Михаил Сухоросов - Долог путь до Типперери... (Мишень)

Михаил Сухоросов КОЛЫБЕЛЬ НА ВЕТРУ

ДОЛОГ ПУТЬ ДО ТИППЕРЕРИ… Аннотация: Страшная партия продолжается. Олег Панин с командой беглецов из Крепости идет навстречу своему единственному Выбору – Выбору, которому суждено повлиять на судьбы всех обитаемых миров. Идет сквозь миры, потери, сражения, политические интриги, сквозь историю и память… Как он изменится на этом пути? Выберет ли он один из вариантов, предложенных многоумными «стратегами» из Управления – или КНИГА II отыщет свой путь, о котором военные и политики даже не догадываются?.. Что, в конечном счете, важнее – «счастье даром для всех» или возможность осознанного выбора своей судьбы? Любовь или долг? Закон или справедливость? Об этом – в заключительной книге дилогии «Колыбель на ветру». ЧАСТЬ I

СВЯТИЛИЩЕ

ГЛАВА 1

СТРАННАЯ ВОЙНА Сорок два… Олег машинально считал ступеньки узкой винтовой лестницы. Торопиться было в кои-то веки совершенно некуда – ну, он и не торопился. Шкандыбал себе этак лениво, не обращая внимания на кольчужную стражу в коридорах, на деловитых послушников, даже на то, что Волной в этом самом Святилище тянуло буквально из всех щелей.

Пятьдесят четыре… Да, торопиться было некуда. Шел уже третий день пребывания группы в этой крепостухе, но пока ни Колдун, ни Кэт, ни ктолибо другой и не думали выходить на контакт. Другой бы, может, и подумал, что приперлись сюда понапрасну, усмехнулся про себя Олег, только вот чувство мишени превратилось уже в натуральный свербеж. Как говорится, истина где-то рядом, а то, что при этом еще и отдохнуть дают – что ж, он, Олег, только за. Шестьдесят. Он приостановился на площадке. В коридорчике, убегающем в темноту, налево, перешептывались и учащенно дышали. Говорят вот «Святилище, Святилище» - а на самом деле легкость нравов здесь… гм… прям-таки Возрожденческая, благо молодняка обоего пола хватает. Здешние же уставы, как понял Олег, в плане секса никаких ограничений на адептов не налагают. Вот насчет жратвы – это да, мясная пища не дозволяется никому. Впрочем, рацион вполне сбалансированный, да и стряпают здесь более чем приемлемо… Он еще раз глянул во тьму коридора – факела кто-то предусмотрительно погасил и даже вытащил из жирандолей – покачал головой, скроив нарочито ханжескую гримасу, и двинулся дальше наверх. Вообще, Святилище по привычной ассоциации – это сразу: седобородые мудрецы, благостные по «не могу», тихое пение отроков или там отроковиц, атмосфера смиренного размышления о бренности мира и прочее благолепие. Короче говоря, очередная вывеска – и понимать ее, согласно установившейся тенденции, следовало с точностью «до наоборот». Нет, конечно отроков с отроковицами здесь хватало, как и чинных седатых дяденек в зеленых капюшонах. Вот только атмосфера совершенно иная: никто с душеспасительными беседами не пристает, никто без толку не болтается и псалмы не голосит. Народ приходит и уходит без суеты, негромкие голоса, скупые шутки… Вообще-то смахивало оное Святилище больше всего на резиденцию некой серьезной Конторы. Пожалуй, даже и на Управление в его лучшие времена – просто душой отдыхаешь в такой обстановке после дурдома, каковой недавно в родном Управлении довелось наблюдать и осязать. А уж то, что при этом дают время осмотреться и спокойно подумать – так это вообще со стороны Колдуна (или здешних магов?) царский подарок. Вот уж действительно: «время разбрасывать камни и время собирать камни».. Настроение, впрочем, от благостного весьма далеко отстояло. Вроде, два дня полного отдыха – тут бы и с командой побеседовать, вдумчиво и обстоятельно каждого в отдельности прокачать. А вот фигу вам, Олег Николаевич! Собственно, первый день он не помнил – банально продрых чуть не сутки. Пресловутая Тропа, оказывается, имеет свойство выматывать капитально, чуть ли не хуже быстрого режима, так что Олег вообще с трудом отразил, как вежливый и корректный тип в зеленом размещал команду по здешним кельям. Причем, как выяснилось, выстегнуло только его, остальные

добрались вполне себе в норме. Что, в общем-то, вполне объяснимо: «тропить» именно Олегу и пришлось. Что ж, учтем на будущее… Но это еще полбеды: не успев пробудиться, Олег ощутил, что находится под достаточно плотной опекой. Нет, контроль чувствовался вполне себе ненавязчивый, даже где-то доброжелательный – но постоянный. Судя по некоторой нервозности ребят, им тоже приходилось не легче. И Олег буквально спинным мозгом чуял, что старое доброе общение с помощью записок в данном случае не метод. Блин ты горелый, даже обдумывать-то прошедшие события как-то боязно! Конечно, учили в свое время в Академии, что телепатия как таковая просто невозможна… только вот пришлось в последнее время с кучей принципиально невозможных вещей нос к носу столкнуться. В принципе, конечно, Олег умел от подобного контроля закрываться так, что даже эмоциональный фон не считаешь, а на пару с той же Ханной можно было установить и достаточно прочный «полог», непроницаемый для сканирования Волной… Но в данном случае тактическое чутье подсказывало, что лучше пока без резких движений обходиться. В общем-то наблюдение Олегу и не мешало, только на нервы действовало. А вот один персонаж из этого самого Святилища потихоньку начинал беспокоить всерьез. Он появился почти сразу, как Олег проснулся: маленький, кругленький, улыбчивый, с маленьким серебряным амулетом на шее – как понял Олег, в местной табели о рангах соответствующим примерно лейтенантскому чину. Брат Амос – во всяком случае, назвался он именно так – сияя как новенький золотой, сообщил многословно, что он уполномочен братией проследить, чтобы дорогие гости ни в чем не терпели нужды и неудобства, а так же по мере надобности утолить любопытство дорогих гостей касательно всеговсего, что имеется в Святилище – о, помилуйте, какие секреты от таких достойных людей! Новоявленный чичероне всплескивал пухлыми ручками, сыпал, как горохом, гладенькими и тоже какими-то кругленькими фразами, улыбался почти беспрестанно… Поглядеть – шут гороховый, безобидный, чуточку надоедливый. Впечатление портил взгляд живых черных глазок – вдруг на какой-то еле уловимый миг становился холодным и цепким, но только начнешь повнимательней приглядываться – а он уже снова лучится добротой. И при этом полная закрытость от чужой Волны, даже эмоциональный фон не прощупывается. В общем, к гадалке не ходи – особист. Само по себе это еще ничего не значило. Орднунг, знаете ли, есть орднунг, работа у мужика такая, чтобы Олег на каждом углу об него спотыкался. Смущало другое: приторность манер у этого бойца невидимого фронта выглядела напрочь наигранной. То есть, конечно, наигранной она и была, но вот так, нарочито, раздражающе, напоказ… Словно в дурной самодеятельности. Особисты такого уровня плохими актерами быть не могут по определению, следовательно все это показное шутовство имело определенную цель. Какую?.. Если конкретно выбесить Олега, тогда, надо признать, удавалось это прекрасно.

Пункт два: «прочитать» брата Амоса, конечно, Олег не мог – да и никто из группы, судя по случайным обмолвкам. Однако, вектор воздействия – вещь совершенно иная, его так просто не спрячешь, и наблюдалась с этим вектором у брата Амоса картина вовсе труднообъяснимая. Начать с того, что сам Олег и Стас, как ни крути, заместитель командира, нашего сахара медовича интересовали так, постольку-поскольку. Логично было б со стороны «особиста» прощупать группу на предмет слабого звена – а на эту роль претендовали как сторонние, в виде Стаса и Айры, так и Ханна. Олег бы, во всяком случае, с этого бы и начал. И опять ни фига подобного: от Айры этот колобок чуть ли не шарахался, да и Стаса предпочитал обходить сторонкой, Ханну и вовсе не замечал. Основными объектами его интереса оказались Макс и Джейн. Олег буквально видел, как брат Амос вокруг них круги нарезает, словно кот вокруг горячей каши. Непонятно. Следовательно – настораживает… Раздражало все: и отросшая короткая жесткая борода, и потрепанная кожаная куртка с нашитыми цветными лентами – знаком ремесла комедианта, и вегетарианская жрачка… Но куда деваться, коли бриться нечем, привычную шмотку взять негде, а при отбытии с базы не догадался шмат сала в мешок заначить?.. Так что оставалось терпеть и материться, чем Олег последние дни и занимался. Двести семьдесят, ф-фух! Олег выбрался на дозорную площадку донжона, поднялся на парапет. Часовой – при арбалете, в бараньем полушубке – на него никакого внимания не обратил: ну, надо человеку – стало быть, надо, а запретительных слов про него никто не говорил. Пусть себе смотрит, коли есть на что. И было на что, помимо достойного всяческих похвал пейзажа: в низинке, как раз там, где дорога начинала свой извилистый подъем к воротам замка, среди редких заснеженных сосен раскинулось с десяток палаток вида напрочь не местного. Ну не смотрится как-то среди этих гор синтетика, расписанная в буро-зеленый камуфляж! Да и копошащиеся среди палаток деятели при всех попытках выглядеть мирными туристами казались неуместными напрочь. Насчет личностей «туристов» Олег был уверен процентов на 90 – те самые преследователи, налетевшие на корчму и устроившие там беспредел с пальбой в белый свет как в копеечку. Дезертирчики-экземплярчики… Олег чувствовал, что и сам не без греха: если судить по скупой инфе от ребят, он сам как раз в этой корчме и устроил армагеддец по полной программе – вот только не помнил этого напрочь… Но не здесь же это обсуждать, под бдительным оком, верно? Нет, что говорить, вполне корректно пока вели себя «туристы»: артиллерию не разворачивали, катапульт не ладили, подкопов и апрошей под стены крепости не подводили (гранит, однако). Но лично Олег чувствовал себя в натуральной осаде. Вот хоть режьте, а знал он прекрасно, по чью именно душу эти красавцы явились. Причем осложнялась ситуация тем, что маги, приди им в голову, пресловутых «осаждающих» в тонкий блин могли

раскатать, не сильно и напрягаясь. Ну вот не любят они как правило, когда левые ребятишки в непосредственной близости от ихних мажьих баз лагеря разбивают! Так, бывало, намекнут – следов не отыщешь… И однако. Картинка вырисовывалась неутешительная напрочь: маги с этими дезертирами либо связываться боятся (на своей-то территории?!), либо ведут с ними некие переговоры. Возможно, даже о выдаче некоего беглого «снайпера» из Управления, злостно уклоняющегося от поста главы Иотдела… Впрочем, если таковые переговоры и шли, Олега в известность ставить никто не спешил. Да строго говоря, и в угол зажатым он себя не ощущал – после своих похождений на Тропе. То есть, чисто технически от экземплярчиков-дезертирчиков оторваться представлялось вполне возможным (и уже даже не удивляет, вот ведь мать его!), он даже чувствовал себя в силах утащить с собой всю группу – и тупо уйти в пампасы. Ну, навскидку, свалить, к примеру, в ту же самую Преисподнюю и там затеряться – сколько в тех краях Ордынцев на нелегалке прожил! Странно, пройдя по Тропе Олег не то что бы понял, но прочувствовал ту фразу оборотня: «Мир один. Он разный». Соображение «за»: ни родному Управлению с каким-то там советом уполномоченных (Учредилка сраная!) во главе, ни Руди или Дону персонально Олег себя ни чуточки обязанным не ощущал. В конце концов, открытым текстом сказано было действовать на свое усмотрение… Соображений «против» было значительно больше. Принципы перемещения по Тропе он понимал в лучшем случае интуитивно и крайне смутно, едва ли не хуже, чем теоретическую ПВ-физику. Ключевой в данном случае виделась все тем же оборотнем вскользь оброненная фраза: «Тропа всегда выводит к цели. Если есть цель». Ну и как там у тебя с целями, «снайпер»? Такое паршивое чувство, что не ахти у тебя с целями… И экспериментировать как-то не тянет. Соображение номер два: контролировать Олега пытаются не только маги с дезертирчиками, но еще как минимум двое из команды. Конкретно – Айра, поставленная папенькой за морально неустойчивым «снайпером» доглядывать, и обаяшка-«волкодав» по имени Стас, науськанный Доном. Вот эти, сердце вещует, к решению уйти в пампасы могут отнестись весьма критически, а поглядев на оную шуструю парочку в деле, Олег со всей определенностью предпочитал иметь их на своей стороне, да и команду разбивать сейчас весьма против шерсти. Начнется, понимаешь, брожение умов, споры и дебаты – а кому оно надо? К тому же, отдавать приказ валить в неизвестном направлении он себя элементарно не вправе полагал. Ну и наконец – соображение третье, пожалуй главное. То самое чувство мишени, когда до кончиков пальцев тебя прохватывает – вот, еще немного, и зацепишь ниточку, главное не суетиться, быть спокойным, как удав… Главное – зацепить, а там все будет может и не проще, но уж понятней – наверняка. Эх, Олег Николаевич, твоим бы хлебалом да мед трескать с черной икрой пополам…

И еще – с Кэт так и не поговорили. Впрочем, насчет целесообразности оного разговора сплошные сомнения. Ну вот что я ей первым делом скажу? – попытался прикинуть Олег. Вполне ведь сорваться могу и матом ее обложить за все художества… Гордо игнорировать – поздно, раз уж я здесь. Как ни крути, а присутствует между нами нечто недосказанное, мучает, как ноющий к непогоде нерв, как открывшаяся рана… И ведь наверняка она тоже нечто подобное испытывает, точно так же предстоящего разговора боится. А все из-за вас, козлы, - нелогично подумал Олег, глядя на дымки далекого лагеря. Такое роскошное утро – и то испохабить надо. Вот глядишь на вас – и ничего не в радость: ни искрящийся под солнцем девственный снежок, ни черно-золотые, как на японской гравюре, сосны на склонах, ни легкий бодрящий морозец. А тут вместо того, чтоб всей этой красотой любоваться, изволь, значит, гадать, какую очередную каверзу вы затеяли. Чужая полузнакомая Волна, придвинувшаяся со спины, угрозы не таила – хотя приятным соприкосновение с ней Олег не назвал бы. Жесткая Волна, принадлежит человеку, который скорее привык нападать, чем обороняться. Не из магов. Скорее всего, изначально – И-группа, но как и в Гетто, квалификация «плавает», причем в довольно широком диапазоне… Он неторопливо обернулся. Невысокий, крепкий мужик в кожаном камзоле и потертом сером плащике, носатый и черноглазый. На Аль Пачино смахивает до неприличия… И одет подчеркнуто не по-здешнему, за коренного обитателя Святилища себя выдать даже не пытается. Значит, ты у нас и есть Колдун, вздохнул про себя Олег. Вот, значит, ты какой, дедушка Ленин… Дозорный, повинуясь чуть заметному кивку, убрался с площадки, загрохотал подкованными сапогами вниз по лестнице. Колдун, скрестив на груди руки, молча разглядывал Олега – без особой симпатии, но и без неприязни, скорее, как незнакомое блюдо в ресторане. Видок, во всяком случае, у него был малость плотоядный.

- Так ты, значит, и есть ее бывший? – наконец осведомился он без любопытства. Прокуренный хрипловатый голос Олег опознал сразу, хотя слышал только раз – тогда, в Гетто, когда Джейн своим неведомым способом пыталась «связаться» с Кэт.

- А ты, стало быть, и есть ее нынешний? – в тон откликнулся он. Колдун усмехнулся одними губами, выудил из-за обшлага кожаный портсигар, раскрыл, предложил Олегу. Мордобой, стало быть, откладывается, мысленно съерничал Олег, закуривая. Вообще, по первой прикидке с этим типусом в бесконтакт лезть – сначала еще дважды подумать, а потом забыть эту гнилую идею навсегда. По всему чувствуется, из серьезных боевиков дяденька.

- А вот это, «снайпер», не твое собачье, - прозвучало это как-то необидно. – Как добрался?

- Неужто еще не доложили? – вскинул брови Олег.

- Да доложили, конечно. Ты не обращай внимания, это я так… Мне, сам понимаешь, прежде чем с тобой говорить о чем-то, поглядеть на тебя надо. Понять, кто ты таков, чем дышишь…

- Мы с тобой ведь уже говорим, нет?

- Мы с тобой пока треплемся, «снайпер». Улавливаешь разницу? С отвычки Олега от первой затяжки даже повело слегка. Он глубоко вздохнул, пережидая обманчивую легкость в голове и попутно осторожно сканируя Волной окружающую обстановку. Совсем интересно: почти сразу обнаружился «полог» радиусом метра три, закрывающий Олега и Колдуна от любых воздействий извне – в частности, от прослушивания. Причем выстроен сей «полог» однозначно не Колдуном, а кем-то со стороны – и судя по почерку, не из магов. И здорово напоминает аналогичную хреновину, с которой довелось в Крепости столкнуться. Стало быть, разговор сугубо приватный, и местным особистам слышать его не надо… Олег медленно выдохнул дым: - Чем дышу, говоришь… Знаешь, вот в данный момент, например, размышляю я над следующей интереснейшей проблемой: а не дать ли тебе в рыло? Как-то вот очень хочется. В темных глазах Колдуна мелькнуло нечто похожее на интерес: - Так-так… И чем это я обидеть тебя успел? Считаешь, что это я увел твою девочку?

- Фи, как пошло, - поморщился Олег. – Уровень сельской дискотеки… Просто твое рыло сейчас единственное на расстоянии короткого прямого. Обобщенное, так сказать. То есть, в дыню залезть я тебе хочу не как тебе персонально, а как типичному представителю.

- Так ведь не поможет, - вздохнул Колдун с каким-то даже сожалением.

– Опоздал ты, «снайпер», со своим обобщенным мордобоем лет примерно на пять.

- А пять лет назад, значит, помогло бы? Колдун, похоже, всерьез задумался над этим вопросом. Через пару затяжек пожал плечами: - Да вот черт его знает, «снайпер». Может, нам, умникам, как раз тогда и не хватало дурака, чтоб рыло нам начистить и этим же рылом в наше же дерьмо ткнуть. Только смысл теперь-то плакаться? Ничего не переиграешь. Вот блин конкретный, сообразил Олег, а ведь этот кадр говорит со мной так, словно я всю подоплеку знаю! Вот, кажется, и представился случай в Корвина поиграть… Только наш брат «нюхач» такие игрушки раскалывает достаточно быстро. Значит, в запасе у меня буквально два-три вопроса.

- И что б ты переиграл, будь такая возможность?

- Тебя – для начала, - усмехнулся Колдун. – А то, понимаешь, одним не нравится, что Выбор доверен сопляку, думающему кулаками, другим – что вбирает человек из нашей же Системы, третьим кажется, что ты слишком много именно головой думать привык… По секрету, «снайпер», а каким органом ты думаешь?

Олега так и подмывало ляпнуть, каким. Вместо этого он подчеркнуто нейтральным тоном уточнил: - Я спрашивал о тебе. Не о том, что не нравится кому-то там. Колдун посунулся к Олегу чуть не вплотную. От него явственно разило перегаром.

- Знаешь, «снайпер», мне лично чем дальше, тем меньше нравится идея изнасиловать историю.

- А что такого? – хмыкнул Олег. – Обычная политика…

- Угу… И тебе нравится, что ты в этой ситуации главный поц? Уж мнето голову не морочь.

- Да вы поэт, батенька, - Олег отвернулся, сощурился – снег под солнцем сверкал нестерпимо. – С кем меня только не сравнивали: и с шариком в рулетке, и с игральной костью…

- У шариков-кубиков инстинкта нет, - отмахнулся Колдун. – А у тебя – есть.

- У меня, так, между прочим, еще и мозги есть. И я не люблю, когда их…

- Вот в этом-то и сложность, дружище «снайпер», - Колдуна чуть шатнуло. – Ты ж на нас на всех уже авансом обиделся? Думаешь, как бы половчее всех чохом послать? А ведь это уже осознанный выбор. Один, понимаешь ли, из сценариев. Объект просекает игру, демонстративно забивает на нее, и… И все продолжает идти, как оно идет.

- А как оно, по-твоему идет? – Олег постарался вложить в голос максимум ехидства – еще больше растормошить Колдуна. Тот не растормошился – вяло махнул рукой в сторону угнездившегося в долине лагеря: - Стратегический пат… Самая тупая из возможных комбинаций. Олегу наконец удалось настроить «слух» и пробиться сквозь помехи от «купола». Кем бы ни был Колдун изначально, звучал он вполне по-«снайперски»: жесткая, напряженная, но четко выверенная ритмика барабанов, чеканная канва баса, ослепительные молнии-прочерки гитарных соло… А ведь играешь ты со мной, сука этакая, сообразил Олег. Не так ты и пьян… И за всей этой игрой – предельная концентрация. Такое ощущение, что ты с этим своим якобы трепом сейчас по самому краешку идешь. Даже, скорее, по канату… «Чуть правее наклон – упадет, пропадет, чуть левее наклон – и его не спасти»… Лишнего брякнешь – и что-то весьма нехорошее тебе светит. Мало скажешь – и покатится ситуация в направлении, которое тебя ну вот никак не устраивает. Вот хоть палками меня бейте, но не пойму я, что за риск такой в безобидной по сути болтовне. А ведь есть для тебя риск, есть, и к гадалке не ходи – серьезный… Очевидно, Колдун что-то такое прочитал в эмоциональном фоне Олега – а может, и впрямь мысли угадал, бес его фишку знает! – и усмехнулся углом рта: - Действительно, «снайпер», сменим тему. От греха.

Олег изобразил рукой некий пригласительный жест – мол, продолжай, не стесняйся. Колдун ответил пародийно-вежливым поклоном, потом вдруг буквально вонзил в Олега взгляд – жесткий, трезвый: - А весь фокус в том, что я ведь действительно не знаю, что тебе известно, а что нет. И идет, понимаешь, такая вот паскудная игра: каждый из нас старается, чтобы честь окончательно тебе что-то объяснить досталась кому-то другому. Вот все тебя и кормят полуправдочкой, намеками, недомолвками… Надоело, верно?

- Да не то слово, - скривился Олег. – А ты что же – хочешь-таки всю правду-матку мне взять и выложить?

- Не-ет, «снайпер», - подчеркнуто пьяным голосом протянул Колдун. – Я, понимаешь, еще жить хочу. Рано или поздно убьют меня, скорее всего, но уж лучше завтра, чем нынче, согласен? Так что я тебя тоже буду… тем же кормить.

- Спасибо… кормилец, - Олег ощерился в злой улыбке. – Похоже, я сам тебя сей момент убью на месте. Чего ради я к тебе за тридевять миров перся? Чтоб ту же ахинею слушать? Так для этого не обязательно было из Управления уезжать.

- Ну из Управления-то тебе уезжать однозначно было надо. Под моим крылом тебя наши друзья не достанут… пока. И насчет того, что напрасно ты сюда шел – это ты погорячился. Смотри, сколько ты здесь узнать успел – и про Тропу, и про остальное…

- Ты еще скажи, что вы заранее все это предвидели, - Олег раздавил чинарик о бурый шершавый камень парапета. Колдун, не сводя с него изучающего взгляда, выудил из-под плаща фляжку, отвинтил колпачок, приложился, аккуратно закрыл и снова спрятал.

- Знаешь, любопытная у нас с тобой ситуация, - наконец произнес он негромко. – Нам ведь хочешь не хочешь, а приходится правду друг другу говорить. Хотя бы отчасти. Любопытный такой парадокс в игре, где все замешано на тотальном вранье… Не предвидели, конечно, нет. Только любой «стратег», имеющий доступ к информации просто обязан был такую возможность увидеть. А ведь изначально-то предполагалось, что ты вообще ничего знать не должен… ладно, молчу, - он театральным жестом поднес палец к губам, потом развел руками. – Это мы опять на запретную территорию залазим. Если тебя утешит, я-то сразу против такого расклада голосовал.

- Хоть на этом спасибо, - хмыкнул Олег. – Из душевного, поди, благородства?

- Обижаешь, «снайпер»… Просто при столкновении на уровне идей, концепций любая секретность превращается в ноль, - Колдун изобразил пальцами нолик.

- На уровне идей и концепций, говоришь… - усмехнулся Олег. – Знаешь, надо бы тебе с одним человечком побеседовать. Думается мне, вы друг друга на раз поймете.

- С человечком, говоришь, побеседовать, - передразнил Колдун, потом посерьезнел. – Ты бы, «снайпер», приглядел за своими человечками, а то видишь, какие дела закручиваются, - он выразительно глянул на лагерь в долине. – И не заметишь, как кого-нибудь не досчитаешься. Ладно, приятно было побеседовать…

- Не взаимно, - буркнул Олег.

- Чем уж богат. Держи, кстати, - он сунул Олегу пачку сигарет – тех самых, термоядерных, так любимых Руди. – Пора мне. Поговорить еще успеем, как ты полагаешь?

- Свежо предание… - проворчал Олег уже ему в спину. Ну, «снайпер», и что это было? С одной стороны – очередная порция туманных намеков, с другой – головоломка потихоньку, вроде бы, начинает собираться. Только вот что в итоге получится, черт его ведает. Какие-то совершенно нерадостные на этот счет прогнозы рождаются. Всевозможные глобального значения миссии ничем хорошим, как правило, не кончаются – в особенности для исполнителей. И уж вовсе ничего приятного не светит, когда тебя при этом втемную разыгрывают. Осторожно качнув Волну, Олег обнаружил, что «полога» больше нет. А еще он обнаружил, что замерзнуть успел капитально. Нет, на фиг, что бы то ни было обдумывать лучше всего в тепле. Желательно в удобном кресле, под чашечку кофе и рюмочку чего-нибудь эдакого, да еще чтобы при этом не следили за тобой и над душой не стояли, да еще – чтобы тебя лично это не касалось… Эх, жисть моя жестянка!.. Олег, поежившись от холода поплелся вниз по лестнице. Ну и что мы имеем в сухом осадке? – думал он. Прежде всего – самое очевидное. Во-первых, на поддержке у Колдуна работают некие ребята, определенно прошедшие Академию, причем довольно опытные и умелые: «полог» поставили и сняли практически незаметно. На такое способны «доноры» хорошего уровня, да и то для этого им должен помогать кто-то с чисто силовой квалификацией – «викинг», «страж», «снайпер»… То есть, по умолчанию, наш Колдун тут не один, а с целой командой спецов. И это в самом логове магов, совершенно легально! Расскажи кто – фиг бы поверил… Факт номер два: Колдун магам не доверяет – или доверяет не до конца. Логично предположить, что и обратное верно. Значит, на данном этапе игры их цели совпадают, наличествует некий общий враг (или оппонент?), но при этом каждый ведет свою игру… …Во, блин, открыли Америку, Олег Николаевич! Расшифровали, понимаешь, мировой заговор под кодовым названием «Здравствуй, паранойя!»… Да ежику ясно, что в этих играх вокруг наследия Крамнера никто никому не верит и верить не собирается. И вы, господин «снайпер», как ни крути, не исключение. Если тебе не могут соврать, это еще не значит, что тебя нельзя обмануть. Точнее даже так: достаточно долго обманывать. И не тебя одного… Во всяком случае, последние события заставляют думать, что голову мне морочили со студенческой скамьи, как-то равнодушно подумал Олег.

Ладно, власть – она на то и власть, чтобы врать по поводу и без… За той же инициацией, похоже, некое грандиозное мошенство скрывается, но бог с ним покуда. Я-то кому-нибудь верить могу? Хотя бы просто по человечески?.. Я верил Кэт. Теперь выясняется, что даже ее смерть – обман, и кто его знает, может, с самого начала все, что было у нас – было обманом, и купился я, дурачина-простофиля, только потому, что мне очень хотелось кому-нибудь верить… Я верил Руди. Зараза, да как я ему не верить мог, когда он меня, дурака, черт знает сколько на себе пер, а из меня кровища как из барана хлестала, и я уже поплыл, я уже засыпал, чтобы не проснуться, а он тащил меня буквально на горбу и хрипел: «Не отключайся! Отключаться не смей, сука!» - и это был единственный раз, когда я слышал от него отборнейший мат… А теперь распрощались с ним навсегда, и плохо распрощались, неправильно, пусть даже он был одним из тех, кто втянул меня в эту игру, уготовил мне роль игральной кости, шарика в рулетке, джокера на зеленом сукне… Стоп, холодно одернул себя Олег. Это все, парниша, лирика. Сейчас-то ты можешь кому-то верить? Из тех, кто в пределах досягаемости, Колдун, маги и тот белесый наемник исключаются автоматом. Остаются мои ребята, и тут поневоле задумаешься. Для начала тот же Руди высказался, что не просто так они ко мне прилепились. Потом – за кем-то из них тянулся след, позволяющий нас вычислить, и кто его знает, было ли это случайностью. Наконец, оборотень говорил мне, что среди них – чужак… И кто мне, собственно, сказал, что он имел в виду именно Стаса? Ну, Стасу, положим, доверять нельзя априори, о чем он сам же меня открытым текстом предупредил. Душка-Макс по природе своей комбинатор, да еще, похоже, с принципами – сочетание весьма взрывоопасное… У чудодевочки Айры обманка уже в самой внешности заложена, несмотря на тот разговор у входа в разгромленную аппаратную, я подсознательно все равно воспринимаю ее как ребенка. Ханна… Она чувствует, что ей не доверяют, и уже только от этого способна отколоть какой-нибудь препаршивый номер. Джордж – этот, вроде бы, как «стражу» и полагается, детинушка незатейливый и притом тактичный, как средней величины кувалда. В образ «простого парня» уж больно хорошо вписывается… Блин-душа, это что ж выходит – доверять можно только внутреннему голосу? Уж он при случае насоветует в духе известных ковбойских анекдотов… Джейн. А что я о ней знаю? То, что она родилась в Крепости. То, что она старше, чем выглядит – на физическом уровне?.. На психологическом?.. Владеет Волной более чем прилично, хотя непохоже, чтобы у кого-то училась. В жизни некоего Панина О. Н. возникла, прямо скажем, весьма неожиданно и не заморачиваясь сколько-нибудь логичным обоснованием своего появления. И темнит, с самого начала темнит… Да ну его в пень! – неожиданно рассердился на себя Олег. Что ты, в самом деле, «снайпер», как оно?! Противно, ей-богу. Выбор, говорите, господа хорошие? Так вот вам для начала мой простой выбор: доверять тем, кто рядом. И будь что будет.

Команде Олега отвели почти весь второй этаж пристроенной к донжону башенки. И даже часового демонстративно не приставили – впрочем, нужды в том не было, учитывая постоянную, почти неприметную слежку. Мол, ходите, ребята, куда хотите, а куда не надо мы вас все равно не пустим… Олег, пригибаясь, вошел в узкую и низкую дверку отведенной ему кельи и аккуратно прикрыл ее за собой. Джейн, стащив одну из шкур с лежака, сидела на ней по-турецки, глядя на огонь в камине. Да-да, ребята, камин – это вещь, даже такой, сложенный из того же бурого камня и со скверной тягой! Олег скупо улыбнулся, присел рядом с ней, распечатал пачку и молча протянул ей сигаретку. Она так же молча кивнула, прикурила от выхваченного щипцами уголька и снова уставилась в огонь. Одно ее замечательное – без дураков! – качество Олег уже успел оценить: с ней можно было молчать, не испытывая неловкости. Подобные вещи он с годами научился уважать, более того – ценить весьма высоко. А как я ее только что прикидывал?.. – подумал он со стыдом. Да пропадите вы пропадом с этим вашим Договором, в чем бы он ни заключался! Чтобы я из-за ваших принципов абстрактных живому, теплому человеку перестал верить? Вот уж не дождетесь! И плевать мне, что это идет вразрез с профессиональными реакциями, которые в меня столько лет вколачивали. По полу явственно тянуло ледяным сквознячком – впрочем, все Святилище насквозь продувалось, кроме, разве что, подвалов. Олег с сомнением поглядел на деревянное кресло с высокой спинкой – слишком низкое для его роста, с покрытым рельефной резьбой сиденьем. И какой инквизитор его только делал?.. Эх, сюда бы фанатов готического романа и прочей фэнтези! Зуб на рельсы, через пару часов бы уже домой запросились… Вообще Олега тянуло сразу начать обдумывать поступившую информацию, но он уже привычно заблокировал эти мысли. С места в карьер, с неостывшими эмоциями что-то там анализировать пытаться… До такой степени плюнуть на профессиональные навыки он явно не чувствовал себя готовым. Сейчас стоило хотя бы на пятнадцать минут отключиться от всего и просто посидеть вот так вот, молча глядя в огонь… Не получилось: негромко постучав – явно для проформы – в дверь протиснулся Стас. Остановился на пороге, повертел головой, потянул воздух ноздрями: - Никак, табачком разжился? Не поделишься?

- Ты ж, вроде, не куришь? – поднял брови Олег.

- Теперь курю, - мрачно уведомил Стас.

- А курение, между прочим, медленная смерть, - Олег протянул ему пачку.

- А я что, тороплюсь, что ли? – огрызнулся Стас, подкуривая от головни, уселся в то самое кресло, сморщился. – Твою мать! И как ты на этой штуке сидишь?

- Причитая и матерясь… Колись давай, что случилось.

- Да ничего, в общем, не случилось. Предчувствия, суки, загрызли. Олег удержался от удивленной гримасы. Предчувствия у «волкодава»?! Впрочем, от «волкодава» данного конкретного и не такого можно ожидать. На сей раз Олег не стал распоряжаться расселением – хотя бы для того, чтобы посмотреть, кто кого себе выберет в соседи… ну, честно-то говоря, оное расселение вообще без его участия прошло, самого Олега срубило, как только в тепле оказался… Стас и на сей раз слегка удивил его, разделив комнату с Максом – впрочем, учитывая интерес к последнему местного особиста, это как раз выглядело вполне оправданным. Стас помолчал, глубоко затягиваясь – ясное дело, в прошлом смолил, как паровоз! – потом осведомился чуть напряженно: - Макса давно видел?

- Утром он, вроде заглядывал… А что?

- Да четвертый час уже где-то лазит, толстый свин. Договаривались же…

- Может, послушницу нашел сговорчивую? – пожал плечами Олег, чувствуя нарастающую тревогу.

- Вот об этом и договаривались – чтобы обо всех контактах меня предупреждать… Он же тоже не пацан, понимает, куда мы попали. Ну вот где теперь его искать? Джейн неожиданно резко вскинула голову: - Бесполезно, - ровным, без всякого выражения голосом выговорила она. – Внутри крепости его сейчас точно нет. Олег уставился на нее, чувствуя поднимающийся к горлу холодок. Он нутром понимал – не ошибается девочка, и для нее это такой же сюрприз, как и для них со Стасом. Блин ты с дерьмом, потерянно подумал он, а ведь Колдун меня буквально только что об этом предупреждал!.. «Или ставил в известность?» - холодно уточнил внутренний голос.

ГЛАВА 2

ИГРЫ В ТЕМНОТЕ В качестве председателя импровизированного совещания Олегу пришлось-таки занять инквизиторское кресло – Стас, уступая его, ухмылялся, надо сказать, вполне паскудно. И теперь Олег безуспешно пытался найти хотя бы минимально удобное положение. Зараза, ну ведь сидят же как-то в этой штуке! Отдыхают же…

Тут поневоле будешь кратким, так что изложение событий заняло не больше минуты, после чего он обвел взглядом команду – посерьезневшую, притихшую: - Кто-то что-то дополнить может?

- Я не знаю, важно, нет… - после паузы негромко выговорил подпирающий стенку Янек. – Он тут сегодня утром говорил… Джордж, ты, вроде, тоже был, может, ты и расскажешь?

- Как что – так сразу я, - сумрачно пробурчал Джордж, восседающий на монументальном столе с тяжелыми резными ножками. – Да и я толком не понял, о чем он там. Про кабель какой-то что-то бормотал, ну, я и не стал выспрашивать…

- Кабель?! – не понял Олег. – Какой еще кабель?

- Я знаю?

- Он маркировку называл, - так же тихо напомнил Янек. – Я еще подумал…

- Да не тяни ты! Кабель определенной маркировки, дальше что?

- В общем, эта марка только для питания рабочих контуров идет. Для ПВ-порталов. Это, я так понял, где-то в северном крыле он его заметил. Мне такой в Крепости на складе как-то получать пришлось. Олег открыл и снова закрыл рот. Ну, насчет Крепости песня вообще отдельная, отдельно и будем разбираться, какой такой там ПВ-портал... Но тут?! Впрочем… Впрочем, Филин, помнится, что-то такое вещал про базумалоформатку в этих краях, и кто сказал, что она не здесь находится? Тем паче, северное крыло, куда Олега и компанию вежливо, но решительно не допускали, на самом деле представляло собой переплетение галерей, выбитых в утесе, к которому лепился донжон. Там не только базу и миниэнергостанцию, там черта с рогами спрятать можно … Стало быть, кто-то из наших с магами уже давненько контачит, стороной отметил Олег. А нам, скромным обывателям, подается все – как про сарацинов тех же: дескать, годами никто близко подобраться не может… Хотя чему тут удивляться-то? Очередное вранье, ну и что теперь – волосы рвать на всех местах?..

- Детский сад, блин, - пробормотал он. – И они еще раздумывают – важно это, неважно… И никто из вас, раздолбаев, не додумался мне… - он оборвал себя на полуслове. – Стас, при тебе Макс что-то об этом говорил? Стас молча помотал головой. Он полулежал на топчане, откинувшись на локти, и отрешенно поигрывал кинжалом в ножнах. Ханна пристроилась рядом с ним – напротив, напряженная, прямая, словно аршин проглотила, руки перед собой, пальцы мерно двигаются, словно наигрывая на невидимой клавиатуре, побелевшие губы сжаты в нитку. Она сейчас, кстати, единственная действительно делом занималась, удерживая «полог» от магического прослушивания.

- Живой он, точно, - подала голос Джейн, ни к кому конкретно не обращаясь. – Только разглядеть его я не могу… - она снова уставилась на

тлеющие угли в камине и сосредоточенно скармливала огню мелкие щепочки и какой-то мусор с пола.

- Но ты точно знаешь, что здесь, в замке его нет? Ни в северном крыле, ни в южном, ни в подвале, ни на чердаке?

- Говорю же. Олег неразборчиво промычал что-то, чего и сам не понял, ерзнул в кресле – в задницу тут же больно врезался какой-то элемент орнамента. Он со вздохом выбрался из проклятущего мебельного шедевра, обошел его, оперся руками о спинку: - Так, дружина и братие, кто из Крепости, умоляю, отнеситесь со всей серьезностью. Итак, вопрос на засыпку: мог ли наш друг Макс самочинно свалить – ну, к примеру, с целью выяснить нечто, имеющее отношение к нашему походу? Вообще, затеять некое самостоятельное расследование?

- Да легко, - хмыкнул Джордж. – Маньяк-криптоман… Что делаем-то, а, командир?

- Хороший вопрос… - не без яду одобрил Олег. – Чтобы что-то делать, надо выяснить, с чем мы дело имеем. Нет? Джейн, ты хотя бы приблизительно можешь сказать, там, где он находится… он добровольно? Вместо ответа – пожатие плеч. Точно народ заботится, чтоб я не заскучал, хмуро подумал Олег. Ну, Макс, падла очкастая, если живой – найду и своими руками удавлю…

- А чего выяснять? – небрежно бросила Айра, болтая ногами на подоконнике. – Прогуляемся в это северное крыло да спросим…

- Прямо вот так возьмем и прогуляемся? – усмехнулся Стас. – И охрану побоку?

- Да какая там охрана? С тобой или вон с Олегом мы ее без мыла пройдем, только оттаскивай…

- Мысль интересная, - усмехнулся Олег. – А маги, значит, будут стоять и смотреть, как мы делаем их охранничков и лезем, куда не велено? А советами не замучают?

- При чем тут маги? – искренне удивилась Айра.

- Да так, знаешь… Мы у них в гостях, вообще-то.

- Ты вообще охрану в северном крыле видел? Я тебе точно говорю, они не местные, не такие, как на других постах.

- Так, кавалерист-девица, - Олег выпрямился. – Я, кажется, всем ясно и четко сказал: в одиночку по замку не шляться? Разведчики-любители, скауты, блин…

- А она не одна, - неожиданно вступилась Джейн. – Она со мной. И правильно она тебе говорит – там охранники не отсюда. Они из наших, из Объединенных сил, только форма другая. Видно же… Олег сдержал крепкий матерок. Никуда не денешься, «снайпер», сам виноват… За эти два дня, конечно, изучил схему внешней охраны вдоль и поперек, в случае чего незаметно из замка выскользнуть и подобраться к лагерю «дезертиров» с закрытыми глазами сумеешь. Решил, значит,

внутреннюю систему на потом оставить… Ну и кто ж тебе доктор после этого, господин Панин? А вообще-то хорошо еще, что покуда насчет предупреждения (или скрытого ультиматума?) Колдуна никому не сказал. Шустры ребятки, только бы им комбинации крутить, а кому потом расхлебывать?..

- Ладно, молодцы, девчонки, хвалю, - вздохнул он. – Кто-нибудь чемнибудь еще хочет меня удивить? Нет? Тогда следующее… Насчет охраны – ценно. Только руками-ногами махать мы оставим на самый крайний случай. Для начала надо прощупать магов – насколько они к этому причастны и что вообще по этому поводу себе думают. Соображения, как это сделать, у меня, в принципе, имеются…

- Угу, понятно, - пробасил Джордж. – Сейчас командир скажет, что раз его почему-то не трогают, то разбираться пойдет он…

- Догадливый растет… а что, возражения есть?

- Насчет «не трогают»… Помнишь, когда из Крепости валили, к тебе гости пожаловали? С автоматами? Они ведь конкретно мочить тебя шли.

- Мага, который там был, они же замочили, верно? Так что враг моего врага…

- Не нравится мне это, босс, - Стас сел прямо, подался вперед. – Какойто тут неправильный клубочек закручивается. Как ты любишь говорить, ливером чую.

- Это ты, Пятачок, правильно заметил, - невесело усмехнулся Олег. – У меня, если честно, предчувствия тоже поганые, но делать-то нечего…

- Один хотя бы не суйся.

- Не катит, - покачал головой Олег. – Я-то им нужен, я неприкосновенный, а вот вы-то нет. Макс вон уже сыскал приключений… на нашу задницу. Так что предлагуха следующая: если я… гм… ошибся, вы дружненько прорываетесь к порталу и рвете, думаю, на горную базу, к Филину под крыло. Там на вас охотиться вряд ли кто станет.

- Почему туда?

- Элементарно, Ватсон: метод исключения. В Управление никому из нас возвращаться нельзя, как и в Гетто. После того, что мы тут узнать успели, вас там отыщут очень быстро. Крепость – там, как я понял, войнушка происходит, либо, что еще хлеще, все контролируют эти ваши Торговцы-наджипах. А в способности большинства из вас адаптироваться где-то на территории я, извините, не верю.

- Ну а нам-то что делать? – попытался возмутиться Джордж.

- Ты, главное, не волнуйся, скучать не будете. Всех озадачу. Джейн, ты продолжай пытаться Макса отыскать и как-то с ним связаться. Любая мелочь, любая подсказка – все в кассу. Сделаешь? Она кивнула – но без энтузиазма и надежды. Олег, послав ей выразительный взгляд – мол, и хуже бывало, прорвемся! – продолжил: - Айра. На тебе – ударный отряд. Аккуратненько прощупываешь путь к порталу. Только без фанатизма, заклинаю тебя. Джордж. Твоя задача – любая подозрительная активность внутри замка, слишком тщательная блокировка от

Волны, скопление народу с нехорошими эмоциями… Ну, короче, общий контроль.

- Без бэ, командир, - осклабился «страж». Что ж, по крайней мере, работенка ему досталась вполне в рамках квалификации…

- Так, Стас, - Олег указал большим пальцем на окно. – Наши маленькие друзья в долине. Вот не верю я, что они просто посмотреть приперлись.

- На штурм, что ли, полезут?

- На штурм, не на штурм… Откуда мне знать, какие там мелкие пакости у них в рукаве заначены? А ты с ними как-никак дело имел. Стас пояснил, куда они имел и дело, и самих «дезертиров», и каким образом, потом ухмыльнулся: - Слушай, если все гладко пройдет, может, прогуляемся туда? Ты ж не зря два дня с башни не слезал? А я, похоже, догадываюсь, какие именно бошки там отвинтить надо… Всего-то парочку, ну, три от силы.

- «Если, если»… Вот не загадывай никогда, сглазишь. Я серьезно говорю.

- Ничего, у меня язык легкий.

- …и без костей. Ханна, сейчас «полог» снимешь, на тебе – связь со мной. Сильно не напрягаться, главное – чтобы не прерывалась. Ты как, сильно вымоталась?

- Терпимо, - чуть напряженным голосом отозвалась та.

- Так что вот… Ну, вроде все.

- А я? – осведомился Янек.

- А ты – на подхвате, «подай-принеси». В общем, главный санитар в этом дурдоме. Ладно, курим – и работаем. Ханна, снимай «полог». Олег, засунув большие пальцы за широкий кожаный пояс, постоял немного, вглядываясь в полумрак коридоров. Честно говоря, подмывало его переключится в режим «танца», пройтись невидимкой по этому замку, наведаться в северное крыло и навести там шороху. Оно, конечно, дело увлекательное, в самый раз для пацана-стажера, сплошная, чтоб ее, романтика… Только вот в реале за такие вещи чаще всего крайне дорого расплачиваешься – при условии, что жив остался. Так что – никакого «танца» и прочего ниндзюцу с ужимками и прыжками. Пойдем мы не тишкоммолчком, «снайпер», а открыто, буквально напоказ, если понадобится – со скандалом. Вот скандал-то и может оказаться весьма кстати. Процентов восемьдесят, что маги к исчезновению Макса отношения не имеют, стало быть, морду кирпичом, и заявляемся к ним – дескать, что за дела, ребята?! Вообще, всеми силами провоцируем выяснение отношений между ними и людьми Колдуна, а ежели срастется, под шумок проворачиваем что-нибудь свое. Как там у классиков – «Вы крокодилы, господа? Так вы у меня будете жрать друг друга!»… Вот только насчет того, что именно проворачивать – туман и голяк, никакого плана. Ни индийского, значит, ни чуйского… Придется

ориентироваться на ходу, исключительно полагаясь на инстинкты. Ох, не люблю импровизации… Вообще-то Олег в одиночку поперся не только по причинам, которые ребятам изложил. Опять же, на уровне инстинктов, подкорки, ливера – на уровне того самого чувства мишени – он чуял: что бы ни случилось этой ночью, оно прежде всего будет иметь отношение не к группе и не к пресловутому Договору, а лично к Панину О. Н. Вот, значит, лично и будем разбираться. Откуда такая уверенность взялась, Олег даже себе внятно объяснить не смог бы – но в таких ситуациях чутью лучше доверять. А ведь знаю я, господа, что у вас наперекосяк пошло, подумал он про участников Договора. Ну, не все, конечно, но кой о чем догадываюсь. Смерть Бабули, по большому счету, роль спускового механизма сыграть не могла. Не того уровня игра, чтобы вы от подобного форс-мажора не заложились, у каждого из шести участников по-любому имелись дублеры. А вот для данного конкретного «снайпера» на данном конкретном участке дистанции вы дублера не предусмотрели. И не приняли – не могли принять – в расчет того, что оный «снайпер», ваш стойкий оловянный солдатик, как ни крути, в какой-то момент изменился. К добру ли, к худу, в какой именно момент – сейчас думать некогда, да это и неважно. Ну, к добру-то, конечно, вряд ли, «снайпер» - да и где ты в этой игре добро увидел? Поумнел малость?.. Пожалуй, есть такая буква, только это отчего-то вовсе не радует. А самое поганое, что потихоньку начинаешь уже думать, как они, на том же уровне тотальной паранойи. Забыл, как своих сегодня прикидывал? Верно Руди говорил, провожая меня – гнием, исподляемся… Только внешние для этого причины искать бессмысленно, а копаться в себе – глупо и не ко времени. Работаем, Олег Николаевич! Как и обычно на операциях, он ощутил странное облегчение – все, поздно рефлектировать, поздно что-то переигрывать и менять приоритеты. Стрела сорвалась с тетивы, и ей остается только лететь… Далеко, положим, лететь не понадобилось. Брат Амос поджидал уже за следующим поворотом, у входа на ведущую в донжон галерею. Один. И без этой своей вечной дурацкой улыбочки. А ведь волнуется, мгновенно понял Олег. И эмоциональное состояние читается, и «слышать» я его могу сейчас, хоть и плохо, как через толстую стену. По сути, только ритм, но и по нему видно – здорово наш особист нервничает. Стало быть, уже в курсе того, что Макс исчез? И опять же, боится толстяк. Вот эта эмоция почему-то в моих последних контактах преобладает, вздохнул про себя Олег. Это я, что ли, страшный такой?.. Сомнительно как-то. А вот сама ситуевина, пожалуй, действительно страшненькая. Он хмуро поглядел на брата Амоса и осведомился нарочито неприятным голосом: - Итак? Вам не кажется, любезный, что я вправе требовать объяснений?

Тот испытующе глянул на Олега – вероятно, убедиться лишний раз, что некультурный пришелец в драку не полезет (впрочем, насчет исхода гипотетической драки у Олега имелись серьезнейшие сомнения): - О да, безусловно вправе, но, к превеликому сожалению, я не тот человек, который способен вам предоставить те объяснения, которые бы вас удовлетворили, если вы понимаете, о чем я.

- Не понимаю, - отрезал Олег. – Дражайший брат Амос, при всем моем к вам персонально уважении, в здешней иерархии вы не более чем пешка, рядовой исполнитель. Так что, полагаю, мне бы следовало попросить вас препроводить меня к тому чину, на коего я мог бы возложить персональную ответственность за исчезновение моего сотрудника.

- Исчезновение?.. – круглые глазенки брата Амоса моргнули раз, другой… Олег чувствовал, что тот не просто удивлен, а сбит с толку, ошарашен. Такую перебивку в ритме звучания, знаете ли, не подделаешь. Впрочем, надо отдать ему должное: много времени он на удивление тратить не стал. Буквально в следующую секунду брат Амос словно преобразился: пухлая физиономия отвердела, взгляд заледенел: - Вы позволите говорит с вами без обиняков, как с коллегой?

- Я бы сказал, настаиваю на этом, - буркнул Олег.

- Что ж. прежде всего, боюсь, я ввел вас в заблуждение относительно моего статуса. Уверяю, все необходимые полномочия – и даже сверх того – у меня имеются. Так что, боюсь, за какие-либо… исчезновения ответственность именно на мне – если, конечно, тут применимо слово «ответственность». Могу я полюбопытствовать, о ком идет речь?

- Пропал один из тех, к кому вы проявляли довольно пристальное – и согласитесь, навязчивое – внимание. Наталкивает на определенные мысли, верно?

- Вот как… Кажется, я догадываюсь, о ком идет речь – но не могу понять, каким образом этот человек ускользнул из-под нашего наблюдения. Ведь он, кажется, обделен вашими… способностями?

- О чем вы прекрасно знаете, - жестко улыбнулся Олег. – Есть основания полагать, что ему помогли. А так же подозрения, что исчезновение было не вполне добровольным. Извините, но ваше наблюдение три дня действовало мне на нервы, а когда в нем действительно возникла нужда… Кажется, ему удалось всерьез уколоть брата Амоса – в эмоциональном фоне Олег явственно почувствовал досаду и злость. Но внешне это никак не проявилось, и брат Амос смиренно наклонил голову: - Увы, ваши упреки совершенно справедливы. Но если не ошибаюсь, вы, кажется, склонны приписывать это исчезновение нашим общим знакомым из северного крыла?

- У вас другие предположения?

- Признаться, у меня вообще пока нет каких-либо предположений. Однако должен заверить, что об их причастности к инциденту я бы узнал немедленно.

Похоже, у брата Амоса имелись основания для подобной уверенности – во всяком случае, на легкомысленные заявления и самоуспокоение он настроен не был. Судя по пульсирующему ритму, глухо долетающему до Олега, он был просто взбешен – и озадачен, очень сильно озадачен. А сам Олег почувствовал, как струйка ледяного пота поползла вниз по позвоночнику. Исчез, не оставив следа… Ничего не напоминает, «снайпер»? А ведь, если припомнить, для тебя-то история началась с того, что было решено пустить тебя по следу «потеряшек» в Крепости… Ну, положим, началась она значительно раньше, но некто Панин О. Н. оказался напрямую вовлечен в действие именно с этого момента.

- Как вы можете быть в этом уверены, если даже человек, по вашим словам, обделенный способностями, этак нехотя обманул вашу слежку? – брюзгливо поинтересовался Олег.

- Возможно, я не совсем точно выразился… Он не обманывал нашу слежку. Он просто ушел от нее. Честно говоря, я думал, это ваши фокусы.

- Ладно, теперь знаете, что нет… Итак, - резко сменил тему Олег, - вы собирались организовать мне некую встречу. Смогу ли я в результате внести ясность в наши с вами отношения?

- Сможете, - мимолетная эмоция брата Амоса крайне Олегу не понравилась. Злорадство?.. Определенно ведет какую-то игру с двойным дном. Впрочем, на то он и особист, эсбешник от магии, мать его так… Прошу вас. Олег следом за братом Амосом двинулся вверх по узкой лестнице. Волну толстяк привычно глушил, так что окружающую обстановку контролировать не получалось. Олегу, впрочем, показалось на момент, что он чувствует лопатками чей-то пристальный взгляд – кто-то определенно крался следом и не хотел, чтобы его заметили. Но угрозы в этом не было, так что Олег, подумав секунду, порешил плюнуть и забыть. В этой части замка ему бывать еще не приходилось. Вроде бы, все то же самое: бурый шершавый камень, полутьма, коптящее рыжее пламя факелов колышется на ледяном сквозняке… Только вот посты расставлены чуть не на каждом повороте. Да не наемники из воинов, что несут службу на стенах и склады-арсеналы стерегут – все сплошь рослые, крепкие парни в капюшонах адептов, но с мечами. И не сказать, что молодежь зеленая, вполне себе взрослые мужики, и Волной владеют – пусть и не так, как толстый брат Амос или тот маг из корчмы (который так и не соизволил представиться). Вот кстати…

- Брат Амос, а ваш человек, который встречал меня в корчме… Мы с ним не встретимся? Честно говоря, очень бы хотелось. Он буквально кожей почувствовал недовольство брата Амоса – впрочем, мимолетное, словно он, Олег, по незнанию ляпнул какую-то откровенную бестактность. Вероятно, так оно и есть, - усмехнулся он про себя.

- Боюсь, что нет. Он… из Странников. А Странники редко бывают в Святилищах.

Ага, а ведь ты здорово этих Странников за что-то не любишь, отметил Олег. Запомним…

- Мы пришли, - сухо информировал брат Амос, кивая на двустворчатую дверь, возле которой застыли два адепта с повадкой спецназовцев. Олег вопросительно поднял бровь, брат Амос, вежливо улыбаясь, изобразил пригласительный жест: - Я подожду вас здесь. И видно ведь, уверен, хомяк этакий, что подкладывает надоедливому гостю офигенную свинью – о, разумеется, исключительно по долгу службы! Впрочем, удовольствия служебный долг тут явно не исключал. Ладно, будем посмотреть. Похоже, камин в этом гулком зале с высоким потолком только что затопили – от каменных стен тянуло пронзительным холодом. Других источников света не было, и разглядеть в отблесках огня можно было только контуры сидящей на табурете фигуры. Впрочем, Олегу хватило и этого – Волну он узнал сразу, сердце ухнуло куда-то в желудок, потом заколотилось противно-часто. Ну не готов я сейчас к этому, с тоской подумал он, огибая длинный, во весь зал, стол. И завтра не буду готов. И вообще не хочу… а с другой-то стороны, разве не для этого я сюда шел? Фигура у огня поднялась, откинула капюшон. Невысокая, худенькая, лицо точеное, с чуть резковатыми чертами…

- Я смотрю, ты волосы отпустила, - нейтрально произнес Олег. – Тебе идет.

- Зачем ты пришел? – резко спросила Кэт. – Я же предупреждала, не ищи меня. Он демонстративно полуотвернулся, грея над огнем руки: - Ну, во-первых, кто тебе сказал, что я искал тебя? – он чуть выделил голосом последнее слово.

- Не вешай мне лапшу, Панин, - усталым голосом выговорила она. – Хоть ты не вешай… Я же знаю, каким образом ты тут оказался. Олег отыскал глазами второй табурет, придвинул поближе к камину, неторопливо уселся, раскурил сигарету от головни, выпустил дым: - Ладно. Допустим, убедила. Я, правда, понятия не имел, что ищу тебя, но ладно, пусть. Что дальше?

- Не понимаешь, - негромко констатировала Кэт, тоже села, глядя в огонь, откинула волосы со лба – каким-то незнакомым, новым жестом… Хотя да, раньше она всегда коротко стриглась…

- Не понимаю, - согласился Олег. – Я изначально был твоим заданием?

- Дурак, - произнесла она без выражения.

- Дурак, - кивнул Олег. – А потому очень бы хотел ответ услышать.

- И я, наверно, дура. Не могу я тебе ответить… Сказать «нет» - вранье. Сказать «да»… ты вообще сам-то в это веришь?

- Откуда мне знать, во что я верю? – Олег словно со стороны услышал горькую иронию в своем голосе. – Если помнишь, я верил тебе – несмотря на все твои закидоны. И что вышло?

- А ведь ты мог меня тогда удержать, - словно взвешивая, пробормотала Кэт. – Если б мы тогда не наговорили с тобой…

- Ну, как всегда… Опять я кругом виноват, - Олег невесело усмехнулся.

– Ты еще вот что скажи: обязательно было уходить ТАК?

- Думаешь, у меня был выбор?

- Думаю, был. Ты сама только что сказала, что я мог тебя удержать.

- Поймал на слове, - усмехнулась она. – Раньше тебе это не удавалось… Научился еще чему-нибудь за это время?

- Никогда не спать с отличницами, - похоронным голосом сообщил Олег. Она вскинула на него взгляд, неожиданно прыснула: - Панин! Тебе что, обязательно меня смешить?

- А я вообще клоун по жизни… Может, попробуем только о делах? А то вряд ли до хорошего договоримся. Подумав, она медленно кивнула: - Попробуем, - и знакомым движением полезла за сигаретами. Олег вдруг поймал себя на том, что исподтишка внимательно наблюдает за ней, пытаясь уловить… Что? Сходство с Кэт-тогдашней, какие-то привычные нюансы в языке тела? Или наоборот, что-то незнакомое, привнесенное поверх памяти?.. Найди десять отличий и удавись… Он внимательно прислушался к себе – нет, ни тени желания. Все, что могло быть, осталось в прошлом, подернулось ледком. Только вот болит до сих пор.

- Твое предупреждение… Слушай, ты действительно думала, что я вот так вот рвану в пампасы по одному твоему слову? После твоего… ухода?

- Думала, тебе хватит ума… Он так тогда всполошился, что я поняла, будто ты в Крепости что-то про Договор узнал. А она избегает Колдуна по имени называть, отметил Олег. Симптомчик…

- Узнать, может, и узнал, только вот не понял ни фига, - проворчал он. – И наши, и эсбешники, и территориалы, и ОВР, и вояки, и теперь еще маги эти долбаные… Змеючья свадьба в бетономешалке. Вот ты сейчас, в данный конкретный момент, на кого работаешь? Банальный вопрос, но все же… На Колдуна?

- Узнай он – голову бы мне оторвал. И не из ревности, ты не думай…

- Где уж, - хмыкнул Олег. – Ну а все-таки? Ты ведь, говоря откровенно, кое-что мне задолжала. Хотя бы пару честных ответов.

- Ушлятина ты позорная, «снайпер», - фыркнула она. – Ладно, вот честно: в данный конкретный момент я работаю на «снайпера» Олега Панина. Знаешь такого? А ведь не врет, понял Олег. «Звучит» она чуть иначе, чем раньше, более жестко, но слышится в ее теме некий сумасшедший гитарный запил. Решилась она на что-то, а вот на что – не поймешь…

- Встречал как-то, - усмехнулся он. – Говорят, убили его где-то в Крепости.

- И съели… Шуточки у тебя, Панин!

- А кто сказал, что я шучу? – он выдержал взгляд Кэт – очень серьезный, очень испытующий – и после долгой паузы негромко спросил: - Почему?

- В чувство вины и в то, что я тебе действительно кое-что задолжала, ты ведь не поверишь?

- Мы с тобой «снайперы», соврать друг другу не можем. Разве что полуправду скормить…

- Не надо так, Олег.

- Извини. Просто привык в последнее время… ладно. И все же? Она замялась. В ее музыкальный фон вплелся далекий, едва слышный басовый барабан, странно ложащийся на ее ритм.

- Ты знаешь… Тебя ведь потому и выбрали, что считали посредственностью, - все так же, в нерешительности, произнесла она. Странно – Олег не ощутил ни обиды, ни удивления: - Выбрали – для чего? Для того, чтобы я совершил какой-то там эпохальнейший оптимальный выбор?

- Не бывает его – оптимального, - неожиданно резко откликнулась Кэт.

– Бывает просто выбор.

- Ладно, суть понял. Так сказать, vox populi во плоти… Как Иван-дурак решит, посему и быть. Так, что ли?

- И опять ты все опошлил, - криво усмехнулась Кэт. – Много говорили о чистоте эксперимента, договаривались, как на тебя не влиять, не подталкивать… Скрепляли…

- На крови? – хмуро спросил Олег.

- Хуже. Много хуже, - уже без тени иронии отозвалась она. Олегу показалось, что басовый ритм стал чуть ближе, отчетливей, теперь он был как пульсация крови в ушах.

- И чего выбирать?

- Не знаю деталей. Что-то там с Тропой связано, с работами Крамнера по ней…

- Так, стоп. Ты, значит, хочешь сказать, что все эти гаврики, что вокруг меня толкутся – просто сторонники разных концепций? И каждый, значит, хочет эксперимент, мать его, в чистоте соблюсти?

- Не каждый… Олег помалкивал, курил. Несмотря на яркое пламя в камине, он здорово замерз. Что ж, думал он, это многое объясняет. Сшибка, значит, на уровне сверхценностей. А главная сверхценность сидит себе, покуривает и мерзнет, как собачий хвост. А все потому, что посредственность идеальная…

- Ты-то как в этих делах оказалась? – спросил он, чтобы что-нибудь спросить. Думать о словах Кэт он сейчас просто не мог.

- Не хочу я об этом, - тихо ответила она, до боли знакомо качнув головой. – Да и неважно… Просто поняла, что у них ничего не получится. Ты рано или поздно поймешь, а тогда… Или сам сломаешься, или таких дров наломаешь…

- И тебе, чтобы это понять, два года понадобилось?

- Больше, Олег. Гораздо больше. Холодно… Гулкий барабан еще придвинулся, теперь он гремел шагами командора. Олег вдруг осознал, что хоть этот ритм и связан как-то с Кэт, но исходит откуда-то извне, извне, извне, зараза!.. И надо было спросить Кэт о Максе, и спросить ее о брате Амосе, и много о чем, и просто поговорить, но времени уже не осталось, он чувствовал это с ледяной отчетливостью, и холод в крови сменился жаром… Кэт повернула к нему бледное лицо: - Вот и доболталась, дура… Уходи. Это за мной. Олег только улыбнулся в ответ. Значит, говоришь, просто Выбор, подруга?..

- Да уходи ты, придурок! – она почти кричала. – Одного тебя не тронут.

- Кто? – продолжая улыбаться, кивнул он на дверь.

- Может, Хранители, - она пожала плечами. – Не встречалась с таким раньше.

- Которые, значит, Договор хранят… от меня? – как-то на удивление быстро догадался Олег. Кэт кивнула. Теперь, когда она поняла, что Олег все равно не уйдет, то стала спокойна, как Снежная королева. Глаза сощурены, на губах змеится опасная улыбочка… Олег усмехнулся ей. Так-то лучше, подруга, мы еще покувыркаемся!.. Ритм гремел почти нестерпимо, оглушая, но Олег не стал отключать «слух». Нож уже перекочевал к нему в ладонь – тяжелый нож, правильный. Здешний... Кэт улыбнулась уголками губ, как когда-то, и надобность в словах отпала окончательно. И в этот момент погас, затрещав, огонь в камине. Олега это самую малость расстроило: расходовать силы на «кошачий глаз» не хотелось. Хотя, в общем, «снайпер» на боевом взводе ориентируется в темноте получше всякой кошки. А с Кэт они прекрасно понимали, чувствовали друг друга, слышали без слов – уж это у нас в привычке, это у нас в кровь вошло... Что, дядя, мельком подумал Олег про Колдуна, слабо тебе так? Слабо... Он чувствовал, что в подступающей Волне что-то неправильно. Не бывает у людей такой Волны. Ни у кого не бывает. Это не Волна даже – Мощь, которая просто придет и убьет, а потом двинется дальше по своим делам… А носители ее – люди. Двое. Мать моя, да на таком напряжении в секунду сгоришь, мозги выжжет к чертовой матери! Ладно, пока нам бы день простоять да ночь продержаться… Главное – выбраться из зала, подумал он, зная, что Кэт его поймет. Главное – сцепиться на предельно коротком расстоянии, иначе кранты. В бесконтакте с такой силищей дело тухлое. Уловив движение Кэт, Олег скользящим бесшумным шагом двинулся к выходу, сквозь гремящий ритм, держась левым боком к стене. Нож в правой руке уже жил своей жизнью, не зависящей от разума. Обманчиво медлительное лезвие выводило сложный танец, придавая уверенности, поддерживая, направляя. Все стало как раньше: херня война, бояться будем потом. Он уже чуял их снаружи: стоят, ждут. Глупо. На

открытом пространстве зала у нас шансов бы просто не было, а так... Ладно, маленькая, слева – твой!.. В быстром режиме барабан взревел на пределе – и захлебнулся в привычном тугом боевом ритме. Олег плечом распахнул дверь, чуть не задев одного из ожидавших, тут же метнулся вправо, вдоль острой кромки времени, согнувшись, ведя нож низовым ударом. Тут уж на чистой физике, никакого бесконтакта... Почему здесь-то они факела не потушили, зараза? В глазах рябит... Кажется, оба в зеленых накидках магов, но на зрении быстрого режима – громадные молчаливые фигуры... Ох ты, как быстро двигается! И небрежно, лениво даже... Нож нашел цель, скользнув по живому, но Олега словно и не заметили. Туманная фигура, откинув его к стенке, двинулась к Кэт – она уже схватилась с тем, который слева, уходя от туманных ухватистых лап, очерчивая сверкающую сферу коротким кривым кинжалом. Когда Олег рванулся снова, на него все же отвлеклись – с некоторым любопытством, почти безразличным. А Олег вдруг почуял, что там, внутри плотного энергетического кокона – человек. Из мяса и костей. Вместо того, чтобы отпрянуть от протянувшейся к нему... конечности?.. энергетического щупа, раскаленного, светящегося красноватым?.. – вместо этого Олег ринулся навстречу, отворачивая лицо, как от огня, нож по короткой дуге двинулся снизу вверх... Человек в энергетическом коконе двигался очень быстро, быстрее Олега, но в ножевом бою ни рыла не смыслил, и движение Олега разгадал слишком поздно. Туманная фигура начала смещаться, уходя от удара, как раз в тот момент, когда нож ударил в неподатливую плоть, повернулся, вспарывая и кромсая, отдернулся назад. Движение вышло слишком резким даже для быстрого режима, и он чуть не сверзился с лестницы в темнеющий провал. Теперь он видел обоих: да, оба в зеленых капюшонах, чуть ли не те же самые, что дежурили у дверей, но та Волна, что сейчас поддерживает их, не имеет отношения ни к чему человеческому. Еще, кажется, кто-то грузно ворочался у входа на галерею, пытаясь подняться – но Олегу было не до него. Тот, которого он достал ножом, жил и двигался, пока – как ни в чем не бывало, но Олег знал, чувствовал, что там, внутри туманного кокона, человек исходит кровью и болью, и проживет он ровно столько, сколько выдержит мозг. Так. Теперь они (оно?) знают, чего от него ожидать, второй раз такой фокус уже не пройдет... Теперь – только время: кто первый перегорит. Они с Кэт оказались спиной спине – как тогда, в захолустном баре, против команды оперов из Приграничья, тоже шустрых и умелых, но не прикрытых такими коконами. Только сейчас выходило куда солонее, и Олег только успевал уворачиваться, прикрывая Кэт, нанося неожиданные удары, полосуя ножом по тянущимся туманным лапам, зацепляя лезвием живое... Сердце выскакивало, воздух вокруг все сгущался, уплотнялся, мешая, грудь ныла от пропущенного – к счастью, скользом – удара, кажется, хрупнуло чтото в левой руке... Он понимал, что такой пляски долго не выдержит – мозг

выгорит, сердце откажет, связки. наконец, порвутся. Время! Только продержаться! Он в очередной раз приземлился на колено – жестко, даже сквозь возбуждение быстрого режима почувствовав боль – и в этот момент увидел внизу, двумя пролетами ниже четверых... нет, пятерых, застывших, как ему показалось, в беге. Группа! Только вас тут и не хватало, мысленно простонал он. Но на мысли времени точно не было, и радовало пока только то, что раненый им теперь двигался ощутимо медленнее, практически оставив их с Кэт вдвоем против оставшегося. Только бы у ребят хватило ума не вмешиваться! Не хватило. Снова крутнувшись на каблуке, он увидел, как Янек, почему-то обогнавший остальных, взлетает по лестнице.

- Стоять! – заорал Олег, прекрасно понимая, что его не услышат. Орать в быстром режиме вообще глупо... Подранок сместился к лестнице, отсекая Олега от группы. Олег успел заметить, как с тяжеловесной медвежьей ловкостью рванулся наверх Джордж – остановить Янека, как, обгоняя его, скользнул по ступенькам Стас, как Джейн и Айра лихорадочно сплетают энергетическую сеть, развернулся сам, перехватив нож в верхний захват, ударил коротко, от груди, левой ладонью досылая рукоять вперед до упора, до хруста. И понял, что опоздал. Тот, уже с ножом в груди, повернувшись, просто смел неожиданную помеху, почти не заметив. Янек, прорвав слабые еще волокна сети, исчез в колодце лестницы, Стаса сеть все-таки удержала от паденья в провал, Джорджа просто шарахнуло об стену. Повернувшись, Олег увидел, как оседает на каменный пол Кэт. А туманные фигуры двигались – не к нему, не к группе, нет, они просто уходили. Сделав свое дело. А потом по глазам ударило ослепительно белым. Колдуна Олег даже опознал не сразу, соскальзывая с пиковых частот быстрого боя, как ослабевшая рука с опоры. Осталось только холодное белое пламя перед глазами да равномерное гуденье басовой струны (ми бемоль, машинально определил он). Туманные просто растворялись в белом, как сахар в кипятке. Впрочем, достал ли их Колдун или они просто ушли, как и собирались, Олег не знал, да ему и наплевать было. А еще Олег разглядел зеленые накидки. Целую толпу на площадке пролетом ниже. А ведь они чуть не с самого начала тут толклись, понял он вдруг на остатках интуиции. И хоть бы попытались вмешаться, суки…

- Мы не можем вмешиваться в действия таких сил, - словно отвечая на его мысли, просипел брат Амос с ободранной почти до неузнаваемости рожей. – Мы их… не могли предугадать. Олег отодвинул его плечом – левая рука почему-то не двигалась. Да, картинка... Камни площадки залиты кровью – прямо мясная лавка. Прямо перед глазами оказался человек в зеленой накидке – левый бок разворочен, еще одна рана в груди. Второй скорчился чуть поодаль. А чуть дальше, на забрызганных красным камнях, стоял на коленях Колдун. Стоял над Кэт. Кэт была жива. Пока жива, отчетливо понял Олег. Колдун, не вставая, поглядел на Олега снизу вверх.

- Дурак я старый, - произнес он без выражения. – Ведь знал, что к тебе она поперлась, ведь мог удержать, ведь мог сам… Он замолчал, бережно поднял Кэт на руки и двинулся вниз, не обращая ни на кого внимания.

- Пойдем, командир. Олег, опершись на плечо Джорджа, кое-как проковылял два пролета и остановился. Янек лежал лицом вверх, с широко раскрытыми, словно удивленными глазами, кровь из разбитого затылка лужицами растекалась по ступенькам. Они все были здесь: Стас, чуть более непроницаемый, чем обычно, Джейн, закусившая губу, бледная, потерянная Айра, сцепившая руки до хруста, Ханна, с широко распахнутыми глазами прижавшаяся к стене... Олег вдруг увидел себя их глазами: бледный до зелени, с ног до головы забрызганный чужой кровью, с ножом – оказывается, он так и забыл его в правой руке, а левая болтается плетью, – оскаленный, как крыса, ослабевший, трясущийся – но при этом злющий, как сто сарацинов.

- Мать вашу, вам что было сказано, дристуны поганые?! – он с трудом сознавал, что орет. – Что?! Какая блядь додумалась за мной его отправить?! Что заткнулись, недоделки?! Он умолк, захлебнувшись собственным голосом. Это было глупо и несправедливо, более того – это было подло, и Олег это знал. Глянул на остальных, понял – они знают, что он знает. Стало совсем тошно. Оскальзываясь и спотыкаясь, поддерживая правой рукой левую, он побрел вниз по ступенькам – без смысла и цели, просто чтобы никого не видеть. «Да, теперь ты ее точно угробил», - холодно резанул по живому внутренний голос.

ГЛАВА 3

CONTRA MUNDUM Дозорного на верхушку донжона ставить в такую погоду бессмысленно – за десять шагов ничего не разглядишь. И это было хорошо, потому что видеть не хотелось вообще никого. Никогда. Олег, баюкая ноющую руку в лубке, выглянул за край парапета, и налетевший порыв ветра тут же швырнул в лицо целый сугроб. Снег валил с той самой ночи – густой, сильный, какой-то прямо апокалиптический. Он словно задался целью похоронить всех двуногих идиотов и все дела их, все их мелкие заговоры и глобальные концепции, все их смешное железо, бетон и

камень, все их никчемные надежды и не менее никчемные амбиции. И это тоже было хорошо. Весь день, всю ночь и весь этот день, уже перекатившийся за полдень «слух» воспринимал только одно – хриплое, сбивчивое дыханье Кэт. Олег слышал его постоянно, куда бы ни пошел, кто бы ни пытался с ним заговорить. Особо, впрочем, никто не пытался. Джордж с характерной деликатностью сунулся было с какими-то вопросами – Олег так на него вызверился, что того аж шарахнуло. И не подумал извиниться. Агония. Вторые сутки агонии, и ни хрена тут не сделаешь, и даже маги эти со своими спецами-целителями ни хрена не сделают, потому что после такого выжить невозможно. Выгорел человек. Мозг, центральная нервная – полетели к черту, выжжены дотла. А если чудо и жив остался – то полным овощем. Пролежни, потом отек легких… Такой судьбы Олег для себя не хотел бы ни при каких обстоятельствах. И для Кэт… От собственного бессилия выть хотелось. А от собственной дурости и никчемности – тем более. Янека, «снайпер», если припомнить, ты и не замечал почти – просто знал, что он рядом, тихий и надежный, вписывающийся в любые обстоятельства спокойно, ровно… И тогда ты, сука, чувствовал ведь, знал, скотина, что он идет за тобой следом – приглядеть, подстраховать… Пусть даже не знал – чуял, и было у тебя время остановить его – да у тебя этого времени до усрачки было!.. Нет, нам оказалось некогда, мы, такие важные, гордо плыли к очередному провалу. Так что погиб он из-за тебя. Из-за твоей бездарности, как командира. Из-за того, что ты, Олег Панин, посредственность полная. За что, мать его, избран и отмечен… Хотелось надраться в хлам, чтобы отключиться – он не сомкнул глаз с того момента, как увидел Кэт лежащей на залитой кровью площадке. Но Олег на остатках сознания понимал: нельзя. Тогда-то уж он точно сорвется и когонибудь покалечит. И совсем не того, кого следовало бы. Разумом он, конечно, понимал, что «потек» по полной, развинтился на всю резьбу, что будь рядом умные дяди из Управления его бы срочно сняли с операции… Но умные дяди были далеко, и до их глотки не дотянешься, и оставалось грызть себя, стирая зубы до корней. И раньше случалось терять товарищей и напарников – как тогда, в том портовом городишке, когда Лягушонка просто распластали, как свинью, и его дымящиеся внутренности выплеснулись на заплеванный камень пирса… И Кэт он уже терял навсегда, но почему же тогда, два года назад, не было так больно? Или это теперь так кажется?.. Глупо, глупо, глупо, глупо и бездарно все: и смерть Янека, и этот дурацкий, бездарный поход в никуда, и дурацкая, бездарная затея с этим Договором, и дурацкая, бездарная роль во всем этом «снайпера»-трешки… Кэт… А ты ведь любил ее, Панин, любил ее, шлюху этакую, несмотря на все романчики на стороне, несмотря на ее жуткий характер, несмотря даже на мнимую ее смерть. И ведь должен был знать – что-то ведь в тебе знало, что она жива! Почему ты ее не искал? Почему, когда нашел ее, то начал раскручивать, вместо того, чтобы…

- Ты тоже любил ее, «снайпер». Олег повернулся на голос. Колдун, покачиваясь, стоял шагах в пяти от него, но даже с этого расстояния чувствовался крепкий спиртной дух.

- Празднуешь? – безжизненным голосом спросил Олег. На миг ему показалось, что Колдун сейчас ударит его, он ждал этого, даже хотел…

- Пойдем. Олег пожал плечами, стряхнув с мехового плаща снежную гору, и двинулся следом за Колдуном. Ему действительно было сейчас все равно – стоять ли, идти… В маленькой захламленной комнатушке воняло какой-то кислятиной и застоявшимся табачным дымом. Колдун рухнул в жалобно скрипнувшее кресло, и Олег машинально отметил, что сильно сдал Колдун, постарел за эти дни… И какой дурак сказал, что несчастье любит компанию? Ни фига оно не любит… Колдун извлек из-под стола глиняный кувшинчик, проливая на стол, наполнил два оловянных стаканчика: - Выпьем, «снайпер». Это мы ее убили…

- Не хочу я с тобой пить.

- Пей, барашек, пей… Бе-е!.. Ну, чего вылупился? Ждешь, что я душу тебе начну изливать?

- На хера мне твоя душа? – брезгливо пожал плечами Олег. Сломанную руку в тепле заломило со страшной силой. Дыханье Кэт в ушах на миг прервалось, потом снова возобновилось – с тихим, царапающим сердце хрипом.

- А вот не начну, «снайпер», - Колдун, по всему, его и не слышал – Олег ему почти позавидовал. – Ты думал, я мешок секретов тебе вывалю, да? Говна мешок я тебе вывалю! – он залпом осушил стаканчик. Олег повернулся было, чтобы уйти, но неожиданно сильные пальцы Колдуна вцепились в его рукав: - Не-ет, «снайпер», ты со мной все же выпей. За… за нас, дураков в законе. Ты дурак, и я дурак, и оба совершенно законно, смешно, да? – продолжая цепляться за Олега, он снова наполнил свой стаканчик. – Но они, он проделал неопределенный жест кувшином, - еще больше дураки… Олег глядел на него без сочувствия. То, что скалилось и пьяно паясничало сейчас в кресле, уже не было Колдуном, холодным и беспощадным бойцом, которого он видел в ту ночь. Так, оболочка… «Вот так нас и убирают» - неожиданно просто и ясно выговорил внутренний голос. Несмотря на сковавшее мозг оцепенение, Олег поразился: сроду за этим злобным шутом не водилось толковых и внятных высказываний по ситуации! От удивления он даже начал слушать Колдуна. А тот, залив в себя еще порцию горючего и покряхтев, продолжил: - Дураки, да… Они думают, я сейчас начну трепаться, ду… душу тебе изливать, рассказывать про Договор – и местечко в этом Договоре освободится, да? А вот!.. – выпустив рукав Олега, он сделал размашистый неприличный жест, чуть не вывалившись из кресла. – Не дождутся!

- Чего не дождутся? – с вялым интересом спросил Олег.

- А ты не видел, да, «снайпер»? Что бывает, когда про Договор треплются, тебя, барашка невинного, с пути сбивают? Приходят Х… хранители – и фш-шитть!.. – Колдун размашистым жестом смел со стола пустой стаканчик и ткнулся в столешницу физией. Приподняв голову, произнес неожиданно трезвым голосом: - Не дождутся, «снайпер», так и передай.

- Кому? – хмыкнул Олег, но Колдун уже перевалился из кресла на лежак, заваленный каким-то неопрятным тряпьем, и засопел. Олег некоторое время разглядывал его, на автомате соображая, так ли пьян Колдун, как хотел казаться, или это был мастерский спектакль, имеющий целью сказать ему, Олегу… что? Он взвесил в руке свой стаканчик, мрачно отсалютовал в спину выводящему рулады Колдуну, залпом проглотил содержимое – бр-р, ну и гадость! Машинально проглядел залитую вином бумажку, намертво приклеившуюся к столу: «Дорогой Руди! Кажется, те, о ком ты мне имел сообщить, о наших намерениях оповещены вполне…» - а дальше размашистый почерк сливался в сплошную кляксу. Вот оно, значит, как… Он и сам не заметил, как оловянный стаканчик смялся в его руке. Поглядел с тупым удивлением на бесформенный комок, уронил его на пол и вышел. Вот оно, значит, как… То ли пойло колдуново подействовало, то ли разговор с ним, а может, и записка, но что-то изменилось. Дыханье Кэт все так же звучало в ушах, но чертово тренированное сознание уже включило «буфер», рассеивая внимание, распыляя его на мелочи: изморось на буром камне… треск факела в массивной жирандоли… чуть слышное эхо от собственных шагов… след ржавчины на алебарде часового… Туда же, алебарда у него ржавая, а еще часовой называется!.. …Значит, Руди и Колдун держали связь, и для того, чтобы попасть на прием к Колдуну, совсем не нужно было тащиться через весь Вундерланд – ну еще бы, ПВ-портал здесь имеется. И, похоже, связь они держали не только между собой: «о наших намерениях оповещены вполне…» - ясно?.. надежно?.. Речь тут, к гадалке не ходи, о наших «дезертирах», а значит, вся эта чертова затея, включая, скорее всего, и дурацкий «переворот» в Управлении, изначально была игрой в одни ворота. Может, еще подсказать, в чьи именно, «снайпер»? Олег даже нашел силы усмехнуться про себя: вот так бы себя чувствовал атеист века XVII, обнаружив, что Бога действительно нет. Вот только что был, а потом вдруг взял и ушел. И не вернется. А ведь ты, ругательски его ругая, все же верил, что он о тебе заботится… Тут уж либо по классике в «подлецы по убеждению» податься, либо… Либо что? Голова казалась пустой и легкой, а все мысли были простыми, как кубики. Дон. Марк. Руди. Крепость. Колдун. Договор. «Хранители»… Из этих кубиков Олег мысленно возводил башенки – и тут же их разрушал. Значит, кого из состоящих в Договоре я знаю? Руди – однозначно. Дон, Марк, Колдун, «дезертиры» вместо выбывшей Бабули – пятеро. Мне

известно, что участников – шесть. Ладно, не суть… Хочу ли я быть объектом этого Договора? Однозначно – нет. Важен ли Договор для кого-то, кроме этой компашки? Очевидно, важен – или важны его последствия, если судить по тому, что какой-то интерес в этом имеют маги и даже Старшая кровь. Что еще я знаю о Договоре? Он связан с покойным – странно покойным – Крамнером. Он связан с Тропой. Его, стало быть, хранят. Хранят, потому что участники друг другу не доверяют. Они повязаны, но не доверяют. Чем повязаны? Некими Силами, известными мне как «Хранители». Что я знаю о Хранителях? Что это мощь. Что они могут убивать. Что они реагируют на попытки разгласить мне суть Договора. Что они убили трех человек в ту ночь – считая тех, чьими телами они воспользовались. Четверых, если считать Кэт, которая умирает. Могут они мне нравиться? Опять-таки нет, потому что мне не нравится мощь, которая убивает походя. Они не должны быть. Если они появляются в связи с Договором, если это Договор призывает их, значит, его тоже не должно быть. Значит, надо его… Олег поразился простоте и ясности этой логической цепочки. Но пока это казалось вполне разумным – если не городить вокруг этого турусов. Он проскользнул в дверь своей кельи, неторопливо прикрыл за собой дверь…

- Привет, «снайпер». Старый знакомец, белесый наемник, сидел на углу стола, покачивая ногой.

- Опять ты, - почему-то не удивившись, вздохнул Олег.

- Ага, - радостно согласился тот. – Поговорить вот пришел. Олег плюхнулся на лежак, примостил здоровой рукой под спину подушку: - Все уже, поговорили. Свободен.

- Не любишь ты меня, «снайпер», - пожаловался белесый. – Злой ты… А мне, между прочим, даже твой дружок-«волкодав» мешать не стал бы, если б знал, с чем я пришел.

- А где он, кстати? – словно невзначай поинтересовался Олег.

- Смешно, - хихикнул наемник. – Он с остальными на башне торчит, кумекает, как другого твоего дружка от нас вынимать.

- Хочешь сказать, Макс у вас?

- А где ж ему еще быть? Мы с ним старые знакомые… Вот он, в отличие от тебя, очень даже считает, что нам есть о чем говорить.

- Трындишь.

- Я?! – возмутился наемник. – Да ни в жизнь! Ну, мне не веришь, можешь потом у этой своей девочки спросить. Хорошо, зараза, видит, не дай бог на такой жениться…

- Ну и зачем вы его…

- Мы – его?.. За кого ты нас принимаешь, «снайпер»? Не мы его, а он сам пришел. Я ж говорю, старый знакомый… Ай да Макс, ай да жирдяй очкастый! – невольно восхитился Олег. Как же ты меня обвел! Как же ты всех нас обвел!..

- И о чем он с вами говорит? Что вы там ему наобещали? Бочку варенья и корзину печенья?

- Он-то? Да пугает, в основном… Будто сам не понимает, что отступиться мы не можем. О тебе говорим тоже.

- Ну? И что ж вы там обо мне говорите?

- Да вот поспорили сегодня, - снова хихикнул белесый. – Я говорю, ты согласишься, он говорит – не согласишься…

- Аки барышня-гимназистка, - хмыкнул Олег, чувствуя, как под спудом глухой, безнадежной злости зарождается злость новая, холодная, как ручей и острая, как нож. – «Ах, я согласная – ах, я несогласная!»… И на что ж я там соглашаться должен? С наемника вдруг разом слетело все шутовство, он стал серьезен и даже строг: - «Снайпер», ты только пойми правильно. Вот в этом случае я от тебя ничего не хочу, ничего не требую. Я просто помочь тебе могу – как мужик мужику. Совершенно бесплатно.

- Помочь – в чем? – насторожился Олег. Слова наемника, и уж тем более внезапная его серьезность ему крайне не понравились.

- Женщина, ну, которую позавчера ночью… «Снайпер», я не знаю, кто она для тебя, что она для тебя, но я знаю, как ей сейчас. ТАМ хреново, «снайпер». ТАМ очень хреново. А я пока что могу ее ОТТУДА вернуть.

- Что ты сказал?! – Олег одним движением поднялся, новая злость, ледяная и белая, пронзила его от макушки до пят. Белесый наемник все так же серьезно глядел на него, даже ногой качать перестал: - Сядь, «снайпер». Сядь, - он подождал, пока Олег снова не опустится на лежак, потом повторил негромко. – Я могу ее вернуть. И взамен у тебя ничего не попрошу, никаких обещаний, никаких намеков даже. И только вот не надо этих твоих шуточек про «душу потом», а? Ну что, ловушку ищешь?

- Хочешь сказать, ее нет?

- Ох, есть, «снайпер», да еще какая, - вздохнул наемник. – Ты не бойся, я тебе все по честному расскажу. В наших с тобой играх врать себе дороже выходит. Короче, «снайпер», если я ее верну… ну, это будет не совсем она, понимаешь?

- Не понимаю, - все с той же настороженностью покачал головой Олег.

- Ну, как бы тебе объяснить, - наемник даже сморщился. – Ну вот на меня посмотри. Вроде, и человек, а вроде, и не очень, понимаешь? Да нет, не зомби из «ужастика», а просто… Просто все чуть по-другому.

- И кто же ты?

- Кабы знать, «снайпер»… Короче, если я ее верну, она, может, тебя и не узнает, а узнает – тоже не обрадуешься. Так что подумай, «снайпер», крепко подумай.

- А с чего вдруг такая благотворительность? – сквозь зубы спросил Олег. – Ты ж взамен ничего не просишь, верно? Ну и для чего оно тебе надо? На губах наемника мелькнула странная кривоватая улыбка:

- А это уж мое дело, «снайпер». Ты, главное, думай, только сильно не затягивай – у нее всего-то и есть дня три, четыре от силы. Что-что, а это я чувствую.

- И что потом? – невпопад спросил Олег.

- Если надумаешь – где меня найти, знаешь. Или… Или просто пожелай этого, «снайпер». Всерьез пожелай, по-настоящему. Олег недоверчиво смотрел на него. Он по-прежнему понимал отчетливо: этот… человек?.. – враг, был врагом и врагом останется, но присутствовало и еще что-то, чего он пока не умел расшифровать. Наемник тем временем поднялся: - Ладно, мне с твоими лишний раз видеться совсем ни к чему. Думай, «снайпер», - и двинулся не к двери, а к окну, но на полдороге буквально растаял в воздухе. Олег знал – чувствовал – что если закрыть глаза, то он увидит слабый след, как инверсный от самолета, что подобный след он уже видел – там, в Гетто, возле дома Ляхова, что он может по нему пройти. И понял он вдруг, что может проложить свой след, что ему только один раз шагнуть – и он попадет в любую заранее намеченную точку: в лагерь наемников, в каморку Колдуна, на галерею донжона, на ту лестницу, где они с Кэт бились с туманными фигурами, и достаточно просто наметит цель, захотеть… Только куда идти и зачем? С минуту просидев неподвижно, Олег выхватил из-за спины подушку, со всей силы пустил ее в стену – так, что лопнула ветхая ткань. Поискал глазами что-нибудь еще, что можно расколотить, потом с глухим рычанием откинулся к стене и сильно потер лицо ладонью. Что, «снайпер», приловили тебя? И ведь как еще приловили! В угол зажали, голенького… Вряд ли это тот самый выбор, ради которого ты сюда шел, но вот он, перед тобой, и не увернешься, не откажешься гордо, потому что тем самым ты уже выберешь, и что бы ты ни выбрал – будет заведомо плохо… Хриплое дыханье Кэт продолжало звучать в ушах. Олег зажмурился. Как же я могу решать за тебя? – мысленно обратился он к ней. Ну скажи, как? Ведь что он, сука, мне только что предложил на самом деле? Либо убить тебя, убить по-настоящему, навсегда, либо… Вероятно, тоже убить, но по-другому. А ведь он, паскуда такая, не врал, он знает, что мне врать бесполезно, и если это так, то тебе сейчас ТАМ действительно очень плохо, а будет ли лучше, когда я что-то выберу, я не знаю, откуда мне знать, я всего лишь человек, а человек слаб, глуп, подл, и ему свойственно ошибаться, ему всегда и во всем свойственно ошибаться, и за его ошибки приходится платить другим, таким же слабым, глупым и подлым, и им тогда тоже приходится выбирать и совершать ошибки, за которые придется платить уже новым, и это цепная реакция, и ее не остановить… Но Кэт не отвечала, и ему показалось, что он окончательно сходит с ума, тонет в бешено крутящейся черноте. Единственное, за что он сумел уцепиться, была злость, та самая, белая, холодная и острая. Прекрати истерику, «снайпер», сказала ему злость. Этим ты уж точно никому не

поможешь и никого не спасешь. Кто бы нм стоял за этим, от тебя ждут именно такой реакции, она и должна быть такой, потому что те, кто это придумал, знают тебя. Значит, твоя реакция должна быть совершенно другой. Хотя бы в этом ты должен их обмануть. Ведь кто ты есть, Панин Олег? Ты есть человек, от которого они – все эти «стратеги», ОВРовцы, территориалы, вояки с их «ифритами» и бронеходами – от которого они сейчас зависят. Ты выбирал эту зависимость, стремился к ней? Нет. Тебя спрашивали, хочешь ли ты этого? Нет. Ты разделяешь их цели? Опять же, нет. Значит, никому из них ты ничем не обязан. А сейчас, Панин Олег, подумай как следует и ответь, почему кому-то было нужно, чтобы здесь решал именно ты? Олег со всей дури хватил кулаком по стене, ободравшись в кровь, чуть не сломав и вторую руку, но в голове, кажется, прояснилось. Слизнув кровь с содранной костяшки, он полез за сигаретами, прикурил – щелкнув пальцами, как подсмотрел у Филина. Уселся по-турецки на баранью шкуру перед камином, уставился на тлеющие под сизым пеплом угли. Думай, жестко приказал он себе. Но ты должен думать не так, как тебя учили, если не хочешь быть просчитанным. Да, ты – посредственность, и потому достаточно предсказуем, но кто сказал, что ты должен оставаться ею и впредь?.. Итак, допустим, что данная конкретная ситуация как-то связана именно с тем Выбором, ради которого все затевалось. Допустим, «стратеги» со своим дьявольским всеведеньем как-то сумели разглядеть и просчитать именно такую ситуацию. Как оно связано с Тропой и наследием покойного Крамнера, я пока не вижу, но допустим. Но ведь если это так, то я, плюнув на выбор, начну охоту на участников Договора – и будьте уверены, кое-кого достану, меня тому и учили. Могли они просчитать такой вариант… такой… выбор? Могли. Поехали дальше. Показалось ли тебе, что сегодня белесый наемник действовал по чьему-то заданию? Нет, не показалось, значит, он говорил от себя лично. От имени того, что считает своей личностью… Следовательно, предложенная им логическая западня вполне может оказаться способом влияния на твой Выбор, касающийся Договора. Или… Или ему, как и тебе, этот Договор крайне не нравится, и он тоже хочет его торпедировать – он лично?.. Ведь он дважды предлагал тебе уйти с ним – и таким образом не оказаться здесь. То же, если припомнить, предлагал лейтенантик-территориал в Корчме, но то была, скорее, попытка отыграть назад, увести Договор на исходную… «Просто пожелай», - сказал тебе наемник. Ключевое слово здесь – «желание», и оно напрямую связывается с Крепостью. Экземпляры – это те, чьи желания сбылись, хотя бы чисто субъективно. Экземпляры были там, в корчме. А насчет Торговцев-на-джипах, что торгуют желаниями, «случайно проболтался» мне не кто-нибудь, а Макс. Что-то многовато на моем пути раскидано следов, ведущих в Крепость. Чтобы я, значит, не ошибся. Ну что ж, я туда обязательно наведаюсь, но позже, когда разберусь с делами здесь… …Не то. Все не то. У меня мало информации – те крохи, что от щедрот, ничем особо не рискуя, подбросили мне Руди, Марк и Колдун. Значит, надо

брать за глотку кого-то из них. В пределах досягаемости только Колдун, но он маловменяем сейчас, и толку от него не будет. У Колдуна должен быть дублер – где-то в пределах досягаемости. Значит, за глотку мы будем брать дублера. Где его искать? Понятно, что в северном крыле. На работу с ним и принятие решения у меня есть три дня. Это очень много – три дня. За три дня можно успеть сделать великое множество самых разных вещей… …Если дублером займутся Хранители – когда он начнет петь, а он начнет, - это будет только справедливо. Это будет кормежка по их же рецепту, то, чем они попотчевали нас с Кэт. А получив от оного дублера нечто внятное, можно будет заняться непосредственно самим Договором… В дверь просунулся Джордж: - Командир?

- Снова с вами, - откликнулся Олег, поднимаясь.

- Там это… в общем, Джейн Макса удалось нащупать.

- Знаю, - кивнул Олег. – Слушай чего, собери-ка ты всех здесь. И вот еще что… Извини, что я…

- Да ладно тебе, командир, - Джордж аж смутился. – Пойду-ка я их позову… Олег усмехнулся ему вслед. Он уже примерно представлял, что он им скажет.

- Ну, ты, командир, не мелочишься! – Джордж даже рот приоткрыл. – Это ты, значит, предполагаешь всех взять, и через колено?.. – он выдал обойму восхищенного мата. – Ну, я всегда в тебя верил!

- Не всех, - поправил Олег. – Только избранных. Правда, я их не избирал, они сами себя избрали…

- Слушай, босс, - Стасу от услышанного стало явно невесело, - а ты вообще соображаешь, на что идешь? Ты ведь против всех попер, против машины, понимаешь? На твоей стороне никого не будет. Вообще никого.

- Почему никого? – проворчала Джейн. Стас покосился на нее, но ничего не сказал, только вздохнул.

- Да понимаю я, - невесело усмехнулся Олег. – Веришь-нет, самому страшно до усеру… Но не та ситуация, чтоб сказать: «Они там умные, поэтому я буду делать как они сказали». Видел же ту мразь на лестнице? О визите наемника и его предложении насчет Кэт Олег, понятно, промолчал. Уж это – мое и только мое, подумал он хмуро. Мне и разбираться. Еще и это знание на них взваливать – совсем нечестно получится…

- А что? – усмехнулась Айра, опять умостившаяся на подоконнике. – Мне такой подход нравится… Считай, что я в деле.

- Тебе так не терпится повоевать с папой? – мягко спросил Стас. Олег мысленно поаплодировал ему: в его цели никак не входило прихватить с собой побольше народу, тем более, Стас прав: это даже не риск, а практически гарантированное самоубийство.

- Со мной, по крайней мере, он так активно воевать не будет, проворчала Айра. – И наших, из Гетто, по следу не пустит. А они по следу ходить умеют… Олег поглядел на нее – на вид обычная девчушка лет четырнадцати… если в глаза не смотреть, не чувствовать ее Волну, не слышать напряженный, подпрыгивающий ритм. Да, ей с ее проблемами оный Договор и весь мухлеж вокруг него должен быть весьма против шерсти. Неужто Марк этого не учел?

- Я – как скажете, - подала голос Ханна. – Куда мне еще идти? Она сидела в том самом кресле, которое Олег догадался наконец застелить шкурами с лежака, и смотрела прямо перед собой, пальцы ее равномерно двигались, поддерживая «полог».

- Ну вот и решили, - зевнул Джордж. – А разговоров-то было… Олег пощелкал пальцами: - Ребятишки, - проникновенно сказал он. – Я вам зачем это рассказал? Я вам это рассказал, чтобы вы испугались и в это дело не лезли. Короче, так: сейчас прорываемся к ПВ-порталу – с боем, а лучше с миром – и разбегаемся. У меня тут еще дел по горло.

- А вот хрен тебе по всей морде, командир, - вежливо ответил «страж».

– Во-первых, куда ты без нас? Да и нам без тебя тоже солоно придется. А вовторых, если не забыл, нам еще Макса вытаскивать.

- Я перебежчиков не спасаю, - с намеренной резкостью отчеканил Олег. Джордж открыл было рот, но Джейн, сидящая с ногами на лежаке, пихнула его локтем: - Не пропадет твой Макс. Его в заложниках держать – мало никому не покажется.

- А точно, - фыркнул Джордж. – Три мешка неприятностей обеспечено…

- Я вот одного не понимаю, - пробормотал Стас. – Как он вообще сумел…

- А он много чего умеет, - безмятежно пояснила Джейн. Олег чувствовал в ней… да, спокойствие. Спокойствие ночного неба над пустыней. Он вдруг понял со всей отчетливостью – она действительно старше него. Всерьез старше… Кто она или что она такое, выяснять сейчас было никак не ко времени – да Олег и не рвался. Честное слово, вот хватит уже неприятных открытий на ближайшее время! Только что выяснилось, например, что очкастый увалень Макс, оказывается, много чего умеет, способного поставить в тупик не только «снайпера» третьей категории, но и здешних магов. Ну и кто тут после этого главный дурак, Олег Николаевич? Олег тяжело вздохнул. Надо было еще что-то сказать, но слова не шли совершенно. Да и сам прорыв к порталу теперь казался ему авантюрой, не говоря уже о поисках в северном крыле гипотетического дублера Колдуна. Ну и хрен с ним, пусть авантюра, с неожиданной злостью решил он. Вы ошиблись, господа, поставили не на ту лошадку? Так это ваши проблемы! Стас соскочил со стола: - Босс, пошли-ка покурим. Заодно оглядимся.

Когда дверь за ними закрылась, Олег достал сигареты и вопросительно глянул на Стаса. Тот только головой покачал: - Совсем ты с глузду съехал, отец-командир… Сопляков-то на хрена с собой тащить? Они ж от тебя теперь не отстанут. Олег закурил, пожал плечами: - Ну, во-первых, и в самом деле, куда их еще девать? Когда тот же Дон просечет, что я задумал, их на мой счет потрошить будут по полной… А вовторых… понимаю, оно грубо и цинично, но после того же Макса… В общем, лучше пусть на глазах будут. Сам-то как, не думаешь отвалить?

- Да я бы и рад тебя с твоими закидонами и оскорбленным достоинством подальше послать… Только вот не получается. У меня есть приказ, я его выполняю… в отличие от некоторых.

- Так ведь и я выполняю, - усмехнулся Олег. – Мне что было сказано? Добраться до Колдуна, пообщаться с ним, а дальше действовать исключительно по своему усмотрению, без оглядки на чьи-либо интересы. Вот и выполняю – буква в букву.

- Ну-ну… - со странной интонацией протянул Стас. – Слушай, а то, что я в команде остаюсь – тебе не страшно?

- В смысле?

- Помнишь, мы с тобой про перепрошивку говорили? Я ж реально не знаю, что за хрень у меня тут, - Стас постучал себя пальцем по лбу, - сидит. А ну, как такая же беда, как там, на лестнице, в определенных обстоятельствах на меня… снизойдет?

- Боишься, «волкодав»?

- Как ты давеча элегантно выразился, до усеру… Но вот возвращаться мне и вовсе никак нельзя.

- Я тут еще спросить хотел… - Олег помялся. – Этот подельничек твой… Тебе ведь в свое время предложили решить за него, верно?

- Вот оно что, - медленно кивнул Стас. – Угадал, конечно. Только уж прости, Олег, но тебе я здесь не советчик. Здесь каждый за себя.

- За себя – ладно бы…

- Вот и я об том же. Ладно, будем считать, побеседовали. Пошли готовиться.

- Стас, Айра, точно справитесь? Только без трупов, я вас умоляю.

- Не сумлевайся, вашбродь, - ухмыльнулся в полумраке Стас. – Сполним в лучшем виде, - отросшая рыжая борода придавала ему вид совершенно разбойничий. Айра только кивнула молча. Сейчас чем-то – кошачьей хищной повадкой, змеящейся на губах улыбочкой – она напомнила Олегу Кэт, и он в который раз подумал, что все это неправильно, что не должен человек – девчонка! – в девятнадцать лет выглядеть на четырнадцать и иметь боевой опыт тридцатилетнего… Впрочем, усмехнулся он про себя, многие в Управлении и в тридцать не имеют такого опыта.

- Порядок, - сообщила Джейн. – Маги свои посты убрали.

- Командир у нас еще и дипломат, к тому же, - фыркнул в темноте Джордж. – Как ты их все-таки уболтал, а? Олег в ответ только ухмыльнулся углом рта. … Брат Амос кряхтел, мялся, вздыхал, пытался спорить, пытался ненавязчиво угрожать, пытался даже убеждать, кривил физиономию в незаживших ссадинах и снова вздыхал, мялся, кряхтел… Его позиция «третьего радующегося» в конфликте между нахальными чужаками на глазах превращалась в позицию ненадежную, шаткую и даже явно чреватую. Но Олег был вежлив, неумолим и настойчив. Только ваше невмешательство, раз за разом повторял он. Уверяю, я наделен всеми требуемыми полномочиями, и мое вмешательство не повлечет негативных последствий для Конклава. В ваших же интересах… Безусловно гарантирую… Соответствующие инстанции… Безопасность Конклава… Брат Амос снова морщился и кряхтел, и Олег видел, что вся его эсбешная сущность требует поскорее убрать этого напористого чужака подальше от Святилища, и пусть его там пристукнут свои, что ли… Неизвестно, что в конце концов подействовало – доводы или исходящая от Олега аура ледяного бешенства, но сдался брат Амос, сдался и рукой махнул – делайте, что хотите! Олега даже на минутку допустили к Кэт, дали подержать ее за руку. Она дышала хрипло, толчками – Олег начал уже привыкать к этому звуку. Лицо посеревшее, без кровинки, исхудавшее, а рука тонкая, горячая… Олег заколебался было – оставлять ее в руках магов, как потенциальную заложницу, ему не хотелось – но когда молоденькая послушница с ухватками бывалой медсестры быстренько выперла его из кельи-палаты, малость поуспокоилися. В конце концов, у целителей Конклава есть свой аналог клятвы Гиппократа…

- Трое их там у входа? Ладно, ладно, сам вижу… Мне бы с вами, - Олег горестно поглядел на сломанную руку. – Ханна, готова? «Полог». Ханна молча кивнула, прикрыла глаза, пальцы ее двигались, словно наигрывая что-то на невидимой клавиатуре. Секунд через десять она кивнула.

- Работаем! Стас и Айра невидимками ускользнули в темноту. Олег ждал, считая секунды. В принципе, троица дуболомов, не владеющих Волной, не ахти какое препятствие, но возможны сюрпризы, возможны, мать их… По крайней мере, на первом этапе сюрпризов не оказалось: через пятдесят две секунды – по внутреннему хронометру Олега – ушедшие вынырнули из-за угла: - Чисто. Стас подбросил на ладони новенькую двадцатизарядную «кобру», перекинул ее Олегу. Джейн уставилась на металлическую игрушку как ребенок на коробку конфет: - «Десятка»! – восхищенно выдохнула она. – У нас-то в Крепости только «четверки» да «сириусы»…

Олег торжественно вручил ей ствол: - Владей, милитаристка. «Чисто» - значит, все живы?

- Обижаешь… Что мы – звери?

- Ну пошли, что ли. Вы там внимательно, в драку по возможности не лезем, говорим вежливо… Будем считать, что мы напросились в гости – и ведем себя соответственно. Джейн, да спрячь ты пушку! Пальбы не будет.

- Ага, вот я по ней соскучилась, - проворчала Джейн, пряча подарок под куртку. Олег кивнул: - Я иду первым. Джордж, прикрываешь. Пошли. Троицу здоровяков в зеленых капюшонах аккуратно складировали вдоль стеночки. Олегу хватило беглого взгляда, чтобы убедиться: сделано чистенько, аккуратно, никаких повреждений, но очухаются в лучшем случае часов через пару. Помедлив, он толкнул решетку, перекрывающую вход в арку, и та с чуть слышным скрипом повернулась на петлях. Вот это было уже плохо, это означало возможные сюрпризы. Впрочем, раздумывать, а тем более отступать было поздно. Олег, на секунду сосредоточившись, подключил «кошачий глаз» и шагнул в темноту прохода. В «танец» он не переключался – и силы лучше поберечь, и вообще – зачем? Если наш гипотетический дублер обладает хоть половиной способностей Колдуна, он уже засек и Олега, и группу. А если там есть ктото еще, можно попробовать договориться по-хорошему хотя бы насчет доступа к ПВ-порталу… ну а коли не получится – уж не обессудьте. «Кошачий глаз» все же здорово выматывал, но толку большого не получилось: Олег разглядел длинную и узкую кишку туннеля шагов на двадцать вперед. Опасности он не чувствовал, но впереди, шагах в сорока, кто-то держал свой «полог», продираться сквозь который не было ни желания, ни необходимости. И за этим пологом кто-то был. Один. Вооруженный, но не агрессивный. И он тоже видел Олега. Олег уже прошел с десяток шагов, когда тот шевельнулся за пологом, и молодой голос произнес: - Идите на свет, - и, помедлив, добавил. – Пожалуйста. Свет фонарика больно полоснул по глазам, и Олег, поморщившись, погасил «кошачье зрение». Пройдя еще немного – почти к самому пологу – он убедился, что поливать туннель автоматным огнем никто не намерен, и промаячил группе: «за мной, россыпью». А пройдя еще шагов пять, смог разглядеть и человека с фонариком. Тот действительно оказался молодым, длинным, в очках и при растрепанной светлой бородке. Шеврон на рукаве серого рабочего комбинезона был Олегу незнаком. Автомат болтался на ремне, дулом книзу. Ни враждебности, ни удивления в нем не чувствовалось: - Следуйте за мной, пожалуйста. Олег чувствовал, что группу здесь, пожалуй, и впрямь ждут. Где-то поблизости минимум двое: «страж» и «индуктор». Так же, как и он сам, напряжены, но в драку не рвутся. Это уже хорошо… И еще один, буквально

рядом. Этот Волной не владеет, но исходит от него… Властность? Нет, пожалуй. Надежность и привычка увлекать за собой, так будет вернее. Когда миновали второй поворот, вспыхнул свет, и навстречу Олегу шагнул тот самый, надежный – коренастый лысоватый бородач: - Заставляете себя ждать, молодой человек! – пробасил он.

- А вы, вообще, кто? – невежливо осведомился Олег.

- Прошу прощения, забыл отрекомендоваться. Доктор Ляхов, к вашим услугам. Можно Андрей Васильевич. «Поймал, да не того», - сообщил внутренний голос – на случай, если Олег сам этого не заметил.

ГЛАВА 4

НАСЛЕДНИК Олег чувствовал себя идиотом. Полным, законченным, круглым, клиническим и патентованным. Кажется, это у меня уже в привычку входит, невесело усмехнулся он про себя. И правильно, потому что тот, кто ведет себя как идиот, идиотом и называется… Для начала, когда он, мало что не топая ногами, повелел подать сюда не медля заместителя Колдуна, на него посмотрели, как на кретина – коим он, без сомнения, и является – и сообщили, что нет здесь таких. Ибо ненадобны. И вообще, база числится по ведомству ученых, а не И-отдела, так что и для Колдуна она по большей части просто «почтовый ящик». Затем выяснилось, что Ляхов-то Андрея ждал, а вот командующий охраной эсбешник – совсем даже наоборот, и вообще у него инструкция ни под каким видом Панина Олега к территории базы близко не подпускать. Эсбешник тоже оказался дурак и попытался качать права, но Ляхов пресек это моментально, рявкнув оперным басом. Но Олег и тут не унялся – он не по-детски наехал на Ляхова, требуя немедленного допуска к ПВ-порталу. На него посмотрели с еще большим удивлением – да вот же он, портал, а ты что, собрался куда-то?.. Тогда Олег насел на Ляхова, требуя каких-то непонятных самому объяснений по поводу имеющего место быть тотального бардака и роли в этом Крамнера – причем немедленно, здесь и сейчас… Тут при одном воспоминании у него начинали уши гореть – а он-то думал, что разучился краснеть лет двадцать назад!.. Кажется, Ляхов что-то такое разглядел за постыдным поведением Олега – во всяком случае, он решительно объявил, что никаких разговоров не будет,

пока Олег не поспит минимум часа три. «При всех моих недостатках, палачество не в моем характере, а пытать невыспавшегося человека научными теориями есть гнуснейший садизм», - так он выразился. В общем, насколько паскудно вел себя Олег, настолько достойно вел себя Ляхов. Так что Олег в конце концов дал себя уговорить, сообразив наконец, что не спит уже трое суток. Одна оказалась загвоздка – уснуть по заказу Олег сейчас никак не смог бы. Но выручил, как ни странно, Стас. Выудив из какого-то кармашка на поясе металлическую тубу, он вытряхнул на ладонь маленькую синюю облатку и со вздохом – от сердца, мол, отрываю! – протянул ее Олегу: «Под язык, босс, и четыре часа тебя нет». Вот ведь куркуль запасливый!.. Он вытянулся на койке и обвел глазами двухместный кубрик формата «привет, клаустрофобия!». Джейн устроилась в откидном кресле у двери и что-то просматривала на экране встроенного компа, пристроив на бедро конфискованную «кобру» - кажется, она всерьез вознамерилась беречь покой Олега всеми доступными средствами. Он усмехнулся: вот уж втык, предстоящий эсбешнику за утрату личного оружия, беспокоил его меньше всего. С сомнением посмотрел на голубую капсулу на ладони. Как в «Матрице», мелькнула шальная мысль. Какую, бишь, там надо было выбирать – красную или синюю?..

- Ты спи, - негромко посоветовала она. – Я покараулю.

- Спасибо, - серьезно поблагодарил Олег. Приятно, на самом деле, когда о тебе заботятся. Блин горелый, я ведь и забыл, как это – когда о тебе кто-то заботится… Покатав на ладони капсулу, он решительно зашвырнул ее под язык. Она растворилась почти сразу, с легким шипением, рот наполнился приятной мятной горечью. Ну и где? – подумал он. Эта штука, по идее, должна сразу вырубать. Вот зараза, похоже, на меня не… …Трава под ногами казалась неправдоподобно мягкой и шелковистой. Солнце пригревало, повиснув над сосновым бором, стройные золотистые стволы радостно тянулись к пронзительно голубому небу, легкий ветерок ласкал кожу. Олег огляделся. Действительно, райский уголок! Все здесь было прекрасно… неправдоподобно прекрасно. Неестественно прекрасно. И у Олега, во всяком случае, сразу возникло желание подальше отсюда убраться. Вся эта красотища выглядит так, словно кому-то взбрело в голову воссоздать на экране монитора райские кущи. Есть в этом пейзаже нечто… виртуальное. Ощущение усугублялось тем, что он чувствовал на себе чье-то внимание – не шибко пристальное, почти рассеянное, как, опять же, к малосущественной фигурке на мониторе. Тем не менее, оно раздражало, от него хотелось как-то закрыться, уйти куда-то, погасить его… Олег прекрасно осознавал, что все происходящее – сон, только вот ощущения были до чертиков реальными. Черт бы тебя, Стас, подрал с твоими голубыми колесами, раздраженно подумал он. Морфеус хренов. Предупреждать же надо!.. Хотя, скорее всего, индивидуальная реакция, плюс недосып, плюс перевозбуждение… Вероятно, даже почти наверняка было тут

что-то еще, какое-то стороннее воздействие, но определить его Олег не взялся бы. Ладно, как бы то ни было, а из этого соснового Эдема надобно мотать, и побыстрее, пока тот, за монитором, приглядываться не начал. Каким образом? Как в «Хрониках Амбера», «скакать, меняя Отражения»?.. Олег хмыкнул: он чувствовал, что здесь, во сне, вполне способен на такой фокус. Но чувствовал также и другое: это явно не метод, должно быть что-то другое. Раз он здесь оказался, то должен найти… что? Непонятно. Ну что ж, «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что» - как показали события последнего времени, далеко не худший вариант. Тропа всегда выводит к цели, если есть цель – и начинается она там, где ты стоишь. Он неторопливо двинулся по усыпанной рыжей хвоей дорожке, забирая чуть в горку. Взгляд следящего неприятно покалывал затылок, но Олег знал откуда-то, что пристального внимания пока не привлек. Если привлечет – узнает, и мало, скорее всего, не покажется… Цель, говорите? Свалить подальше от наблюдения, не хочу я сейчас, чтобы за мной наблюдали. И в дальнейшем тоже не хочу. Или цель у нас – не «свалить откуда-то», а «прийти куда-то»? Да пожалуйста: найти сон, который не просматривается какими-то левыми деятелями. Здесь, во сне, решения принимались на удивление просто. Оно и правильно, подумал Олег, голову ломать – этого удовольствия мне и наяву хватает. Я ж не Филин, которого спиртом не пои, только дай задачку позаковыристей… Стало быть, доходим до того поворота, где замшелая каменюка торчит – а там резко встаем на ногу, и прячась в складках рельефа, дергаем… куда-нибудь. Сказано – сделано. Олег нырнул за камень, пригнулся и где крадучись, где короткими перебежками пустился прочь от виртуального Эдема. Как заправский Чингачгук, блин… Ну и леший с ним, мой сон – что хочу, то и делаю! Покалыванье в затылке пропало почти сразу, но Олег – береженого Бог бережет! – все продолжал красться и перебегать. И как-то все это здорово напоминало детскую игру в войнушку – он даже усмехнулся и показал неведомому наблюдателю средний палец из-за очередного укрытия. И что ж дальше? – подумал он с любопытством. А плевать, положусь-ка я сейчас на волю Тропы. Раз уж это сон, вполне может проканать. Проканало – но совсем не так, как Олег рассчитывал. С каждой очередной перебежкой окружающий мир менялся, но совсем не в лучшую сторону. Словно из цветного и объемного виртуала он вдруг попал на чернобелую фотографию. Да, теперь мир вокруг можно было рассматривать, как старый фотоальбом в гостях. Со стороны, вглядываясь в лица незнакомых, чужих людей, без особого интереса гадая, что за истории стоят за ними. Словно хроника неких событий, напрочь неизвестных тебе. «А это мы с Куртом на апельплатц… Нет, нет, здание крематория чуть левее, за кадром»… Поэтому он совсем не удивился, когда навстречу ему поднялся с поваленного дерева черно-белый мужик – Олег, даже не глядя, знал, что и сам

выглядит не лучше. А так – мужик как мужик, ничего особенного. Невысокий, лысоватый, в очках. Скорее крепкий, чем толстый, на вид лет пятидесяти с небольшим. В помятом «горном» камуфляже, но без оружия, и вообще, вида скорее штатского. Вот и ладно, подумал Олег, только еще во сне мне вояк не хватало!..

- Привет, - дружелюбно кивнул ему мужик.

- Привет, - Олег с интересом разглядывал его. – А ты из какого глюка? Что-то как-то наяву я тебя не встречал, вроде.

- И почему меня это не удивляет? – усмехнулся мужик. – Ну хоть слышать-то ты обо мне должен был… наяву.

- Смотря кто ты у нас будешь.

- Ну вообще-то… - очкастый замялся на секунду. – Вообще-то ты, вероятно, слышал обо мне как о Волке. Ну, Война Ущелья, то-се…

- А, ЭТОТ Волк… Слышал, конечно. Тот самый, что пресловутую локальную драчку и развязал, если не ошибаюсь. Погоди-ка, так тебя же, вроде, в той заварушке и убили?

- Ну, убили, и что теперь? Это, по-твоему, повод от дел отойти?

- От каких еще дел? Волк снова присел на бревно, приглашающе похлопал по облезлой коре: - Ты садись, я чувствую, разговор у нас интересный получится. Ну, для затравки: я, скажем так, недостающий фрагмент твоей головоломки.

- Гонишь, - помотал головой Олег. – Ты мне снишься.

- Одно другому не мешает… Кстати, как тебе вообще удалось сюда прорваться?

- Прорваться? – поднял брови Олег, усаживаясь на бревно верхом. – В каком смысле – прорваться? Шел себе, никого не трогал – и вот я здесь. Сплю себе и тебя во сне вижу.

- Хм-м… - Волк потер плохо выбритый подбородок. – Сдается мне, коекто просчитался, думая тебя от информации заблокировать. От меня, в смысле.

- Капитан Информация… - Олег иронически отдал честь. – Ну и какой же ты у нас кусок в этом паззле?

- Большой, - вздохнул Волк. – Видишь ли, я один из шести участников Договора.

- А не боишься об этом трепаться? А то ведь знаешь, как оно бывает…

- Знаю, - неожиданно резко отрубил Волк. – Но мое… гм-м… положение имеет свои плюсы. И, кстати, вряд ли я тебе о что-то такое поведаю, о чем бы ты сам догадаться не смог. Вот не решил я еще, что тебе рассказывать… - помолчал немного, разглядывая Олега поверх сдвинутых на кончик носа очков, потом осведомился с живым интересом: - Ну и как оно? Ну, в плане самоощущения, что ли? Олег проглотил готовую сорваться с языка резкость, даже заставил себя усмехнуться – здесь это оказалось ничуть не легче, чем наяву:

- Знаешь, был такой старый анекдот… Идет мужик по дороге, доходит до перекрестка, а там камень стоит. На камне, естественно, надпись: «Направо пойдешь – в рог получишь, налево пойдешь – в рог получишь, прямо пойдешь – в рог получишь». Стоит мужик, репу чешет – куды хрестьянину податься? – и тут из-за камня медведь вылезает: «Слушай, мужик, решай быстрее, а то прямо тут в рог получишь!». Волк расхохотался – искренне, от души, при этом ловко подхватив на лету соскользнувшие очки: - Нет, вот этого не слышал… Знаешь, а ведь ситуацию описывает очень даже четко, - и быстро спросил: - Логика или интуиция?

- А это принципиально?

- Да нет, пожалуй. Важен скорее сам факт: ты способен до истины допереть без моих подсказок, а уж каким путем – прямым, окольным…

- Окольным, говоришь… - Олег нашарил в кармане пачку сигарет, закурил, потом, спохватившись, предложил Волку. – Ну а все-таки, что ж я такое выбирать-то должен?

- Как обычно, Олег, - пожал тот плечами, разминая сигаретку. – Как обычно – меньшее зло.

- Меньшее – относительно чего? Как я понял, у вас был некий набор готовых вариантов, из которого мне и предлагалось сделать выбор?

- Все верно, - Волк выудил из нагрудного кармана старенькую «зиппу» и тоже закурил, глядя мимо Олега, куда-то в черно-белые расфокусированные дали. – Вот только ты, мне сдается, нашел некий свой вариант – я даже догадываюсь, какой.

- Допустим. И что? – настороженно спросил Олег.

- Да ты знаешь, меня это даже радует, - усмехнулся Волк. – Я как-то с некоторых пор полюбил ошибаться. Олег промолчал, неторопливо затягиваясь. Здесь, во сне, спешить быть некуда – почему-то он это знал. О том, что Волк все равно скажет ему то, что собирался сказать – скорее догадывался.

- Гордый… - со странной интонацией констатировал Волк.

- Какой уж есть. Сами меня выбрали, так что не обессудьте. Кстати, чья идея?

- Отдать Выбор тебе на откуп? Да, пожалуй, это знать тебе стоит. Имеешь право. Сама концепция Договора появилась, когда мы, так или иначе заинтересованные в проблеме Тропы, поняли, что не способны найти решение, которое бы всех устроило. Согласись, такой вариант все ж предпочтительней, чем гражданская война из-за чего-то, остающегося абстракцией для большинства.

- После революции обычно и начинается гражданская война, - мрачно информировал Олег. – Хочешь сказать, ты не знаешь, что сейчас в Управлении творится?

- Это… скажем так, не планировалось. Неконтролируемые последствия утечки информации.

- Другими словами, нашлась куча людей, которым не понравилось, что вы за их спиной наметили некий социальный передел – причем сами точно не знаете, какой? – хмыкнул Олег. – Тогда я их очень даже хорошо понимаю… А вот что за проблема Тропы – что-то не пойму пока. Не просветишь?

- Только не говори, что сам не додумался… Выскажись, а я дам тебе знать, правильно ты догадался или нет.

- Хм-м… - выгадывая время, Олег сжал зубами фильтр недокуренной сигареты и сделал вид, что думает – попутно настраивая «слух». Он был почти готов снова соприкоснуться с ватной, глухой тишиной, как у белесого наемника – и не угадал. Ахнул бубен, зашлась в истерике скрипка, смеясь и плача, сманивая в пляс – под жгучим солнцем, на обочине пыльного шляха… Он отступил, смущенный.

- Итак, что я предполагаю… Я так понимаю, пресловутая Тропа – альтернатива ПВ-порталам, на деле куда более дешевая и доступная. Целенаправленное перемещение из точки А требует, во-первых, предельно четко задать себе точку В, во-вторых, ты должен очень хотеть в эту самую точку В попасть. То бишь, для того, чтобы по ней странствовать важно наличие цели и некоего волевого посыла, - Олег покосился на Волка, тот благосклонно кивнул с профессорским видом – ведь и не скажешь, что там такие бурные эмоции кипят!.. И на сей раз это не страх.

- Далее… - Олег прокашлялся. – Суть ваших разногласий, как мне представляется, в следующем: пущать или не пущать? Предположим, кто-то предлагает сделать информацию о Тропе общедоступной: возможности открываются еще те, но и последствия будут – мама не горюй… Кто-то предлагает сохранить информацию для себя: пока остальные не расчухали, из этого много пользы извлечь можно. А кто-то вообще предлагает разработки блокировать: переброс по стандартным ПВ-каналам контролировать не в пример легче. Каким образом я должен выбрать модель дальнейшего развития – я ведь ее выбирать должен? – и при чем тут Крепость, мне пока непонятно совершенно… - Олег вдруг осекся. – Э, стоять-бояться! Я ж ничего этого не знаю! Наяву я этой информации не получал, и выводов таких подавно не делал!

- Инициация второго порядка, - под нос себе пробормотал Волк. – Не так, значит, страшен черт… - он помолчал еще немного, явно что-то такое прикидывая, потом снова повернулся к Олегу, сощурив глаза за стеклами очков: - Ты просто не формулировал этого. Не пытался. Подобные размышления у тебя вообще заблокированы были на уровне первичной инициации.

- Только у меня? Волк покачал головой: - Ты ведь сам уже догадался, что инициация – это не столько пробуждение способностей, сколько их ограничение. Если хочешь, на уровне психосоматики… - помолчав с полминуты, он осведомился: - И что ты вообще обо всем этом думаешь?

- А ты угадай с трех раз! – разозлился Олег. – Вы ведь, ребята, как-то вообще не предполагали, что я думать умею. Видели меня в роли такого бараньего вожака: дескать, куда пойдет, туда и все стадо повернуть должно. Направо – травка свежая, налево – овечки пасутся, прямо – ручеек с водой… Что наш барашек выберет, куда побежит?.. А то, что Выбор ваш пресловутый от сиюминутной прихоти барашка зависит – чего ему в данный момент больше хочется: пить, жрать или трахаться – это вас как-то мало волновало.

- Эк ты себя любишь, - ухмыльнулся Волк. – Да нет, просто не предполагал никто, что ты первичную инициацию так быстро преодолеешь. Что ты ее вообще преодолеешь, если на то пошло. Да и стимулы, сам видишь… скорее, отрицательные.

- Ну да, где уж нам, посредственностям… И что – какой бы я выбор ни сделал, все остальные попрутся за мной, как Панургово стадо? Что-то слабовато верится, - оскалился Олег. Колдун меня, что ли, «бараньими» метафорами заразил? – мимоходом подумал он.

- А ты считай себя делегатом от стада, - посоветовал Волк, продолжая ухмыляться. – Выразителем, так сказать, его чаяний… Впрочем, я так понимаю, решение ты уже принял, только не знаешь, как подступиться. Добро. Но просто для справки: сам-то ты насчет Тропы какого мнения? Пущать или не пущать? Хорошо это будет или плохо?

- Да откуда я знаю?! И потом – кому хорошо? Кому плохо? Вундерланд или та же Преисподняя – что они от контактов с нами получили, кроме контрабандного оружия? Наши с ними контакты – это ж даже не прогрессорство и не колонизация, просто добавление условной точки к воображаемому домену.

- А как быть, - «Воображаемый домен» - это ты хорошо сказал… если и метрополия тоже воображаемая? – усмехнулся Олег, припомнив высказывания Филина на этот счет. – Кстати, из Управления новости есть?

- Да все как и ожидалось. Кое-кто из особо умных решил поиграть в правительство – ну, сам понимаешь, сброд тот еще. Ничем они, конечно, управлять не могут, только воздух сотрясают, и ничего хорошего их впереди не ждет при любом раскладе.

- Учредилка… - фыркнул Олег. – Решили, значит, под шумок неблагонадежных выявить?

- Похоже на то, - пожал плечами Волк. – Только я-то здесь совершенно ни при чем, согласен? Ну, затеял наш дорогой Руди чистку рядов, и что?

- Да так, напоминает кое-то из истории, - буркнул Олег. – «Стратеги», бляха-муха!..

- Если я тебе скажу, что «стратеги» далеко не все могут просчитать, сильно удивишься?

- Не-а… Вообще не удивлюсь. А это ты к чему вообще?

- К тому, что вот нашей с тобой встречи они никак предусмотреть не могли. И еще одной встречи – тоже.

- Какой? – насторожился Олег. Волк поглядел на него поверх очков – пристально и серьезно: - Знаешь, когда-то у меня была скверная привычка мыслить глобальными категориями… Действительно, скверная. Но смерть, как ни крути, заставляет многое пересмотреть… Собственно, раньше я бы даже возможность такой встречи от тебя скрыть постарался, потому что ничем она тебе не поможет, скорее наоборот, и с разговором нашим не связана никак, и с твоим предстоящим Выбором, - он улыбнулся невесело. – Зато с тобой связана. Честность, может, и не лучшая политика, но по крайней мере, сам себя не перехитришь…

- Хватит преамбул, а? – поморщился Олег. – Как-то вот связываются у меня долгие вступления с какой-нибудь очередной пакостью в мой адрес. Волк еще некоторое время разглядывал Олега, не отводя взгляда, потом медленно кивнул и отмахнул кому-то рукой. Очередной покойничек пожаловал, хмуро подумал Олег. Интересно, а я-то сам жив, или как?.. Нарочито неторопливо он обернулся – и замер. От сосняка, из расплывающегося серого фона к нему шла Кэт – такая же черно-белая, словно выцветшая, как и все вокруг. И снова Олег не кинулся ей навстречу – он не верил этому чернобелому миру. Вместо этого он потянулся к ней «слухом», но знакомый четкий гитарный ритм размывался помехами почти до неузнаваемости. Теплый меховой плащ, в котором Олег видел ее в последний раз, смотрелся здесь както до странности, чуть ли не до слез неуместно. Он поднялся с поваленного дерева, неуверенно шагнул к ней, спросил тихо: - Это… ты? Ты действительно здесь?

- Не знаю, Олег, - так же тихо откликнулась она, подходя, опустилась на бревно, кутаясь в свой плащ. – Не знаю… Холодно… Олег присел на корточки, взял ее руки в свои, чуть не вздрогнув от прикосновения – ладони Кэт и в самом деле были ледяными. Он – впервые со школьных времен – не знал, как начать этот разговор. Ну же, «снайпер», мрачно поторопил он себя, ты же буквально только что мечтал вопрос ей задать… Вот только сейчас он поперек горла встал. Он прокашлялся, поднял глаза, глядя ей в лицо – спокойное, чуть отрешенное: - Знаешь… Приходил тут ко мне один деятель…

- Я ей сказал, - негромко сообщил Волк. – Она знает. Олег недобро покосился на него: - Шпионим?

- Зачем? – пожал плечами Волк. – Твоего приятеля-наемника я отслеживаю, а с чем он к тебе приходил – ленивый догадается…

- И… в общем, я не знаю, соглашаться мне или нет. Понимаешь, он ведь мне предлагает решить за тебя.

- Привыкай, - ее губы тронуло подобие улыбки. – Если бы ты меня сразу послушался… Сейчас уже поздно. Сейчас даже твой отказ от Выбора

сам по себе будет Выбором. А я… мне тоже придется ждать твоего решения, таковы правила.

- А если бы тебе предложили решить за меня, что бы ты выбрала? Смерть? Или эту… квази-жизнь? Я ведь того, кто мне это предложил, не чувствую как живого, хоть он и говорит, действует, чувствует, мать его, чтото… Решения принимает.

- Мне бы не предложили, - покачала головой Кэт. – Потому что я уже… выбрала то, что выбрала. Сигаретку не дашь? Олег вскочил, хлопая себя по карманам – почему-то он никак не мог вспомнить, куда сунул пачку. Наконец нащупал ее в нагрудном кармане, протянул Кэт, Волку, закурил сам, неловко переминаясь с ноги на ногу. Он совершенно не представлял, о чем говорить сейчас – и надо ли вообще что-то говорить.

- Я… это… В смысле, как ты вообще? – наконец выдавил он из себя, кривясь от собственного идиотизма. Кэт рассмеялась невесело: - Ну ты спросил, Панин! Здесь – получше, там – похуже… А вообще… Холодно мне, Олег. И пусто. Межеумочное какое-то состояние, я даже не знаю сейчас – я это или не я? Я с тобой говорю – или кто-то другой? Пришедшую от Волка волну напряжения Олег кожей ощутил, резко повернулся к нему. А Волк неторопливо поднялся с бревна – нарочито спокойный, собранный: - Так, друзья мои, нас, похоже, засекли.

- И что? – тупо спросил Олег.

- Для тебя – точно ничего особенного. Видишь ли, мы с тобой, в общем-то, в разных измерениях существуем, для контакта нужна сложная комбинация факторов… и как раз сейчас кто-то пытается эту комбинацию разбалансировать.

- Кто?

- Кто-то, кого я не знаю. Либо внутри Договора произошла замена, либо… Либо этот кто-то со стороны, - Волк внезапно неестественно изогнулся – как искаженное изображение на телеэкране. – Так… Договорить нам точно не дадут. Запомни на всякий случай вот что: есть места, откуда до меня или до нее проще дотянуться. Постарайся воссоздать факторы, будет проще. Когда будешь… Голос его пропал внезапно, словно кто-то выключил звук. Черно-белая картинка пошла серой рябью, Олегу даже показалось, что он слышит треск разрядов. Крутнувшись на месте, он еще попытался схватить за руку Кэт, но вместо этого провалился в пронизанную искрами разноцветную крутящуюся мглу. Открыв глаза, он какое-то время смотрел в низкий потолок. Чувствовал он себя, как ни странно, отдохнувшим, почти что бодрым – этакая мрачная бодрость из разряда «что бы такого сделать плохого?»… Он приподнял голову – Джейн кемарила в кресле, держа руку на рукояти пистолета. Олег тихонько, чтобы не разбудить ее, спустил ноги с койки, полез в карман за куревом – и выругался одними губами: в пачке

болталась одинокая сигаретка. До того, как он заглотил злосчастную голубую капсулу, их определенно было больше. Олег потер лицо ладонью, закурил. Странный сон – если, конечно, это был сон – запомнился до мелочей, словно записанный на пленку. Совершенно не так, как обычно запоминаются сны. Ну и что же это было? – сумрачно подумал он. То, что я в реале действовал бы и строил беседу совершенно иначе – это к гадалке не ходи. И тем не менее… Ту информацию, что у меня в мозгах всплыла, на проделки расшалившегося подсознания уж точно не спишешь. И сигареты, опять же, подевались куда-то – впору предположить, что мы их действительно во сне скурили!.. Вообще, в «озарения» и «вещие сны» верил Олег слабовато. Ну вот не случилось как-то такими вещами пользоваться. Может, у кого-то из И-группы – у тех же «сенсоров», например – эти фишки и работают, но у данного конкретного «снайпера» Панина О. Н. – ни в какую… До недавнего времени. Впору в самом деле в некую «вторичную инициацию» - интересно, что это за зверь такой? – поверить. И то, что какие-то новые способности проклевываются то и дело, не то что не радует, а прямо-таки до белого каления доводит. Насколько оно проще все-таки – быть самым обычным опером! Посредственностью… Вот и сейчас – если подумать, так Волк никакой такой серьезной информации не сбросил, по сути дела, все, что относится к этому долбаному Договору, сам Олег и озвучил. Может, действительно – догадывался об этом, и не хватало только собеседника, чтобы все это сформулировать?.. И еще – Кэт… То, что ты ее там видел и говорил с ней, «снайпер», еще не значит, что она там была. И опять – никаких тебе подсказок. Решай сам. А как тут решать? Ну скажите, как? Ведь тот самый случай, когда ни логика для поиска решения неприменима, ни интуиция! Не работает здесь традиционный инструментарий И-группы… Что же остается? Разве что совесть, усмехнулся Олег. Вот уж действительно непривычный инструмент… К черту, подумал он. Пока – к черту. Пусть с неким гипотетическим дублером Колдуна прокололся я, аки фраер ушастый, но какую-то пользу из ситуации извлечь все же надо. Зря мы, что ли, сюда ломились? А для начала выясним-ка мы, чем у нас дышит гениальный физик Андрей Ляхов, ученик и идейный наследник профессора Крамнера, с коего, похоже, весь сыр-бор и начинается… Эсбешник, дежуривший в коридоре, растянул губы в вежливой улыбке, хотя во взгляде скорее сквозило классическое: «попался б ты мне пьяный да связанный!». Олег вопросительно вскинул бровь, эсбешник изобразил пригласительный жест: - Направо по коридору, комната шестнадцать, пожалуйста. Вас ожидают. Аудиенция, стало быть, уже намечена… Олег высокомерно кивнул и двинулся в указанном направлении. Похоже, комната шестнадцать была здесь аналогом конференц-зала – по крайней мере, размером она не уступала салону небольшого автобуса.

Ляхов, покуривая трубочку, восседал за длинным столом – не во главе, как можно было ожидать, а скромненько, в одном из боковых кресел. Он улыбнулся Олегу и жестом пригласил садиться напротив. Ну надо ж, какие мы демократичные! – усмехнулся про себя Олег, усаживаясь. Ляхов выложил на стол пачку сигарет, придвинул пепельницу и снова окутался ароматным дымом, разглядывая Олега. Олег поблагодарил кивком и неторопливо закурил, в свою очередь внимательно изучая Ляхова – пока без подключения Волны. Да, первое впечатление оказалось… странным. Олега бы, например, ничуть не удивило, если б этот дядька, несмотря на бороду, лысину и брюхо, вдруг взял да и прошелся колесом – просто так, ни с того ни с сего. Потому что захотелось… И «слух» тоже преподнес сюрприз: «звучал» Ляхов весьма похоже на того же Волка. Этакая разудалая цыганщина – в электронном переложении, на жестком каркасе барабанного ритма, вместо скрипки сакс…Разве что без трагической скрипичной нотки, но сходство все же налицо. И что бы это значило? – подумал Олег. Понятно, к тому, что я во сне «услышал» надо с большой оглядкой относиться, но…

- Панин Олег Николаевич… - поставленным голосом произнес Ляхов. – Меня предупредили, что вы будете задавать много вопросов – и убедительно просили на них ответить. Что ж, я слушаю вас. Почему-то неприязнь в его эмоциональном фоне не стала для Олега открытием – вероятно, потому, что лично к нему, Панину О. Н., сия эмоция, в общем-то, и не относилась. Ляхов явно не любил его априори, как представителя определенной структуры, как участника некой безнравственной игры, а на «снайпера» Панина Олега как такового плевать он хотел с высокого дерева… Олег неспешно выпустил дым: - Знаете, я думаю, будет лучше, если вы сами расскажете мне то, что считаете важным.

- А не много ли хотите, молодой человек? – насмешливо прищурился Ляхов.

- В плепорцию, - пожал плечами Олег. – Работа у меня сейчас такая – много хотеть. Что-то похожее на интерес мелькнуло в темных глазах Ляхова: - Да, шустрые вы там, в Управлении, ребятишки… Ну что ж, гамбит так гамбит… Олег широко улыбнулся: - А что б вы хотели?.. Элита! Сработало: для того, чтобы ощутить вспышку жгучего раздражения физика, никакая Волна не требовалась.

- Элита?! – зло прищурившись, процедил Ляхов. – Да какая вы, к черту, элита?! Вы паршивая, заигравшаяся богема, возомнившая себя элитой. Вы сплошь и рядом пытаетесь контролировать процессы, в которых ни черта не понимаете. Вы тешите себя иллюзиями, будто чем-то управляете – мнимые вы короли мнимой империи… А когда вдруг выясняется, что вы зашли в тупик и не способны принять никакого решения, вы полагаетесь на

случайность, якобы свободный выбор якобы вольного в решениях человека – и при этом заигрываете с Силами, природу которых даже не представляете себе, наивно полагая, что это вы их используете, а не наоборот… Он яростно пыхнул трубкой. Конечно, Олег и сам, положа руку на сердце, с его речугой согласился бы на все сто, но вот оставлять без ответа такой наезд было бы, мягко говоря, неправильно. Не говоря уж о том, что не соответствовало выбранной тактике разговора. Так что он глубоко затянулся, откинулся на спинку кресла и произнес, обращаясь к низкому потолку: - Вот за что не люблю интеллигенцию – так это за вечную привычку доказывать всем встречным-поперечным без разбора, что во всех бедах виноват кто-то другой… Вы-то, демократы-технократы, поборники свобод, где были, когда все катилось в тупик? Как обычно, по кухням?

- Я не интеллигент, у меня профессия есть, - огрызнулся Ляхов, потом неожиданно усмехнулся. – Один-один… Но вообще-то вы, молодой человек, правы больше, чем думаете. Эрих Крамнер перешел в Управление только потому, что Метрополия со всем своим научным и интеллектуальным потенциалом полностью устранилась от дел, фактически самоизолировалась. А его исследования требовали определенной мобильности, и ваши люди пообещали ему полный карт-бланш. Все-таки в некоторых вещах Эрих был поразительно наивен… впрочем, он был гением и мог себе позволить такую роскошь. По поводу «такой роскоши» у Олега имелось свое мнение, но ввязываться с Ляховым в этический спор в данный конкретный момент было совсем не с руки. Насчет же самоизоляции Метрополии… Что ж, по крайней мере, понятно, почему Филин «не видел» ее как «советник», но вот я-то почему об этом не задумывался?.. – подумал он невесело. Впрочем, и тут все ясно: инициация, сиречь перепрошивка мозгов…

- А вы? – улыбнулся он Ляхову, поощряя к дальнейшему разговору.

- А я – не гений, и потому не могу позволить себе наивности. Так что не льстите себя надеждой, что это вы меня разговорили. Просто я считаю, что вы должны это знать – раз уж вам отводится в этом… спектакле заглавная роль. Впрочем, не факт. Такие как вы, куда эффективнее в качестве слепых орудий.

- Андрей Васильевич, - задушевным тоном произнес Олег, - у меня, знаете, выпала на редкость поганая неделя, я потерял двух членов команды, я потерял человека, которого любил… Поэтому давайте не будем проверять мою психику на прочность, ладно? Тому самому Управлению, которое вы так любите, я себя чем-то обязанным не считаю, но вам-то я обязан чем бы то ни было еще меньше, не находите?

- Угрожаете? – Ляхов иронически вскинул брови.

- Отнюдь. Просто считаю, что взаимные нападки нас ни к чему не приведут. Поверьте, у меня к вам и к покойному профессору Крамнеру тоже отыщутся претензии. Поэтому давайте сделаем так, - он поднялся, вышел за дверь, подчеркнуто игнорируя «сделавшего стойку» эсбешника, постучался и снова вошел. – Добрый день, Андрей Васильевич. Вы хотели меня видеть?

- Добрый день. Присаживайтесь, пожалуйста, - Ляхов не без удовольствия включился в игру. – Может быть, кофе?

- Спасибо, не откажусь, - Олег изобразил светский полупоклон, опустился в кресло и принял предложенную Ляховым чашку. А тот неожиданно подмигнул ему: - Ну как – считаем, что взаимная проверка на вшивость прошла успешно?

- Не возражаю, - усмехнулся Олег. – И даже готов простить вам проделку с отчетом. Хотя я чуть не свихнулся, эту тягомотину читая…

- Что и требовалось доказать, - Ляхов с напускным простодушием развел руками. – Надеюсь, он в результате попал в нужные руки?

- Ну и зачем это вам понадобилось? – осуждающе спросил Олег.

- По крайней мере, я выиграл время… Те, кто сюда явился, явились все же не за мной, а за вами… Распространяться на эту тему физик явно не желал. Ну и пес с ним, подумал Олег. Разбираться, кто кого обманывал: Марк Ляхова, Ляхов Марка или Руди их обоих не было ни малейшего желания. Это в любом случае вопрос вторичный, не имеющий отношения к ответам, которые придется давать себе здесь и сейчас. Потом, на досуге, методом исключения…

- Ладно, - Олег с наслаждением отхлебнул кофе. – Так можете вы мне рассказать, из-за чего, собственно, такой кипеж вокруг наследия профессора Крамнера… и его наследника? Что уж он такое взрывоопасное открыл в связи с Тропой? Ляхов коротко и зло хохотнул: - Открыл… Самое смешное, молодой человек, что никакого открытия, по сути, не было – во всяком случае, Эрих не считал его таковым.

- Не понял… А что же было-то? Не хотите ж вы сказать, что вся эта безумная игра с кучей трупов идет вокруг пустого места?

- Ну, вы сказанули… Я имел в виду, что открытие – это нечто принципиально новое в той или иной области, подтвержденное рядом экспериментов… А Тропа известна давно, хотя и немногим… людям. Про нелюдей много сказать не могу: я с ними не общался. Да, возникла некая новая теория – кстати, Эрих просил не присваивать авторство только ему, поскольку разрабатывалась она совместно с доктором Авелем Мак-Ки…

- Где брат твой Авель?.. – задумчиво пробормотал Олег себе под нос. – Разве сторож я брату моему? Пустыня устережет его лучше… Вы знаете, что стало с доктором? Вы знаете, как на него подействовало пребывание в Крепости?

- Он знал, на что шел, - жестко отрубил Ляхов. – И не вам над этим ерничать.

- И не думал. Эксперимент на себе, стало быть… Но в чем он заключался?

- Что ж, попробую объяснить… Вам попроще, я полагаю?

- Если не затруднит, - откликнулся Олег почти без иронии.

- Что ж… Собственно, началось-то все с довольно остроумной теории – Эрих назвал ее «теорией Перекрестков». Практически это была научная шутка – Эрих любил такие вещи… Это он в свое время заварил кашу с обсуждением конечности существующих… вариаций мира, и в результате научное сообщество до сих пор самозабвенно считает ангелов на острие иголки. Но мистификация перестала быть таковой, когда мы подняли архивы – конечно, неполные, конечно, относящиеся прежде всего к научным исследованиям… Так вот, Крепость – прежде всего зона ПВ-аномалии. Вы, вероятно, обратили внимание, что ПВ-портал там есть, но пользоваться им запрещено?

- Конечно, - не моргнув глазом, соврал Олег. – И в чем суть аномалии? Почему она привлекает к себе внимание… разных организаций?

- Как вы знаете, различные миры есть просто разные фазы ПВсвертки… Согласно «теории Перекрестков», в районе Крепости имеет место наложение друг на друга множества различных фаз – я, конечно, упрощаю, в терминах пятимерной физики все гораздо сложней. Да вы и сами сталкивались с подобным эффектом – мне доложили о способе вашего прибытия сюда… Но если вы движетесь по Тропе, то вы сами каким-то образом задаете вектор движения, в зоне же аномалии этот вектор сугубо случаен, - Ляхов усмехнулся углом рта. – Грубо говоря, оттуда вы можете попасть куда угодно, не обладая некими данными, нужными для перемещения по Тропе. Причем не обязательно тот континуум, куда вы попадете из Крепости, существует в реальности. Теоретически вы можете, скажем, прогуляться хоть в Средиземье… если очень захотите, - усмехнулся в бороду Ляхов. – И что еще страшнее – вытащить из этих континуумов… нечто, во что вы поверили. В этом вы, кажется, имели счастье убедиться.

- Д-допустим, - промямлил Олег, осторожненько сканируя Волной Ляхова. Нет, на сей раз мужик, похоже, не врал… - А при чем тут Мак-Ки? ПВ-свертка – определенно не его епархия.

- А вы заметили странное расслоение среди персонала Крепости? Надо понимать, с первого взгляда… Так вот, Мак-Ки считает, что это эффект воздействия Тропы. За возможность передвигаться, менять фазы свертки, извините за банальность, приходится платить. Платить бешеным риском. Условно говоря, Тропа как бы разбирает вашу психику, ваше сознание на составляющие, а потом собирает вновь – и тут уж как повезет. Шансов, в общем-то, один из пяти. Понятно, что подобная сборка-разборка стирает ряд последствий вашей… инициации, - последнее слово Ляхов произнес с нескрываемым отвращением. – Полагаю, вопрос с участием в проекте доктора Мак-Ки ясен? Он, собственно, не надеялся на устойчивость своей психики к этому воздействию, но надеялся, что по его записям будет возможно просчитать изменения в его состоянии. Олег тихонько хмыкнул. Да, упустил в свое время возможность с творением доктора ознакомиться, теперь оно вместе с ноутбуком где-то в той самой Крепости обретается…

- Ладно, будем считать, что я понял… Но чего ради такой интерес к этой, как вы изволили выразиться, «научной шутке»? Ради чего вся эта карусель вокруг Крепости? Ради чего убили самого Крамнера? А его убили, не сомневайтесь…

- Ради власти, тайны и авторитета, - убежденно ответил Ляхов. – Ради чего, по-вашему, сожгли в свое время Джордано Бруно?

- Ну, положим, сожгли его совсем за иные художества, - усмехнулся Олег. – Но ваша версия заслуживает внимания. Особенно если вы соблаговолите ее расшифровать.

- Соблаговолю. Научный подход к проблеме предполагает тщательное обоснование и повторяемость эксперимента с последующим анализом результата научным сообществом – к чему и стремился Эрих. Ваш же путь – путь контроля, потому как при созданной вами системе иначе невозможно, и сброс контроля – что мы периодически и наблюдаем – может привести к тому, что ваши сотрудники будут шарахаться, как потерявшие управление ракеты. Ваш путь заведомо предполагает контроль и тайну, атмосферу сокровенного знания – отсюда и вся эта бутафория: квалификации, инициации… Почерк даже не секретной службы, а детей, играющих в секретную службу… или, скорее, актеров, вжившихся в шпионский образ. Понятно, что теория Крамнера-Мак-Ки – по крайней мере, ее обнародование – бьет в самое сердце подобной системы. Я удовлетворил ваше любопытство?

- До известной степени, - учтиво согласился Олег, прихлебывая кофе. На самом деле он ливером чуял – слишком упрощенно толкует Ляхов ситуацию. И ведь не скажешь, что он не прав, все сказанное им в значительной мере присутствует в системе… Но явно он себе представляет ситуацию в рамках некоего условного образа. Как писал классик – тот самый, что про власть, тайну и авторитет – «придумает себе человека, да с ним и живет», а то, что выходит за грань «образа врага» - от лукавого… Внимание его отвлек странный шум за дверью – явно короткая перебранка, потом кто-то коротко взвыл, дверь резко отъехала в сторону, с треском впечатавшись в ограничитель, и в комнате возник Стас. Позади, в коридоре, на полу крабом ворочался эсбешник, очевидно, пытавшийся преградить ему дорогу.

- Сожалею, что прервал вашу интереснейшую беседу, господа, вежливость «волкодава» граничила с откровенным издевательством, - но возможно, вас заинтересует, что на нас движутся десантные бронеходы. Дождались, блинище!.. – ошалело подумал Олег. «Кто дождался?» - вкрадчиво уточнил внутренний голос. ГЛАВА 5 ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ - Бронеходы, говоришь… - Олег сам удивился своему спокойствию. – Где, сколько? Да, главное – чьи?

- Я знаю?! Это Джейн твоя их разглядела, похоже, по Тропе они идут. Будут здесь, говорит, часов через пять.

- Я действительно больше разглядеть не могу, - виновато сообщила Джейн, появляясь в дверях. – Знаю, что они, вроде, за тобой…

- Значит, так, - Ляхов поднялся и принял внушительный вид. – Сейчас вы – вы все! – уходите отсюда через портал. Куда – меня не интересует, но чтоб самое большее через час духу вашего здесь не было…

- Доктор, сделайте одолжение, заткнитесь, - вежливо попросил Олег. – Джейн, зеркало или что-нибудь в этом роде, быстренько! Она понятливо кивнула и умчалась. Стас только сглотнул: - Босс, ты что, бриться собрался, что ли?

- Да надо бы, - ухмыльнулся криво Олег, потирая отросшую бороду. – Только чуть попозже. Ляхов, вернув на место челюсть, отвисшую от столь чудовищного хамства, побагровел и набрал в грудь воздуха, готовясь испепелить незваных гостей ученым гневом – а может, просто кликнуть охрану, но Олег поднял на него глаза: - Андрей Васильевич, а вы ведь про этот Договор прекрасно знали, не так ли? – негромко спросил он. Физик медленно, раздувая щеки, выпустил весь набранный воздух и опустился в кресло.

- А что я мог сделать? – тихо и горько произнес он.

- Не знаю, - покачал головой Олег. – До меня и самого только недавно дошло: главное – не что мог, а что пытался…

- Черт его знает, может вы и правы… - Ляхов потянулся было за своей трубкой, но передумал. – Все мы пытались или мало, или не то, или не так. И в конечном счете, я со своей научной честностью такой же дешевый фигляр, как и вы со своей тайной. Олег почти не слушал его. Выбор, думал он Выбор… Каким же он предполагался – когда я не знал ничего? С тем же успехом можно было дать мне потянуть карту или за рюмкой спросить, как я отношусь к той или иной гипотетической ситуации – следите за шариком, кручу-верчу, обмануть хочу… Так нет, вместо этого понадобилось тащить меня и всю команду в черт-те какой геройский, мать его, поход через Вундерланд. Зачем? Где-то же был переломный момент? В корчме, сообразил он. Если подумать, там вся честная компания – и маг с «викингом», и наемничек белесый, и тот пацан-территориал изо всех сил пытались на Тропу выпихнуть. Проверить, значит, как она на меня подействует. Что со мной сделает… Причем пихали каждый в своем направлении. Но вывели меня на нее не они. А теперь, значит, что-то их – кого-то из них – всполошило настолько, что он связался с Объединенными силами и выпросил подмогу. Что именно? Мой «сон про Волка»? Нет, не успели бы… Тогда… Тогда остается та ночь, когда Кэт… погибла, и кто-то почуял Хранителей. И понял, что я уже что-то

знаю, что я уже не слеп… Кто? Кто-то из тех, что знает Тропу и может по ней передвигаться. Вероятно, найти в Святилище столь суетный предмет, как зеркало, весьма непросто, но Джейн обернулась быстро – через минут пятнадцать уже объявилась с куском полированного серебра размером как раз примерно в две ладони. Откуда знает? – в который раз подумал Олег. Впрочем, потом.

- Остальные? – коротко спросил он.

- Прикрывают.

- Без надобности… - он подмигнул Ляхову, осторожно вынимая левую руку из поддерживающей перевязи. – Значит, говорите, тайна и мистика? Ну, доктор, сейчас я вам продемонстрирую самую что ни на есть густопсовую мистику… Почему-то на этот раз он не сомневался, что все у него сработает. Пробормотав: - Ну, свет мой, зеркальце, скажи… - он закрыл глаза и торжественно возложил ладони на гладкую ледяную поверхность. Сперва не было ни фига, потом, как тогда, в первый раз, в Крепости, он увидел – правда, не совсем то, на что рассчитывал. Действительно, тяжелый десантный бронеход, ощетинившийся короткой пушечкой и стволами пулеметов, только почему-то стоял он возле бетонной громады штабквартиры СБ в Управлении. Еще один – чуть подальше, у приземистого, со слепенькими окнами, здания ОВР. Броню обсели веселые загорелые парни в полевой форме Объединенных сил, кто-то курил, кто-то лопал консервы из банок, а кто-то просто скалился, а двое с автоматами наизготовку гнали кудато пинками присмиревшего и уже не трепыхающегося «дезертира». А народ, в общем, на солдатиков особого внимания не обращал, скорее наоборот – угощал сигаретками, перешучивался с ними, прошел вдоль улицы этот длинный из И-отдела, которого Олег никак не мог запомнить, он что-то серьезно и деловито объяснял молодому подтянутому капитану, в группе офицеров курили два ОВРовца… В общем, никак они не походили на оккупационную армию. Но Олег точно знал откуда-то, что ночью будет дробный топот берцев, отрывистые команды, грохочущие в дверь приклады, и снова кто-то пропадет без вести… Картинка сморгнула, на миг сменилась другой и погасла. Олег сильно потер ладонью лицо и откинулся на спинку кресла, так и не открывая глаз.

- Ну, что там?

- Четыре бронехода и малый ракетный танк… А сейчас заткнитесь все.

- Чапай думать будет, - пробормотал Стас, но ирония в его голосе, противу обыкновения, прозвучала как-то неуверенно. А Олег все сидел, массируя виски пальцами. Вот оно, значит, что, потерянно думал он, вот оно, значит, что… Доигрались. «Фальш-переворот», затеянный Руди и компанией, чтобы выманить на свет тех, кто стоит за «дезертирами», оказался вполне реальным… Только фигуранты изначально не те были, они прямо под боком сидели, в уродливом здании Штаба. «Стратеги», мать вашу, горько подумал он. Заигрались в ляпки, в

ведомственную войнушку, в пресловутый Договор – и прошляпили то, что на самом виду… Ситуация обратная классической: тигр наблюдал за дракой обезьянок, а когда ему надоело, просто пришлепнул их всех лапой. Но как же с этим Договором-то? Он же, вроде, секретен до не могу, полтора человека знали? Да и про саму Тропу тоже. Значит, весь секрет изначально был секретом Полишинеля, а мы, со своей инициацией, со своими способностями урезанными, действительно просто в шпионов играли? Но ведь было-то все по-настоящему! И дела раскручивали вполне настоящие, и гибли ребята тоже всерьез… И что ж теперь получается, все это зря? Стоп, Олег Николаевич. Не с того конца заходишь. Для начала попробуем понять, откуда вояки узнали про Договор – а то, что они про него знают, это к гадалке не ходи. Иначе зачем бы им выделять достаточно серьезную группу и отправлять ее за тридевять земель раздобыть некоего паршивого «снайпера»-трешку? Волк что-то там такое трепал про утечку информации, но с какого уровня? От кого-то из основных участников? Более чем сомнительно. Но у основных участников по-любому имелись помощники, а у тех – свои, так что достаточно иметь в Управлении своих человечков не в самых высших эшелонах, чтобы сложить два и два… А ведь немало таких человечков должно быть, сообразил Олег. Начиная с тех, кто элементарно раздражен творящимся бардаком и дурацкой, ни к чему не ведущей подковерной борьбой и кончая теми, кто грезит о «сильной руке» - а таких, надо понимать, тоже более чем достаточно. Их всегда и везде было достаточно, и сеть среди них создать при более-менее грамотной координации – дело плевое, если учесть, что противники следят не за тобой, а в первую очередь друг за другом… Потом внедрить среди «дезертирчиков» десяток-другой своих людей, чтобы в нужном месте в нужное время шумство устроить, пользуясь тем, что руководство Управления самоустранилось – ради сомнительной игры вокруг Договора. И готово, приезжай себе на танке, а кому встретить тебя как героя уж точно найдется… Эх, Руди, Руди, подумал он с горечью. Ты, значит, Выбор решил посредственности отдать? Ну вот она за тебя и выбрала… Тысячу раз правы были классики: «там, где торжествует серость, к власти неизбежно приходят черные». Он поднял голову. В комнатку уже набились ребята: подпирал стенку Джордж, Ханна с тревогой смотрела на Олега, понимая, что неспроста он тут с бледным видом сидит, Айра мило улыбалась Ляхову. Тот взирал на всю компанию не сказать, что благосклонно, но возбухать пока не возбухал. Олег глянул на него с мрачной иронией: - Мнимые, говорите, короли?.. Ну так будут вам теперь короли реальные до невозможности. А реальная империя тоже, вроде, не за горами, судя по тому, что они так лихо между мирами на бронеходах раскатывают.

- Простите? Олег вздохнул: - Переворот, братцы. Военный. В Управлении. Объединенные силы войска ввели. Вот такая вот мистика, доктор…

- Срань Господня!.. – высказался Джордж. Остальные промолчали. Ляхов выглядел так, словно из него воздух выпустили, Стас хмурился и кусал губы, Ханна побледнела и сжала кулаки. Одна Джейн выглядела как всегда безмятежно. Айра сидела в кресле, чуть подавшись вперед, не глядя на Олега. Наконец она спросила негромко и вроде бы безразлично: - А Гетто?

- Не знаю, - покачал головой Олег. Он и в самом деле не знал – но догадывался. В самом деле, какая хунта потерпит буквально под боком у себя этакое гнездо битых и, в отличие от штатных «нюхачей», непредсказуемых типов – к тому же дающих приют бывшему руководству? Так что, скорее всего, задавили еще до того, как за само Управление взялись. К тому же на ребят из Гетто вполне можно списать и нашествие «дезертиров», и пропажу этого самого руководства… Одна надежда – если там таких парней, как Марк, имеется хоть два десятка, их голыми руками не взять. Хотя куда там, грустно подумал Олег, припомнив «гвардию» Марка из пацанов практически школьного возраста. Разумеется, Айре он эти соображения озвучивать не стал, но та, по всему судя, и сама догадалась. Ныть и расклеиваться она явно не собиралась, только втянула сквозь сжатые зубы воздух. Из Гетто девочка, что б вы хотели! А вот господам военным с ней в темном переулке встречаться я бы совсем не посоветовал, сумрачно усмехнулся про себя Олег. Повисла тяжелая тишина. Только ставшее привычным за эти дни трудное дыхание Кэт продолжало звучать в ушах Олега. Затянувшееся молчание нарушил Ляхов: - Информация точная?

- Насчет бронеходов-то вы сразу поверили, - усмехнулся Олег. – Вскинулись – любо-дорого посмотреть… Слушайте, доктор, а лично для вас это что-то меняет? Будете работать на той же базе, в той же лаборатории, над теми же проектами. Не то что бы ему так уж хотелось именно Ляхова уязвить, просто он как-то первым подвернулся под руку. Но Ляхов, вопреки ожиданиям, не вскипел, наоборот, задумался. Наконец решительно ответил: - Меняет. И боюсь, очень многое. С увлеченными фиглярами – простите, Олег Николаевич – сотрудничать можно. С преступниками – нет. Вы по-прежнему не хотите воспользоваться ПВ-порталом? Он в вашем распоряжении, как и мои скромные ресурсы.

- Спасибо, Андрей Васильевич, - искренне ответил Олег. – Я подумаю над вашим предложением. Пока же… мне бы хотелось кое-что обсудить с моей группой.

- Можете воспользоваться соседним залом. Олег, припомнив тесноту здешних кубриков, где и вдвоем-то не разойдешься, мысленно возблагодарил его, молча кивнул своей команде, и все потянулись к выходу. Почти в дверях он приостановился: - И еще, Андрей Васильевич… Если позволите, совет: пока все не уляжется более менее, придержите информацию. Просто во избежание.

Соседний зал разве что немного уступал по размерам – во всяком случае, вшестером там можно было разместиться без проблем. Олег достал пачку сигарет – оказывается, он машинально прихватил ее со стола – и, раздав всем курящим, закурил сам. Пока рассаживались, он старался не думать вообще ни о чем – уж больно погано было на душе от всей этой дури и подлости. Наконец, заняв место во главе стола (председатель, блин ты с дерьмом!), он высказался: - Итак?

- Херово, - пожал плечами Стас. – Что так херово, что эдак. И с точки зрения общего положения, и в особенности для нас.

- Погодите, - помотал башкой Джордж. – Ну ладно, переворот. Ну, власть поменялась. А что кроме этого-то изменилось? У них там своя свадьба, у нас тут – своя. У нас, если помню, дело есть вполне определенное.

- Вот они и прикатили на нашу свадьбу… на танке с ракетами, ухмыльнулся Олег. – Чисто так погулять… Ты вообще врубаешься, что это значит – танки в средневековый мир вводить?

- Ну, пока это значит, что ты и этот ваш… Договор им чем-то здорово поперек жизни. Ты пойми, командир, мне вся эта хрень не больше твоего нравится, но вот ты тут доктора пытал, что для него это меняет… А для тебя? Намерение в силе осталось – этот гребаный Договор отправить в задницу? И есть ли смысл, когда большинство участников уже ангелов распугивает?.. Он покосился на Айру – та сидела с отрешенным видом, собранная, напряженная – сообразил, что сморозил, что этого уж и вовсе говорить не следовало, и от смущения закашлялся.

- Если по порядку, - вздохнул Олег. – Да, для меня это что-то меняет – пока не знаю, что именно. Но Руди, каким бы он ни был, был моим другом. И на Управление, каким бы оно ни было, я всю сознательную жизнь пахал, так что всякие ребята на бронеходах, которые на готовенькое свалились, будь они в сто раз лучше, меня никаким боком не устраивают. Далее: если они появляются тут, это значит только одно: Договор еще работает, и надо им меня либо заполучить, либо обнулить, так что все намерения в силе. И еще: я, насколько у меня это вообще получится, намерен попытаться блокировать любую возможность подобных Договоров в дальнейшем. Не спрашивайте только, как – этого я пока и сам не представляю. Вот примерно таким образом.

- Круто берешь… - с сомнением пробормотал Стас. – Ладно, с этим понятно. А делаем-то что? Как по мне, самое время драпать. Тебе доктор порталом воспользоваться предлагал, так почему бы и в самом деле для начала не потеряться?

- Это ты не подумавши. ПВ-порталы контролируются территориалами, а у них сейчас кто рулит – угадай с трех раз? Так что любой переход через здешний портал отслеживается однозначно. Тем более, раз они в курсе, что я здесь, то могли элементарно по каналам Управления этот портал заблокировать.

- Да, технично, суки сработали… А через эту Тропу?

- Перехватят, - вздохнул Олег. – Кто-то там меня уж очень здорово искать насобачился. А потом… Надоело мне бегать.

- То есть, ты вот так вот выйдешь в чисто поле против четверки бронеходов? Ты ж не думаешь, что они сюда разговоры приехали разговаривать?

- Нет, ну для начала-то они по-любому поговорить попробуют… Вот я и хочу услышать, что они мне озвучат, а там… будем посмотреть. Стас возвел к потолку глаза и одними губами выругался, потом только рукой махнул: делайте, ребята, что хотите, я умываю руки… Олег обвел остальных взглядом: - Кстати, ежели портал не блокирован, то всем вам настоятельно советую подобрать спокойный уголок на ближайшую пару лет. Вас искать вряд ли будут. Короче, сваливайте. Это приказ.

- Слушай, командир, мы эту тему, вроде, уже проходили.

- Ну вот что: кончились игрушки, окончательно и бесповоротно. Это будет даже не смертельный номер, а я не знаю, что за… И все это вслепую: я ж говорил, что сам пока не представляю, что именно делать! Вы поймите, ребята, ну не имею никакого права я вас с собой теперь брать – ни морального, ни какого-то еще, тем более, тут война начинается уже моя личная.

- Моя тоже, - звенящим голосом произнесла Айра. Понятно, насчет Гетто ей все еще ясней, чем Олегу, да и Марка, судя по всему, постараются исполнить в первую очередь, так что девчонку теперь не остановишь. Джордж с тревогой покосился на нее, протянул было руку к ее плечу, уронил, потом просто молча кивнул. Олег посмотрел на Джейн, та пожала плечами: - А вам на Тропе без меня не справиться. Да и потом тоже. Олег решил не спорить. Ибо заведомый бесполезняк.

- Ханна, ну хоть ты-то…

- А что – я? – в ее голосе неожиданно звякнула холодная ярость. – У меня тоже причины есть – не считая того, что идти некуда. И закончили. Олег чувствовал – ни приказами, ни угрозами теперь связавшую всех их нить не разорвать, попрутся за ним хоть к черту в зубы… На душе стало окончательно скверно. Вот так же все примерно и обстояло три дня назад, когда погиб Янек. Но не могу я сворачивать, Господи! – мысленно взвыл он. Теперь – не могу… А я-то еще, чистоплюй поганый, на Марка по сходному поводу крысился… Стас неожиданно рассмеялся невесело: - Личные причины… Ну, ребята, с вами не соскучишься! На каждом бронеходе по шестнадцать рыл десантуры, не считая экипажа… это у нас получается по десятку на брата – и на сестру тоже. Ну, мы с Олегом на себя, так и быть, побольше возьмем… хотя нет, надо еще кого-то поставить ракеты перехватывать, - потом посерьезнел. – В общем, отцу-командиру вожжа под хвост попала, так что все думаем, прикидываем тактические заготовки. Время есть пока.

- Есть-то есть… - вздохнул Олег. – Джейн, можешь мне сказать, как там наши маленькие друзья в долине? Она наклонила голову, словно прислушиваясь: - Не ушли еще, хотя и собираются… И Макса я опять не чувствую. Олег кивнул. Чем бы сегодня не обернулось, предстояло еще одно дело, которое ни на кого не переложишь, от которого не отвертишься… И от этого было еще тяжелее. Он встряхнул головой: - Ладно, братцы-кролики, пока чего, сходим-ка мы наши шмотки заберем. Утащить с собой, конечно, вряд ли получится, но хоть самое необходимое из багажа по карманам распихаем. Не оставлять же магам… Уже в коридоре он незаметно придержал за локоть Стаса, и когда они приотстали, спросил вполголоса: - Ты-то сам как? Сейчас со всей этой петрушкой с переворотом тебе уж точно резону нет башкой рисковать. Перед этими деятелями из Штаба ты, вроде, чист.

- Как-как, жопой об косяк!.. – тихо и зло отозвался Стас. – С тобой, что ли, ребят отпускать, с романтиком долбаным? Да и гибель командира, между прочим, приказа не отменяет. А потом, Дона, сам знаешь, скушать непросто, авось и подавятся. Некоторое время шли молча, потом Стас вздохнул: - Будешь смеяться, но у меня тоже причина личная. Этот подельничек мой бывший вокруг тебя крутится, так что для меня шанс его достать повышается.

- Да чем уж он тебя так допек?

- Месть, босс, оставим для киношек индийских, - усмехнулся Стас. – Фишка в том что… понимаешь, тем, что он есть, он стал, по ходу, с моей подачи. Ладно, пошли остальных догонять. Собственно, и собирать-то было особо нечего – большая часть пожитков была потеряна еще во время великого драпа из корчмы. Олег, присев на койку, с грустью поднял расстроенный лан, провел рукой по струнам… Если будет драка – а она будет, к гадалке не ходи! – инструмент с собой тащить уж вовсе посмеховище… Но вот так бросить – тоже душа не лежала. Придумаем что-нибудь, подумал он хмуро. На данном этапе это не самая большая проблема. Джейн, присев рядом, прикоснулась к его руке, подалась чуть ближе… Олег мягко отстранил ее и покачал головой: - Извини. Она понимающе кивнула: - Ты что-то решил, но решиться не можешь, так?

- Около того, - мрачно согласился Олег.

- Понимаю, - она смотрела внимательно и серьезно. – Погоди-ка… И снова, как в тот первый день в Крепости – обжигающее нервы электричеством прикосновение ее Волны. И снова – хрипловатое контральто, звучащее в ее устах странно, а теперь, пожалуй, и жутковато:

- Делай, что решил, Панин. Главное – не оглядывайся. Олег снова сильно потер лицо здоровой рукой. Вольно ж тебе – делай, мысленно обратился он к Кэт. А если б тебе такое досталось? Впрочем, ты бы смогла.

- Ну как? – Джейн спрашивала так встревожено, словно сомневалась идет ли ей новый макияж. От этого несоответствия Олег даже усмехнулся через силу, погладил ее по голове: - Все правильно. Спасибо, малыш, - он протянул ей лан. – Закинешь на базу, идет? Да, и нашим скажи, пусть поторопятся и ждут меня там. А у меня… У меня еще одно дело будет. Встречных магов он не замечал – да они и сами не стремились с ним сталкиваться. Значит, говорите, Выбор? – думал он в такт размеренным шагам. Загнать Олега Панина в угол и заставить выбирать между плохим и наихудшим вслепую? А вот хренушки вам! В эту игру мы отныне будем играть по моим правилам. А вот что это за правила – я, если честно, еще и сам не знаю. Я ведь тоже не привык решать, не привык жить с открытыми глазами… В одном-то я уж точно уверен: если мне придется выбирать, то я буду выбирать не за весь окружающий мир, не за Управление, не за дядю Васю и даже не за свою команду – за себя. Только за себя. Я ведь, положа руку на сердце, знаю, что не гожусь решать судьбы мира. Но раз меня поставили в такую ситуацию, когда приходится делать это – я найду способ сделать так, чтобы мир решал за себя, а я – за себя. Кто, в конце концов, сказал, что из двух предложенных вариантов я не могу выбрать третий? …И понять бы еще, этот чертов путч – смешал он мне все карты или наоборот развязал руки? В конце концов, Управление последние десять с лишним лет было моим единственным домом – шумным, склочным, не слишком уютным, но все-таки домом. А теперь у меня нет дома, и некуда возвращаться, и не на что оглянуться. Свобода – вещь очень болезненная, оказывается… Я не знаю, куда иду, но я непременно дойду, и помоги мне, Господи, дойти и не сломаться… От его улыбки дежурную сестричку-послушницу просто вымело из палаты. Олег подошел к кровати и улыбнулся Кэт: - Ну, здравствуй. Конечно, Кэт не ответила. Олег осторожно присел на краешек: - Ты знаешь, что я собираюсь сделать. Или догадываешься… - он взял ее исхудавшую почти до прозрачности руку в свои. – Я знаю, ты бы для меня это сделала, но понимаешь, решиться непросто. И тут приходится выбирать, да. Знаешь, я могу ошибиться, я всегда ошибался и еще долго буду ошибаться, но я выбираю для тебя то, что для самого себя бы выбрал. Ты бы поступила так же, верно?.. Делать все приходилось одной рукой, и это было дьявольски неудобно, но он справился. Тело Кэт было чистым – за этим в госпитальном крыле следили строго. Бережно усадив ее, Олег тщательно расчесал ее длинные волосы и постарался красиво уложить. Она всегда любила и умела быть

красивой. Мысль о косметике он отбросил: то, что он будет раскрашивать Кэт, напоминало бы грязную и неуместную пародию. Затем он принялся одевать ее, тихо с ней разговаривая о каких-то глупостях. Это было особенно тяжело, и он пытался помогать себе левой рукой, но та болела и не слушалась. Тихое, чуть клокочущее дыхание Кэт не становилось ни реже, ни чаще. Олег постарался одеть ее потеплее: она всегда терпеть не могла холод. Затем накинул ей на плечи меховой плащ – тот самый, в котором видел ее в последний раз, с третьей попытки застегнув массивную брошь-застежку, и постарался расправить его как можно аккуратнее – почему-то это казалось важным. В ушах, накладываясь на ритм ее дыхания, то накатываясь, то откатываясь, ревела прибоем трагическая гитара Нейла Янга. Следующая проблема оказалась посложнее: исхудавшая за последние дни Кэт была легонькой, как перышко, но нести ее одной рукой так, чтобы ей было удобно, Олег не смог бы. Однако, подумав, он справился и с этим. Из покрывала он соорудил что-то вроде шлейки, накинул ее через плечо. В качестве распорки пришлось выломать доску из дверцы шкафа. Он добавил пару подушек по бокам. Теперь Кэт могла сидеть, словно в беседке, у него перед грудью, а он мог удерживать ее правой рукой. Посадить ее в это приспособление, не причиняя неудобства, оказалось еще сложнее, но в конце концов он смог и это. Прижимая к себе Кэт, он спиной открыл дверь палаты. Сестричка-послушница – лица Олег не разглядел – кажется, попыталась возмутиться, но встретившись взглядом с Олегом, так и застыла с открытым ртом. А вот маг-лекарь – рослый угрюмый дядька с мосластыми лапищами опытного хирурга – похоже, что-то понял, во всяком случае, он чуть заметно кивнул Олегу. А Олег не кивнул в ответ. Ему было не до того. Он медленно поднимался по винтовой лестнице и разговаривал с Кэт. Вот видишь, говорил он ей, какой выбор подсуропили мне эти поганцы? Выбор между смертью и не-жизнью – каково? Но я-то знаю, что ты никогда не выбирала ни того, ни другого, значит, нас с тобой это не устраивает. Смерть? «Какие сны в том смертном сне приснятся?»… Смерть, понимаешь, это такая штука, о которой мы ни черта не знаем, кроме того, что она бывает со всеми. И что бы там ни болтали романтики, одно известно: не бывает она красивой. Она, безносая, всегда уродлива, грязна и страшна – может, потому мы все ее и боимся, как ты думаешь?.. Другой вариант… Ведь наемничек, сука такая, предлагая его мне, предупредил, надо отдать ему должное, вполне честно, какая это засада. Да, это какое-то существование, какая-то деятельность – но именно что какая-то. А потом, посмотри, как они со Стасом теперь друг друга ненавидят! Хотела бы ты, чтобы нечто подобное легло между нами? Нет, если бы такой ценой можно было вернуть тебе полноценную жизнь – я бы и секунды не думал, но превратить тебя из живой… в какое-то непонятное существо, по-моему, все же неправильно. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой он выбрел на дозорную площадку донжона. Уж непонятно, что за такая угроза исходила от Олега – с покалеченной рукой, прижимающего к себе девушку в мехах, усаженную на

идиотскую самопальную волокушу, что-то бормочущего под нос – но только и часовой поспешил убраться. Вот и ладно, усмехнулся ему вслед Олег. Нам ведь его не надо, правда, Кэт? За ночь разъяснело. Холодное зимнее солнце еще только начало выползать над горизонтом, бросая рыжеватые отсветы на кудрявые верхушки сосен, на изломы скал, на только что выпавшее мягко искрящееся снежное одеяло. Смотри, как красиво, говорил Олег. Хочешь, я подарю тебе этот мир? Ты не умрешь, ты просто станешь этим миром. Этим неярким солнцем в дымке и этими скалами. Сосной и белкой на сосне. Осенним полетом ястреба и снегом, растаявшим по весне, чтобы унестись к далекому морю. Волчьим следом в ложбине и горьковатым дымком пастушьего костра. Щебетом ласточки и ночным криком совы. Небом, лесом и морем. Все это – тебе. Все это – ты. Хочешь?.. Лети! Эй, мысленно обратился он к наемнику, зная, что тот его слышит. Теперь ты знаешь, чего я хочу. Таково мое желание, и мне наплевать, чего оно будет мне стоить когда-нибудь потом. Я ХОЧУ ЭТОГО! Он уловил понимание в мысленном отклике – а потом на него обрушилась тишина. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем он сообразил, что больше не слышит дыхания Кэт. Но он не двинулся с места, продолжая глядеть на восходящее солнце и прижимать к себе тело Кэт.

- Ты все-таки сделал это, «снайпер»… Я бы вряд ли решился. Олег не обернулся, и трезвый Колдун подошел и оперся на парапет рядом с ним. Некоторое время они молчали, потом Колдун заговорил снова: - Знаешь, я ведь, наверно, виноват больше тебя. Ведь я мог, должен был догадаться, что она сделает то, что сделала. И это я, а не она, должен был попытаться что-то тебе рассказать… Для меня ты такое, как сейчас, вряд ли сделал бы, а, «снайпер»? Колдун суховато усмехнулся, потом бережно снял тело Кэт с волокуши и взял на руки. Олег не стал спорить – в конце концов, у Колдуна есть на это право…

- Пойдем. Олег послушно двинулся за ним, сбросив ненужное больше сооружение из покрывала. Он только сейчас сообразил, что, оказывается, жутко замерз. А Колдун шел не спеша и не оглядываясь, легко нес Кэт. Олег вдруг задумался, что же за отношения их связывали – любовники? Ученик и ученица? Или… тут было что-то на уровне его, Олега, нынешних отношений с группой? Впрочем, теперь все это было неважно. Молоденький послушник распахнул перед ними дверь, и Олег следом за Колдуном шагнул в небольшой, но гулкий зал. Колдун осторожно, словно разбудить боялся, положил Кэт на низкий, устланный мехами стол, укрыл до подбородка еще одним меховым плащом. Теперь лицо у Кэт было строгое и спокойное, словно она прикрыла глаза, решая какую-то важную задачу. Они немного постояли молча, потом Колдун мотнул головой, приглашая Олега следовать за собой.

В его комнатешке было разве что малость почище, чем в прошлый раз, но Олег не стал привередничать. Колдун достал из шкафчика оплетенную бутыль и два серебряных кубка, налил понемногу в каждый. Выпили молча. Олег, не без усилия возвращаясь в реальность, спросил: - Ты уже в курсе? Колдун кивнул: - У меня свои источники в Управлении… Все же прав Андрей: все мы тут дешевая зазнавшаясь богема. Он и тебе про то же толковал, верно, «снайпер»?

- Что толковал, или что богема? – хмуро усмехнулся Олег. – Значит, за покушением на Руди и за налетом на Крепость эти ребята и стояли?

- За покушением – точно. И Лесника им удалось-таки достать. А с Крепостью малость посложнее, был у них там какой-то серьезный союзничек.

- Какой?

- И кому, как не тебе, все это выяснить?

- Не хочу я в Крепость, - вздохнул Олег. Колдун только руками развел: - Тебе решать, «снайпер»… Ты, кстати, уже подумал, как от бронеходчиков отбиваться? Маги, сразу скажу, в эту заваруху впрягаться вряд ли станут.

- Есть одна заготовочка. Просто сначала хочу посмотреть и послушать. Кстати, ты ведь наверняка тоже в списке мишеней.

- Если б ты знал, «снайпер», сколько лет я уже в этом списке…

- Ладно, бежать мне надо. Группу к драке готовить, то да се… Слушай, если оба выживем, я тебя об одном одолжении хотел попросить.

- Да?

- Если встретимся когда-нибудь, не называй меня больше «снайпером». Никогда. Внутренний голос только хмыкнул одобрительно. ГЛАВА 6 «СИНДРОМ ДЖЕДАЯ» Тщательно закрепив ножны с ножом на голени, Олег взялся за бритву. Из зеркальца от походного набора, спешно одолженного у ассистента Ляхова – того самого, молодого и длинного, что встречал их в первый раз – глянул на Олега заросший тип с воспаленными глазами. Вполне себе криминальный видок… Ну-ка, подумал Олег с легкой иронией, проделаем стандартное упражнение и подумаем, что можем об этом деятеле сказать? Насколько изменился он с тех пор, как глядел на тебя из зеркала в Крепости? Ну что, парниша, мысленно обратился он к своему отражению, насколько ты изменился? Научился ты чему-нибудь? Понял ли что-нибудь, или так и остаешься дураком? Да, пожалуй, остаешься – но уже не тем, что раньше. Ты уже не слепой, парень, ты, вроде, потихоньку учишься думать, а

не только решать задачки. И боже ж мой, какой это тяжелый процесс – учиться думать… Он тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и принялся решительно скоблить щеки. Присохшая в углах рта злая усмешечка Олега очень не порадовала: было в ней что-то безумное. Он поспешно стер ее с физиономии. Вот не время сейчас умом трогаться, Олег Николаевич. Раньше надо было… Тогда бы, глядишь, сидел себе сейчас на сытных больничных хлебах и горя не ведал. Ладно, пора. Своими заготовками Олег пока поделился только со Стасом, который тут же заявил, что это авантюра. Олег спорить не стал и предложил придумать что-нибудь более достойное – тем паче, планчик и впрямь был сомнительный. Стас в ответ обматерил Олега – и принялся обсуждать с ним детали. Впрочем, деталей оказалось кот наплакал: очень уж многое очень от многого зависело. Джейн в среднем раз минут в двадцать выдавала на-гора свежую версию разведданных (по мере приближения бронеходов она «видела» их все ясней) – и эта информация радовала все меньше. По крайней мере, теперь стало ясно, что там не только десантники, а еще минимум человек пять из И-отдела – правда, ни квалификацию, ни уровень Джейн определить не могла. Впрочем, чего еще ждать? – хмуро подумал Олег. Знают, суки, на кого охотятся… Еще, глядишь, и кого из знакомых повстречать доведется. Он поднялся, поправил перевязь, поддерживающую руку. Блинище, как не ко времени! Тут и с двумя-то руками неизвестно, как крутиться, а с одной вообще засада… Ладно, прорвемся, подумал он с мрачной решимостью. Деваться все равно некуда, и другие варианты не рассматриваются. А покуда – пора навестить брата Амоса и сообщить ему новости. Ляхов от этой деликатной миссии как-то сразу самоустранился – впрочем, едва ли Олег мог его за это винить. Ему здесь жить и работать, а Олег с компанией – шатия приблудная, нынче здесь, завтра там, и кому, как не им в данном случае огонь на себя принимать. Олег, впрочем, на его участии и не настаивал. Дело предстояло действительно деликатное. Похоже, брат Амос и сам ждал Олега: во всяком случае, когда они столкнулись на лестнице, тот мало что не прыгал от возмущения. Впрочем, наружу он ему прорваться не давал и даже ухитрился ответить на чопорноофициальный кивок Олега.

- Брат Амос, - в голос Олег тоже подпустил максимум официоза, - мне кажется, нам с вами необходимо побеседовать приватно. И как можно скорее. Круглые мышиные глазки брата Амоса сузились подозрительно – он явно пытался отыскать подвох. Если бы, вздохнул про себя Олег. И рад бы я тебя, хомяка, приловить за твои художества, только, как ни печально, приходится играть честно-благородно… ну, почти. С несвойственной ему резкостью брат Амос кивнул и жестом пригласил Олега следовать за собой. И опять Олег не стал спорить. По сторонам он почти не смотрел – внутреннюю планировку Святилища он уже успел изучить. Но и смотреть не требовалось, чтобы понять: большинство

встречных, от сопливых адептов до седобородых наставников высшего уровня злы и взбудоражены. Стало быть, тоже уже о чем-то таком проведали… Что ж, сейчас это, пожалуй, только на руку. Обиталище брата Амоса оказалось неожиданно почти спартанским: широкая скамья, покрытая вытертой шкурой, здоровенный шкаф с книгами и свитками, массивный стол и пара грубых табуретов. Указав на один из них Олегу, брат Амос умостился на другом, хищно подавшись вперед. Да, сейчас был он натуральным эсбешником, гнев и тревогу загнал глубоко внутрь – и по новой внимательно изучал Олега, произошедшие с ним перемены. Ну, оно и понятно: вместо чучела в неопрятной бороде и прикиде «администратора» бродячей труппы (читай, главного клоуна) видел он перед собой подтянутого и чисто выбритого коллегу-опера в черной полевой форме без знаков различия. Похоже, и еще чем-то таким от Олега веяло: и бешенством, и твердой волей, и наверняка, в придачу к этому, легким сумасшествием… Во всяком случае, начинать разговор брат Амос не торопился и явно опасался. Что ж, решил Олег, тогда начну я. За тем и пришел…

- Боюсь, у меня скверные новости для вас, брат Амос… Ситуацию Олег обрисовал по возможности четко и кратко, ухитрившись ни словечком не упомянуть про переворот в Управлении. Брат Амос слушал, не прерывая, только толстая щека чуть заметно подергивалась. Прекрасно тебя понимаю, скотина ты жирная, почти посочувствовал ему Олег. Ты, значит, себе думал спокойненько всех против всех разыграть, а самому остаться в сторонке и стричь купоны, а оно оборачивается так, что именно тебе весь бардак придется разгребать – причем последствия очень даже туманные. А уж если учесть, что комбинация твоя у тебя из-под контроля вышла, еще когда Хранители появились – уж точно тебе не позавидуешь, начальство таких проколов дюже не любит, так что еще шажок – и отвечать тебе, рожа твоя эсбешная, по полной программе… Когда Олег закончил, брат Амос оскалил мелкие острые зубы – уж этот оскал даже не пытался сойти за улыбку: - Так. Для начала вы заявляетесь сюда и притаскиваете с собой двоих отмеченных пустыней. За вами – да-да, именно за вами! – тянется четкий след, как навоз за лошадью. Потом заявляются не-мертвые, которым вы тоже зачем-то нужны. Потом вы провоцируете проявление таких Сил, о которых я даже думать боюсь. А теперь за вами приходят солдаты с какой-то разрушительной техникой. Не кажется ли вам, что от вас слишком много неприятностей? Не проще ли мне договориться с какой-либо из сторон, чтобы передать вас им – со всеми проблемами, которые к вам прилагаются?

- Брат Амос, - холодно отозвался Олег, - напоминаю вам, что в гости я не напрашивался. Именно человек Конклава сопровождал того, кому было поручено препроводить меня сюда. Я полагал, это дает мне определенные гарантии. Почему-то слова брата Амоса о том, что именно за ним тянется след, не удивили и даже не взволновали его – вероятно, ожидал чего-то подобного на подсознательном уровне, ухмыльнулся он про себя.

- И вы – вы! – еще говорите о каких-то гарантиях…

- Да, именно я, - лязгнул голосом Олег. – Не я втягивал Конклав и лично вас в эту игру – вы сами в нее влезли с визгом, а теперь удивляетесь, что вода, оказывается, мокрая, а огонь жжется… Но оставим этику. Вам не приходило в голову, что если вы попытаетесь меня выдать, это будет воспринято известными вам Силами как попытка повлиять на мой Выбор? А наблюдать их в действии вы имели удовольствие. Судя по тому, как брат Амос на глазах посерел и съежился, он тоже о чем-то таком задумывался – и перспективы ему не нравились крайне.

- От нас-то вы что хотите? – мученическим голосом вопросил он. – Я уже и так согласился закрыть глаза на то, что вы творите в северном крыле…

- Вы хотите сказать, что прогадали на этом?..

- Ну уж не выгадал ничего – точно, - огрызнулся брат Амос. – А теперь вы, кажется, хотите предложить мне участие в чужой войне…

- Я что-то подобное говорил? – поднял бровь Олег. – И полностью согласен: это не ваша война, и ни вы, ни кто-то из северного крыла не примет в ней участие. Мне, как и в первый раз, нужно только ваше невмешательство. Возможно, впоследствии – ваше свидетельство о том, что имело место быть. Я наоборот хотел просить вас, чтобы вы не вздумали вмешиваться, что бы ни происходило между мной и «гостями». Вот если они пойдут на штурм или обстреляют крепость – тогда можете лупить по ним фаерболами, или что там у вас в загашнике… Но я постараюсь, чтобы до этого не дошло.

- Да уж постарайтесь, - со всей язвительностью вклеил брат Амос. – В ваших же интересах, смею напомнить. Олег кивнул, пропуская весь яд мимо ушей: - Разумеется, «гости» сначала захотят поговорить и пришлют своего человека. Я бы хотел, чтобы на переговорах был кто-нибудь и от вас. Желательно, глупый, честный и представительный – есть у вас такие? Против воли брат Амос фыркнул: - Да сколько угодно… Я сам, если не возражаете, хотел бы поприсутствовать – скромненько, на заднем плане.

- Буду польщен, - очень официально кивнул Олег. – А теперь, с вашего позволения, я пойду готовиться. Вероятно, не более, чем часа через три я избавлю вас от своего присутствия. Конечно, слишком вежлив был брат Амос, чтобы запрыгать от радости при таком известии – или даже потереть ручки, но пухлая физиономия на секунду отразила такую смесь облегчения и скептицизма, что Олег с трудом удержался от смеха. Он поднялся, поднялся и брат Амос: - Кстати, другие ваши… «гости» там, в долине, сворачивают лагерь. Очевидно, не хотят встречаться с теми, которые еще придут.

- Вас это удивляет? – пожал плечами Олег. Уже в дверях он полуобернулся. – Брат Амос, я все понимаю, кроме одного: какого дьявола вас – я имею в виду, Конклав – вообще понесло в эту кашу?

- А вас? – ухмыльнулся брат Амос почти дружески. – Я был против, но меня, как обычно, никто не спрашивал… Поверьте, у нас с вами очень схожие проблемы. Олег развел руками и вздохнул, соглашаясь, после чего аккуратно прикрыл за собой дверь. Ф-фух, одной проблемой, кажется, меньше… И в самом деле, путч путчем, но видимость законности господам воякам блюсти придется – по крайней мере, на первых порах. На одних штыках никакая власть не продержится. Так что если маги и группа Ляхова не станут вмешиваться, массовое устранение нежелательных свидетелей под соусом «отражения агрессии» не пропрет – в особенности если попытаться втюхать такую версию кому-то из И-отдела. Даже тому, кто сейчас с новой властью активно сотрудничает. А к массовому саботажу во всех И-группах новоявленные Пиночеты однозначно не готовы, так что придется им вести себя умно. И такой еще банальный вопросец: а в каком виде им нужен некий Панин О. Н. – хорошо прожаренным, али с кровью? В смысле, хотят ли они свести пресловутый Выбор к одному пункту из одного – или намерены сработать по методу Македонского и махом все узелки порубать? В пользу последнего – наличие в группе малого ракетного танка. Это он только называется малым, на самом-то деле дура здоровенная, Олег видел. А большой ракетный – это просто крепость на гусеницах, ужас ползучий, и уж по здешним лесам он точно не пройдет… Олег почему-то ощутил нешуточное раздражение при мысли, что танки и бронеходы будут перепахивать своими гусеницами здешние леса. Мир, которым стала Кэт. Ну не место им здесь! И на Тропе всякому железу такого рода тоже не место. Хватит, свой мир уж засрали, не хрен к другим ручонки загребущие тянуть!.. За такие фокусы можно и по соплям схлопотать… Олег усмехнулся невесело: тут бы ноги унести, а он туда же – «по соплям, по соплям»… Впрочем, выбирать особо не приходится: если просто сквозануть, не выяснив, чего от тебя хотят и чем располагают, то проблема просто отодвинется – и не сказать, что надолго. Группа преследователей с хвоста никуда не денется, а цивилизованные миры для тебя закрыты – уж там-то наверняка о твоем возможном появлении предупредили кого надо. Так что деваться некуда: либо «по соплям», либо уж лучше сразу лапки кверху… А вот не дождетесь, мысленно сообщил Олег воякам. Уж под вас-то я с этим Выбором точно прогибаться не намерен. Тем паче, вы, судя по вашим действиям, за меня уже выбрали, и теперь просто хотите чтобы я этот выбор, так сказать, узаконил… А вот фигу. Думать о предстоящей драке не хотелось, поэтому Олег попытался проанализировать слова брата Амоса о том, что след, по которому вычисляют группу, тянется именно за ним, Олегом. И когда это на меня маячок посадили? – прикинул он. Впрочем, случиться это могло в любой момент после заключения Договора. Например, при инициации, ухмыльнулся он. Такая же перепрошивка мозгов, как и та, которой опасается Стас. Раз уж

предназначили Панина О. Н. Для некоего эксперимента, надежнее его из виду не терять… Впрочем, думалось как-то откровенно со скрипом, и мысли постоянно возвращались к Кэт, лежащей под меховым плащом на столе, к глазам Колдуна – решительным и в то же время опустошенным. А я ведь тоже выжжен теперь, хладнокровно отметил Олег. От прежнего Олега Панина, «снайпера», осталось весьма немного. Жалею ли я об этом? Если б я мог вернуться назад, что бы я изменил?.. А, черт, все это словоблудие и пустые вопросы. Я там, где я есть и то, что я есть, а все остальные варианты пусть идут в пень. Мне, знаете ли, еще предстоит выжить – и группу свою сберечь! … Ляхов принял лан, не скрывая легкого офигения: - Простите… А как по-вашему, зачем он мне? Из похожих штук… Я, знаете, разве что в студенческие годы на гитаре тренькал – на уровне трех аккордов. Это что, какой-то намек? Олег пожал плечами: - Да без всякой подковырки, Андрей Васильевич – просто хочу хорошему человеку оставить.

- Спасибо, конечно, - протянул Ляхов в явном сомнении. – А в честь чего такая раздача имущества? Или вы… не рассчитываете вернуться?

- Сюда вернуться я не рассчитываю при любом исходе. А на вас и вашу группу надеюсь как на свидетелей.

- И только?

- Умоляю вас, только не вздумайте соваться в эту драку. Вы, господа, мне нужны живыми и на свободе.

- У меня, если честно, и намерения такого не было. И все же… Олег, на что вы рассчитываете?

- Иногда в дело вступают иные факторы, кроме расчета…

- То есть, вам надо, чтобы я по возможности широко засвидетельствовал то, что происходило здесь? И, вероятно, вкупе с историей Эриха и его теорией?

- Не рискую вас просить об этом. Слишком опасно.

- О, не беспокойтесь, - мрачно усмехнулся Ляхов. – Я, знаете ли, очень хорошо научился прятаться и уходить. И сейчас самое время применить это знание на практике – да и других обучить. Учить я тоже неплохо умею, судя по отзывам. Олег не смог скрыть удивления: - Андрей Васильевич, да вы, никак, в инсургенты податься решили? Ляхов воинственно выпятил бороду: - А вы что – имеете что-то возразить?

- Не то что бы, но… То, что талантливый физик уходит в рядовые подпольщики, выглядит, мягко говоря, расточительством. Ляхов принялся раскуривать погасшую трубку: - Вот что, Олег Николаевич. У вас свой Выбор – пусть доставшийся вам и не по вашей воле. Ну а у меня – свой. И давайте на этом закончим сей бесплодный разговор.

- Но вы, используя ваше имя, могли бы достичь гораздо большего…

- Я больше не собираюсь прятаться за своим именем. И если мы когданибудь еще свидимся с вами… Олег медленно покачал головой: - Не свидимся, Андрей Васильевич. К сожалению, не свидимся – чточто, а это я чувствую, у меня в таких делах осечек не бывает… В дверь просунулся Джордж: - Командир! Идут! Олег протянул Ляхову руку: - Ну что ж, как говорится, не поминайте лихом… И в качестве последнего одолжения, Андрей Васильевич: сделайте вид на ближайшие часы, что ни вас, ни вашей группы здесь нет. Незачем вам лишний раз засвечиваться, - и следом за Джорджем быстро зашагал по коридору. Тут даже на донжон карабкаться нужды не было: с внешней стены отчетливо просматривались все пять машин – буро-зеленые разводы на броне казались вызывающими среди девственно белых снегов. Олег успел отметить, что «дезертиры» успели свернуть лагерь и испариться. Ну, а у господ бронеходчиков были дела поважней, чем гоняться за мелкой шушерой. Надсадно ревели моторы, черный шлейф выхлопов поднимался к ясному небу, взрывали податливый снег гусеничные траки – бронеходы неторопливо занимали господствующие позиции на подступах в воротам. Танк, остановившийся чуть подальше, ворочал дырчатой направляющей, словно примеривался. Парни в маскхалатах, группами по пять-шесть человек соскакивая с бронеходов, деловито размещались так, чтобы в случае чего держать дорогу и ворота под перекрестным огнем. Все это здорово напоминало умелую, мастерскую постановку – пока еще не ударили ракеты, не оделись огнем пулеметные и пушечные стволы…

- Вон они, родимые… - Стас кивнул на танк. Действительно, от него отделились полдесятка фигурок, обряженных не в маскхалаты, а в черную полевую форму и решительно двинулись вверх по дороге. Выйдя за линию бронеходов, один из них взмахнул белым платком.

- Ну что, пошли общаться, - вздохнул Олег. Брат Амос сдержал слово, подобрав для переговоров на редкость представительного дедугана: высоченного, статного, при золотом медальоне, с окладистой белоснежной бородой… Гэндальф натуральный! Насчет честности и глупости, конечно, пришлось верить ему на слово. Сам особист скромненько держался чуть позади и всем видом выражал готовность к услугам. Олег со Стасом заняли место рядом, Джордж с девчонками держался чуть в отдалении. Дедуган покосился на Олега в высшей степени неодобрительно: судя по всему, он просто не понимал, что ту делает этот чужак и почему нельзя попросту выставить его за ворота – пусть эти пришлые сами между собой разбираются! Это есть хорошо, усмехнулся Олег. Лучше и беспристрастней свидетеля, чем этот старый дурак, вряд ли и найти можно…

Ждать пришлось недолго: сквозь прорезанную в воротах калитку во двор крепости неторопливо и настороженно вошли трое в черной форме и решительно направились к ожидающей их группе. Передовой – высокий, грузный, с нашивками территориала и майорскими «шпалами», вскинул руку к берету: - Майор Хартли, Отдел территориальных операций. От имени и по поручению Временного чрезвычайного комитета я должен доставить этого человека, - он удостоил Олега ледяного взгляда, - в расположение Объединенных сил в Управлении. Он огляделся с видом дипломата, ненароком забредшего в свиной хлев. В мозгу Олега запищал тревожный зуммер: что-то тут было явно не так. Майор ничуть не походил на корректного, утонченного Эванса – скорее на туповатого колониального армеута. Спутники его… Молоденький лейтенанттанкист откровенно глазел по сторонам, словно вдруг очутился в сказке. С этим все чисто, вроде… А вот от невысокого седоватого капитана, стоявшего с подчеркнуто безразличным видом, слабенько, едва ощутимо тянуло Волной. Тэк-с, значится, бравый майор – такая же ширма, как наш дедушка?.. И то сказать, выглядел майор на редкость авантажно: здоровенный, краснорожий, с маленькими усиками, выправка – залюбуешься… В сочетании с командным голосом все это подействовало на дедушку-мага как красная тряпка на быка: - Этот человек находится под юрисдикцией и покровительством Конклава и пользуется его гостеприимством, так что «доставить» его куда бы то ни было вы можете только получив на это разрешение Большого Совета… впрочем, сомневаюсь, что вам его дадут. Майор побагровел еще сильнее: - Чрезвычайный комитет ни у кого не испрашивает разрешений! Сейчас этот человек проследует с нами. Дедуля-маг от такой наглости просто дар речи утратил – и Олег решил, что пора вмешиваться: - Майор, - сладеньким голосом начал он, - а вам не кажется, что у «этого человека» тоже есть право голоса? И вояка, и маг уставились на него, как на говорящую собачку. Олег изобразил самую сахарную улыбочку, не сводя при этом глаз с флегматичного капитана: - Так вот, «этому человеку», - он учтиво раскланялся, - неизвестна такая организация – чрезвычайный комитет. Временный чрезвычайный комитет, издевательски подчеркнул он. – И в ваших полномочиях, господа, у меня серьезнейшие сомнения имеются.

- Калибр у моих полномочий вполне подходящий, - зловеще процедил майор.

- Применение тяжелого вооружения в мирах с индексом развития ниже «D» расценивается как рейдерство с отягчающими и карается смертной казнью, - услужливо подсказал Стас.

- Ну так не вынуждайте меня его применять! – рявкнул майор. Он явно чувствовал, что попал в дурацкое положение: вместо классического «пришел, увидел, победил» приходилось препираться с каким-то туземными жрецами и беглыми авантюристами. Олег улыбнулся еще шире: - Как я уже сказал, ваши полномочия не внушают мне доверия. Если вы хотите, чтобы я вел с вами переговоры, то предупреждаю: я их буду вести только с кем-то, кого знаю лично. С майором Эвансом, например. Легкая растерянность мелькнула в эмоциональном фоне майора, он бросил быстрый взгляд на капитана – и, кажется, снова обрел уверенность: - Вы будете вести переговоры с тем, с кем вам скажут. И тут Олег, сбросив улыбку, перешел на тон насмешливооскорбительный: - Вынь-ка пробку из жопы, майор, а то как бы не лопнул. Здесь решаешь не ты. Так вот, господа, запомните следующее: я, Панин Олег, даю вам ровно час на то, чтобы убраться отсюда. Шестьдесят минут. Три тысячи шестьсот секунд. В противном случае пеняйте на себя. Время пошло.

- Я… я… - майор стал совсем бурым от прилившей крови. – Это я тебе шестьдесят минут даю, чтобы выйти с поднятыми руками! Иначе… - он издал глухой рык, круто повернулся и двинулся к калитке в воротах. Когда калитка за ними захлопнулась, Стас – руки в боки – встал перед Олегом: - Ну, отец-командир? Может, объяснишь, что это был за балаган?

- Балаган, говоришь… - скупо усмехнулся Олег. – Вот именно – балаган. Нас разводят конкретно, на вшивость проверяют, неужто не врубился? Этот майор – такой же территориал, как я – испанский летчик.

- Ну, то, что он сапог конкретный, это понятно… А вот если они через час не уберутся, что делать будешь?

- То, что им и пообещал, - пожал плечами Олег. – Только до того момента они себя еще проявят. Я этого дурака разозлил, так что в случае чего первый удар будет не за нами. Стас нахмурился и умолк – как битый «волкодав», понимал парнище, что перед дракой устраивать разбиралово совсем не к месту и не ко времени. Зато потом явно всю плешь переест, усмехнулся про себя Олег. И как объясняться – понятия не имею, тем паче, действовал я тут не по логике, а на голом инстинкте, по наитию…

- А смысл? – подал голос Джордж.

- А так им сложнее будет организовать масштабную охоту. Террористами, напавшими на бедных солдатиков, нас при таком раскладе уже не представишь. Считайте, что я нам только что малость времени прикупил.

- Ага, шестьдесят минут ровно… Слушай, а если эта твоя… способность, на которой ты план свой построил, не сработает, тогда что?

- Тогда мы все умрем.

- Вот за что я тебя, командир, люблю, так это за безудержный оптимизм…

- Продолжай в том же духе. Да, капитана ты запомнил?

- Ну да, а что?

- Это их проводник, зуб на рельсы. Короче, так: когда окажемся на месте, хватай его и не отпускай. Это твоя единственная задача. Только чтобы он живой был и относительно целый. От остальных уродов Стас и Джейн тебя прикроют. Айра?

- Все помню, - коротко ответила та. Олег горестно вздохнул и поглядел на свою руку в лубке. Вот уж задачку, которой этой девочке придется заниматься, ему однозначно следовало бы взять на себя: дело мало того, что опасное, так еще и противное…

- Ну ладно, тогда курим и ждем.

- А вы и в самом деле решили их атаковать? – нахмурился брат Амос. Олег как-то стороной отметил, что толстяк неосознанно пытается держаться как можно дальше от Джейн.

- А у меня есть выбор?.. Они думают, что я так пижонил потому, что вы меня поддерживаете. Но мы-то с вами знаем, как оно на самом деле обстоит.

- И они действительно будут стрелять?

- Думаю, да. Так что на всякий случай уберите ваших людей из внешнего двора. Повторяю, вам стоит вмешиваться только если они пойдут на штурм. Но к тому времени меня точно в крепости не будет. Стас, глянув на Олега, только головой покачал и вздохнул тяжко. Впрочем – Олег не сомневался – драться он будет без дураков. Как и все остальные. Олег, выбросив чинарик с крепостной стены, из-под руки вгляделся в суету возле танка – похоже, именно там, на удалении, располагался штаб штурмовой группы. По крайней мере, черная форма мелькала там гуще всего. Отведенный им час, судя по внутреннему хронометру, истекал, и теперь активность «штабных» явно удвоилась. Чуть выше по склону в угрожающей неподвижности замерли бронеходы, десантники в маскхалатах, почти неразличимые, перекрывали дорогу. У меня нет задачи убить всех, напомнил себе Олег. Моя задача – устранить командование и убраться отсюда. То, что бравый майор – пешка, которой пожертвовали, сомнений не вызывает. Вообще, всем этим парням там, внизу, отведена роль жертвенных пешек – и это особенно бесит. Это значит, что имеем мы дело с умной, циничной, не боящейся крови сволочью. А поскольку добраться до этой сволочи пока нереально, расплачиваться придется, как всегда, пешкам… Все-таки что-то окончательно догорело в нем этим утром, когда он стоял с бездыханной Кэт на руках на дозорной площадке донжона – ни малейшего волнения он не ощущал. Только ледяную ярость. А еще – странную, иррациональную уверенность в том, что все, что бы он ни сделал, будет правильным. Каким-то дальним уголком сознания он еще понимал, что так быть не должно, что это неверное, обманное состояние – но сейчас оно было весьма на руку.

- Как ты? – заботливо спросила Джейн. Конечно, он не рассказывал ей про нынешнее утро, но что-то такое она явно умудрилась почувствовать. Олег усмехнулся через силу:

- Знаешь, малость не на месте себя чувствую. Ну, как блюзмен, которому пришлось рэп играть… Но делать-то нечего, жить захочешь – и не так раскорячишься.

- Хода, значит, нет – ходи с бубей… - со странной интонацией пробормотал стоящий рядом Стас. В успех операции он явно не очень-то верил, не говоря уж о конечной цели Олега, но сворачивать в сторону пока не собирался – и Олег был ему за это благодарен.

- Все всё помнят? – в сотый, наверно, раз спросил он.

- Да помним, командир, помним… Ты-то сам с рычагами нормально управишься – с твоей рукой?

- Авось, небось и как-нибудь, - Олег пошевелил пальцами левой руки. По настоянию брата Амоса над ней поколдовал местный лекарь – тот самый, с мосластыми лапами – и теперь на ней вместо дурацкого лубка красовалось нечто вроде лангеты, намертво прикипевшей к коже, а сама рука хоть и болела, но худо-бедно слушалась. Вот заразы, подумал Олег про магов, будто сразу такую штуку сделать не могли…

- Внимание, - подала голос Ханна. Все замерли, вглядываясь и вслушиваясь, и даже Джордж перестал насвистывать какую-то дурацкую песенку. Даже пригасив «слух», Олег различил мелодию Джейн рядом – теперь это была уже не баллада, а почти боевой марш – и легонько позавидовал. Но времени на это уже явно не было. Бравый майор – Олег узнал его даже на таком расстоянии – уже взгромоздился, расставив ноги, на лобовую броню танка, откуда-то снизу подчиненные передали ему матюгальник, и теперь сей Ганнибал готовил вдохновенную речь. Так… Сейчас…

- Время истекло! – загремел, эхом отражаясь от скал, усиленный матюгальником голос. – Сейчас Панин и его заместитель выходят из ворот с поднятыми руками! Жизнь гарантирую! Остальные меня не интересуют! В противном случае через шестьдесят секунд открываю огонь на поражение! Майор отмахнул рукой и присел, закрывая уши ладонями. Дымный след прошел выше и левее крепости, на склоне расцвел, распустился чернооранжевый шарообразный цветок, ахнуло громом. Олегу даже показалось, что он ощутил дуновение раскаленного ветра.

- Шестьдесят секунд! – снова послышался голос майора, после грохота разрыва еле слышимый. – Следующий заряд – на поражение!

- Применили они оружие? – спросил Стаса Олег.

- Применили, - вздохнул тот. – Или хочешь дать им по крепости шмальнуть?

- Зачем? Красивая крепостуха, чего ее зря курочить… - перегнувшись через парапет Олег гаркнул: - Не стреляйте! Мы выходим! – и повернулся к своим. – Значит, за мной след в след. Кто потеряется, закрывайте глаза, увидите типа инверсного следа от самолета, дуйте по нему. Кто отстанет – покойник.

- Да поняли, поняли, - проворчал Джордж. – Ты-то уверен, что у тебя все сработает?

- Ты, главное, под руку не трынди… Значит, десять шагов от ворот – и работаем. Внутренний двор был пуст, и тяжелый засов на калитке пришлось поднимать самому. Олег набрал полную грудь морозного воздуха и шагнул за ворота. Интересно, дадут ли мне пройти десять шагов? – думал он. Два… Нет, лучше об этом не думать… Три… Интересно, а почему я так уверен, что все у меня выйдет? Казалось бы, тогда, после встречи с белесым наемником, я понял, как перемещаться сквозь пространство, сжимать его – но ведь сам я такую штуку не проделывал ни разу, только видел, как это делает наемничек… Четыре…Интересно, почему это мы с ним так хорошо друг друга понимаем? Может, несмотря на то, что он враг и вообще не-мертвый, у нас больше сходства, чем различия?.. Пять… Ладно, неважно. Главное, этот фокус сродни самому перемещению по Тропе… Шесть… Тот же принцип, только выматывать должно еще похуже… Семь… Я еще жив. Интересно, сколько стволов на меня сейчас нацелено? Сколько пар глаз следят за мной?.. Восемь… Ну, еще чуть-чуть… Только бы никто не занервничал – ни десантура, ни мои ребята… Девять… Еще шажок. Выбор, выбор… Сейчас выбора у меня нет – только драться и победить… Ну!..

- Пошел! Олег, конечно, ожидал, что все сработает, даже знал – но не ждал, что это будет ТАК. Шаг – и ты становишься ветром. Но это вовсе не так легко, как кажется, и ощущение бесконечной, безграничной свободы почему-то давит на плечи неподъемным грузом. Второй – в пустоту, мимо смазанных фигурок на обочинах – и они не видят тебя. Третий – мимо, мимо, мимо, туда, к цели, где гуще всего сгрудились черные мундиры. Олег буквально спиной чувствовал, что команда движется по проложенному им следу, что никто не отстал, никто не замандражил… Еще пара шагов… Есть! Вспрыгнув на лобовую броню, Олег медленно и страшно улыбнулся побелевшему майору: - Ну что, майор, вот я и пришел… - и коротко, сильно ударил ножом снизу вверх, готовясь к выходу в быстрый режим. Мимо него – лаской в курятник – скользнула в открытый люк Айра. А потом думать и глядеть по сторонам стало некогда. Это был, по сути, не бой, а бойня – никто из «штабных», похоже, не успел даже сообразить толком, кто и откуда свалился им на голову. Прикрывающих «нюхачей», не успевших даже изготовиться к переходу в быстрый режим, Стас и Джейн, прикрытые Волной Ханны, задавили моментально. Олег впервые наблюдал «волкодава» в работе – и это было, откровенно говоря страшноватое ощущение. Кто-то медленный сунулся было на броню – Олег встретил его ножом в горло. Еще кто-то, кажется, попытался зайти сзади, но «кобра» в руках Джейн тявкнула трижды негромко… В реале все заняло, может, секунд пять. Айра высунувшись на локтях из верхнего люка, бросила: - Чисто! Олег сквозь водительский люк скользнул в теплое еще кресло:

- Уходим, быстро! Стас, к пулемету! Пришлось подождать малость, пока Джордж забивал в танк обмякшего капитана, а потом Олег, захлопнув за собой люк, надвинул на глаза нарамник перископа на гибком креплении и двинул машину вверх по склону, набирая скорость – хорошо еще, что двигатель никто не заглушил… Те, на бронеходах, явно ничего не могли понять, пока танк, куроча ракетные направляющие, не врезался всей массой в ближайшую машину, переворачивая ее. Брызнули врассыпную фигурки в белом, но пулеметная очередь поверх голов заставила их залечь, а Олег уже разворачивал неповоротливую тушу танка к следующему бронеходу. Ритм боя полностью захватил его – бешеный барабанный ритм, кровью стучащий в ушах, он чувствовал, что губы его раздвинулись в яростном оскале. Это вам за Патрика, суки! – бешено думал он, разгоняя машину для тарана. За Руди, за убитого в Крепости Александра, за Марка, за никем не оплаканного вражину Худолея, за мою жизнь покореженную, за Кэт, за неизвестных адептов, погибших той ночью…

- … И ставит, и ставит им градусники! – прорвался сквозь ритм голос Стаса в шлемофоне. – Давай, босс, жги! Гаси мразей! Водитель второго бронехода попытался уйти из-под удара, но слишком поздно: танк Олега сковырнул его с невысокого обрывчика, заваливая на бок. Третий бронеход уже разворачивал в их сторону свою кургузую пушчонку, и это могло оказаться опасным. Олег, протянув Волну, словно раскаленный добела палец, коснулся им приземистой черепахи в зелено-коричневых разводах – и та как-то сразу вся вспыхнула дымным пламенем, вывалилась из нее пылающая фигурка, заметалась по снегу; срезанная очередью, подломилась в коленях, ткнулась в снег, продолжая гореть… Стас продолжал что-то хрипло и возбужденно орать, прижимая к земле длинными очередями уцелевших десантников, а Олег уже бросил машину прочь, туда, к сплошной черной стене леса. Где-то через полчаса Олег, остановив танк, заглушил двигатель. Чувствовал он себя вполне паскудно: после опьянения азартом боя наступило похмелье – дымное, муторное… Ему и раньше приходилось убивать – но радости от этого он не испытывал никогда, так что сегодняшнее его просто напугало. Открыв люк, он впустил в машину струю свежего морозного воздуха, повернулся к остальным – тоже как-то прижухшим, присмиревшим: - Приехали… - и неловко, стараясь поменьше двигать разболевшейся рукой, полез наружу. Стас, кажется, еще не остывший от боевой горячки соскочил на снег, потянулся, разминая затекшие мышцы: - Ох, отец-командир, скажи кто – не поверил бы… Мы ж сделали их! Сделали! – он радостно тряхнул Олега за плечи. Олег только угрюмо кивнул в ответ. Айра, сидящая на броне, смотрела словно внутрь себя – трое членов экипажа сегодня оказались на ее счету, но какие-то шуточки насчет зарубок на прикладе при взгляде на нее застревали в горле. Ханна, присев рядом с ней, что-то тихое и успокаивающее говорила – Олег не слышал, не разбирал, что именно. Джейн, как-то незаметно возникшая справа, по-хозяйски взяла

его за руку, и на этот раз он не стал возражать. Джордж тащил из люка, словно мешок, стонущего и хрипящего капитана. В ответ на вопросительный взгляд Олега он пояснил: - Ничего, командир, оклемается… Просто мне сидеть на нем пришлось. Окинув взглядом «стража» - центнер с гаком живого веса! – Олег невольно хмыкнул: действительно, капитану не позавидуешь… Впрочем, ничего фатального: сброшенный на снег, он заворочался, потом зашелся в кашле и наконец, вытерев лицо снегом, сел прямо. Взгляд его, сфокусировавшись, обрел ледяную твердость. Да, ребята, вот это настоящий территориал. Разведчик, штандартенфюрер Штирлиц… Такого на кусочки режь – только посмеется над тобой и ничегошеньки не скажет… Олег кивнул ему: - Отойдем, капитан, - и зашагал, не оглядываясь, к лесной опушке. У разлапистой сосны, выпятившейся на поляну, он обернулся. Капитан, остановившись шагах в трех, разглядывал его холодно, но без особой враждебности.

- Вот что, капитан, - негромко заговорил Олег, - выпытывать и вытрясать из тебя информацию у меня времени нет. Да мне она, строго говоря, и не интересна… Поэтому сейчас поступим так: я тебя отпускаю, а ты уводишь своих ореликов туда, откуда пришли. Это во-первых.

- Во-вторых? – напомнил капитан после паузы.

- Ну а во-вторых, ты доведешь все, что сегодня случилось, до сведения своего начальства – подробно и без купюр. И передашь от меня лично следующее: никаких силовых акций или иных попыток воздействия я не потерплю. На что я способен, ты видел. Так что еще одна подобная попытка – и вы имеете масштабную партизанскую войну со мной во главе. В том, что у меня сейчас вашими стараниями достаточно влияния, чтобы ее возглавить, ты не сомневаешься?

- Знаешь, с тебя, пожалуй, станется, - задумчиво пробормотал капитан, разглядывая Олега. – Хорошо. Вот это я передам с удовольствием. Будет втретьих?

- Нет. Разве что – ты ничего мне сказать не хочешь?

- Не знаю даже… Слушай, ты ведь мог сегодня уйти, никого не убивая?

- Не мог, - покачал головой Олег. – Я нашего брата знаю: если уж сели кому на хвост – хрен стряхнешь… Так что пришлось себя в действии продемонстрировать. Кстати, если уж твоя контора в деле, почему действительно Эванса не прислали? Уж с ним-то я бы худо-бедно договорился без пальбы и прочих трюков. Капитан только вздохнул тяжело и на секунду отвел глаза. Все понятно, не вписался майор Эванс в стандарты новой власти… Капитан вскинул голову, глядя Олегу в глаза: - А ты знаешь, то, что сегодня все так вышло… оно, пожалуй, где-то к лучшему. Я изначально против этой операции был – тут ведь даже при успехе больше вреда, чем пользы. И не я один, сам понимаешь… Только когда в Управлении умных людей слушали?

Олег чуть усмехнулся, припомнив брата Амоса: - Знаешь, капитан, по-моему, у нас у всех одинаковые проблемы. Ныне, присно и во веки веков, аминь. Ладно, свободен. Капитан, поколебавшись, двинулся назад по танковой колее, остановился, обернулся через плечо: - Да, насчет твоего выбора…

- Я уже выбрал, капитан. Все, шагай, - и Олег, повернувшись к нему спиной, зашагал к нелепо скособоченной на пригорке буро-зеленой громаде танка.

- Отпустил, стало быть, - констатировал Стас, когда Олег приблизился.

– И на чем сторговались?

- Он своих, кто жив остался, обещал увести.

- Да уж, - хмыкнул «волкодав», - в этих лесах еще только роты попаданцев с автоматами не хватало. Слушай, босс, давай-ка я в танке пошарю – там, вроде, НЗ должен быть… Олег даже не задумывался – сам он идет или это Тропа несет его, просто шел, шел, как заведенный, не обращая внимания на усталость, не чувствуя веса прихваченного в танке рюкзака. Танк они напоследок подорвали – Стас, умница, что-то такое там нахимичил… Погони за плечами не чувствовалось, но темп Олег не сбавлял. Конечно, он чувствовал, что на Тропе так нельзя, что на ней надо осторожнее, что сейчас он действует не то что на грани фола, а нарушает все мыслимые правила… Но он пер напролом, стирая, выжигая Тропой оставленную в его мозгу, на его Волне метину – ту самую, по которой его находят. Тропа – он знал, чувствовал это – конечно, оставит взамен свою метку, пометит его, заклеймит, но сейчас это почему-то не казалось важным. Так что сейчас он шел вперед, через «не могу», через себя – и группа, заразившись его настроем, молча и настойчиво двигалась следом. И только внутренний голос, как ни в чем не бывало, мурлыкал себе тихонечко: «Долог путь до Типперери, Долог, долог путь! Ты меня, красотка Мэри, Только не забудь»… ЧАСТЬ II ТРОПА ГЛАВА 7 ОТЕЛЬ «ПЕРЕКРЕСТОК» Они сидели в кафе… Да, да, ребята, в самом натуральном придорожном кафе для дальнобойщиков, попивая самый натуральный дерьмовый

придорожный кофе, восхитительно горячий. За окном, в предрассветной темноте, нудно шуршал дождь. Каким образом они оказались именно здесь, Олег бы не взялся ответить. Трое суток совершенно безумного марш-броска по Тропе сквозь расстояния и климатические пояса – вспоминать об этом не хотелось. Да и не запомнилось толком ни фига. Кофеюшник ностальгических чувств не пробуждал: обычная придорожная забегаловка, тесноватая и грязноватая, все из поцарапанного пластика б\у. И часы на стенке полпятого показывают. Вот часы действительно как из «17 мгновений», когда Штирлиц с женой встречается… Так и ждешь подсознательно, что сейчас вот в стеклянную дверь войдет Кэт, сядет за соседний столик, и будете вы молча смотреть друг на друга. Чур, чур меня!.. Олег потер свежевыбритую щеку: обнаружив в одном из рюкзаков бритву, он с маниакальной тщательностью дважды в день скоблил физиономию, мысленно поздравляя себя с новым пунктиком. Ребята, вымотанные до предела, мешками сгорбились в пластмассовых креслах – за исключением неугомонного Стаса. Тот уже о чем-то шушукался с полной девушкой за стойкой, время от времени бросая значительные взгляды в сторону группы. Врал, конечно, напропалую: глаза у девушки округлялись все сильней, она поглядывала на парней и девчонок в незнакомой униформе с боязливым восхищением и интересом – и наконец исчезла за дверцей позади стойки. Стас, вернувшись к столику, выставил посередине литровку водки и пластиковые стаканчики и принялся рассовывать по карманам какие-то купюры. Олег только тут сообразил, что вот денег-то у них и не было ни копья…

- А сейчас нас будут кормить, - сообщил Стас, усаживаясь. – Вы яичницу с ветчиной как, уважаете? – он вскрыл бутылку и деловито разлил водку по стаканчикам.

- И чего ты ей наплел? – поинтересовался Олег.

- Почему сразу «наплел»? Ну, сказал, конечно, что мы сталкеры…

- А бабло откуда? Или ты ей банку ведьминого студня впарил? Стас развел руками, как бы говоря: «у всех свои секреты», и Олег в очередной раз напомнил себе, что до конца верить «волкодаву» не стоит. Конечно, насчет перепрошивки мозгов незаменимый обаяшка Стас вполне искренне говорил, но хрен его знает – а может, она уже включилась? И о чем он при этом умолчал?..

- Это вы о чем? – проявил вялый интерес к разговору Джордж.

- Да так, о пользе фантастики… Ну что, отец-командир, скажи, что ли, тост какой-нибудь. Олег взвесил в руке свой стаканчик: - Ну, братишки-сестренки, давайте, что ли, за то, что мы живы. Чтобы так продолжалось и впредь. Возражений не последовало, и Олег залпом проглотил тепловатую водку, остальные последовали его примеру – молча. А ведь не все мы живы,

подумал он. Остался в мерзлой земле Вундерланда Янек. Осталась Кэт… хотя что им Кэт? Неизвестная фигура, функция. Разве что Джейн о чем-то догадывается, но предпочитает держать это при себе. И слава богу. Остался Макс. Но с этим вообще непонятно – во всяком случае, Олег ливером чуял, что Макс не банальный перебежчик, что ведет, свин толстый, какую-то игру. Но какую и с какой целью – непонятно вовсе. Ну и пес с ним. Не хочется о нем сейчас думать. Вообще, если честно, ни о чем думать не хочется, вспоминать не хочется, а что-то анализировать – это уж я просто сблюю, - усмехнулся про себя Олег. Что уж там говорить, эта вундерландская опупея всем дорого обошлась… И погони пока не ощущается, только от этого как-то ни разу не легче. В то, что господа Пиночеты решили оставить группу в покое, верится как-то слабо. Если честно, совсем не верится… Еще меньше верится, что они отступились, испугавшись «ультиматума» - по всему, не те там ребята, чтобы просто так взять и испугаться. К сведению приняли – это да, к гадалке не ходи… И в соответствии с этим откорректировали свои действия. Хотя, собственно, какой им смысл гоняться за группой по лесам и дорогам? Все равно выбор «конечных остановок» для нас достаточно ограничен, и уж на то, чтобы их все так или иначе перекрыть, силенок у военных точно хватит. И поджидать там будут уже не дураки, вроде покойного майора. А впрочем, чего я раньше времени мандражу? – подумал Олег почти весело. В случае чего, конечно, придется сдержать слово и начать партизанские действия, только вряд ли до этого дойдет. Сперва нас еще поймать надо… Появилась полная девушка с подносом нагруженным тарелками, робко улыбнулась Олегу. Олег ответил значительной улыбочкой: мол, извини, подруга, у больших парней тут серьезные разговоры намечаются… Дважды намекать не потребовалось, тем более, девушка явно предпочитала любоваться живописной компанией со стороны. Яичница, конечно, оказалась малость недожаренной – но Олег на такую мелочь и внимания не обратил. Горячая жрачка, почти домашняя – после вегетарианских харчей Святилища и кое-как разогретого на коротком привале сухпая – это, надо сказать, нечто! Так что он и оглянуться не успел, как все сметал. Впрочем, и остальные не отстали. Стас все так же деловито налил еще по одной – только Айра свой стаканчик ладонью прикрыла и помотала головой. Ну, оно и правильно…

- Ладно, командир, давай-ка за успех наших безнадежных предприятий… - выпив, Стас зажевал хлебушком и серьезно поглядел на Олега. – Не решил еще, куда мы дальше двигаем?

- Да вроде и решил, только решиться не могу, - усмехнулся Олег, бросив быстрый взгляд на Джейн. Она только чуть заметно кивнула – без улыбки. – По-хорошему, надо бы место найти, чтобы на пару дней хотя бы на грунт залечь. Выспаться, мозги в норму привести… А то я вам тут нарешаю.

- Это ты можешь, командир, - осклабился Джордж. – Нон-стоп шоу, веселуха на веселухе…

- То-то я смотрю, к родным осинам тебя потянуло… - Стас закурил. Разбойничья рыжая борода в сочетании с невинными голубыми глазками придавала ему вид одновременно простецкий и плутоватый. – Что-нибудь есть на примете?

- Да в том-то и дело, что нет, - вздохнул Олег. – Сюда меня уж просто на автомате притащило. Все ж технически развитой мир, так, запросто, на танках не въедешь…

- Думаешь, у них кроме танков ничего нет в загашнике? А затеряться тут все-таки посложней, чем в Вундерланде.

- Зато следов за нами нет сейчас, - авторитетно вставила Джейн. Стас, глянув на нее, резко кивнул. Джейн он явно зауважал как эксперта – после того, как она ухитрилась разглядеть бронеходы, и не где-нибудь, а на Тропе.

- Есть такая старая чукотская сказка: «от своих следов не уйдешь, однако!» - невесело ухмыльнулся Олег. – По ходу, здесь-то у нас получается просто перевалочный пункт, досюда нас проследить – как два пальца об асфальт. «Стратег» категории второй на пару с толковым «сенсором» нас локализуют очень даже быстро…

- А потому есть у меня предлагуха: свалить отсюда, - Стас глянул на часы. – Минут через сорок тут грузовик пойдет на поселок, это километров тридцать. Здесь, считай, тайга, документов не спрашивают, на беглых мы не похожи, так что, думаю, обрисуется что-нибудь.

- Цивилизация!.. – фыркнул Джордж. Олег махнул на него рукой: - Сиди уж… Ладно, принимается. Под елкой ночевать сейчас не климат. Джейн с сомнением покачала головой – что-то ей определенно не нравилось. Олег такое состояние по себе знал: что-то не прет, чувствуешь некий дискомфорт – опять-таки на уровне ливера, на уровне предчувствий… Вот только объяснить, что тебе не так – хоть режь тебя, не сумеешь. Ладно, похоже, киллеры там не дожидаются – их бы она, скорее всего, смогла «увидеть»… Он покосился на Ханну – той, похоже, тоже было все равно, лишь бы передохнуть. Айра рассеянно крошила кусок хлеба на свою тарелку, и Олег пометил себе, что надо будет поговорить с ней с глазу на глаз. Возможно, и встряску дать – что-то расклеивается девочка. Из-за отца, вероятно. А то, что Марка в живых нет, еще ни фига не факт – такого запросто не сожрешь, подавишься. Но это все предстояло в будущем, до которого еще дожить предстоит, а потому Олег выразительно глянул на Стаса – и тот аккуратно разлил остатки водки. Олег наконец-то почувствовал, что согрелся, и пластмассовое кресло вдруг показалось до крайности удобным, и можно было – пусть ненадолго – расслабиться и выкинуть из головы все мысли до единой и просто сидеть, слушая дождь за окном, прихлебывая из стаканчика, и не думая, не думая, не думая…

С молодым конопатым водилой столковались быстро. Пока тот шумно хлебал чай с лимоном и прешучивался с девушкой, своей старой знакомой, загрузили нехитрые пожитки и разместились в кузове трехосного «Урала» с относительным комфортом. Разговаривать не хотелось никому, двигались ребята как сонные мухи – похоже, Тропа подействовала и на них. Олег приткнулся на узел с каким-то тряпьем возле переднего борта и облокотился на рюкзак. Хлопнула водительская дверца, рявкнул мотор, потом заурчал мощно и ровно – и машина, качнувшись, неторопливо поползла по скверной, ухабистой дороге. Погода, кажется, решила всерьез разгуляться – даже сквозь шум мотора было слышно, как молотят по брезенту кузова дождевые струи. Олег опустил отяжелевшие веки. Ну что, Панин, разобрался ты, куда идешь? – с вялой иронией подумал он. Камо грядеши? Там, в Святилище, ты вроде бы все для себя решил, определил свое отношение к пресловутому Договору и всем действующим лицам, сформулировал для себя, чего ты хочешь добиться… туманно сформулировал, никуда не денешься. Не формулировка, а так, протокол о намерениях. И вот теперь простенький такой вопрос: а как, собственно, все эти наполеоновские планы реализовать? С какого конца вообще за это дело браться? Это тебе не драка, не банальное расследование. Тут, брат, действительно думать придется… А вот думать-то я пока и не умею. Логические схемы складывать, причинно-следственные цепочки строить, вычисляя в них ключевое звено – это пожалуйста, на это меня натаскивали, и натаскали, надо сказать, неплохо, даже очень хорошо натаскали… Но ведь думать-то – это, оказывается, совсем другое! Этот процесс куда посложнее, чем просто взять и сложить на весы все «pro et contra». Это – еще и понять, что далеко не все pro и далеко не все contra тебе известны, и скорее всего, никогда известны не будут, что твоя информация всегда будет неполна и обрывочна, а тебе на этой основе предстоит что-то решать, ответственность, мать ее ответственную, за свои действия нести… И разобраться бы еще при этом – а сам-то я насколько адекватен? – грустно ухмыльнулся он своим мыслям. Точнее, так: параноик я или шизофреник? Фляга-то однозначно свистит – мама не горюй… Вот ведь ситуация: на всю голову стукнутый герр командир ведет группу… куда? А он и сам не знает. Прекрасно понимаю Стаса: от таких раскладов сам того и гляди звезданешься. Не лечится… А ведь не отстает, зараза, и не отстанет. И дело тут не только в приказе Дона – не из службистов наш «волкодав», при определенных обстоятельствах и на все приказы способен забить. И даже не в его экс-подельничке белобрысом. Тут.. тут еще что-то… Олег, в общем, и сам не заметил, как закемарил. Снилось что-то напрочь дурацкое: будто бы он, Олег, выполняет какое-то офигенно важное задание (чье? непонятно…), и надо ему позарез отыскать кого-то в каком-то городе. А город большой, когда-то, похоже красивый, но только выглядит наглухо заброшенным, и на улицах никого, и стекла кое-где повыбиты, и штукатурка облупилась, а из темных подъездов несет на всю улицу кошачьей

мочой… Брошенные как попало машины кое-где уже тронуты ржавчиной, но где-то гремит радио, выдавая какую-то бесконечную, невыносимо бравурную мелодию… Народу – да, никого, но он, Олег, почему-то рассекает в темных очках и с наклеенными усами, и правый ус приклеен плохо, норовит, сволочь такая, все время отклеиться, и от этого почему-то жутко стыдно… Внезапный толчок сбросил его с удобного тюка, и Олег от души приложился локтем о днище кузова. Тряхнув головой, сообразил, что это водила резко вдарил по тормозам – Джордж, вполголоса матерясь, отряхивал ладони, Стас помогал подняться Ханне – ее тоже скинуло с рюкзака.

- Дрова везет, зараза!.. – буркнул Стас. Хлопнула водительская дверца – и почти без перехода послышался затейливый мат. И не просто мат, но с ноткой некой озадаченности. Олег, откинув тяжелый намокший брезент, соскочил из кузова на разбитый асфальт. Дождь, вроде, утих, только сеялась редкая, противная морось да стоял плотный, белесый туман. Щуплый водила – почему-то с монтировкой – стоял на обочине, внимательно в этот туман вглядываясь, и изрыгал витиеватую нецензурщину, но на веснушчатой физиономии явственно проступало неимоверное удивление.

- В чем дело, шеф? – поинтересовался Олег, когда парень приостановился вдохнуть воздуха. Тот посмотрел на Олега, словно впервые увидел, потом, ткнув монтировкой в туман, требовательно спросил: - Что видишь? Олег вгляделся. Ни хрена, конечно, толком разобрать невозможно было из-за тумана, но напрягая зрение, он разглядел все же метрах в ста от дороги прямоугольный силуэт здания – судя по высоте, пятиэтажки, темные даже в рассветном полумраке окна… Еще один дом, еще… Какое-то строение чуть пониже – не то школа, не то почта. Словом, то ли небольшой городок, то ли поселок городского типа. Только веяло от него почему-то тоской и запустением – словно все жители просто в один прекрасный день взяли да и ушли отсюда. Давно ушли. Он повернулся к водиле, пожал плечами: - Городишка. Заброшенный, похоже… Парень перевел дух и опустил монтировку – Олег только сейчас заметил, что вид тот имеет весьма бледный, даже веснушки почти объемными кажутся: - Мужик, веришь-нет, я тут пять лет езжу… Вот по этой самой дороге, он для убедительности ткнул монтировкой вниз. – А этой херни не было тут никогда! Ни заброшенной, никакой, ёшь ее через корыто!

- Дорогой-то не ошибся? – осторожно спросил Олег. – Туман всетаки…

- Да она тут одна и есть, не ошибешься… Значит, не глюк, - парень снова пустил матерной скороговоркой.

- Не глюк, - вздохнул Олег, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего вам, Олег Николаевич, это не напоминает? В частности, «блуждающую корчму» в Вундерланде? Если оно так, то возникла эта

хреновина здесь по-любому неспроста… Значит, что? Как обычно: надо пойти туда и посмотреть, что за сюрпризы там приготовлены. Вроде бы, оно и логично, а все равно как-то стремно. В чем именно стрем, Олег бы сказать не взялся – разве что кроме того, что в корчме, помнится, как-то все очень нехорошо получилось. И в то же время крепло в нем чувство напрочь иррациональное – что надо обязательно в этот город наведаться, что просто взять и проехать мимо – не выход. Теперь бы группу еще уговорить, мрачно подумал он. Ребята сами со мной пошли, добровольно, так что приказы какие-то отдавать я не вправе. Хватит уже, накомандовался. Ничего доброго из этого не вышло… Заглянув через борт в кузов, он сообщил: - Народ, приехали, похоже. Водила глянул на Олега подозрительно, но смолчал и полез за сигаретами. Джордж помогал девчонкам выбраться из кузова – с его ростом это оказалось куда как сподручно. Стас, передав ему мешки, картинно сиганул через борт сам – аккурат в середину глубокой лужи, кратко высказался по этому поводу и вопросительно уставился на Олега. Олег вместо ответа только подбородком указал на теряющийся в тумане город.

- Ну и?.. – вскинул брови Стас.

- На самом деле этой штуки тут нет.

- Не понял? – пробасил Джордж.

- Будешь смеяться, я тоже… Только вот ливером чую, что надо туда прогуляться.

- Уверен? – тихим и напряженным голосом спросила Джейн. Олег насторожился: - Что-то чуешь? Она передернулась, как от холода: - Нехорошее место… Не знаю, не нравится мне. Откуда оно здесь?

- Я, кажется, эту хрень только что во сне видел. Джейн ничего не сказала, только покачала головой – что-то ей тут не нравилось…

- Ну что, вы едете или остаетесь? – нетерпеливо спросил водила.

- Мы едем или остаемся? – поинтересовался Олег у своей команды. Народ безмолвствовал. Олег оглядел их: Ханна разглядывала лежащий в тумане город с безразличным любопытством – похоже, ей действительно было все равно. Он вдруг сообразил, что с самой сшибки в корчме она все глубже уходит в свою раковину. Айра тоже молчала – впрочем, она всерьез замкнулась после того, как узнала о перевороте и последние три дня изъяснялась редко и односложно. Джордж переминался с ноги на ногу, явно тяготясь бездействием – похоже, он окончательно утратил ориентиры, кроме профессиональных, и теперь пойдет за Олегом хоть к черту в задницу – просто потому, что идти больше некуда. Стас смотрел на городок фельдмаршальским взглядом, словно прикидывал, как ловчее запалить его с четырех концов. В конце концов он вздохнул:

- Ладно, босс, по крайней мере, крыша над головой там есть, а людей нет. И незаметно не подберешься… Пошли? Олег молча вскинул на плечи рюкзак и помахал водиле – езжай, мол, парень, все в порядке… И первым шагнул с обочины в высокую, по колено, мокрую траву. Собственно, как и тогда, в корчме, он не знал, чего ждать. То ли забредут они сейчас прямиком на минное поле, то ли городишка развеется вместе с туманом, то ли маг – тот же самый – их там поджидает и снова грузить начнет по полной… Туман в низинке оказался еще гуще, и Олег ощущал себя, как тот ежик. Это уж у меня по жизни, грустно улыбнулся он своим мыслям. Мало того, что сам в тумане блуждаю, так еще и людей за собой поволок, и достается им, пожалуй, еще посерьезней моего… Как бишь там: «если слепой поведет слепых»… И картинка перед глазами: то ли Босх, то ли Брейгель. Впрочем, неверная аналогия. Слепошарый тут на самом деле один, и угадайте с трех раз, кто именно? Правильно, правильно, сам отец-командир во всем своем слепошаром великолепии, а остальные явно что-то знают – кто что – и что-то видят, однако покорно следуют за слепым. Кажется, это называется парадоксом, не так ли Олег Николаевич?.. Он даже не заметил, когда трава успела смениться асфальтовой дорожкой – неровной, в выбоинах и трещинах. По крайней мере, под ногами теперь не чавкало и не хлюпало… Из трещин поднимались порыжевшие метелки какой-то травы – в человеческий рост. Стало быть, давненько тут никто не ходит… Олег вздохнул и двинулся вперед. И почти сразу уткнулся в первую пятиэтажку. Здание выглядело относительно целым – даже окна не побиты, кое-где на них и занавесочки остались. Но все равно как-то с первого взгляда становилось ясно – нет тут людей, все брошено. Пусто. Можно, конечно, было бы обосноваться в пустой квартире, но душа как-то не лежала. Видеть сейчас покрытые пылью обломки чьей-то чужой жизни, чужого счастья-несчастья, уюта или неустроенности… Почему-то это казалось неправильным. Олег наклонился к уху идущей рядом Джейн, спросил вполголоса: - Слушай, а что именно тебе тут не нравится? Чуешь что-то? Ему даже показалось, что голос он бы мог и не понижать – туман словно проглатывал все звуки. Джейн ответила только шагов через пять – медленно, словно взвешивая слова: - Да в том-то и дело – ничего. Вообще ничего, понимаешь? Как-то все тут… выморочно, что ли. Вроде, все настоящее, а ненастоящее… понимаешь?

- Не особенно, - честно признался Олег. – Первый раз с таким сталкиваюсь. Это что, хочешь сказать, Тропа шутки шутит?

- Не Тропа, - отрезала она и быстро, в упор, на него глянула. Глаза ее даже сквозь туман отливали стальным блеском, как перед боем. Олег заткнулся. Вот так-так, Олег Николаевич, выходит, это все же ты лично народ

в эту… небывальщину приволок? Во сне, не иначе. Лунатик хренов. Нет, стоп. Асфальт под ногами настоящий? Настоящий. Пятиэтажка эта вполне реальна с ее шершавым серым бетоном, и сыростью пахнет, и мокрым железом, и подгнившим деревом… Значит, оно все реальное, но ненастоящее? Или настоящее, но нереальное?.. Тьфу ты, блин, совсем запутался…

- Опасность какую-то чувствуешь?

- Не опасность, - словно нехотя, отозвалась Джейн после паузы. – Просто понимаешь… Тут очень легко не туда свернуть.

- Куда – не туда? – мрачно поинтересовался Олег. – Чтоб свернуть не туда, надо для начала знать, где это самое «туда» находится…

- Да не знаю я!.. – с тихим отчаянием в голосе отозвалась она. – Здесь как-то на пустыню похоже, только не понимаю я этого места и помочь тебе не смогу.

- Не бери в голову, - Олег приобнял ее за плечи и негромко пропел: - «Из тех ли выбирались передряг, Но с ветром худо и в трюме течи… А капитан нам шлет привычный знак: Еще не вечер, еше не вечер!»…

- Не вечер, точно, - вздохнула она. – Так что ты поосторожнее. Похоже, там, наверху, солнце выглянуло-таки из-за туч, и туман окрасился желтоватым, оранжевым, розовым… Слегка развиднелось, и стало возможно разглядеть компактный жилой квартальчик: с десяток пятиэтажек, приземистое здание «торгового центра» - с почтой, магазином и покривившимися буквами «ФОТОАТАЛЬЕ»… А вон и «запор», брошенный посреди дороги, когда-то красный, а сейчас грязно-бурый от ржавчины… Асфальт кое-где уже взломали молодые деревца, а одно проросло даже на бетонном козырьке почты. И впереди – невысокая насыпь, судя по всему, железнодорожная. Стас, догнав Олега, негромко произнес: - Напоминает мне это кое-что… Нас на четвертом курсе по выживанию гоняли, помнишь?

- Еще бы! – усмехнулся Олег. Три недели в Кызыл-Кумах ему очень даже запомнились.

- Меня-то закинули в очень похожее место… Городишка типа Припяти, где когда-то что-то такое рвануло. Только там пожестче все было малость, Стас аж передернулся от воспоминаний. – Прикинь, у нас там мутанты натуральные шастали… Так все это дело, - он окинул городок выразительным взглядом, - весьма, я тебе скажу, напоминает. Только радиации тут нет – я ее, заразу, на всю жизнь чуять научился…

- Зона, - почти без улыбки произнес Олег. Стас хмыкнул: - Да, отец-командир, по ходу, мы с тобой одни книжки читали, - и помолчав, добавил почти угрюмо: - Вообще-то хрен его знает, может, и Зона… Как в кино, зараза.

Взобравшись на насыпь, Олег снял рюкзак и прислонил его к ржавому рельсу. Прямая, как струна, линия узкоколейки убегала в туман, и где-то там, метрах в двухстах впереди, угадывались контуры покосившихся вагонов.

- Курим, - объявил он, усаживаясь на почти не подгнившую шпалу. Народ себя упрашивать не заставил, и все, кроме Джорджа и Ханны, тут же задымили. Олег отметил, что выглядят ребятишки измотанными – причем именно последним переходом. Хотя и пройти-то пришлось километр от силы. Выматывает этот городок примерно как Тропа… хотя почему – «как»?

- Впечатления, соображения? – кратко осведомился он. Отозвалась неожиданно Ханна: - Не знаю… Кажется мне, что я тут когда-то была уже. Только не помню – когда, с кем, при каких обстоятельствах…

- Ты тоже?! – вскинулся Джордж. – Перемать твою, у меня такая же хрень… Ханна не ответила – после боя в Крепости отношения между этими двоими так и не наладились. Айра медленно растерла о рельс недокуренную сигарету: - Вообще-то да… Мы еще до Гетто в похожем месте жили, только я мало чего помню – мне года четыре тогда было.

- Понятно, - пробормотал Олег. Хотя, конечно, ни фига ему понятно не было – кроме, разве что, того, что глюк-то не индивидуальный, а коллективный. Только вот как-то ничуть от этого не легче. Впрочем, он и сам чувствовал в окружающем городском пейзаже нечто знакомое. Значит, если мы сейчас пойдем на восток, навстречу солнышку, то… Ну, по крайней мере, это проверяется. Окурок он пихнул под рельс и присыпал щебнем – просто по привычке. Вряд ли тот, кто ищет группу (если, конечно, ищет), будет вычислять ее по свежим чинарикам, но как-то оно все же спокойней… Вздохнув, он закинул на плечи рюкзак, оглянулся. Джордж сосредоточенно поправлял лямки рюкзака, хмурился – похоже, ассоциации этот городок у него вызвал не самые приятные. Ханна, напротив, впервые за много дней чуть улыбалась каким-то своим мыслям, Айра оглядывалась напряженно, словно силясь припомнить, ухватить что-то – и не умея это сделать. Пальцы Джейн отбивали дробь на кобуре с «коброй» - той самой, изъятой у эсбешника. Олег усмехнулся про себя: а ведь тогда, в Святилище, когда она кобуру потребовала, никто и не заикнулся о том, что ствол вернуть надо бы!.. Стас, уже с рюкзаком на плечах, стоял, чуть пригнув голову и широко расставив ноги, готовый к любым неожиданностям – ну прям как есть сталкер!

- Пошли, - вздохнул Олег, отмахнув рукой вдоль насыпи. По шпалам шагалось легко, хотя мышцы и ныли от застарелой усталости. Обошли поезд из пяти вагончиков – два последних соскочили с рельс и накренились, но локомотив выглядел вполне рабочим. Проверять, впрочем, Олег не стал. Чувствовал он себя как во сне, и казалось ему, что если сядут они на этот тепловоз или там какую дрезину – то и приедут прямиком в фильм Тарковского… Бред, конечно, но что-то ему подсказывало,

что здесь любой бред может реальностью обернуться. Да к тому же, идти осталось всего ничего. Вдоль узкоколейки топали где-то с полчаса, и туман за это время почти развеялся, обернувшись вполне себе романтичной дымкой. Углядев справа до боли знакомое сооружение из стекла и бетона – помнится, НИИ чего-то непроизносимого там был, - Олег сбежал с насыпи, внимательно огляделся. Да, все совпадает, кроме, разве, каких-то мелочей… Олег бы даже не сумел назвать эти самые мелочи, но они-то и создавали дискомфорт, ощущались почти неразличимыми, но крайне неприятными занозами. Шагов через двести он свернул во двор «сталинской» кирпичной пятиэтажки, остановился на детской площадке, возле поржавевших качелей с облупившейся краской. Да, все как и было – вон гаражи, тоже побитые уже ржавчиной, и левее – темная витрина булочной, и с незапамятных времен торчащий здесь горбатый «москвичонок» на спущенных шинах…

- Что такое? – настороженно поинтересовался Стас.

- Мой двор, - коротко ответил Олег, оглядываясь. Да, все совпадало. На той вон лавочке в глубине двора они с Филином выпили первую в жизни бутылку портвейна – и блевали в этих разросшихся кустах, а туда, за гаражи, бегали тайком курить… Только пусто все, пусто, брошено, забыто, и не вернешься сюда, даже если очень захочешь…

- Ну, дела, командир… - Джордж, вроде, и ухмылялся, но явно чувствовал себя не вполне уверенно. – Может, и в гости пригласишь?

- В гости, говоришь… Знаете, братишки-сестренки, я вообще не уверен, что там, - Олег мотнул головой в сторону пятиэтажки, - что-что есть. Декорация…

- Реконструкция? – предположил Стас. – Только кому и зачем оно понадобилось?

- Не знаю, - медленно проговорил Олег, продолжая оглядываться. – Такое у меня чувство, что это нам – нам всем – тут что-то понадобилось… Каждый ведь что-то свое углядел? А вот зачем мы здесь – ей-богу, не скажу. Знаю только, что там, в домах, пустота полная. Пустая оболочка, понимаете?.. Да нет, я и сам не очень-то понимаю… Пошли отсюда, - горько вздохнув, заключил он. Из дворика выбрались на какую-то улицу, Олегу уже незнакомую. Погода, кажется, решила взять реванш – небо затянуло уж совсем невпрогляд, дождь, примериваясь, брызнул пару раз, потом зарядил – явно всерьез и надолго. Впрочем, Олег особого внимания на это не обращал. Шел целенаправленно – к центру городка. Откуда-то он знал, в какой стороне этот самый центр находится, и чувствовал, что идти надо именно туда. Инстинкты, провалиться бы им… Что ж, если логика приводит нас в глубокую задницу, посмотрим, куда заведет интуиция. На душе тоже было как-то пасмурно. Не то что бы, оказавшись во дворике, он ощутил острый приступ ностальгии по прежним беззаботным временам… Но в голове раз за разом прокручивалась фраза Джейн о том, что здесь очень легко свернуть не туда. А нет ли у вас, дражайший Олег

Николаевич, ощущения, что вы уже очень давно не туда свернули и перли себе, не задумываясь, какой-то непонятной, невесть кем проторенной колеей? И только сейчас, получив здоровенного пинка, начали нащупывать какую-то иную дорогу, даже примерно не представляя, в какую сторону двигаться?.. Джейн потянула его за рукав и взглядом указала куда-то вправо. Олег настолько ушел в свои мысли, что и не сообразил сразу: что-то неправильно. Ну да, посреди мокрого пожухлого скверика нелепо, как шиш, торчало на редкость странное трехэтажное здание с колоннами, ротондой, конструктивистской башенкой-пристройкой, полукруглым ампирным балкончиком и громадным застекленным окном-витриной в первом этаже. Вполне себе ублюдочное смешение стилей, и смотрится по-дурацки… Только приглядевшись, Олег врубился наконец, что витрина ярко освещена а над входом переливается синим и золотым неразборчивая неоновая надпись. Посреди пустого, брошенного (а то и вовсе никогда не заселенного) города смотрелось это сооружение вполне себе глючно. Что ж, похоже, сюда и шли… Во всяком случае, когда он свернул к золотисто-синей вывеске, возражений не последовало. Однако Олег буквально спиной чувствовал – напряглись ребята, не знают, чего ждать. Уж больно эта штуковина смахивает на ломтик сыра в большой и пыльной мышеловке… Впрочем, ловушки, как правило, маскируют тщательней. И по крайней мере, это строение к новоявленной хунте никакого отношения не имеет – а это, знаете ли, уже не так и мало. Уже подойдя почти вплотную, Олег наконец догадался, что перед ним гостиница. Не какая-нибудь утилитарная ночлежка с клопами и волглым бельем – отель представительского класса, наверняка с дорогущими люксами, кожаными мебелями и навороченной кухней. Во всяком случае, рослый мордатый швейцар с бакенбардами, в шитой золотым галуном униформе, именно на такие мысли и наводил. Вот как попрут нас сейчас отсюда, усмехнулся про себя Олег. Потому как без смокингов пущать никого не велено… Швейцар, однако, вместо того, чтобы попереть всю честную компанию к чертовой матери, согнулся в полупоклоне и распахнул дверь с невозмутимостью английского дворецкого.

- Ничему не удивляться, - вполголоса бросил Олег. – Не посрамим… это самое… в общем, не посрамим. Держимся леди и джентльменами. А то всех уволю.

- Да, са-ар, - на южный манер протянул Джордж, скаля зубы. – Конечно, са-ар… Олег подмигнул ему, расправил плечи и вообще подобрался, насколько позволяли рюкзак и мокрая, обвисшая форма – и прошествовал мимо швейцара, ограничившись минимальнейшим из вежливых кивков. Холл соответствовал. В отличие от внешней эклектики этого сооружения – никакой показной роскоши, никакой аляповатости, все строго, стильно – и однозначно умопомрачительно дорого. Стенные панели – судя по

всему, из мореного дуба, натертый до блеска темный паркет… Кожаные диванчики у стен – массивные, добротные, без легкомысленной вычурности, какая-то растительность в тяжелых лепных вазах – не многочисленная, но явно экзотическая. Слева, за массивной резной дверью, угадывался вход в ресторан. Так и разит тут громадным баблом, с неудовольствием подумал Олег. И он сам, и группа в промокшей, помятой и продымленной полевой форме и с рюкзаками смотрелись тут уместно, как павиан на дипломатическом приеме. Он обратил внимание на то, что кобура на бедре Джейн расстегнута, но решил не придавать пока этому значения. Правда, и хлюст в белом фраке за конторкой портье не очень-то с окружающей обстановкой монтировался. Прилизанный какой-то, вертлявый, он, на взгляд Олега – по крайней мере, на первый – лучше смотрелся бы в фешенебельном борделе с уклоном в экзотику… Впрочем, дела это не меняло: сейчас, судя по всему, предстояло от всей этой респектабельности достойно отказаться, прикопавшись к чему-нибудь. Уж в том, что их капиталов – вернее, того, что Стас выцыганил у барышни в кофеюшнике – не хватит даже дождь в холле переждать, сомневаться не приходилось. Однако, когда Олег, со всей доступной элегантностью плюхнув на пол рюкзак, приблизился к конторке, хлюст расплылся в самой доброжелательной улыбке, демонстрируя ряд золотых коронок: - Добрейшего дня, Олег Николаевич! – голос у него оказался под стать: поставленный, но малость надтреснутый, с легкой, как у заезженной пластинки, хрипотцой. – К вашему прибытию все уже подготовлено.

- Простите? – нахмурился Олег.

- Для вас и ваших коллег забронированы номера – по вашему выбору. Собственно, весь третий этаж нашего отеля в вашем распоряжении. Согласно полученным указаниям, ваш кредит неограничен. Осмелюсь рекомендовать вам ресторан при нашем отеле – о, кухня любой страны мира к вашим услугам…

- Я подумаю, - величественно кивнул Олег. Ничему не удивляться, напомнил он себе. – Кстати, от кого получены указания?

- О!.. – тип в белом фраке воздел палец. – Весьма, весьма значительные персоны?

- Вы имеете в виду кого-то со второго этажа? – сумрачно усмехнулся Олег. Хлюст вежливо рассмеялся: - Ну конечно же, нет… Полагаю, эти персоны дадут о себе знать с ближайшей почтой. А пока – не желаете ли отдохнуть с дороги?

- Желаем, - небрежно обронил Олег. Хлюста, безусловно, имело смысл потрошить на предмет информации, но уж больно дурацкой выглядела сама ситуация. Не жизнь, зараза, а театр абсурда!.. И на что именно этого деятеля следует колоть, он вот так, сходу, не представлял.

- Тогда прошу вас, - тип засеменил было впереди, но Олег обронил сухо: - Благодарю, любезный, мы сами найдем дорогу.

Он мрачно обозрел лужу, натекшую с мокрой насквозь формы на роскошный паркет, подхватил на плечо рюкзак и двинулся вверх по устланной ковровой дорожкой лестнице. На втором этаже приостановился, повернулся к группе, ухмыльнулся углом рта: - Видали?

- Шишка, однако, - хохотнул Стас. – Слушай, босс, хоть под кроватьюто переночевать пустишь?

- Не нравится мне все это, - задумчиво протянула Джейн, любовно оглаживая кобуру.

- Правильно тебе не нравится, - кивнул ей Джордж с высоты своего роста. – Командир, зуб даю – мы здесь не единственные постояльцы.

- Вот и не расслабляемся, - мотнул головой Олег. «А что тебя удивляет? – невинно осведомился внутренний голос. – Это же гостиница!». ГЛАВА 8 ДЖЕНТЛЬМЕНЫ ПЬЮТ И ЗАКУСЫВАЮТ!.. Олег, откинув портьеру золотисто-коричневого бархата, уставился в окно. После торжественной встречи в холле он бы даже не удивился, обнаружив за стеклом, скажем, тропический пейзаж или какие-нибудь альпийские виды… Но нет, внизу лежал все тот же городишка – мокрый, жалкий, заброшенный, пустой. Отсюда, из номера, выглядел он еще более унылым. Олег вздохнул, отошел от окна и плюхнулся в глубокое кожаное кресло. Джейн плескалась в душе и, кажется, что-то напевала. Он закурил, по сотому разу оглядывая номер, сканируя его Волной – нет, ничего. Нумерок себе как нумерок, странным образом сочетающий строгий консерватизм «аглицкого клуба» с роскошью будуара. Один сексодром под балдахином с кистями в смежной комнате чего стоит! В баре (опять-таки резной дуб) теснились бутылки с самым разнообразным содержимым, в шкатулке на низеньком столике обретались ароматные сигары дюжины сортов, на стене радовал глаз вид гавани на рассвете – вполне сносное подражание Монэ… В общем, аристократизм и респектабельность в одном флаконе – на взгляд Олега, и то, и другое, впрочем, с душком. Гардероб поражал воображение. Хоть сейчас на маскарад… Нашлось все, от комплекта полевой формы без знаков различия до совершенно умопомрачительного смокинга. Впрочем, подобную сбрую носить он не любил и не умел, так что сейчас оскорблял здешнее великолепие парой вытертых джинсов и футболкой, остро жалея, что не сыскалось тут пары треников. С пузырями на коленях. Более всего удивляло, что вся эта шмотка была подогнана точно ему в размер. Снится мне все это, равнодушно подумал он. Дрыхну я на самом деле

сейчас где-нибудь под елочкой и во сне этакую сказочку вижу. С ванной, гостиной, фонтаном и садом… Хмыкнув, он отхлебнул джина с тоником из высокого бокала и прикрыл глаза, концентрируясь. Нет, ничего. Просто совсем ничего. Конечно, чувствовалось, что эта гостиница – не иллюзия (да и не в силах человеческих такие иллюзии, на такое разве что Господь Бог способен, на пике формы). Чувствовал он так же, что да, кто-то когда-то здесь жил, и возможно, не так уж давно – но ощущение такое, что все остаточные эманации кто-то тщательно удалил. Очевидно, это входит здесь в процедуру уборки, усмехнулся он. Ну и загадочных соседей, то бишь, других постояльцев он не чуял – и это несколько напрягало. Впрочем, толковый «донор» способен кинуть на себя и окружающих такой «полог», что хоть ты мордой об стол бейся – ничего не учуешь… хотя, с другой стороны, кто сказал, что неведомые постояльцы – непременно И-группа? Из наших-то по Тропе как раз единицы ходят… Джейн, задрапированная в полотенце, выплыла из душа, повесила на кресло ремень с кобурой и принялась рыться в шкафу.

- Ни фига себе, - покачал головой Олег. – Даже мыться с волыной ходишь…

- А вдруг?.. – рассеянно пробормотала она, швыряя на то же кресло комплект формы-песчанки.

- Я вот понять не могу, на кой она тебе вообще? У тебя же Волной работать вполне себе получается.

- Ну как… Оружие ведь.

- Оружие… - проворчал Олег. – Чему вас только учат? Оружие – это не пушка, это сам человек. Ну вот смотри, - он поднялся из кресла, остановился перед ней. – Вот я – гнусный насильник… Чем будешь реагировать – Волной или оружием? Она отреагировала – Олег, отлетев метра на полтора, шлепнулся на диванчик, чувствительно впечатавшись затылком в стену, удивленно моргнул, потом, не выдержав, расхохотался. Джейн в один прыжок уселась ему на грудь, имитируя выход на добивание: - Ну что, будешь быстрому бою меня учить? Полотенце, понятно, слетело, руки Олега как-то сами собой оказались на ее бедрах: - Кажется, я тебя сейчас кое-чему другому учить буду… Она легко высвободилась: - Да ладно, тоже мне, профессор… Не забыл еще – нас ребята ждут? – и сосредоточенно начала одеваться. Олег с удовольствием наблюдал за ней: красавицей ее, конечно, вряд ли назовешь – но была она какая-то удивительно ладная, легкая в движениях. Вот из кого бы «снайпер» высшей категории мог выйти… но не вышел, и слава богу. Всплыло на короткий миг воспоминание о черных днях в Святилище, о мрачном полубезумии там, на дозорной площадке донжона – но Олег усилием воли сумел-таки его прогнать. Не время. Вот сейчас – однозначно не время…

- Слушай, а что тебе тут конкретно не нравится? – лениво спросил он, прихлебывая из стакана. – Нет, я понимаю, оно все, конечно, в комплексе очень подозрительно выглядит, но все-таки? Она замерла с футболкой в руках, нахмурилась: - Я тебе, вроде, говорила – это место на пустыню очень похоже? Ну, как в Крепости, только тут я – как ты там. В смысле, не знаю ничего и не понимаю. А место такое же странное. И даже…

- Ну? – поощрил Олег.

- Этот, который там, внизу – он не человек. Ну, то есть, человек, но… Пустышка. Не экземпляр даже. Я его не вижу просто.

- Так… Вроде тех наемников в корчме?

- Ну да. Я таких в пустыне еще навидалась.

- А подробней?

- Не дави, расскажу, никуда не денусь… Только рассказывать долго, а нас ждут уже, - она натянула футболку и взялась за ботинки. – Ты так и пойдешь?

- Угу. Не фрак же напяливать… - Олег влез в черную куртку от полевой формы, продел ремень в крепление на ножнах, огладил роговую рукоятку. Значит, те же создания эту гостиницу держат, что и белобрысый Стасов подельничек… По умолчанию, связаны с Торговцами-на-джипах, теми самыми, что желания продают оптом и в розницу… Кое-что, конечно, это объясняет, но ухо надо предельно востро держать. Джордж, Айра и Ханна уже дожидались их в холле третьего этажа. Олег, оглядев честную компанию, удовлетворенно хмыкнул: выглядел народ вполне пестро. Джордж в широченных штанах и джемпере с капюшоном смотрелся натуральным рэпером откуда-нибудь из Гарлема, Айра нарядилась вполне под стать, Ханна щеголяла в деловом брючном костюмчике – этакая бизнес-вумен…

- Собрались уже? Олег повернулся – и уставился на выплывающего из-за угла Стаса, выкатив глаза. «Волкодав» щеголял в костюме-тройке цвета, что называется, сливочного мороженого, на пузе красовалась часовая цепка толщиной мало не в палец – судя по виду, золотая, как и аляповатый перстень с печаткой.

- Ну как? – Стас слегка поклонился.

- Блеск, - одобрил Джордж. – Прямо мексиканский сутенер…

- Ой, да ладно, что б вы понимали в колбасных обрезках… Пошли? Улыбающегося золотозубого хлюста за конторкой портье Олег пока не стал сканировать Волной – не буди лихо… Держа осанку этакого герцога Франкенштейна, он гордо прошествовал ко входу в ресторан. Зал оказался также вполне консервативен – хотя и не настолько, чтобы подавлять чопорностью. За столиками не наблюдалось никого, только в дальнем конце за барной стойкой скучала натуральная Снежная королева.

- Не понял, а где цыгане? – возмутился Стас. – А к вам приехал ваш любимый…

- Уймись, - сморщился Олег. – От твоего пенья рак слуха нажить – шесть секунд… Стас только плечами пожал, но Олег отметил, что глазки-то у «волкодава» холодные, настороженные. Значит, тоже примерно вычислил, кто тут игру ведет, отметил он про себя. И весь этот брачный танец павлина – с костюмчиком и показной развязностью – есть способ привлечь внимание нашего с ним общего другана, белесого наемничка. А ну, как этот деятель действительно проявится? Сшибки-то, ливером чую, допускать нельзя, не говоря уж о том, что наемничку я, как ни крути, все-таки кое-чем обязан… Заняли столик напротив входа, и Олег уселся так, чтобы держать под контролем не только дверь, но и большую часть зала. «Не сиди спиной к двери» - так, кажется, наставляли некоего героя?.. Взявшегося невесть откуда, как чертик из коробочки, лощеного официанта Олег спровадил благожелательным «на ваше усмотрение». Чувствовал он себя не то что бы напряженно – так, ожидал непонятно чего. Это ожидание так и не дало в полной мере насладиться здешней жратвой – роскошной, надо сказать, жратвой. Огромный лобстер с топленым маслом и зеленью под белое вино (интересно, а далеко отсюда до ближайшего моря?), тающее на языке жаркое в сладковато-остром соусе, с хрустящей золотистой картошкой под красное, нежнейшая белужья тешка – он почти не чувствовал вкуса. Коньяк не подкачал. Олег, согревая в ладони пузатую рюмочку, раскурил от поднесенной официантом спички тонкую «гавану» и откинулся в кресле с видом скучающего безделья. Стас, продолжая изображать этакого нувориша, отдрейфовал к стойке и вернулся с красно-белой пачкой «термоядерных», столь любимых Руди. Плюхнулся в кресло, выпустил кубометр ядовитого дыма: - Ну, отец-командир, какие у нас планы?

- Так это я и хотел с вами обговорить… У меня-то лично план пока один: все спокойно обдумать, без горячки.

- Без горячки, говоришь… А тебя не смущает, что мы, в общем-то, сейчас на вражеской территории?

- Знать бы еще, какая сейчас территория для нас дружеская, - рассеянно откликнулся Олег, прислушиваясь к своим ощущениям. Да, так и есть – чтото вроде щекотки в области затылка появилось и ушло. Стало быть, только что кто-то осторожно пытался прощупать Олега Волной – судя по почерку, «снайпер». Эт-то уже хреново, Олег Николаевич… Работать против своего брата, поставленного в Академии, со студенческой скамьи не приходилось. Значит, «соседи» - тоже из Управления, и прибыли раньше нас… впрочем, это ни о чем еще не говорит. Только вот чем дальше, тем меньше верится в какието случайные совпадения. Впрочем, действовал неизвестный «снайпер» крайне осторожно, почти боязливо – и «отключился» от прощупывания почти сразу. Так что Олег пока ограничился тем, что подготовился к следующему раунду, «растекшись» своей Волной в пространстве – теперь, чтобы элементарно его обнаружить,

«снайперу», коллеге долбаному, придется-таки поднапрячься. Особого беспокойства он Олегу не внушил. Говорить о своем открытии он пока не стал – впрочем, Джордж тоже явно что-то такое почуял, заерзал в кресле, оглянулся в сторону входа, но тоже промолчал. Насчет Стаса Олег был не уверен: если и отцифровал «волкодав» какое-то воздействие, то ничем этого не выдал. Поиграл цепкой на пузе, хлебнул коньячку и снова поднял глаза на Олега: - Не нравится мне такой прием – с черной икрой и открытым кредитом… Значит, тот, кто это устраивает, виды на нас имеет. Спецом для тебя могу к гадалке сходить, типа, проверить…

- «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует»… - усмехнулся Олег. – Вот и любопытно мне, чего ради весь этот Мерлезонский балет. Спорю на ящик коньяка, что и от хунты здесь представители проявятся, и все будут нас покупать наперебой.

- Боишься продешевить, командир? – ухмыльнулся Джордж.

- Да нет, просто ставки знать хочется. А потом, хозяева всего этого безобразия… - Олег обвел зал выразительным взглядом. – Чтобы как-то свою игру выстроить, надо ж знать хоть приблизительно, чего они хотят.

- Так вон же у тебя живой эксперт сидит, - Джордж указал подбородком на Джейн, но «живой эксперт» только зыркнула на него мрачно и в разговор вступать не пожелала. Ясен пень, тоже, значит, почувствовала ненавязчивое внимание со стороны… Впрочем, сложнее сказать, кто не почувствовал – Ханна, отставив рюмку, сидела, как кол проглотив и словно прислушивалась к чему-то напряженно, даже Айра, кажется, вышла из прострации и хмурилась, явно пытаясь что-то сообразить – или припомнить. Олег – в основном из спортивного интереса – тоже помалкивал, ожидая, кто выскажется первым. Не выдержал Джордж: - Ну что, так и будем сидеть?! Ну пасут нас, командир, пасут… Олег кивнул и пригубил коньячку: - Только сдается мне, что эти деятели сами нас боятся.

- И что думаешь? – поинтересовался Стас.

- Подождем. Так или иначе, они себя проявят.

- С чего вдруг? – фыркнула Айра. – Сам же говоришь, боятся…

- А ты себя на их место поставь. Допустим, шифруюсь я от всего белого света в зачуханной гостинице, и тут здрасьте-нате, сваливается здоровенная группеха, причем в составе «снайпер» и «волкодав»…

- У меня бы точно очко заиграло, - признался Джордж.

- А если они знают, кто мы? – подала голос Ханна. Явно что-то знает, отметил Олег, только при всех высказываться не хочет. Ладно, тут, вроде, прослушивать никто не прослушивает, так что будет случай и на эту тему ее раскрутить, и на целую кучу других…

- В любом случае, сидеть запершись в номере они не будут. Выжидание для них при любом раскладе проигрыш – и если мы по их души явились, и если они по наши… Так что – ждем-с и подставляем мягкое брюшко.

Стас плотоядно улыбнулся, потом посерьезнел: - Ну а дальше-то что?

- А дальше – на мягких лапах… Никакой конфронтации, наша задача – столкнуть лбами побольше народу, создать максимум бардака и тихо свалить… куда мы там решим сваливать.

- Да все ты уже решил, - буркнула Джейн. Олег пожал плечами, но спорить не стал. Все не все, но подобие решения у него назрело, теперь надо было только дать ему выкристаллизоваться. На какой-то момент он даже пожалел о том чувстве правильности, вседозволенности, испытанном перед боем у Святилища. Сейчас никакой уверенности, что он поступает именно так, как нужно, он не ощущал, скорее, наоборот – явственно чувствовал, что движется по тонкому льду, и даже не знает, в каком направлении.

- Ты, было дело, сталкивал уже – в Вундерланде, - проворчал Стас. – Еле ноги унесли…

- Ну так унесли же, - усмехнулся Олег. – А пока – демонстрируем полную расслабуху и готовность к принятию самых непристойных предложений от наших новых друзей. И от старых тоже. Не факт, что мы их примем, но знать им об этом до поры до времени совсем не надо.

- А с чего ты взял, что они будут что-то предлагать? – недоверчиво нахмурилась Айра.

- А это у отца-командира мания величия, - хмыкнул Стас. – Он почемуто считает, что ребят из Объединенных сил застращал до поноса… Олег пожал плечами, не принимая шутки: - Да нет, просто пообщавшись с этими красавцами, начинаешь и думать похоже. На понт нас взять не получилось, теперь попробуют торговаться…

- Не понимаю, командир… А чего б им тебя попросту не грохнуть? – Джордж с сомнением понюхал свою рюмочку. – И как вы эту херню пьете? Клопами ж воняет…

- Добрый ты… Хотели б – так уже бы грохнули десять раз. А вот эти постояльцы здешние – те с перепугу могут и учудить что-нибудь, так что ты, вместо того, чтоб коньяк хаять, посматривай…

- Да я-то посматриваю… Не нравится мне этот «снайпер» ихний. Какой-то он неправильный.

- А я и сам неправильный, - ухмыльнулся Олег. – Так что будем импровизировать… Да и вообще, я уж сто лет в нормальном кабаке не оттягивался. Хочется музыки, цветов и морального разложения.

- Завтрак на бастионе… – пробурчал Стас. – Перья на шляпе не отморозь, мушкетер хренов. Олег сдержал ухмылку – судя по этой воркотне, «волкодав»-то как раз довольнешенек по самое «не балуйся». Ну и кто тут, спрашивается, романтик после этого?..

- Мне особенно про моральное разложение понравилось, - мечтательно пробормотала Джейн. Стас, все так же что-то бурча и сохраняя вид подчеркнуто недовольный, снова поплелся к барной стойке. На сей раз

переговоры со Снежной королевой несколько затянулись, но Стасу-таки удалось настоять на своем – из невидимых динамиков вступила музыка. Олег с удивлением опознал «Металлику» - чистенький, красивый медляк, вот только название запамятовал. Когда Стас вернулся (тихонько лопаясь от скромности), Олег восхищенно покачал головой: - Уважил… Спасибо. Стас картинно развел руками, словно говоря: «А чего б ты хотел?», потом склонил голову: - Вы позволите пригласить вашу даму? Олег глянул на Джейн – та пожала плечами, потом протянула руку Стасу. Без буйных восторгов, но и без какого-либо неудовольствия. А какого черта, подумал Олег, почему бы и нет, собственно?.. Он глянул на Айру – та чуть заметно мотнула головой, поднялся, щелкнул каблуками перед Ханной: - Разрешите? Та кивнула, изображая светскую даму. Джордж со вздохом откинулся на спинку кресла: - А я, типа, самый молодой, да?

- Вольно, стажер, - подмигнул Олег. – На коньяке отыграешься… Еще и привыкнешь. Странно, но чувствовал он себя, как перед выпускными экзаменами – этакая смесь тревоги и какой-то непонятной надежды. Давным-давно забытое ощущение, но не давящее, а скорее приятное, хотя на уровне логики какие бы то ни было надежды и перспективы даже близко не просматриваются… Тревоги же как раз наличествовали вполне конкретные, но Олег временно решил задвинуть их подальше. Будем, черт бы его подрал, волноваться последовательно… Вообще-то со стороны выглядит все вполне сюрреалистически, усмехнулся он про себя. Фешенебельный кабак посреди пустого, мертвого города, то ли существующего в реале, то ли нет. Медленный танец в боевой готовности – а любые переговоры вполне могут закончиться дракой, даже не начавшись – с девушкой, о которой ты толком ничего не знаешь, хотя она – член твоей команды, можно даже сказать, давний. И как ни крути, а ближе этих людей у тебя сейчас нет никого, и не предвидится в обозримом будущем…

- Чего такой задумчивый? – неожиданно спросила Ханна.

- Я?.. Если заметно – плохо дело.

- Да нет, просто вид у тебя загадочный. Смотришь так, словно вербовать меня собрался.

- Не, - помотал головой Олег, - вербовать – это надо чтобы танго, иначе не прет… Ханна, не удержавшись, прыснула – тоже явно видела тот фильм с Шоном Коннори…

- Значит, не будет мне роковых тайн…

- Разве что сама поделишься.

Она чуть сдвинула брови и замолчала, глядя куда-то поверх плеча Олега. Он не торопил. Вести ее в танце было легко, музыку она слышала великолепно. Ему даже пришлось напомнить себе, что для «слуха» девушка закрыта наглухо – как и свинтивший в неизвестном направлении дружище Макс. Совпадение?..

- Все-таки хочешь про Крепость меня расспросить, - констатировала Ханна. – Ладно, поделюсь, только и сама тебя кое о чем спросить хочу. Баш на баш… командир?

- Эх, блин, молодежь пошла, - вздохнул Олег. – Нет, чтоб отцукомандиру все как на исповеди… Уболтала, баш на баш.

- И кто первый?

- Девушки вперед, да? – Олег криво усмехнулся, вспомнив Рубика. Интересно, удалось ли ему уцелеть во всей этой катавасии? Да и кто вообще из ребят выжил? И коль на то пошло, кто из них сейчас на стороне новой власти?.. Впрочем, воспоминание показалось ему чужим, из другой жизни. В общем, оно все правильно, невесело подумал он. Четкая граница по жизни Олега Панина прошла, перечеркивая: то, что было после той ночи в Святилище, после бешеного, на пределе, короткого боя с Хранителями, после Кэт на залитом кровью камне – и все остальное… И казалось это «остальное» все более далеким и абстрактным.

- Ты все-таки думаешь вернуться в Крепость? И если да, то зачем? – помолчав, спросила Ханна.

- Не совсем в Крепость… хотя, боюсь, в оконцовке не избежать этого. Слишком много хвостов именно там оставлено, и завязка всей этой истории тоже именно там, ливером чую. Вот только нас там по-любому уже дожидаются…

- О каких именно хвостах ты?

- Ну, вообще-то, очередь моя, но так и быть… Сарацины. Торговцы-наджипах. Отшельник. Ли и его кофейня. Да и вообще весь тамошний расклад как-то с нынешней ситуацией завязан – только не спрашивай, как, это опять же все на уровне ливера… Ну как, ответил?

- Угу… Спрашивай. Олег мысленно прогнал список вопросов – м-да, длинный список… и снова всплыла в памяти непрошеная картинка: беспощадное медное солнце отбрасывает четкие тени на красноватый песок, и выныривает из облаков пыли девичья фигурка с пистолетом в руках, и скорчившийся на бетонке человек давится в агонии кровавой пеной…

- Только без обид, ладно? Когда ты там в Александра стреляла… мы с тобой об этом еще в Управлении говорили, помнишь? Ты мне тогда еще сказала, что это он тебя и «вел». Ну, начнем с того, что между «ведущим» и «ведомым» должны быть весьма тесные отношения…

- А кто тебе сказал, что их не было?

- Совсем запутался, - признался Олег. – Давай-ка с самого начала. Прежде всего, для построения такой связки причины нужны весьма даже

веские – вот с них и начни. Зачем вы с ним вообще затеяли эту игру? Штукато, между нами, девочками, всерьез опасная…

- Знаешь, - задумчиво протянула Ханна, не глядя на него, - я ведь тогда таких вопросов ни ему не задавала, ни себе. Просто знала, что доверять он может только мне… Нет, Джордж – он, конечно, тоже, но он же «страж», он же умный, как полено, и хитрый, как молоток… А так он тоже бы хотел.

- Чего хотел-то?

- Я поняла так, что Александр… он к Торговцам-на-джипах подобраться думал, но сам не мог. Это я уже потом вспомнила – он обмолвился как-то, его смущало, что Торговцы гарнизоном как-то особенно интересуются. Ну, Джордж набивался, чтобы это он разведал, а Александр меня выбрал.

- А что… Ханна выразительно глянула на Олега, и он спохватился: - А, ну да… Итак? С полминуты они танцевали молча – и Олег обдумывал ее последние слова. Да, по ходу, в И-группе Крепости совсем не такая божья благодать царила, как ему тогда показалось. И взаимная неприязнь Джорджа и Ханны, кажется, даже не со дня захвата Крепости началась, а куда раньше, из-за выбора Александра. И, кстати, Серега Овчинников, явно там отметившийся, оказывается вдруг среди дезертирчиков-экземплярчиков, и Отшельник этот – если припомнить тот сумбурный разговор с ним на метеостанции, знал он и о Договоре, и об исследованиях Крамнера и еще наверняка много о чем… А еще – кто-то там, в Крепости, исполнил Патрика, и с этим, помнится, тоже до сих пор ясности нет… И даже совсем не факт, что Патрик погиб – когда начинался «султан», был он живехонек. Ханна подняла на него взгляд – глаза в глаза: - Олег… Знаешь, не хочешь – можешь не отвечать, но я тебя давно уже спросить хочу: а чего именно ты сейчас добиваешься? Не в каком-то общем плане – для себя? Ведь хочешь же чего-то, иначе быть не может, а вот чего именно? От неожиданного вопроса Олег даже слегка сбился с такта.

- Блин, вот так, сходу… Знаешь, самому б не кисло понять, чего ж я теперь в этой жизни хочу? А ведь хочу чего-то однозначно, только у меня это самое «в общем плане» так с личным теперь переплелось… Пожалуй, проще сказать, чего не хочу. Не хочу я – переделывать мир в меру своего разумения. Не хочу решать за кого бы то ни было, кроме себя – и не хочу, чтобы кто бы то ни было принимал решения за меня.

- То есть, боишься ответственности? – Ханна смотрела внимательно и серьезно. Допрыгался, Олег Николаевич? А ведь честно придется, сам такие правила задал. А попробуй-ка честно, если даже сам себе настолько привык врать, что уже безоговорочно этому вранью веришь…

- Да нет, пожалуй, не ответственности. Себя. Масштабов. Знаешь, когда не очень умный человек, посредственность, пытается улучшить мир… Зараза, я сейчас как та собачка: вроде, все понимаю, а сказать не могу… В

общем, думаю, единственное, что я хоть как-то к лучшему изменить способен – это себя, да и то сомнительно. А чтобы это я себя изменял, а не меня изменяли – мне надо разобраться с пресловутым Договором. А это, с любого боку, дело-то глобальное, так что… Так что пребываю я сейчас в мандраже и полном раздрае и расстройстве чувств. Извини, как умел – так ответил… Чтото более внятное выдать я пока просто не готов. Она кивнула: - Да, понимаю… Твоя очередь. Вопросов к ней, конечно, имелся вагон с тележкой, но Олег решил пока остановиться на превоочередном: - Слушай, а вот сейчас, когда ты почувствовала наблюдение, ты что – кого-то узнала? Ханна подарила ему странный взгляд: - А ты не узнал?

- Ой, ви таки тоже с Одессы? Она усмехнулась уголками губ, потом произнесла нерешительно: - Не то что бы узнала… Просто знаешь, тот «снайпер», он как-то очень на тебя похож – ну, по спектру Волны, по цвету, что ли… Даже спутать можно.

- Блеск и плеск, моя прелесть, - пробормотал Олег. – Мало мне, значит, было двойников в телевизоре…

- Я про двойников ничего не говорила. Но ты знаешь, не удивлюсь.

- Я уже не удивлюсь, если сейчас войдет сюда трехметровый розовый бегемот в цилиндре и спросит ведро чифиря и… Что, так похож?

- Только по спектру.

- Вот так, навскидку: со здешними хозяевами этот «снайпер» как-то связан?

- Скорее нет, чем да, - не задумываясь, отозвалась Ханна. – Хотя… думаю, скоро увидим.

- Скоро?

- Ты ж сам говорил, в номере они сидеть не станут. И сейчас сюда идут.

- Почуяла?

- Да нет, Джордж нам маячит… Последняя нота гитарного соло отзвенела серебряной каплей, и Олег под руку повел Ханну к столику – не спеша. Опасности он покуда не ощущал.

- Знаешь, я уже не помню, когда в последний раз танцевала, - вздохнула Ханна.

- Я тоже, - через силу улыбнулся Олег. На самом деле он помнил отлично. Последнее лето с Кэт, в том самом баре, где убили курьершу, и выступала тогда «живьем» какая-то очень неплохая команда чуть не из метрополии, и пахло кофе и нагретой солнцем зеленью… Он уже привычно «задавил» воспоминание, но Ханна – как-никак, ученица и любовница хорошего «сенсора» - все же что-то почуяла: - Извини.

- Все нормально.

Судя по эмоциональному фону, Ханна вряд ли была с ним согласна – да Олег и сам чувствовал, что далеко не все с ним нормально. Ладно, в глухой неадекват, вроде, не ушел покуда, мрачно подумал он. Значит, не все безнадежно…

- Джейн с тобой об этом не говорила?

- О чем – «об этом»?

- Неважно… Значит, поговорит. Олег только головой покачал – и не сказал ничего. Отодвинув кресло, галантно усадил Ханну, уселся сам, закурил, плеснул себе коньячку и выжидательно уставился на дверь. Стас, поигрывая цепочкой, с видом нарочито беззаботным осведомился: - Так что, босс, подставляем мягкое брюхо, или?..

- Похоже, что «или», - усмехнулся Олег. – Только в меру, умоляю.

- Обижаешь, начальник… Знаешь, - Стас смерил Олега взглядом, - этот «снайпер», он…

- Да знаю, знаю. Вот и хочу сперва на них поглядеть. В драку они, вроде бы, не рвутся, так что не форсируем, играем на нервах.

- Ну тактик, мать твою! – помотал головой Стас. – Ну чисто Наполеон…

- Трижды герой Мира с правом ношения на груди всех блестящих предметов, - фыркнул Олег. – Нам их только поначалу не спугнуть, так что контачим мягонько, аккуратно. И без гопничества. Это намек, если кто не понял…

- Да уж где нам, сиволапым… Так, внимание. Они здесь. Олег откинулся на спинку кресла, как в театре. Ему вдруг пришло в голову, что полутемный ресторанный зал с массивными квадратными потолочными балками, с темно-лиловыми портьерами и тяжеловесной мебелью и впрямь смахивает на сцену перед началом спектакля. Декорации поставлены с вечера, и время еще есть, актеры судачат в курилке или неторопливо переодеваются, зевающий радист проверяет фонограмму, и помреж придирчиво смотрит, заряжен ли реквизит… А в фойе еще тихо, не спешат зрители, и кажется, что сцена так и останется в полумгле, в тишине, и не вспыхнут нестерпимо софиты, не будет сумасшедшего, на грани, азарта героев в поролоновых латах, заводящего зал… Все будет, подумал он с легкой насмешкой. Насчет зрителей не знаю, конечно, а вот представление гарантировано. Затушив сигаретку, он обвел взглядом свою… труппу? – нет, вроде, никто особо не нервничает, не мандражит. Оно понятно, с отцом-командиром всякого уже навидались, только вот, похоже, предстоящий «раут» при всей мирной декорации может оказаться поопасней сшибки с четверкой бронеходов… Почему так – Олег вряд ли взялся бы ответить, но вот сидело это чувство где-то в подкорке… только страшно почему-то не было. Интересно, с чего это я такой храбрый? – мимоходом подумал Олег. Вроде, и тверез покуда… Впрочем, по поводу пресловутой храбрости имелись у него

соображения, причем весьма нерадостные, только вот заморачиваться на них сейчас было совершенно не к месту и не ко времени. …Они действительно вступили в зал, как актеры на сцену. Олег сосредоточил внимание на «снайпере» - и ему показалось на миг, что он смотрится в зеркало. Нет, сходство было не внешним, тот совершенно определенно был ниже ростом, а лицо в таком освещении разглядеть толком невозможно. Но – совершенно определенная пластика: походка, резкий поворот головы… Он словно наблюдал… да, действительно, за актером, играющим Олега Панина. Или это я играю? Интересно, кто пьесочку писал?

– ни к селу ни к городу мелькнула бредовая мысль. Остальные – пятеро… нет, семеро заняли длинный стол в противоположном углу. Три женских фигуры, одна совсем маленькая… Широкоплечий здоровяк… Приземистый крепыш… Еще двоих Олег пока не рассмотрел толком, они сели к нему спиной, но показалось ему: тот, что справа – лысеющий толстяк в мощных очках, слева – молодой, гибкий, светловолосый… «Ну и кто кому будет аплодировать?» - невесело поинтересовался внутренний голос. ГЛАВА 9 ДУБЛЕРЫ Наваждение продлилось недолго – может, с полминуты, но Олегу этакие фортели подсознания не понравились напрочь. Смахивает на воздействие извне… впрочем не слыхал я, чтобы кто-то умел таким образом воздействовать, тревожно подумал он. Да и учили нас в свое время определять подобные вещи и закрываться от них… хотя много чему нас, дураков, учили, а толку? На самом деле все может быть и похуже. Тогда, на донжоне, с Кэт на руках, я обмолвился – дескать, цена пусть будет любой, так может, я уже, сам того не замечая, начал платить? А уж коли учесть, что где-то за кадром маячат непонятные Торговцы-на-джипах… Возможно, это и не воздействие, а я сам потихоньку меняюсь? Мутирую так незаметно в экземпляра, понимаешь…И это мое спокойствие пресловутое тоже может оказаться из той же оперы… Нет уж, ну его в пень – на этом зацикливаться! Этак и впрямь до клинической шизы допрыгаться можно. А покамест ясно только одно: вот не похож этот «снайпер» на меня, совсем не похож! А что до манеры держаться, так у всех «снайперов» в этом плане есть нечто схожее, и вообще... Такие соображения успокаивали… немного. Нет, что ни говори, кое-чему полезному в И-группе все же учат, так что Олег успешно выкинул все мысли о грозящей шизе из головы, мягко, почти без подключения Волны, прокачивая группу «оппонентов». Уж лидера определить таким образом можно почти что с гарантией…

Впрочем, и «оппоненты» почти наверняка так же прокачали Олега и компанию – школа-то одна, никуда не денешься… Но вот результат несколько озадачивал – в группе вошедших «основным» оказался вовсе не «снайпер». Хотя парень там серьезный, и категория тоже третья, как минимум, и тоже отмечен Тропой – заполучив такое же клеймо на свою шкуру, Олег был в этом практически уверен. Но главный – не он. Вон она, главная – скромненько так в уголок приткнулась, худощавая, волосы, кажется, светлые, собраны в хвост… «Индуктор» нехилого уровня, причем знакомый какой-то «индуктор»… Где-то уже доводилось ощутить эту Волну. Причем, кажется, при обстоятельствах далеко не самых приятных. Ханна кинула на него быстрый, тревожный взгляд – и он вспомнил. Вспомнил очень отчетливо, до мельчайших деталей: мокрый, поникший парк в Гетто, ледяная морось в лицо – и навстречу, перекрывая дорожку, выруливают двое «дезертиров» в одинаковых темных дождевиках, «викинг» и «страж»… кстати, вон и они, голубчики, тоже здесь. И пьяных на сей раз изображать не пытаются. Элементы картинки в голове совместились моментально и без малейшего зазора: значит, в Гетто работала именно эта команда. Трое – «викинг» со «стражем» и эта баба-«индуктор» - прокачивали Олега, снимая с него энергетический отпечаток. И скорее всего, именно они и посадили на него «энергетический маячок», по которому группу вычисляли как «дезертиры», так, похоже, и вояки. А остальные… готовили они побег Ляхова или покушение на него? И кстати, не присутствовал ли кто из них в баре, когда непонятная Волна убила курьершу?.. Он был уверен, что в случае сшибки на уровне бесконтакта или хотя бы взаимного зондажа прояснить это вполне возможно… …вот только как сшибку, так и зондаж допускать не следовало. Если элементарно сложить два и два, ясно, что эта команда связана с кем-то из тех, кто ведет охоту на Олега. Сейчас – он это чувствовал – его Волновой рисунок, энергетический спектр, или как его еще обозвать, всерьез поменялся из-за воздействия Тропы. И оставлять в распоряжении неизвестных ищеек этот новый рисунок Олег как-то не горел желанием. Тишина повисла такая, что собственный пульс барабанным боем покажется, хотя в открытую никто ни на кого не пялился. Олегу, во всяком случае, казалось, что сейчас встретиться глазами с кем-то из оппонентов – все равно что первым нажать на курок, начиная войну, а дальше все покатится в неуправляемом режиме. Нет уж, на фиг, не будем торопиться, не будем форсировать, нам пока спешить некуда. Будем надеяться, что некуда… А ведь боятся, засранцы, с удивлением понял Олег. Действительно, больше они боятся, чем мы их. Хотя, по логике вещей, если они как-то завязаны с «дезертирами» - читай, с Торговцами-на-джипах – то находятся на своей территории, и весь здешний персонал (золотозубый хлюст, «Снежная королева» и официант) на их стороне. Но по их настрою выходит скорее наоборот: и территория для них враждебна, и нас они тут никак увидеть не ждали.

Он поднялся, отодвинув кресло – ножки в звенящей тишине проскребли по полу, как черти по грешной душе. Сейчас – он совершенно отчетливо это чувствовал, почти знал – надо аккуратненько что-то предпринимать, пока еще никто не наделал глупостей, не сорвался от этого затопившего ресторанный зал напряжения. Что именно – он пока совершенно не представлял себе. Официант благоразумно убрался куда-то за пределы видимости, и пришипилась «Снежная королева» за стойкой, и золотозубый там, в холле, постарался сделаться маленьким-маленьким, и застыл раскорякой в дверях представительный швейцар… Ну, Олег, пошли? Пошли… Пожалуй, даже те десять шагов из ворот Святилища под прицел бронеходов дались ему легче, чем этот путь от столика к столику. Давящее, неприятное внимание «оппонентов» казалось даже более осязаемым, более плотным, чем воздух в быстром режиме, отталкивало назад… Но было и знакомое восхитительное чувство – слетел с тетивы, и как бы там ни повернулось, назад уже не отыграешь, и все, что было – уже сделано, а все что будет – будет потом… Он даже пожалел мимоходом, что не в его власти растянуть такие мгновения иллюзорной свободы если не на дни, то хотя бы на часы – впрочем, потому их и ценишь, что они так редки. Как в замедленной съемке – восприятие шуточки шутит – навстречу ему поднялась эта тетка-«индукторша». Высокая, чуть пониже самого Олега, на вид лет пятидесяти, худое лицо, тонкие губы, стильные очки без оправы. Напоминает строгую училку, только взгляд из-за очков – как из амбразуры, поверх пулеметного ствола, не снимая пальца с гашетки… Он остановился шагах в трех от нее, коротко, на военный манер, наклонил голову. Ну и с чего разговор начинать? Такую танцевать не пригласишь, а пригласишь – так себе дороже окажется… Что ж, со своим братом (своей сестрой) из Управления в ряде смыслов беседовать легче – по крайней мере, понимаешь, что всякие хождения вокруг да около заведомо бессмысленны.

- Мы уже встречались, не так ли? – суховато спросил Олег.

- Возможно, - голос у нее оказался под стать – поставленный, с металлическими нотками. Волну на прощупывание Олег запускать не стал, да и сам приготовился к пассивной защите – ох, стремное дело!.. Впрочем, пока не пригодилось – оставшиеся сидеть тоже вели себя подчеркнуто осторожно. Олег быстро глянул на очкастого толстяка – да нет, на Макса смахивает только на беглый взгляд и в полутьме. И к тому же Волной явно владеет, хотя и слабенько – кажется, «стратег», но дохлый, категория пятая-шестая… Да и белобрысый на Янека при ближайшем рассмотрении ничуть не похож.

- Что ж… В таком случае нам есть, что обсудить, согласна? – Олег намеренно не стал «выкать», соблюдая принятый в И-группах товарищеский тон – хотя для этого ему пришлось сделать над собой определенное усилие. Ч-черт, уж слишком на учительницу смахивает – у Олега, помнится, в школе математичка была просто один в один…

- Дороговато обходятся нам эти обсуждения, - «индукторша» поджала губы. – Мы как-то при каждом… интервью с тобой теряем члена команды, «снайпер».

- Меня вообще-то зовут не «снайпер», а Олег, - холодно откликнулся он, стараясь не выдавать своего удивления. Ладно, предположим, тот здоровенный «викинг», убитый в корчме, был из этой команды – хотя и это порождает целую кучу вопросов… А еще-то кто? Собеседница помолчала, глядя на него все так же холодно и настороженно – того и гляди очередью чесанет!..

- Хорошо. Можешь звать меня Лией.

- Ну если могу… - Олег изобразил улыбку, хотя и сам чувствовал, что не очень она у него получилась. – Может, выпьем чего-нибудь и побеседуем? Кофе, к примеру…

- Кофе вреден, - отреагировала Лия-училка почти без улыбки. – Если изображаешь кавалера, закажи мне лучше двойную порцию джина. Наш человек, усмехнулся Олег про себя, делая пригласительный жест к стойке. Двинулся за Лией на полшага позади, глянул на своих – ф-фу, кажется, дурацкая игра в «замри-отомри» закончилась, только вот расслабляться рановато. Есть, товарищи, такое мнение, что самое трудное, гнусное и опасное как раз-таки впереди… Подмигнул тревожно глядевшей на него Джейн, поправил воображаемый галстук и выпрямил спину. Странно, если припомнить, то за все двенадцать лет пахоты на Управление в манере «жиголо» работать еще не приходилось… Но все бывает когда-нибудь в первый раз, не так ли, Олег Николаевич? «Снежную королеву» за стойкой он уже не ощущал, как пустоту – от нее отчетливо тянуло страхом. Не Олега или Лию в отдельности она боялась, а их обоих, словно они сейчас, соприкоснувшись, взорвутся со страшным грохотом, оставив на месте отеля большую воронку… Хотя внешне на ней это никак не отразилось.

- Два двойных джина и лимон. Девица выдала просимое и тут же ретировалась к противоположному краю стойки, всем видом демонстрируя, что до разговора ей дела нет и вообще она не здесь… Лия на эту пантомиму отреагировала скупой улыбкой, но адресованной не Олегу, а куда-то поверх его плеча. Он тут же ощутил мягкое покалывание «полога» - судя по всему, очень качественного. Ого себе, прикинул он, а если дойдет-таки до стычки, нам весьма кисло придется. Наши, каждый в отдельности, посильней, конечно, будут, но этих, во-первых, как ни крути, больше, а во-вторых, народец уж больно сыгранный. Припомнив виртуозную комбинацию, которую эти деятели с ним в Гетто разыграли, Олег аж передернулся. Подняв рюмку, улыбнулся светски: - Поганая эмоция – страх… Делает человека непредсказуемым, а? Взгляд поверх очков полоснул бритвой: - Вы пришли сюда за нами?

Ага, кое-что угадать получилось, тихо порадовался Олег. Что ж, будем работать дальше. Значит, говорите, отсутствие лжи не означает обмана, да?.. Что ж, улыбочку держим: - Ну ведь всегда интересно, кто и зачем помогает твоим… добрым друзьям, верно? Он чувствовал, что играет с огнем – кремень тетка, и дураки в «индукторах» не заживаются, и по Волновым показателям она его при желании вывернет и высушит – но удержаться не мог. Это было – как поймать кайф в ритме смертельно опасного боя, как со смертью сплясать, но не кровь будоражило, как в двадцать, а проникало куда глубже, до костного мозга, до самой Волны…

- Ты настолько любопытен?

- Для меня сейчас любопытство – ключ к выживанию.

- Ты рискуешь, - сухо констатировала она, пригубив свой джин.

- Кому, как не вам этого не знать, мадам? – Олег иронически поклонился. – А кто бы это создал для меня дополнительный фактор риска, не помните? – он потянулся к ней «слухом». «Полог», конечно, зараза, мешает, но где наша… З-ЗУММ!.. Накрыло Олега, пожалуй, посильней даже, чем в первый раз, с Ханной – звук лопнувшей басовой струны, мгновенная темнота перед глазами, легкое головокружение… Вона как! – удивился он. Что ж, кое-что в этой истории начинает помаленьку проясняться. Лия наблюдала за Олегом, как за противником на татами, и подвижки в его состоянии, конечно, от нее не укрылись: - Что-то не так?

- Пустое, - отмахнулся он. – Так, момент истины… А теперь расскажика мне поподробнее о Крепости и о том, чем ты-то там занималась? Люди твоей квалификации, насколько знаю, там долго не держатся.

- Не играй со мной, мальчик, - глаза за стеклами очков сузились, но не угрожающе, а скорее насмешливо. – Мозги у тебя еще не выросли. Олег усмехнулся в ответ и отсалютовал рюмочкой. Даже в пассивном восприятии, без подключения Волны, он чувствовал, что с квалификацией тут все далеко не так просто, что эта Лия не просто «индуктор» нехилой категории, что там тоже все перемешано, перепахано Тропой – или пустыней?.. Но чего она боится? Явление Олега и команды ее озадачило, возможно – встревожило, но чтоб напугать такую надо что-то явно посильней. Значит, помянутое явление должно повлечь некие последствия, собственно и перепугавшие Лию?.. Бабулю она напоминает, вот кого, внезапно сообразил Олег. Та же хватка… Старуху он встречал в Управлении несколько раз – и этого хватило, чтобы не обманываться внешностью доброй бабушки. Неужто на ученицу нарвался? Ну, блин, тогда все, суши весла… «А что, собственно, такого?» - вкрадчиво произнес вдруг внутренний голос. А в самом деле, подумал в ответ Олег и улыбнулся уж вовсе

бесшабашно, постаравшись воспроизвести, как сумел, мальчишескую улыбку Руди: - Отчего же? На некоторые несложные игры мозгов у меня вполне хватает – особенно если играть в четыре руки.

- Нахален, - как бы про себя неторопливо произнесла Лия. – Уже не тот мальчонка, что скакал под дождичком и крутил приемчики… Не вижу смысла – пока.

- А вы ведь не нас ждали, - наотмашь рубанул Олег. – Почему? Что вам мешало просто взять и уйти на территорию?

- Вот, значит, как… - она извлекла из кармана строгого жакета пачку сигарет, Олег поднес зажигалку, мельком подумав, что ей бы скорее пошла длинная папироска с золотым ободком. Лия глубоко, по-мужски, затянулась, выпустила дым, разглядывая Олега внимательно и холодно – словно двоечника, в очередной раз пытающегося сорвать урок. Ну давай же, решайся, мысленно торопил он, продолжая держать беззаботную улыбочку. Ну ведь тебе тоже деваться некуда, сто пудов…

- Олег, если тебе сейчас предложат сойти с дистанции… настоятельно предложат… ты согласишься? – неожиданно спросила Лия.

- Нет, - почти не задумываясь, отрубил Олег. Она кивнула – медленно и как-то очень устало: - Я так и думала. А тебе предложат, не сомневайся… Почему? Ешкин свет, опять придется честно! – чуть не застонал Олег. Ливером чую, клюнуло, и теперь сфальшивить – это все к черту запороть…

- Знаешь, меня в этот квест вкинули, не спросивши, и даже не сказали, в чем он заключается… Но теперь я должен хоть до какого-то финала добраться, уже для себя, понимаешь? Я ведь сейчас… так, ни там, ни сям, где-то между, вместо ответов – полуответы, незваершенка, полужизнь какаято. А мне позарез надо будет в оконцовке ответить на один простенький вопрос: а кто такой Панин Олег? Зачем он вообще был?

- Даже если ответ тебе не понравится?

- А так, скорее всего, и будет… Знаешь, один умный человек недавно сказал, что все мы – просто-напросто драная богема, заигравшаяся в элиту. И как-то чем дальше, тем больше я с ним согласен. Ты уже знаешь про переворот в Управлении?

- Да, - она аккуратно положила недокуренную сигарету в пепельницу, сняла очки, прошлась длинными пальцами по векам и переносице. – Мы этого не планировали.

- Верю, - невесело усмехнулся Олег. – Все спланировали за вас… Вот и сейчас у меня такое поганое чувство, что с этим Выбором такой же лохотрон, что на самом деле все давно выбрано, а от меня требуются только определенные действия, чтобы это подтвердить… Слушай, я вот только одного понять не могу: вас-то, ребята, на чем купили? Вроде, умные, вроде, профи – не мне чета, а попались, как детки на конфетку.

- А что было делать? – все с той же тихой усталостью произнесла Лия.

– Ждать, пока все развалится само?

- Что развалится? – мрачно осведомился Олег, одним глотком выхлебнув оставшийся джин. – Декорация, именуемая Управлением, которое таки ничем не управляло?.. Все тот же человек обозвал это безобразие мнимой империей.

- Я знаю этого человека, - она чуть улыбнулась, надевая очки, потом взгляд ее снова затвердел. – А еще я знаю, что такое дознание в ОВР, когда канцелярская сволочь копается в тебе немытыми руками, лезет в тебя своими потными мыслишками… Наш выморочный мирок слишком заботился о собственной безопасности.

- ОВР… - задумчиво повторил Олег. – Это из-за Крепости, да? Что же вы там делали-то? Лия странно усмехнулась: - Мальчик, ну ты же не думаешь, что ты – первая, единственная и уникальная попытка разрешить эту ситуацию с Тропой? Она еще продолжала что-то говорить – Олег видел, как шевелятся ее губы, но слов не слышал. Части головоломки, тяжелые, как жернова, ворочались, совмещаясь с глухим тяжелым стуком – и попутно что-то еще происходило с самим Олегом, он словно видел со стороны, в схеме, как Тропа разбирает его на атомы и складывает вновь, того же Олега Панина, но в то же время кого-то другого, того, кем бы он мог стать, но так никогда и не станет. И мир вокруг – полутемный ресторанный зал, вся эта непонятная гостиница в междумирье, весь этот возникший ниоткуда (из памяти?), несуществующий город – все это распадалось вместе с Олегом и так же медленно, словно из ничего складывалось вновь. Он видел, как Стас – тоже похожий на кубистское полотно, весь из плоскостей, набросанных грубыми мазками – встревожено приподнимается с кресла, кажется, еще успокаивающе махнул ему рукой. Полуабстрактная маска с раскрытым ртом – лицо Лии – надвинулась, вопрошая, но Олегу было не до того. Он чувствовал понимание. Видение его в корне отличалось от абстрактного видения «стратегов» и ничуть не походило на те «картинки», которые ему приходилось видеть раньше. Он как бы смотрел на происходящее с высоты птичьего полета – и в то же время сам находился внутри наблюдаемой картины. Крепость, думал он, Крепость. Как это я раньше не догадался? Мирмодель, отработка на макете… Ведь все, что происходило со мной в Крепости, отразилось впоследствии – пусть в иных масштабах – в событиях в Управлении и вокруг него. И та картинка, что я наблюдал сразу по приезде туда: со всем бардаком, подковерными интрижками, борьбой группировок и тотальной импотенцией системы. И «революция», когда свалились на Крепость ребята, направляемые Колдуном и действующие совместно с Фармером, шефом СБ. И – вполне себе закономерный финал с вторжением войск… Все это я недавно имел удовольствие наблюдать в масштабах целого мира, и опять ухитрился ни черта в происходящем не понять. Я и сейчас, если честно, ни черта не понимаю, но я пойму, никуда не денусь, слишком многое уже я на этом пути растерял, чтобы просто так отступить, не поняв…

Он силился – и не умел разглядеть – не открывшейся картине себя, того, которого нужно, но видел сплошь не то. Долговязый пацан, гоняющий с Филином мяч на старом асфальтовом корте за школой… Там меня и Руди вербанул, красиво вербанул, технично, десяти минут ему хватило, а я тогда собирался документы в универ подавать… Отцу с матерью наврал про закрытый институт – впрочем, это Руди тоже взял на себя, и обаял их в считанные секунды, профессионал хренов… Нет, это не то. А вот у нас Олег Панин – самоуверенный курсант Академии… Гордился ведь, всерьез гордился, верил, что предстоит впереди нужная и важная работа, и выкладывался на физподготовке без дураков, и честно зубрил теорию, и верил, верил, верил… Нет, не то. Как со стороны он увидел себя, полулежащего в странном, вроде зубоврачебного, кресле – вроде бы, спит, а вроде бы, и нет, и реальность – словно за плотной сеткой, не разглядеть ничего, только колышутся за ней смутные тени. Сколько их?.. Пять. И шестая – чуть в отдалении маячит. Они говорят, но слов не слышно, только невнятный бубнеж – и Олег откуда-то знает, что сейчас они обсуждают его дальнейшую судьбу, его пригодность к чему-то. Это у нас, стало быть, инициация… Странно, ничего этого я не мог вспомнить, считай, пятнадцать лет. Чертовски любопытно, но опять не то. …Итак, вот наш герой – «снайпер» третьей категории, шестого класса, чер-ртовски амбициозный и целеустремленный молодой человек. Пороху уже понюхал, и всякие благоглупости вроде «исторической миссии Управления» благополучно отправил в иллюминатор. И то, что распределился в «нюхачи», да не в филиал какой-нибудь, а в само Управление – о, ребята, это и кнут и пряник в одном флаконе!.. И надобно себя, любимого, подтвердить, доказать, что достоин быть в одной упряжке с живыми легендами, что способен расти – иначе грош тебе цена. Вон, вспомнить «звездунов» с курса – Хансена или Ленку Кожевникову – и где они сейчас?.. Одна «сгорела» еще на преддипломной, другой заведует крошечным И-отдельчиком в какой-то гарнизонной дыре на Джудекке. А вот некий Панин Олег… …А ведь «вели» меня, вдруг с отчаянной отчетливостью понял он. Всю дорогу, считай, «вели», даже когда я себя полагал в полнейшей автономке. И, надо понимать, не столько страховали – черт, да угробить меня могли минимум трижды, чудом выворачивался! – сколько наблюдали. А ну, как у нашего подопечного – не дай боже – вдруг проблеск гениальности мелькнет? А ну, как он вдруг выдаст на-гора нечто, не укладывающееся в шаблонные рамки? Нет, не выдал. В ретроспективе все принятые решения – грамотные, иногда даже остроумные, но неизбежно стандартные. Стереотипные. Как учили. В общем, вполне подходящим проявил себя, с горечью подумал Олег. «Не состоял, не был, не участвовал» - и главное, не думал особо. Так, стоп. А кто «вел»-то? Кому-то из шести участников Договора ставить на слежку своего человечка – можно, конечно, только остальные не поверят, тоже своих приставят. Это уж получится не автономка, а натуральная собачья свадьба, и «клиент» - как-никак, «снайпер»-трешка – этакую, с

позволения сказать, слежку срисует в лучшем виде. Значит, что? Значит, нужен некий независимый наблюдатель. Нейтрал. А где ж его, такого, взять? Хорошо, если б я планировал эту операцию – каким должен быть мой нейтрал? Не поддерживать ни одну их фракций – это уже в условия задачи вбито, так что желательно – человечек не из Управления. Но такой, которому можно доверить информацию о Договоре – либо тот, кто на нее вышел сам. Желательно, тот, кто умеет перемещаться по Тропе: ПВ-порталы уже по ведомству территориалов, а их контору посвящать в игру вокруг некоего «снайпера» крайне нежелательно. И… вообще, хорошо бы это был человек, выбывший из организационной структуры Управления, по крайней мере, официально – дабы не сунули ненароком ОВРовцы или СБ свой потный носишко в эти дела. Если сложить два и два, то это должен быть кто-то из тех, кому пытались поручить Выбор до меня – а Лия утверждает, что я не первый и не единственный, кто удостоился этой высокой чести. А коли она мне эту инфу сбрасывает, стало быть, она и сама из кандидатов на Выбор, и остальным условиям, вроде бы, тоже соответствует. Да, сходится все, сходится, черт бы его подрал… …Вот только не учли ребята, что с этими нейтралами одна беда – им как-то параллельно, на кого именно работать, и в любом случае за соответствующие выгоды они будут сливать информацию еще куда-то на сторону. Что, собственно, и произошло. И тут на них даже обижаться бессмысленно: судя по беглому замечанию Лии насчет ОВР, это именно Управление от них отреклось, вынудило создать свою структуру, наподобие маленького мобильного Гетто. И теперь моя задача – убедить их, что лучше сотрудничать со мной, чем с кем-то еще, а сделать это будет ой, как непросто… Озарение, наваждение, офигение, или как там его еще назвать, в реальном времени, судя по всему, продлилось какие-то секунды. Когда зрение вновь обрело четкость, Стас еще даже со стула подняться не успел – Олегову отмашку он, судя по всему, принял за какую-то разновидность конвульсии. Олег тряхнул головой, приводя мысли в порядок, потом успокаивающе помахал Стасу, промаячил – мол, сиди, все в порядке. С трудом разжал затекшие пальцы – оказывается, он мертвой хваткой вцепился в декоративную подпорку стойки, - тряхнул кистью, со второй попытки выудил из кармана куртки платок и промокнул вспотевший лоб. Лия в упор разглядывала его – к гадалке не ходи, знает, что с ним такое происходит. И во взгляде ее Олег неожиданно разглядел не сочувствие, конечно – от такой, пожалуй, дождешься! – но по крайней мере, понимание.

- Прошло? Олег кивнул: - Знакомая штука? Она в ответ только вздохнула. Ну да, еще бы ей не знакомо это было… Интересно, это со всеми, кто вступил на Тропу, происходит – или только с кандидатами на Выбор?.. Вероятно, со всеми, сумрачно подумал он. Вероятно, некая степень понимания входит в цену, которую приходится

платить за то, что ей пользуешься. Хреновая, однако, штуковина – это самое понимание. Тут поневоле в экземпляры запросишься – назад, к родной и привычной картине мира, пусть убогой, зато своей…

- Слушай, я что спросить хотел… Тебя в свое время тоже пытались втемную использовать?

- Ну что ты, - она позволила себе мрачную улыбку. – Меня в свое время к самому Крамнеру за наставлениями отправили…

- И что он тебе сказал?

- Что он не вправе давать советы. И вообще, что он против всей этой затеи.

- Не захотел, значит, мараться?

- Да нет, просто он тогда сам толком не понимал, что к чему. Что у него есть теория, которая нуждается в проверке. Вот мы и проверяли. На себе.

- Все вместе или по очереди?

- Кто как… Олег вздохнул: - Вот что, давай-ка переберемся за столик. Мне, я чувствую, передохнуть надо.

- Выпьешь чего-нибудь?

- Нет. Ты как хочешь, а я себе вредного кофе возьму – как-то сердце вещует, что трезвая голова мне понадобится. И кстати, можешь своим промаячить, чтобы «полог» сняли.

- Зачем?

- У меня от моих ребят секретов нет. А у тебя от твоих?

- Мальчик, кажется, взрослеет, - чуть иронически улыбнулась Лия. – Теперь-то тебя гарантировано постараются с маршрута снять…

- Угу. «Умные нам не надобны. Надобны верные», - мрачно процитировал Олег. Кофе оказался паршивеньким, почти безвкусным, но в голове, тем не менее, слегка прояснело. Он закурил, поднял глаза на Лию – та критически разглядывала бутылку с минеральной водой.

- Слушай, я вот одного понять не могу: а каким таким образом я должен этот пресловутый Выбор делать? Что-то типа «направо пойдешь, налево пойдешь», или как?

- А вот этого я тебе сказать не могу. Не рискну. Я, конечно, из Договора выбыла, но Силы, которые его стерегут, могут этого и не знать.

- Выбыла… Это надо так понимать, что и ты, и все ребята из твоей команды по разным причинам от этого Выбора в свое время отказались?

- Примерно.

- И ушли в кочующие нейтралы? – усмехнулся Олег. – «Фигаро тут, Фигаро там»… Можешь мне подробней об этом поведать?

- С какой радости? Как ты верно заметил, мы – нейтралы, так что помогать тебе больше, чем необходимо, смысла не вижу.

- А останавливаться на полдороге – видишь?

- Да. Итак, что ты можешь предложить в обмен на информацию?

- Ну, не знаю… Например, попытаюсь в меру способностей снять вас с крючка. Если, конечно, информация того стоит. Она удивленно уставилась на Олега поверх очков, потом неожиданно рассмеялась: - Слушай, ты что – серьезно веришь, что кого-то из нас можно принимать всерьез?

- В таком случае, - нарочито мягко произнес Олег, - они совершат очень большую ошибку.

- Даже так? – теперь она уже не смеялась, разглядывая его с каким-то новым, непонятным выражением – с уважением, что ли? – И что же ты можешь им противопоставить? Системе?

- Пока не знаю. Пока все, что у меня есть – это мотивация довести игру до конца. Если я позволю им заменить меня другим слепошарым идиотиком, который все сделает так, как им надо… В общем, меня этот вариант никак не устраивает. Если хочешь, считай это личным мотивом. У меня есть, чем им пригрозить – и есть очень серьезное желание эту угрозу реализовать.

- А не боишься, что тебя просто убьют?

- Боюсь, - вздохнул Олег. – Только видишь ли… сначала меня однозначно попробуют купить. Как я понимаю, устранив большую часть участников Договора, господа вояки сами по уши в этот Договор вляпались, как и Торговцы-на-джипах, так что теперь им все основания есть опасаться Хранителей. В общем, как видишь, рычаги давления у меня пусть хилые, но есть.

- Ну-ну… - с сомнением протянула Лия. – Ладно, предположим, убедил.

- Ага, убедил… Слушай, пока суд да дело, расскажи-ка подробней, как и кого вы на контактах со мной потеряли?

- Ну, во-первых, в Крепости – наш человек был в окружении Фармера и погиб вместе с ним.

- Тут я, согласись, ни при чем, так? Вы там оказались с подачи Дона, я правильно понял? И всю команду Фармера покрошили вояки, коим вы меня и сливали впоследствии. Ладно, дальше. Анна – курьерша в баре – ваш человечек?

- Да, - сухо отозвалась Лия.

- Тэк-с… Чего-то я, похоже, не понимаю. Каким образом вы вышли на Кэт?

- Это она на нас вышла. Но неважно.

- Ладно, пока замяли… Факт тот, что Анну грохнул другой ваш работодатель – те, кто связан с Торговцами-на-джипах… Как и того «викинга». Знаете, ребята, что вас губит? Именно ваш нейтралитет – ни богу свечка, ни черту кочерга, а пока вы и нашим и вашим угодить стараетесь, вашу команду по кусочку и расщипывают…

- Не заговаривайся.

- А что, я не прав? Привычка суетиться под клиентом еще никого до добра не доводила.

Кажется, Олегу удалось ее здорово разозлить: глаза за стеклами очков сузились, губы сжались в нитку – и чем-то она здорово напоминала королевскую кобру перед броском. Он и сам чувствовал, что играет на грани фола, но иного выбора у него сейчас не было: такую, гладя по шерстке, точно ни в чем не убедишь.

- Мы были на своей стороне, «снайпер»!

- Нет, - помотал головой Олег, пропустив «снайпера» мимо ушей. – Это мы сейчас – на своей стороне. А вы, ребята, были просто ни на чьей.

- Да что ты вообще об этом знать можешь…

- Пока – довольно мало. Ты мне что-то собиралась об этом рассказать? Она холодно улыбнулась: - Ты ведь, по сути, все, что нужно, уже услышал. Да, попытки разрешить ситуацию с Тропой продолжаются уже почти двадцать лет. Да, и раньше пытались привлечь к этому делу независимых экспертов… только вот независимыми они недолго оставались. Да, мы – все, по разным причинам – отказались в этом участвовать. А ты готов на себя такую ответственность взвалить?

- Я готов вообще прикрыть эту лавочку с Выбором.

- Да? А не боишься вот так мне об этом рассказывать?

- А ты меня сдай, - промурлыкал Олег. – И посмотри, что тогда получится.

- Хоть ты не пугай, мальчик… Коротко, единственные новации в деле с тобой – это Выбор вслепую и привлечение к делу неизвестных мне Сил. И еще, пожалуй, целенаправленно внедряемая вера в их существование – без этого они б не смогли в реальном мире действовать.

- Ладно, проехали. Меня еще вот что интересует: я же вижу, что кто бы ни пришел сюда на рандеву со мной, тебе и твоей команде с этим кем-то здорово не в кайф пересекаться… Так что же вам, други, мешает просто подорваться на территорию? Она помедлила, неторопливо наполнила бокал минералкой, отхлебнула, глядя поверх края на Олега: - Видишь ли… Кое-кто из наших… общих знакомых разделяет твои мысли о том, что мы ни на чьей стороне, и к тому же чересчур осведомлены о некоторых событиях, так что на территории мы превращаемся в законную дичь. А места вроде этой гостиницы – или той корчмы в Вундерланде, или… ладно, неважно – в общем, такие места считаются традиционно нейтральными, действует негласный запрет на любые силовые акции.

- Традиционно, - передразнил Олег. – Вот уж чего от тебя не ждал – что ты голову в задницу прятать станешь. Между прочим, «викинга» вашего именно в корчме и убили, и на все традиции вместе с негласными запретами положили с во-от такенным прибором.

- Я знаю, - Лия поставила бокал на стол. – Но в любом случае что-то предпринимать поздно – они уже здесь. Олег выругал себя – без особого, впрочем, ожесточения: действительно, если задействовать рассеянный зондаж Волной, ощущается

по периметру гостиницы не меньше двух десятков вооруженных людей. Стало быть, наши пиночеты, черные полковники, или как их там еще, поспели первыми? – ухмыльнулся он про себя. Ну, значит, и остальные в ближайшее время подтянутся, а там уж будем посмотреть… «Ага, если ноги унесем», - брюзгливо откликнулся внутренний голос. ГЛАВА 10 ИГРОКИ ЗА ДОСКОЙ - Ну что, ребята, гости у нас, - буднично сообщил Олег своей команде. Оглянулся на Лию – та, судя по всему, давала своим примерно ту же накачку.

- И что делаем, командир?

- Смотрим на меня очень-очень внимательно и ловим момент, когда следует начинать вести себя некорректно.

- А дернуть от них, не вступая в разговоры? – почти с надеждой осведомился Стас. – Ну, как в Святилище – одна нога тут, другая там… Можешь снова такой фокус показать?

- Показать-то могу… Только ты учти, что мы, во-первых, не в реале, а… Не знаю, как это дело обозвать, которое из нашей памяти кто-то реконструировал. Так что куда нас «дернет» в оконцовке – это я даже приблизительно не скажу. А во-вторых, этот фокус наши маленькие друзья уже знают, а потому, к гадалке не ходи, на сей счет заложились.

- Это как? – нахмурился Джордж.

- «Как» - это уже твоя работа, - отрезал Олег. – Потому вычисляй всех, кого можешь, кто где стоит, кто к чему готовится… Так, все, внимание. Эти себя торжественным выходом затруднять не стали – действовали быстро, но при этом как-то очень уж напоказ. Опять-таки, как актеры на сцене, – усмехнулся про себя Олег. Четверо ребят в камуфляже-песчанке и с автоматами оперативно и, в общем, грамотно взяли под контроль зал (только чего вся их грамотность стоит против полутора десятков ребят из И-группы – фигня вопрос). А затем в открытую настежь дверь чинно вошли еще двое – в черной полевой форме и без оружия. Переднего Олег узнал сразу: полковник… кой черт – полковник, уже генерал Дженкинс. Морда танком, глядит орлом – хоть сейчас на плакат. Но как же?.. – ошалело подумал Олег. Он же, зараза, из экземпляров… Хотя откуда я знаю, что он из экземпляров? Только со слов Патрика, а Патрика уже, по понятным причинам, не спросишь, а сам я Дженкинса видел ровно три секунды – тогда, в корчме, и вот как-то совсем тогда у меня времени не было его прокачивать… Впрочем, Дженкинс при всех своих генеральских понтах тут явно не главный: Олег почти сразу переключил внимание на второго, в форме без знаков различия, идущего на полшага позади генерала. Невысокий, светловолосый, обманчиво хлипкий – вот только при взгляде на него детектор опасности под черепом взвыл сиреной. И Волной от него тянет вполне

отчетливо – однако квалификация не читается напрочь. Неизвестно, где его, такого красивого, ставили, но однозначно – не в Академии… Эта парочка, как ни в чем не бывало, заняла столик по соседству с Олегом, Дженкинс подозвал официанта и вполголоса отдал какие-то распоряжения. Его приятель самым дружелюбным образом улыбнулся Олегу – черт, опасен, очень опасен! – и предельно учтивым жестом пригласил подсесть к их столику. Олег бросил беглый взгляд на Стаса – тот только осклабился нехорошо и чуть заметно кивнул. Ну, будем надеяться, в случае чего ребята сориентируются, как быть, подумал Олег, поднимаясь. Он чувствовал, что собраны все до упора и готовы в случае чего начать перепасовку – автоматчикам при таком раскладе явно не светит. Впрочем, сколько народу еще блокирует здание снаружи… Интересно, а как они подстраховались от того фокуса, который я в Святилище учинил?.. Олег неторопливо опустился на стул напротив светловолосого, рядом плюхнулся Стас – улыбаясь, как майская роза и тараща невинные голубые глазенки. Судя по виду, «волкодав» был готов к любым каверзам. А Олег внимательно разглядывал своего визави. На вид, конечно, ничего особенного: худенький, с быстрой улыбкой, черты лица правильные, но мелковатые… Только Олег чуял, что в случае сшибки один на один с этим деятелем шансов у него маловато. Вот так-так, значит, вояки где-то втайне свою «И-гвардию» готовят?.. Правдоподобно, зараза, только как им такое удалось? Территориалы прошляпили? Или… не прошляпили?.. Тайна сия велика есть – и на данный момент совершенно неактуальна. Дженкинс хранил вид сугубо официальный и непроницаемый. Олега так и подмывало прозондировать его на Волне – просто хотя бы проверить, экземпляр наш господин генерал, или как? Но делать этого не стоило – во всяком случае, пока рядом с ним обретается непонятный типчик, владеющий Волной на неизвестном уровне. Незачем до поры до времени светить свои возможности… Тот, без знаков различия, снова одарил Олега улыбочкой: - Налюбовался?

- Угу… А вообще, с кем имею?

- А что тебе в имени? – как-то легкомысленно откликнулся светловолосый. – «Как розу ты ни назови»…

- Да нет, - ухмыльнулся в ответ Олег. – Меня интересует, кто вы, розочки – переговорщики или арестная команда? Ну и еще всякая фигня насчет ваших полномочий, того, сего…

- Слушай, «снайпер», у нас с тобой на самом-то деле мало времени, так что не будем его тратить на… всякую фигню.

- Э-э, нет, так дело не пойдет. Откуда мне знать – может, вы просто какие-то левые ребята с улицы? Или очередной самопровозглашенный «комитет спасения»? Имеет ли мне вообще смысл с вами разговаривать?

- Ты уж извини, «снайпер», верительными грамотами не запаслись както…

- В следующий раз за «снайпера» буду в торец бить.

- Понятно, - скривился светловолосый. – Отряхнул, стало быть, со своих ног прах Управления… Ладно, для упрощения процедуры: я – Жан Леваллуа, временный координатор И-отдела и армейской службы стратегической разведки. На обычные деньги – полковник, но, думаю, мы с тобой как-нибудь без званий обойдемся. А генерал – шеф направления «Юг» в Чрезвычайном комитете, курирует все наработки, касающиеся Крепости. Так что насчет полномочий у нас все в порядке.

- Ну, в таком случае любые «переговоры» у нас с вами насквозь противозаконные, - подал голос Стас, отыгрывая «консильери». – Нам, если помните, несанкционированные контакты со Штабом запрещены категорически. Леваллуа глянул на него, чуть дернул уголком рта – «волкодава» он, кажется, опасался всерьез: - Поскольку сейчас И-отдел курирую именно я, санкцию вам запрашивать надо не у кого-то, а у меня. Считайте, что она у вас есть. Или вам непременно в трех экземплярах, с печатью? Олег мысленно поблагодарил Стаса – как раз выигранных секунд ему хватило, чтобы определиться с дальнейшей линией поведения. Старый добрый ход «вербуют – вербуйся» тут не годился напрочь: подобному противнику нельзя уступать даже в мелочах. Сожрут-с… Следовательно, уходим в полный отказ, усмехнулся Олег про себя. Отрицаем и отвергаем все, вплоть до таблицы умножения…

- А я, парни, как та девушка, бедная, но честная – не веду переговоров с террористами. Я вас насчет силовых акций предупреждал? Предупреждал. Так какого члена тут делают эти твои мальчики с автоматиками, а, полковник? Леваллуа уставился на Олега в упор – глаза у него оказались очень светлые, почти прозрачные, а взгляд – потяжелее свинца: - Слушай, Панин, пойми ты наконец одну простую вещь: ну некогда нам с тобой пикироваться и тем более выяснять, чье кун-фу круче! Либо мы сейчас с тобой по-быстрому договариваемся – и ты свободен, как ветер, либо – все осложняется до предела.

- Осложняется – это когда ваши союзнички из пустыни тоже на эти переговоры заявятся? – вкрадчиво поинтересовался Олег. – Да, милые у вас отношения. Полное взаимное доверие, ага. Теперь взгляд у господина полковника сделался уж вовсе нехорош, и тянуло от него какими-то крайне скверными эмоциями: в одной куче и раздражение, и холодный расчет, и неприязнь, и страх… И еще – любопытство, но какое-то ленивое, вялое, как у кота, играющего с мышом. Или у обожравшегося патриция, опускающего большой палец… Так или иначе, Олегу господин координатор стратегической разведки, или как его там, нравился все меньше и меньше – по сравнению с этим холодным убийцей, пожалуй, даже белесый подельничек Стаса покажется ангелом! Он сжал и разжал под столом левую руку, покрутил кистью… Рука болела. Если придется драться, худо дело…

- Собственно, вас это не касается, - разомкнул уста Дженкинс. – На вашем месте я бы держался скромнее, учитывая, что кое-кого из ваших людей ждет не дождется чрезвычайный трибунал. А точнее – если вы еще не поняли – я могу прямо сейчас предъявить капралу Джейн Лебовски обвинения в мятеже и дезертирстве, - на последней фразе генерал не то что бы запнулся, но как-то смешался, даже бросил быстрый взгляд в сторону Джейн, словно извиняясь за что-то. По крайней мере, Олегу стало ясно, что уж кому-кому, а Джейн он никаких таких обвинений ни за какие пряники предъявлять не станет. Не экземпляр он никакой, решил для себя Олег. Просто по жизни дурак… Хотя, если он там, в Крепости, обставил Патрика, заставил поверить в то, что стал экземпляром… Непрост, получается, господин генерал, ох, как непрост!

- Слушай, заткни офицера, - он нарочито фальшиво улыбнулся Леваллуа. – Иначе я сам его заткну. Дженкинс никак не отреагировал – только желвак на скуле ходуном заходил. А Леваллуа – этот, кажется, игру Олега просек сразу. Разведка, профи, чего уж там… Он чуть пристукнул ладонью по столу – дежурная легкомысленная улыбочка дико контрастировала с ледяными глазами: - Вот что, Панин, ты, конечно, можешь считать нас кровопийцами, сатрапами, негодяями и мерзавцами… Твое право, я тебя даже разубеждать не буду. Но мы же с тобой профессионалы, а не барышни-гимназистки. Мы по определению обязаны оперировать не моральными категориями, не эмоциями, а практическими соображениями. Так что вместо того, чтоб комедию ломать, послушай меня спокойно пару минут. Договоримся – значит, договоримся, нет – значит, нет, но тогда уж не обессудь. Ну что, годится?

- Ладно, валяй. Можешь заодно рассказать, что на самом деле вы белые и пушистые.

- Белых и пушистых на нашей работе не держат. Знаешь, тут дело даже не в том, что сейчас мы – с военной диктатурой и всеми сопутствующими радостями – просто меньшее зло. В данный момент это для нас с тобой вопрос не принципиальный. Можем обсудить это позже, за рюмочкой, но сейчас у меня к тебе дело только одно: я тебя снимаю с крючка, ты больше не лезешь в эту историю с Выбором. Если да – ступай себе на все четыре стороны и хоть резистанс свой организовывай, хоть уходи «в пампасы», дело хозяйское. Я тебе слово даю, что мешать не стану. Сам видишь, я на эту встречу пришел, считай, без серьезной охраны – твоей команде мои солдатики на один зуб. Олег поднял взгляд на Леваллуа – в упор, глаза в глаза: - Слушай, я вот понять не могу, чего ты тут распинаешься? Не проще меня сразу грохнуть?

- Гораздо. Только дешевое решение – не значит верное. А от тебя мертвого проблем куда больше, чем ты сможешь доставить живой… Слишком многие уже в курсе про твои художества, так что если мы тебя потихому «исчезнем», из тебя моментально такую икону слепят, что любо-

дорого. А живой… Ну, допустим, попытаешься ты, как обещал, партизанское движение создать. Но ты ж сам знаешь, что ничего такого уж серьезного организовать не сможешь, пороху не хватит. У тебя же в мозгах на эту тему ограничитель заложен – ваша же контора и страховалась… Олег не чувствовал никаких эманаций, характерных для вранья – но чем дальше, тем крепче становилась уверенность: врет полковник! Пожалуй, больше всего походило оно на то, что в Леваллуа параллельно существуют два разных человека, и тот, что сейчас на виду, свято уверен в том, что говорит правду и ничего кроме правды. Странное раздвоение, ничуть не напоминающее актерскую игру – раньше сталкиваться с таким не приходилось… Или приходилось, но не было повода приглядеться повнимательней? И зачем здесь Дженкинс? Ведь не ради же одной единственной идиотской реплики насчет трибунала?.. Жаль, что народу за столиком многовато для того, чтобы каждого в отдельности «отслушать». Конечно, есть еще вариант, что наш стратегический разведчик просто не в курсе насчет побочного воздействия Тропы – «сброса настроек», полученных при инициации. Но сильно обольщаться на эту тему определенно не стоило: что у него там идет «вторым слоем», что он на самом деле знает и что думает, Олег бы угадывать не взялся. Ладно, то что он «первый слой» светит – уже хорошо, попробуем развить…

- Ты знаешь, есть у меня один пунктик, - Олег оскалился обаятельнейшим образом. – Чтобы принять какое-то решение, надо мне знать твои мотивации. А без этого – ну вот ни в какую ни на что решиться не могу, прямо самому обидно. Он неторопливо закурил, не сводя глаз с Леваллуа. Тот поморщился, рукой отгоняя дым, тяжело вздохнул: - Ну и зачем тебе это? Меньше знаешь – крепче спишь…

- А тебе-то какой резон за мою бессонницу волноваться? Полковник улыбнулся, приоткрыв мелкие острые зубы – хищник, маленький, но смертельно опасный: - Дело твое, Панин… Только давай сначала о ТВОИХ мотивациях. Ты ж, насколько знаю, мужик вполне адекватный, мегаломанией не страдаешь, судьбы мира решать не рвешься – так сам подумай, надо оно тебе? Сам подумай, когда выбирать будешь – ты ведь уже примерно знаешь, в чем соль, верно? И так последствия, и эдак последствия, и все непредсказуемые, и одно другого страшнее, а просчитать ты их не умеешь. И я тоже не умею, и «стратеги» ваши не умели… Готов ты в такой ситуации решение принимать? Или будешь действовать из «лучших побуждений»? – последние слова Леваллуа произнес с нескрываемым отвращением.

- А у тебя есть альтернатива?

- Представь себе. Ваши клоуны из И-отдела все же до одной очень дельной мысли додумались: выбирать должен человек, не знающий и не понимающий в чем дело. Знаешь, на уровне решения простой логической задачки, ни к чему такому не относящейся, ни на что особенно не влияющей. Уж тогда он точно в последний момент не засбоит, не зарефлексирует…

-…Особенно если его должным образом подготовить, - Олег выдал глумливый смешок. – Ну и к какому варианту ты своего человечка готовить намерен?

- Э-э, нет, Панин, ты меня на такой дешевке не лови. Если я тебе сейчас свои карты открою, это будет воспринято как попытка на твой Выбор повлиять, и явятся по мою душу – сам знаешь, кто. Вот ежели ты выйдешь из Договора – добровольно! – тогда пожалуйста, все тебе поведаю, как родному. А ведь предложи он мне такую штуку там, в Крепости – я бы, пожалуй что, и купился, отметил Олег. Только там он мне предлагать ничего не стал – просто отправил башибузуков с автоматами…

- Да ну? Добровольно, говоришь? И где надо кровью расписаться?

- Зачем же кровью? С нас хватит и чернил… Просто для пущей надежности. Не отпуская Леваллуа взглядом, Олег продекламировал, чеканя каждое слово: - Но зато ты узнаешь, как сладок грех Этой горькой порой седин. И что счастье не в том, что один за всех, А в том, что все - как один! И ты поймешь, что нет над тобой суда, Нет проклятия прошлых лет, Когда вместе со всеми ты скажешь - да! И вместе со всеми - нет! И ты можешь лгать, и можешь блудить, И друзей предавать гуртом! А то, что придется потом платить, Так ведь это ж, пойми, потом! И что душа? - Прошлогодний снег! А глядишь - пронесет и так! В наш атомный век, в наш каменный век, На совесть цена пятак! И кому оно нужно, это добро, Если всем дорога - в золу... Так давай же, бери, старина, перо! И вот здесь распишись, в углу…1 Стас, не удержавшись, хмыкнул одобрительно, Дженкинс нахмурился – а Леваллуа коротко кивнул: - Хорошие стихи… Только к чему? Извини, но твоя бессмертная душа меня ни капельки не интересует. А вас, генерал?.. Или это ты в такой патетической форме от моего предложения отказываешься?

- От какого еще предложения? – округлил глаза Олег. – Ты мне ничего толком и не предложил… Ну, допустим, я согласился с дела соскочить – а что взамен?

1 Стихи А. Галича

- Оборзел, - с некоторым даже уважением протянул Леваллуа. – Я с тебя согласен такой груз снять, а ты еще торгуешься? Желаешь, стало быть, свой крест и дальше нести? А в твоем досье, вроде, про то, что ты мазохист, ничего не сказано…

- Это не я к тебе пришел – ты ко мне. Значит, тебе оно нужнее, чем мне. А я, извини, благотворительностью не занимаюсь. Либо предлагай свои условия сделки – либо бог подаст. Леваллуа чуть прищурился, внимательно изучая Олега, после паузы произнес медленно: - Знаешь, Панин, я ведь над этим вопросом думал, всерьез думал… И, в общем, потому к тебе и пришел – сам и считай без охраны, – что тебя сейчас покупать не на чем. Зацепок не осталось. Напугать мне тебя тоже нечем – когда человек свое отбоялся, это чувствуется. Убедить – можно… Олегу очень не нравилось, что полковник напряжен, что он весь как натянутая струна – или вернее тетива с наложенной стрелой, сжатая пружина бойка. И жутко не нравилось присутствие Дженкинса в роли персонажа «без речей» - тем паче, бравый генерал, похоже, и сам чем дальше, тем сильнее недоумевал, зачем он, собственно, здесь находится.

- Ну так что, убеждай.

- Да я, вроде, все уже тебе изложил. Ты просто заметь себе для протокола, что я ведь, по сути, ничем тебя не пугал и купить не пытался. Не потому, что я такой честный и хороший, а потому что знаю – не сработает. Это вот с ними может сработать, - Леваллуа чуть брезгливым кивком указал на компанию Лии. – Они уже выбирали – и не смогли, они сломались, и теперь их можно покупать, продавать и перепродавать, а с тобой такой номер уже не пройдет – или еще не пройдет. Если ты сломаешься на Выборе, тогда тебя можно будет так же купить – по дешевке, но вот покупатель вряд ли найдется, а я просто предлагаю тебе подумать – только извини, много времени на раздумья дать не могу… Забалтывает, с ледяной ясностью понял Олег. Значит, надо чего-то ждать, прямо сейчас, сию минуту – какой-то офигенной гадости. И ведь не верил я ни на секунду, что этот стратегический полковник приперся сюда без тузов в рукавах, что не подстраховался, не обложил нас предварительно со всех сторон… А он уже готов, он уже, по сути, в прыжке на добычу, и поздно продумывать контрмеры, остается только встретить его в полете, отреагировать – и тут уж кто быстрее, кто удачливей. Что ж, радует только одно – ему тоже поздно уже отыгрывать назад, сейчас он пойдет ва-банк… Возбуждения не было – Олег ощущал только холодную собранность, привычную боевую злость, и мир вокруг стал вдруг до предела контрастным, четким до мельчайших деталей. Буквально спиной он чувствовал свою команду: Джейн безмятежна, как ночь над пустыней – и как ночь над пустыней, готова разразиться самумом. Айра – явно сдерживает себя из последних сил, она поняла, кто пожаловал, и в любой момент способна превратиться в смертоносный боевой механизм. Джордж напустил на себя этакую флегму – значит, полностью сосредоточен – не на Леваллуа, на тех,

кто расположился по периметру. Молодец, парень, за этот фрагмент картинки можно быть спокойным… Ханна тоже спокойна, но Олег чуял в ней нечто новое: новый стержень и новую злость, оформляющуюся именно сейчас. Время растянулось, но не так, как в быстром режиме – оно стало каким-то тошнотворно-вязким, тягучим, как густой сироп, и Олегу до зуда в позвоночнике хотелось, чтобы все хоть как-то разрешилось, ожило. Леваллуа продолжал говорить, но Олег его не слышал – он готовился встретить удар. И не угадал. Последовал не удар – короткий импульс Волны, наподобие кодового сигнала, и адресован он был вовсе не изготовившейся по периметру отеля «группе захвата». Олег почувствовал, как этот сигнал электрическим ударом обрушился на Стаса, прокатился по его нервам сотней киловольт, сорвал со стула, превратив «волкодава» в нерассуждающую машину для убийства. И машина эта нацелилась на Дженкинса. Олег на голом рефлексе соскользнул в быстрый режим, ловя звонкую медь боевого ритма, но Леваллуа оказался к этому готов. Сейчас, среди льдистых режущих граней времени, выглядел он весьма грозно: гибкий, как змея, бронированный, ощетинившийся энергетическими остриями монстр. От первой атаки Олег ушел достаточно легко, закружился в прозрачном, звенящем чистой нотой вихре Волны, выискивая брешь, перебивку в ритме противника. Попутно успел, словно толкая под руку, сместить Волну Стаса – чтобы выпущенный тем смертельный заряд прошел мимо Дженкинса… …И опять все пошло не так, неправильно – те, снаружи, навалились всей массой, всей соединенной Волной. Это была не атака – от них, неповоротливых, уклониться было бы совсем не трудно, особенно с Джорджем на подхвате. Но достать Олега всерьез никто не пытался – объединенная Волна не причиняла вреда, но давила прессом, сковывала движения, мешала дышать, и Олег чувствовал, что вязнет в ней, как в трясине. Он знал, что перехватывать ему придется не Леваллуа – Стаса, уже изготовившегося для новой атаки. И знал, что не успеет этого сделать. Он и не успел: удар сблокировал «страж» из команды Лии, а ее «снайпер» - тоже в быстром режиме, зараза – саданул «волкодава» отключающим, попутно краем зацепив и Олега. «Оппоненты» сработали синхронно, слаженно: четверка автоматчиков повалилась сбитыми кеглями, Стас с выступившей на губах пеной запрокинулся и рухнул навзничь, приложившись о паркет затылком – и все это за какую-то долю секунды, а шустрые ребята уже переключились на вход, готовые придержать любого, кто попытается ворваться в зал. Лезть в разборку между Леваллуа и Олегом они определенно не спешили. Леваллуа явно не ожидал подобного изменения в диспозиции, но отреагировал с похвальной быстротой: вскочил, опрокинув кресло, вывернулся, выскочил из быстрого режима на четверть такта раньше, чем Олег смог достать его Волной – и окутался коконом глухой, непробиваемой защиты. А ведь успеет, зараза, до прихода подмоги продержаться, понял Олег. И тогда – трындец нам всем, тем более, совсем неясно, кто там у него на

поддержке. Уж коли у него комбинация сорвалась, живыми он точно никого не выпустит. Похоже, время нам всем вставать в круговую оборону – а там уж сколько продержимся до того, как сомнут. Он тоже рванулся из быстрого режима в реал, поспешно нащупывая контакт со своими…

- Ай-яй-яй, как нехорошо, полковник!.. На момент все замерло, как на фотографии: выгнувшийся дугой на полу Стас, оскаленный Леваллуа в боевой стойке, Дженкинс, явно не успевший ничего толком сообразить и бестолково лапающий кобуру… А потом все, не сговариваясь, повернулись на голос. Он стоял в дверях зала – долговязый и тощий, как жердь, в формепесчанке без знаков различия, лицо бесстрастное, худое, почти безгубый рот, круглые железные очки на длинном птичьем носу… Определенно раньше я его не видал, чуть ошалело подумал Олег. Напоминает банковского ревизора из рассказов О. Генри… И ведь сквозь защиту, наложенную ребятами Лии, прошел без мыла! И появился, конечно, в самый интересный момент… Теперь бы самому еще разобраться – а что это было только что? И снова головоломка сложилась мгновенно – чего уж там, не бином Ньютона… Простенькая стратегическая вилка: либо он, Олег, с визгом и писком соглашается на избавление от ответственности (а для Панинапрежнего исход вполне реальный, отметил он), полковник Леваллуа быстренько ставит на операцию своего человечка и берет в результате за всякие нежные места остальных челнов этого ихнего комитета… Либо – вариант номер два: застящий полковнику свет генерал Дженкинс убирается руками человека из команды Олега, о чем наш полковник с чистыми глазами рассказывает всем встречным-поперечным, причем на вранье тут его не поймаешь. В результате некий Олег Панин с ног до головы скомпрометирован, и оттереть его от Выбора – с согласия всех прочих участников Договора, сколько б их там ни осталось – становится значительно проще, не испрашивая у объекта, сиречь, у того же Панина, никаких добровольных согласий. Два зайца одним выстрелом, простенько и изящно… Только прокололся господин Леваллуа на пресловутом человеческом факторе – как оно с господами стратегами чаще всего и бывает. Похоже, и Дженкинс тоже просчитал этот вариант – быстро, ничего не скажешь! Рожа закаменела, глазки заледенели, по Олегу он только скользнул равнодушным взглядом (танки клопов не давят, понимаешь!) – и нехорошо уставился на Леваллуа. М-да, похоже, господину стратегическому полковнику придется «ходить опасно» - при условии, что он вообще выберется отсюда живым. И, в общем-то, как бы оно ни повернулось далее, наш герр оберст, мсье колонель, и как там его еще, лицо потерял всерьез. Не потому, что конкурента попытался исполнить паскудным образом – а потому что не сумел. Как и ожидалось, члены новоявленной хунты потихоньку начали жрать друг друга, как те пауки в банке. Вот только это почему-то совсем не радовало – наоборот, на душе стало окончательно погано… Олег присел на корточки возле Стаса – того уже перестало корчить и только слегка потряхивало – приподнял его голову, достал из кармана платок

и вытер выступившую на губах пену. Пульс у «волкодава» прощупывался неровный, но сильный, так что должен оклематься. Вот ведь что еще паршиво – вряд ли про «перепрошивку» на уровне инициации знал кто-то кроме Дона. Стас ведь, как ни крути, его личный агент… Стало быть, либо утечка с самого начала шла через Дона – либо во время переворота или сразу после слил наш Дон Корлеоне своего лучшего агента, сдал со всеми потрохами, продал, сука, и инструкцию приложил… Что так, что этак, выходило скверно. Не поднимаясь, он снова глянул на вошедшего – а тот, слегка растянув губы в деревянной улыбочке, укоризненно покачал головой и повторил: - Нехорошо, полковник. Очень нехорошо… - голос у него оказался скрипучий, неприятный. И весь он как-то Олегу не понравился, особенно сейчас. Опять же, и пришел слишком вовремя – ну не бывает таких совпадений! Если эти твари сейчас еще затеют играть в хорошего и плохого полицейских, меня просто вытошнит, с угрюмой злостью подумал Олег. Быстро оглянулся на свою команду – а там раскладка поменялась всерьез. Айра, успокаивая, положила руку на плечо Джейн – та со всей определенностью готова была разорвать вошедшего в мелкие клочья, и если «прислушаться» сейчас к ней, наверняка услышишь оглушительный рев волынок и бешеный грохот барабанов, от которого так и кидает в берсеркерскую ярость. Ханна поднялась, отступила за спинку стула и глядела на «ревизора» так, что Олег бы не удивился, если б тот покрылся инеем и развалился на куски. Странный посетитель, однако, и не подумал разваливаться – да и вообще на девушек внимания не обратил, подошел к столику Лии, чопорно наклонил голову, произнес небрежно-покровительственным тоном: - Браво, браво, не ожидал… Честно, вообще не предполагал, что вы вмешаетесь. Или это господин Панин так быстро вас на свою сторону перетянул?

- Мы на своей стороне, - холодно отрезала Лия. Она сидела к Олегу спиной и даже не взглянула в его сторону, но намек он уловил – вполне внятный. Кажется, я нынче был весьма убедителен, отметил он мрачноиронически. Стас помаленьку начал приходить в себя, но взгляд у него был еще мутный, расфокусированный. Олег, поднатужившись, усадил его на стул – незажившая рука тут же напомнила о себе резкой болью. А визитер, приблизившись вплотную, уставился на Леваллуа: - Кажется, вы забыли о нашем уговоре, полковник? Никаких силовых акций на нейтральной территории.

- В данном случае это – наше внутреннее дело, - огрызнулся Леваллуа, явно пытаясь спасти хотя бы остатки самоуважения. – Вы же не думаете, что это моя личная операция? Между прочим генералу, - он издевательски поклонился Дженкинсу, - приходится расплачиваться именно за сомнительные шашни с вами!

Дженкинс возражать не стал, но личиком потемнел так, что Олег испугался за его здоровье, и нежно огладил кобуру. Леваллуа, хренова белокурая бестия, оскалился в улыбочке, разминая пальцы – ну прямо скандал в благородном семействе… Олег развалился на стуле и скрестил руки на груди с видом зрителя, готового насладиться великолепным спектаклем.

- Что ж, внутреннее так внутреннее, - неожиданно покладисто согласился «ревизор», повернулся к Олегу и оделил его скупой улыбкой. – Вы, господин Панин, как я понимаю, к внутренним разногласиям в военных кругах отношения не имеете?

- Не имею, - коротко наклонив голову подтвердил Олег. – А могу ли я полюбопытствовать, почему генерал Дженкинс и ваши люди проводили совместную операцию в Вундерланде? То бишь, именно силовую акцию на нейтральной территории? Лишний клин между добрыми союзничками он вколотил без всякого азарта. Он и сам чувствовал, что рисуется – с этакой опасной вкрадчивостью бретера. Нарывается напоказ – такой же дешевый комедиант, как и все остальные… Больше всего на свете хотелось шарахнуть кулаком по столу, громко послать эту веселую компанию на все буквы алфавита и свалить отсюда куда глаза глядят, но Олег четко понимал: не выпустят. Впрочем, тревоги не было: собственно, за этим сюда и шел – посмотреть, что получится из столкновения интересов. Конечно, получилось пока весьма паршиво, ловушка захлопнулась, деваться некуда… вроде бы некуда, по крайней мере, до конца этого дурного спектакля.

- У нас еще будет случай обсудить это приватно – если, конечно, данный вопрос будет вас по-прежнему интересовать. Пока же имею вам заявить, что ни в коей мере не поддерживаю идею многоуважаемого полковника Леваллуа об отстранении вас от Выбора, напротив, вы представляетесь мне кандидатом, действительно способным довести дело до конца. Олег наконец понял, что раздражает его в этом деятеле: «ревизор» двигается, улыбается, хмурится, разговаривает – но при этом эмоциональный фон вообще не чувствуется, словно и не человек перед тобой, а искусная имитация, кукла заводная…

- Кстати, ваш эмиссар, что выходил на контакты со мной – почему вы не прислали его? К нему я, по крайней мере, привык.

- Вам не стоит о нем тревожиться, - сухо сообщил очкастый «ревизор».

– Мы считаем, что на последнем… контакте он допустил серьезнейшую ошибку, сделав вам предложение определенного рода. Кстати, вы его, если не ошибаюсь, приняли – хотя и не вполне традиционным образом. Не находите ли вы, господин Панин, что кое-чем нам обязаны?

- Не нахожу, - отрезал Олег. – Кстати, кто это – «мы»? Ответ на вопрос он, впрочем, уже знал – по крайней мере, догадывался. Как догадывался и о том, что если «послушать» ревизора, то не «услышишь»

ничего, кроме ватной, глухой тишины. Вот вы, стало быть, какие, Торговцына-джипах… Как и следовало ожидать, от прямого ответа собеседник уклонился: - Мы – ну, скажем так, представители определенной Силы, заинтересованной в вашем Выборе. Ваши первоначальные наниматели сделали серьезную ошибку, доверив нам лишь технические функции – окажись мы изначально равноправными участниками Договора, все было бы куда проще.

- Не вы одни, - буркнул Дженкинс. – Иначе зачем бы мне полтора года торчать в вонючей дыре, которую по недоразумению назвали гарнизоном? Олег только тут осознал, что внимание всех присутствующих переключилось на них с «ревизором» - и почувствовал себя как на сцене, перед полным залом. А рольку-то я ни в зуб толкнуть, усмехнулся он про себя. Ну и леший с ним, значит, будем импровизировать…

- Что ж, - он демонстративно потянулся. – В таком случае, полагаю, вы не против предоставить нам следовать… навстречу моему Выбору?

- Не так быстро, Олег Николаевич. Во-первых, следовать к месту назначения вам лучше с нашим сопровождением, чтобы избежать нежелательных эксцессов, - «ревизор» покосился на мрачно нахохлившегося Леваллуа. – Наши уважаемые партнеры, как видите, склонны к опрометчивым тактическим решениям… Под конвоем, стало быть, перевел для себя Олег. Что те, что эти – хрен редьки как-то ни фига не слаще…

- А во-вторых?

- А во-вторых, Олег Николаевич, чтобы облегчить вам выбор, мы сделаем вам определенный подарок – о, не сейчас, ближе к цели нашего путешествия. Вы хотите спросить, какой именно? Извольте: когда вы там, в Вундерланде, высказали некое пожелание, вы вступили в контакт с нами, причем вступили осознанно. Признаться, меня немало удивил ваш тогдашний выбор, да и каких бы то ни было выгод наша сторона от этого не получила – но мы все же дали вам представление о наших возможностях. Положа руку на сердце, ведь наша помощь оказалась вам весьма кстати во время боя с командос наших дорогих партнеров? Я, кстати, рассчитываю в самом ближайшем будущем выяснить, кому именно принадлежала эта гениальная идея, - «ревизор» оделил полковника еще одним уничтожающим взглядом. Поздравляю, господин полковник, обделамшись, и прежидко, без сочувствия подумал Олег. А вот Дженкинс… Генерал, конечно, напустил на себя вид самый холодный и непроницаемый – морда сейфом, глаза ледышками, – но чувствовалось, что доволен он до «не могу». Олега не покидала уверенность, что если брать генерала на «слух», то ударит по ушам знакомый звук лопнувшей струны. …А вот с «подарочком» - определенно засада. Он ярко, до мелочей, припомнил те минуты перед сшибкой с бронеходчиками: чувство полной уверенности в своей правоте, и никаких тебе сомнений, никакого мандража, никаких моральных проблем. Словно сам превращаешься в маленький

бронированный механизм, решаешь и действуешь на удивление спокойно и просто… Страшная штука, ежели разобраться. Подсесть на такое – раз плюнуть.

- И с чего вдруг такой альтруизм?

- Я бы скорее назвал это совпадением интересов… А сейчас, господа, чуть повысил голос «ревизор», - прошу нас простить, но нам с партнерами надо приватно обсудить некоторые моменты, дабы избегнуть повторения инцидентов, подобных сегодняшнему. Мы были бы вам очень признательны, если бы вы согласились подождать в номерах.

- Зачем же? – Олег выдал самую широкую улыбку. – У вас какие-то секреты от нас? А я-то думал, что все мы здесь добрые друзья…

- Безусловно, господин Панин, - «ревизор» улыбнулся так же широко и без капли чувства, блеснув золотой фиксой – Олег только сейчас ее заметил. – Но, уверяю вас, это в ваших же интересах, никакого желания кого бы то ни было обидеть у меня и в мыслях нет… - он продолжал плести еще что-то, но глаза его вдруг оказались пугающе близко, заслонили весь мир, обожгли Волной, совершенно не человеческой – из-за стекол круглых очков глянул на Олега непонятный мир, сотканный из абстрактных представлений, великих целей, обрывков чужих желаний и стыдных тайн, и подмигнул ему оттуда «страж», снесший себе полчерепа в аппаратной ПВ-портала, и сказал «Мы с тобой одной крови – ведь Договор уже стал твоей плотью и кровью, не так ли?»… Внутренний голос, надрываясь в панике, вопил что-то нечленораздельное, но Олег его не слышал. А потом стало темно, тихо и спокойно. ГЛАВА 11 КАК СЛАДОК СОН… Снег блестел под солнцем почти нестерпимо, кривые, узловатые сосны на заснеженных скалистых террасах серебрились инеем, холодное зимнее солнце слепило глаза. Олег откуда-то знал, что это Вундерланд, что Святилище, где он потерял Кэт – а возможно, и себя – где-то неподалеку, гдето за спиной и внизу. Но обернуться не получалось. Можно было просто смотреть на открывшуюся панораму с высоты птичьего полета. Умом он понимал, что зимой, да еще на такой высоте он должен замерзнуть в сосульку минут за пять, но холода отчего-то не чувствовал. Это потому, что я сплю, догадался он. Или… если это не сон, то что-то очень к нему близкое. Мысли текли, чистые и холодные, как незамерзающий горный ручей. Почему я здесь? – неверный вопрос. Верный вопрос – зачем? Отыскать себя там же, где потерял? А здесь ли ты потерял себя, Панин Олег, или просто ищешь тут, потому что тут светлее? Нет, эти вопросы тоже неправильны. Мне важно понять, верно ли я поступил, когда смотрел на этот же пейзаж с верхней площадки донжона и держал на руках умирающую Кэт,

подумал он. Очкастый паскудник-«ревизор» прав в одном: тогда я вступил в контакт с ними, с Торговцами-на-джипах, вполне осознанно. И осознанно пожелал, зная, что за это придется заплатить… чем? Еще одной частью себя? Независимым видением мира? Свободой в этом треклятом Выборе?.. Если бы у меня была возможность переиграть этот эпизод, поступил бы я иначе? Черта с два! И пусть мне кто хочет твердит о том, что я таким образом поставил под удар саму идею независимого Выбора и чуть ли не будущее человечества – все равно, доведись мне перерешить все на спокойную голову, я бы сделал точно так же. Не желаю я отвечать за чужие решения перед всем миром. Только за свои собственные. Перед кем? Перед собой. Перед ребятами. Перед Кэт. Перед Богом, в конце концов. Не перед человечеством – перед людьми. Он чувствовал какое-то странное спокойствие, совсем непохожее на то ощущение собственной непогрешимости, которое он испытывал перед боем. Да, я человек. Да, я слаб, предсказуем, неумен – но в моей власти решать за себя. Прости меня, Кэт, но тогда, в Святилище, слыша твое тихое, хриплое дыхание, я тоже решал не за тебя, а прежде всего за себя… И как бы там ни было, я уверен, что поступил правильно. Странное все же состояние этот сон-не сон… Исходные посылки кажутся неоспоримыми, но к логике никак не привязаны – кажется, это классическая картина шизы, Олег Николаевич?.. Во всяком случае, он был твердо уверен, что оказался здесь, в этом месте, с прямой подачи злыдня-«ревизора» - но далеко не факт, что это соответствовало его, злыдневым, планам. По въевшейся до автоматизма привычке Олег все же попытался суммировать и проанализировать свои впечатления, только вот ни черта из анализа не выходило. Здесь, наедине с холодным, заснеженным миром, мягким шорохом леса, искрящимися голубоватыми ледниками на далеких вершинах, блеклым зимним небом – наедине с Кэт, растворившейся в этом мире – здесь профессиональный анализ почему-то казался ему всего лишь набором пошловатых обобщений. Кое-что, впрочем, зацепить удалось. Так, он был твердо уверен, что наблюдает не реальную картинку – реконструкцию по памяти. Причем не только по памяти некоего О. Н. Панина или чьей-то еще, нет, этот «виртуальный Вундерланд», как Олег сразу его обозвал, скорее, сумма памяти всех, в ком он отпечатался – и кто «отпечатал» его на Тропе. И что по тому же ведомству проходят и «виртуальный Эдем», где он встретился с Волком, и в каком-то смысле – та харчевня в Вундерланде, где зарезали «викинга» из команды Лии, и непонятный, пустой, собранный из ошметков город-декорация, и странный отель посреди этого города… Мысль об отеле отрезвила Олега, вывела из благостного созерцания. Хорош, в самом деле, гусь – торчит тут и наслаждается пейзажем, как тот херувим на облачке! Между тем, давно уже пора возвращаться в… реальность?.. коллективный глюк?… короче, в отель, к своей команде, которую втравил в хреновую, в общем-то, ситуацию – и искать приемлемый выход из этой самой ситуации.

Но это, как говорится, легко сказать… Кстати, интересно, почему его закинуло именно в это воспоминание, а не в какое-то другое? И кто закинул? Уж не сам ли себе некто Олег Панин такой подарок подгадал?.. Чисто на подсознательном уровне – и вопреки воле Торговцев-на-джипах? Почему-то последнее соображение придало бодрости: не так, значит, страшен черт, как он его себе намалевал. Этот «ревизор», похоже, будет пострашней всех прочих, с кем доводилось до сих пор встречаться – как он меня в одно касание сделал! – но и он не всесилен, и на него есть управа, или, по крайней мере, способ обойти его. Олег усмехнулся своим мыслям: бодрость духа – это, конечно, здорово, но вот вопрос, как отсюда выбраться, на одном бодрячке не решишь. Ждать же чего бы то ни было, от просветления до посинения – путь определенно бесперспективный. А чего мудрить-то? – подумал он. По Тропе уже хаживали, так попробуем применить тот же принцип. Цель, говорите? Вернуться в себя. Вернуться к себе. Коли уж я сам себя в эту реальность закинул, уж обратно-то путь теоретически должен найти. А практически – сам бог велел… Он зажмурился, сосредотачиваясь – и ощутил сначала холод, потом покалывание морозного ветерка на щеках, и наконец скрипнувший под ногами наст. Уже прогресс, приободрил он себя. По крайней мере, не болтаешься в облаках какой-то бестелесной субстанцией, как неприкаянная душа. Значит, можно двигаться, можно предпринимать определенные действия. Только вот холодно, зараза… Открыв глаза, он не без любопытства оглядел себя с головы до ног. Ну еще бы не мерзнуть – прикид-то тот же самый, что и в ресторане отеля: джинсы, стоптанные кроссовки, футболка и легкая курточка от летней полевой формы… Одновременно с пробирающим до костей холодом пришла тревога: откуда-то Олег знал, что «ревизор» не успокоился, что он наверняка жутко разозлен выходом «объекта» из-под контроля – при условии, что эта снулая рыбина в железных очках вообще какие-то эмоции может испытывать. Что ж, тем меньше причин тут задерживаться. Чтобы согреться, он сразу перешел на темп спортивной ходьбы, стараясь ступать на всю подошву: тонкая корочка наста держала его вес, но еле-еле. Не хватало еще во сне ногу подвернуть, усмехнулся он. Впрочем, от настоящего сна тут даже меньше, чем тогда, на базе у Ляхова, когда Стас меня той таблеточкой накормил… Глаза он прикрыл почти сразу: во-первых, по Тропе так реально легче двигаться, он уже усвоил, а во-вторых, так удобнее держать в голове цель. А уж «снайпер», который, пусть и с закрытыми глазами, сослепу на сосну налетит, лучшего и не заслуживает. Хотя я уже не «снайпер», почти машинально отметил Олег. А уж как так получилось – я ли отрекся, от меня ли отреклись – это чисто технические детали… Прыти Олегу прибавляло знакомое чувство: он чувствовал, что его ищут. Чуть ли не та же самая Сила, что и тогда, в Управлении, после того, как он получил послание от Кэт – только ощущение слежки было куда слабее.

Чья-то хищная воля торопливо, почти лихорадочно, пыталась нащупать его – и не умела сделать этого. А хрен вам по темечку, злорадно подумал он. Астральный, так сказать, по седьмой чакре… Нет вам тут шестерок, чтобы «сеть с колокольчиками» на меня поставить, да и Большой Мир со всеми ответвлениями и вариациями будет покрупнее Управления. Так что ловите на здоровье. А я… Я от бабушки-Бабули ушел, я от дедушки-Дона ушел, а от тебя, «ревизор» пустоглазый, и подавно уйду… Олег громко хмыкнул, не сбавляя шаг: если вдуматься, дело-то обстоит с точностью «до наоборот» - не от «ревизора» он валит сейчас, а в самую пасть к нему возвращается… Только почему-то это не пугало. Разогревшись от быстрой ходьбы, он на всякий случай перестроился в «танец» - здесь это оказалось неожиданно легко, силы на поддержку почти не уходили. В качестве походного марша он выбрал «Дым над водой» Блэкмора – эту вещь он помнил очень четко, до последнего пункта, и на темп движения в «танце» она ложилась так, что лучше не придумаешь. В конце концов, то, что будет – будет потом, а пока так хорошо шагается, и от того, что щеки пощипывает мороз, на самом деле еще лучше… От времени Олег отключился совершенно – так что сколько он прошел в пересчете на километраж, сказать было бы затруднительно. Да, по сути, и неважно – главное, что убрался достаточно далеко от «точки высадки». Во всяком случае, под ногами сейчас ощущался не снежный наст, а хвойная подстилка, и солнышко начало пригревать куда как ощутимо. Все-таки сон, подумал он с легким разочарованием. В реале больше часа выдержать в «танце» и не исчерпаться до донышка дело напрочь нереальное… Нуте-с, посмотрим, куда это меня на сей раз занесло и кто меня здесь поджидает. Слава богу, ничего здесь не напоминало тот искусственный Эдем или черно-белую фотографию. Хотя одно Олег мог сказать с уверенностью: места незнакомые совершенно. Солнце, пробиваясь через хвою громадных – каждая не меньше обхвата! – сосен, играло на мощных, отливающих красноватой медью стволах, и пахло здесь нагретой смолой, нетоптаными травами, кажется, даже земляникой… летом пахло, детством. Он присел на землю, привалившись спиной у шершавому толстому стволу, нашарил в кармане сигареты, неторопливо закурил. Интересно, стоит ли принимать каждую «смену картинки» в этом сне как некую подсказку – или плюнуть на поиск всевозможных намеков и высших значений и просто принять все как есть? Интуиция вещует, что так будет правильнее всего. Что ж, поверим ей на сей раз, тем паче, включать во сне логику реала – все равно что играть в преферанс по шахматным правилам… Особо рассиживаться никак не стоило, и Олег, тщательно затушив чинарик, со вздохом поднялся. И что за жизнь такая – даже во сне отдохнуть не дают, только найдешь место, где можно просто посидеть спокойно, ни о чем не думая, а уже снова пора на ногу вставать… Он одернул куртку, поправил нож на ремне – никуда, родимый, не делся даже во сне! – и без особой спешки двинулся по еле приметной тропинке, петляющей среди мачтовых сосен. Погони, той самой Силы, что искала его, он почти не

чувствовал – то ли он от нее отдалился, то ли она от него, – но с каждым шагом ему становилось все тревожнее. Тем не менее, он точно знал, что идет правильно, что если он хочет вернуться, то должен идти по этой тропке до конца, куда бы она ни привела его. К дому он вышел минут через десять. Небольшой, двухэтажный, сложенный из тесаного светлого бруса и обнесенный аккуратным заборчиком, домик выглядел почти приветливо – вот только сердце при взгляде на него сжимало тоскливой жутью. Олег только сейчас обратил внимание на звенящую, неестественную тишину – ни птиц не слышно, ни шелеста ветра, только прожужжала над ухом шальная муха и снова унеслась куда-то в пространство… Страх был разлит в неподвижном воздухе, дрожал в знойном мареве над красной железной крышей, пялился тупыми бельмами пыльных окошек. Как в фильме ужасов, подумал Олег. Сейчас вот как выскочит маньяк с бензопилой… Со смеху помереть. Бу-га-га. Опять же, следуя непостижимой логике сна, он знал, что ему непременно надо идти туда. Ну что же, мрачно подбодрил он себя, по крайней мере, узнаю, чего я на самом деле боюсь… Огладил еще раз рукоятку ножа, но вынимать не стал – здесь оружие не поможет. Да и Волна, пожалуй, тоже. И все-таки – надо. Чем дольше стоишь, тем сильнее боишься. Первые шаги пришлось делать буквально через силу, через «не могу», как в душном, вязком кошмаре, когда ноги прилипают к земле, и убежать не получится. Олег пытался уговаривать себя – ну нет тут ничего, нет и быть не может, это все ненастоящее – но страх, слепой и иррациональный, повис гирями на ногах, упирался в грудь тяжелой холодной ладонью, держал, отталкивал… Он потянул на себя легонько скрипнувшую калитку и ступил на ведущую к крыльцу дорожку, старательно глядя под ноги. Между кусками рыжевато-серого плитняка пробивалась трава, клумба у калитки, обложенная тем же плитняком, заросла крапивой. Запустение… Ничего не происходило. Все тот же нагретый солнцем неподвижный воздух вокруг, все та же тишина, звенящая в ушах. Ни звука, ни движения – и от этого почему-то становилось только страшнее. Почему-то он знал, что должен войти в дом, только вот не хотелось ему этого, совсем не хотелось. Двигался он беззвучно, как учили, хотя и было желание как-то разорвать эту тишину – громко затопать, заорать песню, свистнуть в четыре пальца… Только Олег буквально ливером чуял: нельзя. Просто нельзя, и все. Медленно, шаг за шагом, он приближался к выкрашенному в веселенький голубой цвет крылечку, фиксируя детали. Проржавевшее ведро с землей позади крыльца уже проросло какими-то белесыми побегами, прислоненная к стене лопата тоже в потеках ржавчины, навес над крыльцом чуть заметно покосился. Громко, словно предостерегая, застрекотал кузнечик где-то за забором. Без тебя разберусь, мысленно сказал ему Олег, положив руку на перила. Ступенька отозвалась скрипом, заставив сердце затрепыхаться в груди. Спокойно, Панин, спокойно, продолжал уговаривать себя Олег. Сейчас зайдем, посмотрим – и дальше пойдем, ничего и никого там нет, это все

просто сон, морок, иллюзия, тобой же самим из созданная. Сами себя пугаем, да, Олег Николаевич?.. Дверь подалась беззвучно, пахнуло нагретой пылью и плесенью. Олег шагнул через невысокий порог, постоял, привыкая к полумраку. Ничего необычного: голый дощатый пол, пара сломанных стульев, колченогий стол, продранный диванчик с вылезшей пружиной. И все покрыто толстым слоем пыли. На выгоревших почти добела обоях прямоугольные темные пятна – когда-то тут висели картины. Когда-то… Ну вот видишь, снова принялся увещевать себя Олег, ничего тут страшного нет, просто пустой дом, никаких расчлененных трупов, жутких монстров, маньяков и нежити. Только пыль и пустота… Помогло слабо: к мучительно едкому страху примешалась горечь тоскливой безнадеги. Он сжал зубы и двинулся по узкой крутой лесенке наверх, в мансарду. И тут ничего. Голый остов железной кровати, перечеркнутый квадрат солнечного света на пыльном полу, безнадежно разломанный детский велосипед, пустая книжная полка… Все вывезено, все покинуто. Пустая оболочка. Чья-то опустевшая, заброшенная, никчемная жизнь. Чья-то?.. Да уж не твоя ли, бывший «снайпер»? Медленно, стараясь не шуметь, он спустился вниз. Ну вот видишь, говорил он себе, ничего страшного, ты просто осмотрел все, как и был должен, а то, что ты ничего не нашел – что ж, значит, такая твоя судьба, и сейчас можно будет со спокойной совестью двигаться дальше. Со спокойной совестью и лишней занозой в сердце – почему-то же мне здесь так страшно, так тоскливо… Он вдруг замер на полушаге, цепко оглядывая запустелое помещение. Толстый слой пыли на полу – следы Олега отпечатались на нем явственно, и никаких других не наблюдалось. Поломанная мебель, выгоревшие до полной бесцветности обои по четырем стенам – и никаких признаков двери. Притихший, притупившийся было страх снова вспыхнул ослепительно ярко, толкая немедленно что-то делать – желательно, бежать отсюда подальше и побыстрее. Все инстинкты просто криком кричали – с разбегу всем телом в раму запыленного окна, высадить ее, выброситься наружу, на свет, на свободу, подальше от этого склепа, от этой въедающейся в кожу, в мясо, в мозг затхлости… Стой, резко осадил он себя. Ты не должен вести себя как животное в ловушке. Это твой, созданный тобой и для тебя страх, и только в твоих силах обротать его и надеть на него уздечку… Значит, вот чего ты боялся – оказаться замурованным в пыльной, неподвижной, нежилой жизни. В той, которую ты мог бы – но забросил, не захотел прожить, в созданном твоими же руками запустенье. Олег опустился на ступеньку, на секунду зажмурился, стараясь восстановить хоть какое-то подобие спокойствия. Открыл глаза, глядя в мутный квадрат окна – в столбе солнечного света мирно плясали пылинки. Там смерть, внезапно и отчетливо понял он. Под окошком она меня

поджидает, Ее безносое величество, пикантная старая шлюха, иногда такая привлекательная… А что такого, собственно? – спокойная и почти ироничная мысль пришла как будто со стороны, извне. Может, это и есть лучший выход? В конце концов, ты всегда был орудием для кого-то, кто умнее и сильнее тебя – и если вдуматься, остаешься им. Ведь в результате, что бы ты ни выбрал, в профите окажется кто-нибудь из тех, кого ты столь пламенно любишь. Сознайся уж, что предложение полковника Леваллуа тебя на самом деле очень даже прельщает, и пижонил ты перед ним в основном из упрямства, из гордости… Ну, пусть из нежелания дать господину полковнику лишний козырь – а человечишка он скверный, неприятный, что и говорить… Так ведь теперь, после его неудачной акции в ресторане, наш полковник – политический и стратегический труп, и никакие козыри ему уже не помогут. Твоя команда?.. Так ведь им что-то угрожает только до тех пор, пока ты ведешь их за собой – да, у каждого из них свои причины, но ключевая-то фигура именно ты, Панин Олег, бывший «снайпер», бывший «нюхач» бывшего Управления… С твоим уходом у них появится реальный шанс выжить – как выжила Лия, как выжили те, кто идет с ней. Возможно, ее клан увеличится за счет тех, кто шел за тобой? Возможно, в конце концов именно они и станут силой, способной переломить нынешний ход событий? Ведь в конечном счете ты не уверен, что сможешь создать какой-то иной вариант Выбора кроме тех, что тебе предложены, верно? Оглянись назад – с того момента, как ты оказался в Крепости, каждая твоя попытка чтото решить, что-то выбрать отмечена трупами, а к чему ты пришел в результате? К борьбе против всех с нулевыми шансами? А ведь когда дело дойдет до настоящего Выбора, того самого, с большой буквы – если ты хоть в чем-то ошибешься, трупов будет значительно больше. А если все это будет так же впустую, как и все, что ты сделал до этого? Ты готов к такому исходу? Ты в тупике, Панин. В твоей партии с самим собой патовая позиция… Ты же сам прекрасно знаешь, что глобальные проблемы тебе не по плечу и не по зубам. Так чем тебе не вариант – просто перестать быть? Может быть, так будет лучше для всех – и не в последнюю очередь для тебя? Смотри, до окна всего шесть шагов – и ты свободен, и перед тобой солнечный, смолистый лес, а потом ты сможешь вернуться сюда, и здесь уже будет все по другому, здесь будет второй шанс прожить свою жизнь так, как хотелось бы тебе – и кто знает, возможно и Кэт будет в этой твоей второй жизни? Не свет, чего уж там, но покой… И не забудь – иного выхода отсюда ты пока не нашел, и неизвестно еще, найдешь ли. Олег тряхнул головой, отгоняя вкрадчивые посторонние мысли. Ему по-прежнему было страшно до спазма в кишках, он чувствовал, что весь покрыт холодным потом – но теперь на это наслоилась злость. И на себя, и на эти мысли – стопроцентно чужие, подсказанные со стороны. Смахивает все это на бомбу замедленного действия, которую мне в черепушку заложили, констатировал он почти спокойно. Во время инициации или когда-то позже – не суть важно. Та самая пресловутая «перепрошивка мозгов», некий

встроенный предохранитель, только на сей раз он почему-то не сработал. И я вам, ребята, скажу, почему, подумал он холодно и зло. Потому что ставили этот капкан на совершенно конкретного человека – Олега Панина-прежнего, нормального, можно даже сказать, типичного «снайпера», а попался в него совершенно другой персонаж. И дело тут даже не в Тропе, меня разобравшей и собравшей заново – это сам я изменился на этом пути. А вы чего ждали – что человек, у которого отобрали все, во что он худо-бедно верил, останется таким же, как и был? Ха-ха три раза! Нет, друзья-приятели, слишком большой кровью мне мои решения достались, чтобы вот так, запросто их менять. И не возьмусь я судить, лучше новый Панин, чем прежний, или совсем наоборот. Он просто другой, и этого достаточно. Он ладонью смахнул со ступеньки пылюку, уселся, закурил. Руки, вроде бы, не тряслись – уже плюс. Как и обычно, злость помогла сосредоточиться, мобилизоваться – универсальная штука, если вдуматься… Он даже нашел в себе силы невесело усмехнуться: возможно, если сейчас «перестать быть», я и насолю господину полковнику, только вот основная задача, то, ради чего я сейчас вообще шевелюсь, так и останется в исходном состоянии. И решать ее будет уже не Панин Олег, а другой такой же Леваллуа, или Дженкинс, или очкастый «ревизор». А к этим господам ни малейшего доверия быть не может – спасибо, нагляделись, чего они стоят… Ладно, с тем, что идем до конца, вроде бы, уже давно определились, и не каким-то левым голосам в голове (ох, дожились, Олег Николаевич!) с этого пути нас своротить. Но вопрос-то остается открытым: отсюда надо как-то выбираться. Что делать, когда тебе снится кошмар? Первое, что приходит в голову – элементарно проснуться. Но это в данном случае не годится, это в данном случае то же окошко, вид сбоку… Что-то подсказывает, что надо сначала здесь отстреляться, а уж потом возвращаться. Логика квеста, мать его дери… Олег поднялся, подошел к окну – за грязным, засиженным мухами стеклом как ни в чем не бывало светило солнышко, играло бликами в листве молодого деревца, вырвавшегося из земли под самыми окнами. Никакой смерти там видно не было, конечно – но Олег-то прекрасно знал, что никуда она не делась. Она, зараза, дама терпеливая… Странное дело, почему-то панический страх почти уравновесился злостью – он по-прежнему был здесь, но не туманил рассудок и не толкал под локоть. Во всяком случае, Олег чувствовал, что может обдумать ситуацию спокойно, без спешки. Хорошо, попробуем рассуждать. Вся эта ловушка существует единственно в твоей голове, Панин. Следовательно, и выход из нее должен содержаться там же. Логично? Логично. Что тебя здесь удерживает? В первую очередь страх. И фишка тут определенно не в том, чтобы его геройски преодолеть и помчаться с шашкой наперевес громить правых и виноватых. Надо… надо сделать так, чтобы он перестал быть страшным. Что для этого нужно? А нужно для этого либо сделать из оного страха посмешище, либо разнести его к едрени матери с помощью логики. Вот както так…

Он желчно усмехнулся – гладко было на бумаге… Поводов для юмора в ситуации как-то не усматривалось, а изобретать их совершенно не тянуло. Представить так бывшего «снайпера», опера, ищейку, сидящего в пустом пыльном доме и вымучивающего дурацкие несмешные шуточки по поводу своего положения – в самом деле, уржаться… Тут если над кем и смеяться, то разве что над собой, придурком, загнавшим себя в идиотскую ситуацию. Этаким божком местного значения, сотворившим камень, который не может поднять. А теперь, значит, ходит наш «творец» вокруг этой самой каменюки и репу чешет: а как бы это ее силой мысли расколоть, да еще при том не просыпаясь?.. Да и с логическими возможностями наблюдался изрядный напряг. В конце концов, все здесь было ненастоящее, включая и саму эту ловушку. Все, кроме смерти… И истоки страха, который Олег испытывал, лежали где-то в реале, а не в этой… аллегории. Значит, и бороться с причинами страха – или избегать ситуаций, которые загнали б его в ловушку, подобную нынешней – тоже следовало в реале, но для того, чтоб туда вернуться, надо сначала разобраться с проблемами здесь, в герметичном – очень герметичном! – мирке, выращенном из собственного страха, имеющего корни в реальности… Замкнутый круг, так его и не так кривым циркулем…

- Верно, замкнутый круг. Олег уже настолько утихомирил свой страх, что смог обернуться не рывком и с воплем, а вполне себе вальяжно, даже навесив на морду скучающую гримасу. На диванчике, вытянув ноги, развалился оборотень. Элм, старый знакомец по Вундерланду, только почему-то в косухе и вытертых джинсах. Правда, кожаный хайратник с охранными символами по-прежнему на лбу, и желтые кошачьи глаза глядят все так же внимательно. Сколько ж тебе лет, парниша? – ни к селу ни к городу подумал Олег. Зуб на рельсы, все мы по сравнению с тобой пацанва сопливая… Пришел, значит, лично за мной приглядеть, да?.. Твой-то здесь какой интерес? Или… Или ты действительно о судьбах мира заботишься? Почему-то он даже не удивился – словно изначально тут именно этого оборотня и ждал. А впрочем шут его батьку знает, может и ждал, усмехнулся про себя Олег. По крайней мере, надеялся на встречу с кем-то, кто лучше меня понимает ситуацию – и не преследует свои цели. Благие, мать их и бабку, цели… Все-то вокруг, от Руди с Марком до скотины Леваллуа, хотят как лучше, только кому лучше – вопрос открытый.

- Замкнутый круг, - спокойно, почти равнодушно повторил оборотень. – Но не заколдованный.

- Началось в колхозе утро… - вздохнул Олег. Странное дело: почему-то сейчас с оборотнем он чувствовал себя спокойно, как со старым приятелем. Анекдот ему, что ли, рассказать?.. – Ты можешь хоть сейчас загадками не говорить? И без тебя башка пухнет, а тебе бы только новые вопросики подкидывать…

- А тебе что, нужны ответы? – несказанно удивился Элм.

- Догадливый вы народ, ребята…

- А каких ответов тебе хотелось бы? – пожал плечами оборотень. – Главный ответ ты уже дал себе сам. Ты знаешь, куда идешь и чего хочешь – так чего тебе еще надо?

- Дал ответ, говоришь… - Олег присел на корточки у стены, нашарил в кармане сигареты. – Для себя, на свой вопрос, может, и дал. Только вот если он неверный – платить-то придется не только мне. А я до сих пор в этом мире не разобрался, так, тычусь вслепую, все на ощупь, все наугад…

- Ты считаешь, что мы разбираемся лучше? Мы просто видим этот мир по-другому, мы не вправе даже советовать вам – можем только предостерегать. Но ведь ты сам видишь – мы с тобой понимаем друг друга с трудом. А с кем-то другим, пожалуй, не поняли бы и вовсе – с кем-то из тех, кто пробует решать за весь мир. Олег хмыкнул, закурил. Разговор выходил какой-то несуразный, словно не с оборотнем он спорил, а отвечал на какие-то свои обрывочные мысли.

- А я и есть твои мысли, - как ни в чем не бывало сообщил оборотень. – Я – в твоих мыслях, а ты – в моих. Как бы иначе я тут оказался?

- И хрен угадаешь, кто кому снится, - невесело усмехнулся Олег.

- Солипсизм – слишком простой подход. Если б ты сам в это верил, вряд ли тебя волновали бы последствия твоего Выбора, верно?

- Что да, то да, - Олег пятерней взъерошил отросший ежик на голове, глубоко затянулся. – Кстати, тебе, вроде, такие слова, как «солипсизм», и знать-то не положено.

- А я их и не знаю, - с готовностью согласился оборотень. – Это ты их знаешь. Ведь я же только что тебе объяснил…

- А, ну да. Как там в песенке: «Мы эго, мы эго, мы ложное эго друг друга»… Я, в общем-то, о другом. Понимаешь, для себя-то я, вроде, все и решил – только картина у меня неполная. Ну сам же знаешь: у солдата своя правда, у генерала своя.

- А у ренегата своя?.. – оборотень позволил себе улыбку. – Или ты возжелал генеральской правды?

- Спасибо, не надо, - буркнул Олег. – Налюбовался уже… А твоя правда какая? Почему ты помогаешь мне, а не… генералам? Элм покачал головой: - Моя правда – не для тебя… Ты действуешь, я – только предостерегаю. Сила и мудрость друг друга вряд ли смогут понять. Такой уж у нас, Старшей Крови, удел: не вмешиваться в вашу жизнь. Мы стражи Троп, но действовать силой или запрещать не имеем права, только беречь. Знаешь, вы, люди, придумали хороший образ: во ржи над пропастью… Только вот ловцы мы незадачливые, а предостережений никто не слушает. Вот ты бы послушал?

- А у меня был выбор?.. Да нет, выбор-то, конечно, был, хотя и не особенный. Но на Тропе я оказался именно с твоей подачи. Да и насчет вашего пацифизма – это ты, приятель, загнул. Что я, сарацинов в деле не видел? С такими пацифистами не дай боже в темном переулке повстречаться…

- Это так, - оборотень тяжело вздохнул. – Но ведь я говорил тебе: мы в вас. А вы – в нас… Зеркала, отражающиеся друг в друге…

- ..до бесконечности, - криво улыбнулся Олег.

- Именно до бесконечности, - серьезно кивнул оборотень. – Скажи, когда ты в первый раз встретился с сарацинами, мог ты с ними разговаривать?

- Не-а… Так, примерно понимал, что мне сказать хотят, да и то через пень-колоду.

- Вот видишь… Слова в простоте не скажет, зараза, сумрачно подумал Олег.

- Что вижу-то?

- А ты тогда сомневался?

- В чем?

- Вообще. Сила сомневаться не умеет, сомнение – свойство мудрости.

- Ага, - язвительно усмехнулся Олег. – Выходит, я сейчас мудрец просто офигенный, из ушей скоро мудрость полезет…

- Ты не мудрец, но ты научился сомневаться. В том, чему тебя учили, в том, что привык считать правильным, в том, что тебе говорят и даже в том, что ты видишь.

- Да, вот уж счастье-то привалило!..

- Сомнение повышает ценность решений, - снова пожал плечами оборотень – разговор ему явно наскучил. – Главное – это то, что ты при этом не забываешь действовать.

- С вами забудешь, - проворчал Олег, тщательно растирая чинарик о подошву кроссовка. – Не действовать – так сразу кто-нибудь голову откусит, и как звать не спросит… - он вдруг, как и тогда, на заснеженной поляне, понял, что разговаривает ни с кем. Вот только что был тут оборотень, а теперь его нету. Да и был ли мальчик?.. Олег поднялся, размял затекшие ноги. Вот так всегда, хмуро подумал он. Говорил-говорил, а что сказал? Да ничего, по сути, не сказал. Прав наш оборотень только в одном: ни к чему мне его правда. Да и вообще – любая правда с чужого плеча. Обдумывать все, что оборотень сейчас нагнал, не моглось и не хотелось абсолютно. Интересно, а как он вообще сюда попал? И как пропал? Олег почему-то был уверен, что даже если напряжется до порчи воздуха, ничего похожего на след ему разглядеть не удастся. Ну и ладно. Это все-таки сон, верно? Значит, остается на этакие странности забить и принять все как данность… Стоп! Олег даже замер, чтобы мысль не спугнуть. А почему это, собственно, я должен принимать все как данность? То есть нет, законы Большого мира менять – это кого другого поищите, но здесь-то, в своем сне, в своем страхе я вправе свои собственные правила устанавливать, разве нет? Кто в доме хозяин – я или тараканы?! Ну, пусть не в доме, а в голове, но суть от этого не меняется. Свои собственные данности я могу менять – и я буду их менять, черт бы меня подрал!

Каким образом? Ну, ребята, это даже банально и где-то тривиально… Значит, страх говорит мне, что отсюда есть только один выход – через окно, в смерть? А кто сказал, что не может быть иных выходов, кроме дверей и окон? Если я вижу здесь стену, я должен помнить, что это именно я – ведь мой страх часть меня! – да, да, именно я ее и воздвиг. Значит, в моих силах ее… что? Разрушить? Нет. Ломать что бы то ни было, да еще в себе самом – не для меня. Отменить ее к чертовой матери?.. Да зачем же, когда можно обойтись без грубости? Просто – я ввожу новое правило: вон той стены, где была дверь, для меня просто не существует. Она – выдумка, иллюзия, голограмма, искусственный напрочь барьер моей ограниченности. Поэтому я сейчас просто возьму и пройду через нее. И посмотрим, кто меня остановит!.. …А в реале бы лоб расшиб, это сто пудов, усмехнулся Олег, стоя на крыльце и полной грудью вдыхая свежий, без примеси пыли, воздух. Целый хор кузнечиков трещал на разные голоса, словно приветствуя его, поздравляя с возвращением. День, оказывается, клонился уже к закату, и прозрачнозолотистые блики на траве приобрели медовый оттенок, а тени вытянулись. Он блаженно потянулся, обернулся. Да, все так же, как и было, и вон она, эта долбаная дверь, паскуда анизотропная… С облезлой никелированной ручкой, с темным провалом замочной скважины, с пузырями и царапинами на серокоричневой краске. Вот только сейчас в нее можно и войти и выйти. Дверь как дверь, каких по тринадцать на дюжину… «Вот видишь, - наставительно произнес внутренний голос, - на самом деле все просто, если подумать как следует!». Где ж ты раньше-то был, такой умный? – огрызнулся Олег и зашагал по тропинке прочь, подальше от негостеприимного дома. ГЛАВА 10 ТЕ, КТО НАМ ВЕРИТ, СМОТРЯТ НАМ ВСЛЕД А пробуждение оказалось препакостным. Башка гудела колоколом, противная слабость расползлась по всему телу, желудок, казалось, сейчас вывернет наизнанку… В общем, как с хорошего бодуна. Олег, стараясь не стонать, потер лоб, покрытый холодной липкой испариной, силясь собраться с мыслями. Где ж это меня так? – попытался сообразить он. В моем «очень настоящем сне»?.. Вот же зараза, ко всему, еще измотанным себя чувствую, все мышцы ноют – словно сутки напролет мешки с цементом таскал. В быстром режиме… Предстояло принимать какие-то решения и действовать. Прямо сейчас. При мысли об этом к горлу подкатывала тошнота, и сдержать ее стоило больших усилий. Ладно, решил Олег, сначала – где я вообще нахожусь? На кровати, это понятно. Одетый и даже в ботинках – стало быть, меня как сюда приволокли, так и сгрузили? И сколько времени прошло с момента сшибки с «ревизором»? Хотя «сшибка» - слишком громко сказано. Тебя просто сделали, Панин, походя сделали, как маленького…

Ну, положим, не совсем так, ухмыльнулся он через силу. Положим, у «ревизора», сволочи этакой, для моего сна, или что там было на самом деле, какой-то другой сценарий был заготовлен – нечто в стиле того, что я чувствовал во время боя с бронеходами. Никаких тебе страхов и сомнений, никаких колебаний – одна сплошная уверенность. А ее только скорректировать соответствующим образом – и готово, шагай вперед, веселый робот… Так что, надо понимать, обломалась очкастая рыбина по полной – впрочем, ничего доброго в обозримом будущем это не сулит. Не открывая глаз, Олег провел рукой по постели. Край обнаружился, но далеко, на расстоянии вытянутой руки. Ага, по умолчанию получается, что это мой номер в этом долбаном отеле, спальня. Там еще сексодром здоровенный стоял… Под балдахином с кистями. А ребята?.. Он напряг слух – и сквозь гудение набата в голове расслышал-таки тихие голоса в соседней комнате. Кажется, все здесь: почему-то Олег был твердо уверен – потеряй он кого из этих ребятишек, он бы сразу это почувствовал. Что ж, это радует. Значит, когда Олега отключили, в геройскую атаку никто не ломанулся – то ли сориентироваться не успели, то ли наоборот хватило ума не вмешиваться. Стало быть, лучшее в мире утешение «могло быть и хуже» снова работает, подумал он невесело. А вообще-то, довольно паршивый расклад обозначился. Никакой особой охраны у дверей номера не чувствуется, значит, мы скорее всего заблокированы в этом самом отеле. Этакая тюрьма со всеми удобствами… Не чувствуют, значит, необходимости распихивать нас по подвальным чуланчикам и приставлять к каждому караул из десятка солдат. Ни «ревизор» не чувствует, ни Леваллуа… хотя есть такое подозрение, что статус господина стратегического полковника весьма-таки резко понизился после того, как он с треском завалил свою комбинацию. Акела промахнулся, стало быть, и теперь нашего Акелу очень-очень быстро схарчат бывшие друзья-товарищи по перевороту. Или… или не схарчат. Похоже, что паршивец «ревизор» так стремился побыстрее всех из зала выставить с целью примитивной до омерзения: ковать железо, не отходя от кассы, то есть тупо и вульгарно вербовать нашего полкана, пока тот еще в растрепанных чувствах пребывает. Опять же, с другой стороны, Дженкинс – судя по всему креатура «ревизора» и Торговцев-на-джипах, только вот как-то на помощь к нему «ревизор» определенно не спешил, хотя, надо думать, ситуацию с самого начала отслеживал. А поскольку генерал тоже ситуацию, скорее всего, прокачал, вполне вероятно, что именно его и будут кушать – как ненужного свидетеля. Или постараются крепко задобрить. Вот вам и сильная рука, обратился Олег неведомо к кому. Жрут друг друга почище любых крокодилов, нам с нашими подковерными войнушками такое бы и в голову не пришло, грызлись, но одно дело делали… Точнее, делали вид, что делаем. А ну его к бесу, подумал он с внезапно нахлынувшей злостью. Только мне и не хватало – разбираться, кто кому кто в этом кровавом фарсе! Сначала, значит, в мотивах разберешься, потом в интересы въезжать начнешь, резоны отыскивать, в положение входить, мать его так… И не заметишь, как одна

сволочь для тебя окажется права, другая нет, и выберешь в качестве меньшего зла ту, что выглядит менее отвратно и улыбается тебе… сверкая фиксой. Нет, господа крокодилы, вот как-то параллельно мне, кто из вас кому хвост отъест! Разгребусь со своим делом – милости просим. Еще, глядишь, и в самом деле Резистанс вам устрою по полной программе. Если выживу. Если не сломаюсь. Детально проанализировать свой сон Олег положил себе позже – для начала надо как-то выбраться отсюда, а там можно будет и на отвлеченные темы поразмыслить. Ну что, зараза, мысленно обратился он к своей интуиции, завела-таки, да? Нет, ведь и не скажешь, что оно бесполезно, какую-то порцию понимания в меня опять впихнули, но ловушечка-то – мама не горюй! Похлеще клятого домика без дверей. Только вот сквозь стены тут не полазишь – реал-с… Да и фишка с «хождением по прямой» - как тогда, во время боя – вряд ли пропрет. Вот чувствуется некое внутреннее сопротивление, даже запрет, пожалуй. Как я тогда, во сне, знал, что смерть за окошком, так и теперь знаю, что попытайся я сейчас такой трюк провернуть – и вляпаюсь настолько глубоко, что все нынешние проблемы такой фигней мне покажутся… В лоб, на прорыв? Шансов маловато, практически нет. Уж эту-то возможность «ревизор» стопроцентно учел, и если прорываться с помощью Волны, он меня мигом заляпает, а на остальных ему, в общем-то, плевать. Да еще непонятно, насколько серьезно Стаса покорежило – на помощь «волкодава» рассчитывать не приходится. Как бы его еще на себе тащить не пришлось. А затевать с троицей крокодилов новый раунд переговоров тоже как-то не кошерно, развлекуха получится почище «русской рулетки» с полным барабаном. Сейчас я от воздействия «ревизора» - направленного воздействия!

– только чудом ушел, да и то потому, что пришлось ему импровизировать, на ходу подстраиваться. Ежели он подготовившись такую штуку закатит – все, трындец твоей, Панин, самостоятельности в решениях, на поводок возьмут только так. В общем, что так, что эдак, выходило нерадостно. Правда, присутствовала еще одна переменная – Олег был твердо уверен, что слова «мы на своей стороне» Лия адресовала не «ревизору», не всяким там генералам с полковниками, а персонально ему, Панину Олегу Николаевичу. Стало быть, «бродячий табор тетушки Лии» снова в игре?.. Знать бы еще, на чьей стороне эта ее «своя сторона»… Что и говорить, опасная переменная, ненадежная, и полагаться на нее особо не стоит, да и что может этот цирк против соединенных возможностей Леваллуа и «ревизора»? Разве что попробуют ускользнуть под шумок на территорию – вряд ли кто на них внимание обратит… Олег спустил ноги с кровати, сел, покрутил левой кистью, сжал и разжал кулак – больно, зараза, не спешит кость зарастать, несмотря на чудолангету магов из Святилища… Задрал рукав – да, этот гипс, который не гипс, словно выцвел, из глянцево-черного стал неопределенно-серым. Значит, еще

пара-тройка дней, и можно снимать – точнее, сам отвалится, если верить молчаливому магу-хирургу… Только вот нет у нас пары-тройки дней. Он поднялся, придерживаясь за столбик кровати, постоял, зажмурившись, пережидая тошноту. Да, перепало, конечно, нормально: полноценно использовать Волну – это лучше даже не пробовать. Но так, вроде, ноги держат, хоть и неверно, сердце стучит, пусть и неровно, голова думает, пусть и хреново… Значит, будем помаленьку барахтаться – как та лягушка в крынке со сметаной. В гостиной царило если не уныние, то что-то весьма близкое – Олег это с первого взгляда понял, да еще и шкурой прочувствовал. Даже на явление отца-командира никто особого внимания не обратил. Айра сидела на подоконнике, разглядывая пустой, мокрый город, и сосредоточенно хмурилась, что-то такое прикидывая – ладно, все лучше той апатии, в которой она последние дни пребывала… Стас, до сих пор белый, как простыня, закрыв глаза, вытянулся на диванчике, в головах у него, положив ему на виски ладони, сидела Ханна, почти такая же бледная. Все ясно, активный психомассаж – штука тяжелая… Джейн, забравшаяся с ногами в кресло, пыталась изображать полную безмятежность, но получалось у нее плохо: невооруженным глазом видно, что расстроена и встревожена девочка до предела. Джордж сидел у стеночки, свесив ручищи между колен. Завидев Олега, он медленно, словно нехотя, поднял голову, попытался улыбнуться: - Это мне, видать, за прошлые грехи, командир – тебя на горбу таскать… Я тебе уже говорил, что ты тяжелый, как сто китайцев?

- Угу… Помощь нужна? – обратился Олег к Ханне.

- Ага. Последняя услуга, - не открывая глаз, невнятно буркнул Стас.

- Как самурай самураю? – хмыкнул Олег. – Легко. Слушай, я почетный меч где-то по дороге потерял… Ножик сойдет?

- Шуточки у вас, - фыркнула Айра. – Одно слово – мужики…

- А ты нас позитивом зарази, - мрачно пробасил Джордж. Айра зашипела сквозь зубы и выдала прелюбопытную версию насчет того, где, чем и при каких обстоятельствах Джорджа заразили – тут даже Стас, не выдержав, осклабился. Ну, блин, приехали! – думал Олег, сползая вдоль косяка от хохота. Вроде, в такой заднице, что глубже некуда, практически без шансов выбраться, вроде, перспективы, как ни смотри, поганые на редкость, вроде, наломали нам только что по самое «не балуйся» - так нет, ржем… Если слышит нас охрана или сам «ревизор» - по-любому решат, что мы тут все хором спятили. Есть тут, конечно, кое-что от истерики, от инстинктивного выплеска эмоций, но лучше уж таким макаром пар стравливать, чем друг на друга кидаться. А ребята у меня в этом плане молодцы: никто срываться не собирается, вроде, и никто не орет ни друг на дружку, ни на придурка-командира, который всех сюда и притащил. Повезло мне с командой, офигенно повезло… Что ж, говорят, в хорошей компании и пропадать веселее – вот только пропадать-то мы как раз и подождем покуда.

- Садистка, - простонал Стас. – Ну больно же смеяться-то!..

- И вообще, тебе такие слова знать не положено, - поддержал Олег. Айра, слава богу, поддержала игру – потупилась, ковыряя указательным пальцем штанину: - Ну покраснела, покраснела…

- Ладно, - буркнул Олег, поднимаясь. – Зато теперь знаю, как вас, дружина и братие, из депресняка вытаскивать…

- … И позитивом заражать? – вкрадчиво осведомилась Джейн.

- Скажи спасибо, что у меня времени сейчас нет, а то б выдал я тебе позитива большую кучу на лопате… Все, как в следующий раз захандрите – отправляемся прямиком в Штаб и кроем матом всех встречных генералов. Адреналин гарантирую.

- Да, командир, ты извини…

- Все нормально, - оборвал Джорджа Олег. – Все вы там правильно делали, и лезть не стали тоже правильно – фиг бы с вами кто церемониться стал…

- Да я бы и влез… Только мне этих диких кошек держать пришлось – сперва одну, потом еще двух…

- Сам ты!.. – обиделась Айра. – Я и не собиралась…

- Ага, не собиралась… А потом, до кучи, и она не собиралась, и она… Как у меня еще Волны хватило на всех «не собирающихся»!

- Ладно, братишки-сестренки, - Олег постарался не упасть, а опуститься во второе кресло. – Смех смехом, а дела-то, по моему, хреновые. Джордж, по охране смотрел?

- Обижаешь, командир. Я тебе скажу, нас тут хорошо блокировали – внутри-то человек десять, не больше, а по внешнему кольцу вообще нормально перекрыли. И прикрывает их какая-то падла серьезная, картинку мне смазывает…

- Квалификация?

- А вот хрен его знает. Думаю, их там несколько – и у всех плавает, а пара так вообще вроде твоего очкарика.

- Моего?.. Хочешь – тебе подарю?

- Спасибо, - отмахнулся Джордж. – Я б, конечно, его траханную шкуру на стенку с удовольствием прибил, вот только хлестаться с такими как-то грустно, в бога их и в мадонну мать…

- Да, кстати, а нас тут никто не пасет, часом?

- Точно нет, - за всех отозвалась Джейн. – Здесь, на перекрестках, это запрещено. Как в кофейне, помнишь?

- Угу, - Олег не стал вдаваться в подробности – тех подробностей явно не на один час набежит. Не пасут покуда, и ладно. – Так что «полог» пока не нужен? Уже плюс… Айра, Джордж, вы все ж послеживайте.

- Да последим, последим… командир, - Айра явно стырила обращение у Джорджа. – А сколько их там вообще?

- Все наши, - проворчал «страж».

- Так, господа, давайте-ка мы с вами силовой вариант на крайняк оставим – «врагу не сдается наш гордый «Варяг», «группа крови на рукаве», и все такое прочее…

- Пацифист… - буркнул Стас.

- А в дыню за такие слова?.. Нет, батенька, я реалист – если учесть, что мы с тобой сейчас, по сути, инвалидная команда. А вот драпать нам надо чем скорее, тем лучше.

- А куда драпать? – поинтересовалась Джейн.

- Да заворачивается все так, что в Крепость.

- Ну-ну, отец-командир, - Стас осторожно отвел ладони Ханны, сел, потирая затылок. – Ладно, допустим сквозанули мы отсюда… А в Крепостито кто им мешает нас подождать? Тоже не идиоты, уж пункт назначения вычислить им – как два пальца об асфальт… И имеем ту же самую ситуацию, только в кубе.

- Ну, если они нас так стремятся на маршруте приловить, значит, что-то мешает… - насчет своих догадок про Крепость-модель Олег пока распространяться не стал – вообще, он подобным озарениям с большой оглядкой верил. Там-то, в ресторане, он был практически уверен в этом, но вот прежнее воспитание требовало не только гипотез, но и фактов – желательно, побольше… хотя куда уж там больше, непонятно.

- Пустыня большая, - высказалась Джейн. – А там не только враги водятся. Да и сама пустыня тоже поможет, - она говорила с такой спокойной убежденностью, что даже Стас, кажется, поверил: - Ну, значит, полдела есть… Еще половина остается: а как мы отсюда свалим? Отец-командир, идеи есть?

- Ни одной, - честно сознался Олег. – Разве что дипломатические штучки, типа, заставить наших красавцев между собой передраться. Только при таком раскладе кто-то из них сперва минутку выделит, чтобы с нами разобраться. Радикально так, чтоб под ногами не путались. Разберутся, это к гадалке не ходи, да еще добавки попросят… А у вас что с идеями, господа и дамы?

- У меня – аналогично, по нулям, - сверкнул белыми зубами Джордж. – Разве что… Напиваемся в хлам, чтоб все по херу стало, и танком прем вперед. Это как, за идею канает?

- Я и на трезвую голову… - зловеще прошелестела Айра – и Олегу очень не понравилась ее интонация.

- Так, вводное условие: желательно отвалить без применения силы.

- И с чего такой… прости, чуть не сказал – пацифизм? – поинтересовался Стас, морщась и массируя виски. – С нами-то так цацкаться не будут…

- Со мной, может, и будут, - вздохнул Олег. – А вот с вами… И еще, не хочу я этим ребятам дополнительные козыри давать – иначе тот же Леваллуа с честными-пречестными глазами заявит, что мы, такие бяки-буки, напали на его командос, которые тут просто мирно цветочки рвали. Поверить ему не поверят, но осадок останется, и между мной и Выбором уже кому-то можно

будет вклиниться – я имею в виду, из участников Договора. Сам понимаешь: объект в процессе слетел с катушек, перешел в неконтролируемый режим, потребна нейтрализация… И уж будь уверен, нейтрализуют – да и вас за компанию тоже. Была и еще одна причина, только озвучивать ее Олег не стал. Очень уж четко вспомнилось ему состояние во время боя с бронеходами и десантом: опьянение Волной, дымная радость убийства, берсеркерская ярость… Снова ввести себя в такое состояние – значит не просто лазейку для Торговцев-наджипах открыть, а ворота им распахнуть… Уж что-что, а ощущение той, неконтролируемой им самим, свободы, давящее на плечи неподъемным грузом, он запомнил раз и навсегда. И бесполезно тут орать: «Это не я!» - как же, не ты! Ты, парниша, и еще какой ты! Ничего тут в тебя извне не подсаживали, просто показали твою оборотную сторону, а не нравится – так нечего было желать… В общем, не пытайтесь повторить это дома. И не дома не пытайтесь… С идеями определенно наметился полный глушняк – вроде бы, самое время удариться в панику… Вот только чувствовал себя Олег совершенно спокойным: не эмоциональное онемение, когда тебе уже все по фигу, не бодренькая уверенность, что все будет хорошо – ляпни кто-нибудь такое, Олег бы ему в лицо расхохотался… Спокойствие было белое и холодное, как отголосок того сна, который не сон. Надо решить проблему? Отлично, она будет решена. Решена той ценой, которая устроит Панина О. Н., а не какогонибудь дяденьку. А помянутый Панин О. Н. для решения задачи более не собирается жертвовать чьими-то жизнями. Убить – может. Пожертвовать – ни при каком раскладе. Значит, так тому и быть. Dixi. Прикосновение чужой Волны было осторожным, почти робким. Полузнакомой Волны: Олег даже не сразу опознал «снайпера» из команды Лии, своего «энергетического двойника»… если, конечно, верить Ханне. Скорее всего, никто, кроме этого самого двойника, не сумел бы дотянуться до Олега так скрытно, обходя все ловушки, затихарившись от вражеских «сенсоров»… Агрессией тут и не пахло, так что Олег после короткого колебания позволил чужой Волне присоединиться, войти в резонанс – со всеми предосторожностями, конечно, готовый в любой момент «отстрелить» Волну-щупальце. На какой-то момент он даже уловил отголосок музыкальной темы «снайпера», негромкий, напряженно-рваный гитарный перебор и отрывисто взрыкивающий отдаленным громом бас – и мельком удивился: кажется, все, кто так или иначе имел дело с Торговцами-на-джипах, звучать не должны… Стас, тоже что-то учуявший начал было приподниматься, но Олег только досадливо отмахнулся – мол, нормально все, сиди, не мешай… А потом к Волне «снайпера» подключилась еще одна. Вот Лию он узнал сразу, хотя на уровне Волны пока с ней никак не контачил. То, что она так непринужденно «села на линию» – это ладно, для «индуктора» не фокус, но вот то, что общий смысл сообщения он расшифровал почти сразу… Причем не как-то на эмоциональном уровне – вполне такое четкое руководство к действию, только передано не словами, а в

виде некоего спрессованного импульса. На то, чтобы все понять и принять решение, у него ушло меньше секунды: Лия при полном эмоциональном штиле (этакая боевая флегма!) явно считала, что следует поторопиться. «Добро», - мысленно отстучал Олег, надеясь, что на том конце импровизированного провода его поймут – и оборвал контакт.

- И что это было? – подозрительно осведомился Джордж – он, как обученный «страж», такие фокусы определенно не одобрял. Олег криво усмехнулся: - Как говорят господа стратегические разведчики, холеру им в зад – «выход на безличную связь»…

- Ого!.. – Стас не удивился, но встревожился. – А ты такое уже проделывал хоть раз? Оно ж ни хрена не безопасно.

- Проделывал, - буркнул Олег. – С твоей помощью… Кто меня тем голубым снотворным кормил?

- Хм, первый раз слышу, чтоб с него в виртуал выходили… пробормотал Стас себе под нос. Олег не стал уточнять ни значение нового термина – плавали, знаем, а как оно называется, дело десятое, – ни то, что «волкодав»-то, оказывается, этой техникой владеет, и судя по всему, давно. Вот так-так, теперь поди проверь – в автономке ли группа шла, или милейший заместитель тупого отца-командира через два дня на третий через этот самый виртуал с Доном связывался и в подробностях перед ним отчитывался… Впрочем, этот вопрос тоже следовало отложить на потом – по крайней мере, пока они не выберутся из этого проклятого отеля.

- Меня с собой возьми, для страховки, - словно прочитав мысли, предложил «волкодав». – Я, как-никак, в виртуале получше тебя ориентируюсь.

- Из тебя сейчас страховка… - вздохнул Олег. – Давай отдыхай себе, чует моя задница, нам скоро силенки понадобятся все до капли.

- Я пойду, - тоном, не допускающим возражений, заявила Джейн. Олег, подумав, коротко кивнул и обратился к остальным: - Так, парни-девчонки, прикрываете нас по обычным каналам, чтоб никакая падла не отследила. Все всё поняли? – он пару раз глубоко вдохнул и резко выдохнул. – Все, работаем!

- Закрой глаза, - судя по голосу, Джейн прекрасно знала, что делает. Олег подчинился без возражений – что ж, стандартная ситуация, все что-то знают, кроме главного клоуна в этом цирке. Главного клоуна у нас от знаний берегли, к высшей цели, провалиться бы ей, готовили, к мирового значения миссии… Впрочем, даже ругаться ему уже не хотелось. Что случилось, то случилось. Говорите, клоун? Ну и черт с ним, значит, будем смешить почтеннейшую публику. Поначалу он не почувствовал ничего, кроме легкого головокружения. … Эта штука, по идее, должна сразу вырубать. Вот зараза, похоже, на меня не… … Холод сливается с ладонями, холод гладкой поверхности. Стекло?.. Лед?.. Сталь?..

Положив на стекло руку, чувствую легкую вибрацию, и мелькают в волшебном фонаре под аккомпанемент ветра картинки – те, кто делит со мной эту красную бурю из пустыни. Вот Патрик – он, так же как и Олег, стоит, глядя в окно, сбросив маску «сапога», рассеянно улыбается своему отражению. Пожалуй, он даже рад передышке. Вообще, видуха у него такая, словно он только что принял какое-то серьезное, непростое решение – и радуется, что может его хотя бы на какое-то время отложить… … Вот Макс – в своей каптерке, забросил ноги на стол, на коленях какая-то толстая книга, в пределах досягаемости бутылка и стакан. Этот тоже рад возможности расслабиться. …А вот Фармер передышке не рад – сидит за столом в своем аскетическом кабинете, хмурится зло, чертит на бумажке какие-то схемы. … А Отшельник на метеостанции вытянулся, заложив руки за голову, на своей узкой, как корабельная, койке, слушает бурю за бетонной стеной – или с кем-то из сарацинов разговаривает?.. Патрика уже нет в живых, и Фармера тоже, и толстяк Макс пропал в неизвестном направлении – перебежчик?.. Просто кошка, которая ходит где вздумается и гуляет сама по себе?.. Или у него какая-то своя цель? Чтото же он пытался мне объяснить насчет идей, сверхценностей, да и про желания предупреждал… И еще Отшельник, да. Не договорили мы с ним тогда, потратили время на идиотский словесный вальс вокруг да около, на следование привычным – чему? Стереотипам? Ритуалам?..

- Можешь просыпаться, приехали… командир.

- И ты туда же, - пожаловался Олег, открывая глаза. Он почти не удивился, узнав лес – тот самый, возле «страшного» домика. Сосны-колонны, золотистый солнечный свет, запах земляники и хвои… корни, гады, в ребра впиваются! Стало быть, появилась у меня постоянная привязка в этом самом виртуале, в этом… мнимом континууме, усмехнулся он про себя. Убежище, сиречь, место, куда я бы хотел убежать, будь такая возможность. Личный, так сказать, домен – что хочу, то ворочу… А сейчас вот приспичило мне на травке полежать, видимо, подумал он и поднялся, придерживаясь за теплый шершавый ствол ближайшей сосны. Джейн тоже несколько переменилась в этом пространстве – сна?.. глюка?.. Зеленый камзол, как из фильмов о Робин Гуде – но с капральской трехлучевой «каракатицей» на рукаве, штаны в обтяжку, ботфорты, на поясе вместо «кобры» странная хреновина – не то какой-то бластер-шмастер, не то джедайский меч, серебряная диадема вызывающе поблескивает изумрудами… Но главное – лицо. Изменения, если они и были, Олег бы не взялся описывать словами – просто теперь он как-то особенно остро почувствовал двойственность ее сущности: одновременно и молодая, и древняя, как пустыня, девчонка-капрал, не прочитавшая и десятка книг – и неизмеримо тяжелый груз опыта… И в то же время – она одно: ведь не скажешь, что у монеты одна сторона истинная, другая ложная…

- Неплохо, - одобрила Джейн, явно не заморачиваясь на сомнениях Олега. – Уж всяко лучше чем… - она брезгливо наморщила носик, и Олег сразу понял, что она имеет в виду город-морок и отель.

- Ну что, рули, - предложил Олег. – Нам с тобой надо как-то на точку рандеву выходить.

- Да это просто. Тут недалеко, дойдем быстро. Олег пожал плечами и спорить не стал. Кажется, он и сам различал – пока очень смутно – Волновой «маячок» Лии, но четко засечь направление вряд ли смог бы. Впрочем, этого и не потребовалось – Джейн двинулась строго по тропинке, уходящей в сторону «условного юга», как обозначил его для себя Олег. Ну да, понятно: мой мир, мой конструкт, а значит, все тропинки тут ведут именно туда, куда надо. К цели – той или иной… Но вот как Джейн тут ориентируется? Мир все-таки не ее – мой, а она… Хотя почему бы нет? – усмехнулся Олег. Тебя не удивляет уже способ, каким она вообще в твоей жизни оказалась? Да меня в ней много чего удивляет, ответил он сам себе. Только вот надо ли все это прояснять?.. Все-таки женщине всегда лучше оставить право на тайну, на недосказанность… Не удержавшись, он хмыкнул – тоже еще философ выискался! Джейн обернулась на ходу: - Ты чего?

- Да вот, думаю, ты к нас волна или частица? Она слету поняла, о чем там Олег толкует, бегло улыбнулась ему: - Ну и не все равно тебе?

- Ты же знаешь, я любопытный…

- Это точно, - вздохнула она. – Вечно лезешь, куда не просят.

- Ну, извини тогда, - Олег демонстративно надулся, она рассмеялась: - Да я ж не о себе… Сама такая. Но вот город этот… Ты же мог его как-то обойти, дальше проехать?

- Ну, во-первых, это была бы просто отсрочка, - Олег догнал ее и пошел рядом – тропинка позволяла. – Рано или поздно пришлось бы схлестнуться с этой братией, и хорошо, если на ничейной земле, а «бродячего цирка» под рукой бы не оказалось, и что тогда? Стаса-то, когда его активировали, я перехватить никак не успевал… А во-вторых, речь не обо мне, а о тебе.

- Да? – неподдельно изумилась Джейн. Даже не напрягая «слух», Олег слышал ее мелодию – тут она звучала почти мирно, к волынкам где-то на втором плане подключились скрипки, и добродушно ворчал барабан.

- Не «да», а «так точно», капрал!.. Ты ж мне еще когда все объяснить собиралась, а потом как всегда – то лень, то некогда, то голова болит…

- Я ж тебе говорила, что не умею объяснять. А потом, главное я тебе еще тогда, в Крепости объяснила… И вообще, мы пришли уже. И в самом деле, лес неуловимо, но существенно изменился, стал гуще, сосны теперь перемежались какими-то деревьями, напрочь Олегу незнакомыми – едва ли не пальмами, с которых свешивались плети натуральных тропических лиан, пронизанная солнцем ажурная тень сменилась душным и влажным сумраком, пронзительно заверещала какая-то

птица – явно, зараза, не по-нашенски… В общем, вполне такая безумная помесь тайги и сельвы. Опять-таки, как и в первом «настоящем сне» на базе у Ляхова, все это дело здорово отдавало компьютерной графикой, только сляпанной впопыхах, абы как. Но главное отличие – отсутствовало то ощущение, что за тобой лениво, вполглаза следит придурок-юзер, отбывающий номер у монитора. Олег как-то неожиданно для себя обнаружил, что в «чужом» виртуале поменялся и его собственный прикид: красовался он теперь в чем-то определенно колониально-тропического колорита – светло-песочные шорты и рубаха, только ремень почему-то флотский, с якорем, тяжелые бутсы… А что у нас на голове?.. Ну так и есть, пробковый шлем! Прямо как со старой советской карикатуры слез, с неудовольствием подумал он. Лия со своим «снайпером» дожидались Олега на прогалине, сидя с ногами на стволе какого-то рухнувшего древесного гиганта – сами-то, небось, в нормальной полевой форме, фыркнул он про себя. «Снайпер» - плотный небритый мужичок, смахивающий на Марадону (и как это сходство со мной примерещиться могло? – запоздало поразился Олег), приветливо сделал Олегу и Джейн ручкой, приглашающе похлопал по странной пупырчатой коре – забирайтесь, мол…

- А у вас тут никаких муравьев-людоедов не водится? – подозрительно осведомился Олег, забравшись на толстенный, метра полтора в поперечнике, ствол и протягивая руку Джейн.

- Не прописывал, вроде, - пожал плечами «снайпер». – Разве что тараканы… в голове которые.

- К делу, - суховато перебила Лия. – Здесь нас до поры до времени отследить не смогут – если не задерживаться. Ты твердо решил продолжать, Панин? – смотрела она при этом не на Олега – на Джейн. Внимательно смотрела, профессионально, точно мерку с нее снимала.

- Сама же знаешь, - пожал плечами Олег. Лия тоже переменилась – здесь она выглядела помоложе, черты лица еще резче – и странное сходство… Перехватив его взгляд она чуть заметно улыбнулась: - Знаешь, я надеялась что с тобой придет та девочка, дочь Марка. У нас с ней есть повод для сверки впечатлений.

- В смысле?

- Мама хотела, чтобы я тоже была «стратегом». Олег едва удержался от того, чтобы отвесить челюсть и хлопнуть себя по лбу: ну надо так! – не просто Бабулина выученица, а еще и дочка… Айра за выучку с младых ногтей расплатилась гормональными проблемами, а тыто чем, тетя-«индуктор»? Ох, чует мое сердце, лучше не спрашивать, подумал он.

- Ладно, - оборвала сама себя Лия, переводя взгляд на Олега. – Что бы ты там себе ни решил, мы считаем, что у тебя есть шанс.

- Могу я спросить, почему?

- Можешь. Полагаю, у тебя хорошая компания.

- Не жалуюсь, - кивнул Олег. – И как, ты даже не хочешь меня спросить, что именно я собираюсь делать? Здесь, я так понял, нас даже эти… Хранители засечь не могут, так что вам, ребята, ничего не грозит.

- Не хочу, - помотала головой Лия. – Это уже твое и только твое дело.

- Допустим, - осторожно согласился Олег. – Может, скажешь еще, зачем ты меня сюда вытащила? Думаю, не только для приятной беседы?

- Для приятной беседы я бы нашла кого-нибудь поумнее. Для начала, я хотела проверить твои шансы, «снайпер» - и должна признать, эскорт ты выбрал правильно. Это убеждает… - она почти любезно кивнула откровенно скучающей Джейн и неожиданно резко спросила: - Ты уже бывал в подобных местах? В виртуале?

- Доводилось. Только там все было черно-белое и плоское, - Олег ответил чисто по наитию, на инстинкте – и, кажется, угадал: Лия так и впилась в него глазами: - Ты говорил с кем-то из тех, кого уже нет?

- Что значит – нет? – Олег позволил себе улыбочку. Припомнив беседу с Волком, прибавил как бы невзначай: - То, что ты умер, еще не повод отойти от дел… Лия только дух перевела: Сходу выйти в «серую зону»? Да, мальчик, ты, кажется, действительно непрост…

- Зачетку?.. – Олег протянул руку к карману рубашки. Лия рассмеялась: - Да нет, мы бы помогли тебе и без этого… вероятно. Просто хотелось знать наверняка, чтобы не зря.

- Чем помогли? – невесело усмехнулся Олег. – Вместе на рывок? Так вместе и положат…

- Дурой ты меня не считаешь, верно? У меня в запасе есть кое-что получше. Тебе уже сказали, что ты и Альваро очень похожи друг на друга? – она кивнула на «снайпера»-Марадону. Тот, как и Джейн, видимого интереса к разговору не проявлял, сворачивая богатырскую самокрутку чуть не в большой палец толщиной, и только проворчал: - Ага. Прямо близнецы… Лия его воркотню проигнорировала, уперлась указательным пальцем в грудь Олегу: - Так вот, он будет тобой. Его готовили на ту же роль, что и тебя – и сегодня он ее сыграет. Мы на какое-то время станем вами – энергетическими двойниками – и прикроем ваш отход. Действовать придется быстро, потому что долго мы не продержимся. У вас будет меньше двадцати минут, потом наш трюк наверняка расколют.

- Погоди, - нахмурился Олег. – Я для себя решил, что никем жертвовать не собираюсь.

- Да кого трахает, что ты там решил?! – Лия говорила, не повышая голоса, и оттого ее слова звучали особенно внушительно. – Это не твое решение. Это наше решение. Нам действительно пора уже драться на своей стороне.

Олег молчал, ошарашенный. Воля ваша, господа, потерянно думал он, а не привык я вот так вот, чтобы мои слова – тем более, брошенные почти мимоходом, вдруг обретали такой вес. Считай, силу приказа. Или заповеди. Важная птица я, однако… А вот привыкай, Панин, привыкай, важный сукин сын, и впредь базар фильтруй, засранец… Сейчас-то, рассуждая рационально, оно вполне себе на руку сработало, только вот на душе все равно погано до невозможности.

- Да не хорони ты нас раньше времени, - успокоила Лия. – Скорее всего, мстить нам никто не будет – нерационально, а обойдется недешево… Все силы на тебя кинут. Ну а если будут… Не один ты выбираешь, мальчик. Олег все так же молча протянул ей руку, уважительно пожал сухую, горячую ладонь. Слова как-то не шли. Да и что ты тут можешь сказать, приятель? С теми, кто сейчас будет тебя вытаскивать, словами не расплатишься. Расплатиться ты можешь только одним способом – дойти до финала, каким бы он ни оказался, и там не ошибиться, не завалить все на последних аккордах… Это давило, и он вдруг почувствовал себя очень старым, вымотанным и злым. Посредственностью и неудачником… Однако, подобные мысли надлежало немедленно вышвырнуть из головы – или, по крайней мере, убрать поглубже, пока не появится возможность расслабиться. Поэтому он тряхнул головой и наконец-то сподобился выдавить: - Спасибо.

- Ну-ну-ну, мальчик, - Лия иронически скривила губы. – Если ты вдруг решишь, что мы это делаем ради тебя, ты меня очень разочаруешь… А теперь перейдем у деталям нашего плана… Еще слава богу, что с ребятами успели друг к другу притереться – хватило короткого инструктажа, как и что делать. Возражений никаких не возникло – разве что Стас, по своему обыкновению, поджал губы и проворчал: «Авантюра!..», но тем все и ограничилось. Шансы – пятьдесят на пятьдесят, вздохнул про себя Олег. Это еще при безудержном оптимизме в подсчетах… К черту, подумал он. Подсчитывать, прикидывать – толку все равно нет, как обычно, вкололись в классический вариант: «Что тут думать, трясти надо!»… Ну что ж, будем, значит, трясти. Пока что стрясти удалось не столько ответы, сколько новые вопросы – в частности, к девушке Джейн. Похоже, что ее присутствие в виртуале стало для Лии решающим фактором – именно присутствие, потому как с Лией она и словечком не обменялась. Что ж такого Лия в ней разглядела, чего сам Олег не увидел?.. Или увидел – но не сумел понять?.. Задумавшись, Олег чуть не зевнул сигнал – короткий, приглушенный импульс Волны. Поднялся, обвел взглядом ребят: - Готовность. Все запомнили? Джордж, Айра, идете первыми, мы с Джейн прикрываем. Держимся группой, не растягиваемся. Волной не

пользоваться ни в коем случае – разве что окончательно станет ясно, что не прорвемся.

- Запомнили, босс, - усмехнулся Стас. – Как думаешь, что у этого бродячего цирка в рукаве заныкано? Олег только плечами пожал, начиная обратный отсчет. Голова казалась странно пустой и легкой – что ж, оно и к лучшему. Тем труднее меня засечь будет, усмехнулся он. Телепатия – бред, конечно, но кто их знает, а вдруг «ревизор» мысли читать насобачился? Так что – превращаемся в боевой инструмент. И никаких рефлексий с фанабериями… Строго говоря, в отсчете и надобности особой не было – в нужный момент Олег сразу понял: началось. Весь отель словно накрыло рваным «пологом» - если смотреть с помощью Волны, увидишь только хаотично мелькающие клочья тумана. А потом… Олег с трудом сдержал восхищенное ругательство: он почувствовал на Волне себя, свое точное отражение – и не в одном экземпляре. Кажется, приглядись – и увидишь целую толпу маленьких Олегов, разбегающихся во все стороны, как тараканы. Лови, «ревизор»! И ты, полковник, лови! Что поймаете – все ваше… Кажется, Джордж удивленно присвистнул – но тут же свист оборвал после короткой команды Олега: - Пошел! Дверь распахнулась, с треском впечатавшись в стену, Джордж и Айра следом вылетели на парочку охранников, как из катапульты – большой черный медведь и смертоносная дикая кошка, нож словно сам скользнул в руку Олега, в метательный захват… Охрана у дверей вряд ли успела хоть чтото сообразить – оба автоматчика повалились бесформенными кучами тряпья, а две бесшумные тени – большая и маленькая – уже скользнули к лестнице, почти неразличимые среди пляски фантомов. Надо и мне этой штуке научиться, на бегу подумал Олег. Чувствовал он себя тревожно: тот же фокус при уходе от погони использовал Рубик – там, в Управлении, в подвале с малым ПВ-порталом… И скорее всего, погоня была организована если и не самом ревизором, то кем-то из эмиссаров Торговцев-на-джипах… а на них ой, как непохоже дважды наступать на те же самые грабли! Он мельком уловил – не увидел, почувствовал – ожесточенную сшибку на втором этаже, но задерживаться не было времени, и ноги сами несли его – вниз, вниз по лестнице, к свободе, пусть иллюзорной, к гудящей под ногами Тропе… к финалу.

- Чисто, - коротко бросил Джордж с нижней площадки. Что ж, первый периметр пройден, осталось самое трудное… Олег мельком отметил скорчившегося на нижней ступеньке охранника в черной полевой форме, распахнутую настежь дверь. Золотозубый хлюст за стойкой изо всех сил притворялся, что его тут нет, представительный швейцар, похоже, сделал ноги еще раньше. Мельком просканировал на бегу дверь, ведущую в ресторан – нет, там кто-то держит мощную защиту, не пробиться – и не надо, через холл, только не оскользнуться на зеркально гладком паркете – наружу,

наружу, наружу… Черт, зараза, как-то слишком оно легко идет, и не к добру это, ох, не к добру, но отыгрывать назад уже поздно… Олег – бабочкой на свет – устремился к яркому в сумраке холла прямоугольнику двери, сжавшись, почти ожидая, что сейчас с двух сторон резанут автоматные очереди… Не резанули. Но расслабляться было рано, и Олег, обозначив взмахом руки направление, пристроился след в след за Джорджем. Парк словно разросся с тех пор, когда они шли через него нынешним утром, но удивляться этому тоже было некогда – в конце концов, это перекресток, сон, глюк, конструкт, и тут так легко свернуть не туда, и может быть, тут вообще так положено… Он придержал бег, пропуская вперед Стаса – тот успел взмокнуть и дышал тяжело – кажется, перепало ему весьма серьезно, но рядом с ним держалась Ханна, поддерживая его своей Волной. Уж очень дешево мы отделались, думал Олег на бегу, слишком дешево. Не может быть, чтобы нас никто не поджидал на внешнем периметре… И в тот момент, когда Джордж внезапно застыл на месте и коротко, зло выругался, Олег понял – накаркал. Дорожка среди деревьев убегала в арку ворот, вправо и влево от них – высоченная, метра три, ограда из железных пик – хрен перелезешь… А в паре десятков метров за воротами, поводя пулеметным стволом, торчал приземистый, похожий на жабу бронеход, еще один взрыкивал мотором гдето неподалеку, по обе стороны ворот – импровизированные укрепления из мешков с песком. Если там есть хоть один «сенсор», то даже в «танце» мы попадаем в воротах под кинжальный огонь, с холодной отчетливостью понял Олег. А «танец»-то умею работать только я, да еще Айра – самую малость, то, что я успел ей показать на базе у Филина. Не выход. А жечь бронеходы одним прикосновением Волны, как там, у Святилища, я сейчас не могу, да и не хочу. Что ж будем драться, подумал он с каким-то веселым отчаянием. Ну, держитесь, солдатики, мы еще повернемся к вам своею азиатской рожей, мы еще споем свою лебединую песню, а вы под нее еще попляшете… И в этот момент в проеме ворот появился человек в форме-песчанке. Долговязый. Один. Без оружия. Постояв пару секунд, он двинулся навстречу Олегу и компании. Дженкинса Олег узнал, даже не успев разглядеть генеральские звезды в петлицах.

- Стойте на месте, - сквозь зубы скомандовал он и двинулся навстречу генералу тем же внешне неторопливым, размеренным шагом. Даже не оборачиваясь, сосредоточив на Дженкинсе все внимание, он понял – Джейн идет с ним, приотстав на полшага, но останавливать и одергивать ее не стал. Они остановились в паре метров друг от друга – Олег смотрел настороженно, Дженкинс, кажется, просто угрюмо. Прочерченное глубокими резкими складками, узкое, как нож, лицо генерала ничего не выражало, взгляд черных глаз целился в Олега, парой автоматных стволов. Солнце выбрало подходящий момент, чтобы вынырнуть из-за туч, и золотистые блики легли эполетами на генеральские плечи. Шпагу бы ему, отстраненно

подумал Олег. И шляпу с перьями… Ну, чего тянешь, рожа твоя кондотьерская, давай, начинай: предлагаю, мол, сложить оружие и проследовать за нами…

- У вас есть пятнадцать минут, Панин, - сухо произнес Дженкинс наконец. – За это время вы и ваши люди должны убраться как можно дальше отсюда. Иначе… я не гарантирую, что не будет погони.

- А как же?.. – Олег мотнул головой в сторону отеля.

- Их контингент временно остался без руководства, - снизошел до ответа генерал. – У их командования временно… другие проблемы. Так что пошевеливайтесь, Панин, черт бы вас подрал! Моим людям долго не продержаться.

- Почему? – негромко спросила Джейн. Кажется, Дженкинс улыбнулся – впрочем, Олег не стал бы утверждать с уверенностью: - Потому что мы с тобой крещены пустыней. Береги себя, девочка. Происходящее плохо укладывалось в голове, и опять надо было что-то сказать, но слова застряли в глотке. Олег открыл было рот для благодарностей, но Дженкинс рявкнул: - Да не стойте столбом, вы, шляпа! Убирайтесь к чертовой матери, век бы вас не видать!

- Спасибо, - все-таки произнес Олег, дал отмашку остальной команде и, не оглядываясь, двинулся к воротам. Ему казалось, что если он обернется, то увидит, как складывается, проваливается само в себя нелепое здание отеля, превращается в ничто для того, чтобы снова возникнуть где-нибудь на перекрестке, на распутье, и ждать его, Панина Олега… Он не обернулся. Миновав укрепление – пара сосредоточенных солдатиков под руководством сержанта что-то там доделывала в пожарном порядке, – Олег перешел на ровный стайерский бег. Пятнадцать минут – вполне достаточно для выхода на Тропу, и можно даже уйти по ней довольно далеко – если есть цель… У меня есть цель, думал он, дыша ровно и глубоко. Мне уже не свернуть. Зараза, говорят «Выбор, Выбор» - а у меня сейчас просто нет этого самого выбора, меня загнали в ситуацию, как гвоздь, по самую шляпку, и уже нет у меня права просто свернуть в сторону и сказать: «это не мое дело». Сейчас – уже точно нет. После того, что сделали для меня Лия и Дженкинс… Тяжесть на сердце, слава богу, не мешала бежать. Олег и сам не заметил, как они вырвались из города-призрака, города-морока, и теперь под ногами снова пела, звенела своим, ни на что не похожим ритмом Тропа – уже почти привычно. И даже вредный внутренний голос не возникал – знай себе отсчитывал тихонько: «Левой-правой, левой-правой, левой…». ЧАСТЬ III ПУСТЫНЯ ГЛАВА 13

ПРАЗДНИК ДЕЖА ВЮ Джейн лежала рядом, положив голову ему на плечо, и рука Олега машинально гладила ее волосы, а снаружи вторые сутки завывал на разные голоса бешеный «султан». Дежа вю поймал, усмехнулся про себя Олег. Почти как той ночью в Крепости. Вот только мешок под головой жестковат, металлический топчан, накрытый тощим матрасом, узковат, жрать толком нечего, сигареты вообще на вес золота, а этот долбаный бункер значительно уступает в комфорте коттеджам Крепости, не говоря уж о люксе в «мертвом отеле»… Впрочем, «бункер» - слишком громкое название для этой бетонной норы. Так, убежище на случай бурю пересидеть – вот как сейчас… Ангар на одну «галошу», четыре клетушки с голыми двухъярусными койками, полутемный «карман», заставленный пустыми покосившимися стеллажами – видать, собирались какие-то запасы завезти, да так и не завезли… А может, и вывезти успели, бес его поймет. Ангар тоже пустехонький – даже паршивых плоскогубцев не найдешь. Впрочем, насос работает, генераторы тоже пашут – и как только ветряки держатся при таких-то бурях!.. Джордж еще в дальней каморке обнаружил десятка два комплектов «песчанки» и пару рабочих комбезов, только все это барахло при одном прикосновении расползалось, как мокрая туалетная бумага – то ли время постаралось, то ли какие-то местные паразиты. И до самой Крепости еще километров примерно семьдесят чапать по пустыне – дюже сомнительное удовольствие… В общем, довольно мрачное местечко, а главное – построено невесть когда и невесть кем. А ну, как хозяева заявятся? Кто б они там ни были, в дружелюбие их Олег как-то слабовато верил. Джейн – та на вопрос, чье это вообще хозяйство, только рукой махнула и сообщила, что это еще до нее построено, Руди о подобных сооружениях во вводной не упоминал – да и не факт, что вообще о них знал… Особо настораживает то, что все системы жизнеобеспечения вполне рабочие: их же кто-то должен обслуживать, хотя бы профилактику делать! Впрочем, было у Олега такое смутное чувство, что время тут, в данной конкретной точке пространства, словно остановилось, законсервировалось. На уровне глюка, прямо скажем, ощущение, во всяком случае, доказывать это кому-то он бы ни за что не взялся… Ну, положим, от сарацинов и не таких фокусов ожидать можно – кто его знает, чем они там владеют? – но как-то сомневался Олег, что эти ребята работают с железобетонными конструкциями, генераторами и системами принудительной вентиляции с кучей фильтров. Хотя, как известно, нет худа без добра: для начала, по крайней мере, удалось наконец выспаться. В общем-то, будь его воля, Олег бы и неделю продрых с превеликим удовольствием – последний переход вышел таким, что и врагу не пожелаешь. …Стартанули из «города-призрака», конечно, весьма даже резво, оставив далеко позади возможную погоню. Оторвались – спасибо Дженкинсу

и Лии, а выследить группу на Тропе хоть у Торговцев-на-джипах, хоть у ребят хунты кишка тонка: «маячок», который ему присадили, Олег выжег еще когда из Святилища драпали. Вот только в бега кинулись буквально только с тем, что в карманах: ни тебе припасов, ни снаряги приличной… Ханна – та вообще осталась в своем деловом костюмчике, для дальних переходов решительно негодном, да и сам Олег, будь его воля, экипировался бы поосновательней. А НЗ, прихваченный у бронеходчиков, благополучно приели еще по дороге в мертвый город. Так что опять отдувался за всех Олег – ну, хотя после всех прочих художеств мелкая кража казенного имущества карму вряд ли существенно отяготит. Пришлось, правда, дать приличный крюк по Тропе, чтобы выйти к какой-то богом забытой воинской части, затерянной в степи. Остаток дня пролежали в траве, наблюдая за сменой часовых и слушая брех беспородного кабысдоха, стерегущего территорию. В общем, то, что доктор прописал: гипербдительностью тут и не пахло, а склад, наоборот, присутствовал. Джеймсбондовских подвигов не понадобилось: с наступлением темноты Олег просто прошел в «танце» мимо скучающего ефрейтора на КПП, а затем, используя уже отработанный трюк с перемещением, «шагнул» внутрь склада. Все б ничего: пьяный прапор-кладовщик мирно дрых себе в каптерке, а больше, вроде, и наблюдать за Олегом некому было, но вот проклятая собачара явно что-то учуяла и учинила форменную истерику, так что пришлось хватать что под руку попало и в темпе сваливать. Ох, не видели инструктора Академии, каково это: выкаблучивать «танец» с двумя тяжеленными коробками в руках! За такую технику они б Олега точно убили… или раньше бы со смеху померли. В общем, можно считать, нормально обошлось – если не считать того, что в одной коробке оказались банки со сгущенкой, а в другой – килька в томате. С голодухи, конечно, и этакая жрачка пошла влет, но после недели на подобной диете процесс еды уже окончательно превращается в «прием пищи». Это бы все ладно – и не такое жрали… Хуже другое: не успели вернуться на Тропу, как Стаса накрыло по полной. Шут его знает – не то подхватил «волкодав» какую-то непонятную заразу, не то догнали его последствия сшибки в ресторанном зале, не то побочный эффект «перепрошивки» - но только свалился он всерьез. Полдня держался, хотя и видел Олег, что ему хреново донельзя, на все предложения задержаться и передохнуть реагировал матом – а потом просто рухнул. Корежило его явно не по-детски, а жар был такой, что Олег даже испугался – не выживет парняга. Определить, что с ним такое – на это ни у кого из команды медицинской подготовки явно не хватало, коктейль из антибиотиков и жаропонижающего – хорошо хоть, нормальная аптечка в одном из рюкзаков нашлась! – практически ничем не помог. И ко всему, Олег знал, чувствовал – нельзя сходить с Тропы, и задерживаться надолго на одном месте тоже нельзя. Засекут и перехватят, и сейчас-то уж с гарантией в переговоры вступать не станет, кончилась дипломатия, просто грохнут всех, наплевав на

последствия… Двое суток они с Джорджем попеременке волокли «волкодава» на себе, а тот время от времени срывался в бред, выдирался из рук, и шибало от него дурной, дикой, неуправляемой Волной… Короче, недалеко бы ушли, если б не Ханна. Она от мечущегося в жару «волкодава» буквально не отходила, кажется, даже не спала, пытаясь своей Волной удержать его на грани, не дать уйти навсегда… куда? в виртуал? в поля небесной охоты?.. И-группу в рай едва ли принимают… В общем, тяжко ей далось это, остальные, включая Олега, пытались помочь, конечно, но толку от их помощи было чуть – «донор» привычен отдавать Волну, а не брать. Уже через полсуток осунулась девочка, под глазами залегли круги, и видок был, словно разом лет на десять постарела. Олег уже совсем было смирился с мыслью, что на горбу теперь придется переть уже двоих – это при хорошем раскладе! – но обошлось. На третий день кризис, похоже, миновал, «волкодав» пришел в себя, и хотя самостоятельно он бы и ста метров не прошел, уже стало понятно: выживет. В общем, в час по чайной ложке тащились – Ханна тоже вымоталась до предела и буквально засыпала на ходу, так что Олегу приходилось изобретать все новые предлоги, чтобы подольше затянуть привал: оба «пострадавших» скорее надорвались бы насмерть, чем согласились затормозить группу. Но если Стас был при этом просто угрюм – Олег всерьез подозревал, что не в одной только болезни тут дело, – то в Ханне определенно прорезалось что-то новое, ранее незнакомое. То есть, ее и раньше-то болтушкой-щебетуньей назвать трудно было, но тут… За всю неделю осчастливила она окружающих от силы парой десятков фраз, но Олег ливером чуял, что это не какая-то хмурая замкнутость, нет, чувствовался в ней пытливый интерес к окружающему миру, участливый – к своим спутникам, а в «волкодава» девочка, похоже, элементарно втрескалась… Просто вдруг не нужны ей оказались слова, проще без них, и держалась она так, словно боялась расплескать что-то в себе, копила для какого-то решительного момента. Психологом Олег себя ни с какого боку не считал, но и у него ума хватило понять, что когда с человеком нечто подобное творится, лучше предоставить ему самому в своих чувствах разобраться – и ни в коем разе в душу не лезть. Из всей команды, пожалуй, только Айра как следует с Тропой освоилась – ее Олег даже рисковал отправлять вперед в краткие разведвылазки. Джейн, конечно, тоже ориентировалась не хуже, но как разтаки Айру следовало чем-то озадачивать постоянно, не давать замыкаться. Чем девчонке придется в итоге расплачиваться, Олег пытался не думать. Тут уж как повезет… Несколько успокаивало то, что Джордж, кажется, всерьез взялся ее опекать – хотя на маршруте какая уж там любовь-морковь… Но «тропить», конечно, самому приходилось, и это подспудно выматывало, исподтишка вытягивало силы, так что последние двое суток и сам Олег был как в тумане, ничего толком вокруг не замечая. Собственно, выглядело это так: тряхнул башкой, на какой-то момент приходя в себя – а глядь, вокруг уже пустыня… В общем, в этаком состоянии немудрено на

семьдесят кэмэ мимо цели промазать, что он с успехом и проделал. Или, может, это подсознание сработало? – мрачно сиронизировал Олег. Ненавязчиво так пытаюсь отдалить по максимуму этот самый Выбор – чую задницей, ливером, спинным мозгом и всей прочей требухой, в чем бы он там ни заключался, ничегошеньки хорошего некоему Панину Олегу по результатам не светит… Олег в один прекрасный миг совершенно неожиданно поймал себя на мысли, что «Выбор» и «смерть» для него, оказывается, стали синонимами. Причем «смерть» совсем не подразумевала, что он, Олег, просто сдохнет или что его после этого сразу пристрелят. Скорее выглядело оно так, будто он, Олег Панин, перестанет существовать именно как Панин-прежний, а вот возникнет ли он в каком-то ином качестве – вопрос открытый. Логическому анализу подобные иррациональные выверты не поддавались, так что Олег плюнул, выкинул все это из головы и категорически запретил себе впредь об этом думать. А к этому убежищу их вынесло где-то за час до начала «султана», когда раскаленный ветер уже гнал красную песчаную поземку и заставлял прикрывать лицо. Действительно, проперло – иначе б оставалось только пропадать бесславно, и Олег бы себе столь дурацкого завершения всей этой эпопеи даже после смерти бы не простил… Впрочем, последние часы пути он помнил разве что фрагментами и крайне смутно, а едва за ними закрылась тяжелая стальная дверь – как в бомбоубежище, блин! – все, завод кончился окончательно, и он отключился прямо там, у этой самой двери. Так что сейчас, продрыхнув с полсуток, он чувствовал себя… ну, пусть не свежим и бодрым молодцем с вербовочного плаката, но по крайности вменяемым и дееспособным. И даже какое-то время потратил вполне себе с пользой: разговорил наконец-то Джейн, продравшись через всевозможные «я не умею объяснять», «а что тут рассказывать?» и «это все равно неважно». Он легонько потерся щекой о волосы Джейн. Да, ничуть она не соврала: при всех ее несомненных достоинствах, рассказчик из нее был просто ужасный. Она постоянно отвлекалась на какие-то ненужные совершенно подробности, раздувая из них целые истории, и приходилось мягко возвращать ее к основной теме. Она могла ни с того ни с сего вдруг начать рассказывать о каком-нибудь мелькнувшем на заднем плане персонаже, излагая его жизнь чуть ли не с самых пеленок – с комментариями. Она могла из-за случайного упоминания – ей же! – беглого романа между тем-то и той-то пуститься в отвлеченные рассуждения об отношениях между мужчиной и женщиной. Она могла… Да до фига чего она могла, кроме одного: четко и внятно излагать события. Часа через четыре Олег уже чувствовал, что глаза у него съезжаются к переносице, а мозг полностью в фарше. Надо сказать, что Джейн в процессе повествования вымоталась не меньше – и стоило Олегу перестать задавать наводящие вопросы, тут же мирно закемарила. Олег осторожно поерзал на неровностях матраса, стараясь устроиться поудобней, тихонько пробормотал себе под нос:

- А потом настало утро, и она прекратила дозволенные речи… Теперь предстояло выудить из всего этого потока сознания крупицы действительно нужной информации и сложить их воедино. Он прикрыл глаза и постарался какое-то время не думать вообще ни о чем, полностью раствориться в окружающем мире, стать пустотой… Получилось даже лучше обычного, как-то подозрительно легко и быстро, но Олег пока принципиально не стал заморачиваться на этом. Он просто лежал и наслаждался пустотой, слушал завывающий на разные голоса ветер за бетонными стенами – и наконец начал различать в нем музыку. Непривычную, непохожую на что-либо слышанное ранее – что-то сродни той мелодии дождя и лесного шума, которую он «слышал» в Вундерланде у оборотня. К этой мелодии было трудно привыкнуть, но ему удалось поймать ее неспешный вроде бы, завораживающий ритм и полностью в него погрузиться, и он позволил музыке нести себя, как реке. Снова вспомнился Вундерланд – там, сидя на поваленном дереве у лесной землянки, он чувствовал себя праздным, чужим наблюдателем на берегу, инертным и инородным предметом. А здесь он плыл вместе со временем, был его частью – нет, он сам был временем, и время было им, и эта пустыня, и неудержимая буря, и вихрящийся красноватый песок – все это был Олег Панин. Он ощутил безбрежное, вечное спокойствие пустыни, слился с ним – эх, двуногие без перьев, мелковато ваши трудности в этом масштабе выглядят… Если ты, Кэт, чувствуешь что-то схожее в своем Вундерланде, то я жил не зря, мельком подумал он. Я не спас тебя, но хотя бы сделал тебе хороший подарок. Какое-то время он лежал неподвижно, глядя на тусклый, вполнакала, светильник под низким бетонным потолком. Ощущение было – как после хорошего холодного душа. И сумбурный рассказ Джейн, вроде бы, сложился в картинку вполне осмысленную. …Когда Арон и Марта Лебовски прибыли в Крепость, Крепости как таковой еще не было. Были приземистые ветроустойчивые бараки-времянки, обозначенный вешками периметр, цементная площадка, размеченная под рабочий контур ПВ-портала, бетонированный колодец, из которого со страшной глубины приходилось качать воду ручным насосом… Была горстка энтузиастов, по большей части молодых, во главе с пробивным и решительным Уолтом Гринсбергом из «белых ворон» Административного корпуса – впрочем, к «белым воронам относились и все командующие полевыми базами. Было два взвода охраны из Объединенных сил под командой молодого амбициозного капитана Дженкинса, и солдатики в свободное время вкалывали на строительстве поселка наравне с техниками и учеными… Справедливости ради стоит заметить, что свободного времени у них было много, поскольку реальная угроза безопасности поселка отсутствовала. Была пустыня вокруг на многие километры, была паршивая, неустойчивая связь с Большой землей, вынужденное бездействие в тесноте бараков во время «султанов», были постоянные экземы от вездесущей пыли,

обрыдлые до тошноты консервы, нервные срывы… Но поселок рос, и какойто шутник из поклонников вестерна уже нарек его Фронтиром. Были сарацины. То есть, были они где-то там, в пустыне – возникали время от времени размытыми силуэтами на горизонте, чтобы тут же пропасть. Кстати, сарацинами их обозвал чуть ли не тот же шутник – насколько Олег понял, погибший во время «султана» полгода спустя… Маргарет Лин, которую тогда называли не Бабулей, а исключительно Бритвой, и Сальваторе Больцано, еще не ставший Доном Корлеоне, на протяжении целого года пытались как-то вычислить ихнее сарацинское становище, подобраться к ним поближе – но раз за разом терпели поражение. Результат вылазок оказывался одинаков – ветер, песок, набившийся в ботинки, жгучее разочарование да суховатые шуточки Фармера, наблюдателя из СБ. Больцано в конце концов сдался, не выдержал безнадеги, не выдержал того, что пустыня словно смеется над ним – и сбежал на Большую землю, но Бритва оказалась упорнее. Она умела ждать. Адъюнкт-профессор кафедры ПВ-физики Арон Лебовски, исследователь ПВ-аномалий, бомбардировал письмами Административный корпус, научный отдел Управления, университет Метрополии, требуя штат и оборудование – перспективы намечались нешуточные. Малый ПВ-портал в тестовом режиме всякий раз выдавал на контрольный дисплей полную ахинею, и стоило задействовать его, как в радиусе сотни метров от него возникали локальные структурные изменения пространства – а чем еще можно объяснить появление посреди пустыни самого натурального снеговика или половины глинобитного сарая с перепуганной насмерть козой?.. Административный корпус отмалчивался, научный отдел отписывался, старый дружище и вечный оппонент Крамнер из университета обещал попытаться помочь – и ничего не двигалось с места. Масла в огонь подливали рассказы разведчиков – по их словам, отойдя на несколько километров от лагеря, им случалось попадать в местности, на карте не обозначенные, с совершенно иным ландшафтом и климатом, но все попытки повторить маршрут кончались ничем. Пустыня и впрямь смеялась над жалкими потугами адъюнкт-профессора организовать «попадания» в какую-то систему, и от самоубийственных экспериментов на себе его удерживало только то, что Марта, штатный «полевик» И-группы, ждала ребенка. Собственно, именно будущий ребенок и изменил расклад. Ребенок – и еще то, что Марта Лебовски наотрез отказалась возвращаться на Большую землю… Энтузиасты, усмехнулся про себя Олег – но усмехнулся не снисходительно, а скорее уважительно: о таких персонажах ему, пожалуй, только в книжках читать доводилось. …Итак, Марта Лебовски свою работу прерывать не собиралась, о чем прямо и недвусмысленно заявила мужу. Тот, конечно, упирался и настаивал, но только он и сам был из породы энтузиастов, и бросать на полдороге исследование ему было что фунт мяса от себя отрезать, а полтора года в пустыне с нулевым результатом поставили бы жирный крест на его

академической карьере… Да и Марта, похоже, умела убеждать. Так или иначе, осталась чета Лебовски в составе медленно, но неотвратимо тающей группы особо упертых исследователей. Конечно, Марта дала мужу слово, что воздержится от дальних вылазок, но в тот день пыльная буря застигла группу во время вполне рутинного обхода участка в паре километров от лагеря – разведчики, двое солдатиков из первого взвода, взахлеб рассказывали, что попали здесь в средневековый город и прошли его насквозь, при том, что никто из обитателей практически не обратил на них внимания. В общем-то такие происшествия стали здесь почти привычными. По старой памяти все явления «чужих» ландшафтов звали миражами – да вот только ни фига это были не миражи. То солдаты притаскивали в доказательство охапку каких-нибудь тропических растений, то метеорологи – образчики горной породы, каким тут по всем признакам не место… А один ретивый капрал даже не поленился, припер из очередного «миража» ядро от катапульты – нормальный такой круглый булдыган с хороший арбуз, явно обработанный человеческими руками… «Миражи» пропадали, как и полагается миражам, но если поторопиться, «нюхачи» обнаруживали там, где их видели, слабенькую остаточную эманацию. Марк, стажер из «викингов», клялся и божился даже, что он «зацепил след» и готов проверить, куда он ведет – да только кто б ему позволил… Ну а Марта, даже будучи на пятом месяце беременности, возможности побывать на месте появления очередного «миража» старалась не упускать. В общем-то, в том, чтобы потерять из виду остальную группу во время короткой, но довольно неприятной пыльной бури, ничего критичного не было: и рация у Марты с собой была, и компас, и до лагеря рукой подать… Да и заблудиться где бы то ни было для «полевика» - дело немыслимое. Вот только выбравшись из-под бархана, где укрывалась от ветра, и стряхнув с себя песок, Марта обнаружила, что она не одна. Позже она рассказывала, что ей даже не пришло в голову испугаться, хотя выглядели сарацины вблизи достаточно странно. Воображение само, без участия разума, дорисовывало образ воинов в легких, ажурных кольчугах, в конических шлемах, обвитых полотняными тюрбанами, узоры шитья на одежде, золотую филигрань на ножнах ятаганов, хищные, горбоносые лица, полускрытые тонкими шарфами, быстрые, насмешливые глаза… Но Марта откуда-то знала, что никаких кольчуг и тюрбанов там и в помине нет. Угрозы от них не исходило – она скорее чувствовала что-то похожее на любопытство с их стороны, некий интерес, который с небольшой натяжкой можно было назвать доброжелательным. Между сарацинами происходил какой-то обмен… мыслями?.. образами?.. эмоциями?.. Они, кажется, пытались включить Марту в свой круг общения – и для нее это было мучительно – как слушать разговор на полузнакомом языке, когда знакомые, вроде бы, слова никак не хотят связываться во что-то осмысленное. Потребовалось некоторое время, прежде

чем она поняла, что сарацины обращаются на самом деле не к ней, а к ребенку – ее будущему ребенку. И вот тогда она испугалась. Позже она не могла объяснить причин своего страха – откуда-то она твердо знала, что ни ей, ни ребенку вреда никто не причинит. Просто, по ее словам, перед ней словно окошко в космос открылось, она словно на момент окунулась в необъятность Мира, его многообразие – и это действительно пугало настолько, что продлись это чувство подольше, она бы просто свихнулась. По счастью, сарацины, кажется, поняли ее состояние, контакт прервался, и ее даже учтиво и безмолвно проводили до лагеря – правда, держась на расстоянии. Ну и, конечно, возвращение Марты с подобным эскортом привело всех в лагере в состояние где-то между бурным восторгом и паникой, следующие сутки представляли собой странную смесь праздника с мозговым штурмом: прорыв, первый реальный контакт с сарацинами – причем с их же подачи! Марту буквально носили на руках, и все от Гринсберга до последнего рядового словно соревновались в готовности исполнить ее малейшую прихоть. Арон то тихо цвел от гордости за нее, то мрачнел, за нее же тревожась. Его-то собственные успехи были куда как скромнее: клятая аномалия словно взялась опровергнуть все известные постулаты ПВфизики… Когда возбуждение малость поулеглось, Марту навестила Бритва, числившаяся, помимо прочего, и ее непосредственным начальником. При всех своих недостатках и амбициях, тетка она, в общем, была осмотрительная и абсолютно не завистливая. Разумеется, первым делом она настояла на медицинском обследовании – и даже пыталась уговорить Марту слетать для этого на Большую землю, но эта идея как-то достаточно быстро увяла. Доктор Лившиц по результатам обследования в обычной своей ворчливой манере заявил, что у Марты здоровье космонавта, и вообще, на ней пахать можно, беременность протекает без патологий, отклонений в развитии плода не заметно, а по поводу возможного воздействия контакта на психику присовокупил сакраментальное: «а голова – предмет темный, исследованию не подлежит». Конечно, Бритва убеждала Марту не рисковать собой и ребенком – никакие прорывы в исследованиях того не стоят! – но Марта, крепко подумав, все же решила остаться. Дело даже не в том, что она так уж верила в добрые намерения сарацинов – известно, куда такими намерениями дорога вымощена, - просто во время короткого контакта на уровне Волны она ощутила, что именно о ребенке сарацины и забоятся, а до нее, Марты Лебовски, им, собственно, и дело-то есть так, постольку-поскольку. И забота их казалась отчего-то куда более надежной, чем нахождение в лучшей клинике Метрополии. Бритва не была бы Бритвой, если б ее это не насторожило: уж кем-кем, а доверчивой дурочкой Марту бы и злейший враг не назвал. Да и вообще, если судить по ее, Бритвы, скупым обмолвкам, она в те дни места себе не находила от какой-то смутной тревоги, в ее видении «стратега» узловые

точки смещались, перемешивались самым причудливым и непонятным образом. Что-то ей крепко не нравилось в ситуации: то ли аномалия, то ли сарацины, то ли сочетание аномалии и сарацинов с их внезапным желанием пойти на контакт… Самое скверное, что она, похоже, даже сама себе не могла объяснить, что ее беспокоит. Но время шло, а беды и несчастья не торопились – наоборот, теперь они словно обходили лагерь стороной: драк между солдатами не случалось, никого не мучили поносы и экземы, генератор не ломался, связь с Большой землей работала, как часы, Арону наконец-то прислали полный грузовой катер всякого хитрого оборудования… И даже зловредная аномалия, кажется, потихоньку приучалась вести себя цивилизованно: «миражи» теперь возникали именно там, где команда Арона и предсказывала их появление. Да и сарацины возникали поблизости от лагеря куда чаще, и хотя по-прежнему не стремились к общению, но и не уклонялись от него с таким постоянством. Толку от такого общения, правда, было немного – разве что Марку разок удалось каким-то образом уговорить одного из них побороться на поясах… …Девочка родилась в положенное время – крепенькая и голосистая. Доктор Лившиц обследовал ее самым тщательным образом – никакой патологии, рефлексы нормальные…Вот только когда задувал «султан», и «сенсоры» клялись и божились, что чувствуют там, снаружи, под убийственным ветром, сарацинов – маленькая Джейн переставала плакать и подолгу лежала, словно во что-то вслушиваясь, и Марте казалось, что взгляд у девочки слишком сосредоточенный для грудного младенца. Три года пролетели почти незаметно – и, в общем, почти так же безоблачно. Никто, вроде, уже не стремился так сорваться на Большую землю, наоборот, оттуда потихоньку, по одному-по двое, начинали подтягиваться новые энтузиасты. Поскольку Джейн оказалась единственным ребенком в лагере, как-то так само собой получилось, что вся жизнь Фронтира (теперь его называли так даже в официальных бумагах) вращалась вокруг нее. Всякий считал за честь как только возможно баловать ее, развлекать, катать на закорках, слушать ее болтовню – а говорить она начала довольно рано… А день, когда она сделала первые шаги, отпраздновали так, что тот же Марк потом сутки подняться не мог и только пил холодную воду… Олег чуть слышно хмыкнул и покосился на Джейн, мирно посапывающую рядом, с неким новым уважением. Ну надо так! – половина фигурантов всей этой нынешней свистопляски (читай, живые легенды) соревновались за право вот это стриженое чудушко на коленках тетешкать!.. Воистину, Управление и все, кто так или иначе с ним связан – это просто большая деревня. Интересно, почему она мне обо всем этом раньше не рассказывала? То ли времени не было (ну ведь действительно не было!), то ли считала, что я не созрел…С нее станется. …Отклонений в развитии доктор Лившиц не обнаружил, да и вообще девчонка обещала вырасти в этакого Вождя Краснокожих в платье, постоянно норовила удрать за пределы лагеря, была на «ты» буквально со всеми… Однажды, когда ей в очередной раз удалось улизнуть от Марты, та

обнаружила ее метрах в ста от крайнего коттеджа (тесные временные бараки к тому времени уже успели разобрать) – Джейн по-турецки сидела на гребне высокого бархана, а вокруг расселись в той же позе три сарацина. Ни девочка, ни сарацины не шевелились и не издавали ни звука, но Марта могла бы поклясться, что они во что-то играют – и при этом оживленно общаются. На уровне Волны. Это настораживало, но не пугало: тот же Лившиц сходу привел не меньше дюжины описанных в литературе случаев, когда Волна проявляется у человека в раннем возрасте. Та же Бритва, собрав сотрудников И-группы, торжественно поклялась, что самолично вырвет язык с корнем всякому, кто заикнется о способностях девочки за пределами Фронтира или даст о ней знать вербовочному отделу. «Нечего усложнять жизнь ребенку, - сказала Бритва. – Она и так будет непростая». И ведь как в воду глядела… Собственно, проблема обнаружилась, когда Джейн уже начала довольно бойко и правильно разговаривать. И заключалась она в том, что Джейн не задавала обычных детских вопросов – но совсем не потому, что ей было неинтересно. Просто она знала ответы. И не только ответы – иногда в разговоре с ней выяснялось, что вечно чумазой шустрой пигалице известно о человеке такое, чего она никак знать не может. Ну откуда ей, к примеру, было знать о том, что бывшая жена Гринсберга терпеть не может кошек, а у Марка аллергия на апельсины (которых здесь, на Фронтире, отродясь не видывали)?.. А Бритве, осторожно пытавшейся прощупать девочку с помощью Волны, каждый раз казалось, что Джейн живет разом в двух временных потоках – наше «здесь и сейчас» и какое-то непонятное, почти неподвижное время, охватывающее и настоящее, и прошлое, и возможно, даже будущее. Шизофренией, конечно, тут и не пахло: ребенок всегда четко осознавал, где находится, и чем «завтра» отличается от «вчера»…

- Зайти-то можно, или вы трахаетесь? – Джордж, лыбящийся во всю пасть в дверном проеме, явно не собирался утруждать себя, изобретая новые шутки.

- Ш-ш!.. – Олег поднес палец к губам и выразительно покосился на спящую Джейн, потом пояснил шепотом: - Ага… Ментально. Джордж пришлепнул рот ладонью, опустился на корточки у стены и тоже перешел на шепот: - А-а, понятно… Вообще-то она мне нужна. Я тут волыну у нее хотел попросить.

- На фига тебе волына? – поднял брови Олег. – В кого ты стрелять-то собрался?

- Да ни в кого, - вздохнул Джордж. – Я, сам понимаешь, и стрелять-то толком не умею… Просто муторно мне, командир. Помяни мое слово, этот ветер нам ничего хорошего не надует… Сам понимаю, что дурь, а с пушкой все-таки поспокойнее будет.

- Что-то чуешь? – насторожился Олег.

- Да в том-то и дело, что ничего. Совсем ничего, понимаешь? Как в вате, как в невесомости… - Джордж выругался как-то очень тоскливо и зло. – Будто обложили со всех сторон пустотой, и никуда не пускают. В том отеле и то не так погано было…

- А остальные?

- Да им-то что? Дрыхнут, - Джордж махнул ручищей. – Понимаешь, командир, хрен его знает, может, это вообще глюк, только меня сроду так не глючило. Давит, понимаешь? У тебя-то, случаем, ничего такого?.. Олег всерьез задумался – уж «страж»-то парняга ни в какой степени не мнительный, и попусту с такими вопросами лезть не станет. Но припомнилось в первую очередь именно то чувство движения вместе со временем – временем пустыни, спокойствие, безбрежность… С тревогой оно ничего общего не имело, так что Олег отрицательно покачал головой. Он осторожно высвободил руку из-под головы Джейн, сел на топчане, нашарил в кармане мятую пачку, выволок оттуда наполовину скуренную сигарету, бережно раскурил: - Знаешь, старик, нас, пожалуй, и в самом деле обкладывают. Я бы даже сказал, наверняка – не потому, что чую, просто элементарно по логике событий не могут нас не обкладывать… Только не будет им от этого толку, вот поверь. Даже если нас и грохнут… Просто потому… потому что мы здесь, - он и сам чувствовал, что звучит сей спич, мягко говоря, диковато. Джордж покосился на него с подозрением: - Слушай, командир, ты у нас не пророк, часом?

- С вами станешь… - усмехнулся Олег. – И еще, насчет волыны… Тут, видишь, я сам-то толком объяснить не могу, понимаю с горем пополам, но ты, «страж», все ж запомни на всякий там: здесь дела решаться будут не на пистолетиках, даже не на наших с тобой резких движениях и профессиональных танцах. Не тот уровень.

- Командир… Ты хоть сам-то понял, чего сказал?

- Будешь смеяться – нет. Знаешь, вот как у тебя муторга неопределенная прет, так и у меня тоже непонятное что-то. Вообще-то, шут его знает, - вслух подумал Олег, - может, это ко мне санитаров пора звать?

- Не знаю, командир, - честно ответил Джордж. – Может, и пора… Только пока с тобой отовсюду выкручивались. Я-то тебе как раз верю… Только предчувствия у меня хреновые.

- Забей, - искренне посоветовал Олег. – Они и у меня-то не шибко радостные, так ведь сюда и шли…

- Умеешь ты утешить, - проворчал Джордж, вздохнул и посетовал: - Жрать охота…

- Легко, - ухмыльнулся Олег. – На ваш выбор: красная рыба или нежнейшее молочное суфле?

- Твою же мать!.. Вот пророков, я читал, камнями побивали, так тебя, командир, банками со сгущенкой побьют.

- Добрый ты, - усмехнулся Олег. – Слушай, я вот тебя давно спросить хочу… Почему вы, ребята, мне вообще поверили? Почему пошли со мной?

В обычное время и при обычных обстоятельствах он вряд ли стал бы задавать такие вопросы кому бы то ни было, но почему-то именно здесь, в бетонной клетушке с двухъярусными нарами, освещенной тусклым, вполнакала, светильником, под резкую музыку «султана» там, снаружи, во всем этом… вневременье – почему-то здесь и сейчас этот вопрос показался ему вполне уместным. Джордж ошалело потер отвисшую челюсть: - Ну, командир, ты вопросики задаешь… Не помнишь, что ли, как мы из Крепости драпали?

- Помню, - медленно кивнул Олег. – Но ведь у вас был выбор, и пустыня б вас приняла, а ты, Джейн, Ханна, Макс… Почему вы, вместо того, чтобы идти своим путем, предпочли вместе со мной в эту кровавую кашу нырнуть? Только не говори, что ничего тогда не знали и не чувствовали.

- Так ты ведь уже догадался, - жестко ответил Джордж, и Олегу на миг показалось, что парень гораздо старше. – Насчет связи того, что в Крепости – и того, что в реальном мире. Мы ведь здесь… Ну, что ли, проект, прообраз, и даже не имели возможности взглянуть на то, что в реале натворили. Сам же видел – пустыня так просто никого не отпускает. А когда на нас эта бешеная десантура свалилась, окончательно поняли, что натворили что-то не то… Александр вот вообще сломался, умереть пожелал… Он пожелал, а кому надо, услышали. А ты для нас оказался обратным билетом – туда, в реал. Нет, действительно, ты нас тогда здорово вытащил.

- А потом? – не очень понятно спросил Олег, но Джордж понял: - Знаешь, командир, такой груз, какой на тебя взвалили, в одиночку не вытянуть. Так что теперь – вместе до конца идем. И не спрашивай, отчего и почему, - усмехнулся он. – Это не я решил и даже не Макс. Это вон она решила, - кивнул он на спящую Джейн. И снова Олег почему-то не удивился – в свете того, что он узнал от Джейн, все это казалось не то что бы логичным, но хотя бы укладывалось в какую-то систему. Ее мотивы он пока не пытался понять или просчитать. Вот проснется – спрошу напрямик, усмехнулся он про себя. Если у нас будет для этого время… А вот со временем у нас явно намечается полный и окончательный швах, внезапно понял он.

- Ветер, - произнес Джордж. – Командир, ветер стихает… Его тон не очень-то понравился Олегу – и, вслушавшись в окружающее пространство, он понял, почему. Да, их действительно обложили здесь, как лисиц в норе, и сейчас к их убежищу наперегонки спешат охотники. Приближаются, и приближаются быстро, и уйти на сей раз, пожалуй, не выйдет. Впрочем, что-то – уж точно не внутренний голос! – подсказывало Олегу, что уходить и не стоит, что с теми, кто подбирается к ним снаружи, настало время встретиться лицом к лицу. Он докурил чинарик почти до губ, аккуратно загасил его о бетонный пол, повернулся к Джорджу:

- Так, давай, буди всех потихоньку. И главное – предупреди: что бы ни случилось, кто бы нас ни обложил – никаких резких движений. Киваем, улыбаемся – и идем туда, куда нас поведут.

- Командир… А ты уверен?

- А вот это и есть мой Выбор, - без улыбки сообщил Олег. Джордж подумал, что-то взвесил, потом резко кивнул и поднялся, выскользнул в дверь – движения «стража» теперь стали очень четкими и экономными, и он явно перешел в состояния готовности. Олег глянул ему вслед с легкой усмешкой. Не то что бы он так был уверен в правильности своего решения – просто давшееся сейчас так легко чувство единения со временем, с пустыней подсказывало ему именно это. Экий ведь пацифизм проклюнулся! – усмехнулся он про себя. Скажи мне кто неделю назад, что я буду так рассуждать и таким образом ребят настраивать, глядишь, и по морде дал бы… Он осторожно потряс за плечо Джейн: - Подъем, маленькая. У нас гости намечаются. Она села и открыла глаза – ничуть не заспанные: - А я знаю.

- Подслушивала, значит? – усмехнулся Олег.

- А вы что, секретничали?

- Да не так чтобы… И что думаешь?

- А думать, Олег, теперь твое дело. А мы просто идем с тобой. До конца.

- Да почему?! – чуть ли не взвыл Олег. Вместо ответа она улыбнулась какой-то странной, древней улыбкой – Мона Лиза, блин, Нефертити! – и Олег понял, что ответа не будет. Сам, значит, догадывайся, Олег Николаевич. Думать-то как, научился, или еще в процессе?..

- А поговорить мы так с тобой и не поговорили, - проворчал он. – Все, на финал выходим, теперь-то уж вряд ли получится…

- Как знать… - она продолжала улыбаться – и Олег с каким-то даже ужасом понял, что она в него верит. Несмотря на все его дурости и ляпсусы, несмотря на то, что видела его в полном нокауте – тогда, после фактической гибели Кэт, несмотря на то, что он, Олег, неоднократно показал себя полным идиотом и человеком, мягко говоря, не очень предусмотрительным… Верит – и все тут. Как та же Лия со своим бродячим цирком поверила, как Джордж поверил… Господи, да за что мне это?! – мысленно простонал он. Ведь дураком я себя чувствую при этом, дураком и самозванцем! Ну ведь не знаю я, не знаю, что делать надо, и как делать надо, и как их, дурачков, еще уберечь при этом… «Ты поймешь» - неожиданно пообещала пустыня, и Олег не то что бы поверил, но все же несколько успокоился. В любом случае рефлексия и истерика к сколько-нибудь достойному результату не приведут, а значит… Значит, делай что должен, и будь что будет.

…Они собрались в тесном коридорчике у двери, ведущей наружу. Теперь Олег чувствовал там, снаружи, под стихающим ветром – на небольшом расстоянии – тех, кто их ожидает. Чувствовал Волну – мощную и недобрую, чувствовал силу. Но, как ни странно, народу там, кажется, было не так и много – во всяком случае, уж точно не армия… Пустячок, а приятно, усмехнулся он про себя. Впрочем, если нас мочить собрались, то какая баня, сделает ли это один человек уровня стратегического полковника Леваллуа или батальон шушеры помельче?.. Он обвел взглядом своих – притихших, нахохлившихся. Джордж был собран, сжат, как стальная пружина, в любой момент готовая высвободиться с убойной силой. Стас, еще толком не оправившийся после болезни – бледен и порядком угрюм. Судя по ехидной складочке у рта, он был бы не прочь проехаться по адресу умственных способностей отца-командира, но все же предпочел промолчать. Айра, прислонившись к стенке, недобро улыбалась – и ей такая улыбка очень не шла, с ее-то детской внешностью. Но Олег знал – она не сорвется, ничего не напорет: здорово она повзрослела за последние две недели, хоть он и не был уверен, что это к лучшему. Ханна выглядела, как ни странно, спокойной – все то же спокойствие, что прорезалось в ней за последнюю неделю пути. Стильный брючный костюмчик, в котором ей пришлось драпать из отеля, превратился в форменную половую тряпку, но почему-то это не заставляло ее выглядеть Золушкой-замарашкой – возможно, из-за проклюнувшегося достоинства. Джейн… Ну, хотя бы она выглядела обычной. Олег пошевелил пальцами левой руки – этот магический гипс, или как его там, слетел еще три дня назад, но слушалась рука все еще неважно. Ладно, сойдет… Он постарался ободряюще улыбнуться, хотя и чувствовал, что вышла улыбочка кривоватой: - Ну что, братцы-кролики… Как говорится, шли-шли, и пришли. А дальше видно будет. Напоминаю лишний раз: никаких резких движений – по крайней мере, без моей команды. Как в старом анекдоте: «мы медленномедленно спустимся с холма, и все стадо будет наше»… Резкие движения пусть делают они, - он мотнул головой в сторону закрытой двери. – И чем больше они их сделают, тем скорее себя погубят. Только не спрашивайте меня, откуда я это знаю. Знаю – и все тут… - Олег окончательно сбился и замолчал. Стас бледно усмехнулся: - Ладно, открывай уже, отец-командир…

- Запомните: первым выхожу я. Я один, - вздохнул Олег, берясь за «штурвал» запора. Снаружи в небе все еще висела красноватая, мутная хмарь, ветер все еще гнал песчаную поземку и заставлял отворачивать лицо… Но теперь они были тут не одни. Минимум три песчаных катера – и вглядевшись в ближайший, Олег без труда узнал хищные, зализанные обводы «ифрита». Серьезные парни, - невесело усмехнулся он. Интересно, сразу ракетой дадут, или сначала все же поговорят?.. Нарочито неторопливо он сделал первый шаг

– туда, к катерам, по крутящемуся в ногах песку, сквозь все еще плотный ветер… От катера отделилась – соскочила? – фигура, двинулась к Олегу – быстро, переходя на бег. Олег, щурясь, разглядывал бегущего к нему человека – здоровенный, чернокожий, в полевой форме. Ростом, пожалуй, будет с Джорджа, но помассивней – и при этом более плавен и экономен в движениях. Знакомая манера, отрешенно подумал он. Неужели?.. Подбежавший Патрик крепко тряхнул его за плечи, чуть наклонился, озабоченно вглядываясь в лицо: - Хреново выглядишь, малыш… Крепко, видать, тебя заездили. «Ну вот, еще один оживший покойник», - меланхолично констатировал внутренний голос. ГЛАВА 14 ТРОПА МУЗЫКАНТОВ Странно, но Олег ничуть не удивился – собственно, такой вариант расклада он еще в Гетто просчитал. Он осторожно, но твердо снял со своих плеч ручищи Патрика, глядя ему в глаза: - Ну и как это понимать? Мы с Руди в Управлении тебя нормально так помянули…

- Жаль, меня с вами не было, – ухмыльнулся Патрик. – Сколько раз тебе говорили в Академии – никогда не верь очевидцам! Я тебе больше скажу, малыш: ты с моим «трупаком» на одном катере в Крепость летел… Долго подбирать пришлось, зараза! Ну а дальше уж – дело техники. Ну что, пошли?

- Не так быстро, - Олег отодвинулся, чувствуя, как на физиономии его проступает нехорошая усмешка. – Сначала ты мне объяснишь…

- Некогда объяснять! – рявкнул Патрик. – Ты хоть понимаешь, что у тебя на хвосте сейчас очень серьезные деятели, которые с тобой жаждут плотно пообщаться?

- Понимаю, - все с той же усмешечкой кивнул Олег. – И откуда бы мне знать, что ты, старый дружище, не из их компании?

- Все верно, - вздохнул Патрик, - не можешь ты этого знать. Только я разве сказал, что у тебя есть выбор? Ты летишь со мной – и точка.

- Выбор есть всегда, - назидательно произнес Олег. – В чем-в чем, а в этом я убедился, уж поверь моему опыту. Вот, например, сейчас я отрываю тебе голову, играю ей в футбол и жду, пока в меня ракетами начнут шмалять… Чем не вариант?

- А ведь, пожалуй, и оторвешь, - ухмыльнулся Патрик. – Изменился малыш… Что ж, это даже хорошо. Только с чего ты, как ишак, уперся-то? Не веришь мне?

- А с какой стати мне тебе верить? Может, лучше дождемся… остальных участников, а там и поглядим, на чьей ты реально стороне, а?

- Да на твоей же, дурила! Ты что думаешь, я всю эту комбинацию с трупом проворачивал для собственного удовольствия? Да мне ж тебя, придурка, надо было любым путем из Крепости убрать, а то б ты тут навыбирал…

- Так ты про это заранее знал?

- Ты лучше спроси, кто не знал… Вот разве что ты – ну, тебя-то целенаправленно в вакууме держали…

- А не боишься про это говорить со мной? – Олег присел на порожек. – Вот сейчас как явятся… сам понимаешь кто.

- Мне не явятся, - усмехнулся Патрик. – Я в них не верю. Ладно, хватай своих – и полетели.

- Куда, в Крепость?

- Фиг тебе Крепость! Там как раз твои друзья окопались. Которые очень хотят с тобой общнуться в интимной обстановке. Полетим к одному хорошему человеку. Ты его даже знаешь… Он, кстати, до сих пор вспоминает, как вы с сарацином хлестались.

- Отшельник?

- Ну да, а я тебе о чем толкую? Все, давай, шевели задницей!

- Ладно, будем считать, уболтал, - хмыкнул Олег. Он знал, что Патрик не врет, что он даже вполне искренен, но не верил ему. Вот не верил – и все тут. Но выбор сейчас, пожалуй, оставался действительно один – доигрывать эндшпиль. И действительно, будь что будет. Что ж, по крайней мере, Патрик не хуже скотины-«ревизора» или подонка Леваллуа. Или этого стада кретинов, именующих себя «стратегами» и «по секрету всему свету» раструбивших о своем, с позволения сказать, заговоре на весь обитаемый Мир. А вот с Отшельником, пожалуй, побеседовать и впрямь не помешало бы…

- А что им помешает приловить нас там, на метеостанции? – все же поинтересовался он, уже примерно догадываясь об ответе.

- Не что, а кто, - ухмыльнулся Патрик. – Все, двигаем, малыш, двигаем!. Олег вздохнул, словно с трудом соглашаясь, отмахнул своим. Выходили по одному, не спеша, собранные, готовые к неожиданностям. С Патриком никто не заговорил, разве что Джордж смерил его недобрым взглядом, да Стас поморщился, словно в округе чем-то вдруг завоняло. Ну, оно и понятно, усмехнулся Олег. Не с чего таким спасителям доверять. Выручать, видите ли, он нас прилетел – на трех «ифритах»! У Отшельника, что ли, одолжил?.. По катерам разобрались так же быстро и молча, без суеты – Олег и Джейн, Айра и Джордж, Ханна и Стас. В катере оказалось тесно от вооруженного до зубов народа – впрочем, и оружие, и экипировка явно разномастные, с бору по сосенке…

- Здорово, «снайпер»! Олег удивленно вскинул глаза. Так, теперь понятно, с чего Стас морщился… Еще один, значится, старый знакомец – тот белобрысый наемничек, продавец желаний, весь из себя в форме-песчанке, на башке

бандана повязана, при темных очках… Еще и пушку для чего-то на плечо повесил – несерьезная, правда, пушка, чуть ли не самопального вида пистолет-пулемет, но зачем?! Для красоты, не иначе, решил Олег, оскаливаясь в ответ в угрюмой улыбке: - А за «снайпера» ответишь.

- Вы что, знакомы? – поинтересовался втиснувшийся следом Джордж.

- Спрашиваешь! – наемник продолжал лыбиться, словно и впрямь дорогого друга встретил. – Мы со… гхм… с господином вольным стрелком – старые приятели… Из-за кого, по-твоему, я здесь, а не где-то там?

- Трепло, - беззлобно проворчал Патрик, захлопывая люк в колпаке, но на Олега глянул странно – быстро, искоса, с каким-то новым интересом, и Олегу этот взгляд как-то не сильно понравился. Впрочем, и над словами наемничка тоже следовало задуматься. То ли после того, как он сделал свое «предложение от которого невозможно отказаться», а Олег его принял, хотя и несколько своеобразно, пришлось этому деятелю срочно в бега подаваться, то ли… Шут его знает, а ведь мог он изначально действовать по собственной инициативе, потихоньку выходя из-под влияния Торговцев-на-джипах – и тогда, в корчме, и позже, в Святилище… Потому как если сейчас к делу оказываются пристегнуты Торговцы, все выглядит крайне невесело. «Ифриты» оторвались от земли синхронно и мягко – Олег даже не почувствовал толчка – и буквально над самой землей двинулись малой скоростью к западу, в направлении Крепости. Наверняка еще и охранение где-то поблизости маячит, сообразил Олег. М-да, пока ясно только одно: Патрик собрался воевать всерьез. С кем именно? – тайна, мраком покрытая… Он молча взял за руку примостившуюся рядом Джейн, ободряюще улыбнулся ей – мол, ничего, прорвемся!.. – и снова ощутил себя лжецом и лицемером. Чтобы отвлечься от этого паскудного чувства, Олег повнимательней пригляделся к своим спутникам – кроме Патрика, наемника и пилота за штурвалом, восемь человек. Молчаливые, загорелые парни, почти все молодые, меньше тридцати… Но вообще-то компания странная, сил нет. Рядом с Олегом приткнулся долговязый тип в комбинезоне техника, он щурился близоруко – однако держал между колен внушительный автомат. Стоп, а вон тот, чернявый – это, к гадалке не ходи, «индуктор» четвертой категории, определенно «поставленный» в Академии: что-то, а это уж можно понять, не напрягаясь. А этот, подальше, угрюмый коренастый бородач лет сорока – стопроцентный «территориал», как бы не из самого Управления… Глядишь, еще и с майором Эвансом встретиться доведется… если, конечно, жив майор. И откуда вы все, орелики, такие красивые? – попытался прикинуть Олег. Прямо-таки Шервудская вольница… По всему выходит, Патрик как раз и осуществляет то, чем я капитану после ухода из Святилища грозился: полномасштабную герилью, направленную, скорее всего, против этой самой хунты, что сейчас в Управлении окопалась. В общем-то сходится: «полевиков» в группе не заметно, ведь ребята с полевых баз в случае кризиса центральной власти, как правило, занимают круговую оборону и говорят:

«Вы там, у себя, творите, что хотите, но к нам не суйтесь!» - и не суются, как правило… Интересно, сработало ли все это сейчас? И кстати, получается, что Патрик, планируя свое исчезновение, знал о перевороте заранее?.. Впрочем, в Штабе у него свои источники, так что мог и знать – а то, что он про всю эту петрушку Руди и остальным не сказал, тоже объяснимо: к тому времени они настолько в свой заговор заигрались, что передать им хоть какую-то информацию означало с гарантией провалить любое начинание. И еще кстати: а ведь не мог он этот фокус с подкидыванием трупа осуществить без помощи кого-то из верхушки тогдашней Крепости, причем явно не экземпляра. Уж не Фармер ли покойный ему помогал?.. Блинище, все-то все заранее знали, у всех-то источники, стукачки, просто уроды трепливые на примете…Черный фарс какой-то. Секреты Полишинеля супротив Петрушкиных тайн. Впрочем думать обо всех этих загадках Олегу не хотелось, да и не казались они ему такими уж интересными и принципиально важными. Заговаривать же обо всем этом с Патриком было явно не к месту и не ко времени – равно как и о том, зачем ему вообще Олег с командой понадобился. Так что оставалось либо тупо пялиться на проплывающие за иллюминатором красноватые барханы – ветер еще не стих, и красноватый песок от них стелился поземкой, закручивался дымками и вновь опадал – либо просто закрыть глаза и попытаться отключиться от всего этого безобразия. Поглазев на проплывающий мимо пейзаж минут пяток, Олег откинулся на спинку сиденья и совсем было уже наладился подремать.

- Твою же мать!.. Что-то в голосе пилота заставило Олега открыть глаза и моментально собраться. А тот на мгновение повернулся к Патрику – совсем молодой, безусый, чем-то смахивающий на Янека, только куда младше: - Командир, не успеваем. Засекли… Их три звена.

- Так…- Патрик подался вперед, хлопнул Олега по плечу. – Извини, братуха, не знал, что так получится… Леваллуа, сволочь! Интересно, он знает, что ты здесь?.. – а потом повернулся к пилоту. – На прорыв. Высоту на минимум, скорость максимальная, боя не принимаем. Попробуем уйти. Пилот безнадежно передернул плечами, не выпуская штурвала – и тут Олег с удивлением, как будто со стороны, услышал собственный голос: - Нет. Курс и скорость – прежние. Патрик уставился на него, даже рот приоткрыв. Ну вот куда я опять лезу? – с тоской подумал Олег. Три звена «ифритов» против одного нашего – тут исход может быть только один… «Или не только один» - вкрадчиво подсказал внутренний голос, и Олег с ним почти согласился. Не он – что-то в нем знало, чувствовало, что этот бой можно принять – и выстоять, даже победить, но вот откуда у него такая уверенность взялась, он бы ни за что сказать не смог – особенно учитывая то, что в тактике воздушного боя он разбирался еще хуже, чем в ПВ-физике. Тем не менее он повторил:

- Курс и скорость прежние. Пусть перехватывают. Поглядим, на что они способны… Видимо, Патрик тоже что-то этакое в Олеге почувствовал – во всяком случае, он резко кивнул и скомандовал пилоту: - Делай, как он сказал. Остальным – сигнал. Олег чувствовал на себе взгляды сидящих в катере – злые, обнадеженные, заинтересованные, скептические… Но возражать никто не стал – даже старый знакомец, наемничек белесый, ничего не вякнул, что само по себе удивительно… Ну в самом деле, ну куда меня понесло? – снова подумал он, коротко глянул на Джейн, а та улыбнулась ему все той же загадочной древней улыбкой. И Олегу на миг показалось, что из глаз этой девушки – любовницы, боевого товарища, советчицы с корявым языком глядит на него сама пустыня. Что ж, так – значит, так, подумал он почти обреченно и прикрыл глаза. Время словно растянулось – но не так, как в быстром режиме, когда ты живешь внутри тугого, напряженного ритма и приходится прилагать все силы, чтобы не вывалиться из него, не расшибиться о заполненный острыми гранями мир, не сжечь себя ненароком в этом ритме. Скорее, было это сродни тому ощущению покоя, вневременья, которое он испытал сегодня в бункере – ты плывешь по времени, как по реке с неспешным течением, и достаточно сделать несколько почти ленивых гребков, чтобы удержаться на месте… И он заговорил с пустыней. Это неправильно, сказал Олег. Все неправильно. Я не должен быть так уверен в себе. Я не должен жечь бронеходы движением пальца. Я не должен в один шаг преодолевать километровые расстояния – да черт возьми, строго-то говоря, я и по Тропе не должен ходить! Я не могу играть на равных с тем же полковником Леваллуа или «ревизором» - меня просто не учили этому. В меня не должны верить так, как верят сейчас – я же не пророк, не герой, не гений. Это все не мое, все чужое, незаработанное… Я не хочу быть самозванцем. Так не будь им, ответила пустыня. Из тебя сделали знамя, даже не поставив тебя в известность? Но у тебя есть свобода выбора – кого ты соберешь и куда поведешь за собой. Ты слышал музыку во всех, с кем встречался? Пришла пора учиться играть самому. Я всего лишь человек, возразил Олег. И, по большому счету, правы те, кто считает меня посредственностью. Я боюсь той пустоты, в которую превратил свою жизнь. Но ты уже однажды вырвался из нее, ответила пустыня. Тебя смущает чужая вера? Но ведь именно она – необходимость оправдать ее – делает тебя чем-то большим по сравнению с тем, чем ты был. Тебе не нравится игра, которую затеяли вокруг тебя и твоего Выбора? Что ж, измени ее правила. Я не умею, сказал Олег. Я элементарно не умею этого сделать. Ты говоришь, самому играть музыку? Но подумай о тех, кому придется ее слушать. Я не музыкант, я дилетант-слушатель.

Значит, тебе придется стать музыкантом, откликнулась пустыня. И поверь, не все хорошие музыканты – гении. Выложиться до дна, до самого края – да, без этого ты не сможешь ничего, но ведь это уже – твое, это зависит только от тебя. Стоп, а почему я должен верить тебе? – спросил Олег. Ведь ты – враг. Даже не враг, а враждебная среда, нечто, что удерживает жителей Крепости на одном месте, не позволяя им уехать… Враг? – отозвалась пустыня. Враг ли тебе трудная дорога, по которой ты идешь? Люди же… Того, кто действительно решился идти, на одном месте удержать невозможно. Так что играй, музыкант! Сквозь толщу времени, в которую он погрузился, до него глухо донесся голос Патрика – тот настойчиво спрашивал о чем-то, чего-то требовал, кажется, даже орал.

- Сейчас, - спокойно, даже отрешенно ответил Олег, не открывая глаз. Он шевельнул пальцами – и словно ощутил ладонью ласку грифа, и почувствовал пальцами режущий холодок струн. Теперь весь окружающий мир звучал для него огромным оркестром, и найти в этом водопаде звуков диссонанс вражеских «ифритов» для него не составляло труда. И ничуть это не походило на бой у Святилища: никакого опьянения яростью, никакого самозабвения в горячке сражения – наоборот, он ощущал только холод собранности, только возможность удержаться в ритме мира и сыграть в такт… Взяв первый аккорд, он увидел картинку со стороны, как схему – и улыбнулся. Кажется, катер ощутимо тряхнуло – он едва обратил на это внимание. Он был занят музыкой. Ля-минор! – и передовой из атакующих «ифритов» распустился огненным шарообразным цветком, красивым и страшным. Ре! – и следующие два катера из того же звена резко пошли на сближение, столкнулись на полном ходу, врезались в песок клубком искореженного металла. Струны все больнее резали пальцы, и он, закусив губу, постарался выдать соло – главное было не сбиться, не выпасть из ритма, попасть по струнам, угадать так, чтобы то, что играешь ты, звучало в унисон с тем, как звучит мир вокруг. Удалось – и сорвавшиеся с пальцев звуки буквально расшвыряли следующее звено по барханам. Там, на оставшихся катерах, ктото пытался противодействовать ему, Олег слышал его Волну – и даже пожалел его, бесслухого – мельком, закусив губу, сбивая кончики пальцев в кровавые мозоли, играя головоломную коду. Это было очень трудно – брать ее буквально со слуха, и пальцы сделались непослушными, словно чужие, но он лишь крепче зажмурился, продолжая играть, продавливая быстрыми проходами по грифу рваный ритм соперника – неправильный, идущий поперек, который уже только поэтому следовало задавить… Наконец удалось и это, но что стало с катером, Олег уже не видел – голова раскалывалась от напряжения, пальцы горели, как в огне, и он почти с облегчением позволил течению вновь подхватить себя и неспешно нести вдоль незнакомых берегов – неважно куда. Кажется, вокруг стоял галдеж и гомон, но звуки доносились к нему, как сквозь вату, да и вообще ему было все

равно. Откинув голову на спинку сиденья, он окончательно погрузился в туман. Сознание работало как-то уж вовсе автономно, само по себе – он продолжал восстанавливать историю по сбивчивому и путанному рассказу Джейн, что, с учетом ее стиля изложения, также было делом нелегким. …Как оно всегда и бывает, беда пришла откуда не ждали. Впрочем, значение происшедших событий поначалу никто в должной мере не оценил – и уж тем более не воспринял как достаточно грозное предзнаменование. Началось все со штуки, конечно, досадной, но вполне рядовой. Карлу Яновскому, заместителю Гринсберга по науке, пришло очередное послание от жены с Большой земли – и основной его смысл примерно укладывался в слова «или я, или Фронтир» - с угрозами развода и вообще с привкусом истерики. Причем случались эти истерики достаточно регулярно – ну, вот такая манера была у дамочки о себе напоминать… К подобным громким заявлениям с ее стороны уже давно никто всерьез не относился – за исключением самого Яновского. Всем на Фронтире было известно, что жену свою он обожает и мало что не боготворит, но вбитые в организацию проекта пять лет кровавой пахоты – а Яновский тоже был из первопоселенцев – так просто на помойку не выкинешь, и к Фронтиру Карл, подобно всем остальным, относился как к любимому детищу. На подобные заявления мадам Яновской он каждый раз реагировал всерьез – и крайне болезненно. «Зря, молодой человек», - увещевал Гринсберг, и сам далеко не старик. «Ну что ты ведешься, как маленький? Бабы, они все такие», - говорил молодой и еще не женатый Марк. Прочие воспринимали это по-разному: кто сочувствовал, а кто и откровенно хихикал… Но на сей раз Яновский психанул всерьез. «Галошу» водить он умел, и даже неплохо – вот только кто мог предсказать, что он, полуослепший от злости, с разгону влетит на ней в самую середку открывшегося, как по заказу, «миража»? Само по себе оно, конечно, не критично – вылазки в «миражи» проделывались всякий раз, как предоставлялась такая возможность – но осторожно, краешком, не теряя из виду тех, кто страхует тебя. А Яновский вломился в «мираж» на полном ходу – и в нем затерялся. Марк предлагал пойти по следу и рвался лично возглавить группу поиска. Он уже почти уговорил Гринсберга на эту авантюру, когда Карл вернулся. Был он весел, приветлив и спокоен, безо всяких следов мировой скорби, но при этом как-то странно сосредоточен, на все вопросы, где он был и как вернулся – улыбался и отмалчивался. И сразу с головой ушел в работу. Странности обнаружились далеко не сразу. Да, теперь Яновский делал значительно больше мелких ляпов в работе: неверно указывал цифры в отчетности, заказывал совершенно ненужное оборудование и наоборот, пропускал весьма важные позиции в графиках снабжения… Но все это вполне укладывалось в привычную схему: ну, замотался человек, заплюхался, оно простительно. Только вот пятилетняя Джейн, раньше обожавшая дядю Карла, теперь обходила его сторонкой, да пылилась на полке растущая стопка нераспечатанных дисков-посланий от жены…

Марк, поначалу решивший, что Яновский взялся-таки за ум, исхитрился все же вызвать его на разговор – и прифигел. Счастливый Яновский пребывал в полной уверенности, что семейная жизнь его наладилась, конфликт интересов успешно разрешен, и теперь вполне можно предаваться одновременно и любимой работе, и радостям семейной жизни. Более того, по некоторым обмолвкам можно было заключить, что Карл Яновский уверен, что ему удалось уговорить чудо-женушку поехать с ним на Фронтир, и в настоящее время она то ли находится где-то здесь, то ли вот-вот прибудет. Кинулись к Лившицу, тот, понятное дело, заворчал, что он не психиатр, но согласился в конце концов под видом регулярного обследования проверить Яновского на предмет психических отклонений. Проверил – и развел руками: ничуть это не напоминало классическую клиническую картину. Просто казалось, что Яновский живет где-то не здесь, а в точно таком же мире – только дела там обстоят значительно лучше… Если исключить сбой в некоторых исходных посылках, то Карл Яновский вполне адекватен, заявил Лившиц – но тут же снова повторил, что он не психиатр, и тут требуется более квалифицированный специалист. Тогда же Арон Лебовски высказал Марте (а потом и всем остальным) пока еще достаточно робкое предположение, что внутри «миража» Карл Яновский попал в некий континуум – как он тогда высказался, «возможно, мнимый» - где все обстоит именно таким образом, как ему сейчас видится. Арона подняли было на смех – но кое-кто, включая Бритву, задумался всерьез. Гринсберг уже основательно начал подумывать о принудительной госпитализации своего зама по науке – но тут Яновский пропал. Уже насовсем. Никто не видел, как и куда он ушел, хотя периметр охранялся круглосуточно, все катера оказались на месте, но тем не менее, Карла Яновского не было ни на Фронтире, ни в окружающей пустыне – а поисковые группы, расширяя круги, прошаривали буквально каждый квадратный сантиметр без всякого результата. Примчавшаяся из самой Метрополии мадам Яновская закатила истерику уже в кабинете Гринсберга, но, понятно, делу это ни в малейшей степени не помогло. Все личные вещи Карла Яновского остались на своих местах, но отдать их жене – означало признать, что Яновский погиб, тогда как Марта Лебовски уверяла, что он жив, что он даже в пределах досягаемости – только где-то не здесь. Точнее ответить она бы вряд ли смогла, да и чувство это было напрочь иррациональным, никоим образом не похожим на то, чему обучают «индукторов» в Академии. Бритва настояла на том, чтобы Марте поверили – хотя она-то как раз не была уверена в том, что живой Яновский это так уж хорошо. И Марку, и Марте она говорила о том, что как раз сейчас Фронтир, да и все остальные миры, как раз сейчас проходят узловую точку, и схемы ветвления просматриваются на редкость скверные. Впрочем, кто и когда слушал Кассандру?.. Свои – приняли всерьез, Управление же, как водится, отмахнулось: мол, хватает иных забот.

Что ж, насчет узловой точки Бритва не ошиблась – она вообще редко ошибалась. И опять же, тут в общей судьбе решающую роль сыграла маленькая Джейн. Ребенок в один прекрасный день просто пропал – как до этого пропал Яновский. Весь поселок перевернули вверх дном, и Гринсберг уже поднял по тревоге поисковые группы на катерах, но тут девочка объявилась, как ни в чем не бывало – серьезная, сосредоточенная, она тащила поперек живота пыльную, облезлую серую кошку. Челюсти отпали у всех разом: общеизвестно, что в этой пустыне никаких кошек, тем паче, домашних не водилось сроду. Из очередного «миража» Джейн ее прихватить никак не могла: не фиксировалось в тот день никаких «миражей». Другое дело, что Джейн, в отличие от Яновского, скрытничать не стала – просто и без затей сообщила, что поймала кошку в парке. Правда, где этот парк находится, объяснить она не могла – для этого, кажется, ей элементарно не хватало слов – но утверждала, что знает, где это и может попасть туда хоть сейчас. Странно, но меньше всех удивился отец Джейн, теперь уже ординарный профессор ПВ-физики Арон Лебовски. Вместо того, чтобы задавать вопросы, он ограничился тем, что серьезно поговорил с дочерью и взял с нее слово, что таких вылазок она больше не будет проводить в одиночку – а Джейн, несмотря на нежный возраст, к данному слову относилась вполне по-взрослому (и даже лучше, хмыкнул про себя Олег. Не так уж много встречал я взрослых дяденек, чтоб слово держали). А затем попросил показать ему этот парк. До тех пор Марте казалось, что она знает своего мужа – застенчивого добряка, умницу, но при этом довольно-таки бесхребетного ученого. Но теперь за внешней мягкостью впервые блеснула сталь – и умение глубоко хранить тайну, хранить даже от самых близких людей. По его тону и поведению было ясно, что попадание Джейн в загадочный парк – или еще куда бы то ни было – лишь подтверждает какие-то его теории, его правоту в каком-то очень важном для него вопросе. Конечно, неугомонный Марк тут же напросился в сопровождающие – впрочем, ни Арон, ни Джейн особо не возражали. А вот попытку Гринсберга навязать им вооруженный эскорт Арон отверг в довольно резких выражениях – чего за ним ранее также не замечалось. Разумеется, за ними попытались проследить – но сотнях в двух метров от периметра, за гребнем бархана, след их просто обрывался. Вернулись они часа через два – взбудораженный, веселый Марк, задумчивый и как-то по-новому строгий профессор Лебовски и усталая, но довольная Джейн с разноцветным букетом осенних листьев. Профессор немногословно, сдержанно рассказал, что они действительно вышли в другой мир – через очень странные места, и если он не ошибается, то парк – далеко не единственное место, куда отсюда можно попасть просто так, своим ходом. Марк живописал экскурсию в терминах куда более живых и крепких, но в целом его впечатления вполне совпадали с выводами Арона, и он уже рвался проверить их на практике – но Гринсберг самым официальным тоном запретил ему даже думать об этом, по крайней мере, до тех пор, пока не будет

получено «добро» из Управления. Конечно, как командующий базой, он должен был незамедлительно сообщить об этом – и последнее обстоятельство почему-то всерьез напрягало Бритву. Почему – на этот вопрос она вряд ли смогла бы ответить, но многообещающий, с точки зрения Арона Лебовски, Марка и всех остальных прорыв в исследованиях виделся ей началом конца. Конечно, останься тогда на Фронтире Бритва, вещая Кассандра, многое могло бы пойти совсем иначе – но буквально через неделю Бритву отзовут в Управление как главу И-группы с требованием подробного отчета. На Фронтир она уже не вернется – именно тогда на Управление свалится очередной югранский кризис, и ее спешно перебросят туда в качестве опытнейшего «нюхача», потом настоятельно предложат высокий пост в Управлении. Что ж, «стратеги», как и пророки, тоже люди, они не могут знать всего, да и ошибаться им тоже свойственно… В подмогу оставшейся «на хозяйстве» Марте и спешно переведенному из стажеров в действительные сотрудники Марку выслали человека, который действительно мог разобраться с феноменом Тропы, как обозвал новое направление в разработках профессор Лебовски – квалифицированного «драйвера» Алексея Топоркова (еще одно знакомое имечко, черт его дери!). И буквально в день его приезда произошло еще одно событие, которое поначалу также никто толком не оценил. Часовой, стерегущий периметр, вдруг поднял тревогу. Примчавшемуся со взводом Дженкинсу он рассказал, что видел пронесшийся мимо – буквально на расстоянии вытянутой руки – странный джип, причем клялся и божился, что за рулем сидел не кто-нибудь, а собственной персоной Карл Яновский. Отпечатки протекторов на песке свидетельствовали, что бедолаге часовому все это не приглючилось. Куда менее уверенным тоном часовой прибавил, что, кажется, за джипом следовали сарацины, но толком он рассмотреть не успел. Поначалу это никого не встревожило. Арон Лебовски только пожал плечами, словно и ожидал чего-то подобного, Марк, понятно, тут же вознамерился пойти по следу, но был вовремя перехвачен Мартой… А присланный «драйвер», пусть деятельный и толковый, все же не обладал способностью Бритвы предвидеть события. Разумеется, он тут же организовал небольшую экспедицию по следам загадочного джипа – и, в отличие от Арона, против вооруженной охраны не возражал. Марк, само собой, тоже оказался в составе группы – хотя бы под тем предлогом, что уж он-то с помянутым феноменом Тропы знаком не понаслышке. Группа отсутствовала довольно долго – почти два дня. Топорков и Марк взяли-таки след, уводящий куда-то сквозь миры, даже прошли по нему какое-то расстояние (если, конечно, в данном случае применим этот термин). Но Алексей в определенный момент понял – почувствовал, – что если они проследуют дальше, то как раз и окажутся в том самом «мнимом континууме», о котором толковал в свое время Арон Лебовски. Поскольку с его точки зрения ничего доброго это не сулило, он немедленно скомандовал

поворачивать оглобли, а на заартачившегося Марка рявкнул так, что любодорого. Впрочем, была тут и еще одна странность: ему показалось, что он видел одного из солдат, на какой-то момент отставшего от группы, беседующего о чем-то с человеком за рулем джипа. Но слишком издалека он эту картинку наблюдал, а нагнавший группу солдатик клялся и божился, что никакого джипа он и в глаза не видел. Топорков все же поставил в известность об инциденте Фармера, преодолев ради такого случая взаимную неприязнь И-группы и СБ. Фармер кивнул и сделался очень сосредоточенным – конечно, он не обладал способностями «стратега» или «советника» в предвидении и просчете грядущих ситуаций, но на Фронтире находился со дна основания, а это кое-что, да значит. Надо сказать, предчувствия не помогли: несмотря на пристальное наблюдение, организованное Фармером, солдатик – тот самый, в глаза не видевший джипа – пропал среди бела дня. Просто завернул за угол – и исчез. И след на сей раз взять не получалось – точнее, «драйвер» уверял, что таковой есть, но ведет самым что ни на есть прямым путем в тот самый (или какой-то другой, неважно) «мнимый континуум». После этого события покатились лавинообразно. Для начала, Марта Лебовски, приглядываясь к Марку, обнаружила странные подвижки в его квалификации: то, что в него жестко вбивали в Академии, натаскивая как «викинга», трансформировалось в нечто иное, но не аморфное, а словно более универсальное. Сам Марк тоже чувствовал нечто подобное, но тревоги по этому поводу не проявлял – скорее, наоборот, ему подобные перемены нравились. Впрочем, говорил он с Мартой по этому поводу вполне откровенно, и непохоже было, что вчерашний стажер готов сорваться в неадекват. Почти сразу подался в самоволку один из недавно присланных с Большой земли технарей – к тому времени штат базы стараниями Арона достигал уже почти полутора тысяч человек. Ну куда, скажите, можно пойти в самоход посреди пустыни?.. правда, отсутствовал он чуть больше суток, и по возвращении ему пришлось иметь дело с Мартой – та насела на него со всей яростью «индуктора», почувствовавшего недоброе. Злосчастный технарь бекал, мекал, мялся и жался, но все же рассказал, что был дома – в Метрополии. Похоже, бедняга не врал – но Марте категорически не понравились изменения в его ментальном состоянии: парня словно бы упростили, сведя всю его картину мира к набору неких непритязательных образов. К слову сказать, и этот деятель обмолвился, что, вроде как, видел сарацинов и откуда-то знал, что они настроены против его вылазки, но мешать ему не стали. А ближе к вечеру пропал еще один человек – на сей раз лаборантка из отдела биологических исследований. Козел ты все-таки, Руди, вздохнул мысленно Олег. Живой ты или нет, все равно козел… Ну вот в жизни своей не поверю, что не знал ты, что «потеряшки», которых отправился разыскивать я, далеко не первые! Я понимаю, меня всю дорогу кормили дезой, призванной оградить меня от

информации о Договоре (или ее – от меня?), но уж эти-то факты к Договору ни малейшего отношения не имеют, Хранителей с их помощью из небытия не призовешь… Но это ж насколько надо было меня не уважать, чтобы врать мне буквально во всем!.. Впрочем, не ты один виноват, вас, клоунов этаких, тут целая команда поработала. Фармер рвал и метал: его штата из пары сотрудников со всей определенностью не хватало, чтобы отслеживать потенциальных «потеряшек», самовольщиков и прочих, к тому же один из этих самых помощников с определенного момента стал вести себя несколько странно – что неприятно напоминало поведение Карла Яновского незадолго перед его исчезновением. Марта, побеседовав с этим человеком, обнаружила примерно ту же картинку, что и в ситуации с загулявшим технарем: восприятие мира, сведенное к набору простеньких клише – но, как ни странно, в этой вымышленной (или, по крайней мере, упрощенной) реальности эсбешник был вполне доволен и счастлив. Естественно, Фармер немедленно запросил подкрепление из штабквартиры – впрочем, как он по секрету признался Марте, у него имелись определенные сомнения в том, что от подкрепления будет хоть какой-то толк. Но подкрепление медлило, а люди время от времени исчезали – раз в неделю, в две… Иные возвращались – почти все с теми же симптомами, что у технаря и эсбешника, иные так и пропадали… Топорков сбивался с ног, пытаясь выследить хоть кого-то до конечного пункта. Фармер с оставшимся помощником, серый от усталости, мобилизовал бригаду техников клепать примитивные прослушивающие устройства, надеясь хоть как-то предупредить некоторые случаи – и с отчаянием понимал, что это в лучшем случае паллиатив… Тогда же спешно начали возводить новый периметр – с автоматизированной защитой, с пулеметными гнездами и бойницами, и в разговорах Фронтир все чаще стали называть уже не Фронтиром, а Крепостью. Странные то были дни: смесь тревоги, страха, надежд, смутных ожиданий и легкого сумасшествия… Трудно поверить, но когда буквально в центре Крепости в одно прекрасное утро обнаружилась кофейня Ли – естественно, с самим Ли за стойкой – это, в общем, восприняли как вполне рядовое явление, и уже через пару дней в кофейне было не протолкнуться от сотрудников, наперебой обсуждающих последние события. Люди в этой кофейне не пропадали – так чего ж еще-то надо?.. Фармер, да и все остальные, не знали еще тогда об информационной блокаде Крепости – как и о том, что все более частые и подробные рапорты Фармера, Марты и Гринсберга, подтвержденные по независимым каналам, внимательно и очень кропотливо изучает целая команда аналитиков. Правда, чьи это были аналитики – СБ, И-отдела, Штаба или Отдела территориальных операций – Олег так и не выяснил. Впрочем, на тот момент они вполне могли забыть о взаимной неприязни и начать действовать сообща: как раз тогда на Управление свалился тяжелый и неприятный кризис с Войной Ущелья, и волна от него грозила прокатиться по всем обитаемым мирам (всему

обитаемому Миру, мысленно поправил Олег) так, что мало не покажется никому. Какую именно взаимосвязь выявили эти аналитики между происходящим в Крепости, Войной Ущелья, самоизоляцией Метрополии, очередным кризисом власти в верхушке Управления и другими событиями – этого Олег из пояснений Джейн не понял напрочь, но кое-какие из их выводов, кажется, сумел усвоить. Суть их сводилась, насколько он понял, к тому, что все события, происходящие в Крепости – будь то очередное исчезновение или банальная ссора двух лаборантов – немедленно отражаются на происходящем в Большом Мире. Ничего удивительного, усмехнулся он, если учесть, что все в Мире так или иначе взаимосвязано… Но так или иначе, Управление помалкивало, готовя очередной эксперимент. Именно это, кстати, и заставило Олега усомниться в причастности к событиям И-отдела или территориалов: народ там, как правило, осмотрительный и к эмпирическому радикализму вовсе не склонный. Хотя… леший его знает, припекло их тогда не по-детски, и ждали они, если верить рассказам, не то Ордынцева с чародейским десантом в Управлении, не то Волка с отрядами командос в Метрополии, не то подпольщиков Джудекки в полном составе во всех Пяти мирах – в общем, чего-то крайне нехорошего. Да и насчет осмотрительности высшего эшелона того же И-отдела у Олега в последнее время иллюзий значительно поубавилось. А эксперимент вышел действительно радикальным. Для начала, отозвали в Управление Марка и Топоркова. На Марка спустили с цепи ОВР, и парняга опомниться не успел, как оказался запертым на заштатной полевой базе (Гетто еще только проектировалось), а Топоркова засадили за административную работу, в которой он ни рыла не смыслил. Фармера и Гринсберга трогать пока не стали, зато попытались полностью сменить контингент Объединенных сил, начиная с Дженкинса, которого произвели в майоры и спешно перебросили на Джудекку. Вот тогда-то впервые и обнаружилась пренеприятная особенность: покинуть Крепость оказались способны далеко не все. Даже просто отдалившись от нее на определенное расстояние, человек ощущал сначала просто дискомфорт, а дальше последствия варьировались от незначительных расстройств мышления до шока и смерти. Пустыня не отпускала их (или они не отпускали себя из пустыни? – чуть иронически подумал Олег). Следующим на очереди оказался Арон Лебовски. Дело в том, что он всерьез вознамерился взорвать бомбу на следующем ежегодном симпозиуме ПВ-физиков в университете Метрополии, то бишь обнародовать результаты своей работы – а как понял Олег, оные результаты вполне себе тянули на нобелевку – или какой там у них в Метрополии аналог Нобелевской премии?.. Марта пыталась отговорить его от этой затеи, но предчувствия у нее были самые смутные, логических же аргументов не было вовсе, да и Арон в кои-то веки всерьез уперся: как-никак, ему перевалило за сорок, и это был его последний, единственный шанс сказать свое слово в науке. Было у него и желание взять с собой жену с дочерью, чтобы те хоть ненадолго

вырвались из замкнутого мирка Крепости, сейчас до кучи сотрясаемого навязанными сверху переменами, но Марта, повинуясь все тем же смутным предчувствиям настояла, чтобы Джейн осталась дома. Выступление Арона на симпозиуме не состоялось. Когда они с Мартой возвращались в отель после трехчасовой беседы с доктором ПВ-физики Эрихом Крамнером, в их легковушку на полной скорости влепился вылетевший на встречку тяжеленный грузовик, буквально смяв ее в лепешку. Водила, совершенно трезвый и полностью вменяемый, никак не мог впоследствии вспомнить последние минут пять до аварии, что благополучно списали на последствия шока. А Крамнеру через пару дней предложили возглавить секретную лабораторию в Управлении – и видимо предложили так, что отказаться было невозможно. И у Арона, и у Марты были родственники на Большой земле, но Фармер и Гринсберг помнили слово, некогда данное ими Бритве – и попросту скрыли сам факт существования Джейн, произведя серьезную подчистку в архивах и базах данных Крепости. Оба понимали, что на Большой земле девчонку ничего хорошего не ждет, кто бы к ней ни подобрался: И-отдел ли, СБ, территориалы, ОВР – или какие-то силы из Приграничья, не дай Бог. Из «стариков» в Крепости, по сути дела, оставались только они (Лившиц, узнав о создании Гетто, пошел на принцип, заявил, что его место там, и в конце концов своего добился) – и оба жили в постоянном страхе. Не перед разоблачением, нет – просто все больше становилось вокруг тех, кто плотно прописался в своем воображаемом мирке, собранном из различных клише, и оба каждое утро с тревогой прислушивались к себе – а не начали ли меняться они сами?.. Похоже, что именно этот страх доконал в конце концов Уолта Гринсберга, заставил его сорваться – капля камень точит, а ведь он продержался до восемнадцатилетия Джейн, до тех пор, пока она не смогла поступить на службу рядовым в здешний контингент Объединенных сил… …Сознание оставило Олега столь же внезапно, как и включилось. Возможно, внутренний голос что-то и пытался ему сказать, но Олег его уже не услышал. ГЛАВА 15 КАК ВХОДЯТ В ИСТОРИЮ Он очнулся от пульсирующей головной боли – словно кто-то с идиотской настойчивостью сдавливал мозг, как эспандер. И еще – жутко болели кончики пальцев на левой руке, хотя Олег прекрасно знал, что болеть они не должны: во-первых, никакого реального инструмента он в руках не держал, во-вторых, все равно у него там мозоли от струн, практически лишенные чувствительности. Стараясь не стонать, он приоткрыл глаза и первым делом осмотрел левую руку – рука как рука, никакой тебе кровищи, никаких прорезанных струнами до костей пальцев. Чистая психосоматика…

Ну что ж, с мрачным удовлетворением ухмыльнулся он, теперь можно и оглядеться… Помещение выглядело смутно знакомым: узкая, как корабельная, койка, низкий потолок, полка с книгами… Все вылизано, как бывают вылизаны жилища старых холостяков, и нет той одуряющей духоты, как снаружи, и пахнет живыми растениями… Метеостанция, сообразил наконец Олег. Сиречь, Берлога Отшельника, Приют Ронина, или как бы ее еще обозвать?.. Впрочем, чему тут удивляться – мы ж сюда и летели, нет? Интересно, сам-то хозяин дома – да и жив ли он вообще? Сесть удалось не без труда: он чувствовал себя так, словно его палками измолотили – и явно неспроста. На затылке обнаружилась основательная шишка, правый бок ощутимо побаливал, словно он недавно треснулся им обо что-то весьма твердое, хотя ребра, вроде бы, остались целы.. Впрочем, возможно и треснулся, подумал он. Последнее, что я помню до того, как соскользнул в эту… музыку – в нас, похоже, шмаляли ракетами или чем-то в этом роде, и катер капитально потряхивало. Видать, летал я тогда по всему катеру, как та птичка, только в тот момент мне это совершенно по барабану было. Я, понимаешь ли, музицировал. Весь такой из себя Ричи Блэкмор, полдюжины «ифритов» на трех аккордах по песку разметал… На откидном столике возле койки обнаружился кувшин с… (Олег понюхал) – да, с водой и початая пачка сигарет. Он с сомнением посмотрел на воду: интересно, а не подмешали туда чего-нибудь этакого?.. Впрочем, стоило ли меня тащить сюда за тридевять земель, чтобы тут отравить? Транков каких-нибудь подсыпать, чтоб сговорчивей был? Тоже дурость. Паранойя все это, решил Олег и жадно присосался к кувшину. Прихватив со столика сигареты – а зачем бы им еще тут лежать? – он, кряхтя, поднялся и двинулся из жилого помещения в рабочее. Тоже никого – только приборы тихонько гудели, перемигиваясь огоньками индикаторов. Ясно, где-то в отлучке наш Отшельник… Что ж, вздохнул Олег, поскольку с ним побеседовать сейчас не получается – будем надеяться, что удастся зажать где-нибудь в темном уголке Патрика или наемничка этого белесого и постараться повытряхнуть из них побольше информации насчет того, как они тут оказались, с кем собрались воевать и чем вообще занимаются. Он распахнул дверь – и зажмурился от ослепительной голубизны неба, от сияющего расплавленной медью солнца, от всего окружающего буйства красок. Надо же, и не подозревал ведь, что пустыня такая яркая… впрочем, надо сказать, и не приглядывался. У нас же дела были, зараза, мы, блин, мир спасали хрен его знает от чего, изображали из себя крутого-раскрутого галактического опера в святой уверенности, будто от этого расследования что-то зависит… Вдохнув раскаленный, как в духовке, воздух, Олег с трудом подавил желание сбежать обратно в прохладу метеостанции. Нет уж, сумрачно подумал он, убегать мы не будем. Я ведь, по сути, с самого начала всей этой катавасии только и делаю, что удираю… Так что хватит, наубегались, Олег Николаевич. Теперь мы будем атаковать. Только вот кого – это, знаете ли, большой вопрос.

Он присел на бетонный порожек, закурил, огляделся, продолжая щуриться. М-да, изменился окружающий пейзаж с тех пор, как Янек привез его сюда на катере, с тех пор, как погиб безвестный капрал, с тех пор, как он обменивался загадками с Отшельником и дрался с сарацином… Вокруг выросли полевые укрытия – пожалуй, уже не дети, а внуки ветроустойчивых бараков времен первопоселенцев, – подступы со стороны Крепости прикрывал приземистый капонир, рядом со зданием метеостанции нелепо торчала наблюдательная вышка. И, понятно, народу тоже прибавилось по сравнению с последним визитом: в основном молодые парни и девчонки, кто с оружием, кто без, в самой разнообразной униформе, а кто и так, «по гражданке» - спешили по делам, собирались кучками в тени укрытий, кто-то возился у покореженного, покрытого вмятинами «ифрита» - уж не того ли, на котором Олег сюда летел?.. Прислушавшись, он уловил и ритм лагеря – почему-то он вызывал стойкие ассоциации с песнями про революционную Кубу. Все с вами ясно, ребята, усмехнулся он. Повстанцы, инсургенты, партизаны, или как вас там еще… В конце концов, чем «галоша» из ангаров Крепости хуже шхуны «Гранма»? Патрик, Патрик, зараза, что ж ты творишь-то? С такой кучкой юных энтузиастов попереть против военной машины Штаба, сопряженной как минимум с половиной мощи Управления – ведь и сам накроешься, и ребятишек этих ни за хрен положишь!.. Так, а вон и знакомые рожи: чуть в сторонке, на самом солнцепеке, обнаружились Стас и его бывший напарник, тот самый белобрысый наемник. Только глотки рвать они друг дружке не спешили: наемник, сидя на песке, глядел куда-то вдаль и вроде бы молчал, а непривычно разгорячившийся Стас что-то втолковывал ему, размахивая руками. Впрочем, будь Олег даже «сенсором» высшей категории, подслушать их он бы вряд ли сумел: чуть в сторонке держалась Ханна, уже успевшая переодеться в свеженькую «песчанку», и руки ее равномерно двигались, сплетая и удерживая «полог» над спорщиками. Почти безотчетно Олег потянулся к ней «слухом», готовый к тому, что не услышит ничего – ну ведь пробовал уже, и ни фига доброго из этого не вышло!.. И снова – звук лопнувшей струны, но только отдаленный, глухой, ничуть не мешающий восприятию. А потом Олег услышал ее тему: нежное пенье флейты, удивительно умиротворенное, но не убаюкивающее, спокойное, но без холода – и удивился Ханне. И как это, когда она нашла такой оазис покоя посреди всей этой чертовой свистопляски? Вот блинище, озадаченно подумал он, а ведь неделю-другую назад я бы «услышал» совсем другое, это уж к гадалке не ходи… Ханна, ощутив его внимание, на секунду повернулась к нему, улыбнулась одними глазами – и снова сосредоточилась на «пологе». Только в этот момент до Олега дошло, что он только что, сию секунду, проделал: мало того, что пробился сквозь «блокаду» музыкальной темы, возникающую при контакте с Торговцами-на-джипах, так еще и сработал сей фокус посреди

нехилой толпы – и ничего, не оглох! Да, парниша, со сдержанной гордостью сказал он себе, похоже, ты все-таки кое-чему научился за последнее время… К радости, впрочем, примешивалась легкая тревога: а не слишком ли часто, Олег Николаевич, вы стали руководствоваться инстинктами, импульсивными решениями, эмоциями – вместо того, чтобы, как нормальные люди поступают, просто включить голову? «Как бишь там Ляхов насчет богемы говорил? – тут же встрял ехидный внутренний голос. – А что бывает, когда богема пытается изображать интеллектуальную элиту, ты уже видел, не так ли?»…

- Олег! Он поднял голову и уставился на вывернувшуюся из-за угла Джейн – не сказать, чтобы нежно и ласково. Придерживать такую информацию, какую она ему выдала, чтобы вывалить ее на голову отцу-командиру в самый последний момент – определенно хреновая идея. А за ней следом…

- Привет! – Макс при новеньких очках в стильной золоченой оправе, чистенький, выбритый, просто лучился самоуверенностью. Впрочем, радость его от встречи с Олегом и вообще всей командой явно была неподдельной – чего сам Олег о себе сказать не мог. Отбросив чинарик, он неторопливо поднялся, вразвалочку подошел к Максу и негромко, спокойно попросил: - Сними очки, пожалуйста. Макс, недоумевая, выполнил его просьбу – и Олег без замаха коротко и сильно врезал ему по физиономии – врезал так, что Макс, не устояв, сел на песок. Джейн было вклинилась между ними, но Олег демонстративно сунул руки в карманы и, глядя на Макса сверху вниз, осведомился бесцветным голосом: - Понял, за что? Макс, ошалело хлопая глазами, зажимал ладонью разбитый нос – а Олег непроизвольно снова проигрывал события той страшной ночи в Святилище. Не пойди я тебя тогда искать, гаденыш, думал он, вряд ли у нас той ночью состоялась бы встреча с Кэт. Позже мы бы все равно встретились с ней, но наша беседа была бы другой, и может быть, к ее завершению не прибыли бы Хранители, и сейчас она была бы жива, а может, даже имела бы шанс выйти из этой паскудной игры… Гиблое это дело – проигрывать варианты прошлого, соображать, как бы оно могло быть. А ты, зараза – вряд ли, конечно, ты мог предвидеть последствия своей эскапады – но то, что тогда ты дал первотолчок весьма пакостным событиям, сомнению не подлежит… Злости, впрочем, Олег не чувствовал, он словно всю ее вложил в этот удар – только сосущую тоску, неуловимую, как фантомная боль. Макс наконец догадался достать из кармана платок, прижал его к лицу, унимая льющуюся из носа кровь.

- Откуда ж мне было знать, что… - прогундосил он, глянул на Олега, вздохнул. – Ладно, Олег, понял. Ты извини, что я тогда тебя не предупредил – я утечку из группы подозревал. И она, кстати, действительно была, так что не мог я рисковать, что-то кому-то о своих планах рассказывая. Олег все так же, без выражения, произнес:

- Я жду объяснений. Макс неловко поднялся, все еще прижимая платок к носу, свободной рукой водрузил на переносицу окуляры: - Объяснения… Понимаешь, я же еще в Управлении вычислил, что готовится. Эти твои, как ты их называешь, «дезертиры» - расходный материал, пушечное мясо. А реальную силу за ними вычислить – в общем, тоже ничего особо сложного. А там, в Святилище, я и почувствовал, что пора действовать, что все уже началось…

- И смылся. Что ж не раньше-то? Макс, кажется, собирался обидеться, но передумал. Ну, оно и понятно, коли рыльце в пуху…

- Да не смыться, а… Тебе что, союзники не нужны?

- Вроде тебя? Нет, такие не нужны.

- Не надо так, - вступилась Джейн, заработав еще один черный взгляд от Олега. – Он же помочь хотел, пусть по-дурацки… И помог, между прочим!

- Кому? Макс покривил губы в усмешке, провел ладонью по лысине: - А ты думаешь, просто так здесь народ собрался? Вот захотелось им потусоваться, да? Да тут чуть не каждого лично убеждать пришлось! Между прочим, только тебя и ждали, чтобы начать…

- Лично, значит, уговаривал… - медленно проговорил Олег. – И на меня, значит, пари заключал, ставочки делал – вот с этим, - он кивнул на белесого наемника – тот уже не сидел, а стоял и что-то объяснял Стасу, судя по всему негромко, но очень настойчиво.

- Ну, я ж сам по Тропе не ходок, мне ж проводник нужен был. Ты пойми, я не знал, что с девушкой той тогда так получится, вот честно – не знал! Но мне его просто надо было в нужном направлении подтолкнуть, а тут такая возможность… Я же знал, что ты все как надо сделаешь тогда, что выберешь правильно. Вот и пришлось ему в результате не к хозяевам возвращаться, а идти ко мне в проводники. Олегу до жути хотелось съездить Максу по физии еще пару-тройкучетверку раз, но он только глубже засунул руки в карманы. Не то что бы он все понял из максова бессвязного бормотания, но кое-какие выводы для себя сделал. Значит, Макс, как и Патрик, с самого начала предполагал, что Олег спит и видит возглавить повстанческую армию? Вот это разношерстное сборище? И что дальше – анархия мать порядка?.. Нет уж, ухмыльнулся он невесело, не получится из меня Нестор Махно. Но ведь упирается-то все опять же в то, что поверил он в меня, в то, что я «выберу правильно» в той ситуации с Кэт! И с каких это щей, спрашивается? Мое решение тогда было вполне спонтанным – и большой кровью оно мне далось… Елки-сношалки, да я чуть с катушек тогда не слетел – а может, и слетел, только никто пока этого не заметил. И мало того, что этот конспиратор хренов решил самостоятельно действовать в моих интересах – в том, что он за них принимает, – так ведь он еще и нашего старого приятеля,

наемничка этого, своей верой заразил! Ну ей-богу, нельзя ж так дальше, эта штука, оказывается, на плечи давит почище любого Выбора… Он чувствовал себя так, словно из него весь воздух выпустили. Что-то доказывать, что-то выяснять, мешая ехидные вопросы с уничтожающими фразами, выслушивать что-то в ответ – ничего этого Олегу уже не хотелось. Ему хотелось разве что машину времени – чтобы вернуться лет на пяток назад и сложить дурную башку в какой-нибудь идиотской переделке в полной уверенности, что он сражается за правое дело. Он достал из кармана пачку, протянул Джейн, потом Максу, закурил сам и поплелся обратно к бетонному порожку метеостанции. Макс тащился следом, продолжая бубнить: - А этого, ну, с которым мы в первый раз в корчме повстречались, я еще раньше знал, в этих краях и пересекались, ну, он еще к Отшельнику заходил… Он вообще нормальный мужик, хоть и со своими тараканами, только Стасу до сих пор простить не может, что тот тогда за него выбрал, а так у меня возможность появилась из-под влияния Торговцев его выдернуть. Понимаешь, когда мы с ним поспорили, он мне слово дал – а по условиям с теми же Торговцами он его держать должен… Олег, не слушая присел в тени и глубоко затянулся. Знамя, думал он. В моем разговоре – с пустыней? с Джейн? с самим собой?.. – было мне сказано, что из меня, не спросивши, сделали знамя. Тряпку на палке, которую только человеческая вера превращает во что-то значимое, заставляя людей подниматься из окопов и шагать следом под пули, и после собирая вокруг тех, кто уцелел. Но как быть, если это самое знамя знает про себя, что оно – лишь тряпка на палке?..

- Хорош, - насмешливый голос вывел Олега из ступора. Он поднял взгляд: Стас, покачиваясь с носка на каблук, с ног до головы оглядывал Макса, словно костюм на него шить собирался – а нос у Макса был что твоя слива (платок он уже убрал), и свеженькая «песчанка» спереди вся устряпана бурыми пятнами.

- Добавить тебе, что ли?.. – задумчиво протянул Стас. Макс, кажется, готов был снести подобный тон от Олега (полагая, видимо, что у отцакомандира есть на то моральное право), но от Стаса он такого терпеть явно не собирался. Во всяком случае, он побагровел до самой лысины и уже набрал воздуха, чтобы изречь нечто убойное, но тут Олег решил, что пора вмешаться. Он резко поднялся (зараза, бок-то как болит!) и обеими руками развел «оппонентов» подальше друг от друга: - Все, закончили. Что сделано, то сделано, - а потом, подхватив Стаса под локоток, отвел его в сторону, остановился, вопросительно глядя на него. Стас вздохнул: - Дай, что ли, сигаретку, отец-командир… Ага, спасибо… Знаешь, вот если взбредет мне в голову кого-нибудь когда-нибудь проклясть – так я ему одного пожелаю: чтобы все его желания сбывались. Мать твою через коромысло, ну я же спал и видел, как этого урода встречу и придушу собственными руками! А теперь он, вроде как, на нашей стороне.

- На чьей это – нашей? – хмуро поинтересовался Олег. Стас бледно усмехнулся: - Ну, я имел в виду – прибился к этому табору. Уверяет, что это из-за тебя… Это что, типа, у тебя харизма такая?

- А в дыню?.. Слушай, я ж тебя знаю. То, что приятель наш к кому-то там прибился, от кого-то отбился – хрен бы тебя это остановило.

- Это точно, - согласился Стас. – Только знаешь, оказывается, аргумент, что этот деятель – по сути, моих рук дело, на обе стороны работает. Один раз я уже за него решил – и нет у меня права снова это проделывать, решать, жить ему или умереть, достоин он чего-то там или недостоин…

- Уж что-что, а это я понимаю, - заверил его Олег. – Слушай, у меня еще такой к тебе вопрос: после Святилища ты с Доном связывался?

- После – нет, - Стас осекся, но только на миг. – И когда ты, босс, об этом догадался?

- В том кабаке, где нам вломили. Ну, Леваллуа и этот очкастый хрен. Через виртуал?

- А как еще-то? Мне ж эта гребаная перепрошивка, - Стас согнутым пальцем постучал по виску, - позволяет виртуалом пользоваться без всяких технических средств.

- А пытался?

- Да пытался, конечно, - махнул рукой Стас. – Это ж мое задание и было: наших больших мальчиков держать в курсе… Только после переворота я ни с кем из них связаться не могу – то ли перебили их всех, то ли где-то гасятся. Но вот какая падла из них коды от перепрошивки этому козлуполкану сдала?..

- А у них вообще стиль такой, - Олег усмехнулся, дернув углом рта. – Сдавать своих людишек, как стеклотару, а потом смотреть, как они выбираться будут. Для меня этот квест с того и начался, что меня местным эсбешникам слили – для моего же блага, я так понимаю. Типа, стимул расти над собой…

- Я вот еще чего понять не могу, - Стас взъерошил пятерней рыжую шевелюру. – Почему там, в том кабаке, перепрошивка не сработала, как надо? По идее, я ж должен был Дженкинса достать так, что не прикопаешься, и хрен бы кто мне помешать сумел – а потом, вроде как, должен был и сам крякнуть, и концы в воду. Что ж у них там не так пошло? Не из-за тебя, случайно, отец-командир?

- Блин, да что вы все – сговорились?! Надо было тебе у доктора Ляхова лекцию прослушать: что со всеми этими перепрошивками, инициациями и прочей херней в этом духе происходит, когда человек на Тропу попадает… Да, кстати, - поспешил Олег сменить тему, - а Джордж с Айрой куда запропали?

- Общаются, - ухмыльнулся Стас. – Тут и из Гетто ребята есть, и из Крепости. Чего, в общем, и следовало ожидать… Еще когда из Крепости драпали, Джордж обмолвился, что кому-то удалось уйти к сарацинам – этих, судя по

всему, и уговаривать не пришлось. Интересно, раз тут появились ребятишки из Гетто, может, и Марк уцелел? Хотя, конечно, надежды повстречать его здесь мало – даже если и живой, скорее всего, обретается где-то на территории, пытается отследить успех-неуспех этого разнесчастного заговора… Идеи Бабули-Бритвы живут и побеждают. Он глянул поверх плеча Стаса: там, у метеостанции, Джейн что-то объясняла Максу, причем, похоже, довольно сердито – во всяком случае, личико у «знатока пустыни» всерьез вытянулось. Так его, девочка, усмехнулся он про себя, дай гаду просраться. Решил он, видишь ли, будто знает, чего мне на самом деле надо!.. А вокруг продолжал сновать по своим делам народ в разномастной униформе, и Олег вдруг задумался, а сколько их всего здесь? Вряд ли больше тысячи, но и тысяча человек с оружием, объединенная какой-то целью, уже не так мало – и это порождает новые вопросы. Как известно, для любой войны, в том числе и партизанской, нужны три вещи: во-первых, деньги, вовторых, деньги и в-третьих – деньги. Интересно, кто весь этот цирк оплачивает? Помимо всего, людей нужно еще и кормить – значит, существует какой-то независимый канал снабжения на Большой земле? Что-то сдается мне, эта партизанщина подготовлена не менее тщательно, чем путч в Управлении, с неудовольствием подумал он. И не менее загодя…

- А, вот ты где, командир! Джордж и Айра возникли чуть ли не из воздуха – похоже, Айра всерьез тренировалась по «танцу» в свободное время. Олег постарался улыбнуться в ответ на широченную улыбку Джорджа: - А где мне, по-твоему, еще быть? Рассказывайте, герои-разведчики.

- Ты не поверишь, командир! Я-то думал, тогда… ну, когда десантура Крепость разносила, из наших куда меньше ушло – а оказывается, почти все живы! И из команды Фармера кое-кто подтянулся, и даже из экземпляров – из тех, что поумней…

- Поверю, поверю, - успокоил Олег. – А что насчет Гетто?

- Про отца никто ничего сказать не может, - сообщила Айра невесело, но без надрыва. – Знаю только, что когда народ сюда спроваживали, он жив еще был. И доктор, говорят, здесь.

- Какой доктор?

- Ну, наш, из Гетто, Лившиц. Он самым последним уходил, и говорит, отец тогда жив был. Ну, так мне ребята сказали. Джордж, обратив взор свой в сторону метеостанции, разглядел наконец-то Макса, глаза его сузились, и он многозначительно протянул: - Та-ак…

- Морду я ему уже набил, - на всякий случай поспешил предупредить Олег. Джордж нехотя разжал кулаки: - Ладно, член с ним, пусть живет… В команду-то обратно ты его возьмешь?

- Еще не решил.

Стас, судя по ехидной улыбочке, аккурат собирался выдать какуюнибудь на редкость ядовитую сентенцию, но внезапно охолодел глазами, и потянуло от него, как сыростью из погреба, выматывающей жилы Волной «волкодава» в полной боевой. Да и Джордж резко закаменел лицом, катая желваки на скулах. И есть из-за чего: от метеостанции приближалась к ним теплая компания. Впереди, в полевой форме со споротыми нашивками, вышагивал Патрик – вроде, и неторопливо, но целеустремленно. Чуть приотстав, шел Отшельник – такой, каким Олег его запомнил по первому разу: в выгоревшей камуфляжке, в кепи, с аккуратной седеющей мушкетерской бородкой. А рядом с ним – Олег глазам своим не поверил – еще один старый знакомый, тот самый маг из корчмы, похожий на игуану, только вместо богато расшитого камзола красовался он сейчас в той же «песчанке», словно так и надо. Четвертый – невысокий, толстенький старикан с обширной лысиной и напускной брюзгливостью на лице, быстроглазый и подвижный – каким-то шестым чувством Олег сразу определил в нем медика. Не иначе, тот самый доктор Лившиц, про которого Джейн рассказывала… Пятый, белесый наемничек, шагал вроде бы даже вальяжно, но Олегу все равно подумалось – «на цырлах», явно он в этой компании не главный. Ну, блин-душа, прямотаки встреча старых друзей!.. А ведь уже было такое, шепнул ему внутренний голос. Дело «пропавшей комиссии», помнишь? Дженкинс и Топорков напрямую причастны к началу событий в Крепости, Крамнер, как выяснилось, тоже – по крайней мере, похоже на то, что именно ему Арон Лебовски передал свои наработки по Тропе и всему, что с ней связано… Не помнишь, чем там кончилось? Кстати, что характерно, никто из участников Договора тогда в Крепость не сунулся – ни Бабуля, ни Марк, ни Дон, хотя с их стороны это было бы весьма даже объяснимо. Лично я бы такую возможность постарался не упустить, подумал Олег. Боялись? Но чего именно? Воздействия Тропы? Сарацинов? Или – просто встретиться с прошлым и посмотреть ему в глаза?.. Впрочем, Патрик по части холодности и неприступности сейчас даже Стаса перекрывал, не говоря уж о Джордже. Самым что ни на есть официальным тоном он произнес: - Кажется, нам есть, что обсудить, Олег. Олег почувствовал, что губы его снова растягиваются в недоброй усмешке: - Да уж найдется. Ну что, ребята, пойдем поговорим с этими важными деятелями? Патрик нахмурился, маг заломил редкую, словно выщипанную, бровь, но Олег, пресекая возможные возражения, жестко выговорил, глядя Патрику в глаза: - Они были со мной с самого начала, и мы вместе прошли этот путь. У них есть право знать все, что знаю я.

Кажется, Отшельник подмигнул Олегу – или просто у него веко дернулось?.. Толкнув Патрика локтем, он констатировал: - Ну вот, все как я тебе говорил.

- Да, право у них есть, - нехотя признал Патрик. – Но ты вообще-то уверен, что хочешь, чтобы они это слышали?

- Это мой выбор, - отчеканил Олег, скривившись на последнем слове, уже набившем оскомину. Как ни странно, Патрика это убедило – он резко кивнул: - Тогда пошли. Жилой отсек метеостанции явно не рассчитывали на тот случай, что туда набьется двенадцать человек. Но наконец, толкаясь локтями, с грехом пополам разместились вокруг железного стола, больше смахивающего на верстак. Устроились кто на чем – на стульях, каких-то ящиках, отработавших свое блоках, перевернутых ведрах… Джордж из принципа остался подпирать стенку с видом завзятого телохранителя – впрочем, кажется, в Академии «стражи» на эту тему какой-то спецкурс проходят? Олег придвинул поближе обрезанную банку из-под какого-то напитка, нарочито неторопливо закурил: - Ну что, полагаю, председателя выбирать не будем? Итак, господа, - он чуть поклонился в сторону мага и Отшельника, - мы готовы выслушать ваши предложения. Разумные предложения, - слегка издевательски подчеркнул он. Зная Патрика, Олег чувствовал, что тот практически готов взорваться – явно он представлял себе эту встречу совсем не так. Поделом тебе, злорадно ухмыльнулся он про себя. Ты, значит, думал, что Панин Олег Николаевич впереди собственного визга кинется принимать под командование твоих повстанцев – причем под чисто номинальное командование, оставив власть де-факто тебе? Нет, родной, хренушки, в эти игры я уже наигрался – точнее, мной наигрались…

- У тебя, наверно, вопросы есть? – нарушил затянувшуюся паузу Отшельник. Олег усмехнулся: - Вот чего у меня до фига, так это именно вопросов. И первый из них такой: а с чего это вы, ребята, так спокойно тут расположились – у Крепости под бочком? Тамошний гарнизон при желании вас просто ровным слоем по песочку размажет и не почешется. Патрик, кажется, овладел собой и даже сумел улыбнуться: - Замаются чесаться. Они ж даже не знают, как такая вылазка в остальных мирах икнется, да и сарацины на такое безобразие спокойно смотреть не станут. А уж на что они способны, ты сам видел… Это да, подумал Олег. Ни фига не пацифисты… Только вот с чего бы им выступать на нашей стороне? Выдадут всем сестрам по серьгам, заровняв и этот лагерь, и Крепость – да и дело с концом… Впрочем, кажется, Патрика и такой расклад устраивает – или он рассчитывает в этом случае увести своих по Тропе? Но ведь сарацины и есть стражи Тропы! Неожиданно всплыла в голове фразочка, которую он слышал от Элма-оборотня в том непонятном сне, в заброшенном доме с квадратами света на пыльном полу: «Мы – в вас.

А вы – в нас». Олег буквально ливером чуял, что ключ к тому, как поведут себя сарацины, здесь, что ответ простой, очень простой и еще проще, но никак не мог его ухватить. Ладно, пока замнем для ясности, решил он. О том, кто оплачивает всю эту авантюру, с места в карьер спрашивать определенно не стоило, так что он решил переключиться на другие вопросы.

- Ладно, допустим. Но я что-то в толк не возьму, с чего это вы вдруг решили, что я так уж рвусь к вам присоединиться. А вы, ребята, как – рветесь? – Олег обвел взглядом свою команду. Народ дружно покачал головами – Джордж и Айра с явным сожалением. – Вот видите? Нас, господа, за последний месяц и пугать пытались, и покупать столько раз, что вы не поверите – да только либо цена низкая, либо страхи нестрашные… А вы как, покупать будете – или пугать предпочитаете? Речуга вышла, на вкус Олега, излишне пафосная, да к тому же и не без вранья, но впечатление она произвела. Первым разлепил губы доктор Лившиц: - Отрицательные стимулы – вообще не наш метод, молодой человек! Патрик глянул на старого идеалиста с легким сожалением, но только вздохнул, обернулся к Олегу: - Слушай, чудила, так ведь вариантов-то только два: либо ты с нами, либо с этими… покупателями. Третьего, сам понимаешь, не дано.

- Да кто тебе сказал? – округлил глаза Олег. – И третье дано, и четвертое, и пятое. Вот, к примеру, мы удаляемся от дел и начинаем разводить свеклу, кроликов или лохов где-нибудь на территории. Или, к примеру, осядем где-нибудь на уединенной и тихой метеостанции. А что до меня, так меня лично больше всего прельщает роль лесника.

- Какого Лесника? – не понял Патрик. – Гончаренко покойного, что ли?

- Да нет, - отмахнулся Олег. – Того самого, что пришел и выгнал всех к едрени матери. Патрик недоуменно моргнул, Лившиц, не выдержав, усмехнулся, а Отшельник с треском захохотал: - Ну, что я вам говорил, парни?! Это свой собственный человек.

- Теперь – да, - согласился похожий ни игуану маг. – С нашей первой встречи он изменился. Это после того, что произошло в Святилище? – он уставился на Олега по-птичьи, одним глазом, черным и круглым.

- А вот это тебя уже не касается, почтенный, - отрубил Олег. – Да и не то ли ты мне в корчме пророчил? «Сил этих шесть. А ты – седьмая, если сумеешь ей стать». Ну и как по-твоему, сумел я ей стать, господин маг?

- Ты стал не Силой, - пожал плечами маг. – Ты поумнел, а это гораздо опаснее.

- А вот ты, я вижу, с нашей встречи не изменился, - проворчал Олег. – Изъясняешься все так же туманно. Как там Колдун, кстати?

- Пока не достали, - пожал плечами маг, явно утрачивая интерес к разговору, и Олег снова переключил внимание на Патрика и Отшельника:

- Значит, ребята, все сводится, опять-таки, к тому, что я вам нужен больше, чем вы мне. Давайте определимся – чего вы от меня хотите и что можете предложить взамен?

- Взамен… - фыркнул Патрик. – Будто сам на знаешь, какие псы по твоему следу идут. И тебе Леваллуа, и Дженкинс, и половина территориалов, и опера из ОВР, и сам Яновский сподобился…

- Вот только Яновского мне и не хватало, - буркнул Олег. Сидящая рядом Джейн тихо проговорила: - Ты его уже видел. Тот, в очках… Ну, помнишь, в гостинице, в ресторане?

- Как же, - недовольно поморщился он, - кто же не помнит старика Крупского… Значит, это он и был? А насчет Дженкинса, ребята, протухла ваша информация. Он из игры вышел – либо играет сейчас против веселой компании, Патриком перечисленной.

- И он еще спрашивает, зачем он нам нужен!.. – может, теперь белесый наемничек и числился в союзниках, но улыбочка его от этого менее гнусной не стала. – А видели б вы, как он три звена «ифритов» колдовством своим уделал!

- Это было… не то, что ты думаешь, - сдерживаясь, произнес Олег. Мысли неслись совершенно беспорядочным галопом: значит, тот самый «ревизор» - это и есть Карл Яновский? И что из того? Да то, что никакие Торговцы-на-джипах не сверхъестественные силы, а просто… Просто люди, нашедшие в себе определенную способность – вот как я давеча. А если так, то, может, и сарацины куда ближе к людям, чем я думал раньше? «Мы в вас. А вы – в нас»… Или они – то, чем могли бы стать люди при определенном раскладе? Но тогда и Хранители тоже… Он тряхнул головой: интуитивных догадок в этом построении было значительно больше, чем логики – каковой, собственно, и вовсе не наблюдалось… Эта мысль подтолкнула его к новому вопросу: - Слушайте, а почему вы считаете, что происходящее в Крепости и здесь влияет на события в Мире, а не наоборот? Мне вот как-то видится тут офигенная логическая дыра.

- А почему ты можешь ходить по Тропе? – сардонически усмехнулся маг. – Почему ты считаешь, что твой Выбор определит судьбу тех, для кого Тропа – только путь к цели, а не наоборот?

- Он прав, - негромко и как-то уж очень серьезно выговорил Отшельник. – Понимаешь, вера, желание, стремление к цели – это все явления одного порядка. Грубо говоря, реальностью для тебя является то, во что ты веришь… Такая, знаешь, иллюстрация старой идейки насчет того, что мысль материальна. Олег еле сдержался, чтобы не зашипеть от злости, медленно и старательно растер чинарик о стенку банки, аккуратно, чтоб не звякнула, поставил ее обратно на стол. Ну, блин, точно вы в дурдом попали, Олег Николаевич! Это ж в страшном сне не привидится: партизанский отряд, возглавляемый на всю голову чокнутыми солипсистами!..

Впрочем, по зрелом размышлении построения Отшельника выглядели не столь идиотскими. В конце концов, мы всегда лепим богов по образу и подобию своему, невесело подумал Олег, и посмей только кто в их реальности усомниться – сразу на костер его, гада… И ведь становится оно в конечном счете реальностью, сам видел. Сгоревший бронеход никаким самовнушением не объяснишь. А уж если веру эту умело направить… Зато понятно, с чего они выбрали себе базу так близко к Крепости – самое, считай, безопасное место. Может, большая свалка здесь в конечном счете на Мире не отразится, вот только проверять на собственной шкуре ни у кого желания нет. Или, что еще вероятней, на шкурах близких людей, оставшихся в мире. Так что, похоже, здесь, в пустыне, имеет быть очередная «странная война»: никто никого не трогает, господа партизаны высылают по Тропе диверсионные рейды по районам, контролируемым хунтой, а господа военные пытаются диверсантов перехватывать… И, в общем, понятно, для чего я этим деятелям понадобился. Панин Олег Николаевич, реальный мужик, в которого поверили. Тайный пароль для полевых групп – без сомнения, уже прекрасно обо всем осведомленных. Ходячий символ герильи, мрачно усмехнулся про себя Олег. Короче говоря, тряпка на палке… Но ведь этакую веру в людях за неделю не вырастишь, это дело кропотливое, не на один год. Интересно, кто бы это расстарался? Ответ пришел внезапно, словно холодная молния на миг залила светом темные закоулки сознания. Перебили их всех, как же, держи карман! А если даже и перебили, так они, считай, все равно своего добились. Так это что же, холодея подумал он, вся эта затея с моим Выбором – не больше, чем прикрытие? Убитая курьерша и бегство по узкой улочке вдоль бетонного забора энергостанции, и пустивший себе пулю в лоб в аппаратной ПВпортала «страж», и отчаянный, безнадежный бой с тремя туманными безликими фигурами на крохотной площадке винтовой лестницы?.. Что ж, по крайней мере, это снимает вопрос о том, кто оплачивает этот цыганский табор, а так же позаботился о сети снабжения. Какое-никакое, а все ж утешение. Выводы и предположения он компании озвучивать не стал. Вместо этого он задал совсем не тот вопрос, который собирался: - Доктор и ты, «драйвер»… Интересно, почему тогда, полтора года назад никто из участников Договора не появился в Крепости? Ваши старые друзья, как-никак… Ваши, и Дженкинса, и Фармера с Гринсбергом. Он ждал, что ответит Отшельник, но отозвался неожиданно Лившиц – чуть подался вперед, сверкая по-молодому живыми темными глазами: - Да потому, молодой человек, что мы, только что вами перечисленные, уже история. Прошлое. А ваши друзья, те, что отправили вас на это самоубийство, считают, что творят будущее, но боятся своего прошлого, своей истории. Нас.

- Да они и сами уже история, - вставил Отшельник. Доктор кивнул: - Ну, в этом, по крайней мере, мы теперь с ними на равных… И отчасти я им даже завидую: ведь это ж словами не передать, до чего приятно в один

прекрасный день понять, что ты уже не делаешь историю, а просто смотришь со стороны, как ее делают другие. Вот вы, например. Или ты, - он ехидно, но в то же время как-то по-доброму улыбнулся Джейн. – Бог отцов моих, ну думал ли я, что золотушная соплюха с расцарапанными коленками, от горшка два вершка, будет на моих глазах историю творить?!

- И ничего не золотушная! – обиделась Джейн. Олег с трудом сдержал горький смех – ни хрена себе, творцы истории: он, Панин Олег, дотла выжженный изнутри, Стас с перепрошитыми мозгами, наемничек – ничего не скажешь, там, в Святилище он мне по честному услугу оказал, но тип все равно мерзкий, – Патрик, продавший все и вся ради своей игры, подонок Леваллуа… Полный, мать его, комплект исторических деятелей! Ну и кто у нас нынче будет Наполеоном?..

- Значит, вы, ребята, хотите чтобы я принял командование? – медленно произнес Олег, глядя при этом в упор на Патрика. Тот, к его чести, кажется даже смутился слегка: - Ну, в общем, где-то так.

- Номинальное командование, - спокойно уточнил Олег. Патрик смутился еще больше: - Ну ты ж сам понимаешь, малыш, в оперативном планировании ты ни черта не смыслишь, не учили тебя этому…

- До оперативного планирования мы еще дойдем. Возможно, - оборвал его Олег. – А вы, господа, не забыли, что я, в общем-то, сюда добирался со строго определенной целью и строго определенной миссией? Вот если с ней у меня все срастется и я при этом останусь живой – тогда и поговорим. И о командовании, и об оперативном планировании, и много о чем еще. «Принимающая сторона» в полном составе вытаращилась на Олега так, словно он вдруг зеленой шерстью покрылся. Наконец Патрик сумел выдавить: - Малыш, у тебя… того… с головой-то все в порядке? Ты что, реально веришь во всю эту чухню насчет Выбора? Олег холодно улыбнулся: - Во что я верю – это мое и только мое дело. Эти деятели хотели, чтобы я выбирал? Что ж, значит так тому и быть, будет им Выбор. Только для начала мне кое с кем побеседовать придется.

- С кем? – подозрительно осведомился Патрик.

- Неважно. Он все равно не здесь, - с той же пакостной улыбкой информировал Олег. – Все остальное обсудим потом. Как потенциальный командующий, должен предупредить: возражений я не терплю. «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь», - в сомнении пробормотал внутренний голос. Я тоже на это надеюсь, вздохнул про себя Олег. ГЛАВА 16 ГАСТРОЛИ ЗА ГРАНЬЮ

Пахло земляникой, соснами и покоем. Ветер шуршал ветками в вершинах сосен, что-то свое там втихушку проворачивая, а не то просто забавляясь, чуть поодаль, на поляне, громко, наперебой, стрекотали кузнечики. Хорошо хоть, комаров тут нет, в моем виртуале, усмехнулся про себя Олег, поднимаясь с травы. По правую руку осталась тропинка, ведущая к «страшному домику» нечего мне там делать, решил Олег. Этот страх для меня закончился, я выполз из той пыльной пустоты, как змеюка из старой кожи, изменил правила игры, и теперь меня таким уже не напугаешь – может, потому, что я точно знаю, что та заброшенная, покрытая пылью жизнь могла бы быть моей, и даже при этом куда более обустроенной, но не стала и уже никогда не станет Интересно, кстати, а Ее безносое Величество до сих пор меня там под окошком караулит?.. Он чувствовал какую-то странную легкость, совсем не соответствующую ни происходящему, ни тем более предстоящему. Не эйфорию, нет. Просто очередной Рубикон уже позади, и назад не повернешь, и ничего не переиграешь заново – и что бы ни ожидало за следующим поворотом, ты движешься прямиком ему навстречу. А то, что эта легкость идет в комплекте с обреченностью – что ж, Панин Олег платить не отказывается. Уж точно не в этом случае. Он усмехнулся, провел ладонью по шершавой сосновой коре и двинулся по тропинке, повернувшись спиной к поляне с домиком. …За полуторачасовой тайм-аут на метеостанции он много чего успел. Он успел пожрать: каша с мясом, явно из консервов, но обильно сдобренная специями, хлеб, чуть подсохший, определенно деревенской выпечки, копченая колбаса, твердая, как камень и неимоверно вкусная, большая кружка дрянного кофе – и главное, никакой кильки, никакой сгущенки! Успел кратко информировать своих о том, куда и зачем он собирается и что делать, если он не вернется. Успел перекинуться словцом наедине с белесым наемником – как ни печально, Макс оказался прав, и наемничек изменил свою позицию именно после того, как Олег с Кэт на руках, стоя на верхней площадке донжона, высказал свое желание. «Нет, кроме шуток, красиво ты там пожелал!»… Успел сделать серьезное внушение Максу – на сей раз без мордобоя. Так много – и ничего из того, что он в действительности хотел бы успеть… Стас, когда Олег осведомился, не осталось ли у него тех голубых колес, тут же принялся бурчать и ворчать про гнусных халявщиков, подсевших на практически нелегальный препарат, но Олег утихомирил его заверением, что ему всего лишь надо по максимуму воссоздать обстоятельства «погружения» на базе Ляхова. Впрочем, хмыкнул он на ходу, для полного воспроизведения мне надо было бы еще пару суток не спать и пребывать на таком нерве, что воздух вокруг вибрирует, а лампочки сами собой перегорают… В общем, та еще задачка – найти дорогу в чужой виртуал, в тот самый плоский черно-белый мир. В первый раз оно как-то само собой получилось. Тогда-то я опять-таки драпал, подумал Олег. Бежал-бежал, вот и прибежал. И

непонятно вообще, как мои способности проявят себя в виртуале, и можно ли здесь пользоваться Волной, и вообще, очень может быть, что пустышку я тяну, а сейчас, на стадии эндшпиля, это для меня роскошь непозволительная. Так что будем верить, сумрачно усмехнулся он. Вера, говорят, горы двигает, а когда не срастается, Магомет идет к помянутым горам сам. История, думал он, история… Старый альбом с фотографиями чужих, незнакомых людей – вот и вся ваша история. Если верить Лившицу, и мне суждено в этом альбоме осесть выцветшей, пожелтевшей фоткой – немногим лучше вечного одиночного заключения в пыли и запустении непрожитой жизни… Впрочем, в учебники я вряд ли попаду, ухмыльнулся Олег. Слишком уж много жидкого дерьма на поверхность всплывет, коли обо мне рассказывать, а про такое в учебниках писать не любят. Вот и ладненько. Не хочу в учебник. И историю не стремлюсь поворачивать в новое русло или там еще куда-то. То, что я делаю – я делаю не для истории, а для себя. Для ребят. Для Кэт. И точка. И хватит об этом. Есть Тропа, есть цель, до которой надо добраться, так чего ж тебе еще надо, бывший «снайпер»? А вообще-то мысли находились в полном раздрае. Не подобает так историческому деятелю, сам себя подколол Олег. Ему, деятелю, на дело идти подобает с огнем в очах, с пламенным, понимаешь, глаголом на устах, да еще предварительно что-нибудь этакое, историческое, изречь на радость авторам учебников. «Жребий брошен, теперь государство – это я, и удалить меня можно будет только силой оружия, а мертвые сраму не имут» и прочие veni, vidi, vici… Только не тянет как-то бронзоветь. Да и уходить из этого гостеприимного леса – моего леса! – тоже совсем не тянет, но надо, надо, никуда не денешься. Как же надоело себе напоминать, что сюда и шел… Все-таки сон есть сон, пусть и «направленный» - думалось хоть и сумбурно, но удивительно легко, и не надо было заморачиваться за логику. Значит, думал он, утечка информации о Договоре была тщательно спланирована – с тем, чтобы Штаб, ОВР и прочая сволочь успели подготовить свой путч, а Патрик и ему подобные – свой Резистанс. Но в конечном счете – какая выгода от того, что их столкнули лбами? Где и чей тут выигрыш? С какой стороны ни смотри, вряд ли подобные кровавые встряски на пользу Управлению или кому-то из «стратегов»-заговорщиков персонально. И был ли Договор, да и Выбор только лишь ширмой? Казалось бы, все говорит именно об этом – но Олег помнил и слова Лии о том, что он вовсе не первая кандидатура на «тепленькое» местечко выбирающего, что подобное пытались проделать и раньше, только не срослось почему-то. Не договорились, значит – и обеспечили Олегу там, в гостинице, нехилое прикрытие из выброшенных на обочину кандидатов, ставших кочующими наемниками. Интересно, насколько это было случайным?.. Впрочем, не суть важно – Олег уже давно приучил себя считать, что случайность есть закономерность, которую ты не в состоянии вычислить. Подвернувшаяся под ногу банановая кожура или деревце, задержавшее падение в пропасть – такие же элементы мироздания, как и некто Панин Олег.

Ну, по крайней мере, в роли банановой кожуры я недурно выгляжу, невесело усмехнулся он. По крайней мере, стратегический полковник Леваллуа на мне поскользнулся крепко – а может, чем черт не шутит, и шею сломал. Попытка перехватить меня на пути в лагерь у метеостанции, как ни крути, смахивает на жест отчаяния – хотя три звена «ифритов» сила достаточно серьезная… И вот как-то не сильно верится в то, что Леваллуа последние резервы выскреб. Но, по крайней мере, в рядах хунты нынче разброд и шатание, а значит, их можно бить по частям. Или… Или – что? Он опять-таки чувствовал, что ответ рядом, только руку протянуть – но тянуть ее не спешил. Почему-то он был уверен, что ответ придет сам. Зато, похоже, понял, почему Патрик так уверен в том, что я к нему присоединюсь, подумал Олег. Ведь мне, как и ему, попросту некуда возвращаться. На «нормальную» Землю, новой личностью, под хитрой легендой – и врать всем подряд до конца дней своих?.. Да нет, неспроста я в мертвом городе попал в свой двор, неспроста понял, что там теперь только видимость, декорация. Пыльный и пустой дом… Нет мне туда дороги. В Управление? Даже не смешно. Да, оно было моим домом – пусть с некоторой натяжкой, но теперь для того, чтобы туда вернуться, придется идти на соглашение с личностями, подобными Яновскому и Леваллуа. Я, конечно, не шибко брезглив, но это все-таки слишком. Полевые базы тоже отпадают: возникни я на одной из них – и она автоматом оказывается под ударом, что мне и продемонстрировали, когда я гостил у Филина. Только на сей раз смертник, наподобие застрелившегося в аппаратной «стража», вполне способен будет подорвать, скажем, рабочий контур ПВ-портала и оставить на месте базы небольшой такой кратер диаметром в полкилометра… Затеряться на территории? Нет, это означает собственноручно расписаться в том, что все было зря, вся кровь, все смерти, все отчаяние и вся надежда. Так что нравится это кому-то или нет (включая и вас, Олег Николаевич, да, да!) – остается идти до конца, каким бы он не оказался. Олег и шел. Сейчас, во сне, шагалось легко, и не чувствовалось той застарелой усталости, накопившейся за последние две недели. И – в отличие от первого раза – он не ощущал никаких взглядов спиной. Вот уж не думал, что буду об этом скучать, ухмыльнулся он. Конечно, едва ли наличие слежки – пусть и той, ленивой – необходимое условие для того, чтобы попасть в гости к Волку, но мало ли?.. Что ж, кто ищет – тот найдет, и мир вокруг в конце концов стал чернобелым и плоским, но уже не казался таким неизвестным и чуждым. Ощущение было, пожалуй, сродни тому, как если б он рассматривал старый фотоальбом в гостях у малознакомых людей – и неожиданно обнаружил там лица тех, кого когда-то довелось знать, с кем когда-то дрался бок о бок или просыпался рядом, тех, кто целился в тебя из окопов напротив или сидел с тобой в баре за одним столиком… Может, и для меня тут место зарезервировано? – подумал он без улыбки.

И Олег уже не удивился, когда, поднявшись с поваленного дерева, навстречу ему шагнул грузноватый человек в очках, облаченный в помятую пятнистую форму.

- Ждал? – кротко спросил Олег вместо приветствия. Волк кивнул: - Ждал. В общем-то, это сейчас для меня единственное возможное действие – ждать, благо, времени хватает.

- Ну что ж, дождался, - Олег присел рядышком на бревно с наполовину облезшей корой, достал сигареты. Молча закурили, Волк, выпустив струйку дыма, глянул на Олега поверх очков: - Только не говори, что пришел за советом. Ты меня очень сильно разочаруешь.

- Мне до твоих разочарований… Хотя советов от кого-то из вашей компании мне и даром не нать, и за деньги не нать.

- Ну а чего ж тебе тогда надо? – с веселым изумлением осведомился Волк. – Неужто правды? Или, не дай бог, утешения?

- Ты утешишь, так мало не покажется, - хмыкнул Олег. – А вот насчет правды, пожалуй что, угадал.

- Правды? – Волк уже не улыбался. – Но какая ж тебе правда нужна? Моя тебя вряд ли устроит. Сдается мне, ты просто хочешь, чтобы я подтвердил некоторые твои соображения. Олег вздохнул: - Ты знаешь, я был бы рад, если б ты их опроверг. И, кстати, я о своих соображениях пока ни тебе, ни еще кому-то словом не обмолвился… И лучше не пытайся меня убедить, что ты телепат.

- А зачем мне телепатия? – вскинул брови Волк. – И без этого ясно: раз ты здесь, раз ты пожелал со мной говорить, значит, сделал для себя некие выводы. Ну, к примеру, гадаешь, не была ли вся эта история с Выбором только прикрытием, верно?

- Нет, все-таки ты мне снишься, - покачал головой Олег. – Знаешь ведь откуда-то, что я спросить хочу, а я знаю, что ты никуда не денешься, ответишь…

- Да элементарно все, - Волк глубоко затянулся, махнул рукой. – Основы стратегии тебе в Академии не вдолбили? Вдолбили, знаю. А значит, ты в курсе, что всякая операция имеет не одну, а несколько целей, и рано или поздно ты эти цели вычислишь.

- Значит, все-таки прикрытие… - медленно проговорил Олег. – Ширма. Пустышка. Бантик на веревочке, морковка перед носом. Типа, великая миссия… А цель в конечном – для меня – счете заставить всех поверить, что именно благодаря этой миссии некто Панин Олег, простой парень из народа, способен возглавить… что бы то ни было. Что ж, решпект и уважуха, сработали умело. Суки.

- Не так все просто, - теперь Волк смотрел куда-то мимо Олега. – В порядке аналогии… Вот представь, что мы бы тебя начали раскручивать… ну, скажем, в качестве оперного певца. Приложи мы хоть тонну усилий – думаешь, тебя бы не освистали на первых же нотах? А сейчас ты просто

оказался на своем месте. На месте лидера. И скажу тебе, неплохо себя показал.

- Ага, это, стало быть, ты утешаешь. Ребята, я ведь не забыл, что по вашей же классификации я посредственность. За что и выбран.

- А так ли это плохо? – пожал плечами Волк, выпуская дым из ноздрей – ни дать ни взять, снулый дракон. – Быть посредственностью? Кроме всего прочего, это еще и возможность всерьез вырасти над собой – что ты и продемонстрировал.

- Вот только не надо, - поморщился Олег. – Вырос, не вырос – не мне, по счастью судить, но вы вряд ли что-то такое предполагали. Вам нужна была именно посредственность, марионетка, украшенная пресловутой миссией, во главе движения. А Выбор – так, побочный продукт в лучшем случае. И ведь не поленились, не побоялись, Хранителей смоделировали…

- Твоя правда, - Волк поднялся, засунул руки в карманы. – Смоделировали, то есть, заставили поверить в их реальность – и они появились в реальности. Насчет последствий – я понимаю, у тебя все причины быть недовольным, даже возненавидеть нас. Но и ты пойми, мы были вынуждены, мы собирались…

- Срал я на ваши мотивы, - устало перебил Олег. – И на ваши намерения тоже. Ясен перец, цели у вас бла-ародные были до «не могу»… Ну как же, вы же мир спасали, Управление от загнивания лечили… кровопусканием. Ну да, конечно, хунта долго не продержится – по тому, что я видел, эта штабная сволочь калибром жидковата. А мы, значит, их свалим, установим справедливую, но твердую власть без подковерных войнушек, полевые группы будут на нашей стороне – и светлые идеалы прогрессорства, или какие там у вас светлые идеалы, получат новую жизнь… Все-таки прав был Ляхов – вы, господа «стратеги», просто дешевая, молью траченная богема, да и я вместе с вами. Вот только в вашей пьесе я больше играть не намерен. Волк неторопливо растер окурок о подошву ботинка, повернулся к Олегу, разглядывая его я неподдельным интересом: - А что ты намерен? Олег пожал плечами: - Просто выйти из игры – не дождетесь… Крамнера вон, когда он тут побывал, от ваших игрищ затошнило, он и попытался выйти. В результате его вышли – ногами вперед. Ну а я – человек упертый, но скромный, а потому буду действовать согласно первоначальному плану. То бишь, выбирать. Волк, сняв очки, удивленно моргнул – а потом вдруг сел прямо на землю и расхохотался. Не насмешливо, не глумливо – просто весело ему стало: - Нет, Панин, недооценили мы тебя, ох, недооценили! Прав твой Ляхов – богема мы и есть… только ты-то, пожалуй, из этого состояния вырос. Молодец, без дураков, молодец, не зря Руди в тебя верил! – потом вдруг посерьезнел, снова нацепил очки, поднялся, отряхивая штаны. – Ну, мстить, полагаю, в твои планы не входит?

- Кабы входило, так я б вас поодиночке отлавливал, - Олег улыбнулся одними губами. – Вот как тебя сейчас.

- А что – хочется?

- Да не то слово, - вздохнул Олег. – Только я еще при этом о последствиях думаю – в отличие от. Ну, допустим, исполнил я тебя – и в вашем… картеле местечко освободилось, а природа пустоты не терпит, и вклинится туда очередной Леваллуа или еще какая подобная сволочь. Так что вот.

- Понятно, - протянул Волк, снова усаживаясь на бревно, отстегнул от пояса фляжку, протянул Олегу. Мелькнула было мысль гордо отказаться, но Олег ее отринул: во-первых, из всей компании «заговорщиков» только этот… человек?.. пытался ему хоть чем-то помочь, пусть и в своем интересе, и обижать его лишний раз не хотелось – и так наговорил тут черта с рогами… Во-вторых, он чувствовал, что выпить ему действительно не помешает: гдето внутри, глубоко запрятанный им даже от себя, ледяным червячком копошился страх – противный, гаденький, зудящий… Не какой-то конкретный, а так, вообще – страх, и все тут. Коньяк, пусть и виртуальный, обжигал глотку так же, как в реале. Олег, пару раз глотнув от души, вернул фляжку Волку, снова полез за сигаретами. Волк тоже приложился к фляжке, взял предложенную сигаретку. Закурив, осведомился: - Ну и как ты теперь себя ощущаешь? По-прежнему как тот мужик из анекдота? Олегу понадобилось секунд пять, чтобы припомнить их первую встречу и отрицательно помотать головой. Знаешь, домой хочу, - неожиданно даже для себя признался он. – Только где тот дом – хрен его знает. Заблудился я.

- Знакомое состояние, - кивнул Волк. – Мне в свое время пришлось умереть, чтобы из такой штуки вылезти… Надеюсь, ты без этого обойдешься? И не сочти за лесть, но кое-кому ты уже помог найти свой дом.

- Это ты про Кэт? – горько усмехнулся Олег. – «Найти свой дом» - это все красивые слова и пустые хлопоты в казенном доме. Не уберег я ее – даже не тогда, в Вундерланде, а куда как раньше.

- В то время я тебя не знал, - пожал плечами Волк. – Лично, по крайней мере… Я сильно ошибусь, если скажу, что ты переменился? Такому, как сейчас, тебе вряд ли доверили бы Выбор, - его ироническая улыбка относилась не то к самому Олегу, не то к компании горе-заговорщиков – понимай как хочешь. Олег по размышлении предпочел второй вариант: как-то все же не настолько обидно. Взял фляжку из руки Волка, снова глотнул – залить страх, паскудную неуверенность в себе, стыд за себя-прежнего, воспоминания, непрошеные мысли, мрачные прогнозы… Этак мне, пожалуй, лучше сразу в коньяке утопиться, с хмурой насмешкой подумал он.

- Значит, ты выбрал – выбирать, - подытожил Волк. – Я, честно сказать, на такое и не надеялся… разве что боялся. И сейчас, конечно, боюсь, но отговаривать тебя не стану.

- И правильно сделаешь. Бесполезно.

- Переломный момент, похоже, у тебя в Вундерланде наступил, когда ты… желал, - Волк, кажется, просто размышлял вслух. – И такого от тебя точно никто не ждал – распорядиться целым миром. Хорошо все-таки, что ты не рвешься в диктаторы…

- Что значит – распорядиться? – нахмурился Олег.

- Ты, кажется, хотел правды? – усмехнулся Волк. – Ну так вот тебе еще кусочек правды: ты там со своим желанием внес изменения в структуру Мира. Незначительные, чего уж там, но с непредсказуемыми последствиями. Нет, по-человечески я тебя понимаю… Все мы в какой-то степени вносим изменения – со своей верой, своими желаниями и прочим в том же роде, но…

- Она бы и сама так решила, если бы довелось, - хрипло произнес Олег. Почему-то слова Волка задели его всерьез. – И я не хочу ничего менять.

- А ты бы и не смог, - хмыкнул Волк. – Извини, конечно, что пришлось тебе об этом напомнить… но правда – оружие обоюдоострое, и бьет она очень больно. Иногда убивает.

- По крайней мере, убивает быстро, - Олег нашел в себе силы усмехнуться. – Вранье тоже убивает, только медленнее и гаже. Кажется, мы с тобой все друг другу сказали? Или у тебя будут еще напутствия и кусочки правды?

- Кусочки… - задумчиво повторил Волк. – Знаешь, этого добра у меня больше чем достаточно, но тебя ж правда по кусочкам не устраивает, верно? Да и не нужны они тебе – ты ведь, по сути, уже всю мозаику собрал, а что ускользнуло, так то, полагаю, тебе и не нужно. С напутствиями… Ну, разве удачи тебе пожелаю. Что б ты там ни задумал.

- Поосторожней с пожеланиями, - Олег чувствовал, что усмешка у него вышла кривая и злая. – А то ведь сам понимаешь… Пожелаешь ты мне удачи, смотришь – ан, мир-то изменился, - он поднялся с бревна, одернул куртку, вздохнул. – Ладно, поговорили. Все-таки странно, что я тебе верю – ты ж, по идее, уже и не человек… Но как бы то ни было, спасибо. По крайней мере разобрался, чего я хочу. А сейчас, думаю, пора мне возвращаться.

- Возвращаться?.. – Волк снова удивленно поднял брови. – Но ведь ты, кажется, выбрал идти вперед? Олег прикрыл глаза, медленно сосчитал до десяти, потом резко тряхнул головой: - Да. Все правильно. Что ж, по крайней мере, все кончится быстро, - а потом перешагнул через поваленное дерево и зашагал по еле заметной тропке, не тратя времени на дальнейшие прощания. Смутно было на душе, муторно. Вот сейчас все куда больше на сон смахивает, чем в прошлый раз, думал Олег. Тогда-то все было… ну, не то что бы понятней, но как-то более упорядочено, осмысленно, что ли… А сейчас – и разговор вышел какой-то насквозь сумбурный, действительно, как во сне, и чисто по ощущениям все куда менее реальным кажется. То есть, даже не только здесь, в этом черно-белом… мнимом континууме, а вообще весь расклад шизой отдает капитально. Вариантов, собственно, три, подумал он с

мрачной иронией. Панин Олег нормален, а Мир свихнулся. Мир нормален, зато у Панина Олега репу закоротило так, что мама не горюй. Либо и Мир, и Панин Олег пребывают каждый в своем неадеквате, и предстоящий Выбор есть схватка двух сумасшествий. Кто более безумен, тот и выиграл… Хотя есть и четвертый: Мир – не «стратеги», не хунта, не Торговцы-на-джипах, а именно Мир – просто живет по своей логике, которую Панину Олегу понимать не обязательно, зато сам он со своим Выбором в эту логику превосходнейшим образом вписывается. Непонятно почему, но эта мысль успокаивала. В голове, всплыв откуда-то из глубин памяти, звучала «Птица» «АукцЫона» - ни фига себе, походный марш, усмехнулся он. Но как ни крути, продуманный и в то же время нарочито расхлябанный ритм на общее настроение, да и вообще на весь этот мир, ложился прекрасно. «Я – парад из одного человека», - припомнилась ему вычитанная где-то фраза – и Олег, не выдержав, расхохотался. В музыканты меня уже произвели, так может, теперь и в композиторы податься? И первая тема будет «Марш одинокого психа»… Олег понимал, что этот дурацкий смех попахивает истерикой, но остановиться никак не мог. Да и весело ему при этом, в общем-то, совсем не было, скорее наоборот. Это что же, с волчьего коньяка меня так торкнуло? – думал он, сгибаясь пополам в очередном пароксизме хохота. Нет, ей же богу, вот когда дойдет до пресловутого Выбора, я перед тем, как отправляться на дело, нажрусь до поросячьего визга. И это будет далеко не самый идиотский поступок – если сравнивать я тем, что я узнал за последнее время… Наконец он кое-как справился с собой и зашагал дальше. Голова казалась пустой и легкой – как там, в Святилище, когда пьяный (или все-таки притворившийся пьяным?) Колдун фактически слил ему Руди, «забыв» на видном месте свое письмо к нему. Только на сей раз даже тех простеньких мыслей-кубиков не было – он просто шагал по утоптанной тропинке (интересно, кто их тут протаптывает?), отмечая лишь, что странный мир вокруг становится все более условным: фотография… выцветший дагерротип… акварельный рисунок в одну краску… карандашный набросок… шарж… крок… схема… Почему-то это не удивляло и не пугало, и Олег просто шел – размеренно и никуда не спеша, чувствуя, что и сам он в этом пространстве превращается в некую условность. Нет, надо все же отсюда выбираться, подумал он, словно проснувшись. Этого же от меня и добиваются, к этому и стремятся – свести меня к голой функции, а я, если хочу реализовать свою задумку, не должен этого допускать. Они ж все на этом и сыпались – и Яновский, и Леваллуа, и Лия, Торговцы и экземпляры, и вообще все, так или иначе сопричастные Выбору – позволяли себе превратиться в функции, зачеркивали свою личность, замещая ее клише, променивая на призрачное, мнимое эрзац-счастье. «Ты выбрал идти вперед» - сказал мне Волк. Что ж, я иду – но кто сказал, что впереди не должно быть выхода?.. И в этот момент он увидел выход. То есть, натурально. Мир вокруг окончательно превратился в грубо намалеванную черно-белую декорацию – и впереди, буквально в нескольких

шагах, тропинка упиралась в малоприметную дверцу, явно в этой декорации специально для Олега прорезанную. Здесь, в напрочь условном сюрреалистическом мире, выглядела эта дверца как нечто само собой разумеющееся, словно она с момента возникновения (изготовления?) этой декорации тут и была, Олега поджидая. Хоть бы уж три их сделали, усмехнулся он сумрачно. И камень посередке: мол, направо пойдешь, налево пойдешь… Ладно, чего гадать-то, уходить отсюда надо… Задавив на корню странное, тревожное предчувствие он потянул дверцу на себя и шагнул за порог. В глаза ударил слепящий свет, и Олег на пару секунд оглох от шума, в котором даже не сразу распознал аплодисменты – аплодисменты огромного зала, и явный аншлаг… Свет же, бьющий в лицо, исходил от мощных софитов, источающих даже на таком расстоянии запах нагретой пыли. Загремел странный бравурный туш – он расслышал только, как безбожно лупят басы из мониторов2, а потом, в мельтешении огней, разглядел выдвинутый к авансцене высокий табурет с прислоненной к нему гитарой. Неловко поклонившись, он прошел к табурету, сел, поставив правую ногу на откидную подставочку, пристроил на колено инструмент. Музыка стихла, и погасли почти все огни, остался только яркий луч, выхвативший из темноты Олега с его гитарой и табуретом – теперь Олег был один на один с огромной чернотой зала, с сотнями – тысячами! – внимательных глаз, с напряженной тишиной и ожиданием. Так это, значит, и есть Выбор! – сотней киловольт шарахнуло понимание. А я-то все гадал, в какой он будет форме… Что ж, как видно, этого я и хотел от Выбора – не возможности выбрать из того, что предложено, а шанса высказаться, настоять на своем варианте, развалить к чертовой матери этот самый Договор и предложить взамен… что? Но я же не готов к этому, с отчаянием подумал он. Не готов выбирать, предлагать и уж тем более не готов наставлять и назидать, решать за кого бы то ни было… «А этого и не требуется, - неожиданно холодно и твердо вмешался внутренний голос. – Ты собирался предоставить Миру решать за себя, вбить осиновый кол в могилу Договора, Хранителей, хунты, Торговцев и прочей нечисти? Что ж, это твой шанс. А то, что ты не готов… Неужели ты всерьез думал, что твой Выбор, твоя судьба будут спрашивать у тебя, готов ты или нет? Они просто приходят, а дальше уже твои проблемы». Олег улыбнулся углом рта, осторожно подстраивая первую струну. Шанс, говорите? Что ж, быть посему. Чем бы вас угостить для начала? Помянутый «Марш одинокого психа» вам сыграть, что ли? Нет уж, на фиг, решил он, начиная наигрывать блюз в духе Клэптона, сочиненный старым приятелем. Надо ж, мельком удивился он, я-то думал, что напрочь его забыл – ведь со школы эту вещь, считай, не слышал… Прожектор не слепил, но светил очень, очень ярко, так что видеть тех, кто сидит в зале Олег не мог просто физически. Не мог – и тем не менее видел, даже узнавал кого-то. Они сидели вперемешку – живые с теми, кого 2 Колонки, расположенные за сценой, предназначены для того, чтобы исполнитель слышал себя.

уже нет. Хмурился Патрик. Невозмутимо поглядывал на сцену Фармер. Беспокойно ерзал в своем кресле брат Амос. Благосклонно кивал в такт майор Эванс. Александр улыбался чуть иронически. Все они были здесь: и Кубик с Рубиком, и убитая в баре курьерша Анна, и сучий потрох Леваллуа, и Дженкинс, и бедолага Худолей, так не вовремя подвернувшийся под руку, и Ляхов, о чем-то шепчущийся с сухопарым пожилым дядькой (Крамнером?), и беловолосый гигант-«викинг», и Волк где-то в задних рядах, и тот «страж», что пустил себе пулю в лоб в аппаратной ПВ-портала. Были здесь Руди, Марк, Колдун и остальные «договорщики» вр главе с Бабулей – история (во плоти?). И была Лия со своим «бродячим цирком» - сослагательное наклонение истории, маленький анклав, отныне сражающийся на своей стороне… Правда, как Олег ни вглядывался, никого из своей команды он в зале разглядеть не смог. И не было Кэт. Кэт была в Вундерланде. Кэт была – Вундерландом… Струны больно врезались в пальцы, отвыкшие от инструмента, от жара перегретых софитов на лбу выступил пот. Не то я играю, подумал Олег. Ливером чую, нельзя, нельзя сейчас идти по готовому, сочиненному кем-то другим… Надо играть о своем – и не о том, каково себя чувствует некий Панин Олег (да кому оно интересно?!), а… а обо всей этой истории, обо всей этой путанице лжи, нагромождении интриг, хитросплетениях обманов и самообманов, о громадных туманных фигурах и женщине, скорчившейся на залитой кровью площадке винтовой лестнице, о парне с проломленным затылком, сломанной куклой лежащем пролетом ниже, возникающих ниоткуда городах-воспоминаниях, о подожженных движением пальца бронеходах… Обо всем, что тебе вообще в данный момент известно. Ты должен сейчас вложить все это в музыку, отдать – туда, в черноту зала, тем, кто на тебя смотрит и тебя слушает. Отдать так, что тебя поняли. Можешь, не можешь – это уже вопрос десятый. Играй, бывший «снайпер»! Импровизируй, чтоб тебя… Поначалу пошло не очень – пальцы не поспевали за взятым ритмом, путались в головоломном соло, не умея донести смысловые оттенки, и не удавалось проследить развитие темы больше, чем на восемь тактов вперед, да еще и отторжение, неприятие части зала – того же Леваллуа или брата Амоса – давило почти физически, отдавалось ноющей болью в висках. Но Олег только сжал зубы до хруста, сливаясь с гитарой в единое целое, сбивая до костей пальцы, проламываясь сквозь смысловые барьеры – и в какой-то момент ощутил, что его понимают. Жадная тишина затихшего зала ловила слетающие с пальцев звуки – и подхлестывала, заставляла держаться в ритме, не давала расслабиться или сбиться, но при этом словно душу вытягивала. Все правильно, подумал Олег. Если хочешь достучаться – никуда не денешься, отдавай себя всего, до донышка, без остатка, до смертного края, до полной тишины и пустоты. А выживу ли я после этого?.. Что-то непохоже… Но, как ни странно, эта мысль его ничуть не взволновала – так, мелькнула как нечто само собой

разумеющееся. Что ж, усмехнулся он про себя, наверно чего-то такого я и ждал. Но ждал или нет, а силы утекали, как из дырявого ведра – и в какой-то момент Олег с ужасом отчетливо понял, что до конца его попросту не хватит, что он элементарно подохнет раньше, чем успеет сказать все, что хотел. Пусть, холодно подумал он. Раз уж я здесь – буду играть, пока меня еще хватит, пока движутся пальцы, а там будь что будет. Интересно, увижу ли я Вундерланд – или так и осяду фотографией в пыльном альбоме?.. Сознание уплывало – как-то урывками, он словно на секунду-другую проваливался в никуда, в какую-то бесцветную муть, а снова всплывая в реальность, обнаруживал, что продолжает играть, и струны жгли левую руку так, словно раскалились докрасна. Он прекрасно понимал, что рано иди поздно – скорее рано – вынырнуть уже не удастся, но спешить было нельзя, следовало во что бы то ни стало держать ритм, иначе все пойдет насмарку. Вот только провалы становились все чаще и тянулись все дольше. Ничего… думал он, в очередной раз приходя в себя. Сколько успею… Дальше сами… Не идиоты… Поймете… Еще проигрыш… Он не сразу сообразил, что в тему вплелся вдруг сочный, шершавый ритм баса, потом позади раскатилась, поддерживая, затейливая барабанная дробь – и с ней словно пришло второе дыхание, дымная хмарь перед глазами дернулась в последний раз и улетела прочь. Олег улыбнулся: даже не оборачиваясь, не глядя по сторонам, он знал, что за барабанами работает, скалясь во все тридцать два, Джордж, а на басу наяривает не кто-нибудь, а Стас собственной персоной. А потом подключилась флейта, виртуозно наложившаяся на сольную партию барабанов и чистый, глубокий вокал без слов – Ханна и Джейн, оказывается, тоже не отстали. И в довершение всего, вылетела на авансцену Айра в чем-то обтягивающем и черном, прошлась колесом, закружилась в отчаянном танце, донося до зала, вбивая четким степом смысловые оттенки, которые Олег не мог поймать на струнах. И Олег знал уже, что там, позади, из левой кулисы выглядывает на сцену заботливый импресарио Макс. Так ведь и не разъяснил я тебя, - усмехнулся Олег, отыгрывая головоломный аккорд по всем струнам. Что ж, может, оно и к лучшему. Наконец-то Олег почувствовал, что может дышать полной грудью, что теперь может говорить с залом на равных и чувствует, куда повернет мелодия. Это вышло как-то само собой – и опять-таки ничуть не походило на то безумие у Святилища. Скорее ощущение было сродни тому, что он испытал сегодня во время боя с «ифритами» - только ярче, сильнее. Сильнее в шесть раз, усмехнулся Олег, моментально припомнив слова похожего на игуану мага: «Сил этих шесть. А седьмая – это ты, если сумеешь ей стать». Как-то уж очень одно к одному все сходилось, но никакой тревоги по этому поводу он не ощущал – теперь уже не ритм держал его, а он сам, Панин Олег, стал хозяином ритма – и даже мог с помощью своей музыки перекинуться с ребятами…не словами, нет – слова тут были не нужны. Возможно, мыслями?..

«Ну и как вы меня нашли? – быстрым проходом по грифу спросил он, пока Джейн прикрывала его голосом. – Все хором снотворным закинулись?». «Тоже мне, бином Ньютона, - пренебрежительным рокотом отозвался бас. – Тебя по виртуалам искать – никаких колес не напасешься». «Да просто все, откликнулась барабанная дробь. – Ты вон у Джейн спроси, пока мы зал держать будем». «Не просто, а очень просто, - безмятежно сообщил перелив голоса. – Просто ты мечен пустыней и нами, а мы – мечены тобой и друг другом, так что найти тебя хоть в виртуале, хоть где нам сейчас делать нечего». Странно – на уровне музыки это объяснение не содержало ничего непонятного и казалось вполне закономерным. «Ты бы в реале так объясняла», - ворчливым аккордом ответил Олег. «Олег, там ведь отец в зале?

– станцевала Ханна. – Он… Он жив?». «Не знаю», - виновато сыграл Олег. «Не знаем», хором откликнулись барабан, бас и голос. «Работаем, не отвлекаемся, - тихо напомнила флейта. – Олегу самое сложное осталось, если собьемся – все». И они стали работать – полностью выкладываясь, во весь рост. Да, легким это казалось только поначалу. А потом Олег ощутил себя со своей гитарой на самом острие атаки – когда тебе нужно первым подниматься из-за бруствера или, сжимая секиру, преодолевать под ливнем стрел последнюю сотню шагов во главе ревущего клина морских бродяг. Адреналин, криво усмехнулся он. Если и дальше все пойдет в таком духе, дело кончится тем, что я на него всерьез подсяду… впрочем, для этого сначала надо отсюда ноги унести – предварительно выполнив то, что я положил себе выполнить. Но пули из вражеского окопа миновали его, смертельная сотня шагов осталась позади, и он, рыча «запилами» по всему грифу, врезался, ворвался в разрозненный строй чужой пехоты. И тут пришла обратная связь. Он словно провалился в какофонию чужих музыкальных тем, наложившихся друг на друга без склада и лада –и чудом не сбился с ритма. Первое ощущение – почти панический ужас – продлилось недолго, но Олегу хватило. Словно все собравшиеся в этом зале претендуют на какую-то частицу Олега Панина и собираются незамедлительно разорвать его на куски – да что там, уже рвут всем скопом… Господи, подумал он, неужто я так слился с прожитым, что не могу даже поделиться им безболезненно? Пожалуй, так: ведь оно очень больно – помнить, и больно передавать кому-то память о прошлом, в особенности если тебе не хотят верить. Не хотят даже те, кто видел все собственными глазами. Вот, блин, забавно: в меня – в той или иной ипостаси: предводителя, человека, которому доверено решать, в пресловутую тряпку на палке – они верят, а в то, что мне довелось узнать и вычислить верить не хотят… Потому как подмывает моя история их железобетонные убеждения, а такого я бы никому не пожелал, я, ребята, на себе это дело проверил. Ничего, думал он, ничего. Многим просто нужно время – и оно у них будет, в отличие от меня – у меня-то не было этого самого времени, чтобы все переосмыслить, на меня вся эта правда валилась горными обвалами… И

ничего, не сдох, хотя и хреново было донельзя. А теперь мне не философия нужна. Раз пошла обратная связь, мне нужна конкретика. Мне нужно выделить из этой массы чужих мыслей, чувств, желаний – именно тех выловить, кто сопричастен Договору. Что ж, задачка, в общем, не сложнее поиска по ключевым словам… Задачка, конечно, оказалась куда как сложнее – но здесь, в мире, сотканном из звуков, Олег если и не был полным хозяином, то имел хотя бы возможность направлять, творить, искать по своему усмотрению. И на шестнадцатом такте он наконец-то поймал тему Договора, получил возможность вторгнуться в саму его ткань, исправляя, изменяя, задавая иную тональность. И что-то тут было не так. С чувством, более всего напоминавшим бессильную злость, он понял, что просто отмена, разрушение существующего Договора тут же приведет к созданию нового, еще более радикального, огражденного такими Силами, что даже старые знакомцы Хранители покажутся белыми и пушистыми. Механизм запущен, технология отработана, а желающие найдутся – и на сей раз прекраснейшим образом подтасуют результаты в свою пользу, и Тропа окажется открыта для танков – или джипов. Впрочем, если победят сторонники полной сегрегации и «запечатывания» Тропы, вряд ли это будет намного лучше… Куда ни кинь, все клин, злобно подумал он, стараясь, чтобы эта мысль не прорвалась в музыке – для этого ему пришлось кивнуть Ханне, чтобы она прикрыла его. Короткое соло флейты помогло ему собраться с мыслями – и он увидел выход. Стремный выход, страшненький – но уж лучше такой, потому что все иные предполагали выбор какого-то из заранее предусмотренных «стратегами» вариантов, играли на руку хунте или еще кому-то, означали какое-то однозначное глобальное решение… Избежать этого можно было только одним способом – замкнуть Договор на себя и переписать его, заместив тех, кто сейчас в нем состоит, своей командой. И вот этого-то решения Олег боялся до дрожи в коленках. Конечно, думал он, пока мы все живы и держимся единым фронтом, новый Договор будет работать – и на Тропу сможет попасть только тот, кто знает, какую цену ему придется платить за это – и готовый платить, только тот, кому это действительно необходимо, только тот, кто пойдет один, не потащит за собой военную силу… Тропа – для индивидуальных решений, осознанных решений, а не подчинения приказу или следования прихоти. Сейчас, после этого сумасшедшего концерта, после этой… музыкальной инициации, я вполне в силах осуществлять контроль, следить за тем, чтобы все шло по задуманному, возможно, способен даже убедить сарацинов помочь мне, способен сбивать с толку дураков и злонамеренных так, что они даже попасть на Тропу не сумеют, особенно если придется заниматься этим контролем не в одиночку… …Но ведь это не только прямой путь к полной шизе и пожизненная каторга для тех, кто на такое подпишется – для меня, для ребят. Это еще и кошмарное искушение властью, и пожалуй, главное, чего я боюсь – убив

дракона, я сам стану драконом. Или кто-то из моей команды, что немногим легче. А ведь поначалу – и скорее всего, очень долго – система будет сбоить, жутко сбоить, и ее придется не строить даже – выращивать, как сад, воспитывать, как ребенка… И чем дольше она будет находиться в «стадии настройки» - тут дай бог, чтобы жизни-то хватило! – тем сильнее будет соблазн форсировать события, обрести силу и власть… И у всех ли ребят хватит сил от этого отказаться? У меня самого – хватит ли? Его слух сейчас словно одновременно работал в разных измерениях, ловил разом не меньше десятка мелодий – но все они существовали независимо друг от друга, не совмещаясь и не наслаиваясь одна на другую. Это было очень тяжело, это буквально разрывало на куски мозг, но пока тема не доиграна до конца, пока он не завершит задуманное – придется терпеть… И сейчас громче всего для него зазвучала тема Власти – стройная, на жестком ритмическом каркасе, странно завораживающая, она гремела шагами Командора… Как Хранители, когда я их в первый раз услышал, вспомнил Олег – и понял вдруг, что уже никогда не купится на власть. Хорошая у меня против этого прививка, подумал он со злобой. Спасибо господам заговорщикам… «А раз так, ребята, - сыграл он, обращаясь к своей команде, - я вам приказывать не могу. В этом деле никому, кроме добровольцев не место». «Да поехали уже, дольше рассусоливаешь», - за всех сварливо откликнулся бас. Что ж, невесело усмехнулся Олег, ужесточая ритм, значит, назад пути уже нет, и осталось выдавить из Договора прежних участников – а не все они согласятся добровольно уступить свое место. Не согласится Леваллуа. С Доном – живым ли, мертвым ли – придется повозиться изрядно, и придется как-то убедить Марка и Колдуна – а ведь для них членство в Договоре не только опасность и головная боль, но, как ни парадоксально, еще и своеобразная охранная грамота… И конечно, это означает фактически войну с Торговцами-на-джипах, войну, может, и бескровную, но оттого не менее жестокую – и очень затяжную. На такой войне пленных не берут и перемирий не заключают, а ведь Яновский и его люди – во что бы они в конечном счете не превратились, прежде всего они все равно люди! – убеждены в своей правоте, и свято верят в свою концепцию «счастье – даром, для всех»… Что ж, подумал он, по крайней мере, я знаю, с чего начну, если все-таки выживу сейчас… Перевалив гребень очередного бархана, Олег присел на песок, закурил, щурясь от нестерпимо яркого солнца. Никогда жару не любил, ухмыльнулся он, глубоко затянувшись. Так ведь никуда не денешься, привыкать теперь придется! И жаловаться не на кого, да и некому: сам себе эту дорогу выбрал, сам решил ее в одиночестве пройти… О своем решении не принимать никакого командования и уйти в Крепость Олег сказал только Патрику – да и то прежде всего потому, что не предупредить его об этом было бы свинством. Начинать же новое дело со свинства Олегу не хотелось. Патрик, услыхав об этаком решении (Олегу

хватило пары не самых длинных фраз), близок был то ли к инфаркту, то ли к тому, чтоб тут же, на месте, придушить Олега собственными руками – но както обошлось. Не свалился Патрик в корчах и душить Олега не стал. Не стал даже спорить и убеждать – видно, понял, что дело это бесполезное. Хотя выглядел он оскорбленным – черт, да он и был оскорблен отказом Олега! – но, судя по всему, признал в его решении какие-то серьезные резоны. Впрочем, оно объяснимо, с легкой иронией подумал Олег. Он же, в конце концов, присутствовал в зале на том, прости, господи, концерте в виртуале – хотя, конечно, вряд ли об этом помнит. Но, как в старом анекдоте, «осадок остался» - и здесь это весьма на руку. В общем, вроде, все сделал правильно, только на душе все равно кошки скребли. С ребятами даже прощаться не стал, улизнул по-тихому, в «танце» чтобы избежать прощаний, попыток отговорить, переубедить, увязаться следом и всего такого прочего. Правильно ли? Правильно, ответил сам себе Олег. Хунтой пусть Патрик занимается, у него это получится лучше, а это будет моя личная война с Яновским, с Торговцами – и вот совершенно незачем кого-то еще туда вмешивать. С Патрика, конечно, взял слово, что он постарается за моими оглоедами приглядеть – и Патрик явно не в восторге был от этой перспективы, но все ж кивнул угрюмо, а говорить не стал ничего. Значит, постарается. Впрочем, далеко не факт, что углядит – шустры ребята и пустыней отмечены… Ладно, оборвал он себя, в конце концов, это говорит еще и о том, что в няньке они не нуждаются. Сами поймут, что делать надо – каждый для себя. Что там говорить, вздохнул он, и дров я на этом пути наломал, как и ожидалось, и далеко не на все вопросы ответил – того же Макса, к примеру, так ведь и не расколол, кто он и что он… Только важно ли это? В конце концов, теперь я выбрал то, что выбрал – и остается только идти до конца. До упора, а может и дальше… Докурив, он поднялся, затоптал окурок в песок и снова зашагал по направлению к Крепости – торопиться пока было некуда, можно было просто неспешно идти, всматриваясь, вслушиваясь в пустыню, врастая в нее. Дурак я был, когда думал что Выбор – это конец, меланхолично отметил он. Ни фига он на самом деле не конец, а скорее начало. Начало тяжелой, нудной, почти неподъемной работы… Вообще-то на мысль его натолкнул тот самый белесый подельник Стаса – что характерно, сам о том совершенно не подозревая. В самом деле, размышлял Олег, если Крепость – пусть и условно – считать началом некоего нового мира, надо прежде всего выдавить оттуда Торговцев. А на кого они опираются? Да на экземпляров, на тех, кто повелся на возможность получить заветное желание в руки в красивой упаковочке. А то, что оно иллюзорно – уже детали… Значит, что? Значит, ежели некий Панин Олег сумел выдрать из-под влияния Торговцев-на-джипах не когонибудь, а одного из их влиятельных эмиссаров, то с теми же экземплярами такой номер тоже вполне может прокатить. Только аккуратненько, по одному, и не давать им вербовать новых… Как я это сделаю, интересно? Честно

сказать – хрен его знает, вашбродь… На месте решу, усмехнулся он невесело. Уж что-что, а импровизировать меня научили… Может, чего и получится. …Они поджидали его у подножия холмика, поросшего чем-то колючим и красноватым. Собственно, Олег прямо на них и выскочил, этот холмик обогнув. Стас, завидев его, лихо засвистал в два пальца, Макс, Джейн и Айра зааплодировали, а Джордж, воздев руки к неправдоподобно синему небу, провозгласил: - Вот грядет он, грядет изгонять менял из кабинета Гринсберга!.. Ну и что ты творишь, командир?

- Не видишь, отцу-командиру на крест не терпится, - ехидно усмехнулся Стас.

- Ага, щас, только ученичков еще до нужного количества добрать, огрызнулся Олег. – Ну и какого хрена вас за мной понесло? Я вам что говорил, блин горелый?!

- А что ты нам говорил? – невинно осведомилась Джейн.

- А ничего не говорил, просто смылся втихушку, - мстительно уточнил Макс. Олег вздохнул: - Ну, не говорил, так значит, подразумевал…

- Да знаем мы, что ты подразумевал, - безапелляционно перебила Джейн. – Еще на концерте поняли – ты слышал нас, но мы-то тоже не глухие, тебя слышали…

- А раз слышали, так должны понять, что одному мне легче будет появляться в Крепости и уходить.

- Хоть ты и босс, а все равно дурак, - сообщил Стас. – Думаешь, на тебя тихо-мирно смотреть будут? Да если ты один попрешься, так и вякнуть не успеешь, как обложат тебя. И будешь проповеди свои читать в одиночной камере со звукоизоляцией.

- Проповеди? – вскинул бровь Олег. – А ты меня, часом, ни с кем не попутал? Ребята, вы поймите: я начинаю войну. Со всеми вытекающими. А вы нужны живыми и на свободе.

- А кто-то сказал, что мы так рвемся сдаться в плен? – хмыкнула Джейн. – Нет, Олег, без нас ты не управишься.

- Я еще когда говорил, что мы повязаны, - проворчал Макс.

- Так что не трынди, отец-командир, - подвел итог Стас.

- Ну а если я сейчас просто прикажу вам поворачивать оглобли? – с интересом осведомился Олег.

- Не прикажешь, - тихо, но очень твердо произнесла Ханна. – Ты ведь считаешь, что за кого-то из нас решать не вправе? Вот мы и решили – каждый за себя.

- Леший с вами, будем считать, убедили, - вздохнул Олег. – И знаете, что? Я рад.

- Вот так бы сразу, - проворчал Стас. – И наш план действий?

- На месте разработаем… Ну что, вперед, лабухи? Джордж, чуть приотстав от Айры, наклонился к Олегу и спросил негромко:

- Слушай, командир, ну вот управимся мы с этим делом… А насчет дальше-то подумал? Что мы будем делать, когда закончим? Олег посмотрел на него, усмехнувшись про себя: «страж», похоже, не представлял себе масштабов задачки. Тут вся жизнь уйдет, да еще и детям останется на доделку… Впрочем, может он и прав? Может, стоит надеяться, стоит видеть свет в конце туннеля, даже если его там нет?.. Он хлопнул Джорджа по плечу: - А дальше, курсант, мы все будем жить долго и счастливо. Пробовал когда-нибудь?

- Шуточки у тебя, командир, - обиделся Джордж и снова обогнал Олега. А Олег негромко, почти счастливо рассмеялся и обнял за плечи Джейн. Насвистывая в лад со своим внутренним голосом «Париж» Дассена, он неторопливо шел к Крепости, Он шел к Крепости, и ему казалось, что он чувствует на плечах холодок тонкой, но прочной кольчуги, на голове – тяжесть конического шлема, обмотанного тюрбаном, а пояс оттягивает смертоносная сталь ятагана в изукрашенных золотом ножнах. КОДА Ландшафт здесь явно предназначался для того, чтобы радовать глаз – но как-то чересчур, нарочито… Впрочем, сейчас разглядеть окружающие красоты вряд ли удалось бы: ночь стояла на редкость темная, и наблюдать за шестерыми людьми у небольшого костерка могли разве что редкие любопытные звезды в просветах туч. И это вполне устраивало собравшихся.

- Итак, поражение, - негромко произнесла сидящая на обрубке бревна статная красивая старуха с манерами королевы. – И поражение фактически на финальной стадии.

- Ты и в самом деле считаешь это поражением? – длинный мосластый мужик, похожий на Чарльза Бронсона, протянув руку куда-то в темноту, подобрал обломок толстой ветки и подбросил его в костер. – Все пошло не так, как мы задумали, но мне кажется, что это к лучшему.

- Поражение, - упрямо повторила старуха. – Я не привыкла мыслить в таких абстрактных категориях, как «к лучшему» или «к худшему», «добро» или «зло». Все пошло не так, как мы задумывали, по другому сценарию – значит, мы не добились желаемого.

- Скажем мягче: не все пошло так, как мы задумывали, - улыбнулся сидящий по-турецки носатый человек в плаще, смахивающий на Аля Пачино.

– Скажем прямо: объект расколол нашу задумку – и она ему очень не понравилась, в результате он решил сыграть по-своему. И я не виню его за это.

- Скажем прямо, объект оказался банальным дезертиром, - передразнил невысокий, но широкоплечий и плотный тип с внешностью классического мафиози. Он, единственный из присутствующих, стоял, подпирая плечом

сосну, и катал из угла в угол широкого рта изжеванную спичку. – Черт бы нас всех подрал! Да он просто использовал нас…

- Как и мы его, - вставил самый молодой из собравшихся, щуплый очкарик с бородкой, пыхтя дешевой крепкой сигареткой. – К тому же, кажется, дезертируют с войны – а он сбежал от нас на войну. На свою войну, конечно, не на ту, что мы планировали…

- Да хватит играть словами, - нетерпеливо махнул рукой широкоплечий.

– Факт остается фактом: он просто кинул нас – и это после того, как мы его создали буквально из ничего! Хотел бы я до него добраться…

- Не переоценивай себя, - с едва уловимой насмешкой в голосе посоветовал, глядя в огонь, последний из сидящих у костра, грузный и очкастый. – Не мы его создали – мы создали только веру в него, да и то потому что сами заставили себя поверить. В остальном, уж поверь мне, он создал себя сам – чтобы как-то оправдать эту веру, дать что-то взамен. Да и чтобы достать его, тебе придется последовать за ним туда, куда он рискнул отправиться – а никто из нас не рискнет.

- Что дать взамен?! – почти крикнул широкоплечий. – Или ты не считаешь, что он нам обязан – за то, чем он стал?

- Музыку, - пожал плечами очкастый. – А вот ты – ты считал бы себя кому-то обязанным, если б тебя использовали втемную и прогнали через отчаяние, потери и прочие подобные радости? Если бы тебе пришлось собирать себя по кусочкам, восстанавливать чуть не с нуля?

- Можно подумать – ты сам чувствуешь себя ему обязанным, - не без яду заметил носатый.

- А ты не чувствуешь? – очкастый, набрав пригоршню мелких щепочек, по одной скармливал их костру. – Хотя бы за то, что он не сломался, когда понял все, не ушел в примитивную месть? Тогда бы никому из нас мало не показалось…

- Хватит воздух сотрясать, - поморщился длинный. – Кто кому обязан, кто и в чем виноват… Парень оказался умнее нас, вот и все.

- Может, просто честнее? – ни к кому не обращаясь, пробормотал очкарик с бородкой, раскуривая сигарету от окурка старой.

- Может, и так, - согласился длинный. – Использовать кого бы то ни было втемную – всегда риск… Но я-то к чему все это говорю? Весь этот разбор полетов сейчас – сплошной порожняк. Что делать-то будем? Если вы намерены охоту открыть, сразу говорю – я буду против. Активно против, зловеще подчеркнул он.

- Это потому, что там твоя дочь? – тихо спросила старуха. Длинный вздохнул: - Не только. Он-то, в отличие от нас, право что-то решать – хотя бы за себя самого – кровью заработал…

- Всегда ты романтиком был, - чуть улыбнулась старуха. – Так и не повзрослеешь… Ты ведь и сам в него поверил, правильно?

- Не знаю… может быть. Но это к делу не относится. Повторяю вопрос: что будем делать?

- А ничего, - очкастый кинул в огонь очередную щепочку. – Нравится нам это или нет, но мы уже история, прошлое – и не можем пытаться моделировать будущее по образу и подобию своему. Мы были повитухами нового мира, но у колыбели сидеть другим.

- Любишь ты красиво говорить, - недовольно проворчал широкоплечий.

- Тс-с!.. Слушайте! – вскинул голову очкарик. То ли ветер принес откуда-то издали эту мелодию, то ли по другим, неведомым каналам она сюда долетела… Яростно-веселые раскаты барабанов, чеканная и в то же время ироничная канва баса, а поверх, перемежаясь – негромкий голос флейты, удивительно спокойный, и чистый, высокий вокал – древний, как сама пустыня… А потом вступила гитара. Соло не было размеренным – оно было нервным, как будто рваным, страстным, пробирающим до мороза по коже, оно словно рассказывало о чем-то, убеждало, подталкивало решать… Решать самим. Шестеро молча смотрели в пламя костра, напряженно вслушиваясь в затихающую вдали музыку. Екатеринбург, 2011 г.