МЕДВЕЖЬЯ ЗАСЛУГА

Церемония открытия летних Олимпийских игр, 1980.

ТЕКСТ: Алексей Тарханов («Ъ») Медвежья заслуга Сорок лет назад наша страна на неделю забежала прямо в будущее. На московской Олимпиаде-80 мы потренировались жить в новом мире. ФОТО: JACK GAROFALO/PARIS MATCH VIA/GETTY IMAGES.RU Думали, спринт, – оказалось, марафон.

Открытие Олимпиады-80 сейчас не вспомнит никто. Закрытие вспомнит каждый. А ведь открывал Игры 19 июля сам глава государства, красивый юный семидесятитрехлетний товарищ Леонид Ильич Брежнев, специально доставленный с отдыха в Крыму. Но кто же не видал тогда в телевизоре товарища Брежнева, да еще по многу раз в день? Неинтересно.

Все великолепие первого дня с его греческими колесницами и факелоносцами затмило закрытие Игр 3 августа, на котором выступил главный герой Олимпиады, не бегун, не метатель копья, даже не тяжелоатлет, а восьмиметровый олимпийский медведь Миша. Лев Лещенко с Татьяной

Анциферовой спели: «На трибунах становится тише... Тает быст рое время чудес. До свиданья, наш ласковый Миша, возвращайся в свой сказочный лес», и огромный медведь на связке воздушных шаров, что твой Винни Пух, взмыл над Лужниками и исчез в ночном небе. Незабываемо! Все поле было по тогдашней моде выстелено людьми, а из них хорео графами и тренерами были составлены звезды и круги. Там были и парни в национальных костюмах, и атлеты

с флагами, и гимнастки с лентами и обручами, как на перво майской демонстрации. А вот Мишка на стадион вышел впервые. Вышел и сразу улетел.

Все на стадионе утирали слезы, потому что с олимпийской сказкой, как и было сказано в песне, приходилось прощаться. Для кого-то сказка продолжалась шестнадцать дней, для кого-то все пять лет. Советский Союз ждал своих Олимпийских игр с начала семидесятых, но когда в 1975-м наша красавица Москва победила в голосовании ихний хваленый Лос-Анджелес, власти ужаснулись: что мы наделали? Теперь мы знаем о письме Брежнева, которое он направил Константину Устиновичу Черненко. Брежнев искренне удивлялся: «Как-то сложилось таким образом, что нами принято решение провести спортолимпиаду в СССР. Стоит это мероприятие колоссальных денег. Возможно, этот вопрос нам следует пересмотреть и отказаться от проведения Олимпиады». Генсек предлагал даже заплатить неустойку, если придется.

Никто по-настоящему не знал, как должны проводиться Олимпийские игры, хозяевами их мы никогда не были. Поэтому на ближайшую Олимпиаду в Канаду послали огромный десант чиновников нового олимпийского комитета,

хотя где Монреаль, Канада, а где Москва, Советский Союз. Надо было расселить спортсменов, номеров в гостиницах не было, да и гостиницы были для командированных, а не для туристов. Надо было строить новые стадионы, потому что ни в сталинское «Динамо», ни в хрущевские «Лужники» немыслимо было вместить программу соревнований. Надо было заказывать телевизионное оборудование, средства связи, открывать рестораны и кормить гостей, потому что Олимпийские игры проводить – это вам не ракеты запускать.

Меж тем у Москвы были свои и совершенно другие генеральные планы, и я помню, как за новогодним столом, не стесняясь женщин и детей, в том числе меня, чертыхались главные архитекторы страны, когда стало ясно, что за пять лет в столицу надо встроить практически новый город. Конечно, у зодчих чесались руки и пиджаки, куда следовало потом прикреплять ордена и медали, но работа ожидалась адовая.

Главный архитектор Москвы Михаил Посохинстарший взял себе самые важные объекты – олимпийский стадион и бассейн, поставив их в самый центр старого города. Москва долго не могла их переварить – пустыня вокруг нового Олимпийского проспекта стала тому примером. Я думаю сейчас, что именно эти пять героических лет добили город моего детства. Ради спорта медвежьей лапой прошлись по живописнейшим кварталам деревянных домов в Сокольниках и в районе прос пекта Мира. Построили новые районы вроде Олимпийской деревни или Крылатского вместе с его велотреком и гребным каналом. Открыли новый аэропорт Шереметьево-2, который задуман был как триумфальные ворота в СССР, а потом на десятилетия стал для многих калиткой из Въезд в Олимпийскую деревню. страны на Запад.

Оживилась творческая интеллигенция, потому что ожидались заказы на идеологическое сопровож де ние празднимедведя отдали свои голоса 80 % зрителей. Конечно, менька мира и спорта. «Сегодня никуда от спорта не уйдешь, от ше, чем мы отдавали за представителей «нерушимого блоспорта нет спасения», – выводил Тынис Мяги на музыку Дака коммунистов и беспартийных» на настоящих выборах. вида Тухманова слова Роберта Рождественского. ХореограНо все же Мишка выиграл с подавляющим преимуществом фы ставили массовые танцы с факелами, киношники сниу ближайшего соперника, лося. мали фильм «О спорт, ты – мир!» и мультфильм «Баба Яга Забавно, но как только олимпийский Мишка, сойдя против!» о том, как силы империализма в лице означенной с плоского плаката, обрел формы и появился в виде значков Яги, Кощея Бессмертного и трехголового Змея Горыныча мешали празднику. В спортсмены переквалифицировались Заяц и Волк из «Ну, погоди!». В эти дни по зову партии и народа родился олимпийский медведь Мишка. Медвежьим папой стал художник Виктор Чижиков. Очень известный, очень успешный, очень профессиональный, он рисовал не останавливаясь, был членом редколлегии журнала «Мурзилка» и иллюстрировал книги для детей. Рисовал хорошо, легко и узнаваемо. Как он сам говорил в интервью, медведей всяких переделал немерено. Котов и ежей тоже не сосчитать. Его эскиз, сделанный почти наудачу, и пошел в работу. Сам по себе медведь был выбран народом. Вопрос об олимпийском талисмане был поставлен в сверхпопулярной и фигурок, один из преподавателей кафедры конструкций моего тогдашнего Архитектурного института, занимавшийся надувными зданиями, предложил разработать проект резинового медведя с компрессорным воздушным напором и установить его во дворе. Предложение показалось безумным, но, как мы вскоре поняли, идея медвежьего надувательства прямо-таки витала в воздухе. О лимпийскую Москву строили в спешке, не считая денег, и все равно не успевали. Вы не поверите, но некоторые ответственные лица воспользовались всенародной стройкой для беззастенчивого обогащения, крали чешские хрустальные люстры, цветные телевизоры, а то и, страшно сказать, спортивные костюмы. БлиФОТО: АЛЕКСЕЙ ПОДДУБНЫЙ/TASS телевизионной передаче «В мире животных». За русского же к Олимпиаде на леса бросили всех, кто был под рукой, –

демобилизованных солдат, студентов, «лимитчиков» из друты: пятьдесят рублей – в соцстрану, тридцать – в кап. Так гих городов. Московский архитектурный институт отправот на олимпийские дни Москва поднялась едва ли не на вился почти в полном составе возводить «посохинские деуровень ГДР, да и попасть в нее стало так же сложно. «Предревни». Что было очень полезно для будущих архитекторов ставляется целесообразным, – говорилось в запис ке Секрев плане полной утраты иллюзий. Участники стройки потом тариата ЦК КПСС, – в указанный период времени ограниуговаривали своих родителей по возможности на новый чить въезд в город советских граждан, не связанных с учасстадион не ходить – потому что опасно. тием или обеспечением Олимпиады-80». КГБ и МВД были

Ну а ближе к олимпийским дням молодежь распределизаранее в творческой панике. Ожидались визиты бывших ли работать по студенческим общежитиям, превращенным фашис тов и белогвардейцев, продажных капиталистичев отели для гос тей Олимпиады третьего разряда, счастлиских писак, недружественные акты и антисоветские выпавых провинциалов, награжденных путевкой в Москву по ды «психически больных с агрессивными намерениями», линии комсомола и профсоюзов. Нас сделали продавцами, каковых, согласно докладной записке руководителей МВД, консьержами, дежурными по этажам, выдав форму модно«только в Москве проживало 4 тысячи, а всего в г. Москве го оливкового цвета, мало считающуюся с нашими размесостоит на учете 280 тысяч больных». Боялись и здоровых. рами. Ее, наверно, проектировали видные модельеры, а шиМемуаристы вспоминают о том, что главных советских воли абстракцио нисты, потому что у курток, в частности, был ров свозили в МВД и давили на сознательность, требуя маленький карманчик на предплечье. Я до сих пор не знаю, не обижать гостей Олимпиады. Советская малина врагу для чего он был предназначен – туда можно было положить сказала нет и вообще проявила себя с лучшей стороны. максимум юбилейный олимпийский рубль. Впрочем, одНа праздничные дни столица была вычищена физически нажды, когда мы в спешке с кем-то поменялись куртками, и морально. Въезд в нее был запрещен, выезд, напротив, обя обнаружил там точно подходящий по размеру кармашка легчен как никогда. Ведь в городе ждали иностранных госпрезерватив. тей. «Красивые приедут... гордость планеты, – говорит об

А еще все стремились раздобыть билеты на соревноваэтом Анна, героиня написанной два года спустя пьесы Алекния, которые продавались, разумеется, не в кассах. Они бысандра Галина «Звезды на утреннем небе», одна из простили в дефиците, их распределяли по спискам, как абонементуток, высланных с глаз долой и из сердца вон. – Нас народ ты на Московский кинофестиваль. Одни были твердой вазовет олимпийками. Я олимпийка... Мне Клепов сказал, полютой, другие – неконвертируемой: я помню, что за один ка Игры не кончатся, не показывайся». билет на футбол давали семь на греблю – ну просто как подУ меня есть ощущение, что несколько дней Олимпиапольный курс доллара к рублю. ды изменили взгляд людей на то, каким должен быть город и какой должна быть в нем жизнь. С одной стоКАК МЫ ВСКОРЕ ПОНЯЛИ, ИДЕЯ роны, они доказали, что со сталинских парадов МЕДВЕЖЬЕГО НАДУВАТЕЛЬСТВА прямо-таки витала в воздухе. ничего не изменилось, что людей можно дурить, как раньше, и что правильной постановкой большущего праздника можно изменить образ страны изнутри и снаружи. С другой стороны – обнаружилось, что только на очень корот

«Вместо ранее объявленного коммунизма состоятся кое время. Наркоз был сладким, у москвичей давно не было Олимпийские игры». Напрасно мы смеялись над этим анектакого счастья: город был наряден и тих, прилавки наполдотом. Коммунизм не наступил, зато в олимпийские дни нили финским сервелатом и греческим апельсиновым соМосква решительно приблизилась к процветанию. Не в том ком, появился растворимый кофе в гранулах, «Кока-Кола» смысле, что каждому из москвичей стали выдавать по пов красных банках с олимпийской символикой и неслыхантребностям, невзирая на способности. Просто летом 1980-го ный напиток «Фанта». Американские сигареты сполна замеона оказалась идеальным городом, не коммунистическим нили американских спортсменов. Это была двухнедельная и не капиталистическим, а даже лучше – как одного, так демон страция жизни без дефицита, тем более радужная, и другого. чем более она была короткой. И вот 3 августа все это мгно

В олимпийские дни Москва была больше чем столицей венно кончилось. Как пели тогда под гитару, «испарился нашей родины. Она была плацдармом целого мира. При наш лас ковый Миша – и продукты с собою унес». поздней советской власти существовала целая иерар хия заДа черт с ними, с продуктами. Он унес с собой ощущение, границ. Чтобы оказаться на настоящем Западе, надо было что мы можем быть нормальным городом и нормальным напройти сложным путем, через Монголию и Болгарию, выродом, надо было возвращаться в Афганистан, к XXVI съездержав затем испытание ГДР и Венгрией. Комиссия в райду КПСС и прочей тоске. Кто же знал, что нас ждет, спустивкоме, комиссия в горкоме, характеристика с места работы. шись неизвестно с каких высот, наш новый ласковый Миша, Заграничный паспорт, разрешение на выезд. Обмен валюМихаил Сергеевич Горбачёв.