Full1993

IS S N 0207— ГО С У Д А РС ТВЕН Н Ы Й КОМИТЕТ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО В Ы С Ш ЕЙ Ш КО ЛЕ КА Л И Н И Н ГРА Д С К И Е ГОСУДАРСТВЕННЫ Й УНИВЕРСИТЕТ

КАНТОВСКИЙ СБОРНИК М еж вузовский тематический сборник научных трудов Выпуск 17

К ал и ни н гр ад 1993

К а н то в с к и й сборник: М е ж в у з . тем ат. сб. науч. т р ./ К а л и н и н г р . ун-т. — К а ­ л и н и н гра д, 1992,— Вып. 17,— 148 с. I S B N 5 — 2 3 0 — 0 8785— 4. В сборник е р а с с м а т р и в а ю т с я п р о б л е м ы с в о б о д ы и телеологии, а т а к ж е в озде йс тв ие идей И. К а н т а на р я д совр е м ен н ы х за п а д н ы х мыслителей. С пе­ ц и а л ь н ы й р а з д е л п о с в я щ е н про б лем е « К а н т и р у с с к а я ф ил о с о ф и я » , где а н а ­ л и зи р у е т с я вл и ян и е к а н т и а н с т в а на Вл. Со л овьева. П р о д о л ж а е т с я п у б л и к а ц и я п о лемического т р а к т а т а И. К а н т а «Об от кры т ии, всл е дс тв и е к оторо г о в с я к а я н о в а я к р и т и к а чистого р а з у м а не н у ж н а б л а г о д а р я наличи ю с та ро й» (1790). П р е д н а з н а ч е н д л я с п ец иали стов по ф ил о с оф ии и истории фил о соф ии , а т а к ж е всех и н те р ес у ю щ и х ся п р о б л е м а м и истории на у к и и к ул ьтур ы .

Редакционная коллегия: Л. А.. КАЛИННИКОВ, /д. ф. н., пр оф е с со р ( К а л и н и н гр а д с к и й ун и в е р с и ­ тет) — отв. р е д а к т о р ; Л. А. АБРАМЯН, д. ф. н„ п рофессор ( Е р ев а н ск и й у н и ­ в е р с и т е т ) ; В. Н. БРЮШИНКИН, д. ф. н., п рофессор ( К а л и н и н гр а д с к и й у н и ­ в ер с ит ет ) — отв. с ек р е та р ь; В. А. ЖУЧКОВ, к. ф. н., с т а р ш и й научн. с о т р у д ­ ник ( И н ст и т у т ф ил о с оф ии Р А Н ) ; И. С. КУЗНЕЦОВА, д. ф. н., профессор ( К а ­ л и н и н гр а д с к и й ун и в е р с и т е т ); И. С. НАРСКИЙ, д. ф. н„ профессор, з а с л у ж е н ­ ный д е я т е л ь н а у к и Р ос с ии ( А к а д е м и я с оциа л ьно -по л и тич ес к их н а у к ) ; Л. Н. СТОЛОВИЧ, д. ф. н., п рофессор (Т ар т у ск и й у н и ве рс и те т).

I S B N 5— 2 3 0 — 08785— 4.

©

К а л и н и н гр а д с к и й госуда р с тв е н н ы й уни верситет, 1993.

Нравственное сознание и религия в системе И. Канта А кад. Т. И. О Й З Е Р М А Н (Институт ф илософ ии Р А Н ) Эпоха В озрож д ен ия и Р еф ор м ац и и з а л о ж и л а идейные осно­ вы философии Нового времени к а к секуляризированного м и р о ­ воззрения. То обстоятельство, что м етаф изики XVII в. п р ово з­ г л а ш а л и высшей зад ач ей философии д о к аза тел ь ств о бытия Б о ­ г а , — свидетельство противоречивости процесса секуляри зац и и, которое нисколько не ставит под вопрос его эзотерическое со д ер ­ ж ани е, поскольку создатели м етафизических систем обосновы ­ ваю т приоритет р азу м а по отношению к вере, п ознавательное значение которой они, в сущности, отрицают. Философский скептицизм этой эпохи своей разруш ительной критикой метафизического системотворчества и его теологиче­ ских импликаций приводит в конечном счете к убеждению , что атеист мож ет быть не менее нравственны м существом, чем бого­ боязненный теист. П. Бейль, к а к отмечали К. М ар к с и Ф. Э н ­ гельс, д о казы в ал , что «возмож но сущ ествование общ ества, со­ стоящ его из одних только атеистов, что атеист м ож ет быть почтенным человеком, что человека у н и ж ает не атеизм, а суеве­ рие и и до л о п о к л о н ст в о » 1. И. Кант, считавший метафизику- и скептицизм главны ми, противостоящими друг другу философским и н ап равлениям и, ви ­ дел свою основную за д а ч у в примирении этих п ро тивоп олож н о­ стей с целью рад и кал ьной ревизии и нового обоснования м е т а ­ физики путем критического, родственного философ скому ск еп ­ тицизму, ан а л и за ее исходных положений и конечных выводов. Он отвергает к а к метафизические псевд о до к азател ьства бытия бож ия, т а к и скептицистский индифферентизм относительно р е ­ лигии. Атеизм, с точки зрения К ан та, еще более догматичен, чем теизм, поскольку он в отличие от последнего претендует на тео ­ ретическую обоснованность, в то врем я к а к теизм просто аппелирует к доктринальной вере. С еку л яр изаци я, ка к многообразный идеологический процесс перехода от Средневековья к Н овому времени, находит свое не­ обходимое вы раж ен и е в отделении этики от теологии, что вполне соответствует качественному изменению мотивов поведения ч е ­ ловека в эту эпоху. Ц ивилизованной формой этого разв о д а с т а ­ новится натуралистическое обоснование м орали в философии Просвещ ения. Т акова, к примеру, этика разум ного эгоизма, к о ­ торую систематически р а з р а б а т ы в а л и ф ран ц узски е м а т е р и а л и с ­ ты и представители философского у ти л и тари зм а вообще. Отделение этики от теологии является, по учению К ан та, 3

условием sine qua non самого сущ ествован ия морального с о зн а ­ ния. О д н ако К ан т реш ительно отвергает натуралистическое обоснование нравственности, которое, п о лагает он, ф актически у р ав н и в ае т бескорыстные по природе своей поступки с поведе­ нием, сознательно основываю щ емся на расчете. Но если н а т у р а ­ л и сти ческая интерпретация нравственности уп р азд н я ет именно то, что она н ад еял а сь утвердить, то отказ от этического н а т у р а ­ л и з м а необходимо ведет к признанию сверхчувственных, по с у ­ щ еству трансцендентны х предпосылок нравственности. П р о б л е ­ ма, в стаю щ ая перед Кантом в этой связи, м ож ет быть с ф о р м у ­ л и р о в а н а следую щим о б р а зо м :' к а к совместить признание трансцендентной реальности с самодостаточностью н рав ств ен ­ ного сознания? Ведь нравственное сознание возм ож н о л иш ь по­ стольку, поскольку в нем самом, а не во внешних реали ях н а ­ ходятся побудительные мотивы н равственны х поступков. Ригористическая этика К ан та не только разграни чивает, но и ж естко противопоставляет м оральн ы е и л егал ь н ы е (за ко н о ­ сообразны е) поступки. Так, например, поступки ком м ерсанта, который, руководствуясь трезвы м расчетом, никогда не о б м ан ы ­ вает своих клиентов, носят не нравственный, а легальн ы й х а р а к ­ тер, т а к к а к их мотивы л е ж а т ‘за пределами нравственности. Н о то ж е сам ое относится и к поступкам, обусловленным страхом верую щих людей перед возмездием свыше или ж е их н а д е ж д а м и на божественное возн а гр аж д ен и е за добры е дела. Это значит, что моральны й х ар а к тер поступков оп ределяется не их со д ер ­ ж ани ем , не целями, к а к бы ни были возвышенны п реследуем ые лю дьм и цели, а исключительно лиш ь нравственны ми п обуди­ тельными мотивами поступков. Ц елостны м в ы раж ен и ем таких побудительных мотивов яв л яе тся категорический императив, который гласит: поступай так, чтобы м акси м а твоей воли могла иметь силу принципа всеобщего зако нод ател ьства. С ледует подчеркнуть, что кантовский принцип независимости этики от теологии, м о рали — от религии имеет своим основанием не вр аж д еб н о е отношение к теологии и религии, а скрупулезны й теоретический ан ал и з имманентных истоков нравственности, а н а ­ лиз, который увенчивается понятием чистой, или априорной, нравственности. П оследн яя к а к автономное, сам одостаточное сознание не может, о ставаясь самим собой, н аходиться в з а в и ­ симости от чего бы то ни было внешнего, независимо от него существующего. Н езависим ость нравственности от религиозного созн ан и я есть, следовательно, необходимое вы р а ж ен и е св о б о д ­ ной самости субъекта нравственности. И поэтому К ан т у тв ер ­ ж д ае т: «М ораль, поскольку она основана на понятии о человеке к а к сущ естве свободном, но именно поэтому и св язы в аю щ ем се­ бя безусловными зак он ам и посредством своего р азум а, не н у ж ­ д ается ни в идее о другом сущ естве над ним, чтобы познать свой долг, ни в других мотивах, кроме самого зак она, чтобы этот долг исполнить» 2.

4

О д н ако в том ж е предисловии к первому изданию т р а к т а т а « Р ел иги я в п р ед ел ах только разу м а», несколькими страни ц ам и ниже, К ан т з ая вл я ет, что м о раль «неизбежно ведет к религии, б л а г о д а р я чему она расш и р яется до идеи о б ла да ю щ его властью м орального зак о н о д ате л я вне ч ел о ве к а...» 3. Е щ е большей категоричностью отличаю тся суж дени я К ан та по вопросу об отношении нравственности к религии в «К ритике практического р азум а» и «М етаф изике нравов». Так, например, он зая вл я ет: «И меть религию — долг человека перед самим со ­ бой» (4 (2), 383) *. Речь, разум еется, идет о моральном долге и тем самы м о внутренней, нравственностью продиктованной по­ требности. И сследователи, в той или иной мере р азд ел я ю щ и е к а н ­ товские представления об отношении нравственности к религии, в идят в них нередко м оральное д о к аза тел ь ств о бытия Бога. Т а ­ кой вывод, однако, никак не согласуется с уб еж д ен и ям и К ан та, согласно которым способностью д о к аза тел ь ст в а о б л а д а ет лиш ь теоретический разум. М ожно, конечно, ск азать, что учение К а н ­ та о практическом разуме, который в р а м к а х его философии со в п ад ает с нравственностью, пред ставл яет собой моральное обоснование необходимости религиозной веры. Но вера, к а к по­ стоянно п одчеркивал Кант, ничего не д о к азы в ает и не яв л яе тся знанием вообще. О с п а р и в ая эти соображ ен ия, вы сказанн ы е мною в ряд е работ, немецкий исследователь Ф. Пичль пытается д о к а за т ь в своей опубликованной в 1979 г. книге, что р ели гиоз­ н ая вера и знание образую т единство, а м о р а л ь н а я необходи­ мость веры в Бога яв л яе тся новым, гениально откры ты м К а н ­ том способом д о к аза тел ь ств а его с у щ е с т в о в а н и я 4. Известно, что ком ментаторы К ан т а протендуют на то, что они понимают К ан та лучше, чем он сам себя понимал. Т а к а я претензия не лиш ен а оснований, но нельзя, однако, сб р асы в ать со счета основные по­ л о ж ен и я «критической философии», согласно которой познание имеет дело лиш ь с предметами возможного опыта, к которым никоим образом не относятся объекты религиозной веры. А п ри ­ орное знание, б л а го д а р я которому возм ож ны не только чистая м атем ати к а, чистое естествознание, но и м етаф и зик а, д ел ает возм ож ны м суж дени я строгой всеобщности и необходимости, но отнюдь не познание трансцендентной реальности, поскольку априорны е суж дени я основываются на априорны х чувственных восприятиях (пространство и время) и, следовательно, не о б л а ­ д аю т трансцендентны м содерж анием. Н екоторы е исследователи-марксисты, констатируя тот ф акт, что К ан т сочетает убеж дение в независимости нравственности от религии с признанием моральной необходимости р ел и гио з­ ной веры, говорят о непоследовательности ф илософа, несовме­ * З д е с ь и д а л е е ссы лки на сочин ени я И. К а н т а по и зд ан и ю : К а н т И. С очи нения: в 6 т. М ., 1963— 1966 — д а ю т ся в тек сте в кр у гл ы х с к о б к ах (ц и ф ­ р а д о за п я т о й о зн ач ае т том , после за п я т о й — с т р а н и ц у ).

5

стимости одних его основоположений и выводов с другими. Я т а к ж е в известной мере р азд е л я л эту точку з р е н и я 5, которую ныне считаю поверхностным пониманием сути дела. К ан т о тл и ­ ч ал ся строгой последовательностью , считая ее величайш ей о б я ­ занностью философа. Кантовский д уализм , который получает свое вы р а ж ен и е и в учении об отношении нравственности к ре­ лигии, отнюдь не непоследовательность, поскольку д уализм есть т а к а я ж е ф у н д а м ен т ал ь н ая ф ил ософ ск ая позиция, ка к м а т е р и ­ ал и зм или идеализм. Тезис о непоследовательности кантовского учения о моральной необходимости религиозной веры о к азы в ается преградой на п у­ ти исследования внутренней логики этики К анта, исходным по­ л ож ением которой является, к а к нетрудно понять, понятие св о ­ боды к а к сущности практического р азу м а и тем самы м специ­ фически человеческой сущности. Здесь, однако, возникает воп­ рос: к а к во зм ож н а свобода воли, если в природе все находится в причинно-следственной, необходимой связи? Ч еловек к а к я в ­ ление природы, его воля ка к эмпирически сущ ествую щ ая сп о­ собность отнюдь не свободны. П ротивополож ность свободы и необходимости, т р ак ту ем а я Кантом к а к абсолю тная, о б разует сод ерж ан и е одной из ан т и ­ номий, исследуемых в «К ритике чистого разум а». К ан т не ог­ ран и чи вается доказател ьство м , с одной стороны, тезиса, а с д р у ­ г о й — антитеза антиномии. Он обосновы вает возможность р а з ­ реш ения этой антиномии, т. е. признания действительности и необходимости, и свободы. Способ р азреш ен и я антиномии — п ри ­ менение к человеку ф ун дам ен тал ьн ого разграни ч ен ия м е ж д у явлен и ям и и «вещ ами в себе». Ч ел о век со всеми присущими ему способностями не мож ет быть сведен лиш ь к совокупности я в ­ лений хотя бы у ж е потому, что явления к а к чувственно воспри­ ним аемы е реалии предполагаю т субъект чувственных во сп рия­ тий, который не есть у ж е явление и мож ет быть понят лиш ь к а к тран сцендентальны й субъект или «вещь в себе». Это относится не только к человеческому интеллекту, но и к воле, которую, так им образом, н ад л е ж и т рассм атривать, с одной стороны, ка к эмпирическую (несвободную) волю, а с д р у г о й —- к а к св обод­ ную, поскольку она есть способность человека к а к «вещи в с е ­ бе». Человеческую волю, у тв ер ж д ае т Кант, «мож но мыслить, с одной стороны, к а к необходимо сообразую щ ую ся с законом природы и постольку не свободную , с другой ж е стороны, ка к п р и н ад л еж а щ у ю вещи в себе, ста л о быть, не подчиненную з а ­ кону природы и потому ка к свободную » (3, 94). Т аким образом, кантовское противопоставление свободы п ри ­ роде необходимо пред пол агает независимую от природы и, б о­ л ее того, сверхприродную реальность. Это допущение, в свою очередь, у к а зы в а е т путь возможного (гипотетического) р а з р е ­ шения четвертой космологической антиномии. Ее тезис гласит: к миру п р и н ад л еж и т или к а к часть его, или к а к его причина 6

безусловно необходимая сущность. П роти вополож н ое у т в е р ж ­ дение', антитезис, ф орм улируется Кантом следую щим образом: нигде нет никакой абсолютно необходимой сущности — ни в м и ­ ре, ни вне мира — к а к его причины. П р и м ен я я к этой антиномии фун дам ен тал ьн ое р азграничение явлений и «вещей в себе», по­ сюстороннего и потустороннего, К ан т с необходимостью д ел ает вывод, что антитезис антиномии действителен лиш ь в мире я в ­ лений, а в трансэмпирическом мире, поскольку мы признаем его существование, действителен тезис у казан но й антиномии. С ледовательно, тр ан сц ен д ен тал ь н ая свобода к а к непреложное условие нравственности и допущ ение возможного сущ ествования объектов религиозной веры внутренне св яза н ы друг с другом. К ан т постоянно, настойчиво в о зв р а щ ае тся к разъяснению , обоснованию своего основополагаю щ его уб еж д ен и я относитель­ но сущ ествования свободной воли, свободной самости чел ове­ ка. « И та к ,—’говорится в заклю чительной части «К ритики ч и ­ стого р азум а»,— мы познаем практическую свободу на опыте ка к одну из естественных причин, а именно к а к причинность р азу м а в определении воли...» (3, 660). Это значит, что, несмот­ ря на априорность понятия свободы, предшествующ его в ся к о ­ му возм ож н ом у опыту, наличие свободы п одтв ер ж дается э м п и ­ рически, поскольку эмпирический субъект следует требованиям нравственности, которые априорны. Но этот ж е субъект (так ж е к а к и эм пирическая воля) не свободен, т а к к а к он су щ ест­ вует во времени, где к а ж д о е последую щее состояние д етер м и ­ нируется предшествующ им состоянием. К ан т о б ъ яв л яе т непо­ стижимой, непознаваемой тр ан сц ен ден тальную детерм инацию постулатов эмпирического субъекта, б л а г о д а р я которой они с т а ­ новятся свободными. Н епо зн аваем мир «вещей в себе» вообще, но это нисколько не устраняет фактичности, а именно того, что тран сц ен д ен тал ьная, сущ ествую щ ая вне временных определений и, следовательно, свободная воля обусловливает поступки э м ­ пирического суб ъекта (стало быть, эмпирические поступки) и тем самы м д ел ает возможной нравственность к а к свободное, а отнюдь не н ав язан н ое независимыми от субъекта о б стоятель­ ствами, поведение. С вобода, неустанно п одчеркивает Кант, есть факт, о т р и ц а ­ ние которого равнозначно отрицанию ка к нравственности, т а к и человеческой личности вообще. По мнению ам ериканского ис­ сл ед ов ателя К- Эмерикса, термин «факт» никоим образом не соответствует кантовскому понятию свободы, поскольку это по­ нятие не дедуцируется, логически н е д о к а з у е м о 6. Кант, к а к и з ­ вестно, и сам неоднократно у к а зы в а л на недоказуемость п о ня­ тия свободы, но он вовсе не полагал, что ф а к т свободы (и ф а к ­ ты вообще) об язател ьн о п о д л еж ат логическому выведению. И следует согласиться с Кантом, поскольку логика не ставит сво­ ей целью дедуцирование ф ак то в из каких бы то ни было посы­ лок.

7

П р и зн ан ие неопровержимой фактичности свободы соч етает­ ся у К ан т а с до п ущ ен и е м объектов религиозной веры: сущ ест­ вования Бога, личного бессмертия, загробной жизни. Это д оп у ­ щение с необходимостью следует из основополагаю щ его р а з ­ граничения м и ра явлений и м и ра «вещей в себе»; наличие по­ следних столь ж е достоверно, несомненно, к а к и наличие я в л е ­ ний. Но из этой неопровержимой, по у беж ден и ю К ан та, ф а к ­ тичности «вещей в себе» никоим образом не вы текает п р и зн а ­ ние фактичности объектов религиозной веры, хотя бы у ж е пото­ му, что «вещи в себе» по определению принципиально н еп озн а­ ваемы. Учение о бытии Бога есть, согласно К анту, д о к тр и н а л ьн ая вера, к отор ая не м ож ет быть подтверж дена (или опровергнута) опытом. Иное дело м о р а л ь н а я вера, т. е. неотделимое от н р а в ­ ственного сознания убеж дение в том, что противоречие м е ж д у треб ован иям и нравственности и явно не соответствующим этим требованиям эмпирическим бытием людей м ож ет и д о л ж н о быть преодолено. Н равственное сознание возм ож н о лиш ь постольку, поскольку сохраняется убеждение, что справедливость не знает пространственных и временных границ. Воля, о п р ед ел яем ая м о ­ ральны м законом, пред пол агает в качестве своего объекта идею высшего блага, которое недоступно ни одному из людей, но 'при бли ж ен и е к которому возможно, «только если допустить п р одол ж аю щ ееся до бесконечности существование и личность разум ного сущ ества (такое сущ ествование и н азы ва ю т бессм ер­ тием д у ш и ). С ледовательно, высшее б лаго практически в о з­ мож но только при допущ ении бессмертия души, стало быть, это бессмертие к а к н еразры вно св язан н о е с моральны м законом есть постулат чистого практического разум а...» (4 (1), 455). К ан т вовсе не у т в ерж д ает, что личное бессмертие д ей стви ­ тельно имеет место. В «К ритике чистого р азу м а» он, к а к и зве­ стно, показы вает, что м етафизические концепции с у б ста н ц и ал ь ­ ности человеческой души пред ставл яю т собой явные п а р а л о г и з­ мы. Это обстоятельство нисколько не п одры вает необходимости априорной идеи нетленной души и загробного сущ ествования людей. Но, м ож ет быть, эта идея есть не что иное к а к фикция, пусть и необходимая нравственном у сознанию, но л и ш ен н ая р е ­ ального со д ер ж ан и я ? Такой по сущ еству атеистический вывод реш ительно отвергается К антом к а к догматическое у м о з а к л ю ­ чение, стр а д а ю щ ее тем ж е пороком, что и выводы убеж денного теиста. Единственно р азум ны м ответом на поставленный вопрос явл яется отправное полож ение «критической философии»: т р а н с ­ цендентное непознаваемо. Но это не значит, что его нельзя м ы с­ лить, напротив, трансцендентное необходимо мыслится, т а к к а к без трансцендентного нет ничего, кроме наш их представлений,, да и мы сами, лиш енны е трансцендентной основы, ока зы в ае м ся лиш ь совокупностью представлений. Но п редставлен и я предпо­ л а г а ю т наличие субъекта, чьими представлениям и они являю тся,

субъекта, который, разум еется, есть не представление, а «вещь в себе». Следовательно, трансцендентное н евозмож но не м ы с­ лить. Теологическое учение о нравственности утверж д ает, что че­ ловеческий индивид м ож ет быть нравственным лиш ь постольку, поскольку он верует в Бога и следует предписаниям религии, согласно которым добродетели об язател ьн о будут в о з н а г р а ж д е ­ ны, а грешников неизбежно ж д ет божественное возмездие. По учению ж е К ан та, не религия д ел ает человека нравственным су ­ ществом, а нравственное сознание п о р ож д ает религиозные идеи, в том числе и идею о неизбежности божественного возмездия. Соответственно этому, К ан т утверж д ает, что «вера в загробную ж и зн ь вовсе не предпосылка того, чтобы п о казать воздействие караю щ ей справедливости на человека, а, скорее, наоборот, в ы ­ вод о загробной ж изни д ел ается из необходимости н ака зан и я » (4 (2), 436). Это значит, что не религия л еж и т в основе морали, а, напротив, м ораль о бразует основу религии. И если верую щ е­ му человеку не х в атае т этой основы, которую К ан т н азы вает совестливостью, то он будет поступать безнравственно, несмот­ ря на свою веру в бытие божие, бессмертие души, загро б н о е воздаяние. К ан т нисколько не отрицает воспитательного значения р е л и ­ гии. Но он отрицает самостоятельное, независимое от н р авствен ­ ности значение религии в становлении м орального субъекта. И стория человечества убедительно свидетельствует о том, что множество преступлений соверш алось глубоко религиозными людьми, под ф лагом веры, ради торж ества истинной религии и т. д. Не следует ли поэтому, учиты вая уроки всемирной исто­ рии, пересмотреть традиционное, по сущ еству клерикальное, п редставление об отношении м еж д у религией и нравствен но­ стью? К ан т действительно п ересм атривает это отношение, п р о­ ти воп оставляя догматической теологии теологию тр ан сц ен д ен ­ тальную, согласно которой Бог, личное бессмертие, загробн ое сущ ествование п редставляю т собой априорны е идеи, п ор ож д ен ­ ные нравственным сознанием, которое, в свою очередь, я в л я е т ­ ся порождением свободы, необходимо присущей человеку ка к тран сц ен д ен тальном у субъекту. С этой точки зрения религия м о ­ ж е т и д о л ж н а быть п реж д е всего нравственным сознанием, все остальное ее сод ерж ан ие лиш ь следствие последнего. « Р е л и ­ г и я , — у т в ер ж д ае т Кант, — ничем не отличается от м орали по своему содерж анию , т. е. объекту, ибо она касается д олга во об ­ ще; ее отличие от м орали лиш ь формальное, т. е. религия есть законодательство р азум а, призванное п ридавать м орали влияние на человеческую волю д л я исполнения человеком к а ж д о г о его д олга при помощи созданной самим разум ом идеи Бога» (6, 334). В иерархии априорных идей чистого р азу м а главное место зан и м ае т идея свободы, которая в отличие от других априорных 9

идей п одтв ер ж дается опытом и является, б л а г о д а р я этому, не только идеей, но и эмпирически осязаем ой реальностью воли, свобода которой реали зуется в вравственных поступках. Эти по­ ступки не были бы нравственными, если бы они не явл ял и сь ак там и свободы. Но актам и человеческой свободы явл яю тся не только нравственны е поступки, но и идеи Бога, бессмертия и т. д. Иными словами, человеческая личность верует вследствие присущей ей имманентно свободы, а не вследствие принуждения внешними, угнетаю щ ими обстоятельствами. С ледовательно, практический разум «посредством понятия свободы д ает идеям о Боге и бессмертии объективную реальность...» (4 (1), 315). В ы р а ж ен и е «объективная реальность» озн ачает здесь лиш ь об ­ щ езначимость, аподиктическую необходимость, независимость от произвола субъекта, а не внешнее, независимое от субъекта сущ ествоваие. М о р а л ь н а я вера, т. е. нравственное сознание, свободно по­ стулирую щ ее религиозные убеж дения, никогда не м ож ет быть догматической уверенностью в трансцендентной реальности св о­ их постулатов. В ера по природе своей не есть знание, рели гиоз­ н ая ж е вера имеет своим предметом необходимо мыслимые, о д ­ нако ж е непознаваем ы е объекты. Убеждение в их реальном су ­ ществовании, независимом от субъекта, который их мыслит, не м ож ет быть теоретически оправдано. Но действительно ли не­ обходима т а к а я сл еп ая вера в то, что не м ож ет быть предметом з н а н и я ? '\ 3 д е с ь уместно привести в высшей мере остроумное (и вместе с тем исполненное глубокой мудрости) возраж ени е К ан та тем теологам -догм атикам , которые вы даю т свою веру за знание, окончательную, не п одл еж ащ у ю м алейш ем у сомнению истину: если бы люди о б л а д а л и действительным знанием того, что заг р о б н ая ж и зн ь действительно существует, что добры е д е ­ л а будут вознаграж д ен ы , а преступления н аказан ы , то н р ав ст­ венность (каким бы парадоксом это ни п оказалось) с т а л а бы невозмож ны м делом. Ведь тогда, говорит Кант, «вместо спора, который м оральн ом у убеж дению приходится вести со ск лон н о­ стями и в котором после нескольких пораж ений д о л ж н а быть постепенно приобретена м о р а л ь н ая сила души, у нас перед г л а ­ зам и постоянно стояли бы бог и вечность в их грозном величии». Н аруш ений морального зак он а в таком случае не было бы, м о ­ тивами поступков стали бы страх или расчет на в о з н а г р а ж д е ­ ние и, следовательно, м о р а л ь н ая ценность поступков, «к чему единственно сводится вся ценность личности и д а ж е ценность м ира в г л а за х высшей мудрости, вообще п ерестала бы сущ ест­ вовать» (4 (1), 483). Т аким образом, агностицизм выступает в учении К ан та в к а ­ честве мировоззренческой основы нравственного сознания. Н е ­ постижимость трансцендентного и признание его безусловной необходимости составляю т единое убеждение. Вера не мож ет быть зн ан ием ; последнее ж е д о лж н о быть ограничено р ам к ам и 10

возможного опыта, которые определены пространственно-вре­ менным континуумом. И К ант не без иронии адресует д о г м а ­ тически м ы слящ им теологам зам ечание, которым словно посл ед ­ ним аккордом з ав ер ш аетс я п ервая часть «К ритики п ракти ч еско­ го разум а»: «...неисповедимая мудрость, б л а г о д а р я которой мы сущ ествуем, столь ж е достойна у в аж е н и я в том, в чем она нам о тк а зал а, к а к в том, что она нам д а л а » (4 (1), 484). У тверж дение — есть Бог, сущ ествует з аг р о б н ая жизнь, ч ел о ­ веческая душ а бессмертна — принципиально недопустимо в г р а ­ ницах практического разум а, который не зан и м ается познанием. Недопустимо это у тверж дение и д л я теоретического р азум а, по­ зн а в а те л ь н а я мощь которого не выходит за границы мира я в л е ­ ний. П рактический разум вправе у тв ер ж д ать лишь, что Бог, личное бессмертие, заг р о б н ая ж и зн ь долж ны сущ ествовать. Но д олж ен ствован ие не предполагает, во всяком сл у ч ае необходи­ мым образом, н а лич и я. С точки зрения нравственности, к а к ее понимает Кант, под­ л и н н а я религиозность есть моральны й феномен. Это, в ы р а ж а я с ь его собственными словами, м о р а л ь н а я р ел и ги я , которую «следу­ ет п олагать не в ф о р м у л ах и обрядности, но в стремлении се р д ­ ца к соблюдению всех человеческих обязанностей к а к б о ж ес т ­ венных зап о в ед ей ...» 7. И так, не религия д ел ает человека моральной личностью, а внутренне п рисущ ая ему к а к трансцендентальному, а не т о л ь ­ ко эмпирическому субъекту свобода. И эта ж е свобода, непо­ сти ж и м ая, но нисколько не п о д л е ж а щ а я сомнению, сверхчувст­ венная, но п о д тв ер ж д а ем а я опытом, образует основу рели гиоз­ ного умонастроения, которое при всем своем отличии от доктринальной веры и иных х арактер и сти к исторически о п ред е­ ленных конфессий, в основном, совп ад ает с христианским веро ­ учением, в особенности с той его формой, которая бы ла в ы зван а к ж изн и протестантизмом.

1 М а р к с К. , Э н г е л ь с Ф. Соч. 2-е и зд. Т. 2. С. 141— 142.

2 К а н т И. Т р а к т а т ы и письма. М .: Н а у к а , 1980. С. 78.

3 Т ам ж е. С. 81.

4 P i t s c h e l F. D a s V e rh a ltn is vom D in g a n sich u n d d e n Id e e n des O b e rsin n lic h e n in K a n ts k ritisc h e r P h ilo so p h ie. E in e A u s e in a n d e rs e tz u n g , m it Т. I. O ise rm a n . M iinchen, 1979. S. 126— 133, 179— 233. С л ед ует, од н ако , о т м е ­ тить. что о тдел ьн ы е в ы ск а зы в а н и я К а н т а м о гу т д а т ь п о в о д к в ы во д ам , к о т о ­ ры е д ел аю т с я Ф. П и тчлем и другим и и с сл ед о в ател ям и . Т ак, в ста ть е «О н е­ у д а ч е всех ф и лософ ских поп ы ток теоди ц еи » К а н т говори т, что пон ятие Б о га теорети чески н ед о к азу ем о , из чего след у ет, что « д о к а за те л ь с тв о бы тия п о д о б ­ ного с ущ ества м о ж ет бы ть не иначе, к а к м о рал ьн ы м » (Т р ак таты ... С. 61 ). О д н ак о это, п о ж ал у й , единственн ы й прим ер, к о гд а К а н т п о л ь зу ется понятием д о к а за т е л ь с т в а вопреки его п рям о м у смы слу.

5 С м .: О й з е р м а н Т. И. Ф и л ософ и я И. К а н та . М ., 1974. С. 51.

6 A m e r i k s К. K a n t's T h eo ry of M in d . O x fo rd , 1982. P . 209.

7 К а н т И. Т р а к т а т ы и письм а. С. 155.

11

К атегори я свободы у К а н та

И. С. Н А Р С К И И ( Р оссийская А к а д е м и я У п р а вл ен и я ) А нализ позволяет выявить в кантовской философской систе­ ме семь различны х понятий свободы, но эти понятия образую т горазд о более полное единство, чем это к а ж е т с я гиперкритикам. В конечном счете единство р азн ы х видов свободы получает своеобоснование в единстве ноуменального бытия, чем «снимается» и д уал и зм К ан та вообще. А все виды свободы, к а ж д ы й по-сво­ ему, играю т определенную роль в ж изни человеческого общества и в той философии истории, которую выдвинул К ан т д ля того, чтобы эту ж и зн ь осмыслить. Притом эти разн ы е виды свободы пронизаны противоречиями, что, впрочем, не отменяет их исход­ ного единства То понятие свободы, с которым, изучая К анта, мы встр еч а­ емся преж д е всего в «К ритике чистого разум а», — это свобода к а к тр ан сц ен д ен тал ь н ая способность рассудка. Эта способность в состоянии упорядочивать и конструировать опыт, «свободно» п о л а г ая в основание его априорны е механизмы, но п реследуя при этом вполне определенную цель прибли ж ен ия опыта к нау ч ­ ному уровню и затем р аспространения его в чувственном м а т е ­ риале, т а к сказать, «вширь». Н о не «вглубь», поскольку в с ф е р е явлений, согласно Канту, познавательного д ви ж ени я от явлений к сущности „вещей быть не может. А значит и «глубинного» по­ зн ан и я самих явлений, строго говоря, достичь невозможно, они к а к р аз р асполож ены в одной «плоскости». Т ран сц ен д ен тальны й субъект, который стремится зам енить невозможное д ля него, со­ гласно убеж дению К анта, познание феноменального мира конструирующей деятельностью, к а к раз и действует спонтанно, то есть свободно. Именно в спонтанности зак л ю ч ае тся т р а н с ­ ц ен дентал ьн ая свобода, но она в конечном счете имеет, если с л е ­ д овать духу философской системы К ан та, «трансцендентное» происхождение. П оэтому самообусловленность свободы ка к спонтанности не абсолю тна, но относительна. Н е только в по- ' знании природы, но и в исторических исследованиях ж изн и о б ­ щества, д ан ны е которых используются в философии истории К ан та, действует эта тран сц ен д ен тал ь н а я способность рассудка. Она действует к а к спонтанно п р о я в л я ю щ а я ся потенция, которая «зап уск ает в ход» необходимый состав категори альн ого а п п а р а ­ та (в том числе и категории причинности и необходимости), что­ бы сделать понимание исторического процесса более научным. Н о лиш ь в регулятивном смысле. Обозначенную здесь теоретическую свободу К ан т н а з ы в а ­ ет т а к ж е свободой «в космологическом смысле», но если этот вид свободы рассм а тр и в ать с практической точки зрения (здесь «практическое» имеет смысл не «морального», к а к это ч ащ е 12

всего было у К ан та, но «эмпирически», то есть «имманентно» опыту, п рим еняем ого), то он озн ач ает относительное п рим ире­ ние с внешней зависимостью в мире феноменов, подчинение эгоистическим требованиям эмпирической человеческой п ри р о­ ды (здесь «относительное» озн ач ает «регулятивное», никогда не достигаю щ ее полного р е зу л ь т а т а ). Этот, второй, в ар и ан т св о­ боды бли зок понятию добровольного подчинения «судьбе (eim arm ene» стоиков, а т а к ж е спинозовской познанной необхо­ димости. Конечно, у К ан та нет собственно п о зн а н и я феноменального мира. Н о это не значит, будто вопрос о познании ц арств а ф е ­ номенов К ан т счел бесплодным: чем более успеш ным будет п ро ­ цесс конструирования понятий науки, тем более свободным в космологическом смысле осознает себя человек. Поведение че­ ловека, которое соответствует регулятивному тож д еству своб о­ ды и принятой к исполнению к а к «если бы (als o b )» подлинно объективной, то есть в см ысле не «общ еобязательной», но «но­ уменальной», необходимости (или результатов модальностей, которые ошибочно применяю т не регулятивно, но конститутив­ но и считают их зам ен ителям и именно объективной «необхо­ дим ости»), в легальном обиходе через применение гипотетиче­ ских императивов во многих сл уч аях бли зко о б р а зу д о б р о п о р я­ дочной респектабельности. Д р у го е дело, что за этим образом м ож ет скры ваться обычный, хотя и не крайний, эгоизм. В процессе исторической смены поколений отмеченная к а ­ тегори ал ь н ая структура об р азует фон всего происходящего, и в философ ии истории К ан та эта структура созд ает сетку эгоисти­ ческих, но социально в аж н ы х ориентаций, которы ми ф о р м и р у ­ ются сословия и государства. Эти ориентации пред ставл яю т с о ­ бой обнару ж ен и е скрыты х внутренних мотивов мира явлений, а оно об разует подоплеку исторического р азви тия человечества. Но «свобода м ож ет иметь отношение к совершенно иному роду условий, чем естественная необходимость» (3, 494) и ис­ ходный пункт познавательного конструирования опыта. М ы име­ ем здесь дело с третьим понятием свободы, это «высший п рин ­ цип свободы», свобода трансцендентная, кото рая со ставл яет ос­ нову са м о о п р ед елен и я личности. Мы, люди, причастны к ней, когда следуем зову нравственного категорического и м п ерати ­ ва,— зову, который свободно в озникает внутри души, действую ­ щей к а к вещь в себе, и проистекает от воли, д ел аю щ ей свой правильный, благой выбор. М орал ьн о д ей ству ю щ ая свобода и д о б р а я воля, с точки зрения К а н та ,— это одно и то же. К огда К ант пишет, что «практическое есть все то, что возмож но б л а ­ год аря свободе» (3, 658), он имеет в виду, что именно авто н ом ­ ность, то есть самостоятельность, свобода морального воления и со ставл яет сущность «личности (P e r s o n lic h k e it)». Зд есь у К а н ­ та воля, свобода и м ораль совпадаю т. И к а к у ж е отмечалось, К а н т у нельзя не признать наличия внутренней связи т р ан сц ен ­ 13

дентной и трансцендентальной свобод, поскольку тр ан сц ен д ен ­ тал ь н ы е способности души могут иметь свой опорный базис только в ноуменальном мире и нигде еще, кроме него, коль ск о ­ ро сущ ествование этого мира философом признано. И не только теория практического р азум а, но т а к ж е ф и л о ­ софия истории и антропология К ан та призваны были исследо­ в ать условия и путь проникновения трансцендентной свободы в эмпирический мир. «П ракти ческая», то есть м о р а л ь н ая, свобода п ро явл яется в «...действительных поступках, стал о быть, в о п ы ­ те» (5, 507; ср. 3, 385 и 220). Н а каком ж е основании это про­ исходит? Это — п роблем а проблем К антова учения о свободе: если эта п роблем а останется неразреш енной, тогда д уш ев н ая и несравненно более вы сокая д ух о вн а я ж и зн ь человека будут пред ставляться в принципе взаи м орасколоты м и, люди — « р а з ­ двоенными», подобно тому, к а к это произош ло в картезианском в ар и ан те д у ал и зм а, и ка ж д ы й человек в лучш ем случае мож ет только мечтать о том, чтобы он смог мыслить и действовать в соответствии с требован иям и нравственности, но на деле он ни­ когда не в состоянии претворить это мечтание в жизнь. Если бы было так, то м о раль о с та в а л ась бы лиш ь возможностью в м и р е вещей в себе и неисполнимой иллюзией в мире явлений и опыта. Но К ан т у тв ер ж д ает, что в сущности души коренится ст р е м ­ ление трансцендентной свободы осуществить себя моральным об разо м в мире явлений и опыта, и м ож но ск азать , что в этом сл у ч ае свобода своеобразно т а к ж е переходит в необходимость, сво бо дн а я причинность сам оопределения действует необходимым образом. Но в тяж ел о й истории человечества свободной причин­ ности, чтобы утвердиться в сердц ах людей, приходится пройти слож ны й и нелегкий путь. П ра к ти ч ес к ая (в смысле: м о р а л ь н ая) воля к а к свобода, с д е л а в ш а я нравственный выбор, д о л ж н а под­ няться по нескольким ступеням эмпирических битв. О них будет ск а за н о ниже. Д а д и м характер и сти ку четвертому виду свободы. Это « а н а р ­ хическая свобода», которую надо понимать к а к способность к произвольным реш ениям и действиям. И так, :э то «произвол (W illk iir)». С редневековые схоластики н азы вал и это полной св о ­ бодой безразличного выбора, lib erum a rb itriu m indifferentiae. Эта свобода становится источником злого, ан ти м орального пове­ д е н и я 2. П роисходит это, по К анту, следующим образом. Сам по себе этот вид свободы свободен по определению от принуждений со стороны чувственности, и произвол либо с л у ­ чайно вы би рает м е ж д у различны ми побуж дениям и со стороны эмпирической природы человека, либо остается от них в сторо­ не и следует только чистому к а п р и з у 3. Н о чем дальш е, тем б о л ь ­ ше ок а зы в ае тся свобода-произвол подверж енной грубому и д а ­ ж е злом у эгоизму. И соответствующ их примеров из истории б о ­ лее чем достаточно: вновь и вновь повторяется м а с к а р а д злы х страстей, которые не получаю т убедительны х легал ьн ы х о гр ан и ­ 14

чений и сдерж иваний, хотя нередко и п рикры ваю тся и м а с к и ­ руются л о ж ь ю и обманом, в том числе самы м наглым и б есп ар ­ донным. Возьмем наш е время: не просто каприз, но о пределен­ ные злы е мотивы, в том числе подозрительность и страх перед честными людьми, были причинами массовых сталинских р е­ прессий. Что к асается К анта, то вопрос об использовании св о­ боды к а к произвола во зло лю дям играет существенную роль в первой части его «Религии в п ределах только разум а», где речь идет об «изначальном ( r a d ic a le s ) » зл е в человеческой природе. М ож н о привести несколько мест из сочинений К ан та в п о ль ­ зу того тезиса, что, согласно его взгл яд ам , зло есть не необхо­ дим ая, но лиш ь «привходящ ая», хотя и более, чем добро, у к о р е ­ ненная черта человеческой природы. З л о и склонность ко злу проистекали бы не из специфики произвола, а из человеческой природы по сущ еству ее, если бы органично п орож д ались чувст­ венностью человека к а к таковой, но этого, по Канту, нет. Он д а ж е зая вл я ет, что «...чувственность зак л ю ч ае т в себе слиш ком мало д л я того, чтобы у к а за ть причину м оральн о злого в ч ел о­ в еке...»4. Ведь животное, которое импульсивно следует п ри зы ­ вам своей чувственности, не м ож ет быть оценено ни к а к злое, ни к а к доброе, оно действует не свободно, но необходимо (сво­ бода к а к п о зн а н н а я и о со зн а н н а я необходимость к ж ивотны м не относится, к а к и к лю дям, ставящ и м себя на уровень ж и в о т ­ ных). А в «Л ек ц и ях по этике» он просто заяви т, что источник зл а в человеке «нам неи звестен »5. И вот иная точка зрения, в ы текаю щ ая из исключения и з н а ­ чальной роли чувственности в этом вопросе: «...склонность ко злу мож ет укорениться только в моральной способности п ро из­ в о л а » 6. Р. М ал ьтер со слал ся в данной связи на письмо Ф р и д р и ­ ха Ш и л л ер а К е р н е р у 7, зак л ю ч ая : «...Такж е и Ш иллер у к а з ы ­ вает на то, что злое, по учению К анта, находится не в чувствен­ ности, но и в разум ном самосознании, в свободно познаю щей себя л и ч н о сти » 8. Кстати, Гёте, Ш иллер и Гердер вообщ е о тк л о ­ нили полож ение об и значальн о злом в поведении людей. О д н ако именно в «Религии в пред ел ах только р азу м а» мы находим за я в л е н и я К анта, противоположные только что и зл о ­ женной его точке зрения. «...В человеке есть естественная ск л о н ­ ность ко злу. И са м а эта склонность м оральн о зл а, т а к как, в конце концов, ее все ж е не надо искать в свободном п роизво­ л е...» 9. И д ал ее эта «естественная склонность» уточняется в смысле эгоизма, поднятого с уровня чувственности на уровень общей интуиции и д а ж е понятийного обобщения: «...себялюбие, если оно признается принципом всех наших максим, есть ка к раз источник всего з л а » 10. Таким образом, произвол от причин зл а отстраняется д а ж е к а к возмож ны й элемент общей стр ук ту­ ры данного причинения. Последнее из приведенных в ы с к а з ы в а ­ ний позволяет предположить, что, м ож ет быть, К ан т ста л счи ­ тать источником зл а гипотетические императивы «легального»

поведения или общую их содерж ател ьную основу? Но такое предполож ение не вяж е тся с тем, что гипотетические и м п ер ати ­ вы р ас см атри в аю тся в «К рити ке практического р азу м а» не ка к апология эгоизма, но к а к его «смягчения», ориентирующ ие лю- I дей пусть и из эгоистических побуждений, но на так и е поступки, которые могут быть допущены и признаны т а к ж е и с собственно м оральн ой точки зрения. Именно это «смягчение» действия с е б я ­ л ю би я имеет, наверное, К ан т в виду, когда пишет, что «умение в ы би рать средство д л я своего собственного м а кси м альн ого б л а ­ гополучия мож но назвать б лаго р а зум и ем ...» (4 (I), 254). И так, в отношении роли свободы -произвола в порождении зл а у К ан та возникло противоречие. Путь к разреш ению этого противоречия мы попы таемся п оказать ниже. А пока н абросаем наиболее соответствующую общ ем у ходу рассуж дений К ан та схему функционирования всех ступеней свободы -произвола в ж изн и людей, и эта схема у ж е приблизит нас к искомому р а з ­ решению. С н а ч а л а рассм атриваем ы й вид свободы п роявляется к а к п олная власть сл уч ая (например, к а к допустимость в р а в ­ ной мере разны х вари ан тов выхода из ситуации Бур и данова осла) п , и это чисто феноменальное действие свободы, которое пока д ал ек о от ноуменальной, трансцендентной свободы м о р а л ь ­ ных решений воли. З а тем свобода-произвол склоняется к тому, чтобы следовать непосредственным эгоистическим побуж дениям человека, а значит и злым устремлениям, поскольку чувственные мотивы «ближ е» к злым, чем к добры м и м оральн ы м ш а блон ам поведения. Эти две ступени мы у ж е у ка зы в ал и . Н о на след ую ­ щей, третьей, ступени предприним аю тся попытки «смягчения» эгоизма: лю ди стрем ятся подчинить произвол «легальны м» ф о р ­ м ам в ы р а ж ен и я и оп рав дан и ям эгоистического поведения. Н а ­ конец, ступень, устрем лен ная в отдаленное будущее: будет р а з ­ в иваться регулятивное стремление к исключению произвола из ж и зн и людей вообще, что произойдет по мере распространения действия категорического им ператива м о рали на все стороны их жизни. О братим внимание на третью ступень ф ун кц ио н и р ова­ ния свободы-произвола: произвол начинает здесь приобретать вид свободы вообщ е, соединяемой с мотивами разн ообразн ого х а ­ рак тер а. Н и ж е мы возврати м ся к этому в ар и ан т у х ар а к т ер и сти ­ ки произвола, когда мож но будет сопоставить его со случаям и очень широкого применения этого терм ина «произвол (W illkiir)». К ан т н азы ва л произвол свободой в негативном смысле. Но каков онтологический источник проникновения негативной св о ­ боды в мир человеческих феноменов, воздействия на причинные связи этого мира? И зн ач ал ь н о произвол независим от диктатов со стороны чувственности и не есть п о лож ител ьн ая свобода, ко ­ тор ая, к а к отмечалось выше, действенна именно в моральном смысле. С другой стороны, произвол происходит из глубины че­ ловеческой натуры, и, поскольку К ан т отрицает его появление из ее чувственности, образуется, к а к правило, простор д л я р а з ­ 16

личных предположений. Вот одно из них: в произволе мож но видеть заро д ы ш нравственной свободы, ко то р а я ещ е не о со зн а­ ла своей подлинной миссии, связанной с тем, что просто «сво­ бодн ая воля и воля, подчиненная нравственны м зак о н ам , — это одно и то ж е» (4 (I ), 290). И дал ьн ей ш ее зави си т от того, ка к в ходе истории на арене общ ечеловечески зн ачим ы х событий р азв и вается и крепнет самоопределение трансцендентной н р ав ст­ венной свободы, — поэтапно, через р яд последовательны х ст у ­ пеней. И так, п роблем а п ер ем ещ ается на арену всемирной истории. Но есть у К ан та и второ й,'п о сути д ел а психологический, в а р и ­ ант реш ения вопроса о преоб разован ии свободы -произвола. Он и зл агается в учении о трех п о стулатах практического р азум а, первый из которых (постулат свободы) обосновы вается ссылкой на притягательность категорического им ператива м ор али д а ж е для сознания, отягощенного эмпирическими ж е л а н и я м и и д ей ст­ вием произвола и ставш его на сл у ж б у последним. К ан т д ел ает эту ссылку и одновременно см ягчает ее оговоркой: «мораль, собственно говоря, есть учение не о том, к а к мы д о л ж н ы сд е­ лать себя счастливыми, а о том, к а к мы д о л ж н ы стать достой­ ны ми счастья» (4 (I), 463 и 4 (2), 12). Речь идет о том, чтобы стать достойными загробного счастья, на которое надею тся люди. Но религиозное решение проблем м о рали и свободы не в ы ­ зы вает у К ан та энту зи азм а. С чем он, по-видимому, согласен, так это с тем, что произвол и м о р а л ь н а я свобода, п е р в о н а ч а л ь ­ но резко отделенные им друг от друга, в конце концов с б л и ж а ­ ются, д а и не могло быть иначе, ибо это ветви одного и того ж е ствола, которые в кроне этого д рев а спл етаю тся друг с другом, а в то ж е врем я друг с другом борются, затем происходит их дальнейш ее сближ ение, но в верш ине судьбы их снова резко разл и чаю тся в том смысле, что произвол д о л ж ен исчезнуть. Е с ­ ли об р аз этого аксиологического д р ева взять в его историческом росте, то на протяж ении долгого времени произвол, которым п о ддерж ивается зло, сущ ествует к а к бы п а р ал л ел ь н о н рав ств ен ­ ной воле к а к ее «недоразвитый», а т а к ж е и искаж ен н ы й ее вид, оказы ваю щ ий ей противодействие, но способный стать и ее вспо­ могательным средством. Все это д о л ж н о быть вы явлено на р а з ­ личных э тап ах всемирной истории. П я т а я разновидность свободы, к а к и ш естая, носит со ц и а л ь ­ но-исторический х ар а к т ер . В свое в рем я А. Ш опенгауэр в « К р и ­ тике кантовской философии» объявил, что учение К ан та о п р а ­ ве находится «м еж д у небом и землей», ибо оно не имеет стро го­ го обоснования. А что ка сае тся кантовской философии истории, то Ш опенгауэр, сравнивш ий са м у историю с хаотическим п оле­ том кучевых об лаков и беспорядочной сменой об разов в к а л е й ­ доскопе, не счел нуж ным ск а за т ь о первой хотя бы п ару слов: он считал, что созд ать теоретически целостную философию исто2 За к. 1772

17

рии вообщ е невозможно. И прош ло много времени до тех пор, когда поняли, что К ан т все-таки созд ал свою теорию историче­ ского процесса, и она вовсе не находится « м еж д у небом и з е м ­ лей», хотя и не лиш ен а неясных моментов. Ф илософия истории К ан та н ап р ав л ен а на вполне зем ны е цели и скоординирована с его учением о праве, этикой и табли цей категорий рассудка. Ее центральны м пунктом яв л яется теория свободы, пронизы ­ в а ю щ а я все три «Критики» К анта. А в р азви ты х в первой « К р и ­ тике» концепции тран сц ен д ен тальны х идей и учений об ан ти но­ миях и о методе находится собственно философский источник этой теории, дополненный построениями второй «Критики». С вобода в историческом процессе вы текает из идеи н р ав ст­ венного са м ооп ред елен ия и скоорди н ирован а с той свободой, о которой идет речь в и мперативе внешнего п рава, к а к бы пере­ кл и каю щ ем ся с мотивами 6-й статьи якобинской конституции 1793 г.: «свобода [п р о и зв о л а ] каж дого ( die F reih eit der W illktir ein es je d e n ) ограничивает ся ус ло ви ям и , при которых она может сосуществовать со свободой каж дого д р угого по един ом у вс е­ о б щ ем у за к о н у» 12. Свобода жизни человека в обществе в ы р а ж а ­ ется К антом и в такой формуле: «ни один не м ож ет принудить м еня быть счастливым так, ка к он хочет (так, к а к он п р ед став ­ л я е т себе благополучие других лю дей)...» (4 (2), 79), и к а ж д ы й имеет свободу подчиняться только тем зак он ам , которым и з ъ ­ явил согласие подчиняться. И тут в озникает вопрос, о какой «свободе [произвола]» идет речь в выш еприведенной первой ц и ­ тате? Этот ж е вопрос мож ет быть отнесен к р ассуж дению в «К ритике практического разу м а», где говорится в м оральном п лан е о «свободном [произвольном] выборе» (4 (I), 389). Р азъ я сн ен и е содерж ится в н ачальн ы х п а с с а ж а х «Введения» к учению о праве (§ В ): здесь говорится о ф о р м а х двусторонней связи воль участников правового отношения, и и сследователь п р ав а тут полностью аб страгируется от спецификаций волевых актов лиц, нах од ящ и хся в этом отношении. Зд есь речь идет о полной свободе, которая са м а себя позволяет ограничить то л ь ­ ко буквой принятого ей ж е правового зак она, и тогда сам о « п р а ­ в о — это совокупность условий, при которых произвол [одного] л иц а совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего ■закона свободы» (4 (2), 139). И так, речь идет не собственно о произволе, но о свободе .вообщ е, к о торая п риобретает затем и специфический моральны й смысл: произвол, ограничиваю щ ий себя, у ж е не есть произвол. Тем самы м отвергается деспотизм. П риведем еще несколько вы сказы ван ий К ан та, п о д т в е р ж д а ­ ющих именно такую тр ан сф ор м ац и ю понятия и терм ин а «произ­ вол». В «К ритике чистого р азу м а» К ан т говорит так: «Свобода в практическом смысле есть независимость [произвольной] воли (W illkiir) от принуж дения импульсами чувственности» (3, 478). А вот ряд мест из «Религии в п ределах только разум а». «...Об­ раз мыслей н ап рав л ен на все применение свободы вообще. Но 18

сам об раз мыслей д о л ж ен быть принят свободным произволом, иначе он не м ож ет быть вменен». «...Свобода — свойство, к о то ­ рое становится известным человеку из определимости его п ро ­ извола через безусловный моральны й закон...». Интересно у к а ­ зание К ан та на частичную ам би вален тность произвола: «...в определении наш их физических сил через свободны й п р о и з­ вол, выступаю щий в действиях, мож ем действовать ка к вопреки закону, т а к и в его интересах...». И вот зая в л е н и е ф илософа, не только отож д ествляю щ ее свободу с моральной волей, но и в ы ­ водящ ее первую из второй ка к сво боду вообще: «...понятие св о ­ боды произвола не предшествует в нас сознанию морального закона, а только выводится из определяемости наш его пр оизво ­ ла этим законом к а к безусловным велением...» 13. П равов ы м образом защ и щ ен н а я политическая свобода о з н а ­ чает у К ан та свободу от рабского и вообщ е подневольного со ­ стояния, свободу от насилия и принуж дения к каком у-ли бо о б ­ разу жизни, якобы несущему с собой свободу и счастье. В аж н о е расширение политически правовой свободы, а в то ж е врем я опосредование, ведущ ее к свободе духа, зак л ю ч ае тся в шестом виде свободы, по Канту. Это свобода религиозной совести, м ы ш ­ ления и о б наро до ван и я своих взгляд ов в печати. «....Свобода пе­ чатного с л о в а есть единственный п ал л ад и у м прав народа...»

(4 (2), 95), — эти слова озн ачали вовсе не то, что свобода печати была вообщ е д л я К ан та главны м ж е л а е м ы м видом свободы жизни в обществе, но то, что в условиях прусского королевства тех лет это бы ла одна из немногих отдушин д л я гр аж д а н с к о го волеизъявления. Вернее, могла бы стать этим. Во всяком случае достижение тех свобод, на которые у к а зы в а л К ан т к а к на необ­ ходимые черты нор м аль ного п равового государства, явл яется необходимой ступенью исторического р азви тия культуры. Т р у д ­ но ск азать, когда ее достигнет н аш а страна. Попутно — о седьмом виде свободы, про явл яю щ ем ся в д е я ­ тельности художественного гения и до некоторой степени в по­ ведении тех потребителей искусства, которых на самом деле молено отнести к числу его горячих ценителей. Это свобода «си­ лы в оо бр а ж ен и я ( E i n b i l d u n g s k r a f t) » и способности игры к а к не­ отъемлемого, по Канту, компонента художественного тв о р ч е­ ства. Выш е у ж е говорилось о взаимодействии р азли чн ы х видов и разновидностей свободы. Д о б а ви м вот что: свобода к а к способ­ ность укр ощ ать наши аф ф екты мож ет быть и столкован а у К ан та как результат своего рода взаим одействия трансцендентной свободы и произвола, в той мере, в какой последний еще сп о­ собствует бунту страстей, но, с другой стороны, — у ж е м ож ет быть использован и д л я добры х целей. Существенно в аж н о о т­ ношение К ан та к воздействию свободы на процесс реали зац и и прав человека. В этой связи вновь возникает проблем а и зм ен е­ ния соотношения р а зу м а и р ассудка, но у ж е к а к ф ормы н р ав ст­ 2*

19

венности и ф орм ы легального поведения в сочинениях К ан та о « в сем ирн о-граж данском п лан е (A bsicht)» истории, о понятии «Просвещение», « К вечному миру» и «О конце всего сущего (aller D in g e)» . П очему ж е во второй ф о рм ул е категорического им ператива м о рали присутствуют оба — и «легальный» и собственно м о р а л ь ­ н ы й — уровня? К ан т призы вает здесь относиться к человечеству и ко всякому человеку «так же к а к к цели», но не относиться « только к а к к средству» (см.: (4 (1), 270. Курсив мой. — И. Н. ) . Что о зн ач ает совмещение обоих уровней? З н ач и т ли это, что К ан т считает, что свобода-произвол никогда не будет вытеснена из человеческого обихода и д а ж е в самом отдаленном будущ ем м оральн ы м принципам придется с нею считаться и, у ступ ая ей, «потесниться» в ж изни будущ его человечества? И л и ж е акцент здесь совсем другой: моральной свободе будет очень долго, ес­ ли не всегда, необходима п о д д ер ж ка со стороны «легальных» принципов, и эта п о дд ерж ка будет благотворной? К ан т был реалистом, и я полагаю , что именно второй акцент яв л яе тся в р ассм атриваем о й ф орм у л е ведущим. Это п о казы в ает и д а л ь ­ нейший ан ал и з его сочинения «К вечному миру». В приведенной выш е ф орм ул е п о дразум ев аю тся д ва разн ы х зн ачен ия «легального» поведения: согласованность с эгоистиче­ скими мотивами поведения разн ы х лиц, но, по-видимому, учи­ ты ваю щ и м и действие государственных законов, а т а к ж е с о г л а ­ сованность с самими зак о н а м и государств, в более или менее смягченной ф орм е у тв ерж д аю щ и м и эгоистические интересы именно государственных образований. Интересно, что Ю. Х а б е р ­ мас, уч иты вая ситуацию внутренней связи м е ж д у н равствен ны ­ ми и прагматически-эгоистическими мотивами (соответственно: и м п ер ати в ам и ), в одной из своих московских лекций 1990 г. п ро ­ вел различие м е ж д у «этическими» и «моральны м и» аспектам и категорического императива: «этический» аспект соверш енно не эгоистичен, а аспект «моральный» некоторой долей ко л л ек ти в ­ ного эгоизма отягощен: он ориентирует личность на исполнение ею д олга перед лицом государства и общества, а долг этот не св об оден /о т эгоистической заинтересованности индивида в про­ цветании того государства, в условиях которого он живет. В данном разграничении некоторое отр аж ен и е н аш л а р е а л и с ­ тичность воззрений К ан та: он понимал, что абсолютно «чистая» м о р а л ь н а я позиция современным человечеством едва ли дости­ ж им а. И вот в итоге рассмотрения функций всей системы разны х видов свободы мы приходим к схеме ступеней всемирного исто­ рического процесса, которую мы у ж е осветили на стр ани ц ах «К антовского сборника» (вып. 2, 1977). Р еш а ю щ у ю роль в этой схеме играю т различны е противоречия, которые только в самом общем виде об означаю тся к а к « н ед о б р о ж ел ат ел ь н ая о б щ и тел ь­ ность», или « н есоц и альн ая социальность».

20

Если мы учтем это, то увидим, что К ан то ва концепция все­ общего исторического процесса в ее основных чертах опирается на принципы и структуры этики К ан та и его учения о свободе. И мы видим, к а к много такого во в згл яд ах великого философ а, что ныне сл у ж и т всем нам и уроком, и укором. ‘ B o c k e r s t e t t e Н. A p o rie n d e r F re ih e it u n d ih re A u f k la ru n g d u rc h K an t. S t u t tg a r t , 1982; O r t w e i n B. K a n ts p ro b le m a tisc h e F re ih e itsle h re .

B onn, 1983.

2 Ср.: « Т ак н ад в о е нам д у ш у р а ск о л о л и Д у х д о б р о ты и зл ого сво ев о л ья (T w o such o p p o se d k in g s e n ca m p th e m s till in m a n a s w e ll a s h e rb s — g ra c e a n d ru d e w ill)» . ( Ш е к с п и р У. Р о м е о и Д ж у л ь е т т а , а к т 2, сц. 3 ).

3 П роф . Г. Ф. Ф у л ь д а н а зы в а е т с в о б о д у -п р о и зв о л с о бствен н о « с п о н тан ­ ной свободой».

4 К а н т И. Р е л и г и я в п р е д е л ах т о л ь к о р а з у м а / / К а н т И . Т р а к т а т ы и письма. М ., 1980. С. 106.

5 Э ти ч е ск а я м ы сль: Сб. М ., 1988. С. 330.

6 К а н т И . Т р а к т а т ы и пи сьм а. С. 101; ср. с. 99 и 112.

7 See: S c h ille rs B riefe. S t u t tg a r t ; L e ip z ig ; B e rlin ; W ien. U . I. S. 287— 289.

8 M a 1 1 e r R. Z e itg e n o s sisc h e R e a k tio n e n a u f K a n ts R e lig io n sp h ilo so p h ie .

E ine S k iz ze z u r W irk u n g s g e s c h ic h te d e s K a n tis c h e n u n d d e s re fo rm a to risc h e n D e n k e n s //B e w u S ts e in . G e rh a rd F u n k e z u e ig e n . B o n n , 1975. S. 158.

9 К а н т И . Т р а к т а т ы и пи сьм а. С. 108.

10 Т ам ж е. С. 116.

11 Э ту си туац и ю в п ервы е оп и сал , п о-в и д и м ом у, Д а н т е в н ач ал е IV пес­ ни « Р а я » .

12 К а н т И . Т р а к т а т ы и письма. С. 167.

13 Т ам ж е. С. 95; С. 211— 212, ср. с. 189; С. 242; С. 121.

Телеология свободы С. А. Ч Е Р Н О В ( Элект рот ехнический институт, Санкт-Петербург) Видное место в исследованиях последних лет, посвященных кантовской д иалекти ке, зан и м ае т концепция Л . А. К алинникова, откр ы в аю щ а я новую интересную перспективу рассмотрения истории д иалекти ки под углом зрения т е л е о л о г и и М е т о д К а н ­ та, применяемый им во всех частях системы и обеспечиваю щий ее единство, д о лж ен быть назван , с этой точки зрения, не т р а н с ­ цендентальным (скаж ем , методом восхождения от ф а к т а к у с л о ­ виям его возм о ж н о сти ), а именно т елеологическим. К ан т « з а ­ к л ад ы в а ет ф у н дам ен т диалектики», у к а з ы в а я на неспособность механистического редукционизма, разъ ед ин яю щ его причину и следствие, часть и целое, внутреннее и внешнее, цель и средство, объяснить сущность ж ивого орган и зм а и чело века (к ак члена общества и творца истории). Суть телеологического метода, по мнению Л . А. К али нн и кова, зак л ю ч ае тся в применении к о б ъ ­ ектам рассмотрения четырех принципов: (1) тождественности причины и следствия, (2) первичности целого и в заи м оо б у сл о в ­ ленности частей, (3) формирую щ ей силы организмов, (4) т о ж ­ дественности цели и средства. П еречисленны е принципы д аю т 21

м одель д л я ф ор м и ров ан ия диалектической логики, поскольку в них у ж е заклю чено единство противоположностей, их взаимопереход и тр и ад и ч еская структура д ви ж ени я мысли. Термин «телеологический» на первый взгл яд к а ж е т с я не вполне удачны м, т а к к а к с ним в историко-философской т р а д и ­ ции связан ы прочно устоявш иеся ассоциации, а ц елево й подход в объяснении сам по себе ещ е ни в коей мере диалектическим не является. Телеологический метод — самый древний и самый простой метод объяснения. Он широко «прим енялся» в п ерво­ бытной мифологии, об ъяснявш ей природные процессы и ж и ­ тейские события н а м ерениям и богов. Все теологическое м ы ш л е ­ ние насквозь телеологично, ибо Бог за р а н е е установил цель д ля всего существующего, и только через эту цель м ож ет быть объяснена его сущность. П он яти е «телеологический метод» не менее, а более подходит и д л я способа мы ш ления X. В ольфа. Суть кантовского подхода к телеологии к а к раз и зак л ю ч ае тся в известной мере в критическом разоб л ач ен ии традиционной т е ­ леологии, проведенном тем ж е методом, которым К ан т р е ф о р ­ м и ровал м етаф и зи к у в целом. И тем не менее применение понятия телеологии д ля х а р а к ­ теристики кантовского способа мы ш ления имеет глубокие ос­ нования, которые, на мой взгляд, могут быть кр а тко резю м ир о­ ван ы следую щим образом. Во-первых, К ан т в письме к К. Л. Р ей нгольду от 28— 31 д е к а б р я 1787 г. р азд ел и л систему ф и л о со ­ фии на три части: теоретическую философию, телеологию и практическую ф и л о со ф и ю .2 П он яти е целесообразност и, о кото­ ром К ан т р а зм ы ш л я л всю свою творческую ж изнь, было им п о ­ л о ж ен о в основу «критики вкуса» (теории прекрасного и в о з­ вышенного) и учения об о р ган и зм ах к а к «целях природы». Вовторых, в практической философии речь идет о морали, с у щ ­ ность которой р ас к р ы ва ет ся понятием «ц арства целей», учени­ ем о человеке к а к конечной цели творения, цели природы. О д ­ на из равносильны х ф орм ул и рово к категорического императива в клю чает в себя понятие цели. «Способность человека посред­ ством своих предст авлений быть причиной действительности своего обт^екта»— это и определение цели, и основа м орали. К а ­ узальн ость практического р аз у м а — это именно ц ел ев ая к а у ­ зальность. М о р ал ь сущ ествует только потому, что человек спо­ собен мыслить себе конечную цель своего сущ ествования и м ы ­ слить себя самого, к а к и всякого другого, к а к цель природы. С т ал о быть, и сущность м орали мож но объяснить исклю читель­ но телеологическим методом. В-третьих, ф илософ ия истории К ан та, б ази р у ю щ ая ся на философии морали, равным образом исходит из понятия задатков человека и его п р ед н азнач ения, т. е. объяснить см ысл и зак он ы истории ц елесообразно д ей ст­ вующих сущ еств без понятия цели невозможно. М ы мож ем р а с ­ кры ть «механические», объективные д ви ж у щ и е силы истории и причинно-следственную, детерминистическую связь состояний 22

эволюционирующего человечества, но мы одновременно не м о­ ж ем видеть см ы сл истории, не п ред п о л а га я с самого н а ч а л а н а ­ учного (детерминистического) объяснения некоторой идеи осу­ щ ествления человеком своего назн ач ен ия и той конечной цели, ради которой сущ ествуют человек и человечество. Н али ч и е т а ­ кой идеи обусловлено просто тем, что история творится сво б о д ­ ны ми субъектами. Чисто детерминистическое описание и скл ю ч а­ ет принцип автономии, сам ооп ределен ия субъектов историческо­ го процесса. В-четвертых, сам у сущность человека, его отличие от животного К ан т у см атри вает в р азу м е к а к свободе, а свобо­ ду определяет к а к способность сам ом у ставить себе цели. К у л ь ­ т у ра и есть ф орм и рован ие в человеке способности ц елеполагания, самоопределения. С ледовательно, ф илософ ия истории и т е ­ ория культуры д о л ж н ы строиться телеологическим методом. И, наконец, в-пятых, «коперниканский переворот», к а к известно, зак л ю ч ается в том, что принцип активности су б ъекта был по­ л о ж ен в основу всей системы философии, в том числе и ее «тео­ ретической» части — онтологии, теории познания, н ат урф и л осо ­ фии. П озн ан и е природы — д ел о у м а человеческого, акт с у б ъ е к ­ та, поэтому и сущность познания мож но раскры ть только исхо­ дя из сущности человека, которая, к а к мы видели, постигается лиш ь телеологическим методом. С ледовательно, и в теории по­ знания понятие цели д о лж н о быть исходным, первичным, ф у н ­ дам ентальны м . Весь процесс познания д о л ж ен быть рассмотрен к а к ц еле н а п р а влен н ы й , подчиненный высшим и конечным целям человека, не вы текаю щ им из процесса познания к а к его р е зу л ь ­ тат, а н ап р ав л яю щ и м и оп ределяю щ и м его с самого н ач ал а. И д ея — первое, что нужно видеть в науке; и деал зн ан ия з а д а е т процесс познания. Вся теория науки К ан та, т р а к т о в к а всех гно­ сеологических понятий, и зображ ен и е всех детал ей п о зн а в а т е л ь ­ ного процесса с самого н а ч а л а оп р ед елен ы конечной целью — получением тран сц ен ден тальной идеи свободы. М оральны й субъект и познаю щ ий субъект — одно и то ж е лицо. П оэтом у т е ­ ория познания д о л ж н а быть построена так, чтобы б ы ла возмож ­ ной нравственность. Т аким образом, вся система К ан та строи т­ ся телеологическим методом, ибо понятие цели — исходное и о с­ новополагаю щ ее д л я всех трех частей его учения. И тем не менее термин «телеологический» н ельзя признать Удачным и ад ек ватн ы м д л я обозначения кантовского метода. И преж д е всего не потому, что с ним св яза н ы иные устоявш иеся историко-философские ассоциации. Д е л о в том, что понятие ц е­ ли не в ы р а ж а е т главного в кантовском методе. Н е менее важ ен, например, второй аспект — идея целостности. К ан т говорил об идее целого, л е ж а щ е й в основе системности философии, а не об идее цели, хотя в этой идее целого в а ж н о е месте п р и н ад л еж и т и идее цели. Общий корень двух слов, видимо, не случаен. Если то целое, которое оп ределяет свои части, ещ е только д о л ж н о в о ­ зникнуть, т а к что его осущ ествление есть временной процесс, то 23

так ое целое есть цель. Н о вообщ е говоря, целое не об язате л ьн о д о л ж н о быть целью. И с другой стороны, цель, несомненно, есть то целое, через которое только и возм о ж н о понять части ц е л е ­ направленного процесса. О ба понятия несводимы друг к другу и равно важ ны . П оэтому с равн ы м основанием метод К ан та мож но было бы н а з в а т ь «интегральны м» или, скаж ем , п ан то л о ­ гическим, тотальным. Но и этот термин, конечно, не в ы р а ж а е т специфику кантовского метода, поскольку суть всякой филосо­ фии, начиная с У пани ш ад и Ф алеса, зак л ю ч ается в том, чтобы б рать всякую вещь и всякую мысль, т а к сказать, в аспекте а б ­ солюта. Коренное отличие кантовской телеологии от всей п редш ест­ вующей, к а к известно, обусловлено тем, что цель в соответствии с трансцендентальным методом р ас см атри в ается ка к понятие реф лект ирую щ ей способности суж дения, т. е. к а к предст авление субъекта, имеющее основанием его свободу. Л и ш ь потому, что человек свободен, т. е. разумен, т. е. способен сам ставить себе цели и определять ими свое поведение, — лиш ь потому он спо­ собен мыслить организм ы природы, произведения искусства и историю к а к целесообразные. С тало быть, ключевое, р еш аю щ ее значение д л я ф орм и рован ия и понимания диалект ики К ан та, от­ личия его метода от методов предшествую щ ей философии имеет то специфическое единство тотального и телеологического п од ­ ходов, которое достигается принципом автономии (активности) субъекта, создаю щ его целостность (единство, связность) а ф ­ финированных ощущений посредством спонтанной ц ел е п о л а га ­ ю щ ей деятельности. С ам оп р ои зво л ьн ая активность конечного человеческого субъекта (души) яв л яе тся основанием к а к ц ел е­ сообразности, так и целостности. Д л я характери сти ки к а н то в ­ ского метода понятие спонтанности и самозаконности субъекта более важ но, чем понятие цели. С амозаконность. кстати, не по­ кры вается понятием целесообразности. К атегорический и м п ер а­ тив мож ет быть сф орм ули рован и без понятия цели, т а к к а к говорит об одной только ф орме воления. В каком-то смысле д а ­ ж е суть м оральности — в ее бесцельности. Собственно челове­ ческое, т. е. моральное, существование, по Канту, — это такое существование, о котором у ж е нелепо спраш ивать: д л я чего оно, како ва его цельР^ Соединение телеологического принципа с тотальны м на осно­ ве принципа активности субъекта о б разует п ервонач ало, « кл е­ точку» диалектического метода во всей немецкой классической философии от К ан та до Гегеля. Принципы противоречия и р а з ­ вития явл яю тся производными и получаю т различную трак то вк у в системе в зависимости от понимания субъекта. Л. А. К ал и н н и ­ ков на первое место среди принципов кантовского телеологиче­ ского метода поставил «взаимодействие причины и следствия безотносительно ко времени». О д н ако суть д е л а не во временной последовательности самой по себе, не во временной тож д ествен ­ 24

ности причины и следствия. Специфическое д л я целевой к а у ­ зальности понимание прошлого через будущее, б л а го д а р я кото­ рому причина и следствие меняются местами («цель» — это т а ­ кой результат процесса, который мы слится к а к его п р и ч и н а ), возникает только тогда, когда мы пытаемся причинно объяснить феномен сам о-порождения. Телеологический метод в биологии неизбежен потому, что растение, например, порождает себя са­ мо, имеет внутренний источник активности, некоторую спонтан­ ность, «энтелехию», самодвижение, т. е. является, т а к сказать, «растительным субъектом». З а б а в н а я п роблем а отношения ку ­ рицы и яйца д ает неплохую иллю страцию связи телеологическо­ го метода с диалектикой. Сущность яйца, несомненно, в том, что оно «в себе» есть курица. Оно н азы вается «зароды ш ем » лиш ь поскольку берется в отношении к ц ели своего сущ ествования —■ курице и поскольку каким-то образом все, что будет в курице, в нем «потенциально» у ж е налично. К уриц а так ж е, несомненно, суть раскры вш ее свою суть яйцо, т. е. яйцо, ставш ее «для себя». И поскольку яйцо (в подходящ их условиях) само с д е ла ло себя курицей, то «оба» они — одно и то же, но так ое «одно», которое существует лиш ь в процессе «жизни», т. е. сам осохранения, самостановления, самоотрицания, сам оразли чени я, самообъединения и т. п. П ы тая сь объяснить этот процесс детерминистически, используя категории причины и следствия, мы и вынуж дены применять двойное (прямое и обратное) причинение, т а к к а к объясняем вещь через нее ж е саму. В качестве неизбежного следствия яв л яю тся противоречие и три ад а. В самом деле, триадическое построение системы философии начинается с Я м влиха и П р о к л а именно вследствие попытки дать причинный ответ на непричинный вопрос, т. е. объяснить, что такое Единое, ответить на вопрос «почему?», относящ ийся к тому, что само всегда д олж н о быть в основании всякого о б ъ ­ яснения. А поскольку объяснение — это всегда опосредование (выход в иное и в озвращ ен и е к исходному), то Единое м ож но объяснить лиш ь процедурой сам оопосредования. Если мы с к а ­ жем, что «Бог сотворил мир», а «мир — это творение Б ога» (э м а ­ нация Единого), то мы что-то причинно объясняем и начинаем «понимать», но д л я ф илософа эти суж дения тавтологичны, в е р ­ н е е — неудовлетворительны, ложны, ибо если мир — вне Б ога, вне Единого и п ред став л яет собой нечто иное по отношению к нему, то Бог — это не Бог, и Е д и н о е —-не Единое. П оэтому мы тут ж е берем свои слова обратно и говорим, что мир «эволю ­ ционирует» обратно в Единое, что мир — это Бог, а Б ог — это мир и что «иное» Единого — это оно ж е само. Р азд воен и е ед и ­ ного, самоотчуж дение, возвращ ение в единство — необходимые процедуры «объяснения» Единого им же самим. В немецкой классике тройственный ритм диалектического сам ооп оср ед ов а­ ния возродил Фихте, поскольку попы тка устранить «вещь в се­ бе» д е л а е т субъекта абсолю тным, подобно Богу. С амосознание 25

■есть именно самообъяснение, бытие ка к самоопосредование, и поэтому его структура триадична: «я» мыслимое, «я» м ы слящ ее и «я», которое понимает, что оба первых «я» — одно и то ж е «я». У Фихте д и а л е к ти к а самоопосредования у ж е эксплицитно телеологична, что обусловлено и значальн о понятием само-обосно­ вания. Д ви ж е н и е сам осозн ан и я с первого акта сам оп олаган ия н ап р ав л ен о на конечную цель — полное самопознание, «конкрет­ ное» тож дество с собой, соответствующее неоплатонической «единораздельной сущности». Гегелевское мышление откровенно био-логично и, соответ­ ственно, телеологично. Его «понятие»— подлинно «ж ивородящ ее» (по меткому вы раж ен и ю М. А. К исселя). Р а з ъ я с н я я основопола­ гаю щ ее д л я его системы понятие развития, Гегель употребляет те же самые термины, что и новоплатоники: «в-себе-бытие» он н азы в а ет «дюнамис» возможностью , зад атком , способностью, по­ тенцией, а «для-себя-бытие» — «энергейа», «иное», «инобытие», действительность (где звучит «действие»). Он т а к ж е п одчерки­ вает, что то, что стало д ля себя предметом, есть то же самое, чем оно было «в себе», а выход «из себя» и сам о раскры тие в инобытии есть лиш ь во звр а т к себе, и весь процесс — л иш ь « н а­ хож дение у себя». О брати м внимание на четыре принципиально в аж н ы х момента. Во-первых, общим основанием всех уп о м ян у ­ тых свойств и состояний «духа» яв л яе т ся его собственная и м м а ­ нен тная активность, «самоотрицательность»: «он не м ож ет ми­ риться с тем, чтобы оставаться лиш ь в-себе-бытием, а влечется к развитию... хочет породить л иш ь себя самого, раскр ы ть то, что есть в нем, чтобы затем снова возврати ться к себе... Все, что соверш ается, вечно соверш ается — на небе и на земле, ж изнь Б ога и все, что происходит во времени, стремится лиш ь к тому, чтобы дух себя п о зн а л ...» 3. Гегелевский «дух» — это субъект, абсолю тность которого з а с т а в л я е т его быть самоотрицательны м, внутренне раздвоенны м, противоречивым. П одлинный смысл ге­ гелевской д иалекти ки зак л ю ч ае тся не в отрицании и противоре­ чии к а к таковых. С огласно его собственному разъяснению , ис­ тинно сп екуляти вн ая философия — это не философия тож дества или единства различного и противоположного, а философия единства ка к деятельности, «энергии», ф илософ ия тож д ества че­ рез ссшо-различение. У к а зы в а я на превосходство Аристотеля н ад П латон ом «в отйошении спекулятивной глубины», Гегель у см атр и вает основание этого превосходства в трак то вк е эйдоса к а к д ея т е л ь н о с т и .4 Н едо статок платоновской точки зрения ка к р аз в том, что всеобщее у него не со д ерж ит в себе «субъекти в­ ности». С амое глубокое и истинное в философии Аристотеля, со­ гласно Гегелю,— понятие Б о га к а к «чистой деятельности», а б ­ солютной актуальности: «более высокого и деализм а, чем тот, который в ы р а ж а е т с я в этой дефиниции, не сущ еств ует» .5 Бог — это са м а деятельность к а к субстанция. Э нергия мысли создает и все предметы м ы ш ления к а к м ы слим ы е вещи. О б р а щ а я вни­ 26

мание на эту вечную деятельность, тождественную в субъекте и объекте, на это «абсолю тное»,— мысль познает саму себя, « н а­ иболее превосходное», божественное; Аристотель в ы с к аза л это «с величайш ей определенностью»; «нельзя познать более гл у б о ­ кое...». 6 Во-вторых, л иш ь подобное самоопосредование, ка к п одчер­ кивает Гегель, в ы р а ж а е т абсолю тную свободу духа, «ибо сво­ бодно то, что не имеет отношения к другому и не находится в зависимости от него». Д и а л е к т и к а Гегеля, ка к и д и а л е к т и к а Канта, начинается с принципа активности и свободы субъекта, однако субъект у Гегеля, к а к и у новоплатоников, абсолютен, божествен, поэтому их д и а л е кти ка триадична, а у К ан та субъект конечен, его д и а л е кти ка не м ож ет быть теорией самоопосредования и противоречия. В-третьих, все рассу ж д ен и я Г егеля о д ви ж е н и ях духа про­ низаны телеологизмом, который на поверхности в ы р а ж а е т се­ бя в постоянном употреблении слов «для того, чтобы», «к т о ­ му, чтобы» и т. п. Тройственное дви ж ени е духа по н ап равлен ию к самому себе «мож но признать его высшей абсолютной целью». Все противоречия гегелевского учения вы текаю т из этого ис­ ходного противоречия: нач ал о и конец совпадаю т: дух, «при­ шедший» к себе,— это тот ж е самы й дух, ибо все, что он осоз­ нал в себе, в нем у ж е было; но это и не тот ж е самы й дух, ибо он «теперь» самосознательный, р аскры вш ий ся д л я себя, с т а в ­ ший «конкретным» и т. п., поэтому нач ал о все ж е есть только начало, а не конец, а конец — совсем не то ж е самое, что н а ч а ­ ло и т. д. И, наконец, в-четвертых, Гегель сам у к а зы в а е т в качестве иллю страции своей схемы на разви тие растения, которое само «п олагает себя в сущ ествование» и «не тер яет себя в н епрестан­ ном изменении». С пеку л яти вная д и а л е кт и ка и са м а есть «логи­ ческий организм» и п ред став л яет собой учение об органической и суперорганической целостности. Ж и зн ь (в том числе и про­ стейш ая — р асти тел ьн ая) б ы л а п рообразом и «моделью» геге­ левского описания вечной, вневременной ж и зн и духа. Д е я т е л ь ­ ность, активность, обобщенное понятие «субъекта» со ставляю т ал ь ф у и омегу д и алекти ки в немецкой классической ф и л о со­ фии. Тройственный ж е ритм сам одви ж ени я, противоречие, как д в и ж у щ а я сила р азви тия со став л яю т особенную ф орму о б щ ед и ­ алектического принципа, обусловленную монизмом идеал и сти ­ ческого типа. У Г егеля ц ель снова становится объективной, к а к и до К ан та, поскольку цел еп о л агаю щ и й субъект становится а б ­ солютным. С истема остается диалектической, поскольку целеполагание, к а к и у К анта, остается имманентным ц е л е н а п р а в ­ лен н ом у процессу, однако в силу объективности цели д и а л е к т и ­ ка становится спекулятивной и провиденциальной. У К ан та, н а ­ против, субъект не абсолютен, остается конечным, человеческим субъектом. К ан т и збегает спекуляции и п р ови д ен ци ал и зм а по­ 27

тому, что свобода ц ел еп о л аган и я человека ограничена к а к в е ­ щью самой по себе, т а к и свободой другого субъекта. Его д и ­ ал ек ти к а свободна от противоречий и три ад отнюдь не всл ед ст­ вие недоразвитости, недомыслия, непоследовательности, недо­ статочной глубины и т. п. Она стоит не в одном ряд у с уч ен ия­ ми Фихте, Ш еллин га и Гегеля, но вне этого р яд а ка к его м а т е ­ р и алистическая альтерн ати ва, по меньшей мере не уступ аю щ ая своим противникам по силе и глубине. П ротиворечия и тр и ад ы не случайно п оявляю тся и у неоплатоников, и у Гегеля — беско­ нечный, абсолю тный сам оразв и ваю щ и и ся дух яв л яе т ся специ­ фическим предметом философского богословия. Т риадические фокусы ж и во родящ его понятия требую тся Гегелю и потому, м еж д у прочим, что иным путем дух не м ож ет сотворить мир множественны х м атери ал ьн ы х вещей. Чтобы из «плода» спеку­ лятивно-диалектически «вывести» яблоки, груши и миндаль, нужно сделать его (а не человека) субъектом, заставить «самор азл и чаться» и вы дать д виж ение своего мы ш ления за «энергию» божественного логоса. К антовский принцип синтеза аф ф и н и р о ­ ванны х ощущ ений в предметность не требует ни отры ва м ы ш л е ­ ния от человека, ни тройственного ритма самопосредования по­ нятия; многое, св язы в аем ое в единство деятельностью понятия, согласно Канту, не содержится в нем самом, но д ан о извне, а потому и не д олж н о п о рож д аться сам оразличением (о тр и ц а­ тельностью) объективно-безличного мышления. С а м а я суть ге­ гелевской тр и ад ы — п р ео доление предметности; са м ая суть к а н ­ товской д иалекти ки — конструирование предметности двойны м аф ф ин и ровани ем человеческого субъекта. Гегель д ает теорию сотворения мира абсолютным духом, а К ан т сохраняет осново­ полож ное д л я всей истории философского м а т ер и ал и зм а и н ау ч ­ ного естествознания уб еж ден и е в самостоятельном сущ ествова­ нии м атери альн ого мира независимо от всякого понятия о нем. П оэтому в высшей степени несправедливо и ошибочно видеть смысл кантовской д иалекти ки в «элементах» и « зач атк ах» про­ тиворечий и тр и ад и зм а, а ее «ограниченность» — в недостаточ­ ном развитии этих элементов. К ан то вс кая д и а л е кти ка — это уче­ ние об активности субъекта, о внутреннем чувстве и двойном афф инировании, о тран сц ен ден тальны х условиях возмож ности опыта и эмпирическом синтезе, об отношении явлен и я к вещи самой по себе, о регулятивных ф ункциях идей разум а. Она н а ­ ходится не на периферии, а в самом сердце критической ф и л о­ софии. Хорошо зам етил Э. Ю. Соловьев, что способность и о б р е­ ченность человека ставить себе практически неосуществимые, бесконечно д ал ек и е цели — следствие его небожественности. Трансцендентальны й метод и регул ятивн ая функция идей в про­ грессе «эмпирического синтеза» — единственно в о зм о ж н ая ф ор ­ ма неспекулятивной д иалекти ки небожественного субъекта, д л я которого абсолютное бытие и абсолю тное знание о мире — т о л ь ­ ко «горизонт», в котором он р ас см атри в ает всякую конечную 28

в е щ ь . С амо ж е н а ли ч и е этого горизонта — следствие способно­ сти свободного целеполагания. Таким образом, рассмотрение кантовского метода под углом зрения телеологии действительно требует внести существенные коррективы в оценки кантовской диалектики. Вместе с тем п р ед ­ ставл яется более предпочтительным н азы вать его все ж е не «телеологическим», а, скаж ем , трансцендентально-телеологиче­ ским. Построенное этим методом учение, несомненно, п р ед став ­ л яе т собой телеологию, а именно телеологию свободного, но-—• увы — небожественного субъекта.

1 См.: К а л и н н и к о в Л . А. П р о б л е м ы ф и л ософ и и истори и в систем е К а н та . Л ., 1978. С. 8 2 — 94; Он ж е. К атего р и ч ески й и м п ер ати в и тел е о л о ги ч е ­ ский м е т о д //К а н т о в с к и й сборник: Сб. науч. т р ./К а л и н и н г р . ун-т. К а л и н и н гр а д , 1988. Вы п. 13. С. 32— 35.

2 К а н т И. Т р а к т а т ы и письма. М ., 1980. С. 56.

3 Г е г е л ь Г. Соч. М ., 1932. Т. 9. С. 28.

4 Т ам ж е. Т. 10. С. 244.

5 Т ам ж е. С. 247.

6 Т ам ж е. С. 253.

Кантовская телеология и гегелевское понятие субъективности ФРАНЦ ХЕСПЕ ( Университет им. Ф илиппа, М а р б у р г) Гегель полем и зировал с кантовской «Критикой способности суж дения» в разн ое время и с различны м и намерениями. О д н ако все эти случаи объединены стремлением Г егеля оплодотворить понятие «субъективности» при помощи целевы х понятий идеи интуитивного рассу д ка из «Критики способности суждения». Субъективность в гегелевской системе понимается, однако, то л ь ­ ко лиш ь в подчиненном смысле, к а к то, что мы т а к обозначаем, когда относимся к наш ему сознанию эмпирически. П од су б ъ е к­ тивностью по большей части п о др азум ев аю тся неэмпирические предпосылки, обеспечиваю щие возмож ность в ходе мышления, познания и практического действия вступать в отношение к м и­ ру в целом и таким образом в известном смысле «создавать» его. Рассмотрение этой концепции в свете кантовской «Критики спо­ собности суж дения» и ее отношения к первой критике станет предметом последую щих выкладок. И спользование кантовского понятия «интуитивного рассудка» в § 76 и д ал ее «К ритики способности суж дения» д л я выработки спекулятивной теории абсолютного о б н а р уж и ва ется в одной из первых публикаций Гегеля, в ж у рн ал ьн о й статье «В ера и з н а ­ ние». В подоплеке этого использования л еж и т гегелевское д о к а ­ зательство (или попы тка д о к аза тел ь ств а) тезиса, согласно ко­ торому «трансцендентальное единство апперцепции», которое с о ­ гласно приписываемой ему К антом роли, обеспечивает объек29

тивность чистых понятий р а зу м а посредством того, что она п ервоначально конституирует д л я нас объекты, только тогда м ож ет выполнить свою н ап р ав л яю щ у ю функцию, когда в нем у ж е содерж ится единство мы ш ления и бытия в еще требующей определения форме. Такое единство Гегель н адеется найти в «трансцендентальной способности воображ ения», которую он со своей стороны идентифицирует с «интуитивным рассудком», м ы слящ им созерцательно или созерцаю щ им интеллектуально. П о мнению Гегеля, сам К ан т вследствие этого вынужден воспри­ нимать интеллектуальное созерцание ка к возмож ны й д л я нас вид познания, а не просто ка к созерцание некоего мы слимого интуитивного рассудка, если п рограм м а «Критики чистого р а з у ­ ма», состоящ ая в обосновании объективности нашего познания, претендует на успех. П ри этом причиной особой заи н тересован ­ ности Г егеля в идее интуитивного рассудка, со д ер ж ащ е й с я в к а н ­ товской «К ритике способности суждения», становится убеж дение в том, что рассудок мог бы способствовать познанию сверхчувст­ венного субстрата природы, в котором соединились бы м ехан и ­ ческие и конечные причины (4.34026 и далее, 34 135 и д ал ее) *. П о К анту, интуитивный рассудок яв л яе тся — к а к отрицание ограничений нашего человеческого р ассудка — идеей некоего только возмож ного рассудка, д л я которого мышление и со зе р ­ цание не р азл и ча ю тся к а к условия его деятельности. Д л я него отп ал о бы не только разли чи е понятий просто возмож ны х п р ед ­ метов и чувственных созерцаний, посредством которых им п ри ­ даетс я действительность, но и вся случайность согласия п риро­ ды с особыми зак о н а м и (AAV. 401 и д ал ее — 5, 431— 437). Т а ­ кой рассудок д о лж ен был бы не подводить особенное под аналитически всеобщее, т. е. под понятие, а идти к частям от синтетически всеобщего, от п редставлен и я целого, которое у ж е не содерж ит случайности связи частей (AA V. 407 — 5, 437). Д л я такого р ассудка преж д е всего был бы возможен интелли ги ­ бельный субстрат к а к сверхчувственная р е а л ь н а я основа п ри ­ роды, к которой п ри н ад л еж и м и мы сами. О д н ако д л я нас этот субстрат п р ед став л яет собой только проблем атическую идею, поскольку он м ож ет быть дан лиш ь в интеллектуальном со зе р ­ цании, но не м ож ет быть дан в наш ем созерцании. И з допущ ения такого субстрата, вы те к ал а бы возмож ность судить то, что не­ обходимо ка к предмет чувств, по механическим законам , а един­ ство и согласованность последних к а к предмета р а зу м а р а с с м а т ­ ри вать по телеологическим зак о н а м (AA V. 409 — 5, 439). В отличие от К ан та Гегель интерпретирует созерцаю щ ий р а с ­ * П ри с сы л к ах на л и т е р а т у р у ав т о р с та ть и п р и н и м а ет следую щ и е с о к р а ­ щ ен и я: (4.340гб), к при м еру, о зн ач ает: H e g e l G. W . F . S a m tlic h e W erke.

H rs g . v o n H. G lo ck n er. S t u t tg a r t , 1927— 1940. Rd. 4. S. 340, 26 — ном ер ф р а г ­ м ен та; (A A V ; 4 01 ) - — K a n t I. G e sa m m e lte S c h rifte n . B d. V. B e rlin , 1913.

S. 401. (B 186) — ссы л ка н а в то р о е и зд ан и е «К ри ти ки чи стого р а з у м а » .—

Прим. ред.

30

судок не ка к божественный рассудок, а вкл ю чает его в процесс человеческого познания. Он критикует К ан та за приверж енность точке зрения, согласно которой разум ное познание в том виде, в каком оно возм ож но д л я интуитивного рассудка, д о л ж н о бы ть н евозможным д л я человеческого познания (4.3425 и д а л е е ) , и за то, что К ан т в силу этого принимает форму проявления чел ове­ ческого познания в опыте и в эмпирической психологии за его сущность (4.341 21 и дал ее) '. Следовательно, Гегель не о тож д ествл яет интуитивный р ас су ­ док ни с творческим разум ом в смысле Спинозы, который п о­ средством мы ш ления вещей п о р о ж д ает эти вещи, ни с р ас су д ­ ком в см ы сле К анта, «в котором самосознанием было бы д ан о т ак ж е все многообразное» (В 135 — 3, 194), т. е. который через свое созерцание одновременно п о р о ж д ал бы м и р 2. Гегель х а ­ рактеризует созерцаю щ ий рассудок ка к идею рассудка, который вместе с тем апостериорен, и идентифицирует его со способно­ стью воображ ен и я на том основании, что деятельность способ­ ности в о обра ж ен и я п ред став л яет собой деятельность созерцания, единство которой и есть не что иное к а к единство самого р а с ­ судка (4.3412 и д а л е е ) . П оэтому согласно интерпретации Г егеля интуитивный рассудок не следует отож д ествл ять с таким р а с ­ судком, который м атер и ал ьн о п о ро ж д ает предметы своего п р ед ­ ставления, хотя, по мнению Гегеля, такой рассудок продуктивен в каком-то более сильном смысле, чем наш «только д искурси в­ ный рассудок» в интерпретации К а н т а 3. То, что это не произвольные утверж дения, спровоцированны е гегелевской мечтой о всеединстве, и то, что они опираю тся на ученый спор с философией К ан та, д о л ж н ы п о каза ть следую щие соображ ения. Гегель считает целесообразны м дискутировать с критической философией К анта, поскольку, по его словам, в основном трансцендентальном вопросе критической философии: «как возмож ны синтетические суж дения a priori?», в ы р а ж а е т с я идея зд р авого см ысла (4.326зг), и это несмотря на то, что Гегель всегда п р и д ер ж и в ал с я того мнения, что суж дение само по себе не в состоянии ад екватно в ы р а ж а т ь м етафизически релевантны е постановки проблем — или, по терминологии Гегеля, — идентич­ ность р азум а. П о Гегелю, разум ны й ответ на поставленный К а н ­ том вопрос д олж ен состоять в том, что в синтетическом с у ж д е ­ нии a priori «субъект и предикат: тот к а к особенное, этот ка к всеобщее, тот в ф орм е бытия, этот в форме мышления, — о д н о­ временно a priori неравнозначны , т. е. абсолютно тождественны » (4.3274). Н а с не д о л ж н о смущать, что такой ответ на п остав л ен ­ ный вопрос — что субъект, к а к особенное и ф о р м а бытия с п р е­ дикатом к а к общим и формой мы ш ления a priori абсолю тно идентичны — к а ж е т с я некантовским. Д е л о в том, что вопреки встречаю щ ейся в л и т ератур е и нтерпретации этого м е с т а 4 речь здесь идет не об интерпретации К ан та, а о собственной гегелев­ ской систематической концепции ответа на поставленный воп­ 31

рос, кото рая по собственному признанию Гегеля т а к ж е о тл и ч а­ ется от к а н т о в с к о й 5. П р а в д а, Гегель в пользу своего у т в е р ж д е ­ ния, что в синтетическом суж дении мышление и бытие ставятся в некоторое отношение, и д а ж е в пользу утверж дения, что при этом речь идет об отношении т ож д ества мы ш ления и бытия, ко­ торое Гегель видит вы раж ен н ы м на п ар ал л ел ь н о м месте в с в я з ­ ке, все ж е еще м ож ет сослаться на К анта; т а к ка к у К ан та в § 19 «Критики чистого р азу м а» имеется место, где он припи­ сы вает связке ту ж е самую ф у н к ц и ю 6. О д н ако гегелевский ответ на вопрос о возмож ности синтети­ ческих суж дений отличается от ответа, данного К антом, поск о л ь к у Гегель полагает, что решение этой проблем ы следует искать не в отношениях р азли чн ы х содерж аний представлений, а только в обосновании членов суж дения в идее р азум а. М еж д у упомянуты ми п ар ам и противоположностей — особенным и бытием, с одной стороны, и общ им и мышлением, с другой — су­ ществует, по Гегелю, отношение тож дества. Хотя это у т в е р ж д е ­ ние Г егеля необоснованно, он все ж е пы тается показать, что К ан т вопреки своим собственным н ам ерениям в ходе осущ ест­ в л е н и я своей програм м ы трансцендентального и де ал и зм а вынуж ден прим енять его. Поскольку, с точки зрения К ан та, с одной стороны, понятиям р ассуд ка необходимость придается только через д о казател ьств о того, что мы не заимствуем их из опыта, а они яв л яю тс я ф о р ­ м альн ы м и условиями, в р а м к а х которых только и могут м ы с­ литься предметы, и, с другой стороны, р ассудку откуда-нибудь д о л ж н а быть д а н а материя, т а к ка к иначе не и зб е ж ать и д е а л и з­ ма Беркли, то предположение, согласно которому чувственность и р ассудок имеют различное происхождение, яв л яе тся д л я т р а н с ­ цендентального и деал и зм а конститутивным. О д н ако Гегель тут ж е утверж д ает, что К ан т при проведении трансцендентальной дедукции в ы н уж ден о тка зать ся от этого предположения. С овер­ ш а я отдельны е шаги д о к аза тел ь ст в а в трансцендентальной д е ­ дукции, К ан т вопреки п ервоначальн ом у утверж дению , согласно которому наш е познание происходит из двух разнородны х ство­ лов (В 29, 33, 74, 92 — 3, 123— 124, 127, 154, 165), вынужден предположить, что чувственность и разум определяю тся одним общим принципом. Единство апперцепции признается к а к прин­ цип фигурного синтеза, который Гегель в свою очередь ото­ ж д е с т в л я е т с формой созерцания, пространство и врем я сами понимаю тся ка к синтетические единства. П ро д укти в н ая способность воображ ен и я, х ар а к т е р и зу е м а я к а к спонтанность и синте­ тическая деятельность вопреки п ервоначальном у утверждению , согласно которому чувственность яв л яе тся просто рецептивной, т а к ж е понимается к а к принцип чувственности (4.327). Связь, на которую ссы лается здесь Гегель, несомненно, в ы ­ р а ж е н а в §§ 24 и 26 «К ритики чистого р азу м а» и во включенных в контекст § 26 сносках (В 161, 162, — 3, 210— 212). К ан т з а к а н ­ .32

j

!

j

■

I

|

чивает со д ер ж ащ у ю с я в этих п а р а г р а ф а х дедукцию аргументом, согласно которому пространство и время, представленны е к а к предметы или к а к ф о рм альн ы е созерцания в противоположность им ж е к а к чистым ф ор м ам самого созерцания, у ж е с о д е р ж а т син­ тетическое единство многообразного, с которыми д о лж н о сооб­ разовы ваться все, что представл яется в пространстве и в р е м е н и 7. Она пред ставл яет собой не что иное к а к «связь многообразного [содержания] данного со зер ц а н и я вообщ е в первоначальном со­ знании сообразно категориям и только в применении к наш ему чувст венному созерцанию » (В 1 6 1 — 3, 211). К а к основание д ля этого в примечании (В 1 61— 3, 210— 211) ука зы в ае тся, что про­ странство и время д аю тся лиш ь к а к созерцания, причем рас су ­ док определяет чувственность, а в примечании к В 162, кроме того, говорится, «что синтез схваты вания, имеющий эмпирический характер, необходимо д о л ж ен соо б разовы ваться с синтезом а п ­ перцепции, который имеет интеллектуальны й х ар а к тер и со д е р ­ жится в категории совершенно a priori. Это одна и та же спон­ танность, в первом случа е под н а зва н и ем способности вооб ра­ жения, а во втором —• под н а зва н и ем р а ссуд к а вносит связь в многообразное [содержание] созерцани я» (3, 210— 211). Д л я обсуж даем ой здесь связи имеет значение и тот ф акт, что этот т а к назы ваем ы й второй ш а г д о ка за т е л ь с т в а обусловлен заявленной ранее гетерогенностью познавательной способности созерцания и рассудка. По словам К анта, в первой части д о к а ­ зател ьства он ещ е вы нуж ден аб страгиро ваться от того, каким образом дается многообразное со д ерж ан ие эмпирического созе р ­ цания, поскольку категории возни каю т только в рассудке н е з а ­ висимо от чувственности. В д альн ей ш ем д едукция зав ер ш аетс я положением, согласно которому из того, каким образом в чувст­ венности д ается эмпирическое созерцание, вытекает, что его единство и есть не что иное, к а к то единство, которое п редпи ­ сы ваю т категории многообразному со д ерж ан ию эмпирического созерцания вообще (В 144 и д ал ее — 3, 199— 200). В следую щем п ар а гр а ф е К ан т п олучает отсюда тот факт, что мышление и по­ знание не тождественны, к познанию относятся две вещи: п оня­ тия (катего ри и ), посредством которых мы слится предмет во об ­ ще, и созерцание: «В самом деле, если бы понятию вовсе не могло быть д ан о соответствующее созерцание, то оно было бы мыслью по форме, но без всякого п редмета» (В 146 — 3, 201). Поэтому категории только постольку обеспечивают познание, поскольку их мож но применить к эмпирическому созерцанию и одновременно так им образом ограничить им. Исходя из вы ш есказан н ого второй ш аг д о к аза т ел ь ств а д о ­ пускает следую щ ее обобщение. В § 20 К ан т з ав ер ш ает первый ш аг д о к аза тел ь ств а выводом, соглсно которому созерцания вооб ­ ще в той степени, в какой они прим еняю тся к единству ап п ер ­ цепции, подчиняются категориям. П р а в д а , н ел ьзя было а б с т р а ­ гироваться от того ф ак та, что м н огообразное сод ерж ан ие созер­ 3 З а к . 1772

33

ц ан ия д о л ж н о быть д ан о до и независимо от синтеза рассу д ка, однако еще не д оказан о, что в наш ей чувственности категориям мож ет п р и д ав аться соответствующее им эмпирическое со з е р ц а­ ние, т. е. что они явл яю тся не просто ф орм ам и мысли, а имеют в качестве со д ерж ан и я определенный предмет. Это д о к а з а т е л ь ­ ство д олж н о быть построено так им образом, чтобы из способа данности в чувственности эмпирического созерцания вы текал о то, что его единство яв л яется именно тем единством, которое категории приписы ваю т созерцанию вообще. В ходе д о к аза тел ь ств а К ан т в ы став л яет в качестве аргум ен ­ та то, что рассудок к а к спонтанность м ож ет о пределять внут­ ренний смысл в соответствии с синтетическим единством ап п е р ­ цепции, и, таким образом, синтетическое единство апперцепции многообразия чувственного созерцания мож но понимать к а к условие, которому д о лж н ы подчиняться все предметы наш его (человеческого) созерцания. Б л а г о д а р я этому категории к а к простые формы мысли получаю т объективную реальность и при­ менение к предметам (В 150 — 3, 203— 204), поскольку согласно § 26 мож но д о каза т ь, что пространство и врем я яв л яю тс я не просто ф орм ам и чувственного созерцания, с которыми д олж ен сооб разоваться синтез схваты вания в эмпирическом созерцании во всякое время, а ка к со зер ц а ни я сами подчиняются условиям единства, с которыми д о л ж ен со об разов аться синтез с х в а т ы в а ­ ния 8. « С ледовательн о,— пишет К ан т,— у ж е само единство синтеза многообразного в нас и вне нас, стало быть и связь, с которой д о л ж н о сооб разоваться все, что пред ставл яется определенным в пространстве или времени, д ан ы a priori у ж е вместе с этими созерцани ям и (а не в них) к а к условия синтеза всякого сх в аты ­ вания» (В 161— 3, 210— 211). Синтез a p rio ri многообразного со д ер ж ан и я чувственного со­ зерц ан и я, в ходе которого происходит определение внутреннего чувства при помощи рассудка, К ан т н азы ва ет фигурным синте­ зом, а способность, кото рая осущ ествляет его, н азы ва ет п родук­ тивной способностью в оображ ен и я, являю щ ейся, с одной сто­ роны, чувственной, поскольку лиш ь через нее разу м у м ож ет быть дан о соответствующее созерцание, а с другой стороны, п редставляю щ ей собой спонтанность, поскольку она о сущ еств л я­ ет само действие синтеза (В 151 и д а л е е — 3, 204— 205). В этом резул ьтате дедукции, согласно которому синтетиче­ ское единство многообразного — а именно синтетическое единст­ во сообразно п ервоначальн ом у синтетическому единству ап п ер ­ ц е п ц и и — дано у ж е вместе со всеми созерцаниям и в п ростран ст­ ве и времени, хотя и не в них, Гегель видит теперь п о д тв ер ж д е­ ние своего утверж дения, согласно которому возмож ность синте­ тических суждений a priori мож но объяснить, только о б р ати в ­ шись к идее р азум а, а именно к тож деству противоположностей. О д н ако этого р езул ь тата мож но достичь только вопреки всему 34

зам ы слу хода д о каза тел ь ств а. Чувственность и рассудок, я в л я ­ ющиеся, по мнению К ан та, разнородными, по мнению Гегеля, могут соотноситься д руг с другом не через посредство среднего члена, который, с одной стороны, д олж ен быть чувственным, поскольку только б л а г о д а р я чувственности рассудка могут быть даны соответствующие созерцания (В 151 — 3, 204), а с другой стороны, д о лж ен быть самим рассудком, только под другим н а ­ званием (В 153, 162 прим. — 3, 205, 211—212). И х связь в о зм о ж ­ на только в том случае, если в качестве исходного пункта бе­ рется резул ьтат дедукции, согласно которому синтетическое единство многообразного у ж е д ан о со всеми созерцаниями (ср.

4 . 327 i 7 и др. 329 i 7 и др.). Вопреки сказан н ом у кантовский д у а ­ лизм созерцания и рассуд ка — здесь я перехож у к следую щ ему аспекту гегелевского интереса к кантовской «Критике способ­ ности суж дения» — содерж ит неустранимый конфликт меж ду утверж д аем ы м сквозным законодательством рассудка д л я п ри ­ роды и случайностью данного в созерцании. О д н ако Гегель считает реш аю щ им недостатком философии К ан та именно то, что К ант по форме суж дения или утверж д ен и я установил, что в наш ем познании мы имеем дело только с н а ­ шими представлениями, а не с вещами в себе. (С ам Гегель, исходя из оснований, которые ещ е следует разъяснить, отож д ест­ вляет представления и вещи в себе.) Поэтому К ан т вынужден предположить, что в чувственном созерцании нам д ан о само по себе бессвязное и неопределенное многообразное, которое п о ­ средством самих по себе пустых понятий связы вается в синте­ тическое единство и только через это становится объектом (4.330 и д р .). О д н ако в таком случае объективность категорий в опыте и необходимость мы слимы х через нее условий станови т­ ся чем-то случайным и просто субъективным (4.332i6 и др., 34 и д р .). П о мнению Гегеля, требование сквозной детерм инации через законодательство чистого рассудка находится таким об ­ разом в неустранимом противоречии с систематически и н еу стра­ нимо залож енн ой в кантовском подходе случайности природы по отношению к наш им основоположениям рассудка. Э та проблем а обостряется в «К ритике способности суждения», поскольку сам К ан т создает здесь себе п роблем у из возможности систематиче­ ского единства природы и исследования природы согласно осо­ бым законам. Кантовский субъективизм Гегель считает тем более непонят­ ным, что сам К ан т в «К ритике способности су ж дени я» н ар яд у с тран сц ен ден тальны м принципом целесообразности природы разв и л идею самой по себе определенной и сообразной нашей познавательной способности природы (4.3322г и др. ср. т а к ж е 340гб и др.)- О д н ако поскольку Кант, исходя из описанной дихо­ томии, мож ет понимать наш р ассудок только л и ш ь к а к д и с к у р ­ сивный рассудок, которому р азнообразное со д ер ж ан и е чувствен­ ного созерцания м ож ет быть д ан о только откуда-нибудь извне, 3»

35

он мож ет оценивать соответствие природы, взятой по ее особым з ак о н ам , только к а к случайное, хотя сам он считал возможной идею интуитивного (созерцаю щ его) рассудка, д л я которого ис­ ч езает д у ал и зм понятий, посредством которых предметы мыс­ л ятс я к а к только возможны е, и созерцаний, которые д аю т нам нечто, не п озн авая его ка к предмет, и д л я которого, с л ед о в ате л ь ­ но, соответствие природы наш им понятиям не явл яется чистой случайностью (4.3402э). Гегель ж е явно пытается распространить намеченное К антом в «К ритике способности суж дения» только случайное соответствие нашей познавательной способности с природой, взятой по ее частным законам , т а к ж е и на отноше­ ние чистых понятий р ассудка к общим зак о н а м природы. В о­ преки тотчас ж е возникаю щ ем у подозрению, что Гегель неверно понял разли чи е двух текстов законод ател ьств д л я природы, я считаю, что Гегель, используя у тв ер ж д ае м о е К антом разли чи е м еж д у определением природы по общим зак о н а м посредством рассу д ка и по частным зак о н а м посредством опыта, смог в ы д в и ­ нуть веские аргументы, оп р ав ды в аю щ и е его критику. В «Критике способности суж дени я» К ан т берется за решение проблемы: к а к возможно, что мы в познании природы при по­ мощи сравнения п редставлений м еж д у собой всегда мож ем прийти к эмпирическим законам , а посредством их обобщ ения ■ — к систематической связи, — проблемы, которую Кант, п равда, у ж е о б су ж д ает и в р азд ел е о трансцендентальной д и алекти ке «К ритики чистого разум а». И бо согласно «К ритике чистого р а ­ зум а» частны е законы природы не могут быть выведены из осно­ воположений, а д о л ж н ы быть д ан ы в опыте (В 166 — 3, 214) и д о л ж н ы мыслиться настолько разнородны ми, что д л я нашего ра зу м а было бы невозмож ны м посредством сравнения р а з л и ч ­ ных представлений прийти к аналогиям , а вместе с тем к с в я з­ ному опыту (АА V. 179 и др., 183, 185 и др., 386 ср. XX 203, 209). П оэтому К ан т з а д а е т вопрос о правомерности применения вполне логически возможного вывода от частных понятий к бо­ лее общим (АА V. 179; АА XX. 211 и др. прим .), и вместе с тем о правомерности применения п ред пол агаем ы х при этом законов однородности, спецификации и сродства (форм улировки этих з а ­ конов см. в АА V. 182, 185, АА XX. 210, 214 и др.) в эм пи ри че­ ском исследовании природы. Но поскольку логика ничего не мож ет с к а за т ь о том, сущ ест­ вует ли м е ж д у эмпирическими зак он ам и природы так ое родство, при котором д л я каж д ого представления наш лось бы однород­ ное с ним представление, а это, скорее, яв л яе т ся условием п ри ­ менения логики к природе и вместе с тем об условли вает в о зм о ж ­ ности систематического познания природы, то реф л екти ру ю щ ая способность суж дения, по К анту, помимо чистых законов р ас су д ­ ка н уж д аетс я в некоем принципе a priori, который д ал бы ей право предполагать, что природа по эмпирическим законам яв л яе тся системой. Но этот принцип не мож ет быть заимствован 36

из опыта, поскольку п ервоначально его условие и д е л а е т в о з­ можным систематический опыт (АА V. 180, 184 и др., 386; ДА XX. 210 и др., 212 прим., 213) 9. К а н т н азы ва ет его т р а н с ­ цендентальным принципом целесообразности природы д л я нашей способности суж дения, потому что ее законы построены таким образом, к а к если бы рассудок спроектировал их д л я наших потребностей (АА V. 180 и др., 181 и др., 184 XX. 202, 216). П о ­ скольку этот принцип п ред став л яет те априорны е условия, при которых вещи только и могут стать объектам и нашего п о зн а ­ ния и лиш ь при которых становится возм ож н ы м опыт по осо­ бым законам , то он к а к трансцендентальны й принцип не только нуждается в трансцендентальной дедукции, но и — иначе, чем в «Критике чистого разум а»,.—-допускается (АА V. 182 в связи с 183 и д р .), на чем, п равда, я сейчас не хотел бы о с та н а в л и ­ ваться подробнее. Конечно, в так о м случае К ан ту становится ясно, что этот принцип способности суж дения — и в первую очередь понятие цели природы — согласно «К ритике чистого р азу м а» является понятием р азум а, посредством которого природа не определяется объективно (ААХХ. 234 и др., 236 и д р .). П оэтому он имеет п р а ­ во использовать д л я цели устроения опыта по определенным принципам только рефлектирую щ ую , но не определяю щ ую спо­ собность суж дения (AAV. 197 в связи с 184 и др., ААХХ. 234 и др. 236). Н о т а к о е ^ а з л и ч е н и е возм ож но только в том случае, если возм ож н о провести качественное разл и чи е м е ж д у ф у н к ц и я­ ми, которые выполняю тся чистыми понятиями рассудка, и теми функциями, которые выполняет принцип способности суж дения по отношению к наш ем у опыту. К ан т полагает, что такое р а з ­ личие мож ет основываться на том, что понятия р ассуд ка о п ре­ деляют природу объективно, а принцип способности суж дения необходим только субъективно, к а к принцип систематического ис­ следования природы (AA V. 180; XX. 204 прим., 219). Р асс у д о к предписывает природе законы, а способность суж дени я з а к о н о ­ дательствует только д л я самой себя (AAV. 180, 183 и др., 185 и др., ААХХ. 204, 216, 234). Поэтохму законом ерность природы, хотя и субъективно необходима, согласно этому зак о н у о б ъ е к ­ тивно явл яется случайным фактом, поскольку принцип способ­ ности суж дения в отличие от категорий не яв л яе тся д л я опыта конститутивным понятием (AAV. 183 и др., 184 и др., 185 и др., 186 и др.; ААХХ. 204, 219 и др., 243). Таким образом, в обеих д едукциях — дедукции «К ритики чи­ стого р азу м а» и дедукции «К ритики способности суж дения» ■ — Кант показы вает, что определенные логические формы п р ед ­ ставляю т собой условия, при которых д л я нас только и в о з м о ж ­ ны акты опыта, что они п риобретаю т сод ерж ан и е лиш ь в том случае, если a priori могут быть зад ан ы так и е условия, при ко ­ торых они могут быть применены в соответствии с данной р е ­ альностью. К ан т считает, что их функцию возмож но различить 4 З а к . 1772

37

следую щим образом: рассудок ф орм альн о определяет чувствен­ ность по отношению к тому, что м ож ет д а в а т ь с я нам в со зе р ц а­ нии, в то время ка к способность суж дения ф ормирует свои п р а ­ вила вывода на основании того случайного ф ак та, что природа законом ерн а и эта законом ерность сор азм ерн а ф орм ам наших логических правил 10. И зл о ж енн ую выше гегелевскую критику, со­ гласно которой применимость категорий в р а м к а х кантовских посылок мож ет тр ак товаться только ка к чистая случайность, мож но теперь реконструировать следующим образом: с точки зрения Гегеля, кантовское различение м еж д у претензией к а т е ­ горий на применимость к действительности и только регулятив­ ным принципом способности суж дения, не является ни в о зм о ж ­ ным, ни д а ж е необходимым. И поэтому то, что верно д л я прин­ ципа способности суждения, верно и д л я правил рассудка. С о­ гласно кантовским предпосылкам они просто случайны. П р а в д а , Гегель смог и в «Системе основоположений», и п р е ж ­ де всего в общих сооб раж ен иях по поводу аналогий опыта, н ай ­ ти мотивы д ля своей критики. По его словам, средствами « К р и ­ тики чистого р азу м а» мож но объяснить только случайное соот­ ветствие с зак о н а м и природы. Цель, которую преследует д о к а ­ зательство К ан та, мож но описать примерно следующим о б р а ­ зом: при условии, что вещи понимаются не ка к существующие сами по себе, а ка к предметы представления, категории ж е — не к а к определения вещей в себе, а ка к такие условия единства самосознания, при которых вещи яв л яю тся только предметами нашего самосознания, мож но показать, что все бытие в его не­ обходимой связи подчинено трансцендентальном у временному порядку, у станавл и ваем у ю рассудком a priori, поскольку оно только при этом условии м ож ет стать частью целого опыта. Р а с ­ судок подчиняет бытие эмпирическому многообразию тран сц ен ­ дентального временного порядка, т а к что к а ж д о м у явлению a priori зад ан о определенное место в бытии всех явлений (В 218 и др., ср. 262 — 3, 248, 278). Сходным образом в доказател ьстве, со д ер ж ащ е м ся в «О про­ вержении и деали зм а», К ан т утверж д ает, что наш е восприятие свидетельствует о наличии чего-то постоянного вне нас, потому что оно возмож но «только при помощи вещ и вне меня, а не по­ средством одного л и ш ь предст авления о вещи вне меня» (В 275 — 3, 287). Если бы независимо от субъекта бытие не. соответствовало условиям единства самосознания, то рассудок не мог бы поро ж д ать синтетическое единство восприятий, и един­ ство природы ка к отдельный опыт было бы невозможно (В 263 — !

3, 279). И з трансцендентального временного п орядка с о д е р ж а ­ ний представлений д олж ны выводиться конститутивные законы бытия мира и вещей в нем, поскольку только при этом условии что-либо см ож ет стать для нас предметом: Однако, поскольку сущ ествование такого независимого от нас бытия, удовлетворяю щ его условию функционирования в качест­ 38

ве субстрата эмпирических временных определений, a priori не доказано, а бытие явлений не мож ет быть познано a priori (В 221 — 3, 250), то К ан т у к а зы в а е т на то, что основоположения, подводящие акты опыта под п равила, явл яю тся только регу­ лятивными принципами, что согласование объектов, о граничен­ ных условиями единства нашего самосознания, само по себе случайно (В 221 и др., ср. 219 и др., 692 — 3, 250, 249, 566). С о д ­ ной стороны, К ант тем самы м у тв ер ж д ае т тран сц ен ден тальную законодательствую щ ую функцию рассудка, т а к к а к только т а ­ ким образом можно д о к аза ть объективную значимость к а тего­ рий. С другой стороны, д л я этой функции рассудка д олж н о быть конститутивным, что независимый от субъекта м атери альн ы й субстрат пригоден д л я подведения под эту функцию рассудка, что разум сориентирован на само по себе случайное с о г л ас о в а­ ние природы с п рав ил ам и р ассудка п . И наче говоря, К ан т в ы ­ нужден от ка ж д о го отдельного созерцания з ак л ю ч ать к бытию мира и конститутивным для него зак о н ам с тем, чтобы это созе р ­ цание было пригодно в качестве субстрата трансцендентальной законодательной функции рассудка, хотя д л я такого смелого предприятия его трансцендентальны й субъективизм совершенно не оставляет возможности.

1 П о п о в о д у критики к ан то в ск о й точки зр ен и я, со гл асн о ко то р о й ч е л о ­ веческий р а с с у д о к я в л я е т с я т о л ь к о ди ску р си в н ы м , ср. т а к ж е (4.6 9 ). Г егел е в ­ ская к р и т и к а с в о д и т ся к т о м у , что К а н т д о п у с к а л е стествен н ую тел еологи ю только лиш ь «к ак м ак си м у н аш его огран и чен н ого, д и ск у р си в н о м ы сл ящ его рассудка (4 .6 9 ), к о т о р а я , п р а в д а , в ообщ е не д а е т основан и й су д и ть о р е а л ь ­ ности при роды . И н туи ти вн ы й р а с с у д о к Г егель п о н и м ает зд есь к а к « ч у в ств ен ­ ный р ассу д о к » (4.69) и к р и т и к у ет К а н та за то, что он не о т к а за л с я о т р а з ­ личения м е ж д у «сам им по себе в о зм о ж н ы м и р еал ьн ы м » (4.69).

2 B a u m М . D ie E n ts te h u n g d e r D ia le k tik . B onn, 1986. 209f, 217. И н т у и ­ тивный р асс у д о к согл асн о и н терп ретац и и Г егеля т а к ж е не я в л я е т с я б о ж е с т ­ венным р а сс у д к о м (там ж е ) . Г егель в к л ю ч а ет ин туитивны й р асс у д о к в п р о ­ цесс чел овеч еского п о зн ан и я и у т в е р ж д а е т , что р а с с у д о к с о в п а д а е т со сп о ­ собностью в о о б р а ж е н и я (4.341). В конце кон ц ов Г егель о т о ж д е с т в л я е т субстанцию С пи нозы не с и н туитивны м р а сс у д к о м ( B a u m М . Op. cit. S. 215, 217), а с его п редм етом , сверхчувствен н ы м с у б ст р а то м при роды . З а т о п р а ­ вильно мнение К. Д ю зи н га, согл асн о к о то р о м у Г егель считает ин туитивны й рассудок р азу м н ы м , не ди скурси вн ы м человеч еским п ознан ием , и о т о ж д е с т в л я ­ ет его со способностью в о о б р а ж е н и я (D fi s i n g К. A sth e tis c h e E in b ild u n g s kraft u n d in tu itiv e r V e rs ta n d . K a n ts L eh re u n d H e g e ls s p e k u la tiv -id e a lis tis c h e U m d e u tu n g .//H e g e l-S tu d ie n 21, 1986, 87ff, 116ff). О д н ак о и Д ю зи н г не за м е ч а е т , что Г егель п е р ет о л к о в ы в а ет сп и н озовскую субстанцию в см ы сле сверх ч у в ств ен н о го с у б с т р а т а п р и роды или в см ы сле восп рои зводящ ей сам ое себ я о рган и зац и и .

3 В о зм о ж н о с ть т а к о й и н тер п р етац и и в ы те к ае т в п ервую очередь из г еге ­ левских в о зр а ж е н и й н а д ан н у ю К ан то м к р и т и к у С пи нозы . К а н т к р и т и к у ет Спинозу, п о ск о л ьк у его тео р и я е д и н ства с у б ъ е к т а , к о то р о м у и м м ан ен тн ы все вещи, не д о п у с к а е т н и како й тел ео ло ги и , т а к к а к п р е д с та в л ен и е о ед и н стве субстрата не м огло бы п о р о д и ть д а ж е идею о н е п ред н ам ерен н ой ц е л е с о о б р а з­ ности (4.342; по п о в о д у К а н т а ср. АА V. 393 и д а л е е ) . В к ач ес тве о б о с н о в а ­ ния это го у т в е р ж д е н и я К а н т з а я в л я л , что х о т я ц е л е в а я с в я зь и в ы в о д и т ся У С пинозы из к ак о й -то п е р в о н ач ал ь н о й сущ н ости , но не из ее н а м ер е н и я, а из н еобходи м ости ее п р и роды (АА V. 3 9 3 ). Г егел ь на э т у к р и т и к у о т в е ч а е т

4*

39

следую щ и м о б р а зо м : «Е сли бы п о д сп инозовским еди н ством К а н т п он и м ал не свое еди н ство р а с с у д к а , . . . а свою идею е д и н ства ин туи ти вн ого р а с с у д к а , д л я к о то р о го п о н яти е и со зер ц ан и е, в о зм о ж н о ст ь и д ей ств и тел ь н о сть суть о дн о и то ж е , то он не счи тал бы с п и н озовское ед и н ство соверш енн о а б ­ с тр а к тн ы м е ди н ством , лиш енны м в сяк о й ц ел ес о о б р а зн о с ти , т. е. абсол ю тн ой связи вещ ей , но д о л ж е н бы л бы у в и д е т ь в нем абсо л ю тн о и н тел ли ги б ел ьн ое и орган и ч еско е в себе еди н ство; и через это орган и ческое еди н ство, т ак и м о б ­ р а зо м , при пом ощ и р а зу м а неп осред ствен н о бы п озн ал и ц ель п ри род ы , к о т о ­ рую он п он и м ал к а к определени е частей через ц ел ое, к а к т о ж д е с т в о причины и д ей ств и я» (4.342, по п о в о д у К а н т а ср. АА V. 370, 3 7 3 ). М о ж н о бы ло бы п о­ п ы т а т ь с я и н те р п р е ти р о в а ть это м есто в том д у х е , что Г егел ь и д ен ти ф и ц и р о в ал и н туи ти вн ы й р а с с у д о к с еди н ой с у б стан ц и ей С пинозы . О д н ак о Г егель, б е зу с ­ л о в н о , не х о т ел бы , чтобы его т а к пон яли . Д е л о в то м , что Г егель, к а к п о д ­ т в е р ж д а ю т следую щ и е за это й ц и тато й в ы к л а д к и , к р и ти к у ет К а н т а за то, что он у т в е р ж д а е т р азл и ч и е м е ж д у со зер ц аю щ и м и наш и м д и скурси вн ы м р а сс у д к о м , причем д л я посл ед н его с верхчувствен н ы й с у б с т р а т п р и роды я в л я ­ етс я н едоступ н ы м , п о с к о л ьк у д л я это го т р еб у е т ся некое с о зер ц ан и е, отличное от чувствен н ого (4 .3 4 2 ). И т а к , Г егел ь о т о ж д е с т в л я е т су б стан ц и ю С пи нозы не с ин туи ти вн ы м р а сс у д к о м , а с его в о зм о ж н ы м с о д ер ж а н и е м . И ны м и с л о в а м и , если бы К а н т м ы слил субстан ц и ю С п и нозы не по а н ал о ги и с е ди н ством , к а к его с о з д а е т р а с с у д о к п осред ством к ате го р и й , т. е. к а к внутренню ю п р и су щ ­ ность вещ ей этой суб стан ц и и , но по а н ал о ги и с еди н ство м к а к п о зн ае т его и н туи ти вн ы й р а сс у д о к , т. е. к а к с в я з ь п о с ред ством ц ел ев ы х пон яти й , то гд а со с торон ы К а н т а бы ло бы р а зу м н ы м во сп р и н и м ать суб стан ц и ю С п и нозы к а к орган и ческ ое еди н ство. О чевидно, что зд ес ь Г егел ь н еп р ав и л ьн о и н тер п р ети ­ р у е т в зг л я д ы К а н та . О д н ак о э т а и н те р п р е та ц и я п р о я с н я е т, почем у Г егел ь в йенский пери од с ч и тал ф илософ ию С п и нозы о б р а зц о м р а зу м н о го ф и л о со ф ст­ в о в ан и я : п о том у что он п е р еи н тер п р ети р о в ал с п и н озовск ое п о н яти е с у б с т а н ­ ции орган ол оги чески ( o rg a n o lo g is c h ). И д е я и н туи ти вн ого р а с с у д к а вес ьм а су щ еств ен н а д л я Г егел я, п о ск о л ьк у о н а д е л а е т в о зм о ж н ы м р а зу м н о е п о зн ан и е п ри род ы , в к о то р о м о б ъ ед и н я ю т с я м ех ан и зм и к о н еч н ая при чин ность или в к о то р о м части м о гу т бы ть оценены в р а м к а х ц ел о го (4 .3 4 1 ). И ны м и сл о в а м и , если бы К а н т д о п у сти л д л я нас, л ю дей, к а к о е -л и б о иное, пом им о ч у вствен н ого, с о зер ц ан и е и р а зу м н о е п о з н а ­ ние в том ви де, к а к он п р и п и сы в ает их и н ту и ти в н о м у р а с с у д к у , то д л я о б ъ ­ ясн ен и я ц е л есо о б р азн о сти п р и роды ем у не п о тр еб о в ал о с ь бы н и как о го п р е д ­ н ам ер ен н о дей ств у ю щ его р а с с у д к а в кач естве причины м ира. Т о гд а он н а ­ в е р н я к а бы п р и зн ал , что в ф илософ ии С пинозы п озн ан и е п р и роды в ы р аж ен о к а к о п редел ен и е частей через ц ел ое и к а к объ ед и н ен и е м ех а н и зм а при роды и естествен н ой тел ео л о ги и , точно т а к ж е , к а к и сам К а н т с ч и тал позн ан и е пр и р о д ы в о зм о ж н ы м им енно к а к п озн ан и е ин туи ти вн ого р а сс у д к а . Е сли бы К а н т вм есто того, чтобы п р е д с т а в л я т ь в о зм о ж н о е позн ан и е ин туи ти вн ого р а с ­ с у д к а т о л ь к о п роб лем ати ч н ы м , п ри п и сы в ал бы ем у к а к р а зу м н о м у п ознан ию п р и зн а к о б ъ ек ти в н о сти и не н а с т а и в а л на разл и чен и и в о зм о ж н о го более в ы ­ с окого и наш его чел овеч еского р а с с у д к а , д л я ко то р о го р а зу м н о е позн ан и е н е в о зм о ж н о , т о гд а из всех н а зв а н н ы х ф и л ософ ов им енно у К а н та бы ло бы бол ьш е всего ш ансов о б н ар у ж и т ь идею м и рового цел ого к а к р е ал и зац и и п ри нцип а р а зу м а . И б о это п о зво л и л о бы п он ять п р и р о д у в целом к а к о р г а ­ н и зо в ан н о е еди н ство, в кото р о м о тд ел ь н о е не и счезает, а п р е д с та ет н ео б ­ ход и м ы м у слови ем р е ал и зац и и ц ел о го , п о с к о л ьк у оно, с одной сторон ы , в о с ­ п р о и зв о д и т ц ел ое, а, с д р у го й сто р о н ы , п р о я в л я е т с я в том , что причинны й проц есс п р о т ек а ет в о б ратн ом н а п р а в л е н и и , что ц ел ое и сп о л ьзу ет отдел ьн ое д л я своей р е ал и зац и и . Д а л е е , это п о зво л и л о бы м ы слить р а зу м или идею к а к и м м ан ен тн ы е (присущ ие) п ри роде и им еть в о зм о ж н о ст ь отл и ч ать их, о д н ак о , о т нее к а к п он ятие. Д а л е е , это п о зво л и л о бы м ы сл и ть с в я зь отд ел ьн ы х вещ ей по причинны м з а к о н а м и в то ж е в р ем я м ы слить е д и н ство п р и роды в целом к а к п о р о ж д е н н о е с ам о й идеей эт о го целого.

4 D ii s i n g. D a s P ro b le m d e r S u b je k tiv ita t in H e g e ls L ogik. S y s te m a tisc h e u n d e n tw ic k lu n g sg e s c h ic h tlic h e U n te r s u c h u n g e n zum P rin z ip d e s Id e a lis m u s u n d z u r D ia le k tik //H e g e l-S tu d ie n . B e ih e ft 15. B o n n , 1976. S. 11 Off.

5 И д ея р а зу м а « вп и сы вается» в к ан то в ск у ю систем у пон яти й то л ь к о в о ­ преки его соб ств ен н о м у пон им ан ию , п о с к о л ьк у К а н т, по его с л о в а м , в ходе реш ения это й п роб лем ы в тр ан с ц е н д е н т ал ь н о й д е д у к ц и и в ы н у ж д е н п р и б егать к п охо ж и м п р е д п о л о ж е н и я м (4.327).

6 Э то с у ж д ен и е, к а к гл а с и т к ан то в ск и й т ек ст, есть не что иное « к а к с п о ­ соб п ри во д и ть д ан н ы е зн ан и я к объективному ед и н с т в у апперцепции . С в я зк а е с т ь им еет своей целью им енно отли чи ть о б ъ ек ти в н о е единство д ан н ы х п редставл ен и й от с у б ъ ек ти в н о го (В 1 4 1 — 3, 198). С у ж д е н и е п о л у ч ае т о б ъ ек ти в н у ю зн ач и м о сть, у т в е р ж д а е т д а л е е К а н т, через о б ъ ек ти в н о е ед и н ство ап п ерц еп ц и и , и это за те м о б ъ я с н я е т с я при п о м о ­ щи того, что те п р е д с та в л ен и я , к о то р ы е с в я зы в а ю т с я в с у ж д ен и и , с о су щ ес т ­ вую т в о б ъ ек т е, а не п ро сто в су б ъ е к ти в н о м в о сп ри яти и (В 142 — 3, 198). С л ед о в ал о бы ещ е отм ети ть, что им енно о б ъ ек ти в н о сть чи сты х п о н яти й р а з у ­ ма и есть т а п р о б л е м а , д л я р еш ен и я к о то р о й н ео б х о д и м сх ем а ти зм : «П ри всяком п од ведении п р е д м е та под п о н яти е п ре д с та в л ен и е о п ред м ете д о л ж н о бы ть однородным с п о н яти ем , т. е. п о н яти е д о л ж н о с о д е р ж а т ь в себе то, что п р е д с та в л я ет ся в 'п од вод и м ом п о д него п р ед м ете, т а к к а к им енно т а к о е з н а ­ чение им еет в ы р аж ен и е «предмет подчинен понятию» (В 176 — 3, 2 2 0 ). П о ­ скол ьк у ж е чисты е п о н я ти я р а с с у д к а , по п р ед п о л о ж ен и ю , соверш енн о о т л и ­ чаю тся от эм п ирических созерц ан и й , то в к ан то в ск о й теори и т р еб у е т ся схем а, чтобы в ообщ е у с та н о в и ть м е ж д у ними к ак и е-л и б о отнош ения.

7 Ср. по эт о м у п о в о д у (4 .3 6 4 ). Г егел ь со ссы л кой на п р и веден н ы е вы ш е м еста из т е к с та (§ 24 и прим. к В 160) в ы д е л я е т к ан то в с к и е в ы ск а зы в а н и я относи тельно тр ан с ц е н д е н т ал ь н о го с и н теза способ ности в о о б р а ж е н и я к а к один из удач н ей ш и х п у н кто в к ан то в с к о го учени я о ч увствен н ости и ап риорности. Г егель в этом м есте отм ечает, «что р а зу м к а к т р ан с ц е н д е н т ал ь н ы й си н тез способности с у ж д е н и я с ам я в л я е т с я еди н ство м п р о с тр а н с тв а и в рем ен и , и то л ь к о сам д е л а е т их в о зм о ж н ы м и (4.364). П р а в д а , р а с с у ж д е н и я Г егел я в этом к о н тек сте о тл и ч аю тся от его ж е р асс у ж д ен и й в рассм о тр ен н о й вы ш е к ри ти к е К а н т а , п о с к о л ьк у зд ес ь Г егел ь за щ и щ а е т К а н т а о т критики Я коби . П о с л о в а м Г егел я, к ан то в с к о е разл и чен и е, согл асн о к о то р о м у п р о с тр а н с тв о и в р ем я , р а с с м ат р и в ае м ы е к а к ф о р м а л ьн о е со зер ц ан и е, к а к п р ед м ет, с о д е р ж а т в себе ед и н ство , но к а к ф о р м а с о зер ц ан и я в ы ступ аю т т о л ь к о к а к м н огооб разн ое, не с о д е р ж и т в себе п роти воречи я. Х отя Г егель, к а к и в части , посвящ ен н ой К а н т у , вполне о п р а в д а н н о у т в е р ж д а ­ ет, что м н о го о б р азн о е сам о с о д е р ж и т ед и н ство , только м н о го о б р азн ы м оно я в л я ет ся исклю чительно в той степени, в к а к о й оно в к ач ес тве «чисто о т в л е ­ ченной ф орм ы » п р о т и в о п о с та в л я ет ся пон ятию р а с с у д к а (4.364).

8 Э ти р а зм ы ш л ен и я м огут бы ть д о п олн ен ы с о о б р а ж е н и я м и из § 24 и п ри м ечани я к В 162, со гл асн о ко то р ы м чи сты е п о н я ти я р а з у м а о т н о ся т с я к п р е д м е та м с о зе р ц а н и я вообщ е, о д н ак о , буд учи вм есте с тем их чи стой ф орм ой м ы сли, я в л я ю т с я чисто и н те л л е к ту а л ьн ы м и (В 150 — 3, 2 0 3 — 2 0 4 ).

9 V g l . К. D ii s i n g. D ie T eleo lo g ie in K a n ts W e ltb e g riff .//K a n t-S tu d ie n : E rg h . 96. B o n n , 1968. S. 40ff. 53ff.

10 П р о б л е м у си стем ати ческого ед и н с т в а п ри р о д н о го оп ы та К а н т о б с у ж ­ д а е т у ж е в п р и лож ен и и в «Т р ан сц ен д ен тал ь н о й д и ал е к ти к е » . Т ам эт у ф у н к ­ цию б ерут на себ я идеи. О д н ак о зд ес ь К а н т с чи тает их непригодн ы м и д л я т р ан с ц ен д ен тал ь н о й д е д у к ц и и , п о это м у они не д е л а ю т в о зм о ж н ы м и н и каки е п он яти я об о б ъ е к т а х и не д а ю т нам п р а в а п р и д а в а т ь им о б ъ ек ти в н у ю з н а ­ чимость. О ни есть не что иное, к а к тр еб у ем ы й р а зу м о м эври сти чески й п р и н ­ цип, со гл асн о к о то р о м у м н о го о б р ази е эм п и ри ч ески х пон яти й у п о р я д о ч и в а ет ся при пом ощ и идей и п р и во д и т ся к с и стем ати ч еск о м у ед и н с т в у (В 671 и д р ., ср. т а к ж е 367 и др. — 3, 552, 347— 3 4 8 ). И х п р а в о на су щ е ст в о ва н и е с остои т в том , что они п осто ян н о р а сш и р яю т н аш е п озн ан и е, но н и к о гд а не м огут ем у п роти вор ечи ть (В 699 — 3 , 5 7 1 ) . К в оп росу о введ ени и ц ел есо о б р а зн о с ти к а к собств ен н о го т р а н с ц е н ­ д ен т ал ь н о го п ри нцип а ср. т а к ж е К. D i i s i n g (1 9 6 8 ). S. 38. 51 f.

11 П о п о в о д у п р о т и в о р е ч и я, согл асн о к о то р о м у р а с с у д о к в своей т р а н с ­ ц е н д ен тал ь н о й за к о н о д а те л ь н о й ф ункц ии, к оторую он д о л ж е н и с п ол н ять по отнош ению к при роде, в ы н у ж д а л а п ел л и р о в а ть к ед и н ству в бы тии п ри роды ,

41

ср. T u sc h lin g В. W id e rsp riisc h e in tr a n s z e n d e n ta le n I d e a lis m u s //T u s c h lin g B. (H rs g .) P ro b le m e d e r « K ritik d e r re in e n V e rn u n ft» . B e rlin ; N ew Y ork, 1984.

S. 227ff, 243ff, 248.

Перевод с немецкого Ю. А. Волкова. Сверено с оригиналом В. Н. Брюшинкиным.

Аналогия как принцип телеологической способности суждения С. В. К О Р Н И Л О В ( К а л и н и н гр а д ск и й государст венны й университет) Р азв и ти е кантовской гносеологии привело к необходимости введения в нее понятия целесообразности, а ан ал и з последнего откры л сущ ествование целого «семейства» ее разновидностей В связи с этим у К ан та возникла р еа л ь н ая возможность сод ер­ ж ател ьн о го осмысления в р а м к а х критицизма вопроса, состав­ ляю щ его сердцевину всей полемики вокруг телеологии, — это п роблем а сущ ествования целевой каузальн ости в живой п риро­ де. Б л а г о д а р я понятию целесообразности откры вается перспек­ тива «сделать природу понятной по аналогии с некоторыми субъективными основаниями связи представлений в нас» (5, 384). Принцип аналогии становится, таким образом, ведущим методологическим инструментом в понимании телеологии о р г а ­ нического мира. К аковы ж е основные логико-гносеологические пар ам етр ы мы ш ления по аналогии? Р еш аю щ и й ш аг в переоценке значения аналогии в познании был сделан Кантом в работе «О применении телеологических принципов в философии». Ее написанию п редш ествовало з н а к о м ­ ство К ан та с « Д и а л о га м и о естественной истории религии» Д. Юма. Спор двух участников юмовских «Д иалогов» концент­ рируется ка к раз вокруг вопроса о гран и цах и возм ож ностях рассуж дений по аналогии. Выводы английского м ы слителя о к а ­ за л и непосредственное влияние на К анта, поэтому следует о с т а ­ новиться на них и рассмотреть подробнее. «Д иалоги » п р едставляю т собой беседу двух персонаж ей — К л еан та и Филона. О тп р ав н ая точка рассуж дений К л еан та з а ­ клю чается в том, что весь мир есть не что иное, к а к гигантская маш ина, состоящ ая из бесчисленного количества более мелких машин. Если ж е принять эту общую посылку, то нельзя сом не­ ваться т а к ж е в существовании удивительной гармонии и в за и м о ­ связи этих м аш инны х структур. О д н ако почему одна м аш и на н а ­ ходится в такой постоянной и законом ерной связи с другими, почему одни явления точно приспособлены к другим, к а к гл аз приспособлен к свету, а муж ские и женские особи к п р о д о л ж е­ нию рода, — это остается само по себе совершенно неизвестным. В механической картине мира, констатирует Клеант, никакой причины, объясняю щ ей упорядоченность бытия, мы не находим. Вместе с тем наш опыт свидетельствует, что сходный процесс 42

организации имеет место в человеческом изобретении. «Но коль с к о р о действия сходны, то по всем п рав и л ам аналогии мы п ри ­ ходим к выводу, что сходны т а к ж е причины и что, с л ед о в ате л ь ­ но, творец природы имеет некоторое сходство с человеческим духом, хотя и о б л а д а ет гораздо более обш ирны ми способностя­ ми, пропорциональны ми величине его тв о р е н и й » 2. Н а самом деле, стремится п о каза т ь Юм, в к л а д ы в а я свои доводы в уста Филона, ан ал оги я м е ж д у человеком, создавш им те или иные машины, и причиной мира неправомерна. И дело не столько в том, что подобный в зг л я д ведет к антропоморфизму, сколько в ошибочном истолковании природы аналогии. А н а л о ­ гическое мы ш ление вообще могло бы нас д ал ек о завести, но н а ­ учное исследование п о казы в ает границы его использования. В частности, в истории биологии известно, что модель кровооб ­ ращ ения Г арвея пытались употребить д л я объяснения ф и зи оло ­ гических процессов растений. Но достоверность вывода по а н а ­ логии тем выше, чем больше сходств у сравн и ваем ы х п р ед м е­ тов. И если иметь в виду попытку Гейлса проследить « О б р а щ е ­ ние соков» у растений, то надо признать, что его ан ал оги я была труба, а потому и выводы о к а зал и сь ошибочны. «Н а ш е з а к л ю ­ чение по аналогии, — говорит Ф и л о н ,— становится гораздо с л а ­ бее, если, зн ая из опыта о кровообращ ении животных, мы д е л а ­ ем отсюда вывод, что в растениях происходит об ращ ени е соков, и более точные опыты показали, что те, кто слиш ком поспешно доверились этой несовершенной аналогии, п ребы вали в з а б л у ж ­ дении» 3. В о звр а щ ая сь к речи К леанта, Филон у б е ж д а е т читателей в том, что аргум ентация его оппонента бы ла логически уязвимой. Она строилась на уподоблении мира продукту человеческого ис­ кусства или изобретения, чтобы отсюда сделать вывод о р а з у м ­ ном творце мира, в то время к а к их сходство еще более п р обл е­ матично, чем сходство животного и растения. Если у ж стремить­ ся к уподоблению мира чему-то, п р о д о л ж а ет Филон, то скорее можно было бы присоединиться к древней точке зрения, о б н а ­ руж иваю щ ей сходство природы с человеческим телом, а не с че­ ловеческим духом. Во всяком случае о кр уж аю щ и й мир больше напоминает животное или растение, чем часы, ткацкий станок или другую машину. Впрочем, Юм не п р ед лагал дви гаться д ал ьш е по пути этих аналогий. Происхождение, разви тие ж и в ы х организмов, с его точки зрения, объяснению не п оддается и остается за р ам к ам и научного мышления. Это не значит, что органический мир не м о­ ж ет р ассм атри в аться по аналогии с деятельностью человека. Аналогия природных объектов и произведений искусства оче­ видна. Д р угое дело, что она не м ож ет быть методом строгого д о к аза тел ь ств а, к а к считали ранее. Эта ю м овская идея о к а з а ­ л а с ь исключительно в аж н ой д л я критического переосмысления Целесообразности органического мира. Она с та л а отправной д ля 43

применения телеологической способности суждения. И впервые осознание возникаю щ ей в связи с этим проблемы К ан т ф о рм у­ лирует в сочинении «О применении телеологических принципов в философии» — в понимании ж и в ы х существ «мы д о л ж н ы либо о тк а зать ся от всякого определения их причины, либо п ред ста­ вить себе при этом м ы с л я щ е е существо» (2, 94). Д ал ьн ей ш е е прояснение статуса аналогии в познании мы н а ­ ходим в кантовской «Логике». Есть все основания полагать, что этот труд содерж ит логические взгляд ы ф илософа позднего пе­ риода, по крайней мере, разд ел умозаклю чений способности с у ж ­ дения д ает прояснение отношений м еж д у определяю щ ей и р е ф ­ лектирую щ ей способностями суж дения и тем самы м свидетельст­ вует, что он подготовлен после р азр а б о тк и «Критики способности суждения», где впервые проведено различие м е ж д у ними. В логическом плане, отмечает Кант, наиболее существенно то, что достоверность р езу л ь тата при умозаклю чении от частно­ го к общ ем у будет иной, чем при движ ении мысли от общего к частному. Если последняя операция осущ ествляется о п р е д е л я ­ ющей способностью суж дения, то р еф л екти ру ю щ ая способность «имеет лиш ь субъективную значимость, ибо общее, к котором у она н ап р ав л яетс я от частного, есть лиш ь э м пи р ич ес ка я о б щ ­ н о с т ь — лиш ь ан ал о г л ог ич е ск о й о б щ н о сти » 4. Р азн ови д но стям и умозаклю чений рефлектирую щ ей способно­ сти суж дения, по Канту, выступаю т индукция и аналогия. П е р ­ в ая осущ ествляется по принципу обобщения, в соответствии с ко­ торым то, что свойственно многим предметам какого-либо к л а с ­ са, свойственно и другим его представителям . Л о гич еская суть аналогии видится К ан ту в том, что от частного сходства двух вещей осущ ествляется переход к их полному сходству. В р е зу л ь ­ тате изучения индукции и аналогии философ приходит к вы во­ ду, что они принципиально отличаю тся от дедукции, обеспечива­ ющей в своих вы водах необходимость. П оэтому применение т е р ­ мина «умозаклю чение» в индуктивных вы водах по аналогии не совсем точно, но скорее их следует х ар а к т е р и з о в а т ь к а к «л оги ­ ческие презумпции». Р азв ер н у то е исследование возможностей и границ м ы ш л е ­ ния по аналогии сод ер ж ит т а к ж е третья «К ритика». В ней К ан т демонстрирует специфические особенности аналогии к а к метода изучения природы. В частности, если обратиться к явлен и ям о б ­ щественной жизни, то мож но увидеть, что поведение людей, по­ ступаю щ их в соответствии с нормами п р ав а и морали, подобно взаимодействию тел, подчиняю щихся зак ону равен ства действия и противодействия. Однако, п олагает Кант, ан ал о ги я в данном случае не я в л яе тся правомерной и физические свойства нельзя переносить на социальны е отношения. В подобных прим ерах рассуж дений мы имеем дело с «точками неоднородности». А н ал оги ­ ей ж е следует считать только так о е заключение, которое осно­ в ы в ае тся на т ож д ес тве отношения м е ж д у основаниями и сл е д ­ 44

ствиями, поскольку оно имеет место, несмотря на специфическое различие. Так, если ср авн и вать деятельность ж и вотны х с д еяте л ьн о ­ стью человека, то необходимо учитывать, что они в опр ед ел ен ­ ных моментах сходны, а в других различны. Д о м а , построенные человеком, и плотины, созданные в р езу л ь тате работы бобров, во многом похожи. Н о основанием деятельности людей я в л я е т ­ ся разум, п ред нам ер енн ая цель. И зак л ю ч ать по аналогии в д а н ­ ном случае к основанию деятельности животны х было бы о ш и ­ бочно, поскольку инстинкт ж ивотны х специфически отличается от разум а. О бщ ее основание д л я сравнения все ж е есть и тут, так к а к ж и вотны е одного рода с человеком. П о это м у за к л ю ч е ­ ние по аналогии будет верным только в том отношении, что ж и ­ вотные подобно л ю дям действуют на основе представлений. Р асс у ж д ен и я К ан та о точках «однородности» и «неоднород­ ности», иллю стрируемы е соответствующими примерами, позво­ ляю т прояснить его отношение к аналогии к а к особому методу исследования ж и вы х объектов. О рганизм, с его точки зрения, п редставляет собой ан ал о г искусства, вообщ е р азум ной д е я т е л ь ­ ности человека, ибо только последняя я в л я е т осознанную цель, и поэтому процессы ц ел еп ол аган и я и целеосущ ествления в ы сту­ пают моделью д л я мы ш ления о п родуктах органической м а т е ­ рии. Вместе с тем продукты природы отличны от р езультатов творчества человека, поскольку в последнем случае м астер с о з­ дает свое произведение, в к л ад ы в а я , р еа ли зуя в нем свое н а м е ­ рение, ту цель, которая привносится в изделие извне. Зд есь в о з­ н икает та «точка неоднородности», что опред ел яет гр ан и цу д л я аналогии. В озможности и пределы м ы ш ления по аналогии у с т а ­ навливаю тся, таким образом, тем, что понятие цели природы есть не конститутивное, а регулятивное понятие, используемое «дабы по отдаленной аналогии с нашей каузал ьн остью вообщ е н ап р ав л ять исследование такого рода предметов» (5, 401). К ант приходит к выводу, что ан ал о ги я не имеет д о каза тел ь н о й силы, а ее эпистемологический статус совершенно специфичен; а н а л о ­ г и я — не ф орм а умозаклю чения, но «эвристический принцип р а с ­ смотрения» (5, 110). И так, в кантовской гносеологии произош ла переоценка з н а ­ чения заключений по аналогии. П ол о ж ен и е о том, что ее г л а в ­ ная особенность состоит в у казан и и н ап р ав л ен и я д альн ей ш ем у исследованию, было воспринято логикам и и ф и лософ ам и и, н а ­ чиная с работ Д . С. М и лля, стало общ епринятым. Р а з р а б о т к а аналогии к а к эвристического поискового принципа, по оценке X. К арья, с та л а высшим достиж ением кантовского учения о м е ­ тоде в критике телеологической способности с у ж д е н и я 5. Д е й с т ­ вительно, ориентируя исследователей в многообразии эм п и р и ­ ческого м а тер и ал а, ан ал о ги я позволяет п редставить его к а к з а ­ кономерность случайного и выступает в аж н ы м средством о р г а ­ низации опыта к а к целого.

45

Вместе с тем заклю чен и я по аналогии не могут р ас с м а т р и ­ вать ся к а к строго достоверные, они отличаю тся от дедуктивного вы вода и требую т эмпирического подтверж дения. В общем сл у­ чае, к а к верно отмечает Кант, ан ал оги я выступает в качестве разновидности индуктивных рассуждений. Обычно ее п ред став ­ ляю т следующим образом: Ра, Qa, Pb Ра, Qa, Pb ------------------ - и .— .— _ _ _ _ _ Qb Qb В рассуж д ен и ях по аналогии из утверж дений, что явление а об ­ л а д а е т п ри зн ак ам и Р и Q ( Q ) и явление b имеет призн ак Р, д е л а ­ ется заключение, что явление т а к ж е имеет п ри зн ак Q ( Q ) . О д н а ­ ко истинность утверж дений Ра, РЬ и Qa ( Qa) не гарантирует истинности зак л ю ч ен и я Q b ( Q b ) , и поэтому заклю чен и е по а н а ­ логии будет я в л ят ь ся эвристичным, но не д оказател ьн ы м . И м е н ­ но это было установлено Кантом в его критике телеологической способности суж дения. Хотя ан ал о ги я понимается в «К ритике способности с у ж д е ­ ния» к а к прием д ля изучения органических систем, ее ф о р м у л и ­ ровки носят у К ан та порою весьма обобщ енный хар а к тер . В связи с чем ц елесообразно поставить вопрос об общенаучном содерж ании этого метода познания. К аки е принципиальны е эпи ­ стемологические выводы мож но было бы сделать из к а н то в ск о­ го а н а л и за аналогии? Если п редставить себе процесс познания к а к процесс р еш е­ ния задач, к а к переход от одной познавательной зад ач и к д р у ­ гой, а от нее к третьей и т. д., то подобная цепочка д о л ж н а иметь определенные гносеологические свойства. Так, к примеру, если А и В яв л яю тс я познавательны м и за д а ч а м и в этом ряду, то зар анее, конечно, в ряд ли мож но предположить, что решение зад ач и В будет в ы текать из реш ения зад ач и А или наоборот. Иными словами, трудно ож и дать, что эти зад ач и будут э к в и в а ­ лентны. Вполне возможно, что решение одной из них не д аст конкретно ничего ценного д л я реш ения другой. Однако, если эта связь м е ж д у п ознавательны м и за д а ч а м и к а ж е т с я бесплодной в со д ер ж ател ьн ом плане, сравнение их м о ­ ж е т быть полезно в том смысле, что решение зад ач и А мож ет стать звеном в цепи, которую необходимо построить д л я р еш е­ ния зад ач и В, хотя последняя м ож ет и не со д ер ж ать за д а ч у А в качестве своего элемента. М еж д у этими за д а ч а м и у с т а н а в л и ­ вается другое отношение. Ведь зан и м ая сь любой познавательной задачей, исследователь принимает какое-то решение, и при этом существенно, что решение, ск аж е м , зад ач и А м ож ет со д ерж ать какую -то часть или мысль, котор ая подходит и к решению з а ­ дачи В. А н алоги я м е ж д у зад а ч а м и А и В способна соединить их особыми отношениями, т а к что з а д а ч а В станет более понятной и доступной. В таком случае аналогию м е ж д у ними м ож но р а с ­ см атр и ва ть ка к определенное стимулирование, необходимое д л я 46

реш ения зад ач и В. А н алоги я при этом о к а ж е т методологическую помощь, позволяя наметить общий контур реш ения задачи или направления, в котором следует п ро д о л ж а ть изучение п р о б л е­ мы. Т аким образом, отп р ав л яяс ь от кантовской идеи об аналогии как эвристическом приеме исследования живой природы, мож но прийти к обобщ енном у выводу, сф орм ули ровав его в виде п р а г ­ матического пр авил а: «В новой ситуации следует пы таться ис­ пользовать методы, подобные тем, которые лучш е всего р а б о т а ­ ли в аналогичны х у ж е известных ситуациях». Р азум еется, это правило широко используется1не только в научном познании, но и в практической деятельности, когда оно д а ж е не осознается. Д р угое дело, что применение аналогии в познании требует обос­ нования и вы работки соответствующих объективных критериев подобия зад ач и их решений. Эта идея н аш л а содерж ательную р а зр а б о тк у в трудах по кибернетике и моделированию и н тел лек­ та. Особенно ц елесообразно использование эвристик, т. е. правил, эффективно ограничиваю щ их поиск решений, при решении з а ­ дач, которые «не поддаю тся строгому м атем атическом у ан ал и зу или алгоритмическому решению. Алгоритмический метод г а р а н ­ тирует корректное или о п тим альн ое решение задачи , тогда как эвристический метод д ает приемлемое решение в большинстве с л у ч а е в » 6. П редставлени е об эвристической связи з а д а ч о сн о в а­ но на признании необходимости определенной меры сходства меж ду п ознавательны м и действиями субъекта и ведет к нетри­ виальным заклю чен и ям относительно природы интеллекта. П оскольку ан ал о ги я я в л я е т ся логическим основанием п рим е­ нения телеологической способности суж дения, ей п рин ад л еж и т особая роль в познании. П оэтом у вполне понятно то значение, которое она имеет в кантовском учении об органическом мире. П о д черки вая данное обстоятельство, японский ученый С. Такед а пишет: « К ан т д у м ал об аналогии к а к об откры том им новом п р ин ц ип е»7. Б ол ее того, С. Т ак ед а рас см а тр и в ае т аналогию в к а ­ честве универсального принципа трансцендентального метода Канта. Схематически ее место в критической гносеологии изо­ браж ено на стр. 48. Вместе с тем надо отметить, что т а к н а з ы в а е м а я «ан алоги я опыта» по своей гносеологической функции отличается от а н а ­ логии к а к эвристического приема исследования системных объектов-организмов. Т а к ж е единство эмпирических законов, х о ­ тя и требует принципа целесообразности в качестве су б ъекти в ­ но необходимого г ар а н та познаваемости природы, п ред полагает признание еще только ф ормальной, логической ц ел есо об разн о­ сти, которая, по Канту, не есть е щ е телеология в истинном з н а ­ чении слова, ибо последняя имеет место только там, где присут­ ствует объективн ая м а те р и а л ь н а я целесообразность. П оследн яя предметно определена, ограничена миром ж и в ы х существ, что и Демонстрирует п р а в а я часть схемы.

47

О пы т вообщ е

Особенный опыт

Органическое существо I

Общий закон

Частный закон

Единство частных законов

М еханизм

М еханизм

Телеология

1 I

1

А н алоги я опыта

|— А налогия

Конечная причина

Телеология А н алоги я

1 Единство сверхчувственного принципа

1

А налогия I

Сверхчувственный субстрат Одновременно это означает, что особенностью изучения о р ­ ганического мира яв л яется не всякое использование аналогии, а только такое, когда соответствие уста н а вл и в аетс я м е ж д у з а к о ­ номерностями целевой деятельности человека, п роявляю щ ейся в создании произведений искусства, а т а к ж е в нравственности, вообщ е в разум ной активности, и организацией ж и зн ед еяте л ьн о ­ сти и поведения биологических систем (органи зм ов). И в том и в другом случае сопоставляем ы е признаки не произвольно по­ добраны , а отвечаю т критериям подобия, что д о л ж н о обеспечи­ в ать достоверность заключений. Что ж е выступает в самом общем и принципиальном плане тем критерием, который п озволяет определить подобие м е ж д у моделью, в качестве которой принимается р а зу м н а я д е я т е л ь ­ ность людей, и объектом, п о д л еж ащ и м изучению, т. е. ж и вы м организмом? В чем зак л ю ч аю тс я те «точки однородности», что необходимы д ля верного понимания аналогии, у к а зан н ы е К а н ­ том в его «Логике»? Р а з у м н а я творческая деятельность человека и органические явлен и я в ж и в ы х системах о б н а р у ж и в а ю т определенную о б щ ­ ность, близость и родство, поскольку яв л яю тс я осущ ествлением некоторой чрезвычайно в аж н о й способности — способности с а ­ моорганизации. П оэтом у становится возм ож ной э кстрап ол яц и я информ ации с одного об ъ ек та на другой, с ан ал о га — на п ред­ мет изучения. Тем самы м о казы в ается, м е ж д у прочим, что гно­ сеологическая структура «Критики способности суж дения» осно­ 48

вательно ф ун ди рован а определенными «теоремами су щ еств ов а­ ния», экзистенциальны м и допущ ениями, без которых она ста н о­ вится непонятна. И так, специфика понимания органического мира р а с к р ы в а ­ ется К антом не только в общ ефилософском плане, но и с л о г и ­ ческой стороны. П ринцип аналогии — вот что присуще м ы ш л е ­ нию о ж и в ы х системах. П р и н ц и п и а л ь н ая новизна аналогии в кантовской телеологии зак л ю ч ае тся в том, что она перестает мыслиться к а к способ д о к а за т е л ь с т в а и п риобретает статус э в р и ­ стического приема изучения органических существ. О рган и зац и я последних позволяет использовать ее в качестве средства д л я откры тия закономерностей строения и функций биологических систем. Э та идея яв л яе тся плодотворным вкл ад о м К ан та в м е ­ тодологию науки. ‘ К о р н и л о в С. В. Э пи стем ологически е п редп осы л ки к ан то в с к о го у ч е ­ н и я об орган и ческой п р и р о д е в «К ри ти к е чи стого р а з у м а » //К а н т о в с к и й с б о р ­ ник: Сб. науч. т р ./К а л и н и н г р . ун-т. К а л и н и н гр а д , 1991. Вы п. 16; Е г о ж е. Э пи стем ологически й с та ту с п о н яти я ц е л есо о б р азн о сти у К а н т а //К а н т о в с к и й сборн и к . К а л и н и н гр а д , 1990. Вып. 15.

2 Ю м Д . Соч.: В 2-х т. М .: М ы сль, 1965. Т . 2. С. 465.

3 Т ам ж е. С. 466.

4 К а н т И. Т р а к т а т ы и пи сьм а. М .: Н а у к а , 1980. С. 431.

5 К а г j а Н. H e u ristis c h e E le m e n te d e r K ritik d e r te le o lo g isc h e n U rte ils k ra ft.

H e id e lb e rg , 1975. S. 114.

6 У о т е р м а н Д . Р у к о в о д с т в о по эк сп ертн ы м систем ам . М .: М ир, 1989. С . 26.

7 T a k e d a S. K a n t u n d d a s P ro b le m d e r A n a lo g ie . D e n H a a g : M . N yhoff.

1969. S. 111.

И. Кант и эволю ционная теория познания (основные аспекты соотнош ения)

И. Г. Р Е Б Е Щ Е Н К О В А ( Г ор н ы й институт им. Г. В. П л е х а н о в а , Санкт-Петербург) Трудно н азв ать какую -либо теоретико-познавательную систе­ му в философии двух последних столетий, не испытавш ую на се­ бе в той или иной степени, в том или ином отношении влияни я кантовского учения о познании. Н е яв л яе тся исключением в этой связи и современное м еж дисци п ли н арн ое н ап р авл ен ие с явно в ы раж енной философской п роблем атикой — эволю ционная те о ­ рия п о з н а н и я '. Эволю ционная теория познания вкл ю чает в себя целую сово­ купность своих модификаций, объединенных одним общ им при­ знаком — применением в отчетливом виде эволюционной идеи д л я осмысления человеческого познания. П ричем необходимо отметить то обстоятельство, что в отечественной л итературе эта теория п р ед ставл ен а и рассм а тр и в ае тся в большей степени ка к нап равлен ие в философии науки, то есть к а к такой ее в ариант, в котором эволю ционная модель применяется д л я исследования 49

процесса р азви тия научного познания. В таком плане эвол ю ц и ­ онная теория познания р азр а б а т ы в а е тс я , к а к известно, К- П о п ­ пером, С. Тулмином, Д . Холтоном и др. В значительно меньшей степени в нашей л итерату ре — н ау ч ­ ной и философской — представлен иной вар и ан т эволюционной теории познания, именно тот, в котором, главны м образом, ис­ следуется п роблем а происхождения и исторического разви тия п ознавательны х способностей человека (по терминологии самих представителей этой теории — «когнитивного» или «рациоморфного ап п арата», присущего человеку и обеспечиваю щего п о зн а в а ­ тельный процесс, д ел аю щ его этот процесс в о з м о ж н ы м 2. О сновополож ником этой ветви, эволюционной теории п о зн а­ ния, по общ ем у признанию, я в л я е тся известный м ы слитель XX века, австрийский ученый-этолог и философ, л а у р е а т Н о б е л е в ­ ской премии — К о нрад Л о рен ц (1903— 1989) 3. Е щ е в 1941 г. в одном из немецких философских ж у р н а л о в п оявилась статья К. Л о рен ц а, в значительной мере оп ред ел и вш ая перспективу э в о ­ люционной теории познания и с о д е р ж а в ш а я в себе кон кретно­ научное обоснование кантовской гипотезы о сущ ествовании а п ­ риорных форм человеческой познавательной деятельности — «Учение К ан та об априоризм е в свете современной б и о л о ги и » 4. Говоря о такой ключевой проблеме кантовской философии, какой яв л яе тся п роблем а сущности п ознавательны х способнос­ тей человека, иначе — его познавательного ап п ар ата , а т а к ж е — и о ее более конкретной форме — вопросе о сущ ествовании а п ­ риорных форм чувствености и м ы ш л ен и я,— нельзя не учиты вать одного важ н о го обстоятельства. Д е л о в том, что «К рити ка чи ­ стого р азу м а» — книга, в которой И. К ан т скрупулезно и систе­ матически и зл о ж и л свои теоретико-познавательны е воззрен и я, бы ла за д у м а н а (по признанию самого И. К ан та и по мнению ис­ следователей его творчества) в 1772 г., п одго тавл и в ал ась и по­ я ви л ась в 1781 г.— задолго до публичного изл о ж ен и я основных положений теории эволюции Ч. Д ар в и н о м в работе « П р о и с х о ж ­ дение видов путем естественного отбора» (в 1859 г.). Х а р а к т е р ­ но, что эволю ционная идея в последующие десятилетия не т о л ь ­ ко активно о б с у ж д а л а с ь многими учеными, но и т а к ж е активно в недрял ась в разл и чн ы е области научного знания, п рим енялась д л я описания и объяснения механизм ов р азви тия различны х объектов органического, а затем неорганического и социального миров. О д н ако в гносеологию э т а идея п рони кла зам етно позже, чем в другие сферы научного познания. В озмож но, это связан о с традиционной, укоренивш ейся достаточно прочно в процессе м н о­ говекового р азви тия умозрительностью классической гносеоло­ гии. П ракти чески все европейские философы, начиная с П л а т о ­ на, р а зм ы ш л я в ш и е о человеческом познании, использовали г л а в ­ ным образом интроспективно-психологические, рефлексивны е и логические методы и не проводили конкретно-научного обосно­ вания своих умозрительны х гипотез. Собственно говоря, послед50

Г

нее не могло быть осуществлено из-за неразвитости отдельных наук, в том числе и биологии. Тем большую ценность, с учетом всего сказанного, п риобретает попы тка К. Л о р ен ц а применить основные п олож ения биологической теории эволюции д л я а н а л и ­ за такого сложного феномена, каки м яв л яе т ся человеческое п о­ знание. П осле появления указан ной статьи К. Л орен ц а, кстати, не получившей своевременного и достойного ее новаторской ц ен ­ ности отклика, эволю ционные идеи врем я от времени использо­ вались д л я осмысления человеческого познания и п си х и к и 5, о д ­ нако, к а к н ап равл ен ие эволю ционная теория познания н а ч а л а ф ормироваться с н ач ал а 70-х годов. Именно в это время, вопервых, появился р я д основополагаю щ их работ, со д ерж ав ш и х достаточно развернутую и сследовательскую п р о г р а м м у 6, и, вовторых, К- Л о рен ц объединил своих единомыш ленников и уч е­ ников в т а к н азы ваем ы й Альтенбергский к р у ж о к (от н азв ан и я города А льтенберг под Веной). П роведенный в 1986 г. в Вене м еждународны й симпозиум, посвященный эволю ционной теории познания, п ред ставл ял собой, с одной стороны, к а к бы своеоб­ разный итог многолетнего разв и ти я этой теории, поскольку ещ е раз высветил зн ачим ы е д л я этой теории и р еш аем ы е в ее р а м ­ ках проблемы, сф орм ули р овал сущ ествую щ ие затруд н ен ия и д о ­ стигнутые результаты , а с другой стороны,— в ы явил ее п ерсп ек­ тивы 7. В последние годы представители эволюционной теории по­ знания переосмы сливаю т всю интересующую их пробл ем ати ку с учетом результатов современных научных дисциплин и теорий, в том числе синтетической теории эволюции, новейших разд ел ов физики и астрофизики, палеонейробиологии и психологии, т ео ­ рии систем, синергетики и др. Вместе с тем о б н а руж и ва ется стремление переосмыслить т а к ж е и историю возникновения и ф ормирования эволюционной теории познания, вы яви ть ее т ео ­ ретические истоки, выяснить отношение к своим предш ествен­ никам в деле и сследования п ознавательного а п п а р а т а ч ел о ве­ к а 8. П ри этом представители эволюционной теории познания подчеркиваю т особую роль кантовской проблем атики в их и зы ­ сканиях. Н е случайно поэтому, что сущ ествует потребность в прояснении отношения эволюционной теории познания к учению о познании И .К анта. Среди м н ож ества р аб от последних лет в этой связи вы деляю тся работы, например, Г. Ф ол л м ер а и Э. М. Энгельс, со д ер ж ащ и е в себе целы е разделы , посвященные у к а ­ занному соотн о ш ени ю 9. Чтение трудов И. К ан та, со д ер ж ащ и х его воззрен и я на су щ ­ ность, природу человеческого познания, механизм ы его осущ ест­ вления и п араллельно-новей ш и х исследований этих вопросов в русле интересующего нас здесь меж дисци п ли н арн ого н а п р а в л е ­ ния, р азм ы ш ле н и е над ними п оказы вает, что тема, сф орм ули ро ­ в ан н ая в названии данной статьи,— «И. К ан т и эволю ционная 51

тео ри я познания» — достаточно обш и р ная и г л убок ая по своему содерж анию . О ск азан н ом свидетельствует и тот ф акт, что Г. Ф оллмер в резул ьтате достаточно тщ ательн ого ан а л и за этого соотнош ения в ы я в л я ет около трех десятков позиций д л я их с р а в ­ нения и сводит их, кстати, в единую, легко обозримую таб л и ц у 10. Т аким образом, одним из этапов исследования темы «И. К ант и эволю ционная теория познания» м ож ет быть рассмотрение тех аспектов соотношения двух теоретико-познавательны х систем, которые вы яви ли сами творцы новейшей из этих систем. С ф о р ­ м улируем теперь кратко, вслед за Г. Фоллмером, п одлеж ащ ие, безусловно, д ал ьн ей ш ем у научному и ф илософскому ан ал и зу многочисленные аспекты соотношения учения о познании И. К а н ­ та и эволюционной теории познания и одновременно установим сходство и разл и чи е подходов к ним в обеих тео ретик о -п ознава­ тельных системах. П р е ж д е всего Г. Фоллмер полагает, что ка н то в ск ая теория познани я носит статический хар а к тер , а п р ед ст ав л яе м ая им те о ­ рия, т. е. эволю ционная теория познани я,— динамический. О б о­ снованна ли т а к а я хар а ктер и ст и ка ? Разум еется, ответ на этот вопрос мож но д ать только лиш ь после проведения специального ан а л и за той и другой теории, но кр атко мож но ответить на этот вопрос утвердительно, по крайней мере, в том смысле, в каком это д е л а е т Г. Ф оллмер. Д е л о в том, что И. Кант, исследуя ч ело­ веческое познание, в частности познавательны е способности че­ ловека, исследовал, главны м образом, р ас см а тр и в ал д етально их структуру, свойства, констатируя сущ ествование априорных форм чувственности и мы ш ления, в ы ясн яя их функции в по­ зн ав ател ьн ом процессе. О д н ако он не ставил и не р еш ал вопро­ с а о происхождении и историческом развитии познавательны х способностей, что вполне объясним о из уровня р азв и ти я науки того времени. П оэтом у именно то обстоятельство, что И. К ан т не перевел гносеологическую про бл ем ати ку в историко-эволю цион­ ную плоскость, позволяет оценивать его в згл яд ы на познание к а к статичные, не з а б ы в а я при этом, что б л а г о д а р я многочис­ ленным « вкрап лен и ям » идеи развития, эти в згл яд ы со д ер ж ал и в себе к а к бы зар од ы ш нового — динамичного — подхода к по­ знанию. М ож но в известном смысле слова согласиться с Г. Ф ол ­ л м ер о м , что эволю ционная теория познания в силу активного и отчетливого применения в ней идеи разв и ти я я в л я е тся одной из ди н ам и ч н ы х версий п ознавательного процесса. Д а л е е , больш ое вни м ани е Г. Ф оллмер удел яет со п оставл е­ нию объектов теоретико-познавательны х исследований, прове­ денных И. К антом и п редставителям и эволюционной теории по­ зн ания, в ы я в л я ет особенности этих теорий в этом отношении. Следует подчеркнуть, что пробл ем а об ъек та теории познания, точно т а к же, к а к и любой другой — научной и философской —■ теории, в а ж н а и принципиальна, поскольку ее реш ение я в л я е т ­ ся предварительны м условием реш ения всех остальны х проблем.

52

Г. Фоллмер полагает, что И. Кант, подобно своим п редш ест­ в е н н и к а м — европейским философ ам , р ас см а тр и в ае т п о з н а в а ­ тельные процессы, протекаю щ ие лиш ь у «нормального, в зр о с­ лого, об разован ного европейца». С этим утверж ден и ем невоз­ можно не согласиться, ибо д л я его обоснования достаточно о б ­ ратиться к а к к р аб о там И. К ан та, т а к и к тру д ам П л ато н а, ф. Бэкон а, Р. Д е к а р т а , Б. Спинозы, Д . Л о к к а , фран ц узски х м а ­ териалистов и других представителей классической европейской философии. У чи ты вая это обстоятельство, следует признать справедливы м т а к ж е и другое утверж д ен и е Г. Ф о л л м ер а — у т ­ верждение о сущ ествовании серьезного противоречия м е ж д у притязаниями традиционной теории познания на всеобщность, с одной стороны, и достаточно ограниченным ее объектом, с д р у ­ гой. Д ействительно, д о к ан то в ск а я и к а н то в ск ая теории познания упустили, р азум еется неосознанно, целый р я д в аж н ы х д л я п о л ­ ноценной, всеохваты ваю щ ей теории познания моментов. Р а с ­ смотрим эти неучтенные классической, а т а к ж е и кантовской т е ­ орией познания аспекты, касаю щ и еся об ъ ек та исследования. Во-первых, сущ ествует множ ество когнитивных разли чи й у существ, п р и н ад л еж а щ и х к единой популяции — человеческой. В отличие от привычного д л я гносеологов среднестатистическо­ го, к а к бы идеализированного субъекта, реально, по у т в е р ж д е ­ нию Г. Ф оллм ера, сущ ествует м ногообразие его в ари ац ий : н ачи­ ная от психически неполноценных (дебилов, идиотов и т. п.), когнитивно неполноценных (слепых, глухих, немых и т. п.), к о н ­ чая вы сокоодаренны м и лю дьми в одной или нескольких о б л а ­ стях и гениями. Таким образом, гносеолог д о л ж ен был бы учи­ тывать весь спектр п ознавател ьны х отношений лю дей к миру, не сводимый полностью к в ы р а б а т ы в аю щ ем у с я на протяж ении многих веков стандарту. То обстятельство, что все когнитивные отклонения, к а к благоприятны е, т а к и неблагоприятны е, прису­ щи именно человеку, позволяет р ас см а тр и в ать их в качестве именно человеческого (а не ж ивотного или машинного, н ап р и ­ мер), познания. И тогда все у к а зан н ы е модиф икации познания должны быть в поле зрения гносеолога. Очевидно, что п р еод оле­ ние у казан н о й ограниченности о б ъ ек та традиционной, в том числе и кантовской, теории познания, м ож ет быть осуществлено лишь с привлечением данны х ком плекса нейробиологических наук, психиатрии, психологии, к а к общей, т а к и психологии творчества, и др. К ром е того, в кантовской гносеологии, подобно к а к и в п р ед ­ шествующей, по мнению Г. Ф оллм ера, не было учтено многооб­ разие п ознавательны х процессов, протекаю щ и х специфическим образом у представителей р азли чн ы х культур, рас, ц и в и л и за ­ ций. И это опять-таки неудивительно: соответствующ ие науки — антропология, этн о гр а ф и я и т. п. получили свое разви тие г л а в ­ ным об р азом в послекантовский период. Е щ е одна особенность кантовской, к а к и всей классической 5

З а к . 1772

53

европейской, гносеологии,— это то, что р ассм атр и в аем ы й в их р а м к а х субъект познания носил не только внепространственный, но и вневременной х ар актер. И н ач е говоря, субъекты познания в этих теориях не рас см а тр и в ал и сь сущ ествующими на разны х э т а ­ пах разв и ти я человеческого общества. О тм ечая этот недостаток, необходимо помнить о сравнительно позднем возникновении таких наук, способных поставить эмпирический м атер и ал д л я осм ы с­ ления, к а к археология, и сторическая этнограф ия, а т а к ж е — и о трудностях реконструкции духовной жизни, в том числе п о зн а­ вательной деятельности, народов, когда-либо ж и вш и х на земле в прошлом. Д а л е е , вне кантовской гносеологии, по зам ечанию Г. Фоллм ера, о к а з а л а с ь онтогенетическая д и н ам и к а п ознавательны х процессов и способностей, т. е. они не р ас см а тр и в ал и сь в д о с т а ­ точной мере на р азн ы х в озрастн ы х э тап ах ж изни человека. И, напротив, в н астоящ ее врем я накоплен большой м а тер и ал по когнитивному разви тию детей в р а м к а х т а к н азы ваем ой в о з р а ­ стной психологии или генетической психологии, р азработанн о й тщ ательно, ск аж ем , Ж- П и аж е . И последняя ограниченность о б ъ ек та кантовской гносеоло­ гии, отмеченная Г. Ф ол л м еро м ,— это преимущественное р а с ­ см отрение п ознавательны х процессов, протекаю щ их у о б р а з о ­ ванного (по европейским с та н д ар та м ) человека. Б ол ее того, мож но у тв ер ж д ать, что объектом вни м ани я европейских ф и л о ­ софов, в том числе и И. К ан та, были не просто о б р азован ны е люди, а ученые, философы, точнее, то, каким об р азом все они познавал и мир. Н е л ь з я в связи с этим не отметить такого я в н о ­ го ф ак та, что теория познания, по большей своей части, особен­ но, н ачин ая с Нового времени, б ы л а методологией научного по­ знания. Таким образом, и последняя ограниченность традиционной гносеологии — стремление р ас см а тр и в ат ь п ознавател ьны е про­ цессы, протекаю щ ие у, если т а к мож но вы разиться, и н тел лекту­ альной элиты, опять-таки препятствует ее претензии быть о б ­ щей теорией познания. Н аконец, в кантовской теории познания отсутствует рас см о т­ рение эволюции когнитивных способностей от ж и вотны х до че­ ловека •— их филогения. И этот пробел в н астоящ ее в р ем я в о ­ сполним с учетом д ан ны х ком плекса неизвестных И. К ан ту н а ­ учных дисциплин: эволюционной психологии, палеопсихологии, зоопсихологии, этологии и т. п. П еречисленны е здесь аспекты проблем ы об ъ ек та теоретико­ п ознавательны х исследований, либо вовсе упущенные, либо не­ достаточно рассмотренны е в р а м к а х докантовской и кантовской гносеологии, учитываю тся, более того, входят существенной ч а ­ стью в эволюционную теорию познания. П о заклю чению Г. Фоллм ера, в сферу последней теории в овл екаю тся все возмож ны е субъекты познания, о б л а д а ю щ и е разн о об разн ы м и когнитивными 54

способностями и возмож ностями: исторически более ранними и современными, ж ивотны ми и человеческими, естественными и искусственными, земными и внеземными. З ам ети м , что преодоление в эволюционной теории познания указанны х ограниченностей прош лых теорий познания, не о з н а ­ чает еще полного о трицания необходимости и деали зирован н ого субъекта в гносеологии. Н а определенных этап ах и в оп ред ел ен ­ ных ситуациях т а к а я и д е ал и зац и я не только о б ъясни м а у р о в ­ нем р азви тия специально-научных дисциплин, но д а ж е в и зв е­ стном смысле необходима, более того плодотворна д л я осм ы с­ ления познания. Такого рода и деали зац ии , фиксирую щ ие к а к бы «среднестатистические» объекты, в ы полняю т функции н ор ­ мы, эталона, своеобразного клю ча д л я объяснени я всех о т к л о ­ няющихся от установленного с т а н д ар та вар и ан тов — это х а р а к ­ терно д л я всех научных теорий. Точно т а к ж е и вы работанны й в ходе длительного р азв и ти я европейской гносеологии (в к л ю ­ чая кантовскую ) о б р аз идеализированного, абстрактного субъекта в ы полняет определенные эвристические функции в ис­ следовании р азн оо б разн ы х субъектов познания. Одновременно преодолеваю тся и негативны е последствия длительного господ­ ства нормативного п редставлен и я о субъекте познания к а к о «нормальном, взрослом, об разован ном европейце» — п рен ебре­ жительное отношение европейских мы слителей к п о зн а в а т е л ь ­ ным процессам, протекаю щ им у неевропейских представителей человеческого рода, а т а к ж е у людей с д еф ек там и п о зн а в а т е л ь ­ ного ап п ар ата , их недооценки. Вовлечение богатого эмпирического м а тер и ал а, н акоп лен н о­ го многочисленными нау кам и о разли чн ы х когнитивных про­ цессах и системах, не совп ад аю щ и х со ста н д ар там и , н о р м ати в ­ ными представлениями, в теорию познания, не является, б ес­ спорно, самоцелью. Обобщение этого м а т е р и а л а — это всего лишь переходный, пусть необходимый, но все-таки п р ед в а р и те л ь ­ ный этап дальн ей ш его р азв и ти я гносеологии. К рассмотренному аспекту соотношения теории познания И. К ан та и эволюционной теории познания прим ы к ает т а к ж е и другой, вы явленны й Г. Ф оллмером , вопрос — вопрос об отнош е­ нии к многообразию и д ин ам ик е когнитивных систем. К а к с л е ­ дует из всего предш ествую щ его рассмотрения и с точки зрения Г. Ф оллм ера, д л я И. К ан та все эти системы не имеют отнош е­ ния к теории познания, в то в р ем я к а к эво л ю ц ион н ая теория познания к а к раз и зан и м ае тся изучением многообразны х и д и ­ намичных элементов познавательного а п п а р а т а человека, бо­ лее того, именно эти элементы составл яю т сущность нового н а ­ правления. С р ав н и в ая д а л е е две теоретико-п ознавательны е системы, Г. Ф оллмер подчеркивает, к а к п редставляется, справедливо, что программный вопрос гносеологии И. К ан та — это вопрос о д о л ­ жном, т. е. к а к бы об идеальном познании, иначе говоря, о том, 5*

55

к аки м д о л ж н о быть человеческое познание. Э волю ционная т е ­ ори я познания, по его мнению, зан и м ае тся не только и не с то л ь ­ ко д о лж н ы м , нормативны м в познании, но и р еальны м , ф а к т и ­ ческим. Р азу м е ется , т а к а я особенность новой теории тесно с в я ­ за н а со спецификой ее о б ъекта, в ы текает из этой специфики. С равнение функций, вы полняем ы х сопоставляем ы м и здесь теориям и, приводит Г. Ф о л л м ера к заклю чению о том, что уче­ ние И. К ан та, помимо нормативной, в ы полняет ещ е и экспликативную, а эволю ционная эпистемология, кром е этих двух ,— ещ е и дескриптивную. В аж н ы м аспектом сопоставления интересующ их нас здесь теорий вы ступает вопрос о затр а ги в ае м о й в той и другой про­ блематике. К числу основных проблем кантовской гносеологии Г. Ф оллмер относит проблем ы истины, значения, оп равдани я, объективности. Э волю ционная теория познания, кроме перечис­ ленных, традиционны х д л я европейской гносеологии, проблем стави т и р еш ает т а к ж е и вопросы возникновения к а к самой по­ зн ав ател ьн ой деятельности человеческого типа, т а к и обеспечи­ ваю щ и х эту д еятельность п ознавательны х способностей, точнее, совокупность такого рода способностей — своеобразного п о зн а в а ­ тельного а п п а р а т а человека. Существует пробл ем а не только возникновения этого ап п ар ата , но т а к ж е и исторического его разви тия. Н еобходимость и значимость постановки и реш ения ук а зан н ы х проблем представители эволюционной теории по­ зн ан ия у см атри ваю т в том, что к а к с а м о познание, т а к и сф о р ­ мировавш ийся в процессе органической и культурной эволюции человечества п ознавательны й ап п а р а т явл яю тся ф ак т о р а м и в ы ­ ж и в а н и я человека, обеспечиваю щими его жизнедеятельность. И спользуем ы е д л я реш ения обозначенны х проблем И. К а н ­ том и п р ед стави телям и эволюционной теории познания методы, по мнению Г. Ф о л л м ера, разл и ч а ю тся в том отношении, что в по­ следней теории, помимо ан ал и за, реконструкции, рефлексии (как и у И. К а н т а ), применяю тся и эмпирические исследования. Следую щ ий аспект соотношения двух теорий св яза н с у ж е отм ечавш им ся здесь меж дисци п ли н арн ы м х ар а ктер о м э во л ю ­ ционной эпистемологии. Об ее явной м еж дисциплинарности сви­ детельствует у ж е то, что у ее истоков находились зам ет н ы е уче­ н ы е — представители разли чн ы х научных н аправлений и д и с­ циплин: физики (Г. Гельмгольц, А. П у а н к ар е, Э. М а х ), б иоло­ ги (Э. Геккель, Л. фон Б ер та л ан ф и , К. Л о р е н ц ), психологи (Ж . П и аж е , Д . Т. К эм пбелл, Е. Н. Л ен н еб ер г ), антропологи (К. Л ев и -С тр осс), лингвисты (Д ж . Катц, Н. Хомский), философы (Ф. Ницше, Г. Спенсер, Ч. С. Пирс, Ф. К- Ш иллер, Б. Р ассел, К. П оп п ер). Н а д о зам етить, что круг в овл екаем ы х в сф еру э в о ­ люционной теории познания н ау к в последние годы, на послед­ них э тап ах ее р азв и ти я п р о д о л ж а ет р асш и ряться. П о мнению Г. Ф оллм ера, если И. К ан т о тд ав ал предпочте­ ние и преимущество философской теории познания, то в насто56

яш ее врем я эта теория и ф актические научные зн ания о п о зн а ­ вательной деятельности составляю т плодотворное, самокоррегирующееся единство. А н ал и зи ру я отношение И. К ан та и представителей эво л ю ц и ­ онной эпистемологии к самой эволю ционной идее, к в о зм о ж н о ­ сти ее применения д л я объяснения органического мира, Г. Фоллмер отмечает, что, если И. К ан т считал ее п ривлекательной, но не подтверж денной, то в эволюционной теории познания она считается не только правильной, но и о б л а д а ю щ ей объясняю щ ей силой. С уществует б о льш ая св язк а вопросов д л я сопоставления двух интересующих нас теорий, св язанны х с кантовской п р о б л е­ мой априоризм а: вопросы о сущ ествовании врож денны х и а п р и ­ орных п ознавательны х структур, о происхождении ка тего р и ­ альных форм, а т а к ж е и о том, почему познавательны й ап п а р а т человека именно таков, каков он есть, а не иной, могут ли су­ щ ествовать иные когнитивные системы и осущ ествима ли к о м ­ муникация с последними, возм о ж н о ли понимание этих иных когнитивных систем. С р ав н и в ая кантовские теор етик о-п ознава­ тельные воззрения со в згл яд ам и представителей эволюционной теории познания в этом отношении, Г. Ф оллмер устан авл и в ает, во-первых, что И. К ан т отрицал сущ ествование вро ж д ен ны х по­ зн авательны х структур (в его раб о т ах отсутствует соответству­ ющее понятие), хотя вместе с тем п р и зн ав ал сущ ествование врож денны х диспозиций. В отличие от кантовской теории, в э в о ­ люционной эпистемологии говорится о сущ ествовании в р о ж д е н ­ ных структур в смысле генетически обусловленной информ ации о реальном мире. Что ка сае тся априорны х п о знавател ьны х структур, то Г. Ф оллм ер подчеркивает, что и у И. К анта, и в эволюционной теории познания эти структуры признаю тся независимы ми от индивидуального опыта человека, но в последней они и нтерпре­ тируются к а к априорны е в онтогенетическом смысле. И. К ант рассм атр и в ает априорны е структуры в качестве независимы х от любого опыта, в эволюционной эпистемологии они выступаю т одновременно апостериорными в филогенетическом смысле. Их расхож ден ие сущ ествует т а к ж е и в оценке априорны х п о з н а в а ­ тельных форм с точки зрения их необходимости и всеобщ нос­ ти. И. Кант, к а к известно, не сом невался, более того, отчетливо говорил об этой необходимости и всеобщности. В эволюционной теории познания и то, и другое отри цается на том основании, что априорные ф ормы познания проистекают, хотя из к о л л е к ­ тивного, но все-таки ограниченного человеческого опыта, а оп ы т­ ное познание полагается в ней гипотетичным, следовательно, не необходимым и не всеобщим. Если, далее, вопрос о сущ ествовании категори альн ы х форм в обеих теоретико-п ознавательны х системах, по мнению Г. Фоллмера, реш ается одинаково утвердительно, то вопрос о проис­ 57

хож дении этих форм — различно. Конкретнее говоря, этот воп­ рос, по представлению Г. Ф ол л м ер а, И. К ан т считает круговым (поскольку д л я его реш ения прим еняю тся те ж е самы е к а тего­ рии, которые и требуется о б ъясн и ть), бессмысленным, не н у ж ­ ным и, следовательно, о ста вл я ет его без ответа. В эволю ц ион ­ ной теории познания этот вопрос считается вполне разумны м, осмысленным, вполне относящ им ся к гносеологии. Н а вопрос о том, почему сущ ествуют именно такие, а не иные когнитивные структуры, у И. К ан та не содерж ится н и к а ­ кого ответа, в то время, к а к в эволюционной теории познания эти структуры обосновы ваю тся в ходе эволюционного процесса к а к пригодные, полезные, к а к ад ек ватн ы е д л я человеческого в ы ­ ж и в а н и я ( u b e r l e b e n s a d a q u a t ) 11 . О твечая полож ительно на в о ­ прос о сущ ествовании других п озн авател ьн ы х систем, И. К ант вместе с тем не д ает никакого пред ставл ен и я об их и сп ол ьзов а­ нии и ком муникации с ними, о возмож ности их понимания. В р а м к а х эволюционной теории познания не только признается реальн ое сущ ествование иных — естественных и искусствен­ н ы х — п ознавательны х ап п аратов, но и п ризн ается возмож ность ком муникации с ними, возм ож н ость их понимания только лишь через объективны е (а не субъективны е) структуры. К ром е перечисленных аспектов ср авнения гносеологии И. К ан та и эволю ционной теории познания, Г. Ф оллмер в ы я в ­ л яе т ещ е целый р я д позиций, касаю щ их ся к а к научного п о зн а­ ния, т а к и основополагаю щ их философских проблем. Что к асается отношения к наиболее разви ты м во времена И. К ан та н ау ка м — физике и м атем атике, то Г. Ф оллмер отм е­ чает, например, разл и чи е р азб и р аем ы х здесь теорий в отнош е­ нии к физике И. Нью тона: если И. К ан т оценивает эту физику к а к истинную, то в эволюционной теории познания она счи та­ ется гипотетичной, недостаточной и д а ж е ложной. Д а л е е , И. Кант, по мнению, Г. Ф оллм ера, считает в о з м о ж ­ ным и реальн о сущ ествую щим соверш енное знание, например, в чистой м атем ат и к е и чистом естествознании. П редставители ж е эволю ционной теории познания отрицаю т сущ ествование такого зн ания, считая его невозможны м. Г. Фоллмер полагает, что И. К ан т призн ает применимость м а тем ат и к и д л я описания реального м и ра три ви альн ы м спосо­ бом, в то в р ем я к а к в эволюционной теории познания эта п ри ­ менимость оспаривается, по крайней мере считается п р о б л е м а ­ тичной в силу отсутствия у нее необходимости и ун ив ерсал ьно­ сти. К этому ж е вопросу прим ы к ает вопрос об эвклидовой гео­ метрии, которую И. К ан т считал не только применимой д л я ка ж д о го пространственного опыта, но д а ж е и конститутивной д л я него. Одновременно он п о л а гал невозможность неевклидова пространственного опыта. П редставители эволюционной теории познания считаю т эвкли дову геометрию приблизительной и л о ­ кальной (в их терминологии — м езокосмической, т. е. примени 58

мой лиш ь д л я м и ра средних, соизмеримых с человеческими, р а з м е р о в ), перестающей д ействовать в астроф изике и косм ол о­ гии. К антовский вопрос о сущ ествовании трансцендентальны х (конституирую щих познание) структур, о б язател ьн ы х д л я всего познания, в к л ю ч а я научно-теоретическое, р еш ается в эво л ю ц и ­ онной эпистемологии следую щ им образом: эти структуры о б я ­ зательн ы д ля мезокосмического опыта, ограниченного, а не в се­ общего. Н акон ец , так и е клю чевые кантовские вопросы, каки м и я в ­ л яю тся вопросы обоснования объективности познания и его р е ­ зультатов, интерсубъективности познавател ьны х процессов, п о­ знаваем ости реального мира, к аузал ьн ой и нтерпретации связи реальны х событий, т а к ж е переосмы сливаю тся в эволюционной теории познания. Так, если объективность познания проистекает, по И. Канту, из т а к н азы ваем ы х «объектов д л я нас», то д л я представителей разб и раем ой современной версии познания, согласно Г. Фоллмеру,— из самого реального мира. И нтерсубъективность познания об ъясняется у И. К ан та, к а к известно, посредством введения в теорию познания т ран сц ен ­ дентального Я, в эволюционной эпистемологии — частичной изоморфностью человеческого п ознавательного а п п ар ата , основы ­ ваю щ ейся на общ ем филогенетическом происхождении. Р азл и ч и е в решении ф ун дам ен тальн ого философского в о про ­ са о познаваемости реального м и ра п р ояв л яется в том, что И. К ан т приходит к выводу о непознаваемости этого м и ра (у И. К ан та — D in g an s i c h ) , представители эволюционной теории п ознания говорят об его частичном и гипотетичном познании. И, наконец, последнее сопоставление кантовской и э в о л ю ­ ционной гносеологии к асается их общей оценки. Так, в целом кантовское учение о познании оценивается к а к антропоцентри­ ческое и поэтому, следовательно, антикоперникианское. Э в о л ю ­ ционная теория познания, по мнению Г. Ф ол л м ера, устр аняет антропоцентричность и в этом см ы сле м ож ет рас см а тр и в ать ся в качестве коперникианского переворота в гносеологии 12. Таким образом, последовательное вычленение, перечисление и кр а тко е рассмотрение тех позиций, по которым возм ож но со­ поставление кантовского и эволюционного учения о познании, п оказы в ает сходство и разл и чи е этих учений. М ож н о было о б ­ н ар уж и ть т а к ж е и достаточно отчетливо в ы р аж ен н ую ф и лософ ­ скую проблем атику, очерченную ещ е в свое в рем я И. К антом и п одвергаю щ ую ся в настоящ ее в р ем я в р а м к а х эволюционной т е ­ ории познания активному переосмыслению. П р е д с тав ля етс я, что э волю ционная эпистемология к а к ж и в а я , интенсивно р а з в и в а ю ­ щ а я с я н аучно-философ ская дисциплина сод ерж ит в себе б о л ь ­ шой потенциал, который при соответствующей интерпретации 59

будет способствовать д ал ьн ей ш ем у постижению сущности с л о ж ­ нейшего явлен и я — человеческого познания.

1 Н а зв а н и е «эв о л ю ц и о н н ая тео р и я п о зн ан и я» — «evolutionary; E rk e n n tn isth e o rie » за к р еп и л о сь в н ем ец коязы чн ы х стр а н а х , в а н гл оязы ч н ы х, в с о о т ­ ветстви и с терм ин ологич еским и тр ад и ц и ям и , у этой теори и иное н а зв а н и е — « эвол ю ц и он н ая эп и стем о ло ги я» — « e v o lu tio n a ry e p iste m o lo g y » . Эти н а зв а н и я по сам ой своей сути идентичны . Ч т о ж е к а с а е т с я сам ого терм и н а «эв о л ю ц и ­ о н н ая тео р и я п озн ан и я», то он бы л в в ед ен в 1974 г о д у Д . Т. К эм п б ел л о м (см.: C a m p b e l l D. Т. (e d .). L a S a lle , 1974. P . 413— 46 3 ). E v o lu tio n a ry e p is te m o lo g y //P h ilo s o p h y of K. R. P o p p e r. S ch ilp p P . A. 2 К р а тк о е упом ин ан ие об этом н ап р а в л е н и и эволю ци онной теории п о з н а ­ ния см.: Ч е р т к о в а Е. Л . Э в ол ю ц и он н ая эп н с те м о л о г и я //С о в р е м е н н а я з а ­ п а д н а я ф и л ософ и я: С л о в ар ь . М ., 1991. С. 384— 385.

3 Ф и лософ ское насл еди е К. Л о р е н ц а т а к ж е п о д л е ж и т ещ е осмы слению ,, к а к и его в к л а д в теорию позн ан и я. Э то н асл ед и е п р ед став л ен о так и м и т р у ­ д ам и , к ак : L o r e n z К. D ie a ch t T o d sfln d en d e r z iv ilis ie rte n M e n sc h h e it. M iinchen, 1973; D ie R iic k se ite d es S p ig e ls. M iinchen; Z u rich , 1973; D er A b b a u d e s M e n sc h lic h en . M iin ch en ; Z urich. 1983. О в к л а д е К. Л о р е н ц а в теорию п о зн ан и я см.: E n g e l s Е. М . К. L o ren z , d e r A ltm e iste r d e r E v o lu tio n a re n E r k e n n tn is th e o rie in u n se re m G a h r h u n d e r t//E r k e n n tn is a ls A n p a s s u n g ? E in e S tu d ie z u r E v o lu tio n a re E rk e n n tn is th e o rie . F r a n k f u r t am M a in , 1989. S. 42— 46; т а к ж е Г о р о х о в с к а я E. А. К. Л о р е н ц //С о в р е м е н н а я з а п а д н а я ф и л ософ и я: С л о ­ в арь. С. 162— 163.

4 Lorenz К. K a n ts L eh re v om a p rio risc h e n im L ic h te g e g e n w a r tig e r B io lo g ie //B la tte r fu r D e u tsc h e P h ilo so p h ie . 1941. N 15. S. 94— 125. Д а н н а я с т а т ь я бы л а в о сп р о и зв ед ен а: D ie E v o lu tio n d e s D e n k en s. L o r e n z K. , W u k e t i t s F . (H g g . M iinchen; Z u ric h . 1983. S. 9 5 — 124. П о д этим ж е у гл о м зр ен и я к а н т о в с к а я п р о б л ем а а п р и о р и зм а р а с с м а т р и в а л а с ь в ещ е одной ран н ей р а б о те К. Л о р е н ц а : L o r e n z К- D ie a n g e b o re n e n F o rm e n m o g lic h e r E rf a h r u n g / / Z e i ts c h r i f t fu r T ie rp sy c h o lo g ie . 1943. N 5. S. 235— 409.

5 В 50— 60-е годы п ояви л и сь р а б о ты т а к и х кр у п н ы х и ссл ед о в ател ей , к а к Д . Т. К эм п б елл , Ж . П и а ж е , с о д ер ж а щ и е идеи эволю ци онной теории познан ия, (см., н ап ри м ер: C a m p b e l l D. Т. M e to d o lo g ic a l s u g g e s tio n s fro m a c o m p a ­ ra tiv e p sy c h o lo g y of k n o w le g e p r o c e s s //I n q u ir y . 1959. N 2. S. 152— 182; P i a ­ g e t J. In tro d u c tio n a l ’E p is te m o lo g ie G e n etiq u e. P a ris , 1950. T om e I. 6 См., н априм ер: M o n o d J. Z u fa ll u n d n o tw e n d ig k e it. M iinchen, 1971; S h i m o n y A. P e rc e p tio n fro m an e v o lu tio n a ry p o in t of v ie w // J o u r n a l of p h ilo so p h y . 1971. V. 68. P . 571— 583; P o p p e r K. O b je k tiv E rk e n n tn is . H a m ­ b u rg , 1973; L o r e n z K. R u c k se ite d e s S p ie g e ls. M iin h en , 1973; C a m p ­ b e l l D. T. E v o lu tio n a r y e p is te m o lo g y //T h e p h ilo s o p h y of K. R. P o p p e r.

S ch ilp p P . A. ( H r s g ) . L a s a lle . 1974.

7 М а т ер и а л ы си м п о зи у м а: д о к л а д ы , вы ступ л ен и я, ком м ен тари и и д и с к у с ­ сии п р е д с та в л ен ы в кн.: D ie e v o lu tio n a re E rk e n n tn is th e o rie . B e d in g u n g e n . L o su n g e n . K o n tro v e rs e n . R i e d l e R., W u k e t i t s F. ( H r s g ) . B e rlin ; H a m ­ b u rg , 1987.

8 См., н ап ри м ер: V o l l m e r G. E v o lu tio n a re E rk e n n tn is th e o rie . S tu ttg a r t,.

1987. S. 177— 189; 211— 214.

9 C m .: V o l l m e r G. K a n t a n d e v o lu tio n a ry e p is te m o lo g y //I n te r n a tio n a l, W ittg e n s te in sy m p o siu m s. K irc h b erg , 1982. W ien, 1983; V o l l m e r G. K a n t u n d e v o lu tio n a re E rk e n n tn is th e o r ie //V o l l m e r G. K o n n e n w ir w iss e n ? B a n l I. D ie n a tu r E rk e n n tn is . S t u t tg a r t , 1985. S. 166— 216; V o l l m e r G. K a n t u n d e v o lu tio n a re E r k e n n tn is th e o rie //V o l l m e r G. W a s k o n n e n w ir w iss e n ? ' B a n d II. E rk e n n tn is d e r N a tu r. S t u t tg a r t , 1986. S. 42— 43; V o l l m e r G. A ng e b o re n e S tru k tu re n u n d K a n tis c h e s a p r io r i//V о 11 m e r G. E v o lu tio n a re E r ­ k e n n tn isth e o rie . S. 126— 131; E n g e l s E. M . D ie K a n t- In tir p r e ta tio n d e r e v o ­ lu tio n a re n E r k e n n tn is th e o r ie //E n g e 1 s E. M . E rk e n n tn is a ls A n p a ssu n g ?"

S. 341— 374.

60

10 См.: V o l l m e r G. W a s k o n n e n w ir w isse n ? B a n d I. D ie N a tu r d e r E rk e n n tn is. S. 213— 215.

11 Т ам ж е.

12 Т ам ж е. К р о м е этого, о значени и эволю ци онной т еори и п о зн ан и я к а к об коп ерн и ки ан ском п ерев ор оте в гносеологи и см. т а к ж е : V o l l m e r G. E v o tu tio n a re E rk e n n tn is th e o rie . S. 110, 170— 172; E n g e l s E. M. E rk e n n tn is a ls A n p a s s u n g ? S. 252, 341, 373, 449.

Кант и формирование идеи правового государства в первой половине XIX века в Германии Ю. Я. Б А С К И Н (Пол ито логи чес ки й институт, Санкт-Петербург) Теория правового государства, п риобретш ая за последние годы столь больш ое значение д ля нашей страны, уходит своими корнями в предш ествую щ ие столетия. Ее отдельны е элементы начали ск л а д ы в ать ся у ж е к концу XVI — н ач ал е XVII в., а свою четкую ф орм ули ровку она получила в XVIII в. Тогда ж е стало ясно, что главный и первый принцип правового государства — это принцип юридического зак реп л ен и я взаи м н ы х прав и о б я ­ занностей его г р а ж д а н и самого государства. Н еоцени м а в этом отношении зас л у га И. К ан та, которого, при всех дискуссиях и разночтениях о роли его предшественников, сп раведли во счи ­ тают основателем собственно теории правового госу д арства ’. Ш ироко известно К антово определение: «Г осударство (civitas) —это объединение м н ож ества людей, подчиненных правовы м з а ­ конам» ( 4 ( 2 )2 3 3 ). Н а первый в зг л я д оно не т а к у ж и о т л и ч а ­ ется от тех, которые д ав ал и сь ранее. К ан т не первый выдвинул идею о внутренней связи государства и п рава. Мы находим ее зачатки у ж е у Цицерона, не говоря о более близких К ан ту ф и ­ лософах и юристах. В чем ж е тогда основная зас л у га К ан та? Она зак л ю ч ае тся в том, что теория правового госуд арства осно­ вана у него на идее категорического и м п ерати ва и поэтому о з ­ начает не просто соблю дение г р а ж д а н а м и и государственными органам и действую щ их юридических норм, но и их соответствие праву к а к мере свободы. К ан т одним из первых выдвинул и о б о ­ сновал мысль о равенстве отдельного г р а ж д а н и н а и государства в качестве субъектов п равовы х отношений. Вот кл ю ч евая д ля нас ф орм ули ровка: «Категорический императив, который в о о б ­ ще в ы р а ж а е т лиш ь то, что есть обязательность, гласит: посту­ пай согласно максиме, ко то р а я в то ж е врем я м о ж ет иметь си­ лу всеобщего закона! — С ледовательно, свои поступки ты д о л ­ жен с н ач ал а рассмотреть, исходя из субъективного основополо­ жения; но значимо ли т а к ж е объективно это основоположение — это ты м ож еш ь узн ать лиш ь по тому, что, т а к к а к твой разу м испытывает его: м ож еш ь ли ты б ла г о д а р я ему мыслить себя в то ж е в р ем я у стан авл и в аю щ и м всеобщие законы , это основопо­ ложение м ож ет о к а з а т ь с я пригодным в качестве такого всеоб61

щего зак о н од ател ьства» (4(2) 133— 134). Это значит, что г р а ж ­ д анин не есть только исполнитель действую щих п равовы х норм, но и то, что его правовое сознание им соответствует. Б ол ее то ­ го, его поведение м ож ет и д о л ж н о служ и ть образц ом д л я з а ­ конодателя. Именно в силу этого г р аж д а н и н и в п р аве претен­ д о вать на равенство с государством. П осредством категорического и м п ерати ва К ан т вклю чил в теорию правового госу д арства не только ее центральное п оло­ ж ени е о взаи м н ы х обязан н остях власти и подданных, но и у к а ­ зал на приоритетность в конкретно-ю ридическом (но, конечно, не социальном и историческом) плане личности и ее прав по о т­ ношению к государству, ибо, согласно К анту, к а ж д о е р азум ное существо есть « цель сама по себе» и «высшее условие согласия ее со всеобщ им практическим разум ом : идея во л и каж дого р а ­ зум но го существа к а к воли, уст анавливаю щ ей всеоб щ ие з а к о ­ ны» (4(1) 272—273)- В силу этого о бстоятельства гр а ж д а н и н и способен не только ф орм альн о подчиняться, но и соучаствовать (прямо или косвенно) в законодательстве. Только в силу этого он ж е способен и готов нести ответственность з а свои слова и поступки, без чего невозмож но правовое государство. И д ея п ри ­ оритетности личности, столь п о пул ярная в наши дни, получила свое у тверж ден и е у ж е в труд ах К ан та. Н о эта приоритетность не б ы л а д л я него абсолютной. С ледуя категорическому и м п ер а­ тиву, и личность, и государство себя сам оогран и чи ваю т д л я д о ­ стиж ения всеобщего интереса. Такой подход логически в ы те кал из учения об общ ествен­ ном договоре в его л и беральн о-дем ократи ческой интерпретации, которой п р и д ер ж и в ал с я Кант. В его понимании общественный договор не способен наруш ить естественные (неотчуж даем ы е) п р а в а человека, ибо, повторим, закон и п раво не одно и то же. П р а в о есть м ера свободы, зак он — юридическое в ы р а ж ен и е и з а ­ крепление права. П оэтом у государство в принципе ограничено в своих п р а в а х и возмож ностях, к а к бы могущественно оно ни б ы ­ ло в политическом или ином отношении. А гарантией этой «ог­ раниченности» я в л я е т ся принцип разд ел е н и я властей. Именно он становится преградой на пути узурп ац ии власти одним лицом или группой лиц. (Хорошо известно, что эти п олож ения п остоян­ но присутствуют у К анта.) И деи К ан та попали на весьма подготовленную почву и по­ этому довольно быстро получили не только ш ирокое признание в науке, но и практическое применение. Этому способствовали и политические ф акторы , сл ож и вш и еся в З а п а д н о й Европе к н а ­ ч ал у XIi'X в.: сперва негативное отношение к Ф ранцузской рево­ люции и особенно якобинской диктатуре, а затем (хотя и по со­ вершенно иным социальны м мотивам) к деятельности С в я щ е н ­ ного союза. Если у К ан та учение о правовом государстве пред ­ с т а в л я л о собой оппозицию п ракти ке полицейского государства, то в первой половине XIX в. оно о к а зал о сь тесно «связанным с 62

идеями л и б ер а л и зм а, со в зг л я д ам и Б. К онстана, И. Б е н т а м а и Д ж . С. М илля. В Германии р а з р а б о т к а теории п р авового госу­ д ар ств а осущ ествлялась п ервоначально главны м о б р а зо м п р е д ­ ставителям и юридической науки. Одним из первых юристов, воспринявш их идеи К а н т а , стал К ар л Теодор В елькер (1790— 1869 гг.). Он был про ф ессор ом в Гиссене, Киле, Гейдельберге, Бонне и Ф райбурге. С 1831 по 1849 гг. В елькер состоял членом второй п а л а т ы Б а д е н с к о г о л ан д т ага, а в 1848— 1849 гг. депутатом Ф р ан кф у р тско го с о б р а ­ ния. В 1813 г. В елькер опубликовал «Основы учения о праве, государстве и н аказан ии ». У ж е в н ач ал е этого и ссл ед о в ан и я про явл яется его св язь с учением К ан та о категор и ческо м и м п е ­ ративе. П р а в д а , автор стремится дополнить его р ел и гиозн ы м и представлениями. П о мысли В елькера, вера и разум едины. И н а ­ че: « В ера без одобрения р а з у м а п р ев р ащ а ет ся в с у е в е р и е » 2. П р и з н а в а я наличие внутреннего морального зак она, ав то р с т а ­ вит вопрос следую щ им образом : «Н о м ож ет ли этот внутренний закон совести, нравственны й закон, яв л яю щ и й ся по св о ем у и с­ точнику законом субъективны м, стать о б язател ьн ы м д л я всех внешним законом г о с у д а р с т в а ? » 3. Ответ, безусловно, п о л о ж и ­ телен. Ш ироко у п о треб л яя сам термин «правовое государство», В елькер приходит к выводу, что только в нем м о ж ет б ы ть д о ­ стигнуто подлинное согласие м е ж д у о сн ово по л агаю щ и м и п р и н ­ ципами морали, субъективны м и объективны м правом. В т ак о м государстве правительство действует на основе законов (о б ъ е к ­ тивного п рав а) и в строгом с ними соответствии. Г о суд арство о ка зы в ае тся связанны м, самоограниченны м собственным п рав ом и только б ла г о д а р я этом у способно осущ ествлять ст о я щ и е пе­ ред ним задачи. К. их числу автор относит: охран у религии, з а ­ боту о воспитании гр аж д а н , их о б разов ан и и и просвещ ении; о х ­ рану обычаев и нравов народа, создание условий д л я « п р и л и ­ чествующего» уровня ж изн и г р аж д а н . Если ж е госу д арство не считает себя связан ны м объективным правом, оно не м о ж е т в ы ­ полнить стоящ ие перед ним задачи. И ны ми словами, и в этом существенный ш аг в понимании природы госуд арства, оно не м ож ет быть ни произвольны м союзом людей, осн ован ны м на субъективно выдвинутых принципах, ни организацией, д е й с т в у ­ ющей по собственному «произволу». Государство исторически необходимо, т а к к а к яв л яе тся ступенью в разви тии св о б о д ы в ее широком значении и в более узком см ы сле к а к средство «со­ хранения свободы и автономии г р аж дан » . В елькер не сто л ь к а ­ тегоричен, к а к Б. Констан, но и он ск лон яется к мысли, что го ­ сударство сущ ествует д л я г р аж д а н , а не они д л я г о су д арства. М нение свое он в ы с к азы в ает достаточно определенно: « С ам ы м необходимым д л я истинной добродетели, к а к это у ж е у п о м и ­ налось выше, я в л я е тся свобода г р аж д а н , она п рид ает б л а г о р о д ­ ство всем чувствам, п о д д ерж и в ае т внутренню ю с а м о с т о я т е л ь ­ ность, д ает возм ож ность разв и вать ся, п о д д ер ж и в ае т и в о с п и т ы ­ 63

в а е т в человеке все лучш ее — честь, прямоту, верность, в то в р е ­ мя к а к р аб ское у ниж ение и страх непременно д ел аю т человека низким, коварны м и бесчестным. С ледовательно, лучш ей п од ­ д ер ж к о й д л я добродетели я в л яе тся нерушимость объективного права, полной правовой свободы г р а ж д а н » 4. Спустя д в а д ц ать лет эти идеи получили свое д ал ьн ей ш ее р а з ­ витие у Р об е рта фон М оля (1799— 1875 гг.). Он был профессо­ ром в Тюбингене, а затем в Гейдельберге. Одновременно М оль активно за н и м а л с я политической деятельностью в качестве ч ле­ на п а л а т ы депутатов В ю ртемберга, а затем д еп у тата Ф р а н к ­ фуртского п а р л а м е н та и министра юстиции; после 1849 г.— члена первой п ал аты в Б ад ен е и, наконец, д еп у тата Г ер м а н с ко ­ го рейхстага 5. П о учению М оля, сущ ествует шесть видов государств, х а р а к ­ тер которых зависит от внутренних и внешних условий ж и зн и н арода. И ми яв л яю тс я государства: п атри архал ьн ое, патриомональное, теократическое, античное (полисное), деспотическое и правовое. П оследнее присуще лиш ь новому времени. З а д а ч е й правового государства яв л яе тся «с помощью разум ной о р г ан и ­ зации общей власти сд елать возм ож н ы м , чтобы к а ж д ы й о т д ел ь ­ ный индивид, к а ж д а я ф актически сущ ествую щ ая об ласть и вся их совокупность могли бы р азв и в а ть все свои силы и пр есл ед о­ в ать разу м ны е цели; д л я этого государство д о л ж н о з а щ и щ а т ь и п одд ерж и в ать их» 6. Но правовое государство, согласно Молю, не только с о з д а ­ ет равн ы е д л я всех ю ридические условия деятельности. Оно, «используя доверенную ему власть, помогает отдельным слабо р азви ты м силам достигнуть разум ны х ж и зненны х целей и, т а ­ ким образом, способствует этим целям. Оно д олж н о обеспечи­ вать защ и ту и п о д д ер ж к у всем п о д д а н н ы м 7- (В ы р а ж а я с ь совре­ менным язы ком , осущ ествлять социальную п о л и т и к у ). В этом отношении Моль, к а к и р яд его современников в Германии, ко ­ нечно, отличается от представителей классического л и б е р а л и з ­ ма типа В. Г умбольдта, по мнению которого основным прин ц и ­ пом государства явл яется: «Ф о рм альн ое господство п р ав а при внутреннем н евм еш ательстве в д е л а п о д д а н н ы х » 8. М оль в этом отношении, ск аж е м , более гуманен. П ом о щ ь со стороны го су д ар ­ ства наименее обеспеченным слоям вы текает у него из т р е б о в а ­ ний нравственного закона: ведь крайности имущественного по­ л о ж ен и я препятствую т у тверж ден и ю и развитию добродетели, к ото рая « яв л яется основой п равовы х отн о ш ен и й » 9 и о б ъ ек ти в ­ ного п рава. Автор требует т а к ж е от государства м а к с и м а л ь н о ­ го у в аж е н и я г р а ж д а н , а не только подчинения их воли п р а в и ­ тельству. Все чиновники в правовом государстве д о л ж н ы и зби ­ р ать ся «нацией и ее представителям и». З д есь последовательно реали зу ется принцип разд ел е н и я властей. Государство об язан о у в а ж а т ь честь и достоинство г р а ж д а н , ибо без этого не могут сущ ествовать ни подлинная свобода, ни п раво и справедливость.

64

r Н ару ш ен и е чести г р а ж д а н влечет за собой «исчезновение основы д л я права». Н аконец, среди об язате л ьн ы х добродетелей госу­ д а р с т в а М оль у к а зы в а е т на чувство долга, верность и истин­ ность его деятельности, т. е. на соответствие законов и о сн о ван ­ ных на них действий реальн ы м условиям, сущ ествующим в го ­ сударстве. О бъективное право не д о лж н о приходить в п ротиво­ речие с интересами общ ества и его членов. В правовом го су д ар ­ стве «определенное лицо становится гр аж д а н и н о м только д л я дости ж ен и я своих человеческих целей» 10. Третьим из н аиболее авторитетных немецких юристов, р а з ­ р аб аты в ав ш и х в I половине ,Х1Х в. учение о правовом го су д ар ­ стве, был Фридрих-Ю лий Ш т а л ь (1802— 1861 гг.). Он был п ро ­ фессором в Эрлангене, В ю рцбурге и Берлине. В качестве п оли ­ тика Ш т а л ь и зб и р ал с я в п а л а т у господ прусского л ан д т аг а. Его в згл яд ы отличались зам етн ы м консерватизм ом: Ш т а л ь вы сту­ пал за отмену конституции 1849 г., был противником с о ц и а л и з­ м а и насторож енно относился к л и б ера л ьн ы м и д е я м 11. Н о в п лан е теоретическом это не пом еш ало ему у ч аствовать в р а з р а ­ ботке идеи правового государства. В отличие от своих предшественников Ш т а л ь реш ительно не р а зд е л я л учения о естественном праве. Н о он был един с ними в том, что правовое государство, или, к а к он говорил, « г осуд ар­ ство права», д о л ж н о быть одновременно и государством н р ав ст­ венности, нравственны м сообществом «и в этом нет п ротиворе­ чия ввиду глубокого единства п р ава и нравственности» 12. Д л я того, чтобы отвечать этому требованию , государство д олж н о о п ­ ред ел ять на основе п р ав а границы своей деятельности и «сво­ бодной сферы деятельности» гр аж д а н . П раво во й п оряд ок д о л ­ ж е н охваты вать все стороны государственной деятельности. «В ласть д о л ж н а основы ваться не только- на авторитете, но и на нравственных уб еж ден и ях» 13, а т а к ж е на религии. (Ш тал ь был противником отделения церкви от г о суд арс тва ). Н о н р ав ств ен ­ ность и религия продукт не государства, а общества. П р аво в ое государство не стоит над г р аж д а н с к и м обществом, но д о лж н о ■служить ему. П оэтом у Ш т а л ь считал, что понятие государства у Г егеля «ниже, чем соответствующ ее понятие у К а н т а » 14. Впрочем, служ ение гр аж д а н с к о м у общ еству есть не общий п р изн ак государства, но п р изн ак именно государства правового. Что ка сае т ся других его типов, то там имеет место и о б р ат н ая картина. Ш тал ь критикует не только п а тр и ар х ал ь н ы е и патриом ональны е государства, но и «народное государство» Руссо и Р обеспьера. В последнем «народ считает, что к а ж д ы й г р а ж д а ­ нин о б л а д а ет полной и подлинной политической добродетелью и не п ризнает никаких п равовы х ограничений, д а в а я всему свои м оральн ы е о ц е н к и » 15. Т ак ое государство, по мнению автора, нравственно лиш ь по видимости, ибо оно подм еняет устойчи­ вость п р ав а эм оциональны м и и зы бким и пред ставл ен и ям и инди­ видуальной психики и морали. Оно я в л яе тся «абсолю тно ош и ­ 65

бочным», так, к а к основано на уничтожении внутреннего един­ ства п р а в а и нравственности, которые не могут сущ ествовать д руг без друга. Только при наличии их единства и во зм ож н о го ­ сударство, в котором господствует «нерушимый правовой п о р я ­ док, право яв л яе тся гар анти р ован ны м и ж и зн ь отдельного че­ л ов ека неприкосновенной. В неш н яя (т. е. государственная. —• Ю. Б .) в л асть не имеет п р ав а в нее в м еш и в аться д а ж е по р е ­ лигиозным и м оральн ы м со об раж ен иям » 16. К а к мы видим, и Кант, и сл едовавш и е ему немецкие юристы видели сущность правового государства в единстве п р а в а и нравственности, которым подчинена деятельность и г о су д арст­ ва, и гр аж д а н . Р а з л и ч а я их, они были вместе с тем убеж дены , что оба коренных яв л ен и я человеческой ж и зн и не могут сущ ест­ вовать д руг без друга. В этом и за к л ю ч а л с я д л я них второй коренной принцип политики и правового государства.

1 П р а в д а , Г. Е л л и н е к пи шет, что идею п р а в о в о го г о с у д а р с т в а д о К а н т а в ы с к а з а л Фихте. Д е й с тв и т е л ь н о , его «О сновы г о су д а р с тв е н н о г о п р а в а » в ы ­ ш ли в свет н а год р а н ее « М е т аф и зи к и нравов». Н о то, что у Ф и хте осталось, л и ш ь идеей, у К а н т а с та л о теорией в собствен ном с м ы сл е с л о в а (см.: Е л л и ­ н е к Г. О б щ е е учение о госу да рс тв е . Спб., 1908. С. 180).

2 W e l k e r К. Т. Die l e tz te n G r iin d e v o n Recht, S t a a t u n d S tra fe, philoso p h isc h u n d n a c h d e n G r e n z e n d e r m e r k w i i r d i g s t e n V o lk e r rechtshistorisch e n tw ik e lt. G issen, 1813. S. 26.

3 Ibid.

4 W e i k e r К. T. Op. cit. S. 167.

5 S c h m i t z H. Die S t a a t s a u f f a s s u n g R. v o n M o h l u n t e r B e rii c k s i c h t ig u n g de r v e r fa s s u n g s g e s c h ic h t li c h e n E n t w i c k l u n g u n d d e s p o sitiv isc h e n S t a a t s d e n kens. Koln, 1965.

6 Mohl R. von. Die P o l i z e i - W i s s e n s c h a f t n a c h d e n G r u n d s a t z e n d e s R e c h t s t a a t e s . T u b in g e n , 1866. Bd. I. S. 14. (пер вое и з д ан и е в ы ш л о в свет в 1834 г.). Е сть и русский перевод, но он не очень у д а ч е н и з а к л ю ч а е т в себе л и ш ь ч. 1 книги М о л я (см.: Р о б е р т ф о н М о л ь . Н а у к а полиции по н а ­ ч а л а м ю ридического г о с у д а р с т в а / П е р . Р. Сем ентовского. Спб., 1871. Вып. 1). И н тер есно , что с а м М о л ь т ер м и н «п ра в ов ое г о с у д а р с т в о » с ч и т ал н е ­ у д а ч н ы м , но п о л ь з о в а л с я им, п о л а г а я , что «лучш е б у д е т у д е р ж а т ь это н а ­ зв ание, п олучивш ее с тол ь ш ир ок ое расп р о с т р ан е н и е, р а д и того, ч т о б ы не д а т ь п о в о д а к к ак о й -л и б о пут ан ице » (М о л ь Р. Э н ц и к л о п е д и я г о с у д а р с т в е н ­ ны х наук. Спб.; М., 1868. С. 256 ). О т м ет и м т а к ж е , что М о л ь (н а д о п о л а г а т ь без д о с та т о ч н ы х оснований) к р и т и к о в а л К а н т а з а его: «В о зз р ен и е на г о с у ­ д а р ст в о , к а к на исклю чительно ю ридическое у ч р е ж д е н и е » (там ж е, с. 63).

7 Op. cit. S. 14.

8 H u m b o l d t W. V o n Id e en zu e in e m V e r s u c h die G r a n z e n de r W irks a m k e it de r S t a a t e s z u b e stim m e n . L eip zig , 1892. S. 53.

9 M o h l R. von. Die P o liz e i-W is s e n s c h a ft. S. 3, 12.

11 М о л ь P. Э н ц и к л о п е д и я го с у д а р с т в е н н ы х наук . С. 77.

11 H e i n r i c h s Н. Die R e c h tsle h re F. J. S ta h ls . Koln, 1967.

12 S t a h 1 F. J. Die S t a a t s l e h r e u n d die P r i n z ip i e n d e s S t a a t s r e c h t s . 3 Auf_ H e id e lb e r g , 1856. S. 137 (1-е нзд. — 1845 Г. ).

13 Op. cit. S. 138.

14 Op. cit, S. 140.

15 Op. cit. S. 138.

16 Op. cit. S. 139.

66

ЛОГИ ЧЕСК О Е К А Н ТО В Е ДЕ Н И Е Логика понятий как предпосылка кантовской формальной и трансцендентальной логики Т О М А С М. З Е Е Б О М (Университет им. И о га н н а Гутенберга; М айн ц, Ф Р Г ) Во введении ко второму и зданию «К ритики чистого р азум а», а т а к ж е и по другим случаям, К ан т говорил, что логика со в р е ­ мен А ристотеля в стал а на твердый путь науки и с тех пор не смогла сд елать ни одного ш а г а вперед (В V I I I — 3, 182) Это суждение вводит читател я в заб л у ж д ен и е п р еж д е всего пото­ му, что, руководствуясь этим суж дением, изучаю щ ий к а н т о в ­ скую критическую философию не см ож ет понять, что ка н то в ск ая концепция ф орм альной логики, т- е. чистой логики, п р и н а д л е ­ ж ит к традиции, оттал к и в аю щ ей ся от знаменитой «Л огики П орР о я л я » 2. Д л я всей этой традиции логики нового времени, Logik der Neuzeit, свойственна р а д и к а л ь н а я критика основных понятий Аристотеля. У ж е Арно (а) отвергал ари стотелевские категории, предикаменты , к а к произвольное собрание понятий, (Ь) сводил теорию p ra ed icab ilia *, или quin qu e voces, к своей классиф икации идей и (с) р ас см а тр и в ал аристотелевскую те о ­ рию си ллогизм а к а к теорию, полную излиш них тонкостей и в целом не очень п о л е з н у ю 3. К ан т кри ти ковал список ар и стоте­ левских категорий по сходным основаниям и писал о л ож н ом мудрствовании в четырех фигурах си ллогизм а (В 107—3, 175— 176) 4. Хотя К ан т в некоторых весьма сущ ественных пунктах (о них речь пойдет позж е) отходит от ранних этапов р азви тия традиции, к которой п р и н ад л еж и т его концепция логики, он тем не менее п р и н ад л еж и т к традиции, н ачинаю щ ейся с «Л огики П о р -Р о я л я » и зак ан ч и в аю щ е й с я Гегелем. Кантовское су ж дени е о логике и ее истории вы гл я ди т осо­ бенно ошибочным в наши дни и особенно д л я читателей, х о р о ­ шо зн аком ы х с логикой XIX и X X веков, т. е. с логической т р а ­ дицией, опираю щ ейся на тезис экстенсиональности, а с л е д о в а ­ тельно, на референциальную семантику. О сновы ваясь на этих предположениях, мож но во всех отношениях удовлетворительно эксплицировать аристотелевские теории суж дения и си л л о ги з­ ма. П р а в д а , сущ ествует некоторое затруднение, связан ное с тем, что аристотел евская и нтерпретац ия суж дений с квантором о б щ ­ ности п одразум евает экзистенциальное истолкование. О д н ако допущение о непустоте множ ества, вы деляем ого предикатом, иг­ раю щ им роль терм ин а-субъекта, п о р о ж д ает п роблем у только для адекватного перевода в ы сказы в ан и й с кван тором общности, а эту проблем у м ож но реш ить без особых трудностей. Т аким * П р е д и к а ц и и , п р о и з в о д н ы е п о н я т и я ( л а т . ) . — Прим. перев.

67

■образом, в XX в ек е читатели под влиянием ошибочного в ы с к а ­ зы ва н и я К ан та о логике испыты ваю т искуш ение понять к а н т о в ­ скую концепцию логики к а к концепцию, которую мож но э к сп л и ­ ц ировать с помощью современной ф ор м али зован н о й логики. О д ­ но из следствий этого з ак л ю ч ае тся в том, что кантовское р а з л и ­ чение аналитических и синтетических суж дений либо по ни м ает­ ся неправильно, либо вообщ е становится бессмысленным. К ан т не воспринял первые попытки р азр а б о тк и логики в р а м ­ ках тезиса экстенсиональности- Он т а к и не зам етил, что не только техника, р а з р а б а т ы в а е м а я Эйлером и Плуке, но у ж е лей бн и ц евская концепция c h a ra c te ris tic a u n iv ersa lis* и m a th e s is u n iv e rs a lis ** сл ед овали парадигме, к о тор ая никоим об разом не бы л а совместима с концепцией логики, принятой в той т р а д и ­ ции, которой он сам следовал. К стати, Гегель вполне созн ав ал специфический х а р а к т е р этой другой концепции логики и о с у ж ­ д а л эту р ад и кал ь н о непонятийную т р ак то в к у понятия к а к н аи ­ более вы родивш ую ся и самую пустую т р ак то в к у л о г и к и 5. О днако кантовскую оценку логики все ж е м ож но рек о нстру ­ ировать в р а м к а х тезиса экстенсиональности, если учесть неко­ торы е зам еч ан и я из «К ритики чистого разум а». С огласно этой оценке т а к а я логика не будет п р и н ад л еж а т ь к области чистой логики в кантовском смысле, однако са м а оценка у ж е не будет столь уничижительной, к а к гегелевская. В «К рити ке чистого р а ­ зум а» довольно полно п р ед ставл ен а к а н то в ск ая тр ан сц ен д ен ­ т а л ь н а я теория арифметики. Н ам ного труднее найти соответст­ вую щую т р ак то в к у алгебры. Только д в а о тр ы вк а в «Учении о методе» полезны в этом отношении (В 746, 762—3, 603— 604). Эти в ы с к азы в ан и я м ож но резю м иро вать следую щим образом: (1) А л геб ра п р ед став л яе т собой конструкции конфигураций символов или букв в соответствии с п рав и л а м и созерцания.

(2) П р а в и л а оп ределяю тся созерцанием отношений м е ж д у величинами (G rofien). Если теперь в (2) зам енить термин «величина» на термин «множество», то вы получите ф илософское суж дение К а н т а об истинной природе булевой ал геб р ы и вообщ е о любой ал геб ре логики. О д н ако верно ли, что м н ож ества и их отношения могут быть д ан ы только в созерцании и только при помощи с о зе р ц а ­ ния? В р а м к а х философии К ан та мы д о л ж н ы ответить «да». М н ож ества состоят из элементов, и, по крайней мере в л огиче­ ской теории, мы вводим элементы в рассмотрение, обозначая их при помощи индивидных переменных и индивидных ко н ­ стант, если последние вообщ е допускаю тся. Что такое элемент, однако, мы знаем первоначально, поскольку мы знаем, что т а ­ кое индивидуальны й предмет. Однако, по Канту, и нд и ви д уал ь­ ные сингулярны е предметы д аю тся только в созерцании. Ч и ­ * У н и в е р с а л ь н а я х а р а к т е р и с т и к а ( л а т .) . — Прим. перев. ** У н и в е р с а л ь н а я м а т е м а т и к а ( л а т . ) . — Прим. перев.

r разум, пытаю щ ийся сконструировать понятие индивида в «идеале чистого разум а», тщетно пы тается о б н ару ж и ть п р ед ­ мет, соответствующий этой конструкции (В 599— 601,—3, 503— 505). Т аким образом, на язы ке К ан та наш е понятие м нож ества представляет собой понятие агр егата «индивидов», «предметов», данны х в пространстве. С кантовской точки зрения, в д а л ь н е й ­ шем допустимо ввести некоторые абстракции, например, единич­ ного множества, пустого множ ества и т. п. Конструкция а б ст­ рактны х сущностей вообщ е яв л яе тся обычной д л я м атем атики процедурой. Из сказанного вы текаю т некотерые р а д и к ал ь н ы е следствия.

(1) С оврем енная логическая теория, д а ж е если она говорит о возм ож н ы х мирах, т. е. о м нож ествах множеств положений дел, яв л яется м атематической теорией в кантовском смысле. Созерцание яв л яется одним из условий ее возможности.

(2) Если современную логическую теорию или, по крайней мере, некоторую ее часть мож но рас см а тр и в ать к а к логику, то это — «логика частного применения рассудка, с о д е р ж а щ а я п р а ­ вила правильного м ы ш ления о предметах определенного рода», logica specialis *. Эти предметы п ред став л яю т собой множества, а теория множеств пред ставл яет собой самую основу м а т е м а т и ­ ческой логики и, следовательно, п р ед став л яет собой logica specialis м атем атики (В 76— 3, 155).

(3) С кантовской точки зрения, м ож но у тв ерж д ать, что сущ е­ ствует обш и р ная область, в которой этом у типу частного п ри ­ менения логики приписы вается о б ъек тивн ая значимость. Это — область всех предметов опыта- Именно потому, что д ан н а я logica specialis пред ставл яет собой logica specialis математики, область ее объективной значимости составл яет область аксиом созерцания и антиципаций восприятия. П оскол ьку предметы опыта явл яю тся единственными предметами, которые п р и зн а ­ ются эмпирикам и, то отсюда следует, что эта logica specialis п редставляет собой единственную логику, котор ая необходима для логического эмпиризма, конструктивного ном и нали зм а и т о ­ му подобных теорий.

(4) Logica specialis п ред став л яет собой резу л ь тат прим ене­ ния принципов logica рига **, общей и чистой логики (В 77— 3, 156— 157) 6 к определенной области объектов. Если принять во внимание трансцендентальны й и критический смысл работы Канта, он более всего н у ж д аетс я в logica рига, которую мож но было бы использовать и в других областях. Ведь имеются еще, во-первых, ноумены, во-вторых, идеи чистого р а з у м а и идеал чистого разум а. П оследние пред ставл яю т собой понятия, со с тав ­ ленные из понятий, т. е. чисто концептуальны е конструкции, в о ­ обще не обозначаю щ ие никакого об ъек та созерцания. С амо по­ сты й

* Ч а с т н а я , с п е ц и а л ь н а я л о г и к а ( л а т .) .— Прим. перев. ** Ч и с т а я л о г и к а ( л а т .) — Прим. перев.

6 З а к . 1772

69

строение так их понятий п ред п ол агает логику. К тому ж е в м е­ таф и зи ке сущ ествуют определенные д о к аза тел ь ст в а, д а ж е если они потом п одвергаю тся критике. Это-— д о к аза тел ь ств а чистого разум а, т. е. д о каза тел ь ств а, в которых р ас см атр и в аю тся только понятия и отношения м е ж д у понятиями.

(5) В кантовском ан ал и зе возмож ного опыта р азл и чаю тся « д о каза тел ь ств а» и «дедукции». Этот ан ал и з не явл яется а н а л и ­ зом предметов опыта, и, следовательно, в данном случае опять применяется «чистая логика». К ан т приводит не только п рим е­ ры, заи м ствован н ы е из м етафизики, но пользуется и прим ерами из своей трансцендентальной теории при обсуждении « тран сц ен ­ д ен тал ьны х д о казател ьств » и зад ач и «правильного выведения оснований познания трансцендентального д о к аза тел ь ств а» в р а з ­ д еле «Д исциплина чистого р а зу м а в отношении его д о к а з а ­ тельств» (В 81 — 3, 646— 654). С казанн о е п ред став л яет собой р езул ьтат конструирования — конструирования возмож ной кантовской оценки логики XIX и XX веков н аряд у с некоторыми зам еч ан и ям и о том, чем д о л ж н а быть, по Канту, чистая логика. В качестве текстуального базиса использованы только д в а зам еч ан и я К ан та об алгебре. Те, кто исповедуют филологический подход к К анту, в р я д ли будут удовлетворены такой реконструкцией. С ледовательно, н еобхо­ димо удовлетворить их запросы, проинтерпретировав то, что К ан т говорил о чистой логике в других местах. С н а ч а л а я п ри ­ веду общую хар а ктер и ст и ку «чистой логики». В этом пункте т а к ж е будет необходимым прояснить р азл и чи я м е ж д у собствен­ но кантовской концепцией логики и концепцией, развитой в той традиции, к которой п р и н а д л е ж а л Кант. З а тем мож но будет по­ ставить вопрос, удовлетворяет ли ка н т о в ск ая ф о р м а л ь н а я л о ­ гика этим условиям, и если — да, то каки м образом? П ервы м разд ел ом логики в аристотелевской традиции бы ла теория p raed icab ilia, рода, вида, видового отличия и p ro p riu m * теория предикаментов, категорий. Эта часть логической теории бы ла зам ен ен а в современной посткартезианской логике тео ри ­ ей идей или представлений. У ж е согласно Арно идеи ни в коем случае не ограничены теми идеями, которые могут быть п р ед ­ ставлены о б р азам и воображ ен и я. Д л я аристотелевской т р а д и ­ ции характерн о, что индивид играет важ н у ю роль в теории p raed icabilia. Все п редикаты в конечном счете яв л яю тс я п реди ­ к а там и индивидов, а и н д и в и д — это то, что не м ож ет быть п реди ­ катом. Тот факт, что ар и стотелевская интерпретация общего суж дения влечет за собой у тверж ден и е о существовании, т а к ж е говорит в пользу стоящей за ней экстенсиональной и н тер п рета­ ции, ссылаю щ ейся на индивиды и м нож ества индивидов, а не против нее.

* С обствен н ое — одн о из четы рех к л ас со в с к а зу е м ы х согл асн о а р и ст о т е л евской «Топике». — Прим. перев.

70

Арно в своей класси ф и кац и и идей или представлений к р а т ­ ко упеминает идеи или представления индивидов. О днако они не играю т сколь-нибудь существенной роли. То, что он говорит о содерж ании и о б ъ е м е 7 идей, совп ад ает с тем, что К ан т гово­ рит о со держ ан ии и объеме понятий. То ж е сам ое верно и д л я трактовки суждений в логике. Кант, который использует термин «идея» только в своей трансцендентальной д и а л е кти ке и гово­ рит, что значение, п ридаваем ое этому терм ину в традиции, н а ­ чинающейся с Д е к а р т а , вводит в заб л у ж д ен и е (В 376—3, 354), дает другую кл асси ф и кац и ю «представлений». П риводимое им ради кальное различение м е ж д у созерцанием и рассудком п риво­ дит к резкому различию м е ж д у представлениями, с о п р о в о ж д ае­ мыми сознанием, связанны м с созерцанием, и представлениями, п рин ад леж ащ и м и к рассудку, концептами или понятиями, notiones (В 377—3, 354). И д ея д л я него п р ед став л яет собой по­ нятие, составленное из понятий. Согласно кантовской тран сц ен ­ дентальной теории индивидуальны е предметы д ан ы только в созерцании. Следовательно, они не п р и н а д л е ж а т к ц арству по­ нятий. Тогда мы д о л ж н ы т а к ж е предположить, что индивиды вообще не играю т никакой роли в кантовской чистой логике. Однако из этого п редполож ени я вытекает, что вся концепция чи­ стой логической теории, в кл ю ч а я теорию суж дений и си ллогиз­ мов, д о л ж н а быть р азв и та к а к теория отношений исклю читель­ но м е ж д у понятиями. То, что говорится об отношении м е ж д у чистой логикой и трансцендентальной логикой в «Критике», п р и н ад л еж и т к тому же направлению . Т р ансцендентальное знание не яв л яется з н а ­ нием о том, что некоторое понятие яв л яе т ся понятием a priori, но знанием о том, каким образом некоторое понятие м ож ет быть применено к объектам a priori, т. е- каким образом понятие a priori м ож ет обозначать объекты. П р о б л ем а применения или референции эмпирических понятий не яв л яе тся проблемой ис­ ключительно трансцендентального знания, поскольку способ, к а ­ ким они могут обозначать предметы опыта, совершенно ясен (В 25, 8 0 /8 1 — 3, 121, 157— 159). Они обозначаю т свои предметы, потому что сами происходят из опыта. Следует, однако, учиты ­ вать, что К ан т более развернуто о бъясняет «условия в о з м о ж н о ­ сти» референции эмпирических понятий. П редпосы лкой р еф е р ен ­ ции в этом случае выступает схематизм репродуктивного в о о б ­ раж ения, который, в свою очередь, п р ед п о л агает схематизм продуктивного воображ ен и я, т. е. трансцендентальную функцию (В 180/81— 3, 223— 224). П р о б л ем а референции, следовательно, существует только д л я трансцендентальной логики. Ч и стая о б ­ щ ая логика, наоборот, «отвлекается... от всякого содер ж ан ия познания, т. е. от всякого отношения его к объекту, и р а с с м а т ­ ривает только логическую ф орму в отношении знаний д руг к Другу, т. е. форму мы ш ления вообщ е» (В 79—3, 157). Главное отличие трансцендентальной логики от чистой ф ор ­ 6*

71

мальной логики состоит в том, что п ервая интересуется вопро­ сом о референции, а вто р ая — нет. В логике нашего века, наоб о ­ рот, референция яв л яется основным понятием семантики, а се­ м ан ти ка яв л яе тся последним основанием д ля всех вопросов, к а ­ саю щ ихся логической теории, например, корректности и п олно­ ты логической теории или теорий. К данном у контексту мы д о л ж н ы добавить только очевид­ ное заключение. М ы ш ление яв л яется занятием рассудка. П р е д ­ ставл ени я рассуд ка суть понятия. Ф ормы отношений м еж д у ф рагм ен там и знаний представлены, следовательно, отнош ения­ ми м е ж д у понятиями. Ч и стая о б щ ая логика, таким образом, в качестве своего бази са имеет теорию понятий. Все остальные о т­ ношения м е ж д у ф рагм ен там и знаний следует эксплицировать в терм ин ах этой базисной дисциплины, в которой ни индивиды, ни референция не играет никакой роли. Теперь нам следует у с т а ­ новить, уд овлетворяет ли кантовское и злож ение ф ормальной л о ­ гики этим требованиям, и если — да, то каким образом. Д а д и м некоторые х арактери сти ки кантовской ф ормальной логики.

1. Кантовская теория понятий.

1.1. П ознание через понятия есть познание при помощи п риз­ наков.

A. Мы познаем понятие при помощи признаков, если и то л ь ­ ко если: a) п ризн ак пред ставл яет собой часть того понятия, которое познается при помощи этого призн ака, и b ) данный признак яв л яе тся т а к ж е частью других понятий.

B. К аж д ы й призн ак мож ет р ас см а три в ать ся с двух точек зрения: a) к а к часть понятия; b ) к а к понятие, которое само о б л а д а е т признаками. Все понятия являю тся п ризн акам и , и только понятия я в л я ­ ются п р изнакам и. Понятие и п ризн ак р азл и чаю тся только буду­ чи рассмотрены сра зу в двух измерениях, т. е. п ризн ак сам р а с ­ см атр и вается ка к понятие, если мы полагаем , что он сам содер­ ж и т п р и з н а к и 8.

1.2. Д в а понятия п р изн ака св язан ы д руг с другом или отно­ шением включения, т. е. второй пред ставл яет собой признак первого, или отношением исключения, т. е. второй не яв л яется признаком первого, te rtiu m non d a t u r 91.3. Если понятие в клю чает два п р изн ака и второй из них или яв л яется отрицанием первого, или вкл ю чает отрицание п ер­ вого ка к один из своих признаков, то это понятие противоречи­ во. П ротиворечия в понятиях следует избегать, поскольку про­ тиворечивые понятия обозначаю т все, т. е. они вообщ е ничего не обозначаю т. К тому ж е если в понятии имеется противоречие, то мож но вывести д ва суждения, к а ж д о е из которых является «ложным»: круглый к в а д р а т — кругл, он— не кругл (4 (1 ), 163)10.

72

1.4. П р и зн ак н азы вается непосредственным, если он не я в л я ­ ется частью какого-либо понятия только на том основании, что он пред ставл яет собой признак признака. К а ж д о е понятие о б ­ л а д а е т своими непосредственными п ризнакам и, скоординиро­ ванными в некотором агрегате признаков. Н епосредственны е признаки не упорядочены и связан ы конъюктивно. С о держ ан и е понятия детерминируется его агрегатом признаков и .

1.5. П р и зн ак подчинен другому признаку, если второй в стре­ чается к а к часть данного понятия только в силу того, что он п редставляет собой п ризн ак первого. П ри зн аки , следовательно, составляю т р яд субординации. С ф ормальной точки этот р яд о б ­ л а д а е т первым наивысшим членом: признак, у которого есть только один п ризн ак ,— он сам. Не сущ ествует самого низшего признака. Р я д признаков неопределенно откры т в этом н а п р а в ­ лении. Д ругим и словами, ф орм альн о не сущ ествует низшего в и ­ да, д л я которого у ж е нельзя найти подвидов. Т а к ж е возм ож н о обнаруж ить неопределенное число посредствующих признаков меж ду любыми двум я признаками, один из которых подчинен другому. Подчиненный признак п редставляет собой понятийное следствие, признак, которому он подчинен, пред ставл яет собой понятийное основание: он составляет основание познания низ­ шего признака. Подчиненные признаки следуют друг за другом в р яду следствий 12.

1.6. К аж д ы й признак, рассм атриваем ы й к а к понятие, т а к ж е об ладает «под» собой сферой или объемом понятия, признаком которого он является. Понятия, составляю щ и е эту сферу, и склю ­ чают друг друга при помощи строгой дизъюнкции. Д ругим и с л о ­ вами, если дан некий признак, который составляет основание познания других, то мы получаем несколько ветвящ ихся рядов подчинений. П о л у ч аю щ ая ся п ирам и да подчиняется закону о б ­ ратного отношения интенсионала, или сод ерж ан ия, т. е. а г р е г а ­ та координированных признаков, и объема, т. е. сферы, состоя­ щей из дизъю нкции понятий, вклю чаю щ их этот п ризн ак в к а ч е ­ стве непосредственного. Отметим, что объем понятия в логике понятий пред ставл яет собой объем понятий, а не индивидов, вклю чаю щ их это понятие в качестве п ризн ака 13.

2. З а д а ч а чистой логики зак л ю ч ается в том, чтобы эксп лиц и ­ ровать суж дения в терм инах учения о понятиях.

2.1. Количество: a ), общее суж дение = d f : если сфера первого (субъекта) пол­ ностью вкл ю чается в сферу второго (п р ед и к ата ); b ) частное суж дение = б1: если сфера первого частично в к л ю ­ чается в сферу второго, а частично исклю чается из нее; c) единичное суж дение = df: если первое не имеет сферы. Р асс м ат р и в аем ы е в чистой логике единичные суж дения не отличаются от общих суждений. П ервое полностью в клю чается в сферу второго. С ледовательно, в чистой логике единичным суждениям не д ается особой интерпретации. О д н ако в тр ан сц ен ­ 73

т дентальной логике р ас см атр и в ается вопрос об обозначении ин­ дивидуального объекта. С ледовательно, единичные понятия п о­ лучаю т в ней специальную интерпретацию. Зам ети м , что в сов­ ременной экстенсиональной логике единичные суж дения св о д ят­ ся к частным суж дениям , к суж дениям с кв ан торам и сущ ество­ вания, а не к общим суждениям. Ч астны е суж дения п редставляю т д л я чистой логики опреде­ ленный интерес, если и только если они получаются из общих суж дений при помощи о б р ащ ени я и, таким образом, могут быть н азван ы рац и ональн ы м и частными суж дениям и. Это о з н а ­ чает: частные суж дени я современной логики, представленные при помощи кв ан то ра сущ ествования, не р ас см атр и в аю тся в кантовской чистой логике, потому что они не явл яю тся р а ц и о ­ нальны ми 14.

2.2. Качество: a) утвердительное = d f : первое содерж ится под сферой в то­ рого; b ) отрицательное = d f : первое не находится под сферой в то­ рого; c) бесконечное = d f : первое распо л о ж ено вне сферы второго, но п р и н ад л еж и т другой сфере, кото рая бесконечна, поскольку она определена к а к сфера, р ас п о л о ж е н н ая вне сферы второго. Ч и стая логи к а абстрагируется от всякого содерж ания. С л е­ довательно, она особо не р ас см а тр и в ае т случай п о н я т и я = пре­ д и к ата, которое о б л а д а е т бесконечной сферой. Бесконечное с у ж ­ дение р ассм а тр и в ае тся к а к утвердительное суждение. В т р ан с­ цендентальной логике дело опять обстоит по-иному. П оскольку она рас см а тр и в ае т отношение к объектам , референцию, она про­ водит разли чи е м е ж д у тем, когда о б ъект п р и н ад л еж и т к конеч­ ному или бесконечному множ еству вещей (unend lich e M enge der D inge) I5.

2.3. Отношение и модальность.

2.3.1. Функции суждений, которые н азы ваю тся суж дениями отношения, в кантовской логике весьма своеобразны. (I) Сам К ан т упоминает, что многие логики — нам следует добавить: в известной ему традиции — пытались понять гипотетические и разд ел и тел ьны е суж дения к а к модиф икации категорического суждения. С огласно К ан ту отношение в р азд ели тельны х и гипо­ тетических суж дени ях пред ставл яет собой отношение меж ду д вум я или более проблем атическими суж дениям и и не мож ет быть сведено к отношениям м е ж д у субъектом и предикатом 16.

(2) П ри экспликации суждений отношения К ан т использует, а следовательно, и п редполагает, модальности, т. е. разделение м е ж д у проблематическими, ассерторическими и аподиктически­ ми суж дениям и. (3) Зн ачен ие того, что он говорит об отнош е­ ниях и м од альностях в суж дениях, мож но понять, только если принять во внимание принципы категорического, гипотетическо­ го и раздели тельного силлогизмов. Б о л ь ш а я посы лка в силло­ 74

ги зм ах п ред став л яет собой правило, под которое подводятся другие суж дения, а это правило есть не что иное к а к к атегори ­ ческое, гипотетическое и разд ел и тел ьно е суждение. Р азл и чн ы е п р ав и л а различны х силлогизмов вы водятся из дальн ей ш и х э к с ­ пликаций этих суждений.

2.3.1.1. То, что К ан т говорит о м о дальностях суждений, м о ж ­ но понять без ссылки на отношения в суж дениях. Я перечислю некоторые х а р а к тер н ы е черты его тр актовки модальностей. (1) М одальности пред ставл яю т собой модальности суж дений в ф о р ­ мальной логике, т. е. они, к а к мы могли бы сказать, являю тся модальностями de dicto, а не модальностям и de r e 17. Этот т е ­ зис в системе К ан та совместим с тезисом, согласно которому с точки зрения трансцендентальной логики категории м о д а л ь н о ­ сти в определенном смысле п р ед став л яю т собой модальности de re. Д л я многих нынешних целей нет необходимости детально объяснять, почему это так.

(2) П роб л ем атич ески е суж дения — это суж дения, в которых вопрос об истинности или лож ности оставлен откры ты м или ре­ шается произвольно, вкл ю чая и вопрос о том, яв л яе тся ли с у ж ­ дение необходимым или н е т 18. С уж ден ие «проблематично, что р», следовательно, не имеет ничего общего с обычным п они м а­ нием суж дени я «возможно, что р». В р а м к а х кантовских о п ре­ делений суж дени я «возможно, что р» и «необходимо, что р» не являю тся взаи м о оп р ед ел яем ы м и с использованием отрицания. К акова природа п роблем атических суждений, мож но п р а в и л ь ­ но понять только в сравнении с «ассерторическими с у ж д е н и я ­ ми».

(3) Р азл и ч и е м е ж д у п роблем атическим и ассерторическим суж дениями п ред став л яет собой различие, которое детерм ин и ­ рует разл и чи е м е ж д у суж дени ям и ju d g e m e n ts и в ы с к а з ы в а н и я ­ ми (s ta te m e n ts ) * . Говорить о «п роблем атическом в ы с к а з ы в а ­ нии» означает, по Канту, впасть в противоречие. У тверждение и отрицание ассерторических суждений или вы сказы ван ий , по К а н ­ ту, вполне м ож ет быть истинным 19. Это означает, что К ан т счи­ тает утвердительное в ы сказы в ан и е лож н ы м , если его отрицание истинно, а его отрицание ложно, если само вы с казы в ан и е истин­ но. Только ассерторические в ы с казы в ан и я могут о б л а д а т ь ис­ тинностными значениями. П роб л ем атич ески е суж дения могут быть назван ы «ложными», только если понятия, связан ны е в таком суждении, яв л яю тс я противоречивыми. Они «истинны», если из этой связи не возникает противоречия. С ледовательно, противоречие понимается к а к выш еупомянутое противоречие понятий. «Л ож ность» п роблем атических суж дений п редставляет собой в этом см ы сле ан алитическую ложность, их «истин­ * К а н т и сп о л ьзу ет н ем ец ки й терм и н S a tz . В р у сск о м п ер ев о д е «Л оги ки » этот терм и н п ер ед а н к а к « п олож ен ие». В тексте д ан н о й статьи я б у д у п е р е ­ в о д и т ь « S ta te m e n t» в с о о т в е т с т в и и с у с т о я в ш е й с я т р а д и ц и е й к а к « в ы с к а з ы ­ в ан и е» . — Прим. перев.

75

ность» — аналитическую истинность (В 190/191— 3, 229—230). П ротиворечивы е понятия ничего не обозначаю т. Таким образом, отсюда следует, что аналитически л о ж н ое суж дение не мож ет быть частью ассерторического суж дения или в ы сказы ван ия, по­ скольку в ы сказы в ан и е истинно или ло ж н о в собственном см ы с­ ле, т. е. о б л а д а ет применимостью или референцией. П оскольку принцип непротиворечия яв л яе тся принципом чистой логики, то чистая логика в узком смысле ограничена областью п робл ем ати ­ ческих суждений. Ч и стая логика имеет значение д ля ассерто­ рических суждений только потому, что суж дение м ож ет быть ассерторическим суждением, только если связанны е в с у ж д е ­ нии понятия не противоречат друг другу. К антовское объяснение аподиктических суждений весьма кратко. К ан т д а е т номинальное определение: аподиктическое суж дение п ред став л яет собой логически необходимое суждение, т. е. его отрицание « л о ж н о » 20. Это имеет место только в том случае, когда ассерторическое в ы сказы в ан и е определяется з а ­ коном рассу д ка (В 101— 3, 172). С огласно его «Логике» мы м о­ ж ем р аспознать необходимость в ы сказы в ан и я только при помо­ щи вы вода разум а. Д ругим и словами, суж дение или в ы с к а з ы в а ­ ние необходимо, только если оно встречается к а к заключение си ллогизм а 21.

2.3.1.2. С убъект и предикат пред ставл яю т собой материю к а тегорических суждений. Ф орма их связи п редставлен а с в я з к о й 22. Это звучит странно, поскольку трудно понять, каким образом можно, не используя связку, вы разить качество и количество суждений. Примеры , приводимые К антом в р азд ел е о качест­ ве, в действительности используют связку. Смысл этого о б ъ я с н я ­ ется в примечании. Оно гласит: категорические суж дения сплошь ассерторичны 23. Ф ункция связки в ассерторическом с у ж ­ дении состоит, следовательно, в п реобразован ии связи понятий в ассерторическое суждение, т. е. в в ы сказы вание, которое от­ носится к действительности и к вещ ам. Связь, р ас см а тр и в ае м ая ка к так о ва я, яв л яе тся связью понятия, которое подчинено др уго ­ му понятию. Вещь, которая я в л яе тся субъектом категорического суж дения, п редставлен а понятием, которое подчинено понятию, сл у ж а щ е м у п р е д и к а т о м 24. Подчинение, следовательно, пред ставл яет собой чисто поня­ тийное и поэтому логическое отношение, встроенное в категори ­ ческое суждение. Л огич еская структура подчинения, следова- ' тельно, пред ставл яет собой принцип, стоящий за принципом к а ­ тегорического силлогизма. Принцип, из которого К ан т выводит dictum de om ni et nullo *, имеет следую щую форму: Что принадлежит п р и з н а к у вещи, то принадлежит и самой вещ и; и, что противоречит п р и зн а к у вещи, противоречит и са­ м ой в е щ и 25. * Р еч ь обо всем и ни о чем ( л а т .) . — Прим. перев.

76

Ч асть п р авил а подчинения понятий, п р ед п о л а га ем а я в прин­ ципе категерических силлогизмов, имеет следующий вид: Что принадлежит и л и противоречит вы сш и м понятиям, то принадлежит и л и противоречит и всем н и зш и м понят иям 26. Чтобы вывести принцип категорического си ллогизм а из прин­ ципа подчинения, следует добавить определение категорическо­ го суждения. Из этого определения следует, что категорическое суж дение в силу своей ассерторичности относится к д ей ствитель­ ным вещ ам. Кроме того, остается ещ е один интересный вопрос. Н а ско л ь ко возм ож н о реконструировать аристотелевскую теорию категорического си ллогизм а в р а м к а х кантовской концепции чи­ стой логики? Ответ на этот вопрос д о л ж ен принимать во в н и м а ­ ние то, что К ан т говорил о «рациональны х» частных су ж д е н и ­ я х 27. Конечно, мож но возразить, что категорические суж дения и, следовательно, суждения, встречаю щ иеся в категорическом си л­ логизме, явл яю тся ассерторическими и тем самы м относятся к «действительным вещам», что д ает нам право снова применить аристотелевскую трак то вк у категорического силлогизм а. Т акое предложение, однако, несовместимо с кантовской идеей природы и функции logica рига. Ч и стая логика в соответствии с ее п ри ­ родой яв л яется исследованием логических отношений, с в я з ы в а ­ ющих понятия в проблематических суж дениях. Эти отношения д олж н ы быть достаточными д л я экспликации всех логических отношений, вкл ю ч а я и те отношения, в которых фигурирую т а с ­ серторические суждения. Д л я целей этой статьи мы мож ем ос­ тавить без ответа вопрос о том, каким образом категорическую силлогистику можно реконструировать в р а м к а х кантовской идеи чистой логики, поскольку т а к а я ж е п роблем а снова в сп л ы ­ вет в гипотетических суж дениях и в гипететическом си л л огиз­ ме, рассмотрение которых менее сложно.

2.3.1.3. С вязь м е ж д у определением р азделительного с у ж д е ­ ния и логикой понятий очевидна. С оставл яю щ ие суж дения в р а з ­ д елительном суждении (а) все яв л яю тс я проблем атическими суждениями. Они пред ставл яю т собой (Ь) части сферы п оня­ тия или познания и определяю т (с) всю сферу понятия. И, н а ­ конец, (d) из разделительного суж дения следует, что одно из со­ ставляю щ и х его суждений, неясно какое, яв л яе тся ассерториче­ ским 28. Б о л ь ш ая посылка и, следовательно, п равило силлогизм а п р едставляет собой разд ел и тел ьно е суждение. Принципом р а з ­ делительного силлогизм а яв л яе тся принцип исключенного тр еть ­ его. Если утверж ден и е одного из членов дизъю нкции в меньшей посылке истинно, то все остальны е лож ны , и если утверж ден и е всех других членов дизъю нкции ложно, то данны й член д и зъ ю н к ­ ции истинен. В идеальном случае дихотомии это означает, что утверж дение одного члена дизъю нкции в меньшей посылке д а е т в заклю чение отрицание другого и что отрицание одного из ч ле­ нов дизъю нкции в меньшей посылке влечет за собой у т в е р ж д е ­ 77

т ние д р у г о г о 29. К ан т интерпретирует дизъю нкцию к а к строгую или и склю чаю щ ую дизъюнкцию. Основанием этой интерпретации яв л яется глубинный принцип логики понятий. К ан т понимает дизъю нкцию к а к разделени е сферы познания. В то ж е время логическая ф орм а р азд ел ени я познания определяется логической формой р азд ел ен и я сферы п о н я т и я 30.

2.3.1.4. В логике понятий сущ ествует л огическая структура, которую мож но интерпретировать к а к гипотетическое суждение. В р яд у субординации подчинений понятия связан ы ка к основания познаний и обосновы ваем ые познания. П оскольку подчиненные понятия яв л яю тс я consequens, а подчиняющие понятия явл яю тся к а к основания познания — a n tec ed en s * такого гипотетического суждения, то гипотетическое суж дение не м ож ет иметь ф о р м у ^ «Если А , то В», «Если человек, то животное». В — это антеце- ' дент, и, следовательно, в соответствии с теорией понятий ~Праь1 вильный вар и ан т этого «гипотетического» отношения — «А, т о л ь ­ ко если В», «Человек, только если животное». О д н ако К ан т по­ ним ает свое «гипотетическое суж дение» так, что оно очень б л и з­ ко наш ему пониманию импликативного условного суж дения, и н икогда не упоминает «только если», т. е. репликативное усл ов­ ное суждение. Таким образом, н асколько я понимаю, он никог­ д а не р ас см а тр и в ал упомянутую выш е возмож ность сведения условных суж дений к логике понятий. О днако «принцип о сн о в а­ ния» использовали некоторые из его последователей (п реж де всего Фихте); в своих диалекти чески х в ы в о д а х 31. М атерией гипотетического суж дени я явл яю тся д ва суждения. Эти суж дения, взяты е сами по себе, пред ставл яю т собой п ро бл е­ м атические суж дения. С в я зы в а ю щ а я их ф орм а п р ед став л яет со­ бой следование, т. е. то, что мы н азы ваем импликацией. Следо- \ вание и вместе с ним гипотетическое суж дение к а к целое я в л я ­ ется ассерторическим 32. К ан т т а к ж е упоминает, что следствие имеет д в а направления: если an tec ed en s истинен, то co nsequens истинен, и если c o n s e ­ quens лож ен, то a n tec ed en s л о ж е н 33. О д н ако у ж е само это опре- ; деление гипотетического суж дения пред ставл яет собой опи­ сание гипотетического силлогизм а и двух присущих ему типов выводов. Принципом гипотетического силлогизм а яв л яе тся прин­ цип достаточного основания. С огласно ему, точнее принципу гипотетического суж дения, вывод m o d u s pon en s в большей по- I сы лке содерж ит гипотетическое суждение, а в меньшей — у т в ер ­ ж д ен и е anteced ens, т. е. ассерторическое суждение, а в з а к л ю ­ чение — у тверж дение con sequens, ставш его теперь ассерториче­ ским суждением. Т а к ж е и в m o d u s tolle ns м еньш ая п осы лка пр ед ­ с та в л я ет собой у тверж ден и е о три цани я conhequens, а о т р и ц а ­ ние — ассерторическое отрицание an tecedens. В обоих случ аях * О с н о в а н и е , п р е д ш е с т в у ю щ е е ( л а т .) . — Прим. перев.

78

м еньш ая посы лка пред ставл яет собой п реобразован ие п робл е­ матического в ы с казы в ан и я в «категорическое вы сказы вание», т. е. в ассерторическое с у ж д е н и е 34. К ан т сознает трудности, связан ны е с таким пониманием ги­ потетического суж дения и гипотетического силлогизма. Он по­ лагает, что гипотетический силлогизм с точки зрения чистой л о ­ гики не м ож ет считаться «выводом р а з у м а » 35. «Вывод р азум а» требует «среднего термина», однако в гипотетическом си л л о ги з­ ме никакой средний термин не св язы в ает суж дения. К ан т п ы т а­ ется решить эту проблему, у к а за в на то, что гипотетический си л ­ логизм яв л яе тся умозаклю чением рассудка, т. е. он п р ед ст ав ­ ляет собой непосредственное умозаклю чение, подобно п р е в р а ­ щению, обращ ению и противопоставлению с у ж д е н и й 36. О днако эта тр ак то вк а неудовлетворительна. Выводы п р ев ­ ращ ения, о б р ащ ени я и противопоставления мож но эксп лиц и ро­ вать в терм инах логики понятий без больших трудностей, по­ скольку в этих вы водах используются только количество и к а ч е ­ ство суждений, а у К ан та д аны экспликации качества и коли че­ ства в терм инах логики понятий. О д н ако в своей экспликации гипотетического силлогизм а К ан т использует истинностные з н а ­ чения, связан ны е с ассерторическими суж дениями. Только при помощи этих истинностных значений он в состоянии объяснить, что озн ач ает «следование» и импликация. Заклю чит ельн ы е за м е ч а н и я К ан то вс кая концепция общей чистой логики требует, чтобы логика аб стр а ги р о в ал ас ь от всякого сод ер ж ан и я и отношения к о бъектам . Она п ред став л яет собой логику, имеющую дело только с отношениями м е ж д у понятиями, т. е. в ней нет места референции. Таким образом, логика и ее принцип — принцип непротиворечия в понятиях — ограничены проблематическими суждениями. Эта п рограм м а требует, чтобы все логические свой­ ства и отношения вплоть до ассерторических суждений, т. е. суждений, о б ладаю щ и х референцией, отношением к реальности, следовало эксплицировать в терм инах только проблематических суждений. Л огические свойства и отношения имеют значение для в ы сказы ван ий только потому, что логические отношения б а ­ зисных проблем атических суж дений определяю т логические о т­ ношения м е ж д у ассерторическими суж дениями. О днако более тщ ател ьн о е исследование п оказы вает, что эта концепция не м ож ет объяснить гипотетические суж дения и с и л ­ логизмы и, вероятно, т а к ж е несовместима с полностью развитой теорией гипотетического силлогизм а. К анту приходится с с ы л а т ь ­ ся в этих случаях на референцию и истинностные значения. П оскол ьку в зад ач и трансцендентальной логики входит и т е ­ ория референции, т. е. прояснение того, каким образом в осо­ бенности понятия и суж дения a priori могут относиться к о б ъ е к ­ 79

т там, различение м еж д у чистой ф ормальной и тр ан сц ен д ен тал ь ­ ной логикой не яв л яе тся очень строгим. Нестрогость этого р а з ­ личения св яза н а с тем, что ф о р м а л ь н а я логика, т. е. теория с у ж ­ дений, используемая к а к путеводная нить д ля метафизической дедукции категорий и стоя щ ая т а к ж е за логической реконструк­ цией системы идей чистого разу м а, не мож ет быть сведена к logica рига. Таким образом, необходимо новое систематическое исследование знаменитой путеводной нити метафизической д е­ дукции. К ан товская концепция чистой логики и ее структуры тем не менее п ред став л яет собой интересную теорию, которая н у ж д а е т ­ ся в дальнейш ем исследовании. Н е в последнюю очередь и ссле­ довани е в этом направлении необходимо потому, что мы имеем веские основания п редполагать, что эта концепция формальной логики имеет большое значение д ля понимания ф ормальной л о ­ гики в ходе дальнейш его р азви тия немецкого идеализма.

I Ср. L o g ik / / K a n ts G e sa m m e lte S c h rifte n . Bd. IX. S. 2 0 /2 1 . «К р и ти к а чис­ то го р а зу м а » ц и ти руется по в то р о м у и здан ию . О стал ьн ы е р аб о ты К а н т а ц и ти ­ рую тся по издан ию П русской а к а д е м и и н аук K a n ts G e sa m m e lte S c h rifte n (со­ к р ащ ен н о K G S ). С сы лки н а «К ри ти к у чистого р а зу м а » д а ю т ся в тексте п осред ством об ы ч­ ных обозначен ий, наприм ер, В 123, и у к а з а н и я соответствую щ его м еста в р у с ­ ском и здан и и К а н та . Р усски й п е р ев о д «Л оги ки » ц и ти р у ется по и здан ию : К а н т И. Л о г и к а / / Т р а к т а т ы и письма. М .: Н а у к а , 1980. С. 319— 444 — и о б о зн ач ае т ся Л о ги к а . ООО. — Прим. перев.

2 A r n a u l d A. L a L o g iq u e ou 1’a r t de p e n se r. 1662. Ц и ти р у е тся по не­ м ец к ом у п еревод у: D a rm s ta lt, W is se n ssc h a ftlic h e B u c h g e s e llsc h a ft, 1972. (Р у с ­ ский п еревод : А р н о А., Н и к о л ь П . Л о ги к а , или И скусство м ы слить. М .: Н а у к а , 1991).

3 A rn a u ld A. loc. cit. Гл. I l l , V I. V II. 4 Ср. D ie fa lsh e S p itz fin d ig k e it d e r v ie r sy llo g is tis h e n F ig u re n e r w i e s e n / / K G S. II. 4 5 — 62. (Р у сски й перевод : Л о ж н о е м у д р ств о в ан и е в четы рех ф и гу ­ р а х с и л л о г и з м а //(2, 59— 7 8 ).).

5 Н е g е 1 G. W. F. W is se n sc h a ft der L o g ik . L a sso n , M e in er, 1931. B d. I. 34. Bd. II. 331. (Р у с с ки й перевод : Г е г е л ь Г. Н а у к а логики. М .: Н а у к а , 1970— 1972).

6 К а н т в д о б а в о к р а зл и ч а е т общ ую п р и кл ад н у ю и общ ую чистую логи ку. П е р в а я в к л ю чает и ссл едован и е эм п ирических субъекти вн ы х, т. е. п си хол оги ­ ческих, услови й д л я п рави л ьн о го п ри м енения п р а в и л общ ей чистой логики.

7 А г n a u 1 d А. 1. с. Гл. V I. (Р у сски й п еревод: А р н о А., Н и к о л ь П . Л о ги к а ... С. 51— 53.)

8 L ogik. 58. (Л о ги к а . 365.)

9 L ogik. 104. П ри м . 2. (Логика. 4 0 6 — 407.)

10 В проти воречи вом пон ятии «ничего не м ы слится».

II L ogik. 59. Ср. 62. (Л о ги к а . 366.)

12 L ogik. 59. Ср. 62, 97. (Л о ги к а . 366.)

13 L ogik. 9 5 /9 6 , 106— 108, 130, 146. (Л о ги к а . 402, 4 0 8 — 410, 429, 442.)

14 L ogik. 103. § 21, прим. (Л о ги к а . 405— 406.)

15 L ogik. 103— 104. § 22. (Л о ги к а . 4 0 6 —407.) (Ср. В 97 — 3, 169— 170).

16 L ogik. 105. § 24, прим. (Л о ги к а . 407.)

17 L ogik. 109, прим. (Л о ги к а . 411.)

18 L ogik. 108/109. (Л о ги к а . 411.)

19 L ogik. 109. (Л о ги к а . 411.) (Ср. В 100 — 3, 171).

20 L ogik. 53. (Л о ги к а . 360.)

80

21 L ogik. 120. (Л о ги к а . 420— 421.)

22 L ogik. 105. § 24. (Л о ги к а . 407.)

23 L ogik. 105, прим. 1. (Л о ги к а . 407.)

24 L ogik. 107, прим. (Л о ги к а . 409.)

25 L ogik. 123. § 63. (Л о ги к а . 423.)

26 L ogik. 98. § 14. (Л о ги к а . 401— 402.)

27 См. вы ш е 2.1 и прим. 23.

28 L ogik. 106/107. § 28. (Л о ги к а . 408— 409.)

29 L o g ik . 129/130. §§ 77 и 78. (Л о ги к а . 4 2 9 — 430.)

30 L o g ik . 146. § 110. Ср. 96. § 8. (Л о ги к а . 441. 3 9 9 —400.) (Ср. т а к ж е В 379— 380 — 3, 355— 356).

31 L o g ik . 105. § 25. (Л о ги к а . 407— 408.)

32 L ogik. 105. (Л о ги к а . 408.)

33 L ogik. 106. § 26. (Л о ги к а . 408.)

34 L ogik. 129. §§ 75, 76. (Л о ги к а . 4 2 8 — 429.)

35 L ogik. 129. (Л о ги к а . 4 2 8 — 429.)

36 П о -и н о м у в ы гл я д и т вы во д р а зу м а , основан ны й на гипотетическом с и л ­ л о ги зм е, в т р ан сц ен д ен тал ь н о й ф илософ ии . В кач естве его п осы лок ф и гу р и ­ рую т (а) гипотетически й си л л оги зм и (6) принцип р а зу м а : если д а н о о б у с л о в ­ ленное, то д о л ж н а бы ть д а н а ц ел окуп н ость условий. З а к л ю ч е н и я п р е д с т а в л я ­ ю т собой тези с и ан ти тези с анти ном ий (ср. В 3 7 9 /3 8 0 — 3, 355— 356). П е р е в о д с английского В. Н. Брюшинкина.

Кант и проблема текстового a priori И. Д . К О П Ц Е В (К а л и н и н г р а д с к и й государственный университет) Ц е л ь настоящ ей статьи — затронуть вопрос о текстовом а п ­ риори, исходя ка к из буквы, т а к и из духа К ан това учения об ■общих априорных предпосылках получения научного знания. Т акая п остановка вопроса вполне правомерна, потому что Кант, по мнению Ю. С. Степанова, «впервые определенно св я за л ф у н к ­ ции мы ш ления с ф орм ам и суж дений и, следовательно, п ред ло ­ ж ил путь, не р а с с у ж д а я об этом специально, от форм с у ж д е ­ ний к ф орм ам я з ы к а » 1. Несомненно, прав Г. Гиппер в том, что «именно язы к д остав л яе т нам прекрасный пример того синтеза чувственности и рассудка, которого т а к ищет К а н т » 2. Действительно, двойственная природа язы кового знака, его обращенность, с одной стороны, своей м атери ал ьн ой стороной к чувственности, а идеальной стороной к сознанию и м ы ш л е ­ нию, с другой, к а к нельзя лучш е подходит на роль того ч увст­ венного многообразного, данного в эмпирическом созерцании, которое затем синтезируется с помощью априорны х форм со­ зерцания и мы ш ления с целью получения предметного зн ан ия о мире. «Категорический синтез»,— говорит П. Р ос,— есть синтез, непосредственно связанны й с языком, с высказы ванием. ...Мы не мож ем говорить, не производя категориального синтеза. И мы не мож ем производить категориальны й синтез вне ак та го­ ворения» 3. Подобное ж е отмечает и С. А. Чернов: «М ышление о б н а р у ж и ва ет и реали зует себя в природном м а тер и ал е — в 81

зв уках речи, зн ак а х письменности, чертеж ах, поступках, п р ед ­ м етах м атери ал ьн ой культуры, одним словом, в продуктах че,ловеческой д е я т е л ь н о с т и » 4. Т а к ж е Г. Ш енрих: « С праш и вать о вещ ах без посредства знаковой деятельности — все равно, что сп раш ив ать о значении без знаков» 5. Интересно отметить, что первые попытки применить к а н то в ­ ские категории к обсуждению язы ковы х проблем восходят к 1805 г. Н а это, в частности, у к а зы в ае т К. Р о зен к р ан ц в своей «Истории Кантовой философии»: «Неизвестный и здал в Кенигс­ берге в 1805 году книгу «Ф илософские принципы общего у ч е­ ния о язы ке по К анту и Сэю с подробным анализом последним у ка зан н ы х принципов». Автор упоминает, что он был другом К ан та и п редстави л ему свой проект системы я зы к а на отзыв, который однако, за т е р я л с я затем среди бумаг. «Эта раб ота н а ­ писана,— говорит Р о зен к р ан ц ,— со знанием д ел а и с умом. Специальное применение К антовой системы прилагается в ко н ­ це, где на основе таб л и цы категорий особенно глубоко и з л а г а ­ ются глагол и синтаксис» 6. Э та попытка — яркое свидетельство того, что са м а теория познания К ан та, ввиду ее универсального х ар а к те р а , д ает по­ вод к ее лингвосемиотической интерпретации, о чем сви детель­ ствуют и работы по философии я зы к а последних л е т 7. Трансцендентальное синтетическое единство апперцепции, в ы р а ж аю щ еес я в ф ормуле «я мыслю» и обусловли ваю щ ее един­ ство его самосознания, ок а зал о сь бы, говоря словами К анта, «мертвой, неизвестной нам способностью, сокрытой в глубинах человеческой души» 8, если бы ее коррелятом не вы сту пал а р е ­ чев ая способность («Я говорю») того ж е самого су б ъекта к а к средство о бъективации «я мыслю». У К ан та сказано: « К ак только станет понятным, что это за та й н а я сила, которая д е л а ­ ет возмож ны м производство суж дения, к а к Гордиев узел будет тотчас разв язан . Мое мнение в н астоящ ее время таково, что эта си ла и умение есть не что иное, к а к способность внутреннего чувства д ел ать свои собственные представления объектом свое­ го м ы ш ления» 9. З д есь К ан т имеет в виду способность с у ж д е ­ ния, которая, разум еется, не м ож ет обойтись без помощи я з ы ­ ка — «этого зам ечательного средства познать себя и других» 10. М ы ш лен ие к а к д еятельность по получению зн ан ия об о б ъ е к ­ та х м и ра есть п реж д е всего зн а к о в а я деятельность, т а к к а к язы к п оставляет ему д л я рефлексии м атери ал , которым оно оперирует. «Все понятия, вместе с ними и все основополож е­ ния,— говорит К ан т,— каким и бы априорны ми они ни были, д о л ж н ы соотноситься с эмпирическими созерцаниям и к а к м а ­ тери ал ом возмож ного опыта. Б е з этого они не имеют никакой объективной значимости, а явл яю тся всего лиш ь игрой способ­ ности во ображ ен и я или рассу д ка своими п р е д с т а в л е н и я м и » 11. Устремленность мы ш ления на объект познания, ф о р м и р о в а­ ние его с помощью категорий з а х в аты в ает на этом пути и з н а ­ 82

ки язы ка, со зд ав ая текстовую м одель того объекта, о котором идет речь. П оэтому вопрос о том, к а к возм о ж ен опыт априори, д о л ж ен быть относительно текста п рео б р азо в ан в вопрос: « К а к возможен текст априори?» и, следовательно, в вопросы: « К а к возможен синтаксис априори?», « К а к во зм ож н а сем антика т е к ­ ста априори?» и « К а к в озм ож н а п р агм а т и к а текста априори?» Р еш ение этих вопросов требует различного применения к а тег о ­ рий, а возможно, и других категорий (п ред и каб и ли й ), которые могут быть выведены в том, что к асается организации текста, из основных категорий, наметки которых сод ер ж атся в самих текстах Канта. Я зыковы е знаки к а к м атери ал ьн ы е явлен и я (экстенсивные и интенсивные величины) сущ ествую т в пространстве и времени ка к чистых ф о рм ах созерцания и подчинены к а к явлен и я этим формам. П ространство текста, в котором они являю тся, сл ед у ­ ет поэтому т а к ж е считать априорным условием возмож ности знаков к а к эмпирических явлений, т а к как, говоря словами Канта, д л я того, чтобы я мог п редставить их к а к находящ ихся вне меня или к а к следую щ их д р уг за другом, т. е. к а к н ах о д я ­ щихся в разн ы х м естах текста, представление пространства д олж но быть у ж е д ан о 12. К ан т н азы вает это пространство, к а к известно, логическим пространством: « К а ж д о е понятие, к а ж д у ю рубрику, под которую п одп адаю т многие другие понятия, м о ж ­ но н азв ать логическим местом» 13. Чувственны м коррелятом э т о ­ го логического места выступаю т либо схемы, либо, если речь идет о таких понятиях, которым не м ож ет быть д ан о с о зе р ц а ­ ние, символы. Способность суж дени я оперирует таким и симво­ лам и аналогично тому, ка к она это д ел ает со схемами. А н а л о ­ гия эта не со д ерж ател ь н ая, а всего лиш ь ф о р м а ль н ая , необхо­ д им ая д л я обеспечения логической операции рефлексии. П ри этом способность суж дения реф лекти рует о предмете, по отно­ шению к которому чувственный зн ак (в нашем случае это я з ы ­ ковой зн ак) выступает средством «косвенного и зо б р а ж ен и я по­ нятия» 14. Пространство, в котором соверш ается это « и зо б р а ж е ­ ние понятия», и есть пространство текста, к а к ап ри орная ф о р ­ ма созерцания знаков, б л а г о д а р я которой синтез знаков с целью получения предметного знания только и становится возможным. Вне текста язы ковы е знаки и п р ав и л а их связи сущ ествую т лиш ь как инвентарь, м ногообразный м атер и ал , к а к в о зм о ж н ая м а ­ терия опыта (текста). Только в пространстве текста действуют те п р ав и л а синтеза знаков, о которых К ан т говорит сл ед ую ­ щее: «Если я не буду постоянно у д е р ж и в а т ь в пам яти и р еп р о­ дуцировать преды дущ ие элементы (первые отрезки линии, п р ед ­ шествующие моменты времени и л и см ен яю щ и е д р уг д р уга е д и ­ ницы) при переходе к последующим, то я никогда не смогу по­ лучить ни одного целостного п редставлен и я и ни одной из п ре­ дыдущих, пусть д а ж е сам ы х чистых мыслей, ни первых осново­ полагаю щ их п редставлений п ространства и времени» 15. В п ри ­ 83

менении к тексту это означает, что, д л я того, чтобы получить целостные семантические единицы речи, необходимо у д е р ж и ­ вать в пам яти предыдущ ие элементы слова, словосочетания, п ред лож ен ия и текста. В « Р еф л ек си ях к антропологии» К ант в ы р а ж а е т с я в еще более определенных д л я текста словах: «При говорении мы всегда несколько в о звр а щ ае м ся н азад и з а г л я ­ ды ваем вперед, без чего связь бы ла бы невозмож на» 16. Д л я того чтобы мыслить себе текст к а к нечто связное, п ред­ ставление связи у ж е д олж н о быть дано. Так к а к связь, по К а н ­ ту, есть единственное представление, которое не м о ж ет быть з а ­ имствовано из опыта, ибо сам опыт возникает б л а го д а р я ей, то о н а априорна. Н о д ад им слово Канту: « С вязь не находится в пред м етах и не м ож ет быть заи м ствован а из них посредством восприятия и внесена тем самы м в сознание, а есть единствен­ но продукт рассудка, который есть не что иное, ка к способность ■связывать априори и подводить многообразное данны х п ред­ ставлений под единство апперцепции, каковое полож ение есть высшее во всем человеческом познании» 17. Эту способность К ан т н азы вает способностью суждения. П родуктом способности суж дения ка к рефлексии о пред­ м етах вообщ е я в л яе тся суж дение и, естественно, текст ка к гло­ б альн ое суж дение, или м акросуждение. К последнему вполне применимы пять основных критериев, или качеств, выдвинутых Г. Ш енрихом по отношению к простому суж дению — п р ед л о ­ жению, а именно: (1) ком петентная субъективность, (2) чистая априорность, (3) рефлексивность, (4) конститутивность, (5) еди ная функциональность 18.

(1) О перациональны й аспект порождения суж дения к а к т е к ­ ста пред по л агает деятельность су бъекта по его порождению, т. е. наличие у него компетенции д л я обеспечения этой д е я те л ь ­ ности.

(2) П р а в и л а деятельности говорящ его по порождению тек ­ ста не могут быть выведены из самой этой деятельности, так к а к сам а эта деятельность становится возмож ной лиш ь б л а г о ­ д а р я этим правилам. Д л я того, чтобы текст был полож ен как некое упорядоченное многообразное, п р авил а упорядочивания д о л ж н ы быть зар а н е е даны.

(3) П о р о ж д а я текст, говорящий субъект знает себя ка к аген­ та знаковой деятельности, т а к к а к к а ж д ы й речевой акт его есть п родукт его речевой способности. В аж н ость рефлексии к а к л о ­ гической операции К ант подчеркивает специально, говоря, что «все суж дения и д а ж е более того все отношения сравнения н у ж д аю тся в рефлексии» 19. В другом месте он указы вает, что «понятия рас суд ка м ы слятся априорно до опыта и с целью его получения, но они не с о д ер ж ат ничего, кроме единства р еф л е к­ сии о явлениях в той мере, в какой это необходимо д ля получе­ ния возможного опыта» 20. О д н ако в целом рефлексия к а к рече­ м ы сл и тел ьная операция не п олучила у К ан та д олж ного осве­ 84

щения. По мнению К- Р о зен кр ан ц а, К ан т д о л ж е н был уделить рефлексивным категориям больше внимания, ибо они с полным правом могут претендовать на то, чтобы выступать в качестве чистых форм созерцания и мы ш ления и р ас см а тр и в ать ся ка к необходимые элементы познания, а не упоминаться лиш ь в к а ­ честве прилож ения к главе об а м ф и б о л и я х 21. Н а важ н ость р е ф ­ лексивных понятий у К ан та у к а зы в ае т т а к ж е И. С. Нарский: «...Однако ф актически «противоречие» и «тождество», к а к и д р у ­ гие рефлективны е понятия К анта, не менее важ ны , чем основ­ ные его категории» 22.

(4) Конститутивность правил порож дения текста состоит в том, что они не могут быть наруш ены без того, чтобы текст о с­ т ав ал с я текстом.

(5) И, наконец, правило есть общ ее условие, в соответствии с которым некое многообразное м ож ет быть полож ено ка к текст. В этой связи уместно привести следую щ ие слова Канта: «Когда мы р азм ы ш л я ем о предмете, мы всегда д о л ж н ы судить п редварительно и ка к бы предвосхищ ать то познание, которое еще д о л ж н о быть получено путем разм ы ш лени я. Точно т а к ж е и при попытках что-либо изобрести или откры ть всегда нужно со­ ставл ять себе предварительны й план, иначе течение мыслей будет лиш ь случайно» 23. Приведенное выше вы сказы ван ие К ан та формулирует, по сути, правило темы текста. Д е л о в том, что в отличие от с у ж ­ дения-предлож ения, в котором имеет место отношение субъекта суж дения к его п редикату (п од ле ж ащ и м и ск азу ем ы м ), тек сто­ вое суж дение х ар актери зу ется отношением темы и текста. Т е­ ма — условие, текст — обусловленное. Отношение темы ка к импликата и текста ка к ее э к сп л и к ата есть, по существу, отнош е­ ние то ж д ества априори, т а к к а к процесс п орож д ен ия текста п редполагает тож дество темы и текста задан н ы м : текст — оп е­ рациональны й аспект темы, а тем а — свернутый текст. О том, что соблюдение темы в речевом произведении является п р а в и ­ лом, свидетельствует и наш а повседневная речевая практика, когда мы говорим «не отклоняйся от темы», или «мы, к а ж е т ­ ся, ушли от темы» и др. В этой связи В ан Д е й к зам ечает: «Мы интуитивно ощ ущ аем , что так и е темы или тем атические э л е ­ менты каким-то образом организую т все наиболее важ н ое в тексте. Они, по сути, определяю т «итог» того, что ск азан о или написано» 24. Однако тем а отличается от текста тем, что тем а — п о ня­ тие синтетическое, а текст — аналитическое. П оследнее п р ед ­ п олагает первое, ибо, по Канту, «там, где рассу д ок ничего не связал, там ему и нечего расчленять» 25. Д ругой особенностью текстового суж дени я яв л яется то, что оно в отличие от суж дени я-предлож ени я обладает качеством р е ­ ального о пр еделения, в то врем я к а к первое п р ед став л яет собой обычно номинальное определение, сопоставляю щ ее дефиниендуму 7

З а к . 1772

ос

лиш ь другое, более понятное название. Текстовое определение характеризуется также полнотой. Эти отличия функциональны. В их основе л е ж а т р а зр я д ы категории количества «одно», «мно­ гое», «единое» в их логическом применении. «В к а ж д о м п озн а­ нии о б ъ ек та,— говорит К ан т,— участвуют, во-первых, един­ ство понятия, которое мож но назвать качественным единством, т а к ка к под ним мыслится лиш ь единство связи многообразного содерж ания, подобно единству темы в пьесе, речи, басне. Вовторых, истинность относительно следствий: чем больш е след* ствий из данного понятия, тем больше признаков его о б ъек ти в ­ ной реальности. Это мож но н азв ать качественным м ногообра­ зием признаков, которые относятся к понятию к а к их общей основе (они не м ы слятся в нем ка к величины ). И, наконец, пол­ нота, состоящ ая в том, что многообразное возвр а щ ае т ся вновь к единству понятия и совп ад ает полностью лиш ь с ним и ни с каким другим, что мож но н азв ать качественной полнотой (то­ тал ь н ость ю )» 26. Зд есь сформ улированы , по сути, п р ав и л а р а з ­ верты вания именно текстового суж дения в его отличии от с у ж ­ дения-пропозиции: оно д о л ж н о хар а к тер и зо в ать ся единством темы, полнотой признаков, выводимых из понятия ка к темы, и тождеством , или совпадением, этих признаков только с данным понятием. С ледую щ ей особенностью текста, отличаю щ ей его от с у ж д е­ ния-предложения, яв л яе тся то, что обладает ком п л ек с н о й мо­ дальностью, т. е. текст строится таким образом, что сн ач ал а то или иное полож ение представл яется к а к возможное, затем как действительное, что показы вает, что суж дение произведено со­ гласно принципу логического основания, вернее, принципу д о ­ статочного основания, а затем ка к необходимое, свидетельству­ ю щее о том, что ассерция произведена в соответствии с з а к о н а ­ ми самого рассудка. О днако в целом текст ка к глобальное м акр осу ж д ен и е х а ­ рак тери зуется аподиктической модальностью , т. е. м о д ал ь н о ­ стью необходимости. «В предисловии я выдвигаю идею измене­ ния способа мышления, аналогичную упомянутой выше идее (идее К оперника) т а к ж е всего лиш ь ка к гипотезу, хотя в самом излож ении она подается не гипотетически, а доказывается апо­ диктически, исходя из свойств наш его представления о прост­ ранстве и врем ен и и элементарных понятий р а с с у д к а » 27. (К у р ­ сив мой.— И. К .). В этом еще одно принципиальное отличие тек ­ стового суж дения от отдельно взятого суж дени я-предлож ени я (пропозиции). С ледующ ее отличие текстового суж дения от отдельно в зя ­ того суж дени я-предл ож ени я в том, что оно п ред став л яет собой иллокутивный речевой к о м п л е к с 28, конституирование которого подчинено правилу, сф орм улированном у Д . Л. Остином: «Если я в ы с к аза л какое-то утверждение, то это о б язы вает меня к д р у ­ гим у т в е р ж д е н и я м » 29. И в другом месте: «Одно утверждение 86

обязы вает нас к другому утверж дению , один акт — к другому акту» 30. Это в целом соответствует одному из основных п р ин ­ ципов тран сц ен ден тальной и ф орм альн ой логик, согласно ко то ­ рому к а ж д о е у тверж дение и к а ж д а я вещ ь д о л ж н ы иметь свое о с н о в а н и е 31. Это означает, что, например, такой иллокутивный акт, ка к п олагание какого-либо тезиса или постулирование т о ­ го или иного полож ения, влечет за собой так и е иллокутивные акты, к а к обоснование, доказательство, экзем п л и ф ик ац ия, и л ­ люстрация и т. д., то есть акты с функцией п одтверж дени я с к а ­ занного соответствующим речемы слительны м действием. Р е ч е ­ вой континуум, таким образом, и особенно философский д и с ­ курс назы ваем ы й Кантом термином «объяснение», или «истол­ кование» ( E r k la r u n g ) , подчинен действию категорий «отнош е­ ние». Подобно тому, к а к в основе суж дения з а л о ж е н принцип обусловленности одного понятия другим, т а к ж е и в основе т е к ­ ста с качеством дискурса л еж и т априорны й принцип о буслов­ ленности одной речевой формы другой, одного речевого акта другим. При этом следует, к а к каж ется, иметь в виду разли чи е между обусловливаю щ ими и обусловленны ми иллокутивными актами. П ервы е выступаю т в функции п ар ад и гм ати зац и и т е к ­ ста, они к а к бы автосемантичны в том смысле, что могут начи­ нать какой-либо новый ф рагм ен т или этап р ассуж д ен и я без посредства какой-либо другой ф ормы речи или другого и л л о ­ кутивного акта, хотя они их предполагаю т, т. е. со д ер ж ат по­ следующие иллокутивные акты имплицитно. Н априм ер, акты полагания, утверж дения, констатации, номинации, п остули рова­ ния, дефиниции, напоминания, отступления, ретроспекции и т .д . Вторые иллокутивные акты, такие ка к обоснование, д о к а з а т е л ь ­ ство, иллю страция, пояснение, п ереф рази р овани е и т. д., я в л я ­ ются синсемайтичными в том смысле, что они вклю чаю тся в текст посредством автосемантичны х форм речи и выполняют в нем синтагматическую функцию, или, иными словами, тек сто р азв и ­ вающую функцию, в то время к а к первые выполняю т текстооб­ разующую функцию. Д л я того чтобы мыслить, вернее п р ед став ­ лять себе эти виды форм речи в качестве образу ю щ и х единст­ во, понятие связи у ж е д олж н о быть д ан о (в данном случае эта связь причинно-следственная), но в основе связности вообще лежит принцип речемыслительной апперцепции говорящего субъекта, обеспечиваю щий саму возмож ность связи. Н аучны й текст и, разумеется, текст философский п р ед став ­ ляет собой набор определенных иллокутивных актов, след ую ­ щих в определенной последовательности, котор ая повторяется, т- е. текст о б л а д а ет качеством цикличности, повторяемости т е к ­ стовых структур. В работе «О философии вообще» К ан т у к а з ы ­ вает, что всякое сравнение эмпирических представлений п ред­ лагает некую соответствующую нашей способности суж дения экономность и привычную нам однообразность форм, и это у с ­ ловие долж но п редш ествовать всякому сравнению к а к а п р и о р ­

ный принцип способности суж дения 32. Это у казан и е имеет непо­ средственное отношение к текстовому априори, т а к к а к набор правил логико-семантической и иллокутивно-речевой о р га н и за ­ ции текста ограничен, и сами эти п р ав и л а реализую тся в виде логических и речевых схем (фреймов) к а к пресуппозициональных форм «упаковки» текстового м атери ала. Одной из таких глобальны х форм ор ганизации текста, отве­ чаю щ ей априорному принципу экономии и однообразия, я в л я ­ ется принцип взаимодействия вертикальной (п аради гм ати ч е­ ской) и горизонтальной (синтагматической, от красной, или а б ­ зацной, строки вправо) осей текста. Это взаимодействие состо­ ит, в частности, в том, что разв ер ты в ан и е текста на синтагм ати­ ческой оси ограничено правилом темы, т. е. необходимостью по­ стоянного в озврата в той или иной форме и степени на верти­ кальную , тематическую ось текста д ля обеспечения его см ысло­ вой и ф орм альной связности. Здесь уместно вновь вспомнить слова К ан та о том, что при говорении мы д о л ж н ы постоянно во звр а щ ать ся н азад и за г л я д ы в а т ь вперед, без чего связь не м ож ет быть о б есп еч ен а33. Тем самы м Кантом сформ улировано еще одно пресуппозициональное (априорное) условие, д е л а ю ­ щее связность текста возможной. Именно это условие, на наш взгляд, л еж и т в основе тем а-рематического р азв ерты в ан и я тек­ ста и д а ж е шире — его п ар ад и гм ати ки и синтагматики к а к н а­ иболее общих форм его о рганизации и членения. И так, целью настоящ ей статьи было показать, что знаки язы ­ ка и п равил а их сочетаемости пред ставл яю т собой то данное в созерцании многообразное, которое организуется способностью суж дения для конструирования текстовой модели того п редме­ та, на которое познание направлено. П ри этом способность суж ­ дения помимо чисто язы ковы х правил сочетаемости знаков ис­ п ользует т а к ж е и более глубинные (априорные) п р ав и л а синтактики, семантики и прагматики, в основе которых л е ж а т еще более общие формы априори, категории, обеспечиваю щ ие са­ му возмож ность построения текста к а к продукта рефлексии и п ознавательной деятельности вообще. О бъем небольшой статьи, естественно, не позволяет остано­ виться более основательно на всех аспектах данной проблемы, поэтому ее обсуждение здесь следует расценивать к а к первую попытку в этом направлении.

1 Степанов Ю. С. В т р е х м е р н о м п р о с тр а н с тв е я з ы к а . М., 1985. С. 120.

2 G i p p e r Н. D a s S p r a c h apriori. S t u t t g a r t - B a d - C a n n t s t a t t , 1987. S. 1Ш3 R о h s P. T r a n s z e n d e n t a l e L o g i k / / M o n o g r a p h i e n z u r p h ilo s o p h is c h e n F o r sc h u n g . Bd. 145. M e is e n h e im a m G ia n , 1979. S. 126.

4 Ч е р н о в С. А. А п ри ори зм к а к ф и л о с о ф и я с у б ъ е к т а / / К а н т о в с к и й сбор­ ник: Сб. науч. т р ./К а л и н и н г р . ун-т. К а л и н и н г р а д , 1987. Вып. 12. С. 24.

5 S c h o n r i c h G. K a t e g o r i e n u n d t r a n s z e n d e n t a l e A r g u m e n t a t i o n . K a n t u n d die Idee e in e r t r a n s z e n d e n t a l e n Sem iotik . F r a n k f u r t a m M a in , 1981. S. 143-

6 R o s e n k r a n z К. G e sc hichte d e r K a n t is c h e n P h ilosoph ie. Berlin, 1987.

S. 2 71— 272.

7 См., например: S c h o n r i c h G. K a t e g o r i e n u n d t r a n s z e n d e n t a l e A r g u ­ m e n t a ti o n . K a n t u n d die Idee e in e r t r a n s z e n d e n t a l e n Sem iotik. F r a n k f u r t a m M a in , 1981; G i p p e r H. D a s S p ra c h a p r io r i. S t u t t g a r t - B a d - C a n s t a t t , 1987, u n d andere.

8 K a n t I. Kriti'k de r r e in e n V e r n u n f t. L eipzig, 1979. S. 178.

9 K a n t I. Die fa ls ch e S p it z f i n d i g k e i t de r v ier sy l l o g is ti s c h e n F i g u r e n / / I m roanuel K a n t s kleine l o g is c h -m e ta p h y s i s c h e Sch rifte n. L eipzig, 1838. S. 73.

10 K a n t I. A n tro p o lo g ie . Leipzig. 1838. S. 39.

11 K a n t I. K ritik de r r e in e n V e rn u n f t. S. 335.

12 Ibid. S. 95 u. a.

13 Ibid. S. 361.

14 K a n t I. K ritik der, U r t h e il s k r a f t. L eipzig, 1979. S. 231.

15 K a n t I. K ritik de r r e in e n V e r n u n ft. S. 180.

16 E r d m a n n B e n n o . R e fle x io n en K a n t s z u r A n th ro p o lo g ie . A u s K a n t s h a n d s c h r i f t li c h e n A u f z e ic h n u n g e n . Leipzig, 1882. S. 103.

17 K a n t I. K ritik d e r re in e n V e r n u n ft. S. 177.

18 S c h o n r i c h G. Op. cit. S. 85.

19 K a n t I. K ritik de r r e in e n V e rn u n f t. S. 355.

20 Ibid. S. 393.

21 R o s e n k r a n z K. Op. cit. S. 136.

22 H a p с к и й И. С. Д и а л е к т и к а в п р о б л е м а ти к е тран с ц е н д е н т ал ь н о й ан ал и ти к и К а н т а / / К а н т о в с к и й сборник. К а л и н и н г р а д , 1984. Вып. 9. С. 8.

23 К а н т И . Т р а к т а т ы и письма. М.: Н а у к а , 1980. С. 38 2— 383.

24 Д е й к Т. А. ван. Я зы к. П озн ан и е . К о м м у н и к а ц и я . М., 1989. С. 237.

25 K a n t I. K ritik d e r r e in e n V e r n u n f t. S. 255.

26 Ibid. S. 156.

27 Ibid. S. 26 ( A n m e r k u n g ) .

28 С т p о с о н П. Ф. Н а м е р е н и е и к онвенция в р ечевы х а к т а х / / Н З Л . Вып. X V II. С. 130.

29 О с т и н Д . JI. С л о в о к а к д е й с т в и и е / / Н З Л . Вып. X V II. С. 111.

30 Т ам ж е. С. 56.

31 К a n t I. O b e r eine E n t d e c k u n g , n a c h de r alle neie K ritik de r r e in e n V e r n u n f t d u r c h eine a lte re e n tb e h rlic h g e m a c h t w e r d e n so ll//Im m an u elK ants kleine l o g is c h - m e ta p h y s i s c h e Sch riften. L eipzig, 1838. S. 409.

32 К a n t I. O b e r P h i l o s o p h i e iib e rh a u p t. L eipzig, 1979. S. 591.

33 E r d m a n n B e n n o . Op. cit. S. 103.

Философия суждения на основе реконструкции некоторых онтологических и гносеологических представлений Канта А. Н. Т Р О Е П О Л Ь С К И Й ( К а л и н и н гр а д с к и й государственный университет) ...несколько п р о и зв о л ь н ы м я в л я е т с я наш о т к а з н а з ы в а т ь с у ж д е н и е м с м ы сл т а к о г о п р е д ­ л о ж е н и я (в обы чном я з ы к е ) , к о торо е имеет смысл, но не имеет истинностного зн ач ени я *.

А. Черч.

П од философией суж дения мы понимаем си стем ати зи ро ван ­ ное обсуждение вопросов, связанны х с различием суж дений и высказываний, их познавательны х возможностей, аналитических и синтетических характеристик. Если исходить из истории вопроса, то здесь мы имеем мощ89

ную позицию, восходящую к Б о л ьц ан о и Фреге, и з а к р е п л я ю ­ щую антипсихологическое понимание суж дения, что позволяет в определенных гран и цах понимать «суж дения» и « в ы с к а зы в а ­ ния» к а к синонимы. Так, например, нет никакого сомнения в том, что, несмотря на то, что А. Черч предпочитает говорить об «ис­ числении с у ж д е н и й » 2, а С. К л и н и 3 говорит об «исчислении в ы ­ сказы ваний», в конечном счете они говорят об одних и тех ж е сущностях. И тем не менее, на наш взгляд, здесь имеется п р о­ блема. Ведь дело м ож ет обстоять так, что понятия «суждение» и «вы сказы вание» это понятия, н аходящ иеся в отношении п ере­ сечения д руг к другу. Поэтому, когда в современной ф о р м а л ь ­ ной логике их употребляю т к а к синонимы, то, видимо, п о д р а зу ­ меваю т общую часть объемов этих понятий, хотя в целом о б ъ е ­ мы этих понятий не совпадают. П о н яти я «суждение» и «высказы вание», к а к известно, не только логические, но и гносеологические. С ледовательно, а д е к ­ ватное уточнение этих понятий возмож но лиш ь в контексте л о ­ гико-гносеологических исследований. В этой связи большой ин­ терес п ред став л яю т «Критики...» К ан та, в которых д аетс я о б ­ стоятельная логико-гносеологическая х ар а ктери сти ка суждений на основе понятий аналитичности, истины и существования. П ри этом в кантовской характери сти ке суж дений о б р а щ а ­ ет на себя внимание и н а с то р а ж и в а ет следую щ ее обстоятельст­ во. В «К ритике способности суж дения» К ан т не только не о б с у ж ­ д ает вопрос об истинностном значении эстетического суждения, но и прямо говорит о том, что эстетические суж дения не име­ ют п ознавательного значения, т. е. не могут быть «истинными» или «лож ны м и» (5, 203, 232, 241, 294, 300, 360). С л е д о в а ­ тельно, К ан т призн ает сущ ествование суждений, не имеющих истинностной оценки. П р и н и м а я это во внимание, рассмотрим разл и чн ы е по кол и ­ честву и аналитические в кантовском смысле п овествователь­ ные предлож ения: а) с противоречивыми по сод ерж ан ию субъектами; б) с непротиворечивыми по содерж анию , но пустыми по о б ъ е ­ му субъектами; с) с непротиворечивыми по сод ерж ан ию и не пустыми по об ъем у субъектами. В частности, таким и п ред лож ен иям и явл яю тся следующие: а) 1.1. Все кру гл ы е к в а д р а т ы — круглы.

1.2. Н екоторы е круглы е к в ад р аты — круглы.

1.3- Этот круглый к в а д р а т — кругл. б) 2.1. Все к р ы л аты е кони — крылаты.

2.2. Н екоторы е к р ы л аты е кони — кры латы .

2.3. Этот кр ы л аты й конь — кры лат. с) 3.1. Все м удры е люди — мудры.

3.2. Н екоторы е мудры е люди — мудры.

90

3.3. Этот мудрый человек •— мудр. Поставим вопрос: все ли сф орм ули рован н ы е п редлож ения о б л а д а ю т истинностной оценкой? Следует отметить, что К ан т придерж ивался, классического, аристотелевского понимания истины к а к соответствия знания объекту (2, 41, 94; 3, 159, 260, 300). И если учесть, что он в соответствии с логической традицией рас см а т р и в ае т истину к а к свойство суждений (3, 336), то это означает, что он под исти­ ной понимает соответствие того, что у т в ерж д ается, либо отр и ­ цается, в повествовательном предложении, полож ению дел в действительности. Т а к ж е текстуально мож но подтвердить, что К ан т связы вает (не) сущ ествование объектов в мире с критерием (не) п ротиво­ речивости соответствующих им понятий. « П о н я т и е ,—-пишет К ан т,— всегда возможно, если оно не противоречит самому се­ бе... В этом состоит важ н ей ш и й п р и зн ак возможности, и по­ средством него предмет понятия отли чается от nihil n eg a tiv u m . Но тем не мнее так о е понятие м ож ет быть пустым» (3, 520). Теперь п роан али зируем вопрос об истинностных значениях предложений 1— 3 в следую щ ей эпистемологической модели. Запи ш ем п ред лож ен ия 1—2 в точном язы ке логики предикатов, и, опираясь на кантовское понимание истины, аналитичности и сущ ествования, соотнесем их с действительностью в этой м оде­ ли.

1.1. Все круглы е к в ад р аты — круглы. [Ух (К К в (х) г э К ( х ) )]. К ак нетрудно видеть, в соответствии с кантовским критерием сущ ествования круглы е к в ад р аты не существуют. Это о з н а ч а ­ ет, что индивидная перем енная х в К К в ( х ) = э К ( х ) не мож ет пробегать по конкретны м круглым к в ад р ата м , а пробегает, в предпосылке непустоты предметной области в логике п р е д и к а ­ тов, по другим сущностям. Но тогда в соответствии с кл асси че­ ским пониманием л ж и к а к несоответствия того, что у т в е р ж д а ­ ется (или отрицается) в повествовательном предлож ении, по ло­ жению дел в действительности антецедент К К в ( х ) примет з н а ­ чение «ложь», и, следовательно, им п ли каци я К К в ( х ) zd K ( x ) п ри ­ мет значение «истина» д ля всякого х. Таким образом, п р е д л о ж е ­ ние У х ( К К в ( х ) : э К ( х ) яв л яе тся априорно истинным в о п исан ­ ной эпистемологической модели. Встает вопрос: мож но ли н азв ать это п редлож ен ие логиче­ ски истинным? Ведь,.с одной стороны, ясно, что его истинностное значение мы установили без об ращ ени я к опыту, т. е. без о б ­ ращ ения к свидетельствам органов чувств, а с другой стороны, столь ж е ясно, что его истинность установлен а не только на о с­ нове ан а л и за см ы сла дескриптивных или логических терминов, входящих в это предлож еие, а с использованием см ы сла п о ня­ тий истинности, ложности, противоречивости к а к и нди катора не­ сущ ествования. Столь ж е ясно, что при установлении истинности такого п ред лож ен ия мы не ограничились только процедурой 91

ан ал и за см ы сла терминов, входящ их в это предлож ение и ис­ пользуемых в данной эпистемологической модели, но и сконстру­ ировали в чистом созерцании сам процесс сравнения этого п ред­ л ож ен и я с действительностью. Нетрудно видеть, что полож ительны й ответ на поставленный вопрос будет иметь место, если мы сумеем показать, что это п редлож ение истинно не только в описанной эпистемологической модели, но и в стандартн ы х семантических моделях современной логики. Конкретно это озн ач ает возможность демонстрации истинности эквивалентной реконструкции данного предлож ения исключительно на основе ан ал и за логических и дескриптивных терминов, входящих в это предложение. Н етрудно видеть, что в У х ( К К в ( х ) = > К ( х ) п редикат К К в (х ) в ы р а ж а е т противоречие на со д ерж ательном уровне. Если теперь мы вы разим это противо­ речие на синтаксическом уровне, т. е. в виде А Д Л , то получим реконструкцию данного предлож ения, эквивалентную п р е д л о ж е ­ нию У х ( К К в ( х ) : э К ( х ) ) . К ак это сделать? — П ри н ять следую щий поясняю щ ий по­ стулат значения: К К в (х ) ^ К (х ) Д К ( х ) Д П у (х ) Д Р с (х), где К( х ) Д П у (х ) Л Р с ( х ) ^ К в (х ) эквивалентно К в (х ) К( х ) Д Д П у ( х ) Д Р с (х), К в ( х ) озн ачает — быть квад ратн ы м , Я (х ) — быть не круглым, П у ( х ) — иметь прямы е углы, Р с ( х ) — иметь равные стороны. Действительно, заменив 1.1 К К в ( х ) на К (х ) Д Я (х ) Д Д П у ( х ) Д Р с (х), мы получим предлож ение Ух ( (К (х) / \ К ( х ) Д Д П у (х) Д Р 0 (х) z d K ( x ) ) , которое истинно у ж е исключительно на основе смысла логических терминов, входящ их в данное п ред ло­ жение, так ка к содерж ит в себе К ( х ) Д К ( х ) . Следовательно, У х ( ( К (х ) / \ К ( х ) Д П у (х) Д Р с (х)_=эК(х)), э к ­ вивалентное общезначимой формульной схеме ( А Д А Д В Д С ) = > А пропозициональной логики, явл яется логически-истинным п ред­ ложением. Но поскольку оно эквивалентно предлож ению V x ( K K b ( x ) d К ( х ) ) , то это предлож ение т а к ж е яв л яется логи ­ чески-истинным. В итоге мы п оказали, что данное предлож ение яв л яется ис­ тинным a priori в эпистемологической модели и логически-истин­ ным в семантических моделях современной логики. В аж н о подчеркнуть, что сам выбор постулата ККв(х)ч=^ 5=tK (х) / \ К ( х ) Д П у ( х ) Д Р С(х) однозначно детерминирован: 1) необходимостью в ы р а ж ен и я сод ерж ательного противоре­ чия на синтаксическом уровне, что с необходимостью п ред п ол а­ гает определение квад ратн ого к а к некруглого, о б ладаю щ его оп­ ределенными признаками, т. е. к а к К в ( х ) ^ ± Я ( х ) Д П у ( х ) Д Р с (х ); 2) необходимостью однозначного выбора понятия «некруг­ лое» в качестве бли ж айш его родового понятия при определении понятия «квадратное». Д ан н ы й пример перевода со д ерж ател ьн ого противоречия по­ ка зы в а е т схему перевода любого сод ерж ательного противоречия 92

вида А В ^ А ( х ) Д В (х) в синтаксическое ф ормально-логическое противоречие вида А (х ) Д Л (х) Д С ] (х) Д ... Д С п ( х ) . С хема и м е­ ет следующий вид: 1) А (х ) Д В (х) +±АВ (х) (содерж ательное п р отивореч и е); 2) В (х) (х) Д С [ (х) Д ... Д С П(х) (Д 1); 3) А ( х ) Д Л ( х ) Д С 1 ( х ) Д ... Д С п (х ) (правило зам ены по

Д 1:1); 1.2. Н екоторы е круглые к в ад р аты — круглы [ З х ( К К в ( х ) Д Д К ( х ) ) ] . Н етрудно видеть, что в принятой нами эпистемологи­ ческой модели левый член конъюкции, т. е. К К в ( х ) , примет з н а ­ чение «ложь» д ля всякого х. С ледовательно, вся конъю кция К К в ( х ) Д К ( х ) примет значение «ложь» д л я любого х. С л ед о ­ вательно, предлож ение З х ( К К в (х) Д К ( х ) ) — ложно. И снова оно, к а к и в случае с предлож ением 1.1., л о ж н о без о бращ ени я к опыту и с использованием конструирования его несоответствия с действительностью в чистом созерцании в зад ан н ой эпистемо­ логической модели. И так, есть все основания квали ф и ци ровать это предлож ение ка к априорно-лож ное предлож ение и, тем с а ­ мым, выйти за границы кантовской класси ф и кац и и суждений. Этот выход за границы кантовской типологии осу щ ествл яет­ ся нами по двум моментам. Во-первых, К ан т не вы делял специально априорно-лож ны х суждений, ка к это имеет место у нас. Во-вторых, К ант не вы д елял специально логически-ложных суждений. А ведь кв ал и ф и к ац и я данного априорно-лож ного п редлож ения ка к логически-ложного п ред лож ен ия — очевидна.. Д л я этого достаточно принять тот ж е самый, что и в случае с 1.1., A -постулат: К К в ( х ) + ± К ( х ) Д Я ( х ) Д П у ( х ) Д Р С( х ) . Здесь мы расходимся с Кантом, утверж д аю щ им , что «два про­ тиворечащ их друг другу полож ения могут быть оба лож н ы т о л ь ­ ко тогда, когда понятие, л е ж а щ е е в основе обоих, само себе противоречит; например, оба положения: четы рехугольная о к ­ ружность кругла и четы рехугольная окруж ность не кр угл а — л о ж н ы (4 (1), 163). О днако мы считаем наш вывод более обос­ нованным, т а к к а к он опирается на более глубокие, чем у К а н ­ та, основания. Д а л е е , в результате зам ены имеем З х ( К ( х ) Д Я ( х ) Д П у ( х ) Д Д Р с ( х ) Д К ( х ) ) эквивалентное Э х ( К ( х ) Л Я ( х ) Л П у ( х ) Л Р с ( х ) ) , эквивалентное А Д Л Д В Д С , которое л ож н о у ж е исключительно на основе логических терминов, входящ их в данное п р ед л о ж е­ ние в стандартной семантической модели первопорядковой л оги ­ ки предикатов.

1.3. Этот круглый к в а д р а т — кругл [К (а)]. В данном предлож ении вы р аж ен и е «этот круглы й кв ад р ат» удовлетворяет условию единственности, но не удовлетворяет условию непустоты, т а к ка к содерж ит противоречивое описание «круглый квад рат». С ледовательно, в данном случае мы имеем сингулярное предлож ение с пустым субъектом, в котором в соот­ 93

ветствии с классическим пониманием истины не выполнено у с л о ­ вие его истинностной оценки. Д ействительно, это предлож ение нельзя оценить к а к истинное либо ложное, т а к к а к то, что в нем у тв ер ж д ается, н ельзя сравнить с положением дел в предметной области нашей эпистемологической модели, несмотря на п ред­ посылку непустоты предметной области в логике предикатов. Ведь вы раж ен и е «этот круглый кв ад р ат» п ред полагает п о дста­ новку вместо себя индивида из пустого подм нож ества круглых к в ад ратов , включенного в предметную область. Теперь спроецируем данны й подход на п редлож ения 2.1— 2.3.

2.1. Все к р ы л аты е кони — к р ы л аты [ У х ( К р К ( х ) : э К р ( х ) ) ] . В связи с непустотой предметной области в логике предикатов, с одной стороны, и несуществованием в ней кры л аты х коней, с другой стороны, антецедент К р К ( х ) примет значение «ложь». С ледовательно, предлож ение 2.1. яв л яе тся истинным. Столь ж е очевидно, что данное предлож ение будет истинным в случае с у ­ щ ествования кры л аты х лош адей, т а к к а к при этом и антецедент К р К ( х ) и консенвент К р (х ) примут одновременно значение «ис­ тина». С ледовательно, предлож ение 2.1. яв л яется априорно ис­ тинным. Одновременно мож но п оказать, что оно яв л яется л о г и ­ чески истинным. Д ействительно, на основе п остулата КрК(х)=ё* ^ К р ( х ) Д К ( х ) имеем предлож ение Ух (Кр (х) Д К (х) гэК р ( х ) ), которое эквивалентно общ езначимой формульной схеме ( А Д В ) : э А пропозициональной логики.

2.2. Н екоторы е к ры л аты е кони — к р ы л аты [ Я х ( К р К ( х ) Д Д К р ( х ) ) ] . Понятно, что К р К ( х ) примет значение «лож ь» в предпосылке несущ ествования кры л аты х лош адей и значение «истина» в предпосылке их сущ ествования. С ледовательно, оно яв л яе тся апостериорным в нашей эпистемологической модели. Л егко показать, что оно не яв л яе тся логически истинным в см ы с­ ле современной логики. Д ействительно, приняв поясняющий по­ сту л а т значения К р К ( х ) + ± К р ( х ) Д К ( х ) , в ы р а ж а е м д ал ее 2.2. в виде ф орм у л ы Я х ( К р ( х ) Д К ( х ) Д К р ( х ) , эквивалентной ф о р м у ­ л е Э х ( К р (х) Д К ( х ) , которая не явл яется общезначимой ф о р м у ­ лой.

2.3. Этот кры латы й конь — к р ы л ат [К (а)]. В данном случае будет адекватны м следую щ ее рассуждение. В ы р а ж ен и е «этот кры латы й конь» удовлетворяет условию еди­ ничности и, если оно не уд овлетворяет условию непустоты, то оно не м ож ет иметь и истинностную оценку, т. е. п озн а ва тел ь н о ­ го значения, несмотря на то, что в логике предикатов п р е д л о ж е ­ ние 2.3. р ас см атр и в ается в предпосылке непустоты предметной области. Ведь вы р а ж ен и е «этот кры латы й конь» требует под­ становки вместо себя не любого индивида из предметной о б л а ­ сти, а определенного индивида из пустого м нож ества «кр ы л аты х коней», являю щ егося подмножеством предметной области.

3.1. Все мудрые люди — м удры [Ух ( ( М Л (х)= эМ (х )]. Н е тр у д ­ но видеть, что это предлож ение в предпосылке непустоты пред 94

метной области в логике п редикатов будет истинным к а к в п ред­ посылке сущ ествования, т а к и несущ ествования в ней мудры х людей. С ледовательно, оно яв л яе тся априорно истинным в Эпи­ стемологической модели. Р ав н ы м образом оно явл яется логич е­ ски истинным с точки зрения современной логики, т а к к а к на ос­ нове поясняющ его п остулата М Л ( х ) ч ^ М (х ) Д Л (х), где Л ( х ) = = человек (х) оно представлено в виде общ езначимой ф орм ул ы У х ( М ( х ) Д Л ( х ) з М ( х ) ) , эквивалентной общ езначимой ф о р ­ мульной схеме ( А Д В ) = э А пропозициональной логики.

3.2. Н екоторы е м удры е люди — мудры [ З х ( М Л ( х ) Д М ( х ) ] . В непустой предметной области в логике предикатов это предлож ение следует считать истинным в предпосылке сущ ест­ вования мудрых людей и лож н ы м в предпосы лке н есущ ествова­ ния в ней мудры х людей. Но зн ан ие о сущ ествовании либо не­ сущ ествовании в мире мудрых людей носит опытный характер. С ледовательно, д ан ное п редлож ен ие я в л яе т ся апостериорным. Н а основе поясняющ его постулата М Л (х) =*=±М(х) Д Л (х) оно представимо в логике предикатов в виде ф о рм ул ы З х ( М ( х ) Д Д Л ( х ) , котор ая не яв л яе т ся общезначимой. С ледовательно, предлож ение 3.2. не яв л яется логически истинным.

3.3. Этот мудрый человек — мудр [М (а)]. В предпосылке непустоты предметной области в логике п редикатов это п р ед л о ж е­ ние будет истинным в сл уч ае сущ ествован ия в предметной о б л а ­ сти мудры х людей и ло ж н ы м в противном случае. С л е д о в а т е л ь ­ но, в эпистемологической модели оно яв л яе тся апостериорным. В язы ке логики предикатов оно представимо в виде ф орм улы М ( а ) , которая не яв л яе тся общ езначимой. С ледовательно, оно не яв л яе тся логически истинным. П роведенный ан ал и з позволяет сд елать следую щ ие выводы. Аналитически истинными в кантовском смысле следует считать общие утвердительны е категорические пред ло ж ен ия суб ъ е ктн о­ предикатной структуры, в которых п редикат содерж ится в с у б ъ ­ екте. В язы ке современной логики они п редставлен ы в виде об ­ щ езначимы х форм ул импликативного вида, в которых к а н то в ­ ский критерий аналитичности — п редикат содер ж ится в с у б ъ е к ­ те — тран сф орм ируется в критерий: консеквент полностью в кл ю ­ чается в антецедент формул этого вида. Но в таком случае как-тогд а кв ал и ф и ц и р ов ать предлож ение: «Все круглы е к в ад р аты не представлены в созерцании?»

[V x(K pK (x)=D H e-[n(x))]. Ведь в эпистемологической модели это предлож ение будет априорно истинным, т а к к а к в предпосылке непустоты предметной области в логике предикатов, с одной сто­ роны, и доопытном знании несущ ествования круглы х квад ратов, с другой стороны, антецедент К р К ( х ) примет значение «ложь», а вся ф орм ул а примет значение истина». В то ж е время на основе поясняю щ его постулата К р К ( х ) +±К р (х) Д Я р (х) Д Д Р с ( х ) Д П у ( х ) в конечном счете это пред лож ен ие п р ед став и ­ мо в виде общезначимой ф орм ул ы У х ( К р ( х ) Д Я р ( х ) Д Р с (х) Д 95

Д П у (х) = )н е - [П (х ))], эквивалентной общезначимой ф ормульной схеме ( А Д Л Д В Д С ) =зне-Д пропозициональной логики, в которой консеквент не содерж ится в антецеденте. С ледовательно, в соот­ ветствии с критерием синтетичности К ан та — предикат не со­ д ер ж и тся в субъекте и его модифицированном ан ал оге в сов р е­ менной логике — консеквент не содерж ится в антецеденте, его следует считать синтетическим, а в силу его априорной истин­ ности и моментов конструирования в эпистемологической м од е­ ли и его логической истинностью и моментов конструирования в семантических моделях современной логики его, видимо, следует считать априорно синтетическим. Н а наш взгляд, правомерность кв ал и ф и кац и и с о д е р ж а т е л ь ­ ных предложений, п редставленных в современной логике в ко ­ нечном счете в виде общ езначимых ф ормул пропозициональной логики типа ( А Д 1 ) = э В , в качестве синтетических априорных предлож ений существенно подкрепляется при их рассмотрении в эпистемологической модели обобщ енных описаний состояний мира Е. К- В о й ш в и л л о 4, которую мож но р ассм атри в ать в к а ч е ­ стве экспликации понятия информативности L -истин относитель­ но мира, расш ирения зн ания о мире в отличие от эпистемологи­ ческой модели описаний состояний мира Р. К а р н а п а 5, которую принято р ассм атри в ать в качестве экспликации понятия неинформативности L -истин относительно мира. П р е ж д е чем р а с ­ см атри вать, например, вопрос об истинности вы сказы ван ия, представленного в виде ( А Д Л ) г э В в эпистемологической модели Р. К ар н ап а и Е. К. Войшвилло, в нескольких словах о х а р а к т е ­ ризуем то главное, что, на наш взгляд, яв л яе тся общим и р а з ­ личным в этих моделях. Общ им в них яв л яется то, что они в ы ­ ступаю т в качестве конструктивных экспликаций см ы сла истины к а к того, что у тв ер ж д ае тся либо отрицается в предлож ении по­ лож ению дел в действительности, которые не имеют четкой ин­ терпретации в обычной процедуре вычисления истинностного значения слож ного вы сказы в ан ия на основе семантических п р а ­ вил я зы к а пропозициональной или кванторной логики. В этих моделях аналогом мира выступаю т описания состояний — сово­ купности ато м арн ы х в ы сказы ваний и их отрицаний, аналогом всех возмож ны х миров — совокупности всех возм ож н ы х оп иса­ ний состояний, аналогом (не) соответствия того, что у т в е р ж д а ­ ется либо отрицается в предлож ении положению дел в мире — его (не) выполнимость в описании состояния, где под (не) в ы ­ полнимостью п ред лож ен ия понимаю т его (не) вхождение в оп­ ределенное описание состояния, а под L -истинностью — вы п ол ­ нимость вы сказы ваний во всех возмож ны х описаниях состояния. При этом вы сказы ван ие вида А Д В выполняется в определенном описании состояния Si, если в нем одновременно выполняю тся вы сказы ван ие А и вы сказы ван ие В, и не выполняется в против­ ных случаях; А=>В не выполняется в Si, если и только если в нем не выполняется А и не выполняется В, и выполняю тся в 96

противных случаях; А гэВ не выполняются в Si, если и только если в нем выполняется А, но не выполняется В и выполняется в противных случаях; А выполняется в Si, если и только если в нем не выполняется А и не выполняется в противном случае. П ри этом неинформативность в ы сказы в ан и я относительно дей ст­ вительности эксплицируется в этих моделях через понятие его выполнимости во всех возм ож н ы х описаниях состояний, и ин­ ф о р м а т и в н о с т ь — через невыполнимость в некоторых из них. Г лавное ж е отличие этих моделей в том, что в модели Р. К а р ­ напа не допускаю тся в качестве возмож ны х противоречивые опи­ сани я состояний, т. е. описания состояний, со д ер ж ащ и е од но вре­ менно атом арн ое вы сказы ван ие Pi и его отрицания Р,, а в м о ­ д ели обобщенных описаний состояний мира Е. К. В ойш вилло такие описания состояний допускаются. Теперь возьмем ф о р ­ м улу ( p A p ) z ^ q и проверим ее выполнимость с н а ч а л а в модели Р. К арн ап а, а потом в модели Е. К. В ойш вилло. В модели Р. К а р н а п а д л я данной ф ор м у л ы имеются следую щ ие все в о з­ м ож н ы е описания состояний: р, q; р, q; р, q; р, q. Нетрудно ви­ деть, что ( p A p ) i D q выполняется в первом описании состояния, та к к а к в нем выполняется р, но не выполняется р и, с л е д о в а ­ тельно, не выполняется р / \ р . О д н ако в нем выполняется q. С л е ­ довательно, в целом вся им п ли каци я выполняется в этом опи­ сании состояния. Аналогично р ас су ж д ая , нетрудно убедиться, что (pA/?)=3q выполняется во всех трех оставш ихся описаниях состояний и, следовательно, выполняется во всех возмож ны х д ля данной ф ор м ул ы описаниях состояний. С ледовательно, в ы ­ ск азы ва н и е, представленное в язы ке современной логики в виде ( p A p ) m q , следует считать неинформативны м относительно м и ­ ра, описываемого моделью Р. К ар н ап а. Теперь проверим с л е ­ дую щ ие возм ож ны е описания состояний: р, р; q, q\ р, q; р, q р, q, р, q. Нетрудно видеть, что в действительности, описываемой в модели Е. К. Войшвилло, ( р Л р ) г ^ не выполняется в оп и с а­ нии состояния р, р, т а к к а к р Д 'р в нем выполняется, a q не вы ­ полняется. Следовательно, ( p / \ p ) = > q не выполняется в этом описании состояния, что позволяет заклю чить, что (р Л р)= > Ч не выполняется в некоторых описаниях состояния и, сл ед о ­ вательно, несет (расш иряет) информ ацию о действительности, описываемой в данной модели. Р авны м образом обстоит дело с ф орм ул ам и ( p / \ p ) z D q . Т а к ж е нетрудно убедиться, что ф ор м у л ы ( р Д р ) г э р , ( р Д Д р ) г э р , ( p Д q ) = э p , ( p Д q ) r э q , выполняю тся во всех возмож ны х описаниях состояний в модели Е. К. Войшвилло. Но выше мы показали, что ф орм ул ы ( р Д р ) = ^ и ( р / \ p ) z D q суть логические формы со д ерж ател ь н ы х синтетических ап р и о р ­ ных предлож ений традиционной логики на основе кантовских критериев синтетического a priori, и, поскольку они р асш и ряю т знание о действительности a priori с опорой на элементы кон ст­ руирования и в модели Е. К. В ойш вилло, то их и в последней 97

необходимо квал и ф и ци ровать к а к синтетические априорны е п редлож ения. Адекватность данной экспликации кантовским представлениям о синтетическом a priori п одтв ерж дается и тем, что все формулы , которые яв л яю тс я логическими ф ор м ам и со­ д ер ж а тел ьн ы х аналитически истинных предлож ений т рад и ц и он ­ ной логики на основе кантовского критерия аналитичности, я в ­ л яю тся аналитическими и в модели Е. К- Войшвилло. Речь идет о ф орм улах: (p A q )= > p , (pAq)=Dq, ( р Д р ) г э р , ( р Д р ) =>Р и соот­ ветствующих им со д ерж ател ь н ы х аналитических предлож ен иях традиционной логики. П роведенный ан ал и з позволяет сделать следую щ ие уточнения об аналитическом и синтетическом a priori в современной логике. Аналитически истинные п ред ло­ ж ени я — это предлож ения, истинные во всех возмож ны х мирах эпистемологической модели Е. К. Войшвилло, а синтетические априорны е п ред лож ен ия — такие, которые истинны во всех в о з­ мож ны х м и рах эпистемологической модели Р. К ар н а п а и лож н ы в некоторых мирах модели Е. К. Войшвилло. Конечно, могут возникнуть и некоторые сомнения в а д е к в а т ­ ности данны х экспликаций. В частности, адекватно ли воспро­ изводит эпистемологическая модель Е. К. В ойш вилло онтоло­ гические предпосылки философии К анта. Выш е мы текстуальн о подтвердили, что в своей философии К ан т принимает онтологи­ ческий принцип несущ ествования в мире объектов, мыслимых противоречиво, а ведь в эпистемологической модели Е. К- В ой ­ швилло действительность м оделируется не только через непро­ тиворечивые, но и через противоречивые описания состояний. В связи с этим мы выдвигаем следую щ ее предположение, н у ж д аю щ ееся в дополнительном текстуальном подтверждении. К а к известно, К ан т признает сущ ествование чувственного и у м о ­ постигаемого миров, и, видимо, вышеотмеченный онтологический принцип распростран яется у него лиш ь на непосредственно чувственный мир и мир возможного опыта и не р а с п р о с т р а н я ­ ется на сущности, л е ж а щ и е за этими границами. Кстати, допущ ение лиш ь непротиворечивых описании со сто я­ ния в эпистемологической модели Р. К а р н а п а есть, видимо, с л е д ­ ствие его философской неопозитивистской установки ограничить мир лишь универсумом непосредственных непротиворечиво-мыслим ых переж иваний, т. е. п одразу м евает упрощенную модель мира. Эта модель мира к а к р аз и приводит к неадекватной г р а ­ нице м е ж д у информ ативны ми и неинформ ативны ми п р е д л о ж е ­ ниями, проводимой на основе принципа выполнимости (истинно­ сти) предлож ений во всех во зм ож н ы х описаниях состояний. Р азу м еется, следует согласиться, что из самого ф а к т а априорной истинности п ред лож ен ия «Сейчас на улице солнечно или сейчас на улице не солнечно» [pV p], выполняю щ егося во всех описани­ ях состояния в эпистемологической модели К ар н ап а, мы никог­ да не узнаем , к а к а я на улице погода, однако из априорной ис­ тинности этого п ред лож ен ия мы имеем основание сд елать вывод,

что н аш а чувственная действительность устроена так, что в ней в какой-то определенной точке, в достаточно точно ф и к си р о в ан ­ ном смысле не м ож ет быть, например, одновременно солнечно и не солнечно, д ож д ли в о и не д ож дли во, и т. д., в чем мы мож ем потом удостовериться и на основе опыта. Ясно, что эта и н ф ор ­ м ация о чувственной действительности, полученная нами из ф а к ­ та априорной истинности данного предлож ения, не расш и ряет нашего этого ж е самого зн ан ия об этой действительности, полу­ ченного ранее апостериорным путем. Но из этого следует, что L -истины скорее следует считать истинами, не р асш иряю щ им и наш е знание о мире, чем истинами, не несущими никакой ин­ формации о нем, к а к это у тв ер ж д ал о сь ф илософ ам и Венского к р у ж к а и их п о с л е д о в а т е л я м и 6. Наконец, последнее сомнение. К а к мы у ж е отметили выше, классическими прим ерами синтетических априорны х п р е д л о ж е ­ ний в текстах К ан та фигурирую т п ред лож ен ия «7 + 5 = 1 2 » и « П р я м а я есть кратчайш ее расстояние м е ж д у двум я точками». Рассмотрим предлож ение «7 + 5 = 1 2 » , Во-первых, оно яв л яется единичным предлож ением с двуместным отношением « = » и д в у ­ мя собственными именами (тер м ам и ): «7 + 5» и «12». К а к и з­ вестно, собственные имена относятся в логике к категории не­ определяемых выраж ений. С ледовательно, путь п реоб разован ия логической ф ормы данного пред ло ж ен ия на основе постулатов значения здесь не применим. Р ав н ы м образом этот путь не п ри ­ меним и во втором предложении, т а к к а к в ы р а ж ен и е «п р ям ая» в геометрии относится т а к ж е к числу первичных н еопределяемых выражений. П оэтому единственный путь a priori убедиться в ис­ тинности этих предлож ений — сконструировать объекты, м ы сл и ­ мые в этих п редлож ениях, и отношения м еж д у ними в чистом созерцании, к а к это и рекомендует Кант. П р а в д а , сам К ан т не сф ор м у ли ро вал в явном виде методику осущ ествления этого процесса. В связи с этим несколько ранее, в статьях 7, нами б ы ­ ли предприняты первые, быть может, еще не до конца со в ер­ шенные, попытки восполнить этот пробел, которые мы намерены в дальнейш ем соверш енствовать по мере углубления иссл ед ова­ ния данной проблемы. О днако в одном мы у ж е не сомневаемся: кантовский критерий синтетичности и его тр ан сф о р м ац и я в с о ­ временной логике: консеквент импликации содерж ится в его антецеденте — позволяет выделить два вида синтетических а п р и ­ орных предложений: 1) априорны е синтетические предлож ения, сводимые к L -истинам на основе постулатов значения и не я в л я ­ ющиеся тавтологиям и в модели Е. К. В ойш вилло; 2) априорные синтетические предлож ения, принципиально не сводимые к L -истинам, но истинность которых у ста н а вл и в аетс я a priori в процессе конструирования м ы слимы х в них объектов и отнош е­ ний м е ж д у ними. В заклю чение проведем разли чи е м е ж д у суж дением и в ы с к а ­ зыванием. С одной стороны, мы видим, что все рассмотренны е 99;

выше п ред лож ен ия со д ер ж ат в себе у тверж дение либо отрицание, а, с другой стороны, мы убедились, что некоторые из них (1.3, 2.3) не о б л а д а ю т истинностной оценкой, т. е. познавательны м значением. В соответствии со сл ож и вш ей ся традицией назовем повествовательны е предлож ения, с о д ер ж ащ и е в себе у т в е р ж д е ­ ния или о три цани я и об л а д а ю щ и е истинностной оценкой, в ы с к а ­ зы ваниями. Из определения в ы сказы в ан и я следует, что все вы ­ с к азы в а н и я о б л а д а ю т познавательны м значением. Соответственно, будем н азы вать суж дениям и все повествова­ тельные предлож ения, со д ер ж ащ и е в себе у тверж д ен и я или от­ рицания. С тановится ясным, что все в ы сказы в ан и я являю тся суж дениям и, но не все суж дени я явл яю тся высказы ваниями. С уждения, не являю щ иеся вы сказы ван иям и , не имеют п о зн а в а ­ тельного значения и д о лж н ы устраняться из рассуж дений, пре­ тендующих на познание мира.

1 Ч е р ч А. В вед ен ие в м атем ати ч еску ю л оги ку. М ., 1960. Т. 1. С. 32.

2 Т ам ж е. С. 65.

3 К л и н и - С . М а т е м а ти ч е с к а я л о ги к а. М ., 1973. С. 12.

4 В о й ш в и л л о Е. К. С е м ан ти ч еск ая и н ф о р м ац и я. П о н я ти е экстен си о ­ н ал ьн о й и ин тен си он ал ьн ой и н ф о р м а ц и и //К и б е р н е т и к а и соврем ен н ое научное п ознан ие. М ., 1978.

5 К а р н а п Р . Зн ач ен и е и н еобходи м ость. М., 1959.

6 См. K r a f t W. D e r W ie n er Kreis., W ie n -N e w -Y o rk ^ l9 6 8 .

1 Т р о е п о л ь с к и й A. H . И . К а н т и п р о б л ем а о б о сн о в ан и я нетри ви­ а л ь н о го теорети ческ ого з н а н и я //Ф Н . 1981. № 3.

КАНТ И РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ Р е д к о л л е г и я « К ан то в ск о го с б о р н и к а» н ач и н ая с п ервого его вы пуска п о м е щ а л а стать и , п о свящ ен н ы е п роб лем е « И м м ан у и л К а н т и р у с ск а я ф и­ лософ и я». У б еж д ен и е, что о б сто ятел ь н о е изучение этой п роб лем ы не т о л ь­ ко д а е т нам всесторонн ее пон им ан ие и стори ческих о б с то яте л ь ств и хода р а зв и т и я русской ф илософ ской м ы сли, но и п о м о гае т уяснен ию многих д е та л ей в систем е сам о го К а н т а , б ез чего н е в о зм о ж н а а д е к в а т н а я ее ин­ тер п р е т ац и я , в послед нее в р ем я т о л ь к о ук реп илось. О т п уб ли кац и и от­ д ел ьн ы х первоисточ ников и эп и зоди чески х с та те й по д ан н ой проблем е (см. « К ан тов ск и й сборник», вып. 3 — 11), р е д к о л л е ги я п ер ех о д и т к введ е­ нию п остоян н ого р а з д е л а « К ан т и р у с с к а я ф и л ософ и я», н ач и н ая с данного в ы п у ск а, и о б р а щ а е т с я ко всем и с сл е д о в а те л ям у к азан н о й тем ы присы лать м а т е р и ал ы с полученн ы м и р е зу л ь т а т а м и д л я их п уб ли к ац и и на страниц ах сборн и к а. С татьи не д о л ж н ы п р е в ы ш а ть по р а зм ер а м о д н ого печатного л и ста, а п уб ли к уем ы е источники — д в у х печатн ы х листов. От редколлегии.

100

,

Вл. Соловьев и И. Кант: этические конвергенции и дивергенции Л . А. К А Л И Н Н И К О В ( К а л и н и н гр а д с к и й государст венны й университет) П освящает ся памяти В л ади м и ра Анатолье­ вича Б лю м кина, ф илософ а и д р у га , работ ав­ ш его н ад этой проблем ой, но не усп евш его осуществить свои замы слы .

В л ад им и р С оловьев — ф и гура во многом у н и к а л ь н а я в исто­ рии отечественной философской мысли: с него начинается систе­ м атическая и в сеоб ъем л ю щ ая раб ота, в ен чаем ая построением оригинальной целостной системы. Он сумел сп лави ть воедино платоно-неоплатоновскую традицию официального российского право сл ави я с европейской философией в лучш их ее образц ах. В истории русской философии вплоть до трагического п ер е­ рыва ее традиции м ож но выделить ее внутренний духовный ор и ­ ентир, каким, без сомнения, выступает величественная ф и гура П лато н а, и усмотреть плодотворного побудителя ее духовной энергии в лице кенигсбергского гения, в лице этого мудрецаПротея. И оба этих базисных н а ч а л а были ф ундам ентом ф и л о ­ софских исканий В л ад и м и р а Соловьева. Именно он вывел рус­ скую философию на мировую арену, преодолев мистически-иррациональный хар а к тер ее, с одной стороны, и плоский н а т у р а ­ лизм — с другой. Что к асается места и роли К ан та д ля русской философии, то я хотел бы отметить следующее: историки русской философии в один голос говорят о том, что гносеология никогда не б ы л а од у ­ шевляющ им центром ее. Р у сск ая мысль озабочена по преиму­ ществу см ы слож изненны м и проблем ами, поисками практических ориентиров внутреннего л а д а в строе личности, сопряж енного с социальной гармонией, на фоне единства с мировым целым. Она антропологична, вопреки позитивистско-натуралистическим веяниям, в одно врем я приобретш им господствую щие позиции. Н о именно К ан т в европейской философии Нового времени осущ ествляет поворот к антропологии, сы грав д л я нее роль С о ­ крата в истории античной мысли. П р е вр а щ ен и е всей ф и л о со ф ­ ской системы в ответ на вопросы: «Что так ое человек?» и « К а ­ ково его место в мире?» — предопределило влияние К анта. Этические проблемы стоят в центре системы К ан та, ко то ­ рым здесь подчинено все, но эти ж е проблем ы есть дви ж ущ ий нерв русской мысли. К огда в Европе р а зд а л с я лозунг « Н а з а д к Канту», он был тот час ж е услы ш ан В лад им и ро м Соловьевым. Однако, если в Европе, — а на первых порах это именно т а к , — Кант был оценен к а к мыслитель, п ролагаю щ и й новые пути в области философии науки, то С оловьев воспринял систему К а н ­ та к а к целое, к а к ф илософское обоснование этики.

8 З а к . 1772

101

Н и к а к нельзя обойти молчанием столь реш ительно и б е за п е л ­ ляционно в ы сказанн ое мнение А. Ф. Л осева, согласно которому «В ладим и р Соловьев нигде и никогда канти ан ц ем не б ы л » ', а в «истории философии, вероятно, еще не было столь противо­ полож но м ы слящ их философов, к а к Вл. С оловьев и К а н т » 2. Авторитет А. Ф. Л о сева столь высок, что это мнение м ож ет мно­ го повредить и у ж е вредит д ел у изучения русской философии, р а зр ы в а я ее ж и в ы е связи в одном месте и д о б а в л я я лиш ние звенья в другом. Конечно, м ож но не верить сам о м у Вл. Соловьеву, когда он, р аб о т ая над диссертацией «К р ити ка отвлеченных н ачал», писал, что «автор в вопросах чисто философ ских нах од ил ся под п р ео б ла д а ю щ и м вл и я н и ем Канта (курсив м о й .— Л . К .) и от­ части Ш о п е н г а у э р а » 3, однако волей-неволей, читая С оловьева, н ельзя не обратить вним ания на тот факт, сколь обстоятельно и всесторонне Вл. Соловьев изучал К анта: практически, все н а ­ следие м ы слителя было скрупулезно изучено русским ф и л о со ­ фом, к а к широко он использует кантовскую терм инологию и ка к часто о б р ащ а ет ся к К ан ту за поддерж кой в том или ином воп­ росе. Это, п равда, не было каким-то исключением в истории ф ор м и ров ан ия в ы даю щ ихся русских мыслителей. П ри зн ан и я, аналогичны е выш еприведенному, у очень многих из них. О б р а ­ титесь к В. И. В ерн ад ском у — и вы найдете оценку еще более реш ительную и горячую; почитайте страницы автоб иограф ии Н. А. Б е р д я е в а — «В теории познания я изош ел от К ан та», «О сновная тем а моя б ы л а в том, ка к д а л ь ш е р азв и ть и вместе с тем преодолеть мысль К ан та», «...в философии я все-таки б о­ лее всего прошел школу К ан та, самого К ан та более, чем н ео ка н ­ т и а н ц е в » 4, и т. д.; цитировать м ож но много... Есть в русской философии и те, кого м ож но н а зв а т ь антикантовцами, например, В. Ф. Эрн или Н. Ф. Ф едоров (видимо, к ним м ож но отнести и А. Ф. Л о с е в а ), но их ан ти кан ти ан ств о н а к л а д ы в а е т К ан тову печать на лики мы слителей, отрицаем ы й источник (все еще м ало изученный тип источников) оп ределяет движ ение идей, з а с т а в л я е т мы слить о том ж е и на т ак о м ж е уровне сущностной глубины. Ч и тая Соловьева, нельзя не обратить внимание на его оц ен ­ ку роли К ан т а в истории мировой философии: « К а н т — о сн о в а­ тель философского критицизма, пред ставл яю щ его главную по­ воротную точку в истории человеческой мысли, т а к что все р а з ­ витие философии, если не по содерж анию , то по отношению мысли к этому содерж анию , д о л ж н о быть разд ел е н о на д ва пе­ риода: до-критический (или до-кантовскнй) и после-критический (или п о сл е-к ан товски й)» 5. Вл. Соловьев в собственно ф и л о с о ф ­ ских вопросах на к а ж д о м ш а гу демонстрирует после-критический стиль мышления, К антовы понятия, К ан това тер м ин ол о гия о б ­ разую т остов и самую ткан ь соловьевской мысли, которы м он придает свой, оригинальный, д ви ж ущ и й нерв, н а п р а в л я я стр о и ­ 102

мый организм системы к своей собственной цели, но имея ори-* ентиром К анта. Сам Вл. Соловьев оценивает систему К ан та, на мой взгляд, много более точно, чем это д ел ает А. Ф. Л осев почти полутора столетиями спустя. В чем видит А. Ф. Л осев столь глубокое несходство кенигс­ бергского и русского философов? Ответ таков: «Если не входить ни в каки е подробности, а д ать только кратчайш у ю х а р а к т е р и ­ стику отношения Вл. С оловьева к К анту, то ничего другого нельзя сказать, к а к то, что К ан т яв л яе тся в ы д ерж ан н ы м с у б ъ е к ­ тивным идеалистом, Вл. Соловьев ж е яв л яе тся вы д ерж ан ны м объективным и д е а л и с т о м » 6. Вл. Соловьев куда более осторож ен в оценках, он не выносит приговора, м атериалистом или идеалистом яв л яе тся Кант. Одно он понимает абсолютно точно: К ант не м ож ет быть признан субъективным идеалистом, его ни при каких обстоятельствах нельзя сб л и ж ать с Д ж . Беркли. Вл. Соловьев в, этом отношении столь определенен, что наотрез о тказы в ается признать наличие берклианских идей или д а ж е их подобия в первом издании « К р и ­ тики чистого разу м а», несмотря на то, что Кант, встретившись с непониманием такого рода, вынуж ден был перер аботать « К р и ­ тику...» и подготовить второе издание. Русский философ считает, что «вопреки ошибочному мнению некоторых толкователей (м еж ду прочим, Ш опенгауэра и Куно Ф и ш ера) нельзя найти никакого внутреннего противоречия в этом пункте м е ж д у 1-м и 2-м изданиям и «Критики чистого р а з у м а » 7. Хотя А. Ф. Л осев и пишет, что «только у п р я м а я слепота и не­ подвижный догматизм мысли могут находить в философском творчестве Вл. Соловьева, и в раннем, и в среднем, и в позднем, хоть какие-нибудь намеки на кантианские с и м п а т и и » 8, у п р я ­ миться зас тав л я ю т исследователей творчества Вл. С оловьева факты и только факты , зак ры ть эту п роблем у вряд ли удастся. Д а т ь достаточно полный ан ал и з этических концепций К ан та и С оловьева в их тож дестве и различии в короткой статье н ел ь­ зя. Я намерен осуществить общую оценку ф илософских о сн о в а­ ний этики двух мыслителей, чтобы обнару ж и лось влияние К ан та на Вл. С оловьева и борьба последнего с некоторыми гл у би н ны ­ ми идеями кантианства. В этой первой части исследования мне хотелось бы осуществить сопоставление подходов к обоснованию добра Кантом и Вл. Соловьевым.

I. Ещ е одна форм а « n a tu ra lis tic fallacy»? В истории этики мож но об нар уж и ть р яд проблем, со п р о в о ж ­ дающих этику.н а всем протяж ении этой истории. Одна из них — это п роблем а поисков оснований морали. По ней со времен П л а ­ тона и Э пикура ведется борьба м е ж д у «натур ал и зато рской » тен ­ денцией и тенденцией «ан ти натурали заторской». П е р в а я с т р е ­ 103

мится увидеть основания м ор али в природе, по крайней мере, в поведении животных. В то рая у б е ж д е н а в божественной, м е т а ­ физической ее сущности. В природе нет и не м ож ет быть морали, надприродность ее, трансцендентность, с точки зрения Этой тен­ денции, очевидна. К а к всегда, когда о б н а р у ж и ва ет себя глубоко со д ер ж ател ь ­ н ая а н т и н о м и я -п р о б л е м а 9, а в данном случае история этики име­ ет дело с одной из ф ун дам ен тал ьн ей ш и х и основных антиномийпроблем, решение ее невозмож но с помощью простого о тб р асы ­ ван ия тезиса или антитезиса проблемы: к а к тезис, т а к и антитезис несут в себе моменты истины. Реш ение проблемы л е ­ ж и т только на путях синтеза; необходимо тщ ател ьн ое ан ал и ти ­ ческое исследование и тезиса, и антитезиса с тем, чтобы выявить в них жизнеспособное и истинное сод ерж ан и е и отвеять плевелы, т. е. преувеличения или некритически допущ енны е сущности. О д н ако в истории этики р еализованной о к а з а л а с ь еще одна возможность: у тверж ден и е автономности морали, ее са м о д о ста­ точности и самодетерминированности, когда исклю чается лю б а я детерм ин ац и я извне, отвергается гетерономность морали. Л о з у н ­ гом этой возмож ности м ож ет сл уж и ть тезис «Д обро есть д о б ­ ро!» или «М орал ь ради морали!». С этой точки зрения равно ошибочными о казы в аю тся тезис и антитезис. История этики п родем он стри ровала д ва вар и ан та подобной возможности. Один п р и н ад л еж и т Канту, второй английскому а н ал и ти ку Д ж . Муру. Д ж . М ур в получившей широкую известность книге « П р и н ­ ципы этики», увидевшей свет в 1903 г., русский перевод которой появился в 1984 г.,' предпринял попытку обосновать идею, со­ гласно которой ни в тезисе, ни в антитезисе вообщ е в принципе не м ож ет со д ер ж ать ся ни гр ан а истины. Лю бой способ обосно­ в ан ия м орали абсолютно не возможен, ибо все попытки такого рода основаны на «натуралистической ошибке». Д ж . М ур отме­ тил, что с натуралистической ошибкой «мож но встретиться почти в к а ж д о й книге по этике, и все ж е она не распознается...» 10. Сущность натуралистической ошибки Д ж . М ур вы р а зи л сл е­ дующим образом: «Н а т у р ал и с ти ч ес к ая ош ибка» всегда з а к л ю ­ чается в том, что, говоря: «Это есть добро», мы подразумеваем, что предмет, о котором идет речь, находится в некотором опре­ деленном отношении к какой-то другой вещи. Но эта вещь, пу­ тем ссылки на которую определяется понятие «добро», мож ет быть либо естественным предметом, то есть чем-то, о сущ ество­ вании чего мы знаем из непосредственного опыта, или ж е п ред­ метом, о котором мы мож ем судить лиш ь опосредованно, как о сущ ествую щ ем в некоем сверхчувственном м и р е » 11. И так, натур ал и сти ческая ош ибка имеет две разновидности, д ва вари ан та. П е р в а я разновидность зак л ю ч ае тся в отождест- • влении д обра с естественным, физическим, предметом: «...если см еш ивается «добро», которое не яв л яе тся в собственном смысле 104

каким-то естественным предметом, с лю бым естественным п р ед ­ метом, тогда есть причина н азы вать это «натуралистической ошибкой»» 12. Ее соверш аю т все те этики, которые ока зы в аю тс я на стороне тезиса. В торая разновидность з ак л ю ч ае тся в о т о ж д е ­ ствлении д обра со сверхестественным, метафизическим, п р ед м е­ том 13. Ее соверш аю т те из этиков, которые отстаиваю т антитезис сформ улированной выше антиномии-проблемы. Единственным выводом из такой постановки вопроса следует уникальность, необоснованность и непознаваемость морали. Ко второй группе этиков Д ж . М ур относит и К ан та. Его не н асто р а ж и ва ет тот ф акт, что согласно «критической ф и л о со ­ фии» не идея бога п ор ож д ает мораль, а м ораль п о р о ж д ает идею бога; и нтелли ги бельн ая природа, согласно К анту, укоренена в природе естественной, но не естественная о бъясняет интеллиги­ бельную, а интеллигибельная естественную. « И з п олож ения К а н ­ та, касаю щ егося «автономии практического разум а» , — пишет Мур, — вы текает вывод, п рям о противоположный тому, какой с д ел ал сам Кант: это полож ение д ел ает его этику б езн ад еж н о «гетерономной» 14. Он, вопреки кенигсбергскому философу, счи ­ тает, что у К ан та м оральн ы е обязанности обосновы ваю тся а в т о ­ ритетом неземным 15. Одним из гл авны х источников гетерономии морали, считает Д ж . М ур, сл уж и т постоянно осущ ествляю щ ееся неправомерное отож дествление суж дений аксиологических, т. е. суж дений о цен­ ностях и суж дений о ф ак т ах , о действительности. Английский ан ал и ти к все ж е вы нуж ден отдать К ан ту д о л ж н о е в том отно­ шении, что у последнего эти д ва типа суж дений разли чаю тся, однако без достаточной, к а к он считает, и необходимой д л я столь важ н ого обстоятельства последовательности. Д ействительно, К ан т не согласился бы с абсолютным, д а н ­ ным р аз и н авсегда разделением аксиологических и ассертор и ­ ческих суж дений и соответствующих этим суж дени ям мира ц ен ­ ностей и мира фактов. Он понимал, что д обры е поступки, будучи свободными, включены тем не менее в собы тия естественного м и ра и являю тся ф а к т а м и этого мира. О д н ако д л я ответа на во­ прос, кто более прав в решении этой проблемы, К ан т или М ур, п отребовалось бы самостоятельное обширное исследование. Совершенно независимо от такого исследования мож но по­ к азать, что мудрец из К енигсберга н аш ел способ и зб е ж ать « н а ­ туралистической ошибки» зад ол го до того, к а к к данной п р о­ б леме об рати лся английский философ, приведший к тому, что гетерономный способ обоснования м ор али стал н азы ваться этим именем. К антов в ар и ан т отношения к антином ии-проблеме обоснования м орали неожидан и понимаем, на мой взгляд, с т р у ­ дом. От муровског'о он отличается в корне: Д ж . М ур вообщ е о тка зы в ае т добру в какой-либо возмож ности обоснования, К ант ж е д ает обоснование м орали сколь всестороннее, столько ж е и глобальное по охвату бытия.

105

Он использовал опыт р азреш ен и я математически тр ан сц ен ­ ден тальны х идей, увидев, что и в данном случае противоречие по своему х а р а к т е р у таково, что в нашем распо ряж ен и и имеется «единственное средство д ля его устранения, состоящ ее в том, что мы п ризнали оба противоположных у твер ж д ен и я лож ны м и» (3, 475). Причина лож ности тезиса, точно к а к и в м атематических антиномиях, у см атр и вается К антом в том, что условие и обуслов­ ленное, то есть м о раль и инстинктивные свойства животны х, ее обусловливаю щ ие, связан ы друг с другом к а к члены причинного р я д а и «потому однородны, т а к к а к регресс никогда нельзя м ы с­ лить заверш ен ны м » (3,47 5): нет никаких оснований, н ай дя п ри ­ чину м о рали в природе, о ст а н а вл и в ать ся на вы со коо рган и зован ­ ных животных, следует дви гаться к все менее и менее о р ган и зо ­ ванным системам и т а к без конца. При натуралистическом обос­ новании м орали «обусловленный член р яд а ошибочно р а с с м а т ­ ри вается к а к первый, стал о быть, к а к безусловный» (3,4 75). Л ож н о сть ж е антитезиса зак л ю ч ае тся в неправомерном ото­ ж дествлен и и идеи р азум а, допустимой единственно лиш ь ка к п р акти ч еск ая идея, с идеей р а зу м а теоретического, к ото рая как т а к о в а я пуста: ей ничто не соответствует в действительном ми­ ре, это пустое ноуменальное понятие догматической метафизики, а ничто не м ож ет породить в качестве причины нечто. Если ж е идея р а з у м а берется нами к а к пр акти ч еская идея, то мы н ах о ­ д им ся в ситуации логического круга, ибо м о раль в таком с л у ­ чае мы пробуем обосновать м ор алью же. К акой выход из создавш ейся ситуации п р ед ла гает сам Кант? Д а , м о раль автономна и сам одостаточна, и попытки ее д ед у ц и ­ ровать традиционны ми путями ошибочны: р ассудочн ая дедукция приходит в противоречие с опытом, а р а зу м н а я — в принципе от опыта отказы вается. С ледовательно, традиционны е способы д о л ж н ы быть отвергнуты и зам ен ен ы новым, на который ка к на в аж н ей ш е е средство теоретического исследования впер­ вые в истории гносеологии и методологии познания об р ащ а ет внимание именно великий кенигсбергский философ, — это сред­ ство есть гипотетико-дедуктивный метод, рассуж д ен и е редуктивного п лан а, то есть дви ж ени е мысли не от причины к следствию, а от следствия — к причине. Не К ан т изобрел этот метод, у ж е до него широко у п отреб л яв ­ шийся в естествознании. О д н ако использую щие его ученые и ан ал и зи р ую щ и е метод философы сосредоточивали свое в н и м а­ ние на частных его моментах, которыми явл яю тся к а к дедукция, т а к и индукция в их сам ы х р азн о об р азн ы х сочетаниях. К ант применил его д л я реш ения м етафизических проблем, опираясь на идею системности бытия и вы п олн яя с ее помощью слож ную синтетическую работу. Он сп р авед л и во считал, что м етаф и зик а не вправе абсолю тно р азр ы в ать тка н ь бытия, не о ста вл я я м е ж ­ ду кускам и ткани у ж е ни единой нити: если наличие какого-ли­ 106

бо из этих кусков н и к ак и никогда не см ож ет проявиться в н а ­ шем мире, он просто напросто д л я нас не существует, это пустое и ненужное допущение. М еж д у лю бы ми частям и мира д о л ж н ы оста вл я тьс я связую щ ие нити, иначе из р азо рв ан н ы х кусков не о б р азо в ать былого единства: д л я этого не будет средств. Если все предшественники К ан та р ас с у ж д а л и или согласно механистическому методу, пы таясь весь мир, в том числе и че­ л овека, свести в объяснении к механизму, или согласно принци­ пам «догматической метафизики», ап ел л и руя к трансценденции к а к очевидной данности, К ан т соверш ает поворот к ан троп ол о­ гии. Он в основу объяснения бытия к л ад ет ф а к т сущ ествования человека со всем набором его исклю чительных качеств. Из свойств человека он стремится объяснить свойства бытия, а не из свойств бытия — свойства человека. Все проблемы философии им сводятся к одной — «Что такое человек?», а эта п роблем а трансф ор м ир уется в п роблем у «Что такое и к а к в озм ож н а свобода?», последняя ж е — в проблему «Что такое и к а к возм о ж н а м ораль?». В сущности, д л я обосно­ в а н и я сущ ест вования м о р а л и построена ве л и ч а й ш а я в истории ф илософ ской м ы сли система. Об этом способе обоснования сам мыслитель в последнем разд ел е «Заклю чен и я» к «П ролегоменам...», н азванном им « Р е ­ шение общего вопроса пролегоменов: к а к возм ож н а м етаф и зик а к а к наука?», писал следую щ ее (я д о л ж ен просить читател я и з­ винить меня за длинную выписку из К ан то ва текста, но у ж очень она поучительна): «И так, чтобы м етаф и зик а могла ка к н аука п ретендовать не только на обманчивую уверенность (O berred u n g ) , но и на действительное понимание и убеждение, д л я э т о ­ го критика самого р а зу м а д о л ж н а п редставить весь состав а п р и ­ орных понятий, разделени е их по разли чн ы м источникам: чувст­ венности, рассудку и разуму; далее, представить исчерпывающ ую таб л и цу этих понятий и их расчленение со всем, что отсюда м о­ ж е т быть выведено; затем, главны м образом , возмож ность а п р и ­ орного синтетического познания посредством дедукции этих понятий, принципы их применения и, наконец, их границы, и все это в п о лн о й системе (курсив мой. ■— Л . К - ) . Таким образом, эта критика, и только она одна, сод ерж ит весь хорошо прове­ ренный и достоверный план, более того, д а ж е все средства, не­ обходимые д л я создания метафизики к а к науки; другими путями и средствами она н евозм ож н а» (4 (1), 190) 16. И так, К ан т не чем-то обосновы вает мораль, а, напротив, фактом наличия м о рали обосновы вает необходимую д ля этого структуру мира. Д ж . М ур д а ж е и не упоминает о такой в о зм о ж ­ ности, которая н и к ак не подп ад ает под «натуралистическую ■ошибку», с одной стороны, а с другой-— д ает возмож ность с к а ­ зать о д обре много больше, чем о нем м ож ет с к азат ь сам Д ж . Мур; сам ж е он говорит лишь, что добро — нечто абсолютно п ро ­ стое и исходное, что «добро есть добро».

107

С огласно Канту, м о р а л ь м ож ет быть в зята нами ка к нечто данное, к а к определенность, и в этом смысле она и в самом деле есть нечто простое. Н о в том то и дело, что мы не извне тщ етно пытаемся загл я н уть за непроницаемую границу добра, но из самого д обра к а к из некой призмы смотрим на окр уж аю щ и й мир. И поскольку многообразны возм ож н ы е проекции нашего в згл яд а на откры ваю щ ийся мир, многосложной предстает стр ук­ тура самой призмы. Т а к единое и простое, и значальн ое и качест­ венно определенное п ро яв л яет многообразие своих сторон, про­ стое несет в себе всю слож ность мира. Кантов подход к обосно­ ванию морали требует построения универсальной картины мира вплоть до физической. П р е ж д е всего, кенигсбергский м ы слитель реш ительно вы сту­ пил против натуралистической тенденции. П ри р од а к а к предмет физики — область господства строгого д етерм инизм а м ехан иче­ ского толка, здесь причина и следствие св язан ы строго одно­ значно, природа в своих действиях не п ред усм атривает выбора. Она не п р ед п ол агает свободы, н ик ак не м ож ет сл уж и ть осн ова­ нием морали. В этом отношении нет никакой разницы м е ж д у ка тящ и м с я с горы камнем и ж ивотны м, действующим по в р о ж ­ денному, безусловному, ка к н а зв а л его И. П. П авл ов, инстинкту, ибо все действия такого рода гетерономны, их причина л еж и т за п ределам и самой действующей системы, будь то кам ень или животное. П р а в д а , поведение животных, вообщ е организмов или их систем, не ограничивается только врож денно реф лекторны м по­ ведением, — оно значительно более сложно. Полностью вписать его в физические механические рам ки принципиально не у д астся. П оэтому К ан т вводит в естествознание телеологический метод 17, опираю щ ийся на категорию цели: «П онятие о целевых, связях и ф о р м а х природы есть по меньшей мере принцип подведения явлений природы под п р ав и л а там, где законы каузальности, основанной на одном лиш ь механизм е ее, недостаточны» (5,385) ^ О д н ако немеханический х а р а к т е р законов телеологического вида, который присущ ж ивы м орган и зм ам , все ж е никак не м о ­ ж е т служ и ть базисом морали. « Р ел иги я в пред ел ах только р а з у ­ ма» д о казы в ает, что за д а тк и к а к зл а, т а к и добра, то есть вооб ­ ще м о ральн ы е зад атки, не есть п рин адлеж н ость нашей животной природы, а свойство, имеющее место только к а к р езу л ь тат н а ­ шей свободы, к отор ая свидетельствует о наличии разум а. Н е следует, считает Кант, в о зл аг ать на «прародителей» ни заслуг, явивш ихся плодом наш их собственных усилий, ни тем более ответственности за нами содеянное зло, — ж ивотны е н аш и предки перед нами ни в чем не повинны. Особенно это не т е р ­ пимо по отношению ко злу: «...каково бы ни было п роисхож д е­ ние морального з л а в человеке, среди всех способов п р ед став л е­ ния о распространении и продолж ении морального зл а всеми членами рода человеческого и во всех поколениях самы й непри­ 108

личный — это когда м оральн ое зло пред ставл яю т себе к а к п ер е­ ходящ ее к нам по наследст ву от прародителей; ведь о м о р а л ь ­ ном зл е мож но ск а з а т ь то же, что поэт с к а з а л о добре» 18; а он с к а з а л так: « Р од и предков, все то, чего мы не сд ел ал и сами,, я не н азв ал бы своим...». — Овидий. М етаморф озы . X III, 140— 141. Обвинение предков в том зле, которое заклю чено в нас, ам орально, т а к к а к с в ал и в ает наш и грехи на невинных, с одной стороны, и не содействует нашей борьбе с грехом, р а з о р у ж а е т нас перед ним — с другой. С а м а возмож ность использования принципов телеологическо­ го метода д л я познания немеханических законов ц ел есо о б р аз­ ности, свойственных орган и зм ам , определяется наличием нашей м оральной природы в нас, поскольку на основе аналогии мы переносим свои собственные свойства на ж и вы е организмы. По сути дела, в классически чистом виде телеологические принципы поведения присущи нам самим. Они о казы в аю тся относительны ­ ми в качестве технически практических императивов или импе­ ративов прагматических, но абсолю тными, когда мы имеем д ел о с категорическими императивами, то есть и м п ерати вам и н р а в с т ­ венности. М о рал ьны е законы, или категорические императивы, постро­ ены в соответствии с чистыми, абсолю тными принципами тел е о ­ логического метода. Только здесь законы телеологического м е ­ тода о казы ваю тся у ж е не рефлексивными, а конститутивными: «...моральное суж дение не только способно к определенным ко н ­ ститутивным принципам, но во зм ож н о только б ла г о д а р я тому, что максимы основываю тся на этих принципах и их всеобщности» (5,376) 19. Н е м а л о в а ж н о т ак ж е, что в системе К ан та действует принцип тож д ества моральности и со ц и а л ь н о с т и :20 общественный х а р а к ­ тер человека заклю чен в его морали, последняя полностью оп р е­ д ел яе т все особенности и отличия, что несет в себе человек к а к уникальнейш ий феномен в бытии. М ож но, на мой взгляд, расш ирить это тож д ество ещ е не­ сколькими звеньями, и тогда это будет тождество: м о р а л ь ­ ность = социальность = свобода = и нтеллигибельная п ри р о­ да = трансцендентальность. П ервы е три то ж д ества этой цепи не н у ж д аю тся в особом комментарии, ибо тож д ество м орали и со­ ц и а л ь н о с т и — обычный, и в этом см ы сле тривиальны й, принцип многих философских систем эпохи П росвещ ения, а тож дество моральности и свободы — о сн ово по л агаю щ ая идея критической философии. С огласно К ан ту п о длинная свобода присуща только человеку, подчиняю щ ему себя м оральн ы м законам . С лож нее вклю чить в эту цепь последнее звено — т р ан сц ен ­ дентальность, но сд елать это необходимо д л я выяснения многих деталей Кантовой теории автономии морали. С етования поздней­ ших ком ментаторов на якобы имеющую место непроясненность сути понятия «трансцендентальность» у К а н т а отмечал Вл. С о ­ 109

ловьев в статье д л я «Энциклопедического сл овар я» Б р о к г а у за и Эф рона: «К ан т сам отличает тран сцендентальны й субъект от эмпирического, но т а к м а л о о стан авл и в ается на этом в а ж н е й ­ шем различи, что оно совсем п ро п а д а ет у него среди б езм е р ­ ного множ ества схоластических и ни к чему не нужных дистинкций и терм ин ов...»21. О д н ако русский философ особых з а т р у д н е ­ ний в прояснении см ы сла терм ин а не видит и св язы в ае т его с «практическим разумом», отмечая, что «прим ат практического р азу м а» п риобретает в таком случае «еще более глубокий смысл, чем в каком его у т в е р ж д а л К а н т ...» 22. Я только думаю, что К ант сам видел все следствия п рим ата практического р а з у м а над теоретическим, из которых сам ое г л а в ­ ное следствие — это тесная связь м е ж д у конституирующей и рефлектирую щ ей способностями суж дения. Если постоянно встречаю щ иеся у К ан та аф оризм ы , вроде того, что «разум видит только то, что сам создает по собственному плану» (3 ,8 5 ), ин­ терпретировались обычно к а к чисто субъективно-идеалистиче­ ские гносео ло ги ческие идеи м ы сли теля и исключительно гносео­ логии прип и сы валась раб ота продуктивной способности в о о б р а­ ж е н и я , — более глубокий и полный взгляд на систему, со зд ан ­ ную кенигсбергским мудрецом, говорит, что это д ал еко не так. Гносеология органически вклю чена в систему всех трех способ­ ностей души: способности познания, способности ж е л а н и я и чув­ ства удовольствия и неудовольствия. С ам а возмож ность теорети­ ческого зн ан ия и вообщ е познания (в противоположность чувствованию ) есть р езу л ь тат вхож ден ия гносеологии в систе­ му. Способность ж е л а н и я и чувство удовольствия и неудовольст­ вия д ел аю т познание познанием, отчего все они вместе н а з ы в а ­ ются К антом не только «способностями души в совокупности» (5 ,1 5 9 ), но ещ е и «высшими п ознавательны м и способностями» (5 ,1 5 2 ). В ладим ир Соловьев считает дистинкцию м е ж д у суж дениям и рефлексивны ми и конститутивными совершенно искусственной и привлекаем ой К антом ad hoc д л я включения в систему с у ж д е ­ ний вкуса. О д н ако тщ ательны й ан ал и з текстов, значительно бо­ лее ранних, чем «К рити ка способности суждения», показы вает, что это не так. С вязь эта входила в общий зам ы сел системы, где проблемы познания ж ивого и человека играли определяю щ ую роль. К ан т еще не видел в это время того, к а к найти момент априорности д ля суждений вкуса (чувства удовольствия-неудо­ вол ьстви я), но он прекрасно видел уж е решение вопроса о кон­ ститутивное™ телеологических суж дений практического разум а, имеющих опору в ф еном ене свободы, ибо свобода — это эм п и р и ­ ческий ф еном ен (я намеренно уп отребляю этот плеоназм) п р а к ­ тического р азум а, о ставаясь ноуменом р азу м а теоретического. В самом деле, если тр ансцендентальность есть вы раж ен и е практического р а зу м а с его конститутивными законами, мы мо­ ж е м интерпретировать природу тран сц ен ден тальны х категорий 110

рас су д ка ка к следствие ограниченного, или упрощенного, при­ менения категорий по сравнению с применением их в условиях телеологического метода. К огда речь идет о деятельности людей, особенно в сфере нравственности, телеологический метод требует, например, того, чтобы не столько п р и чина о п р е д е л я л а следствие, сколько следст­ в и е — свою причину. К огда ж е речь идет о механизм ах, о н еорга­ нической природе, относительно которой мы судим на основе механистического метода, в то р ая часть ф орм улы детерм инизма телологического вида д о л ж н а быть опущена: здесь просто п р и ­ чина определяет следствие. П р е ж д е всего д л я осмысления понятия «трансцендентальность» надо иметь в виду, что, согласно К анту, т р а н сц ен д ен тал ь ­ ная гран и ца в бытии, о тд ел яю щ а я природу от мира вещей в с е ­ бе и исторически изменчивая, н асту п аю щ ая на мир вещей в себе и р асш и ряю щ ая природу за его счет, оп ределяется тран сц ен д ен ­ тал ьн ы м субъектом, а не тран сц ен д ен тальны й субъект определяется трансцендентальной сферой бытия: трансцендентальность — это х ар а ктери сти ка и предикат суб ъекта и у ж п о­ средством его переносится на объект, а вовсе не наоборот. А д ал ее можно видеть, что понятие трансцендентальности сущ ностно связано с телеологическим методом и получено с его помощью. С огласно этому методу категории «общее» и «единич­ ное», предикабилии часть и целое св язан ы друг с другом по принципу: не столько единичное оп ределяет общее, сколько о б ­ щее определяет единичное, не столько часть оп ределяет целое, ск о ль ко целое — часть. Зд есь единичное — это эмпирический субъект, индивид, личность, а общ ее — социум, общество. В ин­ дивиде это общее-социум присутствует к а к тран сц ен ден тальность, к а к априорные тран сц ен д ен тал ьны е способности. К ан т с помощью этого понятия реш ает проблем у сущ ество­ вания абстрактны х сущностей: к а к сущ ествует социальность, если это не простая сум м а индивидов? Р од лю дской не сущ ест­ вует вне отдельных людей, но ни один из них, ни к а к ая -л и б о груп ­ па или часть не пред ставл яю т его. Эту сущ ность невозможно уловить эмпирически — она д ается только взаимодействую щ им рассудку и разуму. Т р а н с ц е н д е н т а л ь н о е -- это социальное в его граничных условиях и возмож ностях, а это и есть свобода и, следовательно, мораль. И так, мораль есть проявление нашей трансцендентальной природы, наличие м орали в нас в ы р а ж а е т тот ф акт, что каж д ы й человек — прежде всего сущ ество родовое, а общечеловеческое н а ч ал о в нас, в норме, к а к о п р ед ел яю щ а я тенденция, господст­ вует над индивидуальным, вневременное — над историческим. М ож н о поэтому вслед за Кантом ск азать, что, поскольку и н а ­ сколько есть мораль, антропосфера в ее истории так ова, какова она есть; биосфера имеет то строение, какое она имеет; п осколь­ ку есть мораль, абиотическая природа сущ ествует такой, какова

она есть... И, в свою очередь, если физический мир таков, био­ сф ер а и антропосфера таковы , к а к они есть, то и м ор аль по­ строена в соответствии с категорическими императивами, аб со ­ лютны ми законам и , впервые постигнутыми и сф о рм ули ро в ан н ы ­ ми великим философом X V III в. * * * Вл. Соловьев по меркам Д ж . М у р а соверш ает оба вида « н а­ туралистической ошибки» сразу, что последним не предусмотрено и ф ор м альн о не м ож ет кв ал и ф и ц и р ов аться к а к «натурал и сти че­ ск ая ошибка». М ожно, п равда, философию м ор али Вл. С о л овь­ ева кв ал и ф и ц и ров ать и к а к удвоенную натуралистическую ош ибку или натуралистическую ош ибку в квад р ате. Первый вид ошибки. Философ пы тается обосновать м о р а л ь со стороны ее природно-чувственных нач ал в человеке. Таким и н ач ал ам и выступаю т чувство сты да и чувство ж алости. Эти д ва чувства свойственны природе человека, причем отличительная природная его черта — differencia specifica — это стыдливость, ж а л о с т ь ж е ка к чувство свойственно и животны м, особенно в ы ­ сокоразвиты м. Имеется и третье чувство такого рода — чувство благоговения, но оно у ж е не есть собственное нравственное ч ув­ ство, поскольку пред ставл яет собой религиозное чувство p a r exellence, и у ж е только ка к следствие религиозного н а ч а л а в нас — нравственное чувство. П оэтом у из трех чувств, на кото­ ры х покоится нравственность, одно связы вает нас с ж ивотны ми, другое — с миром божественного, и только стыд мож но р а с с м а т ­ ри вать к а к базисное д л я м о рали чувство, о тличаю щ ее род hom o sap ien c e т а к же, к а к д л и н н ая ш ея — ж и р а ф о в или рог на носу — носорогов. П редо стер еж ен ия К ан та о том, что м ораль в принципе не мо­ ж е т покоиться на чувстве, что в с я к а я попытка такого рода с не­ обходимостью со д ерж и т в себе логическую ош ибку peticio principij, Вл. Соловьевым во внимание не принимаю тся, а м е ж д у тем д о л ж н о быть ясно, что, д л я того чтобы стыдиться, надо уж е иметь м оральн ы е представления, у ж е о б л а д а ть понятиями при­ личия и приличного. В известном месте «Критики практического р азу м а» (гл. 1, § 7), где К ан т отвергает все практические мат ериальны е осно­ в ан ия д л я определения нравственности, он писал по ан ал о ги ч ­ ному поводу: « Д л я того, чтобы п редставить человека б езн р ав ст­ венного (здесь в наш ем случае более точно было бы ск азан о — д он р а вс т ве н н о го .— J1. К .) так, будто он мучится угрызениями совести от сознания своих проступков, мы у ж е за р а н е е д олж ны пред ставл ять его по самой основе его х ар а к тер а , по крайней ме­ ре до известной степени, морально добрым...» (4 (1), 358). С л е­ довательно, понятия м оральности и д олга д о л ж н ы п редш ество­ вать всяким сооб раж ен иям по поводу таких угрызений совести и н и к ак не могут быть выведены из них. Если это свидетельства 112

*

сты да, им д олж н о предш ествовать знание приличного и п р а в и л ь ­ ного поведения, то есть м ораль у ж е д о л ж н а наличествовать. Ч увству стыда, к а к и вообще лю бом у м оральн ом у чувству, по­ н яти я д о бр а и долга, понятие морального д ан о a priori. М о р а л ь ­ ное чувство, будь то стыд, ж ало сть, а тем более б лагоговен ие, есть следствие таких структур сознания, которые не могут обой­ тись без участия рассудка и разум а. В м о рали р ациональное предш ествует чувственному, а не чувственное — рациональному. М ож н о строить предполож ения относительно того, почему Вл. Соловьев не учел этих К антовы х оценок и реш ил подняться н а д ними. В п роблем ах собственно этических Вл. Соловьев в больш инстве случаев следует за кенигсбергским философом. Н е ­ случайно он писал, что н равствен ная философия «получила б л а ­ г од ар я К анту такой ж е х ар а к тер строгой научности в своей сфере, какой в другой области п р и н ад л еж и т чистой м е х а н и к е » 23. С ледовательно, к а к никто не пробует оспорить законы кл ас си ч е­ ской механики в области ее компетенции, никто, согласно ав то­ р у « О п рав д ан и я д обра», не см ож ет этого сделать и в этике. О д н ако по-другому дело обстоит в сфере философии м орали. З д есь, в собственно философских вопросах, Вл. Соловьев, много научившись у К ан та, во многом с ним не согласен. Вполне очевидно, что объективный и деали зм философ а, со­ гл асн о которому мир сотворен по единому плану и на единых принципах, тр еб ов ал рассм а тр и в ат ь весь сотворенный мир м а к ­ си м альн о тождественны м: если природа сотворена до и д л я че­ л о в ек а, она д о л ж н а быть ему м акси м ал ьн о б л и зк а и родственна. П о отношению к человеку бож ество действует «не в своей собст­ венной определенности, не сам о в себе, а в своем другом, т. е. в природе, что возм ож но и естественно, поскольку божественное н ачало, ка к безусловное и, следовательно, всеобъемлю щ ее, о б ­ ним ает и п рироду...»24. Говоря о пяти последовательно эволюци■онно восходящ их «царствах», в число которых включено и « Ц а р ­ ство Божие», Вл. С оловьев в «О п равд ан ии д обра» пишет, что «м еж д у реальны м бытием духовной и м атери альн ой природы нет разделени я, а сущ ествует теснейш ая связь и постоянное в з а и м о ­ действие, в силу чего и процесс всемирного соверш енствования, будучи богочеловеческим, необходимо есть и б о г о м ате р и а л ь ­ ный» 25. Н ем ало, видимо, содействовала так о м у отношению русского ф и лософ а и господствую щ ая во 2-й половине XIX в. идея исто­ ризма. Вл. Соловьев широко оп ирал ся на эту идею, его система п рони зан а историческим чувством и чутьем, п рони зан а историз­ мом. В этом отношении он сл ед о в ал моде века. Он считал исто­ ри зм универсальной идеей, с помощью которой м ож но преодолеть многие «отвлеченные н ач ал а» 26. К ритически настроенный по о т­ ношению к позитивизму, чем он об язан п р еж д е всего Канту, в вопросе историзма Вл. С оловьев был его сторонником. Р а з ­ в и в ая эволюционистский в ар и ан т историзма, он считал, что если 113

нечто — будь то к р асота или м ор аль — д о лж н о эволю циониро­ вать, то зарод ы ш этого нечто д олж ен быть дан изначально. Э волю цию «нельзя отрицать, она есть ф акт. Но утвер ж д ать, что эволю ция создает высшие формы всецело из низших, т. е. окон­ чательно из ничего, — значит под ф ак т подставлять логическую нелепость. Эволю ция низших типов бытия не мож ет са м а по се­ бе со зд ав ат ь высших, но она производит м атери ал ьн ы е условия или д ает соответствующ ую среду д л я проявления или открове­ ния высшего типа, — писал Вл. С оловьев и резю м ировал: У сло­ вия явления происходят от естественной эволюции природы, я в ­ л яем ое — от Б о г а » 27. Н а й д я этот зар о д ы ш являемого, в данном случае — м ораль в биологической природе, мы мож ем проследить множество сте­ пеней его р азв ер ты в ан и я в мире и ож и д ать еще большего м н о­ ж еств а в будущем, где наш зарод ы ш стремится предстать во «всесовершенном единстве целого». Второй вид ошибки. Он вследствие объективного и д е ал и зм а естествен и необходим. П оскольку конечная цель м и роздан ия — Богочеловечество, мир сотворен Богом так, чтобы эта цель могла быть непременно осуществленной; но д л я ее осущ ествления не­ обходимо наличие м орали в мире, которая и д аетс я ему надморальны м творцом этого мира. «В оля Б о ж и я д о л ж н а быть з а к о ­ ном и нормой д л я воли человеческой не к а к при зн а н н ы й п р о и з­ во л, а к а к сознанное добро. Н а этом внутреннем отношении име­ ет быть новый зав ет м е ж д у Богом и человечеством, новый б о­ гочеловеческий п ор яд ок...» 28, — писал философ. Зд есь м ож но констатировать глубокое различие в понимании сути человека и человечности у двух мыслителей. Если д л я К а н ­ та эта сущность, к а к у ж е было отмечено выше, зак л ю ч ен а в м орали — о пределяю щ ем тран сц ен ден тальном свойстве челове­ ка, в зависимости от которого находятся все другие его свойст­ ва, то д л я Вл. С оловьева у к а з а н н а я сущность скр ы та в религии, которая са м а в себе содерж ит все основные духовные н ач ал а и функции человека. *

*

*

П о ра подвести итог. С равнение двух концепций обоснования м орали показы вает, что кенигсбергский и русский философы идут здесь различны ми путями. Путь, предлож енны й Кантом, не сумели оценить ни Вл. Соловьев, ни позднее Д ж . Мур: оба н а ­ ходили у К ан та непоследовательность, оба обвиняли его в про­ тиворечивости. Д ж . М ур считал, что м ораль вообщ е остается вне процедуры теоретического обоснования, поскольку нельзя и зб е ж ать в попытках такого рода «натуралистической ошибки». Кенигсбергский гений нашел уникальны й, единственный в исто­ рии этики, способ обойти «натуралистическую ошибку» и в то> ж е врем я обеспечить глубокое и всестороннее обоснование и «оправдание» добра. Гений русский, стремясь «оп равдать д о б ­ 114

* ро» в борьбе с распростран ивш и м ся к а к поветрие послереформенным пессимизмом, с одной стороны, ставш им модным в это время ницшеанством, с другой, и народническими м оральн ы м и установками, с третьей, созд ает свой собственный и не учтенный Д ж . Муром вид «натуралистической ошибки»: добро обосно­ вы вается им с р а зу к а к бы и снизу, со стороны н атур ал и сти че­ ской, и сверху, со стороны метафизической. К а к тезис, т а к и антитезис основной антиномии-проблемы этики о ка зал и сь при­ нятыми и организованны ми в синтетическое целое философской системы Вл. Соловьева. И так, и Кант, и Вл. Соловьев в решении у казан но й ан ти но­ мии наш ли свой путь, который и в первом случае, и во втором м ож но назвать «третьим». К ан т ни тезиса, ни антитезиса не п ри ­ нял, действовал по принципу ни... ни..; Вл. Соловьев принял и тезис, и антитезис и действовал по принципу и... и... О днако, най дя свои способы обоснования морали, оба мы слителя не с о ­ верш али «натуралистической ошибки», к а к она понимается Д ж . Муром. ' Л о с е в А. Ф. В л ад и м и р С ол овьев и его врем я. М .: П р о гр есс, 1990. С. 170.

2 Т ам ж е. С. 188.

3 С о л . о в ь е в В. С. Ф ор м ал ьн ы й принцип н равств ен н о сти (К а н т а ) — и зл о ж ен и е и оц ен к а с критически м и за м еч ан и я м и об эм п ирической эти к е / / В . С. С ол овьев. С оч.: В 2 т. М .: М ы сль, 1988. Т. 1. С. 549. ‘ Б е р д я е в Н . А. С ам оп озн ан и е. О п ы т ф и л ософ ской авт о б и о гр а ф и и . М .: М ы сль, 1991. С. 88, 86, 87, 84, 83, 75, 39, 125.

5 С о л о в ь е в В. С. К а н т //В . С. С о л о в ь е в . С оч.: В 2 т. М .: М ы сл ь, 1988. Т. 2. С. 441.

6 Л о с е в А. Ф. Ц и т. соч. С. 191; См. т ам ж е. С. 189: «...К ан т — с у б ъ ­ ективны й и д еа л и ст, а Вл. С ол овьев я в л я е т с я в д о хн овен н ы м о б ъ екти в н ы м и д е а ­ листом ». ’ С о л о в ь е в В. С. К ант. С. 456.

8 Л о с е в А. Ф. Ц и т. соч. С. 191.

9 П о н яти е а н ти н ом и и -п робл ем ы о б с то яте л ь н о р а з р а б о т а н о в т р у д а х проф. И. С. Н ар ск о го (см.: Н ар ск и й И. С. П р о б л е м а п р оти в оречи я в д и ал е к т и ч е ­ ской логи ке. М .: М Г У , 1969; О н ж е. Д и ал е к т и ч ес к о е проти воречи е и л оги к а п озн ан и я. М .: Н а у к а , 1969). О собенно в а ж е н п р е д л о ж ен н ы й им м ето д ф о р ­ м ал ьн о-л оги ческ ого реш ен и я анти ном ических противоречий.

10 М у р Д ж . П ри н ц и п ы этики. М .: П р о гр есс, 1984. С. 72.

11 Т ам ж е. С. 100— 101.

12 Т ам ж е. С. 71.

13 См. т ам ж е. С. 188— 189.

14 Т ам ж е. С. 2 0 6 — 207.

15 См. т ам ж е. С. 208.

16 М о ж е т п о к а за т ь с я , что К ан т, им ея зд есь в в и д у «К ри ти ку чи стого р а зу м а » , гово р и т то л ь к о о систем е гносеологи и, а не о систем е «кр и ти ч еско ­ го и д еа л и зм а » вообщ е, но это не так . Все больш ее число и с сл е д о в а те л ей т в о р ­ ч ества К а н т а счи таю т, что «К р и ти к а чи стого р а зу м а » — это б ази с всей с и сте ­ мы во всех ее в аж н е й ш и х п о д р а зд е л а х . С ам я п о с т а р а л с я п о к а за т ь это в с та ть е « К атегори чески й и м п ер ати в и тел еологи ч еск и й м етод» (р а зд е л « И д е я систем ы и ее воплощ ени е») в « К ан то в ск о м сборнике». Вып. 13. К а л и н и н гр а д , 1988.

17 О сущ ности тел еологи ч еск ого м ет о д а , его з а к о н а х и роли в с тр у к т у р е бы тия см. мои статьи в п р ед ы д у щ и х в ы п у ск а х « К а н то в с к о го сб о р н и ка» : «Т е­

115

л ео л о ги ч еск и й м етод К а н т а и д и ал е к т и к а » . (В ы п. 3. 1978); «К ан то в ск и й им ­ п е р ати в и тел еологи ч ески й м етод». (В ы п. 13. 1988).

18 К а н т И . Р е л и г и я в п р е д е л ах т о л ь к о р а з у м а / / К а н т И . Т р а к т а т ы и п и сь м а. М .: Н а у к а , 1980. С. 111.

19 П о д р о б н ее об это м см. у ж е у п о м ян у ту ю статью в « К ан то в ск о м с б о р ­ нике» за 1988 г. Вы п. 13, где п о к а за н о к о н к ретн о, на к а к и х за к о н а х м ето д а п остроен то т или иной им п ерати в.

20 См. более п о д р о б н о мою статью « П р о б л е м а зако н о м ер н о стей х о д а и сто­ ри и в ф и лософ ии и стори и К а н та » . (Ф и л ософ ск и е н ауки . 1983. № 3. С. 112— 119).

21 С о л о в ь е в В. С. К ан т. С. 472.

22 Т ам ж е. С. 4 7 2 — 473.

23 С о л о в ь е в В. С. О п р ав д а н и е д о б р а . Н р а в с т в е н н а я ф и л о с о ф и я //С ол о в ь е в В. С. С оч.: В 2 т. М .: М ы сл ь, 1988. Т. 1. С. 347.

24 С о л о в ь е в В. С. Ч т е н и я о Б о г о ч е л о в е ч е с т в е //С о л о в ь е в В. С. С о ч .: В 2 т. М .: П р а в д а , 1989. Т. 2. С. 40.

25 С о л о в ь е в В. С. О п р ав д а н и е д о б р а . С. 267.

26 Т ерм ин из д о к т о р ск о й д и сс ер тац и и Вл. С о л о в ье в а см.: С о л о в ь ­ е в В. С. Г е г е л ь //С о ч .: В 2 т. М ., 1988. Т. 2. С. 438.

27 С о л о в ь е в В. С. О п р ав д а н и е д о б р а . С. 274.

28 С о л о в ь е в В. С. Ч т е н и я о Б огоч ел о веч еств е. С. 73.

Культурологические основания правовых теорий Иммануила Канта и Владимира Соловьева* В. Н. Б Р Ю Ш И Н К И Н (К а л и н и н гр а д с к и й государст венны й университет) Д и с к у с с и я м е ж д у л и ц ам и , п р и д ер ж и в а ю щ и ­ мися в корн е р азл и чн ы х (к о н ц еп ту ал ь н ы х ) к а р к а ­ сов, м о ж е т бы ть в вы сш ей степени п л о д отворн ой , д а ж е у ч и ты в ая то , что она обы чно б ы в а е т весь­ м а трудн ой ... Карл П опп ер 1.

Конец д ва д ц ато го века принес небы валое расш ирение д и а ­ л ога м е ж д у европейскими востоком и зап адом . П р а в д а , диалог этот пока легко идет только на словах. К а к только стороны пы­ таю тся перейти к делу, ср а зу ж е возни кает множество факторов, препятствую щ их его плодотворности. Спектр этих препятствий весьма широк: от ясно видимых политических, экономических и язы ковы х расхож д ен ий до почти никогда не в ы р а ж а е м ы х явно разли чи й в основаниях культуры вступаю щ их в д и а л о г народов и личностей. В этой статье я буду иметь дело с последним к л а с ­ сом препятствий, с теми б арьерам и, которые коренятся в р а з л и ­ чии культур р азн ы х народов, в частности, русского и немецкого. Н а мой взгляд, то, что в России т а к трудно прививается идея правового общ ества, т а к ж е связан о с особенностями культуры России. Эти особенности я и попытаю сь п р о ан ал и зи р ов ать в дан* С т ат ь я п р е д с т а в л я е т собой расш иренны й в а р и а н т д о к л а д а « K a n t und S o lo w je w : Z w ei R e c h tsk u ltu re n » , проч и тан н ого на си м пози ум е « K a n ts meta p h y s is c h e A n fa n g s g r iin d e d e r R e ch tsle h re : S tru k tu r, o ffe n e F ra g e n , P o te n tia l z u r L o s u n g g e g e n w a rtig e r P ro b le m e » в г. М а р б у р ге 4 ап р ел я 1992 г.

116

ной статье на примере р азл и чи я п равовы х взглядов двух к р у п ­ нейших представителей немецкой и русской культур: И м м а н у и ­ л а К ан та, внесшего неоценимый в к л а д в становление западного правового общ ества, и В л ад и м и р а Соловьева. Ровно сто лет отделяю т две важ н ей ш и е работы этих м ы сл и ­ телей. В 1797 г. К ан т выпустил «М етаф изи ку нравов», а в 1897 г. Соловьев о п убли ковал в виде книги « О п равд ан ие добра». В этих труд ах оба мы слителя подробно и глубоко р азр а б о т а л и свои учения о праве и его роли в ж и зн и общ ества и личности. Я не буду в целом ан ал и зи р ова ть их подходы к обоснованию права, хотя некоторые зам еч ан и я по этому поводу все ж е п ри ­ дется сд елать по ходу статьи. П р едм етом моего исследования будет только один принцип из кантовского учения о праве и о т­ ношение к этому принципу Соловьева. Я имею в виду принцип во зм езд и я к а к основание п р ав а н а к а з а н и я преступника. К ант принимает принцип возм езд и я и вы текаю щ ую из него п р ав о м ер ­ ность и об язательн ость смертной казни. С оловьев отвергает и то, и другое. П очему позиция этих мы слителей по этому вопросу столь р азл и чн а? В ы текает ли это из тех рац и о н ал ьн ы х ар гу м ен ­ тов, которые они сами приводят в защ и ту своей позиции и в оп ­ роверж ение противоположной? И ли их в зг л я д ы п редполагаю т еще какие-либо основания, которые вы ходят з а п ределы р ац и о ­ нальных аргументов? — таковы те вопросы, на которы е я п ред­ полагаю ответить в данной статье. О д н ако в н а ч а л е кратко р а с ­ смотрим р азл и чи я в аргументации. П р а во во зм езди я: pro et contra. Я буду р а с см а тр и в ать К ан та и С оловьева к а к представителей р азл и чн ы х п равовы х культур. Р азл и ч и е их взглядов наиболее четко п рояв л яется в подходе к проблеме соотношения преступления и н ак а за н и я . В тексте «М е­ тафизических нач ал учения о праве» мы находим зам еч ан ие Е к р а зд ел у о государственном праве, которое н азы ва ется «О п р а ­ ве н а к а за н и я и помилования». Эта ж е п ро бл ем а р а с с м а т р и в а е т ­ ся Соловьевым в 15-й гл ав е « О п р ав д ан и я д обра», названной «Уголовный вопрос с нравственной точки зрения». Ц ентральн ы й пункт расх о ж д ен и я К а н т а и С о л овьева — п р а ­ во возмездия. П оэто м у с н ач ал а я рассмотрю , к а ки е аргументы в пользу п р а в а в о зм езд и я приводит Кант, а зате м — к а ки е ко н тр ­ аргументы вы двигает Соловьев. В следую щ ем р а з д е л е я р а с ­ смотрю культурологические основания р а з л и ч и я этих взглядовП ервое. Главной проблемой К ан т а я в л я е т с я поиск ф и л о со ф ­ ских оснований п р а в а н а к а з а н и я и соразм ерн ости преступления и н ака зан и я . П р а в о возм езд и я возн и кает к а к способ реш ения этих проблем. «П раво н а к а за н и я — это п раво по вел ителя причи­ нить стр адан и е подчиненному з а соверш енное им преступление» (4 (2 ), 2 5 5 ) — т а к оп ределяет К ан т п раво н ак а за н и я . С ледует специально отметить, что К ан т не счи тает в о зм ож н ы м самонаказание: «...наказание всегда д о л ж н о н а л а г а т ь с я кем-либо д р у ­ гим» (4 (2 ), 430). В связи с этим К ан т о тв ер г ае т н равственное 9 З а к. 1772

117

значение п окаяния (противопоставляя его р а с к а я н и ю ), и вообще всякого (д а ж е нравственного) н ак а зан и я , н ал агаем о го на себя самим человеком. Строгое разд ел ени е н аказы ваю щ его и н а к а ­ з ы в а е м о г о — это одна из предпосылок кантовского учения о н а ­ казании. О тсю да вытекает, в частности, полож ение о том, что г л а в а государства не м ож ет быть наказанВторое. Основанием дедукции п рав а возм езд и я сл у ж и т неко­ т о рая форм а практического и м п ерати ва морали: « Н а к а за н и е по суду... никогда не м ож ет быть д л я самого преступника или для г р аж дан ского общ ества вообще только средством содействия какому-либо б л а г у * , ...ведь с человеком никогда нельзя о б р а ­ щ аться лиш ь к а к со средством д л я дости ж ен и я цели другого...»

(4 (2 ), 286). З а м е ч а н и я к пунктам пер во м у и второму. Очевидно, что в приведенном умозаклю чении заклю чение не следует из посылки. Здесь происходит подмена понятий. В посылке фигурирует те р ­ мин « цель другого», а в заклю чении — « ка ко е-ли б о благо» пре­ ступника или общества. Если «б лаго общества» еще мож но под­ вести под термин «цель другого», то благо самого преступника под « цель другого» подвести нельзя. Н есм отря на эту очевид­ ную ошибку, К ан т все ж е ж е л а е т создать видимость обоснован­ ности заклю чения. Этот пробел в аргументации означает, что здесь мы столкнулись с некоторыми п о дразум еваем ы м и предпо­ сы лкам и, весьма в аж н ы м и д л я всей д альн ей ш ей дедукции права возмездия. К ан т стремится д о к аза т ь, что н ак а зан и е есть цель са м а по себе и поэтому при определении меры н а к а за н и я не д о л ж н ы учиты ваться никакие другие цели, в том числе цели са­ мого преступника и общ ества (например, исправление или нрав­ ственное во зр о ж д ен и е ): «К ар аю щ и й закон есть категорический императив» (4 ( 2 ), 256). Вместе с невозможностью сам он аказания это означает, что К ан т не принимает во внимание внутрен­ нее сод ерж ан ие личности преступника (и ж ертвы то ж е ). Третье. Единственное основание д л я определения характер а и меры н а к а з а н и я — это ценность строгой справедливости: «С праведливость перестает быть таковой, если она п родает се­ бя за какую -либо цену...» (4 ( 2 ), 253). Четвертое. И з ценности строгой справедливости вытекает принцип равен ства преступления и н ак а зан и я . К ан т пишет: «То, злое, что ты причиняешь кому-нибудь другому в народе, не за­ с л у ж и в аю щ ем у его, ты причиняешь сам ом у себе» (4 (2 ), 257). Н а к а з а н и е д о лж н о н ал агать ся на преступника к а к бы м ехани­ чески, т. е. так, к а к если бы оно было простым противодействи­ ем, равным по силе его действию. П р а в о в о зм езд и я м о ж ет быть применено с наибольш ей последовательностью к н а к а за н и я м за убийство. К ан т пишет: «Если ж е он убил, то он д о л ж ен уме­ реть» (4 (2 ), 258). * В о ри ги н ал е «ein a n d e re s G ute».

118

Пятое. Р езю м и р уя свои аргументы в пользу п рава в о зм е з­ дия, К ан т повторяет, что ценность справедливости яв л яется единственным основанием этого права: «Л и ш ь право в о зм е з­ дия... м ож ет точно определить качество и меру н аказан ия; все прочие п р ав а неопределенны и не могут из-за вм еш ател ьства других соображ ен ий зак л ю ч ать в себе соответствие с пригово­ ром чистой и строгой справедливости» (4 (2 ), 257). З а м еча н и е к пунктам три — пять. С трогая справедливость и равенство преступления и н ак а зан и я п редполагаю т строгое р а ­ венство личностей ж ертвы и преступника. И н ач е невозможно д обиться точной меры возмездия. П ри н и м ая принцип «око за око», мы д олж н ы быть уверены, что д л я обоих действующих лиц гл аз одинаково дорог, в противном случае в озм ездия не получит­ ся. О д н ако очевидно, что так о е абсолютное равенство просто не­ возможно. В таком случае д л я состоятельности принципа в о з­ мездия требуется по крайней мере равенство в некотором отно­ шении. И з текста К ан та мож но сделат ь вывод, что равенство со­ стоит в том, что ж е р т в а и преступник п редставляю т собой с а м о ­ стоятельные, независимые друг от друга субъекты, об л а д а ю щ и е одинаковой мерой внешней свободы. По мнению известного ис­ сл ед ов ателя кантовской философии права Ю лиуса Эббингхауза, возмездие пред ставл яет собой «принцип возмож ной зак о н н о ­ сти н а к а за н и я за поступки, посредством которых преступник н а ­ руш ает внешнюю свободу своей ж е р т в ы » 2. Точно проведенные границы внешней свободы преступника и ж ертвы , н езави си ­ мость их д руг от друга и других людей позволяю т точно р а с ­ считать ущерб, который д о лж ен быть нанесен внешней своб о­ де преступника. Т аким образом, право возм езд и я основывается на признании независимости людей, составляю щ их общество, и вытекаю щ ей отсю да одинаковой степени их внешней свободы. Т аковы основные аргументы К ан т а в пользу п рава в о зм ез­ дия. О б щ а я оценка этих1аргументов приводит к следую щ ему в ы ­ воду. К ан т выводит принцип соотношения преступления и н а к а ­ зания из одного только разум а. Эта попытка конкретизируется в том, что К ан т основывается на единственной в данной области ценности р а зу м а — справедливости, к отор ая в отношении к праву н а к а за н и я принимает форму кар аю щ ей справедливости. В то ж е врем я благо, счастье или польза (потерпевшего, п р е­ ступника, общ ества) могут возникнуть только к а к побочное следствие н ака зан и я , основанного на стр ож ай ш ей сп р ав ед л и во ­ сти. П р е ж д е чем обратиться к контраргументам С оловьева, р а с ­ смотрим общую постановку проблемы преступления и н а к а за н и я в «О п равдан ии добра». В н а ч а л е Солевьев, подобно К анту, р а с ­ см атривает эту проблему в р а м к а х системы «преступник — ж е р т ­ ва». О д н ако ср а зу ж е зам ечает, что эта система абстрактн а, и потому следует конкретнее п редставить себе внутреннее состо­ яние личностей ж е р твы и преступника. Так, преступник — э то ч е 9*

119

ловек, находящ ийся в «заведомо ненормальном нравственном со­ с т о я н и и » 3. О бр ащ ен ие к внутренней структуре личностей п о р о ж ­ д а е т принцип отношения к ж е р т в е и преступнику — принцип нравственного альтруи зм а. О д н ако этот принцип в свою очередь п о р о ж д ает проблему: « К а к соединить лю бовь к лихом у чел ове­ ку с лю бовью к его ж ертве?» (О Д , 380). Здесь мы встречаемся с сильным христианским мотивом, которого нет у Канта. Р е ш а я эту проблему, Соловьев вводит в систему « ж е р т ва — преступник» третий элемент — свидетеля. Это позволяет ему опираться не только на безличное понятие справедливости, но и на чувства и побуж дения к действию свидетеля. По С ол о вье­ ву, нравственное побуж дение человека в ситуации преступле­ н и я — «защ итить об иж аем ого и образум и ть обидчика» (там ж е ). Н равственны й источник этой потребности — «признание чужой ж изн и и у в аж е н и е к чуж ом у достоинству, психологически опи­ р аю щ ееся на чувство ж а лости и сострад ан ия» (О Д , 381). Таким образом, по сравнению с К антом Соловьев вводит в рассм о тр е­ ние более широкий круг гуманистических ценностей. Н а этом основании Соловьев ф ормулирует нравст венную з а ­ д а ч у права, а именно, «восстановление нарушенной п равды в том, и в другом» (О Д , 381), т. е. и в жертве, и в преступнике. В аж н о й чертой подхода С оловьева является, то, что он р а с с м а т ­ р и вает ущерб, наносимый преступлением личностям и ж ертвы , и преступника, и считает зад ач ей п р ав а компенсацию этого у щ е р ­ ба в обеих личностях. Исходя из сформ улированного подхода, Соловьев выдвигает прям ы е возраж ения против п р а в а возмездия. В о -п ер вы х, сторонники п р ав а возм езд и я «обидчика или пре­ ступника... признаю т бесправным страдател ьн ы м предметом в о з­ действия» (О Д , 382). По Соловьеву, эта точка зрения является «прямы м противоречием нравственном у н ач ал у и несовместимо­ стью с м ало-м ал ьски разви ты м человеческим чувством (в ы р а ­ зивш емся, м е ж д у прочим, у того ж е народа, по крайней мере русского, в названии преступников несчастными)...» (О Д , 382). З ам ети м , что С оловьев начинает свое опроверж ение доктрины возм езд и я с об р ащ е н и я к нравственном у чувству русского н ар о­ да, т. е. с о б ращ ени я к основаниям русской культуры. Во-вторых, Соловьев х а р а к тер и зу ет возм ездие к а к « в о зд а я ­ ние злом за зло, страданием за страдание» (О Д , 387). Однако, поскольку право, по Соловьеву, есть «принудительное т р еб о в а­ ние реали зац и и м иним ального д о бра» (О Д , 450), такой прин­ цип следует исключить из «наш его правового отношения к пре­ ступникам...» (О Д , 387). Д а л е е , Соловьев переходит к критике аргументов, в ы д вигае­ мых в защ и ту п р а в а возмездия. В о-первы х, у тверж д аю т, что принцип возм езд и я ун иверсален. Он позволяет найти равную меру н ак а зан и я д л я всех в о з м о ж ­ ных преступлений. Соловьев не согласен с универсальностью 120

этого принципа и утвер ж д ает, что, напротив, доктри на в о зм ез­ д ия «имеет только одно к а ж у щ е еся применение — смертную казнь за убийство» (О Д , 391). Во-вторых, утверж д аю т, что возм ездие восстанавливает по­ пра нн о е право. В ответ Соловьев ставит вопрос: чье право? Вопервых, это м ож ет быть право потерпевшего, но казнь убийцы не воскреш ает убитого, его право на ж и зн ь не в о с с т а н а в л и в а ­ ется отнятием ж изн и у убийцы. Во-вторых, это м ож ет быть п р а ­ во общ ества или государства. Но государство заинтересовано в соблюдении законности вообще, поэтому лю бое преступление равным образом н аруш ает его право. Исходя из этого, д л я всех преступлений треб овал ось бы одинаковое возмездие- О днако это противоречит принципу равен ства преступления и н аказан и я . С ледовательно, право в озм ездия не в осстан авл и в ает и п р ава го­ с у д арства или общества. В-третьих, утверж д аю т, что право в озм езд и я гаран ти р ует р а ­ венство преступления и н аказан и я . И з л а г а я мнение сторонников п р ав а возмездия, Соловьев пишет, что тогда д олж н о сущ ество­ вать «равномерное воздействие, например, убивший д о л ж ен быть убит» (ОД, 389). Это буквально ц итата из К ан та, и одно­ временно главны й аргумент К ан та в пользу п р ав а возмездия. Соловьев кратко и зл агает аргументацию в пользу этого тезиса в т ак ом виде 4: право ж ер твы есть нечто положительное, п реступ ле­ ние есть отрицание этого права, д ал ее общество д о лж н о п роиз­ вести равное отрицание в виде н аказан и я . О тсю да двойное о т­ рицание производит некоторое новое полож ительное состояние. О д н ако ф ак т преступления и нанесенный им ущерб (например, увечье или смерть ж е ртвы ) неотменимы. С ледовательно, д о л ж ­ но отрицаться нечто другое. Что ж е яв л яе тся первоначальны м отрицанием, которое мож но упразднить? Соловьев отвечает: з л а я воля преступника, и отри цать ее м о ж ет только деятельное р ас к ая н и е преступника. Т аким образом, получается, что р е зу л ь ­ т ат п рава в озм ездия — д ва трупа, резу л ь тат отрицания злой в о ­ ли — нравственное возрож ден ие преступника. Общий вывод из критики аргумента от р авен ства таков: «Внешнее насильственное действие не м ож ет упразднить или изменить внутреннее состояние воли... В казни преступника... отрицается не з л а я воля, а полож ительны е б л а га жизни...» (О Д , 390). В-четвертых, утверж д аю т, что право возм езд и я конкрет ному прест уплению сопоставляет соразм ерное ему конкрет ное н а к а за ­ ние. Соловьев ж е считает, что право в озм езд и я слишком а б с т ­ рактно. Оно остается в р а м к а х отношения « ж е р тв а — преступ­ ник», а по мнению русского ф илософа, ситуацию преступления следует рассм а тр и в ать конкретнее. Так, Соловьев в соответст­ вии с духом своей философии всеединства п ы тается а н а л и зи р о ­ вать ситуацию преступления и н а к а з а н и я в ее м акси м ал ьн о ц е ­ лостной форме. П оэтом у он рас см а т р и в ае т право н а к а з а н и я в 121

более широком контексте, вклю чаю щ ем п рав а потерпевшего, о щества и преступника. Потерпевший имеет право на защ иту, о щество — на безопасность, а «преступник имеет право на вра зумление и исправление» (ОД, 403). Все это рассуж ден и е о п р а ­ в ах совершенно не кантовское- По К анту, при определении казан и я вообще не д о лж н ы приниматься во внимание чьи ли бо права или чья-либо польза. Зн ач ен ие имеет только ценность строгой справедливости. К огда ж е Соловьев говорил о езо ности общества, то это — явно аргумент от ценности пол • П р а в д а , в случае потерпевшего и преступника Соловьев с р ведливо говорит не о пользе, а о праве. У ка ж д о го челове , том числе у преступника, имеется прирож денное право на вершенствование, которое право возмездия, в случае см еР^ казни, исключает. В соответствии с этим Соловьев настаи на принципиальном учете личности преступника и его сос-™^ при определении меры н аказан и я : «...последствия престу д л я преступника д о лж н ы находиться в естес™ ^ ои Д . BHjCTP ней связи с его действительным состоянием» (О Д , )• Р возм езд и я этого действительного состояния не учитывает, т. . основывается не на личности преступника, а на его а страк равенстве в сяком у другому человеку. К стати, частный слу , реали заци и принципа, требую щего учиты вать деиствительн стояние личности, Соловьев видит во введении в российских у дах практики условных приговоров. Т аким образом, реш аю щ им аргументом С оловьева против п р а в а в озм езд и я яв л яе тся признание того, что это право нару ш ает прирож денное право преступника к а к человека на совер­ шенствование. К ро м е п роан ал и зиро ван н ы х «мнимых д о казател ьств » п р а в о ­ мерности возмездия, по Соловьеву, существует и действительно о б ъ ясн ен и е этого п р ав а, которое в ы текает из исторического р а с ­ смотрения проблем ы наказан ия. Корни доктрины отмщени С оловьев видит в корпоративности, свойственной общ ествам о первобытного до феодального. К орпоративность означает, чт ущерб, нанесенный члену корпорации, ощ ущ ается всей группо ■и в ы зы в а е т в ней чувство мстительности. Государство первона чально о с та в л я е т право отм щ ения самим гр а ж д а н а м . и Дн а * впоследствии, «чтобы о п р ав дать свои треб ован ия от частных , государство д о л ж н о взять их интересы под действительную за щиту; чтобы н ав сегд а уп разд н и ть частное право кровавой м сти, го суд ар ство д олж н о п реврати ть его в публичное, т. е. ПР! нять на себя его исполнение» (О Д , 386). В этом в ы р а ж а е т е «соли дарн ость государственной власти с подчиненными ей о дельн ы м и лицами...» (О Д , 386). Зам еч у, что на основе эт° г об ъ яс н е н и я м ож н о реконструировать культурологическую пр д посы лку п р а в а возмездия. П р и н и м а я на себя частное отмщени , госуд ар ство в определенном отношении становится в один р со своими г р а ж д а н а м и . И н а ч е говоря, государство рассматр 122

вается к а к посредник в отношениях м е ж д у г р аж д а н а м и . Это — зап ад н ы й в зг л я д на роль государства. Д л я России государство всегда было высшей подавляю щ ей силой, несоразмерной с в о з­ мож ностями гр аж д а н . Оно всегда стояло над обществом и ни­ когда не играло роль посредника. В России солидарность госу­ д а р с т в а с г р а ж д а н а м и всегда б ы л а немыслима. Таковы аргументы К ан та и контраргум енты Соловьева. В следую щем р азд ел е статьи я п роан али зирую те предпосылки, на которых основывается эта аргументация. К ульт урологические осн о ва н и я и со циальны е онт ологии■ Р а с ­ смотрение взгляд ов К ан та и С оловьева на право в озм ездия и оправданность смертной казни п оказы вает, что предпочтение того или иного реш ения этой проблемы не полностью обуслов­ лено рац и ональн ы м и аргументами. Аргументы более или менее равноубедительны. По крайней мере ни одну систему взглядов н ельзя окончательно опровергнуть. К тому ж е и Кант, и С о­ ловьев в целом принимаю т гуманистические и христианские ц ен ­ ности. П оэтом у рац и ональн о предположить, что разл и чи е во в зг л я д ах обусловлено некоторыми неявными предпосылками, к о ­ ренящ им ися в национальной культуре. П о крайней мере, я по­ стараю сь продемонстрировать это относительно взгляд ов С о ­ ловьева. П оскол ьку о бласть нерациональны х предпосылок неисчерпае­ ма, я постараю сь выдвинуть только несколько, на мой взгляд, правдоподобны х гипотез относительно самого верхнего слоя этих нерациональны х предпосылок. Я т а к ж е принимаю следующую трак то вк у аргументации, представленной в тексте: особенности аргументации обусловливаю тся, с одной стороны, избранны ми логическими средствами, а с другой стороны, свойствами п о д р а ­ зумеваемой модели мира. Именно на основании модели мира ф ормирую тся исходные подразу м еваем ы е посылки логических умозаклю чений. Выявить интересующий нас к л асс по др азум еваем ы х предпо­ сы лок помож ет вопрос: ка ко в а д о л ж н а быть м одель общества, чтобы из нее вы текал о право возм езд и я (К ан т) или отрицание этого п р ава (С оловьев)? Ответом на этот вопрос будет соци­ а л ь н а я онтология, п рин и м аем ая к а ж д ы м из этих мыслителей. С оц и ал ьн ая онтология, п рин и м аем ая д анны м мы слителем, пред ставл яет собой модель мира, особенности которой обычно коренятся в той культуре, к которой п р и н ад л еж и т мыслитель. Поэтому, говоря о культурологических основаниях взглядов К ан та и С оловьева на проблем у н ак а зан и я , нам следует рек о н ­ струировать их социальны е онтологии. Д л я целей статьи достаточно понимать общество к а к мно­ ж ество субъектов, вступаю щ их в определенные отношения друг к другу- С о ц и а льн а я онтология в таком случае определяет: (1) каковы базисные хар актери сти ки субъектов, составляю щ их о б ­ щество, и (2) каковы основные типы отношений м е ж д у этими 123

субъектами. Тип онтологии з ад ае тся ответом на вопрос: что я в ­ л яе тся базисным уровнем онтологии — элементы или связи (от­ ношения) ? С убъектами, составляю щ ими базис онтологии и К ан та, и С о ­ ловьева, яв л яю тс я личности. О д н ако у ж е в тр ак то вк е базисных х а р а к т е р и с т и к личности их мнения сильно разли чаю тся. Мы уж е видели, что принцип возмездия вы н у ж д ае т К ан т а отвлекаться от внутренней структуры личности. П оэтом у он ограничивается внешней свободой личности и вы текаю щ ей из нее ответствен­ ностью. Д л я принятия принципа в озм ездия в а ж н о не проникать во внутреннюю структуру личности, в ее душ евный мир. В «Введении в учение о праве» К ан т пишет: «...кажды й мож ет быть свободен, хотя бы д л я меня его свобода бы ла совершенно безразлична...-, если только я не нанош у ей ущ ерба своими внеш ­ ними поступками» (4 (2 ), 140). Таким образом, вн еш н я я свобо­ да и ответственность ■ — две базисные х арактер и сти ки личности в социальной онтологии К анта. П оэто м у мы мож ем н азв ать он­ тологию К ан та онтологией авт ономных личностей. К аков ж е основной тип отношений в онтологии К ан та? В по­ нятие автономии аналитически входит призн ак независимости личности. Основные отношения м е ж д у независимыми л ичн остя­ ми зад аю тс я законам и , диктуемы ми разум ом. У К ан та т а к и ­ ми рац и ональн ы м и зак о н ам и яв л яю тс я категорические и м п ер а­ тивы м ор али и п рава. Эти зако носообразны е отношения м е ж д у суб ъектам и данной онтологии не имеют личностных х а р а к т е р и ­ стик. П оэтом у в кантовской онтологии к а ж д ы й автономный субъект м ож ет отделить себя от внутренних состояний другого субъекта и ограничиться только у важ ени ем к его внешней сво­ боде. Отсю да следует, что не сущ ествует необходимости в том, чтобы ущерб, нанесенный одной личности, о к а зы в а л влияние на внутреннее со д ерж ан и е другой личности. Это д ел ает во зм ож н ы м принятие возм езд и я с его неизбеж ны м следствием — смертной казнью. И н ач е говоря, культурологическим основанием кантовского1 принципа в озм ездия яв л яется воззрение на общество к а к на множество авт ономных личностей, об ъ ед и н ен н ы х за ко н а м и р а ­ зум а. Б азисны й уровень такой онтологии — личности, о б л а д а ю ­ щие внешней свободой. Отношения в такой онтологии детерм и ­ нируются базисными хар а к тер и ст и к а м и личностей. В р езул ь тате ан а л и за кантовской социальной онтологии н а ­ п р аш и в ается естественное предположение, согласно которому п аради гм ой д л я построения такой социальной онтологии послу­ ж и л а нью тоновская механика, модель мира которой вклю чает м а тери ал ьн ы е точки и отношения м е ж д у ними, в ы р а ж а е м ы е з а ­ конами. В основе аргументов С оловьева л еж и т принципиально иной тип социальной онтологии. С оловьев считает первоначальны м и отношения, сущ ествую щ ие в обществе: « К а ж д о е единичное 124

лицо есть только средоточие бесконечного м н ож ества отношений с другим и с другими» (О Д , 281). Отношения м е ж д у личностями в онтологии С оловьева з а д а ­ ются его метаф изикой всеединства, у тв ер ж д аю щ ей внутреннюю связь ка ж д о го со всеми и всех с к а ж д ы м . Н етрудно заметить, что всеединство к а к отношение, оп ределяю щ ее связь м е ж д у со­ бою элементов социальной онтологии, имеет своим истоком по­ нятие соборности. П онятие соборности было введено в философию Алексеем Хомяковым, который п одр а зу м ев ал под ним мистическое ед и н ­ ство членов церкви м е ж д у собой и всех: их с Богом, п озвол я ю ­ щее постичь сверхчеловеческую истину веры, недоступную к а ж ­ дом у из них в о т д ел ь н о с ти 5. Г лавное в понятии соборности — это кум улятивны й эффект, происходящий от единения м н о ж е ­ ства людей на основе рационально невы разим ой связи, под ко ­ торой обычно понимается любовь к Богу и ближнему. Соловьев конкретизирует соборное отношение м е ж д у личн о­ стями, вводя отношение во с п о лн ен и я (О Д , 365, 508— 509). Вспомним, что в онтологии С оловьева ни одна личность не я в ­ ляется зам кнуты м в себе сам одостаточным целым. Ее о б я з а н ­ ность — стремиться к совершенству, а невозмож ность найти его в ка ж д ы й данны й момент в себе з а с т а в л я е т к а ж д у ю личность искать восполнения своей недостаточности в другом человеке, в других лю дях, в обществе. В к а ж д о м другом человеке, о б ъ ед и ­ ненном со мной соборной связью, я н ахо ж у нечто такое, чего нет во мне самом и что м ож ет приблизить меня к совершенству. И з того, что основным типом отношений в онтологии С о­ ловьева яв л яется отношение восполнения, вы текает, что у л и ч ­ ности в такой онтологии нет четкой внешней границы, а сл ед о ­ вательно, не о п р ед елен а область ее вн еш н ей свободы . В онто­ логии С оловьева не р аб о тае т кантовский подход к обоснованию права. Если н ельзя провести отчетливую границу личности, то н ельзя и ограничить свободу одного суб ъекта так, чтобы она не противоречила свободе другого субъекта. Отношение восполнения в онтологии С оловьева у ж е в силу своих генетических связей со свойством соборности не яв л яе тся только рац и ональн ы м 6. Оно одновременно сверхраци он ально и чувственно, что у ст а н а в л и в ает непосредственную связь м е ж д у личностями, которая, к а к правило, полностью не осознается. Эта х ар а к тер и сти к а онтологии С оловьева одновременно я в ­ л яе тся в ы раж ен и ем х ар а к т ер н ы х черт русской национальной культуры. Так, Н и ко л ай Л осский в своей книге «Х арактер р ус­ ского н арода» зам ечает, что «к числу особенно ценных свойств русского наро д а п р и н ад л еж и т чуткое восприятие чужих д у ш е в ­ ных состо ян и й »7. И далее, ссы лаясь на иностранное сви детель­ ство, Л осский пишет о свойственном русским «непосредственном отношении к душ е своего б л и ж н е г о » 8. Э та психологическая х а ­ рактери сти ка русского с к л а д а души вы текает из х а р а к т е р а си­ 125

стем ообразую щ и х связей русской онтологии, точнее говоря, из ф ун дам ен тальн ой связи м еж д у личностями, не сводимой к з а к о ­ нам р азум а, а носящей св ерхрациональны й и чувственный х а ­ рактер. Таким образом, отношения К ан та и С оловьева к проблеме смертной казни и н а к а за н и я вообщ е определяю тся различиям и в онтологиях, стоящих за приводимой в тексте аргументацией. Онтология автономных личностей, соединенных зак о н о с о о б р а з­ ной связью, в ы н уж д ает считать преступление и, соответственно, н ака зан и е за него самостоятельны м проявлением произвола л и ч ­ ности. З а это действие сам а преступная личность и несет о твет­ ственность целиком и полностью. П оскол ьку в этой онтологии связи м е ж д у личностями ф ормальны , т. е. зад аю тс я законами, касаю щ им и ся внешней свободы, то ущерб , нанесенный одной личности, не переходит в ущерб, нанесенный другой личности и всем. Отношение восполнения одной личности другой, принятое в онтологии Соловьева, и его концепция личности к а к множ ества отношений с другими личностями не п озволяю т считать преступ­ ление личным делом преступника, а в о зл аг ае т соборную ответ­ ственность на всех. Отсю да мож но понять зам еч ан ие С оловьева о том, что см ертная казн ь преступника по праву возмездия д ает не восстановление справедливости, к а к в онтологии автономных личностей, а только д ва трупа, т. е. две утраченные связи в ос­ полнения в личности ка ж д о го человека. Р азл и ч и е позиций К ан та и С оловьева по отношению к п р а ­ ву н а к а з а н и я св язан о т а к ж е с р азличны м полож ением го суд а р ­ ства в их социальны х онтологияхК ан т рас см а тр и в ае т государство к а к средство социальной о р ­ г анизации личностей: «Государство...— это объединение м н о ж е ­ ства людей, подчиненных п равовы м зак о нам » (4 (2 ), 233). Г о­ суд арство р ас см атри в ается к а к средство обеспечения зак о н о ­ сообразны х отношений м е ж д у личностями. Мы мож ем сказать, что государство в онтологии К ан та располож ено на одном у р о в ­ н е с личностями. П оэтом у государство и м ож ет взять на себя осущ ествление определенных действий, которые до этого отно­ сились к области межличностных отношений. Т ак ое государство м ож ет осущ ествлять право возмездия, не боясь упрека в не­ справедливости. У С оловьева в ы ра ж ен о р ад и кал ь н о иное отношение к госу­ дарству. В его онтологии пространство отношений м е ж д у л и ч ­ ностями заполнено р азн оо б разн ы м и связям и м еж д у ними, о х в а ­ ты ваю щ и м и целостное человеческое существо. П оэтому в м е ж ­ личностных отношениях места д л я государства нет. Государство стоит на д личностями, составляю щ ими общество. Силы личн о­ сти и государства несоизмеримы. Личность не защ и щ ен а от про­ и звола государства. П оэтому если государство берет на себя осущ ествление межличностных отношений, например, актов в о з­ J26

мездия, если оно п р ев р ащ а ет эти отношения в право, то оно многократно усиливает их эффект. Это означает, что преступ­ ник, на которого н ап равлен о возм ездие государства, п р е в р а щ а ­ ется в страдательны й об ъект принуждения. Соловьев пишет: «К огда о б щ е с т в о 9 несоизмеримо сильнейшее, чем единичный преступник, о б р а щ а е т на него... свою неодолимую вражду..., тог­ д а у ж е он становится обиж енны м или потерпевшим, в о зб у ж д а я в нас ж а л о с ть и потребность защ ити ть его» (О Д , 394). Таким образом, социальны е онтологии К ан та и С оловьева о т­ л ичаю тся пониманием той роли, которую играет государство в меж личностных отношениях. П ри зн ан и е автономии личностей и понимание государства к а к посредника в меж личностных отн о­ ш ениях об условли вает принятие п р ав а возмездия. П ри зн ан ие зависимости одной личности от другой, признание восполнения одной личности другой и другими н ар я д у с пониманием госу­ д а р с т в а к а к силы, стоящей над этими личностями и их отнош е­ ниями, исклю чает возмож ность принятия принципа возмездия. Онтология С о ло вьева и р ус ск а я культ ура. В заклю чение при­ веду д ва соображ ен ия, п одтверж даю щ ие, на мой взгляд, н а ­ ционально русские корни социальной онтологии Соловьева, а значит, и его взгляд ов на проблем у н аказан и я . П ервое сооб раж ен ие к асается П уш кина, точнее двух о б р а ­ зов из его «П ам ятн и ка» . Во-первых, вспомним, что П уш кин с т а ­ вит себе в засл угу то, что «чувства добрые» он «лирой п р о б у ж ­ д ал». Аналогичное основание имеет и этика В л ад и м и р а С оловье­ ва. Н апомню , что Соловьев в основу своей этической концепции н а р я д у с нравственны м долгом, описываемы м кантовским к а т е ­ горическим императивом, к л ад ет и нравственны е чувства: сты ­ да, ж ало сти, благоговения. Н е те ли это «чувства добрые», о ко­ торых пишет Пуш кин? Ведь Пуш кин т а к ж е признает их и з н а ­ ч ально нравственный х ар а к тер («добрые»). Во-вторых, о б р а щ а ­ ет на себя внимание ещ е одно признание П у ш ки на из этого ж е стихотворения: «и милость к падш им призы вал». Это признание имеет непосредственное отношение к нашей теме. Зд есь П уш кин ка сае тся ф ундам ентального русского чувства ж ало сти, сочувст­ вия к неудачникам, точнее говоря, к п острадавш и м от го суд ар ст­ ва преступникам. Я думаю, что истоки соловьевского отношения к п раву н а к а за н и я следует искать в нравственной установке русского народа, вы раж енной, в частности, Пушкиным. В торое соображ ен ие к асается творчества Достоевского, кото­ рый отчетливо в ы разил свойственное русской культуре отнош е­ ние к преступлению и наказан ию . В ыявить это отношение нам п омож ет следующий вопрос: что стало бы с главны м героем «П реступления и наказан ия», если бы его судили не по зак он ам российской юстиции того времени, а по реком ен дац иям К ан та? Очевидно, что Р аск ольн ик о в был бы осуж ден на смертную казнь и умер бы в своем ожесточении против мира и Бога. С л е д о в а ­ тельно, на кантовской почве не было бы эпилога к ром ану «Пре127

отупление и наказан ие», а значит, и всего романа. Если бы Д о ­ стоевский след овал реком ендациям К анта, то следую щ ие слова из эпилога к «Преступлению и наказан ию » стали бы невоз­ м ож ны : «Но тут у ж начинается новая история, история посте­ пенного обновления человека, история постепенного п ер ер о ж д е­ ния его, постепенного перехода из одного м и ра в другой, з н а к о м ­ ства с новою, доселе совершенно неведомою дествительностью» 10. Мы д о л ж н ы быть б лаго дарны своеобразном у х ар а к те р у рус­ ской культуры и русскому отношению к преступлению и н а к а ­ занию за то, что мы теперь имеем и «Преступление и н аказание», и « Б р ать ев К арам азов ы х» .

1 Э п и гр аф за и м с тв о в ан из кн.: П о п п е р К. М иф ко н ц е п т у ал ь н о го к а р к а с а / / П о п п е р К- Л о ги к а и р о с т н аучн ого зн ан и я. М .: П р о гр есс, 1983. С. 560— 561.

2 E b b i n g h a u s Ju . D ie S tr a fe n fiir T o tu n g e in e s M e n sc h e n n a c h P rin z ip ie n e in e r R e ch tsp h ilo so p h ie d e r F r e ih e it//G e s a m m e lte S c h rifte n . B a n d 2.

P h ilo so p h ie d e r F re ih e it. B o n n ; B o u v ier, 1988. S. 308.

3 С о л о в ь е в В. С. О п р ав д а н и е д о б р а //С о ч .: В 2 т. М .: М ы сл ь, 1988. Т. 1. С. 380. В д а л ьн ей ш ем ссы лки н а « О п р ав д а н и е д о б р а » п р и в о д я тс я п о у п о м я н у т о м у и здан и ю в тек сте с та ть и с у к а за н и е м стран и ц ы . В д а н н о м с л у ­ чае ссы л ка в ы гл я д е л а бы т ак : (О Д , 380).

4 С л ед у ет за м ет и т ь, что у К а н т а т а к а я а р гу м е н та ц и я о тсутствует.

5 См .: Х о м я к о в А. С. П ол и . собр. соч. М ., 1878. Т. 1. С. 283; М ., 1886. Т. 2. С. 6, 102, 321— 328.

6 Э то о тл и ч ает отнош ение восп ол н ен и я от п о х о ж его отнош ения «д о п о лн е­ ния д о с о вер ш ен ств а» (« d a s E rg a n z u n g s s tiic k ... z u r V o lls ta n d ig k e it» ), в ст р е ч а ­ ю щ егося у К а н та . См., наприм ер, следую щ и й о тр ы в о к из « М етаф и зи ч ески х н а ­ ч а л учени я о п раве»: «В се три в л ас ти в го су д а р с тв е , ...коорд и н и рован ы м е ж д у собой н ап одоб и е м о р ал ь н ы х лиц..., т. е. о д н а д о п о л н я е т д р у гу ю д л я с о вер ш ен ­ ства... го су д ар ств ен н о го устр о й ства» (4 (2 ), 23 7 ).

7 Л о с с к и й Н. О. Х а р ак т ер русского н а р о д а //Л о с с к и й Н . О. У сло­ ви я а б сол ю тн ого д о б р а. М .: П о л и т и зд а т , 1991. С. 258.

8 Т ам ж е.

9 С ол овьев в это й гл а в е не р а з л и ч а е т об щ ество и г о су д а р с тв о , о чем д е л а е т сп ец и альн ую оговорку.

10 Д о с т о е в с к и й Ф. М. П р есту п л ен и е и н а к а з а н и е //П о л н . собр. соч. Т. 6. М ., 1973. С. 422.

НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

И. К А Н Т Об одном открытии, после которого всякая новая критика чистого разума становится излишней ввиду наличия прежней (Против Эберхарда). Продолжение С. М етод в о сх о ж д е н и я от чувствен н ого к сверхч у в ств ен н о м у , с о гл асн о госп од и н у Э б е р х ар д у

Закл ю чен и е из данны х выше д оказател ьств , главны м образом из последнего, выводимое господином Э берхардом на стр. 262, следующее: «Таким образом, та истина, что пространство и в р е ­ мя имеют к а к субъективное, т а к и объективное основания, о к а з а ­ л а с ь аподиктически полностью доказанной. Д ал ее, было д о к а ­ зано, что их конечной объект ивной причиной яв л яю тс я вещи в себе». Но ведь лю бой читатель «Критики» скаж ет, что все мои у тв ерж д ен и я говорят об этом же, т. е. что господин Э б ер хар д своими аподиктическими д о к аза тел ь ств ам и (то, н асколько они таковы м и являю тся, мож но видеть из выолеизложенного) ничего не выдвинул против «Критики». Но то, что эти объективны е о с­ нования, а именно вещи в себе, не следует искать в п ро стран ст­ ве и времени, а в том, что « К рити ка» н азы ва ет вне — или св ерх­ чувственным субстратом их (ноуменом) — вот это и было моим утверж ден и ем , противоположное чему п ы тал ся д о к а за т ь госпо­ дин Э берхард, но только нигде, д а ж е в конечном выводе, он не хочет говорить об этом. Н а стр. 258 за номерами 3 и 4 господин Э б ер х а р д говорит следую щ ее: «П ространство и врем я имеют, помимо су б ъ е кти в ­ ных, т а к ж е и объективны е основания, и эти объективны е осно­ ван ия суть не явления, а действительны е познаваем ы е вещи; на стр. 259 [читаем]: их конечным основанием яв л яю тс я вещи в се­ бе» •— все это буквально и многократно у тв е р ж д а е т и « К р и т и ­ ка». К а к ж е случилось, что господин Эберхард, который обычно достаточно зорко следит за своей выгодой, на этот раз посту­ пил не в угоду ей? Д е л о в том, что мы имеем дело с неискрен­ ним человеком, который не видит этого, потому что он не ж е л а ­ ет это видеть. Он собственно хотел, чтобы читатель не понял, что его объективны е причины , которые д о л ж н ы быть не явленими, а вещ ам и в себе, суть лиш ь части (простые) явлений: ибо в таком случае он (читатель) тотчас ж е о б н а р у ж и л бы несостоя­ тельность подобного способа объяснения, т а к к а к части ведь т а к ж е могут быть основанием возмож ности некоего сложного; и в этом случае он говорит тем ж е язы ком , что и «К ритика», а именно о конечных причинах, которые не суть явления. Если бы он честно говорил о частях явлений, которые сами по себе не суть явления, или о чувственном, части которого, однако, не я в ­ 129

л яю тс я чувственными, то несуразность (д а ж е если п ред поло­ ж и ть [существование] простых частей) с та л а бы очевидной. Н о слово «основание» скры вает все это, ибо неискушенный читатель полагает, что под ним следует понимать нечто совершенно о т­ личное от тех самы х созерцаний, к а к того хочет «К ритика», и у б еж д ае т себя в том, что способность познания сверхчувствен­ ного д о к азы в аетс я [существованием] самих предметов чувств. При оценке этого з а б л у ж д е н и я важ н о, главны м образом, то, чтобы читатель вспомнил о том, что говорилось нами об Эберхардовой дедукции п ространства и времени и о чувственном по­ знании вообще. С огласно ему познание яв л яе тся чувственным, а его объект — явлением лиш ь до тех пор, пока п редставление его не будет со д ерж ать части, которые, к а к он в ы р а ж ае т ся , не о щ у­ тимы, т. е. не воспринимаю тся в явлении сознанием. Оно тотчас у тр ач и вает качество чувственности, и предмет более не п о зн а ет­ ся к а к явление, а к а к вещь в себе. Одним словом, он становится ноуменом, к а к только рассудок узрит и о б н ару ж и т конечные ос­ нования явления, каковым и, согласно ему, д о л ж н ы быть эти его собственные части. С ледовательно, разл и чи е м еж д у вещью ка к явлением и представлением л е ж а щ е го в его основании ноумена не более чем разл и чи е м еж д у множеством людей, которое я н а­ блю даю издали, и тем ж е множеством вблизи, настолько, что я могу сосчитать каж д о го по отдельности, с той лиш ь разницей, что он утверж д ает, что мы к н ем у никогда не можем п р и б л и ­ зиться на такое расстояние и что это разл и чи е есть не р азл и ч и е вещей, а лиш ь разл и чи е в степени нашей способности к восп ри ­ ятию, которая остается по своему способу всегда одной и той же. Если бы это было действительно тем различием, которое с такой тщ ательностью д ел ается «Критикой» в ее эстетике, м е ж д у познанием вещей к а к явлений и понятием о них в отношении то ­ го, чем они явл яю тся сами по себе, то подобное различие было бы просто детской забавой, и д а ж е пространное опровержение его в р яд ли з а с л у ж и в а л о бы лучш его эпитета. Но ведь « К р и ти ­ ка» п оказы в ает (чтобы привести хотя бы один пример из м н о­ гих), что в телесном мире ( K o r p e r w e lt) , к а к средоточии п ред­ метов внешних чувств, п равда, сущ ествую т повсеместно с л о ж ­ ные вещи, однако простое в нем не встречается. Н о вместе с тем она [«Критика»] п о казы в ает так ж е , что разум , если он мыслит себе слож енное из субстанций в качестве вещи в себе (б езот­ носительно к особым свойствам наших чувств), то он д о л ж е н мыслить это простое к а к состоящее из элем ен тарн ы х суб стан ­ ций. С огласно тому, что созерцание предметов в пространстве с необходимостью несет с собой, разум не м ож ет и не д о л ж ен м ы ­ слить простое, которое бы ло бы в них, из чего следует, что д а ж е если бы наши чувства обострились до бесконечности, тем не ме­ нее д ля них было бы совершенно невозможно хотя бы немного приблизиться к простому и еще менее натолкнуться на него, по­ тому что оно в них отсутствует. И тогда не остается другого в ы ­ 130

х од а к а к признать: тел а суть вовсе не вещи сами по себе; то, чувственное представление, что мы н азы ваем телесными в е щ а ­ ми, есть не что иное, к а к явление того нечто, которое к а к вещь в самой себе единственно м ож ет сод ер ж ать в себе простое *, но которое полностью скрыто от нее, потому что созерцание, в ко ­ тором она [вещь в себе] единственно я в л я е тся нам, поставляет нам не свойства, присущие ей к а к таковой, а лиш ь субъективные условия нашей чувственности, б л а го д а р я которым мы только и мож ем получить о них н аглядное представление.— И так, со гл ас­ но «Критике» все, что есть в явлении, п ред став л яет собой т а к ж е в свою очередь явление, поскольку р ассудок всегда в состоянии р а зл о ж и т ь его на части и д о к а з а т ь действительность этих ч а с ­ тей, ясное восприятие которых, однако, недоступно наш им чув­ ствам. Но, согласно господину Э берхарду, они тотчас п ер еста­ ют быть явлениями и начинаю т быть самими вещами. Т а к к а к читателю м ож ет п оказаться невероятным, что госпо­ дин Э б ерхард столь произвольно и с таким превратны м пони­ манием обош елся с понятием чувственного, данного о п р овер га­ емой им «Критикой», и сам выдвинул столь плоское, д л я м е т а ­ физики совершенно не пригодное, понятие разл и чи я м е ж д у ч ув­ ственными и мнимыми сущностями, каковы м яв л яется голая л о ­ гическая форм а способа представления, то мы хотим п ред о ста­ вить слово ему самому, чтобы он пояснил нам то, что он имеет в виду. П о сле того, к а к господин Э б ер хард на стр. 271—272 з а т р а ­ тил столько ненужных усилий, чтобы д о к а за т ь то, в чем никто и никогда не сомневался, и мимоходом (что естественно) в ы разил удивление по поводу того, что критический идеализм мог прой­ ти мимо того [факта], что об ъ ек ти в н ая реальность понятия, д о ­ к а зы в а е м а я в к а ж д о м отдельном случае лиш ь с помощью п р ед ­ метов опыта, м ож ет быть бесспорно д о к а з а н а и в общем, т. е- о вещ ах вообще, и что такое понятие не лиш ено объективной р е ­ альности (он впрочем д е л а е т неправильный вывод о том, что тем самым эта реальность д о к азы в аетс я и в отношении понятий о вещах, которые не могут быть предметом оп ы та), он д ал ее п р одол ж ает: «Я приведу здесь пример, в уместности которого мы см ож ем убедиться лиш ь позднее. Ч увства и способности в о ­ о б р аж е н и я человека в его современном состоянии не могут дать точного о б р аза т ы сячеугольника; то есть о б раза, с помощью чего мож но было бы, например, отличить от угольника с д ев я ть ю ста­ ми девяносто девятью углами. Однако, к а к только я узнаю, что фигура п ред став л яет собой тысячеугольник, то мой рассудок м о ­ ж е т п ридавать ей разл и чн ы е п редикаты и т. д. К аки м ж е о б р а ­ зом мож но д о каза ть, что р ассудок потому совершенно ничего не м о ж ет ни у тв ер ж д ать, ни отри цать о вещи в себе, что способ­ ность в оо бр а ж ен и я не в состоянии сф орм ировать образ ее, или потому, что мы знаем еще не все составляю щ и е ее и н д и ви д уал ь­ ного определения?» Д а л ь ш е , а именно на стр. 291—292, он в ы ­ 131

сказы ва ется о различии, производимом «Критикой» м е ж д у ч ув­ ствительностью в логическом и тр ан сц ен ден тальном значении так: «П редм еты рассуд ка суть необразны е предметы, а п ред м е­ ты чувственности, напротив, образны е предметы» и приводит затем из Л ей б н и ц а ** пример с вечностью, о которой мы не м о ­ ж ем себе составить образ, не мож ем вполне иметь рассудочную идею о ней, и одновременно приводится и пример с в ы ш еу п о м я­ нутым тысячеугольником, о котором он говорит: «Чувства и спо­ собность в ообра ж ен и я человека не могут в и х соврем енном со­ стоянии составить точной картины, с помощью которой можно было бы отличить его от фигуры с девятью стам и девян оста д е ­ вятью углами». Ну, более ясного д о к аза тел ь ств а, я не хочу с к азать п р ед н а­ меренного и ска ж ен и я «Критики», ибо с целью сокрытия этого оно достаточно глубоко зав у ал и ров ан о, совершенного н епоним а­ ния предмета, о котором идет речь, о б нар уж и ваем ого господи­ ном Э берхардом , невозможно потребовать. П ятиугольни к д л я него все еще чувственная, а вот ты сячеугольник у ж е чисто р а с ­ судочная вещь, нечто нечувственное (или, к а к он в ы р а ж ае тся , н еобразн ое). Я боюсь, что д евятиугольник находится у ж е на полпути от чувственного к сверхчувственному; в самом деле, если стороны нельзя сосчитать по п ал ьц ам , то трудно посредством одного лиш ь обозрения определить число их. Вопрос ж е состоит в следую щем: м ож ем ли мы н ад еяться на получение зн ан ия о том, чему не м ож ет быть дано соответствующ его созерцания? В «К ритике» относительно того, что не м ож ет быть предметом чувств, д аетс я отрицательны й ответ; потому что д л я того, чтобы п о каза т ь объективную реальность понятия, мы всегда н у ж д а ­ емся в созерцании, а н аш а способность созерцания, д а ж е та, к о ­ т о р ая д а н а в м атем атике, чувственна. Господин Э берхард, н а ­ против, отвечает утвердительно на этот вопрос и, к несчастью, приводит в качестве прим ера м а тем ати к а, который постоянно демонстрирует все в созерцании, к а к будто бы последний без п редставлен и я понятия в точности соответствующего ему со зе р ­ ц ан ия в способности в о обра ж ен и я м ож ет с помощью рассуд ка вполне снабдить предмет его р азличны м и п р ед ик атам и и тем с а ­ мым, следовательно, познать его без упомянутого условия. К о г­ д а А рхимед начертил вокруг окруж ности девяностошестиугольник и затем такой ж е многоугольник внутри нее, чтобы доказать, что и н асколько окруж ность меньше, чем первый [многоуголь­ ник] и насколько больше, чем второй, то спраш ивается, подво­ дил ли он под свое понятие названного выш е правильного м н о­ гоугольника созерцание или нет? Без сомнения, он оп ир ал ся на него к а к основу, но не так, чтобы он его действительно рисовал (что было ненужной и никчемной зате ей ), а тем, что он зн ал правил о построения своего понятия, следовательно, свою способ­ ность определять величину его, п р и б л и ж ая сь к его [понятия] объекту настолько близко, н асколько ему было нужно, и, сл ед о­ 132

вательно, знал, к а к предоставить его согласно понятию в со зер­ цании, а тем самы м д о к а з а л реальность п р ав и л а и реальность самого этого понятия д л я способности воображ ен и я. Если бы ему д а л и з ад ан и е выяснить, каким образом из м он ад м ож ет быть со­ ставлено нечто целое, то он, зн ая, что подобные р азум ны е сущ е­ ства не следует искать в пространстве, вы нуж ден был бы при­ знать, что ничего об этом он ск а за т ь не мож ет, потому что они суть внечувственные сущности, сущ ествую щие лиш ь в м ы ш л е ­ нии, но ни коим о б р азом не в созерцании. О днако господин Э б ер х а р д непременно хочет, чтобы пос­ ледние, ввиду либо недостаточной степени остроты наших чувств, либо ввиду того, что их число в данном созерцательном представлении слишком велико д л я ограниченных возможностей способности в оо бр аж ен и я и его понимания, принимались за н е ­ чувственные предметы, о которых мы многое мож ем знать с по­ мощ ью рассудка, каковую возм ож ность мы ему и п р ед о став л я ­ ем, ибо подобное понятие сверхчувственного не имеет ничего общего с тем, которое д ается в «Критике» и которое ввиду п ро ­ тиворечия у ж е в самом названии в р я д ли будет иметь последо­ вателей. И з всего сказанного выш е ясно следующее: господин Э б ер ­ х а р д ищет м а тери ал всякого познания в чувствах, в чем он прав. Н о он хочет этот м а т ер и ал использовать и д л я познания сверх­ чувственного. В качестве мостика к этому ему сл у ж и т п о л о ж е ­ ние о достаточном основании, которое он берет не только во всей его неограниченной всеобщности, д л я чего необходим соверш ен­ но иной способ разл и чи я чувственного и интеллектуального, чем он готов принять, но и предусмотрительно отличает по своей форме от зак о н а причинности, ибо тем самы м он вступил бы в противоречие со своим собственным намерением ***. О д н ако э т о ­ го моста недостаточно, т ак к а к на противоположном берегу не­ возм ож но строительство с помощью м а т е р и а л а чувственных представлений. Тем не менее он пользуется им, потому что у него (к ак и у любого человека) нет другого. Н о то простое, ко ­ торое, к а к он полагает, ему п реж д е удалось найти в виде части чувственного представления, он хочет отмыть от этого родимого п ятн а тем, что хвастается, что ему уд алось продемонстрировать его наличие в материи, т а к к а к в чувственном представлении с помощью одного только восприятия его никогда не удалось бы найти. И вот теперь это п редставление части (простое), согласно его заявлению , сущ ествует в материи к а к предмете чувств р е ­ ально. Н о остается все ещ е (без ущ ер ба д л я упомянутой д ем о н ­ страции) небольшое сомнение: каким об р азо м мож но обеспе­ чить понятию, которое было д о к а за н о лиш ь на одном предмете чувств, его реальность в случае, когда оно озн ач ает сущность, кото рая не м ож ет быть предметом чувств (и д а ж е к а к ая -л и б о гомогенная; часть ее). И бо неизвестно, останется ли вообщ е не­ 10

З а к . 1772

133

что, что можно было бы н азв ать вещью, если простое будет л и ­ шено всех тех свойств, которые д ел аю т его частью материи. С л е ­ довательно, с помощью упомянутой демонстрации он д о к а з а л объективную реальность простого к а к части материи, то есть к а к объекта, относящ егося только к чувственному созерцанию и к возм о ж н о м у опыту сам ом у по себе, но никак не д о к а з а л это д л я любого предмета, в кл ю чая сверхчувственный, вне опыта, а ведь именно это и было то„ о чем спраш ивалось. Во всем, что затем следует на стр. 263— 306 и что до лж но служ и ть подтверж дением в ы ш есказанном у, нет, к а к и с л е д о в а ­ ло предположить, ничего, кроме искаж ен и я положений «К ри ти ­ ки», главны м образом, неправильного тол кован и я и смешения логических утверж дений, относящ ихся лиш ь к форме мы ш ления (не имея в виду какой-либо п ред м ет), с трансцендентальны ми (в которых разум н уж д ается к а к в способе, каким рассудок ис­ пользует их совершенно чисто и без каких-либо других источни­ ков д ля познания вещей a p rio ri). К первым относится среди прочих перевод на стр. 270 выводов в «К ритике» в силлогисти­ ческую форму. Он говорит, что я зак л ю ч аю так: «Все не я в л я ­ ю щиеся явлен и ям и представления пусты от форм чувственного созерцани я (н еуклю ж ее вы раж ен и е, которое нигде не встр еч а­ ется в «Критике», но которое м ож но остави ть). Все п ред став ­ ления о вещ ах в себе суть представления, которы е не суть я в л е ­ ния (и такого способа в ы р а ж е н и я нет в «Критике», ибо т ам го­ ворится, что они суть п редставлен и я вещ ей, которы е не суть я в ­ л ен и я). С ледовательно, они просто пусты». Зд есь четыре г л а в ­ ных понятия, и я, по его словам, д о л ж ен был заклю чи ть так: «С ледовательно, эти представления лиш ены форм чувственного созерцания». П оследнее действительно яв л яе тся выводом, который м о ж ­ но сделать из «Критики», а вот первый присочинил господин Э берхард. Н о за ним следуют, согласно «Критике», следующие эписиллогизмы, б л а го д а р я которым все же, в конце концов, по­ л у чается упомянутый вывод, а именно: представления, которые лиш ены формы чувственного созерцания, лиш ены всякого созер­ ц ан ия вообщ е (ибо всякое наш е созерцание чувственно). П р е д ­ ставлени я о вещ ах в себе лиш ены и т. д. С ледовательно, они л и ­ шены всякого созерцания. И, наконец, следующее: п р ед став л е­ ния, которые лиш ены какого-либо созерцания (которым к а к по­ нятиям не м ож ет быть дано соответствующ ее им созерцание), пусты вообщ е (без познания своего о б ъ ек та). П р едстав лен и я о вещ ах, которые не суть явления, лиш ены всякого созерцания. С ледовательно, они совершенно пусты (лишены зн ан и я ). В наличии чего здесь у господина Э б ер х а р д а следует сом не­ ваться: понимания или честности? Д л я иллю страции полного непонимания истинного смысла «Критики» и полной безосновательности того, что он, к а к ему ка ж етс я, смог поставить на ее место д ля целей более соверш ен­ 134

ной системы, здесь мож но привести лиш ь несколько примеров, та к к а к д а ж е самы й реш ительный противник господина Эберх а р д а утомился бы от усилий привести моменты его доводов про- и контра- в какую -либо согласую щ ую ся с самой собой связь. Вопросом «Кто (что) пред ставл яет чувственности свой м а ­ териал, а именно о щ у щ е н и я ? » — на стр. 275, он полагает, что в ы ­ ступил против «Критики», зая ви в на стр. 276 следующее: «Мы мож ем вы бирать что угодно — но все равно придем к вещ ам в себе». Н о ведь это ж е и есть то, что постоянно утвер ж д ае т ся «Критикой», с тем лиш ь [различием], что в качестве основания чувственных представлений она полагает не опять-таки вещи к а к нечто чувственное, а сверхчувственное, л е ж а щ е е в основе последних, и о чем мы не мож ем иметь никакого знания. Она говорит: предметы ка к вещи в себе д аю т м а т ер и ал д ля эм п и ри ­ ческих созерцаний (они с о д ер ж ат основание, оп ред еляю щ ее спо­ собность представления в той мере, в какой оно чувственно), но они не явл яю тся м атери ал ом последних. З а тем ставится вопрос, каким ж е образом рассудок о б р а б а ­ ты вает этот самый м атери ал (откуда бы он ни б р а л с я ). « К р и ­ тика» в своей трансцендентальной логике п о к а за л а , что это про­ исходит путем подведения чувственных (чистых или эм пи ри че­ ских) созерцаний под категории, которые суть понятия о вещ ах вообщ е и имеют своим основанием лиш ь чистый рассудок a priori. И, напротив, на стр. 276— 279 господин Э б ер х а р д р а с ­ кр ы вает свою систему в следующих словах: «Мы не мож ем иметь никаких других общих понятий, кроме тех, которые по лу­ чены нами, будучи восприняты посредством чувств, или о вещах, которые мы осознаем в своей душе»; это отвлечение от о тд ел ь ­ ного он затем в этом ж е а б зац е оп ределяет более точно. Это есть первый акт рассудка. Второй (на стр. 279) состоит в том, что он из этого сублим ированного м а т е р и а л а опять-таки со с тав ­ л яе т понятия. И так, с помощью абстракц ии рассу д ок достигает (н ачи ная с чувственных п редставлений) категорий, а затем по достижении этой ступени и на основе существенных признаков вещей приходит к их атрибутам. Так, на стр. 278 говорится: «С ледовательно, р ассудок с помощью р а зу м а получает новые слож н ы е понятия: точно т а к ж е он сам с помощью абстракции восходит ко все более общим и более простым понятиям, вплоть до понятий возможного, обоснованного и т. д.». Это восхож дение (если только восхож дением мож но назвать лиш ь аб страгирован и е от эмпирического при опытном прим ене­ нии рассудка, в резул ьтате чего интеллектуальное, которое мы согласно природной способности нашего р ассуд ка вносим п р е ж ­ де a priori, остается в остатке) я в л яе тся логическим , а именно общими правилами, применение которых, однако, остается лиш ь в р а м к а х возмож ного опыта, т а к к а к эти п р ав и л а у с т а н а в л и в а ­ ются в результате применения рассуд ка в нем [опыте], где к а т е ­ 10*

135

гориям поставляю тся соответствующие им чувственные созер­ цания. Д л я истинного, реа льн о го восхождения, а именно [восхож­ дения] к другому роду сущностей, чем те, которые могут быть д ан ы чувственности вообще, д а ж е самой совершенной, необхо­ димо созерцание иного рода, которое мы назы ваем и нтеллек­ туал ьн ы м (которое ввиду его принадлеж ности к знанию и его нечувственной [природе] не м ож ет иметь другого н азван ия и з н а ­ ч ения), при котором мы не только не нуж д аем ся в категориях, но д а ж е , о б л а д а я неудобным свойством [нашего] рассудка, не могли бы найти им вообщ е никакого применения. Кто ж е мож ет д а т ь нам подобный созерцаю щ ий рассудок, или д аст нам, если он сп рятан глубоко в нас, зн ания о нем? И здесь господин Э б ерхард зн ает выход. Ибо согласно с к а ­ занному на стр 280— 281 «существуют т а к ж е созерцания, кото­ ры е не являю т ся чувственными (но они и не есть созерцания рассудка, т. е. другой вид созерцания, чем чувственное [созер­ цание] в пространстве и времени».— «П ервоэлементы кон крет­ ного времени и первоэлементы конкретного пространства не суть больш е явления (объекты чувственного с о з е р ц а н и я )». И так, они суть истинные вещи, вещ и в себе. Эти нечувственные созерцания он отличает на стр. 299 от чувственных б ла г о д а р я тому, что они «п редставляю тся чувством неотчетливыми, или смутными ( v e r w o r r e n ) », а на стр. 295 он определяет рассудок ка к «способ­ ность ясного познания». С ледовательно, р азличие м е ж д у его не­ чувственным и чувственным созерцанием состоит в том, что про­ стые части в конкретном пространстве и времени, т. е. в чувст­ венном (созерц ан ии ), смутны, а в нечувственном — п р ед став л е­ ны отчетливо. Естественно, что подобным образом выполняется требование «Критики» объективной реальности понятия о прос­ тых сущностях, что и происходит путем представления соответ­ ствующего ему (но только не чувственного) созерцания. О д н ако это восхож дение имеет место д л я того, чтобы ещ е бо­ лее глубоко упасть. В самом деле, если те самы е простые су щ ­ ности примыслены к самому созерцанию (in die A n s c h a u u n g selbst hinein v e r n u n fte lt), то тем самы м их представления ка к частей, сод ерж ащ и хся в эмпирическом созерцании, оказы ваю тся доказанн ы м и , а их созерцание о б л а д а е т тем ж е свойством, что и все созерцание в целом, т. е. я в л яе тся чувственным. Осознание представления не зависит от специфического свойства последне­ го, ибо оно м о ж ет быть связано с лю бым представлением. С оз­ нание эмпирического представления н азы вается восприятием. С ледовательно, то, что те як обы простые части не восп рин и м а­ ются, ровно ничего не м еняет в их основном свойстве быть чув­ ственными созерцаниям и, например, к а к бы ни обострились н а ­ ши чувства и к а к бы вместе с ними ни возросл а способность во­ о б р аж е н и я к восприятию сознанием всего многообразного его со­ зерцания, в них с помощью ясности **** п редставлен и я мож но 136

было бы об наруж и ть нечто нечувственное.— З д есь у читателя м ож ет возникнуть следую щий вопрос: почему господин Эберхард, говоря о возвышении над сферой чувственного (стр. 169), уп отребляет постоянно термин «нечувственный», а не термин «сверхчувственный»? Это происходит не случайно. Ибо в этом случае невозможность вы лущ и ван и я (h e rau sk lau b e n ) его из ч ув­ ственного созерцания, именно потому, что оно чувственно, сл и ш ­ ком б росалась бы в глаза. А в ы р а ж ен и е «нечувственный» о б о з­ н ачает простое отсутствие (например, сознания чего-то при представлении предмета чувств), и читатель не тотчас поймет, что ему тем самым подсовы вается п редставление о д ей ствитель­ ных вещ ах совершенно иного рода. Точно т а к ж е обстоит дело с тем, на чем мы намерены остановиться ниже, а именно с в ы р а ­ ж ением «общие вещи» (вместо общих предикатов вещ ей), из-за чего читатель будет полагать, что под ними следует понимать сущности особого рода. То ж е самое и с в ы раж ен и ем «не-идентичные» (вместо синтетические) суждения- Подбор неопределен­ ных вы раж ен и й требует поистине большого искусства, если х о ­ чешь вы дать перед читателем мелкое за великое. И так, если господин Э б ерх ар д правильно и зл ож и л понятие чувственного созерцания Л ей б н и ц а-В ол ьф а, а именно, что оно состоит в хаотичности многообразных представлений в нем и что последние п оставляю т нам вещи такими, каки е они есть в себе, а отчетливость их познания покоится на рассудке (кото­ рый р аспозн ает простые части в этом самом созерцани и ), то «К ритика» ничего не присочинила к этой философии и ничего неправильного на нее не во зл о ж и л а ; остается только выяснить, имеет ли она право ск а за т ь следующее: я в л яе тся ли н еп р ав и л ь ­ ной точка зрения, которую она зан и м ае т относительно о п ред ел е­ ния чувственности (к ак особой способности восприятия) *****. Н а стр. 303 он п о дтв ер ж ает правильность значения понятия чувственности, придаваем ого «Критикой» Л ейбницевой ф и лосо­ фии, тем, что субъективное основание явлений ка к хаотичных представлений он видит в неспособности разл и чи я всех при­ знаков (частичных представлений чувственного в о сп р и яти я), и, вы разив на стр. 377 упрек «К ритике» в том, что она не н а з ы в а ­ л а этого основания, он говорит следующее: оно (основание) л е ­ ж и т в ограниченности субъекта. То, что яв л ен и я помимо этих субъективных оснований логической формы созерцания имеют ещ е и объективные, у тв ер ж д ае тся самой «Критикой», и в этом у нее нет разн огласи й с Лейбницевой [философией]. Н о то, что если эти объективные причины (простые элементы ) ка к части находятся в самом явлении и не воспринимаю тся к а к так овы е л иш ь в силу их смутности, а могут быть лиш ь п родемонстриро­ ваны, и что они д олж н ы назы ваться чувственными и вместе с тем нечувственными, а еще, ввиду их конечной причины,— ин­ тел л екту ал ьн ы м и созерцаниям и, это очевидное противоречие. Л ейбницево понятие чувственности и явлений не м ож ет б ы т ь т а 137

ким о бразом истолковано, и господин Э б ерхард д ал либо со в ер ­ шенно неверную интерпретацию упомянутой точки зрения, либо она д о л ж н а быть без колебаний отвергнута. Одно из двух: либо созерцание относительно своего объекта полностью и н те л л е к­ туально, т. е. мы созерцаем вещи так, ка к они суть в себе, и в таком случае чувственность состоит лиш ь в хаотичности, кото­ ра я неизбеж на при подобном многообразии созерцания, или оно не интеллектуально, т. е. мы понимаем под ним лиш ь способ, к а ­ ким мы подвергаем ся аф ф ин и ровани ю со стороны нам соверш ен­ но не известного объекта, и в таком случае чувственность з а к л ю ­ чается не в хаотичности, а, напротив, м ож ет иметь д а ж е очень высокую степень ясности, которая распр остран яется т а к ж е и на ее части, поскольку последние сод ер ж атся в ней, и тем не менее не сод ерж ит ни на йоту больше, чем содерж ит явление. Оба [свойства] не могут мыслиться одновременно в одном и том ж е понятии чувственного. И так, чувственность, какой господин Э б ер хард н ад ел яе т Л ейбницево понятие последней, отличается от р ассуд ка либо просто логической формой (неясность), о б л а ­ д ая, однако, по своему со д ерж ан ию рассудочными п ред став л е­ ниями о вещ ах в себе, либо она отличается от познания р ас су д ­ ком т а к ж е и тран сц ен ден тально, т. е. по своему происхождению и содерж анию , тем, что она вовсе не содерж ит ничего, идущего от свойств объектов самих по себе, а всего лиш ь способ, каким аф ф ин и руется субъект, и, м е ж д у прочим, м ож ет быть сколь угод­ но отчетливой. Именно последнее и у т в ер ж д ае т «Критика». Ей н ельзя противопоставить первое мнение, не поместив чувствен­ ность [в сферу] смутных представлений, сод ер ж ащ и хся в данном созерцании. Н евозм о ж н о лучше, чем это д ел ает господин Э берхард, и з­ л о ж и ть бесконечное разл и чи е м е ж д у теорией чувственности как особого способа созерцания, имеющего свою априорную форму, определяю щ ую ся всеобщими принципами и теорией, р а с с м а тр и ­ ваю щ ей данное созерцание к а к простое восприятие (Ap­ p rehensio n) вещей самих по себе, которое отличается от и нтел­ лектуального созерцани я (к ак чувственного созерцания) лиш ь степенью ясности представлений. Д е л о в том, что из н ев о зм о ж ­ ности, бессилия и ограниченности способности представления (сплошь в ы раж ен и я, уп отребляем ы е господином Э б ерхардом ) невозможно вывести обогащ ения знания, д ать каких-либо пози­ тивных определений объекту. С ам данны й принцип д о л ж ен иметь в себе нечто полож ительное, что могло бы служ и ть суб ­ стратом д л я подобных утверждений, но, п равда, лиш ь с у б ъ е к ­ тивно, и который бы имел силу д л я объектов лиш ь постольку, поскольку они суть явления. Если мы подарим господину Эберх ар д у его простые части предметов и признаем, что он самы м лучш им образом, к а к он это умеет, с помощью своего зак о н а д о ­ статочного основания м ож ет пояснить их связь, то как, с помо­ щью каки х силлогизмов он нам еревается из своих понятий м о­ 138

н ады и связи их с помощью сил получить представление прост­ ранства, чтобы оно к а к полное пространство имело три и зм е­ рения, д в а из которых суть сами по себе п ространства, а третье, т. е. точка, явл яется границей всякого ограничения? И ли в том, что к асается объектов внутреннего чувства, к а ­ ким образом он намерен заполучить л е ж а щ е е в его основании условие, время, к а к величину, имеющую лиш ь одно измерение, и ка к постоянную величину (какой яв л яе тся т а к ж е и пр остр ан ­ ство) из своих простых частей, которые, по его мнению, чувст­ венность воспринимает, но не обособленно, а рассудок п рим ы с­ ливает, и каким образом он хочет вывести из ограничений (S c h r a n k e n ), из неясности, следовательно, из одних н ед остат­ ков, столь позитивное знание, которое сод ер ж ит условия д ля наук, в наибольш ей степени из всех других расш и ряю щ и х свое знание a priori (геометрии и общего учения о природе) ? Он д о л ­ ж е н все эти свойства считать неистинными и просто в ы м ы ш л е н ­ ными (так к а к они именно п ротиворечат тем простым вещ ам, которы е он п р ед п о л а га ет ); или он д о л ж ен искать их о б ъ ек ти в ­ ную реальность не в вещ ах в себе, а в их явлениях, то есть в форме их представления (к а к объектив чувственного с о зе р ц а ­ ния) в субъекте и его способности к непосредственному воспри­ ятию предметов, д ан ны х в представлении, к о торая одна д ел ает понятной a priori (еще до того, к а к предметы даю тся) в о з м о ж ­ ность познания многообразного с помощью условий, в которых единственно могут быть даны чувствам объекты. В связи с этим следует привести то, что господин Э б ер х а р д говорит на стр. 370: «Что яв л яе тся субъективной причиной явлений, господин К. не оп ред ел и л.— Т аковой яв л яе тся ограниченность субъекта» (это его определение). Поистине, читай и суди. П он и м аю ли я «под формой чувственного созерцания о г р а ­ ниченность способности познания, б ла г о д а р я которой многооб­ р азн о е п олучает об р аз (Bilde) времени или п ространства или сами эти об р азы в целом»,— этого господин Э б ер х а р д (стр. 391) не зн ает.— «Тот, кто мыслит их себе к а к приобретенными п ер­ воначально, а не в их основаниях, тот мыслит q u a lita te m occultam . Но если ж е он принимает оба упомянуты х объяснения, то вся его теория, целиком или частично, содер ж ится в Лейбницевой теории». Н а стр. 378 он требует пояснения этой самой формы, я в л е н и й . «Оно [объяснение],— говорит он,— «м ож ет быть мягким или грубым». С ам он соизволит прибегнуть в данном р азд ел е преимущественно к последнему. Я ж е предпочитаю первое, оно более приличествует тому, кто имеет на своей стороне весомые основания. «К ритика» не допускает вообщ е никаких изначальн ы х или врож денны х представлений; все они без исключения, будь то со­ зерц ан и я или понятия, трак тую тся ею к а к приобретенные. Но есть, однако, п ерв он а ча ль н ая приобретенность (к ак в ы р а ж а ю т с я специалисты по естественному праву) и, следовательно, п риоб­ 139

ретение т а к ж е и того, чего еще вовсе не существует, то есть что до этого действия не п р и н ад л еж и т еще какой-либо вещи. Т а к о ­ выми являю тся, по утверж дению «Критики», во-первых, ф орм а вещей в п ространстве и времени, во-вторых, синтетическое ед и н ­ ство многообразного в понятии, ибо ни одна из этих двух форм не заим ствуется нашей познавательной способностью от о б ъ е к ­ тов к а к данны х вместе с ними в них самих по себе, а привносит их от себя a priori. О днако основание этого д о л ж н о быть з а л о ­ ж ено в субъекте, которое д е л а е т возм ож ны м то [обстоятельство], что мысленные п редставлен и я в озникаю т так, а не иначе, и, кр о ­ ме того, они д о л ж н ы относиться к ещ е не существующим о б ъ е к ­ там, и, по крайней мере, это основание яв л яе тся врож денны м . (Т а к к а к господин Э б ерх ар д сам зам ечает, что, д л я того, чтобы иметь право на употребление в ы р а ж ен и я «наделенный» ( a n e rs c h a ffe n ), необходимо наличие д о к аза т ел ь ств а сущ ество­ вания бога в качестве предпосылки, почему ж е он пользуется им в критике, имеющей дело с н ач ал ам и любого познания, а не прежним в ы раж ен и ем «врож денны й»)? Господин Э б ер х а р д говорит на стр. 390 следующее: «О сно­ в ан ия общих е щ е неопределенных образов пространства и в р е ­ мени, а с ними и ро ж д ае тся душ а», но на следую щей страни ц е вновь в озникает сомнение, д о л ж ен ли я под формой созерцания (говорить следует об основании всех форм созерцания) пони­ мать ограниченность познавательной способности, или сами эти образы. К а к он мог, пусть д а ж е сомневаясь, п р едполагать пер­ вое, невозможно понять, т а к к а к он д о л ж ен отд ав ать себе о т­ чет в том, что подобное объяснение им чувственности идет в р а з ­ рез с «Критикой». Второе, а именно сомнение, не понимаю ли я [под этим] неопределенные о б разы самого пространства и с а ­ мого времени, вполне мож но объяснить, но не одобрить. В с а ­ мом деле, где и когда я н аз ы в а л созерцания пространства и времени, в которых единственно только и возм ож ны образы , самими о б р азам и (которые всегда п редполагаю т понятие, и зоб ­ р аж ен и ем которого они явл яю тся, например, неопределенный о б р аз понятия треугольника, когда еще не д аны ни соотнош е­ ние сторон, ни у г л ы )? Он настолько проникся ошибочной под­ меной в ы р а ж ен и я «чувственный» в ы раж ен и ем «образный», что она его постоянно сопровож дает. Основанием возможности чув­ ственного созерцани я яв л яе тся и не то, и не другое, ни гр а н и ­ цы, способности познания, ни образ; а просто о собая восприим­ чивость души, когда она аф ф иц и руется чем-либо (в о щ у щ е­ нии), получать представление согласно свойствам своей субъективности. Это первое ф ор м альн ое основание, например, возмож ность пространственного созерцания, единственно я в л я ­ ется врож денны м, но не само представление пространства. Ибо впечатления всегда необходимы д л я того, чтобы с самого н а ч а ­ л а нап равить п ознавательную способность на представлен и е об ъек та (которое всегда есть собственная деятельн ость). Т ак 140

в озни кает ф орм альн ое созерцание, н азы ваем ое пространством, к а к п ервоначальное приобретенное п редставление (ф орм а внеш ­ них предметов вообщ е), причина которого, однако (к ак простая способность к восприятию ), в рож ден на, и приобретение кото­ рой происходит задолго до [получения] определенного понятия о вещах, которые соответствуют этой форме. П риобретение п о­ следних есть acquisitio deriv a tiv e , п р ед п о л а га ю щ ая у ж е общие тран сц ен ден тальны е понятия рассудка, которые не в р о ж д е н ­ ны *, а приобретены, однако acquisitio которых, к а к и прост­ ранства, т а к ж е яв л яется оригинарным (o rig in a rio ), и не п р ед ­ п о лагает ничего врожденного, кроме субъективны х условий спонтанности мы ш ления (соответствует единству апперцепции). В этом значении основания возмож ности чистого чувственного созерцания никто не м о ж ет сомневаться, р а зв е что только тот, кто с помощью сл ов ар я пролистал «Критику», но не п родум ал ее. О том, насколько, однако, господин Э б ер хард не понял с а ­ мые ясные п олож ения «К ритики», или насколько он ее п р ед н а­ меренно не понимает, об этом м ож ет свидетельствовать сл ед у ­ ющий пример. В «Критике» было сказано, что категори я субстанции сам а по себе (так ж е к а к и л ю б а я д р у гая) не содерж ит ровным сче­ том ничего иного, кроме логической функции, относительно которой объект мыслится определенным, и, следовательно, т о л ь ­ ко этим одним не производится еще никакого познания п ред­ мета, не возни кает д а ж е минимального (синтетического) п ре­ д и к ата до тех пор, пока под него не будет подведено чувствен­ ное созерцание; из чего сп раведли во было заключено, что, т а к ка к без категорий мы не мож ем судить о вещ ах, невозможно ровным счетом никакого познания сверхчувственного (р а зу м е ­ ется, что при этом речь идет о теоретическом зн ан ии ). Госпо­ дин Э б ерх ард з а я в л я е т на стр. 384— 385, что м ож ет получить это знание о чистой категории субстанции и без помощи чувст­ венного созерцания: «С ила — вот что производит акциденции». Но ведь опять-таки са м а сила есть не что иное, к а к категория (или ее п р е д и к а б и л и я ), а именно п ред ик аб ил и я [категории] причинности, о которой я т а к ж е у тв ер ж д ал , что д о к а за т ь ее объективную значим ость без подведения под нее чувственного созерцания т а к ж е невозможно, к а к и реальность понятия су б ­ станции. И вот он действительно основывает свое д о к а з а т е л ь с т ­ во (на стр. 385) на акциденциях, следовательно, т а к ж е на силе к а к их основании, в чувственном (внутреннем) созерцании. В самом деле, он соотносит понятие причины с п оследовательно­ стью состояний души во времени, со следую щ ими друг з а д р у ­ * В к ак о м см ы сле Л ей б н и ц у п о т р еб л я ет сло в о « в рож д ен н ы й », к о гд а он го во р и т об эл е м ен та х п о зн ан и я, это б у д ет о б с у ж д ен о н и ж е. П у б л и к а ц и я Х и см ан н а в «Н ем ец ком М еркурии» (О к т я б р ь , 1777) м о ж е т облегч ить это о б ­ суж д ен и е.

141

гом представлениями; или их частями ( Q r a d e n ) , основание ко ­ то ры х содерж ится в вещи, полностью определенной во всех сво­ их настоящих, прошедших и будущ их изменениях, и «поэто­ му,— говорит он,— эта вещь есть сила, поэтому она есть с у б ­ станция». Н о «К рити ка» ведь и не требует большего, чем д е ­ монстрации ( D a rs te llu n g ) понятия силы (которое, будь м и м о ­ ходом замечено, есть нечто совершенно иное, чем то, р е а л ь ­ ность которому он хотел обеспечить, а именно суб стан ­ ции) ****** во внутреннем чувственном созерцании, и тем с а ­ мым обеспечивается о б ъек тивн ая реальность субстанции как чувственной сущности. О д н ако речь ш ла о том, м ож ет ли быть д о к а з а н а реальность понятия силы к а к чистой категории, т. е. т а к ж е и без применения к предметам чувственного созерцания, следовательно, имеющей силу т а к ж е и д л я сверхчувственных, т. е. голых, рассудочных, сущностей: ведь в этом случае о т п а ­ д ает всякое сознание, покоящ ееся на обусловленности их в р е ­ менем, отпадает, следовательно, в ся к ая последовательность, [со­ стоящ ая] из прошлого, настоящ его и будущего вместе со всем законом непрерывности изменчивых состояний души, и не ос­ тается ничего, с помощью чего акциденции д аю тся и что м ог­ ло бы служ ить понятию силы в качестве примера. И так, пусть он уберет согласно требованию понятие человека (в котором уж е содерж ится понятие т е л а ), а т а к ж е понятие п р ед став л е­ ний, бытие которых определимо во времени, т. е. все, что со­ д е р ж и т условия к а к внешнего, т а к и внутреннего созерцания (ибо он вы нуж ден д ел ат ь это, если хочет обеспечить понятиям субстанции и причины действие к а к чистым категориям, т. е. таким , которые могут служ ить познанию т а к ж е и сверхчувст­ венного), то от понятия субстанции не останется ничего д р у го ­ го, кроме понятия некоего нечто (eines E t w a s ) , сущ ествование которого д о л ж н о мыслиться только к а к сущ ествование су б ъ е к­ та, а не простого пр ед ик ата чего-либо другого. А от понятия причины ему останется в бытии только понятие отношения не­ что к чему-то другому, которое гласит, что, если я полагаю чтолибо первым, то тем самы м оп ределяется т а к ж е и с необходи­ мостью полагается и другое. С помощью этих двух понятий он не см ож ет извлечь ровным счетом никакого зн ан ия о вещи, об ­ л а д а ю щ е й так им свойством, д а ж е более того, возм о ж н о ли так о е свойство вообще, т. е. м ож ет ли быть нечто, в котором бы оно встречалось. И з этого не следует и звл екать вопрос относительно практи­ ч еск и х основополож ений a priori: не получаю т ли в таком сл у ­ чае, если в основе л еж и т понятие о вещи (к ак о ноумене), к а ­ тегории субстанции и причинности объективной реальности ка к чистые практ ические определения разу м а? Ибо д л я в о зм о ж н о ­ сти получить вещь, способную сущ ествовать в качестве суб ъ ­ екта, а не только п редиката чего-либо другого, или [в о зм ож ­ ность] свойства, имея в виду сущ ествование других, отношение 142

причины к следствию, а не наоборот, нужно д л я целей получе­ ния теоретического знания, правда, у к а за т ь корреспондирую ­ щ ее этом у понятию созерцание, потому что без этого ему н ел ь­ зя приписать объективную реальность, следовательно, не будет получено знание о подобном объекте; но если эти понятия д о л ж н ы выступать не к а к конститутивные, а к а к регулятивные принципы применения р а зу м а (а это всегда происходит с и д е­ ей н оум ена), то они к а к простые логические функции понятий о вещах, возмож ность которых недоказуема, могут иметь свое необходимое в практическйх целях применение д л я р азум а, по­ тому что в этом случае они не имеют значения объективных оснований возможности ноуменов, а лиш ь значение суб ъекти в­ ных принципов (теоретического или практического применения р а зу м а ) относительно феноменов. И все же, к а к сказано, здесь все ещ е речь идет лиш ь о кон ­ ститутивных принципах познания вещей, но возм о ж н о ли п олу­ чить знание о каком-либо объекте б л а г о д а р я тому, что я б у ­ ду говорить о нем лиш ь посредством категорий, не д о к а зы в а я их [реальность] с помощью созерцания (которое у нас всегда чувственно), ка к это п о лагает господин Э берхард, я, несмотря на всю его хваленую плодотворность скудных онтологических пустынь, не могу ответить. * П р е д с та в л ен и е простого о б ъ е к т а есть всего л иш ь негати вн ое понятие, к о то р о е необходи м о р а зу м у , т а к к а к он с о д е р ж и т б езусл овн ое д л я всего с л о ж ­ ного (к ак вещ и, не голой ф о р м ы ), в о зм о ж н о ст ь ко то р о го о б усл ов лен а. Э то понятие, с л ед о в ател ьн о , не есть нечто р асш и р яю щ ее н аш е зн ани е, и о б о з н а ­ ч а е т лиш ь нечто п осто л ьк у , п о ск ол ьк у оно д о л ж н о бы ть отлично от чу в с тв е н ­ ны х о б ъ ек т о в (к оторы е с о д е р ж а т в себе с л о ж н о е ). Е сл и я говорю : то , что л е ж и т в основе в о зм о ж н о ст и сл о ж н о го , т. е. что еди н ствен н о не м о ж е т м ы с­ л и т ьс я к а к сл о ж н о е , есть н оум ен (ибо в чувствен н ом он не в с т р е ч а е т с я ), то я тем сам ы м не х о ч у с к а за т ь , что в основе т е л а к а к я в л е н и я л е ж и т а гр е га т такого-то количества простых сущностей к а к чи сты х м ы сл и тельн ы х (р а с с у ­ доч ны х?) сущ ностей, а сп раш и в аю , я в л я е т с я ли т о сверх ч у в ств ен н о е, кото р о е л е ж и т в основе эт о го яв л ен и я в к ач естве с у б с т р а т а к а к вещ ь в себе, т а к ж е с л о ж н ы м или просты м — этого н и кто не м о ж е т зн а т ь д а ж е в м ал ей ш ей с т е ­ пени; и если к то -л и б о это п о л а га е т или п ы т ае тс я в н уш и ть д р у ги м , т о это соверш енн о н еп рави л ьн ое пон им ан ие учени я о чувствен н ы х п р е д м е та х к а к просты х яв л ен и ях , п од к оторы е с л е д у е т п од вод и ть нечто н е-чувственное; тем сам ы м то л ь к о г о во р и тс я, что с верхчувствен н ы й м атер и ал ь н ы й с у б с т р а т точно т а к ж е д ел и тся на свои м онады , к а к я делю м атери ю ; в ед ь т о гд а м о н а д а (к о т о р а я есть всего л иш ь идея ничем не обу сл о в л ен н о го у сло в и я с л о ж н о го ) п о м е щ а ет с я в п р о стр ан ств о , гд е она п р е к р а щ а е т бы ть ноум еном и ста н о в и т ся [в свою очередь] с ам а слож н ой . ** Ч и та те л ь п оступ ит п р ав и л ьн о , если п оврем ен и т при п и сы вать Л ей б н и ц у все те в ы вод ы , к оторы е д е л а е т господин Э б е р х а р д из его учени я. Л ей б н и ц х о тел о п ров ергн уть эм п и ри зм Л о к к а . Э той ц ели с л у ж и л и и его вполне у м ес т ­ ны е при м еры , в зя т ы е из м ате м ати к и , чтобы д о к а з а т ь , что зн ач ен и я п ослед ней р а с п р о с т р ан я ю т с я го р а зд о д а л ьш е, чем эм п ирически п олученн ы е п о н яти я, и тем сам ы м за щ и ти т ь а п ри орн ое п р о и сх о ж д е н и е п ервы х от в ы п ад о в Л о к к а . Е м у и в го л о в у не п ри х о д и л о у т в е р ж д а т ь , что тем сам ы м п редм еты п ер е­ с та ю т бы ть просты м и о б ъ ек т ам и чувственного с о зер ц ан и я, и п р е д п о л а га т ь, что в их основе л е ж а т сущ ности иного рода. *.** Т езис «В се вещ и им ею т свое основан ие, или, ины ми словам и , все су-

143

ш ес тв у е т к а к следстви е чего-то д р у го го » , им еет си л у д л я всех вещ ей к а к я в л ен и й в п р о стр ан ств е и врем ени, но ни в коем с л у ч ае д л я вещ ей в с е б е , р а д и которы х, собствен но, господин Э б е р х а р д п р и д ал своем у полож ен и ю т а ­ кую всеобщ ность. А ф о р м у л и р о в к а его к а к общ его при нцип а причинности в целом в т ак и х сл о в ах , к а к «Все сущ ествую щ ее им еет причину, т. е. с у щ ествует лиш ь к а к следстви е», ещ е м енее п о д х о д и л а бы к его теори и , п о то м у что он хо тел д о к а з а т ь реал ьн о сть п о н яти я п ри сущ ности, к о т о р а я не о б у с л о в л и в ае тс я более н и как ой причиной. П о это м у он в ы н у ж д ен п р я т а т ь с я за так и м и в ы р а ­ ж ен и я м и , к о то р ы е м о ж н о то л к о в а ть к а к в зд у м а е т с я . Т ак , на стр. 259 он у п о т р е б л я е т слово «основан ие» т а к , что м о ж н о п о д у м ат ь, что он им еет в в и ­ д у нечто, отли чное от ощ ущ ений, т. е. на этот р а з п о н и м ает п о д ним просто частичны е ощ у щ ен и я, к о то р ы е обы чно н а зы в а ю т с я в л оги ке к а к о сн о в ан и я в о зм о ж н о ст и н екоего целого. )***« и б о су щ еств у ет ясность в созерц ан и и , т. е. в п ред став л ен и и о т д ел ь­ ного, а не просто вещ ей в ообщ е (стр. 2 9 5 ), к о т о р а я м о ж е т бы ть н а зв а н а эстетической и к о т о р а я соверш енн о отли чн а от логи ч еской , п он ятий ной (п о ­ д об н о том у, к а к если бы н о в о го л л ан д ск и й д и к а р ь вп ервы е у ви дел бы дом и бы л бы н аст о л ьк о б л и зо к к нем у, чтобы р а зл и ч а т ь его части, но не им ел бы , о д н ак о , н и како го п о н яти я о н е ч , к о то р о е о тсу т ст в у ет т а к ж е и в учеб н и к ах л оги ки. П о это м у соверш енн о недоп усти м о вм есто деф ин иции «К ритики», в к о ­ т о р о й р а сс у д о к о п р е д е л яет ся как способность познания с пом ощ ью понятий , о п р е д е л ять его в этой с в язи к а к способ ность отчетливых пон ятий , к а к он (Э б е р х ар д ) того треб ует. Н о гл а в н о е в том , что п ервое определени е я в л я ­ етс я еди н ствен н о п рави л ьн ы м п ото м у , что со гл асн о ем у р а с с у д о к о п р е д е л я ­ етс я к а к т р а н с ц е н д е н т а л ь н а я способ н ость к п о рож д ен и ю из с еб я пон ятий (к ат е го р и й ), в то в р ем я к а к второе, н апротив, го во р и т то л ь к о о логи ческой способ ности п р и д ав а ть чувственны м п р е д с та в л ен и ям ясность и всео б щ н о сть путем п росто ясн ого п р е д с та в л ен и я и обосо б л ен и я его п ри зн ак ов. О д н ак о госп од и н у Э б е р х а р д у очень в а ж н о у к л о н и ться от в аж н е й ш и х [резул ьтатов] критически х и ссл едован и й путем двусм ы сл ен н ости п р и зн ак о в в своих оп ре­ дел ен и ях . С ю да ж е относи тся т а к ж е и в ы р аж ен и е (стр. 295 и д а л ее ) п о­ зн ан и я «всеобщ их вещ ей » — соверш ен н о сх о л а с ти ч ес к ая м ан ер а , с п о со б н ая вн овь п р о б у д и ть спор м е ж д у н ом и н ал и стам и и р е ал и с та м и , и ко то р о е, х о т я его и м о ж н о в стр ети ть в н екоторы х ко м п ен д и ях по м етаф и зи ке, тем не м е­ нее относи тся не к тран с ц е н д е н т ал ь н о й ф илософ ии , а к л оги ке, т а к к а к оно к а с а е т с я не р азл и ч и я в сво й ст в ах вещ ей , а всего лиш ь п р и м е­ нен и я пон яти й , в ч астн ости , у п о т р еб л яю тс я ли они в общ ем или п ри м ен и тел ь­ но к о тдел ьн ом у. М е ж д у тем д а н н о е в ы р аж ен и е , н а р я д у с терм ин ом «н еоб­ разн ое», с л у ж и т том у, чтобы в нуш ить на в р ем я чи тателю , что речь и д ет об особы х о б ъ ек т ах , н априм ер, просты х эл ем ен тах. ***** Г осподин Э б е р х а р д р у г а е т с я и на стр. 298 за б а в н ы м о б р а зо м не­ го д у ет по п о в о д у д е р зо сти подобного у п р е к а (к о то р о м у он в д о б а в о к п о д со ­ в ы в а е т н еп равильное в ы р а ж е н и е ). Е сл и бы к о м у-л и б о при ш ло в го л о в у р у г а т ь Ц и ц ер о н а за то, что он плохо пиш ет по-латы ни , то к ак ой -ли б о С киоппиус (S c io p p iu s — и звестны й поборник гр ам м а ти к и ) п остав и л бы его дов о л ьн о н е­ д ел и к ат н о , но с п р ав ед л и в о на м есто, ибо что такое хорош ая латынь, мы м о ­ ж ем у зн а т ь то л ь к о от Ц и ц ер о н а (или его со вр ем ен н и к о в ). Н о есл и ж е ктол ибо п о л а га ет, что н аш ел ош ибку в ф илософ ии П л а т о н а или Л ей б н и ц а, то н е го д о в ат ь по п о в о д у того, что д а ж е у Л ей б н и ц а есть нечто, что за с л у ж и в а е т пори ц ан и я, смеш но. И б о, что я в л я е т с я ф илософ ски п рави л ьн ы м —- это м у ни кто не м о ж ет и не д о л ж е н учи ться у Л ей б н и ц а, но пробны й кам ень, к оторы й сто л ь ж е б лизок к а к том у, т а к и др у го м у , — это совм естны й р а зу м чел о в еч е­ с тв а , и не су щ еств у ет н и как ого класси ческого автора в ф илософ ии. ****** П о л о ж ен и е: вещ ь (су б стан ц и я) есть сила, вм есто соверш енн о естественного [в ы раж ен и я] •— су б стан ц и я имеет си л у — я в л я е т с я п р о т и в о р е ч а ­ щ им всем онтологическим п о н я ти я м и отри ц ател ьн ы м по своим п осл ед стви ям д л я м етаф и зи ки пол ож ен и ем . И бо тем сам ы м у т р ач и в ае тс я , по сущ еству, п он яти е субстанции , а им енно п он ятие при сущ ности в суб ъ ек те, а п о л а га ет с я вм есто этого пон яти е за ви си м ости о т причины, к а к р а з т а к , к а к этого хотел С п и ноза, к оторы й п р е в р ат и л всеобщ ую зав и си м о сть всех вещ ей в м ире от п о д ­

144

л и н н о й сущ ности к а к их всеобщ ей причины; п рев р ати в эту всеобщ ую д е й с тв у ­ ю щ ую си л у с ам у в субстанцию , а тем сам ы м отнош ение зав и си м о сти о т нее [субстанция] в отнош ения присущ ности! в ней. С уб стан ц и я имеет, п о ж ал у й , п о ­ м им о отн ош ен и я с у б ъ е к та к своим акц и ден ц и ям (и их п р и су щ н о сти ), ещ е о т ­ нош ение причины к следствию. Н о первое не р авн о зн ач н о втором у. С ила есть то, что в ы сту п а ет в к ач ес тве осн ов ан и я сущ еств о ван и я акц иденци й (ибо т ак о е осн ован и е и м еется в су б ст а н ц и и ), и яв л я е т с я п он ятием о простом отнош ении с у б ста н ц и и к последним [акц и ден ц и ям ] и п о скол ьк у с о д е р ж и т в себе их осн о­ ву, а это отнош ение соверш енн о отли чно от отн ош ен и я присущ ности.

Публикация и перевод с немецкого И. Д. Копцева.

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Т. И. О И ЗЕРМ АН. Н рав ств ен н о е сознание и рели ги я в системе И. К а н т а ................................................................................................................................... И. С. НАРСКИИ. К а те го р и я своб оды у К а н т а ........................................12 С. А. ЧЕРНОВ. Т ел еологи я с в о б о д ы ................................................................ 21 Ф. ХЕСПЕ. К а н то в с к ая телеология и гегелевское понятие с у б ъ е к ­ тивности. Перевод с нем. Ю. А. Волкова ...............................................................29 С. В. КОРНИЛОВ. А н ал о ги я к а к принцип телеологической способ­ ности с у ж д е н и я ....................................................................................................................42 И. Г. РЕБЕЩЕНКОВА. И. К ан т и эво л ю ц и о н н ая теория п о знан ия (основны е аспекты с о о т н о ш е н и я ) ................................ ................................ 49 Ю. Я. БАСКИН. К а н т и ф ор м и р о в ан и е идеи п р а в о в о го г о с у д а р с т ­ в а в первой половине X IX в ек а в Г е р м а н и и ........................................................ 61

3

Логическое кантоведение ТОМАС М. ЗЕЕБОМ. Л о ги к а пон ятий к а к п редпосы лка к ан товской ф о р м ал ьн о й и тр ан сц ен ден тал ьн о й логики. Перевод с англ. В. Н. Брюшинкина .............................................................................................................................................67 V И. Д. КОПЦЕВ. К а н т и п роб лем а тексто во го a p rio ri . . . .

A. Н. ТРОЕ ПОЛЬСКИ И. Ф илософ ия су ж д ен и я на основе рекон ст­ р у кц и и н екоторы х онтологических и гносеологических представлени й К а н т а ........................................................................................................................................... 89

81

Кант и русская философия От р е д к о л л е г и и ........................................................................................................................ 100 Л. А. КАЛИННИКОВ. Вл. С оловьев и И. К ант: этические к о н в ер ­ генции и дивергенции

........................................................................................................

B. Н. БРЮШИНКИН. К у л ьтурологи ческие о снован ия п р аво вы х т е о ­ рий И м м ан у и л а К ан та и В л ад и м и р а С о л о в ь е в а ................................................ 116

Научные публикации И. КАНТ. О б одн ом откры тии, после ко то р о го в с я к а я н о в а я к р и ­ т и к а чистого р а зу м а с тан о ви тся излиш ней вв и д у н аличи я преж ней. (П ротив Э б е р х а р д а ). (П р о д о л ж е н и е ). Публикация и перевод с нем. И. Д. Копцева .............................................................................................................................129

101

INHALTS V,ERZEICHNIS

T. OISERMAN. M o ra lisc h e B e w u fitsein u n d R e lig io n in K a n ts S y s te m I. NARSKY. D ie K a te g o rie d e r F re ih e it bei K a n t .............................. 12 S . TSCHERNOW. D ie T eleo lo g ie d e r F re ih e it.................................................21 F. HESPE. D ie K a n tis c h e T eleo lo g ie u n d d e r H e g e l’sche B e g riff der S u b je k tiv ita t. Vbersetzung aus dem Deutschen Wolkow Iu . . .

S. KORNILOW. A n a lo g ie a ls P rin z ip d e r te le o lo g isc h e n U rte ils k r a ft.

I. REBESCHENKOWA. I. K a n t u n d d ie E v o lu tio n s th e o rie d e r E rk e n n t-

3

29 42

n is ( G ru n d le g e n d e A sp ek te des V e r h a ltn is s e s ) ......................................................... 49 J. BASKIN. K a n t u n d d ie G e s ta ltu n g d er Idee e in e s R e c h ts s ta a te s in d er 1. H a lfte des XIX . J a h r h u n d e r ts in D e u ts c h la n d ........................................ 61

LOGISCHE KANTFORSCHUNG T. SEEBOHM. L o g ik der B e g riffe a ls V o ra u s s e tz u n g d e r fo rm a le n u n d d e r tr a n s z e n d e n ta le n L o g ik K a n ts. Obersetzung aus dem Englischen W. B r y u s c h i n k i n .............................................................................................................. 67 I. KOPTZEW. K a n t u n d d a s P ro b le m d e s T ext a p r io ri........................... 81 A. TROJEPOLSKY. P h ilo so p h ie d e s U rte ils a u f g ru n d d e r R e k o n stru k tio n e in ig e r o n to lo g is c h e r u n d g n o se o lo g is c h e r V o rs te llu n g e n K a n ts .

KANT UND R U SSISC H E PH ILO SOPH IE Von der r e d a k l i o n .....................................................................................................100 L. KALINNIKOW. W. S o lo w je w u n d I. K a n t: e th isc h e K o n v e rg e n z e n u n d D iv e rg e n z e n .......................................................................................................................101 W. BRYUSCHINKIN. D ie k u ltu re lle n G ru n d la g e n d e r T h eo rien des R e ch ts bei I. K a n t u n d W. S o lo w je w ...........................................................................116-

W ISSE NSC H AF TLICH E PU BLIKATIONEN I. KANT, tlb e r e in e E n td e c k u n g , n a c h d e r a lle n e u e K ritik d e r re in e n V e rn u n ft d u rc h e in e a lte re e n tb e h rlic h g e m a c h t w e rd e n sol. (G e g e n E b erh a r d ). Obersetzung aus dem Deutschen I. Koptzew .......................................... 129

89