Москва
Сергей КУЗНЕЦОВ:
Москвой неудобно пользоваться Главный архитектор столицы — о зонах комфорта, лужковском наследии, необходимости учиться и влиянии москвичей на застройку города
— Сегодняшняя Москва — клубок урбанистических проблем. Какую из них вы считаете наиболее острой? — Вынужденное перемещение большого количества людей. Даже если бы транспорт работал блестяще, люди, которые изо дня в день ездят с окраины в центр и обратно, — проблема сама по себе. В отличие от Европы, в Москве нет ни традиции, ни экономических предпосылок жить, работать и развлекаться в одном и том же месте. Понятно, что нам необходимо строить дороги, метрополитен, чтобы люди, которые не могут отказаться от подобных поездок, делали это в комфорте и тратили меньше времени на дорогу. Но главное решение проблемы я вижу в демотивации людей к перемещениям. То есть надо сделать так, чтобы им нравилось жить, развлекаться и работать на максимально близком расстоянии. Живет человек в Северо-Восточном округе, в идеале он должен все свои регулярные потребности там и реализовывать. Для похода в Большой театр или в Пушкинский музей он все равно будет вынужден выбираться в центр, но это не должно быть ежедневной необходимостью. — Все хотят, чтобы город был не только «проницаемым», но и добрым. — Еще одна большая московская проблема, на мой взгляд, — это недостаток зон комфорта, мест, где люди чувствуют себя хорошо. Сегодня для многих зона комфорта ограничивается собственной квартирой. То есть мест в городе, где бы им нравилось проводить время, очень мало. Есть какие-то приятные для них рестораны, магазины, торговые комплексы, но сам город таким очевидным местом комфорта не является. Так происходит в силу разных причин — из-за неорганизованности парковок, из-за того, что по городу нельзя прогуляться. Очень небольшое количество первых этажей домов отдано под публичные места, где хорошо и приятно проводить время. В удобном городе разные функции пространства должны быть равномерно
распределены по районам, улицам, площадям. Новая организация пространства могла бы изменить многое. Культура еды вне дома создает рабочие места, расширяет налогооблагаемую базу, но она формируется, когда людям удобно это делать. Если ты можешь пойти в ресторан только в центре города, а потом вынужден ехать два часа до дома, конечно, это неудобно и вряд ли станет для человека повседневным ритуалом. — Вы говорите о низком качестве организации московского пространства. Но ведь и качество архитектуры, городского дизайна тут тоже за гранью добра и зла. — Эта проблема не основная, хотя и очень острая. То, что Москва при всех своих бюджетах и инвестициях не стала центром мировой современной архитектуры, а кое-что из недавно построенного превратилось в ее позор, конечно, вопиющее безобразие. Красивая архитектура — мощный стимул для туризма, потому что безликий и банальный город никому не интересен. Городом, в котором есть шедевры мировой архитектуры, гордятся его жители. Поэтому если мы хотим, чтобы москвичи любовались своим городом, нам придется научиться строить хорошо. — Какие возможности в реорганизации городского пространства есть у Москвы, ведь город достаточно плотно застроен? — Конечно, большая часть города застроена, и застроена, к сожалению, так, что ею неудобно пользоваться. Но я все равно верю, что если принять правильную стратегию развития, есть возможности сделать Москву куда более дружественной. Сейчас мы разрабатываем Генплан, который определит направления развития города. В его основу как раз будет заложено понимание того, что микрорайон — не просто место, где человек ночует, а потом уезжает оттуда на работу. Человек там живет. А в жизни кроме сна есть, например, и социальные потребности — в работе, общении, отдыхе, которые хорошо бы удовлетворять поближе к месту жительства. Мы
РИА Новости
Потому ли, что пришел новый мэр, или потому, что почувствовавший свою силу новый класс хочет иной среды обитания, но что-то окончательно изменившееся в атмосфере не позволяет больше относиться к родному городу, как к чужому. Москвичи стали всерьез интересоваться развитием Москвы. В этом смысле назначение на пост главного архитектора столицы амбициозного и прозападно мыслящего 35-летнего Сергея Кузнецова было оправданным ходом со стороны новой московской власти. Потому что предстоит ему заниматься не столько фасадами (хотя и ими тоже), сколько организацией городских пространств и людьми, их населяющими. О своем, порой спорном, видении этого процесса Сергей КУЗНЕЦОВ рассказывает корреспонденту «Новой газеты».
хотим, чтобы город не был разделен по функциям, как это было в традиционном советском градостроительстве — здесь жилая зона, здесь деловая, — чтобы, как в пироге, все ингредиенты были смешаны. Под такую организацию пространства мы бы перестраивали и транспорт, и экологическую концепцию города. Человеку не обязательно ехать в Парк Горького или Сокольники, если у него под боком есть хорошо обустроенные зеленые зоны. — Одна из исторических удач Москвы в том, что, при всей социальной неоднородности города, у нас нет гетто — грязных, разрушенных и опасных для жизни трущоб. Есть ли у нас шанс сохранить это преимущество и что для этого надо делать? — Мне кажется, принцип смешанной застройки — это шанс предотвратить опасную деградацию городских окраин. Жилищный фонд ветшает, рано или поздно одни дома надо будет менять на другие. Любой шанс построить что-то правильное в спальных микрорайонах будет использован. Хороший ресторан, детский центр, кинотеатр… — всему, что добавит
району жизни, надо давать ход. А если какая-то организация хочет продолжать строить там, например, новые объемы жилья, это нужно приостанавливать. В центре города надо строить гостиницы, чтобы туристам было где остановиться. А продолжать наращивать там офисы, места торговли и развлечений не стоит, их там и так много. Но если бы продолжилась нынешняя тенденция развития территорий, думаю, мы бы неизбежно пришли к падению на периферии стоимости жилья, его качества. В Москве бы появились очень бедные, перенаселенные кварталы, где люди за копейки снимают квартиры. Эти кварталы становились бы все более и более маргинальными. Смешивая же функции пространства, делая его более удобным, мне кажется, мы достигнем и нужного смешения людей, получим более однородную среду хорошего среднего класса. Продолжение материала Екатерины ЖИРИЦКОЙ страница 16
@
16
«Новая газета» пятница. №142 14. 12. 2012
15
Сергей КУЗНЕЦОВ:
Москвой неудобно пользоваться
ИТАР-ТАСС
Москва
? страница
ГОРОД ДЛЯ ЖИЗНИ
— Как будут меняться гигантские московские промзоны? — Сейчас у нас идет работа над большим проектом, ЗИЛом, это 260 гектаров. Вот там мы хотим добиться, чтобы на этой территории все было — и развлекательные центры, и спорт, и офисы, и жилье, и социальные объекты, и культура. В свою очередь, если такие территории будут развиваться правильно, они создадут зоны тяготения вокруг себя. Жители прилегающих микрорайонов поймут, что если раньше им надо было ездить в центр, то теперь они могут найти подобные сервисы рядом с домом. И новые, хорошо развитые территории станут локальными центрами. В Москве есть четкая зависимость: чем дальше от центра ты работаешь или живешь, тем хуже у тебя недвижимость, хуже сервисы. Чем ближе к центру, тем больше возможностей. Такая ситуация негативно влияет на рынок недвижимости — потому что строители и девелоперы соревнуются не за качество и красоту домов, а за место в городе. Как только ты получил право строиться в правильном месте, тебе уже все равно, каким будет возводимый объект. Что бы ты ни выстроил, конкурентов, в силу ограниченности предложения, у тебя нет. А если мы создадим равные условия комфорта на периферии и в центре, то придется заботиться о конкурентных преимуществах. Если не будет разницы между тем, чтобы строить в Бутово или в центре, сервисы, транспорт, работа будут так же доступны, людям незачем будет снимать или покупать недвижимость именно у тебя. Ты перестаешь быть монополистом на блага. Придется искать другие средства конкуренции. И тут мы всерьез заговорим о качестве архитектуры. Строители и девелоперы сами будут в ней заинтересованы. Хорошую архитектуру не надо будет навязывать силком. К ней будут стремиться сами, видя в ней инструмент борьбы за потребителя. — Правление предыдущего московского мэра привело к тому, что исторический центр города катастрофически пострадал. — Ну, я не согласен, что исторический центр Москвы уничтожен. Да, есть в наследии Лужкова провальные вещи, но их не очень много. Основной процент раздражения от потери исторического наследия сложился, на мой взгляд, из-
за уродливости новых зданий, появившихся на месте снесенных кварталов. Люди, пугаясь архитектурных монстров, начинают искать спасение в борьбе за старое. А когда появляется хорошее новое здание, никто не вспоминает, на каком месте оно возникло. В таких больших, давно существующих городах, как Москва или Петербург, зданий, выстроенных на месте сносов, очень много. Нынешний Исаакиевский собор — четвертая версия храма. Но никто не вздыхает, какими замечательными были предыдущие застройки, потому что новая каждый раз была лучше. И Зимний дворец, и Адмиралтейство тоже возникли не на пустырях. Но об их предшественниках не сокрушаются, потому что качество новых сооружений потрясает. Если бы на месте гостиницы «Москва» просто построили современный шедевр, поверьте мне, люди со временем забыли даже такое знаковое сооружение, как
наследие и все же дать городу возможность развиваться, быть современным. Каким видится путь Москвы? — Все ценное в архитектурном наследии города, конечно, надо сохранять и чем больше, тем лучше. Исторический квартал в городе — ценная вещь, но надо понимать, что Москва была устроена усадебным типом. За фасадами исторических зданий спрятаны хозяйственные постройки, сараи, флигели. Что-то в глубине дворов может быть снесено. Но если застройка формирует лицо квартала, есть смысл ее беречь, даже если она не признана памятником архитектуры. Город жив и интересен своими культурными слоями, возможностью погрузиться в историю. Но даже в Риме и Венеции ведется новое строительство. Это тоже нормально. Вопрос в том где, что и как строят. — Есть надежда, что таких тотальных сносов, какие пережили Арбат, Остоженка, Якиманка, больше не будет?
То, что Москва при всех своих бюджетах и инвестициях не стала центром мировой современной архитектуры, а кое-что из недавно построенного превратилось в ее позор, конечно, вопиющее безобразие. сталинская «Москва». А сейчас они видят перед собой плохую подделку и сожалеют о потерянном оригинале. Это психологически очень важный момент, поэтому я считаю, что надо поднимать качество новой архитектуры, грамотно встраивать ее в контекст старой, делать из их соседства архитектурное событие. Я вижу больше проблему в том, что появились новые архитектурные уроды на месте старой застройки. Далеко не все снесенные здания были шедеврами. Есть действительно утраченные жемчужины — «Военторг», гостиница «Москва»... Но вопрос, что мы получаем взамен, для меня намного важнее, чем вопрос, что мы теряем. — Разные города по-разному решали противоречие: как сохранить историческое
— Это не только надежда. Изменение отношения к исторической среде уже происходит. Есть, правда, обязательства, появившиеся до прихода нашей команды, которые сложно остановить, потому что уже вовлечены деньги. Например, на Долгоруковской стоят огромные недоделанные руины. Понятно, что единственный способ разобраться с ними — наконец их достроить. Но надеюсь, принимаемые нами решения по историческому наследию будут взвешенными и продуманными. — Будет ли у людей теперь больше прав влиять на процесс застройки в микрорайоне, или они будут по-прежнему узнавать о решениях, принятых за закрытыми дверями, когда во двор уже въехали экскаваторы? Как новая власть будет работать с горожанами?
— У нас горожане и так колоссальным образом влияют на застройку города. В редкой европейской столице их влияние так сильно, как в Москве. У нас институт общественного слушания является действенным инструментом влияния горожан на московское строительство. Но надо быть реалистами. Во-первых, Москва все равно строится. Есть объекты, важные для всего города, которые, несмотря на протесты, нужно реализовывать. Приходится идти и на непопулярные меры, иначе город перестанет развиваться. Нельзя в угоду жителям одного дома не строить магистраль, нужную всему городу. И если специалисты скажут, что в этом месте нужна новая станция метро, мы ее будем возводить, несмотря на протесты. — Еще одна болезненная тема — зеленые зоны Москвы, границы которых довольно бесцеремонно нарушались. Что будет сделано для их защиты? Или, напротив, их надо смелее осваивать? — Проблема не в строительстве в зеленых зонах. А в том, что в Москве множество территорий, проходящих по документам как зеленые зоны, по факту ими не являются. Это свалка, пустырь, стоянка автомобилей. В любом случае как зеленой зоной горожане ею пользоваться не могут. А я за то, чтобы реальные зеленые зоны были на самом деле доступны горожанам, причем круглогодично. Это подразумевает строительство ряда объектов на этих территориях. Если территория записана в плане как зеленая зона, а туда никто не ходит, не может от этой зелени получать удовольствие — что в этом хорошего? Поймите правильно, я не за то, чтобы все вырубить и настроить капитальных сооружений посреди парка. Но вот была запущенная зеленая зона — Парк Горького. Там кое-что построили, переоборудовали — и стало хорошо. Пример пока редкий, но их будет больше. И если для этого приходится аккуратно внедряться в зеленый массив, то ничего страшного нет. — Поразительно, что в Москве так мало современных шедевров, практически нет интересной архитектуры нового тысячелетия. Как сделать, чтобы в городе появились здания мирового уровня? — Я верю в практику привлечения сильных архитекторов — и русских, и зарубежных, через конкурсы или по прямому заказу. Видимо, изначально должно быть некое соавторство школ, потому что именно западная — и на Востоке японская — архитектурная школа сегодня задает тон. Чтобы подтянуть свою школу, неплохо поучиться у мировых звезд. Не просто стилистике, а технологиям. Мы технологий, к сожалению, не знаем — как устроен дом, какие материалы там можно применить, как дом дышит, как инженерные системы должны быть увязаны с внешним видом. Все это давно является азбукой на Западе, но у нас это знают плохо. Кто из русских архитекторов сейчас работает на Западе? Почти никто. А это показательно. Это значит, что нет мирового спроса на наш продукт, что он только для внутреннего потребления. При этом я не считаю, что иностранцы — это очень круто. Я работал с иностранцами и понимаю, что для них, к сожалению, российский рынок — территория страны третьего мира, где можно продать свои ноу-хау, получить деньги и даже не доводить работу до конца. Словом, иного выхода, кроме как самим научиться строить хорошо, у нас нет. Поэтому я за соавторство с западными звездами. Но только чтобы в следующий раз сделать все самим, чтобы вырастить свое поколение, конкурентоспособное не только в своей стране, но и за рубежом. Тогда появятся классные объекты, но произойдет это органически, естественным образом. К сожалению, архитектура — это не машины, для которых можно закупить чужие детали и здесь организовать сборку. В архитектуре надо вырастить своих мастеров. Это более сложный процесс, но у нас получится.
Екатерина ЖИРИЦКАЯ
ТРАНСПОРТ
Попытки столичного правительства навести порядок с большегрузами на МКАД не сразу нашли понимание в Московской области Московский регион привыкает к радикальным транспортным реформам. Еще два года назад попытки ограничить движение грузовиков по МКАД вызывали активное противодействие со стороны транспортных компаний и водителей фур. В этот раз пытались сопротивляться только подмосковные чиновники.
С
ергей Собянин первый раз пробовал ограничить движение грузовиков по МКАД еще осенью 2010 года, едва заняв кресло мэра. Тогда возможное нововведение вызвало резко негативную реакцию транспортно-логистического сообщества. «Как это ни парадоксально, но подавляющее большинство водителей грузового транспорта с радостью готовы принять нововведения относительно режима проезда по МКАД и въезда в Москву, — писали в своем открытом письме новому мэру дальнобойщики (письмо было опубликовано в №126 от 10.11.2010). — У наших коллег зубы сводит, когда в путевом листе и товарно-транспортной накладной стоит отметка «загрузка/выгрузка в Москве»… Самое мягкое выражение, которое можно услышать на МКАД в радиоканале дальнобойщиков: «Да пропади она пропадом, эта Москва!». Проблема была не в сути очередной транспортной реформы, а в способах ее реализации. Основные недостатки, на которые указывали дальнобойщики в 2010-м, — катастрофическая нехватка стоянок для большегрузов на подъездах к МКАД и отсутствие вариантов объезда кольцевой. Много говорилось и о необходимости вывода за пределы столицы логистических центров, складов, производств.
ТЕХНАДЗОР Глава Росавиации Александр Нерадько в письме правительству РФ заявил, что ГЛОНАСС-оборудование, которым по распоряжению Минтранса должны оснащаться все российские воздушные суда, не приносит никакой пользы. Это заявление может показаться неожиданным, но оно всего лишь озвучивает давно известный специалистам факт: решение об установке систем ГЛОНАСС было чисто политическим. Технические причины для внедрения спутниковых систем навигации на борту воздушных судов в нашей стране пока отсутствуют чуть более чем полностью.
Г
азета «Известия», в распоряжении которой оказалось письмо Нерадько, указывает на то, что для небольших авиакомпаний такое распоряжение может оказаться просто разорительным. Именно для малых судов приказом предусмотрена первоочередная установка аппаратуры ГЛОНАСС (до 1 января 2015 года), но стоимость системы вместе с установкой может быть сравнима с остаточной стоимостью самого судна. Кроме того, установка заставляет изымать борт из обращения на месяц и более, что само по себе вполне может
Новые ограничения для грузового автотранспорта, которые будут вступать в силу поэтапно (с 1 февраля начинает действовать запрет на движение по МКАД с 7 утра до 22 вечера — транзитных большегрузов, а с 1 мая он распространится на все автомобили с максимальной разрешенной массой свыше 12 тонн), несколько мягче, чем те, что Собянин планировал принять в 2010-м. Два года назад чиновники предлагали распространить ограничения на все автомобили с разрешенной максимальной массой свыше полутора тонн, сейчас под запрет попадут только КамАЗы, МАЗы и большинство большегрузных фур с прицепами. А в остальном ничего не поменялось — стоянок и мест для отдыха почти нет, логистические центры и склады никто из Москвы в область не перемещал, новых путей объезда Москвы не появилось, «малая бетонка» (Московское бетонное кольцо — А107) в том же состоянии, что и несколько лет назад, — узкая, с плохим покрытием и десятками железнодорожных переездов. Реформа нужна, но никто: ни Москва, ни Московская область, ни те, на кого она непосредственно направлена, — к ней не готовы. Правда, правительство Москвы уверяет, что в ближайшее время все необходимое для ее воплощения в жизнь появится. «Проводимая реформа как раз и нацелена на реализацию комплексной реформы грузовой логистики Москвы, а ее первый шаг — это введение ограничений для грузовиков, — пояснил «Новой» заместитель мэра, руководитель департамента транспорта Максим Ликсутов. — Поэтому мы занимаемся организацией специальных парковок вблизи МКАД для грузовиков, ожидающих разрешенного времени въезда, будем создавать логистические центры за пределами МКАД, развивать речные перевозки и в сотрудничестве с РЖД
заниматься оптимизацией грузовых дворов. За счет этого в комплексе в среднесрочной перспективе планируется перестроить грузовую логистику Москвы по образцу других крупнейших мегаполисов». Правда, основной объем работы по претворению этой реформы в жизнь ляжет не на московское, а на областное правительство. А оно встретило в штыки сценарий «комплексной реформы грузовой логистики Москвы», который Собянин утвердил еще 15 ноября. В последнюю неделю осени дошло даже до открытой конфронтации, когда вице-премьер Московской области Роман Филимонов заявил, что постановление столичных властей не только преждевременно, но и «подрывает основы конституционного стоя». Правда, 1 декабря пресс-служба и.о. губернатора Воробьева объявила, что Москва и область обо всем договорились. Однако до недавнего времени прогноз областных чиновников был неутешительным: малое бетонное кольцо встанет, не справившись с нагрузкой, аварийность повысится, стоянки построить не успеют, потому что «строительство займет минимум год без учета проектирования» и на него необходимо выделить почти 4 млрд рублей (и это притом что еще в 2010 году правительствами столицы и области был подписан протокол, в соответствии с которым область обязалась построить стоянки). Ликсутов парировал, обещая к 1 февраля полностью подготовить Новую Москву к реализации очередной транспортной реформы. Не решены и многие другие вопросы. Каким образом контролировать транзитный транспорт? Когда начнется (если начнется) вывод складов? В том, что ждет Москву и область после вступления в силу нововведений, мнения экспертов расходятся. Сторонники рефор-
ГЛОНАСС в пролете Технические причины для внедрения спутниковых систем навигации на борту воздушных судов в нашей стране отсутствуют чуть более чем полностью привести компанию-владельца двух-трех самолетов к банкротству. Но самое главное, конечно, то, что дорогущие спутниковые системы навигации на воздушные судах оказываются просто ненужными. Радиус действия обычных наземных радиолокационных систем, которыми снабжены практически все аэродромы на свете, — около 500 километров, чего достаточно, чтобы перекрыть все районы Земли, где протекают обычные воздушные трассы. Оборудование для этих систем — и наземное, и бортовое — в различных вариантах входит в стандартную комплектацию аэродромов и самолетов. А для спутниковых систем навигации GNSS (это обозначение употребляют, когда имеется в виду не только GPS) недостаточно и аэропортов, укомплектованных наземным оборудованием, без которого использование систем становится совсем бессмысленным. В 2009 году исчезновение над Атлантическим океаном
17
РИА Новости
Замкнутая кольцевая
«Новая газета» пятница. №142 14. 12. 2012
самолета компании Air France с 228 пассажирами, оказавшегося за пределами видимости авиационных радаров, заставило отрасль зашевелиться и вспомнить о спутниковых системах. Но лишь недавно, в феврале 2012-го — позже российского Минтранса! — Конгресс США принял закон об оснащении самолетов гражданской авиации системой GPS. Считается, что сейчас соответствующей аппаратурой оснащены 2,5 тысячи гражданских аэродромов в США из общего количества порядка 13 тысяч — то есть около 20%. И этого явно недостаточно, чтобы американские авиакомпании, засучив рукава, бросилась менять привычные и отработанные радиолокационные средства на спутникового кота в мешке. Читатель, конечно, догадался, к чему я веду. В России аэродромов на пару порядков меньше, чем в США, — 236. О том, как идет внедрение оборудования спутниковой навигации на них, можно понять из доклада
мы утверждают, что МКАД действительно разгрузится (а в том, что она сейчас перегружена, сомнений нет). Не исключено, что получатели грузов только выиграют — фуры в основном заполнены всего на четверть, а значит, при оптимизации можно задействовать парк машин в несколько раз меньший, что будет дешевле. Противники нововведений полагают, что грузовики в отсутствии стоянок забьют федеральные трассы на подъездах к Москве. И не только трассы. Профессор Академии народного хозяйства и государственной службы Иван Стариков задается вопросом: «Куда вы денете тысячи и тысячи грузовиков, которые должны будут где-то припарковаться, простоять 15 часов? По близлежащим населенным пунктам Подмосковья, полям и лесополосам будет создано большое количество помоек, локальных мест экологических бедствий». Ответы на все вопросы мы скоро получим экспериментальным путем. Но какой бы ни была реформа, в условиях конфронтации между Москвой и областью она все равно получится менее эффективной, чем в том случае, если регионы начнут работать сообща. Столичные власти вынуждены приступать к хирургическим мерам в одностороннем порядке, потому что откладывать изменения «на потом» можно до бесконечности, а вот 10 баллов по шкале «Яндекс-пробок» было в Москве уже в среду — и это в бесснежную погоду. А областным властям нужно помнить, что чем сильнее они будут сопротивляться, тем раньше получат «конец трафика» у себя в регионе.
Зинаида БУРСКАЯ
Коллегии Росавиации «Об итогах работы Федерального агентства воздушного транспорта в 2011 году и основных задачах на 2012 год». Цитирую: «В рамках реализации ФЦП «Глобальная навигационная система» в 2011 году 20 аэропортов гражданской авиации оснащены наземными средствами функциональных дополнений ГЛОНАСС (GBAS). Таким образом, общее количество установленных изделий стало 37 единиц, но остается нерешенной проблема с их вводом в эксплуатацию, изза отсутствия необходимой аппаратуры летного контроля». Есть, впрочем, одна область, где российские пилоты давно и с удовольствием используют спутниковую навигацию: это полеты в малообитаемых районах Крайнего Севера и Сибири. Но системы для этой задачи хоть и носят гордое название «авиационных», отличаются от обычных автомобильных навигаторов разве что некоторой спецификой и уровнем исполнения. Для того чтобы ГЛОНАСС оказалась всерьез полезной в этой области, одних грозных постановлений Минтранса явно недостаточно. Юрий РЕВИЧ, обозреватель «Новой»
18
«Новая газета» пятница. №142 14. 12. 2012
ПУБЛИЧНАЯ ЛЕКЦИЯ
РЕПОРТАЖ ИЗ ПОДЗЕМЕЛЬЯ
Яблоневый сад метрополитена На днях открывается станция «Алма-Атинская»
П
о дороге к объекту обсуждаем с коллегами аскетичность новых станций метро. — Ну, здесь все просто объясняется, — говорит присоединившийся к нам Денис Потапов, ведущий инженер производственного отдела ОАО «Мосметрострой». — Камень в отделке используется преимущественно серый, черный и белый (хотя вот «Марьина роща», например, зеленая, точнее, в зеленом граните, но это исключение). Но все-таки метро — это гордость Москвы и хочется, чтобы в каждой станции было что-то особенное. Так и делаем, потолок вы здесь видели? Обратите внимание. …Желание рассуждать про цветовой минимализм как-то сразу отпадает. Потолок на «Алма-Атинской» ярко-бирюзового цвета. Ну, а помимо бирюзы здесь еще и обилие красного. Красные — светильники, смонтированные на дугообразных держателях. А еще — витраж с изображением яблоневого дерева на фоне Алма-Аты и едва угадывающихся вдали гор. Название «Алма-Ата» переводится как «Яблоко-Дед», отсюда и цветущие яблони. Увидеть витраж нам, к сожалению, не удалось. Главный элемент декора наземного вестибюля привезут из Германии (немецкие художники выиграли тендер). Что же касается названия, то здесь все просто: «Свое название станция получила в память о дивизиях, которые во время Великой Отечественной войны были сформированы в Казахстане и прибыли на защиту Москвы», — рассказал «Новой» руководитель департамента строитель-
МОСГОРСПРАВКА
Первых пассажиров «АлмаАтинская» примет накануне 2013 года. После открытия она станет конечной станцией Замоскворецкой линии метро и 187-й станцией столичной подземки. «Алма-Атинская» — односводчатая станция мелкого заложения, с прямой платформой «островного» типа. У нее два вестибюля с выходами к Братеевской и Ключевой улицам. Наземный (северный) вестибюль соединен с платформой тремя эскалаторами. Подземный (южный) имеет лестничный сход, оборудованный пандусами, и два лифта.
ства Москвы Андрей Бочкарев. Стоит упомянуть, что в Алма-Ате заканчивают строительство станции метро под названием «Московская». Что касается процесса строительства, то он был достаточно жестким. «Количество рабочих на этой станции варьировалось. Сегодня, в пусковой момент, здесь 1300 человек, — рассказывает Алексей Арбузов, начальник производственного отдела ОАО «Мосметрострой». — Два километра мы построили открытым способом, километр — закрытым. Закрытым способом строить сложнее, но зато получается быстрее. Основная трудность на строительстве этой станции — сроки. Перед нами поставили задачу сдать станцию «под ключ» за 1,5 года от колышка до того, что вы сейчас видите. Обычно на такую станцию уходит 2,5 года. Работали в круглосуточном режиме. Без перекуров. Пришлось пересекать реку Городня, проходили под ней на глубине трех метров. Для нас работа под водой — это обычный процесс, мы и Москву-реку не один раз пересекали».
Ольга ПУТИЛОВА P.S. На открытие «Алма-Атинской» ожидают президента Казахстана Назарбаева. Вместе с президентом России Путиным он должен перерезать красную ленточку. Витражное панно «Яблоневый сад». Автор Жамхан Айдар Жамханулы
О преимуществе незавершенных систем Выступление звезды урбанистики в Политехническом музее
И
нститут «Стрелка» в рамках культурной программы II Московского международного урбанистического форума организовал лекцию «Города: окно в большие социальные и экономические реалии» известного американского социолога и экономиста Саскии Сассен. Именно Сассен ввела в обиход понятие «глобальный город» — global city. Глобальный город возвращает свободу потенциальным творцам социально-политического процесса, дает возможность сформироваться новой политической субъективности и ставит вопрос: какой структуре или социальной группе определять политическое будущее? …Каждый крупный город развивается на множестве уровней. Первый шаг любого участника и создателя городского пространства — анализ этих многочисленных уровней и их скоростей, чтобы в итоге увязать все парадигмы города в единой концепции. СанПауло, Мумбаи, Дели — анархические, экстремальные города: слишком много людей, экономик, религий. Азарт урбаниста в том, что они неуправляемы: это эвристические модели города, пазл процессов в которых все время, как в калейдоскопе, по-разному складывается и видоизменяется. Для научного анализа города важен метод, в рамках которого должно быть найдено пространство свободы. Метод — это дисциплина, он рассказывает, что можно делать, а что нет. Моя аналитическая тактика заключается в том, что внутри метода я двигаюсь, как хочу, дестабилизирую стабильные значения и делаю это очень активно. Чем больше вы видите деталей в пятне света под фонарем, тем меньше различаете находящееся в тени. Создав понятие глобального города, я сфокусировала внимание на элементах, находящихся в темноте, вокруг пятна света от фонаря. Пример: в США иммиграция — серьезная проблема, и она усугубляется. В класс иммигрантов входят не только низкоквалифицированные и сезонные рабочие, но и новый транснациональный класс профессионалов, иммигранты по бизнес-визе, работники сферы хай-тек, получатели грин-карты. Перечисление зарабатываемых ими денег из страны в страну — большая сфера услуг. Принято думать, что из США деньги отправляются на Филиппины, в Мексику, Доминикану. Это правда, но я поставила вопрос чуть иначе: какие страны — основные получатели денег? И получилось, что первая пятерка получателей — страны богатые, со своей развитой экономикой. Однако жители этих стран ездят на заработки в США. Германия, Франция, Великобритания, Бельгия, Китай. Так я дестабилизировала стабильное значение списка стран — получателей переводов от работниковиммигрантов. Город — точка пересечения различных систем. Его потенциал во многом позитивен, несмотря на большое количество, например, экологических проблем. Связь города с биосферой очень активна и в основном разрушительна.
Саския Сассен
EPA
Анна АРТЕМЬЕВА — «Новая»
Саския САССЕН:
Задача сегодняшнего дня и будущего — перекодировать эти связи. Комплексное решение уборки и ликвидации мусора необходимо, но недостаточно — и поэтому каждый район и каждая группа людей города важны. И важно здесь не только, как и о чем общаются между собой мэры городов: их диалог сводится в основном к торговле квотами на выбросы. В большей степени важно, как горожане на своих уровнях общаются друг с другом. Экология города в большой степени в этом. Сделаны открытия по бактериям. Так, открыта бактерия, живущая в цементе, — она выделяет кальций, который помогает остановить выделение парниковых газов и очищает воздух. Открыта бактерия, которая в соответствующей среде производит молекулы пластика, разлагающегося в природе значительно быстрее известного нам синтетического пластика. Изучая такие открытия, легче перекодировать негативные связи в конструктивные. Крупные фирмы заинтересованы в продажах умных сложных систем, обслуживающих города. Такие системы дают впечатление открытых интеллектуальных источников — такими системами занимается, например, CISCO. Чем больше город использует эти закрытые умные системы, тем быстрее город устаревает вместе с быстроустаревающими технологиями. А у городов по их природе гораздо более долгая жизнь, чем у самой умной технологии. Важно использовать больше открытых эффективных источников. Город сам расскажет, что будет в нем работать, а что нет. Мой проект, в котором я исследовала политические демонстрации и гражданскую активность на улицах городов мира в 2011 году, называется global street, глобальная улица. Это синтез древних военных стратегий использования городского пространства, архитектуры зданий и возможности новых медиа в диалоге власти и людей, в создании нового пазла больших городов, в которых обычные граждане, не являясь губернатором и крупной фирмой, могут менять городское пространство. Города — пространства для экспериментов, где всегда будут править бал экстремальные условия. Как ни странно, именно поэтому большие города переживут все глобальные вызовы государств и корпораций. Это сложные незавершенные системы, в этом их преимущество, их сила, в этом сложность и азарт управления ими.
Екатерина ВАСЕНИНА
«Новая газета» пятница. №142 14. 12. 2012
Смешно даже думать об операции
Костя Седов мылит под краном подошвы нелепых красно-белых штиблет. Мы собираемся в операционное отделение, поэтому в клоунские штаны и смешные боты приходится переодеться и нам, журналистам, — чистая сменная одежда обязательна, чтобы не принести с собой заразу. Завершающий штрих к туалету — надеваем медицинские маски и одноразовые шапочки.
«Е
сли жалеешь этих детей, лучше в больницу не ходить. Мы приходим к ребенку только как к равному», — говорит молодая актриса Лера. А потом надевает красный клоунский нос — и вот она уже не Лера, а ТикТак. Шарик-нос помогает войти в образ, и всё — никаких серьезных журналистских вопросов, от работы отвлекать нельзя. Лера и Костя — больничные клоуны. Предоперационная палата — неожиданно веселая комната, с нарисованным на двери зайчиком, кладкой мягких кубиков почти до потолка и телевизором, по которому показывают мультики. На диване сидят дети от одного года до семнадцати лет. Сейчас очень важно поднять им настроение, унять страх — душевное состояние, говорит Костя, повлияет на то, как организм перенесет хирургическое вмешательство. Только увидев заходящего клоуна, дети уже начинают тихонько хихикать. «Доктор Костя» встает у двери, будто стесняется зайти, начинает по одному будто случайно скидывать кубики на пол, а затем провоцирует: «Что это вы тут все раскидали?» — Это вы, а не мы! — кричит самый смелый — паренек лет семи. — Ах так? Ну давай, свидетелем будешь. Тебя как зовут? Сеня? А я Костян. — Я уже вас знаю, — сквозь смех говорит мальчик. — Кто ж меня не знает! – радостно кричит клоун. Действительно, по коридору больницы Константину не так-то просто пройти — каждый встречный здоровается, многие останавливаются поболтать. Все требуют внимания, клоун старается каждому пациенту сказать слово или подарить улыбку — рассмешить малышку на каталке, мимоходом «посвататься» к трем девочкам *Российская детская клиническая больница (РДКБ). Федеральный научно-клинический центр детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Д. Рогачева (ФНКЦ ДГОИ). Расположены на Ленинском проспекте.
Евгений ФЕЛЬДМАН — «Новая»
Больничные клоуны на минуту возвращают маленьких пациентов в пространство детства
Клоун Костя Седов готовит пациента к операции
подряд, сидящим с мамами в коридоре. «Давно у нас не были, Костя! Все в ФНКЦ да в ФНКЦ, а РДКБ* забросили?» — журит пожилая медсестра. Новый центр детской гематологии и иммунологии находится через дорогу. «Где вас набирают, в агентствах фотомоделей? Ну невозможно же!» — оборачивается Костя вслед проходящим нянечкам. Те расцветают. С медперсоналом и родителями клоуну тоже надо работать: пусть детей окружает поменьше раздраженных или расстроенных людей. Удается растопить даже сердце строгой красивой медсестры в палате реанимации. Завидев у дверей разноцветный костюм, она ворчит: «Господи, это еще что?», но постепенно начинает улыбаться, пока Костя занимается с ее подопечным — мальчиком лет пяти, опутанным трубками и датчиками. — Он у нас почти не шевелится, — жалуется медсестра, — даже голову боится повернуть. Все, Саш, уже можно, выздоравливаешь… — Ну-ка, сожми мою руку, — требует доктор-клоун, вкладывая пальцы в ладонь ребенка. — Сильнее! Ого, мышцы какие. А теперь головой пошевели! Саша осторожно вертит головой тудасюда, не отрывая ее от подушки, и, кажется, начинает верить в свои силы. К его соседу по палате врачи советуют близко не подходить, объясняя странно звучащим в больнице «Не совсем здоров». К диагнозу, из-за которого ребенок оказался в реанимации, добавляется еще и ДЦП. Голова мальчика повернута в сторону людей, но лицо неподвижно.
«Видишь меня?» — спрашивает Костя. «Д-да», — с усилием выдавливает ребенок. Пока клоун заставляет огонек-фонарик исчезать и появляться в его руках и «режет» надвое поролоновый мячик, с кровати на него неподвижно смотрят два огромных внимательных глаза. И постепенно детское лицо перестает быть каменным — мальчик начинает улыбаться. «До болезни ребенок играл во дворе, общался с друзьями, гонял мяч, а в больнице ничего этого нет, есть режим, — объясняет доктор-клоун, пока мы переходим из палаты в палату. — Клоун немножко рушит этот режим. Он приходит будто из другого мира, воссоздает детскую игровую среду. Тогда у ребенка возникает подсознательное желание охотнее лечиться, чтобы вернуться в нормальное детство». Движению больничной клоунады в мире уже четверть века, но в России оно стартовало только в 2005 году, когда студент школы актерского мастерства при ВГИКе Константин Седов, помогавший в РДКБ как волонтер, впервые решил прийти в больницу в костюме циркового дурака. Вдохновил, говорит, американский фильм про первого в мире больничного клоуна Пэтча Адамса. Медики поняли Костю не сразу. Тем не менее сегодня во многих городах страны существуют регулярные клоунские службы. Сейчас в России есть 14 клиник, где работают профессиональные актеры из АНО «Больничные клоуны» (в Санкт-Петербурге, Казани, Ростове-наДону, Орле). В Москве и области клоунские службы есть в шести больницах.
Дети в больницах ждут новогодних подарков
М
ногие подопечные фонда «Подари жизнь» вынуждены встречать Новый год в больницах. Это мальчики и девочки, большие и маленькие. В их жизнь пришло тяжелое испытание — болезнь и очень долгое и непростое лечение. Мы, сотрудники фонда «Подари жизнь», не только покупаем им лекарства и оплачиваем все необходимое для лечения. Мы также стараемся порадовать их, чтобы лечиться ечиться было легче. Все дети обожают Новый год и с нетерпением ждут подарков. В этом году нам надо найти подарки примерно для 800 детей. Их стало больше, потому что заработала новая огромная клиника — Центр детской ой гематологии им. Дмитрия Рогачева. ева. Даже Деду Морозу не справиться ся в оди-
19
Евгений ФЕЛЬДМАН — «Новая»
Москва
ВРЕМЯ ОТКЛИКА
ночку с этой задачей. Поэтому больничный Дед Мороз и мы вместе с ним обращаемся за помощью ко всем добрым людям. Дорогие друзья! Если вы готовы подарить частичку своего тепла детям, которые проведут Новый год и Рождество в больничных палатах, — принесите для них новогодние подарки. Из-за болезни многим детям запрещены мягкие игрушки, но девочки очень зап ждут жд кукол «Беби-бон», «Братц», «Винкс», а также наборы к ним; мальчики — радиот управляемые игрушки, подзорные трубы и упр бинокли, наборы конструкторов, машинок б и самолетов; малыши мечтают об игрушечных н динозаврах; дети постарше — о MPЗплеерах, жестких дисках и цифровых фоторамках; все дети будут рады наборам для д творчества. Все подарки должны быть новыми. Спасибо! н
Первые 3–4 года движение держалось на добровольцах. Теперь для актеровкомиков это вторая работа. Деньги на оплату клоунского труда дают спонсоры. «Ну что вы, какое там государство. Как оно может клоунов содержать, если даже медсестрам недоплачивают?» Поиск спонсоров — дело нелегкое, вздыхает Костя, тем более что «Больничные клоуны» не доводят пожертвованные деньги напрямую до детей: не оплачивают операции, не покупают лекарства. Необходимость своего дела приходится доказывать вновь и вновь. В Школу клоунов, организованную Седовым, берут не каждого. Катя (на работе — Радужка) — профессиональная актриса, но ей все равно пришлось учиться полгода: больничные условия требуют специальной подготовки. Клоун Чапа, он же Вадим, в этой школе преподает, часто ездит в командировки по регионам: там проводят семинары для желающих создать «ячейку» движения больничных клоунов в своем городе. «А чем еще в этой жизни заниматься? Коммерцией? Войной? — пожимает плечами Вадим, когда я интересуюсь, чем его привлекает профессия. — Хочется быть там, где делается настоящее дело. Искусство бесполезно, а врачи спасают жизни». Клоуны действительно не врачи. И не волшебники, хотя и показывают фокусы. Они не могут и не должны спасать — это нужно помнить им самим, чтобы не сломаться, если маленькие пациенты, которых они смешили в палатах, умирают. Ничего выдающегося, уверены ребята, они не делают. «Это не альтруизм, — говорит Костя. — Я получаю зарплату, меня много снимают журналисты, благодарят мамы и дети. Очень благодарный труд». «Как-то раз мы с партнером работали в больнице, — рассказывает Лера. — Вышли оттуда выжатые как лимоны. И он сказал: «Я хочу верить, что мы отдали нашу энергию тому, кому она нужнее». Понимаешь, нам-то есть откуда взять еще». Параллельно с работой в больницах Вадим начинает свой собственный проект: они вместе с друзьями-актерами организуют свой театр. «Я не чувствую себя аниматором. Надеюсь, что и все мои коллеги, больничные клоуны, ощущают себя полноценными художниками. А для каждого художника есть три главные темы, они касаются загадочного: рождение, смерть и любовь. С любым человеком говорить нужно о любви».
Наталия ЗОТОВА
КУДА ПРИНОСИТЬ ПОДАРКИ? В офис фонда «Подари жизнь» в любой будний день, с 10.00 до 20.00 (а чаще всего и позже). Адрес: ст. м. «Парк культуры», 2-й Неопалимовский переулок, д. 7; до 25 декабря в свободном пространстве «Циферблат», с 11.00 до 24.00 каждый день, можно будет положить подарок под елку. Адрес: ул. Тверская, д. 12, стр. 1. Вход с Тверской улицы, последний подъезд в 12-м доме перед строительными лесами. Возле двери табличка с надписью: «Циферблат» и домофон — надо нажать на кнопку и сказать, что вы в «Циферблат». Вопросы можно задать сотруднику фонда «Подари жизнь» Юлии ПАВЛОВОЙ по тел. 8 925 003-71-68.