Дмитрий Лазарев - Антивирус Логинова

Дмитрий Лазарев «Антивирус Логинова» Издательство «Альфа-книга» Серия «Фантастический боевик» Цикл «Э-магия» Книга в цикле 2 Тема на форуме «Создатели миров» Поступок. Иркутск.

15 сентября 2010 г. Антон шел сквозь противную моросящую мглу, проклиная собственную рассеянность, вылившуюся в забытый зонт, и с тоской ощущая, как напитывается водой его одежда. Капли дождя на линзах очков искажали окружающую действительность, являя глазам сюрреалистическую картину некого чужого, странного мира. Чужого… А ведь это ощущение было верным. Мир вокруг с недавних пор действительно сделался чужим. Холодным, жестким и неприветливым. И что бы там ни говорили про осеннюю депрессию и противную погоду, они тут ни при чем. Абсолютно. Просто плачущая осень как-то необычайно органично сочеталась с воцарившейся на душе тоской. Словно природа тоже оплакивала его беды и несчастья. Взгляд Антона наткнулся на старую афишную тумбу. Молодой человек подозревал, что она уже была старой, когда его самого еще возили в детской коляске. Сейчас же, жестоко изнасилованная временем, погодой и людьми, она оказалась выброшена на свалку жизни и представляла собой весьма жалкое зрелище: ржавая, помятая, с обрывками давнишних и уже неактуальных афиш. Честно говоря, в последнее время Антон и сам начал ощущать себя такой тумбой – всеми забытый

и заброшенный человек, до которого никому нет дела. Ну не то, чтобы совсем никому, но Ей-то уж точно. А это для него было главным. Так, кажется, он опять начинает себя жалеть. А ведь знает, что нельзя: от этого только больнее становится. Кстати, не поздно ли уже? Может и поздно. Хотя, какая теперь разница? Даже напитавшаяся водой ветровка и перспектива сильнейшей простуды нисколько не волновали Антона. К чему теперь здоровье и даже сама жизнь, если Она даже смотреть на него не хочет? Причем, Антон никак не мог объяснить себе внезапной немилости со стороны той, которая еще недавно кружила ему голову кокетливыми взглядами и многозначительными намеками. Он не сделал ничего, чтобы навлечь на себя подобное. Хотя, дело, возможно, как раз в этой проклятой частице «не». Может Она ждала от него какого-то поступка, которого он не совершил? Какого же, черт побери?! Его сердце плавилось от одного Ее взгляда, имя – Диана – было музыкой для слуха, а лицо и фигура – наслаждением для глаз. Говорят, женщин не интересуют мужчины-рабы, которые будут на четвереньках приносить им в зубах тапочки. Для этого они могут завести комнатную собачонку. Возможно, для кого-то и так, но Антону казалось, что Диане как раз нравилось, когда рядом он - не пекинес, конечно, но преданный сторожевой пес, готовый по ее мимолетному жесту перегрызть горло любому или умереть за нее в любой момент. И он согласился бы оставаться в этой роли сколь угодно долго, лишь бы получать взамен хоть изредка легкий поцелуй в щеку, ослепительную улыбку или нежное рукопожатие. Мелочи, дарившие ему надежду на чудо, которое казалось ему то необыкновенно близким, то бесконечно далеким. Надежда так и оставалась надеждой, но благодаря ей он жил: этакая морковка на веревочке перед глазами осла, одновременно манящая и недостижимая. Но вот морковку убрали. Мечта исчезла. Окончательно и безнадежно. И вместе с ней исчезло то, что позволяло ему сохранять вертикальное положение, чувствовать, что он живет не зря. Жестокие ледяные слова: «Ты мне больше не интересен. Исчезни из моей жизни!» убили что-то внутри него. А может быть, и его самого. Словно он последние несколько месяцев жил, стоя на табуретке с петлей на шее, а Диана ударом ноги выбила из-под него эту хлипкую деревянную конструкцию. Причем сделала это походя, даже не заметив. С каждым шагом сонм убийственных мыслей все глубже вгрызался в его душу, причиняя ей такую боль, что дождь и холодный ветер окончательно перестали для него существовать. И тут из серой мглы впереди, чудовищно искаженная водой на стеклах очков, выросла громада шестнадцатиэтажного жилого дома. Мысли Антона приняли новое направление, и он решительно зашагал к подъезду. Попасть туда, несмотря на домофон, проблем не составило. Антону повезло: впереди него плелся, не замечая ничего вокруг, какой-то изрядно датый по случаю пятницы мужик. С третьей попытки попав кодированным ключом в предназначенный для него пятачок на домофонной панели, он вошел в подъезд и, спотыкаясь, побрел к лифту. Антон, проскользнувший внутрь следом за ним, тихо свернул на лестницу и принялся подниматься. С каждой ступенькой пришедшая ему в голову мысль все более укоренялась там, занимая доминирующее положение. Для его целей эта высотка подходила идеально: изолированная от квартир лестница с балконами на каждом этаже. Так что ему не было нужды попадать на крышу или вскрывать подъездные окна. Вверх, вверх, вверх… Да, теперь ему все ясно. Она просто не знает и даже не догадывается, на что Антон ради нее готов. Ей не хватает Поступка с его стороны. Так он будет! Прямо сейчас и будет. И тогда Она все поймет.

«Что именно она должна понять? Что ты не способен жить без нее? Да уж, придумал, так придумал! А если ей не нужны уже от тебя никакие Поступки? Может быть, время, когда еще можно было доказать Диане, что ты – единица, а не ноль, давно миновало, и теперь, что бы ты ни делал или ни говорил – все будет умножаться на этот самый ноль!» «Все не так, и я докажу это!» «Может, что-нибудь ты и докажешь, да только способ доказательства исключает для тебя возможность узнать результат. Это ведь не компьютерная игрушка, где можно сохраниться на случай ошибки и потом переиграть неправильно пройденный участок пути. Тут все по-взрослому. Если окажется, что ты со своими притязаниями ей глубоко безразличен, пить боржоми будет поздно!» «И все же я не отступлюсь». Внутренний голос замолчал, видимо, отчаявшись достучаться до сознания Антона, но тот предпочел истолковать это молчание, как признание его правоты и продолжал решительно подниматься по лестнице. Вверх, вверх, вверх… Десятый этаж. Ноги уже начинают слегка гудеть от усталости, ведь до подъема по лестнице Антон успел немало побродить по городу. Но останавливаться он не собирался. Надо выше. Чтото словно тащило его дальше - вверх, вверх, вверх… Площадка между пятнадцатым и шестнадцатым. Все, пришли. Выше уже некуда. Антон вышел на балкон, и ветер в очередной раз швырнул ему в лицо дождевой заряд. Но молодой человек этого даже не заметил. Он извлек из кармана мобильник и стал набирать Ее номер. Гудки, гудки… Ответа нет. Но Антону терпения не занимать, и он таки своего добился. Ответ получен после пятнадцатого гудка. В голосе Дианы слышится раздражение: - Что тебе нужно? Нам не о чем говорить!

- Ты не понимаешь. Я не могу жить без тебя!

- Это твои проблемы.

- Не могу и не буду.

- Что значит «не буду»?

- Ты знаешь, где я сейчас?

- Нет, и мне это неинтересно.

- Я на балконе шестнадцатого этажа. В ее голосе впервые прорезалось что-то похожее на интерес. Правда, это «что-то» было плотно упаковано в обертку из иронии.

- Прыгать собираешься? Ну, ну…

- Ты мне не веришь?

- Да не в этом дело. Просто мне все равно.

- А я решился: без тебя жить не буду.

- Значит, не живи, - Ее голос вновь стал равнодушным. – Я только не пойму, зачем ты мне позвонил?

- Не надо притворяться, Диана. Ты не так бессердечна, как хочешь казаться. Она фыркнула.

- Хочу казаться? Ошибаешься. Я не играю с тобой, и не ношу маску - много чести. Если я кажусь тебе жестокой, значит так оно и есть. Но ты и не заслуживаешь ничего иного. Однако этот разговор начал меня утомлять. Ты собираешься прыгать или нет?

- Если ты останешься со мной, я не стану этого делать.

- Ультиматум, значит? Ну так со мной это не пройдет. Ты мне не нужен. Почему меня должна волновать твоя судьба?

- Ты, кажется, до сих пор не воспринимаешь меня всерьез…

- И правильно делаю. Ты – слабак по своей природе. Получил от ворот поворот – и айда самоубиваться! Но даже на это у тебя пороху не хватит. Трус и слабак! Прощай – меня тошнит от тебя! Отбой… Мертвая пустота внутри. А еще через пару секунд он осознает себя перекидывающим ноги через балконные перила. «Зачем?! – панически взвыл его здравый смысл. – Неужели думаешь, что ее запоздалое раскаяние воскресит тебя?! Не надо!» Но перед глазами тут же встало Ее лицо: холодный взгляд и презрительная улыбка. «Трус и слабак! Меня тошнит от тебя!» Как будто толкнула… И он, разжав руки, еще державшиеся за перила, шагнул в заполненную холодом и промозглой сыростью сорокапятиметровую пропасть. Свист ветра в ушах. Пить боржоми действительно поздно. И вновь Ее лицо, только уже заливающееся беззвучным хохотом. А потом удар. Дикая боль. И тьма.

Дурные вести. Мексика. К югу от Сьюдад-Хуареса.

16 сентября 2010г. Раймондо Перес проснулся с головной болью. Это было странно – его модернизированное тело имело практически полный иммунитет к человеческим недугам. А спокойная и уединенная жизнь заставила его практически забыть, что такое боль и тревога. Теперь про все это пришлось вспомнить, ибо ночью ему приснился кошмар. Что-то незримое и жуткое преследовало его в собственном доме. Раймондо же почему-то не только не мог переместиться с помощью «прямого перехода», но и утратил свои способности к оперированию энергией, а следовательно, был практически бессилен против невидимого врага. Тот почти настиг его, когда Перес заставил себя проснуться. Принцип Табриор (а именно таково было истинное имя Раймондо) прекрасно понимал, что анхорам обычные кошмары не снятся, а значит этот был либо предвестием грядущих страшных событий, либо покушением. В последнем случае, умерев во сне от руки незримого врага, Табриор, скорее всего, так и не проснулся бы. Но кто мог желать ему смерти? Начала были мирной кастой и, как правило, не становились поперек дороги кому бы то ни было из многочисленных врагов светлых Вторых, а следовательно, и под удар попадали крайне редко. Впрочем, в его случае все было не совсем так. Причиной интереса к нему со стороны враждебных Сил могла стать одна очень опасная вещь, находящаяся у него на хранении. Но неужели кто-то оказался настолько безумен, что решился?.. Нет, об этом лучше не думать ради собственного душевного здоровья. Может, все-таки, предвестие? Но чего? Сон был смутным, насквозь пропитанным страхом и почти не поддающимся толкованию. Впрочем, это сейчас, по горячим следам и с жуткой головной

болью… Спохватившись, Табриор сделал несколько пассов руками около висков, изливая на себя целительную энергию. Помогло – боль отступила. И тут же мягкой лапой прикоснулась к сознанию просьба о телепатическом контакте. Спектр ментального излучения, вложенного в эту просьбу, был знаком Табриору, поэтому он открылся. «Терон?» «Да, это я. Нам нужно как можно скорее встретиться». «Что случилось?» «Я предпочел бы рассказать лично». «Где ты?» «В Тибете». Брови принципа удивленно поползли вверх. «А что ты там… Впрочем, действительно, лучше лично. Как быстро ты сможешь оказаться у меня?» «Ты дома?» – спросил Терон и, получив утвердительный ответ, продолжил: «Понадобится четыре «прямых перехода»… Где-то минут через десять». «Хорошо, жду». Контакт прервался. В теории сшивки пространства существует понятие, пришедшее туда из практики – предельная дальность «перехода». Дело в том, что пространство не абсолютно стабильно и подвержено периодическим сдвигам и колебаниям. Поэтому на прямых путях существует риск «угадать» под такой сдвиг и оказаться не там, куда намеревался попасть. И ладно, если просто ошибешься адресом, но можно выйти из «прямого перехода», скажем, в жерле активного вулкана или глубоко под водой. И если на коротких «переходах» вероятность такого неприятного казуса стремится к нулю, то с ростом дальности она возрастает в геометрической прогрессии, пока, для определенных расстояний, не становится совершенно неприемлемой. Более того, с некоторой дальности начинается так называемая «зона исчезновений», когда перемещающийся может и вовсе затеряться в складках пространства и навсегда лишиться возможности вернуться в нормальный, физический мир. Поэтому низшие анхоры, практикующие «сшивку пространства», предпочитают сделать несколько коротких «переходов» вместо одного длинного. Как говорится, тише едешь – дальше будешь. Ожидая гостя, Табрирор размышлял. Нельзя сказать, чтобы контакт оказался неожиданным. Терон принадлежал к касте стражей, и за ним не было закреплено какого-то определенного региона. Таких, как он, называли вольными охотниками. Они обладали удивительным чутьем на опасность, приходящую из-за границ Базового мира, а потому постоянно странствовали, находились в поиске. Казалось бы, большей противоположности перманентно оседлому началу трудно было изобрести, но что-то сблизило этих двоих столь непохожих анхоров, и они часто общались, вплотную подойдя к той черте, за которой у смертных лежат отношения, именуемые дружбой. В общем-то, они готовы были уже пересечь эту черту, как ни чуждым было такое понятие для Вторых. Но эти двое слишком долго жили среди смертных и сами (по крайней мере, телесно) были таковыми, так что успели пропитаться человеческим духом. Терон периодически заглядывал к Табриору, когда оказывался поблизости. Его визиты всегда были спонтанны, но, во-первых, тот в обязательном порядке предупреждал о них телепатически, а во-вторых, принцип научился предчувствовать появление стража. Вот, например, вчера он как раз думал о Тероне и сейчас был рад новой возможности пообщаться с ним. Правда, необычная

тревога в его ментальном тоне заставляла думать, что причиной этого визита могло стать некое весьма неприятное событие, что несколько смазывало приятное предвкушение и, вдобавок, попадало в унисон с собственными дурными предчувствиями принципа.

* * * * Всплеск, возвестивший о появлении стража, послышался где-то на первом этаже дома Табриора. Принцип имел достаточно средств, чтобы жить даже в роскоши, но не любил афишировать их количество. Двухэтажное ранчо было единственным, что он себе позволил за рамками режима экономии. Все-таки, жил он уединенно, а простор и комфорт любил. Так почему бы и нет? Прислуги у него не имелось, ибо Табрирор, как и большинство начал, старался свести общение со смертными к тому минимуму, который только был возможен при постоянном проживании в Базовом мире. Впрочем, помощники ему и не требовались: ухаживать за поместьем помогала нехитрая бытовая магия, а от лихих людей и хищников защищали два концентрических охранных круга. Внутри же этих двух кругов располагалась зона магических ловушек, рассчитанных на тех, кто и сам владел Силой. Только хозяин решал, кого можно через них пропустить, а кого нет. Вдобавок, непосредственно дом был защищен и от нетривиальных способов перемещения, вроде телепортации и «прямого перехода». Если кто-то из своих собирался посетить принципа, он должен был предварительно уведомить его об этом телепатически. Сейчас, в ожидании Терона, Табриор временно снял защиту, что позволило стражу выйти из «перехода» прямо в доме. К слову, подобной чести, кроме вольного охотника, удостаивались лишь представители высших каст, которые, правда, посещали принципа лишь дважды за то время, которое он жил в этом доме. Остальным приходилось идти пешком от внешнего охранного круга. Табриор встретил гостя на лестнице и сразу удивился хмурому выражению его лица. Страж был завзятым оптимистом, и мало что могло ввергнуть его в уныние или вывести из себя. Табриор вздохнул: похоже, его предчувствия начинают сбываться.

- Что случилось? – спросил хозяин дома после обмена приветствиями. – Ты ведь не просто поговорить со мной зашел?

- Почему же? – невесело усмехнулся Терон. – Как раз поговорить. Другой вопрос – на какую тему.

- Это как-то связано с Тибетом? Кстати, что ты там забыл? В этой горной пустыне даже люди почти не живут.

- Ну, кое-кто живет. И не только люди. Например, один из ваших, Лунтар, обитает в одном из тамошних монастырей. Точнее, обитал.

- Что с ним? – похолодел Табриор.

- Сам хотел бы знать. Он исчез при загадочных обстоятельствах. К тому же в его монастыре энергофон оказался здорово взбаламучен.

- Кем?

- Толком не понял: прошло около двух дней с его исчезновения. Какая-то мешанина из эманаций. Не исключено участие кригов или даже кромешников.

- Да, дела-а-а, - ошеломленно протянул принцип. – Так и знал, что сегодняшний кошмар неспроста.

- Тебе приснился кошмар?

- Да, только какой-то непонятный. Потом разберусь, конечно…

- Ты знал Лунтара?

- Не слишком хорошо. Пару раз виделись на общих собраниях касты. Не более того.

- А между тем, у вас было много общего.

- Что ты хочешь этим сказать?

- В замурованной комнате монастыря имелся тайник, причем, весьма хорошо замаскированный. Посещать его, естественно, мог лишь сам Лунтар. Теперь тайник пуст, но по остаточному магифону можно понять, что именно там хранилось. Лицо принципа покрылось восковой бледностью.

- Только не это!

- И тем не менее.

- Ты уверен?

- У меня нюх на подобные вещи. У того, кто хранит Осколки, со временем даже в ауре появляется особый оттенок. Именно так я в свое время узнал про твой секрет, помнишь?

- Еще бы! – принцип поежился. Порой, проницательность Терона казалась ему чрезмерной даже для вольных охотников, и это слегка напрягало. Иногда Табриору даже казалось, что страж скрывает свою подлинную сущность. Впрочем, подобные мысли быстро проходили. Мало кто мог что-то скрыть от начал: их прозорливость была уже притчей во языцех. – То есть, ты хочешь сказать, что Осколок похищен?

- Либо его зачем-то взял оттуда сам Лунтар, во что верится слабо, либо кто-то забрал его вместе с Лунтаром.

- Но это значит…

- Что за хранителями Осколков кто-то начал целенаправленную охоту, - мрачно подтвердил Терон. - А следовательно, все они в большой опасности. Теперь понимаешь, почему я первым делом отправился к тебе?

- А не спешим ли мы с выводами? Может, кто-то просто охотился за самим Лунтаром, а не за Осколком? Почувствовав приближающуюся опасность, хранитель мог бежать и прихватить его с собой. Если так, рано видеть во всем систему. Да и не может никто знать всех хранителей Осколков. Этой тайной даже в Конклаве владеют единицы.

- Время покажет, - уклончиво ответил Терон, но по его тону было ясно, что версия принципа вызвала у него большие сомнения. – Мы начали интенсивные поиски Лунтара. Хорошо бы, ты оказался прав. Потому что если нет, значит кто-то хочет освободить Тринадцатого и при этом имеет информацию с самого верха. В таком случае серьезная угроза нависла не только над началами – хранителями Осколков, но и над всей Сферой миров.

Лекция по истории (из воспоминаний Игоря Логинова) Побережье озера Байкал к северу от Иркутска 17 сентября 2010г. Это был тихий и, как принято говорить, семейный вечер. Мы с Морганой расположились в зале у камина, заварили себе чаю и занимались каждый своим делом. Она, намотавшись за день по миру, сидела в кресле с очередной толстой книгой (на сей раз это были «Бесы» Достоевского), а я писал свои заметки. Начало им было положено именно тут, благо атмосфера тому способствовала,

и свободного времени имелось в достатке. Кроме того, мой опыт Э-мага, в чем-то, согласитесь, практически уникальный, был достоин того, чтобы его зафиксировать. Да и мне самому, эти, с позволения сказать, «мемуары» помогли несколько упорядочить свои знания о предмете. Но сделаю небольшое отступление и расскажу о том, как мы здесь оказались. Вообще-то, место для зализывания ран выбирали методом научного тыка, пользуясь моим знанием географии Земли. Я смотрел немало документальных фильмов о Байкале, да и по отзывам знакомых, бывавших здесь, представлял, какая тут красивая природа. Давно мечтал съездить сюда, но либо денег не хватало, либо времени. Однако на сей раз мои желания совпали, наконец, с возможностями, да и дочь приняла мое предложение безоговорочно. Я не уставал поражаться умению Морганы завязывать контакты и охмурять людей – все-таки, когда мы только появились на Байкале, срок ее пребывания в нашем мире составлял всего около двух месяцев. Где она ухитрилась разыскать этого толстосума и как уговорила подрядить нас присматривать за его загородным коттеджем – одному богу известно. Но результат налицо: мы жили в отличном доме со всеми удобствами и ежемесячно получали от постоянно пребывавшего в разъездах владельца весьма основательные денежные переводы как на содержание коттеджа, так и на наше собственное. Ну и, разумеется, природа, спокойствие и уединение в комплекте. Денег нам хватало, а в качестве НЗ имелись кое-какие мои сбережения, сделанные за недолгую карьеру народного целителя. В общем, как говорится, грех жаловаться. Однако вернусь к описываемому вечеру. Приводя в порядок свои записи, я в очередной раз обнаружил, что в них полно белых пятен. За то время, которое мы с Морганой провели вместе, я услышал от нее множество новых терминов и названий, но рассказывала она о них в час по чайной ложке, и, вдобавок, не слишком охотно. А вот сегодня, искоса взглянув на свою дочь, я обнаружил ее в довольно умиротворенном настроении и решил раскрутить на кое-какие объяснения.

- Кхм, Моргана, - начал я осторожно, - можно задать тебе пару вопросов? Она подняла голову от книги, бросила взгляд на мои разложенные по столу заметки и состроила уморительную гримаску: - А может, отложим урок, па? Книга уж больно интересная.

- Должен признать, ты у меня крупный специалист по отмазкам! Что, объяснять не любишь?

- Есть такое дело. Так ведь я – не преподаватель, и становиться им не собираюсь.

- Но кое-что мне все-таки знать надо. И не столько для этого, - я кивнул на свои бумаги, сколько для нашей же безопасности. Я не должен быть полным невеждой в вопросах расстановки Сил во Вселенной, а также их возможностей. Боюсь, что эти знания могут потребоваться мне гораздо раньше, чем мы с тобой предполагаем. Так что сделай для отца исключение!

- Уговорил, - со вздохом согласилась Моргана и отложила книгу. – И что ты хочешь знать? Я собрался с мыслями.

- Для начала – о строении Вселенной, желательно, с историческим экскурсом. Потом – об анхорах и кригах, а на закуску – об Э-магах.

- Ничего себе объемчик! – жалобно проговорила моя дочь. – Да тут же язык смозолить можно!

- А ты кратко. В адаптированном варианте, так сказать.

- Ну, ладно, - сдалась Моргана, - ты сам напросился. Но, должна предупредить – скукотища жуткая.

- Уж это я как-нибудь переживу.

- Тогда поехали. Итак, для начала тебе следует знать, что за пределами нашей Вселенной находится Пустота. Не то чтобы она была совсем уж пустая, так как некие сущности там, все же, обитают, но мне о них почти ничего неизвестно. И вот однажды Творец создал Базовый мир.

- Творец? Речь о боге-создателе, насколько я понимаю?

- Типа того.

- Можно о нем более развернуто?

- Не получится. Если кто и в курсе, так наши хранители знаний из касты асуров. Мать мне ничего не рассказывала, а сама я этим вопросом не слишком интересовалась. Так мне продолжать?

- Конечно! Прости, что перебил.

- В общем, создал он Базовый мир. Только не спрашивай о деталях – мне они неизвестны. Считается невозможным из ничего створить что-то, но вот ему как-то удалось. Сотворить сотворил, но потом дело застопорилось. То ли устал Творец, то ли надоело ему, а только решил он создать себе помощников, чтобы доделали остальную работу. А за собой оставил лишь надзор и раздачу руководящих указаний.

- Остальную работу?

- Ну да. Базовый мир – это даже не полдела. Тем, кто обитает в Пустоте, самодеятельность Творца не слишком-то понравилась, и решили они Базовый мир сожрать.

- То есть как – сожрать? – не выдержал я.

- А вот так! – отрезала дочь. – Там такие твари водятся, для которых мир схавать – не проблема. Если он, конечно, не защищен. Вот и решил Творец через помощников воплотить идею многоуровневой защиты своего детища. Для начала сделал он обод вокруг Базового мира. И защита на первое время, и помощникам будет где жить. А о том, чтобы жили они в Базовом мире, Творец, почему-то, и слышать не хотел. Он, вроде как, им даже появляться там запретил, а уж если край как понадобится - приказал принимать форму, соответствующую тамошним физическим законам, которая здорово ограничивала их возможности. В общем, позаботился, чтобы помощники в его хозяйстве ничего не натворили. Назвал он их Первыми, ну а позже все прочие стали звать Демиургами. И было их тринадцать.

- Интересное число, - хмыкнул я.

- Не нравится?

- Просто на Земле оно считается несчастливым. Моргана понимающе кивнула: - Сейчас тебе станет ясно, почему. Задание у них было конкретное – создать буферный слой миров вокруг Базового. Их назвали мирами Щита. Ну а дальше требовалась оболочка с крепкими границами, отделяющая полученную сферу от Пустоты, - Внешний обод. В общем, Демиурги справились со своей задачей неплохо: двенадцать миров были созданы и заселены различными расами.

- Постой, постой! – снова не утерпев, вмешался я. – Ты сказала «двенадцать»? Но ведь Демиургов было тринадцать.

- В том-то и фишка! – усмехнулась Моргана. Кажется, ей, неожиданно для нее самой, начинала нравиться роль рассказчицы. – Тринадцатому показалось скучным творить мир по чьей-то указке, и он предпринял одиночную экспедицию в Пустоту.

- И как же Творец воспринял такое дезертирство?

- А ему было не до того. Если верить асурам, то он в этот момент отражал атаки из Пустоты, позволяя Первым завершить строительство Сферы. Кстати, когда она была полностью завершена, ее таки и назвали - Сфера Миров. Короче, Тринадцатый пропал капитально, его записали в потери

и продолжали без него. Продолжали успешно, и когда Творец прибыл с инспекцией, то остался доволен. Не знаю уж, что он сказал про исчезновение Тринадцатого, однако работу утвердил. Вселенная получилась весьма приличных размеров, а потому для управления ею двенадцати Демиургов оказалось недостаточно. Тогда Творец создал помощников для Первых и назвал их, не мудрствуя лукаво, Вторыми, отняв у них умение творить, а в остальном наделив весьма даже неслабыми способностями.

- Вторые – это анхоры и криги? – уточнил я на всякий случай.

- Тогда еще не было никаких анхоров и кригов, - ответила Моргана. – Были только Вторые – единая раса. Раскол произошел позже. В общем, создав Вторых, Творец посчитал свою миссию выполненной и благополучно отбыл в неизвестном направлении. Больше о нем никто ничего не слышал. Демиурги поселились в мирах Щита – каждый в своем, а Вторые заняли Внешний и Внутренний обод. На Внешнем – держали оборону против Пустоты, а на Внутреннем – присматривали за Базовым миром. Поскольку Вторых ограничения Базового мира тоже касались, то они появлялись там, в основном, лишь в смертных оболочках. Люди в то время уже вовсю расселились по Земле. О Тринадцатом все благополучно забыли, посчитав, что его уничтожили кромешники.

- Кто-кто?

- Так мы называем обитателей Пустоты. Но вышло иначе: Тринадцатый вернулся, причем, в очень плохом настроении. Уж не знаю, что с ним произошло в Пустоте, но, видимо, результаты его экспедиции оказались далеки от желаемых. А тут еще Сфера Миров оказалась поделена безо всякого его участия. И он здорово на всех разозлился.

- Разозлился он! – фыркнул я. – Интересный тип! Какое он вообще имел право претендовать на что-то, если палец о палец не ударил для создания Вселенной?

- Хочешь сказать, среди людей подобных экземпляров не бывает? – с иронией спросила Моргана.

- Бывают, конечно! Только я считал, что высшие существа на то и высшие, чтобы не иметь недостатков смертных.

- Ну и зря. Уродов везде хватает. Кроме того, не забывай: Тринадцатый был одним из Первых, и потому считал, что многого заслуживает просто по праву рождения. К тому же, есть и другая версия, зачем он отправился в Пустоту. Якобы, Творец отправил его туда со специальной миссией, пообещав по возвращении выделить кусок Вселенной. Не могу ни подтвердить это, ни опровергнуть, но многие ему поверили. Между прочим, в ранних летописях асуров за основу взята именно эта версия, а в более поздних, когда курс власти поменялся, - та, о которой я рассказала сначала. Ну да тебе, наверное, известно, как пишется история. Я согласно кивнул. Моргана же, между тем, все больше и больше увлекалась рассказом.

- Изначально Тринадцатый имел самые мощные способности среди своего поколения, да и Сил на создание миров не тратил. Вдобавок, кое-чего он поднахватался и во время своей экспедиции в Пустоту. В частности – научился кое-каким трюкам и обзавелся союзниками. А среди Вторых он повел грамотную разъяснительную работу, вербуя себе сторонников, причем весьма успешно. Война назревала. Вскоре раскол среди Вторых стал очевиден. Вот тут мы и поделились на кригов и анхоров. На языке Вторых «анхор» означает «светлый», а «криг», соответственно – «темный». Темными назвали сторонников Тринадцатого, а светлыми – тех, кто встал на сторону Демиургов. И грянула Война Тринадцати. В основном, она бушевала в мирах Щита и ободьях, но и Базовому миру досталось. В частности, погибла Атлантида. Знакомое название?

- Еще бы!

- Война шла с переменным успехом, но постепенно, благодаря своему численному преимуществу, Демиурги стали брать верх. Тем более, что на их стороне выступила большая часть Э-магов…

- Стоп! Вот с этого места поподробнее. Откуда они взялись?

- Чего не знаю, того не знаю. Есть куча версий на эту тему, но ни одна не выглядит железобетонной. К примеру, из-за того, что Э-магами становились только обитатели Базового мира, болтали, что они – потомки тех, с кем грешили Вторые в своей человеческой форме. Эта гипотеза не выдерживала никакой критики, ибо среди Вторых никто не обладал подобными способностями. По другой версии они – некий сюрприз, оставленный Творцом. Этакое семя, брошенное в землю и давшее всходы в определенный момент. В общем, гипотез на сей счет много, но какая из них истинная, остается только гадать.

- Ладно, продолжай.

- Тринадцатый видел, к чему все идет, но долго колебался. Видно, ему не слишком-то хотелось использовать средства, приобретенные в Пустоте. Однако решился. Первыми ласточками стали десмоды.

- Это те, которые пытались убить сначала тебя, а потом меня?

- Они самые. Это низшие кромешники, питающиеся эмоциональной энергией. Их, по слухам, массово использовали против Э-магов. Впрочем, ими дело не ограничилось. Были и еще существа оттуда. Не буду останавливаться на перипетиях этой войны, тем более, что и сама знаю о ней не так уж много. Эту часть урока я слушала особенно невнимательно. Достаточно будет сказать, что всех немалых ресурсов Тринадцатого и кригов, а также тех союзников из Пустоты, которых он мог привлечь, не рискуя уничтожить все, не хватило для победы. Поражение было страшным. Тринадцатого развоплотили и душу его заточили в неизвестном месте Базового мира. Имя его запретили произносить, и если уж называли его как-то иначе, чем Тринадцатый, то словом «Разрушитель». Кригов изгнали во Внешний обод, анхоры поселились во Внутреннем.

- Странно…

- Что именно?

- Криги использовали в качестве союзников тварей из Пустоты, а их поселяют рядом с ними. Не опасались, что союзнические отношения возобновятся? Перед тем, как ответить, Моргана хотела, было, хлебнуть чаю, но обнаружила, что ее чашка опустела.

- Давай сюда, - я забрал у нее чашку и пошел на кухню за добавкой.

- Терпеть не могу много говорить, - пожаловалась моя дочь, когда я вернулся. – Мало того, что горло пересыхает, так еще и устаю просто адски. Не приспособлена я для рассыпания слов. Вот действовать – это мое. Тут мне показалось, что она слегка кокетничает, на что я и не преминул ей указать: - Однако мужчин ты на что угодно убалтываешь.

- Сравнил тоже! Там – сущая ерунда. Максимум, пять-десять минут поговоришь, поулыбаешься, чуток положительной Э-магии добавишь – и они уже готовы у тебя с рук есть. А тут…

- Если устала, можем продолжить завтра…

- Ну уж нет! – вскинулась Моргана. – Начала – так уж закончу, а то, боюсь, завтра тебе меня на такое уже не сподвигнуть. Она сделала большой глоток чая и чуть нахмурилась.

- Итак, о чем я говорила? Ах, да… Так вот, это решение лишь на первый взгляд выглядит нелогичным. Дело в том, что среди кригов после поражения произошел переворот, и ярые сторонники Тринадцатого, которыми, кстати, руководила моя мать, потеряли власть. А пришли к ней умеренные во главе с Сайфером. Здравого смысла у них было, пожалуй, побольше, и они понимали, что продолжение борьбы для них сейчас смерти подобно: разъяренные Демиурги могли под горячую руку всех темных Вторых изничтожить. Сайфер и новый Высший Совет в один голос убеждали победителей, что возвращения к старому они не допустят, что отрекаются от идеалов Разрушителя и никогда больше не будут иметь дело с Пустотой. В доказательство своей искренности, они брались защищать внешние рубежи Сферы Миров от всяких посягательств кромешников. Им поверили. Да они, по сути, и не лгали: с Пустотой вести дела действительно зареклись. Криги понимали, что глупо поджигать дом, в котором собираешься жить, даже если отвели тебе в нем лишь прихожую, а в остальных помещениях расположились твои враги. Но, естественно, даже умеренные ничего не забыли и не простили, не говоря уже о непримиримых и моей матери.

- А почему, кстати? – рискнул спросить я. – Если идеалы Тринадцатого отринуты, к чему подбрасывать дрова в костер старой вражды? Ты же сама говорила, что вы – одна раса.

- Ты плохо знаешь Вторых, папа. А точнее – не знаешь их вовсе. Прощать и забывать они не способны органически. С момента Войны Тринадцати между анхорами и кригами пролегла бездонная пропасть. Светлые не доверяли темным, считали их чокнутыми психопатами, готовыми на все ради власти, и поминутно ожидали от них какой-нибудь гадости. При этом они не упускали случая унизить побежденных, ткнуть их носом в то поражение. Какое уж тут прощение! Но и наши тоже хороши. Анхоров во Внешнем ободе принято считать не иначе как преступниками и узурпаторами, присвоившими себе то, что им не принадлежало или, по крайней мере, не принадлежало полностью. Вражда эта подпитывалась с обеих сторон. Немалую роль в углублении данного конфликта сыграли непримиримые, причем не только наши. Среди анхоров тоже полно отморозков, считающих, что кригов надо уничтожить как класс. Именно такие и создали в Базовом мире Святой Орден. Впрочем, о нем речь еще впереди. Еще раз отхлебнув чаю, Моргана продолжала: - Действия непримиримых с обеих сторон привели аж к двум войнам – Первой и Второй Криганской. Так их нарекли историки анхоров, подчеркивая тем самым, кто был в них агрессором. На самом деле, если вспомнить, к примеру, древних римлян, то они свои войны называли по именам покоренных народов: Вторая Самнитская, Третья Пуническая, Первая Македонская… При этом, зачинщиками, как правило, выступали сами римляне. Впрочем, не буду вдаваться в политику, ибо меня от нее уже тошнит. Ограничусь сухими фактами. Первая Криганская велась целиком во Внешнем ободе. В качестве повода для нее было использовано крупное просачивание кромешников, часть которых добралась аж до Базового мира. В этом анхоры немедленно усмотрели злой умысел со стороны кригов и решили преподать нам урок. Урока, в общем-то, не получилось. Демиурги ввязываться в наши дрязги не пожелали и продолжали играть в богов в мирах Щита. Анхоры же нас явно недооценили. В результате потери они понесли основательные, а особого толку не добились. Впрочем, не сомневаюсь, что начала (это историки анхоров) расписали все, как безоговорочную победу светлых Вторых. Тут моя дочь сделала паузу, что-то припоминая.

- Как ни странно, в преддверии Второй Криганской войны произошло ощутимое потепление между непримиримыми и умеренными среди кригов. Мать и ее партия перестали находиться в

жесткой оппозиции к власти, и Лилит даже стала посещать заседания Высшего Совета, на что как член высшей касты – архов – имела полное право. На сей раз она работала тоньше, и с ее подачи в Совете появилась коалиция «ястребов», находящаяся под влиянием реваншистских настроений. Постепенно они набрали большинство. Тогда Сайфер еще не имел столь полной власти, как сейчас: титула Верховного правителя у кригов еще не существовало. Будучи главой Совета, он выступал против новой войны, но численное превосходство «ястребов» сделалось столь ощутимым, что его вето преодолели. А у Лилит к этому времени уже и план появился. Были основания предполагать, что кригов через миры Щита в массовом порядке не пропустят (в отличие от анхоров: как-никак, правящие там Демиурги были покровителями именно последних). А должна тебе заметить, что нельзя телепортироваться насквозь через этот буферный слой. Вопервых, там очень мощные барьеры, которые иначе чем пешком не преодолеешь. Да и внутри миров эта наша способность работает с проблемами: видимо, Демиурги так устроили, дабы контролировать там все и вся. Пришлось бы передвигаться короткими скачками, что привело бы к неминуемому обнаружению. Но голова у моей матери работает будь здоров, и у нее родилась хитрая идея: пробираться поодиночке или небольшими группами вдоль межмировых барьеров. Там столь мощный энергетический фон, что засечь это перемещение будет крайне сложно. Моргана вновь замолчала. Опустошив свою чашку чая, она подняла ее, сигнализируя тем самым, что ее ораторским способностям требуется очередная подпитка. Возражений с моей стороны не последовало, ибо, во-первых, сказительский порыв дочери следовало поддерживать, а во-вторых, я тоже, неожиданно для себя, обнаружил свою емкость пустой. Видимо, увлеченно слушая рассказ, я периодически прикладывался к ароматному напитку. Заварив полный большой чайник и прихватив его с собой, чтобы больше не отвлекаться, я вернулся в каминный зал.

- Разумеется, криги не рассчитывали захватить Внутренний обод: для этого у них не хватило бы сил. Но вот прорваться в Базовый мир и взять его под контроль - было вполне реально. Началась операция весьма успешно. Момент внезапности обеспечил кригам необходимое преимущество на узком участке прорыва, благодаря чему в Базовый мир удалось проскочить с минимальными потерями, но вот дальше… Честно говоря, подробностей этой войны я не знаю, но анхоры были настолько взбешены прорывом кригов, что напали на них уже на Земле, не считаясь с потерями среди местного населения. В результате приказала долго жить еще парочка древних цивилизаций Базового мира, а остальные оказались отброшены на многие столетия назад. Кстати, говорят, в этой войне погибли последние Э-маги древних времен, хотя по другим источникам к их полному исчезновению приложили руку анхоры.

- А криги, типа, ни при чем? – скептически осведомился я.

- Представь себе, это так. У нас, можно сказать, железное алиби, так как Вторая Криганская завершилась нашим поражением, и из Базового мира нас изгнали. Так что охотой на Э-магов мы не могли заняться просто физически.

- Но зачем это анхорам?

- Спроси чего полегче! Может, они хотели установить над Землей полный контроль и опасались, что Э-маги им помешают. Впрочем, так сказано в наших летописях, а в анхорских, держу пари, написано, что именно мы, отступая с Земли, перебили всех Э-магов. Абсолютного доверия, полагаю, не заслуживает ни одна из сторон, однако есть основания полагать, что после окончания войны живые Э-маги на Земле еще оставались. Кстати, на виновность анхоров указывают и действия их прихлебателей – смотрящих и Святого Ордена.

- А эти когда впервые появились у нас?

- Смотрящие – через некоторое время после Войны Тринадцати. Они были глазами и ушами анхоров в Базовом мире, ибо собственных эмиссаров светлые Вторые на Земле тогда не держали.

- А сейчас держат?

- Еще как! Стражи, их низшая каста, да и начала тоже из Базового мира практически не вылезают.

- Но ты же сама говорила про ограничения…

- Так это на пребывание здесь в качестве полновесных личностей. Энергетический фон тут для любых Вторых, мягко говоря, не полезен. Анхоры же пользуются смертными аватарами. В человеческом облике их возможности существенно меньше, но для их целей хватает.

- И что же это за цели?

- Об этом недурно бы спросить у них. Ну а я считаю, что это шпионы с весьма широкими полномочиями. В частности – отслеживать и уничтожать все, что может помешать анхорам.

- А что со Святым Орденом? Он-то когда возник?

- А вот как раз после Второй Криганской. Тогда обстановка была очень нестабильной. Дело в том, что мы с анхорами настолько увлеклись собственными разборками, что совершенно забыли про главных врагов – кромешников. А они воспользовались ситуацией и просочились во Внешний обод.

- Снова? Так что же это за барьер такой слабый?

- Я же не говорю, что они его силой проломили. Пролезли сквозь щели.

- Какие щели?

- Ну, это фигурально выражаясь. Принципы построения барьеров объяснять долго, сложно, и, к тому же, не особо и нужно. Да подожди ты обижаться – я и сама в них ни анхора не смыслю. Прими на веру, что это нечто вроде сети с маленькими ячейками. Крупные фигуры не пролазят, а всякая мелочевка может проскользнуть. Конечно, когда все криги во Внешнем ободе, они подобные вещи, как правило, пресекают, но тут большая часть ушла на войну, и граница оголилась.

- А что же Демиурги? Они куда смотрели в своих мирах Щита?

- Ну, нас же они не засекли. Их система безопасности в те времена была весьма несовершенной. Первые не слишком доверяли смертному населению своих миров, хотя среди тех имелись весьма могущественные маги, а потому к своим делам их привлекали с осторожностью. Разумеется, крупное вторжение их немногочисленная сеть не пропустила бы, но просочившиеся кромешники не дураки воевать с Демиургами. Они проскользнули втихомолку, причем некоторые – прямо по следам криганского корпуса – вдоль барьеров. Неизвестно, почему они стремились именно к центру Сферы Миров. Видно, что-то им там было нужно. Через Внутренний обод они проскользнули так же, как и через Внешний – анхоры ведь тогда на Земле воевали. В общем, после войны в Базовом мире этой гадости из Пустоты оказалось довольно много. Смотрящие зашивались, стражей в то время еще сюда не заслали, Э-магов уже истребили, а что-то делать было надо. Тогда светлые Вторые обратились за помощью к Демиургам. Ну, Первые им и отстегнули от щедрот некоторое количество тех обитателей своих миров, кто обладал способностями к боевой магии. Переселили их в человеческие тела, да заслали на Землю, внушив им мысль об их высоком предназначении. А память о родных мирах стерли. Вот так и возник Святой Орден – этакая боевая организация при смотрящих.

- И что, успешно?

- Весьма. Во всяком случае, от кромешников с их помощью Базовый мир почистили основательно. Все шло неплохо, так как каждый занимался своим делом: смотрящие выискивали врагов, а Орден их уничтожал.

- Зачем же, в таком случае, анхоры заслали сюда стражей?

- А это произошло уже много позже. На Земле тогда шли средние века. Святой Орден где-то крупно облажался. Правда, подробности мне неизвестны. Так или иначе, из доверия они вышли и даже оказались в опале. Вот тогда в Базовом мире и появились стражи с началами. Через них анхоры намеревались держать, так сказать, руку на пульсе. Орденцы с тех пор стали форменными экстремистами – сами себе находили врагов и их мочили. В категорию врагов попадали все обладатели паранормальных способностей, не принадлежащие ни к Ордену, ни к смотрящим. Причем действовали орденские фанатики на практически нелегальном положении. Смотрящие были, конечно, не столь отмороженными, зато редкостными перестраховщиками. Выцепляли всех обладателей особых талантов и, либо брали под свое крыло, либо наглухо блокировали их Силу еще во младенчестве. Если же рождался ребенок со способностями Э-мага (а такое иногда случалось), действовали только по второму варианту. Очевидно, на сей счет была строгая директива анхоров… Уфф! Кажется, все. Никогда еще так много не говорила! Еще вопросы есть?

- Только один. Ты говорила, что атмосфера Земли вредна для Вторых. А как же ты?

- Ну, я ведь наполовину человек. Так что для меня это проблем не создает. При этом я владею многими биологическими преимуществами кригов.

- Неплохо.

- Мне тоже нравится. Жаль только, что способности мои тоже располовинились. Что поделать – плата за широкий профиль.

- Ты это о чем?

- Ни в одной из Сил, полученных мною в наследство от тебя и от матери, я не могу достичь совершенства. Например, в Э-магии мой потолок - второй уровень. Дело в том, что чистокровные криги, как, впрочем, и анхоры, не могут владеть Э-магией. Ограничение Творца. Я получила эти способности только благодаря примеси человеческой крови, но ее доля недостаточна, чтобы уравнять меня с тобой.

- То есть, ты хочешь сказать, что для меня второй уровень – не предел?

- Полагаю, да. Ты вполне можешь достигнуть третьего.

- Кстати, хотелось бы побольше узнать об этой градации.

- Все просто, как апельсин. Для измерения Силы Э-магии существует так называемая шкала Тарента. От одной до десяти единиц – первый уровень, от десяти до двадцати – второй, от двадцати до тридцати – третий.

- А Э-маги четвертого уровня?

- Таких не существует.

- Ошибаетесь – существуют, - послышался вдруг из дверей незнакомый голос.

Развлечения Даниры. Иркутск.

17 сентября 2010г.

Данира чуть поиграла остатками красного вина на донышке бокала и не спеша выпила. После чего окинула зал ночного клуба нарочито скучающим взглядом. Особых причин, чтобы именно сегодня начинать поиски новой жертвы, у нее не было: внутренне она еще смаковала эмоциональную энергию Антона Полежаева. Знатное получилось лакомство! Данира была еще сравнительно молодой ламией, около восьмидесяти земных лет от роду, а потому всегда подходила к процессу добычи основного питания творчески, с огоньком. Охота для нее была в первую очередь интересным приключением. Впрочем, она не зарывалась, помня, что Базовый мир кишмя кишит анхорами. Последний факт, конечно, добавлял ей адреналина, из-за чего удовольствие получалось еще более многоцветным, но осторожность Данира все же ставила во главу угла. Именно по этой причине в ее сафари образовался небольшой перерыв, так что сегодня криганка намеревалась просто расслабиться. Впрочем, одно другому не мешает. Можно заодно присмотреть себе кого-нибудь на будущее. Никто же не заставляет форсировать события. С новой жертвой можно просто поиграть несколько дольше. Только выбрать следует такого, который обеспечил бы интерес данному процессу. Создавая себе смертную оболочку для каникул в Базовом мире, ламия, естественно расстаралась на весьма впечатляющие внешние данные. Как правило, это было полезно, но имелись и некоторые побочные эффекты. В моменты, когда она отдыхала или намеревалась не спеша подобрать себе очередную игрушку, постоянные попытки подклеиться к ней слегка утомляли. Не стал исключением и сегодняшний вечер.

- Дама скучает? Окинув взглядом нарисовавшегося рядом кавалера, Данира едва удержалась, чтобы не поморщиться. Небольшого роста круглолицый мужчинка лет тридцати пяти, обладающий, к тому же, весьма впечатляющих размеров носом и слегка оттопыренными ушами, лежал настолько ниже установленной ею планки привлекательности, что через него можно было перешагнуть, даже не особенно поднимая ноги. Впрочем, этот гоблин, как его про себя нарекла Данира, кажется, нисколько не комплексовал насчет своей далеко не донжуанской внешности и считал, что может завоевать любую женщину. Однако на сей раз ему не повезло. Тем более что методика его кадрежки не выдерживала никакой критики: заход «дама скучает?» был уже стар, когда ламия еще только появилась на свет.

- Не настолько, - холодно отозвалась она и отвернулась. Но он, очевидно, привык к подобной реакции и нимало не смутился.

- Не судите о книге по обложке! Вторая фраза была несколько лучше первой, но тоже давно навязла на зубах.

- Есть книги, которые лучше не открывать, - отозвалась криганка равнодушно.

- Но эта, поверьте, весьма занимательна.

- Вполне допускаю, но данная литературная форма меня абсолютно не интересует. Однако, видя, что «гоблин» сдаваться не намерен, ламия вынуждена была добавить к своему ответу мощный ментальный импульс, эквивалентный фразе «Пошел вон!» В другое время она, возможно, в наказание за нахальство, приняла бы его ухаживания и провела этакий блицкриг с фатальным для бедолаги финалом. Но два трупа за три дня – это был бы уже явный перебор. Так что «гоблину» повезло: он отделался лишь головной болью и возникшим неведомо откуда паническим чувством, вынудившим его спешно покинуть клуб и без оглядки бежать домой. Избавившись от докучливого кавалера, Данира вновь оглядела зал, и ее внимание привлекла незначительная, на первый взгляд, жанровая сценка. В зал вошел темноволосый молодой человек

среднего роста и целеустремленно направился к барной стойке, где заправляла довольно привлекательная блондинка лет двадцати пяти. Ламия и сама не знала, что именно заставило ее обострить свой слух магическими средствами, чтобы подслушать этот разговор. В конце концов, жертв она всегда выбирала по наитию и до сих пор не имела оснований жаловаться на свою интуицию.

- Привет, Кристина, зачем ты просила меня зайти?

- По очень важному делу, Юра. Надеюсь, у тебя есть время.

- Не слишком много, но есть. А в чем дело? – молодой человек, которого, как выяснилось, звали Юрий, слегка напрягся.

- Да успокойся ты, ничего такого! Просто сейчас сюда должна прийти одна моя подруга. Она хочет с тобой познакомиться. Юрий закатил глаза: - Ради бога, сестренка, может быть хватит?! Сколько раз тебе говорить, что в услугах свахи я не нуждаюсь?! А ты все упорствуешь. Я еще понимаю родителей, но тебе-то это зачем?

- Не хочу, чтобы мой брат был один.

- Твой брат, поверь, нисколько этим не тяготится.

- Пока не тяготится.

- И в ближайшем будущем тоже.

- Вот это и настораживает. Тебе уже, между прочим, недавно тридцать два стукнуло. Время идет.

- Ну и пусть его. Я никуда не спешу.

- А следовало бы. Человек рожден для счастья.

- Для счастья у каждого свои критерии. Я, к примеру, вполне счастлив в своем нынешнем состоянии, можешь мне поверить. Пойми, если знакомиться по принуждению, без какого бы то ни было собственного желания, то из этого ничего хорошего не получится. Ни для меня, ни для нее. Я должен сам созреть, захотеть произвести впечатление, быть с кем-то. Сейчас же любая мысль о предстоящем свидании нагоняет на меня тоску. Зря ты все это затеяла, ей богу!

- Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, - возразила Кристина. – Возможно, именно здесь и сегодня ты встретишь любовь всей своей жизни.

- Не встречу, - покачал головой Юрий. – Потому что мне это не нужно. И еще потому что сейчас я ухожу. И очень тебя прошу – не устраивай мне больше подобных ловушек! С этими словами он развернулся, намереваясь воплотить в жизнь озвученное намерение, но сестра поймала его за руку.

- Ну, пожалуйста, Юра! Сделай это ради меня! – голос ее стал умоляющим. – Хотя бы попробуй! Лада - очень хорошая девушка, и мне кажется, вы друг другу подходите. Если не получится, больше я этим заниматься не буду, пока ты сам меня не попросишь.

- Клянешься?

- Клянусь!

- Ну ладно, Кристина. В последний раз и только ради тебя. У нас очень хорошие отношения, но если ты не сдержишь своего обещания, они могут испортиться.

- Во мне можешь не сомневаться. Ты – лучший брат на свете! – просияла барменша и поцеловала его в щеку. – Подожди немного здесь. Она будет через десять минут. Данира улыбнулась и поднесла к губам бокал. Ситуация складывалась интересная. Перед ней был великолепный объект для новой игры. «В чем-то ты права, милочка, - мысленно обратилась криганка к барменше. – Твой дорогой братик сегодня действительно встретит здесь любовь всей

своей жизни, которая станет для него последней. Только это будет не та, о которой ты думаешь!» Сделав небольшой глоток вина, Данира слегка посмаковала его и свои мысли. Теперь оставалось ждать и предвкушать. Игра вполне могла стать самой захватывающей за очень долгое время.

* * * * Юрий Дроздов сидел за столиком и ругал себя за уступчивость последними словами. Но что поделать? Любил он сестру и не мог ей почти ни в чем отказать, а та этим частенько пользовалась. Только сейчас, все же, следовало проявить твердость. Вот о чем он будет говорить с этой Ладой? Юрий никогда не был дамским угодником: не получалось у него почему-то заинтересовать собой представительниц противоположного пола, хотя его отличали начитанность, образованность и неплохое чувство юмора. В мужских или возрастных компаниях он мог говорить на любые темы и шутить, но в присутствии девушек, особенно красивых, как-то терялся, замыкался в себе, а иногда и вовсе впадал в ступор, не в состоянии изобрести хоть какую-нибудь интересную тему для разговора. Да уж, удружила сестренка, нечего сказать! Выпить что ли для раскрепощения? Как бы хуже не стало! И голова наверняка разболится: организм Юрия обычно не слишком ладил с алкоголем. Короче, вечерок намечался еще тот. И ладно бы он сам хотел этого свидания. В таком случае еще можно было вылезти из себя и что-нибудь придумать, но сейчас даже стимула не было. Тоска! Юрий понимал: подруга сестры может появиться в любой момент, так что сидеть с лицом приговоренного к смертной казни не стоит, но ничего с собой поделать не мог. Весь в плену своих тягостных размышлений, он как-то упустил момент, когда его одиночество было нарушено.

- Я так понимаю, вы и есть Юрий? – произнесла занявшая место напротив миловидная шатенка.

– Должна заметить, вы с сестрой не слишком похожи. Меня зовут Лада.

* * * * - Ну и как он тебе? Лада стояла перед зеркалом, мучительно изобретая способ поскорее завершить этот тягостный вечер, и при этом не слишком испортить отношения со своей подругой, а потому не сразу поняла, что зашедшая в туалет эффектная платиновая блондинка лет тридцати обращается именно к ней.

- Вы мне?

- По-моему, мы тут одни. Так нравится или нет?

- Кто?

- «Ботаник», с которым ты сидишь за одним столиком.

- А вы уверены, что это ваше дело?

- Не хами, милочка! – блондинка остановилась рядом и стала подкрашивать губы. – Я ведь могу тебе помочь.

- Это как, интересно? – манера разговора незнакомки до крайности раздражала Ладу, но, против воли, ее слова заинтриговали девушку.

- Очень просто! – блондинка закончила красить губы, чмокнула ими и ослепительно улыбнулась собственному отражению. – Увести его у тебя. Причем прямо сейчас.

- А если мне это не нужно?

- Так ведь я потому и спросила. Впрочем, довольной ты не выглядишь. Сейчас догадаюсь: свидание почти вслепую, по рекомендации подруги. Ведь так? Можешь не отвечать – сама вижу. Подумай, зачем дальше мучиться и терять время? А если он сам от тебя прибежит ко мне, какие к тебе претензии?

- Откуда такая уверенность, что прибежит? Незнакомка, наконец, соблаговолила повернуться к собеседнице, провела руками по своей фигуре, будто бы оглаживая платье, и снисходительно улыбнулась.

- Поспорим? Лада колебалась. Ее по-прежнему бесило превосходство, с которым держалась блондинка, но в ее предложении был свой резон. Сексуальность из нее просто перла, так что вряд ли найдется много мужчин, способных устоять против ее чар. Да и проблема Лады решится сама собой. В конце концов, что она теряет?

- Ну… допустим, - осторожно произнесла девушка. – Но вам-то это зачем?

- А может, я люблю «ботаников»? – усмехнулась незнакомка. - Так мы договорились?

- Договорились, - Лада решительно кивнула головой. – Что от меня требуется?

- Просто побыть здесь еще немного. Остальное я сделаю сама.

* * * * «Ну, когда же это кончится? - с тоской думал Юрий – Напиться, что ли, и наплевать на последствия?» Все прогнозируемо развивалось по худшему из возможных сценариев. Может быть, это самое «прогнозируемо» и подвело. Настроился соответственно, вот и получил. А, впрочем, к чему жалеть? Не хотел ведь этого свидания? Так что все при своих. Только вечер потерян, и перед сестрой почему-то неудобно, хотя она сама виновата, раз затеяла эту заранее обреченную авантюру, не посоветовавшись с ним. Кстати, в сторону Кристины Юрий все равно старался не смотреть, да и она вела себя точно также, словно уже сожалела о своей инициативе.

- Простите, можно присесть здесь ненадолго? Молодой человек поднял глаза и обомлел: видеть таких красивых женщин в жизни, да еще разговаривать с ними ему доводилось довольно редко. Он всегда относил их к категории «помечтать перед сном» и даже мысли не допускал познакомиться с какой-нибудь из них поближе. Это был совсем другой уровень, недостижимый, как звезды. Такая женщина-мечта могла поколебать его холостяцкие убеждения и поспособствовать преодолению страха перед близкими отношениями. Но Юрий совсем не был уверен, что это хорошо: ведь о равенстве в подобной паре не могло быть и речи. Красавица до него, в лучшем случае, лишь снисходила бы, а он, безумно влюбленный, оказался бы в полной зависимости от нее. Нет, такой участи не пожелаешь и врагу. Поэтому подобных женщин он сторонился, предпочитая наслаждаться их созерцанием издали, словно они были шедеврами живописи или скульптуры. Все эти мысли разом пролетели в голове молодого человека при одном взгляде в изумрудные глаза незнакомки. Однако он нашел-таки в себе силы сказать: - Вообще-то, здесь занято.

- Знаю, - ответило это дивное создание. – Просто мне показалось, что вас надо спасать.

- От чего?

- От тоски, самобичевания и очередного потерянного вечера. Ее слова попали в цель настолько, что у Юрия даже перехватило дыхание. Он вымученно улыбнулся.

- Неужели это так очевидно?

- Не для всех. Но я – хороший психолог. В этот момент молодому человеку остро захотелось, чтобы все оставили его в покое: Лада, сестра, родители, друзья, коллеги, наперебой пытающиеся выступать в роли свах, и даже эта удивительная незнакомка.

- Боже, как я устал от всего этого! – вырвалось у него. Он тут же спохватился, не обидел ли ее своим восклицанием, но женщина, казалось, ожидала чего-то подобного, потому что спокойно кивнула.

- Понимаю. Похоже, вы слишком большое значение придаете мнению окружающих о вас и слишком мало прислушиваетесь к желаниям своей души. Так может, пора, наконец, начать жить, как хотите вы, а не как вам навязывают окружающие, какими бы благими намерениями они ни руководствовались?

- У нас что, бесплатный сеанс психоанализа? – с легким сарказмом произнес он. Эта фраза позабавила незнакомку.

- Ну почему же, бесплатный? – усмехнулась она. - Могу потом выставить вам счет… или принять в качестве гонорара Поступок.

- Какой?

- Разорвите порочный круг! Скажите, наконец, твердое «нет» чужим стандартам счастья! Слышали фразу: «Не говорите мне, что я должен делать, и я не скажу, куда вам нужно идти!»? Возможно, есть смысл взять ее на вооружение.

- Кто вы? – Юрий посмотрел на сидевшую напротив красавицу с каким-то новым интересом.

- Я назову вам свое имя… потом… если захотите. А сейчас, по-моему, время слов закончилось.

- Вы правы! – внезапно воодушевился молодой человек. – Сейчас я извинюсь перед сестрой и Ладой и…

- А вот это уже лишнее, - остановила его незнакомка. – Вам нет нужды извиняться. Мне кажется, вы и так слишком много времени и душевных сил тратите на то, чтобы следовать рекомендациям многочисленных советчиков, боясь их обидеть. Только вы можете определять, что для вас лучше. Жить в соответствии с этим – ваше неотъемлемое право, и нет нужды просить у кого бы то ни было прощения за то, что вы, наконец, решились этим правом воспользоваться. Покажите, наконец, характер!

- Предлагаете уйти по-английски?

- Вообще-то, говоря о характере, я имела в виду нечто другое. В том, чтобы уйти, не прощаясь, особой доблести нет. Это, скорее, отдает трусливым бегством. Поговорить следует, только решительно и с позиции силы. Главное - ни в коем случае не мямлить и не извиняться.

- А это, по-вашему, не совет? – с кривой улыбкой спросил Юрий.

- Совет, - кивнула она. – Только я вам ничего не навязываю. Вы вправе решать – вести ли прежнюю жизнь, зависимую от всех вокруг, или самому стать творцом своей судьбы.

- Не навязываете? По-моему, ваша настойчивость говорит о противоположном, - тихо произнес молодой человек и, видя, что незнакомка порывается возразить, повысил голос. – Достаточно! Я все понял. Мне нужно подумать.

- Понимаю, решение непростое... Но Юрий перебил ее.

- Да решение уже принято! А чтобы выбрать форму, в которой я им это выскажу, мне помощники не нужны.

- Что же, думайте. Только не слишком долго, а то ваша дама, как я подозреваю, скоро вернется.

- Кстати, о ней, - он поколебался. - Мне кажется, будет лучше, если к моменту ее возвращения я буду за столиком один. Ни к чему, чтобы это выглядело так, словно это вы - причина моего поступка.

- Опять беспокоитесь о мнении окружающих? - усмехнулась незнакомка. - Ладно, ладно! - Она подняла вверх руку, видя, что он готов вспылить. - Это ваша жизнь, в конце концов. Не буду вам мешать. С этими словами женщина поднялась из-за столика и удалилась, покачивая бедрами. Поймав себя на том, что смотрит ей вслед, Юрий про себя чертыхнулся, с усилием отвел глаза и постарался сосредоточиться на продумывании предстоящего разговора. Как ни странно, получилось, и уже через пять минут план вчерне был готов. В этот момент вернулась Лада. Встретив ее взгляд, Юрий прочел в нем даже некоторую досаду. Казалось, она рассчитывала уже не застать его здесь. Это лишь помогло молодому человеку окончательно решиться.

- Лада, - твердо начал он, - мне кажется, нам обоим уже ясно, что вечер не удался, и мы друг другу не подходим. Не вижу смысла дальше мучить друг друга и зря терять время... Вы согласны? Произнеся почти без пауз, на одном дыхании этот короткий, но насыщенный спич, Юрий, наконец, с облегчением выдохнул: самое трудное было позади. С сестрой уже будет легче. В Ладиных глазах досада сменилась удивлением с легкой примесью уважения.

- Надо же, - произнесла она, - вы, все-таки, решились. Я уж думала, что это придется говорить мне.

- Я просто решил быть честным, - пожал он плечами. - Рад, что избавил вас от неприятной необходимости. Счет я оплачу.

- Спасибо, - сказала она, поднимаясь. - Но главная просьба - объясните все Кристине сами. А то с меня для одного вечера тяжелых разговоров достаточно.

- Не беспокойтесь, - заверил ее Юрий. - Именно так я и собирался сделать. Всего доброго!

- Прощайте. И Лада быстро зацокала каблучками к выходу. Юрий не стал провожать ее взглядом, а подозвал официанта. Расплатившись по счету, он подошел к бару.

- Насколько я понимаю, не срослось? - тихо сказала Кристина, стараясь не смотреть ему в глаза.

- Ты понятливая, - проронил он. - Надеюсь, обещание свое помнишь?

- Не устраивать тебе больше свиданий?

- Именно.

- Я его сдержу. Хотя, жаль...

- А вот мне - нет, - отрезал он. - Пока, сестренка! Постаравшись не заметить вспыхнувшей в глазах Кристины обиды, он быстрым шагом направился к выходу. По дороге Юрий обшаривал глазами зал, отыскивая свою недавнюю красотку-собеседницу, спровоцировавшую его на столь решительный демарш, но не находил. Между тем, Данира находилась там, однако не в силах обычного человека было ее увидеть. Всю сцену ламия наблюдала от начала и до конца, и по лицу ее расплылась торжествующая улыбка. Игра началась наилучшим образом. Криганка не спеша поднялась из-за столика и двинулась

следом за своей будущей жертвой. Ей не было нужды опасаться, что ее запомнят именно в связи с этим парнем: для всего зала она исчезла, когда отправилась в туалет следом за Ладой, а в памяти последней сохранился образ, весьма далекий от истинного облика материальной оболочки Даниры. Отвод глаз у ламии всегда получался виртуозно.

Ночной гость (из воспоминаний Игоря Логинова) Побережье озера Байкал к северу от Иркутска.

17 сентября 2010 г. Мы с Морганой резко развернулись, готовые к схватке. Впрочем, по реакции дочери я понял, что тревога ложная.

- Какого анхора ты тут делаешь, Бреген? – «любезно» осведомилась Моргана. - И как нас нашел?

- Я вижу, пребывание в Базовом мире на твоих манерах благотворно не отразилось, - улыбнулся визитер.

- Не люблю незваных гостей, - отрезала моя дочь. – Кстати, я все еще жду ответа.

- Отвечаю по порядку. Первое – у меня есть к тебе разговор, и второе – это было не так уж сложно: ты потеряла бдительность и перестала экранироваться. Скажи спасибо, что первым тебя нашел я, а не анхоры.

- Спасибо, - пробурчала Моргана.

- Зря обижаешься: в твоем положении подобная беспечность непростительна. Если б я не заговорил, вы бы меня и не заметили. Могла бы, для порядка, хоть сторожевым кругом дом обнести. Выражение лица моей дочери ясно говорило, что она готова взорваться: справедливость упреков только подливала масла в огонь ее раздражения. Поэтому я поспешил вмешаться: - Моргана, может, ты нас познакомишь?

- Прости, папа, это – Бреген из касты асуров, помощник Сайфера, а это…

- Благодарю, Моргана, твоего отца мне представлять не надо, - перебил гость. – Рад личному знакомству с вами, уважаемый Э-маг.

- Взаимно. Только интересно, откуда такая осведомленность обо мне?

- По долгу службы я обязан быть в курсе всех крупных событий в Базовом мире.

- Крупных? Может, поясните свою мысль? А заодно и фразу об Э-магах четвертого уровня.

- Да, да, - подхватила Моргана, - о последнем и я хотела бы услышать.

- Ну что же, контакт, похоже, налаживается, - произнес Бреген. - Вы позволите мне сесть? Я кивнул и указал на свободное кресло. Гость немедленно в него опустился.

- Начну с последнего вопроса. Итак, Э-маги четвертого уровня действительно существуют…

- Почему же тогда я ничего об этом не слышала? – влезла Моргана.

- А ты, конечно, слышала абсолютно обо всем, - с иронией проронил Бреген. – Ладно, не нервничай. Не слышала ты о них потому, что когда сила Э-магов переваливает за тридцать единиц по Таренту, они уже называются немного иначе.

- А именно?

- Демиургами.

- Ничего себе! – вырвалось у меня.

Моргана, казалось, была поражена не меньше.

- То есть, вы хотите сказать, - медленно произнес я, - что Демиурги – просто очень могущественные Э-маги?!

- Не совсем. Но природа их Силы одинакова. В основном. Демиурги, правда, владеют и некоторыми другими направлениями высшей магии, но для них это не главное. Созидательная сторона свыше тридцати – это уже способность к творению, а разрушительная – к уничтожению миров или, по крайней мере, превращению их в безжизненную пустыню. Для справки: уровень Тринадцатого – сорок единиц. Поэтому, когда стали появляться люди с такими способностями, Вторые испугались. Они привыкли считать себя высшими существами по сравнению со смертными, а тут такое… Это, впрочем, не помешало как анхорам, так и кригам пользоваться услугами Э-магов в Войне Тринадцати, но затем… Затем выживших Э-магов (их, впрочем, осталось не так уж много) начали методично истреблять. А в дальнейшем анхоры, включившие Базовый мир в свою сферу влияния, с помощью смотрящих стали отслеживать рождение новых Э-магов и блокировать их способности. Именно это, а отнюдь не контроль за деятельностью кригов и кромешников, стало основной функцией смотрящих. Светлые Вторые больше, чем чего бы то ни было еще, боялись появления новой силы, способной сместить их с тронов тайных властителей Базового мира. Но блокировка способностей Э-магов имела и свою оборотную сторону: Сила никуда не исчезала, а накапливалась, чтобы однажды целиком воплотиться в одном человеке, а именно – в вас.

- Во мне?! – изумился я.

- Именно поэтому я назвал вашу инициацию крупным событием.

- А не могли бы вы, в общих чертах, рассказать, на что способен Э-маг третьего уровня?

- Буду оперировать понятными вам величинами. Положительная Сила третьего уровня способна зародить новую жизнь на пепелище самого страшного лесного пожара или воскресить только что умершего человека (в пределах получаса после смерти). А отрицательная может разрушить город или в поединке обратить в прах Второго любой силы. Кстати, в основном, именно для последней цели и натаскивали вашу дочь.

- Постойте, но ведь ее потолок – второй уровень, разве не так?

- Это тебе мать так сказала? – повернулся Бреген к Моргане.

- Да.

- Значит, в ее интересах было сохранять от тебя в тайне информацию о твоем истинном потенциале. Зная Лилит, я совсем этому не удивляюсь. Уверен, ради второго уровня она бы и возиться не стала.

- Погоди-ка, - Моргана выглядела крайне озадаченной, - насколько я знаю, при смешении кровей уровень Э-магии ослабляется…

- Совершенно верно.

- Но ведь в таком случае, Сила отца… Мы с дочерью обменялись потрясенными взглядами.

- Немного шокирует, правда? – Бреген явно наслаждался произведенным эффектом. – Впрочем, это лишь в потенциале. Пока что ни ты, ни твой отец еще не вышли на пик своих способностей. Вам для этого еще работать и работать. Кстати, Моргана, ты еще долго планируешь пребывать в … отпуске?

- Без комментариев! - отрезала моя дочь. - Спасибо, конечно, за информацию, но в свои планы я тебя посвящать не собираюсь. Если хочешь поговорить со мной, я внимательно слушаю.

- Речь о твоей матери. Она вновь исчезла, причем так качественно, что лучшие ищейки Сайфера не в состоянии напасть на ее след.

- Это она умеет, - подтвердила Моргана, и в ее голосе, возможно, даже против воли, проскользнула нотка гордости. – Ну а ко мне ты зачем пришел?

- Я полагал, что ты сможешь пролить свет на это темное дело. Кроме того, я не сбрасываю со счетов вероятность, что ты, а может, и вы оба, как-то причастны к ее исчезновению.

- Жаль разочаровывать тебя, но мы узнали об этом только сейчас из твоих уст. В последний раз я видела Лилит примерно полтора года назад по времени Базового мира. Причем, она тогда находилась в довольно-таки затруднительном положении.

- Может, уточнишь?

- Ее угораздило ввязаться в бой сразу с четырьмя членами Конклава анхоров – двумя доминаторами и двумя престолами. Если кто и имеет отношение к ее отсутствию, то, с большой долей вероятности, это они.

- Занятно, занятно, - задумчиво проронил Бреген. – А тебя, я гляжу, не слишком беспокоит ее судьба.

- Не буду отрицать очевидное, - пожала плечами моя дочь. – Наша последняя ссора с Лилит едва не закончилась для меня плачевно. И вообще – мне странны твои слова. Я полагала, что вы с Сайфером больше других заинтересованы в том, чтобы мои отношения с матерью разладились. Неужели что-то изменилось?

- Ничего принципиального, однако, есть подозрения, что с исчезновением Лилит не все так просто, как могло бы показаться на первый взгляд. И хорошо, если ты права, и во всем виновны именно анхоры.

- А кто же еще? – удивилась Моргана.

- Полагаю, ты в курсе, что твоя мать имела регулярные сношения с Пустотой?

- Я опасалась чего-то в этом роде, так как недавно в ее компании появились десмоды. А они, случайно, не из старых «запасов», сохранившихся с Войны Тринадцати?

- Во-первых, это вряд ли возможно: победители тогда прочесали Сферу Миров частым гребнем в поисках уцелевших кромешников, в чем даже Первые проявили удивительное рвение. А вовторых, одними десмодами дело не ограничилось. Мы располагаем некоторыми фактами, а также многочисленными, правда, непроверенными слухами, которые указывают на то, что за Внешний обод она наведывалась более или менее часто, причем контакты ее там относились к самому высокому уровню.

- Однако! – новость явно ошеломила Моргану.

- И если к ее исчезновению причастны кромешники, - продолжал Бреген, - то для нас всех это может быть чревато большими проблемами.

- Например?

- Пока я не могу тебе раскрыть всего, но сдается мне, что скоро обстоятельства вынудят вас обоих прервать ваше добровольное затворничество. Вот тогда и поговорим. Всего наилучшего! И прежде, чем я или Моргана успели хотя бы рот открыть, криг растворился в воздухе.

Игра продолжается. Иркутск.

18 сентября 2010 г. Она не вышла следом за ним, не догнала. Юрий Дроздов испытывал по этому поводу двойственные чувства, главным из которых, все-таки, было облегчение. Сильная влюбленность в красавицу сейчас была для него совсем некстати. Нет, к черту! Избавиться от навязанного знакомства с Ладой только для того, чтобы угодить в сети этой секс-бомбы? Увольте! Его нервы не казенные. Так что все закончилось наилучшим образом… вроде бы. И тем не менее, Дроздова слегка кололо разочарование. Когда эта красивая незнакомка подсела к нему, он успел навоображать себе черт знает что, без всяких, впрочем, на то оснований. И чего он, собственно, губу раскатал? Ну, подсела, и что? Может, она психолог и диссертацию пишет про человеческие комплексы. Или книгу. А может, просто пожалела убогого. Красивые женщины, они такие: сегодня грязную собачонку на улице приласкают, а завтра о человека ноги вытрут. Ему просто «повезло» оказаться на месте этой собачонки. А каковы были бы его шансы, если б чуть раньше ей попался кто-то другой, достойный жалости? Такие, как она, обычно тратят чувства экономно, словно из пипетки капают. Кстати, еще большой вопрос, что бы стал делать Юрий, если бы та красотка решила продолжить знакомство? Скорее всего, впал бы в ступор или в панике сбежал. И не столько из-за своих комплексов, сколько из инстинкта самосохранения, потому что женщины топ-уровня (говоря современным языком) ему показаны, как бабочке открытый огонь. Зачем он вообще тратит душевные силы и время на эти бесплодные размышления? Сейчас бы лучше закрыть сердце на замок, запретив ему влюбляться. В жизни полно других событий, куда более достойных того, чтобы думать о них. Вот, например, его новая работа, которую он только что получил, и которая ему нравится. Не худо бы на ней закрепиться. Мало этого? Тогда как насчет обработки в «фотошопе» шикарных осенних пейзажей, заснятых на цифровик в прошлые выходные? Из них можно отобрать парочку, чтобы отправить на конкурс. Чем черт не шутит? Ведь один же раз удалось прорваться. Если получится снова, то, глядишь, и забрезжит на горизонте карьера профессионального фотографа. А еще есть интереснейшая книга, терпеливо ждущая его дома, встреча с друзьями в воскресенье или… Ну конечно! Как он мог забыть?! Сегодня же по телевизору – теннис, да какой! Финал US Open. Его любимая Елена Долинская против Дженнифер Уилсон. Шутка сказать – четвертая и первая ракетки мира! Это будет суперматч, без сомнения! Так что, к черту всех красоток из ночных клубов вообще и эту вчерашнюю в частности! Его ждет замечательный вечер, и он никому не позволит его испортить! Преисполненный этими позитивными мыслями и намерениями, Дроздов ускорил шаг. Он и не подозревал, что та, о которой он только что думал, в данный момент внимательно за ним наблюдала. Этот этап назывался у ламии подготовительной фазой, а поскольку очередную игру она намеревалась сделать особенной, то и провести данную фазу следовало как никогда тщательно.

* * * * «Итак, мы продолжаем нашу трансляцию с финала открытого чемпионата США по теннису в женском одиночном разряде. Елена Долинская против Дженнифер Уилсон. Близится к развязке третий, решающий сет редкого по накалу матча. Счет в этой партии 6:5 в пользу Елены, и она как никогда близка к своей давней, так до сих пор и не покорившейся ей мечте – победе на турнире

Большого Шлема. Елена Долинская подает на матч. Жаль, что в данном гейме снова напомнила о себе ее застарелая проблема с подачей, которую, казалось, на этом, чрезвычайно удачном для нее турнире ей удалось решить. И начался гейм для Елены просто кошмарно: после двух подряд двойных ошибок и оставшегося за соперницей длинного розыгрыша она уступала 0:40, подарив Дженнифер Уилсон аж три брейк-пойнта. Давать подобную фору первой ракетке мира крайне опасно: в девяти случаях из десяти она ее использует. Однако затем Елене удалось собраться, и первый брейк-пойнт она отыграла подачей навылет. Потом вновь последовал длинный розыгрыш, очко в котором на сей раз досталось Елене. При счете 30:40 Дженнифер Уилсон взяла медицинский тайм-аут из-за проблем с мышцами левой ноги. Правда, похоже, это лишь тактический прием, чтобы сбить атакующий порыв соперницы. Надеюсь, впрочем, что хитрость Уилсон не удастся. Судя по сосредоточенному лицу нашей теннисистки, она сохраняет высочайшую концентрацию. Ну вот, Дженнифер Уилсон оказана помощь, и матч сейчас продолжится. Напомню, счет в гейме 30:40 на подаче Долинской». Юрий сидел на диване и, не отрываясь, глядел на экран. Его кулаки были сжаты от напряжения. Сам того не замечая, он еле слышно бормотал: - Ну, давай же, Лена, милая! Я знаю, ты можешь! Ты же лучшая! Сделай это! До победы так близко! И Елена, казалось, услышала: ее подача получилась исключительно мощной, и мяч почти со скоростью пули вонзился в самый край отведенной правилами зоны, не оставив американке ни малейшего шанса на успешный прием.

- Эйс! – в восторге выкрикнул Юрий и воздел вверх руки. – Кончились у тебя брейк-пойнты, Уилсон! Мы еще поборемся! «Да, похоже, наша догадка оказалась верной, и тайм-аут Уилсон был тактическим. После эйса в исполнении Долинской, ясно продемонстрировавшего, что сбить ее с ритма не удалось, американка выглядит несколько деморализованной. А вот Елена, кажется, наоборот поймала кураж».

- Хорош трепаться! – недовольно буркнул Юрий в адрес комментатора. – Сглазишь еще! «Однако сейчас давайте помолчим», - будто услышав его реплику, произнес тот.

- А вот это хорошая идея! – согласился молодой человек и напряженно уставился в экран. И тут же ему пришлось скрипнуть зубами от досады: первая подача белокурой россиянки пришлась в сетку. «Вторая подача». Кулаки вновь сжались, и Юрий возобновил свои тихие мантры: - Ну, давай же, Леночка, родная! Совсем чуть-чуть осталось! Ты дожмешь ее! И Елена «дала». Вторая подача вышла на загляденье. Правда, и прием был под стать. Юрий, затаив дыхание, наблюдал за тем, как мяч стремительно перелетает через сетку в обе стороны: Уилсон тоже не собиралась сдаваться. Выдохнуть он смог спустя почти минуту, синхронно с комментатором. «Великолепно! – проговорил последний. – Каким блестящим резаным ударом к самой линии обвела наша теннисистка вышедшую к сетке соперницу! Рисковала, конечно, но такие матчи и такие турниры без риска и не выигрываются. Больше на подаче Елены Долинской. Это матч-болл, дамы и господа! Матч-болл в финале открытого чемпионата США. Этот розыгрыш может стать последним!»

- Молчал бы ты, а?! – с досадой высказался Юрий и снова сжал кулаки, на фарт, уже мысленно продолжая свою несколько однообразную, но очень эмоциональную тираду, обращенную к Елене.

Подача получилась достаточно легкой для приема, что дало американке возможность перейти в контратаку. Ее удар был сильным и очень неудобным для Елены, но та достала мяч в прыжке и ухитрилась ответить еще круче и, вдобавок, впротивоход Уилсон. Американка в последний момент попыталась изменить направление уже начатого движения, но не сумела и в отчаянии растянулась на корте, бессильно наблюдая, как мяч ударил в площадку на ее стороне. Гейм, сет, матч, турнир! Елена Долинская уронила ракетку и упала на колени, поднеся руки ко рту. Из глаз ее катились слезы радости. Комментатор захлебывался в каких-то восторженных восклицаниях, но Юрий его не слышал: он был там, на корте. Молодого человека колотил сумасшедший адреналин и переполняли не менее безумные радость и усталость, словно он в паре с нашей теннисисткой только что провел два с половиной часа адского по напряжению матча. Юрий давно стал ее фанатом и оставался таковым даже в те нелегкие периоды, когда спортсменку преследовали неудачи и травмы. И причина была не только в ее обаятельной улыбке и красивом лице с лучистыми зелеными глазами. Ему глубоко импонировали в ней сила характера и малопопулярный среди нынешней молодежи патриотизм. Она почти никогда не отказывалась выступать за Россию на Кубке Федерации и на Олимпиадах, хотя это, конечно, приносило куда меньше денег, чем участие в коммерческих турнирах, умела преодолеть себя, когда, казалось, все складывается против нее. Поэтому все, что с ней происходило, находило в душе Юрия самый живой отклик. А после ее победы на последних Олимпийских Играх он неделю ходил именинником. И вот теперь это! Супер! Просто нет слов! Надо будет обязательно зайти на ее сайт в интернете и оставить там поздравительную запись. Внимание Юрия вернулось к экрану, где у победительницы US Open как раз брали экспрессинтервью.

«- Елена, поздравляем вас с этой большой победой. До сих пор турниры Большого шлема не покорялись вам. Теперь этот досадный пробел восполнен. Что чувствуете?

- Огромную усталость и опустошение.

- А как же радость?

- Она, конечно, тоже есть: ведь победа на таком турнире – моя давняя мечта, но, наверное, я еще толком не осознала, что сейчас натворила. К вечеру, думаю, до меня дойдет, и я буду на седьмом небе!» При этих словах она улыбнулась той самой улыбкой, за которую в нее влюбилась как минимум половина мужского населения России и не меньше четверти такового в остальных странах мира.

«- Каковы ваши ближайшие планы?

- Победа на US Open далась мне очень нелегко, так что сейчас планирую взять двухнедельную паузу и отдохнуть. Кроме того, мне нужно просто остыть психологически, иначе трудно будет искать мотивацию и настраиваться на матчи других турниров.

- Ясно, что этой победой вы практически гарантировали себе место на итоговом турнире года в Дохе. Но есть ли шанс, к примеру, увидеть вас на Кубке Кремля в Москве? Елена чуть задумалась.

- Пока трудно сказать. Действительно, у меня есть желание минимизировать количество матчей этой осенью, чтобы получше подготовиться к Дохе, однако я всегда любила выступать перед своей публикой, так что на матчи Кубка Кремля мне не нужно специально настраиваться. Поэтому вероятность моего участия в этом турнире достаточно велика.

- Еще раз поздравляем вас с победой и желаем дальнейших успехов!

- Спасибо!»

Трансляция закончилась, и Юрий с сожалением выключил телевизор. На Елену Долинскую он мог смотреть бесконечно. Пока загружался компьютер, в голове молодого человека крутилась масса вариантов поздравления, которое он хотел оставить в гостевой книге сайта теннисистки, и к моменту, когда открылась его главная страница, текст окончательно сформировался. «Елена, поздравляю Вас с этой грандиозной победой! – бодро отстучал Юрий на клавиатуре. Сбылась мечта, к которой вы шли долго и упорно, отважно боролись с трудностями и не падали духом после неудач. Это достойная награда за все труды. На US Open у вас словно выросли крылья. Желаю их не потерять. Пусть они растут и крепнут, чтобы вознести вас на вершину мирового рейтинга и любые другие пики, которые вам вздумается покорить! Paladin».

* * * * На этом месте Данира дезактивировала шпионское заклятие «призрачный глаз», которое вело трансляцию из квартиры Юрия не хуже, чем его спутниковая тарелка из Америки, а то и лучше, так как криганке был слышен даже самый тихий шепот молодого человека. Сейчас в заклятии надобность отпала, ибо ламии стало ясно, что более ничего интересного она не услышит. Информации к размышлению и так набралось предостаточно, и в голове криганки начала складываться, правда, сложноватая и авантюрная, но красивая и многообещающая комбинация. Конечно же, несмотря на предубеждение молодого человека к ярким женщинам, тут можно было сработать значительно проще и эффективнее с помощью обычных приворотных чар, но это значило бы превратить игру в промысел, чего Данире совершенно не хотелось. На данном этапе для нее важнее была не сама добыча, а процесс охоты на нее. Ламия сейчас очень напоминала сытую кошку, развлекающуюся с неосторожной мышкой. И философия этой игры предельно проста и одновременно безжалостна: «Ты обречен, но не поймешь этого до самого последнего момента, а я получу массу удовольствия, убивая вначале твое самоуважение, затем надежду, а под занавес – и тебя самого». Данира понимала толк в такой игре и знала, что именно от квалификации охотницы зависит, насколько полной будет чаша удовольствия, которую ей доведется испить. Поэтому она собиралась быть не примитивно, а изощренно жестокой. У нее теперь есть главное – найден ключ к душе этого зажатого в тиски собственных комплексов одиночки. Ведь Данира прекрасно расслышала те четыре слова, которые непроизвольно сорвались с его губ в первую секунду после победного розыгрыша Долинской: «Я люблю тебя, Лена!»

Номер два. Лондон.

20 сентября 2010 г. В эту ночь Туманный Альбион полностью оправдывал свое прозвище, по крайней мере, в столице. Белесая, густая как кефир, холодная мгла медленно, но неотвратимо расползалась от Темзы по улицам Лондона. Джордж Форрестер, хранитель Британского музея, наблюдал за этой

безмолвной оккупацией из окна своего рабочего кабинета и мучительно пытался определить причины терзающих его дурных предчувствий. Предчувствия – вещь тонкая и эфемерная. Дурные предчувствия часто путают с банальными страхами, а хорошие – с собственными желаниями. Но это люди. А Джордж Форрестер был человеком только внешне. Рейн – именно под таким именем его знали в анхоровской касте начал. Страхи и желания – не его профиль. Будучи хранителем знаний и … кое-чего еще, он просто обязан был сохранять холодную голову. Проверив своим особым зрением белую мглу на улице, принцип убедился в ее естественном происхождении. И все же, ощущение, что этой ночью в город пришло Зло, не оставляло Рейна. Внезапно он ощутил жгучее желание проверить, как там Осколок. Между ним и возможными похитителями стояла хитроумная система сигнализации и охранники, среди которых есть и двое анхоров из касты стражей, маскирующихся под людей. А вокруг помещения, где находится Осколок, описаны три незримых магических круга – сторожевой, отторгающий и смертельный. Немногие из девяти частей разбитого Ключа были защищены столь же надежно, но Рейну почемуто казалось, что все эти меры уже одним своим наличием могут привлечь внимание к хранилищу артефакта. А ведь явись за ним действительно серьезные фигуры, которые знают, что такое Осколок, - и ни сам принцип, ни двое стражей, ни круги их не остановят. Теперь идея держать артефакт в столь тщательно охраняемом месте уже не представлялась Рейну столь удачной. Случись что, и жертв может быть довольно много. Невинных жертв. Правда, когда выбор делался в пользу Британского музея, почему-то считалось, что враг никак не сможет получить информацию о хранителях Осколков. Все они тогда ошибались? Или наоборот – ошибается сейчас он, видя опасность там, где ее нет и в помине? Все может быть, но проверить Осколок надо. А стражи? Может, сразу же позвать их? Нет, рано. Надо блюсти свой статус и репутацию. Если вызвать помощь, а тревога окажется ложной, есть риск прослыть паникером. И так-то собратья по касте смотрят на него косо: ведь он запросил себе сразу двух стражей для охраны. Из соображений секретности никто в касте не должен знать, что именно доверено его попечению, поэтому просьбу об охране ему пришлось мотивировать другими причинами. Получилось, однако, не очень-то убедительно, что вызвало определенные сомнения в его компетентности. К чему усугублять положение? Рейн не спеша двинулся к хранилищу номер шесть, где находился Осколок, когда вдруг в его голове буквально взвыл тревожный сигнал охранного круга. На обычных людей он не реагировал, следовательно, сквозь магическую защиту пытался пробиться кто-то, обладающий Силой. Принцип на несколько секунд замер в испуге: слишком уж быстро начало воплощаться в жизнь его дурное предчувствие. Однако пора звать стражей: сигнал охранного круга был для этого достаточным поводом. Отправив им телепатический приказ немедленно явиться в хранилище номер шесть, Рейн сам тотчас переместился туда с помощью «прямого перехода». Точку выхода он, на всякий случай расположил снаружи от хранилища: нарушитель не мог не ощутить, что сработала магическая сигнализация, и в настоящее время наверняка ждет прибытия охраны. В таком случае, появившись непосредственно рядом с ним, можно попасть под его энергетический удар. Рейн замер перед входом в хранилище. Он сразу почувствовал темную энергетику того, кто находится внутри. Но кто бы он ни был, на преодоление двух оставшихся кругов ему потребуется определенное время. А тут как раз и его охрана подоспеет.

Легки на помине! В полумраке коридора возникло зеленоватое свечение, через пару секунд превратившееся в два портала, из которых синхронно шагнули стражи. И в тот же миг за их спиной из-за поворота коридора вынырнуло нечто жуткое, словно состоящее из клубов черного дыма. От уровня злой Силы, переполнявшей незваного гостя, принципу стало плохо, однако он успел передать телепатический импульс-предупреждение. Стражи тут же развернулись, но враг опередил их. Из бесформенного темного облака мгновенно выпростались два отростка, напоминающие хоботы, и ударили в анхоров. Оба стража замерли, как вкопанные. Серебристое сияние вокруг них свидетельствовало о том, что их Сила работает на пределе возможностей, пытаясь сопротивляться нападению. Вот только мощь пришельца была существенно больше. «Кромешник! – озарила принципа шокирующая мысль. - И какой могучий!» С подобными Рейн еще не встречался. Принцип сосредоточил в руках энергию света, намереваясь помочь своим охранникам, но его боевой импульс погас, едва возникнув: что-то словно выпило всю заключавшуюся в нем энергию. Мигнул и погас свет, а темнота, вдруг обретя материальность, ударила принципа и отшвырнула его к стене. Рейн сжал зубы, чтоб не закричать от боли, и ощутил во рту солоноватый вкус крови. «Прямой переход!» – мелькнуло в его голове. – Надо спасаться, уходить!» Однако мысль об Осколке, который теперь неминуемо достанется кромешникам, была невыносима. Он попытался сосредоточиться, вызвать все свои внутренние энергетические резервы, но его тело вдруг оказалось в ледяных обессиливающих тисках чужой магии, намного превосходящей его возможности. Рейна охватило отчаяние. Тела стражей еще светились в темноте, а значит, их сопротивление продолжалось, однако интенсивность свечения неумолимо убывала. Хотя даже такой слабый свет позволил принципу увидеть, что на него надвигается еще одна темная фигура, только не бесформенная, как то облако, которое атаковало его охранников, а вполне человеческая. Отблеск агонизирующего света упал на лицо приближающегося врага, и у Рейна вырвался изумленный возглас: он его узнал. Это было лицо принципа Лунтара, а точнее – его аватары, тибетского ламы Тан Луна. Вот только глаза… В заполнявшей их черноте проблескивали искры зеленоватого свечения. Теперь это был кромешник в теле Тан Луна. «Не дергайся – будет хуже! - телепатически предупредил его пришелец из Пустоты. – Сейчас остальные заберут Осколок и займутся тобой. Твоя плоть им пригодится». «Нет!!!» - этот яростный ментальный вопль позволил принципу на мгновение сбросить тиски чужой магии и добраться до резервов собственной Силы. Вскакивая на ноги, Рейн еще не представлял, на что сможет употребить внезапно обретенную свободу. Ударить магией кромешника? Вздор! Тот значительно сильнее его, а эффект неожиданности долго не продлится. Попытаться спасти Осколок? Так ведь там «остальные». Сколько их, неизвестно, но всяко больше одного, а значит и тут принципу ничего не светит. Сбежать? Но «прямой переход» – не телепортация, и на его подготовку уйдет значительно больше времени, чем ему отведут враги. Оставалось одно – предупредить своих, что за Осколками началась охота. Все эти мысли за доли секунды пронеслись в мозгу анхора, благо, он (мозг) был способен работать в десятки раз быстрее человеческого: обрабатывать огромные объемы информации и принимать наиболее рациональные решения, что Рейн и сделал. Телепатический сигнал «Кромешники ищут Осколки!» улетел в пространство за мгновение до того, как сильнейший магический удар разъяренного создания Пустоты превратил тело принципа в груду мертвой плоти, абсолютно непригодную для вселения кого бы то ни было.

Давай закрутим роман!

Иркутск.

22 сентября 2010 г.

За свои тридцать два года Юрий Дроздов привык считать, что чудес не бывает. Для него лично этот тезис уже превратился в аксиому, так как он регулярно получал этому подтверждения. Хотя периодически ему доводилось быть свидетелем счастливых случайностей, происходящих, конечно же, с другими. Но и для данной категории событий молодой человек тоже успел стать персоной нон грата: даже оказавшись поблизости, они в последний момент ухитрялись технично обходить его. Утешался Дроздов тем, что ничего сильно плохого с ним тоже не происходило. Таким образом, в его жизни соблюдалось некое равновесие, которое Юрия с некоторых пор стало вполне устраивать. И фразу «отсутствие новостей – уже хорошая новость» он готов был выгравировать в качестве лозунга на своем щите, если бы таковой у него имелся. Он и представить себе не мог, выходя в очередной раз с работы и направляясь домой привычным получасовым пешим маршрутом, что двигается навстречу самому крупному событию в своей жизни. Впрочем, знак этого события тоже находился под большим вопросом. Когда человек идет по давно знакомым местам, то в значительной степени он проделывает этот путь на автопилоте. За дорогой следит лишь небольшая часть его сознания, а все остальное занято чем-то другим: ищет пути решения возникших проблем, предвкушает какие-то события из ближайшего будущего, либо наоборот - обмусоливает что-то произошедшее недавно, а возможно, предается воспоминаниям о давно минувших днях. От рабочих проблем Юрий научился отключаться сразу по выходу из офиса. К чему тащить их домой, словно репьи, прицепившиеся к штанам? Лучше думать о чем-нибудь приятном. Вот, например, о недавней победе Елены Долинской. Почти всегда спортивные фанаты чувствуют себя причастными к триумфам своих кумиров, и Дроздов сейчас ловил кайф от этого ощущения. Та четверть его сознания, которая следила за дорогой, мимоходом отметила высокую белокурую женщину, вышедшую из магазина и направившуюся к перекрестку. Что-то в ней показалось ему знакомым. Процент внимания, уделяемого Юрием объективной реальности, несколько вырос, и молодой человек невольно ускорил шаг. Женщина, похоже, была молода, насколько Дроздов мог оценить это со спины, а приталенная и, по всей видимости, весьма дорогая кожаная куртка давала возможность оценить ее красивую фигуру. Да, определенно знакомая, и походка тоже… спортивная какая-то. Вот и люди на нее оглядываются. Параллель с только что прокрученным в голове недавним воспоминанием возникла в мозгу Юрия сама собой. Но не может же быть в самом деле… «Эк ты, братец, размечтался! – сказал он сам себе. – Что ей тут делать? Купи-ка ты себе лучше губозакаточную машинку! Похожа? Возможно, особенно со спины. Походка спортивная? Так разве в Иркутске других спортсменок не может быть? А что оглядываются на нее, так может, просто красивая женщина. То есть, определенно не твой тип». Несмотря на все эти вполне логичные рассуждения, увидеть лицо незнакомки ему хотелось просто зверски. Он еще добавил шаг, и так как на перекрестке для пешеходов загорелся красный, то у Юрия появилась возможность ее догнать. Стояла она у самого края тротуара, и, словно нарочно, смотрела только вперед. Ни разу даже чуть-чуть не повернула голову в сторону, что

позволило бы Юрию хоть как-то рассмотреть ее. У него на секунду даже возникла мысль, что блондинка чувствует его интерес и намеренно ведет себя так, словно дразнит. Переходить через улицу ему, в общем-то, не было нужды, но, словно собачка на поводке, он последовал за незнакомкой. «Пока не увижу ее лицо, не успокоюсь!» - возникла в голове упрямая мысль. О том, что его поведение можно расценить, как преследование незнакомой женщины, он в этот момент не думал. Возможность увидеть так близко, вживую, своего кумира, совершенно помутила его разум и прогнала прочь всякие соображения здравого смысла. Незнакомка, между тем, пересекла улицу и двинулась по направлению к арке, ведущей во двор. К сожалению, по-прежнему их взаимное расположение оставалось таким, что ни малейшей возможности увидеть ее лицо у молодого человека не появлялось. Юрий продолжал следовать за ней, будто загипнотизированный ее спиной. «Ну же! – умолял он мысленно. – Обернись, пожалуйста! Ну что тебе стоит?! Увижу, что ты – не Долинская, и спокойно пойду домой». Самое интересное, в этом он нисколько не кривил душой. Даже окажись незнакомка хоть трижды знаменита и красива, это не вызвало бы у него такого трепета, как встреча с той, что давно была его кумиром. В арку она вошла одна, отделившись от следовавшего по улице людского потока. Таким образом, на несколько коротких мгновений в этой точке пространства они остались наедине! Сердце Юрия заколотилось в сумасшедшем ритме и едва не выпрыгнуло из груди. Он еще ускорил шаг, стараясь при этом громко не топать, а то незнакомка еще подумает ненароком, что он за ней гонится. Но та, казалось, совершенно не обращала внимания на окружающую действительность, пребывая в плену каких-то своих мыслей. И это едва не стало для нее роковым. Вдоль длинного дома, во двор которого и вела арка, пролегала неширокая автомобильная дорога. Не улица, конечно, а так – проезд к гаражам, расположенным в дальнем конце двора. От дома дорогу отделяла узкая полоса, заросшая густыми кустарниками. Даже сейчас, когда листья на них значительно поредели, они все равно капитально перекрывали обзор. Местные участники движения данную ситуацию знали и учитывали. А вот новичкам этот внутридворовый перекресток нередко преподносил неприятные сюрпризы: от стресса и забрызганной одежды до синяков и других, страховых и не совсем случаев. Но в этот вечер все могло сложиться гораздо трагичнее. Двигавшаяся быстрым шагом и пребывавшая в задумчивости незнакомка даже и не подумала замедлиться перед выходом на дорогу, по которой, как на грех, именно в этот момент неслась от гаражей машина: водитель явно куда-то спешил. Не окажись здесь Юрий, столкновения бы нипочем не избежать. Но он вовремя услышал шум машины и по его интенсивности определил немалую скорость ее приближения. Рванувшись вперед, Дроздов успел выдернуть незнакомку практически из-под колес пронесшегося мимо форда. Они вместе упали на асфальт.

- О, господи! – произнесла женщина удивительно знакомым голосом и повернулась к своему спасителю. Его сердце едва не остановилось. Невероятное стало явью: перед ним была та, о встрече с которой он так долго грезил – Елена Долинская.

* * * *

- Вообще-то, из нас двоих именно мне полагается пребывать в безмолвном шоке, - чуть улыбаясь, произнесла теннисистка, когда Юрий помог ей подняться, после чего продолжал пожирать ее глазами, не в силах вымолвить ни слова от ошеломления и скованности, вызванной близостью своего кумира. – А вам, как моему спасителю, следовало бы приводить меня в чувство.

- Простите, - наконец, с гигантским усилием разлепил губы молодой человек. – Вы в порядке?

- Более или менее. Кстати, благодаря вам. Можно мне узнать имя моего спасителя?

- Юрий… Дроздов, - добавил он после паузы.

- Очень приятно, Юрий Дроздов. А меня зовут Елена, - и на всякий случай добавила, – Долинская.

- Да я знаю, - немного нервной скороговоркой проговорил Юрий. – И мне тоже очень приятно. Собственно, мой ступор был вызван именно тем, что я вас узнал.

- Вот как? – разыграла удивление Долинская. – В таком случае я вас прощаю. Наверное, теряетесь в догадках, что я здесь делаю? Он молча кивнул.

- В данном событии куда меньше странного, чем может показаться на первый взгляд. Дело в том, что у меня тут живут достаточно близкие родственники.

- Надо же! Я не знал.

- А вы что, много обо мне знаете?

- Ну, вообще-то, я ваш поклонник и часто бываю на вашем сайте в интернете.

- Интересно! А вы можете назвать свой ник?

- Paladin, - немного смутившись, ответил Юрий.

- Ух ты, значит мне повезло наткнуться на рыцаря без страха и упрека! – произнесла Елена, но, увидев изменившееся лицо молодого человека, поспешила добавить: - Не обижайтесь – я без всякой иронии. «Елена, поздравляю Вас с этой грандиозной победой! Сбылась мечта, к которой вы шли долго и упорно, отважно боролись с трудностями и не падали духом после неудач. Это достойная награда за все труды. На US Open у вас словно выросли крылья. Желаю их не потерять. Пусть они растут и крепнут, чтобы вознести вас на вершину мирового рейтинга и любые другие пики, которые вам вздумается покорить!» - процитировала она. – Ваше творчество?

- Вы запомнили? Я польщен.

- Весьма неординарное поздравление. Оно мне запало в душу. Надо же, как судьба распорядилась! Я рада нашей встрече, Юрий.

- Обо мне и говорить не приходится! – в глазах молодого человека сиял восторг.

- У меня идея! – вдруг воодушевилась Елена. – Здесь недалеко живет моя тетка, с которой у меня очень хорошие отношения. Она давно звала меня к себе погостить, но с моим графиком выступлений не так-то просто выкроить время. Вот я и решила использовать эту паузу, чтобы навестить ее. Почему бы нам не зайти и не выпить чаю?

- Вы серьезно? – он не верил своим ушам.

- Более чем. Это наименьшее, что я могу сделать для человека, который спас мне жизнь.

- В таком случае, я с удовольствием соглашусь.

* * * *

Они сидели на кухне в квартире тетки. Самой ее дома не было (дежурила в больнице, как объяснила Елена), так что племянница взяла на себя функции хозяйки. Пока она собирала на стол и ставила чайник, предварительно в категоричной форме отказавшись от помощи Юрия в этом нехитром деле, молодой человек сидел и размышлял. Происходящее было настолько прекрасно, что он с трудом верил в его реальность. Скорее это напоминало чудесный сон. Впрочем, внушительный щипок, которым наградил себя Юрий, доказал несостоятельность последней версии. Он не спал, а рядом находилась сама Елена Долинская! Причем, они были наедине. Ну, не фантастика ли это?! И чем, интересно, он заслужил благосклонность Небес, если они преподнесли ему такой царский подарок? Впрочем, молодой человек решил не зацикливаться на этой теме, а по максимуму наслаждаться моментом. Кто знает, долго ли он продлится? Жаль будет упустить даже мгновение того, что потом составит золотой фонд его воспоминаний о прожитых годах. К тому времени, как Юрий пришел, наконец, к согласию с самим собой, Елена как раз покончила с хлопотами, и ее внимание вновь безраздельно принадлежало гостю.

- У вас странное выражение глаз, Юрий, - сообщила она, улыбаясь.

- Наверное, слегка ошалевшее?

- Вроде того.

- Просто я все еще не могу поверить, что это происходит со мной, и вы пригласили меня к себе.

- Сделайте одолжение, поверьте. Во-первых, мне захотелось с вами пообщаться, а во-вторых, не в кафе же нам идти, особенно при наличии рядом этой квартиры!

- Логично, - согласился Юрий. - Вряд ли найдется такое заведение, где бы ваш приход остался незамеченным. И вам пришлось бы больше автографы раздавать, чем со мной общаться.

- Занятно…

- Что именно?

- Просто сейчас прозвучало это слово «автограф», и я поймала себя на мысли, что мы общаемся уже минут двадцать, а вы до сих пор его у меня не попросили.

- Ох, простите! Такое вопиющее несоблюдение приличий с моей стороны! Елена засмеялась.

- Да нет, все нормально. Очень многие, с кем мне приходится встречаться, сразу же просят меня расписаться на первом попавшемся под руку предмете. И честно говоря, меня эта ситуация уже слегка напрягает.

- Пресыщение популярностью?

- Просто иногда хочется нормального общения. Но вот парадокс: впервые я встречаю человека, который, узнав меня, не просит сразу автограф, и понимаю, что вот ему-то я бы его дала с удовольствием.

- Так за чем же дело стало? – улыбнулся Юрий и полез в карман за блокнотом.

- Э-э-э, нет! Это должен быть правильный автограф.

- Правильный – это как?

- Сейчас узнаете. Подождите немного, я сейчас. Долинская встала из-за стола и скрылась в соседней комнате. Вернулась она минуты через три, победно улыбаясь и держа в руках старенький поляроид.

- Надо же, - удивился Дроздов. - Лет десять таких не видел. Думал, они уже исчезли.

- Из продажи – конечно, но в закромах моей тетки много чего такого завалялось. Даже граммофон есть. Я вам потом покажу. Так, секунду… Убедившись, что аппарат работает и заряжен, Елена водрузила его на холодильник, нажала на автоспуск и быстро встала рядом с молодым человеком, взяв его под руку. Сработала вспышка, и из поляроида с жужжанием выехала карточка. Долинская перевернула ее, взяла ручку и написала: «Моему спасителю, Юрию, с благодарностью от Елены». Далее следовала ее размашистая подпись.

- Вот это я называю «правильный автограф», - сказала теннисистка, вручая карточку.

- Спасибо! – восторженно выпалил он. – Вы не представляете, как много это для меня значит!

- Думаю, все же поменьше, чем моя жизнь для меня. Возникшую, было, неловкую паузу разрядил засвистевший на газовой плите чайник.

* * * * Чай был именно такой, как он любил, - крепкий, черный, ароматный. Из сладкого имелись мармелад и печенье. К последнему, впрочем, Долинская не притронулась, что было вполне понятно – режим, все-таки. Говорили, в основном, о нем, что для Юрия было совершенно непривычно.

- А зачем обо мне-то говорить? – удивилась теннисистка на его возражение. – Вы и так почти все знаете, коль скоро посещаете мой сайт. А вот о вас мне интересно. Молодой человек и сам не заметил, как понемногу раскрылся. Елена оказалась хорошей слушательницей, и с ней он чувствовал себя с каждой минутой все более свободно, хотя сначала думал, что комплексы не позволят ему и рта открыть.

- Кстати, Юрий, а вам не надоело «выкать»?

- Ну… - не сразу нашелся он.

- Предлагаю перейти на «ты». Казалось, что после всего произошедшего за этот вечер, лимит удивлений был выбран на месяцы вперед, и все же каждая новая инициатива его звездной собеседницы повергала Юрия в кратковременное замешательство. Правда, состояние это длилось с каждым разом все меньше и меньше. Вот и сейчас мысль: «На «ты» с самой Еленой Долинской?!» уже через пару секунд сменилась другой: «А почему бы и нет!».

- Согласен.

- Отлично! Только все нужно сделать правильно.

- Вы такая сторонница ритуалов?

- Во-первых, их не просто так придумали, а во-вторых, пожалуйста, на «ты».

- Но ведь ритуала же еще не было…

- Тоже верно. Начать с того, что чай на брудершафт не пьют. Помимо всего прочего, чашки – не слишком удобные для этого сосуды. Так что – только вино.

- Вино? – приподнял брови Юрий. – А как же режим?

- От одного бокала ничего страшного не произойдет. Кроме того, мне не завтра на корт. Елена снова ненадолго исчезла, вернувшись с бутылкой красного вина и двумя бокалами. Бутылку взялся открывать Юрий: на такой случай у него в сумке всегда имелся дежурный штопор. Благодаря этому инструменту, на различных междусобойчиках, как с друзьями, так и на работе, он сделался незаменимым человеком, а кроме того, в совершенстве овладел ценным навыком

открывания бутылок, притом, что отнюдь не являлся завзятым выпивохой. Вот и с данным сосудом он управился довольно быстро и сноровисто наполнил бокалы рубиновой жидкостью. Привычное занятие несколько помогло внешне справиться с волнением, хотя сердце продолжало колотиться в ритме техно, а в голове царил полный сумбур. Впрочем, апогея это состояние достигло в момент, когда их правые руки переплелись, а губы приникли к бокалам. Их лица разделяло всего несколько сантиметров, и данный факт оказывал на Юрия совершенно сумасшедший эффект: кровь пульсировала в висках, стук сердца заглушал все прочие звуки, а в глазах помутилось. В какой-то момент он даже испугался, как бы ненароком не хлопнуться в обморок от избытка чувств, но, к счастью, этого не произошло. Зато произошло другое. Их руки расплелись, но остался заключительный шаг. Понимая, что Юрий вряд ли сам решится его сделать, Елена взяла инициативу на себя. Она чуть придвинулась, и их губы встретились в поцелуе. Он получился весьма целомудренным, хотя и несколько более долгим, чем того требовал ритуал. Когда Долинская отодвинулась, в ее глазах плясали чертики, которые ей не сразу удалось погасить. Но Юрий этого даже не заметил: в его голове было пусто и звонко, а те немногочисленные мысли, что еще не успели оттуда эмигрировать, тонули в розовом игристом коктейле из эмоций, равных которым по силе он, пожалуй, не испытывал никогда в жизни.

- Ну вот, теперь все в порядке, - произнесла Елена несколько более низким, чем обычно, голосом. Юрий в ответ только молча кивнул: произносить какие-то слова в данный момент лежало за пределами его возможностей.

- Согласись, в кафе, под прицелом множества глаз, такое проделать было бы сложнее, - она усмехнулась, - хотя и забавнее. Возможно, мы как-нибудь попробуем.

- Шутишь? Тебя не смущают возможные сплетни?

- А что, должны?

- Не знаю, я не суперзвезда.

- Да я все время под прицелом папарацци. Еще бы – лакомый кусочек: звезда тенниса с приятной внешностью и в свои 27 лет все еще не замужем. С кем только меня не венчали! Иногда было даже интересно читать все эти статейки. Но желание утереть всем нос с каждым разом только крепло.

- Что ты имеешь в виду?

- Давай закрутим роман! - вдруг сказала Елена.

- Что?! - Юрий даже поперхнулся чаем.

- Тебе не нравится эта идея? - невинным тоном осведомилась она.

- Нравится — не то слово. Я и мечтать ни о чем подобном не мог. Просто, как-то неожиданно все. Зачем это тебе? Играешь, как на корте?

- Конечно, - ответила теннисистка. – «Вся наша жизнь — игра. И кто ж тому виной…»

- «… Что я увлекся этою игрой» - закончил цитату Юрий. Она бросила на него испытующий взгляд.

- Знаешь, в тебе чувствуется некая скрытая авантюрность, и мне это нравится. Я почти не играю в миксте, но думаю, что из тебя получится отличный партнер для такой игры. Только границы корта будут несколько шире, чем обычно. Ну как, согласен? Вот такой неожиданный ход конем. Дроздов привык считать, что в жизни всегда есть выбор, но сейчас он чувствовал, что его загнали в угол. Точнее, он зашел в него сам, по доброй воле. Не раз и не два Юрий четко и обоснованно формулировал для себя свою жизненную позицию: есть такое

понятие – мужская гордость, и она не позволяет мужчине быть игрушкой в руках даже очень красивой женщины. Сейчас ему предлагалось именно это. А слова о том, что они в этой игре равные партнеры – всего лишь слова. Дроздов все это прекрасно понимал, но понимал он и другое: ему представился шанс, которого многие ждут всю жизнь и не получают, и упустить его значит ни-ког-да не испытать счастья быть рядом (пусть недолго) с женщиной своей мечты. Отказавшись сейчас, он не простит себе этого до конца своих дней. Поэтому Юрий, вопреки всем своим принципам, произнес одно только роковое слово: - Согласен.

- Я в тебе не сомневалась. Кроме того, есть еще одна причина. Меня просто достали с предложениями руки и сердца. Наш «роман» должен быть долгим и создавать впечатление серьезности. Возможно, на определенном этапе мы окажемся на грани свадьбы.

- Даже так?

- Именно. Конечно, брак (если до этого дойдет) будет фиктивным, но для ловцов сенсаций все должно быть в высшей степени правдоподобным. Играть надо по-крупному, а иначе и смысла нет все это затевать. Ты готов?

- Готов.

- Отлично. Тогда переходим к техническим деталям. Чтобы все нам поверили, мы должны встречаться с достаточной периодичностью. Иногда я, конечно, смогу выкраивать время между турнирами, чтобы приехать в Иркутск. Но в основном ездить придется тебе. Это, конечно, недешевое удовольствие, поэтому транспортные расходы за мой счет.

- Но я же работаю, и помимо транспортных у меня есть и другие расходы.

- Если работа мешает личной жизни, надо бросать работу, - произнесла Долинская назидательным тоном. - В конце концов, ты получишь столько денег, чтобы они перестали быть для тебя проблемой. Эти слова развеяли по ветру последние клочки воздушных замков, которые Юрий построил, чтобы умилостивить свое самолюбие, ибо после них ни о какой мужской гордости говорить уже не приходилось. Возможность исполнения несбыточной мечты оказалась настолько весомой, что словно катком прокатилась по заботливо и тщательно выстроенным редутам его миропонимания и устоев, сохранявшим Юрия как личность. Быстро, плавно и без особых внутренних терзаний свершилась трансформация нормального, самостоятельного, правда, не очень счастливого парня в альфонса со всеми вытекающими отсюда последствиями.

- То есть, ты сажаешь меня на зарплату?

- Ну, это слишком грубая формулировка.

- Но, по существу, верная?

- Тебе гордость мешает?

- Я просто хочу расставить точки над i.

- Можно сказать и так. Работа, конечно, будет несколько хлопотной, но, смею надеяться, весьма приятной.

- Хотелось бы.

- Итак, для начала: завтра мы вместе появимся на людях. Лучше всего для наших целей подойдет ночной клуб, где работает твоя сестра. Меньше придется потом родственникам объяснять.

- Верно, - Юрий слегка усмехнулся, представив себе реакцию Кристины на подобное событие. – Ты здесь долго пробудешь?

- Еще пару дней. Следующий этап нашей игры состоится в Москве на кубке Кремля. Даты тебе известны. С работой успеешь все уладить?

- Пожалуй, да. Впрочем, приеду я в любом случае… если только буду жив.

- Уж постарайся, - без улыбки отреагировала Долинская на это уточнение. – Найдешь меня там и произнесешь фразу-пароль, означающую, что ты готов играть. Если я отвечу в тон, значит, тоже готова.

- Что за пароль?

- Не знаю. Прояви фантазию. Удиви меня.

- Желание дамы – закон. Играть так играть, верно?

- Рада, что ты меня понимаешь. А теперь немного потренируемся.

- В чем именно?

- Как в чем? В поцелуях, конечно. Все должно выглядеть натурально, а тебе, похоже, недостает практики.

- Чувствуется спортивный подход к проблеме, - улыбнулся Дроздов. – Тренировка – залог сноровки?

- Именно так, - с улыбкой подтвердила Елена и закинула руки ему на шею. – Начнем?

* * * * Если и возможна была для Юрия менее привычная и комфортная ситуация, чем находиться в центре внимания множества людей, то он вряд ли смог бы таковую сходу припомнить. Даже когда он отмечал в компаниях собственные дни рождения, подобные ситуации долго не длились. Впрочем, это вполне в русских традициях: чтобы весело и со вкусом что-нибудь отпраздновать, присутствие виновника торжества требуется, разве что, в самом начале, так сказать, для затравочки. Но после того как произнесено положенное количество тостов за именинника, и вручены все подарки, повод, собравший всех за одним столом, в головах гостей как-то размывается, и вечеринка становится всеобщей и нейтральной. Кстати, Дроздова последний факт вполне устраивал. К тому же, на его днях рождения никогда не бывало столько народу, как в этот вечер в ночном клубе «Звездный». Пока Юрий с дамой пробирались к своему забронированному столику, они собрали большую коллекцию заинтересованных взглядов присутствующих. И если Елена Долинская просто купалась в восхищении, то на долю Дроздова достались, в основном, недоумение и зависть. Оно и понятно: скромная и невыразительная фигура молодого человека достаточно сильно диссонировала с яркой внешностью его знаменитой спутницы. Основной вопрос в глазах посетителей ночного клуба читался достаточно ясно: за какие заслуги этот серый субъект удостоился такой чести? Надо заметить, что далеко не все посетители «Звездного» были поклонниками тенниса, но Елена с некоторых пор стала более чем спортсменкой. Это была медийная фигура, светившаяся и на телеэкране, и на обложках различных глянцевых журналов. Так что, если даже и нашлись в зале непросвещенные на сей счет личности, то шепот, волной прокатившийся среди публики, немедленно ликвидировал их «темноту» в этом вопросе. Одной из последних на возмутителей спокойствия обратила внимание Кристина. Обилие посетителей в этот вечер не позволяло ей до поры отвлекаться от своих прямых обязанностей за стойкой бара, однако первый же взгляд в сторону прибывшей парочки превратил ее в подобие фигуры из музея мадам Тюссо. Кристина любила теннис, разбиралась в нем немногим меньше брата и, вдобавок, была в курсе его особого отношения именно к этой спортсменке. А потому их

внезапное совместное появление проходило для нее по разряду абсолютно невероятных событий. От последнего общения с братом на душе Кристины остался неприятный осадок, и вдруг – такой поворот! Желание немедленно выяснить у Юрия подробности его удивительной встречи со своим кумиром было настолько сильным и жгучим, что она едва устояла на своем посту за стойкой. Впрочем, пытка неизвестностью продолжалась для нее недолго, так как вскоре Кристина обнаружила, что брат направляется прямо к ней. В спешном порядке стерев с лица все лишние эмоции, она встретила его обычной радушной улыбкой.

- Добрый вечер, Крис! – произнес Юрий, тоже широко улыбаясь. – Я бы даже сказал «чудесный вечер», не правда ли?

- Правда, - согласилась Кристина, и, не сдержав любопытства, спросила: – Послушай, у меня галлюцинации или это на самом деле…

- Елена Долинская? – закончил за нее брат. – Да, именно она. Я сам с трудом в это поверил.

- Ты должен мне все рассказать!

- Конечно, только немного погодя. Я не могу заставлять свою даму ждать. Сейчас мне нужна бутылка хорошего шампанского и два бокала. А ты примерно через час подходи к нам: я вас познакомлю. К тому же, у нас к тебе имеется серьезный разговор.

- У нас?

- Да, у нас. Терпение, сестренка: скоро все узнаешь.

- Хорошо, но помни – ты мне обещал!

- Разумеется.

* * * * Пока брат беседовал с сестрой и добывал шампанское, Елена сидела за столиком и тихо наслаждалась происходящим. Воспользовавшись ее временным одиночеством, несколько человек подошли к ней за автографами. Остальные же посетители остались за своими столиками. Кого-то сдерживала собственная робость, кого-то - спутницы. Такое положение вещей вполне устраивало Долинскую, ибо этот вечер она предназначала лишь для троих – себя, Юрия и его сестры. Все прочие персонажи были тут откровенно лишними. Молодой человек вскоре вернулся, держа в руках бутылку шампанского, плитку темного шоколада и два бокала.

- Ты уверена, что тебе это не повредит? – кивнул он на бутылку.

- Абсолютно. Умело открыв шампанское, он разлил пенящуюся жидкость по бокалам и произнес тост: - За нашу удивительную встречу!

- И за мое чудесное спасение! – подхватила Елена. Их бокалы звонко соприкоснулись.

- Ну, и как твоя сестра? – как бы, между прочим поинтересовалась Долинская.

- Ее распирает любопытство.

- Что же, я ее вполне понимаю. Она к нам подойдет?

- Примерно через час. Я так попросил, чтобы у нас было время пообщаться. - Он слегка нервно оглянулся. – Правда, обстановка...

- Тебя что-то смущает?

- На нас все пялятся.

- Само собой. Я к этому давно привыкла. Привыкай и ты. Так будет во всяком общественном месте, где мы появимся вдвоем. Кроме того, ради этого все и затеяно, не так ли?

- Конечно, только я пока чувствую себя немного не в своей тарелке.

- Ну, чтобы оказаться в своей тарелке, тебе придется выпить много больше, чем эта бутылка, скаламбурила Елена, - правда я тебе этого не позволю. Ты мне нужен вполне дееспособным. А вот еще один бокал для успокоения нервов тебе явно не повредит.

- Намек понял, - Юрий вновь налил шампанского обоим. – Ну, за успех нашей игры!

- Отличный тост! – просияла Елена. – За это я с удовольствием выпью. Игристое вино теплой волной растеклось внутри, и молодой человек почувствовал, как робость потихоньку отходит на задний план, уступая авансцену сумасшедшему кайфу от присутствия женщины его грез. Встретив ее лучистый взгляд, он медленно двинул свою руку вперед по гладкой поверхности столика, а Долинская, одобрительно улыбнувшись, встретила его пальцы своими и нежно сжала. Пока все шло как надо.

- Так, все - я хочу танцевать! – требовательно произнесла Елена. В зале как раз заиграла медленная музыка – «Send me an angel» - любимая песня Юрия у Scorpions. Он с готовностью поднялся, и парочка продефилировала к танцплощадке, провожаемая десятками пар завистливых глаз. Руки Юрия легли на талию теннисистки, а она обняла его за шею. Лица их находились примерно на одном уровне, и это пьянило молодого человека едва ли не круче пары бокалов шампанского. Тем не менее, в танце он двигался плавно и умело.

- Так держать, мой кавалер! - с улыбкой прошептала его партнерша. – Для начала, очень даже неплохо!

* * * * Если для Юрия час пролетел как одна минута, то для его сестры, томившейся в нетерпении за стойкой, он тянулся как минимум втрое больше своей номинальной длины. За этот период она раз двадцать посмотрела на часы, словно ее взгляд обладал сверхсилой, способной пришпорить время. В конце оговоренного периода Кристина подошла к своей напарнице по стойке: - Слушай, Рит, подмени меня на полчасика. Пока посетителей, вроде, жажда не слишком мучает. А мне с братом переговорить надо.

- Да, он у тебя сегодня жжет напалмом! – понимающе улыбнулась подруга. – Нет проблем, иди. Только потом все мне расскажешь!

- А как же?! Вынырнув из-за стойки, Кристина решительно двинулась к столику брата, но с каждым шагом решимость ее убывала, одолеваемая странной робостью, а скорость движения становилась меньше. Это было само по себе странно, ибо Кристина, в отличие от брата, не страдала излишним почтением перед популярными людьми и всегда была раскованной и коммуникабельной. Но в Елене Долинской было что-то, внушающее ей непонятный трепет. Причем именно в этой «живой» Долинской. С телеэкрана она подобного впечатления не производила. Первой заметила приближение Кристины именно Елена и, по-хозяйски положив ладонь на запястье Юрия, что-то ему сказала. Тот обернулся, увидел сестру и с широкой приветливой улыбкой сделал приглашающий жест. Кристина ускорила шаг, но незначительно. Что-то пока

неуловимое ее смущало. Возможно, все дело было в слишком, на ее взгляд, нарочитой близости, которую демонстрировала в первую очередь Елена: эти нежные прикосновения, тесные, почти интимные объятия в танце, свойственные либо страстно влюбленным парам, либо тем, кто уже давно вместе. Второй вариант в данном случае заведомо не проходил, а насчет первого у Кристины были серьезные сомнения, особенно в отношении чувств Елены. Кристина, конечно, любила брата, но отдавала себе отчет, что секс символом тот отнюдь не является, а потому во внезапно вспыхнувшую к нему страсть у столь яркой и известной в обществе женщины верилось слабо. Тогда расчет? А какой? Ведь Юрий не обладал тем магнетизмом, что присущ большим деньгам или власти… Завершить свою цепочку размышлений Кристина не успела, ибо путь к столику брата подошел к концу.

- Здравствуйте, - произнесла она. – Я – Кристина, сестра Юры.

- Очень приятно познакомиться, - ответила Долинская. – Меня зовут Елена. Впрочем, вы можете называть меня просто – Лена.

- И мне тоже очень приятно, - лицо Кристины против ее воли ненадолго вспыхнуло румянцем. – Я вас узнала. Мы с братом большие ваши поклонники.

- Спасибо. Он мне говорил. «Так, с расшаркиваниями пора завязывать, - подумала Кристина. – У них был ко мне какой-то разговор? Что же, послушаю. Но сначала надо бы кое-что уточнить».

- Можно вопрос… Лена? - слегка запнулась она на обращении. Долинская кивнула.

- Что привело вас в наш город и как вы познакомились с моим братом?

- Это целых два вопроса, - засмеялась Елена. – Отвечу по порядку, тем более, что никакого секрета здесь нет. Как я уже рассказывала Юре, у меня тут живет близкая родственница, и я приехала ее навестить, воспользовавшись перерывом в турнирном графике. Что же до встречи с вашим братом, то история получилась столь же неожиданная, сколь и романтичная. Видите ли, Кристина, Юра спас мне жизнь.

- Вот как?! Да ты, братец, оказывается, герой!

- Еще какой! – подхватила Долинская. – Он выдернул меня прямо из-под колес мчащегося автомобиля, рискуя собственной жизнью. Разве могла я после такого события сразу отпустить его? Мы разговорились и очень понравились друг другу.

- И в связи с этим, - вмешался в разговор Юрий, - у нас есть для тебя новость. Мы с Леной решили путешествовать вместе.

- Что?! – Кристина была потрясена и даже не пыталась этого скрыть. – Но… как же твоя работа?

- Я увольняюсь, - беспечно сообщил Юрий. – И уже нашел новую.

- И где же, если не секрет?

- В моей команде, - ответила за него Елена. – Он хороший компьютерщик, так что будет вести мой сайт в качестве администратора. К тому же, у него появится отличная возможность заниматься любимым делом – фотографией. Держу пари, с его способностями он скоро станет одним из самых модных фотографов. Кристина даже не сразу нашлась, что ответить. Господи, да неужели Юра не понимает, что ввязывается в совершеннейшую авантюру?! Сколько продержится у Долинской интерес к нему? Две недели? Месяц? Полгода? А потом она выбросит его, будто сломанную ракетку. И что тогда будет с ним?! Сейчас-то он об этом не думает, завороженный сказочными перспективами, нарисованными ему этой красавицей, но когда воздушные замки рушатся, они обычно хоронят

под своими обломками их создателя. А с впечатлительностью ее брата тут и до самоубийства недалеко. Разумеется, все это она не могла сказать ему при Долинской. Только наедине. А для этого надо дождаться, пока она уедет. С формальностями по работе он вряд ли разберется раньше, чем через две недели. Так что шанс, скорее всего представится… если только теннисистка не проторчит здесь все это время. Ишь как его за руку схватила и отпускать не собирается! От всякого преклонения перед этой звездой у Кристины не осталось и следа. Наоборот – росла неприязнь. Она не сомневалась, что Долинская сломает жизнь ее брату и погубит его. Представится ли шанс для разговора с ним наедине или нет – это еще бабушка надвое сказала. Попытаться вразумить его, правда осторожно, следует уже прямо сейчас.

- Юра, ты хорошо подумал? Это ведь очень серьезный шаг!

- Не сомневайся, Крис, я все тщательно взвесил. «Угу, взвесил он, как же! Влюблен ведь по уши, сразу видно! А когда влюбленные мозгами пользовались? Вот то-то и оно!»

- Надеюсь, с родителями ты попрощаешься лично, а не по телефону?

- Конечно, о чем речь? На днях я к ним съезжу.

- Можем отправиться вместе. Давненько я стариков не видела. «Ай да я! Молодец! - похвалила себя Кристина. – Там мы его втроем и обработаем. Все больше шансов, чем в одиночку!» Взгляд ее выхватил чуть сжавшиеся на запястье Юрия пальцы Долинской. Похоже, ей такой поворот разговора не слишком понравился. Тем больше причин отговорить брата от поездки с ней.

- Я еще не знаю, когда у меня будет время, - уклончиво произнес Юрий. – Полагаю, только на следующей неделе. В выходные, мы с Леной собирались съездить на Байкал, а потом… видно будет. «Будет, будет! – сказала себе Кристина. – Но как ты, подруга, за него не цепляйся, к родителям мы с ним поедем вместе. А там уж я постараюсь его вразумить!» А в следующий момент она увидела глаза Елены, в которых светилось насмешливое превосходство. «На что ты надеешься? – словно говорили они. – И с кем собралась бороться? Со МНОЙ? Ты проиграешь, девочка, и к гадалке не ходи! Твой брат уже мой, с потрохами!» «Ну, это мы еще посмотрим!» - мысленно возразила Кристина. Однако разговор следовало завершать.

- Ну, когда соберешься, позвони, - сказала она брату и повернулась к Елене. – Рада была знакомству.

- Взаимно.

* * * *

Утром, выходя с работы, Кристина была уже абсолютно спокойна. Она нисколько не сомневалась в том, что битву за своего брата у этой залетной хищницы выиграет. Конечно, у той сильные позиции: его кумир, как-никак, однако родная кровь тоже дорогого стоит. Причем, очередного раунда противостояния она ожидала не раньше следующей недели.

Поэтому, когда у самого входа в «Звездный» затормозила синяя «ауди», и оттуда появилась теннисистка, Кристина слегка оторопела: к такому скорому продолжению она не была готова. В то же время, это было хорошим знаком – очевидно, та не чувствует абсолютной уверенности в собственном успехе и приехала договариваться. Ну, ну…

- Вас подвезти? – спросила Долинская.

- Вообще-то мне недалеко…

- Тогда пройдемся. Заодно и поговорим. Возразить на это было нечего. Отказ выглядел бы уже явным курсом на конфронтацию, а также, в какой-то степени, проявлением малодушия. Нет, уклоняться от схватки она не станет.

- Хорошо. Кристина подождала, пока Елена поставит машину на стоянку и закроет ее, а затем двинулась рядом с ней по направлению к своему дому. В пять часов утра улицы Иркутска были практически пустынны, что вполне способствовало беседе, не предназначенной для посторонних ушей. Кристина молчала, предоставляя инициативу в разговоре своей визави. И та заговорила первой.

- Знаете, у меня сложилось впечатление, что вы не одобряете нашу с Юрой затею.

- Просто я считаю ее слишком необдуманной.

- Иногда спонтанное решение самое верное.

- Возможно. Но это, скорее, исключение, чем правило. К тому же, сейчас он слишком многое ставит на карту… в отличие от вас.

- Боитесь, что я причиню ему боль?

- Честно? Да.

- Зря. Я никогда этого не сделаю. Он мне слишком дорог.

- С чего бы? – вырвалось у Кристины.

- Вы же знаете, он спас мне жизнь.

- И вы влюбились?

- Да.

- Не знаю, - в сомнении покачала головой Кристина. – Как-то у вас все слишком быстро и бурно. Очень напоминает курортный роман. А такие романы, сами знаете чем заканчиваются…

- Не верите в любовь с первого взгляда?

- Верю. Только длится она, обычно, недолго.

- Обычно, но не в нашем случае.

- Что заставляет вас так думать?

- Я не думаю, а знаю. Непоколебимая уверенность в голосе Долинской заставила Кристину в изумлении остановиться и посмотреть на нее. А в следующую секунду она поняла, что это было ошибкой. Зеленые глаза Елены поймали ее взгляд, мгновенно затянув его в свои бездонные глубины. Черные зрачки расширились до невероятных размеров и вскоре Кристина уже ничего кроме них не видела. Ее воля растворилась в них, словно промокательная бумага в серной кислоте, и всю реальность для нее сейчас составляли эти глаза и голос Долинской, ставший вдруг жестким и приказным.

- А теперь слушай внимательно, сучка! – тихо, но четко произнесла та. – Ты выполнишь все, что я сейчас скажу. Повтори!

- Я выполню все, что ты скажешь, - покорно, словно эхо, произнесла Кристина.

- Во-первых, ты не станешь отговаривать Юрия от поездки со мной и к родителям вместе с ним не поедешь. Ясно? Кристина кивнула.

- Во-вторых, ты не станешь разговаривать ни с родителями, ни с кем бы то ни было еще из его знакомых на эту тему и уговаривать их повлиять на него. Ясно?

- Да.

- И в-третьих, ты сама никакими действиями не станешь препятствовать его отъезду. А теперь повтори все, что я сказала! Кристина послушно воспроизвела все полученные инструкции практически дословно.

- Вот и умница! – Елена снисходительно потрепала ее по щеке. – Теперь можешь идти домой отдыхать. И об этом нашем разговоре тоже, разумеется, никому ни слова.

На шаг позади

Лондон. 22 сентября 2010 г.

Терон устал. Точнее, устало его человеческое тело. Даже будучи значительно модернизированным, после стольких подряд «прямых переходов» в разные концы мира оно уже подавало явные признаки начинающегося переутомления. Следовало сделать передышку. А на будущее, когда появится свободное время, надо внести в свою плоть еще кое-какие усовершенствования, повышающие так называемую перемещательную выносливость. Для него это просто жизненно необходимо. Впрочем, когда оно еще появится это свободное время? Пока что события неслись столь резвым аллюром, что страж не поспевал за ними, все время оставаясь на шаг позади. И пауз в ближайшем будущем не намечалось. Так что единственное, что сейчас мог сделать Терон – это воздержаться пока от «прямых переходов» и перемещаться самолетами. Естественно, это здорово замедляло процесс попадания в нужную точку Базового мира, но альтернатива была неприглядна – быстрый износ имеющейся материальной оболочки и необходимость замены. А данная процедура вместе с доведением нового тела до ума может занять от двух недель до месяца. Выпасть из событий на столь большой срок страж просто не мог себе позволить. Приходилось идти на компромиссы. Именно поэтому ранним утром 22 сентября, через сутки после трагедии в Британском музее, Терон сошел с трапа самолета в лондонском аэропорту «Хитроу». Конечно, трудно было рассчитывать спустя столь долгий срок найти что-либо существенное на месте преступления, но в условиях тотального дефицита информации и этой возможностью пренебрегать не следовало. Да и пообщаться с местными стражами и смотрящими тоже будет невредно. Первым делом Терон подошел к газетному киоску и купил вчерашнюю «Таймс». Ограбление Британского музея, странные смерти хранителя и двоих охранников, естественно, были вынесены на первую страницу. Страж пробежал глазами статью и разочарованно выбросил газету в первую попавшуюся урну. Он, впрочем, ни на что особо и не рассчитывал: что возьмешь с человеческих журналистов? Несколько фактов, приправленных множеством завиральных домыслов автора статьи. Репортер ведь даже представить себе не может, что действительность тут куда страшнее самых безумных его фантазий. Впрочем, кое-какая пища для размышлений, все же, появилась. Итак, что там написано? Оба охранника умерли от внезапных сердечных приступов. Конечно, тот факт, что произошло это одновременно у двух молодых, здоровых и физически развитых

мужчин, не мог не обратить на себя внимание. Впрочем, ознакомившись с догадками автора статьи о возможных причинах случившегося, Терон мог сказать одно: все это было бы смешно, коль не было б так грустно. А уж по поводу смерти хранителя, в теле которого не осталось ни одного неповрежденного фрагмента (ни косточки, ни органа), фантазия репортера вообще потеряла берега реальности. Вольный охотник не сомневался: в данном случае, скорее всего, имел место банальный силовой импульс, правда, весьма мощный. Что именно пропало, в статье не сообщалось – закрытая информация, однако Терон прекрасно знал это и сам. На данный вопрос, как, впрочем, и на тот, кто нанес силовой удар принципу, дал ответ принятый им телепатический вопль умирающего анхора: «Кромешники ищут Осколки!» Выходит, не зря он опасался, что исчезновение Лунтара и пропажа тибетской части Ключа – только начало цепочки. Однако два этих ответа породили новые вопросы: как в Базовый мир ухитрились тайно проникнуть столь могучие создания Пустоты, и откуда у них информация о хранителях Осколков? Кстати, телепатическое сообщение принципа Рейна, очевидно, и явилось причиной того, что его так размололи силовым импульсом. Кромешник, похоже, пришел от этого в бешеную ярость, если даже забыл о том, сколь удобно тело принципа для вселения. А может быть, у него уже была материальная оболочка? Впрочем, чтобы справиться с принципом и двумя стражами, создание Пустоты должно быть чрезвычайно сильным. Трудно представить, что столь крупной фигуре удалось незаметно проникнуть в Базовый мир. Значит, он был не один. До сих пор в руки кромешников не попадался никто из анхоров, за исключением Лунтара. В таком случае, оболочки им, все же, требовались, если, конечно, они не согласились удовлетвориться телами обычных людей, что вряд ли: охота за Осколками требует мобильности, и тела простых смертных для этого не годятся. Тогда почему убиты и оба стража? Или они убили себя сами, чувствуя, куда клонится дело? Да, непоняток и неопределенностей хватает, так что общение с местными стражами будет совсем нелишним. Вопрос только в том, много ли им известно? Чрезмерная секретность, окружающая Осколки, в данном случае вредила расследованию необычайно. Как, скажите, пытаться упредить неизвестного стремительного врага, если не располагать сведениями о том, где и у кого находятся оставшиеся Осколки Ключа от темницы Тринадцатого?! Работать вслепую? А ведь враг-то, напротив, вполне зрячий, так как, похоже, кто-то «слил» ему нужные сведения с самого верха. Это заставляет предполагать наличие в Конклаве как минимум одного предателя. Даже думать об этом страшно, но еще хуже то, что руки анхоров, пытающихся помешать кромешникам завладеть составными частями Ключа, скованы неведением. Если для врага тайна Осколков уже не является тайной, то почему бы не посвятить в нее и своих, чтобы хоть как-то уравнять шансы? Размышления его были прерваны объявлением по аэропорту: «Пассажир Жан-Люк Тордье, прибывший рейсом из Нью-Йорка, вас ожидают у билетных касс! Пассажир Жан-Люк Тордье…». «Меня встречают!» - понял Терон, потому что согласно документам, лежащим в нагрудном кармане, его звали именно так. Что же, имело смысл последовать приглашению: для врага это слишком примитивная ловушка. Тем более, билетные кассы – место массового скопления народа, а там ни криги, ни кромешники не решатся на открытую агрессию. Выходит, это местные стражи. На ловца и зверь… Подойдя к билетным кассам, Терон сразу же обнаружил того, кто его ожидал - высокого парня с фигурой культуриста в униформе личного шофера какого-нибудь аристократа. Легкая аура Силы, окружавшая его, выдавала смотрящего. Интересно… Стражи, скорее всего, явились бы лично. Присутствие смотрящего означало то, что с ним желает пообщаться кто-то более высокого ранга.

Терон решительно подошел к парню.

- Вы меня искали?

- Мистер Тордье? – мгновенно среагировал тот.

- Он самый.

- Я здесь по приказу леди Дентон. Мне поручено доставить вас к ней.

- Леди Дентон? – повторил Терон, что-то припоминая. – Ах, да… Он чуть улыбнулся. Леди Кэролайн Дентон являлась аватарой властительницы Диллины. Ее характер и привычки вполне соответствовали названию касты, к которой она принадлежала. Диллина не любила лично заниматься мелкими рутинными вопросами, а потому всегда имела множество порученцев. Таким образом, личина аристократки для нее подходила наилучшим образом. Вполне возможно, что все стражи и смотрящие, находящиеся в данный момент в Британии, были у нее на побегушках. Терону приходилось как-то встречаться с властительницей по своим делам, и тогда Диллине пришлось убедиться, что между вольным охотником и обычными стражами, которыми она привыкла помыкать, существует принципиальная разница. Впрочем, несмотря на тот облом, расстались они вполне мирно, сохранив взаимное уважение. Несмотря на властные замашки и кажущуюся леность, дело свое эта дама знала отменно, а потому разговор с ней может оказаться весьма полезным. Конечно, стремительный налет на Британский музей властительница прошляпила, но ведь ей почти наверняка не было известно, что именно там хранится. Интересно, как она узнала о его прибытии?

- Что же, я к вашим услугам, - сказал Терон смотрящему.

- В таком случае, прошу следовать за мной. Парень повернулся и, раздвигая толпу своими широченными плечами, двинулся в направлении выхода. Терон поспешил следом. Возможно, его запоздалый визит в Лондон окажется не столь уж пустым.

* * * *

Графство Эссекс. Англия.

Леди Кэролайн Дентон (она же – властительница Диллина) считала к необходимость пребывать поблизости от столь густонаселенного мегаполиса, как столица Объединенного королевства, неизбежным злом, но постоянно проживать в самом Лондоне - это было уж слишком. К тому же, она придерживалась мнения, что со стороны всегда видно лучше. Именно поэтому ее особняк располагался примерно в сорока километрах от городской черты. Расстояния не являлись для нее сколь-нибудь значительной помехой. Как правило, она преодолевала их с помощью «прямого перехода». А «роллс-ройс» с водителем–смотрящим держала лишь для особых случаев: официальных выездов или встречи VIP гостей. Уже тот факт, что за ним она отправила свой лимузин, свидетельствовал о ее весьма значительной осведомленности если не насчет его дел, то перемещений точно. Ведь не знай она, сколь сильно вымотали Терона постоянные скачки по миру, просто связалась бы с ним

телепатически и дала бы пеленг своей резиденции. Или она опасалась сверхчувственной прослушки? В любом случае, начало выглядело довольно интригующе. Хозяйку он увидел в гостиной, сидящей в глубоком кресле у камина. На вид ей было немногим больше сорока, но образ Кэролайн Дентон, равно как и эта материальная оболочка возникли сравнительно недавно – около десяти лет назад. Тем не менее, благодаря широким возможностям анхоров, все местные жители были уверены, что ее род живет в этой местности испокон веку, а она переехала сюда, унаследовав особняк после смерти своего брата.

- Доброе утро, Жан-Люк! – радушно улыбаясь, поднялась она ему навстречу. – Рада, что ты нашел время меня посетить!

- От ваших приглашений довольно сложно отказаться, леди Кэролайн, - ответствовал Терон, приблизившись и галантно целуя ей руку. – Кроме того, у нас с вами есть что обсудить.

- Разумеется, разумеется. Тебе чай или кофе?

- Если можно, чаю.

- Конечно можно. Оливер! В дверях мгновенно вырос лакей, судя по ауре, тоже не являвшийся обычным человеком.

- Принеси чашку чая для гостя. Крепкий, черный, без сахара. Все верно? – обернулась она к стражу.

- У вас превосходная память, леди Кэролайн.

- Спасибо, Жан-Люк. Так вот, чашку чая, а потом позаботься, чтобы нас никто не беспокоил.

- Будет исполнено, миледи! Лакей скрылся.

- А вы их неплохо вышколили, – заметил Терон.

- А то! - довольно усмехнулась Диллина. – Как в лучших семействах.

- Неужели все слуги – смотрящие?

- Естественно. Предпочитаю не держать дома непосвященных.

- Но не слишком ли это расточительно? Их ведь не так много. Концентрировать стольких в одном месте…

- Будь добр, избавь меня от своих нотаций, Терон! - чуть поморщилась властительница. - И предоставь мне решать вопросы распределения подчиненных по региону самостоятельно. Лакей появился быстро и бесшумно и, поставив перед гостем чашку горячего ароматного чая, столь же бесшумно исчез, плотно прикрыв за собой дверь гостиной.

- Дело не в нотациях, властительница, - суховато промолвил страж, когда они вновь остались одни. – Возможно, окажись вчера побольше смотрящих в самом Лондоне…

- Не продолжай! – ледяным тоном перебила его Диллина. – Ты сам прекрасно знаешь, что они ни крига бы не сумели сделать! Все произошло слишком быстро. Терон осекся. Зашел он все-таки далековато – фактически напрямую обвинил властительницу в некомпетентности. А она, как-никак, принадлежала к более высокой касте, хотя он ей и не подчинялся. Одичал, все-таки, страж на своей вольной охоте и позабыл о субординации. Этак можно нечаянно забыть и о еще более важной вещи, что уж и вовсе категорически недопустимо.

- Извините, - примирительно произнес Терон. – Просто это уже второй случай за несколько дней, что вызывает в верхах довольно… нервную реакцию.

- Еще бы! – согласилась Диллина и вдруг замерла. – То есть как – второй? Мне известно только об одном… Или исчезновение принципа Лунтара в Тибете…

- Звено этой же цепи, - мрачно подтвердил ее догадку страж.

Диллина хорошо владела своим лицом, но на секунду ее аристократическая бледность заметно усилилась.

- Ты здесь именно по этому делу?

- Разумеется.

- Кто тебя курирует?

- На такие вопросы я отвечать не уполномочен. Взгляд властительницы посуровел.

- Ты забываешь, что я принадлежу к более высокой касте.

- А вы забываете, что вольные охотники неподотчетны никому, кроме своего куратора. Диллина отпила кофе и примирительно улыбнулась.

- Давай не будем начинать с конфронтации. В данных обстоятельствах нам следует наоборот – объединить усилия.

- Согласен. Информация за информацию.

- Любая?

- Единственная запретная тема – мой куратор.

- Что же, идет. Тебе, как гостю, предоставляю право первого вопроса.

- Очень любезно с вашей стороны. Известно ли вам, сколько кромешников участвовало в налете на музей?

- Точно – нет. Однако, судя по силе энергетических возмущений в районе музея, а также в результате спектрального анализа следов боевых заклятий, можно сделать вывод, что их было как минимум трое, и они явно не из рядовых. Об этом говорит хотя бы состояние тела принципа после силового удара.

- Спасибо. Ваша очередь.

- Лунтар тоже был хранителем Осколка?

- Да. И Осколок исчез вместе с ним.

- Его тело нашли?

- Нет. И это заставляет меня предполагать, что в нем сейчас разгуливает один из кромешников.

- Не слишком обнадеживающая новость. Спрашивай теперь ты.

- Насколько мне известно, вы довольно подробно изучали классификацию кромешников и отлично в них разбираетесь…

- Не я, - перебила его властительница, - а принцип Рейн. Он у нас хранитель знаний, и это его профиль… был. Я же просто довольно много общалась с ним и понабралась от него кое-каких сведений. Упреждаю твой следующий вопрос: я и понятия не имела, что кроме знаний он хранит что-то еще.

- Печально.

- Что именно?

- Дефицит информации в наших рядах. Вот враг, похоже, информирован куда лучше. Однако я хотел спросить о другом. Как раз о знаниях, которые вы получили от принципа Рейна. Это касается классификации кромешников. Как вы думаете, какого уровня (максимального) кромешники теоретически способны проникнуть в Сферу Миров и добраться до Базового мира? Насколько я понимаю, об Иерархах Пустоты речь не идет?

- Абсолютно верно понимаешь. Эти монстры, проламываясь сквозь Внешний обод, сотрясали бы всю Сферу и, полагаю, не только анхоры, но и сами Первые собрались бы у места прорыва, чтобы остановить их. Нет, ни им, ни кромешникам рангом ниже прорваться так далеко не

позволили бы: их бы засекли и остановили задолго до Базового мира. Полагаю, если о ком и можно вести речь, то максимум о харрах.

- Что они из себя представляют?

- К сожалению, информации немного. Последние сведения о них датируются временами Войны Тринадцати. Четверка харров тогда всюду сопровождала Разрушителя. В искаженном виде информация о них попала даже в человеческие легенды, где они именовались Четырьмя Всадниками Апокалипсиса. Вся четверка вместе представляет собой весьма грозного противника даже для престола, не говоря уже об остальных. Телепортацией они не владеют, но в своем естественном обличии, которое, кстати, постоянно меняется, способны к полету или иным способам быстрого, но не мгновенного перемещения. Легко переселяются из тела в тело, подавляя личности как простых смертных, так и анхоров вплоть до властителей, а по некоторым сведениям, даже и форсов.

- Ой ли?! – недоверчиво воскликнул Терон.

- Я тоже, честно говоря, сомневаюсь, да и Рейн упоминал об этом с оговорками, как непроверенные сведения.

- Ладно, что еще?

- Да практически все. Боевая магия у них весьма сильна, а спектр заклятий достаточно широк, однако подробности мне неизвестны: история давняя, и даже знания Рейна ограничены.

- Н-да, пока все сходится: подавление личностей младших анхоров - раз, то, что их четверо - два, сильная боевая магия - три, а также то, что другая четверка этих созданий была в свое время свитой Тринадцатого, а сейчас они ищут его темницу. Похоже, мы имеем дело именно с харрами. Что же, спрашивайте теперь вы.

- Тебе известны какие-нибудь другие хранители Осколков?

- Нет.

- Неизвестны или ты просто не хочешь говорить?

- Они мне действительно неизвестны, - не моргнув глазом, солгал Терон, - хотя этим делом я занимаюсь вполне официально. Эта секретность здорово подрезает нам крылья, в то время как врага она, кажется, совершенно не сковывает.

- На что ты намекаешь?

- Только на то, что кромешников снабжает сведениями кто-то весьма информированный.

- Твои подозрения просто чудовищны! – возмутилась Диллина. – Чтобы кто-то из анхоров связался с исчадиями Пустоты… Криги – еще куда не шло, но они такой информацией не обладают.

- А у вас есть другое объяснение тому, что враг пока наносит чрезвычайно точные и стремительные удары по целям, о которых даже у нас известно очень узкому кругу лиц?

- Действительно, сведениями о темнице Тринадцатого располагают только несколько престолов, правда, имен их я не знаю. Ну и, разумеется, Первые. Но они-то тут точно ни при чем.

- Откуда такая уверенность?

- Демиурги как никто должны быть заинтересованы в том, чтобы Тринадцатый так и оставался узником.

- А престолы, по-вашему, нет? Да они окажутся в самом верху списка жертв, если Он вырвется на свободу. Но выбор у нас невелик: кто-то из них снабжает врага информацией. С одной стороны, помыслы Первых нам неведомы и для большинства из нас непостижимы, а с другой усердное сокрытие информации об Осколках даже от тех, кто ведет расследование, наводит на мысли о ком-то из престолов.

- Но это же кощунство – подозревать их! – продолжала негодовать властительница. Терон усмехнулся. Почему-то чем более высокое положение в иерархии занимает какой-нибудь анхор, тем больший пиетет у него перед высшими кастами. Впрочем, у людей все точно также. Видимо, это вселенский закон.

- А по-моему, - произнес он веско, - кощунство – сотрудничать с Пустотой в деле освобождения Тринадцатого. Для тех же, кто пытается этому воспрепятствовать, все средства хороши.

Дареный конь

Побережье озера Байкал к северу от Иркутска.

25 сентября 2010 г.

Порой Моргана начинала сама себе удивляться. Всегда такая деятельная натура, сейчас она наслаждалась бездействием и покоем. Никогда не любившая попусту тратить время, она научилась получать удовольствие от длительных прогулок на природе. Теперь криганка прекрасно понимала отца, способного, порой, часами стоять на одном месте, завороженно взирая на местные красоты. Горы, леса, озеро, тишина и отсутствие суеты - сущая благодать! Странно, что они с отцом словно поменялись ролями. Он чувствовал: где-то происходят очень важные для всех события, и тяготился своим вынужденным бездействием, а она, изо дня в день наблюдая его метания, всей душой хотела продлить их безоблачное пребывание в этом земном раю, догадываясь, однако, что их каникулы вот-вот закончатся, причем, по не зависящим от них обстоятельствам. Похоже, надвигается настоящий тайфун из проблем и неприятностей, который подхватит их с отцом, закружит и швырнет в такую мясорубку, равной которой они еще не знали. Когда эти мысли накатывали на Моргану, они неизменно портили ей настроение, а потому она всячески старалась от них избавляться. Одним из способов было погружение в байкальские красоты. По крайней мере, на нее они действовали умиротворяющее, в отличие, кстати, от отца, который с каждым днем становился все более тревожным. Особенно это стало заметно после визита Брегена. Тринадцатый побери этого Сайферовского прихвостня! Почему он никак не может оставить их в покое? Впрочем, догадаться было несложно: два Э-мага такого уровня, как они с отцом - слишком сильная карта, чтобы каждый из игроков не стремился заполучить ее в свою колоду. У Лилит и Конклава анхоров это не получилось, теперь пришла очередь Сайфера и его команды. Так что им с отцом надо либо менять укрытие и маскироваться тщательнее, либо начинать действовать самим, не дожидаясь, пока кто-то другой примет решение за них. «Ну, все, хватит об этом, голубушка: ты пришла сюда отвлечься, вот и отвлекайся!» Дав себе такое указание, Моргана взобралась на самую вершину стеной вставшей над озером скалы и окинула взглядом окрестности. Нет, какой же, все-таки, кайф! Правда, идиллическую картину почти первозданной природы несколько портила стоявшая внизу машина – синяя «ауди», неведомо как добравшаяся сюда по местному бездорожью. Моргана присмотрелась: у машины были двое – мужчина и женщина. Он – ничем не примечательный высокий шатен, она – довольно эффектная блондинка со спортивной фигурой. Все это криганка прекрасно рассмотрела со своего

наблюдательного пункта. А если учесть, что до парочки было добрых триста метров вдоль берега озера и примерно половина этого расстояния в высоту – зрению ее позавидовал бы и орел-беркут. Однако в женщине было что-то настораживающее. Ясность наступила, лишь когда Моргана подключила к обычному еще и магическое зрение: аура незнакомки достаточно явно выдавала в ней криганку, причем, одной из низших каст – ламия или дива, не больше. Ее спутник, похоже, был обычным человеком, а, следовательно, единственная роль, которую он мог выполнять при криганке – жертва. Тогда это точно ламия – недаром эту касту называют вампирами душ. В общем, бедолаге не позавидуешь. Надо бы, наверное, вмешаться, хотя… Если уж выбирать между ними, то ее симпатии, скорее, принадлежали ламии: все-таки, соплеменница, которой нужно добывать пропитание. К тому же, люди бывают разные. За последние два года Моргана в этом убедилась не единожды. Каким был именно этот человек, она не знала, да и знать особо не хотела. Ни к чему лезть в дела, которые ее прямо не касаются. Не делай добра – не будет зла. Кто знает, как потом аукнется ее вмешательство? Да пошли они к Тринадцатому - эта ламия и ее жертва! Молодая криганка отвернулась, обратив свой взгляд на простирающуюся перед ней безбрежную водную гладь Байкала. Однако несколько секунд спустя ей вновь пришлось отвлечься, но уже совсем по другой причине. Энергетический импульс от телепортации не так уж силен, но на природе, где отсутствует могучий фон энергии многих тысяч людей, да еще в непосредственной близости, его можно почувствовать даже не будучи настороже. Моргана резко развернулась, готовая к бою, но остановилась, тихо цедя сквозь зубы ругательства, коих за время своего пребывания в Базовом мире успела узнать великое множество: перед ней стоял Бреген.

- Здравствуй, Моргана, - произнес он.

- Разве я неясно выразилась в прошлый раз? – холодно осведомилась Моргана. – Мы с отцом в ваших с Сайфером играх пока участвовать не собираемся, и оставьте уже, наконец, нас в покое!

- Ну, ну, девочка не надо агрессии, - примирительно сказал Бреген. – Я тут по другому поводу, и уговаривать никого не собираюсь. Кроме того, я не с пустыми руками.

- И что это значит?

- У меня для тебя подарок. Точнее, для твоего отца.

- С чего бы это вдруг?

- Считайте, что это залог нашего к вам хорошего отношения.

- Ой ли?! Бойтесь данайцев, дары приносящих…

- Выучила местные идиомы, Моргана? Похвально, похвально. Только к данному случаю лучше подошла бы другая: «Дареному коню в зубы не смотрят».

- В зубы, может, и не смотрят, а вот в брюхо некоторым дареным коням заглянуть бы точно не мешало! По крайней мере, троянцы под этими моими словами уж точно подписались бы.

- Может быть, хватит упражняться в остроумии и искать подвохи там, где их нет? Взгляни лучше, что я принес.

- Ладно уж, показывай! Бреген достал из кармана обитую черным бархатом плоскую шкатулку, напоминающую те, в которых хранят драгоценности, и раскрыл ее. Внутри находился странный предмет из какого-то черного металла. По форме он напоминал знак бесконечности. Однако Моргане он был знаком.

- «Темные оковы»? – удивленно приподняла она брови. – Это еще зачем?

- Видишь ли, твой отец – сильный Э-маг, однако, в отличие от тебя, не обладает криганскими способностями к мгновенному перемещению в пространстве. «Оковы» помогут отчасти решить эту проблему, так как позволяют привязаться к телепортирующемуся противнику или союзнику и всюду следовать за ним.

- Я и без тебя знаю, что могут «Оковы», - довольно невежливо перебила его Моргана. – Но ты уверен, что моему отцу это нужно?

- Если даже не нужно сейчас, то непременно понадобится в будущем. Сама потом мне спасибо скажешь.

- Может, и скажу, - задумчиво промолвила Моргана. – А у тебя-то они откуда? Кригам ведь они без надобности, так что вряд ли во Внешнем ободе можно найти хотя бы один экземпляр этого артефакта.

- Совершенно верно. Чтобы добыть его, мне пришлось основательно полазить по мирам Щита.

- Вот это меня и смущает. Многовато хлопот для простого жеста доброй воли. Бреген ухмыльнулся: - Видишь ли, жест доброй воли сделал Сайфер, а для него это и в самом деле стоило недорого: ведь на поиски он отрядил меня. Так что ты не заморачивайся на пустяки, а бери, что дают.

- А вы к нему, случайно, следящее заклятие не приспособили? – не унималась Моргана.

- Во имя Творца, как же я устал от твоей подозрительности! Ты что, проверить не можешь и, если оно там есть, заблокировать?! Это же азы, девочка! Думаю, твоя мать тебя этому обучила.

- Кстати, о Лилит: есть о ней какие-нибудь новости?

- Хотел тот же вопрос задать тебе.

- Значит, ничего, - резюмировала Моргана. – Ладно, давай сюда свою побрякушку. Может, на что и сгодится.

- Ты сегодня просто необычайно любезна! – усмехнулся Бреген. – Сама-то хоть «оковами» пользоваться умеешь?

- Теоретически.

- Ну, ну… Впрочем, там ничего сложного. Разберетесь. Что же, тогда моя миссия выполнена. Засим разреши откланяться. И, не дожидаясь ответа Морганы, он испарился. Молодая криганка задумчиво повертела в руках «темные оковы», затем сунула артефакт в шкатулку. Вещица действительно может весьма пригодиться, а потому, несмотря на раздражение, охватившее девушку из-за прерванного отдыха и назойливости Брегена, она бережно убрала шкатулку в заплечный рюкзачок, который в последнее время стал почти постоянным предметом ее экипировки. Кажется, не судьба ей сегодня заняться умиротворяющим созерцанием. Моргана вернулась к краю скалы и взглянула в ту сторону, где недавно видела ламию и ее спутника. Машина стояла на месте, но их видно не было. Вполне возможно, они поднимались как раз сюда, на ее скалу, так как именно отсюда открывался наилучший обзор. Похоже, парень решил произвести на свою подружку впечатление. Бедняга! Не повезло ему. Впрочем, это не ее дело. Пришло время вернуться в особняк и глянуть, чем там занимается отец. И в следующий момент Моргана тоже исчезла с вершины скалы.

Тренировка – залог сноровки (из воспоминаний Игоря Логинова)

Побережье озера Байкал к северу от Иркутска 1 октября 2010 года

- Что это у тебя? – произнес я, с некоторым удивлением разглядывая металлический предмет в форме восьмерки, который вертела в руках Моргана.

- «Темные оковы».

- А «темные оковы» это... - иногда из моей дочери пояснения буквально клещами тянуть приходится.

- Артефакт, созданный в одном из Миров Щита. Он позволяет преследовать телепортирующегося противника, даже если сам ты подобным способом перемещения в пространстве не владеешь.

- Занятно… И как он работает?

- Достаточно просто: направляешь одну из частей «восьмерки» на противника, а другую сжимаешь пальцами вот таким образом, и… Договорить Моргана не успела: из свободного ушка «восьмерки» ударил почти прозрачный темноватый луч, но поскольку направлен он был в пространство, то рассеялся, не найдя подходящей цели.

- Ну, в общем, как-то так, – произнесла моя дочь. – Однако дальнобойность у него не фонтан – метров десять, не больше. Есть еще над чем трудиться щитовым чародеям.

- А у тебя-то он откуда? Неужели криги такими пользуются?

- Нет, конечно. А вот такому как ты может пригодиться. Собственно, он для тебя и предназначался.

- И кем это, позволь полюбопытствовать?

- Брегеном.

- Надо же! С чего это вдруг он решил заняться благотворительностью?

- Не знаю, и меня это тоже беспокоит.

- Думаешь, подарок с подвохом?

- Да вроде нет. Я его только что рентгеном не просвечивала: никаких встроенных заклятий нет – ни следящих, ни вредоносных. Самые обычные «темные оковы». Это, скорее, намек.

- На то, что нам пора выходить из затянувшегося отпуска? – догадался я.

- По-видимому, да.

- Но ведь мы на них не работаем.

- Так-то оно так, вот только Сайфер, кажется, другого мнения.

- Сайфер?

- Ну, разумеется. Инициатива вручить нам эту безделушку, конечно же, принадлежит ему.

- С прицелом на то, чтобы я, вступив в игру, стал более ценной и независимой боевой единицей? Моргана кивнула.

- Тогда у меня возникает вполне логичный вопрос: как Э-маг может противостоять Вторым? Моргана удивленно посмотрела на меня.

- Шутишь? С твоей Силой на третьем уровне ты любого анхора или крига размажешь тонким слоем по окружающему пейзажу!

- Если успею ударить первым. А вот если это сделают они… Э-магия, знаешь ли, не слишком приспособлена для обороны. Любое точно нацеленное боевое заклятие запросто может отправить меня на тот свет. Моя дочь выглядела слегка озадаченной.

- Знаешь, честно говоря, никогда об этом не задумывалась. Передо мной такой проблемы не стоит. Я могу пользоваться и обычной магией, поэтому сотворить щит против вражеских заклятий для меня ничего не стоит. Кстати, в бою могу прикрывать и тебя. Я покачал головой.

- Не пойдет, Моргана! Во-первых, я не хочу быть тебе обузой. Думая о том, как бы прикрыть меня, ты можешь пострадать сама. А во-вторых, ты не всегда и не везде сможешь быть рядом со мной. И как мне защищаться в этом случае? Она задумалась: - Сомневаюсь, что у тебя вообще возникнет подобная проблема.

- Поясни свою мысль.

- Все Вторые прекрасно осведомлены о том, что произойдет в случае насильственной смерти Эмага такой силы и понимают, что швыряться в тебя боевыми заклятиями – это особо жестокий способ самоубийства. Вряд ли среди них найдутся личности, склонные к суициду – это привилегия простых смертных. Против тебя они будут использовать лишь заклинания сдерживания и подавления твоей Силы, но уж никак не арканы, способные тебя прикончить.

- А если они не будут знать, с кем имеют дело? Ты же сама утверждала, что по ауре Э-мага вычислить невозможно, не говоря уже о том, чтобы определить уровень его Силы.

- Брось, папа! На тебя уже наверняка выдана глобальная ориентировка, так что не волнуйся – узнают.

- Но ведь от случайностей никто не застрахован. Даже термин такой существует «защита от дураков». К тому же, нельзя сбрасывать со счетов пофигистов, террористов и тому подобных кадров. Что если мне «повезет» наткнуться на такого?

- Вероятность этого довольно мала.

- Но ведь не равна нулю?

- Угу.

- И? Моргана развела руками.

- Что ты от меня хочешь? Сказала же – передо мной никогда не стояло подобной проблемы, и я понятия не имею, что с этим делать!

- Н-да, весело! Ладно, буду думать сам.

* * * *

Там же. 10 октября 2010 года

Удар! Я полетел на землю, изо всех сил пытаясь удержать внутри отрицательную Э-волну. Как ни странно, получилось. Как ни странно, потому что было больно. Очень больно, черт возьми! Впрочем, чего я хотел, когда просил Моргану об условиях максимально приближенных к боевым? В сдерживании спонтанного эмоционального выброса я, конечно, преуспел, а вот в защите – мягко говоря, не очень. Революционная идея насчет блокировки Э-магией вражеских вредоносных заклятий, направленных против моей персоны, еще нуждалась в основательной доработке. То есть мне придется тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. Тем не менее, мысли о капитуляции в моей голове даже не появлялись.

- Может быть, хватит на сегодня, папа? – поинтересовалась Моргана, выходя из-за скалы. Похоже, дочери стало меня жалко.

- Что ты?! Мы еще и часа не тренируемся. К тому же Э-магия уже залечила весь ущерб, кроме того, который был нанесен моему самолюбию.

- Ну чего ты упрямишься? В бою я вполне могу тебя прикрывать.

- Мы это уже обсуждали, Моргана. Я должен сам уметь защищаться.

- Сам, сам… - проворчала она. – Сам ты скорее в лепешку расшибешься, чем чего-то достигнешь. Ну не предназначена Э-магия для защиты!

- А вот я в этом не уверен. Э-маги древности должны были как-то обороняться. Хотя бы от тех же кромешников, среди которых, судя по твоим словам, встречаются полные отморозки. Один точный магический удар в голову – и все, каюк! Правда, всем окрестностям тоже, но это уже второй вопрос, который пустотная тварь может просто проигнорировать. Ну не должна такая универсальная Сила быть рассчитана только на атаку!

- И как ты собираешься искать способ? Методом научного тыка? А если пока тебя озарит, ты меня ненароком пришибешь ответной отрицательной волной? Будет очень печально. Да и самому тебе несладко придется. «Бич боли», пусть даже купированный – мерзкая штука. Я раньше не замечала за тобой склонности к мазохизму.

- Отвечаю по пунктам. Во-первых, научный тык тут ни при чем. У меня есть два вполне конкретных варианта. Необходимо только подобрать правильную технологию. Во-вторых, тебя я не пришибу ни в коем случае: для того ты и находишься вне поля моего зрения, чтобы я не смог попасть в тебя инстинктивным сфокусированным ударом. Веерная же волна существенно слабее, и твой экран от нее наверняка защитит. А в- третьих, я готов потерпеть даже сильную боль, если в результате получу в свое распоряжение эффективную методику защиты.

- Уболтал, черт языкастый! – вздохнула Моргана. – Так что, продолжим?

- Ну разумеется! Ступай за скалу. Она исчезла. А в следующее мгновение из-за скалы прилетел «бич боли». Навстречу ему хлынула Э-волна. Мощная, отрицательная. Сила против Силы, энергия против энергии, лоб в лоб, клин клином. Называть это можно как угодно – смысл от названия не менялся: впервые я пытался уничтожить Э-магией энергетическую суть враждебного заклятия. Третий вид Э-магии, о существовании которого я думал и раньше, но как-то вскользь, неконкретно. Есть подвиды моей Силы, действующие на живую и неживую материю, а, следовательно, должна существовать и та, что способна влиять и на нематериальные сущности. Иначе говоря, Э-магия, убивающая энергетические объекты (в том числе и души). Она просто обязана была существовать: ведь уничтожил же я десмодов в том дачном поселке. Полностью уничтожил, а не только их

человеческие оболочки. Как я это сделал? Наверняка там и сработала эта самая третья составляющая моей Силы. Но сможет ли данный вид Э-магии уничтожить заклятие? Ответ на свой вопрос я получил ровно через секунду, когда вновь пришла боль. Очень сильная боль. Падая на землю, я успел увидеть, как в том месте, куда обрушилась моя Э-волна, почернели остатки травы и рассыпались в прах кусты. «Не сработало!» - скрипнул я зубами. Значит, что-то я делаю не так. Знать бы еще, что. Ладно, попробуем по-другому. Боль отступила, исцеленная позитивной стороной Э-магии, и я поднялся.

- Продолжаем! – крикнул я Моргане и приготовился к новому удару.