The spirit of water bathroom vol 2 2 magalog ru pl cz 1

Классику не изменяют. Её облагораживают. Сопровождают непрерывную эволюцию её дизайна, её архитектуры, её поверхностей и цветов.

TARA BLACK EDITION – интерпретация дизайн-иконы TARA в духе нашего времени. Смесители и аксессуары разработаны дизайн-студией Sieger Design. // Klasyka się nie zmienia. Klasyka się udoskonala. Należy dbać o ciągłą ewolucję jego designu, jego architektury, jego powierzchni i kolorów.

TARA BLACK EDITION jest aktualną interpretacją ikony designu TARA. Armatury i akcesoria zostały stworzone przez Sieger Design. // Klasiku člověk nezmění.

Může ji jen zušlechtit. Člověk doprovází neustálý vývoj jejího designu, architektury, povrchu a barev. Edice TARA BLACK EDITION je dobovou interpretací designové ikony TARA. Baterie a doplňky navrhlo studio Sieger Design.

Aloys F. Dornbracht GmbH & Co. KG, Köbbingser Mühle 6, D-58640 Iserlohn, Telefon +49(0)2371 433-0, Fax +49(0)2371 433-232, E-Mail mail@dornbracht.de, www.dornbracht.com

SUPERNOVA Dornbracht Conversations Nude Look Tara. Elemental Spa Global Street Food Home based player

DORNBRACHT the SPIRITof WATER vol. 2.2 BATHROOM

Dornbracht Edges 2010, “revolving realities” Installation Interpalazzo, Sound Marcus Schmickler and curated by Mike Meiré Photography Tim Giesen

MeiréundMeiré

WWW. CULTURE PROJECTS .COM

Tara.

Black Edition

TRANSFORMING WATER – Ambiance Tuning Technique Новые возможности принятия душа – истинное наслаждение для сердца, души и тела. Дополнительная информация в ссылках «Shortcuts» на странице 013. Более подробная информация на сайте www.dornbracht.com/transforming-water // Nowe scenariusze natrysku – przeżycie dla ciała, ducha i samopoczucia. Dodatkowe informacje w „Shortcuts“ na stronie 013. Obszerne informacje na stronie www.dornbracht.com/transforming-water // Nové scénáře do sprch – zážitek pro tělo, mysl a duši. Více naleznete v části „Shortcuts“ na straně 013. Podrobné informace najdete na stránkách www.dornbracht.com/transforming-water Photography Wolfram Buck

TRANSFORMING WATER – Ambiance Tuning Technique Новые возможности принятия душа – истинное наслаждение для сердца, души и тела. Дополнительная информация в ссылках «Shortcuts» на странице 013. Более подробная информация на сайте www.dornbracht.com/transforming-water // Nowe scenariusze natrysku – przeżycie dla ciała, ducha i samopoczucia. Dodatkowe informacje w „Shortcuts“ na stronie 013. Obszerne informacje na stronie www.dornbracht.com/transforming-water // Nové scénáře do sprch – zážitek pro tělo, mysl a duši. Více naleznete v části „Shortcuts“ na straně 013. Podrobné informace najdete na stránkách www.dornbracht.com/transforming-water Photography Wolfram Buck

Dornbracht the SPIRITof WATER The SPIRITof WATER – регулярное печатное издание, в котором рассказывается о событиях и новинках, связанных с миром «spirit of water». Следующий выпуск посвящен подробному освещению темы «Transforming Water – Ambiance Tuning Technique». Кроме того, в данном выпуске пойдет речь о «Циклических реальностях» («Revolving Realities») и будут представлены последние новинки товарного ассортимента. Информация о продуктах the SPIRITof WATER собрана в отдельном каталоге, который можно приобрести в местах специализированной торговли.

The SPIRITof WATER jest regularnie ukazującą się publikacją opisującą wydarzenia i nowości związane z zagadnieniem „spirit of water“. Kolejne wydanie jest poświęcone w znacznej części tematowi „Transforming Water – Ambiance Tuning Technique“ i dokumentuje projekt wystawy „Revolving Realities“. Poza tym zaprezentowano w nim nowe produkty. Informacja o produkcie dotycząca the SPIRITof WATER jest dostępna jako odrębny katalog.

The SPIRITof WATER je pravidelně vycházející publikace, která zahrnuje události a novinky spojené s myšlenkou „spirit of water“. Nejbližší vydání se věnuje podrobně tématu „Transforming Water – Ambiance Tuning Technique“ a dokumentuje projekt výstav „Revolving Realities“. Kromě toho jsou představeny aktuální novinky v oblasti produktů.

Produktová část the SPIRITof WATER je dostupná jako samostatný katalog u odborných prodejců.

Authors Thomas Edelmann, Oliver Herwig, Michael Kröger, Claudia Neumann, Anh-Linh Ngo, Kristina Raderschad, Ilka und Andreas Ruby, Gerhard Samulat, Petra Schmidt, Ingo Schweder Photography Filippo Bamberghi, Kerstin Braun, Wolfram Buck, Jesse Frohman, Tim Giesen, Lingnau/Schumacher, Mike Meiré, Hartmut Nägele, NEO NOTO, Volker Orthmann, Thomas Popinger, Alexander Schier, Simon Schmolling, Heji Shin, Uwe Spoering, Lutz Tölle Illustrations Manu Burghart, Maja Hollinger, Yves Netzhammer, Michael Pichler Concept / Creation Meiré und Meiré, Cologne Printing M+E Druck, Belm bei Osnabrück

Мы оставляем за собой право на внесение изменений в модели и ассортимент товара, а также на внесение технических изменений. // Zastrzega się możliwości zmian modelu i programu oraz zmian technicznych, jak również pomyłki drukarskie. // Změny modelů, programu, technické změny a omyly vyhrazeny.

BALANCING Вода становится кладезем духовных сил. // Woda przemienia się w źródło duchowej siły. // Voda je zdrojem duchovní síly.

Video still Daniel Askill

energizing Вода как источник энергии. // Woda jako dawca energii. // Voda jako dárce energie.

Video still Daniel Askill

de-stressing Вода для очищения души. // Woda katalizatorem ducha. // Voda k očištění mysli.

Video still Daniel Askill

Aloys F. Dornbracht GmbH & Co. KG Köbbingser Mühle 6 D-58640 Iserlohn www.dornbracht.com www.cultureprojects.com

ish 2009 dornbracht ish 2009 trade fair stand, frankfurt/main Photography Uwe Spoering, Spoering Alexander Schier and Simon Schmolling

Noises for ritual Architecture Презентация в помещении Ex Ansaldo на мебельной выставке в Милане Salone del Mobile 2008 // Prezentacja we wnętrzach Ex Ansaldo podczas Salone del Mobile 2008 // Prezentace v prostorách Ex Ansaldo během výstavy Salone del Mobile 2008 Photography Filippo Bamberghi

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Contents

DORNBRACHT the Spiritof Water Culture Projects Noises for Ritual Architecture

Madison Andrée Putman for Dornbracht

Contents

008

Страница // Strona // Strana 206

Страница // Strona // Strana 184

EDITORIAL

012 Shortcuts

EXPEDITION sculptural quality of Supernova 034 Nude Look 040 Elemental Spa – The ritual architecture 016

018 The

CREATIVITY “Zoning” the kitchen 066 Home based player 052

054

INSPIRED Gym 098 Special Places 104 Ritual architecture in the bathroom 086

088 Ritual

Performing Shower Photographed by Jesse Frohman Страница // Strona // Strana 160

026 SUPERNOVA 048 Elemental

Spa water Zones 062 TARA ULTRA 064 Tara. kitchen 074 LULU 082 eTech 084 eMote 094 Tara .Logic 110 MEM 130 Symetrics 142 Tara.

148 Meta.02 168 Balance Modules 184 Madison / Madison Flair 056

PRESENT the world 124 The planned bathroom 134 Transforming a classic 154 Water – cultural attributes 160 Performing Shower 118

120 Measuring

TOGETHER Andrée Putman 190 New Standards 174

176

CULTURE PROJECTS 200 Dornbracht Conversations 206 Noises for Ritual Architecture 210 Global Street Food 198

006

SUPERNOVA Точка отсчета архитектуры ванной комнаты – скульптурное качество арматуры. // Artystyczna jakość armatury jako punkt wyjściowy architektury łazienki. // Skulpturální kvalita baterie jako výchozí bod pro uspořádání koupelny.

Photography Thomas Popinger 007

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Editorial

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Editorial

Atmospheres Кухня часто считается центром домашнего оча­ га. Здесь люди собираются, общаются друг и с другом, обмениваются информацией. Однако мы наблюдаем, что ванная комната все больше и больше выходит на первый план жизни. Человек – существо общественное, но и отдельная лич­ ность. И в этом смысле ванная комната завтрашнего дня включает в себя все текущие технологии и связанные с ними возможности создания такой обстановки, которая сможет затронуть все чувства. Так, например, мы совершенно сознательно обогащаем воду как источник приятных ощущений, чтобы еще раз углубить и усилить его эффект. В конце нас ожидает ощущение, не только индивидуально влияющее на наше самочувствие, но и способное его значительно изменить. Предлагать такого рода новую индивидуальную атмосферу из одних рук, курировать и непрерывно развивать её – вот один из наших следующих конкретных проектов. Ознакомьтесь с этим поближе в ссылках «Shortcuts», начиная со страницы 013. На этом фоне актуальными становятся текущие работы серии «Dornbracht Edges». Ведь представленный в январе на Кёльнском фестивале дизайна 008

Passagen 2010 выставочный проект «Revolving Realities» («Циклические реальности») – это реактивная инсталляция, играющая с нашим восприятием реальности. Как сделать так, чтобы – с точки зрения царящей атмосферы – одно и то же место, один и тот же объект воспринимались по-новому? Более подробно об этом в ссылках «Shortcuts», начиная со страницы 013. Беседа, которую мы вели с одним из самых известных международных дизайнеров спа и Майком Мэйре, создателем ритуальных ванных комнат фирмы Dornbracht, также касалась измененного формата ванных комнат. По словам Майка Мэйре «Профессиональное обслуживание в салоне спа компенсируется в персонифицированной ритуальной ванной комнате внутренним диалогом». Обмен мнениями по теме «Ванная комната как общественное явление» и «Ванная комната как частное явление» при­ водится, начиная со страницы 098. Заметками «Home based player» мы открываем в данном издании новую серию, в которой помимо темы «Будущее» – несомненно ключевая тема для Dornbracht – рассматривается тема «Происхождение». Началом послужило, начиная со страни-

цы 066, знакомство автора журнала Geo Герхарда Самулата с нашим семейным предприятием в Изерлоне. В следующем издании (небольшой предварительный обзор) мы хотели бы, к примеру, более глубоко осветить тему «Мануфактурное качество и производство высшего уровня». Не Германия, а мир является темой проекта «Global Street Food» («Глобальный стрит-фуд»), инициированного, как и «Revolving Realities» («Циклические реальности»), Майком Мэйре в рамках серии «Dornbracht Edges» 2009. «Глобальный стрит-фуд», впервые представленный широкой публике в Кёльне на Passagen 2009, после завершения фестиваля начал путешествовать по всему миру. Музей дизайна Vitra Design показывал данный проект параллельно с выставкой «Antikörper. Arbeiten von Fernando & Humberto Campana 1989–2009» («Антитела. Работы Фернандо и Гумберто Кампана 1989-2009 гг.») на ярмарке Art Basel в Швейцарии. Начиная со страницы 210 вы можете ознакомиться с «Путевыми заметками». И, наконец, я хочу обратить ваше внимание на статью Петры Шмидт. В данной статье на странице 034 обсуждается мир вкуса и цвета «Nude» («обнаженность») символизирующий все нюансы, деликатно

Andreas Dornbracht Photography Heji Shin

напоминающие собой телесный цвет. Тренд, который, перейдя границы моды и одежды, занял свое почетное место в других сферах жизни. В том числе и в ванной комнате. Ваш Андреас Дорнбрахт

Kuchnia jest często postrzegana jako centralna cześć domu. Głównie dlatego, że tutaj mamy do czynienia ze wspólnotą, komunikacją i transfe­ rem. Należy jednak zauważyć, że coraz częściej centralnym pomieszczeniem domu staje się ła­ zienka, bo chociaż człowiek jest stworzeniem społecznym, to jest również urodzonym indywi­ dualistą. Łazienka przyszłości wykorzystuje nowoczesne technologie i ich możliwości, aby przywołać lub stworzyć atmosferę, która od­działy­wałaby na jak największą liczbę zmysłów. Wręcz namacalnie wzbogacamy odczuwanie „wody“, dodatkowo pogłębiając i wzmacniając związane z nią wrażenia. Efektem tych działań

jest holistyczne odczuwanie, które nie tylko wpływa na nasze samopoczucie, ale nawet jest je w stanie zmieniać.

Jeden z naszych kolejnych projektów bazuje właśnie na jednorodności koncepcji i ciągłym rozwoju nowej indywidualistycznej atmosfery pomieszczenia. Więcej informacji na ten temat można znaleźć w „Shortcuts“ od strony 013.

Z projektem wiąże się również najnowsza praca z serii „Dornbracht Edges“. Zaprezentowana w styczniu na Passagen 2010 w Kolonii „Revolving Realities“, jest reaktywną instalacją, która bawi się naszym postrzeganiem rzeczywistości. W jaki sposób można wciąż na nowo postrzegać atmosferę danego miejsca czy obiektu? Tego można dowiedzieć się z „Shortcuts“ od strony 013.

Rozmowy, które prowadziliśmy z jednym z najbardziej renomowanych międzynarodowych projektantów obiektów spa oraz z Mikem Meiré, twórcą rytualnych łazienek Dornbracht, znalazły swój wyraz w zrewolucjonizowanym kształcie łazienki: „Profesjonalną opiekę spa zastępuje wewnętrzny dialog w spersonifikowanej rytualnej łazience“ twierdzi Mike Meiré. Z opiniami doty-

czącymi publicznego oraz prywatnego przeżywania „łazienki“ można zapoznać się od strony 098.

Niniejszy magazyn chcielibyśmy rozpocząć od „Home based player“ czyli nowej serii, która oprócz hasła „Przyszłość“ – będącego kluczowym elementem Dornbracht zajmuje się również problemem „Pochodzenia“. Na początek, strona 066 i spojrzenie autora Geo – Gerharda Samulata na Iserlohn, na nasze rodzinne przedsiębiorstwo. W kolejnym wydaniu (tutaj jedynie sygnalizujmy problematykę) chcielibyśmy więcej miejsca poświęcić „Jakości produkcji i produkcji premium“.

W roku 2009 Mike Meiré w ramach serii „Dornbracht Edges“ zainicjował nie tylko „Revolving Realities“, lecz jednocześnie zajął się projektem „Global Street Food“, który nie koncentruje się na Niemczech, lecz ma w spektrum zainteresowania cały świat. „Global Street Food“, po raz pierwszy zaprezentowany został na Passagen 2009 w Kolonii, na następnie udał się w podróż do Vitra Design Museum gdzie stanowił element towarzyszący wystawie „Antikörper. Arbeiten von Fernando & Humberto Campana 1989–2009“ [Antyciało.

Prace Fernando & Humberto Campana 1989– 009

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Editorial

2009] na Art Basel. Na stronie 210 znajduje się „raport z tej podróży“.

Chciałbym także zwrócić Państwa uwagę na artykuł Petry Schmidt znajdujący się na stronie 034.

Prezentuje on świat barw i smaków „Nude“ opisując wszystkie niuanse przypominające subtelnie kolory skóry. Omawia więc trend, który dzięki modzie i przemysłowi odzieżowemu wkroczył w nasze życie i do naszych łazienek.

Z wyrazami szacunku Andreas Dornbracht

Kuchyně je často pokládána za centrum domác­ nosti. Lidé v ní zažívají pospolitost, komunikují, probíhá transfer. Je ale také možné sledovat, že se centrem bydlení stále více stává také prostor zva­ ný „koupelna“. Člověk je tvor společenský – stej­ ně tak je ale také osobností. Koupelna budoucnosti využívá v tomto smyslu aktuální technologie a s tím spojené možnosti vyvolání nebo navození atmosféry, která působí na co nejvíce smyslů. Zcela hmatatelně jsme například obohatili zážitek z vody, abychom jej více prohloubili, zesílili. Na konci je potom komplexní zkušenost, která se dotýká individuálně našeho stavu a dokonce jej může změnit.

Jedním z našich konkrétních nejbližších projektů je současně nabízet, vytvářet a trvale dále rozvíjet tyto nové a individuální druhy atmos­féry prostoru. Čtěte více v části „Shortcuts“ od s­ trany 013.

Z tohoto pohledu je relevantní i aktuální práce řady „Dornbracht Edges“. Řada „Revolving Realities“, prezentovaná v lednu v rámci akce Passagen 2010 v Kolíně, je reaktivní instalace, která si pohrává s naším vnímáním reality. Jak můžeme z pohledu atmosféry stále znovu nově vnímat místo nebo objekt? Více opět naleznete v části „Shortcuts“ od strany 013.

Rozhovor, který jsme vedli s jedním z nejrenomovanějších mezinárodních lázeňských architektů Mikem Meiréem, tvůrcem rituálních koupelen Dornbracht, se rovněž týká změny formátu koupelny: „Profesionální péče v lázních je v personifikované rituální koupelně kompenzována vnitřním dialogem,“ říká Mike Meiré. O diskuzi o veřejném zážitku z „lázně“ a osobním prožitku „lázně“ čtěte od strany 098.

V části „Home based player“ bychom chtěli v tomto vydání otevřít nový seriál, který zahrnuje kromě tématu „budoucnost“, která je pro společnost Dornbracht jistě stěžejním tématem, také téma „původ“. Na straně 066 začínáme pohledem autora magazínu Geo Gerharda Samulata do Iserlohnu, našeho rodinného podniku. V příštím vydání (to jako výhled do budoucna) bychom se rádi na tomto místě například hlouběji věnovali tématu „Kvalita ruční výroby a produkce luxusu“.

010

Projekt „Global Street Food“, který byl stejně jako „Revolving Realities“ iniciován v roce 2009 v rámci řady „Dornbracht Edges“ Mikem Meiréem, se nezabývá pouze Německem, jeho tématem je celý svět. Projekt „Global Street Food“, který byl poprvé představen v rámci akce Passagen 2009 v Kolíně, se následně vydal na turné: Vitra Design Museum prezentovalo projekt formou doprovodné akce k výstavě „Antikörper. Arbeiten von Fernando & Humberto Campana 1989–2009“ (Protilátka.

Práce Fernanda a Humberta Campanových 1989– 2009) v rámci akce Art Basel. Od strany 210 naleznete „Reportáž z cesty“.

Nakonec bych vás ještě rád upozornil na příspěvek Petry Schmidt. Od strany 034 popisuje svět barev a chutí „Nude“, vnímavý ke všem nuancím, které subtilně připomínají barvy kůže. Trend, který překročil rámec tématu móda a oblečení a vtrhnul do světa našich životů.

Stejně tak i v koupelně.

Váš Andreas Dornbracht

Dornbracht

the SPIRITof WATER Vol. 2.2 / bathroom

Все, что отличает марку Dornbracht, и, тем самым, является истоком и началом наших продуктов и идей, мы собрали в данном издании журнала. Дальнейшая информация по всем текущим арматурам и аксессуарам Dornbracht, а так же примечания о поверхностях и сведения об услугах Dornbracht x-tra Service вы найдете в отдельной брошюре, которую можно приобрести в пунктах специализированной торговли. Вы можете заказать данный журнал непосредственно в компании Dornbracht или загрузить его на сайте www.dornbracht.com.

Magazyn, który mają Państwo przed sobą ma za zadanie zaprezentować wszystko to, co wyraża sobą marka Dornbracht, wszystkie jej źródła inspiracji i pomysłów oraz początki produktów. Dokładniejsze informacje związane z armaturami i akcesoriami Dornbracht, jak również wskazówki dotyczące powierzchni i Dornbracht x-tra Service znajdują się w oddzielnych informacjach o produkcie dostępnych u dystrybutorów.

Magazyn można zamówić bezpośrednio w firmie Dornbracht lub można go pobrać ze strony internetowej www.dornbracht.com.

Všechno, čeho dosáhla ­značka Dornbracht a co je tím pádem zdrojem a původem našich produktů a nápadů, jsme aktuálně shrnuli do tohoto vydání magazínu.

Další informace o všech aktuálních bateriích a doplňcích značky Dornbracht, informace o úpravách ­po­vrchu a o službách Dornbracht x-tra Service naleznete v samostatných informacích o produktech, které obdržíte ve specializovaných prodejnách. Magazín můžete objednávat přímo u společnosti Dornbracht nebo si jej můžete stáhnout na stránkách www.dornbracht.com.

Tara. black edition Интерпретация дизайнерского символа в духе времени. // Współczesna interpretacja ikony projektu. // Dobová interpretace designérské ikony.

Photography Thomas Popinger 011

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Shortcuts

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Shortcuts

«OPEN SPACE» («ОТКРЫТОЕ ПРОСТРАНСТВО») DORNBRACHT НА ВЫСТАВКЕ САНИТАРНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ ISH 2009

Принцип «Open Space» («Открытое простран­ ство») зародился на рынке художественных произведе­ ний, его выставках и экспо­ зициях. Идея: все экспонаты открыто выставляются на свободно стоящей платфор­ ме. Следуя данному принципу компания Dornbracht представилась на ISH 2009 во Франкфурте и, тем самым, сознательно показала себя открытой, прозрачной и доступной с любой точки зрения. Кроме того, «Open Space» подхватил настроения «стиля жизни», выраженного в выставочной новинке – серии SUPER­NOVA. Таким образом, концепция ведущей ванной комнаты SUPER­NOVA стала центром выставочного стенда. Эта ведущая ванная комната была спроектирована как отдельный космос, объединяющий в себе все функции и зоны ванной комнаты, и, подчеркивающий, тем самым, высокое скульптурное качество, арматуры. Расположенные по обе стороны модули показывали разнообразие ­стилевых сфер серии SUPERNOVA, а также серий TARA, ELEMEN­TAL SPA и SYMETRICS. Концептуальным и оптическим противовесом открытому пространству выставочного стенда служил куб «the Spirit of Water». Внутри этого куба инсценируется исходящее от продуктов очарование водой, в духе обещания бренда «the Spirit of Water».

„OPEN SPACE“ – DORNBRACHT NA ISH 2009

Zasada „Open Space“ pocho­ dzi z rynku sztuki, targów i wy­ staw. Idea: wszystkie eksponaty 012

Exhibition view Dornbracht ISH 2009 trade fair stand, Frankfurt/Main Photography Uwe Spoering

są wystawione na platformie dostępnej ze wszystkich stron.

Zgodnie z tą zasadą firma Dornbracht w sposób świadomie otwarty, przejrzysty i ­dostępny zaprezentowała się w 2009 na ISH we Frank­ furcie. Idea „Open Space“ ­wykor­zystana została ponadto

podczas prezentacji łazienki ­SUPERNOVA, która była nowością na targach. Dzięki niej również łazienka Lead SUPERNOVA stanowiła centrum stoiska. Łazienka Lead została zaprojektowana jako samodzielna jednostka, jednocząca w sobie wszystkie funkcje i strefy ła-

Exhibition view Dornbracht ISH 2009 trade fair stand, Frankfurt/Main Photography Simon Schmolling

zienki, podkreślająca wysoką, kunsztow­ną jakość armatury. Moduły skupione wokół ­centrum przedstawiały różne style łazienki SUPERNOVA oraz seryjne światy TARA, ELEMENTAL SPA i SYMETRICS. Kon­cepcyjną i optyczną przeciwwagę otwar­tej po-

wierzchni stoiska tworzył sześcian „the Spirit of Water“. We wnętrzu sześcianu zainscenizowano fascynację wodą związaną z produktami wprowadzanej na rynek marki „the Spirit of Water“.

„OPEN SPACE“ – DORNBRACHT, ISH 2009

Princip „Open Space“ pochází z trhu s uměním, výstav a vele­ trhů. Myšlenka: Všechny expo­ náty jsou volně prezentovány na platformě, která je volně pří­ stupná ze všech směrů. Společnost Dornbracht se prezentovala na základě tohoto principu v rámci akce ISH 2009 ve Frankfurtu. Dala tak najevo svou otevřenost, transparentnost a přístupnost v každém směru.

Principu „Open Space“ se chopil také lifestylový charakter veletržní novinky SUPERNOVA. Centrem stánku se tak také stala koupelna Lead SUPERNOVA. Koupelna Lead byla

koncipována jako solitér, který zahrnuje všechny funkce a zóny koupelny a zdůrazňuje tak vysokou skulpturální kvalitu baterie.

Moduly po stranách centra prezentují různé styly série ­SUPERNOVA a sérií TARA, ELEMENTAL SPA a ­SYMETRICS. Koncepční a optickou protiváhu otevřeného stánku tvořila kostka „the Spirit of Water“. Uvnitř kostky je inscenována fascinace vodou, která vychází z produktů ve smyslu motta „the Spirit of Water“.

хитектуры, дизайна и искусства. Международные дизайнеры и архитекторы представляют свое дерзкое видение изменяющихся сфер жизни «Ванная комната» и «Кухня».

«Revolving Reali­ties» – это текущий проект серии, последовавший за проектами «Global Street Food» (Глобальный стрит-фуд») (2009), «Noises for Ritual Architecture» (Звуки ритуальной архитектуры) (2008) и «The Farm Project» (Проект ферма) (2007).

DORNBRACHT EDGES (ГРАНИ): REVOLVING REALITIES ­(ЦИКЛИЧЕСКИЕ РЕАЛЬНОСТИ) НА ФЕСТИВАЛЕ ДИЗАЙНА PASSAGEN 2010

DORNBRACHT EDGES: REVOLVING REALITIES NA PASSAGEN 2010

Фестиваль Passagen, пред­ ставляющий собой по сло­ вам его организатора самое крупное событие в мире ди­ зайна Германии, предлагает ознакомиться с широким спектром выставочных экс­ понатов на тему современ­ ных тенденций дизайна. На фестивале Passagen 2010 прошло 190 показов в галереях, салонах мебели, домах культуры, музеях и институтах Кёльна. Одним из кульминационных моментов фестиваля, несомненно, стал проект Майка Мэйре «Revolving Realities», начатый в рамках серии «Dornbracht Edges» (Dornbracht Грани). Реактивная инсталляция группы Interpalazzo (звукозапись Маркуса Шмиклера) играет с нашим ощущением действительности, заставляя нас постоянно воспринимать одно и то же место и один и тот же объект по-новому: очертания смещаются, поверхности становятся зеркалом меняющихся реальностей. Реальная виртуальность вместо виртуальной реальности. Проекты, реализованные в рамках серии Dornbracht Edges (Dornbracht Грани) находятся на стыке ар-

Passagen, według danych orga­ nizatora program tej najwięk­ szej niemieckiej wystawy pro­ jektów jest tworzony z uwzględ­ nieniem aktualnych trendów.

W ramach Passagen 2010 w kolońskich galeriach, instytutach kulturalnych, muzeach i w szkołach wyższych odbyło się w sumie 190 pokazów. Jednym z najważniejszych punktów imprezy był z pewnością „Revolv­ ing Realities“ projekt Mike’a Meiré stanowiący element serii „Dornbracht Edges“. Reaktywna instalacja grupy Interpalazzo (Sound Marcus Schmickler) bawi się naszym poczuciem realności i sprawia, że co chwilę w inny sposób postrzegamy miejsce lub obiekt: Kontury ulegają przesunięciu, powierzchnie stają się zwierciadłami zmieniającej się rzeczywistości. Rzeczywista wirtualność zamiast wirtualnej rzeczywistości. Projekty zrealizowane na potrzeby serii ­Dornbracht Edges nieodmiennie łączą architekturę, projektowanie i sztukę. Projektanci i architekci z różnych krajów tworzą wizje i utopie odzwierciedlające przeobrażenia zachodzące w łazienkach i kuchniach. Aktualnym projektem serii jest „Revolving Realities“ zastępujący „Global Street Food“ (2009), „Noises for Ritual Architecture“ (2008) i „The Farm Project“ (2007).

Dornbracht Edges Revolving Realities, Passagen, Cologne 2010 Photography Uwe Spoering

DORNBRACHT EDGES: REVOLVING REALITIES, PASSAGEN 2010

Akce Passagen, která je podle údajů pořadatelů v současnosti největší německou designér­ skou akcí, prezentuje program výstav na téma aktuálních smě­ rů v oblasti designu. V rámci akce Passagen 2010 proběhlo v kolínských galeriích, obchodních galeriích, kulturních institucích, muzeích a na vysokých školách 190 výstav. Jednou z vrcholných akcí byl jistě projekt „Revolving Realities“, iniciovaný Mikem Meiréem v rámci řady „Dornbracht Edges“. Reaktivní instalace skupiny Interpalazzo (Sound Marcus Schmick­ ler) si pohrává s naším cítěním reality tím, že vnímáme místo a objekt neustále novými způsoby: Kontury se posouvají, povrch se stává zrcadlem proměnlivých skutečností. Reálná virtualita namísto virtuální reality.

Projekty realizované pro řadu

Dornbracht Edges se vždy pohybují na rozhraní architektury, designu a umění. Mezinárodní designéři a architekti vymýšlejí vize a utopie pro měnící se prostředí života v koupelně a kuchyni. „Revolving Realities“ je po projektech „Global Street Food“ (2009), „Noises for Ritual Architecture“ (2008) a „The Farm Project“ (2007) aktuálním projektem této řady.

Transforming water

Ванная комната завтраш­ него дня уже сегодня: AMBIANCE TUNING TECHNIQUE коренным об­ разом меняет процесс при­ нятия душа и, тем самым, само нахождение в ванной комнате. Новая технология создает все предпосылки для того, чтобы превратить воду в источник еще больше­ го удовольствия и усилить её воздействие. Новое восприятие воды, уникальное в

своем роде, становится возможным благодаря инновационному электронному управлению. Результат: атмосфера, царящая в окружении «ванная комната», коренным образом изменяется. Она охватывает все чувства и открывает перед пользователем новые возможности: три опции, которые при надлежащем программировании воздействуют на то или иное эмоциональное ­настроение или физическое ­состояние пользователя. ­DE-STRESSING расслабляет, умиротворяет и переводит тело в режим спокойствия. Эта опция прямо-таки нажимает на встроенный в организме человека «выключатель». ENERGIZING придает энергии и сил, обеспечивает заряд бодрости. Все чувства оживают и стимулируются, человек «заряжается».

BALANCING в свою очередь устанавливает равновесие, баланс. Все чувства приходят в гармонию друг с другом. Таким образом, AMBIANCE TUNING TECHNIQUE – это последовательное продолжение того, что мы начали 2005 году с внедрением технологий RAIN SKY E. Более подробную информацию вы найдете на сайте www.dornbracht.com/ transforming-water

Transforming water

Łazienka jutra już dziś: AM­ BIANCE TUNING TECH­ NIQUE zmienia percepcję kąpieli pod prysznicem, przez co wpływa na zmianę po­ strzegania pobytu w łazience.

Nowa technologia stwarza warunki do ponownego wzbogacenia i zidentyfiko­ wania przeżywania wody.

Dzięki innowacyjnemu układowi sterowania możliwe jest uzyskanie nowego i niepowtarzalnego przeżycia związanego z wodą. Rezultat: całkowita zmiana atmosfery w łazience. Holistyczne przeży013

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Shortcuts

cie otwiera nowe opcje – trzy scenariusze, których odpowiednie zaprogramowanie wprowadza nas w dobry nastrój i odpręża ciało. DESTRESSING odpręża, uspokaja, pozwala ciału zrelaksować się, wyłącza osobisty wyłącznik. ENERGIZING dostarcza nową dawkę energii, ładuje, dodaje sił. Uaktywniane i stymulowane są wszystkie zmysły, człowiek nabiera wigoru.

BALANCING zapewnia równowagę, balans. Harmonizuje wszystkie zmysły. Z tego właśnie względu AMBIANCE TUNING TECHNIQUE konsekwentnie kontynuuje to, co w roku 2005 rozpoczęliśmy wprowadzając scenariusz RAIN SKY E. Dokładne informacje na ten temat znajdują się na stronie www.dornbracht.com/ transforming-water

Transforming water

Koupelna budoucnosti již dnes: AMBIANCE TUNING TECHNIQUE mění sprcho­ vání – a tím i pobyt v koupel­ ně. Nová technologie vytváří předpoklady k tomu, aby­ chom znovu obohatili zážitek

DORNBRACHT ­INSTALLATION PROJECTS®, NOWA GALERIA NARODOWA W BERLINIE

TRANSFORMING WATER

Transforming Water Dornbracht presents Ambiance Tuning Technique www.dornbracht.com/transforming-water

z vody a dále prohloubili jeho intenzitu. Inovativní elektronické ovládání umožňuje nový a jedinečný záži­ tek z vody. Výsledkem je kompletní změna atmosféry ­prostředí „koupelny“. Komplexní zážitek, který otevírá svět nových možností: tři naprogramované scénáře, které se zaměřují vždy na určitý pocit nebo tělesný stav. DE-STRESSING uvolňuje, uklidňuje, vypíná organismus, ovládá osobní tlačítko „Off“. Naproti tomu ENERGIZING dodává ­novou

Preview – Dornbracht Installation Project Rudolf Stingel. LIVE, Neue Nationalgalerie, Berlin Concept study by Rudolf Stingel

014

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Shortcuts

energii, nabíjí, dodává sílu. Povzbuzuje všechny ­smysly, stimuluje je, člověk se „aktivuje“. Program BALANC­ING dodává vyrovnanost, vyváženost. Harmonizace všech smyslů. Tím se stává technologie AMBIANCE TUNING TECHNIQUE ­konsekventním pokračováním toho, co jsme započali v roce 2005 zavedením scénářů RAIN SKY E. Podrobné informace naleznete na stránkách www.dornbracht.com/ transforming-water

DORNBRACHT INSTALLATION PROJECTS® (ИНСТАЛЛЯЦИОН­ НЫЕ ПРОЕКТЫ®), НОВАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ГАЛЕРЕЯ В БЕРЛИНЕ

Выставка «Rudolf Stingel.

LIVE» Dornbracht (Рудольф Штингель Лайф) продолжа­ ет серию отдельных презен­ таций современных художе­ ственных взглядов в сфере «Пространственные ин­стал­ ­­­ляции», начатую в 2000 году. Проекты Dornbracht Installation Projects® представляют собой частно-государ­ствен­ное парт­ нерство и проходят под попечительством Удо Киттельманна, директора Национальной галереи г. Берлин. Они объединяют в себе культурную ­приверженность компании Dornbracht и деятельность общественных организаций. Серия показов началась работами Михеля Майеруса в Кёльнском обществе искусств и продолжалась до 2007 года в Музее современного искусства ММК во Франкфурте. Началом Dornbracht Installa­tion Projects в Новой национальной галерее, построенной Мисом ван дер Роэ, стала выставка австрийского художника и скульптора Рудольфа Шти­нгеля. www.cultureprojects.com

Wystawą „Rudolf Stingel.

LIVE“ firma Dornbracht kontynuuje rozpoczętą w roku 2000 serię poszczególnych prezentacji aktualnych pozy­ cji artystycznych związanych z instalacjami do wnętrz. Kuratorem ­Dornbracht Installation Projects® jest Udo Kittelmann, dyrektor Galerii Narodowej w Berlinie, który łączy w formie Public Private Partnership działalność kulturalną przedsiębiorstwa i instytucji publicznych.

Seria wystaw rozpoczęła się w Kolońskim Towarzystwie Sztuki wystawą Michela Majerusa i trwała do roku 2007 w Muzeum Sztuki Nowoczesnej, MMK Frankfurt. Wstęp do Dornbracht Installation Projects w Nowej Galerii Narodowej, stworzonego przez Miesa van der Rohe, stanowi wystawa austriackiego malarza i rzeźbiarza Rudolfa Stingela. www.cultureprojects.com

DORNBRACHT INSTALLATION PROJECTS®, NOVÁ NÁRODNÍ GALERIE V BERLÍNĚ

Výstavou „Rudolf Stingel.

LIVE“ pokračuje společnost Dornbracht v sérii jednotlivých prezentací aktuálních umělec­ kých pozic v oblasti prostoro­ vých instalací, zahájených v roce 2000. Kurátorem projektů Dornbracht Installation Projects® je Udo Kittelmann, ředitel Národní galerie Berlín. Projekty spojují formou partnerství soukromého a veřejného sektoru kulturní úsilí podniku s veřejnými institucemi. Řada výstav byla zahájena v Kolínském uměleckém sdružení Michelem Majerusem a pokračovala do roku 2007 v Muzeu moderního umění MMK Frankfurt. Úvodem projektů Dornbracht Installa­ tion Projects v Nové národní

galerii, vybudované architektem Miesem van der Rohem, je samostatná výstava rakouského malíře a sochaře Rudolfa Stingela. www.cultureprojects.com

DORNBRACHT ГРАНИ: THE FARM PROJECT (ПРОЕКТ ФЕРМА) В ДОМЕ ДИЗАЙНА ЭЙНДХОВЕН

В апреле 2006 г. Dornbracht впервые представила в рамках Миланской мебель­ ной выставки проект Май­ ка Мэйре «The Farm Project» (Проект ферма). Проект получил большое количество откликов. Так, например, в следующем году «Кухня как сцена жизни» выставлялась еще три раза: на фестивале «Passagen 2007» в Кёльне в виде объединенного проекта, на Вернисаже скульптурных проектов 07 в г. Мюнстер и на ярмарке Art Basel/Design Miami в Швейцарии. В сентябре 2009 г. проект выставлялся уже в пятый раз. Дом дизайна Designhuis в городе Эйндховен, Голландия, показывал проект «The Farm Project» в рамках экспозиции «Farmer in search of style» («Фермер в поисках стиля»), попечителем которой являлся Ли Эделькоорт. Своей инсталляцией Майк Мэйре инсценирует кухню как сцену жизни: живое смешение запахов, ингредиентов и приправ, а так же столовых приборов, посуды, сковородок и кастрюль. ­Кухня как место, в котором царит терпимость, в котором сосуществуют и взаимодействуют еда и напитки, ­кухон­ные принадлежности и рецепты со всего мира. ­Космос, в котором сталкиваются самые разнообразные художественные, архитектурные и культурные ­элементы жизни.

Многоплановая документация по проекту «The Farm Project» состоит из 248 страниц и содержит, помимо обширной фотографической документации, заметки авторов из самых разных перспектив на архитектуру, дизайн и искусство. Данный ­каталог выпущен издатель­ ст­вом книжного магазина Вальтер Кёниг, Кёльн, и стоит 34 €. ISBN: на немецком: 978-3-86506-284-8, на английском: 978-3-86560-293-0.

DORNBRACHT EDGES: THE FARM PROJECT W ­DESIGNHUIS ­EINDHOVEN

W kwietniu 2006 firma Dorn­ bracht w ramach Mediolań­ skich Targów Meblarskich po raz pierwszy zaprezentowała „The Farm Project“ autor­ stwa Mike’a Meiré. Oddźwięk był potężny. Tak więc „kuchnia jako scena życia“ została w roku następnym przedstawiona jeszcze trzykrotnie: na „Passagen 2007“ w Kolonii, jako „associate project“ podczas dni otwarcia „skulptur projekte münster 07“ [projekty rzeźbiarskie Münster 07] oraz w roku 2007 na „Art Basel / Design Miami“. W sierpniu 2009 miała miejsce piąta prezentacja projektu. Design­huis w Eindhoven zaprezentował „The Farm Project“ w ramach wystawy „Farmer in search of style“ [Rolnik w poszukiwaniu stylu], której kuratorem była Li Edelkoort.

Mike Meiré zaaranżował swoją kuchnię jako scenę życia: żywe połączenie zapachów, dodatków i przypraw, sztućców, talerzy, patelni i garnków. Kuchnia jako miejsce tolerancji, gdzie jedzenie i napoje, narzędzia kuchenne i przepisy z całego świata koegzystują obok siebie i ze sobą.

Kuchnia jako przestrzeń najróżnorodniejszych spotkań artystycznych, architektonicznych i kulturalnych.

Obszerna dokumentacja dotycząca „The Farm Project“ obejmuje 248 stron i zawiera – oprócz bogatego portfolio ­fotograficznego – również róż­ norod­ne spostrzeżenia autorskie dotyczące spojrzenia na architekturę, projektowanie i sztukę.

Katalog ukazał się w wydawnictwie Walther König, Kolonia.

34,– €, ISBN: niemiecki 978-3-86506-284-8, angielski 978-3-86560-293-0.

DORNBRACHT EDGES: THE FARM PROJECT V ­DESIGNHUIS EINDHOVEN

V dubnu 2006 prezentovala společnost Dornbracht v rám­ ci milánského veletrhu ná­ bytku poprvé projekt „The Farm Project“ Mika Meiré­ ho. Ohlas byl velký. Prezentace „Kuchyně jako jeviště života“ byla v následujícím roce ­vysta­vována ještě třikrát: v rámci akce „Passagen 2007“ v Kolíně, jako „přidružený projekt“ během úvodních dní akce „skulptur projekte münster 07“ (sochařské projekty, Münster 07) a na „Art Basel / Design Miami“ v roce 2007.

V září roku 2009 následovala pátá výstava projektu. Studio Designhuis v Eind­hovenu prezentovalo projekt „The Farm Project“ v rámci výstavy „Farmer in search of style“ (Farmáři hledají styl) pod vedením kurátorky Li Edelkoort. Mike Meiré inscenoval ve svých instalacích kuchyni jako jeviště života, jako živou směsici vůní, přísad a koření, tvořenou příbory, nádobím, pánvemi a hrnci. Kuchyně jako místo tolerance, na kterém spolu i vedle sebe koexistují pokrmy a nápoje, kuchyňské pomůcky a recepty z celého světa. Prostor nejrozmanitějších uměleckých, architektonických a kulturních setkání.

Náročná dokumentace projektu „The Farm Project“ má 248 stran a obsahuje kromě

The Farm Project Exhibition in Designhuis Eindhoven NEO NOTO

rozsáhlé fotografické dokumentace projektu také příspěvky autorů z nejrůznějších hledisek architektury, designu a umění. Katalog vydalo ­nakladatelství knihkupectví Walther König, Kolín. 34,– €, ISBN: německy 978-3-86506-284-8, anglicky 978-3-86560-293-0.

015

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Expedition

Expedition С латинского expeditio: «исполнение, вылазка». Путешествие в неизвестные края с целью приобретения новых знаний и раскрытия новых возможностей. Łacińskie expeditio „wykonanie, ekspedycja“. Podróż w nieznane rejony, aby poznać i odkrywać nowe możliwości.

Lat. expeditio „vyřízení, polní tažení“. Cesta do dosud neznámých končin za novými poznatky, za objevením nových možností.

the sculptural quality of SUPERNOVA 018 nude look 034 ELEMENTAL SPA the ritual architecture

040

Photography (detail) Jesse Frohman 016

017

DORNBRACHT the SPIRITof WATER SUPERNOVA

SUPERNOVA the sculptural quality at the starting point for bathroom architecture Product Design Sieger Design Architecture Mike MeirĂŠ Photography Thomas Popinger Video stills CHBP

018

019

DORNBRACHT the SPIRITof WATER SUPERNOVA

An island in the room which places all of the functions and zones of the bathroom Скульптурное качество арматуры как точка отсчета архитектуры ванной комнаты. Как все это закончится? Очень хорошо. И совершенно по-новому. Ванная комната как остров в космосе, на котором собраны все функции и зоны. Архитектура, которая сама по себе становится чем-то уникальным, отражая своими зеркальными поверхностями и точно обработанными наклонными плоскостями прогрессивный дизайн арматуры. В то же время поверхности арматуры неустанно отражают разные водные зоны острова по-новому. Сверхновая звезда (лат.: supernova) – это мимолетная и невероятно яркая вспышка звезды при её взрыве. При этом её сияние увеличивается в миллионы или даже миллиарды раз и сверхновая звезда становится такой же яркой, как целая галактика звезд. Именем SUPERNOVA Dornbracht подчеркивает именно это сияние, уловимое на арматуре в виде захватывающей игры света и его преломления. И, кажется, что арматура отражает идею архитектуры точно так же, как и архитектура отражает идею арматуры. Без пространственных ограничений ванная комната становится скульптурным произведением ощущений, в которое можно войти и которое выделяется на фоне окружающего пространства лишь поверхностями и материалами. Мебель образа жизни, которую можно свободно разместить в помещении. В лофте равно так же как и во дворце. Соответственно разнообразными являются и демонстрационные возможности мира серии SUPERNOVA (со страницы 026). Арматура этой серии является выражением очень культивированного прогрессивного нового дизайна, который подчеркивается незаурядной геометрией излива и элементов управления. Легкий наклон вперед вызывает ощущение динамичности. Грани арматуры, играющие со светом и его преломлением и поглощающие отражение света в воде, представляют собой характерную черту дизайна всей серии, и красной нитью проходят даже в стильной отделке аксессуаров. Чтобы подчеркнуть высокоточный дизайн серии SUPERNOVA продается только с зеркально-глянцевыми поверхностями: хром, платина, и, впервые, со специально разработанной для SUPERNOVA поверхностью «шампанское» нежно-золотого цвета. Отделка золотом в 22 карата проходит несколько трудоемких рабочих шагов. И здесь SUPERNOVA не исключение: сегодня в дизайне интерьера и других сферах «образа жизни» золото, как материал и цвет, переживает захватывающее возрождение. Цвет шампанского призван привнести этот гламурный тренд в ванные комнаты. Серией SUPERNOVA Dornbracht последовательно продолжает серию дизайнерских инноваций последних двух десятилетий.

Artystyczna jakość armatury jako punkt wyjściowy architektury łazienkowej. Jak mogłoby to wyglądać? Bardzo dobrze. I całkiem nowocześnie. Łazienka jako wyspa w pomieszczeniu łącząca w sobie wszystkie funkcje i strefy. Usamodzielniona architektura odzwierciedlająca refleksyjnymi powierzchniami i precyzyjnymi pochyłościami nowoczesny design armatury. Równocześnie powierzchnie armatur wciąż w inny sposób odbijają różne strefy wodne wyspy.

Supernova to bardzo szybko i niezwykle jasno eksplodująca gwiazda. Podczas wybuchu jej jasność wzrasta miliony, a nawet miliardy razy i gwiazda staje się 020

tak jasna, jak cała galaktyka. Stosując nazwę SUPERNOVA firma Dornbracht kieruje naszą myśl ku takiemu właśnie rozbłyskowi, który uwidacznia się w fascynującej grze świateł i załamaniu światła. Wygląda to tak, jak gdyby armatura odzwierciedlała ideę architektury w taki sam sposób, w jaki architektura odzwierciedla ideę armatury. Oswobodzona z ograniczeń przestrzennych łazienka staje się żywą rzeźbą oddzieloną od otaczającej ją przestrzeni jedynie za pomocą powierzchni i materiałów. Zmienia się w stylowy model, który można umieścić w dowolnym miejscu przestrzeni, zarówno w lofcie, jak i w pałacu. Tak samo wszechstronne są możliwości inscenizacji świetlnych SUPERNOVA (str. 026).

Armatura reprezentuje bardzo progresywny i nowoczesny design, podkreślany przez wyrazistą geometrię wylotu i elementów obsługi. Lekkie pochylenie do przodu dodaje całości dynamizmu.

Charakterystycznym znakiem rozpoznawczym całej serii, obejmującym nawet kształtowanie akcesoriów, są współgrające ze światłem i jego załamaniami fasety armatury przejmujące refleksy świetlne pojawiające się na wodzie. Aby pod021

DORNBRACHT the SPIRITof WATER SUPERNOVA

SUPERNOVA reflects its surroundings ever new Fasety baterie, které si pohrávají se světlem, jeho lomem, a které zachycují odrazy světla z vody, jsou charakteristickým znakem designu kompletní série včetně doplňků. Precizní utváření série SUPERNOVA podtrhuje skutečnost, že je dodávána pouze ve vysoce lesklém provedení: chrom, platina a poprvé také jemně zlatý povrch „Champagne“, speciálně vyvinutý pro sérii SUPERNOVA. Zušlechtění 22karátovým zlatem probíhá v řadě náročných pracovních kroků. SUPERNOVA přitom není jediná: V interiérovém designu a v dalších lifestylových oblastech právě prožívá zlato jako barva a ušlechtilý materiál napínavou renesanci. Barva Champagne má tento trend glamour přivést do koupelny.

Značka Dornbracht tak pokračuje sérií SUPERNOVA v konsekventních inovacích designu posledních dvou desetiletí.

kreślić tę precyzyjną formę, SUPERNOVA jest dostępna wyłącznie w wersji z powierzchniami o wysokim połysku: chrom, platyna oraz zaprojektowana specjalnie dla modelu SUPERNOVA złocona powierzchnia „Champagne“. Uszlachetnianie 22-karatowym złotem następuje w kilku etapach. SUPERNOVA nie jest wyjątkiem: W projektowaniu wnętrz oraz w innych aspektach stylu życia złoto jako kolor i szlachetny materiał przeżywa obecnie renesans. „Champagne“ ma za zadanie przenieść ten trend do łazienki.

Dzięki SUPERNOVA firma Dornbracht konsekwentnie kontynuuje serię innowacji projektowych obecnych w jej ofercie przez ostatnie dwa ­dziesięciolecia.

Skulpturální kvalita baterie jako výchozí bod architektury koupelny. Jak to může vypadat? Velmi dobře. A taky naprosto nově. Koupelna je ostrovem v prostoru, který v sobě zahrnuje všechny funkce a zóny. Architektura, která se stává sama o sobě solitérem a přitom odráží na svých zrcadlových plochách a precizních křivkách progresivní design baterie. Plochy baterie současně neustále novým způsobem odrážejí nejrůznější vodní zóny tohoto ostrova.

Supernova je rychlá a extrémně jasná záře hvězdy během vlastní exploze.

Její jasnost je stále intenzivnější, milionkrát až miliardkrát, až je jasná jako celá galaxie. Názvem SUPERNOVA evokuje Dornbracht tuto záři, která se na bateriích projevuje ve fascinující hře světla a jeho lomu. Vypadá to, jakoby baterie zrcadlila myšlenku architektury tak, jako odráží architektura myšlenku baterie. Bez vymezení prostoru se koupelna stává přístupnou skulpturou zážitku, která je od okolního prostoru oddělena pouze plochami a materiály. Lifestylový nábytek, který můžete umístit volně do prostoru.

V loftu stejně jako v paláci. Stejně všestranné jsou možnosti inscenací pro svět SUPERNOVA (od strany 026).

Baterie reprezentuje velmi kultivovaný, progresivní nový design, který je zdůrazněn nápadnou geometrií výtoku a ovládacích prvků. Mírný sklon vpřed vytváří dynamiku.

024

SUPERNOVA Sieger Design Брошюра о SUPERNOVA с великолепными фотографиями раскроет перед вами мир новой серии и подробно познакомит вас с её ассортиментом. Вы можете скачать данную брошюру на сайте www.dornbracht.com.

Brožura věnovaná sérii SUPERNOVA ukazuje na velkorysých obrázkových stránkách svět nové série a prezentuje podrobný pro­duk­tový program. Ke stažení je uložena na stránce www.dornbracht.com.

Broszura modelu SUPERNOVA na dużych, opatrzonych zdjęciami stronach przedstawia świat nowej serii i przybliża obszerny program produktów. Broszurę można pobrać ze strony internetowej www.dornbracht.com.

025

DORNBRACHT the SPIRITof WATER SUPERNOVA

supernova bathroom architecture Великолепие и многогранность этой арматуры можно передать и при разработке решений для создания архитектуры индивидуальных ванных комнат. Будь-то стильное решение в виде острова, вытекающее из самой скульптуры, или же расположение элементов у стен, в котором архитектура SUPERNOVA сознательно отделяется от скульптурного характера серии, оставляя место для индивидуальных идей. Возможно многое. Цитаты, идеи, пуризм и в то же время роскошь в чистом виде. И не в последнюю очередь благодаря новому варианту поверхности арматуры «шампанское» нежно-золотого цвета. То, что всегда объединяло все виды архитектуры при всем их многообразии – это возможность их экспонировать.

Bogactwo faset armatury można przenieść również na indywidualną architekturę łazienki. Niezależnie od tego, czy wybierzemy rozwiązanie wyspowe inspirowane rzeźbą, czy też rozwiązanie przyścienne, które świadomie oddziela architekturę łazienkową SUPERNOVA od rzeźby, zawsze rozszerzamy horyzonty indywidualnego kształtowania przestrzeni. Możliwości jest wiele. Inspiracje można czerpać z wypowiedzi mistrzów i ich wizji, można rozkoszować się czystością w takim samym stopniu, jak czystym luksusem, do czego niewątpliwie przyczyni się nowa złocona armatura w kolorze szampańskim. To, zaś co łączy różnorodność stylów architektonicznych, to możliwość ich eksponowania.

Bohatství faset baterie lze přenést i na individuální architekturu koupelny. Nezáleží na tom, zda je využito řešení v podobě ostrůvku, které je odvozeno ze sochařského umění, nebo řešení v podobě nástěnné instalace, které vědomě uvolňuje architekturu koupelny SUPERNOVA od skulpturální podoby a rozšiřuje tak rámec individuální realizace. Možností je mnoho. Citáty, vize, čistota stylu stejně jako čistý luxus. V neposlední řadě také ­využitím nového jemně zlatého povrchu baterie v barvách champagne. Architektonické styly ve vší své různorodosti vždy znovu spojuje prvek ­exponovanosti.

026

Большое количество стекла и зеркальная стена по всей поверхности подчеркивают игру с отражениями. // Duża ilość szkła i pełnopowierzchniowa lustrzana ściana podkreślają grę z refleksjami. // Velké množství skla a celoplošná zrcadlová stěna zdůrazňují hru s odrazy světla. Светлые, ровные поверхности напоминают частный салон спа. // Jasne, gładkie powierzchnie tworzą atmosferę prywatnego spa. // Světlý hladký povrch připomíná soukromé lázně.

> Поверхности плитки напоминают ниспадающий свет. // Powierzchnia płytek powtarza przebieg smug światła. // Povrch obkladů připomíná průběh světla.

027

DORNBRACHT the SPIRITof WATER SUPERNOVA

GLAM STYLE

Гламур возвращается в ванную комнату. Стильно и крайне элегантно. Зеркальноглянцевая поверхность арматуры цвета шампанского, покрытый черным лаком, словно рояль, умывальный стол, белый велюровый ковер, жалюзи, регулирующие попадание солнечного света. Эта туалетная комната настолько стильна и элегантна, что её можно не задумываясь перенести в спальню или в зал.

GLAM STYLE

Glamour powraca do łazienki. Stylowo i niezwykle elegancko. Powierzchnia armatury wykonana na wysoki połysk w kolorze szampańskim, półka umywalki pociągnięta czarnym lakierem fortepianowym, biały welurowy dywan, zasłona lamelkowa umożliwiająca precyzyjne dozowanie światła słonecznego. Miejsce kąpielowe, które jest tak stylowe i eleganckie, że można je umieścić bezpośrednio w sypialni lub w pomieszczeniu mieszkalnym.

GLAM STYLE

Do koupelny se vrací glamour. Stylově a s extrémní elegancí. Vysoce lesklý povrch baterie v barvě champagne, deska umyvadla přetřená černým klavírovým lakem, bílý velurový koberec, lamelový závěs, který s jemností dávkuje sluneční svit. Místo pro očistu, které je tak stylové a elegantní, že může být umístěno přímo v ložnici nebo v obytném prostoru.

Art Baroque Смеситель однорычажный для раковины // Bateria umywalkowa jednouchwytowa // Umyvadlová páková baterie

Cubism Chic Смеситель настенный для раковины // Bateria umywalkowa ścienna // Umyvadlová nástěnná baterie

ART BAROQUE

CUBISM CHIC

ART BAROQUE

CUBISM CHIC

ART BAROQUE

CUBISM CHIC

В стиле барокко, но не барокко: новые светлые поверхности вместо темных тяжелых тонов. И минималистский язык архитектуры в качестве противовеса. Элементы интерьера, например, оригинальный стул в стиле барокко и зеркало со шлифованной рамой обретают совершенно новый характер благодаря серебряному лаковому покрытию. Большое количество света подчеркнет путешествие в эпоху барокко.

Barok bez baroku: nowe, jasne powierzchnie zamiast ciemnych, ciężkich kolorów. I minimalistyczny język architektury jako kontrapunkt.

Obiekty wyposażenia wnętrz, takie jak oryginalne krzesło barokowe oraz lustro z ramami w kształcie fasety, dzięki srebrnemu lakierowaniu uzyskują całkowicie nowy charakter. Świadomie wkomponowana we wnętrze duża ilość światła podkreśla podróż w czasie do epoki baroku.

Glam Style Смеситель на три отверстия для раковины // Bateria umywalkowa trzyotworowa // Umyvadlová tříotvorová baterie 028

Baroko, které vlastně není barokem. Nový, jasný povrch místo tmavých, těžkých barev. A navíc jako kontrapunkt minimalistické architektonické vyjádření. Prvky zařízení jako je originální barokní židle a zrcadlo s fasetovým rámem získávají stříbrným lakováním zcela nový charakter. Úmyslně velké množství světla zdůrazňuje putování baroka časem.

Игра поверхностей и углов, в которой доминируют две стены: зеркало на всю стену и рельефная стена с кубами, стиль которой подхватывает грани дизайна арматуры. При этом рельеф кажется трехмерным. На самом же деле – это великолепная живопись в стиле сверхнатурализма Trompe-l’oeil, нанесенная на обои. Пол и умывальный стол сделаны из двух сортов мрамора и, тем самым, тоже вовлекают зрителя в заманчивую игру интерьера.

Gra z powierzchniami i kątami zdominowana przez dwie ściany: pełnopowierzchniowe lustro i ściana w formie płaskorzeźby, której kształty przestrzenne i łączenia faset wchodzą w projekt armatury. Płaskorzeźba wydaje się przy tym trójwymiarowa – w rzeczywistości jest to obraz Trompe-l’oeil [malarstwo iluzjonistyczne] na tapecie. Podłoga i półka stołu umywalki zostały wykonane z dwóch różnych gatunków marmuru, które kontynuują pełną napięć grę.

Hra s plochami a úhly v dominanci dvou stěn: celoplošné zrcadlo a reliéfní stěna, jejíž vzor zachycují fasety použité v designu baterie. Reliéf se přitom jeví trojrozměrně. Ve skutečnosti se ale jedná o náročnou malbu ve stylu Trompe-l’oeil (zrakový klam) na ­tapetě. Podlaha a deska umyvadla jsou vyrobeny ze dvou různých druhů mramoru a předvádějí pozorovateli hru plnou napětí.

029

Fiction Смеситель на четыре отверстия для ванны // Bateria wannowa czterootworowa // Vanová čtyřotvorová baterie 030

031

DORNBRACHT the SPIRITof WATER SUPERNOVA

na tylna powierzchnia została zintegrowana z zagłębieniem z jasnego klonu pełniącym rolę półki. Wpuszczona listwa świetlna podkreśla graficzną wymowę całości.

NEO BAUHAUS

Tak jednoduché, tak geniální – typická škola Bauhaus. Věcnost a funkcionalita této koupelny jsou charakteristické pro styl výtvarné školy Bauhaus. Podobně jako kombinace barev a materiálů vysoce lesklé černé a bílé se světlým dřevem. Černá stěna je skleněná s lakováním na zadní straně, do které byla vsazena odkládací plocha v barvě světlého javoru. Zasklená osvětlovací lišta zdůrazňuje řeč grafických tvarů.

fiction Смеситель на четыре отверстия для ванны / JustRain / Гарнитура для душа со шлангом / Модуль термостата xTool с двумя вентилями / Полотенцедержатель для больших полотенец // Bateria wannowa czterootworowa / JustRain / Zestaw prysznicowy z wężem / xTool moduł termostatu z dwoma zaworami / Wieszak na ręcznik // Vanová čtyřotvorová baterie / JustRain / Sprchová sada / Termostatický modul xTool se 2 ventily / Držák osušky

FICTION

Здесь царит футуристический стиль. Такой же благородный и ни на что не похожий. Начавшие свое существование уже в сороковых годах прошлого столетия в Нью-Йорке и Лондоне, лофты и сегодня являются олицетворением творческого жилища. Стена со структурой в виде открытых сот в качестве перегородки и непрямой источник света, полированный бетон на полу и ослепительно белый корпус ванны. Здесь живет тот, кто знает, что отказ от грандиозных инсценировок зачас­ тую и есть самая превосходная инсценировка.

FICTION

Tutaj panuje futurystyczny Flair. Tak szlachetny, jak odmienny. Lofty, które już w latach 40-tych powstawały w Nowym Jorku czy w Londynie, nadal stanowią uosobienie kreatywnej przestrzeni życiowej. Ściana o otwartej strukturze plastra miodu jako element podziału przestrzeni i pośrednie źródło światła, błyszczący beton na podłodze i lśniąco biały korpus wanny. Tutaj mieszka ktoś, kto wie, że rezygnacja ze wspaniałych inscenizacji stanowi często najlepszą inscenizację.

FICTION

Zde panuje futuristická atmosféra. Tak ušlechtilé, tak jiné. Loft vznikl již kolem roku 1940 v New 032

Yorku a Londýně, ale i dnes je stále ideálem kreativního životního prostoru. Jedna stěna s otevřenou strukturou s voštinami dělí prostor a je nepřímým zdrojem světla, vysoce lesklý beton na podlaze a zářivě bílý korpus vany. Tady bydlí někdo, kdo ví, že když se vzdá velkolepých inscenací, dosáhne často nejlepšího uspořádání.

SUPERNOVA Sieger Design

NEO BAUHAUS

Гениально и просто, как и сам Баухауз. Конструктивизм и функциональность этой ванной комнаты характерны для стиля немецкой школы архитектуры и дизайна Баухауз, также как и сочетание цветов и материалов: высокоглянцевый черного и белого со светлым деревом. Черная стена – это лакированная с обратной стороны, стеклянная перегородка, в которую встроена ниша из светлого клена. Утопленная шина с лампочками подчеркивает графический язык форм.

NEO BAUHAUS

Proste, a zarazem genialne – typowy Bauhaus.

Rzeczowość i funkcjonalność tej łazienki to cechy charakterystyczne stylu Bauhaus. Tak samo, jak połączenie kolorów i materiałów – czerni i bieli na wysoki połysk z jasnym drewnem. Czarna ściana jest wykonana ze szkła. Jej lakierowa-

«При разработке серии SUPERNOVA мы сов­ер­шенно осознан­но решили придать поп­улярной исхо­­дной форме Dornbracht нечто новое, может быть даже поляризующее. При этом исключительно гля­нцевые поверхности подчеркивают очень яркую, очень точную форму арматуры. Грани и от­раж­ения являются характерным элементом дизайна всей программы данной серии». Михаэль Зигер „W przypadku SUPERNOVA całkiem świadomie zde­cy­do­­wa­liśmy się dodać do znanego kanonu kształtów Dornbracht coś nowego, po­laryzującego.

Wyłącznie błyszczące powierzchnie podkreślają bardzo wyraźny, precyzyjny kształt armatury. Fasety i odbicia stanowią charakterystyczną cechę projektu obecną w całej gamie produktów.“ Michael Sieger

„V podobě série SUPERNOVA jsme se zcela cíleně rozhodli přidat známým tvarům značky Dornbracht něco nového, možná i polarizujícího. Výhradně lesklý povrch přitom zvýrazňuje velmi markantní a velmi precizní tvary baterií. Fasety a reflexe jsou designovou charakteristikou kompletního produktového programu.“ Michael Sieger

neo bauhaus Смеситель однорычажный для раковины / Мыльница // Bateria umywalkowa jednouchwytowa / Uchwyt na mydło // Umyvadlová páková baterie / Mýdelník 033

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Nude Look

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Nude Look

Nude Look Почему мы сегодня одеваемся во все обнаженное Dlaczego ubieramy się teraz nago Proč na sebe bereme nahotu

SUPERNOVA Film stills CHBP (this page) Photography Thomas Popinger (opposite page)

Editor Petra Schmidt

В мире существуют вещи, объяснить которые впоследствии оказывается не так уж и просто. Особенно, если речь идет о старом вопросе, почему человек утратил шерсть. Ироничным слоганом «Лучше я выйду на улицу голышом, чем надену мех» организация по защите животных Peta несколько лет назад запустила рекламную кампанию с обнаженными супермоделями, в которой она призывала не носить мех. Аналогично звучит и одна из последних гипотез о том, что от густой, покрывавшей все тело человека шерсти, остались только те ненавистные волосы, которые украшают нас и по сей день. Согласно этой гипотезе человек начал обнажаться уже более миллиона лет назад. Блохи, клещи и вши так надоедали нашей особи, что она стала сбрасывать шерсть в известной степени по гигиеническим причинам. С этого момента, как утверждает одна из групп английских ученых, показывать обнаженную кожу считалось шикарным и соблазнительным. Весьма вероятно, что при выборе партнера «обнаженной обезьяне» отдавалось предпочтение, и это наверняка помогло ей на пути к завоеванию мира.

034

С тех пор многое изменилось. Чтобы защитить ставшие восприимчивыми части тела от холода и тепла, человек придумал одежду и вместе с ней изощренную постоянно меняющуюся и обновляющуюся систему моды и переодеваний. Расисты пользовались очевидными отличиями цвета кожи как средством дискриминации. В то же время обнаженная кожа стала своего рода суперпризнаком привлекательности. Неважно, бухгалтер или топ-модель, тот, кто стремиться завоевать общественное признание, должен помимо натренированного стройного тела иметь идеальную кожу. При этом постоянно возникает глубокое противоречие между «естественным» внешним видом, к которому мы стремимся, и хорошо пропорционированным артефактом, в который мы превратили наше тело. На самом же деле это стало простым вопросом времени, и человек был готов к тому, чтобы показать свое великолепное натренированное тело на улице в голом виде. Сегодня этот момент настал. Если вы не знаете, что надеть, то можете спокойно выйти на улицу обнаженным. Модные тенденции 2010 года – Nude Look или обнаженный стиль. Ещё никогда пресловутый завет эффективности современного дизайна «лучше меньше, да лучше» не воспринимался так серьезно, как в этом «голом» направлении моды. Аналогично тому, как в архитектуре современные здания раздеваются до их скелета, мода тоже не отстает и открыто заявляет: «Под одеждой мы все голые». И вот легкие воздушные ткани теплых пастельных тонов, начиная от нежно розового цвета английской чайной розы и оттенков шампанского, до подлинных тонов «вареной колбасы» прикрывают и обнажают тело, занимая место где-то между элементом одежды и открытым нудизмом. И особенно популярен новый минимализм в шоубизнесе. Молодая звезда Скарлетт Джоханссон подчеркивает «обнаженным стилем» свои женственные формы и свою чистую, по-юношески невинную сексапильность точно так же, как и не менее привлекательная актриса Анджелина Джоли, представшая перед публикой Каннского кинофестиваля в новом модном цвете. Её вечернее платье от Версаче пастельного розового цвета, напоминавшее нежный румянец, окутывало тело известной секс-бомбы, а смелый разрез в то же время обнажал кра-

сивые ноги. Ярко-красная помада подчеркивала её полные губы и осознанно создавала противовес в остальном мастерки продуманной бледной внешности актрисы. Не удивительно, что Джоли, которая, как известно, с удовольствием носит одежду черного, белого и серого цветов, делает ставку на новые оттенки. Ведь точно так же, как черный, белый или серый, эти пастельные оттенки бежевого цвета не являются истинными цветами, по крайней мере, если их носит светлокожая американка. Они, скорее, представляют собой отсутствие цвета, так как платье и его обладательница почти сливаются в одном цвете. Результат – это мастерски продуманное чередование наготы и одежды, тела и бестелесности. Игра, которой прекрасно владеет английский мим Тильда Суинтон. Актриса, которая охотно следует андрогинному стилю своими мужскими стрижками, осознанно инсценирует одеждой телесных цветов и ниспадающими складками отсутствие собственных форм. Она стилизует себя под модную икону, одновременно демонстрируя и тело и платье. В таком необычном виде примадонна представляется как недоступное создание искусства, как мифическая героиня книг, известная нам по своим фильмам. Но вопреки современному минимализму в прошлом тоже можно увидеть аналогичные примеры модных дерзаний. Одним из самых ярких примеров являются широкие неприталенные платья, вошедшие в моду примерно в 1800 году и тоже получившие название «голая мода». Модницы наполеоновской эпохи носили тонкие хлопчатобумажные платья со сборкой под грудью, а под ними белье телесного цвета. Так называемая псевдообнаженность конечно же вызывала в то время не только восхищение, но и негодование и открытое отвержение. Однако недоброжелательные замечания мало интересовали модниц того времени, как, например, супругу Наполеона Жозефину и известную светскую красавицу Жюльетт Рекамье. Даже в прохладную погоду они носили эту легкую одежду, которая, как правило, была сшита из тончайшего хлопчатобумажного муслина или батиста, и конечно же часто простывали или заболевали воспалением легких – болезнями, которые быстро получили название «мусливновые

недуги». Ни болезни, ни скандалы не могли заставить молодых девушек отказаться от новой моды. Настолько важна была для них эта модная форма освобождения. Ставший знаменитым своими пессимистическими замечаниями о нашем времени американский социолог Ричард Сеннетт конечно же рассматривает это более критично. По его теории о тирании интимности он утверждает, что до 1750 года общественность была похожа на сцену, на которой каждый умело маскировался согласно своему положению и чину. Человек того времени, по его мнению, играл роль господина или слуги и всегда четко осознавал, что это своего рода маскарад. Но потом игра превратилась в действительность. Декоративные символы и маски стали унифицированными и доступными для всех. Сегодня каждый пользуется этим запасом символов для личной инсценировки, а его окружение усердно изучает и интерпретирует эти символы. Каждая татуировка и каждый аксессуар – это не просто символ – это истинное выражение той или иной личности. «Чем невыразительнее становились человеческие тела, тем серьезнее их воспринимали окружающие как признак индивидуальности», считает Сеннетт. И насколько серьезно – особенно хорошо знает рожденная в Италии художница Ванесса Бикрофт. Исходя из своих собственных нарушений пищевого поведения, она посвящает свои перформансы общепринятому представлению о теле. Её инсценировки с использованием практически обнаженных женщин только на первый взгляд напоминают показ мод или съемки для модных журналов. Своими живыми картинами обнаженных женщин, одежда которых состоит всего лишь из тонких колготок или высоких сапог, она скорее тематизирует саморазрушение, эротику, слепое поклонение моде и безграничную потребность в признании и преклонении. Она описывает свои инсценировки, в которых обнажаются не только её участники, но и зрители, как «минималистские скульптуры». И не потому, что их заставляют раздеться, а потому что они становятся частью постановки и неизбежно чувствуют себя вуайеристами. Вот это и есть дилемма публичной наготы.

035

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Nude Look

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Nude Look

Мы вроде бы рассматриваем её с украдкой и большим интересом, и, тем не менее, чувствуем себя в присутствии всех этих обнаженных тел крайне дискомфортно. Но поскольку «обнаженный» тренд – это непродолжительное явление моды, то не стоит портить себе удовольствие. Ведь это только игра «В новый наряд короля». Уже Иммануил Кант говорил: «Лучше быть дураком по моде, чем дураком не по моде».

tones E-R-S Energetic Recovery System Mike Meiré 036

Istnieją rzeczy, których nie da się później tak łatwo wyjaśnić. Zwłaszcza, gdy chodzi o odwieczne pytanie, dlaczego człowiek stracił futro. Ironiczny slogan „I’d rather go naked than wear a fur“ [Wolę chodzić nago, niż nosić futro] towarzyszył kampanii przeciw noszeniu futer zorganizowanej przez organizację ochrony zwierząt Peta, której znakiem rozpoznawczym były nagie modelki.

Podobnie brzmi również jedna z najnowszych hipotez, która mówi, że futro człowieka zredukowane zostało do niepożądanego owłosienia ciała, które mamy do dziś. Według niej ludzkość już przed ponad milionem lat zaczęła pokazywać nagą skórę. Pchły, kleszcze i wszy tak bardzo dały się we znaki naszemu gatunkowi, że zdjął on futro ze względów higienicznych. Od tego czasu, według zespołu brytyjskich naukowców, pokazywanie nagiej skóry uchodziło za modne i pociągające. Najwyraźniej „naga małpa“ była preferowana podczas wyboru partnera, co mogło pomóc człowiekowi w objęciu wiodącej pozycji wśród innych gatunków.

Od tego czasu wiele się wydarzyło. Aby ochronić wrażliwe części ciała przed ciepłem i zimnem wymyślono odzież wraz z całym zmyślnym systemem mody i maskarady, która wciąż się zmienia i odnawia. Rasiści wykorzystują oczywiste różnice w kolorze skóry jako środek dyskryminacji. Równocześnie naga skóra staje się rodzajem symbolu atrakcyjności. I księgowa i top modelka: kto chce zyskać uznanie społeczne, oprócz wytrenowanego, smukłego ciała musi również posiadać perfekcyjną skórę. Równocześnie cały czas istnieje ogromny kontrast pomiędzy „naturalnym“ wyglądem i sztucznym wytworem proporcji, w jaki przekształciliśmy nasze ciała.

W zasadzie tylko kwestią czasu było to, kiedy człowiek będzie mógł pokazać na ulicy swoje samodzielnie wykreowane luksusowe nagie ciało.

Ten czas właśnie nadszedł. Kto nie wie, co ma na siebie włożyć, wychodzi na ulicę nago. Nude Look to zalecenie mody na rok 2010. Nigdy wcześniej hasło „Mniej znaczy więcej“ nie było traktowane poważniej, niż w czasie obowiązywania „nagiego stylu mody“. Moda na wzór architektury odsłaniającej nowoczesne budynki aż po sam szkielet wyraża jedno: „Pod naszymi ubraniami wszyscy jesteśmy nadzy“. Tak więc lekkie, szyfonowe materiały w ciepłych barwach pudru, od delikatnego różu angielskiej Tea Rose, poprzez odcienie szampańskie aż po wyraziste „kolory kiełbasy“ okrywają i odsłaniają ciało, przechodząc od elementu odzieży do swobodnej „kultury wolnego ciała“. Ten nowy minimalizm nabiera życia przede wszystkim w show biznesie. Za pomocą Nude Look młoda gwiazdka Scarlett Johansson podkreśla swoje kobiece kształty i swój młodzieńczo-niewinny sex-appeal, tak samo postępuje, nie mniej atrakcyjna aktorka Angelina Jolie, która na festiwalu filmowym w Cannes zaprezentowała się z w nowym, modnym kolorze. Kreacja od Versace w stłumionym, różowym kolorze przypominającym delikatną czerwień warg, okrywała ciało znanej seksbomby, a odważne rozcięcie uwalniało kształtne nogi. Jaskrawa czerwień wydatnych ust stanowiła świadomy kontrapunkt dla kolorystycznie stonowanej całości.

Nie ma się co dziwić, że Jolie, która jak wiadomo najchętniej ubiera się na czarno, postawiła na nowe barwy. Bowiem pudrowo-beżowe barwy,

podobnie jak czerń, biel lub szarość, nie są faktycznymi kolorami, przynajmniej nie wtedy, gdy nosi je amerykanka o jasnej skórze. Podkreślają one raczej brak koloru, ponieważ zarówno suknia, jak i jej właścicielka zbliżają się do siebie kolorystycznie. Powstaje mistrzowska gra odsłaniania i okrywania, ucieleśniania i odcieleśniania. Gra, na której brytyjska artystka Tilda Swinton zna się najlepiej. Aktorka, która męskimi fryzurami podkreśla swój androgeniczny wygląd, świadomie inscenizuje rozmywanie własnych kształtów w fałdach zwiewnych materiałów w kolorze ludzkiej skóry. Stylizuje się ona na ikonę mody prezentując równocześnie zarówno ciało, jak i suknię. Dzięki takiemu nadzwyczajnemu wyglądowi diva jest postrzegana jako niedostępne zjawisko artystyczne – niczym baśniowa postać, którą znamy również z jej filmów.

Niezależnie jednak od nowoczesnego minimalizmu, również w historii można odnaleźć przykłady podobnej śmiałości związanej z modą. Przede wszystkim chodzi o suknie, które pojawiły się około roku 1800, określone terminem „naga moda“. Modne damy w czasach napoleońskich na bieliźnie w kolorze skóry nosiły haftowane pod biustem, cieniutkie bawełniane sukienki. Sztuczna nagość oczywiście nie wzbudzała wówczas podziwu, lecz oburzenie i publiczną krytykę. Jednakże modne damy, takie jak małżonka Napoleona Joséphine oraz słynna dama Juliette Recamier niewiele robiły sobie z nieżyczliwych uwag. Nawet w zimne dni kobiety nosiły zwiewne sukienki, wykonane najczęściej z cieniutkiego bawełnianego muślinu, co powodowało, że oprócz zwyczajnego przeziębienia często zapadały na niebezpieczne zapalenie płuc, które szybko zostało nazwane „chorobą muślinową“. Ani choroby, ani skandale nie zrażały bardzo młodych kobiet do nowej mody. Najwyraźniej duże znaczenie miała dla nich swoboda manifestująca się poprzez modę.

Amerykański socjolog Richard Sennett, któremu sławę przyniosło pesymistyczne nastawienie do nowoczesności, patrzy na to zjawisko krytycznie. W teorii dotyczącej tyranii intymności udowadnia, że przed rokiem 1750 opinia publiczna stanowiła scenę, na której każdy maskował się odpowiednio do swojego statusu i rangi. Ludzie w tamtych czasach odgrywali swoje role, np. pana i sługi, będąc przez cały czas świadomi tej inscenizacji. Jednakże ta gra przerodziła się w rzeczywistość. Dekoracyjne znaki i maskarady zostały ujednolicone, a przez to ogólnie dostępne. Dziś każdy wykorzystuje zasób znaków do osobistej inscenizacji, która jest dogłębnie studiowana i interpretowana przez otoczenie. Tatuaże i akcesoria nie są tylko zwyczajnymi znakami, lecz „prawdziwym“ wyrazem indywidualizmu. „Im bardziej jednorodne stawały się postacie, tym bardziej poważnie były one postrzegane przez ludzi jako wskazówka dotycząca osobowości“, twierdzi Sennett.

O tym jak głęboko sięga to zjawisko, wie urodzona we Włoszech artystka Vanessa Beecroft. Ze względu na własne problemy z jedzeniem, artystka poświęca swoje przedstawienia współczesnym formom ciała.

Jej inscenizacje przedstawiające nagie kobiety przypominają na pierwszy rzut oka zdjęcia do magazynów z modą lub prezentacje modelek na wybiegu. Za pomocą swoich Tableaux Vivants [żywych obrazów] nagich kobiet, ubranych jedynie w przeźroczyste pończochy lub w wysokie buty przedstawia samozniszczenie, erotykę, pogoń za modą oraz bezgraniczne pożądanie akceptacji i podziwu. Swoje inscenizacje nazywa „minimalistycznymi rzeźbami“, w przypadku których nie rozbierają się same aktorki, ale również widzowie. Nie dlatego, że muszą, ale dlatego, że stają się częścią wystawianej sztuki i w nieunikniony sposób zaczynają się czuć jak podglądacze. A to jest właśnie dylemat publicznej nagości.

Mimo, że oglądamy nagich ludzi z zainteresowaniem, sami czujemy się w ich obecności niezwykle skrępowani. Jednak również Nude Look będzie tylko krótką modą, więc nie powinniśmy sobie psuć zabawy. Jest to tylko gra „w nowe szaty cesarza“. Wiedział już o tym Immanuel Kant: „Lepiej być modnym głupcem, niż głupcem niemodnym“.

037

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Nude Look

Existují věci, které zpětně nelze tak snadno vysvětlit. Především pak, když se jedná o prastarou otázku, proč člověk ztratil svou srst. Před pár lety se prezentovala organizace na ochranu zvířat Peta ironickým sloganem „I’d rather go naked than wear a fur“ (Raději být nahý, než nosit kožešiny) pomocí reklamní kampaně, ve které vystupovaly nahé supermodelky a supermodelové proti nošení kožešin.

Podobně zní také jedna z novějších hypotéz o okolnostech, proč skvostná lidská srst degenerovala do neoblíbeného ochlupení, které nám dnes zůstalo. Říká, že my, lidé, jsme začali ukazovat svou kůži dávno a dávno, před více než milionem let. Blechy, klíšťata a vši doléhaly na náš druh natolik, že do jisté míry z hygienických důvodů shodil srst. Od té doby, jak říká tým britských vědců, bylo považováno za vkusné a přitažlivé ukazovat nahou kůži.

Protože zcela zřejmě byla při výběru partnerů oblíbenější „nahá opice“, což nakonec mělo pomoci k jejímu vítěznému tažení světem.

Od té doby se ale také leccos událo. K ochraně tělesných partií, které se nyní staly citlivé na horko a chlad, byly vyvinuty oděvy včetně promyšleného systému módy a výstředností, který se neustále mění a obnovuje. Rasisté využívají zřetelné rozdíly v barvě pokožky jako prostředek k diskriminaci. Současně se stala nahá kůže určitým druhem superznaku atraktivity. Není důležité, zda jste účetní nebo topmodelka. Kdo touží po společenském uznání, potřebuje kromě trénované a štíhlé postavy také perfektní kůži. Přitom vzniká enormní protiklad mezi úsilím o „přirozený“ vzhled a řekněme proporcionálním artefaktem, do kterého jsme přeměnili naše těla.

Vlastně to byla pouze otázka času, kdy se člověk s vlastnoručně vytvořeným luxusním tělem ukáže nahý na veřejnosti. A teď je to tady. Kdo neví, co si má vzít na sebe, zůstává nahý. Módní doporučení na rok 2010 zní Nude Look.

Nikdy nebylo míněno známé přikázání o účelnosti moderního uspořádání „méně znamená více“ tak vážně, jako právě v tomto „nahém módním stylu“.

Podobně jako jsou v architektuře moderní budovy odhaleny až na vlastní skelet, prezentuje se takto nyní i móda a ukazuje následující: „Pod našimi oděvy jsme všichni nazí“. Lehké látky podobné šifonu v teplých pudrových odstínech od jemné růžové anglické čajové růže přes odstíny champagne až po skutečné „zvláštní barvy“ halí a obnažují tělo a levitují mezi oděvem a veřejným nudismem. Především v showbyznysu je nový minimalismus naplněn životem. Mladá hvězda Scarlett Johansson zdůrazňuje pomocí Nude Look své ženské tvary a svůj čistý mladistvě nevinný sex-appeal stejně jako neméně atraktivní herečka Angelina Jolie, která se na filmovém festivalu v Cannes prezentovala v nové módní barvě. Její róba z dílny Versace v tlumené růžové, která připomíná jemné zčervenání ve tváři, halí tělo známé sexbomby. Odvážný rozparek současně odhaluje krásně tvarované nohy. Výrazná červená přitom zvýraznila rty a vytvořila cílený protiklad k jinak umně vytvořenému bezbarvému vzhledu.

Není divu, že Jolie, o které je známo, že ráda nosí černou, vsadila na nové odstíny. Protože stejně jako černá, bílá nebo šedá nejsou tyto pudrové béžové tóny skutečnými barvami, minimálně tehdy ne, když je používá Američanka se světlou pletí. Spíše představují nepřítomnost barvy, protože šaty i jejich nositelka se barevně vzájemně přibližují. Vzniká dovedná hra s odhalováním a zahalením, tělesností a zbavením tělesnosti. Hra, ve které se nejlépe vyzná britská herečka Tilda Swinton. Herečka, která se svými mužskými účesy ráda prezentuje jako androgyn, cíleně inscenuje rozpuštění vlastních tvarů v řasení splývajících látek v barvě kůže. Stylizuje se do módní ikony tím, že zdánlivě ukazuje tělo i oděv. Tímto nezvyklým vzhledem se diva prezentuje jako nedostupná umělá bytost – jako bájná smyšlená postava, jak ji známe z jejích filmů.

Ale navzdory veškerému modernímu minimalismu naleznete i v historii příklady podobné módní smělosti. Především jsou to košilky, které se objevily kolem roku 1800 a které rovněž byly označovány jako „nahá móda“. Dámy napoleonské doby, znalé módy, nosily pod poprsím nabrané tenoučké bavlněné oděvy na spodním prádle v tělové barvě. Tušená nahota tenkrát samozřejmě nebudila pouze obdiv, ale také pozdvižení a veřejné odmítnutí. Ale nepřejícné poznámky se dam znalých módy, jako byla třeba Napoleonova choť 038

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Nude Look

Joséphine a známá dvorní dáma Juliette Recamier, dotýkaly pramálo. I za chladného počasí nosily vzdušné oděvy, které většinou byly vyrobeny z tenoučkého bavlněného mušelínu nebo batistu, a kromě neškodného nachlazení si občas přivodily i nebezpečný zápal plic, tedy nemoc, která byla rychle shrnuta do všeříkajícího pojmu „mušelínová nemoc“. Většinou velmi mladé ženy se nenechaly od nové módy odradit nemocemi ani skandály. Tak důležitá pro ně zřejmě byla tato módní forma osvobození.

Americký sociolog Richard Sennett, který je známý svými pesimistickými tvrzeními o moderně, to vidí přirozeně kritičtěji. Ve své teorii o tyranii a intimitě dochází k závěru, že před rokem 1750 se veřejnost podobala jevišti, na kterém se každý maskoval v souladu se svým statutem a svým postavením.

Lidé tehdejší doby hráli podle jeho soudu postavy, jako je pán a sluha, a byli si údajně vždy vědomi této inscenace. Pak se ale ze hry stala vážná věc, říká sociolog. Dekorativní znaky a masky se sjednotily a staly se přitom volně dostupné. Dnes údajně používá každý tento rezervoár symbolů k osobní inscenaci, která je usilovně studována a interpretována naším okolím. Každé tetování a každý doplněk není pouze symbolem, ale „opravdovým“ výrazem příslušného individua. „Čím jednotvárnější bylo vzezření člověka, tím vážněji bylo chápáno lidmi jako důkaz osobitosti,“ tvrdí Sennett.

Jak vážně, ví především umělkyně Vanessa Beecroft, narozená v Itálii. Na základě vlastní poruchy v příjmu stravy věnuje své prezentace běžnému vzezření těla. Její inscenace s do značné míry nahými ženami připomínají fotografování do módních magazínů nebo módní přehlídky pouze na první pohled. Svými Tableaux Vivants (živými obrazy) nahých žen které jsou oblečeny pouze do průhledných punčoch nebo do vysokých bot spíše tematizuje sebezničení, erotiku, módní šílenství a bezmeznou touhu po přijetí a obdivu. Své inscenace popisuje jako „minimalistické skulptury“, ve kterých se neodhalují pouze její představitelky, ale také diváci. Ne snad proto, že by se museli svlékat, ale protože se vždy stávají součástí uváděné inscenace a musejí se nevyhnutelně cítit jako voyeři. A to je dilema veřejné nahoty.

Ačkoliv ji tajně sledujeme se zájmem, cítíme se přesto v přítomnosti všech těch odhalených mimořádně stísněně. Ale protože směr Nude Look zůstane pouze krátkým módním jevem, nesmíme si nechat tu zábavu pokazit. Je to přece jen hra s „císařovými novými šaty“. Jednu věc věděl už Immanuel Kant: „Přece je ale vždy lepší být módním bláznem než bláznem mimo módu.“

Петра Шмидт, журналист по дизайну. Она в частности работала в немецком «Совете по дизайну» (Rat für Formgebung), для известного британского архитектора Захи Хадид и являлась главным редактором журнала «form». Сегодня она работает свободным автором в нескольких журналах и является соиздателем книги «Patterns in Design, Kunst und Architektur» (Контуры в дизайне, искусстве и архитектуре).

Petra Schmidt jest dziennikarką designu.

Pracuje między innymi dla Rady Tworzenia Form i Zaha Hadida. Była szefową redakcji czasopisma „form“. Obecnie jest niezależną autorką piszącą dla różnych magazynów i współwydawcą książki „Patterns in Design, Kunst und Architektur“ [Wzorce w projektowaniu, sztuce i architekturze].

skins

Petra Schmidt je novinářka zabývající se designem. Pracovala mimo jiné pro Spolkovou radu pro design a Zaha Hadid a byla šéfredaktorkou časopisu „form“.

Dnes je autorka na volné noze a pracuje pro různé magazíny, je spoluvydavatelkou knihy „Patterns in Design, Kunst und Architektur“ (Zákonitosti designu, umění a architektury).

PERFORMING SHOWER Photography Jesse Frohman 039

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

Elemental Spa

Кладезь релаксации. // Źródła odprężenia. // Zdroje uvolnění.

Product Design Sieger Design, Ritual Architecture Mike Meiré, Photography Thomas Popinger 040

041

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

Исконные ритуальные зоны. // Pierwotne obszary rytuału. // Původní rituální oblasti.

Истоки воды. Ритуал как источник архаической архитектуры, центром которой является тело и ощущение воды. ELEMENTAL SPA. Самая последняя интерпретация темы «Ритуальная архитектура ванной комнаты». Для компании Dornbracht ритуальная архитектура – это результат многолетней работы над явлениями «очищение» и «пространство», в которых человек становится ключевым звеном архитектурного решения. Чисто функциональные аспекты ванной комнаты пополняются сферой человеческих действий. Ванная комната становится зоной взаимодействия пользователя и его ритуалов. После MEM, «созерцательной» ванной комнаты для духовного восстановления, и TARA LOGIC, «активной» ванной комнаты, ритуалы которой сосредоточены на самом теле, ELEMENTAL SPA – это третья ритуальная ванная комната Dornbracht. Её темой является архаичность и изначальность: стихия «вода» изменяет её окружение. Она делает атмосферу уникальной. Именно поэтому в ELEMENTAL SPA вода – центральный аспект, от которого всё исходит. В пространстве для личных и совместных ритуалов очищения тела и души. Абсолютная изначальность. Эта свойственная воде природная способность изменяться отражает разработанную Майком Мэйре архитектуру ELEMENTAL SPA, чистые кубические формы как поверхность для проекции изменений и материалов, вступающих в прямое или косвенное взаимодействие с водой. Так каждый ритуал очищения оставляет свои ни на что не похожие следы, неустанно напоминая об общем начале: источнике. Спроектированная и разработанная немецким дизайнером Зигером (Sieger Design) арматура прощается со своей ролью спутника окружаю042

Зона купания «Bathing», оазис спокойствия и пополнения сил. // Strefa „Bathing“, miejsce spokoju i siły. // Zóna „Bathing“, místo klidu a síly.

щей её архитектуры и элементов ванной комнаты. Она становится их инициатором и вступает во взаимодействие со стенами и потолком, выделяя водные пространства, являющиеся начальной точкой разных ритуальных зон.

РИТУАЛЬНЫЕ ЗОНЫ

ELEMENTAL SPA делает ванную комнату пристанищем для души. Местом, в котором очищающие свойства воды приводят тело и душу в состояние гармонии. У каждого ритуального действия есть своя собственная зона. Сложенные вместе, они представляют собой процедуру изначальных ритуалов, в конце которой человек, пройдя процесс внут­ реннего и внешнего очищения, возвращается к своему внутреннему миру.

Cabinet/кабинет: начало каждого посещения в ELEMENTAL SPA. Здесь вы приостанавливаетесь. Сбрасываете суету мира. Подготавливаетесь к ритуалам. Facewash/умывание лица: здесь происходит осознанное очищение лица и рук. Будни медленно уходят на задний план. Совершается первый ритуал. Cascade/каскад: вы приближаетесь к элементу и видите первые следы воды на покрытых медью настенных и напольных плитах. Cascade превозносит естественное ощущение чистой воды при её соприкосновении с телом. Foot washing and Body cleansing/омывание ног и очищение тела: место в ELEMENTAL SPA, в котором происходит очищение тела. Полностью или частично, может быть только ноги. Так, как вы хотите. Не торопясь. Сидя или стоя. Этот ритуал успокаивает душу и помогает при этом осознать самого себя. Shower center/центр душа: душ ревитализирует тело. Нежный, ниспадающий сверху дождь порождает ощущение легкости. Вода уносит с

собой всю тяжесть. Bathing/купание: глубокий медный бак поглощает всего человека. Окунает его в приятную теплую воду. Этот ритуал просто создан для терапевтических процедур с использованием ароматических масел и добавок. Heated block/горячий блок: после принятия ванны горячий блок из мрамора завершает процесс глубокой релаксации. Без полотенца, абсолютно естественно, в собственном темпе тело высыхает и отдыхает, не теряя своего тепла. Wooden bench and patio/деревянная скамейка и патио: место медитации. Душа и тело приходят в гармонию. Spill zone/зона разлива: без ограничений, без указаний. Вода становится эликсиром и элементом медитации.

ПРОДУКТЫ

У каждой из шести арматур серии ELEMENTAL SPA есть свое собственное имя. Таким образом у них появляется своя индивидуальность, отвечающая их присутствию в архитектуре. Особое внимание уделялось тому, чтобы звучание и эмоциональность имен одновременно отображали архаический и ритуальный характер серии. Для раковины предлагаются арматуры ITA (без Corian®) и IAM (с кубом Corian®). KATA и NOTA – это арматуры для ванн для настенного и свободного монтажа. В обеих арматурах использован материал нового состава с добавкой Corian®. Для душа предлагается SATI для монтажа на потолке и SANGHA для настенного монтажа, обе арматуры с кубом Corian®. Все арматуры ELEMENTAL SPA объединяют водные пространства отдельных ритуалов между собой и, таким образом, создают исходную точку в окружающей их архитектуре, в которой находит свое продолжение

чистое кубическое изящество арматуры. Вода оставляет на используемых материалах следы, напоминающие собой родник как первоисточник. По этой причине предпочтение было отдано архаическим материалам, поверхность которых изменятся при их использовании: кортеновской стали, меди и оливковой древесине. Эти материалы дополняют современную эстетику таких дорогостоящих материалов, как мрамор, Corian® или зеркальное стекло. Осознанный переход от традиционных материалов к современным создает живой контраст.

МАТЕРИАЛЫ

Cortenstahl/кортеновская сталь: кортеновская сталь – это так называемая сталь «кортен», COR-TEN – зарегистрированная торговая марка. Эта сталь отличается своей поверхностью, верхний слой которой состоит из особо устойчивой смеси окиси железа. Благодаря этому влага придает материалу особую ни на что не похожую патину. Этот слой одновременно защищает сталь от воздействия окружающей среды. Поэтому кортеновская сталь применяется как средство акцентирования, в том числе, в архитектуре и, как материал, в искусстве. При дополнительной обработке данного материала специальным медным сплавом, как это было сделано с некоторыми элементами серии ELEMENTAL SPA, следы воды видны еще отчетливее. В процессе использования в ванной комнате зарождается индивидуальная топография ритуалов очищения, стихийная и современная. Медь: медь – теплый металл с разнообразными свойствами и особым шармом. При контакте с водой образуется медная зелень и характерная внешняя прелесть. Кроме того, считается, что медные ванны обладают терапевти043

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

ческими свойствами. Мрамор: благородный и, тем не менее, самобытный материал. Целиком высеченный из недр гор. Благодаря своей тяжести мрамор вызывает ощущение замедления. Corian®: подкупает своей материальностью: стабильный, водоустойчивый и крайне долговечный материал на основе акрилового минерала, позволяющий фантазии дизайнера осуществить самые невероятные решения. Оливковое дерево: мебель серии ELEMENTAL SPA сделана из оливкового дерева различных оттенков. Эта медленно растущая твердая древесина отличается особо плотными и невосприимчивыми порами. Оливковое дерево излучает природное тепло и имеет во многих культурах духовное значение. В то время как все эти материалы – это своего рода преклонение перед архаичностью и истоками жизни, использование современных элементов убранства поможет целенаправленно расставить противоположные акценты. Высококачественные предметы, подчеркивающие линейность, простоту и естественность архитектуры ванной комнаты и материалов и излучающие сдержанную роскошь.

Początek wody. Rytuał jako źródło archaicznej architektury, w którego centrum znajduje się cielesność i przeżywanie wody. ELEMENTAL SPA. Najnowsza interpretacja zagadnienia „Architektura rytualna w łazience“.

Dla firmy Dornbracht rytualna architektura jest rezultatem długoletniego sporu pomiędzy oczyszczaniem a przestrzenią, w przypadku którego człowiek staje się centrum tworzenia architektonicznego. Czysto funkcjonalne aspekty łazienki są rozszerzane o wymiary ludzkiego postępowania. Łazienka staje się interfejsem pomiędzy użytkownikiem i jego rytuałami. Po MEM, „kontemplacyjnej“ łazience regeneracji duchowej i TARA LOGIC, „aktywnej“ łazience stawiającej ciało w centrum rytuału, ELEMENTAL SPA jest trzecią rytualną łazienką firmy Dornbracht. Jej myślą przewodnią jest to, co archaiczne i pierwotne. Żywioł woda zmienia swoje otoczenie. Może powodować, że miejsca stają się unikalne. Dlatego ELEMENTAL SPA stawia wodę w centralnym punkcie, z którego wszystko bierze początek. Z przestrzenią dla osobistych i wspólnych rytuałów oczyszczania ciała. Na wskroś pierwotnych.

Tę elementarną siłę przemiany, którą posiada woda, odzwierciedla architektura ELEMENTAL SPA stworzona przez Mike’a Meiré – jasne, kubiczne kształty jako powierzchnia eksponująca zmiany i materiały, które w sposób bezpośredni lub pośredni reagują na zetknięcie się z wodą. W ten sposób każdy rytuał oczyszczania pozostawia całkiem indywidualne ślady, przypominając w ten sposób przez cały czas o początku wszystkiego: o źródle.

Zaprojektowana i wykonana armatura Sieger Design porzuca swoją rolę towarzysza otaczającej ją architektury łazienkowej. Staje się jej inicjatorem.

Poszukuje połączeń ze ścianą, podłogą i sufitem, zaznaczając w ten sposób miejsce wody będące punktem wyjściowym różnych rytuałów.

RYTUAŁY

ELEMENTAL SPA czyni z łazienki ostoję dla duszy. Miejsce, w którym oczyszczająca siła wody jednoczy ciało i ducha. Każda rytualna czynność posiada swoją strefę. Razem strefy te tworzą drogę pierwotnych rytuałów, na której końcu człowiek, oczyszczony wewnętrznie i zewnętrznie, powraca do samego siebie.

Cabinet: Preludium każdego gościa w ELEMENTAL SPA. Tutaj się przybywa. Spowalnia. Odkłada to, co zewnętrzne, przygotowując się do swoich rytuałów. Facewash: Tutaj następuje świadome oczyszczanie twarzy i rąk. Codzienność powoli odsuwa się na drugi plan. Pierwszy rytuał się dokonał. Очищение и освежение в зоне для умывания лица «Facewash». // Oczyszczenie i odświeżenie w strefie „Facewash“. // Očista a osvěžení v zóně „Facewash“.

Cabinet: внутреннее пространство для внешней красоты. // Cabinet: wewnętrzne pomieszczenie upiększania zewnętrznego. // Cabinet: Vnitřní prostor k vnějšímu zkrášlení.

044

Cascade: Człowiek zbliża się do żywiołu i czuje pierwsze ślady wody na pokrytych miedzią płytach ściennych i podłogowych. Cascade celebruje naturalne przeżycie czystej wody, która spływa na ciało. Foot washing and Body cleansing: Miejsce w ­ELEMENTAL SPA, w którym następuje oczyszczanie ciała. Całościowe lub częściowe, czasami tylko oczyszczenie stóp. Dokładnie tak, jak życzymy sobie tego w danej chwili. W spokoju. Na siedząco lub na stojąco. Rytuał ten uspokaja ducha i pomaga odzyskać samoświadomość. Shower center: Prysznic rewitalizuje ciało. Miękko spadający z góry deszcz pozwala uzyskać uczucie lekkości. Woda zabiera ze sobą wszystko to, co ciężkie. Bathing: Głęboki miedziany zbiornik jest w stanie pomieścić całe ciało. Można się całkowicie zanurzyć w ciepłej wodzie. Rytuał, który można wzbogacić o terapeutyczne działanie dodając do wody olejki eteryczne i inne dodatki. Heated block: Ciepły blok marmurowy zapewnia po kąpieli głębokie odprężenie. Bez ręcznika, całkiem naturalnie i w swoim czasie ciało może wyschnąć i odpocząć bez utraty ciepła.

Wooden bench and patio: Miejsca medytacji. Zjednoczenie ciała i ducha.

Spill zone: Brak ograniczeń, brak nakazów. Woda staje się eliksirem – żywiołem medytacji.

PRODUKTY

Każda z sześciu armatur w ELEMENTAL SPA posiada indywidualną nazwę. W ten sposób otrzymuje własną tożsamość, która znajduje miejsce w architekturze. Świadomie zwrócono uwagę na to, aby brzmienie i treść nazwy odzwierciedlały zarówno archaiczny, jak i rytualny ­charakter armatury.

Do umywalki dostępne są armatury ITA (bez Corian®) i IAM (z kostką Corian®). KATA i NOTA są armaturami do wanny lub do montażu wolnostojącego. W przypadku obu z nich zastosowano nową mieszankę materiałów z Corian®. Do prysznica dostępny jest SATI do montażu sufitowego oraz SANGHA do montażu naściennego, oba również z kostką Corian®.

Wszystkie armatury w ELEMENTAL SPA stanowią lokalizację punktów wodnych poszczególnych rytuałów, stanowiąc w ten sposób punkt wyjścia dla architektury, która powstaje wokoło. W architekturze dopełnia się jasna, przestrzenna impresja armatur. Woda pozostawia na stosowanych materiałach ślady przypominające źródło jako prapoczątek. Z tego powodu wybrane zostały przede wszystkim archaiczne materiały, których powierzchnia zmienia się z czasem użytkowania: stal Corten, miedź i drewno oliwne. Materiały te uzupełniają nowoczesną estetykę szlachetnych materiałów, takich jak marmur, Corian® lub szkło lustrzane. Świadome zestawienie materiałów pierwotnych i nowoczesnych tworzy ożywczy kontrast.

MATERIAŁY

Stal Corten: stal Corten, zwana również stalą COR-TEN, ma powierzchnię pokrytą szczególnie szczelną warstwą tlenku żelaza. Dzięki temu wilgoć materiału pozostawia szczególnie indywidualną, wyrazistą patynę. Równocześnie warstwa ta zabezpiecza stal przed degradacją. Stal Corten jest stosowana również do rozkładania akcentów w architekturze oraz jako materiał w sztuce. Jeżeli materiał – jak w niektórych strefach ELEMENTAL SPA – zostanie wyposażony dodatkowo w specjalny stop miedzi, ślady wody będą podkreślone w jeszcze większym stopniu. W trakcie użytkowania powstaje topografia indywidualnych rytuałów oczyszczania – elementarna i nowoczesna.

Miedź: Miedź jest ciepłym metalem o różnych właściwościach i o szczególnym wyglądzie. W kontakcie z wodą pokrywa się zieloną patyną, dzięki czemu uzyskuje bardzo oryginalny wygląd. Miedzi stosowanej jako materiał do wykonania wanny przypisuje się działanie terapeutyczne. Marmur: Szlachetny materiał, który zachował wygląd pierwotny. Pozyskiwany jest w formie masywnych elementów z łona góry. Dzięki swojej znacznej wadze marmur pozwala uzyskać wrażenie spowolnienia. Corian®: Przekonuje swoją materialnością: stabilny i niewrażliwy na wodę materiał z minerału wiązanego akrylem, który łączy nieskończenie wiele możliwości projektowych z niezwykłą żywotnością. Drewno oliwne: Meble ELEMENTAL SPA zostały

Водная зона для архаического очищения. // Miejsce wody do oczyszczania archaicznego. // Vodní zdroj pro archaickou očistu.

wykonane z drewna oliwnego o różnych odcieniach. Powoli rosnące twarde drewno charakteryzuje się szczególną gęstością i niewrażliwymi porami.

Drewno oliwne emanuje naturalnym ciepłem i w wielu kulturach ma znaczenie duchowe.

Wszystkie wymienione materiały noszą piętno archaiczności i pierwotności, więc ustawiając na nich dekoracje można w sposób selektywny uzyskać kontrapunkty. Wysokiej jakości przedmioty, które emanują liniowością, skromnością i naturalnością architektury łazienki i promieniują luksusem.

Původ vody. Rituál jako zdroj archaické architektury, ve které je centrem zájmu tělesnost a prožitek vody. ELEMENTAL SPA. Nejnovější interpretace tématu „rituální architektury v koupelně“.

Pro značku Dornbracht je rituální architektura výsledkem dlouholetého střetu očisty a prostoru, ve kterém se člověk stává centrem architektonického uspořádání. Čistě funkční aspekty koupelny jsou rozšířeny o dimenzi lidského jednání.

Koupelna se stává rozhraním mezi uživatelem a jeho rituály. Po řadě MEM, „kontemplativní“ koupelně pro spirituální regeneraci, a TARA LOGIC, „aktivní“ koupelně, která staví tělo do centra rituálu, je řada ELEMENTAL SPA třetí rituální koupelnou značky Dornbracht. Její téma je archaické a původní: prvek vody mění své okolí. Propůjčuje místům jedinečnost. ­ELEMENTAL SPA staví vodu do centra dění, ze kterého vše vychází. Spolu s místem pro osobní a společné rituály očisty těla i ducha. Zcela a jasně původní.

Tuto elementární sílu proměny, která je vodě vlastní, odráží architektura ­ELEMENTAL SPA navržená Mikem Meiréem. Čisté, kubické formy jako 045

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

ELEMENTAL SPA je vyroben z olivového dřeva v nejrůznějších odstínech. Pomalu rostoucí tvrdé dřevo se vyznačuje mimořádně hustými, odolnými póry. Olivové dřevo šíří přirozené teplo a kromě toho má v celé řadě kultur také spirituální význam.

Zatímco tyto materiály jsou obecně poctou archaičnosti a původnosti, můžete dekoracemi docílit kontrastu. Kvalitní předměty, které zvýrazňují přímočarost, strohost a přirozenost architektury koupelny a materiálů a vyzařují decentní luxus.

Elemental Spa в живом свете. // Elemental Spa w świetle witalnym. // Elemental Spa ve vitálním světle.

Elemental Spa фильм об окружающем пространстве. Закачка на сайте www.elementalspa.com // Film przedstawiający Elemental Spa. Do pobrania na stronie www.elementalspa.com // Elemental Spa Ambient – film o prostředí. Ke stažení na stránce www.elementalspa.com

plochy pro projekci změn a materiálů, které reagují přímo nebo nepřímo na kontakt s vodou. Každý očistný rituál zanechává své zcela individuální stopy a připomíná tak neustále zdroj všeho: pramen.

Baterie, navržená a vyvinutá společností Sieger Design, opouští svou roli průvodce architekturou a prvky, které ji obklopují. Stává se jejich iniciátorem. Hledá rozhraní se stěnou, podlahou a stropem a ukazuje tak vodní zdroje, které jsou východiskem nejrůznějších rituálních ­o blastí.

připomínají pramen jako zdroj. Z tohoto důvodu byly používány převážně archaické materiály, jejichž povrch se používáním mění: Ocel corten, měď a olivové dřevo. Tyto materiály doplňují moderní půvabnou estetiku ušlechtilých materiálů, jako je mramor, Corian® nebo zrcadlové sklo. Cíleným střídáním původních a moderních materiálů vzniká živý kontrast.

RITUÁLNÍ OBLASTI

ELEMENTAL SPA vytváří z koupelny refugium duše. Místo, na kterém vzniká harmonie očistné síly vody, těla a ducha. Každý krok rituálu má svou vlastní zónu. Společně vytvářejí tyto zóny cestu původních rituálů, na jejichž konci se člověk po vnitřní a vnější očistě vrací k sobě samému.

Cabinet: Vstupní brána při každé návštěvě koupelny ELEMENTAL SPA. Zde vcházíme. Zpomalujeme. Necháváme vnější svět stranou a připravujeme se na své rituály. Facewash: Tady následuje cílená očista obličeje a rukou. Všední den pomalu ustupuje do ústraní. První krok rituálu je dokončen. Cascade: Přibližujeme se elementu a vidíme první stopy vody na stěně a podlahových dlaždicích s měděným povrchem.

Cascade oslavuje přirozený zážitek z čisté vody, která dopadá na tělo.

Foot washing and Body cleansing: Místo v ELEMENTAL SPA, na kterém provádíme očistu těla. Kompletně nebo jen zčásti, možná pouze chodidla. Zcela tak, jak si v tento zvláštní okamžik přejeme. V naprostém klidu. Vsedě nebo vestoje. Tento rituál uklidňuje duši a pomáhá 046

uvědomit si sebe sama. Shower center: Sprcha revitalizuje tělo. Jemný deštík, snášející se shora, zanechává pocit lehkosti. Voda odnáší veškerou tíži. Bathing: Hluboká měděná vana obejme celé tělo. Nechá jej ponořit se do příjemně teplé vody. Rituál jako stvořený k tomu, abychom použitím éterických olejů a přísad docílili terapeutických účinků.

Heated block: Teplý mramorový blok završí po koupeli hluboké uvolnění. Bez ručníku, zcela přirozeně a ve svém vlastním čase, může tělo osychat a odpočívat, aniž by ztrácelo své vnitřní teplo. Wooden bench and patio: Místa pro meditaci. Duch a tělo se dostanou do harmonie.

Spill zone: Bez omezení, bez příkazů. Voda je elixír – a tím i meditativní živel.

PRODUKTY

Každá ze šesti baterií koupelny ELEMENTAL SPA má vlastní název.

Získává tak vlastní identitu, která souvisí s její přítomností v architektuře. Cíleně jsme se věnovali tomu, aby zvuk a půvab názvů odrážel archaický i rituální charakter.

Pro umyvadlo jsou tu baterie ITA (bez Corian®) a IAM (s kamenem Corian®). KATA a NOTA jsou vanové baterie pro nástěnnou nebo volnou montáž. U obou bylo použito nové směsi materiálů Corian®. Pro sprchu je tu SATI pro stropní a SANGHA pro nástěnnou montáž, obě rovněž s kamenem Corian®.

Všechny baterie v koupelně ELEMENTAL SPA jsou vodní zdroje pro jednotlivé rituály a vytvářejí tak výchozí bod pro architekturu, která kolem nich vzniká. V podobě této architektury pokračuje čistý, kubický půvab baterií. Voda zanechává na použitých materiálech stopy, které

MATERIÁLY

Ocel corten: Ocel corten, také ocel COR-TEN, se vyznačuje povrchem, který je tvořen mimořádně hustou vrstvou oxidu železitého. Díky tomu propůjčuje vlhkost materiálu mimořádně individuální výraznou patinu.

Vrstva současně chrání ocel před zvětráváním. Z tohoto důvodu se ocel corten používá i ke zvýraznění v architektuře a jako materiál v umění.

Pokud je materiál podobně jako v některých částech koupelny ELEMENTAL SPA navíc opatřen zvláštní slitinou mědi, lze stopy vody zdůraznit ještě intenzivněji. Používáním vzniká topografická mapa vlastních očistných rituálů – elementární a moderní. Měď: Měď je teplý kov s nejrůznějšími vlastnostmi a mimořádným vyzařováním. Ve spojení s vodou vzniká měděnka, a tím i velmi individuální optický půvab. Kromě toho je mědi při použití k výrobě vany připisován terapeutický efekt. Mramor: Ušlechtilý materiál, který i přesto zprostředkovává dojem původnosti. Masivní, vytesaný z odstřelu v lomu. Díky své hmotnosti přispívá mramor k pocitu zpomalení. Corian®: Přesvědčivý díky svému materialismu: Stabilní a voděodolný materiál z akrylem pojeného minerálu, který propojuje nekonečnou řadu designových možností s extrémní životností. Olivové dřevo: Nábytek koupelny

ELEMENTAL SPA Брошюра об ELEMENTAL SPA с большим количеством фотографий и примерами процедур откроет перед вами все возможности нового ассортимента товара. Кроме того, в брошюре вы найдете множество идей по проектировке своей собственной ритуальной ванной комнаты. Вы можете скачать данную брошюру на сайте www.dornbracht.com.

Brožura věnovaná ELEMENTAL SPA sděluje četnými fotografiemi a příklady použití intenzivní dojem z nového produktového programu. Kromě toho je podnětem k plánování vlastní rituální koupelny. Brožura je ke stažení na stránkách www.dornbracht.com.

Broszura dotycząca ELEMENTAL SPA dzięki licznym fotografiom i przykładom zastosowań intensyfikuje wrażenie, które robią nowe produkty. Oprócz tego stanowi punkt wyjścia do samodzielnego planowania własnej rytualnej łazienki. Broszurę można pobrać ze strony www.dornbracht.com.

047

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

Elemental Spa

ITA i IAM

ITA i IAM są armaturami do umywalek oraz do mycia stóp. ITA jest armaturą z chromu, podczas gdy IAM posiada obudowę z materiału Corian®. Sześciany z jedwabiście matowego Corian®, materiału na bazie minerałów wiązanych akrylem, stosowane wraz z chromowanym, wysokiej jakości mosiądzem, zostały po raz pierwszy zastosowane w ELEMENTAL SPA. Fascynująca nowość, która pozwala nadać łazience pierwotny charakter nawet na poziomie materiałów. Na umywalce baterie jednouchwytowe zaznaczają miejsce, w którym można odnaleźć wodę do mycia rąk. W rytualnym obszarze Foot washing symbolizują oczyszczenie od stóp do głów. Cecha szczególna: ITA jako wysoko na ścianie zamontowana armatura umywalkowa w obszarze rytualnym Cascade symbolizuje archaiczną formę prysznica.

Bathrooms Расслабляющее воздействие архаических ритуалов ELEMENTAL SPA никак не связано с размерами ванной комнаты. Каждая зона может быть установлена отдельно от остальных. Каждая арматура может быть использована индивидуально. Ведущая ванная комната Lead-Bad стимулирует. И является источником новых идей. «Я преследовал цель подарить вдохновение», говорит Майк Мэйре. «И не следует всегда стремиться к архитектурному индивидуализму. Мир ощущений ELEMENTAL SPA можно инсценировать отчасти очень простыми средствами. Для большого количества элементов, например, можно воспользоваться стандартной керамикой, мебелью и материалами». Возможности неисчерпаемы. Природный камень можно заменить плиткой естественного цвета. Эффекта окисления можно добиться медной посудой. И помимо Corian® арматура так же великолепно сочетается с глянцевым фарфором. Объединяющее звено каждой инсценировки – сильная идентичность, индивидуальность отдельных элементов арматуры данной продуктовой линии. Каждая из них имеет свое собственное имя. При их присвоении особое внимание уделялось тому, чтобы в них отражался архаичный и одновременно духовный характер продуктовой линии ELEMENTAL SPA.

ITA u IAM

ITA и IAM – это арматуры для раковины и мытья ног. ITA – это арматура из чистого хрома, у IAM корпус из Corian®. Кубы из шелковисто-матового Corian®, материала на акриловой основе, и хромированной высококачественной латуни используются в ELEMENTAL SPA впервые. Обворожительная новинка, отражающая идею изначальности в ванной комнате вплоть до ма­ териальности. Однорычажные смесители 048

KATA i NOTA

Отчетливая зона: душевая лейка SANGHA. // Jasna strefa: dysza prysznicowa SANGHA. // Čistá zóna: Dešťová sprcha SANGHA.

ется в льющейся воде, благородно и обильно омывающей пользователя. Для пользования обеими лейками предлагаются все виды вентилей, например, Dornbracht xTOOL. Таким образом, SANGHA и SATI формируют исходную точку ритуала принятия душа, расслабляют и создают ощущение легкости.

Душевая насадка SATI моделирует помещение сверху. // Dysza prysznicowa SATI tworzy przestrzeń od góry. // Dešťová sprcha SATI tvaruje prostor shora.

раковины визуально выделяют место, где течет вода для мытья рук. В ритуальной зоне для мытья ног Foot washing они символизируют очищение с головы до ног. Одна из особенностей: арматура для раковины ITA устанавливается в ритуальной зоне высоко на стене, Cascade представляет собой архаическую форму душа.

KATA u NOTA

Для ванны предлагается два вида арматуры: KATA – однорычажный настенный смеситель, пользование которым осуществляется одной ручкой, расположенной чуть ниже места, откуда вытекает вода, и NOTA – смеситель для свободного монтажа, пользование

которым осуществляется двумя вентилями. Чтобы обеспечить сильный и нежный поток воды обе арматуры предлагаются с более широким изливом в виде смесителей для раковины. Они состоят из одного Corian®-куба и являются спутниками оазиса спокойствия и душевных сил – зоны купания Bathing.

SANGHA u SATI

Для душа предлагаются два вида лейки с корпусом из Corian®: SANGHA для настенного монтажа и SATI для монтажа на потолке. Они распыляют приятный ливень муссонного дождя и приглашают совершить свой личный ритуал очищения. Лейка имеет блестящую профильную отделку, которая великолепно отража-

Odprężające przeżycie archaicznych rytuałów ELEMENTAL SPA nie ma nic wspólnego z wielkością łazienki. Każda strefa może istnieć sama dla siebie. Każda armatura może być stosowana oddzielnie. Łazienka Lead to impuls i źródło nowych pomysłów. „Moim celem było“, mówi Mike Meiré, „stworzenie inspiracji. Nie musi to być zawsze architektoniczne wykonywanie na wymiar. Przeżycie ELEMENTAL SPA można częściowo zainscenizować za pomocą bardzo prostych środków. Wiele elementów można stworzyć np. za pomocą dostępnej w handlu ceramiki, mebli i materiałów.“ Możliwości jest wiele. Kamień naturalny można zastąpić płytkami w naturalnym kolorze. Efekt utleniania można naśladować stawiając miedziane naczynia. A armatury współgrają nie tylko z Corian® lecz także z błyszczącą porcelaną.

Każdą inscenizację spaja silna tożsamość i osobowość poszczególnych armatur wchodzących w skład programu produktów. Każda z nich nosi indywidualną nazwę. Nazwę, w przypadku której świadomie zwrócono uwagę na to, aby odzwierciedlała archaiczny, ale również ­duchowy charakter programu produktów ­ELEMENTAL SPA.

Do wanny przeznaczone są dwie armatury: KATA jednouchwytowa bateria wannowa do montażu naściennego, obsługiwana za pomocą uchwytu znajdującego się pod wylotem wody, oraz NOTA bateria wannowa do montażu wolnostojącego, której obsługa odbywa się za pośrednictwem dwóch zaworów. W celu uzyskania silnego, a zarazem łagodnego strumienia wody obie baterie posiadają szerszy wylot niż armatury umywalkowe. Posiadają kostkę Corian®. W ten sposób towarzyszą miejscu spokoju i siły: Bathing.

SANGHA i SATI

W przypadku prysznica stosowane są dwie dysze prysznicowe z obudową Corian®: SANGHA z przyłączem ściennym oraz SATI z przyłączem sufito-

wym. Umożliwiają one uzyskanie siły deszczu monsunowego i stanowią bodziec do przechodzenia indywidualnych rytuałów oczyszczania. Pole dyszy jest obramowane błyszczącymi profilami, dzięki czemu wypływająca woda tworzy liczne refleksy i spada na osobę biorącą prysznic w sposób szlachetny i luksusowy. Obie dysze można obsługiwać za pomocą wszystkich rodzajów zaworów, np. Dornbracht xTOOL. W ten sposób SANGHA i SATI tworzą punkt wyjściowy rytuału kąpieli pod prysznicem, odprężają i nadają uczucie lekkości.

Zážitek z relaxace při archaických rituálech v koupelně ELEMENTAL SPA nemá nic společného s velikostí koupelny. Každá zóna může být i samostatná. Každá baterie může být použita individuálně. Koupelna Lead je podnětem. A také zdrojem novým myšlenek. „Mým cílem bylo,“ říká Mike Meiré, „vytvářet inspirace. Nemusí se vždy jednat o architektonickou zakázkovou výrobu. Zážitek z ELEMENTAL SPA lze inscenovat pomocí do jisté míry jednoduchých prostředků. Řadu prvků lze velmi dobře realizovat např. také pomocí běžné keramiky, nábytku a materiálů.“ Možností je nepřeberně. Přírodní kámen můžete nahradit obklady v přírodních barvách. Efekt oxidace napodobíte měděnými nádobami. A kromě materiálu Corian® korespondují baterie velmi dobře mimo jiné také s vysoce lesklým porcelánem.

Soudržnost každé inscenace je zajištěna silnou identitou a personalizací jednotlivých baterií v produktovém programu. Každá z nich má vlastní název. Název, který byl cíleně vytvořen tak, aby reflektoval jak archaický, tak i spirituální charakter řady výrobků ELEMENTAL SPA.

Арматура для ванны KATA как центральная точка ванной комнаты. // Armatura wannowa KATA jako centralny punkt łazienki. // Vanová baterie KATA, centrum koupelny.

049

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Elemental Spa

ITA a IAM

ITA a IAM jsou baterie pro umyvadlo a k omývání chodidel. ITA je čistá baterie z chromu, zatímco baterie IAM je spojením chromu a materiálu Corian®. Kostky z hedvábně matného materiálu Corian®, materiálu na bázi minerálu pojeného akrylátem, spolu s chromovanou kvalitní mosazí, byly v koupelně ELEMENTAL SPA použity poprvé. Fascinující novinka, která se podepisuje na elementárních prvcích koupelny až po materiály.

Na umyvadle označují pákové baterie místo, na kterém najdeme vodu k mytí rukou. V rituální části Foot washing jsou symbolem očisty od hlavy až k patě. Zvláštnost: ITA, vysoko na stěně namontovaná umyvadlová baterie v rituální oblasti ­Cascade – archaický tvar sprchy.

KATA a NOTA

Pro vanu jsou zde dvě baterie: KATA, vanová páková baterie pro nástěnnou montáž, která je ovládána pákou pod výtokem vody, a NOTA, vanová baterie pro montáž na podlahu, která je ovládána dvěma ventily. K dosažení silného a jemného přívalu vody jsou vybaveny obě baterie ústím, které je širší než u umyvadlových baterií. Jsou tvořeny kostkou z materiálu Corian®. Doprovázejí tak do místa klidu a síly: Bathing.

SANGHA a SATI

Ve sprše jsou použity dvě dešťové sprchy z materiálu Corian®: SANGHA s nástěnným připojením a SATI se stropním připojením. Vytvářejí příjemný déšť podobný monzunovému dešti a povzbuzují k vytvoření vlastního očistného rituálu. Pole s tryskami je zarámováno do lesklých profilů. Díky nim voda vytváří na výtoku četné reflexe a padá na sprchujícího se člověka v ušlechtilé, luxusní podobě.

Obě dešťové sprchy můžete ovládat pomocí všech druhů ventilů, jako je např. Dornbracht xTOOL. Sprchy SANGHA a SATI tak tvoří výchozí bod pro rituál sprchy, uvolňují a dodávají pocit lehkosti.

IAM как источник очищения и свежести. // IAM jako źródło oczyszczania i odświeżania. // IAM, zdroj očisty a osvěžení. < Арматура для ванны NOTA на стойке в сочетании с классической ванной. // Wolnostojąca armatura wannowa NOTA w połączeniu z klasyczną wanną. // Volně stojící vanová baterie NOTA v kombinaci s klasickou vanou.

ELEMENTAL SPA Sieger Design Исконное ощущение воды в ELEMENTAL SPA требует таких же исконных материалов архитектуры. Стены из песчаника грубой обработки, пол из сланцевой шиферной плитки черного цвета.

Elementární zážitek z vody v koupelně ELEMENTAL SPA vyžaduje stejné elementární materiály v architektuře.

Stěny z hrubě tesaného pískovce, podlaha z přírodní černé břidlice.

Pierwotne przeżycie wody dzięki ELEMENTAL SPA wymaga również stosowania pierwotnych materiałów w architekturze. Ściany z grubo ciosanego piaskowca, podłoga z czarnych płyt ­łupkowych.

050

051

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Creativity

CREATIVITY Новое зарождается на границах возможного. Их осмотрительным пересечением и мастерскими комбинациями. Идеи и их воплощение по ту сторону обыденности.

Nowość powstaje na granicy. Poprzez uważne przekraczanie i mistrzowskie łączenie. Myślenie i działanie po drugiej stronie przyzwyczajeń.

Nové vzniká na hranici. Opatrným překročením a umnou kombinací.

Myšlení a konání mimo rámec zvyklostí.

“Zoning” the kitchen 054 home based player 066

Photography (detail) Jesse Frohman 052

053

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Water Zones

DORNBRACHT the SPIRITof WATER WATER ZONES

“Zoning” the kitchen Специализированные арматуры и аксессуары на кухне – это усовершенствованные рабочие процессы и меньшее количество компромиссов. Статья о разработке WATER ZONES. Wyspecjalizowane armatury i akcesoria w kuchni oznaczają lepsze przebiegi i mniej kompromisów. Raport dotyczący rozwoju WATER ZONES. Specializované baterie a doplňky v kuchyni znamenají lepší procesy a méně kompromisů. Zpráva o vývoji WATER ZONES.

Какую роль играет вода в претенциозных кухнях? Большую, как ока­ зывается: 60 процентов всех рабочих шагов, связанных с приготовле­ нием пищи, требуют использования воды. Плита играет далеко не такую первостепенную роль, как многие считают. Прежде всего, в большинстве домашних кухонь, где сегодня пища готовится с пре­ тензией на профессиональность. Именно в этих кухнях мы хотели внедрить опыт и приборы профессионалов. Так начиналось развитие WATER ZONES. В начале был диалог. С дизайнерами фирмы Sieger Design (Зигер Ди­ зайн), архитекторами, профессиональными поварами и простыми поль­ зователями. На семинарах и в многочисленных индивидуальных бесе­ дах. Мы хотели понять, как, анализируя рабочие процессы на кухне, конкретизировать данный подход. Речь шла о гигиене, материалах и температуре воды, требованиям к качеству и функциональности воды при выполнении любого рабочего шага. Что, например, ожидается от воды при мытье овощей и что – при мытье посуды? Какой рабочий ра­ диус нужен в различных «зонах»? Чего следует избегать? Мы получили самую разнообразную, отчасти противоречивую информацию, но – зад­ ним числом – необходимую для достижения именно того результата, который привел нас к сегодняшнему варианту WATER ZONES. В своей совокупности ответы, семинары и беседы составили преамбулу для про­ екта WATER ZONES, на основании которой мы осуществляли и будем осуществлять постоянный контроль дизайна и функциональности. Основное преимущество разделения кухни на зоны обнаружилось очень быстро: как только мы отходим от идеи универсальной водной точки, сразу же появляются возможности оптимизации продуктов в соответ­

054

ствии с их функциями, т.к. не приходится идти на большое количество компромиссов. Разделение целесообразно и с точки зрения гигиены питания. Так, например, мы сначала определили четыре отдельные зоны для выполнения различных задач: PREPARING, COOKING, CLEANING и DRINKING. Затем осуществлялась разработка и индиви­ дуализация арматуры и аксессуаров, оптимально удовлетворяющих запросам отдельных зон. Например, в контексте CLEANING лейка для ополаскивания разработана почти как очиститель высокого давления. А вот лейка для работы со свежими и вареными продуктами, т.е. в зоне PREPARING, должна подавать значительно более мягкую струю воды. И, наконец, при приготовлении пищи в COOKING целесообразно иметь источник воды, который обеспечит непосредственное заполне­ ние кастрюль сразу на плите. Так, каждая из WATER ZONES приоб­ рела свою собственную архитектуру – компоненты, которые каждый повар может выбрать с учетом своих личных запросов. В дополнение к этому, было разработано одно универсальное решение для удовлетво­ рения требований тех пользователей, чья кухня не в состоянии вме­ стить все WATER ZONES. В кухонном отсеке модульного парка компании Dornbracht в городе ­Изерлон осуществляется непрерывное испытание и оптимизация всех процессов в реальных условиях до тех пор, пока функции, дизайн и ­рабочие процессы не станут одним целым.

Jaką rolę odgrywa woda w znakomicie wyposażonych kuchniach? Informa­ cje, które uzyskano: 60 procent wszystkich procesów związanych z gotowa­ niem ma związek z wodą. Miejsce gotowania nie dominuje już w tak silnym stopniu, jak mogłoby się to wydawać. Przede wszystkim w wielu prywatnych kuchniach, w których obecnie gotuje się na profesjonalnym poziomie. Ta­ kim właśnie kuchniom chcielibyśmy udostępnić doświadczenia i narzędzia profesjonalistów. W ten sposób rozpoczął się rozwój WATER ZONES. Na początku był dialog z projektantami Sieger Design, z architektami, za­ wodowymi kucharzami i prywatnymi użytkownikami. W warsztatach, ale również podczas wielu indywidualnych rozmów. Chcieliśmy odkryć spo­ sób, w który można doprecyzować analizę przebiegów w kuchni. Chodziło o zagadnienia higieny, materiałów i temperaturę wody, wymagania dotyczą­ ce jakości i funkcjonalności wody w przypadku każdego kroku roboczego.

Czego na przykład oczekujemy od wody podczas mycia warzyw, a czego podczas mycia naczyń? Ile promieni działania potrzebujemy w różnych „strefach“? Czego należy unikać? Ilość informacji wejściowych była duża,

Sketch Sieger Design

same informacje były niekiedy sprzeczne, ale – patrząc z perspektywy cza­ su – wszystko to było niezbędne do uzyskania rezultatu, którym jest WA­ TER ZONES. Wszystkie odpowiedzi, warsztaty i rozmowy stanowiły wstęp do projektu WATER ZONES. Na ich podstawie na bieżąco monitorowali­ śmy projekt i jego funkcjonalność i zamierzamy kontynuować te działania.

Podstawowa zaleta podziału na strefy kuchni bardzo szybko stała się oczy­ wista. Jeżeli zrezygnujemy z pomysłu uniwersalnego punktu wody zmniej­ szy się liczba kompromisów, a zoptymalizowanie produktów pod kątem ich funkcji stanie się możliwe. Również ze względu na higienę artykułów spo­ żywczych rozdział taki jest wskazany. Najpierw powstały definicje czterech oddzielnych stref różnych wymagań: PREPARING, COOKING, ­CLEANING i DRINKING. Armatury i akcesoria zostały w sposób selek­ tywny przydzielone do pracy w poszczególnych strefach i zostały zindywi­ dualizowane. Na przykład w CLEANING kran spłukujący możne mieć postać myjki wysokociśnieniowej. Strumień wody w obszarze przygotowy­ wania świeżych lub gotowanych artykułów spożywczych – PREPARING, powinien być dużo łagodniejszy. A w strefie COOKING dobrze jest mieć źródło wody, z którego garnki można napełniać bezpośrednio na kuchence.

Dzięki temu każda z WATER ZONES otrzymuje swoją własną konfigurację – elementy konstrukcyjne, które każdy może zestawiać według własnych potrzeb. Ponieważ nie w każdej kuchni znajdzie się miejsce dla wszystkich WATER ZONES, stworzono rozwiązanie uniwersalne.

W kuchni warsztatowej usytuowanej w module kuchennym parku moduło­ wego Dornbracht w Iserlohn wszystkie procesy są tak długo testowane i optymalizowane w warunkach rzeczywistych, aż funkcja, projekt i przebie­ gi zostaną do siebie perfekcyjnie dopasowane.

Jakou roli hraje voda v náročně uspořádané kuchyni? Velkou, jak bylo zjiš­ těno: Až 60 procent všech procesů kolem vaření je založeno na použití vody.

Místo na vaření už není tak dominantní, jak jsme si mysleli. Především v řadě soukromých kuchyní, ve kterých se dnes vaří na profesionální úrovni. Pro tyto kuchyně jsme chtěli využít zkušenosti a nástroje profesionálů. Začal tak vývoj řady WATER ZONES. Na začátku byl dialog. S designéry Sieger Design, s architekty, profesio­ nálními kuchaři a soukromými uživateli. Ve workshopech, ale také v čet­ ných individuálních rozhovorech. Cílem bylo zjistit, jakým způsobem se dá tento záměr zpreciznit provedením analýzy procesů v kuchyni. Jednalo se o otázky hygieny, materiálů a teploty vody, o požadavky na kvalitu a funkčnost vody během každého pracovního kroku. Co musí voda umět jiného například při čištění zeleniny než při mytí nádobí? Jaký akční rádi­ us člověk potřebuje v nejrůznějších „zónách“? Čemu je nutné předejít?

Vstup byl rozmanitý a mimořádně kontroverzní, ale jak jsme viděli

­ ozději, byl nevyhnutelný k dosažení výsledku, díky kterému teď můžeme p prezentovat WATER ZONES. Celkově byly odpovědi, workshopy a kon­ zultace preambulí projektu WATER ZONES, na základě kterého jsme sami trvale zkoumali design a funkce, a budeme v tom pokračovat i nadále.

Základní výhoda rozdělení kuchyně do zón přitom byla zřejmá velmi rych­ le: Jakmile se oprostíme od myšlenky jediného univerzálního zdroje vody, lze jednotlivé produkty optimalizovat z hlediska jejich funkcí – protože není nutné dělat tolik kompromisů. I z hlediska hygieny potravin je oddě­ lení účelné. Takže následovalo nejdříve definování čtyř samostatných zón pro různé požadavky: PREPARING, COOKING, CLEANING a ­DRINKING. Baterie a doplňky byly potom cíleně zpracovávány v souladu s pracemi, probíhajícími v jednotlivých zónách a byla provedena jejich individualizace. V kontextu CLEANING může například být dřezová ­sprcha dimenzována téměř jako vysokotlaká čistička. Sprcha pro čerstvé nebo vařené potraviny v zóně PREPARING naproti tomu musí působit o mnoho jemněji. A v části COOKING je účelné mít takový vodní zdroj, který umožňuje napouštění hrnců přímo na plotně. Každá ze zón koncepce WATER ZONES tak získává zcela jedinečnou konfiguraci – tvoří moduly, které je možné individuálně upravit podle požadavků každého kuchaře nebo kuchařky. Vzhledem k tomu, že ne každá kuchyně nabízí dostatek místa pro koncepci všech WATER ZONES, bylo navíc vytvořeno univer­ zální řešení.

Ve zkušební kuchyni v kuchyňském modulu modulového parku Dorn­ bracht v Iserlohnu byly opakovaně testovány a optimalizovány všechny procesy za reálných podmínek, dokud nebyly funkce, design a procesy perfektně vzájemně sladěny.

Подробная информация о дизайне Sieger Design представлена на сайте www.sieger-design.com

Podrobné informace o Sieger Design naleznete na stránkách www.sieger-design.com

Dokładne informacje dotyczące Sieger ­Design można znaleźć na stronie www.sieger-design.com 055

DORNBRACHT the SPIRITof WATER WATER ZONES

Water ZOnes Preparing Cooking Cleaning Drinking Universal

С учетом рабочих процессов. // Dostosowane do określonych procesów. // Upraveno pro jednotlivé procesy.

Специально разработанными WATER SETS (арматурами) концепция WATER ZONES позволяет осуществить пространственное разделение отдельных связанных с водой рабочих процессов в домашней кухне по примеру того, как это сделано в профессиональных кухнях.

Za pomocą specjalnie skonfigurowanych WATER SETS (armatur) koncepcja WATER ZONES umożliwia stworzenie w kuchniach prywatnych znanego z kuchni profesjonalnych przestrzennego podziału różnych związanych z wodą procesów roboczych.

Prostřednictvím speciálně konfigurovaných WATER SETS (baterií) umožňuje koncepce WATER ZONES prostorové oddělení nejrůznějších pracovních procesů, které využívají vodu tak, jak je známe z profesionálních kuchyní, a to i v soukromých kuchyních.

Product Concept and Design Sieger Design Photography Thomas Popinger Video stills CHBP

Домашняя кухня с профессиональными претензиями. // Prywatna kuchnia spełniająca profesjonalne wymagania. // Soukromá kuchyně s profesionálními požadavky.

Water Zones – Preparing 056

057

DORNBRACHT the SPIRITof WATER WATER ZONES

DORNBRACHT the SPIRITof WATER WATER ZONES

preparing Professional food preparation.

Practical.

Modular. Страница // Strona // Strana 056 – 057

Cooking Water sourced directly at the point of cooking.

Convenient.

Fast.

Water Zones – Cooking

Water Zones – Cleaning 058

cleaning Efficient cleaning of pots and dishes.

Hygienic.

Spacious.

Своей убедительной концентрацией PREPARING, COOKING, CLEANING, DRINKING и UNIVERSAL отражают основ­ ные потребности и целостность концепции WATER ZONES. Но в чем особенность этих индивидуальных решений для обслуживания разных рабочих участков кухни? Какими ха­ рактеристиками обладают эти специализи­ рованные арматуры и аксессуары? В начале любого рабочего процесса на кухне стоит PREPARING для подготовки продуктов пита­ ния. Здесь основные рабочие шаги при чистке и мойке в основном выполняются у раковины. Поэтому центральным источником воды явля­ ется специальная профессиональная лейка с мягкой струей воды для нежного ополаскива­ ния овощей, фруктов, салата и мяса. Она обес­ печивает бережное обращение с продуктами уже перед готовкой. COOKING концентриру­ ется на удовлетворении всех потребностей при готовке. Исследования показали, что каждый день в домашней кухне в среднем выполняется 360 различных рабочих шагов. Чтобы избежать излишних действий, вода должна находиться на расстоянии не далее одного элемента, т.е. не более 60 сантиметров, от плиты. Отдельный источник воды непосредственно у плиты в зоне COOKING служит именно для этого: специаль­ ный расположенный под рукой смеситель POT FILLER наполнит водой кастрюли и сковород­ ки, и при этом вам не придется снимать их с плиты и прерывать процесс приготовления пищи. И в то время как приготовление и принятие пищи – это вещи, на которые мы охотно тратим время, на мытье посуды нам бы хотелось тра­ тить как можно меньше времени. Поэтому про­ фессиональная лейка зоны CLEANING имеет особенно мощную струю воды, прекрасно справляющуюся с грязью и прилипшими остат­ ками пищи. Так вы без больших затрат быстро подготавливаете посуду для её последующего мытья в посудомоечной машине, а противни, сковородки и кастрюли, не помещающиеся в посудомойку, легко отмываются руками. Но вода нужна не только при подготовке продук­ тов, готовке и мытье посуды. Спрос на отдель­ ный источник питьевой воды в кухне растет. Просто попить воды или приготовить чай. Это пожелание исполнит DRINKING. Чистота и элегантность источника воды: смеситель BAR TAP утолит вашу жажду чистым прохладным глотком воды. Разработанный для подачи не­ большого количества воды этот смеситель удо­ бен для наполнения графинов или стаканов. Для кухонь, в которых разделение отдельных рабочих зон невозможно из-за нехватки места, был разработан вариант UNIVERSAL. Универ­ сальная телескопическая насадка представляет собой дополнительный источник воды в этой компактной зоне WATER ZONE. Свободная

регулировка и большой рабочий радиус этой насадки позволяют оптимально сконцентриро­ вать все преимущества рабочих функций Dornbracht WATER ZONES на маленьком про­ странстве. «Социальные изменения привели к тому, что мы снова видим в кухне более качественное жизненное пространство. Архитекторы и про­ ектировщики кухонь поняли, что кухни снова стали местом для жизни. В будущем кухня пре­ вратится в функциональное жизненное про­ странство. Это означает, что кухонное оснаще­ ние должно не только хорошо выглядеть, оно должно выполнять свои функции. Домашняя кухня – это то и другое: жилое и рабочее по­ мещение. Движущей силой должна быть функ­ циональность». Звездный шеф-повар Франк Буххольц о WATER ZONES компании Dornbracht

PREPARING, COOKING, CLEANING, ­DRINKING i UNIVERSAL koncentrując się na istotnych po­ trzebach odzwierciedlają przejrzystość koncepcji WATER ZONES. Ale jak ostatecznie mają wy­ glądać rozwiązania przeznaczone dla różnych kuchennych obszarów roboczych? Jakie właści­ wości posiadają wyspecjalizowane armatury i akcesoria? Typowy tryb pracy w kuchni rozpo­ czyna PREPARING czyli przygotowanie artyku­ łów spożywczych. Podstawowe czynności czysz­ czenia i mycia odbywają się głównie w zlewozmywaku. Dlatego też centralne źródło wody jest specjalnym, profesjonalnym pryszni­ cem o miękkim strumieniu służącym do delikat­ nego natryskiwania wodą warzyw, owoców, sała­ ty i mięsa. Zapewnia ono ochronę artykułów spożywczych już przed gotowaniem. COOKING koncentruje się na potrzebach podczas gotowania.

Badania wykazały, że nawet w prywatnej kuchni wykonywanych jest dziennie średnio 360 kroków roboczych. Aby uniknąć niepotrzebnego chodze­ nia, woda nie może znajdować się tylko w jednym miejscu, czyli być oddalona 60 centymetrów od miejsca gotowania. Dzięki zastosowaniu źródła wody umiejscowionego bezpośrednio przy ku­ chence COOKING konsekwentne wdraża tę zasa­ dę w życie. POT FILLER umożliwia napełnianie garnków i patelni wodą na miejscu, bez koniecz­ ności ich zdejmowania z kuchenki i przerywania procesu gotowania.

O ile gotowanie i spożywanie to czynności, na które w kuchni chętnie poświęcamy więcej czasu, o tyle zmywanie jest czynnością, którą należy wy­ konać przede wszystkim szybko. Dlatego też pro­ fesjonalna dysza WATER ZONE CLEANING zapewniająca wyjątkowo silny strumień umożli­ wia bardzo dobre usuwanie zanieczyszczeń i przywartego brudu. W ten sposób bez trudu moż­ na przygotować naczynia do włożenia do zmy­ 059

DORNBRACHT the SPIRITof WATER WATER ZONES

DORNBRACHT the SPIRITof WATER WATER ZONES

Drinking A separate source of drinking water in the kitchen.

Clear. Elegant.

Universal For kitchens with no division of functional areas.

Central. Versatile.

Water Zones – Drinking

Water Zones – Universal 060

warki, a duże blachy, patelnie i garnki można przygotować do efektywnego ręcznego umycia.

Jednakże woda nie jest konieczna tylko do przy­ gotowania, gotowania i mycia. Coraz więcej ludzi chce mieć w kuchni oddzielne źródło wody pit­ nej – aby w międzyczasie wypić szklankę wody lub przygotować herbatę. To życzenie spełnia DRINKING. Czystość i elegancja źródła wody, BAR TAP, odzwierciedla zapotrzebowanie na zimną i czystą wodę pitną. Przystosowany do ma­ łych ilości, umożliwia dozowanie wody do karaf­ ki lub szklanki.

Do kuchni, w przypadku których nie da się prze­ strzennie rozdzielić obszarów roboczych, opraco­ wano UNIVERSAL. Wszechstronny, wyciągany prysznic spłukujący jest dodatkowym źródłem wody kompaktowej WATER ZONE. Można go swobodnie regulować, ma duży promień roboczy i udostępnia zalety optymalizacji funkcji Dornbracht WATER ZONES także małym przestrzeniom. „Zmiany społeczne doprowadziły do tego, że co­ raz poważniej traktujemy kuchnię jako przestrzeń życiową. Architekci i projektanci kuchni zrozu­ mieli, że kuchnie ponownie stały się pomieszcze­ niami mieszkalnymi. W przyszłości coraz częściej z kuchni tworzone będzie funkcjonalne pomiesz­ czenie mieszkalne. Oznacza to, że wystrój kuchni nie tylko ma dobrze wyglądać, ale musi faktycz­ nie dobrze funkcjonować. Prywatna kuchnia speł­ nia bowiem dwa zadania: pomieszczenia miesz­ kalnego oraz roboczego. Siłą napędową powinna być funkcjonalność.“ Znany kucharz Frank Buchholz o Dornbracht ­WATER ZONES

Zóny PREPARING, COOKING, CLEANING, DRINKING a UNIVERSAL reflektují ve své pře­ svědčivé koncentraci na podstatné požadavky čis­ totu koncepce WATER ZONES. Co přesně je ale to, co dělá z řešení na míru pro nejrůznější pracov­ ní oblasti v kuchyni to pravé? Jaké vlastnosti mají specializované baterie a doplňky? Na začátku ty­ pického pracovního procesu v kuchyni je PREPAR­ ING – příprava potravin. Základní činnosti spojené s čištěním a omýváním se odehrávají především u dřezu. Centrálním vodním zdrojem je proto zvláštní profesionální sprcha s měkkým vodním paprskem k jemnému sprchování zeleniny, ovoce, salátu a masa.

Zajišťuje šetrnou manipulaci s potravinami již před samotným vařením. Zóna COOKING se koncentru­ je na požadavky během vaření. Výsledkem výzku­ mů je, že jen v soukromé kuchyni je za den prove­ deno průměrně 360 nejrůznějších pracovních kroků.

K odstranění zbytečného přecházení z místa na mís­ to nesmí být voda jako prvek vzdálena 60 centime­ trů od místa vaření. S vodním zdrojem přímo na sporáku zóna COOKING důsledně realizuje tento poznatek: Baterie POT FILLER je na dosah a záso­ buje hrnce a pánve vodou, aniž byste je museli ode­ bírat z plotny a přerušit proces vaření.

Zatímco vaření a požitek jsou věci, kterým člověk v kuchyni rád věnuje čas, musí být následné mytí především rychlé. Z tohoto důvodu pracuje profesi­ onální sprcha WATER ZONE CLEANING s extra silným vodním proudem, který mimořádně dobře odstraňuje nečistotu a ulpívající zbytky. Nádobí je tak bez větší námahy připraveno do myčky a plechy, pánve a hrnce, které jsou na myčku příliš velké, jsou efektivně omývány ručně. Voda není nutná pouze k přípravě, při vaření a mytí. Stále více lidí si přeje mít v kuchyni samostatný zdroj pitné vody – třeba na sklenici vody během práce nebo k přípravě čaje.

Zóna DRINKING plní toto přání. Čistota a elegance vodního zdroje BAR TAP přitom reflektuje požada­ vek studené, čisté pitné vody. Je upraven v souladu s požadavky na malé množství a je zdrojem vody do karafy nebo do sklenice.

V kuchyních, ve kterých není možné provést pro­ storové rozdělení pracovních oblastí, byla vyvinu­ ta koncepce UNIVERSAL. Všestranná, výsuvná dřezová sprcha je dalším zdrojem vody v této kom­ paktní řadě WATER ZONE. Umožňuje volnou re­ gulaci, má značný akční rádius a koncentruje vý­ hody optimální funkce Dornbracht WATER ZONES na malém prostoru. „Společenské změny vedly k tomu, že jsme opět začali brát vážně kuchyni jako životní prostor. Ar­ chitekti a projektanti kuchyní pochopili, že kuchy­ ně se opět staly obytným prostorem. V budoucnu se z kuchyně výrazně stane funkční obytný prostor.

To znamená, že zařízení kuchyně nesmí pouze dobře vypadat, ale musí mít také skutečné funkce.

Soukromá kuchyně je totiž obojí: Obytný i pracov­ ní prostor. Hnací silou by měla být funkčnost.“ Hvězdný kuchař Frank Buchholz o koncepci ­Dornbracht WATER ZONES

Dornbracht

the SPIRITof WATER Vol. 2 / kitchen

Дополнительные реда­к­ ционные статьи с вдох­ новляющими идеями из­ вестных международных авторов, критиков и фило­ софов на темы марки Dornbracht вы найдете в специальном издании жур­ нала, посвященном кухням. Вы можете зака­зать этот журнал непос­редственно в ком­пании Dornbracht или же скачать его на сайте www.dornbracht.com. ­Информационную брош­ юру с описанием всех предлагаемых на сегод­ няшний день арматур и аксессуаров для кухни компании Dornbracht, ссылками о соответ­ству­ ющих поверхностях и сер­ висным обслуживанием Dornbracht x-tra Service вы можете приобрести в центрах специализ­ ирован­ной торговли.

Více inspirací pro kuchyň a redakční příspěvky mezinárodně renomovaných ­autorů, kritiků a filozofů na téma značky Dornbracht naleznete ve vydání tohoto magazínu, věnovaném kuchyním. Můžete jej objednávat přímo u společnosti Dornbracht nebo si jej mů­ žete stáhnout na adrese www.dornbracht.com. ­Samostatné informace ­o produktech se všemi aktuálními bateriemi a doplňky pro kuchyně značky ­Dornbracht, informace o povrchových úpravách a o službách ­Dornbracht x-tra Service získáte u ­specializovaného prodejce.

Więcej inspiracji dla kuchni, jak również artykuły redakcyjne znanych autorów, ­krytyków, filozofów na ­temat marki Dornbracht można znaleźć w wydaniu niniejszego magazynu dotyczącym kuchni. Magazyn można zamówić bezpośrednio w firmie Dornbracht lub pobrać ze strony www.dornbracht.com. ­Oddzielne informacje ­dotyczące produktów, zawierające wszystkie aktualne armatury i akcesoria Dornbracht przeznaczone do kuchni, jak również wskazówki dotyczące powierzchni oraz Dornbracht x-tra Service są dostępne w punktach handlowych.

061

DORNBRACHT the SPIRITof WATER TARA ULTRA

Tara Ultra

Форма арматуры зависит от расположения источника воды. POT FILLER элегантно уве­ личивает радиус досягаемости этого источ­ ника и наполняет кастрюли там, где вы ими пользуетесь: прямо на плите. Корпус и осо­ бенно высокий излив арматуры вращаются во все стороны. Еще одна возможность увеличить радиус действия – однорычажный профессио­ нальный смеситель TARA ULTRA с выдвижной лейкой на шланге.

Однорычажный смеситель для мойки / С электрическим переключением эксцентрика / Профессиональный однорычажный смеситель // Mieszacz jednouchwytowy z zestawem spłukującym / Elektryczny włącznik mimośrodowy / Profesjonalny mieszacz jednouchwytowy // Páková baterie s dřezovou sprchovou sadou / Excentr – ovládání výpusti elektrické / Páková baterie Profi > Pot Filler Вентиль для холодной воды // Zawór zimnej wody // Ventil na studenou vodu

TARA ULTRA Sieger Design Хром или платина – поверх­ ности TARA ULTRA велико­ лепно сочетаются с необ­ работанными материалами, как, например, декоратив­ ный бетон, и светлыми при­ родными материалами. Моечный стол из массив­ ного мрамора придает ме­ таллическим поверхностям исключительность.

Powierzchnie TARA ULTRA zarówno chromowane, jaki i te wykonane z matowej platyny, harmonizują z surowymi materiałami, takimi jak 062

beton oraz z jasnymi i naturalnymi materiałami. Umywalka z masywnego marmuru nadaje metalowym powierzchniom nadzwyczajną wartość.

Ať jde o chrom nebo matnou platinu, povrchy baterií TARA ULTRA jsou v harmonii jak s hrubými materiály jako je pohledový beton, tak i se světlými přírodními materiály. Dřez z masivního mramoru propůjčuje kovovému povrchu mimořádnou ­působivost.

Miejsce przeznaczenia wody ma decydujący wpływ na kształt armatury. POT FILLER w ele­ gancki sposób przedłuża zasięg źródła wody i umożliwia napełnianie garnków tam, gdzie są one stosowane: bezpośrednio na kuchence. Zarówno korpus, jak i szczególnie wysoki wylot armatury można swobodnie obracać. Inną możliwość po­ większenia promienia działania oferuje TARA ­ULTRA, profesjonalny mieszacz jednouchwytowy z wężowym prysznicem wahadłowym.

Místo určené pro vodu zcela rozhodujícím způso­ bem utváří tvar baterie. POT FILLER prodlužuje elegantně dosah vodního zdroje a napouští hrnce tam, kde jsou používány: přímo na sporáku. Jak těleso, tak i mimořádně vysoký výtok baterie jsou volně výkyvné. Jinou možnost zvětšení akčního rádia nabízí páková baterie Profi TARA ULTRA s výkyvnou hadicovou sprchou.

063

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Tara.

Tara.

Маленькие изменения, мелкие детали. Но именно они и определяют новый класс серии TARA. Новая рафинированная TARA превра­ щает классику в образец будущего. Удлинен­ ный корпус словно распрямляет арматуру; ро­ зетки и рукоятки кажутся ещё более изящными, а контуры – утонченными. И всё это для того, чтобы подчеркнуть превосходный геометриче­ ский, симметрический и прямолинейный язык форм серии ТARA. И сконцентрироваться поновому.

Są to małe zmiany, niewielkie detale. Ale są to dokładnie te detale, które tworzą nową klasę TARA. Dopracowanie modelu TARA spowo­ dowało, że klasyk stał się wzorem futur­ystycz­nym.

Dzięki przedłużanemu korpusowi armatura jest bardziej prosta, rozety i uchwyty są smuklejsze niż kiedykolwiek, a kontury wyostrzyły się. To wszystko ma na celu podkreślenie perfekcyjnego geometrycznie, symetrycznego jasnego języka formy TARA oraz ponowną koncentrację.

Jsou to malé změny, jemné detaily. Ale jsou to také přesně ty detaily, které utvářejí novou sérii TARA. Zušlechtěním série TARA se klasika stává vzorem pro budoucnost. Baterie tvarově vyčnívá svým prodlouženým tělem, rozety a rukojeti vyvo­ lávají užší dojem než kdy jindy a celkové kontury byly zostřeny. Vždy s cílem zdůraznit perfektní geometrickou, symetrickou a jasnou řeč tvarů série TARA. A znovu koncentrovat.

064

Смеситель на три отверстия // Bateria trzyotworowa // Tříotvorová baterie < Смеситель на одно отверстие // Bateria jednootworowa // Jednootvorová baterie

TARA. Sieger Design Рафинированная TARA – это арматура для светлого, живого окружения. Где-то посреди комнаты или на стене из мрамора: высокий излив всегда оставляет особое впечатление.

Zušlechtěná baterie TARA je baterie do světlého a živého prostředí. Volně v prostoru nebo před mramorovou ­stěnou: Vysoký výtok dodává vždy mimořá­dnou ­působivost.

Dopracowana TARA jest ­armaturą przeznaczoną do jasnego, żywego otoczenia.

Czy to w pomieszczeniu, czy przed tylną ścianką z marmuru wysoki wylot wciąż ma szczególne znaczenie.

065

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Home based player

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Home based player

Home based player О географии предприятия, разумных роботах и мануфактурном качестве как средстве гарантии. Путешествие по Dornbracht.

O współczynniku zakładowym, czułych robotach i jakości produkcji jako gwarancji. Odwiedziny w organizmie Dornbracht.

O faktoru umístění, senzibilních robotech a o záruce kvality ruční výroby.

Návštěva „organismu“ Dornbracht.

Text Gehard Samulat Photography Hartmut Nägele

Made in Germany/сделано в Германии Придуманный с целью защиты английского рынка от немецких товаров знак Made in Germany стал гарантией добротности и сегодня ассоциируется с товаром исключительного качества. Особенно немецкие предприятия среднего бизнеса, такие как, например, Dornbracht пользуются превосходной репутацией именно потому, что производят высококачественную продукцию. Но сегодня, в эпоху глобализации, немецким производителям тоже приходится бороться за свое место на рынке. Для этого помимо внедрения на целевом рынке подходящей стратегии нужны действенные концепции производственных процессов и формирования стоимости. Для весьма преуспевающих компаний, которые, как Dornbracht, сознательно преследуют региональную политику материальнотехнического снабжения и одновременно делают более половины своего оборота на международных рынках, немецкий Институт сис­ темных и инновационных исследований имени Фраунгофера в г. Карлсруэ подобрал определение «home based player» (национальный игрок). Конкретная добавочная стоимость каждого сотрудника такого предприятия значительно выше добавочной стоимости сотрудников тех предприятий, которые концентрируются исключительно на внут­ реннем рынке, и в большинстве случаев они даже опережают хваленых «глобальных игроков». У «национального игрока» Германия правда есть представительства за границей, осваивающие новые рынки, но не для того, чтобы производить там дешевле. Руководство предприятия знает, что дешевое производство не окупается. Наоборот, по полученным специалистами Института им. Фраунгофера данным перебазирование производства с 066

целью экономии затрат по содержанию кадров часто приводит даже к фатальным последствиям для инновационного рабочего потенциала и гибкости производства. Если же движущей силой является факт присутствия на том или ином рынке сбыта, то во многих случаях компаниям удается одновременно увеличить оборот и процент занятости на внутреннем рынке. Благодаря хорошо организованной логистике и региональной политике материально-технического снабжения национальные игроки извлекают выгоду из самых коротких сроков поставки и тем самым в состоянии быстро отреагировать на новые запросы своих клиентов даже при производстве самых маленьких серий. Кроме того, отлаженная региональная база материально-технического снабжения компании Dornbracht положительно сказывается на развитии ярко выраженной сознательности экономического, социального и культурного развития компании. Это касается и вопросов бережного обращения с природными ресурсами. Например, Dornbracht поддерживает интенсивное сотрудничество со специалистами по вопросам окружающей среды и занимается непрерывным исследованием возможностей экологически чистого производства. Другими словами, компания поставила перед собой задачу в течение следующих трех лет снизить средний показатель расхода воды арматурами на одну треть.

Made in Iserlohn/сделано в г. Изерлон Кроме того, Dornbracht продолжает непрерывно развиваться. Это касается как продуктов так и процессов. Сегодня компания из немецкого города Изерлон работает по принципу «фрактал». Этот термин был введен математиком Бенуа Мандельбротом, рожденным 20 ноября 1924 г. в Варшаве, для описания свойств самоподобных структур. Ушедший на пенсию профессор промышленного и фабричного производства Штутгартского университета Ганс-Юрген Варнеке перенес эту идею на производственные предприятия. В его понимании фрактальные предприятия – это автономные и динамические ячейки, действующие по принципу самоорганизации и самооптимизации. Характерной чертой таких ячеек является тот факт, что они состоят из децентрализованных структур, тесно взаимодействующих друг с другом. Тем самым они объединяют в себе преимущества промышленного предприятия с разделением труда и высокие стандарты качества мануфактур традиционного образца. Фрактальная структура охватывает все без исключения части предприятия: начиная от разработки и снабжения, вплоть до производства и сбыта. Также как и на мануфактурах, сотрудники работают в небольших группах почти самостоятельно и ориентируются на глобальных задачах своей компании, принимая участие во всей рабочей жизни. Так они вносят свой вклад в развитие и процветание всего «организма».

“Home based players” generate considerably more added value per employee Кроме того, частью этой инновационной концепции являются современные производственные средства. По инициативе Dornbracht консорциум дальновидных партнеров разработал Gavaro. Эта находящаяся в процессе патентования автономная модульная система осуществляет эффективное покрытие сложных компонентов и маленьких серий, обес­ печивая при этом самое высокое качество. Центральным элементом этой системы является промышленный робот, который прекрасно справляется даже с самым прогрессивным дизайном, острыми краями или сложной геометрией. С его помощью становятся действительностью даже доныне немыслимые новшества и продукты. Кроме того, мобильная ячейка, в которой встроены все приборы, блоки управления и установки для нанесения идеального покрытия, легко подключается к текущему процессу производства. Эта уникальная комбинация творческого потенциала и многолетнего опыта сотрудников наряду с самыми современными производственными средствами придает изделиям компании Dornbracht их индивидуальный характер.

Интервью с Матиасом Дорнбрахтом

> Гальваноробот Gavaro наносит высококачественные покрытия на самые сложные части арматуры // Robot galwanizujący Gavaro uszlachetnia niezwykle złożone części armatury // Galvanizační robot Gavaro zušlechťuje vysoce komplexní součásti baterií

Семейным предприятием Dornbracht руководят в третьем поколении братья Матиас и Андреас Дорнбрахт. Фирма по производству арматуры из города Изерлон была основана их отцом Алоисом и сыном Гельмутом Дорнбрахтами в послевоенный 1950 год. Обязанности братьев в семейном предприятии, философией которого является производство изделий в Германии, четко разделены. Андреас Дорнбрахт отвечает за отделы маркетинга и сбыта, а дипломированный инженер Матиас Дорнбрахт руководит сферами деятельности производства, закупки и логистики.

> Контроль качества после шлифования и полирования // Kontrola jakości po szlifowaniu i polerowaniu // Kontrola jakosti po broušení a leštění

Когда было принято решение о расширении производственных площадей на территории предприятия в г. Изерлон, Dornbracht не стала воз067

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Home based player

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Home based player

водить новое здание, строительство которого заняло бы много времени. Компания остановилась на концепции возведения модулей, являющихся автономными как с точки зрения строительства, так и с точки зрения оперативности. Почему? «Сегодня от компании требуется максимальная гибкость и адаптируемость. Важно уметь реагировать быстро и обеспечить рыночную зрелость инноваций без потерь, возникающих при длительных внутренних процессах согласования. Именно это и обеспечивает работа с модулями. Подобно «мозговым центрам» в каждом модуле имеются все функциональные элементы, взаимодействующие друг с другом. В инновационном модуле руководство, консультационный отдел, отдел маркетинга и сбыта разрабатывают совместно с конструкторами и проектировщиками будущее Dornbracht. В другом модуле схожие «структуры» занимаются внедрением новшеств. Именно этот подход не только облегчает коммуникацию, но и положительно влияет на иерархии внутри компании, концентрирует работу всех сотрудников на одной общей цели. Кроме того, капитальные затраты на сооружение таких модулей сравнительно обозримы». А можно ли выразить в цифрах это изменение в мышлении? «Да, в значительном повышении эффективности. Количество товара на нашем складе уменьшилось на 30 процентов, а производственные циклы существенно сократились. Более того, наше и без того превосходное качество в очередной раз улучшилось, и это без введения специальной системы управления качеством». Почему Вы не возвели модульный парк Dornbracht где-либо заграницей, где затраты на содержание рабочих значительно ниже? «Потому что Made in Germany – это для нас не просто слова, – это наша предпринимательская убежденность. Продукты Dornbracht будут и в будущем носить только знак Made in Germany. Нашими производственными инновациями мы создаем потенциал, обеспечивающий жизнеспособность и укрепление нашего предприятия и постоянные высокие стандарты качества, в том числе и потому, что в Германии производственные процессы – это соблюдение целого ряда правил по технике безопасности и экологических норм, которые в свою очередь находится под надзором государства. Дизайн можно скопировать, а вот мануфактурное качество марки Dornbracht и международный знак качества Made in Germany – нет».

Fractal companies operate according to the principle of self-organization and self-­optimization Итак, вы сознательно берете на себя высокие затраты на содержание рабочих и производство изделий, чтобы гарантировать Вашим клиентам качество? «Если хотите, да. Но мы считаем по-другому. Для нас Made in Germany означает, что производитель предлагает свой собственный сервис. Здесь поддержку нашей службе по обслуживанию клиентов оказывают ремесленные фирмы. Только так мы можем оптимально удовлетворять требованиям наших заказчиков и одновременно выполнять свои гарантии. И, наконец, наша гарантия на докупку: даже через 10 лет после снятия серии с производства Вы можете докупить к ней запасные части у Dornbracht».

068

Панель управления гальваноробота Gavaro // Panel obsługi robota galwanizują­ cego Gavaro // Ovládací panel galvanizačního robota Gavaro < Элементы арматуры с нанесенным высококачественным покрытием // Elementy armatury z uszlachetnioną powierzchnią // Součásti baterie se zušlechtěným povrchem

Made in Germany Zaprojektowana specjalnie, aby chronić angielski rynek przed towarami z Niemiec, etykieta Made in Germany stała się znakiem jakości i jest dziś synonimem znakomitej jakości. Zwłaszcza średniej wielkości niemieckie firmy takie jak Dornbracht są znane z produktów wysokiej klasy. Jednak w czasach globalizacji również niemieccy producenci muszą walczyć o swoją pozycję na rynku. Potrzebna jest więc nie tylko skuteczna strategia na rynku docelowym, lecz również niezbędne są odpowiednie procesy produkcyjne i podnoszenie wydajności. Dla firm takich jak Dornbracht, które osiągnęły sukces i które świadomie podążają za regionalnie zorientowaną strategią zakupów sprzedając jednocześnie dużą część swoich produktów na rynkach międzynarodowych, Instytut Badań nad Systemami i Innowacjami Frauenhof ISI z Karlsruhe stworzył nazwę „home based players“ [gracze lokalni]. Firmy takie, w przeliczeniu na pracownika, są bardziej wydajne, niż zakłady koncentrujące się wyłącznie na rynku krajowym i przebijają w wielu przypadkach nawet słynnych „global players“ [graczy globalnych].

Niemiecki „home based player“ [gracz lokalny] posiada wprawdzie filie za granicą, których zadaniem jest zdobywanie nowych rynków, jednakże nie po to, aby dzięki temu obniżać koszty produkcji. Zarząd przedsiębiorstwa doskonale zdaje sobie sprawę z tego, że tania produkcja się nie opłaca. Wprost przeciwnie. Według badań ekspertów z Frauenhof przeniesienie produkcji mające na celu obniżenie kosztów często bardzo źle wpływa na siłę innowacji i elastyczność firmy. Jeśli natomiast obecność na rynkach zbytu jest kołem zamachowym handlu, wówczas często udaje się zwiększyć wielkość obrotów i zatrudnienia również na rynku lokalnym. Dzięki energicznej logistyce i regionalnej strategii zakupów „home based players“ [graczy lokalnych] uzyskują najkrótsze czasy dostaw i nawet w przypadku małych serii są w stanie szybko reagować na nowe zamówienia klientów. Świadome, regionalne zakupy przedsiębiorstwa Dornbracht prowadzą poza tym do ekonomicznego oraz społeczno-kulturalnego rozwoju wspólnoty lokalnej. Dotyczy to również zagadnień związanych z ochroną zasobów przyrody. Dornbracht współpracuje z ekspertami do spraw ochrony środowiska i 069

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Home based player

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Home based player

na globalne cele przedsiębiorstwa. W ten sposób przyczyniają się do wzrostu i sukcesu całego „organizmu“.

Tę innowacyjną koncepcję realizują nowoczesne środki produkcyjne. Z inicjatywy firmy Dornbracht partnerzy konsorcjum stworzyli Gavaro. Ten zgłoszony do opatentowania modularny i autarkiczny system umożliwia wysokojakościowe nakładanie warstwy na złożone już podzespoły i krótkie serie. Sercem pomysłu jest robot przemysłowy, który jest w stanie zrealizować najbardziej innowacyjne projekty o super ostrych krawędziach i niezwykle złożonych geometriach. Umożliwia on realizację innowacyjnych rozwiązań i produktów, które do tej pory były uważane za niemożliwe do zrealizowania. Mobilną komórkę, w której zintegrowane zostały wszystkie agregaty, układy sterowania i urządzenia umożliwiające niezwykle czyste powlekanie, można w bardzo łatwy sposób włączyć w istniejącą produkcję.

To właśnie dzięki połączeniu siły tworzenia i długoletniego doświadczenia pracowników z najnowocześniejszymi środkami produkcyjnymi produkty firmy Dornbracht osiągają swój oryginalny charakter.

Wywiad z Matthiasem Dornbrachtem Rodzinne przedsiębiorstwo Dornbracht prowadzi już trzecie pokolenie. Teraz na czele firmy stoją bracia Matthias i Andreas Dornbacht. Przedsiębiorstwo produkcji armatur z Iserlohn zostało założone w roku 1950 przez ojca Aloysa i syna Helmuta Dornbracht. W rodzinnej firmie, wyznającej zasadę umieszczenia produkcji w Niemczech, w jasny sposób podzielono zadania pomiędzy obu braci. Andreas Dornbracht jest odpowiedzialny za marketing i sprzedaż, a dyplomowany inżynier Matthias Dornbracht jest odpowiedzialny za produkcję, zakupy i logistykę.

Модульный парк в г. Изерлон // Park modularny w Iserlohn // Modulární park Iserlohn

dzięki temu jest na bieżąco w kwestiach związanych z produkcją przyjazną dla środowiska. Przedsiębiorstwo postanowiło, że w ciągu kolejnych trzech lat obniży o jedną trzecią średnie zużycie wody wszystkich swoich armatury.

Made in Iserlohn Dornbracht cały czas się rozwija. Rozwój obejmuje zarówno produkty, jak i procesy. Przedsiębiorstwo z Iserlohn pracuje dziś zgodnie z zasadą fraktali. Pojęcie to zostało stworzone 20 listopada 1924 roku przez urodzonego w Warszawie matematyka Benoita Mandelbrota, w celu opisania właściwości struktur upodabniających się do siebie.

Emerytowany profesor produkcji przemysłowej Uniwersytetu w Stuttgarcie, Hans-Jürgen Warnecke, przeniósł tę myśl na przedsiębiorstwo produkcyjne. Według niego fraktalne zakłady są autonomicznymi i dynamicznymi jednostkami działającymi na zasadzie samoorganizacji i samooptymalizacji. Ich cechą charakterystyczną jest to, że składają się ze zdecentralizowanych struktur, między którymi zachodzi intensywna komunikacja. Łączą w ten sposób zalety rozwijającego się zakładu przemysłowego z wysokimi wymaganiami jakościowymi tradycyjnych manufaktur. Struktura fraktalna obejmuje wszystkie części zakładu: od działów rozwoju i zakupów, poprzez produkcję aż do dystrybucji. Podobnie jak w manufakturach pracownicy pracują w przejrzystych grupach, czują bardzo mocno ciążącą na nich odpowiedzialność i kierują swoje zaangażowanie 070

Gdy zaistniała potrzeba powiększenia powierzchni produkcyjnej w siedzibie firmy w Iserlohn, firma Dornbracht nie zdecydowała się na klasyczną metodę długotrwałego budowania nowego budynku, lecz na koncept modułów autarkicznych zarówno z budowlanego, jak i operacyjnego punktu widzenia. Dlaczego? „Od przedsiębiorstwa wymaga się obecnie wysokiej elastyczności i zdolności adaptacyjnych. Ważna jest jego zdolność do szybkiego reagowania i wdrażania innowacji. Temu właśnie sprzyja praca w modułach. Podobnie, jak w przypadku „brain tanks“ [grupy mózgów] w każdym module zunifikowano wszystkie jednostki funkcjonalne, które są ze sobą związane. W innowacyjnym module przyszłość firmy Dornbracht tworzą działy zarządzania, obsługi klienta, marketingu produktów i dystrybucji współpracujące z działem konstrukcji i rozwoju. W innym module wszystko o porównywalnych „strukturach“ kręci się wokół wdrażania nowości produktowych. Takie zestawienie nie tylko ułatwia komunikację, lecz również zmienia hierarchie koncentrując wysiłki wszystkich pracowników na wspólnym celu. Ponadto moduły można zbudować angażując przewidywalne nakłady inwestycyjne.“ Czy zmianę dokonaną w głowach można również zmierzyć wartościami liczbowymi? „Tak, poprzez wyraźny wzrost wydajności. Nasze zasoby magazynowe zmniejszyły się o około 30%, oprócz tego znacznie skróciły się czasy naszych przebiegów. Do tego dochodzi jeszcze poprawa i tak już znakomitej jakości – i to bez organizacyjnie narzuconego systemu zarządzania jakością.“ Dlaczego nie umieścili Państwo parku modułowego Dornbracht gdzieś za granicą, gdzie koszty personalne są znacznie niższe? „Ponieważ dla nas ‚Made in Germany‘ nie jest pustym zwrotem, lecz wyrazem odczuć firmy. Również w przyszłości produkty Dornbracht pozostaną wyłącznie wyrobami ‚Made in Germany‘. Dzięki naszym innowacjom produkcyjnym uzyskujemy potencjały, które zapewniają trwałe zabezpieczenie zakładu i gwarantują równomiernie wysoki standard jakości. A jest to zagadnienie ważne, ponieważ proces produkcji w Niemczech podlega wielu krajo-

wym regulacjom związanym z bezpieczeństwem i ochroną środowiska. Sam projekt można skopiować, ale jakości produkcji marki Dornbracht oraz uznawanego na całym świecie symbolu jakości ‚Made in Germany‘ – nie można.“ Uwzględniają Państwo zatem wyższe koszty personalne i produkcyjne, aby zagwarantować klientom jakość? „Jeżeli Pan to tak widzi, to tak. My jednak stosujemy inną matematykę. Dla nas ‚Made in Germany‘ obejmuje także serwis producenta. Zapewniamy go zarówno korzystając ze wsparcia rzemiosła, jak i własnego serwisu obsługi klienta. Tylko w taki sposób jesteśmy w stanie zaspokoić oczekiwania związane z produktem i gwarancją. Nie wolno zapominać o gwarancji posprzedażnej: W przypadku firmy Dornbracht części zamienne są dostępne jeszcze przez dziesięć lat po zakończeniu produkcji danej serii.“

Made in Germany Značka Made in Germany byla povýšena na pečeť kvality a v současnosti je symbolem vynikající kvality. Původním záměrem však byla ochrana anglického trhu před zbožím z Německa. Díky svým vysoce kvalitním výrobkům mají firmy střední velikosti, jako je Dornbracht, tu nejlepší pověst. V období globálního trhu se ale musejí prosadit i němečtí výrobci. Kromě správných strategií na cílovém trhu je zde nutné mít také vhodné koncepce v oblasti výrobních procesů a řetězce tvorby hodnot. Pro mimořádně úspěšné, kteří

Шлифовальный и полировочный робот на обработке поверхности // Robot szlifujący i polerujący podczas obróbki powierzchni // Brousící a leštící robot pro obrábění povrchu

stejně jako společnost Dornbracht vědomě trvají na strategii regionálního nákupu zboží, ale i přesto dokáží získat nadprůměrně vysoký podíl svého obratu na mezinárodních trzích, vytvořil Frauenhoferův Institut pro systémovou techniku a inovační výzkum ISI v Karlsruhe název „home based player“ (domácí hráči). Vykazují na jednoho zaměstnance výrazně více vytvořené hodnoty než podniky, které se orientují výhradně na národní trh a předstihují v celé řadě případů dokonce tolik známé „global players“ (světové hráče).

Německý „home based player“ (domácí hráč) má sice v zahraničí pobočky proto, aby zpřístupnil nové trhy, ne však z toho důvodu, aby zde mohl levněji vyrábět. Vedení podniku ví přesně, že sázka na levnou produkci nevyjde.

Naopak: Podle poznatků fraunhoferských odborníků má přemístění výroby založené na kalkulu se sníženými mzdovými náklady často dokonce fatální dopady na vlastní inovační potenciál a flexibilitu. Pokud je naproti tomu podnětem přítomnost v oblasti odbytu, často se podaří také posílit vývoj obratu a rozvoj zaměstnanosti na domácím trhu. Díky jasné logistice a vlastní regionální strategii pořizování zboží dosahují „home based players“ (domácí hráči) zároveň nejkratších dodacích lhůt a mohou i u nejmenších sérií rychle reagovat na nové požadavky zákazníků.

Záměrný nákup regionálního zboží realizovaný společností Dornbracht vede navíc k výraznému vědomí ekonomického, ale také společenského a kulturního vývoje v místě podnikání. To zahrnuje také otázky šetrného přístupu ke zdrojům. Společnost Dornbracht například intenzivně spolupracuje s odborníky na životní prostředí tak, aby trvale zjišťovala, jakým způsobem je možné vyrábět s ohledem na životní prostředí. Explicitně si společnost klade za cíl snížit v následujících třech letech průměrnou spotřebu vody u všech svých prodávaných baterií aspoň o jednu třetinu.

Design can be copied, the manufacturing quality of the Dornbracht brand and the internationally recognized quality mark “Made in Germany” cannot.

Made in Iserlohn Společnost Dornbracht se neustále dále rozvíjí. To platí jak pro výrobky, tak i pro procesy. Společnost se sídlem v Iserlohnu dnes pracuje na základě principu fraktálu. Tento pojem je spojen s matematikem Benoitem Mandelbrotem, narozeným 20. listopadu 1924 ve Varšavě. Používá se k popisu vlastností podobajících se struktur.

Emeritní profesor oboru průmyslové výroby a továrního provozu Hans-Jürgen Warnecke z univerzity ve Stuttgartu přenesl myšlenku do praxe výrobních podniků. Podle jeho chápání jsou fraktální provozy autonomní a dynamické jednotky, které fungují na principu samoorganizace a samočinné optimalizace. Charakteristické je, že vznikají z decentralizovaných struktur, které spolu intenzivně komunikují. Spojují tak výhody průmyslového podniku s dělbou práce s vysokými jakostními požadavky rukodělné výroby v tradičním pojetí. Fraktální struktura zahrnuje všechny součásti provozu: Od vývoje a nákupu přes výrobu až po prodej. V přehledných skupinách spolupracují zaměstnanci stejně jako v manufakturách do značné míry na vlastní zodpovědnost a směřují své činnosti ke globálním 071

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Home based player

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Home based player

z­ řizovanou novostavbu, ale pro koncepci stavebně i operačně soběstačných modulů. Proč? „Od podniků je dnes vyžadována vysoká míra flexibility a schopnosti přizpůsobit se. Je důležité umět rychle reagovat a přivádět inovace bez velkých interních ztrát koordinace do stavu schopného k prezentaci na trhu. Přesně k tomu přispívá práce s moduly. Podobně jako u „brain tanks“ (inteligentních zásobníků) jsou v každém modulu spojeny všechny funkční jednotky, které spolu souvisejí. V inovačním modulu vyvíjí management, poradenství pro zákazníky, produktový marketing a prodej společně s oddělením konstrukce a vývoje budoucnost společnosti Dornbracht. V jiném modulu se v podobných „strukturách“ vše točí kolem zavádění výroby novinek. Toto spojení neusnadňuje pouze komunikaci, mění ale také hierarchii a soustředí jednání zúčastněných zaměstnanců na jeden společný cíl. Kromě toho je možné moduly budovat s poměrně přehledným investičním nákladem.“ Je možné měřit tyto změny myšlení i v podobě číselného vyjádření? „Ano, ve zřetelném zvýšení efektivity. Naše zásoby se snížily asi o 30 procent, i náš průběžný čas se výrazně snížil. K tomu patří také další zvýšení naší již tak excelentní kvality – a to bez organizačně pevně předepsaného systému řízení jakosti.“

Лазерная установка и станок для нанесения логотипа // Urządzenie laserowe i przyrząd do nanoszenia logo // Laserové zařízení a zařízení k nanášení loga

The regional relation leads to an awareness of economic, social and cultural development

> Marc Quinn, “The Overwhelming World of Desire”, Seilersee, Iserlohn

cílům podniku. Přispívají tak k růstu a úspěchu celého „organismu“.

Součástí této inovativní koncepce jsou moderní výrobní prostředky.

Z iniciativy společnosti Dornbracht vznikl z konsorcia předvídavých partnerů systém Gavaro. Tento modulární a soběstačný systém, přihlášený jako patent, provádí efektivní povrchovou úpravu komplexních součástí a malých sérií v nejvyšší kvalitě. Centrem je průmyslový robot, který sám hravě zvládá inovativní design s velmi ostrými hranami nebo se složitou geometrií. S jeho pomocí lze realizovat doposud nemyslitelné inovace a výrobky. Mobilní článek, ve kterém jsou integrovány všechny agregáty, řídicí jednotky a zařízení k mimořádně čistému nanášení povrchové úpravy, lze navíc snadno začlenit do stávající výroby.

Tato jedinečná kombinace tvůrčí síly a dlouholeté zkušenosti zaměstnanců spolu s nemodernějšími výrobními prostředky propůjčuje výrobkům značky Dornbracht jejich nezaměnitelný charakter.

Interview s Matthiasem Dornbrachtem Rodinný podnik Dornbracht je ve třetí generaci řízen sourozenci Matthiasem a Andreasem Dornbachtovými. Výroba baterií v Iserlohnu byla založena otcem Aloysem a synem Helmutem Dornbrachtem v poválečném roce 1950. V rodinném podniku s jasným vztahem k výrobě v Německu jsou všechny úkoly jasně rozděleny mezi oba bratry. Andreas Dornbracht je odpovědný za oblast marketingu a prodeje, zatímco diplomovaný inženýr Matthias Dornbracht se věnuje úkolům spojeným s výrobou, nákupem a logistikou.

Jakmile se ukázala nutnost rozšířit provozní plochu v sídle společnosti v Iserlohnu, nerozhodla se společnost Dornbracht pro klasickou dlouhodobě 072

Proč nebyl modulární park Dornbracht zřízen někde v zahraničí, kde jsou personální náklady do značné míry výrazně nižší? „Je to proto, že značka ‚Made in Germany‘ není pro nás pouze prázdným pojmem, je přesvědčením našeho podniku. Výrobky značky Dornbracht budou i do budoucna výhradně ‚Made in Germany‘. Prostřednictvím našich inovací ve výrobě vytváříme potenciály, které zaručují trvalé zajištění sídla našeho podnikání a zaručují trvale vysoký standard jakosti – a v neposlední řadě také proto, že výrobní proces v Německu podléhá celé řadě bezpečnostních a ekologických nařízení ze strany státu. Design lze kopírovat – kvalitu ruční výroby značky Dornbracht a mezinárodně uznávanou pečeť jakosti ‚Made in Germany‘ nikoli.“ Platíte tedy vyšší personální a výrobní náklady, abyste svým zákazníkům mohli zaručit jakost? „Pokud to chápete takto, pak ano. Ale my to bereme jinak. Pro nás je součástí značky ‚Made in Germany‘ také to, že průmysl nabízí výrobní služby. Poskytujeme je jak podporou zpracovatelských řemesel, tak i prostřednictvím vlastního týmu, který poskytuje služby zákazníkům. Pouze tak můžeme optimálně plnit požadavky na výrobu a poskytování záruky. Nelze zapomínat ani na záruku pozdější dostupnosti zboží: U společnosti Dornbracht získáte náhradní díly i za deset let po ukončení výroby určité řady.“

Герхард Самулат – независимый журна­ лист по экономике и технике, углубленно занимается изучением экономических и общественных потенциалов в инновациях.

Gerhard Samulat je novinář na „volné noze“.

Věnuje se vědě a technice a intenzivně se zabývá ekonomickým a společenským potenciálem inovací.

Gerhard Samulat jest niezależnym dziennikarzem. Interesują go tematy związane z nauką i techniką. Ponadto intensywnie zajmuje się ekonomiczno-społecznymi potencjałami innowacji.

073

DORNBRACHT the SPIRITof WATER LULU

modern lounging Материальный, чувственный, нежный. Мир визуального соблазна. Игра с французской легкостью бытия: чувственность, обольщение, страсть, любовь. Это уже ванна или ещё кровать? Что-то между ними. Пространство для фантазии.

Cielesny, zmysłowy, miękki. Świat wizualnego uwodzenia.

Gra z francuską lekkością bytu: Wrażliwość, uwodzenie, namiętność, miłość. Już łazienka, czy jeszcze łóżko?

Miejsce pomiędzy miejscami. Przestrzeń dla fantazji.

Tělesné, smyslné, jemné. Svět vizuálního svádění.

Hra s francouzskou lehkostí bytí: Senzibilita, pokušení, vášeň, láska. Už koupel nebo ještě postel?

Mezistanice mezi dvěma místy. Prostor pro fantazii.

074

075

DORNBRACHT the SPIRITof WATER LULU

LULU sensibilitÉ

LULU – это часть направления, далеко выходящая за пределы ванной комнаты: умелое использование монохромных цветных поверхностей в сочетании с простыми и чистыми, иногда слегка округленными, геометрическими формами, например, кубом и цилиндром. Все кажется игривым, открытым, свежим и эмоциональным. Дизайн может быть неприступ­ ным. LULU – полная тому противоположность. Своими чувственными формами она олице­ творяет наслаждение жизнью. Желание приключений. В сочетании с броскими тонами её чис­ тые пропорции пробуждают в нас волнение, которого нам давно не хватало в дизайне интерьера. Доказательство того, что пуризм может быть и в цвете. Возможно, даже чуть-чуть красивее.

LULU jest częścią nurtu, znacznie wykraczającego poza samą łazienkę: zaakcentowane, monochromatyczne kolorowe powierzchnie, do tego wyraźne, proste kształty utworzone z podstawowych brył geometrycznych, takich jak sześcian i cylinder, częściowo zaokrąglonych. Wszystko to sprawia wrażenie gry, otwartości, świeżości i emocji. Projekty bywają czasami nieprzystępne – LULU prze­ ciwnie. Dzięki zmysłowym kształtom pozwala czerpać przyjemność z życia. Wzbudza ochotę na przygodę. W połączeniu z pastelowymi kolorami jasne proporcje tworzą napięcie, którego od dawna brakowało we wnętrzach. Udowadnia, że puryzm funkcjonuje również w kolorystyce. Może nawet jest w niej jeszcze troszeczkę piękniejszy.

LULU je součástí proudění, které daleko přesahuje koupel. Akcentuje použité monochromatické barevné plochy, k tomu čisté, prosté základní geometrické tvary jako je krychle a válec, částečně zaoblené. Všechno působí hravě, otevřeně, svěže a emocionálně. Design může být nepřístupný – LULU je opakem. Svými smyslnými tvary je synonymem požitku ze života. Chuti po dobrodružství.

Ve spojení s plakátovými barvami tvoří jasné proporce napětí, které jsme v interiérech dlouho postrá­ dali. Důkaz toho, že purizmus funguje i při použití barvy. Možná ještě o trošičku pěknějším dojmem.

076

Смеситель для наполнения ванны / Однорычажный смеситель для ванны xStream / Гарнитура для душа со шлангом // Wylewka wannowa / Bateria wannowa jednouchwytowa xStream / Zestaw prysznicowy // Vanový výtok / Vanová páková baterie xStream / Sprchová sada 077

DORNBRACHT the SPIRITof WATER LULU

LULU

LULU очень мягкая и в то же время прямолинейная, очень сдержанная и очень яркая. Это наблюдается и в дополнительных элементах данной серии. Вот и новый смеситель для рако­ вины на три отверстия тоже гармонично попол­ няет модели серии, придавая ей законченность. Для ванны помимо однорычажного смесителя теперь предлагается смеситель на четыре от­ верстия с отдельными розетками.

LULU jest jednocześnie bardzo miękka i prostoliniowa, bardzo powściągliwa i bardzo nowoczesna. To przejawia się również w aktualnych roz­ szerzeniach programowych. Tak więc również nowa trzyotworowa bateria umywalkowa harmo­ nijnie dopasowuje się do całości stanowiąc dopeł­ nienie serii. Do wanny, oprócz baterii jedno­ uchwytowej, dostępna jest również bateria czterootworowa z pojedynczymi rozetami.

Однорычажный смеситель для ванны с гарнитурой / Полка // Bateria wannowa jednouchwytowa z zestawem / Półka // Vanová páková baterie se sprchovou sadou / Polička 078

Série LULU je současně velmi měkká a velmi přímočará, velmi zdrženlivá a velmi přítomná. To se odráží také v aktuálních rozšířeních série. Tak je i nová umyvadlová tříotvorová baterie harmo­ nicky vhodná do celkového vzhledu a dále dopl­ ňuje sérii. Pro vanu je kromě pákové baterie nyní k dostání také čtyřotvorová baterie se samostatný­ mi rozetami.

Смеситель на три отверстия для раковины // Bateria umywalkowa trzyotworowa // Umyvadlová tříotvorová baterie

LULU Sieger Design LULU также великолепно смотрится в молодой и пестрой архитектуре, как и в скромном окружении со сдержанной цветовой гаммой. Важна только плоскостность, а также чистота материалов и цветового оформления.

Série LULU se uplatní v ­mladistvé pestré architektuře stejně jako v prostém prostředí s tlu­ menými barvami. V každém případě je ale důležitá plošnost a čistota materiálů a odstínů.

LULU znakomicie sprawdza się w przypadku nowoczes­ nej, kolorowej architektury, jak również w skromnym otoczeniu o zredukowanych kolorach. W każdym przy­ padku ważna jest jednakże powierzchnia oraz jasność materiałów i tonów.

079

DORNBRACHT the SPIRITof WATER LULU

LULU

LULU сливает миры воедино. Не только как арматура, но и как соблазнительная идея. Добиться того, чтобы одно плавно вливалось в другое, жизнь – в ванную комнату, и наоборот. Вот она – новая чув­ ственность. Диа­лог элегантных поверхно­ стей и мягких рад­иусов превращает LULU в неотразимый соблазн для рук. Эта арма­ тура очень мягкая и в то же время прямоли­ нейная, очень сдержанная и очень яркая. Все в ней кажется современным и графиче­ ским, но в то же время эмоцио­­на­ль­ным.

Однорычажный смеситель для раковины // Bateria umywalkowa jednouchwytowa // Umyvadlová páková baterie

LULU Sieger Design Особенно хорошо стиль­ ный дизайн LULU подчер­ кивается выделением этой арматуры. Световыми средствами, можно и в цвете. Или отдельными аксессуарами. Вы можете загрузить брошюру с ин­фо­р­ ма­цией о LULU на сайте www.dornbracht.com.

Charakter LULU szczególnie dobrze sprawdza się wów­ czas, gdy w pomieszczeniu obecne są tylko selektywne akcenty uzyskiwane za po­ mocą akcesoriów. Dotyczy to również akcentów kolory­ stycznych wydobywanych za 080

pomocą światła. Broszurę na temat produktu LULU można pobrać ze strony www.dornbracht.com.

Charakter série LULU se výrazně projeví, pokud jsou použity pouze cílené akcen­ ty. Se světlem i barevně.

Nebo s jednotlivými doplňky.

Brožura s informacemi o sérii LULU je ke stažení na stránkách www.dornbracht.com.

LULU pozwala łączyć światy. Nie tylko jako armatura, ale również jako uwodzicielska idea. Życie i łazienka zespalają się w jedno tworząc nowy świat zmysłów. Gra eleganckich powierzchni i ła­ godnych promieni przekształca LULU w uwodzi­ cielski element. Armatura jest zarówno bardzo miękka i prostoliniowa, niezwykle smukła i bardzo futurystyczna. Całość wygląda bardzo nowocze­ śnie i graficznie, a jednocześnie emocjonalnie.

Série LULU nechává prolínat světy. Nejen jako baterie, ale také jako svůdná myšlenka. Nechat vše vzájemně prolnout, ze života do koupelny a zpět. Tak vypadá nová smyslnost. Souhra ele­ gantních ploch a měkkých zaoblení mění sérii LULU ve svůdné pohlazení rukou. Baterie je sou­ časně velmi měkká a velmi přímočará, velmi úzká a velmi přítomná. Vše na ní působí moderně a gra­ ficky, a přesto emocionálně.

DORNBRACHT the SPIRITof WATER eTech

eTech Сложный внутренний мир интеллигентной техники никак не определяет её внешний вид. Наоборот. Ощущения, полученные от соприкосновения с такими приборами, тем более впечатляющи, чем они неожиданнее. Язык форм разработанного дизайнером Яном Ликурия инфракрасного настенного смесителя для раковины eTECH совершенно архитектурен. Он следует чистым геометрическим линиям и очаровывает всех, кто приближается к этой арматуре. Её функция включения и выключения On/Off реагирует на движения и не выключает воду до тех пор, пока вы не сделаете повторное движение рукой.

Złożone wewnętrzne życie inteligentnej techniki nie musi być wcale widoczne. Wręcz przeciwnie.

Efekt wywiera bowiem tym większe wrażenie, im bardziej jest on zaskakujący. Ścienna bateria umywalkowa na podczerwień eTECH zaprojektowana przez Jahn Lykouria Design jest architektoniczna w swoim języku kształtów. Charakteryzuje się wyraźnym, geometrycznym prowadzeniem linii i zachwyca każdego, kto zbliży się do armatury. Czuła na ruchy funkcja On/Off pozwala wodzie płynąć do chwili, w której kolejny ruch ręką wstrzyma jej wypływ.

Inteligentní technika nemusí nechat nahlížet do svého komplexního vnitřního života. Naopak. Zážitek je o to silnější, čím je překvapivější. Infračervená nástěnná umyvadlová baterie eTECH, navržená studiem Jahn Lykouria Design, je ve svém tvarosloví zcela architektonickým dílem. Sleduje jasné geometrické linie a hýčká každého, kdo se k baterii jen přiblíží. Její funkce On/Off citlivá na pohyb přitom nechává téct vodu tak dlouho, ­dokud jí dalším pokynem ruky nedáme znamení k zastavení.

082

> Инфракрасный настенный смеситель для раковины / Дозатор для лосьона // Bateria umywalkowa ścienna na podczerwień / Dozownik // Infračervená nástěnná umyvadlová baterie / Dávkovač tekutého mýdla

eTech Jahn Lykouria Design Умывальники со смесите­ лями eTECH – это одновре­ менно претенциозные и функциональные стилевые решения: со столешницей из темного дерева, полкой для аксессуаров или поло­ тенец и задней стенкой из лакированного стекла для защиты от брызг.

Mycí plochu kolem baterie eTECH je navíc možné kvalitně a funkčně upravit: Použitím tmavé dřevěné desky, police na doplňky nebo ručníky a zadní stěny z lakovaného skla chránící proti postříkání.

Miejsca wokół eTECH związane z czynnościami mycia mogą być wykonane w sposób estetyczny oraz funkcjonalny np. ciemna drewniana płyta, regał na akcesoria lub ręczniki oraz tylna ścianka z lakierowanego szkła pełniąca funkcję ekranu chroniącego przed chlapaniem.

083

DORNBRACHT the SPIRITof WATER eMote

eMote При приближении рук вода включается, при их удалении вода выключается. Поскольку этот прямой контакт с водой отличается не только абсолютной гигиеничностью, но и удобством, eMOTE пользуется большой популярностью и в домашних ванных комнатах. Этот смеситель интеллигентен и одновременно эстетичен. Благодаря встроенной инфракрасной технологии такие интеллигентные электронные смесители, как eMOTE, реагируют на приближение пользователя и включают воду без прикосновения. Две функции этого смесителя позволяют использовать его в различных условиях: eMOTE с функцией «Автоматик» предпочтительнее устанавливать там, где случайный пользователь может понять принцип работы смесителя интуитивно (например, в гостевой ванной комнате). eMOTE с технологией включения и выключения On/Off предназначен в первую очередь для личного пользования одной группой пользователей. Здесь поток воды выключается повторным намеренным приближением к датчику. Вы можете мыться сколько вам угодно.

Инфракрасный смеситель для раковины на одно отверстие // Bateria umywalkowa jednootworowa na podczerwień // Infračervená stojánková umyvadlová baterie > Инфракрасный настенный смеситель для раковины // Bateria umywalkowa ścienna na podczerwień // Infračervená nástěnná umyvadlová baterie

eMOTE Sieger Design Благодаря пуристскому дизайну и эффектным по­ верхностям eMOTE отвеча­ ет последнему слову техни­ ки. Поэтому дизайн ванной комнаты тоже должен быть са­мым современным. Мо­ нохромные поверх­ности стен и раковины, гля­н­ цевый пластик, скрытые шины с освещением.

Dzięki nadzwyczaj purystycznemu projektowi i szlachetnym powierzchniom eMOTE jest State-of-the-Art [najnowocześniejszy] również z optycznego punktu widzenia. Tak samo nowocześnie powinna być również ­urządzona łazienka.

Monochromatyczne powierzchnie ścian i umywalek, błyszczące tworzywo, ukryte listwy oświetleniowe.

084

Díky svému mimořádně ­puristickému designu a ušlechtilému povrchu je baterie eMOTE také z optického hlediska Stateof-the-Art (na úrovni doby).

Stejně moderním způsobem by měla být vybavena i koupelna. Monochromatické plochy stěn a umyvadel, vysoce lesklé plasty, skryté ­osvětlovací lišty.

Po podstawieniu ręki woda zaczyna płynąć, gdy cofniemy rękę – przestaje.

Ponieważ taki bezpośredni kontakt z żywiołem wody jest nie tylko niezwykle higieniczny, lecz również komfortowy, eMOTE sprawdziła się również w prywatnych łazienkach. Jest równocześnie inteligentna i estetyczna. Inteligentne armatury elektroniczne, takie jak eMOTE dzięki technologii podczerwieni reagują na zbliżenie i pozwalają wodzie płynąć w sposób całkowicie bezdotykowy. Dwa rodzaje działania baterii można stosować na różne sposoby: eMOTE z funkcją automatyki dobrze sprawdza się tam, gdzie istnieje konieczność stosowania tej technologii ze względu na wielu użytkow­ników (np. w toalecie dla gości). eMOTE z technologią On/Off nadaje się przede wszystkim do zastosowań w domach prywatnych, gdzie przebywają najczęściej ci sami użytkownicy. Wypływ wody zostaje w tym przypadku zatrzymany po ponownym świadomym zbliżeniu się do czujnika. W ten sposób można się myć tak długo, jak się chce.

Ruce sem, pustit vodu. Ruce pryč, vypnout vodu. Protože tento přímý kontakt s vodním živlem není pouze mimořádně hygienický, ale také komfortní, prosadila se baterie eMOTE i v soukromých koupelnách. A to zároveň z hlediska inteligence i estetiky. Inteligentní elektronické baterie jako je ­eMOTE reagují díky technologii infračerveného světla na přiblížení a nechávají vodu téct zcela bezdotykově. Její dva funkční režimy můžete využívat různým způsobem: eMOTE s automatickou funkcí je vhodné preferovat v případech, kdy je nezbytné, aby byla technika přístupná z důvodu střídajících se uživatelů intuitivně (např. koupelna pro hosty). Baterie eMOTE s technologií On/Off je vhodná především pro soukromou oblast použití, většinou se stejnými uživateli. Tady se totiž proud vody zastaví až opakovaným vědomým přiblížením se k senzoru. Abyste se mohli umývat tak dlouho, jak chcete.

085

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Inspired

Inspired Причиной может стать что-нибудь обыденное. Кадр из фильма, песня, слово. А зарождается нечто новое, невиданное.

Impulsem wyzwalającym może być coś całkowicie zwyczajnego. Sekwencja filmowa, ścieżka muzyczna, słowo. Jednakże to, co powstaje jest czymś nowym, niespotykanym.

Spouštěcím mechanismem může být něco zcela všedního. Úryvek z filmu, soundtrack, slovo. Co však vznikne, je nové, nevídané.

let’s get physical Ritual gym 088 special places 098 ritual architecture in the bathroom 104

Photography (detail) Jesse Frohman 086

087

DORNBRACHT the SPIRITof WATER TARA .LOGIC

LET ’S GET PHYSICAL

RITUAL GYM

TarA .Logic: Тело-машина Клаудия Нойманн, арт-критик и автор, о концепции ритуальной архитек­ туры Майка Мэйре TarA .Logic: Maszyna do ciała Claudia Neumann, krytyk projektowania i autorka, mówi o koncepcie architektury rytualnej Mikea Meiré TarA .Logic: Tělo stroje Claudia Neumann, kritička v oblasti designu a autorka, hovoří o koncepci ­rituální architektury Mika Meirého Product Design Sieger Design, Ritual Architecture Mike Meiré, Photography Thomas Popinger

088

089

DORNBRACHT the SPIRITof WATER TARA .LOGIC

DORNBRACHT the SPIRITof WATER TARA .LOGIC

Сначала: зона для подготовки «Preparation» // Na początku: obszar „Preparation“ // Začátek: Část „Preparation“

Азиатские контрастные ванны: в зоне «Contrast Bath» // Azjatyckie kąpiele zmienne: w strefie „Contrast Bath“ // Asijské střídavé koupele: V zóně „Contrast Bath“

REMAINING STATIC, BACKPEDALLING IS A THING OF THE PAST, PERFORMANCE IS IN – PERFORMANCE AND PROCESSES.

японские элементы в скорее технической архитектуре, подсознательное осознание пространств в пространстве. Материалы с одной стороны классические: гладкий бетон, чистый металл, прозрачное стекло. Их дополняют необычные: теплый фетр на панелях, поглощающий звуки в ванной комнате. В зоне Shower специальный смешанный с металлической пылью лак, вызывающий эффект мелкой наждачной бумаги. Материалы из мужского мира.

Mike Meiré Одна из особенностей ритуальной архитектуры серии TARA LOGIC компании Dornbracht – это то, что здесь речь идет о силе и энергии, о запасе сил на день, для занятий спортом, но не в фитнес-клубе, а в пространстве, которое именно в последние годы скорее предназначалось для тихих ритуалов, уединения, спокойствия – в ванной комнате. А теперь вместо медитации в храме Dornbracht предлагает заняться фитнесом в импровизированном фитнес-клубе. Суждения и мнения о новой ритуальной архитектуре Dornbracht TARA LOGIC: В её основу заложена современная классика TARA стала изящнее. Вертикальнее. Рациональнее. А вдохновением этому послужили классические разработки: за основу взят крестовидный элемент TARA, структура орнамента на полу и абсолютная симметрия всех без исключения элементов. TARA LOGIC – это 090

матрица, на которой распрямляет свои крылья новая ритуальная архитектура. Данная архитектура основана на системе прямолинейных, вертикальных панелей. Прямая вертикаль подчеркивается везде и не в пользу ослабленной горизонтали: этот образец классики подготовился к новому, быстротекущему и сложному времени. В ритуальной архитектуре TARA LOGIC вода тяжелая, она бьет из одного темного блока на потолке и низвергается на стоящее под ним тело. Ведь TARA LOGIC это абсолютно мужская ванная комната. Не угловатая, не суровая, не мачоподобная, иногда даже мягкая. И посыл ясен: в этом мире нужно быть сильным, и умственно и физически. В этой ванной комнате аккумулируется энергия, не для того, чтобы уединиться от мира, а чтобы войти в него закаленным. Японская культура ванных комнат знакомится с глобализацией: цитаты, цвета, материалы Преобладает мягкий коричневый тон – на панелях. Серый тоже встречается, например, на облицованных элементах стен или на бетонном полу. К ним в зоне Facewash присоединяется яркий желтый цвет, ядовито-желтый. В игре света, то тут, то там, он кажется оранжевым: азиатская гармония сливается с энергетическим модерном. Помещение скорее темное, чем светлое, свет кажется таинственным: превозношение наготы в защищенном пространстве. Японцы изобрели продуманную игру между миром внутри помещения и внешним миром. Эта деликатная игра присутствует и здесь: например, на тонированной стеклянной перегородке –

TARA LOGIC – это машина Пульсирующая мелодия задает ритм: входите. Приготовьтесь. Мойте лицо. Садитесь. Мойтесь. Натирайтесь. Окунайтесь. Фитнес. Тело в ритуальной машине, промышленный дизайн в его ином исполнении: как энергетический конвейер для тела, аккуратно разобранный на отдельные шаги. Учимся у производственного конвейера; еще один ритуал, откладывающийся в сознании пользователя по-новому. И точно также как сердце – это центральный мотор тела, ритуальная ванная комната TARA LOGIC – это разносторонняя энергетическая машина. Майк Мэйре, разработавший ритуальную ванную комнату TARA LOGIC, считает: «Время статики и передышек прошло, настало время свершений, достижений и перемен».

TARA LOGIC для активной ванной комнаты Для стильной регенерации души и тела дизайн этой серии приготовил немало интересного. TARA LOGIC предлагает активное восстановление. Рядом лежат гантели. Висит груша. Лежит мат. Фитнес-тренажер, перед ним раскладная зеркальная стена: качайся! В твоем распоряжении

целый арсенал спортивных снарядов. В придачу к этому понимание качества: продукты без консервантов. Продукты по уходу за телом такие свежие, что их надо хранить в холодильнике: вот они стоят, похожие на аптечные бутылочки и баночки по уходу за кожей лица и тела. И, кроме того, продуманная шокотерапия в контрастной ванне: после очищения тело сначала окунается в очень горячую, а затем в очень холодную воду. Этот заимствованный в японской культуре ритуал не место уединения, а источник энергии. А за ним мультимедийная проекция. Движение нис­ падающих водных масс абстрагировано до цифровых структур, выполненных в ярких тонах: кривые похожи на ритм сердца, пульсирующая музыка – кажется, настал момент для обдуманного возбуждения: найти нужный ритм, быть активным и свежим.

MORE VERTICAL AND MORE RATIONAL Cechą szczególną architektury rytualnej TARA LOGIC firmy Dornbracht jest uwalnianie siły i witalności, energii i kondycji. A wszystko to nie w klubie fitness, lecz w łazience czyli pomieszczeniu, które w ostatnich latach było zarezerwowane raczej dla łagodnych rytuałów, wyciszenia i relaksu. Firma Dornbracht oferuje zamiast kontemplacji w świątyni regenerację ciała w po091

DORNBRACHT the SPIRITof WATER TARA .LOGIC

DORNBRACHT the SPIRITof WATER TARA .LOGIC

tło jest tajemnicze: nagość można celebrować w pomieszczeniu zapewniającym ochronę. Japończycy odkryli wyrachowaną grę pomiędzy wnętrzem i zewnętrznością. Objawia się ona tutaj w bardzo subtelny sposób: na przykład w stonowanej ściance działowej wykonanej ze szkła – japońskie inspiracje w raczej technicznej architekturze, podprogowe uświadomienie pomieszczeń w pomieszczeniu. Materiały są z jednej strony klasyczne: gładki beton, czysty metal, przeźroczyste szkło. Do tego dochodzą materiały nadzwyczajne: ciepły filc na panelach, który wygłusza łazienkę. W obszarze Shower występuje poza tym specjalny lakier zmieszany z metalowym pyłem, który wygląda jak drobny papier ścierny. Materiały ze świata mężczyzn.

TARA LOGIC jest maszyną Pulsująca melodia nadaje kierunek: Wejście. Przygotowanie. Obmycie twarzy. Siadanie. Oczyszczanie. Zanurzenie. Fitness. Ciało w rytualnej maszynie.

Projekt przemysłowy nieco inaczej: jako droga energii dla ciała, rozłożona na poszczególne, drobne kroki. Nauka wyniesiona z taśmy produkcyjnej; rytuał, który ponownie przenika do świadomości. Tak, jak serce jest centralną maszyną ciała, łazienka rytualna TARA LOGIC jest uniwersalną maszyną energetyczną. Mike Meiré, który zaprojektował łazienkę rytualną TARA LOGIC: „Czas statyki, zatrzymania wewnętrznego już minął, zaczyna się Performance, moc i proces.“

Полное очищение: зона «Body Cleansing» // Całościowe oczyszczanie: strefa „Body Cleansing“ // Komplexní očista: Zóna „Body Cleansing“

mieszczeniu mocy. Zadania dla nowej architektury rytualnej TARA LOGIC firmy Dornbracht: Matryca jest nowoczesnym klasykiem TARA wyszczuplała. Jest bardziej pionowa. Bardziej racjonalna. A ojcem chrzestnym był klasyk. Sam zarys odwołuje się do elementu krzyża TARA, tak samo jak ornamentalna struktura na podłodze oraz pełna symetria w każdym szczególe. TARA LOGIC jest matrycą, na której rozwija się nowa architektura rytualna. Bazuje ona na systemie prostoliniowych, również pionowych paneli. Wyprostowany pion został jako całość uwypuklony natomiast poziom doznał odprężenia. Klasyk wyszczuplał, przygotowując się na inne, pełne pośpiechu, skomplikowane czasy. W architekturze rytualnej TARA LOGIC woda jest ciężka, wydostaje się z dużą siłą z ciemnego bloku na suficie i spada na ciało. Bowiem TARA LOGIC jest męska, zapewnia silną, męską kąpiel. Bez wyraźnych krawędzi, twardości czy stylu macho, czasami nawet z elementem miękkości. Ale przesłanie jest wyraźne: na tym świecie trzeba być silnym, zarówno duchowo, jak i fizycznie. W tej łazience można odzyskać energię – nie po to, aby ukryć się przed światem, ale aby wejść w niego twardszym.

Japońska kultura kąpieli styka się z globalizacją: inspiracje, kolory, materiały Na panelach dominuje ciepły brąz. Występuje tutaj również szarość, na przykład na elementach ściennych lub na betonowej posadzce. Dodatkowo w strefie Facewash pojawia się jaskrawy żółty. Gra świateł powoduje pojawienie się świeżych, pomarańczowych tonów. Azjatycka harmonia łączy się z energetyczną nowoczesnością. Pomieszczenie jest raczej ciemne, niż jasne, świa092

TARA LOGIC dla aktywnej łazienki Za pomocą odpowiedniego projektu można przygotować miejsce do stylowego odprężenia ducha i umysłu. TARA LOGIC umożliwia aktywne tankowanie. Wokół leżą hantle. Gruszka do boksowania. Mata. Maszyna fitness, do tego rozkładana ścianka lustrzana: Trenuj! Dostępna jest cała gama urządzeń sportowych. Do tego dochodzi świadomość naturalnych materiałów oraz wysokiej jakości wykonania. Produkty do pielęgnacji ciała są tak świeże, że należy je przechowywać w łazience. Stoją tam przypominające wyposażenie starych aptek pojemniki i buteleczki zawierające środki do pielęgnacji twarzy i ciała. Oprócz tego czeka nas wykalkulowany szok zmiennej kąpieli. Po oczyszczeniu ciała zanurzamy się najpierw w bardzo gorącej wodzie, a następnie w lodowato zimnej. Taka łazienka wywodząca się z japońskiej kultury nie jest miejscem wycofania, lecz ładowania energii. A za tym stoi projekcja mediów, ruch spadających mas wody jest abstrahowany do cyfrowych struktur o silnych kolorach: Krzywe, jakby generowane przez rozrusznik serca, rytmiczna muzyka – czas dojrzał do wykalkulowanej nerwowości: dostroić się do odpowiedniego tempa, stać się aktywnym i świeżym.

POWER AND PERFORMANCE Zvláštností rituální architektury Dornbracht TARA LOGIC je to, že se jedná o sílu a energii, o sílu pro nastávající den a sport – nikoli však ve fitness studiu, ale v místnosti, která byla právě v posledních letech vyhrazena spíše jemným rituálům, zdrženlivosti a klidu: V koupelně. Nyní nabízí značka Dornbracht místo kontemplace v chrámu utužení těla v posilovně. Vyjádření k nové rituální architektuře Dornbracht TARA LOGIC: Matrice je moderní klasika TARA je štíhlejší. Vertikálně. Racionálně. Za kmotra jí byl klasik: Půdorys sám se vrací k prvku kříže řady TARA, stejně tak ornamentální struktura na podlaze a plná symetrie v každém detailu. TARA LOGIC je matrice, na které se rozvíjí nová rituální architektura. Ta je založena na systému rovných linií, a také vertikálních panelů. Celkově je zdůrazněna přímá vertikála – v neprospěch uvolněné horizontály: Klasik se zocelil a připravil se na jinou, uspěchanou a komplexní dobu. V rituální architektuře řady TARA LOGIC je voda

Пробуждение: зона «Facewash» // Obudzenie: obszar „Facewash“ // Probuzení: Oblast „Facewash“

těžká, vytéká silným proudem z tmavého bloku na stropě a rozlévá se na tělo pod ním. TARA LOGIC je mužná, veskrze maskulinní koupelna. Není hranatá, není tvrdá, není machistická, někdy je i jemná. Poselství je ale jasné: Pro tento svět musíš být silný – mentálně i tělesně. V této koupelně se tvoří energie – ne k odtažení se od světa, ale k zocelení a vstoupení do něj.

Japonská kultura koupelen naráží na globalizaci: Citáty, barvy, materiály Převládající je teplá hnědá, na panelech. Také šedá se objevuje, například na povrchu nástěnných prvků nebo na podlaze z betonu. K tomu se přidává v oblasti Facewash křiklavá, „jedovatá“ žlutá. Ve hře světel tak vznikají tu a tam svěží oranžové odstíny. Asijská harmonie se snoubí s energickou modernou.

Prostor je spíše tmavý než světlý, světlo působí celkově tajuplně: V chráněném prostoru můžete oslavovat nahotu. Japonci objevili kalkulovanou hru mezi vnitřním a vnějším. Tady se objevuje v subtilnější podobě: Například v tónované dělicí příčce ze skla – japonské citáty ve spíše technické architektuře, podprahové vjemy prostorů v prostoru. Materiály jsou na jedné straně klasické, hladký beton, hladký kov, průsvitné sklo. K tomu se přidávají neobvyklé materiály: Teplá plsť na panelech, která nechává vzniknout koupelnu bez ozvěny. V části Shower je mimo jiné zvláštní lak smíšený s kovovým práškem, který působí jako jemný brusný papír. Materiály ze světa mužů.

znovu vniká do povědomí. Tak, jako je srdce centrálním strojem těla, je rituální koupelna TARA LOGIC všestranným energizujícím strojem. Mike Meiré, který navrhl rituální koupelnu TARA LOGIC: „Čas statiky, zastavení, je pryč, hlásí se performance, výkon a připravenost k procesu.“ TARA LOGIC pro aktivní koupelnu Design upravuje různá místa pro stylový odpočinek mysli a duše. TARA ­LOGIC nabízí aktivní čerpání sil. Kolem se povalují činky. Boxovací hruška. Žíněnka. Posilovací stroj, před ním rozevírací zrcadlová stěna: Napumpuj to!

K dispozici je celý strojový park sportovního náčiní. K tomu se přidává vědomí surových materiálů, kvality. Výrobky k péči o tělo jsou tak čerstvé, že je musíte skladovat v lednici: Tam stojí kelímky a lahvičky jako z lékárny, které jsou určené k péči o obličej a tělo. A kromě toho jsou do střídavé koupele zahrnuty i kalkulované šoky: Po očistě těla jste nejprve ponořeni do horké vody a potom do ledově chladné. Tato koupelna, převzatá z japonské kultury, není místem úniku, je to nádrž plná energie. Za ní probíhá mediální prezentace, pohyb padající masy vody byl abstrahován do digitální konzistence ve výrazné barevnosti: Křivky jako pro kardiostimulátor, pulzující soundtrack – zdá se, že uzrál čas pro řízenou nervozitu: Přijít do správného tempa, být aktivní, svěží.

TARA LOGIC je stroj Pulzující soundtrack udává směr: Pojď dál. Připrav se. Omyj si tvář. Sedni si.

Očisti se, vydrhni se. Ponoř se. Fitness. Tělo v rituálním stroji, průmyslový design zase jednou jinak. Jako energizující linka pro tělo, jemně a čistě rozložená do jednotlivých kroků. Učili jsme se od výrobního pásu. Rituál, který tak 093

DORNBRACHT the SPIRITof WATER TARA .LOGIC

TARA .LOGIC

В дизайне TARA LOGIC наблюдается сознательная вытянутость и распрямление. Благодаря отказу от розетки линии смесителей на стойке кажутся ещё более изящными и словно тянутся вверх. Вертикальность, которая особенно выделяет однорычажные смесители. В отличие от него новый настенный однорычажный смеситель для раковины TARA LOGIC тянется вперед: первоначально спроектированный для гостевого санузла этот смеситель стал пользоваться все большей популярностью в главной ванной комнате. В результате чего был разработан новый вариант этого смесителя со значительно большим вылетом.

Однорычажный смеситель для раковины // Bateria umywalkowa jednouchwytowa // Umyvadlová páková baterie

TARA LOGIC dokonuje świadomego rozciągnięcia i ukierunkowania w projekcie. W przypadku armatur specjalnych świadomie zrezygnowano z rozety dzięki temu więc linia wydaje się jeszcze smuklejsza, jeszcze bardziej wznosząca. Pionowa polaryzacja, która uwidacznia się zwłaszcza w przypadku baterii jednouchwytowych. Inaczej jest w przypadku TARA ­LOGIC baterii umywalkowej ściennej jednouchwytowej – wystaje ona do przodu. Armatura pierwotnie zaprojektowana do toalet dla gości znalazła z czasem zastosowanie w łazience głównej. W konsekwencji opracowano nowy wariant ze znacznie większym występem.

TARA .LOGIC

Однорычажный настенный смеситель для раковины // Bateria umywalkowa ścienna jednouchwytowa // Umyvadlová nástěnná páková baterie 094

TARA LOGIC přivádí k dokonalosti záměrnou expanzi a vyrovnání v designu. Záměrným vynecháním rozety u stojánkových baterií působí její linie ještě štíhleji a napřímeněji. Vertikálnost, která se objevuje především u pákových baterií. Na rozdíl od nové umyvadlové nástěnné pákové baterie TARA LOGIC, která se tyčí směrem vpřed: Původně byla myšlena především do oblasti WC pro hosty, ale postupně byla baterie stále více poptávána také do hlavní části koupelny. Důsledkem byl návrh nové varianty s výrazně větším vyložením.

К простым и изящным формам TARA LOGIC лучше всего подходят такие же простые элементы архитектуры. Например, задняя стена из протравленного темного натурального дерева, на которой виден тонкий рисунок древесины.

Ke štíhlým, prostým tvarům baterie TARA LOGIC jsou nejvhodnější rovněž prosté prvky v architektuře. Například zadní stěna z tmavě mořeného přírodního dřeva, jehož jemná kresba je doposud viditelná.

Do smukłych, skromnych kształtów TARA LOGIC najbardziej pasują również skromne elementy architektoniczne. Na przykład tylna ścianka z barwionego na ciemno naturalnego drewna z widocznym rysunkiem słojów.

095

DORNBRACHT the SPIRITof WATER TARA .LOGIC

TARA .LOGIC

Сделать все по-новому не всегда значит сделать все по-другому. Час­ то уже маленькие модификации могут стать причиной коренных изменений дизайна. Вот так TARA LOGIC берет за основу форму однорычажного смесителя TARA CLASSIC, радикально её модернизируя, и, тем не менее, первоначальная форма легко узнаваема: тоньше, выше, выпрямленная гордым взмахом, но основой её всё ещё остается прежний цилиндр минималистского дизайна. Будь-то душевая стойка или однорычажный смеситель на стойке для ванны – TARA LOGIC элегантно тянется вверх. И, словно натренированная, она побуждает к подражанию.

Однорычажный смеситель для ванны // Bateria wannowa jednouchwytowa // Vanová páková baterie

Robienie wszystkiego od nowa nie musi oznaczać robienia wszystkiego ­inaczej. Często już niewielkie modyfikacje mogą powodować poważne ­zmiany projektu. TARA LOGIC nawiązuje do formy baterii z mieszaczem jednouchwytowym TARA CLASSIC jednocześnie radykalnie ją modernizuje, a mimo to jest od razu rozpoznawalna. Węższa, rozciągnięta na wysokość, wyprostowana z dumnym rozmachem, a projekt przecież bazuje na tym samym cylindrycznym kształcie. Czy to pod prysznicem, czy też jako wolnostojąca bateria wannowa – TARA LOGIC elegancko pręży się na wysokość.

TARA .LOGIC

Душевая стойка с однорычажным душевым смесителем и гарнитуром // Prysznic z prysznicową baterią jednouchwytową z zestawem // Sprcha se sprchovou pákovou baterií 096

Udělat vše znovu neznamená vždy udělat všechno jinak. Často už malé úpravy mohou způsobit základní změnu designu. A tak TARA LOGIC bere tvar pákové baterie TARA CLASSIC, modernizuje jej radikálně a přesto je hned znovu znatelné: Je užší, protažená do výšky, má hrdý rozmach – ale také stejný redukovaný design, založený na tvaru válce. Baterie TARA LOGIC se elegantně vypíná do výšky, ať už jako sprcha nebo volně stojící páková baterie na vaně.

Působí propracovaně a nabádá, abychom ji napodobili.

Ознакомьтесь со всеми возможностями использования различных ритуальных модулей и смесителей серии TARA LOGIC. Загрузите брошюры о данной серии на сайте www.dornbracht.com

Zjistěte více o možnostech využití nejrůznějších rituálních modulů a baterií série TARA LOGIC. Brožuru naleznete ke stažení na stránkách www.dornbracht.com

Dowiedz się więcej o możliwościach ­zastosowania różnych modułów rytualnych i armaturach TARA LOGIC. Broszurę można pobrać ze strony www.dornbracht.com 097

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Special Places

«Профессиональное обслуживание в салоне спа компенсируется в персонифицированной ритуальной ванной комнате внутренним диалогом». Господин Шведер, объясните нам в нескольких словах идею Вашей компании «Spatality». Инго Шведер: Spatality предлагает комплексные концепции и марки салонов спа. По желанию мы ведем эти салоны – в частности для владельцев отелей и строительных организаций по всему миру. Если все делается как надо, то салон спа значительно повышает стоимость недвижимости. За это отвечает Spatality. Каким должен быть сегодня идеальный салон спа? И.Ш.: Все начинается со свободного, по возможности уникального расположения. Хорошей концепции. Второй критерий: процедуры. Они должны быть отличного качества и, при этом, оригинальными. Программы спа должны быть сдержанными, но эффективными. Их действие не должно прекращаться в тот момент, когда гость покидает салон. По возможности действие процедур должно длиться до следующего посещения салона.

MOOD FROM THE MEM PRESENTATION Photography Mike Meiré

Special Places О БУДУЩЕМ СПА и сущности ритуальной ванной комнаты, о программном обеспечении как средстве усиления семантических эффектов, проектах размером в 600 гектар и психологии одного единственного пространства. Беседа с ИНГО ШВЕДЕРОМ, президентом бюро по разработке салонов спа «Spatality» в Бангкоке, и МАЙКОМ МЭЙРЕ, дизайнером ритуальных ванных комнат Dornbracht.

O PRZYSZŁOŚCI SPA oraz o istocie łazienki rytualnej, o oprogramowaniu mającym na celu wzmocnienie wrażeń semantycznych, 600-hektarowych projektach i psychologii pojedynczego pomieszczenia. Rozmowa z INGO SCHWEDEREM, prezesem firmy z Bangkoku projektującej systemy spa „Spatality“ oraz z MIKE’M MEIRÉ, twórcą łazienek rytualnych Dornbracht.

O BUDOUCNOSTI LÁZNÍ a duchu rituální koupelny, o softwaru jako podpůrném prostředku sémantických výrazů, o projektu na 600 hektarech a o psychologii jediné místnosti. Rozhovor s INGEM SCHWEDEREM, CEO, projektantem lázní „Spatality“ v Bangkoku, a MIKEM MEIRÉEM, tvůrcem rituálních koupelen Dornbracht.

098

На Вашей Интернет-странице Вы рассказываете об эволюции идеи «спа». Как Вы считаете, в каком направлении идет развитие спа? И.Ш.: Нам не следует забывать о том, что отрасль спа – это все ещё очень молодая отрасль. Но, по моему мнению, можно сказать, что в перспективе спа все-таки вернется к своим истокам. Снова будет предлагаться больше процедур регионального характера. В будущем аутентичность будет играть большую роль. Кроме того, уже в ближайшем будущем салоны спа будут отличаться друг от друга своей специализацией. И, что касается спа-центров как бизнеса, то большое количество отелей резко сократило свои расходы и ищет партнеров для профессионального и доходного управления салонами спа. В последние годы, например, многие предприятия, занимающиеся производством косметики и продуктов для салонов спа, попытались открыть свои спа и вести их. В большинстве случаев это заканчивалось почти безуспешно, не говоря уже о дополнительных преимуществах для отелей. Это нельзя, да и не стоит, сравнивать с профессиональным управлением салонами спа. Поэтому мы считаем, что в будущем тенденции будут развиваться в том направлении, что отели начнут привлекать профессионалов для ведения своих салонов спа. Чтобы гарантировать, что спа будет приносить доход. Господин Мэйре, в чем отличие салона спа от ритуальной ванной комнаты? Майк Мэйре: В салоне спа меня, как правило, ожидает профессиональная консультация о мас-

сажах, косметическом уходе за кожей лица или тела в спокойной, непринужденной обстановке. Персонал, состоящий из массажистов, психотерапевтов и, может быть даже, спортивных психологов и врачей диетологов проанализирует мое состояние здоровья и разработает соответствующую профилактическую программу. Но, все это проходит в более или менее открытом окружении. И здесь я провожу разграничение с ритуальной ванной комнатой. Несомненно, в салоне спа все процедуры совершаются согласно определенным правилам, т.е. мы следуем определенному ритуалу. Но я постоянно убеждаюсь в том, что обстановка, архитектура и особенно музыка – это дело вкуса и не всегда совпадает с нашими внутренними представлениями. Необходимые духовные рамки, символическое содержание ритуальных процессов для обретения телесного и духовного равновесия выходит за пределы современной архитектуры салонов спа. Я поставил перед собой задачу разъяснить, что архитектура ритуальной ванной комнаты – это атмосфера очень личного энергетически закодированного пространства. Периодическое пребывание в этом пространстве аналогично уединенному богослужению. Ритуальная ванная комната частного характера представляет собой храм для собственного «бытия». Здесь архитектура и её особенное звучание служат для трансформации души и тела. Чтобы создать уголок для ежедневных размышлений. Вода проявляет свое целебное воздействие, вступая в диалог с сенсибилизированным сознанием человека. Про­фес­­сиона­льное обслуживание в салоне спа компенсируется в персонифицированной ритуальной ванной комнате внутренним диалогом. Сейчас Вы в частности работаете над «оцифровкой» ванной комнаты. Как вы считаете, сколько программного обеспечения может вынести «чувственность», «телесность», сколько нужно «чужой помощи», чтобы получить заряд энергии, восстановиться и ощутить свое «я»? М.М.: Думаю достаточно одного дерева. Только давайте не будем обманывать самих себя: наша урбанизированная, кочевая, быстротекущая жизнь, в которой все вертится вокруг эффективности и определения повестки дня, почти не допускает простоя. Поэтому программное обеспечение служит усилителем семантических впечатлений, как турбо в процессе «Balancing», «Energizing» и «De-Stressing». Конечно же, оцифровка играет в повседневной жизни большую роль, чем в выходные и праздники. Личная отдача рабочих дней уступает место страстному желанию замедлить темп жизни и вернуться к истокам. Ванная комната как пространство для возможностей, «как космос в космосе» – это для Вас логический результат Вашей работы? Вела ли

дорога, по которой вы идете, автоматически к этому?

M.M.: Если принять свое окружение за энергетическое поле, то логично, как я считаю, действовать из центра этого энергетического поля. В ванной, если следовать идее ритуальной архитектуры, душа и тело концентрируются интенсивнее всего. Поочередная релаксация и заряд

The Landmark Mandarin Oriental, Hong Kong

энергией генерируют силу и ясность для повсе­ дневных жизненных задач. Таким образом, ванной комнате следует присвоить большую значимость в архитектуре. Зачем убирать личное энергетическое поле на периферию квартиры или дома? В ритуальной ванной комнате мы не только превозносим очищение и уход за телом, но и культивируем свою духовную гигиену. Господин Шведер, Вы открыли салоны спа почти на всех континентах. И только что Вы говорили о том, что в будущем мы снова «вернемся к процедурам регионального характера». Как Вы обходитесь с культурными различиями? Или может быть современный салон спа, занимающий положение схожее с первоклассным отелем, следует своим собственным закономерностям, своей собственной системе ценностей? И.Ш.: Из моих межконтинентальных проектов я понял, что следует обязательно интегрировать и отражать местную культуру. Но я также понял, что не менее важно утолять жажду людей к культуре других стран. Надо только суметь преподнести новое, неизвестное в его подлинной форме. Например, следует пополнить персонал салона спа терапевтами и врачами из этих культур. Или же, если это невозможно по правовым причинам, пригласить тренеров, которые обучат персонал и заострят его внимание на важных аспектах. Приведу пример: в данный момент мы 099

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Special Places

работаем над проектом Destination-Spa размером в 600 гектар в Монголии. Этот салон сможет удовлетворить абсолютно всем запросам посетителей из всего мира: неповторимая природа, уникальная программа, площадка для игры в гольф на 18 лунок, салон спа на 4500 м2, 3 лыжных трассы, возможность поскакать на лошади, 75 номеров и частные виллы, а также эксклюзивные конференц-залы. Все продукты выращиваются в собственном биологическом органическом саду. Здесь мы сотрудничаем с профессором тибетской медицины, на кафедре которого в столице Улан-Баторе занимается 400 студентов. Он

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Special Places

M.M.: Я верю в психологию пространства. Переживание особенного пространства будет всегда оказывать влияние на наше поведение. Архитектура – это всегда отражение ценностных отношений в нашем обществе. Поэтому такие ценности, как например, защищенность, свобода, мужество, уважение или надежда просматриваются в самых разнообразных архитектурах. К сожалению, в наших городах слишком много рациональной целевой архитектуры. Там часто не хватает поэзии или интеллекта. Может нам следовало бы сначала пересмотреть наши стандарты архитектуры у нас дома, чтобы потом из

“AUTHENTICITY will play a big part in the future. Spas will differentiate themselves more clearly from one another through SPECIALIZATION.”

— Ingo Schweder будет руководить работами в нашем саду. Но самая большая особенность: на этом же участке, в специальном отдельном монастыре, будут жить 50 тибетских монахов. Кстати, этот проект называется «Bodhi Dhama», «Bodhi», или порусски «Бодхи», – это дерево, под которым Будда достиг просветления. А «Dhama», т.е. «Дхама», означает в санскрите «место». В переносном смысле этот отель будет «местом просветления». В дополнение ко всему мы объединим современный образ жизни со старыми западными и духовными дальневосточными традициями. Гости хотят познакомиться с местными жителями, а монголы – с людьми со всего мира. Что Вы думаете, господин Мэйре: велнес получит другое значение? Вместо «абсолютного уединения» скорее «оставайся с нами в самых приятных условиях»?

M.M.: Лично я слишком часто слышу слово «велнес». Мы находимся на рубеже абсолютно новой культуры, к которой у нас даже нет правильных вопросов, не говоря уже об ответах. Всё, что мы действительно знаем, это то, что наша жизнь, наша энергия, наши ресурсы конечны. Наше тело, наша душа, наше умственное здоровье – это наш капитал. Их надо защищать и лелеять. Велнес – это пока лишь киножурнал перед показом главного фильма. Откуда Вы берете вдохновение для Ваших архитектурных произведений? Что это, сначала критическое рассмотрение таких архаических, фундаментальных ценностей как «уважение» или «защищенность», связанных с понятием «ритуал» как таковым?

100

ритуальной ванной комнаты сформулировать вдохновляющие вопросы к новому миру. Ведь в ритуальной ванной комнате человек действительно является центром вселенной. Он гол, раним, но одновременно оживлен, расслаблен, готов к тому, что будет. Господин Шведер, Вы знаете самые великолепные салоны спа в мире. Назовите нам в завершении своего личного фаворита. И.Ш.: У меня их несколько. Например, Chomo Spa Begawan Giri на Бали, Oriental Spa в НьюЙорке и Гонконге, Claridges Spa в Нью-Дели, Dolder Grand Spa в Цюрихе и – наконец – Ayurvedic Penthouse в Бангкоке.

„Profesjonalna pielęgnacja w spa jest kompensowana w spersonifikowanej łazience rytualnej przez dialog wewnętrzny.“ Czy mógłby Pan wyjaśnić w kilku słowach ideę Pańskiego przedsiębiorstwa „Spatality“?

Ingo Schweder: Spatality oferuje całościowe rozwiązania spa oraz marki spa. Na życzenie wykonujemy systemy spa również dla hoteli i inwestorów na całym świecie. Gdy wszystko zostanie prawidłowo wykonane, spa przyczyni się do znacznego wzrostu wartości nieruchomości. Tym właśnie zajmuje się Spatality.

Jak wygląda obecnie perfekcyjne spa?

I.S.: Rozpoczynamy od jasnego, możliwie niepowtarzalnego pozycjonowania. To jest prawdziwa koncepcja. Każde opracowanie musi być z punktu widzenia

gości perfekcyjne, a jednocześnie autentyczne. Opieka musi być dyskretna, ale prowadzona w sposób efektywny. Nie może się ona kończyć w momencie, gdy gość opuści spa, lecz powinno się ją kontynuować. O ile to możliwe do następnych odwiedzin.

Na swojej stronie internetowej pisze Pan o ewolucji idei „spa“. W jakim kierunku Pana zdaniem rozwija się spa?

I.S.: Nie możemy zapominać, że spa wciąż jest bardzo młodą gałęzią gospodarki. Według moich szacunków można jednak stwierdzić, że spa na dłuższą metę powróci do swoich korzeni. Będziemy mieli do czynienia z coraz większą liczbą obiektów regionalnych.

Autentyczność będzie odgrywała w przyszłości coraz większą rolę. Oprócz tego w najbliższym czasie nastąpi podział spa w zależności od ich określonych specjalizacji.

W przypadku spa biznesowego wiele sieci hotelowych znacznie obcięło swoje wydatki i poszukuje partnerów, którzy mogliby profesjonalnie i z zyskiem zarządzać ich spa. Na przykład w ostatnich latach wiele firm zajmujących się produkcją kosmetyków lub produktów spa próbuje tworzyć systemy spa i nimi zarządzać.

Jednakże w większości przypadków ich sukces jest jedynie częściowy, lub też nie ma go wcale, nie mówiąc o wartości dodanej dla hotelu. Nie można takich działań porównywać z profesjonalnym zarządzaniem spa. Dlatego uważamy, że w przyszłości trend odwróci się i hotele coraz częściej będą powierzały zarządzanie swoimi spa profesjonalnym firmom zewnętrznym.

Głównie po to, aby mieć pewność, że spa będzie działać jako Profit Center.

A Pan, jakie Pan widzi różnice pomiędzy spa i łazienką rytualną?

Mike Meiré: W spa mam za zwyczaj profesjonalne doradztwo dotyczące masażu, kosmetycznej pielęgnacji twarzy i całego ciała. Wszystko w spokojnej, ciepłej i miłej atmosferze. Zespół masażystów, fizjoterapeutów, czasami również psychologów sportowych i specjalistów – dietetyków analizuje moje samopoczucie i opracowuje programy pielęgnacji. To wszystko odbywa się jednak w bardziej lub mniej publicznym otoczeniu. I tu właśnie dostrzegam granicę pomiędzy spa a łazienką rytualną. Z pewnością również w spa przestrzegane są pewne reguły, czyli rytuał. Jednakże zawsze stwierdzam, że wnętrze, architektura, a w szczególności muzyka odpowiadają gustom, które zawsze muszą szukać wspólnego mianownika. Niezbędne duchowe ramy, symbolika rytualnych procesów prowadzących do uzyskania cielesnej i duchowej równowagi wykracza poza nowoczesną architekturę pomieszczenia.

Bardzo chciałbym uwidocznić to, że w przypadku architektury łazienki rytualnej chodzi o bardzo osobiste, energetycznie zakodowane pomieszczenie. Regularne powroty pomagają w osobistym skupieniu. Łazienka rytualna w prywatnym otoczeniu reprezentuje świątynię własnego „Ja“. Architektura i jej specyficzne brzmienia służą w tym przypadku transformacji ciała

i ducha, aby umożliwić stworzenie miejsca codziennej refleksji. Woda przejawia swoje zdrowotne działanie, podczas którego może wejść w dialog ze świadomością człowieka. W spersonifikowanej rytualnej łazience profesjonalną opiekę w spa kompensuje dialog wewnętrzny.

Pracuje Pan właśnie między innymi nad „digitalizacją“ łazienki. Jaka Pana zdaniem ilość oprogramowania jest potrzebna dla „zmysłowości“, „cielesności“, jak wiele pomocy z zewnątrz potrzeba, aby poznać samego siebie, naładować się, powrócić na właściwe tory?

M.M.: Drzewo powinno wystarczyć. Ale nie żyjmy złudzeniami: Nasze zurbanizowane, szybkie życie nomadów, wyznaczane przez osiągnięcia i punkty w harmonogramie, nie pozwala na puste fazy. Oprogramowanie pełni więc rolę wzmacniacza wrażeń semantycznych, jak turbo w procesie „Balancing“, „Energizing“ i „De-Stressing“. W życiu codziennym digitalizacja posiada z pewnością wyższą wartość, niż weekend. Osobiste wyzwania dnia codziennego tłumią w nas tęsknotę za spowolnieniem i archaizmem.

Czy łazienka, jako pomieszczenie możliwości, jako „pomieszczenie wielu pomieszczeń“ jest logiczną konsekwencją Pańskiej pracy? Czy droga wiodła do tego punktu niejako automatycznie?

M.M.: Jeżeli zdefiniujemy swoje otoczenie jako pole siły, to my działamy z jego centrum. W łazience – podążając za myślą architektury rytualnej – ciało i duch koncentrują się najintensywniej. Odprężenie i uaktywnienie na zmianę wytwarzają siłę i jasność umysłu potrzebną w codziennych życiowych zmaganiach.

Dlatego też architektura powinna znacznie mocniej interesować się łazienką. Dlaczego mielibyśmy umieszczać osobiste pole siły na peryferiach mieszkania czy domu? W rytualnej łazience celebrujemy nie tylko oczyszczanie i pielęgnację naszego ciała, ale również kultywujemy tam naszą duchową higienę.

Mandarin Oriental Riviera Maya, Mexico

Turyści chcą poznawać rdzennych mieszkańców, a Mongołowie ludzi ze świata.

Jak Pan myśli, czy wellness uzyska inne znaczenie?

Zamiast „totalnego wyłączenia“, raczej „pozostanie w najprzyjemniejszych warunkach ramowych“?

M.M.: Dla mnie osobiście wellness brzmi zbyt miękko. Znajdujemy się na progu całkowicie nowej kultury, dla której nawet nie znaleźliśmy prawidłowych pytań, nie mówiąc już o odpowiedziach. Wszystko to, co rzeczywiście wiemy, to fakt, że nasze życie, nasza energia, nasze zasoby są ograniczone. Nasze ciało, nasza dusza, nasza sprawność mentalna są naszym kapitałem. To je należy chronić i pielęgnować. Wellness jest w zasadzie dopiero programem wstępnym do właściwego, głównego spektaklu.

Mandarin Oriental Riviera Maya, Mexico

Zakładał Pan spa na niemal wszystkich kontynentach.

A teraz powiedział Pan, że „w przyszłości będziemy mieli do czynienia z coraz większą liczbą obiektów regionalnych“. W jaki sposób radzi Pan sobie z różnicami kulturowymi? Czy w obecnych czasach traktowanie marki spa w taki sam sposób jak to ma miejsce w przypadku luksusowych hoteli nie powoduje, że spa nie podąża już za własnym systemem wartości?

I.S.: Podczas realizacji moich międzykontynentalnych projektów nauczyłem się tego jak ważne jest integrowanie i odzwierciedlanie lokalnej kultury. Zauważyłem też, że równie ważne jest zaspokajanie tęsknoty ludzi za kulturami innych krajów. To, co nowe i obce należy integrować tylko w sposób autentyczny. Tak więc należy na przykład myśleć o tym, aby do zespołu włączać terapeutów, lekarzy itp. pochodzących z tych kultur. Lub też – jeżeli nie jest to możliwe ze względu na prawo pracy – wyszkolić i uwrażliwić zespół odpowiednich trenerów. Podam tylko jeden przykład: Obecnie pracujemy nad Destination-Spa o powierzchni 600 hektarów w Mongolii, spełniającym potrzeby zagranicznych turystów. Egzotyczna natura, niepowtarzalne imprezy, pole golfowe z 18 dołkami, spa o powierzchni 4.500 m2, 3 trasy narciarskie, możliwość jazdy konnej, 75 pokoi gościnnych i prywatne wille, jak również ekskluzywne pomieszczenia konferencyjne. Cała żywność jest wytwarzana w należącym do hotelu biologiczno-organicznym ogrodzie. Współpracujemy z profesorem medycyny tybetańskiej, który w Ułan-Bator kształci 400 studentów. Będzie on opiekował się naszym ogrodem. Najciekawsza rzecz: 50 tybetańskich mnichów żyje na tym samym terenie – w oddzielnie założonym klasztorze. Projekt ten nazywa się zresztą „Bodhi Dhama“. „Bodhi“ jest to nazwa drzewa, pod którym Budda osiągnął stan oświecenia.

A „Dhama“ oznacza w sanskrycie „miejsce“. Hotel powinien być zatem w znaczeniu przenośnym „miejscem oświecenia“. W tym celu dokonaliśmy unifikacji stylu życia starych Zachodnich tradycji z tradycjami duchowymi Dalekiego Wschodu.

Skąd czerpie Pan inspirację do pracy architektonicznej? Czy jest to rozprawa z takimi archaicznymi i fundamentalnymi wartościami, jak „szacunek“ czy „bezpieczeństwo“, które łączymy z pojęciem „rytuał“?

M.M.: Wierzę w psychologię pomieszczenia. Przeżywanie określonego pomieszczenia będzie miało zawsze wpływ na nasze zachowanie. Architektura zawsze odzwierciedla postrzeganie wartości przez społeczeństwo. Dzięki temu w najróżniejszych formach architektonicznych możemy odczytać takie wartości, jak np. bezpieczeństwo, wolność, odwaga, szacunek lub nadzieja. Niestety w naszych miastach mamy za dużo racjonalnej architektury użytkowej, a często brakuje w nich poezji i inteligencji. Może powinniśmy najpierw sprawdzić standardy architektoniczne w warunkach domowych, aby potem sformułować pytania wywodzące się z rytualnej łazienki i skierowane do nowoczesnego świata. W rytualnej łazience człowiek rzeczywiście znajduje się w centrum.

Jest nagi, bezbronny, ale również pobudzony, odprężony, przygotowany na to, co ma nadejść.

Zna Pan najpiękniejsze spa na świecie. Czy zdradzi nam Pan, które z nich należą do Pana ulubionych?

I.S.: Jest ich kilka. Na przykład Chomo Spa Begawan Giri na Bali, The Oriental Spa w New York City i w Hong-Kongu, The Claridges Spa w New Delhi, The Dolder Grand Spa w Zurychu oraz The Ayurvedic Penthouse w Bangkoku.

„Profesionální péče v lázních je v personifikované rituální koupelně kompenzována vnitřním dialogem.“ Pane Schwedere, vysvětlete nám několika slovy myšlenku podniku „Spatality“.

Ingo Schweder: Spatality nabízí komplexní koncepce lázní a lázeňských značek. Na přání lázně také provozujeme – speciálně pro hotely a stavitele na celém světě. Pokud se vše udělá správně, lázně výrazně zvednou cenu nemovitosti. K tomu je tu Spatality.

101

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Special Places

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Special Places

Jak dnes vypadají perfektní lázně?

I.S.: Začíná to čistou, pokud možno jedinečnou polohou. Skutečnou koncepcí. Potom musí klient vnímat každou proceduru jako perfektní a přitom autentickou. Péče musí být decentní, ale musí být i efektivní. Nesmí skončit, jakmile host opustí lázně, musí přetrvávat. Pokud možno až do další návštěvy.

a ducha. Tak, aby umožnila vytvoření místa pro každodenní reflexi. Voda rozvíjí své ozdravné působení, ve kterém může vstoupit do dialogu s takto senzibilizovaným vědomím člověka. Profesionální péče v lázních je v personifikované rituální koupelně kompenzována vnitřním dialogem.

Pracujete právě mimo jiné na „digitalizaci“ koupelny. Co myslíte: Kolik softwaru snese „smyslnost“, „tělesnost“, kolik „cizí pomoci“ je nutné k tomu, aby člověk zažil sám sebe, nabil sám sebe, obnovil sám sebe?

M.M.: Měl by k tomu stačit strom. Nic si nenalhávejme: Náš městský, kočovný, rychlý život, orientovaný na efektivitu a nastavenou agendu, nám sotva naskýtá fáze prázdna. Software tak slouží jako zesilovač sémantických výrazů, jako turbo v procesech „Balancing“, „Energizing“ a „De-Stressing“.

Ve všedním dni má digitalizace jistě vyšší prioritu než o víkendu. Osobní performance všedního dne pak ustupuje touze po zpomalení a po archaičnosti.

Na vašich internetových stránkách hovoříte o evoluci myšlenky „lázeňství“. Co myslíte: Jak se bude lázeňství dál vyvíjet?

I.S.: Nesmíme zapomínat, že lázeňský průmysl je stále velmi mladým odvětvím. Podle mého názoru ale můžeme říci, že lázeňství se v delším horizontu opět vrátí ke svým kořenům. Uvidíme znovu stále více procedur charakteristických pro určité regiony. Autentičnost bude hrát v budoucnu značnou roli. Lázně se od sebe budou navíc v nejbližší době stále výrazněji lišit svou specializací.

A co se týče lázní jako byznysu: Mnozí majitelé hotelových řetězců drasticky krátí své výdaje a hledají partnery, kteří budou jejich lázně řídit profesionálně a ziskově. V posledních letech se tak například řada podniků, které vyrábějí kosmetiku nebo lázeňské produkty, pokusila koncipovat a řídit lázně. Úspěch byl ale ve většině případů pouze minimální nebo dokonce žádný, nemluvě o přidané hodnotě pro hotely. To nemůžeme a ani to nelze srovnávat s profesionálním managementem lázní.

Proto si myslíme, že v budoucnu bude trend směřovat i k tomu, aby hotely ve své lázeňské části pracovaly se stále větším podílem profesionálního outsourcingu. Tím zajistí, že lázně začnou fungovat jako Profit Center.

Pane Meirée, jaký je rozdíl mezi lázněmi a rituální koupelnou?

Mike Meiré: Když vyhledám lázně, očekává mne zpravidla profesionální poradenství v oblasti masáží, kosmetická péče o obličej nebo o celé tělo v klidné, příjemně uvolněné atmosféře. Tým masérů, fyzioterapeutů, možná i sportovních psychologů a odborníků na zdravou výživu provede analýzu mého stavu a navrhne preventivní programy péče. To vše se ale stane ve více či méně veřejném prostředí. A tady začíná dělicí linie mezi lázněmi a rituální koupelnou. Jistě, i v lázních se podrobujeme daným pravidlům, tedy určitému obřadu.

Stále znovu však zjišťuji, že interiér, architektura a především hudba odpovídá vkusu, který musí vždy hledat společného jmenovatele. Potřebný spirituální rámec, symbolický obsah rituálních prvků rovnováhy těla a ducha jde ovšem nad rámec moderní architektury stylu Lounge.

Mým skutečným naléhavým přáním je zdůraznit, že se v případě architektury rituální koupelny jedná o velmi osobní, energeticky kódovaný prostor.

Opakovaný pobyt se podobá osobní modlitbě. ­Rituální koupelna v soukromém prostředí reprezentuje chrám vlastního „bytí“. Zde slouží architektura a její specifické zvuky transformaci těla 102

Je koupelna jako prostor možností, jako „prostor s mnoha místnostmi“, logickým důsledkem Vaší práce? Vedla sem cesta do jisté míry automaticky?

M.M.: Pokud budeme definovat své okolí jako silové pole, zdá se mi být jednání z centra tohoto silového pole důsledkem. V koupelně – pokud budeme sledovat myšlenku rituální architektury – se tělo a duch koncentrují nejintenzivněji. Střídavá hra relaxace a aktivace produkuje sílu a čistotu pro naše každodenní životní výzvy. V rámci architektury tak musí být koupelně přiřazena ještě podstatně důležitější priorita. Proč umisťovat osobní silové pole v rámci bytu nebo domu na periferii?

V rituální koupelně neslavíme pouze očistu a péči o tělo, kultivujeme zde také naši duševní hygienu.

MOOD FROM THE MEM PRESENTATION Photography People Lingnau/Schumacher Photography Landscape Kerstin Braun

“In the ritual bathroom MAN IS AT THE CENTRE. And there he is naked, vulnerable, but also stimulated, relaxed and prepared for what lies ahead.”

— Mike Meiré

Pane Schwedere, zakládal jste lázně téměř na všech kontinentech. A právě jste hovořil o tom, že v budoucnu opět uvidíme „více procedur s regionálním charakterem“. Jak pracujete s kulturními rozdíly? Nebo sledují současné lázně, pokud je přirovnáme k luxusnímu hotelu, své vlastní zákonitosti, svůj vlastní systém hodnot?

I.S.: Na svých mezikontinentálních projektech jsem se naučil, že je samozřejmě důležité integrovat, reflektovat, místní kulturu. Naučil jsem se ale také, že je stejně tak důležité ukojit touhu člověka po kulturách jiných zemí. Člověk pouze musí autenticky integrovat to nové, cizí. Měli bychom tak myslet například na to, že musíme do týmu přizvat terapeuty, lékaře apod. z těchto kultur. Nebo, pokud to není z pracovněprávních důvodů možné, proškolit tým příslušnými školiteli a probudit jeho vnímání. Abych vám dal příklad: V současnosti pracujeme na destinačních lázních v Mongolsku na ploše o rozloze 600 hektarů, ­které v současnosti splňují jakékoliv požadavky mezinárodních cestujících. Nezaměnitelná příroda, jedinečné události, 18jamkové golfové hřiště,

lázně 4 500 m2, 3 sjezdovky, možnosti jízdy na koních, 75 pokojů pro hosty, soukromé vily i exkluzivní konferenční místnosti. Všechny potraviny jsou získávány z vlastní hotelové biologicko organické zahrady. Pracujeme zde společně s profesorem tibetského lékařství, který aktivně vyučuje v hlavním městě Ulánbátaru 400 studentů. Povede naši zahradu. Snad největší zvláštností je ale skutečnost, že na stejném pozemku bude žít v samostatně zřízeném klášteře 50 tibetských mnichů. Mimochodem, projekt se nazývá „Bodhi Dhama“. „Bodhi“ znamená strom Bodhi, pod kterým Buddha nalezl osvícení. „Dhama“ je sanskrtský výraz pro „místo“. Hotel by tedy měl být v přeneseném slova smyslu „místem osvícení“. Navíc sjednocujeme moderní životní styl se starými západními tradicemi a spiritualistickými tradicemi dálného Východu.

a­ rchitektonické standardy vyzkoušet alespoň doma, abychom z rituální koupelny formulovali inspirující otázky nového světa. Protože rituální koupelna staví člověka skutečně do centra dění. Je nahý, zranitelný, ale také vzrušený, uvolněný, připravený na to, co přijde.

Pane Schwedere, znáte nejkrásnější lázně světa.

Můžete nám na závěr prozradit své zcela osobní favority?

I.S.: Je jich tu několik. Například lázně Chomo Spa Begawan Giri na Bali, The Oriental Spa v New York City a Hongkongu, The Claridges Spa v Novém Dillí, The Dolder Grand Spa v Curychu a v neposlední řadě The Ayurvedic Penthouse v Bangkoku.

The Landmark Mandarin Oriental, Hong Kong

Cestovatelé chtějí poznat místní lidi – a Mongolové lidi z celého světa.

Co myslíte, pane Meirée: Získá wellness jiný význam? Místo „totální vypnutí“ spíše „prožití za co nejpříjemnějších okolních podmínek“?

M.M.: Osobně mi zní wellness příliš měkce. Jsme na prahu zcela nové kultury, pro kterou zatím dnes nemáme ani správné otázky, nemluvě pak o odpovědích. Vše, co skutečně víme, je, že náš život, naše energie, naše zdroje, jsou konečné. Naše tělo, naše duše, naše mentální kondice jsou naším kapitálem. Musíme tento kapitál chránit a pečovat o něj. Wellness je především pouze úvodní vystoupení před vlastním hlavním filmem.

Odkud berete inspiraci pro Vaši práci architekta?

Je to v prvé řadě vždy rozpor s tak archaickými, fundamentálními hodnotami jako je „respekt“ nebo „bezpečí“, které jsou obecně spojovány s pojmem „rituál“?

M.M.: Věřím v psychologii prostoru. Zážitek mimořádného prostoru bude mít vždy vliv na naše chování. Architektura je vždy také odrazem chápání hodnot v naší společnosti. Do té míry se dají v nejrůznějších architekturách číst hodnoty, jako je například bezpečí, svoboda, odvaha, respekt nebo naděje. Žel, máme v našich městech až přespříliš racionální účelovou architekturu. Často chybí ­poezie nebo inteligence. Snad bychom měli

Инго Шведер, президент бюро по разработке са­лонов спа «Spatality» в Бангкоке и директор со­в­ета «Global Spa Counsel», ведущего союза по защите экономических ин­тересов отрасли спа. Господин Шведер часто выступает в качестве док­­ладчика от спа-инду­стрии и является одним из ведущих экспертов спа в мире.

Ingo Schweder je CEO spo­le­čnosti „Spatality“, zabývající se projektováním lázní v Bang­koku a je ředitelem „Global Spa Counsel“, nejdů­ležitějšího zájmového sdružení v tomto oboru. Často vyhledá­vaný hostu­jící referent je považován za jednoho z předních odborníků na lázeňství na celém světě.

Ingo Schweder jest prezesem firmy zajmującej się two­­r­ze­niem spa „Spatality“ w Bangkoku oraz dyrektorem „Global Spa Counsel“, naj­waż­niejszego stowarzyszenia reprezentującego interesy branży. Jest on uważany za jednego z wiodących eks­per­tów spa na świecie.

103

DORNBRACHT the SPIRITof WATER MEM

Ritual ARCHI TECTURE in the BATHROOM Каким должно быть пространство, служащее не только телесному очищению, но и позволяющее душе и телу восстановиться? Пространство, которое в нашей торопливой жизни становится ­местом релаксации, в котором можно получить новый заряд энергии? Беседа с Майком Мэйре, архитектором мира MEM. W jaki sposób musi być urządzone pomieszczenie, aby nie służyło wyłącznie do oczyszczania ciała, ale aby umożliwiało również regenerację ciała i ducha, i aby w coraz bardziej nerwowym życiu codziennym ­tworzyło miejsce odprężenia, w którym można wchłonąć nową energię? Rozmowa z Mikem Meiré, ­architektem świata MEM. Jak musí být uzpůsoben prostor, který neslouží pouze tělesné očistě, ale umožňuje také regeneraci těla a ducha? Který ve stále hektičtějším každodenním životě tvoří místo pro relaxaci, na kterém můžeme načerpat novou energii? Rozhovor s Mikem Meiréem, architektem světa MEM. Product Design Sieger Design, Ritual Architecture Mike Meiré Photography Thomas Popinger

104

105

DORNBRACHT the SPIRITof WATER MEM

DORNBRACHT the SPIRITof WATER MEM

ПРИГЛАШЕНИЕ ОСТАНОВИТЬСЯ

моугольной формы. Не отвлекаясь влево или вправо, вы проходите по помещению, организованному по принципу повторяющихся процессов ежедневных ритуалов очищения. Если вы выполняете эти ритуалы осознанно, то они становятся своего рода медитацией, ключом к хорошему самочувствию. Вдоль стены установлена линейная раковина с большой простирающейся в пространстве столешницей. Здесь место ритуалам по уходу за телом и придачи ему красоты. У передней стены помещения в полу вделана ванна. Купание становится ритуалом: вместо того, чтобы влезать в ванну вы соскальзываете в этот встроенный в пол сосуд – как в старинных господских домах. Теплая вода бьет ключом из стены, как из родника, питающего ванну. Сверху льется нежный ливень, из душа, который ничем на него не похож. Уменьшенный до прямоугольной установленной в потолке панели этот продукт сконструирован в виде интерфейса в архитектуре. Из ванны взгляд переходит в атриум с упомянутым райским садом. После купания вы садитесь на расположенный у ванны деревянный мостик. Лежащая наготове подушка и ароматические палочки приглашают принять ритуал «пребывания»: вы зажигаете одну палочку, обращаете внимание на немногие значительные элементы архитектуры, не спеша рассматриваете их, медитируете, расслабляетесь. При этом речь опять же идет не о конкретной подушке или ароматических палочках, а о вопросе: можно ли создать такое помещение, которое выполняет духовные функции, как например, остановиться, задуматься, можно ли создать такое помещение, которое влияет на формирование сознания?

Мир MEM представлен в идеальном окружении, которое уже не имеет ничего общего с укоренившейся в наших широтах стандартной ванной комнатой размером в 6,5 м2, облицованной белой плиткой. До сих пор архитекторы по большей части отводили ей на плане место вдоль единственной стены с санитарно-техническим оснащением, а оформление – в первую очередь недорогое и функциональное – ведь сюда никогда не заходили гости. И зачем в ванной комнате, которая, в отличие от жилой комнаты или кухни, не играет репрезентативной роли, нужен простор, зачем использовать здесь высококачественные материалы или делать хорошее освещение? Потому что ванная комната – это единственное пространство, в котором можно спокойно, без посторонних, прийти в себя, в центре которого находится личное физическое и душевное самочувствие. Майк Мэйре перенес человека и его ритуалы очищения в центр своих представлений, объединив их в серии MEM, разработанной дизайнером Зигером, и спроектировал совершенно новую архитектуру ванной комнаты ещё перед тем, как были готовы конкретные стилистические решения отдельных продуктов. Кристина Радершад в беседе с Майком Мэйре. К.Р.: Что стало для Вас точкой отсчета Ваших представлений об архитектуре, которая бы гармонировала с серией смесителей МЕМ от Sieger?

M.M.: Несколько лет назад в рамках «Energetic Recovery System» я разработал своеобразный трубопровод, который схематически представлял собой идею ванной комнаты будущего. При этом я понял, что есть ещё один уровень очищения, который должна иметь ванная комната: помимо телесного – духовное очищение. Уровень, далеко выходящий за пределы велнеса и процедур для тела в общепринятом смысле: речь скорее идет о процессе исцеления, о восстановлении внутреннего равновесия, о пополнении сил и заряде энергией. Только та ванная комната, которая выполняет эти духовные функции, может стать приютом культуры. К.Р.: Какой должна быть ванная комната, в которой возможно духовное и физическое восстановление?

M.M.: Ванная комната – это единственное место в доме, где есть возможность уединиться, успокоиться и прийти в себя. Поэтому для меня был важен аспект дематериализации, духовная пустота вместо битком набитого помещения. Само пространство описывается как ценное благо, которое по возможности остается неприкосновенным, но заряжается атмосферой. Я 106

MEM Ritual Architecture

сделал проект щедро спланированного помещения, в котором продукты визуально уходят на задний план. При этом ни сама планировка помещения, ни представленные в нем элементы мебели не являются догматичными. Наоборот, они являются символами идеи. Все формы дизайна отходят на задний план, чтобы создать спокойствие. Прийти в себя, вывернуть наизнанку мой внутренний мир я могу только в нейтральном помещении, не имеющем формально-эстетического значения, которое меня отвлекает или обременяет.

екта запутанность мира, наоборот, я позволяю его поэтическим качествам участвовать в оформлении пространства – и вот из ванной мне открывается вид в своего рода райский сад, символизирующий разнообразие мира. Таким образом, создана форма минимализма, которая одновременно допускает форму поэзии будней; пустое и, тем не менее, чувственное помещение. Ванная комната становится своего рода кабиной, в которой можно остановиться и побыть некоторое время, а не просто заскочить на десять минут.

К.Р.: То есть ванная комната становится своего рода кельей?

M.M.: Основная идея примерно такова, но без самобичевания и абсолютной изоляции от внешнего мира. Я не исключаю из моего про-

К.Р.: Каковы еще – помимо уже упомянутого райского сада – основные элементы концепции пространства?

M.M.: Архитектура должна быть по возможности естественной, поэтому выбор длинной пря-

К.Р.: Какая роль уделяется в этой связи свету, ниспадающему из, казалось бы, хаотично расположенных круглых отверстий в потолке?

M.M.: Круглые «световые отверстия» в потолке идут в том же направлении: когда вы опускаетесь на кушетку, которая казалось бы тоже парит в воздухе, чтобы подчеркнуть легкость после купания, ощущение свободы и ухода от будней, своего рода бесконечное счастье, то они приглашают вас поразмышлять и помедитировать. Кто когда-либо лежал на горячем мраморном блоке посреди восточного хамама, глядя на потолок с бесчисленными световыми отверстиями, иногда закрытыми цветным стеклом, тому знаком этот невероятно успокоительный, почти гипнотизирующий эффект. Свет является вообще одним из основных элементов в помещении, в котором нам хочется чувствовать себя комфортно в обнаженном виде и в которое мы входим утром первым и покидаем вечером последним. Разный свет по-разному влияет на наше настроение утром и вечером, иногда он стимулирует, иногда расслабляет.

Meditation place

Washstand in front of Garden of Eden

ZAPROSZENIE DO SPĘDZENIA CZASU

rego łazienka musi być przystosowana. Oprócz czysto cielesnego, ważne jest również oczyszczanie duchowe. Jest to ujęcie wychodzące poza ogólne znaczenie wellness, a więc poza zewnętrzną pielęgnację ciała. W większym stopniu chodzi w nim o proces leczenia, przywracania równowagi, o zaczerpnięcie nowej siły i energii. Dopiero wówczas, gdy łazienka spełni również swoje funkcje idealne, stanie się miejscem w pełni kulturalnym.

Świat MEM jest prezentowany w idealnym otoczeniu, które nie ma nic wspólnego z mokrą, wyłożoną białymi kafelkami klitką o powierzchni sześciu i pół metra kwadratowego, które w naszych szerokościach geograficznych jest uznawane za standardową łazienkę. Architekci przydzielają jej najczęściej pomieszczenie wypoczynkowe usytuowane wzdłuż jedynej ściany instalacyjnej.

Pomieszczenie to powinno być przede wszystkim funkcjonalne, także niedrogie i ukryte przed wzrokiem gości. Dlaczego w łazience, która w przeciwieństwie do pomieszczeń mieszkalnych lub kuchni nie spełnia funkcji reprezentacyjnej, powinniśmy zwracać uwagę na wielkość, znakomite materiały lub dobre oświetlenie? Ponieważ łazienka jest jedynym pomieszczeniem, w którym można w spokoju przyjść do siebie, w którym nasze własne cielesne i duchowe samopoczucie znajduje się w samym centrum. W centralnym punkcie rozważań dotyczących projektu MEM firmy Sieger Design Mike Meiré postawił człowieka i jego rytuały oczyszczania. Analizując konkretny trend rozwoju produktu stworzył całkowicie nową architekturę łazienki. Kristina Raderschad podczas rozmowy z Mikem Meiré.

K.R.: Czym był dla Pana punkt wyjściowy przemyśleń nad serią armatur MEM zaprojektowaną przez firmę Sieger Design?

M.M.: Przed kilkoma laty w ramach „Energetic Recovery System“ opracowałem pewien rodzaj armatury, która powinna stanowić ideę łazienki przyszłości. Uświadomiłem sobie przy tym, że istnieje jeszcze jeden poziom oczyszczania, do któ-

K.R.: W jaki sposób należy zaaranżować łazienkę, aby umożliwiała regenerację ciała i ducha?

M.M.: Łazienka jest jedynym pomieszczeniem w domu, które umożliwia wycofanie, odnalezienie spokoju, wewnętrzne oczyszczenie. Ważny był dla mnie również aspekt odmaterializowania, raczej duchowej pustki niż przepełnionego pomieszczenia. Pomieszczenie samo w sobie jest definiowane jako drogocenne dobro, które w miarę możliwości pozostaje nietknięte, lecz przepełnione niezwykłą atmosferą. Wymyśliłem duże pomieszczenie, MEM RITUAL ARCHITECTURE Встроенная в песчаный пол ванна с маленькой скамейкой «у берега», природа для души и сердца, интегрированная в ванную комнату в виде райского сада, цветной свет как цитата естественного настроения и кушетка, которая, казалось бы, парит в воздухе и своей легкостью приглашает окунуться в мир мечтаний.

duszy i umysłu, barwne światło jako inspiracja naturalnych nastrojów oraz leżanka, która zdaje się unosić w powietrzu – zapraszając swoją lekkością do marzeń.

Vana zapuštěná do pískovcové podlahy s malým sedátkem na „břehu“, příroda rajské zahrady pro mysl a duši, integrovaná do koupelny, barevné světlo jako Wanna wpuszczona w podłogę citát přirozených nálad z piaskowca z niewielkim ob- a lehátko, které vypadá, szarem do siedzenia „na brze- jakoby se vznášelo a zvalo gu“, natura zintegrowana w svou lehkostí ke snění. łazience jako rajski ogród dla 107

DORNBRACHT the SPIRITof WATER MEM

THE BATH AS A TEMPLE

DORNBRACHT the SPIRITof WATER MEM

w którym produkty są optycznie wycofane. Jednakże ani zarys podstawowy, ani przedstawione elementy umeblowania nie powinny być traktowane w sposób dogmatyczny. Pełnią one funkcję wypełnienia idei. Każda forma projektu musi być stonowana, aby można było stworzyć spokój. Ja sam potrafię dojść do siebie, wystawić, że tak powiem, moje wnętrze na zewnątrz, tylko w neutralnym pomieszczeniu, które formalnie nie posiada estetycznej wymowy, które mnie nie rozprasza, ani nie obciąża.

K.R.: Łazienka ma zatem stać się rodzajem klasztornej celi?

M.M.: Podstawowe założenie jest bardzo podobne, jednakże bez aspektu samoumartwiania i całkowitej izolacji od świata zewnętrznego. Nie wykluczam w moim projekcie złożoności świata, wręcz przeciwnie, podczas tworzenia pomieszczeń integruję jego poetycką jakość kreując widok z łazienki na rodzaj rajskiego ogrodu symbolizującego różnorodność świata. Powstała zatem minimalistyczna w swojej wymowie forma, która równocześnie otwiera się na formę poezji codzienności. Pomieszczenie jest puste, a pomimo to zmysłowe. Łazienka staje się rodzajem kapsuły, w której można się zatrzymać i pozostać – a nie tylko spędzić dziesięć minut.

FLOOR PLAN Благодаря четкому разделению элементов архитектуры ритуальная ванная комната создает визуальное и внутреннее спокойствие. Функциональные элементы, например, туалет расположены в отдельном помещении, скрытом за распашной дверью. Ничто не преграждает вид на зеленый райский сад.

Dzięki wyraźnemu rozdziałowi w architekturze, rytualna łazienka zapewnia zarówno wizualny, jak i wewnętrzny spokój. Elementy funkcjonalne, takie jak WC, zostały umiesz108

czone w jednym oddzielnym pomieszczeniu, znajdującym się za obrotowymi drzwiami.

Również tutaj zapewniony jest widok na zielony, rajski ogród.

Jasným oddělením architektury vytváří rituální koupelna vizuální a vnitřní klid.

Funkční prvky, jako je WC, jsou umístěny do samostatné místnosti, která se skrývá za otočnými dveřmi. Pohled do zelených zahrad Ráje zůstává zachován i zde.

K.R.: Jakie są – oprócz już omówionego rajskiego ogrodu – istotne elementy koncepcji pomieszczenia?

M.M.: Architektura powinna być w miarę możliwości samodzielna, stąd też decyzja o zastosowaniu długiego, prostokątnego zarysu. Pomieszczenie zorganizowane zgodnie ze stałymi procesami codziennych rytuałów oczyszczania można przebyć bez konieczności kierowania się na prawo czy na lewo. W przypadku świadomego wykonywania tych rytuałów stają się one rodzajem medytacji, a więc kluczem do dobrego samopoczucia. Wzdłuż ściany umieszczona została liniowa umywalka z dużą półką. Tutaj mają miejsce rytuały pielęgnacji i upiększania. Przy czołowej ścianie pomieszczenia w podłogę została wpuszczona wanna. Kąpiel staje się rytuałem: zamiast wchodzić do wanny przekraczając jej krawędzie, jak w starych pałacach wchodzimy do wanny umieszczonej w podłodze. Ciepła woda zasilająca wannę tryska ze ściany niczym ze źródła. Z dyszy prysznica umieszczonej u góry, której faktycznie nie widać, łagodnie spada woda w formie natrysku. Produkt zredukowany do prostokątnej płyty zintegrowanej w suficie stanowi zaledwie interfejs z architekturą.

Z wanny rozpościera się widok na atrium z rajskim ogrodem. Po kąpieli można zająć miejsce na drewnianym mostku umieszczonym obok wanny. Przygotowana poduszka i aromatyczne pałeczki zapraszają do rytuału odpoczynku. Można zapalić jedną pałeczkę, zwrócić swoją uwagę na mniej ważne szczegóły architektury, pozwolić sobie na przemyślenia, odprężyć się. Nie chodzi przy tym znowu o

jakąś konkretną poduszkę lub pałeczki aromatyczne, lecz o pytanie: Czy można stworzyć pomieszczenie, które spełniałoby funkcję ideową, na przykład sprzyjałoby rozmyślaniom – czy można stworzyć pomieszczenie, które zapraszałoby do tworzenia świadomości?

K.R.: Jaką rolę w tym przypadku przypisuje się światłu, które pada ze zdawałoby się przypadkowo rozmieszczonych okrągłych otworów w suficie?

M.M.: Okrągłe „otwory świetlne“ w suficie są skierowane w tym samym kierunku. Gdy spoczniemy na łóżku dziennym – które również zdaje się unosić w powietrzu, co ma podkreślić lekkość odczuwaną po kąpieli i uwolnimy się od ciężarów całego dnia światło zdaje się zapraszać nas do refleksji i medytacji. Kto choć raz leżał na marmurowym bloku na środku orientalnego Hamam, ze wzrokiem zwróconym w kierunku sufitu, w którym znajduje się niezliczona ilość otworów świetlnych, czasami przykrytych kolorowymi szybkami, zna ten w niewiarygodny sposób uspokajający, niemal hipnotyzujący efekt. Światło na elementarne znaczenie dla pomieszczenia, w którym chcemy się dobrze czuć również nago, które odwiedzamy rano jako pierwsze, a wieczorem jako ostatnie.

Różne scenariusze świetlne odpowiadają na różne nastroje rano i wieczorem – światło raz jest pobudzające, innym razem zaś odprężające.

POZVÁNKA K SETRVÁNÍ

Svět MEM je prezentován v ideálním prostředí, které nemá nic společného s mokrou buňkou s bílými kachličkami na šesti a půl metrech čtverečných, která se v našich šířkách stala standardní koupelnou. Tomuto místu přidělili architekti v půdorysu doposud většinou zbývající prostor podél jediné stěny, ukrývající instalace – prostor musel být utvářen cenově výhodně a v prvé řadě funkčně, protože vlastně ani nebyl ukazován návštěvám.

Proč by měl člověk v koupelně, která na rozdíl od obytných místností nebo kuchyně neplní reprezentativní účely, klást důraz na takové hodnoty, jako je velkorysost, kvalitní materiály nebo dostatek světla? Protože koupelna je jedinou místností, ve které se může člověk nerušeně a v klidu ponořit do sebe, ve které je centrem dění vlastní tělesná a duševní pohoda. Do centra vlastních úvah zahrnul Mike Meiré člověka a jeho očistné rituály v podobě modulu MEM, navrženého studiem Sieger Design. Koncipoval tak na základě konkrétního vývoje výrobků novou architekturu koupelen. Kristina Raderschad v rozhovoru s Mikem Meiréem.

K.R.: Co pro Vás bylo východiskem úvah o sérii baterií MEM, navržených studiem Sieger Design?

M.M.: V rámci „Energetic Recovery System“ jsem před několika lety navrhoval určitý druh potrubí, které mělo načrtnout myšlenku koupelny

tyčinku, ale o otázku: Je možné vytvořit prostor, který umožňuje ideální funkčnost, jako je například zastavení a přemýšlení, je možné vytvořit prostor, který zve k utváření vědomí?

MEM Ritual Architecture Night

MEM Ritual Architecture Day

b­ udoucnosti. Přitom jsem si uvědomil, že existuje další úroveň očisty, kterou musí koupelna umožňovat: Kromě té čistě tělesné také očistu duchovní. Úroveň, která překračuje myšlenku wellness v běžném smyslu, tedy rámec ošetření těla zvenčí: Jde spíše o proces uzdravování, o znovunabytí rovnováhy, o to, získat novou sílu a energii. Teprve až koupelna začne splňovat také tyto ideální funkce, stává se kulturním místem.

stránku do uspořádání prostoru a vytvářím pohled z koupelny do určitého druhu rajské zahrady, která symbolizuje rozmanitost světa. Vzniká tedy určitá forma minimalizmu, která ale současně připouští určitou formu poezie všedního dne. Prostor, který je prázdný, ale přesto smyslný. Koupelna se stává určitým druhem obalu, ve kterém můžeme pobývat a setrvat, nejen strávit deset minut.

K.R.: Jak musí být uspořádána koupelna, která umožňuje regeneraci těla a ducha?

M.M.: Koupelna je jediným místem v domě, které nabízí možnost stáhnout se sám do sebe, nalézat klid, smířit se sám se sebou. Z tohoto důvodu byl pro mne důležitý aspekt dematerializace, spirituální prázdnoty místo napěchované místnosti. Prostor sám o sobě je definován jako vzácné zboží, které zůstává pokud možno nedotčeno, ale je nabito atmosférou. Navrhl jsem velkoryse dimenzovaný prostor, ve kterém produkty opticky ustupují do pozadí. Přitom nelze dogmaticky chápat ani půdorysné uspořádání ani prezentované prvky vybavení nábytkem. Zcela naopak, fungují jako zástupné znaky myšlenky. Každý tvar designu se musí stáhnout tak, aby vytvářel klid. Podle svého vnímání, abych mohl své nitro otevřít směrem ven, to mohu udělat pouze v maximálně neutrálním prostoru, který nemá žádné formálně estetické poselství, které mne ruší nebo zatěžuje.

K.R.: Koupelna se tedy stává určitou klášterní celou?

M.M.: Základní myšlenka je velmi podobná, ale bez aspektu sebetrýznění a úplné izolace od ­vnějšího světa. Nevylučuji ze svého návrhu komplexnost světa, naopak, integruji jeho poetickou

K.R.: Jaké jsou podstatné prvky koncepce prostoru, kromě již uvedené rajské zahrady?

M.M.: Architektura musí být co nejvíce samozřejmá, proto jsem se rozhodl pro dlouhý obdélníkový půdorys. Člověk může projít prostorem, který je organizován podle fixního průběhu každodenních očistných rituálů, aniž by byl odváděn doprava nebo doleva. Pokud člověk provede tyto rituály vědoměji, stávají se určitým druhem meditace a jsou tak klíčem k dobrému pocitu. Podél stěny je umístěno lineární umyvadlo s velkoryse dimenzovanou policí do prostoru. Zde mají místo rituály péče a zkrášlování. Na čelní stěně místnosti je do podlahy zapuštěna vana. Koupání se stává rituálem: Místo vstupování do vany sestoupí člověk do země – jako ve starých panských domech. Teplá voda vyvěrá ze stěny jako z pramene, který napájí vanu. Shora se snáší jemný deštík ze sprchy, která jako taková již není k rozeznání. Z vany je výhled na atrium se zaslíbenou rajskou zahradou. Po koupeli člověk zaujme místo na dřevěné lávce vedle vany. Připravený polštář a vonné tyčinky zvou k rituálu setrvání: Zapálíme jednu tyčinek, nasměrujeme svou pozornost na několik málo důležitých architektonických detailů, uděláme si čas ­k pozorování, přemýšlení, relaxaci. Přitom opět nejde o konkrétní polštář nebo konkrétní vonné

K.R.: Jaká role přísluší v této souvislosti světlu, které padá ze zdánlivě náhodně umístěných kulatých otvorů ve stropě?

M.M.: Kulaté „světelné otvory“ ve stropě jsou namířeny stejným směrem. Pokud se člověk ponoří do lenošky, která se také zdánlivě vznáší, aby zdůraznila lehkost, kterou člověk cítí po koupeli, uvolněnost od všedního dne, určitý druh vznášení, vyslovuje pozvání k reflexi a meditaci. Ten, kdo se už někdy položil na horký mramorový blok uprostřed orientálních tureckých lázní, s pohledem zaměřeným na strop, který je perforovaný nesčetným množstvím otvorů, kterými proniká světlo, a které jsou často zaskleny pestrobarevnými sklíčky, zná ten neuvěřitelně uklidňující, téměř hypnotizující efekt. Obecně je světlo elementárně důležitým prvkem místnosti, ve které se chceme cítit příjemně, i když jsme nazí, protože do ní po ránu vstupujeme jako do první místnosti a večer z ní odcházíme jako z poslední místnosti. Nejrůznější světelné scenérie odpovídají nejrůznějším náladám ráno a večer. Světlo je tu povzbuzující, jindy uklidňující.

MEM RITUAL ARCHITECTURE Более подробная информация об инсценировке MEM как ритуальной ванной комнаты и о возможностях различных смесителей и аксессуаров данной серии пре­дстав­лена в брошюре MEM. Вы мож­­ете загрузить данную брошюру на сайте www.dornbracht.com

Více o inscenování řady ­rituálních koupelen MEM a o možnostech, které nabízejí nejrůznější baterie a dop­lňky série, najdete v ­brožuře věnované sérii MEM. Ke ­stažení je brožura připravena na stránkách www.dornbracht.com

Więcej o aranżacji MEM jako rytualnej łazienki oraz o możliwościach, które dają różne ar­matury i akcesoria serii można dowiedzieć się z broszury MEM. Można ją pobrać ze strony www.dornbracht.com 109

DORNBRACHT the SPIRITof WATER MEM

MEM

At its origins is the spirit of pure consciousness ЧТО ПРИДЕТ НА СМЕНУ ФОРМЕ? Какова ценность вещей во времена, когда хороший дизайн и продуманные функции считаются нормой? Эти соображения были точкой отсчета при разработке серии смесителей, форма которых абсолютно уходит на задний план, чтобы уступить место осознанному чувственному ощущению стихии вода. MEM отрицает экстравертный дизайн. Вместо этого эта арматура становиться интерфейсом между архитектурой и пользователем, освобождая место для ежедневных личных ритуалов очищения в ванной комнате. CO PRZYCHODZI PO FORMIE? Jakie wartości muszą kryć w sobie rzeczy w czasach, w których dobry design i przemyślana funkcja są czymś oczywistym? Jakie rozważania stanowiły punkt wyjścia dla rozwoju naszej serii armatur, która formalnie całkowicie znika z pola widzenia stawiając na pierwszym planie świadome, zmysłowe przeżywanie żywiołu wody. MEM rezygnuje z ekstrawertycznego projektu. Armatura staje się łącznikiem pomiędzy architekturą i użytkownikiem tworząc w łazience podczas codziennego użytkowania przestrzeń do osobistych rytuałów oczysz­ cz­ania. CO NÁSLEDUJE PO TVARU? Jakou hodnotu potřebují věci v době, ve které jsou dobrý design a promyšlená funkce samozřejmým předpokladem? Tyto úvahy se staly východiskem návrhu série baterií, která se formálně zcela stáhla a staví do popředí vědomě smyslný zážitek z vodního živlu. Série MEM rezignuje na extrovertní design, baterie je místo toho rozhraním mezi architekturou a uživatelem a ponechává při každodenním použití prostor osobním rituálům očisty v koupelně.

MEM designed by Sieger Design

110

111

DORNBRACHT the SPIRITof WATER MEM

wrapped bathing ЕЩЕ ОДИН РИТУАЛ, ВЫВОДЯЩИЙ ПРОЦЕСС КУПАНИЯ НА КАЧЕСТВЕННО НОВЫЙ УРОВЕНЬ: завернувшись в большую мягкую простыню вы еще интенсивнее чувствуете тепло воды.

RYTUAŁ, KTÓRY DODATKOWO ROZSZERZA WYMIAR DOBREGO SAMOPOCZUCIA PODCZAS KĄPIELI – po owinięciu w duży, miękki ręcznik ciepło wody jest odczuwalne jeszcze intensywniej.

RITUÁL, KTERÝ DÁLE ROZŠIŘUJE DIMENZI PŘÍJEMNÉHO POCITU Z KOUPELE – až se zavinete do velké měkké osušky, budete teplo vody vnímat ještě intenzivněji.

Смеситель на четыре отверстия для ванны // Bateria wannowa czterootworowa // Vanová čtyřotvorová baterie 112

113

DORNBRACHT the SPIRITof WATER MEM

MEM

MEM символизирует новые формы обращения со стихией, многообразие которой подобно самой природе. Дизайн этой серии отличается осознанной сдержанностью. Все смесители для раковины серии MEM оснащены аэратором, встроенным в широкий плоский излив, благодаря чему из крана льется мягкая насыщенная воздухом струя воды. Сам аэратор находится внутри смесителя, снаружи виден только интерфейс, из которого вытекает вода.

MEM stawia na nowe pomysły traktowania ­żywiołu, który jest tak różnorodny, jak sama ­natura. Projekt charakteryzuje się świadomym wycofaniem. W przypadku wszystkich armatur umy­walkowych serii MEM perlator powietrza zin­tegro­wany w szerokim, płaskim wylotem umoż­li­wia powstanie łagodnego, wzbogaconego powietrzem strumienia. Wymagana do tego technika jest zupełnie niewidoczna. Widoczne jest tylko połączenie, z którego wydostaje się woda.

Série MEM je synonymem nové myšlenky přístupu k živlu, který je tak rozmanitý jako příroda sama. Její design je charakterizován vědomou zdrženlivostí. U všech umyvadlových baterií série MEM vytváří perlátor, integrovaný do širokého plochého výtoku měkký vodní paprsek obohacený vodou. K tomu potřebná technologie není na očích. Viditelné je pouze rozhraní, ze kterého vytéká voda.

114

Смеситель на три отверстия для раковины // Bateria umywalkowa trzyotworowa // Umyvadlová tříotvorová baterie < Смеситель на три отверстия для раковины // Bateria umywalkowa trzyotworowa // Umyvadlová tříotvorová baterie

MEM Sieger Design Глянцевая белая керамика или ценные породы дерева – вот материалы для столешницы, адекватные продуктам мира MEM. Стены можно облицевать плиткой из природного камня или же просто покрыть дорогой штукатуркой.

Do světa MEM se hodí vysoce lesklá bílá keramika nebo ušlechtilé dřevo na umyvadle. Stěny je možné obložit deskami z přírod­ ního kamene nebo je můžete pouze kvalitně omítnout.

Biała ceramika na wysoki połysk lub szlachetne gatunki drewna stosowane do produkcji umywalki doskonale pasują do świata MEM. Ściany można wyłożyć płytami z kamienia naturalnego lub pokryć wysokiej jakości tynkiem.

115

DORNBRACHT the Spirit of Water MEM

MEM ЩЕДРОЕ КОМПОЗИЦИОННОЕ РЕШЕНИЕ ВАННЫ. Интегрированное в неофункциональную скромность неподвластной времени архитектуры со стильными чертами традиционного Баухауза. Здесь мебель становится экспонатом и остается много места для индивидуального развития.

WSPANIAŁE URZĄDZENIE WANNY. Zintegrowana z neofunkcjonalną skromnością ponadczasowej architektury, która przywołuje tradycyjny styl Bauhaus. Meble stają się eksponatami. Oferuje też dużo przestrzeni dla osobistego rozwoju.

VELKORYSÉ ARANŽMÁ KOUPELNOVÝCH VAN. Integrované do neofunkcionalistické strohosti nadčasové architektury, která zachycuje citáty tradičního stylu Bauhaus. Z nábytku se stávají exponáty, zůstává dostatek prostoru pro osobní rozvoj.

Излив для ванны / x-Stream-смеситель для ванны однорычажный / Гарнитур для душа со шлангом // Wlot wanny / Bateria wannowa jednouchwytowa xStream / Zestaw prysznicowy // Vanový výtok / Vanová páková baterie xStream / Sprchová sada 116

117

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Present

present Новинки из и для ванной комнаты. Последние разработки и тенденции, вдыхающие новые идеи в ванную комнату и жизнь. Взгляд за кулисы.

Nowości z łazienki i do łazienki. Przegląd aktualnych kierunków rozwoju, które inspirują łazienkę i życie.

Novinky ze světa koupelen a pro svět koupelen. Náhled do aktuálních trendů a proudů, které inspirují koupelny a život.

measuring the WORLD 120 the planned bathroom 124 transforminG a classic 136 water – cultural attributes 154 performing shower 160

Photography (detail) Jesse Frohman 118

119

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Measuring the world

MEASURING The

World How the matrix captures Illustrations Maja Hollinger, Michael Pichler

Editor Oliver Herwig

our imagination

В сущности, не хватало только бакалейщиков и душистого лаваша. Все остальное для базара Сук уже было: кривые улочки, уютные площади и высокие дувалы. Франкфуртская выставка «design annual» 2006 встала на новый путь. Из безжалостного переплетения модерна, из блока, вдруг, из полиуретана толщиной в 0,6 миллиметра, выросли кривые улочки. Город возник в компьютере, точнее сказать в цифровой дизайнерской лаборатории Клеменса Вайсхаара. Мюнхенский дизайнер работал как градостроитель, с большими моделями и планами, ставшими на короткое время городом. Для Вайсхаара выставки – это своего рода военный лагерь, «анархичный, временный и не­ обозримый». Шахматный узор выставочных стендов – прошлое. И кто знает за третьим поворотом, где он находится? Из тупика переплетений нового времени дизайнер ведет нас в цифровой модерн. Ни одна деталь не похожа на другую. Но за 24 часа выросла выставка, воспевающая саму идею экспонирования. Как тематический парк, в котором зритель заново открывает и завоевывает каждый уголок. Праздношатающиеся посетители с чемоданами на колесах и в удобной обуви превратились в первооткрывателей с тропическими шлемами и мачете. Сегодня нейтральной оболочки уже не достаточно, выставка должна снова превратиться в событие, в праздник чувств. Поруганная, осужденная и так же часто копированная: модульная сетка является властелином нашей современности, её центральным проявлением и конструкционным ядром. Она катапультировала фабричную эстетику производства в самое сердце массового (жилищного) строительства, вздула двухмерный план, сде120

лав жилище из бетона и стали действительностью. Нигде досуг и фабрика не были ближе друг к другу, чем здесь, в аддитивном темпе сборных элементов, вставленных в опорные структуры как части гигантского паззла. Модульная сетка сулила божественное триединство: бесконечное, вечное и повсеместное. Отныне здания можно было увеличивать и расстраивать в любом направлении. Их гибкое ядро из стали и бетона брало свое начало в самых маленьких элементах, ячейках, будто бы органических изнутри и снаружи. Впервые принцип «Что видишь, то и получишь» соответствовал действительности. Структура и поверхность слились воедино, конструкция проектировалась прямо на внешней оболочке, которая перестала быть частью несущей конструкции. Но в то же время она и перестала интриговать, теперь это предстояло взять на себя интерьеру. То, что зодчие современности воспринимали как освобождение, привело в сумме к монотонности. Про модульную сетку говорят: сколько голов, столько и умов. Она символизирует триумфы архитектуры в такой же степени, как и неудачи бездушного строительства, скрывающего свою пустоту под маской упорядоченности. В Бразилиа и других искусственных городах послевоенного времени эйфория сов­ремен­ности лопается как мыльный пузырь. В современных многоэтажках мы видим обратную сторону модульной сетки, бездушную жилую машину, унифицирующую человека, которая сама становится проблемой, требующей санации. Не удивительно, что постмодернизм

начал снос модульной сетки, когда были взо­ рваны первые блочные дома, утонувшие в облаке пыли. Модульная сетка выше идеологий. Надрессированные на быстрый рост и доходы строительные комбинаты ни в чем не уступают их капиталистическим панданам. Точнее говоря, модульная сетка сама является идеологией, самым значительным обетом просвещения, ведь она обещала никак не меньше чем господство над миром посредством такого же разумного и экономного, универсального и преодолевающего все препятствия планирования. Из типовых блоков вырастает второй мир: систематический, сводимый до нескольких основных структур. Он объединяет в себе большое и малое, эфемерное и долговечное, совсем в духе кирпичиков Lego.

ДВА ГРАММА БЕСКОНЕЧНОСТИ Безупречность – это точка отсчета и этой техники. Незабываемы её идеальные размеры для всех подрастающих дизайнеров, конструкторов и архитекторов: 2,1 х 1,5 х 0,9 сантимет­ ров – габариты кирпичика Lego с восьмью ­пупырышками. Его вес: два грамма. История этой популярной игрушки для создателей мира и любителей скульптур начинается в 1949 году. Столяр Оле Кирк Кристиансен инвестирует в экструдер для пластмасс, в яркой пластмассе он видит стройматериал будущего. Аббревиатура Lego, с датского «Leg godt», что означает «играй с удовольствием», 15 лет украшает имя фирмы и только в 1954 году, когда популярность кирпичика с пупырышками значительно возрастает, становится охраняемой. И может быть на первый взгляд Lego скорее кажется обычным кирпичиком, но этот вылитый под давлением уникум олицетворяет собой рациональное изобретение, ставшее воплощением нового времени. Этот типовой блок делает возможными бесконечное количество комбинаций и олицетворяет собой развитие современности в миниатюре. В шести кирпичиках, в каждом из которых по восемь пупырышек, скрывается

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Measuring the world

около миллиарда конструктивных вариантов. А потенциал этих пластмассовых игрушек – в их разъемном соединении, панданом пупырышек являются углубления. Поломанные ногти и следы укусов на кирпичиках подтверждают: эти игрушки так просто не сломаешь. И велики глаза подрастающих конструкторов, постоянно создающих при помощи самого современного материала своего времени новые отчаянные конструкции. Даже немецкий архитектор Отто Фрай не удержался, сказав, что маленькие кирпичики – это поле для экспериментов будущих великих инженеров. Итак, Lego – дитя модульной системы с дворцом на горе Куберг в Ульме? От ложки до города: высшая школа дизайна стремилась перекроить послевоенный мир и придать ему новый систематизированный облик. Даже изобразительное искусство и поэзию объединяла одна система, вера проникнуть в новые миры посредством рационального дизайна: так называемая конкретная поэзия 50-х стала закладным камнем «формирования окружения». Так же как и художник Баухауза Йозеф Альберс постиг основное учение, «Взаимодействие цветов» (1960), констелляции Ойгена Гомрингера обнаруживают «Взаимодействие слов». Поэзия вдруг стала средством коммуникации. Модульная сетка овладела языком, как до этого миром висячих конструкций Конрада Ваксмана и Фритца Халлера. Его система из типовых модульных блоков USM украшает и сегодня ин­ терьер архитектурных ателье. Преимущественно черного цвета.

БЕЛЫЙ КУБ – ЧЕРНЫЙ ЯЩИК Ангары и стойки, нормы DIN и типовые блоки, белый куб и черный ящик: модульная сетка – это основа современности. До такой степени, что бельгийцы Франсуа Скуйтен и Бенуа Петерс изображают в своем комиксе «Одержимость градостроителя» (1989) не­ обуз­данные фантазии градостроителя в виде стальной сетки, обвивающей всю столицу. Сегодня перед нами открываются новые возможности сотворения систематики по ту сторону линейных структур. Техника уже не против природы, а заодно с ней. Цифровой модерн кроит костюмы под заказ, которые выглядят сегодня так, а завтра совсем по-другому. «Растраченные впустую силы и испорченный материал», так Адольф Лоос отозвался в 1908 году об орнаменте, став тем самым родоначальником абсолютно рационального модерна. Но фрезерному станку ЧПУ безразлично, что резать, цветы или штепсельные разъемы. И вот старые достоинства обретают новое значение: например, атмосфера – ощущение передвижения в выросшем мире. То, что сотни тысяч туристов ищут в центрах таких старин-

ных городов, как Регенсбург, Барселона или Генуя, ощущение, что ты заблудился и открываешь город для себя, открывает перед самим первооткрывателем новые возможности. Франкфурт даже попытался задействовать безымянную выставку: в виде сплетения улочек и закоулков, которое кажется спонтанным и незапланированным, доказывая тем самым, что в будущем эмоции и рациональность уже не будут исключать друг друга. Наоборот: модульная сетка, этот основной структурный элемент современности, будет переплетаться с игровыми элементами. Мы находимся на границе с модерном 2.0, рациональное зерно которого допускает самые разнообразные решения, подобно операционной системе подключенного к сети компьютера, элементы которой могут быть подобраны индивидуально. Цветочки и таблицы на строгой сетке. Кто бы мог в это поверить? Но это срабатывает великолепно. Ведь на модульную сетку можно положиться.

Właściwie brakuje jedynie sprzedawców przypraw i zapachu łamańca. Poza tym są wszystkie charakterystyczne elementy arabskiego targowiska: kręte uliczki, gwarne miejsca i wysokie mury – „design annual“ 2006 we Frankfurcie przeciera nowe szlaki. Z nieuchronnego nowoczesnego rastra targowego, składającego się z prostych skrzynek, wyrosły nagle pełne zakamarków uliczki wykonane z pianki poliuretanowej o grubości 0,6 mm. Miasto zostało stworzone przez komputer, a dokładnie rzecz biorąc w cyfrowym laboratorium Clemensa Weisshaara. Ten monachijski projektant pracował niczym urbanista, z dużymi modelami i zarysami, które złożyły się w kompozycje miasta. Weisshaar

postrzega miejsca targowe jako obóz wojskowy, „anarchiczne, czasowe – i nie do ogarnięcia“. Stoiska rozłożone jak na szachownicy – passé. Kto za trzecim zakrętem wie gdzie się znajduje? Ze ślepej uliczki rastra nowych czasów projektant przeszedł do cyfrowej nowoczesności. Żaden z elementów nie jest podobny do innego. Pomimo to zaledwie w ciągu 24 powstała wystawa, która celebruje samo wystawianie. Stanowi ona park tematyczny, w którym odwiedzający muszą odkryć i zdobyć każdy zakątek. Solidnie obuci targowi włóczędzy z walizkami na kółkach przekształcają się w odkrywców w tropikalnych kaskach z maczetami w rękach.

Neutralna otoczka dziś już nie wystarcza, targi muszą znowu stać się wydarzeniem, które się przeżywa, świętem zmysłów.

Krytykowany, poniżany, a mimo tego reprodukowany bez końca: Raster jest panem nowoczesności, jej rdzeniem wyrazu i konstrukcji. Wystrzelił estetykę maszyn fabryki do poziomu masowego budownictwa (mieszkaniowego), nadmuchał dwuwymiarowy plan, pozwalając wyrastać mieszkaniom z betonu i stali. Nigdy jeszcze wolny czas i fabryka nie stały bliżej siebie, niż tutaj, w równym szeregu prefabrykowanych elementów, zamknięte w strukturach nośnych, niczym elementy gigantycznych puzzli. Raster wyraża boską trójcę: nieskończoność, ponadczasowość i powszechność. Budynki wciąż wydłużają się i rozbudowują we wszystkich kierunkach. Ich elastyczny rdzeń ze stali i betonu rozwinął się z najmniejszych elementów przestrzennych, komórek, niejako organicznych od wewnątrz na zewnątrz. Po raz pierwszy zaczęła obowiązywać zasada: to, co widzisz jest tym, co dostaniesz. Struktura i powierzchnia stapiają się ze sobą, konstrukcja jest odtwarzana bezpośrednio na powłoce zewnętrznej, która przestała pełnić funkcję konstrukcji nośnej. Jednakże zagubiła tajemnicę, czyli coś, co miało wyrazić dopiero wnętrze.

The matrix promised to encapsulate the divine trinity:

never-ending, eternal and ubiquitous.

121

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Measuring the world

To, co budowniczowie nowoczesności postrzegali jako wyzwolenie, doprowadziło do masy monotonii. Raster rozdziela duchową złożoność. Zaznacza triumf architektury w taki sam sposób, jak prawdę bezdusznego budownictwa, które porządkiem maskuje swoją obojętność. W Brasilii i innych miastach zbudowanych od podstaw w okresie powojennym nastąpiło osłabienie euforii wobec nowoczesności. W budownictwie płytowym spotykamy odwrotną stronę rastra, bezduszną maszynę mieszkalną, która normalizuje ludzi i sama staje się problemem w przypadku konieczności remontu.

Nic dziwnego, że postmodernizm rozpoczął się od zerwania z rastrem, gdy zniknęły w chmurze pyłu wysadzone w powietrze pierwsze bloki.

Raster posiada pozycję nadrzędną wobec ideologii. Dokładnie rzecz biorąc, sam raster staje się ideologią, największą obietnicą oświecenia, jednakże nie obiecuje nic poza opanowaniem świata przez racjonalne, uniwersalne, pokonujące wszystkie opory planowanie. Ze skrzynki modułów wyrasta drugi świat, regularny, zredukowany do mniejszej liczby podstawowych struktur. Łączy on to co małe z tym, co wielkie, to co efemeryczne z tym co trwałe, tak samo, jak klocki Lego.

DWA GRAMY NIESKOŃCZONOŚCI Perfekcja jest źródłem również i tej technologii.

Idealne wymiary dla przyszłych projektantów, konstruktorów i architektów: 2,1 razy 1,5 razy 0,9 centymetra mierzy klocek Lego z ośmioma wypustkami. Jego waga: dwa gramy. Historia sukcesu zabawki dla budowniczych światów i przyjaciół tworzywa rozpoczęła się w roku 1949. Ole Kirk Christiansen, z zawodu stolarz, zainwestował we wtryskarkę do tworzyw sztucznych i dostrzegł w kolorowym tworzywie materiał budowlany przyszłości. Akronim lego, wywodzący się z hasła „Leg godt“ – baw się dobrze 15 lat widniał w nazwie firmy, został jednak zastrzeżony dopiero w roku 1954, gdy klocki z wypustkami zaczęły odnosić prawdziwe sukcesy. Pomimo, że Lego na pierwszy rzut oka przypomina zwyczajną cegiełkę, łączy w sobie racjonalną zdolność tworzenia, która stała się uosobieniem nowoczesności. Klocek systemowy umożliwia tworzenie nieskończonych kombinacji i uosabia ni mniej ni więcej, tylko rozwój nowoczesności w miniaturowym formacie.

Sześć klocków z ośmioma wypustkami pozwala na stworzenie około miliarda kombinacji. Elementy z tworzywa czerpią swoją siłę z połączeń wtykowych, a wydrążone rurki tworzą gniazdo dla wypustek. Połamane paznokcie i ślady zębów na kostkach świadczą o tym, że systemowa zabawka jest niemal nie do pokonania. Młodzi konstruktorzy tworzą za pomocą najnowocześniejszego materiału swoich czasów wciąż nowe, coraz bardziej ryzykowne konstrukcje. Nawet Frei Otto chwalił małe klocki jako eksperymentalne pole, an którym 122

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Measuring the world

The Matrix represents the ultimate in modernity, It lies at the heart of

modern day expression and construction.

doświadczenie zdobywają przyszli poważni inżynierowie.

Lego, które jest dzieckiem rastra, zbudowało swój zamek na Ulmer Kuhberg. Wyższa Szkoła Tworzenia chciała całkowicie przekształcić duszne, powojenne czasy, od najmniejszej łyżki do całego miasta, nadając im nowe oblicze systemowe. Nawet sztuka plastyczna i poezja tworzyły system, wiarę, że poprzez racjonalne tworzenie będą mogły przenikać do tego, co nowe: Tak zwana Konkretna poezja lat 50tych stworzyła kamień milowy „przekształcania otoczenia“. Tak, jak artysta kierunku Bauhaus Josef Albers stworzył naukę podstawową, „Interaktion von Farbe“ [Interakcję koloru] (1960), tak też Konstelacje Eugena Gomringera stały się „Interaktion der Worte“ [Interakcja słów]. Poezja stała się nagle komunikacją. Raster opanował zatem również język, jak samo, jak wcześniej świat konstrukcji samonośnych Konrada Wachsmanna i Fritza Hallera. Jeszcze dziś ich system stalowych elementów USM jest wykorzystywany w biurach architektonicznych. Zazwyczaj w kolorze czarnym.

White Cube – Black Box Hangary samolotowe i kontuary, norma DIN i klocki systemowe, White Cube [biały sześcian] i Black Box [czarna skrzynka]: Raster jest podstawowym materiałem nowoczesności. I to do tego stopnia, że Belgowie François Schuiten i Benoît Peeters w swojej komedii „Das Fieber des Stadtplaners“ [Gorączka urbanisty] z roku 1989 pokazali zdziczałe fantazje urbanistów w postaci stalowego rastra pochłaniającego metropolię. Dziś po drugiej

stronie liniowych struktur otwierają się nowe możliwości tworzenia systematyki. Technika nie pozostaje już w sprzeczności z naturą, lecz ponownie staje się naturą. Cyfrowa nowoczesność wyznacza nowe standardy, które dziś mogą wyglądać tak, a jutro inaczej. W roku 1908 Adolf Loos nazwał ornament „zmarnotrawioną siłą roboczą i zbezczeszczonym materiałem“, stając się ojcem chrzestnym na wskroś racjonalnego modernizmu. Frezarce CNC jest wszystko jedno, co wycina – kwiaty czy listwy. Nagle stare jakości nabierają nowego znaczenia. Na przykład atmosfera, uczucie przemieszczania się przez dojrzały świat.

To, czego setki tysięcy turystów poszukują na starówkach Ratyzbony, Barcelony czy Genui, to chęć zgubienia się i odkrywania. Teraz naprzeciw tym tęsknotom wychodzą nowe możliwości. Frankfurt próbował nawet uaktywnić bezimienny grunt wystawowy. Plątanina uliczek i zakątków, które wyglądają na spontaniczne i nieplanowane, pokazując jednocześnie, że emocje i racjonalność nie będą się w przyszłości wykluczały. Wprost przeciwnie.

W rastrze, podstawowym elemencie konstrukcyjnym nowoczesności będą się zamykały elementy rozrywkowe. Stawiamy na przejście do nowoczesności 2.0, której racjonalny rdzeń dopuszcza najróżniejsze zastosowania, porównywalne do systemu operacyjnego komputera podłączonego do sieci, który można indywidualnie kształtować. Kwiatuszki i tabele na bazie surowego rastra. Kto by pomyślał? Jednakże działa to znakomicie. Polegamy bowiem na rastrze.

V podstatě chybějí už jen prodavači koření a voňavá chlebová placka. Všechno ostatní, co patří k arabskému bazaru, tu už bylo: Křivolaké uličky, útulná místa a vysoké zdi – frankfurtský „design annual“ 2006 razí nové cesty. Z neúprosné klasické moderny rastrového uspořádání veletrhu, z boxů, náhle vyrostly křivolaké uličky z polyuretanové pěny o velikosti 0,6 milimetrů. Z počítače vyrostlo město, lépe řečeno: Z digitální designérské laboratoře Clemens Weisshaar. Mnichovský designér pracoval jako urbanista s velkými modely a půdorysy, které se spojovaly na čas do měst. Weisshaar vidí veletrhy jako vojenská ležení, „anarchistická, dočasná – a nepřehlédnutelná“. Šachovnicový vzor veletržních stánků je pasé. Kdo ještě po třetím odbočení ví, kde vlastně je? Ze slepých uliček nového rastrového věku odkazuje designér do světa digitální moderny. Ani jeden stavební kámen se nepodobá druhému.

A přesto vyrostla za pouhých 24 hodin prezentace, která je sama o sobě oslavou výstav. Jako tématický park, ve kterém musí divák znovuobjevit každý roh a dobýt jej. Veletržní tuláci s kufry na kolečkách v pohodlných botách se mění v objevitele s tropickou helmou a mačetou. Neutrální vzhled dnes už nestačí, veletrhy se opět musejí stát zážitkem, oslavou smyslů.

Potupený, spílaný a přesto stále dokola reprodukovatelný: Rastr je vládcem moderny, jejím centrálním výrazovým a konstrukčním jádrem. Katapultoval strojovou estetiku továrny do hori­zontály výstavby bytů a veletrhů, šířil dvourozměrnou rovinu, až se obydlí ocitla v betonu a oceli. Nikdy se volný čas a továrna nesetkávají tak blízko, jako zde, v zušlechtěném souběhu prefabrikovaných prvků, které byly zaklesnuty do nosných struktur jako díly obrovského puzzle. Rastr slíbil božskou Trojjedinost: Nekonečno, nadčasovost a ubiquitu.

Budovy je možné do budoucna prodlužovat a rozšiřovat do všech směrů. Jejich flexibilní ocelové a betonové jádro se vyvinulo z nejmenších prostorových prvků, buněk, stejně organicky zevnitř ven. Poprvé platí: Co vidíš, to dostaneš. Struktura a povrch splynuly, konstrukce se utváří přímo na vnějším opláštění, které přestalo být součástí nosné konstrukce. Také ale přestalo skrývat tajemství, něco, co musel vyřešit teprve interiér.

To, co vnímali stavitelé moderny jako osvobození, vedlo ale v masovém měřítku k monotónnosti.

Rastr odlučuje ducha. Označuje triumf architektury, stejně jako nejhlubší propad bezduchého stavění, které maskuje svou nepřítomnost ducha pořádkem a řádem. V Brazílii a v dalších retortových městech poválečného období se euforie moderny zhroutila sama do sebe. Panelová výstavba nám ukazuje odvrácenou tvář rastrů, bezduchý stroj na bydlení, který normalizuje člověka a stává se problémem, případem pro sanaci. Není divu, že postmoderna začala s narušováním rastru, jakmile byly odstřeleny první bloky nájemních domů a utopily se v oblaku prachu.

Rastr je nad ideologiemi. Stavební kombináty zaměřené na rychlý růst a zisk si ničím nezadají se svými kapitalistickými protějšky. Při přesnějším pohledu je rastr sám ideologií, největším slibem osvícení, která neslibuje nic menšího než ovládnutí světa stejně racionálním, účelným, univerzálním, všechny překážky překonávajícím plánováním. Z modulární stavebnice roste další svět, pravidelný, redukovaný na pár základních struktur. Spojuje malé a velké, dočasné a trvalé, zcela tak, jak to slibují kostky stavebnice Lego.

DVA GRAMY NEKONEČNA Perfekcionismus stál i na začátku této techniky.

Charakteristické jsou její rozměry snů pro všechny nastupující designéry, konstruktéry a architekty: 2,1 krát 1,5 krát 0,9 centimetrů, takové jsou rozměry kostky stavebnice Lego s osmi výstupky. Hmotnost: Dva gramy. V roce 1949 začala historie úspěchu hračky pro stavitele světů a přátele plastu. Vyučený stolař Ole Kirk Christiansen investoval do stroje ke vstřikování plastů a objevil v pestrobarevném plastu materiál budoucnosti. Akronym Lego pro „Leg godt“ – pěkně si hraj – se skvěje již 15 let v názvu firmy, ale až v roce 1954 se stal chráněnou značkou – tedy až po úspěchu kostky s výstupky. Pokud Lego připomíná na první pohled tvarem spíše běžnou cihlu, ztělesňuje solitér ze vstřikovaného plastu to tradiční uspořádání, které se stalo souhrnným pojmem moderny. Kostka stavebnice umožňuje téměř nekonečné kombinace a neztělesňuje nic menšího než vývoj moderny v miniaturním formátu. V šesti kostkách po osmi výstupcích je skryta téměř miliarda možností kombinací. Svou sílu získávají plastové součástky ze vzájemně vkládaného spoje, dutý prostor tvoří protějšek výstupků. Zlomené nehty a otisky zubů na kostkách dokládají jedno: Systémová hračka se dá sotva označit za malou. Velké jsou pouze oči budoucích tvůrců, které tvoří z nejmodernějšího materiálu své doby stále nové, stále odvážnější konstrukce. Dokonce ani Frei Otto neznal nic jiného a chválil malé kostečky jako experimentální políčka pro budoucí velké inženýry.

Pokud je Lego dítětem rastru, vyrostl v Ulmer Kuh­ bergu jeho zámek. Od lžičky až po město chtěla vysoká škola designu změnit zapáchající poválečný svět a dát mu novou, systematickou tvář. Dokonce i výtvarné umění a poezie spojila systém, víru v možnost prorazit racionálním uspořádáním k novému: Takzvaná konkrétní poezie roku 1950 tvořila svorník teorie „uspořádání životního prostředí“.

Stejně jako umělec stylu Bauhaus Josef Albers, který dospěl k základnímu učení „Interaktion von Farbe“ (interakce barvy, 1960), rozvíjel Eugen Gomringers konstelace „Interaktion der Worte“ (interakce slov). Básnické umění se rázem stalo komunikací. Rastr dobyl i jazyk, stejně jako ­předtím svět volných nosných konstrukcí Konrada

Wachsmanna a Fritze Hallera. Ještě dnes se setkáváme v architektonických kancelářích s jejich ­systémem ocelových modulů USM. Především v černé.

White Cube – Black Box Hangáry pro letadla a pulty, norma DIN a systémová stavebnice, White Cube (bílá kostka) a Black Box (černý box): Rastr je základním materiálem moderny. Natolik, že Belgičané François Schuiten a Benoît Peeters ve svém komiksu „Das Fieber des Stadtplaners“ (urbanistická horečka) z roku 1989 prezentovali divoké fantazie urbanistů formou ocelového rastru, který polyká metropoli. Dnes se otevírají nové možnosti utvářet systematiku mimo lineární struktury. Technika již není proti přírodě, stala se opět součástí přírody.

Digitální moderna tvoří „oděv na míru“, který může dnes vypadat takto a zítra zcela jinak. „Promrhaná pracovní síla a zohavený materiál“, tak nazval Adolf Loos v roce 1908 ornament a stal se tak často citovaným duchovním otcem veskrze zcela racionální moderny. Frézce CNC je zcela lhostejné, co vyrábí, zda květ nebo zásuvnou lištu. A náhle se starým kvalitám dostává nového významu: Například atmosféra, pocit pohybu v rostoucím světě. To, co hledají statisíce turistů ve starých městských částech Řezna, Barcelony nebo Janova, pocit ztracení a vydání se na cestu objevů, nabízí nové možnosti. Frankfurt se dokonce pokusil o aktivování bezejmenné výstavní plochy: Formou spleti uliček a zákoutí, které vypadají spontánně a neplánovaně, přitom ukazují, že emoce a racionalita se již do budoucna vzájemně nevylučují. Naopak: V rastru, v základním stavebním kameni moderny, se zaklesnou hravé prvky. Jsme v přechodové fázi na verzi Moderna 2.0, jejíž racionální jádro připouští různé využití, podobně jako v operačním systému počítačů spojených do sítě, jehož uživatelské rozhraní je možné individuálně upravit. Květy a tabulky na bázi přísného rastru. Kdo by to byl tušil? Ale funguje to skvěle. Na rastr je totiž spoleh.

Оливер Хервиг, теоретиче­ ский дизайнер и архитек­ турный критик. Пишет ­статьи для таких газет и журналов, как «Süd­deu­t­ sche Zeitung», «Frankfurter Rundschau», «GQ», «Mono­ pol» и «Stern» и является автором книги «Water/ Wasser: The Unity of Art and Science» (Вода: единство искусства и науки), кото­ рую он написал в соавтор­ стве с Акселем Таллеме­ ром.

Oliver Herwig jest teoretykiem projektowania i krytykiem architektury. Pisze artykuły do Süddeutsche

Zeitung, Frankfurter Rundschau, GQ, Monopol i Sterna.

Jest autorem książki „Water/Wasser: The Unity of Art and Science“, napisanej wspólnie z Axelem Thallemerem.

Oliver Herwig je teoretikem designu a kritikem architektury. Píše pro noviny, jako je Süddeutsche Zeitung, Frankfurter Rundschau, GQ, Monopol a Stern, a je autorem knihy „Water/Wasser: The Unity of Art and Science“ ve spolupráci s Axelem Thallemerem.

123

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Symetrics

The planned bathroom SYMETRICS – ARCHITECTURE MODULES OPTIONS. В этой ванной комнате все находится в симбиозе. Модули, материалы, архитектура.

SYMETRICS – ARCHITECTURE MODULES OPTIONS. W tej łazience wszystko się ze sobą wiąże. Moduły, materiały, architektura.

SYMETRICS – ARCHITECTURE MODULES OPTIONS. V této koupelně má vše vzájemný vztah. Moduly, materiály, architektura.

Product Design Sieger Design Architecture Mike Meiré Photography Thomas Popinger

124

125

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Symetrics

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Symetrics

натой, то именно здесь рождается целый ряд самых ярких идей. Одна из них – приручение явлений природы. Не вдаваясь глубоко в эзотерику, можно задуматься о трансцендентальных факторах человеческой жизни: когда мы констатируем, что на 70 процентов состоим из воды, и знаем, что мы в состоянии думать и сохранять информацию, то можно с уверенностью предположить, что вода играет важную роль в сохранении знаний. Что это означает для будущих разработок, время покажет.

Познание процесса принятия душа с Symetrics: разные модули на практике // Przeżycie prysznica Symetrics: zastosowanie różnych modułów // Zážitek ze sprchování Symetrics: Nejrůznější moduly při použití

ТОМАС ЭДЕЛЬМАНН: Какая концепция скры­вае­тся за программой SYMETRICS? Бенедикт Сауэрланд: Часто элементы оснащения ванной комнаты неудачно размещаются на стене. В коробке здания, помимо утопленных элементов, отсутствует ориентир, который впоследствии поможет обдуманно установить другие объекты, например, ванну. И вопрос сантехника: «Где устанавливать ручной душ?» тоже не решает этих проблем. Так что же делать? Для таких случаев SYMETRICS предлагает своего рода план. Он служит сводом правил каждому конструктору и состоит из вспомогательных линий, которые помогут со вкусом разместить архитектурные элементы дизайна. Как только вы остановились на одном из понравившихся вам вариантов, сетка словно перестает существовать и вы видите лишь хорошо продуманный результат.

Defining relationships Т.Э.: Какие преимущества у модульной программы для ванных комнат?

126

Б.С.: Она поможет проектировщику или владельцу определить важные для пользователя условия. В доме с маленькими детьми или людьми разного роста координаты SYMETRICS помогут вам определить разные уровни. Но, в первую очередь, эта программа поможет установить взаимосвязь между продуктами. Пользуясь монтажными профилями, вы проверяете вертикальные и горизонтальные интервалы. Размер основной сетки размером 60х60 мм задает плита перекрытия одного элемента управления. Наружные размеры этой плиты и есть критерий основной сетки. Если добавляется еще один элемент управления, то размер общего несущего основания следует соответственно увеличить. Мы рекомендуем соблюдать определенный интервал между элементами. Т.Э.: Как модульность влияет на дизайн и архитектуру интерьера? Б.С.: Наличие целого ассортимента отдельных элементов позволяет реализовать огромное множество разных вариантов. В этом существенное отличие SYMETRICS от привычных продуктов, отличавшихся так называемой дизайнерской обработкой, чисто внешнее выражение общего знаменателя. И поэтому сегодня речь идет не о том, чтобы своим внешним видом арматура кричала

«посмотри, какая я красавица». В руках у архитекторов и проектировщиков стандартные компоненты для реализации самых взыскательных требований, одновременно обеспечивающие высокий уровень техники безопасности. Архитектору нужны продукты, которые он может включить в свои разработки и получить при этом убедительный результат. И поэтому было бы неразумно выделять каждый отдельный продукт в концепции ванной комнаты.

T.Э.: Какие возможности откроет перед нами SYMETRICS в будущем? Б.С.: Чем сложнее становятся задачи, которые должны выполнять смесители, тем целесообразнее использование электронных элементов управления. В перспективе возможно четкое разграничение элементов управления и свободного пространства. При этом мы ставим перед собой задачу эволюционного изменения смесителей и одновременного сохранения их хорошо знакомой семантики.

T.Э.: Какие перспективы развития дизайна ванной комнаты ожидают нас в будущем? Б.С.: Тема воды открывает перед нами неисчерпаемый кладезь новых возможностей. Поскольку вода тесно связана с ванной ком-

T.Э.: Изменилась ли в последнее время интерпретация дизайна? Б.С.: Когда отрасль по производству сантехники и мебели для ванных комнат открыла для себя дизайн, она стала уделять особое внимание современным стилевым тенденциям в духе времени. Тогда дизайнеры стремились удовлетворить разные вкусовые сегменты. Сегодня все выглядит по-другому. Производители упорядочили ассортимент предлагаемых ими продуктов. Наше самопонимание тоже изменилось. Мы уже не являемся исключительно искателями формы, а скорее ищем концептуальный подход к проектам. Андреас Дорнбрахт однажды поставил вопрос о том, что придет на смену форме. В течение многих лет мы возвеличивали дизайнеров, стилизовали авторский дизайн. Я считаю, что наша задача – предоставить добротный результат нашей работы. Дизайн должен концентрироваться на рынках и людях, он должен раскрывать и разрабатывать новые темы. Я работаю в дизайн-студии Sieger Design уже почти 20 лет и считаю, что отрасли по производству сантехники предопределено выйти за пределы достигнутого высокого статус-кво. Сейчас происходит минимализация и дематериализация продуктов.

T.Э.: Это приведет к тому, что формы станут еще более взаимозаменяемыми? Б.С.: Такая опасность существует, но не в том случае, если мы станем усиленно заниматься оформлением миров различных ощущений, а не экспонированием отдельных объектов. Ведь намного увлекательнее заниматься дальнейшей разработкой такой темы, как «доступ к воде», чем постоянно делать одно и то же по-новому. Новые способы употребления требуют новых подходов. Раньше мы иногда склонялись к тому, чтобы заточить карандаш и придумать концепцию раскрытия формы. Сегодня такое немыслимо. Поворот жилого помещения в сторону кухни, трансформация ванной комнаты из простой уборной в пространство высокого качества жизни требует разработки и заклю-

Модульные возможности Symetrics: запланированное разнообразие при установке ванны // Możliwości modułowe Symetrics: zaplanowana zmiana podczas budowy wanny // Možnosti modulů Symetrics: Plánovaná obměna při budování vany

чительного пересмотра отдельной концепции, и только затем можно начинать её ­детальную реализацию. Требования к архи­ тек­торам и проектировщикам будут возрастать. Ванная комната будет продолжать меня­ться. Речь идет о независимом вы­раз­ ительном существовании отдельных фун­к­ циональных сфер.

dopiero później. Również pytanie instalatora do inwestora: „Gdzie widziałby pan prysznic?“ niewiele pomaga. W jaki sposób należy o tym decydować? W takich przypadkach SYMETRICS oferuje pewien rodzaj rozmieszczenia. Dla grafika jest on regułą. Składa się z pomocniczych linii, za pomocą których można w prawidłowy sposób umieścić elementy tworzące wnętrze.

Po utworzeniu wzajemnych relacji nie widać już rastra, lecz czystą instalację.

THOMAS EDELMANN: Jaka koncepcja kryje się za programem SYMETRICS? Benedikt Sauerland: Często elementy instalacji łazienkowej są nieszczęśliwie umieszczone na ścianie. W budynku w stanie surowym brakuje, niezależnie od elementów podtynkowych, odniesienia do innych obiektów, takich jak np. wanna, które są instalowane

T.E.: Jakie zalety posiada zmodularyzowany program łazienki?

B.S.: Pomaga planiście lub inwestorowi zdefiniować odniesienia użytkownika. W domu, w którym przebywają małe dzieci lub osoby o różnym wzroście dzięki współrzędnym SYMETRICS można ustalić różne wysokości. Przede wszystkim system pomaga jednak zdefiniować 127

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Symetrics

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Symetrics

THOMAS EDELMANN: Jaká koncepce se skrývá za programem SYMETRICS? BENEDIKT SAUERLAND: Často jsou prvky koupelnových instalací nešťastně umístěny na stěně. V hrubé stavbě chybí, nehledě na prvky ve zdi, vztah k jiným objektům jako je vana, které jsou instalovány až později. Také otázka instalatéra pokládaná stavebníkovi: „Tak kdepak byste chtěl mít sprchu?“ moc nepomáhá. Jak se o tomhle má člověk rozhodnout? Program ­SYMETRICS nabízí pro tyto případy určitý druh rozvržení. Každému grafikovi slouží jako orientační pravidlo. Sestává z pomocných linií, které umožňují správné umístění tvůrčích prvků. Jakmile je jednou dán jejich vztah, není vidět žádný další rastr, ale pouze čistá instalace.

Symetrics на раковине: заданное разнообразие // Symetrics na umywalce: zdefiniowana wszechstronność // Symetrics na umyvadle: Definovaná rozmanitost

odniesienia do produktu. Za pomocą szyn montażowych jestem w stanie kontrolować poziome i pionowe odległości. Podstawowy raster o wymiarach 60 na 60 milimetrów jest definiowany poprzez płytę pokrywy elementu obsługi.

Podając parametry zewnętrzne mogłem uzyskać wymiary. Jeżeli dodamy do tego elementy obsługi, nastąpi odpowiednie zwiększenie wspólnej płyty nośnej. Zalecamy zachowanie określonych stosunków odległości między elementami.

T.E.: W jaki sposób modularyzacja wpływa na projekt i architekturę wnętrza?

B.S.: Za pomocą poszczególnych elementów można tworzyć najróżniejsze scenariusze. W ten sposób SYMETRICS uwalnia się od seryjnych pomysłów, pozostających pod wpływem tzw. designlink, zachowując jedynie czystą zewnętrzność wspólnego mianownika. Już nie chodzi o to, aby armatura wołała „popatrz jaka jestem piękna“. Architekci i osoby dokonujące aranżacji łazienek odnajdują elementy ambitnego planowania, które równocześnie oferują większy poziom bezpieczeństwa podczas realizacji. Architekci poszukują produktów, które włączałyby się w ich planowanie, dzięki czemu mógłby powstać przekonywujący obraz całości. Bezproduktywne byłoby dążenie do tego, aby każdy produkt w koncepcji łazienki był ważny.

T.E.: Jakie scenariusze przyszłości będzie można realizować za pomocą SYMETRICS? B.S.: Im bardziej złożone stają się zadania armatur, tym większy sens mają elektroniczne elementy sterowania. Perspektywicznie rzecz biorąc można sobie wyobrazić zróżnicowanie elementów sterowania i punktów wylotowych.

128

Przykładamy dużą wagę do tego, aby armatury zmieniały się w sposób ewolucyjny i jednocześnie, aby ich sprawdzona semantyka pozostała zachowana.

T.E.: Jakie perspektywy twórcze dla łazienek dostrzega Pan dziś?

B.S.: „Woda“ oferuje możliwości, których jeszcze przez długi czas nie będziemy w stanie w pełni wykorzystać. Ponieważ woda jest elementem łazienki, istnieje cały szereg możliwości projekcji. Należy do nich udomawianie zjawisk naturalnych i wiele innych. Bez zbędnego zagłębiania się w ezoterykę można rozważać transcendentalne czynny ludzkiego życia. Gdy uświadomimy sobie, że w 70 procentach składamy się z wody i wiemy, że jesteśmy w stanie myśleć i przechowywać informacje, możemy zaryzykować twierdzenie, że woda uczestniczy w gromadzeniu wiedzy. Dla projektanta oznacza to nieograniczone możliwości.

Modularizing the range T.E.: Czy postrzeganie projektu uległo w ostatnim czasie jakimś zmianom?

B.S.: Gdy branża sanitarna odkryła możliwości projektowania, na pierwszy plan wysunęły się zadania związane z odnalezieniem formy z silnym odniesieniem do ducha czasu. Wówczas panowało przekonanie, że trzeba zaspokoić różne gusta. Dziś ten obraz uległ przekształceniu. Producenci uporządkowali swoje progra-

my. Również nasze zrozumienie samych siebie uległo zmianie. Nie postrzegamy już siebie jako odkrywców formy, lecz postrzegamy koncepcyjny dostęp do projektów. Andreas Dornbracht zapytał kiedyś, co nastąpi po formie.

Przez lata projektanci byli bohaterami, projekty autorskie stylizowano. Moim zdaniem przed nami jeszcze dużo pracy. Projekt powinien skoncentrować się na rynkach i ludziach, powinien otwierać i rozwijać nowe tematy. Pracuję od niemal 20 lat w firmie Sieger Design i uważam branżę sanitarną za predestynowaną do tego, aby wyszła poza osiągnięte status quo.

Wówczas nastąpi minimalizacja i odmaterializowanie produktów.

T.E.: Czy formy będą przez to bardziej wymienne, niż do tej pory?

B.S.: Takie niebezpieczeństwo istnieje, ale nie tkwi ono w tym, że staramy się w większym stopniu tworzyć światy przeżywania, niż eksponować poszczególne obiekty. O wiele bardziej pasjonujące jest rozwijanie takich kwestii, jak „Dostęp do wody“, niż robienie cały czas tego samego, tylko na inne sposoby. Zmienione sposoby użytkowania wymagają nowego podejścia. Wcześniej byliśmy skłonni zaostrzyć ołówek i poprzez odnalezienie formy odnaleźć koncepcję. Dziś jest to nie do pomyślenia.

Otwarcie pomieszczenia mieszkalnego na kuchnię, przekształcenie łazienki z mokrej komórki w pomieszczenie zapewniające wysoką jakość życia wymagają wypracowania i sprawdzenia koncepcji, zanim rozpocznie się jej szczegółową realizację. Wymagania wobec architektów i planistów są coraz większe. Łazienka będzie się coraz bardziej zmieniać. Chodzi o to, aby różne obszary funkcjonalne współgrały ze sobą.

T.E.: Jaké výhody nabízí koupelnový program rozdělený na moduly?

B.S.: Pomáhá projektantům nebo stavebníkům definovat uživatelské vztahy. V domácnosti s malými dětmi nebo s lidmi o různé výšce je možné stanovit pomocí souřadnic programu ­SYMETRICS nejrůznější výšky. Především ale pomáhá při definování vztahů jednotlivých produktů. Pomocí montážních lišt mohu kontrolovat vertikální a horizontální vzdálenosti. Základní rastr 60 krát 60 milimetrů je definován krycí deskou ovládacího prvku. K tomuto rozměru vedly vnější dané parametry. Jakmile se přidají ovládací prvky, zvětšuje se příslušným způsobem společná nosná deska. Doporučujeme určité vzájemné vztahy vzdáleností jednotlivých prvků.

T.E.: Jak působí rozdělení na moduly na design a vnitřní architekturu?

B.S.: V podobě repertoáru jednotlivých prvků je možné inscenovat nejrůznější scenérie. Tím se liší program SYMETRICS od tradičních sériových představ, které byly určovány tak zvaným designovým odkazem, čistým vyjádřením společného jmenovatele. Teď už nejde o to, aby baterie volala: „Koukni, jak jsem krásná.“ Architekti a projektanti koupelen nalézají moduly pro náročné plánování, které zároveň nabízejí větší bezpečnost při realizaci. Architekti hledají výrobky, které se vřadí do jejich plánu tak, aby ­vznikl přesvědčivý celkový obraz. Bylo by kontraproduktivní, pokud by se každý produkt v koncepci stával důležitým.

Minimalizing the products T.E.: Jaké scenérie jsou do budoucna myslitelné při využití programu SYMETRICS? B.S.: Čím komplexnější jsou určité úkoly baterií,

tím účelnější jsou elektronické řídicí prvky. Z hlediska perspektivy je myslitelná diferenciace ovládacích prvků a místa výtoku. Přitom je pro nás důležité, aby se baterie měnily podle zásad evoluce, aby zůstala zachována jejich ­důvěrná sémantika.

i nadále. Jde o to, nechat se výrazněji vzájemně podílet nejrůznější funkční části.

xGRID

T.E.: Jaké perspektivy do budoucna vidíte v uspořádání koupelen?

B.S.: Téma vody nabízí možnosti, které ještě zdaleka nejsou vyčerpány. Voda v koupelně se přemisťuje, vzniká zde celá řada možností projektů. Patří sem domestikace přírodních jevů a mnohé další. Bez nádechu esoteriky se dá přemýšlet o transcendentálních faktorech lidského života: Když konstatujeme, že jsme ze 70 procent z vody a víme, že jsme schopni přemýšlet a ukládat informace, není zcela scestné uvažovat o tom, že voda se podílí na ukládání vědomostí. Jaký význam to má pro navrhování, ­nechejme pro tuto chvíli otevřené.

Монтажная шина xGRID – надежный помощник при установке сантехники. Она гарантирует точное расположение отдельных модулей на сетке и обеспечивает великолепные результаты.

Montážní lišta xGRID je precizním pomocníkem při instalaci. Zaručuje přesné umístění jednotlivých modulů v rastru a vede k perfektnímu výsledku instalace.

Szyna montażowa xGRID stanowi precyzyjną pomoc w instalacji. Gwarantuje ona precyzyjne umieszczenie poszczególnych modułów w rastrze, prowadząc do perfekcyjnego wyniku instalacji.

T.E.: Změnilo se v posledních letech chápání ­designu?

B.S.: Když obor sanitární techniky objevil design, byla v popředí úloha hledání tvarů se silným vztahem k duchu doby. Tehdy panoval názor, že je třeba ovládnout nejrůznější segmenty vkusu. Dnes je situace jiná. Výrobci uspořádali své programy. I náš pohled na samozřejmost se změnil. Nevidíme se v prvé řadě jako hledači tvarů, hledáme koncepční přístup k projektům.

Andreas Dornbracht jednou vznesl otázku, co přijde po tvaru. Po celá léta byli designéři heroizováni, autorský design byl stylizován. Můj názor je ten, že je nutné podat solidní výkon. Design se musí koncentrovat na trhy a lidi, musí otevírat a rozvíjet nová témata. Pracuji ve studiu Sieger Design už téměř 20 let a považuji obor sanitární techniky za předurčený k tomu, aby překročil svůj vysoký dosažený status quo. V současnosti se produkty minimalizují a dematerializují.

T.E.: Budou tak tvary nahrazovány více než doposud?

B.S.: Nebezpečí tu je. Ne snad proto, že by se člověk snažil o silnější utváření světa prožívání než o mimořádně exponované jednotlivé objekty. Je mnohem napínavější dále rozvíjet téma, jako je třeba „přístup k vodě“, než stále dokola dělat jinak to stejné. Jsou to změněné způsoby používání, které vyžadují nové přístupy. Dříve jsme spíše měli sklon k tomu, abychom ořezali tužky a hledali pomocí tvarů novou koncepci. To je dnes nemyslitelné. Otevření prostoru z obytné místnosti do kuchyně, proměna koupelny z mokrého koutku na prostor s vysokou životní kvalitou požadují, aby člověk vypracoval koncepci a prověřil ji dříve, než se začne s realizací detailů. Požadavky na architekty a projektanty budou stále vyšší. Koupelna se bude měnit

SYMETRICS Вы можете скачать брошюру SYMETRICS и дальнейшую дополнительную информацию на сайте www.dornbracht.com. Руководство по осуществлению планировки PLANNING GUIDE с большим количеством полезных рекомендаций можно приобрести на сайте www. dornbracht-professional.com.

Brožuru série SYMETRICS a další informace můžete stáhnout na stránkách www.dornbracht.com.

PLANNING GUIDE s dalšími informacemi naleznete na stránkách www.dornbrachtprofessional.com.

Broszurę SYMETRICS oraz inne informacje można pobrać ze strony internetowej www.dornbracht.com.

PLANNING GUIDE z dodatkowymi informacjami jest dostępna pod adresem www. dornbracht-professional.com.

129

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Symetrics

The grid of relationships В ВАННОЙ КОМНАТЕ SYMETRICS МОДУЛЬНАЯ СЕТКА ОПРЕДЕЛЯЕТ ВЗАИМОСВЯЗЬ МЕЖДУ ЭЛЕМЕНТАМИ. И создает максимальную свободу. При планировании, реализации и использовании.

SYMETRICS RASTER DEFINIUJE RELACJE W ŁAZIENCE. I podczas planowania, wdrażania i użytkowania daje niczym nieograniczoną wolność.

V KOUPELNĚ SYMETRICS DEFINUJE VZTAHY RASTR. A tím vytváří maximální svobodu. Při plánování, realizaci a použití.

Product Design Sieger Design Architecture Mike Meiré Photography Thomas Popinger

130

131

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Symetrics

Symetrics

Прямолинейная модульная сетка, обеспечивающая абсолютную свободу? В серии SYMETRICS это кажущееся противоречие является основой для проектирования индивидуальной архитектуры ванной комнаты, приспосабливающейся к пользователю. При этом на первый план выходит пространство. Произвольное расположение исключено. Широкий выбор стандартных компонентов SYMETRICS не только удовлетворяет самым разнообразным требованиям, но и идеально размещается на заданной модульной сетке, которая служит для определения четких линий при осуществлении планирования и гарантирует простую практическую реализацию отдельных шагов. Так создается индивидуальная ванная комната, в которой есть место для прогрессивных замыслов, например, противопоставление прямолинейности модулей таким органическим формам, как кресло Paimio от Альвара Аальто или стена, полностью засаженная растениями.

Модуль термостата с 3 вентилями xTool / Душевой гарнитур со шлангом / Мыльница // xTool moduł termostatu z 3 zaworami / Zestaw prysznicowy z wężem / Uchwyt na mydło // Termostatický modul xTool se 3 ventily / Ruční sprcha / Držák na mýdlo

Prostoliniowy raster dający pełną swobodę? Pozorna sprzeczność staje się w przypadku SYMETRICS podstawą planowania indywidualnej architektury łazienkowej, która dostosowuje się do użytkownika. Pomieszczenie znajduje się przy tym w centrum uwagi. Samowolne rozmieszczanie już nie istnieje. Komponenty systemowe SYMETRICS oferują nie tylko szeroką paletę najróżniejszych zastosowań, ale również perfekcyjnie dostosowują się do zdefiniowanego rastra. Kreśli on równocześnie wyraźne linie planowania, umożliwiając nieskomplikowaną realizację. W ten sposób powstaje indywidualna łazienka z dużą ilością przestrzeni dla innowacyjnych pomysłów, np. zestawienie prostoliniowości modułów form organicznych, jak np. Paimio Chair autorstwa Alvara Aalto lub całkowicie porośnięta roślinnością ściana.

2 вентиля с переключением / Душевой гарнитур со шлангом / Излив для ванны на стойке // 2 zawory z przełącznikiem do montażu pionowego / Zestaw prysznicowy / Wylewka stojąca do wanny // 2 ventily s přepínáním / Sprchová sada / Vanový stojánkový výtok 132

Přímočarý rastr, který nabízí úplnou svobodu? Zdánlivý rozpor se v sérii SYMETRICS stává základem plánování individuální architektury koupelny, která se přizpůsobí uživateli. V popředí je přitom prostor. Libovolné uspořádání neexistuje. Systémové prvky série SYMETRICS nenabízejí pouze široký výběr nejrůznějších aplikací, perfektně se také hodí do definovaného rastru. Ten udává současně jasné linie pro plánování a zajišťuje tak nekomplikovanou realizaci.

Vzniká tak individuální koupelna s velkým prostorem pro inovativní nápady, např. postavit proti přímočarým modulům organické tvary jako je Paimio Chair od ­Alvara Aaltoa nebo kompletně květinami osázenou stěnu.

Однорычажный смеситель для раковины // Bateria umywalkowa jednouchwytowa // Umyvadlová páková baterie 133

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Transforming a classic

Tara.

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Transforming a classic

Классику не изменяют. Её улучшают.

Klasyka się nie ­zmienia. Klasyka się ­uszlachetnia.

Klasiku člověk nezmění. Může ji jen zušlechtit.

Tara. Black Edition 134

Product Design Sieger Design Architecture Mike Meiré Photography Thomas Popinger 135

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Transforming a classic

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Transforming a classic

Transforming a classic

by Thomas Edelmann

Что относится к классике и что нет. Об этом можно превосходно поспорить. Изначально термин «классика» употреблялся в римском налоговом праве во времена правления императоров. «Сlassis» или по-русски «класс», означало принадлежать к высшему разряду налогообложения. Позже прилагательное «classicus» используется римским писателем Авлом Геллием (примерно 175 год н.э.) в литературно-эстетических дискурсах. Отсюда оно переходит в другие сферы культурной жизни. Это слово стало признанным определением художественной эпохи, характеризуемой становлением норм. Сегодня данный термин используется инфляционно, в отношении представителей и произведений различных жанров и эпох. КЛАССИКА КАК КОНЦЕПЦИЯ Понятие «классика» часто употребляется для идеализации исторических эпох. Классическим периодом древней Греции считается эпоха после ионийского восстания против персидского засилья (500 год до н.э.) до Пелопоннесской войны (до 431 года до н.э.). В эту эпоху были заложены основы западной философии, медицины, архитектуры, литературы, театра и политического устройства общества. Тогда Аристотель впервые заговорил о различии формы и содержания, имеющем большое значение для дизайна. Когда в Германии говорят о классике, то имеют в виду литературную классику 18 века, произведения Виланда, Гёте, Шиллера и Гердера, идеологическое противостояние политики и эстетики эпохи после французской революции. Или же речь идет о Венской музыкальной классике, создателями которой являются Гайдн, Моцарт и Бетховен. Эта классика, простая и популярная, была воплощением классической музыки в течение нескольких исторических эпох.

136

Если отнести TARA, арматуру, созданную в 1991 году, чей прообраз бережно лелеют её производитель Dornbracht и дизайнер Sieger Design, к классическим произведениям, то это может показаться сомнительным в традиционном понимании данного слова. Ещё недавно термин «долговечного дизайна» имел широкое распространение, но в последнее время многие «долговечные» разработки бесшумно исчезли с рынка. И даже традиционное понятие «классического произведения» устарело. Ведь работа над классическим произведением, работа над мифом возможна. Предметам можно присвоить культовый статус и снова его отнять. В стандартах кроется риск застоя. Классика же обладает потенциалом адаптации к изменившимся условиям. Она открыта для семантических изменений. Причиной классификации не является небрежное пользование языком, а изменение мира, например, в результате оцифровки, возникновения новых продуктов и каналов сбыта. Вот и у TARA давно появилась TARA ULTRA и, соответственно TARA CLASSIC. Использование и содержание термина претерпевают быстрые изменения. Атрибут, утверждающий, что какой-либо продукт, какая-либо услуга или ощущение являются классикой, – это рекламный трюк с относительно простым смыслом. КЛАССИКА КАК ПРОЕКЦИЯ Классические произведения играют в пропитанной эстетикой жизни существенную роль. Карстен Хинтц, директор магазина при Берлинском архиве Баухауза, говорит в одной из статей для книги «Bauhaus» (издатели Жанин Фидлер и Петер Файерабенд, Кёльн 1999 г.): «На наше представление о Баухаузе наложили отпечаток многочисленные имитации». И продолжает: «Выбор произведенных предметов определяется нашей сегодняшней эстетикой,

точно так же как и внесенные изменения». Лучшим примером служат стулья Бройера из стальных трубок, которые в оригинале в 20-е годы были «обтянуты материалом и ни в коем случае не кожей». Материал и лакированный корпус были самых ярких цветов; «сегодня, пожалуй, слишком непритязательно и радужно для классики». Далее Хинтц пишет: «Ни один из продуктов Баухауза не претерпевает большего фетишизма и коленопреклонения перед оригиналом, чем Баухаузовская лампа. Но как раз её исконного оригинала и нет. Классикой стала лишь её копия: эти сегодня так часто встречающиеся пропорции всех составных частей были разработаны в 1980 году, когда Вагенфельд переделал лампу». И даже эта версия была позже изменена и улучшена – во благо продукта и его покупателей. Образ классического предмета: он возникает не в последнюю очередь в воображении зрителя. «Преобладающие геометрические формы, основные цвета и отсутствие предметов», пишет историк по дизайну Герда Бройер в своей книге «Die Erfindung des Modernen Klassikers» («Изобретение современного классического предмета интерьера»), (Штутгарт, 2001 г.), «были в 60-х годах прошлого столетия составной частью новых конвенций художественного авангарда, определявшего свои элементы автономного языка форм». Так автор описывает дух времени эпохи, которая в решающей степени повлияла на наше представление об авангарде 20-х годов прошлого столетия, потому что эта эпоха ссылалась именно на него. САМОПОДОБИЕ КАК КОНЦЕПЦИЯ В автомобильной промышленности достоинства классики формировались добротностью изделий в сочетании с эволюционной интерпретацией дизайна. Многие производители пытаются передать архитектурное наследие одной

модели её «потомкам». При создании в 1991 году лимитированной серии модели Nissan «Figaro» возникла идея воспроизведения в дизайне этой машины прошлых исторических эпох. Новый VW Жук, разработанный в 1998 году, и новый разработанный в 2001 году Mini стали первыми серийными автомобилями, позаимствовавшими свой дизайн у классических образцов. Mini, впервые появившийся на свет 50 лет назад, был преобразован в наше время, как основа динамического бренда образа жизни. Классика не статична. Она должна изменяться сразу же, как только её необычное существование перестает вызывать уважение и отрывается от реальности. Именно поэтому классика нуждается в преобразовании и даже порой в радикальном оспаривании, как это делают такие дизайнеры, как Алессандро Мендини и в последнее время Маартен Баас и Мартино Гампер, обрабатывающие её пилой и огнем. Так и TARA в белом и черном цветах является непредметным выражением цветовой гаммы 60-х годов прошлого столетия, изобретая для нас новый авангард и изменяя нас собой.

Co jest klasykiem, a co nim nie jest – o to można by się długo spierać. Pojęcie to wywodzi się z rzymskiego prawa podatkowego z czasów cesarstwa. Classis był osobą należącą do najwyższej grupy podatkowej. Przymiotnik classicus został przeniesiony później przez rzymskiego pisarza

Tara. Black Edition

Aulusa Gelliusa (ok. roku 175 n.e.) do dyskursu literacko-estetycznego. Stamtąd rozprzestrzeniło się na wszystkie obszary działalności kreatywnej. Jest to określenie epoki w sztukach pięknych uznanej za wytyczającą normę. Pojęcie to jednak z biegiem czasu zdewaluowało się i stosuje się je do wskazywania przedstawicieli i dzieł różnych gatunków i okresów.

KONCEPCJA KLASYKI Pojęcie klasyki jest często używane do idealizowania epok historycznych. Klasycznym okresem antycznej Grecji nazywany jest czas pomiędzy powstaniem jońskim przeciwko panowaniu perskiemu (500 r. p.n.e.) do wojny peloponeskiej (do 431 r. p.n.e.). W tej epoce stworzono podstawy zachodniej filozofii, medycyny, architektury, literatury, teatru oraz norm politycznych. W tych czasach również Arystoteles zajmuje się rozróżnieniem pomiędzy formą i materią, co ma znaczenie także dla projektowania. Gdy w Niemczech mówimy o klasyce, mówimy o literaturze klasycznej XVIII wieku, literaturze Wielanda, Goethego, Schillera i Herdera, o rozprawie w formie dialogu z polityką i estetyką czasów po rewolucji francuskiej. Pojęcie to obejmuje także muzykę klasyków wiedeńskich Haydna, Mozarta i Beethovena, która w międzyczasie – ze względu na swoją prostotę i popularność – stała sie synonimem muzyki klasycznej obejmującej wiele epok historycznych.

Gdy opisujemy armaturę TARA stworzoną w roku 1991, której archetypiczny charakter był, jako klasyk, starannie pielęgnowany przez producenta firmę Dornbracht i twórcę Sieger Design, wówczas

tradycyjne pojęcie klasyki może się wydać problematyczne. Do niedawna rozpowszechnione było pojęcie „długowiecznego projektu“, jednakże ostatnimi czasy wiele długowiecznych projektów bezszelestnie zniknęło z rynku. Nawet tradycyjne pojęcie klasyki przeszło zmianę. Ponieważ praca nad klasykiem, nad mitem jest możliwa. Kultowy status można jakiemuś przedmiotowi nadać, lecz można mu go również odebrać. Standardy są obarczone ryzykiem stagnacji. Klasyk natomiast posiada potencjał dopasowania do zmieniających się warunków. Jest otwarty na zmiany znaczeń. Przyczyną klasyfikacji nie jest język, lecz zmiany zachodzące w świecie, na przykład digitalizacja, wdrażanie coraz to nowych produktów i kanałów sprzedaży. Również w przypadku TARA istnieje już od dawna odmiana TARA ULTRA oraz TARA CLASSIC. Stosowanie oraz sama treść pojęcia podlegają szybkiemu przeobrażeniu. Cecha, która decyduje o tym, że dany produkt, usługa lub przeżycie jest klasyczne, to cecha haseł reklamowych, których znaczenie wydaje się dosyć jasne.

KLASYKA JAKO PROJEKCJA Klasycy odgrywają dużą rolę w estetycznej praktyce życiowej. Karsten Hintz, odpowiedzialny w Berlińskim Archiwum Bauhaus za sklep, w uzupełnieniu do książki „Bauhaus“ (wyd. Jeannine Fiedler i Peter Feierabend, Kolonia 1999) pisze jednoznacznie „nasze wyobrażenie o stylu Bauhaus bazuje na replikach“. I dalej: „Wybór wytwarzanych przedmiotów jest związany z naszą obecną estetyką, tak samo, jak zmiany, które zostały dokonane.“ Najwyraźniej widać to na przykładzie krzeseł Breuera z rur stalowych, które w latach 20-tych ubiegłego wieku „były pierwotnie obite materiałem – nigdy zaś skórą“. Materiał mógł być bardzo kolorowy, tak samo, jak lakierowana rama. „Dziś może zbyt mało wymagająco i żywo, jak na klasyka.“ Dalej pisze Hintz: „Żaden produkt w stylu Bauhaus nie jest w większym stopniu narażony na fetyszyzm i na podziwianie go na klęczkach, niż lampa w stylu Bauhaus. Lecz to właśnie ona nie jest „tym“ oryginałem. Klasykiem stał się dopiero re-design. Naśladowana dziś tak chętnie proporcja wszystkich części powstała w roku 1980, gdy Wagenfeld przekształcił lampę.“ A nawet to przekształcenie zostało później, z korzyścią dla produktu i jego nabywców, jeszcze zmienione i poprawione. Obraz klasyka nie powstaje dopiero w głowie obserwatora. „Podstawowe kształty geometryczne, pierwotne kolory i bezprzedmiotowość“, pisze historyk designu Gerda Breuer w swojej książce „Die Erfindung des Modernen Klassikers“ [Wynalazek nowoczesnego klasyka] (Stuttgart, 2001), „należały w latach 60-tych ubiegłego wieku do nowych konwencji awangardy sztuki, która określiła swoje elementy autonomicznego języka formy“. W ten sposób opisuje ona ducha epoki, który poprzez odniesienia ukształtował nasz obraz awangardy lat 20-tych ubiegłego wieku.

137

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Transforming a classic

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Transforming a classic

Tara. White Edition

UPODABNIANIE SIĘ DO SIEBIE JAKO KONCEPCJA W przemyśle samochodowym jakości klasyczne wyrosły na bazie trwałości produktów, wspomagane przez ewolucyjne zrozumienie projektu.

Wielu producentów usiłuje przekazać spuściznę danego modelu jego następcy. Wraz z modelem Nissan „Figaro“ – limitowanej edycji z roku 1991 – powstał pomysł przywołania historycznych epok za pomocą projektowania samochodów. VW New Beetle z roku 1998 oraz New Mini z roku 2001 są pierwszymi seryjnymi samochodami, które są wzorowane na klasycznych wzorach. Mini, który powstał przed 50 laty, został dostosowany do naszych czasów, tworząc podstawę dynamicznej marki lifestyle.

Klasyk nie jest czymś statycznym. Musi się zmieniać, jeżeli jego nadzwyczajny projekt nie znajduje już uznania, gdy odrywa się od rzeczywistości. Klasyk potrzebuje transformacji, czasami również radykalnego kwestionowania, jak miało to miejsce w przypadku projektantów Alessandro Mendiniego oraz ostatnio Marten Baasa i Martino Gampera. W taki sposób TARA jedynie za pomocą czerni i bieli oddaje koloryt lat 60-tych, odkrywając nową awangardę.

138

Tara. White Edition

Co je klasika a co ne, o tom se dá znamenitě diskutovat. Původně pojem pochází z římského daňového práva císařské doby. Classis byl příslušník nejvyšší daňové třídy. Adjektivum classicus bylo později přeneseno římským spisovatelem Aulem Gelliem (kolem roku 175) do literárně estetické rozpravy. Odtud působí na celou řadu kreativních činností. Jedná se o označení uznávané umělecké epochy, které se však později stává používané až inflačně pro nejrůznější představitele a díla různého původů a období.

KLASIKA JAKO KONCEPCE Pojem Klasika se často používá k idealizaci historických epoch. Za klasickou epochu antického Řecka je považováno období mezi iónským povstáním proti perské vládě (500 př. n. l.) do období Peloponéské války (do 431 př. n. l.). V této epoše byly položeny základy západní filozofie, medicíny, architektury, literatury, divadla a politických věd. Do této doby spadají také Aristotelovo rozlišení tvaru a hmoty, které je podstatné i pro design. Pokud hovoříme o klasice v Německu, pak mluvíme o literární klasice 18. století. O Wielandovi, Goethovi, Schillerovi a Herderovi, o dialogickém vypořádání se s politikou a estetikou doby po Francouzské revoluci. Nebo mluvíme o hudební Vídeňské klasice, reprezentované

Haydnem, Mozartem a Beethovenem. Ta se později stala proto, že byla jednoduchá a populární, souhrnným pojmem „klasická hudba“, zahrnujícím klasickou hudbu nejrůznějších hudebních epoch.

Pokud označíme baterii série TARA, baterii, která vznikla v roce 1991 a jejíž archetypový charakter byl pečlivě utvářen výrobcem Dornbracht a studiem Sieger Design, za klasiku, pak to může vypadat v tradovaném smyslu tohoto pojmu nejprve problematicky. Až donedávna byl rozšířený termín „nadčasový design“, ale mnohé nadčasové návrhy se v poslední době potichu vytratily z trhu. I tradiční pojem „klasika“ byl přepracován. Práce na klasice, práce na mýtu je možná. Status kultu může být ­určitému předmětu přiznán, ale zase odebrán. Standardy skrývají riziko stagnace. Klasika naproti tomu má potenciál přizpůsobení změněným podmínkám. Je otevřená změně významu. Příčinou klasifikace není snad nedbalé používání slova, ale změna světa, například digitalizací, výskytem stále nových produktů a odbytišť. Také v případě baterie TARA existuje už delší dobu řada TARA ULTRA a v souvislosti s tím i TARA CLASSIC. Použití a obsah pojmu podléhají rychlým změnám. Atribut, který tvrdí, že je určitý výrobek, určitá služba nebo určitý zážitek klasický, patří k reklamním slibům, jejichž význam se zdá být relativně jasný.

KLASIKA JAKO PROJEKCE Klasika hraje v estetizující praxi života významnou roli. Karsten Hintz, který je v berlínském archivu školy Bauhaus odpovědný za shop, píše v příspěvku pro knihu „Bauhaus“ (vydavatelé Jeannine Fiedler a Peter Feierabend, Kolín 1999) srozumitelně, že „náš pohled na školu Bauhaus je ovlivněn dostavbami“. A pokračuje: „Výběr vyrobených předmětů má co do činění s naší dnešní estetikou tolik, jako změny, které byly provedeny.“ Nejnápadnější to je u Breuerových židlí z ocelových trubek, které byly v roce 1920 „původně potaženy látkou – nikdy kůží“. Ta může být výrazně barevná stejně jako lakovaný rám. „Dnes možná příliš bez náročnosti a na klasika živá.“ Hintz dále píše: „Žádný produkt školy Bauhaus není tolik vystaven fetišismu a adoraci originálu jako osvětlení z dílny školy Bauhaus. A přece právě zde neexistuje „skutečný“ originál. Klasikem se stává až re-design: Dnes tolik citované proporce všech součástí byly vyvinuty v roce 1980, když světla přepracoval Wagenfeld.“ A právě tohle přepracování bylo později, k dobru produktu a jeho kupujících, dále změněno a zlepšeno. Pohled na klasiku: Vzniká v neposlední řadě v hlavě pozorovatele. „Základní geometrické tvary, primární barvy a bezpředmětnost,“ píše historička designu Gerda Breuer ve své knize „Die Erfindung des Modernen Klassikers“ (Objev

moderních klasiků, Stuttgart, 2001), „patřily v letech kolem roku 1960 k novým konvencím umělecké avantgardy, která stanovila své prvky autonomní řeči tvarů.“ Popisuje tak ducha doby v rámci jedné epochy, která podstatnou měrou ovlivnila pohled na avantgardu z let kolem roku 1920 tím, že na ni ­odkazovala.

VZÁJEMNÁ PODOBNOST JAKO KONCEPCE V automobilovém průmyslu rostly kvality klasiky ­trvalostí výrobků, podporované evolučním chápáním designu. Mnozí výrobci se pokoušeli nechat dále působit tvůrčí dědictví určitého modelu v následovníkovi. V podobě vozu Nissan „Figaro“, limitované edici z roku 1991, vznikla myšlenka citovat v automobilovém designu historické epochy. VW New Beetle z roku 1998 a New Mini z roku 2001 jsou první sériově vyráběná auta, která si propůjčují klasickou koncepci. Mini, který vznikl před 50 lety, byl přetrans­ formován do současnosti, jako základ značky dy­na­mického životního stylu.

Klasika není statická. Musí se změnit, jakmile její mimořádné bytí nevyjadřuje uznání, ale odloučení od reality. Do té míry vyžaduje klasika transformaci, někdy i položením radikálních otázek, kterou realizovali designéři jako Alessandro Mendini a v poslední době Marten Baas a Martino Gamper, které jako oheň

a ostří pronikají přímo do podstaty věci. Řada TARA tak inscenuje pomocí černé a bílé nepředmětné barvy šedesátých let, objevuje pro nás novou avantgardu a nechává nás z ní vycházet novým způsobem.

Томас Эдельманн, критик дизайна и журналист, в своих книгах и очерках занимается рассмотрением темы «Дизайн и общество». Помимо этого он – член жюри многочисленных ­конкурсов дизайна.

Thomas Edelmann je kriti­ kem designu a novinářem, který se ve svých knihách a esejích zabývá tématem designu a společnosti.

Kromě toho je také porotcem na četných designér­ských soutěžích.

Thomas Edelmann jest kry­ tykiem designu i dziennika­ rzem. W swoich książkach porusza tematy związane z designem i społeczeń­ stwem. Ponadto często ­zasiada jako juror w jury konkursów designerskich.

139

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Tara.

Tara.

Black Edition

Ванная комната с четкими элементами классики – белый мрамор контрастирует с черными матовыми смесителями. Смеситель на одно отверстие инсценирован как черный идол. Матовая и бархатистая, TARA становится выражением нового авангарда, характериз­ующегося не только формой, но и поверх­ностью. При этом чистый архитектурный черный цвет – это осознанная дань Баухаузу. Она создает в ванной комнате максимальный контраст или максимальную гармонию.

Łazienka z jednoznacznymi odniesieniami do klasyki. Biały marmur kontrastujący z matowo-czarną armaturą. Bateria jednootworowa, zainscenizowana niczym czarna ikona. Matowa i jedwabna, TARA staje się wyrazem nowej awangardy, którą definiuje nie tylko forma, ale również powierzchnia. Czerń jako wyraźny architektoniczny kolor jest świadomym nawiązaniem do stylu Bauhaus.

Dzięki niej w łazience można uzyskać maksymalny kontrast lub maksymalną harmonię.

Koupelna s jednoznačnými odkazy na klasiku – bílý mramor v kontrastu s matně černými bateriemi. Stojánková baterie, inscenovaná jako černá ikona. Matná a sametová je zde TARA výrazem nové avantgardy, která je definována nejen pouhým tvarem, ale také povrchem. Jasná architektonická barva černá je přitom vědomou poctou stylu Bauhaus. Umožňuje v koupelně dosáhnout maximálního kontrastu nebo maximální harmonie.

142

Смеситель на одно отверстие для раковины // Bateria umywalkowa jednootworowa // Umyvadlová stojánková baterie < Смеситель для ванны с гарнитурой / Сливные вентили // Bateria wannowa z zestawem // Vanová baterie se sprchou / Výtokové ventily

Tara. Black Edition Sieger Design Tara Black Edition стильно смотрится не только в ванной комнате с преобладающими белыми поверхностями, как в нашем примере, но и тон в тон с помещением.

Řada TARA BLACK EDITION nemusí být instalována jako zde pouze v dominantně bílé koupelně, může také ladit s odstíny místnosti.

TARA BLACK EDITION daje się inscenizować nie tylko w zdominowanej przez biel łazience, jak to przedstawio­ no na przykładzie, lecz ­również można ją wykorzy­ stać do tonowania wystroju ­pomieszczenia.

143

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Tara.

Tara.

White Edition

В этой ванной комнате смесители на стойках для раковины и ванны кажутся современными скульптурами – возвышенными и гордыми. Белые смесители Tara White Edition и выполненная в глянцевом белом цвете керамика: перед нами рождается полная света косметическая ванная комната. Теплый тон стен и светлый тон слоновой кости подчеркивают комфортность, которую излучает в этой атмосфере свет.

Wolnostojące armatury na stole umywalkowym i wannie są jak nowoczesne rzeźby w łazience – uniesione i dumne. TARA WHITE EDITION oraz ceramika w kolorze lśniącej bieli tworzą kosmetyczną łazienkę pełną jasności. Ciepła barwa ścian, jasna kość słoniowa, podkreśla charakter dobrego samopoczucia, które promieniuje światłem w otoczeniu.

Volně stojící baterie u umyvadla a vany působí v této koupelně jako moderní sochy – tyčící se do výše a hrdé. Sladěné odstíny umožňují vytvořit z řady TARA WHITE EDITION a keramiky ve vysoce lesklé bílé kosmetickou koupelnu plnou jasu. Teplý odstín stěn, světlá slonová kost, zvýrazňuje pohodový charakter, který světlo v tomto prostředí vyzařuje.

144

Смеситель для ванны на два отверстия // Bateria wannowa dwuotworowa // Vanová dvouotvorová baterie pro montáž na podlahu < Смеситель для раковины на одно отверстие // Bateria umywalkowa jednootworowa // Umyvadlová stojánková baterie pro montáž na podlahu

Tara. White Edition Sieger Design Контраст здесь создается за счет используемых материалов. Цветовые оттенки этих материалов, а также структура и состав поверхностей, могут быть вполне разными.

Tady vzniká kontrast použi­ tých materiálů. Mohou být naprosto odlišné použitými barevnými tóny a liší se strukturou a kvalitou ­povrchu.

Kontrast powstaje dzięki zastosowanym materiałom.

Mogą się one różnić kolory­ stycznymi niuansami, jak również strukturą i właści­ wościami powierzchni.

145

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Tara.

Tara.

Истинное визуальное обольщение: новая скульптурная душевая стойка TARA с достающей почти до потолка лейкой. Усиление визуального эффекта достигается комбинацией душевой стойки и белого мрамора с черными прожилками, придающего ей характерное хладнокровие. Эта ванная комната бесспорно только для сильных людей. Смеситель для ванны TARA на четыре отверстия визуально выигрывает от особенно широкого края ванны. Шины с подсветкой на полу и в потолке подчеркивают чистые формы архитектуры.

Смеситель для ванны на четыре отверстия // Bateria wannowa czterootworowa // Vanová čtyřotvorová baterie > Душевая стойка с 2 вентилями // Zestaw natryskowy z 2 zaworami // Sprcha se 2 ventily

Tara.

Sieger Design Брошюра о данной серии с множеством фотографий, на которых представлен высококонтрастный мир усовершенствованной линии TARA подробно ознакомит вас с ассортиментом предлагаемых изделий. Вы можете скачать данную брошюру на сайте www.dornbracht.com.

Broszura prezentująca serię na wspaniałych stronach ze zdjęciami przedstawia kontrastujący świat ulepszo­ nej baterii TARA, odsłaniając bogatą gamę produktów.

146

Element przyciągający wzrok: nowy zestaw natryskowy TARA z prysznicem, który sięga niemal do sufitu. Przykuwa uwagę zwłaszcza, gdy eksponuje się go w połączeniu z sprawiającym wrażenie chłodu białym marmurem przetykanym czernią. Łazienka dla silnych charakterów. Wannowa bateria czterootworowa TARA ukazuje swoje zalety dzięki bardzo szerokiej krawędzi wanny. Listwy świetlne na podłodze i na suficie podkreślają wyraźne prowadzenie linii architektonicznej.

Broszurę można pobrać ze strony www.dornbracht.com.

Brožura věnovaná sérii pre­ zentuje velkorysými obráz­ kovými stránkami kontrastní svět zušlechtěné série TARA a prezentuje podrobný pro­ duktový program. Brožura je ke stažení na stránkách www.dornbracht.com.

Skutečný poutač: Nový skulpturální sprchový kout TARA s dešťovou sprchou, která sahá téměř až pod strop. Tím spíše, pokud je jako zde aranžován v kombinaci s černě žíhaným bílým mramorem, který jí propůjčuje výrazný unikátní vzhled.

Koupelna je zcela jasně určena silným charakterům. Vanová čtyřotvorová baterie TARA těží z toho, jak působí díky mimořádně širokému okraji vany. Světelné lišty na podlaze a stropě zvýrazňují velmi jasné vedení linií architektury.

147

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Meta.02

Meta.02

Модуль термостата с 3 вентилями xTool / Душевая лейка / боковые душевые насадки / Гарнитура для душа со шлангом // xTool moduł termostatu z 3 zaworami / Deszczow­ nica / Dysze boczne / Zestaw prysznicowy // Termostatický modul xTool se 3 ventily / Dešťová sprcha / Boční sprchy / Sprchová sada < Однорычажный смеситель для ванны с гарнитурой // Bateria wannowa jednouchwyto­ wa z zestawem // Vanová páková baterie se sprchovou sadou 148

149

Однорычажный смеситель для ванны на три отверстия // Bateria wannowa trzyotworowa // Vanová tříotvorová páková baterie 150

151

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Meta.02

Meta.02

Чем дольше и чаще вы находитесь в помещении, тем четче становятся его формы. В этом отношении ванная комната тоже не исключение. Накапливаются сувениры, аксессуары, украшения. Привезенные из поездок по всему миру, они такие же разные, как эти страны и то, что вы в них увидели. Каменные вазы стоят рядом с деревянными скульптурами из Африки, свечка от Диптик из Парижа – рядом с цветами из сада. Своеобразный коллаж материалов у источника воды, вызванный в первую очередь простыми формами смесителя и раковины. Они формируют сдержанную основу, на которой можно комбинировать и украшать по своему вкусу.

Im dłużej i częściej zatrzymujemy się w pomieszczeniu, tym więcej przyjmuje ono kształtów. Nie inaczej dzieje się z łazienką. Gromadzimy tam pamiątki, akcesoria, dekoracje. Przywiezione z podróży z różnych stron świata, są tak odmienne, jak kraje z których przybyły i przeżyte przygody. Kamienne wazony stoją obok drewnianych rzeźb z Afryki, świeca Diptyque z Paryża spotyka się ogrodowymi kwiatami. Kolaż materiałów w miejscu, do którego zapraszają przede wszystkim oszczędne w formie kształty armatury i umywalki.

Tworzą one wyraźną podstawę, na której można je dowolnie łączyć i dekorować.

Čím déle a častěji se člověk zdržuje v určité místnosti, tím více ji utváří. Koupelna není výjimkou.

Nashromáždí se různé předměty, doplňky, dekorace. Přivezené z cest po celém světě, jsou různé jako země a dobrodružství, která připomínají. Kamenné vázičky stojí vedle dřevěných sošek z Afriky, svíčka od Diptyque z Paříže obložená kvítky ze zahrady. Koláž materiálů u vodního zdroje, k němuž lákají především prosté tvary baterie a umyvadla. Jsou čistým základem, na kterém se dá libovolně kombinovat a dekorovat.

152

Однорычажный смеситель для раковины // Bateria umywalkowa jednouchwytowa // Umyvadlová páková baterie < Однорычажный смеситель для раковины // Bateria umywalkowa jednouchwytowa // Umyvadlová páková baterie

META.02 Sieger Design Своим сведенным до минимума дизайном Meta 02 подхватывает самые разные акценты. Напоминающие коллаж предметы и материалы, светлые сорта дерева с почти скандинавским характером позволяют создать приветливую атмосферу.

META 02 swoim minimalizmem otwiera możliwość rozkładania najprzeróżniejszych akcentów. Przedmioty

i materiały stosowane na podobieństwo kolażu, jasne gatunki drewna o niemal skandynawskim wyglądzie można łączyć w przyjazną atmosferę.

Série META 02 zachycuje svým minimalistickým de­ signem nejrůznější akcenty.

Kolážovitě používané předměty a materiály, světlé dřevo s téměř skandinávským ­dojmem můžete kombinovat do přátelské ­atmosféry.

153

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Water – cultural attributes

КУЛЬТ, КУЛЬТУРА И КАТАСТРОФА – ЕЩЕ НИКОГДА ОНИ НЕ БЫЛИ ТАК БЛИЗКИ ДРУГ ДРУГУ, КАК СЕГОДНЯ.

KULT, SZTUKA I KATASTROFA – NIGDY NIE BYŁY TAK BLISKO SIEBIE, JAK DZIŚ.

KULT, UMĚNÍ A KATASTROFA – NIKDY SI NEBYLY BLÍŽE NEŽ DNES.

Water – cultural attributes Text Oliver Herwig Illustrations Michael Pichler

154

Вода – самое ценное достояние природы – становится дефицитом. Изменение климата преподносит нам наводнения и засухи. И в то время, как политические круги все еще молчат, архитектура, градостроительство и искусство уже прореагировали. Вечер спустился над Лас-Вегасом, пожалуй, самым удивительным городом вселенной. Перистые облака исчезают, поднимается легкий бриз. После захода солнца Стрип оживает, даже если сухой жар все еще заставляет потеть, казалось бы, выжимая из тела последние капли жидкости. Кондиционеры работают на полную мощность, вентиляторы вращаются в такт неоновым рекламным щитам. После Венеции и Амстердама Лас-Вегас – это еще одно олицетворение иллюзий современного мира об укрощении природы. Те, кто не спеша прогуливается по бульвару Лас-Вегас, и подумать не могут, что под асфальтом один песок, а под великолепным газоном проложена сеть из водопро­ водных труб и систем орошения. Окунуться в этот Версаль поп-культуры, «исчезнуть в одном из игорных домов», как увлеченно говорил Жан Бодриллард, подобно прыжку в бочку со льдом. И вот уже по охлажденным каналам курсируют гондольеры, а в кока-коле постукивают кусочки льда. Но ничто не сравнимо с каскадами фонтанов отеля Bellagio в стиле необарокко. Они олицетворяет поп-культуру на стадии её совершенства. Когда звучит водный балет и великолепная водная пыль из 1203 форсунок устремляется в небо пустыни, то становится ясно: вода – это роскошь, вода – это власть. В безудержном извержении пневматические пушки выстреливают в небо фонтаны воды высотой до 80 метров. Воздух пахнет свежестью, по поверхности озера как из огромных ароматических пульверизаторов развевается ту-

ман, и праздная публика медленно направляется в казино. Вода и культ – всегда были одним целым. Римские императоры прокладывали гигантские водопроводы, открывали термы и устраивали смотровые побоища для плебеев. Ритуальное очищение и банальное безумие сосуществовали задолго до тевтонского столпотворения и оазисов оздоровления. На 70 процентов наше тело состоит из воды, за 80 лет жизни через наш организм проходит почти 50 000 литров. Вода – это самый ценный материал современного времени. Он уже не нейтрален, с тех пор как изменение климата поочередно преподносит нам засухи и на­ воднения. Проигравшие завтрашнего дня уже сегодня находятся на грани истощения. В то время как мы в среднем неизменно расходуем 130 литров воды в день, около 63 процентов населения Уганды не имеет доступа к чистой

воде. И только половина может пользоваться санузлами. Тем поразительнее расточительное обращение с водой. Только в 1996 году на площади Зигфрида и Роя было посажено 76 000 пальм и кустов. Вода – это ключ к стремительному росту Лас-Вегаса. В 1900 году этот сегодня многомиллионный город был пастбищем. Но уже 16 мая 1905 года на аукцион недвижимости на специальном поезде на эту ничейную землю, на которой вскоре возникнет город, приезжают спекулянты. В 1933 году здесь будут узаконены азартные игры, привлекая первых рыцарей удачи из расположенного в 250 километрах Лос-Анджелеса. Река Колорадо дает воду и дешевую энергию. Но Гуверская дамба уже давно стала ахиллесовой пятой Лас-Вегаса. Падающий уровень воды в реке Колорадо оставляет после себя белые, словно покрытые гуано, отвесные скалы. «Последние пять лет, начиная с 1999 года, были самыми сухими за прошедшие 98 лет», предупреждала газета New York Times 2 мая 2004 года, указывая на признаки угрожающей засухи, являвшейся большим исключением в обильном водой 20 веке. Признаки того, что запад США высыхает, приумножаются. И город развлечений, в котором все кажется возможным, реагирует. Сегодня специальное водное агентство занимается контролированным уменьшением газонов и площадок для игры в гольф. Водный балет Bellagio работает на промывной воде. Процветающий регион вместе со своим административным центром настраивается на то, чтобы в будущем осуществлять орошение меньшего количества площадей. Вода становится проклятьем. Её или не хватает, или она в избытке, в виде потопа или цунами. Климатологи опасаются, что до конца века уровень океана может повыситься более чем на полметра. Сначала океан поглотит поселе-

155

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Water – cultural attributes

ния и дельты рек развивающихся стран. Затем он начнет подбираться к дамбам всех портовых городов, искать слабые места, пока не затопит внутреннюю часть материка. Ничего не может быть страшнее, ведь почти половина человечества проживает на узкой прибрежной полосе шириной в 100 километров. Кто не помнит Катрину, ураган, который 28 августа 2005 года пронесся через Новый Орлеан, отчаявшихся жителей города на стадионе «Супердоум», затопленные дома и рискованные спасательные операции на вертолете? Новый Новый Орлеан сделал из бедствия свои радикальные выводы. Этим летом мэр города объявил немедленную эвакуацию, когда на город стали надвигаться тропические штормы. Франкфуртское бюро AS&P Albert Speer & Partner GmbH осуществляет планирование городов по всему миру. Как оценивает Альберт Шпеер положение в Новом Орлеане? «Новый Орлеан – один из самых старых городов США, да еще и с важным историческим прошлым. Изменения интенсивности тропических штормов наносят ему особенно сильный удар. Природа – это хаос, и мы пытаемся укротить её снова и снова. Но это удается только до определенной степени». Спасение предлагает другой проект. В данный момент город похож на лабораторию под открытым небом для инженеров и архитекторов. Они ищут ответы на возрастающие уровни воды, штормы и цунами. Часы пожертвования стоят на 84 и продолжают тикать. Запланировано 150. Такое количество домов желает построить некоммерческое объединение Брэда Питта «Make it Right», дома на сваях по цене 150 000 Долларов за штуку. Голливудская звезда не стал мелочиться, когда речь зашла о том, чтобы создать новую родину для жертв навод­ нения, и начал международный конкурс. В прошлом году 13 бюро представили свои разработки, среди них Adjaye Associates, Shigeru Ban Architects, MVRDV и личный архитектор Брэда Питта Графт из Берлина. Дома марки «Mister Right» должны быть не только недорогими, они должны в первую очередь выдерживать любой шторм, надежно вмещая в себя три комнаты на платформе с верандой в два с половиной метра над землей, пока под домом все залито водой. Только машина остается внизу. Представленные на сайте разработки – это отчасти далекие от действительности, отчасти причудливые дома на деревянных столбах, но самый необычный дом – это дом-убежище от MVRDV, выставленный в данный момент в берлинской Архитектурной галерее Aedes: голландцы создали сцену разрушения, в которую можно войти, дом полностью деформированный мощью урагана в виде гигантского американского почтового ящика. Вдавленные 156

­ осередине титаническими силами концы п дома словно прыгают в панике вверх. Окна, балкон, двери – все деформировано и выведено из равновесия. Поистине «дом – уноси ноги». В то время как архитектура и градостроительство крутится вокруг новых решений, искусство вносит свой может быть самый значительный вклад в новое глобальное переосмысление. Оно способно изменить взгляды и отчетливо показать, насколько мы зависим от воды. Только в промышленных прачечных ежегодно расходуется 42 миллиона м3 воды и 60 петаджоулей (ПДж) энергии. Это не случайно, что темой все большего количества художественных акций является вода, неважно, наполняет ли Олафур Элиассон целую галерею шестью тоннами льда Ватнайокюлль из Йокюльсерлён на южном побережье Исландии или устанавливает искусственные водопады на Манхэттене, или Рони Хорн открывает в Рейкьявике «Библиотеку воды»: 24 стеклянных колонны, наполненные исландским ледниковым льдом. Тающие ледяные гиганты, «финальный жест», говорит художница. Уже в 1987 году Андреас Гурский запечатлел «Бассейн» («Swimming Pool») в Ратингене как воплощение нашего современного общества развлечений. А «Островами Джеймса Бонда» («James Bond Islands») он создал мега-картину сегодняшнего мира. Гурский не первый фотограф глобализации, но, несомненно, один из самых значительных. Его взгляд на мир похож на снимки, сделанные из парящего в космосе телескопа. По словам самого фотографа, он хотел отобразить «сущность реальности»; то, что он отображает в гиперреальных «Островах Джеймса Бонда», показывает во всей их

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Water – cultural attributes

­ ереальной глубине пространства панорамы н хрупкого творения. В то время как Гурский революционизирует горизонт цифровой фотографии со смысловой и технической точки зрения, появляется желание сохранить реальное: во Вьетнаме, Ратингене, Лас-Вегасе. Вода – наше самого дорогое сырье – будет волновать нас и дальше. Однако, то, что раньше было лишь культом и развлечением, получило новое измерение, в высшей степени человечное. Речь идет о том, чтобы смягчить самые ужасные последствия изменения климата. Прежде всего, речь идет об осознании. Для этого нам потребуется больше искусства, архитектуры и дизайна, а не меньше.

Woda, kosztowny dar natury, jest coraz mniej dostępna. Przemiany klimatyczne powodują powodzie i susze. Gdy świat polityki milczy, architekci, urbaniści i przedstawiciele sztuki już zdążyli zareagować. Wieczór nad Las Vegas. Nad chyba najbardziej zadziwiającym miastem świata rozbłyskują kłębiaste chmury, nadciąga lekka bryza. Po zachodzie Słońca na dobre rozkręca się machina rozrywki, mimo, że suchy upał pokrywa czoło kroplami potu wyciskając resztki wilgoci z porów skóry. Klimatyzatory działają z pełną mocą, wentylatory obracają się w takt neonowych reklam. Po Wenecji i Amsterdamie Las Vegas uosabia sen nowoczesności o poskromieniu natury.

Spacerujący bulwarem Las Vegas nie myślą o tym, że pod asfaltem leży tylko piasek, a pod perfekcyjnie utrzymanymi trawnikami znajduje się sieć nawadniaczy i tryskaczy.

Zanurzyć się w Wersalu popkultury, „zniknąć w którymś z miejsc zabawy“, o tym marzył już Jean Baudrillard, to jak skok do kubła z zimną wodą.

Gondolierzy wiosłują w chłodzonych kanałach, kostki lodu pekają w Coli, ale nic nie daje się ­porównać z neobarokową grą wody Bellagio. To popkultura w stadium spełnienia.

Gdy rozbrzmiewa balet wodny i 1203 dysze wytryskują perfekcyjne pióropusze w pustynne niebo, wszystko staje się jasne. Woda to luksus, woda to potęga. W orgiastycznych erupcjach armaty na sprężone powietrze na wysokość niemal

80 metrów wystrzeliwują do nieba fontanny. Powietrze pachnie świeżością, mgiełka wieje niczym z ponadwymiarowego rozpylacza perfum, a spragnieni rozrywki ściągają do kasyna.

Woda i kult już od dawna były jednością. Cesarze rzymscy budowali ogromne akwedukty, otwierali termy i organizowali pokazowe rzezie dla plebsu.

Rytualne oczyszczanie i gonitwy profanów istniały na długo przed pojawieniem się „grillów Teutonów“ i oaz wellness.

Nasze ciało w około 70% składa się z wody. W ciągu 80 lat życia przez nasze nerki przepływa niemal 50.000 litrów wody. Woda jest obecnie najbardziej kosztowną substancją i nie jest obojętna od chwili, gdy zmiany klimatyczne zaskakują nas na zmianę suszami i powodziami. Przegrani jutra już dziś są na granicy wyczerpania. Podczas gdy nasze średnie zużycie wody wynosi około 130 litrów dziennie, około 63% mieszkańców Ugandy nie posiada dostępu do czystej wody. A tylko połowa z nich może korzystać z urządzeń sanitarnych.

Tym bardziej dziwi marnotrawstwo wody.

W roku 1996 w Siegfried and Roy Plaza zasadzono 76.000 palm i krzewów. Woda jest kluczem szybkiego rozwoju Las Vegas. W roku 1900 dzisiejsze milionowe miasto było tylko pastwiskiem.

Jednakże 16 maja 1905 specjalny pojazd przywiózł do ziemi niczyjej, na której wkrótce miało powstać miasto, spekulantów aukcji nieruchomości. W 1933 zalegalizowano koło fortuny przyciągając z oddalonego o 250 km Los Angeles pierwszych poszukiwaczy szczęścia.

Colorado River dostarcza wody i taniej energii.

Jednakże od dawna już zapora Hoovera ujawnia

piętę achillesową Las Vegas. Białe skaliste ściany pokryte Guano pozostawiły ślady obniżającego się poziomu rzeki Colorado. „Od roku 1999 pięć kolejnych lat to oficjalnie najbardziej suche lata w ciągu 98 lat“, ostrzegał New York Times 2 maja 2004 widząc oznaki dramatycznej suszy, która pokazała, że bogaty w wodę XX wiek był jedynie pewnym wyjątkiem.

Mnożą się oznaki pustynnienia zachodnich stanów USA. A miasto zabawy, w którym wszystko wydaje się możliwe, reaguje. Już teraz agencja zarządzania zasobami wodnymi nakazuje kontrolowane zmniejszanie powierzchni trawników i pól golfowych. Balet wodny Bellagio wykorzystuje wodę utylizowaną. Rozkwitający region metropolii nastawia się na czasy braku wody.

Woda staje się przekleństwem. Albo jej brakuje, albo jej nadmiar powoduje powódź. Eksperci badający klimat obawiają się, że do końca stulecia poziom morza może wzrosnąć o pół metra. Najpierw morze pochłonie osiedla i delty rzeczne krajów rozwijających się. Następnie podejdzie pod wały wszystkich metropolii portowych, znajdzie słabe miejsca i zaleje okolicę. Trudno sobie wyobrazić coś gorszego. Połowa ludzkości mieszka w pasie nabrzeżnym o szerokości 100 km.

Kto nie pamięta Katriny, huraganu, który przetoczył się 28 sierpnia 2005 nad New Orleans, zrozpaczonych ludzi w Superdome, zalanych domów i dramatycznych akcji ratunkowych z helikopterów? Nowy New Orleans zdaje się wyciągać poważne wnioski z nieszczęścia. W lecie tego roku gdy nad miasto zaczęły nadciągać tropikalne burze burmistrz zarządził natychmiastową ewakuację ludzi. Biuro AS&P Albert Speer & Partner GmbH we Frankfurcie planuje miasta na całym świecie.

Jak Albert Speer ocenia położenie New Orleans? „New Orleans jest jednym z najstarszych miast USA, na dodatek jednym z najbardziej znaczących. Zmiany w nasileniu burz tropikalnych dotykają je szczególnie mocno. Przyroda jest chaotyczna, a my wciąż próbujemy ją ujarzmić. Udaje się nam to jednak tylko w ograniczonym zakresie.“ Ratunek oferuje inny projekt. Obecnie miasto przypomina laboratorium na wolnym powietrzu dla inżynierów i pracowników budowlanych. Po-

szukują oni odpowiedzi na rosnące poziomy wód, burze i fale powodziowe. Zegar darowizn zatrzymał się na 84 i tyka dalej. Powinien osiągnąć wartość 150. Tyle ekologicznych domów chce wybudować stowarzyszenie Brada Pitta „Make it Right“ – są to domy na palach za 150.000 dolarów.

Gwiazda Hollywood nie pozostała bezczynna, gdy trzeba było znaleźć nowy dom dla ofiar powodzi i rozpisała międzynarodowy konkurs.

W ubiegłym roku 13 biur architektonicznych przedstawiło pierwsze projekty, między innymi Adjaye Associates, Shigeru Ban Architects, MVRDV i firma budowlana Graft z Berlina należąca Brada Pitta. Domy marki „Mister Right“ powinny być nie tylko tanie, ale przede wszystkim odporne na huragan. Powinny posiadać trzy pokoje na bezpiecznej platformie z werandą, dwa i pół metra nad podłożem, pozwalając na swobodny przepływ fali powodziowej pod domem. Na dole musi zostać tylko samochód.

Przeglądając projekty widzimy niektóre idylliczne, niektóre dziwaczne domy na szczudłach, najciekawszy jest jednak dom powodziowy firmy MVRDV, który został zaprezentowany w Berlińskiej Galerii Architektonicznej Aedes.

Holendrzy stworzyli obraz zniszczenia. Całkowicie zdeformowany przez siłę huraganu dom w kształcie ogromnej, amerykańskiej skrzynki na listy. Ściśnięty na środku z ogromną siłą, a jego końce w panice wystrzeliwują w powietrze. Okna, balkon, drzwi – wszystko zdeformowane i odchylone od pionu. Prawdziwy „escape house“ [dom ucieczki].

Gdy architektura i urbanistyka krążą wokół nowych rozwiązań, sztuka wnosi być może decydujący wkład do nowej, globalnej zmiany myślenia.

Może ona zmieniać nastawienia i uwidaczniać to, jak bardzo jesteśmy uzależnieni od wody. Nawet w pralni przemysłowej każdego roku zużywa się 42 miliony metrów sześciennych wody i 60 petadżuli (PJ) energii. Nie przez przypadek coraz więcej działań związanych ze sztuką stawia w centrum uwagi wodę: na przykład galeria Olafur Eliasson cała wypełniona sześcioma tonami lodu Vatnajökull z Jökulsárlón z południowego wybrzeża Islandii, sztuczne wodospady przed Manhattanem, czy też „Biblioteka wody“ autorstwa Roni Horn w Reykjaviku: 24 szklane kolumny, wypełnione lodem z islandzkiego lodowca. Topiące się ogromne bloki lodowe, „gest końcowej gry“, komentuje artystka.

Już w roku 1987 Andreas Gursky stworzył „Swimming Pool“ w Ratingen, który uosabiał nowocze-

157

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Water – cultural attributes

sne społeczeństwo przyjemności. Za pomocą „James Bond Islands“ artysta stworzył megaobraz dzisiejszego świata. Gursky nie jest pierwszym artystą obrazującym globalizację, jednak jest artystą najbardziej znaczącym. Jego spojrzenie na świat można porównać do teleskopu umieszczonego na orbicie okołoziemskiej. Chcę przedstawiać „esencję rzeczywistości“, powiedział kiedyś artysta. To, co przedstawił w hiperrealnej „James Bond Islands“ obrazuje we wszystkich niewiarygodnych głębiach ostrości panoramy kruchości stworzenia.

Gdy Gursky rewolucjonizuje horyzont cyfrowej fotografii zarówno pod względem treści, jak i techniki, pojawia się chęć zachowania tego, co rzeczywiste: w Wietnamie, Ratingen i Las Vegas. Woda, kosztowny surowiec, będzie nas poruszała dalej.

To jednak co kiedyś było tylko kultem i przyjemnością, dziś uzyskało nowy głęboko humanistyczny wymiar. Celem jest złagodzenie najgorszych następstw zmian klimatycznych. Chodzi przede wszystkim o uświadomienie sobie pewnych kwestii. Do tego celu potrzebujemy sztuki, architektury i designu.

Voda, nejcennější dar přírody, dochází. Změna klimatu nás odměňuje povodněmi a suchem.

Zatímco politika mlčí, architektura, urbanistika a umění už zareagovaly. Večer nad Las Vegas, které je snad nejpodivuhodnějším městem vesmíru. Oblaka plynou, zvedá se lehký vánek. Po západu slunce ožívá strip, i když někomu může suché horko ještě vyhnat na čelo pot a jakoby vysát poslední vláhu z pórů. Klimatizace běží na plné

158

otáčky, ventilátory krouží v taktu neonových reklam. Po Benátkách a Amsterdamu ztělesňuje Las Vegas novodobý sen o zkrocení přírody. Ten, kdo bloudí lasvegaským bulvárem, neplýtvá myšlenkami na to, že pod asfaltem leží pouze písek a pod perfektním trávníkem je síť vodovodních trubek a rozprašovačů.

Ponořit se do Versailles popkultury, „zapadnout do nějakého kasina“, o kterém básnil Jean Baudrillard, se rovná skoku do kbelíku s ledem.

Už krouží gondoliéry po chlazených kanálech, už šumí kostky ledu v cole… Nic se však nevyrovná novobaroknímu vodotrysku Bellagio. Tohle je popkultura ve stadiu svého vyvrcholení.

Jakmile zazní vodní balet a 1203 trysek vychrlí perfektní vodní pěnu do pouštního nebe, je to jasné: Voda je luxus, voda je moc. V prostopášné erupci ženou pneumatické kanóny fontánu téměř 80 metrů do nebe. Vzduch je svěží, opar vane nad mořem jako z obrovského rozprašovače parfému a davy zvědavců proudí dál do kasina.

Voda a kult byly vždy jedno. Římští císaři stavěli obrovské akvadukty, otevírali lázně a pořádali hry pro lůzu. Rituální očista a světská zběsilost patřily k sobě, ještě dlouho před plážemi s masami lidí a oázami wellness.

Naše tělo se asi ze 70 procent skládá z vody, během asi 80 let našeho života projde ledvinami téměř 50 000 litrů tekutiny. Voda je nejdražší látkou současnosti a už není neutrální, od dob, kdy nám změna klimatu střídavě uštědřuje sucha a povodně. Poražení zítřka jsou již dnes na pokraji sil. Zatímco naše průměrná spotřeba vázne s přibližně 130 litry za den, nemá asi

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Water – cultural attributes

63 procent obyvatel Ugandy přístup k čisté vodě. A jen polovina může používat sanitární zařízení. O to více plýtvání vodou udivuje.

Jen na Siegfried and Roy Plaza bylo v roce 1996 vysázeno 76 000 palem a křovin. Voda je klíčem razantního růstu Las Vegas. Kolem roku 1900 bylo dnes milionové město pouhou pustinou. Ale už 16. května 1905 přivezl zvláštní vlak spekulanty na aukci nemovitostí do země nikoho, tam, kde brzy mělo vyrůst město, které v roce 1933 legalizovalo hazardní hry a přilákalo z 250 kilometrů vzdáleného Los Angeles první rytíře Štěstěny. Řeka Colorado River dodává vodu a levnou energii. Již delší dobu ale ukazuje přehrada ­Hoover Achillovu patu Las Vegas. Klesající hladina řeky Colorado River zanechává na skalních stěnách bílé, jakoby guánem natřené ­vrstvy. „Pět let od roku 1999 jsou nyní oficiálně nejsuššími léty za 98 let,“ připomněl New York Times 2. května 2004 a načrtl náznaky dramatického sucha, které na vodu bohaté 20. století považovalo za velkou výjimku.

Množí se náznaky toho, že západ USA vyschne.

A město hazardu, ve kterém se zdá být všechno možné, reaguje. Postupně nechává agentura pro vodní hospodářství kropit zatravněné plochy a golfová hřiště kontrolovaně. Vodní balet ­Bellagio už pracuje s užitkovou vodou. Rychle se rozvíjející metropolitní region se připravuje na to, že bude muset do budoucna vyjít s menším množstvím vody.

Voda se stává prokletím. Buď chybí, nebo přichází v nadbytku, jako potopa a záplavová vlna.

Experti na klima se obávají, že hladiny moří mohou do konce století stoupnout o půl metru.

Nejprve zmizí přímořská sídla a říční delty rozvojových zemí. Pak začne voda ohlodávat hráze všech přístavních metropolí, najde si slabá místa a zaplaví zemi za hrází. Nic nemůže být horší, protože téměř polovina lidstva žije na 100 kilometrovém pobřežním pásu.

Kdopak by si nevzpomněl na Katrinu, hurikán, který se 28. srpna 2005 přehnal nad New ­Orleans, nad zoufalými obyvateli Superdome a zaplavil domy, na dramatické záchranné akce z helikoptér?

Pokud nic jiného, vzalo si nové New Orleans drastické ponaučení z neštěstí. Toto léto nařídil starosta okamžitou evakuaci, když se k městu přibližovaly tropické bouře. Frankfurtská kancelář AS&P Albert Speer & Partner GmbH plánuje města po celém světě. Jak posuzuje Albert Speer situaci v New Orleans? „New Orleans je jedním z nejstarších měst USA, které má navíc historický význam. Změny intenzity tropických bouří toto město postihují velmi silně. Příroda je chaos a my se jej stále pokoušíme zkrotit. To se ale daří jen do určité míry.“ Záchranu nabízí jiný projekt. V tomto okamžiku se město podobá laboratoři pod širým nebem pro inženýry a stavitele. Hledají odpovědi na stoupající hladiny, bouře a záplavové vlny. Odpočítávání je na čísle 84 a tiká dál. Má to být 150. Tolik ekodomů chce postavit obecně prospěšná společnost Brada Pitta pod názvem „Make it Right“, dům na pilířích za cenu 150 000 dolarů. Hollywoodská hvězda neflámovala, když šlo o to, zajistit nový domov obětem záplav, a zahájila mezinárodní soutěž.

13 kanceláří představilo loni první návrhy, mezi jinými Adjaye Associates, Shigeru Ban Architects, MVRDV a stavební mistr Brada Pitta Graft z Berlína. Domy značky „Mister Right“ nemají být jen cenově výhodné, mají být především odolné proti bouřím a mají bezpečně zakotvit dva a půl metry nad zemí na pilířích tři pokoje na desce s verandou tak, aby záplavová vlna mohla protéct pod domem. Dole musí zůstat jen auto.

Kdo se prokliká návrhy, uvidí několik snových domů, několik bizarních domů na pilotách, nejšílenější je však „únikový dům“ od kanceláře MVRDV, který právě byl vystaven v berlínské galerii architektury Aedes: Holanďané vytvořili reálný obrázek zkázy, dům plně deformovaný silou bouře v podobě obrovské americké schránky na dopisy. Obrovskou silou promáčknuté do středu uskočí jeho konce jako v panice do vzduchu. Okna, balkón, dveře – všechno deformováno, všechno ztrácí kolmé tvary. Skutečně „escape house“ (uhýbající dům).

Zatímco architektura a urbanistika krouží kolem nových řešení, přispělo umění snad rozhodující mírou ke změně směrem k novému globálnímu myšlení. Dokáže měnit postoje a ozřejmit, jak závislí jsme na vodě. Jen v průmyslových prádelnách je ročně spotřebováno 42 milionů metrů krychlových vody na praní a 60 petajoulů (PJ) energie. Není náhoda, že stále více uměleckých akcí staví do centra dění vodu, ať už je to Olafur Eliasson, který naplnil celou galerii šesti tunami ledu z Vatnajökull v Jökulsárlónu na jižním pobřeží Islandu a vytvořil umělé vodopády před Manhattanem, anebo Roni Horn z Reykjavíku, který postavil „Vodní knihovnu“: 24 skleněných sloupů naplněných ledem z islandského ledovce. Tající kusy ledu, „gesto konečné hry“, jak komentovala umělkyně.

Už v roce 1987 definoval Andreas Gursky „Swimming Pool“ v Ratingenu jako ztělesnění naší moderní společnosti zaměřené na zábavu.

V podobě díla „James Bond Islands“ však vytvořil megaobraz dnešního světa. Gursky není sice první tvůrce globalizace, ale asi jeden z nejvýznamnějších. Jeho pohled na svět se podobá pohledu do teleskopu namířeného do vesmíru. Jak umělec jednou řekl, chce ztvárnit „esenci reality“. Co šíří ve svém hyperreálném díle „James Bond Islands“, ukazuje rovněž ve všech svých neskutečných hluboce ostrých panoramatech křehké tvorby. Zatímco Gursky tvoří revoluci horizontu digitální fotografie po stránce obsahové i technické, zvyšuje po­ žadavek po zachování toho, co je reálné: Ve ­Vietnamu, Ratingenu a v Las Vegas. Voda, naše cenná materie, nás posune dál. Co ale dříve bylo pouze kultem a zábavou, získalo novou dimenzi, hluboce lidskou. Jde o to zmírnit ty nejhorší následky změny klimatu. Jde především o uvědomění. K tomu budeme potřebovat více umění, architektury a designu, nikoliv méně.

Оливер Хервиг, теоретический дизайнер и архитектурный критик. Пишет статьи для таких газет и журналов, как «Süddeutsche Zeitung», «Frankfurter Rundschau», «GQ», «Monopol» и «Stern» и является автором книги «Water/Wasser: The Unity of Art and Science» («Вода: единство искусства и науки»), которую он написал совместно с Акселем Таллемером.

Oliver Herwig jest teoretykiem designu i krytykiem architektury. Pisze artykuły dla Süddeutsche Zeitung, Frankfurter Rundschau, GQ,

Monopol i Stern i jest autorem książki „Water/Wasser: The Unity of Art and Science“, napisanej we współpracy z Axelem Thallemerm.

Oliver Herwig je teoretikem designu a kritikem architektury. Píše pro noviny, jako je Süddeutsche Zeitung, Frankfurter Rundschau, GQ, Monopol a Stern, a je autorem knihy „Water/Wasser: The Unity of Art and Science“ ve spolupráci s Axelem Thallemerem.

159

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Performing Shower

Photographed

by Jesse Frohman

Вода, льющаяся как дождь, низвергающаяся как водопад. Или берущая начало в источнике. Душ как ощущение, как энергетическая зарядная станция. Насущное счастье.

Woda, która płynie jak deszcz, spada niczym wodospad, lub wytryskuje ze źródła.

Prysznic jako przeżycie, jako stacja ładowania energii. Codzienne szczęście.

Voda, která proudí jako déšť, řítí se jako vodopád. Nebo pramení ze svého zdroje.

Sprcha jako zážitek, jako energetická dobíjecí stanice. Každodenní štěstí.

160

161

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Performing Shower

dornbracht balance modules Подобно архитектурным решениям модули BALANCE MODULES вливаются в любой эксклюзивный интерьер ванной комнаты и могут быть использованы со всеми линиями смесителей Dornbracht – формально и технически.

BALANCE MODULES stanowią architektoniczne rozwiązanie dla każdego wysokiej jakości wyposażenia łazienki.

Można je dowolnie łączyć z wszystkimi seriami armatur Dornbracht – zarówno formalnie, jak i technicznie.

Jako architektonická řešení se včlení řada BALANCE MODULES do každého vysoce kvalitního prostředí koupelny a umožní volnou kombinaci se všemi sériemi baterií Dornbracht – jak formální, tak technickou.

Photography Jesse Frohman

168

169

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Performing Shower

Balance modules

Ванная комната – это место в доме, где можно уединиться, обрести спокойствие, прийти в себя. При помощи BALANCE MODULES каждый может создать себе эту комнату для своих личных ритуалов и настроений. Так, например, вода течет из WATER SHEET широким потоком, как в природном источнике, и низвергается из WATER FALL, как из стилизованного русла реки. Благодаря WATER POINTS и новому WATER BAR ­соприкосновение с водной стихией переходит в ­новое измерение: тело окунается со всех ­сторон в приятно согревающую или живительно охлаждающую воду.

Łazienka jest miejscem w domu, do którego można się wycofać, odnaleźć spokój, oczyścić się.

Dzięki BALANCE MODULES każdy może stworzyć to pomieszczenie dla swoich indywidualnych rytuałów i nastrojów. Woda w przypadku WATER SHEET płynie szerokim strumieniem jak ze źródła w naturalnym środowisku i spada z WATER FALL niczym ze stylizowanego koryta rzeki. ­WATER POINTS oraz nowy WATER BAR nadają spotkaniu z żywiołem wody kolejny wymiar, gdyż ciało jest ze wszystkich stron otaczane ciepłą lub orzeźwiającą, chłodną wodą.

WaterSheet (слева сверху // u góry z lewej // nahoře vlevo) / WaterPoints (справа сверху // u góry z prawej // nahoře vpravo) / WaterBar (слева снизу // u dołu z lewej // dole vlevo) / WaterFall (справа снизу // u dołu z prawej // dole vpravo) < WaterSheet

Koupelna je místem uvnitř domu, kde se chceme stáhnout do sebe, najít klid, vypořádat se se sebou. Řada BALANCE MODULES každému umožní, aby si tento prostor vytvořil pro své vlastní rituály a nálady. Z baterie WATER SHEET tak voda vytéká jako z pramene ve volné přírodě v širokých přívalech, z baterie WATER FALL padá jako ze stylizovaného koryta řeky. WATER POINTS a nový WATER BAR dávají setkání s vodním živlem další dimenzi: Tělo je zabaleno ze všech stran do příjemně prohřívající nebo osvěžující chladné vody.

170

171

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Performing Shower

Balance modules

RAIN SKY растворяет границы между смесителем и архитектурой и вносит в ванную комнату ощущение природного дождя. При этом вода падает вниз только под воздействием силы тяжести, естественно, как и в природе. Верхняя душевая насадка в виде водяной завесы, душевые насадки для тела и верхняя душевая лейка окунают тело в приятный ливень. Оба модуля BIG RAIN и JUST RAIN тоже полностью концентрируются на своих задачах: воссоздать в ванной комнате ощущение купания под дождем.

BigRain (сверху // u góry // nahoře) / JustRain (снизу // u dołu // dole) > RainSky

PERFORMING SHOWER В брошюре PERFORMING SHOWER с множеством великолепных фотографий инсценировано соприкосновение с водой в зоне принятия душа. Вода, льющаяся как дождь, низвергающаяся как водопад или бьющая ключом из источника. Вы можете скачать данную брошюру на сайте www.dornbracht.com.

Broszura PERFORMING SHOWER na obszernych ­ilustracjach przedstawia przeżycie wody pod prysznicem. Woda, która spada niczym deszcz lub wytryskuje 172

niczym ze źródła. Broszurę można pobrać ze strony ­internetowej www.dornbracht.com.

Brožura PERFORMING SHOWER inscenuje na velkorysých obrázcích zážitek z vody ve sprše. Voda, která padá jako déšť, rozlévá se jako vodopád nebo pramení ze svého zdroje. Brožura je ke stažení na stránkách www.dornbracht.com.

RAIN SKY zaciera granice pomiędzy armaturą a architekturą i przenosi wrażenie naturalnego deszczu do łazienki. Woda spada tak, jak się to dzieje w naturze na skutek siły ciężkości. Końcówka prysznicowa kurtyny wodnej do ciała i do głowy pozwala zanurzyć ciało w regenerujących kroplach deszczu. Również oba moduły BIG RAIN i JUST RAIN koncentrują się w pełni na swoim ­zadaniu czyli przeżyciu deszczu.

RAIN SKY ruší hranici mezi baterií a architekturou a přináší do koupelny zážitek z přírodního deště. Voda přitom padá dolů jako v přírodě gravitační silou. Dešťová, tělová a hlavová sprcha ponoří tělo do příjemného deštíku. Také sprchy BIG RAIN a JUST RAIN se zcela soustředí na svůj úkol: Zážitek z deště.

173

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Together

Together Об умении давать и получать. Сотрудничество – это обогащение во всех отношениях. Вместе с партнерами зарождаются проекты, проникающие в новые области.

O dawaniu i braniu. Współpraca jest korzystna z każdego punktu widzenia.

We współpracy z partnerami powstają projekty, które przenikają do nowych obszarów.

O dávání a braní. Spolupráce je v každém směru obohacením.

Spolu s partnery vznikají projekty, které pronikají do nových oblastí.

Andrée Putman, a living legend 176 new standards 190

Photography (detail) Jesse Frohman 174

175

J’étais une rebelle

Andrée Putman in conversation with Petra Schmidt Illustrations Manu Burghart

176

177

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Andrée Putman

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Andrée Putman

В Париже забастовка. В городе чрезвычайное положение. Метро и поезда не ходят. Однако этот хаос, казалось бы, не влияет на Андре Путман. Она опаздывает, у нее тоже проблемы из-за сложной ситуации с транспортом, и, конечно же, ей надо везде успеть. Но, несмотря на это, восьмидесятидвухлетняя дама невозмутима. Она остается гранддамой в любых обстоятельствах. Сфера деятельности дизайн-студии Андре Путман – международные дизайн-отели. Не удивительно. Именно она оформляла Morgans – первый в мире дизайн-отель. Только что она завершила работу над эксклюзивной туристической гостиницей в Гонконге, которая даже носит её имя. The Putman – это великолепный отель, каждый номер которого подобен небольшой квартире для бизнесменов, которые, находясь в командировке, ценят сервис отеля, но предпочитают жить как дома. Кто считает это необычным, что дизайнеру сделан такого рода памятник, тот не знает Путман. Она занимает особое положение в мире дизайна уже в течение многих десятилетий и считается абсолютным экспертом в вопросах стиля. Она открыла таких дизайнеров моды как Тьерри Мюглер или Иссей Мияке, она спроектировала отделку салона легендарного самолета Конкорд и первая заново интерпретировала в своей фирме Ecart классику Айлин Грэй, кроме того, она работала совместно с великим английским кинорежиссером Питером Гринуэем над фильмом «Интимный дневник» («The Pillow Book»). Ей не нужны памятники. Она сама памятник.

не нравились буржуазные безделушки. Кресло времен Людовика XVI и люстра в моей комнате казались мне просто ужасными. Уже тогда я жаждала больших пустых помещений, которые бы не были набиты битком. Я измучила мою маму, постоянно задавая ей вопрос: «Когда же я смогу жить с мебелью нашего времени?» В 18 мои желания сбылись.

Петра Шмидт: Госпожа Путман, Вы только что из центральной части Парижа, в которой все остановилось из-за забастовки. Служащие французской железной дороги бастуют за право выходить на пенсию в 50 лет. Вы в свои более чем восемьдесят лет все еще ходите на работу каждый день. Что Вы об этом думаете? Андре Путман: Они ненормальные.

П.Ш.: Что значит «оставила»? Вы наверняка ещё играете в узком кругу?

A.П.: Нет. Я больше никогда не дотронулась до пианино. Поймите, тогда я играла на очень высоком уровне. Я была очень требовательна к себе. Эта игра в узком кругу была бы только посредственной. А посредственность – это то, что я презираю.

П.Ш.: В этом возрасте Вы открыли свою первую фирму.

A.П.: Когда мне было примерно пятьдесят, я открыла Ecart и заново интерпретировала классику дизайна. С этого собственно все и началось. Пока вы не ощущаете свой возраст, следует работать. Я не ощущаю потребности прекращать работу. П.Ш.: Вы работаете вот уже много лет, но не получали специального образования по Вашей профессии. Как началась Ваша карьера дизайнера?

A.П.: O, уже маленькой девочкой мне казалось, что дома наших родителей надо изменить. Мне 178

П.Ш.: Но на самом деле Вам готовили карьеру музыканта, а не дизайнера? По крайней мере, таковы были представления Вашей матери.

A.П.: O, да. Моя мать была очень честолюбива. Но после нескольких бесед с музыкантами я поняла, что не смогу вести такую жизнь

чью человек показывает себя с самой хорошей стороны. Днем ведь всегда присутствует соперничество. П.Ш.: В то время Вы также познакомились с сегодня пожилым скульптором Луизой Буржуа, такой же стойкой личностью как Вы.

A.П.: Да. Луиза и я познакомились в то время, когда мы обе уже не были так молоды. Но мы сразу стали хорошо понимать друг друга. Она ненормальная и всегда полна сюрпризов. Тогда мы ходили в нью-йоркский ночной клуб CBGB, а виски там нам не нравилось. Поэтому она всегда приносила под полой пальто бутылку виски, которую мы и распивали.

I do not follow any kind of trends.

Andrée Putman on eclecticism

пианистки, которая представлялась мне. Я не хотела тренироваться игре на пианино каждый день в закрытой комнате. Поэтому я оставила пианино и сначала работала стилисткой и журналисткой. Тогда я была маленькой бунтаркой.

П.Ш.: А как Вы собственно оказались в восьмидесятые годы в Нью-Йорке?

A.П.: Один мой друг, Дидье Грумбах, нашел там для меня работу. Тогда я оформляла салоны бутиков Ив Сен-Лоран. Благодаря этому я вошла в круг друзей Ив Сен-Лорана и это открыло мне очень много дверей. В это время я познакомилась с великолепнейшими людьми, как, например, Энди Уорхол, Кейтом Харинг и Робертом Мэпплторп. П.Ш.: Это наверняка был сумасшедший период Вашей жизни.

A.П.: О, да. Я очень охотно встречалась с друзьями и развлекалась. Я уверена в том, что но-

П.Ш.: Вы получили Ваш заказ на оформление легендарного отеля Морганс в одну из таких ночей? Ведь Вашими заказчиками были Ян Шрагер и Стив Рубелл, основатели легендарной Студии 54.

A.П.: Нет. Стив и Ян вызвали меня по громкоговорителю в аэропорту Нью-Йорка. Они как раз пережили громкий скандал со Студией 54 и только что вышли из тюрьмы. У них была идея сделать отель, но почти не было денег. П.Ш.: Идея дизайн-отеля была идеей обоих?

A.П.: Да. Это был самый первый в мире дизайнотель. Но здание, которое они для этого выбрали, было поистине отвратительным. Это был безобразный старый дом на Мэдисон-авеню, в котором встречались торговцы наркотиками и проститутки. Когда они привели меня туда, я подумала, что это шутка. Я засмеялась и сказала: «Давайте серьезно. Покажите мне наконецто отель». Но это и был именно тот отель. П.Ш.: Я полагаю, у них не было денег для лучшего здания.

A.П.: Они слышали, что я могу создавать красивые интерьеры простыми средствами, поэтому они предоставили мне свободу действий. По причине смехотворно малого бюджета у меня появилась идея использования черной и белой плитки. Ведь мне пришлось на самом деле воспользоваться самой дешевой плиткой всех Со-

единенных Штатов. Сначала мне предложили розовую плитку. Я сказала: «Исключено!» Я попросила белую плитку. Она, конечно, была, но только одна белая была бы слишком скучной. Тогда я спросила, нет ли у них черной. Черная тоже была. Наконец мы остановились на черно-белом шахматном узоре, который мы скомбинировали с эффектными металлическими раковинами и красивым освещением. Внезапно у нас получилась эта оригинальная ванная комната, ставшая фирменным знаком. П.Ш.: Говорят, что у Вас особая слабость к ванным комнатам.

A.П.: Для меня ванная комната – это главная комната в квартире или гостиничном номере. Я обожаю мысль о том, что в ванной комнате можно провести очень много времени, может быть даже всю вторую половину дня с книгами и чайником полным чая. Не спеша искупаться и поухаживать за телом – это нечто замечательное и очень важное для хорошего самочувствия. П.Ш.: В Ваших разработках почти отсутствуют цвета. В ванных тоже. Вам не нравятся цвета?

A.П.: Нет, совсем напротив. Я люблю цвет. Но я придерживаюсь мнения, что интерьер должен быть сдержанным. Он должен быть основой для других вещей. Например, для искусства, которое зачастую как раз и состоит из цвета. Ну а в ванной комнате все еще несколько по-другому. Именно в ванной всегда столько цветных аксессуаров, например, флакончиков и т.д. С их помощью можно расставить достаточное количество цветовых акцентов. Здесь цвет не нужен. П.Ш.: Как Вы подходите к оформлению ванной комнаты?

A.П.: Для меня ванная комната – это своего рода мастерская. Мы входим туда не в особенно хорошем состоянии, а выходим – в отличном. Поэтому ванная комната должна функционировать как мастерская. Всё должно быть под рукой. П.Ш.: А есть ли такой материал, который Вам совсем не нравится в ванной комнате? Как Вы находите золотые краны?

A.П.: О, нет. Такого рода афиширование мне совсем не по душе. Ведь при этом речь всегда идет только о том, чтобы продемонстрировать свое богатство и, тем самым, свою власть. Искать такое в моих интерьерах бесполезно. Мне регулярно встречаются люди, желающие произвести на меня впечатление своей расточительной арматурой. «Вот, посмотрите, эти краны для ванны сделаны из чистого золота». В таких случаях я прямо отвечаю, что это меня абсолютно не интересует.

П.Ш.: А что же Вас в таком случае интересует?

A.П.: Мой принцип – умеренность. Моя точка отсчета – простота вещей. Так ведь я и получила известность. Для меня важно подчеркнуть ценность недорогих предметов обихода. Меня также восхищает сочетание простых вещей и дорогих предметов. Такое сочетание придает помещению особенное очарование. П.Ш.: Как выглядит идеальная ванная комната?

A.П.: Для меня ванная комната – это место, в котором я храню абсолютно необыкновенные объекты. Благодаря этому я провожу там больше времени. Это место для чувств и смены ощущений. П.Ш.: В Ваших интерьерах Вы снова и снова используете арматуру MADISON? Что привлекает Вас в ней?

A.П.: Мне нравится форма этой арматуры. Она такая образная. Уже сами крестообразные ручки и форма лейки очень, очень красивые. Она напоминает мне о прошедших эпохах, о начале прошлого столетия. Я с удовольствием комбинирую её с очень чистыми современными формами. Это тот эклектицизм, который отличает мои работы. П.Ш.: Что Вы понимаете под эклектицизмом?

A.П.: Я комбинирую вещи так, как это нравится лично мне, так, как они созвучны в моем понимании. Я не отдаю предпочтение каким-либо тенденциям моды. Это меня не интересует. Я не читаю журналы по дизайну и не слежу за трендами. П.Ш.: У Вас есть свое представление о ванной комнате будущего? Как тогда будет выглядеть ванная комната?

A.П.: Я уверена в том, что ванная комната изменится в своей значимости. В будущем она 179

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Andrée Putman

будет центром жилища, подобно жилому помещению. Конечно же, мы не будем принимать там гостей. Я не это имею в виду. Это скорее пространство, в котором все концентрируется исключительно на самом себе. Здесь можно уединиться и уделить внимание себе. Подобно тому, как в процессе времени изменилось значение кухни, и она превратилась в социальный центр каждого жилища, так в перспективе изменится и наше представление о ванной комнате.

Paryż ogarnięty strajkiem. Miasto w stanie wyjątkowym. Metro i pociągi nie jeżdżą. Jednak Andrée Putman niewiele zdaje sobie robić z panującego chaosu. Jest już za późno, również ona ma problemy ze względu na brak komunikacji i oczywiście mnóstwo terminów. Pomimo to 82-latka jest spokojna. Pozostaje ona „Grande Dame“ we wszystkich okolicznościach.

Domeną studia projektowego Andrée Putman są międzynarodowe hotele designerskie. Nie ma się co dziwić. To ona zaprojektowała Morgans, pierwszy hotel designerski na świecie. Właśnie niedawno zakończyła pracę nad luksusowym hotelem w Hongkongu, który nawet nosi jej nazwisko. The Putman jest luksusowym hotelem-apartamentowcem dla ludzi podróżujących w sprawach służbowych, którzy cenią sobie obsługę hotelową, ale chcą się czuć jak u siebie w domu.

Kto uważa za rzecz niezwykłą, że projektant jest w stanie stworzyć pomnik o takiej formie, nie zna pani Putman. Już od dziesięcioleci jest ona ważną postacią w świecie projektantów uznawaną za znakomitego eksperta w kwestach związanych ze stylem. Odkryła ona takich projektantów mody, jak Thierry Mugler lub Issey Miyake, była odpowiedzialna za wygląd wnętrza legendarnego odrzutowca Concorde i jako pierwsza wraz ze swoją firmą Ecart ponownie ożywiła klasyka Eileen Gray. Poza tym współpracowała z wielkim, brytyjskim reżyserem filmowym Peterem Greenaway’em nad filmem „Die Bettlektüre“ (The Pillow Book) [Lektura do poduszki]. Ona nie potrzebuje pomnika. Sama się nim stała.

Petra Schmidt: Przybyła Pani właśnie ze sparaliżowanego strajkiem centrum Paryża. Obsługa metra chce wystrajkować przywileje dla siebie, aby pracownicy mogli przechodzić na emeryturę już w wieku 50 lat. Pani wciąż w wieku ponad osiemdziesięciu lat codziennie chodzi do biura. Co Pani o tym sądzi?

Andrée Putman: Oni stracili rozum. (They lost their mind) P.S.: Pani założyła swoją pierwszą firmę właśnie w podobnym wieku.

A.P.: Gdy miałam około pięćdziesięciu lat, rozpoczęłam współpracę z firmą Ecart, wskrzeszając na nowo klasyka designu. Wtedy tak naprawdę 180

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Andrée Putman

wszystko ruszyło z miejsca. Dopóki nie odczuwamy dolegliwości wieku, należy pracować. Ja nie odczuwam konieczności zaprzestania pracy.

P.S.: Pracuje Pani już od wielu lat, jednakże nie studiowała Pani w swoim zawodzie. Jak rozpoczęła się Pani kariera jako projektantki?

A.P.: Och, już jako mała dziewczynka czułam, że domy rodziców należałoby zmienić. Nie podobał mi się burżuazyjny Nippes. Uważałam, że krzesła w stylu Ludwika XVI i żyrandole w moim pokoju są po prostu okropne. Już wówczas ogarniała mnie tęsknota za dużymi, pustymi pomieszczeniami, które nie byłyby tak „zapchane“. Męczyłam moją mamę pytając ją: „Kiedy będę mogła mieszkać wśród mebli z moich czasów?“ Gdy skończyłam 18 lat moja wola została spełniona.

P.S.: Ale właściwie powinna była Pani zostać muzykiem, a nie projektantką? Przynajmniej zgodnie z wyobrażeniami Pani matki.

A.P.: O tak. Moja mama była bardzo ambitna. Ale po kilku rozmowach z muzykami już wiedziałam, że nie będę wiodła życia pianistki. Nie chciałam codziennie ćwiczyć gry na pianinie siedząc zamknięta w swoim pokoju. Dlatego też porzuciłam pianino i pracowałam najpierw jako stylistka i dziennikarka. Byłam wówczas małą buntowniczką.

P.S.: Co oznacza „porzuciłam“? Na pewno gra Pani jeszcze dla siebie.

A.P.: Nie. Już nigdy więcej nie dotknęłam pianina.

Rozumie Pani, grałam wówczas na bardzo wysokim poziomie. Byłam bardzo ambitna. Taka gra na użytek domowy byłaby jedynie czymś zwyczajnym. A zwyczajność to coś, czym gardzę.

P.S.: W jaki sposób trafiła Pani w latach 80-tych do Nowego Jorku?

A.P.: Mój przyjaciel, Didier Grumbach, załatwił mi tam kilka zleceń. Urządzałam wówczas showroom Yves Saint Laurenta. Dzięki tej pracy trafi-

łam do zespołu Yves Saint Laurenta, co otworzyło mi wiele drzwi. Poznałam wówczas najwspanialszych ludzi, między innymi Andy’ego Warhola, Keith Haringa i Roberta Mapplethorpe’a.

P.S.: Musiały być to dla Pani wspaniałe czasy.

A.P.: O tak. Bardzo chętnie wychodziłam z domu.

Uważam, że noc pokazuje ludzi z ich najlepszej strony. Za dnia chodzi wyłącznie o rywalizację.

P.S.: Spotkała Pani wówczas również będącą obecnie w podeszłym wieku artystkę Louise Bourgeois, tak samo upartą osobę, jak Pani.

A.P.: Tak. Louise i ja spotkałyśmy się w momencie, w którym obie nie byliśmy już najmłodsze.

Ale od razu znakomicie się rozumiałyśmy. Ona jest szalona i zawsze zaskakuje. Pewnego razu poszłyśmy do nowojorskiego nocnego klubu CBGB i nie chciałyśmy zamawiać whisky. Zamiast tego ona miała ukrytą pod płaszczem butelkę whisky, którą wypiłyśmy.

P.S.: Czy w taką właśnie noc doszło do skutku zlecenie na powstanie legendarnego Morgans Hotel?

W końcu Pani zleceniodawcami byli Ian Schrager i Steve Rubell, założyciele legendarnego Studio 54.

A.P.: Nie. Steve i Ian wybrali mnie do tego zadania na nowojorskim lotnisku. Przetrwali wielki skandal związany ze Studio 54 i zostali właśnie zwolnieni z więzienia. Mieli pomysł na hotel, ale nie mieli pieniędzy.

P.S.: Mówi się o Pani, że ma Pani szczególną słabość do łazienek.

A.P.: Dla mnie łazienka jest najważniejszym pomieszczeniem i w mieszkaniu i w pokoju hotelowym. Uwielbiam spędzać dużo czasu w łazience, czasami nawet całe popołudnie z książkami i z dzbankiem herbaty. Kąpiel i pielęgnacja w spokoju to coś cudownego i bardzo ważnego dla dobrego samopoczucia.

sywnego złota.“ Mogę na to jedynie odpowiedzieć, że coś takiego wcale mnie nie interesuje.

P.S.: Co zatem Panią interesuje?

A.P.: Moim założeniem jest skromność. Wychodzę od prostych rzeczy. Z tego stałam się w końcu znana. Przywiązuję wagę do tego, aby tani element wyposażenia wyglądał jak coś wartościowego. Fascynuje mnie również mieszanka prostych rzeczy i wartościowych

Suddenly, we had this unusual-looking bathroom which became the hotel’s trademark.

Andrée Putman on her first Design Hotel the “Morgans”

P.S.: Czy pomysł na hotel designerski był ich wspólnym pomysłem?

A.P.: Tak. Był to pierwszy hotel designerski w ogóle. Ale budynek, który znaleźli, był naprawdę okropny. Był to brzydki, stary dom przy Madison Avenue, w którym spotykali się dealerzy i prostytutki. Gdy mnie tam zaprowadzili, cały czas uważałam to za żart. Śmiałam się i powiedziałam: „Dobra, a teraz na poważnie, pokażcie mi wreszcie ten hotel.“ Ale to był ten budynek.

P.S.: W Pani projektach nie widać żadnych kolorów. Nie ma ich również w łazienkach. Czy Pani nie lubi kolorów?

A.P.: Nie. Wręcz przeciwnie. Lubię kolor. Ale jestem zdania, że wnętrze powinno pozostać wycofane. Powinno ono tworzyć ramy dla innych rzeczy. Na przykład dla sztuki, która najczęściej jest stworzona z koloru. A łazienka jest jeszcze czymś innym. Występuje tam wiele kolorowych akcesoriów, np. flakonów itp. Dzięki nim można tworzyć akcenty. Do tego kolor nie jest potrzebny.

P.S.: Zakładam, że nie mieli pieniędzy na lepszą nieruchomość.

A.P.: Usłyszeli, że jestem w stanie za pomocą skromnych środków stworzyć piękne wnętrza, dlatego też pozostawili mi wolną rękę. Ze względu na śmieszny budżet wpadłam na pomysł czarno-białych płytek. Później musiałam faktycznie znaleźć najtańsze płytki w całych Stanach Zjednoczonych.

Najpierw zaoferowano mi płytki w kolorze różowym. Powiedziałam: „wykluczone!“. Zapytałam o białe. Oczywiście białe były, jednakże biel jest dla mnie zbyt nudna. Wówczas zapytałam o czarne.

Były również. W końcu stworzyliśmy czarno-białe wzory szachownicy, które połączyliśmy z ładnymi umywalkami z metalu i ładnym oświetleniem. Nagle otrzymaliśmy niezwykłą łazienkę, która stała się znakiem firmowym.

P.S.: W jaki sposób podchodzi Pani do tworzenia łazienki?

A.P.: Dla mnie łazienka jest niczym warsztat. Zastajemy ją w nienajlepszym stanie, a gdy ją opuszczamy, wygląda znakomicie. Dlatego łazienka musi również funkcjonować jak warsztat. Wszystko musi być w zasięgu ręki.

P.S.: Czy istnieje materiał, którego w łazience Pani nie lubi? Co Pani sądzi o złoconych kranach?

A.P.: O nie. Nie lubię tego typu wystawiania na pokaz. Nie chodzi przecież o to, aby demonstrować własne bogactwo, a przez to własną potęgę.

Czegoś takiego nie znajdzie Pan w moich wnętrzach. Są oczywiście ludzie, którzy pragną zachwycić mnie swoimi luksusowymi armaturami. „O, proszę spojrzeć. Te krany są wykonane z ma-

obiektów. Mieszanka taka nadaje pomieszczeniu szczególnego czaru.

P.S.: Jak wygląda idealna łazienka?

A.P.: Łazienka jest dla mnie miejscem, w którym przechowuję bardzo niezwykłe obiekty. Dzięki temu jestem w stanie spędzać w niej więcej czasu. Jest to miejsce dla zmysłów i do przemiany zmysłów.

P.S.: Czy zawsze stosowała Pani w swoich wnętrzach armatury MADISON? Co jest dla Pani takiego interesującego w MADISON? A.P.: Lubię formę tej armatury. Jest taka wdzięczna. Pokrętła w formie krzyża oraz kształt prysznica są bardzo, bardzo piękne. Przypominają mi minione czasy, początek minionego stulecia. Bardzo chętnie je łączę z jasnymi i nowoczesnymi kształtami. To jest eklektyzm charakterystyczny dla moich projektów.

P.S.: Co rozumie Pani pod pojęciem eklektyzmu?

A.P.: Łączę rzeczy w taki sposób, w jaki mi się one osobiście podobają i w sposób, w jaki odpowiadają mojemu zdaniu. Nie kieruje się jakimiś modami.

Nie czytam również magazynów designerskich, nie oglądam się na trendy.

P.S.: Czy ma Pani jakąś wizję łazienki przyszłości?

Jak będzie wyglądać nasza łazienka?

181

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Andrée Putman

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Andrée Putman

Petra Schmidt: Paní Putman, právě přicházíte ze stávkou ochromeného centra Paříže. Pracující železnice stávkují za své privilegium jít do důchodu v 50 letech. Vy ale chodíte do práce každý den, i když je Vám přes osmdesát. Co o tom soudíte?

Andrée Putman: Úplně se zbláznili. (Přišli o rozum.)

P.S.: V tomto uvedeném věku jste založila svou první firmu.

A.P.: Když mi bylo asi padesát, začala jsem s firmou Ecart a nově pojala klasiku designu. Tam to vlastně začalo. Dokud člověk necítí stáří, měl by pracovat. Necítím potřebu přestat.

P.S.: Pracujete teď už tolik let, ale své povolání jste nestudovala. Jak vlastně začala Vaše kariéra ­designérky?

A.P.: Ach, už jako malá holka jsem myslela, že by měly být domy našich rodičů jiné. Nelíbil se mi ten buržoazní nádech. Křesla ve stylu Ludvíka XVI. a lustry v mém pokoji se mi zdály prostě otřesné.

Už tenkrát jsem toužila po velkých prázdných místnostech, které nejsou tak přecpané. Potrápila jsem svou matku a ptala jsem se jí: „Kdy budu moci žít s moderním nábytkem?“ Svého jsem ­dosáhla v 18 letech.

P.S.: Vlastně jste se ale měla stát hudebnicí, ne designérkou? Přinejmenším tehdy, pokud by se naplnily představy Vaší matky.

A.P.: Ach ano. Moje matka byla velmi ctižádostivá.

Ale po několika rozhovorech s hudebníky jsem věděla, že nechci vést život pianistky, který přede mnou tanul. Nechtěla jsem zůstávat dennodenně zavřená v pokoji a cvičit u piána. Proto jsem piáno opustila a nejprve jsem pracovala jako stylistka a novinářka. Tenkrát jsem byla taková malá rebelka.

A.P.: Jestem przekonana, że zmieni się znaczenie łazienki. W przyszłości będzie ona stanowić centrum mieszkań, podobnie, jak pokój mieszkalny.

Naturalnie nie będziemy tam zapraszać gości. Ale będzie to pomieszczenie, w którym najważniejsza będzie nasza osoba. Tutaj można się wycofać, pozostać samemu z sobą. Tak samo, jak w ciągu lat zmieniało się znaczenie kuchni, która przekształciła się w społeczne centrum każdego mieszkania, tak też w dłuższej perspektywie zmieni się również nasze nastawienie do łazienki.

V Paříži se stávkuje. Město je ve výjimečném stavu.

Metra a vlaky nejezdí. Pro Andrée Putman, jak se zdá, chaos příliš neznamená. Má dost zpoždění, také ona má problémy s těžkou dopravní situací a přirozeně spoustu termínů, které musí stihnout. Dvaaosmdesátiletá žena však přesto zůstává v klidu. Je a zůstává „Grande Dame“, za všech okolností.

182

Doménou designového studia Andrée Putman jsou mezinárodní designové hotely. Není divu.

Byla to právě ona, která vytvořila Morgans, první designový hotel světa. Právě dokončila luxusní ubytovnu v Hongkongu, která dokonce ponese její jméno. The Putman je luxusní apartmánový hotel pro obchodní cestující, kteří dokáží ocenit služby hotelu, ale chtějí přitom žít jako doma.

Kdo považuje za neobvyklé už to, aby designér touto formou dostal památník, nezná paní Putman.

Už celá desetiletí je pevnou veličinou světa designu a platí za velkého znalce v otázkách stylu. Objevila módní návrháře jako jsou Thierry Mugler nebo ­Issey Miyake, je podepsaná za vytvořením interiéru legendárního Concorde a jako první obnovila ve své firmě Ecart klasiku od Eileen Gray, kromě toho pracovala společně s velkým britským filmovým režisérem Peterem ­Greenawayem na filmu „Die Bettlektüre“ (The Pillow Book – Knížka pod peřinu). Nepotřebuje památník. Ona je jím sama.

P.S.: Co to znamená „opustila“? Určitě si doma ještě zahrajete.

A.P.: Ne. Už nikdy jsem se klavíru nedotkla.

Chápejte, hrála jsem tenkrát na velmi vysoké úrovni. Byla jsem velmi náročná. Tohle hraní jen tak by bylo jen průměrné. A průměr je něco, co zavrhuji.

P.S.: Jak jste se vlastně dostala v osmdesátých ­letech do New Yorku?

A.P.: Přítel, Didier Grumbach, mi tam opatřil nějaké zakázky. Měla jsem tenkrát zařizovat show­ room Yvese Saint Laurenta. Tím jsem se dostala do party Yvese Saint Laurenta, a to mi pak otevřelo celou řadu dveří. Poznala jsem tenkrát ty nejúžasnější lidi, například Andyho Warhola, Keitha ­Haringa a Roberta Mapplethorpa.

P.S.: Musela jste tenkrát prožívat úžasné období.

A.P.: Ach ano. Hodně ráda jsem chodila mezi lidi.

Myslím, že noc ukazuje lidi z jejich nejlepší stránky. Přes den jde přece pouze o rivalitu.

P.S.: Setkala jste se také s dnes známou umělkyní Louisou Bourgeois, stejně houževnatou osobou, jako jste Vy. A.P.: Ano. Louise a já jsme se setkaly v době, kdy už jsme obě nebyly nejmladší. Ale rychle jsme si velmi dobře porozuměly. Je to „blázen“ a vždy je připravena překvapit. Tenkrát jsme šly do jednoho newyorského nočního klubu CBGB a nechutnala nám tam whisky. Proto měla pod kabátem svou láhev whisky, kterou jsme pak pily.

P.S.: V takovou podobnou noc jste také dostala zakázku na legendární Morgans Hotel? Koneckonců byli vašimi zadavateli Ian Schrager a Steve Rubell, zakladatelé legendárního Studia 54.

A.P.: Ne. Steve a Ian si mne nechali vyvolat v New Yorku na letišti. Právě překonali velký skandál kolem Studia 54 a zrovna je propustili z vězení. Měli nápad na tento hotel, ale neměli téměř žádné peníze.

P.S.: Myšlenka designového hotelu napadla tyto pány?

A.P.: Ano. Byl to první designový hotel vůbec. Ale budova, kterou si vybrali, byla skutečně odporná.

Byl to ošklivý starý dům na Madison Avenue, ­který využívali dealeři a prostitutky. Když jsem tam s nimi přišla, myslela jsem si, že to celé má být nějaký žert. Smála jsem se a říkala: „Dobře, tak teď vážně. Ukažte mi konečně ten hotel.“ Ale tohle byl ten hotel.

P.S.: Předpokládám, že nebylo více peněz na lepší nemovitost.

A.P.: Slyšeli, že dokážu i s málem prostředků vytvořit pěkný interiér, proto mi nechali volnou ruku.

Kvůli směšnému rozpočtu jsem přišla na nápad s černými a bílými dlaždicemi. Protože jsem skutečně musela sáhnout po nejlevnějších kachlích v celých Spojených státech. Nejprve mi nabízeli růžové kachle. A já na to: „Vyloučeno!“ Ptala jsem se po bílé. Ta samozřejmě byla, ale samotná bílá mi přijde příliš nudná. Tak jsem se ptala po černé.

Ta potom byla taky. Nakonec jsme vytvořili černobílý šachovnicový vzor, který jsme zkombinovali s pěkným kovovým umyvadlem a příjemným světlem. Najednou jsme měli tuhle neobvyklou koupelnu, která se stala symbolem značky.

P.S.: Říká se o Vás, že máte mimořádnou slabost pro koupelny.

A.P.: Pro mne je koupelna nejdůležitější místností v bytě nebo také v hotelovém pokoji. Miluji představu, že trávím spoustu času v koupelně, třeba dokonce celé odpoledne, spolu s knihami a konvicí čaje. V klidu se vykoupat a pečovat o sebe je něco úžasného a mimořádně důležitého pro dobrý pocit.

P.S.: Ve Vašich návrzích se téměř neobjevují barvy? Ani v koupelnách. Nemáte ráda barvy?

A.P.: Ne, naopak. Mám ráda barvu. Ale jsem toho názoru, že by interiér měl být zdrženlivý. Měl by

spíš tvořit rámec pro jiné věci. Třeba pro umění, které je nakonec většinou otázkou barvy. A v koupelně je to ještě jiné. Právě v koupelně je tolik doplňků, které jsou barevné, jako třeba různé flakony apod. Tím už lze vložit dostatek různých akcentů. Člověk už tu nepotřebuje žádnou barvu.

P.S.: Jak přistupujete k navrhování koupelny?

A.P.: Pro mne je koupelna něco jako dílna. Člověk dovnitř nevchází v nijak mimořádně dobrém stavu, ale opouští ji a vypadá perfektně.

Proto musí koupelna fungovat jako dílna.

Všechno musí být po ruce.

bytu, podobně jako obývací pokoj. Samozřejmě v ní člověk nebude přijímat své hosty. To ne.

Ale je to prostor, ve kterém jde skutečně pouze o vlastní osobu. Tady se člověk může stáhnout do sebe a být zcela sám pro sebe. Podobně jak se v průběhu let měnil význam kuchyně, která se postupně stala sociálním centrem každého bytu, tak se v dlouhodobém horizontu bude také měnit náš postoj ke koupelně.

P.S.: Existuje materiál, který v koupelně vůbec nemáte ráda? Jak se stavíte ke zlatým kohoutkům?

A.P.: Ach ne. Tenhle způsob vystavování na odiv skutečně vůbec nemám ráda. Přitom se přece jedná stejně jen o to, demonstrovat své bohatství a tím i svou vlastní moc. Něco takového budete v mých interiérech hledat marně. Vždy se najdou lidé, kteří na mne chtějí udělat dojem luxusními bateriemi. „Ach, jen se podívejte. Tyhle kohoutky jsou z masivního zlata.“ Na to můžu jen odpovědět, že mi to vůbec nepřijde zajímavé.

P.S.: Co Vám tedy přijde zajímavé?

A.P.: Za základ považuji skromnost. Vycházím z jednoduchých věcí. Tím jsem se také proslavila.

Je pro mě důležité, aby levný mobiliář začal vypadat hodnotně. Jsem fascinována také kombinací jednoduchých věcí s hodnotnými objekty. Tato kombinace dává prostoru mimořádné kouzlo.

P.S.: Jak vypadá ideální koupelna?

A.P.: Koupelna je pro mne místo, na kterém uchovávám zcela neobvyklé předměty. To mne přivádí k tomu, abych zde trávila více času. Je to místo pro smysly a pro změnu myšlenek.

P.S.: Vždy jste ve svých interiérech používala baterii MADISON? Co Vám přijde zajímavé na baterii MADISON? A.P.: Mám ráda tvar té baterie. Je takový hravý. Už ty kohoutky ve tvaru kříže a tvar sprchy jsou skutečně velmi pěkné. Připomíná mi dávné doby začátku minulého století. Kombinuji ji velmi ráda s velmi čistými a moderními tvary. To je eklekticismus, kterým se vyznačuje má práce.

P.S.: Co chápete pod pojmem eklekticismus?

A.P.: Kombinuji věci tak, jak se mi líbí, a tak, jak se podle mého názoru k sobě hodí. Neorientuji se podle nějakých módních stylů. O to nemám zájem.

Ani nečtu žádné magazíny o designu a nedívám se po trendech.

P.S.: Máte nějakou vizi budoucnosti koupelen? Jak budou jednou naše koupelny vypadat?

A.P.: Jsem přesvědčena o tom, že se změní význam koupelny. V budoucnu se stane centrem

Петра Шмидт, журналист по дизайну. Она, в частности, работала в немецком «Совете по дизайну» (Rat für Formgebung), для известного британского архитектора Захи Хадид и являлась главным редактором журнала form. Сегодня она работает свободным автором в нескольких журналах и является соиздателем книги «Patterns in Design, Kunst und Architektur».

Petra Schmidt je novinářka, zabývající se designem. ­Pracovala mimo jiné pro Spolkovou radu pro design a Zaha Hadid a byla šéfredaktorkou časopisu form.

Dnes je autorkou na volné noze a pracuje pro různé magazíny, je spoluvydavatelkou knihy „Patterns in Design, Kunst und ­Architektur“.

Petra Schmidt jest dziennikarką designu. Pracuje między innymi dla Rady Kształtowania oraz Zaha Hadid, była redaktorem naczelnym czasopisma form. Obecnie jest niezależną autorką różnych magazynów i współwydawcą książki „Patterns in Design, Kunst und Architektur“.

183

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Madison

MADISON AndrÉe Putman for DornbrAcht

184

185

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Madison

Основной идеей этой ванной комнаты была разработка такого пространства, характер которого напоминает собой монастырь или место для стирки белья – эдакую общую прачечную, в которой поколения женщин, собравшись вместе, стирали белье на берегу реки или в пруду. Ванная комната Dornbracht заново пробуждает эту простую жизнь, этот долгожданный отдых от утомительной работы на поле. Это оазис посреди суеты современной жизни. Это место, в котором ритуалы очищения проходят в духе старинных ритуалов стирки: слева и справа от входа вас встречают две массивных скамейки, еще перед тем как вы войдете в ванную комнату Dornbracht через стеклянную панель, сквозь которую, словно пронзая сушащуюся на солнце простыню, светит рассеянный свет. В зависимости от настроения панели можно сдвинуть. Центром ванной комнаты служит элегантная ванна из бетона, через край которой вода течет в блестящий поддон. Сама ванна – это репродукция стиральной доски, на которой женщины стирали в прачечной белье. Полосы с подсветкой на потолке словно открывают помещение, превращая его в своеобразный атрий. Благодаря этому вы чувствуете себя защищенным и в то же время ощущаете единство с природой «извне», так, как в те времена, когда прачки выполняли свою работу в понимании и в гармонии с временами года. Две раковины у изголовья и у ног ванны установлены на пьедестале со стеклянной мозаикой, своеобразно облагораживая ритуал очищения. Белые пристенные шкафы из Corian® стоят напротив друг друга в ожидании пользователя. Они хранят в себе все для процесса очищения или последующего одевания. В другом конце ванной комнаты душевая зона является местом отдыха и спокойствия. Здесь вы можете прогуляться под дождевым модулем словно под тихим дождем ранним весенним утром.

w zależności od nastroju. Centrum pomieszczenia stanowi elegancka wanna kąpielowa z betonu, przez krawędzie której woda wpływa do błyszczącej wanny podłogowej. Sama wanna kąpielowa jest reminiscencją tarek, za pomocą których kobiety prały w pralniach bieliznę. Pasma świetlne w suficie otwierają pomieszczenie w górę, niczym atrium. Czujemy się zarówno schronieni w pomieszczeniu, jak i połączeni z naturą „na zewnątrz“, całkiem jak wówczas, kiedy praczki wykonywały swoją pracę z pełną świadomością i w harmonii ze zmieniającymi się porami roku. Dwa stoły do prania w górnej i dolnej części wanny kąpielowej spoczywają na cokołach, w ktore włączono szklaną mozaikę, uszlachetniając w ten szczególny sposób rytuał mycia. Białe szafy ścienne wykonane z Corian® są ustawione naprzeciwko siebie i oczekują na przygotowanie się użytkownika łazienki do kąpieli i do ubierania. Na drugim końcu łazienki strefa prysznica tworzy obszar spokoju i ciszy. Tutaj pod modułem deszczowym można spacerować, niczym w łagodnym deszczu wiosennego poranka.

Základní myšlenkou této koupelny bylo nechat vzniknout prostor, který bude svým působením připomínat klášter nebo „společnou prádelnu“, ve které se setkávaly celé generace žen, aby na břehu řeky nebo u přírodního pramene praly prádlo. Koupelna Dornbracht opět oživuje tento prostý život, ten drahocenný čas odpočinku od náročného života na polích. Je to oáza uprostřed hektického dění moderního života. Je to místo, na kterém rituály očisty mohly sledovat ducha starého rituálu společné prádelny. Člověka uvítají dvě lavice ve slonové kosti nalevo a napravo od vstupu ještě dříve, než vstoupí do koupelny ­Dornbracht skleněnými panely, kterými proudí rozptýlené světlo – téměř jako povlečením, které se suší na slunci. Panely můžete přesouvat podle nálady. Centrem místnosti je elegantní betonová vana, přes jejíž okraj padá do třpytivé vany v podlaze voda.

Vana sama o sobě je vzpomínkou na valchy, na kterých ženy ve „společné prádelně“ praly prádlo. Světelné pásy ve stropě otevírají prostor směrem nahoru jako atrium. Člověk se tak cítí stejně tak uschován v prostoru jakož i spojen s přírodou „tam venku“ – zcela tak, jak vykonávaly pradleny svou práci v uvědomění si a v souladu s ročním obdobím.

Dvě umyvadla na straně hlavy a nohou vany spočívají na soklech, do kterých byla zapracována skleněná mozaika, čímž povznášejí rituál očisty. Bílé nástěnné skříňky z materiálu Corian® jsou umístěny naproti sobě a očekávají uživatele koupelny, až se připraví na očistu a na oblékání. Na druhém konci koupelny tvoří sprchová zóna oblast klidu a ticha. Zde se můžete procházet pod dešťovým modulem jako pod jemným deštíkem za jarního rána.

just like the « lavandières »

W przypadku tej łazienki podstawową ideą było stworzenie pomieszczenia, któAndrée Putman, re swoim wrażeniem przywodziłoby na Paris, 28th February 2008 myśl klasztor lub „pralnię“ – dom wspólnoty, w którym spotykały się pokolenia kobiet, aby na brzegu rzeki lub przy naturalnym źródle prać odzież. Łazienka Dornbracht ponownie ożywia wspomnienie tego prostego życia, pełne wartości czasy ciężkiej pracy w polu. Jest oazą pośrodku hektyki nowoczesnego życia. Jest miejscem, w którym rytuały oczyszczania ducha wzorują się dawnych rytuałach związanych z pralniami. Po bokach, tuż przy wejściu stoją dwie ławy, które witają gościa, zanim ten przejdzie do łazienki Dornbracht przez szklane panele przeniknięte rozproszonym światłem wyglądające niemal jak prześcieradła suszące się na słońcu. Panele można przesuwać

187

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Madison

MADISON MAdison FlAir

Крестообразные ручки или рычаги с белыми вставками из фарфора и шестигранный излив, грани которого напоминают его классический прототип. Удивительно красиво. Но при виде этих выполненных в духе лучших традиций форм MADISON и MADISON FLAIR начинают мечтать не только любители старины. Эти смесители объединяют в себе ностальгический шарм и функциональность. И именно это делает их идеальным спутником современных, архитектурно сдержанных ванных комнат. В сочетании с природным камнем и другими высококачественными чистыми материалами они словно смягчают строгость, придавая любому интерьеру приятное ощущение гармонии.

Uchwyty krzyżowe lub dźwigniowe z białymi porcelanowymi elementami i sześciokątną wylewką, której faseta przypomina klasyczny wzór. Przepiękne. Jednak nie tylko nostalgicy milkną patrząc na formy MADISON i MADISON FLAIR pławiące się w tradycji. Armatury łączą nostalgiczny urok z funkcjonalnymi elementami. Dokładnie to powoduje, że stają się one perfekcyjnym partnerem nowoczesnych, architektonicznie skromnych łazienek. W połączeniu z kamieniem naturalnym i innymi wysokiej jakości szlachetnymi materiałami nadają każdemu otoczeniu przyjemne wrażenie dobrego samopoczucia.

Смеситель на три отверстия для раковины // Bateria umywalkowa trzyotworowa // Umyvadlová tříotvorová baterie < Модуль термостата с 3 вентилями xTool / Душевая лейка / Боковые душевые насадки / Гарнитура для душа со шлангом // xTool moduł termostatu z 3 zaworami / Deszczownica / Dysze boczne / Zestaw prysznicowy z wężem // Termostatický modul xTool se 3 ventily / Dešťová sprcha / Boční sprchy / Sprchová sada

MADISON / Madison flair

Ovládání rukojeťmi ve tvaru kříže nebo páky s bílými porcelánovými prvky a šestihranný výtok, jehož fasetování napodobuje klasický vzor. Překrásné. Pohled na tvary sérií ­MADISON a MADISON FLAIR ponořené do tradice nebudou obdivovat pouze milovníci nostalgie. Baterie spojují nostalgický šarm s funkčními prvky. Přesně to z nich dělá perfektního partnera pro moderní architektonicky prosté koupelny. V kombinaci s přírodním kamenem a jinými kvalitními i původními materiály narušují strohost a propůjčují každému prostředí příjemný, měkký pocit blaha.

MADISON и MADISON FLAIR великолепно сочетаются с такими теплыми природными тонами и материалами, как светлый песчаник. При этом формы окружающей их архитектуры вполне могут быть очень современными и геометрическими – вопреки тому, чего ож­идаешь от подобной традиционной арматуры.

cej architektury mogą być bardzo nowoczesne i geometryczne – wbrew temu co można by pomyśleć w przypadku tak tradycyjnej armatury.

Série MADISON a MADISON FLAIR můžete velmi dobře kombinovat s teplými přírodními odstíny a materiály, jako je světlý pískovec.

Tvary architektury, která je MADISON oraz MADISON obklopuje, přitom mohou FLAIR można bardzo dobrze být i veskrze moderní łączyć z ciepłymi naturalny- a geometrické – zcela mi barwami i materiałami, naopak, než by se člověk na przykład z jasnym piau takto tradiční baterie skowcem. Kształty otaczają- snad mohl domnívat.

189

DORNBRACHT the SPIRITof WATER New Standards

NEW STANDARDS 01

TRADING THE WET CELL FOR THE LIVING BATHROOM Заметки о современном отграничении ванной комнаты // Uwagi dotyczące współczesnego odgraniczenia łazienki // Poznámky k soudobému zrušení hranic koupelny Text Ilka and Andreas Ruby Artwork Yves Netzhammer / STATEMENTS 4

190

DORNBRACHT the SPIRITof WATER New Standards

Идея присутствия воды в доме – это парадокс. Как потомок ковчега архитектура, в сущности, должна защищать нас от воды. Крыша над головой – это, в конечном счете, то, что мы больше всего ценим в доме. Когда римляне использовали латинское слово tectum (по-русски крыша), они зачастую имели в виду весь дом (лат.: domus). Есть, конечно, и дома без стен, например, в тропиках, но домов без крыши не бывает. В то время как ниспадающая с неба вода считается в сельском хозяйстве ключом жизни, в архитектуре она всегда имеет привкус разрушения и бренности. Дырявая крыша несет с собой порчу и плесень и мигом превращает изящный паркет в ужасное зрелище из набухшей древесины, которая, искривляясь, теряет всякую форму. Ничто так основательно не дезавуирует репутацию архитектора, как причиненный водой ущерб, и поэтому он тратит огромное количество времени на то, чтобы сделать дом герметичным. Ни с чем не сравнимы конфликты между хозяевами домов и архитекторами, причиной которых стала нежелательная вода в доме. Быть герметичным или не быть – вот в чем вопрос – возражения не принимаются. Вода как стихия для архитектора – кошмар, потому что её сложно держать под контролем. Он терпит её только в эстетически облагороженном виде. Чтобы изгнать свой заглушенный страх перед водой, архитекторы окружают свои постройки зеркальными прудами или бассейнами, потому что здесь вода не разрушает их творения, а наоборот, своей зеркальной поверхностью визуально их приумножает. С этой точки зрения ванная комната – это чрезвычайная ситуация в сухом строительном режиме архитектуры, с трудом терпимая аномалия. Это единственное помещение в доме, в котором влага разрешена. «Санузел» – к этому техническому определению современной ванной комнаты нужно подходить серьезно – это помещение, в котором вода контролировано течет по специальному оборудованию. В доме ванная комната является гетеротопией. В ванной комнате вода символически очищается, сбрасывая всю отрицательную коннотацию, присущую ей за пределами ванной. В самом деле, современный культ ванной комнаты становится, казалось бы, тем больше, чем проблематичнее имидж воды как стихии во всех отношениях. Нехватка воды: во многих развивающихся странах нехватка питьевой воды обойдется в течение следующих десятилетий миллионами человеческих жизней или же она заставит человека кочевать, что должно привести к тому, что население «развитых» стран начнет осознавать необходимость бережливого использования этого ресурса. Пока об этом никто и не думает. Палисадники в пригородах штата Калифорния

по-прежнему искусственно орошаются, как будто бы вид на зеленый газон жизненно необходим. Но даже мы в «просвещенной» Европе, стремящиеся вести себя экологически правильно, в сущности, должны встревожиться ввиду такого количества питьевой воды, которой мы пользуемся не для питья, а, например, для смыва унитаза, потому что в наших домах, как правило, нет отдельного трубопровода для подачи хозяйственной воды. Вода становится товаром: для Nestlé, лидера на мировом рынке по продаже столовой минеральной воды (обычная вода из крана, разлитая в бутылки), питьевая вода уже давно стала товаром, у которого есть своя рыночная стоимость, как и у любого другого продукта. Поскольку в богатых с экономической точки зрения северных странах запасы воды велики, то в будущем у них будет монополия на воду. Выгодный капитал, если учесть, что экономисты уже сегодня называют воду нефтью 21 века. По правилам экономики следует ожидать, что богатые водой страны воспользуются этой монополией, точно так же, как до сих пор страны, располагающие месторождениями таких природных ресурсов, как нефть и природный газ, использовали свое монопольное положение с выгодой для себя. Проигравшими будут бедные водой южные страны, особенно страны Африки, и без того страдающие от нехватки продовольствия. Эти страны будут страдать от нехватки воды еще сильнее, так как климатические бедствия приведут к расширению пустынь. Вода является причиной бедствий: без воды жить нельзя, но слишком большое количество воды несет с собой погибель. Вследствие непрерывного таяния льда на Северном и Южном полюсах уровень мирового океана поднимается настолько, что в Тихом океане с лица земли исчезают целые острова1), океан поглощает густонаселенные прибрежные районы всего мира. И поскольку в этих районах располагаются многочисленные промышленные предприятия, пострадавшие государства понесут значительный долгосрочный экономический ущерб. Штормовые приливы и наводнения перестают быть исключением и становятся регулярными явлениями. Вода, неважно с неба или из океана, становится постоянной угрозой. Обо всем этом мы конечно не думаем, когда открываем кран в ванной и именно в этом игнорировании скрывается современная культурная функция ванной комнаты. Это пространство, в котором происходит преображение и просветление. В этом оно похоже на Белый Куб, эдакий стандартный художественный выставочный зал нашей современности. Белый Куб временно исключает будни, делает обычное необычным и изменяет наш взгляд на действительность. То, что классическая современная ванная комната

такая же белая как Белый Куб подчеркивает её тайное соучастие. Точно так же, как не случаен тот факт, что Марсель Дюшан выбрал писсуар, чтобы продемонстрировать свой принцип «найденных объектов» (Objet trouvé), т.е. превращения предмета обихода в произведение искусства2). Ванная комната осуществляет с нами подобное превращение. Она – место нашего телесного рассвета, пространство между сном и бодрствованием. Это шлюз, в котором мы, покидая царство сновидений, превращаемся из самозабытого Я, находящегося в поисках самого себя и часто сталкивающегося с этим Я только при взгляде в зеркало. Это помещение, в котором мы, придаваясь гигиене тела, приводя себя в порядок и прихорашиваясь, наконец, снова приобретаем контроль над Собой и превращаемся в свое Я, которое мы хотим преподнести другим. В этом отношении ванная комната – крайне личное пространство. Одновременно мы часто делим это личное пространство с другими членами семьи. В противоположность спальне, которая, как правило, предназначается для одного человека или интимных любовных парт­неров, ванная комната выполняет функцию общественно-личного помещения с разделением времени. Это может привести к конфликтам в семье или в группе проживающих вместе людей, потому что здесь становится ясно, что интимность, проявляющая себя в этом помещении как в никаком другом, существует только временно. В этом отношении функционалистическая ванная комната «все в одном» сыграла значительную роль в совместном проживании людей. Она повлияла на формирование основных представлений об индивидуальности и коллективности группы людей, проживающих в одной квартире. Возможно, эта психосоциальная функция ванной комнаты как раз и стоит сегодня на повестке дня, если учесть пространственное преобразование, которому подвержена ванная комната в последние несколько лет. На фоне роста популярности салонов спа функционалистическая ванная комната все больше устаревала. Сегодня мы хотим не просто помыться в ванной комнате, мы хотим отдохнуть. Тем самым ванная комната все больше и больше превращается в жилое помещение. Поэтому возрастающая пространственная интеграция ванной комнаты в жилое помещение, все чаще встречающаяся в современном стильном жилище, – это только логическое последствие. Вопрос только в том, какие формы психосоциального поведения будут развиваться на фоне такого интегрированного купания. При этом особенно интересен тот факт, что типология «жилого купания» сформировалась в первую очередь в дизайне отелей. Здесь архитекторы и дизайнеры открыли для себя своего рода 191

DORNBRACHT the SPIRITof WATER New Standards

­ пытную лабораторию, в которой они могли исо пробовать новые отношения между ванной комнатой и жилым помещением, не обращая особого внимания на устоявшиеся традиции интерьера жилых помещений, ведь никто не живет в отеле вечно. Наоборот, останавливаясь в отеле, мы скорее ищем расхождений с нашими домашними нормами; жить по-мещански можно все еще дома. А поскольку в номере отеля мы, как правило, находимся в уединении, то мы почти автоматически с удовольствием идем на риск «пробного проживания» в таком интерьере, решиться на который в собственном доме мы, пожалуй, никогда бы не смогли – гости замучают вопросами. Те из нас, кто посмелее, конечно же, время от времени задаются вопросом о том, нельзя ли взять это захватывающее ощущение купания домой и тем самым вывести домашнюю культуру быта на новый уровень. Ясно, что с пространственной интеграцией функций ванной комнаты в жилом помещении изменятся не только функции самой ванной комнаты, но и функции проживания. Процессы и люди, которые были ранее разделены, теперь вдруг существуют рядом друг с другом и должны найти новые способы взаимодействия. Когда, например, в отеле Almerigo в Аликанте раковины перенесены из ванной комнаты в коридор, то здесь возникает прямая взаимосвязь между раздеванием (перед раковиной) и одеванием (перед гардеробом, расположенным в непосредственной близости). Когда, как в отеле Q в Берлине мягкий уголок плавно переходит в ванну, то возникает вопрос, как эта пространственная близость может повлиять на беседу группы людей. И когда, как в отеле Standard-Downtown в Даунтауне Лос-Анджелеса, душ и кровать разделяет только стеклянная стенка, то возможно открываются совершенно новые перспективы обольщения. На самом деле, жилая ванная комната более чем отчетливо подчеркивает чувственные недостатки классического санузла. Облицованная белой плиткой ванная комната так же «великолепна» как и темная комната в ослепительном белом свете. Может быть причина этого – наш холодный северный климат. На самом деле, очевиден тот факт, что материалоемкая сублимация личной культуры ванных комнат происходит сегодня, прежде всего, в странах с плохой погодой. В Сиднее, в расположенных за городом одноквартирных домах, ванные комнаты находятся на открытом воздухе, при этом под ними следует скорее понимать террасу, чем комнату. Вы принимаете душ под открытым небом, слушаете, как щебечут птички, и вдыхаете аромат леса или моря. Должно быть, никому из них не придет в голову запереть ритуал омывания тела в комнату где-нибудь в дальнем углу дома! На этом фоне все вычурные смесители 192

DORNBRACHT the SPIRITof WATER New Standards

современной стильной райской ванной комнаты кажутся попыткой перенести эту тропическую самобытность в ворчливые холодные широты Северной Европы: душевые насадки, размер которых становится все больше и больше, пока они совсем не станут частью потолка, чтобы выливать на нас муссоноподобные ливни; души-водопады, переносящие нас на короткое время под водопад; джакузи, массирующие наши уставшие от работы тела и т.д. Этот тренд «назад к природе» в сегодняшнем дизайне ванных комнат в принципе возвращает современную ванную комнату к её историческим корням, берущим свое начало в конце 18 века, когда купание дома снова стало модным, положив конец длившейся два века боязни барокко перед водой. В то время врачи считали, что вода вредна. Они были убеждены в том, что она проникает в организм через поры и смешивается с кровью. Кроме того, вода способствует развитию слабоумия и водянки, говорили они. Вместо того чтобы купаться, люди вытирали кожу надушенными полотенцами и носили дорогое льняное белье. Они думали, что благодаря соприкосновению с телом ткань, так сказать, отслаивает грязь от кожи. Чем дороже белье, тем чище его носитель, воображали многие. «В середине 17 века дворяне меняли белье ежедневно, а зажиточные жители города каждые три-семь дней. Вместо того, чтобы купить ванну у придворных было в среднем 30 рубашек. (…) Все маскировались надушенной пудрой и цветным гримом, обливались духами или носили под мышками и в складках платья ароматные мешочки»3). Ванны принимали только в медицинских целях. Во второй половине 18 века, когда началась эпоха просвещения, зародилась натурфилософия Руссо и появились естественнонаучные достижения, влажная культура купания начала медленно возвращаться. Однако поначалу ванная комната была не столько комнатой, сколько видом мебели. Проточной воды еще не было, и поэтому ванна не устанавливалась в комнате накрепко, а переносилась из комнаты в комнату, в зависимости от того, где человеку хотелось искупаться – часто в гостиную. Естественно, что ванна, с точки зрения интерьера, рассматривалась как мебель для гостиной, а не как ­с анитарное оборудование. «Столяры-красно­ деревщики превосходили друг друга своими идеями и ремесленным мастерством, превращая ванну для «купания в салоне», которое проходило и в спальне в обществе других людей, в истинную мебель, легкую и отражающую стиль времени»4). Сама ванна из луженой меди разукрашивалась снаружи живописью, на нее надевалась обшитая обивкой мягкая спинка, и ванна маскировалась под кресло или кушетку. Купание было одной из форм проживания.

Такая «мобильная ванна» стала основой культуры купания, зародившейся в начале 19 века среди представителей высших слоев буржуазии. За отсутствием в квартирах проточной воды специальный сервис привозил на дом на гужевой повозке горячую воду вместе с ванной. Чтобы не застревать на лестничной клетке ванны были складными, а в коридоре дома их раскладывали и заполняли из ведер подогретой водой. Коридор, на самом деле самое публичное место в городском доме, временно превращался в место чисто личного характера. По сравнению с последующими современными ванными комнатами купание еще не имеет своей собственной пространственной атмосферы, оно полностью растворяется в домашней среде проживания. Это не изменяется и тогда, когда во второй половине 19 века в квартирах крупных европейских городов прокладывают проточную воду. В это время появляется «английская ванная комната», в которой мы сегодня едва ли распознаем ванную комнату, потому что все санитарное оборудование было сделано в бытовом стиле: ванна – из фарфора с двойными стенками, обшитая снаружи красным деревом. Сегодня эта ванна с интегрированной ­душевой кабиной скорее напоминает испов­е­дальню для лежания, но в конце 19 века она была последним писком высшего общества. Только в начале 20 века люди перестали скрывать функциональность ванной комнаты. Сегодняшний тренд к жилой ванной комнате, кажется, зеркально проектирует это историческое развитие в прошлое. В своего рода стиле ретронаучной фантастики наши современные дизайнеры ванных комнат все больше «открывают» для себя ту ванную, которая существовала до изобретения подлинной ванной комнаты: я купаюсь, а значит я живу.

szczelnym, czy nie być, oto jest pytanie – sprzeciw odrzucony. Fizycznie woda jest dla architektów czymś obrzydliwym, ponieważ trudno ją kontrolować. Są ją w stanie znieść tylko wówczas, gdy można ją poddać estetycznej sublimacji. W celu wypędzenia aquafobii otaczają swoje domy oczkami wodnymi lub basenami, ponieważ przynajmniej w tym miejscu woda nie niszczy ich dzieła, a dzięki swojej zwierciadlanej powierzchni optycznie ją zwielokrotnia.

W architekturze suchego budownictwa łazienka jest postrzegana jako stan wyjątkowy, jest zaledwie tolerowaną anomalią. Jest to jedyne pomieszczenie w domu, które może być naprawdę mokre. „Mokra komórka“ – to techniczne pojęcie nowoczesnej łazienki należy rozumieć dosłownie – jest to pomieszczenie, w którym obecna jest wyłapana woda. W domowym świecie łazienka tworzy heterotopię. W łazience woda symbolicznie oczyszcza się ze wszystkich negatywnych konotacji. W rzeczywistości współczesna kultura kąpieli rozwija się o tyle, o ile materia wody jest jako problem postrzegana wieloaspektowo.

Woda jest coraz trudniej dostępna: W wielu krajach rozwijających się brak wody pitnej w ciągu kolejnych dziesięcioleci będzie kosztować miliony

istnień ludzkich lub spowoduje konieczność dalekiej migracji, co w ludziach mieszkających w krajach „rozwiniętych“ musi obudzić świadomość konieczności oszczędniejszego obchodzenia się z zasobami. Na razie tego jeszcze nie zauważamy.

Ogródki kalifornijskich przedmieści wciąż są sztucznie nawadniane, jak gdyby widok zielonego trawnika był niezbędny do życia. Ale nawet w „oświeconej“ Europie, w której chcemy być poprawni ekologicznie, powinniśmy dostawać bólu brzucha w obliczu ilości wody pitnej, której nie wykorzystujemy do picia – na przykład dlatego, że nasze toalety są spłukiwane wodą pitną, ponieważ nasze domy nie są z reguły wyposażone w oddzielny system wody użytkowej.

Woda staje się towarem: Dla Nestlé, światowego lidera sprzedaży wody stołowej (woda wodociągowa napełniana do butelek), woda pitna już dawno stała się towarem posiadającym wartość rynkową, jak każdy inny produkt. Ponieważ bogate kraje północy są również bogate w wodę, w przyszłości będą posiadały monopol na wodę. Wartościowy kapitał, jeżeli weźmiemy pod uwagę, że ekonomiści nazywają wodę ropą naftową XXI wieku.

Zgodnie z zasadami ekonomicznego zdrowego rozsądku należy oczekiwać, że bogate w wodę

k­ raje wykorzystają również ten monopol, jak do tej pory wykorzystywały monopol na zasoby naturalnych źródeł energii, takich jak ropa naftowa czy gaz ziemny dla własnej korzyści. Ucierpią na tym przede wszystkim nieposiadające dużych zasobów wody kraje południa, w szczególności Afryki, które już obecnie cierpią na brak żywności, a na skutek rozprzestrzeniania sie terenów pustynnych na skutek katastrof klimatycznych będą w jeszcze większym stopniu cierpiały na brak wody.

Woda powoduje katastrofy: Bez wody nie da się żyć, ale zbyt duża ilość wody również niesie śmierć.

Topniejące bieguny powodują, że poziom wody wzrośnie o tyle, że pod wodą znajdą się całe wyspy na Pacyfiku1) a wiele gęsto zaludnionych regionów w obszarze przybrzeżnym na całym świecie może zostać pochłoniętych przez morze. Ponieważ na terenach przybrzeżnych często zlokalizowana jest infrastruktura przemysłowa, poszczególne kraje ucierpią również ekonomicznie. Sztormy i powodzie tracą swój charakter wyjątkowości i stają się regularnymi zjawiskami. Woda, niezależnie od tego, czy pada z nieba, czy też pochodzi z morza, staje się permanentnym zagrożeniem.

O tym wszystkim nikt oczywiście nie myśli odkręcając kurek w łazience, dokładnie na takim

Myśl o wodzie w domu jest paradoksem. Architektura powinna nas przecież chronić przed wodą.

Dach nad głową jest w końcu tym, czego przede wszystkim oczekujemy od domu. Gdy Rzymianie używali łacińskiego słowa tectum (dach), mieli zazwyczaj na myśli cały dom (łac. domus). Przecież istnieją domy bez ścian, na przykład w krajach tropikalnych, ale nie istnieją domy bez dachu.

Podczas gdy woda spadająca z nieba jest uważana w rolnictwie jako źródło życia, w architekturze stanowi zawsze posmak zniszczenia i znikomości.

Nieszczelny dach powoduje powstawanie wilgoci i pleśni, w okamgnieniu przekształcając szlachetne parkiety w spęczniałe drewno, które się wypiętrza i traci formę. Nic tak bardzo nie dezawuuje reputacji architektów, jak szkody spowodowane przez wodę, dlatego też spędzają oni wiele godzin na uszczelnianiu domów. Do legendy przeszły konflikty pomiędzy inwestorami i architektami, których źródłem stała się niepożądana woda. Być 193

DORNBRACHT the SPIRITof WATER New Standards

­ yparciu polega obecna funkcja kulturowa łazienw ki. Jest to pomieszczenie oczyszczenia i przemiany. W ten sposób upodabnia się ona do White Cube, normatywnego pomieszczenia wystawy sztuki nowoczesnej. White Cube zawiesza na moment codzienność, pozwala przemieniać zwykłe w niezwykłe i przekształca nasze spojrzenie na rzeczywistość. To, że klasyczna, nowoczesna łazienka jest tak samo biała, jak White Cube, podkreśla ich pierwotną wspólnotowość. Z pewnością nie jest przypadkiem, że Marcel Duchamp wybrał pisuar do zamanifestowania swojej zasady Objet trouvé, czyli przekształcenia przedmiotu codzienności w dzieło sztuki2). Łazienka powoduje taką samą przemianę w nas samych. Stanowi ona miejsce naszego cielesnego mroku. Jest przestrzenią pomiędzy snem i jawą. Jest śluzą, w której następuje nasza transformacja od zapomnianego przez nas Ja, które wychodząc z królestwa snu musi się najpierw odnaleźć, a konfrontacja z samym sobą następuje dopiero w momencie spojrzenia w lustro. Jest to przestrzeń, w której poprzez higienę ciała, doprowadzenie się do porządku i nałożenie makijażu odzyskujemy ponownie kontrolę nad samym sobą i przekształcamy się we właściwe Ja, którego sobie życzymy.

W takim znaczeniu łazienka jest ekstremalnie prywatnym pomieszczeniem. Często dzielimy tę prywatną przestrzeń z innymi członkami rodziny.

W przeciwieństwie do sypialni, która z reguły jest przyporządkowana do jednej osoby lub do partnerów życiowych, łazienka funkcjonuje jako timeshared private-public space [współdzielona czasowo przestrzeń publiczno-prywatna]. Może to prowadzić do konfliktów w rodzinach lub we wspólnotach mieszkaniowych, ponieważ zdajemy sobie sprawę, że prywatność, z którą mamy do czynienia w tym pomieszczeniu jak w żadnym innym, jest ograniczona czasowo.

Funkcjonalna łazienka typu all-in-one odgrywała ogromną rolę w życiu ludzkiej wspólnoty. Warunkowała ona podstawowe wyobrażenia indywidualności i kolektywności wspólnoty, która dzieliła ze sobą mieszkanie. Ta psychosocjalna funkcja łazienki pozostaje do dyspozycji w obliczu przestrzennej transformacji, którą już od kilku lat przechodzi łazienka. Z tła boomu systemów typu wellness ostatnich lat funkcjonalna komórka łazienkowa awansowała do pozycji modelki na wybiegu. Obecnie w łazience nie chcemy się po prostu oczyszczać, lecz odpoczywać. Łazienka staje sie przez to coraz bardziej pomieszczeniem mieszkalnym. Coraz większa integracja przestrzenna łazienki z pomieszczeniem mieszkalnym, którą coraz częściej możemy zaobserwować w stylowych mieszkaniach, jest jedynie następstwem całego procesu. Pozostaje pytanie, jaki wpływ będzie wywierać taka zintegrowana kąpiel na psychosocjalne formy zachowań. Typologia „łazienki mieszkalnej“ wykształciła się zwłaszcza w projektowaniu hoteli co wydaje się szczególnie znamien194

DORNBRACHT the SPIRITof WATER New Standards

ne. Architekci i designerzy odkryli rodzaj laboratorium badawczego, w którym można sprawdzać nowe stosunki pomiędzy łazienką a pomieszczeniem mieszkalnym, bez konieczności brania pod uwagę ustalonych konwencji mieszkania. W końcu w hotelu nikt nie mieszka wiecznie. Wręcz przeciwnie, gdy podróżujemy szukamy w hotelu raczej odskoczni od naszej domowej normy. Po kołtuńsku możemy zawsze mieszkać w swoim własnym domu. A ponieważ w hotelowym pokoju jesteśmy zazwyczaj zawsze prywatnie, jesteśmy niemal automatycznie chętni do podejmowania ryzyka „mieszkania na próbę“ w formach mieszkalnych, których w naszym mieszkaniu nigdy byśmy nie zaryzykowali choćby dlatego, aby uniknąć męczących pytań naszych gości.

Ci odważniejsi zadają sobie oczywiście od czasu do czasu pytanie, czy takich fascynujących form kąpieli nie dałoby się przenieść do mieszkania, aby podnieść domową kulturę mieszkania na nieco wyższy poziom. Jasne jest, że wraz z przestrzenną integracją funkcji łazienki w pomieszczeniu mieszkalnym zmienia się nie tylko funkcja łazienki, ale również oczywiście samo mieszkanie.

Czynności i osoby, które poprzednio były podzielone przestrzennie, znajdują się nagle ponownie obok siebie i muszą sie nauczyć ze sobą komunikować w nowy sposób. Gdy na przykład w hotelu Almerigo w Alicante umywalki przeniesiono z łazienki na korytarz, powstał bezpośredni związek pomiędzy rozbieraniem (przed umywalką) i ubieraniem (przed garderobą bezpośrednio obok). Gdy w hotelu Q w Berlinie siedzenie przechodzi w płynny sposób w wannę kąpielową, pojawia się pytanie, w jaki sposób to przestrzenne sąsiedztwo będzie wpływać na rozmowę z grupą ludzi. A gdy jak w Downtown Standard Hotel w Los Angeles prysznic jest oddzielony od podwójnego łóżka tylko za pomocą szklanej ściany, otwierają się być może całkowicie nowe perspektywy uwodzenia.

Faktycznie łazienka mieszkalna podkreśla zmysłowy deficyt klasycznej mokrej komórki. Wyłożone białymi płytkami pomieszczenie łazienkowe wygląda, niczym Dark Room zanurzony w jasnym świetle. Może ma to związek z naszym północnym, zimnym klimatem. Faktycznie trudno nie zauważyć, że materiałowa sublimacja prywatnej kultury kąpielowej następuje obecnie przede wszystkim w krajach, w których panuje zła pogoda. W Sydney domy jednorodzinne, które są zbudowane wśród natury, posiadają outdoor bath­ rooms [łazienki zewnętrzne], które wyglądają bardziej jak tarasy, niż jak pomieszczenia. Prysznic bierze się pod gołym niebem, słychać śpiew ptaków, można wdychać leśne lub morskie powietrze. Prawdopodobnie nikt nie wpadł tam na pomysł, aby rytuał oczyszczania ciała przenieść do jakiegoś pomieszczenia w tylnym zakątku domu!

Z tego punktu widzenia wszystkie bogate rajskie armatury dzisiejszych stylowych łazienek wyglądają jak próba przeniesienia tropikalnej atmosfery

do zimnych szerokości geograficznych Europy Północnej. Głowice natryskowe, które stają się coraz większe i zajmują niemal całą powierzchnię sufitu zalewając nas deszczem monsunowym.

Prysznice potokowe, które przenoszą nas na moment pod wodospad. Whirlpools, które miękko masują nasze ciało po dniu ciężkiej pracy, itp.

Dzięki trendowi „powrotu do natury“ w dzisiejszych projektach łazienek nowoczesna łazienka powraca do swoich historycznych źródeł z końca XVIII wieku, gdy domowe kąpiele stały się modne, kończąc dwa stulecia prawdziwego barokowego wodowstrętu. Ówcześni lekarze uważali, że woda jest szkodliwa. Wierzyli, że wnika ona przez pory do ciała i miesza się z krwią powodując choroby umysłowe. Zamiast kąpieli nacierano ciało perfumowanymi chustkami i noszono szlachetną lnianą bieliznę. Na skutek kontaktu z ciałem materiał miał ściągać zanieczyszczenia ze skóry. Im kosztowniejsza była bielizna, tym bardziej czysto czuł się jej użytkownik. „W połowie XVII wieku szlachetnie urodzeni zmieniali koszule codziennie, natomiast zamożne mieszczaństwo co trzy do siedmiu dni.

Zamiast kupować wannę, każdy nabywał przeciętnie 30 koszul. (…) Nakładano na siebie perfumowany puder i kolorową szminkę, wylewano na siebie perfumy, a pod pachami i w fałdach ubrań noszono zapachowe woreczki.“3) Kąpieli zażywano wyłącznie w celach medycznych. W drugiej połowie XVIII wieku, wraz z nastaniem oświecenia, filozofii naturalnej Rousseau i nowych odkryć związanych z nauką o naturze zaczęła powoli powracać kultura mokrych kąpieli. Na początku łazienka była nie tyle pomieszczeniem, co formą meblarską. Działo się tak dlatego, że nie było jeszcze bieżącej wody, wanny nie były zainstalowane na stałe w pomieszczeniu, lecz były wnoszone do dowolnego pomieszczenia, w którym chciano zażyć kąpieli – często był to salon. Wannę traktowano zatem jako mebel salonowy, a nie jako obiekt sanitarny. „Stolarze prześcigali się w pomysłach i w sztuce tworzenia, aby przekształcić wanny do „kąpieli w salonie“ w prawdziwe meble, dostosowane do stylu danych czasów oraz starali się, aby były one coraz lżejsze, łatwiejsze do przenoszenia.“4) Właściwa wanna kąpielowa z cynowanej miedzi była pokrywana z zewnątrz malunkami, a po nałożeniu wyściełanych oparć służyła jako fotel lub szezlong. Kąpiel była po prostu formą zamieszkiwania.

Taka „mobilna łazienka“ stanowiła podstawę kultury kąpieli bogatego mieszczaństwa trwającą od początku XIX wieku. Ze względu na brak bieżącej wody w mieszkaniach zamawiano po prostu ciepłą wodę razem z wanną, a specjalny serwis dostarczał ją powozem konnym do domu. Aby wannę można było wnieść po wąskich klatkach schodowych stosowano składane wanny, które były ustawiane w korytarzu mieszkania, a następnie napełniane podgrzaną wodą z wiader. Korytarz, najbardziej publiczna część mieszczańskiego mieszkania, przekształcał się chwilowo w najbardziej prywatne

miejsce. W przeciwieństwie do późniejszych, nowoczesnych łazienek, kąpiel nie tworzyła jeszcze własnej prywatnej atmosfery przestrzennej, lecz była związana z całą otoczką codziennego mieszkania. Stan ten utrzymał się również wówczas, gdy w drugiej połowie XIX wieku mieszkania w europejskich metropoliach zaczęły mieć bieżącą wodę. W tym okresie powstała „angielska łaźnia“, której według obecnych standardów nie nazywalibyśmy łazienką, ponieważ wszystkie obiekty sanitarne były zamaskowane: Wanna kąpielowa z porcelany o podwójnych ściankach, wyłożona była z zewnątrz mahoniem. Wanna wyposażona w zintegrowaną kabinę prysznicową przypominała raczej konfesjonał do leżenia, jednakże na przełomie wieków stanowiła ostatni krzyk mody dla bogatego społeczeństwa.

Dopiero na początku XX wieku przestano ukrywać funkcjonalność łazienki. Historyczny rozwój łazienki odzwierciedla dzisiejszy trend zmierzający w kierunku łazienek stanowiących centralny punkt mieszkania. Poprzez Retro-Science-Fiction współcześni projektanci łazienek wciąż „odkrywają“ kąpiel z czasów przed wynalezieniem właściwej łazienki: kąpię się, więc mieszkam.

Myšlenka vody v domě je paradoxní. Jako potomek archy nás má architektura před vodou vlastně chránit. Střecha nad hlavou je nakonec to, co si od svého domu přejeme ze všeho nejvíce. Když Římané používali slovo tectum (střecha), měli tím často na mysli celý dům (lat. domus). Jsou i domy beze stěn, například v tropech, ale není žádný dům beze střechy. Zatímco je voda, která padá z nebe, uctívána v zemědělství jako zdroj života, má tento jev v architektuře vždy příchuť zkázy a pomíjivosti. Netěsná střecha přináší hnilobu a plísně a mění příjemnou parketovou podlahu obratem v příšernou krajinu nabobtnalého dřeva, které se vlní a vytrhává se ze své konstrukce. Nic nezdevastuje dobrou pověst architekta tak, jako škody způsobené vodou.

Proto stráví spoustu času tím, aby své domy utěsnil. Konflikty mezi staviteli a architekty, které vzplanuly na téma nežádoucí vody, jsou legendární. Být těsný či nebýt těsný, toť je zde otázkou – námitky se zamítají. Fyzicky je voda pro architekty obecně hrozná, protože se dá jen těžko kontrolovat. Mohou ji pouze strpět tím, že ji nechají esteticky sublimovat. Aby vymýtili potlačovanou fóbii z vody, obklopují své budovy jezírky nebo bazény, protože voda takhle konečně

jejich dílo neničí, ale svým zrcadlovým povrchem je opticky dokonce násobí.

Koupelna je z tohoto pohledu výjimečný stav v suchém režimu architektury, strpěná anomálie.

Je to jediná místnost v domě, která smí skutečně být mokrá. „Sanitární buňka“, tento technický pojem moderní koupelny, je nezbytné brát doslova jako prostor, ve kterém člověk drží shromážděnou vodu. Uvnitř domácnosti vytváří koupelna lokalizaci. V koupelně je voda symbolicky očištěna od všech negativních konotací, které se k ní mimo hranice koupelny stále více vážou. Ve skutečnosti to vypadá, že moderní kult koupelen roste s tím, jak se voda jako látka stává ve více ohledech stále problematičtější.

Vody ubývá. V mnoha rozvojových zemích bude stát nedostatek pitné vody v následujících desetiletích miliony lidských životů nebo člověka pošle na daleké cesty. Lidé v „rozvinutých“ zemích si musejí uvědomit, že musejí zacházet se zdroji šetrněji. Zatím to ale není vidět. Předzahrádky kalifornských sídel jsou uměle zavlažovány jako předtím, jakoby pohled na zelený trávník byl životní nutností. Ale i my sami v „osvícené“ Evropě, kde chceme být ekologicky korektní, vlastně musíme mít bolení hlavy při pohledu na množství pitné 195

DORNBRACHT the SPIRITof WATER New Standards

vody, kterou nepoužíváme k pití. Třeba naše toalety splachujeme pitnou vodou, protože naše domy zpravidla nejsou vybaveny odděleným systémem rozvodů na užitkovou vodu.

Z vody se stává zboží. Pro společnost Nestlé, předního světového dodavatele stolních vod (vody z vodovodu naplněné do lahví), se pitná voda stala už dávno zbožím, které má cenu značky jako každý jiný produkt. Vzhledem k tomu, že ekonomicky silné země severu mají také dostatek vody, budou mít v budoucnu monopol na vodu. Výhodný kapitál, když člověk pomyslí, že ekonomové již označují vodu za ropu 21. století.

Podle pravidel ekonomického chápání je nutné očekávat, že země s bohatými zásobami vody budou tento monopol také využívat, protože doposud všechny země s přírodními zdroji, jako je ropa a zemní plyn, využily své monopolní postavení ve svůj prospěch. Budou tím postiženy země s malými zdroji vody na jihu, především země Afriky, které již tak trpí nedostatkem potravin a které z důvodu klimatické katastrofy budou trpět rychlejším rozšiřováním pouští a s tím spojeným nedostatkem vody.

196

DORNBRACHT the SPIRITof WATER New Standards

Voda přináší katastrofu: Bez vody se nedá žít, ale zánik může přinést i příliš mnoho vody. Tající póly zvyšují hladinu moří natolik, že v Pacifiku mizejí celé ostrovy1) a řada hustě osídlených pobřežních regionů po celém světě postupně zmizí pod mořem. Vzhledem k tomu, že tato pobřeží jsou často také sídlem průmyslových infrastruktur, budou příslušné státy také ekonomicky trvale poškozeny.

Bouřlivé povodně a zátopy ztrácejí charakter výjimečnosti a stávají se pravidelným jevem. Voda se stává permanentním ohrožením nezávisle na tom, zda přichází z nebe nebo z moře.

Na to všechno člověk samozřejmě nemyslí, když otáčí kohoutkem v koupelně a přesně o tomto zapomnění je také moderní kulturní funkce koupelny. Je to prostor vyjasnění a proměny. Tím připomíná White Cube, normativní galerii moderny.

White Cube dočasně ruší všední den, nechává, aby se obvyklé stalo neobvyklým, a mění náš pohled na realitu. Tím, že je klasická moderní koupelna přesně tak bílá jako White Cube, zdůrazňuje svůj nádech tajného komplice. Stejně tak určitě není náhoda, že Marcel Duchamp navrhl pisoár, aby manifestoval princip „Objet trouvé“, tedy proměny

všedního předmětu v umělecké dílo.2) Koupelna s námi provádí podobnou změnu. Je to místo našeho „tělesného podvečera“ – prostor mezi spánkem a bděním. Je to splav, do kterého se transformujeme ze zapomenutého Já, které přichází z říše snů a které musíme nejprve najít. A často je konfrontováno se sebou až samotným pohledem zrcadla. Je to prostor, ve kterém získáváme kontrolu sami nad sebou následnou tělesnou hygienou, úpravou sebe sama a líčením, a měníme se ve své vlastní Já, které ze sebe chceme vytvořit.

Do této míry je koupelna extrémně soukromý prostor. Současně tento soukromý prostor často sdílíme s ostatními členy rodiny. Na rozdíl od ložnice, která náleží zpravidla jediné osobě nebo ještě intimnímu životnímu partnerovi, funguje koupelna jako time-shared private-public space (časově sdílený soukromo-veřejný prostor). To může vést ke konfliktům v rodinách nebo ve společných domácnostech, protože je zde jasné, že soukromí, které v tomto prostoru mohu prožívat tak jako nikde jinde, existuje pouze po určitou dobu.

Funkcionalistické koupelny typu „all-in-one“ hrály významnou roli v lidském soužití. Utvářely

z­ ákladní představy o individualitě a kolektivitě společenství, které sdílí obydlí. Tato psychosociální funkce koupelny je možná právě k dispozici s ohledem na prostorovou přeměnu, kterou koupelna prošla v průběhu několika let. Na pozadí boomu odvětví wellness v posledních letech se funkcionalistická koupelna ve formě bytového jádra stává stále více výběhovým modelem. Dnes nám nestačí, abychom se v koupelně prostě pouze očistili, chceme zde i nabýt nových sil. Koupelna se tak stává stále více obytným prostorem. Vzrůstající prostorová integrace koupelny do obytného prostoru, kterou člověk stále více pociťuje v současném bydlení v trendu „lifestyle“, je tak pouze důsledkem. Otázkou je, co přinesou tyto nové integrované koupelny v oblasti nového psychosociálního chování. Přitom je velmi zajímavé, že se typologie „obývací koupelny“ vytvořila především v hotelovém designu. Architekti a návrháři zde objevili určitý druh pokusné laboratoře, ve kterém mohou zkoumat nové vztahy mezi koupelnou a obytným prostorem, aniž by brali zvláštní ohledy na zaběhané konvence bydlení – nakonec v hotelu člověk nebydlí věčně. Naopak – jako cestující hledáme v hotelu spíše něco jiného než je naše domácí ­norma. Šosácky můžeme vždycky bydlet doma.

Protože jsme v hotelovém pokoji vždy zpravidla soukromě, jsme téměř automaticky přístupnější v „bydlení na zkoušku“ k rizikům určitých forem bydlení, na které bychom si doma třeba netroufli – abychom tak zabránili dotěrným otázkám hostů.

Odvážnější z nás se samozřejmě ptají, zda by nebylo možné vytvořit vzrušující zážitky z koupelny i doma tak, abychom svou domáckou bytovou kulturu dostali na jinou úroveň. Je jasné, že se prostorovou integrací funkcí koupelny do obytného prostoru nemění pouze funkce koupelny, ale samozřejmě také funkce bydlení. Postupy a osoby, které dříve byly prostorově oddělené, jsou najednou zase vedle sebe a musejí být vzájemně sladěny novým způsobem. Když například v hotelu Almerigo v Alicante byly umyvadla přesazena z koupelny do chodby, vzniká přímá souvislost mezi odkládáním oděvů (před umyvadlem) a oblékáním (před šatníkem hned vedle). Když v hotelu Q v Berlíně přejdeme plynule ze sedačky do vany, nabízí se otázka, jak by se tohle přímé sousedství projevilo na rozhovoru se skupinou lidí. A pokud jako v hotelu Downtown Standard Hotel v Los Angeles oddělíme sprchu od dvojlůžka pouze skleněnou stěnou, otevírají se možná zcela nové perspektivy svádění.

Ve skutečnosti vytvoří obytná koupelna smyslný deficit klasického jádra víc než jasně. Bíle vykachličkovaná koupelna je natolik hanebná jako Dark Room, ponořená do třpytícího se jasného světla.

Možná to souvisí s naším seversky chladným klimatem. Skutečně je nápadné, že materiálově náročná sublimace soukromé kultury koupelen dnes pochází především ze zemí se špatným počasím.

V Sydney mají rodinné domy, které jsou postaveny

v přírodě, outdoor bathrooms (venkovní koupelny), pod kterými je třeba si představit spíše terasy než místnosti. Člověk se sprchuje pod širým nebem, slyší štěbetání ptáků a vdechuje vzduch lesa nebo moře. Snad nikdo by tu nepřišel na myšlenku vykázat rituál očisty těla do místnosti někam do nejzazšího rohu domu! Na základě toho se jeví všechny náročné armatury z ráje dnešních lifestylových koupelen jako pokusy přenést tropickou původnost do mrzoutsky chladné Severní Evropy.

Sprchovací hlavice, které jsou stále větší, postupně sahají až na strop tak, aby nás zalévaly vodou v podobě monzunových lijáků. Sprchy s vodním proudem, které nás na chvíli přenesou pod vodopád. Whirlpooly, které mají jemně masírovat naše tělo ztuhlé prací apod.

Tímto trendem současného designu koupelen pod názvem „zpět k přírodě“ se moderní koupelna principiálně vrací ke svým historickým pramenům pozdního 18. století, když domácí koupelny opět přišly do módy a ukončily dvě století trvající barokní strach z vody. Tehdejší lékaři považovali vodu za škodlivou. Věřili, že pronikne póry do těla a smíchá se s krví a kromě toho prý podporuje slabomyslnost a vodnatelnost. Místo koupání si lidé drhli pokožku parfémovanými ručníky a nosili ušlechtilé lněné prádlo. Po dotyku s tělem by látka měla stejnoměrně odstranit nečistoty z těla, mysleli si tenkrát lidé. Čím dražší prádlo, tím čistější člověk, mysleli si. „Kolem poloviny 17. století měnili šlechtici denně svou košili a majetnější obyvatelé měst každé tři až sedm dní. Místo, aby si dvořan koupil vanu, pořídil si v průměru 30 košil. (…)

Lidé se skrývali za parfémované pudry a barevná líčidla, polévali se parfémy nebo si zasouvali pod paže a do záhybů oděvů vonné pytlíčky.“3) Koupele byly prováděny pouze ze zdravotních důvodů.

Ve druhé polovině 18. století, s nástupem osvícenství, Rousseauovy přírodní filozofie a nových poznatků přírodních věd se pomalu vrátila vlhká koupelnová kultura. Na začátku nebyla ale koupelna natolik místností jako spíše druh mobiliáře.

Také proto, že nebyla zatím dostupná tekoucí voda, nebyla vana pevně instalována do podlahy místnosti. Byla přenášena do libovolné místnosti, ve které se chtěl člověk vykoupat – často do salónu. V souladu s tím byla koupací vana považována z tvůrčího hlediska za salónní nábytek, nikoliv za sanitární objekt. „Umělečtí truhláři se předháněli v nápadech a řemeslné zručnosti tak, aby vany pro ‚koupele v salónku‘, které společnost realizovala ve své ložnici, proměnili ve skutečný nábytek, který byl vhodný k dobovému stylu a který se snadno přenáší.“4) Vlastní koupací vana z pocínované mědi byla zvnějšku ozdobena materiály a vybavena polstrovanými opěradly jako křesla nebo lehátka. Koupel byla prostě formou bydlení.

Tato „mobilní koupel“ tvoří základ pro kulturu koupelen začátku 19. století ve stylu vyšší buržoazie. Protože v bytech nebyla k dispozici tekoucí voda, nechávali si lidé horkou vodu včetně vany

přivézt do domu na voze taženém koňmi. K tomu, aby se dostali po úzkém schodišti, využívali skládací vany, které byly postaveny do chodby domu a byly napouštěny ohřátou vodou z věder. Chodba, vlastně ten nejveřejnější prostor buržoazního domu, se změnil přechodně na nejprivátnější místo. Na rozdíl od pozdějších moderních koupelen koupání nevytváří vlastní atmosféru místnosti, jedná se plně o domácí prostředí bydlení. Tak to zůstalo i tehdy, když ve 2. polovině 19. století byly byty v evropských metropolích vybaveny tekoucí vodou. V této době vznikla „anglická koupelna“, kterou bychom dnes sotva chápali jako koupelnu, protože všechny sanitární objekty jsou skryty v domácnosti: koupací vana se skládá z dvouvrstvého porcelánu a je zvenčí obložena mahagonem.

S integrovaným sprchovým koutem připomíná dnes tato vana spíše zpovědnici upravenou k ležení, ale na přelomu století se pořád ještě jednalo ve vyšší společnosti o poslední výkřik módy. Až na začátku 20. století lidé přestali skrývat funkčnost koupelny. Dnešní trend obývací koupelny tvoří jakoby zrcadlový obraz tohoto historického vývoje. V určitém druhu „Retro-Science-Fiction“ „objevují“ naši současní designéři koupelen stále více koupelnu před jejím samotným vynalezením: Koupu se, takže bydlím.

1) См. 4th Assessment of IPPC, Intergovernmental Panel on Climate Change, http://www.ipcc.ch 2) Марсель Дюшан, Фонтан, 1917 г.

3) Франсуаза де Бонневилль, Книга о ванной комнате (Das Buch vom Bad), Мюнхен 1998 г., стр. 82 4) Книга о ванной комнате (Das Buch vom Bad), стр. 93 1) Patrz 4th Assessment of IPPC, Intergovernmental Panel on ­Climate Change, http://www.ipcc.ch 2) Marcel Duchamp, Fountain, 1917 3) Françoise de Bonneville, Das Buch vom Bad, Monachium 1998, str. 82 4) Das Buch vom Bad, str. 93 1) Viz 4th Assessment of IPPC, Intergovernmental Panel on Climate Change, http://www.ipcc.ch 2) Marcel Duchamp, Fountain, 1917 3) Françoise de Bonneville, Das Buch vom Bad, Mnichov 1998, str. 82 4) Das Buch vom Bad, str. 93

Илка Руби (архитектор) и Андреас Руби (теоретик архитектуры) преподают архитектуру в университетах Европы и США, выступают в качестве консультантов для разных организаций, курируют выставки, организовывают симпозиумы и издают многочисленные очерки и публикации о современной архитектуре. www.textbild.com

Ilka Ruby (architektka) a Andreas Ruby (teoretik architektury) vyučují archi­ tekturu na různých univerzi­ tách Evropy a USA, radí institucím, jsou kurátory výstav, organizují sympózia a publikují četné eseje a dokumentace v kontextu současné architektury. www.textbild.com

Ilka Ruby (architekt) i ­Andreas Ruby (teoretyk ­architektury) uczą architek­ tury na europejskich uni­ wersytetach oraz w USA, ­doradzają instytucjom, są kuratorami wystaw, organizują sympozja i publi­ kują liczne eseje i dokumentacje związane ze współczesną architekturą. www.textbild.com 197

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Culture Projects

Culture Projects Вступать в диалог с искусством и культурой – это для Dornbracht уже более десяти лет является вдохновением и, в то же время, самопониманием.

Od ponad dziesięciu lat dialog ze sztuką i kulturą stanowi dla firmy Dornbracht inspirację i oczywistość.

Vstup do dialogu s uměním a kulturou je pro Dornbracht více než deset let inspirací a samozřejmostí.

DC 1 / DC 2 Dornbracht Conversations 200 Noises for ritual architecture 206 Global street food 210

Global Street Food

by Mike Meiré, Dornbracht Edges 2009 “Lollipop pole”, Buenos Aires, Argentina Photography Hartmut Nägele 198

199

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Dornbracht Conversations

Dornbracht Conversations Диалогами Dornbracht Conversations в 2008 году началась серия бесед, в которых, как на платформе по обмену мнениями, рассматриваются последние течения на срезе дизайна, архитектуры и искусства.

Dornbracht Conversations rozpoczęły w roku 2008 szereg dyskusji, które jako platforma wymiany myśli poruszają tematy związane z aktualnymi kierunkami projektowania, architektury i sztuki.

V podobě projektu Dornbracht Conversations byla v roce 2008 zahájena diskusní řada, která se jako diskusní platforma vypořádává s aktuálními proudy designu, architektury a umění.

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Dornbracht Conversations

На каждую серию бесед Dornbracht Conversations (DC) приглашаются три-четыре эксперта из разных отраслей: дизайна, искусства, архитектуры, науки и средств массовой информации, с целью затронуть основные вопросы тех или иных тенденций развития, рассказать о ­собственном опыте и начинаниях, а также ­побеседовать с публикой. Диалоги Dornbracht Conversations 1 (DC 1) проходили в конце мая в г. Изер­ лон под девизом «Что такое современная классика и каково значение классики в трансверсальной куль­ туре?». Dornbracht воспользовался презентацией усовершенствованной TARA для того, чтобы сразу в двух беседах с аудиторией осветить на данном ме­ роприятии ставший сегодня почти инфляционист­ ским термин классики. В середине сентября за ними последовали диалоги Dornbracht Conversations 2 (DC 2), прошедшие в Музее Людвига в Кёльне на тему «Является ли дизайн искусством, является ли искусство дизайном?». Вы можете подробнее ознакомиться с полным содержанием данных мероприятий на сайте www.dornbracht.com/dc.

Диалоги Dornbracht Conversations 1 СЕГМЕНТ 1 – КЛАССИЧЕСКАЯ ДИЛЕММА «Что такое, собственно говоря, классика?» «Классика – это своеобразное ощущение того, что данный предмет существовал всегда. Клас­ сика – это, так сказать, дежавю». (Тобиас Ребергер) «Для меня классика имеет значение только тог­ да, когда я работаю с определенной фирмой. Только тогда, как, например, в случае с Thonet, я просматриваю их классику. Она помогает мне понять сущность фирмы». (Штефан Диц) «Классика – это дело определения, а определе­ ния диктует пресса. Как это не иронично, но её создатели добивались чего угодно, но только не разработки классики». (Герда Бройер) «Сегодня у классики, среди прочего, функция предания смысла. Мы живем в эклектическом обществе. Поэтому нам нужны своеобразные опоры, за которые мы можем держаться». (Софи Ловелл) «Классика – это нечто хорошее? Нужна ли нам классика?» «Классика дизайна тормозит молодых людей. Им бы следовало создавать новые примеры для подражания, вместо того, чтобы ориенти­ роваться на вещи, которые сегодня являются антиквариатом». (Герда Бройер) «Классика – уже сама по себе гарантия, опро­ бованная модель. Поэтому сегодня дизайнеры должны разработать множество вещей, кото­ рые выглядят как классика. Но отрицательной является сентиментальность, часто ассоции­ руемая с классикой, которая вследствие этого зачастую превращается в кич. Отрицательный наглядный пример – новый Жук: он пытается воспользоваться мифическими чертами ориги­ нала, но так и продолжает занимать положение игрушки. А это ужасно». (Штефан Диц) СЕГМЕНТ 2 – СМЕНА ПОКОЛЕНИЙ

Dornbracht Conversations 1 (DC 1), Iserlohn 2008 “What is a modern classic, and what significance do classic works have in a transversal culture?”

Photography Heji Shin

200

С усовершенствованием дизайн-иконы TARA одновременно происходит смена поколений: первая оригинальная разработка TARA была сделана Дитером Зигером в 1992 году; усо­ вершенствовал TARA его сын Михаэль. Хоро­ ший повод побеседовать с отцом и сыном о ценности классики. Рядом с ними Андреас Дорнбрахт и Майк Мэйре. Такие прообразы, как TARA, и в этом все участники дискуссии единодушны, символизируют качества, кото­ рые будут существовать многие годы. Они задают направление, излучают чистоту и га­ рантируют надежность. Усовершенствован­ ная TARA переносит её классический прото­ тип в наше время. TARA стала изящнее, не утеряв своих особенностей. Изменения были сделаны только в мелочах.

Dornbracht Conversations 1 (DC 1), Iserlohn 2008 Accompanying “Design classics” exhibition Photography Heji Shin

«Что делает TARA классикой?»

«TARA очень элегантна и одновременно очень вечна». (Дитер Зигер) «TARA обладает всеми свойствами архетипа. В детских книгах краны часто изображаются с крестообразными рукоятками и круглым труб­ чатым изливом. Поэтому при виде TARA у мно­ гих появляется ощущение «это я уже где-то видел», и продукт им сразу нравится». (Андреас Дорнбрахт) «Серией TARA компания Dornbracht ввела новый род арматуры – дизайнерскую арматуру. Тот факт, что TARA так часто копировалась по всему миру подтверждает её актуальность». (Михаэль Зигер) «С такой арматурой как TARA вы живете де­ сять, двадцать, да даже тридцать лет. В ней есть нечто вечное». (Майк Мэйре) «Можно ли вообще изменять такую классику как TARA?» «Когда у вас есть такой достойный поклонения продукт как TARA, нужно что-то делать, чтобы он продолжал оставаться классикой. А это означает, что его следует снова и снова выно­ сить на рынок, вкладывая в него новые идеи». (Андреас Дорнбрахт) «TARA – это марка как Nivea или Maggi, которая, в сущности, непрерывно совершенствуется. За этим скрывается миллиметровая работа, которую неспециалист и не различит». (Дитер Зигер) «TARA была введена в виде смесителя на одно отверстие, сегодня она предлагается в виде це­ лой серии продуктов, вплоть до смесителя на стойке для ванны. Мы постоянно работаем над классикой, пополняя линию в частности и тако­ го рода разработками». (Михаэль Зигер)

Диалоги DORNBRACHT CONVERSATIONS 2 ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ДИЗАЙН ИСКУССТВОМ? ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ИСКУССТВО ДИЗАЙНОМ? Художник Тобиас Ребергер, самый престижный в настоящее время промышленный дизайнер Германии Константин Грчик, Майк Мэйре как «интерфейс» между искусством и дизайном и коллекционер Харальд Фалькенберг вели увле­ кательную беседу об объединяющих и четко разъединяющих аспектах таких дисциплин как искусство и дизайн. В этот раз компания Dornbracht пригласила своих гостей в Музей Людвига в Кёльне. До конца сентября здесь проходила выставка Тобиаса Ребергера при со­ действии компании Dornbracht под названием «Die-Das-kein-Henne-Ei-Problem-Wandmalerei» (Настенная живопись не в поисках ответа на во­ прос, что было сначала: яйцо или курица?). «Где граница между искусством и дизайном?» «Сегодня большое количество дизайнерских трудов продаются как произведения искус­ ства». (Катя Бодан) «Для меня и дизайн, и искусство – вопрос ра­ курса. В зависимости от параметров исполь­ зования у вещи либо есть предназначение, либо его нет. Я не думаю, что между ними есть разница, которую надо обязательно определять визуально». (Тобиас Ребергер) «Я считаю, что вопрос ракурса существенно важен в процессе происхождения: каков мой ракурс, мое побуждение как создателя? Я хочу разработать промышленный продукт или произведение искусства? И то и другое 201

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Dornbracht Conversations

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Dornbracht Conversations

W Dornbracht Conversations (DC) zawsze bierze udział trzech lub czterech ekspertów z różnych branż – projektowania, sztuki, architektury, nauki i mediów, którym można zadawać pytania, przedstawiać własne doświadczenia i uwagi oraz wejść w dialog z publicznością. Dornbracht Conversations 1 (DC 1) odbyły się pod koniec maja w Iserlohn pod hasłem „Co to jest nowoczesny klasyk i jaką wartość posiada klasyk w kulturze?“. Na DC 1 Dornbracht zaprezentował dopracowaną armaturę TARA, aby podczas dwóch dyskusji panelowych przedstawić pojęcie klasyki. W połowie września w Muzeum Ludwiga w Ko­ lonii odbyły się Dornbracht Conversations 2 (DC 2). Ich mottem było: „Ist Design Kunst, ist Kunst Design?“ [Czy design jest sztuką, czy sztuka jest designem?]. Pełny opis imprez jest dostępny na stronie www.dornbracht.com/dc.

DORNBRACHT CONVERSATIONS 1 PANEL 1 – W KLASYCZNYM DYLEMACIE „Czym właściwie jest klasyk?“ „Klasyk jest czymś, co wydaje się istnieć od za­ wsze. Klasyk, to, że tak powiem, przeżycie déjàvu.“ (Tobias Rehberger) „Klasyk ma dla mnie znaczenie dopiero wówczas, gdy pracuję z formą. Dopiero wówczas dostrze­ gam, jak w przypadku Thonet, prawdziwego kla­ syka. Pomagają mi one zrozumieć fundamenty firmy.“ (Stefan Diez) „Klasyk to sprawa definicji, a definicje są tworzo­ ne przez prasę. Jak na ironię ich twórcy mieli na myśli wszystko inne, niż stworzenie klasyka.“ (Gerda Breuer) „Klasyk nie ma dziś funkcji znaczeniowej. Żyje­ my w społeczeństwie eklektycznym. Dlatego po­ trzebujemy punktów zaczepienia, których mogli­ byśmy się trzymać.“ (Sophie Lovell)

Dornbracht Conversations 1 (DC 1), Iserlohn 2008 Podium participants, panel 1 “What is a design classic?”

Accompanying staging: “Tara. Never change a classic. Just refine it.”

Photography Heji Shin

может в конце концов привести к одинако­ вому результату, но при этом иметь абсо­ лютно другую коннотацию». (Константин Грчик) «В основу дизайна заложена функциональ­ ность, в то время как в основу искусства зало­ жена автономность». (Харальд Фалькенберг) «В конце концов, будь то дизайн или искус­ ство, все сводится к тому, чтобы в конце кон­ цов то, что ты делаешь, имело какую-то важ­ ность». (Майк Мэйре) «А где пересекается искусство и дизайн?» «Для меня не существует слияния ракурсов. Толь­ 202

ко потому, что скульптура выглядит как стул, она не обязательно имеет что-то общее с дизайном, точно так же, как она имеет что-то общее с дизай­ ном, потому что она используется в качестве сту­ ла». (Тобиас Ребергер) «Я считаю, что дизайну непременно место в музее, но не потому, что в музее он становится искус­ ством». (Константин Грчик) «Я считаю, что искусство и дизайн пересекают­ ся именно в понятии автора». (Харальд Фалькенберг) «То, что мы видим – это тот факт, что дизайн и ис­ кусство стали фактором стиля жизни». (Майк Мэйре)

„Czy klasyki to coś dobrego?

Czy potrzebujemy klasyków?“ „Klasyczne projekty hamują młodych ludzi. Po­ winni oni raczej tworzyć nowe wzory, zamiast ciągle mieć na względzie rzeczy, które dziś są w zasadzie antykami.“ (Gerda Breuer) „Klasyki stanowią per se gwarancję, proved con­ cept. Dlatego też projektanci muszą dziś tworzyć wiele rzeczy, które wyglądałyby jak klasyki. Zła jest jednak sentymentalność, która jest powiąza­ na z klasykami. Przeradza się ona często w kicz – negatywnym przykładem jest New Beetle.

Korzysta on z pierwotnego mitu, którym był Käfer, nie wychodząc jednak ze statusu zabawki.

To jest okropne.“ (Stefan Diez) PANEL 2 – ZMIANA POKOLEŃ Podczas udoskonalania ikony designu TARA na­ stępuje równocześnie zmiana pokoleń. Twórcą

projektu TARA z roku 1992 był Dieter Sieger, natomiast jego uszlachetnienia dokonał syn pro­ ketanta Michael. Taka zmiana to dobry powód, aby porozmawiać z ojcem i z synem o wartości klasyka. Po ich stronie: Andreas Dornbracht i Mike Meiré. Takie archetypy, jak TARA, w tej kwestii dyskutanci byli zgodni, oznaczają trwałą jakość. Wytyczają kierunki, nadają przejrzy­ stość i obiecują bezpieczeństwo. Uszlachetniona TARA przenosi klasyka w dzisiejsze czasy.

Mimo, że TARA stała się smuklejsza nie straciła nic za swojego charakteru. Modyfikacje dotyczą jedynie niuansów.

„Co powoduje, że TARA jest klasykiem?“ „TARA jest bardzo elegancka, a poza tym ponad­ czasowa.“ (Dieter Sieger) „TARA posiada wiele ze swojego archetypu. W książkach dla dzieci często kurki są przedstawiane za pomocą krzyżowego pokrętła i wylotu w kształ­ cie rury. Dzięki temu w przypadku armatury TARA mamy uczucie, że „już to gdzieś widzieli­ śmy“, przez co produkt od razu zyskuje naszą sympatię.“ (Andreas Dornbracht) „Wprowadzając na rynek armaturę TARA firma Dornbracht wprowadziła tak na prawdę nowy ga­ tunek – armaturę designerską. To, że TARA jest tak często kopiowana na całym świecie, świadczy o jej randze.“ (Michael Sieger) „Z taką armaturą, jak TARA można mieszkać dzie­ sięć, dwadzieścia, czasami nawet trzydzieści lat.

Ma ona w sobie coś ponadczasowego.“ (Mike Meiré) „Czy w ogóle można zmieniać takiego klasyka, jak TARA?“ „Jeżeli dysponuje się taką ikoną, jak TARA, na­ leży coś zrobić, aby pozostała ona klasyką. Po­ trzebne jest też wnoszenie świeżości na rynek.“ (Andreas Dornbracht) „TARA jest taką marką, jak Nivea czy Maggi, która jest cały czas dopracowywana. Dopracowa­ nie to praca o milimetrowej dokładności, której laik wcale nie zauważy.“ (Dieter Sieger) „TARA została wprowadzona jako bateria jedno­ otworowa – obecnie jest już dostępna jako kom­ pletna seria, łącznie z wolnostojącą armaturą do wanny kąpielowej. Właśnie takie rozszerzenia świadczą o tym, że nieprzerwanie pracujemy nad klasykiem.“ (Michael Sieger) Dornbracht Conversations 2 CZY DESIGN JEST SZTUKĄ, CZY SZTUKA JEST DESIGNEM? Artysta Tobias Rehberger, najbardziej znany niemiecki projektant przemysłowy Konstantin Grcic, Mike Meiré jako „interfejs“ pomiędzy sztuką i projektem oraz kolekcjoner Harald Falckenberg prowadzili pełną napięcia dyskusję o aspektach łączących i wyraźnie dzielących

Dornbracht Conversations 1 (DC 1), Iserlohn 2008 Podium participants, panel 2 “What is a design classic? Example Tara.”

Photography Heji Shin

sztukę dyscyplinarną od projektowania. Dorn­ bracht pojawił się tym razem w Muzeum ­Ludwiga w Kolonii. Do końca września można było oglądać promowaną przez firmę ­Dornbracht wystawę „Die-Das-kein-Henne-EiProblem-Wandmalerei“ [Malarstwo dotyczące odwiecznego problemu jajka i kury] autorstwa Tobiasa Rehbergera. „Którędy przebiega granica pomiędzy sztuką i projektem?“ „Obecnie wiele elementów designu jest sprzedawa­ nych praktycznie za taką samą cenę, jak dzieła sztuki.“ (Katia Baudin)

„Dla mnie zarówno projekt, jak i sztuka są tylko kwestią perspektywy. W zależności od parametrów użytkowania „rzecz“ posiada cel lub nie. Nie wie­ rzę, że istnieje różnica, którą dałoby się stwierdzić z zewnątrz.“ (Tobias Rehberger) „Perspektywę przyjętą podczas procesu tworzenia uważam za decydującą. Jaka jest moja perspekty­ wa, mój motyw jako twórcy? Czy chcę tworzyć produkt przemysłowy, czy też dzieło sztuki? Oba mogą prowadzić do takiego samego rezultatu, ale wówczas konotacja może być całkiem inna.“ (Konstantin Grcic) „Design ma być z założenia funkcjonalny, nato­ miast sztuka autonomiczna.“ (Harald Falckenberg) 203

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Dornbracht Conversations

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Dornbracht Conversations

n­ akonec stejný výsledek – ale potom se zcela rozdílnými konotacemi.“ (Konstantin Grcic) „Design je ze zásady funkční záležitostí, zatímco umění je ze zásady nezávislé.“ (Harald Falckenberg) „Nakonec je jedno, zda se jedná o design nebo umění, jde o tohle: To, co děláš, bude nakonec – jak doufám – relevantní.“ (Mike Meiré)

„Ostatecznie, niezależnie od tego, czy mamy do czynienia z projektowaniem, czy ze sztuką, chodzi o to, że to co robisz, będzie miało ostatecznie formę znaczenia.“ (Mike Meiré) „A gdzie spotykają się sztuka i projektowanie?“ „Dla mnie nie istnieje żaden punkt ich połączenia czy stapiania się. Jeśli rzeźba wygląda jak krzesło, to automatycznie nie staje się projektem, podobnie jak niewiele ma wspólnego z designem, gdy jest wykorzystywana jako krzesło.“ (Tobias Rehberger) „Myślę, że jest w muzeum miejsce dla designu, ale muzeum nie przekształca go w sztukę.“ (Konstantin Grcic) „Wierzę, że właśnie w osobach autorów sztuka spo­ tyka się z designem.“ (Harald Falckenberg) „Zauważamy, że design i sztuka stały się czynni­ kiem stylu życia.“ (Mike Meiré)

Pro utváření řady Dornbracht Conversations (DC) jsou vždy přizváni tři až čtyři odborníci z nejrůznějších oborů – designu, umění, architektury, vědy a médií. Ti potom diskutují o ústředním tématu a kladou otázky, prezentují vlastní zkušenosti, představují náměty a diskutují s publikem.

Akce Dornbracht Conversations 1 (DC 1) proběhla v Iserlohnu na konci května. Otázka zněla: „Co je to ­m oderní klasika, jaké posta­ vení má klasika v transverzální kultuře?“ Společnost ­Dornbracht využila prezentaci zušlechtěné série TARA jako příležitost k tomu, aby postupně osvětlila téměř inflační pojem „klasika“ v DC 1 ve dvou diskusních klubech.

V polovině září následovala Dornbracht ­C onversations 2 (DC 2) v muzeu Ludwig v Kolíně. Tématem byla otázka „Ist Design Kunst, ist Kunst Design?“ (Je design umění, je umění design?). Úplné záznamy akce jsou k dispozici na stránkách www.dornbracht.com/dc.

Dornbracht Conversations 1 PANEL 1 – V KLASICKÉM DILEMATU „Co je to vlastně klasika?“ „Klasika je něco, co člověk cítí, jako by to tu bylo už odedávna. Klasika je takříkajíc jako déjà-vu.“ (Tobias Rehberger) „Klasika je pro mě relevantním pojmem až v okamžiku, když pracuji s firmou. Až potom se vlastně dívám na klasiku, jako je třeba příklad Thonet. Pomáhá mi pochopit esenci firmy.“ (Stefan Diez) „Klasika je záležitostí definice a definice jsou určovány tiskem. Ironické je, že její tvůrci měli na mysli cokoliv jiného, než navrhnout klasi­ ku.“ (Gerda Breuer) „Klasika dnes pro nás má v neposlední řadě smys­ lovou funkci. Žijeme v eklektické společnosti.

204

„A kde se setkává umění s designem?“ „Podle mého neexistuje sloučení nebo splynutí pozic. Pouze proto, že nějaká socha vypadá jako židle, nemá automaticky něco společného s de­ signem – stejně tak málo, jako má něco společného s designem proto, že se jako židle používá.“ (Tobias Rehberger) „Myslím, že design má své místo v muzeu, ale ne proto, že se umístěním v muzeu stává uměním.“ (Konstantin Grcic) „Věřím, že právě v představě autora se setkává umění s designem.“ (Harald Falckenberg) „Co vnímáme je skutečnost, že design a umění se staly faktorem životního stylu.“ (Mike Meiré)

Dornbracht Conversations 2 (DC 2), Museum Ludwig Cologne Podium participants “Is design art, is art design?”

Photography Hartmut Nägele

TARA, a v tom se diskutující shodují, jsou syno­ nymem kvality, která nadále trvá. Poskytují orien­ taci, srozumitelnost a slibují bezpečí. Zušlechtěná série TARA převádí klasiku do dnešní doby.

TARA se stala užší – aniž by ztratila svůj charak­ ter. Obměny jsou jen v detailech.

Dornbracht Conversations 2 (DC 2), Museum Ludwig Cologne Podium participants and public “Is design art, is art design?”

Photography Hartmut Nägele

Proto potřebujeme záchytné body, kterých se můžeme podržet.“ (Sophie Lovell)

„Je klasika něco dobrého?

Potřebujeme klasiku?“ „Klasický design brzdí mladé lidi. Měli by si raději vytvořit nové vzory, než aby se oriento­ vali podle věcí, které jsou dnes vlastně už starožitnostmi.“ (Gerda Breuer) „Klasika je sama sebou zárukou, „proved con­ cept“. Proto dnes musejí designéři navrhovat řadu věcí, které vypadají jako klasika. Špatný je však sentiment, který je často s klasikou spojen. Ten často hraničí s kýčem – ­perfektním

negativním příkladem je New Beetle: Staví na mýtu originálního brouka, „Käfer“, aniž by dokázal opustit statut hračky. To je příšerné.“ (Stefan Diez) PANEL 2 – STŘÍDÁNÍ GENERACÍ Zušlechtěním designové ikony TARA se zároveň uskutečňuje střídání generací: Návrh série TARA z roku 1992 pochází od Dietera Siegera, zušlechtěná verze TARA od jeho syna Michaela.

To je dobrý důvod hovořit s otcem a synem o hodnotě pojmu klasika. Na vaší straně: Andreas Dornbracht a Mike Meiré. Archetypy jako je

„Co dělá ze série TARA klasiku?“ „TARA je velmi elegantní a současně velmi nadčasová.“ (Dieter Sieger) „TARA má hodně vlastností archetypu.

V dětských knížkách jsou vodovodní kohoutky často zobrazovány s kohouty ve tvaru kříže a výtokem v podobě trubky. Díky tomu měli u série TARA mnozí pocit „tohle jsem už viděl“, produkt je vám díky tomu ihned sympatický.“ (Andreas Dornbracht) „V podobě série TARA vytvořil Dornbracht nový druh baterie – designovou baterii. Závažnost TARY potvrzuje to, že byla na celém světě tak často kopírována.“ (Michael Sieger) „S takovou baterií, jako je TARA, člověk žije de­ set, dvacet a nakonec i třicet let. Má něco nadčasového.“ (Mike Meiré) „Smí se vůbec klasika jako je TARA měnit?“ „Pokud má člověk takový produkt jako je TARA, který se stal ikonou, musí udělat něco pro to, aby se stal klasikou a mohl jí zůstat.

A k tomu patří to, že jej bude vnášet na trh vždy s novým vstupem.“ (Andreas Dornbracht) „TARA je značka jako je třeba Nivea nebo Maggi, a tady také probíhá průběžně vývoj.

Stojí za tím na milimetry přesná práce, která laikům vůbec nepřijde na mysl.“ (Dieter Sieger)

„TARA byla uvedena jako stojánková baterie – postupně se ale rozšiřuje na kompletní šíři série až po volně stojící vanovou baterii. Samozřejmě také pomocí těchto rozšíření neustále pracujete s klasikou.“ (Michael Sieger) DORNBRACHT CONVERSATIONS 2 JE DESIGN UMĚNÍ, JE UMĚNÍ DESIGN? Umělec Tobias Rehberger, v současné době nejúspěšnější německý návrhář průmyslového designu Konstantin Grcic, Mike Meiré jako „rozhraní“ mezi uměním a designem a sběratel Harald Falckenberg vedli napínavou diskusi o slučovacích, ale i o jasně dělicích aspektech disciplín umění a designu. Společnost Dornbracht tentokrát všechny zúčastněné pozvala do muzea Ludwig v Kolíně. Do konce září byla k vidění výstava podporovaná společností Dornbracht pod názvem „Die-Das-kein-Henne-Ei-Problem-Wand­ malerei“ („Nástěnná malba o (žádném) problému se slepicí a vej­cem“) od Tobiase Rehbergera. „Kde je hranice mezi uměním a designem?“ „V současné době se prodává celá řada designo­ vých kousků za prakticky stejnou cenu jako umělecká díla.“ (Katia Baudin) „Pro mne je design i umění pouze otázkou per­ spektivy. Záleží na parametrech použití – „věc“ má účel – nebo nemá. Nevěřím, že existuje rozdíl, který by člověk musel navenek zjistit.“ (Tobias Rehberger) „Perspektivu během tvůrčího procesu považuji za důležitou pro rozhodnutí: Jaká je má perspektiva, můj motiv jako tvůrce? Chci vytvořit průmyslový výrobek nebo umělecké dílo? Obojí může mít

KATIA BAUDIN (КАТЯ БОДАН) (DC 2) – заместитель директора Музея Людвига в Кёльне // zastępca dyrektora Muzeum Ludwiga w Kolonii // zástupkyně ředitele muzea Ludwig Kolín Gerda Breuer (ГЕРДА БРОЙЕР) (DC 1) – автор, профессор истории искусства и дизайна при университете г. Вупперталь, Германия // autorka i profesor historii sztuki i designu na ­Universytecie w Wuppertalu // autorka a profesorka historie umění a designu na univerzitě ve Wuppertalu Stefan Diez (ШТЕФАН ДИЦ) (DC 1) – дизайнер продуктов, живет и работает в Мюнхене // designer produktu, mieszka i pra­ cuje w Monachium // designér produktů, pracuje a žije v Mnichově ANDREAS DORNBRACHT (АНДРЕАС ДОРНБРАХТ) (DC 1) – управляющий директор компании Aloys F. Dornbracht GmbH & Co. KG // prezes Aloys F. Dornbracht GmbH & Co. KG // jednatel společnosti Aloys F. ­Dornbracht GmbH & Co. KG Harald Falckenberg (ХАРАЛЬД ФАЛЬКЕНБЕРГ) (DC 2) – коллекция произведений искусства Falckenberg, Гамбург // kolekcjoner sztuki Falckenberg, Hamburg // umělecká sbírka ­Falckenberg Hamburg Konstantin Grcic (КОНСТАНТИН ГРЧИК) (DC 2) – промышленный дизайнер, живет и работает в Мюнхене // projektant przemysłowy, mieszka i pracuje w Monachium // průmyslový designér, pracuje a žije v Mnichově OLIVER HERWIG (ОЛИВЕР ХЕРВИГ) (DC 1) – автор и теоретик архитектуры // ­autor i krytyk architektury // autor a kritik ­architektury Sophie Lovell (СОФИ ЛОВЕЛЛ) (DC 1) – автор и творческий консультант // autorka i Creative Consultant // autorka a Creative Consultant Mike Meiré (МАЙК МЭЙРЕ) (DC 1 & DC 2) – креативный директор и куратор // dyrektor kreatywny i kurator // Creative Director a kurátor Tobias Rehberger (ТОБИАС РЕБЕРГЕР) (DC 1 & DC 2) – скульптор и проректор государственного ВУЗа Изобрази­ тельного Искусства города Франкфурт-на-Майне // rzeźbiarz i prorektor Städelschule we Frankfurcie nad Menem // sochař a prorektor školy Städelschule ve Frankfurtu nad Mohanem Dieter Sieger (ДИТЕР ЗИГЕР) (DC 1) – архитектор и дизайнер // architekt i projektant // architekt a designér Michael Sieger (МИХАЭЛЬ ЗИГЕР) (DC 1) – дизайнер продуктов // designer ­produktu // designér výrobků 205

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Noises for Ritual Architecture

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Noises for Ritual Architecture

Dornbracht Edges Noises for Ritual Architecture

imm international furniture fair / Passagen, Cologne 2008 SoundSpa Lounge, holding and presentation area Photography NEO NOTO

The Design Annual, Frankfurt 2008 SoundSpa Units Photography Hartmut Nägele

The Design Annual, Frankfurt 2008 SoundSpa Units, “MEM” animation Photography Hartmut Nägele

“Walking in many different directions”, Dusseldorf 2008 SoundSpa Units Photography Volker Orthmann

Animation still from “Noise 1 – MEM”

Computer-generated animation Jens-Oliver Gasde 206

В рамках культурных проектов компании Dornbracht вышло в свет первое собрание «Звуков для ритуальной архитектуры» («Noises for Ritual Architecture»), в котором представлены стереофонические звуки и визуальные изображения ритуальной архитектуры ванной комнаты. Презентация звуковых пейзажей и компьютерной анимации ритуальных архитектур серий MEM, TARA LOGIC и ELEMENTAL SPA проходит в звуковых спа. Эти спроектированные Майком Мэйре мобильные установки позволяют пользователю ощутить на себе целый космос звуковых и визуальных пейзажей. Своими звуковыми пейзажами кёльнский музыкант Карло Петерс создал произведения, привносящие в пространство ванной комнаты новые художественные элементы. По словам Майка Мэйре, выступившего в качестве инициатора проекта «Звуки» (Noises) «Вдохновителем проекта был в частности Брайан Эно, для которого музыка – не просто существующая во времени языковая и искусственная форма выражения, но и способность рисовать картины и создавать пространства. Таким образом, звуки способны генерировать собственные пространства или поддерживать, дополнять или изменять пространства в архитектуре». Звуковые пейзажи – это трансформация и отображение ритуальных архитектур, описывающих очищение как всеобъемлющий процесс, свойства которого выходят далеко за пределы чисто физического удовлетворения потребностей – мытья. Представленная в 2003 году ритуальная архитектура MEM превращает пользователя ванной в её жителя и выводит физическое очищение на качественно новый уровень, уровень духовного очищения. Собрание работ «Звуки 1 МЕМ» («Noises 1 MEM») подхватывает эту мысль и придает ей звуковую форму. Музыка кажется скорее возможностью, чем формой. В архитектуре МЕМ физическая материальность арматур ослабевает, уступая место пространству. Музыкальная композиция Карло Петерса подхватывает духовную энергию этого пространства, сознательно перемешивая на парящем ковре одного единственного колебания разнообразные звуки природы и цифровые щелчки, шуршание и боль. С ритуальной архитектурой TARA LOGIC центральным звеном дизайна ванной комнаты становятся сила и энергия; это модернизация частного салона спа в активный салон спа. Звуковое оформление архитектуры TARA LOGIC ориентируется на такие параметры, как активность, сила и движение. Здесь музыку, пожалуй, можно понимать в её узком смысле как фонограмму. Аналогично спортивным занятиям в закрытом помещении первый раздел «Янтарное стекло» основан на повторяющихся образцах. Сначала материя перкусивно переходит в состояние транса, дематериализуется и, подобно эдакому

imm international furniture fair / Passagen, Cologne 2008 SoundSpa Experience, “Logic” animation

Photography Tim Giesen

залу ожидания, переходит на промежуточный уровень «255.230.2 [желтый]». Завершение этого путешествия с механикой собственного тела – возврат в более спокойное, осмотрительное и щадящее состояние.

ELEMENTAL SPA снова возвращает все к истокам. Вода является центральным звеном со смесителями, напоминающими собой источники и очерчивающими в помещении места подачи воды. Они являются началом архитектуры. Ванная комната как приют для души. Названия трех произведений «Звуки 3, изначальные» («Noise 3 Elemental») в разной форме отображают химический элемент меди, преобладающий в виде поверхностей в ELEMENTAL SPA: «Купрум 10834», «Переходные металлы» и «Ацетат меди». Тема состоящей из трех частей композиции – прохождение разных станций, выраженное в различных формах элемента меди. Начиная с окунания в восхитительный мир ELEMENTAL SPA, встречи с водой и, наконец, завершая трансформацией. Свое визуальное соответствие эти звуковые миры «Noises» находят в компьютерных анимациях Йенса Оливера Гасде, идеально дополняющих инсценировку в звуковых спа проекциями на потолке. Эта мобильная выставочная серия была впервые показана на международной выставке в Кёльне imm Cologne 2008 и была также представлена на Миланской мебельной выставке. Во Франкфурте «Noises» можно было посмотреть в рамках «The Design Annual – inside: showtime 2008», а в Дюссельдорфе – на выставке «Vom Gehen in viele Richtungen» («О ходьбе в различных направлениях»), искусство в тоннеле.

W ramach Dornbracht Culture Projects pojawił się pierwszy zbiór nastrojów i wizualizacji architektury rytualnej w łazience, które uosabiają „Noises for Ritual Architecture“. Prezentacja ­Soundscapes [wypraw muzycznych] i animacji komputerowych architektury rytualnej MEM, TARA LOGIC i ELEMENTAL SPA odbywa się w SoundSpas [spa dźwiękowych]. Te zaprojektowane przez Mike Meiré mobilne jednostki umożliwiają użytkownikowi całościowe przeżywanie wrażeń dźwiękowych i wizualnych.

Koloński muzyk Carlo Peters wykorzystując ­Soundscapes komponuje dźwięki, które pomieszczeniu łazienkowemu dodają nowy element twórczy. „Projekt jest inspirowany między innymi przez Briana Eno, który pojmuje muzykę nie tylko jako podobny do mowy, artykułowany sposób wyrazu, lecz również widzi w niej zdolność do malowania obrazów, tworzenia przestrzenności.“, mówi Mike Meiré, inicjator projektu ­Noises. „Dźwięki są w stanie wytwarzać własne pomieszczenia lub wspierać architekturę ­pomieszczeń, uzupełniać ją lub zmieniać.“ Soundscapes jest to transformacja i refleksja architektury rytualnej, która postrzega oczyszczanie jako obszerny proces o jakości, która wykracza poza czysto cielesne zaspokojenie potrzeb – mycie. Zaprezentowana w roku 2003 rytualna architektura MEM przekształca użytkownika łazienki w mieszkańca łazienki, dodając do oczyszczania cielesnego nową płaszczyznę, płaszczyznę duchowego oczyszczania. „Noises 1 MEM“ odwołuje się właśnie do tej idei i przetwarza ją dźwiękowo. Muzyka przejawia się bardziej jako możliwość, niż 207

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Noises for Ritual Architecture

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Noises for Ritual Architecture

jako forma. W architekturze MEM zanika fizyczna materialność armatury, a na pierwszym planie pojawia się pomieszczenie. Kompozycja Carlo Petersa sięga po zawarte w nim pokłady duchowej energii, pozwalając na współbrzmienie licznych odgłosów natury z cyfrowymi trzaskami, szumami i zawodzeniami.

Dzięki rytualnej architekturze TARA LOGIC siła i energia powracają do punktu centralnego tworzenia łazienki, przekształcania prywatnego spa na aktywne spa. Dźwięki do architektury TARA LOGIC orientują się według parametrów aktywności, siły i ruchu. Tutaj we właściwy dla siebie sposób najlepiej można zrozumieć muzykę jako soundtrack. Analogicznie, jak w przypadku sportowych ćwiczeń w zamkniętym pomieszczeniu, pierwszy rozdział, „Amber Glass“, odnosi się do powtarzających się wzorów. W sposób przypominający grę na perkusji, materia wprowadzana jest w stan transu, zanim nastąpi jej dematerializacja i zanim w „255.230.2 [a yellow]“ osiągnie płaszczyznę pośrednią, niczym podobna do snu hala odlotów. Zakończeniem podróży z mechaniką własnego ciała jest powrót do spokojniejszego, ostrożniejszego stanu.

Salone del Mobile, Milan 2008 SoundSpa Units, “Elemental” animation Photography Filippo Bamberghi

Soundscapes Transformation and reflection of ritual architecture 208

ELEMENTAL SPA przywraca wszystko do prapoczątku. Woda znajduje się w punkcie centralnym, wraz z armaturami nawiązującymi do źródeł i definiującymi miejsca wody w pomieszczeniu. Stanowią one początek architektury. Łazienka jako schronienie dla duszy.

Tytuły trzech sztuk „Noise 3 Elemental“ ­o dnoszą się w różnych formach do miedzi, ­k tóra zdominowała powierzchnie w ­E LEMENTAL SPA: „Cyprium 10834“, „Yber­g angs­m etalle“ i „Copper Acetate“. W trójpodziale kompozycji następuje tematyzacja przejścia przez różne stacje, symbolizujące w najróżniejszych formach pierwiastek miedzi. Od wejścia w imponujący świat ­E LEMENTAL SPA, poprzez spotkanie z wodą oraz późniejszą transformację.

Wizualny odpowiednik można odnaleźć w dźwiękowych światach Noises, w animacjach komputerowych wygenerowanych przez ­J ensa-Olivera Gasde, które w SoundSpas dzięki projekcji sufitowej stanowią dopełnienie inscenizacji. Powstała mobilna seria wystaw, zaprezentowana po raz pierwszy na imm ­C ologne w roku 2008, a następnie również na Mediolańskich Targach Meblarskich.

We Frankfurcie Noises można było obejrzeć w ramach „The Design Annual – inside: showtime 2008“ [Doroczna Wystawa Designu – Wnętrze: pokaz 2008] oraz przy okazji wystawy „Vom Gehen in viele Richtungen“ [O podążaniu w wielu kierunkach], Sztuka w tunelu, Düsseldorf.

V rámci Dornbracht Culture Projects byla prezentována v programu „Noises for Ritual Architecture“ první sbírka prostorových zvuků a vizualizací rituální architektury v koupelně.

Prezentace Soundscapes (zvuky) a počítačových animací pro rituální architekturu MEM, TARA LOGIC a ELEMENTAL SPA proběhla v SoundSpas (ve zvukových lázních). Tato mobilní jednotka, navržená Mikem Meiréem, umožňuje uživateli komplexní zážitek zvukových a vizuálních dojmů.

Kolínský hudebník Carlo Peters zkomponoval ve svých Soundscapes zvuky, které dodávají koupelně nový tvůrčí prvek. „Projekt je inspirován mimo jiné Brianem Enem, který hudbu chápe nejen jako umělý způsob vyjádření podobný řeči, které se uskutečňuje v čase, ale vidí v ní rovněž schopnost malovat obrazy, utvářet prostory,“ říká Mike Meiré, iniciátor projektu Noises. „Zvuky tak mohou vytvářet vlastní prostory nebo podporovat, doplňovat či měnit architekturu prostoru.“ Soundscapes jsou přetvořením a odrazem rituální architektury, která chápe očistu jako komplexní proces, který zahrnuje kvality, které daleko přesahují čistě tělesné uspokojení potřeby mytí. Rituální architektura MEM, prezentovaná v roce 2003, dělá z uživatele koupelny obyvatele koupelny a dává tělesné očistě další úroveň, úroveň duševní očisty. Projekt „Noises 1 MEM“ tuto myšlenku uchopil a převádí ji do zvuků.

Hudba je přitom spíše možností než formou.

V architektuře MEM mizí fyzické materiálno baterie a nechává vyniknout v popředí prostor.

Kompozice Carlose Peterse uchopila duševní energie, které jsou v ní obsaženy, a nechává na létajícím koberci jediného pomalého chvění

Noises 1– 3, CD Edition Released in January 2008. Available on iTunes. www.apple.com/itunes

Salone del Mobile, Milan 2008 Installation view with SoundSpa Units Photography Filippo Bamberghi

souznít četné přírodní zvuky s digitálním klapáním, šuměním a váním.

V podobě rituální architektury TARA LOGIC se do centra uspořádání koupelny dostává síla a energie, je to další vývoj od soukromých lázní směrem k aktivním lázním. Aranžmá zvuků pro architekturu TARA LOGIC se orientuje na parametry aktivita, síla a pohyb. Zde je možné chápat hudbu spíše jako soundtrack v užším slova smyslu. Stejně jako u sportu v uzavřené tělocvičně je první fáze „Amber Glass“ založena na opakujících se ukázkách.

Hmota je pomocí perkusí převedena do stavu ­transu dříve, než se dematerializuje a v části „255.230.2 [a yellow]“ dosáhne meziúrovně, stejně jako je odletová hala podobná snu. Závěr této cesty s mechanikou vlastního těla je opětovné uvedení do uklidňujícího, opatrnějšího, šetrnějšího stavu.

ELEMENTAL SPA opět vše přivede ke zdroji.

Voda se stává centrálním prvkem v podobě baterií, které vytvářejí dojem pramenů a definují vodní zdroje v prostoru. Jsou zdrojem architektury.

Koupelna jako útočiště duše. Názvy tří částí díla „Noise 3 Elemental“ pojmenovávají různou formou chemický prvek měď, který dominuje na povrchu řady ELEMENTAL SPA: „Cyprium 10834“, „Ybergangsmetalle“ a „Copper Acetate“.

V rozdělení kompozice do tří částí je tematizován průběh nejrůznějšími fázemi, znázorněný v nejrůznějších formách prvku zvaného měď. Od vstupu do působivého světa ELEMENTAL SPA, přes setkání s vodou až po závěrečnou transformaci.

Svou vizuální shodu nachází svět zvuků Noises v počítačově generovaných animacích vytvořených Jensem-Oliverem Gasdem, které doplňují

inscenaci projektu SoundSpas projekcí na stropě.

Vznikla tak série mobilních výstav, která byla poprvé prezentována na veletrhu imm Cologne 2008 a rovněž na milánském veletrhu nábytku. Ve Frankfurtu byl projekt Noises k vidění v rámci akce „The Design Annual – inside: showtime 2008“ (Designován ročenka – vevnitř: showtime 2008) a byl prezentován na výstavě „Vom Gehen in viele Richtungen“ (o chůzi různými směry), umění v tunelu, Düsseldorf.

Вы можете приобрести отдельные звуковые произ­ ведения линии iTunes под названием «Звуки для ри­туальной архитектуры». Бес­платная загрузка iTunes на сайте www.apple.com/iTunes.

Jednotlivé zvuky jsou ­dostupné na iTunes pod ­heslem „Noises for Ritual Architecture“. iTunes jsou zdarma ke stažení na ­stránkách www.apple.com/iTunes.

Poszczególne dźwięki są dostępne w iTunes pod hasłem „Noises for Ritual Architecture“. iTunes można pobrać ­bezpłatnie ze strony www.apple.com/iTunes.

209

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Global Lorem Ipsum Street Food

Dornbracht Edges 2009

Global Street Food A project by Mike Meiré Text Anh-Linh Ngo Photography Hartmut Nägele

Global Street Food imm international furniture fair / Passagen, Cologne 2009 Installation view 210

211

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Global Street Food

«Теперь уже и ларьки стали выставлять»! Мой сосед, наружность которого явно выдавала профессионального посетителя выставок, был слегка смущен. В переполненном импровизированном Белом Кубе на фабрике Майка Мэйре на мебельной выставке imm Cologne 2009 в Кёльне преобладала ультрамодная многоязычная тусовка, которая могла бы превратить открытие любой выставки в центре Берлина в событие особого масштаба. На выставке был представлен ряд мобильных, более или менее импровизированных подсобных кухонь, ларьков и станций фаст-фуда со всего мира: барка из Вьетнама в виде плавающего киоска, в котором обслуживаются гости и торговцы плавающего рынка; гриль для козлятины из Уганды, невероятная конструкция которого напоминает Велосипедное Колесо (1913) Марселя Дюшана; у одной из стен, словно скульптура периода минимализма, стоит подставка для леденцов из Аргентины, напоминающая своей подкупающей формальной и функциональной простотой еще одну «готовую вещь» Дюшана: лопату для расчистки снега «Перед тем как сломать руку» 1915 г. И хотя разница между «аутентичными» предметами с многочисленными следами использования и патины и публикой выставки не могла быть больше, сама обстановка была необычайно доверительной. «Эстетический императив» декораций Белого Куба как будто превращал все в произведения искусства. Но высказывание стоящего рядом со мной соседа содержало в себе очевидный художественно-философский вопрос: что делает эти предметы быта выставочными экспонатами? Или, если выразиться словами Питера Слотердийка, «Почему мы переживаем в конце 20 века инфляцию экспонируемого?» Потому что, и это особенно актуально в начале 21 века, «мы наблюдаем параллельную инфляцию производимого», считает Слотердийк. «Все большие части действительности превращаются в сырье для производства, в исходный материал для репродукций, отношений, преобразований. Все, что было продуктом, может снова стать сырьем, чтобы снова в виде страдающей материи запечатлеть собой воздействие труда». Эта теория циркуляции сырья, казалось бы, прямо-таки создана для выставленных предметов, ведь разве есть более очевидное подтверждение тезиса Слотердийка, чем описанный выше ларек для продажи фруктовых салатов или чурбан для разделки рыбы? Но данное утверждение в равной степени верно и для всей выставочной концепции. Идея циркуляции сырья обращает наше внимание на принцип «готовых вещей» и разъясняет, почему этот принцип стал центральной темой искусства. Если все может снова превратиться в исходный материал для преобразований и в сырье для производства, то творческое созидание «из ничего» не существует и современный фантом табула раса рассеивается. Такое видение отчетливо раскрывает перед нами весь трагизм представителей авангарда современности, неустанно пропагандировавших антиискусство, своеобразное слияние искусства и жизни, чтобы в конце концов в спаривании возвышенного и будничного все подчинить диктатуре искусства. Как король Мидас, в руках которого все превращалось в золото, деятель искусства обречен на то, чтобы все, к чему он притрагивается, превратилось в искусство. И никто раньше не понимал и не ощущал это проклятье сильнее, чем Марсель Дюшан, чьи труды, словно пленка, покрывают инсталляцию «Глобальный стрит-фуд» («Global Street Food»): «Я, собственно говоря, и не хотел делать из этого произведение искусства. Термин «готовая вещь» впервые появился в 1915 году, когда я поехал в Америку. Он заинтересовал меня как слово, но когда я установил на скамейке велосипедное колесо вилкой вниз, я не думал ни о готовых вещах, ни о чемлибо другом...». Даже если высказывание Дюшана не лишено кокетства, тем не менее, в рассказе о неумышленном создании первого в истории искусства проставленного велосипедного колеса слышны отголоски жизненного опыта художника, напоминающие нам легенду о Мидасе. Но только после создания Дюшаном «Фонтана» (1917) раскрывается, 212

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Global Street Food

или вернее сказать, выставляется, современное «переплетение производства и выставления» в его чистейшей форме. Ведь, как продолжает Слотердийк, «без раскрытия произведения в выставочном помещении не может произойти самопроявление творческого потенциала». Однако то, что мы видим, не следует понимать с точки зрения материализма или искусства, это было бы слишком близоруко: «Выставление охватывает не только непосредственные результаты мастерской работы, но и сырье, вспомогательные материалы, заготовки, промежуточные стадии, отходы. На языке Маркса это называется так: выставляются не только продукты, но и средства производства и даже производственные отношения». Только благодаря этому возможно ощутимое расширение понятия искусства. Ведь вещи, которые мы видим, всегда рассказывают о культурных и общественных условиях, в которых они были произведены. Так и объекты проекта «Глобальный стрит-фуд» каждый по-своему рассказывают о социальных отношениях их бывших владельцев, о ежедневной глобальной борьбе за выживание, но и о достоинстве и культурных корнях этих людей, даже если барка из Вьетнама предлагает самый глобализированный в мире продукт: на ней вы можете купить все сорта кока-колы. Литература: Питер Слотердийк, Эстетический императив, глава VII: система искусства, стр. 400 ff., Гамбург 2007 г.

“Why at the end of the twentieth century are we experiencing an inflation in the exhibitable?”

Peter Sloterdijk

„Teraz na targach wystawia się nawet garkuchnie!“ Mój sąsiad, profesjonalny turysta targów i wystaw – wydaje się nieco poirytowany. W przepełnionym, improwizowanym White Cube w „Factory“ Meiré und Meiré podczas imm Cologne 2009 przeważała międzynarodowa publiczność, która towarzyszy otwarciu każdej wystawy w Berlin-Mitte.

Na wystawie zaprezentowano szereg mobilnych, mniej lub bardziej pomocnych garkuchni, stoisk sprzedaży i stacji fast food z całego świata. Barka z Wietnamu, która jako pływający kiosk obsługuje codziennie odwiedzających i handlarzy pływającego rynku; grill na kozie mięso z Ugandy, którego konstrukcja przypomina koło roweru Marcela Duchampa (1913); o ścianę opiera się uchwyt na lizaki z Argentyny przypominający minimalistyczną rzeźbę, który w swojej urzekającej formalnej i funkcjonalnej prostocie przypomina kolejne dzieło Readymade ­Duchampa: łopatę do śniegu „In Advance of the Broken Arm“ z roku 1915.

Pomimo, że odległość pomiędzy „autentycznymi“, pokrytymi grubą warstwą patyny i śladami użytkowania przedmiotami i publicznością mogłaby być mniejsza, sceneria była niezwykle ufna. „Estetyczny tryb rozkazujący“ White-Cube-Setting przekształca wszystko w dzieła sztuki. Ale wypowiedź mojego sąsiada wyjawiła artystyczno-filozoficzne pytanie: Co przeistacza przedmioty codziennego użytku w obiekty wystawowe? Albo żeby zapytać wraz z Peterem Sloterdijk: „Dlaczego pod koniec dwudziestego wieku przeżywamy inflację obiektów wystawowych?“ Ponieważ, a to dotyczy również początku XXI wieku, „istnieje równoległa inflacja produktów“, mówi Sloterdijk. „Coraz większe części rzeczywistości przekształcają się w surowiec do produkcji – w materię wyjściową ilustracji, stosunków, przekształceń. Wszystko to, czym był produkt, może stać się ponownie surowcem, aby ponownie jako materia poddać się działaniu pracy.“ Teoria obiegu surowca zdaje się odciskać piętno na wystawianych przedmiotach, bo czy może istnieć bardziej krucha ilustracja tezy Sloterdijka, niż opisany powyżej stojak na sałatkę owocową lub blok rybny? Jednakże myśl przewodnia obowiązuje dla całej koncepcji wystawy. Idea obiegu surowca wskazuje na zasadę Readymade i wyjaśnia dlaczego stała się ona toposem sztuki. Jeżeli wszystko może stać się ponownie materią wyjściową przemian, wszystko może ponownie stać się surowcem, to nie ma żadnego kreatywnego stworzenia ex nihilo i następuje unieważnienie współczesnej fantazmy tabula rasa. Takie spojrzenie uwypukla tragiczność

Global Street Food, imm international furniture fair / Passagen, Cologne 2009 “Floating market”, Ho Chi Minh City, Vietnam / “Fruit salad stand”, Buenos Aires, Argentina / “Cheese and sausage stand”, Buenos Aires, Argentina 213

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Global Street Food

DORNBRACHT the SPIRITof WATER Global Street Food

cjalnych swojego dotychczasowego właściciela, od globalnej walki o codzienne przeżycie, ale również od godności i kulturalnego zakorzenienia jednostek. Nawet wówczas, gdy barka z Wietnamu wcale nie przypomina produktu globalizacji można w niej nabyć całą paletę produktów Coca-Coli.

Literatura: Peter Sloterdijk, Der ästhetische Imperativ, Kap. VII: Kunstsystem, S. 400 ff., Hamburg 2007 [Estetyczny tryb rozkazujący, rozdz. VII, System sztuki, str. 400 i kolejne, Hamburg 2007].

“In the end, the things that we see also always tell of the cultural and social conditions under which they were produced.”

Global Street Food, imm international furniture fair / Passagen, Cologne 2009 “Grill”, Kampala, Uganda

awangardy nowoczesności, która zawsze propagowała antysztukę, stapianie się sztuki i życia, aby koniec końców w połączeniu sublimatu z codziennością wszystko można było poddać dyktatowi sztuki. Tak, jak w przypadku króla Midasa, którego dotyk przemieniał wszystko w złoto, nad artystą ciąży przekleństwo przeistaczania wszystkiego czego dotknie w sztukę.

Przekleństwa tego nikt wcześniej nie rozumiał lepiej, ani nie odczuwał silniej niż Marcel Duchamp, którego duch jest obecny i unosi się nad wystawą niczym folia osłaniająca „Global Street Food“. „Nie chciałem z tego uczynić dzieła sztuki. Pojęcie ‚Readymade‘ pojawiło się dopiero w roku 1915, gdy pojechałem do Ameryki.

Interesowało mnie ono jako słowo, ale gdy na zydlu zamontowałem koło od roweru z widelcem zwróconym w dół, nie myślałem wówczas ani o Readymade, ani o niczym innym …“ Mimo, iż stwierdzenie Duchampa nie jest wolne od kokieterii, poprzez niezamierzone powstanie pierwszego w historii sztuki znanego Readymade’a, którym było słynne koło rowerowe, doszło w sztuce do efektu Midasa.

Ale dopiero po powstaniu „Fountain“ Duchampa (1917) nowoczesne „Połączenie produkcji i wystawy“ w najczystszej formie ujrzało światło dzienne, albo bardziej precyzyjnie –światło muzealne. Sloterdijk twierdzi dalej, „bez odkrycia dzieła w pomieszczeniu wystawowym nie może się dokonać samoofiara siły tworzenia“.

Wprawdzie tego, co widzimy, nie należy postrzegać z punktu widzenia materii lub sztuki, gdyż byłoby to ujęcie zbyt skrótowe. „Prezentacja nie dotyczy już tylko bezpośrednich produktów potęga dzieła sięga bowiem do surowców, środków pomocniczych, kształtów wstępnych, stopni pośrednich, odpadów. W języku marksistów mówi się: Pokazywane są nie tylko produkty, lecz również środki produkcyjne, a nawet stosunki produkcyjne.“ Dopiero takie rozszerzenie pojęcia sztuki ujawnia całą jej kruchość. Przecież rzeczy, które widzimy, zawsze opowiadają o warunkach kulturalnych i społecznych, w których zostały wytworzone. W ten sposób obiekty „Global Street Food“ odłączają się na swój sposób od stosunków so214

„Dnes už se vystavují i veřejné kuchyně!“ Můj soused – podle vzhledu očividně profesionální návštěvník veletrhů – vypadal trošku rozladěně.

V přeplněné, improvizované White Cube v projektu „Factory“ studia ­Meiré und Meiré během výstavy imm Cologne 2009 převažovalo trendové, polyglotní publikum, které by poctilo svou návštěvou každou výstavu v části Berlin-Mitte.

Výstava prezentovala výběr mobilních, více či méně improvizovaných veřejných kuchyní, prodejních stánků a fast-foodů z celého světa: Bárka z Vietnamu, která ve všední den obslouží jako plovoucí kiosk návštěvníky a prodavače plovoucího trhu. Gril na kozí maso z Ugandy, jehož dobrodružná konstrukce připomíná kolo Marcela Duchampa (1913). O jednu stěnu se opírá držák na lízátka z Argentiny, který připomíná sochu minimalistického stylu a který svou úplatnou formální a funkční jednoduchostí připomíná další „Readymade“ Duchampa: Lopatu na sníh „In Advance of the Broken Arm“ z roku 1915.

Ačkoliv propadliště mezi předměty vybavenými „autenticitou“, velkou dávkou patiny a stopami po opotřebení a publikem nemohlo být větší, byla scenérie zvláštním způsobem důvěrná. „Estetický imperativ“ White-Cube-Setting změnil stejnou měrou vše na umělecká díla. Ale vyjádření člověka stojícího vedle mne obsahovalo umělecko-filozofickou otázku: Co dělá z těchto předmětů každodenní potřeby vystavované objekty? Nebo abychom se zeptali společně s Peterem Sloterdijkem: „Proč zažíváme na konci dvacátého století inflaci vystavovaného?“ Je to proto, a platí to skutečně až pro začátek 21. století, že „u vyráběného dochází k paralelní inflaci,“ říká Sloterdijk. „Stále větší část skutečnosti se mění na výrobní surovinu – na výchozí materiál pro vzory, vztahy, přeměny. Všechno, co bylo produktem, se může opět stát surovinou, aby jako trpící hmota opět zaznamenala účinky práce.“ Tato teorie o koloběhu materiálů se zdá být jako střižená na prezentované předměty, protože existuje snad smysluplnější obraz Sloterdijkovy teze než je výše popsaný stojan na čerstvý salát nebo blok na ryby? Vyjádření ale platí skutečně až pro celou koncepci výstavy. Myšlenka koloběhu materiálů odkazuje na princip Readymade a zdůrazňuje, proč se stala centrální stopou umění.

Pokud se vše může stát zase výchozím materiálem pro změny, vše může být opět surovinou, pak neexistuje žádné tvůrčí umění ex nihilo a moderní fantazma tabula rasa je překonáno. Tento bod zdůrazňuje tragiku avantgardy moderny, která stále dokola propagovala antiumění, prolnutí umění a života tak, aby křížením sublimátu a každodenního života nakonec vše podřídila diktátu umění. Jako král Midas, pod jehož rukama se ze všeho stávalo zlato, je umělec prokletý k tomu, aby se vše, čeho se dotkne, měnilo v umění.

Toto prokletí dříve nikdo nechápal a nikdo je nepociťoval silněji než Marcel Duchamp, jehož dílo leží nezaměnitelně jako fólie na instalaci „Global Street Food“: „Vlastně jsem původně nechtěl ani vytvořit umělecké dílo. Výraz ‚Readymade‘ se objevil poprvé v roce 1915, když jsem odešel do Ameriky.

Byl pro mě zajímavý jako slovo, ale když jsem namontoval na stoličku vidlici s kolem z jízdního kola, nemyslel jsem na Readymade ani na cokoliv

Global Street Food, Vitra Design Museum, Weil am Rhein 2009 Installation view

j­iného…“ I když není Duchampovo vyjádření zbaveno koketérie, přesto vyjadřuje v historce o neintencionálním vzniku kola z jízdního kola, které je v historii umění známo jako první dílo směru Readymade, umělcovu zkušenost krále Midase.

Ale až v díle Duchamp „Fountain“ (1917) vystupuje moderní „omezení výroby a prezentace“ v nejčistší formě na světlo světa – nebo lépe řečeno pod světla muzeí. Protože, jak říká dál Sloterdijk, „bez odhalení díla v prezentační místnosti se nemůže uskutečnit vlastní odhalení tvůrčích sil.“ Ovšem, to, co vidíme, není možné chápat pouze v aspektu materiálna nebo umění, to by bylo příliš zkratkovité: „Prezentace již nezahrnuje pouze bezprostřední produkty tvůrčí schopnosti. Týká se i surovin, pomůcek, původních tvarů, mezistupňů, odpadu. V marxistickém jazyce by to znamenalo: Člověk neprezentuje pouze produkty, ale také výrobní prostředky, a nakonec dokonce výrobní vztahy.“ Teprve pak je rozšíření uměleckého pojetí účelné. Nakonec věci, které vidíme, hovoří vždy o kulturních a společenských podmínkách, za kterých vznikaly. Takto svým způsobem informují i objekty „Global Street Food“ o sociálních poměrech svých původních majitelů, o globálním boji za každodenní přežití, ale také o bytí a o kulturním vykořenění individua – i když bárka z Vietnamu nabízí k prodeji maximálně globalizovaný produkt: Člověk na ní může koupit celou paletu nápoje Coca-Cola.

Literatura: Peter Sloterdijk, Der ästhetische Imperativ, Kap. VII: Kunstsystem, S. 400 ff., Hamburg 2007 (Peter Sloterdijk, Estetický imperativ, kap. VII: Systém umění, str. 400 a násl., Hamburk 2007).

Анх-Линх Нго, архитектор, редактор международного журнала по архитектуре и градостроительству ARCH+. Живет и работает в Берлине. Данная статья вышла в свет ­повторно, впервые статья появилась в «ARCH+ 191/192, Schwellenatlas».

Anh-Linh Ngo, architekt, je redaktorem magazínu ARCH+, mezinárodního časopisu pro architekturu a urbanistiku. Žije a pracuje v Berlíně. Příspěvek je přepracované znění a poprvé vyšel v magazínu „ARCH+ 191/192, Schwellenatlas“.

Выставочный проект «Глобальный стритфуд» («Global Street Food») был впервые представлен в рамках Passagen 2009 на мебельной выставке imm Cologne. Кроме того, данный проект можно было посмотреть на выставке Art Basel в июле 2009 г. под куполом Букминстера Фуллера на ­кампусе Vitra.

Projekt výstav „Global Street Food“ byl ­poprvé prezentován v rámci akce Passagen 2009 u příležitosti imm Cologne a byl v ­červenci 2009 vystaven v Buckminster Fuller Dome v rámci Vitra Campus během akce Art Basel.

Anh-Linh Ngo, architekt, jest redaktorem ARCH+, międzynarodowego czasopisma architektury i urbanistyki. Mieszka i pracuje w Berlinie. Artykuł w poprawionym brzmieniu; po raz pierwszy pojawił się w „ARCH+ 191/192, Schwellenatlas“.

Projekt wystawowy „Global Street Food“ został zaprezentowany po raz pierwszy w ramach Passagen 2009 z okazji imm Cologne i można go było obejrzeć w lipcu 2009 w Buckminster Fuller Dome na Vitra Campus podczas Art Basel.

215

WWW. CULTURE PROJECTS .COM

Dornbracht Edges 2010, “revolving realities” Installation Interpalazzo, Sound Marcus Schmickler and curated by Mike Meiré Photography Tim Giesen

Dornbracht the SPIRITof WATER The SPIRITof WATER – регулярное печатное издание, в котором рассказывается о событиях и новинках, связанных с миром «spirit of water». Следующий выпуск посвящен подробному освещению темы «Transforming Water – Ambiance Tuning Technique». Кроме того, в данном выпуске пойдет речь о «Циклических реальностях» («Revolving Realities») и будут представлены последние новинки товарного ассортимента. Информация о продуктах the SPIRITof WATER собрана в отдельном каталоге, который можно приобрести в местах специализированной торговли.

The SPIRITof WATER jest regularnie ukazującą się publikacją opisującą wydarzenia i nowości związane z zagadnieniem „spirit of water“. Kolejne wydanie jest poświęcone w znacznej części tematowi „Transforming Water – Ambiance Tuning Technique“ i dokumentuje projekt wystawy „Revolving Realities“. Poza tym zaprezentowano w nim nowe produkty. Informacja o produkcie dotycząca the SPIRITof WATER jest dostępna jako odrębny katalog.

The SPIRITof WATER je pravidelně vycházející publikace, která zahrnuje události a novinky spojené s myšlenkou „spirit of water“. Nejbližší vydání se věnuje podrobně tématu „Transforming Water – Ambiance Tuning Technique“ a dokumentuje projekt výstav „Revolving Realities“. Kromě toho jsou představeny aktuální novinky v oblasti produktů.

Produktová část the SPIRITof WATER je dostupná jako samostatný katalog u odborných prodejců.

Authors Thomas Edelmann, Oliver Herwig, Michael Kröger, Claudia Neumann, Anh-Linh Ngo, Kristina Raderschad, Ilka und Andreas Ruby, Gerhard Samulat, Petra Schmidt, Ingo Schweder Photography Filippo Bamberghi, Kerstin Braun, Wolfram Buck, Jesse Frohman, Tim Giesen, Lingnau/Schumacher, Mike Meiré, Hartmut Nägele, NEO NOTO, Volker Orthmann, Thomas Popinger, Alexander Schier, Simon Schmolling, Heji Shin, Uwe Spoering, Lutz Tölle Illustrations Manu Burghart, Maja Hollinger, Yves Netzhammer, Michael Pichler Concept / Creation Meiré und Meiré, Cologne Printing M+E Druck, Belm bei Osnabrück

Мы оставляем за собой право на внесение изменений в модели и ассортимент товара, а также на внесение технических изменений. // Zastrzega się możliwości zmian modelu i programu oraz zmian technicznych, jak również pomyłki drukarskie. // Změny modelů, programu, technické změny a omyly vyhrazeny.

BALANCING Вода становится кладезем духовных сил. // Woda przemienia się w źródło duchowej siły. // Voda je zdrojem duchovní síly.

Video still Daniel Askill

energizing Вода как источник энергии. // Woda jako dawca energii. // Voda jako dárce energie.

Video still Daniel Askill

de-stressing Вода для очищения души. // Woda katalizatorem ducha. // Voda k očištění mysli.

Video still Daniel Askill

Aloys F. Dornbracht GmbH & Co. KG Köbbingser Mühle 6 D-58640 Iserlohn www.dornbracht.com www.cultureprojects.com

Классику не изменяют. Её облагораживают. Сопровождают непрерывную эволюцию её дизайна, её архитектуры, её поверхностей и цветов.

TARA BLACK EDITION – интерпретация дизайн-иконы TARA в духе нашего времени. Смесители и аксессуары разработаны дизайн-студией Sieger Design. // Klasyka się nie zmienia. Klasyka się udoskonala. Należy dbać o ciągłą ewolucję jego designu, jego architektury, jego powierzchni i kolorów.

TARA BLACK EDITION jest aktualną interpretacją ikony designu TARA. Armatury i akcesoria zostały stworzone przez Sieger Design. // Klasiku člověk nezmění.

Může ji jen zušlechtit. Člověk doprovází neustálý vývoj jejího designu, architektury, povrchu a barev. Edice TARA BLACK EDITION je dobovou interpretací designové ikony TARA. Baterie a doplňky navrhlo studio Sieger Design.

Aloys F. Dornbracht GmbH & Co. KG, Köbbingser Mühle 6, D-58640 Iserlohn, Telefon +49(0)2371 433-0, Fax +49(0)2371 433-232, E-Mail mail@dornbracht.de, www.dornbracht.com

SUPERNOVA Dornbracht Conversations Nude Look Tara. Elemental Spa Global Street Food Home based player

DORNBRACHT the SPIRITof WATER vol. 2.2 BATHROOM

Dornbracht Edges 2010, “revolving realities” Installation Interpalazzo, Sound Marcus Schmickler and curated by Mike Meiré Photography Tim Giesen

MeiréundMeiré

WWW. CULTURE PROJECTS .COM

Tara.

Black Edition

TRANSFORMING WATER – Ambiance Tuning Technique Новые возможности принятия душа – истинное наслаждение для сердца, души и тела. Дополнительная информация в ссылках «Shortcuts» на странице 013. Более подробная информация на сайте www.dornbracht.com/transforming-water // Nowe scenariusze natrysku – przeżycie dla ciała, ducha i samopoczucia. Dodatkowe informacje w „Shortcuts“ na stronie 013. Obszerne informacje na stronie www.dornbracht.com/transforming-water // Nové scénáře do sprch – zážitek pro tělo, mysl a duši. Více naleznete v části „Shortcuts“ na straně 013. Podrobné informace najdete na stránkách www.dornbracht.com/transforming-water Photography Wolfram Buck