БУДЬ ОСТОРОЖЕН, ВЫБИРАЯ СЛОВО! Предисловие Призывом стать, и отзывом, и зовом Способно слово, изменяя лад. И проклинают, и клянутся словом, Напутствуют, и славят, и чернят. Я. Козловский. «Слово» Создавая книгу «Цена слова», адресованную сотрудникам СМИ, судьям, адвокатам, следователям, специалистам-филологам, юрисконсультам, студентам и преподавателям вузов, мы надеялись на особое внимание к ней со стороны тех журналистов, кто готов подняться над уровнем корпоративного, финансового и бытового эгоизма, тех, кто готов бороться со злом, бороться - и победить. Но победить честно и достойно, не преступая Закон, не насилуя для этого родную речь, не превращая тексты СМИ в гремучую смесь анекдота, примитивного жаргона и непристойных выражений, в помойное ведро компромата. Так и хочется сказать каждому из пишущих, снимающих, готовящих передачи для теле- и радиоэфира: будь осторожен, выбирая слово! В стихотворении Якова Козловского «Слово», строфу из которого я избрал эпиграфом к нашей книге, очень точно говорится о широчайших потенциальных возможностях человеческой речи - о том, что словом можно призывать и напутствовать, клясться и проклинать, славить и чернить... Свобода есть свобода выбора. Этот тезис вполне справедлив и для слова, формы, конструкции, стилистического выбора, сделанного конкретным журналистом (обязанным не нарушать уголовное и гражданское законодательство) при создании творческого произведения - будь то газетный очерк, журнальная статья, телевизионное ток-шоу или радиорепортаж. Хочется надеяться, что книга «Цена слова» будет полезна российским журналистам не только как справочное издание для подготовки к многочисленным процессам о защите чести, достоинства и деловой репутации, но и поможет российской прессе сделать еще один шаг в многотрудном и даже мучительном переходе от «рефлексивного» лингвистического выбора к «рефлекторному». Напомню в этой связи образную мысль авторов одного из американских учебников по медиаэтике, которую уместно применить к болезненным вопросам «медиалингвистики»: «Поток событий заставляет принимать этическое решение скорее рефлекторно, чем рефлексивно, как у водителей, которые кружат вокруг выбоин, помня, что прорыв шины выбросит их в кювет: в зал суда - с одной стороны дороги, в общественное презрение - с другой»1. Латинское изречение Justicia regnorum fundamentum, известное каждому дипломированному юристу, обычно переводят так: «Правосудие основа государства». Это - правда. Как правильно и то, что в современном развитом социуме правосудие XXI века невозможно без профессиональных, точных и объективных экспертиз криминалистической, судебно-медицинской, судебнопсихологической, лингвистической, без кропотливого труда честных и опытных экспертов-профессионалов. Поэтому выход в свет второго издания книги «Цена слова», работа над которым была непростым и хлопотным делом, мы считаем своим вкладом в совершенствование российской судебной практики по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации и еще одним (пусть и очень скромным!) шагом к построению в России гражданского общества. Современный период развития общественно-языковой ситуации в России характеризуется особой актуальностью вопросов, находящихся на стыке лингвистики, юриспруденции, журналистики и социальной психологии. Развитие гласности и демократии создает большую общественную потребность в правовом регулировании отношений людей в сфере использования русского языка в политике, экономике (документационные споры), печатных и электронных средствах массовой информации (информационные споры) и повседневной жизни. Другими словами, общественнополитическая и экономическая ситуация, сложившаяся в России к началу XXI века, вызвала острую потребность в получении российскими СМИ, судами всех уровней и
дознавателями правоохранительных органов специальной юридическо-лингвистической помощи. Становится все более очевидно: проведение многочисленных лингвистических экспертиз спорных текстов, осуществляемых профессиональными филологами (лингвистами-экспертами), в частности в связи с постоянно увеличивающимся количеством гражданских исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, уголовных исков об оскорблении и клевете, арбитражных исков о толковании разделов текстов и отдельных слов и словосочетаний, нуждается как в теоретическом осмыслении и обобщении практического опыта лингвистов-экспертов (через совместные конференции, семинары, методологические исследования), так и в объединении их усилий по унификации методики лингвистических экспертиз и в дальнейшей разработке многих лингвотеоретических принципов, которые могли бы быть положены в основание законодательных актов и экспертных заключений по конкретным документационным и информационным спорам. Квалифицированными московскими экспертами-языковедами, кандидатами и докторами филологических наук, представителями академических институтов и ведущих вузов Москвы и других городов России, объединившимися в 2001 г. в Гильдию лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (сокращенно - ГЛЭДИС), уже накоплен значительный самостоятельный (который предстоит перевести в корпоративный) опыт по таким лингвистическим экспертизам, как, например: подробное разъяснение значения и происхождения слов, словосочетаний и фраз; исследование случаев, связанных с исками о защите чести, достоинства и деловой репутации (в частности, анализ спорных публикаций и выступлений в СМИ); исследование структуры текстов, анализ основного и дополнительного содержания текстов, их авторства и т.п.; толкование отдельных положений законодательства, подзаконных актов и иных документов с точки зрения того, как их должен понимать обычный грамотный носитель современного русского литературного языка; толкование спорных положений коммерческих и некоммерческих договоров, соглашений, меморандумов и др. для определения того, какие варианты понимания этих положений в принципе возможны с точки зрения обычного носителя современного русского литературного языка и какие из возможных вариантов наиболее вероятны; экспертиза текстового наполнения (контента) сайтов и страниц в Интернете; исследование товарных знаков, девизов (слоганов) и иных коммерческих наименований на предмет их соответствия нормам современного русского литературного языка, а также на предмет эквивалентности/неэквивалентности другим товарным знакам и коммерческим наименованиям и др. Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС) - новая российская общественная организация, цель которой - содействие через лингвистическую экспертную деятельность профессиональных специалистовязыковедов сохранению и развитию русского языка в отечественных СМИ и современном российском обществе как основного инструмента в осуществлении гражданами и их объединениями права свободно выражать мнения и идеи, передавать, производить и распространять информацию, в целях содействия сохранению и развитию русского языка как феномена культуры, науки, политики, образования и информационной среды. Свидетельство о регистрации общественного объединения ГЛЭДИС получила в феврале 2001 г. от Главного управления Министерства юстиции Российской Федерации по г. Москве. Наш временный веб-сайт в сети Интернет расположен по адресу: www.expertizy.narod.ru. С юридической точки зрения Гильдия абсолютно независимое профессиональное сообщество, поскольку ее учредителями выступили не какие-либо организации, а физические лица - опытные специалисты: лингвисты, юристы, библиографы. Это существенно повышает объективность и независимость выполняемых нами и представляемых в официальные инстанции экспертных заключений. Инициаторы создания ГЛЭДИС полагают, что Гильдия может и должна стать важным общественным координирующим органом по собиранию и оптимизации лингвистического экспертного опыта, а также организацией, представляющей интересы экспертовлингвистов в государственных, коммерческих и общественных структурах, в частности, в деле защиты их прав и в развитии профессиональной репутации
экспертов в обществе и государстве, в СМИ и общеобразовательных учреждениях, в важном деле воспитания у молодого поколения россиян уважения к русскому языку как величайшему национальному достоянию и гибкому инструменту развития государственных, экономических и общественных отношений. ГЛЭДИС учла резкий рост числа исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, предъявленных к сотрудникам российских СМИ в последние годы, и смогла уже в первые месяцы своей работы выпустить в свет весной 2001 г. первое издание книги «Цена слова: Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации». Наша книга, изданная при эффективной организационной и финансовой поддержке Фонда защиты гласности, вызвала большой интерес у работников газет и журналов, телевидения и радиовещания, следователей, судей, адвокатов, студентов и преподавателей факультетов правоведения, филологии и журналистики, у правозащитников. Среди десятков отзывов, поступивших в наш адрес, процитируем мнение доцента Орловского госуниверситета В.А. Лукина: «...Книжка нужная и своевременная, уверен, ее уже нигде не купишь. Как лингвист я вижу ее достоинство в том прежде всего, что впервые даются примеры своего рода аксиоматики экспертизы: определяются - в основном практически, хотя и теоретически тоже - те исходные положения (понятия, подходы, возможности и ограничения для лингвиста-эксперта, его компетенция в целом и т.п.), на которых целесообразно строить анализ материала. Рискуя ошибиться, предположу, что «Цена слова» - первый (и очень удачный) этап работы, которая имеет своей целью создание суммы практически и теоретически обоснованных параметров лингвистической экспертизы». Доцент В.А. Лукин высказал также ряд тонких профессиональных замечаний и пожеланий, которые мы постарались учесть в работе над вторым изданием «Цены слова» - как и пожелания других наших коллег. Информация о языковедческих экспертизах текстов и документов, становящихся объектами споров, конфликтов, исков, поступившая нам в связи с началом деятельности Гильдии и выходом в свет первого издания книги «Цена слова» из различных регионов России - от Новосибирска до Великого Новгорода, от Алтая до Поволжья, от Ставропольского края до Приморья - свидетельствует как о существенном росте потребности судов, прокуратуры, адвокатуры, граждан в осуществлении таких экспертиз и о необходимости разработки единой, научно обоснованной методики их проведения, так и о частой непрофессиональности произвольно назначаемых судами экспертов (дело доходит до того, что лингвистические экспертизы выполняются учителями начальных классов общеобразовательных школ), а также о противоречиях между принадлежностью экспертов к государственным научно-исследовательским, образовательным организациям и требованиями к абсолютной независимости и объективности экспертов. Участие в работе Гильдии и членство в ней десятки квалифицированных специалистов рассматривают в контексте своих надежд на решение проблем, связанных с социальным статусом эксперта и деятеля лингвистической науки в современном российском обществе. Они полагают, что ГЛЭДИС - эффективный инструмент пополнения профессионального багажа знаний, координации методики экспертной работы и получения реальной защиты от возможного произвола государственных структур. В настоящее время правлением ГЛЭДИС на основе сбора, координации и оптимизации имеющегося в России экспертного опыта текстов СМИ (заметок, статей, очерков в печатных СМИ, радио- и телепередач) подготовлена подробная научнометодическая программа по разработке, обобщению и внедрению в практическую деятельность редакций СМИ и их сотрудников, работников судебных и правоохранительных органов единых научно обоснованных критериев и методики анализа текстов и лингвистических единиц при рассмотрении гражданских исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, а также при расследовании уголовных дел о клевете и оскорблении. Программа включает создание справочнометодического пособия и сборника научных статей; разработку гипертекстовой базы данных экспертных заключений лингвистов и базы данных о филологах-русистах в регионах России; создание мобильной компьютерной экспертно-методической
лаборатории, создание и размещение в сети Интернет полноценного информационносправочного веб-сайта ГЛЭДИС. Планируется также проведение научно-практического семинара «Теория и практика судебных лингвистических экспертиз по гражданским, уголовным и арбитражным искам» для экспертов Гильдии из 20 регионов России Барнаула, Великого Новгорода, Владивостока, Волгограда, Казани, Кирова, Краснодара, Нальчика, Петрозаводска, Саратова, Санкт-Петербурга, Ставрополя, Тольятти, Томска, Челябинска и ряда других городов РФ. Существенную роль в подготовке и проведении этого семинара, надеемся, должен сыграть выход в свет справочно-методического издания «Лингвистические экспертизы текстов СМИ: Пособие для журналистов, юристов и филологов - участников судебных процессов по защите чести, достоинства и деловой репутации». Гильдия с признательностью примет спонсорскую помощь и заключит перспективные договоры о сотрудничестве с коммерческими, некоммерческими и государственными структурами и организациями. Экспертизы выполняются Гильдией на договорной основе по официальным запросам судов, следственных органов, редакций СМИ, юридических и физических лиц. По нашим планам, по истечении приблизительно 14-18 месяцев с момента начала активной практической экспертной деятельности (в качестве точки отсчета мы определяем I квартал 2002 г.) Гильдия начнет получать финансовые средства, достаточные для обеспечения основных направлений ее уставной деятельности, и выйдет таким образом на необходимый для самоокупаемости уровень. Но до этого срока Гильдии совершенно необходимы достаточно скромные инвестиции для решения актуальных организационных и исследовательских задач, которые с неизбежностью встают перед этим новым российским общественным объединением. Среди приоритетных практических задач, которые ставит перед собой ГЛЭДИС, следует назвать следующие: - помощь сотрудникам редакций СМИ, работникам правоохранительных органов, адвокатам, истцам и ответчикам по гражданским и уголовным делам, участникам арбитражных споров в проведении экспертизы лексических единиц и текстов; - формирование в регионах России квалифицированного корпуса экспертовлингвистов, действующих при поддержке ГЛЭДИС на основе единой научной базы и современной методики; - содействие защите культуры речи и улучшению корпоративной репутации российских СМИ; - участие в комплектовании библиотек учебных и научных учреждений, редакций СМИ, правоохранительных органов методическими и справочными изданиями по лингвистическим экспертизам; - разработка основ спецкурсов по лингвистической безопасности для студентов отделений и факультетов филологии, журналистики и юриспруденции; - организация научно-практических конференций, совещаний и семинаров по вопросам лингвиситческой безопасности. Эффективность нашей работы может оцениваться по разным критериям, также из различных источников нами черпается материал для корректировки и оптимизации деятельности молодой Гильдии. Мы, в частности, используем: отзывы, вопросы и пожелания, поступающие на веб-сайт Гильдии в сети Интернет и по почте в Гильдию; отзывы, просьбы и рекомендации, поступающие из российских вузов о примерах использования выпущенных книг в учебном процессе; заказы на получение печатной версии книги «Цена слова» по почте с учетом широты географии заказов и профессионального спектра заказчиков; статистику скачивания электронных версий выпущенных книг и иных материалов книги с веб-сайта Гильдии, для чего на сайте установлено необходимое программное обеспечение; результаты обсуждений с коллегами-лингвистами, а также с судьями, адвокатами и журналистами из разных регионов при личных встречах и собеседованиях; анкетирование будущих участников планируемого нами научно-практического семинара Гильдии и др. С удовлетворением можно отметить, что в научно-методической и прикладной сфере сотрудничество ГЛЭДИС с широким кругом партнерских организаций развивается и укрепляется. Среди них - справочно-информационный портал «Русский язык» (главный редактор доцент Ю.А. Сафонова), кафедра русского языка и методики его преподавания Российского университета дружбы народов (зав. кафедрой проф. В.М.
Шаклеин), Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина (ректор профессор Ю.Е. Прохоров), лаборатория юрислингвистики и развития речи Алтайского госуниверситета (зав. лабораторией проф. Н.Д. Голев), кафедра стилистики факультета журналистики МГУ (доцент Е.С. Кара-Мурза), Союз «Деловой мир и безопасность» (президент генерал-лейтенант ФСБ запаса В.В. Каширских), группа компаний BFG-group (советник М.А. Гуревич), Экспертный криминалистический центр МВД РФ (зам. начальника отдела фоноскопических экспертиз, кандидат филологических наук полковник милиции Е.И. Галяшина), Союз журналистов России (генеральный секретарь И.А. Яковенко), Фонд защиты гласности (президент А.К. Симонов), Ассоциация журналисток (президент Н.В. Ажгихина), юридическая служба Московской торгово-промышленной палаты (зав. службой С.П. Неманов), информационно-публицистический интернет-сайт «Нет - наркотикам» (генеральный директор А.Г. Кормилицын), международная адвокатская фирма «Freshfields Bruckhaus Deringer» (юрист Н.Ю. Селяков), Центр судебной экспертизы Министерства юстиции Республики Казахстан (зав. отделом психолого-криминалистических исследований Е.Д. Богодухова), редакция журнала о российских СМИ «Профессия журналист» (главный редактор Д.С. Авраамов) и др. По инициативе партнеров Гильдии из российских вузов книга «Цена слова» как уникальный материал по теории и практике судебных лингвистических экспертиз текстов СМИ уже активно используется в педагогическом процессе на факультетах филологии, юриспруденции и журналистики 27 центральных и региональных вузов России. Выход в свет первого издания книги «Цена слова», полный текст которой мы оперативно разместили и в Интернете (на сайте Фонда защиты гласности www.gdf.ru и на страничке ГЛЭДИС www.expertizy.narod.ru), продемонстрировал нам еще один весьма положительный практический результат как этого издательского проекта, так и создания самой ГЛЭДИС: к нам начали обращаться с просьбами о консультациях и с предложениями о сотрудничестве те наши коллеги из российских регионов, деятельность которых в силу многочисленных географических, информационных и организационных факторов до тех пор оставалась для нас неизвестной. В качестве наглядного примера инициативного поиска региональными русистами контактов с Гильдией приведем отрывок из письма (пришедшего по электронной почте) кандидата филологических наук Л.Е. Кирилловой, полученного Гильдией из Владивостока 19.11.2001 г.: «Уважаемые коллеги! На сайте www.expertizy.narod.ru я нашла информацию о вашей работе. Сообщите, пожалуйста, подробнее, в чем заключается принцип «отбора, а не набора» при вступлении в Гильдию лингвистовэкспертов. О себе: работаю в Институте массовых коммуникаций Дальневосточного государственного университета (г. Владивосток); кандидат филологических наук, преподаю стилистику и литературное редактирование, риторику. Стаж профессиональной работы, в том числе редакторской, - 23 года. По просьбе журналистов приходилось выполнять лингвистический анализ текстов телепередач и газетных статей в юридических целях (иски о защите чести и достоинства). Поскольку с такими проблемами сталкиваюсь все чаще, а в нашем городе этот вид деятельности еще не имеет широкого распространения, то хотелось бы получить поддержку опытных коллег. К тому же в таких случаях возникает вопрос об официальном статусе лингвиста-эксперта. Надеюсь на вашу поддержку и буду вам очень признательна. С уважением Кириллова Лариса Евгеньевна». Гильдия установила с Л.Е. Кирилловой переписку, выслала почтой печатный оригинал книги «Цена слова» и другие полезные материалы. Вскоре мы получили от Ларисы Евгеньевны помимо анкеты и списка научно-методических трудов тексты выполненных ею экспертных заключений. Редсовет Гильдии внимательно ознакомился с этими материалами и дал им положительную оценку: одно из экспертных заключений, подготовленных Л.Е. Кирилловой в связи с судебными исками к дальневосточным журналистам, опубликовано нами во втором издании книги «Цена слова»: заключение по статье Л. Чесноковой «На "Берег Надежды" родных не пустили» (газета «"Комсомольская правда" в Приморье» от 10.07.2001). К активному сотрудничеству с ГЛЭДИС мы приглашаем также российских судей всех уровней, и отчасти ряд таких полезных контактов нами уже установлен. Ведь реформаторов судебной системы ждут немалые трудности, и крупнейшая проблема для
них - кадровая. Выступая в декабре в газете «Век» с оценками проектов судебной реформы в России, профессор Академии госслужбы при Президенте РФ, доктор юридических наук Б.П. Елисеев к месту напомнил пророческие слова выдающегося российского юриста А.Ф. Кони: «Судья не должен быть статистом, произведя его от слова «статья», он должен быть широко и глубоко образованным человеком, сведущим в истории, искусстве, литературе... С ними судья не сделается ремесленником. Игнорируя эти условия, судья упустит высший предмет правосудия - человека»2. Автор другого комментария к проекту судебной реформы директор адвокатского бюро «Аргумент» Московской городской коллегии адвокатов кандидат юридических наук А.С. Кучерена с определенной долей пессимизма пишет, что судебная реформа не востребована общественным сознанием, общество все еще равнодушно к ней, ничего не ждет от нее; он также апеллирует к историческому опыту России: «Судебная реформа 60-х годов XIX века только потому и оказалась столь блестящей, что она выдвинула на общественную сцену таких судебных деятелей, чье служение современники уподобляли подвигу. Она выдвинула судей - не только блистательных профессионалов, но и людей безупречных в нравственном отношении»3. К числу судей, внимательно относящихся к повышению собственного профессионального уровня и расширению научного кругозора, относится, например, Ирина Федоровна Селютина, судья Ленинского районного суда города Оренбурга. Ее беспристрастное мнение о лингвистических экспертизах по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации, наглядно показывающее, сколько здесь остается нерешенных организационных проблем, опубликовано нами в обновленной версии книги «Цена слова». Кратко характеризуя изменения в структуре книги «Цена слова», осуществленные нами при подготовке ее второго издания, можно с удовлетворением отметить, что объем книги увеличился почти наполовину. Как и прежде, ее первая часть представляет собой уникальную хрестоматию: авторам-составителям удалось собрать и научно-методически прокомментировать тексты тридцати трех (в первом издании их было двадцать четыре) лингвистических экспертиз газетных и журнальных заметок, очерков, интервью, телеи радиопередач, иных текстов СМИ, ставших в разных городах и регионах Российской Федерации основанием для судебных исков по обвинению в унижении чести, достоинства и деловой репутации, оскорблению и клевете. К сожалению, у нас пока не было возможности опубликовать сами спорные тексты СМИ (заметки, статьи, расшифровку телепередач и пр.) в полном объеме или представленные значительными отрывками). Это увеличило бы книгу еще на 35-40%, что несовместимо с выделенными уважаемым грантодателем скромными средствами на ее производство. Однако мы уверены, что книга «Цена слова» будет выпущена и третьим изданием, в котором спорные тексты мы постараемся воспроизвести в том или ином объеме. Экспертные заключения воспроизводятся строго по оригиналу - с сохранением индивиудальных особенностей каждого текста. Вслед за текстами после знака *** приведены дополнительные материалы (фрагменты публикаций, заключения других экспертов, исковые заявления и др.). Во второй части книги приведены наиболее часто возникающие вопросы в связи с лингвистическими экспертизами и ответы на них, например: «Какие вопросы могут быть поставлены перед лингвистами? Может ли лингвист определить, что в тексте содержится клевета? Какие слова следует считать обидными? Может ли ироническое высказывание быть оскорбительным? Как по словарю определить, содержит ли слово неодобрительную или иную эмоционально-экспрессивную окраску? Достаточно ли в тексте «непечатного» слова, чтобы сделать вывод об оскорбительной направленности текста?» В нашей книге появилась обширная новая третья часть - «Компетентное мнение». В ней представлены как содержательные, проблемные, полезные научнопрактические очерки, выполненные представителями юриспруденции и языкознания (ср.: заметку доктора юридических наук Т.В. Губаевой «Правовой статус судебной лингвистической экспертизы», статью кандидата филологических наук полковника милиции Е.И. Галяшиной «Использование специальных лингвистических знаний в судопроизводстве», обзор советника юстиции Б.Н. Пантелеева «Экспертиза текстов массовой информации - необходимое условие подлинного правосудия», интервью
кандидата филологических наук В.В. Славкина «Честь, достоинство и слово»), так и интересные мнения представителей суда и журналистского сообщества, выполненные в основном как ответы на вопросы представителей Гильдии. Заметим, что идеи необходимости защиты русского языка и обеспокоенность сохранением культуры русского слова в СМИ, положительная оценка идей, ради которых создана ГЛЭДИС, высказаны в книге представителями тех журналистских организаций, у которых по другим вопросам накопилось немало взаимных претензий друг к другу. Мы считаем это знаковым событием! Четвертая часть книги - краткая классификация типов лингвистических экспертиз, выполненных в контексте судебных процессов, небольшой анализ основных тенденций в «оскорбительной речи» СМИ и дружеские советы, адресованные сотрудникам СМИ одним из патриархов российской науки о культуре речи профессором Ю.А. Бельчиковым, многие годы преподававшим на факультете журналистики МГУ. Существенно расширено приложение к книге. Теперь ее завершают не только разделы «Оценка и ненормативность в материалах СМИ»4 и «Законы, кодексы, постановления РФ (в извлечениях)», представленные в новом издании, но и примеры экспертиз авторства текста (профессор А.Н. Баранов), экспертиз рекламных текстов (доцент Е.С. Кара-Мурза), документационных экспертиз по арбитражным спорам (профессор М.В. Горбаневский). ГЛЭДИС выражает надежду на то, что книга станет своеобразным справочным пособием как по проведению лингвистических экспертиз, так и по тем критериям культуры речи, которые должны служить освобождению текстов СМИ от оскорбительных выражений и оборотов, от ненормативной, инвективной и обсценной лексики. Составители, профессиональные эксперты-лингвисты, помогают читателям лучше ориентироваться в вопросах семантической, этимологической и стилистической интерпретации широких пластов русской лексики. При работе над рукописью книги был учтен опыт двух предыдущих изданий Фонда защиты гласности - «Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации» (М., 1997, 128 с.; авторы-составители: А.А. Леонтьев, В.Н. Базылев, Ю.А. Бельчиков, Ю.А. Сорокин, ответ. ред. А.К. Симонов, научный ред. А.Р. Ратинов) и «Честь, достоинство и репутация: журналистика и юриспруденция в конфликте (результаты исследования и материалы конференции)» (М., 1998, 240 с., отв. ред. А.К. Симонов). Они стали уже библиографической редкостью, но электронные версии этих несомненно интересных и полезных изданий находятся в свободном доступе в сети Интернет на сайте Фонда защиты гласности - www.gdf.ru, а также на веб-странице Гильдии экспертов-лингвистов по документационным и информационным спорам www.expertyzi.narod.ru. Некоторые материалы из книги «Понятия чести и достоинства...» включены в состав приложения к книге «Цена слова», а один из ее авторов - проф. Ю.А. Бельчиков - вошел в коллектив авторов-составителей «Цены слова». Наказание за нарушение «лингвистической безопасности» человека и общества - дело далеко не новое, как и не новы судебные реформы в России. В ноябре 1864 года на всей территории России без каких-либо колебаний и оговорок Александром II был введен суд присяжных. Вот один пример судебного приговора, вынесенного в 1865 году за словесное оскорбление и опубликованного в газетах той поры: «Московский окружной суд признал доктора медицины Ельцинского виновным в оскорблении частного пристава Врубеля неприличным словом «безобразия». На основании ст.104, 110 Уложения о наказаниях Ельцинский подвергнут денежному взысканию трех рублей серебром»5. Иногда создается впечатление, что к началу XXI века мы разучились нормально говорить и писать по-русски. С языком обращаются варварски, начиная от средней школы и кончая Охотным рядом, я имею в виду речь господ депутатов Государственной Думы РФ. Порой возникает желание выключить радио, телевизор, не читать периодики, чтобы не слышать и не видеть, какое насилие производят сограждане над «великим и могучим». И в советские времена он был не в почете: его идеологизировали («Я русский бы выучил только за то...»), он пропитался духом коммунистической пропаганды («вместе со всем народом... по зову партии... к великим свершениям... неуклонно повышая удойность»), он обозначал реалии
экономики тотального дефицита («просили больше не занимать... больше двух в одни руки не давать»). Вспоминается монолог Михаила Жванецкого на эту тему: «Наши беды непереводимы. Это непереводимая игра слов - даже Болгария отказывается. Они отказываются переводить, что такое «будешь третьим», что такое «вы здесь не стояли, а я здесь стоял», что такое «товарищи, вы сами себя задерживаете», что такое «быть хозяином на земле». Они не понимают нашего языка, ребята... Наш язык перестал быть языком, который можно выучить». Я уже и не говорю о том «языке», на котором общались между собой печально запомнившиеся персонажи скандального телевизионного шоу «За стеклом». Размышляя о роли руководства телеканала ТВ-6, выпустившего в эфир это шоу, начинаешь думать, что ради денег от телерекламы и удовлетворения амбиций они готовы буквально на все, а остальное для господ киселевых и К°, используя словечко из речи их «застекольных» киборгов, «фиолетово», то есть все равно, наплевать. Деградация нравов телезрителей, системы ценностей и родного русского языка, происходящая благодаря таким «застекольным» оболванивающим передачам, просто ужасает! Дмитрий Сергеевич Лихачев однажды заметил, что о нравственном здоровье нации можно судить по состоянию ее библиотек. Я бы добавил: об экономическом здоровье нации можно судить по состоянию дорог (к примеру, в Германии дороги лучше, чем во Франции, а во Франции лучше, чем в Польше, соответственно можно судить и о состоянии экономики), о моральном здоровье нации можно судить по отношению к инвалидам и детям, а вот об умственном здоровье этноса и социума, народа и общества, можно судить по состоянию его языка - чем язык беднее, тем, к сожалению, ниже умственное развитие его носителя. В самом деле - что объединяет нацию, укрепляет государство и одновременно является неотъемлемой и важнейшей частью нашей национальной культуры, отражающей историю народа и его духовные искания? Русский язык. Без чего невозможна полнокровная жизнь общества? Без точной, богатой, образной, живой, но юридически корректной и этически выверенной родной русской речи. Правы современные ученые-русисты, говорящие о том, что русский язык - наше национальное достояние, но не такое, которое можно положить в сундук и любоваться им время от времени: отражая наши национальные достоинства, язык не менее ярко показывает и все наши беды. Все больше и больше людей в нашей стране - от деятелей науки, литераторов и педагогов до многих рядовых читателей, радиослушателей и телезрителей обеспокоены состоянием и судьбой русского языка, который вместе со всей отечественной культурой поставлен едва ли не на рубеж выживания. Русская речь в современном российском обществе до сих пор не только находится в положении не любимой дочери, а падчерицы, но и, к сожалению, превратилась в инструмент сознательных (а потому - особенно позорных, преступных) и неосознанных нарушений этических норм и традиций России и международного сообщества, гражданского и уголовного законодательства, закрепленных статьями соответствующих кодексов РФ. И вот одно из объяснений: долго и тяжело болеет наше общество и государство - соответственно, болен и язык народа, объединенного в сообщество и создавшего (получившего) такое государство. Председатель одной из комиссий Госдумы РФ Александр Куликов открыто заявил в декабре 2001 г.: «Коррупция исполнительной власти буквально захлестнула страну. У нас процветают правовой нигилизм и всевластие чиновничества»6. Следовательно, будет продолжаться, усиливаться и языковой «беспредел», выплеснувшийся вместе с тоннами грязи и компромата на страницы печатных СМИ, в теле- и радиоэфир. Здесь необходимо сделать одно терминологическое замечание. В беседах и дискуссиях о лингвистических проблемах СМИ применительно к действующему российскому законодательству и этике я все чаще сталкиваюсь с принципиальной ошибкой, которую по возможности стараюсь исправлять и комментировать. Распространенное ныне выражение «иформационные войны» на самом деле - это не терминологическое, а метафорическое (не более!) словосочетание, не имеющее отношения к гласности и свободе слова, но связанное с тем, что компьютер, как и любой другой инструмент, можно использовать в преступных целях. Разрушая системы защиты с помощью так называемого информационного оружия, злоумышленники могут уничтожать правительственные и оборонные информационные системы, похищать секретную информацию, совершать акты информационного терроризма, наносить
серьезнейший ущерб экономике. Представьте, что может произойти, если такие информационные войны будут вестись не группами людей, а государствамипротивниками - как и в реальной, невиртуальной, войне, с желанием победить, подчинить, образно говоря, водрузить флаг над рейхстагом? Это - реальная опасность! Развитые страны Запада вынуждены расходовать огромные суммы на защиту своих информационных ресурсов. По мнению экспертов, только США расходуют ежегодно на эти цели около 1 млрд долларов. Весь мировой опыт показывает: переход к информационному обществу создает принципиально новые угрозы безопасности личности, общества и государства. До недавнего времени информационная инфраструктура Российской Федерации не представлялась скольконибудь уязвимой. Причиной такого положения в первую очередь можно в значительной мере считать низкий уровень развития этой инфраструктуры, а также значительную долю неавтоматизированных операций. Но, как мы знаем, в последние годы многие высокодоходные государственные и коммерческие структуры, прежде всего относящиеся к так называемым естественным монополиям, приступили к активному техническому перевооружению своих предприятий, сопровождаемому массовой компьютеризацией процессов производства и управления. Информационные системы таких структур создаются почти исключительно на технических и программных средствах иностранного производства, а это значительно повышает угрозу успешной атаки. Но российские СМИ, а за ними и миллионы российских обывателей, перекормленные мегатоннами уже просто неперевариваемых «разоблачений» и «обличений» в стиле телевизионных «киллеров» или газетных развязно-хамоватых комментаторов, называют иформационными войнами иное явление, связанное с размещением в СМИ компрометирующих материалов, зачастую сопровождаемое еще и инвективной и обсценной лексикой, фразеологией. Но это - не информационные войны, а чаще всего - элементарные «наезды» и «разборки», умело выполняемые хорошо оплачиваемыми специалистами, включая профессиональных журналистов, энергично отрабатывающих социальный заказ хозяина. И неважно, кто таков этот хозяин, - государство в лице администрации президента или государство в лице спецслужб либо очередной олигарх и финансово-промышленная группировка, а может быть, и просто «братки» из ОПГ... В газете «Версия» ее постоянный колумнист Леонид Левин, генеральный директор агентства «Тайный советник», высказался на сей счет предельно откровенно: «Можно ссориться с женой, компаньоном, известным политиком, даже - при определенных обстоятельствах и ненадолго - с властью, но никогда с прессой. Перо информационного киллера порой не менее опасно, чем «перо» обычного наемного убийцы - первое, конечно, не в состоянии отнять у вас жизнь, зато вполне способно превратить ее в непрекращающийся кошмар»7. Пора привыкнуть, что мы еще не живем в правовом государстве и не будем в нем жить еще лет двадцать-тридцать. Мы живем в откровенно бандитской стране, какой бы великой культурой прошлого, литературой, памятниками искусства она ни обладала... Мы - современники эпохи первоначального накопления капитала, той эпохи, которая в любой стране мира была далеко не украшением ее истории. И первые личные состояния многих богатейших семей планеты зачастую создавались, мягко говоря, очень далеко от правового поля, зачастую - просто преступным путем. То же мы видим и в России. Другое дело, что большинство развитых стран Запада эту фазу развития уже успешно миновало. Партнерствуя с США, Германией. Францией, Японией, Великобританией, мы часто апеллируем к их правовому состоянию, забывая, что мы-то сами находимся просто на другой ступени экономического, социального и правового развития8. Это отчетливо проявляется, в частности, в массе примеров унижения чести, достоинства и деловой репутации через использование оскорбительной, дурно пахнущей и грязной лексики и фразеологии в печати, в электронных и сетевых СМИ и, соответственно, в постоянно растущем (уже не в арифметической, а в геометрической прогрессии!) числе соответствующих судебных исков. Впрочем, справедливости ради заметим: не всегда это бывает связано с умышленным поступком журналиста - порой в его «неуклюжих» публикациях сказывается просто слабая профессиональная, языковая и юридическая подготовка. Мудрый Виктор Петрович Астафьев еще в феврале 1999 года сказал в одном из своих интервью: «Теперь можно все. Думать разрешено открыто. Но, к
сожалению, журналисты, как и весь народ наш, пользуются свободой, им данной, неумело, неуклюже и неохотно»9. Полагаю, что лишь по прошествии некоторого времени, когда наше государство преодолеет глубочайший кризис и сможет укрепить свою экономику, когда в нашей стране будет создано гражданское общество, когда в России начнет наконец складываться социально ориентированный бизнес, социально ориентированный рынок, лишь тогда и пресса претерпит качественные изменения, спасет наконец себя (а вместе с собой - и общество) от многих несчастий. Так, по-булгаковски, обстоят дела с нашей печатной Terra Libera в начале нового тысячелетия. «Все сбылось, не правда ли? - продолжал Воланд. - Голова отрезана, заседание не состоялось, и я живу в вашей квартире. Это - факт. А факт - самая упрямая в мире вещь. Но теперь нас интересует дальнейшее, а не этот свершившийся факт». Ради этого «дальнейшего» создана наша независимая научно-общественная организация - Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам, ради этого написана книга «Цена слова», вслед за которой, будем надеяться, увидят свет и другие издания ГЛЭДИС. В заключение следует еще раз подчеркнуть: русский язык есть основной инструмент в осуществлении гражданами РФ и их объединениями права свободно выражать мнения и идеи, передавать, производить и распространять информацию. Основная цель Гильдии содействие через экспертную деятельность профессиональных российских лингвистов сохранению и развитию русского языка в отечественных СМИ и современном российском обществе. Мы реально помогаем защите родной русской речи как части информационной среды, культуры, науки, политики, образования. Это важно как для уменьшения правовых, нормативных барьеров на пути развития бизнеса и для разработки более эффективных механизмов разрешения конфликтов в правовом рыночном государстве, так и для укрепления гражданского общества, в частности - независимых СМИ.
М.В. ГОРБАНЕВСКИЙ, доктор филологических наук, профессор, председатель правления Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам
Часть 1 ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ЭКСПЕРТИЗЫ* Экспертиза 1 Т. Турагина и А. Атанасов «БЮДЖЕТ-97: ПИРОГ ПОДЕЛЕН, КРОШЕК НЕ ОСТАЛОСЬ» Газета «Нефть Приобья», № 2, 1997 • Основание для проведения исследования: запрос заместителя председателя Сургутского городского суда Л.В. Заболотневой в ИРЯ РАН. • Эксперты: Ю.А. Сафонова, Б.С. Шварцкопф. Вопросы 1. Какова оценка использования слова вотчина в современном (переносном) смысле, а также в контексте всей публикации (статья Т. Турагиной и А. Атанасова
«Бюджет-97: пирог поделен, крошек не оcталось» в газете «Нефть Приобья» № 2, 1997)? 2. Несет ли использование слова вотчина оскорбительное, порочащее (истца) значение в контексте прилагаемой публикации? ЗАКЛЮЧЕНИЕ Вопрос 1
Слово вотчина: его значение
Слово вотчина используется в языке исторической науки как термин, обозначающий существовавшее с ХII в. по ХVIII в. родовое наследственное земельное владение феодала (см.: Толковый словарь русского языка: В 4 т./Под ред. Д.Н. Ушакова. Т. 1. М., 1935, с. 382; С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. М., 1997, с. 100; Большой энциклопедический словарь: В 2 т. Т. I, 1991, с. 249). С точки зрения современного русского языка в указанном выше значении слово вотчина относится к пассивной лексике, а именно к историзмам, то есть к словам, которые вышли из активного употребления в связи с тем, что исчезли или стали неактуальными обозначаемые ими понятия (ср.: вече, армяк и др.). Отнесенности к историзмам соответствует специальная помета истор. (см.: Толковый словарь русского языка под ред. Д.Н. Ушакова). Научные термины при употреблении не в своей специальной области, а шире в общеразговорном и обиходном языке - приобретают новое, переносное, значение. Так, словом вотчина стала переносно называться «территория, место, где кто-либо является полновластным хозяином». Такое переносное значение зафиксировано в «Словаре современного русского литературного языка: В 20 т.», где приведены следующие примеры: «Родители редко поднимались на вышку. Это была наша вотчина: сначала старших детей, а потом и моя персональная» (Бажова-Гайдар. Глазами дочери); «Институт он считает своей вотчиной, а вотчиной в наше время можно управлять и по телефону» (Каверин. Двухчасовая прогулка) (Т. 2, М., 1991, с. 512). В данном словаре этому переносному значению приписана стилистическая помета - обычно шутливо (там же). Слово вотчина в контексте рассматриваемой газетной статьи. Для анализируемой статьи в целом характерно сочетание обсуждения серьезных (бюджетных) проблем города с одновременным использованием языковых средств, связанных с иронией. Ирония выявляется уже в заголовке: «Бюджет-97: пирог поделен, крошек не осталось». В заголовке очевидно актуализированное использование фразеологии великого сатирика Салтыкова-Щедрина: «казенный пирог», «пирог с казенной начинкой» (см.: Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова: Крылатые слова, литературные цитаты, образные выражения. 4-е изд. М., 1988; Фразеологический словарь русского литературного языка конца ХVIII - начала ХХ в.: В 2 т. Т. 2. Новосибирск, 1991). И далее (в тексте статьи): «Основная борьба, как и ожидалось, развернулась вокруг дележа расходной части бюджетного пирога». Иронии полна и начальная врезка к статье («Что это с нашей Россией происходит?»); ср. употребление здесь просторечного глагола выпендриваться, а также иронические подзаголовки: «Мучительно хочется денег» и «На бюджете - с ветерком» и др. Именно в таком, ироническом, контексте употреблено слово вотчина: «Но деньги на социальные гарантии вотчине Коноплиной депутаты дали». Употребление данного слова обусловлено стержневой мыслью авторов статьи: «Каждый из депутатов, как верный воин делегировавшего его ведомства, старался выхватить для себя как можно больший кусок». При этом очевидно, что для себя здесь не буквально, то есть не для себя лично, а для ведомства, которое он представляет (что подробно отражено в материалах дела, в расшифрованном протоколе заседания городской Думы). И, следовательно, вотчина Коноплиной в этом контексте значит «место, сфера ее деятельности, то есть сфера образования, представляемая ею в городской Думе». В ироническом контексте употреблены не только слова вотчина Коноплиной. Еще раньше в тексте статьи речь идет о выступлении Н.В. Соловьева «в его епархии
(медицине) к этой статье (бюджета) были отнесены только приобретение медикаментов и питание в больницах...»1. Таким образом: Слово вотчина в современном русском языке употребляется в двух значениях: 1) 'существовавшее с ХII в. по ХVIII в. родовое наследственное земельное владение феодала' - это значение терминологично, с точки зрения хронологической, относится к историзмам; 2) 'территория, место, где кто-либо является полновластным хозяином' - это значение переносное, экспрессивно-эмоционально окрашено, что отражено в стилистической помете (обычно шутливо), с точки зрения хронологической, относится к активному фонду русского языка. Словосочетание вотчина Коноплиной употреблено в контексте газетной статьи в современном переносном значении «место, сфера деятельности, где кто-либо является полновластным хозяином» или, иными словами: «сфера деятельности, представляемая истцом в городской Думе». Такое словоупотребление оправданно и уместно в контексте иронического стиля статьи, подобно тому, как и употребление слова епархия в переносном значении. Вопрос 2 Слово вотчина не относится к бранной, грубой лексике, а также не именует действия, понятия, явления, осуждаемые общепринятыми моральными нормами, то есть слово вотчина не относится к словам, которые именуют осуждаемые в обществе действия, типа вор, взяточник и под. Соответственно, слово вотчина не может быть отнесено к оскорбительным ни в каком контексте. *** СУДЕБНЫЙ МАРАФОН ДЛИНОЙ В ПОЛТОРА ГОДА «Пресса и власть» («Нефть Приобья», 11.07.1998) Сургутский городской суд под председательством судьи Л.В. Заболотневой и при участии прокурора И.В. Максименко рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Н.В. Коноплиной к газете «Нефть Приобья», А. Атанасову, Т. Турагиной и ОАО Сургутнефтегаз о защите чести и достоинства. Эта история началась полтора года назад, когда в самом начале 1997 года газета сургутских нефтяников опубликовала материал своих авторов Татьяны Турагиной и Атанаса Атанасова с заседания городской Думы под заголовком «Бюджет97: пирог поделен, крошек не осталось». Речь в статье шла о распределении бюджетных средств, и от того, какие векторы развития заложены в бюджет города, какие направления и отрасли его жизни будут признаны депутатами приоритетными, зависело, какие отрасли городского хозяйства выживут, а какие - нет. Рассказывая о жаркой баталии, разгоревшейся при выделении денег на нужды высшей школы, а конкретнее - Сургутскому госуниверситету и Сургутскому государственному пединституту (напомним читателям, что ректор пединститута является депутатом городской Думы), авторы статьи подытожили рассказ следующей фразой: «Как бы то ни было, но деньги на социальные гарантии вотчине Коноплиной депутаты дали». Именно эта фраза и послужила основанием для судебного иска, который вчинила газете, ее авторам и всему Сургутнефтегазу руководитель пединститута. В январе 1997 года в разных изданиях города были опубликованы статьи о том, что депутаты пользуются своим положением и требуют деньги на нужды тех ведомств, которые представляют в Думе. Недавно избранных депутатов удивило и возмутило такое к ним отношение журналистов, и в связи с этими публикациями они собирались предъявить иски к средствам массовой информации, но все же прислушались к совету мэра. (...) Надежда Васильевна поступила иначе. Основанием для ее иска послужило слово «вотчина», вполне невинное на первый взгляд. Истица истолковала его как
принадлежность частному лицу земельного участка и крепостных крестьян, что порочит ее честь и достоинство как руководителя и как депутата. Кроме того, Н.В. Коноплиной не понравилась изложенная в газетной статье информация о категорийности вузов. Все вместе взятое заставило ректора института испытать «нравственные страдания», как явствует из заявления в суд, и потребовать от газеты публикации опровержения и компенсации в размере 200 миллионов рублей (в старых ценах). Чтобы читатель не подумал, будто газетчики «уперлись рогом» в данной ситуации и отказывались опубликовать противоположное мнение руководства пединститута, отметим, что такое предложение от «Нефти Приобья» поступило, однако истица от него отказалась. 200-миллионная сумма вынудила редакцию провести несколько дорогостоящих лингвистических экспертиз слова «вотчина», чтобы доказать то, что ясно любому грамотному человеку: слово «вотчина» в контексте данной статьи не носит оскорбительной оценки. Эксперт Уральского университета определил его в данном случае как ироническое, Институт русского языка им. Виноградова - как современное название «места, сферы деятельности, где кто-либо является полновластным хозяином», которое не является грубым, бранным словом и не носит осуждающего характера. В результате, рассмотрев дело, суд решил, что нет оснований полагать, что этим словосочетанием опорочены честь и достоинство истицы. Суд также не нашел оснований для удовлетворения требования Н.В. Коноплиной признать информацию о категорийности вузов как порочащую ее деловую репутацию. Деление такое существует, и утверждение, что пединститут - вуз более низкой категории, личную репутацию Надежды Васильевны не порочит. Таким образом, суд города отказал Н.В. Коноплиной в иске. Вместо резюме. В последнее время судебные разбирательства с журналистами становятся чуть ли не заурядным делом. И основанием для исков служат любые маломальски эмоционально окрашенные слова, эпитеты, другие выразительные средства. Видимо, поэтому газетные статьи зачастую написаны сухим, «протокольным» языком чтобы придраться к ним было непросто. Читатель продирается к смыслу сквозь дебри канцеляризмов, забыв о «великом и могучем» языке. Вот почему Пленум Верховного суда России неоднократно вносил изменения в действующее законодательство, поясняя конкретно, что следует понимать под сведениями, порочащими честь и достоинство граждан. Руководствуясь последним из них - от 25 апреля 1995 года, Сургутский городской суд и вынес свое решение. (Редакция.) *** Как следует из публикации, суд обращался не только к экспертам ИРЯ РАН, но и к другим специалистам. Несмотря на некоторые различия в толковании, лингвисты пришли к выводу, что употребление слова вотчина в контексте анализируемой статьи не может считаться оскорблением. Экспертиза 2 А. Бобров «ЛИСТОПАДНИК: УДУДШЕНИЕ РОДНОГО» Газета «Советская Россия», 30.10.1997 • Основание для проведения исследования: консультацией № 2 А.В. Лукирской в ИРЯ РАН. • Эксперты: А.Н. Баранов, Ю.А. Сафонова.
запрос
заведующей
юридической
Вопросы 1. Содержится ли в вышеуказанном материале оценка личности и деятельности Григорьянца С.И.? В каких фрагментах?
2. личности 3. нарушает 4.
Содержат ли высказывания автора статьи негативную или позитивную оценку и деятельности Григорьянца С.И.? Есть ли в вышеупомянутой статье слова, употребление которых в общении нормы общественной морали? Содержится ли лексика, которая оскорбляет и унижает Григорьянца? ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вопрос 1 В статье содержится оценка личности и деятельности Григорьянца С.И. в следующих фрагментах: (а) «В статье «Пощадите святыни» рассказано об ударе, постигшем Музей Древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева: по иску гр. Григорьянца С.И. этому спекулянту картинами и иконами, отсидевшему свой срок, но амнистированному на волне ельцинской «Демшизы», как называет то время глава Администрации Президента, возвращаются 5 икон, отнятых в свое время аферистом у храма, три из них - XIV века!» (б) «Этот хищник, именующий себя правозащитником, осенью 1993 года накануне введения ОПУСа (значит, все готовилось заранее и опиралось вот на таких слуг устанавливаемого режима) захватил с помощью вооруженных бандитов здание писательского издательства «Советский писатель». (в) «Но Григорьянц, издавший листок «Гласность», не ожидал такого отпора сотрудников издательства, включая женщин, писателей и депутатов Верховного Совета, которые помогли нам пресечь захват. А потом уж «правозащитничка» мы сами вытряхнули из здания на Поварской». (г) «Теперь Григорьянц, проведший не одну конференцию против КГБ, чувствуя полное безволие правоохранительных органов, захватил национальное достояние, поправ закон «О неделимости музейного фонда». (д) «Хищники-григорьянцы продолжают терзать Россию, посягая на родные святыни...» Вопрос 2 Позитивная оценка личности и деятельности С.И. Григорьянца во фрагментах (а), (б), (в), (г), (д) не содержится. Негативная оценка личности и деятельности С.И. Григорьянца содержится в названных в фрагментах (а), (б), (в), (г), (д). Фрагмент (а): негативная оценка личности С.И. Григорьянца, поскольку слова спекулянт, аферист, которыми назван С.И. Григорянц, именуют лицо, занимающееся социально осуждаемой деятельностью. Фрагменты (б), (д): негативная оценка личности С.И. Григорьянца, поскольку слово хищник (и во фрагменте (г) - хищники-григорьянцы), употребленное в метафорическом смысле, относится к личности С.И. Григорьянца. Фрагмент (в): негативная оценка личности С.И. Григорьянца, поскольку употреблено слово правозащитничек, содержащее так называемый суффикс субъективной оценки -ек, придающий слову правозащитник уничижительное значение с элементами иронии. Фрагменты (б), (г): негативная оценка деятельности С.И. Григорьянца, поскольку его действия представлены автором статьи как насильственные, что следует как из текста фрагмента (б) - «...захватил [Григорьянц] здание писательского издательства «Советский писатель», так и из текста фрагмента (г) «Теперь Григорьянц... захватил национальное достояние» (см. значение слова захватить: «силой овладеть кем-чем-н.» - Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997, с. 223). Фрагмент (г): негативная оценка деятельности С.И. Григорьянца, поскольку его деятельность представлена автором статьи как незаконная, что следует из текста фрагмента (г) - «Теперь Григорьянц... захватил национальное достояние, поправ закон «О неделимости музейного фонда» (см. значение слова попрать: «грубо нарушить» - С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. М., 1997, с. 563).
Фрагмент (д): негативная оценка деятельности С.И. Григорьянца, поскольку его деятельность представлена автором статьи как осуждаемая, что следует из текста фрагмента (д) - «Хищники-григорьянцы продолжают терзать Россию, посягая на родные святыни...» [см. значение слов терзать: «мучить, приносить страдания» - Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997, с. 795; посягнуть: «совершить посягательство, попытку (незаконную или осуждаемую) сделать что-н., распорядиться чем-н., получить что-н.» - там же, с. 571]. Вопрос 3 В анализируемом разделе статьи есть слова оскорбительные, так как их употребление по отношению к личности можно рассматривать как умаление достоинства личности в соответствии со ст. 21 Конституции России. В соответствии со сложившимися этическими нормами такие слова нарушают нормы массовой коммуникации (к которой относятся и средства массовой информации), а следовательно, такие слова нарушают сложившиеся нормы общественной морали. Это следующие слова и словосочетания: спекулянт слово, именующее лицо, занимающееся антиобщественной, социально осуждаемой деятельностью; демшиза - окказиональное образование, построенное путем сложения усеченных основ (демократия + шизофрения = демшиза), созданное с целью оскорбить, унизить адресата, представив его политические взгляды как психическую болезнь; аферист слово, именующее антиобщественную, социально осуждаемую деятельность; хищник, хищники-григорьянцы - слово, в котором негативная оценка является компонентом лексического значения, это значение слова хищник образовано путем метафорического переноса с прямого значения 'животное, поедающее других животных'; слуги... режима - словосочетание с ярко выраженной негативной оценкой общественной деятельности адресата; бандиты - слово, именующее лицо, занимающееся криминальной деятельностью. Называние кого-либо этим словом может быть рассмотрено как клевета, если именуемый - законопослушный гражданин; правозащитничек - слово образовано при помощи суффикса субъективной оценки -ек, придающего уничижительное значение исходному слову правозащитник. Вопрос 4 В тексте статьи в указанных в ответе на вопрос 1 фрагментах содержится лексика, употребление которой оскорбляет и унижает С.И. Григорьянца. Фрагмент (а): «В статье «Пощадите святыни» рассказано об ударе, постигшем Музей Древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева: по иску гр. Григорьянца С.И. этому спекулянту картинами и иконами, отсидевшему свой срок, но амнистированному на волне ельцинской «Демшизы», как называет то время глава администрации президента, возвращаются 5 икон, отнятых в свое время аферистом у храма, три из них - XIV века!» В данном фрагменте слово спекулянт употреблено в значении: «Человек, которой занимается спекуляцией, скупкой и перепродажей имущества, ценностей с целью наживы» (см.: Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997, с. 754). Другое - неоценочное - значение этого слова в этой фразе невозможно, поскольку оно предполагает другую сочетаемость, например: спекулянт акциями, облигациями; спекулянт на фондовой бирже. Однако в статье А. Бобров использует словосочетание спекулянт картинами, которое однозначно относит употребление слова спекулянт к значению: «Человек, который занимается спекуляцией, скупкой и перепродажей имущества, ценностей с целью наживы». Слово аферист в данном фрагменте употреблено тоже в значении, умаляющем достоинство личности: «Человек, который занимается аферами, недобросовестными, мошенническими предприятиями, делами, действиями» (см.: Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997, с. 32). Фрагмент (б):
«Этот хищник, именующий себя правозащитником, осенью 1993 года накануне введения ОПУСа (значит, все готовилось заранее и опиралось вот на таких слуг устанавливаемого режима) захватил с помощью вооруженных бандитов здание писательского издательства «Советский писатель». В этом фрагменте слово хищник употреблено в значении: «Тот, кто наживается на ограблении кого-н., на расхищении общественного, народного достояния» (см.: Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997, с. 862). Кроме того, в данном фрагменте утверждается, что Григорьянц захватил с помощью вооруженных бандитов здание писательского издательства «Советский писатель» - из чего следует, что и сам Григорьянц, по мнению автора статьи, является бандитом. Фрагмент (в): «Но Григорьянц, издавший листок «Гласность», не ожидал такого отпора сотрудников издательства, включая женщин, писателей и депутатов Верховного Совета, которые помогли нам пресечь захват. А потом уж «правозащитничка» мы сами вытряхнули из здания на Поварской». В этом фрагменте слово правозащитник употреблено с суффиксом субъективной оценки -ек, что придает слову уничижительный смысл. Кроме того, этот компонент уничижительности усиливается кавычками, которые придают слову правозащитник обратный смысл. Фрагмент (д): «Хищники-григорьянцы продолжают терзать Россию, посягая на родные святыни...» В этом фрагменте слово хищники выступает в качестве приложения к слову григорьянцы, употребленному как имя нарицательное (перешедшее из разряда имени собственного фамилии Григорьянц), при таком переходе акцентируется уничижительная оценка деятельности личности по фамилии Григорьянц. Итак, в результате проведенного анализа текста установлено: В статье А. Боброва «Листопадник»: «Удушение родного» (газета «Советская Россия» от 30.10.1997) содержится оценка личности и деятельности С.И. Григорьянца. Высказывания автора статьи А. Боброва содержит негативную оценку личности и деятельности С.И. Григорьянца. В статье содержатся слова, употребление которых в массовой коммуникации (и, в частности, в средствах массовой информации) является оскорбительным для адресата, так как умаляет достоинство личности. В статье содержится лексика (слова спекулянт, аферист, «правозащитничек», хищник), которая оскорбляет и унижает С.И. Григорьянца. *** После судебного разбирательства автор публикации А. Бобров в статье «Созидатели и стяжатели» (газета «Советская Россия» от 02.07.1998) изложил свою интерпретацию своего же текста с критическим анализом текста экспертизы. Экспертиза 3 ИНТЕРВЬЮ А.В. МИНКИНА А. ВЕНЕДИКТОВУ Радиостанция «Эхо Москвы», 12. 10.1997 • Суд: Пресненский межмуниципальный районный суд г. Москвы (иск А.Б. Чубайса к редакции радиостанции «Эхо Москвы», к А.В. Минкину). • Основание для проведения исследования: запрос адвоката Г.В. Любарской в ИРЯ РАН. • Эксперты: А.Н. Баранов, Ю.А. Сафонова, Н.А. Фатеева. Вопросы 1. Каковы значения «вор» и «воровство» в Петровскую эпоху?
2. В каком из значений употреблено слово «воровство» в тексте стенограммы выступления Минкина А.В. 3. Какова связь между фрагментом стенограммы «Грубо говоря, в смысле того языка, который употреблял Петр Первый, это - воровство. И когда император называл своих чиновников ворами, он не имел в виду, что они буквально из кармана у кого-то украли. А совершили, так сказать, служебное преступление» и последующими фрагментами (смыслом стенограммы)? 4. Можно ли утверждать, что приведенный в вопросе 3 фрагмент является ключевым, определяющим для всех словоупотреблений в тексте стенограммы? 5. Сколько утверждений содержится во фразе А. Минкина «авторы уже получили по триста с чем-то млн руб. (ну грубо говоря, 50 тыс. долл. они уже получили) за рукописи, которые, как всегда, никто не видит»? И следует ли их понимать буквально? 6. Можно ли фразу А. Минкина «к чиновникам, которые используют свое служебное положение, организовывая для них преимущества всегда за счет государства, всегда за счет налогоплательщиков, против них надо возбуждать расследование. И когда расследование закончится, как полагается, сажать в тюрьму» считать утверждением А. Минкина о том, что А.Б. Чубайс пользовался своим служебным положением? 7. Сколько утверждений содержится во фразе А. Минкина «Я могу назвать номер договора, лицевой счет любого из этих людей. Если Вам за пустяковое движение руки дали 100 тыс. долларов - это криминал»? И следует ли их понимать буквально? 8. Содержится ли во фразе А. Минкина «Кох получил 100 тыс. долларов за ненаписанную книгу... Никаких таких гонораров быть не может - это скрытая форма взятки» утверждение о том, то А.Б. Чубайс совершил преступление такое же по своему составу, которое якобы совершил Кох? 9. Можно ли признать, что слова А. Минкина это «не компромат, это уголовные факты» и «основание для возбуждения уголовного дела» инициируют уголовно-процессуальное преследование Чубайса? 10. Кто стоит за местоимением «они» (к кому относится местоимение «они») во фрагменте «Они нас постоянно надувают...» (с. 5 стенограммы)? 11. Можно ли считать оскорбительным слово «надувать» в приведенном в вопросе № 10 контексте? 12. Как соотносится высказывание «понятия не имею» (с. 8 стенограммы) - со всем предшествующим текстом? ЗАКЛЮЧЕНИЕ Предмет исследования - текст стенограммы интервью А. Минкина радиостанции «Эхо Москвы» 12 ноября 1997 г. (время 13:15). Вопрос 1 По утверждениям исследователей, слово вор появилось в XVI в.: ранняя дата (1547 г.) приводится из источника «Правая грамота» А.П. Евгеньевой в статье «О слове «вор» в древнерусском языке» (Ученые записки Ленинградского гос. пед. инта. Л., 1939. Т. 20, с. 145-171; там же и другие ранние примеры). У И.И. Срезневского в «Словаре древнерусского языка» (т. 1, СПб., 1893, с. 305) старшая дата - 1580 г. Однако во всех этих случаях речь идет не о татях, не о кражах. В выписке 1547 г. говорится о сочинителе подложной кабалы, в других - о разного рода «смутьянах», нарушителях общественного спокойствия. Во 2-й половине XVII в. вошли в употребление прилагательное воровской и существительное воровство. Особенно широкое распространение слова группы вор получили в Смутное время. Старшее значение (XVI - начало XVII в.) - «обманщик», «смутьян», «изменник», «политический преступник». В начале XVII в. появилось и слово воровка (сначала так называли только Марину Мнишек), воренок (сын Марины Мнишек и Лжедмитрия I), воровать («заводить смуту», «восставать против законной власти», «изменять») (см. об этом, например: П.Я. Черных. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 1. М., 1993, с. 176).
Согласно словарям русского языка, историческим и современным, и исходя из того, что Петровская эпоха - время правления Петра I (правил с 1689 г., первый российский император с 1721 г.), слово вор в Петровскую эпоху имело следующие значения: «1. Нарушитель закона, преступник || Разбойник || Изменник, бунтовщик || Мошенник || Прост. Плут, обманщик. 2. Тот, кто крадет, похититель» (см.: Словарь русского языка XVIII. Выпуск 4. Л., 1988, с. 68; см. также приложение1). Для современного русского языка первое значение слова вор - исторически младшее значение, а именно: «Тот, кто занимается воровством, совершает кражи». Второе значение дается с пометой устар. (устарелое) или с указанием на временную отнесенность в старину и толкуется так: «2. Устар. Государственный преступник, изменник» (см.: Словарь русского литературного языка: В 20 т. Т. 2. М., 1991, с. 457-458) или «В старину: изменник, злодей. Тушинский в. (Лжедмитрий II). Поделом вору и мука» (Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997, с. 97). Вопрос 2 В интервью радиостанции «Эхо Москвы» во фрагменте «Грубо говоря, в смысле того языка, который употреблял Петр Первый, это - воровство. И когда император называл своих чиновников ворами, он не имел в виду, что они буквально из кармана у кого-то украли. А совершили, так сказать, служебное преступление» А. Минкин употребляет слова вор и воровство в устаревшем значении, сформулированном в современных словарях русского литературного языка как «государственный преступник, изменник, злодей» (см. приведенные выше цитаты из словарей). Вопрос 3 Фрагмент «Грубо говоря, в смысле того языка, который употреблял Петр Первый, это - воровство. И когда император называл своих чиновников ворами, он не имел в виду, что они буквально из кармана у кого-то украли. А совершили, так сказать, служебное преступление» определяет все дальнейшее развитие интервью. Все факты, приводимые далее в интервью, служат аргументами, доказательством «воровства» в том устаревшем понимании (по словам А. Минкина, «в смысле того языка, который употреблял Петр Первый»), которое было названо в ответе на вопрос № 2, а именно - «государственный преступник, изменник, злодей». Вопрос 4 Композиция текста интервью включает три основные части. Первая часть - вводная. В ней устанавливается основная тема беседы с начала стенограммы до слов Венедиктова «В чем проблема, Александр?» (с. 1 текста стенограммы), вводится проблема до слов Венедиктова «Давайте разберемся» (с. 2 текста стенограммы). Основная часть - заканчивается словами Минкина «Пусть он с ними разбирается. Но нас-то это совершенно не касается» (с. 8 текста стенограммы). Заключительная часть начинается вопросом Венедиктова «Правильно ли я вас понял, это в конце нашей беседы...» (с. 8 текста стенограммы). Трехчленная структура является классическим вариантом развития сюжета. Такая структура часто реализуется, например, в русской сказке. Вводная часть обычно представляет персонажей, место действия, само действие; в нее же часто включается завязка сюжета. Вводная часть определяет «исходные координаты текста», угол рассмотрения событий, условия развития действия. Комментарий А. Минкина по поводу значения слов воровство и вор (фрагмент «Грубо говоря, в смысле того языка, который употреблял Петр Первый, это - воровство. И когда император называл своих чиновников ворами, он не имел в виду, что они буквально из кармана у кого-то украли. А совершили, так сказать, служебное преступление») входит в вводную часть и в этом смысле является определяющим для понимания последующих употреблений этих слов в тексте и всего текста в целом.
Вопрос 5 Фраза А. Минкина «авторы уже получили по триста с чем-то млн руб. (ну грубо говоря, 50 тыс. долл. они уже получили) за рукописи, которые, как всегда, никто не видит» содержит два утверждения: (1) авторы получили по триста с чем-то млн руб.; (2) за рукописи, которые, как всегда, никто не видел. О толковании утверждения (1) ничего нельзя сказать, так как для оценки этого утверждения как истинного или ложного требуется информация о реальном положении дел. Утверждение (2) за рукописи, которые, как всегда, никто не видел - это общее утверждение, которое в обычном общении никогда не понимается буквально. Ср. аналогичные высказывания: Не хочу ничего знать = 'не хочу иметь дело с кемчем-либо'; Ничего не понимаю = 'не могу правильно интерпретировать или проанализировать данную ситуацию'; Что ты сегодня делал? - Ничего не делал = 'не занимался тем, что нужно, важно, актуально' (однако это не значит, что говорящий весь день только стоял, сидел, лежал или находился в ином пассивном состоянии). Утверждения типа (2) характерны для бытового диалога. Сюда же относятся обобщенные сентенции типа «Россия - страна дураков» и под. Вряд ли можно обвинять в клевете тех, кто произносит такие высказывания. Таким образом, утверждение (2) за рукописи, которые, как всегда, никто не видел не следует понимать буквально. В данном контексте оно значит приблизительно следующее 'большинство людей об этих рукописях ничего не знают'. При этом под большинством людей понимается широкая общественность. Вопрос 6 Фраза А. Минкина «к чиновникам, которые используют свое служебное положение, организовывая для них преимущества всегда за счет государства, всегда за счет налогоплательщиков, против них надо возбуждать расследование. И когда расследование закончится, как полагается, сажать в тюрьму» содержит отношения логического следования если..., то... (импликация). Иными словами, рассматриваемая фраза может быть истолкована так: Если чиновники используют свое служебное положение - это посылка, то против них надо возбуждать расследование - это заключение. Ср. аналогичные выражения: Те ученые, которым меньше 40 лет, могут участвовать в конкурсе грантов. Из последнего высказывания вовсе не следует, что лицу X меньше или больше сорока лет. Иными словами: подобные конструкции не предполагают обязательной истинности посылки и, следовательно, не могут быть рассмотрены как утверждение об истинности такой посылки, так как посылка относится к неопределенному кругу лиц и поэтому не может быть истолкована как утверждение = «всем ученым меньше 40 лет». Таким образом, фраза Минкина «к чиновникам, которые используют свое служебное положение, организовывая для них преимущества всегда за счет государства, всегда за счет налогоплательщиков, против них надо возбуждать расследование. И когда расследование закончится, как полагается, сажать в тюрьму» относится к широкому кругу лиц и поэтому не может быть истолкована как утверждение о том, что А. Б. Чубайс злоупотребляет своим служебным положением. Вопрос 7 Фраза А. Минкина «Я могу назвать номер договора, лицевой счет любого из этих людей. Если Вам за пустяковое движение руки дали 100 тыс. долларов - это криминал» содержит два утверждения: (1) «Я могу назвать номер договора, лицевой счет любого из этих людей» (2) «Если Вам за пустяковое движение руки дали 100 тыс. долларов - это криминал». О толковании утверждения (1) как истинного или ложного ничего нельзя сказать, так как необходимо располагать информацией о реальном положении дел. Утверждение (2) содержит отношения логического следования если..., то... (импликация). Иными словами, рассматриваемая фраза может быть истолкована так:
«Если Вам за пустяковое движение руки дали 100 тыс. долларов» - это посылка, «то это криминал» - это заключение. Подобные конструкции, как уже было сказано в ответе на вопрос № 6, не предполагают обязательной истинности посылки и, следовательно, не могут быть рассмотрены как утверждение об истинности такой посылки, так как посылка относится к неопределенному кругу лиц. Утверждение (2) «то это криминал» можно считать обвинением А.Б. Чубайса, только если сам А.Б. Чубайс считает, что работа, выполненная им, - «пустяковое движение руки». Если А.Б. Чубайс считает, что работа, выполненная им, - не пустяковое движение руки, то эта фраза к нему не относится. Вопрос 8 Фраза А. Минкина «Кох получил 100 тыс. долларов за ненаписанную книгу... Никаких таких гонораров быть не может - это скрытая форма взятки» может быть рассмотрена как утверждение о том, то Чубайс совершил преступление такое же по своему составу, которое якобы совершил Кох, только в том случае, если сам А.Б. Чубайс считает, что Кох совершил преступление, - в таком случае аналогия с Кохом оскорбляет А.Б. Чубайса. Вопрос 9 Слова А. Минкина «это не компромат, это уголовные факты» и «основание для возбуждения уголовного дела» не могут инициировать уголовно-процессуальное преследование А.Б. Чубайса, поскольку А. Минкин не является официальным лицом, принимающим решения о начале уголовного преследования. Вопрос 10 По существующим нормам русского литературного языка лично-указательные местоимения (он, она, оно, они) употребляются вместо предшествующего существительного. Фрагменту «Они нас постоянно надувают...» предшествует текст стенограммы: [Минкин:] «Вы послушайте. Они круга пока не сделали. Мы можем говорить только о том, что уже произошло. Произошло то, что Чубайсу, Коху, Мостовому, Бойко, Казакову выплачено по 50 тысяч долларов. Вот это произошло. Вернут ли деньги в фонд?.. А если вернут, то какой смысл во всей этой операции? Это пусть они объясняют, я вам на эти вопросы дать ответ не могу. Я вам могу сказать другое». Затем в тексте стенограммы с абзаца (подчеркнуто нами. - А.Б., Ю.С.) следует фраза «Они нас постоянно надувают...». Абзац - 1) отступ в начальной строке печатного или рукописного текста; 2) компонент связного текста, состоящий из одной или нескольких фраз (предложений) и характеризующийся единством и относительной законченностью содержания (см., например: Русский язык: Энциклопедия. М., 1997, с. 10). Так как для анализа представлена стенограмма (то есть расшифровка устной речи), то остается не ясным: на основании чего фрагмент, начинающийся словами «Они нас постоянно надувают...», выделен абзацем: 1) это решение стенографистки? Или 2) в записи выступления А. Минкина наличествует соответствующая пауза, которая достаточна для того, чтобы выделить данный фрагмент в абзац? Таким образом, для ответа на вопрос № 10 необходимо специальное исследование аудиозаписи выступления. Поскольку в нашем распоряжении имеется только текст стенограммы, то установить, относится ли местоимение они в высказывании «Они нас постоянно надувают...» к конкретным чиновникам - Чубайсу, Коху, Мостовому, Бойко, Казакову или ко всем чиновникам вообще, не представляется возможным. Вопрос 11 Слово надувать употреблено в исследуемом тексте стенограммы в следующем значении: «Обмануть, провести (разг.)» (С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. М., 1997, с. 380).
Использование слова надувать в современном русском языке предполагает существование двух типов лиц (участников ситуации): того, кто надувает, того, кого надувают. Анализ употреблений глагола надувать в корпусе текстов по современной публицистике показывает, что содержащийся в его значении элемент оскорбления относится не к тому, кто надувает, а к тому, кого надувают, ср. характерный пример: У Безрукова в этой роли есть только одно глумовское качество - бешеная энергия. Он ни минуты не может постоять спокойно. Куда ему вживаться в роли, надувая глупцов! [журнал «Итоги»]. Глагол надувать используется для описания ситуаций очень простого, тривиального обмана. Тот, кто поддается на очень простой обман, показывает себя не с лучшей стороны в общественном мнении. Отсюда и идея оскорбления. Вопрос 12 Высказывание «Понятия не имею» относится к заключительной части выступления А. Минкина. Эта реплика следует после вопроса ведущего: [Венедиктов:] Правильно ли я вас понял, это в конце нашей беседы, - вы считаете необходимым, чтобы по делу этому же, так же, как по книге, которая должна была бы написана бывшим вице-премьером Альфредом Кохом, прокуратура возбудила, как вы сказали, проверку? [Минкин:] По этому? [Венедиктов:] Да. Что, тут есть момент для проверки? [Минкин:] Понятия не имею. Мы сейчас вот впервые об этом говорим. Когда Чубайс об этом говорил в интервью, он же не говорил о суммах. Вот напишем монографию, чрезвычайно, видимо, важную и полезную, но он не говорил о том, какие суммы будут. И он не говорил о том, откуда они будут получены. Он говорил о том, куда они благотворительным образом направят гонорар». Ответ Минкина «Понятия не имею» относится к предшествующему вопросу Венедиктова «Что, тут есть момент для проверки?». Коммуникативное намерение А. Минкина выражено достаточно ясно, хотя и слишком категорично, что создает эффект противоречивости. Намерение заключается в том, что А. Минкин не хочет давать юридической оценки фактам, излагая только сами события. В этом смысле предшествующие высказывания А. Минкина могут рассматриваться как предположения частного лица, причем эти предположения А. Минкин отнюдь не отождествляет с возможными выводами судебных инстанций.