MOON BOOK

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателей запрещается

Книга Луны из серии «Книги Вселенной». 2023 – 500 с., 16+

В «Книгу Луны» вошли произведения 80 авторов из 20 стран мира.

Золотой серп тонкого месяца и серебряная тарелка полной луны… Сияние лунной дорожки на воде и лунные горы, моря и кратеры…

Луна Волка и Червя, Цветов и Оленя, Осетра и Бобра…

Луна Охотника и Кукурузы, Розовая и Земляничная… Снежная и Холодная Луна Долгих Ночей…

Таинственная обратная сторона луны…

Стихи и переводы с разных языков, песни и музыкальные пьесы, научно-популярные очерки и прозаические миниатюры, сказки и легенды, картины и художественные фотографии…

Всё о единственной спутнице нашей Земли прекрасной ЛУНЕ!

Составитель и главный редактор: Людмила Чеботарёва (Люче)

© Составитель: Людмила Чеботарёва (Люче), Израиль, 2023

© Авторы стихов, переводов, рассказов, сказок, очерков и эссе

© Авторы песен и музыки

© Авторы фотографий, картин, иллюстраций и видеороликов

НЕКОММЕРЧЕСКОЕ ИЗДАНИЕ

Содержание

Ученик, превзошедший учителя

Талант живописца у Айвазовского проявился рано, ещё в родной Феодосии. Градоначальник Александр Казначеев узнал о юном

даровании и помог молодому человеку за казённый счет пройти обучение в Петербургской Академии художеств. Ранние картины художника, если внимательно присмотреться, подписаны необычным образом. Вместо полной фамилии там стоит сокращение «Гай». Дело в том, что при рождении будущего мариниста звали иначе — Ованес Айвазян, а его отец «адаптировал» фамилию на русско-польский манер и стал писать её как «Гайвазовский». В Академии художеств Айвазовский сразу обратил на себя внимание именитых творцов, но не все относились к нему доброжелательно. Некоторые, несмотря на почтенный возраст, испытывали зависть к перспективному художнику. Сначала Иван Константинович обучался в пейзажном классе М. Н. Воробьёва, а затем перешел к французскому живописцу Филиппу Таннеру. Тот взвалил на Айвазовского гигантский объём чёрной работы, а самостоятельнописать картины запретил. Впрочем, ученик ослушался своего ревнивого к славе учителя и в 1836 году представил на академической выставке пять работ. Полотна получили высокую оценку общественности: о нихвосторженно писали в «Художественной газете», а одна картина даже удостоилась серебряной медали. Что до Таннера, то его работ не удостоили серьёзным вниманием, а самого художника в печати прозвали излишне манерным. Оскорблённый француз пожаловался на дерзкого ученика императору Николаю I, который являлся его главным заказчиком. Не вникая в суть конфликта, царь приказал отстранить Айвазовского от участия в выставке. Карьера художника тогда могла закончиться, едва начавшись, но за Ивана Константиновича вступились президент Академии Алексей Оленин и преподаватель государевых детей Александр Зауервейд. Улучив момент, последний показал Николаю I одну из картин Айвазовского, и царь сменил гнев на милость. Более того, он похвалил живописца и велел выплатить ему солидную сумму за работу. На этом императорские милости не закончились: чуть позднее Николай I распорядился отправить Ивана Айвазовского вместе с великим князем Константином Николаевичем в летнее путешествие по Балтике, чтобы те познакомились с парусным флотом. Таннера на посту наставника Айвазовского сменил всё тот же Зауервейд, с которым у Ивана Константиновича установились прекрасные доверительные отношения.

Маринист

без моря?

Одна из легенд, связанных с творчеством Айвазовского, гласит, что живописец на самом деле никогда не видел настоящего моря, и все его картины плод богатой фантазии, способной воспроизводить даже то, чего тот не лицезрел воочию. В действительности это совсем не так. Большая часть жизни Ивана Константиновича прошла в Феодосии: он прекрасно знал, как выглядит Чёрное море, а затем, изрядно попутешествовав, увидел и другие водоёмы в 75-летнем возрасте даже доехал до Ниагарского водопада! А вот правда заключается в том, что морские пейзажи художник не писал «с натуры», а запоминал увиденное и трудился в мастерской. Окна её, кстати, выходили не на море, а во двор. В пользу распространившегося мифа можно сказать лишь то, что порой Иван Константинович и правда изображал места, в которых не бывал. Например, в 1870 году в честь пятидесятилетия начала антарктической экспедиции Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева он написал картину «Ледяные горы», демонстрирующую открытый моряками шестой континент. Полотно создавалось со слов Лазарева, командовавшего шлюпом «Мирный» и подробно описавшего антарктические льды. И всё же большинству современников Ивана Константиновича даже мечтать не приходилось о том, что он видел собственными глазами. В 1839 году адмирал Михаил Лазарев пригласил молодого мариниста стать свидетелем высадки десанта у Субаши (ныне это место называется Головинка и находится близ Сочи). Айвазовский лично принимал участие в высадке и делал зарисовки. Картину, посвящённую этим событиям, он подарил командующему Николаю Раевскому и оставил на обороте надпись: «Принадлежит старшему в роде Раевских, без права продавать». Довелось Ивану Константиновичу быть свидетелем и Крымской войны, битвам которой он посвятил несколько работ. Разумеется, Айвазовский не мог пропустить Синопский бой, хотя едва ли знал, что тот станет одним из последних крупных сражений парусных флотов. Вице-адмирал Павел Степанович Нахимов поручил князю Виктору Барятинскому набросать схему расположения кораблей и показать художнику. «По горячим следам» живописец создал поразительной красоты полотно, прекрасно передающее масштаб происходящего.

«Лучшая картина — та, которую я пишу сейчас»

За годы творчества Иван Константинович обрёл не только преданных поклонников, но и яростных критиков. В вину живописцу ставили то, что создание морских пейзажей он поставил «на поток», пишет их слишком быстро и вообще пользуется какими-то особенными загадочными красками. Чтобы развеять слухи, Айвазовский проводил публичные сеансы живописи, куда приглашал всех желающих. Однажды на глазах у изумлённых зрителей он за два часа написал великолепную картину. Ни для кого не было секретом, что Иван Константинович являлся одним из самых богатых живописцев своего времени во многом благодаря невероятной работоспособности. За всю жизнь он написал более шести тысяч картин примерно по92 вгод.Обычнона однополотнохудожник не тратил более десяти дней, зато полностью отдавался текущей идее и любилговорить, чтолучшаяегокартина та, над которойонработает прямо сейчас. Иван Константинович пользовался расположением русских императоров, высоко ценивших его работы. Как-то раз Николай I пригласил художника составить ему компанию в море на колесном пароходе и, расчувствовавшись, прокричал: «Айвазовский! Я царь земли, а ты царь моря!».

До последнего дня своей жизни великий маринист трудился над созданием новых полотен. Утром 19 апреля 1900 года он устроился в феодосийской мастерской и погрузился в работу над очередной картиной под названием «Взрыв корабля». Сюжет её связан с борьбой греческих повстанцев против турецкой власти. В центре картины Айвазовский изобразил корабль, охваченный ярким пламенем. Увы, завершить работу Иван Константинович не успел — ночью он скончался во сне. Художнику было 82 года. Проводить Айвазовского в последний путь вышла вся Феодосия. На могильной плите живописца его супруга распорядилась оставить красноречивую надпись:

«Родился смертным, но оставил о себе бессмертную память».

Лунные праздники,

о которых

вы не знали

30 ноября – Праздник в честь богини Гекаты

20/21 декабря – зимнее солнцестояние – кельтский праздник Возрожденния солнца: свет и жизнь

31 января – Имболк: восстановление сил, плодородие

7 февраля – Праздник в честь богини Селены

12 февраля – Праздник в честь богини Дианы

15 марта – Праздник в честь богини Кибелы

20 марта – Праздник в честь богини Исиды

31 марта – Праздник всех лунных богинь

1 мая – Белтайн, кельтский праздник костров; тепло и свет

9 мая – Праздник богини Артемиды

26-36 мая – Майские иды Дианы; плодородие, изобилие

21 июня – Праздник в честь богини Керидвен

13 августа – Праздник в честь богини Гекаты; шествие с факелами, просьбы о хорошей погоде, благодарственный молебен

Полнолуние – Праздник урожая со свечами:

в сентябре плодородие, урожайность.

31 октября – Праздник в честь богини Гекаты; поминовение предков.

Богиня Луны в верованиях

разных народов — это отражение древнего лунного культа, относящегося к плодородию. Поклонение лунной богине было призвано обеспечить хороший урожай, рождение здорового ребёнка.

Лунные богини

Женщины различных этносов

обращались к Луне для

совершения магических обрядов и практик, вошедших в историю подназваниемлунныхмистерий.

Греческие богини Луны

Дочь прославленных титанов Тейи и Гипериона богиня Луны

в греческой мифологии Селена, олицетворяла у греков лунное сияние. Все природные явления представляют собой

цикличность.

На смену дня, в лице богини Гемеры небесный свод озарялся

тихим задумчивым светом Селены, выезжающей на своей серебристой колеснице запряжённой конями. Прекрасен, но

бледен и грустен лик Селены. Греки поклонялись ей как богине приливов, плодородия. Селена связана с подсознанием человека древнегреческие жрицы взывали к ней через сны для получения совета по важным вопросам.

В эллинской (греческой) традиции существовали божества, перекочевавшие из других культур. Одной из таких фигур является богиня луны имя ей Геката, мрачная и загадочная. Обладала тремя телами и управляла прошлым, настоящим и будущим. Этой властью её наделил сам Зевс.

Лики богини Луны: Дневная Геката образ зрелой, мудрой женщины, покровительствующей людям в судебных изысканиях, военных действиях, получении разных знаний.

Ночная Геката варит приворотныезелья ияды. Управляет ночной охотой. Богиня тёмной Луны изображается со сворой

красноглазых псов, бегущей среди могил, в волосах её змеи, а лик прекрасен и ужасен одновременно. Покровительствует убийцам, мошенникам и влюблённым. Небесная Геката олицетворение духовности, образ непорочной юной девы. В данной ипостаси помогает философам и учёным. Сопровождает души умерших на пути к свету.

Селена

Не только в древние времена, но и сегодня людей очаровывает красота лунной ночи. В Древней Греции Луна была не просто ночным светилом, но

и символом перемен и вечного цикла, магии и таинственности. Было бы несправедливо оставить её без своей покровительницы, а потому греки видели Луну в образе прекрасной богини, притягательной и загадочной Селены.

Мир дня и ночи в мифах

Древнегреческие авторы открывают нам удивительным мир мифологии. Известно, что, помимо богов, миром правили и титаны. И пусть они были не столь могущественны, как божества, их отпрыски порой вершили судьбы всего живого.

У титана Гипериона и его супруги Теий родились удивительные дочь и сын. Мальчика назвали Гелиосом, и вскоре он занял место на небосклоне дня, олицетворяя свет солнца. А вот дочь

Селена превратилась в «ночное солнце». Сестрой таких

непохожих близнецов была красавица Эос, что оповещала мир о приходе вечерней или утренней зари.

ВотчтоповедалнамЭсхилвсвоихбессмертныхтворенияхмиф

о смене дня и ночи.

Когда Гелиос опускался к закату на своей сверкающей

колеснице, Эос открывала ворота для Никты (Ночи), что

мчалась на тёмной повозке, запряжённой чёрными лошадьми.

Её плащ сверкал звёздами, озаряющими небо. Всюду, где

появлялась Никта, вступали в права густые сумерки, сменявшиеся темнотой.

Когда Никта преодолевала весь небосвод, к звёздной дороге неторопливо и величественно выезжала Селена. Её колесницу медленно тянули быки, размеренно ступавшие по небу.

Селена изображалась молодой женщиной в диадемеполумесяце, облачённая в наряд цвета шафрана. Богиня эта считалась могущественной и сильной. Даже морские воды не могли противостоять влиянию Селены, которая звала их к себе.

В момент её появления волны накатывали на берег, ей подчинялись приливы и отливы.

Любовь и печали Селены

Луна, бледно сияющая среди звёзд, вызывала в душе людей

томление и неясные порывы. Именно потому нрав Селены был

достаточно легкомысленным. У греков была распространена

легенда о том, что однажды бог Пан решил соблазнить

богиню.

Набросив на себя белоснежную овечью шкуру, он изменил облик. Селена решила прокатиться на нём, а потом предалась

любви с богом. В честь этого странного союза в Древней Греции устраивались празднества, посвящённые майским мистериям.

В

ночь полнолуния одна из жриц «превращалась» в Селену, которая садилась верхом на «Пана» и повторяла весь сюжет

предания. В те далёкие времена люди верили, что так можно попросить помощи у высших сил, вымолить благополучие и богатство.

Благодаря Селене и её страсти к Зевсу на свет появилась

Пандия, которая воплощала силы весны, а торжества в честь

неё проводили в день весеннего равноденствия.

Но есть и такие мифы, где Селена показана искренне любящей женщиной, чью историю нельзя назвать счастливой. Одно из таких сказаний связывает богиню с Эндимионом. Прекрасный юноша очень боялся старости. Когда ему выпала возможность

заключить договор с самим Зевсом, он попросил подарить ему вечную молодость. Конечно, бог не мог просто так

расщедриться, а потому высказал условие: только в состоянии

вечного сна Эндимион не будет стареть. Юноша согласился.

Несчастная Селена, влюблённая до безумия в человека, получившего молодость и бессмертие, вынуждена была

страдать, любуясь красотой спящего. Она не могла признаться ему в своих чувствах. Тем не менее, каждое утро, покидая

небосвод, Селена отправлялась в пещеру, где вечным сном

спал Эндимион.

Величественная и сильная богиня Луны

Селенабылане тольколуннойбогиней,ноисимволомженского начала, образом любовницы и невесты. Каждый месяц она

давала жизнь месяцу, который к исходу своего срока исчезал, однако вскоре на небе снова появлялся его «брат».

Сила богини сравнивалась с влиянием Луны на людей. Ночное время олицетворяло мистическую составляющую, различные видения и даже решения, что нередко приходят во сне. Древние греки считали, что всё это находится во власти Селены, которая может помочь, а может и испугать, сбить с толку.

В записях географа Страбона можно увидеть, что культ Селены был распространён даже в отдалённых уголках Древней

Греции. До наших дней сохранилось изображение Селены в Олимпии, где богиня показана всадницей на светлой лошади. Скульптуры богини чаще всего делали из мрамора, который своим бледным оттенком несколько напоминает призрачный лунный свет. Луна была не просто светилом, а ориентиром. В поэмах Пиндара и Эсхила её сравнивают со сверкающим оком, с факелом, что горит в руке Селены. Благодаря знаниям, что богиня подарила людям, человечество узнало о самых разных вещах от магии до морской навигации.

Римская богиня Луны

Лунный культ древнего Рима был аналогичен греческому, и на первоначальном этапе поклонения римская богиня Луны, так и называлась Луна.

Позже римляне стали именовать её Диана, а в некоторых

провинциях Тривия.

На сохранившихся фресках Диана изображена в лунного цвета

тунике,спрекраснымиструящимисяволосами, врукахкопьёили

лук.

Богиня Луны Диана в представлении людей выполняла

следующие функции:

охрана и покровительство природе; родовспоможение;

— богиня луны и охоты; покровительство рабам и беднякам; владычица перекрёстков и дорог.

Интересные факты:

в честь богини Луны назван спутник планеты Земля Луна;

Диана — астероид 78 носит имя блистательной богини римлян.

Богиня Луны у славян

Матерью всего живого считалась славянская

богиня луны Дивия, олицетворявшая свет в ночи. Сотворена была верховным богом Родом, для того чтобы освещать людям путь в ночи, когда, по поверьямславян, разгуливаютпо земленечисть и тёмные силы.

Дивия изображалась с золотым сияющим венцом на голове, который проявлялся на небе в виде луны. Богиня оберегала людей во время сна и насылала яркие цветные сновидения.

Супругом Дивии являлся Дый (Див) — вместе они олицетворяли суточный цикл: день и ночь.

Исида

Богиня Луны в Египте

Культ лунных богов у египтян считался первостепенным, в их представлениилунавлияланаплодородие земли сильнее, чемсолнце. ЛунепоклонялисьвлицеБастет, Нут, Хатхор,носамойвеличественной была египетская богиня луны — Исида, обитающая на звезде Сириус. Древний магический культ этой богини просуществовал очень долго и перекочевал в эзотерические круги средневековой Европы.

Атрибуты Исиды:

завиток волос в причёске символ луны, влияющей на растения; шар на голове, лежащий на венке из цветов вселенная; змеи магическая сила луны и её путь по небосводу;

колосья пшеницы в волосах подарок человечеству первых зёрен и знания о возделывании полей; ведро в левой руке разлив Нила;

— музыкальный инструмент систр в правой руке — создаёт вибрации для отпугивания злых сил; расшитая звёздами мантия и туника, переливающаяся лунными оттенками символ неба;

— полумесяц в области лона распространяет лучи на землю для плодородия.

Функции присущие Исиде:

защита беременных и рожениц; покровительство путешественникам и морякам; первооткрывательница и жрица магических практик;

— оберегает всё живое.

Чандра

Богиня Луны у индусов

Богини луны у разных народов имеют схожий облик и наделены одинаковыми полномочиями. В некоторых странах божество Луны имеет мужскую ипостась. Индия — страна с огромным пантеоном богов и разного плана сущностей. Сома древний бог Луны в индуизме. Под вторым именем известен как Чандра. Емуподвластновремя,умылюдейивсявселенная. Сома источник жизненной силывсехсуществ, покровительствует северо-востоку. На изображениях Чандра предстаёт божеством с медным цветом кожи, сидящим в цветке лотоса на колеснице, запряжённой белыми лошадьми или антилопами.

Богиня Луны у японцев

Служители

богини Луны

в Японии синтоисты, проповедуют религию синто, сохранившуюся до наших дней в неизменном виде.

Это «путь богов» или ками — верование в стихии, духов природы, разных божеств.

Одной из таких ками является богиня луны в Японии Цукиёмо, которая

чаще фигурирует в мужской ипостаси и зовется Цукиёмино-ками (дух, призывающий луну).

Функции богини/бога

Луны:

— властвует над приливами и отливами; ведает лунным календарём;

— покровительствует морским путешественникам

Цукиёмо 47

Боги и богини Луны очень почитаемы разными народами. Луна всегда манила людей своим таинственным и нежным светом. Вглядываясь в скандинавскую Луну можно увидеть повозку, управляемую лунным богом Мани, в которой он везёт двух детей Биль (в более позднем периоде стала косвенно олицетворять богиню луны и времени) и Хьюк. Скандинавы видели в Луне отражение мужского принципа, а в Солнце — женского.

Легендасевернойтрадициирассказываетопоявлениилунногобога. О́ дин сотворил из огня Муспельхейна Солнце и Луну. Боги призадумались, кто будет возить светила по небу. О́ дин услышал, как на земле, человек по имени Мундильфари хвастается, что его дети, дочь Соль (Солнце) и сын Мани (Луна), превзошли по красоте небесные творения, созданные богами. О́ дин наказал горделивого отца и отправил его детей на небо служить людям. С этих пор Мани возит Луну по небосводу, а за ним гонится волк Хати, который так и норовит проглотить светило.

Мани

Кори

Богиня Луны у галлов

Древние галлы проповедовали культ Великой Богини-Матери, встречающейся под разными именами. Галльская богиня Луны известна под именем Кори, в честь нее были воздвигнуты храмы, в которых служить могли только женщины-жрицы. Мужчины поклонялись солярным богам.

Лунная богиня Кори покровительствовала таким явлениям, как: богатый урожай;

— рождение здоровых детей; врачевание женских и психических недугов.

Богиня Луны у ацтеков

В древних верованиях ацтеков богиня Луны и ночи, а также Млечного пути Койольшауки дочь богини Коатликуэ и меча из вулканической магмы. По легенде, пыталась убить свою мать, когда та забеременела от перьев колибри, но из чрева Коатликуэ выскочил Уицилопочтли в устрашающем боевом одеянии и убил Койольшауки отрубив голову, которую забросил высоко в небеса. Так появилась лунная богиня. Ацтеки верили, что Койольшауки присущи способности: — наносить огромный вред человеку (повреждать его ум); контролировать звёздные божества Уицнауна; помогать в военных действиях.

Богиня Луны у кельтов

Древние кельты заметили сходство между циклом луны: рост, полнота, убывание с циклом развития женщины. Великая Богиня, так почитаемая кельтами являлась и лунной богиней в трёх ипостасях: Дева, Мать и Старуха. Четвёртая форма богини Чародейка, была известна только посвящённым в культ Луны. Кельтская богиня луны в разные периоды олицетворяла лунные фазы: Новолуние время лика Искусительницы. Магические обряды. Дар людям способности к ясновидению. — Растущая Луна — Дева. Символизирует начало, рост, юношество. Полнолуние Мать. Зрелость, сила, беременность, плодородие, сексуальность. Убывающая Луна Старуха. Увядание, покой, мудрость, смерть как окончание цикла.

Китайская богиня Луны

Первоначальное и более древнее имя богини луны в Китае Чанси, которое позднее сменилось на Чан Э. Китайцы очень любят рассказывать легенду об этой прекрасной богине.

Очень давно, когда Земля находилась под палящим действием десяти солнц, растительность начала гибнуть, реки пересыхать, а люди умирали от жажды и голода.

Взмолились, оставшиеся в живых, и услышал их мольбы, стрелок Хоу И.

Великий герой стрелами из лука сбил девять солнц, но одно оставил, приказав ему на ночь прятаться.

Так появились день и ночь. Император Поднебесной наградил стрелка эликсиром бессмертия. Хоу И отдал его на хранение своей любимой жене Чан Э. В отсутствие мужа некто Пэн Мэн ворвался в дом и хотел забрать эликсир, но Чан Э выпила снадобье, чтобы оно не досталось грабителю. Ветер подхватил ставшую лёгкой Чан Э и унёс на небо в Лунный дворец. Хоу И очень горевал, но однажды увидел лик жены на Луне и понял что она стала лунной богиней.

Интересные факты:

Пятнадцатые сутки восьмого

лунного месяца считаются днём Чан Э. В этот день люди приносят ей в дар различные фрукты.

Символ богини — заяц Юйту.

По легенде животное предложило себя в жертву, за что Небесный владыка поселил ушастого в Лунном дворце

вместе с Чан Э, чтобы ей не было так одиноко. Заяцв ступке толчёт корицу для зелий.

Служители богини луны Чанси каждую осень празднуют

лунную мистерию.

Лунные мифы рассказывают, что в песках Великой пустыни есть гора Солнца и Луны, где, по поверьям, они заходят и восходят, каждое светило в свой черед. Богиня Луны Чанси является самым древним упоминаемым в мифологических источниках лунным божеством китайцев. Ван-шу (персонаж, о котором мало что известно) возит Чанси по небу в колеснице, освещая путь запоздавшим в ночи путникам. Лунная богиня часто предстаёт в образе трёхлапой жабы.

Валентина Акулёнок

Солигорск, Беларусь

Абстрактная бессонница

Несомкнутые веки. Предчувствие бессонницы. Фонарь потоком квантов швыряется в окно. Дрожат на шторах блики косою пересортицей. И явь не отпускает. И в чашке видно дно. Горячечные мысли, бредовые искания Зачем они родятся фонарною луной?

И я себя привычно швыряю на заклание Хроническому сплину, живущему со мной.

Но утро неизбежно предъявит ситуацию, В которой чашка кофе

не меньшее из зол. Вчерашняя картина окажется абстракцией, И кисть судьбы ненужно закатится под стол. А жизнь укоротится на целую бессонницу Так много и так мало в границах бытия.

И будет ночь однажды, когда по вере спросится, Когда губами к чашке прильну уже не я… А мне бы…

Закрывает луна часть округло-бездонного неба. У бездомных собак волчья резвость прорезалась вдруг. Город спит, беспокойно вздыхая и ёжась. А мне бы Разомкнуть бесконечность чудесным движением рук.

И бежать без оглядки от грозных своих кредиторов, Чуть касаясь земли, отдавая долги на бегу…

И суровою нитью сшивая пространства в просторы, Полной грудью свободу вдыхать на крутом берегу.

Не бояться упасть. Вообще ничего не бояться.

Уронить в быстротечность речную оковы-слова.

Вспоминать без натуги и боли: а как это — двадцать? …Сорок пятый рассвет. И опять бесконечность. Жива…

Застыла луна…

Застыла луна

вожделённая веха Умиротворения, И вовсе не грех предаваться утехам Кумиротворения.

Ночные мечты —

это вроде напитка, Не в меру бодрящего.

И плавится золото мерного слитка Себя настоящего. Сольётся с рассветом

в щемящем экстазе Лучистая статуя.

Растает луна

в убывающей фазе, Печаля и радуя. Печаль оградит

от гордыни и гнёта Души недослушанной, А радость оплатит возможность полёта Шарами воздушными.

Галина Андрейченко

Минск, Беларусь

Ничто не ново под луной

1 * * *

Ничто не ново под луной, Как горстка слов из песни старой.

Луна мигала мутной фарой, Слезящейся и проходной.

Ничто не ново под луной: Подсохший город сбился с курса, Кварталы, сдобренные дустом, Повергли в будни выходной.

Ничто не ново… Под луной Коптил чудак. Трепал вещички

И, мудро сыпав соль на спички, Кропил дорогу в мир иной.

За дно ковчега взялся Ной И руки, и душа в занозах, Жестяным ртом хватает воздух, Перестилаемый волной, Бросая вечность под луной.

Над струнным лесом мается пчела

Ей крылья стали жать над струнным лесом.

Он был таким немыслимо-неместным

И сетовал, что молодость прошла.

Стояла ночь, оскаленно светла.

Над болью леса мается луна, И серебро клыков звенит о струны.

Он стать хотел высоким и безлунным

И весь закрепостился, как стена, Лишь суть корней торчит, обнажена.

А небо рассыпало звёздный ямб, И он бежал по выжженным деревьям.

Безлунные стихи — поди поверь им, Когда их слог усердствует как кляп, А струнный лес растёт, как счёт потерям.

Елена Асатурова

Черноморец, Болгария

А свет растекается лунный

А свет растекается лунный предчувствием ночи Не той, соловьиной, крадущейся поступью тихой, А той, что как пьяная девка безумно хохочет, И звёзды от этого смеха взлетают шутихой.

А свет растекается лунный предчувствием лета, Чей пряный назойливый запах вбивается в поры.

И тлеет тревожно закат, ожидая рассвета, И мы открываем июль, словно ящик Пандоры.

А свет растекается лунный предчувствием боли.

Дрожит, замирая, на стёклах, отмытых дождями.

Осколки вчерашнего дня мои вены вспороли, И рвёт одиночество сердце своими когтями.

А свет растекается лунный предчувствием смерти.

Но как же красивы снега в этой белой долине.

И падая в них, мы последние строки начертим, Чтоб вспыхнуть однажды в таинственной звёзд паутине.

Луна апельсиновой долькой над лесом повисла.

Застыли долины, печальны, пустынны, немы.

Пульсируют звёзды, а с ними пульсируют мысли.

С морозцем вдыхаю предчувствие скорой зимы.

Пускай занесёт, запорошит, закутает снегом.

Набросит на плечи домам кружевной палантин.

Мы будем считать одиночество просто побегом

И двери запрём на засов. И затопим камин. ***

Упала и под ноги покатилась, Как пуговка, оторванная с платья, Луны горошина. Таинственно светилась, И ей раскрыла ночь свои объятья.

Средь сонных трав, пропавших знойным солнцем, И сомкнутых, как веки, лепестков

Цветов садовых лунный свет прольётся, Рассыплется на сотни огоньков, Что светлячками вдруг взметнутся в небо, Чтоб звёздами сверкнуть и умереть…

Весна с эффектом вечного плацебо

С утра исчезнет в летней кутерьме…

Инна Арти

Солигорск, Беларусь

А жизнь несётся вприпрыжку По лужам, по кочкам, ямам, Ныряет с разбега в омут, Несётся на лыжах вниз. Но после падений к небу Опять взлетает упрямо. Туда, где луна и звёзды, И дует ласковый бриз.

Ах, жизнь моя — непоседа, Тебе б отдохнуть немножко. Давай хоть немного прямо, Притормози чуть-чуть. Вот брошу всё — и уеду Туда, где луны дорожка Дрожит на реке упрямо, Вливается в млечный путь.

На том берегу счастливом Нет горя и нет ненастья, Там в небе мечты летают, И в вечность плывут суда.

В садах там растут не сливы — На ветках там зреет счастье.

И может, случится чудо Ты тоже сбежишь сюда!

Здесь светят на небе звёзды, Здесь шорох воды у плёса, Здесь ласковыми дождями Умыт горизонт с утра. Поверь, никогда не поздно

К ответам искать вопросы. И может, формулу счастья Нам здесь напоют ветра.

В соавторстве с Михаилом Баранчиком

Михаил Баранчик

Минск, Беларусь

Полнолуние

Снова зовёт Млечный путь в дорогу, В небе луна — как пятак затёртый.

Жизнь, не суди меня очень строго —

Ты же ведь знаешь, что я упёртый.

Нет, на луну я, как волк, не вою.

Но перепутались быль и небыль…

Мне уж не стать последним героем

Да я и первым, признаться, не был.

Солнце мне дарит тепло охотно.

Только за тучу уйдёт — обманет.

Душу пока что не продал чёрту —

Но в полнолунье куда-то тянет.

Так ведь бывает, что в петлю впору.

И в никуда вдруг моя дорога…

Может, смотать на Лысую гору?

Там в полнолунье знакомых много.

Жалко, конечно, уже не молод.

Водку не пью — берегу здоровье…

Может, не примет маэстро Воланд —

Так хоть в друзья пригласит Коровьев!

Рвёт на куски от желаний тело.

Может быть, ТАМ все пути открыты?

Я замутил бы, наверно, с Геллой

Если уж не судьба с Маргаритой.

Кто сказал: не приходит счастье,

К тем, кто жизнь прожил обормотом?

Пусть во мне не родился Мастер —

Мне неплохо быть Бегемотом!

Вновь луна себе жертву ищет.

Только я ведь ещё не мёртвый!

Эй, вы слышите — ветер свищет?

Эй, девчонки, готовьте мётлы!

Немного о вечном, или Баллада о парусах

В погоню я за счастьем не спешил — Давно считая счастье просто блажью. Наверно, в жизни много я грешил… Плыву хоть и кораблик мой бумажный. Но сохранилась парусность души.

Ещё немного верю в чудеса Хоть вера с каждым годом всё слабее. Уплыть бы за моря, сбежать в леса… Хотел бы оставаться вечно Греем — Но рваные обвисли паруса.

Пусть мне «держись!» кричат со всех сторон, Ты столько не видал ещё на свете…

Привиделся вчера старик Харон.

И паруса уже не держат ветер —

Пойду за счастьем к ведьмам на поклон.

Но шепчет мне Луна в ночи: — Не ной!

Не сваришь счастья в ведьмином отваре.

И я хочу спасти весь шар земной,

Иль каждой твари хоть спасти по паре.

А лучше — всех. Наверное, я — Ной.

Но над землёй несётся крик ворон,

И кто-то мне грозит из преисподней,

И пуст уже давно небесный трон.

Я Ноем буду завтра а сегодня

Я лишь седой от времени Харон.

Паромщик я у времени реки.

Прозрение придёт почти внезапно:

Что я опять, рассудку вопреки,

Стремлюсь объединить вчера и завтра —

А к счастью мы как прежде далеки.

Но всё же времена бывали злей.

И в неизвестность вновь плыву отважно…

Вот ты придёшь и скажешь: Обогрей.

И станет в общем-то уже совсем не важно

Харон ли, Ной. Коль вновь проснулся Грей.

Полнолуние, пятница, 13 …

Вечер, неба краюху скушав,

вновь навевает сны, в небе продрогшем танцуют души

под сонату луны.

И, проявляя свою беспечность,

но не грозя бедой

с чёрного неба мигает вечность

одинокой звездой.

Эту музыку одиночества

млечный подхватит путь,

ночью сбудутся все пророчества

и откроется суть…

Только ночь мне не даст ответа, и не спрямит углы, В небе чёрном, как росчерк света

След от твоей метлы.

Ветер пел ледяными струнами

всякую дребедень…

просто пятница, полнолуние и тринадцатый день…

Ночь на Нёмане Ночь опустилась, как большая глыба, И дремлет лес в объятьях тишины. Лишь слышно как в реке гуляет рыба, А на реке дорожка от луны.

Ночь опустилась, как большая птица. Её объятья вовсе не грубы.

А тишина всё длится, длится, длится —

Лишь слышно, как в лесу растут грибы.

Ночь наступила. Как-то в одночасье В себя вобрав все звуки до конца.

Лишь слышно, как в лесу гуляет счастье И им переполняются сердца.

Ольга Белова-Далина

Литомерице, Чехия

Новолуние

О, тени Божьих мыслей, облака!

Я вас любил… И как о вас тоскую!

Зинаида Гиппиус

Отметка ноль. Ничто. Быть может, Нечто.

С нуля начать. К нему же и стремиться?

Ведь говорят, как

ленточке ни виться…

Верёвочке ль, фате ли подвенечной…

Где небо шелухой — оттенков ила, там сада опрометчива террасность.

И я там призываю понапрасну: Взойди, о месяц! я тебя любила.

*** отцветала рябина, ветер мял занавески, ты стоял у окна

я ли — веской причиной, ты ли доводом веским?

на обоих вина?

или оба невинны

дважды два равновесья

и разлука одна…

свет стекал по гардинам, были тени не рéзки, создавала луна,

без угля и сангины, на стене у окна

и на памяти фрески.

сестре Лене Руцкой

До срока кто-то выпустил луну: пускай летит

медлительною птицей.

И пусть сегодня, как дитя, усну!

Мне детство подмосковное приснится.

Увижу васильковый океан

и Никоново — океана берег.

Там — живы — баба Клава, дед Иван, и в боженьку с икон

там просто верить.

Там пироги нахохлились в печи, на молоке топлёном — роскошь пенки.

Там множество игрушечных причин

поссориться, чтоб помириться, с Ленкой.

Китайки золотятся напоказ, в их яблочках —

живительные соки...

А яблоки моих усталых глаз, бессоннее луны глазниц безоких!

Людвиг ван Бетховен

17 декабря 1770 – 26 марта 1827

История шедевра

Знаменитая Лунная соната Бетховена появилась в

1801 году. В те годы композитор переживал не лучшее

время в своей жизни. С одной стороны, он был успешен

и популярен, его произведения становились всё более

популярными, его приглашали в знаменитые

аристократические дома.

Тридцатилетний

композитор

производил впечатление жизнерадостного, счастливого

человека, независимого и презирающего моду, гордого и довольного. Но в душе Людвига

терзали глубокие

переживания он стал терять слух. Это было страшной

бедой для композитора, ведь до болезни слух Бетховена

отличался изумительной тонкостью и точностью, он

способен был заметить малейший неверный оттенок или ноту, почти зрительно представлял себе все тонкости богатых оркестровых красок.

Причины болезни так и остались неизвестными. Возможно, дело было в чрезмерном напряжении слуха, или в простуде и воспалении ушного нерва. Как бы то ни было, невыносимый шум в ушах мучил Бетховена и днём, и ночью, и целое сообщество профессионалов в области

медицины ничем не могло ему помочь. Уже к 1800

году композитору приходилось стоять очень

близко к эстраде, чтобы слышать высокие звуки

игры оркестра, он с трудом различал слова

говоривших с ним людей. Он скрывал свою

глухоту от друзей и близких и старался поменьше

бывать в обществе.

В это время в его жизни появилась юная Джульетта

Гвиччарди. Ейбылошестнадцать,онаобожаламузыку,прекрасно

играла на рояле и стала ученицей великого композитора. И

Бетховен влюбился, сразу и безвозвратно. Он всегда видел в

людях только лучшее, а Джульетта представлялась ему

совершенством, невинным ангелом, сошедшим к нему для утоления его тревог и печалей. Его пленили жизнерадостность,

добродушие и общительность юной ученицы. У Бетховена и Джульетты завязались отношения, и он почувствовал вкус к жизни. Он стал чаще выходить в свет, он заново научился радоваться простым вещам — музыке, солнцу, улыбке возлюбленной. Бетховен мечтал, что когда-нибудь назовёт Джульетту женой. Наполненный счастьем, он начал работу над сонатой, которую назвал «Соната в духе фантазии».

Но его мечтам не суждено было сбыться. Ветреная и легкомысленная кокетка завела роман с аристократичным графом Робертом Галленбергом. Ей стал неинтересен глухой, необеспеченный композитор из простой семьи. Очень скоро Джульетта стала графиней Галленберг. Соната, которую Бетховен начал писать в состоянии настоящего счастья, восторга и трепетной надежды, была закончена в гневе и ярости. Её первая часть медленная и нежная, а финал звучит, как ураган, сметающий всё на своём пути. После смерти Бетховена в ящике его письменного стола нашлось письмо, которое Людвиг адресовал беспечной Джульетте. Внём онписал отом, как много она для него значила и какая тоска нахлынула на него после измены Джульетты. Мир композитора рухнул, а жизнь потеряла смысл.

«Лунной»сонату назвалодинизлучших друзей Бетховена, поэт Людвиг Рельштаб, уже после его смерти. При звуках сонаты он представлял себе тихую гладь озера и плывущую по ней одинокую лодку под неверным светом луны.

Бетховен

Невоплощаемую воплотив В серебряно-лунящихся сонатах, Ты, одинокий, в непомерных тратах Души, предвечный отыскал мотив.

И потому всегда ты будешь жив, Окаменев в вспененностях девятых, Как памятник воистину крылатых, Чей дух — неумысляемый порыв.

Создатель Эгмонта и Леоноры, Теперь тебя, свои покинув норы, Готова славить даже Суета,

На светоч твой вперив слепые очи, С тобой весь мир. В ответ на эту почесть Твоя презрительная глухота.

Игорь Северянин

Явление луны

Из перламутра и агата, Из задымлённого стекла, Так неожиданно покато

И так торжественно плыла, Как будто Лунная Соната

Нам сразу путь пересекла.

Анна Ахматова

Сергей Бойко

Ливним, Израиль

Взгляд через объектив

Люди стали меньше верить в чудеса.

А ведь где-то на Луне волшебные

сани Деда Мороза уже готовы

отправиться в путь…

Дорогие дети!

Эльфы уже нашли

пещеру с подарками.

Ждите, скоро наступит Новый год!

Дмитрий Бочаров Москва, Россия

Полнолунное

Какая луна озарила небесность!..

…Призывно манит в ночи, Средь давящей мглы, жёлтый люк в неизвестность

Вот только б… найти ключи.

Проникнуть в пространство отмычкою-взглядом В шатёр, что мечтой расшит!..

Селенной тоской, как пленительным ядом, Наполню курдюк души…

И больше не нужно улиткою-дурой

Лелеять свои мирки

Украсилась кожа густеющей шкурой,

А в пасти растут клыки…

Застывшие звёзды испуганным роем

Трепещут, бедой полны…

Как тянет забыться отчаянным воем

Бездонная гладь луны!..

Лунный сад

Луна струится серебром

В мерцающую сказку сада Не пробуждай меня, не надо!

Я буду сном…

Закрой глаза и погляди В мои глаза там в сновиденье… Ветвей ночных переплетенье Не разводи.

Я жду в полночной глубине, Цветочный аромат вдыхая.

Мы наяву, в чащобе рая, Как бы… во сне.

Пьянит загадками весна, Любовь безумную пророча…

Во всей вселенной этой ночью Мы… и луна.

Иван Крамской Лунная ночь. 1880

Лилия Вард

Лондон, Великобритания

Юхан Кристиан Клаусен Даль Кораблекрушение в Северном море. 1800-е

Кораблекрушение

Полоснув по живому, холодное лезвие моря Улеглось в футляр берегов, и пологая отмель Обнажила песчаное дно и то, что скрывалось под толщей Слёз русалочьих, смешанных с солью подлунных приливов:

Циферблат от дешёвых часов, подаренных кем-то к разлуке, Талисман, потерявший значенье и тайную силу, Из-под эля бутылку, что стала привычной от скуки, И струну от гитары, обвитую слизистым илом… Полнолунье затопит и смоет остатки крушенья, И над синей глазурью, скрывающей чёрную бездну, Моряки будут слышать печальные песни Сирены, И немало погибнет их в волнах холодного смеха…

Посажу в новолунье я семя в горшок, Между этих строк

В золотой песок.

Месяц ниткой на небе потянет росток

На румяный восток, На чудесный исток.

Там бутон наберётся в положенный срок, И один лепесток,

И другой лепесток,

И все семь развернутся в волшебный цветок, Что пророс между строк, Вороженья итог.

Заклинание

на новолуние

Первый лепесток —

Эликсира жизни глоток.

Второй лепесток —

Расчищение дорог.

Третий лепесток

Изобилие ныне и впрок.

Четвёртый лепесток —

Больше не одинок.

Пятый лепесток

Вдохновения восторг.

Шестой лепесток

Мудрости урок.

Седьмой лепесток —

Благодати поток.

Пусть ровный свет луны удвоят зеркала —

Сегодняшнюю ночь

недаром ты ждала. Пусть в пламени свечи

да растворится мгла, Чтоб путь к своей мечте

увидеть ты могла. Как полнолунья свет

до каждого угла Доходит без преград, так, где б ты ни была, Пусть в этот самый миг

исправятся дела, И станешь ты теперь бесстрашна и смела.

Да будет новый день, и будет даль светла,

И прошлой жизни мрак

в огне судьбы до тла Сгорит, и навсегда

исчезнут тени зла, И страхи погребёт горячая зола,

И равной долей в ней —

хула и похвала, Мала иль велика, горька или мила.

И как бы далеко

дорога ни вела, Пусть будет путь прямым

и ровным, как стрела.

Пусть в жизнь твою войдёт вдруг тот, кого ждала.

И будет у мечты отныне два крыла. Пусть в

тишине души

звонят колокола От радости за всё, что жизнь тебе дала.

Заклинание в полнолуние

Светлана Войтова

Молодечно, Беларусь

Я сильная, я знаю, что справлюсь

День прошёл… Бледным светом луна

дом наполняет.

Но ты сейчас не со мной, и одна

я засыпаю в пустой постели, где нет тебя рядом.

О, как твоего не хватает мне взгляда!

Но я… я сильная, я знаю, что справлюсь!

Собрав всю боль в кулак, смогу я идти.

И пусть на клавишах судьбы спотыкаюсь: Со мною рядом Бог на жизненном пути!

Всё решается на небесах..

Услышь, Всевышний!

Не дай, чтоб искра погасла в глазах.

И еле слышно

Молю, не рви моё сердце на части!

Позволь сохранить ключ от нашего счастья!

Ведь я…

я сильная, я знаю, что справлюсь!

Собрав всю боль в кулак, смогу я идти.

И пусть на клавишах судьбы спотыкаюсь:

Со мною рядом Бог на жизненном пути!

Дмитрий Воронин

Тишино, Багратионовский р-н, Калининградской обл., Россия Ничто не вечно под луной…

Обогнув мыс Капчик со стороны Нового Света, императорский катер вошёл в Голубую бухту. Огромная южная Луна маяком торила дорогу к берегу. Николай Александрович влюблённо посмотрел на супругу.

Бог мой, какая дивная красота! заворожённо

прошептала Александра, глядя на открывшееся

великолепие. Это рай, Николя, это самый настоящий рай!

Я бы хотела в нём жить. Вечно и счастливо. С тобой.

Я согласен, Саша, нежно обнял жену Николай Александрович. Этот рай твой. Я дарю его тебе. Навсегда!

На Царский пляж по трапу с шикарной яхты сошёл полноватый, лысеющий мужчина в радужных плавках. В левой руке он нёс шпица с огромным розовым бантом на шее, а в правой держал длинный мундштук с дымящейся сигаретой.

Осторожнее, господин Юровский, —протянул емурукукапитаняхты, —не споткнитесь, здесь везде камни. Они тут, видать, ещё со времён императора Николая.

— Ничто не вечно под луной, — надменно улыбнулся новый владелец бухты, всё меняется. Мы и их уберём, как убрал когда-то самих Романовых мой прадед.

Иерусалим, Израиль

Лунность

1

Струнные звёздные ночи.

Помыслов росные капли.

Вынесло в многоточье

шпильки, кинжалы и сабли.

Плавятся в прелости звуки.

Сеются в праздности слоги.

Призраков стылые руки.

Странной окраски тревоги.

Сны натекают ленно

лепетом лживости детской.

Пахнет осенним сеном

и очарованным сердцем. Влажные пальцы дремлют.

Губы к губам прижаты.

И в запредельные земли

двигаться вовсе не надо. Ветер ходок, пусть бродит, лунность толкает в пойму.

Было все это в годе… Впрочем, позвольте, — не помню.

Рисунок Ефима Гаммера

Снится давний придуманный мир.

Вроде был он уже осязаем.

Но опять в мозговую тьму укатил — явь ему, как оленю борзая.

Вновь по крохам его собирай.

Ватман правь вездесущею тушью.

И внимай, как хмельной Заборай кажет кукиш небу из лужи.

Постигай неземную вину, росчерк света, дыхание мрака, лунатическую страну, где душа беспощадно нага.

Вновь придёт среди ночи Дали.

И, пятнистым халатом рисуясь, сутью линий идти повелит.

«Бог с тобой. Но не молви всуе».

Вновь Филонов проявит лик

и утонет в извиве пальцев

на бумаге, рождающей вскрик, чтобы вскриком уже и остаться.

Вновь и Гойя сознанием чист распогодится, выкликнет Маху.

И помянем минуты ничьи, зная, им не задёрнуться страхом.

Снится давний придуманный мир, непридуманно в жизнь проступает, к слову крепит две пары крыл, чёрной тушью ватман питает. 3

И спутник старинных сказаний,

и пленник наследственных сил,

я нервно — стихом осязаний —

в словесных пределах бродил.

Вызваливал формулу чувства

из дебрей придуманных дней.

И Синяя Птица Искусства

стеклянно мерцала в окне.

Вломились незванные сроки,

оконные смяв миражи.

И снова судьба на пороге

у правды-неправды души.

Инесса Ганкина

Минск, Беларусь

Где в белом пространстве души безнадёжно-прекрасный автограф, В нём графика ночи распишется веткою древа по белому снегу.

А кто-то сквозь чащу созвездий несёт чашку тёмного кофе.

И руки твои колыбельку качают лунёнка, И что-то в затылок нам дышит — возможно, чертёнок. А мир возвратился

к началам хрустящих пелёнок, Носящийся над белизною

пленительный дух,

как случалось иною порою, всё набело пишет,

и новое солнце

уже проступает над миром

как гуща на донце.

Луна в тумане снежных облаков, январский вечер закрывает двери троллейбуса, и тысячи шагов

нас разделяют. Веря и не веря, скользить и падать, подниматься вновь. И, мячиком над сеткою взлетая, подпрыгивать на теннисном столе, а после оказаться на земле, и вновь полёт от ада и до рая

одно мгновенье жизни на земле. Вы говорите: полнолунье снова. Шар серебрится и готово слово — простое слово в этой снежной мгле.

Илана Городисская

Бэер Шева, Израиль

Лунная соната

Такие ночи очень редки, Когда, средь томной синевы, Луна как белая таблетка

От сердца и от головы.

Её принять такая жалость! Но, если слишком боль сильна, Из-за того, что мне досталось Испить отравы допьяна,

И нет мне места в каждом стане, Как инородной, как чумной… Пусть это всё хоть на ночь станет Сонатой лунною одной.

Клод Дебюсси 22 августа 1862 – 25 марта 1918

Я пытаюсь найти новые реальности… дураки называют это импрессионизмом. К. Дебюсси

Французского композитора К. Дебюсси часто называют отцом музыки XX в. Он показал, что каждый звук, аккорд, тональность могут быть услышаны по-новому, могут жить более свободной, многокрасочной жизнью, как бы наслаждаться самим своим звучанием, его постепенным, таинственным растворением в тишине. Многое действительно роднит Дебюсси с живописным импрессионизмом: самодовлеющая красочность неуловимых, текуче-подвижных моментов, любовь к пейзажу, воздушная трепетность пространства. Не случайно Дебюсси считается основным представителем импрессионизма в музыке. Дебюсси считал, что музыка подобна природе своей естественностью, бесконечной изменчивостью и многоликостью форм: «Музыка как раз то искусство, которое ближе всего к природе… Только музыканты обладают преимуществом уловить всю поэзию ночи и дня, земли и неба, воссоздать их атмосферу и ритмически передать их необъятную пульсацию».

Лунный свет

ноктюрн интересные факты

Одну из самых оригинальных версий аранжировки

создал русский композитор и аранжировщик Дмитрий Тёмкин. Он переложил сочинение для органа. Музыка прозвучала в фильме «Великан» (1956).

«Лунный свет» не был включён в «Фантазию» Уолта Диснея из-за временного ограничения. Спустя

практически пятьдесят лет фрагмент был восстановлен и включён в расширенную версию мультипликационного фильма.

Музыка в оркестровке Андре Каплета использовалась в 1953 году в балете «Голубой ангел».

Композитор, вдохновлённый

клавесинной французской музыкой XVIII века, сочинил ещё несколько произведений для данного цикла. Тем не менее «Лунный свет» сильно отличается по стилистике. Сочинитель долго думал, стоит ли включать композицию, именно в этот цикл, но сомнения были побеждены после безоговорочного успеха сочинения на премьере.

22 августа 2013 года в честь 151-летия Дебюсси европейский сервер Google Doodle решил организовать виртуальное путешествие по набережной столицы Франции. Атмосфера созданного ролика полностью отражала эпоху XIX века. В качестве музыкального произведения выбрано самое романтичное и яркое произведение композитора «Лунный свет». Антураж видеоролика был дополнен

воздушными шарами, городскими огнями, ветряными мельницами на Монмартре. В завершении, по Сене проплывают две лодки, начинается дождь, и влюблённые прячутся под одним красным зонтом.

• После окончания сочинения у Дебюсси было несколько вариантов названия, среди которых были такие как «Сентиментальная прогулка» и «Ноктюрн», но в итоге выбор пал на самое романтичное и вдохновенное название — «Лунный свет».

•

Считается, что на создание ноктюрна, композитора вдохновило стихотворение известного французского поэта Поля Верлена «Лунный свет». На самом деле всё произошло ровно наоборот. Вдохновлённый лёгкой и гармоничной музыкой писатель написал 3 чудесных четверостишья. В первом Верлен изящно отсылает нас к первоисточнику: «Печальный дивный антураж, старинной бергамаски».

Во время сочинения композиций во Франции была мода на Комедию дель арте. Дебюсси не мог не увлечься этим маленьким миром бродячих артистов. В честь чего и была сочинена «Бергамасская сюита».

Ноктюрн «Лунный свет» — это одно из немногих сочинений, позволяющих человеку не бороться с судьбой, а наслаждаться каждым мгновением жизни. Ведь счастье оно заключается в осознанности, в настоящем. Будь то волшебная ночь или утренний рассвет, ты живёшь только тогда, когда можешь чувствовать этот мир. Созерцание — это и есть бесконечность.

30 марта 1844 – 8 января 1896

Свет луны

Clair de Lune

Votre ame est un paysage choisi

Que vont charmant masques et bergamasques Jouant du luth et dansant et quasi Tristes sous leurs deguisements fantasques.

Tout en chantant sur le mode mineur

L'amour vainqueur et la vie opportune

Ils n'ont pas l'air de croire a leur bonheur

Et leur chanson se mele au clair de lune, Au calme clair de lune triste et beau, Qui fait rever les oiseaux dans les arbres

Et sangloter d'extase les jets d'eau, Les grands jets d'eau sveltes parmi les marbres.

К. А. Сомов. Арлекин

Свет луны

Три перевода на русский, выполненные Фёдором Сологубом

- 1 -

Твоя душа, как тот заветный сад, Где сходятся изысканные маски, Разряжены они, но грустен взгляд, Печаль в напеве лютни, в шуме пляски. Эрота мощь, безоблачные дни Они поют, в минорный лад впадая, И в счастие не веруют они, И, песню их с лучом своим свивая, Луна лесам и сны, и грёзы шлёт, Луна печальная семье пернатой, И рвётся к ней влюблённый водомёт, Нагими мраморами тесно сжатый.

- 2 -

С изысканно-убранным садом Сравнил бы я душу твою.

Я вижу в нём масок семью, Прикрытую чудным нарядом.

С собой они лютни несут, Одеты красиво и пышно, Но смеха меж ними не слышно, Хоть пляшут они и поют.

О том, что любовь побеждает, Что есть беззаботные дни,

Поют беспрестанно они,

Но песня их грусть навевает.

- 3Твоя душа та избранная даль, Где маски мило пляшут бергамаску. Причудлив их наряд, а всё ж печаль, Звуча в напеве струн, ведёт их пляску. Амура мощь, безоблачные дни Они поют, в минорный лад впадая, И в счастие не веруют они, В лучи луны романсы облекая.

И льются в тихий, грустный свет луны Мечтанья птиц среди ветвей и взлёты

К луне светло рыдающей волны, Меж мраморов большие водомёты.

Дилана Джумагали

Тампаксиринг, Бали, Индонезия

Создатель миров

Один маленький мальчик, когда вырастет, решил стать Богом.

И стал.

Теперь он вынимает Луны из своей груди

и бросает их в центр Вселенной.

То ли новые миры создаёт,

то ли просто играет.

Рисунок

Диланы Джумагали

Житомир, Украина

В

полнолуние

Мы воем на свет электрической лампы, Когда не хватает Луны.

Они не спасают хореи и ямбы, Хотя, убеждали, должны.

Нет, горечь не глушат ни рифмы, ни ритмы.

Поэзия тут не сильна.

Так, может, сегодня найти алгоритмы

Нам всё же поможет Луна?

Ночь

Тонуло солнце В розоватой пене, И с каждым мигом Становилось всё темней, И от деревьев Простирались тени, Сминая травы Тяжестью своей.

Клубился пар

Над стынущим затоном, Пах воздух тиной И сырым песком. Как жемчуга, Росли росинок звоны В цветах, Сомкнувших створки Лепестков.

Ну а когда, Сломившись тонкой спицей, Последний луч

Во мраке потонул, —

Над миром Взмыла ночь

Огромной птицей,

Держа в когтях

Прозрачную Луну.

Тревожит мир, волнует так —

Уснуть не в состоянии.

И крыша едет, и чердак.

Сплошное наказание!

Таблетку выпил не одну, Но нету сна ни капельки.

Курю, любуясь на Луну: — Привет, друзья-лунатики!

Небось, таращитесь, как я, В свои оконца круглые: «Какая классная Земля!

Какие люди глупые!

Гляди, творят чёрт знает что.

Враждуют и воюют.

И превращают в решето

Красивую такую.

Неужто впрямь им невдомёк:

Пора угомониться, Не то, не дай, конечно, Бог, Нам всем конец приснится».

Александр Жданов

Советск, Калининградской обл., Россия ***

Давай поговорим о лошадях —

Они пасутся гордые, как скифы —

Поговорим, давай, о крепостях.

О сказке про жестокого халифа.

Ты скажешь, что халиф здесь ни при чём?

Что он притянут только рифмы ради?

Готическим изящным кирпичом

Прижаты пожелтевшие тетради, На чердаке забытые давно —

Наверно, сказочник здесь сочинял ночами —

Остались стол, разбитое окно,

Подсвечники с оплывшими свечами.

Но вновь из замка ржание коня Доносится,

луна плывёт лениво

По Инстручу,

и, латами звеня, У замка бродит рыцарь молчаливый.

И этот лунный свет вокруг разлит, В ночные окна лезет, как нарочно…

А сказочник смеётся и грустит, На свой чердак взбираясь еженощно.

Александр Жданов Сумерки (фрагмент)

Минск, Беларусь

***

У камина каменна грелась неприкаянна, На постель сползаема куклой восковой.

За окном на улице вечер тихо хмурился —

От метели ревностной с дальней мостовой.

Придержал да выстудил за подол цветистый мой. Попытался за ворот юркнула в подъезд.

Пять секунд в окошко я наблюдала крошево, Что сменяло тёмное в белое окрест.

Мне бы пару «тёплых слов», а перчатки смёрзлись в стон.

Лишь зубцами клацая, топала наверх. Краем уха слушала, как скрипела груша-то. Видно, не по возрасту оказался мех. Глянь-ка, время выдалось — вечер вроде выдохся. Постелил соломку да провалился в ночь. И метель отчаянно что-то прокричала там… Намела, намаяла да умчалась прочь. Следом, робким мальчиком, на дрожащих пальчиках Месяц вышел хлипенький, словно по УДО. А в кармане ножичек — так ему положено. Чтоб не познакомиться с большею бедой. Посмотрел на искорки, что с камина брызнули. Посмотрел на куколку, словно сторожил. Да пошел на цырлочках по знакомым цыпочкам, Радуясь рассеянно, что не разбудил…

Побег, погоня, поворот.

Луна в кровавый рог орёт:

«Спасайтесь, люди!»

Опять приблизились рассвет

И миллиарды диких лет, Где нас не будет.

Её надсадный, злой акцент

В культуры черный эпицентр Ворвался нотой.

И стаи диких чужаков Грозят охотой на волков.

Сюжет измотан.

Похоже, снова за флажки.

Потеет лезвие руки, Но пальцы цепки.

Они учили сотни гамм, Молились смутным временам, Ломались в щепки.

Ни вместе, ни по одному

Они сейчас не предадут.

Вперёд и с песней!

Нас сохранят — любовь моя, Многострадальная земля

И ленты лестниц.

С глубин морей на небеса, Где ночью звёздная роса Омоет ноги.

Там сможем выдохнуть-вздохнуть.

На землю выбрав новый путь, Забыть итоги.

Ирина Карнаухова

г. п. Мачулищи, Минского р-на, Беларусь

Луна

А за окном огромная луна Заманивает в призрачные сети.

Я протяну свою ладонь: она

Усядется удобно, и приветлив

Её свет будет… Позже волшебством Зацепит тайны скрытые и страхи, Которые в пространстве неземном Проявятся на амплитудном взмахе.

Но только их, лунатиков, стряхну, Отправив в неизведанные дали.

А с ними — вместе с магией — луну

Под паутинной чёрною вуалью. ***

Её душа с твоею вместе Парит, обнявшись, по ночам.

Луна при встречах так беспечно

Всем улыбается, и храм

Большой диковинный! возводит В иллюзиях и миражах, Но, становясь небесной сводней,

Тусует души в витражах.

Не дрогнет лист. И в чарах света

Луны, таинственных теней

Мелькают сновиденья где-то Из прошлого и наших дней.

Зимняя сказка

В закоулках синей сказки

королевствует луна: Золотой, холодной краской

красит сумерки она…

И таинственные тени

от деревьев и домов Ждут, как будто привиденья

из затерянных миров.

Ирина Карнаухова

Луностранность?

Присоединяйтесь!

Вот это да: я становлюсь лунатиком! Не верите? Сама удивляюсь! Нет, по ночам я не хожу как сомнамбула. В этом ещё не была замечена. Но то, что с детства Луна производила на меня странное впечатление, — это точно. Когда разглядывала темные контуры на спутнике нашей планеты, мне казалось, что это фигуры людей. Например, человек, держащий за руку ребёнка. Не верите? А вы в полнолуние присмотритесь. И что? Тоже кажется? Вот то-то! А тогда детская фантазия рисовала картины похищения жителей Земли пришельцами…

Потом фантастические, потрясающие фотографии огромнейших

размеров Луны, снятыев разныхточкахземного шара, вводилименя

в состояние чего-то совершенно неизвестного, таинственного и нереального.

Уже позже влияние этого светила на мою скромную персону стало проявляться совершенно в ином направлении: я стала писать стихи. Представьте: полночь. Тихонько открываетсядверь квартиры, потом — подъезда, и я пробираюсь под окнами за угол дома, в парк. А потом, задрав голову вверх, стою так более получаса. Представили? И что подумали? Согласна. Но… У меня же только интерес и любопытство: то Млечный путь рассматриваю с созвездиями, то падающий метеоритный дождь, о котором предупреждали, то наблюдаю завораживающий эффект ярко светящегося «колобка». Вот это и есть самая благодатная пора для поэтических образов! И такие прогулки совершаю периодически, вне зависимости от сезонов года. Чувствуете, какая луностранность начинается? Вот сейчас вдруг мысль пришла: а сколько раз я в своих произведениях Луну упоминала? Хм… Надо сесть, перечитать да и подсчитать. Но пока оставлю эту идею. Слишком много для этого надо времени. Лучше его потрачу на написание чего-нибудь нового.

Но последние пару лет со мной что-то странное стало происходить: замечаю, что кто-то просто включает Селену, когда захочет. Не верите? Понаблюдайте. Например: выхожу из электрички вижу крупные звёзды, а нашей красавицы нет. Хоть искрути голову. Подхожу к дому, а она вот, висит. Да ещё высоко над соседним пятиэтажным домом. Где была не знаю. В прятки что ли играет?

«Подсадила» подругу на это чудное явление. Она тоже стала замечать такие странности.

Перезваниваясь, фиксировали: позавчера было наше ночное светило, а вчера решило отгул взять, анынчеоноопятьнаместе. Ещёиместоположениеможетпоменять: то на северо-востоке, то на юге…

В прошлый вторник поздно вечером мы сподружкойвозвращались домой на машине. Со слуцкой трассы съезд на нашу дорогу идёт по кругу на мост, с которого днём открывается чудесный вид на

прилегающиеполясобзором(втомчислеинеба)на360°. Втотдень темноту небес украшали редкие звёзды. Северная сторона всегда намного светлее — это отражаются огни Минска. Земного спутника нигде не было. Подвезя подружку, я вскоре оказалась и у своего дома. Вышла из машины и обомлела: Луна висела прямо над крышей! Моему изумлению не было предела. Включили! Тут же позвонила подруге и спросила: «Это не галлюцинация? Мы обе уже лунатизмом начали болеть?» Некоторые учёные-астрономы выдвинули гипотезу, что наш мир голограмма. Если это так, то и удивляться не стоит. Когда захочет Всевышний, тогда и зажигает наши светила. Или где-то реле автоматическое стоит, как у нас в посёлке: до часа ночи фонари горят, а потом хоть глаза выколи. Ну, а мы теперь всегда в ожидании встречи с нашей красавицей. Конечно, в то время, когда проходят фазы её полного исчезновения, то мынапарусколлегой пишемстихи. Говорят, дажерастёмвсвоём творчестве. Спасибо Селене! А если у вас появилось желание тоже заняться наблюдением, присоединяйтесь к нашей группе луностранных. Благо, что это потеперешнимвременам, совершенно бесплатно.

Конь вороной

Стихи Дмитрия Кимельфельда

Музыка и исполнение

Владимира Семёнова

фото Бориса Шахновича

За тобой и за мной Ходит конь вороной, Ходит конь, чёрным глазом косит…

Ищет нас днём с огнём, А на нём, а на нём

Золотая уздечка висит…

Мы с тобою в луга, Где желтели стога, Убегали ни свет ни заря

По росе, по траве

Голова к голове

От июня и до сентября…

Киев, Украина

Дмитрий Кимельфельд Иерусалим, Израиль

Владимир Семёнов

Сено пахло грозой.

И больной бирюзой

Небеса заливали следы… Помню, жарко дыша, Обрывалась душа, Только было, что лето и дым… Нас с тобой по ночам Чёрный конь примечал, Когда бегали яблоки красть. Пролетала звезда… Вместо яблок тогда Целовал, целовал тебя всласть!

А потом, вечерком, Мы на речку тайком

Уходили, и чёрный конёк Шею длинную гнул И ноздрёю тянул

Одинокой луны огонёк...

Галина Крётэньи

Лозанна, Швейцария ***

Апельсин абажура на синем окне, зимних сумерек мгла, год, теряющийся в снеговой пелене, вьюга горстью смела, лунным цветом просыпалась снежная пыль, фонари оплела, свет рассеянно льётся, и тень, как костыль, на сугроб прилегла,

лампа солнечным клоном горит за стеклом, лужи яблочный хруст,

время года в чернильную темень стекло, двор отчаянно пуст, поднимусь, в незнакомую дверь постучу, взлёт к огню не впервой, и обрадуюсь звякнувшему ключу: я с Луны, ничего?..

***

дождь — умывальник солнца, снег звездопад луны

Вьюжило из кулис, вдоль посветлевших улиц вился метельный улей —

пух заполярных лис, тающий оберег

пледом из хрупких перьев холод укутал берег, как скорлупа орех, мантии для полей — тучи в земной опале, в свадебных платьях капли белых ночей белей, град, дуновенье, всхлип, облик воды — три лика, метаморфоза, триптих, облака белый стих, таял в ресницах снег иней, энигма, нега, необъяснимость снега — кукольных звёзд ночлег?..

Галина Крётэньи Лозанна, Швейцария

Взгляд через объектив

Нетания, Израиль

Медовая луна

Сад цветущий в светлых пятнах, Меж ветвей мелькают блики. Пахнет воздух ароматной Первой спелой земляникой.

Свет луны медовый, сладкий, Словно дыня на разрезе, Листья трогает украдкой

За рекою в мелколесье.

На губах моих конфетой Тает. И в тумане мглистом. Быстро ночь сгорает летом, Пропадая в росах чистых. Тайная печаль бессрочно Мучает меня ночами.

Нитью тонкою, непрочной Связано былое с нами.

Возвратится на мгновенье То, что кажется забытым.

И разбудит сожаленье

Лунный свет в окне открытом.

Лунный свет

Посмотри же ты в небо, где звёздная пустота; Там, где прах от сгоревшей мечты поглощает тьма; Там, где след звездопада, как божьего след перста; Там, где бездна молчит — от рожденья она нема. Ты безмолвную тайну её разгадаешь вдруг, Если с неба прольётся загадочный лунный свет. Станет вновь волновать неподвластный уму недуг, От которого нет ни спасенья, ни средства нет. И начнёшь ты искать, подбирая к словам слова. Все созвездья погасли, не видно вокруг ни зги. Но сплетает ночами брабантские кружева Лунный свет, пробираясь сквозь сетку ветвей нагих.

Среди старых развалин, исхоженных стёртых плит Ищешь давнюю тайну, смятения пряча дрожь —

Не из лунных ли нитей соткала хитон Лилит?

Не из этих ли тканей кроила одежду ложь?

Корабельщикам бравым среди пустоты морской Открывает свой лик, если верный подвёл компас. Из-за стаи разорванных туч светит над волной Но смеётся Луна, исчезая в который раз.

Архип Иванович Куинджи

27 января 1841 – 11 июля 1910

Архип Иванович Куинджи (при рождении Куюмджи) русский художник происхождением из приазовских греков, мастер пейзажной живописи, представитель русской школы люминизма.

Архип Куинджи (в переводе с урумского фамилия Куинджи означает «золотых дел мастер») родился в Мариуполе в квартале Карасу, в семье бедного сапожника-грека. В метрике он значился под фамилией Еменджи «трудовой человек». Мальчик рано лишился родителей и воспитывался у тёти и дяди по отцовской линии. С помощью родственников Архип выучился у учителя-грека греческой грамматике, затем, после домашних занятий, некоторое время посещал городское училище. По воспоминаниям товарищей, учился он плохо, зато уже тогда увлекался живописью и рисовал на любом подходящем материале — на стенах, заборах и обрывках бумаги. Мальчик жил в большой бедности, поэтому с раннего детства нанимался на работу пас гусей, служил у подрядчика на постройке церкви, где ему было поручено вести учёт кирпича, затем работал у хлеботорговца Аморетти, который однажды заметил рисунки Архипа и посоветовал ему поехать в Крым к знаменитому живописцу Ивану Константиновичу Айвазовскому.

Летом 1855 года Куинджи приехал в Феодосию, откуда отправился в усадьбу Айвазовского неподалёку от деревни Шейх-Мамай, чтобы поступить в ученики к художнику. Хозяин был в отъезде, и в ожидании его юный Архип попросился помогать в усадьбе. В числе прочего ему было поручено толочь краски и красить забор. Заметив его старания, небольшую помощь в живописи оказал Архипу Ивановичу молодой родственник Айвазовского, копировавший картины мастера и гостивший тогда у него. Вернувшийся Айвазовский сказал, что не имеет возможности обучать его лично и посоветовал ехать учиться в Одессу или в Петербург, в Академию художеств.

После двух месяцев проживания в Феодосии Архип вернулся в Мариуполь, где стал работать ретушёром у местного фотографа, но через несколько месяцев уехал в Одессу, где снова занялся ретушированием. Всё это время Куинджи продолжал рисовать. Он вспоминал: «Когда я служил ретушёром в фотографии, то работал от десяти до шести. А вот всё утро — от четырёх до десяти было в моём распоряжении». В это же время он пытался открыть собственную фотостудию, но безуспешно. Зато он успешно занимался лечением больных птиц. Журнал «Нива»

сообщал, что он «совершил даже чудо хирургической техники — он пришил к повреждённому крылу бабочки кусочек тончайшей шёлковой материи, раскрасив её акварельными красками. И, ранее беспомощно лежащая на стеклянной крыше его мастерской, бабочка унеслась вдаль с обновлённым крылом».

Куинджи называли мистификатором и обвиняли в использовании скрытой подсветки для своих картин. Но никакой подсветки, конечно, не было. «Иллюзия света была его богом, и не было художника, равного ему в достижении этого чуда живописи», сказал про него другой великий русский художник Илья Репин. Это особое цветовое чутьё вписало Куинджи в историю искусства как одного из главных экспериментаторов ХIХ века.

Лунная ночь на Днепре (1880)

Интересные факты о картине

1. Куинджи работал над картиной «Лунная ночь на Днепре» около полугода. Ещё за несколько месяцев до завершения работы по Петербургу разнеслись слухи о невероятной красоте этого произведения. Под окнами его мастерской выстраивались длинные очереди. Каждый хотел хотя бы глазком взглянуть на это произведение искусства. Куинджи пошёл навстречу петербуржцам и приоткрыл завесу тайны. Каждое воскресенье художник растворял двери своей мастерской для всех желающих ровно на 2 часа.

2. За это время гостями его мастерской стали многие великие люди того времени И. С. Тургенев, Д. И. Менделеев, Я. П. Полонский, И. Н. Крамской, П. П.Чистяков. В одно из воскресений к художнику зашел скромный морской офицер и поинтересовался стоимостью картины. Архип Иванович назвал невероятную по тем временам сумму 5 тысяч рублей. Он совсем не ожидал, что тот согласится. Но офицер ответил: «Хорошо. Оставляю за собой». Оказалось, что это был Великий князь Константин Константинович Романов, который и приобрёл картину для своей коллекции. 3. «Лунная ночь на Днепре» была выставлена на Большой Морской улице в Петербурге, в зале Общества поощрения художников. Важно, что это была первая в России выставка одной картины. И люди часами стояли в очередях, чтобы увидеть произведение «художника света». Именно так стали называть Куинджи поклонники его творчества.

4. Архип Куинджи ответственно подошёл к выставке своей картины. Идея пришла к нему во сне: чтобы достичь большего эффекта, художник попросил занавесить в зале все окна и осветить картину сфокусированным на ней лучом. Когда посетители входили в полутёмный зал, они не могли поверить своим глазам сверкающий серебристо-зеленоватый диск луны заливал своим глубоким завораживающим светом всю комнату. Многие из них заглядывализа картинув надеждеотыскать тамлампу,чтобыуличить автора в шарлатанстве. Но её не было.

5. В этой картине Куинджи удалось показать всю красоту природы спокойной и безмятежной украинской ночи величественный Днепр, ветхие мазанки и холодное сияние лунного света. И. Е. Репин вспоминал, как десятки людей стояли перед полотном «в молитвенной тишине» со слезами на глазах: «Так действовали поэтические чары художника на избранных верующих, и те жили в такие минуты лучшими чувствами души и наслаждались райским блаженством искусства живописи».

6. Ходили слухи, что Куинджи рисует «волшебными лунными» красками из Японии. Завистники с презрением утверждали, что рисовать ими — большого ума не надо. Суеверные вовсе обвиняли мастера в том, что он находится в сговоре с нечистой силой.

7. Секрет «художника света» заключался в фантастическом умении художника играть на контрастах и долгих экспериментах над цветопередачей. В процессе создания картины он смешивал не только краски, но и добавлял к ним химические элементы. В этом Куинджи помогал его близкий друг Д. И. Менделеев.

8. Картина так понравилась новому владельцу Великому князю Константину, что тот решил не расставаться с ней даже в путешествиях. Он разместил полотно на своей яхте и отправился в мореплавание. И. С. Тургенев пришёл от этого в ужас. Он писал Д. В.Гигоровичу: «Нет никакого сомнения, что картина… вернётся совершенно погубленной». Даже лично уговаривал князя оставить картину, но тот был непреклонен. Конечно, сырость, ветер и воздух, пропитанный солью, негативно сказались на состоянии холста. Краска потрескалась и поблекла. Выяснилось, что для достижения эффектных цветосочетаний художник проводил эксперименты с красочными пигментами и интенсивно применял битум. Впоследствии оказалось, что асфальтовые краски непрочны и под воздействием света и воздуха разлагаются и темнеют. Эта особенность сыграла свою роль в судьбе картины. Но, несмотря на это, картина по-прежнему завораживает зрителя.

9. Картина имела огромную популярность. Это подтолкнуло Куинджи на создание ещё двух авторский копий «Лунной ночи на Днепре». Они были написаны спустя 2 года — в 1882. Первая хранится в Государственной Третьяковской галерее в Москве, другая в Ливадийском дворце в Ялте.

10. Обрушившаяся на Куинджи слава после «Лунной ночи на Днепре» едва ли не «раздавила» художника. В расцвете своих творческих сил великий творец совершил неожиданный шаг. Он закрыл двери своей мастерской и прекратил выставочную деятельность. Свой поступок объяснял так: «…художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, голос есть. А как только голос спадёт надо уходить, не показываться, чтобы не осмеяли». За 30 лет «молчания» не было и дня, чтобы художник не взял в руки кисть или карандаш. Даже перед самой смертью он оставался верен делу всей своей жизни. Не имея сил подняться с кровати, он лёжа рисовал карандашные эскизы.

11. Музей-квартира А. И. Куинджи находится в знаменитом «доме художника» в Биржевом переулке. С инициативой создания музея-квартиры выступил ученик Куинджи Николай Рерих. К сожалению, открыть экспозицию удалось лишь в 1991 году к 150-летию художника.

А. И. Куинджи

Христос в Гефсиманском саду. 1901

Это была одна из тех четырёх картин, которые Куинджи решился показать после долгого перерыва. Пожалуй, это самая философская и загадочная работа мастера и единственная картина на евангельскийсюжет.Но,как и во всём его творчестве, не сюжет, а цвет играет тут главную роль. Только за счёт него, не вдаваясь в сюжетные подробности, художник раскрывает весь драматизм ситуации.ОнвыхватываетфигуруХриста из ночного мрака лунным светом, очень похожим на тот, что играет главную роль в «Лунной ночи на Днепре».

А. И. Куинджи

Дарьяльское ущелье. Лунная ночь.

Лина Лаур

Таллин, Эстония

переводы из Марие Ундер

Лунный свет

Как серебро горит небесный свод: сверкая в блёстках синевы опала за дымкою молочной, что скрывала — младой невестой эта ночь цветёт. Свой пояса жемчужный хоровод рассыпала, и облак покрывало растаяло. Я нынче загадала, наверно, к счастью путь любой ведёт. И тут прекрасная встаёт луна: принцесса с серебристою фатою, но, ощущая боль тоски укола, так грустно усмехается она, завидя звёзд-пажей, что чередою в мечтах целуют край её подола.

Марие Ундер

(27 марта 1883 – 25 сентября 1980)

Мариe Ундер была одним из величайших

эстонских поэтов.

Автор более двенадцати книг и множества переводов, в том числе и из русской поэзии.

Перевела «Реквием» Ахматовой и стихи Пастернака из «Доктора Живаго». Не раз была номинирована на Нобелевскую премию по литературе. Почётный член ПЕН-клуба в

Лондоне, Союза писателей Финляндии, Международного Объединения ПоэтовЛауреатов Баварской Академии изящных искусств, Интернационального Комитета Международного Центра Науки и Искусств

в Палермо…

TUUL JA KUU

Tuul kohisema pannud kogu aia.

Maa kõigubki. Jah, tuul ja kuu – need kaks.

Kui kahevõitlus. Kilbiklirin. Kättemaks?

Kumb pääseb üle kriidiringiraja?

Kuu langeb aknasse, et vappub maja. Kuis on ta kohutav – kui kollane ja paks!

Ta vaade sõrvutab kõik rohekaks.

Mu veres kaasavärin, vastukaja.

Ma komistan kuulaikudel, mis jalus

kui kivid: konarline tallaalus.

On varjest üle hüpata kui veest, et võitlust jälgida, et olla juures.

Mis jõud on tuules! Sama täiskuus suures!

Ma kaasa õhetan – must pole vahemeest.

Луна и ветер

Округу рокот ветра наполняет.

И в целом мире только двое есть.

Луна и ветер. Схватки час иль месть?

Кто вырвется за круг и сам не знает.

Луна окно с налёту содрогает.

Чудовищно толста, желта, как жесть.

Тот зеленящий взгляд кто сможет снесть?

И дрожь во мне ей эхом отвечает.

Я спотыкаюсь среди пятен лунных,

И меж теней, как меж камней валунных, бегу, как будто над водой во сне,

и жажду с этим поединком слиться. О, света мощь! И буйство ветра длится!

И с ними я могу ль быть в стороне?

перевод Лины Лаур

Белая ночь

Стихи Татьяны Щепкиной-Куперник Музыка и исполнение Лины Лавровой

Эта ночь не похожа на ночь: Это день, утомлённый без сна.

В бледно-розовом небе встаёт

Только призрак луны не луна. И скользит мимо полной луны Облаков голубая гряда…

Так скользят мимолётные сны, Исчезая вдали без следа.

Тишина… Тишина… Тишина… Самый воздух загадочно-нем, И как будто бы тихо дрожат В нём слова позабытых поэм.

Ольга Лебединская

Ноймюнстер, Германия ***

От луны и до луны Дни тревожны и темны.

От луны и до луны Небо снежной тишины.

И мысли приходят юные

В лиловое полнолуние…

От луны и до луны Перезвон седьмой струны

От луны и до луны Звёзды сказками полны.

И чувства воркуют юные

В лимонное полнолуние…

От луны и до луны Дни туманны и больны.

От луны и до луны Сто загадок озорных.

Разгадки мерцают рунные

В янтарное полнолуние…

Гасит краски зима

И уводит в иную обитель, Оставляя нам искры и звёзды от летних щедрот.

И раздольные чувства, и полуживые наитья Попадают в клубящийся солнечный снеговорот.

Я об этом писала. Я это снежинкой плясала.

В совершенстве я это уже прожила, поняла.

С каждым снегом луна

На седых небесах воскресала, Становясь беспредельной щебечущей точкой тепла.

В тучном небе большом

Так уютно свернулось раздолье — Топкой комнатой из Воскресенья, пера и стола.

У зимы всё судьба, То есть ласковое своеволье.

И она меня тоже до брызг и до искр поняла.

***

Озарённое снегом пространство. Даль скрипит за окном и в груди. Так прозрачно и пристально ясно, Что метели туман впереди.

Окружённая снегом избушка.

Пляшут крысы и воет судьба.

Как в такую глубокую стужу

Не оставить в сугробе следа?

А луну мокрой тряпкой задушат, Ой, задуют! В избу приведут.

Будет шёпот горячий и ужин, И окна ноздреватый уют.

И в глазах зарябит от оконца…

И свечою — упавшей звездой

Снег и кротко, и страстно забьётся, Золотой, золотой, золотой…

Столько свеч! Как весна их задует?

И куда их потом уведёт?

Сквозь избушку златую младую

Снег в летящую вечность идёт…

Михаил Лецкин

Житомир, Украина

Вечер сказочно чудесен.

Вечер светел, словно весь он В лунный плащ одет.

И в задумчивой прохладе Ив нечёсаные пряди Свесились к воде.

Спят головки белых лилий.

Звёзды блеск свой отразили В зеркале пруда.

И молчит в оцепененье, И целует мне колени Сонная вода…

Луна какая славная сегодня!

И кто её такую изобрёл?

Как будто кто-то неба край приподнял

И золотой заколкой заколол…

Под этим золотистым покрывалом Забудемся мы в лёгком полусне О чём-то несказанно небывалом, Что станет вдруг бывалым по весне. *** Ночь тревожными сделала шорохи клёна. Но любовь не спугнуть трепетом пышных ветвей… Хата из белой становится сине-зелёной, Словно и ночь, и луна красками делятся с ней.

Отяжелевшее небо — в яркой мерцающей пудре. Ветер в открытые окна вносит нескромные сны. Красавица ночь раскинула чёрные кудри

На золотую гребёнку качающейся луны…

Вот ты и спишь, убаюкана чуткою тишью.

Жаркие губы… Дыханье ещё горячѐй…

Ангел над нами парит и всё дальше, всё выше. Чей он? Не твой ли? Не мой ли? Иль вовсе ничей?

Робертино Лоретти

Санта Лючия

Санта Лючия (итал. Santa Lucia) — народная неаполитанская песня. Была опубликована Теодоро Коттрау (1827 1879) в 1849 году.

Итальянский текст часто приписывается Энрико Коссовичу.

Санта Лючия считается первой неаполитанской песней, у которой появился перевод с диалекта на итальянский язык.

ТекстпесниописываеткрасочноеприбрежноеместечкоСантаЛючия на берегу Неаполитанского залива.

В разные годы её исполняли Робертино Лоретти, Энрико Карузо, Лучано Паваротти, Хосе Каррерас, Элвис Пресли и многие другие.

5 июня 1898 – 19 августа 1936

Переводы с испанского Елены Оболенской Людмилы Чеботарёвой

Андалузский сфинкс

На площади Кармен в Гранаде жгли книги. Непреложная истина

о том, что «рукописи не горят», была забыта. И книги горели… А

рукописи ещё нужно было разыскать, воссоздать, чтобы через восемнадцать долгих лет они вновь стали книгами, возродившись

из пепла, словно сказочная птица Феникс.

Потребовалось почти два десятилетия, чтобы имя автора выплыло из Леты и явилось читателю тремя высокими буквами: перевитое плющом F, звенящее колокольчиками G, политое дождём, а может, слезами молодого месяца — L.

И между ними мелкий жемчуг

остальных букв, приоткрывающих тайну звонкого имени Федерико Гарсиа Лорка.

По испанским поверьям, ребёнок, отмеченный знаком судьбы, рождается в Страстную пятницу и узнаётся по расположению родинок. Рождение такого ребенка предвещает его плач в утробе матери, и она должна молчать об этом знаке избранничества до самого рождения младенца.

Точно известно, что Лорка не был рождён в Страстную пятницу, семейные предания умалчивают о том, плакал ли он в

материнском чреве, но все его современники вспоминают россыпь «лунных отметин», как называют в испанском языке родинки, на оливково-смуглом лице Федерико. Наверное, он всетаки был избранником, ибо был близок к разгадке Великой Тайны.

«Тайна» любимое слово Лорки.

Он слышал дрожание её струн в музыке: «Музыка — это страсть и тайна».

Тайна шелестит ветром в листве «певучего дерева» его поэзии: «У всего на свете есть своя тайна, тайна эта и есть поэзия».

Тайна жизни заставляет его удивленно и восхищённо

распахнуть глаза: «Жизнь яблока — от хрупкого цветка до той

поры, когда, золотое, оно падает с дерева в траву, так же таинственна и так же грандиозна, как законы морских приливов. Поэт должен знать это».

Он восславляет «мистику чувства, дружбу и любовь»!

Скрестив руки, он замирает «лицом к звёздам» в роковом стремлении разгадать «вечно живую загадку смерти, которая сама есть тайна тайн».

Не дано ему разгадать и тайну своей многострадальной

родины, где «реальность, столкнувшись с мифом, становится таинственнее самого мифа, и её уже нельзя разгадать, как нельзя разгадать душу Андалусии».

Андалусию называл Лорка сфинксом. Сфинксом с полным правом можно назвать и его самого.

В многочисленных воспоминаниях о Гарсиа Лорке неизменно

присутствует одно слово: «мистерьосо» таинственный, загадочный. Даже самые близкие поэту люди не могли до конца разгадать его.

Испанский поэт, нобелевский лауреат, Висенте Алейсандре сравнивает Федерико Гарсиа Лорку со смерчем, который застаёт врасплох и увлекает за собой. По словам Алейсандре, «Федерико оставался собой

единственным на свете, тем же самым и всякий раз иным изменчивым, как сама Природа».

Под одним из рисунков, где мечтательный моряк с поникшей розой чем-то едва уловимо напоминает самого поэта, есть подпись: «Только тайна заставляет нас жить. Только тайна».

Причастимся же и мы к этой тайне, разгадать которую никому не под силу. Тайне по имени: Поэзия Федерико Гарсиа Лорки.

LA LUNA ASOMA

Cuando sale la luna, se pierden las campanas y aparecen las sendas impenetrables.

Cuando sale la luna, el mar cubre la tierra y el corazón se siente isla en el infinito.

Nadie come naranjas bajo la luna llena. Es preciso comer fruta verde y helada.

Cuando sale la luna, de cien rostros iguales, la moneda de plata solloza en el bolsillo.

луны

Когда восходит луна, смолкают колокола, непроходима тропа, что по воде пролегла.

Когда восходит луна,

в объятьях прилива земля, и сердце – маленький остров

в бесконечных Вселенной полях. Негоже есть апельсины

под сенью полной луны; лучше зелёные фрукты, которые охлаждены.

Когда восходит луна серебряным диском полным, монет чеканные лики

в кармане рыдают безмолвно.

Перевод с испанского

Елены Оболенской

б я мог оборвать лепестки

Вновь мне имя твоё приснится,

Разбивая хрупкие сны, Когда звёзды идут вереницей

К золотому колодцу луны.

Когда голые ветви мечтают

О рождении новой кроны.

Я без музыки умираю —

Опустошённый.

Только мёртвое время считает

Обезумевший дряхлый Хронос.

Я шепчу твое имя и нету

В моём тихом голосе фальши,

Но остался призыв без ответа —

Уплывает имя всё дальше,

Растворяясь в звёздах невинных

И в страданиях первого ливня.

Захочу ли тебя вновь когда-нибудь я?

В чём вина одинокого сердца?

А в преддверии безмятежного дня

На рассвете туман рассеется.

Утро гонит прочь ту порочную ночь.

Нет, не чувствую я вины!

Я спокоен и чист мне бы только смочь

Оборвать лепестки с луны!

Перевод с испанского

Людмилы Чеботарёвой (Люче)

Если

Прерванный концерт

Разбита гармония

Ночи глубокой.

Литавры луны Ледяны и ленивы.

В канавах, Закутавшихся в осоку, Лягушки теней муэдзины Сонливы.

И музыка смолкла

В таверне старинной: Звезда на шарманку Надела сурдину.

Горе тёмный ветер Уселся на спину. Пифагор старый тополь, Отшельник равнинный, Рукой вековою — что было в нём духу — Отвесил луне оплеуху.

Перевод с испанского Людмилы Чеботарёвой (Люче)

Молодая луна Месяц скользит лениво.

Небо тонов приглушённых косит неторопливо. Гладь речки, ряби лишённой

за зеркальце принял крикливый молодой лягушонок.

Перевод с испанского Людмилы Чеботарёвой (Люче)

Зубы, как из кости слоновой, У Луны постаревшей и грустной.

Спят поля до зелени новой,

Пересохшие дремлют русла, У деревьев без гнёзд и кроны

На душе тяжело и пусто.

А старуха Смерть, всем на диво, Села возле плакучей ивы, В окруженье нелепой свиты

Из иллюзий, давно забытых.

Предлагает в продажу краски Цвета воска и цвета тины, Как колдунья из старой сказки, Вся опутанная паутиной.

А Луна, обезумев, верно, Беспокойною этой ночью, Покупает краски у Смерти: Цвета воска и бури, и прочие!

В одиноком и опустелом

Моём сердце нынче открытие Мрачной ярмарки. Поспешите

В балаган из савана белого.

Перевод с испанского

Людмилы Чеботарёвой (Люче)

Схематический ноктюрн

Душистые травы, змея, тростниковой дудки пророчество.

Благоухание, извилистый след, неясные сны.

Ветерок, земля, тоска одиночества.

(Лестница до самой луны).

Перевод с испанского

Людмилы Чеботарёвой (Люче)

Куда девчонка-смуглянка идёт среди мотыльков чёрных?

Туман предрассветный белой змеёй к ногам её льнет покорно.

Земля света, небо земли.

Девчонка вздрогнет и вдруг замрёт

ужалена ритма жалом.

И сердце серебряное сверкнёт

под острым её кинжалом.

Куда ты спешишь, сигирийя, куда —

в ритме своём диком? Какой луне в наследство отдашь

известь и волчье лыко?

Земля света, небо земли.

Перевод с испанского

Людмилы Чеботарёвой (Люче)

Поступь сигирийи

В ночи сада, В саду ночном, в своих белоснежных платьях

шесть цыганок танцуют, раскрыв объятья.

В ночи сада… В саду ночном… Танцуют, глотая слёзы.

Короной их косы венчают

бумажные розы.

В ночи сада В саду ночном

светло, будто ясным утром.

Шесть цыганок сверкают

зубов перламутром.

В ночи сада В саду ночном

уже удлиняются тени.

Цыганки восходят на небо

по лунным ступеням.

Перевод с испанского

Людмилы Чеботарёвой (Люче)

Танец В саду петенеры

Инга Макарова

Санкт-Петербург, Россия

Детское

По Четвёртой Советской в Овсяньевский сад то в памяти детской полозья скрипят

Через снег через лёд, через снег через лёд:

Меня мама на саночках в садик везёт.

А вокруг темнота, и луна, и мороз.

Шубка, валенки, шарфом укутанный нос…

Но раз мамочка рядом, мороз — не беда?

Просто значит — так надо, и так — навсегда!

В нашем маленьком мире есть я и она.

День ещё бесконечен, а жизнь так длинна!..

Мне уже пятьдесят. Мамы нету уже.

А полозья скрипят и скрипят по душе…

Всё получилось очень плохо. Всё получилось, как всегда. Сосед Андрюха-выпивоха, Вам, трезвенникам, не чета —

Женой был изгнан вникуда. Ушёл от мелких спиногрызов, Упрёков, ругани, борщей, От собственных своих капризов, Он даже бросил телевизор!!! Ушёл — ваще!

И на скамейке в тихом парке Вдали от этой требухи

Ему не холодно, не жарко:

Он пишет по ночам стихи.

Вот тут прошу вас без хи-хи!

Он даже протрезвел немножко, Рифмуя «кровь» и «алкоголь»;

Он ходит лунною дорожкой,

Он здесь хозяин и король,

А не алкаш, лентяй и голь!..

…Никто не пьёт, не куролесит,

И можно, кажется, заснуть.

Но у окна жена Олеся Тоскливо воет на Луну…

Ну кто ж поймёт её, жену?!.

Я волчица. С подпаленным боком.

Со следами от ям и капканов.

Я часами могу быть в засаде

И за вами идти по следам…

Я могу быть жестокой и страшной,

Я могу быть надёжной и нежной: Всё зависит от выбора цели.

Но своих не продам, не предам!

А свои у норы на припёке, Кувыркаясь в листве прошлогодней, Задирают и дразнят друг друга, Поднимая восторженно пыль. Два забавных щенка большелапых.

Удивляясь жестокости жизни, Им ещё предстоит стать волками. Но ещё не сейчас. Не сейчас.

Я — волчица. Я — эхо в тумане. Отраженье на лунной дорожке. Невесома, неслышна, незрима: Где-то рядом скользнувшая тень… Я владею шутя этим миром, И в зрачках он пульсирует жадных, Расширяясь до края Вселенной И сжимаясь до волчьей норы.

Дела, мечты, слова, сюжеты

Нелепо всё и не о том, Когда подброшенной монетой

Луна зацепит сонный дом.

Когда устало и лениво

Зажгутся жёлтым фонари, А рыжий кот неторопливо

Уйдёт скитаться до зари.

Когда полуночи знакомо

Над домом ангел пролетит,

И стук капели заоконной

Беспечной дробью зазвучит.

Тогда, так хочется поверить, Всё станет проще и ясней, И скрип ворчливой старой двери Напомнит утром о весне…

Игорь Маркес Полтава, Украина

***

Вот и февраль… Такая жалость

Размыта неба акварель,

И хрусталём звенит капель, И скрип качели обветшалой,

И воробьёв чудная трель

Над снегом чёрным и лежалым.

Вот и февраль… Такая скука

Дома безвременьем немы, И чуть сурьмой подведены, Мерцают окна близоруко, И долькой купленной хурмы

Луна цепляется за угол.

Вот и февраль…

Над морем мерцает луна* Хрустальным сиянием чистым, И небо подобно батисту, И словно под музыку Листа Бежит за волною волна, И ночь ожиданьем полна. И время неспешно и сонно К рассвету плывёт неуклонно, И в каждом мгновении

вечность Под звёздным плетением млечным. Но тает над морем Луна, Одна, как и прежде, одна…

*По мотивам стихотворения

José Lara Ruiz

«Луна сверкает над морем»

La luna riela en la mar. Y su luz, en plena noche, con las olas viene y va. Y al llegar la alborada, se llena el cielo de todo mientras se vacía de nada.

Маркова

Лондон, Великобритания

Лунная дорога лжи

Не считано, не меряно потерь...

И вдруг — зигзагами теней играя, —

Луна взойдёт, владычица ночная...

Но ты полночным шёпотам тогда не верь.

Не обманись, отравленным речам внимая.

Видишь вновь

Предательски твоя любовь,

Тебя лаская, питает ядом...

Лунным садом, дорогой лжи и боли Вновь одна бредёшь

Ну что ж?

Идущим воля.

Оставьте луну поэтам!

Оставьте Луну поэтам, Пусть песни слагают и вирши, Пусть лунным прозрачным светом Вселенная ночью дышит.

Оставьте Луну влюблённым — Влюблённые тоже люди.

Лунатикам, психам, учёным, Астрологам место будет

Под этой хрустальной нишей, Среди облаков и выше… В магическом звёздном храме Пусть светит Луна над нами!

Вянвареотчудовищногоморозавгородеполопалисьтрубы: хлебозаводы стояли без воды, хлеб три дня не выпекали.

Отстояв накануне безнадёжную очередь, Тоня, шатаясь от

слабости, вернулась домой с пустыми руками и слегла. К

голоду добавился холод. К этому времени они уже сожгли в

буржуйке всё, что было у них в квартире: мебель, книги, выломали паркет. Тоня умирала тихо: лежала в холодной

постели, прижимая к себе семилетнюю Женю, чтобы согреть. Холодный равнодушный циферблат луны, где-то потерявший цифры, заглядывал в комнату. Мысли о еде отступили, только

одна толкалась с каждым ударом пульса: — Римма обещала

прийти.

Младшая Тонина сестра работала на «Арсенале», у неё была рабочая хлебная карточка, может быть, поэтому она смогла дойти к ним и взобраться по лестнице в обледенелых

фекалиях, куда обессиленные жильцы выливали туалетные

вёдра.

Тоня, очнувшись от предсмертной апатии, цеплялась

исхудавшими руками с истончившейся сверх пределов кожей

за рукав сестры. Впавшие глаза с чёрными подглазьями над иссохшими древообразными скулами умоляюще смотрели на неё.

— Римма, Христом-богом прошу: сохрани Женьку, ты знаешь: из всей нашей семьи она одна-единственная осталась. Дай слово. Дай!

Вдруг её пальцы стали быстро перебирать пододеяльник.

Всё, Женечка, видишь, обирается мама. Скоро отойдёт. Иди ко мне, детка, не бойся.

Римма, обещай! выдохнула мама.

Тонечка, обещаю, заплакала тётка. Мама облегчённо вздохнула, голова её бессильно скатилась набок. Тётя достала из кармана зеркальце и поднесла к губам. Его поверхность не затуманилась.

Всё. Умерла. Попрощайся с мамой.

Женя тоненько заплакала.

— Ты не подумай, я не просила. Я знаю, еду просить нельзя

Собирайся! Карточки хлебные где? Вот. Иждивенческая и

детская да, на них выжить невозможно.

Они связали небольшой узелок, всё тёплое Женя надела на себя. Тётка закутала Тоню в простыню и виновато

посмотрела

Жене в глаза: — Что мы можем? Сейчас специальные бригады ходят по квартирам, собирают покойников. Похоронят маму.

У тёти Риммы она жила уже месяц. От голода мутило, кружилась голова. Было трудно дождаться тётку с работы, чтобы выпить стакан кипятка и съесть свой паёк — маленький

спёкшийся кусочек хлеба со жмыхом и отрубями.

Через месяц Женя сильно ослабела, распухла так, что не могла больше ходить, и поняла, что тоже умирает. Тётя уложила Женю на стол, сложила ей на груди руки, зажгла в

головах огарок свечки, села рядом. Римма смотрела на прозрачную Женечкину кожу, тонкие голубые венки и

понимала: ещё несколько часов и всё будет кончено…

— Нет! Не допущу! Я Тоне слово дала!

Она метнулась к вешалке (шифоньер сгорел в буржуйке два месяца назад) с любовно хранимым выходным бостоновым

костюмом мужа Володи, ушедшего на фронт в первые дни

войны, погладила ткань и бережно завернула. Нащупала в шкатулке последний НЗ маленькие золотые серёжки с лунным камнем Володин подарок.

— Будем живы, наживём.

Хлопнула входная дверь, и Женя осталась одна.

Иногда в полузабытьи она смотрела на свои всё больше

опухавшие пальцы, а потом вновь закрывала глаза… В лунном сиянии снег серебрится, Вдоль по дороге троечка мчится… —

запел высокий маминголос. Жене стало тепло и уютно. Они на даче. Стол накрыт белой скатертью. Над вазочкой с

клубничным вареньем кружатся осы. Папа в военной форме, не отрываясь, смотрит на красивую маму в нарядном платье.

Они все любили этот романс, подпевали маме:

Динь-динь-динь, динь-динь-динь — Колокольчик звенит, Этот звон, этот звук много мне говорит…

Она очнулась, увидела тётю Римму с двумя бутылками в

руках и вновь потеряла сознание. Внезапно Женя почувствовала, как в рот ей льётся горячая жидкость, и

закашлялась. Ближайшие два часа Римма с интервалами

попеременно давала девочке по ложке то хлебного самогона, то растопленного свиного жира. Отёки прямо на глазах стали спадать. Евгения Владимировна положила на гранитное надгробье бордовые розы.

Они смогли выжить той страшной зимой.

У детской блокадной памяти свои рубежи и ориентиры. Теперь Женя, придя в любую компанию к богато накрытому

столу, всегда спрашивает:

А хлебного самогона у вас нет? Это для меня вкус жизни.

В зеркале её памяти о родителях остался только грустный

романс. В полнолуние она подолгу смотрит в небо, а в ушах

звучит: «В лунном сиянии…»

В лунном сиянии

Стихи и музыка Евгения Юрьева Исполнение Гульнары Исмаевой

Вдоль по дороге троечка мчится. Динь-динь-динь, динь-динь-динь Колокольчик звенит, Этот звук, этот звон О любви говорит.

В лунном сиянии ранней весною Вспомнились встречи, друг мой, с тобою.

Колокольчиком твой

Голос юный звенел

Динь-динь-динь, динь-динь-динь О любви сладко пел.

Вспомнился зал мне шумной толпою Личико милой с белой фатою.

Динь-динь-динь, динь-динь-динь —

Звон бокалов звучит,

С молодою женой

Твой соперник стоит.

В лунном сиянии снег серебрится, Вдоль по дороге троечка мчится.

Динь-динь-динь, динь-динь-динь —

Колокольчик звенит,

Этот звон, этот звук

О любви говорит.

MilArt Studio

Moonlight Stroll

Лунная прогулка

Музыка и исполнение Миланы Зильник

Аудиозапись

Артёма Чеботарёва

Moonlight Serenade

Лунная Серенада

Музыка Гленна Миллера

Импровизация Миланы Зильник Аудиозапись Артёма Чеботарёва

Людмила Менаже

Монтрёй-су-Перуз, Франция

Валентин Нервин

Воронеж, Россия

***

Заботы человека прихотливы,

но каждому понятно, что не зря душевные приливы и отливы

от лунного идут календаря.

На Рождество, а реже — в день рожденья

я вижу замечательные сны

о жизни до земного пробужденья, —

когда я жил на берегу Луны.

По одной из лунных траекторий, как и все, через немного лет уходя, без лишних аллегорий, погашу невыгоревший свет.

Там, где оседает позолота

на седые лунные холмы, сколько и кому платить по счету самоутверждающейся тьмы?

Если время ходит по спирали, а спираль раскручена во мгле, то выходишь к свету.

Но, едва ли, по пути, ведущему к Земле.

Елена Оболенская

Оттава, Канада

Первый снег, как первая любовь

Первый снег, как первая любовь, Первый поцелуй или влеченье. Чиcтый, хрупкий, бархатный покров

И на солнце яркое свеченье.

Свежее дыхание зимы

В танце кристаллических снежинок, Где под ликом молодой луны

Помечтай на пару с мудрым джинном.

Чтоб ушла из жизни нелюбовь, Светом озарились наши души, Не было войны и катастроф, И фальшивой пропаганды чуши.

Посмотрев вокруг на первый снег, С чистого листа начать сначала Новый день, а может, новый век В мире света и любви причалов.

Весна

Проказница-Весна!

Магической рукой

луч солнца золотой растопит все снега. Вновь оживёт земля, раскроются поля от сладостного сна…

Кудесница-Весна! Вернутся стаи птиц, Откуда ни возьмись

растущая луна поманит к нам гусей и певчих всех мастей, чтоб жизнь была полна!

Красавица-Весна!

Подснежников цветы

возрадуют сады, Одеть она сильна

деревьев серый ряд

в чудеснейший наряд Поистине красна!

Волшебница-Весна!

В сиянии звёздных светил

Загадочных дальних миров

Диск лунный в ночи, полный сил, Восходит с закатом пиров.

Не ведая тайны людей, Не зная их помыслов суть, Луна, как Пьеро-лицедей, С поклоном проводит всех в путь,

Где сны беззаботны, чисты, Где нет ни насилья, ни тьмы, Где вера сильнее вражды, Бутоны надежды видны.

Селена Богиня Луны Украсит приходом своим, Возможно, с высот глубины Изменит сознания стрим.

Перу

Стихи, музыка и исполнение

Елены Оболенской

Звёздное небо Перу, Пламя свечи на ветру

В лодке на том берегу

Я позабыть не могу.

Млечный виднеется путь, Хвост скорпиона, как спрут, Множество знаков в ночи.

Выберу свой для души. Пусть приоткроет мне дверь

В древние храмы-потерь.

Инков языческий мир, В Андах точёный ампир.

Где в Мачу-Пикчу огонь

Вновь нас согреет с тобой, Перенесёт сквозь века

К вечным истокам река, Чтоб поклониться Земле, Солнцу, воде и луне, Лику священных долин До океанских глубин…

Звёздное небо Перу, Пламя свечи на ветру В лодке на том берегу В памяти я сберегу.

Первый снег зимняя зарисовка

Стихи, музыка и исполнение Елены Оболенской

Первый снег, Свежий след,

По бархатному снегу мы с тобой идём Вдвоём.

Лунный свет

Сотни лет

По млечному пути спускается с небес В город чудес.

Поцелуй, Нежный поцелуй, Согреет нас с тобой теплом горячих губ, Добрый друг.

Рождество, Волшебство, Приходит каждый год, подарки нам несёт, Каждый год.

Жизни миг, Птичий крик Проносится во мгле, растает в тишине, Как во сне.

Припев:

Снежинки кружатся, летают, И в вихре танца заметают

Все следы на снегу…

Припев: Снежинки кружатся, летают, И в вихре танца

заметают

Все следы

Григорий Оклендский Окленд, Новая Зеландия

Юная луна

Жаркий день наполнен летом, моря изумрудным цветом. Ночь съедает краски дня, ночью правит бал Луна!

Юная Луна явилась

в жёлтом сумеречном свете…

Тонкой талией похожа

на красавицу в корсете!

Звёзды не пришли на бал

их никто не танцевал!

Полнолуние

Когда я вижу круглый диск Луны —

Огромным фонарём в вечернем небе

Висящий над стремительным шоссе —

Спешу в своей Тойоте ей навстречу.

И проступает космоса лицо

С прожилками, морщинами и тайной…

Что наша жизнь?!

Мгновение у вечности?

Лукавый сговор мыслящих планет?

Завет Создателя явиться во плоти?

Я думаю о разуме Вселенной,

Земле в подруги выбрав это чудо, Что затмевает прочие светила

Загадочной и гордой красотой…

***

Я люблю молодую Луну, что висит за окном полумесяцем!

На свидание робко приду

по непрочной веревочной лестнице.

Притягательна и нага, недоступна, желанна, бесстыжа!

Не могу устоять на ногах, трезвый голос рассудка не слышу.

Убежать с молодою Луной!

И

прожить по-другому остаток, и оставить долги за спиной, и нарушить вселенский порядок!

Окунуться в искрящийся

снег, взявшись за руки, громко смеяться, пополам разделить свежий хлеб, восхитительный утренний свет

и уже никогда не расстаться ни с мечтою, ни с прошлым, ни с чем всё носить в той котомке заплечной. Ты ни разу не спросишь: «Зачем?» — Ангел мой в этом мире беспечном.

…Этот сон не нарушил никто

он иссяк, прохудился, растаял.

Лунный свет в параллельном кино, где когда-то тебя я оставил.

Только завтра, опять как вчера —

просыпаться с будильником в восемь,

рядом спит дорогая жена, на дворе не последняя осень.

А на небе неясный овал

той Луны, что была полумесяцем.

Та, кого я так долго искал, растворилась… и шторки завесила.

Игорь Отчик

Лыткарино, Московской обл., Россия

Пускай

поёт она, душа Сергею Толстому Когда на гладь морской волны ложится отблеск лунный, И южной ночи тишина чертовски хороша, Рука твоя, лаская гриф, перебирает струны, И, набирая высоту, парит твоя душа. Ты счастлив, милый дуралей, и ты не понимаешь, Что тему новую свою так искренне ведёшь

Пока ни горя, ни беды, ни корысти не знаешь И музу-музыку свою не продаёшь за грош.

Ты слышишь? Где-то в небесах мотив волшебный льётся

Лови его! Струне души умолкнуть не давай —

Пускай поёт она, душа, пока душе поётся,

Покуда в ней ещё цветёт, ещё бушует май.

Пусть освещает жизнь твою надежды тёплый лучик, И пусть гитарная струна звенеть не устаёт

Чтоб сделать этот грешный мир хотя б на ноту лучше.

Так пусть поёт твоя душа и просится в полёт!

Бабочка

Я проснулся на заре от солнца Трогает лицо и спать мешает Нет, уснуть уже, похоже, не придётся. Глянь-ка: бабочка по комнате летает!

Видно, с вечера влетела по оплошке, А когда темно и грустно стало, Задремала, ночевала на окошке, О цветах, безгрешная, мечтала.

Полетав, опять на тюль садится, Крылышки то сводит, то разводит, Словно к солнцу яркому стремится, Но пути на волю не находит.

Развернёт их радуги осколок, С чёрно-бурым бархатом изнанка — Мне неведомо, ведь я не энтомолог, Радужница ты или зарянка.

А она взлетает и кружится, И стремится на просторы лета, Утро раннее, но нам с тобой не спится Так танцуй, танцуй в потоках света!

Я тебя, конечно, выпущу на волю

Вот и форточка распахнута, подружка, Век твой короток, да уж и мой недолог — Что ж нам, бедным, делать?

Жить на всю катушку!

Долгожданную, тебя обнимет ветер, Будешь юною, любимой и красивой

Самой лучшею на этом белом свете! –

Целый день. И ты умрёшь счастливой.

Всё устроено в подлунном мире мудро

Всё свой век живёт и умирает.

Ах, какое замечательное утро!

В море света бабочка порхает.

Певунья

Елене Орловской

Она в лесах под птичьи трели пела, Её будил задорной песней петушок, И было ей, мечтательной, несмелой, С гитарою в обнимку хорошо.

Она ей что-то потихоньку напевала, И ей хотелось, как в чудесном сне, Парить над городом с влюблёнными Шагала, Лететь над морем с чайками Моне.

Она поэзией, как воздухом, дышала И радостно вошла в стихов и песен мир, В котором музыка прекрасная звучала, Который жизнь певуньи озарил.

И этой радостью весь быт её пронизан, Она встаёт с улыбкой поутру, Овеянная дивным лунным бризом, Готовая гулять по ноябрю.

Ей женского простого счастья мало — Чуть прикоснувшись к золотой струне, Она взлетает к чудесам Шагала И белой чайкою летит к Моне.

Она, как солнышко, улыбкой освещает Своих друзей, родных и близких круг, Но, как и прежде, в небесах витает, И ноты чистые с её порхают рук.

Нам не дано вернуть судьбы начало, Но ей, как в юности, мечтается во сне Лететь по воздуху с влюблёнными Шагала, Парить над миром с чайками Моне.

Татьяна Партина

Одесса, Украина

Лунная дорожка, или Почему Луна дырявая

(из сборника «Сказки о Матушке-Природе»)

Когда-то лунная дорожка в самом деле была дорожкой соединяла Землю с Луной. В свободные вечера матушка Природа поднималась

по этой лесенке к своим отдалённым владениям, которые она называла «дачей». Природа была очень занята благоустройством Земли и до маленькой Луны у неё не доходили руки. Хотя она и мечтала устроить себе там тихий уголок, в котором можно было бы отдохнуть от земной суеты, подумать и помечтать… Она вырыла всюду множество мелких ям и больших котлованов, чтобы разместить там озёра и посадить деревья… Но каждый раз, поднимаясь полунной дорожке на Луну, она присаживалась на ближайший лунный камень, чтобы посмотреть издалека на свои земные труды. И каждый раз она находила какой-нибудь недостаток… И спешила возвратиться обратно, чтобы его исправить.

Одной из таких ошибок стали… рыбы. Вы, наверное, не знаете, что поначалу рыбы умели ходить. У нихбылидлинные плавники, похожие на ласты, они шлёпали ими по песку, когда выбирались на берег погреться на солнышке. Природа подумала, что будет несправедливо, если рыбы будут всё время сидеть в воде, не имея возможности видеть солнце и дышать свежим воздухом. Но однажды случилась катастрофа: рыбы подсмотрели, как Природа полуннойдорожкеподнимаетсянаЛуну.Иони, все до одной, раздувая жабры и шлёпая ластами, бросились вслед за ней. Рыбья чешуя блестела в свете Луны, а дорожка дрожала и раскачивалась под тяжестью мокрых тел.

Матушка Природа закричала: «Останьтесь, куда вы идёте! Это мои частные владения и моя лестница!» Но рыбы всё бежали и бежали, шлёпая ластами, и первые из них уже поднялись на самый верх, но в этот момент хрупкая лестница не выдержала их тяжести и оборвалась. Рыбы с шумом попадали вниз в море, а лестница закончилась где-то на уровне странной линии, которую называют горизонтом.

Луна очень рассердилась на рыб за то, что лишилась

возможности посещать свою любимую дачу. Она наказала рыб тем, что укоротила им плавники. Теперь они сидят в море и никуда не выходят. А на Луне ямки для деревьев и озёр так и

Пехович

Москва, Россия

из цикла

Деревенские зарисовки, Грузия

Луна спелой дыней лениво взобралась на гору, Глазеет в окно и читает мои письмена. Мелькают ночные бабцы разноцветным узором. Скребётся мышак. И ишак балагурит.

Луна, Как сочная груша, на гору залезла лениво, И, жмурясь, в окошко моё одним глазом глядит. Пернатая мелочь у лампы толчётся ретиво. Осёл в полудрёме вздыхает. Грызун шебуршит.

На темя горы взгромоздилась луна, как фонарик, Лениво обводит глазами угодья свои.

Трепещут крылами летучие божии твари. И мечется крыса. И мул в одиночестве спит.

Надкушенный блин луны зацепился за гору, Роняя звёздный мёд на уснувший мир. Звеня, мельтешит предо мной перелётная свора.

И бык гундосит во сне: «Наир! Наир!»

Влетай же в окошко, луна! Залезай, оборванец!

Бычара, труби! Мышь, пиликай! Осёл, какофонь!

Пляшите, танцоры воздушные, бешеный танец!

Гуляй, нищета! Раздувай мой сердечный огонь!

Санкт-Петербург, Россия ***

Лишь вечер выйдет за порог, И щёлкнет ключ в замке —Серебряный единорог

Спускается к реке.

И еле слышно в лунный щит Ладонью бьёт волна, И ветер кожу холодит, И длится тишина.

И напряжённее струны

Дрожит воздушный мост, Сияют, в гриву вплетены, Лучи далёких звёзд.

Мерцает серебристый свет, Стекая по спине,

И свет иной ему в ответ

Вздыхает в глубине.

Плывёт воздушный хоровод, Струится млечный ток…

Он в воду медленно войдёт.

И сделает глоток.

И

в вышину протянет взгляд, Пронзая звёздный прах, И капли света зазвенят

На дрогнувших губах.

И полетит высокий звон

В чужую ночь, во тьму, Чтоб улыбнулся ты сквозь сон Неведомо чему.

Словно бы серебристые звенья Меж ветвей рассыпаются в прах, Невесомые лунные тени Сонно дышат во влажных кустах. Свет стекает в долину со склонов, Где лучом каждый стебель прошит, И мерцает меж дремлющих клёнов, И в осиннике тихо шуршит: «Выходи, моя радость, не бойся Отпылали дневные огни. Выходи, лунным светом умойся, Вдоль стены лунной тенью скользни. Большекрылой бесшумною птицей Меж туманных кустов пролети, Выходи на полянах кружиться, Лунный жемчуг сжимая в горсти. Выходи! Нет богатства безгрешней, И надёжней сокровища нет, Чем мерцающий, тихий, нездешний, Расточившийся в воздухе свет».

Ночь в Комарово

Ночь так ясна, и тишина такая, —

Хоть запасайся впрок.

С еловых сонных лап смолой стекает Ночное серебро.

Сосновый ствол мерцает и струится, До тени истончён, И слышно, как едва вздыхает птица Неведомо о чём.

И

кажется, я заглянуть посмела Сквозь морок долгих лет

За край непостижимого предела, Где тишина и свет.

Никита Попов

Кишинёв, Молдова

Восход над Луной

Бесконечным паласом холодного серого цвета

Простираются лунные степи, моря и поля.

Словно синий кристалл, над поверхностью древней планеты Поднимается в дымке созвездий родная Земля.

Из глубин вековечного мрака, в безмолвном мерцанье

Возгорается чудный, неведомый людям рассвет.

Даже космос, рождающий в душах тоску и страданье, Шлёт Луне в этом сказочном свете холодный привет.

А Земля всё растёт, поднимаясь над горной долиной, Голубя её склоны сиянием синих очей.

И застыли века под звучаньем мелодии дивной, Что рождает пустынная темень вселенских ночей.

Где же радость? Живёт ли она в этом сумрачном мире?

Иль уснула в купели из вечно безводных морей?..

Тишина. Только чувства дрожат под небесным сапфиром, Становясь в его пламени всё горячей и больней.

Ощущая в скафандре дыхание жаркого лета, В бледном свете, что дарит безлюдной планете Земля, Со слезами гляжу, как, вздремнувши под звёздною клетью, Засинели молчащие горы, моря и поля…

Блестящей серебряной ложкой

Мерцает седая Луна.

На небо белесой дорожкой Неспешно восходит она.

Кругом серебрятся устало Деревья в вечерней росе. И яркие звёздные жала

Пронзают небесный кисель.

На горных вершинах высоких, В пространствах далёких миров, Нам отзвуки песен далёких

Слезами стекают из снов.

А сердце всё плачет и ноет, В душе золотится тоска, Да ветер безрадостно воет, Свистя на багровый закат.

И мысли ангорскою кошкой Царапают душу сполна

Под яркой серебряной ложкой, Что дарит нам с неба Луна!

Лунный зверь

…После полуночи сердце пирует, Взяв на прикус серебристую мышь. О. Мандельштам

Сны оттолкнув за незримую линию, Ночь устремляется ввысь.

Сквозь занавески вплывает, как лилия, В дом Серебристая Рысь.

Ласковой, мягкой кошачьей походкою К нам лунный зверь подойдёт.

И, взявши за руки, тропкой короткою

В небо с собой уведёт.

И среди звёздных просторов немыслимых Будет кометой летать, Сыпля, как молния, яркими искрами, Песню он станет мурчать.

Не побоимся мы далей космических, Спрыгнем с улыбкою вниз.

Ты проводи нас в мир грёз романтических, О, Серебристая Рысь!

Татьяна Прошина

Оттава, Канада

Осеннее настроение

Всё льётся дождь неугомонный, И снова осень в окна дышит.

Под говор капель обречённо Плакучий вечер лёг на крыши.

Луна — в вуалевой накидке, Захмуренное небо в тучах,

Дома свернулись, как улитки, День оставляет след тягучий…

Уходят поезда с вокзала, А прибывают так нечасто!

Сегодня я тебя встречала И, кажется, опять напрасно.

Туман в городе

Ночь палитру на небе сменила Облака перекрасила в чёрный, И не видно ночного светила Из ущелий коробок бетонных.

На рассвете под небом пастельным Облака задымлённые дремлют, Их размыло росой акварельной

И туман опустился на землю.

Утром в городе реки разлиты, Ветер волны тумана качает,

Навигация снова открыта — Облака над землей проплывают!

Ветхий дом

…в тонком

серебряном тумане

мелькали лёгкие, как будто тени, девушки… Н. В. Гоголь «Майская ночь, или Утопленница»

Старого сада в пруду отражение сонное, Месяц едва пробивается через листву, Белые яблони замерли заговорённые, Воздух пьянит подмешали в него сон-траву.

Ветхий заброшенный дом смотрит тёмными окнами, Ставни закрыты, ступеньки прогнили давно. Месяц взойдёт, освещая окраины блёклые, И — просыпается дом, в окнах снова светло.

Влажный туман лёг на пруд серебристым сиянием, Тронулся искрами

белый от ландышей луг, Призраки девушек

в длинных ночных одеяниях

Ищут заклятую ведьму

средь юных подруг.

Огненный месяц торжественно встал над поляною, Светится облако бледных прозрачных теней, Ясная панночка выследит гостью незваную… Дом до утра будет полон манящих огней.

Иван Крамской. Русалки. 1871

Утро настанет, развеет видения мглистые, И заискрится под солнцем высоким вода.

Зной заползает в камыш, где прохлада тенистая, Так же печально стоит ветхий дом у пруда.

Пруд зарастёт тёмной тиной, тропа потеряется, Но, только ляжет на нём майской ночи покров, Месяц взойдёт, окна светятся, дом просыпается, Тени мелькают, и всё повторяется вновь.

Виорика Пуриче Кишинёв, Молдова

По ком звонили луны

Папа, встань на подоконник Мне в рушник поймай луну, Словно в детстве моём, помнишь?

Вдруг быстрее я усну?

Мне луна во сне приснится, Будет яблочным Эдем?

Древо спросит: Что за птица?

Я отвечу: глух и нем, если ем плоды познаний.

На болотах — кулики Топи хвалят. Боже, дай мне Силы выжить вопреки

Всем трясинам. Яблок лунных Наедаясь, ворожить.

Жизнь рвала привязки струны, Предлагала жить в глуши, Раскачала подоконник, Ускользнула из-под ног, Мне с тех пор луна исконней, Как поднял с асфальта Бог. Жизнь потом разубедила, Есть и кроме куликов Птицы счастья. Дай мне силы Опознать до «был таков». И по ком звонили луны, Пересчитывая медь.

Древо жизни, златорунным Становясь, томило впредь.

***

Подлунного мира обёртка За день происшедшее всё, Но в быте погрязшую лодку По лунной сонате несёт.

Мотивом разбужены пальцы. Ты трогаешь струны души.

Не стоит напрасно стараться Днём гладью размолвки прошить. Как посуху лунной дорожкой Бредут фонари за окном.

Нас лунной сонатой итожь-ка, Цеди с губ с горчинкой вино.

Луны облетевшие ноты, Капели баюкая бра, Напомнили ночью мне кто ты, Сонату луны наиграв.

***

Хвойный запах наизусть

Перечитывает ветер.

Новогодний город пуст, Как всегда, декор в ответе.

По ту сторону зайчат, Дед-морозов и посулов

На загривках волочат

Фонари по закоулкам

В ночь идущих из гостей

Я подобие витрины.

Тосты — жемчуг из горстей И былого оклик винный.

Мне бы юркнуть под луны

Абажур, где мне впритык ты.

Одному тебе видны

Мыслей суетные свиты

И не вымолвленное мной,

Что заветней и дороже.

Ночь бесснежную луной Заметёт, на высь помножит.

Абажур луны один

В ночь упрятал ненароком

Год-параграф, ночи сплин.

Из гостей к себе дорогу.

Зеркала, в которых нет

Слов, несказанных друг другу, Упоён луной окрест.

Так подай мне, спутник, руку.

Наталья Радькова

Минск, Беларусь

Когда луна целует океан

Погаснет день, уйдёт за горизонт, И с неба ночь опустится на плечи.

Раскроет купол неба звёздный зонт, Они так долго ждали этой встречи. Чтоб снова быть вдвоём наедине, Смотреть на волны, быть на пике счастья, И в бархатной полночной тишине Друг другу распахнуть свои объятья.

Качается кораблик по волнам, И отблеск маяка вдали мерцает.

Когда луна целует океан, В ответ он серенады напевает.

Они вдвоём пробудут до утра.

Но лишь заря взойдёт на небосклоне,

Луне прошепчет солнце: «Вам пора!»

И в небесах луна померкнет вскоре.

Но день пройдёт, и снова будет ночь,

Зажгутся звёзды в тишине небесной,

Любовь свою не в силах превозмочь

Он назовёт луну своей невестой!

Инна Разумовская

Хайфа, Израиль

Взгляни мимоходом на дом, где родился и вырос: У двери подъезда всё тот же неправильный прикус. Открой, залихватски готовясь взбежать по ступеням, Как прежде, без света, по контуру собственной тени.

Замри на втором у окна, и луна, будто в детстве

Не даст оступиться, подскажет, подстелет, поддержит.

Запомни рябую скамейку, алтарь поколений, Где, тая, старушки её для преемников греют. Теперь пропусти: это ангелы мебель

выносят

От мамы и папы в твою безраздельную осень.

В одной земле где столько лет, Луны скользила льдина, Мужской и женский силуэт Сливались воедино.

И тихо молвил Авраам: «Крепка моя надежда», А Сара вторила словам И молвила: «конечно!».

И каждый вечер в караван Выстраивались звёзды

Так научился Авраам

Простому слову «поздно».

И возвращался Авраам, Когда во тьме кромешной Он на порог ступил едва, И был ответ: «конечно!»

Ответ, затёртый до кости: Ночное заклинанье, И просочилось из горсти Бездетное молчанье. Проходит век, а может, два — Летят страницы буден, Но волен верить Авраам, Что всё когда-то будет. Что Сара так же хороша, Что небо бесконечно И что земли утробный жар, Не тронет междуречья.

…Смывает утро все слова: Кошмарных снов наследье — Считает звёзды Авраам Уж три тысячелетья.

Александр Раткевич

Полоцк, Беларусь

Стали времена

Снова золотой монетой восходит солнце, снова серебряной монетой

заходит луна. Времена не прекращаются —

они движутся, свет нельзя погасить он тоже движется.

И восходит новая эра, когда одноглазая луна, прячется на обратной

однобокой луны.

Были времена —

мы пели песни, стали времена мы слагаем стихи.

стороне

О нашей древности,

о днях сегодняшних,

о мире и войне,

о жалости и зависти.

И

о луне-старухе,

и о луне-ребёнке,

и о луне в болоте

с лягушечьими глазами.

Не всё истекает памятью, не всё втекает в беспамятство, но у всего есть распад

и новое движение.

И

вот разрушаются

сны государств

и вырождаются бессонницы границ.

И восходит новая эра,

и рождаются новые люди, для которых мы — неуживчивые эмбрионы.

И снова луна вылупляется

сквозь тучную скорлупу

из золотого яйца солнечного небосвода.

Были времена

мы пели песни, стали времена

мы слагаем стихи.

Лунные хокку мая

Безмолвствует сад.

Моё тепло в теле ночи.

Сердце луна.

Звёзды-сёстры

думают и думают: луна — это мать.

Неужто луна

так и не поняла день — свет, ночь — мрак.

Хасуй Кавасэ Пагода храма Икегами Хонмондзи 269

Словно приснилось: на старом небесном ситце лысая луна.

Щёлкнул соловей, насторожилась луна запахло солнцем.

И от любви

дрожу;

видимо, родственницы луна и любовь.

В жизни — нет смысла, в луне нет тепла, во мне нет меня.

Поле. Пал. Пламя, как дым, взвивается вверх морщится луна.

Замерла луна: празднует именины матушки-земли.

Если май звёздность, то моя любовь вселенность и, ещё, лунность.

присосался, как вампир, к бескровной

Вновь примеряет луну в качестве нимба май-помазанец.

Рябинная ночь. Рябиновое тепло. Рябая луна.

Маленький комар

луне.

Юлия Резина

Нью-Йорк, США ***

В колыбели волны луна. Ветер нянькой люльку качает. В ночь уходят, плывут, исчезают Корабли, письмена, времена. Это август. Бузиновый куст Каландрона* гортани в ангине. Над безмолвьем небесные сини Словник песен заоблачных пуст. Густ зелёный (без полутонов), Ярко золото спелой пшеницы, И в объятьях не клетка с синицей Принц-журавль попираньем основ. Август — в жесте имперских щедрот Разбазарит, рассыплет, раздарит, Каждой твари подарит по паре, Опрокинет ночной небосвод.

Он так медленно станет вводить Яд разлуки любовь внутривенно… Принц, Высочество Ваше безмерно… Клином свет в небесах…Незабвенно… И не рвётся незримая нить.

*Двухклапанная свирель

Летящая над спящими

***

И опять — бубенцы-колокольчики:

«Ангел мой, не грусти, не грусти!»…

Лунный след светлый контур игольчатый, Ливень звёздный на Млечном Пути.

В чащах, рощах свеченье, смятение, Мята смятая вслед: «Задохнись!»

Шёпот-лепет речного речения, Вещих снов эфемерная жизнь.

Ангел мой, я в труде и смирении…

Только нежность читаю везде:

«Мудрость непротивления времени» —

Акварелью луны по воде…

На качелях луны в облака из волны Током, бликом глубин зазеркалья Мне лететь в ваши сны на границах весны, Вы — витальны, а значит, летальны И печальны: плечу утомителен плен Предначертанной скорой развязки, Оттого с детских лет из безмолвья в катрен Переводите дивные сказки Простодушных ручьёв, беспокойных морей И лесов кружевные сюжеты. Вам строку из тоски продиктует Борей, Фантазёры, актёры, поэты.

Одноглазая ночь, накренив небосвод,

От щедрот вам отсыпет брильянты

И русалок, и нимф колдовской хоровод —

Менестрелям, пиитам, вагантам.

Эти краски и сказки, и сны — всё для вас:

Меж мирами завеса в прорехах…

Ах, не вечна над словом беспечная власть…

Только б мука безмолвия отозвалась

Восхитительным длительным эхом!

Алина Рейнгард

Киев, Украина

Путь Лилит

темнота — тень Её Величества

суета — xлыст её извозчика

шум дождя — рокот электричества

путь её никогда не кончится

я любил, но любовь — проклятие

воду пил, но моря отравлены

суд вершил, но судьба изменчива

а дышать — кислорода мало мне

шар земной — мяч летит и кружится

Солнца свет — двуxсотваттной лампочкой

судьбы в миг строятся и рушатся

лунный свет плащ Луны-забавницы

аx, Луна, проводница тёмная!

пустоты вечная избранница!

я любил… продолжать нет повода,

королю это не понравится.

у тебя кони окольцованы,

кучер иx потчует сумятицей.

аx, Луна, королева тёмная!..

лунный сыр в вечности не плавится.

лунный луч души упокоились.

лунный лик — иx тела растаяли.

продолжать, милая, нет повода.

Солнца луч королю докладывает.

темнота — тень Её Величества

суета xлыст её извозчика

шум дождя рокот электричества

путь её никогда не кончится

темнота тень Её Величества

суета — xлыст её извозчика

шум дождя — рокот электричества

путь Лилит никогда не кончится

Джон Рональд Руэл Толкиен

1892 – 1973

Британский писатель, поэт, переводчик, филолог и лингвист Автор классических произведений в жанре «фэнтези», в том числе «Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин колец».

«Невеста-тень»

бессмысленное хоббитское стихотворение,котороебыловчислетех,чтобылинаписаны на полях Красной книги. Оно было опубликовано в «Приключениях Тома Бомбадила». Более ранняя версия стихотворения под названием «Человек-тень» была опубликована в Ежегоднике школы Богоматери (1936 г.).

The Shadow Man

There was a man who dwelt alone beneath the moon in shadow. He sat as long as lasting stone, and yet he had no shadow. The owls, they perched upon his head beneath the moon of summer; They wiped their beaks and thought him dead, who sat there dumb all summer. There came a lady clad in grey beneath the moon a-shining. One moment did she stand and stay her hair with flowers entwining. He woke as had he sprung of stone. beneath the moon in shadow, And clasped her fast, both flesh and bone; and they were clad in shadow. And never more she walked in light, or over moonlit mountain, But dwelt within the hill, where night is lit but with a fountain Save once a year when caverns yawn, and hills are clad in shadow, They dance together then till dawn and cast a single shadow.

Человек из тени

был человек. сидел один

как будто камень он был

так долго сидел под луной в тени,

и всё же без тени был.

и совы летали над его головой, и думали, что он мёртв.

сомкнули клювы под летней луной: всё лето сидит! он мёртв!

и дама, одетая в серое, вдруг

под сияньем луны пришла.

остановилась и встала тут: цветы в её волосах.

он проснулся, как будто из камня восстал, под луною в тени он был.

и плоть, и кости её обнял, и с нею в тени он был.

и больше не ходит при свете она, или в горах под луной.

сидит на холме, где ночь так темна, но всё же бывает порой

среди сонных пещер, раз в году один, когда весь холм в тени, танцуют вместе до самой зари

в одной на двоих тени.

Перевод с английского

Алины Рейнгард

Художник Ева Заградникова

Невеста-тень

Urban Symphony Randajad ..

Urban Symphony эстонская музыкальная группа, представлявшая Эстонию на международном конкурсе «Евровидение 2009» с песней «Rändajad» («Странник»). Группазаняла6место, набравприэтом129 баллов. Автор музыки и слов песни Свен Лыхмус (эст. Sven Lõhmus, род. 13 июля 1972) — известный эстонский музыкальный

продюсер, автор песен и музыкант.

Странник

перевод Алины Рейнгард В пустыне пески нам по нраву, как льдисто-холодный снег.

Крылья ночь нам расправит, ветер — наш радостный смех!

Только холодные души видят лунную тень… Солнечный луч всё разрушит, но утро несёт новый день!

Это путь от сегодня к завтра и к счастью, это путь к новой жизни и к новой страсти, это путь невидимая тропинка рая, ждёт пока решишь ты идти за нами!

Эхо в горы несёт тебя к небесам!

Это путь…

Вернисаж Инессы Розенфельд

Потсдам, Германия

Розенфельд Потсдам, Германия

иллюстрации автора

Чёрная кошка затмения

Ко мне пришла чёрная кошка затмения с лунными очами, сияющими в ночи, — изящное, пагубное знамение, чей лик от созвездия неотличим.

От бегства её круговая орбита

отсекла к отступлению все пути, но вот, растворилась, тьмою сокрыта, вся — призрак бедствия во плоти.

И так от затмения и до затмения в чёрной комнате дышащей тьмы, — бестия светопреставления, в углу затаилась, как тёмная мысль.

Чеширской улыбкой, вкрадчивой миной, с обманчивой кротостью вещих личин, перебегает дороги мира, одна из мнимых его величин.

Чуть небо наполнит органным гулом

лучей полнозвучных полночной поры, как слышно мурлычет, спиралью свернулась

незримая кошка из чёрной дыры.

Страницы мацы

Десной и нёбом из мацы эссе читаю образцы.

На ней печные письмена, вся знаками испещрена.

Оспины лица пустынь

кроют рябью их листы.

Дым костра и ветер странствий —

летописец беспристрастный.

Лист мацы плита скрижали,

на которой буквы сжались

до де Брайля бугорков,

или Морзе позвонков.

Шрифт рельефный ощутим, Моисей невозмутим.

Печь в пустыне пышет жаром, странник жмётся к дромедарам,

накрывает горб бархана влага звёздного тумана.

Словно круг мацы сырой

над пророческой горой, на Синай взошла луна

грезит Моисей без сна.

Веки над его очами не смыкаются ночами, словно волны вод морских, обнажают дна пески.

Чтобы, будто свет в глазницу, на свободу вереницу

пленников сквозь гул пучины отпустить на зов отчизны. Повторяют опресноки

беглецов спешащих строки, ноты песен кочевых, соты капель дождевых. Звёздной карты полотно, узкой борозды зерно, полустёртые надгробия, жизни плоское подобие.

Словно сомнамбула-лунатик, Бреду в застывшй сад лунарий*.

Ко мне так пристально приникли, Что плакать нотами привыкли

Полупрозрачных лун монокли, Как будто бы от слёз промокли.

Мне чудится — по парам стёкла, Очки там сложены без счёта.

Для близоруких, дальнозорких, В оправах новых и потёртых.

Могли бы в стёклах отразиться

Погибших и любимых лица.

И свозь которые всё чётче

Читались строки. И междустрочье.

Лежат, как будто бы позабыты

Все в целости и нет разбитых.

Разбиты жизни, а в стёклах целых

Луч больше не находит цели.

В них и луна взглянуть страшится. Глаза закрою и снова лица…

Не канет память, не отпускает.

Ледышки стёкол в руке не тают. Лунарий тоненьких, невесомых, — Как лун бессонных.

И если скроюсь за лунным склоном, Его покроют лунарий сонмы. Там может, и для моих очков Есть веточка невысоко…

*лунария — растение, плоды которого образуют

полупрозрачные пластинки, напоминающие по форме стёкла для очков

Лунные очки

Памяти погибших в Освенциме

Мимо сказочного леса Шли Поэт и Поэтесса, Шли, практически, пешком, Отрешённые Стишком.

А в Стишке звучало этом:

— Поэтесса с тем Поэтом Шла бы,

что ли, прямо в лес… Был бы сказочный прогресс!..

Им вослед шептала пташка:

— Поэтесса-то милашка!..

Ух! терзался филин, Ух!

Как Поэт-то с нею сух!..

Старый дуб кряхтел наивно:

— Что-то… как-то… всё невинно! —

Ну-ка… ты, Луна! Взгляни!

Что там делают они?

Тут легла на лес дремучий

Поэтическая туча —

И расстроилась Луна:

Блин!

Не видно… ни хрена!..

Юлия Санина Воронеж, Россия

***

Из цикла «Клинические картинКИ»

По мнению Луны, весьма хренов

До забытья ведомый счёт слонов:

В дальнейшем неучтённые слоны

Сбиваются в зат-мНения Луны.

Лунный снег на потолок Бессистемно нанесён. Лягу я на левый бок —

Досмотрю свой «левый» сон.

Засыпаний лёгкий жанр…

Недосыпов спорный сор…

Чьим умам принадлежал

Сон мой «левый» до сих пор?

Как протёк он через фильтр?

До земного упростив

Поднебесный макро-фильм, Звёздный дианегатив,

Страстных странствий алгоритм Расползающийся пазл!

От досужих он прикрыт, Вот для Вас есть Тайный Лаз! —

Задержавшийся-в-Былом

Видит хитрости нутро:

Вы махали мне крылом!

Вы утратили перо!

Флирта чёрная дыра Жертвы спишет на Луну?

Вам ни пуха, ни пера

Я, простите, не верну: Есть неписаный закон

О трофеях, Ангел мой:

До конца мой «левый» сон

Вы досмотрите со мной.

Тонко срезан лунный ноготь…

Томен лиственный палас…

Для меня Вас слишком много: У меня так мало Вас!

Буйны нервы — злые мавры? —

Безлимитны и темны!

Внутривенный мой кошмар Вы

До Прибытия Луны:

Снов вибрирующих фибры Жуйте, кроткий мой Вампир!

Мне наркоз бы! — хоть эфир бы! Хоть… сухарик! Хоть… кефир… Сценкой жанровою

жар бы

Освежить! сержу я Вас…

Не жирны, но жутко жадны

Будни-жабы на аванс:

Скудной струйкой с Неба манна К страстным тянется, пресна…

Днём и ночью Вас мне мало —

Перед сном… и после сна!..

За стеной притихли мыши, Не слыхать котов на крыше, Не шуршит листвою ветер, Мы с тобой одни на свете. Спят подушки на диване, Карамельки спят в кармане, Спать давно пора ложиться, Только мне опять не спится… С неба тебя не достать, Жаль, не умею летать, По водосточной трубе Мне не подняться к тебе…

Я, примостясь на окне, Стану мечтать о луне И, наблюдая луну, Глаз до утра не сомкну.

Яна Симон

Дюссельдорф, Германия

Колыбельная луне

стихи и музыка Яны Симон

исполнение Lee Tonya

Все печали и потери

Я тебе сейчас доверю, Мной растеряно немало, Что упало, то пропало. Ты одна меня услышишь, Голос мой всё тише, тише, Рассказать не успеваю Засыпаю, засыпаю…

Снова бедняжка луна

В небе сияет одна, Жаль, не бывает чудес, Ей не спуститься с небес…

Всё же, спасибо луне, Что наяву и во сне, Детские тайны храня, Глаз не отводит с меня.

Дмитрий Симонов

Минск, Беларусь

На невидимой миру Луне угнездились сардинские мухи, В Неверленде гуляет с вервольфом чудовищный Джексон. Там Совунья когдит с Винни-Пухом нефритовых зайцев, в маске Маска танцует безумное танго забытый судьбой тайконавт.

На осколках разрушенной Протоземли расцветают аминокислоты экзотов невиданных форм. Панспермия Лапуты врезает CRISPR ДНК в пузырьки лимонадной Вселенной, разрывая мембрану трансантропоцентричного ЦУПа с гвоздями и кроликами Гейзенберга. Пепелац Моря Бурь без джедая, застрявшего в тетуаинном KZ, совершает последний полёт к звёздам смерти Кощея из Тридцатьдевятого царства с иголкой кураре.

Марианна Соломко

Санкт-Петербург, Россия ***

О́ блака медвежья шкура,

Звёзд пурпурных чехарда, Целой нотой в партитуре

Спит луна на проводах.

Чуть шуршат тридцать вторые

Клёнов, лип и тополей —

Обронённые надкрылья, Падших осенью аллей.

Ночи дивная ундина — Ритмов чуткий дирижёр

Незаметно пробудила В сердце дремлющий мажор.

***

Звезда, как яблоко, тверда.

Темна осенняя вода.

Луна — подобием окурка —

Мурлычет в подворотне «Мурку».

По небу мчится чернобурка

Мучная туча в серебре.

Листва, как мякоть на ребре…

Деревья в патине прогорклой…

Осенний студень студит горло

***

Время чудес истекло? Кончилась сказка?

Кинулась мне в стекло Павлиноглазка!

Быстро сгорают сердца Днём оголтелым…

С крыльев парчовых пыльца Звёздно летела.

Твой покровитель Сатурн, Ты же — ночная, Тонких касаешься струн, Лýны качая.

Легче и трепетней лишь Пламя и воздух…

Валерий Сухов

Пенза, Россия

Я родился в декабрьский мороз, Когда сыпались звёзды с берёз, И сугробы вздымались до неба.

Как снежок, я был слеплен из снега

В час, когда вызревала заря,

Снегириною грудью горя.

И качала седая метель

Светлый месяц мою колыбель…

Так сквозь радость и сквозь беду

Я по снежному полю иду.

Пусть калечит кровавый век.

Душу лечит мне русский снег.

Приложу я снежинки к глазам.

И откроется жизнь слезам.

Снег небесная благодать.

Снегом мне б после смерти стать…

Я родился в декабрьский мороз

В ночном

Ночь посолила звёздной солью

Ржаного месяца ломоть.

И разломила всем на доли Обугленной картошки плоть.

И сельской ребятни ватага

Пирует у костра в ночном.

Прохладой тянет от оврага

И зябкой сыростью речной.

Гуляет ветер-Сивка Бурка

По голубому полю ржи.

Такая тишь кругом ни звука.

И уголёк глазок смежил.

Овчинного тулупа ласка Пропахла дымом костерка.

Приснится на рассвете сказка Нам про Конька, про Горбунка.

Разбудят фырканье и ржанье!

Увидим въявь, а не во сне

В молочном утреннем тумане Купанье сказочных коней!

Согнулся туго месяц-лук

С обрыва хан взирал на Русь,

Как на добычу смотрит рысь.

И зло кусал, оскалясь, ус.

Лавиной конники неслись!

Дубы молились, как волхвы

На солнца яростный распил.

Но обагрил закат стволы.

И рус кровавых рос испил.

Согнулся туго месяц-лук.

Стрела вонзилась в оберег.

Мир выпал из воздетых рук.

Тринадцатый кончался век.

Ломались сабли о мечи!

Вскипала битва день за днём.

Из ран горючие ручьи

Зарёй залили окоём.

У смерти красной на пиру

Скружилась свадьба похорон.

Незваных сватьев на юру

Окутал снегом саван-сон…

Макеевка

По лунному пути

По лунному пути, как в сказочном виденье.

По краешку души, чтоб чувств не испугать. На песенной строке, с безумным вдохновеньем

По лунному пути к планете Благодать.

По линиям любви туда, где нет разлуки, Где голос Бытия стихами говорит, И ты, как сам Господь, мои целуешь руки, И каждая звезда для радости горит.

По Вечному пути, от нежности сияя, Для счастья превратив мгновение в века, Любя с Вселенной в такт, прочувствовав дух рая…

По Лунному пути. Шаг в шаг… В руке рука…

Гулять под луной…

Гулять под луной, смеяться, Из полночи нежность вить, Для вечной любви меняться

В друг друге Христа будить.

Гулять под луной из света Для счастья в родных глазах,

Чтоб ночь не прошла с рассветом — Осталась в стихах.

Безумно, но благородно

Опять на пределе жить, Спокойно и защищённо

В объятьях весь мир любить.

Тишина ночи

Выйду из потока мыслей. Сяду в белом у окна.

Вместо мрака светом жизни Разливается луна.

Ночь повеет днём грядущим, Ветер к звёздам унесёт… В дымке снов мир самый лучший. Даль в тиши души полёт.

Всё вокруг проникновенней

С этой лирикой без слов.

Я дышу Мечтой Вселенной.

Тишиной звучит Любовь.

Наталья Тимофеева

Химки, Московской обл., Россия

Луна на ниточке

-1Качается на ниточка луна, Как зуб молочный, вырванный из неба.

Под нею бездна иль, верней, без дна Морская гладь — в ночной сорочке Геба. Что смертному достанется она, Конечно же, легенда. Но лодчонки Её лишают девственного сна.

И злость растёт и крепнет в амазонке.

И захлестнёт однажды, так и знай, Своею синевою берег рыжий.

А ты луну на ниточке качай, Чтоб лунная дорожка ниже, ниже…

-2Господи, мизинец мне подай, Как луну на пальчике ребёнка.

Море снова синим через край

Плещет в ночь, сыреет киноплёнка.

Цифрового не хочу кино.

Мне б вживую, чтоб шуршало телом То, что было в детстве мне дано И осталось на душе пробелом.

Запах сосен. Водорослей нить.

Двадцать пятым кадром — миг покоя.

До Луны как долго надо плыть?

Господи, приснится же такое…

Панчо Панчев

17 ноября 1933 – 10 октября 2019

Панчо Борисов Панчев, известный детям как Дедушка Панч, болгарский писатель, драматург, киносценарист, публицист и автор произведений для детей — пьес, стихов, поэтических загадок, сказок и повести «Дневник слона Моди».

Едно листо с въздишка се отрони

и трепна есенната тишина.

А вечерта в оголените клони зае му мястото една Луна.

Последний лист со вздохом обречённых

упал. И мир объяла тишина.

А к вечеру средь веток оголённых

пожаловала царствовать Луна.

Перевод с болгарского

Натальи Тимофеевой

Осенний пейзаж

Есенен пейзаж

Сара Тисдейл 8 августа 1884 – 29 января 1933

Переводы с английского Дмитрия Манина

Фриды Шутман Ирины Явчуновской

Сара Тревор Тисдейл родилась в Сент Луис, штат Миссури, США. До десяти лет девочка была на домашнем обучении. В юности Сара часто ездила в Чикаго и начала печататься в журналах «Поэзия» и Гарриет Монро. В 1907 году опубликовала свой первый сборник стихов «Сонеты для Дьюза и другие стихи». В 1918 году Сара Тисдейл получила Премию Общества поэзии Колумбийского университета (которая позже стала Пулитцеровской премией за поэзию) и Премию Общества поэзии Америки за сборник

«Песни о любви», который вышел в свет в 1917 году. Позже она опубликовала ещё три сборника стихов: «Пламя и тень» (1920 г.), «Тёмная луна» (1926 г.) и «Ночь звёзд» (1930 г.). Она прожила остаток своей жизни в Нью-Йорке. Здоровье её было подорвано и ослаблено после тяжёлой пневмонии. Сара Тисдейл покончила жизнь самоубийством 29 января 1933 года, приняв большую дозу снотворного. Её последний сборник стихов «Странная победа» вышел в том же году, но уже после её смерти.

Прощание с луной

С зарёй истончась, как перо, на лету — Луна золотая, Вот так и уйти: раствориться в свету, Светить, умирая.

Перевод с английского Дмитрия Манина

Зимняя ночь

Посеребрил мороз оконное стекло, И мир дрожит от холода ночного.

Луна безжалостна и ветер, как назло, Сечёт, мечу подобно роковому.

Молю, о Господи, бездомных пожалей, И нищих; жизнь у них и так одна тревога.

И бедняков своею милостью согрей, Бродящих по заснеженным дорогам.

А в комнате моей гостить осталось лето, И окна плотно шторами закрыты.

Но как бездомное дитя, страдая где-то, Рыдает сердце, что от холода разбито.

Перевод с английского Фриды Шутман

Утренняя песня

Алмазное утро нарушит Очень скоро мой сон ночной, Звёзды убрав с небосвода, Расставшись с бледной луной.

О луна, ты так одинока, Так же, как я, — одна.

Но вольны мы бродить по свету. Одиноким воля дана.

Перевод с английского Ирины Явчуновской

Новолуние

День, ты ранил, лупил меня, Как лупит дождь, по волнам звеня.

Ты ранил душу, ломал мне тело,

Не оставляя крепким и целым.

Но вырвала я у тебя неспроста

Подарок, когда пришла темнота.

День таял в дыму заводских гудков.

Над морем пляшущих облаков,

Над миром каменным без просвета

Взошла луна — золотая монета.

О, кто же о смерти теперь говорит, Когда молодая луна горит?

Перевод с английского Ирины Явчуновской

Татьяна Ушакова

Бишкек, Кыргызстан

Осенняя камасутра

Звенящая свежесть утра

С горчинкой тревожных мыслей, Вселенская камасутра Сезонов и падших листьев.

То страстно целует в губы Пожар разбитного полдня, То месяц серпом латунным

Кромсает сырую полночь.

Исходит грехом и влагой

Распутная тётка Осень, Раздетая листопадом Под сенью колючих сосен.

Багрянец утех безумных Горит, рассыпая искры, В кострах молодых и думах Безудержно, ярко, чисто.

Лунный спектакль

Луна окунулась в омут, Омыв в тёмных водах плечи.

Лучами засеребрила

Бутоны кувшинок — свечи.

Окутав нездешним светом

В чащобе лесной поляны, Зажгла светлячков букеты

В душистых кустах тимьяна.

Из тёмной воды на берег

В одеждах из лунной пряжи

Выходят ночные девы —

Старинных сказаний стражи.

Ведут хороводы, славят

Глядящую вниз подругу.

Горящие свечи плавно

Танцуя, плывут по кругу.

Не стоит стучаться смертным

В закрытые двери сказки,

В русалочьих ласках дерзких Поблекнут земные краски.

Покровы полночной тайны Не стоит срывать небрежно…

Туманами снов сакральных

Прикрыты чужие вежды.

Луна сквозь густые кроны

Под музыку волчьих песен Взирает с резного трона

На сюр театральной пьесы.

Инь-ян

В окно высотки пыльного квартала На лик полночный смотрит чаровница. По венам ртутью лунный свет — отрава, Душа встряхнулась дикою волчицей.

Оставить игры разума для умных, Рвануть по лунным зайчикам на волю Из плена слов и дымных узких улиц В леса, навстречу суженому волку.

Играет в жилах колдовское зелье, Тропа пружинит мягко под ногами, Щекочет ноздри терпкий запах прели, Приправленный брусникой и грибами.

Позёмкой чёрной стелется волчица, Матёрый волк клубится снежной пылью. Затерянные в сказках небылицы

Становятся прекрасной юной былью.

Их встречи полнолунные нечасты, Тем жарче и неистовее чувства: Тела и души вновь поют о счастье, На дне зрачков любовное безумство.

Они одарят ласками друг друга, Купаясь в серебре минут бесценных..

Потом дорога к памятному дубу, И кувырок над пнём с кинжалом в центре.

Поблекнут ароматы, краски, звуки, Она очнётся в городской квартире.

Не сосчитать пустых ночей в разлуке…

Так будет, но часы еще не били Тускнеют звёзды. Часом предрассветным

Луна нырнула в озеро без всплеска.

Волчица с волком спят в траве валетом, Как инь и ян на самой древней фреске.

Ирина Хенкина

Ашдод, Израиль

Поэтам тоже надо спать, А Муза спать не хочет.

Ей всё бы звёзды вышивать На пяльцах лунной ночи.

Она на выдумки хитра — Такая мастерица Туман до самого утра

Вязать на лунных спицах. Ночные тени в кружева Сплетает на коклюшках, И все заветные слова У ней на побегушках.

Ну как же можно тут уснуть, Пока она резвится?

Поэтам только б не спугнуть Залётную девицу.

Мир в сонном мареве притих…

Но крепче нет союза: Соображают на троих

Поэт, Луна и Муза.

Ночь. Туман. Все спят давно. Лишь луна глядит в окно.

Ей, наверно, одиноко

Шастать по небу одной.

Видишь, я не сплю, дружок, Заходи на огонёк.

Не стесняйся, не смущайся, Чай, знакомы не денёк.

Плещет толика вина У бутылочного дна

Хватит выпить по глоточку, А не то, чтоб до пьяна.

Ты расскажешь как дела, Что видала, где была, Я тебе мою частушку Пропою a capellа.

Хватит странствовать в ночи, Отдохнут твои лучи. Хочешь просто поболтаем, Хочешь вместе помолчим.

Вот ещё один глоток, Он тебе «на посошок», И пойдёшь бродить по небу, Словно звёздный пастушок.

И, без устали, опять

Станешь Землю освещать, Будешь ты сиять влюблённым, И поэтов вдохновлять.

Хочешь, дам тебе ключи?

Иль в окошко постучи.

В общем, если вдруг взгрустнётся, Ты сюда, родная, мчи.

Кража

Луна, пленительно кругла, На небо шекелем легла, Как тип* вселенского стола, Как сдача. Тут рядом тучка проплыла, Луну стянула, унесла. Но хулиганку подвела Удача.

Ведь я в ту пору не спала, И эту кражу засекла, И тут же ветру задала Задачу Догнать её, чтоб отдала, Спросить: «Ну как она могла?!» Ведь за подобные дела Упрячут.

Я не держу на тучку зла, Она раскаялась, ушла, Лишь всю округу залила От плача.

Не помню точного числа, Но я Луну уберегла, От похищения спасла! Иначе б…

* тип (иврит) чаевые

Красногорск, Московской обл., Россия

Луна

В золотисто-жёлтом фраке В небо выплыла луна.

Драгоценным камнем мрака

Залучилась-замерла.

От осин пунцовых рденье —

В небо мечутся костры…

Подвергаются плавленью

Звёзды дивной красоты.

Источая свет холодный, Перламутр, голубизну, Звёзды требуют полотна, Кисть художника — весну.

И, усевшись в подорожник, Словно гений Тициан, Ночь

божественный

художник

На лугах малюет стан: Безмятежная Даная —

Чувств земных переполох…

Рвутся ангелы из рая

С неба вниз, в чертополох.

Кружась, по ледку разбежалась, Как бархат игривый, листва.

Ладошкой дрожащей прижалась, Лежит ни жива, ни мертва… Тростник над водою качался, Снедаем седой тоской, Он будто навек прощался

С осинником и рекой.

Ленивые гладкие волны

Выкатывались на лёд, И дул в вентиля валторны

Мелодию из трёх нот Колючий промозглый ветер… Но вот даже он заглох

И, словно бы пойманный в сети, Упал на хрустящий мох.

И лишь полынья мерцала, Уставив в ночь влажный глаз. И в нём, как в блестящем зало, Луна начинала пляс.

Пляски под луной

В лунной панаме

Жмётся к лосихе лосёнок, Дрожь голенастых ног Он не уймёт и, сонный, Мордою ищет сосок.

С неба луна стекает, Млечный струится сок, Жадно к соску припадает Плюшевый грудничок.

И, прислонившись к мамке, В зыбкой ночной синеве, В лунной большой панамке Замер в траве-мураве.

Волки

Волки бегут гуськом, Двигаясь друг за другом.

Уши стоят торчком, Рёбра обтянуты туго. Всех впереди — вожак, На непогоду злится. Жмётся к нему молодняк, Цепь замыкает волчица. Плотно идут «след в след», Снег проминая ватный.

Силы от голода нет, Тратят её аккуратно.

Слушает ночь вожак

Слухом тончайшим, редким.

Каждый бугор и овраг

Взглядом окинут цепким…

Вот вдруг осел на снег, Поднял загривок дыбом: Там впереди человек, Пахнет жильём и дымом…

Стихи Эвелины Цегельник Музыка, аранжировка и исполнение Дмитрия Постникова

Ох, не подлезть к жилью — Лает собака звонко.

В

доме едят и пьют, Вышла с ведром девчонка…

Каждый натянут нерв,

В бой молодняк свой клича, Ставит в кустах резерв —

Гнать в темноту добычу. Пахнет сырым овсом, Праздник в посёлке знатный…

Вместе с осипшим псом

Волк в путь идёт обратный.

То побежит чуть-чуть

Как-то намеренно тихо, То припадёт на грудь, То вдруг подпрыгнет лихо…

И, заманив в пургу, Глазом сверкнув украдкой, В горло добыче-псу

Мёртвой вцепился хваткой…

Ожеледь

Пятую ночь куролесил Крепкий ядрёный мороз.

Пьян был мороз и весел, За уши драл и нос.

К ночи, совсем усталый, Пал истончилась злость.

И на валежник талый

Утром закапал дождь.

Льёт озорник-насмешник На провода, столбы, Ветви кустов, валежник, В льды обращая, в льды…

Как частокол, живые, Брызжа цветным огнём, Столбики ледяные

Высятся, высятся днём.

Сказкою лес отмечен, Дивным застыл шатром.

Он в жемчуга расцвечен, Светится хрусталём. Ветры, что малые дети: Мчит, озорует орда, Руша уставшие ветви

Наземь под тяжестью льда.

Звон мелодичный, тонкий

Под небеса летел, Где снегирём залётным Месяц грудастый рдел.

Ох, суждено не долго Сверхкрасоту иметь, Падают хрупкие ёлки, Сыплется вниз ожеледь.

Мышонок и Сыр

Стихи Эвелины Цегельник

Музыка Петра Шмидта. Аранжировка и исполнение

Дмитрия Постникова

Грустил мышонок Шпунтик:

Он целый день не ел, А в небе сыра фунтик На ниточке висел.

Вкуснейший ломтик сыра Над самой головой,

С десятком вкусных дырок, Блестяще-золотой.

Висит и сердце ранит

(Так можно заболеть!)…

Коль хвостик не достанет, Что без толку висеть?!...

Как всё-таки обидно: Висит себе, висит, Такой вот аппетитный

И вкусненький на вид Огромный ломтик сыра Над самой головой,

С десятком вкусных дырок, Блестяще-золотой.

Имел бы крылья Шпунтик, Он в небо полетел, И аппетитный фунтик До капельки весь съел…

Напрасно тратя силы, Он ставил стул на стул, Не смог по ним до сыра

Добраться, и уснул...

Как всё-таки обидно: Висит себе, висит, Такой вот аппетитный И вкусненький на вид Огромный ломтик сыра

Над самой головой, С десятком вкусных дырок, Блестяще-золотой.

Во сне волшебный зонтик Раскрыл… и полетел.

И аппетитный ломтик До капельки весь съел.

праздник любования луной

У японцев есть древняя традиция любования луной Цукими. Праздник любования Луной называется Цукими мацури, и отмечается у японцев осенью, в полнолуние наиболее близкое к Осеннему равноденствию. Издревле любование луной было одним из главных событий осеннего сезона, когда заканчивалась уборка урожая и люди, по обычаю, устраивали трапезу прилунном светеи возносили богу благодарность

за хороший урожай. Считалось, что луна приносит людям счастье. По древним поверьям, на луне растет лавр, и когда осенью его листья становятся багряными, свет луны особенно ярок. Живущий там лунный заяц толчет в ступе листья лавра и готовит из них лекарство, которое продлевает жизнь.

Летняя ночь.

Еще глубокая тьма, Но уже светлеет.

За этой тучкой, за той Укрыться теперь луне?

лунного месяца придворные отправлялись кататься на лодках, наблюдая за отражением луны на воде. В этот день или ночь устраивались и поэтические состязания, посвящённые луне.

В день полнолуния восьмого

Календарный обряд цукими ушёл из повседневной жизни народа. Но, возведённый в ранг «духовной национальной ценности», он живёт в его песнях, в литературе, а также культивируется как праздничная церемония с исполнением национальной музыки и танцев.

Без знания этого обычая трудно понять некоторые страницы лучших произведений японской классической литературы, например содержание следующего прекрасного стихотворения из «Манъёсю»: Как прозрачно чиста

Этой ночью луна, Когда сотни вельмож, Покидая дворец, Веселятся… Это стихотворение становится ясным тому, кто знает, как данный обряд проводился.

А было это так. Обычно с наступлением сумерек на веранде дома собирались

гости. Хозяйка подвигала низенький японский столик на то место, куда должны были упасть лучи мэйгэцу. На подносах лежали 15 данго1 , символизирующих возраст луны пятнадцать ночей, каштаны (символ долголетия) и сезонные фрукты и овощи.

Возле стола горели две свечи. В вазу ставили пучки степного ковыля сусуки. Гости, сидя за столом, закусывали, отдыхали и вели неторопливую беседу.

Иногда во время цукими сочиняли стихи, посвящённые полнолунию.

Герои таких произведений, как «Гэндзи-моногатари»2, спешили в эту ночь к своим возлюбленным, чтобы полюбоваться луной вместе с ними.

А горожане ухитрялись так веселиться во время этого праздника, что делали большие долги:

Сполна вы заплатите Всё, что успел я задолжать

За праздник любования луною, — 150 серебряных монет…

Тикамацу Мондзаэмон

Гляжу на луну, И тысяча тысяч в сердце Родится печалей.

Пускай не ко мне одному

Осень приходит, и всё же… Оэ-но Тисато

1 Данго японские клёцки или колобки из клейких сортов риса. Обычно их жарят или надевают на палочку и покрывают сладкой бобовой пастой анко и соевой мукой кинако 2 «Повесть о блистательном принце Гэндзи» — моногатари (японская классическая повесть, роман в традиционной японской прозе, расширенное повествование, сравнимое с эпопеей, собрания японских новелл, содержащих в тексте элементы поэзии), одно из величайших произведений японской классической литературы, написанный в эпоху Хэйан (период в истории Японии с 794 по 1185 год. Слово «Хэйан» в переводе означает мир, спокойствие). Авторство романа приписывается Мурасаки Сикибу, даме при дворе императрицы Сёси (годы правления: 986 – 1011).

Детвора в этот вечер пыталась разглядеть в пятнах на луне фигуру зайчика, стоящего на задних лапках с поднятым над головой пестом. Существует много детских песенок, посвящённых луне и зайчику.

Известный японский писатель Танидзаки Дзюнъитиро (1886-1965)

в повести «Асикари» даёт яркое описание празднования в конце прошлого века: «Луна уже взошла, и в воде множилось её отражение…

они любовались луной, пили вино, музицировали и веселились»

Дзюнъитиро Танидзаки. Мать Сигэмото.

Гляжу без конца, Но это не может быть правдой, Не верю глазам. Для ночи, для нашего мира Слишком ярко горит луна. Монах Сайгё (1118 – 1190 гг).

Летняя ночь. Ещё глубокая тьма, Но уже светлеет. За этой тучкой, за той Укрыться теперь луне? Киевара-но Фукаябу

Ветер осенний

Гонит облака в вышине.

Сквозь летучие клочья

Так ярок, так чист прольётся

Ослепительный лунный луч.

Саке-но Тайфу Акисукэ

Осенняя луна

Сосну рисует тушью

На синих небесах.

Хаттори Рансэцу

Как быстро летит луна!

На неподвижных ветках

Повисли капли дождя Басё

Красота какая!

Через дыры в стенке бумажной светит Млечный Путь…

Исса

Так легко-легко Выплыла

И в облаке задумалась луна.

Басё

Гляжу на луну,

И печаль проникает

В самое сердце,

Хотя не только ко мне Пришло время осени.

поэт Оэ-но Тисато, начало X века Пусть это правда!

Но ведь гляжу я один.

Кто мне поверит, Когда про луну этой ночи Поведаю людям после?

Монах Сайгё (1118 – 1190 гг.)

Всё озарилось.

Поистине так светла Эта лунная ночь, Что сердце уплыло ввысь. Там и живет — на небе. Монах Сайгё (1118 – 1190 гг.)

Гляжу без конца, Но это не может быть правдой, Не верю глазам. Для ночи, для нашего мира Слишком ярко горит луна. Монах Сайгё (1118 – 1190 гг.)

Так легко-легко

Выплыла

И в облаке задумалась луна

Басё

Валентина Чайковская

Ришон ле-Цион, Израиль

А как сказать тебе, не знаю

Моя рука в твою легла

Уже без дрожи, как когда-то…

Но есть ли где-то зеркала, Что отражают то, что свято?

Такая мощь тепла в душе!

А как сказать тебе, не знаю… Понятно всё без слов уже У ласки речь совсем другая!

Лишь ТЫ и Я, и нежность глаз.

А мир, как прежде, мчит по кругу. Кивнул в ночи Луны алмаз, Всё сказано давно друг другу!

В какой-то миг затмит весь мир Не страсть уже, а ласки данность,

И все цветы закатят пир, И вздрогнет Космоса Туманность. Коснусь, родной, твоих ланит, На лбу твоём глубокой складки, И самых тёплых чувств магнит Притянет Небо без оглядки.

И улыбнётся нам Луна, От нашей нежности пьянея.

И захлестнёт любви волна Прильну к тебе душою всею.

Лунный камертон

Венчает ночь в лиловой шали Туман и ниву в час осенний, В лесу все птицы замолчали, Спит линь в реке, всё гуще тени. И не хватает звука речи Воспеть всё то, что полюбила. Ракита, сдвинув ветви-плечи, Тропу в грядущее укрыла.

Душа, как пленница природы, Как робкий стебель незабудки; Несут сквозь ночь к рассвету воды, Где месяц — камертоном чутким В эфире ловит блеск созвучий,

И внемлет лишь открытым душам! Молитве белый лотос учит

И ты готов всю ночь прослушать.

миг

Спешит на землю шелковистый сумрак, Вот, к морю Мёртвому крадётся рысью тень, И на лучах последних, как на струнах, Бренчит всё тише, растворяясь, день.

С горчинкой ласку скалам дарит море, Хвостатые скворцы в расщелины летят, Ещё лишь миг рассыплет вечер зори, И рыжая скала прошепчет тихо: «Спят». Взойдёт луна над тёплой гладью моря: В солёности его — веков ушедших след. И отразится в утомлённом взоре Ночного неба дышащий портрет.

Любовь под дождём

Стихи Валентины Чайковской Музыка и исполнение Алекса Ческиса

Колдует шорох листьев под ногами, Волчонком ветер на луну скулит.

А мы с тобой уже не знаем сами — Кому из нас Судьба благоволит, Даруя ноября неотвратимость

И зрелость дум под локоном седым.

Нам кажется ничто не изменилось, Лишь осень нанесла морщинок грим. На нотном стане этих дивных складок Записан ласки наших душ мотив.

Как будто гривы взмыленных лошадок, Трепещут прутики продрогших ив.

Цветной наш зонтик вносит чуть веселья

В унылый ряд осин и тополей. Плечо к плечу под шёлком новоселья…

И песнь дождя: «Погоды нет милей!»

Счастье любви

Стихи Валентины Чайковской Музыка Алекса Ческиса

Аранжировка А. Косаковского и М. Лидес

Исполнение: С. Миронова, Л. Днепровская, Е. Перчук

Сеет ночь через лунное сито Сноп лучей прямо в наши сердца, Кем-то счастье в бокалы налито, Есть в нём ласка цветов с аксамитом, Нежность губ и родного лица.

Припев:

Влечёт нас друг к другу, как будто магнитом

С порывом сердечным не сладить никак, Любовь — это солнце во взгляде открытом, Улыбки таинственный знак.

В любви скрыты радость и ноты печали. Небесная высь слышит трепет земной. На цыпочках бродят растроганно дали, В высокой любви спрятан смысл неземной.

Две души и любовь это счастье, Пламя сердца в ладонях весны!

Вместе души, но вольны запястья, В чувстве этом есть Неба участье, Грёзы душ и… чуть-чуть новизны.

Припев

Людмила Чеботарёва

Ноф-ха-Галиль, Израиль

Полнолунные сны

Луна, наверно, пахнет валерьяной, А то с чего бы это вдруг котам Скоблить когтями черепицу рьяно

И, вздыбив хвост, носиться по кустам?

Накапайте мне в рюмку валерьянки, Чтоб исцелить от полнолунных снов, От жалобного пения тальянки, От чувства разрушения основ…

Чтоб позабыть про сонм сомнений смутных, Расслабиться в нирванной тишине...

И, обретя покой сиюминутный, Вдруг осознать, что жизнь прошла — во сне.

Полнолуние

Когда луна кругла, как камень, Уже готовый лечь в пращу, Я вновь метлу свою ищу, Чтоб полетать под облаками.

Взглянуть на землю с высоты —

Ну как без Мастера легко ли Вам жить в земном своём расколе?

И лунно-жёлтые цветы прижать к себе…

Заплакать тонко…

Потом почти поддаться сну…

Но вдруг, ломая тишину, Завыть волчицей на луну

С глазами мёртвого волчонка…

Лунный демон, Лилит белых лилий дурман окаянный, Почему твоё имя приходит в рассветных стихах?

С неба звёзды слетают

и бьются со звоном стеклянным.

Ева спит, разметавшись во сне, после ночи греха.

В лёгких спутанных локонах —

танец серебряных бликов. Ей на губы, припухшие от поцелуев моих, Положу две черешенки, огненных два сердолика — Амулетами против укусов ревнивой змеи.

Я люблю тебя, Лил, не вкусившую искусов Рая!

Но и Еву люблю.

И любовь полуправдой гублю.

Я за лживую блажь ненавижу себя. Презираю. Проклинаю.

Прощаю.

И снова двух женщин люблю.

Что же ты так суров к неразумному сыну, мой Боже?

Отчего ты готов

Древо Жизни срубить на корню?

Мне осталась на память

змеиная мёртвая кожа,

Я под Древом Познанья сегодня её схороню.

Песни сверчка

Поселился сверчок в углу И сверчит с конца января.

Прикорнула тень на полу От уснувшего фонаря.

Он светил-светил да устал И решил чуть-чуть отдохнуть.

Лишь Луны холодный кристалл Освещает теперь мой путь

Одинокий путь во «вчера», Где небесными были сны.

Дотянуть бы мне до утра Там рукой подать до весны.

é

Decadence

Как Вам нравится этот портрет в интерьере? Я сижу у окна. Куст персидской сирени. Полнолунье. По тёмно-зелёной портьере Пролегли, как морщины, лощёные тени.

Из цикла

Лунные блюзы

Блюз

для бездомных душ Открытые струны дрожали упруго

И ждали касания пальцев крылатых.

И души рванулись навстречу друг другу, Срывая тяжёлые, душные латы.

И звуки тягучего чёрного блюза Забыть заставляли заботы мирские.

И падали в душу, как будто бы в лузу Шары от ударов безумного кия.

А пальцы летали… И плакали струны…

И звёзды метались в глазах изумлённых…

Струился из месяца свет тонкорунный На тёмно-зелёные томные клёны… Пленительный блюз пеленал и лелеял, Боясь невзначай единенье нарушить.

И тихо брели, ни о чём не жалея, По сонной аллее бездомные души.

Блюз для разминувшихся душ

Улёгся на бок месяц юный, Качаясь в зыбке облаков. И звёзд космические руны Покрылись тайною веков. И наши встречи гроздья тайн, Разгадки у которых нет. Но был, наверно, не случаен Созвездий дальних бледный свет.

Уже Стрелец в своём колчане Нащупал скорую стрелу, А я печальными ночами Всё ворошу в душе золу, Когда-то бывшую тобою: Улыбкой, взглядом, взмахом рук. Но, как всегда, вершит судьбою Разлучник вечный — верный лук. Любовь, пронзённая навылет, Почти что не кровоточит. И тих и смутен шелест крыльев Душ, разминувшихся в ночи.

Блюз

пепельной луны

Ночь играет блюз синего огня,

Я совсем не злюсь — не вини меня.

Не боюсь, что сны иногда грустны.

Ночь играет блюз пепельной луны.

Ночь играет блюз чёрно-белых снов.

Минус или плюс скороспелых слов?

Пусть потери грусть, груз созревших слёз…

Ночь играет блюз отгоревших звёзд.

Ночь играет блюз облетевших лет. Больше не молюсь я на твой портрет.

Нитевидный пульс раненой весны… Ночь играет блюз пепельной луны…

Пепельная луна.

Ветреная весна.

Трепетная струна нерва.

Каменная стена.

Пламенная вина.

Кто же бокал разлучного вина

Выпьет до дна первым?

Блюз

о майской бессоннице

Медвяно-мятный май обманчиво смеялся, В сомнительные сны свои меня манил.

А маятник луны меж звёздами качался Размеренно и медленно, как будто бы дразнил. Божественных часов невидимые стрелки

На Вечности сошлись. А стайки облаков Клевали зёрна звёзд с серебряной тарелки И сочиняли сны про радужных слонов.

А я считала их — до тысячи, и дальше…

И призывала сон, но сон не шёл ко мне. Небесный диксиленд почти совсем без фальши Самозабвенно блюз наигрывал луне.

Запишите это…

исповедь Далилы

Люди видели лишь его силу: тугие мускулы, широкую грудь, могучие плечи. Я видела его чуткие пальцы, ласкающие мой ветер, моё облако, моё небо. Нежные и трепетные, они писали перед бурей наши имена на песке. А я и не догадывалась, что умею читать. Многие видели, как он поджёг хлебные поля факелами из лисьих хвостов. Я видела, как он возжёг тонкую свечу, чтобы рассеять сгущающиеся сумерки, пробудить мою звезду, засветить мою луну, осиять мой сон.

А я и не заметила, что сплю.

Одни видели убитого им льва.

Другие узрели в руках его ослиную челюсть и насчитали тысячу убитых соплеменников.

Я же видела его дарующим жизнь моему шёпоту, моей тени, моему желанию, моей молитве.

А я и не ведала, что молилась.

Он вдохнул жизнь

в глухое эхо моей зарождающейся песни. А я и не поняла, что пела. Из всех мужчин, которых я познала, он, единственный, никогда не поднял руку на женщину. Он разговаривал со мной тихим голосом, смотрел на меня доверчивым детским взглядом. Семь кос его были длинны, а жизнь коротка.

А я и не знала, что умею так тосковать.

Человека, которого я любила, больше нет. Это я погубила его.

Я украла у него жизнь. Запишите это!

Быстро, ровно, прочно!

Несуществующая пражская легенда о лунной воде

Этой ночью Мареку не спалось. Обычно после тяжёлой работы он валился с ног и засыпал, едва голова касалась подушки. Но не сегодня. Не-ет, не сегодня!

К его сухопарой спине притулилась тёплая, тяжёлая и пышная, как подошедшее в деже дрожжевое тесто, грудь Миленки. До чего же любил он свою молодую жену, всегда приветливую, весёлую, щебечущую, точно певчая птичка.

Рукодельницазнатная

недаромдажевысокородные панизаказывают у неё новые наряды. Три года собирала она маленькие обрезки богатых тканей. И вот сотворила неописуемой

красоты платьице для младенца Езулатко1. Только пуговки золотой не хватает, а без неё никак нельзя. Хочет Миленка отнести сшитую ею рубашечку в дар в костёл Девы Марии Победоносной на Малой Стране и помолиться Богородице о ребёночке. Говорит, что Каролинка, подружка её, тоже одежду для младенца Иисуса храму подарила, так теперь вон, опять на сносях, уже в третий раз.

Давно мечтают они о наследнике, но всё напрасно. Плакать стала по ночамегоМиленька.Душуемурвутначастиеёгорькиерыдания.Значит, обязан он, мужчина, заработать на эту проклятую пуговицу, чего бы ему это ни стоило. Для этого завтра на состязании каменщиков должен он стать лучшим в своей гильдии: сложить кирпичную стену быстрее, ровнее и прочнее, чем все другие кладчики.

Подал голос звонкий колокол Орлой2. Марек напрягся не сбиться бы со счёта. Один… пять… семь… одиннадцать… Пора! Тихонечко, чтобы ненароком не разбудить жену, выбрался он из нагретой постели. На улице промозгло, а возле Влтавы всегда ветрено, и Марек поплотней

закутался в широкий шерстяной плащ. Из дома удалось выскользнуть незамеченным. Миленка повернулась на другой бок, отрывисто всхлипнула, но не проснулась.

Неделю назад пришёл к нему во сне чёрный лодочник. Обещал помочь в исполнении самого сокровенного желания. А если и имелись у Марека какие-то грехи, тоглавным из нихбыло Marnivec3 тщеславие.Он хотел считаться лучшим во всём: стать первостатейным каменщиком, построить большой прекрасный дом, иметь самую красивую жену. Каждую ночь снился Мареку лодочник. Всё расписывал, как славно будет, когда он, Марек, всего добьётся. И вот на сегодня назначил встречу под Карловым мостом — за полчаса до полуночи. Повелел никому не рассказывать о том, что случится, и захватить с собой пустой кувшин да шесть серебряных талеров: три чтобы заплатить реке за волшебную лунную воду, и ещё три как плату ему, перевозчику, за содействие. А уж где раздобыть монеты, его не касается.

Марек в душе бранил себя последними словами, когда вынужден был отказаться от походов с дружками в пивную, да ещё и наодалживал у них целую кучу денег. Старался не брать в голову, что будет вконец разорён, если чёрный лодочник обманом выманит у него целых шесть талеров. Одно утешало: не мог же мошенник проникнуть в его сон, это просто невозможно! Если только… Если только тут не замешана магия…

До Карлова моста от дома рукой подать — не больше четверти часа неспешной ходьбы. Узкие улочки Праги пустынны, слышны лишь его шуршащие по брусчатке шаги и плеск Влтавы за поворотом. На небе висит полная луна, похожая на серебряный талер, тот самый, что позвякивал в кармане вместе с остальными пятью. Ветер пытается сорвать с головы шапку и, задирая широкие полы плаща, с любопытством заглядывает под него кто это там прячется, кому не спится в эту холодную осеннюю ночь? Может, и не будет никакого чёрного лодочника, примарилось ему всё?

— Марек, я тут! — прошелестел совсем рядом бесплотный голос. — Принёс деньги и кувшин?

Всё, как договаривались. Только мне пока не ведомо, про какую такую

лунную воду пан со мной во сне толковал. Может, ты мне зайца в сумке4 подсовываешь: я тебе милан5 заплачу, а ты убьёшь меня, труп в воду, а все монеты себе заберёшь.

Ох, какой же ты недоверчивый! Давай-ка мне три моих заслуженных талера да прыгай в лодку поскорей. И тс-с-с… молчок! Ни слова, пока я тебе не позволю.

Лодочник был одет в длинный тёмный балахон. Низко надвинутый капюшон полностью скрывал его лицо. Плоскодонка, покрытая чёрным блестящим лаком, напоминала гроб без крышки. У Марека пробежала дрожь по спине — ох, как боязно… Но, раз заварил кашу, не жалей масла!

По Влтавегуляламелкая рябь, хотя, конечно, это тебе не Чертовка с её бурными пенными водоворотами. От самого берега вдаль бежала широкая светлая дорожка. И луна больше не походила на талер. Теперь казалось, будто по бескрайнему небу плывёт огромная серебряная рыба точь-вточь рыба Мыслика6 из древнего предания, старого, точно Карлов мост. Марек воспрянул духом: ведь эта легенда учила, что никогда нельзя терять надежду на лучшее!

Скрипнули уключины, тишину теперь нарушали лишь лёгкие шлепки вёсел по воде, будто плескались в волнах мальки, устремляясь к своей небесной маме-рыбе. Остановились посередине реки. Впереди переливалось расплавленное серебро лунного сияния. — Теперь перебирайся на нос лодки и кидай прямо в лунную дорожку одну за другой три монеты. С каждым броском воду кувшином зачерпывай, чтобы за три раза доверху заполнился, и приговаривай: «Первый талер чтобы быстро!», «Второй чтобы ровно!», «Третий чтобы прочно!». Да гляди, как управишься, поблагодарить реку и луну не забудь!

Марек достал первую монету, перегнулся через борт. Набрал побольше воздуха, как будто собрался нырнуть в холодную глубину. Голос его дрожал.

Rychle!7 серебряный кружок булькнул на дно, а кувшин наполнился на треть.

— Hladký!8 — в воду полетела вторая монетка. Воды в сосуде прибавилось.

Чёрный лодочник молчал, невозмутимо наблюдая за Мареком.

— Pevně!9 — голос его окреп, а кошель опустел. Свободного места в кувшине не осталось.

Děkuju!10 поклонилсяМарекнавсечетыре ветра. Онсовершалвесь обряд, словно подчинившись чужой неведомой воле. А когда очнулся от морока, вдруг понял, что все деньги отдал неизвестно кому за простую влтавскую воду.

Зря ты сомневаешься, парень! перевозчик как будто прочитал его мысли. На завтрашнем состязании подмешаешь лунную воду в раствор, исумеешь обогнатьвсехввозведении стены. Ибудетонаровнее и прочнее всех прочих.

Уж несмеётсялинадо мнойдостопочтенный пан?Э-эх, сразувидать, что ничего-то ты не соображаешь в кладке. Да разве ж может хватить

одного малого кувшинчика, чтобы замесить раствор на целую стену?

Не понимаю я тебя, каменщик. Зачем же ты пришёл ко мне, если не можешь поверить в чудо? Сам увидишь, что лунной воды тебе теперь хватит на всю жизнь. Она никогда не иссякнет.

Лодочник высадил Марека на берег и исчез в спустившемся на Влтаву тумане. Даже плеска воды под его вёслами не было слышно. Туман

рассеялся так же незаметно, как и появился.

С неба Мареку приветливо улыбалась рыба-луна, точно хотела его подбодрить.

Когда он добрался до дома, Орлой отзвонил два раза. Значит, отсутствовал он целых два часа. Миленка, не заметившая его отлучки, крепко спала и уже больше не всхлипывала во сне. Он же остаток ночи проворочался с боку на бок. Одолевали сомнения — не верилось, что и впрямь поможет ему лунная вода в строительстве стены.

А назавтра в полдень началось испытание каменщиков.

Марек замесил раствор, подливая из кувшина набранную ночью во Влтаве воду. И вот же диво — сколько ни лил, та не кончалась! А он знай себе ладил кирпичную стену, нашёптывая: «Быстро! Ровно! Крепко! Rychle! Hladký! Pevně!». И дело у него спорилось, кладка получалась именно такой, как в заклинании.

Никого не удивило, что старейшины гильдии объявили Марека лучшим в своём деле и вручили награду — пять золотых дукатов. Дружки требовали отправиться к Флеку, чтобы отметить победу свежесваренным пивом. Ох, как же осерчали они на него, когда он отмахнулся от их настояний! Но ему нужно было поспеть на Злату уличку к ювелиру Зденеку, торгующему золотыми пуговицами. Выберет он самую красивую, чтобы осчастливить любимую Миленку. Пришьёт она пуговку к платьицу для маленького Езулатко, и да поможет им с ребёночком Пресвятая Дева!

И не ведает пока Марек, что так и

не доведётся

ему понянчиться с новорождёнными близнецами, Терезой и Мартином. За неделю до их появления

на свет, душным летним вечером, когда в воздухе запахнет грозой, постучат к нему

в окошко двое

мужчин, несмотря на удушливую жару плотно

закутанных в чёрные плащи до самых пят. Это

иезуиты из Клементинума пришли за лучшим

каменщиком гильдии11, чтобы тот справил для них тайную работу…

Впрочем, это уже совсем другая, не придуманная досужим автором, а подлинная легенда прекрасной Праги.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Пражский Езулатко статуэтка Иисуса-младенца, выставленная для почитания в костёле Девы Марии Победоносной на Малой Стране. Считается, что она помогает бездетным парам.

2 Орлой средневековые башенные часы, установленные на южной стене башни Староместской ратуши на Староместской площади в Праге.

3 Marnivec (чеш.) тщеславный человек

4 Купить зайца в сумке (чеш. Koupit zajíce v pytli) чешский эквивалент русской идиомы «купить кота в мешке»

5 Заплатить милан (чеш. Zaplatit majlant) — поговорка, которая имеет средневековое происхождение. В средние века Милан был процветающим купеческим центром, куда стекались деньги со всей Европы, в том числе и из Чехии. Но из-за собственного благополучия в городе установились гигантские цены на еду и одежду. Из-за этого выражение «Заплатить милан» означает отдать крупную сумму денег. 6 Рыба Мыслика — речь идёт о старинной пражской легенде, которая гласит, что один богатый человек по имени Мыслик был вынужден бежать из Праги после стражения на Белой Горе. Всё своё серебро он переплавил в глиняной форме в виде рыбы. Перед тем, как покинуть любимую Прагу, Мыслик спрятал серебряную рыбу в стене своего дома. Много лет спустя в доме поселился новый жилец. Однажды городской совет приказал этому человеку разрушить старое здание и выстроить на его месте новый дом. Бедняга впал в отчаяние, так как у него не было денег, чтобы выполнить приказ. Он уже был готов бросить свой дом, как вдруг серебряная рыба Мыслика выпала из разрушенной стены. Драгоценность позволила человеку восстановить его старый дом. Эта легенда до сих пор популярна в Праге, и мораль её гласит, что чьё-то несчастье всегда может обернуться чьей-то удачей, поэтому никогда не следует терять надежду.

7 Rychle! (чеш.) — Быстро!

8 Hladký! (чеш.) Ровно!

9 Pevně! (чеш.) Прочно!

10 Děkuju! (чеш.) — Спасибо!

11 Каменщик из Клементинума старинная легенда об изгнании иезуитов из Праги и спрятанном в тайном погребе Клементинума (иезуитского коллегиума) сокровище. Лучший каменщик гильдии, которого они наняли, сумел замуровать отверстие так, что старую кладку от новой было невозможно отличить. Наутро, поняв, чей заказ он выполнял, каменщик сумел проникнуть в Клементинум и стал искать в подвалах свежую кладку, положенную им накануне ночью. Говорят, так и ищет до сих пор, а найти, увы, не может…

Жирона, Испания

Зима. Туманом ночь одета,

и еле видится луна.

Ей явно не хватает света.

Когда ж появится она

в своём прекрасном ореоле

и в тишине осветит поле, сияньем одарив сполна?

Когда рассеется туман?

Моя душа над ним не властна…

Не торопи судьбу напрасно —

всему свой срок на свете дан.

А всё-таки она прекрасна

луна, что спряталась в туман.

Южная ночь в июле

Летней ночью в городах

чуден вид, как на открытке.

Там луна на проводах

еле держится на нитке.

А при свете фонаря

олеандры так прекрасны!

Распускаются, горя

бело-розовым и красным.

К фонарю за мошкарой

мышь летучая стремится.

Вот уж кто ночной порой

в полной мере насладится!

С неба чернотой слились

ветви липы и платана.

…А луна упала вниз и разбилась у фонтана.

Андрэу Марти Кортада

Кастельдефелс, Каталония, Испания

Перевод с каталанского

и версификация

Светланы Шаталовой

***

Мысль о тебе под крики сов да зимняя луна впридачу — хозяева ночных часов, чей контур еле обозначен.

А ветер — он не устаёт, он вечное в ночи движенье.

Из тьмы пришёл во тьму уйдёт, судьбы разносит дуновенье.

Старуха с острою косой, её усмешка

мелькнёт в тумане предо мной:

беги, не мешкай!

Пока, вдали от света дня часы плетутся, они с косою ждут меня… Да не дождутся!

Луна, бела, кругла, как у Гарсия Лорки, под ручку со своей звездой.

Вот смотрит на меня

и улыбается. И я,

из гнёздышка,

ей улыбнусь

и передам посланье.

Коль ты, луна, увидишь маму, шепни на ушко ей:

большое, мол, спасибо, ты знай, что все мы дома, у нас всё хорошо.

Перевод с каталанского

Светланы Шаталовой

Принцесса моя, вот видишь — луна, осенней дремоты полна.

Шпагатом она подвязана, и в самом деле тебе тут готовы качели.

Принцесса моя, вперёд, оттолкнись ногами, сильней — и держись, а дальше назад, аж пятки блестят!

Качайся, принцесса, качайся, лети высоко, улыбайся — тебе ведь уж больше не страшно.

А звёзды уже окружают тебя, окутывают и уносят, любя, а меня уносить не желают.

Ты летишь, и в полёте своём

оставляешь лишь след из цветов, что потом тает…

Перевод с каталанского

Светланы Шаталовой

Осенняя луна

Эсперанса Луис

Алзира, Валенсийский край, Испания Ночь в Алзире

…И когда в прохладе ночи спит Алзира, отдыхая

от дневного беспорядка, и весь мир уже иной —

ты вглядись в ночное небо, где звезда горит, порхая,

и один ты во Вселенной с ней и с бархатной луной.

И зажмурься на секунду, и нырни в своё молчанье.

Это миг твоей свободы ты, и ночь, и тень мечты.

Ни о чём совсем не думай, задержи поток сознанья и Вселенную внезапно в этот миг обнимешь ты.

Перевод с испанского и версификация

Светланы Шаталовой

Риера Поэтесса пустыни

Жирона, Каталония, Испания

Январская луна, ты — сейчас и всегда —

звезда купаний и вздохов

среди далеких пустынь…

Ты дама, венчающая огнём

свет выживания!

Ночью ты — волшебное зеркало

тех пустынь, где дюны обволакивают тебя,

покровительницу огромного небесного свода.

Луна, ты уходишь, унося

свою синеву

как залог, затерянный в наших сомнениях, уходишь, чтоб оставаться нашей живой душой…

Перевод с каталанского

Светланы Шаталовой

Барселона, Испания

Ночные терцеты и катрен

Сливаются контуры гор.

Между луной и землёю ночь заполняет простор.

Кругом безмятежность глубокого сна.

Горит, освещая полмира, луна

Под серебристой луною блестящей

белой совы силуэт,

на ветке сидящей.

неподвижно

Царит в затоне тишина.

Морщинится от дуновенья ветра одна лишь полная луна.

Аромат розмарина. Чистый свет льёт луна

на тропу, что покоя полна.

Всю ночь, до самого рассвета, блистали снег и полная луна, искрились горы все от света.

Уходят звёзды и луна уходит, за горы тучи прячутся всегда

и так же покидают нас года.

Перевод терцетов с испанского

Светланы Шаталовой

Молчаливо мерцающий

над холмистой вершиною, он блестит, убывающий.

Одиночеством веющий,

он горит над оврагами, с каждой ночью полнеющий.

Он всегда здесь, глазеющий, — словно жизнь, убывающий, как надежда, полнеющий.

Перевод с испанского Михаила Лецкина

Полумесяц убывающий, полумесяц полнеющий

Ёжик

стихи для детей

Как-то ёжик-нелюдим так, движением одним спрятался себе в клубок. Молвил: «Мир меня больше не видит!». И теперь он одинок.

Только нынче и Луна в час ночной совсем одна…

Перевод с испанского

Светланы Шаталовой

де Торрас Жирона, Каталония, Испания

Предлагаем читателю два перевода одного и того же стихотворения.

Содержание одно и то же, но передано по-разному.

Вариант Михаила Лецкина более точно отражает тип рифмовки оригинала, а у Светланы Шаталовой точнее передан исходный

ритм.

Барселона, у подножия горы Монжуик

Куда подевалась луна?

Мне света её не хватает.

О грустной улыбке её

я ночью бессонной мечтаю.

В крылатой байдарке она

плыла, со стихиями споря; её подхватила волна и бросила брызгаться в море.

По тёмному пляжу иду, отдавшись покою и думам.

И катятся волны за мной

с несмелым загадочным шумом.

А там, на вершине горы, в сиянье красуется зáмок

над миром, где властвует грусть, над миром без граней и рамок.

Мир светел иль в тьму погружён?

Молчание вместо ответа… Путь дальний, и требует он Хотя бы неяркого света.

Перевод с каталанского

Михаила Лецкина

Где же ты, луна твой зыбкий, в облаках неясный свет,

и печальная улыбка,

и на море тонкий след?

На лодчонке быстрокрылой

в небе ты плыла.

Вдруг волна тебя накрыла, в море унесла.

Я иду тропой ночною, рядом — темь одна.

Только шепчется со мною

тихая волна.

Пляж сливается с волнами

в непроглядной мгле.

Лишь горит, горит огнями замок на горе.

У подножья мир неясен, грустен и пуглив. Или, может, он прекрасен, полон дивных див?

Светел мир? Иль солнца мало

в нём? — Ответа нет.

Где же ты, луна, пропала?

Где твой тихий свет?

Перевод с каталанского

Светланы Шаталовой

Стихи для детей

Луна сегодня ночью вдруг стала апельсином.

А как она на вкус? Давай, сова, скажи нам! Хоть сладкая она? Кислятина сплошная?

А может быть, внутри она совсем пустая? Всю ночь сова сидит и чистит апельсин.

А что же там внутри? Там солнца свет один!

Перевод с каталанского

Светланы Шаталовой

’

Беп д Утч

дер. Белль-Ллёк

д´Уржелль

пров. Ллейда, Каталония, Испания

Шёпот

Мы при белом молочном сиянье луны по ковру с ароматом ночной тишины шли с тобою, беседуя тихо.

Всё боялись ну как не вспугнуть бы Луну, не нарушить покой её и тишину

лучше, знаешь, подальше от лиха.

Вдруг зажмурится наша Луна от испуга — и ослепнет весь свет, и спасения нет — мы с тобой не увидим друг друга.

Эвелина Шац

Милан, Италия Луна в маске I

Луна надела маску и ускакала на арбатский карнавал Там Самарканды странные каракули-гримасы повторялись

И воды вспять, и Казановы тень бежала вдоль каналов И Венецийское каприччо кузнечиком сверчало на мосту Двойные смыслы мироздания, строй вертикалей, брожение площади И масок таинственное умножение, рождение двойника, в какой уж раз! Под звуки вальса, быть может, завтра, свет отражений зеркала Иль просто музыки неординарный заговор. Всё вздор, всё вздор! Не будем вздорить, Господа! а карнавалить и колдовать на лунном свете Крх-кр-кр-крх кряхтят крепленья дерева гондол и вёсла масками меняются в воде. И блеск короны луна в маске и звук колядный, и сам сказ крушения калейдоскоп, текучий образ меняет маски и таинства манер и вдребезги разбит наш карнавал: шипят и гаснут в отражениях огни намедни шёпот всплеск вал — и бал павлиний нарастал среди каналов и струн меандр непредсказуемой гитары: страсти не меркнут, они сгорают

II

Луна надела маску и раковиной стала и перламутром заблистала и пеной перламутра взбила облака. Там медленно маячил маятник в надмирье

и проливал на преисподней адское задворье завалы мук, их звон взрывал пространства струны звук взорвали звал странников небесных и подлунных на карнавал неправедный луны

Анатолий Шевченко

Мариуполь, Донецкой обл.

Лунный парус

Ночь подкралась тихо, незаметно, Шелестя желтеющей листвой!

А Луна, с улыбкой искромётной, Парусом повисла надо мной, Светом чудным озарив округу, Так, что в небе звёзды все зажглись, Руку протянула мне как другу, Приглашая в сказочную жизнь.

Я, конечно, согласился сразу.

К небу руки радостно вознёс.

Не успел моргнуть я даже глазом, Как попал в пространство сладких грёз.

Я в луне сижу, как будто в лодке, А вокруг плывут мои мечты.

Ветер дуновением коротким

Разрушает хрупкие мосты.

Раздувается мой лунный парус.

Между звёзд плыву по небесам.

Не беда, что осень вдруг подкралась, Сердце мчит к весенним берегам.

Как-то на рассвете

Наблюдал как-то я на рассвете, Солнце с морем взасос целовалось, Волны с ветром игрались, как дети, А Луна этим всем любовалась.

А затем незаметно пропала.

Может, спряталась за облаками, Может, ночи царица, устала

И вздремнуть прилегла за горами?

Ну а Солнце, прервав с морем ласки, Занять место Луны поспешило, И взлетев в золотые салазки, Землю светом своим осветило.

И пока спит Луна за горою, Солнце зорко за всем наблюдает.

Только Ветер, как прежде, с волною Беззаботно по морю гуляет.

Под луною

Степь под жёлтою луною, Как младенец, засыпает, И над тихою рекою, Парень песню распевает.

Песня льётся — словно речка Спящий берег омывает, И у девушки сердечко

Алой розой расцветает.

А луна под небесами

Молодым помочь стремится, И спешит за облаками, Хоть на время притаиться.

Чтоб девчонка не смущалась

Робких, нежных поцелуев

И любовь чтоб зарождалась, Души юные волнуя.

В южной степи под луною, В травах мяты утопая, Льётся песня над рекою, Чувства нежные рождая.

Лунатик

Со мной, друзья, произошло такое:

По небу я разгуливал с Луною.

Поднялся как-то ночью я с постели,

И мы с Луной на крышу полетели.

Я, как по полу, зашагал по краю

И не пойму — лечу или шагаю.

А может быть, мне кажется всё это?

Попробовал я примоститься где-то.

Присел, на самый краешек карниза.

Вдруг кошка замурлыкала, подлиза.

Ей в такт заворковали голубята

И звёзды вдруг помчались все куда-то, А мы с Луной над городом зависли.

Не помню, как я в койке очутился.

А утром донимали меня мысли:

Неужто я лунатиком родился?

Владимир Шемшученко

Санкт-Петербург, Россия

Полнолуние

Свет лампы портьерами выпит. Сгущается синяя жуть. Сегодня не мой выход.

И всё-таки я выхожу: По клавишам стёртых ступеней, По тучам, по звёздам — туда, Где слышится тихое пенье… Сейчас или никогда!

К чертям все слова проходные

В поэзии грош им цена, Плевать, что мужчины земные Тебя называют — Луна. Простим их убогих и сирых, Расхитивших земли отцов… Лишь женщины града и мира Твоё повторяют лицо.

Ты кровь поднимаешь по венам, Склонившись над ними во сне.

Они из телесного плена Восходят к тебе в тишине. Уходят всё выше и выше, И нет в них ни капли вины.

Я знаю — они тебя слышат!

И вот уж совсем не видны…

Марине

…Локоны в лунном свете

С пальцев текут, как шелк.

Спи это тёплый ветер, Просто он стал — большой.

Плавают тучки-скитальцы

В синих глазах тишины. С глупой улыбкой на пальцы Дую

обожжены…

Луна продырявила дырку

В небесной большой простыне…

Сработаны, как под копирку, Стишата, что присланы мне.

Вот, думаю, делают люди, Печатают эту пургу…

А я, словно овощ на блюде, Стихи сочинять не могу

И тем совершаю ошибку, И в корень не тот зрю…

Но сплёвываю улыбку

И сам себе так говорю: «Зачем тебе глупая драка

За место на полосе?..

Пиши, — говорю, — собака!

Печататься могут все!».

Остывают страны, народы

И красивые города…

Я плыву и гляжу на воду, Потому что она вода.

А она и саднит и тянет, Словно соки земные луна…

Жду, когда она жить устанет

Или выпьет меня до дна.

Из какого я рода-племени?

Кто забросил меня сюда?

Скоро я проплыву мимо времени, Опрокинутого в никогда…

Скоро утро. Тоска ножевая.

В подворотню загнав тишину, На пустой остановке трамвая

Сука песню поет про луну.

Вдохновенно поёт, с переливом, Замечательно сука поет.

Никогда шансонеткам сопливым До таких не подняться высот.

Этот вой, ни на что не похожий, Этот гимн одинокой луне

Пробегает волною по коже.

Прилипает рубашкой к спине.

Пой, бездомная, пой, горевая, Под березою пой, под сосной, На пустой остановке трамвая, Где любовь разминулась со мной.

Лунный свет я за пазуху прячу, Чтоб его не спалила заря.

Плачет сука, и я с нею плачу.

Ненавидя и благодаря.

445

***

Ночь у камина. Луна.

Что-то сегодня не спится.

Звёздная колесница

Мчится в проёме окна.

На пол упал уголёк

И потемнел, остывая.

Псина сторожевая

Вдруг заворчала у ног.

Тонкий ломается лёд

Кто-то под окнами ходит.

Что-нибудь произойдёт

Или уже происходит…

Алёна Шех

Минск, Беларусь

Селена

Раскидало небо пёстрые узоры, Притянуло таинством луну, Выставило важно сменные дозоры —

В царстве его видно глубину. Запрягла Селена звёздную упряжку

Резвых, быстрокрылых лошадей Открывая двери бездне нараспашку Воссияла в роскоши огней.

Гордо, величаво лунная богиня, По дороге Млечного пути

По небу катилось дивой-берегиней

В ощущенье полной Liberty*.

Ночь прошла, Селена, растворилась вскоре

В пышных, серебристых облаках:

За туман кисейный зацепилась в море Остаётся в безмятежных снах.

*Liberty (англ.) свобода

Зимние луны 449

Ночи стали длинные, холодные, В небе светит бледная луна: Белые оттенки нынче модные —

К ним идут пастельные тона.

Светит бледнолицая боярыня: Строгость у зимы не занимать

Долгим декабрём была одарена, Лик её красавице под стать.

В выси звёздной волчье полнолуние

Не даёт уснуть мне до утра: Мне сравнить бы с опытной колдуньею Фебу неба в бликах января.

Снежная краса — дорожка лунная, Где-то в далеке горит корчма:

Пой моя гитара шестиструнная Вот и всё… кончается зима.

Татьяна Шмитц

Райнберг, Германия

Когда умирает свет, шампанское в пузырьках

Пробирается в щёлку, ложится на робких руках.

Слегка серебрится, отливая оливковым мхом:

Так луна проливается медленно в мой одичавший дом.

Здесь пустыня: ни стука, ни топота крошечных бот.

Она думает, верно, что здесь никто не живёт, И что мягкость войлочных, узнаваемых кем-то нот

Скрип половиц, пока незнакомый ей поворот.

Всё здесь играет год напролёт в «замри»…

Золото-мёд катится медленно в «раз-два-три».

Тонким недугом вместившей в монету луны

Ночь из волокон плетёт но уже никому не нужны

Бязи прозрачные тонкие синих агатов и снов.

Не приходи.

У меня нет света.

У меня не осталось слов.

НО

Какое маленькое «НО» луны, являющейся снова, Как отдалённое пятно, как скрытой истины основа. Как удивительная брешь миров, сокрытых от признанья. Какая тоненькая вещь, как много милых узнаваний! Какая роскошь — лунный свет, то ослепительный, то робкий… То фреска, то витраж-ответ сомкнётся на оконной тропке, Вот удивительных планет непостижимая наука — Рассветных полумраков свет, где нет ещё в помине звука, Где отыскать, петляя вдаль, то млечный путь, то путь созвездий, Ещё пытается печаль, пока надежда не воскреснет…

Татьяна Шуринова

Минск, Беларусь

Плетёт луна сегодня кружево

Плетёт луна сегодня кружево, На тихий город льёт свой свет.

Она немножечко простужена, Глотала жадно мокрый снег…

Узор её, плетенья вымысел

Понятен только декабрю.

Дорогу в небе льдом он вымостил,

Как будто в гавань кораблю…

Задумчив лик луны-красавицы, И звёзды обрели покой.

Она Джокондой улыбается, Танцуя танец неземной.

Когда луна

сидела в жёлтом кресле

кресле, И был любовью миг заворожён — Ты пожелал остаться неизвестным. Ну что ж, я тоже буду без имён. Пусть наша встреча мимолётной птицей Вспорхнула и растаяла во мгле…

Я знаю: это больше не случится.

Но вспомнишь ты, возможно, обо мне. Красивой, модной, беспокойной песней Плелась минут затейливая вязь…

Ты пожелал остаться неизвестным.

И я ни в чём тебе не поклялась.

Истаявший неясный почерк ночи Пытаюсь безуспешно разобрать.

И уходя, луна как будто хочет Пощекотать примятую кровать…

Декабрьский вечер

Мой город стал загадочным и тихим, Надел декабрьский вечер белый фрак, Который сшила Зимушка-портниха.

С прищуром смотрит месяц в облаках…

На крышах снег искрится с переливом, Он на заборы и ограды лёг.

Со взором любопытным, прозорливым Всем месяц показал покатый рог…

А ветер мне слегка обветрил губы, Но вот утих, теперь в объятьях снов…

Оделись ели в пышненькие шубы, А вербы — в прелесть белых тюрбанов.

У вечера недолгая программа, Он плавно мирно переходит в ночь.

Сыграет виртуозную он гамму, И станет в ступе звёзд янтарь толочь.

Полнолуние

С ночного неба белый свет струится, И снова непогашена луна.

В свои владенья будто бы десницей

Нас, подданных, к себе зовёт она. Пусть полнолунья власть недолго длится.

Работа будет выполнена в срок. Перевернуть прошедшего страницы Нам всё трудней, и знание не впрок.

Коснулись крыш серебрянные блики, Бежит за нами время по пятам.

И нашей жизни впадины и пики

Календари расставят по местам.

Луне, в который раз, мир покорится, Мал человек, глядящий в небеса.

Вновь океан лениво подчинится, Волну отлива в вечность унося.

Так жизнь к концу, как к кругу — серп, стремится, Модели бытия замкнётся круг.

Родится месяц — чудо повторится…

Художник Фрида Шутман

Фрида Шутман

Ашдод, Израиль

С вечера до утра

Надело небо ночи изумруды.

Луна бледнеет, стыд свой пряча в тучи…

А звёзды из галактик дальних груды

Своей влюблённых вечной тайне учат…

Напрасно сумерки сражались с солнцем жёлтым; Им победить его удастся лишь на время.

Ночь-колесница набирает обороты; Уносит вдаль забот дневное бремя.

Туман густой от сумерек остался, Заботливо прикроет утру плечи.

Звёзд хоровод танцует в небе

Луна грустит и ждёт вечерней встречи.

Вернисаж

Киры Эмеретли

Севастополь, Россия

История каждой моей картины это сказка, которую вполне можно записать словами. Наверное. Но я не записываю картины стремительно сменяют друг друга, образуя серии и циклы. И я мчусь за ними, едва успевая рисовать то, что вижу. Художник живёт образами, цветом и для него очень важно зафиксировать всё то, что приходит

к нему из мира материального, чтобы превратиться на картине в явление духовного порядка. На стороне художника весь опыт культуры и искусства — от наскальной живописи, древних цивилизаций, Возрождения и до сегодняшнего дня, где ищут и изобретают новое искусство новые одарённые люди. Я намеренно не ввожу в своё творчество тёмные стороны жизни. Мои герои смеются и плачут вместе с персонажами великолепного Резо

Габриадзе, обмениваются тонкими, мистическими наблюдениями и загадочно улыбаются, исчезая в воздухе вместе с Гофмановскими волшебниками, и они любят и совершают подвиги, как герои философских повестей Вольтера.

На мой взгляд, картина состоялась тогда, когда она обладает внутренней интригой, долгоиграющим и неоднозначным сюжетом и некоторой тайной, которую я и сама ещё не всегда разгадала. Мне хочется, чтобы характеры персонажей обладали некоторой таинственной недоговорённостью, ведущей к большим тайнам, в далёкие времена. Когда молчаливые, полустёртыеобразывгулкихкоридорахВремени появляются ненадолго, улыбнутся невзначай своей всепонимающей улыбкой, а потом превратятся — кто в птицу, кто в кота, кто в императора и растворятся, чтобы вновь появиться неожиданно, в неурочный час, но уже в другом образе…

За многиегодыс тогодня, когда японяла, чтоя художник, мноюбыло испробовано множество техник и художественных приёмов, но никогда не хотелось другой души моим персонажам. Я знаю, что они добрые и справедливые. Да, они порой хитрецы, молчуны и пересмешники, но для них, как и для меня Любовь, Вера, Истина — это основа существования. Даже если ты кот или птица, а тем более

Совы нежные Холст, масло. 50х50, 2020 г.

Ирина Явчуновская

Хайфа, Израиль

Полнолуние

Румяный корж луны с жаровни знойной ночи В изгиб морской волны упал, раздвинув тьму. Проникнуть в наши сны сквозь окна одиночеств Зачем-то поспешил, не терпится ему.

Сны августа мутны, день ясный стал короче, А ночь не прояснит, того что не пойму. Но льётся свет луны, что донести он хочет? Понять бы, разгадать да не дано уму. Луна

со стороны

зигзагом звёзды строчит, Над гребнями волны раскачивая тьму. Как жаль, что не слышны слова её пророчеств, Всё видит и молчит — не скажет никому.

В театре солнца и луны

тучи, волны, валуны. Бродят тигры и слоны

в театре солнца и луны. Трели звонкие слышны, мы грустим, мы влюблены

в театре солнца и луны. Даль покинутой страны,

боль разлуки, тень войны

в театре солнца и луны.

Кто мы? Мы нужны, грешны в театре солнца и луны? Тают дни, мелькают сны… дальше осень без весны, дальше пряди седины, звон небесной вышины в театре солнца и луны… А за этой вышиной

звёзд немых пчелиный рой. Дальше… то же, что сейчас, Но уже без нас…

Одуванчик

В огромном дремучем лесу, Где укрылся солнечный зайчик, Свой пушок окунул в росу Очень маленький одуванчик.

Его окружали дубы

И огромных размеров сосны, И мечтал одуванчик быть, Словно дуб, огромного роста.

Он мечтал достать до луны И подбросить луну, как мячик.

«Ах, как жаль, что всё это сны!» — Думал маленький одуванчик.

Но большой лохматый лопух

Укрывал его: «Спи, мой мальчик!

Далеко полетит твой пух, Мой кудрявый друг, одуванчик.

Попадёшь и ты на сосну, Прикоснёшься к душистым веткам, Улетишь и ты на луну

И закружишься вместе с ветром.

А пока в притихшем лесу, Там, где скрылся солнечный зайчик, Окунись с головой в росу, Спи, мой маленький одуванчик».

Жанна Ягодина

Ашдод, Израиль

Всходила ясная Луна. Всходила не спеша. Плыла, величия полна. Ах, хороша!

Взирала яркая Луна

На пальмы и гранит, Где к гальке ластится волна. Ах, этот вид!

Но почему в душе моей Взамен мелодии любви Шуршит извилистый ручей

Из боли и обид?

Шёнберг вошел в историю музыки XX в. как создатель додекафонной системы композиции. Он был разносторонне одарённой

личностью, блестящим педагогом, воспитавшим целую плеяду

современных музыкантов, среди которых такие

известные мастера, как А. Веберн и А. Берг. Но

прежде всего он был композитором, оставившим значительное наследие, композитором, прошедшим очень трудный, но честный и бескомпромиссный путь. Творчество Шёнберга тесно связано с музыкальным экспрессионизмом. Оно отмечено той напряжённостью переживаний и остротой реакции на окружающий мир, которые

характеризовали многих современных художников, творивших в атмосфере встревоженности, предчувствия и свершения страшных социальных катаклизмов. Додекафонный метод композиции

479

приобрёл немало почитателей.

Расставание композитора с тональной традицией не было бесповоротным: известная сентенция «позднего» Шёнберга отом, чтомногое ещё можно сказатьвдо мажоре, вполне это подтверждает. Погружённый в проблемы композиторской техники, Шёнберг в то

же время был далёк от кабинетной замкнутости.

Вокальный цикл «Лунный Пьеро» назван Шёнбергом как «трижды семь стихотворений» на стихи бельгийского поэта Альбера Жиро — он состоит из трёх частей по 7 номеров. Сочинение предназначено для женского голоса и камерного инструментального ансамбля, состав которого

варьируется от номера к номеру. Вокальная партия выдержана в особой, изобретённой Шёнбергом манере Sprechgesang, «речевого пения»

полупения, полудекламации. Этот способ интонирования Шёнберг отстаивал при всех исполнениях «Лунного Пьеро». Мастерски

воплощая гротескную сторону экспрессионизма, композитор передаёт характерные настроения современной ему переломной эпохи, когда под маской иронии мыслители и поэты нередко

скрывали тоску по безвозвратному прошлому, по

разрушающимся идеалам.

Фрэнк Синатра

1915 – 1998

Лунная серенада

«Hijo de la Luna» (с исп. «Сын Луны») песня-баллада, первоначально исполненная испанской группой Mecano. Появилась на их альбоме 1986 Entre el cielo y el suelo. В песне говорится о безответной любви цыганки к цыгану. Цыганка готова на все, чтобы добиться взаимности: Луна готова исполнить её желание, но с условием, что своего первого сына цыганка отдаст ей. Она соглашается. Цыганка выходит замуж за любимого, но у родившегося у них сына совершенно белая кожа и серые глаза. Цыган решает, что жена изменила ему, и убивает её, а сына он относит на вершину высокой горы и оставляет там. Если на небе полнолуние, значит, ребенок счастлив, а когда ребенок начинает плакать, луна превращается в колыбельполумесяц, чтобы качать младенца.

Nightwish (с англ. «Ночное желание» финская симфоник-

метал-группа с женским вокалом, исполняющая песни преимущественнона английском языке. Основана Туомасом

Холопайненом, Эмппу Вуориненом и Тарьей Турунен в 1996

году в городе Китеэ.

Nightwish одна из первых и самых влиятельных групп в жанресимфоник-метал, нарядус Therion и Within Temptation.

Раннее творчество Nightwish

отличалось сочетанием женского «оперного» вокала, клавишно-симфонической

аранжировки и быстрых гитарных соло, характерных для пауэр-метала. В более поздних альбомах Nightwish отошли

от пауэр-метала и исключительно«оперного»вокала, а роль симфонических аранжировок и народных инструментов, наоборот, увеличилась.

Трогательная история

одной песни

Как мало мы знаем об обстоятельствах создания песен! Что вдохновляло автора, какие трагические или хорошие новости тронули его душу и стали толчком к рождению поэтических

строк?

Стихотворение «Вызов»

Михаила

Старицкого,

более известное по его первыми строкам, яркое тому подтверждение…

Как-то летом 1860-го Михаил Старицкий, оставив учёбу в Киевском университете, решил навестить родноесело Клещинцы на Полтавщине. Навечерницах, устроенныхсельскоймолодёжью, приглянуласьему, 21летнему юноше, одна девушка. Звали её Степанидой.

С первого взгляда Михаил влюбился в ту загадочную незнакомку, однако подойти и признаться в своих чувствах парень так и не решился. Надеялся сделать это на следующих вечерницах. Тянулись дни, а девушкавсёнепоявлялась. Влюблённомуюношеничегонеоставалось, как пойти к ней домой.

К дому Степаниды, белеющему на краю урочища Буты, Старицкий пришёл, когда солнце, прощаясь с долиной, ласково обнимало её своими нежными лучами, — невероятное зарево! Пока ждал любимую, тёмно-синее небо неспешно загоралось мерцающими звездами, словно там, наверху, кто-то играл огнями-фонариками. В этот миг у юноши, очарованного окружающей красотой, родились поэтические строки:

Нічяка,Господи,місячна,зоряна, Ясно,хочголкизбирай.

Вийди,коханая,працеюзморена, Хочнахвилиночкувгай!

Сердце сжалось, когда заметил, как плавной походкой к нему приближалась Степанида. До чего же она красивая в этих сумерках, под этими звёздами… ещё красивее, чем тогда, на вечерницах! Поздоровались. Девушка ласково посмотрела в глаза Михаилу и заговорила о красоте природы. Когда же парень осмелился открыть тайну своего появления, Степанида призналась, что уже просватана. Поражённый такой неожиданностью, Старицкий слёг, разбитый лихорадкой. Ухаживать за ним было некому, родители парня давно умерли. К счастью, о болезни Михаила узнал его дядя-опекун, Виталий Лысенко. Он вызвал в Клещинцы врача из Полтавы, а потом забрал племянника в свое имение в селе Жовнино. Там юноша ещё долго лечился и отходил от душевной раны.

Летели годы, а мелодичная поэзия, навеянная любовью к Степаниде, оставалась без внимания композиторов. Только в 1885-м стихи, положенные на музыку, прозвучали в опере Николая Лысенко «Утопленница» в Одессе. Первым исполнителем песни, названной «серенадой Левко», стал Николай Садовский. В том же году песню опубликовали в одесском альманахе «Нива». Серенада Левко звучала вКиеве, Харькове, слышали её и стены НьюЙоркского театра, однако песня всё равно оставалась неизвестной общественности. Всё было в ней: и лиричность, и глубина, и безупречная музыка, и драматургия — лишь не хватало простой, легко запоминающейся мелодии.

Всемирное признание песня Старицкого получила с новой мелодией. Авторами её были Андрей Волощенко и Василий Овчинников. Впервые такой вариант песни «Ніч яка, Господи, місячна, зоряна» опубликовали в 1914 году в третьей тетради «Школы для бандуры», изданной под редакцией Василия Шевченко.

Настоящий взрыв популярности песни вызвало появление фильма Леонида Быкова «В бой идут одни старики», где «Ніч яка місячна» звучала из уст старшего лейтенанта Сергея Скворцова. Исполнял песню украинский оперный певец Николай Кондратюк.

вместе!

Мои благодарности

Я бесконечно признательна всем, без кого эта книга никогда бы не состоялась:

в первую очередь

моему любимому мужу, Мише Чеботарёву,

за поддержку всех моих безумных начинаний

и сумасшедших идей;

всем авторам замечательных лунных стихов, песен, рассказов, музыки, картин и фотографий, доверившим мне свои детища;

всем, кто подарил мне радость знакомства

с новыми авторами.

Спасибо всем, вы все чудесные!

С искренним теплом, ваша Люче

Литературно-художественное издание 16+

Книга Луны

Составитель и главный редактор: Людмила Чеботарёва (Люче)

Все тексты печатаются в авторской редакции

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателей

запрещается