Филологический факультет МГУ в лицах

К 300–летию М. В. Ломоносова Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова Филологический факультет

Филологический факультет

в лицах: о прагматизме, быстротечном времени и вечных ценностях

дети победы \ поколение 1950—1960

1.

дети победы 1950—1960

4

5

Альберт Петрович Авраменко Профессор кафедры истории русской литературы ХХ века, доктор филологических наук. С 2002 г. — заведующий кафедрой, председатель совета по защите кандидатских и докторских диссертаций по специальностям «Русская литература» и «Теория литературы». Автор книги «А. Блок и русские поэты ХIХ века» и более чем 50 научных работ, посвященных главным образом русской литературе Серебряного века. Преподавал русский язык и литературу в зарубежных вузах (Индия, Япония, Куба, Италия, Корея).

6

— Альберт Петрович, что в вашем понимании «прагматизм», если понимать его как решение неких практических задач в жизни?

— Практические задачи преподавания достаточно ясны. С одной стороны, необходимо наполнить студента какими-то знаниями, но не это главное. Ведь не зря же когда-то Плутарх сказал: «Голова ученика — не сосуд, который нужно наполнить, а факел, который нужно зажечь». Можно пробудить интерес к своей профессии, показав творческие возможности еë обретения, можно подтолкнуть студента. Ведь главное — это не усвоение лекционного материала и того, что написано в самых интересных книгах, а желание человека самостоятельно идти в профессию. Именно творческое начало способно превратить начинающего исследователя в специалиста высокой квалификации. В этой связи я скажу вам: несмотря на то что мы люди уже старенькие-старенькие, у нас ведь тоже были свои учителя, которым хотелось подражать. Для меня таким человеком был Борис Васильевич Михайловский — великий русский учёный, филолог и литературовед. Он был профессором нашей кафедры, которая тогда ещё была кафедрой истории советской литературы.

7

«Если студент может чтото взять от преподавателя, то пускай это будет взгляд на жизнь, мировоззрение. И пускай именно такой преподаватель соответствует своему званию.» Владимир Борисович Катаев, поколение 1950–60-х годов

дети победы \ поколение 1950-1960 гг

Учителя, которых помнят.

“

В этой связи я скажу вам: несмотря на то что мы люди уже старенькиестаренькие, у нас ведь тоже были свои учителя, которым хотелось подражать. Для меня таким человеком был Борис Васильевич Михайловский — великий русский учёный, филолог и литературовед.

”

Он умер уже давным-давно — в 1965 году, то есть почти полвека тому назад. Я был его последним студентом. К сожалению, мы, теперешние заслуженные профессора (знаете с каким придыханием можно произносить эти слова!), по моëму глубокому убеждению, с этими профессорами старой формации никогда не сравняемся по масштабу личности. Потому что их отличал необычайно широкий подход к своему делу. Когда я пришëл к Борису Васильевичу, он меня спросил: — А чем вы хотите заниматься, молодой человек? Я ему ответил: — Блоком, конечно! Потому что Блок был моим любимым поэтом. Он улыбнулся и откровенно насмешливо мне сказал: — Блоком?! Так о Блоке уже столько всего написано! Я, ничуть не смущаясь, как все молодые, наглые, ему отвечаю: — Блок неисчерпаем! Ему это понравилось. Мне до сих пор вспоминается, как после его первого занятия (у него было мало людей, так как Борис Васильевич был необычайно строгим) он задал мне вопрос: «Ну как? У вас ещё не пропало желание заниматься Блоком?» Я сказал, что не пропало, на что он мне ответил: «Тогда, молодой человек, не будет ли Вам трудно в следующий раз подготовить доклад о Блоке? Что вы считаете самым главным и важным в его творчестве? Какова его роль в нашей литературе? Какое наследство он оставил? Что вы цените в поэзии больше всего?» А для меня было всë просто и ясно, так как Блока я любил. Я им дышал! Я подготовил доклад… не доклад, а песню! Что важно в творчестве Блока? Абсолютная обезоруживающая искренность. Редко встречается в жизни, когда всё, что у поэта на душе, выплëскивается в стихи. Блок, не лукавя ни в чем, писал:

8

А.П. Авраменко

Всё, что память сберечь мне старается, Пропадает в безумных годах, Но горящим зигзагом взвивается Эта повесть в ночных небесах. «Жизнь давно сожжена и рассказана…

— Вы чувствуете? Горение и исповедальность. Вот два принципа Блока-поэта, Блока-человека, Блока-художника. Жизнь давно сожжена и рассказана… Вот об этой искренности я говорил и ею же закончил, просто готовясь, как говорят актëры старой школы, «сорвать аплодисмент». Борис Васильевич так посмотрел на меня, усмехнулся: — Искренность, значит? Я отвечаю: — Да, искренность. И тогда он, слегка шаржируя самого себя, спросил у меня: — Молодой человек, а вы знаете, что одна из самых искренних книг XX века — «Майн Кампф» Гитлера? Я сначала опешил. Он продолжает: — А что вы удивляетесь? Человек вам абсолютно искренне говорит, что он убежден, что арийская раса — раса превосходная, а все остальные должны стать еë рабами. Он абсолютно искренне считает, что славян нужно наполовину уничтожить, а остальные пусть занимаются своим обычным рабским делом. И тогда я понял, что я стремился куда-то не туда. Именно в тот день он мне и произнëс те слова, которые я потом в течение многихмногих лет повторяю студентам, рассказывая эту не очень лестную, может быть, для меня историю. Это слова о том, что искренность — необходимое условие в искусстве, без него не бывает ни поэзии, ни любого другого искусства. Но искренность — не достаточное 9

дети победы \ поколение 1950—1960

А.П. Авраменко

условие. Блок стал великим поэтом не потому, что он был искренним, а потому что прежде всего он был гуманистом, великим человеколюбом. Важно то, какие духовные ценности есть в запасе у автора, то, с чем он идëт к читателю, к зрителю. Это и определяет место автора в литературе и искусстве. Что касается взаимоотношений преподавателя и студента (здесь я опять же дальше Бориса Васильевича Михайловского не уйду), в моей жизни произошел случай на уровне, я бы сказал, исторического анекдота. Это было примерно лет 5–7 тому назад. Мы готовили энциклопедию о филологическом факультете, в которой писали о всех славных, знаменитых филологах, окончивших наш факультет. Я позвонил Инне Витальевне Карецкой — старшему научному сотруднику Института мировой литературы, жене Бориса Васильевича — и сказал: «Инна Витальевна, нужно обязательно написать статью о Борисе Васильевиче. Это справочное пособие не может обойтись без него. А никто лучше вас этого не сделает!» Она долго отказывалась, соответственно, но в результате мы написали эту статью вместе. И вдруг однажды мне звонит Инна Витальевна и говорит: «Альберт Петрович, я разбираю архивы Бориса Васильевича и среди них я нашла его статью о вашей работе. Я хочу вам еë прислать». Я смутился и сказал: «вы знаете, Инна Витальевна, вы что-то напутали. Такого не может быть, ибо я с Борисом Васильевичем был знаком в студенческие годы, я его последний студент. Я писал дипломную работу, которую он прочитал, дал мне добро на защиту, а случилось так, что 23 февраля, в день Советской армии, он умер. Когда я был знаком с Борисом Васильевичем, то никаких моих печатных работ не было. Он просто не мог написать ни о чём!» Она мне отвечает: «Ну, поскольку другого А. П. Авраменко я не знаю, я вам всë-таки пришлю эту статью, а вы уж там сами разбирайтесь. Если что, то найдëте этого человека и передадите ему». И вот я получаю заказную бандероль. Извлекаю оттуда статью и на-

чинаю читать восемь страниц рецензии на работу А. П. Авраменко, которой никогда не было! И вдруг я с изумлением понимаю, что Борис Васильевич пишет рецензию на мою курсовую работу! Вы понимаете?! Это был скрупулëзный разбор моей курсовой работы. Я помню нашу беседу с ним об этом: как он мне в устной форме всë это рассказал. Но чтобы профессор тратил столько времени на письменную рецензию на курсовую работу студента?! Где сейчас можно найти такое ответственное отношение к своему делу? Такое, я бы сказал, профессионально-внимательно-заботливое отношение к студенту, уважительное, когда обыкновенная курсовая воспринимается как научный труд, который надлежит внимательно прочитать, оценить, разобрать и внушить студенту, где он прав, где он заслуживает похвалы, а где его должно критиковать. Вот это и есть для меня образец настоящего профессора, который ясно сознает, что такое «прагматизм». Он точно знал, что нужно делать и чего должно избегать. Для меня он, конечно, — не просто кладезь премудрости, знания, которые он мне передавал. Для меня он — исключительная личность! И своих студентов Борис Васильевич всегда учил почувствовать в себе личность. Именно после него я вынес твёрдое убеждение, что человек в любой жизненной ситуации должен оставаться равным себе, не теряя своего достоинства, обязательно помня о той мере ответственности, которую принимает на себя, когда становится на путь преподавательской деятельности. Вот вам моë понимание прагматизма.

10

— Что для вас быстротечное время? Ощущаете ли вы его?

— Конечно! В молодом возрасте время было бесконечно. Это сколько можно было успеть сделать с утра до вечера! Да ещё и оставалось! Я вспоминаю об этом времени, как о самом прекрасном, счастливом в жизни. Вспоминается буквально каждый день, так как это время было наиболее эмоционально насыщенным. К со11

“

Человек в любой жизненной ситуации должен оставаться равным себе, не теряя своего достоинства, обязательно помня о той мере ответственности, которую принимает на себя, когда становится на путь преподавательской деятельности. Вот вам моë понимание прагматизма.

”

дети победы \ поколение 1950—1960

А.П. Авраменко

жалению, в жизни бывают другие случаи и периоды, которые даже роскошества студенческой жизни перебивают. Для меня, например, этим временем, остановившимся, навсегда застывшим в памяти и всегда заново переживаемым, является время войны. Война — это моë детство. Война меня, можно сказать, пробудила к жизни, потому что до еë начала я помню свою жизнь коекакими отрывками. А вот это небо со скрещёнными прожекторами над Москвой, самолеты, которые бомбили Москву, и этот солдат, дядька в шинели, стоявший и крутивший ручку большой зеленой трубы, сирены, а она выла жутким голосом, который невозможно забыть… Это и есть начало моей жизни. Жизни, которую я уже помню. И после этого, страшно сказать, но каждый день войны я могу воспроизвести. Я помню, что это такое. А потом жизнь уже стала наслаиваться и наслаиваться. Но в молодые лета всë было так эмоционально: каждый день был связан с каким-то открытием. Не только в отношении чтения книг, но и в плане общения с людьми. Да и вообще молодые чувства! Мы же тоже были студентами. Нам тоже открывалось много прекрасного и радостного в жизни. Учёные установили, что биологические часы у людей возраста преклонного намного интенсивнее работают, нежели в молодые лета. Если молодëжь ощущает быстротечность времени, то у людей преклонного возраста это одна из самых обсуждаемых тем в разговоре! Потому что время… как у Маяковского:

дей, о которых мы с горечью вспоминаем, что их уже нет с нами. Ведь по большей части в памяти всегда остаëтся то хорошее, что связывало тебя с тем или иным человеком. Память устроена так, что запоминается только хорошее. Нужно быть очень странным (деликатно выражаясь) человеком, чтобы болезненно сохранить в себе обиды. Несчастен тот человек, который всë это помнит. Мне кажется, что человек (об этом, конечно, не принято говорить) навсегда сохраняет свою вину и стыд, то есть то, о чëм мучительно неприятно вспоминать, но от этого никуда нельзя деться. А то хорошее, что связывало нас с людьми, вспоминается легко и приятно. Потому что воспоминание о хорошем и прекрасном в прошлом облегчает нашу жизнь в настоящем. Жизнь так стремительна. Буквально толькотолько был человек, а сегодня ты его уже не встречаешь. Сегодня 23 декабря... А я могу по минутам вспомнить все последние встречи Нового года, которые были будто бы вчера! Поэтому в ответ на ваш вопрос я могу сказать, что люди пожилого возраста с огорчением переживают стремительность времени, более болезненно, чем другие люди, а уж тем более, чем молодые.

С хвостом годов я становлюсь подобием чудовищ ископаемо-хвостатых… Время в восприятии человека изрядного возраста предстает в виде галереи лиц людей, с которыми он переживал это время. Лю12

— Что для вас «вечные ценности» — как для преподавателя и как для человека?

— Если говорить совсем честно, то я всю жизнь сам себе завидовал, потому что я профессионально занимаюсь тем, что люблю больше всего в жизни. Я имею в виду поэзию, которая для меня открылась ещё тогда, когда я был в совсем-совсем юных летах. Я не знал ещё о существовании филологического факультета. Откуда мне было знать в 7–8-м классе? Что мы знали тогда о профессии? Ничего! Я, как и все в таком возрасте, писал стихи, но тогда я уже понимал, что учиться на писателя или на поэта как-то диковато. Я даже и сейчас, став изрядно опытным человеком, с некоторым подозрением и иронией отношусь к Литературному институту, где учатся на поэтов и писателей. Я уже 13

“

Если говорить совсем честно, то я всю жизнь сам себе завидовал, потому что я профессионально занимаюсь тем, что люблю больше всего в жизни. Я имею в виду поэзию, которая для меня открылась ещё тогда, когда я был в совсем-совсем юных летах.

”

дети победы \ поколение 1950—1960

А.П. Авраменко

тогда точно знал, что Лев Толстой на писателя не учился. И Пушкин оканчивал Лицей, где готовили людей для государственной службы, людей образованных, грамотных, воспитанных, но им диплома поэта не выдавали. А потом, когда я пришëл на филологический факультет и понял, какое богатство мне открылось, я из этого сделал для себя один важный вывод. Стихи, которые я пишу всю жизнь, я никогда нигде не публиковал, так как мне открылось такое сокровище, такой уровень поэзии, в сравнении с которым я увидел всю убогость моего дарования. Но зато я занимался поэзией Серебряного века. А потом, естественно, я пошëл вглубь, так как понимал, что поэты Серебряного века, при всем их неизбывном и огромном таланте, тоже были чьими-то учениками, и тогда мне пришлось изучать весь XIX век. Моя докторская диссертация посвящена Александру Блоку и традициям русских поэтов XIX века. Сейчас же меня очень интересует проблема наследования традиций Серебряного века в современной поэзии. Поэзия не имеет жёсткой временной прикрепленности, потому что поэзия жива и актуальна всегда: сегодня Пушкин и Лермонтов не менее значимы, чем Блок и Окуджава. Это единое целое. Занимаясь этим, я счастлив в течение всей моей жизни. Но это что касается нахождения своего места в жизни… А ведь есть ещё и вечные ценности, которые обязательны для всех людей, вне зависимости от того, кто они в профессии. Я думаю, что вообще в жизни по-настоящему две абсолютные ценности: первая — это работа, вторая — это семья. Когда человек обладает двумя этими ценностями, ему обеспечено счастье на всю жизнь. Потому что всякого рода увлечения обязательно сопутствуют человеку, но по-настоящему счастлив тот человек, который, улыбаясь, с радостью говорит: «Я иду домой». А в понедельник или в любое утро с удовольствием уходит на работу, зная, что и там его ожидает радость. Наверное, это и есть обретение подлинного смысла жизни и настоящего счастья. Так что здесь я не оригинален.

— Существует теория, что в Московском университете преподаватели делятся на три категории: инструкторов, просветителей и воспитателей. Согласны ли вы с этим утверждением? И к какой категории вы отнесли бы себя?

14

— Ну, меньше всего, наверное, хочется быть инструктором, потому что это что-то ужасное. Ведь инструкция может быть и неодушевлëнной, еë тоже можно прочитать и понять: что необходимо для того или иного рода деятельности. А вот что касается воспитателя и просветителя… А можно ли их разделить? Вспомните мой рассказ о Борисе Васильевиче. Если судить по названию нашего министерства — Министерство образования и просвещения, — то первая наша обязанность — это донести знания до наших воспитанников. Но если преподаватель будет считать себя только преподавателем, понимая, что к нему приходят молодые люди, которые смотрят на своего учителя и в чëм-то копируют его (если он личность), то будет плохо, если он забудет об этом. Я думаю, что и просветитель, и воспитатель обязательно должны соединяться. Некоторым кажется, что слово учитель принижает достоинство преподавателя Московского университета. А на самом деле — это же великое слово! Учитель должен понимать свою миссию и научить: знаниям, жизни, красивому, этике… Ведь, в конце концов, сколько существует людей, обладающих большими знаниями, но не умеющих эти знания выразить на пристойном языке. Преподаватель многолик. Он и кладезь премудрости, и преподаватель этики, и воспитатель нравственности. Он и ритор, а ещё он — простите за такое выражение — и исповеди принимает. Приходит ко мне девушка. Она никогда не расскажет о своих переживаниях, но она говорит: «Альберт Петрович, я стихи вам принесла. Почитаете?» Я отвечаю: «Конечно!» Сколько студенческих стихов я перечитал! Мои бывшие студенты издают сегодня свои сборники. Многие стали очень хорошими поэтами, а другие не стали поэтами.

15

«Любой преподаватель, который ведëт практические занятия по иностранному языку, на начальной стадии является инструктором. Просто потому, что у его студентов нет никаких задатков, чтобы заниматься иной деятельностью.» Мария Александровна Смирнова, поколение конца XX – начала XXI веков

«[Преподаватель] и то, и другое, и третье. Но самые лучшие преподаватели те, в которых студенты чувствуют, что они готовы отдать себя, свои знания и опыт.» Владимир Борисович Катаев, представитель поколения 1950–60-х годов

дети победы \ поколение 1950—1960

В юности самое главное чувство — это чувство любви. Нередко эта любовь бывает безответной и горькой. Как сказал один поэт: «Построй хоть сто коммунизмов, а вот скажет тебе любимая: “Я не люблю тебя”, и белый свет померкнет перед тобой». Конечно, хорошо, если бы любовь была всегда взаимной, но сколько поэзии не состоялось бы! Когда мне моя студентка приносит стихи, читая их, я понимаю, что она мне душу свою принесла, и я должен оценить её труд. А если это стихи не очень хорошие, а то и совсем неудачные? Но что делать? Поэтический талант, равный Ахматовой, встречается раз в сто лет. Не обязательно же всем становиться поэтами и поэтессами. Но не писать стихов она не может. И я должен ей объяснить: это хорошо, что такой эмоцией переполнено её творчество. И писать стихи ни в коем случае нельзя бросать! Потому что это форма самовыражения. Она потом сама поймет, что можно, чего нельзя, но, с другой стороны, если я действительно воспитатель, то я должен ещё научить человека с достоинством относиться не только к своему чувству, но и к поэзии. Если я скажу: «О! Вы Пушкин! Давайте срочно печатать все это!» Это будет неправда. А когда девушка поймëт всë это, то обида на меня будет великая! За то, что я обманул, за то, что я, говоря о том, как я люблю поэзию, не сказал хоть горькую, но правду, не остановил человека. Поэтому преподаватель должен быть и преподавателем, и воспитателем, и инструктором в какой-то мере, потому что предостеречь от чего-то тоже требуется. Но считать это деление истиной, на мой взгляд, — упрощëнное представление о преподавательской деятельности, так как преподаватель — фигура, объединяющая в себе разноприродные начала.

16

17

Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка для иностранных учащихся гуманитарных факультетов. Под руководством методиста И. М. Пулькиной и первой заведующей кафедрой Г. И. Рожковой участвовала в формировании нового направления в русистике — РКИ1. Опубликовала более 100 научных и научно-методических работ, в том числе более 20 учебников и учебных пособий. Активно участвовала в организации и проведении международных семинаров для преподавателей русского языка из стран Восточной Европы, затем из других стран Европы и для преподавателей из США. Неоднократно была методическим руководителем семинаров, проводимых за рубежом. Работала в Болгарии, Венгрии, Чехословакии, Германии, Италии, США и других странах. Руководила коллективом автором при создании учебного комплекса по русскому языку для иностранных учащихся гуманитарных факультетов. В 2000 году получила звание «Заслуженный преподаватель Московского университета». Награждена медалью имени А. С. Пушкина Международной ассоциации преподавателей русского языка.

1 РКИ — методика преподавания русского языка как иностранного.

18

Галина Андреевна Битехтина — Галина Андреевна, скажите, что вы вкладываете в понятие «прагматизм»? Вы прагматик или сторонник вечных ценностей?

— Я бы не ставила вот так вопрос: «или... или». В жизни совсем не так. Хороший прагматик основывается на чëм-то более фундаментальном. Недавно выступала Алфëрова по телевизору и сказала, что главная наша беда заключается в том, что мы развалили Советский Союз. Вместе с его развалом в итоге мы потеряли в ценностном выражении не меньше, если не больше, чем во время Второй мировой войны. Это страшно! Во время Великой Отечественной войны мы потеряли третью часть национального богатства! А сейчас мы потеряли больше. Во время войны ни одна отрасль нашего хозяйства не умерла: судостроение, где мы были главными конкурентами Америки, авиастроение, ракетостроение — всё было на самом передовом уровне. А сейчас экономически мы не достигли даже уровня 1990-го года. Мы принимаем до двух миллионов гастарбайтеров… Какого уровня?! Мы потеряли столько же кандидатов наук и высококвалифицированных людей. Мы потеряли наш человеческий капитал! Особенно это видно в технических науках: физике, 19

дети победы \ поколение 1950—1960

Г. А. Бихехтина

химии и т.д. Сын одной нашей преподавательницы — физик по образованию, кончивший аспирантуру. Его жена — дочь академика физики! То есть для него здесь можно было всё организовать. А что получается? Он уезжает в Америку, получает там лабораторию и работает на ту страну. В Америке сейчас вообще в вузах учатся в основном три нации: русские, китайцы и индусы. Потому что коренному американцу это не нужно. У него другая психология. К сожалению, у нас сейчас тоже рождается другая психология (в этом я прагматик, не идеалист). У сегодняшней молодëжи совсем иные мысли и ориентиры, чем были у нас. Западный прагматизм дошëл до идиотизма, могу, не стесняясь, сказать. Русский человек никогда не был прагматиком до такой степени. У него остаëтся в душе то, что заложено от предков, — общинность: строиться, делать, обороняться нужно вместе! Отечественная война — это последний пример того, как Россия всем миром защитила себя. При теперешнем моральном, психическом, культурном и интеллектуальном состоянии общества Россия не в состоянии оказать сопротивления. Нет этого мира. Его раскололи, и между осколками существует только неприязнь. А что сейчас мы имеем? Это то, что 90% национального богатства находится в руках наших олигархов, которые не составляют и 10% нашего населения! А сейчас, что нас ждёт? Каждый будет правдами и неправдами перебираться на Запад — так, как это делают афганцы и пакистанцы, стремясь попасть в Англию. Такое же будет бегство из России. У меня в Канаде сын учился, остался там жить и работать. Это для меня больной вопрос. Ведь уже полтора миллиона россиян уехали за границу. Проблема ещё и в том, что остаются там только лучшие. В 1980-х годах я работала в Югославии. Там была такая практика: все сведения о выпускниках отправлялись в Америку. Американцы имели досье на каждого выпускника. Лучших они приглашали на годич-

ную стажировку, обеспечивая все возможности для работы. А что значило для физика-теоретика иметь свою лабораторию? Это же колоссальные деньги! Они всё это там получали. Самым лучшим из лучших предлагали остаться, и они оставались. Такая ситуация была в Югославии. Я пыхтела и возмущалась… То же самое происходит сейчас и у нас. Есть ли перспективы и надежды? Чего мы ожидаем? Безусловно, у нас есть прекрасная молодëжь , хорошая, умная, которая сможет поднять Россию с колен. Есть и в руководстве такие устремления. Человек находится в безвыходном положении. Это хорошо, если он один, молодой и сильный, так как есть шанс прорваться. А если у человека семья, то он уже беспомощен, так как не может бросить своих. В этом случае происходит отказ от себя и от всего. Ситуация не простая. Она должна решаться практически, государством в первую очередь. От Советского Союза и руководства компартии нам осталось одно очень плохое наследство: мы активны, энергичны, но мы не умеем себя защищать, не умеем пробивать пути и дороги в том обществе, которое сейчас сложилось. Пути и дороги пробиваются только взятками и коррупцией. В Советском Союзе была коррупция, но она была незначительной. А сейчас ни одного заказа не производится без взяток. Их размеры стали невероятными, потому что ведущими в обществе стали деньги. То же самое и с образованием. Сейчас молодëжи внушают, что хорошее образование — это красивый диплом, с которым все дороги будут открыты. А как же хорошее образование? Нам хотят внедрить своë образование, например, через таких, как Фурсенко. А ведь наше образование — лучшее в мире. Не случайно лучший Университет информационных технологий в Бостоне создал образец своей программы на основе МГТУ им. Баумана. А нас убеждают перейти на то, от чего уже буквально все отказались. Поэтому необходимо как-то решить все эти проблемы, хоть это и нелегко.

20

21

дети победы \ поколение 1950—1960

Далее я привожу ряд цитат по обсуждаемым темам и свои суждения по этому поводу. О прагматизме Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать. Конфуций

«Человек должен оценивать свои физические, психические и интеллектуальные возможности адекватно тому делу, за которое он берëтся, и иметь мужество отказаться от него, если он понимает своё ему несоответствие.» «В этом высказывании Л.Н. Толстой, по-моему, слукавил. «Всегда хотеть то, что делаешь», нельзя, потому что часто делаешь то, что надо, не совпадающее с вектором твоих желаний.» Людмила Олеговна Чернейко, поколение 1960 — 1970 годов

— Решиться стать благородным мужем — не просто! К тому же, многое зависит от того, кто окружает человека. *** Человек геркулесовского сложения, необычайной физической силы, вынужденный в силу внешних обстоятельств вести сидячую жизнь за кропотливой ручной работой, за научным или умственным трудом, требующим совершенно иных, неразвитых у него сил, оставляющий неиспользованными те силы, которыми он так щедро наделен, — такой человек всю жизнь будет несчастлив; ещё, впрочем, несчастнее будет тот, в ком преобладают интеллектуальные силы и кто, оставляя их неразвитыми и неиспользованными, вынужден заниматься каким-либо простым, не требующим вовсе ума делом или даже физическим трудом, ему непосильным. Особенно в юности следует остерегаться приписывания себе избытка сил, которого на самом деле нет. Артур Шопенгауэр — Каждый хорош на своëм месте, но нужно уважение и к одному, и к другому, а это уважение нужно заслужить. *** Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь. Л.Н. Толстой 22

Г. А. Бихехтина

— А также в том, чтобы то, что ты делаешь, становилось нужным тебе и другим людям. *** Многословие обычно порождает скуку. Мигель де Сервантес — И свидетельствует о нечëткости, неточности мышления того, кто говорит. *** Университет развивает все способности, в том числе и глупость. А.П. Чехов — Глупость не есть способность — это отсутствие чего-то очень нужного. *** Педагогика — это неблагодарная профессия, все успехи которой можно приписать природе, оставив педагога отдуваться за все неудачи подопечных. В.Г. Кротов — Педагогика — это не профессия, а область знания, наука! *** Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знание на деле. Аристотель — Да, это знали, как видно, ещё в древности. Так почему же в России мы можем изобрести, а найти применение открытию — нет?! *** О быстротечном времени И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достаëтся успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, 23

дети победы \ поколение 1950—1960

и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение, но время и случай для всех их. Екклесиаст 9:11

— Это справедливо: для любого достижения необходимы условия, которых — великое множество. Однако редко бывает так, чтобы все совпало, то есть благоприятствовало росту, развитию, открытию, достижению и т. д. *** Бывает нечто, о чëм говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Екклесиаст 1:10–11

«Я существую — значит, уже «обозначился». Это совсем не ужасно!» Александр Викторович Блинов, представитель поколения 1970–80-х годов

— Новое нередко появляется как проявление памяти о прошлом, но в другое время это будет уже нечто иное, обогащëнное опытом последующих поколений. *** Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным. Н.В. Гоголь — Для гения это так, а для обычного человека участие, причастность к чему-то нужному, светлому — уже хорошо. *** Я не знаю, была ли моя жизнь бесполезной, простым недоразумением, или же она имела смысл. Герман Гессе — Рождение каждого человека имеет смысл и предназначение. Стать бесполезной или даже недоразумением жизнь может только по причине самого человека или социума, в котором он живёт. *** 24

Г. А. Бихехтина

Большинство людей работает бóльшую часть времени, чтобы жить, и незначительное свободное время, остающееся у них, настолько тревожит их, что они всеми способами стараются избавиться от него. И.В.. Гёте — Те люди, которые не знают, чем заполнить свободное время, не привыкли смотреть в себя, размышлять о себе и окружающем мире, быть философами или художниками в жизни. *** Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его ещё не имеем. Марк Аврелий — Можно отнять и то, и другое. Отнять прошлое — придать его забвению, исказить и испачкать, замолчать самому и извратить новые поколения. Это то, что пытаются сделать с историей СССР, вспоминая только о ГУЛАГах и больше ни о чем! Но жизнь всë равно поворачивается к тому, что было хорошо, и я думаю, что этот опыт ещё сыграет в нашей будущей истории свою положительную роль. О вечных ценностях Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. Екклесиаст 1:18

— Множатся не только печали, но и радости, добро, создание… *** Свободен лишь тот, кто утратил всë, ради чего стоит жить. Эрих Мария Ремарк, «Триумфальная арка» — Свобода без того, ради чего стоит жить, зачем она? *** 25

дети победы \ поколение 1950—1960

Г. А. Бихехтина

Если человека всë устраивает, то он полный идиот. Здорового человека в нормальной памяти не может всегда и всë устраивать. В.В. Путин

Любовь способна низкое прощать И доблести в пороки превращать… Уильям Шекспир

— Да, любовь — огромная сила, но еë в наше время куда-то «опускают». *** Сущность всякой веры состоит в том, что она придаёт жизни такой смысл, который не уничтожается смертью. Л.Н. Толстой — И делает жизнь светлее и человека добрее. *** Жизнь без любви — не жизнь, а существование. Без любви жить невозможно, для того и дана душа человеку, чтобы любить. М. Горький — Но чтобы человек был человеком, он должен жить как человек (с юности до старости), в человеческих условиях. Жизнь не должна быть бесконечным процессом борьбы за выживание. *** Если притвориться гением, то можно им стать. Сальвадор Дали — Едва ли можно претвориться гением. Им можно быть или не быть. *** Я думаю, что хуже, чем жестокость сердца, может быть лишь одно качество — мягкость мозгов. Теодор Рузвельт — Мягкость мозгов — это слабоумие. Это несравнимые вещи: больной человек и тиран. *** 26

— Такого не бывает. Одни потребности сменяются другими, новыми. *** Оптимизм — это недостаток информации. Ф.Г. Раневская — Это мысль о том, что в нашей жизни нет условий, среды, пищи для оптимизма. Эта фраза была сказана ещё в СССР. А сейчас? 90% граждан охвачены социально обусловленным пессимизмом. *** Искусство чтения состоит в том, чтобы знать, что пропустить. Филип Хамертон — Смотря какого чтения: иногда надо вчитываться и даже перечитывать.

Г.А. Битехтина Как рождается новое? (из воспоминаний о Г.И. Рожковой) Новые направления в науке и в жизни появляются тогда, когда в обществе возникает потребность, удовлетворить которую можно только создав нечто новое, выходящее за рамки устоявшегося. Тогда появляются необходимые условия, приходят удивительные люди, называемые энтузиастами, и дело развивается стремительно и мощно. Энтузиасты способны придать всему новому волевой импульс, направить творческий потенциал окружающих их людей на достижение поставленных целей. Так было, например, при зарождении новой для русистики специальности «Русский язык 27

дети победы \ поколение 1950—1960

Г. А. Бихехтина

как иностранный» (РКИ). В середине ХХ века в нашей стране (в то время Советском Союзе) в связи с произошедшими после Второй мировой войны геополитическими изменениями появилась потребность в организации широкой системы получения образования в СССР гражданами иностранных государств (прежде всего из Восточной Европы и Юго-Восточной Азии). Распоряжением Правительства в декабре 1951 года в Московском, Ленинградском и Киевском университетах были созданы кафедры русского языка для иностранных учащихся. В Московском университете на филологическом факультете из состава кафедры русского языка, возглавляемой академиком­­ В.В. Ви­ноградовым, была выделена небольшая общеуниверситетская кафедра русского языка для иностранцев. Первым заведующим этой кафедрой стала Г.И. Рожкова, а методистом — И.М. Пулькина, имевшая опыт и публикации2 в области обучения русскому языку как неродному. Г.И. Рожкова училась в ИФЛИ, когда началась Великая Отечественная война 1941–1945 годов. Прервав обучение, она ушла на фронт. Как участник Великой Отечественной войны она имеет несколько боевых наград. Вернувшись с войны, Галина Ивановна Рожкова завершила образование, окончила аспирантуру на филологическом факультете МГУ и защитила диссертацию по истории русского языка. Назначение заведующим кафедрой русского языка как иностранного (РКИ) было для Галины Ивановны неожиданностью, но она сумела понять важность поставленных перед новой кафедрой задач, масштабы и перспективы предстоящей работы.

В декабре 1951 года кафедра состояла из восьми человек, из них только трое имели некоторый педагогический опыт. А в сентябре на кафедру по распределению пришли пять выпускников филологического факультета, среди которых оказалась и я. Я не была в восторге от такого распределения, предстоящая работа представлялась мне не очень интересной, однообразной: на каждом уроке — одно и то же. Но, к моëму счастью, М.В. Всеволодова, которая к тому времени уже год преподавала русский язык иностранцам, сумела меня разубедить и заинтересовать. Начав работать с Г.И. Рожковой, мы, молодые преподаватели, осознали, что предстоит большая и ответственная работа. В Галине Ивановне мы почувствовали лидера и прониклись доверием к ней. Несмотря на свой ещё не очень солидный возраст (30 лет) и совсем не солидную внешность (невысокого роста, худенькая), она была взрослее, опытнее нас, и её авторитет был непререкаем. Для неё русский язык как иностранный тоже был новым делом, она училась фактически вместе с нами, не намного опережая нас, но мы даже предположить этого не могли, настолько уверенно она вела нас за собой. Галина Ивановна обладала силой воли, чётко понимала цель и поэтому могла организовать нашу жизнь и работу так, что мы постепенно на практике постигали азы новой специальности. Мы посещали уроки И.М. Пулькиной, Г.И. Рожковой, Н.Э. Шмидт, Р.Г. Уриной, анализировали эти уроки. И уже со второй-третьей недели более опытные преподаватели приходили к нам на уроки, при этом нередко не по одному человеку, а совместно с молодыми преподавателями, а потом были совместные обсуждения этих уроков. Галина Ивановна всегда побуждала нас высказывать своё мнение: «А вы что думаете?» Она учила нас преодолевать стеснительность, страх перед публичным выступлением, боязнь высказать своё мнение перед старшими товарищами, боязнь обнаружить в чём-то свою некомпетентность, поощряла вопросы

2 Первой настольной книгой для молодых преподавателей русского языка как неродного явилась книга И.М. Пулькиной «Краткий справочник по русской грамматике. Пособие для преподавателей нерусских школ» 2-е издание — 1949 г., 10-е издание — 1993 г. Книга переведена на многие иностранные языки.

28

29

дети победы \ поколение 1950—1960

Г. А. Бихехтина

и стремление обосновать свою точку зрения. Она исподволь подводила нас к осознанию необходимости коллективного обсуждения и преодоления встречающихся трудностей. Это было очень важно, если учесть те экстремальные условия, в которых мы начинали нашу работу: не было программ, учебников и учебных пособий; не было общепринятой методики; не было ещё и самой специальности. К счастью, были люди, такие как Г.И. Рожкова и И.М. Пуль­ кина, способные возглавить новое дело и направить молодёжь в нужное русло. Галина Ивановна понимала свою задачу широко: не просто руководить кафедрой, а создать из нас, вчерашних студентов, настоящих профессионалов, исследователей, педагогов, одним словом — людей творческих, способных взяться за серьёзное дело. Стратегическая задача, поставленная перед русистами, — обес­ печить всё необходимое для овладения иностранными учащимися русским языком как средством общения — требовала решения целого ряда проблем. Специальность РКИ формировалась на стыке ряда наук, прежде всего лингвистики, психологии и методики. Изучение языка как средства общения предполагает наличие понимания самого процесса общения как одного из видов человеческой деятельности. Современный, деятельностный, подход к описанию процессов речевого общения3 определяет и многие особенности системно-функционального коммуникативно-ориентированного описания языка, необходимого для практики РКИ. Внимание исследователя концентрируется не только на описании системы языка (что есть «язык»), но и на том, как язык функционирует, работает в процессе общения. Это уже лингво-психологический аспект, который, в свою очередь, определяет и специфику методики пре-

подавания РКИ. Уже в 1950-е годы Г.И. Рожкова в своих лингвистических и методических работах опиралась на это триединство. Галина Ивановна явилась одним из первых исследователей, которые акцентировали внимание на необходимости функциональноориентированного описания русского языка в целях преподавания иностранцам4. Галина Ивановна понимала, что у молодых преподавателей неплохая лингвистическая подготовка, но имеющиеся академические знания не в полной мере соответствовали тем задачам, которые предстояло решать. Поэтому на кафедру регулярно приглашались учёные-лингвисты: Т.П. Ломтев (цикл лекций), Р.И. Аванесов, А.А. Реформатский, К.В. Горшкова, В.А. Белошапкова, Г.А. Золотова, Ю.Д. Апресян и др.; психологи: П.Я. Гальперин, А.А. Леонтьев (цикл лекций), И.А. Зимняя и др.; методисты: З.Н. Цветкова (цикл лекций), Н.Ф. Потапова и др. Галина Ивановна стремилась не просто расширить наш кругозор — шла последовательная системная работа по формированию единства взглядов и ориентиров. В первые годы работы, пока ещё не было достаточно полного функционально ориентированного описания русского языка, преподаватель вынужден был делать это сам на каждом уроке, тем самым накапливая опыт и знания для серьёзной работы в области функционального описания языка и методики его преподавания. Уже со второго-третьего года работы на кафедре Галина Ивановна предлагала, чтобы молодёжь писала статьи в методические сборники по РКИ, она полностью поддерживала тезис В.А. Белошапковой о том, что нельзя работать в Московском университете и не заниматься научной деятельностью. Надо сказать, что накопленный См. Рожкова Г.И. Вопросы лингвистического обоснования методики преподавания русского языка иностранцам. — М., 1965; К лингвистическим основам методики преподавания русского языка иностранцам. — М., 1983; Очерки практической грамматики. — М., 1987.

4

См. работы А.Н. Леонтьева, А.А. Смирнова, Л.С. Выготского, П.Я. Гальперина, П.И. Зинченко, А.М. Шахназарова.

3

30

31

Учителя, которых помят

“

Кафедры русского языка для иностранных учащихся филологического факультета МГУ вписали яркую страницу в историю формирования специальности «Русский язык как иностранный», в историю филологического факультета МГУ. И в этом немалая заслуга Г.И. Рожковой. ранн

”

дети победы \ поколение 1950—1960

Г. А. Бихехтина

в практике преподавания опыт в дальнейшем послужил основой для выполнения многих диссертационных исследований. Но самой хорошей школой для молодёжи было участие в совместном, можно сказать, коллективном написании пособий. Сначала это были небольшие сборники упражнений, пособия по фонетике для разных категорий учащихся, затем пособия по морфологии и синтаксису, а позже создавались целостные учебные комплексы для филологов и иностранных учащихся разных специальностей. Совместное создание пособий — один из лучших способов постижения специфики работы в области описания и преподавания РКИ. Кроме того, такая работа сближает людей, делает их единомышленниками. Так, например, уже на третьем году существования кафедры несколько человек из молодёжи были включены Галиной Ивановной в состав авторского коллектива, который состоял из преподавателей Московского и Ленинградского университетов и перед которым стояла серьёзная задача — создание программы по русскому языку как иностранному. Обычно мы, шесть-восемь человек, собирались на квартире у И.М. Пулькиной, работали интенсивно. Потом пили чай, и Лариса Муравьёва под гитару пела песни Новеллы Матвеевой. У Галины Ивановны Рожковой был сильный красивый голос, и она любила петь. Они с Лией Павловной Юдиной бесподобно пели на два голоса песню «Летят утки». В своей работе Галина Ивановна не ограничивалась только рамками кафедры. С 1961 года она была членом научно-методического совета по русскому языку в Минвузе СССР. По инициативе Г.И. Рож­­­ковой и других заведующих кафедрами московских вузов на базе МГУ с 1950-х годов функционировал общегородской методический семинар для преподавателей РКИ. Немного позже, с 1958 года, в МГУ стали регулярно проводиться семинары для зарубежных преподавателей, первыми организаторами и руководителями которых были Г.И. Рожкова и Е.И. Мотина.

Галина Ивановна вела большую работу с зарубежными коллегами, в частности она является соавтором первого учебника русского языка для лиц, говорящих на немецком языке; совместно с индийскими коллегами она написала учебник по русскому языку для вузов Индии. Г.И. Рожкова активно участвовала в работе МАПРЯЛ5. Кафедры русского языка для иностранных учащихся филологического факультета МГУ вписали яркую страницу в историю формирования специальности «Русский язык как иностранный», в историю филологического факультета МГУ6. И в этом немалая заслуга Г.И. Рожковой.

32

5 Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы.

См. Филологический факультет Московского университета. Очерки истории. — М., 2001, С. 487–552.

6

33

Алла Павловна Герасименко Доцент кафедры истории русской литературы XX века, кандидат филологических наук. Автор глав в учебниках, статей по современной русской прозе, книг «Русский советский роман 60-80-х годов» и «Современный советский роман». В течение многих лет читала соответствующие лекционные курсы на факультете, материалы которых нашли своë отражение в учебном пособии1, где ей принадлежат все обобщающие и монографические главы по прозе.

1

Зайцев В.А., Герасименко А.П. История русской литературы второй половины ХХ века. М., 2004.

— Что вы можете сказать о прагматизме?

— Я понимаю так, что предмет наших коллективных размышлений — человек с точки зрения вечности, даже тогда, когда есть намек и на сиюминутность (прагматизм). Ну что же, поговорим о нетленном, тем более что человек в системе сегодняшних социально-исторических координат (новый русский, бомж, олигарх, охранник, торговец, коррумпированный чиновник) восторгов ни у кого не вызывает. Итак, прагматизм как качество личности… Не будем же мы, филологи, рассуждать о «философском» прагматизме — течении в буржуазной философии XX века или соответствующем направлении в исторической науке. Для начала обратимся к специалистам по русскому языку: «прагматизм — поведение, деятельность, вытекающие не из принципиальных соображений, а из корыстных побуждений… прагматик, прагматист — тот, кто склонен к прагматизму»1. Добавим Словарь русского языка: в 4-х т. АН СССР. Институт русского языка.– М, 1981–1984. Т. 3, С. 356.

1

34

35

“

…прагматик — характер вечный, кочующий из эпохи в эпоху…

”

«…всë-таки у меня не создаëтся впечатления, что деловые люди действительно приносят больше толку, чем добродетельные. Мне кажется, что в современном мире вес добродетельных людей намного больше, чем вес деловых.» Наталья Борисовна Гвишиани, поколение 1960–70-х годов

дети победы \ поколение 1950—1960

А. П, Герасименко

к этому, что слово «прагматизм» — от греческого πραγμα — действие, практика. В этом смысле прагматик — характер вечный, кочующий из эпохи в эпоху, хоть и редко встречающийся: у одних народов чаще, у других — реже. У немцев, наверное, больше, а в России совсем редко, что подтверждает классическая русская литература. Здесь прагматиков совсем не густо: гончаровский Штольц, толстовский Каренин, хотя последний — скорее педант. По мнению Френсиса Бэкона, «в тяжёлые времена от деловых людей толку больше, чем от добродетельных». А у нас, в России, к сожалению, не так, что убедительно доказали прагматики нового времени —«эффективный» менеджер Чубайс и трудоголик Зурабов, которые, мягко говоря, не зарекомендовали себя. Думаю, что на Руси с прагматиками надежд связывать не стоит: не тот менталитет у подчинëнных. Хорошо, что у нас прагматиков мало, но и те, немногие, которые есть, вреда стране принесли на десятилетия. В России прагматик не годится на роль кризис-менеджера, потому что он одномерен, без души и широты чувств, имеет статистический ум, не вживлëн в социум, любит субъективно понимаемое дело, но при этом не видит человека и не хочет его знать. Кстати, и в советское время не прагматики делали погоду в промышленности, их было так же мало, но они отличались от современных. «Деловые люди» 1950–70-х годов — Чешков в пьесе Игнатия Дворецкова «Человек со стороны» и Александр Онисимов в недооцененном читателями и критикой романе А. Бека «Новое назначение» — в ущерб семье, личным отношениям и общению с окружающими людьми отдавали всё своë время делу государственной важности и не ради корысти, а ради самореализации, поскольку дело было главным смыслом их жизни. Прагматики этого типа не-

много напоминают фанатиков, пассионариев (термин Л.Н. Гумилева), которые, как известно, совершают революции. Всё вышесказанное свидетельствует о том, что в живой жизни тип прагматика, его внутреннее содержание намного сложнее характеристики, данной ему учёными в словаре начала 1980-х годов. И это естественно: современный русский язык — живое явление, в процессе развития которого усложняется и уточняется значение слова «прагматик».

36

— Что для вас значат вечные ценности?

— Наиглавнейшей вечной ценностью, с моей точки зрения, является уникальный опыт ушедших поколений, опыт отрицательный и положительный, аккумулированный в культуре и науке. Но трагедия состоит в том, что приходящие в мир новые люди практически игнорируют этот опыт, продолжая наступать на старые грабли. И только немногим из них доступно глубокое понимание истории и человеческих отношений предшественников. Это избранные, которые с молодых лет озабочены идеей самостроения, самосозидания. Проблема самоусовершенствования личности — одна из важнейших в жизни отдельного человека. «Издревле, с очень давних пор, существует два способа обновления, два способа перестройки жизни, — писал Абрамов, — один путь — социальных революций и социальных реформ, второй путь, который особенно яростно проповедовал в нашей русской жизни и в нашей литературе Л.Н. Толстой, — это путь нравственного самовоспитания личности каждого человека. Долгое время к этому учению Льва Толстого, прекрасному учению Толстого, которое является сердцевиной всего его творчества, у нас относились негативно. Были на то основания, потому что это отвлекало от революции, но сегодня мы можем должным образом оценить учение этого великого человека, потому что опыт 37

“

Проблема самоусовершенствования личности — одна из важнейших в жизни отдельного человека.

”

«…я считаю, что вечные ценности — это именно люди, с которыми мы живëм, работаем, которых мы любим, которые любят нас, которые делают нашу жизнь полноценной.» Ирина Николаевна Кузнецова, поколение 1960–70-х годов

дети победы \ поколение 1950—1960

показывает: перестройка, социальная перестройка жизни, не подкреплëнная душевной работой каждого, не может дать должных результатов»1. Гениальная мысль, гениальный совет ушедшего в небытие крестьянского сына, писателя и учëного, который ещё в 1980-е годы произнëс необходимое, но ныне обесцененное в руках недалëких и самонадеянных людей слово перестройка. Но только кто его услышит сегодня?

Абрамов Ф. Из записных книжек. 1954–1983 // Север, 1985, № 7. С. 87.

1

38

39

Доцент кафедры славянской филологии, кандидат филологических наук, заведующий кафедрой, заместитель декана по УМО1, член учёного совета филологического факультета. Состоял в учёном совете МГУ, возглавлял Ассоциацию друзей Югославии (1991–2001 гг.), является членом редколлегии ежегодника «Славистика» (Белград, Сербия). Сфера научных интересов: сербохорватский язык (история литературного языка у сербов, грамматика, лексикография); история славяноведения и славянского языкознания. Автор более чем 150 научных публикаций: «Сербохорватский язык» (1969); «Карманный сербохорватско-русский словарь» (ряд изданий); «Сербская лексикография XVIII века» (1993); «Славистика. Сербистика» (сборник статей, 1999) и др. Удостоен премии Головного совета по филологии за книгу «Сербская лексикография XVIII века» и югославской награды имени академика П. Ивича за книгу «Славистика. Сербистика». По его инициативе в Московском университете создан Славянский культурно-информационный клуб.

УМО — учебно-методическое объединение.

1

40

Владимир Павлович Гудков — Что вы думаете о прагматизме?

— С таким явлением, как прагматизм, мы сталкиваемся каждый день и в течение всей жизни. Всех людей можно разделить на две группы, одна из которых будет очень большая, другая — значительно меньше. Первая — это люди, которые стремятся к обеспечению своей благополучной жизни, к большему комфорту, служебному росту, то есть это люди, которые действительно практики, прагматики. К примеру, в советские времена многие люди стремились вступить в партию только потому, что это обеспечивало некоторые, пусть не всегда большие, но, тем не менее, преимущества. Та же поездка за границу для беспартийного была осложнена, а для партийного всё было чуть-чуть легче. Среди моего окружения было много людей, которые стремились вступить в партию именно для того, чтобы стало легче жить. Я помню, как мой руководитель и учитель Самуил Борисович Бернштейн, основатель нашего славянского отделения, когда речь зашла о том, что мне будет предложено когда-нибудь заведовать кафедрой, сказал: «Только имейте в виду, вас всё равно не назначат, ведь вы беспартийный». Но потом, слава Богу, времена изменились и стало возможно обойтись и без этого.

41

«Один наш покойный профессор, Юшин, говорил: «Филолог — это единственный человек, который тратит свои деньги на собственное орудие производства». Сергей Иванович Кормилов, поколение 1970–80-х годов

«В принципе, все, кто преподают на филологическом факультете, не отличаются особым прагматизмом.» Наталия Евгеньевна Ананьева, поколение 1960–70-х годов

дети победы \ поколение 1950-1960 гг

В.П. Гудков

Но такое действительно было. Более того, одно время у меня было общественное поручение на факультете — организовывать так называемый безвалютный обмен со странами: студенты ездили в другую страну за свои деньги, а потом принимали оттуда соответствующую группу. Руководитель такой группы обязательно должен был состоять в партии, а я был беспартийным, хотя сам всем руководил. Мне всегда были более симпатичны люди, которые не стремятся к сиюминутной выгоде, а у которых есть интересные дела, стоящие на первом плане и являющиеся для них приоритетными. Приведу несколько примеров таких реально существовавших и существующих людей. Это два гениальных лингвиста. Один из них — Владислав Маркович Иллич-Свитыч, погиб в 32 года. Его имя есть в Большой советской энциклопедии: он является одним из создателей ностратической теории. Это был человек, окончивший наше славянское отделение, но работавший потом в Институте славяноведения РАН. Всю жизнь он не имел своей квартиры, то есть жил где-то за городом, снимая углы и комнатенки, отдельно платя за прописку. К счастью, его жена понимала это, видела, что главным для него являлось то дело, которым он занимался. Худо-бедно они концы с концами сводили. В сентябре 1966 года он наконец-то должен был переехать в квартиру, но ему так и не удалось там пожить: в августе он погиб под машиной. Это, конечно, был совершенно удивительный человек. Второй человек, у которого отсутствовали корыстные интересы, — друг Иллича-Свитыча, с которым они работали в Институте славяноведения, Владимир Антонович Дыбо. Это выдающийся и всемирно известный славист, номер один в области акцентологии — науки об ударении в разных языках мира. Всю жизнь Владимир Антонович занимается акцентологией, и для него не составляет трудности разобраться в любом языке, например, в африканском. У него так же не было в Москве квартиры. Пока он учился в аспи-

рантуре, жил в общежитии, потом стал снимать углы или комнаты за пределами Москвы. Спустя некоторое время ему удалось вступить в загородный кооператив, и сейчас он живëт за городом. Когда погиб Иллич-Свитыч, Владимир Антонович оставил все свои дела и фактически стал заниматься его наследием, поскольку осталось много рукописей, много материалов, которым надо было не дать пропасть: или обработать, или дополнить, или развить и так далее. И действительно, таким образом и с помощью некоторых других людей наследие Иллича-Свитыча было спасено. Жена Дыбо — Чурганова Валерия Григорьевна — одно время работала у нас на факультете на русской кафедре. Когда Владимиру Антоновичу предлагали издать популярную книжку по акцентологии за гонорар, он сказал: «Но это отвлечëт меня на полгода как минимум!» И Валерия Григорьевна сказала: «Да ни в коем случае! Не соглашайся! Делай своë дело, которое у тебя есть!» Сейчас он в основном работает в РГГУ и в Институте славяноведения. Это пример бескорыстных людей. Всё-таки бескорыстие является великолепным человеческим качеством. В этом случае мы можем упомянуть и таких людей, как создатель теперь уже Государственной картинной галереи, которая называется Третьяковской. Это ведь тоже своеобразное бескорыстие. Павел Михайлович Третьяков, будучи купцом и зарабатывая средства, вместе с тем имел страсть — собирать картины, которую он реализовал и, в сущности, не только для себя. Таким же был и купец Алексеев, он же Станиславский. Он владел текстильной фабрикой, откуда имел средства, но, тем не менее, и для него главным в жизни всё равно стало другое. Примером может также служить и Самуил Борисович Бернштейн, которого я уже упоминал выше. В 1943 году он открыл нашу кафедру славянской филологии. Он вëл скромную жизнь, которая целиком была посвящена науке, работе на кафедре и в Институте славяноведения, где он руководил сектором. Для него почти не су-

42

43

Примеры учëных, которых, по мнению Владимира Павловича, отличает исключительное бескорыстие: Владислав Маркович Иллич-Свитыч, один из создателей ностратической теории. Владимир Антонович Дыбо, выдающийся и всемирно известный славист, номер один в области акцентологии. Самуил Борисович Бернштейн, открывший в 1943 году кафедру славянской филологии. Афанасий Матвеевич Селищев, выдающийся славист. Оксана Герасимовна Гецова, которая сейчас руководит диалектологическим кабинетом. Владимир Николаевич Топоров, первый лауреат премии Солженицына. Вот такие чудаки украшают мир. Таких людей немного, но они, к счастью, есть.

дети победы \ поколение 1950—1960

В.П. Гудков

ществовали такие вещи, как кинематограф, например. Таким был и его учитель — Афанасий Матвеевич Селищев. Крестьянин по происхождению, выдающийся славист, он работал в Москве в очень тяжёлые 1930-е годы, когда славистика была почти под запретом. Даже у него дома разговоры велись только на специальные темы, и судьба какого-нибудь там «Ѣ» (ять) или «Ъ» (ер) была гораздо важнее всего того, что происходит вокруг. Ещё одним примером таких самозабвенных людей является Оксана Герасимовна Гецова, которая сейчас руководит диалектологическим кабинетом. Её первый муж, Василий Константинович, у которого я учился на первом курсе, преподавал старославянский язык. Самуил Борисович Бернштейн в своих мемуарах пишет, что когда началась война и немцы стояли рядом, в Москве началась паника, люди бежали. В этот момент к нему пришëл Василий Константинович, который был доцентом нашего факультета и которому было не до войны, и сказал: «Бросьте все это! Слушайте, у меня появилась теория по поводу чередования!» Когда он женился на Оксане Герасимовне, я однажды, проходя мимо старого здания, услышал, как он говорил с ней по телефону-автомату и всячески оправдывался: «Ну, не надо сегодня, я же вчера обедал!» Видимо, хотел идти в библиотеку. Вот такие чудаки украшают мир. Таких людей немного, но они, к счастью, есть. Хотя с ними бывает порой сложно, они украшают жизнь. Вспоминается мне и Владимир Николаевич Топоров, первый лауреат премии Солженицына, который окончил русское отделение филологического факультета, но писал диплом на нашей славянской кафедре. Он был нетребовательным ко всем жизненным благам. Для него было важным обеспечить себе более-менее нормальное существование и при этом заниматься тем, к чему есть пристрастие. Кстати, часто задумываешься, ну к чему И.С. Тургеневу было писать столько романов, ему делать было нечего? Охотился бы себе, а тем

не менее, писал-писал романы. Так же и Лев Николаевич Толстой: и дом, и дети, и хозяйство, а он сидел и писал романы. Вот такие странности бывают в жизни. Так что не всё в жизни определяется прагматизмом.

44

— Что для вас быстротечное время?

— В разные периоды жизни время быстротечно по-своему. В детстве оно течет медленно, тянется-тянется, когда же наконец каникулы? А вот сейчас, приняв студентов на первый курс, не успеваешь оглянуться, а они уже диплом защищают. Так что быстротечность времени — понятие относительное. Счастье может заключаться только в одном: чтобы эту быстротечность жизни не утратить до старости. Потому что бывает так, что люди в преклонном возрасте лишаются возможности заниматься какими-то делами, и это действительно мучение. А если есть какое-то дело, жизнь идëт достаточно быстротечно, но вместе с тем плодотворно. Я часто привожу этот пример своим студентам. Посмотрите, что произошло на нашем веку. Я пришëл в Университет в 1951 году. Утром в каждой аудитории одной из обязанностей уборщицы была проверка чернильницы на каждой парте или столе: надо было посмотреть, не замусорены ли они, если что, то добавить свежие чернила. Авторучек тогда было ещё довольно мало. Когда писали вступительные сочинения, в приёмной комиссии всегда был запас простых ручек. Потом появились шариковые. А скоро и это, наверное, не потребуется, и все будут ходить с миниатюрными ноутбуками. Это всё произошло за пятьдесят с небольшим лет. А для истории пятьдесят лет — это миг. А что будет через пять-десять лет мне уже и вообразить невозможно. С другой стороны, великий сербский писатель, единственный лауреат Нобелевской премии на Балканах Иво Андрич, которого тоже спрашивали о быстротечности жизни, отвечал: «Да, конечно, многое идëт быстро, мы быстрее 45

“

…не всё в жизни определяется прагматизмом.

”

дети победы \ поколение 1950—1960

ездим, быстрее летаем, но, с другой стороны, женщина по-прежнему носит ребенка 9 месяцев». То есть биологическая суть от этого не меняется. Так что всë это относительно. Главное, при этой быстротечности не потерять себя.

— Какие ценности для вас являются вечными?

— Вечные ценности во многом сохраняются. Другое дело, что, конечно, это тоже вещь относительная. Я думаю, что вечными ценностями должны быть преданность близким людям, благодарность родителям, которые тебя воспитали и вырастили. Главное — это гуманное отношение к людям, потому что, к сожалению, злобы не уменьшается в этом мире, может, даже и больше иногда становится. Много легенд ходит, что в деревнях была когда-то идиллия — ничего подобного! Человеческая природа везде была человеческой природой. Вечные ценности надо воспитывать. Для этого должно быть общество, а в организации общества должны быть авторитетные гуманные силы. Для меня также очень важно постоянство. Бывает же так: человек принял какое-то решение или позицию, а потом меняет своë мнение, и изменение этой позиции часто сопряжено с весьма негативными результатами. Здесь я имею в виду постоянство в отношении к людям, хорошем или плохом. Неважно, какое, главное — постоянство. Хотя это иногда, может быть, и не очень хорошо, потому что меняются и ситуации, и мнения. Тем не менее, для меня понятие постоянства чрезвычайно важно.

46

47

Профессор кафедры истории русской литературы XX века, доктор филологических наук, член Союза писателей (1959), профессор Академии переподготовки работников искусства и культуры, заслуженный деятель Азербайджана, председатель Совета по азербайджанской литературе Международного содружества писательских союзов. Автор книг художественной прозы, в частности, романов, изданных на многих языках: «Магомед, Мамед, Мамиш», «Семейные тайны», «Директория Igra», трëх исторических романов: «Фатальный Фатали», «Доктор N»; романа-исследования жизни пророка Мухаммеда «Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина»; новой редакции и концепции Корана; книги эссеистики «Самая большая скорость — скорость жизни»; мемуарной прозы: «Заметки московского бакинца», «Русскость нерусских», «Лета к воспоминаньям клонят». Переводчик произведений азербайджанской литературы на русский язык.

48

Чингиз Гасанович Гусейнов Предлагаемые ниже афоризмы в какой-то мере обобщают мой жизненный опыт, хотя известно, что чужой опыт никого и ничему не учит — даже история человечества, страны, народа не учит, что уж говорить об опыте индивидуальном? Но знать чужой опыт, а тем более историю, не бесполезно. Первый афоризм касается жизни — вчера ещё тебе был 21 год, и ты сожалел, что так быстро уходит время: «Ужас! Уже третий десяток!» А сегодня уже пора итоги подводить. Так вот: Самая большая скорость — это скорость жизни. Но: Течение жизни — как течение песка в пустыне — не заметно. А далее: Все, что случается в жизни от самого трагического до самого комического, надо рассматривать как еë многообразие и богатство: это и есть жизнь. Если тебе явилось нечто важное или оригинальное (мысль-образидея), считай, что это витает в воздухе и может придти другому, если уже не пришло, и ты — не первый. Постоянно ставь себя на место другого. Это, во-первых. А вовторых, взгляд на себя со стороны — полезное занятие: ты такой, каким видишься чужими глазами, даже если они кажутся тебе ошибочными.

49

«Я нахожусь в хронотопе. Сейчас для меня это особенно важно. Сделать надо много, а времени мало. вперёди его мало. И в течение дня его мало.» Майя Владимировна Всеволодова, поколение 1950–60-х годов

“

Надо знать, что ни у кого, ни с кем ничего случайного в жизни не происходит…

”

“

Если замечаешь в ком-то плохое, то знай, что плохое в нём — твоë. А если в себе замечаешь хорошее, то хорошее в тебе — не твоë, а его.

”

дети победы \ поколение 1950-1960 гг

Ч.Г Гусейнов

Надо знать, что ни у кого, ни с кем ничего случайного в жизни не происходит, отсюда: Учись видеть жизнь в символах, и тогда она становится ярче, богаче и осмысленнее. Меня всегда интересовала восточная поговорка, и я пытался постичь еë сокровенный смысл: Гарцевать на осле непристойно, но пасть с него — ещё хуже. Дескать, если падать, то падать со слона, хотя бы с коня, не ниже! Не спеши выносить суждение о сегодняшнем — завтра твои суждения будут ошибочными. Усложняя простое, человек совершает глупость, обезоруживая себя перед нечистой силой, а упрощая сложное, — раскрепощает дух. Свет спрятали в мешок, дабы сохранить, а когда развязали — вышла темнота, так что никогда и ни от кого не прячь явленного тебе света. Если замечаешь в ком-то плохое, то знай, что плохое в нём — твоë. А если в себе замечаешь хорошее, то хорошее в тебе — не твоë, а его. Или иначе: Он — дьявол, но это — твоё. В тебе искра божественная вспыхнула — это от соприкосновения с ним (и с Ним!). И как бы итог: Жизнь свою рассматривай как чужую, жизнь чужих — как свою. Можно прорубить окно (в доме, стране, государстве…), но при этом — заколотить дверь. Поклонение тирану — самая неистребимая из страстей. Жизнь без дум о смерти, — ведь все уйдут, и ты тоже, — лишена интереса и глубины. Мужчина — что бы ни делал — творит ради одной женщины, она может меняться, но всегда одна. Чтобы ей понравиться. Чтобы привлечь еë внимание. Чтобы она тебя заприметила и выделила. Здесь — единство единственной. Женщина — рискну высказаться — творит на множество направлений: для себя, для дома, подруг, которые искренне радуются,

ревнуют, притворяются, что радуются, для мужчин, которые любят, равнодушны, не любят, ненавидят, для просто окружающих. Здесь — множество множеств. Многие любят разгадывать сны, и правильно делают, ибо дорога в подсознание пролегает через сон: Люби свои сны как явь. Сны задают загадки, в яви — их разгадка. На этом свете — сны плоти и духа, на том — сны души. Падение в пропасть во сне — освобождение от невроза, легкий спуск во сне с немыслимой высоты — освобождение от неуверенности. Полет во сне означает, что в человеке востребованы птичьи гены. Дорожи таинственным, которое невыразимо и неуловимо, ибо в нём есть нечто, приближение к которому таит радость самоузнавания. Случается: на вершину невысокого холма не взбирался, а смотрит, будто стоит на вершине высочайшей горы. Случается: кругом грешен, но — святой. Первый седой волос застает врасплох (то же и с ниточкой морщины на челе!): не думай, что это — начало старости, а думай, что это — конец младенчества. Легче понять, что некогда тебя не было на свете, чем поверить, что когда-нибудь тебя не будет. Считай, что прекрасно, если из 10 дней — лишь один оказался удачным, из 10 дел — лишь одно по-настоящему дельное, из 10 афоризмов — лишь один стоящий. Мерзостна слащавая ханжеская кротость с поддакиванием всякому вздору (подумай: нет ли этого в тебе?), плюс два дополнения: Прими то, чего не можешь изменить; Изменяй то, что можешь изменить, плюс то, что говорил Апостол Павел: «Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». А в финале: Став учителем, не забывай, что некогда был, но и по сей день остаёшься учеником.

50

51

“

Легче понять, что некогда тебя не было на свете, чем поверить, что когда-нибудь тебя не будет.

”

“

Став учителем, не забывай, что некогда был, но и по сей день остаёшься учеником.

”

Майя Владимировна Всеволодова Профессор кафедры дидактической лингвистики и теории преподавания русского языка как иностранного, доктор филологических наук, член четырёх специализированных советов, член Учёного совета филологического факультета, член редколлегии журнала «Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология». Неоднократно выезжала за рубеж (Дания, Финляндия, Польша, Китай) с чтением лекций по функциональной грамматике. Присвоено звание заслуженного профессора Московского университета (2001), награждена медалью «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина» (1970), медалью им. А.С. Пушкина (2002).

52

Мне близки слова Л.Н. Толстого: «Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь». Я думаю, что так оно и есть, поскольку у меня в жизни сложилось так, что я всегда хочу делать то, что я делаю.

— Как Вы понимаете слово «прагматика»?

— Вы знаете, я в общем, наверное, не прагматик, поэтому я даже не знаю, что это такое. Хотя я могу понять прагматику в чисто научном плане. Я — преподаватель, поэтому изучаю язык чисто прагматически. Мне надо суметь описать его так, чтобы это было применимо к преподаванию русского языка как иностранного, но для этого надо войти в самые глубины языка. В своë время И.Г. Петровский, который был ректором Московского университета, сказал, что для преподавания русского языка как иностранного достаточно трëх классов образования. И очень многие так думают. А на самом деле хороший опытный преподаватель знает язык гораздо глубже, чем вся Академия наук вместе взятая. Просто потому, что они не задумываются о каких-то языковых фактах, о которых задумываемся 53

“

…хороший опытный преподаватель знает язык гораздо глубже, чем вся Академия наук вместе взятая.

”

“

в русском языке очень много синонимов. Я не понимаю, когда говорят про закон экономии в языке… что языку экономить? Ему что полочек не хватает? Пожалуйста, сколько угодно! Я вижу, наоборот, колоссальную избыточность системы языка русского: удвоение, повторение, редупликация…

”

дети победы \ поколение 1950-1960 гг

М. Б. Всеволодова

мы. Где вы в нашей грамматике найдëте разницу между видел что и видел как? Можете искать, но этого нет, и никому нет до этого дела, а нам это важно. Приходит как-то раз мой ученик, немец, и говорит: «Смотрите, какое странное придаточное предложение: «Девочка, которая…» и «Девочка, что…». Такое соотношение в наших грамматиках нигде не указано, а нам оно нужно. Вот ещё пример. Одна дама писала: «Что такое приветик? Разве привет может быть маленьким? А когда я говорю: “Чайку погорячее”, что, чаёк может быть маленьким?» Или другая ситуация, которую рассказал мне тот же немец: «Был я сейчас в буфете, а передо мной стоял студент и сказал: “Дайте мне стаканчик чайку, пирожок, сахарку положите”. И Вы знаете, буфетчица всë поняла!» Он был удивлëн, потому что ни по-немецки, ни по-английски нельзя сказать: «Позвони мне вечерком», а у нас можно. Так что же это? У Шведовой очень интересно написано в её последней книге о местоимениях: она считает, что именно местоимения, которые она делит на разные группы, создают каркас языка. Но сама пишет, что в её задачу не входит рассмотрение функционирования местоимений в предложении и речи. Это как раз наша задача — изучать функционирование слов в предложении и речи. Нас интересует, как работает язык. Почему я в каком-то случае скажу: «Маша сидела за столом», а в другом: «За столом сидела Маша» и «Маша за столом сидела». И по-другому буду их интонировать. Интонация — не вуалька на шляпе. В субботу смотрела телепередачу «Ледниковый период». Там была пара, где танцевала болгарская фигуристка. Еë спросили, кто придумал их номер. Она ответила: «Илья придумал наш номер». Теперь я должна узнать у болгар, могут ли они сказать: «Наш номер придумал Илья?» Потому что русский бы ответил только так. У болгар потеряно склонение, поэтому у них этот порядок слов может быть более строгим.

Вот это прагматика. Ольга Николаевна Селиверстова нашла концептные, внутренние понятийные различия между предлогами возле, рядом с и около, между которыми нельзя построить оппозицию. Но я могу сказать не возле дома, а рядом с домом, или стоять возле дома, а не около дома. Значит, для меня это неважно. Я, безусловно, преклоняюсь перед гениальностью Ольги Николаевны Селиверстовой. Но если я не могу противопоставить какие-то тексты, то, значит, для меня это синонимы. А в русском языке очень много синонимов. Я не понимаю, когда говорят про закон экономии в языке… что языку экономить? Ему что полочек не хватает? Пожалуйста, сколько угодно! Я вижу, наоборот, колоссальную избыточность системы языка русского: удвоение, повторение, редупликация… Говорят, что если человек употребляет нежели чем, то он неграмотный. А когда вы говорите «К вопросу о чём?» Это же то же самое. И таких случаев много. Мы выходим на другой уровень языка, и вроде бы нас это и не касается, но мы начинаем видеть систему языка, которая пока у нас не описана. В этом плане это прагматизм, но он такой диалектичный. Оказывается, мы видим то, что нам и не нужно. Но система языка нам нужна. Система — это полное описание языка, которое можно представить только снаружи, но для этого мы должны полностью знать язык изнутри. Мы всë время, как ещё Гумбольдт говорил, можем выйти за пределы только в другой язык, поэтому нам приходится сопоставлять разные языки. Очевидно, нам и нужна такая грамматика. Вот это наш прагматизм.

54

— Майя Владимировна, когда вы идëте в аудиторию к иностранцам, какой «багаж» ценностей вы им несете? Ведь русский язык — это отражение нашей культуры, наших ценностей. Что вы хотите донести до иностранцев, рассказать им?

— Какую ценность я хочу до них донести… не могу сказать. Здесь я, наверное, поступаю как прагматик. Моя задача — их научить. Мне 55

“

Но система языка нам нужна. Система — это полное описание языка, которое можно представить только снаружи, но для этого мы должны полностью знать язык изнутри. Мы всë время, как ещё Гумбольдт говорил, можем выйти за пределы только в другой язык, поэтому нам приходится сопоставлять разные языки.

”

«…я пытаюсь… внушить, что наш язык — это не предмет, как стул или стол, который можно увидеть и потрогать, язык — это объект, который мы моделируем, и есть множество разных взглядов на него. И это та модель, с помощью которой учатся в Университете.» Елена Алексеевна Нефёдова, поколение 1960–70-х годов

дети победы \ поколение 1950—1960

М. Б. Всеволодова

нуж­но в их языковом сознании создать контуры нашей системы языка. Когда мы еë создаём (у меня это получалось к концу второго курса обучения иностранцев), этот контур начинает работать сам на себя. И дальше иностранец учится уже русскому языку всю жизнь. Он уже просто больше не может не учиться. Он начинает понимать юмор, переносное употребление слов. Ко мне пришëл один молодой человек на занятие, я его спрашиваю: «Почему вы не были вчера на занятии?» Он мне отвечает: «У меня хор был». Я говорю: «Вы в хор вступили?» Он мне отвечает: «Это меня вступили, Майя Владимировна». У него был хороший голос, и всё землячество заставило его вступить в хор. Вот это важно. А всё остальное… В те времена нами интересовались органы. Это объяснимо, потому что мы с иностранцами работали. Меня несколько раз приглашали. Но когда я говорила, что я не могу, мне отвечали: «Майя Владимировна, не волнуйтесь, вы у нас идёте по графе “Идеологическое воздействие”. Все ребята, которые к вам приезжают, возвращаются домой и остаются дальше людьми, хорошо настроенными к Советскому Союзу». Я шла у них по этой графе. Я знаю, что одна полька вышла замуж за француза. Бывало и такое, что не складывались отношения с эфэргэшниками. Одного молодого человека даже выслали. У меня были два стажёра из ФРГ. Мы вместе ездили на экскурсии, так как их одних не пускали. Мы были в Переяславле, где находится первый ботик Петра I, в Ростове Великом, Ярославле. И однажды я увидела, что один парень-филолог открыл путеводитель 1910 года издания и говорит: «Майя Владимировна, давайте пойдем туда, там монастырь». Мы идëм, а вместо монастыря там стоят казармы, наша военная часть. В Ростове — аналогично. Ищем монастырь, нашли, а там написано: «Запретная зона». А иностранцы всë равно идут, ну, и я с ними, куда денешься? Помню, как я повезла их в Абрамцево, где один мой стажёр-биолог, Петр, снимал кору с берёзы, складывал еë себе в мешочек и говорил,

что это ему нужно для исследования. И через какое-то время меня опять приглашают в органы и выясняют какие-то моменты об этом Петре. Он их заинтересовал. Я начала рассказывать, что мы ездили в Абрамцево, а они спросили: «А Вы не обратили внимания на то, что он снимал кору с берёзы?» Это, оказывается, очень важный момент разведки. Я не знаю, с чем это связано. Может быть, тогда ФРГ интересовало состояние наших лесов. Это я рассказываю к тому, что в какой-то момент этого парня-биолога выслали. Но мы с ним общались: он мне писал очень хорошие письма! А ему мои письма Германия не пропускала и возвращала обратно. Тогда я, нарушив наши законы, через кого-то из эфэргэшников передала письмо, которое отправили уже в Германии. Он мне прислал такой гневный ответ, не понимая, почему Германия не пропускала мои письма. То есть, несмотря на то, что его выслали, отношения сохранились. Я уже не говорю о том, что филологи были прекрасно подготовлены: они знали, например, что Ярославль — город Ярослава. Немцы же были прекрасно подготовлены в плане истории языка. Наверное, ценности как-то сами передвигаются.

56

— Наша жизнь проходит в постоянных заботах и делах. Что для вас быстротечное время?

— Я занимаюсь временем очень давно, потому что у меня и диссертация докторская по выражению времени, и первый большой учебник для поляков. Вторая книжка — «Способы выражения времени в русском языке». Что такое время, нам физики ещё не ответили. А как говорят, у каждой категории есть и физический, и философский, и лингвистический аспекты. Философы определили время как протяжённость и как соотношение событий между собой во времени. Время ещё характеризуется по параметрам цикличности и повторяемости. Язык всë-таки умнее нас. Последнее, что я слышала от этих же физиков: «время — это функция частиц».

57

дети победы \ поколение 1950—1960

М.Б. Всеволодова

Но биологи пока ничего не сказали, а они тоже должны были бы сказать, так как это вроде бы объективно установлено: чем старше человек, тем быстрее для него течёт время. У маленького есть утро, потом будет первый завтрак, потом второй, потом обед, сон, чай, ещё еда и только потом вечер. А для меня сейчас (то ли я стала медленнее думать, хотя мне так не кажется) время течет просто мгновенно. Хотя дня я почти не вижу — я утром встаю и вечером ложусь, — мне кажется, что я сейчас очень многое успеваю сделать. Я сижу и смотрю на правый уголочек на мониторе, где время: «Господи, да уже 16 с чем-то!»

были евреи, которых никуда не распределяли. Я приходила к маме и говорила: «Мам, к тебе завтра кто-то придёт». Мама отвечала: «Хорошо, пусть приходят». И мама как-то распределяла их: в Общество «Знание», экскурсоводом, в Политехнический музей и т. д. А когда всех распределили, то я уже позаботилась о заявках. Из Литвы было три заявки: в университет, в педучилище и в газету «Путëм Ленина» (Szlakiem Lenina — на польском языке). Когда я одна была в Прибалтике в 1949 году (тогда я была членом Госкома), была на зимних каникулах экскурсия в Вильнюс, которую я, как член Госкома, возглавляла. Мы выходим из поезда на платформу, а куда идти — не знаем. И стоят два-три человека, среди которых женщина в белом платке из дерюги, в онучах и лаптях. Я её спрашиваю: «Как пройти к университету?» Она мне отвечает: «A pani pójdź prosto, prosto!» Всё, я знаю, что это полька! Я не помню, как обратилась за этими заявками, но их потом раздали. В 1948 году на нашем курсе открылись отделения журналистики и психологии, из которых потом выросли наши нынешние факультеты. Когда распределяли отделение психологов, я сидела на одной лавочке с Юрой Поляковым, у которого был большой нос. Само распределение происходило на лестничной площадке, на четвёртом этаже. Были две аудитории и перед ними — предбанничек. Все 30 человек были собраны, среди них были двое преподавателей болгарского и двое — польского языков. Этот Юра сидел там уже третий раз. Когда он пришёл в первый раз, комиссию по распределению возглавлял Почекутов. Он единственный проводил распределения по всему Университету. Он спрашивает у Юры: «Как ваше отчество?» Тот отвечает: «Поляков Юрий Фёдорович». А Почекутов ему и говорит: «У Фёдоровичей таких носов не бывает». И вот Юра сидит в третий раз. Меня вызвали, а его так и нет. Прошёл он только на четвёртый раз. А умер он уже будучи профессором и заведующим кафедрой факультета психологии.

— А остановить время хочется?

— Нет... Я знаю, что это невозможно. Тут я тоже прагматик. Зачем хотеть того, чего нельзя? Я нахожусь в хронотопе. Сейчас для меня это особенно важно. Сделать надо много, а времени мало. вперёди его мало. И в течение дня его мало.

«Мой день может быть коротким, так быстро проходящим, что его не замечаешь, может быть длинным, вобравшим в себя много разных дел, но он никогда не бывает долгим. У меня широкого, как степное пространство, дня не бывает даже на отдыхе, потому что мне не свойственно состояние ничегонеделания.» Людмила Олеговна Чернейко, поколение 1960–70-х годов

— Как вы видите свою роль просветителя и воспитателя в Университете?

— Это должны смотреть другие. Это чисто оценочный момент, мне кажется. Я, скорее всего, просто счастлива, что так сложилась моя судьба, что с 1946 года, с момента поступления в Университет, я нахожусь именно в Университете. Что бы ни случалось, всë получается к лучшему, а именно то, что на пятом курсе я что-то не так сказала и не попала в аспирантуру. Так оказалось, что моя мама тогда работала в Комитете по делам культурно-просветительных учреждений. Она была заведующей отдела кадров. Это была маленькая конторка, там человек 30 работало. И в течение пяти лет, пока я училась в Университете, ко мне иногда подходили и говорили: «Вы Майя? Я завтра к вашей маме иду. У меня всë в порядке, у меня только пункт пять». Это 58

59

“

Я, скорее всего, просто счастлива, что так сложилась моя судьба, что с 1946 года, с момента поступления в Университет, я нахожусь именно в Университете.

”

дети победы \ поколение 1950—1960

М. Б. Всеволодова

А меня вызвали и пригласили на это распределение только тогда, когда уже все распределились. Подходит ко мне моя самая лучшая подруга, с которой мы с седьмого класса дружили, и говорит: «Май, ну я пошла, ты позвони, расскажешь, что с тобой будет». Её за шкирку кто-то взял и оттащил. Все ждут. Наконец меня вызывают, спрашивают, есть ли у меня комсомольские взыскания. Я говорю, что есть — за разглашение результатов секретного заседания комсомола (хотя не было такого секретного заседания). А дело было вот как. Ко мне подошли две девочки из нашей группы и спросили: «А Стелла попадëт в аспирантуру?» На что я им ответила: «Я думаю, что надо быть таким, как Лазарь Шиндель, чтобы с таким трудом попасть». А Лазарь Шиндель был фронтовик, грудь вся в орденах, он потом был главным редактором журнала «Вопросы литературы». На экзамен в аспирантуру он взял листок, на котором была какая-то конференция РСДРП. Большевиков он знал наизусть, а меньшевиков на всякий случай записал. Преподаватель подсмотрел и сказал: «Ага, значит, большевиков не знаете, тройка». Факультет полгода боролся за то, чтобы его взять в аспирантуру. Взяли... И тут я говорю эту фразу, потом подумала, что зря сказала, но решила, что все свои, не продадут. А через две недели подходит ко мне Алексей Юрьевич Соколов (тогда мы ещё его называли Соколов-молодой, он потом был нашим деканом, на девятом этаже висит его портрет) и говорит: «Майя, что вы говорите? Аспирантура отвечает кафедрам». И вот через неделю комсомольское бюро делит нас, членов бюро, по заседаниям, где распределяют. Всех распределили, а меня нет. И вдруг приходит Александр Лебедев — которого я знала ещё со школы и с которым в определëнный момент жизни перестала общаться (у него ещё есть книжка по Чаадаеву — «Жизнь замечательных людей»), — и говорит: «Ну, а теперь начинается персональное дело Всеволодовой». А я, когда работала в Госкоме, отвечала за персональные дела, поэтому я знала, что

так их не вели. Ну, и во время заседания начали обсуждать, будто я сказала, что на факультете, якобы, составляют какие-то черные списки и так далее. Меня вывели из состава бюро, вынесли взыскание, поставили на вид. Вы себе не представляете, мы дома пять дней не спали, потому что боялись, что за мной ночью приедут и меня арестуют. Это был 1951 год, Иосиф Виссарионович был жив. Отец-то у меня сидел перед этим, так что мы знали, что это такое. Он работал в поселке ИТР (Инженерно-технических работников) в Нижнем Тагиле, Пихтовая гора. Там было сорок двухквартирных домиков, два домика двухэтажных, в которых жили начальник строительства и директор завода, и ещё гостиница. Жили там всего 100 мужчин, из которых в живых осталось три человека, включая моего отца, который всё-таки сидел. Другие два человека не сидели. А арестовывали всех поочередно. Поэтому мы пять ночей не спали, на шестую заснули, так как устали. И когда меня опять вызвали, на заседании было сказано: «Давайте пошлем её сюда». И в тот момент у меня вырвалось: «Хочу быть преподавателем!» А перед этим Почекутов спросил, кто мои родители. Я ответила, что отец в министерстве работает инженером, а мама, Всеволодова (фамилия редкая, 13 семей у нас всего таких) Клавдия Ивановна, работает там-то и там-то. Он говорит: «Ну, вы знаете, выйдите, мы подумаем». Я выхожу, все столпились, кто-то мне сказал: «Майя, моë место освободилось в словарном издательстве! Потому что на моë место как раз моя подруга пошла, а на её место пошëл кто-то ещё». Через три минуты меня вызывают, и Почекутов говорит: «У нас, к сожалению, нет места для преподавателя польского языка русским, но есть место для преподавания русского языка полякам. Вы бы не согласились?» Я согласилась. После того, как я расписалась, я выхожу и говорю преподавательницам польского языка: «Dzień dobry, koleżanki!»

60

61

дети победы \ поколение 1950—1960

Вечером я приехала домой. Меня встречает мама и говорит: «Ты знаешь, позвонил мне Почекутов и сказал: “Клавдия Ивановна, мне очень понравилась ваша дочь!”». Я начала работать, и мне так понравилась эта работа, что я утром просыпалась и думала: «Что это я такая счастливая?» Думаю: «А! На работу иду!» А нагрузка у меня была пятьдесят два часа в неделю. Ещё я была главной по культурным мероприятиям факультета в профкоме, и чего-то я завалила. Встречает меня наш Соколов Алексей Юрьевич и говорит: «Майя, что это с Вами?» Я ему отвечаю: «Алексей Юрьевич, у меня нагрузка пятьдесят два часа!» А он мне: «Подумаешь, у меня шестьдесят четыре!» Я про себя подумала: «Ну, Всеволодова!» Потом у меня снизилась нагрузка, стало сорок восемь в неделю. И я провёла всё, что было нужно. И потом при встрече Соколов мне сказал: «Ну, вот видишь! Могла же!» Я ему и ответила: «Ну, так у меня теперь сорок восемь часов в неделю». А Алексей Юрьевич с таким удивлëнием: «Сорок восемь в неделю?!» Я говорю: «Так у вас же шестьдесят четыре!» Он мне и отвечает: «В месяц, голубушка! В месяц». Однажды меня звали в Институт славяноведения на место полониста. А я сказала, что мне нравится работать здесь. Если бы я пошла в Институт славяноведения, там было бы всё совсем другое. Там я бы сидела. А тут я не потерялась со своим польским языком, потому что первое время моими учениками были поляки и немцы. Поэтому все эти случаи были к лучшему. Поэтому вот так.

62

63

Галина Александровна Золотова Профессор кафедры русского языка, доктор филологических наук, главный научный сотрудник Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН, создатель концепции функционально-коммуникативного синтаксиса. Автор более чем 250 работ. Грамматические идеи нашли воплощение в программе университетского курса «Функциональнокоммуникативный синтаксис русского языка», цикле школьных учебников по русскому языку, в учебниках по русскому языку для иностранцев. Удостоена звания «Заслуженный деятель науки РФ» (2002), избрана почётным членом научных обществ Чехии и Болгарии. Член бюро Центра русского языка и культуры в Париже, почëтный доктор Стокгольмского университета (2000).

64

— Что в вашем понимании «прагматизм»?

— Прагматизм — это стремление к решению каких-то практических задач, вопросов.

— Ощущаете ли вы быстротечность времени?

— В разное время жизнь можно воспринимать по-разному. Когда-то она быстро бежит, когда-то — наоборот. Когда жизнь наполняется какими-то внешними впечатлениями, то время может бежать, а когда жизнь постоянная, связанная с трудом, с рабочими заботами, научными, семейными, то, конечно, время идёт спокойней. Мне даже трудно вспомнить, что у меня особенно быстро в жизни пролетело. Жизнь у меня большая и разнообразная, и во всём были свои заботы, свои хлопоты.

— Какие вечные ценности для вас важны?

— Вечные ценности — это то, что составляет содержание жизни. Наука, красота, человеческие отношения: дружба, любовь, семья — всё это вечные ценности. В конце концов, это то, что мы стараемся создать своими руками и головой. Надо надеяться, что это всё вечное. Вообще-то, слово вечное — не очень доступное для 65

«…я считаю, что вечные ценности — это именно люди, с которыми мы живëм, работаем, которых мы любим, которые любят нас, которые делают нашу жизнь полноценной.» Ирина Николаевна Кузнецова, поколение 1960–70-х годов

дети победы \ поколение 1950—1960

“

Вечные ценности — это то, что составляет содержание жизни. Наука, красота, человеческие отношения: дружба, любовь, семья — всё это вечные ценности. В конце концов, это то, что мы стараемся создать своими руками и головой.

”

нашего разума. Что значит вечные ценности? Чтобы эти ценности были прочными, надёжными, действительными — к этому мы все стремимся.

— Как вы видите свою миссию в качестве просветителя и воспитателя в Университете?

— Если наша работа заключается в воспитании следующего поколения, то всë мы стараемся вложить в своих учеников, и нравственные основы, и наши идеи, и побуждения, потому что мы двигали и рождали науку, стремясь к этому.

— Есть ли у вас какие-то любимые цитаты и высказывания?

— Когда я была помоложе, я собирала такие цитаты, у меня были тетради, блокноты, в которые я их выписывала. Где-то это хранится, но сейчас я этим не занимаюсь. Конечно, мудрые мысли всегда заставляют задуматься. Иногда они неожиданные, иногда… наоборот, соответствующие тому, что человек сам сказал бы о себе.

66

67

Лидия Андреевна Колобаева Профессор кафедры истории русской литературы ХХ века, доктор филологических наук, ветеран труда. Выступала с докладами на научных симпозиумах в России, США, Польше, Болгарии. Результатом многолетнего изучения русского символизма стала монография «Русский символизм». Награждена медалью «В память 850-летия Москвы», удостоена звания «Заслуженный профессор Московского университета».

68

Очень сильное впечатление за последнее время я получила, прочитав интервью Григория Померанца, напечатанное сначала в «Континенте», а потом в журнале «New Times», который я обычно читаю. Редакция «Континента» предлагает Григорию Померанцу три вопроса, которые меня и заинтересовали. Первый вопрос, прозвучавший трагически, был такой: «В наше время можно говорить о том, что человечество подошло вплотную к гуманитарной катастрофе, проявляющейся во взаимном непонимании культурно-цивилизационных формаций, в принципиальном обмелении духовной и душевной жизни, в падении авторитета книги». Далее последовали второй и третий вопросы: «Уцелеют ли литература и философия, и какова роль современной книги, современной литературы?» «Существенна ли эта роль в воспитании элиты, общества, в воспитании народном?» Григорий Померанц разделяет тревогу, которая там выражена. Я не буду сейчас пересказывать его суждения по поводу перспектив человечества, которые рисуются у него весьма пессимистически. Да! Он говорит о том, что человечество может себя погубить. Но есть два выхода: возможна какая-то катастрофа, после которой уцелеют островки человечества, и, как 69

“

…гуманитарные науки «задвигаются» в общественном сознании кудато на «Щ», на «Я», куда-то на периферию.

”

«А ЕГЭ, апофеоз школьного безобразия? Кого мы хотим получить в результате такой образовательной реформы?» Михаил Михайлович Голубков, поколение 1980–90-х годов

дети победы \ поколение 1950-1960 гг

Л. А. Колобаева

после потопа, жизнь пойдëт заново; или китайский путь, который как бы не очень ведом, не расшифровывается. Я не буду сейчас обсуждать проблему гибели человечества, хотя эта тревога реальная, как я думаю. Я буду говорить о тех вещах, которые непосредственно связаны с моими интересами, прежде всего жизненными, профессиональными. Это вопросы, касающиеся литературы, философии и той роли, которую они выполняют. Я думаю, что, действительно, мы становимся свидетелями того (и филологи это на себе остро ощущают — от студентов до преподавателей), что гуманитарные науки «задвигаются» в общественном сознании кудато на «Щ», на «Я», куда-то на периферию. Особенно тревожно то, что литература (в частности, русская, национальная) в официальных наших устремлениях, в программах, в подборе учебников и прочем, та самая литература, которая и была, и в общем-то является основным, пожалуй, оружием, инструментом в формировании человеческих душ и духа одновременно, теснится. Она находится в ущемленном положении в школьных программах, она занимает, как уже известно, в школьном обучении очень незначительное место — всего два часа в неделю. И, конечно, ЕГЭ, который, возможно, в будущем будет как-то скорректирован, представляется мне национальным бедствием, так как он, прежде всего, ущемляет гуманитарные науки. ЕГЭ настраивает на механистически-формальное восприятие предмета и на формальную сдачу экзамена, который превращается в какой-то количественный показатель. Это воспитание бездумья. На что можно надеяться? Что может помочь нам? Я возлагаю свои надежды в значительной степени на молодёжь. Я знаю, что она очень разная. Я вижу уличную молодёжь, которая меня иногда пугает. Я слышу их речи, которые меня устрашают. Но я знаю другую молодёжь. В Университете тоже есть разные люди, и я это вижу, я это знаю как преподаватель, который работает здесь многие годы. И, тем не менее, я должна сказать, что я встречаю на своих заняти-

ях, семинарах, иногда на лекциях таких молодых людей, которые меня поражают. Поражают тем, что, приезжая из провинции, из далëких , подчас, мест или из известных наших культурных центров — Саратова, Екатеринбурга, Ульяновска, — они оказываются очень хорошо подготовленными. Это люди думающие и иногда страстно желающие учиться, чтобы узнать новое. Иногда возникает вопрос: «Откуда и как возможно образование таких людей в наших сегодняшних условиях?» Чаще всего, я думаю, это вопреки обстоятельствам. И это плохо. Так, что же нам нужно, чего нам не хватает? Если говорить о том, что соприкасается с вечными ценностями, то первая и последняя самая главная и вечная ценность, которая нам нужна сегодня и сейчас, — это свобода. Свобода, которой нам не хватает. Я имею в виду не факультет, а ту общую атмосферу, которая так или иначе во многом мешает, особенно тем, что она не считается с гуманитарными науками. Эта атмосфера тем самым способствует падению интереса к книге, хотя я с радостью вижу, какое количество разнообразнейших книг сейчас издаëтся . Слава Богу, у нас сохраняется ещё эта возможность. И тут передо мной возникает тот вопрос, который так или иначе встаëт перед каждым преподавателем: «Что мыслится как главная моя задача как преподавателя — то, что в высоком стиле может быть названо миссией?». Я очень долго работаю в Университете, и это возникает спонтанно, часто бывает неосознанно, но когда ставишь этот вопрос, уже обдумываешь и отвечаешь определëнно . Свою главную миссию я определяю таким образом: «Учить жить не по лжи! Учить жить по правде!» Это перефразировка постулата Солженицына «жизнь не по лжи». Но она мне кровно близка. Я должна сказать, что я старалась выдерживать это требование. Оно очень высокое и осуществляется в нашей жизни очень сложно. Я знаю драматические эпизоды в жизни нашего факультета, в жизни Университета и даже шире. Я помню историю изгнания Алеся Адамовича,

70

71

«В той среде, где я вырос, всегда были определëнные требования к интеллектуальному уровню, к начитанности, к интеллектуальному кругозору. Когда я пришëл в Университет, я оказался среди подобных мне людей. И даже если человек приезжал из провинции, и у него уровень знаний был ниже, ввиду отсутствия книг, то он очень быстро навëрстывал упущенное и становился своим в университетской среде. Сейчас я не вижу, чтобы эта среда воспроизводилась, поэтому я чувствую, что чем больше я передам студентам своих знаний, тем лучше. » Дмитрий Евгеньевич Афиногенов, поколение 1980–90-х годо

«…в жизни я руководствуюсь другим пониманием свободы, которое сформировалось и живëт в моëм сознании, а именно: свобода — это возможность бескорыстной деятельности.» Людмила Олеговна Чернейко, поколение 1960–70-х годов

“

…надо выдерживать натиск той лжи, в которую мы подчас бываем погружены.

”

Учителя, которых помнят: Виктор Дмитриевич Дувакин, замечательный преподаватель (в связи с тем, что он был преподавателем аспиранта Синявского и выступил в его защиту на процессе, развернулось широчайшее дело по обсуждению возможности оставить Дувакина на факультете).

дети победы \ поколение 1950—1960

Л. А. Колобаева

белорусского и одновременно всесоюзного писателя, который был известным публицистом, а потом стал общественным деятелем в период 1990-х годов. До этого развернулась история, связанная с Синявским и Даниэлем, когда они были осуждены за свои публикации за рубежом. Тогда на факультете было написано письмо, подписанное нашими профессорами и деканом, с осуждением Синявского и Даниэля, а Адамовичу (он в ту пору преподавал на нашей кафедре, я работала вместе с ним, поэтому знаю эту историю не по книгам, а по жизни) было предложено это порочащее письмо подписать. Он этого не сделал, отказался. И через несколько дней ему было предложено уволиться. То есть его практически уволили из Университета, найдя, что у него недостаточно нагрузки, что было неправдой. Приехав из Минска, он не был прописан в Москве, и поэтому с ним можно было легко разделаться. И вторая история, точнее, она скорее продолжение этой же истории, в которой принимала участие и я. Она связана с увольнением Дувакина. В связи с тем, что он был преподавателем аспиранта Синявского, развернулось широчайшее дело по обсуждению возможности оставить Дувакина на факультете. Общественность очень широко это обсуждала. Партбюро и наши общественные организации настаивали на том, что Дувакина нужно уволить, потому что он выступил в защиту Синявского на процессе по его делу. Я же выступила в защиту Дувакина. Сейчас, к счастью, опубликована книга, посвященная Дувакину. Она называется «Возвышенный корабль». В нашей Фундаментальной библиотеке бывшими учениками Дувакина была также проведена конференция, на которой рассказывали о нём как о замечательном преподавателе: о его трудах, семинарах, спецкурсах и о том, как в конце концов усилиями Петровского, тогдашнего ректора (спасибо ему за это!), он был оставлен. Только не в качестве преподавателя. Его оставили работать в отделе информации, который в то время был очень важным.

В результате, из-за сложившейся ситуации шло обсуждение моего поведения. Я была членом партбюро, и меня осуждали за защиту Дувакина и за то, что я после этого осталась на кафедре. Но затем я выступила на самом партбюро, где сказала, что считаю позицию Дувакина позицией честного человека, который учил Синявского и который может не разделять каких-то позиций своего ученика, но действительно, по совести, по чести, по правде должен высказаться о нём так, как он думает. Я отлично помню тогда слова Дувакина, когда он сказал: «Я врать не мог, у меня есть дочки» (у него, действительно, было три дочки, которые, кстати, присутствовали, уже взрослые и немолодые, на этой самой конференции, посвященной столетию Виктора Дмитриевича). Я рассказываю эту историю не для того, чтобы так или иначе похвастаться своим поведением. Я говорю о том, что жизнь наша была непроста, подчас драматична, и эти эпизоды говорят о том, что надо выдерживать натиск той лжи, в которую мы подчас бываем погружены. Когда я говорю о свободе, я говорю одновременно о том, что такое счастье человеческой жизни. Должна сказать, что самые острые моменты счастья я испытала не один раз, но счастье — всегда в моментах, а не в продолжении. Первый день — это 9 мая 1945 года, День Победы, я — совсем молодой человек. Второй день — день моего поступления в аспирантуру, не в Университет. В Университет я поступила просто: с золотой медалью, собеседованием, даже без экзаменов. А вот поступление в аспирантуру было уже не таким простым, но это был тоже счастливый день в моей жизни. И по-настоящему, ещё более глубоко я почувствовала себя вообще человеком в 1990-е, ельцинские, годы, которые я чту до сих пор как высшую пору нашей общественной жизни, несмотря на всю сложность того времени! Я знаю, что тогда было непросто, и это было наше освобождение. Ещё одна потребность, которая нам важна, — это человеческое общение. Преподавательская работа может

72

73

«Самое главное для меня в общении со студентами — это прежде всего опыт человеческого общения.» Олег Алексеевич Клинг, поколение 1970–80-х годов

дети победы \ поколение 1950—1960

“

Я полагаю, что в целом Университет не выполняет какой-то своей идеальной функции. Университет — это нечто объединяющее, универсальное, единое. По крайней мере, разные науки, разные факультеты должны в большей степени общаться между собой. <…> возможности общения, которыми располагает Университет, грандиозны! Общение — великая вещь, и необходимо расширять его круг.

”

нам открывать широкие просторы для общения, хотя мы не всегда, может быть, в должной мере этим пользуемся. И, тем не менее, даже в трудные минуты подчас, когда я испытываю иногда трудности, болезни — возникают такие ситуации — мне помогают не только друзья, которые тоже старые и больные, не только родственники, которых не так много осталось, но и мои верные ученики. И это счастье! И всё-таки я считаю, что нам общения не достаёт. Я полагаю, что в целом Университет не выполняет какой-то своей идеальной функции. Университет — это нечто объединяющее, универсальное, единое. По крайней мере, разные науки, разные факультеты должны в большей степени общаться между собой. Каждый из нас, начиная со студенческих лет и кончая преподавательскими годами, знает, что это общение с другими факультетами у нас крайне ограничено. Я не знаю таких интересных событий, на которых присутствовали бы физики и филологи, математики и историки, геологи и философы и так далее. И больше того, я знаю, — но это прошедшие времена, слава Богу, — что начальство боялось. Ну, посылают девочек на картошку. И пусть филологи будут отдельно, а физики отдельно. Как бы чего не вышло! Я понимаю тревоги начальства, но нужно встать выше этих тревог и думать о том, что возможности общения, которыми располагает Университет, грандиозны! Общение — великая вещь, и необходимо расширять его круг. Вот это мне представляется, может быть, одной из тех сторон, которые должны развиваться и обогащаться. Я надеюсь, что со временем это будет осуществляться.

74

75

Профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедрой истории русской литературы, член Международной академии наук педагогического образования (МАНПО), председатель Чеховской комиссии РАН, член президиума Совета по истории мировой культуры, организатор и ответственный редактор «Чеховского вестника». Более 40 лет посвятил педагогической работе. Неоднократно читал курсы лекций в университетах страны и за рубежом, работал в университете им. Д. Неру (Дели, Индия), в Сорбонне (Париж). Труды изданы в ряде зарубежных стран. Чеховский семинарий Московского университета под его руководством стал признанным центром в области исследования биографии, творчества, литературных связей, поэтики Чехова. Им создана своя научная школа в чеховедении. Присвоено почëтное звание «Заслуженный деятель науки РФ», удостоен медали «В память 850-летия Москвы».

76

Владимир Борисович Катаев Если бы знать… А.П. Чехов, «Три сестры»

— Владимир Борисович, что в вашем понимании «прагматизм»?

— Прагматизм — это такое понятие, когда в основе достижения целей и понимания вещей лежит только польза. И вполне возможно, что для кого-то прагматизм становится жизненной программой — делать только то, что полезно, что приносит практическую пользу. Если так понимать прагматизм, то я бы сделал уточнение, хотя это может несколько сузить вопрос. Действительно, есть люди, которые живут только для себя, в крайнем случае для близких, семьи, — и заняты они только этим, своей частной, сугубо прагматичной жизнью. Можно назвать это мещанством, но в самом грубом смысле слова, об этом оговоримся заранее, ведь часто жизнь ставит в такие обстоятельства, что надо думать только о пользе. Но взять хотя бы наше ремесло. Многим профессия филолога кажется не нужной, не приложимой к каким-то задачам. Я так не думаю, и это касается той филологии, которая преподаëтся в Университете, 77

“

Многим профессия филолога кажется ненужной, не приложимой к каким-то задачам. Я так не думаю. <…> Когда сидишь на студенческой скамье, то и представить себе не можешь, какой широчайший круг жизненных проблем придëтся решать впоследствии, уже получив университетское образование.

”

«Что касается прагматизма, то его не стоит понимать карикатурно, как, например, озабоченность грубоутилитарной сиюминутной выгодой. В «благородном», философском понимании прагматизм подразумевает умение критически соотносить формы и средства деятельности с меняющимися обстоятельствами, а также с желаемым результатом, ближайшим и отдаленным.» Татьяна Дмитриевна Венедиктова, поколение 1970–80-х годов

«В разное время жизнь можно воспринимать по-разному. Когда-то она быстро бежит, когда-то — наоборот.» Галина Александровна Золотова, поколение 1950–60-х годов

дети победы \ поколение 1950-1960 гг

В. Б. Катаев

и тех филологов, которые заканчивали наш факультет. Когда сидишь на студенческой скамье, то и представить себе не можешь, какой широчайший круг жизненных проблем придëтся решать впоследствии, уже получив университетское образование. Практическое применение старославянского языка или истории может казаться на тот момент очень узким, а то и вообще немыслимым. Но по прошествии некоторого времени, в самые неожиданные жизненные моменты вдруг откуда-то из памяти выплывает подсказка, именно потому, что ты это когда-то изучал, тебе об этом говорили, ты об этом думал. Поэтому прагматизм не стоит понимать узко, и надо быть готовым отвечать на самые разные жизненные вызовы, на самые разные и неожиданные повороты в собственной судьбе — вот тогда прагматизм, понимаемый широко, можно взять на вооружение. Опять же с течением лет приходит понимание того, что польза, извлекаемая исключительно для себя, не приносит удовлетворения. Когда ты понимаешь, что ты полезен другим, что дела твои значимы для широкого круга людей, — тогда прагматизм, понимаемый в широком смысле слова, приносит удовлетворение. Не стоит произносить громких слов, не надо жить только для себя, замкнувшись в узкие рамки, — в итоге это не принесëт ни счастья, ни пользы. И часто стоит жертвовать чем-то важным, не измеряя на весах, что полезнее, а что нет. Иногда бесполезные вещи приносят радость, удовлетворение. Однако бесполезными они кажутся только на первый взгляд, в действительности они приносят пользу для сознания, для мироощущения. На мир смотришь иначе, если придаëшь цену таким явно бесполезным вещам.

подобного — переплывали Днепр туда-обратно, купались в разных океанах: и в Тихом, и в Атлантическом, и в Индийском, а главное, мы были очень лёгкими на подъем, хотелось посмотреть страну, мир. Сейчас желания не то чтобы притупились, но, во-первых, уже многое осуществил и многое сделал. А во-вторых, находишь другой смысл. Открывается тот факт, что тут внуки растут, наследники будущего, и не хочется упускать их время тоже. Не хватает нам времени для осуществления многих задумок, планов; чтобы прочитать стопки книг, которые так и стоят: ну и когда я их осилю?! В отпуске хочется пойти и заняться тем, на что времени постоянно не хватает, — но и на отдыхе я нахожу дела, я уже не расслабляюсь так, как в молодости. В моëм возрасте уже понимаешь, как надо ценить время, потому что многое уже прошло.

— Ощущаете ли вы быстротечность времени?

— Для меня жизнь настолько быстротечна, что так и хочется разбить часы! Кажется, ещё недавно был молодым и мог переплыть Днепр. У Гоголя редкая птица долетит до середины Днепра. Ничего 78

— Какие ценности для вас являются вечными?

— Вечные ценности? Они меняются со временем. Любовь, конечно. Даже если ты любишь, а тебя — нет, а уж если да, то это ценность величайшая! Красота. Красота человеческого поведения, облик человека. Для меня в этом отношении образцом является мой любимый писатель — Чехов. Без громких слов, без проповедей, в отличие от литераторов-современников, и, оставаясь самим собой, он твëрдо следовал некоторым правилам. Надо быть справедливым. Справедливость — одна из самых трудных вещей. И, как правило, мы бываем несправедливы. А это ценность величайшая. И если видишь проявления справедливости, то это тоже дорогого стоит. Дружба. Она даëтся почти каждому, или, по крайней мере, каждому кажется, что он умеет дружить. За мою жизнь у меня было много приятелей, знакомых, но друзьями я мог назвать одного-двух, не больше. Ценнее всего, когда в трудных ситуациях есть такой че79

“

Если студент может что-то взять от преподавателя, то пускай это будет взгляд на жизнь, мировоззрение.

”

дети победы \ поколение 1950—1960

Учителя, которых помнят: Сергей Михайлович Бонди, замечательный пушкинист; Андрей Донатович Синявский, Александр Николаевич Соколов. Они не только преподавали умения в узкоспециализированной области, но и определяли взгляд на жизнь.

ловек, который тебя поймëт и сможет тебе что-то дать. Поэтому дружба, конечно, важна, но любовь выше.

— Как вы считаете, преподаватель МГУ является просветителем, наставником или инструктором? Какова его роль?

— И то, и другое, и третье. Но самые лучшие преподаватели те, в которых студенты чувствуют, что они готовы отдать себя, свои знания и опыт. К таким преподавателям относятся Сергей Михайлович Бонди, замечательный пушкинист; Андрей Донатович Синявский, Александр Николаевич Соколов. Они были и просветителями, и преподавателями. Они не только преподавали умения в узкоспециализированной области, но и определяли взгляд на жизнь. Если студент может что-то взять от преподавателя, то пускай это будет взгляд на жизнь, мировоззрение. И пускай именно такой преподаватель соответствует своему званию.

80

81

2 Российское терминологическое общество.

Юрий Николаевич Марчук

Профессор кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания, доктор филологических наук, академик Международной академии информатизации, член Координационного совета по машинному переводу, член диссертационных советов при Московском университете, Институте языкознания АН СССР — РАН, ВИМИ, МГОУ, МГЛУ, член редколлегии журнала «Научно-техническая информация», ВИНИТИ РАН, член редколлегии РЖ «Языкознание», член редакционного совета американского журнала «Computers and the Humanities», член учëного совета «РоссТерм», председатель Совета Международной службы по научным и техническим переводам «ИНТЕРИНФОРМПЕРЕВОД». Награждëн медалями «40 лет Вооруженных сил СССР», «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За безупречную службу» 3-й степени, «50 лет Вооруженных сил СССР», «За безупречную службу» 2-й степени, «Ветеран труда». Удостоен серебряной медали ВДНХ СССР за создание отечественных систем машинного перевода и международное сотрудничество в разработке автоматических словарей. Включен в энциклопедию «Ведущие языковеды мира», лауреат премии Г.О. Винокура, заслуженный работник образования Московской области, Получил награду «За выдающееся лидерство» (Distinguished Leadership Award) Американского биографического института, признан Человеком года в мире (the International Man of the Year) 1993–1994 гг., имеет награду Международного биографического центра (Кембридж).

82

— Что вы думаете о прагматизме?

— Можно начать с высказывания Германа Гессе: «Если Коллегия призывает тебя занять определëнный пост, то знай: каждая следующая ступень — это не шаг к свободе, а новое обязательство. Чем выше пост, тем больше обязательство. Чем больше власть, тем строже служение. Чем сильнее личность, тем предосудительнее произвол.»

— Как вы считаете: чем выше пост, тем больше обязательств?

— Да, конечно. После окончания военной службы я работал во Всесоюзном центре переводов. Сначала заместителем директора по научной работе, потом директором. Это научно-исследовательский институт первой категории. Ответственность была большая. Мы координировали работу по переводам в СССР и за границей. Работая директором, я сотрудничал с МГУ. С 1974 года читал курсы: «Компьютерная лингвистика», «Машинный перевод», «Терминоведение». То есть цитата «Чем выше пост, тем больше обязательств» в моей жизни оправданна.

83

дети победы \ поколение 1950-1960 гг

Вот комментарии еще к некоторым цитатам: Все вещи — в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Екклесиаст 1:8

— Правильно, потому что в жизни есть много всего. Всего пересказать невозможно. Но надо стремиться к тому, чтобы узнать как можно больше. *** Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знания на деле. Аристотель — Очень правильно сказано! Нужно быть специалистом своего дела и использовать знания. Основное моë образование — лингвистическое. В компьютерной лингвистике я работаю на стороне лингвистики. Мы сделали систему машинного перевода, которая называется АМПАР. Она осуществляет перевод с английского на русский. Эта система получила серебряную медаль на выставке ВДНХ. Это определëнный вклад в теорию и практику перевода. Сейчас машинному переводу мало уделяют внимания. Надо работать над типологией текстов, совершенствовать систему алгоритмов анализа и синтеза текстов, изучать проблематику перевода в различных языковых парах. В настоящее время многие мои аспиранты работают над проблематикой теории и практики перевода.

— Юрий Николаевич, в чëм для вас заключается счастье?

— В работе, в труде. Я пенсионер, работаю на трëх работах. Главная моя работа здесь, в МГУ. Заведую кафедрой в Государственном областном университете. Преподаю в Институте гуманитарного образования. Работа делает свободным: «Arbeit macht frei». Конечно, такой лозунг был на воротах концлагеря, где уничтожали, по их 84

Ю.Н. Марчук

мнению, ненужных людей. Но всë равно работа делает свободным, и я стараюсь работать.

— Что вы стараетесь донести до студентов?

— Истину, как я еë понимаю. Как говорил Пилат, который спросил у Иисуса: «Что есть истина?». А Христос ему ответил: «Истина есть то, что Я стою перед тобой». Вот так я стараюсь донести до студентов истину. Я занимаюсь машинным переводом всю свою сознательную жизнь. Окончил МГПИИ и Всесоюзный заочный энергетический институт. В моë время обучение было бесплатным. Я выучился на переводчика, а потом подумал о другой специальности. Мой брат — Марчук Алексей Николаевич. «Марчук играет на гитаре», — Кобзон про него песню поëт, сочинëнную Пахмутовой. Мой двоюродный брат Гурий Иванович Марчук — академик, последний президент Академии наук СССР. Так что у нас семья видная, если даже Пахмутова пишет песни, а Кобзон их поëт. После окончания института меня взяли в закрытую организацию. Там я разрабатывал машинный перевод. В мире объëм переводов возрастает, число языков растет. Перевод человеческий дорогой и медленный. Так что от машинного перевода никуда не уйдëшь. Он будет совершенствоваться. Для этого надо проделать большую работу по формальному анализу естественного языка, построить алгоритм преобразования лингвистической информации. Юрий Владимирович Рождественский, заведовавший кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания, писал так: «Машинный перевод — это центральная проблема искусственного интеллекта». Чтобы сделать правильный перевод, надо очень много думать, знать разные культуры и т.д. Мы моделируем мышление, моделируя перевод.

85

“

В мире объëм переводов возрастает, число языков растет. Перевод человеческий дорогой и медленный. Так что от машинного перевода никуда не уйдëшь. Он будет совершенствоваться.

”

“

Чтобы сделать правильный перевод, надо очень много думать, знать разные культуры и т.д. Мы моделируем мышление, моделируя перевод.

”

«Свою главную миссию я определяю таким образом: «Учить жить не по лжи! Учить жить по правде!» Это перефразировка постулата Солженицына «жизнь не по лжи». Но она мне кровно близка.» Лидия Андреевна Колобаева, поколение 1950–60-х годов

дети победы \ поколение 1950—1960

— Вы считаете себя просветителем или воспитателем?

— И тем, и другим. Просвещать — это одно дело, при этом я стараюсь как-то воспитывать студентов, чтобы они относились хорошо к вечным ценностям.

в Северной Корее, Китае. Китайцы очень трудолюбивые, целенаправленные. После визита во Францию один мой студент приехал в Россию и женился на русской девушке.

— Какая ценность является наиболее важной в вашей жизни?

— Человеческие отношения, труд, семья, работа. Мы с женой всю жизнь прожили вместе. У нас трое детей. Теперь четверо внуков. Так что это и есть смысл жизни.

— Аристотель писал: «Щедрый человек — это тот, кто даëт подходящему человеку подходящую вещь в подходящее время». Как вы считаете, сейчас много щедрых людей?

— Нет, вряд ли, конечно. Я положительно отношусь к людям. Есть хорошие люди. Но телевидение расстраивает: то детей не могут поделить, показывают убийц, мошенников. Конечно, это нехорошо.

— Для вас жизнь быстротечна?

— Да. Не успеешь оглянуться, как всё быстро проходит. Думаешь, да это ещё не скоро будет. Глядишь, а время уже настало. Мне нравится высказывание А.П. Чехова: «В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Конечно, мера прекрасного тоже разная бывает, но всë-таки надо стремиться к чему-то хорошему.

— Юрий Николаевич, хотели бы вы повернуть время назад? Или вы наслаждаетесь сегодняшним днëм?

— Хорошее было время! Раньше мы жили в труде. Я, жена, дети — все мы работали. Легче было с квартирой. Сейчас молодёжь не может получить квартиру. Но при этом есть свои преимущества в сегодняшнем дне. Можно съездить куда-нибудь отдохнуть. Я был недавно в Доминиканской Республике. Читал лекции во Франции, 86

87

Ольга Григорьевна Ревзина Профессор кафедры русского языка, доктор филологических наук. Список научных публикаций содержит (исключая переводы и тексты иной направленности) 175 названий, среди них: «Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике», «О понятии коннотации», «Свободная воля Марины Цветаевой» и др. Под руководством Ольги Григорьевны защищено 13 диссертаций. Участница Московско-Тартуской семиотической школы; лауреат Ломоносовской премии за 1992 год; приглашëнный специалист для чтения лекций в университетах Австрии, Германии и Италии; автор опубликованных и неопубликованных портретов современников, рассказов и мемуаров.

88

— Что вы думаете о прагматизме? (Мы попросили Ольгу Григорьевну выбрать и прокомментировать несколько цитат известных людей.)

— Здесь есть разные аспекты: и то, что связано с государством, и то, что связано с качествами человека, с честолюбием, со способом общения, с выбором образцов, с педагогикой. В этой связи для меня оказалось значимым высказывание Льва Николаевича Толстого: «Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь». Это мне кажется основой того, что делает жизнь человека интересной и что превращает долг в радость. Это касается человека на разных этапах его существования: и детство, и школа, и обучение в Университете или в другом заведении и потом во всей последующей его жизни. Потому что желание — это очень большой энергетический импульс, и хотелось бы, чтобы посещение лекций, семинара всегда было сопряжено с внутренним тяготением, движением к тому, чтобы что-то узнать, познать; с категорией интереса, который, я считаю, очень важен вообще для существования человека на Земле.

89

«Преподавание в моей интерпретации — это совместный процесс, когда люди начинают интересоваться одним и тем же, пусть на время чтения лекции. Желательно, чтобы этот интерес сохранялся и дальше. » Сергей Николаевич Кузнецов, поколение 1960–70-х годов

«Студенты особенно запоминают те факты, которые их удивили, заинтересовали, поэтому преподаватель стремится включать интересные примеры в свои лекции.» Оксана Анатольевна Волошина, поколение 1980–90-х годов

«…я пришла к выводу, что для личностной ориентации существуют три доминанты: для одного — деньги, для другого — слава, для третьего — власть <…> есть ещё и четвертая доминанта — любовь.» Татьяна Андреевна Михайлова, поколение 1970–80-х годо

дети победы \ поколение 1950-1960 гг

О. Г. Ревзина

Теперь, если говорить о том самом времени, которое является быстротечным, то здесь тоже есть разные аспекты. Конечно, эта тема является такой философской, концептуальной. Она подводит человека прежде всего к тому, что пребывание на Земле является конечным. А это, в принципе, даёт координаты всему человеческому существованию. Я бы привела здесь два высказывания, первое — Козьмы Пруткова, звучит оно так: «Смотри вдаль — увидишь даль; смотри в небо — увидишь небо; взглянув в маленькое зеркальце, увидишь только себя». Мне кажется, что как раз те горизонты, которые сам для себя человек устанавливает, определяют, где он будет находиться. Будет ли он капсулирован в самом себе, будет ли он видеть только себя, или он сможет увидеть какие-то другие вещи, включая, например, и жизнь земную, и жизнь небесную, и огромное пространство, частью которого человек всегда является. И второе — мне кажется очень значимым для человеческого существования в мире то, что было выражено в поэтической форме Давидом Самойловым: О, как я поздно понял, Зачем я существую! Зачем гоняло сердце По жилам кровь живую. И что порой напрасно Давал страстям улечься!.. И что нельзя беречься, И что нельзя беречься... Думаю, смотреть в зеркальце и беречься — это одна линия существования. Мне, безусловно, близка другая.

что было высказано Блаженным Августином: «Совершенство есть знание человека о своëм несовершенстве». Это очень важная максима, которую человек желательно как можно раньше должен усвоить. А второе относится к познанию. То, что «познание начинается с удивлëния» (Аристотель). Это умение удивляться и, следовательно, быть открытым миру, людям, живописи, искусству — это то, что очень наполняет человеческую жизнь и что внутренне, как мне кажется, связано с высказыванием Льва Николаевича Толстого о том, что такое счастье. *** Таким образом, я выбрала некоторые высказывания, прокомментировала их и теперь скажу несколько слов о том, как видится мне моë собственное существование в качестве преподавателя филологического факультета. Во-первых, я должна сказать, что это такая специфическая форма общения, прежде всего с людьми молодыми, которая даëт очень много тем, кто с ними работает. Потому что с ними всегда связан будущий мир, и всегда очень интересно узнать, что они думают и как они думают. С другой стороны, это общение — всегда в сфере профессиональных интересов. И если ставить такой вопрос, что же я хочу вырастить в тех, с кем мне приходится общаться (или развить то, что им дано), я думаю, что моё желание состоит в том, чтобы человек научился думать, размышлять. Сюда же относятся и другие формы деятельности, которые связаны с ментальностью: думать, размышлять, понимать, уметь услышать другого, уметь аргументировать, уметь вообще размышлять о мире. Мне бы хотелось, чтобы те люди, с которыми мне приходится общаться профессионально, т. е. студенты и аспиранты, смогли оценить и познать прелесть знания и познания, прелесть творчества и радость творчества. Это чувства, возникающие на пути познания, они ничуть не менее интенсивные, чем те, которые связаны с какими-то другими

— Что вы можете сказать о вечных ценностях?

— В этой связи для меня значимыми оказались два высказывания, которые я как бы внутренне принимаю. Первое — это то, 90

91

“

Я считаю познание самого себя очень важной частью становления человеческой личности в Университете.

”

“

…образование, которое получает человек на филологическом факультете, имеет такую специфику: через знание и через познание формируются какие-то максимы, система ценностей, которые человек избирает для себя.

”

дети победы \ поколение 1950—1960

О. Г. Ревзина

человеческими отношениями. И говоря о знании и познании, я хочу ещё сказать, что гуманитарное образование в этом смысле предоставляет человеку совершенно исключительные возможности. Особенно это касается филологов. Мы приобретаем очень много знакомых, и люди, которые входят в этот процесс мировой культуры, тем самым обретают, я бы сказала, другие координаты собственного существования, и перед ними проходят типологии человеческих судеб, человеческих отношений, то есть тех форм познания, которые так или иначе потом они будут реализовывать в собственной жизни. Я считаю познание самого себя очень важной частью становления человеческой личности в Университете. Мне представляется, что именно здесь происходит приобретение координат существования. Каких? Здесь и сейчас, понятое как сегодняшний день, завтрашний день, здесь и сейчас — как время, которое так или иначе каждый человек выражает. Но есть ещё гораздо бóльшие координаты, чем даже наше время, — координаты, заданные как раз тем миром познания и знания, которые получают студенты. Это, в общем, координаты Вселенной, координаты вечности. И здесь в познании самого себя человек прежде всего обретает осознание собственной ценности. Это очень важный момент! Почему? Потому что он понимает, что неповторим, ему была послана такая миссия: заполнить какую-то, пусть очень небольшую, частичку во Вселенной, но эта частичка может быть заполнена только им. И дальше за этим появляется вопрос, который он может задать себе сознательно или бессознательно. Здесь можно обратиться к словам Пушкина в отношении Наполеона. Вопрос такой: «Зачем ты послан был, и кто тебя послал?» Человеку, конечно, всегда приходится решать, зачем он был послан. Соответственно, здесь рождается определëнно е чувство ответственности перед этим Миром, перед этой Вселенной. Его ответственность состоит в том, чтобы то место, которое он занимает, не было пустым.

Мне также кажется, что образование, которое получает человек на филологическом факультете, имеет такую специфику: через знание и через познание формируются какие-то максимы, система ценностей, которые человек избирает для себя. Дальше он должен понять, кто он, что он есть, что есть хорошо, что есть такое, что может и должно быть исправлено. Он должен понять свою личность — как личность, находящуюся в непрестанном становлении и никогда, желательно, не уходящую в застой, в капсулирование, в нечто неодушевленное. Поняв себя, человек обретает какие-то другие категории: понять другого как себя, понять себя как другого. Отсюда проистекают очень важные вещи, касающиеся отношений с другими людьми. Есть ещё общая максима, которая стоит выше всего. Для чего же всё-таки люди посылаются в Мир? В вашей воле делать Добро и делать Зло. И уметь отличить одно от другого. Можно ли сказать, что это какое-то отдельное педагогическое воспитание, которое осуществляется в Университете? Опираясь на собственный опыт, я могу так сказать, что никакого отдельного воспитания здесь нет. Оно совершенно неотделимо от того знания и той будущей профессии, которые обретает человек в стенах Университета. Очень разные люди заканчивали этот факультет. Некоторые из них становились очень знаменитыми и известными людьми. Другие, бывшие в чём-то очень талантливыми, не смогли реализовать свой потенциал. Третьи так или иначе употребили свои силы, скажем, на то пространство, которое я бы связала с категорией добра. Вот, наверное, я могу (если здесь вообще возможен жанр пожелания в качестве такого завершающего разговора) пожелать каждому, кто оказывается в стенах Университета: за это быстротечное время (потому что 5 лет — это очень недолго) успеть совершить такую работу души, сформировать свой внутренний мир, сделать его интересным, насыщенным, дорожить этим миром и с этим потенциалом выйти в дальнейшую жизнь.

92

93

«Для меня высшая ценность — некое моральноэтическое и нравственное образование человека… это именно та функция, которая очень важна, особенно в Университете, и которая выражена на нашем филологическом факультете очень ярко.» Мария Александровна Смирнова, поколение конца XX — начала XXI веков

Елена Георгиевна Руднева Профессор кафедры теории литературы, доктор филологических наук. Работает на кафедре с 1964 г. Читала и читает общие курсы по теории литературы и введению в литературоведение, а также спецкурсы на филологическом факультете, факультетах журналистики и философском, в ИСАА. Научные интересы связаны в основном со сферой содержания художественного произведения как фактора стилевой экспрессии, его спецификой, его эмоциональноценностными аспектами, с использованием эстетических категорий при интерпретации его смысла. Автор более чем 90 книг и статей, среди которых: «Пафос художественного произведения» (1977), «Романтика в русском критическом реализме» (1988), учебник «Введение в литературоведение» (1976, 1983, 1988 и др.).

94

— Что вы думаете о прагматизме?

— О прагматизме, считая его актуальной проблемой наших дней, скажу следующее. Как принцип деятельности он осуществим в разных сферах: есть прагматизм политический, экономический, административный, церковный и т. д. При таком масштабе его проявления не могут не быть весьма противоречивыми, поэтому они заслуживают неоднозначной оценки. Греческий корень πραγμα (дело, действие) был, конечно, известен на Руси с давних времен (наверное, он есть в словаре Даля). Но для современного культурного сознания прагматизм ассоциируется в первую очередь с американским образом жизни и менталитетом (а для научного сознания — с философией прагматизма, созданной Пирсом, Джеймсом, Дьюи и др.). По свидетельству языка, он имеет широкое поле значений: деловитость и делячество, дело и бизнес, практические достижения и узкий практицизм, утилитаризм в широком и узком смыслах слова и т. п. Оценка его требует, по-видимому, конкретного рассмотрения, по крайней мере, двух аспектов. Во-первых, какова цель деятельности, каковы общезначи95

«Прагматизм в качестве такой новой хорошей религии, лишившись своей национальной и религиозной основы — англосаксонского протестантизма, на мой взгляд, ещё долго будет нуждаться в рекламе и в особой тактике внедрения в широкие массы.» Юлия Леонардовна Оболенская, поколение 1970–80-х годов

дети победы \ поколение 1950-1960 гг

Е.Г. Руднева

мость еë результатов и способы их достижения; во-вторых, каковы последствия еë для личности деятеля, для прагматика. Американский прагматизм важен для нас прежде всего тем, что позволяет осознать последствия, предел, перспективу того особого случая в истории человечества, когда прагматизм был возведен в доминирующий принцип жизни целой страны. Такой абсолютизации его никогда, по-видимому, не было. Здесь, как никогда, выявились его плюсы и минусы — в символике Бруклинского моста, вызвавшего восторг Маяковского, и атомной бомбы, сброшенной на Нагасаки; в оппозиции высокой культуры и пошлых массовых зрелищ в «железном Миргороде» (Есенин). Как осознала ещё Эпоха Просвещения, прагматизм чреват такими последствиями в гуманитарной сфере, как сужение духовного кругозора человека, меркантилизм, самодовольство и саморекламность, отлучение от целостности жизни. Порожденный развитием глобальных процессов разделения труда (и торгашеских отношений), он способствует преодолению обломовщины, застоя, динамизирует все области общественной жизни, концентрирует энергию, пробуждает активность и целеустремленность. Но прагматизм несовместим и даже враждебен таким проявлениям человеческого духа, как игра воображения, мечты, грëзы, воспоминания, эмоциональная рефлексия, он мешает той активной созерцательности, без которой невозможно личностное, эстетическое постижение красоты и целостности мира. Прагматизм — принцип «железного века», враждебного «ребяческим снам» поэзии (Баратынский), или, по Пушкину, «восторгам чистых дум», «признаку Бога, вдохновенью», «снам поэзии» — всё это чуждо и смешно прагматикам. Но в том же тексте («Разговор книгопродавца с поэтом», который предварял первое издание «Евгения Онегина» в 1825 году) поэт вынужден был согласиться с тем, что «не продаëтся вдохновенье, но можно рукопись продать», ибо

«без денег и свободы нет», а без свободы нет и поэзии. Гармония их невозможна, но компромисс, по-видимому, необходим: он исключает абсолютизацию прагматизма как жизненного принципа. Однако он труднодостижим! О несовместимости художественного творчества и идеологического прагматизма свидетельствуют «поэма» Бездомного о Христе у Булгакова и судьба Юрия Живаго у Пастернака. Если в этом ракурсе взглянуть на нашу университетскую жизнь, то станет заметно: прагматизм в учёбе может дать высокие результаты в овладении профессией, знаниями и их дальнейшем применении, а может привести к халтуре, погоне за экзаменационными оценками и «корочками». Прагматическое мышление коварно, в нем таится начало, разрушающее духовный мир личности (вспомним, к чему ведëт психология практицизма в фильме Ларисы Шепитько «Восхождение» по повести В. Быкова). Устоять перед его агрессией помогают чувство ответственности, самоконтроль, бескомпромиссная требовательность к себе, нравственные устои — залог «самостояния человека» (Пушкин).

96

97

“

…прагматизм в учёбе может дать высокие результаты в овладении профессией, знаниями и их дальнейшем применении, а может привести к халтуре, погоне за экзаменационными оценками и «корочками».

”

Алексей Васильевич Степанов Профессор кафедры русского языка, доктор филологических наук. Опубликовал учебно-методические пособия «Основные понятия стилистики» (1966) и «История русского литературного языка» (1968). Награждëн почетными грамотами Общества «Знание» РСФСР (1965), Министерства высшего и среднего специального образования СССР «за активное участие в работе Научно-технического совета министерства (секция языкознания)», является ветераном труда.

98

— Что вы думаете о прагматизме? Что же над нами имеет власть: страсть или привычка? Н.В. Гоголь — Если страсть, то «прекраснейшая» или «ничтожная страстишка»? С Николая Васильевича Гоголя я и начну отвечать на любезные, общим фоном юбилея Победы, года учителя, IV Международного конгресса исследователей русского языка, актуализированные вопросы ФОССО о прагматизме, быстротечности времени и вечных ценностях. Вспоминаю о себе, подростке, вызволенном Родиной из оккупированной Смоленщины в глубь страны, в сибирскую сельскую школу — семилетку, где было тепло, чисто, уютно. Эвакуированный из Ленинграда учитель удивлялся докладу пятиклассника о Пушкине... Потом городское (Новосибирск) педучилище, первый сочи­ нëнный стих: «Учитель я! От счастья сердце бьётся…». После педучилища и пединститута от берега, где учительствовал в средней школе, отчалил, чтобы курьерским поездом прибыть 99

дети победы \ поколение 1950—1960

“

Для меня фактором, интегрирующим все три компонента анкеты, была всегда перманентная жажда знаний, одухотворенная, по возможности, передача их студентам. И страсть, и привычка.

”

в Москву, в МГУ, на филфак, на кафедру русского языка, с книгой А.И. Ефимова «Об изучении языка художественных произведений». Отсюда начался отсчëт моего прагматизма. Моя учебная дисциплина — «практическая стилистика русского языка», предназначенная, как некогда уверяли маститые лингвисты, «обслуживать каждодневные лингвистические нужды»: речь должна быть правильной и выразительной, потому что прагматична по самой своей сути. Как и её конгениальные адепты — вечерники, совмещающие учёбу с работой — корректорской, редакторской, учительской и прочей. А быстротекущее время чётко фиксируется в два с половиной года на дистанции между третьим курсом («практическая стилистика») и пятым курсом («язык художественных произведений»). Картина развития личности в субстанциях антропологии и филологии впечатляющая. Воссоединяются два феномена: русский язык и язык художественной литературы (словесности). «Язык — источник жизни и филологии» — постулат, через который пролегла моя полувековая научно-преподавательская калия. В современной иерархии общественных вечных ценностей происходит существенное изменение. Одни редуцированы (ослабли). Другие… отпали. Для меня фактором, интегрирующим все три компонента анкеты, была всегда перманентная жажда знаний, одухотворëнная, по возможности, передача их студентам. И страсть, и привычка. В новом учебном году, начавшемся после перенесëнной операции — реанимации, мной была вычитана из студенческого конспекта фраза: «Воскресший стилист». Вспомнил о ней накануне Пасхи.

100

101

Асия Яновна Эсалнек Профессор, доктор филологических наук, с 1996 по 2008 год заведовала кафедрой теории литературы. Научные интересы: теория и типология жанров, история и теория романа, сравнительно-историческое литературоведение, история литературоведческой мысли в аспекте принципа преемственности; учебно-методические аспекты преподавания теории литературы. Читает общие и специальные лекционные курсы «Теория литературы», «Анализ литературного произведения», «Литературные роды и жанры», «Из истории русской науки XIX–XX веков в соотношении с западноевропейской», «Психологизм и формы его проявления в русском романе XIX — начала XX века».

102

— Что вы думаете о прагматизме?

— Я себя к прагматикам не отношу. Прагматик — это человек, для которого важны польза, практика, собственный интерес. Наше поколение и то, которое идëт за нами, очень отличаются от нынешнего поколения, даже тридцатилетних, двадцатипятилетних. Для них собственный интерес, самоутверждение, успех — на первом месте. Это такой индивидуализм в современном проявлении, насколько это возможно в нашей жизни. Вот пример. У меня муж очень умный человек, и мы с ним совпадаем во мнениях по поводу современности. Мы с ним смотрели юбилей Пахмутовой по телевизору. И в одной из песен есть такие слова: «Жила бы страна родная, и нету других забот». Если вдуматься в эти слова, можно сыронизировать. «И нету других забот…» — сейчас наоборот. Откуда наши экономические несчастья в таком количестве? Да потому что все хотят заработать, я имею в виду тех, у кого есть большие деньги. Вот в чём беда. Нельзя, конечно, жить и ни о чём не думать, потому что самое главное — наша с вами жизнь. Но мы не были никогда прагматиками, и в нас это осталось — что всё-таки надо думать не о ближайшей пользе, успехе. Когда мне говорят: «Желаю Вам…», 103

«В принципе, все, кто преподают на филологическом факультете, не отличаются особым прагматизмом. <…> Я довольно далека от прагматизма. Прагматика близка мне только в лингвистическом смысле…» Наталия Евгеньевна Ананьева, поколение 1960–70-х годов

“

…вечные ценности — это ценности христианские.

”

«Время быстротечно для тех, кому нечего делать.» Татьяна Андреевна Михайлова, поколение 1970–80-х годов

дети победы \ поколение 1950—1960

А. Я. Элсанек

я понимаю, что мне не надо желать ничего, кроме здоровья, потому что у меня абсолютно всё есть. Я профессор больше 20 лет — и всё это, говорят, законно. У нашего поколения (может не у всех, но у большинства) преобладала установка, что «мы должны делать дело, которое для всех полезно». Так было устроено. Поэтому прагматизм в таком философском и современном понимании нам чужд. А сейчас слишком много прагматиков, но они такие примитивные! Если они причастны к деньгам, то главная цель — получить и присвоить себе эти деньги. Но их же надо вкладывать в дело! Вот это наше несчастье.

В жизни очень помогает умственная работа. А потом, как лица людей меняются во время такой работы? Сейчас молодëжь симпатичная, интересная, красивая. Вообще, преобладают привлекательные девушки и молодые люди. Сейчас как-то ровно. А раньше не так было. Я много лет работала в Ульяновске, принимала там вступительные экзамены, то есть три недели в течение восьми лет подряд я проводила в этом городе, там был наш филиал. Меня всё время спрашивали: «Какие там студенты?» Вот такие же и были. А сейчас я езжу туда на государственные экзамены — они не отличаются. Сегодня нет разницы, а сколько-то времени назад те, которые приезжали, были другие. Но как только они сюда попадали, к пятому курсу они менялись. Вот это что? Это умственная работа, умственная жизнь, которая меняет лица.

— Что вы можете сказать о быстротечном времени?

— Для меня жизнь быстротечна — всё прошло, почти. Это ужасно! Волей-неволей, так сказать, задумываешься о ней… В 30–40 лет­ не думается, а у тех, кто задумываются в это время, немного ненормальная психика. Сейчас, в моём возрасте, жизнь бежит: от пятницы до пятницы несëтся, как сумасшедшая. Недавно услышала на улице, мужчина говорил: «Я на седьмом десятке и вынужден работать, чтобы кормить семью». Ну, ещё бы мужчина на седьмом десятке сидел дома! Что же за мужчина такой? Да что же за жизнь такая у него будет? Я, к сожалению, уже на восьмом десятке, но я не могу не работать. Неинтересно по-другому жить. И думать надо, и хорошо бы ещё зарабатывать, само собой. Пожалуйста, муж мой скажет: «Да ради Бога, не работай». Но это же тоска смертная. А у меня — на той неделе доклад, на этой неделе доклад, на следующей доклад. Это же надо думать! И, значит, студентам, которые вот сейчас сидят, пишут, я им приношу пользу. Знания накопились, систематизировались, и хочется это передать. А без этого, что же я делать буду? А когда мужчина говорит: «на седьмом десятке — зачем мне работать?» Ну, это просто бред. Если он вдруг болен, тогда ничего не поделаешь, а если ноги носят, значит надо работать.

104

— Что вы думаете о вечных ценностях?

— Сегодня на лекции я рассуждала об этом, поэтому у меня на эту тему есть доклад. В нашей жизни сознательной, лет с 17–18, понятия вечные, а тем более ценности, не существовало. В жизни, в нашей науке этих слов не было, и мы не привыкли с этим иметь дело. Когда в 1917–1918 годах жизнь в нашей стране поменялась, ключевым понятием стало «мировоззрение». А вечные ценности — это ценности христианские. О христианстве и речи не могло быть. Возьмëм любовь — это вечная ценность, а что толку? В нашей русской литературе женщины когда-нибудь выходили замуж по любви? Часто ли вообще в литературе показана счастливая любовь? Начиная с Ромео и Джульетты и дальше? Почему любовь является вечной темой? Любовь — это ценность, но реально в жизни она не осуществима. В наше время — иногда осуществима. Сейчас препятствием является то, что, может быть, человека не встретил, а социальных препятствий нет. Редко, чтобы родители запрещали. Другое 105

“

…если ноги носят, значит надо работать.

”

“

В жизни очень помогает умственная работа. А потом, как лица людей меняются во время такой работы? <…> Это умственная работа, умственная жизнь, которая меняет лица.

”

дети победы \ поколение 1950—1960

“

Вечная ценность — это любовь, но она редко осуществима.

”

«Любовь — это и есть вечная ценность, которая только и может оправдать наше существование.» Гергий Константинович Косиков, поколение 1960–70-х годов

дело, что родители видят, что среда не та, люди не найдут просто общего языка. Но это же не социальные барьеры. Сегодня важно встретить, а все другие барьеры можно преодолеть. А во все прочие века? Могла Таня Ларина выйти замуж по любви? А тургеневские героини? Вся русская литература, даже вся европейская литература состоит из женских драм. Почему? Потому что все жаждут любви, а попробуй её осуществить! Понятие вечных ценностей в наше время было теоретическое, потому что нас учили, что всë конкретно-исторично. У нас были новое общество, новая мораль, новое мировоззрение, и с этими мыслями, постулатами общество и жило. А сейчас изголодалось общество по деньгам, по хорошей жизни, по комфорту, поэтому кто может, тот живëт благополучно. Радуемся мы, что есть какието элементы комфорта, и в то же время говорят: все нищие. Ну, видимо, много людей бедных. От кого это зависит? От людей тоже, наверное, немного зависит, потому что силы нужны для того, чтобы в жизни утвердиться и что-то завоевать. Кому-то тяжёло живётся, но я не люблю говорить: кто-то виноват, не виноват... Чтобы обрести элементарное положение, удовольствие от жизни, нужно было много сил. Но ничего, мы живем, никто не жалуется, потому что привыкли жить так: работа интересная — вот и всё. И какие там вечные ценности? Добро? Делать добро стараешься. Я вообще много сделала добра, не каких-то великих дел, но всё-таки. Вести себя прилично надо, не предавать. Предавать — вот это ужасно. Были в жизни ситуации, даже здесь, на факультете. Но у меня практически со всеми добрые отношения. Кто-то одно время говорил: «С Асей поссориться нельзя». Со мной поссориться очень трудно, я могу изредка рассердиться внутри себя, но ненадолго. Но говорить, что «делать добро — это ценность»… Нет, это просто слова. Вечная ценность — это любовь, но она редко осуществима.

106

107

дети победы \ поколение 1950—1960

2.

Оттепель 1960—1970

108

109

Владимир Михайлович Алпатов Профессор кафедры теории и прикладной лингвистики, доктор филологических наук, заместитель директора отдела языков Института востоковедения РАН. Один из ведущих специалистов в области истории лингвистических учений и автор одноимëнной монографии, а также множества статей и книг. Значительные результаты получены им в области восточного, в особенности японского, языкознания. Известен также как автор многих лингвистических задач, является постоянным участником задачной комиссии Традиционной олимпиады по лингвистике и математике.

110

— Владимир Михайлович, что в вашем понимании «прагматизм»?

— Нужно во всëм уметь находить золотую середину. Быть чистым прагматиком нельзя. Человек должен во что-то верить, должен отстаивать какую-либо идею, и более высокие требования предъявлять лучше к себе самому. Конечно, излишний прагматизм раздражает — когда человеку больше всего хочется что-то получить от жизни, думать в первую очередь о себе, а не о деле. Неправильно ни с кем в этой жизни не считаться. У меня было много хороших преподавателей, и очень многое я почерпнул от Владимира Андреевича Звегинцева. Он нас научил не просто какому-то набору знаний, а определённому отношению к лингвистике: нельзя ничего принимать на веру, нельзя прятаться за спины авторитетов. Большое впечатление на меня в своё время произвёл Пётр Саввич Кузнецов. Для него, помимо научной стороны дела, была очень важна моральная сторона, он всегда отстаивал свои принципы. Может быть, это как раз тот человек, у которого зачастую прагматизма бывало меньше, чем нужно. Очень многое мне дал Александр Евгеньевич Кибрик: он был моим на111

«…прагматизм не стоит понимать узко, и надо быть готовым отвечать на самые разные жизненные вызовы, на самые разные и неожиданные повороты в собственной судьбе — вот тогда прагматизм, понимаемый широко, можно взять на вооружение. Опять же с течением лет приходит понимание того, что польза, извлекаемая исключительно для себя, не приносит удовлетворения. » Владимир Борисович Катаев, поколение 1950–60-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

Я никогда не отказывался от того, чтобы просвещать, даже не лучших по своей подготовке людей.

”

Учителя, которых помнят Владимир Андреевич Звегинцев. Пётр Саввич Кузнецов. Александр Евгеньевич Кибрик. Андрея Анатольевича Зализняка Юрий Александрович Шиханович

учным руководителем, когда я защищал диплом. Я слушал курсы Андрея Анатольевича Зализняка — этот человек учил нас принципиальности. Например, он говорил, что нельзя оценивать учëного исключительно по критерию «наш — не наш». Яркая личность — Юрий Александрович Шиханович, преподававший у нас математику. Я ему обязан не столько теми знаниями, которые он мне дал, сколько ощущением того, что математика действительно дисциплинирует ум.

— Считаете ли вы себя просветителем или воспитателем?

— Понимаете, такие вещи человек не имеет права оценивать, это, как правило, оценивают другие. Но я всегда стремился к этому. Я никогда не отказывался от того, чтобы просвещать, даже не лучших по своей подготовке людей. Я не отказывался преподавать в военном институте иностранных языков, в Дальневосточном университете во Владивостоке. Некоторое время назад я был лектором Общества «Знание». Я принимаю участие в проведении олимпиад для школьников в Летней школе лингвистики.

— Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

— Надо действительно любить науку и уметь ради неë отказываться от многих материальных благ, потому что мы прекрасно понимаем, что в любом офисе сейчас можно заработать больше, чем в науке. Обязательно нужно сохранять к науке интерес, не только в студенческие годы, но и на протяжении всей жизни.

112

113

Профессор кафедры славянской филологии, доктор филологических наук, член Диссертационного совета ВАК при МГУ, заместитель председателя этого совета, член Учёного совета МГУ. Автор более чем 150 публикаций, в том числе учебника «История и диалектология польского языка», ряда статей в периодических изданиях Польской академии наук и РАН. Член Международной ассоциации польских и зарубежных преподавателей польской культуры и польского языка как иностранного «Бристоль» (1998); член Международного объединения по диалектологии и геолингвистике. Награждена медалью «В память 850-летия Москвы» (1997), «Кавалерским крестом Ордена Заслуги Республики Польша» (1999), польской медалью «Комиссии Национального образования» (2003), юбилейным нагрудным знаком «250-летие МГУ им. М.В. Ломоно­ сова» (2004).

114

Наталия Евгеньевна Ананьева — Что в вашем понимании «прагматизм»?

— В принципе, все, кто преподают на филологическом факультете, не отличаются особым прагматизмом. Хотя не могу сказать, что быть прагматиком плохо, поскольку слово это происходит от греческого πρᾶγμα (дело, действие), а деловитость — совсем не плохое качество. Но если под прагматизмом понимать просто достижение любыми путями каких-то практических результатов, то только исключительно на них сосредоточиваться, наверное, не есть хорошо. Я довольно далека от прагматизма. Прагматика близка мне только в лингвистическом смысле, а в жизни я, скорее всего, не прагматичный человек.

— Быстротечно ли для вас время?

— В детстве, в юности человек не очень задумывается о быстротекущем времени. Вообще ребенок думает, что он бессмертен и что никогда этому бытию конца не придёт, но с годами начинаешь ощущать, что уже близок этот memento more. Время летит теперь быстрее, безусловно. Даже физики, по-моему, высчитали, что сейчас физическое время сократилось. Особенно ощущаешь 115

«В жизни людей нашего возраста не часто увидишь прагматизм, так как все мы, в общем-то, выросли романтиками и с пренебрежением относились именно к прагматической стороне, но я считаю, что это явление очень полезное, нужное. Особенно важен прагматизм в лингвистике…» Мария Владимировна Шульга, поколение 1960–70-х годов

«Жизнь быстротечна, причëм гораздо быстротечней, чем кажется. Чем старше становишься, тем быстрее летит время, тем сложнее на это реагировать. Казалось, что вот, это было совсем недавно, а оказывается, что это было уже давно. » Дмитрий Борисович Гудков, поколение 1980–90-х годов

Оттепель \ поколение 1960-1970 гг

Н. Е. Ананьева

кратковременность, краткодневность, говоря библейским языком, когда уходят из жизни родители, окружающие тебя люди. Родителей я вообще очень рано потеряла, а сейчас стали уходить и подруги. И вот чувствуешь то, что каждый день может быть последним. Именно поэтому я стараюсь в этот день вместить как можно больше, наполнить его каким-то интересным содержанием. Я не планирую ничего глобального, я живу сегодняшним днëм. Здесь мне вспоминаются слова Ф.И. Тютчева: Не рассуждай, не хлопочи!.. Безумство ищет, глупость судит; Дневные раны сном лечи, А завтра быть чему, то будет.

можно иногда съесть, но дальше удовольствие-то пройдет. Я думаю, что заниматься любимым делом — это счастье. Счастье — это, конечно, категория не из постоянных, это категория относительная. Счастье — это состояние человека. Хотя у человека может быть всё: и семья, и здоровье, и дети, и прекрасная работа. А он, как поляки говорят, narzeka, жалуется всё время, недоволен чем-то. Хотя здесь есть и другой момент: человек боится сказать, что у него всё хорошо, чтобы не сглазить. Магия слова — она известна. А у другого человека могут быть неприятности в жизни, а он находит то, благодаря чему ощущает себя счастливым. Однако, по-моему, постоянное чувство счастья бывает только у идиотов. Это какое-то определённое состояние, какой-то подъём души. Здесь мне вспоминается один момент из моей жизни. Довольно-таки редко бывает, что во второй половине жизни с кем-то начинаешь дружить. А у меня так получилось. Моя подруга — Людмила Ивановна Масленникова — на 7 лет старше меня, умерла от рака лёгких. Она полтора года боролась с этой болезнью, и когда её выпустили из больницы после всех этих химиотерапий, она мне сказала: «Слушай, я иду по улице: ужасная грязь, дождь. И я счастлива. Я счастлива, что в данный момент я иду, и мне не вливают какую-то гадость». Так что, видите, насколько субъективно представление о счастье. Иногда оно связано с субъективными обстоятельствами, но не всегда. Всё-таки счастье — это ощущение временное. Если вернуться к фразе Анатоля Франса, то мы в какой-то степени находимся в выигрышной ситуации, потому что являемся хранителями культуры, тех самых вечных ценностей, которые заключены в книгах. И я думаю, что это тоже один из элементов счастья.

Соответственно, день пережит, и слава Богу. Сейчас у меня такой образ жизни. И я думаю, то, что даëт тебе жизнь, что падает тебе сверху, то и надо воспринимать: и природой полюбоваться, и на выставку сходить, и концерт послушать. Нельзя погружаться исключительно в специальность. Это обедняет жизнь.

— А как насчёт испытаний? Если в жизни происходит что-то плохое, это тоже надо воспринимать как данное?

— А что поделать? Это судьба. Нужно извлекать из этого какието уроки. Мы не можем противостоять болезням, например, или что-то изменить в объективном, окружающем нас мире. А на своём месте, действительно, надо делать то, чему тебя научили, то, к чему ты призван. Анатоль Франс в своëм романе «Преступление Сильвестра Боннара» пишет: «Человеку более свойственно есть и любить мороженое, чем рыться в древних рукописях». Я думаю, что на нашем филологическом факультете собрались люди, которым всё-таки более свойственно рыться в древних рукописях. Это доставляет нам большое удовольствие и наслаждение. Хотя мороженое тоже 116

117

“

Нельзя погружаться исключительно в специальность. Это обедняет жизнь.

”

“

…мы в какой-то степени находимся в выигрышной ситуации, потому что являемся хранителями культуры, тех самых вечных ценностей, которые заключены в книгах.

”

«Иногда говорят о том, что человек, получивший высшее образование, со временем может забыть всë, чему его научили, но у него остаëтся навык самостоятельного поиска информации. Другими словами, он знает, где посмотреть то, что ему нужно. » Оксана Анатольевна Волошина, поколение 1980–90-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

Н.Е. Ананьева

— Наталия Евгеньевна, скажите, как вы видите свою миссию воспитателя в стенах Московского университета? Вы знаете, я не думала об этом… Но, мне кажется, что я должна не только читать древние рукописи, но и расширять представления своих студентов о других культурах и видах искусства. Раньше я часто ходила со своими студентами в Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина и проводила там лекции по польскому языку, давала различные библейские сюжеты на польском языке. Таким образом я старалась приобщить их к культуре, особенно, если студенты были не из Москвы. Я помню, какой у меня был шок, когда одна студентка, посмотрев на статую Давида, Микеланджело, сказала, что это Аполлон. Эстетически она была права, потому что откуда Микеланджело может быть в Возрождении? Но меня поразило то, что она не знала, кто автор. Я стараюсь просто научить своих студентов учиться. Совершенно не для того, чтобы они наизусть всё знали по истории языка, и, если их ночью разбудить, они знали: когда пали редуцированные, во что они перешли, где восточнославянский язык, где западнославянские языки, где «о», а где «э». Я хочу, чтобы они просто умели пользоваться книгой, умели учиться. Чтобы они, работая дольше, могли успешно дальше обучаться, были готовы пользоваться книгами и другими разными источниками для повышения своего профессионального мастерства.

Что ещё для меня важно? Добро! Чтобы человек был добрым, чтобы была какая-то помощь. В жизни очень часто нужны помощь от окружающих, доброе отношение. Это очень важно. Для меня также важны какие-то эстетические впечатления. Жить, просто уставившись в книгу, я не могу. Я должна слушать музыку, видеть картины, читать художественную литературу, а не делать всё только сугубо по специальности. Сейчас в Москве проходят концерты оркестров аутентичной музыки. Я недавно ходила на Английское подворье — это там, где улица Варварка. Моя бывшая ученица пригласила меня на концерт музыки барокко, где играли Генделя, Баха, Вивальди и Телемана. Музыка исполнялась на инструментах, сделанных по образцу инструментов той поры, то есть на фаготе, гобое, блок-флейте, клавесине. Организовал этот концерт Филипп Нодель — солист ансамбля Pratum Integrum. Если услышите где-нибудь название этого ансамбля, послушайте. Программа прекрасная! Концерт прошёл в потрясающей атмосфере. Я получила большое удовольствие. Именно такие выходы поднимают меня над жизнью, над прозой жизни.

— А какие ценности являются наиболее важными в вашей жизни?

— Ценности в жизни… Для меня ценностями в жизни являются любовь, отношения с любимым человеком, с родителями, с детьми, друзьями, но друзей никогда много не бывает. Максимум 2–3 человека, не больше. Настоящие друзья, как правило, приобретаются в детстве (мой случай с Людмилой Ивановной довольно-таки редкий, и я уже её потеряла).

118

119

Николай Аркадьевич Анастасьев Профессор кафедры зарубежной литературы, доктор филологических наук, главный редактор издательства «Культура». Автор более чем 10 книг («Продолжение диалога», «Владимир Набоков. Одинокий король» и др.), а также сотен статей. На протяжении последних десятилетий играет видную роль в международной культурной жизни, принимая участие в различных конференциях и деятельности литературных организаций. Лауреат премий «Литературной газеты», журналов «Иностранная литература» и «Литературное обозрение».

120

Весь талант писателя, в конце концов, состоит лишь в выборе слов. Гюстав Флобер

— Николай Аркадьевич, как вы видите свою миссию воспитателя и просветителя в Московском университете?

— Если честно, то никак. С моей точки зрения, педагог — слишком пафосное, может быть, слово. Преподаватель литературы, лектор — как ни назовите — это не учитель жизни, не просветитель и не воспитатель. Лучше не надо «надувать щеки», каждый должен заниматься своим делом. А дело человека, который читает лекции, как я, по зарубежной, мировой литературе, заключается в том, чтобы научить этого молодого человека, который решил сделать своей профессией литературу, поскольку он пошёл на филологический факультет. Хотя сейчас по-разному бывает, о чём я могу судить по собственному опыту и опыту моих коллег. Необходимо этого молодого человека или эту юную даму научить читать, прежде всего. Потому что искусство чтения, культура чтения сейчас трагическим образом упали. Молодые люди, да и не только, просто не умеют читать, а когда ты не умеешь читать, то что тебе делать на филоло121

«Ещё хотелось бы быть для студентов собеседником, сомыслителем.» Олег Алексеевич Клинг, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

вторая задача этого гипотетического преподавателя-лектора заключается в том, чтобы студент имел представление о закономерностях развития литературы: о её этапах…

”

“

Необходимо этого молодого человека или эту юную даму научить читать, прежде всего. Потому что искусство чтения, культура чтения сейчас трагическим образом упали.

”

«Не менее важно воспитывать в подопечных дисциплину мысли и ощущение «за плечами» многослойной, многовесомой толщи истории культуры, попутно оттачивая и по мере сил обновляя собственный профессионализм.» Татьяна Дмитриевна Венедиктова, поколение 1970–80-х годов

гическом факультете? В конце концов, литература — это некоторые выстроенные в определённом порядке слова. Очень важно разобраться в этом порядке, в том, как выстроены эти слова: наилучшим образом или нет. В этом и состоит первая функция преподавателя литературы. Поэтому наша университетская система преподавания литературы мне не кажется идеальной, поскольку в методологии основной упор делается на общий курс мировой литературы, в ходе которого, естественно, читать не научишься. Мне кажется, что было бы разумнее за счёт сокращения объёма этих лекций и часов, уделяемых им, резко увеличить объём семинаров и спецкурсов, где меньше народа, где уже есть конкретная тема, и можно научить той самой культуре чтения, которая, как я уже сказал, трагическим образом выпадает. Но, тем не менее, всё-таки нужно уметь разумно сочетать эти две величины, и, соответственно, вторая задача этого гипотетического преподавателя-лектора заключается в том, чтобы студент имел представление о закономерностях развития литературы: о её этапах, о том, что называется реализмом, романтизмом, просвещением, барокко (я иду наоборот, «сверху вниз») и так далее… Вот две вещи, которые представляются мне главными. Там уже внутри каждой могут быть свои подразделы: например, научить читать — это чтобы студент, в отличие от Евгения Онегина, умел отличить ямб от хорея, но это, соответственно, ещё более дробная форма обучения. Я сейчас обозначаю, с моей точки зрения, две главные задачи: первая главная, вторая тоже важная, но всё-таки по отношению к первой, особенно в нынешней ситуации, вспомогательная. Массу на эту тему говорил Набоков, очень много говорил. Мне сейчас не приходят в голову цитаты, я их вообще плохо запоминаю, но Набоков всю жизнь только об этом и говорил.

122

123

Валерия Федоровна Васильева Профессор кафедры славянской филологии, доктор филологических наук, член специализированного Учёного совета филологического факультета. Автор нескольких десятков научных публикаций. Один из авторов учебника «Чешский язык». Награждена грамотами филологического факультета, медалью «В память 850-летия Москвы».

124

— Давайте поговорим о счастье и других вечных ценностях…

— У Ивана Сергеевича Тургенева есть высказывание, преисполненное глубокого философского смысла. Герой повести «Ася» вспоминает о несбывшихся надеждах, которые он возлагал на грядущий день: «…Завтра я буду счастлив. Но у счастья нет завтрашнего. Оно не помнит вчерашнего, не думает о будущем. У него есть настоящее, и то не день, а мгновение», — заключает герой. Мгновение делает человека счастливым. Но действительно ли «мгновение» — это только данность настоящего? При всей быстротечности жизни оно (это мгновение) может иметь бóльшую ценность, чем «бесцельно прожитые годы». Счастливое мгновение озаряет светом человеческое существование не только на короткое, быстро бегущее время. Свет счастливых мгновений может на всю жизнь стать островком памяти. Думаю, не ошибусь, если скажу, что у выпускников МГУ сохранилось в памяти то счастливое мгновение, когда они в списках зачисленных увидели свои фамилии. Так что же такое счастье? Вечная тема. Каждый понимает его по-своему. Вероятно, счастье — это достижение цели. Вероятно, счастье — любить и быть любимым. Можно ещё много давать определëний 125

Оттепель \ поколение 1960—1970

«Что ещё для меня важно? Добро! Чтобы человек был добрым, чтобы была какаято помощь. В жизни очень часто нужны помощь от окружающих, доброе отношение. Это очень важно.» Наталия Евгеньевна Ананьева, поколение 1960–70-х годов

счастья. Но нельзя не упомянуть ещё одно: «Счастье — это когда тебя понимают». Это великое счастье! Чувствуя понимание близких, друзей, коллег, можно твёрдо шагать по извилистой дороге судьбы, не страшась одиночества. Понимание и поддержка единомышленников придаёт силу, уверенность в своей правоте и позволяет не соглашаться со сложившимися в науке и обществе теориями и мнениями. Об этом можно много говорить. Ещё одним ярким подтверждением сказанного является научное событие наших дней. Сравнительно недавно, в 2007 году, вышла в свет книга Президента Чешской Республики Вацлава Клауса «Синяя, но не зелёная планета!» Она уже переведена с чешского на ряд европейских языков: немецкий, голландский, английский, русский. Автор книги, опираясь на научные источники, можно сказать, при гласной и негласной поддержке единомышленников, решительно выступил против господствующей ныне теории глобального потепления, которая по сути своей, как убедительно показано в книге, превратилась «в доминирующую альтернативу идеологиям, ориентирующимся последовательно… на свободу человека». Книга Президента Чешской Республики уверенно шагает по планете. В ближайшее время ожидается её перевод на польский, болгарский, испанский и другие языки. Думается, что научный успех не может не составить мгновений счастья, большого удовлетворения от отлично выполненной работы во имя блага жителей планеты. Иначе говоря, счастье — это символ добра. «Спешите делать добро!»1. Как важно вовремя успеть

Это выражение принадлежит Фридриху Йозефу (Федору Петровичу) Гаазу (1780–1853), старшему врачу московских тюремных больниц, — из книги, написанной им по-французски «Appel aux femmes» («Призыв к женщинам») и опубликованной посмертно.

1

126

В. Ф. Васильева

Сказать кому-то слово доброе, Чтоб от волненья сердце дрогнуло! — Ведь всё порушить может смерть. А. Дементьев Счастья корыстного, эгоистичного, обретённого попранием моральных принципов, не бывает: Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство… Не жалейте, что вам не досталось их бед. А. Дементьев А беды за видимостью счастья в таких случаях обязательно придут. Недолго будет счастлив тот начальник, который не находит поддержки в коллективе. Отвернётся счастье от новоявленного «гения», для кого степень доктора наук и должность профессора существуют ради самих титулов. Однако таких учителей не принимают студенты, и «блестящая» карьера начинает шататься. Случается и такое: «Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу» — это изречение Конфуция как никогда актуально в наши дни. Приходится признать, что «лихие девяностые» поспособствовали переориентации ценностей. В почёте оказались «гламурный мусор», нечистоплотные финансовые сделки: всё продаётся, всё покупается: Для кого-то дружба — тоже бизнес. Выгодная сделка без потерь. Если же итог пойдёт на минус, Новый друг укажет вам на дверь. А. Дементьев «Выгодная сделка без потерь» может обеспечить сытое житьё, материальное благополучие. Однако она не способна раскрыть предназначение человека на планете Земля, ибо физическое без духовного имеет один конец: 127

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

Не живите без света! Живите ярко!

”

А вы на земле проживёте, Как черви слепые живут: Ни сказок о вас не расскажут, Ни песен о вас не споют. А.М. Горький Люди во все времена воспевали и будут воспевать «безумство храбрых». Это лучшие качества человека: способность «брать огонь на себя», быть первооткрывателем, думать о тех, кто рядом — «Не живите без света! Живите ярко!»

128

129

Профессор кафедры немецкого языкознания, доктор филологических наук, член-корреспондент Международной академии информатизации, член диссертационных советов ВАК при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова и Московском городском педагогическом университете, член Российского союза германистов, член Международного учëного совета при Институте немецкого языка, Мангейм (Германия). С 1999 года возглавляет учебнонаучный центр филологического факультета «Язык СМИ». Участник международных научных проектов с Институтом немецкого языка в Мангейме и Марбургским университетом им. Филиппа (Германия). Регулярно выступает с научными докладами в российских вузах и за рубежом. Лауреат премии имени Д.С. Лотте Российского терминологического общества (1996), награждена медалью «В память 850-летия Москвы» (1997), почётной грамотой в связи с 225-летием МГУ им. М.В. Ломоносова (1980), почётной грамотой в связи с 60-летием филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова «За многолетний самоотверженный труд и творческий вклад в развитие филологических наук и родного факультета» (2002), юбилейным нагрудным знаком «250 лет МГУ им. М.В. Ломоносова» (2005).

130

Майя Никитична Володина — Когда Марклен Эрикович Конурбаев рассказал мне о своëм проекте, это показалось таким неожиданным и интересным, что я сразу согласилась дать интервью. Когда же я начала вчитываться в цитаты, которые мне предложили, чтобы помочь выстроить наш разговор, я вдруг поняла, как это непросто и ответственно…

— Кем вы считаете себя: прагматиком или же скорее последователем вечных ценностей, или, может быть, тем и другим сразу?

— Наверное, слово прагматик ко мне относится в меньшей степени. Но я считаю, что наша главная задача как преподавателей филологического факультета — дать студентам те необходимые знания и навыки, которые помогли бы им состояться в жизни и стать профессионалами. Базовое филологическое образование универсально, а специализации призваны конкретизировать сферу применения соответствующих знаний и навыков. В этом смысле, конечно, преследуется прагматическая цель. А с другой стороны, кому же быть хранителем вечных ценностей, если не филологу?

131

“

…кому же быть хранителем вечных ценностей, если не филологу?

«По-моему, студенты нуждаются не столько в просвещении, сколько в конкретных знаниях. Знания, наверное, могут в итоге кого-то и просветить.» Тамара Фёдоровна Теперик, поколение 1970–80х годов

”

“

…я говорю студентам: «Если вы не любите предмета, который выбрали… мы с вами разговариваем на разных языках.

”

«Главная ценность, которую я стараюсь донести, — это профессионализм. Эту ценность мы, преподаватели, должны не просто прививать, а, если можно так сказать, «вдалбливать». Вы можете потом не пойти в науку, но вы должны делать всë так, чтобы это было сделано наилучшим образом. причëм если вы не приобрели определëнныхзнаний и навыков — это уже ваша ответственность.» Дмитрий Евгеньевич Афиногенов, поколение 1980–90-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

М. Н. Володина

— Может быть, вам понравились, какие-то цитаты, связанные с прагматизмом?

— Мне очень близки и понятны слова Л.Н. Толстого: «Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь». На своих лекциях, спецкурсах и спецсеминарах я говорю студентам: «Если вы не любите предмета, который выбрали (будь то немецкий язык или язык СМИ), мы с вами разговариваем на разных языках. Если вы не хотите всерьëз заниматься проблематикой своей научной работы, если не будете стремиться знать о ней больше, чем другие, включая научного руководителя, зачем тогда всё?» Я часто вспоминаю, как создавался наш Учебно-научный центр «Язык СМИ». Вот здесь, в аудитории 1027, которую специально для нас десять лет тому назад выделила Марина Леонтьевна Ремнёва, собирался круг единомышленников! Возвращаясь к цитате, скажу, что все мы хотели вместе делать одно общее дело. Это были профессора и преподаватели разных факультетов МГУ, такие как (светлой памяти!) А.А. Леонтьев (психолог), Г.Я. Солганик (журналист), В.З. Демьянков (информатик), В.Г. Кузнецов (философ), а также Е.С. Кубрякова (Институт языкознания) и В.А. Утилов (ВГИК). Но, конечно, прежде всего это были мы, филологи: О.В. Александрова, Е.А. Брызгунова, А.А. Волков, М.Н. Володина, О.Н. Григорьева, Е.К. Домогацкая, А.Н. Качалкин, Г.Е. Кедрова, И.М. Кобозева, Т.А. Комова, М.Э. Конурбаев, А.А. Липгарт, Т.С. Макеева, А.С. Микоян, А.А. Поликарпов, Ю.В. Работкин и др. Мы собирались, разрабатывали программу курсов по специализации «Язык СМИ», обсуждали темы лекций, которые затем читали студентам, мы проводили конференции и круглые столы, мы создали двухтомное учебное пособие «Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования». В одной из рецензий это пособие было названо «Первой в России энциклопедией по медиалингвистике».

— То есть, как я понимаю, материальные ценности при создании вашего Центра не преследовались?

— Мы работали во имя идеи. Когда были изданы наши книги, которые стали пользоваться успехом, мы их реализовывали, а деньги делили по числу лекций, семинаров, зачëтов и экзаменов — как вознаграждение за проделанную работу. Получалось очень немного, но очень заслуженно. Все твëрдо верили: если не мы, то кто? Ничего бы не было, если бы не наше желание показать, насколько важно, особенно сегодня, серьëзное и ответственное отношение к языку средств массовой информации. Так радостно осознавать, что по образу и подобию нашего Центра создавались и создаются нашими единомышленниками другие, например, в Киевском национальном университете им. Тараса Шевченко (Украина) или в Казахстанском филиале МГУ им. Ломоносова (Астана). Вот цитата Фаины Раневской, смысл которой, на первый взгляд, кажется парадоксальным: «Оптимизм — это недостаток информации». А ведь именно недостаток информации нередко используется в текстах СМИ с целью манипуляции сознанием. Если люди не знают чего-то, им преподносят как информацию уже готовое мнение об этом. Правда, можно понять высказывание Раневской и по-другому: пока не знаешь о человеке чего-то плохого, то продолжаешь ему верить. Когда же теряешь веру в человека, в студента — это как удар ножом в спину. Но без веры в людей жить нельзя. Несколько строк из Корана произвели на меня очень сильное впечатление: «Чернила учëного и кровь мученика имеют перед небом одинаковую ценность». Мне кажется, здесь речь идëт не только о муках творчества, но и о большом мужестве тех, кто до конца отстаивают свои идеи. Мы очень многим обязаны нашим учителям. Учителям с большой буквы. Своим студентам я всегда говорю, что начинать нужно

132

133

“

…мы создали двухтомное учебное пособие «Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования». В одной из рецензий это пособие было названо «Первой в России энциклопедией по медиалингвистике».

”

“

…именно недостаток информации нередко используется в текстах СМИ с целью манипуляции сознанием. Если люди не знают чего-то, им преподносят как информацию уже готовое мнение об этом.

”

«Человек должен во чтото верить, должен отстаивать какую-либо идею…» Владимир Михайлович Алпатов, поколение 1960–70-х годов

Учителя, которых помнят: На меня в своë время очень повлияли работы Александра Ивановича Смирницкого. Его рациональный, математический ум просто завораживал. Очень важно напиться чистой родниковой воды от настоящих учёных, без которых мы не можем существовать. И здесь, конечно же, мне хочется назвать имя своего главного учителя — Нинель Ильиничны Филичевой.

Оттепель \ поколение 1960—1970

М. Н. Володина

с базовых, фундаментальных трудов, а остальные придут потом. На меня в своë время очень повлияли работы Александра Ивановича Смирницкого. Его рациональный, математический ум просто завораживал. Очень важно напиться чистой родниковой воды от настоящих учёных, без которых мы не можем существовать. И здесь, конечно же, мне хочется назвать имя своего главного учителя — Нинель Ильиничны Филичевой.

точки зрения, диалог, или обратная связь в общении, — нередко тот же обмен идеями. Когда, например, студенты задают интересные вопросы, на которые сразу трудно ответить, это заставляет серьëзно задуматься, может быть, по-новому взглянуть на что-то привычное или попытаться найти ответ вместе с ними. И последняя цитата, возможно, очень неоднозначная по своему смыслу:

— Вы считаете себя просветителем или, может быть, воспитателем?

— Сложно сказать. Не берусь судить. Во всяком случае, мне очень важно то, чем я занимаюсь. Знаете, если лекция или семинар проходят удачно, то всё кажется светлым и праздничным. А если неудачно — всё предстает в темном свете. Помните, как один из героев Бертольда Брехта, Господин К., говорит своему собеседнику после спектакля:

Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным Н.В. Гоголь

— Эта актриса прекрасна! Собеседник: — Она имела успех, потому что она прекрасна. На что Господин К. возмущенно отвечает: — Она прекрасна, потому что имела успех! «…я обращаю внимание в первую очередь на людей, которые могут разделить коллективный труд. Но труд не в смысле наказания, а как форму коллективного наслаждения, хотя это слово звучит очень пафосно.» Сергей Николаевич Кузнецов, поколение 1960–70-х годов

Когда студенты на семинарах рассказывают о том, что их затронуло, о том новом, что они для себя открыли, они преображаются, а я счастлива, что причастна к этому. Вспоминается фраза Бернарда Шоу: «Если у Вас есть яблоко и у меня — яблоко, и мы обмениваемся ими, то остаëмся при своём — у каждого по яблоку. Но если у каждого из нас по одной идее, и мы передаем их друг другу, то ситуация меняется. Каждый сразу же становится богаче, а именно — обладателем двух идей». С моей 134

— Свою первую книгу я посвятила светлой памяти моего сына Алеши Ермаченкова. Мне было просто жизненно необходимо, чтобы остались его имя и его слова. На выпускном вечере Алëша записал в альбом своему однокласснику: Желаю жизнь прожить так, чтоб потом себя не распинал, Желаю меньше ненавидеть, чем любить, И чтобы друга школьного припоминал… Память — это очень важно. Материализованная память — также.

135

“

Знаете, если лекция или семинар проходят удачно, то всё кажется светлым и праздничным. А если неудачно — всё предстает в темном свете.

” “Когда студенты на семинарах рассказывают о

том, что их затронуло, о том новом, что они для себя открыли, они преображаются, а я счастлива, что причастна к этому.

”

Профессор кафедры английского языкознания, доктор филологических наук, член Учёного совета филологического факультета, член Специализированного совета по романо-германской филологии на филологическом факультете и факультете иностранных языков, основатель и почётный президент Международной лингвистической ассоциации, председатель Попечительского совета Фонда культуры «Екатерина», член редколлегий журнала «Филологические науки» и международного журнала «Корпус» (Эдинбург, Великобритания). В 2001–2004 годах — руководитель русской части Международного проекта по созданию международной базы языковых данных «Английский язык как иностранный». Автор более чем 95 научных публикаций. Удостоена премии Винокура за учебное пособие «Лингвистическая терминология в обучении английскому языку (с глоссарием лингвистических терминов)», медалью «Лауреат ВВЦ» — за курс лекций «Лексикология современного английского языка».

136

Наталья Борисовна Гвишиани — Что вы можете сказать о прагматизме?

— Мне нравится изречение Франца Кафки: «Жизнь всë время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно». Это высказывание весьма остроумно, афористично и оригинально, хотя мне кажется, что это больше касается людей, которые не очень заняты в жизни. Если говорить точнее: вещи, которые являются необходимостью, отвлекают наше внимание от того, чем мы хотим заниматься. Человек всегда не удовлетворён. Поэтому даже когда он занимается тем, что он хочет, допустим, пишет книгу, которую он задумал, он всë равно постоянно сомневается, правильно ли он делает. Занимаясь каким-то серьëзным делом и погружаясь в это дело, мы неизбежно упускаем динамику жизни, те события, которые в первую очередь должны были быть в центре нашего внимания. Например, то, что происходит с другими людьми, а именно: с нашими коллегами, с близкими, членами семьи и т. д. Поэтому здесь всегда возникает проблема: углубляясь в свои интересы, мы невольно становимся менее доступными для окружающих. Мне кажется, что, несмотря на то что эта мысль сформулирована Кафкой с некоторой иронией, она очень глубокая. Она, безусловно, имеет отношение 137

“

Занимаясь каким-то серьëзным делом и погружаясь в это дело, мы неизбежно упускаем динамику жизни, те события, которые в первую очередь должны были быть в центре нашего внимания.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

В современном мире вес добродетельных людей намного больше, чем вес деловых.

”

и к деятельности академической, университетской, поскольку она необъятная. В жизни нам всегда приходится выбирать. Но что бы мы ни выбрали, это всë равно не может быть нашей абсолютной целью, потому что в жизни одновременно есть что-то другое, которое нас постоянно отвлекает. В общем, я возвращаюсь к тому, о чём уже сказала вначале: человек никогда не бывает удовлетворен. Недавно у меня был разговор с одним крупным учёным, нефилологом. Он занимается естественными науками, пишет важные и интересные работы. Он мне как раз тоже говорил о том, что он не уверен, стоит ли так погружаться в эти исследования, поскольку не известно, к чему они приведут. И погружаясь в них, он невольно упускает какие-то возможности в жизни, в живой реальности, которая перед ним находится, а он на эту реальность не реагирует и вовсе не уверен в том, что поступает правильно. (Далее, по нашей просьбе, Наталья Борисовна прокомментировала несколько цитат.) В тяжёлые времена от деловых людей толку больше, чем от добродетельных. Фрэнсис Бэкон

— Я бы с этим не согласилась, потому что добродетельные люди (возьмëм даже внутреннюю форму слова добродетельный) — это люди, которые творят добро. Мне кажется, что в тяжёлые времена это всë равно очень важно. Ведь в конечном итоге это как-то окупается. Конечно, есть люди деятельные, которые могут принимать быстрые решения, нарушать некие правила добропорядочного поведения в угоду спасения кого-то или в каких-то других очень благородных целях. Но всё-таки у меня не создаëтся впечатления, что деловые люди действительно приносят больше толку, чем добродетельные. Мне кажется, что в современном мире вес добродетельных людей намного больше, чем вес деловых.

138

Н. Б. Гвишиани

Университет развивает все способности, в том числе и глупость. А.П. Чехов

С этим я тоже никак не могу согласиться. Мне кажется, что это высказывание нелогично, потому что глупость развить нельзя. Если она присуща человеку, то, чем бы человек ни занимался, глупость уже существует. Всё-таки знания, Университет, образование развивают способности людей и выявляют их интересы. Другое дело, что, уже приобщившись к каким-то интересам с молодости и неукоснительно им следуя, эти люди могут в дальнейшей жизни настолько свято следовать этим принципам, что могут, наверное, что-то упустить в этой жизни или оказаться несколько однобокими в своих рассуждениях, мыслях и мировосприятии. Многие английские писатели, мыслители и даже лорды говорили о том, что образование может очень сильно уводить человека от реальности, и в этом, конечно, для многих людей (как образованных, так и необразованных) существует опасность. Потому что это означает, что человек (мне приходилось много раз об этом читать) может что-то взять себе в голову, и это настолько овладеет всеми его мыслями и чувствами, что он до конца жизни не сможет изжить этого взгляда на мир. Но в то же время я не думаю, что этот человек превратится в narrow-minded person. Хотя англичане, безусловно, усматривают в этом опасность, и это идëт полностью вразрез с их идеями о прагматизме — о том, что знания нужны не сами по себе, а именно в применении к каким-то жизненным умениям и вообще к тому, чего ты можешь добиться в жизни. Это тоже очень правильно, но всё-таки, зная ценность той школы, к которой мы принадлежим, — и на филологическом факультете, и в Университете, и на нашей кафедре, — я могу сказать, что всё-таки такой подход к жизни меня лично, например, не подвёл. Будучи именно в 139

Оттепель \ поколение 1960—1970

том качестве и в том возрасте, в котором я нахожусь сейчас, я могу всë равно сказать, что тот потенциал всего того, что несёт в себе именно эта школа, для меня остаëтся ещё нераскрытым и каким-то продолжающимся.

«Быстротечность жизни — это философская категория, и каждый понимает её по-своему. Для одного человека год — это много, для другого — мало. Каждый понимает течение времени в зависимости от своей ангажированности в обществе, в семье, дома и на работе, потому что иногда время не замечаешь, а иногда оно тянется очень долго и нудно.» Наталия Александровна Соловьëва, поколение 1960–70-х годов

— Что вы можете сказать о быстротечности времени.

— Здесь я хотела бы коротко сказать, что пока я об этом не задумываюсь. Да, часто возникает вопрос: на что нужно тратить жизнь? Но я считаю, что, если у человека есть какой-то стержень и интерес в жизни, то он так и не будет задумываться о быстротечности жизни. Естественно, это неизбежно происходит. Время идëт , часы тикают, но человек об этом не задумывается. Существует высказывание Ф.М. Достоевского: «Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни». Верно и хорошо сказано. Однако для меня жизнь и смысл жизни — понятия одного плана. Я бы не стала их противопоставлять. Если ты любишь жизнь, стало быть, ты любишь и тот смысл, который у тебя есть в твоëй собственной жизни. Если ты любишь смысл своей собственной жизни, то ты любишь и саму жизнь. То есть, если нет одного, то тогда простое времяпровождение или определëнное следование какому-то распорядку вряд ли принесëт достаточно положительных эмоций для того, чтобы это можно было назвать любовью к жизни. Поэтому для меня эти понятия связаны.

— Какие ценности являются наиболее важными в вашей жизни? Высокая интеллигентность обусловливается повышенною чувствительностью и коренится в большей интенсивности воли, т. е. в страстности. Сочетание еë с этими свойствами даëт в результате чрезвычайную бурность аффектов, повышенную чувствительность к душевным и даже к физическим страданиям и большую нетерпеливость при каких-либо препятствиях или 140

Н. Б. Гвишиани

неприятностях; все эти свойства ещё усиливаются благодаря живости впечатлений, в том числе и неприятных, которая обусловлена пылким воображением. Артур Шопенгауэр

— Мне очень понравилась эта цитата Шопенгауэра. Здесь он поднимает очень сложный вопрос, потому что много ли людей в наше время, которые имеют возможность воспринимать какието высшие ценности? Музыка, искусство — это действительно неопределëнно го рода высшие ценности, которые, как мне всегда казалось, должны в людях пробуждать огромное количество положительных эмоций, благостных и добрых чувств, то есть они должны производить определëнный эффект на человека. Любой культурный, образованный человек сегодня, безусловно, посещает какие-то выставки, бывает на концертах, слушает музыку. Но, несмотря на то что люди участвуют в этом процессе восприятия искусства, они не проникаются им. Если бы было наоборот, то тогда, наверное, наше общество было бы несколько другим. Может быть, люди что-то не воспринимают так сильно, и поэтому у них это не пробуждает какого-то отклика в душе, а направление их мыслей не в такой большой степени зависит от этих высоких ценностей, в частности от произведений искусства, которые, в общем-то, должны были бы воздействовать на их чувства, мысли и образ действий. Поэтому что можно сказать? Хоть и провозглашается очень большая роль культуры, искусства и всей этой чувственной составляющей, но, видимо, это только провозглашается, но не находит реального отклика у людей по тем или иным причинам. В то же время в этой, как пишет Шопенгауэр, высокой интеллигентности есть и определëнная опасность — это повышенная аффектация и чувствительность, которые искажают реальное положение вещей. Ведь всё можно воспринимать в несколько более приземленном ключе! Всё то, о чём я сейчас сказала, касалось 141

“

Любой культурный, образованный человек сегодня, безусловно, посещает какие-то выставки, бывает на концертах, слушает музыку. Но, несмотря на то что люди участвуют в этом процессе восприятия искусства, они не проникаются им. Если бы было наоборот, то тогда, наверное, наше общество было бы несколько другим.

”

«Дело в том, что, помимо кризиса экономического и финансового, в настоящее время мир столкнулся с куда более страшным и непреодолимым кризисом духовным и нравственным, переживаемым всей западной цивилизацией. Сейчас на наших глазах ломается система ценностей, сложившаяся двадцать веков назад, исчезают понятия греха и добродетели и разницы между ними.» Юлия Леонардовна Оболенская, поколение 1970–80-х годов.

Оттепель \ поколение 1960—1970

Н. Б. Гвишиани

именно восприятия искусства. А уже в реальной жизни воображение может искажать реальность и тем самым мешать человеку. Кроме того, люди, которые обладают этими качествами, настолько идеализируют действительность, у них настолько романтический взгляд на жизнь, что любые шероховатости или, не дай Бог, неприятности в них отзываются в кратном размере, потому что это люди, которые не привыкли к ударам судьбы. Не потому что этих ударов судьбы в их жизни не было, а потому, что они воспринимали их с колоссальным внутренним протестом. Поэтому для них каждый новый удар судьбы становится очень сильным. У них меньшая защищëнность от этих ударов. У высокоинтеллигентных страстных людей со склонностью к каким-то душевным страданиям, к интроспекции это происходит именно в силу их какой-то повышенной чувствительности. Шопенгауэр, однако, не вполне однозначно высказывается: всё-таки высокая интеллигентность — это «плюс» или «знак вопроса»? Я бы, конечно, не сказала, что он здесь даёт намек на «минус», хотя некие пессимистические ноты есть. Но мне кажется, что здесь всё-таки стоит какой-то знак вопроса. В романе Джейн Остин «Разум и чувства», хоть и в ироническом ключе, показаны герои, которые как раз и обладают этой повышенной чувствительностью. В итоге они ошибались в жизни. Поэтому лучше иметь более сбалансированный взгляд на всë происходящее.

мне, то я, наверное, отношусь ко второй категории. Потому что воспитательная роль очень сложная и большая, и в процессе просветительской деятельности она тоже осуществляется. Потому что я считаю, что воспитать наилучшим образом могут именно знания, интерес к ним и к той области, которой человек занимается. Это очень хорошо воспитывает. А что касается инструкторов, то это не про университетских преподавателей. Это, например, какие-то спортивные занятия. Хотя даже если представить себе тренера по фигурному катанию или по бальным танцам, то кто он? Преподаватель или инструктор? Мне кажется, что инструктор может быть по вождению автомобиля. А другие, более широкие области деятельности уже требуют преподавателя, человека, который смотрел бы более широко на вещи и во время своих занятий обязательно включал бы взаимоотношения с обучающимися, их предпочтения. Потому что в этом тоже заключается роль преподавателя — обязательно исходить из возможности, предпочтений, интересов и пожеланий самих обучаемых.

— Наталья Борисовна, существует мнение, что преподаватели в Университете делятся на три категории: инструкторы, просветители и воспитатели. Что вы думаете по этому поводу? И к какой категории вы отнесли бы себя?

— Раз кто-то придумал это деление, наверное, оно имеет право на существование. Хотя я не знаю, может быть, я бы предложила какую-нибудь другую категоризацию. Но если вы спрашиваете обо 142

143

«…преподаватель должен быть и преподавателем, и воспитателем, и инструктором в какой-то мере, потому что предостеречь от чего-то тоже требуется. Но считать это деление истиной, на мой взгляд, — упрощенное представление о преподавательской деятельности, так как преподаватель — фигура, объединяющая в себе разноприродные начала.» Альберт Петрович Авраменко, поколение 1950–60-х годов

Ольга Николаевна Григорьева Доцент кафедры русского языка, кандидат филологических наук. Сфера научных интересов — стилистика, психолингвистика, лингвокультурология, лингвопоэтика, культура речи, язык СМИ; раньше занималась историей русского языка, древними рукописями. Постоянный член Экспертного совета Всероссийского открытого конкурса работников электронных средств массовой информации «За образцовое владение русским языком в профессиональной деятельности».

144

— Прагматизм?

— Существуют правила, которым всё подчиняется: повседневная жизнь, язык, природа, но намного интереснее исключения из правил. Именно они побуждают к размышлению, а размышление — это тоже действие. Мне очень близки слова Павла Флоренского, обращённые к своим детям: «Закон постоянства, определëнность меня не радовали, а подавляли... Исключения из законов, разрывы закономерности были моим умственным стимулом». Сомнение в истинности того или иного суждения — ещё одна возможность двигаться вперёд, в этом случае у нас всегда остаëтся выбор. Если, конечно, мы не боимся принимать решения и совершать ошибки.

He who makes no mistakes makes nothing. Зелёное небо в «Трех товарищах» Ремарка… Разве такое возможно? Может быть, автор — дальтоник? Но есть и другой ответ: «Чаще смотрите на небо». Близкие уходят один за другим. Постепенно приходишь к пониманию того, что есть люди, которых мы любим и с которыми нужно видеться во что бы то ни стало, и это главное в жизни. И не говорить об этом, а видеться. Пока мы живы. И прочитать те книги, которые 145

“

Близкие уходят один за другим. Постепенно приходишь к пониманию того, что есть люди, которых мы любим и с которыми нужно видеться во что бы то ни стало, и это главное в жизни.

Оттепель \ поколение 1960-1970 гг

О. Н. Григорьева

отложил на потом, когда сделаешь все дела. И поехать, наконец, в Коктебель, где не был двадцать лет, и прийти к Максимилиану Волошину, на вершину прибрежного холма:

по яблоневой аллее, волна студентов подхватывает меня, и в этом потоке молодой жизни забываешь о быстротечности времени. Мой муж занимается реставрацией антикварных часов. Иногда после ремонта эти часы «живут» у нас дома, пока не «поправятся» окончательно. Недавно это были часы Льва Толстого из усадьбы в Хамовниках — те самые ходики, в которых уже больше ста лет живёт маленькая кукушка. Теперь она опять поселилась в столовой московской усадьбы и напоминает о том, что наступило время обеда. Вспомнились стихи одного хорошего человека. Владимир Елистратов. Профессор МГУ. Когда-то был моим студентом. Подарил мне два сборника. Всем этим мальчикам уже скоро 50. Он жил когда-то в Лосиноостровской…

Ах, всë великое, земное безысходно: Нет в мире радости светлее, чем печаль!

”

Многое приходится делать вопреки: усталости, плохой погоде, возрасту, логике жизни… Быть лёгким на подъем, никогда не отчаиваться, любить всех такими, какие они есть… Мечтать, пусть обманет мечта! Бороться, когда побеждён! Искать непосильной задачи И жить до скончанья времён! М. Сервантес — Быстротечное время?

— Что сделать, чтобы замедлить течение жизни? Поставить запруду? Плыть против течения? Остановить все часы? Впасть в детство? А знаешь ты, что времени у нас в обрез и кошельки легки без серебра, учитель мой, взъерошенный как бес, живущий в ожидании добра?

«Мне лично очень повезло. Я счастливый человек, потому что моя жизнь связана целиком с Московским университетом и с филологическим факультетом.» Ирина Николаевна Кузнецова, поколение 1960–70-х годов

Это из Окуджавы. Стихи — хорошее лекарство от ностальгии. Но и волшебные таблетки действуют недолго. Помогает другое: дети, природа, творчество, любовь. Утром снова иду в Университет 146

Отвези меня, милый таксист, В те места, где трамвай голосист, Где в песочнице смутного детства Обмороженный светится лист. Возврати мне, таксист, на часок Этот детский прохладный песок, Ностальгию пустой электрички И перрона стучащий висок… …………………………………. Мы не так уж и смертны, мой милый, В этом мире обратных дорог.

— Вечные ценности?

— Они прорастают в нас, в нашей жизни каждый день. Заспанным лицом младшей дочери, утренней чашкой кофе, телефонным звонком сына, стихами А.С. Пушкина. Кстати, рядом с нашей дачей — Вяземы, где Пушкин жил в детстве до Лицея и где познакомился 147

“

Утром снова иду в Университет по яблоневой аллее, волна студентов подхватывает меня, и в этом потоке молодой жизни забываешь о быстротечности времени.

”

«Главная ценность — это, конечно, человеческая жизнь, но она, к сожалению, не вечная. Вот почему и надо ценить свою жизнь — не «проморгать» её. » Сергей Иванович Кормилов, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

с Ариной Родионовной. Сейчас там живут её правнуки. Прочитала об ирландском композиторе Джоне Филде и послушала его ноктюрны. Он похоронен в Москве на Введенском кладбище. Говорят, могила его заброшена. Удивительно, что он умер 15 января 1837 го­­да, незадолго до Пушкина. В московской квартире родителей Пушкина бывала его жена, так что Александр Сергеевич мог с ней встречаться. Недавно получила из Ангарска книгу моей тëти Инны Фруг — «Кубик Рубика». Её посмертно издали мои сëстры. Их семью выслали из Москвы, потому что её отец, профессор истории, был репрессирован и 18 лет пробыл в лагере. Она была врачом и хорошим писателем, прошла всю войну. При жизни выходили её книжки «Запах гари» и «Звезды ясные». Последняя книга — автобиографическая, много всего из неё узнала. Никого из моих родных, кто был на войне, сейчас нет в живых. Осталась полевая сумка, в которой моя мама хранила письма своих одноклассников с фронта. Когда началась война, им было 16 лет. Все мальчики ушли на фронт добровольцами. В живых осталось только трое. Мы с мамой перечитывали эти письма, теперь перечитываем с дочерью. Есть у меня двоюродная тëтя — Наташа, она в Петербурге живёт. Когда началась блокада Ленинграда, её ребенком успели вывезти в Ярославль, в детский дом. А её мама все 900 дней блокады оставалась в Ленинграде. Она работала в разных госпиталях, читала раненым книги. Её сын Леонид Внуков сражался на Ленинградском фронте. Она шла на свидание с ним три километра по минному полю, а когда дошла, ей сказали, что Лёня ранен и его увезли в Ленинград. Когда она вернулась в госпиталь, Лёня уже умер. Он похоронен на Пискаревском кладбище. Это и есть мои вечные ценности.

148

149

Валентина Петровна Завьялова Доцент кафедры классической филологии, кандидат филологических наук. Постоянно принимает участие в работе различных конференций по вопросам антиковедения, читала лекции в Лилльском университете (Франция), проходила стажировку в Дельфах (Греция). Неоднократно выезжала со студентами в качестве руководителя студенческой практики (Херсонес, Санкт Петербург, Болгария, Венгрия, Чехословакия). Организовывала и проводила московские Олимпиады по латинскому языку и античной культуре для школьников.

150

— Валентина Петровна, что для вас «прагматизм»?

— Прагматизм — вещь неплохая, но в меру. В споре о характерах Штольца и Обломова я заняла бы среднюю линию. Я не раз убеждалась в правоте слов Конфуция: «Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу».

“

Вечные ценности, безусловно, есть, но главное — правильно их определить для себя и, убедившись в их ценности, не потерять в жизни.

”

— Быстротечно ли для вас время?

— Время ещё быстрее, чем ты о нём думаешь. По-моему, надо только уметь ждать и очень хотеть исполнения желания. Я совершенно согласна с мыслью Оноре де Бальзака: «Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать».

— Что вы думаете о вечных ценностях?

— Вечные ценности, безусловно, есть, но главное — правильно их определить для себя и, убедившись в их ценности, не потерять в жизни.

— Какие ценности являются приоритетными в вашей жизни?

— Честность, порядочность, ум, любовь, дружба.

151

“

Веч сти, есть, правил для се их цен в жизн

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

Моё настроение — половина успеха на занятии. Хорошо это знаю, поэтому стараюсь, войдя в аудиторию, забыть обо всём, даже о болезни? — и представьте, удаётся!

”

«Аристотель сказал: «Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знание на деле». Я, по-видимому, недостаточно уважительно отношусь к самому знанию. Я встречала в своей жизни немало знающих и откровенно неумных людей. Знания самого по себе очень мало, нужно понимание.»

— С каким настроением вы идёте на занятия?

— Моё настроение — половина успеха на занятии. Хорошо это знаю, поэтому стараюсь, войдя в аудиторию, забыть обо всём, даже о болезни, — и представьте, удаётся!

— Что вы стараетесь донести до своих студентов?

— Стараюсь, чтобы студенты узнали и поняли новое так, чтобы, выйдя из аудитории, могли чётко и осмысленно сами всё сформулировать. На занятии я стараюсь выделить главное и выстроить логическую цепь.

— Считаете ли вы себя просветителем или же воспитателем для своих студентов? Скорее первое, хотя я не стала бы просто доброкачественную работу преподавателя называть столь высоким словом.

Мария Владимировна Шульга, поколение 1960–70-х годов

152

153

Профессор кафедры истории русской литературы, доктор филологических наук, председатель Дантовской комиссии при Научном совете по истории мировой культуры АН СССР (с 1994 г.), председатель Комиссии по проблемам культуры и человека в зарубежной литературе при научном совете РАН «История мировой культуры», член редколлегий журнала «Philologica» и серийных изданий: «Перечитывая классику», «Классика жанра». В результате архивных изысканий впервые опубликовал и откомментировал стихотворные тексты многих русских поэтов XIX века, внёс существенный вклад в формирование университетской стиховедческой русистики, а также в теорию и практику стихотворного перевода, «реанимировал» отечественную силлабику. Награждëн именной золотой медалью г. Флоренции (Италия) за перевод «Божественной комедии» Данте Алигьери (1996 г.), медалью «В память 850-летия Москвы» (1997 г.).

154

Александр Анатольевич Илюшин — Что вы можете сказать о прагматизме?

— Будем под прагматизмом понимать некий культ еë величества Пользы. Что ей противопоставить, какой антоним подобрать? Человек простого сознания скажет: конечно же, вред. Оппозиция: полезно — вредно, полезный — вредный. Склонный к парадоксализму интеллектуал ответит иначе — бинарная оппозиция: польза — красота. причëм не надо возвеличивать первую. Пушкинский Моцарт называл пользу презренной и считал себя жрецом единого прекрасного. Тупая чернь ждëт от искусства пользы — не дождётся! Люди всерьез спорили о том, что важнее: Аполлон Бельведерский или печной горшок? Шекспир или сапоги? Рафаэль или петролей (керосин)? Обобщенно: красота или польза? Между тем, не исключено, что эта оппозиция — мнимая. Почему бы красоте не быть полезной, а пользе — прекрасной? Почему бы приятное не соединить с полезным? В.А. Жуковский — редактор — вынужденно заменил в итоговом пушкинском стихотворении строку «в мой жестокий век восславил я свободу» строкой «прелестью живой стихов я был полезен». Сам Пушкин едва ли так написал бы о себе: полезен... Маяковский нарек себя ассенизатором 155

«Прагматизм в качестве такой новой хорошей религии, лишившись своей национальной и религиозной основы — англосаксонского протестантизма, на мой взгляд, ещё долго будет нуждаться в рекламе и в особой тактике внедрения в широкие массы.» Юлия Леонардовна Оболенская, поколение 1970–80-х годов

“

Что касается вечных ценностей, то им, в числе всего прочего, увы, свойственно обесцениваться.

”

Оттепель \ поколение 1960 —1970

А. А. Илюшин

(грязная работа, но полезная), но и ювелиром (чистая работа). Став ассенизатором и водовозом революции, он отнюдь не перестал быть ювелиром слова. Некстати будет сказано, ассенизаторов, бывало, шутя называли «золотых дел мастерами». Вот вам ещё одна бинарная оппозиция: фекалии — золото. Наши попытки снять противоречие между красотой и пользой не слишком убедительны, но ведь сказано, обещано: «Красота спасет мир»1. А если так, то она, согласимся, всё-таки небесполезна.

вышло? Ровным счётом ничего, по крайней мере, ничего хорошего («другому отдана»). Никто, кажется, не подсказал поэту, жаловавшемуся на то, что «вечно любить невозможно»1: полюби хотя бы временно, всё же лучше, чем вообще ничего. Жизнь конечна. Какова ей цена? Некий драгунский капитан ответил: «Натура — дура, судьба — индейка, а жизнь — копейка»2, «пустая и глупая шутка»3 (триада обесцененных ценностей). Наука, познание — ценности? Тоже обесцененные: старимся «под бременем познания <…> иссушили ум наукою бесплодной»4. Бремя, засуха, бесплодие… И это там, где ранее почтительно снимали шляпу, благоговея перед храмом Науки. А «мечты поэзии, создания искусства?»5. Да, когда-то был золотой век, был и серебряный — от большей ценности к меньшей. А сейчас непонятно что. Впрочем, пока ещё жива надежда (умирающая, как известно, последней) на то, что обесцененные ценности остались и останутся с нами, что это не смерть, а надолго затянувшийся летаргический сон, — рано или поздно воспоследует пробуждение.

— Что вы можете сказать о быстротечности жизни и вечных ценностях?

— Здесь поневоле напрашивается рифма: Быстротечно вечное, Вечно быстротечное. Данте полагал, что перед лицом вечности не только столетие, но и тысячелетие — всë равно что «ресничный взмах пред круговертью звездной». Вот так: сколько ни живи, а не успеешь моргнуть, не успеешь оглянуться, как пришла пора... О быстротекучести жизни и времени размышляли и писали очень многие. «Житьë-бытьë мелькнуло и погасло». Но бывало и по-другому, совсем наоборот: «И дольше века длится день» (Пастернак и сделавший эту строку названием своего романа Айтматов). Время разукрупнялось, словно бы норовя стать вечностью. Что касается вечных ценностей, то им, в числе всего прочего, увы, свойственно обесцениваться. Дружба? Любовь? Так-так. От делать нечего друзья, причëм один из них выстрелил, а другой «роняет молча пистолет»2 — убит. Хороша дружба. Хороша также и любовь. Две взаимно влюбленных пары, а что из всего этого

1

Лермонтов М.Ю. «И скучно и грустно…» Лермонтов М.Ю. «Герой нашего времени».

3 Лермонтов М.Ю. «И скучно и грустно…»

4 Лермонтов М.Ю. «Дума» 5 Там же.

2

1 2 156

Из романа Ф. М. Достоевского «Идиот» Из романа Ф. М. Достоевского «Идиот»

157

“

…когда-то был золотой век, был и серебряный — от большей ценности к меньшей. А сейчас непонятно что.

”

“

Впрочем, пока ещё жива надежда (умирающая, как известно, последней) на то, что обесцененные ценности остались и остануться с нами... рано или поздно воспоследует пробужде-

Профессор кафедры русского языка, доктор филологических наук, учёный секретарь докторских диссертационных советов по русскому и славянскому языкознанию, по теории языкознания в Московском университете, а также по русскому языку и методике его преподавания в Московском государственном областном университете. Входил в состав авторских коллективов ряда опубликованных учебников и учебных пособий для высшей школы, в соавторстве опубликовал также ряд учебных пособий по русскому языку для школьников и абитуриентов. Участник многих российских и международных конгрессов, конференций и симпозиумов по грамматике русского языка. Выступал с лекциями в Гумбольдтском университете (Берлин, Германия), Сорбонне (Париж, Франция), университете г. Бергамо (Италия), Софийском университете (Болгария), Оломоуцком университете (Чехия) и других университетах зарубежных стран. Автор более чем 200 опубликованных работ.

158

Евгений Васильевич Клобуков — Евгений Васильевич, расскажите, как вы оказались на филологическом факультете МГУ?

— Осознанно и целенаправленно. Я не потомственный филолог и не москвич, родился в Кировской области, в семье учителя. Родительский дом, умные учителя-наставники (до конца жизни буду им благодарен), друзья-товарищи — что ещё надо для спокойной жизни? Но есть люди (я из их числа), которым такая жизнь в конце концов приедается. Из кинофильмов и с мерцающих экранов только-только появившихся телевизоров шел будоражащий сознание поток информации об иной жизни и иных городах. В первую очередь о Москве — лучшем городе Земли, где находится МГУ, силуэт высотного здания которого был символом самого лучшего в СССР высшего образования. Я и теперь, спустя 45 лет после поступления в МГУ, продолжаю считать наш Университет самым лучшим местом, где стоит получить диплом об окончании высшего учебного заведения. А тогда, в 1960-е годы, всё решалось очень просто: выпускные экзамены, золотая медаль, желание учиться в МГУ, родители, благословившие меня на поездку в Москву, летние подготовительные курсы, в конечном итоге давшие мне путëвку 159

«Думаю, не ошибусь, если скажу, что у выпускников МГУ сохранилось в памяти то счастливое мгновение, когда они в списках зачисленных увидели свои фамилии.» Валерия Фëдоровна Васильева, поколение 1960–70-х годов

“

Я и теперь, спустя 45 лет после поступления в МГУ, продолжаю считать наш Университет самым лучшим местом, где стоит получить диплом об окончании высшего учебного заведения.

”

«Понятие прагматизм надо бы считать амбивалентным: то есть можно говорить о дурном прагматизме и хорошем прагматизме.» Сергей Александрович Ромашко, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960-1970 гг

Е. В. Клобуков

на филфак. Сдал два экзамена на пятëрки: сочинение и устный экзамен по русскому языку и литературе, а от остальных экзаменов меня как медалиста освободили. Студенческие годы — сначала с видом из аудитории на Кремль, потом, с переездом факультета на Ленинские горы, — с ещё более впечатляющим видом на всю Москву, аспирантура, защита диссертации, с 1972 года — преподавание на кафедре русского языка. Всё. Кинофильмы и телевидение продолжали сообщать о других городах на разных континентах и о других университетах, однако желания променять лучший город Земли (это из песни Муслима Магомаева про Москву 60-х) на другие города никогда не возникало.

логию, изучение языка. Ну не прагматик ли я после этого? Язык, как известно, великая сила. Мудрый царь Соломон в своих притчах сказал: «От плода уст человека наполняется чрево его: произведением уст своих он насыщается. Смерть и жизнь — во власти языка, и любящие его вкусят плодов его». Вот как много преимуществ у того, кто занимается языком! Я шучу, конечно. Выбор языка как объекта изучения был спонтанным, так сложились обстоятельства в момент принятия решения (скажу, курьёза ради, что я приехал в столицу с целью изучать… многотомное творчество Льва Толстого!). Если же говорить серьëзно, то бывали периоды (вспомним те же «лихие девяностые», оставившие без работы и средств к существованию тысячи и тысячи людей), когда я был особенно благодарен судьбе за сделанный в юности выбор профессии. Филологи выстояли в те непростые времена, а интереснейших книг по лингвистике тогда издавалось как никогда много, в том числе и нашим факультетом, причëм на средства, заработанные нами, такими непрактичными филологами. Если вернуться от Соломона к нашим реалиям, то мои коллеги подтвердят, что я прагматик «неправильный». Рассчитывать до секунды своё время, бить в одну точку, выстраивать с точностью до реплики деловые разговоры, устанавливать и лелеять полезные связи — это уж определённо не моё. Жаль, конечно, но это так. Например, «прототипический» прагматик всегда, когда нужно, умеет говорить «нет». Сейчас в Интернете рекламируется книга «Как научиться говорить “нет” и получить от жизни “да!”»1. Я эту книгу не куплю никогда, и не потому, что я уже получил от жизни все возможные «да!», а потому, что, даже выучив её на память, я никогда не скажу «нет», если буду видеть, что без меня какое-то дело не будет делаться или будет сделано плохо.

— Вы, стало быть, прагматик?

— Понимаю, что в этом месте нашего разговора мне приличествовало бы стушеваться и сказать, что прагматизм мне чужд, что это совершенно не моё и т. п. Я действительно в жизни не очень-то практичный человек и ценю людей совсем не по их послужному списку, наградам и регалиям. Но любой человек, хоть чего-то добившийся в этой жизни (а стать профессором МГУ — это чего-то стоит!), поневоле должен быть в той или иной степени прагматиком — буквально человеком дела, поскольку греческое πραγμα означает, как известно, «дело, действие». Каждый в идеале должен уметь ставить задачи и находить их оптимальное решение. Другое дело, что одни прагматики решают свои собственные проблемы, для других же πραγμα сопряжено с решением вопросов не только личных, но и общезначимых. Понятно, на чьей стороне симпатии любого здравомыслящего человека.

— Ну хорошо, приведите какой-нибудь конкретный пример, доказывающий, что вы действительно прагматик.

— Да нет ничего более простого. Я же избрал делом жизни фило160

1

Автор — В. Богданович, СПб. : Веды, 2009.

161

“

…я никогда не скажу «нет», если буду видеть, что без меня какое-то дело не будет делаться или будет сделано плохо.

”

“

Я понял, что важно научиться получать удовольствие от всего, что тебе выпало делать в этой жизни. Не стоит зацикливаться на рутинной стороне работы...

”

«О прагматике могу сказать следующее: прагматика нашей жизни, нашего труда — это наши ученики. Это те, кого мы воспитали своими руками.» Ирина Николаевна Кузнецова, поколение 1960–70-х годо

Оттепель \ поколение 1960—1970

Е. В. Клобуков

В итоге у меня набралось несколько видов общественных нагрузок, которые, по большому счету, отрывают меня от моих собственно научных занятий (поэтому-то я всё ещё считаю, что мои лучшие книги вперёди). Я нашёл выход из этой ситуации, которая «на заре туманной юности» меня больно ранила. Я понял, что важно научиться получать удовольствие от всего, что тебе выпало делать в этой жизни. Не стоит зацикливаться на рутинной стороне работы в нескольких диссертационных советах или, скажем, на бесконечном вычитывании аспирантских статей в редколлегии «Вестника Московского университета». Нужно ценить новые возможности общения с коллегами по совету и редколлегии, радоваться возможности помочь соискателям и молодым авторам, готовящим к печати свои первые серьëзные научные публикации. Нам помогали — и мы должны в свою очередь помочь.

языка к любви преподавать науку о языке. Признаюсь, в молодые годы мне казалось, что аудиторная работа мешает моей научной карьере. Но «лета к суровой прозе клонят», и со временем я осознал (очень жаль, что не сразу!): работу в аудитории ничто не может заменить. Иногда полезнее для науки два часа провести в аудитории в состоянии живого диалога со студентами, чем то же время просидеть над книгой. Есть, конечно, исключения: с одной стороны, бывают слабые группы, в которых не получается научного диалога, и есть книги на все времена — с другой; но правило этими исключениями не отменяется. Мандельштам справедливо писал: И те, кому мы посвящаем опыт, До опыта приобрели черты1. Преподавателю важно не стереть своим «опытом», а сохранить и развить эти индивидуальные черты учащихся. Мы с годами начинаем всё чаще мыслить «по-накатанному», а студенты идут на наши занятия с молодым креативным сознанием, не замутненным догмами и стереотипами. И самое ценное, когда после обсуждения на занятии со студентами хорошо понятной тебе научной проблемы что-то исправляешь и в плане этого занятия, и в концепции той будущей (главной!) книги, которую ты когда-то всё-таки напишешь (без веры в это тоже никак нельзя).

— Кем вы себя ощущаете в первую очередь: учёным или преподавателем?

— Я ощущаю себя в первую очередь фанатичным собирателем слов с теми или иными словообразовательными или морфологическими особенностями — из художественной литературы, СМИ, Интернета, живой разговорной речи. У меня дома в компьютере, в папках, в ящиках, на полках размещены тысячи контекстов с нетривиальными словоупотреблениями. Стараюсь свою драгоценную коллекцию содержать в порядке, использую собранные экспонаты в лекциях, в статьях, хочу написать книгу про креативный потенциал морфемных, словообразовательных и словоизменительных структур. Это у меня такое хобби, плавно переходящее в мои профессиональные занятия. А вот что касается того, кто я в первую очередь — учёный или преподаватель, то я должен сознаться, что у меня была своя трансформация отношения к филологии: от любви к научному изучению 162

— За четыре десятилетия перед вашими глазами прошли сотни студентов…

— Думаю, что более ста учебных групп! А счёт студентов, очевидно, давно перевалил за тысячу. При этом мы с вами считаем только тех, с кем пришлось работать на семинарских занятиях (и не учитываем тех, кто слушал мои лекции, — я довольно рано, с 1975 года, начал читать общий лекционный курс морфологии и словообразования).

1

«Восьмистишия», 1934 г.

163

“

Я ощущаю себя в первую очередь фанатичным собирателем слов с теми или иными словообразовательными или морфологическими особенностями — из художественной литературы, СМИ, Интернета, живой разговорной речи. Это у меня такое хобби, плавно переходящее в мои профессиональные занятия.

”

«С моей точки зрения, диалог, или обратная связь в общении, — нередко тот же обмен идеями. Когда, например, студенты задают интересные вопросы, на которые сразу трудно ответить, это заставляет серьëзно задуматься, может быть, по-новому взглянуть на что-то привычное или попытаться найти ответ вместе с ними.» Майя Никитична Володина, поколение 1960–70-х годов

“

…студенты очень часто мыслят так, что только диву даёшься и немеешь от восхищения.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

Е. В. Клобуков

Очень приятно работать с сильными студентами — многие из них становятся в конце концов твоими друзьями. Помню и люблю вас, мои студенты разных лет (это не обязательно лингвисты, и не обязательно мои непосредственные ученики). Называю всех вас по именам — так, как обращался к вам когда-то в группе, хотя сейчас почти все вы уже профессора и доценты: Володя, лучший в мире специалист по творчеству Гоголя, и Галя, талантливейший цветаевед; надежда нашей когнитивной семантики Даша и проницательный историк русской культуры и литературы Алёша (умер недавно, вечная память!); умница-аспектолог Лена (вновь вечная память!) и глубокий американист Василий; красавица Юля, увлеченно сеющая семена русской культуры на североамериканской почве, и «человек-оркестр» Максим, меломан и финансист, основатель сайта Малого театра и изготовитель вкуснейшей, по старинным семейным рецептам яблочной пастилы, и ещё десятки уникальных личностей, общаться с которыми всегда было счастьем. Ради этого счастья я, прочитав только что опубликованную статью или книгу, могу изменить план моих занятий со студентами на две недели вперёд. Ради этого счастья я готовлю каждую лекцию и каждое семинарское занятие так, как будто иду рассматривать эту тему в первый раз (так же мой отец, десятки лет преподававший в школе химию и биологию, каждый раз до позднего вечера тщательного готовился к занятиям, чем не уставал поражать мою маму). Если у меня в один год три группы, то в каждой из них одно и то же занятие может пройти своим совершенно особенным образом и закончиться с результатами, отличными от тех, к которым мы пришли в двух других группах (студенты очень часто мыслят так, что только диву даёшься и немеешь от восхищения). Ради этого счастья я даю студентам домашние контрольные работы с разбором ими самими подобранных слов — проверка таких контрольных работ занимает у меня порой больше времени, чем у

их авторов написание работ. Зато как интересно читать эти работы, как радостно видеть, что студенты живут не заёмным умом, а приобретают свой опыт! И чтобы они не боялись вступать в мир большой науки, я стараюсь рассказать своим младшим коллегам, как и кем делалась и делается большая наука, «из какого сора», из какого совершенно, казалось бы, бесполезного Ньютонова яблока может иногда рождаться великое открытие, как тот или иной большой учёный постепенно и непрямо, подобно Гамлету, мыслившему «пугливыми шагами», приближался к решению сложнейшей научной проблемы.

164

— Но ведь жизнь наверняка сталкивала вас не только с сильными учащимися!

— Да, студент бывает всякий. Мне доводилось (хорошо, что крайне редко) сталкиваться с целыми группами, где серьëзного научного разговора никак не получалось. Жаль в таких случаях и ребят, и своего времени. Но, вообще говоря, в работе с некоторыми категориями слабых студентов есть особая прелесть, ощущаешь себя в роли чародея, совершающего своё «обыкновенное чудо». Сейчас поясню, что я имею в виду. К нам в магистратуру приезжают иностранцы, почти не говорящие по-русски и совершенно не знающие русской лингвистики. Им очень трудно, но многие из них уже через два года вполне осмысленно, со знанием говорят по-русски о научных проблемах и достойно защищают магистерские диссертации, поступают в аспирантуру: ну разве всё это не чудо? Разве это не даёт ощущения счастья? Я работаю с иностранными магистрантами с самого зарождения у нас на факультете магистратуры (начало 1990-х); почти треть моих аспирантов, защитивших диссертации, были иностранцами. Кстати, иностранцы иногда бывают очень хорошо подготовлены. Была у меня в 1980-е годы болгарская аспирантка Тотка Иванова — нормы русского ударения она знала лучше русских студентов, была 165

Учителя, которых помнят: Клавдия Васильевна Горшкова. Виктор Владимирович Виноградов Пётр Саввич Кузнецов Рубен Иванович Аванесов Михаил Викторович Панов Геннадий Прокопьевич Мельников Антон Алексеевич Барсов Филипп Федорович Фортунатов Алексей Александрович Шахматов Александр Матвеевич Пешковский Григорий ОсиповичВинокур

Оттепель \ поколение 1960—1970

Е. В. Клобуков

отлично подкована в научной литературе, прекрасно защитилась и сейчас успешно преподаëт в одном из университетов Болгарии.

освежить в памяти даты жизни Уитмена. Четырёхгранный постамент — четыре таблички на двух языках. Попытка оказалась тщетной: четыре таблички — и ни одной даты. Забавно, но это сразу же примирило меня и с архаичной колонной, и с Пегасом (который явно скучал без семи разновеликих — по нисходящей от большого к маленькому — слоников, которых стилистически так недоставало для полноты эстетического впечатления). Детали оказались несущественными. Уитмен — поэт, и неважно, в каком году он родился и когда именно он писал о превратностях любви. Мы все временные странники на этой земле, а вот поэт принадлежит вечности. Как, впрочем, и гениальный учёный.

— Когда счёт учеников идëт на сотни и тысячи, наверное, неизбежно приходит ощущение быстротечности времени?

— Быстротечность — почти такое же конститутивное свойство времени, как его непрерывность, необратимость и однонаправленность. Но человек понимает, что время неумолимо и слишком быстро уходит, только достигнув определённого возраста. Поэтому правильно, что вы спрашиваете об этом у профессоров, а не у студентов или аспирантов: те живут в состоянии эйфории, им кажется, что всё вперёди и что так будет всегда. Увы, время неумолимо показывает, что не всё и не всегда. И наиболее остро мысли о быстротечности времени подступают, когда узнаёшь, что кто-то из тех, кто сидел перед тобой на студенческой скамье, ушёл из жизни. Это очень тяжёлое ощущение: вот был человек рядом — и ушёл. Навсегда. В вечность. И совсем уж коротко о вечном и быстротечном, раз уж мы затронули эту тему. Этой осенью рядом с нашим учебным корпусом установили довольно-таки странный памятник, с нелепой колонной и слоникообразным игрушечным Пегасом, навсегда поселившимся наверху этой колонны. Кому памятник — долго было неясно: хотя он несколько недель простоял у корпуса до открытия, никаких таб­ личек не было. Потом приехала Хиллари Клинтон, с ней Лужков в своей неизменной кепке, и СМИ объявили: установлен памятник американскому поэту Уолту Уитмену — симметричный ответ американцев на установку памятника нашему Пушкину в одном из их университетов. На другой день после открытия, идя на занятия, я обошёл памятник со всех сторон. Не зная так хорошо американскую поэзию, как многие наши студенты романо-германского отделения, я решил 166

— Что вы могли бы сказать о ваших учителях?

— Моим главным университетским учителем была Клавдия Васильевна Горшкова. Она была крупным специалистом по фонетике, исторической грамматике и диалектологии, но мне она дала полную свободу действий, и я постепенно от фонологии через этап морфонологии вышел в сферу морфологии, что и составляет в настоящее время основной объект моих изысканий. Клавдия Васильевна всегда была первым читателем и критиком моих работ. Я, к сожалению, лишь мельком видел в студенческие годы Виктора Владимировича Виноградова и Петра Саввича Кузнецова. С Рубеном Ивановичем Аванесовым довольно часто встречался на кафедре в 1970-е годы, но лекций у нас он уже не читал. Однако всех этих замечательных исследователей я всë равно считаю своими учителями, потому что их труды очень много дали мне как учёному. Я слушал курсы лекций Михаила Викторовича Панова по фонетике, позиционной морфологии и по истории русской поэзии, Юрия Владимировича Рождественского — по общему языкознанию, Геннадия Прокопьевича Мельникова — по системной лингвистике, многих других выдающихся лингвистов, а также литературоведов 167

«Каждый из нас может одержать победу над временем, если найдёт своё дело.» Наталья Зиновьевна Кольцова, поколение конца XX – начала XXI веков

Оттепель \ поколение 1960—1970

Е. В. Клобуков

старшего поколения. Это всё мои учителя. Но учителями я считаю и Антона Алексеевича Барсова, и Филиппа Федоровича Фортунатова, и Алексея Александровича Шахматова, и Александра Матвеевича Пешковского, и Григория Осиповича Винокура… Такие вот мои учителя; их, как видите, много. И это в основном представители одной и той же, фортунатовской, лингвистической школы. Чувство научной школы — великая вещь. Без школы фатально прерывается «связь времен», а значит, невозможно само существование учëного. Что я могу сказать о своих учителях? Я преклоняюсь перед ними. А в более общем плане ситуацию хорошо прояснил поэт Давид Самойлов: Вот и всё. Смежили очи гении. И когда померкли небеса, Словно в опустевшем помещении Стали слышны наши голоса. Тянем, тянем слово залежалое, Говорим и вяло и темно. Как нас чествуют и как нас жалуют! Нету их. И всё разрешено.

к счастью, нам и было, и есть у кого поучиться. А в выигрыше оказываются наши ученики.

Поймите меня правильно, здесь нет никакого самоуничижения. Мы все знаем себе цену. Но то, что иногда дистанция между гениями прошлого и «нами» оказывается смазанной, — это же факт, и вовсе не отрадный… Кстати, чуть не забыл сказать: я, естественно, постоянно учусь и у своих современников — выдающихся наших грамматистов и семантологов, это тоже мои учителя (хотя многие из них, видимо, даже не догадываются об этом), я о них и об их открытиях постоянно рассказываю своим студентам. Разве не радостно, что гении по-прежнему живут среди нас?! Это для нас величайший подарок судьбы. Так что, 168

— И последний вопрос. Вы счастливый человек?

— И вновь (вспоминаю ваш вопрос про прагматиков) в этом месте мне, очевидно, следовало бы потупить взор и, в соответствии с нашей русской традицией («чтобы не сглазили!»), сказать что-то уклончивое жизнь-де зебра, в ней есть и чёрные полосы, и светлые... Но я был в течение нашего разговора с вами максимально искренен, и сейчас отвечу искренне: да, я, безусловно, счастливый человек. Есть один критерий, который безошибочно позволяет установить, в каких отношениях человек находится с окружающим миром и с собой. Если человек с охотой идëт на работу и с радостью возвращается домой — у него, по большому счёту, всё в порядке. Хотя у каждого могут быть свои проблемы — но куда же без них? И у меня проблем немало, скучать не приходится. Но Тургенев сказал: «Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать». Всё познается в сравнении, в том числе и мера дарованной тебе благодати. Важно правильно расставить акценты и на фоне своих реальных и мнимых проблем вычленить компоненты подлинного счастья. Тогда будешь правильно понимать, как тебе повезло в этом мире: Московский университет, профессия, в которой хочется оставаться как можно дольше, коллеги, с которыми хочется общаться, ученики, которых хочется учить, и самый ближний, сокровенный круг (мы с женой и наша опора — сын), та микросреда, в которой в буквальном смысле царит Любовь и которую ни за что и никогда не захочется поменять ни на что другое. И Бог, который нас не оставляет и ощутимо поддерживает. Маленькое примечание: когда я говорю про царящую в моей жизни Любовь, то это никакая не высокая метафора — просто так зовут мою жену, имя которой полностью соответствует моему отношению к ней и, что самое главное (вот в чём счастье-то!), её отношению ко мне.

169

Профессор кафедры английского языкознания, доктор филологических наук, член Международной ассоциации преподавателей английского языка, член диссертационного совета по романо-германскому языкознанию, член редакционноиздательского совета филологического факультета МГУ, редактор Киевского международного журнала «Зарубежная филология», член редколлегии журнала «Вестник МГУ», серия «Филология». Заслуженный профессор МГУ имени М.В. Ломоносова (2009). Награждена почётной грамотой Минвуза СССР, медалью «В память 850-летия Москвы». Читала общие и специальные курсы лекций в Калмыцком, Якутском университетах, Мирнинском филиале ЯГУ, Киевском международном университете, Международном университете «Дубна», Гаванском университете (Куба).

170

Татьяна Андреевна Комова Бороться и искать, найти и не сдаваться. В. Катаев, «Два капитана»

— Мысль, высказанная Д. Писаревым в статье «Университетская наука», в которой он сказал, что «следует формировать Человека, а не моряка, не чиновника, не офицера», очень хорошо подойдëт к теме нашего разговора. Наверное, для педагога это и есть самая главная задача — формировать Человека. В этих словах заключена самая главная мысль: всё, что мы делаем, вся наша работа, наши программы, наши учебные пособия, лекции — всё направлено на это.

— Татьяна Андреевна, какие ценности вы несёте своим студентам, когда идёте на занятие?

— Наверное, те самые ценности, которые формируются в человеке с детства. Поскольку я — тоже продукт своего времени, своей эпохи, то я расскажу вам немного об этой эпохе, тогда будет понятно, на чём основываются мои ценности. Я родилась в 1944 году в Москве, мой отец был в армии, а семья моей бабушки не уезжала в эвакуацию. К 1949 году мне было 5 лет, когда я более-менее помню своë детство, своих родителей, свою страну, какие-то первые переме171

“

Дружба с преподавателями не предполагала поблажек на экзаменах, их просто нельзя было подвести. Ведь хорошие и доверительные отношения — это когда студент и преподаватель представляют собой одно целое, когда они думают о любимом предмете: английском или французском языках в рамках филологии, профессионально, а не абстрактно.

”

Оттепель \ поколение 1960-1970 гг

Т. А. Комова

щения по ней. Я её ощутила уже тогда с точки зрения пространства, потому что родилась в семье кадрового военного. Он служил в нашей армии 50 лет, и поэтому до поступления в Университет мы несколько раз переезжали к новому месту жительства. В результате этих перемещений и переездов сформировалось спокойное отношение к вещам, к бытовым неудобствам, и это помогло не заболеть «вещизмом». Вещи не имели значения, так как при переездах чтото обычно ломается, выбрасывается и оставляется. Единственное, что не оставляли мои родители, — это любимые пластинки и патефон. И что ещё важно — вся моя семья (отец, мать, крёстные, двоюродные сестры) никогда не оставляла, а наоборот, накапливала, покупала и дарила книги. Так что книги и любимые пластинки с патефоном путешествовали всегда с нами. В связи с тем, что и сама я, когда выросла и окончила Университет, успела стать женой военного моряка и сначала уехала в Эстонию, где у меня родилась дочь, а потом на Дальний Восток, где я работала недолго в школе, я в полной мере оценила простор нашей страны, её размеры, её огромность. Я кожей чувствовала, как она великолепна, какие разнообразные живут в ней люди, и как каждый уголок от одного моря до другого проникнут историей. Я вам расскажу один факт: 1970–1971 год. Мы приехали на Дальний Восток, где ещё были люди, которые помнили войну с японцами, те самые события, о которых нам сейчас рассказали в фильме «Исаев». А мой отец служил там рядовым в 1939 году под командованием Г.К. Жукова и других командармов. И во времена «оттепели» 1960-х годов, когда можно было о многом писать и говорить, я по-другому оценила трудную молодость своих родителей, как-то осознала живую историю своего времени. Любовь к родным просторам только окрепла, пришло понимание того, что за каждый клочок земли приходилось людям бороться. Всё это сделало меня патриотом. Поэтому всё, что касается нашей родной страны, её территории, её неприкосновенности,

для меня очень важно. Я — человек достаточно мобильный и очень люблю движение. Когда я стала преподавателем, я читала лекции в Якутии, Туркмении. Для меня тронуться с места и отправиться куда-нибудь не представляло никакой трудности. Мне кажется, это тоже из детства. Читать лекции на Кубе или ехать со студентами в Карлов университет в Праге, или поехать вместе с ними в Болгарию по обмену, или быть исследователем в штате Нью-Йорк. Всё это всегда представляло для меня особый интерес не столько с материальной точки зрения, сколько ради узнавания нового о том мире, в котором мы живем, и тех людей, с которыми профессионально мы можем свободно общаться. Это ощущение свободы и возможности творчества тоже исторически объяснимо. На меня большое влияние оказали выступления Хрущёва с разоблачением культа личности, полёт Юрия Гагарина, Фестиваль молодёжи и студентов, приезд в Москву Фиделя Кастро. Эти события совершенно раздвинули границы, показали, что да, свобода есть, свобода достижима. Ещё одним подтверждением свободы и необратимости того, что принесли 1960-е годы, были сами годы учебы в Университете — английский театр на нашем факультете, в старом здании на улице Герцена. Наш театр был местом, куда мы приходили общаться и приобщаться к культуре и даже «самовыражаться»: писать капустники, репетировать. Это, безусловно, заложило «фундамент» дружбы, причём, не просто дружбы собственно студенческой, но и дружбы с нашими любимыми преподавателями: студенческие поездки в лагерь МГУ, а с английским театром — в Одессу, к морякам, с шефскими концертами. Среди таких преподавателей — Светлана Григорьевна Тер-Минасова, Валентин Иванович Фатющенко, Ирина Николаевна Кузнецова, Людмила Александровна Чиненова. Дружба с преподавателями не предполагала поблажек на экзаменах, их просто нельзя было подвести. Ведь хорошие и доверительные отношения — это когда студент и преподаватель представляют собой

172

173

“

Язык, история, культура — это три составляющие филологии, потому что без этого филология будет неполной: без человека в языке, без человека в истории, без человека в культуре.

”

“

Доброта, преданность, уважение к людям — вот то, что нужно. Но ещё важнее — творческое отношение. Надо всё время что-нибудь искать, открывать. Хоть велосипед! Но это будет ваш велосипед.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

Т. А. Комова

одно целое, когда они думают о любимом предмете: английском или французском языках в рамках филологии, профессионально, а не абстрактно. Теперь, когда я сама преподаватель, я в полной мере понимаю, что должна отдавать свои знания моим студентам или аспирантам, которых тоже уже поднакопилось. Если действительно помнишь своих учителей, то считаешь своим долгом поделиться тем, что они мне дали в своë время. Среди них: Зинаида Николаевна Козлова, Виктория Давыдовна Беленькая, Галина Ивановна Девятникова, Лейда Артуровна Тимпко, Галина Борисовна Микаэлян, Софья Сергеевна Смоленская, Елена Сергеевна Туркова, Елена Александровна Конюс. И, конечно, — Ольга Сергеевна Ахманова, самый снисходительный профессор в работе со студентами и самый строгий руководитель в отношениях с преподавателями. Нам довелось работать вместе более 20 лет… Потом наступили 1980-е и перемены… Ценности, которыми я дорожу, — это учителя, дружба моего поколения выпускников. Мы с моей 9-й английской группой дружим с момента окончания Университета (1967). Уже встречаемся не в полном составе… Двадцать второго декабря было последнее занятие по английскому языку, потом была последняя сессия, и в этот день все эти годы мы встречались. И единственное, что нас держит вместе, это филологический факультет и филология. Дружба, преданность учителям, тому, чему они учили, и, безусловно, молодость… Знаете, не нужно её забывать! То, что было для вас свято в молодости, должно оставаться этим в последующие годы, потому что это очень важный стержень в вашей жизни. Доброта, преданность, уважение к людям — вот то, что нужно. Но ещё важнее — творческое отношение. Надо всё время что-нибудь искать, открывать. Хоть велосипед! Но это будет ваш велосипед. Сегодня, когда я читаю курс «Концепты языка в контексте истории и культуры», можно сказать, что я реализовала свою мечту. Язык, история, культура — это три

составляющие филологии, потому что без этого филология будет неполной: без человека в языке, без человека в истории, без человека в культуре. Всё пронизано человеком, таким образом, «человек должен быть мерой всех вещей»1. И надо формировать «человека, а не чиновника, офицера».

— Скажите, как вы считаете, что должен делать преподаватель: просвещать или воспитывать?

— Дружба, преданность, интерес к работе, профессионализм — вот что нужно. Нужно пытаться сделать усилие, чтобы знание было глубоким и хорошим, потому что, если все знания поверхностны, то нечем будет поделиться, нечего будет передать другим. Преподаватель должен уметь порождать новое знание, чтобы делиться с другими. Университет как раз и прекрасен отсутствием нравоучений, а преподаватель своим примером «зажигает» и увлёкает сердца. Если преподаватель сам дисциплинирован, дорожит временем своим и студента, то студент не будет небрежен в своей работе. Нести знание, нести свет, нести культуру — сейчас это так необходимо. А если не мы, то кто? Моя любимая книга — «Два капитана» В. Каверина. Наша литература — великий учитель. Лучшая литература мира, по моему мнению. Она очень добрая. Одно дело — раскрывать зло во всем его великолепии и многообразии, и зло ужасает, и от созерцания зла в таком объёме и в таком многообразии теряется душа, смущается. Но если показывать в таком же многообразии и разнообразии добро, тогда человек будет сильнее. А наша задача сделать человека не слабее, а сильнее.

174

1

Высказывание принадлежит древнегреческому философу, софисту Протагору из Абдеры (490–420 до н.э.).

175

Учителя, которых помнят Если действительно помнишь своих учителей, то считаешь своим долгом поделиться тем, что они мне дали в своë время. Среди них: Зинаида Николаевна Козлова, Виктория Давыдовна Беленькая, Галина Ивановна Девятникова, Лейда Артуровна Тимпко, Галина Борисовна Микаэлян, Софья Сергеевна Смоленская, Елена Сергеевна Туркова, Елена Александровна Конюс. И, конечно, — Ольга Сергеевна Ахманова, самый снисходительный профессор в работе со студентами и самый строгий руководитель в отношениях с преподавателями.

Марина Афанасьевна Косарик “

Профессор, доктор филологических наук, заведующая кафедрой романского языкознания. С первого курса принимала участие в работе над обратным словарем португальского языка, который был подготовлен к изданию в романском секторе Института языкознания АН СССР. В 1970 году начала преподавать португальский язык на Высших курсах иностранных языков Министерства внешней торговли. Стояла у истоков португальской специализации в Московском университете.

176

Какое чудо мироздания – человек! У. Шекспир

— Я очень люблю Университет. Я считаю, что университетское образование, наше образование, — это очень важная вещь, и для меня слова А.П. Чехова «Вы же человек университетский» — не пустой звук. Человек должен во всех жизненных ситуациях это помнить. И та культура, которую люди получают и до Университета, и в Университете, должна пронизывать всю их жизнь и поведение в самых обычных ситуациях в обычной жизни. Я считаю, что абсолютно в любой — и в профессиональной, и в обычной жизни культура должна быть не чем-то внешним, а основой всего. Кроме того, мне кажется, что то, что мы изучаем, иногда очень абстрактное, очень далекое от нас, имеет всегда отношение к нашей реальной жизни. Например, романизацию и результаты романизации вполне можно сопоставить со многими процессами в нашей современной жизни. Основа гуманитарного образования, на мой взгляд, — это именно формирование отношения к человеку. И человек — «чудо мироздания», это надо помнить. Если мы это помним, то мы не 177

Я очень люблю Университет. Я считаю, что университетское образование, наше образование, — это очень важная вещь.

”

«Не менее важно воспитывать в подопечных дисциплину мысли и ощущение «за плечами» многослойной, многовесомой толщи истории культуры, попутно оттачивая и по мере сил обновляя собственный профессионализм.» Татьяна Дмитриевна Венедиктова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

Я считаю, что абсолютно в любой — и в профессиональной, и в обычной жизни культура должна быть не чем-то внешним, а основой всего.

”

“

Основа гуманитарного образования, на мой взгляд, — это именно формирование отношения к человеку. И человек — «чудо мироздания», это надо помнить.

”

будем его убивать, сжигать в камерах, будем его жалеть и стараться его понять. Он же чудо! Я не следую никакой особой традиции, не принадлежу ни к какой конфессии, но для меня такие этические нормы, как десять заповедей, абсолютно непреложны. Причëм эти нормы одинаковы, наверное, в любых религиях: не убий, не возжелай жены ближнего своего, уважай родителей и т. д.

— Марина Афанасьевна, как вы видите свою миссию просветителя и воспитателя в Университете?

— Трудно ответить на вопрос «Как я вижу свою миссию как просветителя?», потому что то, что происходит сейчас с культурой и образованием, меня удручает. Четыре поколения моей семьи занимались преподаванием, включая моего сына, у него та же специальность, что и у меня, а у мамы и бабушки — другие. Для меня очень важно сохранение культуры, сохранение знаний и уважение к ним. Мне совсем не безразлично, что происходит с культурой у нас, с нашим обучением, и, честно говоря, свою задачу как университетского преподавателя я вижу в том, чтобы поддерживать культуру. Мне бы хотелось, чтобы сохранялась высокая планка преподавания и в школе, и в Университете, и в том, что вроде бы не является образованием, — на телевидении, радио и прочем, потому что, когда я вижу нынешнее состояние культуры, меня берëт оторопь. Чем культурнее население, тем богаче оно живёт, если уже это привязывать к экономике и прагматике.

178

179

Георгий Константинович Косиков Профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедрой истории зарубежной литературы до 2010 года, член Учёного совета филологического факультета МГУ, председатель Диссертационного совета «Литература народов стран зарубежья», член редколлегий серии книг «Литературные памятники» и журнала «Филологические науки», член Экспертного совета по издательской деятельности при Министерстве культуры РФ. Лауреат премии им. А. Леруа-Больё (2001) за книгу «Французская семиотика: от структурализма к поструктурализму», а также Ломоносовской премии за педагогическую деятельность (1996).

180

— Георгий Константинович, что в вашем понимании «прагматизм»? Какие ценности являются для вас вечными?

— Вы ставите важную проблему, касающуюся самого существа межличностных отношений. «Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу», — сказал китайский мудрец, и его изречение, несомненно, верно. Вопрос в том, откуда в человеке берётся это стремление к «выгоде» и почему оно столь сильно? Корни погони за «выгодой» лежат в явлении, которое на церковном языке называется гордыней, на языке фрейдовского психоанализа — нарциссизмом, а в обыденном словоупотреблении — эгоизмом. Нарциссизм, говорит Фрейд, проявляется тогда, когда другие люди существуют для человека лишь постольку, поскольку способны служить средством удовлетворения его потребностей. Если нарциссизм не компенсируется способностью любить что-нибудь (и, главное, кого-нибудь), кроме самого себя, то он оборачивается самой настоящей бедой. Источник беды — в таком устройстве нашей жизнедеятельности, когда каждый ощущает себя центром, средоточием мира (по формуле: «Мир родился вместе со мной и для меня»), желает 181

…наш эгоизм — это источник всякого зла в мире. <…> это вид «жадности». <…> Эгоизм разъединяет людей. <…> Полюсом, противоположным эгоизму, является любовь. <…> Любовь взламывает стены гордыни, самовлюбленности, нарциссизма. <…> Любовь — это не бытие в себе и для себя, а бытие для другого и в другом. <…> Любовь — это и есть вечная ценность, которая

Оттепель \ поколение 1960-1970 гг

Г. К. Косиков

всего только «себе», а всё, что противится этому желанию, хочет уничтожить. В христианской традиции ощущение себя единственным центром мироздания называется гордыней (superbia). Гордыня, говорит блаженный Августин, это «любовь к своему собственному превосходству» («amor excellentiae propriae») и «ненависть к чужому счастью» («odium felicitatis alienae»). Поскольку в мире не найдётся ни одного человека, которому было бы незнакомо эгоистическое чувство гордыни, можно с уверенностью утверждать, что наш эгоизм — это источник всякого зла в мире. Папа Григорий Великий даже исключил гордыню из числа семи смертных грехов, полагая, что она — корень всякого греха: «всякий грех возникает из гордыни» («omne vitium de superbia generator»). При этом эгоистическая гордыня ущербна по самому своему существу. Эгоист, при всей влюблённости в себя, вместе с тем, в себе глубоко не уверен и по-настоящему себя не уважает:

казательно, что мыслители самых разных направлений, обобщённо говоря, от Платона до Сартра, в определëнии любви всегда были единодушны. Любовь взламывает стены гордыни, самовлюбленности, нарциссизма. «Первичный смысл феномена любви, — пишет русский философ С.Л. Франк, — состоит в открытии другого человека (ты) как опорной точки для меня». Если человек, одержимый гордыней, стремится втянуть всех окружающих людей в себя, использовать их себе на потребу, то в любви, напротив, «я не вбираю в себя чужое ты, а вступаю в него, переношусь в него и сам осознаю, что я принадлежу ему». В любви мне открывается реальность другого, я познаю его инаковость и единственность изнутри, т. е. через сопереживание. Такое познание есть признание другого. Любовь — это единение с другим. Любовь — это не бытие в себе и для себя, а бытие для другого и в другом. Однако подчеркну, что такое погружение в другого вовсе не означает, что я приношу в жертву свою индивидуальность, теряю себя. В любви мы жертвуем своим эгоизмом, а не своей самостью. А потому смысл любви — есть «оправдание и спасение индивидуальности через жертву эгоизма» (В.С. Соловьёв). То же и у Гегеля: «Подлинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом я и, однако, в этом исчезновении и забвении впервые обрести себя самого и овладеть собою». Любовь — это объединение с кем-либо при условии сохранения обособленности и целостности своего собственного я. Для такого объединения С.Л. Франк нашел удачное выражение — монодуализм. Любовь — это и есть вечная ценность, которая только и может оправдать наше существование. Множество индивидов, не связанных любовью, В.И. Иванов, используя евангельский образ, назвал Легионом («Легион, ибо нас много»). Здесь парадоксальным образом разъединение становится

Всякий, кто любит своë превосходство, завидует либо равным себе — за то, что они с ним сравнялись; либо низшим — за то, что могут сравняться; либо высшим — за то, что не может с ними сравниться Св. Августин

Эгоизм — это вид жадности. Себялюбца всегда гонит страх чего-то недобрать, что-то упустить. Однако исключительная сосредоточенность только на себе, любовь к себе (amor sui) приводит к самозамкнутости, рождает чувство беспомощности, тревогу. Эгоизм разъединяет людей. Полюсом, противоположным эгоизму, является любовь. По182

183

«…вдруг я поняла, что есть ещё и четвертая доминанта — любовь. Любовь в широком смысле слова: любовь людей друг к другу. И есть люди (далеко не все), которым нужна любовь. И они стараются делать другому хорошее, чтобы получить взамен любовь. » Татьяна Андреевна Михайлова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

Поскольку в настоящее время гуманитарные науки, к сожалению, сильно потеснены в нашем обществе и переживают не лучшие времена, мне хочется привить студентам интерес к гуманитарному знанию.

”

способом соединения, а ненависть сплавляет взаимоненавидящие элементы. «Соборность есть, напротив, такое соединение, где соединяющиеся личности достигают совершенного раскрытия и определëния своей единственной, неповторимой и самобытной сущности… В каждой слово приняло плоть и обитает со всеми, и во всех звучит разно, но слово каждой находит отзвук во всех, и все — одно свободное согласие, ибо все — одно Слово»1.

—С каким настроением вы идëте на занятия?

— С бодрым и доброжелательным.

«Я думаю, что, действительно, мы становимся свидетелями того (и филологи это на себе остро ощущают — от студентов до преподавателей), что гуманитарные науки «задвигаются» в общественном сознании куда-то на «Щ», на «Я», куда-то на периферию.»

— Что вы стараетесь донести до студентов?

— Поскольку в настоящее время гуманитарные науки, к сожалению, сильно потеснены в нашем обществе и переживают не лучшие времена, мне хочется привить студентам интерес к гуманитарному знанию.

Лидия Андреевна Колобаева, поколение 1950–60-х годов

Иванов В.И. Легион и соборность (статья), 1979. Т. 3 // Собрание сочинений в 4 томах, 1971–1987.

1

184

185

Профессор кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания, доктор филологических наук, член редакционных советов ряда международных периодических изданий, действительный член Международной академии наук (Германия, Падерборн, 1993), действительный член РАЕН, президент Международной академической ассоциации, председатель Московского литературного объединения им. Ф.Ф. Фортунатова, эксперт Государственной Думы РФ по языковой политике и государственному законодательству в языковой области. Работал в Управлении по обслуживанию дипломатического корпуса, Дипломатической академии МИД СССР, Институте языкознания РАН, в РУДН, заведовал кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания Московского университета (1997–2003). Разработал на материале датского языка оригинальную концепцию позиционного синтаксиса (и позиционной грамматики в целом), приложимую также к другим языкам с твёрдым или относительно твёрдым порядком слов — английскому, немецкому, французскому и др. Преподавал в университетах Болгарии, Литвы, Нидерландов, Норвегии, Польши, Франции, Японии и др.

186

Сергей Николаевич Кузнецов — Я придаю очень большое значение принципу оптимизма. Оптимизм, который не совместим с опасениями, со страхами, который требует надежды, веселья и уверенности в том, что делаешь нужное дело и стоишь на двух ногах. Принцип оптимизма требует также определëнной устойчивости, нельзя поддаваться, нужно сносить удары судьбы — они неизбежны. Не нужно пытаться их отвести от себя, их нужно вытерпеть на ногах, нельзя упасть, нельзя сломаться. И принцип оптимизма доходит до эпикурейского неприятия идеи смерти, ибо, как известно, человек к смерти не имеет никакого отношения: когда есть человек — нет смерти, когда есть смерть — нет человека. Они не встречаются, поэтому мой оптимизм носит всеобъëмлющий характер. Это мой жизненный принцип. А жизненный принцип Екатерины Великой (потому-то она и была великой, что заботилась не только о себе лично, но и о Государстве Российском, что недурно было бы зарубить на носу всем последующим правителям государства) таков: «Если государство разделится, то оно погибнет!» Под разделением имеется в виду не только территориальное, но и разделение людей неодолимы187

“

…я обращаю внимание в первую очередь на людей, которые могут разделить коллективный труд. Но труд не в смысле наказания, а как форму коллективного наслаждения… В первую очередь я обращаю внимание на тех людей, которым приятно делать то, что приятно делать мне. А таких людей всегда было достаточно много…

”

«Хочется сделать так, чтобы студенты по-настоящему заинтересовались предметом, который преподаешь, поняли, зачем это нужно, научились думать больше и лучше, почувствовали, что ответственность за результат лежит и на них. Подчеркну, что обучение — это бесконечный процесс общения. <…> Мне нравится, когда студенты задают вопросы, делятся сомнениями, опытом, обращаются за советом.» Тамара Борисовна Назарова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

С. Н. Кузнецов

ми противоречиями. Всякое разделение уменьшает силы, причём в большей степени, чем это предусмотрено самим разделением. Так вот я против раздела государства, против внутреннего разделения, я за то, чтобы люди, несмотря на раздоры, находили общую концепцию бытия и выносили присутствие другой стороны.

принцип единства и оптимизма. Я считаю, позиция гуру хороша только в этических и религиозных учениях, но у нас образование светское. Единственное, что ему может помешать, — отсутствие интереса у тех, кто поступает в Университет, уже никаких интересов не имея. Такие люди, к сожалению, есть, потому что правила приёма не экранируют высшую школу от людей, которые поступают только для того, чтобы поступить, не имея настоящего стремления что-то узнать, к чему-то коллективному присоединиться.

— Сергей Николаевич, что вы хотите донести до своих студентов на занятии?

— Когда я прихожу к студентам, которых я заведомо считаю участниками общего дела, я не несу им ничего кроме собственного интереса к предмету. Таков мой интерес. Я могу передать им только то, что интересно мне, поэтому для меня основное — найти такую интересную почву, где мы можем объединиться. Преподавание, — это не вещание, как делают гуру, когда они с высокой трибуны, закрыв глаза, сообщают непреложные истины миру. Преподавание в моей интерпретации, — это совместный процесс, когда люди начинают интересоваться одним и тем же, пусть на время чтения лекции. Желательно, чтобы этот интерес сохранялся и дальше.

— Нынешние студенты сильно отличаются от студентов прошлых лет? Вы видите эту разницу?

— Я не очень вижу эту разницу, потому что обращаю внимание в первую очередь на людей, которые могут разделить коллективный труд. Но труд не в смысле наказания, а как форму коллективного наслаждения, хотя это слово звучит очень пафосно. Это нечто такое, что я понимаю вполне гедонистски, это нечто такое, что одинаково всем приятно. В первую очередь я обращаю внимание на тех людей, которым приятно делать то, что приятно делать мне. А таких людей всегда было достаточно много, поэтому я не вижу разницы.

— К какой категории следует относить преподавателя Московского университета: к просветителю или воспитателю? Кем вы считаете себя?

— Я считаю, что в разные времена преподаватель должен быть разным. Если речь идëт о маленьких детях, то он — воспитатель и соучастник игр. Если речь идëт о школьниках, то он должен быть учителем и соучастником школьных процессов. Если речь идëт о студентах и далее, то он прежде всего соучастник, который умеет направить игру в правильном направлении. Он [преподаватель] — скорее направитель, машинист паровоза, чем некий вождь, который влечёт всех в одну сторону. Любой социальный процесс должен быть коллективным, должен объединять людей — и в этом тоже 188

189

“

— Я придаю очень большое значение принципу оптимизма. Оптимизм, который не совместим с опасениями, со страхами, который требует надежды, веселья и уверенности в том, что делаешь нужное дело и стоишь на двух ногах. Принцип оптимизма требует также определëнной устойчивости, нельзя поддаваться, нужно сносить удары судьбы — они неизбежны. Не нужно пытаться их отвести от себя, их нужно вытерпеть на ногах, нельзя упасть, нельзя сломаться.

”

Ирина Николаевна Кузнецова Профессор, доктор филологических наук, заведующая кафедрой французского языкознания, член Учёного совета филологического факультета. Разработала курс по сопоставительной грамматике французского и русского языков, ориентированный на русскоговорящих и франкофонных студентов, который постоянно перерабатывается и дополняется. Руководит коллективом авторов — преподавателей кафедры по созданию нового учебного курса «Теория французского языка». Занимается налаживанием международных связей, осуществляя научное и педагогическое сотрудничество, а также обмен студентами и преподавателями между Московским университетом и гуманитарными институтами Франции и Швейцарии.

190

— Я просмотрела все цитаты, которые вы мне предложили для вдохновения, и самой симпатичной мне показалась цитата Максима Горького: «Жизнь без любви — не жизнь, а существование». Я бы даже сказала не только существование, но и просто прозябание, потому что я тоже считаю, что в жизни главное — это любовь. С самого детства — это любовь к родителям, к близким, потом — это любовь к учителям и друзьям в школе, потом — это любовь в юности к какому-то человеку, который представляет идеал любви, любовь к избранной профессии, к семье, детям, внукам и наконец, уже на уровне моего возраста — это просто любовь к жизни во всех её проявлениях, когда её каждое мгновение, которое хочется остановить, важно и прекрасно. Мне лично очень повезло. Я счастливый человек, потому что моя жизнь связана целиком с Московским университетом и с филологическим факультетом. Я помню то первое мгновение, когда я поступила на филологический факультет. Это было давно, в 1960-е годы, конкурс был огромный, и, когда я пришла на факультет и спросила у ответственного секретаря, поступила ли я, он сказал: «Да, девушка, вы поступили», — я не поверила! Я побежала смо191

“

Я счастливый человек, потому что моя жизнь связана целиком с Московским университетом и с филологическим факультетом.

”

Учителя, которых помнят: Первым моим учителем была Эда Ароновна Халифман, совершенно необыкновенный преподаватель, учёный и человек. <…> Эда Ароновна не только учила нас французскому языку и, в частности, французской грамматике… но и приобщала нас, тогда ещё первокурсников, к французской культуре и цивилизации. Зинаида Николаевна Козлова; Таисия

Васильевна

Бодко; Евгения

Фёдоровна

Гринёва; Ольга

Дмитриевна

Андреева; Анна Владимировна Дилигенская; Майя

Григорьевна

Боровская; Ольга Арутюнян

Сергеевна

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. Н. Кузнецова

треть себя в списке, увидела свою фамилию и потом от радости бежала, не шла, а бежала домой от здания на Манежной до Брюсова переулка, напротив Консерватории, где жила. Я прибежала к маме и сказала: «Мама, поздравь меня! Я поступила!» Это было первое мгновение в стенах филологического факультета. Второе мгновение — когда я защищала диплом. У меня был очень интересный диплом об избыточности и недостаточности во французском языке. Руководил моим дипломом Юрий Сергеевич Степанов. И на защите развернулась дискуссия между представителями двух лингвистических направлений: старой традиционной школы, возглавляемой Рубеном Александровичем Будаговым, тогдашним заведующим кафедрой романской филологии, и Юрием Сергеевичем Степановым. Рубен Александрович говорил, что такая тема вообще не должна быть предъявлена, не может молодой исследователь писать об избыточности и недостаточности в языке. В языке всё гармонично, нет ничего лишнего, и в этом богатство языка. А Юрий Сергеевич ему отвечал, что, напротив, в противопоставлении избыточности и недостаточности существует и строится языковая структура. Они так долго спорили, что немножко забыли о том, что присутствуют на защите дипломной работы. Я, конечно, трепетала. Мне уже казалось, что мой диплом не состоялся. И вдруг кто-то из присутствующих членов комиссии напоминает нашим великим мужам, что всё-таки речь идëт о дипломной работе. Все спохватились. И все всё-таки сказали: «Ну, конечно, о чём идëт речь? Прекрасная дипломная работа! Именно поэтому она и вызывает дискуссию. Отлично! Замечательно! Мы рекомендуем вашу работу к печати». И вот между этими двумя мгновениями строилась моя прекрасная студенческая жизнь. Это были 1960-е годы, годы оттепели, когда многое нам открылось, когда мы стали читать иностранную литературу, когда мы работали на кинофестивале, встречали

там великих мира кинематографа: Феллини с Мазиной, Монтана с Симоной Синьоре, Марину Влади и Высоцкого. Когда мы открывали для себя совершенно неожиданно приезжавшего давать концерт Булата Окуджаву, когда мы бегали в какие-то клубы на краю Москвы, где можно было послушать Высоцкого, когда мы видели ту самую знаменитую выставку, где Хрущёв спорил с Эрнестом Неизвестным. Это всё было замечательно. Это было открытие мира. Но самые главные моменты в лучшие студенческие годы и воспоминания связаны у меня с замечательными учителями. Я помню того же Рубена Александровича Будагова, который читал нам первую лекцию. Помню, как он поздравил нас со вступлением в Московский университет и сказал, что мы будем филологами, что цель и смысл нашей жизни будет состоять в любви к слову, а на этой любви строится и зиждется всё здание великой мировой культуры. Античную литературу нам читала Клара Петровна Полонская. И надо сказать, что она не только знакомила тогда с не известными для нас именами Софокла, Еврипида, Эсхила, она нам устраивала семинары, которых тогда не было, чтобы понять, что мы всё-таки читаем тексты и что-то думаем о них. Занятия по латыни у нас вела Жюстина Севериновна Покровская, тогда уже вдова Михаила Михайловича Покровского, которая была француженкой и преподавала нам латынь очень своеобразно. Она читала нам стихи по латыни, а сама переводила их на французский. И это было одновременно соприкосновение и с латынью, и с французским языком. Потом пропедевтика, так называемый пропедевтический курс зарубежной литературы, который нам читал Леонид Григорьевич Андреев. Он тоже старался нас посвятить в филологи, рассказать о том, что происходит в мире литературы: новый роман во Франции, Жан-Поль Сартр, Альбер Камю. Как сейчас помню, когда Леонид Григорьевич спросил нас:

192

193

Юрий Сергеевич Степанов; Рубен Александрович Будагов; Клара Петровна Полонская; Жюстина Севериновна Покровская; Леонид Григорьевич Андреев; Константин Валерьянович Цуринов; Юрий Борисович Виппер; Альберт Викторович Карельский; Александр Иванович Полторацкий; Эда Ароновна Халифман; Нина Иннокентьевна Малышева;

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. Н. Кузнецова

— А как вы, французы, перевели бы название романа Камю «L’Étranger»? Мы все громко закричали: — «Иностранец»! А Леонид Григорьевич сказал: — «Чужой». Он предложил такой перевод. Мы знаем, что сейчас роман переведен как «Потусторонний». Это было какое-то посвящение в филологи, начиная с самого первого курса. Курс «Возрождения» читал Константин Валерьянович Цуринов — совершенно замечательный лектор, удивительный, оригинальный человек, который читал курс как-то по-новому. Я помню, как он у нас однажды спросил: «А не считаете ли вы, молодые коллеги, что “Отелло” Шекспира — это трагедия с положительным концом?» Мы как-то несколько оторопели, почему с положительным? А потому что побеждает любовь, верность, гармония, а зло, коварство и измена оказываются наказанными. Затем лекции нам читал Юрий Борисович Виппер, замечательный был лектор, необыкновенный эрудит, который мог уже после прочитанной лекции подойти к нам, французам, и спросить: — Ну что, дорогие коллеги, в чём особенность эпистолярных романов XVIII века «Новая Элоиза» или «Опасные связи»? Это же письма! Представляете, это как будто вы читаете письма и проникаете в личную жизнь их авторов! «Романтизм» нам преподносил Альберт Викторович Карельский, который сам олицетворял собой эту эпоху: высокий, элегантный, красивый. Мы все, конечно, были немножко влюблены в него. И действительно, он читал так, что завораживал аудиторию. Если сейчас посмотреть труды Альберта Викторовича, то вы поймёте: то, что я говорю, — не преувеличение. Занятия по второму языку с нами проводил Александр Иванович Полторацкий. Он был совершенно удивительным преподавателем

и человеком, настоящим интеллигентом, которого мы встречали не только в стенах факультета, но и на выставках, концертах. Он был настоящим меломаном. Очень любил музыку. Александр Иванович сумел как-то построить свой курс таким образом, что элегантную грамматическую структуру английского языка мы прошли очень быстро. Но дальше надо было ещё говорить на английском. Говорить не у всех получалось, по большей части потому, что английская и французская фонетики строятся на совершенно противоположных принципах. Александр Иванович никогда не возмущался, он говорил так, обращаясь, например, ко мне: «Ира, наверное, вы очень хорошо говорите по-французски, но по-английски надо говорить немножко иначе!» Какой такт! Какая деликатность представлена! Но и, конечно, мне хочется сказать несколько слов о наших основных учителях, которые работали на кафедре французского языкознания. Первым моим учителем была Эда Ароновна Халифман, совершенно необыкновенный преподаватель, учёный и человек. Небольшого роста, худенькая, субтильная женщина с копной седых волос, со строгим пучком и огромными синими лучезарными глазами, в которых светились интеллект, эрудиция и доброта. Эда Ароновна не только учила нас французскому языку и, в частности, французской грамматике (она была грамматисткой, я тоже грамматист, и я считаю себя непосредственно ученицей Эды Ароновны), но и приобщала нас, тогда ещё первокурсников, к французской культуре и цивилизации. Она приносила нам пластинки (тогда же ещё не было ни компьютеров, ни даже магнитофонов) — «Маленького принца», в котором звучал голос Жерара Филипа; с французскими старинными песнями, которые нынче поëт Нана Мускури, а тогда пел Ив Монтан. Она нас знакомила с великими именами французской песни: Эдит Пиаф и Жоржем Брассенсом. Всё это было ознакомлением с французской культурой и проникновением в нее. А параллельно занятия по фонетике у нас вела Нина

194

195

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. Н. Кузнецова

Иннокентьевна Малышева, которая написала огромное количество книг по французской фонетике, и по ним учатся до сих пор наши студенты. Она говорила по-французски так, что сами французы боялись что-то неправильно произнëсти в её присутствии. У нас был один замечательный лектор, который говорил Нине Иннокентьевне: «Пришла Нинá! Я умолкаю. Она сейчас будет править мои ошибки!» У Нины Иннокентьевны было совершенное ухо, она слышала малейшие нюансы неправильного произношения и учила нас их исправлять. Нина Иннокентьевна была организатором, режиссёром, вдохновителем французского театра, который существовал на нашем факультете. Это тоже была замечательная страница в нашей студенческой юности: мы ставили маленькие пьесы. Должна открыть вам секрет, что некоторые теперешние преподаватели факультета были активными участниками этого театра. Это Георгий Константинович Косиков, Роман Алексеевич Говорухо, Татьяна Савельевна Макеева. Кстати, когда мы праздновали 50-летие кафедры, то возобновили отрывки из некоторых наших постановок. И надо сказать, студентам, которым мы сейчас преподаём, было очень интересно нас увидеть совершенно в новой роли, на сцене в качестве актёров самодеятельного театра. На 3-м курсе к нам пришла Зинаида Николаевна Козлова. Её многие знают, потому что она более 20 лет руководила нашей кафедрой и, в общем, руководила с особым талантом, с удивительным тактом и мудростью. Но тогда мы знали Зинаиду Николаевну просто как преподавательницу и замечательного лексиколога. Она занималась как раз фразеологизмами французского языка и семантическими полями искусства, литературы, строительства, архитектуры и т. д. Это обогащало наш словарь. Рядом с ней работала с нами Таисия Васильевна Бодко, которая была, по сути дела, француженкой, несмотря на её русскую фамилию: она была из семьи эмигрантов, уехавших из России сразу после революции, но приехавших после 1953 года. Будучи действи-

тельно живым словарем и живой энциклопедией, Таисия Васильевна передавала нам свой навык перевода и даже синхронного перевода с русского языка на французский, который очень многим потом в жизни помог стать профессиональными переводчиками. И, наконец, на старшем курсе нас учила Евгения Фёдоровна Гринёва, тогдашняя заведующая кафедрой, которая, как я помню сейчас, не входила в аудиторию, а влетала. На шее у неë развевался такой великолепный французский шарф, и она говорила, обращаясь к нам на прекрасном французском: «Ну что? О чём мы побеседуем в этот раз?» И были бесконечные беседы на великолепном французском языке и об искусстве, и о литературе, и о государственном устройстве Франции, и об истории. Особенно мне запомнилось (это к нашей сегодняшней беседе), как однажды Евгения Фёдоровна влетела в аудиторию, бросила сумку на стол и сказала: «Ну что? А не поговорить ли нам о любви?» И это была замечательная беседа, опять же на блистательном, со стороны Евгении Фёдоровны, французском! Но и, конечно, мы приобщались и к научным исследованиям. Но я не могу говорить о литературоведении, потому что я была лингвистом. Нашим основным учителем по французской лингвистике был Юрий Сергеевич Степанов, который тогда разрабатывал книги по стилистике и структуре французского языка и который мог представить какие-то знакомые, банальные для нас вещи совершенно по-новому, со своей индивидуальной талантливой позиции. Я никогда не забуду, как Юрий Сергеевич предложил нам рассмотреть французские артикли по двум дифференциальным признакам: исчисляемость и выбор. В комбинации этих признаков можно представить все случаи использования артикля. Это замечательная модель, о которой я до сих пор рассказываю студентам. И вот эти годы ст уденческие пронеслись незаметно. И вдруг я уже оказываюсь по ту сторону стола. Я уже вливаюсь в профессорско-преподавательский состав нашей кафедры, и потом

196

197

«Существует университетская традиция. На кафедрах работают преподаватели, закончившие филологический факультет. Нас воспитывали наши профессора и преподаватели, и мы теперь воспитываем молодёжь. Создаëтся определённая университетская аура. Либерализм, демократичность всегда были характерны для Московского университета.» Ирина Александровна Гапонова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. Н. Кузнецова

ещё летят годы (это о быстротечности времени), и я уже волей судьбы становлюсь руководителем кафедры. Здесь мне, конечно, хотелось бы сказать хотя бы вкратце, о тех людях, с которыми я работала и работаю. Это те люди, которые основали, заложили принципы нашей кафедры, им мы до сих пор верны и собираемся развивать. О некоторых из них я уже сказала. Рядом с ними были и Ольга Дмитриевна Андреева, Анна Владимировна Дилигенская, Майя Григорьевна Боровская, Ольга Сергеевна Арутюнян. Это вот старшее поколение кафедры, которое отличалось удивительным профессионализмом, необыкновенной требовательностью к себе и к студентам, бесконечной добротой, теплотой к ним и к нам, молодым тогда коллегам. Вот эти принципы и формируют до сих пор работу нашей кафедры. А сейчас рядом со мной уже такие замечательные мои коллеги, как, например, Татьяна Николаевна Громова, автор удивительных французско-русского и русско-французского словарей. Потом вместе с Евгенией Фёдоровной Гринёвой (которую я уже упоминала) они создали уникальный словарь по французской разговорной и фамильярной речи. Эта книга является настольной для всякого филолога, связанного с французским языкознанием, и вообще всякого человека, который хочет читать современную литературу. Мария Владимировна Добродеева — замечательный преподаватель и прекрасный переводчик. Недавно она закончила переводы мемуаров Анри де Сен-Симона. А чтобы переводить мемуары, нужно не просто владеть французским языком, нужно быть необыкновенным эрудитом и представлять французскую цивилизацию от её начала до наших дней. Наверное, Марии Владимировне помогло то, что она в своё время училась на двух отделениях: закончила классическое и наше отделения, думаю, это ей и помогло в этом титаническом труде. Это и Лидия Олеговна Мошенская, прекрасный преподаватель и замечательный методист. Она создала учебники, по которым мы теперь учим студентов.

Хочу сказать уже и о наших учениках — это среднее поколение кафедры: Елена Викторовна Клюева, которая так ведëт занятия по анализу текста, художественной прозы и поэзии, что студенты оказываются просто завороженными. Они потом готовы 24 часа в сутки заниматься только анализом французской поэзии. Это и Татьяна Савельевна Макеева. Она у нас читает очень интересный курс по французской цивилизации и готовит наших студентов — таким образом, что, когда они приезжают потом в Париж, он для них оказывается просто родным городом. А когда они путешествуют по французским провинциям, то знают достопримечательности этих провинций лучше, чем сами французы. Это Александра Борисовна Сергеева и Ольга Михайловна Сорокина, особенно дорогие моему сердцу коллеги, потому что они так же, как и я, — грамматисты. Когда я слышу иногда, как они ведут занятия в моëм кабинете, то я знаю, что моё любимое дело — в надёжных руках. Это Елена Леонидовна Пастернак, замечательный преподаватель, прекрасный переводчик. Может быть, здесь говорят фамильные гены. Сейчас Елена Леонидовна закончила писать докторскую диссертацию, которую мы уже обсудили на кафедре. Она занимается эпистемологией. Это прекрасный труд по истории французской филологии. Сейчас мы надеемся, что скоро Елена Леонидовна будет иметь возможность защитить эту работу на нашем совете. Это Ирина Иосифовна Аграновская, тоже уже наша ученица, которая обладает каким-то особенным преподавательским талантом, она может придумывать такие методические приёмы (французы это называют словом astuce), которые вынуждают даже самых нерадивых студентов говорить по-французски. Это Людмила Георгиевна Крауклис, которая ведёт у нас занятия по второму языку — её студенты потихоньку догоняют «студентов первого языка», она подготовила прекрасный курс методики французского языка. У нас есть классический курс Клавдии Александровны Ганшиной — основателя

198

199

“

…я считаю, что вечные ценности — это именно люди, с которыми мы живем, работаем, которых мы любим, которые любят нас, которые делают нашу жизнь полноценной.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. Н. Кузнецова

кафедры французского языка. Кафедра была основана в 1942 году. Клавдия Александровна всё знает, поскольку она — автор больших французско-русского и русско-французского словарей. Она в своё время написала книгу о французской методике, о преподавании французского языка. Но, конечно, многие принципы этой книги несколько устарели. И вот сейчас Людмила Георгиевна подготовила новый курс, чрезвычайно интересный, который нам показал, что и методика может стать предметом увлечения. Я сейчас говорю о нашем среднем поколении с целью показать быстротечность времени. Недавно к этому среднему поколению присоединились ещё два преподавателя нашей кафедры. Это Елена Эмильевна Разлогова и Елизавета Эдуардовна Бабаева. Они обе лингвисты-профессионалы. Во-первых, они блестяще владеют французским языком, кроме того, они ещё и переводчики, то есть параллельно они занимаются большой наукой. Елена Эмильевна работает в одном из институтов Академии наук. А Елизавета Эдуардовна — в Институте русского языка. Появление этих людей на кафедре, конечно, очень способствовало и способствует развитию нашей научной деятельности. Потому что с самого начала они подготовили новые курсы, сейчас они ведут новые семинары, руководят курсовыми, дипломными работами, кандидатскими диссертациями. Таким образом, у нас появились большие профессионалы, занимающиеся французской лингвистикой. Здесь я должна вспомнить людей, которых мы рано потеряли. Это Татьяна Александровна Полозникова и Ольга Ивановна Дудник. Наши коллеги, которые тоже, когда они были вместе с нами, отдавали все свои силы служению французской кафедре, к сожалению, они рано покинули нас, но остаются всегда в наших сердцах. Мы их помним, и я думаю, что эта память останется навечно. Ну и, конечно, — наша молодёжь. Замечательная молодёжь, которой у нас на кафедре много! Это Белавина Екатерина Михайловна, Лукасик

Владислава Юлиановна, Олевская Мария Иосифовна. А теперь совсем ещё молодые: Анна Сергеевна Рыбакова, Варвара Максимовна Амеличева, Надежда Анатольевна Рындина. Это наша надежда! И я думаю, что уже сейчас мы видим, что те принципы, о которых я говорила и на которых строится жизнь нашей кафедры, наши молодые преподаватели впитали в себя и будут их развивать, углублять, и, тем самым, этот живой организм будет развиваться дальше. Почему я говорю всё о каких-то людях, о каких-то коллегах. Ведь задача нашей беседы — это вечные ценности, быстротечность времени, прагматика… Так я считаю, что вечные ценности — это именно люди, с которыми мы живем, работаем, которых мы любим, которые любят нас, которые делают нашу жизнь полноценной. Конечно, всё то, о чём я говорю, — и наша работа со студентами, и научно-исследовательская работа кафедры, и наши международные связи (мы имеем договоры почти со всеми франкофонными странами Запада — Францией, Швейцарией, Бельгией) — я не могу об этом не сказать, не могло бы осуществляться, если бы мы не ощущали постоянной помощи, поддержки и внимания со стороны администрации нашего факультета и, в частности, со стороны декана Марины Леонтьевны Ремнёвой. Мы очень ей благодарны, потому что во всех наших начинаниях — касается ли это кадрового состава, когда мы принимаем молодёжь или кого-то продвигаем по нашей научной лестнице; касается ли это нашей научно-исследовательской работы, каждодневной работы со студентами или подписания нового договора с каким-то новым университетом, — никогда мы не слышали слова «нет» от нашего декана! Марина Леонтьевна всегда нас поддерживала и поддерживает, и я думаю, что это так и будет, и дай Бог ей здоровья и процветания, чтобы это было и в дальнейшем. Что касается быстротечности времени, конечно, время на лице! Уже никто не скажет моей когда-то близкой подруге Татьяне Нико-

200

201

«…единство поколений, мне кажется, — наша такая вечная ценность, которую нам дал филологический факультет. Это очень приятное чувство. Мы все как одна большая семья, где не чувствуется различий в возрасте и в мировоззрении. Мне кажется, что это очень важно.» Елена Аркадьевна Галинская, поколение 1970–80-х годов

«…преподавание всегда, во все времена — это передача того, что знаешь, тому, кто этого ещё не знает. Знание — это вечная ценность. Если наслаждаться только собственным знанием, не стремясь его передать другим, как бы трудно это иногда ни было, то это не прагматизм. Прагматичнее, в общем, передавать. Что я и стараюсь делать. Тем более, что есть примеры, которым особенно хочется подражать.» Тамара Фёдоровна Теперик, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. Н. Кузнецова

лаевне Громовой или мне самой: «Девушки! А в какой аудитории мы сдаем экзамен?» Теперь, наверное, это говорят нашим молодым коллегам. Но мы не расстраиваемся по этому поводу. Потому что работа с молодёжью — это замечательное преимущество нашей преподавательской деятельности. Молодёжь заражает нас своей энергетикой, и мы не стареем. Коварство времени на нас не действует! Мы ему не подвластны. О прагматике могу сказать следующее: прагматика нашей жизни, нашего труда — это наши ученики. Это те, кого мы воспитали своими руками. Они теперь работают рядом с нами, преподавателями. Они работают на всех факультетах Московского университета и во всех вузах Москвы, которые так или иначе связаны с филологией: в РГГУ, МГИМО, Педагогическом институте. Я называю конкретные институты, где работают наши выпускники. Это учёные, это прекрасные деятели Академии наук, Института языкознания, Института мировой литературы, Института русского языка. Это переводчики, литературные переводчики, переводчики технические, гиды-переводчики. Это люди, которые живут и работают не только в нашей стране, но и во Франции, в Германии, в Канаде, в Польше. Я называю именно те страны, где реально работают наши ученики, может быть, на самом деле их гораздо больше.­ Я не могу не сказать, что все эти люди являются и замечательными мамами (папы, правда, тоже есть, но гораздо меньше). Это мамы, которые воспитывают своих детей в том самом духе, который привит на филологическом факультете. И когда они приходят к нам и рассказывают, что их дети уже читают «Маленького принца» на французском языке, учат стихи или поют французские песни, то это тоже наш вклад в формирование самих людей, которые дальше понесут и претворят в жизнь те принципы, которым мы служим. Когда наши ученики приходят к нам или пишут письма, приходят на наши праздники и говорят: «Мы вас помним, мы вас любим,

мы вам благодарны!», тогда мне вспоминается замечательная фраза великого Гёте в переводе великого Пастернака:

202

…Мгновенье! О как прекрасно ты, повремени!

“

… прагматика нашей жизни, нашего труда — это наши ученики. Это те, кого мы воспитали своими руками.

”

203

Ирина Марковна Магидова Профессор кафедры английского языкознания, доктор филологических наук, член специализированных учёных советов при МГУ. Обосновала необходимость расширения существующей классификации функциональных стилей за счëтвключения в неë моделирующего (прагмалингвистического) регистра. Принципы и достижения прагмалингвистики легли в основу новой концепции преподавания английского языка, отвечающей современным требованиям российского университетского образования. Опубликовала около 50 научных работ. Награждена почётной грамотой Министерства образования РФ.

204

Мы попросили Ирину Марковну выбрать и прокомментировать ряд цитат. Университет развивает все способности, в том числе и глупость. А.П. Чехов — Это очень интересная цитата, которая, к сожалению, для нас весьма актуальна, поскольку университетское образование (любое, не только наше, гуманитарное, филологическое) зависит прежде всего от того человека, который приступает к этому учению. Можно быть исключительно талантливым педагогом, невероятно знающим человеком на преподавательском посту, но если ваша паства не стремится к знанию и не способна работать, — увы, результат будет минимальный. Недаром, когда мы приходим и встречаемся с первым курсом, то первое, что мы пишем на доске, — это фраза «Languages are not taught, they are learned», что предполагает вполне естественный вывод: преподаватель, наставник, может показать вам путь и способ, дать в руки орудие труда, с помощью которого вы можете получить желаемые плоды, но если вы не в состоянии, не готовы трудиться и не готовы сами к знанию, то никакое блестящее, 205

«Люди привыкают к тому, что они получают, — как студенты, которые страстно мечтали поступить на филологический факультет МГУ. Главная мечта жизни! Поступят, на первом курсе ещё ходят на лекции, на втором начинают прогуливать, а на пятом уже половину прогуливают в лучшем случае, а то и больше, а что это счастье, они забывают: они его получили, и это для них уже норма, а никакое не счастье.» Сергей Иванович Кормилов, поколение 1970–80-х годов

«...прежде чем «доносить» до них какие-то свои ценности, я пытаюсь понять студентов. Есть только одна ценность, в которой я уверена. Опять же, лучше это сказано по-латыни: «Ex nihilo — nihil» («Из ничего — ничего»). То есть, если они хотят чего-то добиться, они должны прикладывать усилия.» Тамара Фёдоровна Теперик, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. В. Магидова

университетское, продуманное глубочайшим образом образование не сможет вам дать действительно того уровня, который мог бы назваться университетским. Это к вопросу о прагматизме. Вопросы, освещённые в предложенных цитатах, привлекательны тем, что каждый человек на протяжении своей жизни задается ими и решает их в меру своих сил. Если он ставит перед собой определённые цели, то он усовершенствуется на пути решения этих вопросов. Конечно, это в первую очередь вопрос о гордыне, которая многолика, которая имеет массу воплощений, и каждый человек рано или поздно, к сожалению, сталкивается с этим вопросом.

не фонетического, а сложности в том плане, что человек, который пришëл к нам и который за свои 17 лет в школе был всегда восхваляем за любое минимальное достижение, приучается видеть себя только в исключительном свете. И для него психологически очень тяжёло понять, что он чего-то не может, что он ошибается и что кто-то может быть лучше него. И здесь происходит колоссальная борьба с представлением о себе и о реальности. И если человек к концу какого-то периода не преодолевает это в себе, не начинает понимать, что от него требуется такая же работа, как и от других, и, если он не будет работать, у него ничего не получится. И в этом нет ничего обидного, если ты чего-то не знаешь: страшно не само незнание, а нежелание это знание приобрести. Если человек это в себе не преодолеет, то ему в дальнейшем будет очень сложно, и это, конечно, отразится на его профессиональном уровне. Наше молодое, совсем юное поколение находится под неким перекрестным огнем: с одной стороны — школа, с другой стороны — дом. К сожалению, я это наблюдаю чем дальше, тем больше. С самого раннего детства очень многим детям внушается мысль, что они должны быть первыми, они должны быть лучшими, что они должны быть наверху. Я помню, как однажды утром шла маленьким сквериком мимо детской площадки и наблюдала такую печальную сцену: мама требовала от своего маленького, трёх–четырёхлетнего, ребёнка, чтобы он забрался по лесенке наверх на горку, где в это время уже был какой-то мальчик, который был старше и уверенней себя чувствовал. И эта мама хриплым, прокуренным голосом кричала на своего несчастного, дрожащего от ужаса перед этой горкой ребёнка следующим образом: «Ты что! Ты должен быть там, наверху! Почему этот мальчик вперёди тебя?! Лезь туда, лезь, я кому сказала!» Казалось бы, такая невинная сценка. На самом деле такие ситуации либо человека совсем пригибают, полностью его ломая, если человек не является, как выражаются психологи,

Смотри вдаль — увидишь даль; смотри в небо — увидишь небо; взглянув в маленькое зеркальце, увидишь только себя. Козьма Прутков

— Этот момент принципиально важен для человека, если он стремится к каким-то нравственным высотам. Каким бы делом он ни занимался, в каком бы профессиональном качестве он ни выступал, этот вопрос является основным, потому что даже успешность самого процесса познания зависит от того, как человек видит себя в окружающем мире. Смотрит ли он на себя как на человека, способного затмить даль и небо, либо он видит себя только как одного из многих, который просто обязан трудиться и совершенствоваться, чтобы чего-то в жизни достичь. Почему я начала именно с этого? По моему мнению, именно этот вопрос лежит в основе многих бед, которые переживает человек на разных этапах своей жизни. Вот, например, возмëм ситуацию, которая всем нам близка и понятна, ситуацию из нашего университетского контекста: приходит первый курс на занятие. Мы открываем перед ними новые перспективы, рассказываем, чем мы собираемся с ними заниматься, но после первого же задания начинают возникать непреодолимые сложности, прежде всего психологического характера, не языкового, 206

207

“

...преподаватель, наставник, может показать вам путь и способ, дать в руки орудие труда, с помощью которого вы можете получить желаемые плоды, но если вы не в состоянии, не готовы трудиться и не готовы сами к знанию, то никакое блестящее, университетское, продуманное глубочайшим образом образование не сможет вам дать действительно того уровня, который мог бы назваться университетским.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. В. Магидова

лидером. Либо, если это лидер, то это болезнь на очень долгие годы, а может, и на всю оставшуюся жизнь. Потому что у человека, привыкшего считать себя выше других, даже при всех достоинствах лидерской личности, всегда будет в жизни очень много проблем. И, к несчастью, наши средства массовой информации в этом его только укрепляют, к сожалению. Вспомним нашу рекламу, например, одну из самых вредных реклам, которые мне известны, когда на экране появляются различные предметы бытовой техники: какие-то стиральные машины, холодильники, пылесосы и прочее, и на этом фоне люди мирно лежат в постели и почивают. И текст идëт следующий: «Пока вы отдыхаете, мы работаем за вас». Такая «голубая мечта» бездельника, когда за него работают, а он отдыхает. Это оборотная часть понятия гордыня, когда мы считаем, что трудиться — это недостойно нас, что мы должны отдыхать и пользоваться благами труда другого и других людей. Это такая паразитическая жизненная установка, которая, разъедает умы многих.

скольку всё движется в однообразном круговращении. Но если попытаться этот мотив тщетности человеческих усилий отставить немножко в сторону, а посмотреть на то, что происходит именно в области открытий нового в истории человечества, то тут всё не так просто. Взять, например, живопись. Когда Леонардо да Винчи тщательнейшим образом разрабатывал своë учение о перспективе, которое в течение многих столетий служило художникам опорой в создании своих полотен, то казалось, что это единственный способ отражения красоты окружающего мира на холсте с помощью красок. И вдруг на исходе XIX столетия выяснилось, что можно, абсолютно игнорируя всякое учение о перспективе, рисовать прекрасные пейзажи только цветовыми пятнами, более того, очень часто — чистым цветом, и появились импрессионисты, и наступила абсолютно новая эпоха в живописи, в восприятии окружающего мира. И что, это значит, что мы полностью отменили учение о перспективе? Вовсе нет, конечно. Потому что вам всё равно приходится постигать это учение о перспективе, для того чтобы решить вечные, базовые вопросы — передний план, удалённый план, что ближе, что дальше, вопросы света и тени. Если Леонардо да Винчи и его последователи решали эти вопросы добавлением чёрной краски в любую другую, и таким образом у них получалась тень, то импрессионисты решают этот вопрос иначе, но одно не зачёркивает другого. Это два разных способа постижения окружающего мира и способа передачи их на бумаге, и это не значит, что наши современные художники рисуют по тем же строгим законам, которые существовали во времена Возрождения, вовсе нет. Но этот принцип имеет место быть, и ему учат во всех художественных школах. То есть вы обязаны знать законы перспективы, законы расположения точек на полотне, если вы хотите, чтобы ваша композиция была цельной. Вы должны знать, что, если, например, вы проведёте тропинку через всё полотно и не поставите на ней какую-то фигурку,

Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Екклесиаст 1: 10–11

— Вот это очень интересный момент, который относится именно к познанию мира и к развитию научного его постижения. Казалось бы, новые открытия, которые происходят в науке, они должны перевернуть мир и полностью же перечеркнуть былые о нём представления. Если атрибутировать это выражение к его оригинальному источнику, то есть к Екклесиасту, то в оригинале, в Священном Писании, говорится о том, что ничто не ново под солнцем и что круговорот вещей, как и круговорот человеческих дел, в том числе и его открытий, — это именно круговорот, по208

209

“

...когда мы открываем что-то новое в любой науке, это не значит, что мы полностью перечёркиваем то, что было когда-то. Это просто дальнейший этап, который исходит и опирается на предшествующие. Поэтому так важно иметь чёткие представления о той школе<... >Ты можешь идти дальше, но эта школа останется с тобой.

”

Несмотря на то, что учиться у нас очень тяжёло, студенты сознательно идут к нам, так как понимают, что при таком объёме знаний они получат очень хорошую базу: то, что мы называем классическим фундаментальным образованием. Ольга Викторовна Александрова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. В. Магидова

то взгляд созерцающего это полотно уйдет за пределы картины, не задержится на ней. Существует целый ряд законов, которые в том или ином виде воплощаются. И когда мы открываем что-то новое в любой науке, это не значит, что мы полностью перечёркиваем то, что было когда-то. Это просто дальнейший этап, который исходит и опирается на предшествующие. Поэтому так важно иметь чёткие представления о той школе, к которой ты принадлежишь, той школе, которая создала целый ряд важнейших принципов, положений, выработала целый ряд методов познания того предмета, которым ты занимаешься. Ты можешь идти дальше, но эта школа останется с тобой. Это то основание, тот фундамент, без которого невозможно построить здание. Поэтому принадлежность к научной школе — это огромное достижение и достоинство таких важнейших научных центров, одним из которых является наш Московский университет. Это редчайшая привилегия, которая дана немногим, особенно сейчас, когда так много различных новых вузов, которые не имеют этих школ, не имеют этих чётких отработанных систем, принципов и фундаментальных положений, на которые всегда можно опереться при дальнейшем исследовании. Университет именно тем и славится, что на каждом факультете есть научные школы, которые дают свои прекрасные плоды, поскольку принадлежащие к ним серьëзные учёные всегда открывают новое и твёрдо стоят на земле. Они никогда не собьются с пути, потому что в основу их собственных разысканий положены принципы и методы, отработанные их предшественниками.

удивлëнием. К сожалению, наше юное поколение не всегда обладает этой способностью. Я в течение многих лет наблюдаю различные поколения семнадцатилетних, и чем дальше мы развиваемся, внедряемся в XXI век, тем меньше этой способности удивляться я наблюдаю среди них. Потому что умение удивляться — это умение задавать себе вопрос. Упаси Бог, я не собираюсь здесь подвергать критике то, что происходит до Университета, то есть школьное образование, потому что это зависит не только от школы, это зависит прежде всего от семьи, от той обстановки, где растёт юное создание. И если вас не научили задавать вопросы, видеть эти вопросы вокруг себя, то вас не научили рассуждать, вас не научили мыслить. А умение рассуждать и мыслить, умение задавать себе вопрос — это единственный путь к познанию, который дан человеку. Поэтому человек мыслящий, человек рассуждающий действительно видит что-то непонятное и умеет его вычленить из череды тех явлений, которые он наблюдает. Простейший пример — то, как читают наши дети. Берём опять-таки наших первокурсников. Они читают текст, видят его впервые, записывают его. Текст очень сложный, сложный именно в огромном напластовании различных вертикальных ассоциаций — культурных, исторических, социальных. А им всё понятно. И вопросов у них, как правило, не возникает. Вопрос возникает только тогда, когда начинаешь спрашивать их: «А что это? А это что? А это?» И оказывается, что каждая часть предложения содержит в себе какую-то загадку, которую они должны решить, если они хотят понять этот текст. Такое восприятие мира — нерасчленённым, без вопросов — меня удивляет. Потому что умение задавать вопросы, умение удивляться, присуще ребёнку. Когда ребёнок маленький и впервые познаёт мир, то он задаёт массу вопросов своим окружающим. Но эти бесконечные «почему», которые появляются в возрасте начиная с трёх-четырёх лет, потом куда-то исчезают. К сожалению, это исчезает потому,

Познание начинается с удивлëния. Аристотель — Это прекрасная цитата, которая говорит о том, что опять-таки любой процесс познавания окружающего мира и действительности предполагает умение задавать себе вопрос, что и является этим 210

211

«Просвещать — не значит открывать какие-то новые истины и говорить, что лампочка работает от электрического тока. Просвещение заключается в рассказе, в основном в пробуждении интереса к новой проблеме. Это не значит — решить эту проблему. Это значит показать, что существуют определëнные аспекты, которые можно затронуть.» Мария Александровна Смирнова, поколение конца XX – начала XXI веков

“

такова система образования, которая нацелена, скорее, на запоминание, на вытверживание правил; которая не поощряет, не подталкивает человека, даже маленького ребёнка, к вдумчивому вглядыванию в мир и к обнаружению в нём удивительных моментов, которые требуют разъяснения. Это утрачивается с возрастом, и мы уже на университетском уровне призваны эту важнейшую способность как-то реанимировать, восстанавливать, что даётся непросто.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

И. В. Магидова

что такова система образования, которая нацелена, скорее, на запоминание, на вытверживание правил; которая не поощряет, не подталкивает человека, даже маленького ребёнка, к вдумчивому вглядыванию в мир и к обнаружению в нём удивительных моментов, которые требуют разъяснения. Это утрачивается с возрастом, и мы уже на университетском уровне призваны эту важнейшую способность как-то реанимировать, восстанавливать, что даётся непросто. Зато когда хотя бы частично эта способность восстанавливается, то удивлëнию, радости «реанимированных» нет предела. И они уже сами начинают выискивать такие моменты, которые действительно интересны, которые способны вызвать удивлëние и требуют комментария. Это уже процесс некого умственного взросления. И последнее, что я хотела бы затронуть, — это те цитаты, которые касаются наших взаимоотношений с окружающим миром. Скажем, это цитата Сократа: «Сколько существует вещей, которые мне не нужны!» В новом современном мире потребления, в культуре потребления, которую мы столь активно развиваем, это очень важная мысль, которую не все воспринимают в нужной мере и не все воспринимают в должном возрасте, хотя на самом деле это то, что должно быть установлено в человеке уже с самых ранних периодов. Представление о том, что нельзя стремиться к тому, чтобы приобретать всё время новое, новое и новое. Так же, как нельзя заваливать ребёнка игрушками, потому что тогда он перестаёт ценить то, что у него есть, перестаёт относиться к игрушкам, как к чему-то удивительному, к чему-то личному, живому, с которым можно не просто играть, а можно выстраивать целые истории. Точно так же и во взрослом состоянии: стремление к приобретательству разрушает личность. Поэтому умение отделить то, что тебе действительно нужно, от того, что тебе нельзя, — это гораздо более общее представление о вещах, чем просто материальное потребление. Существует очень много соблазнов во внешнем мире, в том

числе и в умственном, и в духовном отношении, которые человек преодолевает. Он должен чётко знать, что действительно ему нужно и что является для него лишним, а иногда и просто не соответствующим его принципам. И это разграничение оказывается ещё более важным, если распространить его на более высокие материи. Наши студенты, те, кого мы должны обучать, — это удивительные дети, это удивительный мир. Да, он другой, да, они не такие, какими мы были в их возрасте, но это потому, что они живут в других условиях. У многих из них свои собственные ориентиры, которые отличаются от тех, которые были когда-то у нас. Но, как мне кажется, основа общения старшего поколения с младшим — это взаимное уважение, проникновение в интересы друг друга и любовь к тем, кто моложе тебя, менее опытен, обладает меньшими знаниями, но с кем ты должен с радостью делиться всем, что у тебя есть. Это относится не только к университетскому преподаванию, это и к отношениям к семье. Потому что это вечная проблема отцов и детей, которая столь широко обсуждается и иногда приводит к трагическим последствиям, если она запущена, если никто этим серьёзно не занимался. Вот этой проблемы можно было бы избежать, если бы мы не относились к этому новому поколению с предвзятым мнением, как будто бы они хуже нас. Это основная ошибка, которой страдают не только люди солидного возраста, но и такие достаточно молодые люди, как родители. Я помню, как один раз я оказалась в ситуации, когда сердце моё не выдержало, и я решила вступиться за ребёнка. Хотя, в общем-то, не полагается вступаться за ребёнка, если рядом с ним находится его мама. Но в данном случае я чувствовала необходимость защитить его от мамы, поскольку ребёнок пытался пробиться к сознанию матери, говоря на своëм языке, на своëм подростковом сленге. Дело было так: я сломала ногу и долго была лишена возмож-

212

213

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

как мне кажется, основа общения старшего поколения с младшим — это взаимное уважение, проникновение в интересы друг друга и любовь к тем, кто моложе тебя, менее опытен, обладает меньшими знаниями, но с кем ты должен с радостью делиться всем, что у тебя есть.

”

ности ходить и вот, наконец, впервые вышла на улицу. Я была с палкой, вошла в лифт, а в лифте сверху спускались молодая женщина и ребёнок лет 11–12. И он, забившись в угол лифта, кричал ей: «Мать, мать, ты не врубаешься, не врубаешься!!» А эта молодая женщина, покосившись на меня, вдруг решила его учить, как надо с ней разговаривать. «Ну что за выражения!» — сказала она. А у него чуть ли не слёзы на глазах. И я тогда, поскольку я ещё была очень рада тому, что вышла первый раз на улицу, решила сыграть. Я дотронулась до неё и сказала: «Мамаша, не парьтесь!» Тогда ребёнок, с пониманием в глазах, обращается ко мне: «Я же говорю ей — не врубается!» А она у меня спрашивает: «А почему?» И я уже нормальным голосом говорю: «Давайте-ка я вам объясню, почему, когда выйдем из лифта». И когда мы вышли из лифта, она долго меня провожала, и мы с ней беседовали. Я ей сказала: «Знаете, вы устанавливаете между собой и ребёнком стену, которая потом обернётся полной изоляцией, полной духовной трагедией как для вас, так и для него». Вот этот эпизод я сейчас вспомнила, потому что он достаточно типичный. Нежелание вникнуть в те проблемы, перед которыми стоит наше юное поколение, может привести действительно к очень печальным результатам. Никогда не нужно думать, что мы лучше них, это неправильно. Они такие же, как мы, и человечество в этом смысле всегда было одним и тем же, молодое поколение взрастало в других условиях, не в таких, как старшее. И если у старшего поколения не находилось мудрости понять и как-то обосновать их поступки и их воззрения, то результатом были полная изоляция и одиночество, в конечном итоге.

214

215

Доцент кафедры русского языка, доктор филологических наук. Сфера научных интересов: диалектология, лексикология, лексикография. Основные публикации последних лет: «Русская диалектология. Учебное пособие» (1999), «Экспрессивный словарь диалектной личности» (2001), «Языковая личность в аспекте народной речевой культуры» (2003), «Архангельский областной словарь» (2001, 2004), «Многозначность и синонимия в диалектном пространстве» (2008), «“К вопросу о содержании термина «диалектный язык”» (2009). Принимала участие в международных конгрессах «Русский язык: исторические судьбы и современность» (2001, 2004, 2007, 2010), в международных научных конференциях «Русистика на пороге XXI века: итоги и перспективы» (2003), «Функциональная лингвистика» (2001, 2002), «Актуальные проблемы русской диалектологии и исследования старообрядчества» (2009) и др.

216

Елена Алексеевна Нефёдова Моё внимание остановило высказывание Л.Н. Толстого: «Счастье не в том, чтобы делать всегда что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь». Мне показалось, что это очень многослойное высказывание. Русский глагол хочешь — очень многозначный, но главное его значение — испытывать желание, ощущать потребность, необходимость в чём-нибудь. В чём? В том, что тебе нравится, в том, что ты любишь. И вот тут можно провести семантический мостик от одного к другому. По-видимому, Лев Николаевич именно это и имел в виду. Не то, что ты хочешь как голый волюнтаризм, не на таком понимании мы должны остановиться, а на соотнесённости желаний и возможностей. Так мы выходим в область обозначения слов любить и нравится. Слово любить тоже многозначное, и к этой ситуации из всех значений больше всего подходят два: первое — чувствовать склонность, интерес, тяготение к чему-нибудь, и второе значение (оно в словаре идëт четвёртым) — чувствовать удовлетворение. И если так понимать эту фразу, то она заключает в себе противопоставление того, что человек хочет, что ему нравится, и того, что нужно, дóлжно, и что он обязан делать в своей жизни. На соотнесëнности 217

“

Если человек делает то, что ему нравится, и это совпадает с тем, что ему нужно, это идеальная жизненная ситуация.

”

“

Сейчас мне кажется, что студенты даже во многом стали серьëзнее относиться к своему образованию.

”

«Я и теперь, спустя 45 лет после поступления в МГУ, продолжаю считать наш Университет самым лучшим местом, где стоит получить диплом об окончании высшего учебного заведения.» Евгений Васильевич Клобуков, поколение 1960–70-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

Е. А, Нефëдова

этих понятий, на их гармонии или, наоборот, дисгармонии строится то, как человек проживëт свою жизнь. И это касается очень многих вещей, начиная с семьи, ведь даже там я хочу — это одно, а я должен, я обязан — это совсем другое. Если человек делает то, что ему нравится, и это совпадает с тем, что ему нужно, это идеальная жизненная ситуация. Но очень часто мы делаем то, что нужно, не обращая внимания, нравится нам это или нет. Свобода — это осознанная необходимость. В этом есть своя правда. Мы знаем, что это нужно, поэтому мы это делаем. Человек заставляет себя это делать, преодолевая внутреннее неудовольствие. И после этого можно как раз говорить о четвертом значении слова любить — чувствовать удовлетворение от того, что ты сделал. Из сферы желаний мы переходим в сферу обязанностей, понимая, что долг — это важная составляющая нашей жизни, и если мы исполняем свой долг, то это приносит нам удовлетворение. Это тоже хорошая ситуация. Здесь можно говорить уже о теории разумного эгоизма: если нам это не нужно и не нравится, но мы знаем, что мы это делаем для другого человека, которому это нужно и важно, то мы испытываем удовлетворение от совершенного поступка. В связи с этим можно говорить и о профессиональной деятельности человека. Мы всю жизнь учимся и работаем. Если человек правильно выбирает вуз, факультет, кафедру, тему работы, а потом находит место работы, которое соответствует его стремлениям и вкусам, тогда это получается очень хорошее сочетание: «Мы делаем то, что нам нравится, и нам всегда нравится то, что мы делаем». На работу как на праздник, а потом с радостью домой — это идеальное сочетание, и если оно хоть в какой-то мере получается, то это уже хорошо. Я вспомнила себя, когда я ещё училась в школе. Очень часто я играла в школу, где я была учительницей. Самым моим любимым занятием было чтение книг. Школу я закончила с серебряной ме-

далью, и по всем предметам, кроме тригонометрии, в которой я вообще ничего не понимала, у меня были пятёрки. Я всегда училась хорошо, всё понимала, сейчас всё забыла абсолютно. Но любовь к чтению у меня осталась на всю жизнь. И любила преподавать. Когда я окончила школу, у меня не было никаких вариантов, куда поступать. Я бы даже не смогла подать заявления в несколько разных вузов, как ребята делали в этом году. Я сразу пришла сюда, в Университет, на филологический факультет. При этом ни моя семья, ни друзья не могли мне этого посоветовать. Я сама осознанно сделала свой выбор. И уже сейчас мне действительно кажется, что этот жизненный выбор где-то всё-таки предначертан. Несмотря на то, что я человек очень далёкий от всякой мистики, но всё равно я чувствую, что что-то есть. Я поступила сразу, набрав 19 баллов. Начала учиться, и мне безумно нравилось. Я пришла, любя литературу, но, прослушав несколько лингвистических курсов, я влюбилась в лингвистику. Скорее всего, это связано с моей склонностью к точности, структурированному подходу к изучению предмета. Когда я защищала диссертацию, у меня была оппонент из Петербурга. Я в тот момент переживала период структурализма, так как моя тема была связана с системной семантикой. И уже после защиты на банкете моя оппонент, которая до этого меня ни разу не видела, говорила, что представляла меня строгой, очень «структурной» женщиной, а оказалось, что этот образ обманчив. В итоге я выбрала лингвистику, попала первый раз в экспедицию и потом уже 40 лет подряд ездила. На пятом курсе лаборантка с кафедры, на которой я писала диплом, ушла, и моя научная руководительница тут же предложила мне это место. Я стала работать в кабинете диалектологии. В какомто плане эта гармония того, что надо, и того, что нравится, в моей жизни сложилась. С возрастом всё больше и больше мне хочется заниматься своей профессией. И жизнь сложилась так, что любовь

218

219

“

Если человек правильно выбирает вуз, факультет, кафедру, тему работы, а потом находит место работы, которое соответствует его стремлениям и вкусам, тогда это получается очень хорошее сочетание: «Мы делаем то, что нам нравится, и нам всегда нравится то, что мы делаем».

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

наш язык — это не предмет, как стул или стол, который можно увидеть и потрогать, язык — это объект, который мы моделируем, и есть множество разных взглядов на него. И это та модель, с помощью которой учатся в Университете.

”

«Существует университетская традиция. На кафедрах работают преподаватели, закончившие филологический факультет. Нас воспитывали наши профессора и преподаватели, и мы теперь воспитываем молодёжь. Создаëтся определëнная университетская аура. Либерализм, демократичность всегда были характерны для Московского университета.» Ирина Александровна Гапонова, поколение 1970–80-х годов

к книге и преподаванию очень гармонично слились воедино. Мы на факультете вообще считаем себя везунчиками. Несмотря на то, что у нас маленькие зарплаты, работать здесь — это большое везение. И опять-таки, если говорить о моих молодых коллегах, жизнь так сложилась, что все они вынуждены работать. И получается, что все они работают здесь для души, а для денег — уже в других местах. И для науки это действительно очень плохо, потому что силы, потенции уходят в других направлениях. Своих студентов я пытаюсь воспитывать на том, как я даю свой предмет. С одной стороны, рассказывая им что-то, я пытаюсь отучить их от единственного взгляда на вещи, с другой, внушить, что наш язык — это не предмет, как стул или стол, который можно увидеть и потрогать, язык — это объект, который мы моделируем, и есть множество разных взглядов на него. И это та модель, с помощью которой учатся в Университете. Первокурсник не умеет учиться, ему ещё надо обучаться. И, конечно, патриотизм факультета. То, что сейчас называют корпоративным духом. Мы люди одного факультета. Мы — МГУ, и мы должны друг друга поддерживать. Очень важно знать корни науки — науку в лицах. Важно осознавать, что фундамент нашего факультета очень и очень глубокий, и я всегда стараюсь рассказать своим студентам, что я сама видела, и всегда говорю, что у нас по коридорам ходят живые легенды. Студенты сейчас стали более прагматичными. Они стали понимать, для чего им всё это нужно: диплом МГУ, знания. У меня за последние годы почти не было случаев, когда люди отказывались отвечать на занятиях, несмотря на то, что у меня достаточно демократичная атмосфера на занятиях. Сейчас мне кажется, что студенты даже во многом стали серьëзнее относиться к своему образованию.

220

221

Александр Андреевич Смирнов Доцент кафедры истории русской литературы, доктор филологических наук; член Российского общества преподавателей русского языка и литературы (РОПРЯЛ), Международного общества по изучению творчества Пушкина (Германия), Международного общества по изучению XVIII века, Пушкинской комиссии Научного совета РАН «История мировой культуры». Автор книг: «Литературная теория русского классицизма», «Романтическая лирика Пушкина», статей по истории русской литературы XVIII– XIX веков и компаративистике.

222

— Что вы думаете о прагматизме?

— Для прагматика успешность любого действия составляет критерий его истинности. Практическая польза отождествляется с истиной. Прагматизм не соответствует религиозному взгляду на человека, так как учитывает только действенность разумного, оставляя в стороне чувства, волю и инстинктивные порывы человека. Прагматик постоянно смешивает логические и психологические моменты своего поведения. В обыденном поведении прагматически настроенного интеллекта непосредственность чувственного опыта, роль познания и истины сводятся к успешности перехода от одной совокупности переживаний к другой. Если Аристотель усматривал отличие человека от животного в том, что первый добровольно, без всякого принуждения стремится к бескорыстному и радостному познанию окружающей реальности, взятой во всей совокупности её составляющих, то прагматики исходят из релятивистского учения Протагора о человеке как мере всех вещей. Согласно аристотелевскому канону, ещё в Средние века были созданы университеты Европы. Московский университет возник 223

“

Московский университет возник в эпоху господства просветительских взглядов на роль и место человека в мире.

”

«Прагматизм — это здоровое отношение к жизни, при котором нет завышенных ожиданий ни от собственной деятельности, ни от деятельности других людей. Зато есть холодный расчёт по отношению к тому, что последует из ваших действий, из той ситуации, в которой вы находитесь. Это и есть прагматизм в моëм понимании.» Дмитрий Евгеньевич Афиногенов, поколение 1980–90-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

А. А. Смирнов

в эпоху господства просветительских взглядов на роль и место человека в мире. Прагматики не могут успешно завершить своë обучение, поскольку познание в процессе приобретения научных знаний никогда не может быть завершено. Прагматик узко понимает своë место в мире, не осознаëт факт бесконечности процесса познания, не ощущает радости приобщения к новым ценностям. Он не может измерить ценность своей собственной сущности. Только человеческая личность отличает ценностное начало жизни от полезного и приятного времяпрепровождения. Прагматик же ограничивается использованием интеллекта для удовлетворения узкобиологических и физиологических потребностей. Мышление прагматика начинает действовать только в том случае, когда наталкивается на препятствия. Деятельность мышления сводится в поиску форм и методов преобразования проблематичной ситуации в решённую. Поскольку мышление трактуется как приспособление к обстоятельствам, как выработка устойчивого состояния, то происходит подмена понятия истины, которая отождествляется с успехом. Истина становится своего рода принудительным верованием. Для прагматика твëдость алмаза означает не свойство кристаллического углерода, а факт невозможности поцарапать его острым предметом. Ум человека ограничивается познанием предметов его непосредственных нужд. Человеческие знания сводятся к элементарным реакциям приспособления к обстоятельствам. Как правило, прагматик отличается этическим релятивизмом, он фактически аннулирует религию, поскольку гипотеза о божественном предопределëнии только тогда истинна, когда служит принципу удовольствия. Все нравственные оценки прагматик подчиняет потребности сиюминутного момента. Успешное завершение решения того или иного вопроса представляет собой для него благо.

Прагматизм в политике расцвел прежде всего на американском континенте, потому что он созвучен мировоззрению буржуазного обывателя с его низкой философской культурой, ненавистью к абстракциям, грубым практицизмом. Культ успеха отражается в основной заповеди американского буржуа — «делать только то, что впоследствии окупается». Всепроницающий дух делячества сковал позитивные начала в американском рабочем и профсоюзном движении, для него прагматизм стал фундаментом для оппортунизма. Прагматизм полезен для исследования ряда дисциплин семиотики. Стилистические особенности национальных языков, которые обеспечивают наиболее адекватное восприятие сообщений, оптимальное построение научного дискурса, в отличие от синтаксических, остаются невыразимыми посредством знаковых систем, а могут быть выявлены лишь интерпретатором и зависят от его коммуникативной компетентности, от его способностей восприятия прагматики текста. Прагматизм полезен для построения теории искусственного интеллекта, которая базируется на фактах нейрофизиологии, экспериментальной психологии, бионики, концепта персептрона, для эвристического программирования, анализа понимания речевых актов, исследования стихосложения, разработки поисковых систем (автоматическое распознавание омонимов), автоматического перевода, космических коммуникаций. В студенческом быту филологического факультета прагматизм остаëтся редким явлением, поскольку рефлексия над словом, над литературным текстом достаточно далеко отстоит от решения житейски необходимых задач пропитания, приобретения модной одежды, покупки дорогих квартир в Москве, дач и вилл в ближнем Подмосковье или дальнем зарубежье. Богатство не пристало филологу!

224

225

«Одним из достоинств филологии я считаю то, что она как раз и помогает человеку быть прагматичным в хорошем смысле этого слова. Я знаю многих филологов, про которых приятно сказать, что это люди, жизнь которых наполнена глубоким смыслом. Маргарита Михайловна Филиппова, поколение 1970–80-х годов

Наталия Александровна Соловьёва Профессор кафедры истории зарубежной литературы, доктор филологических наук, член комиссии Национальной ассоциации англистов (AТЕЛ RAES). Сфера интересов: английская литература XVIII–XX вв., западноевропейский романтизм, современный театр. Была награждена за совместный (Институт славяноведения, Словацкая академия наук, МГУ) труд по сравнительному изучению литератур (1994); а также за учебник для гимназий (1995). Заместитель главного редактора по литературоведению в журнале «Вестник МГУ», серия «Филология». Читает лекционные курсы: «История зарубежной литературы эпохи Возрождения и барокко», «История зарубежной литературы XVII– XVIII вв.».

226

— Что вы думаете о прагматизме? Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу. Конфуций

— Действительно, нельзя ставить во главу угла лишь выгоду, лишь то, что человек получает от какого-то действия, потому что, как мне представляется, не всякое дело может иметь выгоду. Например, не нужно ждать от педагога или врача, что его ученик или пациент на следующей неделе принесëт ему какие-то «плоды», а именно: удивительное образование или выздоровление. Это говорит о том, что не всё измеряется деньгами и выгодой, тем более деятельность педагога, который формирует личность человека! Это дело общесоциальное, общечеловеческое и общегосударственное. Точно так же и интеллектуальный потенциал не измеряется какими-то материальными ценностями. Это сокровище, которое принадлежит всей нации, и должно быть использовано действительно как национальная сокровищница. Ведь от интеллектуального потенциала зависит всё: и экономика, и политика, и отношения в мире.

227

«Что касается прагматизма, то его не стоит понимать карикатурно, как, например, озабоченность грубоутилитарной сиюминутной выгодой. В «благородном», философском понимании прагматизм подразумевает умение критически соотносить формы и средства деятельности с меняющимися обстоятельствами, а также с желаемым результатом, ближайшим и отдаленным.» Татьяна Дмитриевна Венедиктова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

…не всё измеряется деньгами и выгодой, тем более деятельность педагога, который формирует личность человека! Это дело общесоциальное, общечеловеческое и общегосударственное.

”

Многословие обычно порождает скуку. Мигель де Сервантес

— Я думаю, что скуку порождает не только многословие, но и неумение человека распоряжаться собой, своим временем и своим трудом. Человек, который трудится, несомненно, должен ещё иметь много разных интересов помимо работы и заполнять своë время именно этими интересами. Наверное, тогда и скуки не будет, и человек будет самодостаточен, даже если он окажется в одиночестве или в изоляции. Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знание на деле. Аристотель

— Действительно, знание ради знания — это пустая затея, точно так же, как и искусство ради искусства. Знание должно обязательно осуществляться на деле и приносить свои плоды, приятные как тому, кто совершает, так и тому, кто принимает эти плоды. Это очень мудрое высказывание, которое нужно принять во внимание прежде всего, точно так же, как и отношение к труду. Знаменитый английский философ XIX века Томас Карлайл сказал, что нужно трудиться и не унывать, потому что труд — это панацея от многих зол, и замечательно, если он приносит ещё и радость и удовлетворение. Я, например, от профессии получаю полное удовлетворение, и если бы меня спросили, что бы я хотела ещё делать, я бы сказала, что хочу заниматься тем же самым, потому что для меня этот труд — радость. Я даже не считаю его трудом, это моё существование, моя жизнь, в этом я сама себя реализую.

— Быстротечно ли для вас время?

— Быстротечность жизни — это философская категория, и каждый понимает её по-своему. Для одного человека год — это 228

Н. А. Соловьëа

много, для другого — мало. Каждый понимает течение времени в зависимости от своей ангажированности в обществе, в семье, дома и на работе, потому что иногда время не замечаешь, а иногда оно тянется очень долго и нудно. И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достаëтся успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение, но время и случай для всех их. Екклесиаст, 9: 11 — Мудрость этой цитаты в том, что для всех существует совершенно определённое время и в философском смысле слова, и в бытовом. Ещё существует время, которое человек сам себе выстраивает. Между прочим, человек, который умеет распоряжаться своим временем, достоин всякого уважения. Тратить время — глупо, потому что это сокращение собственной жизни. Её необходимо построить так, чтобы как можно меньше чувствовалось, что осталось немного, что надо успеть это, то и другое. Я не думаю, что «это игра, правила которой неизвестны», как считает Кьеркегор. Каждая эпоха, каждый строй, каждое государство и каждое общество имеют свой стиль жизни, своë представление о ней и свою роль в этой жизни. Правила известны. Другое дело, что одни правила принимаются, а другие — отторгаются. Есть также правила, которые нельзя принять, но они часто не зависят от нас. Средний человек озабочен тем, как бы ему убить время, человек же талантливый стремится его использовать. Артур Шопенгауэр — Умение убивать или использовать время, как мне кажется, зависит не только от того, талантлив человек или нет, но ещё и от воспитания и окружения. Если человек воспитан так, что всегда на229

“

Знание должно обязательно осуществляться на деле и приносить свои плоды, приятные как тому, кто совершает, так и тому, кто принимает эти плоды.

”

«Время быстротечно для тех, кому нечего делать.» Татьяна Андреевна Михайлова, поколение 1970–80-х годов

“

Я, например, от профессии получаю полное удовлетворение, и если бы меня спросили, что бы я хотела ещё делать, я бы сказала, что хочу заниматься тем же самым, потому что для меня этот труд — радость. Я даже не считаю его трудом, это моё существование, моя жизнь, в этом я сама себя реализую.

”

«…быстротечность времени не так заметна, когда жизнь наполнена смыслом. Поэтому можно лишь пожелать каждому человеку как можно дольше сохранять интерес к окружающему нас миру и живо отзываться на всё в нем происходящее. Тем не менее, на мой взгляд, важно уметь и «остановиться на бегу», выделить время на созерцание и размышления.» Лидия Васильевна Красильникова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

Н. А. Соловьëа

ходил себе время, чтобы почитать, навестить друзей, пойти в театр, на выставку, он никогда не будет думать о том, что ему надо убить время. Речь идëт даже не об использовании времени, а о том, что не надо делить время на обязательное и необязательное, отведенное для труда и для досуга — это слишком жёсткая схема. Иногда и талантливый человек может быть озабочен тем, чтобы убить время, например, когда у него какое-то временное заблуждение, когда он отключен от реального хода событий, будучи погружённым в собственный мир.

мёртвым в 20 лет, и можно быть живым в 90. Я знаю такие примеры. Замечательный актер Сорокин, например, или Игорь Моисеев, который и в 90 с лишним лет чувствовал эту полноту жизни и желание жить, трудиться и что-то создавать. Вот перед такими людьми надо преклоняться и стараться разгадать смысл их постоянного интереса к жизни. Если интерес к жизни пропадает, если ты не видишь красоту природы, если тебя не трогает, например, залитое солнцем море с удивительными переходами различных оттенков синего, зелёного, если ты не видишь красоты молнии, если тебе это не интересно, то ты обречён на скучную жизнь, вот тогда и встаёт вопрос о скуке, который мы обсуждали выше.

Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его ещё не имеем. Марк Аврелий — Прошлое — это культурная память. Сейчас это особенно важно. Я думаю, здесь речь идëт о странах, о том, чтобы не забывать прошлое, какое бы оно ни было — жестокое, страшное, отвратительное, — но прошлое было, оно не проходит, оно накладывается на нашу культурную память. Страны с большой культурной традицией, с большой историей не могут отказаться от прошлого, несмотря на то, что его нет, что оно пройдено — как у нас в стране, допустим. Если забыть о прошлом — вот это будет плохо, у народа тогда не будет будущего, это совершенно очевидно. Нельзя забывать историю, нельзя забывать о людях, которые были в этой истории, нужно только разумно подходить к изображению этих событий и не впадать в крайности. Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни. Ф. М. Достоевский — Жизнь — это действительно великий дар, данный человеку, и любить жизнь нужно во всех проявлениях. Человек, который утрачивает интерес к жизни, — мёртв. Можно быть совершенно 230

Нет ничего продолжительнее времени, так как оно — мера вечности; нет ничего короче его, так как его недостаёт для всех наших начинаний. Все люди пренебрегают им и все сожалеют о его утрате. Вольтер Мы уже говорили о том, что время — это философская категория, и ко времени нужно относиться очень бережно. Действительно, время — это категория, которая меряет вечность, и она означает для человека очень много. Время понимается каждым веком по-своему, и не потому, что там Земля перестает идти по своему пути, что меняется угол наклона, что она замедляет своë движение и меняет свои оси и т. д. Дело не в этом. Время действительно имеет свой особый смысл для каждого века. Есть ещё смысл персональный — время для конкретной личности, как эта личность воспринимает время. Когда говорят о том, что сожалеют об утраченном времени, — это сужение понятия время, ведь сожалеют о каком-то конкретном дне, часе, минуте и т. д., а время в широком, философском смысле означает вечность.

231

“

Если интерес к жизни пропадает, то ты обречён на скучную жизнь, вот тогда и встаёт вопрос о скуке.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

Время действительно имеет свой особый смысл для каждого века. Есть ещё смысл персональный — время для конкретной личности, как эта личность воспринимает время. Когда говорят о том, что сожалеют об утраченном времени, — это сужение понятия время, ведь сожалеют о каком-то конкретном дне, часе, минуте и т. д., а время в широком, философском смысле означает вечность.

”

Н. А. Соловьëа

— Что для вас вечные ценности? Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. Екклесиаст 1:18

— Несомненно, скорбь и страдания очищают человека, делают его выше, лучше. Человек, который шёл по жизни, не зная бед, — неполноценный. Каждый должен пережить и какую-то трагедию, и утраты, и боль расставания, и боль обмана, но из этих страданий, из этих переживаний, он должен выйти более осведомлённым о жизни. Он будет лучше относиться к людям, больше их понимать. Человек должен обязательно видеть в людях себе подобных, осознавать, что они тоже могут и страдать, и переживать. Только ни в коем случае не стоит делать из страданий какой-то культ, возвышающий вот этого страдальца над всеми остальными людьми. Действительно, без страданий счастья не бывает. Очень часто страдание идёт рядом со счастьем, и, может быть, счастье от этого даже острее ощущается. Сущность всякой веры состоит в том, что она придаёт жизни такой смысл, который не уничтожается смертью. Л.Н. Толстой

— Вера бывает разной. Бывает истинная вера, когда человек признает необходимость совершенствования. А есть вера чисто поверхностная: человек ходит в церковь, молится, ставит свечки, поминает, но как личность он не совершенствуется, он не заглядывает в свою душу, в свой внутренний мир, в свою духовность и считает, что вера находится по ту сторону добра и зла. Нет, для меня вера — это всё-таки способ совершенствования, способ какогото очищения, преодоления трудностей, придания жизни какой-то определённости, стержня. Мне кажется, что вера должна быть в себе самом, а не в поверхностном ритуальном стиле.

232

Быть человеком — это значит терзаться сомнениями и, преодолевая их, всё-таки следовать свои путем. Пауло Коэльо, «Брида»

— Действительно, человек на то и отличается от животного мира, что ему свойственно всё время терзаться сомнениями, страхом, надеждами. Но смысл жизни, всё же, — найти собственный путь. Не повторять и не копировать пути других людей, обязательно идти своим. Это значит ощутить в себе силы быть личностью, быть человеком, потому что только слабые духом ищут, кого бы им скопировать, кому бы они могли следовать. Нельзя слепо копировать, нужно добиваться самому того, что хочешь. Я не приемлю современного стиля мышления, когда всё равно, какое высшее образование идти получать. Надо не забывать, что профессия будет тебя сопровождать всю жизнь, и если тебе кто-то советует, что надо идти именно в экономисты или юристы, то это неправильный способ выбора жизненного пути. Ты должен выбрать его сам, и тогда будешь спрашивать с себя. Если притвориться гением, то можно им стать. Сальвадор Дали — Вообще притворство ни к чему хорошему не приводит. Притворяться гением или умным человеком невозможно, это дело лицедейства. Вы можете сыграть умного человека на сцене, но как только вы уйдете из этого образа, из лицедейства, вы останетесь той посредственностью, которой вы были. Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным. Н.В. Гоголь — Это размышление творческой личности, которой, несомненно, хочется, чтобы и в будущем её почитали. Иногда это выражается 233

“

Но смысл жизни, всё же, — найти собственный путь. Не повторять и не копировать пути других людей, обязательно идти своим. Это значит ощутить в себе силы быть личностью, быть человеком, потому что только слабые духом ищут, кого бы им скопировать, кому бы они могли следовать. Нельзя слепо копировать, нужно добиваться самому того, что хочешь.

”

«Конечно, самое важное — уважать потребности индивидуального развития (они неповторимы для каждого человека — юного, взрослого и даже старого...» Татьяна Дмитриевна Венедиктова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

Н. А. Соловьëа

более оригинальным способом — Стендаль, например, сказал, что его будут читать в 1939 году, и не ошибся.

это мир иллюзий, и к нему надо так и относиться». А что касается искусства, то оно велико не потому, что мы благодаря ему учимся распознавать прекрасное, ценить красоту, а потому, что без искусства человек не может создать себя — полнокровную гармоничную личность. Вот это мне кажется важным, это как раз и входит в понятие как проводить свободное время, о котором мы так много говорили. У человека должен быть интерес не только профессиональный, потому что это обогащает человека, делает его более жизнестойким и, в общем-то, совершенствует его.

Сколько существует вещей, которые мне не нужны! Сократ Людей волнуют не сами вещи, а мнение о вещах. Эпиктет — Человек и вещь — это извечная проблема. У Бальзака она очень хорошо поставлена в предисловии к «Человеческой комедии», где он говорит, что есть три формы существования — мужчина, женщина и вещь. Вещь — это материальное воплощение идеи, мысли. А вещи, которые не нужны, — о них и не думаешь, зачем себе лишние проблемы создавать. Тупость ума всегда сочетается с притуплённостью впечатлительности и с недостатком чувствительности, а эти свойства делают человека менее восприимчивым к страданиям и печалям всякого рода и размера. Артур Шопенгауэр

— Человеческая тупость действительно связана с некоторой атрофией чувства, с некой апатией и с безразличной реакцией на всё происходящее, невосприимчивостью к чужим страданиям, горю. Это опасное качество, особенно когда оно активно развивается в пределах государства.

— Приведённые выше цитаты, конечно, случайны. Они подобраны из разных источников, у каждого есть свои любимые. Я, например, очень люблю цитату, относящуюся к Оскару Уайльду, который говорил, что «искусство писателя — это искусство иллюзии, и читатель должен понять, что мир, отражённый в книге, — это не реальный мир, это мир, который создаëтся автором, 234

235

Людмила Олеговна Чернейко

Доктор филологических наук, профессор. Сфера научных интересов: лексическая семантика (структурная, когнитивная); лингвокультурология; язык науки; теория текста (художественного и научного); культура речи; онтолингвистика; теоретические проблемы эргонимии. Работает в МГУ с 1966 года, на кафедре русского языка в должности преподавателя — с 1976 года, в должности профессора — с 2001. Участвует в научных конференциях и круглых столах («Русский язык: исторические судьбы и современность», Москва, 2001, 2004, 2007 — пленарные доклады; Х конгресс МАПРЯЛ, Санкт-Петербург, 2003 — пленарный доклад). Читает лекции по лексической семантике современного русского языка, по проблемам структурной и когнитивной семантики. Читала лекции и вела практические занятия в университетах Белграда (Югославия, 1980–1982), Ростока (Германия, 1995), Флоренции (Италия, 1996), а также в колледже штата Айова (США, 1988). Читает спецкурсы: «Роль абстрактного имени в формировании ментальной сферы человека», «Лексикосемантическая система языка и методы её описания», «Изучение лексической системы русского языка с позиций когнитивной семантики». Член Диссертационного совета филологического факультета. Награждена юбилейным нагрудным знаком «250 лет МГУ им. М.В. Ломоносова». Основные публикации: «Абстрактное имя: Лингво-философский анализ абстрактного имени» (1997); статьи «Абстрактные и отвлечённые существительные в их отношении к категории числа» (2001), «Научные парадигмы и сублогические модели языка и слова» (1996), «Научный идиолект: метафизика и поэтика» (2007); «Металексемы русского языка: лексикографическая интерпретация и общие принципы их семантического анализа» (2008).

236

— Что вы думаете о прагматизме, быстротечности жизни и вечных ценностях?

— Из трёх вопросов только один имеет для меня экзистенциально важное значение. Это вопрос о быстротечности жизни. Я, как и многие другие люди, объективное изменение жизни — которое и есть её движение, измеряемое категорией времени, — не только осознаю (понимаю, т. е. воспринимаю рационально), но и переживаю. Русский язык тонко и точно отражает многоликость времени, в частности субъективное восприятие его движения: время не только течёт, но и идёт, бежит, несётся, летит, ползёт (у И.А. Гончарова: «Промелькнуло быстрое лето, протащилась скучная осень»). Думаю, что субъективное восприятие времени определяется его насыщенностью событиями. Мой день может быть коротким, так быстро проходящим, что его не замечаешь, может быть длинным, вобравшим в себя много разных дел, но он никогда не бывает долгим. У меня широкого, как степное пространство, дня не бывает даже на отдыхе, потому что мне не свойственно состояние ничегонеделания. Хайдеггер писал: «Ничто так не структурирует время, как забота». Но забота ускоряет время. Моё восприятие дня как 237

“

...жизнь по своему течению, изменению сродни языку, который, по словам О. Мандельштама, «одновременно и скороход, и черепаха». С высоты прожитых лет кажется, однако, что жизнь — это скороход!

”

“

«Золотое правило» нравственности, суть которого всем хорошо известна, является и моим руководством в жизни: «Не делай другому того, чего не желаешь себе». Или близкое по мысли — из Корана: «Всё хорошее и плохое, что вы делаете, вы делаете для самих себя».

”

«…молодость, оказывается, быстро проходит. Как-то вдруг оказывается, что она уже прошла. Пользуйтесь тем, что вы — молодые. Хотя когда я была молодым преподавателем, я даже не почувствовала этот момент, когда поняла, что я уже среди старших преподавателей кафедры, а где-то там есть молодые. Этот сдвиг в моëм сознании произошел совсем незаметно.» Елена Аркадьевна Галинская, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

Л. О. Чернейко

настоящего времени (во всех смыслах) определяется моей личной полифункциональностью. Сейчас я всё острее ощущаю потребность в редукции этой поли-. Мне необходимо лучше организовать своё время, чтобы додумать задуманное и дописать недописанное. А вопрос «Куда же уходит время?» для меня решённый: оно уходит в семью (детей и внуков), в дела (студентов и аспирантов) и по остаточному принципу — в мой собственный интерес (читать и писать). Жизнь в целом каждый человек воспринимает и оценивает по-своему. Один считает, что жизнь — это дар, и живёт в соответствии с таким видением жизни. Другой воспринимает жизнь как наказание и «мотает срок». Скорость течения жизни определяется мироощущением человека. Если жизнь — это дар, то она быстротечна. Когда проходишь довольно большой путь и, как говорят, «едешь с ярмарки», где было и красочно, и напряжённо, и оживлённо, — понимаешь, что жизнь быстротечна. Когда только стоишь на пороге жизни, кажется, что вперёди ещё всего много-много. Так что жизнь по своему течению, изменению сродни языку, который, по словам О. Мандельштама, «одновременно и скороход, и черепаха». С высоты прожитых лет кажется, однако, что жизнь — это скороход!

именно слово — дело. Тому, кто не стремился, старалась не мешать. А если сомневалась, какую оценку поставить на вступительных экзаменах, то решала проблему в пользу поступающего, разумеется, при наличии объективных оснований для выбора. У меня были замечательные примеры. Клавдия Васильевна Горшкова, которая говорила так: «Я лекцию читаю в расчёте на самого сильного студента (умного и способного), а экзамены принимаю исходя из возможностей самого слабого». Я не знаю случаев, чтобы к профессору Горшковой «хвостатые» ходили больше одного раза, да и было их немного: интерес, который она в своих лекциях прививала к падению редуцированных, упрощению групп согласных и прочим сложным вещам из истории русской фонетики и грамматики, был у большинства студентов так велик, что чему-то главному научались даже нелингвисты и неисторики языка. Другой пример — это Никита Ильич Толстой. В тот год, когда мы слушали его лекции по старославянскому языку, он только начинал работу на филфаке. Это были не лекции, а увлёкательные лингвистические сюжеты, приправленные богатейшей информацией о диалектных фактах (культурологического характера в том числе), добытых в его многократных экспедициях в Полесье. Только совсем уж безнадёжный студент мог умудриться не подготовиться к экзамену и не сдать его, по крайней мере, на «хорошо». Отметку «удовлетворительно» Н.И. Толстой не любил, да и при таком познавательном энтузиазме, который охватывал «массы», надобность в ней отпадала. То же самое могу сказать о Михаиле Викторовиче Панове. Однажды в конце семестра студенты подошли к нему с вопросом, как будет проводиться зачет (а он читал нам спецкурс, который длился не один год). Возник такой диалог: — А вы ходили на лекции?

— (дружным хором) Да!

— Так давайте ваши зачётки.

— Что вы думаете о вечных ценностях? Что можно думать о вечных ценностях? В первую очередь об их «перечне», во вторую — об их роли в жизни конечного человека и бесконечного человечества, а в третью — о том, какие из вечных ценностей являются важными для меня. А для меня есть только одна базовая ценность — сам человек с его физической ранимостью (природной хрупкостью) и метафизической устремленностью к себе как к личности. Такая позиция мне помогала в работе, особенно в общении со студентами. Тому, кто стремился к учению и обучению (студенту с «интенцией»), я всегда старалась помочь, конечно, словом (письменным в том числе), потому что для филолога 238

239

«Конечно, мы в первую очередь призваны учить. Но мне хотелось бы быть для студента другом. Важно донести до студента что-то общечеловеческое. <…> Ещё хотелось бы быть для студентов собеседником, сомыслителем. <…> иногда мне кажется, что наши студенты бывают одиноки в своих проблемах, бедах, в своих размышлениях о жизни. » Олег Алексеевич Клинг, поколение 1970–80-х годов

“

Проявляется бескорыстие в поступках. Если человек способен на бескорыстную помощь, не ожидая ответных действий даже в виде благодарности, то и ему в самый неожиданно трудный момент жизни такая помощь будет оказана. Я выработала формулу, с которой мне в жизни легко: «Не благодарите меня, если я вам помогла, благодарите свою судьбу, которая водила моей рукой».

”

«…оценивая человека, я всегда на первое место ставлю его душевные и духовные качества. Для меня неприемлемо смотреть на человека как на трудовую единицу. <…> профессиональные качества человека для меня очень важны, но не менее важно, чтобы человек был хорошим.» Любовь Павловна Клобукова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

Л. О. Чернейко

— ???

— Кто хочет, приходите, поговорим. Хотели очень многие, некоторые решались. Но ведь, решившись, невозможно было ударить в грязь лицом ни перед Пановым, ни перед Толстым, ни перед Горшковой, ни перед многими другими, которых уже нет рядом, но которые живут в нас своим личностным примером. Всегда, когда я думаю о тех, у кого училась, вспоминаю стихи Д. Самойлова, которые заканчиваются строками: «Нету их. И всё разрешено». Что касается других вечных ценностей (а вечных — значит универсальных, абсолютных, присутствующих в любой культуре, в отличие от её реальных ценностей), то приоритет духовного над материальным для меня, как и для многих, бесспорен. Такие материальные ценности, как, например, здоровье, достаток, безопасность, которые удовлетворяют ограниченный список витальных потребностей человека, имеют значение постольку, поскольку создают условия для какой-то надвещной и надматериальной деятельности. Русский народ породил сентенцию: «Сытое брюхо к учению глухо», но и голодное слышит не лучше. А среди духовных ценностей для меня первостепенны ценности нравственные. «Золотое правило» нравственности, суть которого всем хорошо известна, является и моим руководством в жизни: «Не делай другому того, чего не желаешь себе». Или близкое по мысли — из Корана: «Всё хорошее и плохое, что вы делаете, вы делаете для самих себя». Свою жизненную позицию считаю конструктивной и оптимистической, потому что в другом вижу умного, внимательного и дружески (или нейтрально) расположенного человека, а дальше строю отношения по тому, как он себя проявляет. Однажды меня спросили, есть ли у меня враги, я ответила, что их нет. Мне сказали: «Этого не может быть». Я не стала собеседника разубеждать, но про себя отметила, что иметь врагов означает считать таковыми

других. Если я никого во врагах «не держу», то их и нет. Если же кто-то враждебно настроен по отношению ко мне, то это факт не моей, а его биографии. Ценю должное и долг, которые транслируются индивидууму его культурой. В рамках нравственных ориентиров ценностью для меня оказывается не просто человек, но человек как носитель должного, как Личность. А личность — это не природный объект, это артефакт, причëм автоартефакт, т. е. результат трудной работы человека над самим собой перед лицом культуры, в первую очередь тех нравственных идеалов, которые она выработала. Должного не достичь, но именно идеалы, образцы, (а не стандарты!) задают человеку высокую личностную планку. О долге и должном говорить можно много. Это понятия разные, но связанные между собой. Считаю, что только долг порождает такое социально значимое качество, как ответственность. И если через должное человек самосовершенствуется (структурирует свой внутренний хаос), то через чувство долга он структурирует свой внешний мир, выстраивая отношения с другими в первом (семья) и втором (коллектив) кругах этого мира. Ценю свободу. Но только любовь и свобода (слагаемые которой хочу плюс могу) в жизни не совмещаются, по крайней мере в моей жизни не совместились. Люди не в состоянии выбирать объективные условия жизни, которые в полной мере удовлетворяли бы их желания и интересы. Свобода как осознанная необходимость — вещь, хотя и достаточно абстрактная, но примиряющая с действительностью. Дерзну дать свою интерпретацию этому философскому определëнию: человек, осознавший внешний стимул к своим действиям (их каузацию) как «вытекающий из природы этого стимула и определяющий обязательность действий, помимо желаний», свободен, тогда как не осознавший находится в тенетах своего непонимания. Между тем, в жизни я руководствуюсь другим пониманием

240

241

Учителя, которых помнят: У меня были замечательные примеры. Клавдия Васильевна Горшкова, которая говорила так: «Я лекцию читаю в расчёте на самого сильного студента (умного и способного), а экзамены принимаю исходя из возможностей самого слабого». Другой пример — это Никита Ильич Толстой. Это были не лекции, а увлёкательные лингвистические сюжеты, приправленные богатейшей информацией о диалектных фактах, добытых в его многократных экспедициях в Полесье. То же самое могу сказать о Михаиле Викторовиче Панове.

“

Побеждённый недуг, как и любое преодолённое препятствие, закаляет человека, повышает его самооценку. Кроме того, проблемы со здоровьем заставляют людей с духовными приоритетами, по обыкновению далёких не только от спорта, но и от физической культуры, обратить внимание на свой образ жизни, откорректировать его (по возможности) и понять, что для интеллектуальной работы быстрая ходьба или бассейн, или йога, или ещё что-то соматическое так же необходимы, как чтение и размышление.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

Л. О. Чернейко

свободы, которое сформировалось и живëт в моём сознании, а именно: «свобода — это возможность бескорыстной деятельности». Скажу точнее: бескорыстие очерчивает зону моей личной свободы. Проявляется бескорыстие в поступках. Если человек способен на бескорыстную помощь, не ожидая ответных действий даже в виде благодарности, то и ему в самый неожиданно трудный момент жизни такая помощь будет оказана. Я выработала формулу, с которой мне в жизни легко: «Не благодарите меня, если я вам помогла, благодарите свою судьбу, которая водила моей рукой». Моим пространством свободы является бескорыстное творчество и в материальной (бытовой), и в духовной сферах жизни. И снова я вспоминаю Михаила Викторовича Панова. Когда-то очень давно я написала статью, посвящённую анализу позиции наблюдателя в художественном тексте. Панов прочитал её, одобрил и спросил, не является ли текст разделом диссертации. Я ответила: «Нет, я написала её потому, что просто захотела узнать и понять», на что Михаил Викторович сказал: «Вот это и есть настоящее творчество». Эти слова навсегда осели в моëм сознании, но смысл сказанного я поняла много позже. Среди универсальных ценностей котируется здоровье. Однако такая антиценность, как болезнь (конечно, не смертельно опасная), оказывается значимой. Абсолютного здоровья нет (или я не встречала). Вопрос лишь в том, как относиться к недугам: можно как к наказанию (почему и за что?), а можно как к уроку (зачем и для чего?). Подход «пенитенциарный» считаю неконструктивным. Побеждённый недуг, как и любое преодолённое препятствие, закаляет человека, повышает его самооценку. Кроме того, проблемы со здоровьем заставляют людей с духовными приоритетами, по обыкновению далёких не только от спорта, но и от физической культуры, обратить внимание на свой образ жизни, откорректировать его (по возможности) и понять, что для интеллектуальной работы быстрая

ходьба или бассейн, или йога, или ещё что-то соматическое так же необходимы, как чтение и размышление. Верно говорят, что, когда есть здоровье, человеку много чего хочется, а когда его нет, хочется только здоровья. Мой путь в Университет был тернистым, но я благодарна судьбе за все те препятствия, которые она передо мной выстроила. Их преодоление способствовало формированию воли. Я закончила школу в подмосковном городе. Школа была замечательная. Самыми интересными для меня были уроки математики, особенно геометрия и рисование, которое преподавала невероятно талантливый человек и художник. Очень любила уроки русского языка и мечтала его преподавать в школе. Но мама, а особенно бабушка (она знала английский язык, занималась переводом), хотели, чтобы их дочь и внучка выучила иностранный. В школе этим иностранным стал для меня французский. После окончания школы я французского в том объёме, который был необходим для поступления на романогерманское отделение филологического факультета МГУ, не знала. Учительнице французского было не до нас, а найти преподавателя — репетитора по французскому языку в провинциальном городе, думаю, и в наше время непросто. Понимая сложность возникшей в пятом классе (именно тогда в обычной школе и начинался иностранный язык) ситуации, мои мама и бабушка хотели, чтобы я перешла в класс с английским языком. Я была отличницей, и маме не составило труда договориться с директором школы о моём переводе. На «высшем уровне» вопрос решился просто, однако не была учтена моя позиция. А она была «протестной». С первого класса я дружила с двумя девочками. Мы были неразлучны. И мне казалось предательством уйти не из класса, а от них. Впервые в жизни в свои 11 лет я приняла такое решение, которое соответствовало только моим принципам, и поступила вопреки желанию родителей и, с их точки зрения, вопреки здравому смыслу. Но тогда я про него ничего

242

243

Оттепель \ поколение 1960—1970

Л. О. Чернейко

не знала, а подруг своих любила. Думаю, что моё тогдашнее первое взрослое решение во многом определило моё будущее. Итак, плохо зная французский, я, тем не менее, подала документы на французское отделение, рассчитывая только на то, что у меня золотая медаль, которая давала возможность медалистам сдавать профилирующие экзамены — сочинение и устный русский, за которые надо было получить «отлично». Я получила «четыре» и «пять». На экзамен по французскому можно было и не идти, но снова вмешались мама и бабушка, и я пошла. Это был первый провал в моей жизни. И, надеюсь, последний. К тому времени моя семья переехала в ближайшее Подмосковье, что позволило мне поступить на работу в библиотеку МГУ, в замечательный отдел, где доступ к книгам был неограниченным. По вечерам я училась на подготовительных курсах и занималась усиленно французским языком с очень хорошим преподавателем. Очень скоро я поняла, а потом укрепилась в этом понимании, что моё непоступление на филологический факультет с первого раза было по многим параметрам не случайностью, а необходимостью. Оно позволило мне встретиться с интересными людьми, о которых я до сих пор вспоминаю с благодарностью. При повторном поступлении на то же самое отделение я просто не прошла по конкурсу (мне не хватило одного балла), но самое интересное ожидало меня вперёди. Мне предложили с полученными баллами пойти на вечернее отделение. Вечернего романо-германского отделения к тому времени на филфаке уже не было, а было только русское. Я и в этот раз приняла самостоятельное решение и отказалась от предложения, сказав, что приду поступать на следующий год (уже в третий раз). Мама и бабушка, узнав о моëм отказе, со слезами и аргументами уговорили меня согласиться на предложение, сказав, что нет никакой гарантии, что через год всё сложится так, как я хочу. На следующий день я пришла на факультет и дала своё согласие на перенос моих документов

на вечернее отделение. Так я поступила не туда, куда хотела, а туда, куда хотела «меня поступить» моя судьба. Отучившись на вечернем отделении ровно год, я поняла, что совмещать работу и такую учёбу, за которой я шла в Университет, не могу. Моё решение о переводе на дневное отделение (уже русское) было твёрдым. Я точно знала, что при невозможности перевестись (тогда это было делом почти нереальным) я буду поступать в Университет снова и снова на французское отделение, пока не поступлю. Сдав летнюю сессию на все пятерки с одной четвёркой, я пошла на приём к тогдашнему замдекана по учебной части факультета М.Н. Зозуле. Он принял меня весьма демократично, сказав, что ничего невозможного нет, предложил мне за лето досдать разницу (около десяти предметов), написать курсовую на тему «М. Горький о Л. Толстом» и в сентябре показать результаты. Подготовиться к зачётам и экзаменам в таком количестве — полдела. Но как найти летом преподавателей, которые в июле — на вступительных экзаменах, а в августе — в отпуске? Отчётливо помню пустой «круглый» (как мы его называли) зал университетской библиотеки на Моховой, где я одна сидела и готовилась к экзаменам. С чем моя душа не могла смириться, так это с темой курсовой. Но, осознав и эту необходимость как условие для достижения поставленной цели, я и еë написала. Так что в сентябре пришла с зачёткой, где были проставлены все экзамены и зачеты по предметам программы дневного отделения первого курса, кроме латыни (она на первом курсе вечернего не изучалась), и с курсовой. Когда М.Н. Зозуля всё внимательно разглядел и устремил свой взор на меня, я прочитала в его глазах много интересного. Главное состояло в том, что он никак не ожидал, что его задание может быть выполнено. М.Н. Зозуля слово своë всё-таки сдержал и не только перевёл меня на дневное отделение русского языка и литературы, но и сам записал в свой литературоведческий семинар, даже не спро-

244

245

“

Человек часто оказывается не в предлагаемых (т. е. выбираемых), а навязываемых обстоятельствах. И эти обстоятельства он должен превратить в условия для формирования своего характера и достижения поставленных целей.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

Л. О. Чернейко

сив моего согласия, а заодно и в группу интенсивно изучающих итальянский язык. А я не смела протестовать, потому что хорошо понимала свою абсолютную в рамках факультета зависимость. Главным препятствием на пути к свободному выбору специализации (а ею могла быть только и исключительно лингвистика) стала неосвоенная латынь. Её в нашей группе вела В.П. Завьялова. Латынь на втором курсе дневного отделения изучалась уже третий семестр. Валентина Петровна со мной обстоятельно поговорила, сказала, чтобы я обязательно посещала её занятия, а в помощь предложила мне молодого талантливого преподавателя Наташу Старостину. Если бы за моей спиной не было трудного лета и его положительных результатов, я бы, наверное, струхнула. Но, как говорят, глаза боятся, а руки (в моëм случае голова) делают. В зимнюю сессию я одна из немногих сдала полюбившийся мне латинский язык на «отлично», а Валентина Петровна дружески расположена ко мне до сих пор, что я очень ценю. Потом была захватывающая экспедиция на Север по программе Архангельского словаря под руководством О.Г. Гецовой, которой удалось «отвоевать» меня как подававшего надежды лингвиста у литературоведа М.Н. Зозули; занятия диалектологией, снова Север, поездка переводчиком в Тольятти вместе с нашим замечательным преподавателем итальянского языка Г.Д. Муравьёвой, знакомство с представителями русских субкультур (носителями архангельского диалекта), а также других культур (итальянскими инженерами из Турина, носителями не только итальянского литературного языка, но и пьемонтского диалекта, с которыми я работала на ВАЗе) и многое другое, чего просто не могло бы произойти, поступи я в Университет по собственному плану, а не по сценарию, контуры которого мне очертили, но который я старательно писала по своей собственной воле, научившись главному: соизмерять свои желания со своими возможностями и не ломиться ни в закрытые, ни тем более

в открытые двери. Если бы с Университетом всё сложилось так, как я того хотела, то это, наверное, был бы не менее интересный опыт, только опыт другой личности, а не меня. Размышляя об истории отдельного человека, социума или всего человечества в лингвистическом коде, могу сказать, что история знает только формы императива, другие глагольные формы ей чужды. Человек часто оказывается не в предлагаемых (т. е. выбираемых), а навязываемых обстоятельствах. И эти обстоятельства он должен превратить в условия для формирования своего характера и достижения поставленных целей. Не поступив на французское отделение филологического факультета МГУ и не осуществив желания мамы и бабушки, я, сама того тогда не осознавая, шла к единственно возможной для себя цели — изучению русского языка, а через него — русской культуры, а также отечественной и зарубежной философии. Как замечательно написал Ю.Н. Караулов в отзыве на мою докторскую диссертацию: «Врата выбирают входящего. Не человек». И это так. У всего, что происходит со мной, я учусь, открывая самоё себя.

246

— Что вы думаете о прагматизме? Все вещи — в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Екклесиаст 1:8 — Это очень хорошо, что человек не может пересказать всего, иначе мир утонул бы в речах. Кроме того, человек так устроен, что он говорит гораздо меньше, чем понимает. Ребёнок начинает с понимания, а уже потом приходит говорение. Слова «не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием» я воспринимаю не как констатацию факта. Это, скорее, призыв формировать интерес к миру («Да не насытится…»), поскольку только постоянное внимание человека к миру, его умение видеть и слышать окружающее и себя как частицу мира рождает ответное понимание.

247

“

Опасно переоценивать себя по всем психосоматическим параметрам. Плохо и противоположное отношение к себе — недооценка. Во всём хороша «золотая середина»

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

В стране, где есть порядок, будь смел и в действиях, и в речах. В стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах. Конфуций

— Страны, где во всём и везде царил бы порядок, на Земле нет. За её пределами такое место есть. Это Рай, но туда никто не спешит. Я думаю, что в любых условиях важно научиться наводить порядок прежде всего в себе самом и, по возможности, вокруг себя — в своëм первом круге мира, т. е. в семье. Кроме того, гораздо важнее конкретные «малые дела», приводящие к очевидному порядку, а не абстрактная «забота о чистоте». Если научиться, например, хорошо подметать или кашеварить, или ещё чему-либо общественно либо индивидуально полезному, то именно этим можно внести свою каплю порядка в хаос течения жизни. Но тогда не останется времени на речи. Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать. Конфуций

— Думаю, что не каждый может стать благородным мужем. Во-первых, благородство не дано человеку от природы, оно воспитывается, но не каждому дано воспринять образцы благородства. Во-вторых, одной решимости недостаточно — нужен упорный труд по самосовершенствованию и природное чувство такта. Когда государство управляется согласно с разумом, постыдны бедность и нужда; когда государство не управляется согласно с разумом, то постыдны богатства и почести. Конфуций 248

Л. О. Чернейко

— Бедность и нужда постыдны всегда. Богатства и почести постыдны только тогда, когда они не заслужены. Я думаю, что витальные потребности человека (а это не только материя, но и дух) должны быть обеспечены, а для этого необходим определённый материальный достаток. Человек геркулесовского сложения, необычайной физической силы, вынужденный в силу внешних обстоятельств вести сидячую жизнь за кропотливой ручной работой, за научным или умственным трудом, требующим совершенно иных, неразвитых у него сил, оставляющий неиспользованными те силы, которыми он так щедро наделён, — такой человек всю жизнь будет несчастлив; ещё, впрочем, несчастнее будет тот, в ком преобладают интеллектуальные силы и кто, оставляя их неразвитыми и неиспользованными, вынужден заниматься каким-либо простым, не требующим вовсе ума делом или даже физическим трудом, ему непосильным. Особенно в юности следует остерегаться приписывания себе избытка сил, которого на самом деле нет. Артур Шопенгауэр

— Опасно переоценивать себя по всем психосоматическим параметрам. Плохо и противоположное отношение к себе — недооценка. Во всём хороши «золотая середина», умеренность, которые русскому человеку, по мнению Ю. Крижанича, иностранца и иноверца, не свойственны (а он имел возможность хорошо изучить «предмет» в тамбовской ссылке, куда был отправлен в начале 70-х годов XVII века). Человек должен оценивать свои физические, психические и интеллектуальные возможности адекватно тому делу, за которое он берётся, и иметь мужество отказаться от него, если он понимает своё ему несоответствие. В профессии важно осознавать пределы своей компетенции. А что касается счастья, то это трудноуловимая субстанция, какие бы концептуальные схемы на него 249

«Счастье — это, конечно, категория не из постоянных, это категория относительная. Счастье — это состояние человека. Хотя у человека может быть всё: и семья, и здоровье, и дети, и прекрасная работа. А он, как поляки говорят, narzeka, жалуется всё время, недоволен чем-то. ‹...› А у другого человека могут быть неприятности в жизни, а он находит то, благодаря чему ощущает себя счастливым.» Наталия Евгеньевна Ананьева, поколение 1960–70-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

Л. О. Чернейко

ни «набрасывали». Я думаю, что счастье как ментальное состояние доступно большему числу людей, чем счастье как эмоциональное состояние, обусловленное ощущением радости бытия, потому что понять, что ты счастлив, проще, чем ощутить счастье. Понимание счастья обусловлено сложившимися в культуре стандартами. Когда у человека есть такие базовые «слагаемые успеха», как семья и работа, приносящие материальное и духовное удовлетворение, он понимает, что счастлив. А ощущение счастья как гармонии с миром и радости, что ты его частица, случается редко. Это неподконтрольное человеку состояние даётся ему как награда. Но именно эти мгновения являются и природной, и духовной основой бытия человека.

усмотреть элемент свободы. Такое счастье обрести нетрудно, особенно человеку ответственному.

Козыряй! Козьма Прутков — Глагол «козырять» имеет разные значения: «военное» (отдавать честь), наверное, «картёжное» (ходить с козырей или ещё что-то, в чём я не сильна) и обыденное, которое, с лёгкой руки «козьмапрутковцев» стало преобладающим. Смысл, стоящий за этим афоризмом, я могу сформулировать так: «А ну-ка покажи, какой ты есть!». Однако выставлять свои достоинства напоказ, особенно если тебя об этом никто не просит или не вызывает на соревнование, негоже.

Cчастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь. Л.Н. Толстой — В этом высказывании Л.Н. Толстой, по-моему, слукавил. «Всегда хотеть то, что делаешь», нельзя, потому что часто делаешь то, что надо, не совпадающее с вектором твоих желаний. Надо — это стимул мощный, но внешний. В этом случае счастье состоит в умении перевести надо в хочу, т. е. в том, чтобы в принуждении 250

Идеи становятся силой, когда они овладевают массами. В.И. Ленин

— Наверное, когда векторы желаний (или нежеланий) огромного числа людей совпадают, то возникает мощная социальная сила. Плохо, когда в обществе нет никаких объединяющих идей. Но я ду­ маю, что человеку для его частной жизни важнее не глобальные консолидирующие идеи конструктивного или деструктивного характера, а экзистенциальные смыслы, которые обеспечивают ему существование в этом мире и дают силы жить. А это не что иное, как базовые ценностные ориентиры культуры. В тяжёлые времена от деловых людей толку больше, чем от добродетельных. Ф. Бэкон — Эта мысль достаточно тривиальная. А для сравнения людей деловых и добродетельных не вижу логических оснований. Деловой человек — тот, кто проявляет себя в практической деятельности результатами, на которые в обществе большой спрос. Что же касается понятия добродетельный человек, то оно мне кажется семантически диффузным, размытым и прагматически уязвимым. Употребить оценочное прилагательное добродетельный по отношению к самому себе — т. е. сказать: «Я добродетельный» — человеку вменяемому в голову не придёт. Сказать так можно о ком-то другом, но только в том случае, если этот другой соответствует сложившимся в культуре критериям добродетельности, а они относительны. Как писал В. Одоевский в «Русских ночах», «добродетель язычника не идёт ни в какое сравнение с добродетелью христианина». Думаю, что человек может считать себя добродетельным только в том случае, если 251

Оттепель \ поколение 1960—1970

Л. О. Чернейко

его добродетель подвергалась серьëзным испытаниям (соблазнам, над которыми он одерживал победы). Если же жизнь ему таких «экзаменов» не предлагала, то такой человек вне категорий добродетель и добродетельный.

— Педагогика — очень благодарная профессия, если оставить за пределами своего общения с обучаемыми назидательную составляющую. У нас есть разные «педагогики», в зависимости от уровня школы. В высшей школе (институте, университете) преподаватель за неудачу своих подопечных «не отдувается», в отличие от школы средней. В Университете, по моим наблюдениям, действует следующее правило: «сколько подопечный (т. е. студент) взял знаний от преподавателя, а не сколько преподаватель студенту дал». Преподаватель обязан отдавать свои знания по максимуму, а студент в такой же мере их должен брать.

Университет развивает все способности, в том числе и глупость. А.П. Чехов — Когда говорят, что «способности развиваются», в первую очередь имеют в виду их качественное развитие, критерием которого выступает креативность. Что же касается глупости, то это такая «интеллектуальная способность», которую я бы охарактеризовала как «тупик развития»: глупость, накапливаясь, воссоздаёт лишь самоё себя. Моя бабушка говорила так: «Почему принято считать, что всякий старый человек обязательно умный? Если он был глупым смолоду, то к старости стал ещё глупее». Я с ней согласна. А вклад Университета в интеллект человека определяется прежде всего и главным образом его способностями к обучению. Лучше подражать одному великому мастеру, чем сотне третьеразрядных художников. У. Блейк — В чём подражать? Лучше никому не подражать, а оставаться самим собой. Но есть такое изобретение человека, как культура, которая упорядочивает хаос нашей жизни, предлагая деятельность по образцам. Подражать избранным образцам в поведении необходимо. Это одна из форм адаптации человека к среде. Подражать в творчестве не надо никому. Педагогика — это неблагодарная профессия, все успехи которой можно приписать природе, оставив педагога отдуваться за все неудачи подопечных. В.Г. Кротов 252

Если Коллегия призывает тебя занять определëнный пост, то знай: каждая следующая ступень — это не шаг к свободе, а новое обязательство. Чем выше пост, тем больше обязательство. Чем больше власть, тем строже служение. Чем сильнее личность, тем предосудительнее произвол. Герман Гессе — Я считаю, что любая власть для субъекта власти ведëт к ограничению его свободы вплоть до несвободы, если «держатель» власти наделен таким качеством, как суперответственность. Что же касается высокой служебной должности — это крест (в слове должность корень — долг), а вовсе не награда.

— Ощущаете ли вы быстротечность жизни? Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни. Ф.М. Достоевский — Русский человек отличается от представителей других культур тем, что ему нужен смысл жизни. Он его ищет, находит, теряет, снова находит, т. е. обретает свой смысл существования, выстраивая такую личностную систему ценностных ориентиров, которая позволя253

“

В высшей школе (институте, университете) преподаватель за неудачу своих подопечных «не отдувается», в отличие от школы средней. В Университете, по моим наблюдениям, действует следующее правило: «сколько подопечный (т. е. студент) взял знаний от преподавателя, а не сколько преподаватель студенту дал». Преподаватель обязан отдавать свои знания по максимуму, а студент в такой же мере их должен брать.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

Л. О. Чернейко

ет ответить ему на главный вопрос: «Зачем он живёт?» Человека из безразмерной бесконечности небытия вырывает случайность, а возвращает в неё закономерность, то есть смерть. Но пребывание человека на Земле небытие до рождения превращает в особого рода бытие после смерти, пространство которого — память о нём в сознании живых: близких ему людей, всех тех, кого он любил и в ком принял участие, а также тех, для кого его дело имело ценность. Поиск смысла жизни считаю личностнообразующим фактором человека.

— Известный пассаж о мудрости как о способности отличать ситуации, требующие мужества (которое необходимо, чтобы человек мог изменить то, что может), от ситуаций, требующих покоя (который необходим, чтобы принять то, что человек не может изменить), я почерпнула из романа К. Воннегута «Бойня номер пять…». Но это только одно из проявлений мудрости, я бы назвала его прагматическим. Сущность мудрости состоит по-моему в том, чтобы человек, осознав свой жизненный опыт, особенно отрицательный, научился принимать жизнь, несмотря ни на что. А примирение с жизнью, с обстоятельствами, которые тебе не исправить (покой, по Воннегуту), неизбежно cопровождается печалью. Скорбь же умножается от понимания человеком своей когнитивной немочи перед бездной информации.

Умный человек в одиночестве найдет отличное развлечение в своих мыслях и воображении, тогда как даже беспрерывная смена собеседников, спектаклей, поездок и увеселений не оградит тупицу от терзающей его скуки. А. Шопенгауэр — Я думаю, что у Шопенгауэра умный человек — это тот, который интересен самому себе. Конечно, ему никуда не надо ездить. Я не люблю поездок, и спектакли стали мне очень громкими. На сцене даже хороших театров кричат, а не говорят. В текстах не люблю жирный шрифт. Читатель сам найдет, на что ему обратить внимание, он же соавтор текста. Для меня важной характеристикой человека является его стремление к уединению, так как только в уединении человек находится сам с собою. А что касается скуки, то А. Шопенгауэр видел её источник не столько в воспринимаемом объекте, сколько в воспринимающем субъекте.

— Расскажите о «ваших» вечных ценностях. Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. Екклесиаст 1:18 254

Сущность всякой веры состоит в том, что она придаёт жизни такой смысл, который не уничтожается смертью. Л.Н. Толстой — Вера человека во что-то, а не только религиозная, даёт его жизни смысл, потому что человек живёт этой верой ведомый. Со смертью человека этот смысл не уничтожается только в том случае, если он воплощен, материализован в результатах его деятельности. Именно такой смысл не уничтожается, потому что «рукописи не горят». В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и душа, и одежда, и мысли. А.П. Чехов — Из этого ставшего крылатым (по-научному — прецедентным) текста А.П. Чехова я бы убрала одно слово — «прекрасно». Тогда остаётся: «В человеке всё должно быть: и лицо (индивидуальность, «необщее выражение»), и одежда (приличествующая внутренним и 255

“

Поиск смысла жизни считаю личностнообразующим фактором человека.

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

внешним обстоятельствам), и душа (благородная), и мысли (должен думать)». И если определëние прекрасно задаёт всему высказыванию эстетический тон, то его отсутствие порождает смысловую полифонию, а главное — задаёт весь спектр базовых личностных параметров. Даже в математике она нужна, даже открытие дифференциального и интегрального исчислений невозможно было бы без фантазии. Фантазия есть качество величайшей ценности. В.И. Ленин — Да, но только не фантазия (у этого слова в русском языке есть негативные оценочные коннотации), а интуиция. В противоположность рациональному мышлению, именно она включает свет в «подвалах сознания» и извлекает оттуда такие причудливые образы мира, которые и позволяют состояться гениальным научным открытиям. Если человек не может представить галопирующую лошадь на помидоре, он — идиот! Сальвадор Дали — А если человек эту лошадь может себе представить, то он — Сальвадор Дали. Познание начинается с удивлëния. Аристотель — А наука — с сомнения в правильности существующих концепций, в их адекватности предмету, особенно в таких науках, которые изучают не кристалл поваренной соли. Как считали Ф. де Соссюр и Э. Бенвенист, в лингвистике объект создаëтся инструментом. А все концепции устройства языка, других объектов — «чёрных ящиков», а также мира в целом имеют характер гипотез. Поэтому никто не является носителем истины в последней инстанции.

256

257

Профессор кафедры теории литературы, доктор филологических наук, член совета журнала «Русская словесность», членкорреспондент Международной академии наук педагогического образования (МАНПО). Работает на филологическом факультете с 1969 г. Читает общие курсы «Теория литературы», «Введение в литературоведение» и спецкурсы «Анализ литературного произведения», «Функционирование произведений» и др. Научные интересы: понятийнотерминологический аппарат литературоведения, методы сравнительноисторического литературоведения, функционирование литературных произведений, интерпретация русской классики, теория литературных жанров, теория и история русской критики (на материале русской критики второй половины XIX века), творчество И.А. Гончарова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Л.Н. Толстого, Н.Г. Чернышевского, И.С. Тургенева.

258

Лилия Валентиновна Чернец Мы попросили Лилию Валентиновну просмотреть подобранные нами цитаты, прокомментировать те, которые ей близки, и ответить на наши вопросы.

— Есть мысли мне близкие, например, слова Тургенева: «Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать». Или слова Ремарка: «Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить». Мне понравились эти грустные сентенции, потому что счастье, спокойствие познаются тогда, когда люди знают оборотную сторону медали. И ещё я бы выделила девиз Льва Николаевича Толстого «Делай, что должно, и пусть будет, что будет». Он утешает, особенно в трудных обстоятельствах.

— Быстротечно ли для вас время?

— Я бы хотела обратиться к теме времени и привести две цитаты, возможно, не всем известные. Быстротекущее время — тема, можно сказать, трагическая, если иметь в виду то, что в Древней Греции герой отличался от богов именно смертностью. Первая цитата — из писем Сенеки к Луцилию: 259

Оттепель \ поколение 1960—1970

Всё у нас, Луцилий, чужое, одно лишь время наше. Только время, ускользающее и текучее, дала нам во владение природа, но и его кто хочет, тот и отнимает. Смертные же глупы: получив чтонибудь ничтожное, дешёвое и наверняка легко возместимое, они позволяют предъявлять себе счёт; а вот те, кому уделили время, не считают себя должниками, хотя единственно времени и не возвратит даже знающий благодарность.

«…насчёт быстротечности жизни, об этом надо помнить всегда, особенно молодым. Народный афоризм: «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня» — один из самых мудрых. Потом не успеешь! Смолоду всегда кажется: жизнь бесконечна, всё ещё успеется. И даже не только в молодости.» Сергей Иванович Кормилов, поколение 1970–80-х годо

— Мысли Сенеки нашли отклик у Петрарки в его книге «Письма о делах повседневных». Письма эти обращёны в основном к друзьям, но есть и письма к потомкам и к Цицерону (ведь Петрарка уверен: они ещё встретятся!). Так вот, есть письмо к одному другу —­ «Франциску, приору Св. Апостолов, о том, какая дорогая вещь время». Приведу фрагмент: Раньше я не так дорожил временем: хоть и равно ненадежного, но по крайней мере ожидаемого времени у меня тогда было больше. Теперь и время, и надежда на него, и вообще всё круто идёт на убыль, а нехватка придаёт достоинства вещам: будь земля на каждом шагу усеяна жемчугом — его начнут топтать, как гальку; будь фениксов, что голубей, — погибнет слава редкостной птицы; покрой бальзамовое дерево все горные склоны — бальзам станет плебейской жидкостью; у всех вещей с увеличением их числа или массы настолько же падает цена. И наоборот, от нехватки самые низменные вещи бывали драгоценными: так среди жаждущих песков Ливии чуточка влаги в руках римского полководца вызывала всеобщую зависть; так при осаде Казилина в цене было безобразное животное, крыса; так что уже превосходит всякий род безобразия — подлейшие люди часто процветали из-за одного отсутствия мужей; примеров не привожу, потому что перо отказывается выводить гадкие имена, да и нужны ли примеры? В любом переулке, на каждой площади 260

Л. В. Чернец

видишь такие чудесные превращения, нет в наш век более разящей чумы. Если это не покажется хвастовством, скажу, что никогда для меня время не было таким дешёвым, как для некоторых моих сверстников, хотя и никогда — таким драгоценным, как следовало бы. Как бы хотелось иметь право сказать, что не потерял ни одного дня, — много потерял, и ещё хорошо, если не лет! Не боюсь этого признания: ни дня, насколько помню, я не потерял бездумно, время не утекло, а вырвано у меня, и в сетях ли суеты, в чаду ли страстей, я говорил себе: «Увы, день у меня безвозвратно украден». Теперь я понимаю, однако, что терпел это потому, что ещё «не установил цену времени» — ту цену, о которой Сенека упоминает в письме своему Луцилию. Я знал, что дни драгоценны; что они бесценны, не знал. Слушайте меня, юноши, перед которыми целый век: время бесценно! Я не знал этого в возрасте, когда всего лучше и полезнее было бы знать, я не оценивал время его ценой, я служил друзьям, я ворчал на телесные труды, на душевные тяготы, на растрату денег — время было на последнем месте. Теперь вижу: ему следовало быть на первом. Усталость снимается покоем, упущенные деньги возвращаются — однажды утёкшее время не вернётся, его потеря невосполнима. Что ещё тут скажешь? Сейчас я начал — хочу и не смею назвать это изменением десницы Всевышнего, — сейчас я по крайней мере начинаю ощущать время по той единственной причине, что оно начинает изменять мне; думаю, смогу отчётливей ощутить его, когда оно совершенно утечёт…

— Я люблю читать этот фрагмент из «Писем…» Петрарки студентам, когда мы на лекции обсуждаем отношение ко времени в разные периоды культуры. Здесь запечатлено рождение чувства 261

“

Если говорить о специальности филолога, то на основании не только своего опыта убеждена: узкий прагматизм, проявляющийся, например, в выборе модной темы, в чтении нужных только для экзамена книг, ненадёжен, может подвести. Может быть, именно не отмеченная звездочкой книга подскажет вам ваш путь в науке?

”

Оттепель \ поколение 1960—1970

личного, творческого времени, не имеющего цены, бесценного. Разве не то же переживаем и мы?

— Что вы можете сказать о прагматизме?

— Прагматизм — сейчас модный термин, потому что люди стремятся к успеху, к карьере. Раньше слова карьера, карьеризм имели сугубо отрицательную, негативную окраску. «Обеспечиваем карьерный рост» — пишут в рекламных текстах. Стремление к карьере, к быстрому успеху свойственно молодым людям, это естественно. Но как и какой ценой достигается успех? Если говорить о специальности филолога, то на основании не только своего опыта убеждена: узкий прагматизм, проявляющийся, например, в выборе модной темы, в чтении нужных только для экзамена книг, ненадёжен, может подвести. Может быть, именно не отмеченная звёздочкой книга подскажет вам ваш путь в науке?

262

263

Мария Владимировна Шульга Профессор кафедры русского языка, доктор филологических наук. С 1996 по 2001 год находилась в командировке в г. Тайбэе (Тайвань), была профессором факультета русского языка и литературы Университета китайской культуры. В 1996 году получила звание профессора в Министерстве образования Тайваня. Входила в состав специализированного Учёного совета Московского университета (1992–1996), Экспертной комиссии Российского гуманитарного научного фонда, РГНФ (1994–1996). Член Орфографической комиссии при Историкофилологическом отделении РАН. Автор более чем 120 научных публикаций, в том числе 4 монографий.

264

— Что в вашем понимании прагматизм?

— Какого-то специфического представления о прагматизме у меня нет: это польза, дело, внимание к практической стороне дела. В жизни людей нашего возраста не часто увидишь прагматизм, так как все мы в общем-то выросли романтиками и с пренебрежением относились именно к прагматической стороне, но я считаю, что это явление очень полезное, нужное. Особенно важен прагматизм в лингвистике, ведь невниманием к практической стороне функционирования языка наша советская лингвистика отличалась особенно. Она была слишком теоретична, высоколоба и даже в тех работах, которые были ориентированы на пользователя (словари, грамматики), интереса этого пользователя не учитывала. Например, я помню спор лингвистов при составлении орфоэпического словаря русского языка. Есть форма слова брелок, а как отметить её родительный падеж? Правильно говорить: брелока, а не брелка. Значит, в словаре даётся по общей схеме: «брелок, род. пад. -а». Но когда я заметила, что пользователь не обратит внимания на то, что здесь чередования основы нет, и это надо разъяснить, ответ был таков: 265

«Да, я прагматик. Но не в том смысле, что стараюсь из всего извлечь для себя какую-то пользу. Просто для меня всегда важен положительный результат той деятельности, которой я занимаюсь. Наверное, это диктуется самой моей профессией. Ведь я преподаю русский язык иностранцам, а они приходят на урок с вполне определëнными целями: научиться говорить, писать, слышать и понимать — научиться общаться на русском языке. И я как преподаватель должна оправдывать их ожидания.» Любовь Павловна Клобукова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

“

…мне кажется, что человек, который приходит работать со студентами в аудитории, должен себя чувствовать не только преподавателем, но и педагогом: помочь человеку определить свои силы и возможности, может даже и отказать в том, ради чего он сюда пришёл. <…> мне хочется ему сказать: «Иди и ищи себе своё. У тебя есть нечто, что ты можешь хорошо сделать». А загубленные годы и какая-то не очень ясная перспектива на всю жизнь приводят к тому, что человек чувствует себя несостоятельным, следствием чего являются комплексы.

”

«Пусть читает предисловие к словарю, там это объясняется». Это частный случай, но он очень типичный. Мне пришлось семь лет работать с людьми, которые работают с языком практически, — с журналистами, редакторами, газетчиками разных уровней, от районных до центральных газет. Это было в Институте повышения квалификации работников печати. И там практическая сторона лингвистики для меня предстала в совершенно неожиданном свете. Я увидела, что лингвистика даёт ответы на вопросы, которые абсолютно невнятны для тех, кого они интересуют. А внимание современной лингвистической науки к прагматике меня радует, хотя и здесь прагмалингвистика умудряется уйти в какую-то свою собственно лингвистическую скорлупу — разрабатывает очень сложный терминологический аппарат и тем самым практически отгораживается от того пользователя, ради которого она, собственно говоря, и существует. Что касается цитат, то я вообще не любитель афоризмов, мне всегда они кажутся гораздо уже предмета. Они всегда могут быть оспорены, но, тем не менее, что-то кажется довольно разумным или, во всяком случае, интересным. Вот здесь Шопенгауэр говорит о том, что очень важно, чтобы человек нашёл себе задание по силам и не тратил свои силы на то, к чему он не способен: Человек геркулесовского сложения, необычайной физической силы, вынужденный в силу внешних обстоятельств вести сидячую жизнь за кропотливой ручной работой, за научным или умственным трудом, требующим совершенно иных, неразвитых у него сил, оставляющий неиспользованными те силы, которыми он так щедро наделён, — такой человек всю жизнь будет несчастлив; ещё, впрочем, несчастнее будет тот, в ком преобладают интеллектуальные силы и кто, оставляя их неразвитыми и неиспользованными, вынужден заниматься каким-либо простым, не 266

М. В. Шульга

требующим вовсе ума делом или даже физическим трудом, ему непосильным. Особенно в юности следует остерегаться приписывания себе избытка сил, которого на самом деле нет.

— Это действительно очень важно. И мне кажется, что человек,

который приходит работать со студентами в аудитории, должен себя чувствовать не только преподавателем, но и педагогом: помочь человеку определить свои силы и возможности, может даже и отказать в том, ради чего он сюда пришёл. Бывает нелегко педагогу — ставить двойку, которая иногда тяжёлее даётся преподавателю, чем студенту, но в этот момент мне хочется ему сказать: «Иди и ищи себе своё. У тебя есть нечто, что ты можешь хорошо сделать». А загубленные годы и какая-то не очень ясная перспектива на всю жизнь приводят к тому, что человек чувствует себя несостоятельным, следствием чего являются комплексы. Но мне близко и то, что говорит Толстой: «Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь». Действительно, пусть это и не очень близкое тебе дело, но ты можешь найти интерес и в нем. Мне приходилось менять круг своих интересов несколько раз. Я не отказывалась от своих прежних интересов, для меня история языка, историческая грамматика, фонетика, морфология — это то, о чём я всегда думаю. Но однажды я ушла из Института русского языка, где занималась именно этим своим делом, и стала работать в Институте повышения квалификации, то есть занялась абсолютно прикладными аспектами языкознания, которые позволили взглянуть иначе на то привычное, чем я занималась ранее. Мне кажется, что это было на пользу моим основным разысканиям. Кстати, именно там мне захотелось написать свою основную работу по истории языка и защитить диссертацию, потому что значимость теоретического знания о языке мне предстала более чётко и ясно.

267

«Прагматизм — это здоровое отношение к жизни, при котором нет завышенных ожиданий ни от собственной деятельности, ни от деятельности других людей. Зато есть холодный расчёт по отношению к тому, что последует из ваших действий, из той ситуации, в которой вы находитесь. Это и есть прагматизм в моëм понимании.» Дмитрий Евгеньевич Афиногенов, поколение 1980–90-х годов

«Опасно переоценивать себя по всем психосоматическим параметрам. Плохо и противоположное отношение к себе — недооценка. Во всём хороша «золотая середина»<…> В профессии важно осознавать пределы своей компетенции.» Людмила Олеговна Чернейко, поколение 1960–70-х годов

“

…я считаю, что не надо бояться отойти от того, что ты хочешь, и полюбить то, что приходится делать, ведь из этого может получиться польза для человека. И вообще я считаю, что человек не должен заниматься одним и тем же делом всю жизнь — надо менять и место работы, и направление своей деятельности, иначе наработанные шаблоны мешают росту человека.

”

«Люди, которые выбрали филологию в качестве своей профессии, занимаются вечными ценностями, в первую очередь. Они просто-таки вынуждены их понимать, разбираться в них, потому что это часть их профессии. Для них глубоким значением наполнены такие понятия, как: добро, красота, душевность, вечное, возвышенное, честь, совесть, благородство, правда, истина, щедрость, благо.» Маргарита Михайловна Филиппова, поколение 1970–80-х годов

Оттепель \ поколение 1960—1970

М. В. Шульга

Потом, когда я работала в Московском университете и читала курс исторической грамматики, я уехала на Тайвань преподавать. Я не занималась практическими курсами русского языка, но фактически получила второй раз филологическое образование — там пришлось прочитать почти все филологические курсы: и лингвистические, и литературоведческие, и теорию перевода, и общее языкознание. Это оказалось очень полезно — получить филологическое образование уже на другом уровне и по-другому взглянуть на все предметы. Сейчас работа с иностранными магистрантами, аспирантами, которые очень плохо владеют русским языком, разработка с ними теоретических проблем, работа над диссертациями (а мои ученики защитили более 20 диссертаций за, в общем-то, немногие годы, что было непросто) — это тоже дало дополнительные знания в области теории и истории языка, дало другой взгляд на проблему. Поэтому я считаю, что не надо бояться отойти от того, что ты хочешь, и полюбить то, что приходится делать, ведь из этого может получиться польза для человека. И вообще я считаю, что человек не должен заниматься одним и тем же делом всю жизнь — надо менять и место работы, и направление своей деятельности, иначе наработанные шаблоны мешают росту человека. Аристотель сказал: «Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знание на деле». Я, по-видимому, недостаточно уважительно отношусь к самому знанию. Я встречала в своей жизни немало знающих и откровенно неумных людей. Знания самого по себе очень мало, нужно понимание. Когда я работаю со студентами, мне хочется, чтобы они понимали и всякий раз приходили к какому-то знанию, чтобы они понимали связи: почему и как, особенно в истории языка. И не заучивали какие-то парадигмы или явления, а наоборот, — восстанавливали их, понимая, как оно должно быть и какие связи и тенденции существуют. Мне кажется,

что только понимание важно, а уже умение основано на понимании. А знание само по себе малоплодотворно. И когда встаёт вопрос: что важнее: память или аналитические способности, для меня однозначно важнее второе. Конечно, память очень облегчает путь науки, но она иногда и внушает человеку ложные надежды на то, что он обладает чем-то самоценным.

268

— Для вас жизнь быстро бежит?

— Здесь, пожалуй, я отвечу фразой Эйнштейна: «Я никогда не думаю о будущем. Оно наступает достаточно быстро». Да, конечно, жизнь быстро бежит, но нельзя пугаться того, что жизнь проходит, иначе ты теряешь сегодняшний день. А это самое ценное, что есть у нас — сегодняшний день. Мы очень часто ждём будущего, свершения чего-то и живём как будто начерно: «Будет завтра, будет вот то, тогда всё и начнется», а оно никогда не начинается, потому что существует только сегодня. Не надо торопить осуществление чего-то и пренебрегать сегодняшним днëм. Нельзя бояться быстротечности жизни и не надо, может быть, и тормозить её. Каждое время и каждый возраст имеют свои достоинства, так что это нормально. Меня это не пугает!

— Какие вечные ценности для вас важны?

— Я согласна с Пауло Коэльо: «Быть человеком — это значит терзаться сомнениями и, преодолевая их, всё-таки следовать своим путём». Но только следовать ли своим путём? Это уж как получится. Потому что, наверное, самое трудное — узнать человеку, где его путь и что он такое. Я думаю, что не только в молодости (обычно такие мысли посещают молодых), но и до конца своих дней человек познаёт прежде всего себя и всё познаёт через себя. И сомнения — это естественно, без этого совершенно невозможно ничто. Авраам Линкольн отметил: «Книги нужны, чтобы напоминать 269

Оттепель \ поколение 1960—1970

человеку, что его оригинальные мысли не так уж новы». Действительно, в художественной литературе, в фильмах, в каких-то других явлениях культуры мы узнаём себя и ищем отклика на свои мысли, но точно так же и в науке. Сколько раз бывает: придумал нечто интересное, оригинальное, а потом заглядываешь в книгу Виноградова, и твоя остроумная мысль у него уже мелькнула, причём он об этом пишет как о само собой разумеющемся, а ты искал факты, подтверждения, доказательства, а он так, между прочим, сказал в трёх словах и всё. И Шахматов тоже имеет такую «дурную привычку» портить настроение. «Познание начинается с удивлëния», — сказал Аристотель. Это особенно касается науки, потому что задать вопрос — в этом и состоит, мне кажется, ум учёного. Увидеть вопрос там, где другие его не видят. Работа со студентами, аспирантами, магистрантами состоит именно в этом — показать противоречия и увидеть их, чего часто ещё не может начинающий учёный, а руководитель может и должен видеть. А уже ответ, пусть он даже и неверный (потому что наука не может претендовать на абсолютное знание, и наше сегодняшнее знание всегда будет опровергнуто или уточнено), принадлежит подопечному. Но поиски ответа — это то, к чему мы должны стремиться.

270

271

Оттепель \ поколение 1960—1970

всё вперёд и

272

273

Ирина Иосифовна Аграновская Старший преподаватель кафедры французского языкознания. Автор перевода романа Э. Абекассис «Кумран», сборника текстов по французской цивилизации (в соавторстве с Т.Н. Громовой), пособия по французскому языку для абитуриентов, учебной программы дистанционного обучения по курсу «Французский язык».

— Ирина Иосифовна, считаете ли вы себя просветителем или же воспитателем для своих студентов?

— Если выбирать из этих двух слов, то, скорее всего, — просветителем, но боюсь, что воспитательный процесс тоже есть. Во-первых, он взаимный, во-вторых, он обязательно как-то между делом присутствует.

— Есть ли какой-то определëнный набор ценностей, который вы стараетесь донести до своих студентов, или же всё получается само собой в течение пар?

— Я всё-таки думаю, что это приходит само собой, но в общем мы, преподаватели, стараемся говорить о вечных вещах, потому что мы изучаем культуру, историю и стараемся на этих примерах что-то показать.

— Может быть, что-то вам понравилось из предложенных цитат, или же у вас есть какая-то своя любимая цитата?

— Я очень люблю все цитаты из Екклесиаста. Но Екклесиаста трудно комментировать. Всё настолько красиво и ёмко сказано, что

274

275

“

Мы все учимся у студентов.

”

“

Преподаватель — это романтик, который в своëм романтизме спасается актёрством. Преподаватель всегда в какой-то степени актёр.

”

«Я должна создать, как мне видится, у слушателей иллюзию того, что меня как посредника, может быть, даже и нет. В итоге каждый должен остаться со своим Андреем Белым, со своим Платоновым, со своим Замятиным…»

Наталья Зиновьевна Кольцова, поколение конца XX – начала XXI веков

Всё впереди\ поколение 1970—1980

И. И. Аграновская

добавить нечего. Добавить можно только одно: «И ничего нет нового под солнцем…»

в своëм романтизме спасается актёрством. Преподаватель всегда в какой-то степени актёр.

— Есть ли в вашей преподавательской практике опыт, когда ваши студенты были для вас учителями, а не вы для них?

— Мы все учимся у студентов. Мы учим много лет, вроде как одному и тому же, но всё равно каждый раз всё проходит по-разному. Реакция студентов, каждый раз разная, тоже нас чему-то научает. Могу рассказать один интересный случай. В одной группе, с которой у нас сложились хорошие отношения, и вместе мы замечательно работали, мне надоело ставить оценки на экзаменах, и я предложила им оценить себя самим. Этот опыт научил меня тому, что этого никогда не надо делать.

— Могут ли студенты угадать ваш настрой на парах, есть ли общая волна, общий настрой, или же все погружены в себя?

— Это зависит от группы. Пожалуй, я редко видела в своей жизни группы, которые не видят ничего кроме себя и не настроены на общую волну и на преподавателя. Чаще всего настроены. Слава богу, я редко видела людей на парах, зацикленных только на себе.

— То есть все оценивали себя завышенно?

— Нет, не завышенно себя оценивали в основном шалопаи, они оценивали себя в основном адекватно. А другие, даже если оценивали себя адекватно, всё равно хотели выше. И вот с этим бороться уже было трудно. Опыт этот научил тому, что распределение ролей менять не надо.

— Возможны ли между преподавателем и студентом демократичные отношения, на равных?

— Такие отношения выстраиваются сами. Это как в жизни — зависит от характера человека. Как и в жизни, мы по-разному складываем свои отношения.

— Вы считаете себя больше прагматиком или же сторонником вечных ценностей?

— Я точно не прагматик. Ближе к романтику. А ещё ближе к идеалисту. Я думаю, что вечные ценности — это то, что толкает людей стать преподавателями. Преподаватель — это романтик, который 276

277

“

…я редко видела в своей жизни группы, которые не видят ничего кроме себя и не настроены на общую волну и на преподавателя. Чаще всего настроены.

”

“

Ольга Сергеевна Ахманова, которая была моим учителем и дала мне очень много опыта и знаний, всегда говорила: «Charity begins at home». Можно заниматься чем угодно, но только когда у тебя дома всё хорошо.

Ольга Викторовна Александрова Профессор кафедры английского языкознания, доктор филологических наук, заведующая кафедрой, председатель секции романогерманской филологии. В 1979 году за монографию «Семио­ тика неплавной речи» была удостоена Государственной премии Ленинского комсомола, в 1999 году — Ломоносовской премии. Действующий член РАЕН, почётный профессор Международного университета «Дубна».

278

”

Университетское образование всегда зиждется на работе профессионалов. Труд учёного состоит в том, чтобы, прочитав то, что публикуется издательствами, провести собственное исследование, осмыслить всё, что тебя окружает, в профессиональном или человеческом плане. В этом и состоит искусство университетского преподавания. Ольга Сергеевна Ахманова, которая была моим учителем и дала мне очень много опыта и знаний, всегда говорила: «Charity begins at home». Можно заниматься чем угодно, но только когда у тебя дома всё хорошо. Для того чтобы развиваться творчески, человеку нужно время. У молодого человека, защитившего кандидатскую диссертацию, вся жизнь ещё вперёди, он много чего ещё мог бы сделать, а не просто заниматься зарабатыванием денег. Но нашего факультета это касается в меньшей степени, потому что на филологическом факультете духовность всегда ставилась на первое место. Когда я общаюсь со студентами, я понимаю, что они ни в коей мере не стали хуже. Наша молодёжь, что меня очень радует, совершенно не потеряла патриотизма и интереса к учёбе. Эти ребята способны критически относиться к тому, что нас окружает, и тонко 279

«Сейчас, когда я думаю о нашем Университете, я всё больше и больше убеждаюсь, что его самая большая ценность — это студенты. Студенты — это огромный потенциал Университета. <…> Они очень мотивированы в своей учебе. Они хотят быть современными специалистами, хотят работать современными методами в современном мире, и наша основная задача — подготовить их к этому.» Татьяна Владимировна Юдина, поколение 1970–80-х годов

“

Когда я общаюсь со студентами, я понимаю, что они ни в коей мере не стали хуже.

”

“

Я всегда исхожу из того, что всем надо помогать. Поскольку то хорошее, что ты делаешь людям, всегда возвращается. И это доброе отношение к окружающим очень помогает жить, потому что когда у тебя внутри покой и расположение к людям, тебе самому от этого становится лучше. Для меня это и является ценностью.

”

Учителя, которых помнят: Очень важно, какого мнения о тебе студенты, потому что преподаватель должен быть для них авторитетом. Таким авторитетом в науке для меня всегда являлась Ольга Сергеевна Ахманова.

Всё впереди\ поколение 1970—1980

О. В. Александрова

чувствовать всё то, что происходит за стенами Университета. Несмотря на то, что учиться у нас очень тяжёло, студенты сознательно идут к нам, так как понимают, что при таком объёме знаний они получат очень хорошую базу: то, что мы называем классическим фундаментальным образованием. Надо сказать, что декан Марина Леонтьевна Ремнёва очень породственному относится к студентам. И это правильный подход, потому что дело преподавателя и тем более руководителя — любить студентов. Кроме знаний здесь они получают воспитание, познают, что такое человеческие отношения. Ценности, которые заложены в человеке, остаются на всю жизнь. В молодости я, наверное, была более категоричной, более решительной в отношениях с людьми. С возрастом, конечно, всё видишь в другом свете. Я считаю, что у человека всегда должна быть совесть, во всех делах, в том числе и в отношении к своей работе. Моя дочь как-то заметила, что я готовлюсь к очередной лекции, и сказала мне: «А я думала, что профессорам не нужно готовиться к лекциям». У меня каждый год повторяется один и тот же курс, и я каждый год сижу с книгами накануне лекции. Потому что всегда появляется что-то новое: какой-то новый взгляд, новое исследование. И я должна донести до студентов не только базовый курс, который я написала много лет назад, но и то новое, что появилось за год. К занятиям нужно готовиться, потому что это уважение и к своей профессии, и к студентам, и к самому себе. Очень важно, какого мнения о тебе студенты, потому что преподаватель должен быть для них авторитетом. Таким авторитетом в науке для меня всегда являлась Ольга Сергеевна Ахманова. Мы с ней много лет работали вместе, и у неë были совершенно необычные идеи, которые она щедро раздаривала людям. У неë было очень важное качество: она умела увлечь. Она для меня пример профессионализма и честного отношения к работе. Она обладала даром

научного провиденья: многое из того, что она говорила ещё в 1970-е годы, сейчас преподносится многими как что-то совершенно новое и свежее. А она это сказала 30 лет назад. Мне очень повезло, что Ольга Сергеевна была моим учителем. Я всегда исхожу из того, что всем надо помогать. Поскольку то хорошее, что ты делаешь людям, всегда возвращается. И это доброе отношение к окружающим очень помогает жить, потому что, когда у тебя внутри покой и расположение к людям, тебе самому от этого становится лучше. Для меня это и является ценностью.

280

«…Порядочность, внутреннюю и внешнюю интеллигентность, априорное уважение к другому человеку — вот что я считаю непреходящими вечными ценностями. Применительно к нашему разговору — это непременное уважение к коллегам и студентам. Всегда стараюсь помнить, что не они — студенты — для нас, а мы для них.» Валерия Александровна Багрянцева, поколение 1970–80-х годов

281

Валерия Александровна Багрянцева Старший преподаватель кафедры русского языка, кандидат филологических наук. Удостоена звания лауреата Ломоносовской премии МГУ за педагогическую деятельность (1994). С 1992 года возглавляет работу специализированных филологических (лицейских) классов подшефной школы-гимназии №1134.

282

Вы пробовали когда-нибудь швырнуть комара?! (вывод): Надо быть лёгким и независимым! М.М. Жванецкий

— Что вы думаете о прагматизме?

— Вообще-то прагматизм очень широкое понятие — от направления в философии до синонима к слову практицизм. Мне ближе историческое понимание этого термина, когда какой-то исторический процесс рассматривается как цепь отдельных событий, между которыми существует причинно-следственная связь. Так вот, если исходить из такого понимания прагматизма — течение жизни человека как череда каких-то событий, — то я бы начала «цепь» своей жизни с события, которое случилось очень давно: когда я ещё училась в школе. Школу я заканчивала в Пензе, и в конце десятого класса победителей областного конкурса сочинений пригласили на местное телевидение. Нам всем задавали вопрос: «Как вы видите свою будущую взрослую жизнь?» И я тогда с подростковым максимализмом заявила, что моя победа в этом конкурсе — не благодаря, а вопреки тому, чему меня учили в школе на уроках рус283

“

Так что я про себя всё знаю: я — куратор, я — воспитатель, я — преподаватель (говорю обычно такую фразу: я не могу продуцировать знания, но я умею их репродуцировать).

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

В. А. Багрянцева

ского языка и литературы, и в будущем я обязательно напишу такой учебник по русскому языку, по которому будет интересно учиться. Я ужасно хотела потом (но безуспешно) найти запись этой передачи, потому что это как раз тот «случай», который лёг в основу всего, что произошло со мной потом! После окончания школы я приехала в Москву поступать на фи­­­­ло­логический факультет. И вы знаете, практически поступила! Я недобрала баллов, потому что английского языка в нашей школе в старших классах вообще не было (но, по-моему, всё же тройку по нему умудрилась получить). Я устроилась работать в подмосковный детский садик сначала нянечкой, потом стала даже воспитательницей (а мне ещё не было и восемнадцати!), и каждый вечер на электричке ездила в Москву, на Моховую, заниматься на общеуниверситетских подготовительных курсах. В результате через год уверенно сдала вступительные экзамены, получив пятерки не у кого-нибудь, а у Петра Григорьевича Пустовойта и у самого Звягинцева! До сих пор с благодарностью вспоминаю тех, кто работал с нами тогда на курсах. И вот начались пять лет студенческой жизни. Они были очень наполненными, фантастически интересными. Я ревниво смотрю на сегодняшних студентов: с одной стороны, почему-то, кажется, что моё «студенчество» было лучше — жизнь на факультете буквально бурлила, а с другой — с удовлетворением вижу, что и у нынешних не хуже! Наши Учителя заслуживают совершенно особого разговора, и, слава Богу, есть уже многочисленные факультетские издания, в которых отдаётся дань их памяти. Потом я поступила в аспирантуру, и следующей вехой, пожалуй, была моя поездка в качестве одного из руководителей диалектологической практики на Север, в Архангельскую область. Мне чуть за 20, моим подопечным — 18: и досталось же мне! Это был первый настоящий педагогический опыт. Но именно они тогда, сначала за

глаза, а потом и в глаза стали меня звать воспитателем. Позже добавился и куратор. Когда я стала преподавать на факультете, очень было распространено движение кураторов. Это хорошая вещь, на самом деле: у тебя есть твоя академическая группа, и ты в меру своих сил и способностей помогаешь студентам в решении проблем самого разного характера: учебного, бытового, психологического. Я своих студентов возила и в дальние поездки, и на экскурсии, и в этом кураторском качестве, безусловно, реализовывалась (так и хочется закончить: как личность!). Так что я про себя всё знаю: я — куратор, я — воспитатель, я — преподаватель (говорю обычно такую фразу: я не могу продуцировать знания, но я умею их репродуцировать). И до сих пор для того чтобы войти в аудиторию и рассказать студентам что-то новое, я езжу на семинары в Институт русского языка на Волхонке, слушаю лекции академика Андрея Анатольевича Зализняка (не только поэтому, конечно, самой безумно интересно!). И примерно лет через 15 моего преподавательства случилось событие, которое окончательно поставило точку в этой цепочке. Я стала лауреатом только что появившейся Ломоносовской премии за педагогическую деятельность. Мне было и страшно приятно, и очень неловко получать эту премию. Примирило только понимание, что это не научная, а именно преподавательская награда. И сейчас продолжаю оставаться именно куратором: наших лицейских классов, недавно открытого в Баку филиала факультета — судьба… Да, а учебник я всё-таки не то чтобы написала, но поучаствовала в его создании в качестве соавтора. Неплохой, говорят, получился!

284

— Ощущаете ли вы быстротечность времени.

— Как говорил Аркадий Гайдар: «А жизнь, товарищи, была совсем хорошая!» Очень бы хотелось сказать о себе, что каждый новый день прожи285

“

Желание успеть увидеть как можно больше определяет весь ритм и уклад жизни моей семьи.

”

«Преподаватель должен уметь порождать новое знание, чтобы делиться с другими. Университет как раз и прекрасен отсутствием нравоучений, а преподаватель своим примером «зажигает» и увлёкает сердца.» Татьяна Андреевна Комова, поколение 1960–70-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

В. А. Багрянцева

ваю, понимая его уникальность. Не всегда получается, но стремлюсь к этому постоянно, чему очень способствуют мой длинный нос и природное любопытство (или, выражаясь более элегантно, — любознательность!). Желание успеть увидеть как можно больше определяет весь ритм и уклад жизни моей семьи. Наших дочерей с раннего детства мы с мужем таскаем с собой повсюду: в байдарочные и лыжные походы, бесконечные поездки по стране, а теперь и за её пределы; мы плаваем на катамаранах по Онеге, Ладоге, в Северной Карелии, и каждый отпуск (или хотя бы его часть) обязательно проводим в компании друзей на заповедном валдайском озере. Вот уже и для внучки палатка — дом родной! Так было и, надеюсь, ещё какоето время будет… (Признаюсь, что, отметив 50-летие, к своему ужасу и, как потом оказалось, восторгу, встала ещё и на горные лыжи, и теперь на семейных советах с жаром обсуждаются и зимние планы!) …У меня абсолютно счастливая жизнь. Наверное, не заслуженно мною счастливая жизнь! Училась и работаю на любимом факультете любимого Университета, а сколько он мне дал! Ведь в те времена, когда Московский университет боролся за то, чтобы не быть только московским вузом и дать возможность учиться в нём ребятам и из самых далёких мест, существовала система выездных экзаменов, и экзаменационные комиссии многих факультетов и нашего, как одного из ведущих, ездили и отбирали ребят от Владивостока до Калининграда. Отбирали действительно лучших, и как приятно было потом видеть их уже аспирантами, молодыми учёными, видеть и слышать их на научных конференциях. Чтобы стало ясно, какая это серьёзная проблема, расскажу два случая. Как-то на лекции по методике я в качестве примера какой-то педагогической техники упомянула свою школу. После лекции ко мне подходит девушка, очень извиняется и спрашивает, правильно ли она поняла, что я не москвичка и поступила в Московский университет, не заканчивая московской школы.

— Да, вы правильно поняли. И она сказала тогда поразившую меня фразу: — «Значит, и я смогу»… И ещё один совсем смешной случай. У меня была студентка, хорошая, старательная, но как-то странно на меня реагировавшая: как только наступало время какого-то испытания — зачёта, коллоквиума или, не дай Бог, экзамена, — её буквально бросало в дрожь! Приходилось долго успокаивать и уговаривать. И лишь много времени спустя, когда она приехала с научным докладом к нам на Конгресс «Русский язык: исторические судьбы и соверменность», она объяснила своë поведение. Оказывается, она родом из моего города, моего дома и даже подъезда! И поэтому она так всегда волновалась, отвечая именно мне! Так вот. Благодаря этим дальним и интересным поездкам я, во-первых, увидела страну так, как редко кто может (мой муж, выпускник географического факультета, всегда смеётся и говорит: «Кто в нашей семье больший географ?»), а во-вторых, когда собираются представители многих факультетов, гуманитарных и естественных, ты узнаёшь столько нового, интересного для себя, что это неформальное общение ни с чем не может сравниться. Да, время быстротечно, а жизнь ещё и циклична, что особенно остро чувствует «человек преподающий». Так складывалось, что на протяжении десяти с лишним лет я первой на факультете знакомилась с будущими студентами, потому что читала лекционный курс по русскому языку на наших факультетских подготовительных курсах, а также вела занятия и читала лекции на подготовительном отделении филологического факультета — тоже очень много лет. Потом мы «встречались» в течение двух лет на семинарских занятиях по старославянскому языку и исторической грамматике русского языка, на 4-м курсе «узнавали» друг друга в курсе методики русского языка, а на 5-м вместе шли в школы на педагогическую

286

287

Для

меня

вечная

ценность — это в первую очередь семья.

Всё впереди\ поколение 1970—1980

“

Есть у меня и персональная, личная «вечная ценность»! У нас в семье существует День открытых дверей. В этот день в наш дом приходят друзья, друзья друзей, мои выпускники самых разных лет — все те, с кем свела жизнь…

”

«…я считаю, что вечные ценности — это именно люди, с которыми мы живем, работаем, которых мы любим, которые любят нас, которые делают нашу жизнь полноценной.» Ирина Николаевна Кузнецова, поколение 1960–70-х годов

практику. То есть мы вместе начинали путь, и последние штрихи в их профессиональной подготовке тоже были делом моих рук. Круг замыкался. Удовлетворение, которое испытываешь, когда видишь результат своих усилий, тоже ни с чем не сравнимое. А то, что время летит и не щадит тебя, ощущаю тоже в первую очередь «по-преподавательски»: начинаю забывать имена своих бывших студентов. Справедливости ради скажем, что их было очень много, как и у каждого. Но я воспринимаю это как свою потерю… Выручает меня только то, что я всегда с удовольствием и радостью здороваюсь с каждым, кто приветствует меня!

— Какие вы можете выделить для себя вечные ценности?

— Для меня вечная ценность — это в первую очередь семья. И не просто в модели «он, она и дети», а в более широкой. У меня большая «родственная» семья, и я понимаю, что главное в моей жизни — успеть отдать своë тепло и заботу этим родным людям. Порядочность, внутреннюю и внешнюю интеллигентность, априорное уважение к другому человеку — вот что я считаю непреходящими вечными ценностями. Применительно к нашему разговору — это непременное уважение к коллегам и студентам. Всегда стараюсь помнить, что не они — студенты — для нас, а мы для них. Есть у меня и персональная, личная «вечная ценность»! У нас в семье существует День открытых дверей. В этот день в наш дом приходят друзья, друзья друзей, мои выпускники самых разных лет — все те, с кем свела жизнь (это jour fixe, и я на самом деле давно его заложница, потому что в этот день никуда не могу уехать, не могу заболеть!). Это общение с близкими и дорогими людьми даëт надежду, что проживаешь свою жизнь не совсем зря!

288

289

Людмила Львовна Баранова Профессор кафедры английского языкознания, доктор филологических наук. Член Учебнометодического совета кафедры английского языкознания; Консультативного совета Американского биографического института; Учёного совета Высшей школы перевода МГУ им. М.В. Ломоносова; Международной ассоциации преподавателей английского языка как иностранного (IATEFL). Один из авторов мультимедийного сборника «American Potpourri». Опубликовала более 50 научных работ.

— Я не мыслю своего существования без английского языка. Мне кажется, что наших студентов нужно в первую очередь учить любви к языку. Я на каждом своëм семинаре, когда студенты пишут свои работы на английском языке, стараюсь привить им сознание того, что нельзя писать и говорить абы как. Филолог имеет определённые обязанности и определённую ответственность перед языком. Филолог должен говорить как человек, который любит Слово и Язык. Просто иной раз встречаешь работы по филологии, в которых на каждой странице встречаются ошибки, нет согласования падежей. Видно, что люди пишут «левой пяткой», и мне абсолютно не нравится такое отношение к языку, оно даже меня расстраивает. Замысел работы исчезает из-за небрежного, нелюбовного отношения к языку. Филолог обречён бережно и любовно относиться к языку.

— Людмила Львовна, что вы вкладываете в понятие «ценность»?

— Основные жизненные ценности закладываются ещё в детском возрасте. МГУ приносит, скорее, осознание принадлежности к чему-то большому и светлому. Появляется ещё одна частичка

290

291

«…свою задачу как университетского преподавателя я вижу в том, чтобы поддерживать культуру.» Марина Афанасьевна Косарик, поколение 1960–70-х годов

«Не менее важно воспитывать в подопечных дисциплину мысли и ощущение «за плечами» многослойной, многовесомой толщи истории культуры, попутно оттачивая и по мере сил обновляя собственный профессионализм.» Татьяна Дмитриевна Венедиктова, поколение 1970–80-х годов

“

Моя задача как преподавателя — максимально чётко и продуктивно преподнести материал, дать студентам те базовые и фундаментальные основы, на которых впоследствии будет строиться их работа как переводчиков. ‹...›Потому что всё-таки язык — это система, которую нужно знать и которой нужно уметь пользоваться.

”

«Главная ценность, которую я стараюсь донести, — это профессионализм. Эту ценность мы, преподаватели, должны не просто прививать, а, если можно так сказать, «вдалбливать». Дмитрий Евгеньевич Афиногенов, поколение 1980–90-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Л. Л. Баранова

в жизни, которая отдана Университету. Когда я защитила докторскую диссертацию, мы очень хорошо сидели на кафедре: пришла декан Марина Леонтьевна Ремнёва, и я говорила о том, что очень приятно осознавать себя винтиком большого-большого образования. В этот момент Марина Леонтьевна меня поправила: «Нет, вы уже не винтик — вы уже доктор наук!» Тем не менее, я иду на работу с удовольствием — это мой второй дом, я чувствую себя здесь как рыба в воде. Но, несмотря на то что я работаю здесь довольно давно, я всё равно не знаю всех, потому что факультет очень большой. Это второй дом, и этим всё сказано. И здесь, как в семье, ты постоянно учишься чему-то новому, и так будет продолжаться всю жизнь!

уметь пользоваться. Мне кажется, что именно в этом и состоит моя миссия как преподавателя — научить студентов пользоваться этой системой.

— Как вы считаете, кем вы являетесь для своих студентов: просветителем, воспитателем или кем-либо ещё?

— Я не могу сказать, что я воспитатель или просветитель. Я педагог, и на своих занятиях я стремлюсь передать студентам именно науку о том, как быть профессионалами. И мне кажется, что важнее всего в этом — приучить их к культуре страны, язык которой станет в дальнейшем их профессией. Мне кажется, что студент является уже довольно зрелой личностью со своим сформированным характером. Именно поэтому я не стремлюсь воспитывать их. Моя главная задача — научить студентов воспринимать язык как свой родной. Научить их пользоваться им как родным. А это возможно только при качественном, доскональном изучении всех сторон языка, начиная с грамматики и заканчивая диалектами. Моя задача как преподавателя — максимально чётко и продуктивно преподнести материал, дать студентам те базовые и фундаментальные основы, на которых впоследствии будет строиться их работа как переводчиков. Я не стремлюсь просвещать, я просто пытаюсь как можно лучше преподать материал. Потому что всётаки язык — это система, которую нужно знать и которой нужно 292

293

“

…я иду на работу с удовольствием — это мой второй дом, я чувствую себя здесь как рыба в воде.

”

Александр Викторович Блинов Доцент кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания, кандидат филологических наук. Автор 17 печатных работ в области языкознания, в том числе учебника «Краткий курс готского языка». Читает лекционный курс «Общее языкознание», принимает участие в чтении общекафедрального спецкурса для аспирантов и стажёров «История лингвистических учений», ассистирует в лекционных курсах «Введение в языкознание» и «Типология культуры», ведёт практические занятия по курсу «Введение в языкознание», читает спецкурс «Готский язык как германский и как индоевропейский», преподаёт немецкий язык.

294

— Что вы можете сказать о прагматизме? Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать. Конфуций — Всего не скажешь ни о чём: прошлое может подвергаться различным (зачастую противоречащим друг другу, порой и взаимоисключающим) интерпретациям (хорошо и плохо могут поменяться местами), настоящее (то есть жизнь, «отвлекающая наше внимание» от всего на свете) неуловимо (ибо мимолётно), и его­ не успеваешь осмыслить; будущее… «…Грядущие годы таятся во мгле» (А.С. Пушкин). Стать — это неподвижность, решиться — это движение, решиться стать — оксюморон. Когда государство управляется согласно с разумом, постыдны бедность и нужда; когда государство не управляется согласно с разумом, то постыдны богатства и почести. Конфуций — Разум — это внутренняя способность творчески и логически мыслить, разум противоположен чувству. Постыдное — из области 295

Всё впереди\ поколение 1970—1980

чувств, которые суть способность воспринимать внешние воздействия. Органично сочетать внутреннее и внешнее человек не может.

Ergo, бедность и нужда (равно как богатство и почести) не могут определяться категорией постыдное. Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу. Конфуций — Множить злобу можно и без всякой выгоды. Человек геркулесовского сложения, необычайной физической силы, вынужденный в силу внешних обстоятельств вести сидячую жизнь за кропотливой ручной работой, за научным или умственным трудом, требующим совершенно иных, неразвитых у него сил, оставляющий неиспользованными те силы, которыми он так щедро наделён, — такой человек всю жизнь будет несчастлив; ещё, впрочем, несчастнее будет тот, в ком преобладают интеллектуальные силы и кто, оставляя их неразвитыми и неиспользованными, вынужден заниматься каким-либо простым, не требующим вовсе ума делом или даже физическим трудом, ему непосильным. Особенно в юности следует остерегаться приписывания себе избытка сил, которого на самом деле нет. Артур Шопенгауэр

— Вряд ли можно определить, кто несчастнее: тупой силач, который вынужден о чём-то подумать, или тщедушный интеллектуал, которому приходится таскать тяжести. Каждый из них своё несчастье будет считать большим. Козыряй! Козьма Прутков

— Умению «козырять» стоит поучиться: получаешь преимущество, которое пригодится в нужный момент.

296

А. В. Блинов

Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь. Л.Н. Толстой

— Всегда хотеть того, что делаешь, не удавалось ещё никому. И — ничего, счастье оставалось доступным! Если мозги утекают, значит, они есть. Уже хорошо. Значит, они высокого качества, иначе они никому не были бы нужны и не утекали. В.В. Путин — Утекать может субстанция любого качества: и высокого, и низкого. Вопрос в том, что считать качественным? Лучше споткнуться мысленно, чем споткнуться в разговоре. Афоризмы и высказывания Древней Ассирии

— Споткнуться мысленно — значит составить неверный план действий, что будет иметь неизбежным следствием неудачу в делах (в разговоре). Верный замысел будет лучше неверного действия даже в случае неудачного его исполнения. В тяжёлые времена от деловых людей толку больше, чем от добродетельных. Фрэнсис Бэкон — Деловой и добродетельный — вряд ли антонимы, противопоставление здесь неуместно. Многословие обычно порождает скуку. Мигель де Сервантес

— Скуку порождает не количество слов (малое ли, большое ли), но их плохое качество.

297

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Университет развивает все способности, в том числе и глупость. А.П. Чехов

— Университет не только развивает способности, но и объединяет их. Лучше подражать одному великому мастеру, чем сотне третьеразрядных художников. У. Блейк

— Человек, способный подражать целой сотне художников, — великий мастер! Дело не в том, чтобы быстро бегать, а в том, чтобы выбежать пораньше. Франсуа Рабле

— Выбежать пораньше может означать необдуманное начинание. Лучше уж медленно запрягать, да быстро ехать. Педагогика — это неблагодарная профессия, все успехи которой можно приписать природе, оставив педагога отдуваться за все неудачи подопечных. В. Г. Кротов

— Педагогика — в высшей степени благодарная профессия: успехи учеников говорят об успешности учителя. Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знание на деле. Аристотель

— Вряд ли ум заключается в умении; правильнее будет сказать, 298

А. В. Блинов

что он заключается в способности. Если Коллегия призывает тебя занять определённый пост, то знай: каждая следующая ступень — это не шаг к свободе, а новое обязательство. Чем выше пост, тем больше обязательство. Чем больше власть, тем строже служение. Чем сильнее личность, тем предосудительнее произвол. Герман Гессе, «Игра в бисер» Бди! Козьма Прутков — Следует неусыпно следить, чтобы свобода не оттесняла обязательства, а обязательства не ущемляли свободу. Добиться идеального их соотношения невозможно, но бдеть следует.

— Как вы ощущаете быстротечность времени? Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки. Екклесиаст 1: 3–4 — Род проходит, да; но плоды труда под солнцем могут остаться и после ухода. В этом — польза. И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достаëтся успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение, но время и случай для всех их. Екклесиаст 9: 11

— Время и случай: дай же ты всем понемногу... И не забудь про меня. Б.Ш. Окуджава, «Молитва» 299

“

Педагогика — в высшей степени благодарная профессия: успехи учеников говорят об успешности учителя.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Екклесиаст 1:10-11

— Общеизвестная истина, что всё новое — это хорошо забытое старое. Если нет памяти о прежнем, то нет и будущего.

А. В. Блинов

Я не знаю, была ли моя жизнь бесполезной, простым недоразумением, или же она имела смысл. Герман Гессе

— Никто не может знать, чем «была его жизнь». Об этом судят потомки.

Наша жизнь — это игра, правила которой нам неизвестны. Кьеркегор

Я никогда не думаю о будущем. Оно наступает достаточно быстро. Альберт Энштейн

— Правила жизни доступны научению, неизвестны же нам, скорее, последствия исполнения этих правил.

— По большому счёту о будущем невозможно думать: оно наступает с каждым следующим мгновением.

Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным. Н.В. Гоголь

— Я существую — значит, уже «обозначился». Это совсем не ужасно!

Большинство людей работает большую часть времени, чтобы жить, и незначительное свободное время, остающееся у них, настолько тревожит их, что они всеми способами стараются избавиться от него. И. В. Гёте

Там, где нас ждут, мы оказываемся точно в срок. Пауло Коэльо, «Дневник мага»

— Избавиться от свободного времени — значит сменить одно занятие на другое (убивать время — это тоже занятие!). В этом вся жизнь, не из-за чего тревожиться.

— Совершенно не обязательно оказываться точно в срок там, где нас ждут. Мало ли кто ждёт (умеет ждать) и с какой целью...

Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его ещё не имеем. Марк Аврелий

Тревога-разрыв. Напряжение между «сейчас» и «тогда». Неспособность людей принять это напряжение заставляет их планировать, репетировать, пытаться обеспечить своë будущее. Фредерик Перлз

— Отнять прошлое можно, извратив его, — такое случается. Лишить будущего тоже можно, избавив человека от бытия в настоящем, — и это бывает...

— Никакой тревоги-разрыва между «сейчас» и «тогда!» Стремление людей обеспечить своё будущее и есть показатель их способности принять это напряжение.

Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни. Ф.М. Достоевский

300

301

Всё впереди\ поколение 1970—1980

— Смысл жизни человека в том, чтобы быть человеком. Нет ничего продолжительнее времени, так как оно — мера вечности; нет ничего короче его, так как его недостаёт для всех наших начинаний. Все люди пренебрегают им и все сожалеют о его утрате. Вольтер

— Не все люди пренебрегают временем. Человек, первым сказавший: «Время — деньги», сумел по достоинству оценить время. Мы все как бы пьяны, только каждый по-своему, один выпил больше, другой меньше. И на кого как действует: один смеется в глаза этому миру, а другой плачет на груди этого мира. Венедикт Ерофеев

— Одни, конечно, смеются в глаза этому миру, другие — плачут. Но есть ещё и третьи: у них смех сквозь слёзы. Смотри вдаль — увидишь даль; смотри в небо — увидишь небо; взглянув в маленькое зеркальце, увидишь только себя. Козьма Прутков

— Беря в руки маленькое зеркальце, зри в корень! Умный человек в одиночестве найдет отличное развлечение в своих мыслях и воображении, тогда как даже беспрерывная смена собеседников, спектаклей, поездок и увеселений не оградит тупицу от терзающей его скуки. Артур Шопенгауэр Таков вам положён предел, Его ж никто не преступает. Вся тварь разумная скучает 302

А. В. Блинов

<...> Fastidium est quies — скука Отдохновение души... А.С. Пушкин, «Сцена из Фауста»

— Какие вы можете выделить вечные ценности? Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. Екклесиаст 1:18 — Чем больше учишься, тем больше убеждаешься в своём невежестве. Без дружбы никакое общение между людьми не имеет ценности. Сократ

— Общение — понятие весьма широкое. Автор сочинения общается со своими критиками и оппонентами: они вовсе не друзья, но общение такого рода может быть в высшей степени ценным. Чернила учёного и кровь мученика имеют перед Небом одинаковую ценность. Коран

— Вряд ли одинаково ценны для Неба страдания учёного и страдания мученика: первый, исполняя свой подвиг, опустошает себя, второй — исполняется благодатью. Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать. И.С. Тургенев

— Выучиться страдать невозможно: страдание не есть наука. А вот быть счастливым можно — этому не надо учиться.

303

“

Чем больше учишься, тем больше убеждаешься в своём невежестве.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить. Эрих Мария Ремарк, «Триумфальная арка»

А.В. Блинов

— Быть человеком, значит быть человечным. А следовать своим путём, преодолевая сомнения, может и душегуб.

— Тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить, свободен от жизни. Любовь способна низкое прощать И доблести в пороки превращать… Уильям Шекспир Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знания упразднятся.

1 Коринфянам 13:8 Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой. М.М. Жванецкий

— Владеть собой — это в том числе и сдерживать себя. Свобода ни в том, ни в этом: она над этим. В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. А.П. Чехов

— Ну да, всё должно быть прекрасно... Только где это всё взять? Атеизм — это тонкий слой льда, по которому один человек может пройти, а целый народ ухнет в бездну. Фрэнсис Бэкон

— Целый народ не может быть атеистом. Вера или неверие — это всегда достояние личности. Быть человеком — это значит терзаться сомнениями и, преодолевая их, всё-таки следовать свои путём. Пауло Коэльо, «Брида» 304

Долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана. Фридрих Ницше

— Страдание — это испытание, а не воспитание. Чем больше человек вкладывает в Бога, тем меньше остаётся в нём самом. Карл Маркс

— Человек не может в Бога вкладывать, он может только верить или не верить в Него. Если притвориться гением, то можно им стать. Сальвадор Дали

— Гением можно стать и непритворно. Я думаю, что хуже, чем жестокость сердца, может быть лишь одно качество — мягкость мозгов. Теодор Рузвельт

— Глупость, возможно, хуже жестокости, а если они ещё и соединятся... Эти два минуса никогда не дадут плюса. Если человек не может представить галопирующую лошадь на помидоре, он — идиот! Сальвадор Дали

— Вот ведь идиотская фантазия: мучительно хочется прогалопировать на помидоре! Все ли согласятся, что такая фантазия — величайшая ценность?

305

Всё впереди\ поколение 1970—1980

А.В. Блинов

Если человека всё устраивает, то он полный идиот. Здорового человека в нормальной памяти не может всегда и всё устраивать. В.В. Путин

Послушание и служение куда легче и лучше, куда невинней и полезней, нежели власть и ответственность… Герман Гессе

— Здоровье человека в нормальной памяти именно так и устроено, что его всегда что-нибудь не устраивает. Например: у него здорово болит зуб.

— То, что легче, далеко не всегда лучше, невинней и полезней. Ответственная власть нелегка, однако сколь полезна!

Оптимизм — это недостаток информации. Ф.Г. Раневская

— Пессимист — это хорошо (избыточно?) информированный оптимист. Человеческие истины — это неопровержимые человеческие заблуждения. Фридрих Вильгельм Ницше

— «…что есть истина?» (Ин. 18:38). Познание начинается с удивлëния. Аристотель

— С удивлëния познание начинается, а разочарованием заканчивается. Человек, достигший полного совершенства, выше всех животных; но зато он ниже всех, если он живëт без законов и без справедливости. Аристотель

— Вот интересно, выше всех животных или ниже всех окажется человек, решающий дилемму: как жить — по закону или по справедливости?

Аристотель разделил блага человеческой жизни на три группы: блага внешние, духовные и телесные. Сохраняя лишь тройное деление, я утверждаю, что всё, чем обусловливается различие в судьбе людей, может быть сведено к трём основным категориям.

1. Что такое человек: т. е. личность его в самом широком смысле слова. Сюда следует отнести здоровье, силу, красоту, темперамент, нравственность, ум и степень его развития.

2. Что человек имеет: т. е. имущество, находящееся в его собственности или владении.

3. Что представляет собою человек; этими словами подразумевается то, каким человек является в представлении других: как они его себе представляют; это мнение остальных о нём, мнение, выражающееся вовне, в его почёте, положении и славе. Артур Шопенгауэр

— Различие в судьбе людей не может быть сведено к каким бы то ни было категориям. Каждая личность уникальна, её судьба неповторима. Сколько существует вещей, которые мне не нужны! Сократ

— Сколько существует вещей, которые мне не нужны лишь потому, что я не знаю об их существовании! Людей волнуют не сами вещи, а мнение о вещах. Эпиктет

306

307

Всё впереди\ поколение 1970—1980

— Ты не согласен с Эпиктетом? Его мнение о вещах тебя не волнует? Тупость ума всегда сочетается с притуплённостью впечатлительности и с недостатком чувствительности, а эти свойства делают человека менее восприимчивым к страданиям и печалям всякого рода и размера. Артур Шопенгауэр

— Неужели тупица не способен страдать? Это не так: просто у него страдание не принимает форму аффекта.

308

309

Профессор кафедры истории зарубежной литературы, доктор филологических наук, заведующая кафедрой общей теории словесности, член Учёного совета филологического факультета МГУ, член Ректорского совета МГУ, член Координационного совета Российской ассоциации американистики, член Координационного совета Европейской ассоциации американистики, член редколлегии журнала «Вестник МГУ», серия «Филология», член редколлегии журнала «США и Канада: экономика политика, культура», куратор общефакультетского методологического аспирантского семинара, вице-президент Российской ассоциации изучения американской культуры, президент Российской ассоциации выпускников программы Фулбрайта, директор ежегодной Фулбрайтовской гуманитарной летней школы, главный редактор публикаций по материалам школы. Неоднократно проходила стажировки за рубежом, в частности в США.

310

Татьяна Дмитриевна Венедиктова Между почитанием вечных ценностей, признанием быстротечности жизни и прагматической установкой в отношении культуры и культурного творчества я не вижу противоречия. Я считаю их равноценными, хотя и по-разному. Вечные ценности потому и обретают трансисторическое измерение, что «живут» в истории: они внутренне подвижны, открыты переосмыслению, «омываемы», освежаемы быстротечностью жизни, а не изолированы от неё. Что касается прагматизма, то его не стоит понимать карикатурно, как, например, озабоченность грубо-утилитарной сиюминутной выгодой. В «благородном», философском понимании прагматизм подразумевает умение критически соотносить формы и средства деятельности с меняющимися обстоятельствами, а также с желаемым результатом, ближайшим и отдалённым. Фактически речь идëт о способности не подневольновынужденно, а творчески адаптироваться к изменениям жизни, а эта способность ценна в любой профессии, и в нашей, разумеется, тоже. На занятия я иду с интересом и доверием к тому, чем смогу вдохновиться от студентов — от яркой талантливости одних, юношеского энтузиазма и пытливости других. В отсутствие такого 311

«Прагматизм в хорошем смысле этого слова — это не так уж и плохо. Я понимаю прагматизм как умение позаботиться обо всех практических аспектах жизни, что в наше время совсем не просто» Маргарита Михайловна Филиппова, поколение 1970–80-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

“

На занятия я иду с интересом и доверием к тому, чем смогу вдохновиться от студентов — от яркой талантливости одних, юношеского энтузиазма и пытливости других. В отсутствие такого энергетического обмена трансляция знаний превращается в рутину, одностороннемонологическую, тягостную и для обучающих, и для обучаемых. И наоборот: любопытство, интерес, разделённая познавательная страсть — животворны, их важно пестовать, притом обоюдно.

”

энергетического обмена трансляция знаний превращается в рутину, односторонне-монологическую, тягостную и для обучающих, и для обучаемых. И наоборот: любопытство, интерес, разделённая познавательная страсть — животворны, их важно пестовать, притом обоюдно. Не менее важно воспитывать в подопечных дисциплину мысли и ощущение «за плечами» многослойной, многовесомой толщи истории культуры, попутно оттачивая и по мере сил обновляя собственный профессионализм. Конечно, самое важное — уважать потребности индивидуального развития (они неповторимы для каждого человека — юного, взрослого и даже старого); а также сохранять трезвую критичность в отношении тех захватывающе-сложных процессов, что происходят за стенами alma mater, в обществе, культуре, мире. Я очень люблю Университет, именно как пространство, где могут тактично, но требовательно вопрошать друг о друге «долгое время», и как текущий момент, мудрость прошлых поколений и интеллектуальный потенциал молодости.

312

313

Елена Аркадьевна Галинская Профессор кафедры русского языка, доктор филологических наук, секретарь секции русского языка Научнометодического совета по филологии Учебно-методического объединения университетов Российской Федерации. Преподаëт предметы историколингвистического цикла, ведёт спецсеминар по проблемам лингвистического анализа памятников древней письменности. Регулярно выступает на научных конференциях. Награждена медалью «В память 850-летия Москвы».

314

— Что вы думаете о прагматизме — Для меня прагматизм — то же самое, наверное, что и для всех, но в моей профессиональной жизни прагматизма никогда не было, потому что я занимаюсь историей языка. Я начала заниматься историей языка на втором курсе: я читаю рукописи, сижу­ в архивах, восстанавливаю фонетическо-морфологическую систему того или иного века, и это такая деятельность, которая не даёт тех результатов, которые привели бы к получению какой-то выгоды. На мой спецсеминар студенты приходят ради науки. Конечно, не у всех потом получается заниматься наукой, но мне повезло, меня оставили работать на нашей кафедре, мне не надо было думать о том, чтобы как-то переориентироваться и зарабатывать деньги. Так я всю жизнь занимаюсь тем, что мне нравится. Я не пытаюсь получить какой-то сверхприбыли от того, чем я занимаюсь, потому что это невозможно, да и стремлений у меня таких нет. Некоторым студентам, которые к нам приходят, удаётся заниматься наукой и после Университета. Конечно, сейчас совершенно другое существование, чем в то время, когда я была молодой. Сейчас люди должны за него как-то бороться, и те, кому удаётся каким-то образом нормально жить, могут себе позволить заниматься тем, что им 315

“

…я всю жизнь занимаюсь тем, что мне нравится. Я не пытаюсь получить какой-то сверхприбыли от того, чем я занимаюсь, потому что это невозможно, да и стремлений у меня таких нет.

”

«В принципе, все, кто преподают на филологическом факультете, не отличаются особым прагматизмом. <…> Я довольно далека от прагматизма. Прагматика близка мне только в лингвистическом смысле…» Наталия Евгеньевна Ананьева, поколение 1960–70-х годов

“

Чем старше становишься, тем быстрей проходит время.

”

“

И молодость, оказывается, быстро проходит. Как-то вдруг оказывается, что она уже прошла. Пользуйтесь тем, что вы молодые. Хотя когда я была молодым преподавателем, я даже не почувствовала этот момент, когда поняла, что я уже среди старших преподавателей кафедры, а где-то там есть молодые. Этот сдвиг в моём сознании произошел совсем незаметно.

”

«Жизнь быстротечна, причём гораздо быстротечней, чем кажется. Чем старше становишься, тем быстрее летит время, тем сложнее на это реагировать. Казалось, что вот, это было совсем недавно, а оказывается, что это было уже давно.» Дмитрий Борисович Гудков, поколение 1980–90-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Е. А. Галинская

нравится. А тем, кто не может, приходится, конечно, бросать науку. Бывает, что в аспирантуру поступают приезжие девочки, и им както надо жить в Москве, и, конечно, тогда уже занятия наукой сходят на нет, начинается работа в фирмах. И тогда то, чем мы занимаемся, уже просто невозможно.

— Какие ценности вы можете назвать вечными?

— Вечные ценности потому и вечные, что они аксиомы. Любовь, семья, дружба, вера, свобода — это понятно, на эту тему вряд ли можно сказать что-то новое. Мне кажется, что у нас на факультете есть ещё одна вечная ценность — это то, что у нас в нашей работе есть связь между поколениями. Мы дружим со студентами, чувствуем себя в единении с ними, с аспирантами и в то же время — с нашим старшим поколением. С Ниной Максимовной Ёлкиной, которой восемьдесят пять лет, я коллега. И с Ириной Владимировной Бегунц, которой двадцать восемь лет, я тоже коллега. С другой стороны — студенты, которые уже закончили Университет и которых я люблю и нахожусь с ними в хороших дружеских отношениях. И это единство поколений, мне кажется, — наша такая вечная ценность, которую нам дал филологический факультет. Это очень приятное чувство. Мы все как одна большая семья, где не чувствуется различий в возрасте и в мировоззрении. Мне кажется, что это очень важно. Я стараюсь не делать людям зла и помогать людям там, где можно им помочь. Это самое главное. Кроме того, если я что-то кому-то могу передать в плане знаний и умений, то я стараюсь это делать.

— Как вы ощущаете быстротечность времени?

— Чем старше становишься, тем быстрей проходит время. Возьмём, например, маленького ребёнка: когда он только родился, он не знает, когда день кончится. Казалось, ему только месяц исполнился, а прошло как будто десять лет, потом пошёл в старшую группу детского сада, потом — в первый класс… А потом и первый курс, не успеешь оглянуться — уже пятый. И молодость, оказывается, быстро проходит. Как-то вдруг оказывается, что она уже прошла. Пользуйтесь тем, что вы молодые. Хотя когда я была молодым преподавателем, я даже не почувствовала этот момент, когда поняла, что я уже среди старших преподавателей кафедры, а где-то там есть молодые. Этот сдвиг в моём сознании произошел совсем незаметно. И ещё у нас совершенно замечательная работа, потому что мы видим всегда только молодые лица на кафедре, и поэтому не чувствуешь себя старым. То есть я не то, чтобы старая, но не замечаешь вот этого взросления-старения, потому что всегда видишь вокруг лица совершенно одинаково молодые и красивые. Я как-то недавно зашла в один академический институт, там работают в основном пожилые люди, и там такие же длинные коридоры, как у нас, примерно такое же здание. И я прошла по этим коридорам и смотрю — как-то мне странно, что-то не так. А оказывается, вокруг ходили седые мужчины и благообразные старушки, и вдруг я поняла, что не привыкла к отсутствию молодёжи. Благодаря студентам мы подзаряжаемся, чувствуем себя очень молодыми, и поэтому бег жизни не так ощутим.

316

“

Мне кажется, что у нас на факультете есть ещё одна вечная ценность — это то, что у нас в нашей работе есть связь между поколениями. Мы дружим со студентами, чувствуем себя в единении с ними, с аспирантами и в то же время — с нашим старшим поколением.

”

«…я считаю, что вечные ценности — это именно люди, с которыми мы живём, работаем, которых мы любим, которые любят нас, которые делают нашу жизнь полноценной.» Ирина Николаевна Кузнецова, поколение 1960–70-х годов

317

Ирина Александровна Гапонова Старший преподаватель кафедры немецкого языкознания. С 1994 года участвует в совместном научном проекте «Язык и культура» с Берлинским университетом им. А. и В. Гум­больдтов. В рамках проекта делала доклады на ежегодной конференции. Основные публикации: «Приветствие и обращёние в немецком языке» (в соавторстве с Г. Улиш, Б. Гюгольд, Л. Уваровой); «Обмен информацией. Немецко-русские лексические соответствия» (в соавторстве с Б. Гюгольд, Л. Уваровой); «Ein Bund — sechzehn Länder. Landeskundliche Texte mit Übungen». В разные годы публиковала статьи по функциональной стилистике и лексикологии немецкого языка.

318

— Предложенные цитаты о прагматизме, быстротечном времени, вечных ценностях отвлекли меня от будничной жизни и заставили поразмышлять о высоких материях. В МГУ преподаватели искренне любят своë дело, работают не из-за выгоды, а отдают себя целиком своей профессии. Моя профессия одновременно является моим хобби. Я устроилась на работу в Университет через десять лет после окончания МГУ. В течение десяти лет я каждый год приходила к заведующему кафедрой немецкого языка Михаилу Васильевичу Раевскому и спрашивала у него: «Нет ли у вас для меня работы?» Однажды, это было накануне Нового года, мне позвонил Михаил Васильевич и пригласил меня на работу. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни. Далее мы попросили Ирину Николаевну прокомментировать ряд цитат. О прагматизме Все вещи — в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Екклесиаст 1:8 319

Всё впереди\ поколение 1970—1980

— Эту цитату хочется произносить вслух. Хочется жить дальше, наблюдать, смотреть, распознавать жизнь. Это вечная жадность человеческого духа до познания. Для преподавателей нашего Университета это характерно. Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу. Конфуций

— Это высказывание Конфуция как раз вступает в противоречие с заявленной темой о прагматизме. Нельзя на выгоде строить свою жизненную философию. Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь. Л.Н. Толстой

— С одной стороны, это простая мудрость, а с другой — приходишь к её осознанию с возрастом. В юности нам присущ максимализм. С годами понимаешь, что в первую очередь надо хотеть того, что делаешь, любить то, что имеешь.

И. А. Гапонова

Бди! Козьма Прутков

— Замечательный, краткий, ёмкий афоризм. Его можно интерпретировать как угодно. Надо быть бдительным, осмотрительным, прагматичным. О быстротечности времени Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. Екклесиаст 1: 3–4

— Этот афоризм проникнут глубоким пессимизмом. Конечно, всё преходяще в этом мире. Мы понимаем свою бренность. Но, как писала Анна Ахматова: Слагаю я весёлые стихи О мире тленном, тленном и прекрасном.

— Любить мир, его красоту, радоваться простым вещам…

Если Коллегия призывает тебя занять определëнный пост, то знай: каждая следующая ступень — это не шаг к свободе, а новое обязательство. Чем выше пост, тем больше обязательство. Чем больше власть, тем строже служение. Чем сильнее личность, тем предосудительнее произвол. Герман Гессе, «Игра в бисер»

— Поскольку я германист, меня очень привлекла эта цитата. Абсолютно подписываюсь под каждым словом. Действительно, чем выше пост, тем больше обязательство. Высокий пост накладывает на человека колоссальную ответственность. Этим людям не позавидуешь, потому что они берут на себя груз ответственности за других.

320

Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Екклесиаст 1:10–11

— Да, можно так смотреть на мир и на время, но на это можно ответить цитатой из Н.В. Гоголя: «Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным». Когда человек прожил жизнь и не оставил после себя ничего — это ужасно. Человек должен бороться, сопротивляться этому. В Университете мы передаем новому поколению знания, опыт. Прослеживается цепоч321

“

Когда я была начинающим преподавателем, я чувствовала опустошение после занятий. Я отдавала много сил, энергии. Сейчас происходит обратный процесс. Приходя в Университет, я заряжаюсь от студентов.

”

«Работа преподавателя приносит большую радость и моральное удовлетворение. Общение со студентами даёт большой эмоциональный заряд, позволяет долго оставаться молодым душой и, что называется, держать руку на пульсе времени.» Лидия Васильевна Красильникова, поколение 1970–80-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

И. А Гапонова

ка преемственности поколений. Отрадно общаться с молодёжью, вникать в её интересы. Происходит взаимообмен в общении. Когда я была начинающим преподавателем, я чувствовала опустошение после занятий. Я отдавала много сил, энергии. Сейчас происходит обратный процесс. Приходя в Университет, я заряжаюсь от студентов. Существует университетская традиция. На кафедрах работают преподаватели, закончившие филологический факультет. Нас воспитывали наши профессора и преподаватели, и мы теперь воспитываем молодёжь. Создаётся определëнная университетская аура. Либерализм, демократичность всегда были характерны для Московского университета. У нас замечательная кафедра, состоящая из шестнадцати человек. Коллектив дружный. В последнее время много молодёжи пришло на нашу кафедру, что очень отрадно. Молодёжь умная, талантливая, с большим научным потенциалом. Они наверняка смогут продолжить университетскую традицию.

дают максимализмом, вступают в конфликт с окружающей жизнью. Чем дольше живёшь, тем больше понимаешь красоту простых вещей.

Я не знаю, была ли моя жизнь бесполезной, простым недоразумением, или же она имела смысл. Герман Гессе

— Хотелось бы надеяться, что смысл заложен в нашем существовании. Существует принцип: чем больше отдал, тем больше получил. Этот принцип работает в нашей педагогической деятельности: постоянный взаимообмен энергетикой, обмен знаниями, обмен информацией. Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни. Ф.М. Достоевский

— Чтобы жить в соответствии с этой мудростью, надо пройти большой путь. Не всегда это получается в юности, когда многие стра322

Смотри вдаль — увидишь даль; смотри в небо — увидишь небо; взглянув в маленькое зеркальце, увидишь только себя. Козьма Прутков

— Эта мысль корреспондирует с цитатой Ф.М. Достоевского о том, что весь мир заключён внутри человека. Необходимо расширять свой внутренний мир. Делать это можно бесконечно, поэтому жизнь — потрясающее приключение. В немецком языке очень хорошая пословица: «Man lernt nie aus», которая переводится как «Невозможно выучиться до конца». Язык — это совершенно неисчерпаемая вещь. Каждый день, общаясь с иноязычными текстами, что-то для себя открываешь.

— Ирина Александровна, ваша миссия просветителя или воспитателя?

— И то, и другое. Первая функция педагога — просвещение. В последнее время воспитательной миссии приходится уделять больше внимания. У меня двадцатилетний опыт работы в стенах Университета. Я думаю, что воспитание происходит через просвещение. Это единый процесс. Для филологов это актуально, так как мы соприкасаемся ежедневно с шедеврами мировой литературы, с высокими вещами, которые прошли проверку временем. Очень важно донести до студентов то, что культура — это процесс долгосрочный, исторически неразрывный. Следует жить и иметь в виду то, что до тебя жили сотни поколений людей. Они жили, трудились, создавали шедевры. Мы должны пытаться приблизиться к ним, по возможности, понять, что хотели сказать нам великие умы человечества.

323

“

Существует университетская традиция. На кафедрах работают преподаватели, закончившие филологический факультет. Нас воспитывали наши профессора и преподаватели, и мы теперь воспитываем молодёжь. Создаётся определëнная университетская аура. Либерализм, демократичность всегда были характерны для Московского университета.

”

«Наверное, для педагога это и есть самая главная задача — формировать Человека. В этих словах заключена самая главная мысль: всё, что мы делаем, вся наша работа, наши программы, наши учебные пособия, лекции — всё направлено на это.» Татьяна Андреевна Комова, поколение 1960–70-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

“

Существует принцип: чем больше отдал, тем больше получил. Этот принцип работает в нашей педагогической деятельности: постоянный взаимообмен энергетикой, обмен знаниями, обмен информацией.

”

— Почему вы стали изучать немецкий язык?

— Мой батюшка, участник войны, сам выучил немецкий язык. Когда он стоял на посту, будучи солдатом, то заучивал немецкие слова. Я училась в немецкой спецшколе, одной из старейших московских школ. Жизнь была определëна в первом классе. Я решила, что буду учиться только на филологическом факультете МГУ. В 1975 го­ду очень сложно было поступить на филфак — десять человек на одно место. Студенты приезжали со всей страны.

— С каким настроением вы идëт е на работу?

— С приподнятым. Это большое счастье заниматься любимым делом и получать от работы удовольствие.

— Какие ценности являются приоритетными в вашей жизни?

— Семья, любимая работа, общение с людьми.

324

325

Олег Алексеевич Клинг Профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедрой теории литературы, заместитель декана филологического факультета по научной работе, писатель, член Всемирной ассоциации писателей «Международный ПЕН-клуб». Разработал новые подходы к изучению взаимосвязей русского символизма и постсимволизма, идеи «диффузного состояния» в русской литературе 1910-х, цикличности авангарда в русской поэзии и др. Опубликовал свыше 120 научных трудов. Автор книг, вышедших в России и за рубежом.

— Олег Алексеевич, что в вашем понимании «прагматизм»?

— Прагматизм — это явление двойственное. Романтическая традиция считает, что это некое отрицательное качество. Но прагматизм может обернуться и другой стороной, когда он, например, реализуется в творчестве поэта. Иногда это именуют рационализмом. Таким поэтом-прагматиком, рационалистом был В.Я. Брюсов. Но две стихии — мечты, творческие фантазии и художественный прагматизм — он соединил в таких строках: Вперёд, мечта, мой верный вол! Неволей, если не охотой! Я близ тебя, мой кнут тяжёл, Я сам тружусь, и ты работай!

— Здесь поэтический труд уподобляется волу, запряженному в плуг. Другое дело, когда прагматизм становится самоцелью, он мешает включению человека в большой мир и не всегда может позволить человеку верно оценить происходящее. Ведь мироощущение прагматичного человека состоит из постулатов, а жизнь строится на 326

327

«Будем под прагматизмом понимать некий культ её величества Пользы. Что ей противопоставить, какой антоним подобрать? Человек простого сознания скажет: конечно же, вред. Оппозиция: полезно — вредно, полезный — вредный. Склонный к парадоксализму интеллектуал ответит иначе — бинарная оппозиция: польза — красота. Причëм не надо возвеличивать первую.» Александр Анатольевич Илюшин, поколение 1960–70-х годов

“

Анализируя свои поступки, не всегда бываешь уверенным в том, что всё, что в прошлом, было верным и правильным. Но жизнь невозможно переписать. А сомнения — это источник движения вперёд. И когда ты сомневаешься в смысле своей жизни, своих поступков, — ты в поиске верного пути. Главное — никогда не сомневаться в Божьем промысле. Когда же человек сомневается в себе, он словно проходит путь покаяния, и для него это полезно.

”

«…самые лучшие преподаватели те, в которых студенты чувствуют, что они готовы отдать себя, свои знания и опыт. <…> Если студент может что-то взять от преподавателя, то пускай это будет взгляд на жизнь, мировоззрение. И пускай именно такой преподаватель соответствует своему званию.» Владимир Борисович Катаев, поколение 1950–60-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

О. А. Клинг

случаях, отступлениях от правил. И прагматичный человек, который верит только в расчёт, план, нередко может потерпеть крушение, потому что любая жизнь многообразнее, чем прагматическое представление о ней. Вы попросили меня выбрать из высказываний великих одно или два. Мне близка цитата из Екклесиаста:

общечеловеческое. Трудно сказать, являюсь ли я воспитателем, в конце концов, каждый из нас проходит курс самовоспитания. Ещё хотелось бы быть для студентов собеседником, сомыслителем. В советскую эпоху над студентами был своего рода надзор в виде кураторов, инспекторов, которые следили за ними, и студентов это, скорее всего, тяготило. Я считаю, что такого повсеместного надзора быть не должно. И, тем не менее, иногда мне кажется, что наши студенты бывают одиноки в своих проблемах, бедах, в своих размышлениях о жизни. Научный руководитель, конечно, подскажет, как написать курсовую работу. Но иногда студентам не хватает просто собеседника в лице преподавателя, а может быть, и помощника. Прекрасно, что двери кабинета нашего декана всегда открыты для студентов. Хочется, чтобы студенты знали, что мы готовы общаться с ними.

Не может человек пересказать всего: не насытится око зрением, не насытится ухо слушанием.

— Действительно, невозможно зачастую передать ощущаемое, осязаемое с помощью вербального и даже визуального рядов. Это тайна. Мне понравилась цитата из Гессе: Я не знаю, была ли моя жизнь бесполезной, простым недоразумением, или же она имела смысл.

— Естественно, что человек нередко задумывается о прошедшем. Анализируя свои поступки, не всегда бываешь уверенным в том, что всё, что в прошлом, было верным и правильным. Но жизнь невозможно переписать. А сомнения — это источник движения вперёд. И когда ты сомневаешься в смысле своей жизни, своих поступков, — ты в поиске верного пути. Главное — никогда не сомневаться в Божьем промысле. Когда же человек сомневается в себе, он словно проходит путь покаяния, и для него это полезно.

— Как вы считаете, кем вы являетесь для своих студентов: просветителем, воспитателем или кем-либо ещё?

— Конечно, мы в первую очередь призваны учить. Но мне хотелось бы быть для студента другом. Важно донести до студента что-то 328

— Когда вы входите в аудиторию, какие ценности вы стараетесь донести до ваших студентов, задумываетесь ли вы над этим?

— Вы знаете, каждая лекция — это небольшое испытание. Я думаю, что преподают только те люди, которые действительно любят свою профессию и дорожат ею. Даже несмотря на большой опыт, мы, преподаватели, входя в аудиторию, никогда не знаем, что произойдет. Всегда волнуешься, какой будет лекция. Когда ты входишь в аудиторию, недостаточно лишь мысли о том, как бы получше построить лекцию. Нужна какая-то сверхзадача. Перед нами в аудитории — молодое поколение, которое будет создавать новые литературные произведения, новые гениальные статьи, учебники и монографии. Сложность в том, что мы общаемся с будущим. В том числе с будущим нашей науки. Самое главное для меня в общении со студентами — это прежде всего опыт человеческого общения.

329

“

Конечно, мы в первую очередь призваны учить. Но мне хотелось бы быть для студента другом. Важно донести до студента что-то общечеловеческое.

”

«У меня каждый год повторяется один и тот же курс, и я каждый год сижу с книгами накануне лекции. Потому что всегда появляется что-то новое: какой-то новый взгляд, новое исследование. И я должна донести до студентов не только базовый курс, который я написала много лет назад, но и то новое, что появилось за год.» Ольга Викторовна Александрова, поколение 1970–80-х годов

Профессор, доктор педагогических наук, заведующая кафедрой русского языка для иностранных учащихся гуманитарных факультетов МГУ, академик Международной академии наук педагогического образования, вице-президент Российского общества преподавателей русского языка и литературы (РОПРЯЛ). Автор более чем 230 опубликованных в России и за рубежом научных и научно-методических работ, в том числе первого в мире учебно-методического Интернеткомплекса дистанционного обучения русскому языку как средству делового общения. Один из инициаторов и разработчиков Российской государственной системы тестирования по русскому языку как иностранному. Автор и редактор Государственных образовательных стандартов и тестов разных уровней общего и специального владения русским языком как иностранным, лексических минимумов, программ. Инициатор и редактор серии нового поколения учебных пособий по русскому языку как средству профессионального общения.

330

Любовь Павловна Клобукова — Любовь Павловна, как вы относитесь к прагматизму? Вы прагматик?

— Да, я прагматик. Но не в том смысле, что стараюсь из всего извлечь для себя какую-то пользу. Просто для меня всегда важен положительный результат той деятельности, которой я занимаюсь. Наверное, это диктуется самой моей профессией. Ведь я преподаю русский язык иностранцам, а они приходят на урок с вполне определëнными целями: научиться говорить, писать, слышать и понимать — научиться общаться на русском языке. И я как преподаватель должна оправдывать их ожидания. Чёткую прагматическую направленность имеет и моя исследовательская деятельность. Мы постоянно изучаем коммуникативные потребности разных категорий наших учащихся — студентов, магистрантов, аспирантов (будущих юристов, экономистов, психологов и др.), чтобы сделать процесс обучения прагматически ориентированным. Приведу ещё один пример. Я являюсь одним из инициаторов и разработчиков Российской системы тестирования по русскому языку граждан зарубежных стран. Это была очень сложная и предельно прагматически ориентированная работа. Ведь нужно было 331

«Особенно важен прагматизм в лингвистике, ведь невниманием к практической стороне функционирования языка наша советская лингвистика отличалась особенно. Она была слишком теоретична, высоколоба и даже в тех работах, которые были ориентированы на пользователя (словари, грамматики), интереса этого пользователя не учитывала.» Мария Владимировна Шульга, поколение 1960–70-х годов

“

оценивая человека, я всегда на первое место ставлю его душевные и духовные качества. Для меня неприемлемо смотреть на человека как на трудовую единицу.

”

«Готовлю я професси­ оналоов, но работаю я с людьми.» Ольга Александровна Сапрыкина, поколение 1970–80-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Л. П. Клобукова

детально описать коммуникативные цели обучения в рамках каждого из шести выделенных уровней владения русским языком. Это создало научно-методическую базу для организации такого процесса обучения в России и за рубежом, в результате которого иностранный гражданин может успешно сдать экзамен и получить российский сертификат, удостоверяющий тот или иной уровень его коммуникативной компетенции.

— Как великолепно Пирогов выразил ту тенденцию, которая обнаружилась уже тогда и которая так мощно заполонила наши умы сегодня: сам человек не ценен, ценны его профессиональные навыки. Ценят специалиста, а не человека. Я смотрю на это иначе: профессиональные качества человека для меня очень важны, но не менее важно, чтобы человек был хорошим.

— Значит ли это, что для вас в людях, в частности в ваших коллегах, ценен прежде всего высокий профессионализм и настрой на достижение конкретного результата?

— Нет, я бы не хотела быть понятой именно так… Я очень люблю профессионалов и делаю всё возможное, чтобы специалистов высшей квалификации на кафедре было как можно больше. Только за последние 10 лет на нашей (практической!) кафедре защищено 6 докторских и 12 кандидатских диссертаций, издано 6 монографий, 12 словарей, 130 учебников и учебных пособий, опубликовано более 600 научных статей. И этот перечень можно продолжить. И всё же, оценивая человека, я всегда на первое место ставлю его душевные и духовные качества. Для меня неприемлемо смотреть на человека как на трудовую единицу. В середине XIX века Николай Иванович Пирогов выступил с удивительной статьёй, которая называлась «Вопросы жизни» и обратила на себя внимание всей интеллигенции, всего образованного российского общества. Суть статьи, ключ к ней великолепно выражал эпиграф: — Кем бы вы хотели видеть вашего сына?

— Человеком.

— Как? Такого нет понятия. Можно быть моряком, врачом, педагогом, механиком. А что такое человек? Это какая-то абстракция?

332

— А что такое «хороший человек»? И как можно стать хорошим человеком?

— Вы задали, наверное, один из самых сложных, так называемых вечных вопросов… Я думаю, что каждый мыслящий человек задает этот вопрос самому себе всю свою жизнь: «Как стать хорошим?» Каждый человек мучительно ищет ответ на этот вопрос и иногда, к сожалению, так и не находит. Хотя всем нам известно, что вочеловечившийся Бог совершил две тысячи лет назад на кресте, и с тех пор любой человек может строить свою жизнь «по правилам»: исполнить все заповеди и тем уподобиться Тому, Кто призвал: «Будьте святы, ибо Я Господь, Бог ваш, свят». Это почти непостижимо, но из данного призыва следует, что теоретически каждый может стать святым. И заповеди — это не мираж, которым можно любоваться лишь издали. Если мы готовы относиться к ним как к практической инструкции, то увидим, что Христовы заповеди даны вовсе не для усложнения, а для облегчения борьбы с грехом. В различных источниках мы можем ознакомиться с предостережениями от внешних проявлений зла, и лишь Евангелие учит нас определять и отсекать сами корни грехов: «Всё могу в укрепляющем меня Христе», — писал апостол. Это важнейшее, краеугольное отличие христианской нравственности от всякой другой. Сами по себе внерелигиозное воспитание и внерелигиозная нравственность не дают человеку силы стать хорошим. Они лишь дают информацию о том, что считается хорошим в данном обществе. И у каждого чело333

“

Мне кажется, что в эпоху ученичества мы просто обязаны думать о себе как о возрастающей личности.

”

“

Заповедью «О щеке» Христос призывает спорящих и враждующих сделать шаг навстречу друг другу. Кто первый это сделает? Естественно, тот, кто смиреннее, а значит, духовно выше и великодушнее, кто может снизойти к слабости другого человека.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Л. П. Клобукова

века, который получает такую информацию, есть выбор: либо стать хорошим человеком, либо выглядеть хорошим человеком.

тот факт, что между людьми — взрослыми людьми — постоянно возникают противоречия! Как научиться их разрешать повзрослому?

— У меня есть только один ответ, и он лежит опять в сфере христианской нравственности. Образец поведения взрослого человека дан нам в Нагорной проповеди: «Ударили тебя по одной щеке — подставь другую». О чём говорит здесь Господь? Самое элементарное, так сказать, детское сознание подразумевает под этим прямое правило жизни: «тебе дали по одной щеке — ты подставь другую». Но в Евангелии, конечно, речь идëт не о простом факте, а о принципе взаимоотношений между людьми. Сам Христос на суде ударившему Его не подставил другую щеку, а возразил: «За что бьешь Меня?» Господь научает, каким образом можно разрешить одну из сложнейших и насущнейших жизненных проблем, как снять то напряжение, ту неприязнь, которые часто возникают между людьми. Заповедью «О щеке» Христос призывает спорящих и враждующих сделать шаг навстречу друг другу. Кто первый это сделает? Естественно, тот, кто смиреннее, а значит, духовно выше и великодушнее, кто может снизойти к слабости другого человека.

— Но ведь не все люди обладают христианским мировоззрением… А быть хорошим, как вы сказали, хочет каждый мыслящий человек. Что бы вы посоветовали другим? Например своим студентам, — как им «возрастать»?

— Какое хорошее слово вы употребили! Возрастать… Мне кажется, что в эпоху ученичества мы просто обязаны думать о себе как о возрастающей личности. Какими мы вырастаем? И вырастаем ли вообще? То есть становимся ли мы взрослыми? Наверное, я немного упрощаю, но мне кажется, что эту проблему можно свести к вопросу: «Обижаемся ли мы на мир или не обижаемся?». Ведь что значит не быть взрослым? Считать, что мир «центрирован» на нас, создан для того, чтобы нас или обижать, или гладить по головке. Вы прекрасно знаете, что детская психология и состоит в этом эгоцентризме, когда ребёнок воображает себя центром мира, в том смысле, что всё, что в мире происходит, происходит для того, чтобы или доставить ему удовольствие, или обидеть его. И все события имеют для него, так сказать, знаковую природу, все они что-то означают по отношению к нему. Поэтому мы и говорим (хотя это тавтология): ребёнок инфантилен. Ребёнок есть ребёнок. И если сегодня под этим углом зрения посмотреть на окружающих нас людей, то можно увидеть, что многие взрослые люди так и остались в детском возрасте, потому что они воспринимают весь окружающий мир как нечто, где всё происходит только по отношению к ним. Я думаю, что мир не имеет по отношению к нам никаких намерений. Такова, на мой взгляд, «взрослая» точка зрения.

— Я не совсем понимаю вашу мысль: «Мир не имеет по отношению к нам никаких намерений». Вы же не будете отрицать 334

— Любовь Павловна, а что вы думаете о художественной литературе как о средстве познания мира, средстве формирования личности человека? Вам не кажется, что она даёт прекрасные жизненные ориентиры, потому что обращает человека к вечным ценностям?

— На первый взгляд, вы задали несложный вопрос… Вряд ли в нашей филологической аудитории найдётся человек, который не согласится с вашим тезисом. И в то же время, может быть, вы будете удивлëны, но у меня нет однозначного ответа на ваш вопрос. Вы говорите: «Даёт прекрасные жизненные ориентиры…». Однако согласитесь, что иметь ориентир и идти по дороге (и уж тем более 335

Всё впереди\ поколение 1970—1980

“

Хотя, безусловно, круг чтения человека многое говорит о нём, и тут я не могу с вами не согласиться. Вспомним слова того же Бродского, обращённые ко всем нам: «Я не призываю к замене государства библиотекой — хотя мысль эта неоднократно меня посещала, — но я не сомневаюсь, что, выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не на основании их политических программ, на земле было бы меньше горя.»

”

дойти до цели!) — это разные вещи! Процесс познания мира и, главное, познания самого себя гораздо сложнее… И «в одиночку» художественная литература, даже такая замечательная, как русская классическая, этот процесс не может обеспечить. Иначе пришлось бы признать, что любой филолог-русист по определëнию является замечательным человеком, носителем вечных духовных ценностей — ведь он прочитал лучшие произведения русской классики! Заманчиво, конечно, тем более что мы здесь в большинстве своëм русисты. Заманчиво, но ведь нелепо! Иосиф Бродский, безусловный авторитет и для сугубо светских людей, и для несветских христиан, писал, вернее, говорил в своей Нобелевской речи, что «существуют три метода познания: аналитический, интуитивный и метод, которым пользовались библейские пророки, — посредством откровения». По его мнению, отличие поэзии от прочих форм литературы в том, что она пользуется сразу всеми тремя, так как все три, как он выразился, «даны в языке». Как видите, Поэт и богословы ведут диалог-унисон. И ещё Бродский признавался, что стихотворение он пишет потому, что язык ему подсказывает или просто диктует следующую строчку. Очевидно, что язык в данном контексте — метафора, и за ней — Дух. И То, что было в начале, — Слово. Хотя, безусловно, круг чтения человека многое говорит о нём, и тут я не могу с вами не согласиться. Вспомним слова того же Бродского, обращённые ко всем нам: «Я не призываю к замене государства библиотекой — хотя мысль эта неоднократно меня посещала, — но я не сомневаюсь, что, выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не на основании их политических программ, на земле было бы меньше горя. Мне думается, что потенциального властителя наших судеб следовало бы спрашивать прежде всего не о том, как он представляет себе курс иностранной политики, а о том, как он относится к Стендалю, Диккенсу, Достоевскому...».

336

337

Сергей Иванович Кормилов Профессор кафедры истории русской литературы ХХ века, доктор филологических наук, член-корреспондент МАНПО, член редколлегии журнала «Вестник МГУ», серия 9 «Филология», составитель, научный редактор и основной автор «Современного словаря-справочника по литературе». С 2003 года читает спецкурсы в Московском гуманитарном педагогическом институте. Общее число статей и рецензий — более 600.

338

Об афоризмах и прагматизме — Для этого опроса распространена подборка цитат, афоризмов. К афоризмам у меня было очень тёплое чувство: в советское время я семь с половиной лет потратил на то, чтобы редактировать факультетскую стенгазету (её сейчас нет), и установил там такое нововведение «Перловка» — собрание перлов, иногда тематических: к 8 марта были подборки «Мужчины о женщинах». Но в принципе я к афоризмам отношусь двойственно, потому что афоризмы — это, в общем-то, форма архаическая, так как в краткой форме претендует на какую-то однозначную жизненную мудрость, и потому афористична литература прежних времён. В русской литературе, которая как новая литература сформировалась поздно, это немного задержалось, поэтому афористичны Крылов, Грибоедов, во многом Пушкин, отчасти и Лермонтов, но уже тургеневский Базаров заявляет Аркадию: «…об одном прошу тебя, не говори красиво…», а его собственные афоризмы: «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта…», «Рафаэль гроша медного не стоит…» и тому подобные окостенели, стали афоризмами в сознании тогдашних читателей. А Достоевский и Толстой с их тяжёлым, «кудрявым» 339

“

афоризмы как таковые — вещь опасная: с одной стороны, они действительно концентрируют народную мудрость (пословицы, поговорки — это, конечно, замечательно), но с другой стороны, это всё-таки однозначные суждения, а жизнь всегда богаче любого афоризма.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

стилем? У Толстого, как говорил Николай Иванович Либан, «от начала фразы до конца на извозчике не доедешь». Там, конечно, афоризмов уже быть не может: это настолько сложные писатели, что претендовать на однозначную мудрость они не могут. Когда литература обновлялась, опять афоризмы пришли: афоризмами насыщены произведения раннего Горького, и, конечно, у символистов они встречаются, но потом это тоже улетучивается. Поэтому афоризмы как таковые — вещь опасная: с одной стороны, они действительно концентрируют народную мудрость (пословицы, поговорки — это, конечно, замечательно), но с другой стороны, это всё-таки однозначные суждения, а жизнь всегда богаче любого афоризма. Но, тем не менее, из того, что здесь предложено, что-то вызывает у меня глубокое сочувствие. Вот из Конфуция, например: «В стране, где есть порядок, будь смел и в действиях и в речах. В стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах». Тут я должен сказать, что это мне близко потому, что Конфуций хоть и мудрый был человек, но меня так и не предостерёг. Порядка у нас в стране никогда не было, об этом хорошо написал в «Истории государства Российского…» Алексей Константинович Толстой: Земля наша богата, Порядка в ней лишь нет… Это ещё восходит к «Повести временных лет» и до сих пор справедливо. Хотя, кстати, это дало и какие-то положительные результаты, в литературе прежде всего. Жанры нашей литературы беспорядочны: у нас поэма в прозе, роман в стихах, роман-эпопея, а это — сочетание несочетаемого: роман — личностная литература, эпопея — общенародная литература. Лев Толстой это слил в некое единство, ну и впоследствии ему подражали более или менее удачно. Порядка у нас никогда не было, но по отношению к литературе, может, и Бог с ним, с порядком, а в общественной жизни нам по-

рядка очень и очень не хватает, так что у нас страна, где нет порядка, а Конфуций предписывает: «…в стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах». В действиях я часто бывал смел, а в речах обычно неосмотрителен, и это мне здорово испортило жизнь, к вопросу о прагматизме. Люди вырывают из богатства жизни, из всего контекста какое-то одно суждение. Это, кстати, касается и нашей филологической работы: мы приписываем классикам какие-то мысли, которые они высказали попутно, не считая, что у них будет полное собрание сочинений, что будут собирать любые их фразы, в данной ситуации они сказали и всё. Ольга Леонардовна Книппер-Чехова говорила: «Это для вас — ЧЕХОВ, а для меня — Антоша. …утром он мог сказать одно, а вечером другое… По настроению… А вы на таком фундаменте строите свои концепции!» Вот так сложилось представление о том, что Пушкин сам себя назвал поэтом действительности, а это в рецензии на альманах «Европеец» он цитирует статью Киреевского, и Пушкин, может, иронично об этом говорил. И тем не менее, даже хорошие литературоведы повторяют: «Пушкин сам себя назвал поэтом действительности». Это — неподписанная рецензия, авторство её раскрыл Вяземский много лет спустя, то есть даже не абсолютно достоверно, что это Пушкин, но на этом строятся колоссальные концепции. В жизни это мне могло повредить. Cкажем, был у нас такой очень хороший преподаватель Вячеслав Андрианович Грихин. Он вместе со Смирновым, ныне здравствующим, написал «Пособие для поступающих в Университет», на мой взгляд, не очень удачное, и я одной своей знакомой, которая оказалась его школьным товарищем, сказал, что «вот Грихин-то мог бы и лучше, он талантливый человек…», а дальше, извините, началась бабья сплетня, она донесла… Он рано умер, и умер в обиде на меня, хотя я-то как раз имел в виду, что он мог бы и лучше, моё отношение к нему было в высшей степени положительное, и только по частному поводу я сказал, что это

340

341

“

Порядка у нас никогда не было, но по отношению к литературе, может, и Бог с ним, с порядком, а в общественной жизни нам порядка очень и очень не хватает, так что у нас страна, где нет порядка, а Конфуций предписывает: «…в стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах».

”

“

Люди вырывают из богатства жизни, из всего контекста какое-то одно суждение. Это, кстати, касается и нашей филологической работы: мы приписываем классикам какие-то мысли, которые они высказали попутно, не считая, что у них будет полное собрание сочинений, что будут собирать любые их фразы, в данной ситуации они сказали и всё.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

не достойно его таланта. И, конечно, обидно, что он так и ушёл из жизни, имея ко мне претензию. А я человек злоязычный, не злой, нет, наоборот, добрый, но злоязычный. Ради красного словца могу что-то подобное отмочить. А между прочим, психологи установили, что для опровержения первичной информации нужно в шесть раз больше контринформации, вот кто-то услышал, что я о нём насмешливо отзывался, и я должен был бы шесть раз ему сказать противоположное, чтобы его разубедить, но ведь такого повода нет: я же не буду на слухи реагировать, а слухи ходят, трепаться у нас на факультете очень любят — факультет говорливый. И в результате у меня в смысле прагматизма получилось всё очень неудачно: я — единственный профессор нашего факультета, который преподаёт не то, для преподавания чего родился. Я был аспирантом кафедры теории литературы, две диссертации — и кандидатскую, и докторскую — защитил по теории литературы, но так получилось, что пришёл на вот эту кафедру, так как там места не было, и там относились ко мне и относятся многие настороженно, потому что я эту кафедру критиковал даже печатно, не только устно. Я больше четверти века «просидел на чемодане», надеялся вернуться на кафедру теории литературы и преподавать, несмотря на то, что коллектив меня не очень устраивал; ну что ж, я со студентами работаю, а не с доцентами. Так и не получилось, это обидно. У меня дома громадное количество книг, в том числе по античной и средневековой литературе, и прочие, которые я на практике не могу использовать. У меня есть публикации и по теории древнерусской литературы, и немножко по западным, но развернуться я не могу, я оказался в положении, в общем-то, изгоя. Конечно, и эта кафедра за 30 с лишним лет стала для меня родной, но тем не менее, обида на жизнь есть. Я чувствую, что я себя и наполовину не реализовал. Хотя у меня под 600 публикаций, наверное, больше, чем у всех профессоров на факультете, в том числе и по теории литературы, но тем

не менее, считаю, что если бы я занимался именно тем, чем хотел, это было бы лучше. А так преподаю историю критики ХХ века, а там ведь мусора видимо-невидимо. Я столько барахла прочитал, это очень мягко сказано: «барахла» — дряни! Прочитал и законспектировал, потому что не преподавать этого тоже нельзя, так как должны знать студенты, в какой атмосфере приходилось работать Ахматовой, Пастернаку, как они преодолевали эту страшную атмосферу, как их гробили просто-напросто. Пушкину и Лермонтову было всё равно: есть Белинский — нет Белинского, а вот критик Корнелий Зелинский написал отрицательный отзыв о рукописи сборника вернувшейся в Советский Союз из эмиграции Цветаевой и угробил её — она осталась без средств к существованию. В 47-м году критик Владимир Ермилов напечатал разгромный отзыв об Андрее Платонове и выбросил его из литературы. Мерзавец, конъюнктурщик погубил классика литературы ХХ века — ну как этого не знать? Вот вам тоже прагматизм своеобразный, так что и этим заниматься приходится. Прагматизм — штука хорошая, но для тех, кто прагматичен по своей натуре, а я не прагматичен. Вы видите, я опрометчиво поступаю и не очень стремлюсь к идеалам бытовым. Михаил Михайлович Голубков меня спрашивал: «Сергей Иванович, вы хотите быть богатым?» Я отвечал: «Нет, не хочу», после чего он поинтересовался: «Почему?» Я отвечал одним словом: «Хлопотно…», потому что счастья богатство не приносит, оно приносит новые заботы. Люди привыкают к тому, что они получают, — как студенты, которые страстно мечтали поступить на филологический факультет МГУ. Главная мечта жизни! Поступят, на первом курсе ещё ходят на лекции, на втором начинают прогуливать, а на пятом уже половину прогуливают в лучшем случае, а то и больше, а что это счастье, они забывают: они его получили, и это для них уже норма, а никакое не счастье. Вот так и богатые люди. В принципе в развитых странах хороший рабочий имеет те же блага,

342

343

“

Прагматизм — штука хорошая, но для тех, кто прагматичен по своей натуре, а я не прагматичен.

”

“

У меня богатейшая библиотека, я сам её собрал <…> Я теперь могу долго не ходить в библиотеку, у меня всё есть.

”

“

Один наш покойный профессор, Юшин, говорил: «Филолог — это единственный человек, который тратит свои деньги на собственное орудие производства».

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

что и богатейший капиталист: он так же питается, ездит на своей машине, у него хорошие жилищные условия. Но капиталист, если он разорится, — стреляется, потому что он уже живёт ради денег, а не ради самого жизненного процесса — вот такой нелепый прагматизм. Конечно, человеку нужны условия, конечно, профессору нужны свой кабинет, своя домашняя библиотека. У меня богатейшая библиотека, я сам её собрал, родители у меня были далеки от филологии, точнее, мать была преподавателем русского языка и литературы, но она родилась в Сибири, преподавала в школе и кроме школьной программы практически ничего не знала, отец, офицер, был гораздо более начитанным, чем мать. Так что филологом я стал сам и сам собрал богатую библиотеку. Я теперь могу долго не ходить в библиотеку, у меня всё есть. Но, опять-таки, сейчас книги дорогие, а я всё никак не могу пройти мимо. «Господи! — думаю я. — Ну что я, вечно жить буду?!» Уже понимаю, что я эту библиотеку не то, что всю, я её треть никогда не прочитаю, но с другой стороны, — вдруг какая-нибудь конференция на интересную тему? А у меня литература по этой конференции есть, я сажусь, пишу доклад, и мне в библиотеку идти не надо. Вот и плюсы, и минусы. Один наш покойный профессор, Юшин, говорил: «Филолог — это единственный человек, который тратит свои деньги на собственное орудие производства». Особенно тот, кто современной литературой занимается, он должен журналы выписывать, это дорогое удовольствие, всё за свой счет. В этом смысле лингвисты гораздо благополучнее: литературы по их предмету выходит гораздо меньше, и им не нужна огромная библиотека. А я, на свою беду, чем только не занимался: у меня есть книжка о Лермонтове, много статей о Пушкине, 7 статей о Державине, и вместе с тем занимаюсь историей критики после 1917 года, изучаю Ермилова, Феликса Кузнецова и всяких прочих приспособленцев. Это тоже не способствует тому, чтобы разбогатеть, но научной продуктивности зато способствует, так что вот моральное удовлетворение взамен материального.

О быстротечном времени

344

“

— В афоризмах, которые здесь подобраны, нет самого главного. Хоть Толстой, конечно, не афористичен, но мысль очень хорошую о быстротечности жизни он однажды высказал. Он объяснил, почему с каждым годом в восприятии человека жизнь всё ускоряется и ускоряется. Александр Николаевич Островский в «Грозе» мудро поступил, когда вложил в уста старой дуры Феклуши слова «время в умаление приходит». Время в умаление приходит, потому что она старая. Действительно, время в сознании человека становится всё более и более относительным и действительно убывает. Так это очень чётко объяснил Лев Толстой, умница! Для трёхлетнего человека год — это третья часть его жизни, для десятилетнего — десятая часть его жизни, а для шестидесятилетнего — шестидесятая. Вот почему чем ты старше, тем быстрее мелькают годы. И вот почему наши профессора всё время жалуются на колоссальную загруженность, хотя у нас далеко не каждый день рабочий, мы можем к лекциям готовиться дома, с аспирантами своими можем встречаться дома, а студент — ну-ка, походи на все занятия! Только молодость и молодая сила этому могут способствовать. Студенты неизмеримо более загружены, чем профессора, и, тем не менее, на недостаток времени жалуются профессора. Вспоминаю свои студенческие годы: ну всё успевал. Нет, всех романов прочитать к экзамену я не успевал, а подсчитал, что если бы я не читал хотя бы классику до поступления в Университет, сколько бы должен был прочитывать произведений по курсам истории русской литературы, истории зарубежной литературы, тогда был ещё курс истории литератур СССР (это были средневековые литературы, Средней Азии, а потом литературы Закавказья…) — всё надо было читать, и, вы знаете, успевал! Успевал, конечно, не всё, какие-то 3–4 романа всё-таки познавал фольклорным способом: «Ты читал?» — «Читал». — «Расскажи!» Так, 345

…я, на свою беду, чем только не занимался: у меня есть книжка о Лермонтове, много статей о Пушкине, 7 статей о Державине, и вместе с тем занимаюсь историей критики после 1917 года, изучаю Ермилова, Феликса Кузнецова и всяких прочих приспособленцев. Это тоже не способствует тому, чтобы разбогатеть, но научной продуктивности зато способствует, так что вот моральное удовлетворение взамен материального.

”

«Да, конечно, жизнь быстро бежит, но нельзя пугаться того, что жизнь проходит, иначе ты теряешь сегодняшний день. А это самое ценное, что есть у нас — сегодняшний день. Мы очень часто ждём будущего, свершения чего-то и живём как будто начерно <…> Каждое время и каждый возраст имеют свои достоинства, так что это нормально. Меня это не пугает!» Мария Владимировна Шульга, поколение 1960–70-х годов

“

Так, я подсчитал, что если бы я не читал достаточно много до поступления на филфак, то должен был бы прочитывать в день полтора романа или сборника стихов. Вот какая только литературоведческая нагрузка на студенте-филологе. Это не считая лингвистических дисциплин, того, что надо языки изучать...

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

я подсчитал, что если бы я не читал достаточно много до поступления на филфак, то должен был бы прочитывать в день полтора романа или сборника стихов. Вот какая только литературоведческая нагрузка на студенте-филологе. Это не считая лингвистических дисциплин, того, что надо языки изучать, а в моё время изучали ещё и социально-экономические дисциплины: историю партии, научный коммунизм — и это всё надо было конспектировать, статьи Ленина… Господи, Боже мой! Сколько бумаги измарал! Преподавателю надо было показывать конспекты Ленина… Когда успевал? Сейчас ума не могу приложить, хотя успеваю каждый год печатать по 20 работ в среднем. Кстати, вот прагматизм: на Западе с этим считаются, там дифференцированная оплата труда, а у нас есть профессора, которые и одну работу не каждый год печатают, но зарплаты у нас одинаковые. Это наш бюрократизм такой, никто в этом разбираться не хочет. Это насчёт быстротечности жизни, об этом надо помнить всегда, особенно молодым. Народный афоризм: «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня» — один из самых мудрых. Потом не успеешь! Смолоду всегда кажется: жизнь бесконечна, всё ещё успеется. И даже не только в молодости. Вот я же говорю, книги покупаю и только потом, задним числом, думаю: «Зачем кучу денег потратил, всё равно всё не прочитаю, в гроб с собой не заберу, уже не мальчик», но тем не менее, поступаю вопреки здравому смыслу, вопреки всякому прагматизму, потому что представить себя несуществующим по-настоящему ни один человек не может. А в принципе, конечно, надо помнить о том, что жизнь быстротечна, конечна, и надо успеть от жизни много взять и, если ты не жмот, то и дать жизни побольше. Об этом в своём педагогическом романе «Эмиль» писал Жан Жак Руссо. Он писал, что жизнь человека складывается не из количества прожитых лет, а из того, как интенсивно ты проживал жизнь, то есть из количества полученных

впечатлений. Можно прожить короткую жизнь, но очень яркую, глубокую, насыщенную, богатую. Не материально богатую, а интенсивно богатую. Поэтому надо много знать. Надо много знать для того, чтобы больше понимать и больше чувствовать. Лучший критик 1920-х годов Александр Воронский писал об «искусстве видеть мир»: «художник видит мир как он есть, а обычные люди этого не видят». Действительно, мы мыслим концептами, мы мыслим штампами, представлениями о вещах, а не видим сами вещи. Я, когда мы про Воронского говорим на семинарах со студентами, спрашиваю: «Какого цвета доска в нашей аудитории?» — и тот, к кому я обращаюсь, глазами поведёт: «Зелёного». «Ага, — говорю, — вот, глазами повели, а вы на пятом курсе, вы пятый год сидите перед этой доской и не обращаете внимания, потому что вам это не нужно было». То есть мы подходим чисто практически, опять-таки прагматически, к этому делу. В то время как настоящий художник, а в идеале «человек-артист», как говорил Блок вслед за Вагнером, как раз может прожить интенсивную жизнь, если он будет замечать именно настоящую жизнь. Вот, если мы не знаем, что такое у здания фриз или архитрав, мы этого просто не замечаем. И, скажем, Большой театр воспринимаем как какое-то пятно, очень приблизительно. А в одном рассказе Виктора Драгунского про Дениску Кораблёва повествуется о том, как он девочку ждал под колоннами Большого театра, ходил, слонялся, и поэтому один во всём классе вспомнил, когда спросили: «Сколько колонн у Большого театра?» — «Восемь колонн», а никто вспомнить не мог. Большой театр — это здание, которое все видели много раз в Москве и, тем не менее, «не видят». Мы не видим жизнь, мы не видим мир, не видим вещей, мы видим концепты вещей, и не только для настоящего художника, но и для полноценного человека очень важно выработать в себе способность видеть жизнь как таковую. Вот поэтому филология не хуже физики, не хуже математики и других наук, она способствует самому лучше-

346

347

“

…насчёт быстротечности жизни, об этом надо помнить всегда, особенно молодым. Народный афоризм: «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня», — один из самых мудрых. Потом не успеешь! Смолоду всегда кажется: жизнь бесконечна, всё ещё успеется.

”

“

…представить себя не­­­су­ществующим по-насто­ ящему ни один человек не может. А в принципе, конечно, надо помнить о том, что жизнь быстротечна, конечна, и надо успеть от жизни много взять, и, если ты не жмот, то и дать жизни побольше.

”

«Я не пытаюсь приписать филологам всемогущество, я просто пытаюсь сказать, что филология накопила множество материалов, методов, подходов к осмыслению жизни и даже к решению жизненных проблем, которые могли бы пригодиться очень многим людям во многих ситуациях. Вся беда только в том, что на освоение даже всего лишь азов филологии нужно положить очень много труда.» Маргарита Михайловна Филиппова, поколение 1970–80-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

му, самому главному — развитию человека в человеке, способностей видеть то, чего не видят другие. Социологи чтения установили, что даже из студентов Института культуры дать хотя бы понятийный эквивалент художественного произведения способны более или менее адекватно лишь несколько процентов. То есть наш самый лучший писатель старается, старается, а КПД (коэффициент полезного действия) минимален. И если филолог не объяснит этого массам, они так дураками и проживут. То есть Пушкина прочитают, но Пушкина не поймут, не усвоят. И не только Пушкина. Какие-то писатели уже остро нуждаются в литературоведческих «подпорках», надо объяснить их, чтобы заинтересовать. Сейчас, например, книга Бахтина о Рабле популярнее, чем сам Рабле, потому что она интереснее для современного читателя, она объясняет, в чём своеобразие Рабле. И так меркнут и другие писатели. Я знаю, что сейчас студенты, конечно, предпочитают Иосифа Бродского Твардовскому и, уж конечно, Булгакова Шолохову. Но это не значит, что Твардовский или Шолохов не интересны. Только надо с умом их объяснить. Но, к сожалению, Шолохову очень не повезло, его либо разносят, обвиняют в плагиате и прочее, либо, наоборот, на него молятся, превозносят, а настоящего аналитического подхода явно не хватает. Ну и, конечно же, легче литературоведам писать о Набокове, Булгакове… Одно время у нас в 1990-е годы потоком шли по кафедре диссертации о Набокове и Булгакове, в конце концов пресекли это дело, ну хватит, ну столько незатронутых писателей… Конечно, это гениальные писатели, но как можно писать всё время об одних и тех же? Нельзя филологу так поступать. И вообще, когда филолог использует больше тем, помня о быстротечности жизни, это лучше для каждого конкретного случая. Я однажды смолоду занимался писателем Антонием Погорельским (знаете, он автор сказки для детей «Чёрная курица»), читал статьи о нём, статьи конца 20-х — начала 30-х годов ХIX века, и параллельно занимался историей раннего русского свободного

стиха. И вот, читая один альманах того времени, читая статью о Погорельском, наткнулся на стихотворение Фёдора Глинки «К синему небу», это оказался первый непереводной русский свободный стих ХIX века. Я открыл, когда начался свободный стих. Переводные были раньше, а оригинальные… Никогда не знаешь, где что найдёшь. Когда я кончил аспирантуру при кафедре теории литературы, считалось, что моим научным руководителем был Пётр Алексеевич Николаев, у которого было, по-моему, 23 должности. Он пытался прочитать мою диссертацию, несколько месяцев продержал (так и не прочитал), а я в это время был безработный, советское было время, я должен был быть распределён по специальности, а некуда было пойти. И я сидел безработный на шее у родителей-пенсионеров, мечтал иметь деньги, хотя бы на карманные расходы. Я отнёс в букинистический магазин много книг по советской литературе, которые у меня были. Мне в голову не приходило, что когда-нибудь я этой конъюнктурной сфере себя смогу посвятить. Я презирал кафедру советской литературы, а когда мне предложили на неё пойти… Конечно, у меня даже не было выбора, это потом я привык, потом уже другие времена настали. Да, я никогда не был конъюнктурным преподавателем, приходилось где-то чем-то и рисковать… Ну вот, как видите, отнёс, а потом оказалось, что это мне очень бы пригодилось в дальнейшей работе. Копейки какие-то получил на карманные расходы. То есть никогда не знаешь, что тебя ожидает, вот почему не надо быть опрометчивым, не надо говорить: «Я этим никогда заниматься не буду». Я помню, как принимал в своё время зачёт по современной литературе, и один мальчик, который очень плохо отвечал, сказал: «Ну, это всё неинтересно, это всё очень далеко от меня». — «А чем вы занимаетесь?» — «Древнерусской литературой». То есть древнерусская литература — это ему близко, а современная литература — это ему не близко. Я говорю: «Зачем вы себя так ограничиваете?

348

349

“

…филология не хуже физики, не хуже математики и других наук, она способствует самому лучшему, самому главному — развитию человека в человеке, способностей видеть то, чего не видят другие.

”

“

Можно прожить короткую жизнь, но очень яркую, глубокую, насыщенную, богатую. Не материально богатую, а интенсивно богатую. Поэтому надо много знать. Надо много знать для того, чтобы больше понимать и больше чувствовать.

”

Лучший критик 1920-х “годов Александр Ворон-

ский писал об «искусстве видеть мир»: художник видит мир как он есть, а обычные люди этого не видят. Действительно, мы мыслим концептами, мы мыслим штампами, представлениями о вещах, а не видим сами вещи.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

Ведь вы и своеобразие древнерусской литературы будете понимать лучше, если у вас будет с чем сравнивать, ну а потом, живёте-то вы сейчас… То есть как специалист вы можете заниматься древнерусской литературой, но жить-то вы будете в современности, а об этой современности говорит современная литература, как же вы не хотите о ней иметь понятия?» Так что схватывать жизнь в её настоящем содержательном наполнении — это надо уметь, этому надо научиться. Вот среди афоризмов здесь есть хороший афоризм Достоевского: «Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни». Действительно, нашему национальному сознанию очень свойственно разделять жизнь и смысл жизни. В своё время Роман Якобсон в статье, написанной по случаю смерти его друга Маяковского «О по­колении, растратившем своих поэтов», писал, что в русском языке и в языках, на которые русский язык повлиял — народов в составе России, — по сути, противостоят понятия быт и бытие, что совершенно не характерно для западноевропейских языков, потому что там не разграничиваются сам жизненный процесс и его смысл. Люди живут нормально, и поэтому искать что-то отдельное от самого жизненного процесса нет необходимости. А в России это практически антонимы. У нас страна огромная, познать её всю мы не можем практически, прагматически, поэтому русское познание до недавнего времени было преимущественно познанием книжным, и поэтому в русской культуре самое главное — это литература. Ничего более великого, чем литература, мы не создали. Ракеты американцы делают не хуже наших, а Пушкина, Толстого и Достоевского нет в американской литературе. Поиски смысла жизни осуществлялись тем же Достоевским, они как раз и дали нашу великую литературу. То есть отсутствие порядка, противоречия, несовпадения одного и другого для нашей художественной деятельности, для нашей культуры могут быть в чём-то и плодотворными. Но это уже касается вечных ценностей.

О вечных ценностях

350

“

— Главная ценность — это, конечно, человеческая жизнь, но она, к сожалению, не вечная. Вот почему и надо ценить свою жизнь — не «проморгать» её. Но, с другой стороны, не надо особо обманывать себя надеждами на жизнь вечную: это недоказуемо. Религиозное сознание не может привести доказательств своих положений, хотя и опровергнуть это нельзя, потому что это не предмет знания, это предмет веры, и вот почему можно обмануться, и поэтому, хотя бы на всякий случай, надо помнить о том, что жизнь скоротечна. И тем она ценна. Кстати, множество художественных произведений о бессмертных людях показывают, что бесконечность жизни страшна. Вспомним хотя бы «Старуху Изергиль», «Ларру», есть такое произведение у Карела Чапека, да и раньше были: у того же Погорельского есть маленькое произведение «Посетитель магика» об Агасфере, есть о нём поэма и у Жуковского — все эти авторы пишут о том, как люди, получившие бессмертие, страдают от того, что их жизнь бесконечна. Но необязательно страдать — древние греки придумали богов, и у них боги отнюдь не страдают, а живут себе припеваючи, хотя всё равно в жизнь смертных вмешиваются. Видимо, им там скучновато было питаться амброзией и нектаром, и они интересуются не просто жизнью людей, но и земными красавицами и красавцами. То есть земная жизнь для них привлекательна именно своей ограниченностью. И правда: когда воздуха много, воды много, человек от этого не бывает счастлив, рыба не счастлива от того, что она живёт в воде, она несчастлива, когда её вынешь из воды… Вот так, кстати, было до периода перестройки: мы, даже настроенные неофициозно, в общем-то не чувствовали себя уж очень несчастными, принципиальных диссидентов всё-таки было немного. А когда появилась гласность, потом и свобода слова, тогда мы поняли, как мы были обделены. Вот почему ограниченность человеческой жизни — 351

Главная ценность — это, конечно, человеческая жизнь, но она, к сожалению, не вечная.

”

“

Иногда Лотмана интереснее читать, чем самого Пушкина, — он знаток того времени. Он совершенно верно писал, что нам всё-таки до конца Пушкина понять нельзя, потому что какими-то колоссальными усилиями мы можем узнать то, что знал Пушкин, то есть приблизиться к его кругозору, но мы никакими усилиями не сможем себя заставить забыть то, что приобрело человечество в своём сознании после Пушкина.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

не только недостаток, но ещё и определённое преимущество. Это касается не только прагматической, но и нравственной стороны жизни. Я, например, считаю, что не святой, который сидел на цепи десятилетиями в собственном дерьме, в какой-нибудь келье, — самый нравственный человек, он спасал свою душу. Святее какойнибудь солдатик-атеист времён Великой Отечественной войны, который свою единственную жизнь отдавал за свою страну, за своих товарищей, отдавал без всякой надежды на загробное воздаяние. Вот это были самые нравственные люди. Вот почему вечные ценности — это ещё не абсолютные ценности, иной раз ограниченные ценности более ценны. Хотя есть вечные ценности, которые только приобретают в цене со временем. Несколько месяцев назад наш бывший министр культуры, сейчас руководитель агентства по культуре Михаил Швыдкой, а на самом деле шоумен, в своей передаче «Культурная революция» провёл дискуссию на очень «мудрую» тему: «Устарел ли Пушкин?» И какой-то физик выступал: «Ну конечно, Пушкин устарел. Вот Тургенев гораздо современнее. И зачем Пушкина читают?..» И вот наш руководитель культурной жизни от правительства всерьёз проводит такую дискуссию, все взвешивают «за» и «против», и, как у нас принято, как всегда: «Ну, конечно, этот немного прав, этот немного прав…» Чушь собачья! Научно мыслящий человек, тем более филолог, на этот вопрос может ответить однозначно. Устарел ли Пушкин? Я думаю, да, конечно, устарел. Покойный литературовед Александр Павлович Чудаков как-то пытался установить, что такое «сыр лимбургский» в «Евгении Онегине», поехал в Лимбург и попросил показать ему лимбургский сыр. Он говорил: «Мне показали сортов 100…» То есть восстановить, какой сыр ел Евгений Онегин, сейчас уже совершенно невозможно, появляются какие-то вещи, которые никакой комментарий никогда не прояснит. Об этом писал и Юрий Михайлович Лотман. Конечно, Пушкин был

человек своего времени. Он погиб на дуэли из-за одной мысли, что кто-то может подумать, будто его жена в состоянии ему изменить, а вместе с тем сам охотно наставлял рога людям своего круга — это тогдашнее представление о нравственности. Это то, в чём современный человек, даже не очень нравственный, нравственнее Пушкина. То есть и как личность, и как художник Пушкин устарел. Но устарелость ещё не означает потери ценности. Наоборот, чем старее, тем глубже становится уникальность данного культурного явления. Устарел ли храм Василия Блаженного? Ну конечно, устарел, конечно, так теперь ни один архитектор строить не будет, не будет подражать, но что, храм от этого стал хуже? Нет, наоборот, становясь древнее, он становится ценнее. И Пушкин, устаревая, приобретает всё бòльшую ценность. Другое дело, что его всё больше и больше надо объяснять, всё больше нужно вот этих филологических «подпорок», и тот же Лотман читается взахлёб, потому что он объясняет Пушкина. Иногда Лотмана интереснее читать, чем самого Пушкина, — он знаток того времени. Он совершенно верно писал, что нам всё-таки до конца Пушкина понять нельзя, потому что какими-то колоссальными усилиями мы можем узнать то, что знал Пушкин, то есть приблизиться к его кругозору, но мы никакими усилиями не сможем себя заставить забыть то, что приобрело человечество в своём сознании после Пушкина. А это смещает все представления. Вот почему наивны те люди, которые говорят: «Сколько можно писать про Пушкина?», так же, как и про Булгакова, и про Платонова, и про Набокова… Конечно, надо писать, само собой, но другое дело, что кафедра литературы XX века должна заниматься много чем другим, в том числе и «плохой» литературой, фоном, на котором это всё существовало. Михаил Леонович Гаспаров абсолютно правильно отмечал, что мы приписываем Грибоедову и Чехову те открытия, которые принадлежат Шаховскому и Потапенко. Они открыли, а классики развили, но мы классикам приписываем ещё

352

353

“

Конечно, элемент наслаждения входит в работу филолога, в этом наше безусловное преимущество. Но только получать удовольствие — явно недостаточно. Я студентам в таких случаях говорю: «Читать то, что нравится, будете на пенсии». А пока надо читать то, что нужно читать, для того, чтобы стать полноценным специалистом.

”

“

…у нас действительно и в русской, и в зарубежной литературе не охвачено колоссально много. Огромные пласты. Этим не хотят заниматься, потому что это трудоёмкая работа, это хлопотно. Хотя слава тем, кто всё это поднимает.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

и роль первооткрывателей. Они усовершенствовали то, что уже было. Это может не знать рядовой читатель, а филолог, учёный, специалист обязан знать, вот почему нельзя не изучать литературу второстепенную, третьестепенную… И очень правильно поступает кафедра литературы Псковского педагогического университета, у которой главное направление исследований именно такое: забытые и второстепенные писатели — именно по этой тематике она конференции проводит и сборники издаёт. Это труднее, надо сидеть в библиотеке над старыми изданиями, в архивах, это трудоёмкая работа. Филолог — это не тот человек, который от своей работы должен получать только удовольствие. В своё время Лихачеву Дмитрию Сергеевичу какой-то знакомый технарь говорил: «Ты занимаешься на работе тем, чем я занимаюсь в свободное время». То есть я читаю художественную литературу для удовольствия и развлечения, а ты не работаешь, ты только наслаждаешься. Конечно, элемент наслаждения входит в работу филолога, в этом наше безусловное преимущество. Но только получать удовольствие — явно недостаточно. Я студентам в таких случаях говорю: «Читать то, что нравится, будете на пенсии». А пока надо читать то, что нужно читать, для того, чтобы стать полноценным специалистом. Поэтому, конечно же, мне не нравится, когда пишут диссертации по одному произведению, пусть даже гениальному. Ну, когда это «Евгений Онегин» или что-то соизмеримое, — ладно, но у нас действительно и в русской, и в зарубежной литературе не охвачено колоссально много. Огромные пласты. Этим не хотят заниматься, потому что это трудоёмкая работа, это хлопотно. Хотя слава тем, кто всё это поднимает. Дмитрий Сергеевич Лихачёв вообще говорил: чтобы вас считали настоящим учёным, обязательно нужно находить и публиковать рукописи. Он был принципиальный архивист: нужно не только пережёвывать в сотый раз то, что уже было открыто, но и действительно

что-то новое открывать. Тот же Михаил Леонович Гаспаров — крупнейшая величина в нашей филологии и вообще в нашей культурной жизни — стеснялся того, что он античник. Он закончил наш факультет, отделение классической филологии, но он стеснялся. Он говорил: «Все античные писатели уже известны, новых текстов мы не находим, уже немцы и многие другие филологи про них тысячу раз написали, и это я опять должен повторять? О моих работах вы говорите как об оригинальных. Оригинальность достигалась за счëт“переупаковки” известного — другое соотношение, и уже какойто новый вывод». На самом деле работы Гаспарова по античности — замечательные работы. Я как теоретик свидетельствую о том, что работы Гаспарова по античности очень много дают хорошему теоретику, который читает эти работы, а не строит теорию литературы только на материале школьной программы «от Пушкина до Чехова», хотя таких людей хватает. Кстати, в нашем Совете защищают по большей части теоретические работы всё на одном и том же материале этой самой школьной программы, ну ещё там Лескова приплетут… А новая-то литература XX–XXI веков принесла какието принципиально новые решения. Поэтому даже лучший учебник по теории литературы — Валентина Евгеньевича Хализева — имеет недостатки: он базируется на разных мнениях, а вовсе не на богатстве всей литературы. На самом деле наиболее полноценную теорию литературы может создать только тот, кто много занимался историей литературы. Это не просто теория представлений, мыслей о литературе, это теория самой литературы, поэтому надо привлекать как можно больше оригинальных произведений, тогда и инструментарий теории литературы будет в значительной степени обновлён. Ну что ж… Это что касается вечности… Конечно, лучшие произведения литературы и искусства создаются для вечности. Но ещё раз подчёркиваю, что у вечности есть и свои минусы. Об этом мучительно думал Лермонтов. Он прак-

354

355

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

тически всю свою жизнь решал вопрос: «Что лучше — земля или небо?» С одной стороны, в «Ангеле» своём знаменитом он писал, что звуки небес остались в душе, которую ангел принёс на землю. И он сам всегда вспоминал эти «звуки небес» и мечтал, томился по этим звукам. Конечно, рай, вечность — это прекрасно. Там душа будет блаженствовать. Но Лермонтов — романтик. Он считал, что на том свете не будет индивидуальности, он там не сможет сказать своё «Я»: то есть будет какая-то субстанция, где души будут блаженствовать, но не будет тела, а стало быть, не будет и индивидуальности. И поэтому в его произведениях масса описаний мёртвых тел, которые разлагаются. Он так ненавидел смерть, что стремился художественно её разоблачить. И придумал себе такой мавзолей, где останется цел:

Лермонтовская вечная борьба за невозможное свидетельствует, конечно, о колоссальной силе духа, о таланте человека, который видел мир, прекрасно и остро его чувствовал, но не был им удовлетворён. Ибо идеал его был настолько огромным, что никакая жизнь с ним, конечно, сравниться не могла. Вечность, сиюминутная жизнь — и то, и другое имеет свои преимущества и свои минусы. И чем интенсивнее мы будем жить, тем больше мы к этой вечности приобщимся. А уж вопрос о том, есть ли бессмертие души, нет ли бессмертия души, — это как повезёт. Это столь же неопровержимо, как и недоказуемо. Среди известных афоризмов есть высказывание Фрэнсиса Бэкона: «Атеизм — это тонкий слой льда, по которому один человек может пройти, а целый народ ухнет в бездну». Он считал, что безрелигиозное сознание для народа губительно. Бэкон был умный человек, но жил давно. А сейчас стоит проанализировать: какие страны наиболее динамичные, быстрее всего развиваются? Америка, например, испытывает стагнацию. И наоборот — Китай, Япония, а это страны, в которых никогда не было религиозного фанатизма. Китай, например, всегда был весьма веротерпим, а сейчас он большей частью атеистический. Но в «бездну ухать» — согласно Фрэнсису Бэкону — вроде, пока не собирается. Недавно я проехал по Скандинавии: там церкви почти все закрыты или превращены в музеи. И Скандинавия в Западной Европе живёт лучше всех. В 1986 году — когда у нас только стали открывать церкви после большевистского террора против церкви, который, конечно, я не оправдываю, поскольку это была дикость, зверство, — оказался я в Италии. И одна итальянка мне сказала: «У вас церкви открываются, а у нас закрываются. Вы что — в средневековье возвращаетесь? У нас дефицит священников, четверть священников — поляки». А поляки — это страстные католики. Когда-то были страстными католиками и итальянцы — ведь на территории Италии Папа живёт. И до поляка Иоанна Павла Второго

Надо мной чтоб, вечно зеленея, Тёмный дуб склонялся и шумел.

— Кстати, и дуб должен быть у него вечно зелёным. Бог плохо устроил мир. Лермонтов не был атеистом, но он был богоборцем, как бы обозначая: вот если бы Богом был я, то гораздо лучше бы мир устроил. А то — помирать надо, разлагаться… Вот поэтому он придумал: «Чтоб дыша вздымалась тихо грудь», чтобы я остался неразложившимся и слышал при этом… Чтобы было всё гораздо лучше, чем Бог устроил. Вот Пушкин в этом смысле — полная противоположность. Скоротечность жизни признавал, в небо не заглядывал, ему до этого дела не было: он так хорошо чувствовал всё богатство этой земной жизни. Несмотря на то, что жизнь его была совсем не сладкая, он был колоссальным жизнелюбом, в противоположность Лермонтову. Он очень просто и естественно на всё это смотрит. Вот такой мудрости научиться, может быть, большинству и стоит.

356

357

Всё впереди\ поколение 1970—1980

С. И. Кормилов

все Римские папы были итальянцами. И в Италии уже нет религиозного фанатизма. Церкви закрываются. Четверть священников «импортирована», а итальянцы не хотят, потому что есть целибат. Запрещено католическим священникам жениться. Они Папу просили: «ну разрешите нам официально жениться!» А он ни в какую — фанатик Папа Римский Иоанн Павел Второй. А поляки — фанатики, потому что они находятся между Северной Германией (а там протестанты) и православными государствами. И для них католицизм — это условие национальной идентичности. Они большие патриоты и поэтому страстные католики. Ведь практически они себя считают не славянами, а чуть ли не западными европейцами. Так что, как видно, хороший афоризм Бэкона, но современностью он не подтверждается. То есть, если мы будем продолжать сращивать государство и церковь, то такой страной, как скандинавские, мы не станем, и так быстро, как Китай, мы развиваться не будем. Ведь у нас всегда крайности. Недавно, когда Путин был президентом, он приравнял к высшим государственным учебным заведениям религиозные. Так к чему это приведёт? Например, к тому, что во всех мусульманских регионах все высшие посты займут воспитанники высших мусульманских учебных заведений. Мусульманское население России всё быстрее растёт, а славянское вымирает. А с другой стороны — нельзя же объявить привилегию одному только православию в государстве, где церковь официально от него отделена, а ислам дискредитировать, поставить юридически в неравноправное положение. Это противоречит элементарным нормам демократизма. Конечно, интернационализм и веротерпимость — дело очень хорошее, но загвоздка у нас в одном и том же: кроме веротерпимости существует ещё понятие свободы совести — об этом совершенно забывают. Вот от чего у нас такие результаты, как прославление Александра Невского, которого недавно объявили самым характерным и достойным представителем России. А почему?

Потому что Запад бил, а перед ордынским ханом на брюхе ползал. И отрезàл (это святой!) уши и носы тем православным, которые не хотели платить дань ордынскому хану. Понятно, что он сам бы с ханом не справился, но если бы не бил Запад, а заключил с ним союз, как когда-то Ярослав Мудрый, который всех своих родственниц распихал замуж за западных королей, картина была бы другая. Вот в этом наша беда. Обычно люди не принимают мелочей, расхождения в относительных мелочах. То есть православному легче договориться с мусульманином или язычником, чем с католиком. Двадцатый век, конечно, какие-то коррективы в это вносит: скажем, Пастернак, Иосиф Бродский считали себя христианами, но к какой конфессии они относятся, ни тот, ни другой не задумывались. Им было всё равно. Они помнили о том, что были когда-то раннехристианские времена, когда никакого разделения на православие, католицизм и протестантизм не было. И они смотрели более широким взором на историю и общечеловеческие закономерности. И не так это плохо: Владимир Соловьёв, Мережковский ратовали за объединение всех христиан. А Мережковский вообще ещё шире смотрел на вопрос: он хотел и в язычестве найти что-то хорошее и задать такой синтез, который максимально бы обогатил всё человечество. Это приводило к каким-то крайностям, например, к идеализации им Наполеона: завоевал бы Наполеон весь мир — и войн бы никаких не было. И Париж был бы столицей мира. Вот такое предпочтение всеобщего перед национальным — это уже крайность. У нас была Отечественная война 1812 года. Побили Наполеона — и правильно сделали. Мережковский здесь неправ. Но, по большому счёту, к чему всё идëт : Европа уже объединилась, у неё и общий президент теперь есть, и министр иностранных дел. А у нас Советский Союз развалился. Было единство — это же прекрасно… Что, например, делают украинцы — вытесняют русский язык. Ведь целая республика была двуязычной. Пушкин для украинцев был такой же свой, как и

358

359

Всё впереди\ поколение 1970—1980

“

Как раз то, что преходяще, то, что невосстановимо, иной раз имеет бòльшую ценность, чем ценности вечные.

”

Шевченко. Отлично! Шевченко — хороший поэт, но Пушкин — лучше. Да и не было бы никакого Шевченко, если бы не было Пушкина. Потому что Пушкин повлиял на всё российское сознание, а не только на русское. У меня бабка была украинка (я по крови на четверть украинец) — она переехала в трёхлетнем возрасте в Сибирь и по культуре была целиком русская. Украинский язык, правда, немного знала, и какие-то родственники на Украине у неё живут. А у кого-то и близкие родственники там живут. И вот так разорвать всё… Я жалею прежде всего украинцев: своим мелким патриотизмом они губят собственную нацию, лишают её культуры. Тематика интересная, можно об этом бесконечно говорить, но я считаю, что формула насчёт вечных ценностей всё-таки нуждается в корректировке. Исторические ценности, временные ценности — они тоже имеют место и нуждаются в справедливой оценке. Как раз то, что преходяще, то, что невосстановимо, иной раз имеет бòльшую ценность, чем ценности вечные.

360

361

Лидия Васильевна Красильникова Кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой русского языка для иностранных учащихся, член Координационного совета и Экспертной комиссии Центра тестирования граждан зарубежных стран при Министерстве образования Российской Федерации, член редколлегии лингвокриминалистического сборника по проблемам преподавания РКИ. Участвовала в создании комплексов учебных материалов по русскому языку для иностранных студентов, аспирантов и магистрантов — филологов, а также принимала активное участие в разработке Государственных образовательных стандартов, программ и тестовых материалов по русскому языку как иностранному. Награждена медалью «В память 850-летия Москвы», а также почётной грамотой Министерства образования РФ.

362

— Что такое по-вашему «прагматизм»?

— Я понимаю прагматизм следующим образом: человек должен найти себя, своё место в мире и следовать выбранному им пути, чтобы не потеряться в житейских водоворотах. Прагматизм, в хорошем смысле этого слова, — всегда работа на результат и желание преобразовать себя и свою жизнь. Совершив ошибку, человек должен прямо заявить об этом и постараться еë исправить как можно скорее, а не прятаться, ссылаясь на всевозможные трудности. Мы существуем в обществе. И поэтому невозможно жить без стремления понять других людей, без толерантности по отношению к их слабостям и недостаткам. Твоё доброе, искреннее отношение к близким, коллегам, учащимся помогает им полнее проявить себя, показать с лучшей стороны, а это, в свою очередь, позволяет и тебе самому находиться в гармонии с окружающим миром.

— Как вы ощущаете быстротечность времени?

— Быстротечность времени — один из самых болезненных вопросов для человека. Конечно, увлёкательная насыщенная работа, общение с близкими и друзьями, встречи с интересными людьми, 363

“

Прагматизм, в хорошем смысле этого слова, — всегда работа на результат и желание преобразовать себя и свою жизнь. Совершив ошибку, человек должен прямо заявить об этом и постараться еë исправить как можно скорее, а не прятаться, ссылаясь на всевозможные трудности.

”

“

Самая большая ценность в мире — человек. А лингвистика — это наука о языке, а значит, и о человеке. Занятия языком способствуют не только более глубокому пониманию русской языковой картины мира, но и в конечном итоге — человеческой души.

”

«Каждый понимает течение времени в зависимости от своей ангажированности в обществе, в семье, дома и на работе, потому что иногда время не замечаешь, а иногда оно тянется очень долго и нудно.» Наталия Александровна Соловьёва, поколение 1960–70-х годов

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

Л. В. Красильникова

разного рода поездки и путешествия — всё это позволяет в некоторой степени «замедлить ход времени». Творчество также даëт нам вдохновение, силы и возможность самореализации. А работа преподавателя — это всегда творчество. Иными словами, быстротечность времени не так заметна, когда жизнь наполнена смыслом. Поэтому можно лишь пожелать каждому человеку как можно дольше сохранять интерес к окружающему нас миру и живо отзываться на все в нем происходящее. Тем не менее, на мой взгляд, важно уметь и «остановиться на бегу», выделить время на созерцание и размышления. Так, я отношусь к тем людям, которые в поезде или в трамвае предпочитают смотреть в окно, а не «проводить время с пользой». Говорят, что жизнь человека продолжается в его делах, в идеях, написанных им книгах, в его детях. Но, по-моему, это уже совсем «другая история».

Самая большая ценность в мире — человек. А лингвистика — это наука о языке, а значит, и о человеке. Занятия языком способствуют не только более глубокому пониманию русской языковой картины мира, но и в конечном итоге — человеческой души. Мои научные интересы лежат в области словообразования. Н.В. Гоголь (а вслед за ним и К.И. Чуковский) сказал о русском языке, что он «живой, как жизнь». Это особенно верно именно по отношению к словообразованию, ведь в нём наиболее наглядно отражаются все изменения в жизни, все особенности окружающего мира и его восприятия людьми в прошлом и в настоящем. Возможность заниматься научной деятельностью — это ещё одна вечная ценность, которую даёт работа преподавателя. Кроме того, человеку нужны друзья, люди, которые его хорошо знают, понимают и умеют прощать… Одиночество лишает человека необходимых ему эмоций, искажает его восприятие окружающего мира, заставляя, как сквозь лупу, смотреть на собственные проблемы и промахи. Эгоизм может быть побеждён только любовью и добротой. Именно доброта и любовь движут миром, так как в них кроется созидательное начало. Человек не может существовать и без природы. Возможность слияния с природой, умение «раствориться» в ней даëт ему физические и психические силы. Ну, и конечно, нельзя представить полноценную счастливую жизнь без искусства и литературы, которые обогащают духовный мир человека, помогают ему лучше понять себя, окружающий мир и своë место в нём. Однако счастье не подразумевает отсутствия в жизни переживаний и страданий, ведь они во многом и делают человека человеком.

— Что означают для вас вечные ценности?

— Человек стремится к счастью. Что же мы вкладываем в слово счастье? Разумеется, в первую очередь хочется сказать о любви: чтобы чувствовать себя по-настоящему счастливым, необходимо, чтобы у тебя был любимый человек и чтобы он находился рядом. Любовь, семья, дети! Дети наполняют нашу жизнь особым смыслом, благодаря им наша жизнь становится многограннее: мы следим за их успехами и достижениями, приходим на помощь в трудные минуты, переживаем и радуемся вместе с ними… Хорошо известно выражение: «Счастливый человек — этот тот, кто с радостью идëт на работу и с радостью возвращается домой». Работа преподавателя приносит большую радость и моральное удовлетворение. Общение со студентами даëт большой эмоциональный заряд, позволяет долго оставаться молодым душой и, что называется, держать руку на пульсе времени.

364

365

“

Возможность заниматься научной деятельностью — это ещё одна вечная ценность, которую даёт работа преподавателя.

”

“

…счастье не подразумевает отсутствия в жизни переживаний и страданий, ведь они во многом и делают человека человеком.

”

«…для меня есть только одна базовая ценность — сам человек с его физической ранимостью (природной хрупкостью) и метафизической устремленностью к себе как к личности. Такая позиция мне помогала в работе, особенно в общении со студентами.» Людмила Олеговна Чернейко, поколение 1960–70-х годов

Татьяна Андреевна Михайлова Профессор кафедры германской и кельтской филологии, доктор филологических наук. Автор более чем 250 работ по разным аспектам кельтской филологии, среди них — учебные пособия по современному и древнеирландскому языку, а также — монографии: «Ирландское предание о Суибне Безумном, или взгляд из XII века в VII», «Суибне-Гельт: зверь или демон, безумец или изгой», «Хозяйка судьбы». «Образ женщины в традиционной ирландской культуре» и др. Эксперт по языкознанию Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), Член редколлегии альманаха «Атлантика. Записки по исторической поэтике». Сопредседатель международного общества Societas Celto-Slavica, Ассоциированный профессор Отделения кельтологии и ирландистики Королевского университета Ольстера, Великобритания.

366

— Что вы можете сказать о прагматизме?

— Разные люди понимают прагматизм по-разному. Для меня прагматизм — это когда человек делает не то, что ему хочется, а то, что он считает нужным делать. И иногда в это может входить даже псевдоудовольствие: общение со знакомыми — потому что это нужно, занятие спортом (лыжи, бассейн) — потому что это полезно для здоровья. И зачастую бывает трудно разграничить удовольствие и неудовольствие: иногда человек думает, что ему нужно ходить в бассейн, а на самом деле он просто любит плавать. В научной деятельности прагматизм крайне важен. Я как преподаватель с большим стажем вижу, к сожалению, как многие люди увлёкаются, начинают заниматься чем-то, что совершенно ничего не даёт им в дальнейшем. Обучение на филологическом факультете призвано не только дать определëнные знания и профессиональные навыки, но и даёт возможность из забавы, например, обучить людей легко и быстро писать, брать интервью, расшифровывать их. Даже тот факт, что по разным иностранным языкам нужно делать определëнные задания, развивает такие качества, как обязательность и деловитость, которые могут потом пригодиться в любой профессии.

367

Многим профессия филолога кажется ненужной, не приложимой к каким-то задачам. Я так не думаю. <…> Когда сидишь на студенческой скамье, то и представить себе не можешь, какой широчайший круг жизненных проблем придётся решать впоследствии, уже получив университетское образование. Владимир Борисович Катаев, поколение 1950–60-х годов

“

В научной деятельности прагматизм крайне важен. Я как преподаватель с большим стажем вижу, к сожалению, как многие люди увлёкаются, начинают заниматься чем-то, что совершенно ничего не даёт им в дальнейшем. Обучение на филологическом факультете призвано не только дать определëнные знания и профессиональные навыки, но и даёт возможность из забавы, например, обучить людей легко и быстро писать, брать интервью, расшифровывать их.

”

«Время действительно имеет свой особый смысл для каждого века. Есть ещё смысл персональный — время для конкретной личности, как эта личность воспринимает время.» Наталия Александровна Соловьёва, поколение 1960–70-х годов

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

Т. А. Михайлова

Моя жизнь складывалась вроде бы просто, но вместе с тем и не совсем: сначала я не поступила, потом работала лаборанткой, потом пять лет училась в Университете, потом — три года в аспирантуре, полгода была без работы, поступила на кафедру «Германской и кельтской филологии» и дальше медленно поднималась по служебной лестнице, добивалась развития кельтологии и преподавания ирландского языка. Но параллельно у меня были разного рода приработки, что для меня было отчасти забавой. В годы аспирантуры мы совершенно халтурно и не всегда профессионально писали в издание «Памятные и книжные даты». Сейчас даже стыдно вспомнить, какое количество текстов мы туда написали, но, с другой стороны, это было, что называется, набиванием руки. Много лет спустя я работала консультантом в программе «Гордон» на НТВ. Я сама придумывала темы, искала людей. Это была интересная страничка в моей жизни. Там была динамика. Потом я писала о современной поэзии. И все эти возможности мне дал филологический факультет. Резюмируя, я хочу сказать, что не надо замыкаться на чём-то одном. Не стоит думать, что, занимаясь германскими языками, не надо читать Льва Толстого. Надо! Потому что мы получаем не только знания, но и профессиональные навыки, которые могут потом пригодиться в жизни.

О вечных ценностях — Когда началась перестройка, и стали очень важны материальные моменты, я пришла к выводу, что для личностной ориентации существуют три доминанты: для одного — деньги, для другого — слава, для третьего — власть. В большей степени это относится к мужчинам, а не к женщинам, поскольку мужчины более примитивны, а женщины более разносторонние. Такие архаические понятия, как власть и слава, являются, на мой взгляд, самыми вечными, и нич­ то их не отменяет. Существуют люди, которые ради славы готовы расстаться с деньгами и чего-то лишиться. Кухулин — герой древнеирландского эпоса — взял оружие специально в тот день, когда по звездам было известно, что он станет славным воином, но рано погибнет. И он сказал, что готов прожить один день и одну ночь на земле, лишь бы повесть о его подвигах осталась в Ирландии. Прошло 2000 лет, и мы помним про Кухулина и «проходим» его со студентами. Он погиб не зря. Власть часто связана со славой, но в этом есть и нечто другое: в возможности приказывать и повелевать сотнями людей есть своего рода драйв, и люди идут за этим. Лично для меня, безусловно, важнее всего слава. Когда достаточно денег для того, чтобы жить, материальные ценности отходят на второй план, власть мне совершенно не нужна, но тот факт, что я известна не только в нашей стране, но и за рубежом, является для меня значимым. Я вхожу в Международное сообщество кельтологов, для меня это важно, и я нисколько этого не стыжусь. Это узкая область филологии, где все друг друга знают, и я там тоже известна. Для меня это исключительно вопрос самореализации и внутреннего самоудовлетворения, поскольку в материальном плане дохода это абсолютно никакого не приносит. В связи с тем, что в конце сентября у меня внезапно ушёл из жиз­­ни отец, я стала задумываться о каких-то других вещах, о его личности,

О быстротечном времени — На мой взгляд, такая формулировка не всегда является правильной. Мне время не кажется быстротечным. Существует, например, эффект нового места, когда человек приезжает в незнакомый для себя город, живёт там 2–3 дня, и время тянется очень медленно, и ему не верится, что он приехал только позавчера. Если у человека жизнь насыщенная — время движется медленно, потому что оно наполнено событиями. Время быстротечно для тех, кому нечего делать.

368

369

“

…не надо замыкаться на чём-то одном. Не стоит думать, что, занимаясь германскими языками, не надо читать Льва Толстого. Надо! Потому что мы получаем не только знания, но и профессиональные навыки, которые могут потом пригодиться в жизни.

”

“

Когда началась перестройка, и стали очень важны материальные моменты, я пришла к выводу, что для личностной ориентации существуют три доминанты: для одного — деньги, для другого — слава, для третьего — власть. В большей степени это относится к мужчинам <…> Но вдруг я поняла, что есть ещё и четвёртая доминанта — любовь.

”

Все вперёди\ поколение 1970—1980

в том числе. Он был известный человек, член-корреспондент РАН, материально он не нуждался, у него была слава. Власть, видимо, ему была не нужна. Но вдруг я поняла, что есть ещё и четвёртая доминанта — любовь. Любовь в широком смысле слова: любовь людей друг к другу. И есть люди (далеко не все), которым нужна любовь. И они стараются делать другому хорошее, чтобы получить взамен любовь. Им нужна любовь в плане выражения, как говорят лингвисты, слова — другу, подруге, любимому: «Как я тебя люблю». «Как я рад тебя видеть». Эти слова почему-то тоже важны. Для меня лично это не является необходимым, но каким-то людям, наверное в первую очередь мужчинам, эти слова нужны. И эти ценности тоже являются вечными.

370

371

Всё впереди\ поколение 1970—1980

“

Профессор кафедры английского языкознания, доктор филологических наук. Президент Лингвистической ассоциации преподавателей английского языка при МГУ и редактор еë информационного бюллетеня. Член редколлегии журнала «Вестник МГУ», серия 22 «Теория перевода», почётный член Консультативного совета Американского биографического института, директор двусторонней Российскоамериканской программы обмена по международным дебатам и аргументации. Опубликовала свыше 70 научных работ в т. ч. учебное пособие «Основы преподавания английского языка специалистам» и курс лекций «Методы лингвистических исследований» (1988), монографию «Филология и семиотика. Современный английский язык» (1994, 2003), пособие «Английский язык делового общения. Курс лекций и практикум» (2004). Учебным пособиям присвоен гриф Учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию.

372

Тамара Борисовна Назарова Мне кажется, что книга с таким названием уже оказала воздействие на общественность: и я, и многие мои коллеги провёли немало времени в размышлениях. Расскажу коротко о себе. Я нахожусь в стенах МГУ и филологического факультета с 1975 года: была студенткой и аспиранткой, защитила обе диссертации (кандидатскую и докторскую) на кафедре английского языкознания. Каждый год обучаю на практических занятиях и лекциях в среднем 70–80 студентов; руковожу спецсеминаром и спецкурсом; осуществляю научное руководство аспирантами и докторантами. С 1992 года обучаю студентов IV курса романо-германского отделения английскому языку делового общения и студентов V курса методике преподавания английского языка как иностранного. Работа занимает в моей жизни важное место. Во-первых, ощущаешь большую ответственность за качество знаний, которые ты предлагаешь студентам; это требует постоянного внимания к отбору, систематизации и обновлению информации. Во-вторых, сам учебный предмет — иностранный язык — держит тебя в напряжении: непрерывно меняясь и обогащаясь, современный английский язык заставляет тебя работать над собой и отслеживать новые понятия, 373

Человеческая жизнь — вот истинная и непреходящая ценность. Если, оглядываясь назад и думая о времени, проведённом на моих семинарах и лекциях, студенты и аспиранты считают, что моя работа изменила их жизнь к лучшему, значит, миссия есть, и она выполнима!

”

«Преподаватель — а тем более профессор университета — это в нормальном случае ещё и учёный, то есть тот, кто самостоятельно вершит науку, решает её проблемы, кто имеет собственное мнение по тому или иному вопросу и в состоянии передавать знания и методы их получения из первых рук.» Алексей Михайлович Белов, поколение конца XX — начала XXI века

Все вперёди\ поколение 1970—1980

“

Подчеркну, что обучение — это бесконечный процесс общения. Важно помнить о том, что каждый студент по-своему индивидуален, у него свои предпочтения, свои интересы, свой взгляд на вещи. Мне нравится, когда студенты задают вопросы, делятся сомнениями, опытом, обращаются за советом.

”

«…я считаю, что вечные ценности — это именно люди, с которыми мы живём, работаем, которых мы любим, которые любят нас, которые делают нашу жизнь полноценной.» Ирина Николаевна Кузнецова, поколение 1960–70-х годов

слова, значения и, что очень важно, вариантность произношения. Иначе говоря, ты не только обучаешь, но и всё время учишься сама. Добавлю к сказанному, что и процесс обучения необычайно многогранен: ты не только передаёшь те или иные сведения, прививаешь навыки и развиваешь умения, но и направляешь, формируешь, воспитываешь. Хочется сделать так, чтобы студенты по-настоящему заинтересовались предметом, который преподаёшь, поняли, зачем это нужно, научились думать больше и лучше, почувствовали, что ответственность за результат лежит и на них. Подчеркну, что обучение — это бесконечный процесс общения. Важно помнить о том, что каждый студент по-своему индивидуален, у него свои предпочтения, свои интересы, свой взгляд на вещи. Мне нравится, когда студенты задают вопросы, делятся сомнениями, опытом, обращаются за советом. Вот, собственно, как я воспринимаю свою работу и что о ней думаю. Как видите, я постаралась не употреблять громких слов: миссия, просветитель и воспитатель, но не смогла обойти стороной обозначаемых ими понятий — «ответственная роль», «распространитель передовых идей и знаний», «тот, кто путём систематического воздействия формирует чей-нибудь характер» (здесь я цитирую толковый словарь С.И. Ожегова). Кстати, я не люблю отвлечённых рассуждений о вечных ценностях. Я не приветствую прагматиков с их погоней за тем, что гарантирует практически полезные результаты. Человеческая жизнь — вот истинная и непреходящая ценность. Если, оглядываясь назад и думая о времени, проведённом на моих семинарах и лекциях, студенты и аспиранты считают, что моя работа изменила их жизнь к лучшему, значит, миссия есть, и она выполнима!

374

375

Профессор кафедры иберороманского языкознания, доктор филологических наук. Впервые в России начала исследование мифов народов Испании, подготовила шесть кандидатов филологических наук, опубликовала около 100 научных работ. Статьи публикуются в журналах «Иностранная литература», «Современная литература» и «Вопросы литературы», а также в испанских и итальянских изданиях. Автор рецензий и интервью с испанскими и латиноамериканскими писателями. В 1990, 1992, 1995 годах читала лекции по теории и практике перевода в университетах Испании (Мадрид, Валенсия). В 1995 году — в Италии (Триест). Выступала с докладами на более чем 50 конференциях, включая 8 международных, в том числе в Испании (1990, 1992, 1993 годы — в Мадриде; 1990 год — в Леоне, доклад на открытии Международной конференции по истории перевода; 1995 год — в Валенсии), а также в Германии и Италии (1994 год). Член диссертационных советов ВАК при МГУ и МГИМО, Специализированного совета по германским и романским языкам при МГУ, входит в правление Ассоциации испанистов России. Награждена медалью «В память 850-летия Москвы», имеет благодарности и грамоты МГУ.

376

Юлия Леонардовна Оболенская Итогом последней четверти века и особенно так называемых «нулевых» годов в России стала не просто смена общественной формации или правящих элит — оказались размыты привычные представления о нашей национальной идентичности. Кто мы, куда и зачем движемся, гордимся или стыдимся своей истории, оценки которой за это время несколько раз менялись на прямо противоположные, как, собственно, и представления о морали и нравственности, о запретном и общественно полезном, об истинных и мнимых ценностях. «Осужденную» или дискредитировавшую себя религию нельзя механически заменить на «хорошую» новую или «проверенную временем» старую, поскольку любая из них окажется в новых предлагаемых обстоятельствах. Прагматизм в качестве такой новой хорошей религии, лишившись своей национальной и религиозной основы — англосаксонского протестантизма, на мой взгляд, ещё долго будет нуждаться в рекламе и в особой тактике внедрения в широкие массы. Вслушаемся в слова: «он прагматик» или «здоровый прагматизм» — положительный эффект их воздействия несколько «смазан» тем, что первая фраза служит неким 377

«Нужно во всем уметь находить золотую середину. Быть чистым прагматиком нельзя. Человек должен во что-то верить, должен отстаивать какую-либо идею, и более высокие требования предъявлять лучше к себе самому. » Владимир Михайлович Алпатов, поколение 1960–70-х годов

“

Обломов с его сложной рефлексией и желанием не навредить, я надеюсь, ещё долго будет милее нашему национальному сознанию, чем прагматичный деятель Штольц <…> Цель не оправдывает средства, сколько бы нас ни пытались убедить в обратном.

”

Все вперёди\ поколение 1970—1980

Ю. Л. Оболенская

объяснением-оправданием чьих-то неоднозначно оцениваемых поступков, а вторая предполагает оппозицию — «нездоровый прагматизм». Возникает вопрос: «Можно ли считать проявлением «здорового прагматизма» и здравомыслия помещение в приют больного старика его небедными детьми или брошенного родителями ребёнка (пусть даже и неизлечимо больного) — в специнтернат? Или это опасная нравственная болезнь, жестокосердие, пустота души?» Для среднего европейца проблема выбора — во многом благодаря укоренившемуся религиозному сознанию (христианскому, но сформировавшемуся в лоне католицизма или протестантизма) — это вопрос, решаемый преимущественно в плоскости прагматизма с опорой на рациональное освоение опыта практической деятельности. А для русского — решение этого вопроса часто иррационально, мучительно и всё-таки лежит в плоскости нравственности. Хотя расплывчатость рамок самого понятия «нравственного» — в силу целого ряда причин, на которых нет возможности здесь останавливаться, — сегодня очевидна. Обломов с его сложной рефлексией и желанием не навредить, я надеюсь, ещё долго будет милее нашему национальному сознанию, чем прагматичный деятель Штольц, причëм он будет милее, не ленивым и отчаявшимся, а вполне успешным и, может быть, никогда и не читавшим «Обломова». Вопрос: «Как этого добиться?» в сознании или подсознании обычно дополняется другими: «Стоит ли добиваться, какой ценой, ради чего?» Цель не оправдывает средства, сколько бы нас ни пытались убедить в обратном. Дело в том, что, помимо кризиса экономического и финансового, в настоящее время мир столкнулся с куда более страшным и непреодолимым кризисом — духовным и нравственным, переживаемым всей западной цивилизацией. Сейчас на наших глазах ломается система ценностей, сложившаяся двадцать веков назад, исчезают понятия греха и добродетели и разницы между ними. Нам предлагают искать

пути достижения личного благополучия, наслаждения, возродить что-то вроде античного гедонизма. Мы уже привыкли к ужасающим преступлениям, смерти и крови, реальной и виртуальной, выработали иммунитет к чужой боли и нищете. Можно ли было ещё 20 лет назад представить, что в 2004 году после цунами в Таиланде мы увидим сияющие лица наших соотечественников, отдыхающих на пляжах в десятках метров от десятков тысяч трупов три дня спустя после трагедии? Землетрясение этого года на Гаити показало, что болезнь-то общая, мировая; ТВ и Интернет предъявили доказательства: зрячий да увидит, как в 80 км от зоны сплошных разрушений, смертей и голода в соседней Доминиканской республике интернациональная туристическая братия спокойно наслаждается райской жизнью. Невольно вспоминается бесчеловечность римских императоров Нерона, Тиберия и Калигулы, подожжённый на забаву Рим и т. п. Слова: «это за гранью добра и зла» звучат сейчас странно и не очень понятно: мы что — уже за этой гранью или ещё нет? Может быть, национальная идея, поисками которой мы так озабочены,—это задача остаться человеком, сохранить чувство собственного достоинства, совесть и милосердие, а такой человек способен не только на воспроизводство рода и его прокормление. Он и страну свою поднимет, а сохранить достоинство страны будет для него так же важно, как собственное достоинство, да и мир вокруг него не будет вызывать у него зависть, злобу или подобострастие— ведь это чувства униженных и слабых. Можно сколько угодно спорить о несовместимости нашей национальной черты — долготерпения — с демократическими идеалами и искать её корни в православии или восточных религиях, но ведь эта черта обусловлена не столько малодушием, безволием и безразличием, сколько стремлением к самосохранению и/или спасению души. В самом деле, объясните католику, с точки зрения логики и здравого смысла, зачем выстаивать многочасовые службы в храме, когда

378

379

“

Может быть, национальная идея, поисками которой мы так озабочены,—это задача остаться человеком, сохранить чувство собственного достоинства, совесть и милосердие, а такой человек способен не только на воспроизводство рода и его прокормление. Он и страну свою поднимет, а сохранить достоинство страны будет для него так же важно, как собственное достоинство...

”

«Ещё одно верное жизненное правило, тесно связанное с правилом максимальной самоотдачи: «Жизнь надо наполнять». Только тогда на очень многие лишние переживания не найдётся места, а главное — не страшно будет прийти с пустыми руками к перекрёстку между жизнью и смертью. В этом мне и видится смысл жизни в общем плане.» Анна Александровна Данилова, поколение конца XX – начала XXI века

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

Ю. Л. Оболенская

можно поставить скамейки или сократить службу до часа; объясните англоговорящему, зачем нужны два слова правда и истина, когда этой избыточности можно избежать с помощью одного — truth. Попробуйте объяснить это себе самому, и вы убедитесь, что даже нравственные ориентиры и вечные ценности, заложенные Книгой Книг — Библией, с эпохи Средневековья и по сей день трактуются в разных христианских странах по-разному и, уж конечно, не кажутся неоспоримыми на Востоке. Понятие времени напрямую связано с нашими представлениями о ценностях и прагматизме. «Время — деньги»—это квинтэссенция прагматического подхода ко времени. Учёные настаивают на том, что объективного времени нет, есть лишь социальное и психологическое (т. е. субъективное время), что время для нас существует только как осознанное обществом или личностью. Наши переживания сжатости и длительности каких-либо событий во времени, наши представления об ограниченности и беспредельности времени, осознание нашего и чужого возраста, взросления и старения — как обретения или утраты неких способностей и возможностей — всегда индивидуальны, хотя и опираются на доминирую­щие в об­щественном сознании мифологемы. Неслучайно каждая из ми­­­­ровых религий имеет своë летоисчисление, свои представления о смерти и бессмертии и т. п., потому что самое главное — это то, что время представляет собой не просто некие хронологические интервалы, в которые что-либо свершается или нет, а сложную систему связанных событий и переживаемых нами обстоятельств. Мы говорим: «Что делает с человеком время!» — имея в виду утратившую былую красоту актрису или помутившийся рассудок старика. Получается, что время делает нас прекрасными и умными, а потом отбирает всё это? Вместе с тем, время делает талантливого современника гением для грядущих поколений, только оно даëт возможность оценить масштаб того или иного события. Время, судя по

нашим пословицам: учит, лечит, покажет, рассудит, поставит всё на свои места... Что же это такое? Наш опыт или некая высшая сила? При этом время можно выиграть, потерять, опередить или убить... Оно неотделимо от нас и состоит для нас из «квантов времени» — от долей секунд до десятилетий — это те моменты счастья, славы, боли или радости, годы или даже вся прожитая с любимым жизнь как миг счастья. Их скоротечность относительна, вспомним, как пролетает время, когда нам хорошо, и как тянется, когда нам плохо, а тот единственный миг может значить больше, чем прожитые десятилетия, о которых и вспомнить нечего.

380

381

Доцент кафедры русского языка, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН. Сфера научных интересов — грамматика современного русского языка, синтаксис и морфология, прагматика, дискурсивный анализ грамматических категорий, грамматический анализ текста, методология грамматических исследований. Свою педагогическую деятельность в высшей школе начала в 1985 году с должности старшего преподавателя кафедры русского языка факультета начальных классов МГПИ им. В.И. Ленина — чтение лекций по курсу синтаксиса современного русского языка. В 1985–2004 годы читала курс синтаксиса современного русского языка в МГПИ, МОПИ, МГПУ (филологический факультет), МГУ, а также полный курс современного русского языка в МГЗПИ и МГПУ (факультет начальных классов). Опубликовано около 70 работ, в т. ч. учебно-методическая литература, программы и учебные планы по курсу «Синтаксис современного русского языка» для бакалавров, магистров и специалистов.

382

Надежда Константиновна Онипенко “

О прагматизме и роли просветителя Когда меня спрашивают о роли просветителя, создаётся ситуация: «похвали сам себя», а я не люблю «похвали сам себя». Если говорить о целях, которые я ставлю перед собой, когда прихожу в Университет, нужно понимать: откуда и что идëт . Дело в том, что я работаю с основной своей «корочкой», я имею в виду трудовую книжку из Института русского языка РАН. Это значит, что в любом случае я буду нести в аудиторию то, что я сама «породила». Конечно, я буду пересказывать кого-то, но буду обязательно пропускать через себя, а это значит, что я несу то знание, которое на три четверти принадлежит мне. Поэтому здесь дело не в просветительстве. Нужно понимать, что такое наука. Наука должна проходить сквозь время, то есть учёные должны растить своих преемников, которые двигали бы ту или иную концепцию. Так выживает любая научная школа. У учителей должны быть ученики, чтобы знание таким образом продвигалось вперёд во времени. Следовательно, в каком-то смысле это прагматизм: научная школа и научная концепция не должны умирать. Если вы хотите, чтобы эта школа жила, 383

Университет даёт мне учеников, более свободных в своём мышлении, чем в пединститутах. Всётаки в педагогических институтах мыслят «как надо», «как правильно», то есть они не свободны в своëм мышлении. <...> если говорить о людях, которые могут, то это, скорее, люди с университетским образованием, так как МГУ даёт более свободных в своëм мышлении людей.

”

«Надо действительно любить науку и уметь ради неë отказываться от многих материальных благ, потому что мы прекрасно понимаем, что в любом офисе сейчас можно заработать больше, чем в науке. Обязательно нужно сохранять к науке интерес, не только в студенческие годы, но и на протяжении всей жизни.» Владимир Михайлович Алпатов, поколение 1960–70-х годов

«Первая функция педагога — просвещение. В последнее время воспитательной миссии приходится уделять больше внимания. У меня двадцатилетний опыт работы в стенах Университета. Я думаю, что воспитание происходит через просвещение. Это единый процесс. Для филологов это актуально, так как мы соприкасаемся ежедневно с шедеврами мировой литературы, с высокими вещами, которые прошли проверку временем.» Ирина Александровна Гапонова, поколение 1970–80-х годов

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

Н. К. Онипенко

то вы должны «жить» в учениках, значит, вы придёте и будете воспитывать людей, давать им то знание, которое есть у вас, и учить их мыслить, так же, как и вы. Это первый аспект, который, конечно, в какой-то степени прагматичный. Поэтому если говорить об Университете, где зарплата не такая большая, а работы огромное количество, то это не зарабатывание денег. Если бы это было зарабатывание, я бы пошла заместителем куда-то, где платят намного больше… Итак, первое — это проблема выживаемости концепции, школы. Поэтому можно считать, что люди, которые идут в академию, как я, в каком-то смысле прагматичны. Но это, ещё раз говорю, не зарабатывание денег. С другой стороны, я прагматична в том, что Университет даёт мне учеников, более свободных в своём мышлении, чем в пединститутах. Всё-таки в педагогических институтах мыслят «как надо», «как правильно», то есть они не свободны в своëм мышлении. Они должны быть привязаны к какому-то руководителю, к какой-то концепции, школе, учебнику, но сами они двигаться не могут. Академик впоследствии должен мыслить без посредника. Он должен знать, кто и что сказал. И поэтому, если говорить о людях, которые могут, то это, скорее, люди с университетским образованием, так как МГУ даёт более свободных в своëм мышлении людей. Поэтому здесь тоже получается, что я прагматична: я иду в Университет для того, чтобы искать здесь учеников. В то же время можно говорить об обратном: есть и какая-то просветительская функция. Всё, что наука прошла в своём становлении (от каких-то простых этапов до более сложных), вы должны в своём обучении проходить так же, как онтогенез. Ребёнок в усвоении языка повторяет филогенез, он должен знать все этапы: усвоение языка, развитие языка в народах и т. д. Поэтому курсы, которые я читаю, базируются на каких-то очень простых, формальных вещах. Дальше наступает момент, когда вы должны объяснить человеку, что за всеми

какими-то общими формальными построениями стоит смысл и что лингвистика напрямую связана с философией, с сикументальностью. В таком случае это — просветительская функция, потому что очень часто преподавателям на таких курсах, на обычных занятиях, не хватает на это времени. Там надо просто обозреть объект: не потерять людей, собрать их, а на старших курсах надо пытаться сформировать лингвистику, причём не как базу знаний, а как объект мышления. В этом смысле это просветительская функция.

384

О вечных ценностях Если говорить о ценностях, то, конечно, они есть, и настоящий филолог всегда считает, что объект выше теории. Объект — это язык. Поэтому что бы я ни придумывала, какие бы теории я вам ни преподносила, я всегда должна считать, что язык выше, красивее, интереснее. А чтобы до этого дорасти, я должна идти и идти. Поэтому абсолютная ценность — это истина. Это честно по отношению к языку, литературе. Я не люблю некрасивых примеров, поэтому я не люблю заниматься жаргоном, матом. Я считаю, что объект отражается на субъекте исследования, то есть: чем ты занимаешься — таков ты и будешь. Дело в том, что русский литературный язык сформирован на базе русской литературы. А раз это так, то эстетический компонент заложен в нашу норму. Я не хочу заниматься некрасивыми примерами. Если ты берёшь красивые тексты, в которых есть красивая мысль, ты разбираешь её саму, её языковые конструкции с их содержанием, которые соединил хорошо мыслящий человек, — то это возвышает. Я считаю, что лингвистика должна возвышать во всех своих проявлениях. Для меня это ценность. Однажды ко мне приходит девушка из газеты брать интервью и говорит, что её интересуют тенденции в современной грамматике. Я говорю: «А что вы хотите-то?» Она мне отвечает: «Узнать, что 385

“

…настоящий филолог всегда считает, что объект выше теории. Объект — это язык. Поэтому что бы я ни придумывала, какие бы теории я вам ни преподносила, я всегда должна считать, что язык выше, красивее, интереснее. А чтобы до этого дорасти, я должна идти и идти. Поэтому абсолютная ценность — это истина.

”

“

…грамматика — это система категорий, которая образует нашу национальную ментальность.

”

“

Лингвистика всегда жила в процессе преподавания.

”

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

Н. К. Онипенко

у нас сейчас изменяется?» Я говорю: «Ничего не изменяется». Она спрашивает: «Как это? Чем же вы тогда занимаетесь?» А я говорю, что занимаюсь вечным. Она на меня с ужасом посмотрела и решила, что я жизнью и смертью занимаюсь, а я ей говорю: «Дело в том, что грамматика — это система категорий, которая образует нашу национальную ментальность». Как говорил Арсенька Куликовский: «Что морфологии экономить?». Очень важные для нас с вами значения «загоняют» парадигматику, то есть они даются на автомате. Пространство, одушевление — это очень важные значения. Но вам даётся такой механизм, что вы можете каждый раз их выражать. Конечно, эти формы, которые несут эти вечные значения для нашего языкового коллектива, очень редко меняются, раз в 500–600 лет, подвижки очень-очень минимальны. Это то же самое, что земная кора: если она начнет у нас каждый день двигаться, то что с нами будет-то? В общем, важно то, что это действительно личные вещи, (я бы сказала, личные ценности) — это вечные истины, категории, которые требуют философского осмысления. Поэтому основная ценность состоит в том, чтобы показать студенту, что он должен быть честен по отношению к объекту. Надо научиться радоваться найденному, красивому, интересному. Надо всё время жить в творчестве, не застывать, не успокаиваться, а всё время учиться, и тогда ты «выращиваешь» своих коллег. Заинтересовать студентов — тоже большая ответственность, потому что мы все бежим, торопимся, у всех есть своя жизнь. У студента тоже есть своя жизнь, и он должен получить как можно больше и более качественные знания от преподавателя, поэтому надо быть хорошим специалистом. Например, я «отговорила» две пары, студенты «отсидели» эти две пары, галочку поставили, и всё — жизнь «угрохана», как вы говорите. Зачем выкидывать жизнь просто так? Лингвистика всегда жила в процессе преподавания. Когда ученый-лингвист отрывается от процесса преподавания, то часто он

уходит в какую-то такую сферу, которая даёт ему нехорошие результаты, сумасшедшие абстракции, которые имеют слабое отношение к языку. В конечном счёте, работа лингвиста — это проверка собственной компетенции. И поэтому в процессе преподавания вы видите ошибки на ошибках, и вы понимаете, как работает система, то есть вы идёте от противного. А значит, если говорить о лингвистике, то тут тоже «шкурный» интерес (опять прагматизм): в процессе преподавания и проверки лингвистического знания на адресатах мы с вами проверяем лингвистическую теорию. Поэтому здесь, наверное, польза для концепции, польза для реального носителя занятия, польза студентам — всё это соединяется, но всё это должно подчиняться каким-то очень высоким задачам и ценностям. А ценность — это наука, истина.

386

387

Алексей Аркадьевич Пауткин Профессор кафедры истории русской литературы, доктор филологических наук. Читает общие и специальные курсы по истории древнерусской литературы и литературы XVIII века. Подготовил более 40 дипломниковмедиевистов, 4 кандидатов наук.

Все разделы представленных нам на выбор цитат, насколько я вижу, открываются библеизмами. Правда, библейская книга, которая здесь предложена, — Екклесиаст. Эта книга достаточно невесёлая, мрачноватая и наводящая на мысли, скорее, грустные, малооптимистичные. Но мне, в исследовательском плане, часто приходится рассматривать то или иное книжное явление. На фоне предшествующей книжной традиции, в том числе и библейской, мои студенты, аспиранты часто писали и пишут о библеизмах. Так что, будет, по-моему, оправданным обращёние к самым первым библейским цитатам в каждом разделе. Но, полагаю, что вы от меня не ждёте каких-то богословских комментариев и толкований по этому поводу, поэтому мы, пожалуй, переведём всё это с вами в житейское русло, и, хоть я сам себя не могу назвать безусловным оптимистом, но этот перевод в житейское русло избавит нас от ощущения чрезмерной грусти этих цитат.

— Что вы можете сказать о прагматизме?

— Прагматизм в обыденном понимании мало соотносим с моей дисциплиной, с древними текстами, с древнерусской литературой,

388

389

Учителя, которых помнят: Вячеслав Андрианович Грихин выполнил главное учительское дело: он нас увлёк своим предметом! Он дал возможность удивляться своему предмету и культуре древней Руси. <…> Николй Иванович Либан. <…> Он прожил очень долгую жизнь — больше 90 лет. В моей памяти и в памяти других людей они остались навсегда. Владимир Владимирович Кусков был моим профессором в аспирантуре. Он был выдающимся знатоком древнерусской культуры и литературы.

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

А. А. Пауткин

как её нередко называют «литературой высоких идеалов». И герой древнерусской литературы утверждается, с точки зрения этого высокого идеала, духовным подвигом, либо отвергается тем же высоким нравственным идеалом. Так обстоит дело в древнерусской литературе. Ну что, скажите, такого прагматичного в судьбах Бориса и Глеба, Сергия Радонежского, протопопа Аввакума? Что же касается моей собственной судьбы и профессиональных занятий, то начало моей профессиональной подготовки тоже, пожалуй, не на­зовёшь прагматичным. Дело в том, что на втором курсе я записался на спецсеминар к Вячеславу Андриановичу Грихину, моему учителю. Это было в первой половине 1970-х годов — время никак не страшное, никак не притеснительное, но достаточно своеобразное. Древнерусская литература и старина в те времена не были для молодёжи прагматичной темой. Кроме того, Вячеслав Андрианович был молодой человек, несколько лет как начавший свою работу, правда, жизнь он прожил короткую и до 45 лет не дожил, но очень яркий был и учёный, и преподаватель. Во всяком случае, некоторые мои однокурсники недоумевали: что же это я решил идти в такое невыгодное учение по древнерусской литературе? Ведь есть гораздо более, как тогда казалось, актуальные, прагматичные вещи. Но Вячеслав Андрианович Грихин выполнил главное учительское дело: он нас увлёк своим предметом! Он дал возможность удивляться своему предмету и культуре древней Руси. Это умение, мне кажется, важно в преподавателе. И Владимир Мономах в своëм «Поучении…» удивлялся многообразию мира, созданного Богом, потому что все яркие люди умеют удивляться. «Не насытится око зрением» — так Вячеслав Андрианович умел показать нам относительность сегодняшнего знания и роль гипотезы в медиевистике. Он научил нас смотреть на какие-то стародавние явления более-менее свежим взглядом, привил творческую активность и умение ставить конкретную задачу. Словом, если

исходить из цитаты Екклесиаста, то мой учитель показал мне необъятность мира древнерусской культуры и развил в нас вечный голод познания и сомнения в собственных успехах. Как писал Епифаний Премудрый: «Как оскажу, как опохвалю, как от слова сплету». Говоря о нашем ремесле и прагматизме, скажу, что прагматизм, как опора на опыт, безусловно, важен в методологии, если не в пре­ подавании — то в методике преподавания. Но древнерусская литература, как дисциплина, у нас на факультете фундаментальная. Ведь каждый студент и первокурсник знает, зачем он изучает английский язык, — тут с прагматизмом всё понятно. А когда дело доходит до основополагающих предметов, то мне кажется, что у иного первокурсника может возникнуть вопрос: «Зачем все это?» И не получив в руки такого нужного инструмента, как древнерусская литература, этот прагматик может весьма поверхностно, не понимая всей глубины текстов и творчества, изучать и Лескова, и Мельникова-Печерского, и Ремизова и т. д. То есть писателей, которые бросали свой творческий взгляд на прошлое нашей книжности. Мне кажется, что преподаватель, учитель должен уметь жертвовать своими идеями, своими мыслями, поскольку это важный принцип в нашем ремесле. И сам я стараюсь так делать. Где-то, может быть, не написать лишнюю статью, где-то не выступить на конференции, а распростившись со своей мыслью, дать возможность своему ученику что-то самому обдумать. И мне кажется, что такое умение, такая щедрость, извините за высокопарность, должны быть свойственны настоящему преподавателю. Но, работая уже более 25 лет на кафедре, я сталкивался и с обратным. То есть далеко не все умеют и хотят, к сожалению, этого принципа придерживаться.

390

О быстротечности жизни Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; 391

«…Преподавание всегда, во все времена — это передача того, что знаешь, тому, кто этого ещё не знает. Знание — это вечная ценность. Если наслаждаться только собственным знанием, не стремясь его передать другим, как бы трудно это иногда ни было, то это не прагматизм. Прагматичнее, в общем, передавать.» Тамара Фёдоровна Теперик, поколение 1970–80х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

“

…преподаватель, учитель должен уметь жертвовать своими идеями, своими мыслями, поскольку это важный принцип в нашем ремесле. И сам я стараюсь так делать. Где-то, может быть, не написать лишнюю статью, где-то не выступить на конференции, а распростившись со своей мыслью, дать возможность своему ученику что-то самому обдумать.

”

да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Екклесиаст 1: 10–11

— Первая часть достаточно близка мне, и я её нередко привожу студентам на лекциях. Кажется, Жак Легоф, один из виднейших французских историков, представитель школы «Анналов», сравнил средневековую культуру с человеком, идущим вперёд с обращённым назад взором. Вот так метафорически он обозначил. Действительно, поиск опоры в прошлом, в священных текстах, авторитетных источниках, поэтика так называемого «готового слова» — это неотъемлемые части той средневековой культуры, которой я и занимаюсь. Пожалуй, мне тоже в известной степени свойственна обращённость в прошлое — я с детства любил общаться со старшими, слушать рассказы взрослых. Благо, людей, как сейчас бы сказали, с богатым жизненным опытом вокруг меня было немало. Мужчины в основном были участниками войны, настоящими фронтовиками, они мало всегда рассказывали о тех ужасах, которые им пришлось пережить. Вообще, это естественно — настоящий фронтовик едва ли предавался рассказам о своëм бурном героическом прошлом, это любят делать какие-то другие люди. Они мало рассказывали, и своего рода личной удачей я считал, когда мне удавалось из разговоров взрослых выудить какую-то новую для себя, нестандартную, может быть, не книжную, не газетную информацию. Вообще, мне кажется, что я всегда легко находил контакт с людьми сильно старше меня. С точки зрения чтения — помимо всего прочего, люблю читать мемуарную литературу. Может это вам покажется удивительным, но у меня были по-своему дружеские отношения с бабушкой моей жены, которая дожила до 97 лет и сохраняла какую-то удивительную свежесть восприятия жизни и мысли почти до самого конца. Она училась ещё в царской гимназии и почему-то обращалась ко мне 392

А. А. Пауткин

всегда подчеркнуто на «Вы». Нам с ней всегда было о чём побеседовать, и я с интересом выслушивал всякие её детские и юношеские воспоминания о дореволюционных временах, о временах НЭПа. Надо сказать, если мы говорим о прошлом, то история — штука живая и увлёкательная, просто её, мне кажется, нужно уметь представить в лицах, поступках, предметах, символах и поменьше бороться с мифами, о чём забывали в 90-е годы, потому что тут же создаются новые мифы. Даже были сборники статей «Расставаясь с мифами». Словом, держа фигу в кармане, извините за выражение, прошлое не полюбишь. Кроме всего прочего, будущее России гораздо больше определяется прошлым, чем где бы то ни было вообще. Это моë личное представление и убеждение. Что касается второй части стиха («Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после»), то я бы откомментировал его в такой грустной тональности и в профессиональном ракурсе. Мы удивительно заносчивы по отношению к исследователям прошлых эпох. Если в естественных науках, мне кажется, это в достаточной степени оправдано (всё-таки техника идёт бурно вперёд), то в гуманитарных — не очень. Если посмотреть на труды рубежа XIX–XX веков, то они меня всегда поражают своей удивительной основательностью. Назову разных авторов, но так или иначе связанных с моей работой: Шахматов, Даниил Святский, который писал о русских летописях с астрономической точки зрения и каждому мало-мальски астральному явлению в русских летописях находил вполне точное научное определëние и объяснение, и другие А каковы пособия или хрестоматии тех времён? Например, учебник по литературе для какого-нибудь кадетского корпуса XIX века. Что касается памяти в широком смысле, то, конечно, всегда найдутся хранители обывательской памяти. Приведу пример: семья реставраторов Грековых, которые десятилетиями в Великом Новгороде восстанавливали фрески Храма Спаса на Ковалёве, разбитые 393

“

Кажется, Жак Легоф, один из виднейших французских историков, представитель школы «Анналов», сравнил средневековую культуру с человеком, идущим вперёд с обращённым назад взором. Вот так метафорически он обозначил. Действительно, поиск опоры в прошлом, в священных текстах, авторитетных источниках, поэтика так называемого «готового слова» — это неотъемлемые части той средневековой культуры, которой я и занимаюсь.

”

“

Мы удивительно заносчивы по отношению к исследователям прошлых эпох. Если в естественных науках, мне кажется, это в достаточной степени оправдано (всё-таки техника идёт бурно вперёд), то в гуманитарных — не очень. Если посмотреть на труды рубежа XIX–XX веков, то они меня всегда поражают своей удивительной основательностью.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

А. А. Пауткин

войной просто в пыль. Этот пазл они складывали десятилетиями, и огромный процент этих утрат, которые лежали в виде мусорной кучи, они сложили и изучили.

лет. Грихин прожил в два раза меньше — 44 года. Но ни Грихин, ни Либан не имели никаких регалий, никаких особых наград, даже доцентами не были. Сейчас это просто странно выглядит, но в моей памяти и в памяти других людей они остались навсегда.

И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достаётся успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение, но время и случай для всех их. Екклесиаст 9: 11

— Мы действительно все зависим от случая, от судьбы. Вот, к примеру, моим учителем в жизни и главным авторитетом был мой отец — Аркадий Иванович. Это был человек исключительной мудрости и жизненного мужества. Он был весь изранен на войне, в полном смысле слова у него были катастрофические потери здоровья, но он умел вселять уверенность в других своим личным примером, он никогда не давал себе каких-то поблажек. Однажды он мне сказал, что никогда не думал, что столько проживëт после войны, и можно сказать, что случай уберегал моего родителя сотни раз на войне. А ведь по всему — лейтенант противотанковой артиллерии должен был умереть на Курской дуге в 20 лет. И это сознание в нём жило всю жизнь. Но зато, какой гамбургский счёт, так сказать, был у этих людей — ведь они заглянули туда, куда мы даже представить себе не в состоянии, и никаких у нас с вами слов не найдётся, чтобы это выразить. А что касается того, кому и что достается, то я уже говорил о Грихине, назову и второго моего замечательного учителя — Николая Ивановича Либана, который был не только моим учителем. Я не присваиваю его внимание, просто так сложилась моя жизнь, что я долго был с ним знаком и учился у него, и дома мы с ним часто встречались и т. д. Он прожил очень долгую жизнь — больше 90 394

О вечных ценностях Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. Екклесиаст 1:18 — Это широко известная житейская мудрость, она относится к науке лишь косвенно. Да, у нормального человека не может не возникать каких-то сомнений, печали от ускользающего горизонта познаний, но ведь если мы с вами изучили эпоху Ивана Грозного, то нас уже не расстроят безмерно какие-то сегодняшние переживания и бедствия, мы же не хотим с вами жить в эпоху опричнины. Так что не всегда познания умножают скорбь, а бывает и наоборот. Вот, так сказать, и вся печаль по этому поводу.

— Алексей Аркадьевич, согласны ли вы с тем, что есть три типа преподавателей в Университете: инструкторы, просветители и воспитатели? И к какой категории вы относите себя?

— Инструктором едва ли я себя считаю. Как автомобилист с 34-летним стажем я могу сказать, что инструктор бывает по вождению автомобиля: он может выругать, может ударить по ногам (не так на педали нажал), а в нашей профессии, я думаю, верны другие два типа. Хотя воспитание — это всё-таки понятие больше школьное. Кстати, далеко не все школьные преподаватели, учителя стремятся этим заниматься, ведь это сложно, в конце концов, сколько затрат душевной энергии и сил! Но это не значит, что в Университете с людьми, по сути, уже взрослыми мы не можем заниматься воспитательной работой. Хотя просветительская деятельность нам ближе.

395

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Воспитательный аспект в Университете, мне кажется, присутствует в более скрытой форме. Но, может быть, если это тесное общение с человеком, со студентом, например, в ходе спецсеминара или с аспирантом, то можно, в конце концов, личным примером, не в лоб, по-школярски, указать человеку на его промахи.

Воспоминания о Владимире Владимировиче Кускове Владимир Владимирович был моим профессором в аспирантуре, потому что, как я вам сказал, Вячеслав Андрианович Грихин и Николай Иванович Либан не обладали тем академическим положением, которое позволяло бы обучаться у них в аспирантуре. Вы знаете, что далеко не каждому доценту поручают руководство аспирантами. Владимир Владимирович в этом отношении был человеком очень известным, и, когда я у него начал обучаться, он ещё не был профессором — он защитил докторскую диссертацию в 1980 году («Жанровая система древнерусской литературы»), и ему было уже 60 лет. Это не было в те времена чем-то уж совсем из ряда вон выходящим. Он как-то по скромности своей не особенно к этому стремился, и я помню, как наш тогдашний заведующий Василий Иванович Кулешов подталкивал его к защите докторской диссертации, даже на заседании кафедры постоянно ему эту мысль внушал. Владимир Владимирович был выдающимся знатоком древнерусской культуры и литературы. Он является автором вузовского учебника «История древнерусской литературы», который сейчас, уже после его смерти (а умер он 10 лет назад, в 1999 году), пережил семь изданий. Конечно, до учебника Гудзия по количе396

А. А. Пауткин

ству переизданий он пока не дотягивает. Дело в том, что Николай Каллиникович Гудзий был его учителем и, в свою очередь, передал, так сказать, ему эту эстафету по написанию учебника. Это два известных, иногда даже конкурирующих учебника, разных по форме: учебник Гудзия по истории древнерусской литературы, переизданный в серии классических учебников, и учебник Кускова. Владимир Владимирович был участником войны, он учился в знаменитом ИФЛИ, который, когда не было филфака, существовал в Сокольниках, в Ростокинском проезде. В этом здании до сих пор находится один из факультетов Института иностранных языков им. Мориса Терезы. И Владимир Владимирович перед самой войной окончил институт и получил диплом об окончании ИФЛИ. После войны он работал учителем в школе и, видимо, по распределению оказался потом в Свердловске, теперь это Екатеринбург, где он почти 20 лет работал на кафедре в Свердловском университете и, соответственно, заведовал там кафедрой. А потом, уже после кончины Гудзия, в середине 1960-х годов, он вернулся на кафедру нашего Университета, и вся его дальнейшая жизнь до 1999 года была связана с кафедрой истории древнерусской литературы филологического факультета. Он автор не только учебника, но и самых разных пособий, например учебника совместно с Николаем Ивановичем Прокофьевым, который руководил созданием довольно интересного словаря-справочника «Литературы и культуры Древней Руси». Кандидатская диссертация, насколько я её знаю, защищённая ещё в конце 1940-х — начале 1950-х годов, была посвящена «Степенной книге царского родословия». Мне пришлось долго не только у него учиться, слушать многократно его лекции, но и работать с ним вместе, вести за ним практические занятия, а потом работать с ним и параллельно.

397

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

Он читал много интересных спецкурсов, в частности, большой успех имел спецкурс о жанрах древнерусской литературы, я его слушал, это было блистательно интересно. Он слегка картавил, и мне припоминается такая его манера неспешного рассказа, очень живая. Потом он читал достаточно востребованный в 1990-е годы спецкурс «Православие и культура». Тогда на руинах нашей прежней идеологии образовался определëнный вакуум познания, поэтому целый ряд лет он читал этот спецкурс. Что касается психологических черт, то, мне кажется, он был, в отличие от Грихина и Либана, человеком более замкнутым, более холодным. Такое у меня создалось субъективное ощущение. Но я ему лично очень многим обязан. После кончины Владимира Владимировича его ученики издали сборник его статей. В начале ХХ века вышла знаменитая книга Серебрянского «Древнерусские княжеские жития» с исследованием и текстами. Так вот ученики Владимира Владимировича издали такую же, это была посвящённая ему хрестоматия с его комментариями и переводом, которая вышла уже в начале нового века.

398

399

Елена Васильевна Петрухина Профессор кафедры русского языка, доктор филологических наук, член специализированных докторских советов: по русско-славянскому языкознанию при филологическом факультете МГУ; по общему, типологическому и сопоставительному языкознанию в Институте языкознания РАН. Автор более чем 100 научных работ. Принимала участие в работе международных конференций и симпозиумов.

400

Об ответственности, коммерциализации и бегстве от действительности — Я хотела бы пополнить коллекцию цитат, которые авторы проекта предлагают для обсуждения, двумя высказываниями. Они выражают разное отношение к слову, к свободе слова, к ответственности за слово. Первое высказывание представляет точку зрения известного писателя, лауреата Нобелевской премии Андре Жида: «чтобы иметь возможность свободно мыслить, надо иметь гарантию, что написанное не будет иметь последствий для автора». Такую позицию занимают многие современные писатели и журналисты, не только западные, но и российские, именно так понимающие свободу слова — как свободу от ответственности за сказанное. Иное отношение к слову, явленное в русской классической литературе, выразил Н.В. Гоголь: «Обращаться со словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку... Опасно шутить писателю со словом. Слово гнило да не исходит из уст ваших!» Мы, филологи, понимаем, какой большой энергией обладает слово. И не можем не видеть, как при помощи слова можно мани401

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Е. В. Петрухина

пулировать сознанием, скрывая действительность. Для современной публичной речи характерен отрыв слова от действительности, стремление к иносказанию, к эвфемизмам, неопределëнности. Эвфемизмы маскируют суть явления, часто отрицательного, оказываются для него камуфляжем, делая его вполне респектабельным. Такими эвфемизмами в русском языке часто выступают заимствования, поток которых всё увеличивается. Одних только «инговых» существительных (типа кастинг, факторинг, ребрендинг), противоречащих русской морфонологической системе и непонятных «непосвященным», много десятков. Непонятными словами удобно пользоваться, когда надо скрыть суть явления. Так, по мнению ряда социологов, свою отрицательную роль в процессе приватизации в России сыграл неологизм ваучер, прикрывший расхищение государственных богатств. Недостаток ликвидности — из того же ряда, а означает этот псевдонаучный термин очень простую ситуацию… это недостаток денег в банках. Но если всё назвать своими именами, то могут возникнуть вопросы: «А где, собственно, деньги?» Как считает историк Н.В. Стариков, автор целой серии сенсационных исторических и экономических книг (например, «Кризи$. Как это делается», 2009), для того и нужны непонятные термины, чтобы прикрыть ими суть происходящих событий, «чтобы лишние вопросы не возникали». Есть, конечно, в нашем обществе и смелые, ответственные сограждане, авторитетные личности, которые могут публично и обоснованно назвать всё своими именами. Здесь вспоминается доклад Александра Исаевича Солженицына на юбилейном заседании Российской академии наук в июне 1999 года. Солженицыну вручали Большую Ломоносовскую медаль РАН, и он выступил с ответной речью, озаглавив её прямо и недвусмысленно: «Наука в пиратском государстве» (текст этого выступления можно прочитать на официальном сайте А.И. Солженицына). Это социально острое

продуманное выступление, где всё было названо своими именами. С началом реформ 1990-х годов «бес оголтелой коммерции внедрён как верховная идеология». «В атмосфере, когда воровство проросло всю государственную систему», он проник и в высшую школу, которая по-разному на него реагирует. «Время нынешнее не отмечает, не венчает достойных. Однако каждый делающий знает сам, перед совестью, полноту и чистоту совершённого». А.И. Солженицын высказал глубокое убеждение в том, что «именно успехи высшей школы становятся сегодня ключом к устоянию или неустоянию всей России как государства. И не только в численности добротно образованных людей, и не только в высоте частно-прикладных знаний, но и в обширности общего кругозора их мировоззрения: лишь в такой среде могут вырастать фундаментальные идеи науки». К сожалению, эти слова не были услышаны, о чём свидетельствует и введение в нашей стране ЕГЭ, который, с одной стороны, не способствует созданию обширного общего кругозора, а с другой — увы, пока не может быть проведён без подлогов и фальсификации в нашей стране, наследнице «выжигающих, истребительных», неискренних, воровских, коммерческих «наших десятилетий». Как наследство таких десятилетий в жизни России выступают и проникающие в русскую речь и в русский язык жаргонные словечки, например: наехать, мочить, охмурять, валить, вязать, повязанные, прикалывать(ся), прикол, отмазать и т. д. Это отдельные слова, вроде бы они никакой угрозы для русского языка не представляют, но мы как филологи понимаем, что за словом стоит концепт, фрагмент мировоззрения, и он вторгается вместе со словом в нашу картину мира. Эти слова приносят с собой образ примитивного человекавещи, а не личности с богатым и неповторимым внутренним миром. А раз это вещь, то с ней можно делать все эти «простые» физические действия, которые называют приведённые глаголы типа мочить, на самом деле страшные действия. Большой резонанс в СМИ и в об-

402

403

«А ЕГЭ, апофеоз школьного безобразия? Кого мы хотим получить в результате такой образовательной реформы?» Михаил Михайлович Голубков, поколение 1980–90-х годов

«Я не люблю некрасивых примеров, поэтому я не люблю заниматься жаргоном, матом. Я считаю, что объект отражается на субъекте исследования, то есть, чем ты занимаешься — таков ты и будешь.» Надежда Константиновна Онипенко, поколение 1970–80-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Е. В. Петрухина

ществе имели опубликованные детские анкеты, в которых на вопрос «Кем ты хочешь стать?» некоторые ребята отвечали: «Киллером. Потому, что денег много». Давно уже проникшее в русский язык слово-диверсант киллер, затемняющее истинную суть профессии наёмного убийцы, вполне вписывается в такую картину мира, где жизнь человека-вещи, примитивного механизма, ничего не стоит. Поток заимствований из английского языка, потеснивших русские слова, а также заимствования из криминального жаргона — это эффективный способ скрыть реальность. Мы легко поддаёмся на это, так как в современном обществе ощутимо явное стремление уйти от действительности — в развлечения, игру, в мечтания и фантазии. Такое стремление чувствуется и в так называемом ОРФО-арт (тоже эвфемизм), т. е. в письменной коммуникации сообщества «продвинутых» пользователей Интернета, которые «абычьно пруцца» от публичного попрания всех правил орфографии и дозволенного печатного сквернословия, от «миравова ризананза» их «творчества», с научной точки зрения изучаемого взрослыми дяденьками и тётеньками. А уж когда этот новояз проникает в современную литературу, то перед нами, как говорил В.П. Григорьев, «тройная угроза в виде взаимодействия алексии с амнезией и тем, что (словами Бодуэна) снова ощущается как “ослабление эстетического характера языка”», что усиливает роль «мира аномального», с его «переизбытком неумных, неостроумных и т. п., невыносимо монотонных штампов-паразитов»1. Говоря об ответственности за каждое слово, об энергии слова, я не могу не сказать о том, что меня очень беспокоит, — о распространении в российском обществе сквернословия, особенно среди молодёжи. Слышу мат на улицах Москвы, Петербурга, Подмосковья, слышала даже в стенах Университета. Мат часто называют нецензур-

ной, ненормативной, непечатной, обсценной лексикой. При нашем отношении к цензуре и запрещающей норме эта запретная лексика может даже вызывать интерес и ассоциации с удалью и смелостью, которая не боится никаких запретов. Латинский термин обсценная лексика более точен — от лат. obscenus (отвратительный, непристойный, неприличный, зазорный). Да кто ж знает точное значение этого латинского термина? Без прикрас суть матерщины передает издревле известное слово сквернословие, образованное от лексемы скверна. В Словаре живого великорусского языка Владимира Даля скверна толкуется как «мерзость, гадость, пакость, всё гнусное, противное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно; нечистота, грязь и гниль, тление, мертвечина…; смрад; вонь; непотребство, разврат, нравственное растление; всё богопротивное». Как же уберечься от этой скверны? Только так: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе… А блуд и всякая нечистота не должны даже именоваться у вас». В последние годы в прессе и в Интернете появилось много материалов, свидетельствующих о пагубном воздействии сквернословия на живые организмы, человеческие гены и психику (см. о биологических и медицинских исследованиях И.Б. Белявского, П.П. Гаряева, Красноярского центра медицинских технологий при Сибирском отделении наук и др.). Растения, политые «обруганной» водой, болеют, не давая плодов, даже гибнут. Скверна привычных бранных слов, как болезнь, поражает психику человека и влияет на его генетический код. А сквернословие на страницах книг, журналов и интернет-изданий — это уже самая настоящая эпидемия, распространение болезни. Фиксирующий же бранную лексику словарь (подчеркнём, что таких коммерчески выгодных словарей немало), не содержащий чётких оценивающих и рекомендательных лингвистических помет, представляется чем-то вроде пробирок с вирусами, причëм плохо хранящихся.

1

Григорьев В.П. Перевертень нормы: норма > мрон в поэтическом языке (ПЯ) // Русский язык сегодня. Проблемы языковой нормы. М., 2006.

404

405

“

Как наследство таких десятилетий в жизни России выступают и проникающие в русскую речь и в русский язык жаргонные словечки, например<...> вроде бы они никакой угрозы для русского языка не представляют, но мы как филологи понимаем, что за словом стоит концепт, фрагмент мировоззрения, и он вторгается вместе со словом в нашу картину мира. Эти слова приносят с собой образ примитивного человека-вещи, а не личности с богатым и неповторимым внутренним миром.

”

“

Говоря об ответственности за каждое слово, об энергии слова, я не могу не сказать о том, что меня очень беспокоит, — о распространении в российском обществе сквернословия, особенно среди молодёжи.

”

Все вперёди\ поколение 1970—1980 гг

О времени, о высоком и вечном — Как же русский язык выживает и сохраняется в таких острых эпидемических условиях? Думается, за счёт уравновешивания бурной жаргонной и иноязычной стихии книжно-литературными категориями и лексическими группами высокого стиля, неутраченным в современном русском языке наследием взаимодействия с церковнославянским языком — наследием высокого стиля, которое неподвластно никаким «понижающим» влияниям. Это богатство — мощнейшее средство оздоровления загрязнённой среды современной русской духовной и языковой культуры. В качестве примера современных текстов высокого стиля, врачующих и русский язык, и томящуюся душу растерянного «носителя русского языка», приведу несколько отрывков из духовной публицистики, к сожалению, не известной студентам филологического факультета. Это отрывки о браке и семье, которая тоже требует оздоровления и поддержки. Первый блок отрывков — из статьи Сергея Сергеевича Аверинцева «Брак и семья: несвоевременный опыт христианского взгляда на вещи»: …Слова апостола Павла <…> о браке: «Будут двое во едину плоть» — обескураживающая, неожиданная точность этих слов стала мне окончательно ясна, кажется, только после моей серебряной свадьбы. Не казённая «ячейка общества». Не романтический «союз сердец». Единая плоть. <…> Благословенная трудность семьи — в том, что это место, где каждый из нас неслыханно близко подходит к самому важному персонажу нашей жизни — к Другому. <…> Ох, этот другой — он же, по словам Евангелия, Ближний! …Вне Другого нет спасения; христианский путь к Богу — через Ближнего. <…> Мужчина и женщина, создающие новую семью, должны прийти 406

Е. В. Петрухина

непременно из двух разных семей, с неизбежным различием в навыках и привычках, в том, что само собой разумеется, — и заново привыкать к перепадам, к чуть-чуть иному значению для элементарнейших жестов, слов, интонаций. Вот чему предстоит стать единой плотью. И о том же из беседы митрополита Антония Сурожского: Любовь — удивительное чувство, но оно не только чувство, оно — состояние всего существа. Любовь начинается в тот момент, когда я вижу перед собой человека и прозреваю его глубины, когда вдруг я вижу его сущность. <…> Тайна любви к человеку начинается в тот момент, когда мы на него смотрим без желания им обладать, без желания над ним властвовать, без желания каким бы то ни было образом воспользоваться его дарами или его личностью, — только глядим и изумляемся той красоте, что нам открылась. <…> И в браке… благодаря взаимной вере и взаимной любви, два человека перерастают всякую рознь и делаются единым существом, одной личностью в двух лицах. Это является одновременно полнотой брака душевно-духовнотелесного и полнотой целомудрия, когда два человека друг ко другу относятся как к святыне и все свои отношения, включая и телесные, превращают в таинство, в нечто превосходящее землю и возносящее в вечность. Я согласна с С.С. Аверинцевым, что многое начинаешь понимать со временем иначе, многое переосмысливаешь. В последние годы для меня сильнейшим потрясением было изменение моего отношения к Царю Николаю II и осознание влияния на судьбу России тяжкого преступления — убийства царской семьи. Сейчас появилось много информации о Царственных мучениках, в частности, мне нравятся книги П.В. Мультатули (например, «Николай II. 407

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

“

...работа на филологическом факультете МГУ, на кафедре русского языка, даёт возможность и силы учиться всю жизнь, стремиться к познанию истины, за что я очень благодарна родному факультету.

”

Дорога на Голгофу», 2009). Острота переживаний и раскаяния (которое зрело давно) в собственных заблуждениях была связана с моей поездкой в Екатеринбург, посещением мест казни царской семьи и Великой княгини Елизаветы Фёдоровны. Я начинаю понимать роль личности Николая II, высоконравственного человека и государственного деятеля, который очень любил Россию, любил до последнего мгновения своей жизни, вытерпел всё ради России. Так же были воспитаны его дети. Это просто поразительно — как удалось воспитать в таких привилегированных условиях столь благородных людей, как Царевич Алексий и Великие княжны Ольга, Мария, Татьяна, Анастасия, каким образом удалось заложить в их сердца высокие нравственные и моральные основы и такую любовь к России. Последние месяцы и дни их жизни свидетельствуют о святости Царственных мучеников и страстотерпцев. В заключение я хочу сказать, что работа на филологическом факультете МГУ, на кафедре русского языка, даёт возможность и силы учиться всю жизнь, стремиться к познанию истины, за что я очень благодарна родному факультету.

408

409

Доцент кафедры общей теории словесности, кандидат филологических наук. Зав. отделом языкознания Института научной информации по общественным наукам РАН. Старший научный сотрудник Института языкознания РАН. Автор исследований по методологии изучения языка, эстетике, истории поэтики, сравнительному языкознанию, по теории и практике авангарда и поставангарда. Начиная с 1970-х — работы по конкретной поэзии и конкретному искусству, с конца 1970-х — акционная деятельность в составе группы «Коллективные действия». Член редколлегии журналов: «Реферативный журнал: Языкознание» (Москва), «Сравнительное языкознание» (Москва), «Historiographia Linguistica» (Амстердам). Автор публикаций по теории и практике авангарда и поставангарда; а также переводов немецких философов (В. Беньямин, Г.Г. Гадамер, Э. Кассирер), писателей и поэтов (Новалис, Р.-М. Рильке, Р. Вальзер, Г. Гессе, Ф. Мон, Э. Яндль, Д. Грюнбайн, А. Клюге).

410

Сергей Александрович Ромашко — Что вы думаете о прагматизме?

— Понятие прагматизм надо бы считать амбивалентным: то есть можно говорить о дурном прагматизме и хорошем прагматизме. Дурной прагматизм — это та ситуация, когда некоторые практические цели или признаки оказываются решающими в любом отношении, то есть когда, скажем, журналист говорит: «Вот эти авторы недовольны Пелевиным, а у него-то тиражи побольше будут, чем у них!» Да, у кого-то тираж больше, но опыт показывает, что далеко не всегда тиражные цифры или заработанные суммы являются свидетельством значимости или талантливости автора. Это то, что касается литературы и искусства. Это один из вариантов дурного прагматизма. Точно так же, как, скажем, за пределами уже нашей сферы, в области практической жизни, такой дурной прагматизм приводит к разрушению экологии, когда решается какая-то практическая задача, и всё остальное отбрасывается в сторону. Например, нам надо что-то получить, и мы только об этом и думаем, а то, что мы при этом разрушаем, допустим, атмосферу или уничтожаем живой мир, это нам неинтересно. Понятно, что всё это разрушение экологии, как духовной, так и физической, имеет, как правило, потом тяжёлые 411

“

Понятие прагматизм надо бы считать амбивалентным: то есть можно говорить о дурном прагматизме и хорошем прагматизме.

”

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

“

...если удаётся хорошее какое-то начинание объединить с практическим решением, — прекрасно. Но я не могу слышать сейчас в области искусства такое словосочетание, как «качественный продукт» ... всё-таки есть такое понятие, как произведение искусства или произведение литературы.

”

последствия, и ликвидировать эти последствия оказывается очень трудно и стоит очень больших усилий для человека. Есть прагматизм здоровый, когда осознаётся, что решение какой-либо практической задачи не может быть абсолютизировано. Например, если вернуться к той же литературе, хорошо, если какой-то талантливый автор успешен, — стереотип страдающего непризнанного гения не совсем продуктивен. Это не соответствует реальности, потому что, скажем, Пушкин или Гёте были признаны практически сразу, никто в их талантливости не сомневался, даже те, кто их ненавидел. При этом недоброжелатели находили другие аргументы — безнравственность или что-нибудь ещё в этом роде, но никто не мог отрицать того, что эти люди талантливы. Это было сразу всем очевидно. И тиражи у них были хорошие, и всё было слава Богу, так сказать. Не нужно думать, что как большой тираж не гарантирует таланта автора, так же и маленький тираж тоже не гарантирует таланта, или непризнанность не означает, что это обязательно гений. Поэтому, если удаётся хорошее какое-то начинание объединить с практическим решением — прекрасно. Но я не могу слышать сейчас в области искусства такое словосочетание, как «качественный продукт». Вот не хочу я «качественных продуктов», тем более некачественных не хочу, но всё-таки есть такое понятие, как произведение искусства или произведение литературы. Вот это меня радует, а «качественные продукты»… Можно иногда, знаете, когда сильно устаёшь и хочется совсем уж что-нибудь расслабленное почитать, можно, но, в общем, это разжижает мозги. Поэтому здесь тоже должна быть какая-то мера прагматизма.

412

С. А. Ромашко

“

О быстротечном времени Я тут не буду сильно оригинален — жизнь бежит очень поразному, это во-первых. Во-вторых, когда уже успеваешь прожить относительно большой отрезок времени, то, конечно, начинаешь по-другому оценивать движение времени. Причём я не могу сказать, что оно становится быстрее или медленнее, оно как-то иначе воспринимается, и по-иному смотришь на то, что было. Время прошлого тоже не раз и навсегда отформатировано. Может, потом уже, задним числом, какие-то его части будут разрастаться, какие-то сужаться. Это очень по-разному, всё зависит от состояния. Бывают ситуации, когда прошла неделя, и ты не можешь из неё ничего выбрать. Ты знаешь, что она прошла, потому что в еженедельнике, в календаре она есть, ты можешь убедиться, что она была на самом деле с такого-то по такое-то число, но в ней ничего не осталось, она как бы уничтожилась. А какая-то другая неделя оказывается наполненной событиями, и это совершенно другое время. Тебе не надо смотреть в календарь, чтобы убедиться, что это было, потому что это останется с тобой навсегда. Для меня, скорее, это важнее, чем скорость движения. Время иногда ещё останавливается. Знаете, бывают иногда такие состояния, когда времени как будто нет, оно повисает. Это довольно редкие состояния, но по-своему, как правило, очень важные. Их нельзя просто так взять и вызвать, это какое-то сочетание разных обстоятельств. Ну, можно говорить, что это состояние такого творческого вдохновения, его традиционное обозначение. И вот это, пожалуй, самые важные моменты, то есть они за пределами скорости изменения времени.

413

…очень тяжёло говорить о вечных ценностях, поскольку в каждый исторический период это предстаёт в очень разном виде.

”

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

О вечных ценностях Не знаю, какие вечные ценности для меня важны. Они есть, безус­ловно, но невероятно тяжёло их обозначить. Мы можем сказать «любовь», но когда я читаю какую-нибудь очень древнюю вещь, такую как Книга Песни Песней Соломона из Библии или Книга Руфи, или Гомера, я пытаюсь войти в жизнь этих людей, которые там представлены, в их восприятие, я много этим занимался, но никак не могу сказать, что мне сильно это удалось. Во всяком случае, тут очевидны какие-то внешние вещи: такие, что можно было набрать пленных женщин и увести их к себе, и они были в твоём распоряжении. Это считалось абсолютно нормальным, и ни у кого не вызывало никаких сомнений, только там их поделить надо было хорошо, чтобы все были довольны. Для нас это дикость. Для людей того времени это была вещь абсолютно нормальная, не вызывала сомнений, и это не портило Ахилла как героя. Он ничего плохого, по представлению того времени, не совершал. И именно поэтому очень тяжёло говорить о вечных ценностях, поскольку в каждый исторический период это предстаёт в очень разном виде. Например, все эти споры по поводу того, как Шекспир представлен на современной сцене или на экране, они как раз с этим связаны, поскольку очень много непонятностей возникает относительно того, как мы можем совместить проблемы людей, живших пятьсот лет назад, и какое-то современное восприятие. Понятно, что режиссеры пытаются найти решение, но, на мой взгляд, чаще всего неудачно. Именно потому, что им, в частности, явно не хватает понимания того, что представлял собой Шекспир. Хотя мы не знаем, кто это такой. Тем не менее, некто был, и по этим текстам мы можем себе эту личность реконструировать. И наконец, та ситуация, которую мы сейчас переживаем, вообще невероятна, во-первых, из-за разнообразия пониманий вечных цен414

С. А. Ромашко

ностей, и во-вторых, из-за их связанности, которая сейчас на Земле такова, что мы не можем вычеркнуть из нашей жизни ни одного кусочка земной территории. Мы живём в глобализованном мире. Это значит, что, если в Средние века или даже в более позднее время можно было жить где-то в Армении, условно говоря, и не знать о том, что происходит на острове Новая Гвинея, то в наше время это практически невозможно, потому что, условно говоря, с Новой Гвинеи могут приехать террористы и вас взорвать. Или если гдето открыли заводы, то это может иметь серьëзные последствия для нас, потому что окажется, что наши заводы придётся закрыть, хотя мы этого не собирались делать, но нас вынудят это сделать. Мы не можем игнорировать ничего происходящего на Земле. И в результате, возникает масса конфликтов, потому что вот эти самые вечные ценности у людей, живущих в различных странах, очень разные, они переживают сейчас очень сильные изменения, результаты которых не очень понятны. Поэтому мне очень трудно говорить о вечных ценностях, хотя что-то такое должно быть, иначе бы мы не объединяли вообще все эти разнообразия исторические, географические и этнографические под общим понятием Человек. Что-то нас всех связывает, но очень трудно это выразить в какую-то готовую форму. Это всё очень зыбко, хотя мы интуитивно, как правило, улавливаем какие-то позитивные моменты, которые мы можем отнести к области ценностей, и, соответственно, из них эти вещи и складываются.

415

Профессор кафедры иберороманского языкознания, доктор филологических наук. Сфера научных интересов: теория и практика стилистических исследований; учение о слове; проблемы языка художественной литературы. После окончания МГУ с 1977 года работает преподавателем португальского языка на кафедре испанского и португальского языков филологического факультета МГУ. Вместе с другими преподавателями кафедры получила благодарность за подготовку специалистов по португальскому языку. В 2005 году получила почётный нагрудный знак «250 лет МГУ им. М.В. Ло­моносова». Ведёт практический курс португальского языка, читает лекции по лексикологии, теоретической грамматике португальского языка (морфология), ведëт спецкурсы по языку португальской литературы XVIII века, португальской лексикографии, португальской фразеологии, языку и культуре Португалии. Автор программ по лексикологии, введению в португальскую филологию, стилистике португальского языка, а также по курсу «Литература Португалии». Основные публикации: «Галисийскопортугальская средневековая лирика» (1984), «Visao “Tinguli” na prosa medieval portuguesa» (1994), статья «К характеристике языка португальской художественной прозы XIV–XV вв.»

(1994), «Образ автора в творчестве Ф. Лопеша» (2001).

416

Ольга Александровна Сапрыкина Я работаю на факультете уже больше 30 лет, и мне кажется, что основная ценность нашего факультета состоит в том, что, несмотря на все трудности, которые переживает страна, мы сохранились как факультет. Потому что филология — это действительно наука, которая основана на любви к слову как по-настоящему высшей ценности, слову, которое воплощается в памятниках культуры. Я стараюсь эту идею о ценности слова передать студентам, которых я очень люблю, и, наверное, поэтому я работаю преподавателем. «Одной из важнейших целей для меня является воспитать ученика для того, чтобы было у кого учиться» — эта мысль была сформулирована Августином Блаженным, и это очень правильно, потому что я не только приношу какие-то сведения на занятия, но я стараюсь думать и мыслить вместе со своими учениками во время самого занятия. Прагматизм… Я не совсем люблю это современное русское понятие. Я понимаю его, прежде всего, как «умение что-то делать», и это очень важно. Но мой прагматизм заключается как раз в том, что я пытаюсь раскрыть важность этого слова, потому что для нас, филологов, слово и есть дело, и я прекрасно понимаю, как это сло417

“

Ваша идея создать эту книгу показалась мне очень важной, в том отношении, что, касаясь вопроса о высших ценностях, вы как раз затронули то, что является очень важным для современного общества.

”

“

Университет — это одна большая семья, и где бы я ни оказалась, я всегда смогу понять: да, этот человек из Университета. Он профессионал, он честен, он дружелюбен, хорошо относится к людям, и, по-видимому, именно это и удаётся сохранять Университету.

”

“

…ещё одной из высших ценностей я могу назвать преемственность.

”

“

Мы готовим преподавателей, переводчиков. Переводчик должен быть незаметен, чтобы люди, которые беседуют, могли бы при общении не замечать переводчика вообще. И сейчас я очень часто сталкиваюсь с тем, что переводчики всё больше стремятся выразить себя, а не выполнить основную фундаментальную задачу — быть незаметным для людей.

”

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

О. А. Сапрыкина

во моë отзовётся. Может быть, оно на самом деле и не совсем моë слово, потому что это слово моих учителей, а для факультета как раз очень важны те традиции, которые он должен сохранять, и ему удаётся их сохранять именно как чисто филологическому. Я бы не стала противопоставлять прагматизм и вечные ценности. Прагматизм — это в значительной степени действие, дела, с учетом той современности, в которую мы погружены, реальности. Слово как раз и есть высшая ценность. Сейчас, если говорить философски, происходит переориентация на метафизику, мир высших ценностей, сущностей. Ваша идея создать эту книгу показалась мне очень важной, в том отношении, что, касаясь вопроса о высших ценностях, вы как раз затронули то, что является очень важным для современного общества. И с этой точки зрения данный проект заставляет задуматься и рассказать как раз о том, о чём я стараюсь рассказывать своим студентам. Есть некие метафизические субстанции — достоинство, честь, любовь. И они каким-то образом проявляются в мире и открываются нам. И то, как это происходит, — как они открываются, возможно ли увидеть их истинную сущность, каковы они, — переход к плану метафизики очень важен. Что касается быстротечности жизни, то я бы сказала, что нельзя вести активную и пассивную жизнь. Я бы противопоставила внутреннюю и внешнюю жизнь. Внутренняя жизнь может быть временами активной, а временами пассивной, что во многом зависит от каких-либо условий жизни человека — его физического состояния. Тяжёлые моменты — и вскипает внутренняя жизнь, ты переживаешь, начинаешь волноваться. А внешняя жизнь — суета сует, иногда можно и забыть о главном. О главном нужно помнить всегда. Когда я думала о прагматизме, я вспомнила своих родителей, участников войны. Война началась, когда им было по 20 лет. И, в общем-то, что они могли сделать? В первый же день мама как врач была мобилизована, и всю войну и мама, и папа были

в ленинградской блокаде. В такой ситуации они могли бы, конечно, с прагматичной точки зрения, и забыть в какой-то момент, что такое родина и честь, и достоинство, но этого не произошло. И, вследствие этого, ещё одной из высших ценностей я могу назвать преемственность. Мне кажется, что есть такая вещь, как профессионализм. Мы готовим преподавателей, переводчиков. Переводчик должен быть незаметен, чтобы люди, которые беседуют, могли бы при общении не замечать переводчика вообще. И сейчас я очень часто сталкиваюсь с тем, что переводчики всё больше стремятся выразить себя, а не выполнить основную фундаментальную задачу — быть незаметным для людей. Потому я думаю, что надо уделять всё больше времени обучению профессиональному обращёнию и воспитанию. Я стараюсь готовить профессионалов. С другой стороны, если говорить о воспитании, то, на мой взгляд, нельзя ничему научить, если сам будешь вести себя вразрез со своими требованиями. Таким образом, я стараюсь на собственном примере показать студентам себя как личность. Готовлю я профессионалов, но работаю я с людьми. Я бы хотела, чтобы будущие студенты больше читали книг и меньше смотрели телевизор, пусть это будет «книга про колобка», но чтобы они держали в руках книгу. Только книга становится собеседником, а экран не будит эту внутреннюю жизнь, как книга. Читая книгу, ты имеешь возможность отозваться на каждое слово автора, нарисовать собственную картинку в воображении. Университет — это одна большая семья, и где бы я ни оказалась, я всегда смогу понять: да, этот человек из Университета. Он профессионал, он честен, он дружелюбен, хорошо относится к людям, и, по-видимому, именно это и удаётся сохранять Университету.

418

419

“

...филология — это действительно наука, которая основана на любви к слову как понастоящему высшей ценности, слову, которое воплощается в памятниках культуры. Я стараюсь эту идею о ценности слова передать студентам, которых я очень люблю, и, наверное, поэтому я работаю преподавателем.

”

«В конечном счёте, работа лингвиста — это проверка собственной компетенции.» Надежда Константиновна Онипенко, поколение

Профессор кафедры германской и кельтской филологии, доцент, кандидат филологических наук; член Союза германистов США (с 1991 г.); член Ассоциации исследователей нижненемецкого (Verein fuer niederdeutsche Sprachforschung, ФРГ, с 1993 г.); член Российского союза германистов (с 2004 г.), соучредитель и член международного оргкомитета Международной конференции «Немецкий язык в Прибалтике» (Латвийский государственный университет, МГУ им. М.В. Ломоносова, Университет г. Ростока, ФРГ). Сфера научных интересов: история германских языков, языковые контакты, немецкий (нижненемецкий) язык за рубежом. Руководство коллективными исследовательскими проектами: 2000–2002 гг. — проект «Критическое исследование русских и зарубежных рукописных источников по истории Лже-Шуйского-II (Тимошки Акиндинова, 1617–1653): филологический и лингвистический аспекты»; 2003–2005 гг. — «Язык и текст официально-делового письма Германии XIII–XVII вв.». Читает общие курсы лекций «История немецкого языка», «История нидерландского языка», ведёт семинарские занятия по готскому, древне- и средневерхненемецкому, древнесаксонскому, древненижнефранкскому и средненидерландскому языкам; читает спецкурсы.

420

Екатерина Ричардовна Сквайрс Филологический взгляд на быстротечность времени и вечные ценности Просматриваю предложенные вами цитаты и с удивлëнием ловлю себя на том, что чужая мудрость оставляет равнодушной, пафос крылатых изречений не цепляет, а цепляет совсем другое: вижу, что в большинстве случаев не верю переводчику. Вот Шопенгауэра перевели: «Высокая интеллигентность обусловливается повышенною чувствительностью и коренится в большей интенсивности воли, т. е. в страстности…» Далее ещё четыре строчки мудрости. Длинная цитата про «бурность аффектов» и «чувствительность к душевным и даже к физическим страданиям», скорее, напоминает отцов — создателей психологии личности. Но, понимая, что интеллигентность в русском смысле этого слова Шопенгауер никак не мог иметь в виду, как-то не принимаешь близко к сердцу и переводное предупреждение великого философа о том, что, если будешь слишком умным, станет больнее и появится «бóльшая нетерпеливость при каких-либо препятствиях или неприятностях». Не видел великий немец, какая от препятствий и неприятностей воспиталась 421

“

Чем проще мудрость — тем лучше она выдерживает «заморозку» для вечности и отливку в бронзе.

”

«Люди вырывают из богатства жизни, из всего контекста какое-то одно суждение. Это, кстати, касается и нашей филологической работы: мы приписываем классикам какие-то мысли, которые они высказали попутно, не считая, что у них будет полное собрание сочинений, что будут собирать любые их фразы» Сергей Иванович Кормилов, поколение 1970–80-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Е. Р. Сквайрс

в людях в XX веке терпеливость и выносливость к боли! После лагерей и мировых войн не ему нас учить, когда есть Солженицын, можно послушать Лихачёва и прочесть Шаламова. Хорошо сказал Аристотель, хотя — кто только сделал такой перевод?! Послушайте: «Щедрый человек — это тот, кто даёт подходящему человеку подходящую вещь в подходящее время». А неподходящему человеку уже ничего и не давать? И к кому он должен подойти, чтоб к нему тоже кто-то был щедр? Или вообще в жизни важнее понять, к кому подойти? Герой цитаты же ему не даст — тогда какой же он щедрый? Это ж нужно профессиональное филологическое образование, чтобы понять, что имелось в виду! А иначе «знать, к кому подойти» — это не мудрость, а самый банальный вид прагматизма, чтобы не сказать резче. И ведь именно тут и скрыт под плохим переводом главный фокус жизненной мудрости: понять, кому и что нужно в данный момент и суметь именно это дать. Ученику ли, ребёнку ли, просто ближнему. Причём и неподходящему тоже, ведь и он должен же в чём-то продвинуться в результате пусть и неудачного, но опыта. Как минимум понять, что он и избранный им в данный момент путь не подходят друг другу. Чем проще мудрость — тем лучше она выдерживает «заморозку» для вечности и отливку в бронзе. Вот Сократ — просто невозможно не всплеснуть с ним радостно: «Сколько существует вещей, которые мне не нужны!» Вот счастливец, вот чему бы научиться, скажете вы. Но ведь так и есть: чем дальше бежит время, тем больше появляется ненужных тебе вещей. Просто потому, что вообще вещей вокруг становится всё больше. А ты-то всё тот же, и времени всё меньше на не очень нужное. Другая филологическая забота, не дающая покоя при чтении чужой мудрости: «Какое отношение имеет к процитированной сентенции имя, стоящее под ней?» Кто, собственно, даёт нам эти житейские наставления? Сразу видно, что Фаина Раневская выступила

в цитатнике как автор самого настоящего афоризма («Оптимист — это плохо информированный пессимист»), а М. Горький, насколько помнится, говорит не своим голосом, а репликой своего персонажа («Жизнь без любви — не жизнь…»). «Человеческие истины — это неопровержимые человеческие заблуждения» — это Ницше, парадокс. Тоже парадокс по форме, хотя более скромный: «Совершенство есть знание человека о своëм несовершенстве» (Блаженный Августин). Между неопровержимыми заблуждениями Ницше и побуждением Августина к духовному исканию — большая дистанция, но оба странным образом сходятся в том, что выкинули в тартарары, свалили все наши сомнения и надежды в пропасть между крайними вершинами истины и заблуждения или совершенства-несовершенства. А ведь между ними огромное пространство, в котором как раз и живут, и мечутся те, кому больше всех нужна опора в виде мудрой поддержки. Вот, например: «Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным» — это Н.В. Гоголь, но не мудрость. За Гоголя и без того страшно, но не за то, что он бы мог прожить бесследно (след его столь огромен на весь мир, что он такого, наверное, сам не ожидал), а за то, что нечеловечески, незаслуженно этим мучился. Оставить след — этим обеспокоены не только сомневающиеся в себе люди. «Если притвориться гением, то можно им стать» (Сальвадор Дали). Если можно, то, конечно, но тогда зачем было притворяться? Ни секунды не верится, что это — эпатаж. Это проект. Удался ли он, и прав ли Дали, ещё вынесут свой суд потомки. Время непредсказуемо в своих решениях. Каменные стены могут рухнуть, блестящие фолианты, занимавшие почётное место в роскошных собраниях, могут сгореть вместе с библиотеками, а небольшой обрезок пергамента с обрывками двух-трех слов, которым подклеили корешок книги, возьмёт, да и сохранится. И сама книга,

422

423

“

Время непредсказуемо в своих решениях.

”

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

может быть, не представляет ни интереса, ни особой ценности, да вот на упомянутом клочке слово встретилось, которое теперь во всех грамматиках цитируют и студентам на него указывают. Учёные могут десятилетиями спорить об авторстве живущего ещё писателя, а вот тысячелетие с лишним тому назад жил монах, имени его не знаем, но почерк его знаком, известно, что он написал, где дрогнула у него рука, где он задумался о чем-то и пропустил строчку. Можно прикоснуться к тому, чего касалась его рука. Быстротечное время оббежало его стороной, оставив для нас окошко. Для нас — в прошлое, или для него — к нам? Профессиональная привычка, конечно, подтолкнула и к тому, чтобы поискать источники цитат. Всё-таки хотелось знать, чьими устами говорят с нами великие, из каких контекстов вырваны их вечные истины. Может, не всё сказанное — непререкаемая истина, и надо самому соображать. Машина времени сегодняшнего дня — Интернет, к нему и обратилась, по примеру моих студентов. Оказалось, что крылатые изречения давно оторвались от своих первоисточников и живут сами по себе на многочисленных сайтахцитатниках, без ссылки на произведение, из которого когда-то были взяты. А ещё оказалось, что это очень многих устраивает: среди сайтов были и странички знакомств. Значит, люди находили друг друга по общеразделяемым ими истинам, а благодарные читатели оставили многочисленные комментарии. Филолог во мне не позволяет завершить эти записки, не процитировав хотя бы одного благодарного читателя: «Здорово! Я многое в этом понела!» А я не уверена, что я «понела»…

424

425

Ирина Алексеевна Сутугина Старший преподаватель кафедры истории русской литературы XX века. Прошла путь от администратора (через совмещение административной и педагогической работы) до преподавателя. Занимает должность учёного секретаря.

426

То, что у нас сейчас состоится, — это будет действительно размышление. Я прошлась по вопросам, которые с таким вкусом замаскированы под высказывания и цитаты. В связи с этим я считаю, что мы действительно можем поговорить о жизни, о преподавательском труде, предаться некоторым воспоминаниям. Странным образом, но гораздо больше ассоциаций, связанных с цитатами, у меня возникло в первом разделе, несколько поменьше — во втором, а в третьем, как вершина пирамиды, они не в точку стянулись, но значительно сократились. Может быть, потому что они итоговые, может быть, потому что что-то ещё не додумано, не осмыслено. В первой части, которая озаглавлена в подборке цитат «О праг­­ матизме», хотелось бы прокомментировать некоторые из этих высказываний. Открывается почти каждая часть ссылками на древние книги, на древние и, по сути, общечеловеческий разум и общечеловеческую мудрость. И сразу же звучит тема труда, его значимости, роли и мощи. Эта идея для меня вполне близка и соответствует моим каким-то мировоззренческим представлениям. Если обращаться к суждениям подобным, но высказанным гораз427

Всё впереди\ поколение 1970—1980

И. А. Сутугина

до позже, то на память приходит стихотворение Яна Райниса. Оно в переводе, но зато очень точное и меткое:

ты столкнулся, к жизни. И мы становимся своеобразными проводниками, трансформаторами идеи, понимая мощную и, скажем так, неотвратимую силу этой идеи. А вот какой это сила окажется — разрушительной или созидательной, — об этом надо говорить с окружающими, и это должны понимать те, к кому ты с этой идеей идёшь. Если пройтись по таким классическим примерам, которые дарит русская литература, то что мы видим? Видим реплику Чацкого: Я глупости не чтец, А пуще образцовых. А судьи кто?

Пусть это слово грубо назовут, Коль я от скуки и тоски устал И сам себе невыносимым стал, Единственное средство знаю — труд!

Хорошо… Ромен Роллан в замечательной повести «Кола Брюньон» вкладывает в уста главного героя характеристику дочери этого персонажа. Её зовут Мартина, а отец любя называет её Мартинка-Скотинка. Вот он говорит: «Она моя дочь, она любит труд, а труд — это борьба, а борьба — это всё!» Значит за, казалось бы, сухо сформулированным понятием прагматизма угадываются яркость, динамизм, трепетность жизни и тот путь, который человек для себя определяет и выбирает, двигаясь через этот труд. А труд может быть разным: профессиональным, человеческим, а может быть связан с созиданием самого себя. И вот такой высочайший для меня пример созидания самого себя — это Василий Андреевич Жуковский. Это человек, который сбрасывает пелены несколько сомнительного происхождения и поднимается до высот абсолютной нравственности и авторитета и абсолютной убедительности своих слов, поступков, дел. Далее взгляд остановился на высказывании Владимира Ильича Ленина. Не из-за моего комсомольского и партийного прошлого, от которого я не открещиваюсь, а потому, что чеканно высказана мысль, которая представляется мне абсолютно объективной: «Идеи становятся силой, когда они овладевают массами». И если задать вопрос: что делаем мы, преподаватели? В чём суть нашего труда? Она ведь не только в том, чтобы дать конкретные знания по тому предмету, которым ты владеешь, в котором ты осведомлён. Но в том, чтобы подготовить сознание студента, воспитанника, того, с кем 428

Что за этим стоит? За этим стоит выверка идей, выверка их сущностей. Базаровский бунт, опять-таки, на чём он замешан? На проверке идеи: прежде чем её принять, надо убедиться в её конструктивности, достоверности, для него — в полезности идеи, для нас —в её гуманности. Это очень важно, потому что воспринятая идея не должна разрушить мир. Ну и, наконец, Фёдор Михайлович Достоевский: у Раскольникова первична теория, идея, и только потом идёт эксперимент, который долженствует эту идею подтвердить, а на самом деле обнаруживает совершенно иное. И если вспоминать времена моей юности, то это была юность откровенно идеологизированная. Так было, мы через это проходили, что-то мы воспринимали, что-то оставалось оболочкой, но нацеленность на определённую идею была. И путь социологизации юного человека прочерчивался: Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы пионеры — дети рабочих… Радостным шагом, с песней весёлой, Мы выступаем за комсомолом…

429

“

…свой долг преподавателя я вижу в том, чтобы подготовить сознание моих студентов к свободному, объективному восприятию идеи и к оценке этой идеи.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

И. А. Сутугина

Первый этап детский, наивный, ты — октябрёнок, второй — пионер, третий — комсомолец, четвёртый — ты входишь во взрослую жизнь. С чем? С той идеей, которая тебе преподнесена, внедрена в твоё сознание. И вот сейчас свой долг преподавателя я вижу в том, чтобы подготовить сознание моих студентов к свободному, объективному восприятию идеи и к оценке этой идеи. И, самое главное, что эта идея, добровольно усвоенная, не навязанная, потом будет определять жизнь, заставлять совершать те или иные поступки. И, так или иначе, совокупность этих идей определит, в каком мире будут жить наши нынешние студенты. И с высказыванием, которое я уже процитировала, перекликается высказывание Фрэнсиса Бэкона: «В тяжёлые времена от деловых людей толку больше, чем от добродетельных». Ну, я бы сказала так: лукавит, лукавит. Мне-то кажется, что, совершая некое дело, в основе которого лежит идея, надо всегда помнить о содержании этого дела, о сути этой идеи, а вырабатывается это через чтение, через размышление, анализ, выстраивание для себя определённой концепции жизни. И дальше, опять-таки, включается в наш разговор Сервантес: «Многословие обычно порождает скуку». Многословие — да, потому что слово должно быть лаконичным и очень действенным, этому тоже надо научить. Нельзя без конца восклицать: «Работать! Работать! В Москву! В Москву!» Надо нечто задумать и реализовать, в том числе и через слово, адресованное аудитории, воздействующее на неё. В качестве примера могу привести ныне давно покойного Грихина — Славу Грихина, как мы его называли, который свою первую лекцию, первую встречу со студентами строил так, чтобы заворожить их магией слова, заставить их проникнуться мощью слова. Как правило, эта первая лекция завершалась аплодисментами. Но, увы! Хороших забирают раньше, чем обыкновенных. Итак, подытоживая размышления по первой части, я хочу сказать, что задачу, обязанность преподавателя я вижу в том, чтобы сформировать гибкий, сознательно восприни-

мающий и оценивающий жизнь интеллект, ум студента. А предмет, который мы преподаем, — литература — очень благородный. Это предмет, который не ломает человеческую натуру, не калечит её, но позволяет многократно проиграть различные жизненные ситуации, примерить этот опыт к себе, варьировать его и вполне сознательно совершить тот или иной выбор. А далее перекидывается мостик ко второй части рассуждений — о быстротечности жизни. И, опять-таки, первая реплика исполнена некой горечи, скептицизма: «Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки». И если чуть-чуть подняться вверх, то в контексте этого рассуждения грустно звучит реминисценция о педагогике как о неблагодарной профессии, «все успехи которой можно приписать природе, оставив педагога отдуваться за все неудачи подопечных» (В.Г. Кротов). Я абсолютно уверена, что преподаватель работает на будущее, и, вступая в эту профессию, он должен это прекрасно понимать. Как родители, которые растят дитя и дарят ему будущее, не очень-то задумываются о том, как он оглянется назад и чем им воздастся их забота, их любовь, их самоотверженность. Иногда здесь возникает ощущение некой обездоленности, но эта обездоленность мотивирована тем, что всё, что вложено в это дитя, он отдаст следующим. Вот также и преподаватель работает на будущее, думает о будущем, и то, что он вложил в своих студентов, они понесут дальше и не ему вернут, а отдадут тем, кто перед ними. И, конечно, приятно, когда тебя вспоминают твои прошлые студенты. Что тут лукавить? Но, честно говоря, я не очень жду от подопечных оглядки назад и не настраиваю их на это. Я никогда не воспитываю эгоизм и не настраиваю на эгоизм, но я понимаю, что эта устремленность вперёд, этот идущий поток жизни унесёт нынешних студентов, а в этом потоке быстротечной жизни останется память. Несомненно, она фундаментальная: это

430

431

“

Я абсолютно уверена, что преподаватель работает на будущее, и, вступая в эту профессию, он должен это прекрасно понимать. Как родители, которые растят дитя и дарят ему будущее, не очень-то задумываются о том, как он оглянется назад и чем им воздастся их забота, их любовь, их самоотверженность.

”

Учителя, которых помнят: Игорь Иванович Виноградов. Пётр Васильевич Палиевский. Василий Иванович Кулешов. Анатолий Алексеевич Фёдоров. Николай Алексеевич Фёдоров.

Всё впереди\ поколение 1970—1980

И. А. Сутугина

точка опоры, точка отсчёта. Она — некое ядро, к которому всегда можно вернуться. Но не она, по моему глубочайшему убеждению, есть цель движения. Вот сейчас я с искренней теплотой вспоминаю тех преподавателей, которые оказали на меня огромное влияние именно в студенческие годы. Я специально подчёркиваю — преподавателей, потому что круг ярких, самобытных людей, с которыми затем меня сталкивала жизнь, достаточно велик. Самые яркие студенческие воспоминания — от Игоря Ивановича Виноградова, который одновременно какие-то годы преподавал на факультете. Следующее ярчайшее воспоминание — от сотрудничества с Петром Васильевичем Палиевским, который тоже нас учил и образовывал. Вечным светом будет озарён в памяти образ Василия Ивановича Кулешова, который каким-то образом прочитал нам несколько курсов, знал наш курс и интересовался и нашей профессиональной судьбой, и обстоятельствами нашей студенческой личной жизни. И, конечно, ярчайшее воспоминание от профессора Фёдорова Анатолия Алексеевича, который читал нам зарубежную литературу. Их было два Фёдорова — ныне здравствующий классик Николай Алексеевич, высокий, устремлённый вверх. И Анатолий Алексеевич, невысокий, плотный, коренастый, человек энциклопедических познаний, человек фантастической эрудиции, и тоже, как и Грихин, рано ушедший из жизни. То есть вот эти вехи есть, но мы — мои товарищи по группе, по курсу — не живём этими воспоминаниями, мы их храним в себе. И это ощущение от вдохновенного творческого труда тех профессоров, которых я упомянула, озаряет нашу жизнь, но заставляет двигаться вперёд. И в этом движении смысл жизни. Этому не надо противиться. Мне кажется, вполне по-пушкински в этот поток жизни надо войти, надо подчиниться общему закону, надо покорствовать ему, как ему покорствовал Пушкин. И двигаться вперёд. А память — тот мощный позитивный конгломерат впечатлений, который живёт в нас. И будем надеяться,

что эти впечатления в большинстве своём будут положительными, потому что Менандр говорит, что время залечивает все раны, а Иван Алексеевич Бунин устами героини из «Тёмных аллей» говорит, что всё проходит, да не всё забывается. И третья часть — вечные ценности. И рубрика, и сама проблема тяжёлы, трудны, ответственны. И здесь мне хотелось бы остановиться на нескольких суждениях, на нескольких замечаниях. Я уже говорила о том, что мы учим студента и помогаем ему стать личностью. Помогаем не только потому, что мы это можем сделать, потому, что в наших руках прекрасный материал. И при этом либо самостоятельно, либо интуитивно, либо с некой подсказки человек должен научиться разделить две категории: сущность и видимость. Как у растения может быть красивая листва, но она временна: это видимость, она облетит. А вот тот неказистый сучок, закорючка-ветка, на которой вырос этот лист, — это сущность. Ясно, что видимость радует глаз, она прекрасна, но главной оказывается всё-таки сущность. И эта сущность должна быть позитивна. А как сформировать эту сущность, как помочь сложиться осознанию того, что есть сущность, — я думаю, что это путь свободного и щедрого расходования себя, как эмоционального, так и интеллектуального, а также расходования времени. И чем больше отдаёшь, тем больше к тебе вернётся. Неотвратимый закон диалектики жизни. Вереница пословиц идёт: «Что посеешь, то и пожнёшь». «Подобное притягивается к подобному». «Рыбак рыбака видит издалека». Но не дай Бог, чтобы звучали пословицы: «Пришла беда, отворяй ворота». «Горе отведёт в сторону». Но то, что ты создал, что ты сформировал, то затем и обнаружится, то будет осознано, то вернётся к тебе. И для того, чтобы это было сформировано, ещё раз повторяю, надо свободно и безоглядно себя тратить, не думая об отдаче, не думая о воздаянии, не думая о каких-то добрых словах в конце. И здесь, опять-таки, русская великая классика — Пушкин: «Ты им доволен

432

433

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

И. А. Сутугина

ли, взыскательный художник?» Или размышления Лермонтова о науке бесплодной, которая ничего не породила, которая есть лишь игра холодного ума, но она не порождает никакого человеческого начала. И всё, что в человеке не реализовано, не востребовано, не отдано другим, всё оказывается перечёркнутым, погубленным, бесполезным, бесплодным и ненужным. А вот то, что ты отдал в пространство, то получит своё развитие и, так или иначе, останется в жизни. И вот тогда, наверное, прозвучит другая реминисценция:

ставляет себя дворником, который старательно, истово изо дня в день моет, чистит, поливает тротуар в безумной надежде, что сквозь этот тротуар прорастут цветы. Вот за эти цветы! Я за эти цветы, я надеюсь на эти цветы, и я уже ощущаю их приближающийся аромат. Вот этим мы и закончим.

Не говори с тоской: их нет Но с благодарностию: были…

Прозвучит тогда, когда, наверное, нас уже не будет, но если какойто след останется, он долетит и через пространства, и через время. И закончить наш разговор я хочу двумя размышлениями. Первое связано с Горьким, который очень любил обращаться к трём вопросам, пришедшим из античности: «Если не я для себя, то кто же для меня…» Ну, откровенный прагматизм, если я для себя ничего не сделаю, то кто? «Но если я только для себя, то зачем я?»

— а это высота помысла, то есть всегда надо помнить: «А каково содержание дела, чем это дело обернётся». И последний, третий вопрос: «И если не теперь, то когда?» Вот оно — время! Но время не остановившееся, не законсервированное памятью, а время, стремительно рванувшееся вперёд, время, раскрывающее перед человеком пространство жизни. Чем для меня дороги эти три вопроса: я в них вижу соотношение меры, гармонии, гуманистической нормы, которые взаимно друг друга дополняют. И последнее, завершающее озорное размышление Сальвадора Дали: «Если человек не может представить галопирующую лошадь на помидоре, он — идиот!» А вот что представляет преподаватель? Я думаю, что в какие-то моменты своей жизни преподаватель пред434

435

Доцент кафедры классической филологии, доктор филологических наук. Область научных интересов: типология эпических жанровых форм, древние языки. Основные публикации: «Сентенция в античной риторической теории» (1981), «Калокагатийная лексика в трагедиях Софокла» (1982), «Отношение к смерти и типология характеров в “Энеиде” Вергилия» (1997). «Семантика мотива смерти в “Энеиде” Вергилия» (1997), «Пушкин — переводчик Горация» (1999), «О пушкинском переводе стихотворения Горация “На возвращение Помпея Вара”» (2000) и др. Принимала участие в Международной научной конференции, Всесоюзных конференциях по классической филологии, конференции «Методика преподавания древних языков», а также в Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность».

436

Тамара Фёдоровна Теперик — Что, в вашем понимании, значит «прагматизм»?

— Давайте сразу договоримся, о каком прагматизме идёт речь. Речь ведь не идёт о течениях в философии и истории, да? Мы не говорим, что истина — лишь то, что даёт практически полезные результаты? Потому что в науке не всегда возможно это сразу определить. Но само слово прагматизм чаще имеет отрицательную коннотацию, несмотря на то, что есть области, где результат не может не быть главным критерием (спорт, медицина). Мне кажется, дело в том, как сами люди относятся к результату и к процессу. И в этом плане Эпиктет был, безусловно, прав, когда говорил о том, что «мнение о вещах важнее, чем сами вещи». Фаину Георгиевну Раневскую однажды спросила молодая актриса: «Вы забываетесь на сцене?», на что она ответила: «Если я забудусь, то упаду в оркестровую яму». Этот ответ — одна из иллюстраций того, что значит профессионализм артиста. Так что, необходимая доля прагматизма нужна в любом деле.

— Каково ваше отношение к прагматизму?

— Продолжая эту мысль, скажу, что прагматизм, то есть интерес 437

“

...необходимая доля прагматизма нужна в любом деле.

“

”

У умного, хорошего, доброго человека прагматизм будет правильный, а у глупого и злого от него не будет никакого толку.

”

“

Преподаватель, я бы сказала, не просто может, но и должен быть прагматичным. Если иметь в виду выполнение программы, которую, слава Богу, ещё никто не отменял, а не настрой исключительно на «светлые головы». А «средние» и «слабые» — как-нибудь сами...

”

«Я знаю массу весьма прагматичных филологов. Мне кажется, филология просто помогает человеку лучше понять самого себя, и, если у человека в характере доминирует прагматизм, он всего-навсего быстрее осознаëт это и сможет поставить этот самый прагматизм на службу своим жизненным целям, вот и всё.» Маргарита Михайловна Филиппова, поколение 1970–80-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Т. Ф. Теперик

к результату, полученному, разумеется, разумными средствами (то есть не рубить руку, если болит палец), — вещь не самая опасная. Если к ней прибегать правильно. У умного, хорошего, доброго человека прагматизм будет правильный, а у глупого и злого от него не будет никакого толку. Об этом все сказки говорят. Прагматизм ведь от греческого слова πραγμα — дело, оттуда же и практика. Что плохого в том, чтобы заниматься своим делом? А победа любой ценой — нет, она не прагматична. Об этом ещё царь Пирр сказал, что, мол, ещё одна такая победа, и он останется без войска. Что толку побеждать, если некому идти дальше? Но сейчас чаще прагматичными называют ленивых, иногда неспособных. Про такого говорят: «Он ведь прагматичный, знаете. Зачем ему ваш греческий?» Действительно, зачем развивать мозги, если ещё не известно, придётся ли их использовать? Но знаете, сколько я слышу благодарности от моих студентов (бывших, конечно), у которых всё хорошо сложилось в профессии, в том числе и благодаря греческому. Причëм не нашего, классического отделения. Тренировка умственных способностей ещё никому не приносила вреда.

непрофессионализм. Интерес к знаниям иногда — как аппетит, который приходит во время еды. У хорошего преподавателя не бывает тех, кто не хочет. Во всяком случае, к этому надо стремиться. Мне повезло, у меня были такие преподаватели. Они тратили на нас много сил и времени. Их интересовал результат наших знаний, а не их собственных. Значит, они были прагматичными. В хорошем понимании. А студент? Нет, студенту не обязательно быть прагматичным. Он не знает ведь ещё, чем он будет заниматься, кем станет. Надо просто хорошо учиться, иметь интерес к своей специальности. Но на деле часто бывает наоборот. То есть студенты прагматичные, а преподаватели — нет.

— Может ли филолог быть прагматичным?

— Давайте договоримся, о каком филологе мы говорим. Филолог — это что? Специальность, профессия, образование? Поскольку я работаю в высшей школе, я бы говорила о преподавателях и студентах. Преподаватель, я бы сказала, не просто может, но и должен быть прагматичным. Если иметь в виду выполнение программы, которую, слава богу, ещё никто не отменял, а не настрой исключительно на «светлые головы». А «средние» и «слабые» — как-нибудь сами... Недавно от молодого преподавателя слышала я эту «свежую мысль» о том, что своё драгоценное время стоит тратить исключительно на умных и талантливых. Дескать, у хорошего преподавателя «знает тот, кто хочет». Это, простите, не прагматизм, а именно 438

— В чём заключается роль филологов в современной жизни?

— По-моему, этот вопрос хорошо бы задать Михаилу Михайловичу Жванецкому, но я постараюсь ответить. Роль филологов в современной жизни колоссальна. У меня такое ощущение, что кругом одни филологи, хотя этого, конечно, быть не может. Я прихожу в театр, там зав. литературной частью — филолог, наша выпускница. Когда я иду в издательство, в редакцию, там тоже в основном одни филологи. В библиотеку — опять они. Многие из талантливых, как теперь говорят, востребованных журналистов — филологи. Писатели и поэты — тоже часто бывшие филологи. Как и кинокритики. То есть роль, конечно, большая, но, безусловно, должна быть ещё больше. Если, конечно, нас будет больше, а не меньше.

— Считаете ли вы жизнь быстротечной?

— Это самый трудный из вопросов. Опять же, зависит от обстоятельств. Когда я сижу на скучнейшем заседании, жизнь не кажется быстротечной. Но когда я встречаю свою бывшую студентку с её внуком, то да, кажется. Слава Богу, он идëт только в первый класс. На защите кандидатской диссертации, которая шла всего полтора 439

“

Интерес к знаниям иногда — как аппетит, который приходит во время еды. У хорошего преподавателя не бывает тех, кто не хочет. Во всяком случае, к этому надо стремиться. Мне повезло, у меня были такие преподаватели. Они тратили на нас много сил и времени. Их интересовал результат наших знаний, а не их собственных. Значит, они были прагматичными. В хорошем понимании.

”

«У филологов много разных ролей. Филологи в настоящем, высоком смысле этого слова — хранители культуры, просветители, педагоги. Филологи сегодня широко востребованы <…> они могли бы играть гораздо бόльшую роль в жизни общества, могли бы помочь в его улучшении и усовершенствовании.» Маргарита Михайловна Филиппова, поколение 1970–80-х годов

Всё впереди\ поколение 1970—1980

Т. Ф. Теперик

часа, мне казалось, что время идëт очень медленно. Защита докторской, которая длилась больше трëх часов, пролетела как одно мгновенье. На этот счëт есть хорошая латинская пословица: «Nil agenti dies longus esse dicitur» («Для ничего не делающего день долог»).

известно. Без этого никакие достижения, успехи, открытия не имеют такой ценности, какую они имеют, когда есть кто-то, кто делит с тобой эту радость. В разные периоды жизни это разные люди. Но это — люди. И это и есть для меня главная ценность. Если не понимать этих людей, которые рядом с тобой, наивно думать, что можно понять, например, Сократа. Потому что он-то как раз людей понимал.

— Хотели бы вы повернуть время назад, или вы наслаждаетесь сегодняшним днëм?

— Поскольку я считаю себя человеком реалистичным, то назад время повернуть не хочу, потому что это невозможно. И не нужно. Другое дело, что в прошлом было много хорошего, которое часто вспоминается. В прошлом пятая пара закачивалась без двадцати пять, а не в шесть часов вечера. Массу дел можно было ещё успеть. Те, кто в своё время ввели пятнадцатиминутные перерывы и занятия по часу двадцати, а не по полтора, были людьми прагматичными. В хорошем смысле. Потому что при таком режиме больше занятий получается. А те, кто это отменил, получается, — менее. Или наши факультетские семинары, когда преподаватели с разных кафедр собирались на обсуждение какого-то интересного доклада, или НСО, которые устраивались силами самих студентов. А факультетский театр с его замечательными постановками? Прекрасно помню две: «Лисистрату» Аристофана и «Антигону» Ануя. Но сегодня тоже очень много хорошего, которое мы когда-то, возможно, будем вспоминать, а сейчас мало ценим. Так что я стараюсь наслаждаться и сегодняшним днëм тоже, а не только воспоминаниями. Хотя, если бы пары были, как раньше, и интервалы тоже, у меня было бы меньше времени наслаждаться воспоминаниями, а больше — заниматься всякими прагматичными делами.

— Какая ценность является наиболее важной в вашей жизни?

— А вот это вопрос нетрудный. Для меня, во всяком случае. Это любовь и дружба, которая есть своего рода тоже форма любви, как 440

— Когда вы входите в аудиторию, какие ценности вы стараетесь донести до ваших студентов, задумываетесь ли вы над этим?

— К сожалению, теперь задумываюсь больше, чем раньше, потому что студент, естественно, изменился. Он стал другим. Я начала преподавать в конце семидесятых, тогда мне было просто, со студентами меня разделяли лишь знания, а интересы у нас во многом были общими. Мы читали одни и те же книги, ходили в одни и те же театры, смотрели одни и те же фильмы. И даже одевались примерно одинаково. То есть ценности у нас были схожие. Теперь, естественно, в силу как субъективных, так и объективных причин, наши ценности во многом не совпадают. Поэтому, прежде чем доносить до них какие-то свои ценности, я пытаюсь понять студентов. Есть только одна ценность, в которой я уверена. Опять же, лучше это сказано по-латыни: «Ex nihilo — nihil» («Из ничего — ничего»). То есть, если они хотят чего-то добиться, они должны прикладывать усилия.

— Как вы считаете, кем вы являетесь для своих студентов: просветителем, воспитателем или кем-либо ещё?

— Честно говоря, не задумывалась, кем я являюсь для них, потому что ведь и студенты разные, и я не всегда одинаковая. Если я могу их чему-то научить, то и хорошо. А воспитателем — нет, не думаю, что могу их воспитывать. Вот наши любимые преподаватели, разве они нас воспитывали, в том смысле, что поучали нас, чего делать не надо, не следует? Нет, они показывали, как надо! Именно поэтому 441

“

...прежде чем доносить до них какие-то свои ценности, я пытаюсь понять студентов.

”

“

Вот наши любимые преподаватели, разве они нас воспитывали, в том смысле, что поучали нас, чего делать не надо, не следует? Нет, они показывали, как надо! Именно поэтому и были примером.

”

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

“

Знание — это вечная ценность. Если наслаждаться только собственным знанием, не стремясь его передать другим, как бы трудно это иногда ни было, то это не прагматизм. Прагматичнее, в общем, передавать. Что я и стараюсь делать. Тем более, что есть примеры, которым особенно хочется подражать.

”

и были примером. Просветителем? По-моему, студенты нуждаются не столько в просвещении, сколько в конкретных знаниях. Знания, наверное, могут в итоге кого-то и просветить. Наверное, если я для них преподаватель предмета, про который они не думают, что он самый ненавистный в процессе обучения, то это совсем неплохо. Потому что древние языки, всё же, не так легко даются. И если на экзамене они могут справиться с оригинальным текстом, пусть даже Анакреонта, то это прекрасно, по-моему.

— Кем вы считаете себя: прагматиком или же скорее последователем вечных ценностей, или, может быть, тем и другим сразу?

— Как вы понимаете, я думаю, что прагматизм в хорошем понимании этого слова вечным ценностям не противоречит. Потому что преподавание всегда, во все времена — это передача того, что знаешь, тому, кто этого ещё не знает. Знание — это вечная ценность. Если наслаждаться только собственным знанием, не стремясь его передать другим, как бы трудно это иногда ни было, то это не прагматизм. Прагматичнее, в общем, передавать. Что я и стараюсь делать. Тем более, что есть примеры, которым особенно хочется подражать.

442

443

Маргарита Михайловна Филиппова Кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языкознания. Сфера научных интересов: межкультурная коммуникация, социолингвистика, психолингвистика, синтаксис и просодия. Переводит для «Вестника МГУ», серия «Филология». Ведёт занятия по практике английского языка на отделении ФОССО. Основные публикации: «Синтаксис придаточного предложения» (2004); «Ирония и сарказм в английском языке и культуре» (2005); «Английский национальный характер» (2006). Автор сборника экзаменационных текстов по английскому языку (2004).

444

— Каково ваше отношение к прагматизму?

— Прагматизм в хорошем смысле этого слова — это не так уж и плохо. Я понимаю прагматизм как умение позаботиться обо всех практических аспектах жизни, что в наше время совсем не просто. Жизнь непредсказуема и невероятно сложна, зачастую просто-таки брутальна, а человек — такое сложное и запутанное существо, и общество — это настолько непостижимое переплетение судеб людей разных наций, вероисповеданий, профессий, с самыми странными и необычными взглядами, установками, понятиями, что тяжёло даже в самом обыденном смысле слова «удерживаться в седле»: т. е. сохранять здоровье, ясность ума, добрые отношения с окружающими, оптимистический взгляд на вещи, веру в добро, в высокое предназначение человека, в себя, наконец… Поддерживать осмысленность своей жизни, если хотите. И здесь помогает филология. Она помогает осознать, чего ты хочешь от жизни, учит ставить задачи и решать их, учит понимать, каковы твои собственные ценности (а это всё прагматика, не так ли?). Филология и изучение литературы, языкознание и изучение языков — это один из способов познать 445

«…филология не хуже физики, не хуже математики и других наук, она способствует самому лучшему, самому главному — развитию человека в человеке, способностей видеть то, чего не видят другие.» Сергей Иванович Кормилов, поколение 1970–80-х годов

“

Люди, которые выбрали филологию в качестве своей профессии, занимаются вечными ценностями, в первую очередь. Они просто-таки вынуждены их понимать, разбираться в них, потому что это часть их профессии.

”

“

Прагматизм в хорошем смысле этого слова — это не так уж и плохо. Я понимаю прагматизм как умение позаботиться обо всех практических аспектах жизни, что в наше время совсем не просто.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

М. М. Филиппова

мир и общество, уяснить суть человеческого общения, понять других людей и самого себя. Поэтому в каком-то смысле филология прагматична, ведь она помогает увидеть и прагматику человеческих отношений, и их идеалистические стороны. Она подтверждает диалектический принцип: в прагматике есть идеальное, а в идеальном есть нечто прагматичное. Она — что, в общем, логично — ещё раз доказывает, что не хлебом единым жив человек, позволяет соотнести теорию и практику, показывает, что одним прагматизмом жить скучно. Неслучайно Зигмунд Фрейд, например, говорил, что психоанализ выдумал не он, что его до него практиковали великие писатели, которые показывали все мельчайшие нюансы человеческой жизни, все малейшие движения человеческой души.

с которым они обязаны работать, так сказать, «по долгу службы», профессионально.

— Как соотносится филология с вечными ценностями?

— Люди, которые выбрали филологию в качестве своей профессии, занимаются вечными ценностями, в первую очередь. Они просто-таки вынуждены их понимать, разбираться в них, потому что это часть их профессии. Для них глубоким значением наполнены такие понятия, как: добро, красота, душевность, вечное, возвышенное, честь, совесть, благородство, правда, истина, щедрость, благо. И множество других понятий, разобраться в которых, понять, осознать и вникнуть них помогает именно филология. Посмотрите, каким пышным цветом расцвела лингвоконцептология, причём прежде всего среди филологов. Это неслучайно — это потребность души: именно филологическая подготовка позволяет легко анализировать понятия любви, счастья, воли, свободы, страха, тоски, красоты, здоровья, и т. д., и т. п. Филологи лучше других знают, где их искать: в произведениях классической и современной литературы, в языке современном и языке прошлых эпох, в той речи, которая нас окружает… Они чутко относятся к бытованию этих понятий в современной жизни, потому что это часть того материала, 446

— Может ли филолог быть прагматичным?

— Я знаю массу весьма прагматичных филологов. Мне кажется, филология просто помогает человеку лучше понять самого себя, и, если у человека в характере доминирует прагматизм, он всего-навсего быстрее осознаëт это и сможет поставить этот самый прагматизм на службу своим жизненным целям, вот и всё. Одним из достоинств филологии я считаю то, что она как раз и помогает человеку быть прагматичным в хорошем смысле этого слова. Я знаю многих филологов, про которых приятно сказать, что это люди, жизнь которых наполнена глубоким смыслом. Они поняли важную прагматическую истину: без возвышенного, духовного, душевного, без любви, сострадания, сочувствия жизнь, даже если она обставлена с роскошью и окружена богатством, будет лишена смысла. Они постигли, чего хотят в жизни, они ценят духовность, дружбу, человечность, гуманизм. Они не пытаются поставить свою духовность и душевность на службу голому прагматизму, потому что это означало бы насилие над собой, которое, как они знают, делает человека несчастным.

— В чём, как вам кажется, прежде всего выражается прагматизм филолога?

— В том, что филолог знает: нельзя игнорировать вот эти кажущиеся эфемерными, абстрактные, нематериальные сущности, которые на самом деле управляют поведением людей. Подумайте о таких понятиях, как постоянство, вера, доверие, стойкость, благородство, терпимость, толерантность, щедрость, и об их роли в сов­ременной жизни. Или, скажем, о понятиях экстремизм, агрессивность или насилие. Я уверена: каждый из нас может очень многое 447

“

Я знаю массу весьма прагматичных филологов. Мне кажется, филология просто помогает человеку лучше понять самого себя, и, если у человека в характере доминирует прагматизм, он всегонавсего быстрее осознаëт это и сможет поставить этот самый прагматизм на службу своим жизненным целям, вот и всё. Одним из достоинств филологии я считаю то, что она как раз и помогает человеку быть прагматичным в хорошем смысле этого слова.

”

«Прагматизм — это здоровое отношение к жизни, при котором нет завышенных ожиданий ни от собственной деятельности, ни от деятельности других людей. Зато есть холодный расчëт по отношению к тому, что последует из ваших действий, из той ситуации, в которой вы находитесь. Это и есть прагматизм в моём понимании.» Дмитрий Евгеньевич Афиногенов, поколение 1980–90-х годов

“

Освоение основ филологии (читай: сконцентрированного духовного опыта человечества) помогает нам до некоторой степени научиться предвидеть те последствия, которые могут быть результатом нашего собственного выбора.

”

Всё впереди\ поколение 1970—1980

М. М. Филиппова

сказать по их поводу. Это значит, что они живут своей жизнью и оказывают влияние на массы людей.

целомудрие, невинность, непорочность, да и порок тоже, непопулярны в наше время? Или понятие достоинства, например. Над понятием святости, мне кажется, многие просто станут смеяться. А ведь человечество неслучайно их выработало, эти понятия. То, что они в наше время практически не работают, многое говорит о нашем времени. Проведите над собой эксперимент: постарайтесь зарегистрировать те ассоциации, которые возникают у вас, когда вы думаете о слове человечность. Многим приходит в голову мысль о цинизме. Как вы думаете, почему это?

— Что вы можете сказать про прагматичные или идеалистические настроения тех, кто поступают на филологический факультет?

— Мне приятно думать, что те, кто поступают на филологический, делают это, инстинктивно или осознанно, пытаясь присоединиться к этой богатейшей системе ценностей, чтобы затем черпать из неё силы, энергию, смысл для своей жизни. Мы ведь социальные существа — ценности сообщества для нас очень важны, без них мы превратились бы в зверей. Филолог изучает то, что во все времена волновало человечество, поэтому филологи способны разглядеть все эти вещи в самих себе, осознать, как они влияют на них самих. В повседневной жизни нам постоянно приходится делать выбор: между добром и злом; красотой и уродством; любовью и ненавистью; гармонией и диссонансом; вовлеченностью и отстраненностью (или отчужденностью), гуманностью и жестокостью… И даже между жизнью и смертью, как бы высокопарно это ни звучало. Освоение основ филологии (читай: сконцентрированного духовного опыта человечества) помогает нам до некоторой степени научиться предвидеть те последствия, которые могут быть результатом нашего собственного выбора.

— Зачем, как вы думаете, нужно филологически изучать системы понятий?

— Во-первых, обратите внимание на то, что само слово понятие в наше время очень популярно. Заметьте, что можно даже охарактеризовать целую эпоху при помощи тех понятий, которые для неë были (или являются) самыми ходовыми и распространёнными. Вы обращали, например, внимание на то, что такие понятия, как 448

— А для самих филологов изучение понятий не вредно?

— По-моему, просто-таки полезно. Оно многое проясняет в нашей жизни, объясняет мотивы поведения людей, которое без такого анализа, без таких объяснений может показаться нелепым, абсурдным, немотивированным. Возьмём, скажем, такие понятия, как человеческие ресурсы или нейролингвистическое программирование (оба пришли к нам в потоке американизации). Первое предполагает, что людей можно рассматривать как ресурс (нечто вроде полезных ископаемых и других природных ресурсов) и пользоваться этим ресурсом по своему усмотрению, второе — что людей можно программировать (по-видимому, так же, как мы программируем машины и механизмы). Вот вам крайнее проявление прагматических установок человека. Вам приятно представлять себя чьим-то ресурсом? Вам приятно думать, что вас можно запрограммировать? И посмотрим на результат: конечно же, нас возмутит отношение к нам как к человеческим ресурсам. Понятно, что, когда мы чувствуем такое отношение со стороны работодателя, то «выкладываться» не будем, и очень сильно пострадает качество работы, качество отношений и т. п. В результате понизится производительность труда, пострадает бизнес. Станете вы работать на человека, который рассматривает вас как ресурс для себя? Сомневаюсь.

449

“

Возьмём, скажем, такие понятия, как человеческие ресурсы или нейролингвистическое программирование (оба пришли к нам в потоке американизации). <…> Вот вам крайнее проявление прагматических установок человека. Вам приятно представлять себя чьим-то ресурсом? Вам приятно думать, что вас можно запрограммировать?

”

“

Главный недостаток филологов — это то, что они знают слишком много слов. И, к сожалению, не всегда знают вещи, обозначаемые этими самыми словами. <…> знание всяких разных слов — это профессиональный недостаток и одновременно достоинство филологов.

”

«Филология — бесконечный поиск смысла, точного значения.» Александр Владимирович Хлопьянов, поколение конца XX — начала XXI векв

Всё впереди\ поколение 1970—1980

М. М. Филиппова

— А не вредно вообще копаться во всех этих смысловых нюансах? Может быть, лучше смотреть на вещи просто?

— Ну, наверное, если вы страус и любите закапывать голову в песок, то тогда, может быть, и вредно. Но жизнь показывает, что вот это самое отношение к вам как к ресурсу, подлежащему эксплуатации, или как к программируемому механизму всё равно рано или поздно даст о себе знать. Так, наверное, всё-таки лучше раньше, чем позже, как вы думаете? Вот, например, представим себе, что вы модель — очень популярное и желанное занятие среди некоторой части современных девушек, которых просто-таки гипнотизирует гламур и всё, что с ним связано. Посмотрите на слова манекенщица и модель. Манекенщица всё-таки вызывает в сознании представление о женщине или девушке, в общем, о человеке женского пола. А вот модель можно сказать и об автомобиле, и о многих других механических устройствах. Мой сын, например, в детстве коллекционировал модели разных машин — получается как бы нечто из «той же оперы», да?

facilitators of communication — посредники в общении, которые делают общение более лёгким и простым. Конечно, в самом крайнем его проявлении этот недостаток доходит до некоторого цинизма, когда люди понимают, что слова — это всего лишь слова, что смотреть нужно на поступки людей, на их дела, а слов-то мы вам наговорим сколько хочешь — вы нам, главное, верьте.

— А есть ли у филологов недостатки?

— Главный недостаток филологов — это то, что они знают слишком много слов. И, к сожалению, не всегда знают вещи, обозначаемые этими самыми словами. Я, может, никогда в жизни эту самую сарсапариллу не видела, но слово я точно знаю. Когда я прихожу к мануальщику, а он мне говорит: «Мадам, у вас вот тут и тут миофасциальные рестрикции», я про себя думаю: «Э, голубчик, да я ещё и не такие слова умею переводить с русского на английский и наоборот». Филологи не боятся слов, они для них — рабочий материал. И, в общем, да, знание всяких разных слов — это профессиональный недостаток и одновременно достоинство филологов, потому что, если вы знаете необходимые слова, вы можете общаться с кем угодно и о чём угодно. Не зря филологи подпадают под категорию 450

— А не опасно ли это — знать так много слов?

— Да, опасно. Особенно если живешь в обществе, где люди не уважают свободу и суверенность другого человека. Особенно если вокруг много волюнтаристов, которые с удовольствием запретят называть вещи своими именами. И вот здесь уже вырисовывается важная идеологическая роль филологов. Филолог, конечно, не философ и не политолог, но идеологическую роль и функции языка он понимает очень даже хорошо. Это его профессиональная обязанность, если хотите, — быть в состоянии вычленить тот компонент значения сказанных или написанных слов, который подскажет читающему или слушающему, что слова эти вписываются в идеологию того или иного «-изма»: коммунизма или капитализма, идеализма, романтизма или прагматизма. Почему-то даже не хочется упоминать фашизм, сионизм, экстремизм, нацизм, национализм, а ведь всё это существует в наше время. Это очень тонкие и болезненные вопросы, окруженные массой мифов, легенд и табу (прямых запретов). Дело в том, что приверженцы той или иной идеологии зачастую довольно жёстко придерживаются определëнного набора слов, с одной стороны, а с другой — есть некоторые вещи, которые при них произносить нельзя, потому что это будет воспринято как оскорбление. Я, например, знакома с одним американским мультимиллионером, который, если его назвать капиталистом, жутко оскорбляется. Если подумать рационально: а кто он, собственно, такой? У него есть капитал, значит, он капиталист? Ничего 451

“

Филолог, конечно, не философ и не политолог, но идеологическую роль и функции языка он понимает очень даже хорошо. Это его профессиональная обязанность, если хотите, — быть в состоянии вычленить тот компонент значения сказанных или написанных слов, который подскажет читающему или слушающему, что слова эти вписываются в идеологию того или иного «-изма»: коммунизма или капитализма, идеализма, романтизма или прагматизма.

”

“

И что бы с нами со всеми было, если бы мы не делились друг с другом своим опытом? Каждый человек заново должен бы был осваивать всё, что нужно для жизни, не надеясь, что с ним поделятся опытом другие? Но тогда мы, наверное, вернулись бы в каменный век.

”

“

Да, есть такой грех у филологов — называть вещи своими именами. Но если посмотреть с другой стороны, это ведь и благо тоже: когда названо всё, что можно назвать, и сообщество не возражает против тех названий, которые даны вещам.

”

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

М. М. Филиппова

подобного! Капиталист — плохое слово, а он — хороший, значит, не капиталист. Вот и всё. И держите свою марксистскую логику при себе, пожалуйста. И марксист — это для него, конечно же, ругательное слово. Вы можете сколько угодно говорить, что раз теорию Маркса о прибавочной стоимости до сих пор признают многие учёные, значит, она отражает объективную истину. Ну да, как же, сейчас: раз я нажил свои капиталы на этой самой прибавочной стоимости (на ой какой хорошей прибавочной стоимости!), значит, этого упоминать нельзя — это для меня слишком деликатный вопрос (т. е. у меня по этому поводу совесть нечиста, но мне не хочется в этом себе признаваться). Вот вам и табу.

и процветанию общества». Тот психолог фактически мне говорил: «Если вы благодаря мне набили себе какие-то шишки, вы не имеете права это разглашать». Я отвечу так: «А что, если я вижу свою миссию в жизни в том, в частности, чтобы передать другим свой, пусть даже и негативный местами, опыт? Может, это кому-то поможет не набить таких же шишек? Разве это плохо? И что бы с нами со всеми было, если бы мы не делились друг с другом своим опытом? Каждый человек заново должен бы был осваивать всё, что нужно для жизни, не надеясь, что с ним поделятся опытом другие? Но тогда мы, наверное, вернулись бы в каменный век. Ведь даже животные обучают молодняк навыкам выживания, не так ли?» Да, есть такой грех у филологов — называть вещи своими именами. Но если посмотреть с другой стороны, это ведь и благо тоже: когда названо всё, что можно назвать, и сообщество не возражает против тех названий, которые даны вещам. Это значит, что все согласны, и в сообществе есть этот самый консенсус, согласие, гармония и порядок. И роль филолога здесь заключается в том, чтобы найти правильные названия вещам, то есть такие названия, с которыми все согласятся. Поэтому так важна политкорректная речь, так важны парламентские нормы речи.

— Вы хотите сказать, что заниматься филологией опасно, потому что при некоторых людях нельзя произносить вслух какие-то вещи?

— Да, не то чтобы опасно заниматься филологией. Просто нередко действительно бывает опасно называть вещи своими именами. А когда филолог знает название какой-то вещи, трудно удержаться и не назвать её этим самым своим именем. Например, один психолог мне сказал: «Вы слишком болтливы». Я поняла это так: «Вы обязаны хранить мои (не очень-то пристойные, или грязные, или недостойные) секреты». Или так: «Вы обязаны хранить мои секреты, предназначенные только для узкого круга избранных, обслуживающие этот узкий круг избранных». То есть: «Если я с вами плохо обращаюсь, вы не должны об этом никому говорить». На это я могу сказать следующее: «Вы знаете, “Гласность — основа демократии” — это, конечно, упрощённый лозунг, но в нём что-то есть. Мы же все прежде всего люди, и умение понять другого — это одно из главных свойств человека, и поделиться с собратом своим опытом — это тоже человеческое свойство, которое способствует взаимопониманию и передаче этого опыта, так же, как и здоровью 452

— Значит, именно в этом заключается роль филологов в современной жизни?

— У филологов много разных ролей. Филологи в настоящем, высоком смысле этого слова — хранители культуры, просветители, педагоги. Филологи сегодня широко востребованы как: письменные и устные переводчики, редакторы, коммуникаторы (т. е. специалисты по общению между людьми), медиаторы (т. е. посредники в общении). Сейчас появились (вернее, всегда были, но так не назывались) спичрайтеры (люди, которые пишут речи для политиков и т. п.) и копирайтеры (это могут быть специалисты, которые либо пишут 453

“

Филологи в настоящем, высоком смысле этого слова — хранители культуры, просветители, педагоги.

”

“

Все беды современного общества, мне кажется, проистекают от неумения людей общаться, найти общий язык.

”

Всё вперёди\ поколение 1970—1980

М. М. Филиппова

рекламный текст, либо пересказывают для простого пользователя обыкновенным человеческим языком то, что техническому эксперту, например, какому-нибудь программисту, лень излагать, потому что он всё это может сказать гораздо проще, короче и компактнее своим специальным, профессиональным языком, правда, тогда простые люди его не поймут). Про редакторов вообще особая речь: многие люди в своëм невежестве не понимают, насколько важен редактор для того, чтобы книга, издание имели должный вид. Хороший редактор умеет, что называется, «причесать» книгу, удалить из неë нелепости, ошибки, опечатки, проследить за тем, чтобы язык был ясным и понятным, даже отследить логические несуразности, чтобы текст был логичным, последовательным, лёгким для понимания. Так вот, сейчас даже некоторые издатели этого не понимают, они из соображений экономии убирают редактора из издательского процесса, причëм с катастрофическими последствиями: книги выходят неряшливо изданные, их неприятно читать. Ведь даже если книга интересная, но в ней на каждом шагу встречаются ошибки и опечатки, это очень раздражает. Это многое говорит и об авторе — о том, что он, возможно, неграмотен или, что называется, плевать хотел на этого самого читателя. Жалко, что многие в наше время просто-напросто не знают слова филология. Мне очень нравится рассказ одной нашей студентки о том, как они в одиннадцатом классе обсуждали вопрос о том, кто куда хотел бы пойти учиться. Яна сказала: «А я хочу стать филологом, я хочу изучать филологию». Еë подружка переспросила в недоумении: «Фило… чё?»

— То есть, вы хотите сказать, что филологов недостаточно ценят в современной жизни?

— Я хочу сказать, что они могли бы играть гораздо бóльшую роль в жизни общества, могли бы помочь в его улучшении и усовершенствовании. Все беды современного общества, мне кажется, проистекают от неумения людей общаться, найти общий язык. Мне кажется, что в нашем обществе очень много талантов пропадает впустую, огромное количество энергии уходит на негативные, деструктивные вещи. Вот, например, вы задумывались когда-нибудь, зачем люди ломают телефонные будки? Это несчастные люди, которые не могут найти применение своей энергии, они не понимают самих себя, не знают, куда деть весь этот негатив, который накапливается у человека от всяческих уродств и перекосов нашей жизни. Я уже не говорю о всяческих прочих преступлениях, которые люди совершают.

454

— А вы не боитесь преувеличить возможности и способности филологов?

— Я не пытаюсь приписать филологам всемогущество, я просто пытаюсь сказать, что филология накопила множество материалов, методов, подходов к осмыслению жизни и даже к решению жизненных проблем, которые могли бы пригодиться очень многим людям во многих ситуациях. Вся беда только в том, что на освоение даже всего лишь азов филологии нужно положить очень много труда. Как очень хорошо сказал один академик: «Основ науки мало, но чтобы их понять, надо много знать». Меня не удивляет, например, что люди, имеющие дело с представителями разных профессий, часто говорят, что именно с филологами они отдыхают душой. Дело в том, что филологи понимают всякие тонкие, трудноуловимые вещи, бытование всяких эфемерных понятий. Но здесь мы, собственно, возвращаемся к вопросу о вечных ценностях и прагматизме филологов.

455

“

филология накопила множество материалов, методов, подходов к осмыслению жизни и даже к решению жизненных проблем, которые могли бы пригодиться очень многим людям во многих ситуациях. Вся беда только в том, что на освоение даже всего лишь азов филологии нужно положить очень много труда.

”

“

Татьяна Владимировна Юдина Профессор кафедры немецкого языкознания, кафедры теории и практики речевой коммуникации факультета иностранных языков (2001–2003), кафедры иностранных языков факультета государственного управления (2003–2008), доктор филологических наук. Автор около 70 научных и учебнометодических работ, опубликованных в России и за рубежом, в том числе двух монографий: «Стратификация немецкой общественнополитической речи», «Теория общественно-политической речи». Член Международного союза германистов с 2000 года.

456

Поступить в Московский университет я мечтала уже в старших классах. У меня это получилось. С тех пор вся моя жизнь была связана с МГУ. Мой путь, как и у многих коллег, — это путь от студентки до профессора. Я преподавала на нескольких факультетах. За годы работы хорошо могла видеть, как меняется состав студентов, как меняются их образ жизни, ценности и устремления. Сейчас, когда я думаю о нашем Университете, я всё больше и больше убеждаюсь, что самая большая его ценность — это студенты. Студенты — это огромный потенциал Университета. На всех факультетах студенты очень хорошие. Они очень мотивированы в своей учебе. Они хотят быть современными специалистами, хотят работать современными методами в современном мире, и наша основная задача — подготовить их к этому, научить учиться, поскольку современное общество, основанное на знаниях, предполагает процесс обучения в течение всей жизни. И ещё хотелось бы сохранить исконную модель — университетскую модель взаимоотношений студентов и преподавателей: корпорация, единомышленники, объединившиеся во имя общей цели, во имя развития знания, во имя поиска научной истины.

457

…наша основная задача… научить учиться, поскольку современное общество, основанное на знаниях, предполагает процесс обучения в течение всей жизни.

«Университет — это нечто объединяющее, универсальное, единое. <…> возможности общения, которыми располагает Университет, грандиозны! Общение — великая вещь, и необходимо расширять его круг.» Лидия Андреевна Колобаева, поколение 1950–60-х годов

«Мы — МГУ, и мы должны друг друга поддерживать.» Елена Алексеевна Нефёдова, поколение 1960–70-х годов

”

4. поколение перестройки 1980—1990

458

459

Доцент кафедры английского языкознания, кандидат филологических наук. Сфера интересов: проблемы перевода в области политики, экономики, права; синхронный перевод. Читает курсы «Актуальные проблемы перевода в области политики, экономики, права», «Госполитстрой Великобритании и США». Основные публикации: Монография «Теория и практика перевода терминов гуманитарных и общественно-политических наук»; Статья «Ещё раз к вопросу о системности в терминологии (на материале терминологии англоязычного искусствоведения)»; Статья «Ещё раз к вопросу о переводе терминов гуманитарных наук»; Статья «Проблема семантической деривации и образования политических терминов»; Статья «Роль терминологии при обучении языку для специальных целей»; Учебно-методическое пособие по общественно-политическому, юридическому и экономическому переводу «European Union» (в соавторстве с М.И. Павлюк). Принимала участие: во Всемирном конгрессе переводчиков (Барселона, 2000); Международной конференции «LATEUM» (2004); 4-й Международной конференции по переводу «Critical Link» (Копенгаген, 2004) и др. Состоит в Европейской ассоциации переводчиков.

460

Александра Григорьевна Анисимова То, что я хочу рассказать, — это моё преподавательское кредо. Начать я могу с цитаты. Это было у М.В. Ломоносова: «Учёные люди нужны для <…> сохранения народа <…> исправления нравов». Я считаю, что это один из основных постулатов. Я не считаю себя только «предметником», и то, что я делаю, не ограничивается одним предметом. Недавно я очень жёстко спорила с коллегами, мы принимали экзамены в нашем филиале в Баку, и там были представители разных факультетов. Я не буду называть факультеты, откуда были мои коллеги, но спорили мы очень рьяно. Мы говорили о молодёжи, и мой коллега назвал кого-то «молодым хамом»: — Молодые хамы, которые приходят, — они невоспитанные. А я ему говорю: — Вы считаете себя только предметником, а не воспитателем ни в коей мере?

— А я права не имею. Какое у меня есть право?

— Ну как же? Значит, к вам пришëл молодой хам, и от вас ушел молодой хам. Получается, вы его оцениваете и таким же в мир выпу461

…преподаватель должен быть и преподавателем, и воспитателем, и инструктором в какой-то мере, потому что предостеречь от чего-то тоже требуется. Но считать это деление истиной, на мой взгляд, — упрощенное представление о преподавательской деятельности, так как преподаватель — фигура, объединяющая в себе разноприродные начала. Альберт Петрович Авраменко, поколение 1950–60-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

“

…для преподавателя, с моей точки зрения, важен масштаб личности. Мы должны быть интересны своим студентам не только с профессиональной точки зрения, но и с человеческой.

”

«Существует принцип: чем больше отдал, тем больше получил. Этот принцип работает в нашей педагогической деятельности: постоянный взаимообмен энергетикой, обмен знаниями, обмен информацией.» Ирина Александровна Гапонова, поколение 1970–80-х годов

скаете. На мой взгляд, это не то что нехорошо, а это преступно — так себя вести. На что он ответил: — Вот я не знаю, есть ли у меня право… Вот я… Могу ли я?.. То есть всё время звучало это Я. И я ему сказала: — Может быть лучше меньше думать про Я, про себя, а больше про того ребёнка, который к вам пришëл? Ну, не повезло ему, не научили его мама с папой. Надо же найти способ и каким-то образом дать ему понять, что другие-то люди его оценивают, и что это всегда будет мешать ему в жизни.

У нас был такой случай с девочкой с нашего переводческого отделения. Чудесная девочка, с хорошим английским языком, изумительная, но у неё было такое очень насупленное выражение лица, страшно настороженное, такое, как будто её весь мир обидел. Я как-то особо внимания не обращала, но коллеги говорили ей: «Почему вы так мало улыбаетесь?» А потом у нас был замечательный проект, где наши студенты работали переводчиками, и от её услуг отказались. Не потому что у неё было плохое знание языка, а потому что люди всё время чувствовали, что могли её чем-то обидеть. Тогда я с ней заперлась один на один и объяснила ей ситуацию, и она превратилась в улыбающуюся, адекватную девушку. Мне кажется, что это очень важный элемент. Вообще, для преподавателя, с моей точки зрения, важен масштаб личности. Мы должны быть интересны своим студентам не только с профессиональной точки зрения, но и с человеческой. И я считаю, что мы никакого права не имеем обучать, мы можем только делиться тем, что мы знаем. И чем щедрее ты делишься, тем больше ты получаешь в конечном счете. У кого-то из великих я прочитала одну чудесную фразу: «Чувство благодарности хорошо уже только тем, что рождает чувство счастья». Если мы будем благо462

А. Г. Анисимова

дарны друг другу за то общение, которое так или иначе возникает в ауди­тории, — а любое деление знаниями это дорога в обе стороны, это не автобус в один конец, — то у нас всегда будет хороший результат. И у меня есть подтверждение этому. Те наши выпускники, которые приходят (а приходят они очень часто, многие из них уже разъехались по городам и весям), они всегда благодарят не только за знания, хотя и за знания тоже, но ещё и за элемент общения. К сожалению, есть обратная сторона медали. Многие выпускники, которые уходят работать в фирмы, не могут там работать, потому что они привыкли к определённому уровню общения, которого там нет, и они возвращаются (в разных ипостасях) на преподавательскую или исследовательскую работу.

— Согласны ли вы с тем, что есть три типа преподавателей: инструкторы, просветители и воспитатели? Я противник любых упрощенных стереотипов. На мой взгляд, такое деление — это достаточно примитивный взгляд на вещи. Я противник всяческих ярлыков, а это ярлыки. Я считаю, что Человек — достаточно сложное существо, я бы сказала крайне сложное, чтобы так говорить. Мне кажется, что хороший преподаватель сочетает в себе не только три перечисленные вами категории, но и значительно больше, потому что иногда нужно быть и таким, и таким, и таким. Нужно чувствовать аудиторию, любить студентов, уважать их и стараться быть интересным и профессиональным.

463

Дмитрий Евгеньевич Афиногенов Профессор кафедры византийской и новогреческой филологии, доктор филологических наук. Работы 1990-х — начала 2000-х годов посвящены византийской агиографии, литературным особенностям византийской хронографии, церковной истории Византии и славян. Автор монографий: «Житие преподобного Феодора, архимандрита Сикеонского, написанное Георгием, учеником его и игуменом той же обители»; «Повесть о прощении императора Феофила и Торжество Православия»; «Константинопольский патриархат и иконоборческий кризис в Византии 784–847 гг.». Преподаëт на кафедре византийской и новогреческой филологии с момента её образования.

464

Прагматизм как дорога к вечным ценностям — Дмитрий Евгеньевич, что в вашем понимании «прагматизм»?

— Прагматизм — это здоровое отношение к жизни, при котором нет завышенных ожиданий ни от собственной деятельности, ни от деятельности других людей. Зато есть холодный расчёт по отношению к тому, что последует из ваших действий, из той ситуации, в которой вы находитесь. Это и есть прагматизм в моём понимании.

— Понравились ли вам какие-нибудь цитаты, связанные с прагматизмом?

— Для меня как для филолога цитаты и, в большей степени, афоризмы, не являются адекватным средством описания действительности, прежде всего потому, что любая цитата, как правило, вырвана из контекста. К тому же, есть примеры того, что вырывание цитат из контекста нередко приводит к полному искажению их смысла. Самый распространенный пример — когда русская пословица превращается в поговорку. Есть такая поговорка: «Кто старое помянет — тому глаз вон». И продолжение: «А кто забу465

«Для прагматика успешность любого действия составляет критерий его истинности. Практическая польза отождествляется с истиной.» Александр Андреевич Смирнов, поколение 1960–70-х годов

“

Для меня как для филолога цитаты и, в большей степени, афоризмы, не являются адекватным средством описания действительности, прежде всего потому, что любая цитата, как правило, вырвана из контекста.

”

“

…наши знания об античности, полученные из крылатых выражений, зачастую не имеют ничего общего с действительностью. Именно поэтому я отношусь к цитатам чрезвычайно осторожно, хотя они, безусловно, являются хорошим материалом в педагогическом смысле.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Д. Е. Афиногенов

дет — тому два». Как вы понимаете, смысл поговорки совсем не тот, что смысл исходной пословицы. Можно привести латинский (исходно греческий) пример пословицы: «Ars longa, vita brevis», которая почему-то переводится как: «Жизнь коротка, искусство вечно». На самом деле это часть гиппократовского афоризма, относящегося к лечению больных. Он переводится следующим образом: «Искусство вечно» (буквально: «долго») — то есть, его нужно долго изучать, а жизнь слишком коротка, времени на полное постижение этого искусства может не хватить. Я часто привожу этот пример студентам, чтобы объяснить, что наши знания об античности, полученные из крылатых выражений, зачастую не имеют ничего общего с действительностью. Именно поэтому я отношусь к цитатам чрезвычайно осторожно, хотя они, безусловно, являются хорошим материалом в педагогическом смысле. Но под некоторыми приведенными здесь цитатами я могу подписаться. Например, фраза В.В. Путина: «Если мозги утекают, значит, они есть». Это пример прагматизма государственного деятеля. Если ситуацию нельзя изменить в одночасье, значит, нужно искать какието положительные стороны, которые могут изменить положение в будущем. Вот это и есть настоящий прагматизм. Вместо того чтобы заниматься демагогией и говорить что-то вроде: «Люди погнались за куском», или «Пусть уезжают, нам такие учёные и не нужны», человек сказал то, что есть. Соглашусь я и с цитатой из Гессе: «Если коллегия призывает тебя занять определённый пост, то знай, что каждая последующая ступень — это не шаг к свободе, а новое обязательство». Это, безусловно, так. Любое карьерное продвижение ведëт за собой лавинообразный рост обязательств. И дело не только в ответственности. Становится необходимым делать массу мелких вещей, и для этого нужен определённый темперамент. Я карьеру не делаю, прежде всего потому, что понимаю: мне будет в тягость выполнять все

эти обязательства. А я хочу остаться свободным человеком. Ну, а в Екклесиасте каждая строчка замечательная, его можно цитировать от начала и до конца.

466

— Вы считаете себя просветителем или воспитателем своих студентов?

— Я происхожу из определённой среды. Я (не люблю применять к себе это слово) интеллигент в четвёртом поколении. Мой прадед — писатель, дед — драматург, мать — литературный переводчик, а чем я занимаюсь, вы и так понимаете. Кроме того, что я преподаватель, я ещё являюсь литературным переводчиком. В той среде, где я вырос, всегда были определëнные требования к интеллектуальному уровню, к начитанности, к интеллектуальному кругозору. Когда я пришëл в Университет, я оказался среди подобных мне людей. И даже если человек приезжал из провинции, и у него уровень знаний был ниже, ввиду отсутствия книг, то он очень быстро навёрстывал упущенное и становился своим в университетской среде. Сейчас я не вижу, чтобы эта среда воспроизводилась, поэтому я чувствую, что чем больше я передам студентам своих знаний, тем лучше. Конечно же, настоящее обучение возможно только при большой доле самообразования, когда есть интерес, когда студент приобретает знания для себя. В этом смысле я ощущаю себя отчасти просветителем. Если бы я преподавал тем людям, с которыми учился когда-то, но только на двадцать лет младше, я бы не чувствовал себя просветителем, просто потому, что мы говорили бы на одном языке.

— Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

— Вы знаете, я никогда не скрываю своих убеждений от студентов, и не навязываю их. Главная ценность, которую я стараюсь донести, — это профессионализм. Эту ценность мы, преподаватели, 467

“

…настоящее обучение возможно только при большой доле самообразования, когда есть интерес, когда студент приобретает знания для себя.

”

«…я думаю, что надо уделять всё больше времени обучению профессиональному обращёнию и воспитанию. Я стараюсь готовить профессионалов.» Ольга Александровна Сапрыкина, поколение 1970–80-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

“Главная ценность, которую я стараюсь до-

нести, — это профессионализм. <…> Вы можете потом не пойти в науку, но вы должны делать всё так, чтобы это было сделано наилучшим образом <…> Если вы занимаетесь каким-либо делом, то вы обязаны следить за тем, чтобы приобрести необходимое для этого дела количество знаний и навыков.

”

должны не просто прививать, а, если можно так сказать, «вдалбливать». Вы можете потом не пойти в науку, но вы должны делать всё так, чтобы это было сделано наилучшим образом. Причём, если вы не приобрели определённых знаний и навыков, — это уже ваша ответственность. Если вы занимаетесь каким-либо делом, то вы обязаны следить за тем, чтобы приобрести необходимое для этого дела количество знаний и навыков. Больше всего я не люблю халтуру. Я ставлю плохие оценки тогда, когда вижу, что человек может, но не хочет. Я не считаю себя учителем нравственности, поэтому не берусь учить порядочности, но научной порядочности я могу научить. Научная порядочность очень близка к профессионализму. Прочие ценности остаются на усмотрение. Подводя итог нашей беседы, могу выделить главную её мысль: мой личный прагматизм нисколько не мешает мне быть приверженцем вечных ценностей. Прагматизм и вечные ценности — две вещи, которые ни в коем случае не должны противопоставляться друг другу. Вечные ценности — это то, ради чего ты всё это делаешь, а как делать что-то — тут уже необходимо руководствоваться прагматическими правилами. Ведь излишний идеализм в практической работе не просто не уместен, а вреден. Моё интервью я бы озаглавил следующим образом: «Прагматизм как дорога к вечным ценностям». Я учу студентов не ради личной выгоды, а руководствуясь теми самыми вечными принципами.

468

469

Оксана Анатольевна Волошина Старший преподаватель кафедры общего и сравнительноисторического языкознания, кандидат филологических наук. Одна из авторов хрестоматии по курсу «Введение в языкознание» (в соавторстве с другими сотрудниками кафедры). Читает лекции по «Введению в языкознание», «Истории компаративистики», «Общему языкознанию».

470

О прагматизме Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь. Л.Н. Толстой

— Все люди разные. Каждый по-своему представляет себе счастье. Очень хорошо, если занятие человека соответствует его особенностям, если его работа приносит ему радость и позволяет раскрыться его способностям. Иногда мы мечтаем оказаться на месте какого-то человека, однако, добившись желаемого, мы понимаем, что именно нам, в силу особенностей жизни, характера, системы ценностей и т. п., это положение не подходит, — получив желаемое, мы оказываемся несчастными. Поэтому каждому человеку, вероятно, следует, прислушавшись к себе, избрать свою дорогу, найти своё место и в работе, и в жизни вообще, чтобы получать от жизни радость и дарить эту радость другим. Очень важно любить дело, которым занимаешься. Любая работа может надоесть, в любой работе обязательно будет что-то неинтересное, нудное или трудное — 471

“

Очень важно любить дело, которым занимаешься. Любая работа может надоесть, в любой работе обязательно будет что-то неинтересное, нудное или трудное — и справиться с этим легко удаётся только тогда, когда работа в целом приносит удовольствие.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

О. А. Волошина

и справиться с этим легко удаётся только тогда, когда работа в целом приносит удовольствие.

нять свою волю. Им кажется, что взрослый человек делает всё, что хочет: смотрит телевизор, общается с друзьями, путешествует, сам решает, что ему есть и когда ложиться спать. Но, став совершеннолетним, молодой человек вспоминает о своём беззаботном детстве, потому что у него появляются многочисленные обязанности взрослого человека. И тогда кажется, что лучше слушаться кого-то, чем нести ответственность за свою жизнь. Когда мы становимся родителями, прав у нас становится больше: мы имеем право растить и воспитывать нашего ребёнка, однако и обязанностей становится намного больше. Когда мы занимаем определённый пост на работе, то наш новый статус также обязывает нас вести себя соответствующим образом. Например, профессия преподавателя обязывает общаться с людьми дружелюбно, вежливо, внимательно выслушивать, реагировать на просьбы о помощи в учёбе и т. п. С другой стороны, преподаватель должен держать дистанцию при общении со студентами, не допускать фамильярного общения, игнорирования требований или рекомендаций преподавателя. Преподаватель высшей школы имеет дело с людьми взрослыми, уже воспитанными семьёй и школой. Однако он всё-таки оказывает большое влияние на студентов, воспитывает их своим поведением, отношением к работе и учёбе, манерой общаться с людьми, даже своим внешним видом, поэтому он должен учитывать все эти моменты. Кажется, что у преподавателя много прав — он решает, как вести занятие, кого из студентов спросить и о чем. Однако, обязанностей у преподавателя намного больше.

Многословие обычно порождает скуку. Мигель де Сервантес

— Если человек заинтересовался услышанным, он начинает размышлять на ту тему, которая была затронута, обдумывать сказанное, иногда пытается обсудить то, что его заинтересовало. Однако если речь многословна, становится скучно. Мы давно уже поняли, что говорящий имеет в виду, но никак не можем дождаться конца рассуждений, ход которых уже ясен, или пытаемся из многословной речи вычленить суть, которую пытаемся кратко сформулировать. Если речь чрезвычайно многословна, но не насыщена мыслью, это вызывает как скуку, так и раздражение, поскольку понимаем, что потеряли время. Когда читаешь лекцию, стараешься сделать свою речь краткой, информативной, насыщенной. Если замечаешь, что студенты устают, стараешься развлечь их каким-то любопытным примером, рассказом, иллюстрацией лингвистического явления и т. п. Если Коллегия призывает тебя занять определëнный пост, то знай: каждая следующая ступень — это не шаг к свободе, а новое обязательство. Чем выше пост, тем больше обязательство. Чем больше власть, тем строже служение. Чем сильнее личность, тем предосудительнее произвол. Герман Гессе, «Игра в бисер»

Когда молодой человек достигает совершеннолетия, он получает не только новые права, но и новые обязанности — он уже сам распоряжается своим временем, деньгами, может выбирать себе профессию, спутника жизни и т. п. Дети хотят поскорее вырасти, повзрослеть, чтобы никто не командовал ими, не заставлял выпол472

473

“

Преподаватель высшей школы имеет дело с людьми взрослыми, уже воспитанными семьёй и школой. Однако он всётаки оказывает большое влияние на студентов, воспитывает их своим поведением, отношением к работе и учёбе, манерой общаться с людьми, даже своим внешним видом, поэтому он должен учитывать все эти моменты.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

О быстротечности времени Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать. Оноре де Бальзак — Всему своё время. Человек страстно стремится к чему-то, однако оценить полученное он может далеко не сразу. Необходим определённый опыт, отношение к жизни, событиям, чтобы мы приняли и поняли то, что происходит в нашей жизни.

О. А. Волошина

ное и неважное становится очень полезным. Невозможно объять необъятное, нельзя знать всё, прочитать все книги по определëнно й тематике, но важно научиться отличать нужное от ненужного и пропускать последнее. Познание начинается с удивлëния Аристотель

— Студенты особенно запоминают те факты, которые их удивили, заинтересовали, поэтому преподаватель стремится включать интересные примеры в свои лекции.

О вечных ценностях Быть человеком — это значит терзаться сомнениями и, преодолевая их, всё-таки следовать своим путём. Пауло Коэльо, «Брида» — Любой человек терзается сомнениями, когда принимает важное решение, от которого будет зависеть многое в его дальнейшей жизни. Мы колеблемся, прислушиваемся к мнению окружающих, спрашиваем совета, однако принять решение должен сам человек, и не только принять решение, но и взять на себя ответственность за последствия этого решения. Искусство чтения состоит в том, чтобы знать, что пропустить. Филип Хамертон — Иногда говорят о том, что человек, получивший высшее образование, со временем может забыть всё, чему его научили, но у него остаëтся навык самостоятельного поиска информации. Другими словами, он знает, где посмотреть то, что ему нужно. В этом смысле умение отсеивать в потоке информации нужное и ненужное, важ474

475

“

Профессор кафедры истории русской литературы ХХ века, доктор филологических наук, учёный секретарь Диссертационного совета в Московском университете, член Учёного совета филологического факультета, член Диссертационного совета в Московском педагогическом государственном университете. Автор свыше 100 научных работ. Лауреат премий Учёного совета МГУ им. И.И. Шувалова (1996); Cедьмой Артиады народов России в номинации «Литература. Лига мастеров. Гильдия профессионалов» (2004); журнала «Литературная учёба» (2003). В последние годы пишет художественную прозу, публикуется в журналах «Знамя», «Историк и художник», а также «Время и место» (Нью-Йорк, США). Отдельным изданием вышел его роман-триптих «Миусская площадь», посвящённый московской жизни 1930–1950-х годов.

476

Михаил Михайлович Голубков

Наше время — время прагматизма. Прагматизм торжествует во всём: в частной, общественной, социальной жизни, в образовании, в сфере политики. Прагматизм не скрывается, а открыто декларируется — как своего рода доблесть, как умение трезво смотреть на жизнь. И это чудовищно, потому что коренным образом обедняет бытие.

”

О прагматизме Служить бы рад, прислуживаться тошно А.С. Грибоедов, «Горе от ума»

— Наше время — время прагматизма. Прагматизм торжествует во всём: в частной, общественной, социальной жизни, в образовании, в сфере политики. Прагматизм не скрывается, а открыто декларируется — как своего рода доблесть, как умение трезво смотреть на жизнь. И это чудовищно, потому что коренным образом обедняет бытие. Есть вещи рационально, прагматически необъяснимые. Я хотел бы привести одну цитату, которую очень люблю: «В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли» (А. Чехов). Замечательные чеховские слова, которые с прагматической точки зрения объяснить нельзя. Если красивое лицо и дорогая одежда ещё как-то могут найти оправдание у прагматика, то душа и мысли — вот уж нелепость! Это моё дело, как в мыслях всё обстоит. А суть в другом: прагматизм и прекрасное несовместимы! Красота души самоценна, не имеет прагматического обоснования. Чаще всего противоречит всем прагматическим расчётам!

477

“

...чаще почему-то мы вспоминаем не общественных обвинителей на процессе Синявского и Даниэля, а доцента Дувакина, уволенного с факультета на следующий день после его выступления…

”

“

...верность гуманитарному знанию и прагматизм далеко не всегда соотносятся, а бывает, несовместимы вообще.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. М. Голубков

Мало того, с прагматической точки зрения нельзя объяснить существование нашего факультета, самой науки филологии и обширного разветвленного гуманитарного знания. В чём прагматическая, осязаемо-вещественная выгода от наших штудий? От структурализма, постструктурализма? В чём материальная ценность герменевтики? Или литературоведческих дискуссий 1930-х годов о языке, о формализме, о соотношении мировоззрения и творчества? Какова прагматическая идея современных нарратологических теорий? С точки зрения царящего ныне прагматизма, она нулевая! Поэтому все мы, — наш факультет, наука филология, адептами и рыцарями которой все мы, от первокурсника до академика, являемся, — оказываемся в очень сложном положении. Я имею в виду не только наш факультет, а общество вообще. Дело в том, что, с одной стороны, мы призваны готовить людей, которые умеют мыслить гуманитарно, а гуманитарная мысль далеко не всегда имеет прагматический результат, чаще даже наоборот. Вряд ли прагматические цели заставляли людей кровью платить за свои научные убеждения и эстетические взгляды в 1920–30-е годы; карьерой и возможностью преподавать, а то и лагерями — в годы 1960–70-е. И знаете, таких людей было очень много на нашем факультете. Можно вспомнить, к примеру, профессора В.Ф. Переверзева, который в начале 1930-х годов, после разгрома в Комакадемии его литературоведческой школы, получившей ярлык вульгарно-социологической, оставил университетскую кафедру, затем был репрессирован. Или же доцент Дувакин, выступивший в 1966 году на судебном процессе в защиту своего ученика А.Д. Синявского, изобличенного в том, что публиковал на Западе свои произведения под маской-псевдонимом Абрам Терц. Честное слово, ничего прагматического в этом не было — лишь потребность быть честным с самим собой. Правда, история свидетельствует, что среди наших коллег были и другие варианты общественного поведения, вполне, так сказать, прагматические.

Но чаще почему-то мы вспоминаем не общественных обвинителей на процессе Синявского и Даниэля, а доцента Дувакина, уволенного с факультета на следующий день после его выступления… Так что верность гуманитарному знанию и прагматизм далеко не всегда соотносятся, а бывает, несовместимы вообще. А с другой стороны, наши студенты, наши ученики — им-то жить и работать в этом весьма прагматичном мире. Они видят, а часто и ценят то знание, которое мы стремимся им преподнести. Хотя они понимают, что это знание скорее всего будет невостребованным в постуниверситетской жизни. И в этом колоссальные «ножницы», в которых оказываются наши выпускники. Высокая наука служения литературе, культуре, филологии не востребована сейчас в обществе. В связи с этим у нас появляются попытки «встроиться» в прагматическую ситуацию современности. Попытки, как мне кажется, не очень удачные, потому что филология и, простите Бога ради, ФОССО — вещи мало соотносимые. С одной стороны — реклама, PR (public relations), что является абсолютно прагматичной вещью. С другой стороны — высокая наука. Может быть, не так уж и важны литературоведение или же дебри лингвистики, чтобы, выйдя из стен филфака, кого-то более или менее успешно «пиарить»? Бог весть… Так что современный студент, в отличие от прежних поколений, существо, в общем-то, прагматизма не лишенное. Мне пришлось столкнуться с этим явлением. Я никогда не применял никаких репрессивных мер, чтобы заставлять студентов ходить на свои лекции. Это было не нужно, потому что я считал, что студент более или менее знает, что он хочет, и мотивация посещения лекций вполне очевидна: желание получить те знания, которые иначе не получишь. Кроме того, лекция должна быть яркой, интересной! Конечно, есть профессора, к которым на лекции ходят 2–3 человека. Наверное, мне везло со студентами, у меня подобных ситуаций не было. Я

478

479

“

Высокая наука служения литературе, культуре, филологии не востребована сейчас в обществе.

”

“

Может быть, не так уж и важны литературоведение или же дебри лингвистики, чтобы, выйдя из стен филфака, кого-то более или менее успешно «пиарить»? Бог весть…

”

«Прагматическое мышле­ние коварно, в нём таится начало, разрушающее духовный мир личности… Устоять перед его агрессией помогают чувство ответственности, самоконтроль, бескомпромиссная требовательность к себе, нравственные устои...» Елена Георгиевна Руднева, поколение 1950–60-х годов

«ЕГЭ, который, возможно, в будущем будет как-то скорректирован, представляется мне национальным бедствием, так как он прежде всего ущемляет гуманитарные науки. ЕГЭ настраивает на механистическиформальное восприятие предмета и на формальную сдачу экзамена, который превращается в какой-то количественный показатель. Это воспитание бездумья.» Лидия Андреевна Колобаева, поколение 1950–60-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. М. Голубков

привык к полной аудитории, этим очень гордился, да и сейчас горжусь. И вот буквально год назад я увидел странную вещь: от лекции к лекции число студентов становится всё меньше. Я очень озаботился и решил подумать, отчего так происходит. А выяснилась простая вещь: студенты узнали, что я не во всех группах бываю на экзамене. Вот и всё. Так сказать, чистая прагматика, ничего личного. Студенту интересно не то, что я хочу ему преподать, а то, как пройдет экзамен. Я не знаю, стоит ли ребят винить за это. Такое уж тысячелетье на дворе… Стоило мне сказать, что я побываю во всех группах — всё вернулось на круги своя. Но простите, я так не хочу. Прагматичное время очень тяжёлое для всего нашего общества. И мне кажется, очень тревожное время. Один вопрос меня приводит в оторопь, в тупик: куда мы придём с этой «прагматичной политикой», которая декларируется правительством, министерством, скажем, в области образования? Куда она приведёт нашу высшую школу с замечательной традицией, которая формировалась на протяжении двух с половиной столетий, которая начала складываться тогда, когда многих нынешних университетов, что на Западе, что в Америке, и в помине не было? Почему эту традицию бездумно и бездарно надо подвёрстывать к мировому среднеарифметическому, называя всё это Болонской конвенцией? А ЕГЭ, апофеоз школьного безобразия? Кого мы хотим получить в результате такой образовательной реформы? Человека творческого, способного мыслить и созидать или же умеющего хорошо нажимать клавиши на компьютере? Человека национально ориентированного, государственно мыслящего, патриотически настроенного? Или же функционера, который обслуживает интересы транснациональных монополий? Боюсь, что вектор нынешней образовательной системы склоняется в сторону второго варианта. Тестовая американская система, воспроизведённая в ЕГЭ, абсолютно отбивает творческий потенциал у человека, низводит его до состояния робота. И сколько бы

министры образования и прочие чиновники ни говорили, что в ЕГЭ по литературе есть творческая часть, это не сочинение!!! (Не буду я распространяться здесь о том, что такое сочинение, так как сказано и написано об этом много, в том числе и мною, а вот толку пока мало). Дело в отсутствии осмысленной национальной политики в области образования, то есть в сфере, которая аукнется через 10–15–20 лет, когда мы потеряем тот потенциал нравственно-национально ориентированных людей, которые пока ещё существуют. Вот нам с вами и современный прагматизм!

480

О вечных ценностях Чернила учёного и кровь мученика имеют перед Небом одинаковую ценность. Коран

— Труд учёного требует колоссального напряжения всех сил, как ни парадоксально, даже физических. И здесь вновь встаёт вопрос о прагматизме: а зачем нужно это напряжение? Результат прикладной науки очевиден: ещё 20 лет назад никто не мог представить, что будут существовать мобильные телефоны, а без компьютера мы и чихнуть не сможем. Да, эти вещи облегчают нашу жизнь, и их нужно принимать только как средства, а не делать их целью жизни. Например, учёный, создавая такую вещь, думает, что она изменит Человека. И после этого жить будет весело, хорошо, и все проблемы будут решены, а цели государства и общества достигнуты. Но это заблуждение, страшный тупик. Я хочу вспомнить слова учёного, к памяти которого отношусь с большим уважением. Это Вадим Валерьянович Кожинов, замечательный исследователь русской 481

“

В представлении о том, что инновации в образовании и Интернет решат все проблемы, мне видится неспособность общества принять гуманитарное знание.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. М. Голубков

литературы, который однажды рассказывал, что, будучи ребёнком (а детство его пришлось на 1930-е годы), он увидел телевизор. Эта вещь его потрясла совершенно, и он решил, что, если в каждом доме будет телевизор, то чего ещё желать-то?! Когда сейчас говорят, что в результате компьютеризации школ все проблемы будут решены, я вспоминаю самоиронию Вадима Валериановича! Я не могу слышать, что все государственные программы в области школы сводятся к компьютеризации. Это почти как телевизор в каждый дом. Потому что компьютер — это инструмент, Интернет — это среда, где вы можете разместить всё, что хотите: от классики до порнографии, мата и абсолютной безнравственности. Бездну человеческого падения вы тоже найдёте в Интернете. Это всего лишь инструмент, который позволяет лучше работать, облегчает доступ к тем или иным источникам информации, ресурсам, библиотекам или же к безднам человеческого падения. В представлении о том, что инновации в образовании и Интернет решат все проблемы, мне видится неспособность общества принять гуманитарное знание. Но в этом есть и вина гуманитариев, потому что очень часто мы занимаемся тем, что Гессе называл игрой в бисер. Есть журнал, который вы наверняка знаете, — НЛО, «Новое литературное обозрение». В первые годы своего существования его авторы занимались типичной игрой в бисер, т. е. это была наука для нескольких сот человек. Вот такая наука: нужна ли она обществу? Я не знаю. Для меня литературоведение имеет всегда два вектора. Одно направление — профессиональное, значимое для учёного, для студента, для людей, которые профессионально занимаются литературой, культурой, историей. Но есть и другой вектор, когда учёный говорит об очень сложных вещах с людьми, для которых литература не является профессией. Я всегда восхищаюсь людьми, которые являются профессионалами в своей области (химия, математика) и пишут об этом доступно и просто. Вот и фи-

лология такова в лучших своих образцах. Если автор пишет сложно и длинно, значит, ему нечего сказать. Мне хочется вспомнить слова замечательного учёного-литературоведа Петра Васильевича Палиевского. Мы спорили в ИМЛИ, каков регламент для выступления: все, естественно, хотели больше. Он прекратил споры такими словами: «Если Вам есть, что сказать, вам хватит трёх минут, если вам нечего сказать — вам не хватит и полутора часов».

482

Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным. Н.В. Гоголь

— Большинство живущих обозначают своë существование только для очень узкого круга самых близких им людей. И в этом нет ничего ужасного. Давайте подумаем, что важнее? Важнее, чтобы человека помнили люди, которые шли с ним рядом в жизни, — его дети, внуки, друзья? Или чтобы человека помнили в веках? Не знаю... Остаться в памяти людей очень трудно, и эту возможность дарует искусство… Что в конечном итоге может противостоять смерти? Слово. Ведь все мы несем внутри себя образы тех людей, которые больше не живут. Часто это люди близкие, которые не обозначили себя в вечности, удовлетворившись частной человеческой жизнью, но при этом их Путь не становится менее важным и интересным. Однажды я ощутил в себе потребность воссоздать образы этих людей, образы, которые хранит лишь моя память. Это мир моего детства, московский двор, в котором я до сих пор живу, а людей, которые были тогда, уже нет. Так я сел за свой роман «Миусская площадь». Я обратился к эпохе 1920–30-х годов. Я, как вы понимаете, не жил тогда, но знаю то время профессионально, мне кажется, даже лучше, чем нынешнее. У меня была потребность поклониться людям 30-х годов. У них было то, чем не обладает наше 483

“

Я всегда восхищаюсь людьми, которые являются профессионалами в своей области (химия, математика) и пишут об этом доступно и просто. Вот и филология такова в лучших своих образцах. Если автор пишет сложно и длинно, значит, ему нечего сказать.

”

«И наиболее остро мысли о быстротечности времени подступают, когда узнаёшь, что кто-то из тех, кто сидел перед тобой на студенческой скамье, ушёл из жизни. Это очень тяжёлое ощущение: вот был человек рядом — и ушёл. Навсегда. В вечность.» Евгений Васильевич Клобуков, поколение 1960–70-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. М. Голубков

время, — Великая идея, пусть и иллюзорная, как показала история. Они строили Новый мир, они созидали новый Советский космос, и этой целью было проникнуто их частное и социальное бытие. Они обладали исторической целью, тем, чего мы при всём нашем прагматизме не имеем. То, что их идеал оказался невоплотим или, может быть, не до конца воплотим, не делает его менее значимым. Поэтому людям 30-х годов нужно поклониться, они нас многому могли бы научить, если бы мы захотели. Ведь идея создания нового Мира, нового Бытия, Космоса, новой советской мифологии была невероятно притягательна для интеллигенции всего мира! Вспомним Леона Фейхтвангера, Луи Арагона, Ромена Ролана, которые видели в процессах, идущих в нашей стране, созидание нового мира на основах добра и справедливости, не только социальной, но и бытийной, онтологической. Такое сопоставление времён важно, нам не хватает того идеала…

распадались, там протекала не столь уж малая часть нашей студенческой жизни. Это была забавная, смешная среда. Например, ко мне подошёл однажды однокурсник и попросил меня, чтобы я пересказал ему, о чём роман «Жизнь Клима Самгина». Я ответил, что никак не смогу пересказать роман в четыре тома. Он, наверное, на меня обиделся, сказал, что мне лень и что я не хочу просто. Зато другой ему пересказать роман всё-таки смог. Вот такие вершины духа там были! Что сейчас там — не знаю. «Не к лицу и не по летам» там сидеть, но боюсь, что торговля и палатки вытеснили эту особую, очень специфическую студенческую среду.

О нашем «сачке» Вы не знаете настоящего «сачка», его не осталось. В том «сачке», который был в мои студенческие годы, была жизнь, среда. А сейчас там палатки, негде посидеть и поговорить. Среда «вытеснилась» торговлей, которой тогда не было. В то время там стояли только батареи, на них сидели студенты, курили (что греха таить?). Курили много, и там стояла постоянно дымовая завеса. Была у нас ещё совершенно потрясающая уборщица — баба Даша, которую мы звали Пиночетом, потому что она любила подкрасться и начать веником выбивать из рук сигареты. На «сачке» мы обсуждали наши проблемы, преподавателей, экзамены и зачеты, кто как принимает, кому легко сдать, а кому и не очень. Там романы складывались и 484

485

Дмитрий Борисович Гудков Профессор кафедры русского языка для иностранных учащихся гуманитарных факультетов филологического факультета, доктор филологических наук. Один из авторов Словаря русского культурного пространства и лингвокультурологического словаря русских фразеологизмов. Опубликовал 70 научных работ, среди которых: учебнометодическое пособие «Теория и практика межкультурной коммуникации». Лауреат премии им. И.И. Шувалова (2001).

486

Мы живем под покровом знаков, в отрыве от действительности. Ж. Бодрияр

— Предварительно мне хотелось бы сказать, что, когда становишься уже не очень молодым, некоторые ощущения жизни притупляются. Более того, начинаешь понимать, что такие понятия, как прагматизм, быстротечность, вечность, ценность и так далее, есть, выражаясь языком постмодернистской философии, плавающие означающие, за которыми означаемых вообще нет. Когда иду в аудиторию, я прежде всего понимаю, что я не гуру. Конечно, я что-то примерно понимаю в означаемых и означающих и в других вопросах, скажем, семантики и лексикографии, но я не знаю, как надо жить и, в общем, я не пытаюсь этому научить. Главная ценность, если говорить про Университет, — это образование. Причём, в отличие от наших партий и правительства, я не считаю, что образование должно быть практически ориентированным. Меня очень пугают студенты, которые подходят и спрашивают: «А зачем вы это рассказывали? Где нам это пригодится?»

487

“

...я не считаю, что образование должно быть практически ориентированным. <...> Мне представляется, что образование само по себе является ценностью, а его прагматические привязки, чисто практические, — это всё от лукавого.

”

“

В принципе, что такое время? Как и пространство, которое заполняется вещами, время организуется событиями. Вопрос в следующем: время идёт быстрее, когда событий много, или, наоборот, время идёт быстрее, когда событий мало? Наверное, и так, и так.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Д. Б. Гудков

Мне представляется, что образование само по себе является ценностью, а его прагматические привязки, чисто практические, — это всё от лукавого. Если у человека есть системные знания, фундаментальное образование, если у него есть способности учиться и получать знания, то он будет ориентироваться в любой области. Самое смешное, что двадцать лет назад мир был совершенно другим. Когда я сказал студентам на лекции, что я свою кандидатскую диссертацию (а это ещё совсем недавно было, между прочим!) печатал на машинке, они начали хихикать. В начале 1990-х у кого-то, может быть, и были персональные компьютеры, но это была большая редкость. Примеров можно приводить массу, и очень сложно представить, что будет дальше, лет через двадцать.

сложнее на это реагировать. Казалось, что вот, это было совсем недавно, а оказывается, что это было уже давно.

— А что вы подразумеваете под таким понятием, как прагматизм?

— На эту тему существует известный исторический анекдот, очень банальный: Молодой драматург подходит к Шекспиру и говорит: — Я мечтаю писать как вы! Шекспир ему отвечает: — Вы никогда не будете писать как я. Драматург: — Почему? Шекспир: — Потому что, когда я был в вашем возрасте, я мечтал писать лучше Бога. В моём понимании цели такие должны быть. Не знаю, это прагматическая цель, или как?

— Что вы можете сказать о быстротечном времени?

— Жизнь быстротечна, причём гораздо быстротечней, чем кажется. Чем старше становишься, тем быстрее летит время, тем 488

— А в чём причина быстротечности времени? В том, что каждый день протекает в постоянных делах и заботах? Или, наоборот, день завершается быстрее, когда ничего не делаешь?

— Знаете, это интересный вопрос. В принципе, что такое время? Как и пространство, которое заполняется вещами, время организуется событиями. Вопрос в следующем: время идёт быстрее, когда событий много, или, наоборот, время идёт быстрее, когда событий мало? Наверное, и так, и так. С возрастом, конечно, становишься рабом своих привычек, некого заведённого ритма и заведённого порядка жизни. Может, из-за этого всё быстрее течёт, потому что завтра будет, как вчера, и, честно вам могу сказать, изменений не хочется. По поводу быстротечности времени, прагматичности, интенсивности могу привести в качестве примера слова А.Д. Синявского. Он говорил о том, что, если вам надо быть одновременно в трёх местах и вы никуда не успеваете, идите в четвёртое. Так оно и есть. В конце концов, самое смешное, что так оно и получается. Всегда что-то планируешь, куда-то спешишь, что-то делаешь, а в результате машешь рукой и ложишься на диван.

— А что для вас является вечной ценностью?

— Для меня этот вопрос — примерно то же самое, что и «Кого ты любишь больше: маму или папу?» Не знаю, как нынешние люди этого возраста, но когда я был пионером, то мы очень любили выяснять, в чём смысл жизни. Процитирую здесь того же самого Екклесиаста: «Кто умножает мудрость свою, умножает скорбь свою». Не знаю, до какой степени я мудр, но какие-то знания у меня есть, поэтому для меня способность мыслить и желание это делать являются ценностями. Вопрос в другом: приносит ли это счастье?

489

“

...для меня способность мыслить и желание это делать являются ценностями. Вопрос в другом: приносит ли это счастье?

”

«…время всегда быстротечно, когда оно рутинно <…> смена впечатлений расширяет временные рамки, с моей точки зрения, — это безусловная истина.» Мария Александровна Смирнова, поколение конца XX – начала XXI веков

«Размышляя об истории отдельного человека, социума или всего человечества в лингвистическом коде, могу сказать, что история знает только формы императива, другие глагольные формы ей чужды. Человек часто оказывается не в предлагаемых (т. е. выбираемых), а навязываемых обстоятельствах. И эти обстоятельства он должен превратить в условия для формирования своего характера и достижения поставленных целей.» Людмила Олеговна Чернейко, поколение 1960–70-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Д. Б. Гудков

— А счастье это ценность?

— Думаю, что нет. Мне категорически не нравится фраза «Человек рождён для счастья, как птица для полета». Не для счастья человек рождён. Мы для чего-то в этот мир приходим, будучи совершенно разными. Даже однояйцевые близнецы разные. Зачем это устроено? Почему мы разные? Если каждый уникален, значит, он приходит в эту жизнь с какой-то своей миссией. Может быть, для того, чтобы написать «Войну и мир» или «Реквием», табуретку сделать такую, которую никто до этого не сделал. Я могу ошибаться, но явно какая-то своя миссия у человека в этом мире есть, а так как человек живёт среди людей, вероятно, смысл этой миссии — что-то людям давать. А если мы говорим, что человек рождается для того, чтобы быть счастливым… и потом, что такое счастье? В детстве со мной произошел один случай, который произвёл на меня очень тяжёлое впечатление: я увидел абсолютно счастливого человека. Жил я тогда в Новосибирске, в Академгородке. Дело было жарким летом, я возвращался домой после игры в футбол. Чтобы попасть домой, мне надо было пройти через соседний двор. Там была песочница, в которой сидел мужчина, больной синдромом Дауна. Он был небритый, одетый в детские шортики на бретельках и клетчатую рубашку. Пожилая женщина, которая была с ним, сидела на скамейке и разговаривала с другой женщиной. А этот человек сидел на краю песочницы и ел одуванчики. Я никогда не видел лицо такого счастливого человека. Это было абсолютное счастье, полное блаженство. Не знаю, мне кажется, что это глубоко несчастный человек. В силу того, что так природа распорядилась. Приведу ещё одну цитату из кинофильма Федерико Феллини «Восемь с половиной», который я очень люблю. Главный герой — alter ego самого автора, его играет Марчелло Мастрояни, — интеллектуальный, очень известный и популярный режиссер Гвидо Анселми. Ему уже за сорок, и у него тяжёлый душевный кризис. Он

не может разобраться со своими женщинами, у него не получается снять фильм, и вообще он не может понять, в чём дело. Вроде, всё есть: богатство, известность, интересное окружение, но всё плохо. И вдруг ему предлагают пойти к одному человеку — к кардиналу, который очень мудр и всё знает. Далее следует очень интересная сцена. Происходит она в бане. Все ходят в простынях, повсюду пар, и вдруг входит Гвидо в чёрном костюме. Он очень смущается, но всё-таки идëт к кардиналу. У того острое, интеллектуальное лицо, крупный нос, жёсткие черты лица, сам он в очках. Гвидо подходит к нему и говорит: — Я несчастен, отец мой. Кардинал к нему поворачивается и говорит: — А почему вы должны быть счастливы? А кто вам вообще сказал, что человек рождён для счастья?

490

Вот это мне нравится. Что такое счастье? Наверное, отсутствие несчастья.

— Дмитрий Борисович, известное высказывание Ивана Сергеевича Тургенева звучит так: «Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать». Вы согласны с ним?

— Понимаете, это сложный вопрос. По-моему, кто-то из великих сказал, что ничто так не обижает человека, как утверждение, что он мало страдал в этой жизни. Поэтому у нас все страдают. Послушайте интервью обитателей Рублёвки, там все такие страдальцы. Это же комично совсем. А.С. Пушкин говорил, что «несчастие хорошая школа; может быть. Но счастие есть лучший университет». Наверное, у каждого это индивидуально. Кого-то это просто ломает, и человек опускается (есть такой жизненный опыт, который позволяет это увидеть), а кто-то, наоборот, озлобляется и становится лучше. И опять здесь возникает вопрос: «Что такое счастье, что такое страдание?» Персонаж из кинофильма «Восемь с половиной» 491

“

Мы для чего-то в этот мир приходим, будучи совершенно разными. <...> Если каждый уникален, значит, он приходит в эту жизнь с какой-то своей миссией. <...> а так как человек живёт среди людей, вероятно, смысл этой миссии — что-то людям давать.

”

Д. Б. Гудков

страдает, в то время как подавляющее большинство ему завидуют. Лев Николаевич Толстой страдал, мучился. Под страданиями здесь не имеется в виду нечто физическое. Конечно, если человека посадить в подвал, каждый день давать кусок хлеба, стакан воды и избивать, то я не знаю, до какой степени он сохранит духовные ценности, силу личности и т. д. Подобным способом практически любого человека можно превратить в животное. Хотя есть же такие люди, как мазохисты. Один мой однокурсник объяснял, почему русские много пьют: так как они мазохисты. Снятие напряжения — это всё ерунда, наоборот, когда выпиваешь, все чувства ещё больше обостряются, русским это очень нравится. Откуда пьяные слёзы, например? Заметьте, по пьяни поют не «Калинка-Малинка», а «Догорай, гори, моя лучина…». Хотя, мой однокурсник шутил. А вот один американский крупный психолог и психоаналитик написал книжку про психологический портрет русских. Там он объяснил, что все русские неправильные, так как они, во-первых, мазохисты, а во-вторых, они — рабы, так как пеленают детей (это старая теория о том, что детям надо давать свободу). А мазохистами русские являются потому, что любят ходить в баню и там хлестать себя вениками. Хотя техника работы веника в бане немного иная, но высокие температуры там действительно приходится переживать. С другой стороны, никто не задал вопроса: «А являются ли мазохистами американцы, так как они придумали “Макдональдс” и туда ходят?». По-моему, это ещё больший мазохизм, чем в баню ходить. Хотя для меня баня — это сейчас одно из самых больших удовольствий в жизни. Я недавно осуществил мечту, извините, не очень высокую, — построил баню на даче. Не знаю, наверное, вряд ли баню можно назвать вечной ценностью.

492

— Дмитрий Борисович, вы больше прагматик или приверженец вечных ценностей? Для вас «презренный металл» имеет значение?

— А что играть в слова, конечно, имеет значение, а для кого он не имеет значения? Но всё должно быть в балансе и соответствовать чувству меры. В связи с этой темой приведу пример из моего детства. Одна из моих родственниц, сестра моей мамы, училась тогда в университете, и у неё был друг, диссидент, который потом стал её мужем. Ему тогда было лет 25, и ходил он следующим образом: в школьных брюках, в каком-то совершенно невероятном пальто, в вязаной шапке с дырками, у него был портфель без ручки, который бумажной бечёвкой был повешен через плечо. Помню как-то раз мы шли куда-то с моими родителями и встретили их на улице. Тогда ещё у этого товарища, прошу прощения, всё, что текло из носа, замёрзло на бороде. Зрелище было совершенно замечательное, на что моя мама сказала своей сестре: «Ты б штаны своему другу купила, хотя бы». Тот услышал, вскинул голову и сказал: «Мы выше этого!» — и брезгливо посмотрел на моих родителей, которые никогда не были сторонниками покупок большого количества штанов, но одевались мы всей семьей нормально. Вот вам пример. Можно доходить и до такого, но это вызывает хохот, согласитесь. Другой вопрос, когда материальные ценности становятся главным в жизни, смыслом жизни. Вот тогда это смешно. Меня в этом случае восхищают наши олигархи. Возьмите, например, Сороса, я не могу не оценить масштабности этого человека. Он создаёт фонд «Открытое общество», человек везде внедряется, человек меняет мир! Он уже совершил две революции, по крайней мере, и продолжает действовать дальше. Он в это вкладывает деньги, создавая некий мир, который он хочет видеть. А наши? Футбольный клуб купить? Яхту новую с ракетами зенитными? Вот это мне непонятно. Уже всё есть! В какой-то момент ведь надо остановиться. Если 493

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

“

Но самое главное — верить в то, что вечные ценности существуют.

”

бы мне кто-нибудь предложил миллиард долларов, я бы, честное слово, отказался. Это очень неудобно, просто потому, что надо менять жизнь. Когда наши начнут тратить деньги на что-нибудь полезное? Например, весь мир погубить. Хотя бы задача понятная и масштабная. Или создать музей цветов, самый великий ботанический сад в мире, такой, которого нигде нет. Я импровизирую. Ведь есть же много интересных идей, в которые можно вложиться, а не тратить деньги попусту. Везде нужен баланс. А вечные ценности… Безусловно, они должны быть, необходимо иметь в голове некие императивы. Но самое главное — верить в то, что вечные ценности существуют.

494

495

Дмитрий Павлович Ивинский Профессор кафедры истории русской литературы, доктор филологических наук, эксперт Российского гуманитарного научного фонда. Опубликовал более 100 научных работ: Ввёл в научный оборот ряд неопубликованных сочинений Вяземского, реконструировал историю отношений Пушкина с Вяземским и Мицкевичем, обосновал ряд гипотез, связанных с проблемой установления адресатов стихотворений Пушкина.

При подготовке к интервью Д.П. Ивинскому была предложена обширная подборка афоризмов, которые он предпочёл кратко их прокомментировать (печатается в сокращении). О прагматизме В стране, где есть порядок, будь смел и в действиях, и в речах. В стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах. Конфуций

— Разумная предосторожность. Однако ещё более вредит неосмотрительность в речах в стране, где есть порядок. Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать. Конфуций

— Решимости мало: нужна осмотрительность в действиях и речах (см. выше).

496

497

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь. Л.Н. Толстой

— Нет, счастье в том, чтобы не делать, чего не хочешь. Если мозги утекают, значит, они есть. Уже хорошо. Значит, они высокого качества, иначе они никому не были бы нужны и не утекали. В.В. Путин

— Если мозги утекают, то это размягчение мозга — болезнь неизлечимая. Жизнь всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно. Франц Кафка

— Не успеваем, потому что не хотим замечать. Идеи становятся силой, когда они овладевают массами. В.И. Ленин

— А потом массы овладевают идеями, и идеям остаëтся делать вид, что ничего особенного не произошло. В тяжёлые времена от деловых людей толку больше, чем от добродетельных. Фрэнсис Бэкон

— Это оттого, что в тяжёлые времена добродетельные люди становятся деловыми. Университет развивает все способности, в том числе и глупость. А.П. Чехов

— Глупость не нуждается в развитии.

498

Д. П. Ивинский

Лучше подражать одному великому мастеру, чем сотне третьеразрядных художников. У. Блейк

— Но только великий мастер мог бы уследить за сотней бездарностей. Дело не в том, чтобы быстро бегать, а в том, чтобы выбежать пораньше. Франсуа Рабле

— Но и в этом случае успех не гарантирован: что, если не все уходили оттуда, куда ты бежишь. Педагогика — это неблагодарная профессия, все успехи которой можно приписать природе, оставив педагога отдуваться за все неудачи подопечных. В.Г. Кротов

— Педагогика — это не профессия, поскольку не только её успехи, но и её неудачи можно приписать природе. Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знание на деле. Аристотель

— Или в умении отказаться от дела, которое требует не столько знаний, сколько умений.

О быстротечном времени Там, где нас ждут, мы оказываемся точно в срок. Пауло Коэльо, «Дневник мага»

— Но не всегда в тот срок, который назначили ожидающие.

499

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Я никогда не думаю о будущем. Оно наступает достаточно быстро. Альберт Инштейн

— И с той же скоростью становится прошлым. Большинство людей работает большую часть времени, чтобы жить, и незначительное свободное время, остающееся у них, настолько тревожит их, что они всеми способами стараются избавиться от него. И.В. Гёте

— Но есть люди, которые бóльшую часть времени отдают досугу, потому что их тревожат возможные результаты их работы. Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его ещё не имеем. Марк Аврелий

— Возможно и то, и другое: история цивилизации — это история борьбы за будущее и прошлое. Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни. Ф.М. Достоевский

— Да, если смысл жизни меньше неё. Мы все как бы пьяны, только каждый по-своему, один выпил больше, другой меньше. И на кого как действует: один смеется в глаза этому миру, а другой плачет на груди этого мира. Венедикт Ерофеев

— Но тот, кто выпил больше, возможно, плачет от того, что уже отсмеялся.

500

Д. П. Ивинский

О вечных ценностях Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить. Эрих Мария Ремарк, «Триумфальная арка»

— Нет, свободен тот, кто всегда готов утратить всё. Любовь способна низкое прощать И доблести в пороки превращать… Уильям Шекспир

— Но иногда она не прощает высокое, а в добродетели видит порок: см. «Отелло». Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой. М.М. Жванецкий

— Говорят, у римских гладиаторов была отличная выдержка. Чем больше человек вкладывает в Бога, тем меньше остаётся в нем самом. Карл Маркс

— Но хоть проценты растут? Я думаю, что хуже, чем жестокость сердца, может быть лишь одно качество — мягкость мозгов. Теодор Рузвельт

— Особенно если они утекают (см. выше). Если притвориться гением, то можно им стать. Сальвадор Дали 501

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

— Или стать идиотом (см. ниже). Если человек не может представить галопирующую лошадь на помидоре, он — идиот! Сальвадор Дали — А если может, ему следует притвориться гением (см. выше). Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным. Н.В. Гоголь

— Отчего же: это значит проявить деликатность. Щедрый человек — это тот, кто даёт подходящему человеку подходящую вещь в подходящее время. Аристотель

— Нет, щедрый человек — это тот, кто может одарить и неподходящего. Людей волнуют не сами вещи, а мнение о вещах. Эпиктет

— Но иногда и мнение о вещах их не волнует. Тупость ума всегда сочетается с притуплённостью впечатлительности и с недостатком чувствительности, а эти свойства делают человека менее восприимчивым к страданиям и печалям всякого рода и размера. Артур Шопенгауэр

— Нет, сентиментальный идиот — не бóльшая редкость, чем холодный аналитик.

502

503

Елена Николаевна Ковтун Профессор кафедры славянской филологии, доктор филологических наук, член Союза писателей России и Совета по фантастической и приключенческой литературе при СП России, секретарь Совета по филологии Учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию (1991). Принимала участие в разработке Государственных стандартов высшего профессионального образования по направлению и специальности «Филология». Имеет благодарности Министерства образования РФ за работу по структурной и содержательной реформе университетского образования в России (1998, 2000).

504

— Елена Николаевна, что вы думаете о прагматизме?

— В 1914 году будущий классик чешской и мировой литературы ХХ столетия, тогда ещё двадцатичётырехлетний начинающий писатель Карел Чапек, обучаясь в университете, подготовил семинарскую работу под названием «Прагматизм, или Философия практической жизни», из которой критики ныне выводят всю последующую систему его жизненных воззрений. Написав две диссертации, полностью или частично связанных с творчеством К. Чапека, я волей-неволей (но больше сознательно) разделяю его позицию. Прагматизм в моём понимании — жизненная философия, ориентированная на действия, практическую деятельность. Это не значит, что такая деятельность сугубо утилитарна. Она может быть духовной, настроенной на вечные ценности, может иметь своей целью глобальное или частное улучшение мира вокруг. Но это — деятельность, стремление собственным поведением изменить ту часть реальности, с которой ты не можешь смириться. Моё взросление пришлось на период позднего социализма, который ныне принято именовать «застоем». Я и мои ровесники росли в атмосфере громких лозунгов, которые в очень малой 505

«...я понимаю прагматизм достаточно узко. Мне кажется, что не стоит расширять прагматизм до какого-то большого философского понятия, которое охватывает все сферы жизни. Можно быть прагматиком, как говорят итальянцы, in suo piccolo, в своём маленьком мире.» Мария Александровна Смирнова, поколение конца XX – начала XXI веков

“

Прагматизм в моём понимании — жизненная философия, ориентированная на действия, практическую деятельность. Это не значит, что такая деятельность сугубо утилитарна. Она может быть духовной, настроенной на вечные ценности, может иметь своей целью глобальное или частное улучшение мира вокруг. Но это — деятельность, стремление собственным поведением изменить ту часть реальности, с которой ты не можешь смириться.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Е. Н. Ковтун

степени совпадали с действительностью (если совпадали вообще). И, к сожалению, даже университетское преподавание не было свободно от схоластики. Так называемые социально-экономические дисциплины воспринимались как набор окаменевших формул, не имеющих смысла или имеющих сакральный смысл, недоступный непосвящённым. До сих пор помню, как напрасно старалась вникнуть в суть соответствующих учебников, найти логику, хоть что-нибудь, за что можно зацепиться мыслью. И в курсах истории литературы было немало идеологии, громких ничего не значащих фраз, нарочито упрощенных трактовок, что вызывало порой едва ли не отвращение к любимому занятию — чтению книг. Кроме того, мне часто в жизни встречались и продолжают встречаться люди, которые в любой ситуации умеют подробно, рационально и складно объяснить, почему то или другое конкретное действие совершить нельзя: «Нет возможностей (сил, ресурсов, денег); неясны (до полной безопасности) последствия; как бы не вышло хуже; не будем спешить; зачем нам эти новшества; мы не лучше других; что коллеги скажут и т. п.». В итоге не делается ничего, какими бы прекрасными ни были первоначальные намерения и как бы ни требовало вмешательства существующее положение. Подобный опыт и сформировал, возможно, преувеличенное стремление пытаться что-то сделать, как-то повлиять на жизнь вокруг. Конечно же, учёт последствий своих поступков нужен. Разумеется, следует избегать крайностей и думать об окружающих, может быть, к нововведениям и инициативам не готовых. Нельзя насильно навязывать миру собственные идеи и ценности. Но нужно что-то делать! И радоваться, что в мире благодаря тебе появилось нечто новое. Это равно важно в делах общественных, профессиональных и личных. С данной точки зрения, мне более или менее близки высказывания:

«Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь» Л.Н. Толстого. «В тяжёлые времена от деловых людей толку больше, чем от добродетельных» Фрэнсиса Бэкона. «Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знание на деле» Аристотеля. И с этой же точки зрения данное интервью, увы, тоже представляется мне несколько схоластическим…

506

— Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов? Кто вы для них: просветитель или же воспитатель? Или ктото другой?

— Не думаю, чтобы я сознательно пыталась «донести» до студентов какие-то заранее осмысленные ценности. Стремлюсь делиться информацией, учить ориентироваться в необозримом море фактов, которыми располагает современная наука, развивать умение выбрать важное, сформулировать собственное суждение, защитить его в дискуссии, убедительно донести до окружающих — и обязательно выслушать других. Пытаюсь объяснить, что любое утверждение спорно, нет абсолютных истин, не стоит слепо доверять даже самым лучшим учебникам и авторитетам. Хвалю за старания проявить активность, разобраться в чём-то самостоятельно, узнать новое и сообщить другим; ругаю за гладкий бездумный пересказ чужих теорий, очень не люблю, когда студент старается угадать, в каком стиле нужно отвечать, чтобы понравиться преподавателю. Просветителем и воспитателем себя не считаю. Но понимаю, что в самой ситуации «преподаватель — студент» заложена потенциальная опасность психологического воздействия. Суждения человека за кафедрой или преподавательским столом невольно воспринимаются аудиторией некритично, лектор априори интерпретируется как человек, имеющий знания и несущий истину, — во 507

«Cвоих студентов я учу прежде всего искусству подражать наилучшим образцам. Конечно, мы описываем какие-то классические правила и приёмы пользования публичной риторикой, но очень важно, чтобы они научились глядеть во все стороны и видеть наилучшие образцы.» Марклен Эрикович Конурбаев, поколение 1980–90-х годо

“

...понимаю, что в самой ситуации «преподаватель — студент» заложена потенциальная опасность психологического воздействия. Суждения человека за кафедрой или преподавательским столом невольно воспринимаются аудиторией некритично <…> В подобных условиях трудно избежать соблазна выдать собственное мнение за нечто объективно ценное и обязательное для запоминания.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Е. Н. Ковтун

всяком случае, пока он не докажет обратное. В подобных условиях трудно избежать соблазна выдать собственное мнение за нечто объективно ценное и обязательное для запоминания. Поэтому стараюсь замечать и признавать собственные неточности и ошибки, довольна, когда студенты не соглашаются со мной или меня поправляют. Хочу, чтобы не боялись задавать вопросы, высказывать своë мнение, спорить. Конечно, литературоведческие курсы — вещь специфическая, и в дискуссиях о художественных текстах (как и об исторических событиях, их порождающих) нередко возникает нравственная проблематика. Но и здесь пытаюсь избегать навязывания определëнной точки зрения, ищу аргументы «за» и «против» каждого суждения. Если что и «декларирую», то только толерантность (это тоже от Карела Чапека, которому за его воззрения всю жизнь доставалось и «справа», и «слева»). Качество, которое мне действительно хотелось бы видеть в завтрашних выпускниках (и в себе прежде всего), это профессионализм. Помимо специальных умений, он, на мой взгляд, состоит в чувстве ответственности за те профессиональные и человеческие поступки, которые совершаешь (достигается ли ими ожидаемый результат, другой вопрос), и в стремлении сделать что-то добросовестно, насколько позволяют собственные знания, возможности и обстановка. Кроме того, он подразумевает критичное отношение к самому себе и желание как-то себя улучшить. Ну, и то, о чём не раз напоминали А. и Б. Стругацкие: «Думать — не развлечение, а обязанность». Не вижу ничего плохого в том, что сегодняшние студенты настроены (возвращаясь к главной теме интервью) прагматично. Нынешняя эпоха, при всей её склонности к материальному в ущерб духовному, всё же дала возможность почувствовать, что при активной работе можно самореализоваться, создать себе и своим близким

сносные возможности для существования. Вполне одобряю настроенность на карьеру, устойчивый профессиональный рост. Но часто в беседах со студентами скучаю по былому идеализму своего поколения, его способности увлечённо размышлять на абстрактные темы. И очень не хватает общего с нынешними студентами «книжного языка», одинаковых прочитанных в детстве стихов и прозы. Но не думаю, чтобы сейчас студенты были хуже (глупее или менее развиты), чем прежде. По сравнению с нами, они воспитаны иной цивилизацией. Но живём-то мы все вместе именно в ней, в новой, — так что придётся и нам чему-то у них учиться.

508

509

“

Вполне одобряю настроенность на карьеру, устойчивый профессиональный рост. Но часто в беседах со студентами скучаю по былому идеализму своего поколения, его способности увлечённо размышлять на абстрактные темы.

”

“

Я считаю, что в Университете преподаватели должны быть пассионарными. Я сам насквозь пассионарный. Конечно, преподаватели должны быть молодыми не по возрасту.

Марклен Эрикович Конурбаев

”

Учителя, которых помнят: Профессор кафедры английского языкознания, доктор филологических наук. Автор свыше 70 научных работ, среди которых: «Стиль и тембр текста», «Лингвопоэтика Библии Короля Иакова», «Азбука письма (пособие для менеджеров консалтинговых компаний по написанию аналитических отчетов)». Читает курсы: «Стилизация и перевод», «Методика практического освоения языка для специальных целей (экономика и финансы)», «Тембральная организация английской речи (Библия, современная английская литература)». Награждён почётными грамотами ректора Московского университета.

510

Вглядывайся в Путь

— Марклен Эрикович, расскажите, пожалуйста, что для вас Университет? Какими качествами должен обладать преподаватель Университета? Что он должен доносить до своих студентов?

— Я считаю, что в Университете преподаватели должны быть пассионарными. Я сам насквозь пассионарный. Конечно, преподаватели должны быть молодыми не по возрасту. У моего научного руководителя Ольги Сергеевны Ахмановой в её 83 года были молодые, задорные глаза. Во время нашего общения я смотрел ей только в глаза. Меня это вдохновляло и зажигало. Ольга Сергеевна была дворянкой в шестом поколении, кстати, и проработала в Университете свыше 40 лет. Самое главное — она умела заражать своим отношением к делу. Именно в этом, по моему мнению, и состоит воспитание и обучение. Я считаю, что многие преподаватели в Университете должны в первую очередь делать именно это: заражать своих учеников отношением к жизни, отношением к своей профессии.

511

У моего научного руководителя, Ольги Сергеевны Ахмановой, в её 83 года были молодые, задорные глаза. Во время нашего общения я смотрел ей только в глаза.

«…хорошие и доверительные отношения — это когда студент и преподаватель — одно целое, когда они думают о любимом предмете: английском или французском языках в рамках филологии, профессионально, а не абстрактно.» Татьяна Андреевна Комова, поколение 1960–70-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. Э. Конурбаев

В моём понимании Университет — это гораздо больше, чем просто учебное заведение. В идеале здесь не существует чёткого деления на учителей и учеников. Должно быть единое, цельное пространство. Например, когда Ольга Сергеевна в своё время входила в студенческую аудиторию, она ждала, пока не встанет каждый человек в аудитории. «Мы здесь находимся вместе, — говорила она при этом, — поэтому мы должны действовать as one man. Вот я стою перед вами — и вы вставайте». Когда человек входит в стены Университета, у него нет ощущения, что сейчас начнётся работа, которую нужно выполнять как повинность какую-то. Есть чувство, что все мы здесь находимся в огромном интеллектуальном клубе: люди ходят, общаются, чувствуют, живут. Потом проходит пять или более лет. Учёба оканчивается, и они выходят отсюда, горя огнём определённого цвета и силы. И горят всю жизнь! Как же это получается? Мне кажется, я знаю, как: между студентами и преподавателями есть любовь. Если любви нет, то нет ничего вообще. Если ты пришёл и начинаешь простой инструктаж, но при этом ничего в твоëй душе не шелохнётся, то у тебя ничего не получится. Даже если преподаватель вызубрит наизусть какой-нибудь гениальный текст, придёт в аудиторию и начнёт его по памяти воспроизводить, но без любви… не будет ничего! Этот текст останется мёртвым. Каждое слово — это выдох. И вы посылаете его своим ученикам как воздух, которым дышите.

«Вглядывайся в путь». А третье воспоминание относит меня к 1 сентября 2005 года, к нашему первому с вами занятию, когда вы сказали: «Ребята, у вас сейчас так глаза горят, не потеряйте этот блеск!»

— Да. Это важно. Увы, но этот блеск уходит на некоторое время. Но потом в конце у некоторых вспыхивает снова, а у других не вспыхивает. Кто-то так и остаётся с потухшим взором. Но это же страшно! Что же они потом будут делать? Я не понимаю. Университет, по моему глубокому убеждению, должен создавать рядом с человеком сторожа, который будет не позволять этому человеку делать определённые вещи, или, наоборот, когда человек начнёт загнивать, этот сторож сзади будет брать копьё и подпихивать его. У меня такой сторож есть. Иногда бывает тяжёло, но пока у меня не получается сделать так, чтобы хоть один мой день прошёл без чего-либо. У меня дни заполнены на 24 часа. Я не считаю времени. Я живу от события к событию: завтра у меня десятки встреч, начинаем большой проект; послезавтра тренинг какой-нибудь полнодневный, послепослезавтра я, наверное, поеду куда-нибудь или напишу что-нибудь нужное для моих учеников… Вот такой сторож должен быть всю жизнь. Человек не может от этого уйти, так как это всегда с ним, везде, где бы он ни находился, что бы он ни делал, что бы ни говорил. Вы знаете, я эту идею каждый год произношу студентам разных курсов. Должен сказать, что большинство слышат сразу. Я озвучиваю эту идею, а потом она живëт среди них. Странно, что в этом году первый курс меня не услышал. Я был удивлён, честно говоря. Всё говорит о том, насколько восприимчивой является почва. Это как в притче о сеятеле. Семена могут упасть на краю дороги, а могут упасть на благодатную почву, и тогда что-то обязательно получится. Многое, конечно, зависит от родителей, которые закладывают эту благодатную основу жизни.

— Марклен Эрикович, ваши слова меня наводят на три ярких воспоминания, связанных с вами. Первое — это когда на Дне открытых дверей вы сказали, что Университет такой обширный, что нужно научиться им пользоваться и взять от него всё; что знания, которые преподаватели преподносят на блюдечке с голубой каёмочкой, кто-то берёт, а кто-то — нет. Второе — фраза 512

513

“

Университет, по моему глубокому убеждению, должен создавать рядом с человеком сторожа, который будет не позволять этому человеку делать определённые вещи, или, наоборот, когда человек начнёт загнивать, этот сторож сзади будет брать копьё и подпихивать его. У меня такой сторож есть.

”

«Мой день может быть коротким, так быстро проходящим, что его не замечаешь, может быть длинным, вобравшим в себя много разных дел, но он никогда не бывает долгим.» Людмила Олеговна Чернейко, поколение 1960–70-х годов

“

Каждый человек сам ищет себе учителя. Со своей позиции я могу что-то не увидеть в этом учителе, но для своего ученика он горит таким огнем, благодаря которому ученик на всю жизнь заражается такими эмоциями, что это и определяет его жизненный вектор на много лет вперёд, придаёт ему ускорение. Это ведь главное. Попутно этот человек, особенно когда он ещё учится в Университете, должен понимать, что он не может подвести своего учителя ни в чём.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. Э. Конурбаев

Когда я говорю об Университете, я употребляю не изъявительное наклонение, а (если бы такое могло быть) наклонение желательное. Я считаю, что Университет должен быть таким. Каждый человек сам ищет себе учителя. Со своей позиции я могу что-то не увидеть в этом учителе, но для своего ученика он горит таким огнем, благодаря которому ученик на всю жизнь заражается такими эмоциями, что это и определяет его жизненный вектор на много лет вперёд, придаёт ему ускорение. Это ведь главное. Попутно этот человек, особенно когда он ещё учится в Университете, должен понимать, что он не может подвести своего учителя ни в чём. Знаете, у меня была такая удивительная встреча несколько лет назад. Случилось мне быть в Дагестане. Там был один человек, который привёл меня к своему знакомому — учёному, теологу и философу. И пока мы сидели у него, тот, кто меня привёл, Дарбиш, все два или три часа сидел, опустив голову и не поднимая глаз. Я всё время смотрел на него и не понимал, у него, что? Голова болит? Когда мы вышли на улицу, я у него спросил: — Что ты так сидел всё время? Ты же человек энергичный. Что случилось? Он говорил столько интересного, а ты никак не отреагировал… Он мне отвечает: — Понимаешь, он же такой учёный, как я могу в его присутствии что-нибудь говорить!? Мне даже стыдно хоть слово произнëсти, чтобы не оскорбить его слух своими глупостями. Я такого никогда в жизни не видел. Чтобы кто-то в присутствии человека знаний так себя вёл! Такого неподдельного, живого преклонения перед знаниями я не встречал. И он мне даже не стал об этом говорить до тех пор, пока я сам не спросил его об этом. В нашем обществе сейчас очень распространено одно явление, которое Ольга Сергеевна Ахманова называла воинствующим обску-

рантизмом. То есть когда НЕзнающий человек начинает агрессивно доказывать своë невежество. Это самое страшное. В этой ситуации сделать ничего невозможно. Призывы к разуму и совести не работают. У меня нет, конечно, чёткой какой-то однозначной формулы, ёмкой, такой как: «Вглядывайся в Путь»…

Планка, которую я сам создал в своей голове для Университета, очень высока. И я считаю, что в голове у каждого, кто здесь работает и учится, такая планка должна быть.

— Откуда, кстати, эта фраза?

— Вы знаете, самое интересное, что я её услышал на 3-м курсе, на лекции по зарубежной литературе, которую нам читал заведующий кафедрой Леонид Григорьевич Андреев. Это был рубеж веков, он читал лекцию про экзистенциализм, Сартра, Камю и произнëс эту фразу, как-то обмолвился вскользь про даоисистов, про Дао. А мне эта идея безумно понравилась, я не развивал её, но она как-то сразу дошла до сердца. Конечно, что ни скажешь, на всё уже есть готовые формулы у разных великих. Оказывается, что всё уже было сказано в веках. Вот хочешь произнëсти какую-нибудь мысль о взаимоотношениях преподавателя и студентов в Университете и говоришь:

В Университете свои ритуалы: приветствия, присутствие на занятиях, взаимоотношения на зачётах и экзаменах.

514

Нам не дано предугадать, Как слово наше отзовется, — И нам сочувствие даётся, Как нам даётся благодать...

То есть ты разговариваешь с кем-то, говоришь ему что-то, а потом он тебе отвечает, и ты понимаешь, что он вообще ничего не слышал. И ты думаешь, как же так? Я же тут сейчас распинался два часа! Какие-то интонации вставлял, в глаза глядел. А человек говорит, и ничего нет. Хорошие воспитатели в Университете должны это чувствовать. Как-то раз одного очень хорошего человека спросили: «Как отличить настоящего учителя от лжеучителя?» Лжеучителей много 515

“

”

“

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. Э. Конурбаев

вокруг, и все зазывают, как Сирены. Как разобраться, что именно этот человек — правильный учитель? И он мне дал очень хорошую формулировку. Он сказал, что, если ты пришёл к настоящему учителю и побыл с ним какое-то короткое время, то после ухода чем дальше ты удаляешься от его дома, тем больше в твоëй душе просыпается стыд за то, что ты такой по отношению к себе и что тебе нужно очень много работать над собой. И этот стыд становится всё сильнее в течение того времени, когда вы не видитесь с учителем. И ты понимаешь, что в следующий раз не можешь появиться на глаза своему учителю, потому что тебе нечего ни показать, ни рассказать, ни сделать. А после общения с лжеучителем у ученика появляется одно желание — всех вокруг поучать и пенять на то, что все неучи и невежды, а ты — великий. Мне кажется, это хорошая формула, и первые зажигают в сердцах людей белое пламя, а вторые — чёрное. Вы знаете, если в тёмную-тёмную комнату внести маленькую свечечку, то тёмная комната озарится, там будет светло. Но нельзя в светлую-светлую комнату внести кусочек темноты, и чтобы эта комната наполнилась темнотой. Вот эта разница между светом и темнотой. Мне кажется, что у тех людей, которые зажигают огонь в сердцах у студентов, есть призвание. Сказать по правде, я до сих пор ощущаю неловкость, когда начинаю выступать на конференциях, где передо мной сидят люди, которые, как мне кажется, знают больше. Поэтому я стараюсь очень коротенько что-то сказать и всё. Планка, которую я сам создал в своей голове для Университета, очень высока. И я считаю, что в голове у каждого, кто здесь работает и учится, такая планка должна быть. Это здание нужно воспринимать как храм: здесь нельзя распивать в коридоре пиво, устраивать гулянки, заниматься всякой гнусностью. Это неправильно. У нас есть роли, которые нужно играть правильно. В Университете нужно играть одну роль, на улице — другую. Конфуций, кстати, говорил о том, что одним из самых страшных грехов является нарушение ритуала.

Я, честно говоря, по далёкой молодости не понимал, что это значит. А потом понял, что ритуал является связующим звеном между разными поступками и ощущениями человека, который, попадая в середину этого ритуала, уже не может не чувствовать его. Потом он живёт в этом ритуале, представляет себя в его системе. В Университете свои ритуалы: приветствия, присутствие на занятиях, взаимоотношения на зачётах и экзаменах. Так что, надеюсь, в Университете это сохранится. Знаете, есть слово арабское силсила, означающее «золотую цепь, передачу». У мусульман это от Пророка через много поколений, через его учеников до современности. И есть чёткое правило, что тот, кто учит, должен находиться в силсила. Если он не находится в этой золотой цепи — передатчике, то он едва ли что-то может передать. У него должна быть своя внутренняя энергия, своё ощущение. В Университете тоже должна быть такая внутренняя золотая цепь — передатчик. Мне кажется, что сейчас она какая-то очень зыбкая. И непонятно, возобновится ли всё? Будут ли молодые люди, которые приходят работать в Университет, общаться со своими учителями столько, сколько я общался со своим учителем? Я к своему учителю очень часто приходил в 9 утра, а уходил в 6 часов вечера. Мы были вместе, гуляли в лесу, ездили на дачу. У меня было двое таких учителей. И с тем, и с другим я проводил много времени. Вот так и происходило. И это было в порядке вещей, я считал, что это норма.

516

— Но ведь учить тяжёло. Передать знания — нелёгкая задача. Чтобы донести до учеников какую-то информацию, нужно продумать своё занятие, как правильно расставить акценты и т. д.

— Учить можно тех, кто сам пришёл. Вы же не можете выбрать себе ученика и, вдалбливая в его голову знания, надеяться, что чтото получится. Пока человек сам не поймет, что ты ему нужен, будет крайне сложно вложить что-то в его душу. Его сердце закрыто. Вы 517

“

Cвоих студентов я учу прежде всего искусству подражать наилучшим образцам. Конечно, мы описываем какие-то классические правила и приёмы пользования публичной риторикой, но очень важно, чтобы они научились глядеть во все стороны и видеть наилучшие образцы.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. Э. Конурбаев

же не можете проконтролировать поток его знаний. Единственное, чем вы можете обратить его мозги в вашу сторону, это страх. Либо устроить эмоциональную встряску. Но зачем так учить?

та, мимики они учатся как бы адаптировать себя под ту аудиторию, с которой они должны общаться. А это очень важно. Ведь когда ты начинаешь общаться с людьми своего круга, ты ведёшь себя так, как присуще тебе самому, а когда выходишь и говоришь с людьми, которые, предположим, ниже тебя по интеллектуальному развитию или существенно выше, тебе нужно добиться того, чтобы тебя не просто поняли, а чтобы тебя приняли. То есть через голос и через умение говорить с людьми на их языке, с их интонациями и тембром ты находишь путь к сердцам этих людей. Я говорю своим студентам в Университете: самое главное — правильно тренировать мышцы речевого аппарата, чтобы хорошо говорить. Если эти люди на протяжении многих часов, дней только этим и занимаются, то, конечно, у них речевой аппарат очень подвижный, и им очень легко поставить произношение английское.

— Тема отношений ученика и учителя — неважно где, в Университете или в бизнесе, — для вас тоже очень близка? А что такое, по-вашему, хороший ученик?

— Я своим ученикам, своим коллегам и партнёрам часто привожу формулу хорошего ученика. Хороший ученик — это, во-первых, человек, который чувствует жгучий стыд перед учителем за сделанную ошибку. Второе. Это человек, у которого есть жгучая, страстная боязнь допустить ещё раз такую же ошибку в присутствии учителя. И третье — это жгучее любопытство к жизни.

— Как вы практически учите своих студентов? На чём вы основываетесь?

— Cвоих студентов я учу прежде всего искусству подражать наилучшим образцам. Конечно, мы описываем какие-то классические правила и приёмы пользования публичной риторикой, но очень важно, чтобы они научились глядеть во все стороны и видеть наилучшие образцы. Однако квинтэссенция, собранная в одном человеке, наверное, отсутствует. Поэтому я помогаю студентам собрать по крупицам тот образ, который они считают для себя приемлемым. Они собирают небольшие оттенки голоса, небольшие «тембрики» для себя, они практикуются, стараясь, как мозаику, собрать этот звучащий образ. Я думаю, мы делаем это так, как делали это древние. Через подражание. Мы часто делаем это по-английски. Я показываю им выступления принца Чарльза по-английски, а потом говорю: давайте попробуем изобразить то, что он делает. Они начинают подражать его тембру. И здесь через упражнение в подвижности мышц, в подвижности речевого аппара518

— Вашим коллегам мы задавали вопрос: «Кем они видят себя в Университете, инструктором, просветителем, воспитателем?» А как вы сами можете сформулировать вашу миссию?

— Моя миссия — растить молодых людей. Это то, чем я занимаюсь в Университете. МГУ, в котором я работаю, растит будущую элиту. Я сразу говорю студентам: «Хотите вы или не хотите, вы всё равно будете элитой, потому что вы будете выпускниками МГУ, люди будут на вас смотреть как на выпускников МГУ, и у них будут определённые ожидания».

— Марклен Эрикович, какая ценность для вас является вечной?

— Моя ценность? Она такая… глубоко сидящая, индивидуальная. Моя ценность — это вера в Бога. Она никогда и никуда не уходит, а всегда присутствует. В самых разных ситуациях в жизни. Есть одна притча: 519

«...для меня слова А.П. Чехова «Вы же человек университетский» — не пустой звук. Человек должен во всех жизненных ситуациях это помнить. И та культура, которую люди получают и до Университета, и в Университете, должна пронизывать всю их жизнь и поведение в самых обычных ситуациях в обычной жизни.» Марина Афанасьевна Косарик, поколение 1960–70-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Когда два ангела встречаются на четвёртом небе, и один другого спрашивает: — Куда направляешься? Первый ангел отвечает: — Бог дал мне очень необычное поручение: на Земле умирает неверующий человек. Но он был хорошим. Он всю жизнь делал людям только добро: никого не обидел, всем помогал, был хорошим семьянином, воспитывал детей, никому плохого слова не сказал. И за каждое доброе дело, которое он совершил на Земле, Бог с ним рассчитался при жизни. Он дал ему хороший дом, семью, друзей, достаток. И вот осталось у него одно благое дело, за которое Бог с ним не рассчитался. Сейчас он умирает и хочет перед смертью поесть рыбы. А в том районе нет рыбы. И Бог посылает ангела, чтобы он выловил эту самую рыбу в океане, бросил её в речку, чтобы её выловили, ему приготовили и дали. И тогда расчёт с этим человеком будет полный. И когда он придёт к Богу, Тот скажет: «Я рассчитался с тобой. Теперь тебе предстоит Суд». Второй ангел рассказывает другую историю: — А у меня тоже необычное поручение. На Земле есть человек, он верующий, но характер у него скверный: он в грехе погряз. И жизнь у него была нелёгкая. В глубине души он был верующим, но, видимо, очень слабым. И за каждый грех, который он совершил в жизни, Бог послал ему страдания. Каждое из этих страданий искупило его грех в разной степени. И сейчас он умирает, и остался у него один не искуплённый грех. И он хочет перед смертью выпить стакан молока, ему его уже налили и несут. И Бог посылает ангела, чтобы он выбил этот стакан молока на глазах у умирающего из рук того, кто его нёс.

520

М. Э. Конурбаев

И когда умирающий увидит падающий стакан за три секунды до смерти, душа его наполнится скорбью. По величине скорби, которую тот ощутит, Бог простит ему последний грех. И он придёт к Богу чистым.

Вера в Бога — это моя личная ценность, это тот самый сторож, который постоянно находится с тобой и не даёт тебе развалиться на куски, в какой бы ситуации ты ни находился. Это как клей, который скрепляет все твои жилы вместе и держит тебя как одну целую личность. Вещи, которые были в моей жизни ценными и добавлялись к этому моему восприятию, я не отпускал никогда, а держал очень крепко и до сих пор я живу с ними в обнимку. Вот была в моей жизни Ольга Сергеевна (она умерла в 1991 году), она теперь там, в моём сердце, и никуда она оттуда не уходит и не уйдёт. Она там всегда находится. Есть у меня сейчас семья и дети, которые пока ещё находятся в стадии становления личности, я их воспитываю. Когда я разговариваю со студентами, у меня есть понимание того, где я работаю, и что должен давать Университет. Университет должен создавать настоящую первоклассную элиту России. Это понятие заключается не просто в неком профессиональном знании, эта элитарность должна быть в пассионарности, в таком живом огне, который заражает всех вокруг. А у людей, которые этот огонь несут, должен быть на протяжении всей их жизни такой живой сторож, который не даст этому человеку ступить в сторону, опуститься. Если у преподавателя в Университете такой огонь в душе есть, то слава Богу! Если нет — тогда горе Университету. Говорить об этом можно бесконечно, но мне кажется, я об основной вещи сказал.

— А какие ещё вы можете назвать ценности?

— Ценностей много... Кстати, я уже говорил как-то в интервью на радио, что интеллигентность, как я её понимаю, это умение со521

“

Университет должен создавать настоящую первоклассную элиту России.

”

«Роль филологов в современной жизни колоссальна.» Тамара Фёдоровна Теперик, поколение 1970–80-х годов

«Я не пытаюсь приписать филологам всемогущество, я просто пытаюсь сказать, что филология накопила множество материалов, методов, подходов к осмыслению жизни и даже к решению жизненных проблем, которые могли бы пригодиться очень многим людям во многих ситуациях. Вся беда только в том, что на освоение даже всего лишь азов филологии нужно положить очень много труда.» Маргарита Михайловна Филиппова, поколение 1970–80-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. Э. Конурбаев

хранять ценности народа, среди которого ты живёшь, и делать эти ценности традицией, долгой традицией. А у меня есть ценности жизни: ценности семейные, ценности профессиональные...

вила построения такого текста. То есть он может объяснить людям самых разных профессий, которые тексты готовят, как создавать их наилучшим образом, как лучше всего передавать свою мысль. Именно поэтому, скажем, если я на филологическом факультете работаю, и работаю с текстами древними — моя кандидатская диссертация была посвящена английской Библии, — именно поэтому я считаю себя филологом, то есть человеком, который помогает людям выразить свои мысли в тексте. Для того, чтобы создать хороший текст, его нужно чувствовать. Собственно, многие филологи, которые выходят из моего класса, усваивают этот принцип. Здесь дело не в том, что вы там правильно построите грамматическую конструкцию или расставите запятые, дело в другом — в том, насколько точно и органично выражен смысл, насколько точно и органично выражено отношение к тому, что написано. Я считаю, что одно другого не исключает. С одной стороны, грамотная техника и грамотность, а с другой — человек с его ценностями, с его отношением. То есть текст — это некое зеркало того, чем является сам человек. Если этот человек себя считает очень талантливым, способным менеджером, предпринимателем, учёным, то и тексты его такие же.

— Какие профессиональные?

— Это перфекционизм во всём. Если я работаю с текстом, то текст, с моей точки зрения, должен быть идеален. Если я работаю с публичной речью, то я готовлюсь обычно к ней задолго до выступления.

— Раньше филологи у нас работали в основном преподавателями, в редакциях, занимались исследовательской работой. А как сейчас? Судя по вашим высказываниям в разных интервью, их сфера деятельности в современном мире значительно расширилась? Давайте остановимся на тех ролях, которые могут играть филологи.

— Понимаете, огромное количество людей, которые обучаются в университетах, в высших учебных заведениях, изучают только свои узкие специальности: например, добывать нефть, производить товары общего потребления... Но грош цена их умениям, если они не умеют чётко и внятно рассказать другим о том, чем они занимаются. Если они не умеют отстроить процессы, не умеют ясно писать письма, не умеют разговаривать со своими клиентами. С сожалением могу сказать, что в большинстве вузов у нас эта сторона преподавания всё ещё на очень невысоком уровне находится.

— Так что же такое всё-таки филология в свете требований нашего времени?

— Для меня филология — это умение творить тексты. Тексты бывают самые разные — художественные, экономические... Письмо тоже текст. Филолог — это человек, который знает законы и пра522

— Как я поняла из ваших слов, во всей этой деятельности, связанной с бизнесом, для вас также очень важна этическая сторона бизнеса?

— Бизнес должен быть порядочным, в первую очередь потому, что он основан на создании материальных ценностей, а у людей, которые не готовы к этому, могут разгореться глаза. И здесь, я считаю, очень велика роль воспитания. Это должно быть воспитание в семье, конечно, и воспитание в школе, и в Университете. Я считаю, что для людей, которые начинают делать бизнес и которые работают в нём, самым важным должно быть следующее: 523

“

Для меня филология — это умение творить тексты. Тексты бывают самые разные — художественные, экономические... Письмо тоже текст. Филолог — это человек, который знает законы и правила построения такого текста. То есть он может объяснить людям самых разных профессий, которые тексты готовят, как создавать их наилучшим образом, как передавать свою мысль лучше всего.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

М. Э. Конурбаев

в первую очередь это люди. Это реальные люди, которые эти самые ценности — материальные или прочие — создают. Люди развиваются. Нельзя использовать их, как щепки в пламени. Нельзя ставить приоритеты таким образом: сначала материальная выгода, а потом люди. Несмотря ни на что, в первую очередь это люди, с их сердцами, с их глазами, с их способностями, с их жизнями. Когда многие мои коллеги, студенты начинают говорить, что хотят заниматься строительством своей карьеры, я им говорю, что это большая ошибка. Надо заниматься не строительством карьеры, а строительством своей жизни. Это совершенно разные вещи. Строительство карьеры — это такая сухая, материальная вещь. Человек, который достигнет материального достатка, некоторое время спустя может пресытиться этим, и в нём неизбежно вырастет циник. Он перестанет видеть людей вокруг.

— Откуда родилась идея написать книгу «Филологический факультет в лицах…»? Как возникают ваши идеи?

— Знаете, я думаю, что эти самые идеи рождаются из моего видения жизни, окружающего мира. Я не могу жить в окружении людей, которых я не люблю. Всех людей, с которыми мне приходится иметь дело, я люблю. Все возможные идеи возникают в силу необходимости постоянного совершенствования. Черчиль говорил, что, если хочешь совершенствоваться — меняйся; а если хочешь быть идеальным — меняйся часто. Человек всю жизнь этим занимается. Он построил дом, а потом его холит и лелеет. Вот точно так же и у меня есть некое, условно назовём его Царствие небесное на Земле, и оно присутствует в виде моего мира.

— Вы в жизни очень активный человек, у вас множество различных начинаний. Когда вам бывает нужно организовать команду для решения какой-либо задачи, как вы подбираете людей, что вы в них цените?

— Я очень ценю лояльность. Может это и прозвучит страшно, но я ценю лояльность лично себе. А поскольку я лоялен своему делу, то считаю, что в данном случае лояльность лично мне равняется лояльности моему делу. Когда я начинаю работать с людьми, я понимаю, что у них есть интерес, желание, большой потенциал… Кстати, я уверен, что не так много людей способны оценить потенциал. У меня эта способность есть, потому что я уже двадцать с лишним лет работаю в Университете. Я всегда вижу в людях некий потенциал роста. Поэтому, создавая команду, я, прежде всего, смотрю на людей как на гениев. Я их люблю, в них верю, но с них и требую. Я ценю в них ум, усидчивость и способность к сосредоточению.

524

Фильм был голливудский «Одиссей», который сделал Кончаловский. Когда Одиссей вернулся из похода и начал истреблять женихов Пенелопы, один из них у него спросил: — Одиссей, за что? За что?! И тогда он остановился на секунду, прежде чем метнуть в него копьё, и ответил: — Ты пришёл сюда, чтобы похитить мой мир. Ты пытался разрушить мой мир.

Так же и с любыми проектами: это некое действо по защите моего мира, в котором всё живо, пестро, правильно и поступательно. Когда я говорю «всё правильно», это не значит, что всё в жизни теперь будет происходить правильно. Это в идеале. И пытаюсь постоянно совершенствовать разные части моего мира, чтобы ничего не разрушалось. В Библии есть один хороший оборот речи, он очень правильный, особенно применительно к вашему вопросу. Порусски — это мерзость запустения, по-английски — abomination of 525

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

desolation. Любой проект, который мы запускаем, — это попытка, стремление отдалиться от запустения. Там, где начинается запустение, растут сорняки и возникает мерзость. Поэтому, чтобы этого не было, появляются проекты, которые, в свою очередь, должны делаться с любовью и в реализацию которых нужно верить. Ещё раз повторю: без этого — никак! Но это уже — как Бог даст.

526

527

Виктория Владимировна Красных Профессор кафедры общей теории словесности, доктор филологических наук. Была одним из организаторов (в 1996 году) и остаётся членом научного семинара «Текст и коммуникация» на филфаке. В конце 1990-х участвовала в разработке основ и в создании специализации «Теория и практика межкультурной коммуникации» и до сих пор является одним из её руководителей. Руководитель научноисследовательского проекта «Русское культурное пространство: Человек и Мир». Автор более чем 100 статей.

528

— Что вы можете сказать о прагматизме? Университет развивает все способности, в том числе и глупость. А.П. Чехов — На то он и университет, чтобы развивать все способности. Собственно говоря, что такое университетское образование? Это универсальное образование. Соответственно, когда человек узнаёт как можно больше и в разных областях (ведь даже филологический факультет не даёт узкой специализации — только «литвед» или только «лингвист»), то на таком обширном материале проявляются способности человека, в том числе и его способность совершать глупые поступки, и его глупость... Насчёт того, развивает ли университет глупость, я не знаю. Как пишет А.П. Чехов: «Университет развивает все способности…». Но то, что он глупость выявляет, — это абсолютно точно. И, кстати, чем больше человек влезает в науку, тем больше и ослиные уши глупости у него бывают видны. Студент ещё может каким-то образом сдать зачёт, прикинувшись знающим, умным человеком, а вот преподаватель уже нет. Знаете, как у нас говорят: пару раз прочитал лекционный курс и, наконец, понял, что читаешь. Это правда, тем более что студенты бывают очень умными.

529

«В нашем обществе сейчас очень распространено одно явление, которое Ольга Сергеевна Ахманова называла воинствующим обскурантизмом. То есть когда НЕзнающий человек начинает агрессивно доказывать своë невежество. Это самое страшное. В этой ситуации сделать ничего невозможно. Призывы к разуму и совести не работают.» Марклен Эрикович Конурбаев, поколение 1980–90-х годов

“

...кстати, чем больше человек влезает в науку, тем больше и ослиные уши глупости у него бывают видны. Студент ещё может каким-то образом сдать зачёт, прикинувшись знающим, умным человеком, а вот преподаватель уже нет.

”

поколение перестройки\ поколение 1980-1990 гг

В. В. Красных

Мне грех жаловаться, у меня всегда были очень хорошие студенты, всегда. Иногда такие вопросы задают, что действительно начинаешь сомневаться уже и в себе, в том числе.

— Абсолютно всё правильно. К величайшему сожалению, люди очень часто об этом забывают. И чем выше человек забирается, тем больше он об этом забывает. Тут недавно ушёл из жизни совершенно фантастический человек — Юрий Александрович Сорокин, один из ведущих наших психолингвистов. Это как бы было ожидаемо, потому что он долго и тяжёло болел, но произошло всё равно очень неожиданно. Юрий Александрович, являясь действительно очень известным учёным, был очень простым в общении. Да, он был сложным человеком, но общаться с ним было безумно интересно и приятно, при всём при том, что он был очень резок на язык, у него было несколько словечек и выражений, которые мне ужасно нравятся. Во-первых, это бронзоветь. Он терпеть не мог тех, кто бронзовеет, и тут я с ним абсолютно солидарна. И у него есть одно выражение, оно абсолютно приличное, но не очень принято среди интеллигенции. Он называл всю эту суету по поводу должностей, степеней, званий очень резко: «забавы социального онанизма». Эта фраза Юрия Александровича Сорокина мне очень нравится. А люди, которых я сегодня уже называла, эти великие женщины и мужчины, лишены этих забав «социального онанизма», и они абсолютно все живые, а не забронзовевшие. Именно поэтому хочется с ними общаться, с одной стороны, а с другой стороны, это люди, которые реально понимают, что чем больше дано, тем больше спросится. Вообще, с моей точки зрения, человек, который рвётся к каким-то постам, это человек уже профнепригодный к таким постам. А те, кто туда не рвутся, не хотят и даже отказываются занимать эти посты. Вот такая парадоксальная наша жизнь, всё довольно печально. Здесь я также могу привести мою любимую цитату из Жванецкого: «Когда мы добьёмся, что начальник, специалист и интеллигент будет один и тот же человек, мы постараемся, чтобы он нам сказал: “Спасибо, ребята!”»

Лучше подражать одному великому мастеру, чем сотне третьеразрядных художников. У. Блейк

— моё святое убеждение — лучше вообще никому не подражать, лучше быть самим собой. Копия всегда хуже оригинала. Кто-то может нравиться, кто-то может не нравиться, иногда хочется «подтянуться» куда-то. Знаете, мне везло на умных людей в моём окружении, и я благодарна судьбе за то, что мне очень повезло с моими учителями. Все они — великие люди: это и мой первый учитель в Университете, первый мой научный руководитель Елена Андреевна Брызгунова, потом Майя Владимировна Всеволодова, великая женщина, а также фантастическая женщина Вероника Николаевна Телия, с которой я познакомилась, уже будучи доктором наук, но всё равно это мой учитель. Знаете, бывают такие Учителя с большой буквы. Когда смотришь на таких женщин, таких учёных, как Любовь Владимировна Златоустова или Наталья Ивановна Формановская, великий учёный и великая женщина, вот тогда хочется не подражать, а может быть, как-то так приподняться на цыпочки, чтоб немножечко постоять рядом с ними. А подражать — нет, подражать никому не надо. Если Коллегия призывает тебя занять определённый пост, то знай: каждая следующая ступень — это не шаг к свободе, а новое обязательство. Чем выше пост, тем больше обязательство. Чем больше власть, тем строже служение. Чем сильнее личность, тем предосудительнее произвол. Герман Гессе, «Игра в бисер» 530

531

Учителя, которых помнят: ...мне очень повезло с моими учителями. Все они — великие люди: Елена Андреевна Брызгунова. Майя Владимировна Всеволодова. Вероника Николаевна Телия. Любовь Владимировна Златоустова.

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

“

...позорно притворяться тем, кем ты не являешься на самом деле.

”

О быстротечном времени Там, где нас ждут, мы оказываемся точно в срок. Пауло Коэльо, «Дневник мага»

— Первая ассоциация, возникшая у меня после этой цитаты, — фраза Высоцкого: «Мы успели. В гости к Богу не бывает опозданий». Я не знаю, что имел в виду господин Коэльо, но вполне вероятно, что, действительно, с одной стороны, мы в гости к Богу никогда не опоздаем, придём, когда нужно. А если говорить о бренном мире нашем... Если нас ждут, и если мы приходим, то слава Богу! Хотя иногда бывает, что слишком поздно: люди не дожидаются и уходят. О вечных ценностях Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить. Эрих Мария Ремарк, «Триумфальная арка»

— Это мне очень напоминает лозунг «Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей», с одной стороны, а с другой стороны, у Оскара Уайльда есть идея о том, что величайшее несчастье, если мечта не осуществилась, но таким же несчастьем является и полная реализация всех мечтаний. Если свобода состоит в том, чтобы утратить всё, ради чего стоить жить, то тогда это уже не свобода, это уже небытие. Для меня свобода и небытие — это разные вещи. Если притвориться гением, то можно им стать. Сальвадор Дали

— Величайшее заблуждение, характеризующее феномен самого сеньора Дали. Только глагол стать я бы заменила на казаться. А дальше каждый решает для себя, что важнее: притвориться, ка532

В. В. Красных

заться или быть, но быть самим собой. Ну, это Сальвадор Дали, здесь всё понятно по поводу автора. Очевидно, это девиз его жизни, как мне казалось. Он, очевидно, верил, что, если притворится гением, то он им станет. Если притвориться гением, то можно в какой-то момент им казаться, но люди намного умнее, чем иногда мы о них думаем, и надутого индюка, каким бы гением он себя ни мнил, довольно быстро раскусят, а это позорно. Не позорно быть раскушенным, а позорно притворяться тем, кем ты не являешься на самом деле. …наш долг — правильно распознавать противоречия, вопервых, как противоречия, а во-вторых, как полюсы некоего единства. Герман Гессе

— К сожалению, в нашей научной деятельности мы об этом часто забываем. Я очень люблю Гессе. Это совершенно замечательная мысль, потому что всё взаимосвязано между собой. Белое может быть белым только потому, что существует небелое. Если бы всё было белым, то и белого бы не было. С другой стороны, это требует определённой широты взглядов и возможности допустить не просто иную точку зрения, а прямо противоположную. Кстати, такие крайности часто создают очень интересное поле напряжения для работы мысли и для научных изысканий. Я считаю, что это совершенно замечательная ситуация, когда есть полярные точки зрения, но не просто там один говорит бред, а другой — другой бред; или один говорит более-менее осознанные вещи, а оппонент выступает с позиции всё того же бреда. Если это две серьëзные научные позиции, и если они достойны друг друга, то это всегда безумно интересно, потому что, действительно, противоположности часто уравновешивают друг друга. В науке, к несчастью, мы часто об этом забываем, потому что, к величайшему сожалению, приходилось сталкиваться с 533

«Сомнение в истинности того или иного суждения — ещё одна возможность двигаться вперёд, в этом случае у нас всегда остаётся выбор. Если, конечно, мы не боимся принимать решения и совершать ошибки. He who makes no mistakes makes nothing.» Ольга Николаевна Григорьева, поколение 1960–70-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

такой расхожей позицией: есть два мнения — одно моё, второе неправильное. Мы часто сталкиваемся именно с этим, а это печально. Сколько существует вещей, которые мне не нужны! Сократ

— А сколько существует вещей, которым я не нужна! Мне кажется, неловко поправлять Сократа, но я бы всё-таки давала именно в такой паре, чтобы человек не забывался. Помните фильм «Не стреляйте в белых лебедей»? Там главный герой говорит, цитирую неточно: «Человек, какой же ты царь природы, какой же ты царь? Ты — дитя малое, неразумное природы». Самое главное нам это не забывать.

534

535

Доцент на кафедре дидактической лингвистики и теории преподавания русского языка как иностранного, кандидат филологических наук, член редколлегии сборника научнометодических статей «Слово. Грамматика. Речь». Автор более чем 30 опубликованных работ по проблемам функционально-коммуникативной грамматики русского языка. Входил в состав авторского коллектива по разработке Государственного образовательного стандарта и типовых тестов по русскому языку как иностранному третьего сертификационного уровня профессионального модуля «Филология». Подготовил (в соавторстве с Е.Л. Бархударовой) учебное пособие по звучащей речи для магистрантов-лингвистов «Русская фонетика и интонация». Неоднократно принимал участие в российских и международных научных конгрессах, симпозиумах и конференциях, таких как: VII и IX конгрессы МАПРЯЛ, ежегодные конференции AATSEEL, VI World Congress for Central and East European Studies, «Ломоносовские чтения», «Пушкинские чтения» и многие другие. Удостоен благодарности от ректора в честь 250-летия МГУ.

536

Фёдор Иванович Панков — Фёдор Иванович, какие ценности вы несёте своим студентам? Что ценно в этой жизни для вас?

— Мне кажется, что только тот преподаватель будет полезен учащимся, который живёт своей достаточно богатой внутренней жизнью. Если человек интересен сам себе, тогда ему интересна не только собственная, но и другая культура, тогда человек, преподавая другой предмет, понимает, что он не просто даёт, но и получает. Я счастлив как преподаватель русского языка как иностранного, потому что мне предоставлена возможность обогащаться ежедневно теми знаниями, которые несут мне мои учащиеся. В одной группе могут сидеть представители самых разных национальностей: американцы, европейцы, арабы, японцы, корейцы, китайцы — самые-самые разные люди, и каждый из них несёт частичку собственной культуры и культуры той страны, откуда он родом. И я понимаю, что преподаю им не просто русский язык, но и собственную культуру и что я не только обучаю, но и учусь. В этом смысле преподаватель русского языка как иностранного — очень благодарная профессия.

537

“

Я счастлив как преподаватель русского языка как иностранного, потому что мне предоставлена возможность обогащаться ежедневно теми знаниями, которые несут мне мои учащиеся.

”

«Моя задача — их [студентов-иностранцев] научить. Мне нужно в их языковом сознании создать контуры нашей системы языка. Когда мы её создаем... этот контур начинает работать сам на себя. И дальше иностранец учится уже русскому языку всю жизнь. Он уже просто больше не может не учиться. Он начинает понимать юмор, переносное употребление слов.» Майя Владимировна Всеволодова, поколение 1950–60-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Ф. И. Панков

Конечно, я понимаю, что у любого преподавателя должен быть дар. Мне кажется, что тот дар, который человек имеет, он должен не растерять, а правильно использовать и развивать. Трудно сказать, в чём именно этот дар воплощается. Мне кажется, что он воплощается в определённой энергетике. Я могу идти грустный, усталый, опустошённый, но как только вхожу в аудиторию, у меня все как рукой снимает. Я чувствую, что оказался на своём месте. Я чувствую: это то, что мне интересно, что я люблю, и, как мне кажется, у меня получается. Когда я вижу глаза своих учеников, я ощущаю, что моя энергетика передаётся им. Они тоже улыбаются, они не скучают, и у нас получается не просто лекция, урок, а я бы сказал, сотворчество. Мы творим вместе и создаём какой-то особый продукт на русском языке, потому что это язык профессионального общения. Но то, что создаётся на этом русском языке, — это удивительный конгломерат совершенно разных культур. Когда я слушаю рассказы на русском языке о других странах, о другой культуре, мне это очень интересно. И в то же время я чувствую, что, когда я рассказываю о нашей культуре, это интересно моим ученикам. Конечно, ценности человека шире, чем ценности преподавателя. Преподаватель — это лишь одна из реализаций человека, но она одна из важнейших. В моей жизни очень мало времени, когда я не думаю о преподавании. Да, конечно, у меня есть семья: дети, мать, брат и сестра. Я думаю о них, но преподавание в моей внутренней жизни занимает огромное место, ему посвящено не меньше половины времени. Это говорит о том, что это мне интересно и, надеюсь, полезно для моих учеников. Очень важно в преподавании русского языка не просто нести свою культуру, но и любить её. Мне кажется, что эта любовь к своей культуре, а не равнодушное, отрицательное отношение, заражает такой же любовью и учащихся. Они пришли на филологический факультет, потому что им изначально были интересны русская куль-

тура, литература и язык. Они собираются писать магистерские, кандидатские, а иногда и докторские работы на русском языке. И очень важно, чтобы эту любовь преподаватель поддерживал, чтобы она не угасла. Иногда приходится слышать или читать об исключительно скептическом отношении к родной литературе, культуре, языку, приходится смотреть фильмы, в которых ничего, кроме негатива нашей жизни, не видно. Становится очень больно — такие фильмы скорее обедняют, чем обогащают. Получается, что учащийся, который верит в нас, верит в нашу силу, ум и интеллект, оказывается разочарованным. Иногда он думает: «А туда ли я приехал? Если так всё плохо? Может быть, вообще не стоит этим заниматься?» Это не значит, что надо скрывать свои недостатки, но даже их надо показывать с надеждой на изменение к лучшему, на их искоренение. Нужно верить, что у нашей страны, культуры есть перспектива. А прошлое является фактом не только российской, но и мировой культуры. И этого у нас не отнять. Поэтому я противник очернения нашей культуры и действительности. Хотя недостатков я вижу много. Но, как мне кажется, счастье, оптимизм, вера, надежда находятся не во внешней действительности, а внутри каждого из нас. Если такая энергетика, оптимизм, надежда есть в преподавателе, это часто присутствует и в наших учениках. Тогда деятельность преподавателя конструктивная. После урока учащийся готов творить великие дела, готов горы свернуть, а если урок проходит по-другому, тогда он впадает в уныние, у него опускаются руки, ему не хочется ничем заниматься, он начинает жалеть о собственном выборе. Это то, что определяет моё отношение к человеческим и преподавательским ценностям.

538

— Что в вашем понимании «прагматизм»?

— Я так понимаю, что здесь имеется в виду бытовое значение слова прагматизм, то есть не прагматика в научном, линг539

“

Когда я вижу глаза своих учеников, я ощущаю, что моя энергетика передаётся им. <...> Мы творим вместе и создаём какой-то особый продукт на русском языке <...> это удивительный конгломерат совершенно разных культур.

”

“

Преподаватель — это лишь одна из реализаций человека, но она одна из важнейших.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Ф. И. Панков

вистическом смысле. То, что касается практической деятельности и практической пользы.

— Эта мысль Конфуция напоминает мне мысль Козьмы Пруткова: «Если хочешь быть счастливым, будь им!» Конечно, и благородство, и счастье, и успех всегда внутри человека, а не вне его. Не условия создают человека, а человек создаёт условия, в которых он живëт и действует.

Все вещи — в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Екклесиаст 1:8

— Здесь высказаны разумные мысли, даже две, как мне кажется. Одна умная мысль: труд — основа жизни. А вторая: во всём должна быть мера. И с этим трудно поспорить, потому что в основе всего лежит труд. Можно взять любую область нашей жизни: спорт, учёбу, искусство, науку. И надо знать, что труд — это не только тяжёло, но и интересно. А что касается меры, то об этом ещё древние мудрецы говорили, что во всём должна быть мера. Я заметил, что, когда ездишь в разные командировки, путешествуешь по разным странам, уголкам нашей страны, всегда остаётся что-то, что ты не успел посмотреть. И это повод не к огорчению, а к тому, чтобы ещё раз вернуться. В стране, где есть порядок, будь смел и в действиях, и в речах. В стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах. Конфуций

— Надо быть и смелым, и осмотрительным в действиях и речах всегда и в любой ситуации. Когда человек и смел, и осмотрителен, тогда в его поступках и речах есть здравый смысл. Если человек смел, но не осмотрителен, то, значит, он не контролирует себя. А если он осмотрителен, но не смел, то это уже похоже на трусость. Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать. Конфуций 540

Когда государство управляется согласно с разумом, постыдны бедность и нужда; когда государство не управляется согласно с разумом, то постыдны богатства и почести. Конфуций

— Что такое бедность и нужда? Это понятия чисто материальные или духовные? Если речь идëт о духовном, духовной бедности и духовном богатстве, то богатство духовное не постыдно никогда: ни в одном государстве, ни в другом. Бедность и нужда постыдны в том плане, что человек всегда стремится к совершенствованию. И в этом смысле можно сказать, что человек должен стремиться быть обучаемым всю жизнь. Мы живём и учимся одновременно. Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу. Конфуций

— Возникает вопрос: что есть выгода? Выгода может быть сиюминутная, может быть перспективная. Я бы изменил эту мысль, сказав, что, когда исходят лишь из сиюминутной выгоды, то множат лишь злобу. Потому что иногда человек, жертвуя сиюминутным, достигает вечного. Человек геркулесовского сложения, необычайной физической силы, вынужденный в силу внешних обстоятельств вести сидячую жизни за кропотливой ручной работой, за научным или умственным трудом, требующим совершенно иных, неразвитых 541

“

Не условия создают человека, а человек создаёт условия, в которых он живëт и действует.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

“

Счастье внутри человека, а не снаружи. Счастливым нужно быть в том, что у тебя есть, а не в том, чего у тебя нет.

”

“

Разговор о времени мне очень близок, потому что у меня и кандидатская, и докторская диссертации связаны с вы­­ражением времени в русском языке.

”

у него сил, оставляющий неиспользованными те силы, которыми он так щедро наделён, — такой человек всю жизнь будет несчастлив; ещё, впрочем, несчастнее будет тот, в ком преобладают интеллектуальные силы и кто, оставляя их неразвитыми и неиспользованными, вынужден заниматься каким-либо простым, не требующим вовсе ума делом или даже физическим трудом, ему непосильным. Особенно в юности следует остерегаться приписывания себе избытка сил, которого на самом деле нет. Артур Шопенгауэр

— Я думаю, что здесь речь идëт о том, что нельзя зарывать свой талант в землю. Если человек щедро наделён талантом, нужно увидеть, в чём этот талант проявляется, и максимально его реализовать. Бывают такие случаи, когда человеку не нравится заниматься тем, к чему у него есть способности. В этом случае ему можно только посочувствовать. Но зарывать талант в землю, конечно, нельзя. Это правда. У меня был один знакомый, у которого ребёнок имел необыкновенный талант к музыке, а именно к игре на скрипке. Он никогда не репетировал, но всегда был первой скрипкой в музыкальной школе. Он терпеть не мог скрипку, но играл на ней божественно. После окончания музыкальной школы прошло 10 лет, за которые он ни разу не взял скрипку в руки. Очень жаль.

— Какая из всех цитат вам ближе всего?

— Если говорить о прагматике, то мне очень близка одна русская пословица: «Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня». Я стараюсь этой пословице следовать, не всегда получается, но, несмотря на все банальности, она мне очень близка. Не люблю откладывать, не люблю. Вопрос о счастье, кстати, в цитаты о прагматизме тоже включён: Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь. Л.Н. Толстой 542

Ф. И. Панков

— Это близкая мысль. Счастье внутри человека, а не снаружи. Счастливым нужно быть в том, что у тебя есть, а не в том, чего у тебя нет. И кстати, такой человек лишён такого порока, как зависть. Если человек счастлив тем, что у него есть, и центр Земли для него — это то, где он находится, то у него отсутствует зависть. Мне кажется, это очень важно, потому что чаще всего зависть делает нас несчастливыми.

— Почему наше время быстротечно? Потому что наш день забит бесконечными делами? Или, наоборот, от безделья?

— Разговор о времени мне очень близок, потому что у меня и кандидатская, и докторская диссертации связаны с выражением времени в русском языке. В частности, с выражением времени с помощью наречий. В диссертации я пишу о том, что (это не моя мысль, но она ёмкая) время имеет несколько аспектов: физический, философский, психологический и лингвистический. Я писал, безусловно, о последнем, но здесь нас интересует скорее философское осмысление времени. Бывает так, что день проходит, ты оглядываешься и понимаешь, что сделал очень мало. Поэтому у меня сформировалась такая точка зрения: суета — это ремесло. А вечное — это творчество. Если я занимался исключительно ремеслом: ну, готовился к урокам (хотя это интересно, полезно, важно, но это ремесло), читал учебники, писал конспект урока, отвечал на электронные письма, — это ремесло. Но когда ты отвлекаешься от суеты и ремесла и начинаешь заниматься творчеством, то возникает ощущение, что время проходит не зря, что ты создал что-то вечное. Пусть это нескромно, но ощущение внутреннее, что то, что ты сделал, тебя переживёт. Конечно, никто не говорит, что ремесло не важно! Ты провёл урок — твои ученики получили знания. Но это всё-таки сиюминутное. Урок окончился, и все пошло дальше. А когда ты творишь, рождаешь новые идеи и 543

“

...суета — это ремесло. А вечное — это творчество. <...> то, что позволяет воспарить над действительностью. Я думаю, что в идеале должна быть какая-то гармония: не может человек только парить или стоять прочно на грешной земле. Иногда ему нужно творить, иногда стоять на ногах. И я думаю, что именно такая гармония ремесла и творчества, быстротечности времени и вечного обогащает и то, и другое.

”

“

В мужчинах хочу воспитать мужское начало, хочу воспитать не просто хорошего профессионала и будущего преподавателя русского языка. Хочется, чтобы это был и настоящий мужчина, который умеет общаться с женщинами, никогда не предаст женщину, не позволит себе её унизить, никогда не совершит подлость по отношению к ней.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Ф. И. Панков

реализуешь их в статьях, диссертациях, монографиях, есть ощущение, что ты творил. А творчество — это то, что позволяет воспарить над действительностью. Я думаю, что в идеале должна быть какая-то гармония: не может человек только парить или стоять прочно на грешной земле. Иногда ему нужно творить, иногда стоять на ногах. И я думаю, что именно такая гармония ремесла и творчества, быстротечности времени и вечного обогащает и то, и другое. Если ты занимаешься ремеслом, должна расти твоя квалификация, безусловно, потому что каждый из нас в каком-то смысле является рабочим, чья квалификация всю жизнь растёт. А в то же время ты — творец, ты создаёшь то, что не создавали до тебя. И если ты находишь эту золотую середину, то и твоё творчество оказывается не оторванным от жизни, и твоё ремесло оказывается обогащённым творчеством.

небесном, тогда, наверное, это можно назвать счастьем и гармонией. К этому надо стремиться, но не всегда получается.

— То есть для вас творчество — это вечная ценность?

— Да, для меня это очень важно. И я очень страдаю, что много времени приходится уделять ремеслу. Но я опять повторюсь, что должна быть какая-то золотая середина. Быстротечное время и вечные ценности — безусловно, взаимосвязанные вещи. И прагматизм, кстати, тоже с ними связан. Когда мы говорили о том, что нельзя зарывать свой талант в землю, — это тоже свидетельствует о том, что, если человек занимается только ремеслом, а способен на большее, он зарывает свой талант в землю. Если человек занимается только творчеством, не занимаясь ремеслом, это говорит о том, что он оторвался от жизни.

— Фёдор Иванович, а вы больше прагматик? Или вы склоняетесь к вечным ценностям?

— Вы знаете, в человеке есть душа и тело. Душа тянется к вечному, тело к быстротечному, поэтому надо, наверное, человеку и то, и другое. И конечно, если человек, помня о земном, не забывает о 544

— Как вы видите свою роль, миссию просветителя и воспитателя в Московском университете?

— Вы знаете, очень трудно себя оценивать со стороны. У меня есть один друг, художник. Он говорит: «Я нарисую картину, и сам не знаю, что у меня получилось, но обязательно придёт критик, который мне, автору картины, всё подробно объяснит, что я изобразил, что я хотел сказать и подразумевал. Трудно себя оценивать, трудно сказать, что я воспитываю. В мужчинах хочу воспитать мужское начало, хочу воспитать не просто хорошего профессионала и будущего преподавателя русского языка. Хочется, чтобы это был и настоящий мужчина, который умеет общаться с женщинами, никогда не предаст женщину, не позволит себе её унизить, никогда не совершит подлость по отношению к ней. То есть хочется воспитать в мужчинах мужское, в высоком смысле слова, начало. И если это получается, то это здорово. Бывало так, что некоторые мои ученики благодарили меня за то, что я их научил не только русскому языку, но и какимто вечным ценностям. Но это лучше спросить у учеников. Кстати, самая дорогая мне вещь, которую я когда-либо получал от своих учеников, — это чёрная футболка, на которой белыми буквами написано «Лучшему преподавателю». Мне было очень приятно. Это дорогой мне подарок. В женщинах, девушках... мне кажется, что я могу воспитать понимание мужской психологии. Я иногда это объясняю, отвлекаясь даже от темы урока (всё-таки это общение на русском языке, поэтому это вписывается в задачи урока). Хочется, чтобы они понимали мужчин, их специфику, тем более что мне кажется, это не очень сложно. И если мне это удаётся, тогда я выполняю свою высокую миссию не только преподавателя, но и воспитателя.

545

“

В женщинах, девушках... мне кажется, что я могу воспитать понимание мужской психологии. <...> Хочется, чтобы они понимали мужчин, их специфику, тем более что мне кажется, это не очень сложно.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

“

...я всегда восхищался энциклопедистами, теми людьми, которые сочетают в себе абсолютно разносторонние качества. <...> Меня всегда восхищали люди, которые совмещали интеллект и физические способности.

”

Ещё хотел сказать, что я всегда восхищался энциклопедистами, теми людьми, которые сочетают в себе абсолютно разносторонние качества. Известно, что Пифагор был олимпийским чемпионом по борьбе, если не ошибаюсь. Меня всегда восхищали люди, которые совмещали интеллект и физические способности. И всегда казалось, что это вещи, которые противоречат друг другу. Меня всегда восхищали Ломоносов, который был специалистом в разных областях, Леонардо да Винчи, Лермонтов, который писал, с одной стороны, прекрасные литературные произведения, с другой стороны, был прекрасным живописцем. Бородин был не только химиком, но и композитором. Такие люди, которые бывали способны достигать больших успехов в разных, иногда, казалось бы, противоположных областях, восхищали меня всегда. Сам я тоже пытался совмещать, и у меня неплохо получалось. Когда-то я занимался спортом, и в 1978 году, когда мне было 15 лет, я в беге на 5000 метров показал самый высокий результат в Советском Союзе среди ребят своего возраста. И поступал после окончания школы я не на филологический факультет Университета, а в Институт физкультуры и, к сожалению, там не нашёл таких энциклопедистов и продолжил семейную традицию, ничуть об этом не жалея. Я педагог в третьем поколении: у меня были педагогами дедушка, мама, которая окончила филологический факультет, и я. Дочка моя тоже окончила филологический факультет, правда, пошла по другой стезе. Я думаю, что когда человек ставит перед собой много целей и задач, он всегда больше успевает. Когда-то мне сказали, что есть такая польская пословица: «Нужно не цель ставить по силам, а силы соизмерять с целью». Это мне близко.

546

547

Ольга Юрьевна Панова Доцент кафедры истории зарубежной литературы, кандидат филологических наук. Имеет неоконченное второе высшее образование по специальности «клиническая психология» (обучалась на факультете психологии МГУ, в 2000–2002 гг.). В 1990-е годы внесла некоторый практический вклад в отечественную рок-культуру: участвовала в ряде проектов музыкального коллектива «Наутилус Помпилиус». В 1997–2000 гг. сотрудничала с коллективом «Калинов мост», выполняя функции директора, продюсера, пресс-атташе, переводчика и пр.

548

— Любые знания, которые мы получаем, должны находить какоето применение. В отличие от Шерлока Холмса, я считаю, что лишних знаний не бывает. Прагматизм не должен пониматься вульгарно: это мне полезно — и это я буду учить, это мне бесполезно — и этого я учить не буду. Столько примеров, когда очень нужными оказывались те предметы, которые мы считали бесполезными, а вовсе не те, которые мы таковыми считали. Полезными могут оказаться даже самые абстрактные знания, потому что не известно, когда выстрелит то или иное ружье.

— Как связана с прагматизмом система ценностей, которая существует в обществе?

— Боюсь, что Конфуций, говоря, что «в государстве, которое управляется согласно с разумом, постыдны бедность и нужда, а в государстве, которое не управляется согласно с разумом, постыдны богатства и почести», описывает некую идеальную ситуацию. Государство, которое управляется согласно с правилами, — это утопия. Поэтому вопрос о том, постыдны ли бедность и нужда, богатства 549

“

В отличие от Шерлока Холмса, я считаю, что лишних знаний не бывает. Прагматизм не должен пониматься вульгарно: это мне полезно — и это я буду учить, это мне бесполезно — и этого я учить не буду. Столько примеров, когда очень нужными оказывались те предметы, которые мы считали бесполезными...

”

“

К сожалению, нас обычно интересуют не сами вещи, а мнение о вещах. Важный шаг в достижении духовной зрелости — в какой-то момент открыть для себя, что наши мнения могут быть разными, но сами вещи от этого не меняются.

”

«Жизнь быстротечна, причём гораздо быстротечней, чем кажется. Чем старше становишься, тем быстрее летит время, тем сложнее на это реагировать.» Дмитрий Борисович Гудков, поколение 1980–90-х годо

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

О. Ю. Панова

и почести, — это вопрос, который соотносим с вечными ценностями. Если бедность и нужда проистекают от собственной лености, тогда они постыдны, а богатства и почести постыдны, если они проистекают из воровства.

«И уже не я живу, но живёт во мне Христос». Карл Маркс говорит это с сожалением, а Апостол Павел с радостью, но суть вещей от этого не меняется. К сожалению, нас обычно интересуют не сами вещи, а мнение о вещах. Важный шаг в достижении духовной зрелости — в какой-то момент открыть для себя, что наши мнения могут быть разными, но сами вещи от этого не меняются.

— Что вы можете сказать о быстротечности времени?

— После 35 время начинает течь совершенно по-другому. Об этом я сама не подозревала в свои 20 лет, и никто из молодых не подозревает, несмотря на то, что все об этом говорят. То, что ты раньше успевал за день, теперь делаешь за месяц, то, что раньше успевал за месяц, теперь делаешь два года. А те люди, которые дожили лет до 95, говорят, что в старости времени уже вообще нет. Потому что ты забываешь, что ты делал вчера, а что сегодня, зато хорошо помнишь, что было лет 30 назад. Время осталось там, а в старости его уже нет, старость — это практически вечность. Пока ты молод, время для тебя ещё существует, но не надо думать, что так будет всегда. Я решительно не согласна с Менандром в отношении того, что время залечивает все раны. Рану на пальце оно может залечить, но раны душевные оно не залечивает. Эти раны меняют личность, человек от них становится другим. Душевные раны остаются в виде шрамов и рубцов и в плохую погоду всё равно болят.

— Что для вас вечные ценности?

— Могу сказать, что вечные ценности действительно есть. Многие знаменитые люди, высказывания которых вы собрали, придерживаются совершенно противоположных взглядов, но при этом, как ни странно, говорят об одном и том же — разнится только их оценка. Например, Карл Маркс говорит точь-в-точь как апостол Павел: «Чем больше человек вкладывает в Бога, тем меньше остаётся в нём самом». Слова апостола Павла — о том же самом: 550

551

Игорь Васильевич Ружицкий Кандидат филологических наук, доцент кафедры дидактической лингвистики и теории преподавания русского языка как иностранного. Читает лекционные курсы: «Функциональная лексикология», «Концепция языковой личности и интерпретативный перевод»; спецсеминары: «Русский рок: особенности жанра и языка», «Россия сегодня (беседы о политике)», «Русские модальные частицы: значение и употребление», «Словарь языка писателя».

552

— Игорь Васильевич, что в вашем понимании время? Почему оно быстротечно?

— Я всегда ко времени относился философски. Сегодня как раз вы мне напомнили об Алексее Михайловиче Пескове, поэтому я и решил начать с времени. Он вëл спецсеминар (который мы посещали), посвященный философии бытия. На том семинаре я как раз выступал с докладом «Время у М.М. Бахтина», и основной тезис этого доклада был такой: «времени как такого не существует». Тогда я не говорил о категориях объективного и субъективного времени. Просто объективного времени нет, есть то, что придумали люди для своей пользы и выгоды, чтобы в какое-то определённое время пообедать, пойти на работу и т. д. То есть для удобства. В докладе имелось в виду это. Тогда я, конечно, ещё не задумывался о том, почему времени не существует. Только потом уже мне пришло это в голову: как бы мы ни удлиняли свой рабочий день (экономя, предположим, на сне, еде), ни пытались раздвинуть его, сделать больше — ничего не выходит. Конечно, можно время измерять, допустим, количеством написанных статей, книг, ну и что? Так мы всю жизнь свою будем измерять количеством. Одну минуту (это по Бей553

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

И. В. Ружицкий

ку) можно прочувствовать так, что она растягивается бесконечно. Бывает, когда полтора часа занятия моментально проходят, а бывает, что каждая минута тянется. Это далеко не всегда зависит от лектора, преподавателя, студента. Может быть, просто день такой. Это субъективное восприятие времени. Вопрос только, что делать с этим, с таким отношением к времени? Стараться, стараться жить и ценить каждую секунду, не экономить время, как прагматик, который хочет что-то сделать за это время и получить для себя определённую пользу, выгоду. Нет, надо растягивать время по-другому, ощущать его. Предположим, вы можете делать что-то, допустим, есть, не заполнять желудок чем-то, а именно есть, чувствовать, что вы едите. И действительно, иногда стоит задать себе вопрос: а хочется ли вам есть именно это? Вот, слава Богу, я научился это делать. Единственное, чему я не научился, — это курить именно тогда, когда хочется курить. Хочется человеку курить — надо курить, хочется выпить — надо выпить. Но только если действительно хочется. Если действительно ты чувствуешь, что ты делаешь. Чаще всего, когда люди приходят в ресторан, например, они не знают, чего хотят. В этом проблема. Если мы идём на занятие — то же самое. Надо чувствовать каждую секунду, каждого студента, проживать занятие — тогда оно получится. Главный момент, на который любой преподаватель должен обратить внимание: если в ситуации, когда студенты на занятие опаздывают (а я это чуть ли не каждый день наблюдаю), преподаватель думает: «Хоть бы они не пришли!» и ловит себя на этой мысли, то следующий вопрос должен быть: «А, может, мне вообще уйти с этой работы?», или какие угодно силы приложить, чтобы этой мысли не было. Почему? Потому что это время. Нужно уважать себя, любить себя, своё время, своё субъективное время и проживать его. Ну как можно? Ты пришёл на работу и думаешь о том, чтобы не пришли твои студенты? Ты потерял время, чтобы прийти, чтобы их ждать. Это не любить

себя. Это самое страшное, когда думаешь: «Хоть бы не пришли». Надо жить каждую секунду. Часто проблема возникает, когда едешь в метро в час пик. Это же тоже жизнь. Надо учиться выходить из этого времени. Ведь мы можем кучу проблем решить, пока мы едем. В конце концов, мы можем думать… Хотя если говорить о моём понимании счастья, то одна из возможностей счастья для меня — это не думать.

554

— А разве так бывает?

— Бывает. Например, спорт, то же плавание. Когда мы плывём какую-то дистанцию, мы просто отсчитываем, как правило, мы ни о чём не думаем. Это может быть не только плавание, но и айкидо, карате. Там невозможно думать. По крайней мере, если ты там о чём-то думаешь, то не решаешь никаких проблем и не создаёшь внутри себя противоречий, которые заставляют нас напрягаться и из-за которых, в общем-то, большинство болячек у людей. Вот моё отношение ко времени. Безусловно, время есть, если говорить о жизни человека. Но одновременно его и нет, потому что никто не знает, сколько нам жить. Конечно, мы можем говорить об объективном времени, о том, что произошёл взрыв, образовалась Галактика и т. д., потом Земля. То есть мы можем это как-то измерить. Но это настолько далеко от нашей жизни, что… ну и что? Достоевский очень любил слова, обозначающие время, его время вообще очень интересовало. Он об этом много писал. То же самое состояние у человека отмечается перед припадком, за пять минут до которого он может и вспомнить всё, и предчувствовать то, что будет, и множество вещей пережить за какие-то пять минут. Или то состояние, которое он описывал перед ожиданием смертной казни, когда приговорённый думает: «Дайте ещё хоть минутку, я за эту минуту готов отдать всё, что у меня было до этого». Время есть. Чем оно определяется? У Достоевского 555

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

И. В. Ружицкий

есть и минута, и минутка, и секунда, и миг, и мгновение, и четверть секунды, и десятая доля секунды. Что такое десятая доля секунды? У него всё это есть. Всё это внутреннее состояние человека, которое надо уметь не то что ценить… хотя, если это слово «ценить» употреблять, то, наверное, в этом будет заключаться моё положительное отношение к прагматике.

а не потому, что я люблю теннис? Я должен ездить в те страны только потому, что люди моего окружения туда ездят?» Один мой очень хороший друг на полном серьёзе однажды мне сказал: «Скажи мне как филолог, что такое деньги?» Человека, бизнесмена интересовал этот вопрос. Это было лет пять назад. Потом последовал вопрос аналогичного характера: «Что такое Бог и совесть?» Такие вопросы мне задавал человек, который на 100% прагматик. Здесь всегда есть какая-то середина. Я не могу отрицать вообще материального. Это невозможно. Если я буду об этом говорить, или кто-то будет об этом говорить, это ложь. Даже самые высокоодухотворённые люди не могут отрицать материального. Потому что нам, в конце концов, надо одеваться, мы хотим купить какую-то книжку, мы хотим кудато поехать. Например, моя любовь к подводному плаванию — это материальное?

— А так у вас отношение к прагматике отрицательное?

— А по-разному! Вы немного неудачно выбрали момент для интервью. Где-то лет пять назад я действительно много думал, и о прагматике, и том, люди какого поколения больше прагматики, и о вечных ценностях, и о времени. В последнее время как-то меньше об этом задумываюсь, наверное, потому что взгляды уже как-то определились, да и просто неинтересно. Давайте возьмём прагматику и тип человека «прагматик». Предположим, это материальный прагматизм и человек, для которого важны материальные ценности. Предположим, это бизнесмен. Человек заработал какие-то деньги, купил машину, дом. Он общается в определённом кругу таких же бизнесменов. Чтобы продолжать общаться в этом кругу, тем более, чтобы идти дальше, он должен поддерживать этот дом, менять машину. На плохой машине или вообще без машины он ездить уже не может, потому что к нему будут по-другому относиться, и он уже не получит той пользы для своего бизнеса, которую он должен иметь. Тем более, если он хочет идти дальше после определённого этапа накопления капитала, у нас, к сожалению, либо нужно идти в политику, либо заниматься криминальным бизнесом, либо не знаю, чем. Это закон бизнеса. Закон развития. У меня есть знакомые бизнесмены, довольно крупные, и они все доходили до этого этапа и почти все задумывались: «Ну а что дальше? Я буду так жить, и что дальше? Я буду заниматься теннисом просто потому, что именно там решаются какие-то вопросы, 556

— Наверное, да. Ведь это недешёвый вид спорта.

— Но я же люблю не потому, что это недёшево, а потому, что там тихо, во-первых, там «кроме своих пузырьков воздуха» ничего не слышно. Во-вторых, там хорошо чувствует себя организм. В-третьих, там очень красиво. Когда я начинал заниматься подводным плаванием, я совершенно не думал о материальной стороне. Потом уже встал вопрос о том, что это дорогое удовольствие. Подводное плавание — один из самых дорогих видов спорта. Чтобы иметь это нематериальное, нужно просто зарабатывать деньги, чтобы заниматься тем, что нравится. Другое дело, когда люди чтото покупают. Допустим, дорогую одежду (это больше к женщинам относится). Не потому что она красивая, удобная, дольше носится, а для того, чтобы прийти к своим подругам и это показать. Или то, как одеваются девушки с наших факультетов, чтобы поразить не знаю кого, потому что они все примерно в одном статусе находятся. Наверное, чтобы преподавателей поразить, хотя они не понимают, 557

“

Никогда я не буду говорить своим студентам: «что такое хорошо и что такое плохо». Никогда. Я даже знаниям их не собираюсь учить. Вопрос задать — да. Ещё лучше научить задавать вопрос. Если это получится сделать, то я считаю свою задачу выполненной.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

И. В. Ружицкий

что преподаватели уже привыкли и не обращают на это внимания. Больше всего внимания на это обращают бедные иностранцы, да и то через неделю перестают. А мужчины что делают? Купить дорогую машину. Если взять случай с моим другом-бизнесменом, то он это делает, так как ему это нужно по статусу для поддержания своего бизнеса. А если это делает другой человек, чтобы просто покрасоваться перед кем-то? Показушность вызывает зависть. А людям часто нравится, чтобы им завидовали. Хорошо, если люди просто завидуют, а вообще они будут стремиться к тому же. Плохо не поэтому, а потому, что человек об этом думает и к этому стремится. Вот это плохо. То есть плоха не сама дорогая машина и не то, что я её показал, а то, что я думаю об этом постоянно: как сделать так, чтобы мне завидовали. Не о том, чтобы мне было хорошо в этой машине, а чтобы мне завидовали. Это прагматика? Наверное, да. Отчасти, да. То есть когда мы вообще говорим о пользе, то это прагматика. Очень часто слышу фразу: «Современная молодёжь стала более прагматичной». В каком плане? Что они не думают о семье? Не хотят иметь детей? Думают в первую очередь о карьере? Я слышал такую точку зрения. Но это не так. Если сравнить, предположим, с моим поколением, то там было то же самое. Есть определённый тип людей, которые живут по этому принципу в любом поколении. Опять же, я открыл два типа психологии человека: одни люди живут по принципу «иметь», другие — по принципу «быть». А иногда мы обнаруживаем смесь этих двух принципов. Люди, которые живут, не отрицая возможности приобретения каких-то материальных благ, но в то же время ценят жизнь, существование, бытие. Наверное, это идеальный вариант. Только следует всегда замечать: если ты что-то покупаешь, то, конечно, всегда нужно думать о том, зачем, для чего ты это делаешь. И если ты куда-то едешь отдыхать — то же самое. И что потом? Друзьям показывать фотографии? И целью

поездки становится как раз сфотографировать что-то, чтобы потом показать друзьям, где ты был и какой ты счастливый. И забывается то, что, пока ты фотографируешь, ты уже половины не видишь, у тебя все мысли о том, чтобы сфотографировать. Знаете, у меня, наверное, дисков десять с подводными фотографиями. Честное слово, я ни разу ни один диск не пересматривал. Это не я фотографировал, а кто-то другой. У меня сейчас спрашивают, почему я под водой не занимаюсь фотографией. Потому что больше половины не замечаешь. А так, фотоаппарат есть. Просто здесь возникает вопрос: «Кто и зачем идёт под воду?». Я иду туда за тем, чтобы не думать. Если я начну фотографировать, то я уже начну думать. Для того, чтобы думать, есть другие моменты.

558

— Вечные ценности. Что ценно для вас как для человека? Какой набор ценностей вы несёте в аудиторию своим студентам? Что вы хотите до них донести?

— Ничего. Ни в коем случае. Не дай Бог, я начну учить студентов каким-то ценностям. Если были бы дети, то ещё куда ни шло. И то, напрямую я бы никогда не учил детей доброте, любви. Во-первых, я и сам не очень хорошо понимаю, что это такое. Во-вторых, нельзя этому научить. Даже детей. Можно привести какие-то ситуации из той же художественной литературы, задать вопрос: «А как вы думаете, это хорошо или плохо?» Чтобы в этих детях, студентах родилось отношение к этим ситуациям, поступкам. Никогда я не буду говорить своим студентам: «что такое хорошо и что такое плохо». Никогда. Я даже знаниям их не собираюсь учить. Вопрос задать — да. Ещё лучше научить задавать вопрос. Если это получится сделать, то я считаю свою задачу выполненной. У меня есть любимая фраза, не очень скромная и не моя. Прочитал я её у Терри Пратчетта. Фраза эта принадлежит, если я не ошибаюсь, одному персонажу — ведьме, очень умной женщине.

559

“

...я открыл два типа психологии человека: одни люди живут по принципу «иметь», другие — по принципу «быть».

”

“

У каждого своё одиночество.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

И. В. Ружицкий

Звучит она так: «Я никого ничему не учу. Я только даю возможность прийти ко мне и учиться». Я так же никого ничему не учу. Если на моих занятиях не скучно, то это уже хорошо, если на мои вопросы отвечают, и возникает диалог — ещё лучше. Если студенты сами начинают задавать вопросы, то из этих трёх компонентов и состоит то занятие, которое я могу считать хорошим. Для выступления, предположим, на конференции с докладом достаточно двух моментов: первый — чтобы мне понравилось, как я выступил, второй — чтобы были вопросы. Если есть первый и второй, тогда доклад получился. Вопрос может быть не обязательно озвученным, он может быть в глазах — это очень хорошо видно. Как я могу учить вечным ценностям? Как я могу учить любви, например? У каждого же своё понимание любви. Я могу рассказать о своём понимании, что, однако, ни в коем случае не означает, что я этому учу. Для меня, например, любовь — это соединение. Всё. Одним словом — соединение. Причëм не важно, любовь к комуто или к чему-то. Если любовь к озеру, то это соединение с озером, если к человеку, — соединение с этим человеком. Непонятно, через что происходит это соединение, но оно происходит. Но это моё понимание. У каждого по-своему. Часто со студентами, когда смотрим «Ёжика в тумане», обсуждаем вопрос: «Что такое счастье?» Помню историю, когда одна американка возмутилась и сказала: «Вы не имеете права задавать такой вопрос!» Я извинился. Потому что она подошла ко мне после занятия вся в слезах. Я извинился перед ней, потому что я должен был, немножко зная её характер и жизнь (по анкете), догадаться, что не стоит задавать этот вопрос. Но это единичный случай. Самое забавное, что у неё потом в жизни всё очень хорошо сложилось. Просто такое американское счастье — с домиком, мужем. Всё получилось. А так, ведь у каждого свои проблемы. У каждого своё одиночество.

— Игорь Васильевич, существует такое мнение, что в Университете есть три типа преподавателей: инструкторы, воспитатели и просветители. У многих скептическое отношение к инструкторам, например, и поэтому считают, что нужны просветители и воспитатели. Что вы думаете по этому поводу?

— Я думаю, что это часто не совсем так. Можно наблюдать какую-то смесь: инструктор может быть часто и воспитателем, и просветителем. Но ещё очень важно, какой это предмет и в какой форме он преподаëтся (лекция или практическое занятие). Извините, если это немецкая грамматика, скажем так, или вообще грамматика, мне кажется, что должен быть инструктор (если это практическое занятие). Если это лекция, то — просветитель. Что касается воспитателя, то я вообще против этого, не должны мы воспитывать! Не то, что не должны, мы не имеем права воспитывать. Мы должны задавать вопросы. И учить, как это делать. Я, честно говоря, не слышал о трëх типах преподавателей. У нас был преподаватель, его уже нет в живых, не буду говорить, кто. Он у нас вёл современный русский язык, не буду говорить, какой аспект. Преподаватель этот был жутко скучный, жутко занудный, его многие очень не любили и боялись. Но потом, лет через 10 после окончания Университета, его вспоминали с большой теплотой. Поэтому не надо спешить делить преподавателей на категории. Ещё очень многое зависит от предмета и от того, какой это тип занятий, и, в конце концов, многое зависит от того, какая группа. Особенно это важно с иностранцами: одно дело, я преподаю в немецкой аудитории, другое дело — в смешанной, где присутствует жуткая смесь! Там не поймешь, то ли немцы, то ли русские, непонятно, что у них внутри, какая-то культурная шизофрения. Это не я придумал, не мой термин. Так говорят по отношению к билингвам, когда человек не может идентифицировать себя с определëнной культурой и начинает метаться. Это очень сложно: не знать, кто ты.

560

561

“

...мы не имеем права воспитывать. Мы должны задавать вопросы. И учить, как это делать.

”

“

...не надо спешить делить преподавателей на категории.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

“

Чему, может быть, надо учить — но это не воспитание и даже не обучение, — так это тому, чтобы люди, с которыми ты общаешься, как можно чаще улыбались, искренне, причëм не только губами, но и глазами, чтобы искорки были в глазах, чтобы блестели глаза.

”

Чему, может быть, надо учить — но это не воспитание и даже не обучение, — так это тому, чтобы люди, с которыми ты общаешься, как можно чаще улыбались, искренне, причëм не только губами, но и глазами, чтобы искорки были в глазах, чтобы блестели глаза. Допустим, если вспомнить сегодняшнее утро, когда я ехал в метро в 6 часов утра, — ну тоска! Какой-то зверинец. Серьёзно, причём зверинец — животные в клетках или коровы в стойбище. Вот так же и эти люди: ни одного живого взгляда! Вагон уже был забит в 6 часов утра, то есть не было свободных мест, и ни одного живого взгляда. Вопрос о времени: люди не любят себя. Улыбаться надо, и второе — удивляться. Это два момента. Если это будет — будет хорошо.

562

563

Заведующий кафедрой византийской и новогреческой филологии, доцент, доктор филологических наук; исследователь русско-греческих литературных и культурных связей, специалист в области неоэллинистики, палеографии, кодикологии, дипломатики. С 1996 года избран по конкурсу старшим преподавателем филологического факультета Московского университета и руководителем отделения византийской и новогреческой филологии (при кафедре классической филологии). С 1997 года — доцент и первый её заведующий. В 1998 году организовал при кафедре византийской и новогреческой филологии единственную в мире Ежегодную научную конференцию византистики и неоэллинистики для молодых специалистов. Научные интересы связаны в основном с работой в архивах. Уникальность деятельности заключается в знании как греческого (древнего и современного), так и русского и церковнославянского языков, а также и палеографии (греческой и славяно-русской). Помимо русско-греческих связей, активно занимается изучением современной народной культуры Греции, в частности опубликовал ряд статьей, посвященных филологическому и типологическому анализу греческих песен «ребетика» — уникальное явление в русской научной традиции изучения греческой культуры. Читает целый ряд учебных курсов по византинистике и неоэллинистике: «Греческая палеография», «Синхронный перевод с новогреческого языка», «История современного литературного новогреческого языка», «Анализ текстов новогреческой литературы» и др.

564

Дмитрий Афанасьевич Яламас О быстротечном времени Бывает нечто, о чём говорят: «смотри — вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Екклесиаст 1: 10–11

— Новое… может, его и нет, но на самом деле оно есть. Платон говорил о мире идей: «Всё, что нас окружает и бывает в нашей жизни, — это лишь отражение того, что бывает в мире идей». И, согласно Платону, в мире действительно ничего нового нет. Всё есть до, после и помимо нас. Но всё искусство стремится к новому, и это стремление и есть самая прекрасная утопия человеческой жизни. Без этой прекрасной утопии, без этого стремления не было бы искусства. Не было бы поэзии. Каждый художник, поэт, режиссёр, композитор мечтает сотворить нечто новое. Стремление к новому — это самый главный союзник любого творческого человека. Можете спросить меня: «Кто его враг?» Я отвечу: «Время». Враг художника — это время. И, несмотря на это, мне кажется, что все 565

“

…всё искусство стремится к новому, и это стремление и есть самая прекрасная утопия человеческой жизни. Стремление к новому — это самый главный союзник любого творческого человека. Можете спросить меня: «Кто его враг?» Я отвечу: «Время».

”

“

…все произведения искусства так или иначе, прямо или косвенно касаются именно вопроса о времени. Любовь — это время, жизнь — это время, смерть — это время. Всё, что нас окружает, и то, о чём мы пишем, — это время.

”

“Русский язык — это самый основной памят-

ник, который сотворил ваш народ за всю свою историю. И вы обязаны беречь его и развивать.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Д. А. Яламас

произведения искусства так или иначе, прямо или косвенно касаются именно вопроса о времени. Любовь — это время, жизнь — это время, смерть — это время. Всё, что нас окружает, и то, о чём мы пишем, — это время. Человек живëт и мечтает о бессмертии — это тоже искусство. Ежедневное проявление человеческого стремления к бессмертию — любовь — это война против смерти. Ведь человек рождается на свет благодаря любви, а любовь — антоним смерти. Люди влюбляются друг в друга, потому что воюют с идеей смерти.

ет развитие цивилизации в классические времена, то для русского народа носителем величия национальный культуры является сам язык. Русский язык — это самый основной памятник, который сотворил ваш народ за всю свою историю. И вы обязаны беречь его и развивать. Ах, был бы я министром образования в России, я бы несколько изменил программу поступления в аспирантуру или сдачу кандидатского минимума. Наравне со специальностью, иностранным языком и философией я бы обязательно ввёл в качестве основного экзамена русский язык. Ну, или, уж если на то пошло, заменил бы им философию. Без философии учёный плохо, но сможет существовать, а вот без безупречного знания родного языка — ему никуда.

Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его ещё не имеем. Марк Аврелий

— Извините, но с этим утверждением я позволю себе не согласиться. Без прошлого наше будущее рухнет, как рухнула советская власть, потому что она гордо захотела вычеркнуть традиции и историю своего народа. Поверьте, я не отношусь к советскому периоду, как к империи зла. Напротив! Я глубоко уважаю и ценю многие достижения той эпохи, но большой ошибкой идеологии того времени, на мой взгляд, было тотальное отрицание прошлого. А я убеждён, что у русского народа очень славное историческое, культурное и духовное прошлое, которое категорически нельзя игнорировать. Нет будущего без прошлого. И в этом свете наша наука — филология — приобретает важнейшую, я позволил бы себе сказать, сакральную функцию. Мы существуем как гуманитарии, потому что посвящаем себя изучению прошлого и отдаём ему дань уважения. К области филологического знания относятся: язык, письменные памятники, культура, жизнь, в конце концов, — а это всё, в свою очередь, составляет традицию. Я считаю, что у каждого времени, каждого народа есть свои знаки прошлого. Если для нас, греков, образцом и наследием предков является Парфенон, который символизиру566

— Чем для вас является МГУ?

— Заранее прошу прощения за несколько автобиографичный ответ, но так мне будет проще определить своë отношение к Университету. Я — человек, родившийся, живший и окончивший основную учёбу в Греции. В Москву я изначально приехал поступать в аспирантуру. С тех пор прошло достаточно времени, и получается, что на данный момент я живу здесь уже чуть больше половины жизни. Я преподаю в Московском университете, работаю в посольстве. Я какой-то человек-смесь, наполовину с русским сердцем, наполовину с греческим. Поэтому долго-долго у меня был онтологический вопрос: «Кто я такой и где моя Родина?» И я решил, что для меня ответом на все жизненные вопросы станет Московский университет. Поэтому для меня МГУ это больше чем вуз и даже больше, чем alma mater, для меня это моя Родина — то, откуда происхожу и то, куда стремлюсь.

— В какой роли вы себя чувствуете, приходя к студентам: воспитателя, наставника, союзника? Разделяете ли вы эти понятия?

567

“

Мы существуем как гуманитарии, потому что посвящаем себя изучению прошлого и отдаём ему дань уважения. К области филологического знания относятся: язык, письменные памятники, культура, жизнь, в конце концов, — а это всё, в свою очередь, составляет традицию.

”

“

…для меня МГУ это больше чем вуз и даже больше, чем alma mater, для меня это моя Родина — то, откуда происхожу и то, куда стремлюсь.

”

“

…мир не продвигался бы вперёд, если бы ученики не были бы лучше своих учителей.

”

«Студенты сейчас стали более прагматичными. Они стали понимать, для чего им всё это нужно: диплом МГУ, знания.» Елена Алексеевна Нефёдова, поколение 1960–70-х годов

«Наше время — время прагматизма. Прагматизм торжествует во всём: в частной, общественной, социальной жизни, в образовании, в сфере политики.» Михаил Михайлович Голубков, поколение 1980–90-х годов

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Д. А. Яламас

— Вероятнее всего, в роли старшего товарища и наставника. У меня отсутствует понятие излишней строгости. Студенты — это наши младшие коллеги, люди, которые оказали нам честь и выбрали наш Университет, наш факультет, нашу кафедру — соответственно, они решили связать всю свою дальнейшую жизнь с тем, что мы им преподаём, и с теми навыками и умениями, которые они от нас получают, — за этот выбор я уже им благодарен. Многие из них становятся действительно хорошими учёными, и это самая большая радость учителя — увидеть своих учеников, которые становятся лучше, чем он сам. Это не предмет ревности и зависти, а действительно огромная радость и гордость, иначе мир не продвигался бы вперёд, если бы ученики не были бы лучше своих учителей. Это великая цель — воспитать и дать науке таких учёных, которые были бы лучше, чем мы, и лучше, чем наши учителя. И я действительно в это верю.

время, когда люди действительно приходили с высокими идеями об учёбе, о знаниях, о науке. Сейчас романтика сдала свои позиции. Но в стенах МГУ она всё ещё сохраняется и, пожалуй, так, как уже нигде. Правда, и у нас ощущается, что новое поколение студентов совсем иное. Они не менее умные, не менее стремительные, не менее любознательные, но всё-таки они совсем иные, по сравнению с предыдущим поколением студентов, которое я ещё застал. Ребята живут в современном обществе, и нельзя с них требовать в нём не жить. Ведь невозможно существовать в вакууме, жить как рыба в аквариуме, отгороженным от всего мира. Человек зависим от социума, и это тоже факт.

— Как вы считаете, студенты, которые приходят сейчас, и те, что были раньше, сильно отличаются друг от друга?

— Да, между ними есть разница. И она, увы, не радует. Когда я начал преподавать на филологическом факультете, в 1996 году, было другое поколение. Было ощутимо, что тогда вчерашние школьники оказывались лучше подготовлены к учёбе в Университете, чем сегодняшние студенты. Теперь приходится частично выполнять за школу её же работу. Из-за того, что ребята не владеют основными, базовыми знаниями в должной мере, приходится навёрстывать упущенное в ущерб основному. В начале моего преподавания такого было меньше. И ещё один факт суровой действительности — у студентов было больше романтики. Самым основным были знания, наука, а сейчас уже появились потребительские цели. Всё чаще стали спрашивать, причём совершенно справедливо: «Кем я буду работать? Сколько я буду зарабатывать? Как оценивается на трудовом рынке то, чему я учусь?» Тогда этого ещё не было. Было 568

— Получается, что общество стало хуже, раз российский студент «мельчает»?

— Возможно, и не хуже, но объективные изменения, конечно, имеют место быть. Общество стало более потребительским и прагматичным — знание является не самоцелью, а средством к достижению цели. Раньше знание было самоцелью для студентов, и я, к счастью, успел таких студентов застать. Теперь они уже преподаватели нашей кафедры.

— А Вы сами относитесь к их числу?

— Я, к сожалению, происхожу из другого общества, где эти процессы произошли раньше. Когда я учился, в моём обществе было так же, как сейчас здесь. Поэтому я мог предвосхитить эту картину, но я надеялся, что её не будет. Увы, чуда не произошло, и все мои надежды на деле оказались сплошной утопией. Но зато прекрасной!

— Что вы думаете о прагматизме? Идеи становятся силой, когда они овладевают массами. В.И. Ленин 569

“

Общество стало более потребительским и прагматичным — знание является не самоцелью, а средством к достижению цели. Раньше знание было самоцелью для студентов, и я, к счастью, успел таких студентов застать.

”

“

…новое поколение студентов совсем иное. Они не менее умные, не менее стремительные, не менее любознательные, но всётаки они совсем иные, по сравнению с предыдущим поколением студентов, которое я ещё застал. Ребята живут в современном обществе, и нельзя с них требовать в нём не жить.

”

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

Д. А. Яламас

— Идеи — это и прекрасно, и ужасно одновременно. Идеи обеспечили человечеству самый большой прогресс, но бывало, что они являлись основными причинами самых кровавых войн. Идеи любви, проповедуемые христианством в массах, стали светлой, благой силой. Но и идеи нацизма, которыми Гитлер «кормил» свой народ, тоже стали силой. Немцы в них верили, и в их руках идеи стали чёрной силой. Сами по себе идеи ничего не значат, главное, — отношение людей к этому. Но от идей, конечно, тоже многое зависит: с одной стороны, христианство, с другой — фашизм. У каждого человека и у каждой эпохи, соответственно, есть в душе своя доля добра и зла. То, что выходит на поверхность, — дело исторических условий и выбора каждого отдельно взятого человека.

дело может сотворить любой человек, даже убийца или вор может раздать деньги вдове и сиротам. Но разве этого объективно доброго поступка достаточно, чтобы спастись? Не думаю... То, что действительно важно, — чистое и прозрачное сердце. В моём понимании в этом кроется отличие православия от католицизма и Платона от Аристотеля и, в конце концов, мистики от рационализма. Другой пример: почему в православии не было и не могло быть инквизиции и индульгенций? Потому что данный феномен в самом корне противостоит православному мышлению как таковому. Опять же, какой основной праздник у католиков? Рождество Христово, то есть именно через рождение символизируется начало всего сущего на земле. А у православных? Пасха, то есть возрождение, воскресение для новой жизни. В этом же контексте актуализируется тема покаяния — одно из основных понятий православной традиции. Мы спасаемся не умом, а сердцем. На самом деле корни различия стоит искать в столкновении взглядов Платона и Аристотеля. Это вечная правда — столкновение Востока с Западом.

— То есть всё дело в выборе каждого?

— Знаете, у меня есть одна идея, которой я предан ещё с детства. Я искренне верю в то, что Бог сотворил человека по своему образу и подобию, как сказано в Писании. А что значит быть по образу Бога? Это значит быть добрым по своей природе. Зло — это патология. Быть злым — значит болеть, потому что человек изначально рождён для доброты. Но всему живому свойственны болезни… И даже мне кажется, что «зло», как и любая другая болезнь, вполне излечимо! О вечных ценностях — В отношении религии, раз уж мы затронули эту тему, получается так, что в православии отразились основные философские принципы Платона, а в западном христианстве — идеи Аристотеля. В результате этого мы имеем следующую картину — католики считают, что спасается тот, кто творит добрые дела. А в православии добрые дела ещё ни о чём сами по себе не говорят, и спасётся, согласно нашей вере, лишь тот, у кого чистое сердце. Потому что доброе 570

571

поколение перестройки\ поколение 1980—1990

5. новый век 1990—2000

572

573

Сергей Викторович Алпатов Доцент кафедры русского устного народного творчества, кандидат филологических наук. Автор работ по проблемам двоеверия, фольклорного повествования, жанровой классификации фольклора. В 1999 году прочёл курс лекций по русскому фольклору и традиционной культуре в Карловом университете (Прага) и университете Градца Карлова.

574

У фольклорного сознания свои механизмы (по памяти как по грамоте), у носителя народной традиции свой круг прецедентных текстов. Не случайно говорят о «народной Библии», как о специфически фольклорном своде образов, сюжетов, представлений о Боге и мире, о повседневности и вечности. Расхожие присловья подсказывают, что «время уходит как вода в песок, жизнь пролетает как один день». И вместе с тем, человек традиционного общества твëрдо помнит, что у Бога дней не решето, и уповает на жизнь вечную. Хотя и с загробным миром для него связаны определëнные практические заботы и сложности. Так, например, неохотно берут в жены вдов (при всех обыденных прагматических выгодах), опасаясь, что на том свете такая супруга вернётся к первому мужу. Фольклорному сознанию не близки самонадеянные люди, рассчитывающие только на свои силы. Вспомним хотя бы Садко, богатого гостя, побившегося о заклад, что выкупит все товары в Великом Новгороде. Близок был герой к успеху, скупил и товары новгородские, и товары московские, и привозные заморские. Не смог скупить одного горшечного ряда: «быстро горшки бьют, 575

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

“

Фольклорному сознанию не близки самонадеянные люди, рассчитывающие только на свои силы.

”

еще быстрей того жгут». Но и фатализм (вопреки поверхностным наблюдениям над словарным составом фольклорных текстов) несвойственен народной среде. Безвольного укоряют: «На Бога надейся, а сам не плошай!», опасливого поощряют: «Не боги горшки обжигают!» Да и память смертная не означает для человека традиционной культуры томительного ожидания общего всем конца: Раньше 20 лет жили. Идёт Иисус Христос, он с неба был спустивши на землю. Смотрит: мужик изгороду городит, да колья не прутьями, а соломой перевязывает. Христос ему говорит: — Что же ты делаешь?! А мужик отвечает: — А мне два дня жить осталось. Зачем стараться? Бог-то и заметил: — Есть такая поговорка: «Умирать ладься, а поле сей». Веку прибавил, народ стал жить 70 лет. И не знает, когда умрёт. Запасает, работает... Для чего, говоришь? Бог — старый хозяин, он знает, для чего…

576

577

Алексей Михайлович Белов Преподаватель кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания, кандидат филологических наук, учёный секретарь Диссертационного совета по языкознанию при МГУ, сотрудник Школы юного филолога МГУ. Автор 15 научных и учебных трудов, среди которых: «Античные грамматики как источник по латинской акцентологии», «Ритмические стопы латинского слова: постановка проблемы», «Вопрос о морах».

578

— Что вы думаете о прагматизме?

— Ученики, особенно школьники, знакомясь с различными новыми для себя науками, бывает, задаются вопросом: «А действительно, кто же всё-таки был самым великим учёным?». Не философом, не писателем, не мыслителем, а именно учёным? И, несмотря на кажущуюся наивность этого вопроса и невозможность однозначного его решения, я думаю, что вполне определённый ответ на него имеется. Это — Аристотель. В самом деле, кого мы считаем учёным крупным? Наверное, того, чей вклад в науку может оцениваться как крупный. В известном Положении о порядке присуждения учёных степеней ВАК так открытым текстом и сказано: «степень доктора наук присваивается, в частности, за достижение, квалифицируемое как крупное научное открытие, или за создание и разработку нового направления в науке». А кто тогда великий учёный? Получается, тот, чей вклад оказался настолько крупным, что заставил пересмотреть сами основы той или иной науки, кто как бы пересоздал свою науку. И действительно, обыкновенно соглашаются называть в числе великих физиков 579

“

...самым великим учёным должен считаться тот, чья заслуга перед человечеством заключается в создании научного метода и науки вообще, тот, кто научил нас в принципе научно мыслить, построив целую систему научного знания, дальнейшую разработку которой он поручил уже следующим поколениям.

”

новый век \ поколение конца XX – начала XXI веков

А. М. Белов

имена Ньютона и Эйнштейна, среди великих биологов — Линнея и Дарвина, в числе великих лингвистов — Бодуэна де Куртенэ и Соссюра... Но тогда естественно полагать, что самым великим учёным должен считаться тот, чья заслуга перед человечеством заключается в создании научного метода и науки вообще, тот, кто научил нас в принципе научно мыслить, построив целую систему научного знания, дальнейшую разработку которой он поручил уже следующим поколениям. И, действительно, лучшей кандидатуры на это почётное звание, пожалуй, и не найти. Аналитический метод Аристотеля лежит в основе почти всех имеющихся наук, обречённых, тем самым, на всё бóльшую и бóльшую специализацию знания. А самого уроженца Стагиры считают своим идейным родоначальником и биологи (за лестницу природы), и физики (за создание той картины мира, которая «простояла» до Ньютона), и обществоведы (за политику), и лингвисты, и литературоведы, и много кто ещё... По мнению некоторых вполне авторитетных филологов, аристотелевская теория жанров есть крупнейшее литературоведческое открытие за всю историю... К чему я всё это говорю? К тому, что рассуждать меня просили именно о прагматизме, под которым, надо полагать, разумеется «стремление достигнуть в определённых делах наибольшей, как это сейчас модно говорить, успешности и эффективности». При этом, как правило, стремление к этому понимается ещё и как сознательный отказ от ряда второстепенных и отвлекающих от этой эффективности факторов — таких, как, скажем, красота или широта, или даже глубина. При желании такое понимание прагматизма можно описать как излишнюю специализацию в направлении мыслей, каким бы предметом эти мысли ни были заняты — будь то дизайн пластиковых бутылок или построение новой научной теории. Вот и совсем недавно (как это часто бывает — за чтением нового

древнего текста, на сей раз грамматики Досифея) возникла среди моих учеников дискуссия о том, что полезнее для науки — широта или глубина? Причём интересно, что под глубиной почему-то понималось не что иное, как сознательный отказ от знакомства с оригинальными первоисточниками — памятниками истории науки. Зачем тратить много времени и сил на чтение (да ещё и в оригинале) Канта или Лейбница, когда можно прочитать много новых научных книг о них и их взглядах, а освободившееся время и силы можно пустить на более глубокую разработку проблемы на современном уровне? И далее шире: неужели глубина разработки проблемы не оправдывает отсутствия достаточной широты в образованности исследователя. Мнения разделились, но бóльшая часть присутствующих склонялась, скорее, к положительному решению поставленного вопроса. А я задумался тогда вот о чём. В какой степени то, о чём говорили мои студенты как о достоинстве, оказывается именно глубиной? И неужели образованность учёного, предполагающая знание самых разных вещей, должна пониматься только как широта? Ведь в том-то и сосредоточена великая сила науки, что её главные достижения заключаются не столько в получении конкретных и нужных результатов, сколько в самом её методе, в формировании определённых взглядов и картины мира, которыми живут и будут жить последователи этой науки в дальнейшем. Очень многое из того, что знали или придумали великие учёные прошлого, безнадёжно устарело. Ещё больше того, чего они просто не знали и знать не могли. Аристотель — это, пожалуй, единственный из крупных теоретиков языка, кто не владел ни одним иностранным языком; Галилей не знал, сколько на самом деле планет в солнечной системе, Ньютон не владел теорией вероятности и т. д. Но они всё равно великие учёные — и не потому, что (как любили говорить раньше) для своего тёмного времени знали что-то такое, чего не знали их

580

581

...в том-то и сосредоточена великая сила науки, что её главные достижения заключаются не столько в получении конкретных и нужных результатов, сколько в самом её методе, в формировании определённых взглядов и картины мира, которыми живут и будут жить последователи этой науки в дальнейшем.

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

А. М. Белов

необразованные современники, а потому, что они научили определённым образом мыслить всех нас. И чем более мы удаляемся от конкретных их открытий и достижений, чем более последние в наших глазах «устаревают» — тем бóльшую значимость приобретает для нас их умение мыслить, умение нестандартно взглянуть на известные всем вещи, задуматься и неожиданно осознать, что очень многого в давно известном мы как раз и не понимаем. Поэтому подлинной глубиной во владении каким-либо предметом я нахожу не только (и не столько) знание фактов, относящихся к нему (хотя это, разумеется, необходимо), но и умение нетривиально мыслить в требуемых предметом категориях. Это как раз и будет тем соображением, которое более всех прочих говорит в пользу чтения будущими специалистами памятников истории науки, являющихся одновременно памятниками мышлению великих учёных. И вот снова Аристотель. Интересно, что те, кто его недолюбливают, почему-то, критикуют его чаще всего именно за прагматизм. Скажем, если у его учителя Платона мы находим необычайный полёт фантазии, множество удивительных сюжетов, изложенных прекрасным художественным стилем, то у Аристотеля — всего лишь сухой анализ приземлённых фактов, да суровую критику предшественников, довольно коряво сохранённую до наших дней в чрезвычайно малохудожественном стиле. (Не буду сейчас комментировать эту мысль, хотя можно заметить, что произведения многих других учёных выглядят примерно так же.) Но всё дело в том, что именно Аристотелю, возможно, самому прагматичному из учёных и, безусловно, великому человеку, принадлежит мысль о том, что «познание начинается с удивлëния». Вот, оказывается, что подталкивало этого человека по пути признанной всеми успешности и эффективности...

— Кажется, именно Эрнст Кречмер, выдающийся немецкий психиатр, сказал однажды, что есть люди, характер которых подобен «лишенным украшений римским домам, виллам, ставни которых закрыты от яркого солнца; однако, в сумерках их внутренних покоев справляются пиры». Таких людей Кречмер (и вслед за ним и Ганнушкин) относили к особому выделенному ими типу шизоидов. Но кажется правдоподобным, что подобное свойство касается не только лишь отдельно взятого психологического типа, но в той или иной степени всякого мыслящего человека: ведь только тогда сам процесс размышления будет продуктивным и будет дарить человеку радость, когда ему хорошо с собой. В этом смысле общение с собственным духовным миром мыслящий человек вполне мог бы сравнивать с пребыванием на пиру... Вы спрашиваете о быстротечности жизни. Но мне как-то всегда казалось, что время — точнее, скорость его протекания, — есть как бы величина, обратно пропорциональная степени того, сколько человек размышляет. Субъективное время — это как бы число событий, протекших в духовном мире человека в единицу объективного времени: если их было много, то и время не кажется потраченным напрасно, но если недостаточно, то жизнь будет казаться летящей без остановки. А с вами не случалось такого? Бывает, начнёшь размышлять о чём-нибудь в метро, и перегон между станциями начинает казаться невообразимо длинным. Порой даже пугаешься, не проехал ли ты свою станцию. Но нет, ещё только половина пути, а столько всего интересного уже случилось. И напротив, когда, увлёкшись чем-то внешним, почти полностью забываешь себя, начинает казаться, что совершенно незаметно куда-то пропал день, а то и несколько месяцев. Их прожил как бы во сне, когда разум отдыхает, а время уходит и уходит. Помню, в какой-то радиопередаче ещё во времена моего детства был задан вопрос: «Какой день недели кажется школьнику самым коротким?». И предполагаемым ответом

— Что вы можете сказать о быстротечности жизни и вечных ценностях?

582

583

«…время всегда быстротечно, когда оно рутинно <…> смена впечатлений расширяет временные рамки, с моей точки зрения, — это безусловная истина.» Мария Александровна Смирнова, поколение конца XX – начала XXI века

“

Есть мнение, что многие университетские профессора даже в чрезвычайно позднем возрасте остаются в душе молодыми. Этому приводят разные причины: то ли постоянное общение с молодёжью, то ли непреходящая интеллектуальная нагрузка, то ли какие-то ещё обстоятельства будто бы делают их такими.

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

А. М. Белов

было «воскресенье». Думаю, это правильно. Так же, как прав был и Гёте, говоривший, оказывается, что «большинство людей работает бóльшую часть времени, чтобы жить, и незначительное свободное время, оставшееся у них, настолько тревожит их, что они всеми способами стараются избавиться от него». Так как, быстротечна ли жизнь? Я бы сейчас, думаю, ответил бы так: «Наверное, “да” — но вина в этом исключительно наша, ибо течёт она быстрее всего тогда, когда мы недостаточно сосредоточиваемся на собственном духовном мире, то есть практически постоянно». И в этом смысле то, что мы называем вечными ценностями, можно понимать как раз как своеобразный катализатор нашего внимания к себе, к нашей душе. Истина, красота, добро, свобода — переживание их вполне может служить средством, позволяющим остановить то прекрасное мгновение. Есть мнение, что многие университетские профессора даже в чрезвычайно позднем возрасте остаются в душе молодыми. Этому приводят разные причины: то ли постоянное общение с молодёжью, то ли непреходящая интеллектуальная нагрузка, то ли какие-то ещё обстоятельства будто бы делают их такими. Строго говоря, я не могу утверждать доказательно, что это так. Но мой личный опыт общения с рядом весьма почтенных людей — покойными академиками М.Л. Гаспаровым и С.С. Аверинцевым, здравствующим академиком Ю.С. Степановым, профессорами Г.С. Кнабе, И.М. Наховым, Ю.В. Откупщиковым, А.С. Либерманом — скорее, заставляет меня согласиться с этим утверждением. Но я думаю, что главное слово тут должно быть свобода. Однажды, помню, я поставил перед юными филологами неожиданный вопрос: «Чем преподаватели университетов принципиально (по крайней мере, в идеале) отличаются от учителей и преподавателей других вузов?» И школьники (не сразу, правда) догадались. Дело в том, что преподаватель — а тем более профессор

университета — это в нормальном случае ещё и учёный, то есть тот, кто самостоятельно вершит науку, решает её проблемы, кто имеет собственное мнение по тому или иному вопросу и в состоянии передавать знания и методы их получения из первых рук. И если для простого учителя знание зачастую есть что-то, уже изначально данное и в каком-то виде уже существующее, то для учёного его обретение есть творческий процесс, сопряжённый с чувством личного проникновения в неизведанное, — а это есть как раз то, что немыслимо вне категории свободы. Но при этом и юность человека есть именно то время, когда чувство свободы переполняет его более, чем когда-либо. Поэтому обретение нового знания, хочется верить, в любом возрасте даёт почувствовать сладостный привкус юности. Помню, однажды моя знакомая, узнав, что я решил поступить в аспирантуру, спросила меня: «Неужели ты хочешь потратить всю жизнь только на то, чтобы учиться?» И я ответил: «А на что другое ты предлагаешь её потратить?»

584

585

“

Чем преподаватели университетов принципиально... отличаются от учителей и преподавателей других вузов?»

”

“

Дело в том, что преподаватель — а тем более профессор университета — это в нормальном случае ещё и учёный, то есть тот, кто самостоятельно вершит науку, решает её проблемы, кто имеет собственное мнение по тому или иному вопросу и в состоянии передавать знания и методы их получения из первых рук.

”

Анна Александровна Данилова Старший преподаватель кафедры общего и сравнительноисторического языкознания, кандидат филологических наук, ответственный секретарь специализации «Языковая политика и языковое планирование». Читает спецкурсы: «Языковое манипулирование»; «Введение в социолингвистику»; «Английский для академических целей». Отвечает за работу сайта кафедры общего и сравнительноисторического языкознания.

586

— Что для вас значат такие понятия, как «прагматизм», «быстротечное время» и «вечные ценности»?

— Думаю, что прагматизм, быстротечность времени и смысл жизни теснейшим образом между собой связаны. Именно быстротечность времени заставляет думать нас о прагматизме и правильном распределении времени. Сколько нам отпущено времени, проснёмся ли мы завтра утром и вернёмся ли домой с работы — неизвестно. Значит, в любой момент мы должны быть готовы подойти к порогу вечности, чтобы было не страшно посмотреть назад, и самому себе ответить на простой и честный вопрос: «Что я сделал в этой жизни? Что я принёс в этот мир?» Этот вопрос страшен тем, что ответом на него является вся наша жизнь, а ведь в своей жизни можно не найти ответа на этот вопрос. И пустоту своей жизни можно осознать очень поздно. Впору и поговорить о прагматизме. Прагматизм нашей жизни удивительно парадоксален, и наиболее точно он выражен в словах Св. Максима Исповедника: «Моё — лишь то, что я отдал». Эти слова верны для любой сферы нашей жизни — именно на этом и основан труд преподавателя. Человек, 587

“

...в любой момент мы должны быть готовы подойти к порогу вечности, чтобы было не страшно посмотреть назад, и самому себе ответить на простой и честный вопрос: «Что я сделал в этой жизни? Что я принёс в этот мир?» Этот вопрос страшен тем, что ответом на него является вся наша жизнь...

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

“

Человек, который стремится максимально закрыть себя от аудитории, не поделиться ничем сверх установленной программы, сухо и безучастно пройти по учебнику несколько упражнений и, выйдя из аудитории, забыть про своих студентов, — никогда не будет хорошим педагогом.

”

который стремится максимально закрыть себя от аудитории, не поделиться ничем сверх установленной программы, сухо и безучастно пройти по учебнику несколько упражнений и, выйдя из аудитории, забыть про своих студентов, — никогда не будет хорошим педагогом. И наоборот, выкладываясь максимально, стараясь дать как можно больше, только так и можно профессионально расти самому. Никогда преподаватель не получит ответное тепло и любовь, если он сам не отдаёт часть своего сердца и душевного тепла. Там, где нет любви и участия, наступают депрессии, одиночество, уныние. Расскажу о поразившей меня истории: Один юноша, разочаровавшись в жизни, решил свести с ней счеты и броситься в Сену. Он почти уже прыгнул в воду, как вдруг его остановил прохожий с совершенно нелепым вопросом, он спросил: были ли у юноши с собой деньги. Молодой человек был поражён неуместностью вопроса в такой «трагический момент», однако деньги у него с собой были.

— Тебе ведь они больше не нужны? Давай я покажу, куда их отдать, а ты через полчаса вернёшься сюда. Возразить было нечего, и молодой человек пошёл в бедную семью отдавать им свой кошелек... Он не вернулся обратно к Сене.

Вспоминается и ещё одна история о служении. В начале XX века у одного московского священника умирает жена. Проходит месяц, другой, полгода, а его боль не утихает, его охватывают отчаяние и одиночество. Каждому из нас в разной степени знакомо это состояние. И однажды великий отец Иоанн Кронштадский говорит ему: — Ты жалуешься на скорби и думаешь — нет на свете горя больше твоëго, так оно тебе тяжёло. А ты будь с народом, войди в чужое горе, возьми его горе на себя и тогда увидишь, что твоё 588

А. А. Данилова

несчастие малó, незначительно, в сравнении с общим горем; и легче тебе станет.

Так начался путь великого старца Алексия Московского (Мечёва), одного из тех, кто сохранил православие в столице в период гонений. Такое вот простое правило для того, чтобы примириться с непосильной иногда тяжестью проблем и несчастий…. Мне довелось почувствовать это в наиболее сконцентрированном виде. Вместе с друзьями мы несколько раз бывали в детском интернате для умственно отсталых детей. Потом бывали и во взрослом — приезжали немного помочь. Эти поездки объективно тяжёлы. Трудно примириться с осознанием того, что вот этот малыш мог бы быть уже в школе, а он не говорит ни слова, а эта девочка была бы умницей и отличницей, если бы её мама не решила сделать аборт: ребёнок не погиб, но изуродован на всю жизнь. Трудно с ними общаться. А выходя из интерната, чувствуешь, что как будто всё просветлело в душе и дышать стало легко… «Ад — это другие», — заходит в тупик отчаяния западная философия. А древние монахи говорили: «Кто видел брата своего, тот видел Бога своего». Поэтому в христианстве служение другому мыслится как служение Богу. Ещё одно верное жизненное правило, тесно связанное с правилом максимальной самоотдачи: «Жизнь надо наполнять». Только тогда на очень многие лишние переживания не найдётся места, а главное — не страшно будет прийти с пустыми руками к перекрёстку между жизнью и смертью. В этом мне и видится смысл жизни в общем плане. А если рассказывать о личном опыте, то поиск смысла существования проходил у меня очень остро: когда мне было лет 15, меня настиг мучительный в своей неразрешимости вопрос: «Для 589

“

Ещё одно верное жизненное правило, тесно связанное с правилом максимальной самоотдачи: «Жизнь надо наполнять».

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

«Я искренне верю в то, что Бог сотворил человека по своему образу и подобию, как сказано в Писании. А что значит быть по образу Бога? Это значит быть добрым по своей природе. Зло — это патология.» Дмитрий Афанасьевич Яламас, поколение 1980–90-х годов

чего живёт человек?» Очень хорошо это выражено в поиске Пьера Безухова: «Для чего всё? Где Истина? Зачем человек живёт? Чтобы через несколько десятков лет умереть? Тогда зачем вообще всё, если от тебя НИЧЕГО не останется…» Тогда я мечтала пойти на философский факультет, чтобы изучить всю мировую философию и найти ту единственно верную концепцию. Вставал ещё один вопрос: «Как распознать истину?» Вдруг будешь всю жизнь индуистом, а после смерти окажется, что надо было быть буддистом… После первого курса я случайно зашла в ближайший к дому православный храм, и вот именно тогда состоялась та Встреча, которую я так долго искала. По замечанию одного философа, у каждого человека есть в душе пустота, если она не заполняется Богом, то в эту пустоту приходят уныние и отчаяние. Именно в храме я почувствовала живое Христово присутствие. В православии я обрела ту основу жизни, без которой теряется смысл, без которой жизнь, как рассыпающийся пазл, — пытаешься его удержать, а он разваливается на мелкие части. Думаю, что эти правила — служить другим, наполнять жизнь и чувствовать смысл своей жизни — как нельзя полнее проявляются и в работе преподавателя. Действительно, преподавать можно, только лишь отдавая свои знания и частичку души. Равнодушный к студенту человек не сможет по-настоящему научить, а без ясного миропонимания, без осмысления того стержня, на котором строится наша жизнь, невозможно передать другому сколько-нибудь системные знания, расставить верные акценты. Нам всем надо учиться каждый день задавать себе вопросы: «Что я сегодня сделал для других? Чем облегчил другим жизнь? Стало ли кому-то лучше, спокойнее, радостнее от общения со мной? Не внёс ли я разделения или вражды туда, где её не было. Скольким я улыбнулся? Скольких от души поблагодарил?» Если выработать в себе такой навык, то, вне сомнений, жизнь будет наполненной. Такой прагматичный парадокс…

590

591

Наталья Зиновьевна Кольцова Старший преподаватель кафедры русской литературы XX века, кандидат филологических наук. Читает лекции по модернистской прозе, а также курсы: «История русской литературы 1920–1950 гг.», «Россия и Запад: перекрёстки литературных взаимосвязей (XX и XXI вв.)», «Введение в изучение русской литературы XX века». Основные публикации: «Художественный мир Л. Андреева», «Тоскую о судьбах революции: творчество И. Бабеля», «“Мы”» Евгения Замятина и “петербургский текст” русской литературы».

592

— Что вы думаете о прагматизме?

— Моё любимое высказывание — это старинный рыцарский девиз: «Делай, что должно, и будь что будет». Для себя я это сформулировала лет 10 назад. Я неожиданно пришла к этой истине и, помнится, радостно сказала это. Ещё тогда жив был мой папа, который сказал: «Так это же девиз Тамплиеров, это очень хорошее руководство к действию!» Действительно, обычно не задумываешься о вечном, о непреходящем, когда выполняешь свою, казалось бы, рутинную работу. Но у меня есть маленькая хитрость, которая работает только для меня: когда я иду на работу, я себе говорю, что иду даже, в известном смысле, если не развлекаться, то получать удовольствие. Если я встала с мыслью о том, что мне нужно сегодня прочитать лекцию, потом провести семинарское занятие, скорее всего, я буду мрачной — едва ли у меня будет хорошая лекция, и не думаю, что смогу рассказать что-нибудь интересное на семинарском занятии и быть действительно в диалоге со студентами. А если я себе говорю, что у меня сегодня будет встреча с интересными людьми и авторами, и мы вместе с моими студентами получим удовольствие от того, что ещё раз прочитаем, ещё раз вспомним какие-то 593

“

Моё любимое высказывание — это старинный рыцарский девиз: «Делай, что должно, и будь что будет».

”

“

...не люблю пафосность. И если человек очень серьёзно говорит о своей миссии, о своей задаче и отвечает на вопрос «Сделал ли я что-то для человечества?», то он у меня вызывает по меньшей мере усмешку. Я, наверное, привыкла относиться с лёгкой иронией ко всему и к себе в первую очередь...

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

Н. З. Кольцова

замечательные сюжеты, эпизоды из книг, которые бóльшая часть моих студентов, наверное, уже прочитала, то такая радость освоения некой вселенной всегда меня поддерживает. Я действительно говорю себе такие слова — для того, чтобы не ощущать этот груз ответственности, может быть, даже как-то себя успокоить и внушить себе мысль о том, что всё несерьёзно, всё своего рода игра. Я просто хочу получить удовольствие от самого процесса. Я пытаюсь донести мысль о том, что я стараюсь уходить от ответа на такие сложные вопросы — они не являются для меня проклятьем. Как показывает мой опыт, для меня такой вариант ухода от ответов на эти вопросы оказывается самым действенным, потому что в итоге, если я себя настраиваю на такой слегка легкомысленный лад, то, успокоив себя, могу заинтересовать материалом студентов, а в силу этого, с помощью данного материала вложить в их сознание какието очень важные истины. Но, повторяю, не выводя эту мысль на уровень сознания, а сохраняя её где-то в подсознании. Я вообще не люблю высокие слова, не люблю пафос, не в литературоведческом понимании этого слова, то есть не люблю пафосность. И если человек очень серьёзно говорит о своей миссии, о своей задаче и отвечает на вопрос «Сделал ли я что-то для человечества?», то он у меня вызывает по меньшей мере усмешку. Я, наверное, привыкла относиться с лёгкой иронией ко всему и к себе в первую очередь, поэтому исходила из того, что литература настолько самодостаточна, что мне не нужно уводить от неё студентов, мне не нужно ни в коем случае навязывать своё прочтение текста и объективность в высшем смысле этого слова. Я ухожу от рассуждений на морально-этические темы, стараюсь не связывать непосредственно даже этику и эстетику, больше внимания уделяю действительно эстетической стороне восприятия, раскрытию художественного материала, но именно это в итоге и позволяет, как мне кажется, каждому прийти к пониманию вечных ценностей. Если

говорить честно, то это своего рода минус приём, такое ненавязывание своей позиции. Мне кажется, что плох тот преподаватель, который очень хочет понравиться студентам и работает на то, чтобы завоевать доверие. Когда я абстрагируюсь от того, что меня сейчас слушают и воспринимают, я погружаюсь в материал и достигаю единения и с автором текста, и с аудиторией, которая чувствует, что я не хочу как-то ломать стереотипы восприятия, не хочу навязывать своё прочтение. Уделяя внимание будто бы формальной стороне текста, я оставляю свободу слушателям — с тем, чтобы каждый сам мог додумать. Мне кажется, это гораздо более продуктивный способ освоения текста — в том случае, когда мы имеем дело с уже сформировавшимися людьми, как у нас и происходит. Дело в том, что всякого рода морализаторство, навязывание истины, казалось бы непреложной, отпугивает читателя, слушателя, если это не совсем маленький ребёнок. И даже дети, как правило, действуют от противного — известно всем, что чтобы заставить ребёнка лечь спать, нужно убеждать его, что спать ложиться не надо, тогда он будет воспринимать тебя в нужном русле. Со взрослыми людьми так играть нельзя, потому что ты должен уважать свою аудиторию, и в целом я уверена, что каждый автор, каждый художник, а в идеальном варианте — каждый интерпретатор текста должен быть искренним с собой и должен понимать, что он нигде никак не лукавит, не пытается что-то сделать. Если возникает ощущение, что я хочу как-то воздействовать на аудиторию, я всегда останавливаюсь и говорю себе «нет», с «холодным носом», что называется. Всё равно не получится этой неэмоциональной подачи, поскольку заразителен сам материал. Я должна создать, как мне видится, у слушателей иллюзию того, что меня как посредника, может быть, даже и нет. В итоге каждый должен остаться со своим Андреем Белым, со своим Платоновым, со своим Замятиным… Я могу быть проводником, может, я представляю ключ к пониманию поэтики, но в итоге мне

594

595

“

Я должна создать, как мне видится, у слушателей иллюзию того, что меня как посредника, может быть, даже и нет. В итоге каждый должен остаться со своим Андреем Белым, со своим Платоновым, со своим Замятиным…

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

Н. З. Кольцова

было бы приятно, если бы каждый студент, прослушав мою лекцию или побывав на моём семинарном занятии, пришёл к тому, что он открыл для себя этого автора. Я нисколько не претендую на то, чтобы остаться для студента человеком, который что-то ему открыл. Если останусь — это хорошо, но это не обязательно, не потому, что я сейчас пытаюсь лукавить, что я такой скромный человек. Может быть, не скромный, я просто считаю, что каждый для себя должен открывать художника и получать удовольствие от общения с ним. Это к вопросу о прагматизме, как видите, я такой прагматик. Я хочу доставить удовольствие себе, в итоге выхожу на мысль о том, что так было бы удобно воспринимать текст, как я хочу, и студентам. Делая промежуточный вывод, я прихожу к мнению, что воспитательная функция всё равно имеет место быть, только, повторяю, это своего рода минус приём, и мне так удобнее и интереснее — и студентам, как мне хочется надеяться, так проще воспринимать меня. Во всяком случае — это моя установка.

сам себе»), то ты представляешь интерес для окружающих, и ты останавливаешься не в развитии, а в этом времени. Ты во вневременном пространстве, поскольку твоими собеседниками становятся те писатели, которых ты изучаешь, те художники, которых ты любишь, те композиторы, музыка которых тебя сопровождает всю жизнь. Мы, конечно, не можем отменить физиологические законы, но я верю в то, что духовное управляет материальным. Наверняка, все мы сталкивались с тем, что есть люди, которые нам интересны, и интересны всегда. Если мы вспоминаем какую-нибудь великую актрису или какого-нибудь художника, мыслителя, он у нас живёт вне времени. Он существует одновременно в нескольких ипостасях. Мы даже можем знать, каким он был ребёнком, может быть, он был совсем противным ребёнком, потом он мог стать интересным юношей, потом старцем, но мы запоминаем его по той точке, в которой он достиг максимального расцвета своих сил. Поэтому для меня, например, фотография Анны Андреевны Ахматовой, которая у нас на кафедре висит, это «нечестная» фотография, для меня она навсегда останется изысканной петербурженкой, при этом очень глубокой, при этом ломаные линии её силуэта — вот что отвечает моим представлениям об акмеизме, о её поэзии, простой, изысканной, прекрасной и строгой. Может быть, для кого-то из моих коллег этот портрет мудрой жены является воплощением представлений об Ахматовой, но для меня она навсегда осталась в этой ложноклассической шали, для меня она навсегда осталась воплощением эпохи прекрасной ясности неоклассицистических тенденций, и в этом смысле для Ахматовой времени нет. Каждый из нас может одержать победу над временем, если найдёт своё дело. Я свято верю в то, что время не страшно даже той женщине, которая, например, посвятила всю свою жизнь красоте, даже в буквальном смысле этого слова. Вот она настолько хочет быть прекрасной, что для неё всё остальное даже не столь важно, конеч-

— Быстротечно ли для вас время?

— Наверное, я с возрастом пришла к тому, что может утешить любую женщину. Именно женщину. Времени, наверное, нет в том понимании, в котором мы привыкли, — в житейском. Дело в том, что, действительно, есть линейное время, как нам известно из литературы, есть циклическое время, но есть еще и внутреннее субъективное время, и мне кажется, что каждый человек — это своего рода зеркало, которое отражает тот или иной сегмент мира, пространства времени и прежде всего культурного пространства. Если ты живёшь в своём культурном пространстве, если ты верен себе, не изменяешь себе, если есть ценности, которые для тебя важны, — ты, может быть, не осознаёшь этого в детстве, в юности, потом вдруг понимаешь, что именно это тебе дорого. Если, повторяю, ты не изменяешь себе (вспомним слова Элония: «А главное: будь верен 596

597

“

Мы, конечно, не можем отменить физиологические законы, но я верю в то, что духовное управляет материальным.

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

но, если это не превращается в «свет мой, зеркальце! скажи, да всю правду доложи…». Тем не менее можно оставаться прекрасной, можно оставаться изысканной, если только (банальные вещи буду говорить) это не связано только с материальным и только с внешним. Тогда ты поймёшь, что красота — это мир, пропущенный через себя, через тот сегмент, который ты отражаешь. Поэтому линейного времени, неотвратимость которого мы ощущаем, его нет. Есть бесконечность. Ведь мы общаемся и с Пушкиным, и с Лермонтовым, и с Данте, как с современниками, если они нам дороги. Я не говорю о тех авторах, которые не входят в вашу систему ценностей, но если вы любите Диккенса, то вам не важно, когда он жил и творил. Вы входите в его пространство и остаётесь. Вы — его герои, и в этом смысле для вас времени нет. Вы действительно одержали победу над ним. Поэтому скоротечность жизни — это вещь очень грустная: уходят дорогие люди, меняются люди, к сожалению, кажется, что они изменяют и вам, и себе. Иногда вы с болью ощущаете, что и вы изменились, и пытаетесь поймать себя прежнего или прежнюю, но если у вас есть струна, которая так чутко реагирует на красоту этого мира — в том смысле, как вы её понимаете, — то для вас время может остановиться, в хорошем смысле этого слова. Вот это остановившееся мгновение — прекрасное мгновение, которое каждый художник пытается удержать, как мне кажется, может быть, не формулируя этого…

598

599

Андрей Александрович Липгарт Профессор кафедры английского языкознания, доктор филологических наук. Читает общие и специальные курсы лекций студентам романогерманского отделения филологического факультета, руководит работой спецсеминара. Автор 87 научных работ.

О прагматизме Новую мебель советуем выбирать придирчиво. Это только так кажется — схватил абы что, и порядок. При строительстве дома контуров избегайте расплывчатых. Огород должен радовать геометрической безукоризненностью грядок. Возвращаясь к вопросу о мебели. К нам повадился прилетать соловей. Он зачем-то садится на подоконник и трели неплохо выводит. Улетать не торопится. Нам, в принципе, с ним веселей, Остаётся приобрести клетку, если птица не хочет жить на природе. Так что дело за клеткой, вписывающейся в интерьер. Можно повесить под потолок, сейчас это встречается редко. Кроме того, нужно точно выбрать цвет и размер. Соловья уже пару недель как нет. Хорошо, что не купили мы клетку.

600

601

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

О быстротечности времени Оступаться и падать, и снова брести наугад, И в октябрьскую мглу уходить с головой без просвета. Кто окликнул меня? Отозваться бы рад, Только слов не найду для ответа. В эти смутные дни мне так боязно знать, Что за мной по пятам идёт безмыслия морок — Спеленает-стреножит меня, и опять, Не осмелюсь в глаза взглянуть тем, кто мне дорог. Я боюсь, что я вновь разуверюсь в счастливой звезде, Пусть она и хранила меня многие годы, И почувствую зависть — к другому себе, Что когда-то себя не знал, был упрям и молод.

О вечных ценностях Мне даровано всё, что для многих — мечтаний предел. Мне заказано то, что имеет любой, и не боле. Прав Ты, Господи: если Ты так захотел, Покоряюсь во всём Твоей воле. Я взыскую лишь мудрости — множить тот дар всеблагой, Неотступно идти предначертанной свыше дорогой, Усмиряя гордыню, не мертвея душой, Не завидуя ближним — по-иному отмеченным Богом.

602

603

Мария Александровна Смирнова Se i tempi non chiedono, il massimo di te inventa altri tempi.

Stefano Benni

— Расскажите, пожалуйста, о вечных ценностях.

— Давайте начнём с вечных ценностей, потому что именно они определяют отношение человека и к его восприятию времени, и к прагматизму, и к тем критериям, которые он выдвигает к другим людям, к своей собственной и чужой жизни. Здесь я привела бы две цитаты. Одна из Корана: «Всё хорошее и плохое, что вы делаете, вы делаете для самих себя». Вторая цитата В.И. Ленина: «Даже в математике она нужна, даже открытие дифференциального и интегрального исчислений невозможно было бы без фантазии. Фантазия есть качество величайшей ценности». Каким образом они для меня связаны и почему я на них обратила внимание? Начну я с фантазии. Для меня высшая ценность — некое морально-этическое и нравственное образование человека. Потому что образование само по себе — это некий технический момент, 604

605

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

М. А. Смирнова

которому можно научить практически любого человека, если у него нет каких-то уж очень существенных отклонений, физических или иного характера. А морально-нравственное, этическое образование — это именно та функция, которая очень важна, особенно в Университете, и которая выражена на нашем филологическом факультете очень ярко. Мы редко учим наших студентов каким-то прикладным вещам. Конечно, все работают с текстами: и отделение теоретической и прикладной лингвистики, и отделение теории и практики перевода. Но все подходят к этому тексту по-разному. Можно подойти к нему с формальной точки зрения — с точки зрения того, как лучше перевести, как это сделать быстрее, чётче и адекватнее в терминах. Но можно сформировать у человека подход к любому материалу. Это то, чем мы здесь занимаемся. И фантазия в этом смысле играет первичную роль. Я свои языковые занятия чаще всего начинаю с того, что спрашиваю студентов: «Как они провёли выходные?» или «Что у них в жизни произошло нового и интересного?» Для меня это очень важно. Есть очень большое количество студентов, которые говорят: «Ну, ничего особенного; в моей жизни ничего произошло; я не знаю, о чём говорить». Начиная с определённого уровня владения языком это означает, что у человека не развиты речевая и коммуникативная функции. А ведь это именно то, что нужно для овладения иной ментальностью, иным миром, который представляют для нас иностранные языки. Поэтому для меня большая радость, когда студенты приходят и хотят что-то рассказать и начинают это делать не в терминах своего будничного языка, на котором они говорят с родителями или друзьями, а переходят на некий иной уровень сознания и выражения. Это очень ценно, и мне кажется, что это обязательно пригодится им в жизни. С другой стороны, фантазия расширяет рамки нашего мира. Есть люди, которые говорят, что они ничего не делали и лежали

целый день дома. Но у меня бывали случаи, когда студенты через некоторое время ко мне приходили и говорили: — Знаете, а ваши невинные вопросы: «Как вы провёли выходные?» в начале занятия простимулировали меня сходить на выставку, побывать на концерте и прочее, чтобы пополнить свои впечатления. Поэтому расширение горизонта знания, горизонта наших представлений и эмоций, которые мы получаем от окружающего ми­ра, — это очень важно. Так же, как и функция вербализации того, что мы ощущаем. В общем, отличие филологов от всех остальных людей, мне кажется, заключается в том, что мы можем выразить некое информационное облако, в котором витают большинство из нас, и донести это до другого человека. Можно вспомнить и другую цитату — Шопенгауэра про «высокую интеллигенцию» и «повышенную чувствительность». В общем, это тоже всё связано с фантазией, потому что повышенная чувствительность и фантазия — это оборотные процессы. Одно перетекает в другое: из вашего восприятия мира, из того, каким вы его видите, происходит ваша фантазия, и это уже процесс порождения. Поэтому здесь мы пытаемся, с одной стороны, что-то взять и, с другой, что-то отдать. И приложить это можно к чему угодно: к тексту (как в более конкретном случае), к тому же самому пиару, в крайнем случае даже к бухгалтерскому учету. В конце концов, все идут разными путями. Упоминавшуюся цитату из Корана я бы связала с цитатой В. Кротова: «Педагогика — это неблагодарная профессия, все успехи которой можно приписать природе, оставив педагога отдуваться за все неудачи подопечных». Что меня здесь задело? С одной стороны, хорошее и плохое — очень отвлеченные категории. Что значит хорошее, что значит плохое? Вчера мы с одной из моих групп основного языка читали текст одного итальянского философа-постмодерниста

606

607

“

...расширение горизонта знания, горизонта наших представлений и эмоций, которые мы получаем от окружающего мира, — это очень важно. Так же, как и функция вербализации того, что мы ощущаем. В общем, отличие филологов от всех остальных людей, мне кажется, заключается в том, что мы можем выразить некое информационное облако, в котором витают большинство из нас, и донести это до другого человека.

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

М. А. Смирнова

о понятии постмодернизм. Там прослеживалась, на мой взгляд, очень интересная мысль: наше общество, в котором мы сейчас живём, — это общество потребления. Эта мысль не нова. То есть мы живем по следующему принципу: я неделю вкалываю, откладываю удовольствие на потом и после потребляю в большом количестве. И вот он рассуждает: «Хорошо ли это или плохо, что в этом есть положительного и созидательного?» С одной стороны, это просто нормальный процесс течения жизни. С другой стороны, такое отношение к жизни не оставляет места для рефлексии — для того, чтобы остановиться и задуматься. И в этом смысле, если возвратиться также к нашим моральным и этическим ценностям, можно вспомнить цитату из Фуко: «Для нас этические ценности хороши только в том случае, если они нас могут совратить». Студенты мне задали вопрос: «А что это значит? Как вы понимаете?» Я им и говорю, чтобы они представили себе такую ситуацию (она, может быть, достаточно грубая и фривольная, но зато хорошо иллюстрирует эту позицию): мы едем в метро, где сидят в основном мужчины, причём, широко расставив ноги, удобно расположившись. Отходят на задний план моменты этикета, которые были базой для предшествующих поколений на протяжении многих веков. Является ли это ценностью? В общем-то, является, конечно, так как это наша традиция, та наша нравственная основа, тот стержень, который нам передаётся и который формирует нас как человека интеллигентного, человека интеллектуального в том числе. И как нас эти ценности «совращают»? Вас молодой человек пригласил на свидание вечером. Вы ещё не знаете, что он собой представляет, и он хочет показаться вам интересным. Вечером он за вами ухаживает: пододвигает вам стул, надевает на вас пальто и т. д. Это этическая ценность? В некотором отношении да. Как она его «совращает»? Ну, он всё равно относится к вам потребительски, потому что надеется от вас потом что-то хорошее получить. Это

очень конкретный пример, но он распространяется на всё наше общество в целом. Поэтому важно не терять эти основы, которые у нас есть. Что значит «педагогика — неблагодарная профессия»? Ведь успех или неуспех человека не определяется только его профессиональными навыками. Научить можно каждого, но каждый обучается в силу своих способностей. Поэтому задача преподавателя — дать всё, что в его способностях, но дать не только некий практический материал (скажем, знание глагольно-временной и видовой систем, системы склонений латинского языка и прочего), но и привить некую базу, которая формирует современного интеллигентного человека, преемника вечных ценностей. И в этом смысле можно как преуспеть, так и нет, но это уже не зависит от природных склонностей студента. Это во многом зависит от преподавателя, от того, какой он человек сам по себе, от того, насколько он это разделяет, настолько это для него важно. И если ему удаётся передать свою позицию, показать на своём собственном примере и воспитать в человеке нравственное отношение к окружающей действительности, чтобы он не делал плохо себе, не делал плохо другим (его знания при этом, фактические знания, не играют такой роли), то значит, ему уже удалось. Если человек выходит с его занятий, обогащённый не только в интеллектуальном плане, но и во внутреннем, то этот преподаватель успешный. В конце концов, успехи преподавателя исчисляются не количеством опубликованных работ его студентов и даже не оценками, которые эти студенты получили на зачёте или экзамене, а той обстановкой, которая создаётся на занятии, которая выносится с него...

608

— Что вы вкладываете в понятие «прагматизм»? Реализацию каких-то практических задач и целей? Кем вы сами являетесь: сторонником вечных ценностей или прагматиком?

609

“

...задача преподавателя — дать всё, что в его способностях, но дать не только некий практический материал... но и привить некую базу, которая формирует современного интеллигентного человека, преемника вечных ценностей.

”

“

Университет структурирует мозги и формирует подход к жизни и к любому материалу. Быть прагматичным в плане получения знаний — это значит уметь приспособить их под себя так, чтобы уметь их потом использовать не буквально практически, то есть это некая способность шевелить мозгами.

”

«Я довольно далека от прагматизма. Прагматика близка мне только в лингвистическом смысле…» Наталия Евгеньевна Ананьева, поколение 1960–70-х годов

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

М. А. Смирнова

— Честно говоря, я понимаю прагматизм достаточно узко. Мне кажется, что не стоит расширять прагматизм до какого-то большого философского понятия, которое охватывает все сферы жизни. Можно быть прагматиком, как говорят итальянцы, in suo piccolo, в своём маленьком мире. Можно быть прагматиком в том, что касается твоëго дома, быта, грубо говоря, того, что у тебя лежит в холодильнике, что ты ешь и как ты это ешь. Стёрлись ли у тебя каблуки на туфлях, и поставил ли ты новые набойки и так далее. Для меня прагматизм заключается в этом. Прагматичным нужно быть до такой степени, чтобы твоё существование было опрятным и комфортным. Конечно, понятие комфорт у всех разное, но если его не утрировать до каких-то гиперболических размеров, не представлять себе под этим виллы, машины длиной в 12 метров, то прагматизм должен заключаться в том, чтобы не растрачивать те материальные блага, которые у тебя есть, попусту, а уметь их тратить с некой целью. Мне сложно развить эту тему, я не то чтобы ею всегда была озабочена. Деньги — это, конечно, хорошо, когда они обеспечивают наши потребности. Но потребности бывают разные. Материальные потребности, мне кажется, для человека интеллектуального не играют первостепенной роли. Это уж скорее материальная потребность в том, чтобы приобрести книжку у букиниста. Если денег не хватает, то это, конечно, проблема. Но можно, в конце концов, обойтись без шампанского «Вдова Клико» и лобстера в ресторане. Поэтому прагматизм в отношении самого себя — это хорошо, прагматизм в отношении окружающих — это да, часто встречается. Все мы в той или иной степени прагматичны, все, конечно, хотят что-то от другого получить. Но это нормально, так как это основа нашего существования. Всё-таки люди находятся в неком социальном договоре друг с другом: вы пришли сюда, чтобы получить знания, я пришла сюда, чтобы их вам дать, и за это я получаю зарплату — это элементарная форма прагматизма.

Что касается остального… «Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знание на деле» (Аристотель). Опять же, что значит приложение знания на деле? Хорошо, когда тебе повезло, и ты работаешь по специальности, которая приносит тебе не только моральное и интеллектуальное удовлетворение, но и достойное финансовое вознаграждение. Но смотря, о каких знаниях идёт речь. Если о знаниях, приобретенных в Университете, то я думаю, что у нас нет выпускников, которые сказали бы, что им ничего не пригодилось из того, что они выучили. Пусть даже они не цитируют Святого Августина и уже забыли, что происходит в 18-й главе Джеймса Джойса, но Университет структурирует мозги и формирует подход к жизни и к любому материалу. Быть прагматичным в плане получения знаний — это значит уметь приспособить их под себя так, чтобы уметь их потом использовать не буквально практически, то есть это некая способность шевелить мозгами. В этом смысле нужно быть прагматичным, приходя в Университет, а не в том плане, что «даст ли мне эта профессия хорошую зарплату».

610

—Что для вас время? Почему оно так быстро летит: из-за постоянных забот или безделья?

— Достаточно распространенный феномен: вы едете в отпуск, например, на неделю, вам кажется, что это не неделя, а целый месяц. Если вы, например, на протяжении недели не появляетесь дома, потому что ночуете у друзей, тем не менее при этом ходите в Университет каждый день, а потом в субботу приезжаете домой, то вряд ли вам покажется, что вы соскучились по своим родителям и что вы их долго не видели. В то же самое время вы приезжаете из отпуска после недельного отсутствия совершенно обновленные. Поэтому время всегда быстротечно, когда оно рутинно. Нет абсолютных критериев для его измерения. В этом смысле часы и секунды никак не влияют на наше ощущение. А то, что смена впечатлений расши611

“

…время всегда быстротечно, когда оно рутинно <…> смена впечатлений расширяет временные рамки, с моей точки зрения, — это безусловная истина.

”

“

Любой преподаватель, который ведёт практические занятия по иностранному языку, на начальной стадии является инструктором.

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

М. А. Смирнова

ряет временные рамки, с моей точки зрения, — это безусловная истина. Поэтому, если человек хочет, чтобы у него было больше времени, для этого не нужно отменять никакие свои дела, решив, что сегодня я буду сидеть дома и ничего не буду делать. Такой день пролетит мгновенно. Только смена впечатлений даёт нам какоето временное пространство и возможность спокойно вздохнуть и сказать: «Да, я им распоряжаюсь». Поэтому для меня это в пер­ вую очередь поездки и какая-нибудь культурная деятельность, которая тоже расширяет время. И опять же, такой подход человека ко времени нужно сформулировать. У меня есть много подруг, которые увлёкаются сайтом www. flylady.ru. Однажды я туда зашла (лично мне это не очень подходит). Смысл этого сайта заключается в том, что ты составляешь списки маленьких дел. И есть пять шагов: как убраться в комнате у своего ребенка, как быстро и безболезненно сварить борщ и при этом не испачкать всю кухню и т. д. Это прекрасно, так как это структурирует наше отношение ко времени, но здесь нет никакой культурной составляющей. Не предполагается, что ты выкраиваешь для себя время. Время для себя почему-то воспринимается как нечто очень буквальное: у меня есть час на себя, я пойду покрашу ногти или схожу в маникюрный салон. Замечательно. В том случае, если для тебя это смена деятельности. Если до этого и так целый день ходишь по магазинам, потом идёшь красить ногти, а вечером направляешься в спортклуб, то никакого эффекта это не даст. Поэтому теория маленьких дел хороша в том случае, когда они приносят что-то новое, дают какой-то всплеск эмоций. Только сильные эмоции дают возможность сказать: «Это время я провёл для себя». Для себя — не значит, что ты ни с чем не связан в это время, это значит, что оно тебе что-то дало, что ты развился за какой-то период.

— Кем вы считаете себя: инструктором, просветителем или воспитателем?

— Делить преподавателей чётко на три категории: воспитатели, просветители и инструкторы, это очень сложно и, главное, совершенно непродуктивно. Так как все мы в определённый момент являемся инструкторами, в другой момент являемся просветителями. Любой преподаватель, который ведёт практические занятия по иностранному языку, на начальной стадии является инструктором. Просто потому, что у его студентов нет никаких задатков, чтобы заниматься иной деятельностью. Поэтому до тех пор пока наши студенты не выучили множественное число или то, после каких глаголов требуется конъюнктив, ни о чём другом речи быть не может. В этом смысле каждый преподаватель — инструктор. Но при этом при достижении определённого уровня можно развиваться дальше. Есть определённая категория преподавателей, которые на этом «зацикливаются», и так это и продолжается до конца V курса. Но с моей точки зрения, преподавание языка — не только передача грамматического и структурного каркаса, это попытка рассказать, объяснить и показать студенту чужую ментальность, чужой мир, чужое мировидение. И передать его только с помощью грамматических систем и правил невозможно. В этом смысле каждый становится, хочешь не хочешь, просветителем. Просвещать — не значит открывать какие-то новые истины и говорить, что лампочка работает от электрического тока. Просвещение заключается в рассказе, в основном в пробуждении интереса к новой проблеме. Это не значит — решить эту проблему. Это значит показать, что существуют определëнные аспекты, которые можно затронуть. Что есть интересного в культуре, в стране, в людях, в их наследии и подходе. Когда человек сам в это погружается, то преподаватель выполнил свою функцию. Что касается воспитателей, мне кажется, что воспитатель может быть только в детском саду. В то же время

612

613

“

...с моей точки зрения, преподавание языка — не только передача грамматического и структурного каркаса, это попытка рассказать, объяснить и по­казать студенту чужую ментальность, чужой мир, чужое мировидение.

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

воспитательская функция, безусловно, присутствует как у инструктора, так и у просветителя. Что значит воспитать студента? Я не знаю. Для этого есть мама, папа, которые выполняют в основном эту роль. Но это нас возвращает к вопросу о вечных ценностях: воспитать можно морально-этическое отношение к чему-то. И это обязательно сочетается особенно с просветительской деятельностью, если выражать это всё в таких терминах.

614

615

Старший преподаватель кафедры общего и сравнительноисторического языкознания, кандидат филологических наук. В годы обучения в аспирантуре параллельно прошла ряд стажировок за рубежом: Высшая народная школа в г. Сигтуне (Швеция), базовый курс (стипендия Шведского института, 2001); Университет Копенгагена, Институт риторики, педагогики и философии, курс для аспирантов на тему «Риторическая критика научных текстов» (2003); Университет Осло, Центр развития и защиты окружающей среды, курсы в рамках магистерской программы «Этика и философия окружающей среды», «Методология интердисциплинарного исследования», «Самоидентификация и понятие национальности в условиях быстро меняющегося мира» (2003); Американский университет (Вашингтон), Институт «Женщины и политика», программа «Открытый мир» по поддержке лидерства в России, курс «Женщина — лидер» (2004). В 2005 году на филологическом факультете МГУ успешно защитила диссертацию на соискание учёной степени кандидата филологических наук на тему «Риторическая критика как филологический анализ публичной аргументации».

616

Валерия Владимировна Смолененкова — Давайте поговорим о прагматизме, быстротечном времени и вечных ценностях.

— Предложенная для обсуждения тема необъятна и проста одновременно. С одной стороны, это вопросы, достойные пера великих мыслителей и умудрённых жизненным опытом старцев (к коим себя никак отнести не могу), с другой стороны, каждый из нас имеет богатый опыт обсуждения этих тем в кругу друзей на кух­не и даже в компании совершенно незнакомых людей в каком-нибудь укачивающе-постукивающем пространстве купе. Сложны не столько темы, сколько формат, который вы предлагаете. О таких предметах высказываются либо в обширных трактатах и философских эссе, либо — в форме ёмких афоризмов. А мы, видимо, обязаны пойти срединным и самым, на мой взгляд, дерзновенным в данном случае путём. Это как в старом университетском анекдоте про вступительные экзамены на филологическом факультете… Помните? На первом экзамене по сочинению один из экзаменаторов, написав на доске тему «Любовь в творчестве А.С. Пуш­кина», спрашивает коллегу: 617

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

В. В. Смоленкова

— Вот тебе сколько надо времени, чтобы раскрыть тему любви в творчестве Пушкина?

— Ну полгодика где-то…

— Думаю, я бы управился месяца за четыре, а эти сейчас за три часа всё раскроют!

есть какие-то взаимосвязи, соподчинения, иерархии. Вот здесьто собака и зарыта. Бельгийские риторики-теоретики Перельман и Ольбрехтс-Тытека, кажется, первыми сказали, что у всех народов и людей приблизительно одинаковый состав ценностей — как духовных, так и материальных. Все ценят доброту, любовь, истину, здоровье, милосердие, справедливость и т. д. «Хлеб насущный» также нужен всем, иначе не выжить, ведь правда? То, чем одна культура, религия, идеология отличается от другой, проявляется в иерархии этих ценностей, в приоритизации одних благ перед другими. Со второй половины XIX века в Западной Европе, а затем и во всём мире иерархия ценностей, укоренённая в христианстве и зафиксированная в текстах Святого Писания, начинает пересматриваться и искажаться. То, что было внизу, стало теснить то, что было на верхних позициях: земное — горнее. Эти процессы, безусловно, связаны с секуляризацией мира, с популяризацией философии позитивизма и прагматизма. Но плохи не утилитарные ценности сами по себе: в трёхкомнатной квартире, норковой шубе или мировой славе нет ничего плохого. И даже в стремлении к ним тоже нет ничего плохого. Проблема возникает тогда, когда ради обладания этими «ценностями» мы начинаем поступаться чем-то более важным и вечным. Помните, мы с вами говорили, что ценности — это суть мотивации к нашим помыслам и поступкам? И вот, когда утилитарное позиционируется выше таких понятий, как любовь к ближнему, к родине, когда честолюбие оказывается выше благочестия, тогда человек человеку становится волком, рушатся семьи, культуры, государства. Вопрос не в составе, а в приоритетах и в умении сопрягать, в понимании, когда и чем можно и нельзя поступиться. Утверждая, что и прагматические, и вечные ценности важны (но в разной степени), я предпочла бы говорить только о ценностях вечных и не распространяться о прагматических. Почему? Вы никогда

Ну что ж, вспомним молодость, давайте поговорим о вечном и быстротечном вот так легкомысленно — в формате небольшого скетч-интервью. И уж извините, если я какие-то нюансы упущу или даже умолчу намеренно. Итак, вы дали нам три пазла: прагматизм, быстротечное время и вечные ценности — и говорите: «Соберите цельную картинку». Пазлы, как известно, можно собрать только одним способом, и, я по­лагаю, что эти три подтемы складываются в единую следующим образом: «Прагматизм и вечные ценности в аспекте быстротечности времени». Угадала? Действительно, прагматизм, понимаемый мною как примат эмпирических ценностей и утилитарных интересов, находится в известной степени в оппозиции к вечным, обычно представляемым абстрактно, духовным, высоким («вечным») ценностям. И вот эта самая антитеза приобретает особую остроту в ситуации выбора и ускользающего времени. Думается, что подобная точка зрения — в известной степени упрощение. Чтобы её скорректировать, нам прежде всего надо разобраться с тем, что же такое ценность — понятие, которое мы обнаруживаем в каждом из трёх наших «пазлов». Ценность — это такое свойство объекта (абстрактного или материального), которое, воспринимаясь субъектом как некоторое благо, мотивирует его на определëнные поступки и решения. Ценности, как известно, образуют системы. Не совокупности, не структуры, не перечни, а системы! Значит, между ценностями 618

619

“

Ценности, как известно, образуют системы. Не совокупности, не структуры, не перечни, а системы! Значит, между ценностями есть какие-то взаимосвязи, соподчинения, иерархии. Вот здесьто собака и зарыта.

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

В. В. Смоленкова

не занимались лечебной гимнастикой? Как-то меня учили делать комплекс лечебных упражнений, и доктор сказала: «Следи за выдохом, утрируй выдох, заставляй себя делать выдох сильнее и ярче». На моё смущённое весёлое замечание: «А я так не задохнусь? Вдруг настанет момент, когда и выдыхать-то будет нечего», врач ответила: «Вдыхаешь ты на автомате, из чувства самосохранения, ты всегда сделаешь вдох, а вот потратить силы на полноценный выдох человек, как правило, ленится». Так вот, подобно тому как человек одинаково не может жить без вдоха и выдоха, но «на автомате» вдоху уделяет большее внимание, мы с вами всегда найдем время и силы для наших утилитарных интересов, а вот лояльность вечным ценностям, готовность к духовному возрастанию требуют от нас непрестанного внутреннего бодрствования и дополнительных усилий. Поэтому слово, которое поощряет наше внимание и верность имманентным ценностям, на мой взгляд, должно звучать чаще. Мы сами должны искать такого рода слова, так сказать, «заставлять себя делать выдох сильнее и ярче». Для этого мы и читаем, анализируя, пропуская через своё сердце и рассудок, книги, относящиеся к разным эпохам и культурам, запечатлевшие человеческий поиск тех самых вечных ценностей, попытки правильно расставить приоритеты. Безупречнее всего это получилось в той книге, которая пишется с большой буквы и так и называется «Книги» во всех языках мира. Позвольте именно к этой книге вас и переадресовать, если вам захочется подробнее узнать о смысле, происхождении и содержании вечных ценностей. Я — совершенно точно — лучше уже не скажу. Вот почему так важно чтение для каждого человека. Но филолог — это профессиональный читатель, несущий общественную ответственность за квалифицированный и системный анализ текстов, на основе которого социум делает оценку высказанных идей и предложений, а также строит новые целесообразные высказыва-

ния. Это очень высокая ответственность и значительная нагрузка, между прочим. А на филолога-преподавателя, коим мне довелось стать, эта нагрузка возрастает в разы, ведь нам приходится не только применять свои профессиональные навыки, но ещё и передавать их новым поколениям «профессиональных читателей и словолюбов». Важно, чтобы у них за быстротечные пять лет обучения в Университете сформировался вкус, выработалось умение распознавать ценностно-иерархические ошибки в окружающих нас текстах, нынче очень плотно окружающих, надо сказать. Это очень важный и, вместе с тем, очень трудоёмкий процесс, а время, как вы правильно отметили в теме нашего интервью, весьма быстротечно. Знаете, мне нравится изречение одного архиерея — преосвященного Кирилла, епископа Мелитопольского, — который говорил: «Лови минуты, чтобы уловить годы и не упустить всей жизни». Именно так: «Лови минуты, читай, разбирайся в иерархиях ценностей, чтобы не упустить всей жизни…» Ну вот, пожалуй, это всё, что я могла бы сказать, обсуждая столь значительные и ёмкие темы в формате короткого интервью. Благодарю за эту возможность и за ваше внимание.

620

621

“

...филолог — это профессиональный читатель, несущий общественную ответственность за квалифицированный и системный анализ текстов, на основе которого социум делает оценку высказанных идей и предложений, а также строит новые целесообразные высказывания.

”

Александр Владимирович Хлопьянов Старший преподаватель кафедры русского языка как иностранного естественных факультетов, кандидат филологических наук (2008). Область научных интересов: функциональная стилистика, лингвопоэтика, язык художественной литературы. Основные публикации: «Опыт лингвопоэтической стратификации поэмы А.С. Пушкина “Медный всадник”» (1998); «Лингвопоэтика религиозно-философской лирики А.С. Пушкина» (2003).

622

If you are not progressing, you are degrading.

O.S. Akhmanova

Каждый человек, имеющий отношение к Университету, рано или поздно захочет написать биографию в духе трилогии М. Горького: «Детство», «В людях», «Мой Университет», и каждая часть, а последняя в особенности, будет всегда индивидуальна. Для меня же эти части легко объединяются в одну, поскольку последние годы детства прошли (по меткому выражению академика В.А. Садовничего) среди «людей Московского университета». На первый взгляд, прагматизм и Московский университет — понятия, сочетающиеся с трудом. Задумался и понял, что доля правды в них, безусловно, есть. Быть абитуриентом, студентом, аспирантом и преподавателем Московского университета — это не только почётно, но и в ряде случаев крайне приятно, что проявляется в особом внимании со стороны непричастных. И в то же время такой статус обязывает соответствовать высоким стандартам Университета, главной задачей которого, на мой взгляд, является формирование личности, индивидуальности.

623

“

...статус обязывает соответствовать высоким стандартам Университета...

”

“

За пять или восемь лет... трудно постичь все тонкости филологии (будем откровенны, это практически невозможно); за это время Университет лишь открывает оглавление великой книги, имя которой «Наука», и учит искать и находить то, что действительно нужно сейчас, а что пригодится после, когда трудные годы студенческой жизни превратятся в ряд бесконечно дорогих воспоминаний.

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

А. В. Хлопьянов

За пять или восемь лет (включая аспирантские годы) трудно постичь все тонкости филологии (будем откровенны, это практически невозможно); за это время Университет лишь открывает оглавление великой книги, имя которой «Наука», и учит искать и находить то, что действительно нужно сейчас, а что пригодится после, когда трудные годы студенческой жизни превратятся в ряд бесконечно дорогих воспоминаний. Их много, и большинство из них связаны с преодолением каких-то, пусть и небольших, по современным представлениям, но трудностей — первое выступление на семинаре или коллоквиуме у А.В. Блинова; первый ответ на английском языке о ро­манах сестер Бронте на экзамене у Н.А. Соловьёвой и последовавшая за ним дискуссия о стилистических различиях и сходствах произведений; или беседы о риторике с Ю.В. Рождественским, проводимые им на кафедре в непривычной для студентов товарищеской атмосфере. Не менее трудным и волнительным будет и опыт проведения своих первых семинаров и лекций, когда великий соблазн заглянуть в подготовленный текст всё же будет пересилен желанием выглядеть более достойно (университетская амбиция) в глазах учащихся. Подобные амбиции берут своё начало на семинарах и лекциях, после которых мы выходили совершенно изумлёнными и окрылёнными, с желанием хоть немного походить на тех, кто эти занятия проводил. И если в самом начале учебного года на спецсеминарах А.А. Лип­гарта закрадывались смутные сомнения — наподобие тех, что посещали Алису из сказки Л. Кэрролла: «…and what is the use of a book without pictures or conversation?», — то спустя несколько уроков наступало озарение: насколько прекрасен может быть предложенный преподавателем текст (возможно, даже хорошо знакомый, как нам тогда казалось), который хочется читать и перечитывать, открывая новые грани стилистической игры автора.

Особая роль в формировании личности (как в научном, так и в человеческом плане), несомненно, принадлежит научному руководителю, человеку, общение с которым помогает молодому исследователю окрепнуть и утвердиться. Особо счастливыми могут считать себя те, у кого такое общение перерастает из собственно научного в дружеское. Себя могу причислить к таким. Работа с Ольгой Николаевной Григорьевой всегда проводилась, что называется, «по индивидуальному плану», поскольку темы курсовых работ, дипломного и диссертационного исследования складываются не только из личного интереса учёного, но прежде всего интереса тех, кто занимается под её руководством. Мягкая, деликатная Ольга Николаевна сначала учила внимательному, вдумчивому чтению художественного текста, неспешному, неторопливому анализу произведения — созданию необходимых условий для чётких, структурированных и логичных выводов, без которых никакая работа — будь то статья или диссертация — немыслима. Постепенно такое отношение к тексту перешло и в отношение к жизни, в умение быть наблюдательным, ценить прекрасное, радоваться ему. Филология — бесконечный поиск смысла, точного значения. И ес­ли следовать заповеди Г.У. Лонгфелло в стихотворении «Псалом Жизни» (прочитанном А.А. Липгартом нам, абитуриентам филологического факультета в 1996 году, и прочитанном так, что оно осталось навсегда в сердце, несмотря на то, что понимание его пришло далеко не сразу), то осознание того, что филологическая работа трудна, но это очень интересный и благодарный труд, придёт непременно: Let us, then be up and doing, With a heart for any fate; Still achieving, still pursuing, Learn to labour and to wait.

624

625

“

Филология — бесконечный поиск смысла, точного значения.

”

Василий Владимирович Хуринов Преподаватель кафедры английского языкознания, кандидат филологических наук. Основные публикации: «О речевой динамике научного сообщения» (2005), «Функциональностилистическая дифференциация англоязычных научных и газетнопублицистических текстов» (2008), «К вопросу о разграничении научного и газетно-публицистического стилей» (2008), «К вопросу о внутренней неоднородности газетнопублицистического стиля» (2008).

626

— Что вы думаете о прагматизме?

— Если исходить из общепризнанного представления о прагматизме как о внимании к «земным», бытовым мелочам, то надо сказать, что в этом плане я, наверное, мало отличаюсь от других. Никто не отменял тезиса о том, что бытие, в общем-то, определяет сознание. Я не идеалист, и комфорт, удобство, финансовая стабильность стоят для меня, пожалуй, на первом месте. Они не являются главным в моей жизни, конечно, но как-то трудно думать о душе и прочем, не имея крыши над головой и еды на столе. К сожалению, часто получается, что попытка решить чисто материальные проблемы, усилия, которые приходится для этого затрачивать, занимают бОльшую часть времени. Поэтому мне ближе слова Ф. Кафки: «Жизнь всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно». Если я, конечно, правильно понимаю эту цитату, то под жизнью Кафка как раз и понимает материальную составляющую нашего существования. И именно в погоне за комфортом, материальным благополучием мы и проводим львиную долю времени. Конечно, все мы брезгливо поджимаем губы, когда идёт такое противопоставление: «деньги — душа», 627

«Я понимаю прагматизм как умение позаботиться обо всех практических аспектах жизни, что в наше время совсем не просто.» Маргарита Михайловна Филиппова, поколение 1970–80-х годов

“

Я искренне завидую тем, у кого процесс добывания денег удачно связан с процессом получения новых впечатлений.

”

новый век \ поколение конца XX — начала XXI века

А. В. Хлопьянов

и акцент делается именно на деньгах, но что поделаешь, среди нас мало отшельников-подвижников, не все мы можем голодными спать на снегу и думать о вечном.

— Существует теория, что в Московском университете преподаватели делятся на три категории: инструкторов, просветителей и воспитателей. Согласны ли вы с этим утверждением? И к какой категории вы отнесли бы себя?

— моë мнение следующее. Возьмём, к примеру, меня. Я веду занятия практические. Моя ближайшая цель — стать как раз хорошим инструктором, чтобы мои занятия были для студентов максимально полезными, причём полезными именно с практической стороны. Чтобы они быстро и правильно освоили язык и могли его применять на практике. Конечно, хотелось бы быть и просветителем, но если я рассказываю студентам, как образуется Present Perfect и как он применяется, — просветитель ли я? Скорее всего, нет. Безусловно, я тоже стараюсь дать какие-то знания, не связанные непосредственно с языком, какую-то дополнительную информацию о мире, в котором мы живем, но не думаю, что это всё тянет на просветительскую работу. Что же касается воспитательства, то это удел семьи, в первую очередь, и школы. Мне же приходится работать с уже более-менее сложившимися личностями, а чтобы их воспитывать, нужно быть почти непререкаемым авторитетом. Чтобы попытки воспитания были успешными, надо быть человеком, которого можно и нужно брать себе в пример. Нужно быть уважаемым, и не за научные (или какие-либо другие) достижения, а уважаемым за характер, за моральные и нравственные качества. Нужно сначала заслужить это уважение, а потом уже воспитывать. Часто этот этап опускается, и уважения к себе требуют, скажем, априорно, исходя то из возраста, то из статуса. Лично у меня такая позиция всегда вызывала отторжение.

— Как вы ощущаете быстротечность времени?

— Мне кажется, этот вопрос вплотную связан с предыдущим. Поскольку обеспечение своего существования всегда связано с монотонным, рутинным… Слишком часто мы ловим себя на мысли, что «вот уже год прошёл или два, или десять лет, так незаметно…» Время бежит очень быстро, когда раз за разом автоматически делаешь одно и то же. К тому же постоянно не хватает новых или хотя бы ярких впечатлений. Я искренне завидую тем, у кого процесс добывания денег удачно связан с процессом получения новых впечатлений. Традиционно такими счастливчиками считаются люди творческие, писатели, художники и т. д. Не уверен, что так оно и есть на самом деле, но какая-то доля правды в таких стереотипах должна быть. Хотя бы с точки зрения обывателей. Если говорить об афоризмах, то мне ближе всего фраза Т. Манна: «Веди счëт каждому дню, учитывай каждую потраченную минуту! Время — единственное, где скаредность похвальна». Не могу похвастать, что во всём ей следую, но очень хотелось бы.

— Что для вас вечные ценности?

— Говоря о вечных ценностях, сразу хочется привести слова Линкольна: «Книги нужны, чтобы напоминать человеку, что его оригинальные мысли не так уж новы». Очень правильные слова, кстати. Не думаю, что могу прокомментировать своё отношение к вечным ценностям, не впав в высокопафосное философствование. Скажу кратко — единственная вечная ценность лично для меня — любовь.

628

629

дети победы \ поколение 1950—1960

Введение Предлагаемая читателю книга представляет собой материалы интервью с нашими собеседниками — преподавателями филологического факультета МГУ, которые любезно согласились участвовать в этой работе. Книга выстраивалась на основе трёх составляющих. Во-первых, нашим собеседникам была предложена подборка цитат, афоризмов великих людей. Во-вторых, мы задавали им тематические вопросы: «Что они думают о прагматизме, вечных ценностях, быстротечности времени, какие ценности хотят донести до своих студентов, в каком качестве выступают на педагогическом поприще и т. д.», а также другие вопросы. И третье, самое ценное, наши собеседники рассказывали нам о том, что их волнует и что дорого, о своих педагогических установках, открытиях, находках, о своих великих педагогах (мы постарались выделить это особо) и коллегах, о том, какую роль в их жизни играют Московский университет и филологический факультет. Читая комментарии коллег, видишь, насколько они ёмкие, афористичные, поскольку в них сконцентрированы многолетний опыт преподавателей, их мудрость. Мы постарались выделить эти замечательные места в тексте. В процессе работы над книгой нам было интересно сравнить ответы на наши вопросы, данные представителями разных поколений 630

631

дети победы \ поколение 1950—1960

преподавателей, людей, обладающих различным опытом и представляющих многие направления филологии. Эти мнения часто во многом совпадают или дополняют друг друга, а иногда являются диаметрально противоположными. При выполнении вёрстки мы попытались представить результаты нашего «сравнительного» анализа на страницах книги. Получилось, как нам кажется, интересно. Книга позволит абитуриентам и студентам лучше узнать, кажется, таких знакомых им преподавателей, убедиться в их преданности своему делу и Университету, благородстве помыслов, глубокой мудрости, любви к своим великим учителям и коллегам, трепетном, заботливом и бережном отношении к молодому поколению, судьба которого не перестаёт их тревожить. На наш взгляд, очень и очень многое можно позаимствовать у этих людей — их замечательный опыт поможет вам выстраивать свой путь в жизни и выбранной профессии, сохранять традиции и гордо нести высокое звание Выпускника Московского университета на любом поприще, всегда и везде.

632

633

О вечных ценностях

Наиглавнейшей вечной ценно-

стью, с моей точки зрения, является уникальный опыт ушедших поколений, опыт отрицательный и положительный, аккумулированный в культуре и науке. Но трагедия состоит в том, что приходящие в мир новые люди практически игнорируют этот опыт, продолжая наступать на старые грабли. И только немногим из них доступно глубокое понимание истории и человеческих отношений предшественников. Это избранные, которые с молодых лет озабочены идеей самостроения, самосозидания.

Алла Павловна Герасименко

«Золотое правило» нравствен-

ности, суть которого всем хорошо известна, является и моим руководством в жизни: «Не делай другому того, чего не желаешь себе». Или близкое по мысли — из Корана: «Всё хорошее и плохое, что вы делаете, вы делаете для самих себя». Людмила Олеговна Чернейко

Любовь — это и есть вечная цен-

ность, которая только и может оправдать наше существование. Георгий Константинович Косиков

Всё познается в сравнении, в

том числе и мера дарованной тебе благодати. Важно правильно расставить акценты и на фоне своих реальных и мнимых проблем вычленить компоненты подлинного счастья. Тогда будешь правильно понимать, как тебе повезло в этом мире: Московский университет, профессия, в которой хочется оставаться как можно дольше, коллеги, с которыми хочется общаться, ученики, которых хочется учить, и самый ближний, сокровенный круг… Евгений Васильевич Клобуков

…я считаю, что вечные ценности — это именно люди, с которыми мы живём, работаем, которых мы любим, которые любят нас, которые делают нашу жизнь полноценной.

Ирина Николаевна Кузнецова 634

О вечных ценностях

— Я придаю очень большое

значение принципу оптимизма. Оптимизм, который не совместим с опасениями, со страхами, который требует надежды, веселья и уверенности в том, что делаешь нужное дело и стоишь на двух ногах. Принцип оптимизма требует также определëнно й устойчивости: нельзя поддаваться, нужно сносить удары судьбы — они неизбежны. <…> И принцип оптимизма доходит до эпикурейского неприятия идеи смерти, ибо, как известно, человек к смерти не имеет никакого отношения: когда есть человек — нет смерти, когда есть смерть — нет человека. Они не встречаются, поэтому мой оптимизм носит всеобъëмлющий характер. Это мой жизненный принцип. Сергей Николаевич Кузнецов

Между тем, в жизни я руководству-

юсь другим пониманием свободы, которое сформировалось и живёт в моём сознании, а именно: свобода — это возможность бескорыстной деятельности.

Людмила Олеговна Чернейко

Такие материальные ценности, как,

например, здоровье, достаток, безопасность, которые удовлетворяют ограниченный список витальных потребностей человека, имеют значение постольку, поскольку создают условия для какой-то надвещной и надматериальной деятельности. Русский народ породил сентенцию «Сытое брюхо к учению глухо», но и голодное слышит не лучше. Людмила Олеговна Чернейко

Ценю должное и долг, которые

транслируются индивидууму его культурой. В рамках нравственных ориентиров ценностью для меня оказывается не просто человек, но человек как носитель должного, как Личность. А личность — это не природный объект, это артефакт, причëм автоартефакт, т. е. результат трудной работы человека над самим собой перед лицом культуры, в первую очередь тех нравственных идеалов, которые она выработала. Должного не достичь, но именно идеалы, образцы, (а не стандарты!) задают человеку высокую личностную планку.

Людмила Олеговна Чернейко, 635

О вечных ценностях

Проявляется бескорыстие

в поступках. Если человек способен на бескорыстную помощь, не ожидая ответных действий даже в виде благодарности, то и ему в самый неожиданно трудный момент жизни такая помощь будет оказана. Я выработала формулу, с которой мне в жизни легко: «Не благодарите меня, если я вам помогла, благодарите свою судьбу, которая водила моей рукой». Людмила Олеговна Чернейко

…Порядочность, внутреннюю и

внешнюю интеллигентность, априорное уважение к другому человеку — вот что я считаю непреходящими вечными ценностями. Применительно к нашему разговору — это непременное уважение к коллегам и студентам. Всегда стараюсь помнить, что не они — студенты — для нас, а мы для них.

Валерия Александровна Багрянцева

…кому же быть хранителем вечных ценностей, если не филологу?

Мне кажется, что у нас на факульте-

те есть ещё одна вечная ценность — это то, что у нас в нашей работе есть связь между поколениями. Мы дружим со студентами, чувствуем себя в единении с ними, с аспирантами и в то же время — с нашим старшим поколением. <…> И это единство поколений, мне кажется, — наша такая вечная ценность, которую нам дал филологический факультет. Это очень приятное чувство. Мы все как одна большая семья, где не чувствуется различий в возрасте и в мировоззрении. Елена Аркадьевна Галинская

Есть у меня и персональная, личная

«вечная ценность»! У нас в семье существует День открытых дверей. В этот день в наш дом приходят друзья, друзья друзей, мои выпускники самых разных… Это общение с близкими и дорогими людьми даёт надежду, что проживаешь свою жизнь не совсем зря!

Валерия Александровна Багрянцева

О вечных ценностях

…безусловно, круг чтения челове-

ка многое говорит о нём... Вспомним слова того же Бродского, обращённые ко всем нам: «Я не призываю к замене государства библиотекой — хотя мысль эта неоднократно меня посещала, — но я не сомневаюсь, что, выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не на основании их политических программ, на земле было бы меньше горя. Мне думается, что потенциального властителя наших судеб следовало бы спрашивать прежде всего не о том, как он представляет себе курс иностранной политики, а о том, как он относится к Стендалю, Диккенсу, Достоевскому...». Любовь Павловна Клобукова

Для меня вечная ценность — это в

первую очередь семья. И не просто в модели «он, она и дети», а в более широкой. У меня большая «родственная» семья, и я понимаю, что главное в моей жизни — успеть отдать своё тепло и заботу этим родным людям.

Главная ценность — это, конечно,

человеческая жизнь, но она, к сожалению, не вечная. Вот почему и надо ценить свою жизнь — не «проморгать» её. Но, с другой стороны, не надо особо обманывать себя надеждами на жизнь вечную: это недоказуемо. Религиозное сознание не может привести доказательств своих положений, хотя и опровергнуть это нельзя, потому что это не предмет знания, это предмет веры, и вот почему можно обмануться, и поэтому, хотя бы на всякий случай, надо помнить о том, что жизнь скоротечна. И тем она ценна.

Сергей Иванович Кормилов

Самая большая ценность в мире

— человек. А лингвистика — это наука о языке, а значит, и о человеке. Занятия языком способствуют не только более глубокому пониманию русской языковой картины мира, но и в конечном итоге — человеческой души. Лидия Васильевна Красильникова

Валерия Александровна Багрянцева

Майя Никитична Володина 636

637

О вечных ценностях

Когда началась перестройка, и стали

очень важны материальные моменты, я пришла к выводу, что для личностной ориентации существуют три доминанты: для одного — деньги, для другого — слава, для третьего — власть. В большей степени это относится к мужчинам <…> Но вдруг я поняла, что есть ещё и четвёртая доминанта — любовь. Любовь в широком смысле слова: любовь людей друг к другу. И есть люди (далеко не все), которым нужна любовь.

Татьяна Андреевна Михайлова,

Человеческая жизнь — вот ис-

тинная и непреходящая ценность. Если, оглядываясь назад и думая о времени, проведённом на моих семинарах и лекциях, студенты и аспиранты считают, что моя работа изменила их жизнь к лучшему, значит, миссия есть, и она выполнима!

Тамара Борисовна Назарова

Дело в том, что, помимо кризиса

экономического и финансового, в настоящее время мир столкнулся с куда более страшным и непреодолимым кризисом духовным и нравственным, переживаемым всей западной цивилизацией. Сейчас на наших глазах ломается система ценностей, сложившаяся двадцать веков назад, исчезают понятия греха и добродетели и разницы между ними. Юлия Леонардовна Оболенская

Итогом последней четверти века и

особенно так называемых «нулевых» годов в России стала не просто смена общественной формации или правящих элит — оказались размыты привычные представления о нашей национальной идентичности. Кто мы, куда и зачем движемся, гордимся или стыдимся своей истории, оценки которой за это время несколько раз менялись на прямо противоположные, как, собственно, и представления о морали и нравственности, о запретном и общественно полезном, об истинных и мнимых ценностях.

Юлия Леонардовна Оболенская 638

О вечных ценностях

Может быть, национальная идея,

Люди, которые выбрали филологию в

Юлия Леонардовна Оболенская,

Маргарита Михайловна Филиппова

Ваша идея создать эту книгу пока-

Ценность — это такое свойство объ-

поисками которой мы так озабочены, — это задача остаться человеком, сохранить чувство собственного достоинства, совесть и милосердие, а такой человек способен не только на воспроизводство рода и его прокормление. Он и страну свою поднимет, а сохранить достоинство страны будет для него так же важно, как собственное достоинство. Да и мир вокруг него не будет вызывать у него зависть, злобу или подобострастие — ведь это чувства униженных и слабых.

залась мне очень важной, в том отношении, что, касаясь вопроса о высших ценностях, вы как раз затронули то, что является очень важным для современного общества. Ольга Александровна Сапрыкина

...для меня способность мыслить и

желание это делать являются ценностями. Вопрос в другом: приносит ли это счастье?

Дмитрий Борисович Гудков

качестве своей профессии, занимаются вечными ценностями, в первую очередь. Они просто-таки вынуждены их понимать, разбираться в них, потому что это часть их профессии. Для них глубоким значением наполнены такие понятия, как: добро, красота, душевность, вечное, возвышенное, честь, совесть, благородство, правда, истина, щедрость, благо. И множество других понятий, разобраться в которых, понять, осознать и вникнуть них помогает именно филология.

екта (абстрактного или материального), которое, воспринимаясь субъектом как некоторое благо, мотивирует его на определённые поступки и решения. Ценности, как известно, образуют системы. Не совокупности, не структуры, не перечни, а системы! Значит, между ценностями есть какие-то взаимосвязи, соподчинения, иерархии. Вот здесь-то собака и зарыта.

Валерия Владимировна Смолененкова 639

О вечных ценностях

Мне даровано всё, что для многих — мечтаний предел.

Мне заказано то, что имеет любой, и не боле. Прав Ты, Господи: если Ты так захотел, Покоряюсь во всем твоëй воле.

Я взыскую лишь мудрости — множить тот дар всеблагой, Неотступно идти предначертанной свыше дорогой, Усмиряя гордыню, не мертвея душой, Не завидуя ближним — по-иному отмеченным Богом. Андрей Александрович Липгарт

640

641

Высказывания, связанные с Университетом и филологическим факультетом

Высказывания, связанные с Университетом и филологическим факультетом

Московский университет воз-

ник в эпоху господства просветительских взглядов на роль и место человека в мире. Александр Андреевич Смирнов

Университет — это нечто объеди-

няющее, универсальное, единое. По крайней мере, разные науки, разные факультеты должны в большей степени общаться между собой. <…> возможности общения, которыми располагает Университет, грандиозны! Общение — великая вещь, и необходимо расширять его круг. Лидия Андреевна Колобаева

Я, например, от профессии получаю

полное удовлетворение, и если бы меня спросили, что бы я хотела ещё делать, я бы сказала, что хочу заниматься тем же самым, потому что для меня этот труд — радость. Я даже не считаю его трудом, это моё существование, моя жизнь, в этом я сама себя реализую.

Наталия Александровна Соловьёва

Я считаю познание самого себя

очень важной частью становления человеческой личности в Университете. Мне представляется, что именно здесь происходит приобретение координат существования. Каких? Здесь и сейчас, понятое как сегодняшний день, завтрашний день, здесь и сейчас как время, которое так или иначе каждый человек выражает. Но есть ещё гораздо бОльшие координаты, чем даже наше время, — координаты, заданные как раз тем миром познания и знания, которые получают студенты. Это, в общем, координаты Вселенной, координаты вечности. И здесь в познании самого себя человек прежде всего обретает осознание собственной ценности. Это очень важный момент! Ольга Григорьевна Ревзина

Я и теперь, спустя 45 лет после по-

ступления в МГУ, продолжаю считать наш Университет самым лучшим местом, где стоит получить диплом об окончании высшего учебного заведения.

Вот, наверное, я могу… пожелать

каждому, кто оказывается в стенах Университета: за это быстротечное время (потому что 5 лет — это очень недолго) успеть совершить такую работу души, сформировать свой внутренний мир, сделать его интересным, насыщенным, дорожить этим миром и с этим потенциалом выйти в дальнейшую жизнь.

Ольга Григорьевна Ревзина

Я очень люблю Университет. Я считаю,

что университетское образование, наше образование, — это очень важная вещь, и для меня слова А.П. Чехова «Вы же человек университетский» — не пустой звук. Человек должен во всех жизненных ситуациях это помнить. И та культура, которую люди получают и до Университета, и в Университете, должна пронизывать всю их жизнь и поведение в самых обычных ситуациях в обычной жизни.

Марина Афанасьевна Косарик

Планка, которую я сам создал в своей

голове для Университета, очень высока. И я считаю, что в голове у каждого, кто здесь работает и учится, такая планка должна быть. Это здание нужно воспринимать как храм...

Марклен Эрикович Конурбаев

Главная ценность, если говорить

про Университет, — это образование. Причём, в отличие от наших партий и правительства, я не считаю, что образование должно быть практически ориентированным. Меня очень пугают студенты, которые подходят и спрашивают: «А зачем вы это рассказывали? Где нам это пригодится?» Мне представляется, что образование само по себе является ценностью, а его прагматические привязки, чисто практические, — это всё от лукавого. Если у человека есть системные знания, фундаментальное образование, если у него есть способности учиться и получать знания, то он будет ориентироваться в любой области.

Дмитрий Борисович Гудков

Евгений Васильевич Клобуков

642

643

Признания в любви

Об университетском образовании и научной школе

Высказывания, связанные с Университетом и филологическим факультетом

…университетское образование (любое, не только наше, гума-

нитарное, филологическое) зависит прежде всего от того человека, который приступает к этому учению. Можно быть исключительно талантливым педагогом, невероятно знающим человеком на преподавательском посту, но если ваша паства не стремится к знанию и не способна работать, — увы, результат будет минимальный <…> преподаватель, наставник, может показать вам путь и способ, дать в руки орудие труда, с помощью которого вы можете получить желаемые плоды, но если вы не в состоянии, не готовы трудиться и не готовы сами к знанию, то никакое блестящее, университетское, продуманное глубочайшим образом образование не сможет вам дать действительно того уровня, который мог бы назваться университетским.

Ирина Марковна Магидова

Думаю, не ошибусь, если скажу, что у

выпускников МГУ сохранилось в памяти то счастливое мгновение, когда они в списках зачисленных увидели свои фамилии. Валерия Федоровна Васильева

Университет даёт мне учеников,

более свободных в своём мышлении, чем в пединститутах. Всё-таки в педагогических институтах мыслят «как надо», «как правильно», то есть они не свободны в своем мышлении. Они должны быть привязаны к какому-то руководителю, к какой-то концепции, школе, учебнику, но сами они двигаться не могут. Академик впоследствии должен мыслить без посредника. Он должен знать, кто и что сказал. И поэтому, если говорить о людях, которые могут, то это, скорее, люди с университетским образованием, так как МГУ даёт более свободных в своем мышлении людей. Надежда Константиновна Онипенко

Высказывания, связанные с Университетом и филологическим факультетом

Когда я общаюсь со студентами, я по-

нимаю, что они ни в коей мере не стали хуже. Наша молодёжь, что меня очень радует, совершенно не потеряла патриотизма и интереса к учебе. Эти ребята способны критически относиться к тому, что нас окружает, и тонко чувствовать всё то, что происходит за стенами Университета. Несмотря на то, что учиться у нас очень тяжёло, студенты сознательно идут к нам, так как понимают, что при таком объёме знаний они получат очень хорошую базу: то, что мы называем даментальным образованием.

Ольга Викторовна Александрова

В высшей школе (институте, уни-

верситете) преподаватель за неудачу своих подопечных «не отдувается», в отличие от школы средней. В Университете, по моим наблюдениям, действует следующее правило: «сколько подопечный (т. е. студент) взял знаний от преподавателя, а не сколько преподаватель студенту дал». Преподаватель обязан отдавать свои знания по максимуму, а студент в такой же мере их должен брать. Людмила Олеговна Чернейко

644

Мне лично очень повезло. Я счастли-

вый человек, потому что моя жизнь связана целиком с Московским университетом и с филологическим факультетом.

Ирина Николаевна Кузнецова

…принадлежность к научной

школе — это огромное достижение и достоинство таких важнейших научных центров, одним из которых является наш Московский университет. Это редчайшая привилегия, которая дана немногим, особенно сейчас, когда так много различных новых вузов, которые не имеют этих школ, не имеют этих чётких отработанных систем, принципов и фундаментальных положений, на которые всегда можно опереться при дальнейшем исследовании. Ирина Марковна Магидова

Когда я была начинающим преподава-

телем, я чувствовала опустошение после занятий. Я отдавала много сил, энергии. Сейчас происходит обратный процесс. Приходя в Университет, я заряжаюсь от студентов.

Ирина Александровна Гапонова 645

Высказывания, связанные с Университетом и филологическим факультетом

Для меня высшая ценность — некое

морально-этическое и нравственное образование человека. Потому что образование само по себе — это некий технический момент, которому можно научить практически любого человека, если у него нет каких-то уж очень существенных отклонений, физических или иного характера. А морально-нравственное, этическое образование — это именно та функция, которая очень важна, особенно в Университете, и которая выражена на нашем филологическом факультете очень ярко.

За пять или восемь лет (включая

аспирантские годы) трудно постичь все тонкости филологии (будем откровенны, это практически невозможно); за это время Университет лишь открывает оглавление великой книги, имя которой «Наука», и учит искать и находить то, что действительно нужно сейчас, а что пригодится после, когда трудные годы студенческой жизни превратятся в ряд бесконечно дорогих воспоминаний. Александр Владимирович Хлопьянов

сказали бы, что им ничего не пригодилось из того, что они выучили. Пусть даже они не цитируют Святого Августина и уже забыли, что происходит в 18-й главе Джеймса Джойса, но Университет структурирует мозги и формирует подход к жизни и к любому материалу.

Университетский преподаватель и традиции Нужно пытаться сделать усилие, чтобы знание было глубоким и хорошим, потому что если все знания поверхностны, то нечем будет поделиться, нечего будет передать другим. Преподаватель должен уметь порождать новое знание, чтобы делиться с другими. Университет как раз и прекрасен отсутствием нравоучений, а преподаватель своим примером «зажигает» и увлёкает сердца.

Мария Александровна Смирнова

Татьяна Андреевна Комова

Мария Александровна Смирнова

...у нас нет выпускников, которые

Высказывания, связанные с Университетом и филологическим факультетом

В МГУ преподаватели искренне

любят свое дело, работают не из-за выгоды, а отдают себя целиком своей профессии. Моя профессия одновременно является моим хобби. Ирина Александровна Гапонова

Сейчас, когда я думаю о нашем

Университете, я всё больше и больше убеждаюсь, что его самая большая ценность — это студенты. Студенты — это огромный потенциал Университета. На всех факультетах студенты очень хорошие. Они очень мотивированы в своей учёбе. Они хотят быть современными специалистами, хотят работать современными методами в современном мире, и наша основная задача — подготовить их к этому, научить учиться, поскольку современное общество, основанное на знаниях, предполагает процесс обучения в течение всей жизни.

Татьяна Владимировна Юдина

...преподавать можно, только лишь

отдавая свои знания и частичку души. Равнодушный к студенту человек не сможет по-настоящему научить, а без ясного миропонимания, без осмысления того стержня, на котором строится наша жизнь, невозможно передать другому сколько-нибудь системные знания, расставить верные акценты.

Анна Александровна Данилова

Те наши выпускники, которые

приходят (а приходят они очень часто, многие из них уже разъехались по городам и весям), они всегда благодарят не только за знания, хотя и за знания тоже, но ещё и за элемент общения. К сожалению, есть обратная сторона медали. Многие выпускники, которые уходят работать в фирмы, не могут там работать, потому что они привыкли к определённому уровню общения, которого там нет, и они возвращаются (в разных ипостасях) на преподавательскую или исследовательскую работу.

Александра Григорьевна Анисимова 646

647

Высказывания, связанные с Университетом и филологическим факультетом

Существует университетская тра-

Университет — это одна большая

диция. На кафедрах работают преподаватели, закончившие филологический факультет. Нас воспитывали наши профессора и преподаватели, и мы теперь воспитываем молодёжь. Создается определённая университетская аура. Либерализм, демократичность всегда были характерны для Московского университета.

семья, и где бы я ни оказалась, я всегда смогу понять: да, этот человек из Университета. Он профессионал, он честен, он дружелюбен, хорошо относится к людям, и, по-видимому, именно это и удаётся сохранять Университету.

Ирина Александровна Гапонова

даватели должны быть пассионарными. Я сам насквозь пассионарный. Конечно, преподаватели должны быть молодыми не по возрасту.

Чем преподаватели университе-

тов принципиально... отличаются от учителей и преподавателей других вузов?» <...> Дело в том, что преподаватель — а тем более профессор университета— это в нормальном случае ещё и учёный, то есть тот, кто самостоятельно вершит науку, решает её проблемы, кто имеет собственное мнение по тому или иному вопросу и в состоянии передавать знания и методы их получения из первых рук.

Алексей Михайлович Белов 648

Ольга Александровна Сапрыкина

Я считаю, что в Университете препо-

Марклен Эрикович Конурбаев

Быть абитуриентом, студентом, аспи-

рантом и преподавателем Московского университета — это не только почётно, но и в ряде случаев крайне приятно, что проявляется в особом внимании со стороны непричастных. И в то же время такой статус обязывает соответствовать высоким стандартам Университета... Александр Владимирович Хлопьянов

Высказывания, связанные с Университетом и филологическим факультетом

Когда человек входит в стены Универ-

ситета, у него нет ощущения, что сейчас начнётся работа, которую нужно выполнять как повинность какую-то. Есть чувство, что все мы здесь находимся в огромном интеллектуальном клубе: люди ходят, общаются, чувствуют, живут. Потом проходит пять или более лет. Учёба оканчивается, и они выходят отсюда, горя огнём определённого цвета и силы. И горят всю жизнь! Как же это получается?

Марклен Эрикович Конурбаев

Университетская модель взаимоотношений ...хотелось бы сохранить исконную модель — университетскую модель взаимоотношений студентов и преподавателей: корпорация, единомышленники, объединившиеся во имя общей цели, во имя развития знания, во имя поиска научной истины.

Мы люди одного факультета. Мы —

МГУ, и мы должны друг друга поддерживать. Очень важно знать корни науки — науку в лицах. Важно осознавать, что фундамент нашего факультета очень и очень глубокий, и я всегда стараюсь рассказать своим студентам, что я сама видела, и всегда говорю, что у нас по коридорам ходят живые легенды.

Елена Алексеевна Нефёдова

Мне также кажется, что образование,

которое получает человек на филологическом факультете, имеет такую специфику: через знание и через познание формируются какие-то максимы, система ценностей, которые человек избирает для себя. Дальше он должен понять, кто он, что он есть, что есть хорошо, что есть такое, что может и должно быть исправлено.

Ольга Григорьевна Ревзина

Татьяна Владимировна Юдина

О филологическом факультете 649

Высказывания, связанные с Университетом и филологическим факультетом

…единство поколений, мне ка-

жется, — наша такая вечная ценность, которую нам дал филологический факультет. Это очень приятное чувство. Мы все как одна большая семья, где не чувствуется различий в возрасте и мировоззрении. Мне кажется, что это очень важно. Елена Аркадьевна Галинская

…работа на филологическом факуль-

тете МГУ, на кафедре русского языка, даёт возможность и силы учиться всю жизнь, стремиться к познанию истины, за что я очень благодарна родному факультету. Елена Васильевна Петрухина

Высокая наука служения литерату-

ре, культуре, филологии не востребована сейчас в обществе. <...> Может быть, не так уж и важны литературоведение или же дебри лингвистики, чтобы, выйдя из стен филфака, кого-то более или менее успешно «пиарить»? Бог весть… Михаил Михайлович Голубков

650

651

О прагматизме

Думаю, что на Руси с прагматиками

надежд связывать не стоит: не тот менталитет у подчинённых. Хорошо, что у нас прагматиков мало, но и те немногие, которые есть, вреда стране принесли на десятилетия. В России прагматик не годится на роль кризис-менеджера, потому что он одномерен, без души и широты чувств, имеет статистический ум, не вживлён в социум, любит субъективно понимаемое дело, но при этом не видит человека и не хочет его знать. Алла Павловна Герасименко

…прагматизм не стоит понимать

узко, и надо быть готовым отвечать на самые разные жизненные вызовы, на самые разные и неожиданные повороты в собственной судьбе — вот тогда прагматизм, понимаемый широко, можно взять на вооружение. Опять же с течением лет приходит понимание того, что польза, извлекаемая исключительно для себя, не приносит удовлетворения. Когда ты понимаешь, что ты полезен другим, что дела твои значимы для широкого круга людей, — тогда прагматизм, понимаемый в широком смысле слова, приносит удовлетворение.

Владимир Борисович Катаев

Прагматическое мышление ко-

Иногда бесполезные вещи приносят

варно, в нём таится начало, разрушающее духовный мир личности… Устоять перед его агрессией помогают чувство ответственности, самоконтроль, бескомпромиссная требовательность к себе, нравственные устои — залог «самостояния человека».

радость, удовлетворение. Однако бесполезными они кажутся только на первый взгляд, в действительности они приносят пользу для сознания, для мироощущения. На мир смотришь иначе, если придаешь цену таким явно бесполезным вещам.

Елена Георгиевна Руднева

Владимир Борисович Катаев

О прагматизме

Я себя к прагматикам не отношу.

Прагматик — это человек, для которого важны польза, практика, собственный интерес. Наше поколение и то, которое идёт за нами, очень отличаются от нынешнего поколения, даже тридцатилетних, двадцатипятилетних. Для них собственный интерес, самоутверждение, успех — на первом месте. Это такой индивидуализм в современном проявлении, насколько это возможно в нашей жизни. Асия Яновна Эсалнек

Нужно во всём уметь находить золо-

тую середину. Быть чистым прагматиком нельзя. Человек должен во что-то верить, должен отстаивать какую-либо идею, и более высокие требования предъявлять лучше к себе самому. Конечно, излишний прагматизм раздражает — когда человеку больше всего хочется что-то получить от жизни, думать в первую очередь о себе, а не о деле. Неправильно ни с кем в этой жизни не считаться.

Владимир Михайлович Алпатов

филологическом факультете, не отличаются особым прагматизмом. <…> Я довольно далека от прагматизма. Прагматика близка мне только в лингвистическом смысле… Наталия Евгеньевна Ананьева

…всё-таки у меня не создаётся впе-

чатления, что деловые люди действительно приносят больше толку, чем добродетельные. Мне кажется, что в современном мире вес добродетельных людей намного больше, чем вес деловых.

Наталья Борисовна Гвишиани

Будем под прагматизмом понимать

некий культ её величества Пользы. Что ей противопоставить, какой антоним подобрать? Человек простого сознания скажет: конечно же: вред. Оппозиция: полезно — вредно, полезный — вредный. Склонный к парадоксализму интеллектуал ответит иначе — бинарная оппозиция: польза — красота. Причём не надо возвеличивать первую.

Александр Анатольевич Илюшин

В принципе, все, кто преподают на 652

653

О прагматизме

Чем культурнее население, тем

богаче оно живёт, если уже это привязывать к экономике и прагматике. Марина Афанасьевна Косарик

Говоря о нашем ремесле и прагматиз-

ме, скажу, что прагматизм как опора на опыт, безусловно, важен в методологии, если не в преподавании — то в методике преподавания. Но древнерусская литература как дисциплина у нас на факультете фундаментальная. Ведь каждый студент и первокурсник знает, зачем он изучает английский язык, — тут с прагматизмом всё понятно. А когда дело доходит до основополагающих предметов, то мне кажется, что у иного первокурсника может возникнуть вопрос: «Зачем всё это?» И не получив в руки такого нужного инструмента, как древнерусская литература, этот прагматик может весьма поверхностно, не понимая всей глубины текстов и творчества, изучать и Лескова, и Мельникова-Печерского, и Ремизова и т. д. То есть писателей, которые бросали свой творческий взгляд на прошлое нашей книжности. Алексей Аркадьевич Пауткин 654

Корни погони за «выгодой» ле-

жат в явлении, которое на церковном языке называется гордыней, на языке фрейдовского психоанализа — нарциссизмом, а в обыденном словоупотреблении — эгоизмом. Нарциссизм, говорит Фрейд, проявляется тогда, когда другие люди существуют для человека лишь постольку, поскольку способны служить средством удовлетворения его потребностей. Если нарциссизм не компенсируется способностью любить чтонибудь (и, главное, кого-нибудь), кроме самого себя, то он оборачивается самой настоящей бедой. Георгий Константинович Косиков

О прагматике могу сказать следую-

щее: прагматика нашей жизни, нашего труда — это наши ученики. Это те, кого мы воспитали своими руками. Они теперь работают рядом с нами, преподавателями. Они работают на всех факультетах Московского университета и во всех вузах Москвы, которые так или иначе связаны с филологией: РГГУ, МГИМО, Педагогическом институте. Ирина Николаевна Кузнецова

О прагматизме

Студенты сейчас стали более праг-

матичными. Они стали понимать, для чего им всё это нужно: диплом МГУ, знания. У меня за последние годы почти не было случаев, когда люди отказывались отвечать на занятиях, несмотря на то, что у меня достаточно демократичная атмосфера на занятиях. Сейчас мне кажется, что студенты даже во многом стали серьёзнее относиться к своему образованию. Елена Алексеевна Нефёдова

Для прагматика успешность лю-

бого действия составляет критерий его истинности. Практическая польза отождествляется с истиной. Прагматизм не соответствует религиозному взгляду на человека, так как учитывает только действенность разумного, оставляя в стороне чувства, волю и инстинктивные порывы человека. Прагматик постоянно смешивает логические и психологические моменты своего поведения.

Александр Андреевич Смирнов

Если Аристотель усматривал отличие

человека от животного в том, что первый добровольно без всякого принуждения стремится к бескорыстному и радостному познанию окружающей реальности, взятой во всей совокупности её составляющих, то прагматики исходят из релятивистского учения Протагора о человеке как мере всех вещей. Александр Андреевич Смирнов

…не всё измеряется деньгами

и выгодой, тем более деятельность педагога, который формирует личность человека! Это дело общесоциальное, общечеловеческое и общегосударственное. Точно так же и интеллектуальный потенциал не измеряется какими-то материальными ценностями. Это сокровище, которое принадлежит всей нации…

Наталия Александровна Соловьёва

…я всю жизнь занимаюсь тем, что

мне нравится. Я не пытаюсь получить какой-то сверхприбыли от того, чем я занимаюсь, потому что это невозможно, да и стремлений у меня таких нет. Елена Аркадьевна Галинская 655

О прагматизме

Прагматизм — сейчас модный тер-

мин, потому что люди стремятся к успеху, к карьере. Раньше слова карьера, карьеризм имели сугубо отрицательную, негативную окраску. <…> Стремление к карьере, к быстрому успеху свойственно молодым людям, это естественно. Но как и какой ценой достигается успех? Если говорить о специальности филолога, то <…> узкий прагматизм, проявляющийся, например, в выборе модной темы, в чтении нужных только для экзамена книг, ненадёжен, может подвести. Может быть, именно не отмеченная звездочкой книга подскажет вам ваш путь в науке?

Лилия Валентиновна Чернец

…мироощущение прагматичного

человека состоит из постулатов, а жизнь строится на случаях, отступлениях от правил. И прагматичный человек, который верит только в расчёт, план, нередко может потерпеть крушение, потому что любая жизнь многообразнее, чем прагматическое представление о ней.

Олег Алексеевич Клинг 656

…я считаю, что не надо бояться отойти от того, что ты хочешь, и полюбить то, что приходится делать, ведь из этого может получиться польза для человека. И вообще я считаю, что человек не должен заниматься одним и тем же делом всю жизнь — надо менять и место работы, и направление своей деятельности, иначе наработанные шаблоны мешают росту человека. Мария Владимировна Шульга

О прагматизме

Что касается прагматизма, то

его не стоит понимать карикатурно, как, например, озабоченность грубоутилитарной сиюминутной выгодой. В «благородном», философском понимании прагматизм подразумевает умение критически соотносить формы и средства деятельности с меняющимися обстоятельствами, а также с желаемым результатом, ближайшим и отдаленным.

Прагматизм — это явление двой-

ственное. Романтическая традиция считает, что это некое отрицательное качество. Но прагматизм может обернуться и другой стороной, когда он, например, реализуется в творчестве поэта. Иногда это именуют рационализмом. Таким поэтом-прагматиком, рационалистом был В.Я. Брюсов.

Олег Алексеевич Клинг

Татьяна Дмитриевна Венедиктова

В жизни людей нашего возраста не

часто увидишь прагматизм, так как все мы, в общем-то, выросли романтиками и с пренебрежением относились именно к прагматической стороне, но я считаю, что это явление очень полезное, нужное. Особенно важен прагматизм в лингвистике, ведь невниманием к практической стороне функционирования языка наша советская лингвистика отличалась особенно. Она была слишком теоретична, высоколоба и даже в тех работах, которые были ориентированы на пользователя (словари, грамматики), интереса этого пользователя не учитывала.

…в моей профессиональной жизни

Да, я прагматик. Но не в том смыс-

прагматизма никогда не было, потому что я занимаюсь историей языка. Я начала заниматься историей языка на втором курсе: я читаю рукописи, сижу в архивах, восстанавливаю фонетическоморфологическую систему того или иного века, и это такая деятельность, которая не даёт тех результатов, которые привели бы к получению какой-то выгоды. На мой спецсеминар студенты приходят ради науки.

ле, что стараюсь из всего извлечь для себя какую-то пользу. Просто для меня всегда важен положительный результат той деятельности, которой я занимаюсь. Наверное, это диктуется самой моей профессией. Ведь я преподаю русский язык иностранцам, а они приходят на урок с вполне определёнными целями: научиться говорить, писать, слышать и понимать — научиться общаться на русском языке. И я как преподаватель должна оправдывать их ожидания.

Елена Аркадьевна Галинская

Любовь Павловна Клобукова

Мария Владимировна Шульга 657

О прагматизме

Вы видите, я опрометчиво поступаю и не очень стремлюсь к идеалам бытовым. Михаил Михайлович Голубков меня спрашивал: «Сергей Иванович, вы хотите быть богатым?» Я отвечал: «Нет, не хочу». После чего он поинтересовался: «Почему?» Я отвечал одним словом: «Хлопотно…», потому что счастья богатство не приносит, оно приносит новые заботы.

Сергей Иванович Кормилов

Для меня прагматизм — это ког-

да человек делает не то, что ему хочется, а то, что он считает нужным делать. И иногда в это может входитьажесевдоудовольствие: общение со знакомыми — потому что это нужно, занятие спортом (лыжи, бассейн) — потому что это полезно для здоровья.

Татьяна Андреевна Михайлова

Понятие прагматизм надо бы считать амбивалентным: то есть можно говорить о дурном прагматизме и хорошем прагматизме.

О прагматизме

Прагматизм в хорошем смысле

Я как преподаватель с большим стажем

вижу, к сожалению, как многие люди увлёкаются, начинают заниматься чемто, что совершенно ничего не даёт им в дальнейшем. Обучение на филологическом факультете призвано не только дать определенные знания и профессиональные навыки, но и даёт возможность из забавы, например, обучить людей легко и быстро писать, брать интервью, расшифровывать их. Даже тот факт, что по разным иностранным языкам нужно делать определённые задания, развивает такие качества, как обязательность и деловитость, которые могут потом пригодиться в любой профессии.

Преподаватель, я бы сказала, не

просто может, но и должен быть прагматичным. Если иметь в виду выполнение программы, которую, слава Богу, ещё никто не отменял, а не настрой исключительно на «светлые головы». А «средние» и «слабые» — как-нибудь сами... Тамара Фёдоровна Теперик

Как вы понимаете, я думаю, что

вой хорошей религии, лишившись своей национальной и религиозной основы — англосаксонского протестантизма, на мой взгляд, ещё долго будет нуждаться в рекламе и в особой тактике внедрения в широкие массы.

прагматизм в хорошем понимании этого слова вечным ценностям не противоречит. Потому что преподавание всегда, во все времена — это передача того, что знаешь, тому, кто этого ещё не знает. Знание — это вечная ценность. Если наслаждаться только собственным знанием, не стремясь его передать другим, как бы трудно это иногда ни было, то это не прагматизм. Прагматичнее, в общем, передавать. Что я и стараюсь делать. Тем более, что есть примеры, которым особенно хочется подражать.

Юлия Леонардовна Оболенская

Тамара Фёдоровна Теперик

Татьяна Андреевна Михайлова

Прагматизм в качестве такой но-

этого слова — это не так уж и плохо. Я понимаю прагматизм как умение позаботиться обо всех практических аспектах жизни, что в наше время совсем не просто. Жизнь непредсказуема и невероятно сложна…

Маргарита Михайловна Филиппова

Я знаю массу весьма прагматичных

филологов. Мне кажется, филология просто помогает человеку лучше понять самого себя, и, если у человека в характере доминирует прагматизм, он всегонавсего быстрее осознает это и сможет поставить этот самый прагматизм на службу своим жизненным целям, вот и всё. Одним из достоинств филологии я считаю то, что она как раз и помогает человеку быть прагматичным в хорошем смысле этого слова. Я знаю многих филологов, про которых приятно сказать, что это люди, жизнь которых наполнена глубоким смыслом.

Маргарита Михайловна Филиппова

Сергей Александрович Ромашко 658

659

О прагматизме

Прагматизм нашей жизни удиви-

тельно парадоксален, и наиболее точно он выражен в словах Св. Максима Исповедника: «Мое — лишь то, что я отдал». Эти слова верны для любой сферы нашей жизни — именно на этом и основан труд преподавателя. Человек, который стремится максимально закрыть себя от аудитории, не поделиться ничем сверх установленной программы, сухо и безучастно пройти по учебнику несколько упражнений и, выйдя из аудитории, забыть про своих студентов, — никогда не будет хорошим педагогом. И наоборот, выкладываясь максимально, стараясь дать как можно больше, только так и можно профессионально расти самому.

Анна Александровна Данилова

Общество стало более потреби-

тельским и прагматичным — знание является не самоцелью, а средством к достижению цели. Раньше знание было самоцелью для студентов, и я, к счастью, успел таких студентов застать. Дмитрий Афанасьевич Яламас

660

Прагматизм — это здоровое отно-

шение к жизни, при котором нет завышенных ожиданий ни от собственной деятельности, ни от деятельности других людей. Зато есть холодный расчёт по отношению к тому, что последует из ваших действий, из той ситуации, в которой вы находитесь. Это и есть прагматизм в моём понимании.

Дмитрий Евгеньевич Афиногенов

В отличие от Шерлока Холмса, я

считаю, что лишних знаний не бывает. Прагматизм не должен пониматься вульгарно: это мне полезно — и это я буду учить, это мне бесполезно — и этого я учить не буду. Столько примеров, когда очень нужными оказывались те предметы, которые мы считали бесполезными, а вовсе не те, которые мы таковыми считали. Полезными могут оказаться даже самые абстрактные знания, потому что не известно, когда выстрелит то или иное ружье.

Ольга Юрьевна Панова

О прагматизме

Наше время — время прагматиз-

ма. Прагматизм торжествует во всем: в частной, общественной, социальной жизни, в образовании, в сфере политики. Прагматизм не скрывается, а открыто декларируется — как своего рода доблесть, как умение трезво смотреть на жизнь. И это чудовищно, потому что коренным образом обедняет бытие.

Михаил Михайлович Голубков

Прагматизм в моём понимании —

жизненная философия, ориентированная на действия, практическую деятельность. Это не значит, что такая деятельность сугубо утилитарна. Она может быть духовной, настроенной на вечные ценности, может иметь своей целью глобальное или частное улучшение мира вокруг. Но это — деятельность, стремление собственным поведением изменить ту часть реальности, с которой ты не можешь смириться.

Елена Николаевна Ковтун

я понимаю прагматизм достаточно

узко. Мне кажется, что не стоит расширять прагматизм до какого-то большого философского понятия, которое охватывает все сферы жизни. Можно быть прагматиком, как говорят итальянцы, in suo piccolo, в своём маленьком мире.

Мария Александровна Смирнова

Можно быть прагматиком в том, что

касается твоего дома, быта, грубо говоря, того, что у тебя лежит в холодильнике, что ты ешь и как ты это ешь. <…> Для меня прагматизм заключается в этом. Прагматичным нужно быть до такой степени, чтобы твоё существование было опрятным и комфортным. Мария Александровна Смирнова

Материальные потребности,

мне кажется, для человека интеллектуального не играют первостепенной роли. Это уж скорее материальная потребность в том, чтобы приобрести книжку у букиниста. Если денег не хватает, то это, конечно, проблема. Мария Александровна Смирнова 661

О прагматизме

Быть прагматичным в плане полу-

чения знаний — это значит уметь приспособить их под себя так, чтобы уметь их потом использовать не буквально практически, то есть это некая способность шевелить мозгами. В этом смысле нужно быть прагматичным, приходя в Университет, а не в том плане, что «даст ли мне эта профессия хорошую зарплату».

Мария Александровна Смирнова

Действительно, прагматизм, пони-

маемый мною как примат эмпирических ценностей и утилитарных интересов, находится в известной степени в оппозиции к вечным, обычно представляемым абстрактно, духовным, высоким («вечным») ценностям. И вот эта самая антитеза приобретает особую остроту в ситуации выбора и ускользающего времени.

Никто не отменял тезиса о том, что

бытие, в общем-то, определяет сознание. Я не идеалист, и комфорт, удобство, финансовая стабильность стоят для меня, пожалуй, на первом месте. Они не являются главным в моей жизни, конечно, но как-то трудно думать о душе и прочем, не имея крыши над головой и еды на столе. К сожалению, часто получается, что попытка решить чисто материальные проблемы, усилия, которые приходится для этого затрачивать, занимают бОльшую часть времени.

Василий Владимирович Хуринов

Валерия Владимировна Смолененкова

662

663

664

665

Кто же всё-таки преподаватель в Московском университете: инструктор, просветитель или воспитатель.

Ну, меньше всего, наверное, хочется

быть инструктором, потому что это что-то ужасное. Ведь инструкция может быть и неодушевленной, её тоже можно прочитать и понять, что необходимо для того или иного рода деятельности. А вот что касается воспитателя и просветителя… А можно ли их разделить? Альберт Петрович Авраменко

[Преподаватель] и то, и другое, и

третье. Но самые лучшие преподаватели — те, в которых студенты чувствуют, что они готовы отдать себя, свои знания и опыт. К таким преподавателям относятся Сергей Михайлович Бонди, замечательный пушкинист; Андрей Данатович Синявский, Александр Николаевич Соколов. Они были и просветителями, и преподавателями. Они не только преподавали умения в узкоспециализированной области, но и определяли взгляд на жизнь. Если студент может что-то взять от преподавателя, то пускай это будет взгляд на жизнь, мировоззрение. И пускай именно такой преподаватель соответствует своему званию.

Владимир Борисович Катаев 666

…преподаватель должен быть и

преподавателем, и воспитателем, и инструктором в какой-то мере, потому что предостеречь от чего-то тоже требуется. Но считать это деление истиной, на мой взгляд, — упрощённое представление о преподавательской деятельности, так как преподаватель — фигура, объединяющая в себе разноприродные начала.

Альберт Петрович Авраменко

Если наша работа заключается в

воспитании следующего поколения, то все мы стараемся вложить в своих учеников и нравственные основы, и наши идеи, и побуждения, потому что мы двигали и рождали науку, стремясь к этому. Галина Александровна Золотова

Когда студенты на семинарах расска-

зывают о том, что их затронуло, о том новом, что они для себя открыли, они преображаются, а я счастлива, что причастна к этому.

Майя Никитична Володина

Кто же всё-таки преподаватель в Московском университете: инструктор, просветитель или воспитатель.

С моей точки зрения, педагог —

слишком пафосное, может быть, слово. Преподаватель литературы, лектор — как ни назовите — это не учитель жизни, не просветитель и не воспитатель. Лучше не надо «надувать щеки», каждый должен заниматься своим делом. А дело человека, который читает лекции, как я, по зарубежной, мировой литературе, заключается в том, чтобы научить этого молодого человека, который решил сделать своей профессией литературу, поскольку он пошёл на филологический факультет. Николай Аркадьевич Анастасьев

...я считаю, что воспитать наилуч-

шим образом могут именно знания, интерес к ним и к той области, которой человек занимается. Это очень хорошо воспитывает. А что касается инструкторов, — это не про университетских преподавателей. Наталья Борисовна Гвишиани

...более широкие области дея-

тельности уже требуют преподавателя, человека, который смотрел бы более широко на вещи и во время своих занятий обязательно включал бы взаимоотношения с обучающимися, их предпочтения. Потому что в этом тоже заключается роль преподавателя — обязательно исходить из возможности, предпочтений, интересов и пожеланий самих обучаемых.

Наталья Борисовна Гвишиани

Стараюсь, чтобы студенты узнали

и поняли новое так, чтобы, выйдя из аудитории, могли чётко и осмысленно сами всё сформулировать. На занятии я стараюсь выделить главное и выстроить логическую цепь. Валентина Петровна Завьялова

…я про себя всё знаю: я — куратор, я

— воспитатель, я — преподаватель (говорю обычно такую фразу: «Я не могу продуцировать знания, но я умею их репродуцировать»). Валерия Александровна Багрянцева 667

Кто же всё-таки преподаватель в Московском университете: инструктор, просветитель или воспитатель.

Если у меня в один год три группы,

А вот что касается того, кто я в первую

очередь — учёный или преподаватель, то я должен сознаться, что у меня была своя трансформация отношения к филологии: от любви к научному изучению языка — к любви преподавать науку о языке. Признаюсь, в молодые годы мне казалось, что аудиторная работа мешает моей научной карьере. Но «лета к суровой прозе клонят», и со временем я осознал (очень жаль, что не сразу!): работу в аудитории ничто не может заменить.

Евгений Васильевич Клобуков

Преподавателю важно не стереть

своим «опытом», а сохранить и развить эти индивидуальные черты учащихся. Мы с годами начинаем всё чаще мыслить «по-накатанному», а студенты идут на наши занятия с молодым креативным сознанием, не замутненным догмами и стереотипами.

Евгений Васильевич Клобуков

то в каждой из них одно и то же занятие может пройти своим совершенно особенным образом и закончиться с результатами, отличными от тех, к которым мы пришли в двух других группах (студенты очень часто мыслят так, что только диву даешься и немеешь от восхищения). Евгений Васильевич Клобуков

…мне кажется, что человек, кото-

рый приходит работать со студентами в аудитории, должен себя чувствовать не только преподавателем, но и педагогом: помочь человеку определить свои силы и возможности, может даже и отказать в том, ради чего он сюда пришёл. <…> мне хочется ему сказать: «Иди и ищи себе своё. У тебя есть нечто, что ты можешь хорошо сделать». А загубленные годы и какая-то не очень ясная перспектива на всю жизнь приводят к тому, что человек чувствует себя несостоятельным, следствием чего являются комплексы. Мария Владимировна Шульга

668

Кто же всё-таки преподаватель в Московском университете: инструктор, просветитель или воспитатель.

Первая функция педагога —

просвещение. В последнее время воспитательной миссии приходится уделять больше внимания. У меня двадцатилетний опыт работы в стенах Университета. Я думаю, что воспитание происходит через просвещение. Это единый процесс. Для филологов это актуально, так как мы соприкасаемся ежедневно с шедеврами мировой литературы, с высокими вещами, которые прошли проверку временем.

Всё, что наука прошла в своём ста-

ближайшая цель — стать как раз хорошим инструктором, чтобы мои занятия были для студентов максимально полезными, причём полезными именно с практической стороны. Чтобы они быстро и правильно освоили язык и могли его применять на практике. Конечно, хотелось бы быть и просветителем, но если я рассказываю студентам, как образуется Present Perfect и как он применяется, — просветитель ли я?

новлении (от каких-то простых этапов до более сложных), вы должны в своём обучении проходить так же, как онтогенез. Ребёнок в усвоении языка повторяет филогенез, он должен знать все этапы: усвоение языка, развитие языка в народах и т. д. Поэтому курсы, которые я читаю, базируются на какихто очень простых, формальных вещах. Дальше наступает момент, когда вы должны объяснить человеку, что за всеми какими-то общими формальными построениями стоит смысл и что лингвистика напрямую связана с философией, с сикументальностью. В таком случае это — просветительская функция, потому что очень часто преподавателям на таких курсах, на обычных занятиях, не хватает на это времени. Там надо просто обозреть объект: не потерять людей, собрать их. А на старших курсах надо пытаться сформировать лингвистику, причём не как базу знаний, а как объект мышления. В этом смысле это просветительская функция.

Василий Владимирович Хуринов

Надежда Константиновна Онипенко

Ирина Александровна Гапонова

Я веду занятия практические. Моя

669

Кто же всё-таки преподаватель в Московском университете: инструктор, просветитель или воспитатель.

Инструктором едва ли я себя счи-

В той среде, где я вырос, всегда были

Алексей Аркадьевич Пауткин

опредёленные требования к интеллектуальному уровню, к начитанности, к интеллектуальному кругозору. Когда я пришел в Университет, я оказался среди подобных мне людей. И даже если человек приезжал из провинции, и у него уровень знаний был ниже, ввиду отсутствия книг, то он очень быстро навёрстывал упущенное и становился своим в университетской среде. Сейчас я не вижу, чтобы эта среда воспроизводилась, поэтому я чувствую, что чем больше я передам студентам своих знаний, тем лучше. Конечно же, настоящее обучение возможно только при большой доле самообразования, когда есть интерес, когда студент приобретает знания для себя. В этом смысле я ощущаю себя отчасти просветителем.

s

Дмитрий Евгеньевич Афиногенов

времени, проведённом на моих семинарах и лекциях, студенты и аспиранты считают, что моя работа изменила их жизнь к лучшему, значит, миссия есть, и она выполнима!

Дело в том, что всякого рода мора-

лизаторство, всякого рода навязывание истины, казалось бы непреложной, отпугивает читателя, слушателя, если это не совсем маленький ребёнок.

Тамара Борисовна Назарова

Наталья Зиновьевна Кольцова

таю. Как автомобилист с 34-летним стажем я могу сказать, что инструктор бывает по вождению автомобиля: он может выругать, может ударить по ногам (не так на педали нажал), а в нашей профессии, я думаю, верны другие два типа. Хотя воспитание — это всё-таки понятие больше школьное. Кстати, далеко не все школьные преподаватели, учителя стремятся этим заниматься, ведь это сложно, в конце концов, сколько затрат душевной энергии и сил! Но это не значит, что в Университете с людьми, по сути, уже взрослыми мы не можем заниматься воспитательной работой. Хотя просветительская деятельность нам ближе.

Если, оглядываясь назад и думая о

670

Кто же всё-таки преподаватель в Московском университете: инструктор, просветитель или воспитатель.

Наверное, для педагога это и есть

Когда я иду в аудиторию, я прежде

Татьяна Андреевна Комова

Дмитрий Борисович Гудков

самая главная задача — формировать Человека. В этих словах заключена самая главная мысль: всё, что мы делаем, вся наша работа, наши программы, наши учебные пособия, лекции — всё направлено на это.

всего понимаю, что я не гуру. Конечно, я что-то примерно понимаю в означаемых и означающих и в других вопросах, скажем, семантики и лексикографии, но я не знаю, как надо жить и, в общем, я не пытаюсь этому научить.

Я должна создать, как мне видится, у

слушателей иллюзию того, что меня как посредника, может быть, даже и нет. В итоге каждый должен остаться со своим Андреем Белым, со своим Платоновым, со своим Замятиным… Я могу быть проводником, может, я представляю ключ к пониманию поэтики, но в итоге мне было бы приятно, если бы каждый студент, прослушав мою лекцию или побывав на моём семинарном занятии, пришёл к тому, что он открыл для себя этого автора. Наталья Зиновьевна Кольцова

Просвещать — не значит открывать

какие-то новые истины и говорить, что лампочка работает от электрического тока. Просвещение заключается в рассказе, в основном в пробуждении интереса к новой проблеме. Мария Александровна Смирнова

...с моей точки зрения, преподавание

языка — не только передача грамматического и структурного каркаса, это попытка рассказать, объяснить и показать студенту чужую ментальность, чужой мир, чужое мировидение.

Мария Александровна Смирнова

671

Кто же всё-таки преподаватель в Московском университете: инструктор, просветитель или воспитатель.

Человек, который стремится макси-

Любой преподаватель, который

ведет практические занятия по иностранному языку, на начальной стадии является инструктором. Просто потому, что у его студентов нет никаких задатков, чтобы заниматься иной деятельностью. Поэтому до тех пор пока наши студенты не выучили множественное число или то, после каких глаголов требуется конъюнктив, ни о чём другом речи быть не может. В этом смысле каждый преподаватель — инструктор. Но при этом при достижении определённого уровня можно развиваться дальше. Есть определённая категория преподавателей, которые на этом зацикливаются, и так это и продолжается до конца V курса.

Мария Александровна Смирнова,

мально закрыть себя от аудитории, не поделиться ничем сверх установленной программы, сухо и безучастно пройти по учебнику несколько упражнений и, выйдя из аудитории, забыть про своих студентов, — никогда не будет хорошим педагогом. И наоборот, выкладываясь максимально, стараясь дать как можно больше, только так и можно профессионально расти самому. Никогда преподаватель не получит ответное тепло и любовь, если он сам не отдаёт часть своего сердца и душевного тепла. Анна Александровна Данилова

Кто же всё-таки преподаватель в Московском университете: инструктор, просветитель или воспитатель.

…филолог — это профессиональный

читатель, который несёт общественную ответственность за квалифицированный и системный анализ текстов, на основе которого социум делает оценку высказанных идей и предложений, а также строит новые целесообразные высказывания. Это очень высокая ответственность и значительная нагрузка, между прочим. А на филологапреподавателя, коим мне довелось стать, эта нагрузка возрастает в разы, ведь нам приходится не только применять свои профессиональные навыки, но ещё и передавать их новым поколениям «профессиональных читателей и словолюбов». Важно, что бы у них за быстротечные пять лет обучения в Университете сформировался вкус, выработалось умение распознавать ценностноиерархические ошибки в окружающих нас текстах, нынче очень плотно окружающих, надо сказать.

Валерия Владимировна Смолененкова

672

673

674

675

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

Моя задача — их [студентов-

иностранцев] научить. Мне нужно в их языковом сознании создать контуры нашей системы языка. Когда мы её создаем (у меня это получалось к концу второго курса обучения иностранцев), этот контур начинает работать сам на себя. И дальше иностранец учится уже русскому языку всю жизнь. Он уже просто больше не может не учиться. Он начинает понимать юмор, переносное употребление слов. Майя Владимировна Всеволодова

Для меня очень важно сохранение

культуры, сохранение знаний и уважение к ним. Мне совсем не безразлично, что происходит с культурой у нас, с нашим обучением, и, честно говоря, свою задачу как университетского преподавателя я вижу в том, чтобы поддерживать культуру. Мне бы хотелось, чтобы сохранялась высокая планка преподавания и в школе, и в Университете… Татьяна Андреевна Комова

Необходимо этого молодого чело-

века или эту юную даму научить читать, прежде всего. Потому что искусство чтения, культура чтения сейчас трагическим образом упали. Молодые люди, да и не только, просто не умеют читать, а когда ты не умеешь читать, то что тебе делать на филологическом факультете? В конце концов, литература — это некоторые выстроенные в определённом порядке слова. Очень важно разобраться в этом порядке, в том, как выстроены эти слова: наилучшим образом или нет. В этом и состоит первая функция преподавателя литературы. Николай Аркадьевич Анастасьев

Преподавателю важно не стереть

своим «опытом», а сохранить и развить эти индивидуальные черты учащихся. Мы с годами начинаем всё чаще мыслить «по-накатанному», а студенты идут на наши занятия с молодым креативным сознанием, не замутненным догмами и стереотипами. Евгений Васильевич Клобуков

676

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

Свою главную миссию я опреде-

ляю таким образом: «Учить жить не по лжи! Учить жить по правде!» Это перефразировка постулата Солженицына «жизнь не по лжи». Но она мне кровно близка.

Лидия Андреевна Колобаева

Мы очень многим обязаны нашим

Когда я прихожу к студентам, которых я заведомо считаю участниками общего дела, я не несу им ничего, кроме собственного интереса к предмету. Таков мой интерес. Я могу передать им только то, что интересно мне, поэтому для меня основное — найти такую интересную почву, где мы можем объединиться. Преподавание — это не вещание, как делают гуру, когда они с высокой трибуны, закрыв глаза, сообщают непреложные истины миру. Преподавание в моей интерпретации — это совместный процесс, когда люди начинают интересоваться одним и тем же, пусть на время чтения лекции. Желательно, чтобы этот интерес сохранялся и дальше.

учителям. Учителям с большой буквы. Своим студентам я всегда говорю, что начинать нужно с базовых, фундаментальных трудов, а остальные придут потом. <...> Очень важно напиться чистой родниковой воды от настоящих учёных, без которых мы не можем существовать. Майя Никитична Володина, представитель поколения 1960–70-х годов С моей точки зрения, диалог, или обратная связь в общении, — нередко тот же обмен идеями. Когда, например, студенты задают интересные вопросы, на которые сразу трудно ответить, это заставляет серьёзно задуматься, может быть, по-новому взглянуть на что-то привычное или попытаться найти ответ вместе с ними.

энергетический импульс, и хотелось бы, чтобы посещение лекций, семинара всегда было сопряжено с внутренним тяготением, движением к тому, чтобы что-то узнать, познать; с категорией интереса, который, я считаю, очень важен вообще для существования человека.

Майя Никитична Володина

Ольга Григорьевна Ревзина

Сергей Николаевич Кузнецов

…желание — это очень большой

677

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

Поскольку в настоящее время гума-

нитарные науки, к сожалению, сильно потеснены в нашем обществе и переживают не лучшие времена, мне хочется привить студентам интерес к гуманитарному знанию.

Когда я прихожу к студентам, кото-

на мой взгляд, — это именно формирование отношения к человеку. И человек — «чудо мироздания», это надо помнить.

рых я заведомо считаю участниками общего дела, я не несу им ничего кроме собственного интереса к предмету. <...> Преподавание — это не вещание, как делают гуру, когда они с высокой трибуны, закрыв глаза, сообщают непреложные истины миру. Преподавание в моей интерпретации — это совместный процесс, когда люди начинают интересоваться одним и тем же, пусть на время чтения лекции. Желательно, чтобы этот интерес сохранялся и дальше.

Марина Афанасьевна Косарик

Сергей Николаевич Кузнецов

Георгий Константинович Косиков

Основа гуманитарного образования,

Преподаватель должен уметь по-

рождать новое знание, чтобы делиться с другими. Университет как раз и прекрасен отсутствием нравоучений, а преподаватель своим примером «зажигает» и увлёкает сердца. Если преподаватель сам дисциплинирован, дорожит временем своим и студента, то студент не будет небрежен в своей работе. Нести знание, нести свет, нести культуру — сейчас это так необходимо. А если не мы, то кто?

Татьяна Андреевна Комова 678

…свою задачу как университетского

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

…даже успешность самого процесса

познания зависит от того, как человек видит себя в окружающем мире. <...> По моему мнению, именно этот вопрос лежит в основе многих бед, которые переживает человек на разных этапах своей жизни.

Ирина Марковна Магидова

…для меня есть только одна базовая

ценность — сам человек с его физической ранимостью (природной хрупкостью) и метафизической устремленностью к себе как к личности. Такая позиция мне помогала в работе, особенно в общении со студентами. Тому, кто стремился к учению и обучению (студенту с «интенцией»), я всегда старалась помочь, конечно, словом (письменным в том числе), потому что для филолога именно слово — дело. Тому, кто не стремился, старалась не мешать.

преподавателя я вижу в том, чтобы поддерживать культуру. Мне бы хотелось, чтобы сохранялась высокая планка преподавания и в школе, и в Университете, и в том, что вроде бы не является образованием — на телевидении, радио и прочем, потому что, когда я вижу нынешнее состояние культуры, меня берет оторопь. Чем культурнее население, тем богаче оно живёт…

не само незнание, а нежелание это знание приобрести.

Марина Афанасьевна Косарик

Ирина Марковна Магидова

Людмила Олеговна Чернейко

…если ты чего-то не знаешь: страшно

Я в течение многих лет наблюдаю

различные поколения семнадцатилетних, и чем дальше мы развиваемся, внедряемся в XXI век, тем меньше этой способности удивляться я наблюдаю среди них. Потому что умение удивляться — это умение задавать себе вопрос. <…> А умение рассуждать и мыслить, умение задавать себе вопрос — это единственный путь к познанию, который дан человеку. Поэтому человек мыслящий, человек рассуждающий действительно видит что-то непонятное и умеет его вычленить из череды тех явлений, которые он наблюдает. Ирина Марковна Магидова

Работа со студентами, аспирантами,

магистрантами состоит именно в этом — показать противоречия и увидеть их, чего часто ещё не может начинающий учёный, а руководитель может и должен видеть.

Мария Владимировна Шульга

679

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

Когда ребёнок маленький и впер-

вые познаёт мир, то он задаёт массу вопросов своим окружающим. <...> Это утрачивается с возрастом, и мы уже на университетском уровне призваны эту важнейшую способность как-то реанимировать, восстанавливать, что даётся непросто. Зато когда хотя бы частично эта способность восстанавливается, то удивлению, радости «реанимированных» нет предела. И они уже сами начинают выискивать такие моменты, которые действительно интересны, которые способны вызвать удивление и требуют комментария. Это уже процесс некого умственного взросления. Ирина Марковна Магидова

…я пытаюсь отучить их от един-

ственного взгляда на вещи, с другой стороны, внушить, что наш язык — это не предмет, как стул или стол, который можно увидеть и потрогать, язык — это объект, который мы моделируем, и есть множество разных взглядов на него. И это та модель, с помощью которой учатся в Университете.

Елена Алексеевна Нефёдова 680

Я не приемлю современного стиля

мышления, когда всё равно, какое высшее образование идти получать. Надо не забывать, что профессия будет тебя сопровождать всю жизнь, и если тебе кто-то советует, что надо идти именно в экономисты или юристы, то это неправильный способ выбора жизненного пути. Ты должен выбрать его сам, и тогда будешь спрашивать с себя.

Наталия Александровна Соловьёва

Я встречала в своей жизни немало

знающих и откровенно неумных людей. Знания самого по себе очень мало, нужно понимание. Когда я работаю со студентами, мне хочется, чтобы они понимали и всякий раз приходили к какому-то знанию, чтобы они понимали связи: почему и как, особенно в истории языка. <...> И когда встаёт вопрос: «Что важнее: память или аналитические способности?» — для меня однозначно важнее второе. Мария Владимировна Шульга

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

Преподаватель — это романтик,

который в своем романтизме спасается актёрством. Преподаватель всегда в какой-то степени актёр.

языком. Филолог должен говорить как человек, который любит Слово и Язык. <...> Филолог обречён бережно и любовно относится к языку.

Ирина Иосифовна Аграновская

Людмила Львовна Баранова

...смысл жизни, всё же, — найти

Я педагог, и на своих занятиях я

собственный путь. Не повторять и не копировать пути других людей, обязательно идти своим. Это значит ощутить в себе силы быть личностью, быть человеком, потому что только слабые духом ищут, кого бы им скопировать, кому бы они могли следовать. Нельзя слепо копировать, нужно добиваться самому того, что хочешь.

Наталия Александровна Соловьёва

Я не мыслю своего существования без

английского языка. Мне кажется, что наших студентов нужно в первую очередь учить любви к языку. Я на каждом своем семинаре, когда студенты пишут свои работы на английском языке, стараюсь привить им сознание того, что нельзя писать и говорить абы как. Филолог имеет определенные обязанности и определенную ответственность перед

стремлюсь передать студентам именно науку о том, как быть профессионалами. И мне кажется, что важнее всего в этом — приучить их к культуре страны, язык которой станет в дальнейшем их профессией. <...> Моя главная задача — научить студентов воспринимать язык как свой родной. Научить их пользоваться им как родным. А это возможно только при качественном, доскональном изучении всех сторон языка, начиная с грамматики и заканчивая диалектами. Людмила Львовна Баранова

Моя задача как преподавателя —

максимально чётко и продуктивно преподнести материал, дать студентам те базовые и фундаментальные основы, на которых впоследствии будет строиться их работа как переводчиков. Я не стремлюсь просвещать, я просто пытаюсь как 681

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

можно лучше преподать материал. Потому что всё-таки язык — это система, которую нужно знать и которой нужно уметь пользоваться. Мне кажется, что именно в этом и состоит моя миссия как преподавателя — научить студентов пользоваться этой системой. Людмила Львовна Баранова

На занятия я иду с интересом и до-

верием к тому, чем смогу вдохновиться от студентов — от яркой талантливости одних, юношеского энтузиазма и пытливости других. В отсутствие такого энергетического обмена трансляция знаний превращается в рутину, одностороннемонологическую, тягостную и для обучающих, и для обучаемых. И наоборот: любопытство, интерес, разделённая познавательная страсть — животворны, их важно пестовать, притом обоюдно. Не менее важно воспитывать в подопечных дисциплину мысли и ощущение «за плечами» многослойной, многовесомой толщи истории культуры, попутно оттачивая и по мере сил обновляя собственный профессионализм.

Татьяна Дмитриевна Венедиктова 682

Конечно, самое важное — уважать

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

Очень важно донести до студентов

потребности индивидуального развития (они неповторимы для каждого человека — юного, взрослого и даже старого); а также сохранять трезвую критичность в отношении тех захватывающе-сложных процессов, что происходят за стенами alma mater, в обществе, культуре, мире.

то, что культура — это процесс долгосрочный, исторически неразрывный. Следует жить и иметь в виду то, что до тебя жили сотни поколений людей. Они жили, трудились, создавали шедевры. Мы должны пытаться приблизиться к ним, по возможности, понять, что хотели сказать нам великие умы человечества.

Татьяна Дмитриевна Венедиктова

Ирина Александровна Гапонова

Когда ты входишь в аудиторию, недо-

статочно лишь мысли о том, как бы получше построить лекцию. Нужна какаято сверхзадача. Перед нами в аудитории — молодое поколение, которое будет создавать новые литературные произведения, новые гениальные статьи, учебники и монографии. Сложность в том, что мы общаемся с будущим. В том числе с будущим нашей науки. Самое главное для меня в общении со студентами — это прежде всего опыт человеческого общения.

Олег Алексеевич Клинг

Существует принцип: чем больше

отдал, тем больше получил. Этот принцип работает в нашей педагогической деятельности: постоянный взаимообмен энергетикой, обмен знаниями, обмен информацией. Ирина Александровна Гапонова

…не надо замыкаться на чём-то

одном. Не стоит думать, что, занимаясь германскими языками, не надо читать Льва Толстого. Надо! Потому что мы получаем не только знания, но и профессиональные навыки, которые могут потом пригодиться в жизни.

Конечно, мы в первую очередь при-

званы учить. Но мне хотелось бы быть для студента другом. Важно донести до студента что-то общечеловеческое. Трудно сказать, являюсь ли я воспитателем, в конце концов, каждый из нас проходит курс самовоспитания. Ещё хотелось бы быть для студентов собеседником, сомыслителем. В советскую эпоху над студентами был своего рода надзор в виде кураторов, инспекторов… это, скорее всего, тяготило. Я считаю, что такого повсеместного надзора быть не должно. И, тем не менее, иногда мне кажется, что наши студенты бывают одиноки в своих проблемах, бедах, в своих размышлениях о жизни. <…> иногда студентам не хватает просто собеседника в лице преподавателя, а может быть, и помощника. Олег Алексеевич Клинг

Готовлю я профессионалов, но работаю я с людьми.

Ольга Александровна Сапрыкина

Татьяна Андреевна Михайлова 683

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

…процесс обучения необычайно

многогранен: ты не только передаёшь те или иные сведения, прививаешь навыки и развиваешь умения, но и направляешь, формируешь, воспитываешь. Хочется сделать так, чтобы студенты по-настоящему заинтересовались предметом, который преподаёшь, поняли, зачем это нужно, научились думать больше и лучше, почувствовали, что ответственность за результат лежит и на них. Подчеркну, что обучение — это бесконечный процесс общения. Важно помнить о том, что каждый студент посвоему индивидуален, у него свои предпочтения, свои интересы, свой взгляд на вещи. Мне нравится, когда студенты задают вопросы, делятся сомнениями, опытом, обращаются за советом.

…я бы сказала, личные ценности —

это вечные истины, категории, которые требуют философского осмысления. Поэтому основная ценность состоит в том, чтобы показать студенту, что он должен быть честен по отношению к объекту. Надо научиться радоваться найденному, красивому, интересному. Надо всё время жить в творчестве, не застывать, не успокаиваться, а всё время учиться, и тогда ты «выращиваешь» своих коллег. Надежда Константиновна Онипенко

Мне кажется, что преподаватель,

циальном договоре друг с другом: вы пришли сюда, чтобы получить знания, я пришла сюда, чтобы их вам дать, и за это я получаю зарплату — это элементарная форма прагматизма.

учитель должен уметь жертвовать своими идеями, своими мыслями, поскольку это важный принцип в нашем ремесле. И сам я стараюсь так делать. Где-то, может быть, не написать лишнюю статью, где-то не выступить на конференции, а распростившись со своей мыслью, дать возможность своему ученику что-то самому обдумать. И мне кажется, что такое умение, такая щедрость, извините за высокопарность, должны быть свойственны настоящему преподавателю.

Мария Александровна Смирнова

Алексей Аркадьевич Пауткин

Тамара Борисовна Назарова

Всё-таки люди находятся в неком со-

684

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

…филология — это действительно

наука, которая основана на любви к слову как по-настоящему высшей ценности, слову, которое воплощается в памятниках культуры. Я стараюсь эту идею о ценности слова передать студентам, которых я очень люблю, и, наверное, поэтому я работаю преподавателем.

Ольга Александровна Сапрыкина

Качество, которое мне действитель-

но хотелось бы видеть в завтрашних выпускниках (и в себе прежде всего), это профессионализм. Помимо специальных умений, он, на мой взгляд, состоит в чувстве ответственности за те профессиональные и человеческие поступки, которые совершаешь… и в стремлении сделать что-то добросовестно, насколько позволяют собственные знания, возможности и обстановка. Кроме того, он подразумевает критичное отношение к самому себе и желание как-то себя улучшить. Елена Николаевна Ковтун

«Одной из важнейших целей для

меня является воспитать ученика для того, чтобы было у кого учиться» — эта мысль была сформулирована Августином Блаженным, и это очень правильно, потому что я не только приношу какието сведения на занятия, но я стараюсь думать и мыслить вместе со своими учениками во время самого занятия.

Ольга Александровна Сапрыкина

Вы знаете, я никогда не скрываю

своих убеждений от студентов и не навязываю их. Главная ценность, которую я стараюсь донести, — это профессионализм. Эту ценность мы, преподаватели, должны не просто прививать, а, если можно так сказать, «вдалбливать». Вы можете потом не пойти в науку, но вы должны делать всё так, чтобы это было сделано наилучшим образом. Причем если вы не приобрели определенных знаний и навыков — это уже ваша ответственность.

Дмитрий Евгеньевич Афиногенов

685

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

Не думаю, чтобы я сознательно пы-

Я начала преподавать в конце

семидесятых, тогда мне было просто, со студентами меня разделяли лишь знания, а интересы у нас во многом были общими. Мы читали одни и те же книги, ходили в одни и те же театры, смотрели одни и те же фильмы. И даже одевались примерно одинаково. То есть ценности у нас были схожие. Теперь, естественно, в силу как субъективных, так и объективных причин, наши ценности во многом не совпадают. Поэтому, прежде чем «доносить» до них какие-то свои ценности, я пытаюсь понять студентов. Есть только одна ценность, в которой я уверена. Опять же, лучше это сказано по-латыни: «Ex nihilo — nihil» («Из ничего — ничего»). То есть, если они хотят чего-то добиться, они должны прикладывать усилия.

Тамара Фёдоровна Теперик

талась «донести» до студентов какието заранее осмысленные ценности. Стремлюсь делиться информацией, учить ориентироваться в необозримом море фактов, которыми располагает современная наука, развивать умение выбрать важное, сформулировать собственное суждение, защитить его в дискуссии, убедительно донести до окружающих — и обязательно выслушать других. Пытаюсь объяснить, что любое утверждение спорно, нет абсолютных истин, не стоит слепо доверять даже самым лучшим учебникам и авторитетам. Хвалю за старания проявить активность, разобраться в чём-то самостоятельно, узнать новое и сообщить другим; ругаю за гладкий бездумный пересказ чужих теорий, очень не люблю, когда студент старается угадать, в каком стиле нужно отвечать, чтобы понравиться преподавателю. Елена Николаевна Ковтун

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

Вообще, для преподавателя, с моей

точки зрения, важен масштаб личности. Мы должны быть интересны своим студентам не только с профессиональной точки зрения, но и с человеческой. И я считаю, что мы никакого права не имеем обучать, мы можем только делиться тем, что мы знаем. И чем щедрее ты делишься, тем больше ты получаешь в конечном счете.

Александра Григорьевна Анисимова

Иногда говорят о том, что человек,

получивший высшее образование, со временем может забыть всё, чему его научили, но у него остаётся навык самостоятельного поиска информации. Другими словами, он знает, где посмотреть то, что ему нужно. В этом смысле умение отсеивать в потоке информации нужное и ненужное, важное и неважное становится очень полезным. Оксана Анатольевна Волошина

686

Мне хочется вспомнить слова за-

мечательного учёного-литературоведа Петра Васильевича Палиевского. Мы спорили в ИМЛИ, каков регламент для выступления: все, естественно, хотели больше. Он прекратил споры такими словами: «Если Вам есть, что сказать, вам хватит трёх минут, если вам нечего сказать — вам не хватит и полутора часов».

Михаил Михайлович Голубков

— Моя миссия — растить молодых людей. Это то, чем я занимаюсь в Университете. МГУ, в котором я работаю, растит будущую элиту. Я сразу говорю студентам: «Хотите вы или не хотите, вы всё равно будете элитой, потому что вы будете выпускниками МГУ, люди будут на вас смотреть как на выпускников МГУ, и у них будут определённые ожидания».

Марклен Эрикович Конурбаев

687

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

Какие ценности вы стараетесь донести до своих студентов?

По-моему, студенты нуждаются не

столько в просвещении, сколько в конкретных знаниях. Знания, наверное, могут в итоге кого-то и просветить. Наверное, если я для них преподаватель предмета, про который они не думают, что он самый ненавистный в процессе обучения, то это совсем неплохо. Потому что древние языки всё же не так легко даются. И если на экзамене они могут справиться с оригинальным текстом, пусть даже Анакреонта, то это прекрасно, по-моему. Тамара Фёдоровна Теперик

…для меня большая радость, когда

студенты приходят и хотят что-то рассказать и начинают это делать не в терминах своего будничного языка, на котором они говорят с родителями или друзьями, а переходят на некий иной уровень сознания и выражения. Это очень ценно, и мне кажется, что это обязательно пригодится им в жизни.

Мария Александровна Смирнова

Мы редко учим наших студентов

Мы готовим преподавателей, перевод-

чиков. Переводчик должен быть незаметен, чтобы люди, которые беседуют, могли бы при общении не замечать переводчика вообще. И сейчас я очень часто сталкиваюсь с тем, что переводчики всё больше стремятся выразить себя, а не выполнить основную фундаментальную задачу — быть незаметным для людей. Потому я думаю, что надо уделять всё больше времени обучению профессиональному обращёнию и воспитанию. Я стараюсь готовить профессионалов. С другой стороны, если говорить о воспитании, то, на мой взгляд, нельзя ничему научить, если сам будешь вести себя вразрез со своими требованиями. <…> Готовлю я профессионалов, но работаю я с людьми.

Ольга Александровна Сапрыкина

Я… исходила из того, что литература

настолько самодостаточна, что мне не нужно уводить от неё студентов, мне не нужно ни в коем случае навязывать своё прочтение текста и объективность в высшем смысле этого слова. Я ухожу от рассуждений на морально-этические темы, стараюсь не связывать непосредственно даже этику и эстетику, больше внимания уделяю действительно эстетической стороне восприятия, раскрытию художественного материала, но именно это в итоге и позволяет, как мне кажется, каждому прийти к пониманию вечных ценностей. Если говорить честно, то это своего рода минус приём, такое ненавязывание своей позиции. Мне кажется, что плох тот преподаватель, который очень хочет понравиться студентам и работает на то, чтобы завоевать доверие. Наталья Зиновьевна Кольцова

каким-то прикладным вещам. Конечно, все работают с текстами: и отделение теоретической и прикладной лингвистики, и отделение теории и практики перевода. Но все подходят к этому тексту по-разному. Можно подойти к нему с формальной точки зрения, с точки зрения того, как лучше перевести, как это сделать быстрее, чётче и адекватнее в терминах. Но можно сформировать у человека подход к любому материалу. Это то, чем мы здесь занимаемся. И фантазия в этом смысле играет первичную роль. Мария Александровна Смирнова

Cвоих студентов я учу прежде все-

го искусству подражать наилучшим образцам. Конечно, мы описываем какието классические правила и приёмы пользования публичной риторикой, но очень важно, чтобы они научились глядеть во все стороны и видеть наилучшие образцы. Марклен Эрикович Конурбаев

688

689

690

691

Филология и филологи

Филология — бесконечный поиск

…грамматика — это система катего-

смысла, точного значения.

рий, которая образует нашу национальную ментальность.

Александр Владимирович Хлопьянов

Надежда Константиновна Онипенко

Язык, история, культура — это

три составляющие филологии, потому что без этого филология будет неполной: без человека в языке, без человека в истории, без человека в культуре. Всё пронизано человеком, таким образом, человек должен быть «мерой всех вещей». Татьяна Андреевна Комова

Если для нас, греков, образцом и на-

следием предков является Парфенон, который символизирует развитие цивилизации в классические времена, то для русского народа носителем величия национальный культуры является сам язык. Русский язык — это самый основной памятник, который сотворил ваш народ за всю свою историю. И вы обязаны беречь его и развивать. Дмитрий Афанасьевич Яламас

692

…филология не хуже физики, не

хуже математики и других наук, она способствует самому лучшему, самому главному — развитию человека в человеке, способностей видеть то, чего не видят другие.

Филология и филологи

Многим профессия филолога ка-

жется не нужной, не приложимой к каким-то задачам. Я так не думаю. <…> Когда сидишь на студенческой скамье, то и представить себе не можешь, какой широчайший круг жизненных проблем придётся решать впоследствии, уже получив университетское образование. Владимир Борисович Катаев

Роль филологов в современной жизни

У филологов много разных ролей.

Филологи в настоящем, высоком смысле этого слова — хранители культуры, просветители, педагоги. Филологи сегодня широко востребованы…<…> они могли бы играть гораздо бόльшую роль в жизни общества, могли бы помочь в его улучшении и усовершенствовании. Все беды современного общества, мне кажется, проистекают от неумения людей общаться, найти общий язык.

Маргарита Михайловна Филиппова

Сергей Иванович Кормилов

колоссальна. У меня такое ощущение, что кругом одни филологи, хотя этого, конечно, быть не может.

Я не пытаюсь приписать филоло-

Тамара Фёдоровна Теперик

Филолог, конечно, не философ и не

гам всемогущество, я просто пытаюсь сказать, что филология накопила множество материалов, методов, подходов к осмыслению жизни и даже к решению жизненных проблем, которые могли бы пригодиться очень многим людям во многих ситуациях. Вся беда только в том, что на освоение даже всего лишь азов филологии нужно положить очень много труда. Маргарита Михайловна Филиппова

[Филология] помогает осознать,

чего ты хочешь от жизни, учит ставить задачи и решать их, учит понимать, каковы твои собственные ценности... Филология и изучение литературы, языкознание и изучение языков — это один из способов познать мир и общество, уяснить суть человеческого общения, понять других людей и самого себя.

Маргарита Михайловна Филиппова

политолог, но идеологическую роль и функции языка он понимает очень даже хорошо. Это его профессиональная обязанность, если хотите, — быть в состоянии вычленить тот компонент значения сказанных или написанных слов, который подскажет читающему или слушающему, что слова эти вписываются в идеологию того или иного «-изма»: коммунизма или капитализма, идеализма, романтизма или прагматизма. Маргарита Михайловна Филиппова 693

Филология и филологи

Я всегда восхищаюсь людьми, кото-

рые являются профессионалами в своей области (химия, математика) и пишут об этом доступно и просто. Вот и филология такова в лучших своих образцах. Если автор пишет сложно и длинно, значит, ему нечего сказать. Михаил Михайлович Голубков

Я ощущаю себя в первую очередь

фанатичным собирателем слов с теми или иными словообразовательными или морфологическими особенностями — из художественной литературы, СМИ, Интернета, живой разговорной речи. У меня дома в компьютере, в папках, в ящиках, на полках размещены тысячи контекстов с нетривиальными словоупотреблениями. Стараюсь свою драгоценную коллекцию содержать в порядке, использую собранные экспонаты в лекциях, в статьях... Это у меня такое хобби, плавно переходящее в мои профессиональные занятия.

Евгений Васильевич Клобуков

Филолог — это не тот человек,

который от своей работы должен получать только удовольствие. В своё время Лихачеву Дмитрию Сергеевичу какой-то знакомый технарь говорил: «Ты занимаешься на работе тем, чем я занимаюсь в свободное время». То есть я читаю художественную литературу для удовольствия и развлечения, а ты не работаешь, ты только наслаждаешься. Конечно, элемент наслаждения входит в работу филолога, в этом наше безусловное преимущество. Но только получать удовольствие — явно недостаточно. Я студентам в таких случаях говорю: «Читать то, что нравится, будете на пенсии». А пока надо читать то, что нужно читать для того, чтобы стать полноценным специалистом.

Сергей Иванович Кормилов

…мне кажется, что то, что мы изуча-

ем, иногда очень абстрактное, очень далёкое от нас, имеет всегда отношение к нашей реальной жизни. Например, романизацию и результаты романизации вполне можно сопоставить со многими процессами в нашей современной жизни.

Филология и филологи

…настоящий филолог всегда

считает, что объект выше теории. Объект — это язык. Поэтому что бы я ни придумывала, какие бы теории я вам ни преподносила, я всегда должна считать, что язык выше, красивее, интереснее. А чтобы до этого дорасти, я должна идти и идти. Поэтому абсолютная ценность — это истина. Надежда Константиновна Онипенко

Когда я вижу глаза своих учеников,

я ощущаю, что моя энергетика передаётся им. Они тоже улыбаются, они не скучают, и у нас получается не просто лекция, урок, а я бы сказал, сотворчество. Мы творим вместе и создаём какой-то особый продукт на русском языке, потому что это язык профессионального общения. Но то, что создаётся на этом русском языке, — это удивительный конгломерат совершенно разных культур.

У меня богатейшая библиотека,

я сам её собрал <…> Я теперь могу долго не ходить в библиотеку, у меня всё есть. Один наш покойный профессор, Юшин, говорил: «Филолог — это единственный человек, который тратит свои деньги на собственное орудие производства».

Сергей Иванович Кормилов

...подсчитал, что если бы я не читал

достаточно много до поступления на филфак, то должен был бы прочитывать в день полтора романа или сборника стихов. Вот какая только литературоведческая нагрузка на студенте-филологе. Это не считая лингвистических дисциплин, того, что надо языки изучать… Сергей Иванович Кормилов

Фёдор Иванович Панков

Марина Афанасьевна Косарик 694

695

696

697

О быстротечном времени

Я нахожусь в хронотопе. Сейчас

для меня это особенно важно. Сделать надо много, а времени мало. вперёди его мало. И в течение дня его мало. Майя Владимировна Всеволодова

Русский язык тонко и точно отра-

жает многоликость времени, в частности субъективное восприятие его движения: время не только течёт, но и идёт, бежит, несётся, летит, ползёт (у И.А. Гончарова: «Промелькнуло быстрое лето, протащилась скучная осень»). Людмила Олеговна Чернейко

В разное время жизнь можно вос-

принимать по-разному. Когда-то она быстро бежит, когда-то — наоборот. Когда жизнь наполняется какими-то внешними впечатлениями, то время может бежать, а когда жизнь постоянная, связанная с трудом, с рабочими заботами, научными, семейными, то, конечно, время идёт спокойней. Галина Александровна Золотова

698

Особенно ощущаешь кратковремен-

ность, краткодневность, говоря библейским языком, когда уходят из жизни родители, окружающие тебя люди. <…> И вот чувствуешь то, что каждый день может быть последним. Именно поэтому я стараюсь в этот день вместить как можно больше, наполнить его каким-то интересным содержанием. Я не планирую ничего глобального, я живу сегодняшним днем.

Наталия Евгеньевна Ананьева

…человек понимает, что время

неумолимо и слишком быстро уходит, только достигнув определённого возраста. Поэтому правильно, что вы спрашиваете об этом у профессоров, а не у студентов или аспирантов: те живут в состоянии эйфории, им кажется, что всё вперёди, и что так будет всегда. Увы, время неумолимо показывает, что не всё и не всегда.

Евгений Васильевич Клобуков

О быстротечном времени

Этой осенью рядом с нашим учеб-

ным корпусом установили довольнотаки странный памятник [Уолту Уитмену]… На другой день после открытия, идя на занятия, я обошёл памятник со всех сторон. < > Четырёхгранный постамент — четыре таблички на двух языках. <…> и ни одной даты. Детали оказались несущественными. Уитмен — поэт, и неважно, в каком году он родился и когда именно он писал о превратностях любви. Мы все временные странники на этой земле, а вот поэт принадлежит вечности. Как, впрочем, и гениальный учёный.

Евгений Васильевич Клобуков

И наиболее остро мысли о быстро-

течности времени подступают, когда узнаёшь, что кто-то из тех, кто сидел перед тобой на студенческой скамье, ушёл из жизни. Это очень тяжёлое ощущение: вот был человек рядом — и ушёл. Навсегда. В вечность.

Быстротечность жизни — это

философская категория, и каждый понимает её по-своему. Для одного человека год — это много, для другого — мало. Каждый понимает течение времени в зависимости от своей ангажированности в обществе, в семье, дома и на работе, потому что иногда время не замечаешь, а иногда оно тянется очень долго и нудно.

Наталия Александровна Соловьёва

Время действительно имеет свой

особый смысл для каждого века. Есть ещё смысл персональный — время для конкретной личности, как эта личность воспринимает время. Когда говорят о том, что сожалеют об утраченном времени, — это сужение понятия время, ведь сожалеют о каком-то конкретном дне, часе, минуте и т. д., а время в широком, философском смысле означает вечность. Наталия Александровна Соловьёва

Евгений Васильевич Клобуков

699

О быстротечном времени

Мой день может быть коротким, так

Жизнь в целом каждый человек вос-

быстро проходящим, что его не замечаешь, может быть длинным, вобравшим в себя много разных дел, но он никогда не бывает долгим. У меня широкого, как степное пространство, дня не бывает даже на отдыхе, потому что мне не свойственно состояние ничегонеделания.

принимает и оценивает по-своему. Один считает, что жизнь — это дар, и живёт в соответствии с таким видением жизни. Другой воспринимает жизнь как наказание и «мотает срок». Скорость течения жизни определяется мироощущением человека.

Людмила Олеговна Чернейко

Людмила Олеговна Чернейко

Да, конечно, жизнь быстро бежит, но

нельзя пугаться того, что жизнь проходит, иначе ты теряешь сегодняшний день. А это самое ценное, что есть у нас — сегодняшний день. Мы очень часто ждём будущего, свершения чего-то и живём как будто начерно: «Будет завтра, будет вот то, тогда всё и начнётся», а оно никогда не начинается, потому что существует только сегодня. Не надо торопить осуществления чего-то и пренебрегать сегодняшним днем. Нельзя бояться быстротечности жизни и не надо, может быть, и тормозить ее. Каждое время и каждый возраст имеют свои достоинства, так что это нормально. Меня это не пугает!

Когда проходишь довольно большой

путь и, как говорят, «едешь с ярмарки», где было и красочно, и напряжённо, и оживлённо, — понимаешь, что жизнь быстротечна. Когда только стоишь на пороге жизни, кажется, что вперёди ещё всего много-много. Так что жизнь по своему течению, изменению сродни языку, который, по словам О. Мандельштама, «одновременно и скороход, и черепаха». С высоты прожитых лет кажется, однако, что жизнь — это скороход!

Людмила Олеговна Чернейко

О быстротечном времени

…молодость, оказывается, быстро

…у нас совершенно замечательная ра-

проходит. Как-то вдруг обнаруживается, что она уже прошла. Пользуйтесь тем, что вы — молодые. Хотя когда я была молодым преподавателем, я даже не почувствовала этот момент, когда поняла, что я уже среди старших преподавателей кафедры, а где-то там есть молодые. Этот сдвиг в моём сознании произошёл совсем незаметно.

бота, потому что мы видим всегда только молодые лица на кафедре, и поэтому не чувствуешь себя старым. <…> Благодаря студентам мы подзаряжаемся, чувствуем себя очень молодыми, и поэтому бег жизни не так ощутим.

Елена Аркадьевна Галинская

дывай на завтра то, что можно сделать сегодня», — один из самых мудрых. Потом не успеешь! Смолоду всегда кажется: жизнь бесконечна, всё ещё успеется. И даже не только в молодости. Вот я же говорю, книги покупаю и только потом, задним числом, думаю: «Зачем кучу денег потратил, всё равно всё не прочитаю, в гроб с собой не заберу, уже не мальчик», но тем не менее, поступаю вопреки здравому смыслу, вопреки всякому прагматизму, потому что представить себя несуществующим понастоящему ни один человек не может.

…быстротечность времени не так

заметна, когда жизнь наполнена смыслом. Поэтому можно лишь пожелать каждому человеку как можно дольше сохранять интерес к окружающему нас миру и живо отзываться на всё в нём происходящее. Тем не менее, на мой взгляд, важно уметь и «остановиться на бегу», выделить время на созерцание и размышления. Так, я отношусь к тем людям, которые в поезде или в трамвае предпочитают смотреть в окно, а не «проводить время с пользой».

Елена Аркадьевна Галинская

Народный афоризм: «Не откла-

Сергей Иванович Кормилов

Лидия Васильевна Красильникова

Мария Владимировна Шульга 700

701

О быстротечном времени

Мы говорим: «Что делает с чело-

веком время!» — имея в виду утратившую былую красоту актрису или помутившийся рассудок старика. Получается, что время делает нас прекрасными и умными, а потом отбирает всё это? Вместе с тем, время делает талантливого современника гением для грядущих поколений, только оно даёт возможность оценить масштаб того или иного события. Время, судя по нашим пословицам: учит, лечит, покажет, рассудит, поставит всё на свои места... Что же это такое? Наш опыт или некая высшая сила? При этом время можно выиграть, потерять, опередить или убить...

Юлия Леонардовна Оболенская

…время всегда быстротечно, когда оно

рутинно <…> смена впечатлений расширяет временные рамки, с моей точки зрения, — это безусловная истина. Мария Александровна Смирнова

Каждый из нас может одержать побе-

ду над временем, если найдёт своё дело. Наталья Зиновьевна Кольцова 702

Время иногда ещё останавливается.

Знаете, бывают иногда такие состояния, когда времени как будто нет, оно повисает. Это довольно редкие состояния, но по-своему, как правило, очень важные. Их нельзя просто так взять и вызвать, это какое-то сочетание разных обстоятельств. Ну, можно говорить, что это состояние такого творческого вдохновения, его традиционное обозначение. Сергей Александрович Ромашко

Время быстротечно для тех, кому не-

чего делать.

Татьяна Андреевна Михайлова

О быстротечном времени

Что в конечном итоге может про-

тивостоять смерти? Слово. Ведь все мы несём внутри себя образы тех людей, которые больше не живут. Часто это люди близкие, которые не обозначили себя в вечности, удовлетворившись частной человеческой жизнью, но при этом их Путь не становится менее важным и интересным. Однажды я ощутил в себе потребность воссоздать образы этих людей, образы, которые хранит лишь моя память. Это мир моего детства, московский двор, в котором я до сих пор живу, а людей, которые были тогда, уже нет. Так я сел за свой роман «Миусская площадь». Я обратился к эпохе 1920–30-х годов.

Михаил Михайлович Голубков

Субъективное время — это как

бы число событий, протекших в духовном мире человека в единицу объективного времени: если их было много, то и время не кажется потраченным напрасно, но если недостаточно, то жизнь будет казаться летящей без остановки.

Жизнь быстротечна, причём гораздо

Алексей Михайлович Белов

Дмитрий Борисович Гудков

быстротечней, чем кажется. Чем старше становишься, тем быстрее летит время, тем сложнее на это реагировать. Казалось, что вот, это было совсем недавно, а оказывается, что это было уже давно.

По поводу быстротечности време-

ни, прагматичности, интенсивности могу привести в качестве примера слова А.Д. Синявского. Он говорил о том, что, если вам надо быть одновременно в трёх местах и вы никуда не успеваете, идите в четвёртое. Так оно и есть. В конце концов, самое смешное, что так оно и получается. Всегда что-то планируешь, куда-то спешишь, что-то делаешь, а в результате машешь рукой и ложишься на диван. Дмитрий Борисович Гудков

Сколько нам отпущено времени, проснёмся ли мы завтра утром и вернёмся ли домой с работы — неизвестно. Значит, в любой момент мы должны быть готовы подойти к порогу вечности, чтобы было не страшно посмотреть назад, и самому себе ответить на простой и честный вопрос: «Что я сделал в этой жизни? Что я принёс в этот мир?» Этот вопрос страшен тем, что ответом на него является вся наша жизнь, а ведь в своей жизни можно не найти ответа на этот вопрос. И пустоту своей жизни можно осознать очень поздно... Анна Александровна Данилова 703

704

705