ЛИНГВИСТ: Как изучать иностранные языки

ЛИНГВИСТ: Как изучать иностранные языки

Персональное руководство по изучению языка

Автор: Стив Кауфманн

Глава 1: Предисловие. Кривое дерево

Хуэй- цзы как-то сказал Чжуан-цзы: «Это старое дерево такое кривое и сучковатое, что его нельзя использовать в качестве древесины. Подобным же образом и твоё учение также не имеет практической пользы.» Чжуан-цзы ответил: «Это дерево, возможно, нельзя использовать в качестве древесины, но ты можешь отдохнуть в уютной тени его больших ветвей или полюбоваться его простым видом. Оно тебе только кажется бесполезным, потому что ты хочешь превратить его во что-либо другое и не способен оценить его таким, какое оно есть. Таково и мое учение.» Чжуан-цзы, философ даоизма, предположительно жил в Китае свыше 2300 (двух тысяч трёхсот) лет назад. Он помогал людям реализовать свой потенциал легко и гармонично, в соответствии с их собственной натурой. Его знаменитая история о кривом дереве близка мне по многим причинам. Занимаясь лесной промышленностью, я знаю, что искривлённое дерево не пригодно для изготовления стандартных пиломатериалов, но из него можно сделать высококачественные декоративные изделия, которые будут отличаться естественной красотой и индивидуальностью. Такое дерево достигает почтенного возраста, приспосабливаясь к окружающей обстановке. В то время как деревья, выросшие в созданном для переработки лесу, прямые и выглядят похожими друг на друга, кривое дерево растет одиноко или среди других деревьев разных возрастов и видов. Такое дерево будет сопротивляться ветру и болезням лучше, чем большинство деревьев в посаженном человеком лесу. Точно так же и с людьми, которые следуют своей натуре и идут своей собственной дорогой к самовыражению. Они более независимы и более защищены. Истинный лингвист, изучающий новые языки, должен быть похож на это кривое дерево Чжуан-цзы. Вот почему мы выбрали кривое дерево эмблемой нашей новой системы изучения языков, названной ‘The LinguistTM' Посетите нас на сайте: www.theLinguist.com

Глава 2: Предисловие. Вы полиглот?

Почитай богов больше, чем полубогов, Героев больше, чем людей, И первые среди людей – твои родители. Но больше всего цени себя. Пифагор, 6-ой век до нашей эры

Как я это себе представляю, каждый – потенциальный полиглот. Тем самым я имею в виду, что каждый может бегло говорить на другом языке. Вам не нужно быть интеллектуалом или выпускником университета для этого. В конце концов, «лингвист» определяется по краткому Оксфордскому словарю очень просто: ЛИНГВИСТ (существительное)- человек, который знает иностранные языки. Даже знание одного иностранного языка характеризует человека как лингвиста. Стать полиглотом – дело выбора и требует определенного состояния ума. Лингвист любит иностранные языки и высоко оценивает различные способы, с помощью которых мысли могут быть оформлены и выражены в разных культурах. Лингвисту легко с людьми, говорящими на другом языке; он уверен в себе, когда приступает к изучению новых языков. Первый шаг к тому, чтобы стать лингвистом и начать изучать второй язык – это понять, что успех в этом зависит не от учителя, а от самого обучаемого. Каждый студент должен раскрывать язык постепенно и своим собственным путём. Учитель может только стимулировать и ободрять. Запись в языковую школу или посещение курсов не гарантируют хороших знаний. Если студент не признает этот простой факт, тогда время и деньги, потраченные на языковую программу, будут выброшены на ветер. Языковые школы и языковые учебные системы могут обучать только, если обучаемый способен учить. Я вырос в англо-язычной части Монреаля, который является по преимуществу франко-говорящим городом. И я помню, что до 17 лет я говорил только по-английски. Я не был заинтересован в изучении другого языка, хотя я обучался французскому языку в школе, начиная со второго класса, и был окружён французским языком. В то же время сейчас я могу говорить на 9 языках и получаю огромное удовлетворение и пользу от способности говорить на великоханьском Китайском (Mandarin Chinese), Французском, Японском, Испанском, Немецком, Шведском, Кантонском (южный диалект китайского) и Итальянском языках. Чтобы попытаться понять, как это произошло, я начал описывать историю моего собственного изучения иностранных языков. Я понял, что это началось, только когда я обрёл подлинное желание общаться с говорившими на другом языке или научиться чему-то значимому для меня на новом языке. Только тогда я был способен его выучить. А когда предмет изучения был основан на деталях языка самого по себе, я внутренне сопротивлялся. Пока учителя пытались вдолбить в мою голову абстрактные принципы грамматики, а затем тестировали меня по ним, я оставался пассивным. Но когда однажды я решил, что мне нужен язык, чтобы общаться с реальными людьми или познакомиться с новой культурой, я окунулся в изучение языка со всей страстью и самоотдачей. И мне нужна была такая страсть, потому что изучение иностранного языка было для меня трудной задачей. А когда я изучал Кантонский диалект Китайского языка уже в возрасте 55 лет, я вдруг осознал, что изучение нового языка в наше время стало гораздо легче. Современные электронные технологии и Интернет революционизировали изучение иностранного языка. Во-первых, Интернет обеспечивает широкий выбор интересных подлинных материалов на иностранных языках. Из них студенты могут выбрать по своему вкусу самые интересные материалы в электронном виде для чтения или слушания. Во-вторых, электронный формат позволяет студенту получать мгновенный доступ к Интернет-словарям, а также использовать новые системы обучения языкам. Наконец, Интернет может служить центром сообщества для обучающихся и носителей языка. Описывая свою собственную историю, я решил, что мне следует попытаться развить новый подход к обучению языкам, основанному на принципах, которые помогли мне. Но при этом добавить к ним современную технологию, чтобы гарантировать новому поколению возможность более простого обучения языкам, чем это было у меня. Под моим руководством небольшая группа учащихся и компьюторных программистов сразу же стала развивать эти идеи во всестороннюю новую систему обучения языкам.

И чем более мы работаем над этим новым проектом, тем более мы воодушевлены нашей возможностью значительно увеличить количество реальных лингвистов по всему миру, делая изучение языков доступным, приятным и эффективным. Слово «глобализация» обычно используется, чтобы описать всё большую интенсивность международных связей, чему мы являемся свидетелями сегодня. Некоторые люди выступают за глобализацию, другие – против неё. По моему мнению, глобализация – неодолимая тенденция, неизбежное направление эволюции нашего мира. Поэтому бессмысленно быть «за» или «против» того, что неизбежно. Гораздо полезнее найти время и приложить усилия, чтобы, воспользовавшись преимуществами глобализации, стать полиглотом. Я не думаю, что глобализация приведёт к доминированию одного языка, даже такого, как Английский. Скорее, я рассматриваю её как возможность для всех людей, включая говорящих по-английски, лучше познакомиться с другими культурами. Пародоксальным образом сейчас, когда мир кажется всё более маленьким, мы замечаем общее пробуждение интереса к региональным языкам и культурам. Поэтому появляется повышенная потребность в эффективных методах изучения языков. Причём, не только такого доминирующего языка, как английский, но также и других языков, на которых говорит меньшее количество людей. Расходы на подготовку учебных материалов для этих языков и сами усилия, необходимые для их изучения, могут быть резко сокращены, если мы будем использовать систему 'The Linguist'. Я уверен, что эта книга и методы, в ней изложенные, могут помочь людям стать подлинными полиглотами. Я буду продолжать активно работать, чтобы способствовать этому. ПРИМЕЧАНИЕ: по-русски - «лингвист» - человек, интересующийся и занимающийся языками, А «полиглот» – человек, говорящий на нескольких иностранных языках.

Глава 3: Предисловие. Об изучении английского языка

Английский язык признан как наиболее используемый мировой язык. Наибольший спрос на второй язык в мире приходится на английский. Хотим мы этого или нет, английский язык доминирует в бизнесе, науке, туризме и попкультуре, не говоря уже об Интернете. Английский – достаточно «неуклюжий» язык, объединивший влияние старого английского, латинского, норманофранцузского и результаты своего собственного развития. В итоге в английском есть большое количество несогласованностей в грамматике и орфографии, которые могут запутать обучаемого. Как же тогда произошло, что английский доминирует, в то время как искусственные международные языки, как эсперанто, не пользуются никакой популярностью. Две тысячи лет назад, или даже пятьсот лет назад, казалось бы смешно предполагать, что язык, на котором говорят на маленьком влажном острове в Северной Атлантике, станет однажды наиболее распространенном языком в мире. Конечно, китайский, латинский, греческий, арабский или даже монгольский в разные времена истории представлялись более вероятными кандидатами на мировой язык. Кто знает, на каких языках будут говорить еще через 500 лет? Как пишет Спенсер Велс в своей книге «Путешествие человека. Генетическая одиссея»(Spencer Wells.The journey of Man. A genetic Odyssey. Princeton University Press): “Хотя согдианский (староузбекский язык) был когда-то международным языком на великом шелковом пути – во многом как английский является языком торговли сейчас- к 20-му веку все его диалекты, кроме одного, исчезли. “ Если английский – не ваш родной язык, тогда я призываю вас прочитать эту книгу именно на английском. Это, может быть, будет вашей первой английской книгой, но вы сможете сделать это. Возможно, до сих пор вы читали только короткие тексты или статьи на английском. Вероятно, сама мысль о чтении целой книги по-английски пугает вас. Этого не должно быть. Эта книга содержит немногим более 4000(четырёх тысяч) наиболее употребляемых английских слов. Она представлена в смешанном медийном формате, который положен в основу языковой обучающей системы, названной нами ЛИНГВИСТ(The Linguist)(LingQ). Читая эту книгу с подключением к нашей системе, вы можете быть уверены, что эти 4000 слов станут частью вашего активного словарного запаса. Эта книга опубликована в наиболее удобном небольшом формате. Все книги удобны и практичны. Но я также записал ее содержание на CD-диске, так что вы сможете слушать всю книгу, и это позволит стимулировать те нейросвязи в вашем мозгу, которые отвечают за языковую деятельность. И наконец, книга доступна в электронном виде, где вы сможете сразу же отыскать неизвестные слова, используя словари программного обеспечения, а также воспользоваться и другими многофункциональными возможностями, которые вы найдете на нашем вебсайте: www.lingq.com

Глава 4: Вступление. Об этой книге

Эта книга разделена на три раздела, которые можно читать в любом порядке.

- ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ описывает мой опыт овладения восемью языками в различных ситуациях и на различных этапах моей жизни. Я включаю сюда свои личные наблюдения, отражающие моё любопытство к вопросам культуры и истории. Эти наблюдения, на первый взгляд, кажутся не связанными с изучением языков, но на самом деле это не так. Лингвисту необходимо быть пытливым исследователем.

- МИРОВОСПРИЯТИЕ ЛИНГВИСТА описывает отношения, которые существенны для успешного овладения языком. Более, чем любой другой фактор, ваше мировосприятие будет определять ваш успех в изучении языка. Описание этих отношений закрепит те выводы, которые читатель сделает после прочтения автобиографического раздела.

- КАК ИЗУЧАТЬ ЯЗЫКИ – о «колёсиках и винтиках», о самых важных деталях в изучении языков. Возможно, вы пожелаете прочитать этот раздел в первую очередь. Однако вам всё же следует прочитать всю книгу, чтобы полностью понять, что требуется, чтобы стать лингвистом. Изучение любого языка может доставить вам удовольствие, если вы осознаете, что достижение совершенства – не самая разумная цель. Вы постоянно учитесь и улучшаете свои знания нового языка, когда вы пользуетесь им. Поэтому как можно скорее процесс обучения следует строить вокруг подлинного и приятного общения. Если вам нравится изучать и общаться на новом языке, если вы хотите улучшить этот процесса, тогда эта книга поможет вам достичь ваших целей.

Глава 5: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ Начало путешествия

Счастлив человек, который, как Улисс, Совершил прекрасное путешествие Или добыл Золотое Руно, А потом вернулся опытным и много знающим, Чтобы провести остаток жизни В кругу своей семьи. Йоахим дю Беллей (1522 – 1560), французский поэт Изучение языка – это вид путешествия, в котором нас ждет много открытий. Я начал путешествовать, когда был еще очень молодым, и я всегда считал путешествия важным стимулятором жизни. Настоящему лингвисту необходимо быть предприимчивым и преодолевать страх перед неизвестным. Чтобы проиллюстрировать это, позвольте мне рассказать вам историю своей жизни. Я родился в Швеции в 1945 году и эмигрировал в Монреаль, Канаду, когда мне было 5 лет, с моими родителями и старшим братом Томом. Мои первые детские воспоминания относятся к Канаде. Я совсем не помню, что бы я говорил в детстве на каком-то другом языке, кроме английского, хотя я знаю, что я сначала заговорил по- шведски. Возможно, необходимость изучения второго языка в детстве помогла мне быть более успешным в изучении других языков, когда я стал взрослым. Однако я знаю много других людей, которые эмигрировали в Канаду детьми и которые не стали полиглотами. В то же время я знаю людей, которые родились в Канаде и выросли среди английского языка, но которые впоследствии стали превосходными лингвистами. И поэтому я связываю свои успехи в изучении языков прежде всего с наличием духа предприимчивости и внутренней готовности изучать языки интенсивно. Я верю, что и другие смогут сделать то же самое, если они будут готовы отправиться в увлекательное путешествие, полное языковых открытий. Одно из моих самых ранних детских воспоминаний в Монреале относится к инциденту, произошедшему в 1952 году. У нашей группы 6-летних ребят было любимое укромное местечко для бейсбольной биты. После школы мы постоянно возвращались туда за битой и играли в бейсбол. Но однажды бита исчезла. Мы сразу же решили, что это новый мальчик из Эстонии украл нашу биту. Для нас было очевидно, что это был именно он. Он плохо говорил поанглийски. Он был посторонним. Но единственной проблемой стало то, что он как раз не брал биту. Он, вероятно, даже не знал, как пользоваться бейсбольной битой. В конце концов все уладилось по-дружески. Я припоминаю, что и я только после года в Канаде был принят в эту группу. Впоследствии то же самое произошло и с мальчиком из Эстонии. Но этот случай всегда вспоминается мне в качестве примера того, как люди, часто не задумываясь, инстинктивно держатся вместе и не желают принимать кого-то постороннего. Но любое «принятие» - это улица с двухсторонним движением. Сначала местные часто противостоят новичку. Но многое зависит и от самого новичка, который должен быть предприимчивым и прилагать усилия, чтобы быть принятым в новую для него группу. В большинстве случаев, когда я преодолевал первоначальные опасения и прилагал необходимые усилия, чтобы быть принятым в другую языковую группу, ответная реакция была гораздо более благожелательной, чем я это мог себе представить. Я думаю, что есть намного больше примеров, когда новички медлят или не предпринимают никаких усилий, чтобы быть принятым в новой группе, чем примеров того, когда новички отторгаются группой. Изучающий новый язык уже по определению посторонний, пришедший из чужой языковой группы. И вам нужно приложить все усилия, чтобы быть принятым. Это главный принцип изучения новых языков: быть предприимчивым. Это хорошо видно на моём примере. И французский язык стал моим первым языковым приключением.

Глава 6: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ Два одиночества в Монреале

Жизнь англоязычного монреальца, выросшего в 1950-е годы в западной части города не очень отличалась от жизни англоязычного северо-американца где-либо еще на континенте. Чтобы показать свою приверженность новой стране, мои родители решили, что они будут говорить с моим братом и мной только по-английски. Я ходил в английскую школу, у меня были только англоязычные друзья, я слушал английское радио и смотрел телепередачи только на английском. В результате к тому времени, когда мне исполнилось 17 лет в 1962 году, у меня были очень ограниченные возможности сказать что-либо по-французски. Конечно, у нас были уроки французского языка в школе. Я прошел всё моё французское обучение с хорошими отметками, но я не мог пользоваться французским языком на практике. Большинство из одного миллиона англоязычных монреальцев того времени совсем не были заинтересованы в общении с 2(двумя) миллионами франкоязычных земляков на французском. Английский язык был языком бизнеса и доминировал на всём североамериканском континенте. Я не был исключением из общего правила. Мы едва ли воспринимали большой франкоязычный город вокруг нас. Сейчас всё это кажется немыслимым, но в те дни вполне уместно было говорить о «двух одиночествах» в Монреале. Мне следует отметить, что действительность в Монреале сильно изменилась за последние 40 лет. Англоязычные монреальцы сейчас относятся к наиболее двуязычным канадцам. Из-за политических изменений в провинции Квебек французский язык стал важным и значимым для них. В результате Монреаль сейчас – это живой город со своей уникальной атмосферой. Сюда нужно добавить важное замечание. Для изучающих язык жить в окружении, где говорят на втором языке, является очевидным преимуществом. Однако это не гарантирует автоматического овладения вторым языком. Вопервых, у вас должно быть положительное отношение к новому языку и культуре. Во-вторых, вы не сможете научиться общаться на новом языке, если будете ориентироваться только на уроки в классе, где главное внимание уделяется сдаче тестов. Только подлинное желание познакомиться с другой культурой может гарантировать успех в изучении языка.

Глава 7: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ Моя семья

В 1961 году, когда мне было 16 лет, я провел лето в Стокгольме у моего дяди Фрица. В мае того года умерла моя мать. Фриц был ее братом, и они были особенно близки, хотя и жили вдали друг от друга. И поэтому провести время вместе с ним стало утешением для меня после потери матери. За это время мой дядя и его жена стали очень близкими мне, почти как родители. Когда я впервые приехал к ним, я еще не говорил по-шведски. Это очень разочаровало моего младшего двоюродного брата Томми, которому в то время было 6 лет. В машине, после моей встречи в Стокгольмском аэропорту, он плакал от отчаяния, что не сможет поговорить со своим старшим двоюродным братом из Канады. Пройдёт время, и он будет свободно говорить по-английски, а я буду свободно говорить по-шведски. Но это будет позже. Фриц нашел мне временную работу на месяц в большом универмаге. Там я нахватался кое-каких шведских слов от своих коллег по работе. Однако позднее мне нужно будет еще много работать, улучшая свой шведский словарный запас, чтобы суметь использовать его в целях общения и в профессиональном смысле. Но изучение шведского языка не было моей главной заботой в то лето. Я проводил долгие часы в разговорах с Фрицем на английском, узнавая детали о жизни в маленьком городке Простёв в Чехословакии, где выросли мои родители и Фриц. Мои родители родились в тогдашней Австро-Венгерской империи и принадлежали к еврейской общине, которая в культурном и языковом плане была немецкой. Общественная жизнь в еврейской общине формировалась вокруг местного кофейного дома, который назывался «Немецкий дом» или «Германский дом». Когда мои родители были детьми, Гёте, Шиллер и Бетховен являлись культурными богами для них, а Вена представлялась центром Вселенной. После образования независимого государства Чехословакии моих родителей послали в чешскую школу, и композиторы Дворжак, Сметана, а также политические деятели Бенеш и Масарик вошли в их пантеон. Таким образом, мои родители выросли, говоря по-немецки и по-чешски, а также изучая английский и французский языки. Это было естественно для того времени и того места. Как и, поколение спустя, для меня, выросшего в Северной Америке, вполне нормальным было говорить только по-английски. И я должен был изменить это. Швеция была страной, где мои родители провели первые 12 лет после своей свадьбы, с 1939 по 1951 годы, и где родились мой брат и я. Мой отец, по специальности химик по краскам, получил работу заведующего производством на лакокрасочном заводе в Лидинго, живописном пригороде Стокгольма. Благодаря Швеции мои родители избежали горестной судьбы, ожидавшей еврейскую общину Чехословакии после немецкого вторжения в 1939 году. Мой дядя Фриц, который во Вторую мировую войну служил в Британской армии, сумел присоединиться к моим родителям в Швеции в 1946 году. И поэтому у меня есть все основания для особых чувств признательности к Швеции. Но именно моя позднее приобретенная способность говорить по-шведски свободно сделали мои отношения к Швеции и шведскому народу особенно уважительным и приятным. Мой отец эмигрировал из Швеции в Канаду, потому что он боялся. Что Советский Союз захватит большую часть Европы. Как это часто бывает с эмигрантами, он не смог найти в Канаде работу по своей профессии. Вместо этого он начал свой маленький бизнес, импортируя одежду из Европы. После окончания лета в Швеции я сопровождал своего отца в части его командировки в Италию и Францию перед тем, как вернуться в Канаду. Мы прилетели из Стокгольма в Милан и оттуда поехали на поезде и маленьком катере, чтобы провести выходные в небольшой красивой гостинице на берегу озера Комо. Затем я последовал за своим отцом во Флоренцию, где он должен был встретиться с поставщиками. Этот деловой Возрожденческий город, окруженный виллами на склонах живописных холмов и элегантными кипарисами показался мне словно сценой из исторической книги. Затем мы полетели в Ниццу. Там, за день до своего возвращения домой в Канаду, я ужинал с отцом в ресторане, расположенном на побережье Французской Ривьеры. Был вечер, и, насколько мог видеть глаз, стройные ряды фонарей выстроились вдоль всего обрывистого побережья Средиземного моря в обоих направлениях. Казалось, эти огни призывали меня открыть еще один залив и еще один город… Я вернулся в Монреаль совсем изменившимся человеком. Внезапное осознание огромного захватывающего мира вокруг, мира, который звал, чтобы его открыли, было словно просвещением для меня.

Глава 8: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ Новое открытие французского языка

«Просвещение – это победа человеческого духа над несовершенством, в котором добровольно пребывает человек» Эммануил Кант, 1783 год В ту же осень, когда мне исполнилось 17 лет, я поступил в университет McGill. Один из моих учебных курсов назывался Французская цивилизация. Его вёл саркастичный, но постоянно вдохновляющий нас профессор Морис Работэн. Он изменил мою жизнь. Я вдруг стал интересоваться французской литературой и театром. А вместе с этим пробудился интерес к французским певцам, французской пище и общей атмосфере французской культуры. Я неожиданно столкнулся с реальным языком и реальными людьми. Наш преподаватель был настоящим французом, а не англоязычным учителем французского языка, как это было в школе. Теперь мы читали тексты из настоящих французских книг, а не из французских учебников, специально подготовленных для изучающих язык. Может быть потому, что это было новым для меня, французская культура показалась мне более свободной и непосредственной, чем англоязычная северо-американская культура, в которой я вырос. Это был непривычный для меня новый мир. Я вдруг действительно захотел изучить французский язык. Я посещал французский театр, у меня появились франкоязычные друзья, я начал читать французские газеты и слушать французское радио. Я стал понимать проблемы, которые волновали моих франкоязычных земляков. Благодаря участию в разнообразных встречах и дискуссиях мои знания французского языка естественным образом улучшились. Я также начал осознавать устремления и поводы для беспокойства франкоязычных квебекцев. Приблизительно 6 миллионов франкоязычных квебекцев являются потомками нескольких десятков тысяч французских поселенцев 17 века. Постепенно они превратились в консервативное и занятое своими внутренними проблемами общество. Это явилось интуитивной самозащитой от все усиливающегося влияния англоязычной Северной Америки. Французский язык и католическая религия стали краеугольными камнями их самоидентичности. Консервативное отношение к образованию и современному обществу поставили их в невыгодное положение в конкуренции с англоязычными канадцами даже внутри их собственной провинции Квебек. Конечно, англоязычное меньшинство в Квебеке было только радо использовать эту слабость, чтобы получить преимущество во всех сферах экономической деятельности. Франкоязычные квебекцы стали гражданами второго сорта в своём собственном доме, хотя они и продолжали контролировать политическую сферу. Самым больным местом был низкий статус французского языка. Стартовав в 1960 году, все возрастающее националистическое движение, основанное на борьбе за права французского языка и на конструктивной программе секуляризации, модернизации и политической активности, привело к значительным переменам в провинции. Большинство этих перемен было позитивным, несмотря на отдельные случаи чрезмерной защиты французского языка. Франкоязычное общество в Канаде, и в Квебеке особенно, имеет свои специфические черты. Усилия по сохранению своей культурной идентичности были оправданы. Новые иммигранты присоединяются сейчас к этому французскому сообществу и привносят туда свежее влияние, точно так же, как иммигранты, присоединяющиеся к англоязычной Канаде, постепенно изменяют ее лицо. Французский язык был первым языком, который я начал изучать серьёзно. Я не знал точно, какой степени беглости я сумею достичь. Я не могу сказать, что я был вполне уверен, что смогу говорить по-французски почти так же, как и люди, для которых он родной язык. Эта уверенность придёт позже. Намного позже, когда я начал изучать другие языки, я уже точно знал, что смогу выучить их, чтобы говорить настолько бегло, как я хочу. Когда вы овладеете одним новым языком, вы приобретаете уверенность, необходимую для овладения другими языками. Вы выстраиваете свою уверенность шаг за шагом, пока вы учите новый язык. Я стал бегло говорить по-французски, отказавшись от традиционного подхода в постепенном совершенствовании знаний по грамматике. Любое такое совершенствование не является самоцелью, только само общение может являться ею. Изучение языка перестало доставлять недовольство. Я читал, что я хотел, даже если я не всё понимал при этом. Я говорил с людьми, которые были интересны мне, борясь за то, чтобы понять и быть самому понятым. Прежде всего я старался найти ключ к новой культуре. Я также начал высоко ценить саму мелодику и структуру нового языка. Когда вы переходите от невольного сопротивления всем «странностям» нового языка к осознанному пониманию его уникальных способов выражения и построения фраз, вы вступаете на путь, чтобы стать настоящим лингвистом.

Глава 9: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ Я принимаю на себя ответственность за свою учёбу

Я принял на себя всю ответственность за свою учебу и перестал полагаться только на своих преподавателей. Преподаватели были лишь одним из источников обучения, доступных мне в таком городе, как Монреаль. И вдруг внезапно, без всяких тестов, без вопросов преподавателя, зубрёжки грамматики я сделал громадный шаг вперед в овладении французским языком! Так я совершил свой первый реальный прорыв в изучении языка. Я почувствовал значительное улучшение в беглости речи, в понимании и произношении. Это сделало изучение языка по-настоящему заманчивым. Я говорил и слушал французский язык в тех ситуациях, которые интересовали меня. Более того, я говорил сам с собой пофранцузски, имитируя надлежащее произношение, насколько я это мог. Даже когда я не понимал того, что было сказано, или когда мне было трудно выразить свои мысли по-французски, это не обескураживало меня. Я уже включился в общение и наслаждался, приобретая новый опыт такого общения. Рубикон был перейдён. Выведя своё языковое обучение из класса, я сделал его реальным. Я придерживался этого главного принципа: изучение языка в реальных жизненных ситуациях всегда намного лучше искусственного изучения в классе с далеким от жизни содержанием, включающим упражнения, зубрёжку или тексты, специально разработанные для студентов. Я понял, что время, проведенное в настоящей интересной беседе, больше способствует обучению, чем формальная атмосфера класса. Я также открыл еще один принцип языкового обучения: сам студент должен быть в ответе за выбор языка, за поиски нужных людей для общения и интересного содержания. В качестве студента я должен найти для себя те слова и фразы, которые будут мне действительно нужны. Еще слишком часто именно учитель или учебник решают, какие слова вам следует выучить. Эти слова по большей части не представляют интерес для вас и, как следствие, быстро забываются.

Глава 10: Языковое приключение Отплытие в Европу Мое приключение начинается

Успех усилий в Монреале еще более повысил мое желание усовершенствовать французский язык, и поэтому я решил поехать во Францию. Вовлеченность ведёт к успеху, а успех укрепляет вовлеченность. В июне 1962 года я закончил свою летнюю работу на строительстве и отправился в Монреальский порт, чтобы найти возможность отплыть в Европу, нанявшись матросом. В течение трех дней я неоднократно поднимался на борты океанских грузовых кораблей, пытался переговорить с капитанами, чтобы предложить поработать взамен за доставку в Европу. На 3-й день мне улыбнулась удача. Небольшой немецкий грузовой пароходик «Герда Шелл» из Фленсбурга лишился одного из матросов в Квебек-сити и срочно нуждался в новом члене экипажа на обратный путь. Таким образом, я был принят и отправился в путь. Не считая тяжелой работы и постоянной качки маленького грузового судна в Северной Атлантике, это путешествие помогло мне понять, насколько неточными могут быть культурные стереотипы. Команда корабля была наполовину немецкой и наполовину испанской. В противоположность тому, что я ожидал увидеть, считающиеся трудолюбивыми немцы оказались на самом деле ленивыми и часто пьяными, в то время как якобы недисциплинированные испанцы были трудолюбивыми и серьезными. Мы прибыли в Лондон на 10-й день морского путешествия. В последний день на судне я постарался наесться вволю, надеясь сэкономить деньги на еду на следующий день. На самом деле такая установка оказалась не особенно умной и закончилась тем, что я заболел. Лондон показался мне странным экзотическим местом, начиная с того, что все говорили по-английски, и все-таки он был так не похож на мой родной город. Ораторский уголок в Гайд Парке врезался в мою память так же реально, как и необычная старая денежная система, состоящая из шиллингов, пенсов, фунтов стерлингов и гиней. Мне помнится также, как я провел одну ночь прямо на улице, чтобы достать билеты и посмотреть на Лоренса Оливье в шекспировском «Отелло». А достав билеты после бессонной ночи, я с большим трудом старался не уснуть во время представления. В Лондоне я пробыл неделю, а затем поспешил на континент, чтобы продолжить свое языковое приключение. Я сел на паром в Дувере, в Великобритании, и прибыл в бельгийский город Остенде с наступлением ночи. Бельгиец фламандского происхождения подвез меня на небольшом катере до красивого средневекового города Брюгге. Я был молодым и необразованным и не читал про историю Фландрии в Средние века. Я также не знал, что напряженность по поводу языка, которая существовала в Квебеке, постепенно разгоралась и в Бельгии между фламандцами, говорящими на фламандском (диалекте голландского языка) , и франко-говорящими бельгийцами. Откровенно говоря, я бы хотел когда-нибудь еще раз вернуться в Брюгге, чтобы вновь окунуться в хорошо сохранившуюся средневековую атмосферу этого города. Но тогда я был торопливым молодым человеком, и поэтому уже на следующий день автостопом отправился во Францию. У французов репутация грубых людей. Но французы, с которыми я встречался, были приветливыми и гостеприимными. До окрестностей города Лиля в Северной Франции меня подвезли два школьных учителя, которые разрешили мне провести ночь в школьном помещении, поскольку это было в период летних каникул. Затем они пригласили меня на ужин, где я познакомился с другими французами, которые довезли меня до Парижа на следующий день. Я все еще помню особое волнующее чувство, когда мы ехали по Бульвару Великой Армии по направлению к Триумфальной Арке, которую я так часто видел в фильмах. Я не мог поверить в то, что теперь я действительно здесь. Мои французские друзья пригласили меня провести две недели в своей очень скромной квартире в 20-м округе Парижа, где проживает в основном рабочий класс. Мне предоставили временную работу в Бюро путешествий, где я выполнял переводы. Я жил и питался с этими людьми в течение двух великолепных недель, пока я исследовал город пешком и на метро. Мои новые друзья брали меня на пикники в средневековые замки в окрестностях Парижа, а также на другие общественные мероприятия. Мне было жаль расставаться с ними, когда я в конце концов решил поехать на юг. Я понял в самом начале своего пребывания во Франции, что даже мои далеко не совершенные знания французского языка помогают мне найти новых друзей и комфортно чувствовать себя с людьми. Я не был слишком самоуверенным, но и не беспокоился особенно о своем произношении, я просто наслаждался общением. Конечно,

иногда я встречал французов, которые не были столь же приветливыми. Правда и то, что многие чиновники получали какую-то радость, говоря «нет!» Часто, когда вы пытаетесь узнать о доступности той или иной услуги, вы встречаете холодный душ повторяющихся отказов: “Ah non, аlors là, non, mais sùrement pas, mais cela va pas, non!” («О, нет, в этом случае нет, конечно же нет, так не пойдет, нет!» ) Но секрет выживания в иностранной стране или в чужой культуре – это постараться забыть о неприятном и сосредоточиться на позитивном. Мой французский язык был еще далек от совершенства, и порой у меня проходила неравная борьба с высокомерными и нетерпеливыми французскими официальными служащими и продавцами. Но сейчас я уже не помню многих неприятных инцидентов, потому что я не придавал им большого значения. Однако я до сих пор помню случай, когда мои пробелы в знании языка поставили меня в щекотливое положение. Как-то в первый год моего пребывания во Франции у меня появилась американская подруга. Её родители работали в Аликанте, в Испании. Во время пасхальных каникул мы решили поехать к ним автостопом. Я взял с собой подарок, пластинку Жоржа Брассена, популярного французского шансонье. Будучи вновь обращенным франкофилом, я получал большое удовольствие, слушая его песни, даже не всегда понимая слов. К сожалению, я не представлял, что слова его песен могут быть довольно скользкими, если не сказать откровенно фривольными. Когда родители моей подруги прослушали подарок, который я привез, они были шокированы. Я думаю, они серьезно обеспокоились, с какими людьми общается их дочь. Я прожил во Франции три года. Свой первый год я провел в Гренобле, промышленном городе во французских Альпах. К сожалению, у меня совсем не было времени, чтобы покататься на лыжах. Когда я не учился, я работал. Я собирал кипы макулатуры и доставлял их на грузовичке в типографию, был помощником официанта в гостинице ‘Park Hotel', продавал газету ‘France Soir' на главных площадях и в кафе Гренобля, а также преподавал английский язык. Мне даже удалось поиграть в хоккей за хоккейную команду Гренобльского университета. Дополнительным привлекательным моментом в Гренобле для меня было присутствие здесь большой группы шведских девушек, которые приехали изучать французский язык. А мне в результате общения с ними удалось больше узнать шведский язык.

Глава 11: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ «Политические науки»

Мне повезло получить стипендию французского правительства еще на два последующих года, и я переехал в Париж, где поступил в Институт политических исследований (L'institut d'Etudes Politique). «Политические науки», как его называли сами студенты, располагался вблизи собора Сент Жермен - в самом центре средневековой части Парижа, совсем рядом с Латинским кварталом, где жили студенты. Этот институт мог похвастать многими выдающимися выпускниками, включая прежнего канадского премьер-министра Пьера Трюдо. Изучение культуры в этом Политическом институте отличалось от университетов Северной Америки. Акцент делался на изучении фактов и способности быстро воспользоваться ими за ограниченные временные рамки. Я все еще помню, как профессор права сказал мне, что «форма важнее содержания»! Метод оформления идей в Политическом институте был простым. Любое содержание должно было следовать определенной формуле: Вступление, Часть 1, Часть 2, Заключение. Считалось важным, чтобы часть 1 и часть 2 были примерно равной продолжительности. В идеале Часть 1-я должна представлять одну точку зрения, или тезис. Часть 2-я должна представлять противоположную точку зрения, или антитезис. А заключение должно представлять их синтез. Вот так! Такой упор на логическом и сбалансированном представлении информации является полезным и для общения на любом языке. Этот метод помог мне оформлять свои письменные работы, а также устные презентации на французском языке, который все еще ощущался мною как неродной. И при письме, и при разговоре на иностранном языке особенно важно иметь какое-то основное правило для организации своих мыслей, иначе слишком просто сбиться, потому что вам может не хватить контроля за речью на новом для вас языке. Очевидно, если вы пишите деловой отчет, философское эссе или какую-то академическую контрольную работу, вы должны будете представлять свою информацию различными способами. В любом случае, в письменной работе вам нужно быть более формальным и структурированным, чем когда вы ведете обычный разговор. Вполне естественно, что при этом предпочитаемая структура такого написания может варьироваться от культуры к культуре. Однако, когда бы я ни писал на иностранном языке, а французский был моим первым иностранным языком, я, в основном, пользовался теми же словами и предложениями, которые я использовал в устной речи. В своем мозгу я не делал различия между письменным и устным языком, хотя, без сомнения, они есть. Я всегда старался сделать устную и письменную речь как можно проще. Я рекомендую такой подход всем , кто изучает иностранные языки, потому что этот путь поможет улучшить точность и устной, и письменной речи. Лекции в Институте Политических исследований были очень полезными и творчески стимулирующими. Наиболее интересные лекторы, как Жан-Батист Дюросель, выступали перед переполненной аудиторией. Нам давали множество фактов, и профессора были достаточно определенными в своих выступлениях, часто наполненных тонкой иронией. Французские лекторы не особенно интересовались мыслями своих студентов. Но мне показалась такая атмосфера даже более творческой, чем та, которая была в McGill университете в Канаде. Канадские англоязычные интеллектуальные круги были менее терпимы к подлинной оригинальности выражения, чем это я увидел у французов. Это стало особенно заметно в наше политически корректное время. Причина этому, я полагаю, лежит в более глубокой традиции образования и в более высокой интеллектуальной самодостаточности во Франции. Французы придают большую важность способности выразить себя элегантно и точно. Самым важным экзаменом для студентов в Институте Политических исследований являлся устный экзамен, или устное эссе. Студентам предоставлялось только несколько минут, чтобы подготовить 15-минутную презентацию перед большим жюри профессоров по теме, выбранной наугад. Студентов в равной степени оценивали как за их способность выразить свои мысли в сбалансированной и логичной манере, так и за актуальность информации, которую они могли привлечь, чтобы проиллюстрировать свои мысли. Сейчас есть тенденция обучать разговорному языку как чему-то иному, чем письменная речь. Я не согласен с таким подходом. Эффективный разговорный язык похож на эффективный письменный язык: он должен быть ясным, простым и элегантным. Хотя, действительно, носители языка могут порой быть несколько небрежными в своей устной речи, я не думаю, что

такому небрежному языку стоит учить иностранных студентов. Сленг и чрезмерно просторечные слова будут просто странны в устах не носителей языка, пока он или она не добьются полной комфортности в новом языке. Студентам в процессе обучения следует стараться говорить теми же словами, которыми они пользуются в письме, и наоборот. Я всегда старался использовать те же простые и ясные слова и фразы и в разговоре, и в письме. Я избегаю слишком небрежного разговорного стиля или чересчур сложного письменного языка. В этом смысле регулярная практика написания текстов может стать хорошей помощью и для того, чтобы научиться правильно говорить.

Глава 12: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ Путешествие и культура

Французы гордятся своей логикой. Всё, что противоречит их логике, считается неправильным и безжалостно критикуется. По этой причине французы иногда кажутся недружелюбными и высокомерными. Однако, что касается меня, - Франция была для меня не только привлекательной страной, но и очень гостеприимной. Я получил стипендию, что позволило мне наслаждаться еще двумя годами жизни во Франции. Я постоянно встречал доброту и щедрость со стороны французов всех сословий. Когда я передвигался автостопом по сельской местности, французы часто приглашали меня пообедать и переночевать в своих домах. Моя увлеченность французским языком и культурой помогали мне сходиться с людьми во Франции. Я уверен, что этого не получилось бы, если бы я оставался типичным англоязычным североамериканцем. Сейчас уже есть довольно много англоязычных североамериканцев, которые оказались успешными в изучении новых языков. Однако до сих пор более привычно, когда жители других стран прилагают усилия, чтобы освоить английский язык. Это вполне понятно из-за уникального международного использования английского языка в наше время. И в то же время мне очень жаль тех носителей английского языка, кто никогда не имел опыта личного духовного обогащения при изучении иностранного языка. Во Франции я периодически наслаждался поездками по провинциям, посещением исторических мест и городов, а также разговорами с самыми разными людьми. Как и в большинстве стран, во Франции есть местные диалекты. Когда ты говоришь на иностранном языке, ты невольно подражаешь носителю языка, чтобы в конечном счете приобрести правильное произношение. В моем случае это значило, что в Париже я говорил с парижским акцентом, а на юге Франции – с южным акцентом. Этого трудно избежать, по крайней мере, на первых этапах освоения языка. Но это и хороший знак, который показывает, что вы действительно внимательно прислушиваетесь к произношению носителей языка. Тем не менее я всегда считал, что самое лучшее для изучающих иностранный язык осваивать наиболее стандартную форму произношения, а не привыкать к региональным диалектам. В каждой стране есть то произношение языка, которое считается стандартным. Вероятно, для французского языка это произношение в районе города Тур, для китайского – в районе Пекина, а для японского – в районе Токио. Всегда забавно слышать иностранца, говорящего на местном диалекте. Но более правильным я бы считал следовать стандартному произношению. Канадский английский язык как раз представляет собой такую стандартную или нейтральную форму английского языкa. Подобным же образом обучающемуся иностранному языку лучше всего воздерживаться от употребления идиом, сленга или ненормативной лексики. Есть много примеров французского сленга, или «арго», как его называют во Франции, которые я до сих пор не понимаю. Но это совсем не беспокоит меня. Обычно я не сталкиваюсь со сленгом, когда читаю; и я вряд ли буду использовать сленг в разговоре. Некоторые учащиеся спешат использовать фразеологические выражения еще до того, как они узнают, как и когда можно пользоваться ими. Я думаю, что для любого иностранца всё же лучше говорить на правильном литературном языке. История Франции – это история различных народов, создавших Европу. Некоторые из наиболее древних образцов наскальных рисунков и скульптуры находятся в пещерах юго-западной Франции. Им уже более 20-и тысяч лет. Во время римского завоевания территории теперешней Франции свыше 2-х тысяч лет назад здесь доминировали кельтские галлы, хотя были также греческие колонии на берегу Средиземного моря, многочисленные племена на севере и древние баски на юго-западе. Римляне принесли с собой плоды своей передовой на то время цивилизации и создали инженерную инфраструктуру, которая все еще сохраняется в амфитеатрах, дорогах и акведуках, особенно на юге Франции. С римлянами во Францию проникли главные продукты средиземноморской кухни: хлеб, оливковое масло и вино. Таким образом, Франция на протяжении веков являлась плавильным котлом разных этносов, впрочем, как и большинство стран, если вы загляните в их историю достаточно далеко назад. Это удивительным образом отражается в различных мифах о происхождении французской нации. Иногда французы подчеркивают свою кельтскую родословную. А в других случаях французы гордятся своими латинскими корнями и причисляют себя скорее к народам средиземноморья, чем к североевропейцам. Конечно, их литература пестрит ссылками на

римскую или греческую античную культуру. И всё же ранние герои Франции, включая Клови, Пепина Брефа, Шарля Мартеля и Шарлеманя, были франками германского происхождения. Особое внимание к еде и питью – одна из доминирующих черт современной французской культуры. И эта тема является главным источником разговоров для всех слоев французского общества. Французы считают, что изящное и страстное участие в разговорах об этом, составляют важную часть подлинного удовольствия. Спустя много лет после моей учебы во Франции, я вновь посетил ее сопровождающим группы японских бизнесменов из деревообрабатывающей отрасли, которые совершали поездку по деревообрабатывающим заводам Франции. Я вспоминаю один случай, когда мы прибыли на фабрику по выпуску современных дверей и окон недалеко от Тулузы. В течение продолжительного времени наша делегация должна была ждать, пока наши французские принимающие были вовлечены в оживленную дискуссию. Мои японские подопечные терпеливо сидели, пока, в конце концов, они не поинтересовались, о чём был весь этот спор. Я объяснил, что наши французские хозяева спорят о том, что и как нам подавать на обед. Я всё ещё помню этот обед, состоящий из салата «tiéde de gésiers » (салата из птицы, подаваемого в теплом виде) и мясного ассорти и организованный под тенью сосен на фоне старого средневекового замка. Мои воспоминания о самой фабрике сейчас гораздо менее отчетливы. Во Французском языке, как и в других языках, знакомство с национальной кухней является важной частью изучения культуры и языка. Праздничное настроение, царящее вокруг обеденного стола, может быть лучшим окружением для обучения языка. Цицерон, римский государственный деятель и оратор, определил «праздничное настроение» как возможность «сидеть за общим обеденным столом со своими друзьями и делиться с ними различными случаями из своей жизни». Это страстное желание общаться во время еды является общим для всех языков и культур и, без сомнения, находит своё происхождение в древнем общении во время охоты. Такое общение усиливает чувство взаимности между людьми. Будучи бедным студентом, я не часто имел шанс наслаждаться знаменитой французской “haute cuisine” (высокой кухней). Однако нередко, когда я ездил автостопом по Южной Франции, водители-дальнобойщики делились со мной полным своим обедом, включая вино. Как они продолжали свой путь после этого, для меня до сих пор остается немного загадочным. Но я надеюсь, что контроль за употреблением алкоголя и последующим вождением стал во Франции за последние годы более строгим.

Глава 13: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ Автостопом по Европе

Я уверен, что в те годы я проехал автостопом десятки тысяч миль, пересекая Европу от Испании до Швеции и Италии, через Германию и все страны, находящиеся между ними. В то время это был наилучший способ, чтобы познакомиться с историей и географией Европы, встречаясь с разными людьми и говоря на разных языках. К сожалению, ездить автостопом сейчас не так просто и безопасно, как было раньше. Я останавливался на ночлег в совершенно разных местах. Большей частью это были молодежные турбазы, где я знакомился со своими сверстниками из самых разных стран. Часто на следующее утро я стоял вместе с ними у дороги, ведущей из города, когда мы все пытались уехать на попутке до следующего пункта назначения, голосуя поднятыми большими пальцами и пряча наши огромные рюкзаки под тенистыми платанами. Однажды я проснулся почти замерзшим на подветренной стороне холма на знаменитой «дороге Наполеона» от Средиземного моря через Французские Альпы (примечание переводчика: по этой дороге в 1815 году Наполеон, бежав с острова Эльба, где он находился в заточении, форсированным маршем неожиданно для всех появился в Париже и правил Францией еще 100 дней до своего поражения в битве под Ватерлоо). А на следующий день я согрелся, подрёмывая под теплыми солнечными лучами на лавандовых полях Грасса перед тем как добраться до Ниццы. Я спал в парках, в канавах, на пляжах и в отелях самых разных видов. Дважды, один раз в Беблинге, в Германии, и второй раз в Перпиньяме, во Франции, я проводил ночь в настоящей камере за решеткой, где меня оставляли из добрых побуждений до утра. Я не был замешан в преступлении, но было поздно и шел дождь. Полицейские, казалось, были даже счастливы, что кто-то составит им компанию. Я был единственным постояльцем в обоих учреждениях, которые оказались хотя и без больших удобств, но чистыми и вполне терпимыми. Мои обычные маршруты пролегали через Южную Францию с ее причудливыми каменными деревеньками, выжженной средиземноморской растительностью, римскими руинами, историческими городами, как Авиньон, Ним и Арль, и стариками, страстно играющими в «буль»(шары) на песчаных городских площадях. При этом температура летом зачастую превышала 40 градусов по Цельсию. Из Южной Франции обычно я продолжал путешествие в Испанию, находившуюся тогда под властью Франко. Это было моё любимое направление в каникулы в начале 60-х годов. Испанские слова и грамматика похожи на французские, так как оба языка могут считаться диалектами латинского. Поэтому, чуть-чуть поучив грамматику и почитав по-испански, а также потренировавшись в ежедневных разговорах с приветливыми и разговорчивыми испанцами, мне удалось поднять свой испанский язык до вполне приемлемого уровня. В мой первый визит в Барселону, когда я с трудом влез в переполненный городской автобус, я был поражен дружелюбием незнакомых людей. Они помогли мне с моим рюкзаком, удостоверились, знаю ли я, где расположена турбаза, куда я направлялся, а потом пригласили меня немного посидеть в местном баре. Мы все пили вино из общего кувшина с длинным носиком. Этот кувшин нужно было держать на вытянутых руках так, чтобы длинная струйка вина могла течь прямо в рот.

Глава 14: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ Испания в 1960-е

Благодаря моему интересу к истории и приключениям, я обнаружил, что Испания такая же очаровательная страна с причудливым смешением национальностей и культур, как и Франция. Баски, кельты, иберийцы, греки, римляне, вестготы, арабы, берберы, евреи и переселившиеся из Индии цыгане – все оказали своё генетическое, культурное и лингвистическое влияние на современную Испанию. В наши дни мы часто забываем, что как раз космополитичная арабская культура в Южной Испании, Эль Андалузии, многому научила средневековую Европу. Когда христиане Северной Испании вновь завоевали исламский юг, ученые со всех стран Европы стекались в Толедо и другие бывшие исламские центры, чтобы переводить арабские научные и философские манускрипты. Арабы неожиданно появились из пустыни, чтобы завоевать обширные территории от Индии до Испании. На своём пути они вступали в контакт с учеными из Индии, Персии, Вавилона, Египта и Греции. Эти ученые внесли свой вклад в арабскую культуру, сделав ее мировой. У них также были значительные торговые контакты с Тяньским Китаем, и поэтому они знали китайскую науку и технологию. Западная наука, а особенно математика, медицина, музыка, архитектура и другие области знаний, получила громадный импульс при контакте с более передовой цивилизацией арабов. Когда я видел грациозные здания и сады Андалузии, я пытался вообразить Эль Андалузию в зените ее величия. В наше время Испания пережила экономическое чудо и строительный бум, что сделало ее совсем другой, чем она была, когда я посещал ее в 1960-х годах. Но та старая Испания, с которой я тогда впервые столкнулся, сохраняла девственную привлекательность и очарование, которыми нельзя было не наслаждаться. Я посетил Памплону как раз во время фиесты, посвященной Святому Фермину, 7-го июня. Весь город на 3 дня превратился в нескончаемую вечеринку, где пили, пели и весело проводили время. Я мог тренировать свой испанский в любом маленьком баре или ресторане. Былo вполне безопасно, несмотря на обилие алкоголя и шумное веселье. Я был полностью увлечен этими праздниками и отказался от предложения рискнуть своей жизнью в пробежке с быками. Кроме того, это потребовало бы от меня встать слишком рано утром. Испания, особенно на юге, - это страна экстремальных впечатлений. Сверхмощное солнце подчеркивает контраст между светом и тенью, между темными красками деревьев и цветами, яркостью выкрашенных в белую краску домов и слабым оранжевым цветом выгоревшей сухой земли. Интересно мне сказали испанцы в те дни: «Наше солнце позволило нам примириться с Франко». Люди повсюду были горды и приветливы. Моя способность общаться на испанском позволяла мне заходить в любую таверну или бар, знакомиться с новыми людьми и исследовать их культуру через язык и кухню.

Глава 15: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ «Париж в 1960»

Хотя я любил путешествовать, моей главной целью оставалась учёба. Париж в начале 1960-х годов был магическим местом. Я жил в маленькой неотапливаемой и неудобной квартире на улице Фобург Сент Оноре (Fobourg St Honoré) в здании, построенном в 1789 году. Я жил на 6-м этаже, а туалет находился на 3-м этаже. Я всегда знал, дома ли мой сосед этажом ниже, потому что я принимал ванну, набрав воды в маленькую ванночку в кухне, Было просто невозможно не пролить при этом немного воды. И несколько капель непременно проникали вниз к соседу, который после этого грозно стучал в потолок ручкой от швабры. Удивительно, что здание с такими неудобствами для проживания находилось в уникальном фешенебельном квартале Парижа, где находились головные офисы некоторых ведущих фирм высокой моды и всемирно известные парфюмерные фирмы. Например, в моем здании находилась фирма «Эстэ Лодер»(Estée Lauder). Елисеевский Дворец, резиденция французского президента, был всего в одном квартале от моего дома. Площадь Согласия (Place de la Concorde), «самая красивая площадь в мире», как считают французы, была чуть дальше. А я при этом жил в неотапливаемой комнате, которая не сильно изменилась со времён Французской революции. В шаговой доступности от меня были роскошные магазины и отличные места, где можно было поесть: Фошон, крупный центр общественного питания и продовольственный магазин на площади Мадлен, магазины на Большом Бульваре и знаменитый ресторан «Максим». Это был мир “La belle Epoque” («красивой эпохи»), символизирующий для меня всё величие французского культурного влияния накануне трагических событий 20-го века. Елисеевские Поля находились прямо за углом. Я часто вечерами гулял по этому красивому бульвару. Я начинал от Средневекового собора Нотр Дам, следовал мимо ренессансного здания Лувра, знакомился с изысканными вкусами старой королевской власти, проходя по садам Тюильри, которые спроектировал садовник Людовика 14-го. А затем пересекал Площадь Согласия, где влияние 18 и 19-го веков гармонично соединялось друг с другом. Продолжая прогулку, я не мог не обратить внимания на героическую Триумфальную Арку Наполеона Бонапарта, которая возвышается над окружающими зданиями на площади Звезды (Place de l'Etoile). Несмотря на желание Наполеона построить этот монумент в честь своих военных побед, сохраняющаяся память от любой цивилизации остаётся не от силы её армий, а от вклада этой цивилизации в мировое наследие человечества. Свой велосипед я брал повсюду, куда бы ни ехал: в школу, на различные временные работы и даже из центра – в Латинский квартал. Борьба с дорожным движением на велосипеде среди машин на площади Согласия или на площади Звезды была мои ежедневным и трудным заданием. С другой стороны, я просто не представляю лучшего реального опыта, чтобы почувствовать воочию жизнь в Париже. Это был, к тому же, самый простой и быстрый путь, чтобы добраться из одной точки Парижа до другой без заботы о парковке машины. У меня было несколько временных работ. Одна включала обед с зажиточными французскими семьями в обмен на беседу на английском языке. Как бедный студент, привыкший к простому меню университетского ресторанчика, я с удовольствием пользовался предоставленной возможностью, чтобы поесть разнообразные блюда французской кухни и выпить несколько бокалов хорошего вина. Заканчивал я обед всегда чашкой крепкого кофе эспрессо, чтобы не уснуть по дороге на учебу или другую работу. Моей второй работой было руководство английским языковым клубом во французском сельскохозяйственном институте. Каждый четверг, после обильного обеда с буржуазной семьёй, я спешил на велосипеде через полПарижа с полным животом в этот сельскохозяйственный институт. Я прибывал, изрядно вспотев, как раз вовремя, чтобы пройти мимо охраны у главного входа и открыть для студентов Английский клуб. Как раз в сельскохозяйственном институте я встретил студента, который вышел из кабинета английского языка в страшном недовольстве на свою неспособность овладеть языком. Я помню, что материал, который мы готовили для этих студентов, был полон технических терминов, но, с другой стороны, не представлял никакого интереса для молодых студентов. Было просто невозможно учить слова в надежде, что они когда-нибудь пригодятся. Крестьянские парни из сельскохозяйственного института не умели говорить по-английски. Какой был толк давать им неясные технические термины, которые, возможно, они никогда не будут использовать? Как это часто бывает в

случае языкового обучения в группах, там слишком много внимания уделялось грамматике и специальному словарному запасу, чтобы подготовить студентов к экзаменам, и совсем не уделялось внимания, чтобы научить их общаться на английском языке. Мы можем научиться новому языку только благодаря интересному содержанию. Нам следует разрешить студентам выбрать такие темы, с которыми они знакомы и которые представляют интерес для них. Некоторые, может быть, выберут сельское хозяйство, но большинство предпочтет скорее записи с реальными разговорами на английском языке между молодыми людьми на темы, которые им интересны. Всё это надо принимать во внимание, чтобы сделать для них английский язык важным и интересным. Если эти студенты будут способны общаться на английском языке, тогда и специальные термины могут быть выучены ими быстро, если в этом будет необходимость.

Глава 16: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ «Моя первая настоящая работа» Однажды, вернувшись на своём велосипеде после позднего ужина скромной тарелкой лукового супа в торговом центре Лезаль (Les Halles), изображенном в фильме Ирмы Ля Дус, я обнаружил в моем почтовом ящике письмо. Письмо сообщало, что я принят на работу в Канадское Зарубежное Торговое Представительство. Я сразу вспомнил, как несколько месяцев назад мой друг уговорил меня сдать письменный тест в Торговом Представительстве при Канадском Посольстве. И вот теперь, благодаря другу и успешному тесту, у меня была первая настоящая работа! Тот же друг вместе со мной планировал отправиться в кругосветное путешествие на мотоциклах Хонда, если бы Хонда согласилась спонсировать нас. Но возможности, связанные с Зарубежным Торговом Представительством , выглядели гораздо более многообещающими. Как бы ни было чудесным моё пребывание во Франции, я часто испытывал чувство ностальгии по Канаде. Интересно, что жизнь за границей позволила мне лучше оценить мою собственную родину и её оригинальную культуру. Изучение другого языка и культуры никоим образом не уводит нас от любви и наслаждения нашей собственной страной и её культурой, а только усиливает наши чувства по отношению к ней. Но мне всё ещё предстояло прожить долгие годы за границей в Азии, пока я окончательно не поселился в Ванкувере.

Глава 17: ЯЗЫКОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ. «Открытие Азиатской культуры» Создание возможности, Оттава 1967 год

«Тот, кто зависит только от самого себя, будет самым счастливым.» И. Джинг, Книга Перемен, второе тысячелетие до нашей эры

Я еще не знал, когда я поступал на Канадскую дипломатическую службу, что в результате я буду так сильно погружен в культуру Китая и Японии. Моё языковое приключение вскоре поставит меня лицом к лицу перед необходимостью изучения языков, которые ранее казались мне странными и далёкими от меня. Чтобы достичь хорошего уровня знания этих языков, мне потребовались полная погруженность в их изучение, интенсивность и разнообразные учебные приёмы. Но я не смог бы достичь успехов без глубокого интереса к людям и азиатской культуре, а также без полной уверенности, что я буду, в конце концов, бегло говорить на этих языках. В 1967-м году в канадской столице Оттава я начал свою первую штатную работу в качестве сотрудника Торгового представительства. Большинство из нашей группы молодых и нетерпеливых стажеров Торгового представительства мечтало об интересной работе где-нибудь далеко за границей. Однако свыше трети всех постов Торгового представительства были сосредоточены в США. И каждый из нас хотел бы избежать назначения в Кливленд или Буффало. Когда Торговое представительство объявило, что они собираются послать сотрудника в Гонг Конг для изучения китайского языка в целях ожидаемого установления дипломатических отношений с Китайской Народной Республикой, я сразу же представил, что это – мой шанс, чтобы избежать Буффало. Я начал брать уроки китайского языка у пожилого китайца в Оттаве. И хотя я ещё не знал многого, обучаясь китайскому языку только раз в неделю, я постарался сделать так, чтобы руководитель нашего кадрового отдела, а также другие старшие чиновники узнали о том, что я делаю. Когда они будут обдумывать, кого бы именно послать в Гонг Конг, почему бы им не выбрать человека, который уже начал изучать китайский язык? Гонг Конг не был для меня самым желаемым местом службы. Я был более заинтересован, чтобы меня послали в Рио де Жанейро, в Рим или Мадрид. Но всё же Гонг Конг привлекал меня своей экзотикой. И поэтому я был очень доволен, когда меня, в конце концов, отправили в Гонг Конг. И, вероятно, я был выбран, потому что уже приступил к изучению китайского языка. Я сам создал для себя эту возможность своей вовлеченностью в изучение. А настоящая вовлеченность в дело всегда ответит вам добром разными способами. Что касается выбора Гонг Конга, то Китай в те дни находился в разгаре культурной революции, а Тайвань не был политически приемлемым для будущего Канадского представительства в Китайской Народной Республике. Напротив, Гонг Конг с его говорящим на мандаринском наречии эмигрантским сообществом был наиболее пригодным местом для изучения китайского языка. Я помню, как один мой хороший друг допытывался у меня, соглашусь ли я на это назначение. «Что, если ты не сможешь выучить китайский язык?» - спрашивал он. Но после моего опыта с овладением французским языком, у меня уже не было никакого сомнения, что я также смогу выучит и китайский. Причина, по которой лингвисты могут изучить несколько языков, во многом объясняется их всё возрастающей уверенностью в себе по мере изучения новых языков. Изучение языков перестает быть мистикой. И чем больше языков вы учите, тем более вы развиваете способность овладения новыми способами для описания одних и тех же вещей. Это как в спорте. Человеку, который достиг

хороших результатов в одном виде спорта, гораздо легче достичь результатов и в другом виде спорта, чем человеку, далёкому от него. Мой добрый китайский учитель в те годы в Оттаве предупреждал меня, что надо быть осторожным, чтобы не попасть под чары привлекательных девушек Гонг Конга, но я пренебрёг его советом. Кончилось тем, что я нашел свою будущую жену Кармен в Гонг Конге, и мы счастливы в нашем браке уже более тридцати лет. У нас два сына, и пять внуков и внучек. Но я не знал ничего этого, когда я направлялся на экзотический Дальний Восток в первый раз.

Глава 18: Интенсивный курс, Гонконг, 1968 год

Я представлял себе Гонконг в виде романтического города с изогнутыми китайскими крышами и плачущими ивами. Я с нетерпением ждал момента, чтобы погрузиться в эту экзотическую среду. В июне 1968 года в возрасте 22 лет я отправился в Азию в первый раз. Я догадался взять отпуск, чтобы по пути в Гонконг не спеша познакомиться с теми частями мира, которые я посещал до этого только в своём воображении: в Италии - великолепный Рим с его беспорядочным уличным движением; в Израиле – уходящий корнями в вечность, освещенный яркими звёздами летней ночи древний Иерусалим, в котором еще чувствовалась напряженность после недавней войны с арабами; в Иране – экзотический тегеранский базар и юркие такси, украшенные рождественской символикой в июне; в Индии – бесподобный Тадж Махал и суматошную жизнь в Нью-Дели; в Таиланде – яркие огни Бангкока и подчеркнутую элегантность его людей и культуры . Моё возбуждение, связанное с назначением в Гонконг, росло на протяжении всего моего пути. В конце концов, я добрался до Гонконга, где был встречен служебной машиной Канадской дипломатической миссии. Пока мы медленно ехали по переполненному Ковлуну с его множеством однообразных, серых, огромных жилых зданий, я вдруг с разочарованием почувствовал себя вернувшимся из сказки к скучной реальности. Гонконг вовсе не походил на райский уголок из моего воображения. Однако, когда наш автомобиль въехал на паром, чтобы пересечь залив от Ковлуна до острова Гонконг, моему взору открылся незабываемый калейдоскоп, составленный из заполнивших всю водную поверхность океанских грузовых кораблей, барж, военных кораблей, бесконечных китайских джонок и яхт на фоне современных небоскрёбов и величественных колониальных зданий, возвышающихся на Пике Победы (Victoria Pick) на Гонконгской стороне. Живя в Королевской Колонии Гонконга, как это называлось в те годы, я постоянно чувствовал себя немного скованным. Перед тем, как вы могли бы куда-то отправиться, вам нужно было вылететь или сесть на судно. Китай был в значительной степени закрытой страной для иностранцев, и это вызывало определенную депрессию. Однако, при этом самым дешёвым способом взбодрить себя оставался паром: нужно было заплатить всего 10 или 15 гонконгских центов, чтобы пересечь вечно оживлённый порт на Звёздном пароме. Мне никогда не было скучно смотреть с парома на горизонт, прячущийся за небоскрёбами, и наблюдать на бесконечное и словно хаотичное движение по воде во время 15-минутного переезда. В первые месяцы я жил на острове Гонконг возле Станлея и Залива Отражения (Repulse Bay). Ничто не загораживало мне прекрасный вид на маленький романтический залив. Здесь я мог удовлетворить своё желание экзотики, наблюдая за китайскими джонками, курсирующим туда и сюда по пенистым водам Южно-Китайского моря. В этой относительно мало заселенной части Королевской Колонии были пляжи, полутропическая растительность и сравнительно большое европейское население. Это походило на курорт. Ожидалось, что я буду жить здесь и посещать Гонконгский университет, где обучались и все предыдущие студентыдипломаты. Но спустя несколько месяцев я выбрал для местожительства и обучения более заселенный район Ковлуна, а также записался в другой – Китайский университет Гонконга. Как я раньше стремился погрузиться во французскую культуру, чтобы лучше усвоить французский язык, так и на этот раз я решил полнее погрузиться в китайскую жизнь, чтобы скорее обучиться китайскому языку.

Глава 19: МОЯ ЖЕНА КАРМЕН, ЕЁ СЕМЬЯ И КИТАЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Вскоре после прибытия в Гонконг я встретил свою будущую жену Кармен на одной из вечеринок, где присутствовали члены канадской общины Гонконга. Кармен бегло говорила на двух языках – английском и кантонском наречии китайского языка – и работала секретаршей в штаб-квартире Канадских Тихоокеанских Авиалиний. У Кармен был китаец-отец и мать из Коста-Рики, и она была чрезвычайно оживлённой и жизнерадостной, что всё более и более покоряло меня (но сознаюсь: я и не особенно старался сопротивляться этому). Кармен стала моим гидом по Гонконгу. У меня был маленький мотороллер Vespa. И когда только у меня не было уроков китайского языка, мы на моём мотороллере посещали какие-нибудь рестораны, либо отдалённые пляжи, либо интересные китайские рынки. Единственным недостатком в наших отношениях было то, что Кармен не говорила на Мандаринском наречии китайского языка, который был мне нужен. Она свободно говорила поанглийски, а также на кантонском наречии, так что мы всё время говорили на английском языке. А ладно, нельзя получить сразу всё! Дедушка Кармен был из Ян Пинга в провинции Гуандонг. Он поехал в Коста-Рику и открыл там магазин в конце 1890-х годов. Он был одним из первых китайских иммигрантов, кто рискнул поехать в Латинскую Америку в поисках своего счастья. В конце концов, он вернулся в Макао, где построил фабрику по производству масла из земляных орехов. Фабрика досталась по наследству его любимцу младшему сыну, который довольно быстро промотал это имущество. И три старших сына, включая Янг Тонга, отца Кармен, были посланы опять в Коста-Рику, чтобы там зарабатывать деньги на семью. Когда Янг Тонг вернулся в Макао в конце 1930-х годов, он привёз с собой молодую костариканскую невесту Марту и двух маленьких дочерей, старших сестёр Кармен. Марта была «неудобной фигурой» в большой китьайской семье, так как была единственной иностранкой. Ей нужно было всему научиться очень быстро, чтобы её признали. Ей пришлось осознать, что значило быть женой и матерью в чужой культуре. Она всегда была очень занятой и воспитывала 11 детей, включая трёх не её собственных. Китайский язык стал первым трудным испытанием для Марты. Она часто скучала по Коста-Рике. Благодаря своему знанию испанского языка ей удалось подружиться с несколькими португальцами в Макао, с которыми она чувствовала себя более комфортно. В то же время она продолжала старательно изучать кантонское наречие Китайского языка, на котором она говорила со своими детьми и другими членами семьи. Сейчас, в возрасте 88 лет, живя на пенсии в Торонто, Марта счастлива, когда она идёт пообедать в китайский ресторан Чайна Тауна и поболтать там с официантами на Кантонском наречии. Язык может быть либо барьером, либо источником удовольствия и удовлетворения на протяжении всей жизни. Гонконг, как и Макао, говорит на кантонском наречии, поэтому я не мог здесь по-настоящему погрузиться в Мандаринское наречие китайского языка, которое я изучал. Однако и то, и другое наречие были все же диалектами китайского языка, и через них я мог интенсивно включиться в китайскую культуру. Я был как бы вынут из удобного западного «кокона» и ежедневно был открыт лицом к лицу звукам и запахам оживлённых улиц и рынков, магазинов, торгующих китайскими лекарствами и другими экзотическими продуктами, энергии множества людей, суетящихся в маленьких мастерских или торгующих вразнос продуктами, которые они часто носили на обоих концах длинного шеста. Возле моей школы или в переполненном районе Ковлуна Цымшацун я мог поесть недорогую лапшу или рис с соусом карри вместе с рабочими. Но иногда я наслаждался великолепными кантонскими блюдами в роскошных ресторанах. Там были также многочисленные рестораны, которые представляли кухню различных частей Китая: Пекина, Шандонга, Сичуаня, Чао Джу и других. И все они неведомым образом теснились на узких переполненных улочках. Они стали моей ежедневной средой обитания, когда я изучал китайский язык. Я сам поставил себя в такие условия, чтобы принять этот язык. Для меня еда и язык являются наиболее приятными и доступными чертами чужой культуры, и в моём сознании они тесно сплетаются. До сих пор я помню разговоры на мандаринском наречии во время обеда с моими учителями, пока мы ели тушенную с чесноком свинину, испеченный на пару хлеб и суп из угрей. Эти неформальные встречи были для меня самыми приятными из всего моего учебного процесса. Учителя рассказывали о своём детстве в Китае или говорили о других интересных предметах.

Во время китайского обеда каждый берёт что-то из общего блюда, стоящего посреди стола, своими палочками для еды. У меня всегда был хороший аппетит, и, как единственный канадец за столом, я вскоре получил прозвище «джи на да»( Канада на мандаринском наречии) с ударением на «на да», что значит: « прийти и взять большой кусок». Я принял правильное решение, выбрав Китайский университет в Гонконге, потому что китайской языковой школой в этом университете руководил один из наиболее эффективных преподавателей языка, каких я только встречал в своей жизни,- гн Лью Минг. Он лично приветствовал всех людей, желающих изучать китайский язык, и заставлял иностранцев поверить, что они смогут его изучить. Он настаивал на усердной работе студентов, потому что сам был энергичным и трудолюбивым человеком. Он вдохновлял и меня отдать все свои силы новому языковому вызову и в то же время всегда был готов гибко ответить на все мои запросы. Персонал школы также был очень дружелюбен и способствовал изучению китайского языка. Сначала я старательно ходил на все свои индивидуальные уроки с учителями. Однако вскоре я начал чувствовать какое-то напряжение от всех этих классных занятий. Я был обязан приходить в класс на три часа каждое утро, хотя иногда я чувствовал себя уставшим и едва ли мог что-нибудь внимательно слушать, а тем более воспринимать. Эффективность учителей тоже была разной. Некоторые учителя пытались давать мне объяснения на английском языке, что я находил особенно скучным. По моде тех дней большое внимание уделялось зубрёжке, которая была утомительной и раздражающей. Лучшие уроки были те, когда учитель просто рассказывал о каком-то интересном предмете. Большую часть своих знаний я получил от этих более неформальных разговорных уроков, а также от интенсивной учёбы дома. Я думаю, что это благодаря энергии директора Лью Минга, который опекал нас и ставил перед нами всё новые задачи, я был вдохновлён к трудной работе над китайским языком. Тексты, которые мы использовали, были взяты из программы Йельского университета по китайскому языку. Первый текст назывался «Китайские диалоги» и знакомил нас с Китаем в период до его освободительных войн. Диалоги описывали некоего г-на Смита, работающего и путешествующего по Китаю от Шанхая до Нанкина и Бейлинга (как называли Пекин в Гоминьдановские дни). Этот контекст был далёк от реального Китая конца 1960-х годов, который был охвачен тогда культурной революцией. Я помню очень мало из содержания того учебника, хотя я сознаю, что искусственные темы, вроде тех, возможно, необходимы для начального этапа изучения языка. Первый этап изучения иностранного языка одновременно сложен и в то же время он приносит первое удовлетворение. Он сложен, потому что новый язык кажется таким странным; однако же он приносит удовлетворение, потому что за короткий период времени вы узнаёте, как сказать о некоторых важных вещах на новом языке. В этот начальный период язык, который вы учите, всё еще не естественный, а специально упрощенный и подготовленный для начинающих. Он охватывает такие темы, как Почта, Железнодорожная станция, Ресторан, Посещение друзей и так далее. Начальные языковые курсы доступны в книжных магазинах. По моему опыту я скажу, что не играет большой роли, по какой системе вы начинаете учиться, лишь бы она вам нравилась. Вам нужно уделить большую часть времени слушанию и чтению, не пытаясь овладеть деталями грамматики. Эти программы для начинающих помогут вам получить первые знания и обеспечат вас самыми основными, базовыми словами и структурами. Когда вы достигнете среднего уровня, вы столкнетесь лицом к лицу с самым длительным и самым трудным этапом вашего обучения. Вам теперь необходимо достичь прорыва к свободному использованию языка. Вам необходимо для этого пройти путь от способности говорить на ограниченный набор тем и ситуаций до способности использовать язык как практическое средство общения в большом объеме спонтанно возникающих ситуаций и положений. Чтобы добиться этого, от вас потребуется вовлеченность в чтение и слушание огромного количества языкового материала. Если содержание будет для вас интересным, вы с успехом пройдете этот этап и даже получите наслаждение от самого процесса изучения. Искусственные же диалоги с неинтересным «ученическим» содержанием станут пройденным для вас этапом, и вы перейдете к естественному языку. К счастью, и я вскоре перешел к более значимому содержанию в изучении китайского языка.

Глава 20: ЧТЕНИЕ И РАСШИРЕНИЕ СЛОВАРНОГО ЗАПАСА

Тексты для среднего уровня при изучении иностранного языка могут быть полезны, только пока они интересны для вас. К сожалению, у большинства студентов не так много возможностей для выбора. Мне повезло с изучением китайского языка. Следующую книгу, которая была у нас в Гонконге по обучению китайскому языку, я до сих пор могу рекомендовать. Она называлась «Двадцать лекций по китайской культуре». Составленная в Йельском университете в 1963 году как сборник текстов для первоначального чтения, эта книга рассказывала о китайской истории и культуре простым, понятным языком. Я все еще время от времени перечитываю эту книгу, чтобы освежить мои знания китайского языка. Хотя эта книга написана специально для учащихся простым языком, её содержание более чем реально: подлинная китайская культура и история. Спустя примерно 4 месяца я читал неадаптированные китайские материалы, большей частью используя такие сборники текстов, где были специально подготовленные списки слов. Содержание могло быть самым разным: от истории до политики и литературы. Для меня вдруг открылся очаровательный мир подлинного китайского языка. Отличная серия книг все того же Йельского университета – «Тексты современной китайской литературы» предлагала широкий диапазон эссе, пьес. политических комментариев и коротких рассказов писателей, мыслителей и политических деятелей начала 20-го века в Китае. Лю Ксун – один из авторов, чьи произведения вполне доступны иностранным студентам, изучающим китайский язык. Лю Ксун был одним из самых уважаемых писателей того периода. Он отказался от медицинского образования , чтобы посвятить себя писательству и показать слабости, которые он видел в традиционном китайском обществе. Его эссе и короткие рассказы были резким клиническим диагнозом болезней в этом обществе, которые он хотел вылечить. Частыми темами были суеверие и пассивность простых людей и идеалистическая, далекая от жизни самоуверенность некоторых представителей интеллектуальных классов. Со своим негативным портретом этого старого общества Лю Ксун был главным писателем в пост-освободительном Китае. Еще Мао Цзе Дун любил говорить: «Вам надо знать горечь прошлого, чтобы понять сладость настоящего.» Одним из моих любимых рассказов Лю Ксуна был «Король И Джи» о трогательном и грустном деревенском бродяге. Действие происходит на рубеже 20-го века. Этот бродяга любил заходить выпить в маленький кабачок, куда обычно приходили рабочие. Он был грязный и растрепанный. Но он носил длинный халат, что было скорее свойственно высшему классу, так как рабочие обычно ходили в коротких пиджаках. Бродяга добывал себе на пропитание cовсем небольшие деньги за счет своей способности красивой каллиграфии. Но он слишком много пил и часто крал книги и письменные принадлежности у людей, для которых он писал. Обычно он говорил высокопарным литературным языком, что только вызывало насмешки над ним и смех у посетителей кабака. В конце концов, его уличили в какой-то краже и избили так сильно, что он смог только с трудом приползти назад в кабак, чтобы выпить здесь в последний раз. После этого его уже не видели. Лю, возможно, написал этот рассказ, чтобы раскритиковать образованные классы старого Китая, а также чтобы показать черствость и равнодушие одних людей к страданиям других. Что мне особенно понравилось в рассказе, так это описание самого деревенского кабака: людей, вина, «хуиксангдоу», или острых бобов, которыми посетители закусывали выпивку. Все персонажи были выписаны так реалистично, что мне тоже захотелось посетить эту деревню, зайти в кабачок, заказать чашку рисовой водки и поболтать с местными людьми об их жизни. Таков был эффект от большинства прочитанных китайских рассказов. Они просто призывали меня поехать в Китай и посмотреть, как там живут люди. Первым китайским романом, который я попытался прочитать без помощи списков слов, был роман Лао Ши «Рикша», гуманное и полное сочувствия описание жизни в Пекине без той горечи, что я находил в произведениях Лю Ксуна и других. Мне потребовалось много времени, чтобы закончить эту книгу. Но я почувствовал себя очень удовлетворенным, когда я завершил её. Там было много слов, которых я не знал. В большинстве случаев я уклонялся от того, чтобы посмотреть их по словарю, потому что это могло помешать мне наслаждаться книгой.

В изучении языка наступает однажды момент, когда вы должны попытаться прочитать «толстую» книгу на новом для вас языке. В большинстве программ по изучению иностранного языка студент имеет дело только с короткими отрывками из произведений. Завершение чтения первой толстой книги похоже на взятие горной вершины. В наши дни с наличием электронных текстов стало гораздо легче «пробиваться» сквозь неадаптированное произведение, смотря значение незнакомых слов по интернетовским словарям и сохраняя слова и фразы для систематического заучивания. Так как до сих пор есть много иероглифов, которых я еще не знаю, я стремлюсь больше читать по-китайски, используя систему LingQ, доступную для этого языка. Моя вовлеченность в изучение языка была почти фанатичной, и я догадываюсь, что именно это помогло мне изучить китайский язык за такое короткое время. Я жил, во многом, как отшельник, посвящая всё своё время изучению китайского языка. Я проводил больше времени со своими книгами и записями, чем с людьми. Для первого уровня в изучении нового языка более эффективно уделять как можно больше внимания восприятию языка, перед тем как вы будете готовы к разговору с носителями языка. Такие разговоры – хороший стимул для еще больших усилий по овладению языком, но они же могут быть и очень обескураживающими, если у вас не будет хватать слов для общения. Свой кассетный магнитофон я включал сразу же, как только просыпался. Он был для меня либо как звуковой фон на китайском языке, либо как важный инструмент, когда я, в процессе интенсивных занятий, пытался сконцентрироваться на правильном произношении. Я много работал, чтобы запомнить китайские иероглифы, переписывая их и ежедневно повторяя. Я читал так много, как только я мог, часто перечитывая один и тот же материал, чтобы улучшить свою способность чтения и понимание письменного китайского языка. Я изучал списки слов, которые прилагались к этим текстам. Сначала всегда казалось, что я не смогу их запомнить, но, в конце концов, слова отпечатывались в моей памяти. Так как Гонконг не был городом, где говорили на мандаринском наречии, я не мог просто выйти и поговорить с продавцом или с кем-то еще на этом наречии. В то же время там были радио и телевизионные программы на мандаринском наречии, но я понимал в них только отдельные слова. С другой стороны, я убедился, что использование магнитофона для многократного прослушивания текстов, с которыми я уже разобрался, было очень благотворно для моего обучения. Проблема была в том, как и где получить достаточно интересное содержание для прослушивания на моём уровне понимания. Когда я жил в Гонконге, плёночные магнитофоны еще не были портативными. В то время использовались большие, тяжелые и неудобные магнитофоны с открытой катушечной плёнкой. Я должен был сидеть дома возле него и слушать. Сегодня современные технологии делают возможным быстро найти интересный материал, «скачать» его из Интернета или записать – а потом брать его с собой и слушать повсюду.

Глава 21: ТЕХНИКА ИЗУЧЕНИЯ СЛОВ

В связи с тем, что китайский язык, в основном, не имеет фонетического написания, я должен был выучить от 3-х до 4-х тысяч иероглифов, каждый из которых состоял из 15 или более штрихов. Само собой разумеется, овладеть такими словами сложнее, чем овладеть лексикой на английском. В то же время я быстро осознал, что словарь должен быть последним средством при изучении языка. Поиск слов по традиционному словарю – один из наименее эффективных и наиболее затратных способов изучения языка. Очень часто вы забываете значение слова как только вы закрываете словарь. К тому же, использовать китайский словарь еще сложнее, чем смотреть слово по словарю, основанному на алфавите. Одно из разочарований, с которыми мы сталкиваемся, изучая иностранный язык, - это скорость, с какой мы забываем недавно выученные слова. Кажется, что всё должно изучаться и повторяться по много раз. В китайском это еще большая проблема из-за сложности изучения иероглифов. Мне нужно было найти какой-то новый, необычный способ, чтобы увеличить скорость изучения иероглифов. Я усовершенствовал технику работы с новыми словами, что дало мне возможность ускорить мое обучение и улучшить запоминание слов. Эта система повторяла ту, которой пользуются китайские дети, когда они учат иероглифы. Я купил тетради, которые были разделены на квадраты для написания иероглифов. Я начал писать каждый иероглиф по 6 или 7 раз в первую колонку. Затем я писал его английское звучание во вторую, а его значение в третью колонку. В такой же манере я работал со вторым иероглифом и так далее. Когда я вскоре натыкался в тексте на первый иероглиф, который я уже выучил, я записывал его снова. Другими словами, я напоминал себе регулярно слова, которые я только что выучил, еще до того, как забыть их. Сначала я мог выучить только 10 новых иероглифов в день, но спустя какое-то время я увеличил их число до 30 в день, с примерно 50-и процентной способностью запоминания. Уровень запоминания был даже выше, если слова были связаны с контекстом, который я читал или слушал. Этот принцип систематического повторения новых слов, пока они не «впечатаются» в вашу память, я потом с успехом использовал и при изучении других моих иностранных языков. Для меня было важно научиться писать по-китайски, хотя моя каллиграфия была плохой. Когда я писал по-китайски, мне требовалось время, чтобы составить предложения и тщательно выбрать нужные слова. Письмо помогало мне укрепить мой словарный запас. Это было также возможностью потренироваться со структурой предложения. В современном китайском языке письменный язык похож на разговорный язык, и таким было, конечно, мое письмо. С другой стороны, китайская классическая литература писалась тем сжатым элегантным языком, который отличается от разговорного языка. Современные китайские авторы часто включают некоторые примеры такого изящного языка в свою прозу. Я никогда не беспокоился об этом. Мой письменный китайский язык был простым и прямым, вполне достаточным для перевода газетной статьи или чего-то еще в качестве учебного задания. Сделав свой письменный китайский язык некоторым продолжением устного языка, я помог самому себе улучшить свои способности выразить свои мысли на китайском языке. Все, кто обучается языку, должны писать часто, и им надо уметь уменьшить различия между письменным и устным языками. Другой принцип изучения новой лексики, который я использую, - это важность контекста. Гораздо легче запомнить значение китайских иероглифов в составных словах, использующих два или более иероглифа, чем когда они стоят поодиночке. Мне всё еще трудно распознать некоторые иероглифы, стоящие отдельно, но легко понять их значение в составных словах и фразах. Этот принцип изучения слов в контексте фраз или даже более широкого содержания полезен для изучения любого языка. Он стал фундаментальным для той обучающей системы, которую мы создали на LingQ.

Глава 22: ВАЖНОСТЬ ФРАЗ

Принципы китайской грамматики сильно отличаются от принципов грамматики английского языка. Я сознательно не хотел вдаваться в объяснения теории китайской грамматики, потому что теоретические объяснения не имели для меня никакого смысла. Вместо этого, я просто признал как данность различные структурные модели китайских предложений, которые мне надо было усвоить как норму. Я знал, что после достаточной практики они будут казаться для меня всё более и более естественными. Я понял, что легче изучать структуру нового языка непосредственно обращаясь к моделям фраз, чем стараться запомнить абстрактные грамматические объяснения этих структур. Я осознал, изучая китайский язык, который так отличается от моего собственного, что базовым компонентом, который я должен был усвоить, чтобы овладеть языком, были даже не слова, а именно фразы. Языковые навыки состоят из спонтанной способности говорящего легко и свободно использовать заготовленные заранее фразы и модели фраз, что вполне естественно для носителя языка и постепенно должно стать естественным для изучающего язык. Фразы – это лучшие и естественные модели для безошибочной практики на иностранном языке. Определенные слова постоянно складываются вместе тем способом, который студенту сразу трудно предвидеть, но к которому он постепенно может привыкнуть, работая с фразами. Когда отдельные слова соединяются в естественные фразы, они достигают своей полной силы и ясности. И поэтому не грамматику и не просто слова следует заучивать, а именно – фразы и модели фраз. К тому же сами новые слова гораздо легче заучиваются вместе с фразами, в которых они встречаются. И даже произношение следует учить по фразам. Фразы, однако, не могут быть выучены так легко просто по спискам. Только слушая и читая одни и те же фразы в интересных для вас текстах, а затем повторяя их многократно, вы будете способны по-настоящему надолго удержать их в памяти.

Глава 23: ПРОИЗНОШЕНИЕ

Мы все способны правильно произносить звуки любого иностранного языка. Все люди обладают одинаковыми способностями для создания звуков, независимо от этнического происхождения. Однако овладение произношением нового языка требует самоотверженности и большой работы. Китайский язык сначала представлял для меня серьёзный вызов. Когда я захотел овладеть произношением, я должен был проводить долгие часы каждый день, слушая одно и то же содержание снова и снова. Я работал особенно усердно, чтобы овладеть китайскими звуками в соответствующем для них тоне. Я пытался имитировать звуки, когда я слушал. Я записал свой собственный голос и сравнивал его с произношением носителя языка. Я тренировался, читая громким голосом. В конце концов, моя способность услышать разницу между моим произношением и соответствующим произношением носителя языка улучшилась. Я заставлял свой язык приспосабливаться к китайскому произношению. Я также работал над ритмом нового языка, всегда сознательно преувеличивая его и даже сопровождая своё произношение соответствующими выражениями лица и жестами. В конечном счете, мне удалось достичь качества произношения, близкого к произношению носителя языка. Когда я научился произносить слова и фразы удовлетворительно, я вдруг обнаружил, что мне легче понимать содержание, которое не придумывается специально для изучающих язык, другими словами, мне интереснее стали подлинные, не адаптированные языковые ресурсы. Я имел обыкновение записывать радиопередачи, чтобы слушать их снова и снова. Еще позднее, когда я достиг определенного уровня беглости, я начал особенно восхищаться знаменитыми пекинскими комическими диалогами Ксянг Шенга в исполнении Хоу Бао Линя с его красочным пекинским ритмом языка. В последние годы, чтобы поддерживать мое знание Мандаринского наречия китайского языка, я иногда слушаю диски знаменитых китайских рассказчиков, как Юань Куо Шенг, читающий классические романы вроде «Романа о трех царствах»(The Romance of the Three Kingdoms). Искусство декламации очень развито в Китае, и когда я слушаю один из этих дисков, я по-настоящему наслаждаюсь, будучи перенесенный назад в давно минувшее время. После примерно девяти месяцев обучения я написал и успешно сдал экзамен по китайскому языку в Британской правительственной иностранной службе. Нас тестировали по переводам с китайского на английский и с английского на китайский. Там был также устный экзамен. Я даже должен был написать дипломатическую ноту на китайском, навык, который мне никогда не привелось использовать в дальнейшем. После этого мое обучение китайскому языку считалось законченным, хотя я никогда не останавливался, изучая его с тех пор постоянно. Я начал работать в Канадской Высокой Комиссии в качестве второго секретаря, занимаясь канадскими торговыми отношениями с Китайской Народной Республикой. Моя работа состояла из ответов на запросы канадских бизнесменов, сбора информации о рынках и встреч с официальными лицами Китайской торговой корпорации в Гонконге. Я также присутствовал на Кантонской Международной торговой ярмарке, которая проводилась дважды в год. У меня были большие возможности говорить и читать по-китайски. Гонконг был в то время центром «наблюдения за Китаем» , так как люди здесь старались почерпнуть информацию из газет, радио и от возвращающихся путешественников, что же действительно происходило в Китае в период волнений, названных Китайской пролетарской культурной революцией. Я должен был познакомиться с китайским сельским хозяйством, так как Китай был важным экспортером канадской пшеницы. Китайская книга под названием “Экономическая география Китая” давала ясное представление о производстве, распределении и потреблении зерна в Китае. Мне удавалось также просматривать новые сообщения, посвященные сельскому хозяйству Китая. Пользуясь всеми этими материалами, я составлял доклады для нашего правительства, которые, как я сейчас ретроспективно понимаю, были, вероятно, не очень полезны для кого либо. Но мне нравилось использовать свои навыки китайского языка в деле. Я познакомился с некоторыми носителями китайского языка, которые совсем недавно покинули Китай или с теми, кто казался мне хорошо информированным обо всём, что там происходило. Это была весьма красочная группа людей. Насколько я вспоминаю сейчас, одним из членов этой группы был мистер Ланг, представитель национального меньшинства с юго-запада Китая, сын известного политика старого Китая. Его красивая жена была по происхождению из Манчжурии и, по некоторым источникам, была в родстве с правящей королевской династией Китая. Мне нравился мистер Ланг, который был очень симпатичным джентльменом. Его брат, хорошо известный любитель всевозможных вечеринок по кличке принц Ланг, был женат на популярной кинозвезде, которая, как говорили, совершила попытку самоубийства из-за неверности мужа. Конечно же, в этой группе не было поклонников культурной революции.

Были также и другие китайские интеллектулы, которых называли «левыми», включая Перси Чана, смешанного карибско-китайского происхождения, сына первого китайского министра иностранных дел при националистах. Эти «левые» имели обыкновение объяснять, как культурная революция создаст чудесное новое общество в Китае и как это общество станет моделью для всего мира. Не было также недостатка в восхвалении нового Китая среди Западных левых интеллектуалов. Многим интеллектуалам необходимо чувствовать или, по крайней мере, воображать, что они владеют проницательностью или нравственной правдой, которые недоступны среднему человеку. Вот почему они так подвержены последней «идеологической моде». Мне любопытно, что бы подумал Джуангзи о замысловатой идеологической и политической борьбе, происходившей в Китае в то время. Мир тридцатых годов в Китае был очень далёк от реальности Китая конца шестидесятых годов. Китай до освободительной войны был полон трагедий, бедности и неопределенности. Китай был раздираем внутренним соперничеством между различными политическими силами и эгоистичными местными военачальниками и в то же время отражал иностранное вторжение. Это были жестокие и трудные времена. И всё же для меня Китай был полон очарования и даже романтики. С достаточной временной или пространственной дистанции эти периоды военных столкновений и борьбы могут казаться даже героическими. «Роман о трёх царствах», классическая китайская эпопея, или прославление рыцарства в средневековой Европе – вот только два примера, как легенда и литература романтизируют периоды ужасных человеческих страданий. Китайское общество искало своё место в мире, в котором иностранное влияние вдруг столкнулось со сложной, яркой и до того времени самодостаточной китайской цивилизацией на стадии упадка. Китайский интеллектуальный класс, который был одним из главных столпов традиционного китайского уклада жизни, теперь искал для себя новую роль. Некоторые китайские интеллектуалы были защитниками китайского традиционного уклада, другие были увлечены новой революционной идеологией марксизма, третьи, как доктор Ху Ши, были чрезвычайно изощренными толкователями западной философии, верили её применимость к новому Китаю и даже говорили о внутренней связи западной философии и китайской философии. Историческая эволюция Китая отличалась от Западной Азии или от Средиземноморья. Власть центрального китайского государства оказалась более прочной, чем центральная власть в Египте, Месопотамии, Греции или Риме. В то время как китайская культура и население расширялись и смешивались с местными этническими группами в Южном Китае, никакие отдельные государства не возникли на территории Китая, как это было, например, в Европе при смешивании римлян с другими народами. На севере Китая постоянные вторжения и попытки заселения тюркскими, монгольскими, тибетскими и тунгусскими народностями были преобладающим фактором на протяжении двух тысяч лет. Однако же, на протяжении всего этого периода престиж и власть китайской культуры не подвергались каким либо существенным изменениям. Это происходило частично благодаря гибкости китайской письменной системы, которая могла сохранять значение слов, даже если эти слова произносились в разных местах Китая по-разному. Китай был способен поддерживать своё единство и в то же время поглощать различные культурные и этнические элементы в разных регионах страны. Невозможно рассматривать изящные картины китайской живописи периодов Танг или Сонг, не восторгаясь стандартами жизни и сложностью китайского общества в то время, когда в Европе все еще был довольно низкий уровень культуры. Интересно порассуждать, чего бы удалось достичь этому технически и культурно сложному китайскому обществу в других исторических обстоятельствах. Но в любом случае, изменение – это единственное постоянное условие человеческого существования. Мы на Западе недостаточно изучали в школе влияние китайской цивилизации на другие части мира. Наследниками китайской культуры были не только соседние страны Восточной Азии, которые многое заимствовали из китайской культуры, но также и Западная Европа. Внедрение китайских технологий в Европу в начале Средних веков было определяющим в стимулировании развития различных технологий и мореплавания.

Глава 24 : ПОЕЗДКА В КИТАЙ. КАНТОН, 1969 ГОД

В 1969 году я, наконец, сумел увидеть Китай своего воображения и использовать свои знания мандаринского диалекта китайского языка в его естественной среде, где он является национальным языком. Я въехал в Китай из Гонконга через Ловуский мост возле маленькой деревни Шен Джен. Из окон зала ожидания железнодорожной станции я мог различить за плакатами с лозунгами, призывающими людей к еще большим революционным достижениям, ряды низких традиционных крестьянских домов. Сегодня эта маленькая деревня стала одним из самых больших городов Китая, обширным урбанистическим скоплением современных небоскребов процветающего капитализма, лидером в технологиях, моде и в еще многих других отраслях. Как иностранец, я был автоматически посажен в купе мягкого вагона поезда, идущего в Кантон (современный Гуанджоу). Это давало мне право на чашку цветочного чая, который регулярно обновлялся проводником, пока поезд катился по южно-гуанджоyской провинции с ее холмами красной земли и зелеными рисовыми полями. Я немного напрягался, слушая постоянные политические призывы, транслируемые по радиосистеме поезда. В Кантоне я остановился в гостинице советского стиля Донг Фенг, где обычно размещались европейские и североамериканские бизнесмены. Японцы и зарубежные китайцы останавливались в других местах, в соответствии с установкой китайских властей. Китай был охвачен в то время сумятицей культурной революции. Рано утром гостей гостиницы Донг Фенг будили бодрые звуки китайской революционной и патриотической музыки. Стены домов в городе были обклеены лозунгами. Воздух этого южного города был тяжел от теплой влажности, высокого атмосферного давления и разлитого в воздухе напряжения. Военные были видны повсюду. Для иностранца, приехавшего на короткий период, Кантон казался приятным. Транспортное движение было небольшим. Полутропическая растительность многочисленных китайских парков была сочной и зеленой. Ритм жизни казался неспешным, особенно по сравнению с суетой Гонконга. К тому же легендарная кантонская кухня не могла разочаровать. Здесь был большой выбор отличных ресторанов по вполне приемлемым ценам. Рестораны в Гонконге были шумными и деловыми местами. В Кантоне все выглядело иначе. В Северном Саду, в Южном Саду или в других известных ресторанах мы обедали со вкусом, в спокойном классическом китайском окружении и всего лишь за небольшую часть от стоимости обеда в Гонконге. Официанты были пожилые и обслуживали нас с изяществом и с высоким уровнем профессиональной гордости. Блюда были не только вкусными, но и выглядели как пиршество для глаз, разложенные так, словно это были многоцветные фазаны или красочные цветы. Кантонская еда, изысканная и легкая, с упором на слегка тушеные или свежие овощи и морепродукты, хорошо сочеталась с полутропическим климатом юга. Мы обычно собирались в группу по 8-10 человек и затем брали такси до одного из известных ресторанов. Мы сопровождали еду пивом или рюмкой «маотай», крепкой водки наподобие ликера. Выпивка маотай была больше похожа на конкурс на выносливость, чем способствовала пробуждению наших вкусовых рецепторов, но это было обязательной частью нашего обеденного ритуала. По китайской традиции мы обычно поднимали тосты друг за друга, а также играли в китайские «питьевые» игры. В процессе одной из таких игр мы клали на тарелку голову цыплёнка и помещали сверху миску. Тарелку потом несколько раз вращали, и миска сдвигалась. Тот, кто сидел на месте, куда теперь показывала голова цыпленка, должен был выпить до дна рюмку маотай. Однажды, наслаждаясь едой и напитками, мы услышали отдаленную стрельбу, так как соперничавшие группировки стражей культурной революции часто безжалостно сражались друг против друга. Во всех ресторанах Кантона мы ели в местах, специально зарезервированных для иностранцев. Однажды здесь была введена даже специальная валюта для использования иностранцами. Китайские власти старались отделять иностранцев от обычных китайских граждан. Тем не менее, время от времени я вступал в разговор с людьми на улицах, используя свои знания китайского языка. Большинство людей неохотно разговаривали с иностранцами, но некоторые были открыты для этого. Однажды на улице в Кантоне какой-то человек примерно 30 лет посмотрел на меня, потом указал на старый автобус и сказал: «Вы видите этот автобус? Он старый и вот-вот развалится, как и наш Китай. Но знаете, что еще хуже? У нас никогда не будет нового автобуса, и ситуация здесь никогда не улучшится.» Я надеюсь, что этот человек еще жив и мог увидеть те колоссальные перемены, которые произошли в Китае за эти годы. Возможно, подчеркнутый аскетизм времен культурной революции казался особенно неприветливым для многих приезжавших тогда иностранцев, которые не хотели и не могли понять китайцев. Я вспоминаю, как однажды в Кантоне один немецкий бизнесмен, устав от политических лозунгов на деловых встречах, от бесконечных призывов через громкоговорители, а, может, и от того, что выпил слишком много пива в баре гостиницы Данг Фенг, бросил

свою пивную кружку в портрет вождя Мао! Возможно, такой свободомыслящий и не любящий никакие организации мыслитель, как Джуанзи, сумел бы по достоинству оценить характер этого отчаянного жеста, но руководство гостиницы не увидело в нем ничего забавного. Этот немецкий бизнесмен был немедленно арестован, его сумки были наскоро упакованы, и он был буквально вышвырнут из Китая. Ему повезло, потому что его участь могла бы быть гораздо худшей. Даже в самые скудные времена еда оставалась важным элементом в жизни китайцев. В Китае люди не ходят по магазинам, жуя бутерброд, как это нередко делают североамериканцы. Люди здесь не экономят время на еду. Когда я гулял по улицам Кантона, я часто видел торговых работников и многих других, собиравшихся вместе пообедать вокруг больших блюд со вкусными овощами, кусками мяса и риса. Даже посещая довольно бедные деревни недалеко от Кантона во время культурной революции, мы видели, что люди носили поношенную одежду с заплатками, но сельская еда оставалась обильной, вкусной и здоровой. И всё же нельзя было не заметить какой-то напряженности и даже разочарованности на лицах многих из этих людей. Ко мне, как к иностранному дипломату, был приставлен гид от Китайской службы путешествий, в чьи обязанности явно входило наблюдение за мной. Мы говорили по-китайски и обменивались взглядами по многим темам. Однажды я спросил его, как он может привыкнуть к этому нескончаемому шквалу лозунгов и призывов. Мой гид, продукт маоистского Китая и, очевидно, проверенный службой безопасности для работы с иностранными дипломатами, ответил: «Это похоже на то, что говорил доктор Геббельс во время второй мировой войны. Если вы повторяете ложь тысячу раз, она становится правдой!» Вот тебе и стереотипы! Далекий от принятия всей этой пропаганды, этот человек был начитан и имел собственное мнение обо всем. Я был поражен. Китайская служба путешествий должна была бы быть обычным Бюро путешествий, но в условиях культурной революции обслуживание клиентов не было здесь главным приоритетом. Если иностранный бизнесмен спрашивал, что можно было бы посмотреть в Кантоне, ответ был часто равнодушным и незаинтересованным: « А что вы хотите увидеть?» В то же время эта служба часто настойчиво предлагала посетить революционную оперу как нечто очень хорошее – и мы ходили. Эти представления были новыми переделками небольшого количества драматургических произведений, которые многократно редактировались, а их идеологическое содержание одобрялось Джиан Кинг (женой вождя Мао), лидером «Банды четырёх», которая правила Китаем в те дни. Эти «революционные оперы» представляли собой смесь современности и старины, Китайского и Западного cтилей, и были довольно утомительными, чтобы высидеть до конца, особенно во второй или в третий раз. Немного позже у меня была возможность увидеть настоящую пекинскую оперу. Костюмы и звуковые эффекты были великолепными, а музыка, звучащая в ушах, воплощала различные времена и культуры. В то время как Китайская служба путешествий не являлась настоящим Бюро путешествий, ориентированным на потребителя, языковые возможности их гидов всегда были впечатляющими. Во время большинства моих посещений Китая в конце 60-х и начала 70-х годов мне, как иностранному дипломату, предоставляли гидапереводчика. В службе путешествий были переводчики самых разных языков. Однако однажды во время посещения сельской местности в провинции Гуангдон переводить пришлось моей жене, так как переводчик Китайской службы путешествий не говорил на Кантонском диалекте. В другой раз, посещая Шанхай во время отпуска, когда я уже жил в Японии, моей жене и мне попался гид, который говорил только по-японски, так как все англоговорящие переводчики были заняты. Но тем или иным способом мы все же находили возможность пообщаться с местными людьми. Уровень переводчиков, которых я встречал в Китае, всегда был высок. Однако – и это неизбежно - переводчики иногда делали ошибки. Я не исключение и тоже иногда делаю ошибки, когда мне нужно переводить что-нибудь устно. Это просто невозможно помнить каждое слово и всегда чувствовать тот подтекст, который имеет в виду говорящий. Более того, есть много людей, которые плохо говорят даже на своем собственном языке, что делает работу переводчиков еще более трудной. Переводчики гордятся своей профессией и, конечно, не любят, когда их тут же поправляют. Иногда на деловых встречах были случаи неправильного перевода беседы нашим китайским переводчиком. Я просто записывал это для дальнейшего обсуждения. Если эта часть разговора была важной, я обычно говорил что-то вроде: « Я хотел бы добавить сюда еще кое-что.» Но при этом не говорил, что что-то было неправильно переведено. Неудобно быть зависимым от устных и письменных переводчиков. Я думаю, что есть тенденция считать хорошее знание иностранного языка уделом только специалистов, а не тем важным моментом, который следовало бы знать и другим. Большинство деловых обсуждений в Китае велось через переводчика и, вероятно, ведется до сих пор. Однако знание китайского языка очень помогает в создании новых контактов и более глубоком понимании друг друга. Надеюсь, что все больше иностранцев будут изучать китайский язык по мере того, как эта страна все шире открывается для взаимного обмена с остальным миром. Конечно, сегодня все больше китайцев говорят бегло по-английски, чем когда-либо прежде. Даже используя переводчика, все равно очень полезно понимать язык партнера. В эпоху интенсивного обмена по телефону и через

электронную почту прямые контакты без переводчиков уже становятся реальностью. Эта тенденция будет только нарастать. В течение 1969 и 1970 годов я регулярно посещал кантонскую торговую ярмарку по своим служебным обязанностям торгового представителя. Я был там, чтобы помочь канадским бизнесменам в их переговорах с представителями китайских торговых корпораций. Во время культурной революции дискуссии о политике были такими же частыми, как и деловые обсуждения. И это часто обескураживало бизнесменов из Канады. Я старался понять, что реально происходит в Китае. Но это было довольно трудно. Одним из правдивых источников информации были красочные карикатуры на ведущих политиков, которые вдруг появлялись на стенах домов. Эти плакаты были прекрасными образцами искусства карикатуры. Примерно в это время Канада вела с Китаем переговоры об установлении дипломатических отношений. Я обнаружил, что у Канады на переговорах не было собственного переводчика. И нам полностью приходилось полагаться на китайского переводчика. Хотя я был еще только студентом с невысоким уровнем знания китайского языка, я сразу же написал письмо руководителю Канадского министерства иностранных дел. В нем я указал, что отсутствие собственного переводчика портит канадский имидж и разочаровывает тех из нас, кто изучает китайский язык на средства государства. Я посоветовал, чтобы мой коллега Мартин Коллакот, который начал изучать китайский язык на год раньше меня, был бы послан на переговоры. Мое предложение было принято, и вскоре Мартин отправился в Стокгольм, где проходили переговоры.

Глава 25: ПОЕЗДКА В ПЕКИН, 1970 ГОД

В 1970 году Канада установила дипломатические отношения с Китайской Народной Республикой. В октябре того же года я сопровождал первую китайскую делегацию в Пекин сроком на 10 дней, за которые нам надо было найти здание для Канадского посольства и выполнить ряд других административных поручений. Старый город с его серыми стенами и закрытыми дворами воспринимался как один большой запретный город. Императорский дворец, также официально называемый «запретным городом», был построен во время династии Минг и поражал своими масштабами. Это достойное здание для имперского дворца самой населенной страны с самой продолжительной историей в мире. В Хатангах, или переулках, которые окружают его, я сразу вспомнил знаменитый роман Лао Ши «Мальчик-рикша». Эти узкие переулки представляют собой сложный лабиринт серых стен, скрывающих внутренние дворики, где люди проживают свои жизни вдали от взглядов прохожих. Я вообразил себе этих невидимых людей за серыми стенами, которые век за веком неукоснительно следуют традициям китайской культуры : рисования, каллиграфии, Пекинской оперы и древней поэзии, в то время как снаружи под флагом культурной революции, власти стараются дискредитировать это наследие, исходя из своих собственных узких интересов. Пекин, в отличие от своих знаменитых памятников, совсем не красив. Для меня он представляет собой границу с Внутренней Азией. Пекин никогда не был центром притяжения китайского государства. Для большей части китайской истории он оставался местом для контакта с людьми степей. Наиболее запомнившимся событием нашего визита в Пекин в тот год была экскурсия на Великую Китайскую стену, за которой в течение тысячи лет оседлая китайская цивилизация старалась спрятаться от воинственных кочевников, влекомых богатством Китая. Влияние Внутренней Азии заметно в Пекине как в климате, так и в более грубых чертах внешности пекинцев. Был только октябрь, когда мы приехали сюда, но погода уже становилась все холоднее и холоднее. Люди были одеты в плотную хлопчатобумажную одежду в несколько слоев. Огромные горы капусты были свалены на уличных перекрестках, чтобы люди могли бы купить и заквасить ее на долгую зиму. Существуя в качестве имперской столицы уже более чем 800 последних лет, Пекин стал сейчас центром изучения и сохранения китайских традиций. Влияние всех частей Китая смешивалось в столице. Когда мы посещали Пекин в 1970 году, мы ели каждое утро на завтрак икру, которую привозили с реки Уссури. На обед мы ели знаменитую Пекинскую утку, а ужинали традиционном Монгольском ресторане, основание которого относится к пятнадцатому веку. Многие из политического руководства, казалось, были из Центрального Китая. В те годы в городе еще не было современных высоких зданий, и он сохранял тот же вид, как и столетия назад. Движение на улицах было небольшим, за исключением велосипедов, борющихся с суровым осенним ветром, дующим из степей Центральной Азии. Пекин был аскетичен и выглядел совсем иначе, чем богатые зеленые рисовые поля, обильные водные ресурсы и изящные города в дельте Янцзы, такие как Суджу и Хангджу вблизи Шанхая, где я побывал в 1975 году. Во время своей работы в Японии в течение 1970-х годов я часто пытался найти деловые или личные причины, чтобы еще и еще раз посетить Китай. Поездка в Шанхай из Токио с моей семьей летом 1974 года была словно путешествие во времени на 30 лет назад. Шанхай вблизи морской набережной имел замечательные здания, построенные в 1930-х годах и ранее, но, казалось, мало что нового было построено с тех пор. Даже в самом центре Шанхая иностранцы в то время были редкостью. С Кармен и двумя нашими маленькими детьми мы гуляли по улице Нанджин и вскоре были окружены людьми, которые пристально смотрели на нас. Они были просто любопытны и ни в коей мере не представляли опасности, но наши дети начали плакать. Когда мы продолжили движение, толпа рассеялась. Я никогда не чувствовал себя неудобно в Китае, потому что я говорил покитайски. С другой стороны, когда я посещал страны, язык которых я не знал, как Финляндия, Венгрия или Россия, я чувствовал себя скованно. Сейчас Шанхай – современный город, и атмосфера в нем совершенно переменилась. Эти изменения в городе происходили постепенно. Во время моего визита в конце 1970-х годов я встретил в Шанхае отличный небольшой джазовый оркестр, состоящий из музыкантов, которым было уже под 60 лет. Они развлекали гостей в гостинице Peace Hotel, играя «декадентскую» западную музыку. Они носили даже галстуки, как настоящие западные музыканты. Не только музыка была восхитительной, но и сам вид музыкантов, испытывающих явное удовольствие от того, что им, наконец, разрешили исполнять любимый джаз. И все это добавляло дополнительное очарование в ту праздничную атмосферу, которую они создали своей игрой. Однажды, посещая Пекин в 1981 году, я увидел объявление в холле моей гостиницы Friendship Hotel, что на этот вечер запланированы танцы. Конечно, я купил билет. Я пошел туда, не зная, что меня ожидает, сел за стол, заказал пиво и стал ждать. Внезапно в зале появилось 12 прекрасных молодых женщин из соседней академии танца. Это

был замечательный вечер. Я танцевал с этими девушками, думая про себя, что это было почти как сон по сравнению с тем Китаем, который я знал 10 лет назад или чуть больше. Когда Китай открылся для мира, я мог больше говорить с простыми людьми, которые сегодня с охотой заводят разговоры с иностранцами, говорящими по-китайски. Таксисты в Пекине особенно дружелюбны и разговорчивы. В 1981 году, будучи президентом компании MacMillan-Bloedel Asia, штаб квартира которой находилась в Токио, я посетил северо-восточный Китай с Чарлзом Таи из нашего Гонконгского офиса, чтобы узнать больше о Китайской лесной промышленности. В Харбине мы были приняты в один из вечеров представителями местной лесной промышленности. На следующий вечер мы устроили ответный визит. Чтобы перещеголять наших хозяев предыдущего вечера, мы постарались заказать на наш банкет знаменитые местные деликатесы, такие, как олений нос и медвежья лапа, а также бутылки со знаменитой водкой маотай. Я спросил одного из китайских гостей на ужине, что же такого особенного в маотай. Он объяснил мне, что в маотай есть “hui xiang”, то есть «возвращающий благоухание». Я выпил большой количество маотая в тот вечер, обмениваясь тостами с нашими китайскими партнерами. Я все еще помню, как потолок моего номера плавал у меня над головой, пока я не провалился в глубокий сон. На следующее утро, проснувшись, я почувствовал, как маотай возвращает мне благоухание. Как обычно, именно мое знание китайского языка делало мои поездки такими приятными. Однажды ночью я путешествовал один ночным поездом по обширным долинам провинции Хейлонгджан. В спальном вагоне не было отдельных купе. Он был как одна передвигающаяся спальня с 30-ью или 40-а незнакомцами. Если бы я не говорил по-китайски, я бы чувствовал себя здесь неудобно. А так я завязал разговор с человеком, который размещался на полке подо мной. Он описал мне свою жизнь в маленьком одноэтажном кирпичном доме. Его семья квасила капусту в подполе под своим домом, чтобы сохранять какие-то овощи для еды во время зимы. При температуре минус 30 градусов он и его жена должны были вставать в 5.30 утра, чтобы разжечь огонь, обогреть дом и сварить себе рис. Трудности его жизни так контрастировали с комфортом моей жизни, но он совсем не казался мне несчастливым человеком. Во многих чертах его жизнь не отличалась от жизни простых канадцев, которые расселились по нашему району прерий только в первой половине 20 века. Благодаря общему языку с этим простым китайцем, мы сумели ощутить чувство взаимной привязанности, пока поезд мчал нас сквозь ночь. Китай сегодня быстро движется к созданию нового современного общества. Вернувшись в Китай в 2001 году после долгого отсутствия, я поразился быстроте нового строительства и масштабам изменений в Китае. После моего нелегкого изучения китайского языка и благодаря переменам, которые происходят в Китае в наши дни, я, наконец, буду иметь возможность говорить по-китайски регулярно, развивая бизнес и личные отношения с простыми китайцами. Это дает мне большое удовлетворение, так как основная цель изучения иностранного языка состоит в общении с людьми. Сейчас, когда Китай отошел от культурной революции, здесь происходит развитие как новых, так и традиционных искусств, раскрывая силу и глубину культурных традиций и талантов в Китае. Я верю, что мир может ожидать взрыва творческой энергии Китая по мере того, как экономика будет продолжать развиваться и сможет обеспечить все большие возможности для самовыражения личности. В современном Китае есть атмосфера нетерпения. После стольких неудач в прошлом столетии люди, возможно, боятся по-настоящему поверить в свой собственный успех. Вероятно, эта уверенность в себе придет к ним со временем.

Глава 26: РАБОТА И УЧЕБА В ЯПОНИИ

“Sumela miyako” – «Дом там, где ты его построишь» (Свободный перевод)- японская пословица. Изучая китайский язык, я рассчитывал, что в 1970 году меня назначат в Пекин в качестве секретаря Торгового представительства Канады в Китае. Однако я сам отказался ехать туда. Причиной отказа послужил серьезный личный конфликт с моим непосредственным начальником, которого назначили главой Торгового представительства в Пекине. Я чувствовал, что мне будет неприятно работать в таком месте, как Пекин, где мы будем, вероятно, изолированы от местного населения, если я при этом еще буду в плохих отношениях с моим начальником. Я обещал Службе торговых представителей, что я выучу японский язык на свои собственные средства, если меня переназначат для работы в Токио. В этом случае правительство возместит деньги на мое обучение языку. Моё начальство согласилось. Я считаю, что мне повезло жить в таких разных городах, как Монреаль, Париж, Гонконг, Токио и теперь – Ванкувер. Все эти города имеют своё лицо. Монреалю удается воодушевлять своих жителей ощутимым «романским порывом» , несмотря суровый климат, который может быть сравним разве что только с Москвой среди больших городов мира. Париж – это живая история и музей искусства с кулинарным ароматом. Гонконг переполнен экзотикой на краю самой большой и дольше всех существующей китайской культуры. Ванкувер удобен, потому что легко жить в космополитичном городе, окруженном одними из наиболее восхитительных урбанистических пейзажей в мире. Токио не похож на них. Он представляет собой соединение деревень, каждая из которых не потеряла своей собственной индивидуальности. В целом, Токио не очень красивый город. Однако для людей, которые живут здесь, и особенно для большинства иностранцев в Токио есть определенная привлекательность. Это по-настоящему «законченный» город. В нем есть всё, что вы можете найти в большой метрополии, в соединении с дружелюбностью, вежливостью и честностью маленькой деревни. Токио суждено было стать моим домом на долгие девять лет. Я хочу упомянуть только один пример той дружелюбности и вежливости, с которыми я постоянно сталкивался, живя в Японии. В 1990-е годы, спустя долгое время после того, как я вернулся в Канаду, я как-то посещал Токио по служебным делам. Я уже собирался сесть в автобус до аэропорта Нарита, чтобы вернуться домой в Канаду. В последний момент я решил купить цветы и послать их в Осаку, где меня принимали в доме одного из клиентов. Я вошел в цветочный магазин, чтобы спросить, возможен ли такой вид услуги. Доброжелательная госпожа в магазине сказала, что они не оказывают такую услугу, но она посоветовала мне обратиться в соседний цветочный магазин в 5-и минутах ходьбы, который выполняет подобные услуги. Она настояла, чтобы я оставил у нее свои сумки, пока я схожу к ее конкуренту, чтобы купить цветы и послать их. Разве такое где-нибудь возможно, кроме как в Токио?!

Глава 27: ЗАДАЧА ИЗУЧЕНИЯ ЯЗЫКА, ТОКИО, 1971 ГОД

Тогда, в 1971 году, когда я был назначен в Канадское посольство в Токио, я еще не знал, что меня ожидает. Но я был одержим идеей научиться говорить свободно на японском языке, как я и обещал своему работодателю. Опыт изучения китайского языка позволял мне коренным образом улучшить свои методы изучения языков и дал мне уверенность в своих силах. Когда я приехал в Японию, я постарался применить на практике эти методы. Я поставил себе целью выучить японский язык самостоятельно в течение 6 месяцев. Я был готов пойти на любые жертвы, чтобы достичь необходимого прорыва в японском языке в течение этого периода. Если бы мне это удалось, я смог бы жить, пользуясь, в основном, японским языком, в отличие от большинства западных людей, которые, живя в Японии, продолжали говорить исключительно на английском. К моменту, когда моя жена и я переехали в Японию, у нас уже был один ребенок и мы ожидали другого. Моя работа в посольстве проходила большей частью на английском языке. Поэтому мне нужно было много дополнительно работать самостоятельно, чтобы погрузиться в атмосферу японского языка для его изучения. Тем более в Японии у меня не было ни роскоши изучения языка весь день за счет работодателя, как в Гонконге, ни предварительного изучения основ языка в школе, как это было в Канаде с французским. Я должен был изучать японский язык здесь за свои собственные средства и в свое свободное время, работая при этом целый день в посольстве. В то время как большинство иностранцев в Токио с удобством работали и жили, пользуясь только английским языком, я осознавал, что мне нужно заставить себя жить и работать , используя как можно скорее японский язык, чтобы избежать попадания в привычную колею и обходиться только английским. Я приобрел небольшой первоначальный опыт изучения японского языка еще в Гонконге, когда у меня появились друзья в японском консульстве, которые тоже изучали тогда китайский язык. Один из них, представитель Министерства иностранных дел Японии мистер Коичи Като, затем стал одним из ведущих политиков Либеральных демократов. Но мое первоначальное знакомство с японским языком в Гонконге было только неким предвкушением, чтобы заинтересовать меня в дальнейшем изучении языка. Мои первые 6 месяцев жизни в Японии были временем концентрированного обучения японскому языку, сурового времени «сделать или сломаться». Я должен был находить сам учебный материал и развивать собственные методы быстрого языкового обучения. Я мог полагаться только на книжные магазины, чтобы найти там содержательные материалы, которые мне были необходимы. Эти источники не были такими же хорошими, как доступные материалы для изучения китайского языка, и, конечно же, очень далеки от тех материалов, которые доступны сегодня для изучения любого языка по Интернету.

Глава 28: ПОИСКИ СОДЕРЖАТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ

Я знал, что, чтобы достичь успеха в изучении японского языка, я должен был как можно глубже погрузиться в атмосферу этого языка. Как только я стал разбираться в значении основных слов, я заставил себя постоянно слушать японское радио, хотя существовало и англоязычное радио в Токио. Я не переставал слушать кассеты и читать всё, что мог. К сожалению, мне было доступно гораздо меньше материалов на японском языке, чем это было раньше на китайском. Когда я вспоминаю, как я буквально «сражался», чтобы найти какие-нибудь интересные материалы на японском языке и учиться по ним, я начинаю завидовать современным студентам, для которых вполне доступен широкий круг материалов на любом языке вместе с подходящей учебной программой в интернете. В наши дни, гораздо более, чем когда либо до этого, возможно быстро пройти путь от специально приготовленных для начинающих «учебных текстов» до настоящего, реального языка. Чем скорее вы сможете уйти от языка учебников и начать открывать для себя реальный язык, на котором говорят носители, тем быстрее вы достигнете прогресса. Вы должны сами поставить себе цель найти свой собственный путь к новому языку и быть очень осторожны к методам, которые навязаны вам учителем. Я вспоминаю, как однажды вечером я ехал на машине домой, слушая по дороге японское образовательное радио(NHK). Вдруг я услышал какие-то непонятные звуки, доносившиеся из радио:” Zey aa sayrazu, zey aa sayrazu” (Зей аа сайразу, зей аа сайразу). Это продолжалось несколько минут. Я думал, что это какое-то буддистское заклинание. В конце концов, я понял, что это радио учитель английского языка с сильным японским акцентом повторяет фразу: “They are sailors.” На произношение радио учителя повлияла «кана» , письменная система, базирующаяся скорее на слогах, чем на отдельных звуках. Система «кана» искажает произношение на языках, которые не приспособлены для написания в этой системе. И это является большой помехой для японцев, которые пытаются изучать иностранные языки. Вдобавок к этому, в этой радиопрограмме с её бессмысленным подражательным повторением слов отсутствовало какое-либо значимое содержание, и поэтому в ней не было никакого смысла. Кстати, это напомнило мне мои уроки французского языка в школе. В наше время обучение английскому языку в Японии продвинулось далеко вперед. Для каждого доступно большое количество школ и разнообразных методов обучения; молодых носителей английского языка можно встретить в качестве преподавателей в каждом большом и маленьком городе Японии. Преподавание английского языка кардинально изменилось в Японии по сравнению с 1970-ми годами. Когда мой японский язык улучшился, я сразу постарался разнообразить виды содержания, чтобы оно оставалось интересным для меня и одновременно расширяло мои знания языка. Например, когда моя семья совершала путешествие на полуостров Изу, я взял с собой аудиоверсию романа нобелевского лауреата по литературе Кавабата Ясунари «Танцовщицы из Изу» и слушал его в машине. Мы следовали по следам маршрута странствующей танцевальной группы, изображенной в романе, и одновременно наслаждались живописными видами гор и океана в этой местности. Пожалуй, самыми интересными записями, что мне довелось тогда послушать, были записи Образовательного радио Японии(NHK), названные «Историей эры Шова». Они состояли из реальных радионовостей периода с 1925 по 1945 годы. Со временем я был способен понять большую часть из них. В своем мозгу я все еще слышу отдельные фразы радиоведущих, рассказывающих о спортивных новостях или о политических и исторических событиях того периода. Сегодня, с расширением производства аудио и электронных книг, имеется огромное количество оригинальных материалов на самых разных языках, которые могут удовлетворить интересы изучающих эти языки. В то время как чтение и повторяемое аудирование являются весьма эффективными для знакомства с новым языком, подлинное общение с носителями языка остается огромным стимулом и основой для дальнейшей тренировки обучающихся. Мой непосредственный коллега в Канадском посольстве в Токио был японский чиновник по вопросам торговли господин «Ник» Язаки. Он оказал мне огромную помощь в моих попытках овладения японским языком. У него было одно огромное преимущество, с моей точки зрения, потому что он старался выражать себя наиболее тщательным, настойчивым и немного многоречивым образом, так что, в конце концов, я понимал его правильно. Я подражал его произношению и использовал в речи его любимые фразы. С самого начала он поддерживал меня в моих усилиях овладеть японским языком. Он оказал важное влияние на мое обучение. Найти носителя языка, который достаточно терпелив и готов вам помочь, может стать неоценимым при изучении нового языка.

Со временем я был способен поддерживать большинство разговоров. Моя стратегия в разговоре заключалась в том, чтобы стараться выразить суть просто и по возможности хорошо. Я старался избежать того, чтобы говорить быстро, чтобы мои мысли не отставали от моего языка. Конечно, это легче сказать, чем сделать, и иногда мне приходилось прилагать большие усилия, чтобы выразить свои мысли правильно. Но такие усилия составляют главную часть учебного процесса.

Глава 29: ТРУДЕН ЛИ ЯПОНСКИЙ ЯЗЫК?

Меня регулярно спрашивают японцы, действительно ли их родной язык самый трудный в мире для изучения. И они бывают по-настоящему разочарованы, когда я говорю, что это не так. У каждого языка есть свои уникальные сложности, но, уделяя достаточно времени языку, вы сможете их преодолеть. Нет языков, которым нельзя научиться. И, конечно, множество молодых учителей английского языка, которые приезжают в Японию для преподавания, могут подтвердить, что японский язык не представляет слишком больших проблем для человека, который хотел бы интегрироваться в японское общество. Многие из них становятся хорошими знатоками японского языка. Молодые японцы, в целом, открыты и общительны, и я часто думаю, что эти иностранные учителя получат гораздо больше пользы от своего пребывания в Японии, чем их студенты, которые стараются выучить английский язык. Главную трудность при изучении японского языка представляют китайские иероглифы, или Канджи, как их называют по-японски. Многие, изучающие язык, могут научиться хорошо говорить, не читая. Но гораздо легче добиться «ощущения» языка, если вы можете прочитывать то, что вы слушаете. Чтение – это форма чувственного восприятия языка, которая отличается от слушания. Чтение усиливает ваше понимание языка. Выучив большинство иероглифов еще в то время, когда я изучал китайский язык, я обладал определенным преимуществом. Однако произношение в японском может стать проблемой. В отличие от китайского языка здесь часто существует несколько способов произношения одних и тех же иероглифов. Значение китайских иероглифов в японском языке иногда отличается от их значения в китайском языке. Мне нужно было разработать свою собственную программу, основанную на моих личных интересах и способностях. Это легко сделать в наше время цифровой передачи информации, но это было чрезвычайно трудно сделать в то время, когда я жил в Токио. Зная иероглифы Канджи, по крайней мере, по-китайски, я сосредоточил свои усилия на японском содержании, которое соответствовало бы этим иероглифам: читал газеты, слушал радионовости, а затем постепенно переходил к бытовым разговорам. Интересно, что я был способен вести деловые переговоры на японском языке уже довольно скоро, но еще долго не понимал телесериалы, наполненные бытовой лексикой. Живя в японском окружении и читая ежедневно японские газеты, я постоянно тренировал свой ум в распознавании иероглифов. С удивлением я обнаружил, что мои способности читать по-китайски значительно улучшились, пока я жил в Японии, хотя в это время я ничего существенного не читал на китайском языке. Я думаю, что моя способность говорить по-китайски также улучшилась, потому что для моего мозга стало более привычным обрабатывать информацию на разных языках. Конечно же, изучение новых языков никогда не вытесняло у меня ранее изученные языки и не ставило меня в тупик. Отношения между системой написания и мозгом интересно и хорошо иллюстрирует многостороннюю природу изучения языков. Вот как пишет Роберт Орнстейн в своей книге «Правое полушарие мозга»: «Почти все пиктографические системы написания предпочитают вертикальное графическое расположение, в то время как большинство фонографических систем используют горизонтальное написание. А из нескольких сотен фонографических систем, в которых есть гласные, почти все пишут слова слева направо, в то время как более 50 языков, в которых нет специальных значков для гласных, пишут слова справа налево. Это заставляет предполагать, что существует важная причина для связи между типом системы, которую использует язык, и направлением письма. И наиболее правдоподобным предположением является то, что наши глаза и наш мозг работают по-разному, в зависимости от того, какой тип письма они читают. Вероятно, что культура, с которой человек сталкивается при рождении и в первые несколько лет своей жизни, серьезно влияют на то, как наши полушария формируются. Древние греки, о которых мы знаем больше, чем о ком- либо еще в древнем мире, взяли свой алфавит от финикийцев. В середине 700-х годов до нашей эры этот новый греческий алфавит уже использовался, но только слова писались в то время справа налево: так же, как у финикийцев. В течение дальнейших 150 лет слова писались в обоих направлениях: справа налево и слева направо. Но примерно к 550 году до нашей эры уже было принято писать слова слева направо.»

Кроме необычной письменной системы я обнаружил еще одно препятствие для изучения японского языка, и это касалось похожести многих звуков. Конечно, это общая реакция на непонятные звуки, когда начинаешь изучать новый язык. Но в Японском языке, на самом деле, гораздо меньше разных звуков, чем в большинстве других языков. Овладение словарным запасом было очень медленным вначале. Эта проблема во многом была снята, когда я привык видеть и слышать слова в их естественном контексте. Трудности, с которыми сталкиваешься на ранних стадиях изучения языка, могут быть обескураживающими. Однако постоянное погружение в язык и понимание уникальности каждого языка постепенно позволят вам преодолеть все трудности и овладеть языком.

Глава 30: ВЕЖЛИВЫЙ ЯЗЫК

Возможно, наиболее уникальный аспект японского языка заключается в использовании различных слов и структур предложения в разных социальных условиях. Ни один язык, который мне довелось учить, не имеет таких тонких различий в выборе слов и структур предложения в зависимости от того, говорите ли вы в неформальной обстановке с товарищем, с подчиненным или используете очень формальный язык, обращаясь к человеку, стоящему на более высокой ступени социальной иерархии. Даже слово «я» имеет три общепринятых формы: watakushi, boku и ore, то же самое- для «ты» и других местоимений. Чтобы овладеть этими различиями, вы должны быть вовлечены в социальные ситуации, которые потребуют от вас правильного использования нужных слов и фраз. Простое объяснение логичности употребления того или другого образца вряд ли поможет вам овладеть ими. Вы должны стать немного японцем по своей ментальности, чтобы правильно и мгновенно переключаться на формально вежливый или неформальный язык в зависимости от социального окружения. Это требует значительного погружения язык либо участвуя в реальных жизненных ситуациях, либо многократно слушая соответствующие материалы. Это также потребует от вас приобщения к уникальной японской культуре. Пока я не усвоил различные градации вежливости, я предпочитал говорить на нейтральном японском языке. И, на самом деле, я в большой степени продолжаю это делать до сих пор. Я думаю, совсем не важно стараться говорить на слишком разговорном или слишком официальном языке, когда ты говоришь на иностранном языке. Обычно этого и не ждут от иностранца. Совсем не обязательно для нормального общения полностью овладеть разными градациями японской языковой «вежливости». Точное понимание нюансов вежливых слов и фраз требует достаточно продвинутого уровня культурной приобщенности к японскому образу жизни, что ни в коем случае нельзя форсировать, но что естественным образом происходит со временем. Очевидно, что структура предложений в японском языке имеет северо-азиатское происхождение и поэтому аналогична корейскому языку. Большая часть словарного запаса, согласно мнению некоторых экспертов, имеет определенное родство с полинезийскими языками и принадлежала первоначально народу «йомон», которые поселились в Японии 20000 лет назад. Йомонцы были охотниками-собирателями, и они жили в Японии еще до различных волн северо-азиатских иммигрантов, которых называют «яёй» и которые принесли с собой рисовую культуру и много слов из своих языков в японский язык. Они начали появляться здесь около 300-х годов до нашей эры. Кстати, йомонцы были первыми в мире, у которых появилась керамика – около десяти тысяч лет назад. Китайская письменная система была введена в Японии только около 1500 лет назад, наряду с большим количеством китайских слов, китайской технологии и буддистской религии. Замечательные деревянные конструкции, найденные в Нара и Киото, относятся к самым старым и самым большим деревянным строениям в мире. Технические решения, использованные в этих конструкциях, относятся к наиболее хорошо сохранившимся и являются выдающимся примером китайского деревянного зодчества, которое корнями уходит в цивилизацию, сформировавшуюся на берегах великой Желтой реки. В последнее время японский язык воспринял много иностранных слов, особенно из английского языка. Японский язык, как и любой другой, отражает многочисленные влияния. Знание китайских иероглифов – это преимущество для иностранца, который собирается изучать японский язык. А грамматическая структура японского языка похожа на корейский язык. Таким образом, соседним азиатским народам легче изучать японский язык. Однако отношение учащегося – это более важный фактор для успешного овладения языком, чем географическая близость или генетическое родство. Я встречал много иностранцев из разных частей света, которые, благодаря положительному отношению к языку, отлично говорили по-японски. В то время, когда я уже свободно говорил на японском языке, моя жена, которая выглядит как азиатская женщина, все еще не могла говорить по-японски достаточно хорошо. Часто у нас были трехсторонние разговоры с японцами в общественных местах. Я говорил по-японски, а японцы отвечали моей жене. Они никак не могли принять тот факт, что это европеец, а не азиат, который на самом деле говорил с ними по-японски. Подобным же образом, уже годы спустя, живя в Канаде, я слышал, как пожилая японка отозвалась о ребенке смешанной японо-кавказской семьи, который поздно начал говорить: «Конечно, он немного опаздывает, ведь японцам так трудно говорить по-английски.» Я слышал также, как кавказцы изумлялись, что кавказец может выучить азиатский язык, хотя мы знакомы со вторым поколением канадцев азиатского происхождения, для которых английский язык стал родным. И в то же время как много раз я слышал от китайцев, которые говорили, что английский язык невозможно выучить, потому что китайская культура так сильно отличается от английской. Такой вид культурных предрассудков – еще одна преграда на пути к подлинному изучению языка, и такие предубеждения нужно просто отбросить. Я убежден, что каждый, какой бы культуры, какого бы происхождения и какого бы возраста он не был, может научиться любому языку, если он понастоящему решит это сделать. Западный человек, который посещает Японию или живет в ней, но который не желает есть что-либо еще, кроме традиционных для него «мяса и картошки», которому не нравится «суши», вряд ли будет успешным в изучении

японского языка. Подобным же образом японцы, которые путешествуют за границу только группами и едят там только азиатскую пищу, вряд ли будут успешны в изучении других иностранных языков, независимо, сколько времени они потратят на это. Изучение языка похоже на путешествие. Нет смысла путешествовать за границу и вести себя так, как будто бы ты остался дома.

Глава 31: ЯПОНСКАЯ ОБЪЕДИНЕННАЯ КОМПАНИЯ

Япония в 1970-х и ранних 1980-х годах была непохожей на современную. Это было менее открытое общество. В течение первых четырех лет моего пребывания в Японии я был первым секретарем Канадского посольства. Всё это время я был вовлечен в новую программу внедрения северо-американской системы строительства деревянных конструкций в Японии. Эта программа вызвала вначале возражения со стороны японского министерства строительства, которое было обеспокоено планирующимся сокращением плотников, которые занимались традиционной японской строительной системой. Это было временем быстрого улучшения жизненных стандартов и высокого ежегодного прироста строительства домов в Японии. Мне нравились мои рабочие обязанности в посольстве, так как мне нравилось тесно сотрудничать с японскими партнерами, в первую очередь, с японскими официальными представителями из министерства строительства, а также с членами Токийской молодежной ассоциации лесозаготовителей, которые принимали участие во внедрении новой базовой системы строительства деревянных конструкций. Другая часть моей службы, а именно мои «социальные обязанности» дипломата, присутствие на многочисленных вечеринках и в развлекательных мероприятиях, что я воспринимал как посягательство на мою частную жизнь, была для меня менее приятной. В конце моего официального срока службы в посольстве, в октябре 1974-го года, несмотря на смутные планы возвращения в университет и занятий там азиатскими исследованиями, я принял предложение «Комиссии по торговле лесоматериалами за рубежoм» (Seaboard Lumber Sale), ведущей канадской кампании по лесопереработке. Я был нанят ею, чтобы возглавить дочернюю компанию в Токио. Мне бы никогда не предложили такой возможности, если бы я не знал японского языка. Я работал в лесной промышленности в Японии с 1974 по 1977 год в компании Seaboard и затем вернулся с семьёй в Ванкувер. Мне довелось поработать в Японии еще два года в 1981 и 1982 годах по поручению другой канадской компании по производству лесоматериалов MacMillan Bloedel Ltd. Это был период, когда Япония, сама экспортирующая большое количество произведенных товаров, очень медленно и неохотно открывала свой рынок для импорта, несмотря на все попытки иностранных импортеров, а также той части японских бизнесменов, которые занимались импортом. Как главный специалист по операциям в Азии компании MacMillan Bloedel, я отвечал за рынок бумаги и целлюлозы, а также рынок древесины. И периодически я натыкался на серьёзные торговые барьеры. Бумажная промышленность в Японии представляла собой тесное переплетение интересов пользователей, производителей и правительственных чиновников. Нашим японским партнерам было очень трудно способствовать экспорту канадской бумаги из-за конкуренции японских производителей. Это почти считалось непатриотичным. Знаменитая книга «День, когда у нас кончится бумага» была написана в 1981 году под псевдонимом одним их официальных представителей японского министерства международной торговли и промышленности. Главная идея этой книги заключалась в том, что японские издатели газет, импортируя иностранную бумагу, продают свободу слова, поддавшись тайному сговору с заграницей. Сейчас время изменилось, и японские бумажные компании сами построили бумажные фабрики во многих станах мира, включая Канаду. В 1980-е годы под прессом торговой либерализации со стороны США японская телефонная компания НТТ разрешила иностранным производителям бумаги принять участие в торгах на поставку бумаги для нового телефонного справочника. Наша компания была первым иностранным поставщиком, который выиграл тест на качество. Это было нетрудно. Но гораздо более сложным было иметь дело с закулисными отношениями между японскими поставщиками и их клиентами, которые часто описываются метким термином «японская объединенная компания». Японские производители бумаги, которые были нашими конкурентами, неразумно вывели из своего Совета директоров несколько топ-менеджеров Японской Телефонной Компании, нашего общего клиента. Более того, мы должны были вести дела через «закрепленную» компанию-посредника, которая принадлежала и которой руководили эти бывшие сотрудники НТТ. Моя способность читать и говорить по-японски помогла мне сориентироваться в этом мире сложных отношений и создать новый рынок для канадского бумажного производства. На японском бумажном рынке доминировала небольшая группа крупных производителей и пользователей, и поэтому там легко было установить полу-монополистические торговые отношения. Напротив, в японской лесозаготовительной промышленности всё было наоборот. Она традиционно состояла из большого количества розничных торговцев, оптовых продавцов и строителей деревянных домов. Парадоксальным образом, из-за большого количества участников традиционная японская лесная промышленность была более открытой, чем современная сложная бумажная промышленность. Мои отношения с японской торговлей лесоматериалами должны были стать главным опытом в моей жизни. Я смог оценить без посредников японскую любовь к природе и их постоянное стремление к совершенству в разработке и производстве самых различных продуктов. Их уважение к своей традиционной системе строительства домов, несравненная квалификация их плотников, их высокая оценка и понимание природных свойств дерева – всё это оказало глубокое и непреходящее воздействие на меня.

Сидеть в традиционной японской комнате, наполненной ароматом кипариса Кохия, всё ещё исходящим от деревянных частей здания, лицом к Токонаме или нише в комнате, где висит простой свиток с иероглифами, тянуть маленькими глотками горячий сакэ, ожидая пока не внесут на обед великолепные «сошими» - это одно из редких удовольствий, которые приносит приобщенность к японской культуре. Это чувство совершенства, получаемого от всего процесса: от того, каким образом порезана на кусочки рыба, до особого орнамента на фарфоре и до выбора как раз нужного вида древесины для каждого деревянного изделия в комнате. В английском языке существует выражение: «Если что-то стоит делать, то это стоит делать хорошо». Вероятно, подобное выражение существует во всех языках. Однако нигде эта мысль не претворена в практику более полно, чем в Японии. В японской литературе есть много историй о людях от самураев до производителей мечей или даже простой глиняной посуды, которые посвятили всю свою жизнь одному ремеслу. Этот дух совершенства в выполнении своей работы помог Японии стать мировым лидером в обрабатывающей промышленности и даже заставил американскую автомобильную промышленность провести радикальные изменения в производство и улучшить качественные параметры, чтобы не проиграть в конкуренции с японскими машинами. Японское стремление к совершенству нашло свое применение в современной статистически выверенной системе качественного контроля. Когда мы продавали пиломатериалы производителям больших индустриализированных домов, нам было необходимо обеспечить детали для всех аспектов производственного процесса, которые только поддавались измерениям. Сначала мы сопротивлялись этим требованиям безусловного измерения всех качественных параметров. Но вскоре мы осознали, что только проводя замеры всех основных затрат и полученных результатов, можно действительно сократить все производственные проблемы и значительно улучшить производство. Наша компания и снабжающие её материалами лесопильные заводы – все значительно выиграли от соблюдения этих требований наших японских клиентов. Статистические замеры могут быть важны во многих сферах деятельности и особенно при изучении иностранных языков, как я это объясню немного позже.

Глава 32: ПРИВЫКАНИЕ К НОВОЙ КУЛЬТУРЕ

Я научился многим новым вещам за 9 лет, которые я прожил в Японии, и за более чем 30 лет ведения бизнеса с этой страной. Японский стиль общения был для меня одним из наиболее поразительных открытий. Японцы в целом проводят больше времени в наблюдении и меньше времени в разговорах, чем средний северо-американец. К тому же американец любит больше говорить о себе, чем слушать. Японцы в общении также предпочитают избегать прямой конфронтации с собеседником и, конечно же, совсем не горят желанием участвовать в больших дискуссиях, основанных на логических доводах, как это нравится французам. Таким образом, чтобы заниматься бизнесом в Японии, вы должны научиться слушать. Чем больше вы говорите, тем меньше вы слушаете и меньше узнаете об интересах и намерениях вашего японского партнера. Независимо от вашей собственной культуры, научиться слушать партнера – это совсем не плохая привычка, которую стоит приобрести. Она похожа на хороший контроль качества вашего общения. За это время я также научился говорить самое важное во время деловых переговоров непосредственно на японском языке. Нюансы и намерения легко теряются при переводе. За небольшими исключениями я никогда не был уверен, что мое подлинное мнение было правильно понято, если я не выражал его непосредственно на японском языке. Когда бы и где бы я ни попадал в иноязычное окружение, я сначала пытался оценить, кто из нас на каком языке говорит лучше: мой собеседник или я. Если это был я, тогда я уверенно использовал язык моего партнера, чтобы избежать недопонимания. Как и многие люди в мире, японцы гордятся своей собственной уникальной культурой. До некоторой степени различные культуры уникальны, и в то же время все они связаны одна с другой. Когда мы жили в Японии, было общепринято говорить о японцах, что у них «островной менталитет». В то время как японцы являются одними из самых образованных людей в мире со своим удивительно широким кругом интересов и знаний в области музыки, литературы и истории, среди них есть также немало людей очень консервативных, защищающих то, что они считают своим уникальным образом жизни, и не желающих принимать чужую культуру. Когда моя семья и я жили в Японии, нам необходимо было приложить серьезные усилия, чтобы привыкнуть к японской культуре, отчетливо сознавая, что у нас есть определенные ограничения проникновения во внутреннее «мы» японцев. Мы никогда бы не смогли быть полноценными японцами. Хотя люди там в целом были гостеприимны и дружелюбны к нам. В японской культуре есть утонченная эстетическая традиция, которая, хотя и была вдохновлена большим китайским влиянием, нашла свое уникальное японское выражение. Даже в чрезвычайно деловой современной Японии можно часто натолкнуться на небольшие безмятежно стоящие в садах буддийские храмы, места поклонения японской религии Шинто или просто традиционные маленькие частные домики, как будто с картин далекого прошлого. Праздничное, веселое настроение, когда мы сидим на татами и неспешно едим японскую пищу, - это то, что никогда не наскучит мне. Теперь, когда японская кухня получила международное признание, Кармен и я часто испытываем ностальгическое чувство, когда нам удается насладиться японской пищей в подлинно японской обстановке в самых различных уголках мира. Вскоре после создания японской дочерней компании от канадской Seaboard Lumber Sales Ltd президент этой канадской компании приехал со своим первым визитом в Японию в 1975 году. Я решил предложить ему традиционную вечеринку с гейшами в маленьком японском ресторанчике при гостинице рядом с горячими источниками в окрестностях Токио. Гейши – это женщины, которые специально обучаются музыке, ведению непринужденных разговоров, чтобы развлечь гостей. Две гейши должны были появиться в нашей комнате в 6 часов. Я и мой президент приняли японскую горячую ванну и облачились в японские халаты в ожидании ужина и гейш. Мой президент был в отличном расположении духа, предвкушая интересный вечер и надушившись своим любимым одеколоном. Мы действительно не знали, чего нам ожидать. В 6 часов раздался вежливый стук в деревянную дверь, которая затем бесшумно приоткрылась. Первая гейша шаркающей походкой вошла в комнату. Ей, вероятно, было около 60 лет! Её партнерша, которая вошла вслед за ней, выглядела еще старше. Нет необходимости говорить, что ни одна из гейш не говорила по-английски. Я заметил разочарование на лице моего президента. Возможно, и сами гейши почувствовали, что мы ожидали более молодых. И при всем том у нас был восхитительный ужин. Эти две леди умели замечательно развлекать. Они успешно общались с моим президентом, даже не зная английского языка. Конечно, я помогал с переводом, но я уверен, что они бы отлично справились и без меня. Вечеринки с гейшами и традиционная японская еда очень популярны в японских гостиницах. Здесь гости могут насладиться горячей ванной перед ужином. Эти ванны – один из источников наслаждения в японской культуре. Вы сидите на низкой табуретке и обмываетесь, перед тем как окунуться в воду, температура которой может достигнуть 45 градусов. После купания вы одеваете легкое кимоно или специальный халат. К сожалению, длинноногие западные люди испытывают трудности, как спрятать себя должным образом в эти халаты, особенно если им приходится по японскому обычаю сидеть просто на полу, покрытом японскими ковриками татами.

На одной из таких вечеринок в начале 1980-х годов у президента канадской компании MacMillan Bloedel, рост которого составлял свыше 6 футов(более 180 см) были трусы с ярким красным орнаментом. Как он ни старался, он не сумел так сложить ноги, чтобы спрятать свои трусы от наблюдательных гейш. Немедленно, среди всеобщего смеха, одна из гейш дала ему прозвище «акатан», что означает «красные трусы». Эта кличка преследовала его вплоть до его возвращения в Ванкувер. Мне повезло насладиться достаточным количеством вечеров с гейшами в 1970-х годах, но эта традиция, кажется, постепенно уходит за последние 20 лет. Тем не менее, гостеприимство, оказанное мне и многим другим канадцам, посещающим Японию, было щедрым и искренним и оказывалось просто потому, что мы приехали из такой далекой страны. Сейчас, когда мне предоставляется возможность оказать ответную гостеприимность японским визитерам в Ванкувер, я всегда делаю это с удовольствием. Я часто сталкивался с консерватизмом японского общества, когда я пытался способствовать импорту новых канадских товаров. Временами мне приходилось нарушать негласно установленные правила неспешных переговоров, чтобы достичь целей моей компании. Это часто расстраивало наших японских партнеров. Однажды меня назвали «ураганом Кауфманн» в профессиональной газете торговцев лесоматериалами. При всем при этом я всегда чувствовал, что японские бизнесмены продолжают поддерживать уважительные отношения, даже не соглашаясь с вами по существенным вопросам бизнеса. Взаимное уважение – принципиальная часть для поддержания духовного настроения японского общества и главная причина его общественной сплоченности и успехов в работе. Важно приобщиться к культуре страны, чтобы быть в состоянии полностью почувствовать и понять ее язык. Не всё, с чем вы будете сталкиваться, вызывет у вас только приятные чувства, но вы должны настойчиво продвигаться вперед в приобщении к новой культуре. Иногда вы будете встречать сопротивление только потому, что вы иностранец. С этим феноменом вы можете столкнуться в любой культуре и в любое время. Но большинство ваших встреч будут приятными и доброжелательными и запомнятся вам надолго. Предметом моей особой гордости в Японии было участие в Kiba Matsuri, или ежегодном Празднике рынка древесины. Я был участником одной из многочисленных групп молодых мужчин, одетых в белые шорты или набедренную повязку, в хлопчатобумажную куртку и «хачимаки», повязку на лоб. Мы носили тяжелые деревянные раки по улицам Токио с утра до вечера, попивая сакэ, обливаемыми в шутку многочисленными зрителями. Мы кричали «Васхой» всякий раз, когда мы подбрасывали вверх эту тяжелую деревянную раку и ловя ее снова. Так как я был выше других мужчин в моей группе, я либо должен был нести непропорционально большую часть ноши, либо постоянно подгибать ноги, чтобы быть ростом вровень с другими. Мне кажется, я пытался делать и то, и другое. И это продолжалось с 5.30 утра до 15.30 дня. В результате в тот вечер я едва смог доползти до кровати, настолько я был уставшим и настолько у меня ныло и болело всё тело. Я часто замечал, что многие иностранцы, изучавшие японский язык, достигали пика своих знаний языка только к самому концу обучения. Однако, однажды погрузившись в жизнь на японском, они спешили вернуться к прежней привычной жизни на английском языке, и их навыки в японском языке снова ухудшались. Они никогда не продвигались достаточно далеко вперед, чтобы жизнь и работа на японском языке стала естественной для них. Я сознательно выбрал для себя другой подход. Это совсем не означало, что я не говорил по-английски с другими канадцами. Просто я использовал обе возможности: говорить по-японски с японцами и говорить по-английски с иностранцами, живущими в Японии. Многие иностранные дипломаты и бизнесмены посещали Токийский американский клуб, в котором был большой бассейн, теннисные корты и другие возможности для активного отдыха. А мы ходили в маленький японский теннисный клуб с названием Хокую, что означало «северный друг», может быть, специально названный так для канадцев. Клуб помещался в старом деревянном доме, где была большая керосиновая плита для обогрева в холодные зимние дни. Здесь я и Кармен играли в теннис по выходным, в то время как два наших мальчика играли на соседнем школьном дворе, пока им не становилось скучно и они не просились домой. Не было необходимости резервировать корты, достаточно было просто прийти. Нас всегда просили присоединиться к игре. Пока мы ждали в помещении клуба, следя за игрой других, у нас была отличная возможность попрактиковаться на японском языке. Я вспоминаю одного небольшого ростом японского джентльмена, по крайней мере, лет на 20 старше меня и килограмм на 15 легче, который постоянно просил меня поиграть с ним. Я соглашался, но чувствовал, что у меня просто нет права побеждать его. Склонность для всех людей чувствовать себя наиболее комфортно в своей собственной культурной общности совершенно естественно, однако она не помогает в изучении других языков. Если вы действительно интересуетесь местным языком и у вас появились местные друзья или профессиональные знакомые, различие для вас между людьми разных наций становится менее очевидным, чем их сходство. Я был в совершенном восторге от своего 9летнего пребывания в Японии. Я уехал оттуда с глубоким уважением к японской культуре и чувством утонченной изысканности, которое японцы придают многим аспектам ежедневной человеческой деятельности. Я осознаю культурное различие между людьми разных наций так же, как я замечаю разницу в характерах людей одной и той же нации. И все же моя убежденность в существенной схожести всех людей, независимо от национальности, укрепилась и подтвердилась во время моих 9 лет пребывания в Японии. Прежде всего, каждый человек индивидуален со своими надеждами, страхами и амбициями. Мы ищем удобства, принадлежа к

определенным общностям, будь то местные, национальные или религиозные сообщества. Однако еще большее чувство комфорта доступно тем из нас, кто признаёт, что мы все – равные члены большой человеческой семьи. В Японии сегодня «островной менталитет» уступает место менталитету «гражданин мира», особенно среди молодых людей. Мой сын Марк играл 3 года в профессиональный хоккей в Японии. Он быстро подружился с японцами из своей команды, играя с ними вместе на льду или совместно проводя время после игр, так что его японский язык стал совершенно свободным. Так и в наше время вполне обычно можно найти молодых японцев, живущих и работающих за границей в любых уголках земли, где они свободно говорят на местных языках. Япония сейчас сталкивается с многочисленными экономическими трудностями. Традиционная иерархическая структура японского общества сдерживает участие молодого поколения в решении всех этих проблем, что, вероятно, должно измениться. В том, что Кенниги Омае, ведущий японский мыслитель, называет «безграничный современный мир», возросшее знание иностранных языков будет способствовать большему разнообразию перспектив разрешения тех проблем, которые встали перед японским обществом.

Глава 33: ИЗУЧЕНИЕ ЯЗЫКА ДОМА

«Не выходя из дома, вы можете узнать весь мир, Не смотря через окно, вы можете увидеть небо.» ЛАОЦЫ Всегда легче всего изучать язык, когда вы живете в обществе, где говорят на этом языке, если вы сможете воспользоваться преимуществами вашего окружения. Однако новый язык в реальном мире может быть труден для понимания и усвоения. Люди могут говорить слишком быстро; они могут использовать в речи слова, которые останутся непонятными для иностранца даже со средним знанием языка. Вы можете растеряться в определенных ситуациях, потому что вы еще не свободно владеете этим языком. Это часто вызывает стресс. В этих случаях я всегда считал полезным создать свой собственный мир нового языка. Он должен быть с вполне осмысленным содержанием, но доступным для слушания и чтения без большого напряжения. Пока я полностью не овладел японским языком, то есть даже когда я жил в Японии и пользовался, в основном, японским языком, я все еще искал японские сборники текстов с интересным для меня содержанием и, по возможности, списками слов к ним. Я также многократно слушал различные записи, чтобы добиться большей уверенности в использовании определенных слов и фраз.

Я до сих пор слушаю наиболее интересные материалы на языках, на которых я уже говорю вполне свободно. Я, например, всегда с пользой для дела использую время, пока я еду в машине, либо делаю физические упражнения, либо выполняю какие-то обязательства по дому. Сейчас становятся всё более доступными аудио книги высокого качества, которые приятно и полезно слушать, используя новейшие переносные аудиоустройства. Как я упомянул ранее, у электронных текстов есть много преимуществ для изучающих иностранные языки. Сейчас уже имеется множество учебных языковых программ, которые используют эти преимущества, связанные с коммуникативными свойствами электронных текстов. Я регулярно с большим удовлетворением читаю статьи на различных языках по Интернету. При этом я использую свою систему, чтобы увеличить свой словарный запас на этих языках. Лучшие из этих статей я сохраняю в своей всё возрастающей языковой библиотеке. В ситуациях, когда вы изучаете новый язык вдали от его естественного функционирования, это становится особенно существенным – создание собственного языкового мира. Это то, что я делаю в Ванкувере на протяжении последних 20-и лет. Тем самым я стараюсь улучшить свои знания тех языков, с которыми я уже сталкивался ранее, но на которых я все еще не мог говорить свободно.

Глава 34: В СТОРОНЕ ОТ МИРА

Когда я жил в Гонконге, у меня не было окружения на Мандаринском, или Великоханьском, наречии китайского языка, но я слушал и читал определенное количество текстов на нем: исторические книги, книги по культуре, произведения современной китайской литературы и записи юмористических диалогов. Они стали для меня добрыми старыми друзьями и обеспечили меня самым важным словарным запасом и наиболее распространенными фразами, которые я затем мог бы использовать в разговорах. Общение с этим воображаемым миром было легче, чем общение с реальным миром, так как оно было вполне доступным и находилось полностью под моим контролем. Этот дружественный мир, наполненный моими собственными открытиями и достижениями, был отличным источником укрепления моих языковых навыков в новом языке и одновременно старательной подготовки к реальному общению с носителями языка. В 1512 году Никколо Маккиавелли был на короткое время посажен в тюрьму и подвергался пыткам со стороны могущественного семейства Медичи. Затем он был сослан в одну из деревень под Флоренцией, где жил в условиях вынужденной ссылки. В течение дня он общался и играл в карты с простыми крестьянами, но по вечерам он переодевался в специальную торжественную одежду и занимался своим научным исследованием. Теперь он уже общался с древними историками и философами, читая их книги, и одновременно он писал одно из наиболее известных произведений Западной Европы – книгу-наставление «Князь». Маккиавелли представляет собой яркий пример того, как мы можем общаться с далекой культурой через чтение, рассуждение и слушание, даже если мы не имеем возможности ежедневно лично общаться с этими людьми. Живя в Ванкувере в возрасте далеко за 40, мне удалось далеко продвинуться в изучении языков, которые я начинал раньше: в немецком, шведском и итальянском. Да, у меня был небольшой предыдущий опыт изучения этих языков, но, конечно, я не мог говорить на них бегло и уверенно. Чтобы достичь зримых успехов в языке, я посвящал каждому из них какой-то период концентрированного слушания понятного аудиоматериала, а также чтению несложных текстов со списками слов.

В моем доме в Ванкувере есть, по крайней мере, 50 сборников текстов на немецком, итальянском, испанском и шведском языках. Я приобретал эти книги, потому что они снабжались списками слов, и мне не надо было лезть за каждым новым словом в большой словарь. К сожалению, содержание этих сборников, по большей части, было неинтересным для меня. Но это были единственные обучающие сборники текстов, которые я мог найти в то время. Но то, что мне удавалось сделать тогда с большими усилиями, теперь можно сделать легко и более эффективно. Используя современные технологии, большое количество статей и книг может быть превращено в доступный и полезный учебный материал. Вы можете найти те ресурсы, которые интересны вам, и учить новый язык, пользуясь ими. Независимый студент теперь стал более независимым, чем когда-либо прежде.

Глава 35: НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК

Моя способность говорить по-немецки высоко оценивается носителями языка. У меня не возникает трудностей в разговоре, в понимании радио и газет. Хотя у меня была возможность познакомиться с немецким языком в молодые годы дома, а также во время работы на немецком корабле и на строительных работах в Вене, в реальной жизни я никогда не вел до определенного момента настоящего разговора на немецком языке. В ноябре 1986 года я решил посвятить месяц на усиленное изучение немецкого языка. Сначала я прошелся по магазинам старой книги в Ванкувере в поисках каких-нибудь книг на немецком со списками слов в конце книг. Припоминаю, что я купил около 10 или 15 таких книг, а также различные кассеты с записями на немецком языке. Сборники текстов были полны неразборчивых пометок людей, которым эти книги принадлежали ранее. В течение месяца я читал и слушал кассеты по-немецки, пользуясь списками слов. Конечно, я достиг существенного улучшения моего немецкого языка. Впоследствии у меня была возможность еще улучшить его во время поездок в Германию. Но это была трудная работа. Дело в том, что в немецком языке существительные имеют три рода. Окончания слов меняются также в зависимости от падежа, чего нет в английском языке. Овладеть этим в речи очень трудно. Только многократное прослушивание позволило мне справиться с этой трудностью, а совсем не объяснения и таблицы. Я просто говорил по-немецки так, как я это слышал, и надеялся, что у меня не будет много ошибок в разговоре. Мой немецкий естественный и свободный. Но я смирился с тем фактом, что у меня никогда не будет отличных знаний немецкой грамматики.

Я никогда не сдавал тест на знание немецкого языка, но я вел бизнес на этом языке. Я также посещал чудесные средневековые городки Германии, подолгу сидел в ресторанах, вовлекая местных жителей в продолжительные разговоры на немецком языке. Я осознаю, что я часто путаю роды и неправильно использую падежи. С другой стороны, я знаю, что для того, чтобы улучшить мою грамматику, я просто должен больше слушать и читать. И только время от времени просматривать грамматические пособия, чтобы укрепить то, что я уже получил на практике, общаясь на немецком с носителями языка. Специальное теоретическое изучение падежей и родов, без непосредственного контакта с языком, не даст мне возможность улучшить мою грамматику в реальных условиях.

Глава 36: ИТАЛЬЯНСКИЙ ЯЗЫК

Итальянский язык относительно легкий для того, кто знаком с испанским или французским языком. Концентрированное слушание записей и чтение несложных текстов вскоре довело мой итальянский язык до вполне приемлемого уровня. К сожалению, у меня было мало возможностей применить свои знания, но я всегда с удовольствием смотрю итальянские фильмы, в основном понимая, о чем там говорится. Я также намереваюсь, когда у меня будет больше свободного времени, купить новые итальянские электронные и аудиокниги, чтобы улучшить свои знания. Итальянский известен как язык музыки и любви. Но даже если итальянский и имеет репутацию исключительно красивого языка, лично я считаю, что все языки красивы, когда изучаешь их и начинаешь их понимать. Любой язык, когда на нем говорят хорошо, обладает собственной элегантностью и красотой. Я всегда предпочитаю слушать людей, которые хорошо говорят на языке, с богатым выбором слов и с ясным пониманием культуры и истории этого языка. Невозможно изучать итальянский язык, не думая об огромном культурном вкладе Италии в культуру Европы и мира. Но Италия была в той же степени проводник культуры, как и ее создатель. Влияние Греции, которая в свою очередь обогатилась другими древними средиземноморскими культурами, было решающим для Рима. Римляне уважали греческую культуру и в мифе о своем происхождении называли своим родоначальником знаменитого героя Трои Энея. К сожалению, этот миф, как и другие мифы о происхождении тех или иных народов, далёк от правды. Наследие Римского права и литературы, великие инженерные сооружения римлян оказали колоссальное воздействие на Западную цивилизацию. Спустя продолжительное время после развала Римской империи гений итальянской культуры вновь засиял в многочисленных городах-государствах. Как всегда в истории, побудительное воздействие контактов с иностранцами было важнейшим фактором для этого. Венеция достигла своего расцвета из-за своего доминирующего положения на море и разнообразных морских контактов с Византией и Востоком. Подобным же образом вовлечение итальянских городов, как Генуя ли города Тоскании в иностранную торговлю, включая торговлю с мусульманскими странами, способствовало быстрому росту их благосостоянию и в конце концов привело к Итальянскому Возрождению.

Глава 37: КАНТОНСКИЙ ДИАЛЕКТ

(примечание переводчика: Среди лингвистов нет единодушия: Одни считают Кантонский язык отдельным языком, другие склонны считать его одним из двух главных диалектов китайского языка наряду с Мандаринским диалектом, или наречием. Причем, если Мандаринское наречие распространено на севере и в центре Китая, то Кантонское – на юге) Мне было уже более 50 лет, когда я решил по-настоящему взяться за Кантонский диалект китайского языка, тем более что много людей в Ванкувере говорили на этом языке. Я уже не раз слышал этот язык, когда был с родственниками моей жены. Однако моя способность говорить на нем не простиралась далее заказа еды в ресторане, и даже в этом случае я делал ошибки. Я никогда не стеснялся использовать свои языковые навыки, как бы малы они не были. Однажды в китайском ресторане, когда я хотел заказать дюжину «весенних рулетиков»(chun gyun), я заказал по ошибке «весенние сумки»(chun doi). На китайском языке слово “chun” означает весну и имеет подтекст, связанный с сексом.(Кстати, я нахожу, что это очень поэтическая ассоциация). К несчастью для меня, словосочетание “chun doi” (или весенняя сумка) имеет отношение к мужскому половому члену, а не к какой-либо еде. Представьте себе, какой взрыв смеха раздался в ресторане вокруг меня после первоначального шока от того, что я сказал. Моя жена выросла в окружении кантонского диалекта. Тем не менее, она и я дома говорили по-английски, и мы не хотели ломать эту 30-летнюю привычку. Я мог читать газету на Мандаринском наречии, но не умел произносить иероглифы на Кантонском диалекте. Я всецело полагался на помощь моего друга, Ванкуверского журналиста Габриэля Ю, который говорил по-кантонски, но наши редкие уроки не дали большого результата. Я думаю, что я понимал около 10% того, что говорилось в устной беседе или по радио на Кантонском диалекте. Однако я полагаю, что человеку нужно хорошо понимать примерно 90% речи в большинстве ситуаций, чтобы считать, что он говорит бегло на иностранном языке. Мне предстояло пройти еще большой путь, чтобы достичь этого. Проблема была в том, что у меня был неправильный подход. Подсознательно я чувствовал, что произношение с его 9-ю тонами было просто слишком сложным для меня, и это чувство расхолаживало меня. Я также где-то внутренне полагал, что знать Мандаринское наречие, национальный язык Китая, было уже вполне достаточным для меня, и я не сознавал необходимости в изучении дополнительно Кантонского диалекта. У меня просто не было жизненной заинтересованности в этом, что мешало сосредоточиться на изучении языка. В первую очередь, я начал искать китайские книжные магазины в Ванкувере, чтобы найти там какой-нибудь учебный материал на кантонском диалекте. В конце концов, я нашел книгу, что помогла мне совершить прорыв в моем изучении Кантонского диалекта. Эта книга позволила мне разобраться в 9 тонах кантонского языка. Она убедительно доказывала, что вполне достаточно знания шести тонов. Это казалось очень важным для меня, так как я почувствовал, что даже если я не смогу воспроизвести всех шести тонов, я все же буду способен общаться на кантонском диалекте вполне удовлетворительно. Что еще было более важным для меня, автор доказывал, что те же самые тона существуют и в английском языке. Но если в китайском они определяют значение слов, то в английском они имеют более вспомогательное значение для смыслового выделения каких-то слов или словосочетаний. После этой книги я вдруг осознал, что уже знаю по английскому языку эти тона. Я был до этого пленником своего страха перед неизвестными тонами. Теперь препятствие в виде трудных тонов исчезло, и двери к новому языку широко открылись. После этого я с удвоенной энергией начал искать материалы для прослушивания. Я просил людей, говорящих на кантонском, записать для меня на кассету какое-нибудь простое содержание, которое я прослушивал вновь и вновь. Затем я купил новый плейер с минидисками, который стал поистине революционным приспособлением для человека, изучающего иностранный язык. На него можно было записать радио и телепередачи, а также загрузить что-то с компьютора. На него можно было также записать свой собственный голос и хранить огромное количество материала. К тому же, он был легким для переноски, не то что эти огромные катушечные магнитофоны, и качество звука было вполне приличным. Вскоре я начал записывать радиопрограммы на кантонском, включая программы ток-шоу. По мере того, как мой кантонский язык улучшался, я набрался смелости звонить на радио на ток-шоу по-кантонски и высказывать свое мнение по различным темам, которые обсуждались в прямом эфире на этих ток-шоу. Я записывал всё это и сравнивал себя с диктором, говорившим по-кантонски. Я считаю, что плейер с минидисками позволил мне достичь такой степени концентрации в изучении языка, что привело вскоре к настоящему прорыву в овладении кантонским языком. К сожалению, я часто не мог найти электронные тексты на кантонском наречии, которые бы соответствовали тем аудиоматериалам, которые были у меня в наличии. Я уверен, что это в ближайшем будущем станет возможным, и это, безусловно, облегчит изучение кантонского диалекта.

Сосредотачиваясь на материалах, которые мне приятно было слушать, а также используя предыдущие знания Мандаринского наречия, я продвигался быстро вперед. Всё это обогатило мой опыт изучения иностранных языков. Я снова обращаю внимание на решающую роль самого студента в достижении успеха в изучении языков, а также важности нахождения интересного для него материала. К тому же, мой успех в изучении Кантонского наречия утвердил меня в мысли, что возраст не является помехой для эффективного изучения языков, если студент готов проявить необходимую заинтересованность в этом. Хотя я не совсем бегло говорю по-кантонски, я способен поддержать разговор, даже когда я звоню на радио в прямом эфире. Мой 6-месячный период большого напряжения теперь позади, но я продолжаю улучшать свои знания, просто слушаю радио и встречаясь с людьми, говорящими по-кантонски. Недавно я провел несколько дней в Шень Жене и Гуангджо (бывшем Кантоне) после 20-летнего перерыва. Конечно, я был поражен огромными изменениями, происшедшими в этих местах за 20 лет. Но главное: я действительно наслаждался беседами на кантонском с местными людьми. И эти разговоры добавляли приятные моменты в мой визит. Я должен был работать много, изучая языки. Я должен был искать сборники рассказов с прилагаемыми списками слов. Содержание было не всегда интересным и редко сопровождалось аудиокассетами. Мне нужно было приложить много усилий, чтобы построить свой личный языковой мир на каждом из этих различных языков, которые я изучал. Сейчас намного легче создать свой мир языкового изучения. Наш вебсайт The Linguist сделал доступным бесконечное разнообразие содержания по самым различным темам и на различных языках. К текстовым файлам в обязательном порядке прилагается аудиозапись. Учащиеся могут загрузить эти файлы, а затем многократно слушать и читать, сохраняя слова и фразы для дальнейшего повторения. Сегодня есть мощные ноутбуки, которые могут служить как сборники электронных текстов и МР3-плейеры. Новые беспроводные технологии означают, что люди могут выйти в Интернет практически в любом месте: в офисах, гостиницах, аэропортах, вокзалах или в кафе. Стало возможным использовать каждую свободную минуту для изучения тех вещей, которые вам интересны. Всё это сделало изучение языков ещё более гибким, удовлетворяющим всем запросам изучающих, более интенсивным и, несомненно, более приятным. С Интернетом самостоятельное изучение языков перестает быть только вашим личным заданием. Интернет помогает создать гибкие интерактивные курсы с преподавателями, в которых вы нуждаетесь. Кроме того возможно связаться с другими людьми, которые также изучают иностранные языки, чтобы потренировать свои языковые навыки или просто обменяться опытом. Я сам с нетерпением ожидаю возможности изучения новых иностранных языков и продолжаю улучшать свои знания в языках, на которых я уже говорю.

Глава 38: ЯЗЫК И МЕЖДУНАРОДНЫЙ БИЗНЕС

«Вы никогда не ступите дважды в одну и ту же реку, потому всякий раз уже новая вода будет течь мимо вас» ГЕРАКЛИТ, 6 век до нашей эры

В июне 1987 года я основал свою собственную компанию, которая занималась экспортом древесины. В течение 6 месяцев моя жена и я много работали на первом этаже моего дома, используя факс и телефон, для основания нашей формы. Я пропутешествовал, вероятно, тысячи километров на машине по всей Западной Канаде. Я пролетел десятки тысяч километров на самолете, завязывая деловые связи в Японии и Европе. Сейчас, спустя 15 лет у нас есть офисы в Ванкувере, Северной Альберте, в Швеции и в Японии. Это значит, что, в конце концов, я организовал свой международный торговый бизнес. Однако я понимаю, что я не сумел бы создать его без своих знаний иностранных языков. Надо сказать, что успех в бизнесе зависит не только от знания языков. Есть бесконечные примеры выдающихся бизнесменов, которые владеют только одним языком, особенно, если этот язык – английский. Однако лингвистические знания могут помочь во многих случаях, и они, конечно же, помогли мне.

Глава 39: ВОЗМОЖНОСТИ

В течение нашей жизни мы встречаемся с различными возможностями. Но только если мы активны и если мы приобрели знания, которые помогут нам увидеть эти возможности, мы сможем достойным образом воспользоваться ими. В моем случае желание изучать языки создало новые возможности. Хотя я до этого уже изучил два языка (французский и китайский) в дополнение к своему родному английскому, именно мой переезд в Японию и последующее овладение японским языком внесло важные изменения в мою жизнь. После того как я начал говорить по-японски, у меня появилась новая возможность для создания личных контактов в японском деловом сообществе. А благодаря этому я позднее получил приглашение на работу в две наиболее крупные канадские компании, занимающиеся экспортом древесины, и в разное время руководил их операциями на азиатском рынке. Это, в конце концов, привело к созданию моей собственной компании, что позволило мне достичь, в известной степени, финансовой независимости. Я не знаю, какой путь ожидал бы меня, если бы я все-таки отправился работать советником канадского посольства в Пекин. Без сомнения, я бы разговаривал более свободно по-китайски. Возможно, я бы все ещё работал на дипломатической службе или бы выбрал после неё академическое поприще и преподавал бы в университете. Но, может быть, у меня со временем появились бы еще какие-нибудь неведомые мне возможности. Однако, в любом случае, занятие языками было для меня подобно некоей сети, позволявшей мне «ловить» те возможности, которые в другом случае, прошли бы просто мимо меня. Приведу один случай, произошедший со мной в 1981 году. Как президент Mac Millan Bloedel Asia Ltd, базирующейся в Токио, я прилетел на короткое время в Ванкувер по делам компании. Господин Бернард Гиллеметт, наш важный клиент из Франции, также был в Ванкувере в это же самое время. Я оказался единственным доступным в этот период специалистом по маркетингу в нашей компании, который говорил по-французски. Хотя я отвечал только за Дальний Восток, меня попросили и я сопровождал г-на Гиллемотта в его поездке по нашим лесопильным заводам. И с того времени у меня сформировались тесные и продолжительные дружеские отношения с ним. Много лет спустя компания Gillemott et Cie. стала лучшим европейским клиентом моей собственной фирмы. И она остается им до сих пор. Более того, в октябре 1992 года я принимал участие в праздновании 65-ой годовщины Бернарда Гиллемотта в Париже на симпатичном кораблике, плывущем вниз по Сене. На этом торжественном обеде я познакомился с другим гостем, господином Христером Йоханссоном, президентом компании Vida Timbet из Швеции. Мы подружились, и наша дружба продолжается до сих пор. Спустя 4 месяца после нашей встречи с г. Йоханссоном колебания валютных курсов сделало европейскую древесину конкурентноспособной в Японии. Работая с Vida, наша компания оказалась среди первых экспортеров древесины в Японию из Европы. Vida в последующем выросла и стала одним из самых больших производителей древесины в Швеции и нашим главным поставщиком из Европы в Японию. Наши отношения возникли в результате счастливого случая, но они не развились бы так плодотворно без моего знания французского и шведского языков, не упоминая уже о японском. Когда я создавал свою собственную компанию, моя главная идея состояла в том, чтобы сосредоточиться на производстве пиломатериалов специальных размеров, которые использовались в Японии при возведении деревянных домов. Это была, возможно, не самая блестящая идея, но она очень помогла моей компании встать на ноги. В связи с тем, что у меня наладились тесные дружеские отношения с различными представителями японской лесной промышленности, я хорошо разбирался в тенденциях на этом рынке. Я также был уверен, что некоторые из моих друзей и мои деловые контакты сослужат мне добрую службу в моем новом рисковом предприятии. И во многом эти отношения были результатом моего хорошего знания японского языка. Именно они создали эти возможности для меня. Хотя наша компания была новичком на рынке и не имела опыта встречных обязательств, мне удалось приобрести поддержку самого большого частного производителя деревянных домов в Японии – компании Sekisui House Ltd. Я начал поставлять для них компоненты деревянных конструкций. Эти отношения смогли на деле доказать возможность будущих успехов моей новой компании. Мы получили и прямую, и косвенную пользу от наших отношений с Sekisui, потому что мы учились на примере этих отношений и потому что благодаря им нам удалось постепенно наладить деловые отношения с рядом больших компаний домостроительного сектора, как Sekisui Chemical, Sumitomo Forestry, a также с другими дистрибьюторами и застройщиками домов. Я убежден, что у меня не было бы возможности работать с Sekisui, если бы я не мог говорить по-японски. Весь этот период, когда мы снабжали пиломатериалами Sekisui, у нас наладилось интенсивное сотрудничество с отделом продаж и с техническими работниками как в главном офисе компании, так и на её заводах.

Требования по качеству и срокам доставки материалов были жесткими. Здесь должны были быть взаимное доверие и способность справиться со всеми проблемами, которые время от времени возникали. Постепенно моя компания выросла в самого крупного поставщика древесины для Sekisui в начале 1990-х годов, и мы почувствовали себя частью их круга доверенных поставщиков. Эти отношения имели неожиданное влияние на маленькое сообщество в Маннинге в провинции Альберта Северной Канады.

Городок Маннинг в Северной Альберте окружен большими фермами и ранчо, где разводят бизонов. Однако в любом направлении эти поля вскоре уступают место обширным северным лесам, где обитают медведи, лоси, волки и другие представители дикой природы. Здесь хорошо развиты деревообработка и разведка нефтяных и газовых месторождений. Зимой в этой стране северного сияния термометр может опускаться ниже 40 градусов мороза и держаться так на протяжении нескольких недель. Однако летом часто бывает солнечно и тепло. В июле 1994 года г-н Исао Окуи, президент Sekisui House, бегло говорящий на двух языках и являющийся одним из наиболее авторитетных бизнес лидеров Японии, посетил этот маленький удаленный городок, чтобы принять участие в официальном открытии нового лесопильного завода Manning Diversified Forest Products.

Sekisui House совместно с моей компанией, несколькими местными бизнесменами и коренными жителями поселка в 200 километрах севернее Маннинга стали равными партнерами в этом новом совместном предприятии, которое должно было принести выгоду как местному населению, так и инвесторам. Люди разного происхождения собрались вместе для достижения совместной цели. В каком-то смысле это было отдаленное последствие моих языковых способностей. Не все мои деловые связи в Японии были связаны с большими компаниями. Мой друг г-н Хироми Хигума, президент средней по размеру региональной оптовой компании Bungohama Company, сразу же согласился во время нашего суши-ланча передать свою закупку традиционных японских компонентов древесины в мою компанию, основываясь на взаимном доверии, которое сложилось между нами на протяжении предыдущих 10 лет. Эти отношения целиком зависели от моего свободного разговора на японском языке и не могли бы быть достигнуты, если бы мы говорили на английском языке. Такие международные отношения продолжаются годами, и сами по себе уже являются одной из величайших наград, которые дает нам международный бизнес. Даже с канадскими поставщиками язык может быть положительным фактором для развития взаимного доверия. Оба моих самых больших канадских партнера являются лингвистами, каждый на свой лад. Г-н Норм Баучер, президент Manning Diversified Forest Products Ltd, динамичный, уверенный в себе руководитель деревообрабатывающей промышленности в Альберте. Он родом из Квебека и его родной язык – французский. Даже хотя мы ведем большую часть нашего бизнеса по-английски, наша возможность общаться на французском создает дополнительную степень взаимного понимания и доверия. Норм вырос в суровом окружении Северной Альберты, к которой он привязан до сих пор. Он любит рассказывать о своем суровом детстве. Маленьким мальчиком зимними утрами он должен был выходить к замерзшему пруду при температуре минус 30 градусов Цельсия, чтобы сделать дырку во льду и принести воду для семьи. На своем обратном пути он проверял ловушки для кроликов, потому что пойманных кроликов семья использовала как жаркое на ужин. Однажды во время визита в Японию в 1990-е годы мы были на роскошном ужине с блюдами японской кухни. Норм с трудом ел, используя непривычные для себя палочки для еды. С его характерным чувством юмора он рассказал нашим японским хозяевам, что когда он был маленьким, его семья была очень бедной и должна была выживать за счет мяса пойманных кроликов. Однако, закончил он, даже в тех трудных условиях, они могли позволить себе купить вилки. Г-н Бен Савацкий был моим партнером по бизнесу на японском рынке. Он президент Spruceland Millworks Ltd и действительно является выдающимся менеджером. Он быстро решает, что нужно делать и затем следует этому решению вплоть до его полного осуществления. Он начал свой бизнес с найма одного сотрудника, но теперь у него работает уже 150 человек на трех лесопильных заводах. В дополнение к этому он владеет несколькими фермами и построил частную школу. Бен говорит на немецком и испанском также свободно, как и на английском. Мы путешествовали вместе по Германии и Испании, и наш интерес к языкам отражает нечто общее в наших характерах, помимо наших совместных деловых проектов. Бен всегда хотел изучить японский язык с тем, чтобы участвовать в беседах с нашими японскими партнерами. Он время от времени брал уроки японского языка, но не постоянно. Однажды в Сендае на обеде, организованным японскими партнерами, он воспользовался моментом, когда я выходил в туалет, чтобы блеснуть своим японским языком. Бен всегда говорит очень громким голосом. Он хотел сказать, что еда была “oishkatta”, что значит «очень вкусная», но перепутал прошедшее время с отрицанием и сообщил нашим японским хозяевам своим как всегда громким голосом, что еда “oishiku arimasen”, то есть была очень невкусной. При изучении языка недостаточные знания могут быть весьма опасной вещью.

Норм Баучер и Бен Савацкий стали моими хорошими партнерами в нашем успешном бизнесе в Северной Альберте.

Глава 40: УСПЕХ

Чтобы преуспеть в любом деле, требуется энтузиазм и упорная работа. Эта истина справедлива и для простого работника, и для бизнесмена, и для человека, изучающего новые языки. Энтузиазм дает тебе необходимую энергию, чтобы работать много и чтобы преодолеть препятствия и воспользоваться возможностями. Я работал со многими людьми, у которых был энтузиазм и которые были эффективны в своей работе. Они не все были лингвистами. Но у них были достаточные знания и способности, чтобы переступить языковые барьеры. Люди такого типа существуют в любой культуре, в любой языковой группе. Такие люди могут стать хорошими лингвистами, если у них будет достаточная мотивация для этого. Язык – это не условие успеха в бизнесе, однако хороший усилитель для этого. Если вы имеете склонность к бизнесу, способность общаться на других языках может сделать вас более успешным. В бизнесе вам необходимо доверие. Люди должны доверять вам. Бизнес зависит от большой группы людей: коллеги, работники, шефы, партнеры, клиенты, поставщики, советники, друзья и другие, на которых вы можете положиться и которые могут положиться на вас. Если вы не заслуживаете доверия, если вы ненадежны и неэффективны в том, что вы делаете, знания языков вряд ли поможет вам. Мне кажется, это был Вольтер, который однажды сказал о некоем французском дворянине: «Он говорит на 6 языках, но ему нечего сказать ни на одном из них.» И все же знание иностранного языка может быть неоценимым в налаживании доверительных отношений. Вам для этого не нужно говорить на уровне носителя языка. Достаточно просто общаться без мучения, достаточно бегло, чтобы вашему партнеру должно быть удобно общаться с вами на этом языке. Это профессиональный уровень языковой компетенции, который необходим для международного бизнеса. Чтобы приобрести этот уровень, вам потребуется практика чтения и слушания большого количества текстов соответствующего содержания, систематическое изучение и использование новых слов и фраз, а также желание общаться регулярно на новом языке, чтобы улучшить свои знания. Возможности языкового изучения, доступные благодаря новым информационным технологиям, должны представлять особый интерес для бизнесменов. Сейчас возможно получить доступ к учебному материалу в офисе, во время путешествия или просто где-либо еще. Занятые современные люди знают, что им надо улучшать свои языковые способности, но у них нет времени посещать курсы. С разумным использованием компьюторов, МР-3 плейеров, персональных цифровых помощников и постоянно улучшающегося доступа к Интернету, включая беспроводную связь, становится возможным изучать языки в любом месте и в любое время. Деловая переписка и чтение деловых бумаг на иностранных языках будет все легче и будет способствовать постоянному обучению. Благодаря всем этим новейшим приборам для языкового обучения, которые сейчас широко доступны, я думаю, что в будущем от бизнесменов, занимающиеся международным бизнесом, будут естественно ожидать знания не одного, а нескольких языков.