proza.shaposhnikov by gallery

Владимир Шапошников

художники пишут

КЛОУНАДА.* Двое. Я – толстый, голый дядька с бритой головой (Дядя Вова). Ирка – 50-летняя, сутуловатая, но изящная девушка с голубыми волосами, в розовой комбинашке до середины попки, в белых трусиках с кружавчиками до середины бедра. Иногда у нее есть тапок-щенок с длинными ушками. Ковыряет пальцем в носу и облизывает козявки, рассматривая палец. Плачет длинными клоунскими слезами. Дрессировщик. Я – выхожу на арену с хлыстом, которым гоняют по кругу лошадей, щелкаю им и важно вышагиваю в центре арены. Ирка – выходит, прижимая тапок-щенок к груди, и настороженно смотрит на меня. Я – перестаю щелкать хлыстом и пристально смотрю на Ирку. Взмахиваю хлыстом… Я – Ну-у-у… Ирка – икнув и выронив тапок-щенок, начинает плакать. Потом плетется по кругу, опустив голову. Я – бешусь, щелкая хлыстом, подпрыгивая и размахивая всеми частями тела. Бросаю хлыст, плюю под ноги и ухожу, гневно размахивая руками. Ирка - перестает плакать, берет хлыст за кончик двумя пальцами и, волоча его по арене, грустно уходит. Слезы. Ирка – выходит на арену, ковыряя пальцем в носу и облизывая палец… неожиданно начинает плакать, продолжая сосать палец… Я – появляюсь, смотрю, как она плачет, медленно подхожу и роюсь у нее в волосах на затылке… Ирка поднимает плечи с надеждой… Я достаю из волос одноразовый стаканчик … подставляю его под струю слез… стаканчик наполняется… Я - подношу его к носу и нюхаю… потом пробую жидкость на вкус, но не глотаю, а прополоскав рот, выплевываю… Я – Брехня!.. Ухожу, бросив стаканчик на пол. Ирка – начинает реветь белугой и плетется следом.

Пиво. Я – выхожу на арену и пью пиво из бутылки, которую держу в правой руке, в левой руке у меня другая бутылка пива… Я подхожу к краю арены и начинаю пысать на барьер, продолжая пить пиво... Ирка – выходит и с интересом смотрит, как я пысаю… Ирка – Дядя Вова, можно, я потрогаю твой писюн? Я – перестаю пысать и приставляю недопитую бутылку к писюну и, размахивая ею, имитирую пысание. Я – А такого, видела!? Ирка – плачет… Я – выбрасываю пустую бутылку… открываю другую…смотрю на рыдающую Ирку и выливаю пиво себе на голову… Я – Вот тебе! - Выбрасываю и эту бутылку и ухожу. Ирка – плетется следом, размазывая слезы и грим по лицу. Кошечка. Посвящается коту Есюнина Феликсу. Посмертно. Я и Ирка – Выходим на середину арены, разговаривая и жестикулируя. Разговор невнятный: Бу-бу-бу, бу-бу, бу-бу, - на два голоса. Останавливаемся… Между нами расстояние в две руки. Вдруг, из-под купола падает кошечка, как раз между нами…Вдребезги… судя по неестественной позе… Я и Ирка – тупо смотрим на кошечку… Ирка – Кажется, это моя кошечка… Я – Она у тебя любила полеты во сне и наяву? Я – беру кошечку за хвост и поднимаю до уровня глаз… Я – Пиздец! Ирка – плачет прямо на кошечку. Я – опускаю кошечку и, продолжая держать ее за хвост и размахивая ею в такт шагам, ухожу. Ирка – плача и хныча, плетется сзади: Она болела… Я ей уколы делала…

Фотограф. Я – выхожу с огромным деревянным фотоаппаратом на штативе, к которому прилагается черная тряпка, и устанавливаю его посреди арены. Снимаю колпачок с объектива, наклоняюсь к аппарату и накрываюсь черной тряпкой; торчат только голый зад и ноги. Ирка – выходит. На одной ноге у нее тапок-щенок. Сперва она подходит к моему заду и трогает его пальцем. Я – отмахиваюсь левой рукой, как от мухи. Ирка – подходит к объективу и заглядывает в него. Я – Стоять! Шесть шагов назад! Ирка – отходит на шесть шагов. Я – Теперь корчи рожи и думай о непристойностях! Ирка – куксится и начинает плакать. Я – с черной тряпкой на голове ухожу, опрокинув фотоаппарат. Я – (сбрасывая черную тряпку) – Красавица! Рожу не может скорчить! Ирка – плача, плетется следом. Полет ракеты. Я и Ирка – выходим и о чем-то бубним почти шепотом. У Ирки в руках тапок-щенок. Ирка – (вдруг громко) – А я люблю математику! Я – вытягиваю руки перед собой в сторону Ирки и, растопырив пальцы, начинаю загибать их по одному. Загнув все пальцы, ору – Старт! – и начинаю подпрыгивать, все выше и выше. Потом размахиваю руками, как крыльями, и бегаю по арене кругами. Ирка – смотрит на меня, поворачиваясь. Я – по спирали приближаюсь к Ирке, устало ложусь на арену, подперев рукой голову. (поза Будды). Ирка – ложится рядом и достает из тапка-щенка чекушку, откупоривает ее, и мы начинаем пить водку маленькими глотками, глядя друг на друга влюбленными глазами. Я – вдруг, резко встаю и ухожу. Ирка – растерянно встает и начинает плакать, выливает остатки водки и выпускает из рук бутылку. Пинает ногой тапок-щенок и, перестав плакать, уходит.

Кукла-футбол. Ирка – выходит с куклой, точной ее копией, но ростом с полметра, любуется ею, целует в щеки и губы, радостно улыбаясь. Я – выхожу и, вытаращив глаза, смотрю на эту сцену. Рассвирепев, подбегаю и выхватываю куклу, бросаю под ноги и начинаю пинать ее ногами, потом гонять по арене. Постепенно начинаю понимать, что это похоже на футбол. Ирка – оцепенело, смотрит на меня…Шпрехшталмейстер – тоже начинает реагировать на мою беготню, как на футбол, и ведет себя как вратарь. Я – замечаю это и бью куклой в его сторону. Шпрехшталмейстер – в прыжке ловит куклу и убегает. Я – за ним. Ирка – начинает плакать и упысывается. Я – возвращаюсь, в одной руке у меня голова куклы в другой – туловище. Я – подхожу к Ирке и вкладываю ей голову куклы в одну руку, туловище – в другую и ухожу. Ирка – плетется за мной, уже не плача и дико глядя на изувеченную куклу. Джентльмен. Я – на мне: черный цилиндр, черная бабочка, черные гольфы, пенсне… лобок и яйца чисто выбриты. Я – выхожу на арену перехожу ее и сажусь на барьер, заложив ногу за ногу. Снимаю цилиндр и ставлю его рядом с собой. Вынимаю из него сигару и ножичек, отрезаю кончик сигары, бросаю его в цилиндр, туда же кладу ножичек. Вынимаю из цилиндра коробок спичек, прикуриваю, бросаю сгоревшую спичку в цилиндр, кладу в него коробок спичек. Курю. Ирка – выходит на арену, ковыряя вносу. Замечает меня. Облизывает палец и медленно с нарастающей, как ей кажется, сексуальностью в движениях подходит ко мне. Кочевряжится, поворачиваясь, то задом, то передом. Трогает свои груди и попку.Вот-вот начнет стриптиз. Я – не глядя на Ирку, гашу сигару о свою пятку, бросаю окурок в цилиндр, встаю и, при-храмывая ухожу. Ирка – плачет и, охая, плетется за мной.

Собачка. Я – выхожу на арену с маленькой рыженькой собачкой, которую веду на поводке. Ирка – идет за мной, ковыряя в носу указательным пальце правой руки, в левой – у нее тапок-щенок. Я – подхожу к краю арены и привязываю собачку к барьеру. Забираю у Ирки тапок-щенок, достаю из него одноразовый шприц, бросаю тапок на арену. Ирка – с ужасом и трясясь, смотрит на шприц. Я – медленно снимаю с иглы колпачок и медленно нагибаюсь к собачке. Ирка – меня опережает, освобождает собачку от ошейника, берет ее на руки и, прижав к груди, убегает. Я – Стой! Собака! – и со шприцом наперевес бросаюсь за Иркой. Убегаю. Внебрачная мать. Я – выхожу на арену, иду к барьеру, задираю половик и роюсь в опилках, выставив голый зад. Ирка – выходит, ковыряя в носу, оглядывается. Замечает меня, долго и пристально смотрит на мой зад. Ирка – Я твоя внебрачная мать. Я – разгибаюсь и рассматриваю коробочку, которую выкопал. Открываю ее и достаю печать. Я – А я твой незаконнорожденный отец. Я – ставлю себе печать на живот. Потом дышу на нее, задираю Ирке комбинашку и ставлю ей печать на попку. Прячу печать в коробочку, закапываю обратно в опилки, прикрываю половиком. Ухожу. Ирка – пытается разглядеть, что там на попке. У нее не получается и она плача уходит. Маленький мухуй. Я – выхожу с табуреткой в правой руке и мятым листиком бумаги в левой. Читаю про себя, что на нем написано, шевеля губами. На носу у меня непомерного размера использованный презерватив с мутноватой жидкостью. Ирка – уныло плетется за мной. Я – ставлю табурет посреди арены, помогаю Ирке взобраться на него и даю в руки листок. Возвращаюсь к выходу и становлюсь в позу: ноги на ширине плеч, руки вдоль туловища, напряжены, голова гордо приподнята. Ирка – (читает): Я маленький мухуй… Я толстенький слоненок…

С ебучим хоботком… И маленькой пипиской… Я – торжественно вздымая руки: Ура!!! Слоны!!! Потом, бодро подпрыгивая, подбегаю к Ирке, помогаю ей сойти с табурета. Мы делаем комплимент и вприпрыжку убегаем. Тромбон. Я – выхожу, играя на тромбоне: Не кочегары мы не плотники…Жутко фальшивлю. Шпрехшталмейстер – начинает гонять меня по арене пинками под зад. Ирка – выбегает и лупит шпрехшталмейстера по чему попало тапком-щенком. Вся компания делает по арене три круга, после чего все убегают. Продавщица. Ирка – голая, в засаленном ватнике, в парике посыпанном золотой пудрой. Выносит на арену ящики с водкой. Много. Потом упаковки с водой, пивом, тоже много… Я – в белой фрачной паре, в белом цилиндре и в белых лаковых штиблетах. В левой руке трость слоновой кости с серебряным набалдашником, в правой – горящая сигара. Подхожу к Ирке, даю ей в одну руку трость, в другую – горящую сигару, медленно расстегиваю ширинку и пысаю прямо на ящики. Ирка – плачет. Рыжая собачка – взбирается на гору ящиков и, тужась, какает. Я – застегиваю ширинку, забираю у Ирки трость, сигару и, куря, ухожу. Ирка – падает в обморок. Униформисты – уносят Ирку, взяв за руки и ноги в красивую раскоряку. Оркестр играет: Не кочегары мы не плотники… Я – голый, в белом шелковом цилиндре, стоя на месте дирижера, исполняю соло на тромбоне: Уж не посмотришь свысока… Конец.

Клоунада. Продолжение – конец. Адам и Ева. Четыре униформиста выносят за руки и ноги голую Ирку. У нее чисто выбрита пизда, лобок и голова, пупок заклеен пластырем, на левой ноге тапок-щенок. Кладут Ирку на арену у входа. Потом униформисты выносят, тоже за руки и ноги, голого дядю Вову. У него лобок, яйца и голова чисто выбриты, пупок заклеен пластырем. Кладут его рядом с Иркой. Уходят и возвращаются с лопатами. Скатывают половик и вырывают яму посреди арены. Бросают лопаты. Подходят к Ирке. Один снимает у нее с ноги тапок-щенок и бросает его, не глядя, в публику. Униформисты берут Ирку за руки-ноги, несут к яме и, раскачав, бросают ее в яму. Потом проделывают то же самое с дядей Вовой. Быстро закапывают яму и, утоптав, закрывают половиком. Забрав лопаты, уходят.Звучит футбольный марш, под который в СССР футболисты выбегали на поле. Ирка и дядя Вова выбегают на арену и делают комплимент. Гимн. Ирка и дядя Вова голые, как в предыдущей репризе, только пупки не заклеены пластырем. Дядя Вова выходит на арену с двумя табуретками. Ставит их посредине арены на расстоянии полутора метров одна от другой. Ирка, тужась, тащит огромный гроб. Дядя Вова подбегает к Ирке и помогает ей. Вдвоем они ставят гроб на табуретки и ложатся в него, торжественно, на спину, глядя вверх широко открытыми глазами. Униформисты выносят крышку гроба и, деловито накрыв ею гроб, заколачивают его. Уходят. Возвращаются красным флагом (СССР). Накрывают им гроб. Становятся по сторонам в позах почетного караула. Тихо, потом громче и громче звучит Гимн Советского Союза. Гроб, покрытый красным флагом, медленно взлетает и скрывается под куполом цирка. Это уже все-таки конец.

*Автор использует ненормативную лексику

Владимир Шапошников

Родился в 1949 г. в г. Харькове. Окончил Харьковский инженерностроительный институт в 1976 г. по специальности архитектура. Работал: 1973—1983 Институт «Укргорстройпроект», архитектор. С 1983 г. - независимый художник. Выставки: Харьков, Ленинград, Лилль, Париж, Киев. Работы находятся: Министерство культуры УССР Харьковский художественный музей Музей Зиммерли, Нью-Брунсвик, Нью-Джерси, США Частные коллекции: Украины, России, США, Франции, Польши, Германии.

В оформлении использованы работы автора