегель в их учениях о п р а ­ ве и государстве. Д в а типических построения в области ф и л о ­ софии права. М., 1901. (4), IV. 245 с. То же. — «Учен. зап. имп. Моск. ун.-та», 1901, вып. 19. Н о в г о р о д ц е в П. И. К ан т ка к моралист. Речь на то р ­ жественном заседании Психологического об-ва, посвященного пам яти К ан та, 28 д е к а б р я 1904 г. — «Вопросы философии и пси­ хологии», ,1905, кн. 76, с. 19— 35. Н о в г о р о д ц е в П. И. Русский последователь Г. Когена (В. А. С авальский. Основы философии и п рава в научном и д е а­ л изм е. М ар б у р г ск ая ш кола в философии. Коген, Н аторп, Ш там м л е р и др. Т. 1. М., 1908). — «Вопросы философии и психологии», 1909, кн. 99, с. 636— 661. Новости иностранной философской литературы . (И звлечение из рецензий в иностранных ж у р н а л а х .): Apel Max. K a n ts Erkent.nisth eo rie u n d seine S te llu n g zur M etaphysik... Berlin, 1895 и др.— «Вопросы философии и психологии», 1896, кн. 34, с. 499— 513. Новости иностранной философской литературы . (И звлечение из рецензий в иностранных ж у р н а л а х .): D r e w s A. K a n ts Naturp h ilo so p h ie als G ru n d la g e seines S ystem s. Berlin, 1894 и д р . — «Вопросы философии и психологии», 1897, кн. 38, с. 558— 564. Новости иностранной философской литературы . (И звлечение из рецензий в иностранных ж у р н а л а х .): F г. P a u l s e n . Im m a ­ nuel Kant. Sein Leben und seine Lehre. S tu t t g a r t. — «Вопросы ф и ­ лософии и психологии», 1899, кн. 48, с. 325— 330. (Н овы е ино­ странны е книги)... G eschichte der letzten S ystem e der Philosophie in D e u tsc h la n d von K a n t bis H egel, von Dr. Karl Г. Michelet.

I Teil. (история последних немецких систем философии от К а н ­ та до Гегеля. Соч. д октора К а р л а Л ю дв. М ишеле. I часть). B e r­ lin, 1837. — « Ж у р н а л М инистерства народного просвещения», 1838, ч. XX, кн. 10— 12, с. 4.56— 457. О кантовской концепции прекрасного. — « С еверная М и нер­ ва», 1832, № 9, с. 135— 144. О. М. Иностранны е книги. Опыт о философском ведении о философической вере. Соч. Ансильона. 1830. — «Телескоп», 1831, ч. II, с. 546— 553. (У поминается К ан т (с. 549.) О проблеме п ознавательной способности в философии К а н ­ т а . — « С еверная М инерва», 1832, ч. 4, с. 229— 245. О с и п о в с к и й Т. Р асс у ж д ен и е о динамической системе К ан та. Речи, произнесенные в торж ественном собр. имп. Х а р ь ­ ковского ун-та 30 августа 1813 г. Харьков, 1813, с. 3 — 16. О смысле ж изн и в философии К ан та. (И з ж. «Вопросы ф и ­ лософии и психологии»), — «Вестник знания», 1917, № 1. (Отд. новости науки, литературы , техники, с. 93.) П а у л ь с е н Ф. И м м ан уи л Кант. Его ж и зн ь и учение. Пер. с нем. Н. Лосского. Спб., 1899, (4). 366, 3 с. Письмо к К ан ту от неизвестного. О твет К анта. — «Вестник Европы», 1809, ч. 42, с. 247— 251.

152

Последние годы ж изн и К анта. (И з журн. «Plobe», П а р и ж , 1830, о т р ы в о к ) — «Атеней», 1830, ч. 1, № 5 март, с. 462— 472. Психологическое общество. Тезисы к р еф ер атам Л . М. Л о п а ­ тина. «По поводу гипотезы об индуктивном происхождении м а ­ тем ати чески х понятий» и «Теория математических познаний К ан та» — «Вопросы философии и психологии», 1890, кн. 5, с. 61— 65. Р а д л о в Э. Л. K a n ts Briefwechsel. В. I— II. Berlin, 1900. Р азн ы е известия и зам ечан ия. — «В естник Европы», 1811, ч. V III, с. 69— 73. (Против К а н т а ). Р е н ь о Э. Очерки Германии. I. В згл яд ф р ан ц у за на проф ес­ соров германских университетов. — «Заграни чны й вестник», 1865, № 9, с. 438— 500 (с. 441— 4-43 О К ан те — профессоре универси­ тета) . Р и л ь А. И м м ан уи л Кант. Речь, произнесенная Алоизом Рил е м в актовом за л е университета в Г алле, в торжественном заседан ии по случаю столетия со дня кончины К анта. Пер. с нем. Н. Авкс. — «Мир божий», 1904, № 4, апрель, отд. I, с. 74— 88. С а в а л ь с к и й В. А. Основы философии п р ава в научном и деализме. М а р б у р г с к а я ш кола в философии. Коген, Наторп, Ш т а м м л е р и др. Т. 1. М., 1908. IV. 360 с. С а в а л ь с к и й В. А. Ответ проф. Н овгородцеву (По поводу его критической статьи «Русский последователь Г ер м ана К оге­ на».) П олем ика. — «Вопросы философии и психологии», 1910, кн. 105, с. 341— 381. С а в о д н и к В . A rchiv fur s y stem atisch e P hilosophie. II B and, H. 4, 1896. С а п у н д ж и е в E. Отто Л и б м а н . — «Вопросы философии и психологии», 1912, кн. 113, с. 462— 497. С в я т с к и й И. Гипотеза К а н т а — Л а п л а с а . — В кн.: Р и ­ ш а р Ш. Л. Н а ч а л о и конец мира. Пер., пред. и доп. И. Святского. Спб., 1884. 182 с. С. Д . Б р у н о Б а у х . Э м м ан уи л К ан т и его отношение к •естествознанию. Пер. Г. Гордона. М., 1912. С е з е м а н В. Е. Т еоретическая философия М арбургской ш к о л ы . — «Новые идеи в философии». Сб. 5. Теория познания. Спб., 1913, с. 1— 34. С е л и т р е н н и к о в А. М. Н о в а я система п ан логи зм а (P. Natorp. Die logischen G ru n d la g e n der ex acten W issen sh a ften . Teubner, 1910). — «Вопросы философии и психологии», 1911, кн. 116, с. 94.— М 5. С. К. The M onist, т. 3, № 3— 4. С к в о р ц о в И. К ритическое обозрение К антовской « Р е л и ­ гии в пред ел ах одного разум а». — « Ж у р н а л М инистерства н а ­ родного просвещения», 1838, ч. XVII, № 1—3. С л о н и м с к и й Л . Воинственная Г ерм ани я и во звр а т к К анту. — «Вестник Европы», 1915, март, с. 317— 322.

Современное нап равлен ие просвещения. — «Телескоп», 1831„ ч. 1, № 1, с. 1— 46. (Упоминается К ан т (с .18.) С п е к т о р с к и й Е. Из области чистой этики. (Кант, Н аторп, Коген, Сергеевич В. И. и др.) — «Вопросы философии и психологии», 1905, кн. 78, с. 384— 411. С т а с ю л е в и ч М. М. Опыт исторического обзора гл ав н ей ­ ших систем философии истории. Спб., 1866, XII. 508 с. (В том числе И. К анта.) С т о л и ц а 3. V ie rte lja h rs c h rifi fiir w issen sch a ftlic h e P h ilo ­ sophic. 1901 — Обзор. С. Siegel. V ersuch einer em piristichen Dars te llu n g der ra u m lich e n G ru n d g e b ild e u n d g eom etrisch en G run dbegriffe mit b eso n d e rer Riicksicht auf K a n t u n d H elm holtz; E. M a r ­ cus. V ersuch einer U m b ild u n g der K a n tis c h e n K a te g o rie n le h re и др. — «Вопросы философии и психологии», 1902, кн. 62, с. 744— 751. С т - р . Н ебольш ое соч. о п рав ах и государстве д-ра Теодора Ш м ал ь ц а . Г алле. 1805. — «М осковские ученые ведомости», 1805, № 45, II/XI, с. 353— 360. (Упоминается Кант.) С т о р о ж е в В. Ш а г н а з а д в современной науке. (По п ово­ ду кн.: Н овгородцев П. И. К ан т и Гегель в их учении о праве и государстве. Ч. IV. М., 1902, 276 г.).— «О бразование», 1902, № 9, отд. II, с. 1— 18. С. Ф. Schiller, als P hilo so p h und seine B erieh u n g e n zu K a n t, F e s g a b e der « K u nststud ien ». H e ra u s g e g e b e n von H a n s V e ih in g e r und B ru n o Bauch. Berlin, 1905. Т и м к о в с к и й H. М ысли К ан та о нравственности. Ст. 1 и 2.— « Ж у р н а л д ля всех», 1901, № 5, с. 587— 598, № 6, с. 717— 730. Т и м к о в с к и й Н. И. Эстетика: А. Зейдель. К истории по­ нятия «высокого» со времени К анта. Лейпциг, 1889. Т и м к о в с к и й Н. И. Эстетика: В. Н иколаи. П о с л е д о в а­ тельно ли разви то понятие прекрасного у К ан та? Д и ссертац и я на степень д октора философии. Лейпциг, 1881. Т и х о м и р о в П. В. Вечный мир в философском проекте К анта. Сергиев Посад, 1899. 56 с. (Отт. из ж. «Богословский вестник», 4899, № 3— 4). Т и х о м и р о в П. В. К столетию смерти К ан та (1804—• 1904). 1. Личность К ан та в и зображ ен и и его со в рем ен н и ко в ,— «Богословский вестник», 1904, № 2, с. 317— 335; № 6, с. 226—247. Т р а у г о т т Ф. К р а т к а я история философии. П рилож ение: С л оварь философских терминов сост. В. Г. пер. С. К- Спб., 1909, VI. 96 с. 22 порт. (П ри л ож . к ж. «В естник знания». И з содерж.: ч. III. От Д е к а р т а до К анта; ч. IV. От К а н т а до настоящ его времени.) Т р у б е ц к о й Е. Н. Н овое и сследование о философии п р а ­ ва К ан та и Гегеля. (По поводу кн. П. Н. Н овгородцева. « К ан т и Гегель в их учениях о п р ав е и государстве» и «И сторическая ш кола юристов») — «Вопросы философии и психологии», 1902, кн. 61, с. 581— 605.

154

Т р у б е ц к о й Е. Н. П анм етоди зм в этике. (К х а р а к т е р и ­ сти ке учения К о г е н а . ) — «Вопросы философии и психологии», 1909, кн. 97, с. 121 — 164. Ф е о ф и л а к т ( Р у с а н о в ) . О Кантовой философии.— «Ч т е­ ние в имп. О-ве истории и древностей Российских при М оск о в­ ском университете», 1859, II, с. 124. Ф и ш е р К. И м м ан уи л К ан т и его учение. Изд. 2-е, ч. 1. Спб., 1910. 634 с. Ф л о р е н с к и й П. А. Космологические антиномии И м м а н у ­ и ла К ан та. С прилож. экскурса об антиномической структуре р азу м а . Сергиев Посад, 1909. 32 с. (Отт. из ж. «Богословский вестник», 1909, № 4.) Ф о г е л ь А. Ф илософские основания педагогии (Л окк, Кант, Гегель, Ш лейерм ахер, Гербарт, Б ен ек е). М и тава, 1892. 134 с. (П р и л о ж к ж. «Гимназия», № 18.) Ф о р л е н д е р К. К ан т и Ф р ан ц у зска я революция. — « С е­ верные записки», 1913, март, с. 120— 130. Ф р а н к С. И м м ан у и л Кант. Основополож ение к м е таф и зи ­ ке нравов. Пер. Л. Д . Б., под ред. д. чл. Психол. о-ва В. М. Х во­ стова. М., 1912. Ф р а н к С. Р ел и ги озн ая философия Когена. (По поводу кн. д -р а А. Гурлянда. Г ерм ан Коген и его философское обоснование еврейства. Критический очерк. Пг. 1 9 1 5 .)— « Р у сск ая мысль», 1915, кн. XII, 1 C. 29— 91. Ф у л ь е А. Конт и Кант. Изд. 2-е. Спб., 1900. 16 с. Х о м я к о в А. С. О современных явлен и ях в области ф и ­ лософии. (П исьмо к Ю. Ф. С а м а р и н у .) — « Р у сск ая беседа», 1859. т. 1, с. 1— 32. (У поминается Кант.) Ц е л л е р Э. К антовский принцип морали и про тиво п ол ож ­ ность ф ор м альн ы х и м атери ал ьн ы х принципов морали. Пер. А. Котляр. — «Н овы е идеи в философии». Сб. 14, Этика 1. Спб., 1914, с. 1— 4,0. Ц и г л е р Г. Э. Теория разви тия или априоризм? Геккель или Кант? — «Вестник знания», 1907, кн. 10— 11, с. 102— 106. Ц и г л е р Г. Э. Эволю ционное учение или априоризм? Г ек­ кель или Кант? — « Н а у к а и жизнь», 1905, № 1, январь, с. 5— 16. Ц и о н Э. Кант, Гельмгольц и п роблем а п р о с т р а н с т в а .— «В естник знания», 1903, кн. '10. Ч е л п а н о в Г. И. Априоризм и эмпиризм. (Ответ проф. Г и л я р о в у . ) — «Труды психологической семинарии», т. 1, вып. 3. Киев, 1905, с. 1— 32. Ч е л п а н о в Г. И. Обзор л итературы о трансцендентальной эстетике К ан та (1870— 1900). — «Киевские университетские и з ­ вестия», 1900, май, с. 133—'171. ( Ч е л п а н о в Г. И.) Отчет о деятельности Психологической семинарии за 1847— 1902 гг. — «Труды психологической семи­ нарии». Т. 1, вып. 1. Киев, 1904, с. 1—'11. (Упомянуты соо б щ е­ ния: К о р д ы ш Л. О. Учение К ан та о восприятии пространст-

е э и негативизм; О г л о б л и н Н. В. Об априорности п онятия числа; Ш и м а н с к и й А. К. Понятие априорности у К а н т а ; Ю д и н М. И. Р а зб о р аргументов К ан т а об априррности про­ странства; П р е с с м а н Г. М. Трансцендентальное объяснение пространства у К ан та; К н и ж н и к И. С. Учение {\анта о в ре­ мени; С л у ц к и й Е. Е. О двух первых антиномиях у К анта; Д о л и н с к и й Н. С. Об отношении К ан та к Юму; Ш и м а н ­ с к и й А. К- Теория познания К ан та и физиология; В а й н ­ ш т е й н А. М. Этическое учение К ан та; Б е р к о в О. Н. Э ти­ ка К ан та и эволюционизм; М а с л о в С. И. О реальности п ро ­ странства и времени по К анту; Щ е р б и н а А. М. О понятии опыта у К анта; Щ е р б и н а А. М. В о зр аж е н и я против к а н ­ товского учения о вещи в себе (Якоби, Ш ульце, М аймон, Бек,. Фихте, Р ей нгольд и д р .); Ш п е т т Г. Г. Спор м еж д у Тренделенбургом и К. Ф ишером о т а к наз. «третьей возможности» у К ан та; Е в с т а ф ь е в В. Н. Учение о «вещи в себе» у Л а н г е и Л ас в и ц а; Г н е в у ш е в А. М. К ан т против и деал и зм а; Щ е р ­ б и н а А. М. Учение о вещи в себе у К ан т а и др.) ( Ч е л п а н о в Г. И.) Отчет о деятельности Психологической семинарии за 1902— 1906 гг.— «Труды Психологической сем и н а­ рии», т. 1. вып. 4. Киев, 1907, с. '1— 11. (Упомянуты сообщения: М а с л о в С. И. О свободе воли у К ан та; Ш п е т т Г. Г. О со­ циальном идеали зм е (К а н т — Г егель— М а р к с — Ш там м лер, Б у л ­ гаков, Бердяев, К и с т я к о в с к и й ); Г а м б а р о в С. А. Теория по­ знания К ан та; М а к с и м о в и ч Г. А. Учение К ан та о причин­ ности; С а л а т о в Л. П. Теория причинности Ю м а и К ан та; Щ е р б и н а А. М. Учение К ан та о вещи в себе и др.) Ч у й к о В. С веденборг и Кант. (К истории н аписания « Г р е­ зы духовидца, проясненные грезам и м етаф и зик а» ( 1 7 6 6 ) . — «Труд», 1889, № 2, с. 169— 186. Ф р . Ш е л л и н г . И м м ан у и л Кант. — «Н овы е идеи в ф и л о ­ софии. Сб. 12. К истории теории познания. I. Спб., 1914, с. 146— 155. Ш п е т т Г. Zu K a n ts G edachtniss... B erlin, 1904. Ш п е т т Г. И. Кант. К ритика чистого р азу м а. Пер. П. М. С о ­ колова. Изд. 2-е. Спб., 1902; Кант. Грезы духовидца, п рояснен­ ные грезам и м етаф и зика. Пер. с нем. Спб., 1904. Ш п е т т Г. Г. П р о б л ем а причинности у Ю м а и К а н т а . — «Труды Психологической семинарии», т. 1, вып. 3. Киев, 1905, с. 1— 16; вып. 4, 1907, с. 17— 27. Щ е р б и н а А. М. М етодология этики. — «Вопросы ф и л о­ софии и психологии», 1913, кн. 120, с. 57— 604. Щ е р б и н а А. М. Учение К ан та о вещи в себе. (Гл. I— V I . ) — «Труды психологической семинарии», т. 1, вып. 2. Киев, 1904, с. 1— 106; вып. 3, 1905, с. 107— 189. Э л ь к и н Б., Ш у л ь ц е - Г е в е р н и ц Г. М а р к с или Кант. Авторизов. пер. с нем. Спб., 1909.

156

Э м м ан уи л К ан т (Пер. В. М еж ев и ч а?) из кн.: P hilo so phic T ra n s c e n d e n ta l e ou S ystem e d ’E m m a n u e l K ant, p a r L. F. Schon.

P a ris , 1831. — «Телескоп», 1835, ч. XXVI, с. '134— 150, 292— 305. Э р н В. Ф. От К ан та к Круппу. — « Р у сск ая мысль», 1914, кн. XII, с. 116— 124. П. Ю [ ш к е в и ч ? 1 Кант. К ритика чистого р азум а. Пер. с нем. Н. Лосского. Спб., 1907. Я к о в е н к о Б. Н аукоучение (Опыт историко-систематиче­ ского и сследован и я). 1. К ан т и зад ач и времени. — «Вопросы ф и ­ лософии и психологии», 1914, кн. 122, с. 283— 411.

P a u l Z i f f e r e r . П исьм а К ан та. Пер. с нем. П. Э. — « З а ­ просы жизни», 1912, № 13, с. 802— 810.

A. S c h v e i h a a r d . Н е м ец к ая философия (Гегель, Ш еллинг, К ан т, Ш лейерм ахер, Бенеке, Бернгард, Р ей н гол ь д ). — «М осков­ ский наблю датель», 1838, ч. XIV, с. 163— 190. С читаем необходимым упомянуть о п убликации и зо бр аж ен и я И. К ан та в виде гравированного м едальон а на титульном листе «В естника Европы» в 1808 г. (ч. XL). Д ополнения, к а к видим, достаточно обширны и в у к а за н и я х на публикации текстов И. К ан та на русском языке, и в л и т е р а ­ туре о нем. Мы сочли т а к ж е необходимым уточнить р яд вы ход ­ ных данны х в изданиях, у ж е у к а зан н ы х в имею щ емся ук а зател е , поскольку они меняют наши представления об их объеме, ав то­ ре или переводчике, месте и времени издания. Больш ой объем в наших дополнениях зан и м аю т рецензии и библиографические обзоры русских и иностранных и ссл ед ов а­ ний мировоззрения К ан та, что является, по сути, достаточно в ы разительн ой х арактери сти кой внимания русской философской мысли к его теоретическому наследию. Теперь с учетом приведенных нами библиографических д о ­ полнений п р ед ставл яется возм ож н ы м провести науко м етри че­ ский ан ал и з л итературы о К ан те и его изданий до 1917 г., что позволит, по наш ем у мнению, выявить тенденции влияния его философии в России, формы ее освоения (см. таб л и ц у ). Полученны е д анны е достаточно четко коррелирую тся с основ­ ными моментами истории русской философии в XIX — н ач ал е XX вв. Т аб л и ц а д а е т нагл яд ну ю кар тин у динам ики внимания русской философской мысли к теоретическому наследию И. К анта. В н ач ал е XIX в. этот интерес проявился в публикации не­ скольких раб от К ан та и оригинальны х откликов на его ф и л о ­ софию, что было связан о с общ им интересом к немецкой к л а с ­ сической философии. О д н ако начиная с 20-х гг. и на протяж ении сорока лет (!) произведения К ан т а в России не печатаю тся. Это печально и з ­ вестное врем я «суда» над профессорами Петербургского у н и в ер­ си тета 3, р азг у л а реакции и, наконец, зап рещ ен ия п реп одавани я философии в русских университетах.

то _ ая . 0. 0,

Г

да 2 Н 5а.5

I

I

I

I

I

I —

со

СМ

со

СМ

СО

1 1 1 1 CM

CN

OJ

СО

—

(М

СО

а с. —

£- н>»о

n s н

х~х

а.вЫ

•9* 2

5 Нн >>о= X

СО

СО

СО

ю

-

О)

h- о со 00 —* СО О со

Ы° 5с -хе-ою а*

“ s tX X оX О<Я 0.*= ^

Н аукометрические данные русской 1800— 1917 гг.

кан ти ан ы

о и о а.

—

-

I

I

-

О)

со

СО

I

СО

г*- со

-

Г"- -Г" со Г"» 00 W

с

см см со со

S а» д

н 5 он *S 5=> *» (N Tt -

o

o

o

o

o

o

o

o

o

o

см О) CD

o

t

^

- l M c o ^ i n 0 N M O ) O ' - О О С О О О О О С О О О С О С О О О О З О З О

I

158

I

I

I

O

’—

C M C O r f L O C O t ^ - O O O ^ O —H

00

00

00

00

00

00

00

CO

00

00

Ob

O)

Ч резвы чай но малый, по сравнению, например, с Гегелем, ин­ терес к творчеству К ан та о бъясняется т а к ж е и субъективными и нтересами передовой русской общественной мысли, которая в немецкой философии и скала ответы на насущ ные зад ач и об ­ щ ественного разви тия России. П оэтому д и а л е к ти к а Гегеля, по­ н ятая к а к « алгебра революции», русским мы слителям и об щ ес т­ венным д еятел ям бы ла ближе, чем тран сц ен д ен тал и зм к а н то в ­ ской философии. Урон, нанесенный ц ари зм ом русской философии, с к а з а л с я и в последую щие годы: в 70— 80-х годах XIX в. выходят немно­ гие работы К ан та и и сследования о нем. В конце XIX в. наступает резкое в озрастани е интереса к И. К ан ту в связи с деятельностью немецких и русских н ео ка н ­ тианцев. З а десятилетие 1891 — 1900 гг. р аб от К ан т а о п у б л и к о ­ вано столько же, сколько за предыдущ ие 90 лет! Столь ж е ин­ тенсивно возр аста ет количество публикаций о творчестве н ем ец ­ кого философа. При этом нужно зам етить, что растет число переводных р аб от (это хар а ктер н о д ля н ео ка н ти ан ст в а), у в ел и ­ чивается число переводов К ан та и работ, посвященных этич е­ ской проблем атике. В 1904 г. в России широко отм ечал ась столетняя годовщ ина со дня смерти И. К анта. Это обстоятельство, н ар яд у с а к т и в и за ­ цией деятельности неокантианцев, и обусловило «пик» русской канти ан ы в десятилетие 1901 — 1910 годов. * * * Н ауком етрические данные, полученные нами в р езультате биб ли ограф и чески х разы сканий, п одтв ерж даю тся м атер и ал ам и , об наруж ен н ы м и в Ц ентральн ом Государственном историческом архиве С С С Р , Л ен и нград ск о м Государственном историческом архиве, Русском отделе И н ститута русской л итературы АН СССР. Вот некоторые из н аиболее х ара ктер н ы х примеров. И м я К ан та и его философии неоднократно упоминалось в « Д ел е вольнодумствую щ их профессоров» Петербургского ун и ­ верси тета в '1821 г., зн ам ено вавш ем собой один из эпизодов б ор ь ­ бы ц а р и зм а и мистицизма с философской деятельностью прогрес­ сивных ученых Балугьянского, Галича, Куницына, Л одия, Л убкина, Осиповского и др. В ходе подготовки «суда» Ученый комитет Главного у п р а в ­ ления училищ потребовал п редставить конспекты и книги, по которым читается в университетах, лицеях и ги м н ази ях курс естественного п рава. Это действие Ученого комитета было ин­ спирировано представлением от 27 августа 1820 г., которое послал попечитель К азан ск ого учебного округа М. Л . М агницкий ми­ нистру духовных д ел и народного просвещения князю А. Н. Го­ лицы ну, где он пишет: «В инструкции ректору К азан ск ого ун и ­

верситета ваш е сиятельство поставить изволили общую п р ег р а­ ду злоупотреблению философии. Гордое л ж ем удри е века сего преклонило колено пред ал та р ем христовым и систематическое разв р ащ ен и е ума и сердца в К азан ск ом университете навсегда прекратилось. О стал ась необузданною одна н аука ф и лософ ­ с к а я — «право естественное» (л. 1). И д ал ее просит М инистра привести преподавание естествен­ ного п рава в соответствие со словами и духом свящ енного пи­ сания. В фонде Ученого комитета Главного уп равлен ия училищ Ц Г И А . ф. 734), где сохранилось приведенное выше «п р ед став­ ление» М агницкого, имеется часть представленны х рукописей курсов естественного п р а в а и отзывы на них и на те книги, по которым эти курсы читались. Рец ен зен там и выступали многие члены Ученого комитета, но особо усердствовал известный «гаситель просвещ ения» Д. П. Рукич. П риведем отрывки из двух его отзывов, в которых он з а ­ п р ещ ает учебные пособия из-за их кантианской ориентации. Так, в отрицательном отзыве на «Естественное право» про­ фессора философии в Г ал л е Г оф б ауэра, по которому читался этот курс студентам Я рославского Д ем и довского вышних наук училищ а, он пишет: «К нига сия основана на н ач а л а х Каптовой школы < . . . > Умозрение, утверж ден н ое на неограниченном д о ­ верии к разум у, непременно отв л екает человека от света откро­ вения». (Ц Г И А С С С Р ф. 734, on. 1, ед. хр. 152, л. 112). Д ругой книге «Естественное право» Ф р ан ц а фон Ц е й л ер а — профессора Венского университета, по которой курс этот ч и та л ­ ся в Киевской гимназии, Д . П. Рунич д а л отрицательны й отзыв, п оскольку наш ел, что «при всей бдительности правител ьства А в­ стрийского, при всей благонамеренности сочинителя, вкрали сь мнения, по н ачальн ы м закл ю ч ен и ям ложные. И з них особенно за с л у ж и в а ю т внимания следующие: § 1. Понятие о праве. § 2. Примечание. § 4. Г лавное начало. § 6. Главное нач ал о обязанностей. § 31. П о х в а л а Гоббсу. § 37. П о х в а л а философии Кантовой. § 42. В рож ден ны е п р ав а человека на собственное лицо». ( Ц Г И А С С С Р , ф. 734, on. 1, ед. хр. 152, л. 142). В своей статье «К столетней годовщ ине смерти И. К ан та» (В ар ш ав ск и е университетские известия», 1904, № 7) Е. А. Б о б ­ ров у ка зы в ае т, что М. М агницкий д оби лся увольнения п рофес­ сора естественного п р ав а К азан ск ого университета кантианца Г. И. С олнцева с зап рещ ен ием зан и м ать ся п р еп одавательской д еятельностью (с. 15). В деле «По п редставлению попечителя К азан ского учебного округа об увольнении профессора С ол нц е­ ва из ведомства К азан ск ого университета» (Ц Г И А С С С Р , ф. 733, 160

on. 40, ед. xp. 64) нет упоминаний о кантианском х ар а к т е р е его курса естественного п рава, а сам курс пока нами не об нар уж ен . О д н ако некоторые косвенные данные, связан ны е с кризисом феодальной идеологии этого периода, п о д тв ерж д а ю т факт, со­ общенный Е. Бобровым. Архивные документы из фондов С ан кт-П етербургского д у ­ ховного цензурного комитета (Ц Г И А , ф. 807, on. 1, ед. хр. 509) позволяю т уточнить имя автора одной из русских работ о К а н ­ т е 4. 14 ноября 1833 г. было начато дело «О разреш ении к п еч а­ ти рукописей а) «Запи ски на послание к Е фессеям» и б) « К р и ­ тическое обозрение Кантовой религии в п ределах одного р а з у ­ ма» профессора протоиерея И. С кворцова, где было определено,, что вторую р аб оту будет р ассм атри в ать член духовного цен­ зурного комитета архи м андри т Платон. В деле имеется его « з а ­ явление», в котором он пишет: «По определению цензурного ко ­ митета я рассмотрел рукопись: «Критическое обозрение К а н т о ­ вой религии в п ределах одного р азу м а» и не наш ел в ней ничего такого, что бы, на основании правил цензурного устава, могло служ и ть препятствием к ее напечатанию. Ц ензор А кадемии ин­ спектор архи м анд р и т П латон» (л. 3). Рукопись И. С кворцова находится в другом фонде (ЦГИА,. ф. 802, on. 1. ед. хр. 7395, л. 31— 55). В фонде С ан кт-П етербургского цензурного комитета им ею т­ ся отзывы арх и м анд ри та М ак ар и я, который цензуровал в 1863— 1864 гг. перевод работы К- Ф иш ера о Канте. Эти отзы вы не имеют зам ечан ий и д аю т разреш ен и е на печатание перевода (Ц Г И А , ф. 807, оп. 2, 1863, ед. хр. 1389; ед. хр. 1390, л. 36; 1864, ед. хр. 1403, л. 16). В архивных фондах цензурных комитетов и редакций «осе­ ло» н ем ало рукописей, не увидевш их свет. Есть среди них пе­ реведенные на русский я зы к произведения И. К ан та и работы о нем. Так, в фонде редакции « Ж у р н а л а М инистерства н а р о д ­ ного просвещения» сохранилась о б щ ая тетр адь с 59 л. односто­ ронней записи, со д ер ж ащ е й перевод сочинения К ан та «О л о ж ­ ном хитросплетении четырех силлогических фигур (1762), в ы ­ полненный Р. Г оувальтом (Ц Г И А С С С Р , ф. 742, оп. 2, 1901, ед.. хр. 89). Впервые ж е эта раб ота бы ла оп убли кован а в 1940 г.. в переводе Б. А. Фохта в сочинениях К ан та (с. 19— 34). Ещ е один пример. Впервые перевод книги неоканти ан ц а К. Ф орлендера «К ант и социализм» опубликован в М оскве в 1906 г. В д ел ах СанктПетербургского цензурного комитета нами об нар уж ен более ранний (1901 г.) перевод этой работы и обстоятельны й о тр и ц а­ тельный отзыв цензора В ерж би цкого на эту работу. (Ц Г И А , ф. 777, оп. 5, 1901, ед. хр. 92). А нализ этого отзы ва и сам ф ак т зап р ещ ен и я работы, написанной в духе неокантианского этич е­ ского социализма, п оказы вает, что ц арские чиновники ещ е не уловили антимарксистского х а р а к т е р а неокантианских писаний.

161

Л и ш ь спустя несколько лет они поняли это и открыли широкую дорогу р аб о там того ж е К. Ф орлендера и других неокантианцев. Д еятел ьн о сть русских неокантианцев бы ла многогранной, что п р осл еж и в ается у ж е в библиографическом у к а за т е л е русской л итературы о Канте. Н аи б о л ее активным из русских н еоканти ­ анцев был профессор Петербургского университета А. И. В ве­ денский, который не только сам н ап исал и опубликовал ряд работ о Канте, но и рекомендовал темы, связанны е с р а з р а б о т ­ кой кантовского наследия, студентам, оканчи ваю щ и м П е тер ­ бургский университет, в качестве итоговых работ. В фонде П етербургского университета (Л Г И А , ф. 14) нами о б нару ж ен о шесть так их работ: 1. В а с и л ь е в а М а р и я И в а н о в н а . Учение об априор­ ности у К ан т а (Сочинение на тему, предлож енную профессором А. И. В веденским ). (Л Г И А , ф. 14, оп. 8, 28/XI-1912, ед. хр. 241. И м еет 21 лист и пометки: «По поручению С. В. Р о ж д еств ен ск о­ го» и «весьма удовлетворительно А. Введенский».)

2. М у р е т о в Д . Д . К рити ка Ш опенгауэром учения о к а ­ тегорическом императиве. (Л Г И А , ф. 14, оп. 8, V. 1910, ед. хр.

1096. И м еет 53 листа и пометки «В есьма удовлетворительно, май 1910 г. А. Введенский». В конце рукописи к а р а н д а ш о м «оч. хорошо».)

3. П а р ч е в с к и й Ф. Я- Учение К ан та об антиномиях. (Л Г И А , ф. 14, оп. 8 без д аты , ед. хр. 1218. И м еет 30 листов р у ­ кописи и оценку А. Введенского «удовлетворительно».)

4t Г а р т ц Ф. П онятие опыта в связи с понятием о б ъ ек т и в ­ ности и общ езначительности у К анта. (Л Г И А , ф. 14, оп. 8 без д а т ы , ед. хр. 425. С охранились следую щ ие листы рукописи: 1, -6— 39, 74— 77. О тм етка А. Введенского «удовлетворительно».)

5. Ж а к о в К. Ф. О сновн ая идея критической философии К ан та и разви тие ее в первых двух издани ях «К ритики чистого разум а». (Л Г И А , ф. 14, оп. 6, без даты , ед. хр. 1344, л. 28— 72. Оценки не имеет.)

6. М у ч н и к С. Ф. Н екоторы е элементы теории познания Л ей б н и ц а в их отношении к теории познания К ан та. (Л Г И А , ф. 14i, оп. 26, ед. хр. 81. И м еет 20 листов рукописи и оценку А. Введенского «удовлетворительно».) С трех первых работ, носящ их более оригинальны й хар актер, нами изготовлены микрофильм ы, которые будут представлены в музее К а н т а при К ал и ни н град ско м университете. В заклю чен и е у к а ж ем , что и библиографические, и архивные р азы ск ан и я , п редприняты е нами, вы явили лиш ь часть того о б ­ ширного эмпирического м а тери ал а, который сл уж и т источниковой основой русской кантианы.

1 К а м е н с к и й 3. А. К ант в России. — В кн.: Ф илософия К анта и со­ временность. М., 1974, с. 289.

2 У казатель «И здания К анта на русском языке» в кн.: Вопросы теорети-

162

ческого наследия И м м ануила К анта. Калининград, 1975 (с. 181— 183) допол­ нен лиш ь изданиями последних лет.

3 З в е р е в В. М. Философия в России до и после «суда» н ад профес­ сорами П етербургского ун иверситета.—■«Вестн. Л енингр. ун-та, 1969, № 5, вып. 1.

4 См.: И. С. Критическое обозрение кантовской «Религии в пределах одного разума». — «Ж урн ал М инистерства народного просвещения», 1838, ч. X VII, № 1—3, с. 44—99.

С О Д ЕРЖ А Н И Е Д . М. Г Р И Н И Ш И Н (К алининград). И. К ант — ученый, философ, гум анист ..............................................................................................................

3 И. С. Н А Р С К И Й (М осква). О роли «вещи в себе» и «ноумена» в кантовской гносеологии ..................................................................................

15 Л . В. ГНАТЮ К (Р овно). Н екоторы е зам ечания к учению К анта о я в л е н и и .............................................................................................................. 21 А. Н . Т Р О Е П О Л Ь С К И И (К алининград). Сущ ествую т ли необхо­ дим ы е синтетические с у ж д е н и я ? ................................................................. 27 И. С. К У ЗН Е Ц О В А (К алининград). И. К ант о влиянии м атем ати­ ческого знания на философское (по работам «докритического» периода) 35 Н. И. Д Е М И Н А (М осква). К антовское учение о времени и естест­ вознание (некоторые аспекты п р о б л е м ы ).................................................. 43 A. В. ГУЛЫ ГА (М осква). Априоризм и историзм . . . . .

55 Л . А. К А Л И Н Н И К О В (К алининград). К антова концепция разви ­ тия и эволю ционистская «диалектика» П. Тейяра де Ш ардена . . .

59 С. В. К О Р Н И Л О В (К алининград). К оценке К антова решения проб­ лемы органической целесообразности ............................................................

75 B. В. ГЛ У С К И Н (Р овно). К ант и проблема гносеологического а н а ­ лиза в е р ы .............................................................................................................. 84 В. А. К А П РА Н О В , М. А. ЧУЕВА (Л енинград). К ант и русская ре­ лигиозная философия в конце XIX — начале XX вв......................................94

Научные

публикации

И. КАНТ. И з рукописного наследия. П уб ли к а ц и я В. А. Ж учкова, 3 . А. Каменского, И. И. П ачкаевой, перевод И. И. П ачкаевой . . . .

Полемика

по п о в о д у

философии

И.

99

Канта

Я. С Н Я Д Е Ц К И Й . Общие замечания по предмету науки об уме человеческом и общий взгляд на состав Кантовой науки. П убли ка ц и я 3. А. К а м е н с к о г о ......................................................................................................... 110 В. А Н Д РО С О В . Замечания на прибавление к статье о филосо­ фии. П убли ка ц и я 3. А. К а м е н с к о г о ....................................................................121

Вопросы

библиографии

A. В. ГУЛЫ ГА (М осква), Л . Н. С ТО Л О В И Ч, X. Л . Т А Н К Л Е Р {Тарту). О рукописном наследии К анта в Тартуском университете .

140 B. М. ЗВ Е Р Е В (Л енинград), Б. В. Е М Е Л Ь Я Н О В (С вердловск). Р усская кантиана 1800— 1917 годов (архивные и библиографические разы скания) .......................................................................................................... 1 4 4