Business Time Georgia

ВЗГЛЯД

Телара ГЕЛАНТИЯ

ГЛАВНОГО БАНКИРА С одной стороны, Грузия должна осуществить синхронизацию с Евросоюзом, с другой стороны, не должна вслепую переписывать ненужные регуляции и грузить свою экономику излишним бюрократическим бременем, к которому она не готова. Конкурентоспособность страны должна сохраняться за счет низких налогов, либеральной среды и гибкой бюрократии, считает президент Национального банка Грузии Георгий Кадагидзе.

Национальный банк Грузии запретил действующим в стране коммерческим банкам непрофильную деятельность, и теперь банковский сектор должен ограничиваться лишь традиционным финансовым обслуживанием. Касается ли этот запрет страхования, ценных бумаг и т.д.? Запрет касается любой деятельности, которая не связана напрямую с финансовым посредничеством, например, такой как девелопмент недвижимости, здравоохранение, другие реальные сектора, и не затрагивает страхование, рынок ценных бумаг и лизинг. Здесь же хочу пояснить, что речь идет об ограничении непрофильной деятельности для банков, а не их акционеров. Акционеры могут вести в Грузии любой бизнес, и этому существует множество примеров. Например, у акционера Basisbank имеются и другие различные виды бизнеса, то же самое можно сказать про акционеров KorStandard Bank, TBC Bank и т.д. Так что решение Национального банка было направлено на то, чтобы под деятельность банка не попадал непрофильный бизнес. Ранее Вы неоднократно заявляли о том, что непрофильная деятельность банков не является проблемой, и подобное практикуется в ряде стран. Чем было обусловлено изменение Вашей позиции? Изначально моим главным аргументом было то, что масштаб инвестирования банков в непрофильные активы был очень малым. Он мал и сегодня – примерно 1% всех банковских активов. Однако, исходя из того, что у различных бизнес-групп имеются очень большие планы по началу деятельности в различных направлениях, мы, так сказать, провели

Business Time Georgia #11, 2014

превентивное мероприятие во избежание будущих рисков, а также для того, чтобы деятельность происходила в рамках более четкой структуры, что значительно снизит конфликт интересов. Так что это решение Национального банка не было обусловлено проблематичностью темы. Оно было принято с учетом вышеупомянутых соображений, при этом на безболезненном этапе. Во время кризиса 20082009 годов, когда много конкретных активов оказалось на балансе банков и под угрозой, мы применили в определенной степени более либеральный подход, чтобы с точки зрения управления проблемными активами у нас было больше гибкости, возможности лавирования. И это был пакет, который предусматривал и много чего другого – снижение коэффициента ликвидности и т.д. А сейчас эти специальные мероприятия исчерпали себя, и мы ужесточаем подход и возвращаемся в ту фазу, которая была до 2008 года. Можно ли утверждать, что дочерним непрофильным компаниям, учрежденным банками, по сравнению с конкурентами было проще привлекать финансовые средства? Что касается простоты привлечения финансовых средств в целом, я действительно могу сказать, что менеджмент в ведущих банках очень квалифицированный, конкурентный, и является лидером с точки зрения привлечения средств. В принципе, было бы неплохо, если бы произошел экспорт менеджмента из банковского сектора в различные сектора экономики, и накопленные в банковском секторе инновации перешли в другие нефинансовые институты. Это только повысит доверие инвесторов и качество отношений с ними.

47

“

бизнес очень осторожен, и как только у него не оказывается ответов на вопросы, он тут же переходит в режим ожидания.

Вы говорили об имеющихся у бизнес-групп конкретных планах по расширению непрофильной деятельности… Практически у всех бизнес-групп, известных в Грузии и владеющих банковскими активами, имеются довольно большие планы по различным направлениям. Это сфера недвижимости, здравоохранения и т.д. И большинство из них сегодня ведут такую бизнес-деятельность вне банков. Получается, что для исполнения решения Нацбанка коммерческим банкам будет достаточно просто юридически уладить вопрос со своими непрофильными бизнесами? Тем из банков, на балансе которых имеются непрофильные бизнесы, придется осуществить реструктуризацию и вынос этих бизнесов из-под банковского баланса. Им придется разделить и менеджмент. Это не только юридическая процедура. В наблюдательных советах не будут представлены одни и те же люди. И будут проведены все мероприятия, которые обеспечат то, чтобы, во-первых, деньги вкладчиков не направлялись в такую деятельность, которая не относится к сфере финансового посредничества, и, во-вторых, то, чтобы при разговоре о деньгах акционеров было максимальное избежание возможных конфликтов интересов. В качестве успешного примера могу привести ситуацию с компанией Hualing Group, которая является владельцем Basisbank. Она осуществляет небанковские инвестиции крупных масштабов, но несмотря на это никаких проблем нет. Не было никаких претензий, именно потому что структура разделена, она четкая и не существует риска конфликта интересов.

БАНКОВСКИЙ ЛОКОМОТИВ

Вы часто называете банковский сектор «локомотивом экономики». Между тем, частный сектор выражает недовольство в связи с высокими процентными ставками по депозитам. Насколько, по Вашему мнению, обоснована эта претензия, и в целом, стоит ли ожидать снижения стоимости кредитов в ближайший период? Даже самому радикальному критику будет сложно не увидеть тот прогресс, который наблюдается в банковском секторе. И все это выражается в цифрах. Практи-

48

чески все показатели намного возросли, в том числе и в направлении кредитования. В этом секторе трудоустроено до 20 000 человек. В нашем регионе и в Западной Европе вряд ли можно найти страну, которая избежала банковского кризиса. А наш банковский сектор очень достойно ответил на этот вызов. И, естественно, у нас не самые высокие процентные ставки, это стереотип. Вместе с тем, мы находимся на стадии развития. Вспомним: еще 10 лет назад даже и речи не было о том, что процентные ставки высоки (несмотря на то, что они были в 4 раза более высокими, нежели сегодня). Речь шла об отсутствии доступа к кредитам, поскольку не было средств. Но этот этап мы уже прошли. Также прошли этап достижения стабильности и доверия. И сегодня люди не боятся вносить в банки свои сбережения. Сейчас, наверное, не найти тех, кто скажет, что боится открывать депозит в банке. Именно степень доверия и обусловила переход денег из неформального сектора в формальный. Грузинским банкам доверяют не только наши граждане, но и иностранные – доля вкладов иностранных граждан в грузинских банках растущая, что означает кредитование нашей экономики. Согласно исследованию организации Gallup, опубликованному в 2013 году, с точки зрения доверия к банковскому сектору Грузия входит в первую тройку. Также у нас есть прогресс и в направлении снижения процентных ставок, и с точки зрения дедолларизации. Но, естественно, если сравнивать с Германией, Францией или Швейцарией, экономика Грузии еще далека от них. Наша страна пока одна из самых бедных в Европе, и невозможно иметь банковский сектор Великобритании, а остальную экономику – Грузии. Ну а на фоне тех достижений, которые имеются в грузинской экономике, банковский сектор – одна из наиболее успешных индустрий. В той реальности, в которой мы ныне находимся, многие имеющиеся у нас достижения и вызовы – предмет мечтаний для стран нашего региона – это я слышал от множества наших коллег постсоветского пространства. Что касается непосредственно процентных ставок по кредитам, то они, конечно, связаны с экономическим развитием страны. Сохранение привлекательности экономики, конкурентоспособной среды влечет большее доверие к стране и приток инвестиций. Это, в свою очередь, снижает риски и прямо пропорционально отражается на снижении ставок. Здесь же хочу сказать, что

#11, 2014 Business Time Georgia

ожидается еще большее снижение процентных ставок по депозитам. Кстати, немного комично, что те люди, которые высказывают замечания в связи с дороговизной кредитов, одновременно выражают претензии в отношении низких процентов по вкладам. Объем кредитов, выданных банковским сектором, на сегодняшний день превышает 11 млрд лари. В то же время наблюдается тенденция роста внутреннего долга страны – в этом году он возрос на 600 млн лари, в 2015 году его планируется увеличить еще на 400 млн лари. Насколько правильным Вы считаете такую политику? Ведь это те деньги, которые банковский сектор мог направить на кредитование частного сектора. Исходя из занимаемой должности, я воздержусь от оценки фискальной политики, это прерогатива Министерства финансов. Впрочем, могу сказать, что объем выпущенных на внутреннем рынке ценных бумаг, включая ценные бумаги Национального банка, по сравнению с ВВП довольно мал – менее 6%. Так что такая ситуация не является вызовом для макроэкономической стабильности. Несколько месяцев назад, на презентации символа грузинской национальной валюты, Вы заявили, что «наступит тот день, когда мы откажемся от суверенной монетарной политики». Почему, по Вашему мнению, мы должны будем это сделать? В первую очередь, я подразумевал то, что рано или поздно Грузия обязательно станет членом Евросоюза, присоединится к еврозоне, что само по себе означает введение в обращение евро и отказ от суверенной монетарной политики. Этот день обязательно наступит, но насколько быстро, зависит от нас и от скорости проводимых нами реформ. Сегодняшняя реальность и технологический прогресс дают возможность проскочить какие-то этапы, которые прошли другие страны, и нам может не понадобиться 30 и 40 лет, впрочем, также возможно, что этот процесс затянется. Однако если мы будем идти по правильному пути, и нашей задачей будет членство в европейской семье, что подтверждено волей населения Грузии, это время наступит скоро. И иногда можно отказаться от собственной валюты, если это ассоциируется с большим благом, и если ты становишься частью большой семьи.

БЫТЬ ЛИ БАНКУ?

В начале осени правительство выступило с инициативой преобразования Партнерского фонда в Банк развития по типу Kf W, а затем передумало. Какого мнения Вы придерживаетесь в отношении создания государством Банка развития, и как это может отразиться на банковском секторе страны?

Business Time Georgia #11, 2014

“

Практически у всех бизнесгрупп, известных в Грузии и владеющих банковскими активами, имеются большие планы по различным направлениям.

Вообще, когда правительство создает значительный финансовый институт, который становится частью частного сектора, всегда необходима очень большая осторожность для того, чтобы, в первую очередь, не спугнуть частного инвестора. Под этим не подразумевается уже свершившийся факт, ясность должна быть изначально в отношении того, что и как делается, какие проекты и почему будет финансировать институт и т.д. Потому что самое страшное – перевод бизнеса в режим ожидания. А бизнес очень осторожен, и как только у него не оказывается ответов на вопросы, он тут же переходит в режим ожидания. Поэтому, с одной стороны, у него должны быть ответы на все вопросы, а с другой стороны, правительство должно быть осторожным, поскольку мы относимся к стране такого типа, которая в 90-годах прошлого века отошла от плановой экономики, и мы получили квазигосударство, которое не до конца вышло из советского режима, разрушенное, при этом с элементами рыночной экономики. Впрочем, в результате целого ряда реформ государство возродилось, стало централизованным. Это важно. И сегодня, когда государство уже централизованное и институты не беспокоят проблемы существования, как это было в 90-х годах прошлого века, когда оно уже большой игрок (до 30% ВВП – государственная доля), нужна очень большая осторожность. Ну а в целом есть очень хорошие примеры банков развития и очень плохие. Правому либертарианскому крылу эта идея не нравится, экономистам более левой ориентации, которые считают выходом усиление роли государства, эта идея нравится больше. Я более склоняюсь к числу «правых» экономистов, хотя и не крайне «правых», и считаю, что надо проявлять осторожность. Впрочем, это я говорил раньше и скажу и сейчас: если будет существовать механизм, который будет способствовать импорту в страну технологий и знаний, то в этом я не буду видеть проблемы. К примеру, если мы привезем иностранных педагогов английского языка, либо государство посредством какого-либо института или фонда осуществит полную интернетизацию страны, ничего плохого в этом нет. Так же, как если мы привезем людей, разбирающихся в специализированных технологиях, я это буду только приветствовать.

49

“

мы должны понимать то, что невозможно одновременно быть и реформатором, и популярным политиком!

Одним из главных лоббистов создания в стране банка развития является лидер парламентского большинства Давид Саганелидзе. Его основным аргументом является то, что инвесторы из Китая и Азии в целом предпочитают сотрудничать с государственными финансовыми институтами, и что для них это важный фактор. Насколько весомым, на Ваш взгляд, является этот аргумент? В Азии более всего распространена практика участия государства в крупных проектах, и поэтому подобный аргумент неудивителен. Однако отмечу еще раз – это идея, к которой нужно относиться с большой осторожностью, поскольку должно быть учтено очень много рисков, в том числе с точки зрения менеджмента. Когда создается банк либо другая финансовая корпорация, публичности, как правило, не бывает, поэтому контроль ослаблен, а это создает большие риски, которые во многих странах, особенно подобных Грузии, работают негативно.

НИЗКИЙ РАСХОД

Для правительства становится уже традиционной проблема с расходованием бюджетных сумм (по итогам 9 месяцев 2014 года расходная часть бюджета страны исполнена на 92%). Почему, на Ваш взгляд, не происходит полного освоения сумм, и насколько вероятно то, что госбюджетные расходы в ускоренном темпе в последний квартал года повлекут колебания курса национальной валюты и инфляцию? С точки зрения расходов в этом году ситуация лучше, чем в прошлом. Впрочем, неравномерное в целом расходование бюджетных средств было и остается вызовом, и я неоднократно говорил о том, что поскольку бюджет – очень большой игрок, должен учитываться экономический цикл, и большая часть расходов не должна приходиться на последние месяцы, поскольку это создает определенные вызовы. Впрочем, это в большей степени вопрос к Министерству финансов… Однако затем уже Вы оказываетесь перед выбором – расходовать международные резервы либо допустить колебания курса национальной валюты…

50

Курс национальной валюты отражает текущие в экономике процессы и ожидания. Правительство это хорошо понимает, и я уверен: динамика их расходов будет такова, что мы избежим больших колебаний. Вообще, колебание курса выполняет функцию балансирования шоков. В прошлом году мы сделали практически все для того, чтобы сохранилась монетарная стабильность и не было резких колебаний курса лари. Это были значительные интервенции, однако мы не богатая страна, и возможностей делать подобные интервенции у нас нет. У нас физически нет такого ресурса. Да и нежелательно, чтобы резервы расходовались для нейтрализации неравномерных расходов. В связи с этим, у меня была коммуникация с правительством. Суть проблемы ясна, о ней мы не спорим, и надеюсь, что в оставшиеся месяцы года мы не повторим того, что было в прошлом году. А насколько безболезненно можно потратить оставшиеся 2 млрд всего лишь за IV квартал года? Говорить об этом сложно, нужно пересмотреть то, каково реальное освоение средств со стороны министерств, в чем проблема: в планировании либо исполнении и т.д. Но если быть до конца откровенным, винить в неравномерном расходовании лишь Министерство финансов неправильно. И все же, если в этом году возникнет проблема, подобная прошлогодней, сможет ли Нацбанк осуществить соответствующую интервенцию? Целью Национального банка является минимальное осуществление интервенций на рынке, что обязательно для развития рыночной экономики и долгосрочной стабильности. Национальный банк всегда является гарантом стабильности, и мы сделаем все в соответствующих рамках, чтобы это не переросло в еще большие проблемы. Понятно, что мы ни в коем случае не должны отходить от той монетарной и фискальной дисциплины, которой достигли. Монетарная дисциплина налицо, дефицит бюджета в отношении ВВП управляем, из-за проблем иного типа отходить от такой дисциплины было бы неправильно, и я не думаю, что мы это сделаем. Посмотрим, подождем развития событий.

#11, 2014 Business Time Georgia

СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА

Как Вы оцениваете запланированный на 2015 год показатель 5%-ного экономического роста? В целом, при планировании всегда лучше учитывать немного пессимистичный, нежели оптимистичный сценарий. Если сравнивать с другими странами, то 5%-ный рост для Грузии – действительно хороший показатель, с учетом существующих в регионе обстоятельств. Впрочем, у нас есть амбиции и реальная возможность расти быстрее и вернуться к высокому темпу роста. А для этого, в первую очередь, необходим подъем потенциального уровня роста, в частности, за счет повышения продуктивности и инвестиционной базы. В том числе, важно сдвинуть уровень иностранных инвестиций с 1-миллиардной отметки, что является нашим главным вызовом. Действующее правительство нередко оценивают как в большей степени социальное правительство. В частности, вице-премьер Георгий Квирикашвили в одном из интервью заявил, что и у него есть ощущение, что правительство склоняется в социальную сторону, поскольку до этого у населения было ощущение «покинутости». Как Вы считаете, до каких пор правительство должно быть ориентировано в социальную сторону, и насколько такую ориентацию можно совмещать с курсом на рост экономики? Согласно распространенному высказыванию, первое правило экономистов заключается в том, что ресурсы ограничены, и все не могут быть довольными. Это, в целом, суть экономики. А первое правило политиков – забыть первое правило экономистов. Поэтому мне трудно дать ответ на этот вопрос. Могу сказать одно: в рамках имеющегося у нас бюджета правительство стало более социальным. И у этого имеются свои плюсы и минусы. Поэтому мы должны понимать, насколько важны эффективное распоряжение капитальными расходами и развитие инфраструктуры, поскольку без этого у нас не будет возможности даже повысить тот же социальный бюджет. Поэтому если вице-премьер говорит это и правительством это продумано, я могу это только приветствовать. В долгосрочной стратегии социально-экономического развития «Грузия-2020» зафиксировано, что целью властей является достижение в стране инклюзивного экономического роста. Насколько приемлем для Вас этот путь? Если инклюзивный рост произойдет в условиях долгосрочного, высокого роста экономики, я буду это только приветствовать. Для повышения благосостояния населения в первую очередь нам требуется высокий и стабильный экономический рост и обязатель-

Business Time Georgia #11, 2014

но низкая внутренняя инфляция, то есть, минимум 7-8%-ный экономический рост и 4-5%-ная инфляция в среднесрочный период. Поэтому сначала мы должны усилить потенциал нашего экономического роста, а потом уже можно будет думать о том, в каком секторе меньший рост, в каком – больший. Повторю, сегодня главное – сдвинуться с 1-миллиардной отметки по инвестициям. И все решения должны приниматься в следующем контексте: насколько это будет способствовать либо мешать привлечению таких прямых иностранных инвестиций, которые осуществят импорт в страну как капитала, так и менеджмента и технологий. Это единственное лекарство. Другого лекарства никому придумать не удалось, его не существует.

НА ПУТИ К РЫНКАМ

После введенного в 2006 году Россией эмбарго Грузия была вынуждена и смогла осуществить диверсификацию рынков сбыта своей продукции. Однако со времени снятия эмбарго (весной 2013 года) экспорт из Грузии в Россию все растет. Не является ли рискованной эта тенденция? Темой многих конференций во всей Восточной Европе и других странах-торговых партнерах России является нейтрализация зависимости от российской экономики, и меня неоднократно приглашали спикером на подобные конференции именно вследствие имеющегося у Грузии опыта. Сегодня другие страны берут с нас пример и учатся. Около двух лет назад для грузинской продукции вновь открылся российский рынок. Ничего плохого в этом я не вижу, однако хочу подчеркнуть: ни в коем случае фактор России для наших бизнесменов, частного сектора в планировании их планов не должен быть решающим. Они должны рассматривать российский рынок как один из многих, и ни в коем случае не ослаблять усилия по той диверсификации, которую осуществили после эмбарго 2006 года. В целом, диверсификация полезна, и особенно тогда, когда мы имеем дело с российским рынком. Поэтому со страниц вашего журнала я еще раз хочу призвать предпринимателей: крупный российский рынок очень хорош, однако обязательно нужно учитывать и сопутствующие риски. Очень плохо, если в поисках легких путей они вновь станут зависимыми от российского рынка, поскольку рано или поздно это станет очень болезненным. Мы с Европой уже находимся в режиме свободной торговли. По Вашей оценке, насколько сложным будет для грузинской экономики этап перехода на европейские стандарты, и когда мы реально сможем полностью использовать блага крупнейшего европейского рынка?

51

Для этого необходимы знания, опыт, современная продукция, которая была бы конкурентной на европейском рынке. Добиться этого не просто, но возможно. Требуется больше усилий и, что главное, приглашение на всех уровнях людей, которые могут делать дело, и перенимание опыта, который прошли другие страны. Не нужно изобретать велосипед. Сегодняшний мир, благодаря интернету и технологиям, стал гораздо более связанным, информация передается гораздо быстрее, то, на что ранее требовались месяцы и годы, сегодня делается за часы и дни. Однако если наши государство и частный сектор сами не выработают навыков для того, чтобы стать частью глобального мира, у нас постоянно будут проблемы. Все очень просто – мы идем либо к глобализации, либо к изоляции. Мы прошли очень важный этап – подписали «Соглашение об ассоциации» с ЕС, и сейчас необходима его имплементация. Предстоит очень много работы как на законодательном, исполнительном уровнях, так и на уровне частного бизнеса. Однако и здесь мы должны быть очень осторожными. С одной стороны, мы должны осуществить гармонизацию с ЕС, с другой стороны – не должны вслепую переписывать ненужные регуляции и грузить нашу экономику излишним бюрократическим бременем, к которому мы не готовы. Поэтому необходима максимально продуманная работа. Поскольку если у нас будут такие же бюрократия, регуляции, налоги, как, скажем, в Румынии или Болгарии, тогда человек для вложения инвестиций не будет приезжать в Грузию, поскольку ему лучше инвестировать в политически более стабильной стране. Нам нужно всегда помнить, что мы должны сохранять нашу конкурентоспособность за счет низких налогов, либеральной среды и гибкой бюрократии. Какие задачи встали в рамках «Соглашения об ассоциации» непосредственно перед Национальным банком? В рамках сближения с Европой, которое подразумевает «Соглашение об ассоциации», активно происходит сближение существующих рамок финансового надзора с международными стандартами. Разработаны новые положения по адекватности капитала, ликвидности и управлению другими банковскими рисками, которые основываются на документах «Базель II» и «Базель III» Базельского комитета по банковскому надзору. Аналогичный прогресс и с точки зрения регулирования небанковского финансового сектора, и этот процесс продолжится и в будущем. Вы часто встречаетесь с инвесторами, международными финансовыми организациями. Что больше всего интересует потенциальных инвесторов касательно Грузии? Это политическая стабильность, степень зависимости от России, возможные угрозы, наша готовность быть

52

открытыми, и вообще все, что по большому счету создает хорошую картину. У нас устойчивые и эффективные институты в масштабах региона. Я не буду излишне скромным и отмечу, что по очень многим направлениям с точки зрения развития Национальный банк Грузии – лидер в регионе. Нас часто приглашают поделиться опытом, либо наши коллеги приезжают сюда. С точки зрения реформ у нас имидж успешной страны. Это общепризнанно, и этот успех мы должны преумножить и перейти на новый этап. Это наша задача.

ЦЕЛЬ – ОБРАЗОВАНИЕ

Что сегодня является главным вызовом для экономики страны, и как с ним бороться? У нас 3 главных вызова – это образование, образование и еще раз образование! В том числе, навыки как профессиональные, так и другого рода. Впрочем, первый шаг – это признание проблемы, признание того, что в наших школах пока не дают современных знаний, даже по части гражданского образования, уже не говоря об экономическом и финансовом образовании. Такая же ситуация в университетах, и в конечном счете мы получаем тысячи выпускников, неспособных реализовать свои возможности в глобализованном мире, ориентированном на Запад. Не способны и не готовы к подобному и люди среднего возраста. Соответственно, в Грузии налицо классическая структурная безработица, когда с одной стороны у нас безработица, с другой стороны – дефицит квалифицированных кадров. То есть, спрос и предложение не сбалансированы. Важно выправить этот дисбаланс, а для этого необходимы большие инвестиции в образование. В одном из своих интервью Вы говорили о необходимости продолжения реформ второго поколения. То есть, тех, которые подразумевают (в отличие от первого этапа, включавшего снижение налогов, либерализацию бизнес-среды, снижение бюрократии и коррупции) инвестирование в образование и импорт знаний. На что следует делать главный акцент? В образование следует вкладывать больше всего инвестиций. Мы максимально должны включиться во всевозможные программы обмена и сблизить с развитым Западом как можно больше студентов, молодежи в целом, предпринимателей. Вложение в это денег никогда не бывает проигрышным. Я понимаю, что от этого нет прямого краткосрочного результата. Но это действительно та большая реформа, после которой мы перейдем на качественно новый этап развития. Впрочем, мы должны понимать и то, что невозможно одновременно быть и реформатором, и популярным политиком!

#11, 2014 Business Time Georgia