Ханипаев Ислам. Типа я

ПЯТНИЦА. ДЕЛАТЬ УРОКИ ДЛЯ СЛАБАКОВ.

— Тебе нужны какие-нибудь вещи! — сказал раздосадовано Крутой Али.

— Какие вещи? — спросил я.

— Ну такие, чтобы ты сразу злился. То есть, вспомнил их и сразу злой!

— Сходу?

— Сходу!

— Как Халк?

— Да, точно, как Халк или лучше, как я. Я бы выстигнул Гасана-Вонючку.

— Тебе легко говорить. Ты суперкрутой воин. Я пощупал рукой новоявленный синяк под правым глазом. Это место болело, но не так сильно, как могло показаться со стороны. Но и боль пока не ощущалась, ведь драка завершилась только минут пять назад.

— Ай... Сильно видно?

— Пока он просто красный, но судя по моему чемпионскому опыту бесконечных драк с разными врагами , этот фингал станет синим.

— А потом?

— Жёлтым, зелены , фиолетовым — пожал плечами Крутой Али. Я доверяю мнению Крутого Али, потому что он опытный уличный воин, но вообще у меня тоже неплохой опыт. Я тоже типа часто дерусь. В школе все крутые часто дерутся, и я тоже не отстаю. Если бы в нашей школе был рейтинг драчунов я был бы точно в десятке! Махмуд, Анвар, два Маги, Заирбек, Зубастик, Ася, которая ходит на карате, Наби – её брат (он тоже ходит на карате), Велихан и я. Ну, Муртуз, Гасан-Вонючка, Марат, Саид, Умар... Да блин! Ну, я точно был бы на 20 месте или даже выше! Так-то я веду список всех драк, которые случаются у нас во втором классе, и иногда пишу третий класс тоже, а то откуда знать с кем придётся делить поле брани.

— Крутой Али?

— Чё?

— Почему место, где дрались в древности называли «поле брани»?

— Ты откуда это узнал?

— Учительница так сказала. А ещё в фойе висит картина “Поле брани чёта...чёта...”

— Наверно это ошибка. Там поле брОни должно быть.

— Ты чё? Серьезно?

— Нет, откуда мне знать. Мы называем это “местом помахаться”. Типа: “Идём, там есть место помахаться”. Щас ещё говорят зарубиться. «Если тебе что-то не нравится мы можем зарубиться один на один за школой». Есть ещё плохие слова, но я их не говорю. Я остановился, потому что вспомнил о том, что типа мама увидит синяк и я опять захочет прийти в школу. В прошлый раз мне удалось её кое-как отговорить. Но в прошлом году она целых 3 раза приходила разбираться почему я так часто прихожу домой с синяками. Ей не понять, что для таких как я очень важно делать то, что мы любим. А мы любим драться и побеждать, а потом опять драться. Так делают все воины и Крутой Али тоже, и я тоже должен быть таким.

— Крутой Али.

— Чё?

— Типа мама узнает, что меня побили.

— Тебя не побили! – крикнул на меня Крутой Али, так что после его крика у меня в левом ухе свистело еще несколько минут. — Их было много. Пять или… или двадцать пять. Или миллион, я не помню.

— Я дрался один на один, — выдохнул я разочарованно.

— Это ты так думаешь! Ты же не видел, что происходило вокруг, а я там был и всё видел. Сколько у тебя глаз?

— Два.

— А сколько их там стояло?

— Пять? – спросил я, посчитав в уме.

— Я точно уверен, что их там было не меньше ста, но даже если пять, это была психологическая атака. Они отвлекали тебя от Гасана-Вонючки. Они кричали всякие обзывания на тебя, чтобы ты смотрел в их сторону пока Гасан-Вонючка пытался тебя побить. Это всё было заранее запланировано. А ты видел портфель человекапаука у Саида?

— Ага.

— Все знают, что человек-паук твой любимый герой, поэтому этот Саид принёс его, чтобы ты отвлекался на портфель.

— Точно, — удивился я.

— Меня слушай, я опытный воин. Это был их план, они знали, что у тебя только два глаза.

— Тогда ты должен был мне подсказать!

— Я пытался! Но ты не видел мои сигналы. Я делал так! — Крутой Али начал показывать на свои глаза указательным и средним пальцем и потом на мои. – Тебя отвлекал дурацкий портфель и обзывания. Не волнуйся. Когда дерешься с подлыми врагами, такое бывает. Я привык, я дрался с тысячами врагов, всегда побеждал, но это же я.

— Гасан-Вонючка! — буркнул я и опять остановился. Начал оглядываться. Мы шли вдоль “Собачьего Парка”, отличное место для драки. Отличное поле брани.

— Ну чё? — спросил Крутой Али. Я вошел в кусты, сломал старую ветку дерева коленом два раза, третий не получилось и вернулся на тротуар.

— Я когда злой, мне надо что-нибудь ломать, — произнёс я и добавил, — это я только что понял.

Когда я буду злой мне надо будет что-нибудь ломать и типа, чтобы все видели. Ударить ногой мусорку, или... или ветки ломать, как сейчас. Ты слышал мощный звук? Такой хтыщ!

— Слышал.

— Круто, даже?

— Круто. Лучше бы кости твоих врагов, но и маленькая веточка сойдёт. На счёт мамы...

— Типа мамы, — поправил его я.

— Типа мамы. В прошлый раз она сказала, что придёт жаловаться в школу если ещё раз увидит меня с синяком.

— Репутация... – выдохнул я себе под нос. Меня бесит, что репутация так важна.

— Да, репутация, это важно, — многозначительно сказал Крутой Али, — если она придёт в школу, это конец. Скажешь ей, что вступился за девочку, мамы это любят. И выиграл. – Я согласился. Это звучит логично, а потом он добавил. — А девочка тебя поцеловала и все это видели. Чётко?

— Ты чё?

— Ладно, на счёт поцелуя не говори, в остальном всё так: защищал девочку, выиграл. Вопросы?

Я помотал головой. Хороший план. У Крутого Али всегда есть план. Хорошо, что мы лучшие друзья. Я пришёл домой и закрылся в своей комнате. Типа брат может прийти в любой момент, а типа мама придёт только после шести. Крутой Али сидел под окном. Он вообще никогда не заходит в дом, потому что он уличный воин. Я хочу быть на него похожим. Я подошёл к зеркалу, чтобы изучить боевую отметину. Линейка уже была наготове.

— 3 октября, — объявил я, включив диктофон на телефоне подрался с ГасаномВонючкой. Проиграл.

— Это была ничья, — влез Крутой Али, заглядывая в окно второго этажа.

— Я был внизу, он был наверху! — разозлился я, но скорее на себя чем на Крутого Али.

— Хорошо, проиграл, так проиграл, — пожал плечами Крутой Али. — Тебе надо принять поражение и стать сильнее!

— Великие войны не принимают поражения! Ты же не принимал!

— Я не проигрывал, — опять он пожал плечами. Бесит.

— Не сравнивай нас. Ты великий воин, а я только начинаю свой путь воина. Итак, результат — синяк, четыре сантиметра в ширину, три в высоту, под правым глазом. Крутой Али.

— Чё?

— Есть разница между синяком и фингалом?

— Неа.

— Хм, фингал круче звучит. Как думаешь?

— Да.

— “Фингал”... Причина драки — моя нереально крутая крутость. Нет, просто нереальная крутость, которой завидуют все в классе. Общий результат неутешительный. Я вынул свой таблицу разборок и записал результат в ничью. Получилось 3 победы, 7 ничьей и 6 поражений (но это не честно, у меня только 2 глаза. Примечание: психологические атака количеством. Надо что-то с этим делать на будущее.). Но я только начинаю. Пока только 3 месяца прошло как я решил стать крутым воином. Так что это не в счёт. Это просто тренировки.

Я решил, что скажу типа маме, что это не задиры, а я вступился за Амину и скажу, что победил, это не считается за враньё. Когда хочешь сделать хорошее врать можно. Я хотел защитить Амину, это хорошо, значит так можно сказать.

— Что думаешь, Крутой Али? – Я показал ему последние записи в дневнике воина.

— Потом можно если что извиниться. Извинения детям всегда прощают. Сколько тебе уже?

— Восемь.

— Да, тебе ещё можно врать и потом извиняться, — кивнул он с пониманием дела. Я убрал боевой архив обратно в шкаф и отжался 5 раз. Неделю назад я отжимался 3 раза, а теперь 5. Я настроен серьезно. Я должен быть готов, когда судьба меня позовёт делать великие и крутые дела. Ближе к вечеру пришла типа мама. Она спросила, как прошли уроки, я ответил, что нормально, но я знал, что она заметила синяк. Это значит, что мы ещё вернемся к этому разговору. Придётся рассказать, что это результат «исключительно джентельменского поступка» (так сказал мужик из рекламу духов для мужчин).

Думаю, типа мама меня похвалит, за то, что я вступился за честь девушки. Женщин легко обмануть. Я вообще суперкрутой мастер обманывать, но я не обманываю просто так. Только иногда. Вообще редко, тем более что на кону была моя репутация. Учебный год начался месяц назад. Это мой шанс начать новую жизнь и показать, что я изменился за время летних каникул. А я и так изменился. Я еще решил встать на путь воина и в тот момент познакомился с Крутым Али!

— Кушать-ку-ку-кушать! Кушать-ку-ку-кушать! — объявила на всю квартиру типа мама. Я вышел из комнаты с недовольным лицом. Пусть не думает, что я голодный. Великого воина нельзя никуда заманить вкусной едой. Только славной битвой. Славной битвой на поле брани. Я сел за стол и подумал, что эта кухонька скоро станет для меня маленькой, когда я стану воином. А ведь в квартире живёт ещё типа брат Ахмед и типа мама. Зачем она вообще готовит еду в такой маленькой кухне? Почему мы не переезжаем в нормальную большую квартиру?

— Ку-ку-ку! А, ты тут, — сказала она, увидев меня. Ходьба в стиле ниндзи под названием “Шёпот листьев” моя новая техника, меня недавно научил Крутой Али.

— Шелест лучше, — сказал высунув лицо из окна Крутой Али. Я согласился.

— Итак, великий воин... эм.... ты определился с геройским именем? — спросила типа мама. Я пожал плечами прямо как Крутой Али. Я совсем недавно отказался от своего старого имени, потому что подумал, что если начинать с чистого листа, то нужно новое и суперкрутое имя.

— Не понимаю, почему тебе не нравится Артур? Очень даже геройское имя. Король Артур, круглый стол, все дела? Не круто? Это вполне себе крутой мужик. Артурчик? Я промолчал. Нельзя отзываться на имя, от которого ты отказался. Мы услышали барабанный стук в дверь.

— Вот тебе и вовремя! — обрадовалась типа мама. — Открой, пожалуйста. Я открыл дверь, Ахмед вошёл домой.

— Артуридзе, — поздоровался типа брат.

— Не называй его так, это не его геройское имя, — влезла типа мама.

— Ты ещё не решил? — поднял бровь Ахмед. Я не ответил и вернулся за стол.

— Руки мыть, за стол садиться, вкусно покушать, меня поцеловать, вопросы? — продолжала типа мама. Она всё время улыбается и шутит. Бесит.

— Всё понял, — Ахмед, помыв руки слишком быстро , (за это время микробы не умирают, я уверен), прыгнул за стол , попутно чмокнув типа маму в щёку. Между нами десять лет, а он ведет себя как ребёнок. Бесит. — Что у нас?

— Макарохи по-флотски, безымянный воин заявил, что с этого дня не кушает ничего кроме мясной еды. Бери с него пример.

— Серьёзно? А что не так с овощами? – спросил он, я собирался ответить, но типа мама опять влезла: — Ну, это еда для слабаков. Мясо рулит. Только не варёное – оно не вкусное.

— А мощный бульон? – спросил типа брат.

— Не, — покривил я ртом.

— Как это так? От не мясных вещей решил отказаться, а бульон тут причём? Спроси у

каждого серьезного мужика, бульон это сила. И варёное мясо сила. О, у меня новый вариант! “Арчибальд”! Как тебе?

— Тупость, — буркнул я.

— Согласен, “Артурио”?

— Тупость.

— “Артурян”?

— Тупость. Типа мама поставила на стол тарелки.

— “Артуриан”? Это не армянское, типа из Властелина Колец. Король эльфов Артуриан!

— Тупость.

— “Артуроид”? Это как робот. Робот-воин, не? Типа мама, достав сметану села за стол.

— Тупость.

— Хватит, — влезла она. — Других тем что ли нет? Артурудин, как тебе? – они оба засмеялись, но простым людям не понять. Пусть смеются, а я буду говорить только по делу и вообще буду вечно молчать. Мне понравилась мысль вечно молчать. Со всеми буду вечно молчать. Пусть вместо меня говорят мои кулаки.

— Ты не должен молчать со своим сенсеем, — заметил Крутой Али.

— Кроме тебя, — ответил я Крутому Али, а потом ответил типа маме, — тупость.

— Я пыталась. Найти себе геройское имя сложное дело как оказалось. Прогугли, — она пожала плечами.

— Загугли, — подправил её типа брат и спросил, — А как ты будешь учиться в школе если ты отказался от имени?

— Они не узнают. Смысл секретного воина в том, чтобы никто не знал его хода мыслей, — ответил я супер скрытно. Типа брат выставил рот рыбой и молча согласился, переглянувшись с типа мамой. Я на секунду подумал, что они что-то задумали против меня, какой-нибудь заговор, но потом они вместе кивнули. Кажется, теперь он понял всю серьезность ситуации с именем.

— Ты крут, кумиж, — Сказал он. Я задумался над кумижом. Жумик. Умжик. Кимуж. Мужик... он думает, что я совсем дурак и не понимаю его шифровки?

— Кумиж? — спросила она.

— Женщина, тебе не понять мой секретный шифр, — добавил Ахмед и подмигнул мне. Это ему не понять, что я всё понимаю. Ракуд. Дукар. Акдур.

После ужина я ушёл от этих детей в свою комнату. Я решил, что надо хорошо продумать план побега из дома, когда судьба позовёт великого воина. Я подошёл к окну и выглянул вниз. Второй этаж. Не так уж высоко, но и не так уж низко. Крутой Али стоял у окна только с улицы. Мы как раз стали одного роста.

— Крутой Али, что будет если я выпрыгну из окна? Крутой Али посмотрел себе под ноги.

— Я думаю, что ты выживешь, но ходить не сможешь.

— Думаешь, лучше канат из одежды или типа парашют?

— Ты хочешь круто или как лох?

— Как круто.

— Тогда тебе нужен правильный момент. Надо дождаться высокой машины. Газель дяди Махмуда пойдёт. Он едет четыре раза в день у тебя под окном или мужик, который продаёт соленья во дворе, или который молочник или который привозит хлеб в магазин рано утром. Не забудь выкрикнуть что-нибудь крутое.

— Что например? “В бесконечность и даль”? “Банзай”? или “Эхе-хей”? – я перечислил наиболее известные мне варианты.

— Оставь эти детские варианты! – гаркнул он. — Ты живёшь в Дагестане. Для таких случаев тут уже придумали свой крик. Все кричат “ииииууууу”, — сказал Крутой Али. Мне не очень нравится “иииииууууу”. Я часто слышу его из машин с громкой музыкой, которые едут по Махачкале. Ночью очень часто. Вчера, когда я шёл со школы домой, они крикнули “ииииуууу”, когда проезжали рядом с нашей новой суперкрасивой учительницей английского языка. А ещё “ииииуууу” постоянно кричат в наших дагестанских роликах. Наверно, это круто. Я достал свой “Дневник воина” и записал туда “Научиться иииуууу”.

— Шанс выжить? — спросил я, выглянув из окна ещё раз. Здесь нужен серьезный подход.

— Писят на писят, — пожал плечами Крутой Артур. Он слишком крут, чтобы знать, что это значит. Поэтому он придумывает цифры, я уверен.

Остаток дня я потратил на то, чтобы сделать уроки, хотя я знаю, что если я решил быть крутым, то я должен перестать делать уроки. Все самые крутые в школе не делают уроки. И Анвар, и Мурад и Гаджи и Гасан-Вонючка и Азиз и другие. Хотя Азиз начал делать уроки, он больше не крутой. Нельзя учиться хорошо и быть крутым. Это не совместимые вещи. Несовместимые вещи называются оксюморонами или исключениями. Никто не хочет быть тупым исключением. Вчера в крутом историческом фильме главный герой сказал: “Ради великой цели мы должны совершить эту великую жертву!”, а потом их всех убили. Вот и я подумал, ради великой цели (стать крутым и, по возможности, злым воином) я должен пожертвовать школой. Надо пожертвовать всей обычной жизнью. Я уже начал жертвовать. Я дал обет безбрачия. Это значит я никогда не женюсь на Амине. Но мне себя не жалко. Жалко Амину, потому что у неё никогда не будет крутого мужа. Вообще делать уроки мне нравится, мне нравится делать вещи, которые мне нравятся. Я люблю гулять, люблю учить новые боевые стили

(вчера я изучил кунг-фу, стиль змеи), люблю делать уроки (но я скоро должен перестать), люблю говорить крутые слова. Типа “типа”. Когда говоришь «типа» в любом предложении это уже круто, но типа мама и типа брат не поэтому. Они «типа», потому что они по-настоящему мне не мама и не брат. Мою маму убили, так что я должен готовиться к великой судьбе воина. Может даже я когда-нибудь смогу отомстить за неё.

— Когда плачешь поворачивайся, чтобы никто не увидел, — подсказал Крутой Али.

— Хорошо, — сказал я и повернулся.

— И платок носи, чтобы вытирать сопли.

— Хорошо. Я заканчивал домашнюю работу, когда в комнату вошла типа мама. Я даже её не услышал. Мне надо тренировать свой слух. Я не уверен, но есть вероятность, что секретная техника “Шелест листьев” передаётся по генам. Хоть она мне и не мама.

— Что делаешь, зайчик? — спросила она и села рядышком. Я успел закрыть дневник воина и спрятать его.

— Не называй меня так, — ответил я.

— Извини, я всё ещё не привыкла, что ты уже вырос.

— Ты и не видела, как я рос! Не притворяйся, мы с тобой знакомы только два года, ведешь себя как будто ты меня родила! — подумал я, но сказал... ничего не сказал.

— Можно, пока ты не определился с новым именем называть тебя просто Артур? Временно. Я кивнул. Воин должен иногда проявлять милосердие.

— Ну и что у тебя? Математика?

— Уже закончил.

— Молодец. Мы немного помолчали. Я делал вид, что занят чем-то важным. Она смотрела то в окно, то на меня. У неё грустный взгляд всегда, когда она не улыбается. Я не люблю такие моменты. Лучше бы она была обычной. Не шутила и не грустила. — Слушай, Зайчик, ой, то есть Артур, мне неудобно, но я хочу спросить у тебя кое-что.

— Да, я подрался, я заступился за девочку и выиграл, — сказал я спокойно, как будто я делаю так каждый день. Я и так делаю так каждый день.

Дерусь. Не заступаюсь за девочек. Крутой Али показал мне из окна “класс”.

— Ух ты, за девочку? – усмехнулась типа мама, как будто это великое дело и уже надо выбирать галстук для свадьбы.

— Да, но я дал обет безбрачия, — жёстко отрезал я.

— Да, да, помню. Это я не забуду, мой маленький безымянный воин, который в восемь лет дал обет безбрачия, — сказала она, чмокнула меня так быстро, что я не успел применить защиту. — Извини, не удержалась. Ну, как гласит великая мудрость “Перед любым великим делом, надо закончить школу и сдать ЕГЭ на пять”. Я пошла, спокойной ночи. — Она пулей вылетела из моей комнаты.

— Крутой Али.

— Чё?

— Есть такая великая мудрость?

— Неа, она всё врёт. Я всегда знал, что взрослые врут. Они думают, что мы не знаем, когда они врут. Когда я буду взрослый, я не буду врать детям. К чёрту Деда

Мороза, Гарри Поттера, аистов и капусту. Я сразу расскажу откуда всё берётся. И дети и подарки. СУББОТА — Я люблю ходить в школу и это проблема. На следующий день я опять пошел в школу. По дороге я вспомнил мои вчерашние мысли про крутые слова и решил дальше их обдумывать. Есть много крутых слов, которые пока у меня не получается говорить, но это дело привычки. Чем больше говоришь, тем легче. Это как с матом. Если хочешь говорить плохие слова надо их часто говорить. Но Крутой Али сказал, чтобы я не учился говорить плохие слова, потому что “тебе за это дадут по башке, а ещё ты мусульманин. Мусульмане не ругаются матом”. Я ответил, — “А крутые пацаны в классе тоже мусульмане, но говорят плохие слова”, а он мне ответил — “Они олени. Ты не олень”. Я ответил, — “Понятно”. Я не матерюсь. Я не олень.

— Эй, Крутой Али, какое слово самое крутое из всех?

— Из вообще всех или которые тут говорят, в этой яме? — Ямой он называет “это место”. А этим местом он иногда называет место, где мы стоим, а иногда Махачкалу, а иногда Дагестан. Это правило для любого, кто хочет быть крутым и злым. Мы должны называть место, где живём ямой. Я сразу получил доказательство, что становлюсь из-за “ямы” крутым. Учительница дала нам тесты и в вопросе “Назовите республику, в которой вы живете” из вариантов “Дагестан”, “Татарстан”, “Башкортостан”, “назвать другое место” и я указал — “ЯМА”. Мне поставили двойку. Потом классная руководительница звонила типа маме. В классе многие смеялись, когда узнали, а некоторые показывали на меня пальцем и говорили “Дурак”. Меня похвалили Анвар, Мурад и Гаджи, самые крутые и плохие пацаны в классе, а Гасан-Вонючка взбесился из-за того, что всем понравилось, то, что я сделал. Как я и сказал крутость зависит от оценок.

— Крутой Али.

— Чё?

— Какое крутое слово ты знаешь вообще из всех?

— “Атомный” или “ядерный”. Это крутое слово везде. Если какие-нибудь президенты спорят, ктонибудь говорит “ядерный” и остальные все кидают задний, — сказал уверенно Крутой Али.

— А что значит “кинуть задний”?

— Зассать, испугаться, дать дёру, ну ты понял. Ты даже не должен слышать про это слово, понял?!

— закричал вдруг Крутой Али. Я могу его понять. Злой воин его уровня не захочет даже слышать слово “Испугаться”.

— Понял. А какое крутое слово тут?

— Сейчас, — Крутой Али задумался и пожав плечами ответил, — жиесть. Жиесть — слово, которое нужно всем. Оно важнее даже чем “ииииуууу”.

— А чем «уцишка»?

— Чем «уцишка» тоже. И чем «хищник». Его можно добавлять к любому предложению в любом месте и оно всегда звучит чётко. Вот смотри: “Вот ты внатуре жиесть!”. Видел? В любом месте.

— Жиесть — это да-а-а... — протянулся восхваляя это слово. Я уже давно пытаюсь говорить “жиесть”, но это слово пока звучит из моего рта

тупо. У всех вокруг это получается легко и естественно, но я раньше не говорил “жиесть”, а теперь научиться тяжело, это как родной язык. Мама учила меня говорить, но у меня плохо получалось, её убили и теперь меня никто не учит, и я не могу говорить. А крутые слова – другое дело. У меня есть учитель – Крутой Али. — Жиесть. Жиесть. Жиесть. А что оно значит если точно? Крутой Али пожал плечами. Он не знает слова, которые говорит, ему нельзя знать их смысл, потому что он крутой и поэтому он сказал: — Тебе не нужно знать смысл, ты должен просто говорить. ПРАВИЛО 46! Записывай! Я быстро вынул “Дневник воина”. Когда Крутой Али произносит новое правило я должен быть всегда наготове. Это очень важный момент.

— Готов?

— Ага.

— Пиши: “Правило воина 46! Крутой и злой боец...” Тебе больше нравится боец или воин?

— Оба.

— Пиши “воин”. Итак: “Крутой и злой воин может говорить без причины разные слова не обязан знать смысл этих слов!”. Записал?

— Ага.

— Запомни это правило. В жизни будет много случаев, где тебе надо будет говорить вещи, чтобы их говорить, не только “жиесть”, но и целые предложения! Например, например... Вот, смотри. Крутой Али указал мне через дорогу. Там 56 студентов шли вдоль дороги и бросали друг другу скрученные трубочкой тетради, как в регби и смеялись на всю улицу.

— Круто? — спросил Крутой Али.

— Круто, — автоматически ответил я, пытаясь разглядеть скрытый смысл крутости. Один из пасов пролетел над головами ребят прямо на проезжую часть. Самый высокий и, как мне показалось, самый быстрый из них выбежал на дорогу за тетрадями и поймал их, едва не приземлившись на капот машины. Старикводитель опустил окно и сказал слово, которое мне нельзя говорить. В ответ они предложили ему

замолчать, тоже используя нехорошее слово и убежали.

— Вовремя, — обрадовался Крутой Али наглядному примеру. — Видел, как он поймал тетради?

— Ага.

— Как бы ты его похвалил?

— «Молодец»? «Чётко?» «Круто?» — спросил я нерешительно. Я знал, что тут не всё так просто.

— Если бы ты был лохом, ты бы сказал “молодец”, ещё скажи “хороший мальчик”. Ты должен сказать новое модное выражение “Внатуре ты пушка!”. Понял?

— Какая пушка?

— Никакая!

— А где пушка, я не понял.

— Вот именно, я же сказал, правило 46, прочитай вслух. Я опять достал тетрадь и прочитал правило: — “Крутой и злой воин может говорить без причины разные слова не обязан знать смысл этих слов!”

— Теперь понял?

— Ага.

Я зафиксировал полпути до школы, ровно на остановке. Я знаю это потому, что считал шаги — 750 шагов — половина пути, ещё 750 и я в школе. Быстрым шагом можно дойти за 13 минут 30 секунд, обычным шагом примерно за 20 минут. Кстати, я иду в школу не потому, что я должен ходить в школу. Я сам решаю, что мне делать и я решил ходить в школу, потому что типа мама мне не разрешает бросить её. Я спрашивал позавчера. Это одна из моих серьезных проблем: если ты хочешь быть крутым ты не должен любить ходить в школу. Поэтому я начал придумывать вещи, изза которых я не люблю школу. Я должен приходить в школу с плохим настроением и уходить с хорошим. “Школа — это тюрьма” — вспомнил я одно из первых правил Крутого Али.

— Перемены? Я не люблю перемены, — сказал я.

— Перемена — это хорошо. Это возможность кого-нибудь побить, — ответил Крутой Али. У него на всё есть ответ. Он крутой.

— Ах, да, — я вспомнил, что всё ещё не придумал вещи, которые должны меня сразу злить, чтобы я мог сразу разозлиться и подраться как настоящий воин. Злой воин и даже плохой. Если я буду

злиться, то смогу напасть даже на слабых если они на меня посмотрят не так. Или так. Или вообще посмотрят. Или вообще всё что-угодно. — Я не люблю школу за вонючие парты, — вдруг вспомнил я.

— Почему?

— Ты же их видел Крутой Али, они сломанные, разваливаются, краска падает с них, они кривые, на них пишут всякие гадости. Я хочу нормальные парты.

— Нормальных парт нет ни в одной школе этой ямы, — сказал уверенно он, вероятно имея ввиду Махачкалу. — Ты поменял уже 3 школы, тебе хотя бы раз попалась нормальная парта?

— Нет.

— А ты видел, чтобы у кого-нибудь когда-нибудь при тебе была нормальная парта в любом из классов любой из школ?

— Нет.

— Тогда, чё ты пристал к партам?

— Ты видел, что нарисовано у меня под партой?

— Ты.

— Что я?

— Под твоей партой нарисовали тебя и у тебя во рту всякие гадости.

— А ещё?

— “Артур чёрт”.

— Я это уже стёр. Там вообще много чего пишут. Даже про Амину, а она мне нравится. Меня бесят эти парты. Я сразу злюсь.

— Из-за них или из-за надписей?

— Я вообще с тобой не разговариваю! Тебе легко говорить, ты вообще в парты не помещаешься. Тебе надо на полу сидеть, чтобы нормально помещаться за партой. И вообще никто ничего плохого о тебе не писал на партах и тебя не рисовал, потому что ты крутой и все тебя боятся, Крутой Али! Они меня бесят. Я не хочу ходить в школу, чтобы сидеть за этими партами. Я вообще разозлился и мне понравилось, что у меня получилось разозлиться. Но я вспомнил, что со временем некоторые вещи перестают меня злить. Мой лучший друг после Крутого Али — это Расул. Он сидит сзади меня. Раньше он меня злил, потому что он самый умный в классе, но потом мы сравнили наши оценки и решили, что я второй самый умный после него. Он

больше меня не злит. Ещё меня злила Амина, я дёргал её за косички 3 или 4 раза, а потом я в неё влюбился и решил, что она больше меня не злит и это проблема. Из-за неё, а ещё из-за моего лучше друга я люблю ходить в школу. А ещё из-за природоведения и ИЗО и чтения. Блин! Пока мы шли, Крутой Али переворачивал машины по моей просьбе, побил несколько человек и ограбил два магазина. Я подумал, что это неплохая профессия для меня в будущем. Я могу стать ограбителем. У всех должна быть работа и для злых и для добрых. Ограбитель — работа для злых. Как пират. Как обманщик-ворниндзя-убийца. Как учитель физры. Я думаю, все учители физры в школе были крутые и злые двоечники. Я не хочу быть учителем физры, я хочу быть ещё круче. Ограбитель — это круче учителя физры.

— Нужно, что-то более злое чем парты, Крутой Али, — подумал я, потому что представил в голове гигантские весы и на одну чашу поставил Амину, Расула, природоведение и ИЗО, а на другую плохие парты. Хорошего было явно больше, поэтому мне нужно что-то ну очень

сильно меня злящее иначе не получится возненавидеть школу.

— Артур, привет! — прозвучало у меня из-за спины. Вприпрыжку меня нагоняла Амина. Я вспомнил о том, что дал обет безбрачия. Уже 3 месяца. Когда её вижу всегда об этом вспоминаю.

— Привет.

— Ты идёшь по этой улице?

— Ага.

— Вы же раньше шли с мамой через парк, — заметила Амина. Я не могу признать тот позорный факт, что меня весь первый класс и начало второго типа мама не отпускала в школу одного. Две недели назад я смог её уговорить и это серьезный этап в моём становлении воина. Я становлюсь самостоятельным и выходя каждое утро один в школу репетирую как однажды уйду из дома навсегда, когда судьба меня позовёт. Крутой Али говорит, что как любому настоящему воину мне придётся сразиться с каким-нибудь монстром. Моего монстра зовут Баха и однажды мы встретимся. И раз уж в школу теперь я хожу один, мне приходится звонить типа маме 3 раза в течение своего пути. Когда дошёл до школы

утром, когда вышел со школы после уроков и когда дошёл до дома. Но это оправданная жертва. А ещё мне больше нельзя идти через парк укороченными тропинками. Приходится идти сперва вдоль одной людной улицы, потом другой. И вот спустя две недели одиночных походов в школу мы встретились с Аминой.

— Теперь я хожу сам, — ответил я гордо. — Я раньше провожал маму на работу.

— Поня-я-ятно, — протянула она, задумавшись о своём. Амина хорошая. Позже она рассказала мне, что знала, что типа мама меня провожает до школы и то, что я должен звонить типа маме три раза. Амина тоже звонит маме три раза и это всё было подозрительно, пока я не узнал, что наши мамы (моя — типа) работают в одной больнице и они вместе придумали этот план слежки за нами. Некоторое время мы молча шли в школу. Я люблю молчать, но, когда рядом с тобой идёт ктонибудь, молчать нельзя. Надо говорить всякие интересные вещи, рассказывать истории, шутить шутки. Но я не шучу, потому что воин не должен шут...

— Артур, — вдруг сказала она.

— А?

— Девочки рассказали, что ты вчера подрался изза меня с Гасаном, — сказала она и слегка отвернулась. “Ого”, — подумал я. Крутой Али неодобрительно покачал головой. Это не очень хорошо для репутации, когда все знают, что ты заступаешься за девочку. Джентельменствовать надо скрытно. Видимо кто-то проговорился из пацанов или сам Гасан-Вонючка начал всем рассказывать про драку. Он тот ещё болтун.

— Неа. Я вообще часто дерусь. Всегда. Я хожу по улице и ищу с кем подраться, — ответил я. Крутой Али одобрительно кивнул головой.

— Он сказал про меня нехорошие вещи в мальчиковской раздевалке, а потом ты его позвал подраться после уроков. Ну, так говорят. Наверно они все врут. Да?

— “Я дал обет безбрачия”, — подумал я и ответил, — Пусть говорят. Ещё, наверно, говорят, что он меня побил.

— Ага, — еле слышно сказала она.

— Это я просто устал тогда после физры и вообще я наступил в ту скользкую лужу, которая рядом с

абрикосовым деревом за школой. Знаешь эту лужу?

— Ага.

— Вот там я упал. Из-за лужи и из-за обуви. А потом я ему сказал давай завтра ещё, ну сегодня уже, а он сказал, что больше не хочет. Как трус, — завершил я свою речь. Крутой Али даже похлопал меня по плечу. Амина, кажется, улыбнулась и больше мы не говорили, пока не дошли до школы, а когда дошли, она сказала: — А давай после уроков вместе домой пойдем.

— Хорошо, — сказал я и она убежала, а я смотрел ей вслед, размышляя о том, что обет безбрачия можно перенести и начать с 10 лет, но Крутой Али мне не разрешит. А ещё стало очень жарко, так что даже сердце забилось быстро. Я слышал про изменения климата, у нас даже на стенде висит карта температуры мира и она вся покраснела от жары и теперь я тоже покраснел. Дурацкая жара. До начала уроков ко мне подошёл ГасанВонючка с другими пацанами и сказал: “— Будешь сегодня махаться?”, я собирался согласиться, но Крутой Али посчитал их всех и оказалось, что их четыре человека. Крутой Али

указал пальцами сперва на свои глаза потом на мои и потом показал “4”. Опять психологическая атака количеством, мне пришлось отказаться, хоть я и мог их всех побить. Потом я хотел его толкнуть, но я отвлекся, и он толкнул меня первым. Они ушли, а я смотрел на них, так что последний взгляд остался за мной. Никто не может выдержать мой взгляд. На прошлой неделе это был главный урок, который мне преподал Крутой Али. Он называется: “Техника боевого взгляда”. Это когда ты идёшь во дворе, на тренировках и в школе и смотришь всем в глаза, чуть-чуть опустив голову, как будто что-то скрываешь и напрягаешь брови, как будто солнце светит в глаза. И потом ходишь так. А если есть капюшон, то его тоже накидываешь и смотришь на всех. Это очень важно, чтобы все понимали, что со мной нельзя шутить. Я иногда стараюсь его применять. Пока что перед зеркалом и даже сам себя боюсь. Я очень крутой перед зеркалом.

— Ну, кто у нас там следующий? — спросила учительница и заглянула в журнал. — Хотите по журналу или по желанию? Журнал — раз! Журнал — два! Журнал — три! Султанов.

Гамид встал из-за парты. По взгляду мне показалось, что он выполнил задание.

— Итак, кого ты выбрал своим героем?

— Доктор Стрэндж... — скомканно выдавил из себя он. Класс разочарованно выдохнул, а учительница сказала: — Ещё один... Ну, давай, читай про своего супергероя. Халк уже был, железный человек тоже. Гамид трясущимися руками взял в руки своё сочинение и начал читать: — Я выбрал своим героем супергероя из Марвел Доктора Стивена Стрэнджа. Это очень крутой маг, который получил свои силы, потому что он попал в аварию, потому что смотрел в телефон вместо того, чтобы смотреть на дорогу, когда он был за рулём. Машина упала в пропасть и у него из-за этого испортились руки. Потом он поехал в Камараж...

— Что? — переспросила учительница. — То есть, куда поехал?

— Камараж… Камдараж... Кармагандаж.. — ответил Гамид. Кто-то в классе его подправил — “Камартадж, дурак”. Он продолжил, — Короче он

поехал в одну древнюю страну, нашёл там древнего учителя и она научила его как делать магические вещи и он стал защищать землю как остальные мстители. Всё.

— Молодец Гамид, какой у него характер? Чем он тебе так понравился?

— Характер? Ну, он такой крутой... и умный, ваще четкие вещи делает там... Ну... он останавливает время, делает его назад-вперед и там ещё создаёт всякие телепорты и в любое место может попасть и ещё у него есть летающий такой живой плащ...

— Так, хорошо, — учительница устало взялась за лоб. Я подумал, что мог бы рассказать в тыщу раз круче про доктора Стрэнджа, хотя он даже не мой любимый герой. Мне нравится Тор и Железный человек и ещё Вдова и Капитан Америка, а любимый Человек Паук, но не эта тупая Капитан Марвел. Ваще не понимаю кому...

— Аууу, Артур, ты с нами? — спросила учительница.

— Он в своих облаках, — сказала Ася и весь класс почему-то засмеялся. Тупая шутка и Ася тоже тупая. Хотя она лучше всех знает математику. Математика тоже тупая.

— Я говорю, что из рассказа Гамида мы поняли, что когда сидишь за рулём надо смотреть на дорогу. Твоя очередь. О ком твоё сочинение? Я встал из-за парты и взял свой листок. В начале я думал, что напишу про Хабиба Нурмагомедова, но его выбрали уже три пацана и ещё Гасан-Вонючка. Хотя если все крутые берут Хабиба, то и я должен так делать, но в общем опять получилось, что я исключение. У меня и так есть свой герой.

— Его зовут Крутой Али.

— Крутой? Крутой Али? А фамилия?

— У него нет фамилии, это просто Крутой Али.

— Ну, ладно... Читай про… Крутого Али, — сказала он и улыбнулась остальным ребятам, и все захихикали. Вообще-то про учителей нельзя говорить плохие вещи, но из-за неё надо мной все посмеялись, поэтому она тоже тупая. Учители не должны шутить про учеников, чтобы остальные над нами смеялись.

— Мой герой Крутой Али. Мы познакомились несколько месяцев назад, когда со мной никто не хотел дружить. Крутой Али подошёл и сказал

“салам”, а потом мы подружились. Крутой Али самый крутой из всех моих друзей.

— У тебя вообще нет друзей, — сказал кто-то сзади и все опять посмеялись. Тупой класс.

— Крутой Али знает о мире больше всех. У него всегда есть на всё ответ. Он разбирается в людях и даёт мне разные советы. Крутой Али очень крут. Хоть и не считает себя умным, но он очень умный и ещё самый сильный. Сильнее чем тупой доктор Стрэндж, — не знаю зачем я сказал это и ещё посмотрел в сторону Гамида. Он показал мне средний палец спрятав руку под партой. — Мне повезло, что я нашел такого друга, потому что настоящих друзей бывает очень мало. У некоторых вообще не бывает друзей, и я хочу, чтобы у всех был такой хороший друг как Крутой Али. Всё.

— Очень хорошо, — сказала учительница. — Молодец. У тебя очень хороший друг. — Я решил, что она больше не тупая. — А где живёт Крутой Али? Он твой сосед?

— Не скажу, — ответил я и сел на своё место.

— Спасибо брат, — сказал Крутой Али и пожал мою руку. Он сидел на полу рядом со мной. Как я

и говорил, когда он садится на пол, он как раз достает нормально до моей парты. Мне понравилось это сочинение на тему нашего героя. Во-первых , потому, что я смог узнать о многих своих одноклассниках. Надо знать слабости своих врагов. Это великая китайская мудрость. Когда кто-нибудь рассказывает про себя что-нибудь, надо внимательно слушать, чтобы потом знать, как победить этого человека. Из всего класса наверно половина выбрала своим героем какого-нибудь супергероя. Или какогонибудь героя из мультиков. Я понял, что они просто тупые дети и герои их тупые и детские. Только Спанч Боб нормальный и Амина выбрала его своим героем. Хочу кое в чем сознаться. Мне из-за этого стыдно, кроме того, это очень подрывает мой авторитет в школьной жизни и об этом знает весь класс. Каждую субботу после уроков я должен посещать школьного психолога на 20 минут. К сожалению, это была суббота и уроки закончились, а мои 20 минут только начались. Я ненавижу сюда приходить, а Крутой Али ещё больше.

— Здрасти.

— Здравствуй Артур, — сказала она как обычно протянув эти два слова, как будто она супер главная злодейка. — Как твои дела?

— Пушка, — ответил я, пытаясь усвоить сегодняшний урок. Крутой Али похвалил мою инициативу подняв большой палец вверх.

— “Пушка”? В смысле?

— Хорошо.

— О как, интересно. Обычно ты говорил нормально. Почему сегодня “пушка”?

— Я делаю как вы сказали на прошлой неделе.

— Мыслишь позитивно?

— Ага. Я теперь каптимист.

— Прекрасная новость, Артур, — обрадовалась она. Эта женщина мастер притворяться. — Ну раз у нас такой день, если ты не против я бы хотела обсудить с тобой… — она заглянула в маленькую, согнутую несколько раз бумажку и наморщившись прочитала, — Крутого Али, твоего друга.

— Против, — ответил я. Одно из преимуществ общения с школьным психологом -это отказ от обсуждения разных тем. Я нашел в интернете

список правил школьного психолога. Одно из них “Уважать личное пространство и внутренний мир ребенка. Если он наотрез, твердо и уверенно отказывается обсуждать ту или иную тему, примите его мнение. Если он посчитает нужным сам об этом заговорит, а ваше дело — сделать так, чтобы он сам захотел”. Ага. “ЕСЛИ Я ПОСЧИТАЕТ НУЖНЫМ”, А Я НЕ ПОСЧИТАЮ.

— Понятно, хорошо. Как прошла неделя? Случилось что-нибудь интересное?

— Не-а.

— А может у тебя появились какие-нибудь идеи, как добавить в твою жизнь красок?

— У меня итак есть краски. Хотя чёрный цвет заканчивается.

— Я говорю про идеи, которые сделают твою жизнь счастливее. Мы доваривались, что ты сделаешь список вещей, которые сделали бы твою жизнь ещё более крутой и интересной. Ты сделал список?

— Не-а.

— Ведешь дневник, который я тебе дала?

— Не-а, — “Дневник Воина” не в счет. Её дурацкий дневник я выкинул, когда вышел из кабинета.

— Хорошо, тогда поговорим о драке, — сказала она и сменила позу. Я удивился, откуда она об этом знает, а она как будто прочитав мои мысли ответила, как моя типа мама, — У меня везде ушки.

— Психологическая атака, я тебя предупреждал, — сказал Крутой Али.

— Я не хочу говорить о драке.

— Странно, обычно мальчики любят говорить про свои драки.

— Смотри, опять пытается. Будь внимательным! – сказал Крутой Али уже громко и начал внимательно следить за её лицом и жестами.

— Я не люблю.

— Знаешь, это ничего, что ты не хочешь обсуждать неудачную драку. Так бывает, главное, чтобы ты помнил, что насилием ничего не решить. Я поговорю с ребятами, чтобы они перестали тебя доставать.

— Я не проиграл.

— Я не так выразилась. Извини, если я тебя как-то оскорбила.

— Я вообще не проиграл! Вы что, совсем что ли? Настоящие мужики все проблемы решают драками! Я вообще прихожу в школу, чтобы драться и их было 10 человек! А ещё 20 минут прошло! До свидания. Я вышел из кабинета, Крутой Али сказал, чтобы я хлопнул дверью, и я хлопнул. Тупая женщина, тупая школа. Я забрал свою куртку и пошёл в сторону выхода, так как на улице меня дожидалась Амина. Крутой Али всегда даёт крутые советы. Хорошо, что я взял с собой платок. Я выглянул из окна коридора на втором этаже, она стояла прямо под ним, и мы встретились взглядами. Я помахал ей, она помахала мне, а затем произошло кое-что плохое. Так делают только трусы. Меня схватили сзади Гасан и два других одноклассника.

— Ты чё тут говоришь, что ты выиграл? — спросил Гасан. — Ты хочешь опять махаться что-ли, дурак? Я тебя сейчас (тут он сказал плохое слово), понял? Они потащили меня в туалет девочек и заставили наступить в унитаз ногой, а в другие два унитаза

выбросили шапку и пенал. Они думали, что они крутые и злые, поэтому могут делать такие вещи со мной, а ещё с Расулом и мальчиком в больших очках из 2 ”Д” класса. Они не знают каким злым буду я, как я буду их мучать. Они засунули мою ногу в унитаз, а я засуну их головой. Они обзывали меня нехорошими словами, а я буду писать фломастером на их лицах эти слова. Они порвали мой капюшон, а я порву с них всю одежду и заставлю ходить голыми по школе. Они толкнули меня об стенку, а я их изобью. Они просто плохие, а я буду очень злой. Я подождал пока высохнут мои вещи, а потом подождал ещё чуть-чуть, пока Амина не ушла и потом я пошёл домой. Я ходил молча, потому что мне было стыдно перед Крутым Али. Он мой учитель и лучший друг, а я его подвёл. Он молча избивал всех мальчиков пока мы шли и ничего мне не сказал. Когда я пришёл домой, сразу бросил шапку штаны и носок в стиральную машинку, а сам пошёл в свою комнату. Крутой Али не разрешает мне плакать просто так. У нас есть список вещей, из-за которых мне можно плакать. Например из-

за грустных мультиков, или когда в фильмах убивают героев, когда мне ставят четвёрки если я ответил хорошо, когда учитель по физре кричит на меня (это было один раз), когда я об что-нибудь ударяюсь, когда я вспоминаю про маму, когда меня называют одним нехорошим словом, когда разрисовывают мои вещи, когда на меня нападают больше трёх человек. Сегодня на меня напали три человека, не хватает одного, поэтому я не собирался плакать, но они говорили нехорошие вещи и порвали капюшон. Я спросил у Крутого Али, он разрешил чуть-чуть поплакать. Вообще чуть-чуть, даже неслышно и он разрешил. Типа мама и типа брат в этот день пришли вместе. Я открыл им дверь и сразу ушёл в свою комнату придумывать вещи, из-за которых я не люблю школу.

— Артурчик, — позвала меня типа мама через пару минут. Я был к этому готов, поэтому придумал план. Я выглянул из комнаты, она стояла в коридоре держа в руках мои вещи, готовые к стирке. — А что твои вещи делают в стиральной машине? Они испачкались?

— Да, я случайно наступил в лужу, — ответил я, следуя блестящему плану.

— А шапка? — спросила она. Шапку я спрятал внутрь штанины. Следуя моему плану шапку, она не должна была найти, но план не последовал моему плану. Я не ответил на её вопрос. — А ещё пенал лежит в раковине. Он испачкался? — про пенал я забыл, что собирался помыть его мылом. Правило воина 30 звучит так “Если раскрыли твой секрет скажи всё как есть, как настоящий воин”. Я закрылся в комнате.

— Артур, — прозвучал голос типа брата за дверью. — Кто тебя обидел? Это опять Камиль или кто-то со школы? Как его там, Гасан? Смотри, братишка, как мы сделаем, ты мне просто напиши список этих пацанов, я завтра пойду в школу и разберусь с ними. Хорошо? Я не буду их бить, но поговорю с ними и все будут бегать от тебя по всей школе. Я не ответил.

— Артур, эй, мужик, тут нет ничего. Не плачь, — сказал он. — Не надо из-за этого плакать. Меня тоже в школе били, потом я пошел на дзюдо и

настучал каждому из них. Они все трусы. Перестань плакать братан. Я опять не ответил.

— Ахмед, ничего. Я поговорю с ним, — сказала типа мама и открыла дверь. Я сидел на полу. Когда я злой и серьезный я сажусь на пол, потому что настоящие воины не спят и не отдыхают в постелях. Они сидят на камнях или на траве. Но у меня нет камней дома и травы тоже. Но я сижу на старых деталях лего. Они тоже острые.

— Артурёнок, можно я сяду рядом? — спросила она. Я не ответил, но она всё равно села. — Даже если ты не скажешь кто это был, я завтра пойду в школу и разберусь.

— Ты ничего не знаешь вообще, — ответил я, следуя совету своего сенсея. Если не знаешь, что ответить, говори вещи, которые могут обидеть твоего врага.

— Вот завтра пойду в школу и узнаю.

— Это даже не школа, — сказал я, следуя другому совету своего сенсея. Если врёшь, то ври очень уверенно.

— А вот и школа. На твоём рюкзаке написано коечто плохое жирным красным маркером. У тебя

таких нет, значит это скорее всего кто-то, у кого был такой маркер и завтра скорее всего он принесет его с собой. А ещё, слово, которое он написал, это... нехорошее обзывание. Я знаю, что только в школе тебе такое иногда говорят. Из-за того, что ты ходишь к психологу.

— Она тоже тупая. Все в школе тупые кроме моих друзей и учительницы природоведения и ИЗО.

— О, я тоже так думала, — улыбнулась типа мама.

— А мне, конечно, нравилась музыка. Рисую я как будто ногами, а вот пела я, эх, меня надо было на минуту славы. С моим белым платьем и звёздочками, которые подарил папа.

— Фу.

— Фуфукай сколько хочешь, а платье было... какое знаешь крутое слово?

— Ядерное, — буркнул я. Крутой Али обрадовался тому, что я внимательно слушаю все его уроки.

— Ядерное платье. Да, пожалуй, оно было ядерным. Все девочки точно завидовали. Как все мальчики у вас завидуют твоим мозгам.

— Никто не завидует.

— Завидуют, все. Все, кроме Расула, ты говорил, что вы договорились, что он самый умный, потом ты.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, потому что мне это сказал. Зашёл домой, сказал это и сразу ушел к себе. Кто кроме мамы должен помнить такие вещи? — сказала она и обняла меня.

— Ты мне не мама, — ответил я. Я не хотел это говорить, но она должна знать, чтобы не приходилось обманываться всю жизнь. Она немного помолчала, потом сказала: — Ну и пусть. Я буду почти как мама. Мне без разницы, главное, что ты храпишь в соседней комнате ночью, а утром кушаешь мою дурацкую яичницу. И будучи почти как мама, я должна буду пойти в школу и разобраться с тем, что произошло сегодня. Даже если ты обидишься, зайчик. Я не могу это так оставить. Я ничего не ответил. Она встала с пола и пошла к двери.

— Это мужские разборки. Ты не должна туда идти, — сказал я, потому что у меня появился

хороший план остановить её. — Такие вещи решают папы.

— У нас нет папы, — ответила она грустно.

— Если папы нет, то никто не должен идти, — сказал я. Это был отличный план, который должен был оставить её без решения. Я ждал, что она чтонибудь ответит, потому что у неё тоже всегда на всё бывает ответ, но она ничего не ответила. Просто вышла из комнаты. У нас дома дурацкие тонкие стены. Слышно, когда соседи ругаются, а ещё слышно, когда соседи плачут. Двери у нас дома тоже тонкие. Поэтому я услышал, как типа мама плакала. Девушкам можно плакать, мужикам нельзя. Это серьезное и очень важное правило. Правило воина №3. Поэтому я не плачу. А Крутой Али вообще, как родился никогда не плакал, он даже не знает, что такое грусть. Он так и сказал однажды — “Грусть — чё такое?”. Одна из серьезных проблем общения с типа родителями это обращение к ним. Я не могу говорить типа маме “Типа мама, привет”. А ещё не могу ей говорить, “Джамиля, привет”. А ещё не могу говорить, “Эй, привет”. Вот и получается, что

я не могу к ней обращаться. Приходится всегда просто начинать разговор, но она всегда слышит и говорит, что у неё ушки как у кошки, которая всегда слышит мяуканье своих котят. Я не котёнок, я вообще- тигар. На улице все на всех говорят «тигар», но как сказал однажды Крутой Али: — “В джунглях бывает только один тигар. Тытигар” (я знаю, что пишется “тигр”, но все крутые пишут и говорят “тигар”). Я стоял у двери типа мамы несколько минут и думал, как к ней обратиться. Я не люблю, когда говорят про мою маму или про папу. Нельзя говорить про чужих родственников, которых нет, а я сказал про её мужа. Он ушел очень давно, типа мама не сказала почему. Просто развелись и всё. Она мне не мама, но она хорошая и вкусно готовит. Я вообще не понимаю зачем от нее...

— Эй, Крутой Али.

— Чё?

— Можно обзывать старших если они сделали плохие вещи, но не мне?

— Можно. Можешь сказать на него “олень”.

— Хорошо.

— Я вообще не понимаю зачем этот олень ушёл от неё. В комнате типа мамы стало тихо, и я постучался в дверь.

— Да? — спросила она.

— Это я.

— Я знаю, что это ты, Ахмед ушёл на тренировки, — тихо посмеялась она. Это хорошо, что она смеется. Я собирался пошутить, чтобы ей стало весело, но воины не шутят. Хорошо, что уже не придётся.

— Нельзя говорить про чужих родственников, которых нет, а я сказал.

— Извиню только за обнимушки, — ответила она. Пришлось войти в комнату и обнять её. Я не люблю такие вещи, но воин должен быть иногда добрым.

— А где он? Ну, твой... — не знаю почему, мне стало неудобно говорить о нём.

— Бывший муж? – спросила она и замолчала. Мне показалось, что она думала или вспоминала его новый адрес. — Не знаю точно, но надеюсь, что в хорошем месте.

— Он не звонит?

— Нет, — улыбнулась она, как будто он теперь живёт на северном полюсе и звонить оттуда невозможно.

— А почему?

— Ну, мы много ссорились и последний наш разговор... мы опять ругались по телефону и всё. Больше мы не говорили.

— А когда?

— Не помню уже, давно. Наверно лет 10 назад. Уже после развода. Ахмед был как раз твоего возраста.

— А из-за чего?

— Тоже не помню. Так и бывает зайчик. Ой, извини, временно безымянный воин.

— Как бывает?

— Вот так. Поспоришь с кем-то, время пройдёт, ссора забудется, а обида останется. Со временем уже не важно с кем и почему ты ссоришься. Если было бы важно, мы бы это запоминали.

— Так и бывает, — сказал я с умным видом.

— Ага, — сказала она с грустным видом. Это была первая ночь, когда я не спал. Я пытался уснуть, но не получилось. Всё потому, что мне в

голову пришла классная идея. Я подумал, как хорошо было бы найти типа маминого мужа и опять познакомить их (если он не уехал на Антарктиду, я бы за ним полетел, но мне нельзя, наверное, летать одному). Чтобы они поговорили и снова помирились. Этот классный план я рассказал Крутому Али, а он сказал: — Зачем тебе эти сопли? Крутой Али не любит, когда делают вещи, от которых нет пользы. Вот даже сейчас — уже была ночь. Можно было посидеть в телефоне, послушать музыку или посмотреть мультики, но Крутой Али не тратил время зря. Он качался, поднимая машины и злился от того, что сегодня во дворе не было ни одной большой машины, хотя бы «газели». Лёгкие машины он не любит поднимать.

— Потому что злой воин тоже должен делать хорошие вещи, чтобы потом попросить за них другие хорошие вещи. Ты сам говорил, что воину всегда нужна выгода если он помогает другим. У меня тоже есть выгода.

— Какая?

— Я попрошу пустить меня на тренировки.

Мне не разрешают записываться ни на какие тренировки, только на дурацкое плавание или шахматы. Нафиг мне шахматы? Как однажды сказал Крутой Али про шахматы: — “Шахматы нужны, чтобы ломать уши”. Я не хочу и на плавание. Когда судьба позовёт меня на великие дела, я что только плавать буду туда-сюда? Я что Аквамен? Я пошёл по просьбе типа мамы один раз на плавание, потом она весь день называла меня “мой лягушонок”. Я — ЛЯГУШОНОК? Я ВОИН! Воины не купаются в лужах! Я хочу на борьбу! На бокс! На кунг-фу! Она говорит: — Ну, если хочешь, я запишу тебя на лёгкую атлетику, только не перенапрягайся. Зачем мне лёгкая атлетика? Чтобы убегать от врагов? Чтобы она называла меня “зайчонок”? Однажды мне даже пришлось из-за этого заплакать. Крутой Али сказал, что из-за спорта можно плакать, это как если спортсмен получит травму — плакать можно и я заплакал. Типа мама пришла из поликлиники с какой-то дурацкой бумажкой и там было написано, что мне запрещен “физический контакт” в боевых видах спорта. Я не знаю, что это значит. Что-то там с

сердцем. Тупость. Крутой Али тоже сказал, — “Чанда всё это”. В общем теперь мне нельзя ходить на всякие крутые тренировки, но Крутой Али учит меня всем боевым стилям прямо дома.

— Хороший план, — сказал Крутой Али.

— Я найду его, помирю их и получу тренировки, — повторил я, чтобы самому понять, что я собрался делать. ВОСКРЕСЕНЬЕ — вечно счастливый, вечно мёртвый. Воскресное утро я провёл в своей комнате дожидаясь, пока не останусь один дома. К 10 часам Ахмед вышел и типа мама в обед пошла на рынок. Я предупредил, что буду гулять с Расулом и позвонил к нему, чтобы предупредить, что я с ним гуляю.

— Гуляешь? — спросил он.

— Ага, — ответил я.

— А где мы будем гулять?

— Нигде. Я иду делать важное задание, а если мама позвонит скажи, что мы гуляли весь день и я

только что пошёл домой, а потом позвони мне и скажи, что звонила мама.

— Я не люблю врать. Я вообще не вру никому.

— А когда ты забрал мой пластилин?

— Это не в счёт. Мне тогда очень нужен был пластилин.

— Скажи маме, что мы гуляем, или мы с тобой не буду дружить, а если с тобой перестаёт дружить самый крутой, то другие тоже не будут дружить.

— Но ты не самый крутой.

— Я буду самым крутым. Я семь раз отжимаюсь, а ты сколько?

— Четыре.

— Вот видишь. Ты мой лучший друг и должен мне помочь (я соврал. Мой лучший друг Крутой Али).

— Хорошо, — сказал он чучуть подумав. О чём там вообще думать? Я начал искать по дому всё, что связано с мужем типа мамы. Вообще я, конечно, знаю, что нельзя копаться в вещах типа мамы и вообще чужих вещах, но я очень хотел помочь, а ещё я хотел на тренировки. А ещё я вообще люблю делать добрые дела, но Крутой Али не любит их. Он считает, что я делаю слишком много хороших

вещей и слишком мало плохих и крутых. Это надо исправить. Из шпионских фильмов я знаю главное правило вора (хоть я и не вор и не буду вором в будущем, когда стану злым крутым воином. Я могу стать ограбителем, а ворами пусть будут слабаки-злодеи. Ограбители забирают всё, что хотят и смотрят в лицо своему врагу, а воры ковыряются в чужих карманах), нельзя чтобы ктонибудь узнал, что ты копался в его вещах. Я покопался в некоторых полках типа мамы и довольно быстро нашел коробку из-под обуви, в которой лежали только документы на всех нас. Нашёл дурацкую фотографию Ахмеда для паспорта, свой медицинский полис (Я не знаю зачем эта бумажка, но скорее всего это документы, если я когда-нибудь захочу поехать на Северный полис, надо будет взять эту бумажку с собой), свидетельство о рождении (я, итак, знаю, что я родился, зачем эта бумажка? Взрослые – глупые люди). Нашёл целлофановый пакет типа мамы и все её документы. Она была красивой на старых фотках (сейчас тоже красивая). Свидетельство о браке. Свидетельство о браке!

— Вот эта бумажка мне нужна! — крикнул я. — Брак – это, когда женятся и делают свадьбу. Танцуют там лезгинку и кушают голубцы. — “Абдулазиз Гамзатов”, — прочитал я. — Наверно, это он.

— Дальше чё? – спросил Крутой Али. Он всё еще был недоволен моим планом.

— “Одноклассники”. Все старики бывают там. Буду искать. Я включил типа мамин компьютер и открыл сайт «одноклассники». Начал искать Абдулазиза Гамзатова. Написал его имя. Типа маме сейчас 43 года. Наверно ему где-то от 42 до 50 лет. Я записал эту цифру, конечно, город “Махачкала” и получил результат — 3 человека. Одна страница была закрыта, без каких-нибудь фотографий. На другой был полный лысый мужик с усами. Не таким я представлял папу Ахмеда. Типа мама не вышла бы за мужика с тремя волосами на голове, но по возрасту он подходил, а ещё был в сети прямо сейчас. Я увидел фотографии его и... его семьи. Жена, три дочки, весь такой счастливый. Мне стало из-за этого плохо.

— Крутой Али.

— Чё?

— Написать ему?

— Типа чё?

— “Салам... вы муж Джамили?”

- Неа. Зачем эти сопли? Пиши сходу “Чё там? Давай пообщаемся, брат”.

— А это что? Я увидел другой город, потом посмотрел все его 400 фотографий, он переехал в Махачкалу только недавно и почти всю жизнь прожил в Волгограде. Это не он ,подумал я и мне стало легче. Меня очень разозлили его фотки, столько всего было в жизни, как будто самый счастливый человек в мире. Путешественник, миллионер наверно, а типа мама работает медсестрой и ещё два раза в неделю работает ночью в большой пекарне. Он что этот дурак? Почему он её оставил? Или это вообще не он. Это хорошо если не он. Хочу, чтобы он каждый день плакал без типа мамы. Я решил ему написать и следуя совету более опытного переговорщика написал ему: — «Салам брат, как ты?»

Он был в сети так что ответ я ожидал довольно быстро, но мужик молчал. Он прочитал моё сообщение и всё равно промолчал!

— Наверно задний кинул, — объяснил мне Крутой Али.

— «Здравствуйте, мы знакомы?» — приходит неожиданное сообщение.

— «Нет брат, надо пообщаться на счёт моей мамы» — «Извините, я вообще не понимаю о чём речь. Чьей мамы? И кто вы вообще?»

— Назвать ему своё имя? – спросил я.

— Скажи ему, что это Крутой Али. Меня все знают, — сказал уверенно Крутой Али.

— «Это Крутой Али. На счёт Джамили пообщаемся. Ты ещё муж да? Если да, то чё ты ушел? Давай встретимся, чисто по-мужски.»

— «Я всё понял, вы взломали чужую страницу. Наверно сейчас будете просить у меня денег, потому что ваша мама тяжело больна и срочно нужна помощь. Я проходил через таких жуликов».

— Он чё дурак? – спросил я, совершенно не понимая куда ушел наш разговор. Причём тут

типа мама? Почему он считает, что она больна? Я не взламывал ничьей страницы.

— Кажется, он хочет дать копейку, — подумал Крутой Али. – Узнай на счёт этого.

— «А чё сколько у вас денег?»

— «Я вас бросаю в чёрный список. Если у вас есть совесть, вы вернете страницу обратно женщине у который вы её забрали». Этим сообщением он окончательно разозлился Крутого Али, и он сам написал ему сообщение с нехорошими словами и обещанием поймать во дворе, но сообщение не дошло, так как он нас заблокировал. Оставался последний третий мужик. Тоже обычный дяденька, жена, ребенок. Мне показалось, что он работает на каком-то заводе, потому что у него много фоток в здании с большими трубами и всякими металлическими штуками. И ещё несколько фотографий, на которых мужик был в каске. Адреса и номера не было, так что ему можно было написать “Ты чё, э? Давай пообщаемся”. Но потом я подумал, что, если опять буду начинать разборки он не захочет говорить с типа мамой и вообще у него уже своя

семья. Он уже не вернется, но они могут помириться и может тогда типа мама будет больше улыбаться, а он будет дарить мне подарки на день рождения, который ровно через месяц, но я не кушаю торты, так что пусть просто подарит мне “плейстейшен” или “икс бокс”. Я написал ему просто “Салам” и ждал около часа пока он не войдет в сеть. Потом я заметил, что его не было в сети с 2018 года. Уже два года. Пришлось ещё искать. Я нашёл его дочку, узнал, что она учится в 19 гимназии, а эта школа недалеко от нашей. Там учился Расул в первом классе, пока не перевелся к нам. Поэтому я решил, что мне нужен помощник. Я позвонил Расулу и отменил предыдущий план. Мы договорились встретиться рядом с 19 гимназией. Теперь даже не придётся врать. Мы с Расулом будем гулять, хоть мне и нельзя уходить с нашего двора, но это было очень важное дело. Крутому Али не нравится Расул. Он вообще не любит умников, я тоже их не люблю. Каждый день бы их бил, но они потом жалуются родителям. Поэтому я никого не бью. Крутой Али говорит, что друзья для слабаков, а кент-это

настоящий брат. Не каждого можно назвать кентом. Поэтому Расул мне не кент и если я хочу с ним дружить, как с кентом или братом (я чуть-чуть запутался кто друг, кто кент, а кто брат), то должен тоже научить его быть крутым, но это потом.

— А что тут? — спросил Расул, когда мы встретились у гимназии. Это здание выглядело намного лучше нашего. Я читал историю нашей школы, она открылась в 1959 году, а этой гимназии наверно лет 10. Она во всём была лучше и возможно тут даже парты лучше, но, когда я менял школу в прошлом году типа мама попыталась меня устроить в эту гимназию, но директор попросила 17 тысяч рублей на ремонт школы. Типа мама очень разозлилась и ушла. Но я думаю, что на ремонт школы денег не должно быть жалко. Все дети хотят учиться в нормальных школах, поэтому и наша директриса тоже часто просит деньги на ремонт. Типа мама не хотела отдавать меня в эту школу, но пришлось. Она отдала 9 тысяч на ремонт директрисе и меня взяли в школу. Правда ремонт ещё не начался.

— Тут учится девочка, Гамзатова Румина, вот, — я показал фотку.

— Красивая.

— Ага. Надо её найти.

— Но школа закрыта, а когда открыта мы бываем в своей школе.

— Ага.

— А зачем тебе она? Влюбился?

— Неа. Она вообще мне не нравится и девочки тоже. Я даже жениться не буду.

— Почему?

— Мне нельзя. Я дал обет безбрачия. Расул замолчал, повернулся и начал копаться в телефоне. Он всегда так делает, когда узнаёт новые слова, чтобы посмотреть их в википедии, и чтобы никто не знал, что он их не знает.

— Круто, — сказал Расул. — Но мне родители не разрешат обет безбрачия.

— А у меня нет родителей, так что мне можно, — гордо сказал я.

— У тебя есть мама.

— Это не моя мама.

— А где твоя мама?

— Нельзя говорить про родственников которых нет, — ответил я. Расул замолчал, потом я сказал,

— её убили, но ты никому не говори вообще. Тагиру тоже, с которым ты дружишь во дворе.

— Хорошо, — сказал Расул. Мы немного посидели на скамейке у школы обсуждая недавнее отравление жителей города крысиным ядом. Я подумал, сколько нужно яда выпить, чтобы стать человеком-крысой и, если надо будет с кем-нибудь подраться, чтобы я мог него превратиться.

— Человек-крыса это он или она? — спросил я.

— Он, — ответил Расул. Он умный, чуть-чуть умнее чем я. Крутые воины не бывают слишком умными. — Ой, я знаю этот подъезд! — крикнул Расул и показал мне телефон. Это была фотография Румины с цветочками у красной металлической двери в подъезд. Расул лайкнул фотку. Я спросил: — Зачем ты её лайкнул?

— Просто, — сказал Расул, потом посмотрел на следующую фотку и опять лайнул.

— Ты в неё влюбился?

— Да, наверно.

— Ей 10 лет. Нельзя жениться на старых, — сказал я.

— Моя мама старше папы на 3 года. — ответил он. — Помнишь, я потерял кота в сентябре?

— Ну?

— Мы его с бабушкой искали во всех дворах и ещё в подъездах смотрели. В этом подъезде изнутри куча наклеек “Барби”. Я его точно помню. Вот тут тоже, — он ткнул пальцем на дверь. Рядом с ручкой были разодранные наклейки. – Там рядом шаурму продают.

— Хорошо, идём. Мы пошли с Расулом на поиски подъезда и уже через 15 минут нашли его. Точно такой как на фотке. Позвонила типа мама, я сказал, что я рядом с домом. Расул покачал головой, потому что мамам (и типа мамам тоже) врать нельзя. Он прав, но у меня важное дело. Мы решили ждать прямо в подъезде вдруг её увидим и если мы ждём, то надо ждать на скамейке. «Правило 31: если ждёшь на скамейке, то надо грызть семечки». Мы скинулись с Расулом по 10 рублей и купили пачку семечек.

— А зачем мы её ищем? — спросил Расул ещё раз, когда мы шли обратно к подъезду.

— Её папа был женат на моей типа маме, а потом они развелись. Типа мама теперь грустная, а он счастливый. Я хочу, чтобы они помирились.

— Да-а-а, — протянул Расул, размышляя над тем, какая запутанная и крутая у меня жизнь. Расул не воин и даже не крутой, поэтому он не знал, как надо сидеть на скамейках. Мне пришлось преподать ему важный урок, который преподал мне мой сенсей.

— Расул, ты неправильно сидишь на скамейке, — сказал я и сел на её спинку, поставив ноги туда, куда садятся обычные (вообще не крутые) люди.

— Так сидеть нельзя, — сказал он.

— А так вообще круто и высоко, — ответил я.

— Ты пачкаешь скамейку. Бабушка говорит, что на таких местах потом сидят взрослые, а такие как ты пачкают скамейку.

— Если ты хочешь быть крутым, ты тоже должен так сидеть, чтобы мы оба были крутыми. Если я так сижу, а ты сидишь по-другому, то мы не как крутые друзья. Если хочешь быть крутым другом, то садись как я. Расул покривил ртом, а потом сел. Мы грызли семечки. К нам подошла бабуля и

поругала нас, пришлось сесть нормально. Все знают, что бабули главные враги воинов. Крутой Али меня предупреждал. Они даже могут ударить своей палкой или сумочкой, или даже плюнуть, а отвечать бабулям нельзя. Когда она ушла я опять сел на скамейку, а Расул отказался, и я обиделся.

— Как правильно? “На скамейку” или “в скамейку”? — спросил я.

— На скамейку, — ответил Расул.

— Тогда ты сидишь в скамейке. Скамейки построили, чтобы сидеть на них. Ты сам сказал. Вот я сижу на скамейке, а ты сидишь в скамейке. Ты неправильно сидишь. Сам сказал, — закончил я обвинительную речь. Расул хотел мне ответить, но из подъезда вышла девочка и это была Румина.

— Эй, вы, — сказала она. Мы замерли. Она была настроена очень воинственно (об этом говорили её сжатые и большие как у мальчиков кулаки), — моя мама моет эту скамейку не для того, чтобы вы на ней сидели как тупые быки. Слезайте и уходите, а то я вас сфотографирую и отправлю в инстаграм , и если придётся, то побьют обоих.

Это была серьёзная угроза. Никто не хочет стать такой звездой инстаграма. Нам пришлось встать, хоть Крутой Али и поставил бы её на месте. Он любую девочку поставит на место. Я собирался что-нибудь сказать и посмотрел вначале на Расула. Он молча на неё смотрел. Нельзя делать важные дела с влюблёнными.

— А где ты живёшь? — спросил я. Она посмотрела на окно прямо над нами и сказала: — Вас это не касается. Вы быки.

— Спасибо, — сказал я. Наконец-то меня кто-то назвал быком. Крутой Али похвалит меня, а ещё похвалил её дурацкие кулаки. Уж очень они были крепкими.

— Я-не бык, — сказал Расул. Он влюблённый ботаник, от которого мне уже не было толка.

— Вы уходите? — спросила она.

— Да, — ответил я. Она опять зашла в подъезд, а мы оба посмотрели на её окно. Тупые наклейки “барби” были наклеены прямо на окно. Если бы я был более внимательным сразу бы понял.

— Что будем делать? — спросил я.

— Она вообще красивая, — ответил Расул. — Я приду к ней через 10 лет, когда буду жениться и подарю ей гору наклеек барби.

— Я не могу ждать 10 лет, мне надо сейчас. Жди тогда тут, у меня серьезный разговор. Я спрошу её номер телефона для тебя.

— Инстаграм тоже спроси.

— Ага Я вошел в подъезд, который выглядел изнутри намного лучше нашего. Кажется, любой подъезд в этой яме красивее нашего. Подошёл к коричневой бронированной двери и собирался постучать.

— Воин, — сказал Крутой Али.

— Чё?

— Какой у тебя план?

— Какой план?

— Правило 21. Мне пришлось открыть “Дневник Воина”, который я всегда ношу с собой. Я прочитал 21 правило: — “Всегда нужен план. Только у лохов и слабаков не бывает плана. Поэтому они всегда проигрывают”.

— И какой у тебя план?

— Ну, я попрошу позвать Гамзатова Абдулазиза, если откроет мама. Если откроет девочка, то надо позвать папу. А потом скажу ему кто я и скажу, что типа маме бывает плохо, когда она его вспоминает, и что они до сих пор в ссоре хоть она и не помнит почему и что им нужно помириться. И что у меня день рождения через месяц, а у всех в классе есть “плейстейшен”.

— Хорошо, стучи. Я постучал в дверь. Открыла будущая жена Расула. Она опять была злая. Она что всегда злая?

— Чё пришёл? — сказала она, а не спросила.

— Я не к тебе пришёл. Мой друг хочет на тебе жениться и спросил твой номер или инстаграм.

— Не дам.

— Ладно, а папа дома? — спросил я. Она посмотрела на меня и ничего не ответила. Из-за угла выглянула её мама и спросила: — Кто это? — она подошла ближе. — Мальчик, что-то случилось?

— Это он сидел у нас на скамейке ногами и кушал семечки, — пожаловалась будущая жена Расула. Она уже меня бесит. Расулу придётся выбирать с кем из нас дружить.

— Здрасти. А Гамзатов Абдулазиз дома?

— А кто спрашивает?

— Я, — ответил я, оглянувшись по сторонам. Вроде я стоял один.

— А как тебя зовут?

— Артур. Моя типа мама... то есть мама — Гитинова Джамиля. Она была женой... — моё объяснение явно пошло не по плану. Я слишком понервничал. У меня вспотели руки и заколотилось сердце, и эта девочка смотрела мне прямо в глаза. Она вообще моргает?

— Я знаю Джамилю, — перебила меня женщина.

— Ты её сын?

— Да.

— Ой, заходи, конечно, заходи. Женщина сразу стала добрее. Она пригласила меня в дом и сразу позвала на кухню. БЖР (будущая жена Расула) провожала меня следом. Я увидел несколько фотографий Гамзатова Абдулазиза, которые были и на шкафу и одна была заклеена на стенку холодильника.

— А где мама?

— Она на работе, — ответил я, даже не задумавшись. Взрослым врать нельзя, но у меня очень важное дело.

— Тебе налить что-нибудь?

— Сок, — ответил я, потому что я люблю сок. Сок полезный для спортсменов.

— Ой, сока нет. Есть какао.

— Хорошо, — сказал я и она полезла в шкаф. Всё это время будущая жена Расула смотрела на меня не моргая. Я решил её не замечать. Крутой Али сказал, что, если хочешь победить девушку, просто не замечай её. Во всех девушках внутри живёт маленький монстр и он щипает их, когда мужик их не замечает. Думаю, мой план сработал, потому что она злилась ещё сильнее.

— Мама не знает, что я сюда пришёл. Я ищу вашего мужа. Гамзатова Абдулазиза. Он же ваш новый муж?

— Новый? — она посмотрела на меня удивлённо. На её глазах появились слёзы.

— Ой, извините. Он был мужем моей мамы, а теперь ваш новый, а её старый. Или как сказать... Второй раз за последнее время я увидел улыбку со слезами. Женщина громко

рассмеялась, но на её лице всё равно были слёзы. Она быстро их вытерла. Будущая жена Расула вообще разозлилась и ударила ногой по стулу, за которым никто не сидел.

— Нет, ничего. Да, новый, — улыбнулась она. — Извини, просто я... Ничего. Какао. — Она поставила передо мной какао, и я хлебнул. Очень, очень вкусное какао. Она наверно мастер какао. Такой же мастер как Крутой Али в карате или как я в гляделках и в управлении девочками. Я могу их бесить.

— Румик, пожалуйста, дай нам чуть-чуть поговорить, — сказала она. Девочка посмотрела на нас обоих по-злому и ушла. — А зачем ты его ищешь?

— Я вчера спросил у мамы про него. Она сказала, что они поссорились и давно не разговаривали. А потом ей стало плохо, и она заплакала. Я хочу их помирить, чтобы ей стало хорошо, и чтобы она больше улыбалась.

— Понятно, — сказала она с улыбкой на лице. Затем сняла фотографию с холодильника и показала мне. Это была их семейная фотка.

Будущая жена Расула была совсем маленькой. Она сказала: — Вот он.

— Я знаю, я нашёл его в “одноклассниках”, а потом мы нашли Румину, а потом у неё на фотках этот подъезд, а потом мой друг Расул сказал, что знает этот подъезд, потому что он живёт тут рядом и ходил в одну школу с Руминой. А потом мы пришли сюда и начали ждать, а потом вышла Румина, я узнал, где вы живёте, а Расул влюбился в Румину. Он хочет на ней жениться, а я хочу помирить вашего нового мужа и мою маму, — гордо рассказал я весь наш план на одном вздохе. Я крутой.

— Ого. Какие вы молодцы, — сказала она затем села напротив меня. — Мне жаль тебя огорчать, Артурчик. — Абдулазиз умер год назад. Ничего такого. Просто остановилось сердце, когда он спал. Я не знал, что ответить. Я посмотрел на фотографию, и я её вспомнил. Это тоже самое фото, что было на главной странице в “Одноклассниках”. Это тот самый счастливый мужик, на которого я злился. А теперь он мёртв. Его улыбка просто застыла на фотке. Он же

недавно был живой. У него была куча всяких фоточек. Он любил ездить по Дагестану и фоткать горы, а ещё, как я понял, он любил коней и тоже их много фоткал. Он ехал кушать шашлыки, был на море много раз и был в каком-то городе с очень высоким домом, выше неба. А теперь он на этой фотографии. Вечно счастливый. Вечно мёртвый.

— Извини, — сказала она.

— За что? — спросил я.

— Ты хотел с ним поговорить, ты хотел сделать хорошее дело, обрадовать маму..., а его больше нет.

— А Румина знает? — спросил я не знаю зачем. Просто её попросили выйти и я подумал, что это возможно великая тайна, которую мне придётся хранить до смерти. Я мечтаю о такой тайне, чтобы никому никогда не рассказывать, а все бы хотели, чтобы я её рассказал. Например, где находится сундук с сокровищами.

— Знает, конечно, знает, — улыбнулась женщина.

– Просто, когда мы говорим о папе, она сразу начинает плакать. Наверно, уже плачет. Так бывает, она очень любила папу.

— Извините, — сказал я. — Мне надо идти. Очень вкусный какао, — сказал я в конце, потому что не знал что сказать, но надо было сказать что-то хорошее.

— Спасибо, что зашёл, маме привет.

— Она мне не мама, но я передам. Я вышел из подъезда, размышляя о том, что недавно был человек и теперь его нет. У меня тоже была настоящая мама, а теперь её нет. Я подумал о том, что люди слишком легко умирают и вообще никого не предупреждают. Если бы я собирался умереть я бы точно всех предупредил. Я бы собрал всех-всех своих лучших друзей у себя в комнате. Позвал бы Расула и… ещё кого-нибудь. Типа маму, Ахмеда, Амину и сказал бы что я собираюсь умереть через неделю и что если ктонибудь собирался мне что-нибудь потом подарить, то лучше подарить сейчас, а то я уже буду мёртвый и дарить будет некому. Я подумал, что так умирать лучше, чем как Гамзатов Абдулазиз – никому ничего не сказав. Я был немного злой.

— Ну что? — спросил Расул.

— Он умер.

— Умер?

— Ага. Насовсем. Год назад. Его не было в сети целый год, потому что он умер. Румина не дала тебе инстаграм и номер. Она вообще злая, хоть и красивая. Лучше с ней не дружи. Она, кажется, не хочет за тебя замуж, потому что ты малявка. Хорошо, что у тебя есть такой лучший друг как я. Она так не сказала, но она так подумала. Позвонила типа мама, я сказал, что скоро буду дома, она сказала, что её срочно вызвали в больницу и она придёт после шести. Передо мной стояла серьезная задача: я должен был сообщить Ахмеду, что его отец умер, а типа маме, что умер её бывший муж. В тот же вечер я сидел В скамейке, чтобы не ругаться с соседями и ждал пока типа мама вернется. Я попросил у Ахмеда разрешение (хоть и не должен) подождать типа маму и обещал писать ему каждые 5 минут (но не писал, потому что я крутой и не должен постоянно предупреждать, что живой). Типа мама шла вдоль нашего дома. По её лицу мне показалось, что она устала и поэтому я

подошел к ней и взял её вещи. Мы дошли до подъезда, и я сказал: — Я хочу сказать кое-что.

— Мы можем поговорить дома? — предложила она. – Я немного устала, безымянный воин.

— Надо без Ахмеда, — сказал я и типа мама села в скамейку. По её выдоху я понял, что она очень устала.

— Ты выбрал себе геройское имя? — спросила она.

— Ещё нет, — ответил я и сказал всё как есть одним выдохом длинные предложения, это круто, — Гамзатов Абдулазиз — твой бывший муж, умер ГОД назад. Я был у них дома и его новая жена так сказала. Она хорошая, налила мне какао и чутьчуть поплакала и мне стало её жалко, хотя вначале мне было жалко тебя, а него я был злой, потому что увидел его фотку в “одноклассниках” и он был супер счастливый, а ты вчера плакала, когда я сказал про него. Теперь надо сказать Ахмеду, а я не знаю как, поэтому ты скажи сама, — я выдохнул. Она смотрела на меня молча 10 секунд (я не считал, но я подумал, что очень долго, хоть много

времени и не прошло). Потом сказала, — Не плачь. — А я всё равно молчал и ничего не говорил. Она опять сказала, — Не плачь, — и обняла меня. Я забыл дома дурацкий платок. Людям нужны платки так же часто, как и носки.

— Я знаю, — сказала она.

— Что?

— Что он умер, и Ахмед знает. Конечно, мы знаем.

— Но ты сказала, что не знаешь, где он.

— Я сказала, “надеюсь, что он в хорошем месте”. Я думала про Рай. Извини, что не говорила. Я думала, что это прошлое, которое тебе не нужно. И сейчас тоже так думаю. Это моя прошлая жизнь. А сегодня у меня есть ты и Ахмед и больше мне никого не надо.

— Вообще никого?

— Вообще никого. Я и так суперсчастливая, просто я не делаю дурацких фоток в одноклассники.

— Ладно.

— Идём домой?

— Да. Я собрал все свои суперсилы в мои руки и взял все её пакеты и побежал наверх. Сидя за

столом и делая вид, что ничего не произошло, я продолжал мысленно смотреть на фотографию Гамзатова Абдулазиза. Год назад был в сети, а теперь нет. Счастливый и мёртвый. Лёжа в постели, я думал о том, что он делал в день, когда умер. Наверно он пришёл домой уставший, покушал, посмотрел сериал, поигрался с Руминой, рассказывал анекдоты новой жене и смеялся. Потом поцеловал на ночь Румину, ложился в постель и закрыл глаза, а утром не открыл. Интересно, они успели сделать фотографию в его последний день? Такую, чтобы он улыбался. А какое последнее предложение он сказал? “Спокойной ночи?”, “выключи, пожалуйста, свет”, “завтра опять на работу”, «хороший сериал»? О чём он думал?

— Хватит об этом думать, — сказал Крутой Али. — Скоро дома закончатся платки.

— Хорошо. А если я умру ночью? Ну, вот сейчас я закрою глаза, а потом не открою?

— Я тебя похороню в хорошем месте, — сказал он.

— Спасибо, ты настоящий друг, — сказал я. Хорошо, когда есть настоящие друзья, которые

меня похоронят если я проснусь мёртвым. — А какая будет моя последняя мысль?

— Хватит дурацких разговоров. Я пошёл спать, — сказал Крутой Али и ушёл спать. Я долго думал про последнюю мысль тех, кто умирает. В начале я думал про тех, кто знает, что умрёт, а потом про тех, кто умер неожиданно, как мама. О чём думала она? О моём дне рождения? Или о машине (если она успела её увидеть)? Или она думала о моём папе, который тоже ушёл. Я вообще его не помню. Я даже не знаю, кто его знает, потому что единственным человеком, который его знал была мама. Просто ушёл. Мне так сказали очень давно, и я подумал — «ну и пусть». Кому он нужен? И где он был когда маму убили? Если бы он там был, всё было бы хорошо. Он бы увидел машину и оттолкнул маму, а потом избил тех дураков.

— Крутой Али, ты помнишь моего папу?

— Нет.

— А какой он был?

— Я же сказал, не помню, — рассерженно сказал Крутой Али.

— Мне просто интересно.

— А мне вообще не интересно. Тебе он даже не нужен!

— Всем нужны папы.

— Воинам не нужны родители. Им самим по себе хорошо!

— Но мне не хорошо, — разозлился я. — Мне вообще не хорошо. Если детям нехорошо, родители должны быть рядом. Хоть я и не ребенок, я всё равно хочу, чтобы он был рядом. У меня день рождения скоро, а где он?!

— Умер наверно!

— Откуда ты знаешь! А если умер почему мне никто не сказал? А как он умер? Где умер?

— Я не знаю, может даже не умер. Я говорю тебе, что тебе и без него хорошо.

— Но он же мой папа... Я хочу его найти.

— И что ты ему скажешь если найдешь?

— Ничего не скажу. Спрошу, где он был и всё. Мне вообще без разницы, что он делает. Я спрошу, где он был и почему он ушел и меня не искал. Всё. Пусть даже не возвращается и подарки свои вонючие себе оставит!

— Как будешь его искать?

— По воскресеньям. С самого начала надо узнать, как его зовут, но я не могу спросить про него у типа мамы. Она сразу всё поймёт и тогда она подумает, что мне тут плохо и я хочу в другую семью и опять будет плакать. Я не люблю, когда другие из-за меня плачут.

— А ты хочешь в другую семью?

— Я вообще никуда не хочу, я хочу быть сам по себе. У кого спросить?

— Оставь меня. Я с тобой не разговариваю, — вдруг сказал Крутой Али.

— Почему?

— Ты портишь наш план. Какая главная цель воина? Прочитай. Я нехотя открыл “Дневник Воина” и перелистал на последнюю страницу. На обложке было написано: — “Главная цель воина- тренироваться и стать крутым и злым воином, чтобы судьба позвала его, чтобы он сразился с главным своим врагом — монстром Бахой и победить его и чтобы все потом боялись воина”.

— Ты должен тренироваться, а не искать всяких пап. Если вы встретитесь с Бахой — он тебя победит. Ты хочешь проиграть?

— Нет.

— Тогда ты не должен отвлекаться!

— Меня всё время отвлекают эти мысли. Про папу и маму. Крутой Али, ты мой учитель, но у меня не получается делать как ты говоришь, потому что я не могу кое-что забыть. Что делать?

— Хорошо, разберемся сзади, чтобы идти вперед, — круто сказал Крутой Али, и я ответил: — Круто.

— Запиши “Правило №47: у воина в голове всегда должен быть порядок. Если там беспорядок, то надо сделать порядок, а то в жизни тоже будет беспорядок”.

— Записал.

— Воин.

— Чё?

— Сделай порядок в своей башке и готовься. Скоро судьба тебя позовёт. ПОНЕДЕЛЬНИК — Супер Крутая Команда (название временное). В понедельник я шёл в школу с двояким чувством. Во-первых, мне конечно было плохо из-

за того, что типа мама пошла со мной, чтобы устроить разборки, но с этим я смирился. Вовторых, я начал обдумывать свой план по поиску папы. С этим делом нельзя было медлить ведь я должен был готовиться к зову судьбы. Я сидел в приёмной, пока типа мама и директриса обсуждали мои разборки. Типа мама открыла дверь и позвала меня. Я вошёл в кабинет.

— Здравствуй , Артур, — сказала директриса, вытянув улыбку. Я терпеть не могу Аминат Камиловну и это странное чувство, потому что мне нравится Камилова Амина, моя одноклассница. Хорошо, что они не родственники подумал я. Я всегда об этом думаю, когда вижу директрису. Её никто не любит, даже учителя. Однажды из-за неё расплакалась моя любимая учительница ИЗО Патимат Рашидовна. Урок немного задержали, а мы все стояли за дверью. Директриса и Патимат Рашидовна что-то обсуждали, потом директриса (была очень злая) вышла и разрешила нам войти. Мы сели на свои места, а Патимат Рашидовна начала урок. Через 5 минут мы услышали её всхлипывания, и она быстро вышла из кабинета прикрывая лицо

платком. Никто в школе не любит Аминат Камиловну. Про неё даже писали в инстаграме. Типа мама однажды сказала: — Ого, тут про вашего директора пишут.

— Где пишут? — спросил я и подошёл к ней.

— В инстаграме. Говорят, она получила должность директора, потому что была племянницей предыдущего директора. Эх, типичный Дагестан, — выдохнула типа мама.

— Типичный Дагестан, — повторил я. — Её никто не любит в школе, даже учителя. На прошлой неделе из-за неё заплакала Патимат Рашидовна... В общем я это уже говорил, но её вообще никто не любит. Мне даже жалко её и об этом я сегодня собирался рассказать типа маме. Я сел за стол, типа мама села рядом со мной, а напротив нас села Аминат Камиловна.

— Здрасти, — сказал я на всякий случай, точно не вспомнив, ответил ли я на её приветствие.

— Пожалуйста, расскажи, что произошло в субботу после уроков. Твоя мама говорит, что ты не рассказываешь, но она нашла твои вещи в стиральной машинке и пахли они... — Аминат

Камиловна остановилась, задумалась и сказала, — туалетом. Ты можешь нам довериться. Мы никому не скажем, а наоборот найдём тех, кто виноват и накажем их.

— Пожалуйста, — добавила типа мама. Они обе смотрели на меня и ждали, чтобы я что-нибудь рассказал. Я не хотел ничего рассказывать, но, когда я сказал одну вещь, рот начал рассказывать всё остальное и я не смог остановиться. Когда я закончил типа мама меня обняла, а Аминат Камиловна сказала, — ”Бедный ребенок” и взяла меня за руку. Она притворялась, это, итак, понятно, даже типа мама знала об этом. Я был злой, что они пытаются меня успокоить. Мне не нужна их поддержка. Когда я злой мне нужно чтонибудь сломать. Кого-нибудь избить. Типа мама спросила: — Что вы предпримите?

— Не волнуйтесь. Они у меня получат.

— Вы ведь понимаете, что это не должно плохо отразиться на школьной жизни моего сына? В классе своя атмосфера. Дети не любят, когда ктото жалуется...

— Не волнуйтесь, — повторила она, перебив типа маму. — Это не первый подобный случай. Мы знаем, как это решить. Дайте мне несколько дней.

— Хорошо, — ответила типа мама. На этом наш разговор закончился, мне разрешили помыть лицо в раковине в кабинете директора. Зачем она тут? Пока я мыл руки на глаза попалась стена, увешанная различными дипломами и наградами. Я подумал, почему все награды учеников висят в кабинете директора, но, когда я приглянулся, оказалось, что вся эта стена посвящена Аминат Камиловне. Каждый диплом, каждая похвала, каждая награда, это всё получала наша директриса и половину дипломов подписала она сама. Это что получается, она как будто дарит сама себе на день рождения подарки? Мы вышли из кабинета и пошли в сторону длинного коридора. Мы рассматривали рисунки посвященные осени, которые были расклеены вдоль стены.

— Я говорил тебе, что её никто не любит, — сказал я. – Это потому, что она злая.

— Люди бывают разные, — ответила мне типа мама. – Иногда добрые, иногда не очень. Не очень добрых мне жалко.

— Я тоже хотел это сказать! Я не знаю почему, но мне иногда жалко директрису. А почему? – спросил я.

— Ну, — начала отвечать типа мама и замолчала. Она подумала над ответом и потом сказала, — Идём. – Мы подошли к окну, из которого было видно весь внутренний двор школы. Там было около десяти деревьев. Поднялся ветер и поэтому листья падали с них как дождь, а земля была уже полностью завалена листочками. Крутой Али как раз во дворе сбивал ударами рук и ног листья, которые падали. Он никогда не промахивался и при желании мог ударить пролетающую муху по животу. Крутой Али очень крутой.

— Красиво? – спросила типа мама.

— Что?

— Вот это всё. Осень, деревья, разноцветные листья, ветер.

— Ага.

— Вот такие как она — злые как ты сказал, не могут видеть красивые вещи. Они не видят осень. Не видят смешных детишек в колясках.

— Или котят? – спросил я, пытаясь понять, что она имеет ввиду. Мне нравятся котята.

— Да, котят тоже не видят. Вот злые мальчики в твоём классе видят котят?

— Неа.

— А ты видишь. Вот поэтому всех злых жалко, потому что они не видят сколько хорошего их окружает. И ходят себе весь день злые, как будто… как будто птички покакали на их головы утром, когда они вышли из дома, — типа мама засмеялась.

— Фу-у-у, — сказал я и тоже засмеялся, а когда мы успокоились, она сказала: — Мне пора бежать на работу. Ни о чём не волнуйся. Если будет хотя бы один косой взгляд на тебя расскажи мне. Хорошо? Я им всем устрою.

— Я что, слабак, чтобы тебе жаловаться?

— Нет, конечно, просто я знаю, что ты их изобьешь так сильно, что родная мать не узнает. Зачем нам эти проблемы? Ты слишком сильный воин. Да?

— Ага, — уверенно сказал я. В словах типа мамы была истина, ведь я мог кого-нибудь покалечить. Однажды утром типа мама попросила меня, чтобы я взял с холодильника яйца и передал ей. Я взял одно из яиц слишком сильно, и оно разбилось у меня в руках. В тот день я понял, что слишком сильный и мне не легко контролировать свою силу.

— А теперь беги на урок. Что у вас сейчас?

— Математика.

— Хорошо, а я бегу на работу.

— Ага. Так мы и разошлись. Типа мама быстрым шагом пошла в конец коридора, а я смотрел ей вслед. Если бы она была моей настоящей мамой, я бы крикнул “Мам!”. Она бы повернулась и я бы сказал “Я тебя люблю” и она бы бросила свою сумку и побежала бы ко мне и обняла бы меня и мы ушли бы вместе из этой дурацкой школы, гуляли бы в парке, кушали бы мороженое (даже не смотря на то, что сейчас октябрь), потом попили бы бананово-шоколадный коктейль, а потом пошли бы в кино смотреть офигенскикрутой боевик, а потом пришли бы домой и

смотрели бы все четыре части “Истории игрушек” и кушали бы гору попкорна, а потом я ложился бы спать, а она ложилась бы рядом со мной и рассказывала всякие крутые истории пока я не усну. Но она не моя мама, поэтому я ничего не крикнул и поэтому она ушла на работу, а я пошёл на математику. На большой перемене мы сели с Расулом в столовой.

— Вы были у директора?

— Ага.

— А потом?

— Не знаю. Аминат Камиловна сказала “я разберусь”. Лучше бы не разбиралась.

— Почему?

— Потому что я сам их всех поймаю и изобью. А теперь нельзя.

— По-нят-но, — протянул Расул. Одним глазом он смотрел в телефон и улыбался, пока я ему рассказывал серьезные вещи. Наверно он даже меня не слушал. Я спросил: — Что у тебя там?

— Ничего, — сказал он и убрал телефон в сторону. Я использовал технику молниеносной змеи,

которой меня научил Крутой Али недавно и схватил телефон. Расул поставил на фон фотографию злой Румины? Ну это уже слишком. Я разблокировал телефон и увидел страницу Румины в инстаграме и вспомнил, что с влюблёнными нельзя работать. А ещё Крутой Али однажды сказал: «девочки всегда всё портят».

— Эй, отдай! — сказал он.

— Как ты её нашел?

— Нашёл, — сказал он.

— Скажи, как и тогда отдам. Или я сейчас напишу плохие комментарии от тебя.

— Я утром подождал пока она пойдёт в школу, я подарил ей куклу, а она в меня влюбилась и дала свой инстаграм.

— Круто, — сказал я, но это не круто. Крутой воин не бегает за девочками. Они бегают за ним. Амина бы тоже за мной бегала, если бы я не дал обет безбрачия. С другого конца столовой послышалось хором: — “С днём рожденья! С днём рожденья! С днём рожденья!”.

— Хорошо им, — сказал Расул. — А вот у меня день рождения летом. 23 августа! Летом нет

уроков, и никто со школы меня не поздравляет и подарки мне не дарит.

— С днём рождения, — сказал я.

— Спасибо. А у тебя когда?

— Никогда, — сразу ответил я. — 3 ноября, но я никогда его не праздную. Тупой день рождения. Кому вообще нужен этот тупой праздник? Только для тупиц и дураков. Крутым воинам не нужно никаких днёв рождения.

— А торт?

— Вонючие торты тоже никому не нужны. Я вообще не ем торты. Торты для детей.

— Даже шоколадный?

— Ага.

— Даже который с клубникой в шоколаде?

— Ага.

— А тот который...

— Я вообще никакие торты не ем.

— А подарки?

— Подарки я тоже не люблю, но если дорогие, то пусть будет exception.

— Я знаю это слово, — сказал Расул. Его мама учитель английского языка. Он не знает ни одного

слова на даргинском, зато спокойно говорит на английском.

— Расул.

— А?

— Не говори “а”. Если хочешь быть крутым, говори “чё”.

— Чё?

— Я хочу найти своего папу.

— Он же умер.

— Это не мой папа умер, это чужой умер. Папа твоей будущей жены умер.

— А, ну да. Жалко. А кто твой папа?

— Я не знаю. Он вообще давно ушёл. Я его никогда не видел и не помню.

— А зачем тебе он?

— Хочу кое-что спросить у него.

— Это секрет?

— Ага.

— Мне расскажешь?

— Нет. Никому не расскажу. Я хочу спросить у него, зачем он ушёл и почему меня не искал, когда маму убили.

— И как нам его искать?

— Я его один ищу. Это мой папа и это очень важное дело, которое я должен сделать один. Но мне нужна помощь. Поможешь?

— Ага. Как нам его искать?

— Не знаю, скажу, когда придумаю. Только по воскресеньям и это супер-секрет. Не говори вообще никому, — сказал я. Тут мне на глаза попалась Амина, она села с девочками за соседний стол. — Мне надо поговорить с Аминой.

— Ты дал обет безбрачия.

— Я на ней жениться не буду, и вообще ни на ком не буду, — сказал я, потом встал из-за своего стола и пошёл к её столу.

— Привет, я хочу кое-что сказать. Только по секрету, — сказал я и все девочки сразу посмотрели на меня. Девочки любят секреты, это хороший способ завладеть мозгами девушки.

— Да, — сказала она и мы встали, отошли в уголок. — Мы договорились вместе пойти домой. Ты обещал и обманул.

— Извини. Я подрался ещё раз, и я испачкался.

— Про тебя написали нехорошие вещи на стене в нашем туалете.

— Это потому, что я их избил.

— Я сейчас, — сказала Амина и отошла к своему портфелю. Потом вернулась с фломастерами. — Это тебе. Новые.

— Зачем?

— Мальчики украли твои в четверг. Я видела, как они ковырялись в твоём портфеле пока тебя не было, но промолчала. Извини.

— Спасибо, — сказал я и взял фломастеры, потом рассказал ей, что собираюсь искать папу и она сказала, что поможет мне и потом, когда она уходила я сказал, — А что написали в вашем туалете?

— Ничего, я уже стерла, — ответила она и убежала. Тяжело понять девочек. Иногда я пытаюсь, но Крутой Али говорил про девочек такие вещи: 1) “Девочек понимать не надо. Я пытался, сам запутался. Надо управлять их мозгами”.

2) “Девочки-враги воинов. С ними нельзя дружить. Потому что влюбляешься, а потом хочешь жениться. Нет ни одного женатого воина в истории”.

3) “Злой и крутой Воин за девочек не вступается. Он вступается только за друзей”. Мне надо быть осторожным, потому что я могу влюбиться в Амину, тогда я не смогу стать воином.

— В нашей школе есть призраки! — вдруг на всю столовую крикнул мальчик из старших классов. Все начали собираться вокруг него.

— Чё теперь выдумал? — спросил другой.

— Да я тебе за слова отвечаю! Вчера ночью с пацанами гуляли за школой, где стройка, из подвалов были всякие звуки! Кто-то орал жиесть на всю школу!

— Да не да!

— Я за слова отвечаю! Всякие крики, звуки! Из коридоров на первом этаже!

— Это правда, я тоже слышала, — испуганно сказала девочка. — На лестнице хорошо слышно звуки из подвала.

— И в нашей раздевалке! — продолжила другая.

— Мы вечер приходим на гимнастику! Я не знаю, что это, призраки или всякие крысы, но звуки точно есть.

— Да какие крысы, если это крысы, то огромные!

Мы с Расулом стояли подальше и слышали эти разговоры про призрака. На самом деле эти слухи ходили еще с сентября. Многие слышали их ночью со стороны стройки, которую начали рабочие в прошлом году. Нам строят новый корпус и оттуда по ночам доносятся эти звуки.

— Ого, — сказал Расул. — Русик даже испугался. Он самый сильный в 9 классе.

— Призрак разозлился, — сказал я. — Чтобы его победить нужен настоящий воин, а не этот твой Русик.

— Призраков не бывает, — сказал Расул.

— Тогда останься здесь пока не стемнеет.

— Не останусь.

— Потому что ты не воин.

— А ты?

— Я воин, но я пока не готов. Когда мой сенсей скажет, что я готов, тогда уйду. Расул начал ковыряться в телефоне.

— Сенсей — это учитель, — сказал я.

— Я, итак, знаю, — ответил он и убрал телефон. — Куда ты уйдешь?

— Меня позовет судьба воина и я уйду.

— Как позовет?

— Не знаю, позовёт и всё, а когда позовёт я узнаю. Мы шли после уроков домой, когда Расул вернулся к этому разговору.

— И что ты будешь делать, когда судьба тебя позовёт?

— Воевать, убивать, делать всякие крутые вещи.

— Ты будешь как Мстители?

— Я буду как Танос, злой воин. И буду всех убивать.

— А меня? — спросил Расул, помолчав целую минуту.

— Тебя не буду, ты мой друг. Самое главное я должен убить Баху.

— Кто такая Баха?

— Это монстр, мой главный враг. Я должен буду победить Баху или он меня убьёт. Так сказал сенсей.

— А как выглядит Баха? Это типа дракон? Или гигантский червь? Или это как бабаёжка? Или вампир?

— Не-а.

— Оборотень?

— Не-а.

— Ниндзя?

— Не-а.

— Паук?

— Не-а.

— Вампир? А вампир уже был. Ну тогда я не знаю.

— Я тоже не знаю. Но я должен его побить! — сказал я уверенно, потом взял палку и сломал её об дерево. Получилось круто. — Я должен быть готов. Поэтому я тренируюсь. Видел, как я только что сломал ветку?

— Ага.

— Круто?

— Ага.

— Я потом всех побью и Гасана-Вонючку, и Русика и Гаджи с 3”А” класса и всяких других крутых мальчиков, но сейчас надо найти папу. Мы сели на скамейку внутри “Собачьего парка”. Вокруг были деревья с разноцветными листьями и под ногами тоже были разноцветные листья. Я вспомнил про слова мамы, что злые не замечают красивые вещи, а я заметил листья. Но если я хочу быть злым, то я не должен замечать всякие красивые вещи и котят тоже должен не видеть. Быть злым воином не легко.

— Я думаю, что я особенный, — сказал я, посмотрев в небо.

— А что у тебя особенного? – спросил Расул и начал разглядывать меня всего полностью в поисках моей особенности.

— Не знаю, но я не простой второклассник, потому что я сделаю что-то великое, когда судьба меня позовёт. Я сделаю что-то такое, что все скажут «вау!». Вот такой я буду. А ты что чувствуешь?

— Я чувствую, что голодный, — сказал Расул чуть-чуть подумав. Он не особенный, он просто Расул. У всех великих воинов бывают простые помощники, но воин бывает один, поэтому он одинокий. Это важно.

— А как мы себя назовем? — спросил Расул. — Все крутые герои, когда объединяются потом себя как-то называют. “Мстители”, “Стражи галактики”, “Лига справедливости”, “Братство кольца”. Нас пока двое, но нам тоже нужно крутое имя.

— Ага, — сказал я. — Крутое имя...

— “Супер-крутая команда”? — сказал Расул.

— Ладно, пока не придумаем нормальное название, пусть будет, — сказал я. У Расула вообще нет воображения.

— А что вы делаете? — спросила девочка. Мы обернулись и увидели за спиной Амину.

— Ты следила за нами! — обвинил её сразу Расул.

— Это наше секретное место, как ты узнала, что мы тут?

— Я по этой дороге всегда иду домой, и вы тоже, — сказала она, указав на оживлённую дорогу, рядом с которой находилась наша скамейка в парке. — Вас тут все видят. Вы будете искать папу Артура?

— Откуда она узнала? — спросил Расул.

— Я сказал, — ответил я. — Но это секрет, больше никто не должен знать.

— Хорошо, — сказала она.

— Теперь ты в Супер-Крутой Команде. Это временное название, — объяснил я.

— А знаешь зачем оно? — спросил Расул с таким видом, как будто это была его идея.

— Как “братство кольца”. У нас какая-то тайна, и секретное задание. Наверное, оно опасное, поэтому мы собираемся в секретном месте и у нас

секретное название ,хоть и очень скучное, — сказала она, не моргнув и глазом и мы поняли, что Амина тоже умная. Она просто притворяется обычной красивой девочкой. — А как будем его искать?

— Нам нужны имя и фамилия, — сказал я.

— Какое у тебя отчество? — спросила Амина.

— Умарасхабович, — сказал я.

— Имя мы нашли — Умарасхаб, — сказала она. Мы переглянулись с Расулом.

— Это я тут умный в команде, — сказал он обиженно.

— Извини, — сказала она.

— Теперь надо найти фамилию, — сказал я. — Настоящую. Нам надо подумать, как её найти.

— Нужен план! – объявил Расул. И на этом наше первое собрание СуперКрутой Команды (название временное) закончилось, потому что мы не знали где и как найти фамилию моего отца, потому что у меня была новая фамилия, а старую фамилию я не помнил. Я вообще ничего не помнил из своей старой жизни, только лицо мамы и всё.

Опять домашняя работа дома и опять я лежал в постели перед сном размышляя о ходе моего расследования.

— Поздравляю, — сказал Крутой Али.

— С чем?

— У тебя теперь супер команда. Баба и ботаник.

— Кого нашёл, того нашел. Не называй Амину бабой, она мне нравится, хоть я и не буду на ней жениться и вообще меня не окружают всякие герои как тебя. Вокруг меня обычные всякие дети. Если бы я мог, то взял бы всех крутых в школе.

— Им нет до тебя дела. Они бы послали тебя во всякие места.

— Потом бы я их избил! Я взял Амину и Расула, потому что воину нужны надёжные люди, ты сам так говорил. Вот, — я открыл “Дневник Воина” и нашёл правило 18, — “Каждому воину нужна чёткая поддержка, свои пацаны, которые если чё зарубятся за тебя на непонятках”.

— «Зарубятся за тебя на непонятках» — повторил Крутой Али. — Причём тут ботаник и Амина?

— Кого нашёл, того нашёл. Не называй Расула ботаником, он мой друг и вообще он умнее меня

на чуть-чуть. И вообще видел, как они захотели мне помочь? Это всё потому, что они мои друзья, а я их лидер.

— Ну всё, ты в натуре запарил, бери дневник! — крикнул Крутой Али, я взял. — Какое там правило на очереди?

— 49.

— Пиши “ПРАВИЛО 49: Воину не нужны друзья. Особенно ботаники и красивые девочки! Когда приходит время он от них избавляется, потому что они уже не нужны”. Записал?

— Да.

— Вопросы есть?

— Я не буду дружить с Расулом и вообще ни с кем?

— Все крутые пацаны дружат, потому что надо дружить пока есть польза. Ты дружишь с Расулом, потому что тебе нужен помощник. А так просто тебе Расул не нужен. У всех так, не только у тебя, понял?

— Вообще у всех?

— Да, никто ни с кем там, — он указал на окно на улицу, — не дружит просто так! Нужна работа,

дружи с тем, кто даст тебе работу. Хочешь деньги, найди богатого друга. Кем ты хочешь быть?

— Не знаю. Ограбителем?

— Найди главного ограбителя и дружи с ним. Хочешь стать отличником? Скажи маме чтобы она подружилась с директором и тебе начнут ставить хорошие оценки. Никто ни с кем не дружит просто так, понял?

— Ага. А зачем со мной дружит Расул?

— Потому что он не крутой и ему нужен крутой друг.

— А Амина?

— Не знаю, но она подозрительная, может она хочет, чтобы ты на ней женился, когда будешь большой. Все девочки хотят, чтобы на них ктонибудь крутой женился. Может она хочет у тебя списывать домашнюю работу. Воин, правило 3!

— “Всегда будь на чеку”.

— Когда от тебя не будет никакой пользы тебя все бросят.

— Даже ты?

— Я- твой учитель. Я уйду только, если ты попросишь.

— Я тебя никогда не попрошу уйти. Ты мой самый лучший друг и вообще ты- единственный мой друг. ВТОРНИК — Лезгинка — тоже махаловка. На следующий день после уроков мы решили устроить очередное собрание “Суперкрутой команды” (название временное). Я пришёл раньше всех, потому что у Расула был дополнительный урок, а Амина узнав, что у Расула дополнительный урок решила пойти домой и покушать торт от вчерашнего дня рождения старшей сестры. Торт или прогулка со мной по осеннему парку? Торт. Этих женщин не поймёшь. Правильно говорит Крутой Али. Если бы у меня был торт, она бы гуляла со мной в парке. Я попытался понять, почему торт должен быть лучше, чем прогулка со мной по осеннему парку? Она даже сочинение написала на тему “Что я люблю больше всего” (Скорее всего это написала не она, а её мама или старшая сестра. Я всегда всё честно пишу сам). Типа Амина написала про то, что обожает гулять осенью по парку. Ну вот

«собачий парк», ну вот осень, ну вот и я. Что ещё ей надо? Дурацкий торт. Дурацкие дни рождения. Я гулял по парку и подумал о том, что Собачий парк настоящее поле брани. В Собачьем парке каждую неделю дерутся между собой дяденьки, студенты. Вот, например, две недели назад,рядом с непонятным камнем, торчащим из земли, похожим на скалу подрались полицейский и студент. Студент покупал шаурму, а подошёл полицейский, что-то ему сказал, студент ответил, а полицейский сказал: — Ты чё, эээ?

— Я бы тебя ушатал, если бы ты был без формы, — ответил студент. Я это помню, потому что я записываю все драки в деталях, чтобы знать, как действовать. Потом я дома перечитываю и планирую как бы я всех там ушатал. “Ушатать” — офигенное слово. Мы его учили в понедельник на прошлой неделе, но я его плохо выучил. В общем полицейский ему ответил: — Ты чё думаешь, я за формой прячусь! *Ругательство* тебя и твою *ругательство” маму. Иди сюда, чёрт.

— Давай чё, вон туда, где камень *ругательство*. Потом они отошли, а за ними отошли ещё 50 человек, которых даже рядом не было. Я заметил, что наши драки похожи на индийские фильмы, которые любит типа мама. Там, когда начинается драка, откуда ни возьмись появляется ещё пицот человек и начинают все танцевать и драться. Вот у нас точно так же. Если кто-то начинает драться, со всех сторон появляются остальные, которые тоже хотят с кем-нибудь подраться. Классная была драка. Полицейский даже выбросил автомат, чтобы ему ничего не мешало. Автомат так и лежал на земле, никому не интересный. А на следующий день про этот случай рассказали в новостях. Полицейский со сломанным носом извинился на камеру, но его всё равно уволили. Такая вот история. Я пришёл к нашему секретному месту. Ждать надо было ещё 10 минут, и чтобы какнибудь себя занять, я подошёл к дереву и начал писать фломастером на нём своё имя. Вообще так делать нельзя, но это был октябрь, а я знаю, что это дерево (на котором растут круглые колючки в форме бубенчиков) отбрасывает кару,прямо как

змея кожу. Рядом, на таком дереве, только намного толще, кто-то ножом вырезал “Аварцы сила *ругательство*”. А другой зачеркнул слово “аварцы” и вырезал “Сергокала”. На другом дереве написано “Патя, да перезвани да пабрацки” и номер телефона, который кто-то зачеркнул и написал “твой чёрт”. Нельзя на деревьях ничего вырезать ножом. Дерево потом будет много лет пытаться стереть эту надпись, а кто-то другой увидит и тоже напишет что-нибудь. У меня есть нож, мне подарил его типа брат, но он сувенирный и не может резать. Его можно только на полку поставить или на стену повесить. В общем никогда не беру с собой никаких ножей, ато придётся вырезать “Крутой Али сила” на дереве. Крутой Али сила, но я не хочу делать дереву больно. Никто бы не захотел, чтобы на нём писали ножом всякие вещи.

— Привет, — сказала Амина. Я не услышал, как она подошла. Наверно, она подсмотрела у меня технику “Шелест листьев”.

— Привет, — ответил я.

— А что ты делаешь?

— Пишу на дереве, — гордо ответил я. Хоть это и не нож, а фломастер, но я всё равно делаю крутую плохую вещь. Она подошла и прочитала: — “Воин без имени”. Это ты?

— Ага.

— Круто, а что это значит?

— Не скажу, — ответил я. Если бы я рассказал ей про свою судьбу воина пришлось бы рассказать и про то, что я дал обет безбрачия. Тогда она бы ушла из нашей команды (как сказал Крутой Али, все девочки хотят замуж за крутых).

— Я тоже напишу. — Она вытащила свой фломастер, и рядом с моим чёрным, написала розовым цветом “Принцесса Амик”, потом сказала: — Меня так мама называет. Я хотел ей предложить погулять, но уже пришёл Расул (дурак) и всё испортил. Мы сели на скамейку. Она идеально подходила для собрания “Супер-крутой команды” (название временное). Это была скамейка в форме угла, закреплённая между тремя деревьями. Я (будучи лидером команды) сел по центру, а остальные (не особо важные члены команды) сели по бокам.

— Собрание объявляю открытым, — сказал Расул и сломал веточку, поднятую с пола. Мне понравилась эта новая традиция и я кивнул.

— А почему ты объявляешь? — спросила Амина, но вопрос не прозвучал грубо, эй было просто интересно, как в нашей команде принимаются всякие решения и распределяются функции.

— Ну, Артур — лидер, а я — мозги, как Гендальф или как Халк, когда он человек или как Донателло.

— А это кто?

— Черепашка-ниндзя, который с палкой, самый умный хакер. Это моё звание, открыватель всяких вещей. Первооткрыватель! — громко произнёс Расул, обрадовавшись тому, что придумал себе прозвище.

— Ты должен записать его, — сказал я и указал на дерево. Амина предложила ему фломастеры, убрав оттуда чёрный и розовый. Недолго думая, Расул взял синий и побежал к дереву. Записал “Первооткрыватель” и вернулся к нам.

— А чё будем делать? — спросил он у меня, потом посмотрел на Амину. Она пожала плечами и посмотрела на меня.

— Вы узнали фамилию моего папы? — спросил я. Они промолчали. – Узнали, как узнать его фамилию? — они промолчали. Я безнадежно выдохнул и сказал, — Блин. Я тоже. А что тогда делать?

— Эй! — крикнула Румина, которая быстрым шагом шла в нашу сторону. — У вас тупое секретное место. Что за секретное место там, где все вас видят?

— Откуда ты узнала? — спросил я.

— Это я рассказал, — сразу сознался Расул.

— Это же был наш секрет.

— Ты позвал Амину, я позвал Румину.

— Ты позвал свою будущую жену, а я дал обет безбрачия!

— Кого он позвал? — удивилась Румина. — Кто будущая жена?

— Он сказал, что подарил тебе Барби, а ты в него влюбилась и дала ему свою страницу.

— Я сказала, что дам ему страницу если этот дурак отстанет и ещё он должен был поставить лайки на все фотки. Ты поставил?

— Поставил, поставил! — испуганно сказал Расул.

Мы все замолчали и начали смотреть друг на друга злыми взглядами.

— Привет, а я — Амина, — сказала Амина и улыбнулась.

— Привет, а я — Румина, — сказала Румина и тоже улыбнулась (но только ей). Потом сказала, — Я сяду там, — и села рядом с Аминой.

— Зачем ты пришла? — спросил я.

— Она пришла, чтобы нам помочь. Я ей всё рассказал и про твою маму, и про то, что мы объединились в “Супер -крутую команду”, чтобы найти твоего папу.

— Тупое и скучное название, — сказала она.

— Это временное название, — сказал я.

— Если ты в нашей команде, то ты должна выбрать себе секретное имя и записать его на том дереве каким-нибудь фломастером. Только не чёрным, розовым и синим, мы их уже выбрали, — объяснил ей наши правила Расул.

— Вы дураки, — сказала она нам, а потом Амине, — кроме тебя. Я не буду в вашей команде малявок, мне десять лет, а вам всем по восемь.

— Мне уже девять, — объявил Расул.

— Я сюда пришла потому, что это плохо, когда родителей нет. Мой папа умер, а у тебя умерла мама.

— Когда твоя мама умерла? — спросила удивлённо Амина у меня.

— Моя мама не моя мама. Мою настоящую маму убили, а потом новая мама взяла меня к себе, но я хочу найти своего старого папу, который был мужем моей настоящей мамы, только я его не помню и вообще не знаю, — объяснил я Амине и всем остальным всю ситуацию, чтобы меня больше не спрашивали про родителей.

— Понятно, — сказала Амина. — Как жалко, а как твою маму убили?

— Нельзя говорить про родственников которых нет, — сказал я, — её сбила машина пока я был в магазине. Я больше ничего не помню. Если бы помнил, то уже нашёл бы папу. Но я не знаю где его искать.

— А я знаю, — сказала вдруг Румина.

— Я же говорил — она поможет! — обрадовался Расул. Он точно думал только про свою свадьбу.

— Наши мамы иногда общаются, моя и твоя новая мама, — сказала она мне. — Я спросила у мамы

всё что она знает про тебя. Она сказала, что ничего не знает, даже имя не помнит, но твоя новая мама рассказала, что твоя старая мама... можно говорить “старая мама”?

— Лучше “настоящая мама”, — сказал я.

— Твоя новая мама сказала, что настоящая мама работала в ателье на какой-то улице, я записала в телефоне. И мама вспомнила, что заказывала у твоей настоящей мамы для меня платье много лет назад.

— А потом? — спросил я и подался вперед так, что почти упал со скамейки. Меня интересовала любая деталь о маме, любая зацепка, абсолютно всё что с ней связано. Её одежда, цвет волос, рост, как она говорила, сколько раз улыбнулась.

— Всё. Мама больше ничего не помнит.

— Блин! Как всё? Вообще всё? Может ещё чтонибудь?

— Ничего, но теперь у вас есть адрес ателье, — сказала она и показала свой телефон.

— “Нурадилова”, — прочитал я. — Это что?

— Улица. Адрес я не помню. Надо будет поспрашивать.

— Там 7 ателье, — сказал Расул успев покопаться в телефоне.

— Завтра мы начнём искать, — объявил я команде наш план действий.

— Ну и удачи, — сказала Румина.

— А ты не хочешь в нашу команду? — спросил Расул.

— Не хочу я в малявочную команду.

— Нам нужна помощь, это же его папа, — продолжил уже умолять Расул. Мне это не понравилось.

— Нам тоже всякие зазнайки не нужны. В нашей команде все должны что-нибудь уметь. Вот я – лидер и умею командовать. Амина — красивая.

— Спасибо, — сказала Амина.

— А Расул умный. Чуть-чуть умней, чем я. А ты что умеешь?

— Я занимаюсь боксом, — сказала Румина и сделала несколько ударов по воздуху, таких быстрых, что я толком ничего не заметил. — Папа всегда хотел, чтобы я могла постоять за себя и, если придётся дать кому-нибудь в глаз.

— Ты принята, — сказал я. — Тебе нужно крутое имя.

— Оставь себе тупое имя. Я- Румина и меня никуда принимать не надо, я просто помогу тебе потому... потому и всё.

— А как мы будем искать твоего папу? — спросил Расул. — У нас же школа, а потом родители ждут нас дома.

— Танцы, — сказала Амина. — У нас в школе учат танцам целых два часа, а с переодеваниями и дорогой туда и обратно почти 3 часа. Учителю вообще всё равно кто приходит. У него есть своя любимая команда, а на остальных ему без разницы. А ещё там есть дети с других школ, ты тоже можешь записаться, — предложила Амина Румине и та согласилась. Я подумал в очередной раз, что не зря взял Амину в нашу команду. Она нашла нам отличное прикрытие и у всех нас появилось по целых два часа на всякие расследования. Все в Дагестане любят лезгинку поэтому мы точно знали, что никто из родителей нам не откажет. На этом собрание наше закончилось, но у меня в запасе было не меньше двух часов до прихода типа мамы и типа брата, поэтому я решил пойти искать ателье. У Румины

тоже была такая же ситуация, а остальным пришлось идти домой. Мы посчитали с Руминой наши карманные деньги и их должно было хватить на дорогу туда и обратно, если бы мы платили маршрутчикам по 17 рублей. Цену до 23 рублей подняли недавно и некоторые маршрутчики всё еще брали 17 рублей, тем более с школьников, которые “за спасибо” могут ехать куда хотят. Мы сели с Руминой на маршрутку и поехали на эту неизвестную улицу. Пока мы ехали, я смотрел в окно, а Румина играла в какую-то игру на телефоне.

— Ой, какие вы красивые, — сказала бабуля, сидевшая напротив нас. — Вы брат и сестра?

— Ага, — ответил я сразу. Румина посмотрела на меня удивлённо и наступила мне на мою ногу.

— Вот она мне нравится, — сказал Крутой Али. – Видел, как она махает руками? Она любого ушатает. Пусть она научит тебя боксу.

— Ага, — ответил я. — Поэтому я её и взял. Когда уже будет не нужна, я перестану с ней дружить. Крутой Али.

— Чё?

— Лезгинка — это круто?

— Конечно.

— Зачем воину лезгинка? Это же тупые танцы.

— Смотри! — сказал Крутой Али и начал танцевать прямо в маршрутке, потом вытащил пистолет и начал кричать, танцевать и стрелять в потолок. — Видел? Вот она мощь! Когда ты умеешь чётко танцевать это круто.

— Воину в драках пригодится лезгинка?

— Лезгинка — это тоже махаловка.

— Это как?

— Когда ты танцуешь, ты должен победить противника своей крутизной, показывать всякие крутые вещи, кричать громче всех! Это круто. Когда станешь большой у тебя будет ещё и это, — он показал мне пистолет, — и ты сможешь танцевать и стрелять в воздух и все крутые поймут что ты ещё круче и все девочки будут смотреть на тебя, потому что в их глазах ты будешь главный мужик, а всё почему?

— Из-за того, что я хорошо танцую?

— И из-за пистолета. Без пистолета- ты просто танцор и не забудь всякие сальто-мальто.

— Я видел ролик, где мужик сломал позвоночник, когда пытался сделать сальто на свадьбе. А потом его мама плакала и просила в интернете деньги на операцию.

— Он просто не умел делать сальто. Поэтому ты сперва потренируйся, а когда будет получаться сделаешь и не сломаешь себе шею. Понял?

— Ага. Танцевать, кричать, стрелять и делать сальто.

— Молодец и девочкам тоже понравится. Они на свадьбы ходят, чтобы найти таких хищников.

— Зачем?

— Ты же смотришь дома «Нэшионал Джеографик»?

— Ага.

— Вот там самцы-олени дерутся между собой, а девочки смотрят и выбирают самого сильного. А павлины распускают свои хвосты, надуваются и танцуют брачные танцы, и девочки тоже смотрят. Запомни, дагестанские свадьбы то же самое.

— Брачные игры животных? – спросил я с удивлённым видом.

— Ага. Одни красиво танцуют, другие красиво одеваются. Всё, чтобы жениться.

— Но я же дал обет безбрачия!

— Ну, тогда не смотри на девочек. Но танцевать, стрелять пистолетом и драться на свадьбах ты всё равно должен. Мы приехали на улицу Нурадилова и с помощью “У-Е-ФА” решили в какую сторону идти. Я выиграл, поэтому мы пошли в правую сторону. Наш разговор выглядел примерно так: — Здрасти.

— Здрасти, чем могу помочь ребята?

— Мы ищем ателье, которым владела девушка, которая умерла два года назад.

— В смысле? Умерла?

— Ага, её убили. Сбила машина с пьяными дураками. Это было её ателье?

—... Нет... нет... Точно нет.

— Спасибо.

—... пожалуйста... Мы дошли до конца улицы и не нашли наше ателье. Пришлось возвращаться к месту, где мы вышли из маршрутки и идти в левую сторону улицы.

— Здрасти, — сказал я красивой девушке с интересной кудрявой причёской.

— Здрасти, — ответила она и улыбнулась. Все нам улыбались, но уже после следующего вопроса улыбка пропадала с их лица. Мне не нравился этот момент, но выбора у нас не было. Поэтому я опять сказал: — Мы ищем ателье, которым владела девушка, которая умерла два года назад. Девушка с кучеряшками смотрела на нас несколько секунд, потом сказала: — Этим ателье владела девушка, которая умерла. Вроде бы.

— Её убили машиной, — уточнил я на всякий случай.

— Ой... подожди пожалуйста, — сказала она и присела. — А вы кто?

— Я её сын, — сказал я. — Это моя старшая сестра временно.

— Здрасти, — сказала Румина, стоявшая у меня за спиной. Она очень мило улыбалась всем. Если бы они знали, какой монстр прячется за этой улыбкой и боевая машина! Может она и есть Баха! Хорошо, что она не Баха. Не хочу бить девочек (тем более если они занимаются боксом).

— Ой, — опять сказала она. — Бедный, иди сюда.

— Она обняла меня. — Идите оба, — она обняла нас обоих. — Чем я могу помочь вам?

— Я хочу узнать всё про неё.

— Ой, а я же ничего не знаю. Я взяла это место в аренду и всё. Я даже её имя не знаю. Подождите, сейчас позвоню владельцу. — Она взяла телефон дрожащими руками и повернулась к нам спиной, но в зеркале я видел, что глаза её покраснели и она уже в третий раз салфеткой вытирала слёзы.

— Алло, здравствуйте Замир, ко мне пришли дети... предыдущей владелицы ателье. Да, да, которая ум... да, она. Они хотят узнать о ней. Да, сейчас. Он ничего толком не знает и не может сказать лишних вещей. Лучше вам спросить у родственников.

— У нас нет родственников, нас отдали в другую семью, и мы ничего не знаем.

— Их усыновила другая семья. А что вы хотите узнать? — спросила она у нас.

— Имя и фамилию, — сказала сразу Румина.

— Они хотят узнать инициалы. Вы не знаете имя своей мамы? — спросила она опять. Ей ещё сильнее захотелось плакать. Она опять от нас

отвернулась. — Да, хорошо. Я передам. Спасибо, извините. До свидания. — Она положила трубку и быстро убежала в другую комнату. Мы услышали звук крана. Она сказала оттуда же: — Я сейчас, извините, — она вышла обратно к нам. — Он знает только имя и фамилию, то, что было записано у него в телефоне: “Гаджиева Мадина”. Блин... Ох детишки. Сейчас. — Она начала ковыряться в шкафчике и нашла один “твикс”. Вот. А хотите чай?

— Не, спасибо, — сказал я и взял твикс. Чай для стариков, а “твикс” это круто. — Спасибо. До свидания.

— До свидания... Мы вышли на улицу. Через стеклянную дверь было видно, что девушка сидела на стуле и ничего не делала. Только вытирала иногда глаза. Нам стало её жалко, но мы всё равно покушали “твикс”.

— Поздравляю, ты знаешь, как зовут твою маму, — сказала Румина, но на лице не было улыбки. — Мне её очень жаль.

— Ага, — ответил я.

— Нам пора домой.

— Ага. Хоть Крутой Али и не одобрил, но я проводил Румину до дома, потом мы договорились о новой встрече Супер-крутой команды (название всё ещё временное), в которую она не входит. Мы попрощались, и я пошёл домой. Гаджиева Мадина. Гаджиева Мадина. Гаджиева Мадина...

— Крутой Али.

— Чё?

— Можно мне поплакать?

— Да. СРЕДА. Я ТОЖЕ ХОЧУ ЗОЛОТОЙ УНИТАЗ. Сидя на уроке, я думал только о том, что нам делать дальше. Мы узнали имя моей мамы. Это первая вещь, которую я должен был знать о ней, но я и этого не знал. Однажды я спросил у типа мамы, но она сказала, что не знает. Сказала, что приемным родителям не сообщают ничего. Просто дают ребенка и всё. Она соврала. Она знала мою маму, потому что она говорила про неё с мамой Румины. Все взрослые врут нам, думают

мы дураки. Можем все и дураки, но я не дурак. Меня нельзя подкупить конфеткой, чтобы я перестал думать о маме. Не перестану, я буду только о ней и думать, а еще про папу и когда найду его может даже уйду к нему! На перемене ко мне подошел ВонючкаГасан, толкнул меня и сказал: — Ты пожаловался на меня директору, вонючий трус! Сказал, что я бросил твою шапку в унитаз. Меня хотят выгнать из школы из-за тебя. Вонючий ябеда! Надо было вообще тебя утопить в унитазе понял да?

— Не понял. Ты сам трус, нападаешь сзади и еще с друзьями, — сказал в ответ я. Вокруг нас было много людей и Крутой Али посмотрев на всю картину рекомендовал мне ответить врагу.

— Да я тебя вообще порву один на один, понял да? Тебя никто не защитит на улице. У тебя даже папы нет. Давай махаться один на один после уроков.

— В воскресенье, — сказал я, потому что дальше оттягивать нельзя. Следующий понедельник выглядел как трусость, а в воскресенье драться

все любили, потому что школа была не причём, и любая драка была уличная драка, а не школьная, даже если мы бы дрались у входа в школу.

— Зачем воскресенье?

— Я потренируюсь и тебя ушатаю, — сказал я. Крутой Али мне похлопал. “Ушатаю” — офигенное слово.

— Ну всё Артур, я тебя порву в воскресенье, понял да? — сказал Вонючка-Гасан и ушёл. Меня всегда бесила его привычка говорить после предложений “понял да”. Все остальные говорят “жиесть”. Наша драка приняла вселенское значение потому, что уже в четверг его выгнали со школы и он очень хотел со мной поквитаться, но до этого ещё далеко. После уроков в ту же среду мы пошли записываться на лезгинку все втроем. Как и ожидалось родители обрадовались, когда мы захотели танцевать лезгинку. Расул наверно обрадовался еще сильнее, потому что умение танцевать лезгинку (как я понял из последней лекции Крутого Али) повышает шансы жениться. «Теперь вас заметят на свадьбе! 100%!» гласила надпись на рекламном объявлении школы

лезгинки напротив нашего дома. Я даже не знал, что вопрос свадьбы такой важный, пока Крутой Али мне не рассказал о брачных играх на свадьбах. Мы вошли в актовый зал, дети уже переодевались и разминались. Халтурщики наподобие нас сидели сзади и ковырялись в телефонах. Договариваться с Анваром Сайгидовичем мы отправили Амину, потому что она посещала несколько уроков лезгинки в прошлом году и потому что её все любят (она красивая и это её супер-способность). Он сидел на сцене на стуле на сцене повернув его спинкой вперед и смотрел на танцевавших.

— Ну что за движения, ну что за движения! Выше локоть, сколько раз тебе говорил! Фиксируй кисть на уровне головы! – завопил учитель танцев.

— Здрасти, Анвар Сайгидович, — сказала Амина.

— Здрасти, — сказал он. — Тагир, ещё раз! Наступи нормально ногой! Не кончиком, а полностью ногой, чтобы был бам-бам! У тебя был бам?

— А можно нам записаться на лезгинку вчетвером?

— Да, — ответил нам Анвар Сайгидович даже не посмотрев на Амину. — Нет! Не было бама, был какой-то плюх, а мне нужен бам! — ответил Анвар Сайгидович танцору, который кажется уже хотел заплакать.

— Мы будем в группе с 3 часов до 5. Можно?

— Я устал! — сказал танцор.

— Да, — ответил нам Анвар Сайгидович. — Это я устал смотреть на то как ты там устаёшь ,делая свои плюхи! — ответил Анвар Сайгидович танцору, и мы сели в самый конец.

— Ты будешь махаться в воскресенье? — спросил Расул.

— Ага.

— Ой, а Гасан же сильнее тебя, — грустно сказала Амина. Меня это разозлило. В меня не верила девочка, которая мне нравилась, она должна была первая сказать, — “Ушатай его!”.

— Я вообще побью его, просто с ним всегда бывают друзья и они вместе все нападают. В актовый зал вошла Румина с мамой. Её тоже записали на танцы, и наша команда, наконец, была в сборе.

— Мне надо найти папу срочно, до воскресенья! – объявил я.

— Зачем? — спросила Румина.

— Потому, что в воскресенье он договорился помахаться с Гасаном-Вонючкой и Гасан скорее всего его побьет, — сказал Расул.

— Меня не побьёт Гасан-Вонючка. Я сам его побью! А когда побью один раз, потом ещё раз побью!

— Кто такой Гасан-Вонючка?

— Это тебя не касается. Надо найти папу до воскресенья, чтобы он пошёл вместе со мной на мою драку… и увидел… как я его изобью и понял какой я крутой. Вот.

— Ты хочешь взять с собой папу, чтобы он тебя защитил, понятно, — сказала Румина.

— Да ну тебя, — сказал я.

— А что вы узнали вчера? — спросила Амина.

— Мы узнали, как зовут его маму, — сказала Румина и посмотрела на меня. Я хотел сказать имя, но у меня не получалось. Я не смог из себя выдавить имя и поэтому я сказал: — Сама скажи.

— Гаджиева Мадина, — сказала Румина и посмотрела на меня нахмурив брови. Почему она вечно недовольная?

— Тогда давайте искать её в интернете, — предложил Расул. Все согласились, и я тоже. Но когда я собирался сесть поближе у меня в животе как будто всё зашевелилось, как будто я очень сильно захотел в туалет, потом задрожали ноги, и я быстро сел на свое же место, схватил телефон и сделал вид, что тоже ищу, но я не мог нажать даже на экран. У меня дрожали пальцы, поэтому я схватил телефон обеими руками и просто повернулся ко всем спиной. Мне стало тяжело дышать. Я услышал слова Расула: — Очень много Гаджиевых Мадин. Как… найти… мама? Может…. тоже…? Вот.... Расул показал мне телефон, но я не понимал, чего он от меня хочет. Он просто мотал кучу фотографий, кучу людей друг за другом. Разные лица, радостные, грустные, скучные, злые, смешные… и мама. Среди всех остальных, ничем не выделяющееся лицо, никакое не особенное, просто человек с улыбкой на лице. Ещё одна вечно счастливая улыбка.

Я быстро встал и убежал из актового зала. Убежал из школы. Убежал домой. Убежал в свою комнату и долго лежал под покрывалом. Руки перестали дрожать, ноги тоже и живот уже почти не крутило, но я продолжал лежать.

— Крутой Али.

— Чё?

— Можно мне поплакать?

— Не-а.

— Почему?

— Если ты будешь постоянно убегать в уголок и плакать ты никогда не найдёшь папу.

— Но я хочу чуть-чуть, а потом больше не буду.

— Плачь сколько хочешь, но со мной не разговаривай. Тряпки мне не друзья.

— Я не тряпка, — сказал я.

— Сказал ребенок, который уже час прячется под покрывалом.

— Я не тряпка! — сказал я уже громко и убрал покрывало. — У тебя не было папы и даже родителей не было, поэтому ты вообще ничего не понимаешь Крутой Али. Тебя вообще никто никогда не любил!

— Я понимаю, что ты плакса.

— Я не плакса и вообще не плачу никогда! И сейчас тоже не хочу плакать!

— А зачем тогда плачешь?

— Я не знаю! Я не хочу плакать, смотри! — сказал я и показал ему злое лицо. — Я вообще не плачу! Я злой!

— А тут слеза и вот тут слеза и еще с носа сейчас капнет сопля и еще на подушке целое озеро.

— Ну и что? Дурацкие тупые капли! Они сами капают, а я не плачу, я не реву как девчонка. Просто дурацкие капли капают и всё. Как мне их остановить? Ты же Крутой Али, и ты всё знаешь. У тебя на всё всегда есть ответ. Я не хочу плакать, как не плакать? Крутой Али смотрел на меня молча.

— Ты даже сам не знаешь, как не плакать, — сказал я и отвернулся к нему спиной.

— Не обессудь, — сказал Крутой Али.

— Я хочу найти папу.

— Я знаю.

— И мама тоже.

— Мама умерла.

— Знаю! — Я ложился обратно на мокрую подушку. — Но я всё равно хочу.

Я полежал ещё немного, потом услышал стук в дверь. Слишком рано для типа мамы, а Ахмед должен быть на тренировках. Я не достаю до глазка, поэтому рядом с дверью всегда находится моя табуретка. Я тихо поставил табуретку поближе, залез на неё и заглянул в глазок, за дверью стояла Супер- крутая команда (название временное). Я открыл дверь.

— Как дела? — спросил Расул и все они смотрели на меня в ожидании какого-нибудь объяснения.

— Хорошо. Что нашли?

— Вот, — сказал Расул и потом они все без разрешения вошли ко мне в коридор.

— Не показывай, — сказала Румина.

— Мы долго искали фотку, а потом написали слово “авария” и нашли новость про твою маму, — тихо и грустно сказала Амина. — Мы можем пойти туда завтра.

— Идёмте сейчас, — сказал я. — Если у вас есть время. Все согласились и уже через 10 минут мы сидели в маршрутке, которая везла нас в сторону моря.

— Слышал да, что нашли у этого *ругательство* начальника... Как его там? — сказал водитель на

всю маршрутку. Мы сидели вчетвером прямо за его спиной.

— Гимбатов? — уточнил пассажир, который сидел рядом.

— Да, этот *ругательство**ругательство*. У него в *ругательство* туалете нашли золотой унитаз! Золотой унитаз! — повторил водитель и ударил по рулю. Женщина, которая сидела напротив нас покачала головой то ли из-за плохих слов, то ли из-за золотого унитаза.

— Я просто *ругательство* насколько обнаглели эти *ругательство*, которые сидят там наверху и мол делают Дагестан лучше. *ругательство* золотой унитаз. Я тоже хочу золотой унитаз!

— *ругательство* какой-то, — согласился пассажир. — Вот, ещё летит. — Пассажир указал пальцем в небо. Где-то далеко и высоко над нами пролетел вертолёт. — Стопудово ещё одного забрали. Каждый день пусть по 10 таких вертолётов отправляют. Чтобы всех *ругательство* забрали... Я тебе говорю.

— Да... Ну *ругательство* ну скажи мне... Вот тебя как зовут?

— Гамзат.

— Скажи мне брат Гамзат, это до какого *ругательство* надо обнаглеть, чтобы уже золотой унитаз у себя дома ставить? У него ещё дома лифт нашли! Лифт! Трёхэтажный дом! Зачем тебе лифт, скотина жирная? Видел его? Жирдяй! Это *ругательство* какой-то. И ещё автомат, и ещё пистолеты, целый арсенал! Наверно в гараже ещё танк стоял. И этот человек видите ли нашу жизнь делает лучше. *ругательство*, — сказал под конец водитель, но тут в разговор включилась какая-то бабуля, сидевшая в самом конце маршрутки: — Водитель, вы бы не могли тише разговаривать и не ругаться матами?!

— Могу! Могу, но не буду! Это моя маршрутка, ты сама сюда села, вот и слушай мой мат, поняла?

— Стыдно, стыдно за вас, — сказала она. — Тьфу!

— А за этих, которые золотые унитазы у себя дома ставят не стыдно тебе? — сказал пассажир, который наверно уже стал другом водителя.

— Нам какое дело до их унитазов? — сказала женщина, которая сидела напротив нас и всё время качала головой.

— Как какое? Это же наши всехние налоги! Это мы платим! Я каждый день плачу 3 тысячи рублей, чтобы возить пассажиров. В год я плачу миллион рублей и ещё полторы тысячи других маршрутчиков, а он на эти деньги у себя там поставил унитаз, еще наверно засунул туда вниз алмазы какие-нибудь, чтобы думать, что он какает там бриллиантами!

— Водитель, ну хватит да уже, тут же дети сидят!

— Где сидят?

— Вот прямо за вами! Водитель, продолжая ехать привстал, обернулся и увидел нас, потом сказал: — *ругательство* мать... извините дети. Хорошие дети. У меня такие же внуки, как и вы... — Потом он затих и грустно сказал, — я тоже хочу *ругательство* золотой унитаз. Мы вышли из маршрутки и продолжали размышлять о том, что услышали. Я подумал, что было бы хорошо, если бы через 10 лет я стал крутым воином-спецназовцев и прилетел бы на вертолёте в свою школу, а потом мы бы забрали Аминат Камиловну и увезли бы туда, куда увезли дяденьку с золотым унитазом.

— Офигеть, — сказала Румина.

— Я столько плохих слов за всю жизнь не слышала, — сказала Амина.

— Крутой мужик, — сказал я. Я бы тоже хотел знать столько плохих слов, но Крутой Али всё равно не разрешает мне их говорить. Я сказал, — Если бы я знал все эти слова, я бы всех прохожих так обзывал.

— Зачем?

— Это круто. Плохие слова знают только крутые.

— Ты-дурак, — сказала Румина. — Плохие слова знают только плохие люди.

— Я тоже буду плохим, когда вырасту! Я буду всем говорить плохие слова! Вот смотри, — сказал я и увидел полицейский уазик, который ехал в нашу сторону. Я поднял руки и показал полицейским два средних пальца. Расул рассмеялся. — Видела, какой я? Я вообще самый плохой и крутой. В ответ Румина покачала головой, а Амина сказала: — Я не хочу, чтобы ты был плохим и злым. Если будешь делать такие вещи, я перестану с тобой дружить.

— Дети, а ну стоять! — вдруг прозвучало из машины громким полицейским голосом, который они делают в свои микрофоны, и их машина остановилась. Я сразу вспомнил ПРАВИЛО 31: “Когда воин видит угрозу, он никогда не отступает, он выбирает новое место для атаки”, и поэтому я побежал во двор, окружённый несколькими многоэтажками. Остальные ,как трусы побежали за мной.

— Ты дурак! Ты дурак! Ты дурак! Ты дурак! Ты дурак! — кричала мне вслед Румина и обогнав меня спряталась в подъезде. Мы все побежали за ней и прикрыв дверь, смотрели на поворот откуда прибежали. Минут пять мы следили за прохожими и всё это время Румина бурчала себе под нос про меня гадости.

— Круто получилось, — сказал я и вышел из подъезда, но никто мою крутость не поддержал. В центре двора была новая игровая площадка со всеми всякими крутыми штуками, вертелками, горками и качелями, поэтому мы решили сделать перерыв и заняться спортом. Все воины должны заниматься спортом.

Пока Румина изучала горки, Расул ходил за ней стараясь увеличить свои шансы на свадьбу, на которой наверно мне придётся танцевать, кричать, стрелять в воздух и делать сальто. А мы вместе с Аминой сели на крутилку напротив друг друга и катались. Мы делали круг за кругом, смотрели друг на друга, смотрели на членов нашей Супер-Крутой Команды (название временное) и смотрели на прохожих. А потом я посмотрел на три многоэтажки, окружавших нас. Две из них были девятиэтажными и одна пятиэтажная. Я смотрел на них несколько минут пока мы тихо кружились. Они казались мне такими знакомыми, как будто были родными, но, когда я опускал глаза вниз на двор, мне уже не казалось это место знакомым. Это было очень странно. Дома знакомые, а двор другой.

— Артур, — сказала Амина.

— Что? — спросил я.

— Что-то случилось?

— Нет, — сказал я и продолжал оглядываться.

— У тебя слеза, — сказала она и показала пальцем на каплю на моей щеке, которую я сразу же вытер. Я слез с качели, сказал, — Я сейчас, — и

просто пошёл вдоль двора. Я совсем не контролировал свои ноги, они сами шли. Всё что мне оставалось делать, это смотреть в разные стороны, пытаясь понять тайну этого двора. Подъезды мне казались одновременно знакомыми и одновременно нет. В моей памяти они были старыми, а сейчас покрашены в разные цвета. Ребята догнали меня и я, указав на угловой подъезд, сказал: — Этот был коричневый, а этот чёрный, — указал я на следующий подъезд. Там,где сейчас находился ухоженный палисадник в мыслях я видел старый ржавый и согнутый турник, на котором занимался дядя.... Дяденька... я не мог вспомнить имени, которое крутилось у меня в голове, но я отчётливо видел картину, как худощавый лысый мужик в белой майке с татуировкой на плече подтягивался на этом турнике, которого уже не было. Он вечно курил сигареты, и мама… кажется… мама предупреждала меня, чтобы я с ним не разговаривал.

— Ты помнишь это место? — спросил Расул, но я ему не ответил, я дошёл до конца двора, где был

выезд дальше на дорогу. Я завернул за двор, затем ещё раз, я знал где лежала старая, вонючая шина, знал где была яма, куда соседи иногда выбрасывали мусор, когда стемнеет, и я их видел... я всех их видел сверху, а ещё я видел море, волнорезы, корабли... бесконечные волны, я всё это видел сверху и тогда я поднял глаза наверх, на пятиэтажный дом, с виду не такой уж и старый. Он был весь покрашен в непонятный то ли оранжевый то ли красноватый цвет. С улиц к окнам тянулись какие-то растения, которые словно виноград искали какую-нибудь твёрдую поверхность, чтобы вокруг неё обвиться.

— Что? — спросила Румина.

— Я там жил. Там, наверху, я видел всё это место... — я побежал дальше по дороге, завернул ещё раз и на пересечении улиц стояла белая, как будто кто-то опустил облако на землю, кондитерская “Сладкуша”. Я смотрел на неё несколько секунд, потом мои ноги задрожали, и я сел на землю.

— Это то место, которое мы видели вчера на фото, — тихо сказала Румина кому-то из нашей команды. — Тут была авария.

Я подождал ещё пару минут, пока не понял, что опять могу стоять на ногах и быстрым шагом пошёл в сторону кондитерской, потом опять остановился.

— Я дальше не могу, — сказал я.

— Почему?

— Не могу. Ноги не идут, — сказал я и сел на бордюр. — Идите сами. Спросите всё про маму, а я тут подожду. Они пошли, а я сидел вдалеке и смотрел на этот дурацкий магазин тортов. Я думал про всякие вещи, про место, где я жил. Всё в том дворе, даже в этой дороге до кондитерской мне казалось знакомым. Даже запах моря. Всё тут было какоето… моё. Я встал и обернулся в сторону моря. Вдалеке можно было его разглядеть, но между нами было неухоженное поле из всяких колючек, кустов, бугров и ям. Но если пройти ещё дальше, дальше кондитерской, то там был поворот к морю, ужасная тропинка, потом металлический небольшой мост, под которым тянулись две толстенные чёрные горячие трубы, а за мостом начинался пляж. Это всё как будто фотоальбом

выступало перед глазами. Как я мог забыть эти места? Я обернулся в сторону своего дома. Интересно, в каком окне я жил? Точно высоко, потому что я помню, как смотрел туда, где заканчивается море, туда за белую полосу, где плавали маленькие (на самом деле очень большие) корабли. А ещё я вспомнил сон, который мне снился периодически. В этом сне я просыпаюсь рано-рано утром. В комнате, где я сплю никого нет, но я слышу храп, который доносится до меня из соседней комнаты. Считая, что сейчас вечер, я подхожу к окну, чтобы посмотреть играется ли кто-нибудь у меня под окном. Там часто собирались дети, чтобы погонять мяч прямо на дороге. Подойдя к окну, я берусь руками за подоконник и подпрыгиваю, упираюсь ногами в чугунные батареи и забираюсь на окно. Я чётко помню то удивление, которое я испытываю каждый раз, когда во сне выглядываю за окно. Я всегда удивляюсь тому, что на улице совсем никого нет, а солнце непонятно зачем садится со стороны моря, хотя обычно оно садится с противоположной стороны. Я любуюсь

красотой заката несколько минут, но вместо того, чтобы садиться солнце встаёт и тут я прихожу к выводу, что это рассвет. Каждый раз, когда я понимаю, что это рассвет я удивляюсь и радуюсь, просто так. Это очень круто, когда солнце встаёт прямо из воды. В этот момент у меня из-за спины звучит голос: «Артур, что ты там делаешь?» Я поворачиваюсь и просыпаюсь. Всегда этот сон казался мне чем-то большим чем сон. Он всегда был мне ближе и всегда, после этого сна, когда я просыпался моя подушка была мокрой. Я не мог понять почему, но однажды типа мама меня разбудила, как раз, когда я видел этот сон. Она сказала, что я плакал во сне, что у меня текли слёзы. Это был очень близкий мне сон, очень родной, слишком… слишком реальный. Дверь кондитерской открылась, оттуда вышла женщина, а за ней и вся наша команда. Они пошли в мою сторону. Я немного растерялся, потому что это выглядело, как будто команда чтото натворила. Но я был тут, а они были там и это они что-то сделали, тогда зачем эта женщина пошла ко мне? Я встал и собирался сказать “здрасти”, но не успел, потому что она обняла

меня и сразу заплакала. Уже второй похожий случай. Взрослые люди, а совсем не могут вести себя по-взрослому, подумал я. Женщина что-то говорила, но я не мог разобрать её слов, потому что она уткнулась мне в шею. Единственное, что я понял — она меня знала и это уже хорошо.

— Ты что, меня совсем не помнишь? Вы приходили с мамой ко мне за сладостями каждый месяц, на каждый твой праздник вы покупали у меня торт! И в тот день тоже... Вы купили торт, — сказала она и опять заплакала. — Ой как ты вырос, сколько уже прошло?

— Я не помню, — сказал я, но соврал.

— Сколько тебе лет?

— Девять, — сказал я, но опять соврал. Мне девять через месяц.

— Ему через месяц будет девять, — сказал Расул (дурак). Он очень гордится тем, что сейчас ему 9, а мне 8, хотя он старше меня всего на три месяца и одну неделю. Зато меня в школе поздравляют с дурацким днём рождения, а его нет.

— Я помню, как рисовала на твоём торте цифру “6”. Почти три года прошло. Какой красавчик, вы все такие красивые, а вы тут живёте?

— Нет, мы просто гуляем, — сказала Румина, а я всё это время смотрел на эту женщину и пытался её вспомнить.

— Понятно, хотите чего-нибудь покушать? У меня новый интересный торт есть, как раз нужно его проверить на детишках, хотите? — спросила она и все конечно согласились, кроме меня. Я продолжал вспоминать. Она пригласила нас в кондитерскую и мы все пошли. Амина взяла мою руку, наверное, потому что ей было страшно. То есть не наверное, ей точно было страшно, а когда девочке страшно, воин должен дать ей руку, хоть и не собирается на ней жениться. Я опустил голову вниз, смотрел на ноги Расула и шел за ним пока мы не оказались внутри.

— Хотите чай? — спросила она.

— Нет, — практически хором ответили мы, тогда она взяла тарелки и положила нам по большому кусочку торта. Я смотрел по сторонам. Это место было одновременно старым и новым.

— Я недавно сделала ремонт, — сказала она. — Ты помнишь каким оно было раньше?

— Не-а.

— И меня тоже? Как я здесь работала.

— Не-а.

— Ничего. Кушай торт.

— Я больше не кушаю тортов, вообще никаких, — сказал я. — И эти дни рождения дурацкие тоже больше не праздную. Я пришёл сюда у вас спросить кое-что.

— Что?

— Расскажите всё что знаете про маму и про папу. Вообще всё что вспомните.

— Ну… это очень тяжелый вопрос. Ваша семья жила тут наверно с твоего рождения. Мы много не общались, но ты точно был лялькой, когда я увидела тебя в первый раз. За все годы я видела и тебя и маму много раз, но мы с ней практически не разговаривали. Говорили «здрасти», спрашивали, как дела и всё. Что ещё? Папу твоего я даже не знала. До того дня… А после того дня никогда не видела.

— Вы видели папу?

— Да, то есть, мне кажется, это был твой папа. Уже не знаю почему. Может потому, что он сам мне сказал, не помню. Даже не помню, как он выглядел, усы были точно, и он был худой, обычного роста, не высокий и не низкий, а ещё

смуглый. Больше ничего не помню про него. А мама была одним из моих клиентов, с которыми я всегда здоровалась, но имени друг друга мы не знали и даже не спрашивали. Вроде бы всё. Вы жили вот в этом пятиэтажном доме. Кажется, ваши окна смотрели в эту сторону, потому что твоя мама говорила иногда, что видела из окна: закрылись мы или нет, чтобы успеть что-нибудь купить на ужин.

— Это всё? — спросил я.

— Да, — ответила она.

— Спасибо, — сказал я, потом встал и быстро вышел из кондитерской. Посмотрел один раз на место, где лежала моя мама и ушёл обратно во двор. Через пять минут пришли остальные. Я сказал, — Дурацкое место. Чтоб оно сгорело и потом взорвалось. Чтобы на него упал метеорит или цунами чтобы его утопило или чтобы было землетрясение, и оно упало в трещину в земле.

— А нам понравилось, — сказал Расул.

— Нам всем понравилось, — добавила Румина.

— “Потому что вы все тупые”, — хотел сказать я, но не сказал, потому что там была Амина.

Я смотрел на пятиэтажный дом. Посчитал подъезды и квартиры, потом сказал: — В этом доме 6 подъездов, я жил или на пятом или на четвертом этаже. Я точно помню, что из окна было высоко и помню, как уставал всегда подниматься по лестнице и завидовал всем, у кого были лифты в домах. Поэтому…

— 36 квартир, — сказал Расул. Он самый умный в нашем классе, а может быть и во всей школе среди второклашек. Мы разделились по двое и выбрали по три подъезда. Расул хотел с Руминой, Румина хотела с Аминой, я тоже хотел с Аминой, Амине было без разницы (но я точно знаю, что она хотела со мной). Чтобы никто не пошел с тем, с кем он хочет мне пришлось опять идти с Руминой, а Расул пошёл с Аминой. Некоторых жителей еще не было дома, у некоторых были только дети, некоторые не открывали нам, а одна женщина приоткрыла дверь и сказала: — “Нет у меня ничего! Идите отсюда попрошайки!” — и хлопнула дверью. Из некоторых квартир мы слышали всякий шум, но они делали вид, что их нет дома. Через 20 минут

поисков мы с Руминой нашли нашу квартиру. Но нам не повезло, я предварительно осмотрел подъезды и доверившись памяти выбрал один изза которого мои руки (и иногда ноги) дрожали сильнее. Когда мы с Руминой поднялись на второй этаж я уже понял, что это мой подъезд. Мы поднялись на третий этаж, и я увидел знакомую полосу, нарисованную фломастером красного цвета. Её нарисовал я и доходила она до нашей двери, за что все соседи обозлились на меня (это всё я вспомнил пока мы поднимались). Мы дошли до 4 этажа, и я сразу указал на центральную дверь. Это была новая черная бронированная дверь, но я был уверен, что когдато здесь стояла наша – старая, деревянная снаружи, а изнутри обшитая дерматином, мягкая как диван дверь. Я постучал и практически сразу услышал какие-то шаги за дверью. Дверь открылась, и мы расслышали: — Сейчас узнаю. Какие-то дети.

— Здрасти, — сказал я и только потом увидел перед собой высокого мужчину с короткой стрижкой и длинным носом.

— Здрасти, — сказал он растеряно. Я опять не понял, почему взрослые реагируют на меня как на инопланетянина. Я молчал несколько секунд, потому что пытался его вспомнить. Кто знает, он вполне мог оказаться моим папой, но если он и был моим папой, то хорошо, что от него мне не передался такой нос.

— Вы Умарасхаб? — спросил я.

— Я? Нет, ты ошибся.

— А вы тут живете недавно? Года два?

— А кто спрашивает?

— Я, — ответил я на этот глупый вопрос и обернулся на всякий случай, но кроме Румины рядом никто не стоял. Зачем они спрашивают? Как будто я невидимый, а он говорит с призраком.

— А кто ты?

— Меня зовут Артур. Я жил в этой квартире с мамой, пока её не убили.

— Я… хм, сейчас, — сказал мужчина и потом из-за угла выглянула женщина и теперь они вместе смотрели на нас круглыми глазами.

— Кто кого убил? – спросила женщина, но я решил не отвечать на её вопрос.

— Я не знаю мальчик, нам эту квартиру продал мужчина.

— Это мой папа? Умарасхаб, — я повторил имя папы.

— Нет, вроде нет, — сказала девушка. — Мы тут живём два года и до нас эту квартиру снимали, какая-то семья вроде.

— Это его семья, Айшат, — сказал тихо мужчина, но я всё услышал и посмотрел на них хитрыми глазами, чтобы они знали, что я умею слышать любые звуки даже всякие секретные.

— Вы наверно слышали про то, что случилось с моей мамой.

— Да, да, кое-что слышали, — сказал мужчина, — извини, Анвар?

— Артур.

— Извини Артур, нам очень жаль. Хотите войти? С вами есть кто-нибудь? Взрослые?

— Нет, — сказал я. — Я просто хочу кое-что узнать.

— Точнее мы хотим всё узнать про семью Артура. Расскажите всё что вы знаете, — влезла Румина. Она говорит грубо, не понимаю, как Расул будет с ней жить.

— А мы… — мужик и девушка переглянулись. Девушка сказала, — мы ничего не знаем о вашей семье. Отсюда всё вывезли, и мы купили пустую квартиру. Сейчас я позвоню владельцу квартиры, но это точно не твой папа, потому что нам сказали, что вы снимали эту квартиру. — Девушка отошла. В этот момент наверх поднялись Расул и Амина.

— Мы нашли, — сказала Румина. — Это вся наша команда, — добавила она, как будто это её команда и её идея создать команду и как будто это она нашла мою квартиру. Мы долго молчали, мужик смотрел в пол, в потолок, потом на всех нас по очереди, а потом почесал нос и спросил: — А вы тут рядом живёте?

— Нет, мы просто приехали найти его папу, — ответил Расул.

— Понятно, — сказал мужик и почесал теперь голову. Я услышал, как в соседней комнате девушка говорила с кем-то по телефону называя моё имя. Мужик посмотрел на меня и спросил, — Значит ищешь папу?

— Ага.

— Так, зовут его Умарасхаб, а фамилия?

— Гаджиев.

— Никого не знаю с такими инициалами.

— Я его тоже не знаю, — сказал я. — Никогда его не видел. Он с нами тут не жил. Он ушёл наверно очень давно.

— Понятно, — сказал мужик. Его лицо стало очень задумчивым, как будто кто-то задал ему самый сложный в мире вопрос, и он пытался на него ответить. — А ты живешь с бабушкой и дедушкой?

— Нет, у меня новая семья. Нормальная типа, но там нет папы, а мне нужен папа.

— У него в воскресенье драка с ГасаномВонючкой и он хочет позвать с собой папу, чтобы тот побил Гасана и всех его друзей, — сказал Расул (дурак).

— Это неправда, я сам их всех побью, — сказал я.

— Понятно, — опять сказал мужик и у него лицо стало ещё более задумчивым, как будто он забыл своё имя и пытался его вспомнить. Девушка вернулась к нам: — Узнала, вы снимали эту квартиру, и твой папа забрал все вещи.

— Точно Умарасхаб? — спросил мужик.

— Да, — ответила девушка и продолжила рассказ, — Бывший владелец звонил твоему папе, но номер его был выключен. Он мне его продиктовал, и я позвонила по номеру, там отвечают вообще другие люди, говорят, что купили этот номер. Это значит, что твой отец давно не использовал эту симкарту, её отключили и теперь она у других людей. Больше ничего он не знает. Я обдумал все её слова, но вместо того, чтобы загрустить, я разозлился и сказал: — Хорошо. Если что-нибудь узнаете, позвоните сюда. — Я вырвал из своего дневника чистую страничку и записал свой номер и отдал мужику. Потом развернулся и ушел. За мной ушли все остальные.

— Ребята, вас подвести домой? — крикнул мужик нам вслед.

— Мы уже не маленькие, — ответила Румина. Мы сели в маршрутку, и я отвернулся от всех, чтобы вытереть тупые капли, которые не хотели заканчиваться.

— Крутой Али.

— Чё?

— А если не пить воду вообще, слёзы перестанут выходить?

— Да.

— Хорошо, с завтрашнего дня я больше не буду пить воду. Я пришёл домой за пять минут до мамы. Уже почти стемнело. Брат был дома.

— Чёт ты поздно, — сказал он.

— У нас были танцы.

— Танцы? Ахаха, — посмеялся брат. — Ах да, точно, мама сказала, что ты попросил её записать тебя на танцы. Странно.

— Чё?

— Ты не хотел на шахматы, на плаванье, на легкую атлетику, ещё куда-то и захотел на танцы?

— А чё?

— Это же не для крутого воина, как ты. Тут что-то не так. Я тоже делал такие вещи как ты, так что я думаю, что знаю правду. Сам расскажешь?

— Нечего, я просто хочу танцевать. Всегда хотел, — сказал я, но был уверен, что брат знает мою правду. Не знаю как, но он узнал мой секрет. Наверное, кто-нибудь проболтался.

— Враньё, какие еще танцы, рассказывай, — сказал он. Я был очень зол, что кто-то меня предал. Выбора не было, я должен был сознаться, но в этот момент брат сказал, — как её зовут?

— Кого?

— Девочку.

— Какую?

— Вот давай без этого безымянный воин. Я-то знаю, зачем пацаны вдруг записываются на школьные танцы, всякие кружки рисования и дополнительные по биологии. Говори в кого ты там влюбился?

— Я вообще никого… — начал я говорить, а потом понял, что брат ничего не знает. Мне пришлось признать позорную “правду” воина, но лучше так, чем история про поиски папы. — Амина.

— Амина. Я так думал, что это всё из-за девочки. Ну и какая она?

— Девочка, — сказал я, не зная как надо отвечать на этот вопрос.

— Это хорошо, что девочка, — сказал брат и рассмеялся. — Красивая?

— Да.

— Умная?

— Да.

— Скромная?

— Да.

— Ну ладно, тогда поздравляю.

— С чем?

— Со свадьбой! Что, когда, где? Я люблю салаты и голубцы.

— Да иди ты! Ахмед продолжил смеяться и от его смеха мне тоже стало смешно. Я тоже захотел громко посмеяться, но он не мой родной брат поэтому я решил, что не буду смеяться, но мне всё равно было смешно и от этого я даже на секунду забыл о том, что потерял папин след.

— Всё, я опаздываю, намаз, намаз, намаз! — сказал брат, потом схватил тюбетейку и побежал в свою комнату и вдруг опять выглянул и сказал, — слышал уже про золотой унитаз?

— Да.

— С ума сойти даже?

— Наверно.

— Я тоже хочу золотой унитаз, — на этом наш разговор закончился.

Ночью я обдумывал наш следующий шаг и ничего не придумал. Мы создали чат в “вотсапе”, чтобы обсуждать наши поиски, но и в чате было пусто. Никто ничего не писал, потому что ни у кого из нас не было никаких идей. Мы просто застряли. Я взял дневник и решил записать всё, что происходило сегодня, чтобы взглянуть на общую картину как говорит Шерлок Холмс в фильме.

— Сперва вы забили стрелку с Гасаном-Вонючкой на воскресенье, — сказал Крутой Али. Я записал.

— Потом вы записались на лезгинку. — Я записал.

— Потом вы сели в маршрутку, где крутой водитель рассказывал про золотой унитаз и налоги. — Я записал. — Потом вы нашли твой старый дом и нехорошее место.

— Где убили мою маму, — сказал я по-злому и нарисовал горящую кондитерскую.

— Потом вы нашли квартиру, но там живут другие люди, а твой папа забрал все ваши вещи и уехал куда-то. Его старый номер больше не работает.

— Записал.

— А потом ты приехал домой. Я вырвал листок и прицепил кнопкой на шкаф. Типа мама разрешает мне крепить туда

всякие нужные мне вещи, потому что шкаф уже старый. Я долго смотрел на него, но никаких крутых и умных мыслей не пришло в голову. Почему у всяких Шерлоков Холмсов получается, а у меня нет?

— Потому что ты-воин, — сказал Крутой Али. – Воины много не думают. Поэтому у тебя не получается.

— Тогда воином быть иногда плохо получается...

— подумал я. — Я не хочу быть всегда тупым и делать всякие тупые вещи.

— Какие тупые вещи?

— Ну вот ты говоришь, что воин сильный.

— Ну да.

— Я сегодня был недалеко от моря. Там были раньше скамейки такие крутые, они были прямо на море повёрнуты и можно было долго сидеть, и смотреть на море. Мы там с тобой много разговаривали ещё и придумывали всякие крутые планы, например, как я побидю Конора Магрегора,или как я остановлю поезд который будет ехать на мою школу и все меня полюбят, а ещё ты предложил мне занять какой-нибудь

крутой стул и решать всякие вещи в Дагестане и захапать много денег.

— Я говорил “присесть на хорошее кресло”, — подправил меня Крутой Али.

— Ага, точно, ты помнишь эти скамейки?

— Помню.

— А я вот сегодня недалеко от них проходил, а их там не было. А сейчас все по телефонам друг другу показывают фотки, оказывается кто-то крутой взял эти скамейки и выкинул в море, они теперь сломанные лежат на камнях. Я подумал, наверное, это были другие крутые и злые воины.

— Наверно.

— Я не хочу быть таким. Я не хочу ломать скамейки. Мы же там с тобой сидели, а теперь нам негде сидеть. Нам было так круто там и это было наше любимое место на море. Вот, что я подумал, — сказал я. Крутой Али мне ничего не ответил. Он просто отвернулся и молча сидел под окном.

— Крутой Али.

— Чё?

— Ты обиделся?

— Воины не обижаются.

— А можно мне быть хорошим воином?

— Зачем?

— Ну я буду бить злых воинов, всяких врагов и злодеев. Если кто-нибудь захочет сломать скамейку я его побью. А ещё если кто-нибудь будет обижать девочек, говорить не хорошие вещки, то я буду и их бить. Если будут по улице ходить пьяницы, я буду и их бить. Я сделал список тех, кого я хочу всегда бить. Я буду крутой воин, только я буду бить плохих вместо того, чтобы бить всех. Можно так?

— Я иду гулять, — сказал Крутой Али и ушел. ЧЕТВЕРГ. ВАМ СРОЧНО НУЖНЫ ДЕТИ! Как я и говорил выше, четверг сделал наши разборки с Гасаном-Вонючкой настоящей войной, потому что сегодня вызвали его родителей и после долгого разговора в кабинете директора Гасана-Вонючку выгнали из школы. Если честно я не сильно удивился, что он такой дурак, потому что я знал его папу. Все в нашем классе знали его папу. Однажды после наших уроков пришли родители. Наша классная

захотела устроить родительское собрание вместе с нами, чтобы рассказать в начале года как важно всем учиться и как важно друг друга поддерживать. Пришла и моя типа мама и мама Расула и мама Амины, у кого-то пришли папы, у кого-то и папы и мамы (у Гасана-Вонючки тоже). Его папа был немного странный, лицо у него было опухшее и красное, от него плохо пахло. Пока учительница говорила всякие важные вещи он что-то бурчал себе под нос, а потом встал и сказал: — Вот скажите, да, мне жиесть, зачем моему сыну математика? А? Вот чё он с ней сделает? Таблица умножения даже уже не нужно, у нас же телефоны есть! — он вынул свой телефон из кармана, потом уронил и сказал плохое слово, потом он залез под парту чтобы вытащить телефон и ударился головой об парту и ещё раз сказал то же плохое слово, а потом кое-как сел на свой стул и продолжил бурчать гадости.

— Оставь, да, Расул, — сказал папа нашей старосты. Мы поняли, что папу Гасана-Вонючки тоже зовут Расул. Однажды Расул (мой друг) обидел девочку, с которой он сидит за одной

партой, и она сказала, что он дурак и когда станет взрослым, будет похожим на папу ГасанаВонючки, потому что они оба Расулы. Весь класс засмеялся, и Расул заплакал.

— У меня ночная смена, дай, да, договорить и пойдём уже отсюда, — продолжил возмущаться папа старосты.

— Не пойду я никуда. Скажи сам, тебе математика сейчас нужна?

— Он, что, пьяный? — сказала одна из мам.

— Кто его вообще такого в школу пустил? — спросила другая.

— Я не буду с тобой ничего обсуждать, — ответил мужик папе Гасана-Вонючки.

— Вот поэтому не лезь!

— Ты меня не затыкай тут!

— А чё ты сделаешь?

— Я твой рот заклею сейчас! Ну и дальше они чуть-чуть потолкались, сказали много новых плохих слов, которые я не знал. Я это всё к тому, что, когда мы увидели папу ГасанаВонючки, мы поняли почему и Гасан сам такой плохой. Больше всех говорит плохие слова, дерется со всеми, подлизывается к самым крутым

в школе. Но больше он так делать не будет, потому что его выгнали из школы. Родители его сразу забрали поэтому мы не смогли с ним встретиться, но он написал мне смску: — “Я тебя *ругательство* когда увижу. Понял да?”

— на что я ответил: — “Я тебя изобью вообще.” и через минуту добавил “Вот тебе ! Понял ,да?” Когда я вошёл в столовую, Амина и Расул уже сидели за отдельным столом, и я сел к ним.

— Ну чё? — спросил Расул.

— Ну как? — спросила Амина.

— Вы про что? — спросил я.

— Про Гасана-Вонючку. Говорят, он теперь тебя хочет убить, — объяснился Расул.

— Про папу, что будем делать? — объяснилась Амина.

— Я вообще сам его убью и ушатаю. И потом даже закопаю где-нибудь за школой или в парке, — ответил я Расулу.

— Не знаю, я пытался додуматься вчера ночью, но ничего не смог, — ответила я Амине.

— И что теперь? — спросил Расул.

— И что теперь? — спросила Амина.

— До воскресенья надо найти папу, — ответил я обоим и сел вместе с ними. Я хотел сесть рядом с Аминой, но тогда Расул подумал бы что я хочу нарушить обет безбрачия и Крутой Али меня бы поругал, поэтому я сел с Расулом напротив Амины, а так её было видно даже лучше.

— Это что? — спросил Расул, увидев на моей руке написанные ручкой слова “вот ты в натуре олень”.

— Это крутые слова. Я каждый день по заданию учителя учу крутые слова, чтобы потом говорить. Смотри, — я увидел первоклашку, который проходил рядом с нами с хот-догом (сосиску в котором разрезают на три тонкие части для экономии) на тарелке и сказал, — Вот ты в натуре олень, — мальчик сразу убежал. — Круто?

— Круто, — ответил Расул.

— Не делай так, или я перестану с вами дружить, — сказала Амина.

— Хорошо, — ответил я, но обманул. Девочки не указывают крутым воинам, что нам делать. Вдруг зазвонил мой телефон. Номер не определился, но я с крутым видом сказал, — кажется это новое крутое задание, — потом ответил на звонок. — Алло?

— Это новый владелец квартиры. Ты оставил свой номер мне, чтобы я тебе перезвонил, если чтонибудь найду. Тут на бумажке написано «крутой и злой воен»... Ты же Артур?

— Артур, но можно называть «крутой и злой воин», — сказал я.

— В общем, я нашёл кое-что.

— Вы нашли папу? — спросил я.

— Нет, я сейчас в дороге, неудобно говорить, куда мне приехать, чтобы я мог тебе передать некоторые вещи?

— У нас ещё два урока, а потом можно в парке. В 12 часов.

— В каком?

— Поле брани.

— Ещё раз, в каком? Я не понял.

— «Собачий парк».

— Хорошо, договорились, я позвоню, когда буду выезжать.

— Ага. На связи, — сказал я и положил и это было офигенски супер круто, как я сказал “на связи”. Это было одно из первых крутых слов, которым меня учил Крутой Али («чё за суета» и «на связи»).

— Это звонил тот дяденька из квартиры? — спросила Амина.

— Да, — ответил я.

— И чё?! — спросил Расул. Кажется, он даже больше меня обрадовался тому, что наше суперкрутое приключение-расследование продолжается.

— Хочет устроить секретную встречу, — сказал я.

— В парке. Он нам кое-что передаст.

— Ого, круто. А мы что?

— Что “мы что”?

— Когда кто-нибудь передаёт кому-нибудь чтонибудь в секретных встречах ему тоже дают чтото, — объяснил Расул и я запутался.

— Это называется обмен. Кто-то даёт деньги, а кто-то даёт всякие вещи, — подсказала Амина, и мы опять поняли, что она очень умная.

— Он что даёт? — спросил Расул.

— Всякие вещи, — ответил я.

— Тогда мы даём деньги. Сколько у нас? — спросил Расул и поковырявшись в карманах вытащил 16 рублей, я тоже поискал и нашёл 22 рубля, у Амины было 50.

— 88, — сказал Расул, посчитав всё в уме за секунду. Он умный.

— И ещё это, — сказал я и показал сникерс, который дал типа брат и который я планировал съесть сейчас. Мы посмотрели на Амину, потому что она лучше нас разбирается в обменах, она кивнула и тем самым одобрила равнозначную сделку. В столовую вошли старшеклассники, которые обсуждали школьного призрака. Даже девочки перестали приходить на секцию гимнастики, потому что слышали страшные звуки. Из-за этого сегодня в школе решили устроить большое собрание и рассказать про призрака. Из столовой мы как раз направились в актовый зал, который был уже почти полный учениками. Все так громко говорили, что мы с Расулом и Аминой даже не слышали друг друга. На сцену вышла Аминат Камиловна с микрофоном.

— Пожалуйста, садитесь, — сказала она.

— А тут уже мест нет, — ответил её кто-то.

— Ну тогда молча стойте. Итак, здравствуйте все. Пожалуйста, тихо! — крикнула она и все, наконец, замолчали. — Мы решили устроить собрание,

потому что по школе если так можно выразиться гуляют глупые слухи про каких-то или какого-то призрака, который ходит в коридорах...

— В подвале, — подправили её из зала.

— Ну или в подвале, или в трубах или в раздевалках, в общем поговорим о призраке.

— Это стопудово шайтаны и джины! — крикнул старшеклассник и все засмеялись. Я подумал, что он очень крутой если смог выдать такую крутую шутку, что всем понравилось.

— Шапиев, завтра с родителями ко мне и возьми с собой на всякий случай свои документы, — сказала Аминат Камиловна и весь зал затих. Я опять подумал, как хорошо, что Амина не её родственница. — Итак, хочу вам сообщить, что это всё просто слухи. Нет в школе никаких призраков и всякой другой нечисти. Всякие странные звуки, которые вы можете слышать ближе к подвалу и трубам это рабочие, которые строят для нашей любимой школы новый корпус. Там, где сейчас у нас главный коридор, будет новая ветка, точнее новая большая дверь и потом через небольшой коридор вы сможете попасть в наш новый корпус. Строительство закончат через год.

— На следующий год? — спросил кто-то из зала.

— Нет, ещё через год. Сейчас у нас 2020 год, в 2022 году стройка закончится.

— А мы же слышим звуки по вечерам?

— Не знаю, что вы там слышите по вечерам, но скорее всего это трубы, которые мы ремонтируем. Это же цельная конструкция, если ударить по одной части трубы на улице, то эхо будет в наших подвалах. Ничего особенного. Я просто хочу вам сказать, чтобы вы не слушали всяких дурацких слухов про призраков и сами их не распространяли.

— А уроки отменятся? — спросили опять из зала.

— Само собой,ничего не отменяется. Учимся как обычно, призраков никаких нет, зато экзамены и контрольные работы есть. На этом собрание объявляю закрытым. Классные руководители, пожалуйста, отведите детей обратно на уроки. Всем спасибо.

— Ого, даже собрание сделали, — сказал Расул.

— Я боюсь призраков, — сказала Амина.

— Призраков не бывает, — сказал Расул.

— Крутой Али.

— Чё?

— Призраки же существуют?

— Ну да. Баха призрак.

— Бара призрак?! Ты не говорил мне, что он призрак!

— Теперь говорю. Воин всегда должен быть наготове.

— А как мне его убить?

— Как и остальных врагов. Ушатай его.

— Призраки есть, — сказал я всем. — Этот тоже есть, и я его убью. Никто ничего не ответил на мои крутые слова. Я решил, что они для них слишком крутые. После уроков мы пошли на “танцы” (на самом деле мы пошли в парк), там нас там ждала Румина. Я бы узнал ещё и за тыщу километров по её злым бровям.

— Что хочет он передать? — спросила Румина.

— Какие-то вещи, которые он нашёл, — ответил я.

— Это обмен, он даёт что-то, и мы ему это, — Расул показал деньги и сникерс. – Если у тебя есть деньги, можешь добавить.

— Есть у меня деньги, но я ничего добавлять не буду.

— Это потому, что ты жадина, — сказал я. Она посмотрела на мена по-злому, потом полезла в карман, вытащила гору мелочи, повернулась к нам спиной, посчитала 12 рублей и добавила к нам. Получилось 100 и сникерс. Она покачала головой и села на своё место на скамейке. Через минут пять мужик уже шёл в нашу сторону по тропинке.

— Что надо делать? — спросил я.

— Ты должен пойти к нему на встречу, — ответила Амина.

— Один?

— Ага. Обмен делают один на один если он тоже один. Он один?

— Он один, — ответил я.

— Тогда и ты иди один.

— Расул, ты мой главный помощник, иди ты, — сказал я.

— Не-а , ты главный, ты и должен идти, — сказал Расул (как трус). Пришлось идти мне. Издалека я начал искать оружие в его карманах или всякие другие секретные вещи, которые он должен был мне передать. Но у него ничего в руках не было,

поэтому я начал обдумывать план Б, на случай если это западня.

— Гуляете? — спросил он раньше, чем я успел придумать план б.

— Делаем всякие свои крутые секретные дела, — ответил я и начал искать где-нибудь ветку чтобы сломать просто так, чтобы он понял, что я всегда готов кого-нибудь избить.

— Понятно, ну в общем..., — начал он свой рассказ, а я нашёл ветку и попытался её сломать, но она была слишком толстая, поэтому я её выкинул и взял другу, но та была слишком гибкая и не хотела нормально ломаться с хрустом. — В старых советских секциях иногда бывают сейфы. Люди их делали на балконах, чтобы хранить там деньги и документы или всякие другие ценные вещи. У вас на балконе тоже был такой сейф, очень старый. Я совсем забыл о нём и вчера ночью вспомнил. Твой отец, когда переезжал потерял от него ключ и так и оставил, а сейф забрать нельзя, он прямо вмонтирован в стену, понимаешь?

— Ага, — сказал я, но ничего не понял, потому что я был занят тупой гибкой палкой.

— Около года назад я вызвал мастера, он открыл сейф. Там не было ничего особо важного, всякие старые газеты и мы всё выкинули, кроме этого пакета. — Мужик вынул из внутреннего кармана куртки старый вонючий прозрачный пакет и показал мне. — Тут фотки. Наверно ваши семейные, но старые. Я думал, может твой отец вернется, но он не вернулся, и номер был уже не рабочий, так и остался этот пакет. Наверно его лучше отдать тебе. — Он протянул мне пакет, я взял его и протянул ему деньги и сникерс. Он спросил, — Это что?

— Оплата.

— Не надо никакой оплаты, — сказал он и засмеялся. — Это вещи теперь твои и деньги оставь себе.

— Возьмите сникерс, пусть ваши дети покушают.

— У меня нет детей, — сказал он. — Покушайте сами.

— А почему у вас нет детей? А у вашей жены?

— Ни у кого нет. Так получилось, у некоторых бывают, у некоторых нет.

— А, вы не можете их родить! — догадался я.

— Ты слишком маленький, чтобы знать такие вещи.

— У нашей классной руководительницы тоже нет детей. Однажды я ждал в коридоре маму и услышал, как в учительской Магомед Юсупович — это наш физрук и Махмуд Абидович — это наш учитель по труду, обсуждали что у нашей учительницы не может быть детей и говорили всякие нехорошие вещи про неё. Но они всегда про всех женщин говорят всякие грязности. Мы уже привыкли. У вас тоже не может быть детей из-за жены?

— Нет, нет. Это скорее из-за меня. Мне уже давно сказали, что у меня не будет детей. Но это ничего, в целом у нас всё очень хорошо. Мы очень счастливы.

— Вам срочно нужны дети! А вы что совсем не хотите детей?

— Ну...

— А как вы будете ходить во всякие крутые места? Например, аттракционы, или смотреть мультики в кино? Или ходить на школьные собрания? У вас же нет детей. А с кем тогда кушать мороженое в парках?

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал он и улыбнулся, но у него вообще не было улыбки на лице.

— А возьмите таких как я. Не меня, конечно, у меня уже есть типа мама. Возьмите другого. Тех, у кого нет родителей очень много и им тоже не с кем ходить в кино. Иногда, конечно, мы бываем злые, но иногда хорошие тоже. Вот я хороший. Типа мама меня всегда хвалит, хоть она и не настоящая моя мама и брат у меня не настоящий, но он тоже крутой. Он сорок раз подтягивается. Возьмите себе кого-нибудь или еще лучше двух или трёх!

— Хорошо, — сказал он и теперь уже чуть-чуть посмеялся по-настоящему. — Может кого-нибудь и возьмём. Чтобы было с кем ходить в кино на мультики.

— Ага. Когда возьмете, дайте от нас, — я опять протянул ему сникерс и на этот раз он взял. — И скажите “от Супер-Крутой Команды”. Это моя команда, мы так себя называем. Я в команде главный.

— Хорошо. Удачи тебе в поисках папы, «крутой и злой воЕн».

— Спасибо и вам тоже с поисками детей. Переговоры закончились, и я пошёл обратно к команде.

— Вы сделали обмен? — сразу спросил Расул.

— Ага. Вот это было круто! Он мне говорит что-то про сейф, а я ломаю палку! А он такой говорит «ты такой крутой! Вот твой пакет”, а я ему “вот твои деньги”, но он не взял деньги. Зато взял сникерс и у нас получился обмен. А ещё у него нет детей, но я ему сказал, чтобы он взял себе других, а он сказал хорошо. И вот, — я показал пакет.

— А что там?

— Старые фотки, — сказал я и сел на своё место. Открыл пакет. Там было штук десять фотографий, и мы начали их изучать. Это были семейные фотки, всякие разные незнакомые мне люди и мама. Она была моложе и у неё был другой цвет волос поэтому я не сразу её узнал. Рядом с ней на некоторых фотках стоял мужик и мы все подумали, что это мой папа. Мы передали все фотки по кругу, потом переглянулись. Я спросил: — А дальше что?

— Будем искать знакомых людей, — сказала Амина, и мы опять пустили по кругу фотки и пожали плечами. Знакомых не было.

— Дальше что? — спросил я.

— Будем искать знакомые места, — сказала Румина и мы опять пустили по кругу фотки и опять пожали плечами. — Я покажу их маме, и ты покажи своей. — Румина начала фотографировать на телефон фотки.

— Я не могу показать своей.

— Почему?

— Она узнает мама, а потом спросит откуда у меня эти фотки, а потом вспомнит, что я нашёл твоего папу и поймёт, что теперь я ищу своего папу и потом подумает, что я хочу уйти к папе, а я не хочу никуда уходить и вообще не хочу ни с кем быть. Я куплю себе дом и буду жить один без новой мамы которая всегда врёт и без старого папы, который даже не хочет узнать как у меня дела и который даже никогда меня не видел, а может он как твой папа уже мёртвый, — после этих слов я отошёл, потому что подул дурацкий ветер и мне в глаза что-то попало и глаза стали

мокрые. Всегда, когда я вспоминаю что-нибудь дует дурацкий ветер.

— А это что? — спросила Амина и показала одну из семейных фоток. На фотографии были родители и ещё несколько человек, а на обратной стороне записан адрес и год. “У родителей. Батырая 192, 1 января, .2010” — Это какой-то адрес.

— Едем туда! — сказал сразу я.

— У нас уже время, — сказала Румина. — Мне надо домой.

— Мне тоже, — сказал Расул.

— Давай завтра, — сказала Амина.

— Ну ладно, — согласился я, хоть мне совсем не хотелось соглашаться. Так мы и разошлись, но я не успел дойти до дома как понял, что я опять получил шанс его найти. Ещё один адрес. А может он сейчас там? А может там живут люди, которые знают, где он живёт. Я не мог ждать до завтра. Поэтому я опять сел в маршрутку и поехал по адресу, записанному на обратной стороне фотографии. Очередная маршрутка и очередной

разговор водителя с пассажиром. На этот раз водитель был молодой, поэтому я не удивился, когда он сказал: — Ну чё, когда там следующий бой Хабиба с этим… ну как его… ушастиком жиесть.

— Фергюсоном?

— Да, Фергюсанам.

— Честно говоря, не знаю, я особо не интересуюсь.

— Ва, как это?

— Ну, у меня последний год, дипломная, надо чуть на учебу надавить.

— Оставь да эти разговоры. Ты в Дагестане живёшь и даже не болеешь за Хабу что ли?

— Я болею и за Хабиба и за Садулаева и за Фёдора Емельяненко, но я не слежу за ними. Когда будет бой тогда будет, может посмотрю в прямом эфире, может в повторе. Интересно кто выиграет, но мне не до этого сейчас.

— Вот ты внатуре. Так-то красава, учись, жи есть, братишка, чтобы как я не закончить, — сказал водитель и засмеялся. Зубов у него было меньше, чем у меня попыток начать утром бегать (а я пытался 6 раз). Они чуть-чуть помолчали, потом

водитель сказал, — Ну Емельяненко, конечно, *ругательство* не нужен. Чёрт *ругательство*.

— Почему?

— Русак он *ругательство*, че еще? Бухает наверно без остановки.

— А это что? — пассажир указал на сигареты водителя.

— Чё?

— Сигареты.

— И чё?

— Он бухает, вы курите.

— Я и бухаю, и делаю чё покайфу мне. И то *ругательство* его у него же во дворе, — сказал водитель и плюнул через окно. Пассажир повернулся и замолчат. Водитель что-то пробурчал себе под нос, а потом посмотрел на пассажира и сказал, — И чё тебе не нравится? — Пассажир ничего не ответил. — Эй. Эй!

— Останови, где удобно, — сказал пассажир. Водитель остановил, и пассажир вышел, а водитель ему вслед сказал нехорошее слово, которое означает трус.

— Крутой Али.

— Че?

— Этот водитель тоже крутой и злой воин?

— Только на словах. Он балабол.

— А это кто?

— Это тот, который говорит вещи, которые никогда не сделает. Воздух гоняет. Эти слова мы будем учить завтра. Таких как он среди воинов бывает куча. Которые говорят крутости, а сделать ничего не могут. Хочешь сделать крутую вещь?

— Ага.

— Когда остановишь маршрутку скажи ему слово, которое мы учили и убегай. Я остановил маршрутку, обозвал водителя оленем и убежал.

— Крутой Али, это было круто! офигенски круто! Супер офигенски круто! Почему мне так понравилось?

— Я подумал о твоих словах вчера. Ты хочешь воевать со злыми воинами. Если не хочешь воевать с хорошими, то пофиг. Мне главное, чтобы ты был крутым воином, а пока можно потренироваться на злых маршрутчиках.

— Крутой Али.

— Чё?

— Ты мой самый лучший друг и учитель.

Мы дошли до частного дома, который был на фотографии. Точнее мы дошли до синих ворот, но на них был обозначен точно наш адрес. Ворота были открыты, и я заглянул внутрь. Это была узкая дорожка вглубь двора. Сверху была крыша из труб и винограда, который уже высох. Увидел двух кошек. Одна пробежала по крыше, другая просто сидела на подоконнике. Когда узкий двор закончился, появился широкий двор и двухэтажный старый дом. Я оглянулся по сторонам и сказал: “Здрасти!”. Никто не ответил. Потом я собирался постучаться в дверь на первом этаже, но открылась дверь на втором и оттуда вышел мужик.

— Да, я понял. Доставим, вообще не вопрос. В понедельник мне надо в Грозный. Лучше предложи кому-нибудь другому. Понял, хорошо, на связи, — сказал он в телефон и, положив телефон в карман, начал завязывать шнурки. Я повторил: — Здрасти. Мужик встал, развернулся и посмотрел на меня. Это был мой папа. Или почти папа, но он

был очень на него похож. На того, кто на фотографии рядом с мамой.

— Здрасти? — то ли сказал, то ли спросил он в ответ.

— Умарасхаб? — спросил я.

— Нет, а ты кто? — спросил он и растерялся. По его растерянному лицу я точно понял, что это мой папа.

— Вы Умарасхаб.

— Такс, пацан, давай ещё раз. У тебя имя есть?

— Артур, а вы мой папа, Умарасхаб, я узнал вас по фото! Это точно вы, почему вы врёте? — спросил я и мне сейчас очень хотелось заплакать, чтобы ему стало жалко, и чтобы он признал, что он мой папа. Я размахивал фотографий. Он подошёл и протянул свою руку. Я отдал фотку.

— Значит, это ты... Сын Мадины?

— Да, это я! – сказал я ему настолько уверенно насколько мог хоть мне и очень хотелось плакать.

— А вот я, — сказал он и ткнул пальцем человека на фотографии, но он ткнул не на папу, а на молодого парня, стоявшего с краю, тоже похожего на папу. — Я твой дядя, Джамбулат.

Я посмотрел на него ещё раз, потом на фотографию, а потом развернулся и ушёл. Я вышел из ворот и быстро поплакал за углом, чтобы никто не увидел, но этот Джамбулат пошёл за мной и поэтому он всё увидел.

— Идём, поболтаем, — сказал он и позвал обратно. Я был злой, но я пошёл за ним. — С кем ты сейчас живёшь?

— У меня новая мама и брат, — сказал я. Он сел на ступеньку, ведущую на второй этаж, и жестом руки предложил сесть рядом. Я сел.

— Ну и как? Нравится новая семья?

— По кайфу, — сказал я, потому что мне хотелось показать свою крутость, чтобы он понял, что я не плачу каждые пять минут и что я не нуждаюсь ни в каких новых родственниках. На моё крутое слово он усмехнулся и повторил: — По кайфу. Я тебя помню совсем маленьким. Наверно тебе было года три-четыре. Когда я был у вас в гостях в последний раз. Ты был болтуном, а ещё бегал безостановочно, как будто в тебе был мотор с бесконечной батарейкой. Ты ищешь папу?

— Да.

— Я не видел его уже года два. После того... что случилось с твоей мамой он пришёл сюда. Мы немного поспорили, и он ушёл.

— Почему поспорили? Куда ушёл?

— Поругались из-за наших с ним дел. Твой папа сложный человек. С ним трудно договариваться. Не только мне, всем было трудно. А куда он ушёл не знаю. Ушёл и всё. Я предложил ему оставить ваши вещи тут, но он решил взять их с собой.

— Вы тут живёте?

— Эй пацан, я твой дядя, говори со мной на “ты”.

— Ты тут живёшь? – исправился я.

— Да. Вообще это наш родительский дом. Тут жили твои бабушка и дедушка, а после них тут живу я. Ты один пришел?

— Да. Мне можно ходить одному. Я очень крутой.

— Не сомневаюсь, но скоро стемнеет. Тебе не надо домой?

— Надо.

— Хорошо, тогда я тебя подвезу если ты не против.

— Ага. Так мы и поехали с моим новым дядей домой. Всю дорогу мы молчали. Иногда он

отвечал на звонки, говорил с кем-то, потом опять с кем-то. Иногда говорил по телефону весело, иногда без настроения. А я всё это время смотрел в окно на людей, которые заканчивали сегодня работать и собирались идти по домам. У них всех были всякие свои дела, свои проблемы и веселья и у меня тоже. Сегодня я нашёл дядю, а кого нашли они? А кого потеряли? Кто-то из них шёл на день рождения, а кто-то на ночную работу. У когото крутая жизнь, у кого-то скучная, но я был уверен, что среди них я особенный. Ни у кого не было такой крутой и опасной жизни как у меня в последние дни. Я же увидел много чего и путешествовал по городу и теперь у меня есть дядя. Мы подъехали к подъезду. Дядя залез в бардачок и вытащил бумажку: “Заказное такси. Джамбулат. Звоните в любое время!”. Я вышел из машины и быстро поднялся наверх пока не пришла мама. Ахмеда тоже не было дома. Крутой Али уже ждал меня у окна.

— Похавай сперва, — сказал он и я бросив все вещи на пол, пошёл на кухню. Я залез в холодильник, нашёл молоко и хлопья, взял глубокую тарелку, ложку. Надо было опять “увидеть всю картину”, поэтому я опять начал подводить итоги моего дня. Самое главное из того, что я записал, было то, что мужик без детей нашёл фотки родителей, а потом я поехал по адресу, который был записан на фотке и нашёл там своего дядю. Дядя привёз меня домой. Всё. Я наклеил бумажку на шкаф и новые фотографии папы тоже. Я собирался подумать над этим всем, но пришла типа мама и через полчаса пришёл типа брат, ужин, потом я делал уроки и ровно в 22:00 я опять сел за свою супер- задачу.

— Крутой Али.

— Чё?

— Если долго думать над задачей она сама решится?

— Воин не может долго думать. Ты должен быстро думать или вообще не думать.

— Я не могу вообще не думать. Как можно вообще не думать?

— Я могу вообще не думать, — пожал плечами Крутой Али.

— У тебя что, нет мозгов? — спросил я.

— Я их выключаю, — ответил он.

— Я так не могу, я не могу вообще не думать. Вот я если я лежу, — я ложился на кровать и посмотрел в потолок, — я смотрю только на потолок и думаю про потолок. А потом я начинаю думать про пауков, потом про школу, потом про остальные вещи. А как вообще не думать я не знаю.

— Запиши новое правило.

— Сейчас, — я полез в портфель за дневником воина, но не нашёл его там. Потом посмотрел в шкафу, но и там не нашёл. Спросил у типа мамы и Ахмеда, но никто его не видел. — Блин, — сказал я и плюхнулся на диван.

— Найдёшь завтра.

— Я вообще злой, Крутой Али. Не могу найти папу и дневник потерял. У меня вообще ничего не получается!

— Правило №3! — крикнул крутой Али. — Воин никогда не сдаётся!

— Я знаю, ну просто почему всё так сложно? Почему папа не живёт на верхнем или нижнем этаже, чтобы я сразу его нашёл? Почему он не живёт в нашей старой квартире или с дядей? Почему дядя не знает где папа? Почему типа мама не знает где папа? Почему папа не знает где я? Почему он меня не ищет? Почему не приходит в школу и не бьёт всех злодеев? Почему злодеи лезут ко мне? Почему со мной никто не дружит кроме Расула и Амины? Почему все думают, что я дурак? Почему я не могу их всех избить?

— Хватит плакать.

— Я не плачу, я злюсь, а дурацкие слёзы сами капают! Что мне теперь делать? Я долго думаю, а ничего придумать не могу! Что должен делать воин?

— Правило №50! Когда найдёшь дневник не забудь записать: “Воин не ищет решения проблемы. Воин ждёт пока проблема сама решится”.

— И что мне делать? Просто сидеть?

— Хочешь- просто стой. Хочешь — ходи по комнате туда-сюда.

— Хорошо, — сказал я и начал ходить по комнате кругами и на третий круг мне попалась бумажка дяди с его номером. Я решил позвонить и рассказать о ходе своего расследования.

— Да? — ответил дядя.

— Это Артур.

— А, как твои дела? Почему не спишь?

— Я делаю расследование. Ищу папу. Ищу решение.

— И как?

— Ну, я хожу туда-сюда,пока решение не придёт само, — сказал я. Крутой Али похвалил меня показав жест “класс”.

— А, да? — посмеялся дядя. — Ну, так ты будешь долго искать.

— Мне нужен помощник, хочешь им быть?

— Твоим помощником?

— Ага.

— Вообще предложение, конечно, классное, но я не уверен, что тебе нужно его искать.

— Почему? Он же мой папа.

—... да, но...

— У меня не папы и в школе у меня под партой пишут, что у меня не папы, что он мёртвый. Дядя

Джамбулат, мне очень нужен папа! — сказал я и залез под покрывало, чтобы никто не услышал.

— У тебя есть старший брат.

— Мне не нужен старший брат! И Ахмед не мой старший брат! Мне нужен настоящий мой папа! Если не хочешь помогать, не помогай! И вообще ты мне не будешь дядей тогда! Такие дяди как ты никому не нужны! — сказал я и положил трубку. Я злился на него, а потом захотел, чтобы он перезвонил, и он перезвонил: Завтра я поеду на его бывшую работу и спрошу, где он сейчас.

— А можно я с тобой?

— У тебя школа.

— Завтра у меня только 4 урока. Я уже в 12 часов буду на улице.

— Хорошо. Позвони мне как будешь свободен.

— Ага.

— Кстати, сейчас отправлю тебе фотографию папы, мой знакомый с ним работал одно время. Фотографию сделали год назад. Туда мы и поедем завтра.

— Давай!

— Всё, отправил, спокойной ночи Шерлок Холмс.

— Спокойной ночи дядя Джамбулат. — На этом наш разговор закончился и пришла фотография папы. Я сразу его узнал, он был похож на дядю, только старше. Мне не понравилась сигарета у него во рту, поэтому я решил, что первое о чём мне надо будет с ним поговорить после того, как мы подружимся- это вред курения.

— Я же говорил тебе, — сказал Крутой Али.

— Чё?

— Ты подождал и решение само пришло.

— Ага.

— Но тебе надо разобраться с этими каплями, которые у тебя из глаз текут, когда ты злой. Если заплачешь перед дядей опозоришь меня.

— Хорошо. ПЯТНИЦА. ВСЕ ВЗРОСЛЫЕ ОБМАНЫВАЮТ! День начался оптимистично. Оптимистично — это офигенно умное слово, но Крутой Али поругал меня за то, что я его использовал, поэтому я больше его не использую, по понятным причинам. Но утро всё равно оптимистичное, потому что мы опять встретились с Аминой по

дороге в школу и почти половину пути прошли вместе. А на перемене я сознался, что поехал по адресу на фотке и нашёл дядю, с которым сегодня после уроков собираюсь искать папу.

— Круто! — сказал Расул.

— Поздравляю, — сказала Амина.

— С чем?

— Ты нашёл дядю.

— Дядя — это дядя, а я ищу папу.

— Я бы хотел найти ещё одного дядю, — сказал грустно Расул.

— А у тебя сколько сейчас?

— Четыре и самые лучшие подарки на день рождения дарят они.

— Тогда зачем тебе ещё один?

— Пятый дядя — это же вообще круто и ещё один подарок на день рождения. Амина у тебя сколько?

— Два. Я бы тоже хотела третьего дядю. Дяди всегда хорошие, всегда веселые и подарки дарят.

— Вы только про подарки и думаете! — сказал я.

— Дяди, что только для подарков нужны? А если мой мне подарит тупые ролики? Или как Батыру покадит вонючий портфель как Железный

человек? Он что не знает, что Железный человек умер? Я не хочу подарок с мёртвым супергероем. Я хочу плейстейшен или иксбокс или... или я не знаю... всякие крутые вещи. Хочу меч! Или лазерный пистолет.

— Теперь я у тебя есть дядя. Может он подарит тебе лазерный пистолет.

— Мне папа подарит всё что я захочу. Если захочу он даже отвезет меня в Америку! Или на Антарктиду! У меня самый крутой папа в мире.

— Откуда ты знаешь, ты же его даже не знаешь.

— Ну и что? Когда папа меня увидит он сразу обрадуется и купит мне что-нибудь. Даже тупой день рождения ждать мы не будем. После уроков дядя меня заберет, и мы на его машине поедем за папой. Следующие два урока были самыми долгими в моей жизни, потому что я ждал звонка своего дяди. «Дядя». Звучит так необычно. У меня есть дядя и он типа такой похожий на меня (точнее я на него). И он не ТИПА. Он в самом деле мой дядя.

Уроки закончились, я схватил свои вещи, куртку и вышел из кабинета, а передо мной стояла типа мама.

— Привет, извини что так неожиданно, как твои дела?

— Хорошо. А что ты тут делаешь?

— Я пришла к тебе. То есть мы с тобой сейчас должны зайти к вашему школьному психологу.

— Но сегодня же не суббота.

— Да, но нам надо кое-что обсудить. Идём. И вот так мне пришлось отложить свои приключения на некоторое время. Мы вошли в кабинет психолога.

— Здрасти, — сказал я.

— Здравствуй Артур, — сказала она. — Садись. Я собирался сесть, но увидел у неё на столе мой дневник воина и растерялся.

— Это мой дневник.

— Садись, — сказала и типа мама. Я сел. Типа мама села рядом.

— Артурчик, — сказала психолог (её зовут Саида Рагимовна).

— Не называйте меня так, мы же договорились.

— Да, извини Артур. Сегодня не суббота...

— Откуда у вас мой дневник?

— Это я его дала, — сказала типа мама.

— Мы договорились, что ты будешь вести дневник, я подумала, что это он, - сказала хитрая психолог.

— Это не ваш вонючий дневник. Я его выкинул!

— Артур, — сказала типа мама и взяла меня за руку покрепче.

— Извини, что мы без проса взяли его, — Психолог протянула мне дневник и я сразу его забрал. — Однако мы должны с тобой обсудить его содержание. Почти на каждой странице прослеживается твое желание… устроить с кемнибудь драку, избить кого-нибудь, а иногда даже убить. Артур, я понимаю, что это твой личный дневник и что ты никого не хочешь бить, что ты хороший мальчик и все это просто… как сказки, — она улыбнулась и посмотрела на типа маму. Типа мама тоже кивнула и посмотрела на меня делая вид, что улыбается. Они как будто ждали что я соглашусь с ними, но это не сказки. Я так и сказал: — Это не сказки.

— Тогда что это? — спросила она. Я не ответил. — На 13 странице ты пишешь, что убьешь когда-

нибудь Гасана-Вонючку, предположу, что речь идет о Гасане Рамазанове, мальчике, который тебя обижал и которого недавно выгнали из школы.

— Он меня не обижал. Я сам его обижу, и изобью если надо, — сказал я. Если честно, мне уже очень сильно хотелось заплакать и разозлиться, и ударить по столу кулаком, и толкнуть монитор чтобы он разбился и бросить в окно любимые её цветочки. И даже её избить.

— Артур, ты подробно описываешь 5 способов как ты бы или избил или убил того мальчика. Я знаю, что ты на самом деле не хочешь никого избивать.

— Откуда вы знаете?! Я хочу избить всех в этой школе. Всех, кто меня обижает! Всех, кто пишет плохие вещи на моих вещах! Под моей партой и на стене в женском туалете! Всех, кто надо мной смеется, потому что у меня нет папы, потому что у меня хорошие оценки и потому что я круче остальных! Я хочу всех их избить!

— Кто над тобой смеется? Расскажи нам.

— Я больше вам ничего не расскажу! Вы своровали мои вещи! Ты своровала, — сказал я типа маме. — Это моя вещь! Это не ваш дурацкий

дневник, вы врете, что думали, что это он! Вы дали мне свой вонючий дневник, который был зеленого цвета! Все взрослые всегда обманывают! Зачем вообще нужны родители! Тыворишка! — крикнул я и вышел из кабинета, а потом убежал из школы. Мне не нужна такая мама и типа мама тоже. Это мой дневник! Когда я вытер лицо и мой голос стал таким как будто ничего не произошло, я позвонил дяде и через 20 минут он за мной приехал.

— Как твои дела, мужик? — спросил он меня и пожал руку с таким мощным и крутым хлопком. Никто не здоровался еще со мной так круто. Наверно мой дядя самый крутой водитель в мире.

— Нормально, — я ответил.

— Прыгай в машину, — сказал он. Я сел. — Голодный?

— Не-а, — сказал я.

— Ва, так бывает, что ли? В обед после уроков. Мне тогда выкинуть что ли? — сказал он и показал бургер.

— Ну ладно, — ответил я и забрал бургер. Наверно мой дядя самый крутой мужик в мире. Он даже может мне подарить что-нибудь крутое

на дурацкий день рождения. Я сказал, — у меня скоро день рождения.

— Серьезно? Когда?

— Через месяц.

— Понял, буду иметь ввиду, — сказал он и подмигнул мне. Я попробовал повторить, но у меня не получилось. Его крутость очень высокого уровня.

— А куда мы едем?

— “ГорСтройБаза”. Это компания, которая строит в городе большие дома. Квартиры, как ваша, всякие здания. В одной из бригад работал, а возможно и сейчас работает твой папа.

— А что такое бригада?

— Ну, типа как команда из рабочих. Кто-то занимается кладкой, кто-то электричество проводит, кто-то шпаклёвку. Много разных рабочих и бригадир.

— А кто такой бригадир?

— Это типа командир, лидер, который говорит, что делать.

— Я лидер, — с гордостью объявил я. — У меня есть команда и я там командую. Расул умный,

Амина красивая, а Румина ходит на бокс и может ушатать кого-нибудь если надо.

— Ушатать? — спросил он и посмеялся.

— Ага. Она девочка, но она крутая и сильная. А ещё всё время злая. Я тоже хочу быть злым.

— А зачем тебе быть злым?

— Ну чтобы бить всех! Я раньше хотел быть злым и крутым, а потом я решил, что я хочу бить только злых, а сейчас я сам злой и опять хочу избить всех.

— М-да... — сказал дядя и серьезно задумался над моими планами.

— Знаешь, я в принципе не против бить злых... Ну всех бить я бы не стал. Вот, например, тех, кто обижает твоих друзей, если бы я был на твоем месте, я бы наверно на место поставил. Иногда нужно... как ты сказал, ушатать кого-нибудь, но плохого.

— А ты когда в школе был наверно был самым крутым?

— Ага, это точно, — сказал дядя и посмеялся.

— Я сразу понял, что ты был крутым. Ты самый крутой мужик из всех, кого я знаю.

— Ну... спасибо. Но я бы не хотел, чтобы ты был таким, как я.

— Почему?

— Я как раз и был самым крутым и злым. Дрался со всеми подряд. Знаешь из скольких школ меня выгнали за драки?

— Не-а.

— Вот, — сказал он и показал 4 пальца. — Думаешь круто?

— Ага. Ты наверно всех избил!

— Не всех, но многих. Но ничего крутого там нет. Я бил хороших ребят, слабых, тех кто не мог себя защищать, понимаешь? Ты не должен быть таким, каким был я. Я делал всякие глупости, ставил жвачки девочкам на стулья, иногда кнопки ставил. Писал всякие глупости на партах, отбирал вещи. Говорил гадости, доводил девочек до слёз и даже учителей. Так что Артур, если хочешь быть крутым будь, но только не плохим, а хорошим-крутым, как Человек-паук или Бетмэн. Да?

— Да, — сказал я сразу, но я всё ещё думал над его словами. Ничего себе, он делал все вещи, которые делал Гасан-Вонючка и его выгоняли из школ потому, что такие как я на него жаловались.

— Дядя Джамбулат.

— А?

— А ты сейчас хороший?

— Я? Да, — опять он посмеялся. — Сейчас наверно хороший, но, когда вспоминаю каким был плохим и сейчас плохо становится. Вот чтобы не вспоминать как я всякие плохие вещи, будь хорошим, чтобы вспоминать всякие хорошие и крутые вещи.

— А у тебя была в школе какая-нибудь крутая кличка?

— Ага. “Капитан Америка”.

— Серьезно?! Вау?! Офигеть! Круто!

— Шучу, меня называли “Булка”.

— Булка?

— Ага, от ДжамБУЛАТ. Булат — Булка. Вот так и пошло. Джамбулат-Булка. Так и говорили. Вначале я дрался со всеми, кто так говорит, а потом понял, что когда в школе слышат Джамбулат-Булка, то сразу боятся. Мы подъехали к зданию, на котором было написано “ГОРСТРОЙБАЗА”.

— А можно я пойду с тобой? — спросил я.

— Давай. Мы вышли из машины, пошли в здание. Дядя поговорил с девушкой, которая указала нам

на конец коридора. Мы дошли до бронированной двери. Дядя заглянул внутрь, спросил начальника, ему сказали подождать. Поэтому мы сели на скамейку рядом с входом и стали ждать. Я сказал: — Круто, когда тебя все боятся. Я тоже хочу, чтобы меня все боялись.

— Тебя не должны бояться. Тебя должны уважать.

— Мне типа брат тоже так сказал.

— Почему “типа”? Ты и про маму сказал “типа мама”.

— Типа, это когда ну типа притворяешься кемнибудь. Вот если я буду ходить по школе в ботаниковских очках, значит буду притворяться умным. Типа умный. Понимаешь?

— Ага. А причём тут твоя семья?

— Типа мама- это значит, она притворяется моей мамой и Ахмед тоже. Они притворяются, как будто моя семья. Типа мама и типа брат. Вот, — объяснил я гордо своё крутое использование слова “типа”. Я сам это придумал, а не подсмотрел в каком-нибудь фильме или мультике.

— Ты думаешь они притворяются, что твоя семья?

— Ну, они же не настоящая семья. Вот ты настоящий мой дядя, а не типа дядя. А они взяли меня к себе. Когда я спросил у типа мамы зачем она меня взяла в эту дурацкую семью с маленькой квартирой, она сказала “ну, потому что втроём веселее”. Это получается она взяла меня, чтобы им весело было. А Расул мой друг, чтобы весело было купил себе черепаху. Получается, что и я и черепаха одно и тоже — чтобы веселиться. Они притворяются, что семья.

— А ты?

— Что?

— Тоже притворяешься, что ты её сын?

— Не-а. Я вообще с ними не дружу и даже стараюсь не разговаривать. Скоро я уже уйду оттуда и буду сам по себе. Крутой воин.

— Понятно, — сказал дядя и замолчал. Он больше не хотел улыбаться. Он сидел тихо и как мне показалось грустно. Наверно он вспомнил плохие вещи, которые он делал, когда был маленьким. Но сейчас хороший и крутой. К нам подошёл старый толстый лысый мужик и дядя встал.

— Салам Алейкум, меня зовут Джамбулат Гаджиев.

— Ваалейкум Ассалам. Чем могу помочь?

— Я бы хотел у вас спросить кое-что. На счёт моего брата, он работал в вашей компании ещё год назад.

— У нас сейчас будет совещание, может быть завтра? — спросил лысый мужик. Мне он сразу не понравился. Он вёл себя как будто он круче нас, но в школе его за такое пузо наверно замучили бы кличками.

— Это не долго. Пару минут.

— Как его зовут? — спросил лысый мужик и сделал это уже громко и недовольно. Теперь я точно понял, что он олень.

— Умарасхаб Гаджиев. Лет 45 на вид.

— Это который без безымянного пальца?

— Да.

— Я его уволил полгода назад и даже слышать о нём не хочу. Где бы он не был мне без разницы.

— сказал лысый и зашёл в кабинет.

— Подожди тут, — сказал дядя и зашёл в соседний кабинет, потом ещё в один и вышел. — Идём. — Мы сели обратно в машину и когда мы

поехали, он сказал, — Мы так легко не сдаёмся, да же?

— Ага, — ответил я.

— Вот таких как этот мужик я бил в школе. Видел какой он?

— Олень.

— Да, точно, — сказал дядя и посмеялся. Крутой Али учит меня крутым словам, поэтому они нравятся таким крутым мужикам как мой дядя.

— А куда мы едем?

— Книжки читаешь?

— Не-а, раньше читал, но крутые вообще ничего не читают. Я тоже больше не читаю.

— Зря мужик, зря. Книжки делают людей умными. Я знаю, ты сейчас скажешь, крутые мужики умными не бывают, даже?

— Ага, — ответил я и удивился, откуда он знает мои мысли.

— Я примерно понял, кто такой для тебя крутой мужик, но это неправильно. Сегодня крутой мужик — это умный мужик. Раньше, пока ты ещё не родился крутыми были сильные, злые, плохие, поэтому я тоже хотел быть плохим. А сейчас знаешь, что делают плохие?

— А?

— Водят маршрутки, чинят трубы, пьют, курят, ничего не делают или делают всё за самые маленькие деньги. Я тоже начал таким крутым дураком, но сейчас хоть более-менее встал на ноги. У меня ещё две машины, на которых другие водители. Из-за того, что я полжизни ходил думая, что крутой, я чуть не потерял всё остальное. — Когда он это сказал я вспомнил маршрутчика, который мечтал о золотом унитазе, а потом вспомнил другого, который болел за Хабиба, которого я очень круто кинул (но я не кинул его потому что не хотел платить, я кинул его потому что он тоже олень и он обидел студента, который не смотрит драки по телеку). Дядя продолжил, — В общем, на счёт книг. Я тоже никогда не читал, но пару лет назад начал. Знаешь, что мне нравится?

— А?

— Детективы. Шерлоки Холмсы всякие, убийства, расследования. Вот это на самом деле круто. И знаешь, что во всех этих фильма одинаковое?

— А?

— Неожиданный поворот в конце расследования. Видел такие фильмы?

— Ага.

— Вот и тебе неожиданный поворот. Я твой папа!

— Что? — сказал я и вообще не понял, что он сказал.

— Шутка, — сказал он и посмеялся. Мне тоже стало очень смешно, и я тоже посмеялся. Я очень давно не смеялся, потому что нельзя смеяться с теми, кто притворяется твоей семьёй, а с дядей можно. — Но сейчас будет неожиданный поворот, но вначале я сделаю два поворота, — сказал дядя и повернул нашу машину в один двор, а потом в другой и мы остановились прямо напротив ограждения, за которым находилась наша школа. Но вначале я не узнал это место, потому что отсюда нельзя войти в школу, здесь ведется стройка нашего нового корпуса, про который говорила Аминат Камиловна.

— Это же наша школа! — крикнул я.

— Вот тебе и неожиданный поворот. Эта стройка начиналась уже 3 раза. Один раз её начали, а потом оказалось, что нарушили закон. Второй раз

опять начали и вместе с новой фирмой, которая строила этот корпус пришёл твой папа.

— Он всё время был тут?!

— Не знаю. Ты сейчас в каком классе?

— Втором.

— Вот когда ты был в первом классе, наверное, он тут поработал пару месяцев, а потом его уволили. Вряд ли он сейчас тут, но здесь есть рабочие, которые его знают, поэтому я пойду туда и всё узнаю, а ты жди тут.

— А можно с тобой?

— Нет, в этот раз нельзя. Это стройка, тем более они прямо сейчас там работают. Туда и мне тоже нельзя без каски, видишь? — дядя пальцем указал на всякие бумажки, которые приклеили у ограждения. На одной из них была нарисована башка без каски и зачёркнута красным крестиком.

— Без каски нельзя. Я пойду поищу каску, заодно с ними поговорю, а ты сиди в машине. Договорились?

— Ага.

— И никуда не выходи.

— Ага.

Когда дядя вошёл в ворота я практически сразу услышал лай собак. Если честно собак я не очень люблю. Они лают и кусаются, а воины собак не бьют, поэтому им ничего не сделаешь, а они могут укусить. Значит мой папа всё это время был рядом? Может даже он знал, что я тут. А может и видел меня, проходил рядом, рассказывал друзьям какой я крутой и показывал на меня. Я сидел в машине и смотрел на стройку. Рядом был детский сад и на него я смотрел, а потом на небо. Возможно, это был конец всего моего пути. Приключения Супер -Крутой Команды (название временное) могло закончится прямо сейчас. А если он выйдет из ворот вместе с дядей? А что я ему скажу? Я такой типа: — Салам, папа, — даю ему мощный салам с таким громким звуком, что дурацкие собаки испугаются и убегут. А папа мне такой: — Валейкум Салам! Какой ты стал крутой! Я знаю, что у тебя скоро день рождения, идём я куплю тебе плейстейшен и суперкрутой набор Лего. Или велик. Или ещё что-нибудь крутое и дорогое.

А потом я, папа и дядя будем весь день кататься по городу, делать всякие крутые вещи и это будет самый лучший день в моей жизни. Я расскажу ему все самое интересное, что со мной было, покажу ему дневник, расскажу про Крутого Али, а потом мы вместе пойдём и побьём Гасана-Вонючку и его пьяного папу. А ещё я познакомлю его с нашей Супер- Крутой Командой. А потом он заберет меня у типа мамы, и мы уедем куда-нибудь вместе с ним жить, сами по себе! Будем жить в горах! И охотится на всяких монстров, на медведей и волков. Вот это будет круто... Дядя вышел из ворот и сел в машину.

— Сказали, что он ушёл пару месяцев назад. Странно. Начальник говорит, что уволил полгода назад. Рабочие говорят, что ушел пару месяцев назад. Но он точно работал тут как минимум 1 год.

— Это значит, что он меня видел?

— Не знаю, возможно, и видел. Но рабочие не бывают внутри школы. Они работают на улице и в подвалах. Так что не знаю.

— А может он там прячется?

— Нет, зачем? Он ушёл, но никто не даёт его номера, говорят у него даже нет телефона. У кого вообще в наше время не бывает телефонов? В общем не парься, я продолжу искать.

— Расследование продолжается? — спросил я.

— Расследование продолжается, — ответил он. Потом мы катались по городу, кушали бургеры, обсуждали всякие крутые вещи и потом, когда начало темнеть мы поехали домой. Я включил свой телефон и увидел миллион сообщений от типа мамы. Нам пришлось ехать по пробкам и это заняло, наверное, полчаса. Позвонила типа мама, я сказал, что буду через минут 15. Я подумал, что надо объяснить типа маме, где я был, а потом решил, что не буду объяснять. Я больше ей не верил. Она обманула меня, украла мой дневник. Я не буду говорить ей ни про какие танцы. Никто мне не указ. Только настоящие родители, а их нет и типа мама не может мне указывать, когда приходить домой. Мы приехали, остановились рядом с подъездом и я увидел типа маму, сидевшую на скамейке. Надо было остановиться чуть-чуть

заранее, чтобы она не увидела дядю, но я решил, что тоже обману её.

— Это моя типа мама, — сказал я дяде, но он ничего не ответил. Я вышел из машины.

— Ты приехал на такси? — спросила типа мама. Я ничего не ответил. — Я волновалась, ты не отвечал на сообщения. Где ты был?

— Здравствуйте, — сказал дядя и вышел из машины. — Извините, он был со мной, этот мальчик... — начал говорить дядя, но я сразу понял, что он собирался что-нибудь соврать. Я тоже хотел ей соврать про него, но потом подумал, что хочу сделать ей больно, хочу, чтобы она знала, что я собираюсь уйти и у меня уже есть дядя, а скоро будет ещё и папа, поэтому я сказал: — Это мой дядя и мы вместе ищем папу.

— Артур нашёл мой адрес и так мы познакомились. Извините, мы задержались, потом час пик... пробки.

— Артур, поднимайся, — сказала типа мама. Она никогда не говорила со мной таким голосом. Кажется, она совсем разозлилась, но она смотрела не на меня, а на дядю. Я не знал, что делать и посмотрел на дядю и дядя кивнул. Я

вошёл в подъезд, но спрятался сразу за дверью и прислушался. Они стояли рядом с подъездом, поэтому я всё хорошо слышал: — Извини, — сказал дядя. — Артур не виноват.

— Значит ты его нашёл?

— Нет, он нашёл меня, но он маленький пацан, конечно, он захотел найти папу. Ему нужен папа.

— А нашёл он тебя.

— Да. Он нашёл наш семейный дом, без понятия откуда у него адрес.

— Мы же договорились, что ты не будешь лезть в нашу жизнь, — сказала типа мама. До этого момента я не понимал о чём они говорят, но теперь я понял. Они были знакомы. Дядя знал где я был всё это время и не захотел со мной знакомиться. Почему?

— Знаю, просто так получилось. Он меня нашёл, а я не стал его обманывать.

— Надо было обмануть, надо было что-нибудь придумать.

— Обмануть? Этот мальчик думает, что все вокруг его обманывают. Он думает, что все вы притворяетесь, что любите его. Теперь он нашёл дядю, и ты хочешь, чтобы я обманывал его и

сказал, что я не его дядя и он просто перепутал? Или что ты предлагаешь?

— Не знаю. Джамбулат, это мой сын. Я хочу, чтобы он был счастлив и очень стараюсь дать ему всё это. Я пытаюсь сделать его жизнь нормальной, обычной, без всяких резких событий, а теперь появился ты. Мне очень тяжело с ним. С его учёбой, с его жизнью. Школьный психолог бьёт тревогу, говорит надо показать его специалистам, назначить лечение.

— Ему не нужно никакое лечение. Просто нужна поддержка. В его жизни произошли некоторые вещи, которые застряли в его памяти, и он пытается с ними справиться по-своему. Придумывает свой мир и свои правила, но это нормально.

— Это не нормально. Он видел то, чего не должны видеть дети. Я говорила с продавщицей из той кондитерской. После аварии он выбежал из магазина и увидел тело мамы, которую ударила машина на огромной скорости.

— 110 километров в час. Я знаю все детали и виделся с сотрудниками, они мне рассказали про кучку наркоманов и среди них был сын депутата и

их всех отмазали. А ещё я видел запись с камеры видеонаблюдения и маленького мальчика, который вышел с пакетом со сладостями из магазина, а потом целую минуту смотрел на тело мамы, пока эти люди не додумались увести его. Я понимаю, Джамиля, что сложно и я ни на что не претендую. Он твой сын, но он нашёл меня, и мы просто весело провели время.

— В поисках его папы.

— Да. Зря, я знаю. Я понял свою ошибку. Я больше не буду ему в этом помогать. Извини. Я просто не знал как должен себя повести. Я не мог просто от него отвернуться и соврать тоже не мог. Если ты против нашего общения я сегодня же пропаду из его жизни, но он теперь знает, что я существую. Он сейчас как в тумане и не знает, куда ему свернуть. Я просто хочу помочь ему выбрать правильный путь. Но если ты против, как я и сказал, я ухожу и всё. В этот момент я испугался, что дядя в самом деле уйдет и хотел выбежать из подъезда, сказать ему, чтобы он остался, а если уходит, чтобы забрал меня с собой, но передумал. Дядя решил

больше не помогать мне искать папу. Типа мама сказала: — Я хочу, чтобы он чувствовал себя нормальным, обычным. Ему нужен отец, я это понимаю, но что будет если он его найдёт и всё не будет так как он хочет? Где сейчас Умарасхаб? Ты знаешь?

— Нет.

— А что, если он уже умер? Как Артур это перенесет, ты об этом подумал, когда начал ему помогать?

— Нет.

— Это маленький мальчик, который пишет в дневнике только о насилии, только о плохом, каким злым человеком он хочет стать, потому что видит вокруг примеры, что самые крутые- это злые и сильные люди. И в школе, и во дворе и интернете. Это серьезные отклонения,Джамбулат. Это не нормально. У меня нет выбора, мы будем лечиться, пить что скажут и ходить куда придётся.

— Не надо, дай ему время. Просто он с самого начала считает вас чужими, но со мной он другой. Он ещё не понимает, что семья- это не только кровь. Мы смеялись, кушали и обсуждали всякую фигню. Он был обычным пацаном. Дай нам

попробовать подружиться и если ты не заметишь изменений в хорошую сторону, то делай как считаешь нужным. Тут возникла тишина. Я незаметно выглянул из-за двери. Типа мама молча смотрела на дядю.

— Хорошо. Не забывай: это Артур, у него есть мама, прекрасный старший брат и дом, в котором он живёт, и все его там любят. Не забывай об этом и никаких поисков Умарасхаба. Даже если вы его найдете, ты сам знаешь, что это не тот человек... Ты понял, о чем я.

— Да. Хорошо, — согласился дядя. Я побежал наверх, потому что их разговор уже заканчивался. Типа брат открыл дверь и чтото мне сказал, но я его не слушал и сразу ушёл в свою комнату. Всё, что я понял из их разговора: 1) дядя и типа мама уже были знакомы, и дядя всегда знал, что я живут тут. Он тоже обманщик. Они все обманщики. У них всех есть секреты от меня; 2) типа мама хочет меня лечить; 3) дядя больше мне не поможет. Я буду сам искать папу, и никто меня не остановит.

Мама пришла домой и постучалась в мою дверь. Она попыталась открыть её, но не смогла, потому что я закрылся на замок.

— Артур. Артур, пожалуйста, открой дверь.

— Не открою. Я с тобой больше не хочу говорить.

— Извини меня.

— Не извиню. Ты обманула меня, ты украла мою вещь и отдала её чужому человеку.

— Да, я знаю. Извини.

— Ты предала меня, и я больше не хочу с тобой разговаривать.

— Я испугалась. Извини. Я заглянула в твой дневник, когда делала уборку. То, что ты там пишешь, это необычно для детей. Конечно, меня это напугало, ведь когда твой сын пишет, что хочет убить кого-то, это страшно.

— Ты- не моя мама. Всё что хочу, то и пишу. Когда я найду папу я уйду отсюда навсегда и вообще никогда не приду. И не позвоню. И не напишу. Папа не будет меня обманывать и предавать, потому что папа — мой папа, а ты не моя мама. Ты просто тётенька которой было грустно, и ты искала кого-нибудь, чтобы было весело и ты взяла

меня. Надо было взять кошку как у соседки или собачку или попугая. А я не хочу быть веселым.

— А каким хочешь быть?

— Злым. Я буду самым злым, поняла? И только с папой я буду веселый и хороший.

— Ты хочешь видеться с дядей Джамбулатом?

— Не хочу. Я никого не хочу кроме папы. Оставь меня уже. Ты самая плохая из всех мам, потому что ты не настоящая! Обманщица и воришка!

— Артур, это уже слишком! — крикнул из-за двери Ахмед. Он никогда не говорил со мной таким голосом. Теперь я понял, какие они понастоящему. Они сами все злые, а хотят, чтобы я был добрым.

— Ничего, — сказала типа мама. — Ахмед, оставь.

— Не оставлю.

— Оставь. Вырастет, потом сам всё поймёт. Так они и ушли. Дурацкая притворная семья. Обманщики. Я в первый раз не сделал никаких уроков и это было круто, потому что завтра мне поставят двойки, и все увидят, какой я крутой, потому что мне без разницы какие мне ставят оценки. Гасана-Вонючки больше нет в

нашем классе, а значит теперь я буду самым крутым. Я опять написал всё что случилось со мной за эти дни и повесил на шкаф. И начал долго думать пока не придёт решение. Решение не приходило. Мне надо было отдохнуть, поэтому я плюхнулся на кровать.

— Крутой Али.

— Чё?

— А почему, когда я говорю крутые слова, которым ты меня научил они звучат не очень круто?

— Надо подумать.

— Ага, — сказал я и замолчал, чтобы не мешать ему думать, но когда он уже думал целую минуту я спросил, — ещё не придумал?

— Не-а. Тяжело думать, когда нельзя думать.

— Ага. Я просто говорю какую-нибудь вещь, вот, например, “Саламалейкум”, а оно не звучит круто.

— Правило №33, — сказал Крутой Али.

— Я открыл дневник и прочитал: ПРАВИЛО №33 По тому, как воин кидает салам, о нём судят остальные. Нужно чётко кидать всем салам”. У

меня не получается кидать всем чёткий салам. Я говорю как обычно и даю руку как обычно.

— Я понял, — сказал Крутой Али. — Поздоровайся со мной.

— Саламалейкум, Крутой Али, — сказал я и протянул ему руку.

— Всё понятно. У тебя вялая девчачья рука и нет акцента. Вот в чём проблема.

— Акцента? Я думал круто, когда у тебя нет акцента. Я же не из селения.

— У любого воина должен быть акцент, запиши это правило! — сказал Крутой Али, и я записал. — Ты же слышишь мой акцент. Он какой?

— Не знаю.

— Аварский!

— Ты что аварец?

— Нет, мне просто нравится говорить: «вацако», «на рахьате», «как ты ле» и другие слова. Без разницы, какой у тебя акцент. Тебе нужен любой акцент. Слушай теперь мой салам. Саламалейкум, чщё там вацако?

— Вау, круто, — сказал я.

— Вот. Видел? Акцент — это сила. Без акцента ты получаешься как городской нежинка, лох и чушок.

Когда ты даёшь салам все уже понимает кто ты такой. У тебя должен быть мошшшный сельский акцент. Все крутые спортсмены говорят с акцентом. Все дагестанские политики говорят с акцентом. Что у них общего? Сломанные уши и акцент. Там ни одного человека нет, который на русском нормально говорит или думает перед тем, как говорить, а что это значит?

— Акцент сила?

— Красавчик! С понедельника будем учиться говорить с акцентом.

— Хорошо. Я опять посмотрел на свою задачку на шкафу. Папы нет, вокруг все врут. Я сказал: — Ты был прав про то, что надо быть самим по себе. Нельзя ни с кем дружить просто так. Даже с типа семьёй.

— Семья это самое важное, что есть у крутого воина.

— Семья?

— Ну да. Даже если ты злой и крутой для тебя важнее всего семья. Если их кто-нибудь обидит ,ты должен их защитить и избить всех виноватых.

— Ну у меня сейчас только дядя и он тоже меня обманул.

— Ну...

— Он меня обманул! Крутой Али, он меня обманул! — крикнул я и вскочил с постели. Потом подошёл к бумажкам. Решение опять пришло само по себе. Я понял.

— И чё?

— Он меня обманул... Это значит, что он мог меня везде обмануть. Везде, где я его не видел. Он уходил на стройку, а потом пришёл и сказал, что папы там нет. А если папа там? Дяди долго не было, миллион часов, может дядя нашёл папу, но ничего про меня не рассказал? Дядя сказал типа маме, что он со мной весело провёл время. Ему тоже было скучно, и он решил со мной покататься, чтобы ему стало весело, потому что я крутой. Он наверно с самого начала знал где папа.

— Ну не знаю.

— Крутой Али, у тебя есть взрослые друзья?

— Неа.

— А у меня есть, они все врут. Завтра я сам пойду на эту стройку сзади школы со своей Супер-Крутой

Командой (название временное) и поищу папу. — С этими мыслями я и ложился спать. СУББОТА. Я НЕ ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ СОБАК. Субботний день начался не очень оптимистично. Утром мне пришло сообщение от Гасана-Вонючки вот такого содержания: “В воскресенья у школы я тебя чёрт понял да?” Я подумал о двух вещах: во-первых, ему надо научиться ставить запятые, во-вторых, мне срочно надо найти папу (до воскресенья). Моя крутость в школе сегодня увеличилась (хоть это и не понравилось Амине). Мне поставили одну двойку и две учительницы сказали: “Это очень на тебя не похоже Артур”. Домашняя работа вниз, репутация вверх! Меня похвалили и Анвар и Мурад и Гаджи, а ещё сегодня никто ко мне не лез (хоть и напоминали про то, что завтра мне придётся драться с Гасаном-Вонючкой и что он скорее всего меня изобьёт).

А ещё вчера ночью кто-то написал у входа в школу “ЗДЕСЬ ОБИТАЕТ ПРИЗРАК” и ещё все перекидывают друг другу видео. Вчера ночью старшеклассники пошли на стройку, чтобы поснимать откуда все эти страшные звуки, и они на самом деле были! Призраки! Живут прямо в нашем школьном подвале или в трубах, или под лестницами! На видео видно тени, всякие страшные крики и звуки! Если бы не было тупого призрака наверно все в школе обсуждали бы мою крутость. Очередные переговоры на перемене.

— Мы сегодня должны пойти на стройку за школой, — сказал я уверенно. Наверное это было самое храброе решение в моей геройской биографии.

— Зачем? — спросила Амина.

— Я не хочу идти на стройку, там призраки! — сказал Расул.

— Сам же говорил, что призраков не существует!

— Ну да… но… их не существует нигде, кроме строек!

— Призраки бывают ночью, а мы пойдем днём. Нам надо туда, потому что мой папа там работал!

Дядя был там и сказал, что папы нет, но дядя меня мог обмануть.

— Почему?

— Потому что все взрослые врут! — крикнул я так, что меня, наверное, услышала половина столовой. Я понял, что всё ещё очень зол на дядю.

— После уроков я иду на стройку. Что хотите, то и делайте.

— Тогда я не иду, — сказал Расул.

— Румина сказала, что придёт, — сказал я (соврал. Она придёт, но она не знает, что мы идём на стройку. Румина не трусиха, так что она всё равно согласится).

— Тогда я иду, — сказал Расул. — Кто-то должен её защищать.

— Ну ладно, — с огласилась Амина. Уроки начались. Уроки закончились и после долгожданного звонка наша классная руководительница опять испортила мою, с трудом добываемую репутацию.

— Дети, все свободны. Кстати, не забудьте, уже середина осени. Куртки, шарфы, тёплые шапки и толстые носочки держите наготове. Артур, Саида

Рагимовна просила напомнить тебе, что ждёт тебя после уроков. Хорошо?

— Хорошо, — сказал я и услышал как мои одноклассники хихикают. А хихикают они потому, что Саида Рагимовна это наш психолог, но я не называю её по имени, потому что я её не люблю, а с момента как она прочитала мой дневник я её ненавижу. Но я подозревал, что она всё равно захочет сегодня меня позвать, поэтому я подготовился.

— Здравствуй, Артур, — сказала она. Я ничего не ответил. — Я понимаю, ты расстроен тем, что произошло вчера, — я подумал, что я не расстроен, я очень зол и на неё, и на типа маму. Они украли мою вещь. — но ты должен нас понять, — я подумал, что я ничего никому не должен и ничего не должен понимать. — меня и твою маму. Мы беспокоимся за тебя. Мама увидела этот дневник и вещи, которые ты там пишешь и немножко, совсем чуть-чуть заволновалась. Но ведь она не понимает, что в этом нет ничего страшного. Детям свойственно подключать воображение к реальности. Когда мы злимся, мы хотим избить нашего обидчика. Мы

хотим делать ему гадости, и мы обзываем самыми плохими словами, хотим, чтобы его жизнь превратилась в ужас. Как недавно сказала девочка из пятого класса: “я хочу, чтобы она сгнила изнутри” на свою одноклассницу и подружку, за то, что та купила такие же ботики. “Сгнила изнутри” — не очень приятные слова, ты согласен? — спросила она. Я всё время молчал и в мыслях делал список людей, которые должны сгнить и возглавляла этот список тётенькапсихолог. Она сказала, — Мы были неправы, что влезли в твой дневник. Извини нас. Твоя мама бесконечно тебя любит. Поговорим чуть-чуть на любую интересную тебе тему? Можно про фильмы, игры, мультики. Между прочем я можно сказать в теме, потому что мой младший сын твой ровесник. Какой твой любимый супергерой? Готова поспорить, что мой выбор будет круче. Я вытащил из портфеля листок, на котором написал большими буквами чёрным фломастером “ВЫ ПОТЕРЯЛИ ДОВЕРИЕ” и показал ей. На одном сайте написано, что худшее что может сделать школьный психолог- это предать ученика и потерять его доверие. Так что я подготовился.

Она прочитала бумажку, посмотрела на меня и сказала, — Я понимаю, — а я подумал “ну и пусть”. Раз уж нам обсуждать больше нечего, я встал со стула и пошел к двери, а потом услышал: — Когда я училась в школе, ко мне тоже приставали девочки, обзывали меня из-за этого, — она поднесла руку к волосам и оттянула их, чтобы я увидел её уши. Одно из ушей выглядело очень странно. Как будто кто-то отрезал часть её уха ножницами. — Я такой родилась. Из-за этого одноклассники назвали меня эльфийкой. В начале мне нравилось, потому что эльфы казались красивыми и интересными, но, когда мы ссорились и нужно было меня как-нибудь оскорбить они начали называть меня гоблином. Так и закрепилось «Саида-гоблин» практически до 11 класса. И это произошло в один момент. Не помню из-за чего. Мы поссорились с подружкой на каком-то празднике, поругались и она крикнула на весь класс — “Ты не эльфийка, а гоблин!”. Весь класс, конечно, рассмеялся, я, конечно, заплакала и убежала домой. Со следующего дня и до конца 11 класса больше не было Саиды-эльфийки. Была только Саида-

Гоблин. Одно маленькое событие, которое изменило мою жизнь настолько, что я больше никогда в жизни не делала таких причёсок, чтобы можно было разглядеть мою особенность. Возможно, из-за этого я и стала психологом. И с той моей одноклассницей мы по сей день не разговариваем, хоть даже и не помним причины нашей ссоры, — на этом её рассказ и наши 20 минут закончились. Она вытерла салфеткой покрасневшие глаза. А я сказал слова, которые услышал несколько дней назад: — Вот так и бывает. Поспоришь с кем-то, время пройдёт, ссора забудется, а обида останется. — Я вышел из кабинета. На улице перед школой меня ждала СуперКрутая Команда.

— Ну чё? — спросил Расул.

— Взрослым нужно даже больше салфеток, чем мне, — сказал я и мы пошли в обход школы. Всё это время я думал о том, что как только я начал своё расследование вокруг меня увеличилось количество плачущих взрослых. Все, кому не лень, хотят плакаться в моё плечо. Это конечно не очень хорошо, когда взрослые тёти и дяди плачут, но, с

другой стороны, я почувствовал какое-то облегчение. Если ты писяешься в постель в 7 лет это плохо, но, когда ты узнаёшь, что ваш сосед сверху, дедуля,тоже писяется в постель и даже носит подгузники, всё становится легче. И писяться уже не так стыдно. Я хотя бы подгузники не ношу, а дедушка Муртазали носит. Мы подошли к тем самым воротам, за которыми идёт стройка и в этом месте стояла дядина машина, пока он там типа искал папу (а наверно даже не искал и просто прятался за углом). За воротами мы услышали абсолютно все звуки стройки: стуки молотков, скрежеты метала, всякие плохие слова. Это нас обрадовало, потому что там есть люди, а если там есть люди, то призрака наверно нет и поэтому Расул сказал: — Хорошо, что мы не ночью.

— А что ночью? — спросила Румина.

— Призрак! Монстр! Всякие звуки и крики! — объяснил Расул. — Так-то я не верю во всё это, но откуда тогда берутся звуки? Все, кто остаётся в школе после уроков слышат их.

— Призраков не бывает, — сказала Румина так уверенно, что мы все прямо выдохнули. Я

подумал, хорошо, что с нами есть Румина. В любой супер- команде должен быть настоящий боец и наш боец это Румина. Так-то я тоже боец и даже сильнее неё, но в любой команде бывает боец, который бежит впереди всех и первый умирает — это Румина.

— Самый главный идёт в конце, — объявил я важное правило боевых походов и стал сзади всех. Передо мной была Амина, потом Расул и наш боец была впереди. Румина приоткрыла ворота и вошла, и мы за ней. Перед нами оказалась самая грязная площадка из всех что я видел. На ней было всё: и серые большие кирпичи, и железные трубы, и бетонные трубы, и станки, и железные длиннючие прутья, инструменты, целая гора нарезанных досок, целая гора из хлама, а впереди мы увидели огромную яму, в которой рабочие строили всякие бетонные штуки. Рабочих было человек пятнадцать. Мы решили посмотреть, что там происходит в яме и пошли поближе. Перед нами прошёл рабочий в каске и с сигаретой во рту. Он держал в руках какие-то большучие инструменты.

— Ищите папу, — тихо сказал я.

— А какой он? — тихо спросила Амина.

— Ну как я только на 40 лет старше.

— Хорошо.

— Эй, забери эту *ругательство*! — крикнул один из рабочих другому и бросил ему что-то вроде трубы угловой формы.

— Вы что тут делаете, а ?! — крикнул другой рабочий, оказавшийся за нашей спиной. — А ну пошли отсюда, быстро! Паразиты!

— Я ищу своего папу! — сказал я.

— Иди ищи своего папу на улице! Быстро пошли отсюда, — сказал он и пригрозил нам пилой, которую он держал в руке. Мы решили, что СуперКрутая Команда (название временное) должна взять перерыв (мы не ожидали, что строители захотят нас распилить) и обдумать новую тактику и поэтому мы убежали.

— Вот олень, — сказал я и ударил по камушкам под ногами. — Он меня чуть не разозлил!

— Замолчи, — крикнула Румина. — Папу видел?

— Не-а.

— Вообще никого похожего?

— Они были далеко и в касках, и в рабочих очках. Я вообще никого не узнал.

— Блин. План Б есть?

— План чё?

— Запасной план.

— Можно через другой вход, — сказал я. — Но это опасное место. Оттуда ходят старшеклассники, когда убегают с уроков или идут снимать призрака ночью.

— Идем? — спросила Румина, я немного подумав, кивнул и мы опять обошли школу уже с другой стороны. Там находилась школьная футбольная площадка и впритык к ней было ограждение от стройки. Забраться туда было очень тяжело, но зато за воротами стояли несколько старых гаражей прямо впритык к ограждению. Так туда и забирались все самые крутые в школе. Наверно поэтому я и сам решился на такой запасной план. Мы подошли к гаражам и начали обдумывать подъём. В это время другие школьники играли в футбол. Но не долго. Мальчик, который стоял на воротах спросил у нас: — Вы чё, на гаражи лезете?

— Да.

— А зачем?

— Секретные дела, — ответил я.

— Ты же тот дурак который учится во 2”Д” классе, — сказал он. Я не ответил. Он бросил свои ворота и пошёл в нашу сторону, обычно это не заканчивается дружеской беседой. Другие ребята тоже подошли к нам. — Эй, чё вы делаете? — спросил он.

— Отстань уже,козявка, — сказала Румина.

— Ты вообще,чё лезешь? — сказал он и подошёл ко мне. — Ты завтра будешь махаться с Гасаном?

— Буду, — уверенно ответил я, но не был до конца уверен.

— Он тебя изобьёт. Даже я тебя щас изобью, — сказал он, но я не ответил. Я опытный в таких делах, так что наша драка должна была начаться через секунд десять. Поэтому он спросил (этот вопрос обычно бывает для понтов перед друзьями, когда ты уверен, что твой соперник откажется), — Махаться будешь сейчас?

— У нас важные дела, потом помахаемся, — ответил я, но точно знал, что сейчас он меня ударит. Для этого он подошёл ближе и сперва меня толкнул, наверно, чтобы увидеть мою реакцию. Раньше у меня никогда не было таких мыслей, которые пришли мне в этот раз, и я

подумал, что это связано с тем, что в последние дни я довольно серьезно вырос как воин, путешественник и расследователь. Я почему-то сжал кулак с чётким планом стукнуть ему в глаз и уже как-то начал прицеливаться. Он тоже сжал кулаки и его Супер-Оленьская Команда уже полным ходом начала подсказывать ему что и как надо со мной сделать. Он сделал ко мне шаг, а потом получил удар кулаком по носу. Отступил назад, взялся за нос и оттуда пошла кровь, а он через секунду уже заревел как девчонка. Крутой Али похвалил бы меня за такой удар, но пришлось ему хвалить Румину. Второй его друг, который понял, что главная наша ударная силадесятилетняя девочка, с навыками бокса, попытался её ударить (вообще-то мальчикам нельзя бить девочек), но отхватил кулаком в глаз и точно так же как первый сразу заплакал. Остальные из оленьской команды не решились вступить бой и поэтому сделали вид, что их это не касается. Румина на своём не остановилась и напоследок толкнула вратаря с окровавленным носом. Он упал, встал и убежал. Так закончилась моя первая победная разборка толпа на толпу.

— В вашей школе только слабаки и плаксы, — сказала Румина, смотря вслед убегавшим.

— Всегда ты портишь мои разборки, — сказал я.

— Я уже собирался его так стукнуть, что он улетел бы. Ты что не видела мои кулаки и мой взгляд?

— Давай искать твоего папу, — сказала она и махнула в мою сторону рукой.

— Ну и ладно. Я и так на прошлой неделе его избил, — сказал я и мы продолжили. Через пару минут вся наша команда уже была на гаражах, которые были практически одной высоты с ограждением стройки. В этот раз мы оказались далековато от рабочих. Нужно было спуститься, потом пройти метров 50 через строительный мусор и всякие бетонные и металлические штуковины и огромный уже залитый фундамент нашего будущего корпуса и мы оказались бы прямо в логове призрака (или призраков, или монстров или вампиров). Мы сразу узнали это место из того страшного видео старшеклассников. Логово было там, где соединялись наша школа и стройка. Там была самая глубокая дыра, прямо под нашу школу, откуда были видны наши старые и вонючие

трубы, к которым собирались прицепить новые, но точно такие же старые вонючие трубы. Ночью там был и свет лампочек, и дым огня, и страшные тени, и звуки. Хорошо, что сейчас не ночь подумали все мы. Туда-то нам и надо было, а всё потому, что рабочие все как один пошли к логову. Зачем они туда пошли тоже сразу стало ясно, один другому на всю стройку орал “обед!”. Издалека мы насчитали 18 рабочих. План был простой — ворваться на их обед и найти папу. Если он там и есть, то точно среди них.

— Какой план? — спросила Румина.

— Ну мы сейчас спустимся, а потом побежим туда к рабочим в яму. Поищем папу и всё.

— Супер, — сказала она, но по её лицу мне показалось, что она считает меня дураком.

— Я, наверно, не пойду, — сказала Амина и показала своё платье (или длинную юбку, я не знаю как называется эта штука). — Мне сюда было очень тяжело залезть, а туда я точно не смогу.

— Хорошо, — согласился я. В этот раз, чтобы Румина не подумала, что я трушу и отправляю

девушек вперед я отправил Расула. Он кое-как спустился, а за ним и мы. Горы строительного мусора оказались ещё выше, когда мы спустились на землю. В начале мы думали, что просто пойдём прямо, но теперь стало ясно, что нам придется обходить все препятствия. Мы сразу заляпали обувь и это тоже было неожиданно. Лужицы оказались не просто лужицами, а целыми ловушками, где застревала обувь. Иногда приходилось перелезать через большие бетонные блоки, а над нами висели какие-то вонючие провода. Несколько проводов собрались старом деревянном столбе, как попало запихнутом в ямку “лишь бы держал”, а самодельная деревянная лестница служила подпоркой. Мы услышали впереди какие-то голоса, но к нашему удивлению вместо людей увидели одну собаку, которая просто смотрела на нас из самодельной конуры (тут, наверное, всё было самодельное). Мы остановились, и я решил, что сейчас самое время спросить кое-что важное об умениях Румины: — Румина.

— Что?

— А ты когда-нибудь пробовала дать в глаз собаке, которая собирается на тебя напасть и покусать?

— Не-а.

— Понятно...

— А зачем спрашиваешь?

— Так, просто. Я не очень люблю собак. Мы завернули в сторону, чтобы не раздражать собачку, но и в повороте уже стояла другая собачка и выглядела она уже не как собачка, а как собака и тоже смотрела прямо на нас. Поэтому мы решили в очередной раз вернуться к началу нашего пути и обдумать всё хорошенько. Мы начали пятиться назад понемногу. Собачка из конуры встала. Мы сделали ещё пару шагов. Она пошла в нашу сторону. Расул поскользнулся и упал в грязь. Большая собака издала “рррр”, а потом мы просто побежали. Собаки побежали за нами. Погоня была недолгой. Мы понимали, что не успеем добежать до своего ограждения, поэтому все залезли на ту самую самодельную лестницу. Собаки тоже добежали до нас и начали лаять стоя

прямо под нами, в ожидании пока кто-нибудь из нас упадёт, чтобы потом его сгрызть. Румина и Расул конечно кричали, визжали и издавали всякие другие напуганные звуки (Расул даже заплакал), а я круто смотрел в глаза собакам стараясь их испугать взглядом и иногда лаял им в ответ на собачьем языке (говорил им чтобы они не мешали мне искать папу). Неожиданно в сторону собак полетел сперва один камешек, а потом и второй. Мы оглянулись и увидели, что Амина с гаражей бросает в собак камни. И перед тем, как рассказать, как Амина спасла нас от этих собак, надо рассказать про камни. Это камни на удачу. Много лет назад один из классов готовился сдавать ЕГЭ. Они стояли как раз рядом с этими гаражами и обсуждали предстоящий экзамен. Кто-то из них сказал: “на удачу!” и бросил камень на гараж. Остальные за ним повторили и тоже бросили камни. Не знаю, что у них получилось в конце, но почему-то многие школьники решили, что бросить камень на гаражи — это хороший знак (я так не думаю, потому что при мне это делали 3 человека и все

получили двойки). И это в самом деле оказался хороший знак, но для нас, потому что десятый камень попал одной из собак в ногу (одиннадцатый чуть не попал в меня, Амина извинилась). Собака отошла назад и что-то там сказала, я не смог разобрать. Ещё пару выстрелов и собаки отступили. Недолго думая, мы слезли с лестницы и побежали к ограждению. Это оказалась ловушка, собаки с лаем опять побежали за нами, но мы уже были на ограждении. В последний момент маленькая тупая собачонка подпрыгнула и схватила Расула за брюки. Амина бросила в неё камень, но она не отпускала, потом Румина пнула собаку ногой и та, заскулила и отпустила брюки Расула. Так мы и оказались на опять на гаражах. Я был злой тому, что это была уже вторая неудача в покорении стройки. Расул решил немного поплакать и отвернулся от нас. Амина наверно захотела его поддержать и тоже чуть-чуть поплакала. Румина ничего не сказав слезла с гаража. Мы слезли за ней.

— Ты куда? — спросил я.

— Ухожу. Мне надоело.

— Но мы ещё не нашли папу!

— Нас чуть не сгрызли собаки! Я не буду туда идти, я хочу домой! — сказала она.

— Ты просто трусиха, — сказал я и она меня толкнула в ответ. Я плюхнулся на землю. — Ну и уходи, ты, итак, лишняя в команде была! И вообще нам не нужна!

— Нет у тебя никакой команды, — сказала она и ушла. Расул уже перестал плакать. Он молча сидел на бордюре разглядывая покусанные брюки. Ко мне подошла Амина.

— Мы уходим. Всё уже.

— Что всё? — спросил я.

— Всё уже всё. Мы искали и не нашли. Зря мы туда залезли. Его наверно нет там. Давай искать в другом месте.

— В каком другом? У нас больше нет других мест! Папа или там или вообще умер! Он точно там среди рабочих и мы должны туда попасть, — сказал я. Расул в этот момент встал и просто пошёл в сторону дома. Амина посмотрела своим добрым взглядом на меня (но мне она уже не нравилась) и ушла за ним.

— Вы просто все трусы! — крикнул я им вслед, но они ничего не ответили. — Настоящие воины так не сдаются! Не хотите помогать, тогда вы не друзья вообще! А я бы вам помог! Когда я найду папу он будет лучше всех ваших пап! В этот момент я понял, что мне срочно надо поплакать, поэтому я сел на скамейку и заплакал, но получилось дольше, чем я хотел.

— Ты был прав Крутой Али. Все воины бывают сами по себе.

— Ага.

— А что мне теперь делать?

— Убей этих собак и найди папу. Я согласился, но вначале мне надо было подготовиться, поэтому я поискал всякие более тяжёлые камни, чтобы забросать ими собак. Собрав свою гору, я начал бросать камни на гараж, а потом и сам залез наверх. План был простой: обстрелять собак камнями, пока они не умрут (я был очень зол), а потом спокойно пойти в логово и найти папу среди рабочих. Для этого плана нужны были три вещи: я, снаряды и собаки. Собак не было. Я поискал их как мог, потом начал

гафкать, мяукать и пытаться их подозвать, но собак уже не было.

— Хитрые тупые собаки, — буркнул я себе под нос. Они прятались где-то там в уголках в ожидании какой-нибудь новой жертвы. Я решил, что так или иначе когда-нибудь их убью, даже если не сегодня. Я сел на крышу гаража, потому что не знал, что делать дальше. Вдалеке я услышал крики рабочих, которые закончили обедать и возвращались к работе. Они говорили всякие крутые и плохие слова, которые Крутой Али не разрешал мне говорить.

— Крутой Али.

— Чё?

— Почему мне нельзя говорить плохие вещи?

— Я тебе уже говорил. Тебе дадут за это по башке.

— Но тут все ругаются! Все супер крутые и спортсмены и всякие полицейские и рабочие и наш учитель по физре и сосед с первого этажа и самые крутые в школе и даже моём классе две девочки, все говорят плохие слова. И ещё говоришь мусульмане не должны говорить плохие слова. Ну я не знаю. Все говорят плохие слова. Я тоже хочу.

— Зачем тебе?

— Потому что я там лишний среди них. Когда стоят крутые пацаны, они говорят всякие крутые и плохие слова, а потом подхожу я и не могу сказать ничего такого. Это сразу видно,крутой Али. Все знают, что я не говорю плохие слова, это значит, что я воспитанный и хороший мальчик и поэтому я им не подхожу. И акцента у меня нет и плохих слов нет. А я выучил только “олень” и “ушатаю”.

— Ну, ладно, — сказал Крутой Али.

— Что?

— Наверное, ты уже готов.

— К чему готов?

— К главному правилу любого воина. Это правило супер секретное. Записывай! — дал он команду, и я вытащил из портфеля дневник. — “Секретное правило воина! Лучший воин...”

— А мне ставить цифру к правилу или так оставить? — перебил я Крутого Али.

— Так оставь. Это же особенное правило. Заново. “Секретное правило воина! Лучший воин должен чем-то отличаться от остальных, чтобы быть особенным воином!” Записал?

— Ага.

— Ты хочешь быть обычным воином или особенным?

— Особенным, конечно!

— Вот тогда и знай. Твоя супер особенность — это быть крутым без плохих слов. Запугивать врагов, не говоря плохие вещи! И вообще, особенный воин не участвует во всех этих тупых разговорах. Пусть все знают, что ты особенный. У тебя должен быть взгляд воина, как у волка. Понял?

— Ага. Круто. Я хочу быть особенным воином.

— Красавчик! Я слез с гаража и просто пошёл по дворам. Без цели. Я просто ходил и думал о всяких своих вещах. Обо всём и ни о чём одновременно. Это слова Ахмеда. Полгода назад у него были соревнования, к которым он очень сильно тренировался. Каждый ужин он говорил о своих боях, о том, как победит своих соперников и мне нравились эти истории. И вот вернулся он после этих соревнований грустный. Я спросил, что случилось, он сказал, что проиграл. Весь вечер он вот так пролежал на диване, не говоря ни со мной не с типа мамой. На следующий день он сказал: — “Я выиграю! Инша Аллах через год я опять приду

туда и выиграю!”. И через год он выиграл и точно так же лёг на диван думая о чём-то. Я спросил: — О чём думаешь?

— Обо всём и ни о чём.

— Одновременно?

— Одновременно. Вот и сейчас я шёл по улице так же. Зазвонил мой телефон. Это был дядя. Я не хотел отвечать на этот звонок. Если честно, то хотел, но я пытался не хотеть, а потом всё равно ответил: — Алло?

— Салам Алейкум мужик!

— Валейкум Салам.

— Что делаешь?

— Ничего, иду домой со школы.

— Понял, давай я тебя заберу, перекусим, а потом подвезу домой. Будет классно. Мама разрешила.

— Ага.

— Хорошо, тогда подходи к зоомагазину у дороги. Знаешь такой? С огромной кошкой.

— Знаю. Я подошёл к зоомагазину, машина дяди уже была там. Я сел, мы поздоровались и поехали перекусить. По дороге он рассказывал всякие

истории, но я не слушал его, потому что все его рассказы-враньё. Мы сидели в кафе и кушали всякую всячину, когда дядя спросил: — Рассказывай, что такой грустный?

— У меня больше нет друзей. Мы поссорились, и они ушли как трусы.

— А почему поссорились?

— Потому что они дураки и не хотят не помогать.

— Искать папу? — спросил он, но я не ответил, потому что вспомнил, что и он тоже обещал типа маме, что больше не будет мне помогать. Я спросил: — А ты ищешь папу?

— Да, спрашиваю у знакомых, — соврал он. Мы поехали домой и когда уже доехали я спросил: — Откуда ты знаешь, где я живу?

— Мы же вместе приехали сюда, забыл, что ли?

— Я не говорил тебе адрес, ты сказал, что сказал, что отвезешь меня домой и приехал точно так же, как сейчас, прямо к подъезду, — сказал я. Дядя промолчал. — У меня есть дома пистолет, который стреляет пластмассовыми пульками.

Недавно приезжала типа мамина сестра с трёхлетним сыном. Он хотел забрать мой пистолет несколько раз и всегда начинал плакать, а мамина сестра давала ему конфету, и он всегда забывал про мой пистолет и тогда я подумал хорошо, что дети такие глупые. Дядя Джамбулат, ты думаешь, что я маленький, глупый мальчик и врёшь мне, а потом хочешь дать конфету, чтобы я забыл, — сказал я и вышел из машины. У меня получилась офигенски крутая речь, но Крутому Али она бы не понравилась, потому что она была слишком умной, а ещё речь подпортилась, потому что дурацкие капли опять потекли из глаз, хотя я пью воду намного меньше. Эту речь я подготовил сегодня утром, потому что знал, что дядя захочет со мной дружить. Никто ни с кем не хочет дружить просто так и дядя со мной дружит, потому что он одинокий.

— Артур, подожди, — сказал дядя, но я не хочу слушать дурацких врунов. Потом он сказал слова, из-за которых я остановился, — Это я тебя сюда привел. Когда твоя мама умерла, это я решил, что тебе нужна новая семья. Твой папа... он... он бы

тебя не взял к себе, да и тебе не было бы хорошо с ним.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, потому что он не такой каким ты его представляешь. Он другой. Просто ты не помнишь, ты был маленький.

— Я и так его никогда не видел!

— Видел. Я сегодня утром говорил с твоим школьным психологом. Твой мозг... он очень крутой. Он может придумывать всякие невероятные крутые вещи, и ты просто... как бы объяснить. Ты взял все свои воспоминания о папе и закрыл в один ящик где-то внутри твоей головы и просто спрятал его. Ты стёр из памяти папу, как будто его никогда не было с вами, но папа был. Он всю жизнь жил с вами, но он не был очень хорошим папой... и человеком тоже. Он не вёл себя хорошо с тобой и твоей мамой. Поэтому, когда это случилось... когда случилась авария, мы решили так, что тебе нужна другая семья. Хорошая семья, в которой у тебя будет такая же добрая мама, как и твоя мама. Со мной в университете училась Джамиля и она всегда была

очень хорошей и поэтому мы подумали, что так будет лучше.

— Ты мог меня взять к себе.

— Не мог, у меня была бездарная жизнь, без денег, без семьи. Я просто искал для тебя лучший вариант, а эта семья — это не просто лучший вариант, ты попал к самой лучшей маме.

— Моя мама была лучше!

— Конечно, самой лучшей после твоей мамы.

— Ты украл меня у папы и отдал меня к ненастоящей семье.

— Я не украл тебя... Просто твой папа другой человек. Я не хочу говорить вещей, которые ты не должен знать и поэтому я тебе соврал один раз, а потом второй, а потом третий... Сейчас у тебя настоящая самая лучшая семья. Тебе не нужен такой папа.

— Какой- такой?

— Такой какой он сейчас. Просто не нужен.

— Мой папа на той стройке? — спросил я. Дядя замолчал. — Он там да?

— Тебе не нужно это знать.

— Ты просто хочешь опять соврать, — сказал я, а он опять не ответил. Взрослые все врут. Я

повернулся и побежал в подъезд. Дядя что-то там крикнул вслед, но я не послушал. Брат открыл дверь, у него не было настроения, но и у меня тоже, поэтому мы обошлись без разговора. И очень хорошо. Брату 19 лет, он тоже считается взрослым, а как я уже несколько раз это доказал все взрослые врут. Из 10 слов, наверное, 3 у них это враньё. Это значит, что 30 слов из 100 это враньё. 30 слов это много. Это каждое третье слово. Я поискал в интернете самые популярные три слова и ими оказались “Я тебя люблю». Потом поискал самые популярные предложения и самым популярным предложением тоже оказалось “Я тебя люблю”. Если использовать мной открытую формулу, то третье слово “люблю” это уже не правда. Если “люблю” не правда, то правда это “не люблю”. Это значит, что каждый раз, когда взрослые говорят “я тебя люблю”, они врут. Это уже серьезно.

— Крутой Али.

— Чё?

— А как мне не стать большим?

— Ты не хочешь быть большим воином?

— Я хочу быть большим воином, но я не хочу быть взрослым.

— Почему?

— Потому что взрослые врут. Вот я думаю, что ты мой друг. Ты в самом деле мой лучший и единственный друг.

— Я знаю.

— Ну а когда я стану взрослым, то я буду уже врать тебе, что ты мой друг, потому что взрослые все врут, а я не хочу врать. Чтобы мне не врать, я не должен стать взрослым. Вот. Но я хочу быть как ты большим и сильным, а для этого надо вырасти, а я не хочу. А как тогда...

— Я понял, — сказал Крутой Али и потёр устало голову. Когда типа мама так делает, она говорит, что я заморочил её мозг. — Тогда не парься. Крутые воины никогда не взрослеют. Они внутри всегда как дети.

— А, тогда хорошо, — обрадовался я. Такое решение меня устроило. Вдруг в мою дверь постучался Ахмед.

— Артур, можно я зайду.

— Ага, — ответил я и он вошёл в комнату.

— Что делаешь?

— Всякие свои дела, — ответил я, лёжа на диване. Он сел рядом.

— Мама сказала, что за последние дни ты сделал много открытий. Нашёл семью её бывшего мужа, нашёл своего дядю. Я не знаю, что надо сказать, наверное, ты не должен был так рано это всё узнать. Ты молодец, но это неправильно, — улыбнулся он. — Ты ещё маленький воин, чтобы ездить туда-сюда по городу один. Больше так не делай, хорошо? — спросил он. Я не хотел договариваться, но обдумав всё что произошло, всё-таки согласился, что это опасно, учитывая наши собачьи приключения. Если бы дома ктонибудь узнал через что мы прошли это бы закончилось серьезными разборками. Может даже мне устроили бы домашний арест и мне пришлось бы сбежать из дома и жить на улице. Я кивнул. — Ну тогда хорошо. Мы это обсудили. Ещё я хотел тебе сказать, что вещи, которые ты наговорил маме вчера это очень плохо. Это хуже оскорблений.

— Она сделала плохую вещь, — объяснился я.

— Я знаю, она всё рассказала вчера. Да,она не права, но она мама и любая мама будет пытаться

разобраться в том, что творится в голове сына. Что бы ты не говорил, она твоя мама. Ты сделал эй очень больно, когда сказал вещи про нашу семью.

— Тебе легко говорить. Она твоя мама, и вы любите друг друга потому что вы настоящая семья, — сказал я недовольно.

— Невнимательный воин, — усмехнулся Ахмед. Я привстал, не понимая почему он посмеялся. — Когда я сюда зашёл, я сказал, круто, что ты нашёл семью бывшего мужа мамы. Почему я говорю “муж мамы”, а не «папа»?

— Он не твой папа... — сказал я. А ведь в самом деле, как я мог забыть? У неё же не могло быть детей.

— Так точно, детектив.

— А если ты не её сын, тогда чей?

— Ну... — Ахмед развёл руки в стороны как будто повторил смайлик. — Не знаю и никогда не узнавал. 19 лет назад , не помню какого там сентября ,рано утром кто-то оставил маленькую лялю у входа в детский дом. Лялю свернули в черное полотенце с желтыми цветочками, видел такое?

— Оно лежит у тебя на полке!

— Да. Никто меня не брал во многом из-за проблем с дыханием. Я тяжело дышал и многие говорили, что я слабенький болезненный ребенок. Так и было, я был худой как спичка, всё время чем-нибудь болел. Мне кажется, что в то время у меня уже даже было ощущение, как будто все смотрят на меня как на мертвяка. Типа этот мальчик долго не проживёт. Но я прожил 1 год, потом 2 год и потом 8 лет. Тогда меня и взяла мама. Женщина без мужа, медсестра, которая решила, что будет за мной ухаживать. Я начал бегать, сперва мало, потом много, потом тренироваться и к 12 годам я вообще забыл, что когда-то чем-то болел. А когда мне исполнилось 16 мама взяла другого раненого птенчика, — брат щелкнул меня по уху. Я не хотел хихикнуть, но получилось, что я хихикнул. — Вот и скажи мне безымянный воин, у которого нет брата и нет мамы, который живёт сам по себе, который сам себе готовит еду 3 раза в день, который сам стирает свою одежду и делает сам уборку, и лечит себя, когда болеет и обнимает себя, когда плохо и каждый день говорит сам себе что любит тебя, а в чём между мной и тобой разница? Между нами

нет никакой разницы. Всё, что получаю я, получаешь и ты. Поэтому я вообще не понимаю, когда ты говоришь, что я родной, а ты нет. Я-сын твоей мамы, безымянный воин, а ты мой странный братан. Я промолчал, думал, что ему ответить, но ничего не приходило в голову, не смотря на правило воина, что у меня всегда на всё должен быть ответ. Брат встал со стула и сказал: — На самом деле между нами есть разница и я понимаю, что тебе тяжелее, потому что у меня не произошло то… что произошло у тебя. И конечно, будь я на твоём месте я бы скучал по маме, настоящей маме, потому что ты её видел, потому что ты её помнишь, а у меня не так. Я помню только работников детского дома и всё. Поэтому братан скучай по маме, это ничего, это нормально, но мамы бывают разные. Есть мама, которая тебя родила, есть мама, которая заботится о тебе и любит тебя и блин, реально каждый день говорит, что любит тебя бесконечно. Вспомни хоть один день, чтобы она не сказала, что тебя любит. Она никогда не заставит тебя считать себя твоей мамой, и ты же видишь, она

никогда в жизни не просила тебя называть себя мамой. Она знает, что у тебя в сердце есть другая мама и она туда не лезет. Она просто тебя любит и всё. Понимаешь? Никто в этом доме никогда не будет заставлять тебя называть её мамой, а меня братом, это твоё дело. Но для меня ты брат, а для неё ты сын. Всё, слишком много я соплей развёл. Ну я понятно, обычный человек, а ты безымянный воин, — брат подмигнул мне, и я усмехнулся и вытер дурацкие капли. То есть я хотел сказать – ТИПА, брат подмигнул мне… Он вышел из комнаты, я полчаса смотрел на дверной проход. Думал обо всём и ни о чём.

— У тебя самый бомбовый брат из всех братов, — сказал Крутой Али.

— Ты, что плачешь крутой Али?

— Нет, мне просто кое-что в глаз попало.

— Наверно песчинка, мне тоже часто попадает.

— Чтобы у меня глаза мокрые стали, бревно должно попасть в глаза!

— Ты крутой, Крутой Али.

— Ну да. Эти размышления хотя бы немного подняли мне настроение, но я вспомнил слова, которые

сказал мне дядя. Он врал про папу. Если папа всегда был с нами, то я должен был его помнить. Если он в какой-то коробке у меня в голове, то я должен был её найти, открыть и его вспомнить! Я взял фотографию папы и смотрел в неё долго, но это мне ничем не помогло. Я не помнил ничего кроме лица мамы. Ни одного разговора, ни папы, ни мамы, ни одного хорошего или плохого случая в нашей жизни, ни старых игрушек, ничего, только темнота. От прошлой жизни у меня не осталось ничего кроме какой-то старой одежды в нашем большом шкафу, который стоял в комнате Ахмеда. Половина шкафа заполнена всяким старым барахлом, а другая- вещами типа брата. Мне пришла в голову крутая мысль. Я видел, как в одном фильме тётенька, чтобы вспомнить что-то начала смотреть свои старые вещи, я тоже решил, что мне надо изучить свои старые вещи. Может быть ,я вспомню что-нибудь. Поэтому я заглянул в комнату типа брата, он качал пресс.

— О, Артурыч…. Тридцать. Что хотел?... Тридцать Один…

— Я хочу посмотреть свои старые вещи, которые в шкафу.

— Тридцать четыре. Понял. Я открыл шкаф. Некоторые вещи висели высоко на вешалке, и я не мог до них достать.

— Что достать? — спросил типа брат.

— Всё моё, — сказал я.

— Т-а-ак… — Это, это… ещё это…— брат начал снимать всякие старые вещи, которые носил я. Некоторые из них были до новой семьи, некоторые после, но я решил изучить вообще всё. Среди вещей были несколько курток, шапки.

— Обувь? — спросил типа брат.

— Не-а, — ответил я. — Это всё?

— Так, вроде да. Есть ещё эта коробка, — он указал пальцем на старую картонную коробку, на которой лежала зимняя обувь.

— Ага, она тоже, — сказал я спокойно, но внутри я очень сильно обрадовался. Я ведь даже забыл о том, что у меня есть эта коробка. Точнее ,не сама коробка, а лежавшие там мои вещи. Я никогда туда не заглядывал, потому что, когда я вспоминал о коробке, я вспоминал и про маму. Там точно должна быть какая-нибудь важная

информация. Я взял все вещи и понёс в свою комнату, затем вторым подходом забрал и коробку. Хлама было много. Не успел я сесть на стул так уже чихнул два раза из-за скопившейся на вещах пыли. С соседней комнаты услышал — “Будь здоров!”. Я в начале осмотрел все вещи. Я надел старую синюю куртку, красную шапку с бубенчиком, которая еле-еле полезла на мою голову. Штаны надеть я не смог, они точно на меня уже не лезли и сбоку выглядели такими маленькими. Неужели я носил когда-то такую маленькую одежду? Конечно носил. Вся эта одежда была на мне в ту самую ночь. Я подошёл к зеркалу и увидев себя в этой куртке и шапке захотел расплакаться. Я будто вспомнил что-то из своей старой жизни, но не мог понять,что. Мне просто хотелось заплакать, но я держался. Я осмотрел остальную одежду. Пытался думать о маме и папе, но ничего. Пока я размышлял я по привычке засунул руки в карманы и в одном из них нащупал бумажку. Я вытащил её. Это был чек на торт, круассаны и конфеты. Откуда эта бумажка? И тогда я вспомнил.

Мы вместе с мамой вышли из кондитерской. Торт был у неё в руках. Было уже поздно. Мы сделали пару шагов от входа, потом она вспомнила, что забыла внутри наш второй пакет со сладостями. Она собиралась вернуться, но я остановил её и вызвался забрать пакет сам. Она посмеялась и согласилась. Я вошёл в магазин, улыбнулся продавщице и взял пакет, потом я услышал резкий свист тормозов машины и удар. Я вышел из магазина вместе с остальными покупателями и увидел её. Я хотел кое-что спросить у Крутого Али, но он сказал раньше: — Чуть-чуть можно, — и тогда я заплакал, но не чуть-чуть. Следующей на очереди была моя коробка. Она была в пыли. Я открыл её в надежде найти что-то важное, но внутри была лишь стопка старых рисунков времен детского садика. Домики, кошки, собаки, деревья, непонятные фрукты, ракета, луна, мама, папа и я. Зачем я нарисовал нас? К этому моменту типа мама уже вернулась. Я вышел из комнаты и увидел на столешнице её

пакеты с продуктами. Она умывалась в ванной. Я сел на кресло в зале, она выглянула, и я спросил: — Ты уже меня простила?

— Конечно, — ответила она и улыбнулась.

— Ну тогда я разрешаю меня обнять, только один раз, — сказал я и она меня обняла. Я подумал, что взрослым салфетки нужны больше, чем детям. Потом я напоследок заглянул в комнату типа брата, он в наушниках что-то смотрел по телефону и не заметил меня. Потом я закрылся в своей комнате. Оделся в свою старую одежду, потому что в ней папа должен был меня вспомнить. Я открыл окно и выглянул из него. У меня была теория (теория — крутое слово, Крутой Али был против него, но в последнее время я очень круто использовал новые слова, поэтому он уже не против), что из окна можно слезть на газовую жёлтую трубу, которая проходила прямо под моим окном и потом по газовой трубе, держась за подоконник ,можно было пройти к козырьку нашего подъезда, а потом через сломанное окошко в подъезде можно было попасть в сам подъезд. Именно так я и поступил, но мой план обломался, когда я, уже находясь на козырьке

увидел, что кто-то заменил сломанное окно. Вот именно сегодня надо было заменять да? В начале я думал, что есть другой способ спуститься, но не нашёл его, поэтому я прибег к методу, который очень понравился Крутому Али. Я пнул ногой стекло, оно сломалось, и я аккуратно сбежал с намерением обязательно оплатить ремонт из своих карманных средств. Меня ожидал третий и последний раунд с уже от души бесившей меня стройкой. На этот раз я подготовился получше. Список угроз: 1) Внешнее окружение: грязь, палки, железки. Решение: боты и перчатки.

2) Дикие животные: собаки (возможно,чёрные кошки) Решение: палка (найти по дороге), колбаса (халяль) Я шел по тёмным дворам, которые днём кажутся такими безобидными, особенно утром, когда я иду в школу, на скамейках сидят добрые бабули... А теперь в каждом подъезде сидели типа крутые пацаны. Я говорю ТИПА, потому что я понял, что они не крутые. Они дураки, а крутой пацан-мой старший брат. Я больше не мог считать крутыми

тех ребят, которые сидят НА скамейках, жуют семечки и оставляют под собой целые лужи из своих слюней. Они не крутые. Они-мусор, а будь они крутыми сидели бы дома и как мой брат качали бы пресс.

— Крутой Али.

— Чё?

— Откуда у этих ,типа крутых,столько слюней, что после них остаются целые озёра?

— Мерзкие вещи не говори.

— Хорошо. Шаг за шагом я подходил к школе и за последним поворотом увидел первую угрозу. Мне на встречу шли пять мальчиков на вид чуть старше меня. Они были шумными, говорили плохие слова (которые, кстати, теперь я тоже считаю тупостью) и в шутку дрались между собой. Увидев меня, они немного замолчали, и я понял, что пора показать урок от моего учителя. Оказавшись напротив них, я сказанул: — Саламалайкум. Чё там?

— Ваалейкум Ассалам! — ответили они хором и один из них сказал, — ничё,нормально, тоже чисто по району, как сам?

— Чётко, — ответил я и пошёл дальше. За спиной я услышал: — Это кто?

— Не знаю, я думал твой кент. Не мой. Но было уже поздно думать,кто я (хотя я-супер крутой воин, а имени моего вы не знаете, потому что я-Безымянный воин), потому что я уже был на территории школы.

— Ты-мой лучший ученик, — сказал Крутой Али.

— А ты-мой лучший учитель, — сказал я.

— У тебя ещё есть учителя?

— Ага, в школе. На этот раз я решил не делать всяких тупых вещей,связанных с перелезанием через ограждение и пошёл к воротам (уже в третий раз). Ворота были закрыты, но под ними была огромная щель, так что я с лёгкостью пролез снизу и включил фонарь. Вообще, мне не хочется говорить, что мне было страшно, потому что я не хочу, чтобы мой учитель знал, что мне было страшно, но мне стало страшно в момент, когда я вышел из нашего подъезда и страх мой увеличивался до этого момента. Когда я оказался на пустой стройке в

темноте, я окончательно понял, что мне страшно, потому что мой фонарь дрожал. В начале мне казалось, что что-то с батарейками, но потом я понял, что дрожит моя рука. Помочь другой рукой я не мог, потому что взял в руки палку из конца которой торчал гвоздь. Крутому воину крутое оружие. Я примерно понимал, где находятся собаки, где находится большая дыра для будущего корпуса школы и где находится то самое место — логово — место, где соединяется наша школа и стройка. Найти это место было нетрудно, потому что все вонючие трубы вели туда. Мне было страшновато идти вперёд из-за дурацких собак, и я решил не ждать, пока они укусят меня за попу. Тем более что я увидел точно такой же столб с проводами и лестницей. Я заранее туда залез и начал шуметь палкой, но реакции никакой не было. Поэтому я слез и позвал собак собачьим голосом (гаф-гаф!) и побежал обратно наверх. Через несколько секунд я услышал лай и обе тупые собаки оказались прямо передо мной.

— Я опять пришёл на разборки с вами. Помните меня?

— Гав-гав-гав!

— В этот раз я подготовился. Они начали лаять, но маленький кусок колбасы их успокоил. Через три таких кусочка, они решили больше на меня не лаять. Они крутились вокруг себя, в ожидании еды, но собакам доверять нельзя, поэтому я бросил ещё один кусочек к воротам, они его съели и подошли опять к лестнице. В этот момент я увидел свою цель. Это было единственное место, которое было освещено жёлтым фонарным столбом. Я со всей силы бросил всю колбасу за ограждение. Собачки, забыв про меня, убежали с территории стройки. Я слез и светя себе под ноги пошёл в сторону логова. Логово... точно, призрак. Я забыл указать в предполагаемых угрозах призрака, монстров и другие страшные штуки. Но назад дороги не было. Надо идти к жёлтому свету, и я довольно неплохо справлялся... пока не услышал: — ААААУУУУУААА! — это был не страшный звук. Это был очень страшный звук и был он рядом.

— Это точно призрак, — сказал я.

— Наверно, — ответил Крутой Али.

— ААОВОООООАААА, — опять.

— Крутой Али.

— Чё?

— Я чуть-чуть боюсь.

— Нашёл,чего бояться, — сказал Крутой Али. Потом мы услышали ужасный дребезг, как будто кто-то завёл какую-то адскую машину. А ещё через пару шагов в небо взлетел как будто из вулкана белый пар. Мои ноги в этот момент как будто заморозились. Я не мог сделать больше шагов. Я бросил палку и пытался кое-как удержать в обеих руках фонарь.

— АААААУУУУАААА — ещё раз. Затем все звуки перемешались. Мне стало тяжело стоять на ногах, и я взялся за трубу, торчащую из-под земли. Неожиданно она задрожала и издала тот самый звук. Тут я вынужден признаться, я заорал как девчонка. Кажется даже Крутой Али испугался.

— Я не испугался, — сказал Крутой Али. Я пошёл дальше и затем услышал оглушительный звук призрака и пар, уходящий в небо. А потом я услышал: — Ладно, вырубай!

— Сейчас!

— Я же говорил вам! Эти трубы бракованные, какой от них толк? Они же взорвутся если мы увеличим напор!

— Какие дали, такие и используем.

— Всё народ, закругляемся! Продолжим завтра!

— сказал последний и звуки исчезли.

— Я думал это призрак! — вскрикнул я радостно.

— Все эти звуки! Все эти тупые видео, это же просто дурацкие трубы!

— Ага... — сказал Крутой Али. Ему не было весело, он всё ещё смотрел в сторону жёлтого фонаря. — Но что-то плохое тут есть. Воин, что-то тут не так.

— Надо найти папу, — сказал я, не придав словам Крутого Али значения. Мы пошли дальше и уже через шаг моя нога провалилась в яму. Я издал писк, но потом сам закрыл себе рот. Я попытался вытащить ногу из ямы, но не получилось. Пришлось положить фонарь на землю и помочь руками. Моя застрявшая нога сразу промокла, это была глубокая и вонючая лужа с водой. Я засунул туда руку и нащупал две тонкие трубы, между которыми застряла нога. Я кое-как её высвободил и случайно толкнул локтем фонарь в ту же яму. Так мой фонарь и погиб, а ещё моя нога намокла

до колена. Ни о чём не думая, я пошёл дальше, аккуратно наступая на пол, а потом я вспомнил про свой телефон... точнее вспомнил, что оставил его дома, но не специально. Я его забыл. Пришлось выставить руки вперед и следить, чтобы не удариться башкой об что-нибудь ещё. Так я и дошёл до стены нашей школы. Идя вдоль школы через метров десять, я дошёл до логова призрака и страшных звуков. Но теперь здесь не было ничего страшного, кроме всяких теней. Но я быстро понял, что эти тени не призрак, а рабочие. Я аккуратно спустился в логово и заглянул в маленькое окошко, которое вело в подвал нашей школы. Там были рабочие! Несколько человек, они переодевались и пили нехорошие напитки. Они шумели и ругались матом. Кто-то пел какието тупые песни. Я посчитал их — 6 человек. Я подумал, что сейчас самое лучшее время ворваться на этот праздник и спросить про своего папу. Нужно было найти только дверь и это оказалось легко. Трубы, которые шли под здание школы показали самодельную дверь на месте разрушенной стены. Но не успел я туда подойти как услышал крик:

— Эй, ты кто такой?! — я обернулся и увидел мужика. Он был одет в обычную рабочую одежду, в руках было что-то вроде палки.

— Я ищу своего папу! — сказал я.

— Мне всё равно,кого ты тут ищешь! Как ты сюда попал?

— Через ворота.

— Вот через ворота быстро и пошёл отсюда, сопляк! — он сделал несколько шагов в мою сторону и мне пришлось развернуться и опять быстро уходить. Уже в третий раз меня прогоняли с этой стройки. Поражение за поражением! Я был очень зол, мне хотелось переломать все эти трубы, взорвать эту тупую стройку.

— Вот это настоящий призрак, — сказал Крутой Али. Я остановился.

— Кто? — спросил я.

— Это он и есть... — хотел продолжить Крутой Али, но я услышал за спиной крик одного из рабочих: — Баха, всё, закрой ворота!

— Да, сейчас, — ответил мужик, который нас прогнал. Я остановился и посмотрел на него. — Что встал? Иди отсюда!

— Вы Баха? — спросил я.

— Ты кто такой?

— Это вы Баха? — повторил я и пошёл в его сторону, на свет, чтобы лучше увидеть его лицо.

— Меня зовут Умарасхаб. Друзья меня называют Баха, а ты кто такой, сопляк?

— Умарасхаб? — переспросил я и подошёл ещё ближе. Мужик пошёл в мою сторону, но ходил он раскачиваясь. Подул лёгкий ветер с его стороны в мою и я понял, что он пьяный. — Я — Артур. Ты мой папа?

— Какой Артур? — спросил он и уже встал напротив меня. Он слегка качнул в сторону, чтобы свет от фонаря из-за его спины попал на моё лицо, а потом увидев меня лучше, удивлённо сделал шаг назад. — Ты Артур?

— Да. Ты всё время работал тут в моей школе!

— Твоя школа? Я... я не знаю, я просто работал. Ты что тут делаешь?

— Я искал тебя.

— Зачем?

— Потому что ты-мой папа, меня отдали в другую семью, но у меня там нет папы, и я искал тебя, чтобы мы подружились.

— Ух, ёлки-палки, — сказал он и сел на самодельный стул. — Ты Артур... Ну, *ругательство* конечно... Как ты меня нашел?

— Искал, искал и нашёл. Спросил там, спросил тут, нашел твою фотку в нашей старой квартире.

— Это Джамбулат тебе сказал? Он же приходил сюда вчера.

— Он мне соврал, сказал, что тебя тут нет, но я знал. Я знал, что ты тут, папа!

— Мда... — выдавил он и замолчал. Папа смотрел куда-то в пустоту, думая о своём. Потом, засунув руку за ухо нашел сигарету и закурил. — Значит у тебя новая семья?

— Ага.

— Хорошая?

— Ага.

— Вот и уходи в свою семью. А меня забудь, — Папа залез во внутренний карман куртки и вытащил стеклянную бутылку пива. Я был очень удивлён его словам.

— Почему? Я же тебя искал...

— Вот и молодец, нашёл, увидел, вот я, что ещё? Как у меня дела? По кайфу! Живу прямо тут, вот мой дом, — показал он за спину на подвал нашей

школы. — Только никому не рассказывай, меня уволили, но я охраняю стройку за небольшую шабашку, которую мне платят рабочие, чтобы постоянно не увозить и не привозить инструменты. Закончится эта стройка, пойду на другую. Романтика, а не жизнь… Что ещё? Спрашивай, что хочешь, а потом уходи. Я ничего не ответил. Он продолжил: — А, может ты хочешь чуть-чуть на карман? Щас, щас, тормоза... — Он полез в карман, нашёл 100 рублей и протянул мне их. Но не этого папу я ожидал увидеть. Он был похож на того человека на фотографии, рядом с моей мамой, но теперь всё его лицо было в морщинах, он сильно поседел и слегка потолстел. Неухоженная седеющая борода и грязные волосы, торчащие из-под старой порванной спортивной шапки и это был мой папа. — Бери пока даю, пацан. Я развернулся и пошёл обратно в сторону ворот.

— Спроси у него, то, что хотел, — сказал Крутой Али. Я остановился и спросил: — Ты жил со мной и мамой до аварии?

— Я? Ну да. Конечно жил, и вообще-то это я тебя растил! И на руках тебя я держал и сказки тебе всякие рассказывал я!

— Тогда, где ты был всё это время, когда меня забрали?!

— Ну *ругательство* разорался малой. Джамбулат забрал тебя у меня и сказал, что разберется.

— Почему он меня забрал?

— Ты хочешь знать,да? — папа кое-как встал со стула. — Потому что алкаш твой папа! Вот я, смотри! Пил, пью и всегда буду пить! Джамбулат забрал тебя, потому что я плохой папа! Потому, что я делал плохие вещи! — сказал папа, сел обратно и заплакал.

— Где ты был, когда мы вышли за тортом? — спросил я. — Тогда, ночью.

— Спал я дома, пьяный, вот что я делал! А если бы я был с вами,твоя мама могла быть жива... Ты это хочешь сказать? Я тоже хочу это сказать! Была бы жива… Она спросила меня, могу я пойти за тортом? Я сказал “сама иди!” и она вышла с тобой. Вот такой сделал тебе день рождения! Так что оставь меня в покое! — Он продолжил что-то

говорить, но я не мог ничего понять. Я подошёл ближе. Он посмотрел на меня влажными глазами. У него были желтоватые усы и от него очень плохо пахло, но это был мой папа. Он поднял руку к моему лицу и вытер мою слезу. — Какой ты красавчик... какой красавчик вырос... мужичок. А был такой маленький у меня в руках. Я учил тебя говорить своё имя... Я говорю: “Умарасхаб”, а ты говоришь: “Баха”. Я говорю: “Умарасхаб”, а ты опять: “Баха”. Вот такой у тебя Баха. Оставь меня тут мальчик. Уходи отсюда и не надо приходить. Хорошо? Пообещай мне Артур, что больше не будешь сюда приходить.

— Приду! — сказал я и убежал. Я пошёл обратно в сторону ворот. Я не смотрел назад, на жёлтый фонарь. Я прошёл рядом с трубой, которая меня больше пугала, прошёл рядом с ямой, в которой застряла моя нога. Засунул туда руку и вытащил свой фонарь, который был в грязи, но всё ещё работал. Увидел впереди ворота, поднял с пола металлический прут и пошёл к воротам. Там уже стояли две злющие собаки и хоть колбаса была халяль, я понимал, что мы с собаками мир не заключили. Я

медленно пошёл в их сторону, готовый вступить в бой. Из-за моей спины вышел папа и прогнал собак нехорошими словами, которые я раньше и не слышал. Плохие слова говорить нельзя, но кажется мой папа самый крутой чемпион в плохих словах и акцент его понравился Крутому Али. Ворота уже были открыты. У папы в руках был замок, которым он собирался закрыть эти ворота. Мы молча дошли до них, и я подумал над словосочетанием «мой папа». Он звучало так необычно даже в моей голове. Я и раньше думал о папе, когда ещё не было планов его искать, но сейчас «мой папа» звучало совсем по-другому. Оно как будто было подкреплено чем-то, какимто доказательством и это доказательство слегка покачиваясь прямо сейчас смотрело на меня в ожидании того, что я скажу какие-нибудь прощальные слова. Я протянул папе руку без каких-нибудь крутых слов. Он посмотрел на мою руку, потом снял перчатку и пожал её. В этот момент наши лица осветили фары машины. Она остановилась и из неё вышел дядя. В его руках был телефон, он сказал — “Да, он тут на стройке, всё, не

волнуйтесь. Скажи маме, чтобы шла домой, мы через 20 минут будем”, — потом положил трубку и подошёл к нам. У него было серьезное лицо. Он сказал: — Артур, садись в машину мужик, поедем домой, если ты разобрался.

— Я разобрался, — сказал я посмотрев на отца. Я протянул ему ту самую фотографию, с помощью которой я его нашёл, а потом сел в машину. Не знаю, зачем я дал ему эту фотографию, может быть в надежде, что он увидит себя прежнего и попытается чтонибудь изменить. Я сидел в машине минут десять и смотрел как разговаривают папа и дядя. Они не ругались, но что-то серьезное обсуждали. Иногда они показывали в мою сторону пальцами пытаясь чтото объяснить друг другу. Я просто смотрел на них и иногда нюхал свою руку, которая ужасно воняла после того, как я пожал руку папе и кажется была в масле. Но я решил “пофиг”, какой есть папа,такой есть, пахнет, ну и пахнет. В конце концов, когда я начинал свои поиски я и надеяться не мог, что уже через десять дней буду

смотреть из машины как, разговаривают мой папа, о котором я мечтал и мой дядя, о котором я не знал. Дядя сел обратно в машину, дал сигнал папе, тот поднял руку, чтобы попрощаться с нами и закрыл ворота, а мы поехали домой.

— Извиняешь меня? — спросил дядя.

— Я подумаю, — ответил я.

— Я виноват,мужик, просто я хотел с тобой дружить. Потому что ты отличный парень и друг. И я не вру.

— Вы всегда врёте, — сказал я спокойно. Мы доехали до дома и перед тем, как выйти из машины я сказал, — Тебе просто скучно быть одному, поэтому ты со мной дружишь. Надо было себе заводить детей и с ними дружить.

— Да, наверное, ты прав, — ответил дядя.

— Почему у тебя нет детей? — спросил я.

— Я очень долго был глупым и крутым. Дольше чем в школе, дольше чем в университете, даже когда мне исполнилось 30 лет, я всё равно думал, что хочу пока быть крутым и свободным и делать всё что хочу. У кого были дети мне казались глупыми, а когда мне самому исполнилось 35, все

мои друзья отдали детей в школы, у всех появились свои дела, работа, семья и я остался один. Потом я и понял,каким был дураком. Я больше не хочу быть дураком Артур, я хочу, чтобы у меня был племянник и друг как ты. Я тебя больше ни в чём не обману. — Дядя протянул мне руку, — но если ты против, то ничего, я не буду лезть в твою жизнь.

— У меня день рождения скоро, — сказал я и протянул ему руку. — Никаких вонючих тортов.

— Хорошо, — ответил дядя. Я пошёл домой, а он уехал к себе. ВОСКРЕСЕНЬЕ. ЗА СЛОВА ОТВЕЧАЮ, ТЫ НАСТОЯЩИЙ ВОИН. Дома меня, конечно, поругали, но потом мы решили, что виноваты все и мы помирились. Утром я в первую очередь вспомнил о том, что мне предстояла битва с Гасаном-Вонючкой. Поэтому я сделал хорошую зарядку, отжался 7 раз (10 дней назад я отжимался 5 раз). Мама спросила, что мы хотим на завтрак.

— Крутой Али.

— Чё?

— Что мне лучше всего покушать на завтрак перед разборками? — спросил я.

— Калмыкский чай отлично залетает с хлебом и сыром, — ответил он и я сделал этот заказ маме. Она удивилась, но через полчаса на столе уже красовалась кружка. По настоянию Крутого Али кружку калмыкского чая заменили на тарелку. Я не собирался врать, поэтому, когда меня спросили, чем я собираюсь заниматься на улице, я ответил, что надо кое-кого побить. Они посмеялись и вопросов больше не было. В подъезде уже было новое стекло, вместо разбитого мной вчера. Уже потом через неделю, когда дядя пришёл к нам на ужин, мы узнали, что это его рук дело. Я спросил, сколько я ему должен, он сказал бесплатно, но я всё равно бросил ему в карман куртки 200 рублей, чтобы он нашёл их дома и такой типа “Ого! Крутой воинниндзя!” Я получил сообщение от Гасана-Вонючки: Я УЖЕ ТУТ. Я ТЕБЯ ИЗОБЬЮ *ругательство*, ПОНЯЛ ДА?

Я пошёл по обычному своему пути в школу. По дороге я опять увидел пацанов сидевших НА скамейке, под ними была лужа из слюней и семечек. Я подошёл к ним и сказал: — Тут живёт дедушка с вирусом, из-за которого умирают люди.

— И чё?

— Это его любимая скамейка. Вы наверно скоро умрёте. Пацаны взлетели со скамейки и убежали. Я подумал, врать, конечно, нехорошо, но я-воин и моё враньё — это не враньё, а тактические решения. Я дошёл до школы. Меня уже ждали 4 врага во главе с Гасаном-Вонючкой с одной стороны и 3 моих друга с другой стороны. Я не просил их, но “Супер- Крутая Команда” пришла. Румина дала мне пару боевых советов, и я вышел на бой.

— Ты готов? — спросил Гасан-Вонючка.

— Да, — ответил я.

— Только по лицу не бить. Мы идём вечером на день рождения.

— Хорошо, — сказал я. Меня устраивают эти правила, хоть некоторые из советов Румины пришлось вычеркнуть из головы.

— Я тебя *ругательство* понял да? — сказал Гасан-Вонючка и подняв кулаки пошёл в мою сторону. А потом я передумал и ударил его в глаз, он обиделся, заплакал, а я подумал, почему все дети плачут, когда их бьёшь в нос или глаз?

— Ты-обманщик! — сказал он.

— А ты-плакса, — сказал я.

— Зачем ты меня ударил в глаз? Я же предупредил! — заревел он.

— А зачем ты написал под моей партой, что я убил своего папу? — спросил я.

— А у тебя всё равно нет папы, понял да?! — сказал он напоследок.

— Зато я хожу в школу, а ты нет, — сказал я и это его сильно обидело, он ещё раз заплакал, я подумал, что завтра я сам пойду и помирюсь с ним. Я протянул ему руку и сказал, — Я не хочу больше драться, а ты?

— Я тоже, — сказал он и мы пожали друг другу руки.

Так и закончилась моя вторая драка, из которой я вышел победителем. Конечно, в мыслях я представлял супер-бой двух заклятых врагов, но в жизни всё, как всегда, оказалось проще (хотя на счёт плана по покорению стройки проще не получилось). А ещё я внутри себя мечтал, чтобы папа выглянул из-за ограждения и увидел мою победу. Но драка была тупая, а значит папа не особенно много чего пропустил. Супер-Крутая Команда (название временное) устроила ещё одно собрание в парке и пока мы придумывали себе нормальное название, Румина подошла к дереву и написала жёлтым фломастером своё прозвище — “Защитница”. Через полгода она переехала в другой город, но мы всё равно переписывались каждый день. Сердце Расула было разбито, но через неделю он влюбился в Патю из 2«А» класса. Ребята ушли домой, а я так и сидел на скамейке, думая о понедельнике, о том, что надо опять делать домашнюю работу, а это, знаете ли, не легко. Я был бандитом, а теперь должен был перестать нарушать закон. Ещё мне надо было помириться с Саидой Рагимовной, сделать список

всех, кого я обидел пока был крутым, но злым и перед ними извиниться, перед учителями, за то,что не делал домашнюю работу. Много тяжелой работы.

— Воин, — сказал Крутой Али.

— Чё?

— У меня закончились правила.

— Совсем?

— Ага. Поэтому сегодня я официально объявляю: с этого дня я за слова отвечаю, ты настоящий воин! – Сказал громко Крутой Али. Я ждал эти слова с момента как мы познакомились. Он обещал, что если я буду достоит, то он их скажет и сегодня он их сказал.

— Спасибо, Крутой Али.

— Теперь я должен уйти. Учить других будущих воинов.

— Я знаю, — сказал я грустно.

— Ты мой самый лучший ученик. Понял?

— Ага.

— Будь достойным своего учителя!

— Хорошо.

— И не плачь.

— Я в последний раз.

— И кстати, на счёт лезгинки, “ииииуууу” и стрельбы, я шутил. Не опозорь меня всякими брачными танцами.

— Хорошо, — сказал я и вытер дурацкие капли. — Крутой Али.

— Чё?

— Ты самый крутой из всех.

— Я знаю, поэтому меня и называют Крутой Али. Пока я шёл домой с нашего собрания мне пришла хорошая идея. Я решил, что буду каждый день в обед приносить папе на стройку еду и я это сделал в понедельник. Папа не хотел, но взял. Через месяц он привык, и я каждый день на большой перемене приносил ему обед в контейнере, который уже готовила для него мама. Аминат Камиловна говорила, что стройка закончится к 2022 году, но это же Дагестан, так что стройка закончилась в 2024 году, но я был рад, ведь это означало, что папа был со мной по соседству ещё несколько лет. Каждый день призрака обсуждали всё меньше и меньше, пока не перестали вообще.

Папа умер за 2 недели до открытия нового корпуса школы. Я вошёл на стройку, спросил у рабочих, где он, они сказали, что ночью ему было не очень хорошо и, наверное, он спит в своей койке. Там я его и нашёл спящим, но уже навсегда. На стене рядом с ним была заклеена семейная фотка, куда скотчем был приклеен ещё и я. На фотографии мой папа такой же, как и папа Румины, вечно счастливый. Я часто слышал слова: “Родителей мы не выбираем” и всегда, когда я это слышал, я начинал мечтать о том, как было бы круто если бы у меня была суперсила, выбирать себе родителей. Передо мной появился бы огромный список родителей со всей планеты. Я видел самых разных и иногда выбирал себе иногда богатых, иногда бедных, иногда высоких, иногда низких, иногда толстых, иногда худых. Но сколько бы я не смотрел, я не мог найти своих настоящих маму и папу, а потом я остановился и перестал искать. Наверно тогда я и понял, что я и есть мои родители, а мои дети будут мной и так бесконечно. Я подумал, “Бессмертный воин”

звучит круто. Осталось как-нибудь разобраться с обетом безбрачия. ПОСЛЕСЛОВИЕ Я читаю не так много книг,поэтому не могу точно сказать, является ли послесловие хорошим тоном или это скорее эхо старых книг. В день, когда я заканчивал писать свою историю, я заглянул в книжку Р. Бредбери “451 по Фаренгейту” и увидел там послесловие, в котором автор разжевывает сюжет книги и мне, как человеку, который снимает (по крайней мере пытается) кино, показалось, что этот элемент такой же лишний в книгах, как закадровый голос в художественных фильмах, то есть считается скорее некой слабостью автора, который счёл, что должен объяснить некоторые события книги/фильма или действия героя, не через действия, а через закадровый голос. Мне же самому, впервые за всё время, что я пишу (по большей части всякое барахло) захотелось написать предисловие. И вот сейчас в 3:00 ночи 25 марта 2020 года я предпринял уже 3

попытки написать предисловие, но всё не то и не так. Поэтому, как герой моей истории, посоветовавшись с Крутым Али, я решил, пофиг, напишу послесловие. Когда я сел писать эту историю идея была простая — написать историю, которую захочет прочитать каждый (по крайней мере дагестанец), историю, прочтению которой обяжут каждого школьника от 14 лет, историю, которую должен будет прочитать каждый родитель младше 40 лет. Я не могу сказать, что у меня сперва родился сюжет, нет. Признаюсь, что в этот раз я вначале подумал, если выражаться языком кино, “хочу вирусный фильм” (но, конечно, уже на второй день написания, история потом забрала своё и я забыл о вирусном плане). Хоть историю о ребенке в дагестанских реалиях я задумал сам, но в основе этой истории была формула, которую подсмотрел в невероятном фильме “Кролик Джо Джо”, то есть мальчик + выдуманный друг, сотканный из идеалов современности (в фильме это был Адольф Гитлер). Я подумал, а почему бы и моему мальчику не выдумать свой идеал современного Дагестанца (в конце концов подражательство

кому-то это ярко выраженная черта наших земляков)? Если идеал и будет, то кто это? В каком человеке всё то, за что современный дагестанец уважает, и кто сегодняшний герой молодёжи? Я решил, что это Хабиб Нурмагомедов (без сомнения,хороший парень и, вероятно, на момент написания истории, лучший боец в мире, но я бы предложил альтернативные варианты на звание человека, которому молодёжь должна подражать). Но затем с воздуха родился Крутой Али, который со второй попытки обрёл свой характер (первая попытка сделала из него Грута из Мстителей). Хоть я и пишу достаточно много, но я знаю, что в целом я чисто технически плохой писатель (надеюсь, что хороший рассказчик историй), так как мой читательский опыт наискуднейший — к 30 годам в лучшем случае 40 книг и большинство из них, мягко говоря, не классика мировой литературы (не говоря про словарный запас). С другой стороны, мне кажется, я неплохо ловлю чужой ритм повествования. Так ,как у меня не было опыта написания истории от лица ребенка, я решил прочитать что-нибудь похожее на мою

идею и по инерции сходу начать писать своё. Мой выбор пал на отличную книгу “Жутко громко и Запредельно близко” и я не удивлюсь, если ктонибудь заметит что-то общее в произведениях (кроме того факта, что герои обеих историй в течение всей книги что-то ищут). Инерция от прочитанной книги отправила меня в 13 дневное путешествие по миру мальчишки, которому чего-то не хватало в реалиях дагестанской жизни. Отвечаю сразу на самый популярный вопрос, который получают авторы, что книг, что фильмов — нет, этот выдуманный мальчишка не я и не кто-либо из моих знакомых. Прототипа нет, а если и был бы, его бы давно уложили в какуюнибудь клинику. Артур родился из побуждений создать глубоко травмированного и совершенно уязвимого в современном Дагестане мальчика, который видит единственным способом своей защиты в агрессивной среде, выдумать свой мир, свои правила и свои закономерности, с помощью которых он сам себе объясняет происходящее (надеюсь это и объясняет чересчур детское, даже для 8 лет, мышление ребёнка). Но, конечно, в

любом герое всегда есть кусочек нас и закончив историю Артура я могу проследить в его жизни проблемы, с которыми сталкивался я сам. Первая (и самая простая) проблема — это матерные слова. В детстве у меня был комплекс неполноценности, потому что я в силу воспитания не мог говорить плохих слов, в то время как все вокруг меня спокойно выражались и я ощущал до лет 10-11-и свой изъян, из-за которого я выбивался из коллективов (при этом в целом оставаясь компанейским болтуном). Я просто был недостаточно крут и «слишком хороший мальчик» для крутых ребят. Затем я начал материться иногда, но мозг всё равно через год другой вытолкнул мат из моей жизни. Размышляя о самых детских и наивных ощущениях, я черпал вдохновение из своей детсадовской жизни. У меня есть друг по имени Русик, с которым мы оказались в одной группе в садике, когда нам было по 2.5 лет. Тогда, в детстве, когда мы с ним плечом к плечу дрались против всей остальной группы (мы были милиционерами, а остальные бандитами), наверное, он не подозревал, что спустя 26 лет он

будет другом жениха на моей свадьбе (выбранным путём выдёргивания палочек в кафешке за пару дней до свадьбы). Те садиковские времена, которые мы прошли вместе с Русиком мне запомнились не событиями, а скорее атмосферой. Хотя было одно интересное событие: я вернулся в садик после некоторой паузы и вызвал на бой самого сильного мальчишку — Шамиля, который был на полголовы выше меня и всех остальных. Я во всеуслышание заявил, что несмотря на моё отсутствие я стал значительно сильнее и вступил в неравный бой (скорее невинную и совершенно незлобную детскую борьбу), в которой меня всё равно уложили на лопатки, но всякий раз,когда я обдумывал детские разборки в истории Артура, я вспоминал то событие и те бесконечные садиковские битвы двух милиционеров и кучки злодеев (я могу ошибаться, но кажется мы всегда выигрывали. Слава мне и Русику!). Если говорить о серьезных и драматичных идеях этой истории, то я наверно руководствовался самой обычной мыслью: хочу

написать то, что я сам прочитал бы в возрасте 1214 лет. К середине написания я обновил свою мысль: хочу написать то, что прочитает мой сын через 12-14 лет. Но, конечно, я надеюсь, что нас будет окружать уже другой мир, который не будет нуждаться в высмеивании стереотипного жителя республики и в поднятии тем травли в школах, пьянства и т.п. Я знаю, что уже затянул это послесловие, поэтому это будет последний абзац. Для меня в этой истории есть одна самая главная проблема и боль, и я очень хотел раскрыть её подробно, но без явных попыток указать пальцем на эту проблему. Я хотел показать ребенка, выпавшего из общества уже во втором классе. Мальчика, который, как и множество сегодняшних детей старается искусственно сделать себя популярным, крутым и плохим. Он совершает вещи, которые не хочет совершать, говорит то, чего не хочет, потому что ищет одобрение со стороны “крутого” окружения. Так случилось с одним из моих лучших друзей и одноклассников, чьё имя я, конечно, не назову. У него была хорошая жизнь,

но семью постигла беда, которая (возможно) изменила его. Он в некоторой степени частично потерял одного из родителей. Обладая сдержанным и добрым характером, он начал замечать, что внутри классной иерархии ничего не значит. Никто с ним толком не считается, никто его не замечает (его никто не обижал, он просто был обычным тихоней никому особенно интересным). Вероятно, он начал по этому поводу комплексовать и часто спрашивал у меня в наших бесконечных беседах по дороге домой со школы, как он выглядит со стороны и что ему надо сделать, чтобы стать более заметной фигурой в жизни класса. Я давал ему банальные советы, хоть с ним не был согласен, но и переубеждать его не стал (мы были в 7-8 классах). Я не мог тогда знать, к чему приведут его искусственные попытки стать крутым спустя многие годы. Всё началось с заметного проседания в успеваемости, затем маски пофигиста (постоянный поиск одобрения и радость если вызвал смех) и лёгких, но системных нарушений школьных правил (опозданий, прогулов и разговоров во время уроков). Он чаще начал крутиться вокруг “крутых” пацанов нашего

класса и вскоре все темы для общения сузились до похождений по девушкам, машин и шалостей с курительными смесями. В течение года мы перестали ходить вместе домой, потому что у него появлялись планы сразу после уроков, планы вечером вместо нашего дворового футбола, планы вместо тренировок. Ну и закончилось это тем, что мы поссорились и не говорили несколько лет (по весьма глупой и детской причине). К 20-и годам, когда мы снова сдружились, курительные смеси, девушки лёгкого поведения и машины стали единственно важной частью его жизни, а ещё была сверхзадача — «присесть на хорошее кресло в наркоконтроле, чтобы и зарплата текла и было что дунуть». Мы стали ближе общаться, но в течение пары месяцев я понял, что не вижу смысла даже пытаться держать с ним какой-то контакт. На сегодняшний день к его репертуару прибавились практически мгновенный развод после свадьбы, откровенные пьянки в хлам на каждой возможной свадьбе и вишенка на торте — увольнение и проблемы с законом. Всякий раз увидев его (или просто вспомнив), я вспоминаю о

том времени, когда мы могли часами стоять у меня в подъезде и обсуждать всякие мелочи, от “кто в кого влюблён” до... мы могли говорить обо всём и ни о чём одновременно. И, конечно, я вспоминаю, что мог, наверное, хотя бы попробовать удержать его, но ничего не сделал (мне просто нечего было предложить ему взамен всех бонусов от общения с крутыми ребятами). Он разжёг маленький костёр внутри себя, а закончилось это пожаром всей его жизни. Я посвящаю этот рассказ другу детства Русику (который сегодня жив и здоров, Хвала Всевышнему) и однокласснику, который застыл добрым и тихим 14-летным лучшим другом в моей памяти. Обновление: Через полгода после написания книги, я увидел моего плохого друга после пятничной молитвы, входящего в исламский фонд. Я всегда стараюсь надеяться на лучшее, но, признаюсь, в случае со своим другом не верил в хороший исход. Рад если ошибся.