Кавалерист-девица by Гареев Ренат

Муниципальное бюджетное учреждение Централизованная система массовых библиотек городского округа город Уфа Республики Башкортостан Центральная городская библиотека Справочно-библиографический отдел

КАВАЛЕРИСТ-ДЕВИЦА Н. А. ДУРОВА К 235-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ БИОБИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ

Уфа-2018

91.9:63+63.3(2) К 12

Кавалерист-девица Н. А. Дурова: к 235-летию со дня рождения: биобиблиографическое пособие / сост. Т. Д. Елизарьева. – Уфа: МБУ ЦСМБ ГО г. Уфа РБ: СБО, 2018. – 26 с.: ил.

Содержание К читателю …………………………………………….

………………4

Детство и юность Н. Дуровой………………………..

……………….5

«Кавалерист-девица»………………………………….

……………..10

Литературная деятельность Н. Дуровой……………..

……………..16

Уфимские адреса кавалерист-девицы………………..

………………19

Библиография………………………………………….

………………23

Приложение……………………………………………

………………25

 Основные даты жизни и деятельности Н. А. Дуровой

К читателю Надежда Андреевна Дурова (1783 — 1866) — первая русская женщинаофицер и талантливая писательница XIX века. Десять лет она провела на полях сражений, была участницей двух заграничных походов и Отечественной войны 1812 года, служила ординарцем у главнокомандующего Русской армии фельдмаршала М. И. Кутузова. Дурова прошла путь от рядового солдата до штабс-ротмистра и за совершенные подвиги, мужество и отвагу была награждена Знаком отличия солдатским Георгиевским крестом. Она стала и одной из первых русских писательниц. Ее перу принадлежит более 10 романов, повестей, и рассказов. Но главным ее произведением по праву считаются знаменитые «Записки кавалерист-девицы», повествующие о героической жизни автора, видных деятелях 1812 года, ее боевых друзьях. Восторженные отзывы об этом произведении дали А. С. Пушкин, В. Г. Белинский и другие писатели того времени. В 2018 году исполняется 235 лет со дня рождения "кавалерист-девицы". В биобиблиографическом пособии собраны материалы, рассказывающие о Надежде Андреевне Дуровой, чья удивительная судьба еще при ее жизни стала легендой. Информация сгруппирована в четыре раздела, один из которых посвящен пребыванию Н. Дуровой в Уфе. При подготовке пособия были использованы статьи из книг, периодических изданий, находящихся в фондах Центральной библиотеки г. Уфы, а также Интернет-ресурсы. Биобиблиографическое пособие адресовано студентам, учащимся, а также всем, кто интересуется историей России.

Детство и юность Н. Дуровой Надежда Андреевна родилась в сентябре 1783 года в Киеве, где в ту пору квартировал гусарский полк ее отца, ротмистра Дурова. Ее мать - одна из первых красавиц дворянского общества в сельской округе близ Пирятина вышла замуж за Дурова по любви, против воли отца. Тот и мысли не допускал отдать свою дочь москалю, да еще военному. Она убежала из дому ночью. Дуров ждал ее за калиткой огромного сада в коляске, запряженной четверкой лошадей. Они обвенчались в церквушке первого же по дороге в Киев села. Ее отец, будущий дед Надежды, в порыве гнева проклял беглянку. Забеременев, она размечталась о сыне, решила назвать его Модестом и собиралась сама кормить его грудью, учить, воспитывать. Будущий дедушка, получив известие о внуке, сменил гнев на милость. Увы, родилась девочка - богатырского размера, с густыми черными волосами - и сразу пронзительно заорала. Мать непроизвольно ее оттолкнула и отвернулась... Лишь через несколько дней, уступив увещеваниям полковых дам, мать приложила младенца к груди. Но девочка грудь не брала. Однако чуть позже, выждав, когда мать отвлеклась разговором, внезапно схватила грудь так, что теперь уже мать вскрикнула от боли, отбросила девочку от себя и больше не пробовала кормить своим молоком. Так началось детство Надежды. Полк вышел из Киева к Херсону, когда девочке было четыре месяца. В карете ее, туго спеленатую , держала на коленях молодая горничная. Она же в пути кормила девочку из рожка коровьим молоком. На привалах ребенка вручали крестьянкам-кормилицам, каждый вечер - другой. Бодрая, крепкая девочка отличалась крикливостью и докричалась до того, что обезумевшая мамаша выбросила ее в окно кареты на ходу. Девочку, всю в крови, виду неживую, подняли гусары. Подоспевший отец заплакал и взял ее к себе на седло. Тут ребенок ожил. Молодой жене ротмистр сказал: «Благодари Бога, что ты не убийца! Дочь наша жива, но я уже не отдам ее те5

бе во власть, я сам займусь ею», - рассказывает в своих «Записках» Н. А. Дурова. С того дня отец вверил ребенка не столько промыслу Божию, сколько заботам правофлангового Астахова. В походе и потом на квартирах гусар весь день носил девочку на руках, куда бы сам ни шел. В конюшне он сажал ее на лошадь, давал поиграть пистолетом, развлекал, размахивая саблей, и Надя хохотала. Вечерами Астахов захаживал к полковым музыкантам, и девочка засыпала под музыку; сонную он ее доставлял ночевать к отцу и матери. Если Надя не спала, то, увидев свою молодую мать, пугалась и цеплялась за шею гусара. Надя росла. Сказывалось воспитание Астахова. Она до безумия любила лошадей, пистолеты, сабельный блеск. Бегая по дому, прыгала и командовала во все горло: «Эскадрон! Направо заезжай! С места марш-марш!» и тому подобное, а кукол не признавала. Все хохотали, мать злилась, бранила девочку, ставила в угол и заставляла рукодельничать, сидя в горнице. Отец был назначен городничим в Сарапул Вятской губернии, и все семейство обосновалось там. Мать принялась учить Надю всему, что должна была уметь благородная барышня. Прежде всего - шить, вязать кружево, вышивать. А та мечтала ездить верхом на лошади и стрелять. Убегая в сад, она лазала по деревьям и прыгала через канавы. Наде было 12 лет, когда отец купил себе верхового едва объезженного черкесского жеребца Алкида. Прекрасный наездник, он сам его выездил. Надя потихоньку ходила на конюшню и угощала коня хлебом, сахаром, солью, таскала для него у кучера овес. Она ласкала Алкида, разговаривала с ним и скоро добилась того, что бешеный жеребец привязался к ней. Вставая с зарей, девочка первым делом бежала к Алкиду, давала ему лакомство и выводила во двор. Залезть на коня она могла только с крыльца. Держась за гриву, Надя скакала по двору, выделывая разные выкрутасы. Надя выросла и превратилась в высокую тонкую стройную девицу с ярким румянцем, блестящими глазами и черными бровями, Себе она, правда, не 6

нравилась. Глядя в зеркало, находила черты своего лица неправильными, с неудовольствием рассматривала оспинки на щеках. Да и мать уверяла ее, что она-де нехороша собой. Мать вообще не радовалась жизни и всегда находилась в скверном расположении духа. Веселья в доме не бывало. Она так и не полюбила Надежду. Отрадой ее стала младшая дочь, а позже и маленький сын. Неудивительно, что в присутствии матери Надя не улыбалась и частенько думала о том, как бы отделаться от своей проклятой женской доли. Не справляясь с воспитанием старшей дочери, мать отвезла ее на Украину, или, как было принято называть, в Малороссию, к бабушке, в село Великая Круча. Почти все время она проводила в лесных угодьях и на речке Удай. Под ясным небом Малороссии Надя окрепла и загорела. В ту пору считали, что барышень загар не украшает. Самой Наде казалось, что она еще более подурнела. Весной в Великую Кручу приехала погостить еще одна тетка Нади, жившая возле города Лубны. Девочка ей понравилась, и она забрала ее к себе на лето. Женщина эта была строгих правил, во всем у нее был порядок. А жила довольно-таки открыто: зналась с лучшим обществом, имела хорошего повара, задавала балы для окрестных помещиков. Впервые Надя почувствовала внимание мужчин. Тетка модно одевала свою гостью и старалась свести с ее лица загар. Мечтания девушки о военных походах отступили на второй план. У Нади появилась подружка - кузина. Барышни по утрам читали, рисовали, играли, а от обеда до чая резвились в саду. Вскоре ее вызвали обратно домой: из-за измены отца у родителей начались раздоры. Пришло время, и мать выдала непокорную дочку замуж. Этот брак был заключен без любви, по настоянию родителей. 7

В октябре 1801 года в Сарапуле, в Вознесенском соборе, состоялось венчание дочери городничего – девицы Надежды Дуровой – и чиновника 14го класса Василия Чернова. А в январе 1803 года в этом же соборе крестили их сына Ивана. Супружеская жизнь Черновых продолжалась недолго, Надежда покинула мужа, оставив ему сына. Эта краткая страница жизни полностью забыта в воспоминаниях Дуровой как недостойная памяти. Приехав домой, Надя выпросила у отца позволение ездить верхом. Более того, он приказал сшить дочке казачий чекмень. Сам стал учить Надю разным кавалерийским премудростям: красиво сидеть и цепко держаться в седле, решительно управлять лошадью. Он любовался прирожденной ловкостью и бесстрашием дочки-наездницы, сожалел, что родилась она не мальчиком. В это время в Сарапул пришел полк казаков. Отец сдружился с офицерами, приглашал их на обеды, выезжал с ними на верховые прогулки. Надежда в том не участвовала - она лелеяла некий замысел. Для исполнения ее плана, каким он представлен в «Записках кавалерист-девицы», не годилось показываться полковым офицерам в мужском платье, тем более - в казачьем чекмене. Но пришел час: полк оставил город 15 сентября 1806 года и выступил в донские края. Первая дневка была назначена казаками верстах в пятидесяти. В день своих именин, 17 сентября, Надежда проснулась до зари и села возле окна дожидаться солнышка. Она видела перст судьбы в том, что именно в этот день уйдет из дома и станет жить, как мечтала с раннего детства. Надя сняла со стены отцовскую саблю, поцеловала ее, вложила обратно в ножны и поклялась носить саблю с честью. День показался бесконечным. Мать подарила ей золотую цепь, отец - триста рублей и гусарское седло, маленький брат - свои золотые часы. Им и в голову не приходило, что они снаряжают Надежду в опасный и дальний путь. В одиннадцать вечера мать с непривычной ласковостью поцеловала Надю в голову и сказала: «Поди с Богом». Сроду не слыхавшая от матери добрых слов, Надежда поцеловала ей руку и вышла в слезах. Перед сном на пол8

часика зашел, как обычно, отец. Поговорили о разном. Отец сказал, что Алкид застоялся, надо бы его погонять... Присмотрелся: «Ты что-то грустна, друг мой. Прощай, ложись спать» Он обнял Надю и поцеловал ее в лоб. Она дрожала. «Видишь, как ты озябла...», - сказал отец, Надя поцеловала его руки. Потрепав ее по щеке, отец заметил: «Добрая дочь!» - и вышел.

«Кавалерист-девица» Дальнейшее хорошо известно по «Запискам», в которых мемуаристка по-женски сбросила себе 8 лет. Во время встречи с казачьим полком она представилась 16-летней, в то время как ей было 24 года. Но полк из Сарапула ушел, и Дурова решила его догнать. Она пишет в «Записках»: «...когда печаль моя несколько утихла, я встала, чтоб скинуть свое женское платье; подошла к зеркалу, обрезала свои локоны, положила их в стол, сняла черный атласный капот и начала одеваться в казачий униформ. Стянув стан свой черным шелковым кушаком, и надев высокую шапку с пунцовым верхом, с четверть часа я рассматривала преобразившийся вид свой; остриженные волосы дали мне совсем другую физиономию; я была уверена, что никому и в голову не придет подозревать пол мой». Казаки взяли с собой «барчука»: «не бросать же его на дороге». А когда полк прибыл на Дон, Наполеон объявил войну Пруссии. На помощь своему союзнику Россия отрядила корпус Беннигсена. Был объявлен набор рекрутов, и у «барчука» появился шанс попасть в армию. Вместе с Атаманским полком донских казаков она отправляется в городок Дружкополь Гродненской губернии (современная Белоруссия). Чужаков в свои ряды казаки принимать не имели права. Но посоветовали завербоваться в армию в прифронтовом Гродно. В уланский полк ее зачислили рядовым. Или, как тогда говорили, «товарищем». Дальше были краткосрочные курсы по подготовке новобранцев - владение пикой, марш на плацу, верховая езда. И менее чем через три месяца - в июне 1807 года - «кавалерист-девица», участвовала в первом в своей жизни сражении в Восточной Пруссии - под Гутштадтом. Вот что об этом говорится в «Записках»: «Полк наш несколько раз ходил в атаку, но не вместе, а поэскадронно. Меня бранили за то, что я с каждым эскадроном ходила в атаку. Но это, право, было не от излишней храбрости, а просто от незнания; я думала, так надобно, и очень удивлялась, что вахмистр чужого эскадрона, подле которого я неслась как вихрь, кричал на 10

меня: «Да провались ты отсюда! Зачем ты здесь скачешь?» Воротившись к своему эскадрону, я не стала в свой ранжир, но разъезжала поблизости: новость зрелища поглотила все мое внимание. Грозный и величественный гул пушечных выстрелов, рев или какое-то рокотанье летящего ядра, скачущая конница, блестящие штыки пехоты, барабанный бой и твердый шаг, и покойный вид, с каким пехотные полки наши шли на неприятеля, - все это наполняло душу мою такими ощущениями, которых я никакими словами не могу выразить». И дальше «...Увидела я несколько человек неприятельских драгун, которые, окружив одного русского офицера, сбили его выстрелом из пистолета с лошади. Он упал, и они хотели рубить его, лежащего. В ту же минуту я понеслась к ним, держа пику наперевес. Надобно думать, что эта сумасбродная смелость испугала их, потому что они в то же мгновенье оставили офицера и рассыпались врознь. Такое положение кончилось бы очень невыгодно для обоих, то есть для офицера и для меня, но, к счастью, подъехал к нам его полка солдат и помог мне посадить раненого на лошадь. Я сказала солдату, чтоб лошадь прислали в Коннопольский полк товарищу Дурову, а драгун сказал мне, что спасенный мною офицер - поручик Панин, Финляндского драгунского полка, и что лошадь мою тотчас пришлют». А затем «кавалерист-девица» допустила ошибку, раскрывшую ее «инкогнито». Из Действующей армии она написала письмо отцу, чтобы успокоить его. Сарапульский городничий изложил суть дела императору Александру I с просьбой вернуть дочь. В конце 1807 года ее вызвали в Витебск - в штаб главнокомандующего русской армией генерала Буксгевдена. Тот потребовал сказать правду о своем происхождении. «Кавалерист-девица» призналась в подлоге. Но удивленный таким неожиданным оборотом дела император затребовал Дурову в Петербург. Она лично рассказала Александру I перипетии своей биографии. В ответ император удостоил ее - единственную в России женщину - Георгиевским крестом и приказал зачислить ее в аристократический Мариупольский гусарский полк. 11

Самой главной наградой Дурова посчитала, что Александр I разрешил ей продолжить службу в армии и официально именоваться в свою честь Александром Александровым (что само по себе означало великую степень благоволения). «Я люблю воинское ремесло со дня моего рождения, - писала Надежда в те дни, - и считаю звание воина благороднейшим из всех и единственным, в котором нельзя предполагать никаких пороков, потому что неустрашимость есть первое и необходимое качество воина; с неустрашимостью неразлучно величие души, и при соединении этих двух великих достоинств нет места порокам или низким страстям». Дурова прослужила в гусарах три с небольшим года, затем по ее просьбе была переведена в Литовский уланский полк. В своих воспоминаниях она объяснила свой поступок тем, что дочь полковника их полка влюбилась в нее, и она не захотела ставить девушку в неловкое положение. Отечественную войну 1812 года Дурова встретила в чине подпоручика, но вскоре была произведена в поручики за боевые заслуги - ее храбрость не знала границ. Ни разу не пожалела она о своем выборе. Дурова слыла

отличным офицером и была

удостоена чести быть адъютантом М. И. Кутузова, прошла с ним до Тарутина. Кутузов был весьма доволен и говорил, что такого расторопного ординарца у него еще не было. Во время Бородинского сражения Надежда Дурова снова была на передовой. При защите Шевардинского редута пуля оцарапала ей бок, а осколки пушечного ядра задели ногу. Страдая от боли, она все же оставалась в седле до конца битвы. Рана давала о себе знать позже - в дни трагического отступления от Москвы и во время преследования отступившего Наполеона. И хо12

тя главнокомандующий отпустил Надежду на лечение домой, уже через полгода она вернулась в армию, захватив с собой брата Василия. Ему было всего 14 лет, и он мечтал превзойти сестру. В мае 1813 года Надежда с братом были в Москве, где узнали о смерти М. И. Кутузова. Надежда Андреевна оставила брата на попечение своему знакомому штабс-ротмистру Никифорову и возвратилась в свой полк, который участвовал в заграничном походе русской армии. 10 августа 1813 г. литовские уланы подошли к крепости Модлин и блокировали ее. Вскоре русские воинские части подошли к Праге, прошли город скорым маршем и направились к крепости Гарбург. Дурова принимала активное участие в боях под Гарбургом, со своим взводом прикрывая два осадных орудия. В это время главная русская армия вступила в Париж и закончила победоносный поход на Запад. Наполеон был вынужден отречься от престола За храбрость получила несколько наград. В 1816 году, прослужив в общей сложности десять лет, Дурова по просьбе отца вышла в отставку в чине штабс-ротмистра. Оставив военную службу, она все же не сняла военного мундира с Георгиевским крестом и не отказалась от мужской роли, взятой на себя много лет назад. Даже с людьми, которые знали ее с детства, она по привычке, ставшей уже натурой, говорила от мужского имени. Несколько лет Дурова прожила в Петербурге, год - на Украине у родных, затем вернулась в Сарапул к отцу, занимавшему должность городниче13

го. После его смерти должность перешла к сыну Василию Андреевичу, переведенному вскоре на ту же должность в Елабугу. Вместе с братом переехала и Надежда. Томясь от скуки, от нечего делать она стала перебирать записи, которые вела всю жизнь, и пришла к мысли составить из них литературную автобиографию. Все эти годы Н. Дурова писала романы, повести и мемуары. Для издания своих повестей Дурова еще раз приезжала в Петербург в 1840 году, однако в конце жизни она полностью оставила литературную деятельность. Последние годы Дурова жила в Елабуге. В городе ее называли «барин, его благородие Александр Александрович Александров». Она носила мужское платье: черный сюртук, серые с лампасами брюки, заправленные в сапоги. Гуляла она в любую погоду. Бывало, как бы ненароком на ее пути возникали мальчишки с котятами и щенками. Тут разыгрывалась типичная сценка: «Куда?» строго спрашивал «барин». Мальчишки рапортовали: «Топить!» Дурова отбирала животных, несла домой, там их принимал старый слуга. Он как-то регулировал численность кошек и собак, но в доме все равно всегда их было полно. Биографы констатируют, что в Елабуге Дурова совсем перестала писать. Как отрезало. Даже дневников не вела. Зато не чуралась женского рукоделия: вышивала бисером, а еще рисовала. По рассказам, старость не согнула Дурову. На восьмом десятке она ходила упруго, не задыхаясь. 14

«Кавалерист-девица» умерла в 2 апреля 1866 году, в возрасте 82 лет. У нее нашли 1 рубль сбережений. Пришлось организовывать траурную церемонию за казенный счет. Похоронили ее на Троицком кладбище Елабуги с воинскими почестями, отпевали ее по имени, данному ей при крещении. В 1901 году на могиле Дуровой состоялось торжественное открытие памятника. После троекратного ружейного залпа упавшее покрывало открыло эпитафию: «Надежда Андреевна Дурова, по повелению императора Александра - корнет Александров. Кавалер военного ордена. Движимая любовью к родине, поступила в ряды Литовского уланского полка. Спасла офицера, награждена Георгиевским крестом. Прослужила 10 лет в полку, произведена в корнеты и удостоена чина штабс-ротмистра. Родилась в 1783 г. Скончалась в 1866 г. Мир ее праху! Вечная память в назидание потомству ее доблестной душе!» В 1962 году мраморный бюст кавалерист-девицы появился и в городском парке, а в 1993 году на Троицкой площади Елабуги был установлен конный памятник славной российской женщине-офицеру, а также открыт для посетителей единственный в России музей, посвященный Н. А. Дуровой.

Литературная деятельность Н. Дуровой О своем литературном призвании Надежда Дурова начала думать еще в ранней молодости. Первые ее опыты в этой области были не слишком самостоятельны, да и времени у нее на них, по условиям ее жизни, было немного. Однако писатель, вдумчивый, зоркий художник, жил в ней всегда. В своих многолетних походах она вела записки, нечто вроде дневника. Писательское чутье подсказало ей, что это и есть тот первостепенной значимости материал, который лучше всяких, беллетристических вымыслов расскажет современникам о действительной жизни, о ее важнейших нравственно-социальных проблемах. Духовный мир молодого современника, драматизм и поэзия его нравственного поиска, ставшего подвигом,— вот та мысль, которая легла в основу ее первой книги. И, выйдя в 1816 году в отставку, Дурова обратилась к литературным занятиям со всею присущей ей энергией и настойчивостью. После смерти отца должность городничего перешла к младшему брату Надежды - Василию Андреевичу, который вскоре был переведен в Елабугу. Дурова поехала с братом, она всегда любила путешествовать, да и Сарапул успел ей надоесть до чрезвычайности. Там, в Елабуге, она и написала свою литературную автобиографию «Кавалерист-девица. Происшествие в России». Книга не случайно имела такой подзаголовок — «Происшествие в России». Написанная в жанре обычных военных мемуаров, повествуя о многочисленных походах и сражениях, участником которых была ее автор, книга Дуровой, однако, имела в виду какую-то совершенно особую цель, какую-то особую мысль, которая должна была заставить читателя воспринимать повествование не просто как рассказ о походах и сражениях, а как нечто цельное, пронизанное единым художественным замыслом. Это произведение было бы обречено на безвестность, поскольку автор не испытывал никакого желания их публиковать и вообще предпринимать ка16

кие-то действия в этом плане. Но ее брат был знаком с Александром Сергеевичем Пушкиным. Их знакомство произошло еще в 1828 году во время путешествия поэта в Арзрум. Через 6 лет Александр Сергеевич получил письмо от старого знакомца, в котором говорилось, что сестра написала воспоминания и желает их издать. Пушкин с готовностью откликнулся: «Если автор «Записок» согласится поручить их мне, то с охотой берусь хлопотать об их издании. Если думает он их продать в рукописи, то пусть назначит сам им цену. Если книгопродавцы не согласятся, то, вероятно, я их куплю». Прочитав «Записки», Пушкин признал за их автором недюжинный литературный талант. Первая часть «Записок» была опубликована во втором томе журнала «Современник» в 1836 году, что обрадовало и огорчило их автора: под публикацией стояло имя Надежды Дуровой, а вовсе не Александра Александрова. Да и текст был существенно сокращен, поскольку Пушкину довольно бесцеремонно убрал из него все «патетические красивости». Но и в таком виде «Записки» имели среди читающей публики оглушительный успех: вторая часть, опубликованная в том же году, тоже была принята с восторгом. В основном, правда, за счет личности самого автора. Пушкин тоже глубоко заинтересовался личностью Дуровой, писал о ней хвалебные, восторженные отзывы на страницах своего журнала и побуждал к писательской деятельности. А при личной встрече и вовсе произошел курьез. Александр Сергеевич крайне любезно принял необычную гостью (точнее, если судить по платью – гостя), похвалил ее талант, наговорил массу комплиментов и любезностей и даже поцеловал руку. Дурова от неожиданности вспыхнула, отшатнулась и воскликнула: -Ах, Боже мой, я так давно отвык от этого! Успех «Записок» подтолкнул Дурову к серьезному занятию писательской деятельностью. Она начала писать повести и романы, посвященные преимущественно раскрепощению женщины и преодолению разницы между 17

общественным статусом женщины и мужчины. В скором времени вышло собрание сочинений «кавалерист-девицы» в четырех томах. Все они в своё время читались, вызывали даже хвалебные отзывы со стороны критиков. Особенно любопытен отклик Белинского: «В 1836 году появился в «Современнике» отрывок из записок девицы-кавалериста. Не говоря уже о странности такого явления, литературное достоинство этих записок было так высоко, что некоторые приняли их за мистификацию со стороны Пушкина». Действительно, стиль прозы Дуровой напоминал чем-то пушкинский. Казалось, жизнь отставного штабс-ротмистра складывалась вполне успешно. Дурову охотно принимали в высшем петербургском свете и в Зимнем дворце. Император Николай I и великий князь Михаил Павлович здоровались с ней за руку, чего удостаивались даже не все генералы. Императрица водила ее по залам дворца, показывая редкие вещи и интересуясь ее мнением о батальных картинах. «Происшествие в России» было вершиной писательского успеха Дуровой, самой яркой страницей ее литературной биографии. Впоследствии она написала еще несколько повестей и рассказов, но особого признания они не получили, за исключением повести «Год жизни в Петербурге, или Невыгоды третьего посещения», в которой писательница рассказала о своих встречах с Пушкиным, о том, какое горячее участие принимал великий поэт в издании ее знаменитой первой книги. По непонятной причине, все это внезапно оборвалось. В 1840 году Надежда прекратила литературный труд и навсегда уехала в Елабугу.

Уфимские адреса кавалерист-девицы Мало кто знает, что Надежда Андреевна Дурова имела родственников в Уфе и в конце 20-х – начале 30-х годов XIX века несколько лет прожила в нашем городе. Ее предки по отцовской линии были родом из Турова – небольшого городка Минской губернии, в прошлом столицы Туровского княжества. На Урал они переехали осваивать новые земли, а чтобы не выделяться среди русского населения, свою фамилию Туровские изменили на Туровых, которые со временем превратились в Дуровых. Краеведу З. Гудковой удалось обнаружить материалы по истории ранней Уфы. В 1584–1586 годах экспедиции под руководством Ф. Турова и З. Волохова, включающие в себя служивых людей городов поволжских, то есть казанцев и свияжан, ходили в Башкирию. Это событие нашло отражение в топонимике. Недалеко от Уфимской крепости, в верховьях реки Сутолоки, находилось Турово поле, которое в отказных грамотах XVI–XVII веков называют также «побошиной степью». Документ, датированный началом XVII века, сообщает, что Василию Максимовичу Гладышеву отдано в оброчное владение на три года с оплатой «по две гривны в год» озеро Ашкадан (Кашкадан). Здесь же упоминается, что озеро находится под поместной Гладышева деревней, доставшейся ему по наследству от отца Максима Дмитриевича Гладышева, владевшего ею «по грамоте великого государя». 26 июля 1795 года вдова вахмистра Федора Дмитриевича Гладышева, Федосья Акимовна (урожденная Дурова), продала за 50 рублей свое поместье с землей и дворовыми людьми в деревне Гладышевой на озере Ашкадан своему племяннику, адъютанту Оренбургского батальона Афанасию Даниловичу Дурову. С тех пор деревня стала деревней Дурово. Название Сипайлово она получила в середине XIX века.

Кавалерист-девица, выйдя в отставку в чине штабс-ротмистра, часто меняла свое местожительство. Ее пытливый ум и энергичная натура требовали новых впечатлений. Маленькая провинциальная Уфа дала приют героине 1812 года, а уфимцы надолго запомнили столь необычную личность. Свои воспоминания о встрече в 1828 году с Надеждой Дуровой на обеде в доме уфимского полицмейстера Ивана Грибовского оставил генерал-майор Михаил Ребелинский; выписки из его рукописи сохранились в научном архиве Института истории, языка и литературы. Вот портрет кавалеристдевицы, созданный нашим земляком примерно в конце 20-х – начале 30-х годов XIX века: «Мы сели обедать, как вдруг вошел пожилой, небольшого роста, седоватый, гладко остриженный, весьма некрасивой наружности мужчина. Он с развязностью совершенно военного человека раскланялся и сел с нами обедать. За столом он обратил внимание на мою гусарскую форму, завел со мной разговор о службе, делал разные вопросы, видимо, интересовался кавалерийским делом; из его слов было видно, что сам он – опытный кавалерист. После обеда дамы остались в гостиной, а мы втроем (с хозяином) пошли в кабинет курить. Стриженый маленький господин, разлегшись на диване с длинною трубкою, начал рассказывать о своей прежней службе, о походах и сражениях 1812 года. При этих взволновавших его кровь воспоминаниях его некрасивое лицо оживилось, глаза загорелись тем сильным, жгучим огнем, которым горят они от воспоминаний сильных душевных тревог. Вся фигура этого маленького, невзрачного человека воодушевилась, и по всему было видно, что в этом маленьком теле была сильная, твердая душа, которая много испытала, лично перенесла в продолжение своей жизни. Наконец, он встал, взял шапку и, поклонившись, вышел». Хозяин дома поинтересовался у Ребелинского, что он думает об ушедшем госте. Тот, пожав плечами, ответил: «Есть в нем что-то странное, ненатуральное…» «Немудрено, – сказал Грибовский. – Ведь это женщина, известная как “кавалерист-девица” или “корнет Александров”, урожденная Дурова». 20

«Впоследствии, – пишет Ребелинский, – я коротко познакомился с этой замечательной личностью и спустя несколько лет, когда я уже жил в Уфе, пользовался ее дружеским расположением. В то время, когда я с ним, или с нею, познакомился, ей было уже 45 лет, но она была здорова, весела, не отказывалась ни от каких удовольствий и на вечерах, как говорится, плясала до упаду. В манерах ее проглядывало ухарство – принадлежность всех кавалеристов того времени. В отставном гусарском мундире или в черном фраке она страшно стучала каблуками в мазурке, становилась на колено, выделывала всякие штуки во вкусе того времени». Далее Ребелинский добавляет, что Дурова, сохранив в отставке фамилию «Александров», вела чисто мужской образ жизни: «Александров всегда был в мужском костюме с крестом в петлице и никогда не говорил про себя иначе, чем в мужском роде, и ясно показывал, что терпеть не может дамского общества». Не исключено, что именно Ребелинский, автор «Записок уфимского старожила», убедил Дурову в необходимости оставить для потомков воспоминания о тех великих сражениях, о своей жизни… Более того, весьма вероятно, что путевые дневники Надежды Андреевны начали превращаться в «Записки кавалерист-девицы» именно в Уфе. Если следовать хронологии, то получается, что эта удивительная женщина жила в нашем городе с 1828 по 1830 и с 1833 по 1835 год. А осенью 1836 года в Петербурге вышеупомянутые «Записки…» были изданы и имели грандиозный успех. Из воспоминаний Дуровой следует, что в Уфе она жила по крайней мере на двух квартирах. Владелицей дома, где последний раз снимала комнату Надежда Андреевна, являлась ее родственница, по мужу Сыромятникова. Точнее выяснить уфимские адреса, где кавалерист-девица квартировала, пока не удалось, но дом Ребелинских она, судя по всему, посещала – в качестве гостя – довольно часто. И еще одна неразгаданная тайна. В доме-музее С. Аксакова хранится фотография 77–78-летней Дуровой, сделанная в начале 60-х годов XIX века в 21

Елабуге фотографом М. Мышкиным. Передал ее в фонды уфимского музея врач и краевед Владимир Анатольевич Скачилов. Вот что он рассказал. В конце 60-х годов прошлого столетия его знакомая Зинаида Михайловна Майшева попросила осмотреть больную воспалением легких сестру своего мужа Лидию Владимировну Пупышеву. Она была вдовой священника из Елабуги. В знак благодарности за внимание Пупышева подарила Скачилову ту самую фотографию Дуровой. К сожалению, историю этого снимка Владимир Анатольевич не запомнил. Лидия Владимировна была примерно 1870 года рождения. Возможно, кто-то из родственников Пупышевой или ее мужа имел отношение к кавалеристдевице, жил с ней по соседству. Однако никаких дарственных надписей на оборотной стороне паспарту не имеется. И все-таки мы вправе гордиться тем, что документальное подтверждение существования русской амазонки находится в столице Башкортостана.

Библиография: Произведения Н. Дуровой 1. Давыдов Д. В. Дневник партизанских действий 1812 г. / Д. В. Давыдов. Записки кавалерист-девицы / Н. А. Дурова; сост., авт. предисл., примеч. Л. И. Емельянов. - Ленинград: Лениздат, 1985. - 511 с.: ил. - (Библиотека "Страницы истории Отечества"). 2. Дурова Н. А. Записки кавалерист-девицы: повести / Н. А. Дурова. - Калининград : ГИПП "Янтарный сказ", 1999. - 393 с. - (Свет далекой звезды). 3. Дурова Н. А. Избранное / Н. А. Дурова ; сост., авт. примеч. и вступ. ст. В. В. Афанасьев ; худож. Г. Н. Бурмагина. - Москва: Советская Россия, 1984. – 439 с. : ил. 4. Дурова Н. А. Избранные сочинения / Н. А. Дурова ; сост., авт. предисл. О. А. Айкашева. - Елабуга : ЕлТИК, 2013. - 479 с. : ил., портр. Литература о Н. А. Дуровой 5. Бегунова А. Надежда Дурова / А. Бегунова. – Москва: Вече, 2011. – 432 с.: ил. – (Великие исторические персоны). 6. Бестужева-Лада С. Гусар-девица / С. Бестужева-Лада // Смена. - 2011 . - № 10. - С. 114-125 : ил. — (Минувшее). 7. Валитова Ф. Х. Музей-усадьба Н. А. Дуровой / Ф. Х. Валитова. - (Военная летопись Отечества) // Военно-исторический журнал. - 2013. - № 9. - С. 44-47: 7 рис., портр. - Примеч.: с. 47. 8. Грахова А. Кавалерист-девица / Анна Грахова, А. Абзалов. - (Отечественная война 1912 года) // Юный краевед. - 2010. - № 1. - С. 35-40 : ил.: 2 порт., 4 фот. 9. Николаева О. К. Женские образы 1812 года: [Надежда Дурова] / О. К. Николаева, Т. А. Свищева // Читаем, учимся, играем. – 2012. - № 1. – С. 69-72: ил.

10.Оконникова Т. И. Надежда Андреевна Дурова - патриот России / Т. И. Оконникова. - (Коллекция историй) // Современные проблемы сервиса и туризма. - 2011. - № 4. - С. 5-11. - Библиогр.: с. 11 (12 назв.). 11.Россинская С. В. Кавалерист-девица: литературно-историческое расследование жизни и творчества Н. А. Дуровой / С. В. Россинская // Читаем, учимся, играем. – 2011. - № 11. – С. 46-51: ил. – (Честь имею!). 12.Узиков Ю. Второе призвание «кавалерист-девицы» / Ю. Узиков // Это с нами навсегда: литературная карта Башкирии / Ю. Узиков. – Уфа, 1983. – С. 72-76. 13.Узиков Ю. Краеведческий калейдоскоп. Дурова Н. А., Манатов Ш. А., Александр I , Калинушкин Н. А. / Ю. Узиков // Бельские просторы. 2007. - № 2. - С. 148-153. 14.Фадеева Г. Дочь городничего / Г. Фадеева. - (Страницы прошлого) // Истоки. - 2011. - № 38 (21 сент.) - С. 14-15 : 3 фот. 15.Фадеева Г. Уфимский след русской амазонки / Г. Фадеева // Рампа. 2008. - №7. - С. 20-21. 16.Хлупина Е. А. Гусарская баллада / Е. А. Хлупина // Читаем, учимся, играем. - 2009. - № 6. - С.92-96. 17.Эрлихман В. Кавалерист - девица / В. Эрлихман // Гео. – 2005. – № 8. – С. 131 – 138: фот.

Приложение Основные даты жизни и деятельности Н. А. Дуровой 1783 сентябрь — рождение Н. А. Дуровой на Украине под городом Херсон. 1801 октябрь — венчание в Вознесенском соборе г. Сарапула с чиновником 14–го класса В. С. Черновым. 1803 январь — крещение в Вознесенском соборе г. Сарапула сына Черновых Ивана. 1806 сентябрь — побег Н. А. Дуровой из родительского дома в Сарапуле. 1807 март — вступление на военную службу рядовым в конный Польский полк под именем Александра Соколова. май — участие в сражении под Гутштадтом. сентябрь — Александр I узнает из прошения дяди Н. Дуровой о том, что в войсках под именем Соколова служит женщина – Н. А. Дурова, по мужу – Чернова. ноябрь — генерал от инфантерии граф Ф. Ф. Буксгевден отправляет в Петербург к императору Соколова (н. А. Дурову). декабрь — две встречи Н. А. Дуровой с императором. 1808 февраль — прибытие на службу в Мариупольский гусарский полк под именем А. Александрова. 1810 май-июнь — служба ординарцем киевского генерал–губернатора М. А. Милорадовича. 1811 апрель — перевод в Литовский уланский полк. 1812 июнь — Н. А. Дурова произведена в поручики. июнь — участие в сражении под местечком Мир. июль — участие в сражениях под Романовом и Дашковкой. август — участие в сражениях под Смоленском, при Шевардино и Бородино. Ранение в сражении при Шевардино. сентябрь — служба ординарцем М. И. Кутузова. Отправление на лечение в Сарапул. 1813 май — возвращение в действующую армию. 25

июнь-июль — командует конным депо под городом Лаишиным. август-октябрь — участие в осаде крепости Модлин в Польше. 1814 январь-май — участие в осаде крепости Гамбург в Германии. ноябрь-декабрь — возвращение в Россию вместе с Литовским уланским полком. 1815 май — Н. А. Дурова – в Ковно, где литовские уланы ожидают приказа перейти границу России. 1816 март — увольнение в отставку в чине штаб–ротмистра и правом ношения мундира. декабрь — Н. А. Дурова подает прошение о возвращении на военную службу, но получает отказ. 1817-1820 — жизнь в Санкт–Петербурге. 1821 — возвращение в Сарапул. 1824 январь — назначение пенсии в размере 1000 рублей в год за военную службу. 1831 — переезд в Елабугу с братом Василием. 1836 май — поездка в Петербург и встреча с А. С. Пушкиным. июль — выходит второй номер журнала «Современник» с «Записками Н. А. Дуровой». ноябрь — выходит книга «Кавалерист-девица. Происшествие в России». 1838-1840 — издание всех произведений Н. А. Дуровой. 1841 лето — возвращение в Елабугу. 1866 март — Н. А. Дурова скончалась на 83-м году жизни, похоронена с воинскими почестями на Троицком кладбище г. Елабуги.