LiveLIb by Livelib Magazine

Январь 2011

Отрецензировано:

Журнал о книгах

Содержание Над номером работали: Countymayo Deli Extranjero

Авторы: Рэй Брэдбери «Отныне и вовек» Теодор Рошак «Киномания» Чак Паланик «Пигмей» Дина Рубина «Белая голубка Кордовы» Питер Акройд «Процесс Элизабет Кри» Роберт Пирсиг «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» М. А. Сэлинджер «Над пропастью во сне: Мой отец Дж. Д. Сэлинджер» Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» Джоанн Харрис «Джентльмены и игроки» Макс Далин «Убить некроманта» Эльфрида Елинек «Пианистка»

Интервью с TibetanFox Обзор нон-фикшна 2010 Результаты Флэшмоба 2010 Рождественская подборка книг

Darya the Steel Deli Burchelliev Natalli Аnna angerona Voyageur Ogust Dark TibetanFox Raziel Landnamabok Apsny

LiveLib №2 2011

Мы уже выпускаем второй номер, а это значит что наша деятельность становится систематизированной :) Для этого номера я взял интервью у TibetanFox, которая оказалась весьма интересным собеседником. Сейчас, когда вся работа позади, я могу сказать, что делать журнал интересно и увлекательно. Неизменное течение времени принесло нам новый 2011 год. Новый год для Лайвлибовцев имеет одну необычную особенность – в это время тут принято советовать друг другу книги. Второй флэшмоб имел огромную популярность среди читателей, и лишь новогодние праздники слегка поубавили скорость раздачи книг. Недавно обнаружилось, что многие не любят Новый год. Если это про вас, то это легко исправляется парой книг из новогодней подборки, которую мы перенесли в журнал без изменений. Ну, и конечно же, самое главное – поздравления! Я желаю всем счастья, радости и чтобы новый год во всем был лучше предыдущего. С Новым годом! Extranjero.

Если у вас возникнут вопросы, предложения, замечания, умные мысли, или если вам просто хочется что-то написать и отправить – пишите на magazine@livelib.ru

Журнал создан пользователями www.livelib.ru

Новинки

Джонатан Коу «Максвелл Сим – классический неудачник, брак его распался, работа не в радость, и вот он уже полгода пребывает в клинической депрессии. Максвелл Сим – этот тот, кем все мы боимся стать: никому не нужный, выброшенный из жизни изгой. У него нет друзей (если таковыми, конечно, не считать 70 «френдов» из Facebook), ему не с кем поговорить, и каждый контакт с живым человеком для него глобальное событие, которое он может и не пережить. » Наше мнение: В русской литературе фигурировали и лишние, и бедные, и смешные люди. А вот скучного человека днём с огнём не сыщешь. Что же невероятного происходит в частной жизни патентованного зануды всея Великобритании? Встречайте Максвелла Сима!

Аравинд Адига «Если в своем знаменитом «Белом тигре» Аравинд Адига нарисовал потрет человека, который способен на все, лишь бы вырваться из нищеты, то его новая книга – о маленьких людях, навсегда заблудившихся в хитросплетениях желаний и запретов.» Наше мнение: Роман с интригующим, почти детективным заглавием был написан несколько ранее знаменитого «Белого тигра», но удостоился издания только после того, как бомбейский журналист-дебютант получил Букеровскую премию. Критики находят, что «От убийства до убийства» – черновой набросок «Болого Тигра», а сам Аравинд Адига утверждает, что написал двенадцать взаимосвязанных биографий, вдохновляясь «Человеческой Комедией» Оноре де Бальзака. Сирые бедняки и напыщенные нувориши, мусульмане, индусы и христиане, убийцы и жертвы... 3

Новинки

Рецензии

О новом сборнике мэтра фантастики и об особенностях его восприятия пишет Darya the Steel

Новый мини-сборник Рэя Брэдбери «Отныне и вовек» – это не переиздание, а действительно две новых повести (на английском вышли в 2007г.). Однако их нельзя назвать свежими, то есть новыми в прямом смысле этого слова, так как писались они обе практически полвека. Их история и их сюжеты действительно объединены неким единым лейтмотивом, единой сквозной темой – жизни и смерти, вечности и забвения... Но на меня они произвели совершенно разное впечатление, о чем ниже.

Где-то играет оркестр

Эта повесть задумывалась как романтическая мелодрама и, по словам автора, складывалась из множества разрозненных кусочков, эпизодов, элементов, будто мозаика: «...калейдоскоп впечатлений от Кэтрин Хепберн, в том числе и от ее блистательной роли в фильме «Лето», а также мои стихи на музыку из фильма «Ветер и лев». Все это удачно сложилось вместе и подтолкнуло меня к написанию объемного пролога, за которым появилась на свет и сама повесть» (из предисловия автора к сборнику). В этой повести я снова ощутила то прикосновение летнего мягкого волшебства, которое полюбила когда-то в «Вине из одуванчиков».

На всем пути за каждым забором толпились подсолнухи; их круглые, как циферблат, физиономии карау-

лили солнце, чтобы открыться с рассветом и замкнуться в себе с наступлением сумерек.

В то же время история напомнила мне персонажей цикла «Из праха восставшие» – поскольку повествует она о затерянном в американских степях городке, в котором не существует старости и смерти. В этот городок со славным названием Саммертон с давних пор собираются люди, отличающиеся от других – которые взрослеют и остаются такими навсегда. Здесь есть кладбище. Но на надгробиях его стоят только даты рождения, а гробы пусты. Здесь течет размеренная тихая жизнь: светские развлечения, пикники, разговоры; живущие здесь рады тому, что нашли свое место. В этот городок, ведомый каким-то странным чувством, интуицией ли или иным, приезжает молодой журналист. В силу своей профессии он любопытен, и сразу подмечает мелкие детали - к примеру, что в городе закрыты все школы, а значит, нет детей, – понимает, что ему не говорят всей правды... Однако, Саммертон сразу становится ему мил, к тому же он встречает здесь самую прекрасную женщину на свете... Понятно, что рано или поздно перед героем встанет выбор - остаться или уйти. Также как останется выбор за читателем - поверить или нет? Могу лишь сказать, что эта повесть

LiveLib №2 2011 ощущается как сон - легкая, призрачная, задумчивая. Вся «где-то...», вся вдали – и в то же время рядом, только дотронься. Наверное, она останется одной из любимых, хотя в целом мне нравятся более сюжетные произведения, в которых действие более живое, яркое. Но очарованию художественного языка Рэя Брэдбери я не могу не поддаться.

Левиафан-99

Эта повесть тоже складывалась из многий чаяний и впечатлений автора: задумывалась как радиоспектакль в мечте о постановке Норманом Корвином, а затем под впечатлением от работы над сценарием к фильму «Моби Дик» и не только им. Брэдбери всетаки делал этот радиоспектакль, хоть в силу обстоятельств он вышел не под режиссерством Корвина, после по расширенной версии «Левиафана» был поставлен спектакль, а текст, приведенный в сборнике, автор называет «заключительной попыткой собраться с силами и вернуть к жизни то, что начиналось как радиомечта». По своему хронотопу повесть полностью противоположна предыдущей: действие происходит в будущем, в космосе, как нетрудно догадаться – в 2099 году. Это история о безумном капитане космического корабля, который гоняется за чудовищной кометой Левиафан, превратившей его жизнь в кошмар. Эта комета предстает в воображении автора и, соответственно, перед глазами читателя не безжизненным куском камня, слепо мчащимся через космос, а неким существом, чудовищем, владеющим силой изменять пространство и время. Главный герой, впрочем, совсем не капитан, а участник экспедиции, которая должна была быть исследовательской, с библейским именем Измаил. Он старается осмыслить происходящее и видит в капитане нечто большее, чем остальные члены экипажа. Многие считают его действительно безумным, но чтото заставляет их идти вслед за ним навстречу практически стопроцентной гибели. Кажется, в этой повести есть все – космическое путешествие, интересная идея, аллюзии на Моби Дика, неординарные персонажи, но... Чего-то не хватило. Мне кажется, ее могли «испортить» многочисленные попытки

автора добиться от произведения того, чего он хотел изначально. Здесь придется сказать словами Измаила: «метафоры его меня впечатляли, а вот факты нет». К сожалению. Итог: два результата того, что может вырасти из произведений, зародившихся в начале прошлого века. Только одно дело, когда весь текст складывается из кусочков много-много лет, а потом обрастает цельностью и законченностью как бы сам по себе, а другое – когда ты раз за разом пытаешься из неудавшейся по каким-то (пусть даже внешним) обстоятельствам незаконченной деревянной статуэтки вырезать новую, но фигурка становится все тоньше и неказистее...

Из эссе Бредбери «Joy of Writing»

Но хватит о злости и раздражении - как насчет любви? Что вы больше всего на свете любите? Я говорю про вещи, маленькие или большие. Может, трамвай, или пару теннисных туфель? Давным-давно, когда мы были детьми, эти вещи были для нас волшебными. В прошлом году я напечатал рассказ о том, как мальчик в последний раз едет в трамвае. Трамвай пахнет летними грозами и молниями, сиденья в нем точно поросли прохладным зеленым мхом, но он обречен уступить место более прозаическому, менее романтично пахнущему автобусу. Был и другой рассказ, о мальчике, которому хочется иметь пару новых теннисных туфель, потому что в них он сможет прыгать через реки, дома и улицы, и даже через кусты, тротуары и собак. Антилопы и газели, мчащиеся летом по африканскому вельду, вот что такое для него эти туфли. В них скрыта энергия бурных рек и гроз; они, эти теннисные туфли, нужны ему непременно, нужны больше всего на свете. И вот мой рецепт, он совсем простой. Что вам нужней всего? Что вы любите и что ненавидите? Придумайте кого-нибудь похожего, например, на вас, кто всем сердцем чего-то хочет или не хочет. Пусть он приготовится к бегу. Потом дайте старт. И - следом, не отставая ни на шаг. Вы и оглянуться не успеете, как ваш герой с его великой любовью или ненавистью домчит вас до конца рассказа. Пыл его страстей (а пыл есть не только в любви, но и в ненависти) воспламенит все вокруг него и поднимет на тридцать градусов температуру вашей пишущей машинки. 6

Рецензии

Книга о киномании? Deli не смогла удержаться и написала на эту книгу неформатную рецензию

О 7

Один из тех редких случаев, когда смотришь в книгу и видишь незабвенную комбинацию из энного числа пальцев. И не понимаешь, то ли ты такой тупой, то ли автор реально нес всю эту чушь. Хорошо хоть, я слушала аудио – с бумаги я бы это просто не потянула читать, на самом деле… Интеллектуальный бестселлер такой интеллектуальный, что у меня мозги в трубочку свернулись табачным листи-ком – хоть скуривай их за неимением более достойных вещей. Оно было долго… очень долго и бессюжетно. 50-е годы, Америка. Парнишка, жадный до зрелищ, пошел в кинотеатр, купившись на интригующее эротичное название, но заместо порно узрел нечто высокохудожественное. И крышу у него снесло. Управляющая киношкой, дамочка, не страдающая излишней скромностью, затащила его в постель, где во время процесса читала лекции по теории кинематографа, перемежая их оскорблениями в адрес парнишки. Чтобы не выглядеть рядом с ней таким болваном, ему пришлось даже на соответствующую специальность пойти учиться. А потом они натыкаются на ленту одного малоизвестного режиссера, и началась у них в селе совсем другая жизнь… Дамочка режиссера ругает на все лады, плюется, но смотрит; парнишка с первого же раза пафосно заявляет, что он оказался умнее своей учительницы, открылся для этих картин и бла-бла-бла. Потом она стал искать еще его

ленты, а нашел бывшего оператора и еще кучу народа, так или иначе связанного с этим совсем никому не известным режиссером. Как-то нечаянно оказалось, что о нем знает полмира. И вообще он оказывается связан с какой-то супер секретной чуть ли не фашиствующей организацией, намеренной уничтожить жизнь на земле, показывая им фильмы, который отбивают желание ипаццо. Под конец, насмотревшись этих фильмов, герой понимает, что они и его сделали импотентом, и начинается бурный ангст на тему того, что жизнь теперь кончена. В общем, трэш и порнография. Персонажи – это просто отдельная песня. Главный герой – аморфный, как дерьмо, каждый лепит из него, что хочет, обводит вокруг пальца за здорово живешь. Героиня – развратная, самодовольная истеричка, слово ей поперек скажи – запишет во враги до конца дней. Остальные еще хуже. Автор будто номинировался на конкурс «собери в одном произведении максимум взбалмошных истеричек обоих полов и выиграй ёршик для унитаза». Если бы я стала читать или слушать такое по собственному почину, презрела бы все свои принципы и бросила максимум на середине. Хотя конец исправляет дело, погоды сыграть он уже не может.

Рецензии

Открытое письмо Паланику от семерых креативных аксакалов, единственным представителем которых выступает Burchelliev

Здравствуй, добрый Чак Паланик! Тайлер Дёрдону привет! Мы смотрели на экране «Клуб бойцовский» много лет. Пишут вам семь аксакалов Гиндукушеской земли. Слава интиликтуалам: Вас на нас перевели. И пока в бульварном чтиве Утопал начальный школ, АСТ в «Альтернативе» Сто страниц для вас нашёл. Всю Москву изъездил в «ЗИМе» Самый старый аксакал И в столичном «Доме книги» Он «Пигмея» отыскал На прилавке рядом с Ницше. Не устраивая драм, Дал две дыни продавщице И гранатов килограмм. Вечером, отведав плова, С выраженьем (под Бордо) Вслух читал - мы каждый слово Понимали от и до. Благодарствуем вам крайне За возможность простака

Насладиться пониманьем Чистый русский языка. Не туда копают черти Понимает и ишак: Эти все эксперименты Завели РОМАН в кишлак. Не сюжетом лишь единым! Нас не заманить враньем! Роб Грийе достал уныньем Даже кушать не могём В Кортасара мы не верим. «Rayuela» – ерунда. Крутишь книжка: взад и впЕред Не годится никуда. Так что, молодец, Паланик. Как сказал наш аксакал: «Павич пусть пойдет к Шайтану. Жив РОМАН. Тащи мангал!» Если б ваш особый гений Топал с нами по пути … Чтоб «Онегина Евгенья» Так же нам перевести … С уваженьем, дата, подпись. Не растайте в немоте. Если вы не отзоветесь, Мы напишем в «АСТ».

Рецензии

Новая книга Рубиной о живописи, истории и приключениях. Natalli оказалась в восторге от всего этого, однако не все разделяют ее мнение.

Р 9

Роман прочитала совсем недавно. Вновь писательница удивила и доставила огромное удовольствие. Как ей только удается работая столь интенсивно, не повторяться! Эта книга не похожа на все предыдущие уже тем, что по жанру она настоящий детектив со слежкою, погонями, убийствами. Но, думается, детективная форма нужна Рубиной не как способ привлечь читателя и удержать его внимание. Она обусловлена реалиями того мира, преступного пути, которым идет главный герой Захар Кордовин. Он талантливый художник и гениальный реставратор. В течении многих лет занимался тем, что находил в разных странах никому не известные картины малоизвестных (или совсем неизвестных) миру художников прошлых столетий, мастерски их реставрировал, а затем продавал с аукционов выдавая за произведения гениальных и всем известных художников, их современников. Естественно, получал огромные деньги после продажи очередного «случайно» найденного шедевра кисти Рубенса, Эль Греко или Фалька. Впрочем, пересказ произведений Рубиной – дело неблагодарное. Даже самый подробный не в с состоянии передать динамичную, многообразную, кипучую жизнь на страницах ее романов. Одно событие в жизни героя быстро сменяется другим, не менее ярким, постоянно держа читателя в напряжении. Да и сама жизнь его проходит в окружении огромного количества интереснейших людей,

красивых мест, неожиданных обстоятельств. И это не просто какие-то там картонные декорации, а реальные, живые со своим вкусом и ароматом. Если это герои – то каждый со своей уникальной историей жизни, своеобразным и неповторимым характером. Такие, например, как Жука, пережившая блокаду, неугомонная и изобретательная балерина из Ленинграда Ксана, верная подруга Захара со студенческих лет Марго, его нежно любимая мама, и еще много других не менее колоритных личностей, которых великое множество на просторах нашей многострадальной Родины, где чтобы просто жить требуется предельное напряжение всех сил. Описания городов, где жили герои – Винница, Ленинград, Иерусалим, Толедо – сделаны так тонко и поэтично и окрашены такой сильной симпатией автора, что хочется непременно побывать там. Действие романа, как это всегда бывает у Дины Рубиной, происходит в прошлом и настоящем. Из сегодняшних дней читатель переносится на несколько десятков лет назад, в советское прошлое или даже на несколько столетий назад. В целом, это рождает огромное количество разных эмоций, раз-

«Впрочем, пересказ произведений Рубиной – дело неблагодарное. Даже самый подробный не в с состоянии передать динамичную, многообразную, кипучую жизнь на страницах ее романов»

LiveLib №2 2011 мышлений, ассоциаций у читателя. При этом, лично у меня, не возникает ощущения мелькания пейзажей за окном поезда. Все описания и отступления автор дает дозировано, сохраняя определенный ритм в повествовании и если весь роман читать «на одном дыхании», то совсем не устаешь от многообразия образов и историй. Возвращаясь к образу главного героя, хочется сказать, что ему сочувствуешь, а иногда его просто жаль. Да, временами он оказывался в трудных жизненных обстоятельствах. Да, не встретился на его пути добрый и умный наставник. Погиб его друг детства Андрюша, трагически, и отчасти по вине Захара. После его смерти он дал себе обет никогда больше не писать своих картин и поклялся отомстить убийцам. Но раскрывая истоки порочности Захара Кордовина, автор не оправдывает его. Ведь был выбор у Захара. Выбор всегда есть! Он мог после смерти друга пойти другим путем, уйдя с опасного пути фальсификатора от искусства, но он с головой ушел в этот мир, став одним из лучших «экспертов». Он сам сказал: «Человек, который предал самого себя». Автор Дина Рубина большая труженица. Чувствуется, что ею был собран большой материал, осмыслен и переработан. Но читается легко. Она как музыкант, подготовивший сложное музыкальное произведение, но на сцене исполнивший его легко и непринужденно. Да, не напрасно столько лет писательница отдала музыке. Стремление к гармонии, ритм всегда присутствует в изложении, в структуре текста. Например, если идет описательное повествование – это спокойный, размеренный ритм. Предложения большие, распространенные. Если действие развивается быстро – предложения короткие, простые. Абзацы в тексте маленькие. Темп все убыстряется. Именно таковы последние страницы романа. Язык Дины Рубиной заслуживает отдельного разговора. Замешанный на хорошем Русском, изящный, но без излишеств, он пересыпан весьма органичными вкраплениями итальянских, испанских, на иврите, диалектных Русских слов. Это придает ее прозе особенный шарм и достоверность. В заключение хочется сказать: чтение для меня было увлекательным и всем советую прочитать эту книгу.

Другое мнение Kate kachalina Дина Рубина, без сомнения, проделала огромную работу хотя бы в том, что касается знания материала: внимательному читателю достанется пара бонусов в виде возможности блеснуть при случае знанием техники, которой пользовался Эль Греко, или особенностей внутреннего устройства Ватикана (не принимая, впрочем, на веру откровенно художественные преувеличения или явно придуманные самой Рубиной «тайны Ватиканского двора»). Заслуживают внимания и уже упомянутые многостраничные описания городов, в которые автор засылает своего героя: от Винницы до Санкт-Петербурга, и, через Иерусалим, в Кордову. Трагедия писательницы в том, что эта ее работа, несмотря на, или, наоборот, частично благодаря своей масштабности, выглядит откровенно школярской. Заявленной в аннотации «звенящей красотой» здесь, увы, и не пахнет. Трудно отделаться от ощущения, что за километрами текста стоит не вдохновенный порыв, отнимающий у писателя сон и заставляющий пальцы летать над клавиатурой, а твердая, рациональная установка – «надо написать», «надо красиво», «надо, чтобы книга хорошо продавалась». Продаваться эта книга, скорее всего, будет действительно хорошо. Как бы печально это ни звучало, «Белая голубка Кордовы» – легкий способ почувствовать себя интеллигентным человеком, одна из самых популярных книг в московском метрополитене и полный провал в плане личного роста писательницы. Не то чтобы этот роман был откровенно и бесповоротно плохим – нет, он просто «никакой», пресный, присыпанный сверху яркой новогодней шелухой и силящийся блистать красками, которых у него в распоряжении нет. Как ни крути, но Ильф и Петров свое дело знали: книга о гениальном авантюристе должна быть написана гениальным автором, и никак иначе. В нашем же случае автор явно уступает своему герою в таланте – и именно по этой причине аферы Захара Кордовина вызывают не восторженное поклонение, а всего лишь недоверчивую улыбку. 10

Рецензии

Рецензия от лица Голема из Лаймхауза, написанная Аnna angerona.

Н 11

Не смотрите на моё лицо… пока. Нет, не потому, что оно уродливо – по правде говоря, оно гораздо краше, чем всё, что вы заслуживаете в качестве награды за вашу никчёмность – а потому, что третий звонок ещё не ознаменовал начало феерии. Всему своё время, мой случайный, мой невольный зритель, – всему своё время. Мой создатель со стилистической необузданностью и безжалостной реалистичностью вылепил меня из того, что каждый из вас боится обнаружить в себе – это то, что многолетней тиной покрывает дно вашего потаённого и тщательно маскируемого «я». Зловонное, отвратительное, скверное нечто – именно так… именно этим пахнут ваши тайно лелеемые постыдные чаяния и желания, которым вы хотели бы, но не смеете дать волю в силу своей духовной немощи – и оно неудержимо зреет в вас подобно гнойнику, вскрыть который вы едва ли когда-нибудь решитесь… да и не стоит – предоставьте это мне. Я ваша панацея от неизлечимой болезни под названием «самообман» – я и то представление, которое будет сейчас разыгрываться перед вами впервые! Это будет самая гениальная, самая правдивая, самая всеобъемлющая постановочная драма, которая, едва начавшись, ослепительным всполохом озарит зрительный зал, сцену и декорации – самые сумрачные и неприглядные уголки Лондона 19 века (его незримые, вечно кровоточащие,

незаживающие раны), в которых загнанным зверёнышем таится его порочная сущность во всей своей беспощадной обнажённости. Это будет обоюдоострый скальпель, призванный вскрыть гнойник вашей собственной затаённой греховности. Вы хотите знать, кто является постановщиком и действующими лицами пьесы? Оглянитесь вокруг себя. Может, это он, постановщик, сидит по соседству с вами в зрительном зале и время от времени пинает вас за неправильно заученную роль, непрофессионально выраженную эмоцию и убогость актёрской игры. Как бы то ни было, в темноте все лица безлики – так что будьте готовы к неожиданным разоблачениям прямо во время спектакля. Актёры в любой момент могут поменяться местами со зрителями и спуститься в зрительный зал, а зрители – взойти на сцену и заменить собой актёров. Итак, вы готовы стать сопричастными незабываемому действу – пиршеству свирепой, кровавой гениальности в разгаре эпидемии чумы беспросветной тщедушной посредственности? Тогда закройте глаза и ждите третьего звонка, а открыв их, взгляните на всё иначе, и не верьте ничему увиденному. Искренне Ваш, Голем из Лаймхауза, лондонского пригорода.

Рецензии

За подобным названием книги может содержаться что угодно – от инструкции по починке мотоцикла «Урал», до философского трактата. Voyageur немного приоткрыл тайну содержания.

Автор честно признается вначале, что книга очень далека как от философии дзен, так и от чудес мототехники. Все начинается вполне невинно и напоминает какие-нибудь «путевые заметки»: дорога, мотоцикл, общение, природа. Но плавно и незаметно американские пейзажи сменяются не менее живописными философскими экскурсиями, в которых автор затягивает тебя в лабиринты собственного мироощущения. Внешне проста идея о «классическом» и «романтическом» подходе к жизни (вольная интерпретация: первый – механистичный – любовь к познанию функционирования всего, видение «шестеренок», что крутят наш мир; второй – страсть к гештальтам, к целостности и гармонии образов реальности). Защищая сперва «классическое» видение, автор все же подводит к попытке синтеза двух мировоззрений – и тут абсолютно безжалостно и хладнокровно бросает тебя в пропасть собственных рассуждений об идее «Качества». Твои робкие попытки помыслить о такой концепции с приземленной точки зрения становятся еще более ничтожными, когда тонкий ручей авторских рефлексий превращается в полноводную реку – и сметает тебя потоком размышлений об истории/искусстве/музыке/ философии/религии. Во всем этом ищется – и успешно находится – то самое Качество, которое по сути становится формообразующим

фактором мира. И встречный ветер, починка мотоциклов – уходит на задний план, превращая текст в глобальную метафизику Качества. Здесь уже не стоит удивляться мирному сосуществованию на страницах Платона, Аристотеля, Дьюи с Дао и санскритской доктриной Tat Tvam Asi, которая неспешно подводит тебя к мыслям о Самости и куче других подсознательных радостей человечества. И можно только удивляться той милой наивности, с которой описание починки дроссельной заслонки уходит в глухие философские джунгли. Даже не рискну попытаться передать идею Качества со всем тем величием и объемностью, с которыми она звучит у Пирсига. Все порождено и все стремится к качеству – и тут особо рьяные методологи почувствуют сладковатый аромат синергетики, религиозные фанатики/идеологи – назовут это еще одним проявлением Бога, философы – смогут проводить бессонные ночи, задаваясь вопросом «Что есть Качество?». Впрочем, после «Дзена» хочется не сколько думать об этом, сколько ощущать – просто позволяя себе быть. И немного обидно, что за всем блеском философских конструкций, с подлинным архитектурным изяществом воздвигнутых автором, теряется вкус путешествия, ветра и ощущение дороги, стелящейся под твоими ногами. 12

Рецензии

О недавно выпущенной книге дочери великого писателя судачат все, кому не лень. Что же это за книга, разбирается Ogust Dark Что бы он ни делал, кем бы ни стал, он никогда не станет ловить вас над пропастью в этой, реальной жизни. Извлекайте, что можете, из его творений, из его рассказов, но автор их не явится из небытия, чтобы ловить малышей, играющих во ржи.

Книга воспоминаний дочери «Корнишского затворника» Маргарет Сэлинджер вполне попадает под эпитет «скандальная». Здесь есть и жесткие разоблачения, и острая критика, и истории, которые обычно не вытаскивают из темных чуланов «семейной омерты». При всем при том, я бы ни в коем случае не упрекнул этот мемуар в истеричности или спекуляции на имени знаменитого писателя. А если вы прочитаете этот почти 600-страничный том, я думаю, согласитесь, что это не просто сочинение, а скорее титанический психоаналитический труд Маргарет, позволивший не быть затянутой и навсегда запертой в этих самых чуланах фасадной благопристойности. Маргарет Сэлинджер, дочь от второго брака Сэлинджера с Клэр Дуглас, родилась в 1955 году. Книга ее воспоминаний была издана в 2000 году, и называется, в оригинале, «Dream Catcher» («Ловец снов» – индейский оберег от кошмаров; образ этого амулета центральный в повествовании). Книга разделена на три части: история семьи Сэлинджеров до рождения Маргарет; житие в Корнише; сво13 бодная жизнь Маргарет.

То, как она рассказывает о родной семье, о событиях своего прошлого, а значит о своей собственной исторической плоти, вызывает особую симпатию. Поначалу, когда она рассказывает об истории фамилии, ей даже трудно придерживаться какой-то определенной схемы. Она сбивается, перескакивает с пятого на десятое, и чтобы пояснить что-то одно естественное и специфичное, понятное для родственников, ей приходится переключится на несколько отвлеченных «пояснительных» историй. И вот, рассказав которые, можно вернуться к начальному эпизоду. Из такого рваного повествования рождается особая атмосфера родственности с рассказчиком, ну или, хотя бы, живого присутствия. Особенно я хотел бы отметить, что воспоминания дочери Сэлинджера просто необходимо прочитать всем поклонникам творчества писателя. Дочь, по сути, сделала уникальную и важную работу, которая обычно лежит на совести литературоведов – а именно, составили подробный комментарий к творчеству Сэлинджера. Конечно, это очень пристрастный комментарий. Но Маргарет не упрекнуть ни в незнании творчества отца, ни в наблюдательности. В воспоминаниях она очень часто цитирует ту или иную «домашнюю» ситуацию отрывком из прозы отца. Так какой же портрет Джерома Дэвида Сэлинджера создает родная дочь? Я бы не сказал, что приглядный. Противоречивый.

LiveLib №2 2011 Всю свою энергию я употребила, чтобы открыть, каков он на самом деле, в трех измерениях, а не в прекрасно написанных книжках, с которыми так чудесно примоститься у огня.

И тут возникает вопрос – а так ли важна личность самого писателя, относительно к его произведениям? Тут можно спорить. Так, к примеру, Миллер разобрался с коллаборационизмом Селина, отметив, что для него самое главное – что он «потрясающий автор, и мне безразлично, фашист он, демократ или ассенизатор, — главное, что он умеет писать». Но, что до Сэлинджера, и книга это прекрасно показывает, в данном случае литература и личность писателя взаимосвязаны сильнейшим, пусть и не самым приглядным образом. Так, основное замечание дочери заключается в том, что Сэлинджер в жизни был противоположностью своих идеалов на бумаге. Особенно в том случае, когда задевалось «личное пространство» писателя.

Он отстранен от твоей боли, но, Бог свидетель, собственную боль он воспринимает вполне серьезно, как раковую опухоль.

А следование высокой миссии, изложенной в изощренной индуистско-буддистско-христианской концепции Сэлинджера, на самом просто, бытовом, родственном уровне оборачивалось семейной трагедией и эмоциональным террором. Но, мне снова хочется предостеречь, не подумайте, что книга эта из разряда «интриги, скандалы, расследования». Маргарет последовательно и основательно пытается исследовать жизнь своего отца, чтобы понять простое – почему он такой. Она предполагает те или иные основания, но не стремится к какому-то одному выводу, говоря очень простые, но мудрые слова о том, что отец ее такой, какой есть. Она пытается увязать постоянные религиозные метания отца с детством и постоянным поиском Ландсмана – некой духовной сущности «земляка», «единомышленника». А болезненный мистицизм и червоточину, присутствующую в героях Сэлинджера (и в нем самом) с комплексом отрицания своего еврейства. (Кстати, немало страниц в книге посвящено – так же и в примечаниях и подробных ремар-

ках – истории американского антисемитизма, проявления которого, по настоящему, поражают.) Да, Маргарет делает попытку сорвать с отца белые одежды, в которые его одели многочисленные поклонники, и которыми не брезговал сам Сэлинджер. Наверное, в этом есть момент затаенной обиды – а учитывая многие описанные события, быть обиженной Маргарет имеет полное право (например, изоляция ребенка от врачей, во время сильных болезней; игнорирование эмоционального срыва и опасных и для окружающих суицидальных порывов жены; попросту избавление от детей, посредством закрытой частной школы – ага, да-да, человек, герои которого эти «пансионаты» ненавидели). Но интонация эта довольно скоро уходит, освобождая место очень трудной работе, нарисовать портрет выдающегося Человека, но все же человека. И в этой упорной работе, мне кажется, Маргарет не менее важно не только найти отца, но и найти саму себя.

Рецензии

Чем ворон похож на письменный стол? В каком переводе лучше читать «Алису»? На эти вопросы попыталась ответить TibetanFox

К 15

Когда-то давно-давно мне рассказывали, что есть две великие сказки, которые помогают определить, что у вашего ребёнка побеждает в извечной борьбе разума и чувств. Если ему больше нравится «Маленький принц» Экзюпери, то эмоции почти всегда побеждают его рассудок. Ну, а если ему нравится безумная и сумасшедшая «Алиса в стране чудес», то, как ни странно, он более склонен к логическому мышлению. Может быть, это действительно так. В конце концов, кто, если не логики могут наиболее глубоко проникнуть в природу абсурда и сюрреализма? Льюис Кэрролл, математик, логик, уж он точно знает, где в уравнении нашей реальности надо поставить минус или скобки, чтобы обыденность сменила своё значение на прямо противоположное. Можно любить или не любить «Алису...», но признать, что это великое произведение, придётся. А это именно великое произведение, потому что оно смогло за относительно небольшой промежуток времени обрасти вокруг себя такой мифологией и дать мировой культуре столько устойчивых архетипичных образов, что многие куда более плодовитые и гениальные классики детской литературы могут только позавидовать. Посудите сами: все мы прекрасно знаем и воспроизводим в памяти образы и эпизоды с Чеширским котом, Королевой, Белым кроликом, Гусеницей, Мартовским Зайцем и Безумным Шляпником примерно одинаково, даже если в том переводе, который мы читали, они назывались

LiveLib №2 2011 по-другому. Образы до того разбухли, что контуры обычных персонажей сказки лопнули, и все эти диковинные сознания ещё «при жизни» мифологизировались во что-то устойчивое. Так и путешествуют из произведения в произведение, как древние мифы или библейские товарищи. «Алиса в стране чудес» — культовая вещь, как ни крути. Я читала три или четыре перевода «Алисы» (неточное число, потому что я всё раздумываю, стоит ли включать сюда Набоковский пересказ. Наверное, стоит). И точно могу сказать, какой из них нравится мне больше всего: однозначно, это Заходер. Во-первых, он сразу оговаривается, что это пересказ, а не перевод, хотя и идёт очень-очень близко к тексту. Вовторых, именно для ребёнка он понятнее всего, так как там куча смешных отступлений и диалогов с читателем, которых нет в оригинальном тексте, но которые очень к месту. В-третьих, он именно атмосферный, шутливый, смешной и живой. Перевод Демуровой я не люблю, она так зацикливалась на оригинале текста, что большую часть шуток постаралась перевести дословно, и получилась сухая академическая ерунда, пособие для переводчиков, но никак не обаятельная детская книжка. Именно Демурову я читала в издании безумной красоты, но даже это не спасло меня от грозного рычания в её адрес. Нельзя забывать, что книжка детская и переводится для детей! Дети не будут читать пятьдесят страниц комментариев и объяснений в конце книги, им подавай живую Алису из плоти и крови, которая бегает по своим снам, задрав подол и вытаращив глаза. Взрослые пусть учат английский и читают в оригинале, в конце концов. Кстати, Набоковский пересказ тоже очень неплохой, а вот, кажется, Щербаковский посредственный и незапоминающийся. Единственное, что у Заходера мне не понравилось, так это то, что он обрезал конец. Конечно, слова «сон, который, наверное, никогда не забудешь» — идеальное завершение и итог всей книжки, но я просто жадина в отношении печатного текста, и мне искренне жалко пропавшей пары абзацев. А ещё у Заходера прекрасно и смешно переведены стихи, адаптированы именно для узнавания отечественным ребёнком, а не калька английского текста. «Кто зовётся Второпяхом? <...> Второпях зовут отца!» Это же гениально!

Кстати, с детства почему-то терпеть не могу сцену с Грифоном и Рыбным деликатесом (Квази-Черепахой или как там её только не обозвали). Всегда пропускала раньше эти страницы. И последняя чисто субъективная заметка. Я совершенно не люблю все экранизации «Алисы» и все мультики, снятые по ней, даже если они очень хорошие. Фильм Тима Бёртона вообще чистой воды эксплуатация мифологем из книжки, но никак не экранизация оригинала. В моём понимании, «Алиса» — это бурный катализатор личного потаённого процесса воображения, каждый должен воссоздать для себя эту реальность сна и игры сам. Это же игра, в конце концов! Чем ворон похож на письменный стол?

Рецензии

Противостояние вековых традиций и злого гения современной цивилизации в рецензии Raziel

Что такое английская частная школа? Это такой же символ Великобритании как Биг Бен или красная телефонная будка, это оплот самой моральной морали и самых ценных ценностей – спросите хоть у Стивена Фрая… Цтируя слова Лукашенко о России: «Это монстр... но я в хорошем смысле». Сент-Освальд, как и большинство английских частных школ для мальчиков, – это бастион традиционных ценностей, классического образования и воспитания истинных джентльменов с безупречным облико морале. Это несокрушимый титан, которого любят, ненавидят, любят ненавидя, и который выше и больше людей, его составляющих. Возможно ли, что этот титан окажется колоссом на глиняных ногах и в один прекрасный день будет повержен? Возможно ли, что это произойдет просто потому, что много лет назад так решил один мальчик, мечтавший приобщиться к этому закрытому миру, но потерпевший поражение? Возможно ли вообще затаить зло на этого милого викторианского монстра со старомодными деревянными партами, классными комнатами, в которых звучит латынь, маленькими башенками и каменными горгульями? Чтобы узнать об этом, придется выслушать историю мальчика. До самого конца. Каюсь в предубеждении, никак не ожидал такого романа от автора, назвавшего одну из своих книг «Леденцовые туфельки»... Очень интересная и многослойная история, персо-

нажей которой продолжаешь осмысливать уже после того, как прочитана последняя страница. Повествование ведется от лица двух героев: пожилого Честли, преподавателя латыни старой закалки, мечтающего доработать до почетной сотни, и скрытого от взора читателя Анонима, под видом учителя проникшего в Сент-Освальд, чтобы разрушить его до основания и развеять прах по ветру. В пропахших мелом классных комнатах, в пропахших дымом «Голуаза» закутках, в учительских и школьных коридорах закручивается интрига зловещего Плана, а параллельно с ней раскручивается интрига детства Анонима, чтобы в кульминационный момент они пересеклись, и все кусочки головоломки встали на свои места. В «Джентльменах и игроках» подкупают персонажи, особенно старый Честли, который просто сочится любовью к Сент-Освальду, к духу этого места, к его традициям, к своим мальчикам, чьими фотографиями увешаны стены его дома, каждого из которых в глубине души он воспринимает почти как сына, ну разве что в книге все не так приторно, как я это расписал. Кажется, его цель – доработать до сотни (триместров, а не лет, не пугайтесь), но на самом деле он готов работать до последнего вздоха и желательно благородно умереть от чаши с цикутой, а не от какого-нибудь сердечного приступа. И дело тут не в том, что ему больше некуда идти и нечем заняться, просто работа в Сент-Осва-

LiveLib №2 2011 льде давно перестала быть работой, и стала частью его жизни. Можно сколько угодно иронизировать на тему английских частных школ, но это ведь и правда другой мир с другим уровнем самосознания, и Харрис это прекрасно иллюстрирует на примере «Солнечного берега»… В той же степени, что и Честли, сочится Аноним, но не любовью, а ненавистью, и поначалу кажется, что это затаенная с детства ненависть к лучшему миру, вход в который для него закрыт. Однако по мере развития сюжета проявляется сложная и многослойная паутина его мотиваций, которые зачастую оказываются совсем не тем, чего ожидаешь. Недостатка в книге всего два, и оба очень субъективные. Во-первых, я с самого начала ждал противостояния умного и проницательного пожилого джентльмена Честли и молодого и изобретательного игрока Анонима, но никакого противостояния не случилось. Несмотря на беды, градом свалившиеся на крышу Сент-Освальда, Честли даже в голову не приходит сложить два и два и подумать о том, что если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Как и все остальные он твердо верит в монументальную нерушимость СентОсвальда, и его можно понять: кому придет в голову ограбить «Форт Нокс»? Во-вторых, к сожалению, уже к середине книги я догадался, кто кроется под личиной Анонима, и сцена на крыше это лишний раз подтвердила. Круг подозреваемых неумолимо сужается и, в конечном счете, неизбежно начинаешь прозревать. С другой стороны, роман это нисколько не портит, тем более что у него прекрасный финал. P.S. Читая «Джентльменов и игроков», подумал о том, что еще сто – или даже пятьдесят – лет назад этот план ни за что бы не удался. И дело тут не в отсутствии компьютеров и кредиток, просто не было еще таких благ цивилизации как всеобщий доступ к информации, СМИ еще не стали четвертой ветвью власти, на почве политкорректности сложно было раздуть вселенский скандал, а допустимость телесных наказаний исключала вероятность того, что учителя упекут за решетку за то, что он схватил своего ученика за руку. Удивительно, как легко сейчас опорочить человека. Как говорит Аноним: «Грязь прилипчива, тем более в такой профессии. Достаточно намека на сексуальные отклонения, чтобы сломать

карьеру. Остальное можно спокойно доверить публике, вскормленной подозрениями, завистью и Икземинером». И даже коллеги уступят позиции под натиском совершенно абсурдного в своей железобетонности аргумента: «Да, мы знали его много лет, кто бы мог заподозрить этого добрейшего человека? Впрочем, вы же знаете, так говорят обо всех убийцах/маньяках/насильниках». Или взять тот же «Икземинер». Мы часто забываем, что, пробегая глазами строчки газет/новостных лент, возмущаясь, негодуя или сочувствуя, мы не имеем ни малейшего представления о том, что на самом деле произошло в той или иной ситуации. Зато мы часто с охотой готовы подозревать кого угодно в чем угодно, особенно если нам расскажут грязные подробности. Грустно, товарищи.

Другое мнение Darolga Как не стремилась я проникнуться романом, как не откладывала его в сторону на несколько месяцев, как не меняла формат книги – в начале это была аудиоверсия, потом электронная, но мне она не понравилась. Еле-еле домучила эту книгу. Я то и дело путалась в персонажах, в их должностях и взаимоотношениях. Мне было скучно. Единственный положительный момент – это один из главных героев – Рой Честли, этот старик был мне весьма симпатичен и эпизоды от его имени я читала с большим удовольствием. Идея романа довольно интересная и детективная линия весьма хороша, но, при всем при этом, книга у меня «не пошла». Хотя главная интрига сюжета, бесспорно, удивила. Некоторые моменты показались мне излишне жестокими и не уместными в русле представленной истории, но, если так подумать, все описанное в «Джентльменах и игроках» есть своеобразная игра без правил, а в таких случаях, как известно, все средства хороши, даже, если это смерть человека (будь-то взрослый или ребенок)... 18

Рецензии

Может ли отрицательный герой являться положительным персонажем? Landnamabok рассказывает нам о произведениях, где мораль скользит на грани добра и зла

Аннотация к книге:

Что думает герой, отправляясь на битву со злодеем, всем давно известно. А что в это время думает злодей? Темный властелин? Тот самый, кого мечтают убить бесчисленные рыцари? Жестокий тиран. Командир мертвых легионов. Коварный интриган. Безжалостный убийца. Извращенец и насильник. Он вообще думает о чем-нибудь? Он - черный маг на троне. Он ночами строит козни и совершает чудовищные обряды. Он мечтает о чужих землях. Он водит шашни с выходцами из преисподней. Он - Дольф Некромант. О чем он может думать? В этой книге он расскажет об этом сам.

Возможно, всем моим друзьям и возлюбленным гореть в аду, но я не променял бы вечные муки в их замечательной компании на рай в одиночестве.

Одно из немногих моих личных литературных открытий за последнее десятилетие. Тексты на грани корректности – показатель виртуозности. К таким книгам, на мой взгляд, относятся замечательный «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние» Майи Кучерской и несравненный «Мракобес» Елены Хаецкой. Макс Далин создал изысканный фэнтези-ро-

«Это просто хорошая литература. Очередное подтверждение мысли – нет плохих жанров!» ман с главным героем-романтиком, этакую книгу-перевёртыш, где то, что кажется добром поступком – на самом деле гнусный предательский заговор; а то, что кажется происками исчадий ада – просто миролюбивая политика. Буду выхватывать отдельные соображения по поводу книги: •Вообще образ главного героя как этакого доктора Хауса или доктора Лайтмана – циников-логиков, разбирающихся в людях и являющихся виртуозами своего дела – образ выигрышный и удался автору на славу. Правда, как правило, действительно не так похожа на правду как отреставрированная ложь. «Ты собираешь любовь по крошкам, как золотой песок», - это не только про Дольфа, но и про Хауса и про Лайтмана. •Очень понравилось то, как мало счастья выпало на долю честного человека, решившего вопреки всему оставаться честным. Иносказательно, а местами и прямым текстом, автор говорит о том, что поступать верно трудно. И это счастье очень контрастно выглядит на серой палитре жизни Дольфа. Интересно, насколько разными могут быть

LiveLib №2 2011 люди, способные понимать: умеющие слушать, друзья, соратники, любимые… •Автору удались характеры. Они выпуклые, неплоские. Некромант способен видеть и понимать правду другого, он не прощает глупости, двойной морали, самообмана. Даже эпизодические герои интересны. •Так же показалась оригинальной мысль – использовать в военных действиях трупаков из жалости к живым. Раньше не встречал. •Идея белой магии как изнанки и отказа от дара некромантии – вообще талантливая находка. •Сам мир довольно интересно скроен: призрачная тайная канцелярия, ночной совет с вампирами, неусыпная и не требующая еды стража, некромантия и белая магия. Удивительно – государь-некромант не устроил никаких гонений на святой орден, он их вообще не трогал, пока те сами не начали. •Впечатлило чувство юмора Макса Далина. И смешно и умно. И потом не стыдно, что смеялся. •Отдельно хотелось бы сравнить «Убить некроманта» Далина и «Мракобеса» Хаецкой. Книга Макса Далина как изнанка книги Елены Хаецкой. Главный герой некромант и главный герой – великий инквизитор. Обоих героев все считают выродками, у обоих нет друзей. Оба честные и честно выполняют должное. У обоих высокие идеалы. •Неожиданно споткнулся об эпилог. Не в смысле не понравился, в смысле - неожиданно. Этакий сиквел. Необязательный эпизод, но и не испортил текста, наоборот, как бы обрамление такое получилось. •Такое фэнтези я готов читать пачками. Высказать удалось, к сожалению, очень мало. Эта книга будоражит образное восприятие. PS: Это просто хорошая литература. Очередное подтверждение мысли – нет плохих жанров!

Комментарии к рецензии:

Landnamabok: – На самом деле с книгой Кучерской схожего мало. Просто эти книги скроены по одним лекалам, как-то так. И да, это тёмное фэнтези, некромантия, все дела. Но так это вкусно подано, ново для меня. Спасибо. Natalli: – Да нет, я поняла Вас. Жанры разные. Меня очень волнует тема: насколько можно быть честным и порядочным в наше время. Ведь книга об этом? Landnamabok: – Ну, не совсем))) Эта книга о вечном вообще. Действие там происходит в фэнтезийное средневековье. И там рассказывается об одиночестве умного; о двойной морали светского общества; о том, что выглядит добродетелью не всегда ею является, и наоборот о том, что выглядит пороком, может оказаться на повер-ку чистым альтруизмом. А главный герой – вообще душка...))) eta_verba: – Добавила в список на почитать Хаецкую, спасибо за ассоциацию. Спасибо за анализ по Дольфу. Я больше концентрируюсь на сюжете при чтении, поэтому прочитать смутно осознаваемое, но невербализованное – здорово. Единственное, что – мне откровенно не понравился провальный, с моей точки зрения, эпилог. Он очень достоверен как написанный подростком – подростку, но уж больно наивен и прямолинеен по сравнению с предыдущим играющим на многозначности тексте. Спасибо за рецензию! Landnamabok: – Спасибо, а меня эпилогом наоборот жахнуло как. Сначала даже вообще не понял к чему это... А Хаецкая – живая очень, у неё так всё закручено, язык опять же – хорош и историчность – всего в меру.

Natalli: – Спасибо за столь содержательную рецензию! Сразу захотелось прочитать книгу. «Современный патерик» Кучерской мне тоже очень нравится и я бы продолжила чтение в этом направлении. 20

Рецензии

О моральной проблематике в книгах нобелевских лауреатов рассуждает Apsny

Даже не помню, когда я в последний раз так долго читала книгу, причем не очень большую по объему. Нелегко было брести навстречу этому мощному течению, борясь с ним и пытаясь при этом извлечь что-то полезное, не потеряв свое насущное. Практически каждое слово, каждая деталь, каждый эпизод романа несут такую большую смысловую нагрузку, что элементарно устаёшь читать и переваривать. То, что роман вполне заслуживает своего Нобеля – это бесспорно, и не признать его мощным явлением литературы было бы просто смешно, но как же трудно оказалось решить, нравится он мне или нет! До конца я этого так и не поняла, честно говоря, но одно то, что книга прочно осела в мозгу и не скоро, подозреваю, оттуда выберется, говорит о многом. Да оно и неудивительно – захватывающий психологический сюжет, образы героев, выписанные с пугающим натурализмом, потрясающий стиль и великолепный язык, мысли и наблюдения, извлечённые из зияющих бездн человеческой натуры – и всё на этих четырестах пятидесяти страницах! Образ главной героини Эрики – потрясающий пример того, что может сделать с природой человека общество, проникнутое фальшью, лицемерием и погоней за ложными ценностями. Сделать любящими руками родного человека, в свою очередь когда-то искалеченного давлением того же самого общества и умеющего только то, чему научили – давить и

давить. Эрика растёт и формируется в атмосфере того, что она постоянно кому-то что-то должна, обязана – себе самой, преподавателям, великим композиторам, чью музыку играет, потом своим ученикам… а самое главное – матери! Никто и никогда, даже она сама, не спрашивает её – а чего ты хочешь на самом деле? Что тебе нравится и не нравится в этом мире? Нравится ли тебе то, чем ты занимаешься, уверена ли ты: это лучшее, что ты можешь сделать в своей жизни? Да и нет у Эрики времени и сил задаваться такими вопросами. Чудовищное бремя долга тянет её к земле, как груз свинца, и несмотря на всю романтичность и духовность профессии, собственная её душа спит, придавленная этой могильной плитой. Ей некогда просто жить, учиться чувствовать, проходить все необходимые стадии эмоционального и нравственного роста, формирующие гармоничную человеческую натуру – вместо этого она, подгоняемая хлыстом материнского обожествления, упорно пытается стать гениальной, взобраться на самый верх и тем самым обеспечить себе место в истории музыки, а матери – достойный уровень комфорта и уважения окружающих. Но задавленная природа человека рано или поздно непременно отомстит за себя, в той или иной форме. В данном случае форма принимает столь же уродливые черты, какие имеет дерево, которому препятствие не дало расти прямо вверх. Что-то в Эрике не

LiveLib №2 2011 успело сформироваться, что-то сформировалось не так, а что-то вообще уже умерло безвозвратно. Она не умеет никому сострадать – весь мир для неё скопище либо конкурентов, либо никчемных людишек. Не умеет чувствовать: поскольку чувства лишь помеха на её «пути вверх», они атрофированы практически все, и единственный для Эрики способ ощутить себя живой – это причинить себе сильную телесную боль, что она и проделывает в моменты, когда жизнь просачивается в её скафандр. Она не умеет любить, и соответственно – страшно боится этого чувства, ведь большинству людей свойственно опасаться всего неизвестного и не доверять ему. Любить – значит раскрыть себя, обнажить свою истинную сущность, впустить в себя другого человека, что для Эрики абсолютно невозможно. Поэтому она выстраивает на пути к своему сердцу и телу целую систему заграждений и препятствий, настолько чудовищных и неестественных, что, преодолевая их, и само чувство Вальтера (вполне обычного молодого человека) постепенно становится столь же чудовищным... Прожив историю с Вальтером, подтолкнувшую её к бунту против удушающих тисков материнской любви, Эрика в отчаянии понимает наконец, что всё в её жизни идет не так, как нужно ЕЙ. Сможет ли она изменить что-то – об этом история умалчивает, но первый опыт, на мой взгляд, удался, несмотря на все потери… Я бы приобрела эту книгу, так как неизбежно захочу перечитать её. А до этого буду снова и снова возвращаться к ней мысленно: она не из тех, что легко отпускают.

Комментарии к рецензии:

DivaDii: – И Вы считаете, что Эрика нашла самый лучший путь и выход из того положения, в котором оказалась? А как думаете, что сама фрау Елинек думает по поводу Эрики и её борьбы с обществом, которое проникнуто фальшью, лицемерием и погоней за ложными ценностями? Почему писательница привела свою героиню к такому концу? Не расцениваете ли Вы подобный эпилог как предостережение всем эрикам? И вообще. СлабО замечательной фрау Елинек было показать, как человек противостоит

этому обществу, проникнутому фальшью, лицемерием, и погоней за ложными ценностями? Или она просто не знает этого, таких примеров, таких людей? Apsny: – Я очень слабо знакома с биографией и творчеством Елинек. «Пианистка» – первый роман, который я прочла у неё. И мне трудно судить, что она знала и что не знала, что ей было слабО, а что по силам. Так же как и решать, какой выход был бы лучшим в данной ситуации, и есть ли вообще из неё выход. А если бы я знала ответ на все те вопросы, которые Вы мне задали – может быть, я бы тоже писала книги. Но я всего лишь читатель. Как говорит моя подруга – даже читая одну и ту же книгу, мы все равно читаем каждый свою. DivaDii: – Но выход есть! И даже не один. Их множество. Музыка, творчество – то есть именно то, где было бы логичнее всего искать выход и Эрике, и парню. Некоторые ищут и находят выход в религии, некоторые – в помощи другим людям, в чтении хороших умных добрых книг. Да множество выходов! Так вот мне не понравилось именно то, что Елинек не показывает ни одного выхода. Не знает? И весь нобелевский комитет тоже не знает о том, что есть множество разных выходов? Кроме того. Вы в своей рецензии оправдываете Эрику: вот такое-сякое общество. Такаясякая мать... И значит, у Эрики не было другого выбора, как стать психопаткой с суицидальными наклонностями и извращёнными сексуальными пристрастиями. Был у неё выбор! Она ответственна в том, что она делает со своей жизнью. В первую очередь – она сама. А потом уже – общество, мать, окружение, пошлость, вкусы..... И моё неприятие этой книги именно отсюда. Автор пытается оправдать героиню «обстановкой». Моё глубочайшее убеждение: человек сам ответственен за то, что он делает со своей жизнью. Эрика пришла именно туда, куда шла, – к пропасти. Хотя у неё было всё, чтобы стремиться к лучшему. 22

Интервью

– Здравствуйте, все мы читаем книги – интересные и не очень, скучные и забавные. Что по вашему может дать читателю художественная литература? Является ли она бегством от реальности, или наоборот, позволяет острее ее воспринимать? – Здравствуйте. Не думаю, что литература может быть бегством от реальности. Это какойто дремучий стереотип: человек в очках с сотней диоптрий, окружённый пылью и гигантскими фолиантами, откуда-то светит тусклый дрожащий огонёк (а в полнолуние этот человек превращается в извивающегося книжного червя), окликаешь этого человека, а он не отзывается до тех пор, пока книга не закончится. Все мы любим книги, но они не могут быть зелёной дверью в другое измерение, это просто лёгкие прогулки по незнакомым (или, наоборот, знакомым) декорациям. Если человек пытается полностью заменить и компенсировать свою реальность реальностью книжной, то это уже хороший повод начать лечить его от книжной наркомании и депрессии. Как, например, забитые домохозяйки, измученные бытовухой, которые погружаются в любовные романы с томными красавцами на обложках, чтобы отвлечься хоть на минуту от мужа, храпящего на диване. Мне кажется, что люди читают из врождённого любопытства. Хочется увидеть мир чужими глазами, пройтись по незнакомым улицам, услышать и увидеть то, с чем не всегда можно столкнуться в своей жизни, или, наоборот, взглянуть на уже привычные вещи с другой стороны, с чужой позиции. В конце концов, любая книжная реальность, какая бы абсурдная или сюрреалистическая она ни была, всё равно родилась из нашей обычной жизни. Чем больше книг ты прочитал, тем больше кусочков мозаики реальной жизни ты собрал, и можешь сложить больше разных картинок, связанных между собой. – В последнее время растет популярность нон-фикшна. На полках магазинов все больше научпопа, биографий, книг по психологии. Чем по вашему можно объяснить такой интерес? Тягой к знаниям, желанием читать не выдуманные истории? Как вы относитесь к литературе по личной эффективности, тайм-менджменту, 23 психологии отношений?

– Ох, это всё книги из совсем разных опер. Биографии — очень хорошая и полезная штука. Я сама их читаю с трудом, только если действительно интересно написано, и восхищаюсь людьми, которые спокойно могут читать их помногу. Это уже чтение для самообразования, редко для развлечения. Хотя и биографию можно написать абы как. А вот все «НЛП», «how to» и «help yourself» я не люблю. Это чисто американская традиция, которая пытается нас захватить — как зарабатывать деньги на публикациях болтовни. Даже в более-менее толковой книге из этого разряда читателя ждёт только от силы десяток страниц с полезными сведениями, которые вполне можно было бы опубликовать крошечной действительно полезной брошюркой, а всё остальное — вода водой, даже удивительно, как они самозабвенно гонят эту чушь для придания солидного объёма. Я искренне удивляюсь, что их так много покупают. Это какая-то детская наивность, что если ты прочитаешь книгу «Как заработать миллион» или «Как стать красивым и знаменитым», то у тебя тут же всё автоматически устаканится. Читать их — несерьёзно, это не литература, а примитивные конспекты на какую-либо тему в твёрдой обложке. Просмотреть ещё можно, но не прочитать. – Почти ни одна ваша рецензия не обходится без комментариев. Как вы относитесь к комментированию и обсуждению? Что вы можете сказать о комментариях на Лайвлибе? – Комментарии — это прекрасно, собственно, ради них я и пришла на ЛайвЛиб. В реальной жизни не так часто удаётся поговорить о книгах, а если и удаётся, то, как правило, можно столкнуться только с мнением одного человека. А тут сразу становится понятно, согласен ли человек с твоим мнением, может добавить к нему что-то новое или, наоборот, напрочь не согласен и готов спорить. Споры о книгах — очень важная вещь, потому что литература так и устроена, что мнение у каждого своё. И в этих спорах почти всегда можно для себя найти что-то новое, что раньше не замечал, даже если в итоге всё равно с оппонентом не согласен.

Интервью Вот только комментарии из разряда: «Вы неправильно думаете», или «Вы ничего не поняли, правильно думать и писать вот так (идёт объяснение, как именно надо)» я не очень люблю. Даже если в них содержится здравая мысль, то сам приказ «думать только так и не иначе» абсурден. Такие комментарии появляются почти всегда от лиц мужского пола, которые очень сильно гордятся своим хорошим литературным вкусом (и почти всегда действительно хорошим), но ценность для обсуждения имеют нулевую и, в общем-то, бесполезны и только создают об авторе предвзятое впечатление. – У вас есть какие-то читательские планы на предстоящий год? Как вы относитесь к составлению планов? – В моём читательском плане пять десятков книг из флэшмоба 2011... И куча заметок из разряда «хочу прочитать» в толстом блокноте. Но чтобы прямо «план», режим, с ограниченным временем и сроками — это нет. Как пойдёт. Литература — это всё-таки удовольствие, а не обязанность. А вообще, последние месяцы я довольно причудливо выбираю книжки для прочтения. Собираю топ-100 книжек, которые хочу прочитать, обычно руководствуясь рецензиями на ЛайвЛибе, нумерую их, а потом кидаю кубик d100, какой номер выпадет, ту книжку и читаю. Потому что столько всего интересного, что глаза разбегаются, невозможно выбрать что-то одно, если вот так себя не ограничить слепым случаем. Составление планов... Хорошее умение, которым я не обладаю. Как истинный раздолбай, я почти всегда всё оставляю на последний момент, а потом перед дедлайном бегаю в панике с вытаращенными глазами. Но это мне нравится, состояние, близкое к ЧП, помогает собраться и мобилизоваться. Перед людьми же, которые могут действовать согласно какому-то определённому плану, методично изо дня в день — почти преклоняюсь. Надо умудриться отставить все соблазны в сторону и заняться делом, когда над тобой ещё не нависает грозный карающий топор наказания. – Какие виды искусства кроме литературы вас интересуют? – Наверное, почти никакие. Я люблю кино, фотографию и музыку, но только с эстетичес-

кой точки зрения, совершенно не разбираясь ни в том, ни в другом. Какое-то детское восприятие на уровне «нравится — не нравится» без какой-либо логической подложки, или попытки копаться в истории и философском подтексте, если таковой, конечно, имеется. – Как вы относитесь к новому году? Вы наряжали ёлку? – Нет, не наряжала. У меня дети в семье (племянник и племянница), они обычно наряжают, но в этом году все уехали, и я праздную, точнее не праздную, одна. Я вообще не люблю праздники, особенно такие, которые подразумевают толпу народа и всеобщее веселье. – Какой новый год вам больше всего запомнился? И чем он запомнился? – Больше всего запомнился давнишний Новый год, кажется, 2004, на который мы с друзьями ездили в глухую деревушку посреди тайги, полностью оторванную от цивилизации. Я тогда боялась, что мне, как всегда, надарят тяжеленных книг, которые придётся потом мужественно волочь несколько километров на спине до автостанции, но друзья поступили хитрее и подарили подарочный сертификат в книжный магазин. Интересно, сейчас есть такие? Ни разу больше не видела, хотя как подарок — потрясающая вещь. – И последний вопрос: что бы вы пожелали всем участникам ЛайвЛиб в новом году? – Это самый важный вопрос :-) Я здесь совсем недавно, но уже многих успела полюбить так, как будто знаю очень и очень давно. Очень бы хотелось когда-нибудь увидеться и в реальной жизни. Поэтому очень хочется всем пожелать еще что-нибудь помимо само собой разумеющихся здоровья, любви, успехов и каких-то ещё избитых абстрактностей. Наверное, я пожелаю всем новых интересных впечатлений, как от литературы, так и от реальной жизни; побольше денег, как бы низменно это не звучало, но уж точно подобное не повредит; хорошего «качественного» общения, которого в быстрой современной жизни и Интернете в частности, становится всё меньше, и конечно, понимающих и интересных людей в вашем окружении. «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным!»

Обзор Помимо всеми нами любимой художественной литературы, существует еще огромный пласт нон-фикшна, включающий в себя самые разнообразные книги. И этот пласт в ушедшем году жил своей, весьма интересной жизнью. Выходили отечественные книги, переводчики не покладали рук, вручались свои, «нон-фикшн» премии. Попытку* обозреть всю эту бурную деятельность с высокой позиции 2011 года предпринимает Countymayo.

Минувший год запомнился мне по разным причинам - и личным, и социальным. Но, когда утечёт много-много воды, и автор этих строк будет, Бог даст, покачиваться в кресле-качалке, окружённая правнуками, то рассказ об этом трудном, странном годе начнётся так: «В 2010-м издали полностью на русском "Логику научного исследования"...» К. Р. Поппер приходит к нам через почти 80 лет. Рационалист, походя бросающийся афоризмами вроде «философ должен сознавать, что он нисколько не более богоподобен, чем любой другой», в одиночку сделал огромную, страшную работу: предложил критерии отличия науки от ненауки, притом интересно, доходчиво и с предельным уважением к читателю. Не пугайтесь, громоздкость кажущаяся. Последовательно и ежедневно принимать малыми порциями - вот рецепт умственного здравия. Издательство «Рудомино» облагодетельствовало нас курсом лекций Ю.М. Лотмана «Чему учатся люди». Первое издание разошлось мгновенно, пришлось допечатывать, но что такое 2000 экземпляров на весь земной шар? Ещё цитата в новогоднюю копилку:

Как совесть без развитого интеллекта слепа, но не опасна, так опасен интеллект без совести.»

Григория Соломоновича Померанца, старейшего философа нашей страны (год рождения 1918!), можно читать как лирическую прозу: с любой страницы, загораясь и тут же леденея от ужаса - звёздного ужаса, воспетого Николаем Гумилёвым. Вопросы индивидуализма и соборности, определение счастья, отличия горе-героя от героя настоящего 25

станут так же насущны, как были в детстве «Убийца ли дворецкий?» и «Где спрятан сундук с сокровищами?». Он прожил невероятную жизнь - культуролог-орденоносец, культуролог-лагерник, озаглавивший автобиографию «Записки гадкого утёнка». Он живёт невероятную жизнь. Третье издание сборника статей «Выход из транса» вышло в издательстве «Российская политическая энциклопедия» и готово встать на любую полку.

Говорят об упадке духовной жизни; но что, собственно, упало? Упал интерес к запретным общим местам, очевидным всякому грамотному человеку. Их выкрикнули, на миг упились своей свободой - и почувствовали пустоту. Упал интерес к дыркам в официальном макете Истины: макет разорван сверху донизу, но то, что за ним, не радует. Упал вкус к духовному комфорту, к чтению умных и изысканных книг: некогда читать, досуг - только в метро, надо подсуетиться и заработать денег. Так живет большинство; и Бог с ним; оно никогда не выдумывало пороха. Но есть не только оно.»

(Из эссе «Корни будущего») Итак, возрождаем вкус к духовному комфорту, вот как это зовётся. Я, наверное, Поппером всех перепугала - исправляюсь. Вот вам культурология, которую можно читать в метро в час пик, стоя на одной ноге и держа зубами мешок картошки. «Венеция - это рыба» Тициано Скарпа, аплодисменты издательству «КоЛибри» и переводчику Г. Киселёву.

*попытку – потому что обозреть все то, что произошло в ушедшем году,не сможет даже самый зоркий глаз.

Обзор Коренной венецианец, Скарпа создаёт такой гимн любимому городу, что становится ясно: Венеция - рыба. Она не потонет. Этим супербуком я обзавелась ещё в октябре, но ни дня на полке он не пролежал: берут «полистать маленько» и, глядишь, уже внутренне эмигрируют в Serenissima Repubblica. О другой культуре - культуре здоровья - пишет замечательный Анахад О'Коннор в лучшем новогоднем и рождественском подарке «Всегда следуйте за слонами» (Юнайтед пресс). Да не отпугнёт модный стиль изложения а-ля энциклопедия заблуждений. Восхитительным языком (реверанс переводчику О. Литвиновой) излагаются действительно нужные сведения, подкреплённые медицинской статистикой. Как обмануть болезнь Альцгеймера? Действительно ли Бог подаёт тем, кто рано встаёт, и если подаёт, то что именно? Чем кредитная карточка поможет при укусе медузы? Ответы на эти и другие животрепещущие вопросы ищите в этом справочнике. В качестве гида по миру умной и изысканной литературы смело рекомендую незаслуженно подзабытую «Магию книги» Германа Гессе (Лимбус Пресс, Издательство К. Тублина) и прославившуюся «Не надейтесь избавиться от книг!» Умберто Эко и Жан-Клода Карьера (Симпозиум). Книга о книге - жанр полезный, воодушевляющий, и, как подчёркивает Гессе,

Из многочисленных миров, не полученных человеком в дар от природы, а произведенных им самим из собственного духа, мир книг наибольший». Великий немец научит нас, как с толком разбирать библиотеку и как искать сокровища на полке «Уценка», а итальянец в учёной беседе (тоже вдохновляющий жанр!) с французом расскажут о забвенных гениях и главнокомандующих кретинах.

Когда меня спрашивают, читал ли я ту или иную книгу, из осторожности я всегда отвечаю: «Знаете, я не читаю книг, я их пишу».

педии»), и «Эти странные семидесятые, или потеря невинности» (благодарю Новое Литературное Обозрение) - реконструкция эпохи, которую я не читала пока, но хвалю всем - уж очень подбор реконструкторов хорош, и спорная, сверкающая публицистика С. Рушди «Шаг за черту», так и просящая другого названия: «Новый день приговорённого к смерти» («Амфора», вы молодцы). Но есть явления, к которым мы будем возвращаться из года в год, изо дня в день и постигнем ли глубину последствий? Три небольших томика стоят у меня в шкафу. Не трескучие патриотические реляции, не входящая в моду «литература травматического опыта» - просто рассказы. Устные и письменные рассказы, ни в малейшей степени не обработанные литературно. «Оккупированное детство. Воспоминания тех, кто не умел пи-сать» (третий раз ура «Российской политической энциклопедии») «Самый памятный день войны. Письмаисповеди» (честь и хвала издательству «Вече») «Я не сдамся до последнего. Записки из блокадного Ленинграда» (спасибо, издательство «Нестор-История» и проект «Ленинградская блокада без купюр и ретуши») 25 марта 1942 года

Вчера ела на ночь силос, и я совсем ослабела. А сейчас К. варит силос в печке, принесла хлебца, и мы ждём обеда. Ночью я не была в состоянии даже передвинуться, а сейчас, в 10 ч., я сама даже встала... Даже смогу наверно почитать Ключевского о Петре I (вчера и третьего дня читала у печки). Из дневника Т.К. Великотной, умершей 01 апреля 1942 года. Вот это и значит - не сдаваться до последнего. Читайте.

Умберто Эко, кто б сомневался. Вообще год щедр на подведение итогов, выяснение результатов, на «подсчитали-прослезились, или, напротив, возвеселились». Здесь и сборник советской журналистики с говорящим названием «Сейчас так не пишут» (спасибо опять-таки «Российской политической энцикло26

Носорог, рисунок Альбрехта Дюрера, 1515. Показанный здесь носорог был доставлен Султанами Музафар в Лиссабон для Португальского вице-короля. К декабрю 1515г. Носорог был отправлен ко двору Папы Льва X. К сожалению, корабль с драгоценным животным затонул. В подписи сказано,что это животное, Rhinoceron, окрашен как пятнистая черепаха, размером со слона, на коротких ногах и с крепкой шкурой. На носу у него сильный и острый рог. Rhinoceron – смертельный враг слона.

Обзор

Что будет, если в одном месте соберется много книголюбов, и начнут советовать друг другу книги? То, что будет весело, мы все убедились. Но вот советы раздали, новогодняя лихорадка закончилась, и многие обнаружили, что им за год надо будет прочитать большую стопку книг с какими-то незнакомыми названиями. Попробуем подвести итог, что же получилось из всего этого, и напишем о тех, кто смог закрыть Флэшмоб. Alighiero

Alighiero взял семь книг, и шесть из них воспринял положительно – словом, положительный читатель.

Arina

В ушедшем году справилась с чертовой дюжиной книг. А другим посоветовала обычную дюжину книг – но правда только семеро справились с этими книгами.

Из 10 книг понравилась половина, а ее советы были редкими, но меткими – из 8 посоветованных книг понравилось 5 (а два совета ушли в неизвестном направлении, и до сих пор никем не оценены)

Kromeshnitca

Countymayo

Marfic

Вот мы и добрались до «гигантов» флэшмоба. Countymayo набрала 20 книг, из которых положительно оценила 17. Также она оказалась одним из самых активных советчиков: 48 книг ушло от нее прямиком в списки «хочу прочитать» самых разных людей.

Deli

Наш главный организатор праздника тоже не отказалась поучаствовать в нем и взяла себе 20 книг. Кто бы сомневался – она прочла все. Помимо этого, Дели советовала книги направо и налево – и оказалась вторым по активности советчиком с результатом в 52 книги.

Hahatushka

Прочла все 10 взятых книг, и опять же только половина из них пришлись по нраву. 29

Kitty

Ограничилась скромным количеством 5 книг. В советах правда Kromeshnitca не ограничивалась, ну или почти не ограничивалась – 11 книг досталось от нее другим участникам.

Наш неунывающий деятель прочла десять книг. И снова лишь пять из них удачно! Видимо число десять – несчастливое. На советы Марфик не скупилась – и насоветовала 16 книг.

Metrika

То ли из скромности, то ли от врожденной мудрости взяла 4 книги, и все, кроме одной – удачно.

Mira dejavu

Взяла 11 книг, и спокойненько прочла все до единой. Своим участием она сохранила полное равновесие во Флэшмобе – взяв 11 книг, столько же она отдала другим пользователям.

Мorrigan sher

Взяла 12 книг, из них 8 восприняла на ура. А из восьми ее советов только три нашли своих адресатов.

Обзор Мutnaya

5 советов приняла от других участников, из них только положительно оценила только 2. Советов разошлось в самые разные стороны в количестве 10 штук.

Nicka

Взяла 10 книг, 9 из них ей пришлись по нраву. В этом Флэшмобе оставила всех без своих советов, однако беглый осмотр нынешнего Флэшмоба показывает, что в наступившем году мы точно не останемся без книг от Ники.

Оbright

Тоже оказалась весьма положительным читателем – из 10 принятых книг веселый смайлик Оbright поставила 8 книгам. Другим участникам досталось 13 советов от Оbright.

Roza

Youkka

И вот наш лидер скромности – если все с головой нырнули в этот читательский эксперимент (и не каждый доплыл до другого берега), то Youkka мудро решила, что начинать нужно с малого и взяла 3 книги, причем все удачно. В советах она правда была весьма смелой, и насоветовала 16 книг. Из них прочтено было всего 9, а удачно прочтено 7.

И еще немного цифр

В ушедшем Флэшмобе приняло участие 64 человека, до конца моба добралось только 16 человек. Всего участники взяли 680 книг, То есть в среднем по 11 книг на человека. Закрывшие моб в среднем брали по 10 книг. Больше всего советов раздала Margo000 - 59 советов. Самыми советуемыми писателями оказались Олег Дивов, Харуки Мураками, Джонатан Коу и Фэнни Флэгг.

Взяла скромные 5 книг, 3 из которых понравились, раздала 7 советов.

Подборка

Николай Гоголь

Джанни Родари

Самуил Маршак

Чарльз Диккенс

Эрнст Теодор Гофман

Туве Янссон

Аркадий Гайдар

О.Генри

Подборка Эдуард Успенский

Ганс Христиан Андерсен

Харуки Мураками

Агата Кристи

Николай Лесков

Джуджа Висландер, Свен Нордквист

Розамунда Пилчер

Донна Ванлир

Мери Мейп Додж

Подборка Юстейн Гордер

Михаил Мокиенко

Иосиф Бродский Фэнни Флэгг

Виткович В., Ягдфельд Г. Трумен Капоте Евгений Шварц Лаймен Фрэнк Баум Михаил Зощенко

Наталья Гузеева

Андрей Усачев

Подборка

Нурдквист С.

А. Жвалевский, Е. Пастернак

Илья Боровиков Джон Роналд Руэл Толкин В. Сутеев Агата Кристи Андрей Усачев Отфрид Пройслер

Михаэль Энде

Уильям Сомерсет Моэм

Джанни Родари

Сельма Лагерлеф

Толстой А.Н., Цыганков И.

Подборка Агата Кристи

Джон Гришэм

Анне Б. Рагде

Дудинцев Владимир

Joanne Harris Канни Меллер

Чарльз Диккенс Рекс Стаут

Лора Локингтон

Крис ван Олсбург

Ник Хорнби Аркадий и Борис Стругацкие Халлгримур Хельгасон Терри Пратчетт

Пелам Гренвилл Вудхаус

Голосование

Отчет за ноябрь

Лидеры голосования в детской линии 3, 08.12 – 15.12 голоса книги +11 • Эдит Патту «Восток» +10 • Кеннет Грэм «Ветер в ивах» +8 • Владислав Крапивин «Колыбельная для брата» +8 • Даниель Дефо «Робинзон Крузо» +6 • Сергей Таск «Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107»

A_r_i_n_a:

Сказка, которая постоянно напоминает другие сказки, но при этом достаточно оригинальна. Временами очень сильно кажется, что это «Аленький цветочек» на новый лад, только медведь здесь совсем не чудовище, а белый и пушистый и симпатичный даже внешне (внимание на обложку!), то вспоминается Пулман с «Северным сиянием» и разумными белыми медведями с девочкой Лирой, то вдруг выплывает Жюль Верн с путешествиями и картами, и где-то вдали виднеется Снежная королева. Из оригинального, которого все-таки немало, сильно понравилось местное суеверие – то, в какую сторону света мать смотрит во время рождения ребенка, определяет его судьбу, забавно придумано. Читалось с интересом, неторопливо, иногда с подозрением – когда выплывал ну очень похожий на другие сказки фрагмент. И по-моему, книга все-таки длинновата, хотя вроде как история нигде не провисает. Немного страшилок под конец, но не слишком натуралистично, самое то для сказки. И если в целом, то впечатление о книге как сразу, так и спустя неделю симпатично, мило, пушисто. И вот остался у меня до сих пор такой вопрос. Привязка судьбы к направлению рождения это собственная придумка автора или тоже откуда-то позаимствовано?

Amatik:

а мне понравилась. Симбиоз норвежских и русских народных сказок. И еще Андерсеном попахивает)))

A_r_i_n_a:

И еще миф о Психее задействован, это Fire Felis подсказала.

Melisanda:

За несколько часов прочитала я эту книгу. Хотя и были неотложные дела, но повествование настолько затягивает, что отложить книгу на потом просто нет сил:). Совсем скоро Новый год, поэтому немного волшебства(хотя в «Востоке» его достаточно) и много снега пришлись весьма кстати! И еще очень теперь хочется почитать про Карла Валуа.

Почта: magazine@livelib.ru В журнале использованы шрифты PT Sans и Days. Материалы взяты с сайта www.livelib.ru.