Глава восьмая «Орешек знаний тверд…» Голоса других носителей знаний услышали издали. Двое мужчин, очень подходящих под описание Левши, оживленно спорили о чем-то у входа в здание Гимназиума. — О! А вот и ваши возможные наставники! — чуть переигрывая, радушно и громогласно объявил Аристарх, привлекая внимание коллег. — Доброе утро, господа! У нас пополнение. Еще трое неофитов изъявили, так сказать, желание припасть к источнику. — Это великолепно… — кивнул наставник одетый в национальный костюм аптекарей, лавочников и корчмарей, того покрою, который они носили еще до того, как стали уважаемыми юристами и банкирами. — Разрешите представиться, молодые люди. Ицхак Гольденберг. Если вам будет угодно, то я поведаю вам о многих вещах, которые вы до ныне считали обыденными и неважными мелочами, и которые, на самом деле, вполне способны сыграть в жизни человека решающую… Я бы даже сказал: роковую роль. — Очень приятно, — Оля изобразила книксен. Увидев это — Леонид, сунувшийся было с рукопожатием, остановился в нерешительности. А после ограничился неуклюжим кивком. — Доброго дня… — Виктор избрал самый нейтральный вариант. — Жизнь всегда прекрасна, новички… — проворчал третий наставник. Среднего роста, широкоплечий, жилистый. Загорелый до черноты. С вислыми седыми усами и прической в стиле запорожского чуба, невольно вызывающего улыбку. Но встретившись с ним глазами, Виктор вздрогнул. — Иван Сирко. Мастер оружия, — представился тот. — Мое обучение самое длинное и трудоемкое, поэтому сперва определимся с ним. Остальные науки доберете в свободное от тренировок время. — Атаман, — прогудел Левша, — мы с Ицхаком, конечно же, в курсе, что наглость восьмое чудо света, а бесцеремонность — твое второе имя, но нельзя же так сходу… — А чего тянуть вола? — пожал широкими плечами тот. — Ну что, поглядим, кого судьба послала в этот раз… Он остановился перед неофитами и, подбоченясь, стал разглядывать их, словно товар на ярмарке. Виктор отнесся к этому с полнейшим пофигизмом — не первый смотр в его жизни. Леонид чуток нервничал, но тоже не дергался. Первой не выдержала Оля. — И во что же вы нас оцениваете? — Один грош. В базарный день и за всю троицу… — почесал бритый затылок наставник. — В общем так. Ваше право выбирать, чему учиться. Но, чтобы зря не тратить мое время и ваши гроши, скажу прямо. Девицу учить бесполезно. Не бабское дело смертоносным железом размахивать. И не хмурься, красавица. Не хмурься. У тебя свой арсенал имеется. Вот только как им пользоваться, учиться нужно не у меня. Но, если будешь настаивать, я покажу, как работать посохом и метать ножи. Чтоб от мелкого зверья отбиться. Хотя, поверь старому казаку на слово — это не твой путь.
— Понятно, — надула губки девушка. — Парням солдатики, а нам — куклы… — Не нам оспаривать права натуры, создавшей мужчину и женщину такими разными. А если ты с этим не согласна, поговори с Ицхаком… Адаптация — его парафия. Мастер потерял к девушке всяческий интерес и подошел ближе к Леониду. Внимательно посмотрел ему в глаза и, похоже, увиденное ему не понравилось. — Головой в детстве ушибался? — Шрамов нет, родители не рассказывали, а сам не припоминаю, — честно ответил Бурый. — А что? — Помутнение разума случается? — Вообще-то, пару раз… — Неожиданные приступы ярости, увеличение силы и проворства? — Раньше очень редко… Теперь, как сюда приехали… участились. — Что ж, тоже мимо. Несмотря на то, что за тебя просили. Тело не в самой худшей форме, хоть и многовато дурного мяса. Зато с разумом крепко поработать надо… Только времени для этого нет и денег у тебя не хватит. А не доводить начатое до конца, не в моих правилах. — Мастер, вы хоть намекните, что со мною не так? — попросил Леонид. — Это можно, — кивнул Иван. — И даже больше... Если оплатишь однодневное занятие, я научу тебя, как владеть собой, когда темная сторона разума очнется. Заодно, еще парочку полезных воину мелочей покажу. А что касаемо тебя, — Сирко шагнул к Лысюку, — тут все понятно. Можешь оплатить полный курс. — Спасибо, Мастер… — Виктор отступил и спрятал руки за спину. — Воздержусь… В другое время — я принял бы ваше предложение с радостью. Но не теперь… Уж простите. Воевать я больше не намерен. Обрыдло… — Вольному воля… — наставник обескуражено хмыкнул. Видимо, впервые встретил того, кто не хотел стать лучше. Но убеждать не стал. А тем временем вперед высунулся Бурый. — Наставник Сирко, я хочу пройти обучение. Пусть даже самое начальное. Мне не нравиться то, что со мною происходит, и я готов заплатить и потратить столько времени, сколько понадобится… Чтоб понять хоть что-то... — Добро. С тебя сорок монет. Определись с временем групповых занятий, если таковы будут, и приходи… Заметив некую общую растерянность неофитов, Левша добродушно прогудел: — Выше нос, друзья! Один мудрец говорил, что битву нужно выигрывать до ее начала. Так что оружие это всего лишь последний аргумент в споре. — Зато самый убедительный, — проворчал Сирко. — Факт, — согласился Левша. — И все же — последний. Который применяют, если другие методы не помогли. Или — вы не сумели ими правильно воспользоваться! Тут он умолк, не опуская палец. Выдержал паузу и торжественно завершил.
— Так вот, именно для того, чтобы разум мог победить грубую силу и наличествуют другие знания. Которые мы с Ицхаком можем вам открыть. Добро пожаловать на занятия по общим предметам. — Вам бы в депутаты, с таким талантом… — тихонько пробормотала Оля. Виктор напрягся, но Сирко с Ицхаком многозначительно переглянулись и рассмеялись, а Аристарх даже не мигнул. — Если помните, я говорил, что начинать обучение следует с адаптации. И это логично. Как можно выбрать нужное знание, если понятия не имеешь — что именно понадобится в жизни. Ицхак, очнись и принимай учеников. А мы с Атаманом используем случившийся выходной по прямому назначению. — Разумно, — согласился Сирко. — До завтра мы с тобой точно свободны. Потом повернулся к Леониду. — Если не передумаешь, жду тебя завтра на рассвете. Опоздаешь — можешь не приходить вообще. Разгильдяйства не терплю! — Как скажете, Мастер… — Пошли, пошли… — Левша бесцеремонно схватил Ивана за рукав и потащил прочь. — Не мешай раввину работать. Сегодня ему за всех нас отдуваться… — Господа наставники! — абсолютно неожиданно для всех окликнул их Виктор. — Не будет чрезмерной наглостью, если я попрошу разрешения угостить вас? — Угостить? — Аристарх поглядел на Сирка. — А как же обучение? — Хозяин барин, — пожал плечами Атаман. — Вообще-то, принято выставлять магарыч за науку, а не вперед, но если новик хочет оказать уважение… — Уверен, что общение с вами даст мне не меньше, чем моим друзьям лекция господина Гольденберга. В том смысле, что в накладе не буду. — Ладно, пошли, — кивнул Иван. — Только не плачься потом, что не дюж… *** Алкоголь способствует общению. И то, о чем трезвый умалчивает, легко соскальзывает с языка, смоченного горилкой. А Виктору очень хотелось с помощью наставников выяснить, что собой представляет таинственный Жнец. Или хотя бы узнать, чего от него можно ожидать... Помощи или пакости? Поскольку в его представлении, эта личность не монтировалась с игровыми традициями. В смысле — совершенно. Поскольку разную мелочевку, типа проскальзывающие в разговоре словечки или понимание «неписями» лексики современного человека, можно было списать на небрежность программистов. — Я не знаком со здешними обычаями и меню… — начал было Лысюк. Сирко положил ладонь ему на плечо и буквально развернул на месте. Словно не с живым и довольно увесистым мужчиной имел дело, а управлялся с вырезанной из фанеры ростовой фигурой.
— Не тушуйся, новик, разберемся. Давай, двигай вон к тому столу… Привет, честной компании! — сотрясая стены, точно раскатами грома, проорал Сирко. Голос у мастера оказался зычным. Не хуже баса Левши. Таким хорошо командовать армиями, или управлять кораблем в шторм. С десяток мужиков, сидевших за столами, ближе к очагу, где жарилась на вертеле полутуша какого-то животного, ответили не менее радушно. — И тебе не хворать, Атаман! — Где пропадал, Иван? — Не надоело с неофитами возиться? Может, присоединишься к нам? Когда пути откроются… — Эй! Калита! — не снижая голоса, продолжил Сирко. — Принимай гостей! Уснул что ли, черт колченогий?! — Здорова, Атаман! — ответил кто-то, неразличимый со света. — Чего шумишь? — Соскучился по тебе, корчмарь! — хохотнул тот. — Другое дело… — не менее жизнерадостно заржали в ответ. — Челом, Аристарх! Горло промочить заглянули или всерьез отдохнуть? — У новика спроси. Он платит. А я в его мошну не заглядывал… — ответил Сирко. — Что скажешь, парень? — к их столику приблизился хозяин заведения. Типичный старинный пивовар-пекарь. Красномордый, пузатый, но с такими мощными лапищами, что у иного горожанина ноги и то тоньше. Происходящее сильно напоминало проверку на вшивость. Начнет Виктор мяться — плохо для имиджа. Проявит сгоряча щедрость — может в долги попасть. Вдруг тут цены, как в «Арагаве»? Черт! Вот что Сирко имел в виду, когда намекал, что инициатива наказуема! И решать надо быстро… Плевать! Он пришел получить ответы и просто так не уйдет! Впрочем, он для них кто? Неофит, новик. Сегодня пришел, а завтра исчезнет навсегда. Так что если это и подстава, то вряд ли беспредел. В рамках издевки. Чувствительной, но не смертельной. Чтоб очередной раз напомнить салаге, что он здесь никто и звать никак. Калита ждал. И не только он. В корчме повисла оглушительная тишина. Как перед грозой… Интересно: сколько в этой ситуации до него уже облажались? — Не знаю, что в ваших краях значит «отдохнуть», — чуть небрежно произнес Виктор. — Тем более «всерьез», но мастерам подай все, что закажут. А заодно, поднеси по кружке и всем остальным... Тишина не нарушилась. Видимо, кульминация еще не наступила. Ну да, сумма-то не озвучена. — И чтоб не отвлекаться потом от веселья, — неторопливо продолжил Виктор. — Скажи сразу: сколько с меня полагается? — Угу, — ожил корчмарь. — Думаю со… — он посмотрел на Гастингса и быстро поправился. — Пятьдесят монет в сам раз будет. А если еще десятку набавишь — завтра всех опохмелю бесплатно. На секунду Виктору показалось, что попал под прицел. И стрелок уже выбрал свободный ход спускового крючка… Корчма ждала ответа. — Держи…
Виктор выложил на стол полтинник и придавил его сверху десяткой. Если честно, ожидал больших растрат. У него еще оставалось двадцать монет. Впрочем, не вечер… — Закусить тоже что-нибудь съедобное подай. Хозяин корчмы проворно сгреб монеты. — Все спроворим в лучшем виде. Не сомневайся. — Любо, — прогудел Сирко. — Это по нашему, по казацки. Что не пропил, то пропало!.. — потом негромко поинтересовался. — Не мое это дело, парень, но глядя на тебя, не скажешь, что в поясе деньга водится… — А ее до вчерашнего вечера и не было, — простодушно ответил тот. — Задание я взялся одно исполнить. За Перепутьем… Вот и разжился чуток… — Любопытно… — Левша с Сирком переглянулись. — Расскажешь? А то я впервые слышу, чтобы кто-то рисковал неофитам наперед платить. — Да это и не задание вовсе. Скорее, поручение… — но поскольку наставники глядели выжидающе, Виктор продолжил. — Ястреб попросил меня передать своему приятелю весточку. — Ястреб… весточку… — задумчиво повторил Гастингс. — И сколько он тебе за эту услугу отсыпал? — Пять сотен… — чуть замешкавшись, Лысюк решил сказать правду. Явного подвоха в вопросе мастера не ощущалось. — А что? — В общем-то, это не наше дело, — произнес Левша, после того как они с Иваном снова переглянулись. — Но если Ястреб готов платить, значит все труднее, чем кажется… Так что гляди в оба, парень. — Может, вернуть оплату и ну его? Терпеть ненавижу, когда мною играют в темную. — Виктор, — Левша задумчиво потеребил мочку уха. — Я бы не советовал!.. Судьба не любит тех, кто сделав шаг вперед тут же начинает пятиться. Особенно, если ты намерен пройти весь путь. — Нет, так нет, — флегматично пожал плечами Виктор. — Спасибо за совет. О, а вот и хозяин… — За смертью его хорошо посылать, — проворчал Сирко, беря с подноса кружку увенчанную тяжелой пенной шапкой. — Варить ты его ходил, что ли? — Угадал, — незлобиво огрызнулся тот. — Ячменя на вас не напасешься. Тор с его бездонным рогом и тот обзавидуется. — Не стоит поминать богов всуе, — погрозил корчмарю Левша. Совершенно серьезно. — К слову я… — стушевался тот и убрался к стойке. — Ну, будем здоровы! — Сирко отодвинул пустую кружку, а здравницу произнес, поднимая следующую. — А ты новик, чего на пиво, как на врага смотришь? — Да вот, подумал, — ощущая какой-то веселящий кураж, ответил Лысюк. — Может, не оттягивать неизбежное, а взять и прямо сейчас податься к Перепутью? Как считаете? — Это твоя судьба тебя там ждет, а не наша. Решил, что знаешь и умеешь достаточно, твое святое право… — лениво произнес Левша. — Пей, — махнул на него мастер оружия. — Торопиться, парень, лучше не спеша. Голой задницей ежа и то не напугаешь. А ты с голыми руками в
дальний путь собрался? Учиться не хочешь, твое право, но соваться в мир даже без оружия — чистое безумие. И поскольку ты не слишком бедствуешь, думаю, Хмель сможет подобрать тебе кое-что по руке. — Хмель? — не понял Виктор, удивленно поглядывая на початую кружку в своей руке. — Не тот, что в пиве, — хохотнул Сирко. — Хозяина оружейной лавки Хмелем кличут. Тебе что больше по душе: секира или меч? В ответ Виктор только плечами пожал. — Понятно, — вздохнул Иван. — Порох да свинец окончательно воинов испортили… Мне даже нечего добавить. Впрочем, за угощение, один совет все же дам. Прими как истину! Хочешь выжить — на первых порах стань невидимкой. Иначе юной пленнице на пиру победителей проще сохранить невинность, чем тебе дожить до конца недели… Потом удрученно махнул рукой и присосался к кружке с таким видом, что даже самый тупой смог бы понять: разговор окончен. «Ну уж нет, — подумал Виктор. — Так просто вы с темы не съедете. Пейте, пейте… Главного вопроса я еще не задал!» *** — Молодые люди предпочитают совместные занятия, или мне предстоит обучать вас по отдельности? — глядя на Олю с Леонидом, как бы в предвкушении удовольствия от неожиданного барыша, потер руки наставник. — Вообще-то, господин Гольденберг, мы вместе, — заметил Бурый неуверенно. Поступок товарища оказался слишком неожиданным. И даже то что Виктор, уходя, подал условленный знак: «все хорошо, так надо», ни в чем его не убедило. — Верное решение, — улыбка слегка увяла на тонких губах наставника. — И экономное. За тридцать монет я помогу вам полнее понять смысл жизни, ее тонкости и нюансы. — Непроизвольная ассоциация с тридцатью сребрениками возникает… — сморщила носик Оля. — Вы тоже заметили, да? — обрадовался Ицхак. — Говорил я: надо сорок монет взимать… Но, раз уж вы остались и окончательно решились потратить мое время на обучение, то не будем забегать вперед. По ходу занятия большинство вопросов отпадут сами. Ну, а совсем уж непонятные — оставим на закуску, чтобы сейчас не отвлекаться и не терять драгоценное время на каждый пустяк. Договорились? Леонид кивнул. Пословица гласит, что один глупец способен задать больше вопросов, чем сто мудрецов смогут найти ответов. А Бурому совершенно не хотелось оказаться в этой роли. Тем более, в глазах Оли. Наставник тем временем подвел их к удобной скамейке, установленной у стены Гимназиума. — Присаживайтесь и начнем, пожалуй… Итак, молодые люди, я имею сказать вам, что как только вы минуете Перепутье, то окажетесь на чужой земле среди людей, для которых привычные вам закон и порядок даже не пустой звук.
Они о них попросту никогда не слышали. А живут сообразно собственным верованиям и традициям… Посмотрите сюда. Видите этот чудесный кристалл на моей ладони? Кто сможет сосчитать, сколькими цветами сверкают его грани?.. Леонид послушно уставился на нечто яркое и переливающееся всеми красками радуги… — Проснитесь, молодые люди, — окликнул своих слушателей наставник Гольденберг спустя пару минут, а может и часов, суховатым деловым тоном. Показалось или нет, но на улице заметно повечерело. А еще — затекли ноги и спина. — Завершая занятие, хочу подчеркнуть, что мир устроен так, что если не переть сквозь него напролом, а с умом использовать опыт предков, то можно не просто выжить, но и жить по-настоящему. — Интересная мысль, — хмыкнул Леонид, отчаянно пытаясь проморгаться и сосредоточиться. — Только, кажется, я ее уже слышал. От отца, наверное… В голове гудело, словно он отключился при просмотре какого-то научнодокументального фильма, и в дальнейшем информация накладывалась на сон, приобретая самые причудливые формы. Судя по осоловелому взгляду Оли, девушка ощущала нечто похожее. — Родители всегда мудрее детей, — кивнул Ицхак. — Как бы молодым не хотелось это оспорить. Доказывая, что они уже способны жить своим умом. Даже не понимая при этом, что ум — суть результат знаний, а мудрость — наследие опыта. И не приходит раньше определенного срока, как не тужься. Надеюсь, что понимание этой простой истины, вместе с теми знаниями, что вы сегодня почерпнули, поможет вам прожить жизнь долгую, интересную и приятную… — Ицхак, — Левша с Сирком неслышно возникли рядом со скамейкой на которой проходило занятие, — вечер уже… Сколько можно вещать? Наставники старательно поддерживали друг друга, взявшись под руки. Но даже при этом слегка покачивались, словно под ногами у них была не земля, а палуба. — Держи вот. Промочи горло… Пересохло, небось? — Сирко протянул Гольденбергу полную кружку. Как только не расплескал? — Спасибо, Иван… — наставник сделал большой глоток. — Вовремя. Я как раз закончил с неофитами. Можно и причаститься. — Закончил? Ну и добре. Кстати, друзья мои, ваш брат просил передать, чтоб вы не ждали его, а сами действовали, как уговорились раньше. — А где он сам? — спросила Оля. — Виктор решил не тратить время на обучение и пошел к Перепутью… — Но почему без нас?! — Он сказал, что все разведает и встретит вас там. Дня через два… — Опять чудит, — с некоторой обидой произнес Леонид. — Ладно, это его дело. Не маленький. Аристарх Силуянович, мы бы с сестрой хотели вместе изучить язык того мира, но завтра мне к мастеру оружия. Может вы подскажете, чему Оле не помешает обучиться?.. В индивидуальном порядке? Чтоб день зря не пропал.
— Подскажу, — охотно кивнул Левша. — На плечах у женщин обязанностей не меньше, чем у воинов. Особенно, когда мужчины получают раны и нуждаются в уходе. Да и вообще… — Спасибо, наставник. Я согласна… Завтра увидимся… — Оля вскочила на ноги и дернула за рукав Леонида. — Пойдем к Перепутью. Может, еще успеем Виктора перехватить? — Это вряд ли, но почему не попытаться? — Бурый не стал спорить, засидевшийся организм требовал разминки. — Спасибо за занятия, господин Гольденберг… — Всего доброго, молодые люди. Кстати, если от Перепутья возьмете вправо, примерно через милю будет чудесный пруд. Можно искупаться и вообще… — Да, — подтвердили Сирко и Левша, синхронно качнувшись и переглядываясь с многозначительными улыбками. — Вообще тоже... Только осторожно. Вы же родные… — И не забудьте вот эти амулеты к Алтарю отнести… — наставник Ицхак протянул на ладони парочку странных предметов, похожих на расплющенных и высушенных до окаменелости лягушек. — До рассвета. Потом знания начнут стираться… Не сразу, но зачем терять то что уже оплачено? *** Вообще-то Виктор никогда не страдал буйным воображением. Но сейчас ему было, мягко говоря, не по себе. То ли хмель оказался чересчур заборист, то ли шалил избыток адреналина в крови, но даже от скалы на Перепутье веяло угрозой. Словно Лысюк оказался на месте ужасного преступления. Том самом, где серийный маньяк расчленил очередную жертву. И хоть труп уже убрали, земля вокруг еще помнили душераздирающие крики и мольбы о помощи. — Нормально… — Виктор сплюнул. — Вот только шизы мне и не хватало. Чтоб отвлечься, Виктор любовно погладил искепище* (*древко рогатины). Хорошо отполированное дерево, было теплым на ощупь и успокаивало, словно привычный приклад автомата. Взять рогатину ему посоветовал Хмель. Хозяин оружейной лавки походил на корчмаря, как старший брат. Такой же квадратный, только уже седой, и не такой упитанный. Последнее не удивительно. С пузом, как у Калиты, он попросту не протиснулся бы в свою лавку. Чуток порасспросив Виктора о том, где новик обучался ратному делу, Хмель выслушал туманный ответ о тренировках с соседом-ветераном, призадумался и взял из оружейной стойки рогатину. Короткое толстое копье, с длинным, листообразным наконечником. Без каких либо украшений или резьбы. — Вот. Тут все просто. Уколол, шаг назад, удар тупым концом. Древко крепкое, не подведет. Ну а наловчишься, сам видишь: рожон, длинный, так что можно не только колоть, но и рубить. Как длинным мечом. Отдам за шестьдесят монет…
Виктор, взяв рогатину в руку, тут же понял, что лучше оружия ему даже искать не стоит. — Договорились. — Одежу менять будешь? — продолжил Хмель. — Нет… — Виктор протянул оружейнику названную сумму. — Я на люди выходить не собираюсь. — А для игры в прятки — моя одежда вполне годится. Обувку только возьму. — Понимаю. Сапоги или чувяки? — Сапоги привычнее… Если лавочник и заметил оплошность в ответе покупателя — голодранец привыкший носить дорогие сапоги — виду не подал. — Добро. Сейчас подберем. И сеть возьми. Ловчую. Недорого отдам. Понадобиться ли ему ловчая сеть по прямому назначению, Виктор уверен не был, а вот маскировочная… — Сколько? — Десять. — Давай... … Дольше усидеть спокойно не получалось. Бессмысленно объяснять себе, что вокруг никого нет, если спиной и затылком ты ощущаешь чужой, тяжелый взгляд. Виктор встал и, чуть задирая голову, побрел прочь от скалы. Сделал пару шагов и резко развернулся. Как и следовало ожидать, вокруг никого не было. — Черт, черт и еще раз черт… Минздрав предупреждает, общение с непонятными типами, опасно для вашего здоровья. Соберись, парень. В отличие от Левши, так и не пожелавшего ничего дополнить к сказанному ранее о личности Ормульва, мастер оружия отвечал на расспросы не то чтоб охотно, но и не делая таинственного лица. Таинственности хватало в ответах. — Ормульвом Травником интересуешься, новик? — оторвался Атаман от пивной кружки, когда это имя прозвучало за столом в третий раз. — Интересуюсь, мастер Сирко, — подтвердил Виктор, словно это и так не было понятно. — Зачем он тебе? Только не говори, что и от Жнеца кому-то весточку передать надо. — Нет, — Виктор посмотрел в глаза Ивана и решил сыграть в открытую. — Но он слишком часто возникает рядом и проявляет чересчур пристальное внимание к моим родным. — Сестре или брату? — Скорее, к ним обоим. — М-да… — подергал серьгу Сирко. — Не могу сказать, что это хорошо. Но и опасаться вам, скорее всего, пока нечего. Ормульв Травник не хуже остальных понимает, что связываться с неофитами бессмысленное занятие. Вы все, что пыль… Ветер повеет — и унесетесь, даже следа не оставив. Верно, Аристарх? — Соответствует истине, — прогудел тот. — Но от Жнеца лучше держаться подальше.
— Спасибо, конечно… — Виктор ощутил досаду. — Я и сам на свидание к нему не спешу. Только вы так и не объяснили: кто он такой? — Жнец?.. — переспросил Сирко, словно разговор сейчас шел как минимум о нескольких личностях. Виктор только вздохнул и пригубил пиво. Кстати, в отличии от того, что подавала Грэтхен в «Веселом поросенке», совсем не супер. Видимо, товар братьев пивоваров в «Академгородок» доступа не имел. — Ормульв Травник компании не ищет, живет сам по себе и распространяться о своих делах не любит. Просто, будьте начеку. Хотя Ормульв может и помочь вам, если разглядел что-то, пока незаметное остальным. Но может и подставить... Если то, что он разглядел, хоть как-то помешает его делам. — В точку, Атаман, — Левша хлопнул Сирка по плечу. — Ты удовлетворен? — наставник, смотрел на Виктора насмешливо прищурясь. Виктор промолчал. С одной стороны, за потраченные деньги можно было получить и более конкретный ответ. Но, в то же время, оба наставника повторили дважды: Травник, скорее всего, не опасен. А раз так, то он может с чистой совестью оставить Леонида и Олю самих. Даже, если дальше, по сюжету игры, им встретиться не придется. Впрочем, оно и к лучшему. У Пилюля больше материала будет. Вместо одного прохождения — два варианта. Одиночный и парный. — Аристарх Силуянович, мастер Сирко, спасибо за компанию и беседу. Я запомню ваши советы. И в лавку к Хмелю загляну обязательно… Только у меня будет одна просьба. Разрешите? — Говори… — кивнул Иван. — Передайте, пожалуйста, моему брату и сестрице, чтобы к Перепутью не торопились и прежние планы не меняли. И если судьба благосклонна — я их там обязательно найду…
Глава девятая «Там живут несчастные люди-дикари…»