Кэри Муллис, великий и ужасный Марина Молчанова
Майским вечером 1983 года по горной дороге в Калифорнии ехала машина, за рулем которой был малоизвестный 38-летний биохимик — сотрудник фирмы «Cetus», любитель женщин и серфинга. Он обдумывал небольшую проблему, связанную с выявлением мутаций в ДНК, а на соседнем сидении дремала его подруга. Внезапно он остановил машину и быстро стал чтото записывать. Сломал карандаш, продолжал писать ручкой. Подруга удивилась, попросила ехать дальше, но через милю он остановился снова. Идея, которая пришла ему в голову, была одновременно сногсшибательной и слишком простой: наверное, в ней есть ошибка либо кто-то уже обнаружил раньше. Но если нет ошибки и все придумано впервые, то впору кричать: «Эврика!». Нобелевская лекция, в которой автор открытия рассказал об этой поездке, была произнесена им десять лет спустя. Автора звали Кэри Муллис. А метод, придуманный им, получил название полимеразной цепной реакции (ПЦР), и вся молекулярная биология разделилась на периоды «до ПЦР» и «после ПЦР».
Ранние годы Как положено, интерес к химии у Муллиса возник в детстве. Интереснее всего, конечно, было что-нибудь взрывать вместе с товарищами, или поджигать термитную смесь, или запускать в небо ракету с лягушкой так, чтоб пассажирка вернулась живой на землю (эпоха после запуска первого спутника, мечты о космосе, сами понимаете). Все необходимое, от реактивов до бикфордова шнура, тогда можно было легко купить. В студенческие годы работал в компании «Columbia Organic» — сначала Муллис занимался закупками реактивов, потом ему с приятелем Элом доверили синтезировать недостающие вещества. Лабораторию устроили в гараже, и без приключений не обошлось: так, после синтеза бромацетофенона в гараж случайно зашла бабушка Эла. А бромацетофенон имеет сильный слезоточивый эффект, и бабушка потом некоторое время не разговаривала с внуком. Но сильно она не пострадала, а вот кусту камелий, который рос рядом с импровизирован-
2
Художник П.Перевезенцев
Эта история пересказывалась в бесчисленных статьях (в том числе и в журнале «Химия и жизнь», 2006, 8), нескольких книгах и одной Нобелевской лекции. Но сейчас появился повод рассказать ее еще раз. Седьмого августа ушел из жизни Кэри Муллис (1944–2019) ной вытяжкой, повезло меньше. Другая история случилась уже рядом с химической лабораторией Технологического института Джорджии, где Кэри Муллис усердно учился: ему нужно было избавиться от ненужных запасов алюмогидрида лития, и полицейского, стоявшего поодаль, глубоко поразил столб алого пламени над сточной канавой. Потом учеба в Беркли, где научным руководителем Муллиса был Джо Нейландс. Он давал своим аспирантам свободу: работайте над тем, что вам интересно, только все-таки по возможности учитесь и постарайтесь защититься. Нейландс тогда не слишком надеялся на большие научные успехи юного Муллиса: тот слишком разбрасывался, черезчур интересовался женщинами, да к тому же в конце 60-х годов активно (и не всегда удачно) экспериментировал с пока еще не запрещенными наркотиками — и как химик-синтетик, и как потребитель. Однако время на науку все же находилось. А в 1968 году Муллис накатал статью «Космологическая значимость обращения времени» и послал ее в самый престижный научный журнал — «Nature». Вообще-то космологией он не занимался: все его знания были почерпнуты из книжек и, по собственному признанию, из опыта употребления психоактивных препаратов. Но времена были свободные, и статью нахального аспиранта напечатали. После Беркли начался период поиска себя. Детская кардиология, фармацевтическая химия, неудачная попытка стать писателем, бурная семейная и личная жизнь — и в конце концов возвращение в химию. Калифорнийская компания «Cetus» была одним из первых биотехнологических предприятий. В 1979 году до тамошних знаменитых работ по интерлейкину и интерферону еще далеко. Зато там давали деньги под синтез ДНК. Олигонуклеотиды (короткие цепочки ДНК) производились легко и в больших количествах, и у Муллиса возник вопрос: но что-то же надо с ними делать? Может быть, удастся их как-то применить в диагностике? В 1983 году Муллис в своей работе столкнулся с небольшой проблемой, которая касалась обнаружения точечных мутаций в ДНК — в том числе тех, которые приводят к тяжелым генетическим заболеваниям, таким как серповидноклеточная
