«Новая газета» №058 (среда) от 01.06.2016 by Novaya Gazeta

После взрыва украинец-«диверсант» лишился обеих рук и дышит через трубочку. Луганские власти грозят перевести его из больницы в СИЗО — чтобы не сбежал

«Обменяйте мужа, пока он жив» понедельник

среда

пятница

страницы 8—9

№ 58 (2489) 01.06.2016 г.

Министерство в чрезвычайной ситуации

Чеченский откат Жители Чечни впервые свидетельствуют о том, как устроена система коррупции в республике страницы 2—5

Кэш снова в тренде Взяточники забыли про VIP-карты и офшорные компании... и потянулись к наличности страницы 6—7

Русские борются друг с другом и побеждают всех остальных Интервью со студентами, победившими на олимпиаде программистов в Таиланде страницы 14—15

Зарплаты в кредит, коммуналка в долг, сокращение уникальных специалистов и другие способы «оптимизации бюджета» некогда всесильного ведомства страницы 10—11

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

Национальный вопрос В сегодняшней моноэтничной Чечне самый молодой и самый высокогорный Шаройский район представляет собой уникальное исключение из правил. Подавляющее большинство проживающих в нем жителей составляют не чеченцы, а аварцы (этническая группа, доминирующая в соседнем Дагестане). Аварцы с давних времен живут в селе Кенхи, которое является самым большим селом в Шаройском районе. Все остальные 10 сел — чеченские. Практически все бюджетные должности, включая ОМВД по Шаройскому району в количестве 150 сотрудников, занимают представители этнического меньшинства. То есть чеченцы. Большинство — аварцы — жизнью района не управляют и, как следствие, не допущены к распределению поступающих в район финансовых потоков. Нельзя сказать, что и чеченское население Шаройского района живет пропорционально тем средствам, которые Российская Федерация регулярно тратит на этот крошечный труднодоступный уголок Чечни. Но село Кенхи выделяется на этом фоне особой богозабытостью. По сути, село Кенхи с Чечней связывает только электролиния, протянутая за 40 километров из Итум-Кале. Именно этим дорогостоящим проектом попрекнул кенхинцев сильно обиженный на них в последнее время Рамзан Кадыров. Собственно, электричество провели в Шаройский район для 10 чеченских сел. А единственное село в районе, где свет был (поступал из Дагестана), — как раз Кенхи. Лампочка Ильича зажглась в домах кенхинцев еще в 1987 году после того, как они направили возмущенную коллективную жалобу по адресу: «Москва. Красная площадь. Мавзолей. Ленину».

Дон Кихот Кенхинский История, благодаря которой село Кенхи прославилось, началась с видеообращения кенхинца Рамазана Джалалдинова. Обращение было размещено на сайте независимой газеты «Черновик» в тот день, когда президент общался с Россией по «Прямой линии». Накануне Рамазан позвонил мне узнать, насколько реально попасть в эту самую «линию». Я пыталась ему объяснить, что попасть непосредственно к Путину не очень реалистично. Просила подождать с публикацией его видеообращения, пока не приеду в село и не поговорю с жителями. Я предупреждала: если он разместит видеообращение, то попасть в Кенхи будет так же сложно, как к президенту. Но Рамазан сделал по-своему. Кучи жалоб, которые с 2002 года кенхинцы шлют куда угодно, разве что в мавзолей Ленину теперь не пишут, каждый раз имели последствия для всех жителей села, а для Джалалдинова — особенно. За свою активную гражданскую позицию он получил две судимости, которые ему сейчас все припоминают: мол, человек с подозрительной биографией, с законом и головой не дружит. В подробности, однако, никто не вдается. Первый раз Джалалдинова судили в 2007 году. Формально — за «участие в незаконном вооруженном бандформировании». Фактически — за поездку в Москву с жалобами в Государственную думу и Генеральную прокуратуру РФ. Никакого толку от этой поездки, естественно, не было. Обращения были спущены по инстанциям и докатились до Шаройского РОВД (на руководство которого Джалалдинов в том числе и жаловался). Но времена в Чечне были еще относительно травоядными. Рамазану дали два года условно. Второй раз дело было так. В турбулентном 2011-м село Кенхи, как и вся страна, бурно переживало выборы депутатов. В совет депутатов Кенхинского сельского поселения второго созыва баллотировался самовыдвиженец — руководитель первич-

главная тема

Чеченский Жители Чечни впервые свидетельствуют о том, как устроена система коррупции в республике

Село Кенхи, Шаройский район, Чечня

ного отделения «Единой России» в Кенхах Рамазан Джалалдинов. Свою агитационную кампанию он построил на обличении действующей власти в жульничестве и воровстве. …Избирательная кампания кандидата Джалалдинова была самой активной. Против кандидата от «Единой России» был задействован мощный административный ресурс в лице и.о. начальника РОВД Тамараева и главы района Мусалова. В избирательную комиссию Чечни и ЦИК РФ (лично Владимиру Чурову) из села Кенхи регулярно поступали жалобы о нарушении прав избирателей. Об уничтожении сотрудниками полиции агитационного материала кандидата Джалалдинова. Об угрозах директорам и учителям кенхинских школ, если будут поддерживать неправильного кандидата. О вызове на допросы и запугивании подписантов «письма 60». (По инициативе Джалалдинова президенту России, главе Чечни, в Госдуму, в Генпрокуратуру и т.д. ушло письмо, под которым подставили подписи 60 кенхинцев. Жители села многочисленными фактами иллюстрировали откатные схемы при распределении компенсаций и социальных субсидий.) Апофеозом стала экспроприация за час до окончания голосования урны с бюллетенями на единственном избирательном участке в Кенхах. Официально Джалалдинов на тех выборах получил 17,39% голосов, показав самый скромный результат (всего на 10 депутатских мандатов претендовали 12 кандидатов). Надо ли говорить, что ни один из новоявленных сельских депутатов ни разу никуда ни на что не жаловался? А 20 декабря 2011 года в дом к Рамазану пришла полиция. Тут я процитирую его жену — чудесную Дульсинею-Назират, чью жалобу на имя уполномоченного по правам человека Владимира Лукина в некотором роде можно считать «явкой с повинной»: «20 декабря 2011 года, под утро, в 4 часа к нам явились трое работников правоохранительных органов. Двое были в милицейской форме, а один в гражданской одежде. Я болела и лежала в постели, а муж вышел к ним. Я услышала крики во дворе и увидела, что эти трое навалились на мужа и избива-

ли мужа. Я вышла и услышала стрельбу из автоматов. Милиционеры стреляли. Наверное, хотели напугать нас. Когда я вышла и увидела, что мужа избивают, мне под руку попался молоток, и с молотком на руках я встала на защиту своего мужа. Я потеряла контроль над собой и ударила <по лбу> двух милиционеров молотком. После этого… прибыло около тридцати милиционеров и забрали мужа отдельно, меня и двух наших сыновей отдельно. Нас привезли в райотдел. Мы все были незавтракавшие…» Рамазан Джалалдинов взял вину на себя и подписал «признательные показания», чтобы защитить свою Прекрасную Даму.

моменты, за которыми чеченским журналистам не надо было далеко ходить. Например, чеченцы, вернувшиеся в Шаройский район в 1988 году (именно тогда для них был снят запрет на проживание в горных селах, откуда вайнахов депортировали в сталинском 1944-м), говорят о Рамазане Джалалдинове не иначе как о спасителе. В буквальном смысле слова. С осени 99-го, когда началась вторая чеченская, в Шаройский район хлынули беженцы с равнинной Чечни. А чуть позже Шарой блокировали. Сотни людей оказались отрезаны от мира. В течение нескольких месяцев Рамазан регулярно, каждый раз рискуя быть убитым федералами или боевиками, через перевал, на ослах возил из

Государственный рэкет появился в Чечне сразу после восстановления конституционного порядка, как только через военно-полевые банки в республику из Москвы пошли первые бюджетные выплаты

…Чеченские журналисты проделали за последний месяц огромную расследовательскую работу по дискредитации Рамазана. Даже прочесали соседний Дагестан. Черные пятна на солнце были найдены (у кого их нет). Например, история о том, как Джалалдинов предложил старику из дагестанского села Агвали перегнать отару овец на свои пастбища. (Пастбища Шаройского района даже в советские времена считались одними из лучших в стране.) План был — продать откормившуюся отару и поделить сумму. Владелец овец старенький трогательный дедушка Сафутдинов утверждает, что Рамазан Джалалдинов отару — продал, а деньги не отдал (сын владельца в том же сюжете сказал, что все-таки частично расплатился). Если это так, то история, конечно, получается некрасивая. Но в биографии Джалалдинова есть и другие

Дагестана продукты. Кормил район. …Я подозреваю, что о Джалалдинове можно написать весьма увлекательную книгу. Но эта история все-таки не о нем. Эта история — о том, как организована чеченская коррупция, о схемах и методах отъема денег у населения, которые действуют по всей республики. Государственный рэкет появился в Чечне сразу после восстановления конституционного порядка, как только через военнополевые банки в республику из Москвы пошли первые бюджетные выплаты. Но вся Чечня много лет молчит, мирится, покорно платит дань, в крайнем случае пишет анонимные письма.

«Воздушный район» Летом 2001-го Ахмат-Хаджи Кадыров дал указание главам городов и районов

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

откат Рамазан Джалалдинов

Чечни создать комиссии для определения ущерба, нанесенного республике войной. «Я был на этом историческом совещании как представитель Шаройского района, — рассказал мне очевидец, бывший житель села Химой (переехал на равнинную часть Чечни много лет назад из-за конфликта с первым главой района — убежденным сепаратистом Магомедом Мусаловым, занимавшим во времена Ичкерии должность шаройского префекта). — Вообще, на карте послевоенной Чечни наш район остался чудом. Кроме аварского села Кенхи, самого крупного, в районе официально значится еще 10 чеченских сел. В двух их них — селах Цеси и Бути — никто никогда не жил. В остальных количество домохозяйств было и остается ничтожным — от одного до 25—30 максимум. Вам, конечно, покажут наши хозяйственные книги, в которых записана уйма народу. Не верьте книгам, они переписывались по сто раз. Верить надо спискам пользователей электроэнергии. Запросите такие списки и увидите: в селе, в котором на бумаге 60 домов, только 20 потребляют электричество. Остальные две трети жителей Шароя обитают большей частью в Грозном, а в горах прописаны только по одной причине — компенсации из бюджета. Военные, паводковые, противооползневые… Наш район в республике давно уже называют не Шаройским, а «воздушным». Место, где деньги делают буквально из воздуха…»

Первые миллионы Изначальный список разрушенных в ходе военных действий домов был составлен почти честно. Вот он, отпечатанный еще на допотопной советской машинке. Только 40 домов в 11 селах, включая Кенхи, были повреждены в результате обстрелов и бомбежек. К этому списку добавили еще 13 хозяйств: у кого-то федералы убили членов семьи, у кого-то сгорели от трассирующих пуль стройматериалы, у кого-то под ударами «Града» погибла отара… Ну пусть хоть так компенсируют нанесенный ущерб, если, конечно, компенсируют. Я полагаю, первый список был самым честным еще и потому, что никто не верил в намерение России платить по чеченскому счету.

Однако уже в августе 2001-го в Шаройский район впервые после почти десятилетнего перерыва перечислили заработную плату бюджетникам. А еще — совершенно безумные для местных жителей деньги: 8 миллионов рублей на восстановление и развитие района. Зарплату тогда люди первый и, по-моему, последний раз получили полностью. Получили, в общем-то, случайно. Глава администрации (тот самый ичкериец Магомед Мусалов) как раз ушел в отпуск. Подгадал именно в августе — этот месяц был особенно урожайным на дни рождения членов первого чеченского правительства. Со всех глав районов собирали на подарки по 1000 долларов. Мусалов платить не хотел. В отсутствие руководства его заместитель, наивный человек, раздал зарплату — себе и людям. Когда о деньгах узнал глава района, он тут же отозвал сам себя из отпуска. Страшно ругался по поводу розданной зар платы. Срочно поехал в Грозный. Выбил еще 4 миллиона рублей на восстановление района и… отдал всю сумму чохом на прокрутку ставропольской строительной фирме «Север» (возглавлял фирму житель Шатойского района Чечни). Проценты за пользование суммой глава района явно рассчитывал положить в свой карман, а сотрудникам администрации объяснил: так в Чечне делают все. Через некоторое время Магомеда Мусалова убили. Причина убийства никак не коррелировала с его работой, однако официально объявили: геройски погиб от рук боевиков за верную службу России. Именем главы была названа улица в райцентре, новым руководителем района стал двоюродный брат убитого — Расо Мусалов. Ставропольская строительная фирма ни деньги, ни тем более проценты так району и не вернула. Сотрудника Шатойской прокуратуры, проводившего по этому факту проверку, тоже убили. На этой печальной ноте тему первых шаройских миллионов закрыли навсегда. …В 2002 году юг России затопило. В Шаройском районе самым ужасным образом пострадало самое населенное

Кенхи, в котором две маленькие коварные горные речки, выйдя из берегов и объединившись в бурный селевой поток, разрушили чуть ли не полсела. Правительство России выделило на всю республику 111 млн 746,5 тыс. рублей, в том числе 33 млн 444 тыс. — на оказание единовременной материальной помощи, и 78 млн 302,5 тыс. — на оказание государственной помощи в связи с утратой имущества. Если верить реестру домов, разрушенных паводком по Шаройскому району, только в Кенхах пострадали 108 хозяйств, восстановление которых было оценено местной администрацией в 49 млн 738 тыс. рублей. Однако, по сведениям чеченской прокуратуры, которая, в свою очередь, опирается «на достоверные данные администрации Шаройского муниципального района», кенхинцы получили всего 7 млн 56 тыс. рублей. Большая часть — 1118 человек — довольствовалась матпомощью в размере 2000 рублей. И только два хозяйства (из 108) получили 697 тысяч рублей, на которые, если сильно напрячься, можно было восстановить разрушенное жилье. Бедные кенхинцы до сих пор пытаются понять, куда делись остальные средства. Я думаю, их постигла та же участь, что и первые шаройские миллионы. Но интересно другое. Даже при распределении самой мизерной единовременной материальной помощи (2000 рублей на одного члена семьи) с каждой семьи было удержано по 2000 рублей. За выдачу больших сумм (от 20 до 50 тысяч рублей) откат был, соответственно, еще больше. Самая стандартная схема (и не только в Шаройском районе) — «пятьдесят на пятьдесят». Получить компенсацию в полном объеме уже тогда считалось чемто вроде чуда.

Банк за колючей проволокой Я провожу «разъяснительную беседу» с кенхинцами — о последствиях, которые может иметь статья в «Новой газете». — Ни одна статья не стоит человеческой жизни. Вашей жизни, — говорю я кенхинцам и прошу еще раз подумать, имеет ли смысл эта борьба с «ветряными мельницами». В ответ они достают свои паспорта, чтобы я сфотографировала их данные и кенхинскую прописку. Соглашаются на видеосъемку нашей встречи. По слогам диктуют мне свои заковыристые аварские имена и фамилии, год рождения, количество детей, их имена, возраст. Все семьи ужасно многодетные. Ханипат Ахмедова. Дом был разрушен во время наводнения 2002-го. В двухэтажном доме жили три семьи (в типичных для высокогорья домах-сотах, как правило, несколько хозяйств — родители и отпочковавшиеся со своими семьями сыновья). «Во время наводнения мы успели только документы забрать, — рассказывает Ханипат. — Неоднократно обращались к администрации села и района за помощью. «Военные» компенсации (по 350 000 рублей. — Е. М.) получил дедушка (отец мужа Ханипат. — Е. М.) и старший брат мужа. Деньги им выдавали в Шатое, в Россельхозбанке. Расписались за получение 350 <тысяч> рублей, на выходе из банка отдали откат 100 тысяч (каждый — по 50 000 рублей. — Е. М.). Дедушка получил и уехал в Дагестан. Жить <в Кенхах> уже невозможно стало. Нам в компенсации отказали. Документы не приняли, сказали, что наш дом пострадал не из-за войны, а из-за наводнения. Хотя дед и брат мужа, которые жили в этом же доме, получили компенсации за военные разрушения. Муж бегал, доказывал им 8 лет. Потом умер, я стала доказывать. За все время получила только саадак (пожертвование. — Е. М.) от Аймани Кадыровой. Всем раздавали по 100 тысяч рублей, а мне дали 50 тысяч. Пошла к главе района, почему такая несправедливость. Он сказал,

что он сам решает, кому давать деньги Аймани и сколько. Тогда я ему сказала, что буду разрушать его гнездо и обращаться к Рамзану Кадырову. Глава сказал: обращайся к кому хочешь…» Хадижат Галбацаева, 11 детей: «В нашем доме три хозяйства было. Дом пострадал от наводнения, снесло огород 12 соток и все пристройки. Получили гуманитарную помощь в конвертах 2000 рублей (на каждого члена семьи. — Е. М.) и сетку-рабицу на укрепление <противопаводковое>. Муж подавал заявление на компенсацию 15 раз. Даже в какой-то протокол мы вошли. Но ничего не дали. Потому что наш старший сын, он жил в своем доме, получил в 2010 году «военную» компенсацию. Ему документы оформил знакомый в Шатое, и поэтому он получил деньги полностью. А потом приехали глава <cела> и Раиса (Раиса Батукаева — заместитель главы администрации района. — Е. М.). Раисе пришлось отдать 50 тысяч. Приходили потом много раз, еще больше откат хотели. Но сын не дал. Они злые стали на нас. Боялись, что откат не сделаем…» Борз Алимерзаев, 5 детей. После наводнений (2002-го, 2010-го, 2012-го) дом находится в аварийном состоянии. Для жизни кое-как приспособлена наименее поврежденная половина дома, вместо крыши натянута брезентовая палатка. У Борза пятеро детей, старшему 7 лет, младшему 2 года. «Глава села Гаджиев отказался включать меня в списки на компенсацию, сказал, что по возрасту не подхожу, слишком молод. Отец обращался за компенсацией — ему тоже отказали. У нас впереди дома речка и позади — речка, мы в плену. Просил главу села включить нашу семью в противооползневую программу (по переселению. — Е. М.). Глава ответил, что на наше село такая программа не распространяется…» Хурмат Магомедова: «Наша семья получила 800 тысяч рублей за паводки. На следующий день сотрудники <полиции> с оружием приезжали, глава села их отправил. 180 тысяч забрали…» Юнус Кадимагомедов: «От войны пострадал дом, родовые пастбища. За пакет документов на получение компенсации заплатил посредникам 2500 рублей. Компенсацию получал в Шатое, в Россельхозбанке. Банк был обнесен колючей проволокой. В банк со мной пришел глава села. Кассир дал мне ведомость, где я расписался за 350 000 рублей. Кассир отсчитал две кучки. Одну дал главе села, другую — мне. Я получил всего 105 тысяч рублей на руки…» Жалмерз Алибидиров, 6 детей: «Живу в чужом доме по соседству со своим. Мой — разрушен. Частично в войну, очень сильно — паводками. В компенсации за наводнение мне отказали. Просил включить в противооползневую программу — глава села Гаджиев сказал, что в Шаройском районе такой программы нет. Хотя мы знаем, что есть. Даже знаем, кому уже дали миллионы по этой программе. Все документы на получение компенсации у меня на самом деле есть. Даже деньги из Москвы на мой счет в Россельхозбанк перечислили. Но мне их не дают. Глава села меня спросил: «Когда деньги получишь — будут проблемы <c выплатой отката>?» Я отшутился: «Какие проблемы, когда деньги есть? Проблемы — это когда денег нет…» Но он знал, что я откат не дам…» Хабиб Садулаев, четверо детей: «Мы ничего не получили, хотя документы сдавали. Глава села все эти годы обещал отцу: «Вот-вот получишь». Последний раз в 2013-м звонил, предлагал 105 тысяч рублей взять. Отец согласился. Но так и не дали. Отец спросил: «Почему? Я же согласился на откат». Глава сказал: «Я тебе не верю»…» Продолжение материала Елены МИЛАШИНОЙ — страницы 4—5

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

главная тема

страницы 2—3

Чеченский откат з жалобы Алиевой Хайжар — уполномоченному по правам человека Элле Памфиловой: «Всю жизнь я работала для польза государству, ручную косил, пахал, полол и собирал… За накопленное средство всей свой молодость был построен дом. Российский авиация его бомбил. В 2007 году Гаджиев в служебном автомобиле марка «Нева» красный цвет взял меня в с. Шатой. Мы заходили в Россельхозбанка и получили 350 тыс. рублей деньги. Когда вышли посадил опять в машину и увез на край села в старый мечет. И вынимал по 120 тыс. руб. С меня забрал ещо пять тысяча за проезд, тогда частный такси стойл всего 750 рублей. Уважаемый Элла Памфилова, прошу Вас донести мой жалоб к Рамзану Кадырову…» В рассказах кенхинцев самое интересное — именно детали, которые невозможно придумать. Банк за колючей проволокой, заброшенная мечеть, в которой глава села отбирает у односельчанки деньги, да еще берет повышенную таксу «за провоз», игра в «верю — не верю», когда компенсации дают преимущественно тем, кто точно «сделает откат» и не будет потом жаловаться. Сам же механизм отъема денег у населения до ужасного банален и типичен для всей Чечни. У кенхинцев сложилось ошибочное впечатление, что плохо поступили только с ними и только потому — что они неграмотные аварцы. Но то же самое рассказывают жители чеченских сел района Шарой, Химой, Хакмадой, Кири. Правда, в отличие от кенхинцев, рассказывают анонимно. Еще раз повторю. Уникальность ситуации в том, что во всей Чечне только одно село Кенхи совершенно открыто жалуется на коррупцию. Целых 14 лет жалуется!

…Кенхинке Залипат Халапаевой 70 лет. У нее 10 детей, она официальная мать-героиня. Вот как эта субтильная пожилая леди (про таких говорят: «Старушка — божий одуванчик») решила сыграть с государством в игру «Ну-ка, отними!». Все гениальное — просто. Залипат получила в Россельхозбанке свои 350 000 рублей, не отходя от кассы открыла в банке счет и положила на него всю сумму. «Когда я вышла из банка, Батукаева Раиса потребовала с меня 175 тысяч рублей. Но я ей отказала, так как у меня их не было. Раиса вызвала подмогу. Я думала, она звонит боевикам, и хотела убежать, но прямо передо мной остановились «Жигули». Вышли три человека в гражданской одежде и потащили меня в машину. Я орала, но все-таки меня увезли в отдел ФСБ Шатойского района. Там меня обыскали, кричали, требовали сказать, кому я отдала деньги. Я сказала, что деньги остались в банке. Через час они меня отпустили, потому что свидетели моего похищения подняли большой шум. После этого ко мне стал каждый день приходить глава села Гаджиев и просить, чтобы я вернула откат. Он угрожал, что мои сыновья могут пропасть без вести. Я обратилась к прокурору, он сказал: «Ты ничего не докажешь, никто не подтвердит, так как все это — бесчинство властей». Тогда я поехала в Шатой, сняла 100 000 рублей и отдала главе села…» Во всех рассказах и жалобах кенхинцев чаще всего фигурируют три человека. Двое Гаджиевых — Курмагомед Гаджиев, бывший глава села, сейчас возглавляет местный совет старейшин, и Магомед Гаджиев, действующий глава Кенхов. Раиса Батукаева много лет была заместителем главы районной администрации, а в какой-то период даже руководила районом, сейчас — председатель район-

ного совета депутатов. По свидетельствам не только шаройских аварцев, но и чеченцев, вместе с сотрудниками полиции она регулярно дежурила в машине у обнесенного колючей проволокой Россельхозбанка. В этой машине чаще всего и происходил окончательный расчет.

Как откаты способствуют демографическому буму Летом 2004 года в Чечне начали наконец выдавать «военные компенсации» — 350 000 рублей за разрушенное жилье. И вот тут республика развернулась. По данным все той же чеченской прокуратуры, только в Кенхах «военные» компенсации получили 203 (!) семьи (напомню: первоначальный список по всему району состоял всего из 53 домов, в селе Кенхи таковых было 12). Если же судить по данным социальноэкономического паспорта района, в Шарое в 2004 году случилась локально третья чеченская война. В крошечном районе, в котором реальное количество хозяйств не превышало и трех сотен (на данный момент всего 252 хозяйства), ни с того ни сего появилось на бумаге 1335 жилых дома, из которых 1162 значились как «подвергшиеся разрушению».

Впрочем, если вы отнимите треть от 1 394 172 человек, которые, по данным Чеченстата, проживают в республике, у вас тоже получится цифра, близкая к реальности. Такой перебор со статистикой изначально закладывает огромный гандикап для воровства. А вертикаль откатов выполняет, по сути, функцию «прачечной», обналичивающей бюджетные деньги.

Саадак* от Кадыровых Коррупционные схемы появились и стали привычным явлением в республике задолго до назначения Рамзана Кадырова главой Чечни. Способствовала этому прямая заинтересованность федеральных кураторов Чечни всех уровней и ведомств. В мае 2004 года был убит Ахмат Кадыров, как дань его памяти был создан фонд его имени. В 2006 году Кремль окончательно определился со своим ставленником и взял курс на выстраивание в республике режима единоличной власти, поддержав Кадыровамладшего в том числе огромными бюджетными трансфертами (Кадыровстарший о таких масштабах мог только мечтать). Довольно хаотичная до этого времени система бенефициаров, получавших откаты с поступающих в Чечню

Хурмат Магомедова: «Наша семья получила 800 тысяч рублей за паводки. На следующий день сотрудники <полиции> с оружием приезжали, глава села их отправил. 180 тысяч забрали…»

Тогда же во всех сельских администрациях района начали массово переписываться хозяйственные книги, и буквально за шесть лет в Шарое случился прямо-таки нечеловеческий прирост населения. Проиллюстрирую этот «демографический бум» на примере несчастного Кенхи. Итак. Чеченская статистика выдает цифры только с 2010 года, когда проводилась Всероссийская перепись. Последние шесть лет Чеченстат фиксирует примерно одно и то же количество жителей села (1579 на 1 апреля 2016 года). Список пользователей электроэнергии села Кенхи выдает более скромные цифры — 1170 человек (на 2009 год). Лично я доверяю статистике Чеченэнерго, потому что это — подушевой список, в котором дотошно указаны адрес, паспортные данные, пол, возраст, родственные отношения и даже умершие за отчетный период (Чеченстату поучиться бы вести статистику у Чеченэнерго). Можно, конечно, предположить, что в промежутке между 2009 и 2010 годами население Кенхов резко выросло. Но, увы, объективно количество жителей села постоянно снижается уже лет двадцать. Разочарованные кенхинцы массово уезжают в Дагестан и расселяются в Тарумовском и Кизлярском районах. В своем инстаграме Рамзан Кадыров (всетаки и.о. главы Чечни) оперирует цифрой в 959 кенхинцев на 2016 год. Получается, что с 2009 по 2016 год население Кенхов сократилось на 200 человек, а дельта между реальной численностью населения села и данными Чеченстата на 2016 год — минус 620 человек (фактически больше трети от официальной статистики).

бюджетных средств, была зачищена, отстроена и монополизирована. Фонд Ахмата Кадырова стал самой непрозрачной в России общественной организацией, оперирующей огромными финансовыми ресурсами. Каждый год на все большие мусульманские праздники Рамзан Кадыров, его мать Аймани Кадырова и Фонд имени А.А. Кадырова раздают саадак всем малоимущим жителям Чечни. Саадак — это добровольная милостыня. Другим видным чеченским семьям публично раздавать саадак в Чечне не разрешено.

Вот как это описывает начальник ОМВД РФ по Шаройскому району полковник полиции Муслим Исаев (орфография и пунктуация оригинала. — Е. М.): «1 октября 2011 года Администрацией Шаройского района было издано Распоряжение № 60 «О создании комиссии по работе с смс-обращениями жителей Шаройского муниципального района поступивших на имя Главы Чеченской Республики Р.А. Кадырова и оказанию единовременной материальной помощи из Фонда Первого Президента Чеченской Республики — Героя России А.Х. Кадырова». 5 октября 2011 года из общественного Фонда А.Х. Кадырова Шаройскому району была оказана благотворительная помощь… Поступление денег… проводилось в два этапа… Первый этап денежных средств в размере 5 (пять) млн рублей… Второй транш… в размере 3 (трех) миллионов рублей… Глава Чеченской Республики Герой России Р.А. Кадыров на совещании вручил указанные денежные средства наличными в здании правительства главам районов Чеченской республики, без каких-либо документов и оформлений…» Вообще, в Чечне 15 действующих районов**, 2 городских округа и 2 городских поселения. При этом Шаройской район — самый малочисленный в республике (население Грозненского и Курчалоевского районов в 40 раз больше). Логично предположить, что и милостыня, которую Рамзан Кадыров выдал главам других районов «наличными, без каких-либо документов и оформлений», была пропорционально больше. Но даже минимальный подсчет (8 миллионов на 19—152 млн рублей) дает представление о размерах неучтенной наличности, которой оперирует глава Чечни. Мусульманских праздников в республике много. Люди регулярно получают саадак от Кадыровых. Даже жители села Кенхи в общей сумме получили милостыни больше, чем государственных компенсаций. Точнее, чем меньше государственных компенсаций они получили, тем больше им дали милостыню.

Как фонд Кадырова восстановил Чечню Саадак Кадыровых регулярно становится яблоком огромного раздора в Шаройском районе. В своих жалобах (причем в администрацию президента России и Счетную палату РФ) кенхинцы утверждают, что милостыню распределяют по национальному признаку. То есть чеченские многодетные семьи и сироты получают больше, чем аварские. Приводят факты: так, из 8 миллионов рублей самое насе-

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

Восстановительные работы в с. Кенхи после визита Р. Кадырова

За 12 лет, что я работаю в Чечне, фраза «Все работы финансировал Региональный общественный фонд имени Героя России АхматаХаджи Кадырова» стала расхожей. Но ни разу за это время я не услышала: «Все работы финансировал российский бюджет»

ленное село района Кенхи получило всего 1 млн 703 тысячи рублей. Я разговаривала с малоимущими чеченцами, которые вообще никогда не получали милостыню, потому что находятся в конфликтных отношениях с местными чиновниками. Поэтому тут речь идет скорее о произвольном распределении и, возможно, частичном присваивании саадака шаройскими властями. В 2014 году в администрации президента Российской Федерации что-то сломалось, и она впервые за 12 лет запросила в администрации главы Чеченской Республики «необходимые документы и материалы… в целях объективного и всестороннего рассмотрения» жалоб кенхинцев. Ответ, который кенхинцы получили от администрации Путина, удивляет. (Это если мягко сказать.) Из этого ответа следует, что Чечню (и Шаройский район в частности) восстановила не Россия на деньги всех россиян, а исключительно фонд Кадырова: «Общественным фондом имени А.Х. Кадырова***… проведены электролинии, которых не было со времен советской власти… построены объекты образования, здравоохранения, культуры, мечети, спорткомплексы, восстанавливаются дороги и мосты…» За 12 лет, что я работаю в Чечне, фраза «Все работы финансировал Региональный общественный фонд имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова» стала расхожей.

Но ни разу за это время я не услышала: «Все работы финансировал российский бюджет». …После видеообращения Рамазана Джалалдинова Рамзан Кадыров второй раз в своей жизни приехал в Шаройский район (первый раз приезжал как раз на открытие протянутой в Шарой на деньги фонда Кадырова 40-километровой электролинии из Итум-Кале). В этот раз он доехал не только до райцентра Химой, как все это время делали редкие залетные чиновники его правительства. Кортеж Кадырова, мужественно преодолевая местное бездорожье (12 километров за 40 минут), добрался-таки до села Кенхи — самой южной точки Чечни. Кадырова встретили как настоящего героя. Его ждали тут целых 10 лет! Рамзан Ахматович, который все это время читал донесения своих чиновников о «восстановленном» из небытия Шаройском районе (эти же победные реляции слово в слово, включая ошибки, приведены в ответе администрации президента России), наконец увидел, как обстоят дела на самом деле. Вечером после исторического визита черные «Тойоты Камри» с правительственными номерами увезли в неизвестном направлении главу района Расо Мусалова и главу Шаройского РОВД Муслима Исаева. Они лишились своих должностей. После чего, как расска-

А В ЭТО ВРЕМЯ инстаграме Рамзана Кадырова был размещено видеоизвинение Рамазана Джалалдинова перед и.о. главы Чечни и подтверждение, что Кадыров эти извинения принимает. Мы считаем, что это хорошая новость и она свидетельствует о том, что Рамазану Джалалдинову и его семье таким причудливым образом даны гарантии безопасности. Теперь Джалалдиновы смогут вернуться в село Кенхи. «Новой газете» было известно о том, что такие переговоры с чеченскими властями велись, и мы рады, что они завершились успешно. Потому что, к сожалению, только чеченские власти в нашей стране могут гарантировать жизнь своим критикам. И больше никто. Но именно по этой причине в исследовании «Новой газеты» о чеченской коррупции нет свидетельств самого Рамазана Джалалдинова. Есть свидетельства его односельчан и есть многочисленные документы. Документы, в отличие от людей, обладают одним завидным качеством. Они не умеют извиняться за то, что в них написано. Сам Рамазан Джалалдинов, это особо подчеркивается в статье, много лет прилагал огромные усилия, чтобы чеченские власти обратили внимание на ситуацию в Кенхах. Тот факт, что сейчас в селе и в Шаройском районе начались наконец реальные восстановительные работы, — свидетельствует о том, что Рамазан Джалалдинов был безусловно прав. И что он добился той цели, которую преследовал много лет.

зала старшая дочка Джалалдинова, Исаев отправил полицейских в Кенхи, они доставили семью Джалалдинова в ОМВД по Шаройскому району, а затем выдворили из Чечни. Дом Джалалдинова, который, кстати, ему не принадлежит, был сожжен. Так Рамазан Джалалдинов оказался и победителем, и проигравшим одновременно. Из села его выселили, видимо, навсегда, но 2016 год торжественно объявили «Годом Шаройского района». В районе (и селе Кенхи) действительно начались масштабные восстановительные работы, которые ведутся за счет средств благотворительного фонда Кадырова.

Рамзан просит миллиарды 18 июня 2002 года стихия разрушила дом и магазин Рамазана Джалалдинова, в который он буквально накануне завез товара на 200 000 рублей (по тем временам — огромные для села деньги). 22 июня, когда ушла большая вода, Джалалдиновы остались бездомными и нищими, а Шаройский район на долгие годы потерял спокойствие. Уже потом, когда Джалалдинов достал своими жалобами районное руководство, ему несколько раз предлагали, по сути, взятку за «молчание». Последний раз — 5 млн 400 тысяч рублей по программе «Переселения граждан из оползневых зон». На эту программу российское правительство регулярно выделяет миллиарды рублей. В том числе — на Чечню. Большая часть Кенхов находится в опасной зоне, однако за несколько лет реализации этой программы в республике никто из кенхинцев в нее так и не попал. За три дня до знаменитого видеообращения Рамазана Джалалдинова к Владимиру Путину в «Коммерсанте» было опубликовано письмо и.о. главы Чечни Рамзана Кадырова правительству РФ. В этом письме глава Чечни просит выделить Чечне 2,5 млрд рублей на продолжение затратной программы переселения жителей республики из оползневых зон. Никто не сопоставил кенхинский скандал с этим письмом. А зря. Компенсации по переселению из опасных оползневых зон — самые огромные за всю историю существования Шаройского района. «Схема», по которой их получают, — самая грабительская. — Про оползневую программу я услышала два месяца назад, — рассказывает

чеченка Раиса, жительница села Хакмодой Шаройского района (имя изменено. — Е. М.). — Узнала я о ней совершенно случайно. (Вообще, в Шаройском районе не принято информировать граждан о том, что им положено по закону. Вот в администрации Шатойского района все постановления правительства России и Чечни висят на стендах. В Шарое от населения прячут все. Документы, информацию, даже хозяйственные книги. Ни у кого в районе нет на руках дефектных актов, в которых зафиксирована степень разрушения дома. Они хранятся в районной администрации, хотя должны быть у людей, причем оригиналы, а не копии.) — В конце прошлого года жители Шаройского района начали получать компенсации — от миллиона триста и более. Я знаю несколько человек, которых провели по «программе переселения». Но что интересно: никуда они не переселились, а продолжают жить в своих домах. Хоть сейчас можем сходить в гости. Или прокурор… — тут Раиса делает паузу, — может сходить к ним в гости... У нас в селе по этой программе получили деньги Джамалдиновы и Саламов Ахмет. Семья Магомадовых в Химое получила. В Шарое — Якуевы, Умаровы, Амаевы и бывшая глава села Шарой Абаева. Я ее хорошо знаю, поэтому удивилась: ее дом в зоне оползней не находится. Как так? Оказалось, схема такая: одному из членов семьи выделяется участок — какие-нибудь старые развалины, которых в районе полно. Оформляется владение, проводится по хозяйственным книгам, приезжает комиссия, составляет акт. Затем развалины отчуждаются в пользу государства, а людям выдают за них компенсацию, размер которой зависит от количества членов семьи. Это несколько миллионов рублей. В банке расписываются за полную сумму, на руки получают треть… В 2014 году житель Кенхов Насархо Джабраилов написал письмо уполномоченной по правам человека Элле Памфиловой. От Эллы Александровны Насархо, по сути, не требовал ни компенсаций, ни жилья. Он просто делился своими горькими размышлениями. «Я, Джабраилов Насархо, отец 11 детей, в первой и второй чеченскую войну потерял все имущество, также жена старшего сына в военном действии была обстреляна авиаракетным ударом 1999 г. Второй сын афганец получил компенсации всего 105 тыс. руб., а подписал в том что он получил 350 тыс. руб. В таком порядке получили компенсации около 60 человек жителей нашего села. Мною было написано жалобы в адрес Правительства ЧР. После моего жалобы было выделено (фондом Кадырова. — Е. М.) три однокомнатных квартиры для детей сирот в г. Грозном в край города. Зачем там давать квартиры вместо того чтобы строить маленький дом в родном селе или оплатить деньгами? Конечно, самому мала мала грамотному ясно, что это не для благополучия народа, а всего лишь чтобы смывать бюджетные средства…»

Елена МИЛАШИНА, Дагестан — Чечня — Москва

За помощь в подготовке статьи и организации встречи с кенхинцами благодарим Магди Камалова и коллег дагестанской газеты «Черновик», основанной убитым Хаджимурадом Камаловым.

*В отличие от закята, обязательного годового налога в пользу бедных, которую мусульмане выплачивают при определенных условиях, саадак (садака) — это добровольная милостыня, которую человек выплачивает по собственному усмотрению и желанию. **В 2013 году были воссозданы еще два исторических горных района — Чеберлоевский и Галанчожский, но официальная статистика не дает никаких сведений о населении этих районов. ***На самом деле — Фонд имени А.А. Кадырова. В ответ администрации президента России механически перекочевала традиционная в Чечне ошибка: отчество Кадыровастаршего путают с приставкой «хаджи». Ахматом-Хаджи Ахмат Абдулхамидович Кадыров стал после совершения хаджа.

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

ТОП-7 чиновников — клиентов рынка обналички

бешеные деньги

Кэш снова в 1

Экс-губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин

Задержан ФСБ 4 марта 2015 года по подозрению в получении «отката» в $5,6 миллиона за заключение госконтракта на строительство одного из блоков Южно-Сахалинской ТЭЦ. При обыске дома у главы региона изъят миллиард рублей наличными и сотни ювелирных изделий.

Экс-глава ФСИН Александр Реймер

Задержан ФСБ в конце марта 2015 года во время ланча в гостинице «Украина». Бывшему главе тюремного ведомства инкриминируется расхищение 3 млрд рублей, выделенных на закупку электронных браслетов.

Чиновники Министерства культуры России

В марте 2016 года ФСБ задержала замминистра культуры России Григория Пирумова и его предполагаемых подельников, которые подозреваются в хищении нескольких сот миллионов рублей, выделенных на реставрацию архитектурных памятников — Эрмитажа, Изборской крепости, Новодевичьего монастыря.

Бывший руководитель департамента имущественных отношений Минобороны Александр Горшколепов

Горшколепов возглавил департамент после увольнения скандально известной Евгении Васильевой. И продолжил дело своей предшественницы. В марте 2016 года Пресненский районный суд Москвы приговорил Горшколепова к семи годам девяти месяцам колонии строгого режима за взятки на общую сумму около 45 млн рублей.

Экс-министр по физической культуре спорту и туризму Челябинской области Юрий Серебренников

Чиновник был арестован по подозрению в получении взяток на общую сумму 35 млн рублей. По версии следствия, Серебренников брал деньги с руководителей спортивных клубов за включение в список имеющих право на финансовую поддержку из бюджета.

Экс-глава тамбовского управления Федеральной налоговой службы Любовь Круглова

Задержана в январе 2015 года по подозрению в получении взяток на сумму 14 млн рублей.

Бывший искитимский межрайонный прокурор (Новосибирская обл.) Геннадий Ситников

Подозревается в вымогательстве 15 млн рублей с заключенного-бизнесмена за содействие в получении УДО.

В мире взяточников происходят радикальные перемены, тому причиной — санкции и публикация «панамского досье». Последний громкий скандал — задержание советника руководителя Росрыболовства Рыбная должность

Возвращение налички

В поле зрения ФСБ советник главы Росрыболовства Юрий Хохлов попал еще в феврале этого года. Именно тогда чиновник прилетел на Камчатку в составе комиссии, перед которой стояла задача — притушить конфликт, разгоревшийся после выборов ректора КамчатГТУ — Камчатского государственного технического университета (подробности — в материале Владимира Хитрова). Выборы ректора КамчатГТУ, структурно входящего в Росрыболовство, прошли еще 30 ноября прошлого года. В течение семи дней ведомство должно было заключить контракт с новым руководителем вуза, но документ из-за разгоревшихся склок так и не был подписан. А по итогам работы комиссии, в которую входил Хохлов, итоги выборов были и вовсе отменены. Тогда-то в ФСБ и поступила оперативная информация о будто бы имевшем место вымогательстве 5 миллионов долларов за утверждение в должности ректора. Камчатские чекисты доложили в Москву. Руководство управления «К» ФСБ России (экономическая контрразведка) приняло решение о проведении в отношении Юрия Хохлова оперативно-разыскных мероприятий (ОРМ). Несколько месяцев наблюдений за чиновником дали результат, и на прошлой неделе Хохлов был задержан, по имеющейся у нас информации, якобы в момент получения первого «транша» — 300 000 долларов наличными. В Росрыболовстве подтвердили факт задержания чиновника. Правда, как сообщила «Новой» руководитель прессслужбы ведомства Ксения Тимакова, в минувшую пятницу Хохлов был уволен с занимаемой должности, а служба безопасности ведомства «содействовала в проведении оперативных мероприятий». Наши источники, знакомые с ходом ОРМ, утверждают, что Хохлов во время переговоров будто бы не уставал повторять, что он всего лишь посредник, что вопрос назначения руководителя КамчатГТУ не находится в его компетенции — это решение принимается на самом высоком уровне.

Практически одновременно с ФСБ, проводившей ОРМ в отношении чиновника Росрыболовства, Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции МВД, «разрабатывало» начальника отдела управления Росреестра по СевероЗападному округу Москвы. Чиновник был задержан в момент получения 350 тысяч долларов — именно в такую сумму, по версии следствия, он оценил свои услуги по выдаче коммерческой структуре свидетельства о государственной регистрации права на недвижимое имущество. Уже выдана судебная санкция на арест регистратора, и, если его вина будет доказана, чиновнику грозит до 15 лет лишения свободы 24 мая в Оренбургской области был задержан заместитель начальника Управления охотничьего хозяйства министерства лесного и охотничьего хозяйства области. По версии следствия, чиновник вымогал 2 млн рублей за решение вопроса о долгосрочной аренде лесных участков. Задержали его в момент получения взятки, а суд дал санкцию на его содержание в СИЗО.

СПРАВКА «НОВОЙ»

17 января 2014 года Росрыболовство возглавляет Юрий Шестаков. В 2001—2008 гг. он работал заместителем начальника управления кредитов ОАО «Газпром». В 2009 году возглавил ОАО «Российский научно-исследовательский институт сельскохозяйственных приборов». В феврале 2010 года перешел на госслужбу, заняв должность заместителя департамента Минсельхоза России. Уже через пять

Банковские кредитные карточки практически исчезли из арсенала технологических приемов передачи взяток. Такая же участь постигла перевод денег на счета, открытые в офшорных юрисдикциях

месяцев, в июле 2010 года, назначен заместителем министра сельского хозяйства, откуда и был переведен в кресло руководителя Росрыболовства. Его отец — Василий Шестаков — известен как спарринг-партнер президента России по дзюдо еще с середины 70-х годов прошлого века, когда они оба входили в сборную Ленинграда. В настоящее время Василий Шестаков — депутат Госдумы, вице-президент созданного в 1998 году клуба дзюдо «Явара-Нева» (почетный президент клуба — Владимир Путин).

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

тренде Поэтому-то банковские кредитные карточки практически исчезли из арсенала технологических приемов передачи взяток. Такая же участь постигла перевод денег на счета, открытые в офшорных юрисдикциях. — Финансовый мир стремительно становится прозрачным, — говорит Душнов. — Отследить маршруты денег становится все проще. Это серьезно напрягло чиновников. Таким образом старый добрый кэш и коробки из-под ксерокса возвращаются в нашу жизнь. По словам Дениса Душнова, это привело и к росту стоимости услуг на рынке обнала: — Если в 2013 году за обналичку брали 2—2,5%, в 2015-м тариф вырос до 5%, а сейчас «обнальщики» берут до 10 процентов от обналичиваемой суммы. Душнов утверждает, что сегодня основной массив обнала идет через банки, которые «идут под слив»: — Если поднять статистику транзакций банков, у которых отозваны лицензии, то выяснится, что перед самым прекращением работы через эти банки прогонялись огромные суммы, превращая безналичные миллиарды в наличные.

МЕСТО СОБЫТИЙ амчатГТУ — крупнейший вуз полуострова, в нем обучаются более 4 тысяч студентов. Согласно уставу университета, ректора в нем не назначают, а выбирают на специально созываемой конференции. Последние выборы состоялись 30 ноября 2015 года и завершились грандиозным по краевым меркам скандалом. На должность ректора претендовали два основных кандидата — исполняющий обязанности руководителя вуза Игорь Проценко (его называют ставленником Росрыболовства) и декан факультета заочного обучения Юлия Морозова. Именно Морозова неожиданно для учредителей выиграла выборы — причем с большим преимуществом. Однако Росрыболовство без объяснения причин не стало утверждать ее в должности. Тогда коллектив университета в буквальном смысле слова восстал. Впервые в истории Камчатки преподаватели в знак протеста выходили на массовые пикеты, писали гневные письма в ФАР и администрацию президента страны. Росрыболовство же прислало в регион комиссию во главе с тем самым Хохловым. Здесь у чиновника, ставшего героем новостей, состоялась беседа с Юлией Морозовой. Перед встречей женщину тщательно осмотрели, чтобы она не пронесла записывающих устройств. Затем в ходе трехчасового разговора Хохлов убеждал ее смириться с неизбежностью, по-хорошему признать поражение и перестать будоражить коллектив. Мол, демократия демократией, но ректором все равно будет Проценко. Морозова на компромисс не пошла. Комиссия уехала. А вскоре сотрудники вуза узнали, что в процедуре проведения выборов выявлены какие-то нарушения, в связи с чем голосование признано нелегитимным… Попробуем предположить, почему вокруг кресла ректора, пусть и крупного, но все же провинциального вуза, развернулась такая нешуточная борьба. Ну, во-первых, через КамчатГТУ проходят серьезные федеральные деньги, университет обладает весьма масштабной недвижимостью. Более того, в политических кругах полуострова уже давно обсуждают вариант, при котором КамчатГТУ могут объединить с научноисследовательским институтом рыбного хозяйства

Ирек МУРТАЗИН, «Новая»

Бывший советник главы Росрыболовства Юрий Хохлов

vtu-nsk.ru

Перечень чиновников, в отношении которых возбуждены уголовные дела по подозрению в получении взяток, можно продолжить. Но суть не в этом. У всех этих уголовных дел есть одна схожая деталь — переход на «расчеты» наличными. Хотя еще с начала 2000-х в коррупционные схемы стали активно внедряться новые технологии: взятки передавались с помощью перевода денег на счета фирм, зарегистрированных в офшорах, или, например, банковскими VIP-картами, с которых чиновник мог снять наличные в любом платежном терминале. Официальный представитель «Союза участников платежного рынка» Денис Душнов в интервью «Новой» объяснил новые коррупционные тенденции. По словам нашего эксперта, VIP-карты, на которые можно было «загнать» десятки миллионов рублей, действительно пользовались популярностью у коррупционеров. — Буквально несколько лет назад с банковских VIP-карт можно было без проблем снять до 10 млн рублей налички в месяц. Сегодня без «номинала», то есть человека, на чье имя открыта карта, снять в терминалах такую крупную сумму денег невозможно. Банк может заблокировать карту даже при попытке снять тысяч 100—150, — говорит Денис Душнов. — Не пойдет же чиновник разбираться с банком по карте, изготовленной не на его имя.

Чемоданы с деньгами Почему на Камчатке на смену рекордным уловам пришли рекордные взятки и океанографии (КамчатНИРО). А это тоже довольно важная организация. Именно КамчатНИРО каждый год определяет допустимый улов рыбы и краба в дальневосточных морях. Институт обладает флотом и получает так называемые научные квоты, которые позволяют ему с прибылью заниматься рыболовством. Для Камчатки же рыбная промышленность — одна из важнейших. Богатейшие люди региона сколотили свои миллиардные капиталы на вылове и продаже биоресурсов. Сейчас в отрасль активно вкладываются бизнесмены федерального уровня. А многим влиятельным фигурам, судя по всему, хотелось бы иметь своего человека во главе будущего крупного научно-финансового центра… Что же касается Росрыболовства, то к этой организации на Камчатке относятся, мягко говоря, неоднозначно. Мне неоднократно доводилось слышать от местных политиков и бизнесменов байки о том, как рыбные генералы возят в Москву чемоданы с деньгами. Так ли это на самом деле, сказать не берусь, но громкие скандалы, связанные с неучтенной наличностью, в Росрыболовстве случались и до истории с Хохловым. Несколько лет назад, например, широкую известность в СМИ получила история о том, как пойманные в Москве на взятке сотрудники Росрыболовства пытались скрыться на автомобиле от оперативников ФСБ. Причем, уходя от погони, чиновники выбрасывали в окно пачки купюр. Всего они вышвырнули на ветер 10 миллионов рублей… Хлебным (или рыбным) местом, насколько я понимаю, считается не только центральный офис ФАР, но и СевероВосточное территориальное управление (СВТУ) этой организации, дислоцированное на Камчатке. До 2014 года в течение нескольких лет СВТУ возглавлял Евгений Широков. Затем он был уволен,

но на улице, естественно, не остался. Ценного кадра с радостью приняли в краевое правительство на должность руководителя Агентства лесного хозяйства и охраны животного мира. По моим данным, бизнесом Широков никогда официально не занимался. Он служил в СОБРе, потом охранял рыбные ресурсы, сейчас защищает животный мир. Однако его декларациям о доходах и имуществе позавидовали бы многие бизнесмены. В 2015 году официальный доход Широкова превысил 23 миллиона рублей. В его собственности имеются два особняка и участок земли приличных размеров. Еще один особняк записан на супругу госслужащего. Она также владеет 8 квартирами, тремя земельными участками, четырьмя гаражами и двумя «Лексусами». После ухода Широкова теруправление возглавил человек из «питерской» команды — Александр Христенко. Он приехал на Камчатку из Петербурга и, как говорят, хорошо знаком с главой Росрыболовства Ильей Шестаковым… Так или иначе, но рыбная отрасль, которая когда-то была гордостью Камчатки, пользуется теперь недоброй славой. В топы новостей все чаще попадает информация не о рекордных уловах, а о рекордных взятках, беспределе браконьеров и многочисленных морских происшествиях. Пока обычные рыбаки за небольшое вознаграждение рискуют жизнью на промысле, чиновники, которые должны следить за порядком в отрасли, — набивают себе карманы, торгуя квотами, рыболовными участками и, судя по всему, должностями… Владимир ХИТРОВ — специально для «Новой», Петропавловск-Камчатский

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

всех на всех!

«Обменяйте мужа, пока он живой»

«Юлия, добрый день, меня зовут Елена Жемчугова. Я хотела попросить Вас написать о моем муже, который в плену ЛНР. У него ампутированы обе руки, он не видит, ранение в живот и ногу. Уже восемь месяцев ЛНР не отдает его на обмен. Сейчас в больнице, самочувствие плохое, но собираются переводить в СИЗО». Это — дословная SMS Елены.

Подрывник Муж Елены Владимир Жемчугов, по версии Киева, — гражданский человек, который случайно подорвался на растяжке 28 сентября 2015 г., по версии «ЛНР» — диверсант, совершивший ряд подрывов, и ранение получил, потому что неудачно устанавливал мину. В больницу Владимира Жемчугова доставили вечером 28 сентября, а 29-го в районе, где нашли раненного накануне Владимира, подорвалась мина. «Мне позвонили из милиции «ЛНР» 29 сентября, — говорит по телефону Елена, — спрашивали, что могло произойти, бизнесмен он или нет, может, это какие-то разборки. Ему кто-то дал гранату в руки. Я на тот момент находилась в Тбилиси, не сразу поняла, что случилось. Потом начала вызванивать родственников и друзей, попросила сходить в больницу, отнести лекарства, узнать, что с моим мужем. Понимаете, напрямую же заехать нельзя сейчас, поэтому, пока я доехала до Киева, пока начала оформлять пропуск в зону АТО… И мне позвонила родственница и стала кричать в трубку, плакала и требовала, чтобы я лично приехала в Луганск, потому что всех подставила. К Владимиру никого не пускают, его охраняет конвой. Оказалось, что всех, кого я просила проведать мужа, отнести лекарства, абсолютно всех вызывали на допросы. Кого-то держали несколько часов, а кого-то больше суток. Кого-то даже побили. Потом узнала, через знакомых, что муж обвиняется в диверсиях. Последние несколько лет мы жили и работали в Грузии, и, когда началась война, муж поехал забрать мать. Она жила в Красном Луче, мы сами с Донбасса, всю жизнь там прожили. А Красный Луч сейчас — территория «ЛНР». Владимир вывез маму в Киев, оформил ее и себя как переселенцев, дальше вроде бы поехал за вещами. И это все, что я знала. Но он патриот, всегда придерживался проукраинских взглядов и никогда не поддерживал новую власть на Донбассе. Поэтому я тогда подумала, что он мог что-нибудь сказать такое. Но, когда уже стала разбираться, начала понимать, что произошло чтото, связанное с политикой. В Киеве я пыталась понять, с кем он мог быть связан, но так и не смогла найти концов. Обращалась к людям, кто раньше занимался обменами. Однажды меня направили в министерство обороны — в отдел, который совсем не занимается обменами, — отдел гражданского и военного содействия. (На тот момент уже всех, всех волонтеров отстранили от обменов пленными.) Я начала говорить с начальником отдела, он созвонился с Международным Красным Крестом. Потом он мне сказал, что их отдел взаимодействует с Красным Крестом,

но вывозят они только трупы, так что готов помочь, но… когда мужа уже не будет в живых. Пришла в Красный Крест. Они объяснили, что пока у них нет аккредитации ни в «ЛНР», ни в «ДНР». Я дозвонилась до Рубана*, он посоветовал мне обратиться в центр по освобождению заложников при СБУ: пишите заявление туда, сказал. Руководителем там тогда был Иван Рудяк. Я каждый день ходила туда, я практически там жила. Рудяк тогда устроил мне громкую связь с Ольгой Кобцевой** (это было уже в начале ноября). Кобцева тогда сказала, что мой муж очень тяжелый, нетранспортабельный, вообще-то с ним еще не закончили работать наши военные, закончат — и тогда будет обмен. И потом добавила: «А вы знаете, что Владимир не хочет возвращаться ни к жене, ни к маме?» Но Рудяк договорился насчет обмена в ноябре. Условия были следующие: реанимобиль под дверь больницы, жена приедет и подпишет заявление, что претензий не будет предъявлять. Ну и мы поехали, 16 ноября планировался обмен в «ДНР»,

до Кобцевой, она мне ответила: «Вы что думаете, мы такого человека один на один будем менять, нет, — мы за него хотим еще одного Рудова (гражданин Украины Рудов Александр Николаевич, 1984 г.р. В июле 2014 года попал в плен под Луганском, осужден на 5 лет по статье «Сепаратизм и терроризм». Отбывает наказание в Черниговской области, ИК 91. — Ред.), а потом она добавила, что еще есть четыре женщины. (В феврале эти четыре женщины были обменены. — Ред.) Так обмен сорвался, историю Самойлова я не знаю, но до «ЛНР» он не добрался. Знаю, что его кандидатура на обмен так и зависла в воздухе».

Видеопризнания Есть единственное видео, подготовленное «Ньюсфронтом», от 25 ноября 2015 г. (это через неделю после сорвавшегося обмена), на котором Владимир Жемчугов в больнице рассказывает подробно о том, что с ним произошло: — Меня зовут Жемчугов Владимир Павлович. Я проживаю в Луганской области, г. Красный Луч.

Он ослеп. Удалили часть кишечника, разорвана барабанная перепонка, переломан нос — он дышит через ухо. Ампутированы обе конечности в области предплечий. Осколки из лица и ноги удаляют до сих пор, не так давно стала скапливаться жидкость в легких

и он прошел успешно, а 17 ноября планировался у нас. Но мы застряли, нам изменили условия. Потом я связалась с Ириной Геращенко***, но ей сказала сторона «ЛНР», что Владимира уже передали родным, и он в Красном Луче. Это было вранье. Я сидела и ждала. В Старобельском СИЗО ждал обмена Игорь Самойлов, у него был аппарат Илизарова, после ранения. Но, когда я дозвонилась

— Где вы еще проживаете кроме Красного Луча? — Я проживаю в Грузии, в городе Тбилиси, я работаю там. — В Киеве у вас есть жилплощадь? — Нет, я там как переселенец зарегистрирован. Проживает мама. Я с прошлого года ездил в Красный Луч, как началась война, я собирал родственников, перевозил вещи, периодически пересекая линию

В Луганске закончено следствие над «диверсантом». Человека, оставшегося после взрыва без обеих рук, ослепшего и подключенного к аппарату искусственного дыхания, переводят из больницы в СИЗО разграничения. Я открыто высказывался, что не поддерживаю свержение власти в Луганской области. Мне позвонили на телефон в Киеве, предложили встретиться. Представлялся этот офицер Виктором. <…> Я подписал заявление тогда, что я добровольно согласен помогать украинской армии. В дальнейшем менялись постоянно имейлы, пароли…Я должен был писать то, что я видел, слышал… По технике передвижения, все, что творится в городе, какие-то необычные ситуации в народе, во власти. <…> Потом была встреча в Киеве с Виктором. Он пригласил в кафе, привел еще одного человека, все были в гражданке, Валера звали. Валера, по-моему. Он с ВСУ тоже, с СБУ я никогда не общался <…> Сказал, что как бы вы пишите, вопросов к вам нет. <…> Хочу предложить вам участвовать в партизанском движении на территории ЛНР. Сказал, что все законно, вы пойдете официально военнослужащим ВСУ. Я подумал и согласился. <…> Давали мне задание возить их посылки по территории ЛНР, писали, где я должен был поехать, где забрать посылку. Куда должен был отвезти и поставить. Потом мне организовали встречу с человеком, который приехал ко мне домой и начал обучать меня установке мины на железной дороге. Вот этими активными действиями я потом занимался во время своих приездов. Я просто понимал, что это большой риск, и нет ни одной войны, где бы не было риска пострадать мирным жителям. <…> Передали мину на магнитах и детонатор и отдали приказ поехать в сторону Лутугино <…>. В таком скрытом месте где-то там поставить, на железной дороге, в конце станции «Техникум», там установить тоже <…>, поставить на трассе Луганск—Дебальцево мину. Потом поставить на столбе высоковольтном в поселке Хрящеватое. В Лутугино сработало, я в интернете читал потом, в новостях передали <…>. По станции «Техникум» так ничего и не нашел <…>. Столб, я так понял, что взорвался в Хрящеватом. Я слышал случайно, когда лежал здесь. — Вы травму получили при каких обстоятельствах?

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

Владимир и Елена Жемчуговы до войны

— Я, когда сложил на столб пластид, установил детонатор, выходил из кустов, — зацепился за что-то, запутался. Потянулся руками — и всё, больше ничего не помню. Я, когда очнулся после взрыва, понял, что я ранен, мне оторвало руки, я вышел на дорогу, меня подобрали. Ваши сотрудники и ваши врачи меня лечили. Мне по указанию властей «ЛНР» оказывают помощь <…>. Я пережил очень много в жизни, я пережил войну 2008 года в Грузии, я понимаю, что это геополитика, всякая херня, за которую страдают люди. Далее — смонтирована пресс-конференция главы МГБ «ЛНР» Леонида Пасечника: — В результате Жемчуговым с использованием полученных взрывчатых веществ были совершены подрывы железнодорожного полотна в районе Лутугино, а также линии электропередачи в сентябре текущего года. Нанесенный диверсантом ущерб Луганщине был огромен. Многомиллионная потеря нанесена железнодорожному сообщению, части касающейся поставок угля, ГСМ, гуманитарной помощи, военных грузов. Своевременно предотвращенные дальнейшие террористические акты позволили сохранить человеческие жизни. При подрыве линии электропередачи в районе населенного пункта Хрящеватое диверсант лишился конечностей рук и зрения. И благодаря своевременно оказанной помощи сотрудниками здравоохранения «ЛНР» остался жив. В настоящее время киевским офисом одной из волонтерских организаций предполагается воздействовать на процесс обмена военнопленных, основной целью данного давления является освобождение из плена Жемчугова. В частности, от них поступило предложение — передать для него открытое обращение супруги Жемчугова, а также предоставить для него специально оборудованный реанимобиль и украинских врачей для транспортировки в город Киев. — Что сейчас с этим человеком, он находится в следственном изоляторе? — Значит, в настоящее время с человеком продолжается работа, работают следственные подразделения министерства государственной безопасности. Он

Я начала говорить с начальником отдела, он созвонился с Международным Красным Крестом. Потом он мне сказал, что вывозят они только трупы, так что готов помочь, но… когда мужа уже не будет в живых

находится в больнице, под присмотром врачей, в настоящее время его здоровью ничего не угрожает, однако его состояние оставляет желать лучшего. Так как человек в общем-то остался без конечностей, без рук, без глаз. — А насколько велика вероятность обмена? И когда его поменяют? — Обмен в общем-то должен был состояться еще на прошлой неделе, но остались у сотрудников нашего министерства некоторые вопросы к нашему диверсанту, и поэтому, когда все вопросы будут выяснены и мы получим ответы на них, — мы его передадим на обмен и обменяем на наших военнопленных. — Скажите, такое поспешное желание обменять связано, наверное, с тем, что боятся огласки информации со стороны задержанного? — <…> В ходе общения с ним какиелибо меры физического воздействия к нему не применялись. Человек действительно настроен очень патриотично, со своей стороны очень негативно он относится к этим процессам, которые сейчас происходят на территории нашей республики, негативно относится к населению «ЛНР». Однако в ходе бесед он несколько поменял свою точку зрения, на содействие со следствием пошел достаточно охотно, рассказал всю имеющуюся информацию, однако провести некоторые следственные действия невозможно ввиду того, что человек действительно остался без глаз. Поэтому опознаний по фотографиям мы провести не можем. Поэтому, скорее всего, поспешность в обмене определена тем, что

он просто находится в достаточно плохом состоянии здоровья.

Следствие и суд Весь декабрь в «ЛНР» шли следственные действия с Жемчуговым. И 25 декабря 2015 года Жемчугова привлекли к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. Из постановления: «Жемчугов Владимир Павлович, 09.07.1970 г.р., совершил умышленные преступления при следующих обстоятельствах. 23.05.2015 года (точную дату и время установить невозможно). Жемчугов В.П., имея умысел на совершение с целью ослабления государства взрыва, направленного на разрушение или повреждение объектов, имеющих важное народно-хозяйственное либо оборонительное значение, являясь убежденным противником ЛНР, действуя под руководством сотрудников ВСУ в составе группы, не установленных в настоящий момент лиц, называющих себя партизанами, выполняя, поставленные в целях причинения вреда ЛНР, указания руководителя данной группы, установил взрывное устройство контактного типа на участок ж/д пути в районе пикета 1-3 на 122 км перегоне станции «Лутугино-Семейкино». После чего с места преступления скрылся. 25.05.15 <…> Далее, реализуя свой преступный умысел, направленный на совершение с целью ослабления государства взрывом, направленным на разрушение или повреждение объектов, имеющих важное народнохозяйственное либо оборонительное значение, 28.09.2015 года — примерно в

20.00 Жемчугов В.П. установил взрывное устройство с задержкой срабатывания у железо-бетонной опоры № 12 воздушной высоковольтной линии электропередачи ВЛ-110 КВт «Молодогвардейское— Луганское» <…> После установленного взрывного устройства, в процессе отхода от заминированной опоры, Жемчугов В.П. был травмирован подрывом не установленного в настоящее время взрывного устройства (возможно растяжка), выполз на дорогу, откуда в тяжелом состоянии был доставлен в гос. учреждение — Луганскую республиканскую клиническую больницу ЛНР с диагнозом: травматическая ампутация обеих кистей, множественные осколочные ранения живота и нижних конечностей, перелом основания черепа. <…> На основании вышеизложенного, руководствуясь УПК ЛНР, постановили: привлечь Жемчугова Владимира Павловича, 07.09.1970 г.р., в качестве обвиняемого по данному Уголовному делу и предъявить ему обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 113 УК». Таким образом, Жемчугов выпал из п. 6 Минских соглашений от 12 февраля 2015 года: «Обеспечить освобождение и обмен всех заложников и незаконно удерживаемых лиц на основе принципа «всех на всех». На сегодняшний день в ДНР и ЛНР пленных вообще нет, поскольку всем им были предъявлены уголовные обвинения». «Все это время он был в больнице, он полностью ослеп, ему сделали еще ряд операций. Удалили часть кишечника, у него образовалась грыжа 20 см, у него разорвана барабанная перепонка, переломан нос — он дышит через ухо. Ампутированы обе конечности в области предплечий. Кроме того, осколки из лица и ноги удаляют до сих пор, не так давно стала скапливаться жидкость в легких, и последние десять дней врачи покалывали его антибиотиками, чтобы избежать пневмонии. За это время Ольга Кобцева обсуждала со мной фамилии (на обмен — Ред.). Но мне говорили, что она требует тех, кто уже осужден, а процедура для обмена уже осужденных еще не выработана. Но мы нашли компромисс, украинская сторона отправила ей запрос по людям на согласование, но им она просто не ответила. <…> Более того, здесь уже мне сказали: «Понимаете, она требует убийц, а мы не можем их отдавать, общественность нас осудит». Вот так идут переговоры по обмену». В понедельник Владимира Жемчугова отвезли в суд Луганска, прокурор затребовал изменить ему меру пресечения — то есть из больницы в тюрьму. Судья уточнил позицию самого Жемчугова, тот ответил: «Делайте, что хотите». И суд вынес решение: изменить меру пресечения и переместить Жемчугова в СИЗО г. Луганска. Постановление об окончании следствия передано в генеральную прокуратуру «ЛНР». Статья 113 УК ЛНР (диверсия) предусматривает срок лишения свободы более 10 лет. Впрочем, эта статья УК подсудна лишь Верховному суду, которого еще нет в ЛНР. «Владимира перевели в СИЗО, он не может за собой сам ухаживать. Я могу сказать одно: если и хотят его наказать, то посмотрите на него — он сам себя наказал так, как никто, —говорит жена Елена. — Я прошу всех, чтобы его обменяли, пока он еще живой».

Юлия ПОЛУХИНА, «Новая»

*Владимир Рубан — руководитель общественного движения «Офицерский корпус», ранее занимался обменами. **Ольга Кобцева — руководитель рабочей группы ЛНР по вопросам обмена. ***Ирина Геращенко — уполномоченный президента Украины по мирному урегулированию войны на Донбассе.

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

неправительственный доклад

Министерство в чрезвычайной ситуации РИА Новости

Зарплаты в кредит, коммуналка в долг, сокращение уникальных специалистов и другие способы «оптимизации бюджета» некогда всесильного ведомства В конце прошлого года многие пожарные не получили зарплату — в бюджете МЧС на нее не хватило средств. В этом году ситуация может повториться — источники «Новой» утверждают, что в ряде регионов деньги закончатся уже в ноябре.

декабре 2015 года пожарным Федеральной противопожарной службы МЧС вместо зарплаты предложили кредиты — не всем, но многим. Перед новогодними праздниками они получили только по 7—10 тысяч рублей и не получили обещанных премий к 25-летнему юбилею ведомства. Одновременно их начальникам пришло указание: «для недопущения социальной напряженности <…> довести до сотрудников о возможности получения в <…> банках дебетовых карт и подключения овердрафта» и договориться с банками, чтобы те не начисляли пени за просрочку платежей по кредитам. Ситуацию активно обсуждали на профессиональных форумах, сканы приказов попали на сайты региональных СМИ. Известно, что проблемы с зарплатами возникли в Приморье, Забайкалье, Пермском и Красноярском крае, Свердловской, Челябинской, Томской, Кемеровской, Омской, Кировской, Воронежской, Калужской, Брянской, Московской, Тамбовской, Ростовской, Владимирской, Тульской, Архангельской областях, Республике Коми, на Ямале и даже в Москве. Главное управление МЧС по Калужской области все отрицало: во всяком случае, сотрудники пресс-службы сообщили журналистам, что получают зарплату вовремя и ни о каких задержках не слышали. В Свердловской области тоже поначалу пытались рассказывать про министра, который «ясно и четко сказал, что все денежные выплаты будут проводиться строго в срок», но потом признались — да, не выплатили, но в январе все долги закроем. И в январе действительно закрыли — за счет денег, выделенных на зарплаты на 2016 год. В региональных центрах МЧС не верят, что этот год им удастся закончить без долгов перед личным составом — средства взять неоткуда. Одновременно

Реакция

В разгар сезона лесных пожаров на невыплату зарплат начали жаловаться летчики МЧС. Руководство сразу же пообещало зарплаты поднять и заявило, что все случившееся — результат бюрократической путаницы

растут долги перед коммунальными службами. «Идут суды, нам блокируют счета», — подтвердили «Новой» на условиях анонимности в одном из региональных центров.

Откуда дыры Начальник управления организации и информирования населения полковник Алексей Вагутович считает, что на деятельности МЧС сказалась экономическая ситуация в стране, из-за которой ведомству порезали бюджет. Так, в 2014 году в распоряжении МЧС было почти 192 млрд рублей, в 2016-м — чуть больше 168 млрд. При этом он, однако, уверен, что вина за долги лежит на региональных центрах и территориальных управлениях. «В конце 2015 года, действительно, в некоторых подразделениях министерства по вине руководителей на местах была проблема с невыплатой зарплат сотрудникам за декабрь. Глава МЧС России взял этот вопрос на личный контроль, наказав виновных». Однако объяснить, каким образом сформировалась дыра и в чем конкретно были виноваты начальники из регионов, не смог. В Свердловской области чиновник областного правительства предположил, что проблемы возникли, потому что не были проведены сокращения, которые руководство МЧС должно было провести еще в феврале 2015 года.

На начало 2016 года долги МЧС перед пожарными достигли 4,7 млрд рублей — такие данные привел депутат Госдумы Анатолий Шеин во время «правительственного часа» с участием министра Владимира Пучкова

В Перми говорили, что сокращения как раз провели, но при расчетах не учли, что у большинства сотрудников боевых подразделений накопилась масса бонусов: за переработки, сверхурочные, неотгулянные отпуска. А в Челябинской области среди пожарных ходили слухи, что дело вообще не в областном управлении МЧС, а в центральном аппарате: «перекинули деньги со статьи денежного довольствия на предоплату двух пожарных самолетов». В одном из регионов «Новой» согласились рассказать, как сформировалась задолженность, но попросили не давать географических привязок — сотрудники боятся быть уволенными с работы. «Это началось еще в 2013 году. В конце года у министерства возникла необходимость в энной сумме средств, и министр распорядился забрать у нас больше половины миллиарда из коммунальных расходов. Обещал, что все будет восстановлено, но так и не восстановили», — рассказывает один из финансистов. Помимо этого, из федерального центра не пришло необходимого количества средств на денежное довольствие пожарным ФПС и социальные выплаты. По словам специалиста, к началу 2015 года кредиторская задолженность достигла почти 400 млн рублей — в том числе якобы из-за «целевых поощрительных приказов министра с выплатами за счет текущей сметы». Как пример приводит премии за доставку гуманитарных грузов в Донбасс — по 100 тысяч рублей на человека за каждый выезд. Одновременно были полностью заморожены даже выплаты дополнительной материальной помощи сотрудникам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. Не помогло. На начало 2016 года долги МЧС перед пожарными достигли 4,7 млрд рублей — такие данные привел депутат Госдумы Анатолий Шеин во время «правительственного часа» с участием министра Владимира Пучкова.

Сотрудники довольно остро среагировали на невыплату зарплат. Говорят, пожарные были готовы устроить акцию протеста в Москве в Театральном проезде, перед главным зданием министерства. Министр Пучков в попытке сохранить лицо спешно заявил, что никто из руководства министерства не получит премии в конце года, а все деньги пойдут на погашение долгов. Насколько нам известно, дополнительные деньги действительно поступили в регионы, буквально за несколько дней до Нового года, но не по тем статьям — их невозможно было потратить на зарплаты пожарным, не нарушив Бюджетный кодекс. В этом году регионы тоже говорят о недофинансировании. Так, на коммунальные расходы они получили только около 50% от годовой потребности. В апреле этого года не полностью выплатили зарплаты работникам автономных учреждений в структуре МЧС, выплатят ли в мае — до сих пор неизвестно. В Нижнем Новгороде сотрудники Центра материально-технического обеспечения ФПС в конце апреля вышли на стихийный митинг. Пресс-секретарь ГУ МЧС по Нижегородской области Светлана Петрова сообщила, что проблемы с зарплатой возникли из-за перевода Центра обеспечения из бюджетного учреждения в автономные. В разгар сезона лесных пожаров на невыплату зарплат начали жаловаться летчики МЧС. На прошлой неделе они заявили, что им обещали зарплаты «как в гражданской авиации» — около 300 тысяч рублей, но выдавали около 60 тысяч. Руководство сразу же пообещало зарплаты поднять и заявило, что все случившееся — результат бюрократической путаницы.

Внутреннее напряжение Отсутствие денег — не единственная проблема внутри МЧС, на которую жалуются сотрудники. В рамках «оптимизации» в ведомстве продолжаются масштабные сокращения, под которые попадают специалисты самого разного профиля, а большое количество должностей уже перевели из военных в гражданские — так меньше денег уходит на зарплаты. На 70% сократили пожарный надзор — одно из самых коррумпированных подразделений МЧС. Теперь

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

ГОНКИ

«Так борзеть не надо…» Для задержания водителей «кремлевского повара» был задействован спецназ ФСБ «Град». Возбуждено уголовное дело Двух водителей миллиардера, крупного ресторатора, «кремлевского повара» Евгения Пригожина, привлекли к административной ответственности, а его охранника — к уголовной. Люди из ближайшего окружения Пригожина до последнего момента были уверены, что законы — не для них. б этом происшествии стало известно только тогда, когда следственные органы возбудили уголовное дело — 30 мая, спустя пять дней после самого инцидента. Такие долгие сроки рассмотрения не слишком тяжелого преступления свидетельствуют лишь о том, что вопрос решался непросто. По информации источников «Новой», началу расследования предшествовало совещание руководителей всех силовых ведомств Петербурга — ГИБДД, МВД, ФСБ, ГСУ СК РФ. И именно из-за того, что в истории оказался замешан Евгений Пригожин. С 23 по 29 мая в Петербурге проводился совместный плановый рейд ГИБДД и ФСБ по борьбе с незаконным использованием спецсигналов на автомобилях и документов, удостоверяющих личность. Улов был незначительным: к концу недели не более десяти задержаний водителей высокопоставленных лиц, козыряющих корочками. Однако утром 25 мая в сети силовиков попала «крупная рыба». Около восьми часов утра по Английской набережной, напротив Медного всадника, промчался кортеж из автомобилей BMW 760 и Nissan Patrol. Дежурившие поблизости оперативники Службы экономической безопасности ФСБ на машинах спецбатальона ГИБДД попытались его остановить. Однако водители обеих иномарок никак не отреагировали на эти попытки. Тогда правоохранители стали преследовать эскорт и еще несколько раз по громкоговорителю просили его остановиться, но тоже безрезультатно. Гонки по центру Петербурга продолжались около получаса. BMW 760 и Nissan Patrol остановились только на Васильевском острове — у особняка на площади Трезини,

РИА Новости

Начальники территориальных управлений МЧС знают о ситуации, но не готовы публично обсуждать ее: «Вы же понимаете, у всех свои обстоятельства, семья, дети»

у инспектора есть возможность посещать каждый вверенный ему объект не чаще, чем раз в 20—25 лет. Предприниматели, очевидно, вздохнут свободнее, но что будет с пожарной безопасностью, не очень понятно. Декларировалось, что боевые подразделения (пожарные части и спасательные отряды) трогать не будут, но в начале 2015 года были сокращены вакантные (незанятые) должности в структуре Федеральной противопожарной службы — рабочие места больше чем для шести тысяч человек. Сократили все обеспечивающие подразделения. В конце 2015 года было принято решение уволить всех, кто достиг предельного возраста, то есть 45 лет. Любое исключение из этого правила обязали согласовывать аж с центральной аттестационной комиссией МЧС. Проблема в том, что в селах, например, почти все пожарные — предельного возраста. Плюс в некоторых специальностях люди только к этому возрасту достигают необходимого уровня профессионализма. Это касается начальников пожарных караулов, водителей на пожарной спецтехнике (эти — вообще штучные специалисты). Последний приказ о таких сокращениях, который имеется в распоряжении

редакции, подписан в середине декабря прошлого года. Однако в пресс-службе МЧС утверждают, что «ни одного сокращения численности личного состава в реагирующих подразделениях не было», и ссылаются на то, что уже в январе этого года руководителям МЧС в регионах запретили увольнять тех, кто работает в боевых подразделениях. Хотя сокращения по возрасту продолжаются. В МЧС так и не смогли ответить на вопросы о том, сколько человек в целом по ведомству уже сократили, сколько еще планируется к сокращению, какого экономического эффекта удалось добиться, каким образом будут решать проблему с долгами по коммунальным платежам и с зарплатами — в конце года. Начальники территориальных управлений МЧС, с которыми удалось связаться «Новой газете», отлично знают о ситуации, переживают за подчиненных, но категорически не готовы публично обсуждать ее: «Вы же понимаете, у всех свои обстоятельства, семья, дети».

Зинаида БУРСКАЯ, «Новая»

где расположен офис одной из структур Евгения Пригожина. Там их и настигли наряды ГИБДД и ФСБ. По словам очевидцев, из BMW успел выйти мужчина, очень похожий на «кремлевского повара». Он быстро скрылся в особняке. А инспекторы и сотрудники спецслужб остались разбираться с непокорными водителями. Чтобы просто заставить их выйти из авто, пришлось вызывать спецназ ФСБ — «Град». Угрозы и вооружение бойцов «Града» подействовали, но разговор все равно не клеился. — Парни ничего не желали признавать, ни о чем не хотели говорить, — рассказали «Новой» участники событий. — Людей, настолько уверенных в неприкасаемости своего шефа, а следовательно — и своей собственной, мы еще не видели. Как сообщили «Новой» в управлении ФСБ, сотрудник ведомства Алексей Чепижко сразу начал снимать переговоры с нарушителями на видеокамеру (30 мая, после возбуждения уголовного дела, видеозапись была передана в СМИ, в результате чего происшествие получило огласку). Это возмутило охранника Пригожина — 28-летнего Сергея Плащенко. Сначала, по версии правоохранителей, он грубо потребовал прекратить съемку, угрожал разбить камеру, поколотить «оператора», а затем и впрямь дошел до рукоприкладства. В итоге обоих водителей кортежа привлекли к административной ответственности за «невыполнение требований о предоставлении транспортного средства или остановке транспортного средства». А в отношении охранника Пригожина — Сергея Плащенко — 30 мая возбудили уголовное дело по ст. 318 УК РФ «Применение насилия в отношении представителя власти». — Конечно, это еще не значит, что дело дойдет до суда, это преступление еще придется доказывать и доказывать, — рассуждают в спецслужбах. — Но мы действовали абсолютно в рамках закона, нигде ни разу не переступили черту. А то, как вели себя оппоненты, — без комментариев. Так борзеть не надо, так борзеть нельзя… Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой»

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

темы недели

СЕВАСТОПОЛЬ

«Пойдем жить в здание правительства»

Преподаватели, техработники и их дети рискуют оказаться на улице вопреки обещаниям губернатора Сергея Меняйло и «Единой России». евастопольский филиал Московской банковской школы Центробанка РФ, наследник активов Института банковского дела Нацбанка Украины, требует выселить из институтского общежития «без предоставления другого жилого помещения» преподавателей и хозработников бывшего украинского вуза, а также членов их семей — всего 12 человек. Квадратные метры в общежитии люди получили в бессрочное пользование, но новый собственник зданий требует, чтобы они «убирались» и ссылается при этом на смену флагов. — Претензии появились еще в 2015 году, — рассказывает преподаватель математического моделирования Людмила Ключинская. — Сначала руководство банковской школы поставило нам условие: можете оставаться в общежитиях, если пойдете к нам на работу. И предложило вакансии уборщиц и сторожей. Преподаватели оказались не нужны: школа с 2014 года не ведет образовательную деятельность. У нас на тот момент была другая работа, связанная с преподаванием, но совмещать нам не разрешили: либо моете полы, либо — пакуете чемоданы. Выселяться добровольно бывшие сотрудники украинского вуза отказались.

Александр СМИРНОВ

Из предоставленного Украиной жилья выселяют бывших сотрудников Института банковского дела

— Тогда банковская школа установила нам «арендную плату» за пользование общежитием — 2832 рубля с человека в сутки, — продолжает Ключинская. — То есть на меня — одинокую мать с ребенком (Насте Ключинской 9 лет) — 5 664 рубля в сутки или 169 920 рублей в месяц. Потом, когда выяснилось, что это незаконно (постановление правительства Севастополя № 697-ПП устанавливает, что койко-место в севастопольских общежитиях не может стоить дороже 556 рублей в сутки — И. Ж.), нам перекрыли воду и отключили электричество. Мы пожаловались в Следственный комитет, и банковскую школу заставили устранить нарушения. Тогда руководство школы обратилось в суд. В исковых заявлениях к Людмиле Ключинской, Светлане Рыбальченко, бывшей заведующей института Нацбанка Ольге Огородник и бывшей буфетчице вуза Марине Яровой юрисконсульт Марина Хиштилова сообщила, что Московская

банковская школа получила общежитие в свое пользование на основании распоряжения правительства Севастополя. Сами бывшие сотрудники института Нацбанка Украины считают, что основанием для их проживания в общежитиях является ордер, заключенный с Нацбанком бессрочный договор пользования жилой площадью, полученная на основании этого договора прописка, а также Федеральный конституционный закон № 6 «О принятии Крыма и Севастополя в состав РФ», согласно которому все касающиеся недвижимости украинские документы на полуострове сохраняют силу. Пока севастопольские судьи преимущественно встают на сторону банковской школы: Светлана Рыбальченко проиграла и в первой, и в апелляционной инстанциях. Ее надежды теперь связаны с кассацией и Верховным судом РФ; Ольга Огородник и Марина Яровая (между прочим, мать троих несовершеннолетних детей) про-

САМАРА

Пробочный ремонт тротуаров

на самом деле, чиновникам и представителям коммунальных служб оперативно удалось найти более доступный по цене материал, чтобы залатать городские провалы. Этим материалом стало старое доброе дерево. Скорее всего, сосна. Деревянные пробки, закрывающие ямы в асфальте, появились сразу на нескольких улицах Самары. На проспекте Металлургов, на улице Металлистов, на улице Победы и так далее. Не исключено, что, справедливо считая Металлург глубокой окраиной, администрация муниципалитета решила, что тут сойдет и так. А что? Ни тебе туристического маршрута, ни предполагаемого визита делегации ФИФА, «кругом живот да ноги», точнее — среднестатистический работник и работница малых предприятий различных форм собственности. Зачем таким работникам ровный тротуар, если ровный тротуар ляжет непосильным финансовым ярмом на шею города? По мнению администрации, наборные деревянные щиты, хорошо, тщательно раскрашенные в цвет асфальта, даже с близкого расстояния будут великолепно смотреться, не нарушая покоя здешних мест.

Впрочем, власти города пошли дальше. Ими были найдены еще более экономичные варианты «ямочного» ремонта. Так, на проспекте Ленина пробок не мастерили и ограничились скромным деревянным обрамлением канализационного люка: будто бы миниатюрный штакетник повалили набок, не хватает вьющихся по шпалерам роз или винограда сорта «янтарь самарский». На площади Куйбышева, будущей ревущей фанзоне ЧМ-2018, буквально в сердце города, дыру в асфальте блестяще маскирует пластиковая башенка пирамидальной формы. Уполномоченные чиновники заверяют, что это сугубо временные меры, призванные обеспечить безопасность самарцев. Однако нет ничего более постоянного, чем временное. Несколько «сугубо временных» мостков занимают свое место уже не первую неделю и вполне стали привычной частью убогого пейзажа.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой»

Фото автора

Мэр Самары сообщил жителям города, что администрация отказывается от тротуарной плитки для ремонта пешеходных участков, поскольку «это дорогое удовольствие»

играли пока только в районном суде. Выиграла судебное разбирательство у школы лишь Людмила Ключинская — неожиданную гуманность к матери-одиночке проявила судья Севастопольского городского суда Елена Козуб. Кроме того, на сторону женщины встала и прокурор Анастасия Ведмидь. Правда, банковская школа уже подала к Ключинской новый иск — о снятии с регистрации. Если этот иск будет удовлетворен, у школы появится новое основание требовать выселения преподавателя и ее дочери. Между тем, еще в сентябре 2015 года губернатор Севастополя Сергей Меняйло пообещал сотрудникам бывшего института Нацбанка, что они не останутся на улице. Придя на организованный работниками института пикет, губернатор заявил на камеру: «Людей на улицу никто выгонять не будет. У нас все давно можно решать без пикета». Позже дело о выселении взяла под свой контроль «Единая Россия». — Если нас все-таки выгонят — пойдем жить в здание правительства, — говорит Людмила Ключинская. — Общежитие — наше единственное жилье, больше идти некуда. Иван ЖИЛИН, соб. корр. «Новой»

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

«Теплый сигнал обществу» Топонимическая комиссия проголосовала за увековечение памяти Ахмата Кадырова в Петербурге: его именем рекомендовано назвать мост

аседание было закрытым для журналистов, а несколько депутатов (в том числе и я) сумели на него попасть только благодаря закону, гарантирующему такое право. И увидели, как чиновники, возглавляющие комиссию, изо всех сил стараются провести в жизнь то ли собственную, то ли московскую задумку о том, чтобы назвать безымянный мост в створе проспекта Героев через Дудергофский канал (окраина города) именем человека, объявившего джихад России во время первой чеченской, а затем перешедшего на сторону федеральных властей. Солировал глава Комитета по культуре Константин Сухенко (зампред комиссии), рассказавший, что увековечить память Кадырова-отца попросил целый ряд заслуженных людей. Среди них, в том числе председатель Совета Героев СССР, Героев России и полных кавалеров ордена Славы генерал-майор Геннадий Фоменко (воевавший в обе чеченские кампании), директор Института истории СПбГУ Абдулла Даудов, глава Санкт-Петербургского дома национальностей Сергей Земсков, ветераны боевых действий в Чечне. О ходатайстве, поступившем от Тимура Булатова, который представился как «ру-

ководитель общественно-патриотической организации мусульман НКО «Действие» (как говорят, состоящей из него одного) и как (орфография сохранена) «Пом. депутата ЕР, пом. руководителя комиссии по вопросам Законности, безопасности и правопорядку ВО МО «ГАВАНЬ», Сухенко скромно промолчал. Между тем, сей персонаж более известен как Тимур Исаев и является не только «гееборцем», упорно преследовавшим учителей, которых он подозревал в сочувствии к ЛГБТсообществу, но и уголовником, осужденным Красногвардейским районным судом за хищение чужого имущества. Главным аргументом в пользу наименования моста Сухенко назвал «теплый и позитивный сигнал обществу», и заявил, что это будет мост между народами. Когда же ему резонно заметили, что Кадыров-старший не имел никакого отношения к Петербургу, здесь не жил и не работал, ничем наш город не прославил — Константин Эдуардович парировал: он приезжал в Петербург и посадил дерево в парке 300-летия города. Интересно, каждый ли, посадивший там дерево, впоследствии удостаивается улицы, площади или моста, названного его именем?

Член комиссии Андрей Рыжков выступил против предложенного проекта, заметив, что комиссия ставила себе задачу уйти от «политизированных» решений. Что такое решение только увеличит напряженность в обществе, и принимать его нельзя. Его поддержали Сергей Басов и Александр Ерофеев, предложивший назвать именем Кадырова, например, чеченский национально-культурный центр — когда он появится (это предложение, заметим, скорее всего не вызвало бы никаких споров), но не мост. Что касается ветеранов чеченских войн, то членам комиссии раздали письмо от депутата ЗАКСа Игоря Высоцкого, возглавляющего организацию «Боевое братство», в котором говорилось, что они провели опрос ветеранов, и 100% опрошенных высказались против «моста Кадырова»… Все это, однако, на «служивую» часть комиссии — чиновников и представителей подчиненных им бюджетных учреждений — не подействовало, поскольку вице-губернатор Владимир Кириллов открыто поддержал увековечение памяти Кадырова. Не подействовали на них ни обращение кинорежиссера Александра Сокурова

к губернатору, призвавшего не совершать «ужасной ошибки», ни аналогичное (хотя и более мягкое мнение) почетного гражданина Петербурга и народного артиста СССР Олега Басилашвили. Когда же дошло до решения, комиссия (9 голосов «за») проголосовала за то, чтобы «волеизъявляться» тайно — хотя Сергей Басов и пытался объяснить, что по такому вопросу «город должен знать своих героев». Ну а потом случилось неожиданное: также 9 членов комиссии из 17 проголосовали за то, чтобы отложить вопрос «на потом». Не рассматривать его сейчас. Но Владимир Кириллов объявил, что раз голоса разделились, то он как председатель имеет решающий голос, а потому ничего откладывать не будем и приступим к голосованию. Ему тут же возразили: ничего не «разделялось», его голос был бы решающим при равенстве голосов по одному вопросу, а вопросы о форме голосования и о том, чтобы решение отложить, — разные. Кириллов сказал: «Будем советоваться с юристами», но тут ему на помощь пришла Галина Никитенко из Музея истории Петербурга, сообщившая, что она «ошиблась» и теперь считает, что откладывать решение не надо. Комиссия переголосовала. На сей раз за перенос решения было уже только 8 голосов. Затем состоялось тайное голосование — исход которого был предсказуем: 9 голосов «за» мост Кадырова, 6 — против, 2 — воздержалось. Кто эта «великолепная девятка» — в принципе понять можно. Что дальше? А дальше — губернатор и правительство (решение комиссии только рекомендательное). Теоретически Георгий Полтавченко может не согласиться с решением комиссии. Хотя, судя по поведению Владимира Кириллова (который наверняка проговаривал этот острый вопрос с губернатором), рассчитывать на это можно не с очень большой вероятностью. Тем не менее, многое сейчас зависит от общественной реакции на решение комиссии: если серьезного возмущения не будет — мост Кадырова появится на карте города.

Борис ВИШНЕВСКИЙ, обозреватель «Новой»

ОМСК

Оскорбление чувств оскорбляющих

енинский районный суд Омска приговорил 18-летнего студента государственного университета путей сообщения Александра Ражина к 120 часам исправительных работ. Исправлять ему предстоит свое отношение к американскому рок-певцу Мэрилину Мэнсону и к православным фундаменталистам, из-за протестов которых в Новосибирске два года назад был в последний момент отменен его концерт. Молодой человек принял близко к сердцу это событие: он заранее купил билет на выступление любимого исполнителя, ради которого собирался потратить плюс ко всему 16 часов на поездку из Омска в Новосибирск и обратно. Раздосадованный отменой концерта, он на личной странице ВКонтакте эмоционально высказался о тех, кто порушил его жизненные планы и оскорбил его эстетические пристрастия. Запись, сделанная под псевдонимом, попалась на глаза сотрудникам центра по противодействию экстремизму областного УМВД, которые обнаружили в ней состав преступления, предусмотренного частью 1 ст. 282 УК РФ («возбуждение

Омский студент приговорен к исправительным работам за высказывание в соцсети ненависти либо вражды, а равно унижение достоинства человека либо группы лиц по признаку отношения к религии»). В ходе судебного заседания Ражин сказал в свое оправдание, что в отличие от православных активистов, которые оскорбляли артиста и его поклонников публично на митинге численностью более тысячи человек, он высказал свое мнение для узкого круга виртуальных друзей. Люди в мантиях и погонах в последние время трепетно заботятся о верующих не только в Омске. Например, о несостоявшемся в июне 2014 года выступлении рокзвезды вспомнили внезапно и правоохранители города Сысерть (Свердловская область). Как сообщает ОВДинфо, местный центр по противодействию экстремизму и Следственный отдел СУ СКР проводят «опросы» граждан по делу, «возбужденному в отношении ряда лиц, высказавшихся против запрета концерта Мэрлина

Мэнсона в Новосибирске». Дважды был «опрошен» — в апреле и мае — студент факультета журналистики из Екатеринбурга Илья Шатерник. Ему вменяется комментарий, оскорбляющий православных фанатиков, который он, по его словам, не писал. В Новосибирской области суд приговорил к году колонии-поселения 21-летнего жителя Бердска Максима Кормелицкого, разместившего на своей странице «ВКонтакте» «изображение купающихся в проруби людей». Эксперт заключил, что в комментарии «негативно оценивается группа лиц, относящихся к религии — христианству, что свидетельствует о враждебности одной группы лиц к другой».

Георгий БОРОДЯНСКИЙ, соб. корр. «Новой»

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

В Россию из Таиланда вернулись студенты, взявшие медали международного чемпионата по программированию ACM ICPC. Из 12 призовых мест (по четыре «золотых», «серебряных» и «бронзовых») наши команды заняли пять. Чемпионами стали ребята из СанктПетербургского государственного университета. На четвертой строчке, тоже «золотой», — программисты из Московского физико-технического института. Серебро завоевали студенты другого питерского вуза, ИТМО, и команда Уральского федерального университета (7-е и 8-е места). Нижегородскому госуниверситету достались 10-е место и бронза. Для России это уже пятая победа подряд и 11-я за все время участия в самом престижном соревновании по спортивному программированию. Впереди только американцы — у них 17 трофеев. Но последний раз университет из США занимал 1-е место в 1997 году. А россияне с 2012 года только и делают, что делят кубок между собой: он переходит от студентов СПбГУ к их землякам из ИТМО и обратно. Позади остаются такие известные вузы, как Массачусетский технологический институт, Гарвард, Токийский университет, Национальный университет Сингапура. Корреспонденты «Новой газеты» рассказывают о двух командахпризерах — СПбГУ и МФТИ.

МФТИ

итер сделал Москву даже в программировании. Мало им было фасадов, поэтов и рок-клуба. Оказывается, они еще и программный код быстрее пишут. Зато ходят там все, словно пришибленные. А Москва прямодушнее и веселее. В Москве, как известно, вся сила. (Даже если это Долгопрудный.) И в программировании тут тоже есть свой Маяковский, свои «Звуки Му». — У нас одна из самых эмоциональных команд. Как-то на тренировочных сборах мы сидели рядом с латышами. Я думаю, они узнали много новых слов, — признается четверокурсник Ваня Смирнов, один из трех участников команды MIPT Jinotega. Говорит: «Я считаю, что я капитан, хотя остальные с этим не согласны». Ваня из Москвы. Артем Жук, трехкратный медалист международной олимпиады по математике среди школьников, — тот из Минска (3-й курс). Самый младший в команде — второкурсник Костя Семенов, Ижевск. Все учатся на факультете инноваций и высоких технологий. Тренирует команду аспирант Михаил Тихомиров. Ребята только что приземлились в «Шереметьеве» и, несмотря на 10-часовой перелет, согласились со мной встретиться. Как программисты они не выглядят. Скорее как герои фильмов Гая Ричи: все в короткополых шляпах (купили в Hard Rock Cafe в Пхукете), слегка помятые. У Вани к тому же фингал: ударился о воду во время банджи-джампа, прыжка на резиновом канате. После финала студенты неделю отдыхали в Таиланде. Говорят, у каждого под конец осталось по 1 тысяче рублей, а было по 60. Интересы у них тоже «человеческие». Смирнов ездил автостопом на Байкал и в Норвегию. Жук катается на велосипеде. А Костя Семенов учится, Костя — отличник. Мы сидим в одном из кабинетов Центра развития ИТ-образования МФТИ в Долгопрудном. Центр возглавляет Алексей Малеев, сам выпускник Физтеха. Алексей говорит: «Мы стали регулярно заниматься computer science лет пять назад. Приглашаем

Бразильцы от Владислав ДОКШИН — специально для «Новой»

Костя Семенов, Артем Жук и Ваня Смирнов

ребят начиная с 1-го курса. Тренировки — два раза в неделю. Как и в любом спорте, в течение сезона проходят личные, региональные, зональные соревнования (их называют «контестами»). Есть также соревнования, которые организуют компании: «Гугл», «Фейсбук», «Яндекс»… Команды из МФТИ начинают свой путь к финальной стадии чемпионата мира с четвертьфинала. Он проходит в Москве. В этом году из 200 с лишним команд на московском четвертьфинале 70 были из Физтеха. В полуфинал вышли шесть. Поэтому чаще проблема заключается в том, чтобы обойти своих. Полуфинал, в котором участвуют уже команды так называемого Северо-Восточного европейского региона, традиционно проходит в Санкт-Петербурге. В финал попадают 128 команд со всего мира». — Поездок очень много, — добавляет Ваня, затягиваясь электронной сигаретой. — Поэтому не все команды живут больше одного года. Сейчас объясню. Представь: сборы, тренинги, выступил — надо остаться на несколько дней, погулять. Вот так поездил — семестр и кончился. У некоторых не все в порядке с успеваемостью, могут и отчислить. Но мы рассчитываем принять участие и в следующем финале в США. Студенты показывают мне фото и видео с финала в Пхукете. Спортивная арена, на площадке установлены ряды столов с компьютерами. Церемония открытия, церемония закрытия. Большое табло, на которое в режиме реального времени выводятся результаты команд. Есть даже комментатор — ветеран соревнования. Ветераном можно стать и лет в 20. Больше двух раз выступать в финале не дают. Участники старше 24 лет тоже не допускаются. — Это чтобы спортивное программирование не становилось профессией, — объясняет Ваня. За пять часов команды должны решить 13 задач. До начала соревнования компьютер трогать нельзя. По свистку открывается доступ к тестовой системе, куда ребята засылают решения для проверки, и к таблице, где отображаются результаты всех команд. В последний час доступ к таблице закрывают — для интриги. Есть ограничение по времени, за которое написанный код должен выполнить задачу: две секунды. По длине кода тоже есть ограничение, но оно, по словам студентов, почти недостижимо — 128 килобайт. — Самое длинное решение, которое я когда-либо видел, — 12 килобайт, — го-

ворит Ваня. — А в среднем это 3 килобайта текста. (Размер этой заметки — 13 килобайт. При этом она ничего даже не решает.) За правильный ответ команде приносят воздушный шарик. — Какое прикладное значение у этих медалей? — спрашиваю. — Можно в резюме написать. Это круто, — говорит Артем. — Реально котируется, — соглашается Ваня. — Ну это мечта! — перебивает их Алексей Малеев. — Компании отлавливают медалистов за руку. Ребята теперь могут не ходить и стучаться в двери, а сами выбирать. Некоторые представители ИТ-отрасли считают, что работать в «Гугле» или «Фейсбуке» — не лучшая карьера для таких студентов, потому что они способны на большее, на собственные успешные проекты. — У тех моих знакомых, которые работают в маленьких компаниях, зарплаты выше, — соглашается Артем. — И еще, когда ты работаешь в большой компании, ты пишешь узкий сегмент кода и ни на что не влияешь. А в стартапе ты отвечаешь за многое и видишь результат своей работы. — Соглашусь с тем, что касается влияния, — говорит Ваня, работающий на полставки в «Яндексе». — Но я пока не хочу делать стартапы вообще. Ну нет желания. Меня для начала вполне устроит позиция в «Гугле» за тысячу долларов.

Между делом студенты зарабатывают составлением задач. «Соревнований много, университетам по всему миру нужны новые тесты». Задачи стоят от 30 до 300 долларов. — Журналисты часто с презрением относятся к тем, кто ушел в пиар. Вроде учились вместе, но один потом едет на войну, а другой — рекламирует зубную пасту. А в программировании есть сфера, которую вы презираете? — Клепание сайтиков, — с ходу отвечает Ваня. — Типа «Сделаю сайт за 1000 рублей». Это «не тру». — В языке есть так называемые штампы. Выражения, которые были когда-то интересны, а теперь употребляются так часто, что писать их стало неприличным. В языке программирования есть что-то подобное? — У нас есть быдло-код, — говорит Артем. — Это когда настучал что-то быстро, работает — и ладно. В идеале код должен быть понятным и чистым. Ребята выходят из университетского корпуса и на «раз, два, три» отпускают в небо связку шариков, с которой их в аэропорту встречал Алексей Малеев. Спешащий мимо преподаватель с факультета переходит на строевой шаг и смеется: «Я теперь должен честь отдавать». К медалистам подбегают фотографироваться девочки. А Jinotega — это город в Никарагуа.

Никита ГИРИН, «Новая»

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

«Нашим тренировкам нет аналогов во всем мире» Директор Центра развития ИТ-образования МФТИ Алексей МАЛЕЕВ — о том, что может сделать Россию лидером етыре года назад мы запустили у нас в Долгопрудном открытые тренировки по спортивному программированию. Этот тренинг называется Moscow International Workshops ACM ICPC. Мы проводим его два раза в году: в ноябре, перед полуфиналом чемпионата мира,

—Ч

и в марте, перед финалом. За это время у нас побывали команды из 20 стран, от Исландии до Китая. Это команды из университетов, которые входят в сотню лучших вузов мира. Из 12 команд, которые завоевали медали в Таиланде, восемь приезжали на наши тренировки в этом году: все

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

Елена ЛУКЬЯНОВА

клавиатуры

Игорь Пышкин

СПбГУ

оманда из трех человек на пять часов остается с одним компьютером, 25 страницами алгоритмов и 13 задачами. Через пять часов студенты из Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) станут чемпионами самого престижного мирового соревнования по программированию. Питерскую команду — Игоря Пышкина, Станислава Ершова и Алексея Гордеева — к победе привел тренер, дважды чемпион мира Андрей Лопатин. В свое время опыт участия в чемпионатах пригодился Андрею при разработке сети «ВКонтакте» и мессенджера Telegram. — Во-первых, справиться с такими объемами данных обычными методами невозможно, — говорит Лопатин. — Во-вторых, очень важным был навык быстрой реакции на проблемы. Именно на олимпиадах нарабатывается умение работать в условиях катастрофической нехватки времени, когда все срочно нужно исправить или вообще написать заново. «Стрессовая устойчивость позволяла в течение 10—15 минут выбраться из, казалось

российские команды, а также ребята из Шанхая, Вроцлава и Львова. Эти тренировки мы проводим в партнерстве с ИТМО, МГУ. У нас давние и плодотворные контакты с СПбГУ, которые в этом году стали чемпионами. Нам помогают две крупнейшие ИТ-компании России: Mail.Ru Group и «Яндекс».

бы, совсем безнадежной ситуации, — вспоминает тренер Лопатин. — С другой стороны, задачи, на решение которых 10 лет назад могло не хватить и 5 часов, сейчас решаются за 10 минут. Алгоритмы усовершенствованы так, что вместо 500 строк кода теперь достаточно написать 50».

Антикризисная школа Каждая олимпиада — маленькая модель кризисной ситуации, которую всякий раз надо решать заново. «Вначале мы никак не распределяемся, все читают условия задач, ищут решения, — раскрывает секреты олимпийской «кухни» Станислав Ершов. — Когда выясняется, что одна задача в большей степени техническая, то ее решает тот, кто лучше соображает в технических задачах (обычно это Алексей Гордеев). Если задача чисто математическая, за нее берусь я. А Игорь Пышкин занимается и тем, и другим. Но когда нужно искать ошибки, мы думаем вместе». «Бывает, что ситуация диктует другие подходы, и нужно быть готовым принять нестандартное решение», — говорит Андрей Лопатин. Одно из таких решений и позволило команде СПбГУ победить в Пхукете. За час до окончания чемпионата ребята решили 9 задач с лучшим временем, чем их соперники, а это уже медаль. Но команда рискнула — и взяла в параллель-

Мы гордимся, что этот формат не имеет аналогов такого масштаба в мире. 20 стран на одной площадке — нигде такого нет. Это может Россию выдвинуть в лидеры — вот такая ИТ-подготовка элитного уровня. Ведь это не просто образовательный туризм. Участие в воркшопе стоит денег, но иностранцы считают, что это для них полезно, и готовы за это платить. Очень часто мы слышим выступления, что айтишник — только выпустился, тут же собрал чемодан — и уехал. Это неправда. Это однозначно неправда. Да, некоторые уезжают. Многие ездят на стажировки. И это правильно. Их мировоззрение становится полнее. Но они не только видят, чем отличается жизнь в другой стране. Они еще и начинают чувствовать преимущества жизни в России. А таких довольно много.

Есть такой спорт, в котором Россия — регулярный чемпион мира

Алексей Гордеев и Станислав Ершов

ную разработку сразу две задачи вместо одной. Они успели. «Мы просто думаем, как работать в сложившейся ситуации, чтобы выйти из нее с минимальными потерями», — объясняет Лопатин.

Конкретная математика Все трое в команде СПбГУ — математики. Как они сами объясняют, соревнование больше математическое: в первую очередь задаче нужно придумать алгоритм решения, только потом приходит очередь самого кода. «Мне кажется, математику проще изучить программирование, чем программисту — математику на высоком уровне», — замечает Станислав Ершов. «В заданиях обычно есть «изюминка»: нужно придумать, как совместить обычно несовместимые алгоритмические задачи, — добавляет Андрей Лопатин. — Эта интеллектуальная часть требует очень глубокого знания теоретического материала». Команды из математиков на чемпионатах по программированию — скорее правило, чем исключение. Только около 30% участников — программисты по основному профилю. Правда, и математики дальше предпочитают работать в области программирования. «С одной стороны, решать задачи интереснее. С другой — когда ты написал программу, и она работает, это гораздо круче, — говорит Станислав Ершов. — В идеях часто можно ошибиться, а если работает программа, значит, все правильно». Чемпионы уже получают предложения, в том числе, например, стажироваться на базе Google. Правда, они не очень торопятся соглашаться: пока много времени занимает учеба. «Думать начнем ближе к осени», — говорит Алексей Гордеев. Кроме того, «просто» работать в Google или в Facebook чемпионам неинтересно. Им хочется решать совсем новые задачи: машинного обучения, нейронных сетей, придумывать новые алгоритмы. Перспективы они видят и в России, и за рубежом. «Яндекс» разрабатывает машинное обучение, компании, выпускающие компьютерные игры, — искусственный интеллект, Google работает над беспилотным авто-

С одной стороны, решать математические задачи интереснее. С другой — когда ты написал программу, и она работает, это гораздо круче

мобилем. В целом ребята говорят о работе за рубежом без особого интереса, хотя и допускают, что предложение, аналогов которому в России не будет, они примут.

Верхушка айсберга «Победители олимпиад — это только верхушка айсберга, — замечает Андрей Лопатин. — Количество вовлеченных людей колоссально. В одном только СПбГУ на отборочный этап ежегодно приходят более 200 студентов, и лишь 50 из них проходят отбор. А потом трое лучших становятся командой, которая проходит в финал». «Программирование позволяет вложить душу в то, что ты делаешь, — продолжает тренер. — Здорово решить задачу, которая казалась невозможной, — например, как обработать сообщения десятков миллионов пользователей так, чтобы каждый мгновенно получал ответ».

Екатерина ЯКОВЛЕВА, «Новая газета» в Санкт-Петербурге»

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

процесс

«Могла бы продолжить обучение в МГУ»

Студентку Караулову полгода держат в изоляции от родных для «борьбы с терроризмом» узком коридоре Лефортовского районного суда душно, немногочисленные журналисты втиснуты в угол. Ждут следователя ФСБ, опаздывающего на заседание по продлению срока содержания под стражей Варвары Карауловой, обвиняемой в подготовке к вступлению в террористическую организацию ИГИЛ (запрещенную на территории РФ). Часом позже следователь будет ходатайствовать перед судом, чтобы девушка провела в заключении еще два месяца: выйдя, она сможет «продолжить свою преступную деятельность, а также предпринять повторную попытку скрыться». Как конкретно могло бы выглядеть «продолжение преступной деятельности» — остается вопросом. Накануне вечером мама «террористки» Кира Караулова рассказывает мне: — Варя окончила с золотой медалью школу с углубленным изучением французского языка, вошла в сборную Москвы на всероссийской олимпиаде по обществознанию, мастер боевых искусств, увлекалась футболом, волейболом, призер соревнований по академической гребле. Владеет пятью языками (английский, французский, немецкий, латынь, арабский), сейчас в СИЗО № 2 изучает шестой — иврит, по самоучителю. — Как вам удалось передать самоучитель, ведь книги не берут? — Заказала в интернет-магазине, только так, но и оттуда ничего почти нельзя. Книги на иностранных языках цензор не пропускает, а необходимые издания по математике, физике, философии очень трудно найти, это специальная научная литература. Если бы только книги… К передаче запрещены стиральный порошок, средства личной гигиены: шампуни, зубная паста, вначале запрещали даже зубные щетки. — Как давно Варя в «Лефортове»? — С 28 октября 2015 года. За это время нам не разрешили ни одного свидания, запрещены звонки. Мы почти два месяца добивались, чтобы к ней пустили адвокатов по соглашению Сергея Бадамшина и Гаджи Алиева, их не допускал следователь С.М. Агузаров. Зато назначенный государством защитник Алексей Носков регулярно бывал там, при его попустительстве Варю заключили под стражу. Он продолжал приходить даже после официального отказа от его услуг, только после общения Вари с ним следователь разрешил моей дочери позвонить мне. 27 мая 2015 года Варя вместе с 13 россиянами (в основном женщинами с малолетними детьми) была задержана вблизи турецко-сирийской границы и возвращена на родину. В ходе допроса она показала, что пыталась уехать к любимому человеку: они познакомились в интернете, никогда не виделись, он обещал на ней жениться. Пять месяцев Варя и ее родные сотрудничали со следствием, а 27 октября, за месяц до Вариного 20-летия, в квартиру пришли сотрудники ФСБ и съемочная группа НТВ и увезли девушку в «Лефортово». Прокурор считал достаточным домашний арест, но суд заключил Варю под стражу. — Вы не видели дочь с 28 октября прошлого года? — Видела два раза на суде по продлению, через решетку, несколько раз конвой пытался вывести меня из зала за попытку заговорить с ребенком. — Как следователь обосновывает отказ в свиданиях и звонках?

РИА Новости

— Никак не обосновывает: «считаю нецелесообразным»… Вероятно, разговор с мамой тоже может помочь Варе «продолжить свою преступную деятельность». Говорит еще один адвокат Вари, юрист Центра содействия международной защите Игорь Зубер, занимающийся обжалованием дела в ЕСПЧ: — Вопиющим образом нарушается Варино право на защиту. То, что сейчас происходит в «Лефортове», невозможно описать. Пройти адвокату к своей подзащитной — нереально. В очереди постоянно происходят скандалы, потасовки, доходит до драк. Мы не можем попасть к Варе уже больше месяца, у нас не было возможности согласовать с ней позицию по защите накануне заседания по продлению срока содержания под стражей и обсудить дальнейшую тактику в ЕСПЧ. — То есть фактически 20-летняя девушка находится в полной изоляции? Ей не разрешают звонки, не дают свидания с семьей, препятствуют встречам с адвокатом. И все это происходит с человеком, который еще даже не признан виновным? — Именно. Кроме того, условия, в которых Варя содержится, можно назвать какими угодно, кроме человеческих: в камере нет горячей воды, в душ выводят раз в неделю на 15 минут, никогда не выключается искусственное освещение, нет дезинфицирующих средств для туалета и раковины, туалет не огорожен, находится прямо под глазком у двери, окно очень маленькое, под потолком, не пропускает солнечный свет, в камере холодно даже в теплое время года, курящие содержатся вместе с некурящими. При транспортировке в суд обвиняемым не дают питьевой воды, нет возможности сходить в туалет, могут возить больше 10 часов по Москве и привезти в изолятор после отбоя, в автозаках закрывают в железных темных коробках, в которых трудно дышать. В такой вот железной коробке Варю привозят в Лефортовский суд утром 24 мая. Заседание открытое, пишущим журналистам разрешают остаться в зале, я сижу на скамейке рядом с матерью, в

клетке сидит дочь. Неожиданно выясняется, что обвинение не успело поставить печать на справку о состоянии здоровья подсудимой и ходатайствует о двухчасовом перерыве. Адвокатам и матери Вари смешно, суд тут же негодующе реагирует: «Вы что, в цирке?» заседание откладывается на 40 минут. Представление продолжается через час, чудом добытую справочку («медицинских противопоказаний для нахождения в СИЗО нет») приобщают к делу, в комплект к Вариным грамотам, медалям, похвальным листам, характеристикам

ще человек без паспорта: ее гражданский паспорт стал недействительным по достижении 20 лет, этот вопрос ни следствие, ни руководство следственного изолятора не может решить до сих пор». С паспортами история отдельная. Вернувшись в Россию, Варя пыталась устроиться на работу, но работодатели, едва услышав фамилию, отказывались даже разговаривать. Тогда девушка вместе с мамой решили, что ей надо сменить имя и фамилию, из соображений не только практических, но и психологических — пусть вся эта история происходила словно бы не с ней. Так Варя стала Александрой Ивановой, официальная смена паспорта произошла за несколько дней до того, как следствие решило, что она может скрыться из-под его неусыпного надзора и продолжить свою преступную деятельность. Похоже, перемена имени стала здесь дополнительным аргументом: поменяла, чтобы сбить органы с толку и скрыться. Еще один возможный повод для задержания — сотрудники ФСБ пытались с помощью Вари выйти на вербовщика и заставляли ее продолжать переписку с «женихом», но она отказалась — и отдала все гаджеты родителям. Варя добавляет к речи своего защитника немного: «Ваша честь, я совершила ошибку, которой сейчас уже почти год. Ошибку очень глупую и очень наивную, но никакого преступления я не совершала и не хотела совершить, и ту ошибку мне хочется исправить, очень давно хочется исправить. Вместо этого получается, что я продолжаю наказывать своих родных. Я только хочу сказать, что никак не буду скрываться, буду помогать следствию, насколько это будет в моих силах…» В этот момент так хорошо державшиеся мать и дочь начинают плакать. Решение выносится минут за семь. Суд, разумеется, удовлетворяет ходатайство следствия о продлении срока

Невозможно оторвать глаз от счастливого лица государства, отпихивающего мать от дочери, которую она не увидит еще два месяца

из школы и университета, которые высокий суд пролистывает со смешанным выражением брезгливости и неловкости, слишком уж их много. Следователь ходатайствует о продлении срока заключения: обстоятельства не изменились, считаю целесообразным, необходимо время для проведения следственных действий. С аргументами следователя соглашается представитель прокуратуры. Трогательное единодушие в рядах собравшихся пытается нарушить лишь адвокат Бадамшин, предоставляющий ходатайство о личном поручительстве за Варю от председателя Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой, академика РАН, дипломата Юрия Рыжова, ответственного секретаря Общественного комитета защиты ученых Эрнста Черного1. Адвокат сообщает суду об отсутствии оснований для содержания Вари под стражей: «Скрыться моя подзащитная не может, хотя бы по причине отсутствия загранпаспорта. В данный момент она вооб-

содержания под стражей на два месяца. «Представленные суду материалы свидетельствуют об обоснованности подозрения Ивановой А.П. в причастности к совершению расследуемого преступления, суду представлено достаточно данных об имевшем место событии преступления и о том, что она могла совершить это преступление». Варю выводят из зала, для этого конвой криками и угрозами очищает коридор от матери обвиняемой. Слезы в глазах Киры тут же высыхают, во взгляде появляется стальное выражение, она бросилась бы сейчас на конвоира, будь в этом хоть какой-то смысл. Смотреть на это невыносимо, но невозможно оторвать глаз от счастливого лица государства, отпихивающего мать от дочери, которую она не увидит еще два месяца.

Анастасия ЕГОРОВА, «Новая»

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

судовой журнал

Суздальский суд. Судья Фролов — крайний слева

Леонид НИКИТИНСКИЙ обозреватель «Новой» а окном судебного зала — голубое небо, шапки деревьев с майской листвой, и когда молодой судья смотрит в ту сторону мимо прокурора Анны Михайловны, глаза у него тоже становятся голубые-голубые. Прокурорша не такая уж страшная, даже домашняя, и фамилия у нее — Добротина, а судья Антон Фролов — тот и вовсе похож на актера Олега Даля, и у него слишком богатая мимика. То бровки вскинет, то рот его сложится в трагический розан, но все как-то невпопад — наверное, судья даже и досадует иногда на эту особенность своей личности: совершенно непонятно, к чему ее тут, в заседании, приспособить. Известно, что судья Фролов уже прошел все необходимые согласования и получил назначение в другой районный суд той же Владимирской области — председателем, а это дело последнее, что держит его в Суздале. Может быть, об этом он и думает под монотонные «прения», глядя в окно: конечно, жалко уезжать от такой красоты (хотя в Суздале он тоже приезжий), но там — председательский пост, а дальше, гляди, и в областной будет назначение… Когда судья объявил перерыв, и они с Анной Михайловной, держа головы прямо, шествуют вон, двое полицейских и пристав по бокам от сварной клетки негромко обсуждают что-то с сидящим там подсудимым. Смеются — кабы не железные прутья, сейчас стали бы хлопать друг друга по плечам. Суздаль — город маленький, все здесь друг друга знают, и преступник Сибирский, может, их одноклассник или приятель, и может, это у них просто детская игра такая…

палился Сибирский 19 мая 2014 года при передаче пакетика с какой-то дурью офицеру из расположенной неподалеку весьма секретной воинской части. Тут ему припомнили и еще один эпизод, имевший место 24 марта, когда Сибирский, если верить обвинительному заключению, продал некоему Диеву три пакетика с какой-то еще пакостью. Партия так себе, зато это была крупная победа суздальского борца с наркомафией майора угрозыска Тимура Назар-Оглы. Сибирский во всем признался, год отсидел в СИЗО, был освобожден под залог, а дело было направлено в суд. Тут оно шло ни шатко ни валко, пока 28 января 2016 года Анна Михайловна не запросила под занавес для подсудимого 15 лет строгого режима. Ну нет, «мы так не играем»!.. Сибирский работал водителем в автоколонне, у него двое маленьких детей, жена, папа и мама. Он не наркобарон, выкраивал дозу, доставая что-то и приятелям, и по практике (можно поднять все дела), за это дают пять условно, ну три реально, а там и УДО. Почему 15? В Суздале говорят (а город маленький), будто бы семья пыталась с кем-то договориться, но они не сошлись в условиях (если кто-то пришлет нам иную, но убедительную версию этого несуразного срока, она будет опубликована). Итак, Анна Михайловна потребовала 15 лет, и Сибирскому, который уже восемь месяцев как вернулся домой из СИЗО, осталось сказать последнее слово, но он запросил перерыв. Семья отказалась от прежнего защитника, и с 20 февраля 2016-го в дело вступил московский адвокат Виктор Паршуткин. В последнем

suzdalsky.wld.sudrf.ru

Апелляция, кассация, квалификационная коллегия — все это только красивый, но фальшивый фасад судебной системы

Под куполами УПК слове Сибирский сообщил, что наркотики он покупал у некоего Ираклия, крестника Назар-Оглы, который к тому же угрозами принуждал его работать на Тимура. Это было что-то новенькое, и судья вернул дело на стадию судебного следствия. 14 марта Анна Михайловна притащила в заседание самого борца с наркомафией. Вредный московский адвокат стал пытать его насчет номеров телефонов — тут стало выясняться, что именно 24 марта Назар-Оглы не звонил понятым, хотя на следствии он показывал, что пригласил их по телефону. Зато он много раз звонил Диеву, и как раз в то время, когда, согласно протоколу, они сидели друг напротив друга и метили купюры или оформляли показания (защита смогла как-то узнать соединения, минуя Суздаль, но с санкции зампредседателя областного суда). Назар-Оглы спрашивал у Анны Михайловны, что отвечать, но та молчала, а судья только живо вскидывал бровки. Но 15 марта богатая его мимика изменилась: судья (сложив губы бантиком) отказал защите во всех ее ходатайствах: об истребовании билингов понятых, о дополнительном допросе Диева и др. Между тем «суздальская наркомафия» смогла вздохнуть спокойно: после этого заседания Назар-Оглы был переведен из угрозыска в патрульно-постовую службу. Антракт (перерыв в судебном заседании).

марта Сибирский отправил в УМВД РФ по Владимирской области заявление о фальсификации майором Назар-Оглы материалов уголовного дела. Диев, уехавший за это время отбывать наказание за другое

преступление, был допрошен в колонии и поведал, что с Назар-Оглы он работал с 2013 года, после того как был задержан с наркотиками и отпущен. У Тимура был целый список «наркоманов», по этому списку они их и винтили, когда в том возникала нужда. Весной 2014 года, а в какой именно день, он не помнит, Диев по команде Назар-Оглы позвонил Сибирскому и просил достать порошок «скорость». К месту будущего преступления на задах монастыря его отвез Назар-Оглы, никаких понятых там не было, хотя в протоколе записано, что все происходило у них на глазах. Получив за выданные ему купюры три пакетика «скорости» (на видеозаписи, приобщенной к делу, видно, как передается один), Диев пешком вернулся в РУВД, но по пути успел отсыпать порошок в заначку, которую позже и «употребил». Был допрошен и понятой, сообщивший, что дружит с Назар-Оглы не первый год и даже ездит с ним на охоту. Понятые вспомнили, что как-то весной 2014 года Назар-Оглы вызывал их по телефону, но, может, это было и не в марте, потому что «было очень тепло». Что совершенно точно: 24 мая, когда после задержания Сибирского их якобы повторно допрашивал Назар-Оглы, оба находились далеко от Суздаля — это данные билингов, им не возразишь, это вам не протоколы липовые подписывать. Чтобы не мельчить в деталях, получается такая картина: никто, включая самого Сибирского, не отрицает, что он продал Диеву наркотик, но было это не в тот день, не там, не в том количестве, не при тех обстоятельствах и, может быть, без понятых, во всяком случае, этих, подписавших протоколы показаний задним числом.

Никто не отрицает, что он продал наркотик, но было это не в тот день, не там, не в том количестве, не при тех обстоятельствах и, может быть, без понятых

альше можно рассуждать на уровне обыденного сознания: а какая разница? — а можно так, как требует УПК РФ. Ведь только пока он более или менее действует, мы можем быть более или менее спокойны, что наркотик не подбросят любому из нас. Адвокат Паршуткин, с точки зрения Анны Михайловны, просто «разваливает дело», но, с другой точки зрения, он учит НазарОглы и на его примере всех других, как ни в коем случае нельзя обращаться с уголовной репрессией. Но что скажет суд? 18 мая в отсутствие адвоката по соглашению (Паршуткин не смог приехать) суд снова заключил Сибирского под стражу и назначил ему, несмотря на возражения с его стороны и со стороны вызванного суздальского адвоката, другого защитника. Паршуткин появился в следующем заседании 23 мая, теперь уже имея на руках заключение по результатам проверки заявления Сибирского, подтверждающее факт фальсификации доказательств по его делу. Хотя оно было утверждено начальником УМВД РФ по Владимирской области, судья Фролов последовательно несколько раз отказал защите и подсудимому в приобщении его к делу — чтобы иметь возможность не давать ему оценку в приговоре. Судья имел законную возможность «умыть руки»: вернуть дело в прокуратуру для «исправления недостатков». Но уже 24 мая в 10 утра он начал читать приговор, которым Сибирский приговорен пока к 12,5 годам «строгача». Судья Фролов, глядя мимо в окно, знает, что такое Суздаль. Тут есть фасад — синие купола, белые церкви, восстановленные для туристов, а есть — чуть в стороне от их маршрутов — грязь, нищета и наркомания как их вечная спутница, и, конечно, ложь. Точно так же и суд. Есть УПК — но это лишь фасад. Состязательность и равенство сторон, оценка доказательств — это все только игра. Ни апелляции, ни кассации или квалификационной коллегии бояться ему не надо. Но кого надо бояться и перед кем выслуживаться? Судья знает. Поэтому и уезжает он председателем в соседний район — прощайте, белые церкви, синие купола.

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

как это делается двойники

«Привет, Володя, мы тебе подобрали личность» Е гора Немова арестовали 1 июня 2013 года в его квартире на Таганке. Ночью Немов вернулся с дачи: на понедельник, девять утра, была назначена встреча в префектуре района — он должен был подписать неформальный договор — какие работы будет проводить в случае выиграша тендера на благоустройство района с замглавой управы. Утром ктото позвонил в домофон: «Ваша машина вскрыта, выйдите, надо составить протокол осмотра». Немов открыл дверь — девять полицейских ворвались в квартиру, положили его лицом на пол, надели наручники. Что происходит, не объяснили, собрали всю технику и документы и вывели из квартиры. С обыском сразу повезли на другую квартиру и на дачу. Потом — в изолятор в аэропорту «Домодедово». Там сказали, что Немов обвиняется в незаконном пересечении границы, — якобы загранпаспорт поддельный.

«Жить светлой памятью» Никаких свидетельств из детства и юности Егора Немова нет. Все — с его слов. До пяти лет он жил с родителями,

В 90-е стало понятно, что перспектива — в Москве: на рынке за месяц можно было заработать больше, чем в другом городе за год. Немов вспоминает, что попал на Алтуфьевский рынок: помогал разгружать машины, которые привозили товар в обувные лавки. «Обувь — не мешки с картошкой», — говорит он. — На рынке работать проще: тебя не оформляют. Поработал, получил деньги — назавтра уже в другом месте. Жил Егор где придется, говорит, что иногда спал у кого-то в офисе. Однажды, летом 98-го, Егор нес с рынка арбуз, сел в школьном дворе съесть его. Мимо проходила девушка, он предложил ей кусок арбуза. Так начали общаться. Девушку звали Ира, москвичка, ей было 18, Егору — 22. Через несколько лет стали жить вместе в квартире Иры. В Москве Немов быстро освоился: снял гараж, начал ремонтировать автомобильные двигатели, потом открыл три цеха. Как рассказывает Егор, бизнес шел так хорошо, что он смог купить квартиру, дачу. У Немова никогда не было официальных документов. Ирина настояла, чтобы Егор занялся оформлением паспорта. Первый паспорт Егору выдали в селе Перемышль Калужской области.

Сказали: будешь сидеть, сколько нам надо. Говорили: «Кто ты есть? Признайся». Когда я отвечал, что я Немов, говорили: «Нас это не устраивает»

потом с бабушкой в городе Николаевске Волгоградской области. В семь из летнего лагеря его привезли в место, похожее на детдом. Немов предполагает, что попал туда, потому что бабушка умерла. Оставаться там он не захотел. Историю рассказывает почти фантастическую: замков на входной двери не было, и ребенок просто вышел на улицу. Родителей Егор никогда не искал. Слышал, что они могли разбиться в аварии. Другая версия: отец покончил с собой, мать в психбольнице — это был еще один повод не выяснять. — Я предпочитаю жить светлой памятью, — говорит он. Сначала мальчик жил на даче у друга, потом попал в компанию беспризорников. — Маленькому легче выжить, чем большому. Было все: плохие компании, бродяжничество, жилье на баржах, в колхозах. В девять лет в Волгограде Егора подобрала старая одинокая учительница. Из-под палки научила писать и читать, взамен Егор ходил в магазин и помогал по хозяйству. В ее доме он провел два года — и пошел дальше. — Самара, Саратов, Нижний Новгород, Йошкар-Ола, — перечисляет Немов. — Лесопилки, погрузка комбикорма…

Это место ему посоветовали знакомые с рынка. «Это единственный паспортный стол, где мне захотели помочь», — объясняет Егор. По этому паспорту Немов получил водительские права и загранпаспорт, спокойно путешествовал с семьей. В 2007 году начальника паспортного стола села Перемышль обвинили в превышении должностных полномочий — он за взятку оформил российский паспорт молдаванке и получил два года условно. Не исключено, что проверять паспорт Егора начали после этого. В обвинении ему вменяют незаконное пересечение границы в аэропорту АбуДаби (летел с пересадкой в Австралию) и Нью-Йорка — по, как утверждают, незаконному паспорту.

Как потерять бизнес, свободу, имя и даже лицо. История Егора Немова

Через полгода — максимальное время содержания под стражей по нетяжкой статье — надо было предъявлять другое обвинение или отпускать. К Егору пришли из уголовного розыска по Московской области, показали через решетку фотографию незнакомого мужчины. Немов вспоминает это так: — Сказали: «Привет, Володя, мы тебе подобрали личность». Показали чью-то фотографию из паспорта. «Понимаем, ты нервничаешь, тяжело сознаваться, что это ты, но ты парень умный. У тебя есть час. Мы пойдем пообедаем, когда вернемся — ждем от тебя признания». Я сразу сказал: «Можете руку отрезать, я не подпишу ничего». Через час вернулись: «Ну что, Володя, добегался?» Начали меня называть Володей, просили, чтобы я рассказал о каких-то преступлениях, потом отправили на психиатрическую экспертизу.

Кафе для ОПГ «Володя» с фотографии — Владимир Гавриленко, объявленный в розыск на Украине в начале нулевых. В Романове (бывшем Дзержинске) Житомирской области, откуда он родом, его помнят даже через 16 лет. Гавриленко держал кафе-бар «Вояж», под прикрытием которого работала ОПГ. Группировка была задержана за разбои и убийство, сам Гавриленко сумел сбежать. Куда — до сих пор ходят слухи: кто-то говорит, что уехал в Белоруссию, кто-то — воевать наемником в Чечню,

кто-то сомневается, что Гавриленко вообще жив. На Украине ему грозит до 25 лет тюрьмы за его преступления. Украинский адвокат Егора Немова Василь Колотюк знал Гавриленко лично: в начале нулевых он работал дознавателем ГАИ Дзержинского отдела Житомирской области. Колотюк нашел знакомых Гавриленко в Романове и показывал им фотографию Егора, никто не опознал в нем Гавриленко. Колотюк добился, чтобы генпрокуратура Украины официально запросила в России образец ДНК Немова. С образцами брата и сестры Гавриленко, которые по-прежнему живут в Романове, они не совпали. Кроме того, российские адвокаты нашли в Минске бывшую жену Гавриленко и его сына. Результаты ДНК-экспертизы также показали, что Егор Немов не имеет к сыну Гавриленко никакого отношения. Бывшую жену Гавриленко Жанну адвокат Немова Филипп Шишов уговорил приехать в Москву давать показания в суде. Она заявила, что обвиняемый — не ее бывший муж. На решения судьи это не повлияло.

Фотопортретная экспертиза Угрюмый мужчина лет тридцати, веснушки, оттопыренные уши. Владимиру Гавриленко с фотографии сейчас должно быть уже 49. Егор Немов на девять лет моложе.

«Ну что, добегался?» В СИЗО Немову сразу пояснили, что от него требуется: сотрудничество. Раз паспорт признали недействительным, нужно установить личность. — Сказали: будешь сидеть, сколько нам надо. Говорили: «Кто ты есть? Признайся». Когда я отвечал, что я Немов, говорили: «Нас это не устраивает». Тогда они начали придумывать мне нарушения, чтобы помещать в карцер. Если я прожил всю жизнь один и не боюсь одиночества, могло меня это сломать?

Экспертиза, доказывающая, что Немов — это Гавриленко

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

Немов с фотографией Гавриленко

Фото автора

Офицер, ваша честь! То, что человек на фотографии и Егор Немов — одно и то же лицо, утверждает эксперт Олег Прилипко, сотрудник Пограничного научно-исследовательского центра ФСБ России. Он проводил фотопортретную судебную экспертизу, которая легла в основу обвинения. Эксперт Прилипко проводил свое исследование с использованием «визуального сопоставления» фотографий, с «совмещением фотоснимков по медиальной линии» и с наложением изображений. Исходя из этой экспертизы у Немова и Гавриленко совпадают: общая конфигурация лица, линия роста волос, форма, длина и высота бровей, форма глаз и расстояние между зрачками, высота носа, форма верхней каймы губы, форма подбородка, оттопыренность ушных раковин, крепление мочки к щеке. Различия во внешности (высота и ширина лба, ширина бровей, особенности нижних век, ширина носа) эксперт списывает на разницу в ракурсе, мимические или возрастные изменения. И делает вывод: «Лица тождественны». Украинский адвокат Немова Колотюк нашел в военкомате данные о призывнике Гавриленко (на момент девятнадцатилетия). В карточке указаны: рост 173—175 см, размер ноги — 42-й, размер противогаза — второй, обхват головы — 56. — Нога у меня усохла до 40-го, голова, как курага, до 54 сантиметров, зато сам я вытянулся до 182! — удивляется Немов. В СИЗО рост Немова измеряли дважды. Первый раз он оказался 180 сантиметров, второй — 182. — Судья сказал: если подсудимый между замерами вырос на два сантиметра, представляете, как он мог вырасти за 15 лет в розыске? — пересказывает Немов. На суд привлекли и других экспертов — например, Сергея Леонова, судебно-медицинского эксперта отдела криминалистической экспертизы 111-го Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны. Он отрезал: естественный рост на 7 сантиметров невозможен, при такой разнице в росте двух человек — нет смысла даже сравнивать их лица. Но все-таки прошелся по экспертизе Прилипко: у людей на фотографиях разные межбровные морщины, разная ширина переносья, кончики носа, надпереносье, оттопыренность ушей, кайма губ, подбородок и форма черепа.

Госзаказ Кому и зачем надо было сажать Немова и делать из него другого человека? Егор видит единственный повод: помешать ему выиграть тендер на благоустройство

детских площадок, арестовали его за час до подписания договора. Начальная цена двух контрактов — около 36 миллионов рублей. Тут тоже история неясная: Егор говорит, поучаствовать в битве за тендер ему предложили знакомые. Пообещали организовать все так, чтобы он выиграл. Егор говорит: попросили бы сняться, сам бы вышел из игры. Конкурс в итоге выиграла другая компания. Сейчас спросить уже не с кого: глава управы района «Таганский» уже сменился, префект округа умер, люди, которые ввели Немова в дело, от всего открестились. Сам Немов провел два года в СИЗО и только в ноябре 2015 года вышел под подписку о невыезде.

Экстрадиция Что ждет Егора Немова? Экстрадиция на Украину, где его до проверки всех данных поместят в изолятор. Даже несмотря на то что украинская сторона сама доказала, что Немов ничего общего с Гавриленко не имеет. В прошлую среду Верховный суд РФ отклонил апелляцию Немова на приговор. Дело с прошлого года находится на рассмотрении в ЕСПЧ. — Я попал на прием к заместителю генпрокурора Украины, который курирует экстрадицию и следствие. Он объяснил механизм госмашины: привезут его, сделаем повторную экспертизу и отпустим. То есть все так просто? «А что делать? Нам же Россия сказала, что это Гавриленко!» — объясняет адвокат Василь Колотюк. — Я не скрываю: я бы уехал из России, если бы меня отпустили, — признается Немов. — Я не хочу больше этого прессинга, когда тебя арестовывают и говорят: радуйся, что тебе не подкинули наркотики и патроны. Не хочется уже ничего доказывать. Егор убеждает, что сам готов поехать на Украину и пройти все нужные процедуры. Его пугает этапирование туда: 100 километров от Москвы до Каширы его этапировали сутки. До Украины, он боится, будут везти месяц. Немов сделал себя сам: свою биографию и свое имя, нам остается только верить его рассказу или думать о том, что это сказка. Но осудили его совсем за другое — только за то, что он внешне похож на убийцу. Немов никогда не был на Украине, которой он не нужен. «Что будет, если меня экстрадируют? — спрашивает он. — Придется опять бомжевать?»

Екатерина ФОМИНА, «Новая»

Ветеран боевых действий уже четыре года бьется с краснодарским правосудием — и не без успеха ольше года назад я писала здесь об офицере, ветеране боевых действий Денисе Калинине, который приехал на встречу с однополчанами из Череповца в Краснодар в феврале 2012 года, да так в Краснодаре и остался, в тюрьме; и об отце Дениса, Михаиле Юрьевиче, который бьется за сына (см. «Новую газету» от 08.04.2015. — «Офицер предупреждает Родину»). Денис был обвинен в замысле создать преступную группу по сбыту наркотиков, что он якобы и сделал, причем уже находясь под административным арестом. За это — то есть в связи с очевидной нестыковкой в обвинении — он получил ниже низшего, то есть 6 лет 7 месяцев строгого режима. Отец Дениса говорил, что не допустит несправедливости и сын его зону топтать не будет. И знаете что — у него многое получается. Дело это, начинавшееся самым обычным образом, действительно стало уникальным. А начиналось все хуже некуда: Денис дал признательные показания. Мы в «Руси Сидящей» из дела в дело видим одно и то же печальное обстоятельство: обвинение, а затем и осуждение, построенное исключительно на «признательных» показаниях самих обвиняемых, данных ими под пытками. Ведь обвиняемые граждане как рассуждают? Нет сил терпеть, надо подписать бумажку на предварительном следствии, или даже еще раньше, в ходе оперативноразыскных мероприятий, а уж какими методами их подпись на бумажке была добыта, — они расскажут на суде, мир содрогнется, судья разберется и уж точно не будет выносить приговор из-за показаний, данных под пытками. Денис Калинин подписал признательные показания после того, как его закрыли в квартире и били без перерыва сутки, прикованного наручниками к батарее. Били шестеро. Руководил «мероприятием», по версии следствия, полицейский Грачов И.В. (через «о»). Дело было 3 марта 2012 года. Отец Дениса и адвокат (Калининым страшно повезло c адвокатом) Марат Зиннатуллин не стали дожидаться суда, на котором бы Денис рассказал, как из него были выбиты показания, — они пошли по горячим следам очевидного служебного преступления. Подаются заявления в СК по Краснодарскому краю, и уже в конце марта 2012 года уголовное дело по признакам превышения должностных полномочий (ст. 286 УК РФ) против полицейского Грачова И.В. возбуждается. Прошло 4 года, Денис сидит. За это время уголовное дело против пытавшего Дениса Калинина полицейского Грачова И.В. возбуждалось… и прекращалось более 10 (десяти) раз. Руководство Следственного комитета и прокуратуры после обращений родственников и адвоката на личных приемах усматривает состав преступления в действиях Грачова И.В., а следователи на

местах его прекращают. Единственный следователь, который реально попытался разобраться в обстоятельствах произошедшего 3 марта 2012 года в нехорошей квартире, — был следователь Коробко А.А. Он принял дело в свое производство в сентябре 2013 года, в ноябре признал Дениса Калинина потерпевшим, но уже в январе 2014 года у него дело изымают и передают более покладистому Игнатенко П.П., который его тут же и прекращает. С декабря 2015 года дело, вновь возбужденное, находится в производстве следователя Хута А.Б. Он расследовал дело не только в отношении Грачова, но и тех пятерых полицейских, которые были вместе с ним в тот роковой для Дениса Калинина день. За такую самодеятельность Хута увольняют, и теперь дело ведет некто Данильченко. Грачов И.В. продолжает работать в полиции, ходит на следственные дей ствия своими ногами. Что еще хуже — он ходит на суд над Денисом Калининым и признанным его «подельником» Николаем Козловским. Потому что суд над ними еще далеко не закончен. Идет тоже уникальная в своем роде апелляция в Краснодарском краевом суде — идет несколько месяцев, это полноценное судебное следствие, прения сторон сейчас. То есть Денис Калинин формально еще не осужден, приговор не вступил в законную силу. Мы в «Руси Сидящей» таких апелляций никогда не видели. А теперь представьте картину маслом: Денис Калинин, уже признанный потерпевшим от действий Грачова И.В., сидит в клетке в зале суда (приезжая из тюрьмы и уезжая туда же), а обвиняемый Грачов сидит свободно в зале, угрожает физической расправой потерпевшему и свидетелям. На очных ставках, проходящих в следственных кабинетах СИЗО, где потерпевшего Калинина приводят конвоиры, а обвиняемый проходит по служебному удостоверению, — сообщает, что «они сгниют в тюрьме, и скоро уедут на Крайний Север», — подразумевая, что ему заранее известно решение Краснодарского краевого суда. Свидетель по делу Грачова, Козлов ский Николай, посмел угрозы Грачова И.В. занести в протокол следственного действия, за что был посажен в карцер, — пользуясь случаем, передаем привет руководству Краснодарского УФСИН. Дело Дениса Калинина уникально хотя бы по тому, как построена защита, ее юридическая грамотность. Уникально тем, что суд апелляционной инстанции продолжается вот уже 3 месяца — 25 судебных заседаний. Что бы там ни было дальше, кто бы ни стоял за полицейским Грачовым — свое честное имя, свою будущую хорошую жизнь ребята точно отстояли.

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

Московский пейзаж

Покушение на школу Бульдозеры на старте. Застройщики лязгают зубами Алексей ПОЛИКОВСКИЙ

Школа № 600 открылась в 1935 году

обозреватель «Новой» круженная деревьями, стоит на тихой московской улочке огромная школа с портиком в четыре белые колонны, с прямыми и точными линями конструктивистских фасадов, с четырьмя круглыми окнами на астрономической башне, с высокими старыми дверьми главного входа. Когда-то эти двери, слишком тяжелые для первоклассников, распахивал перед ними швейцар. Это может показаться неправдоподобным, но так было. Школа-гигант была придумана архитектором Анатолием Антоновым в двадцатые годы, когда мысли о переустройстве жизни овладели людьми. Между Шаболовкой и Мытной возник тогда город в городе, конструктивистский квартал с садами и фонтанами, остров новой жизни в море лачуг и между двух древних московских монастырей. Нанизанный, как на ось, на ажурную башню Шухова, этот квартал сочетал в себе вертикальный порыв футуризма и горизонтальный уют глубоких московских дворов в зарослях буйно цветущей сирени. Сирень цветет до сих пор. Коллективизм был манией эпохи. Строились клубы на тысячу человек, театры на две с половиной тысячи. Гигантская школа на улице Хавской, которую, чуть изменив проект, выстроил архитектор Игорь Архипов, открылась в 1935 году — и тут же стала гордостью Москвы. Она вмещала две тысячи четыреста учеников. Там были и иные чудеса, кроме швейцара у двери: столовая с круглыми ресторанными столиками под белыми скатертями, вокруг которых рассаживались дети в валенках, башня для астрономических и метеорологических наблюдений, мастерские, театр. Была тут, правда, много позже, и музыкальная студия, куда принимали без отбора всех детей, желавших играть на инструментах и петь. И прекрасный яблонево-вишневый сад, высаженный учениками. Школа № 600 — это не просто старое здание, это стены, в которых живет душа Москвы. Душа Москвы живет в классических дворянских особнячках с желтыми фасадами и белыми колон-

Фото из архива

Люди, подписывающие петицию в защиту школы, не хотят торжества тех, кто ведет себя в городе как оккупант

нами, в доходных домах на бульварах, в модерне с запыленными фресками и витыми прутьями перил, в мелкой плитке и огромных окнах изысканных созданий Шехтеля и в керамических лебедях, венчающих тучерез, то есть небоскреб Нирензее. И в огромной школе, осененной гигантскими тополями, посаженными здесь сразу после войны, душа Москвы живет тоже.

Я подписан на рассылку Архнадзора и каждый день получаю сообщения о катастрофах, постигающих город, об экстренных ночных сносах, о преступлениях застройщиков, торопящихся снести дом прежде, чем люди успеют защитить его. Я знаю Москву как пешеход, я исходил ее в длинных, занимавших целые дни прогулках, и я не могу спокойно читать «Черную книгу» Архнадзора: она почти вся состоит из сообщений об убийстве издавна знакомых мне, родственных для меня, дружественных мне, незаменимых никакими новостроями домов. Теперь грядет черед огромной школы, тихо желтеющей своими стенами сквозь зелень тополей, посаженных папанинцами, жившими когда-то в этих дворах. Распоряжением правительства за подписью премьер-министра школа лишена статуса федеральной. Уже лязгают вокруг нее зубами застройщики, которые представляют собой новый тип фауны мегаполиса: готовы сожрать все, снести все, отнять все, испортить жизнь всем и на месте живой жизни воздвигнуть бизнесцентр с подземной парковкой или монстра с элитными квартирами. Странным и даже издевательским образом одним из

инициаторов возможного сноса является Российская академия образования, еще в 2012 году написавшая в правительство Москвы письмо с предложением разместить на месте школы многофункциональный жилой комплекс. Площадь 264 квартир посчитали точно: 16 109 кв. метров. Действительно, это ж такие метры, такие деньги, а вы тут со своей лирикой: колонны, деревья, конструктивизм, сирень, душа... Это очень лакомый кусок Москвы для застройщиков, относящихся к городу как насильник к добыче. Но люди, подписывающие петицию в защиту школы, не хотят торжества тех, кто ведет себя в городе как оккупант. Они пишут в петиции, требующей сохранить школу: «Я училась в этой школе. Очень жалко. Это здание с особым духом, в котором чувствуется связь поколений». «Я лично буду стоять в пикетах за школу, если это потребуется! Это чудесное здание и парк, и сад, это нельзя сносить!» «Я училась в этой школе. Чем она вам, козлам, не угодила?» «Господин Собянин, пожалуйста, перестаньте разрушать исторический облик Москвы!» И еще много таких взволнованных, горячих, возмущенных, оскорбленных слов. Хватит сносить. Норма на снос выполнена и перевыполнена в войнах, шедших на территории России в двадцатом веке. Пора восстанавливать. Школа должна стать культурным центром района, куда люди будут приходить слушать музыку и читать книги. Надо восстановить фонтан во дворе школы, прекрасный фонтан в форме ромба с лягушками, выпускавшими водные струи, и дать новую жизнь астрономической башне. Пусть она будет открыта для всех, кто хочет смотреть на небо. Надо высадить новые яблони в старом саду и дать новую жизнь старой школе. Второй такой в Москве нет. В прошлом году общими усилиями сотен людей — студентов, стоявших в пикетах, активистов, водивших экскурсии, экспертов, говоривших в прессе, жителей, приходивших на митинги, — была отбита атака варваров на Шуховскую башню. Ее намеревались снести. «Новая газета» писала об этом, была частью сопротивления. На территории школы, на углу двух улиц, есть массивный бетонный анкер, к которому когда-то крепилась растяжка башни, связывая землю и небо, вертикаль и горизонталь, башню и школу. Теперь они заходят с другой стороны, со стороны школы, в надежде, что школу убить легче, чем башню.

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

Путешествие по жизни

очется мира. Май в России особенно тяжел для миролюбивого человека. Неприятно, когда над головой громыхают бомбардировщики. Ведь на слух непонятно, что они репетируют парад. В прошлый раз, устав от войны в моем Отечестве (она ведь никогда у нас не кончалась), я пошла в матросы на край земли. Горячее тропическое море, деревянная джонка, капитан корабля и я. Моя работа — отдать концы. Потом несколько часов работает капитан — он рулит (или что он там делает?), а я сижу впереди, свесив ноги, и смотрю кораблю под нос. Стараюсь не моргать даже — не хочу пропустить ни одной летучей рыбы. Почему-то они вылетают всегда прямо из-под носа. Если большая — пролетит над водой десятки метров. И пока она не приземлится (можно так говорить про воду?), я не отрываю от нее восторженных глаз. Потом опять смотрю под нос, жду следующую. И так до тех пор, пока не наступает моя очередь работать — бросать якорь. Однажды, лежа в гамаке на веранде своей избушки и читая дневники Хэма, я наткнулась на его очень интимное признание, касающееся моих любимых летучих рыб: он написал, что момент, когда рыба выпрыгивает из воды и вновь исчезает в ней, волнует его, как и прежде. Полагаю, с помощью рыбы он проверял силу своей депрессии. Волнует — значит, еще стоит жить. Он даже заявлял, что в тот день, когда прыжок летучей рыбы не доставит ему счастливого возбуждения, — он бросит рыбную ловлю. Думаю, не рыбалку он имел в виду. Собственно, через несколько лет он и застрелился. Нет, стреляться я определенно не хотела. Уже шесть благословенных месяцев я умирала от восторга при виде каждого рыбьего полета и хотела бы длить это вечно, но на седьмой месяц начался сезон дождей, стихия разволновалась, и на нашей деревянной посудине выходить в море было бы самоубийством. Сидя на тропическом острове под дождем, я выучила местный язык и стала учителем. Мгновенно жизнь моя переменилась. Не знаю, уважали ли меня местные жители, пока я была матросом, — по крайней мере, они были ко мне очень доброжелательны, — но когда я стала учителем, меня перестали называть по имени. Теперь они говорили мне: «Здравствуйте, учитель, до свидания, учитель», и использовали при этом уважительную приставку. Некоторые стали отказываться брать с меня деньги. «Ты же учитель, тебе бесплатно!» — первой заявила продавщица мороженого в нашей деревне. Нет, бесплатное мороженое я себе позволить не могла. Дитя своего Отечества, я не могла привыкнуть к такому отношению. Оказалось, что еще больше они уважают

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Пока летит рыба

Куда деваться, когда у Родины очередное военное обострение

Учительствовала я на маленьком острове, но рассказать хочу об одной гранитной горе на материке. Она вроде не очень высокая, всего 1085 метров. Гора эта находится в заповеднике и окружена джунглями, ну и сама с головы до пят покрыта этими самыми джунглями. А на макушке той горы — несколько гигантских валунов удивительной формы: один — вылитый слон, второй — черепаха, третий — один в один буддийская пагода, четвертый — чаша монаха. Такая вот форма выветривания. Ну и еще там на макушке есть отпечаток ступни самого Будды. Вот там, наверху, вокруг этого отпечатка, и живут монахи — в палатках. И храма у них там нет: зачем строить, если есть природная пагода.

— Что тебя мучает? — Прошлое. — Когда ты не думаешь о прошлом? — Пока летит рыба. — Иди, — он брызнул мне в лицо водой, и я зажмурилась. — Рыба летит

только буддийских монахов. На втором месте по уважению — учитель. И лишь после — на третьем — родители. Такая система ценностей. Я все силилась понять, откуда берется такое уважение к учителям, пока одна женщина из нашей деревни не объяснила мне. Дословно она сказала следующее: это потому, что у учителя весьма странная работа — он не продает, не создает, а отдает, что имеет. За это уважают.

Монахи живут наверху круглый год. Там по тропическим меркам очень холодно, и они носят шерстяные оранжевые свитера под своими традиционными буддийскими одеяниями (не знаю, как они называются — такие оранжевые простыни, которыми они обматываются), а на головах — шерстяные оранжевые вязаные шапки. Из-за этого у них какой-то совсем необычный облик — я же привыкла к бритым монашеским головам

и голым рукам. Эти бронзовые голые руки и одно голое плечо (оранжевая простыня замотана наискосок) — всегда для меня как символ, что человеку в жизни почти ничего не надо. Так вот, они мерзнут там наверху круглый год, и только два месяца в году гору открывают для паломников. Два месяца круглые сутки тысячи людей взбираются наверх одним сплошным потоком. Я к чему клоню? В общем, мои взрослые ученики меня уважили и пригласили совершить восхождение на священную гору. Я сразу же согласилась и только после поняла, что мне страшно повезло: я увидела грандиозное и аутентичное действо (среди тысяч я там была единственным иностранцем). Гора-то гранитная, но она облеплена толстым слоем ярко-рыжей глины, из которой растут непроходимые джунгли. Тропа наверх — 6,5 км. Чтобы облегчить жизнь паломников, в глине прорубили дорогу, я не осмеливаюсь назвать это серпантином — это покруче. Людей сажают в открытый кузов джипа с приваренными металлическими трубами по периметру. Джипы встают на дыбы и взлетают наверх на бешеной скорости (на не бешеной туда не взлетишь), наступая друг другу на пятки (народу-то тьма), а навстречу несется тоже колонна джипов. Виражи настолько крутые, что встречные машины то жмутся к левому бортику, то к правому — исходя из ситуации, и еще умудряются моргать: мол, я выбираю слева или справа. Это на бешеной скорости! Откуда у них такая реакция? Я не понимаю, почему они там все не перебились. Паломники сидят, вцепившись в железные трубы, прижимая к себе мешки, набитые головками желтых цветов, и орут от страха, не останавливаясь. Все орут.

Просто едут с широко открытыми ртами всю дорогу и орут. Я не орала. Я просто вымерла от ужаса. Когда мы слезли с джипа, я подумала, что, если сейчас прокапает крохотный дождик, эта глиняная дорога превратится в горнолыжный спуск. А еще я подумала, что в сезон дождей у монахов, которые живут наверху, вообще нет связи с миром, который внизу, и значит, наверное, они запасаются рисом и живут там без электричества в своих палатках как настоящие отшельники. Потом мы с учениками долго карабкались пешком. Часа три. Тропа узкая, целиком заполнена людьми, остановиться нельзя — сзади напирают. На всем пути на деревьях висели таблички с одной и той же надписью. Я читаю по-местному медленно, но путь был длинный. Наконец я сумела прочесть надпись вслух моей соседке на тропе и спросила ее, что это значит. Она, как могла, объяснила, что это такая молитва, в ней говорится: «Не ходи мыслями влево-вправо, взадвперед, сделай так, чтобы твои мысли были с тобой на каждой ступеньке, на которую ты наступаешь, будь здесь». Ого! Задачка! Я упорно боролась со своими мыслями, ловила их и пыталась удержать ну хотя бы на соседних ступеньках, но от этого только больше спотыкалась. Мы шли ночью. Мы все были мокрые. Монахи в свитерах и шерстяных шапках, которые сидели в соломенных будочках у нас на пути, казались существами сверхъестественными. С одним из них я встретилась глазами, и он кивнул мне на коврик перед собой. Я с радостью плюхнулась перед ним на колени (отдохнуть!). — Помолись, — сказал он. Я сложила ладошки у груди и сказала про себя большое спасибо Богу за всех людей, что населяют Землю (это молитва? Я думаю, да). Он обмакнул пучок тоненьких палочек в большую чашу с водой, протянул его и постучал им по моей головешке — холодные струи потекли по лицу — благодать! Вдруг он опять заговорил: — Что тебя мучает? — Прошлое. — Когда ты не думаешь о прошлом? — Пока летит рыба. — Иди, — он брызнул мне в лицо водой, и я зажмурилась. — Рыба летит. Несколько мгновений я продолжала сидеть, зажмурившись. Летела рыба… Затем он велел мне продолжать путь вверх. Паломники несут большие мешки, пригоршнями зачерпывают желтые цветочные лепестки и рассыпают то справа, то слева. Черные скалы, рыжая глина — все желтеет вокруг в темноте и одурманивает сладким запахом. …На макушке сидит толпа. На коленях — перед следом Будды, перед фигурными скалами, перед монахами. В позе лотоса — просто отдыхают. Я тоже немного посидела (как смогла). Знаете, есть такой аппарат — чтобы делать воздушную сладкую вату. Барабан крутится, и вата наматывается на палочку, которую держит продавец. И эта вата — она и правда такая воздушная. Сидела я на макушке той священной горы, а вокруг меня крутился гигантский барабан с ватой — это белые облака неслись на ветру, облизывая гору и то и дело меняя свое направление. А потом я резко встала, вытянулась во весь рост — такое вспыхнуло детское озорство: вдруг сейчас на меня, как на палочку, намотается большой белый воздушный шар. Но облака неслись сквозь меня, они были прохладные, и через них просвечивало черное небо, у меня закружилась голова, и я опять села на землю. Сейчас опять май. Опять военное обострение в моем Отечестве. Поеду к своему Учителю в буддийский монастырь. Буду учиться миру. Потом вернусь.

Екатерина ГЛИКМАН, «Новая»

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

Читабельное оружие Мощь страны не в военных базах, а в библиотеках а пару недель отпуска обязательно что-нибудь важное пропустишь. Ходишь по садовому участку с лопатой, наступаешь на одни и те же грабли, новостей по радио почти не слышишь. Слышишь только, как грохочут проходящие поезда, а если один из них грохочет сильнее других, то догадываешься, что это агитпоезд ЛДПР: у депутатов заботы не о редиске с огурцами, а о нас с вами. Еще слышал я за забором громкую музыку, радостные возгласы и видел самодельный фейерверк. Праздник, что ли, какой-то? Потом понял: 27 мая же! Общероссийский день библиотек! Вообще-то библиотекари так шумно не веселятся — наверное, ктото праздновал что-нибудь другое. Библиотекари в свой день крайне редко купаются в фонтанах, дерутся с полицейскими и бродят шумной толпой по улице, придираясь к киномеханикам, фельдшерам и людям других мирных профессий. Они ведь и в праздник трезвые. Разве что книжки читают запоем. Да и что им праздновать? Во многих регионах одни сельские библиотеки уже закрыли, другие — вот-вот. Страна выбирает, на что тратить деньги: на ракеты или библиотеки средней и меньшей дальности. Наверное, многие библиотекари хранят вырезки из газет за ноябрь 2011 года. Тогда во время визита в Карелию президент Дмитрий Медведев пообещал «в недалекой перспективе решить проблему низкой зарплаты работников культуры и библиотек». Сейчас к тем газетным вырезкам можно добавить распечатку из деловой интернет-газеты «Вести Карелии», опубликовавшей заметку под заголовком «Зарплата сельских библиотекарей в Карелии вдвое меньше прожиточного минимума». Прожиточный же минимум в республике составляет 11 569 рублей. Тому, кто при чтении книг использует в качестве закладки 5-тысячную купюру, этого не понять. А Дмитрий Анатольевич тогда обещал искренне, как и сейчас искренне сообщил крымской пенсионерке: «Денег нет…» А куда делись те деньги, что были? Это отчасти объяснил депутат Госдумы и Герой труда Иосиф Кобзон. В середине мая он побывал в Чите и в краевой библиотеке встретился с библиотечным сообществом. И там директор одной из районных библиотек прочитала ему частушки о недостаточном финансировании данной сферы: «Ни колготок, ни помады на зарплату не купить...» Именно прочитала — кто же рискнет спеть в присутствии Кобзона. Далее в рифму говорилось о том, что библиотекари по три месяца ждут зарплаты и напрасно ходят к местным властям. Депутат от «Единой России» ответил прозой, но весьма находчиво. «Знаете, сколько средств потратили на библиотеку имени Ельцина в Екатеринбурге?» — спросил Кобзон. «Десять миллиардов рублей», — ответил кто-то (на самом деле — семь). «Теперь разделите эти миллиарды на стоимость одной библиотеки районного масштаба, — предложил Иосиф Давыдович. — Сколько можно было бы «оздоровить» библиотек в сельской местности?» Все поняли, что в Екатеринбурге построили что-то лишнее. Вот в спортивном Сочи, например, построили то, что надо. И сочинские миллиарды (уже не рублей, а долларов) делятся на любое число библиотек без остатка. Правда, был бы остаток, его все равно бы украли… Борис БРОНШТЕЙН, «Новая»

18+

ало кто в России, да и в Германии знает ее имя. А между тем именно она, Ильзетраут Липпхардт, была одной из убежденнейших носительниц исторического правосознания в послевоенной Германии и, сама это для себя не формулируя, даже попыталась спасти честь своей страны. Конец XX столетия, в котором соблазненная и охмуренная Гитлером Германия так «отличилась», прошел под знаком гуманитарного урегулирования и компенсационных выплат жертвам Холокоста и других нацистских преступлений. Немецкое государство и немецкая индустрия объединили свои усилия, и в 2001 году родился специализированный федеральный немецкий фонд «Память, ответственность и будущее». Этим шагом Германия впервые признала свою прямую ответственность не только за самые чудовищные преступления националсоциализма против человечности, такие как геноцид или медицинские эксперименты в концлагерях, но и за принудительный труд миллионов рабочих из СССР и Польши, ответственность за который она, прикрываясь прорехами в международном праве, до этого в юридическом плане искусно и решительно отвергала. Конечно, и правительством Шрёдера, и предпринимателями двигали прежде всего экономические интересы — желание отвести угрозы со стороны американских адвокатов, представлявших массовые коллективные иски жертв. Но ощущалось и желание войти в новое столетие уже без черных пятен на белом смокинге. В том, что, несмотря на все многомиллиардные старания, им это в итоге не удалось, виноваты они сами. А не удалось потому, что из круга лиц, правомочных на получение компенсации, была выведена целая категория жертв — советские военнопленные.

Экономия на пленных Как вторая по массовости категория жертв национал-социалистических преследований (более 3 млн человек, смертность около 60%), они были признаны и Нюрнбергским трибуналом, и всеми немецкими и российскими историками плена. Вот цитата из обвинительного заключения Нюрнбергского процесса: «Обхождение с советскими военнопленными характеризуется совершенно особой бесчеловечностью. И причина смерти столь значительного их числа не сводится к действиям отдельных охранников, в их случае мы имеем дело с систематически запланированным их убийством. Более чем за месяц до немецкого нападения на Советский Союз Главнокомандование Вермахта разработало проект приказа об особом обхождении с политическими комиссарами, попавшими в плен. Их предлагалось не рассматривать в качестве военнопленных и устранять (то есть расстреливать. — П.П.) самое позднее в промежуточном лагере». Эта принципиальная позиция была подтверждена и в коллективном обращении, подписанном 10 мая 2003 года в Граце российскими и немецкими историками, специализирующимися на проблематике плена: «Наша позиция заключается в том, что Федеральный закон о создании фонда «Ответственность. Память. Будущее» должен быть распространен также и на советских военнопленных

Советские военнопленные — жертвы двух диктатур в молодости, к старости они стали еще и жертвами нескольких демократий

и итальянских военных-интернированных. Этим двум группам военнопленных было фактически отказано в соблюдении по отношению к ним статуса военнопленных. Поэтому их следует рассматривать как жертвы национал-социалистических преследований и выплатить им компенсации». Закон о создании фонда сознательно игнорировал эту «специфику» и однозначно интерпретировал всех военнопленных, включая советских, как неправомочных на данную компенсацию. Эта антиисторическая позиция была с удовольствием поддержана немецкой фискальной системой и немецкой юстицией, но как «Приказ о комиссарах» согласуется с международным правом в правовом сознании немецкого законодателя, остается загадкой. «Объяснений» такому подходу было запущено несколько: тут и выплаченные уже репарации (при чем здесь военнопленные?), и международное право, регулирующее весь комплекс вопросов, касающихся «нормальных» военнопленных воюющих или воевавших держав.

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

Репродукция Валерия ХРИСТОФОРОВА / ТАСС

люди память

Советские военнопленые. 1941 год

Как дочь коменданта лагеря платила пенсию бывшим советским военнопленным

Приняла трагедию на личный счет То, что советские военнопленные и немецкое обхождение с ними решительно не вписываются в рамки «нормальности», было прекрасно известно, но и не интересовало никого. В Германии знали, насколько бесправными были эти люди и у себя на родине, так что массовых исков с их стороны — не опасались. Как бы цинично это ни звучало, но жертвы без лобби — как бы и не жертвы вовсе. Поэтому принятый закон не делал различий между советскими и всеми остальными военнопленными и допускал выплаты лишь для тех из них, кто был в концлагере. (Впрочем, ряд немецких муниципальных фондов, а также Фонд католической церкви не видели для себя проблем в том, чтобы платить и военнопленным: но никто их практически не искал — так что эта возможность была, по сути, сугубо теоретической.)

Между правом и справедливостью Правда, попытка зафиксировать историческую и юридическую неприемлемость такого подхода в суде все же имела место. Предметом иска берлинского адвоката Стефана Ташьяна к немецкому государству стало юридическое признание бывших советских военнопленных особой категорией жертв национал-социалистических преследований и установление их правомочия на получение компенсаций. Но его иск относительно правомочия двух бывших советских военнопленных из Армении на получение компенсации по формальным и процессуальным соображениям был отклонен. Тогда, в 2002—2003 гг., Ташьян проиграл в двух инстанциях, до обсуждения существа красноармейского плена дело не дошло: суд просто отказал истцам в правомочии. Даже судья, ведший процесс во второй инстанции, как, впрочем, и адвокат противной стороны, говорили тогда о большом зазоре между правом и справедливостью. Но и в своих собственных странах бывшие советские военнопленные также не получили ничего — ни в России, ни на Украине. И только в Белоруссии возможность заплатить «своим» военнопленным хотя бы символические суммы была изыскана. В целом же налицо отчетливая солидарность ряда стран в устойчивом нежелании выплачивать компенсации советским военнопленным. Жертвы двух диктатур в молодости, к старости они стали еще и жертвами нескольких демократий.

Миссия Ильзетраут Липпхардт Такое отношение к ним вызвало недоумение и возмущение как в постсоветском пространстве, так и в самой Германии. В частности и прежде всего, у госпожи Ильзетраут Липпхардт, дочери коменданта стационар-

ного лагеря (шталага) № 359 для советских военнопленных. Свою ответственность за политику Гитлера она переживала не абстрактно, а очень конкретно и как бы лично — как дочь коменданта. В духе исторической ответственности, а точнее — совестливости, она воспитала и своих детей. Шталаг № 359 был организован 18 апреля 1941 года в XIII военном округе, но начиная с конца сентября 1941 года он был переподчинен командиру военнопленных в Люблине, и с этого времени в течение более чем двух лет (до ноября 1943 года) располагался в Сандомире на территории Польши. Его первым комендантом был отец фрау Липпхардт — подполковник Рихард-Франц фон Госсман, до этого работавший на аналогичной должности, но на Западном фронте, в одном из лагерей для французских военнопленных под Бордо. В Сандомире, однако, «работа» оказалась совсем другой — жестокой и бесчеловечной. От 65-летнего коменданта зависело настолько мало, что эту пытку бесчеловечностью и беспомощностью он смог выдержать только до мая 1942 года, когда и вышел в отставку. Один из его преемников, майор Фрайбер, и вовсе покончил с собой. Возмущенная и даже оскорбленная таким отношением к советским военнопленным со стороны немецкого правительства, фрау Липпхардт, а в ее лице немецкое гражданское общество, решила взять хотя бы частицу этой ответственности на себя. Она разыскала двух узников этого шталага — Николая Александровича Бондарева из подмосковного Королёва и Степана Дмитриевича Максимушкина из Пронска Рязанской области. Оба попали в плен почти в одно и то же время (в сентябре 1941 года) и оба на Украине — один в Полтавской, другой — в Днепропетровской области. Разыскав их и установив с ними личный контакт, она переводила им, пока они жили, по 25 евро ежемесячно из своего более чем скромного заработка церковного органиста. Ее же следует поблагодарить и за то, что проблемой гуманитарных выплат бывшим советским военнопленным занялось берлинское благотворительное объединение «Контакты/Kontakte», специализирующееся на сборе пожертвований для бывших жертв национал-социализма (руководитель проекта — Эберхардт Раджевайт). Время от времени фрау Липпхардт делала пожертвования и в его кассу. В конце 2012 года в небольшом городке ЭттенхаймМюнхвайер, что в земле Баден-Вюртемберг, на 71-м году жизни Ильзетраут Липпхардт умерла.

Павел ПОЛЯН — специально для «Новой»

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

о й т о в а р и щ , р ус ский художник, эмигрировавший в 70-х в Париж, навестил в начале 90-х Таллин; весь день ходил по городу, вернулся потрясенный: — Ты не представляешь, — говорит, — как все у вас тут преобразилось. Какая культура! Обычная тетка на рынке продает мятые помидоры, я фыркнул, а она мне с достоинством ответила: «Значит, вы из тех, кто ценит лишь внешнюю красоту? А знаете ли вы, что есть красота подлинная? «Сосуд она, в котором пустота, / Или огонь, мерцающий в сосуде?» — Успокойся, — отвечаю, — тебе попалась бывшая учительница русского языка и литературы, они теперь почти все стоят за прилавками… Мой товарищ, эстонский поэт и переводчик Юку-Калле Райд, всегда просит меня на совместных литературных вечерах рассказывать историю о его поездке в Питер. Заскучав в трезвом интеллигентном доме, он пошел колобродить по ночному городу; выпивал в рюмочных, потом в подъездах, словом, очнулся ранним утром на пустынном зимнем берегу залива, окоченевший и совершенно не представляющий, как добраться до пристанища. Вдруг видит, бредет по льду оборванный, пьяненький бомж. — Эй, мужик, как отсюда выбраться? — закричал, с трудом подбирая русские слова, Юку-Калле. — Чего это ты? — удивился бомж. — Дорогу домой забыл? — Да я здесь впервые, ничего не знаю! — застонал Юку-Калле, сжимая похмельные виски. — Впервые?! Да ты каждое утро тут валяешься! — Ты ошибся. Я эстонец. В Питере — впервые. — Эстонец? Ну ты даешь, еще чего?! — Да послушай, какой у меня акцент!!! — У тебя акцент?! Парень, да ты просто лыка не вяжешь! Простите мне это длинное вступление — отступление. Собственно, я хочу рассказать о спектакле «Со второго взгляда» — совместном проекте двух театров: Русского театра Эстонии (его возглавляет сейчас московский режиссер Игорь Лысов, ожививший коллектив после нескольких лет растерянности и развала) и Таллинского городского театра, во главе которого много лет стоит один из ведущих режиссеров и актеров Эстонии Эльмо Нюганен (он, кстати, часто ставит в Москве, а в спектакле Адольфа Шапиро «451 по Фаренгейту» в Et Cetera сыграл главную роль, и критики спрашивали постановщика, где он нашел такого «не затертого» русского актера). Идея проекта «Со второго взгляда»: взять четырех актеров Русского театра и четырех актеров эстонского Городского театра и два года обучать их соответственно эстонскому и русскому языку. А через два года поставить с ними двуязычный спектакль, который должен сблизить эстонскую и русскую общины или, во всяком случае, высмеять то, что мешает сближению. Авторы — молодые драматурги и режиссеры Мари-Лийз Лилль и Пааво Пийк. Выбранные актеры согласились внести в спектакль свои собственные истории: почему они до сих пор плохо знали русский (эстонский) язык, почему у них нет русских (эстонских) друзей? Почему вообще можно прожить в Эстонии, никогда и нигде не встречаясь с русским (эстонцем)? ...Несколько лет назад я ставила литературный спектакль с русскими и эстонскими актерами по стихам эстонских поэтов; стихи звучали в оригинале и в моем переводе. И вот двуязычная (русская) актриса мне объясняет: — Это любовное стихотворение на русском я буду читать со страстью, со слезами, почти с истерикой. А на эстонском тихо, спокойно, монотонно.

культурный слой театр

Долгая дорога в театр

Любовь со второго — Почему? — Да потому, — объясняет она мне, — что русская женщина всегда находится на грани крика и слез, а эстонская неизменно хранит спокойствие, она сдержанна, даже хладнокровна в самые надрывные моменты. Она никогда не устроит скандала любовнику! И тут эстонские актеры-мужчины не скажешь: засмеялись — заржали, повторяя друг другу: «Слышишь, эстонские женщины не скандалят!!!» Директор нашего Русского театра — эстонец Тыну Ленсмент. Проработав два года, он сказал в сердцах на собрании: —– Я был уверен, что русские, в отличие от эстонцев, не ссорятся, не интригуют, не подсиживают друг друга… — А Бродский вроде бы говорил: долгое время я был уверен, что на английском языке не скажешь глупость, — ответила я ему... Ну, значит, в состоявшемся спектакле

Совместный театральный проект Русского театра Эстонии и Таллинского городского театра начинается в автобусе, а заканчивается взаимопониманием гениальный выход: выходили за ворота с чемоданчиками от пишущих машинок «Эрика», якобы поработать на природе, возвращались из магазина и продолжали выпивать. Выясняли, естественно, отношения. — Я великий русский писатель, не спорь со мной! — кричал Казаков. — А я, может быть, великий эстонский писатель! — отвечал Каллас. — Ты же не знаешь? — Все равно я больше! — орал Казаков.

— Я эстонец. В Питере — впервые. — Эстонец? Ну ты даешь, еще чего?! — Да послушай, какой у меня акцент!!! — У тебя акцент?! Парень, да ты просто лыка не вяжешь!

«Со второго взгляда» русские зрители собираются в Русском театре, к ним выходят эстонские актеры и на русском языке предлагают им одеться и садиться в автобусы. В это время в эстонском театре на сцену выходят русские актеры и тоже приглашают всех в автобусы, но уже на эстонском языке. Автобусы долго колесят по городу, а актеры на выученном языке рассказывают свои истории. Трогательная и нежная их суть сводится к обстоятельствам, в которых возникла приязнь к чужой культуре и чужому языку. …Живой эстонский классик Тээт Каллас переводил в свое время Юрия Казакова. Они часто встречались и для работы селились в домах творчества. Были они в молодости людьми пьющими, шумными и, в конце концов, им запретили приносить на территорию домов творчества спиртные напитки. Они нашли

— Почему же это?! — Да потому, что Россия больше Эстонии! И спор прекращался... Таких историй накопилось у меня за жизнь на целую записную книжку. Я рассказываю их и в русских, и в эстонских компаниях, в обоих чувствуя себя очень комфортно. Я не думаю о том, где и что уместно сказать, чтобы никого не обидеть. Разговаривая с эстонцами, я просто начинаю думать на эстонском, и сразу образуются какие-то иные провода, соединяющие меня с собеседниками. Как сказал начинающий журналист на пуске очередной очереди электростанции: опустили рычаг, и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее ток побежал по проводам. И сами конструкции фраз, звуки, перестраивающие гортань, игры слов, цитаты делают меня частью

другой речи, которая сильнее, могущественнее меня, и я ловлю себя на мысли, которая никогда бы не родилась у меня на русском языке. Я — еврейка по национальности, русская по профессии (пишу только на русском языке, на эстонский меня переводят), гражданка Эстонии, считающая, что в Эстонии мы — русские — в гостях. Всегда говорю, что моя родина — русский язык и русская литература. Я — равный объект ненависти антисемитов, русофобов и эстонофобов. Автобусы привозят зрителей спектакля «Со второго взгляда» в Дом культуры «Линдакиви», где эстонские и русские зрители сидят вперемешку, что случается довольно редко; спектакль состоит из ряда прелестных скетчей-анекдотов, в которых русские и эстонцы смеются над всем, что их разделяет. Эстонец спрашивает русского соседа: — Если Россия нападет на Эстонию, то на чьей стороне ты пойдешь воевать? — А на чьей стороне пойдешь воевать ты, если остров Сааремаа нападет на остров Хийумаа? — интересуется русский. — А на чьей стороне ты будешь, если район Ласнамяэ (он считается русским спальным районом) нападет на Мустамяэ (считается эстонским районом)? — продолжает эстонец. — Я, наверное, буду воевать за Ласнамяэ, у меня там на два приятеля больше! — заявляет русский. И уходит. Эстонец долго думает, шевелит губами, что-то подсчитывает в уме и, наконец, сообщает: — А я пойду воевать за Сааремаа! Мы видим на сцене две семьи: в одной эстонец ругает все русское на эстонском языке, но при этом слова «закуска», «давай-давай», «Господи» и множество других произносит на русском, а русский ругает все эстонское, но при этом ему «кюльмовато» (от эстонского k lm — холод), ему все время приходится за все максовать (от эстонского maksma — пла-

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

ПРЕМЬЕРА

Ваять и любить Женовач поставил повесть Виктора Некрасова ыла давным-давно такая радость: переводные картинки. Опускали кусочек бумаги в воду, пришлепывали к сухой поверхности, верхний слой осторожно стирали, — и проступали на бумаге, наливались цветом, неожиданным узнаванием фигуры. Нечто от этого простого волшебства есть в премьерном спектакле СТИ «Кира Георгиевна». В нем, под рукой режиссера Сергея Женовача и сценографа Александра Боровского, пристально прочитавших давнюю (1962 года) прозу Виктора Некрасова, — проступают эпоха и характер. Спектакль начинается на постели — в ней, широкой, разоренной, просыпается героиня. Отбрасывает назад длинные волосы, начинает говорить. Из ее монолога мы постепенно узнаем о ней всё: как она, скульптор, относится к искусству, как ценит старого мужа, как поглощена нынешним заказом, и вот он, натурщик, позирующий для будущей скульптуры, спит рядом, с головой закрытый одеялом. Узнаем и то, о чем не говорит: перед нами зрелая женственность, привыкшая во всем себе потакать, изощренная в договоре с собой обо всем на свете — задачах искусства, выгодном браке, случайной измене. Тем и притягательна героиня Марии Шашловой, что устроена не линейно, противоречиво. И эта манера слегка подтрунивать над собственными чувствами, словно рассматривая их со стороны, этот взгляд, вдруг уплывающий вдаль — составляют обволакивающее обаяние героини. Не сразу замечаешь, как сквозь милоту черт художественных, начинает проглядывать что-то беспощадное, бессмысленное. Зрители окружают квадратную площадку, за их спинами — кирпичные стены, у каждой поочередно вспыхивает свет, высвечивая живую картину: возле одной стены стол в мастерской Киры, возле другой — пятачок под лампой в квартире мужа; герои выпивают, закусывают, разговаривают — возникают и прозрения, и томительная неловкость. Авторский текст Некрасова Женовач поделил между героями, сменив ракурс наблюдения. И что-то присутствует в этих диалогах чеховское — деликатное, протяжное, терпеливое. Персонажи встают из зрительских рядов и переходят прямо в пространство происходящего. Выбор актеров типажно безупречен: Женовач нашел такого Юрочку (Андрей Назимов),

Сцена из спектакля «Со второго взгляда»

взгляда тить), а жены мужиков мирно обмениваются банками с компотами, говоря на языке друг друга. Зрители хохочут, все узнаваемо, перед ними проходит их каждодневная жизнь, где эстонцы, выясняя отношения с русскими, рано или поздно спрашивают: чей Крым? А русские: зачем вы перенесли наш памятник Бронзовому солдату?! И вроде бы человечество, смеясь, расстается со своим прошлым. Но как бы замечательно, мило, весело, отрадно ни был выстроен спектакль, как бы чудесно и слаженно ни играли актеры двух театров, сочетая психологизм с комикованием, как бы тактично и толерантно ни разрешались на сцене неизбывные ситуации, а прямая связь с документальностью, с элементами Театра.doc заставляет против воли думать о том, что приятельский разговор нескольких интеллигентов не касается животного и почти необъяснимого нутра, в котором тысячелетиями вскипает ненависть к чужому. Конечно, мы боимся, что нас разжалуют в зверье, мы чураемся патриотизма, который Чаадаев назвал сивушным, но первобытнообщинный строй, что ли (или след ведет к динозаврам), вбил в нас ощущение превосходства нашего племени над другими племенами. Почему для Ромео изгнание из Вероны равносильно смерти — всего лишь отъезд в другой город? Но он уже не будет веронцем! Почему Бродский, покидая «равнодушную отчизну», написал письмо Брежневу? Почему для нас география долгое время вообще была наукой о нравственности? В спектакле к русской девушке прилетает ангел. Он готов выполнить любое ее желание. Она получает все необходимое, чтобы стать полноправной гражданкой Эстонии. Но она теперь требует, чтобы Эстония стала пригородом Москвы. Ангел вздыхает и выполняет и это желание. И тут девушка начинает кричать: «Не хочу! Здесь слишком много русских!!!» …Эстонцы (лютеране) не испытывают особого почтения к начальству и очень редко дорожат начальственным положением. Яан Кросс — выдающийся эстонский писатель, отказался стать президентом, когда Эстония вновь обрела независимость. Он мне рассказывал: — Я себе представил: я пишу роман, а тут приезжает бельгийская королева. Мне что, главу романа на середине из-за нее

бросать?! Не брошу! Тут, конечно, международный скандал. Нет, я отказался. И президентом стал другой писатель — Леннарт Мери. У русских (православных) всегда есть особое сильное отношение к начальству — от ужаса перед значительным лицом до ненависти и презрения к нему. Горизонтальный вектор и вертикальный вектор. Как это влияет на отношения общин? Никак, пока вулкан молчит. Как сказывается на жизни общества тот факт, что русские дети, выросшие в эстонских детских садах, эстонских школах и институтах, начинают стесняться своих родителей, не знающих эстонского языка, и деликатно предлагают им пойти погулять, пока у молодых будут гости. Стоит ли волноваться по поводу того, что многие русские, живущие в Эстонии (особенно те, кто не владеет эстонским языком!), говорят на русском с эстонским акцентом? Или оберегают со строгостью старой девы свой архаичный обызвестковавшийся русский язык, ужасаясь современному сленгу, приехав в Питер или Москву? В Таллине несколько лет подряд проходили Довлатовские фестивали. Довлатов переведен на эстонский и любим здесь читателями. И вот открывает фестиваль видный эстонский литератор и говорит, указывая на улицу за окном Дома Союза писателей: — А эту улицу в 1944 году разбомбили русские самолеты. Говорит благостно, на прекрасном русском языке. Встает известный питерский писатель, друг Довлатова, и резко просит эстонского коллегу изменить формулировку: не русские, а советские; и вообще не смейте уравнивать русское и советское; самый страшный, самый разрушительный удар сталинизм нанес именно по русскому народу! И вся обоюдная нежность летит к чертовой матери. На обратном пути из театра я еду в автобусе с эстонской дамой, которая убеждает свою русскую невестку обучать внука не только эстонскому, но и материнскому — русскому — языку. Та отвечает с сомнением: тогда он ни одного языка знать не будет… И резюмирует горестно: пусть уж мой русский ребенок будет полноценным эстонцем.

Елена СКУЛЬСКАЯ — специально для «Новой», Таллин

Вадима (Дмитрий Липинский), Марию (Полина Пушкарук), каких сегодня встретишь на полотнах советских монументалистов. Фон действия — закутанные во влажные тряпки «идолы» — скульптуры. Трое мужчин, с которыми связана Кира Георгиевна, определяют треугольник ее обстоятельств. Вначале их двое — 60-летний Николай Иванович (Сергей Качанов), муж-академик живописи, и 22-летний электромонтер, по совместительству натурщик, Юрочка. Потом возникает третий — Вадим, первый муж, арестованный 20 лет назад, и «освободивший» ее от себя письмом из лагеря. Лишь только он вступает в квадрат света, приближаясь к героине, становится сразу ясно: ничего не кончилось. Кира едет за ним в Киев, потом в деревню Яреськи, начинает жить словно заново, пытается вернуть время, которое для них пропало. Но тот, прежний Вадим, который был в ее юности начинающим поэтом, роднее и ближе, чем этот, с поломанным носом, тертый жизнью и лагерем. Линза прошлого, наведенная на настоящее, увеличивает главную черту Киры Георгиевны — эгоцентричность. В ее равнодушии ко всему, кроме себя, проступает какая-то тревожная бескрасочность. В сущности, Кира Георгиевна, так безоглядно стремящаяся наслаждаться жизнью, только и делает, что бежит от нее. Лагерного опыта Вадима и полного одиночества Николая Ивановича знать не хочет. Вслед за автором текста, выясняющего с его помощью что-то сугубо личное, Женовач «ваяет» образ объемно, со всеми «морщинами и дряблостью» душевного строя. «Кира Георгиевна» кажется актом тихого противостояния Женовача безнадежности момента. Как обычно, двигаясь наперерез ожиданиям, режиссер выстраивает экзистенциальное повествование о людях, мятущихся на немарком фоне советского времени. Еще одну тему спектакль поднимает со дна прозы Некрасова: человек не хочет понимать, что происходит вокруг, что было и что будет — этот мотив звучит остро, и, увы, очень современно. И важнейший для писателя и режиссера акцент — стыд, внезапно обжигающий героиню, — поставлен многоточием финала. Марина ТОКАРЕВА, обозреватель «Новой»

Сцена из спектакля «Кира Георгиевна». Кира (Мария Шашлова) и Юрочка (Андрей Назимов)

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

сенсации можно будет говорить, если книга станет лауреатом, хотя благодарить жюри можно уже за ее попадание в шорт-лист. По всей видимости, литературные обозреватели обратят осторожное внимание на роман только в случае его победы. И зря. «Очередь» интересна не только своей загадочной историей происхождения или той юркостью, с которой она незаметно растолкала более ожидаемых претендентов. Это еще и серьезная, ни капли не дилетантская проза, достойная если не премии, то прочтения, в самом широком смысле этого слова. По порядку. Автор «Очереди» — единственный в длинном списке «Нацбеста» (а там 47 произведений), о ком мы (пока) ничего не знаем. Других книг за ним не значится, как и статей или публикаций в толстых журналах; нет биографий на читательских ресурсах типа «Лайвлиб» или сайтах с пиратским контентом типа Readly. Самой книги в печатном виде нет, она сверстана и выложена в интернет с помощью быстро набирающей ход площадки Ridero, которая предлагает всем желающим издать их книги или, по крайней мере, запустить их в продажу на Ozon. Странная, явно самодельная обложка отбивает всякое желание открывать книгу из-за боязни встретиться с очередным графоманом. Куцая аннотация только запутывает и, словно издеваясь, предлагает читателям присылать свои замечания на почтовый ящик на домене @list.ru. Интересно, что книжку на премию номинировал известный (или самый известный) критик Лев Данилкин. Как он умудрился отыскать эту иголочку в стоге

книжная полка

Иголка в стоге самиздата «Очередь» никому не известного Михаила Однобибла — может, и не сенсация, но уж точно событие премии «Национальный бестселлер»-2016 кромах жемчужину и подложили ее кому надо на глаза. На деле все наверняка прозаичнее, да и какая разница: после чтения не остается никаких сомнений, что знакомство с текстом «Очереди» произошло не зря. Впрочем, этот самый текст все равно должен был всплыть, здесь или там, сейчас или позже: такой мистической энергетической силой он обладает. Силой настоящего художественного произведения, которое само себя толкает куда надо. При этом его чтение — будто продолжение той странной игры домыслов, в которую попадаешь, обсуждая скрывающегося автора. Игра эта начинается с недоумения — и им же, недоумением, по прочтении заканчивается.

Он активно придумывает новые слова (неудобье, интересанты, шишкобои...), а героев заставляет разговаривать то ли как докладчиков на партсобрании, то ли как персонажей советских фильмов 30-х годов

самиздата, который сегодня вновь становится явлением широко распространенным, если не модным, — непонятно. Зато понято, что без него книгу не прочли бы остальные: члены жюри физически не могут одолеть все книги из лонг-листа. В итоге рекомендации Данилкина хватило, чтобы роман еле-еле, с минимальным набором баллов, но все же запрыгнул в шорт-лист. Вся эта история, когда человек-загадка нежданно врывается в последний круг борьбы за главный приз, очень похожа на все, что вообще нравится Льву Данилкину. Единственный автор, биографию которого Данилкин хотел бы написать сегодня, — уже почти мифический Виктор Пелевин, даже дату рождения которого мы, оказывается, точно не назовем. Можно выдвинуть фантастические, но жутко интересные гипотезы о том, что Однобибл — это и есть сам Данилкин. Или что маркетологи Ridero, которые сейчас тратят бешеные деньги на раскрутку, нашли у себя в за-

Некий учетчик, живущий и работающий со своей бригадой «за городом», а точнее, просто в лесу, случайно оказывается в городе, территории для него чужой и неудобной. Желая поскорее убраться из города, он так же случайно попадает в некую очередь, в которой горожане ожидают трудоустройства. Порываясь покинуть ненужную ему очередь, он более чем случайно мигом обходит более двухсот очередников и занимает место в «верхней» части человеческой многоножки, куда обычно добираются месяцами. Бросив все попытки объясниться с горожанами, он вновь совершенно случайно получает возможность попасть в один из заветных кабинетов, где рассматривают кандидатуры. Отказавшись это сделать, он обращает на себя внимание неких «авторитетов» очереди, которые теперь не могут его просто так отпустить... Словом, стремясь хоть как-то пересказать все, что творится в «Очереди», и повторяя все эти «случайно» и «некие», чувствуешь себя, конечно, идиотом. И

здесь не важно, сколько раз прочесть роман. Причинно-следственные связи и обстоятельства, которым подчинена жизнь героев, их моральные и физические императивы основаны на весьма убедительной, но какой-то нечеловеческой логике; правила, по которым в этом обществе все (исправно) работает, надо не понимать, а принимать. Они выдуманы автором от начала до конца и помогают создать стройный, но закольцованный на самом себе, и поэтому жуткий, безнадежный, варварский мирок, все сильней отталкивающий нас с каждой новой главой. Невыносимо признавать, что этот безумный мир, не поддающийся здравому смыслу, — ровно то, что сегодня происходит у нас за окошком. Но это так, заметка на полях, потому что «Очередь» — не (просто) «социалка», а целая, если хотите, антиутопия без обращения в будущее, которого тут не может быть в принципе. Роман мог бы быть написан про «Похороны», «Аэропорт» или, скажем, «Отдел» — не важно; он все равно был бы, как и сейчас, достаточно тщательно выписан и глубоко продуман, чтобы не сравнивать его с другими книгами, не относить к одному какому-то жанру, не благодарить лишь за сатиру на наше сегодня или только за блестящий текст, такой сильный, что доводит иногда до тошноты. Сопоставлять с другими произведениями, кстати, бывает и полезно, особенно в случае с «Очередью», отчаянная «похожесть» которой на некоторые известные всем вещи может стать аргументом не в ее пользу. Но не становится. С сорокинской «Очередью» ее никто, конечно, и не сравнивает, хотя Сорокиным здесь пахнет. Все это ближе скорее к его «Норме», но в любом случае Однобибл обескураживает не только языком. Хотя умеет им пользоваться очень хорошо: в романе он активно придумывает новые слова (неудобье, интересанты, шишкобои...), а героев заставляет разговаривать то ли как докладчиков на партсобрании, то ли как персонажей советских фильмов 30-х годов. Похожая атмосфера в книгах Елизарова, еще одного певца позднесоветского быта. Но история Однобибла, при всем обилии примет времени (секретари и контролеры, бесплатные столовые и, собственно, очереди), все же более универсальна и считывается на любом фоне.

Наконец, нельзя не вспомнить Кафку, которого Однобибл чуть ли не пересказывает на новый лад (что «Процесс», что «Замок»). Но «Очередь» слишком явно отсылает к произведениям немецкого писателя, чтобы это было ее недостатком, — тут явно надо искать какие-то потайные ходы. И потом, кто ж виноват, что российская/русская действительность становится такой хорошей почвой для чудовищного абсурда. Из «Очереди», как при игре в «Наборщика», можно (и нужно) долго вытаскивать новые и новые ключи и смыслы: в этой небольшой книге, которую быстро прочитать не получится физически, материала хватит. Для этого надо, чтобы о ней узнало как можно больше людей. Самое ближайшее, что может этому помочь: победа в «Нацбесте» и издание на бумаге. И первого, и второго роман заслуживает. Так что, как говорил тот же Данилкин в давнишней рецензии на прохановский «Гексоген», — не побрезгуйте.

Владимир ПАНКРАТОВ — специально для «Новой»

Победитель «Нацбеста» станет известен 5 июня

Короткий список «Нацбеста»-2016 Мария Галина «Автохтоны» Михаил Однобибл «Очередь» Аглая Топорова «Украина трех революций» Эльдар Саттаров «Транзит Сайгон — Алматы» Леонид Юзефович «Зимняя дорога»

«Новая газета» среда. №58 01. 06. 2016

спорттовар

Борис ВИШНЕВСКИЙ обозреватель «Новой» олшебные слова «прибавить бы надо» из уст питерских чиновников, отвечающих за строительство стадиона, прозвучали еще в январе. Курс рубля не требует комментариев, часть оборудования стадиона — импортная, государственная экспертиза проводилась в 2010 году, к строительству ни разу не применялись утвержденные правительством России положения об индексировании расценок по мере инфляции... Однако на мои вопросы о «масштабах бедствия» в комитете по строительству отвечали: доля импортных материалов очень невелика и дополнительное финансирование, скорее всего, составит несколько сотен миллионов рублей. Может быть, полмиллиарда. По прошествии четырех месяцев выяснилось, что требуется не полмиллиарда, а на порядок больше. Причем без каких-либо подробных обоснований: подорожало — дайте денег. Глава комитета по строительству Сергей Морозов говорит: стадион «является уникальным объектом, не имеющим аналогов в мире», а потому точно рассчитать смету строительства заранее сложно. И что «по двум госконтрактам происходит удорожание сметной стоимости: это дополнительные работы и применение индивидуальных индексов». Имеются в виду контракты на строительство непосредственно стадиона — сумму просят увеличить на 2,4 млрд рублей, и на возведение так называемой «входной группы» (в том числе речь идет о парковках вокруг стадиона и о благоустройстве территории) — увеличение на 2 млрд рублей. Бюджетно-финансовый комитет городского парламента этими объяснениями удовлетворился: восемь из десяти присутствовавших членов комитета проголосовали «за». И согласились внести на заседание ЗАКСа 1 июня соответствующую поправку от имени комитета. Заметим: губернатор точно так же имеет право подавать поправки — но вносить предложение об увеличении сметы на строительство Смольный не стал. Маленькая хитрость расшифровывается просто: если что, в исполнительной власти разведут руками и скажут «ну это же депутаты предложили». Плавали, знаем — подобные маневры проделываются уже не в первый раз, когда городскому правительству надо провести что-нибудь непопулярное. Более того, упорно говорят, что еще 1,5 млрд рублей могут попросить выделить прямо «с голоса» на сегодняшнем пленарном заседании — по предложению кого-либо из депутатов... Понять чиновников можно — трудно будет понять большинство моих коллег по парламенту, которые согласятся взять на себя ответственность за новое подорожание «стройки века». Сняв при этом деньги со строительства метро, строительства дорог и некоторых других статей расходов. Притом что городское правительство постоянно говорит о существенной нехватке денег на указанные цели.

енег, впрочем, как уже сказано, велено не жалеть. И так-то приехавшая в город на Неве комиссия ФИФА «выразила обеспокоенность в связи с некоторыми аспектами строительства стадиона в Санкт-Петербурге и подчеркнула необходимость более тщательной координации проекта». На сайте ФИФА сообщается, что «по итогам посещения арены представители городских властей вновь заверили, что строительные работы завершатся в конце декабря текущего года» и что «в ближайшие две недели ФИФА рассчитывает получить комментарии от

РИА Новости

За ценой не постоим? На «стройке века» без изменений: темпы возведения стадиона в Санкт-Петербурге падают, а стоимость — растет

Многострадальный футбольный стадион опять дорожает: сегодня, 1 июня, петербургское Законодательное собрание будет одобрять поправку в городской бюджет 2016 года, увеличивающую расходы на строительство как минимум на 4,4 (а как максимум — почти на шесть) млрд рублей. В дополнение к нынешним 34,9 млрд, которые значатся в городских властей по ключевым проблемным вопросам». Вице-губернатор Игорь Албин, курирующий строительство стадиона (и начинающий там практически каждый рабочий день), настроен оптимистично и говорит, что оценивает «как высокую степень готовности стадиона к главным спортивным мероприятиям 2017 и 2018 годов». Что «в конце мая стадион кардинально преобразится, потому что будет максимальное число работающих и максимальный объем общестроительных работ», и что «как и обещал Губернатор Георгий Сергеевич Полтавченко, в сентябре мы сможем провести первый тестовый матч на стадионе, а все работы будут завершены осенью текущего года». Комитет по строительству, в свою очередь, публикует официальные данные о готовности стадиона, оценивая ее в 85% на 27 мая 2016 года (на 18 декабря 2015 года было 80%). Хотелось бы надеяться, что в сентябре действительно можно будет провести «тестовый матч», но получится ли это - сказать сложно, ведь все ранее называвшиеся сроки неизменно срывались.

апомним: в августе 2007 года губернатор Валентина Матвиенко обещала, что в марте 2009 года «Зенит» проведет на новом стадионе первый матч нового сезона. В апреле 2008 года сроком окончания строительства стали называть 2010 год. Затем 2011 год. Затем 2013 год. Затем конец 2014 года. Затем конец 2015 года. Затем (такой срок назывался в ноябре 2015 года) — 27 мая 2016 года, к Дню города. Теперь еще одна подвижка — на осень 2016 года... Параллельно с увеличением сроков росла и стоимость стадиона: 6,7 млрд рублей (начальные оценки в 2006 году), 14,4 млрд рублей, 23,8 млрд рублей, 34,9 млрд рублей (плюс еще отдельно 3,1 млрд рублей на упомянутую «входную группу»). Теперь, если добавят по максимуму, общие расходы будут доведены до 44 млрд рублей. Не многовато ли? Даже если пересчитать на сегодняшний курс, получается около 670 млн долларов. При этом мюнхенская «Альянс Арена», равная по вместимости планируемому питерскому стадиону, обошлась в 470 миллионов долларов,

бюджете и делают стадион самым дорогим в России и одним из самых дорогих в мире даже по сегодняшнему курсу доллара. Сомнений в том, что поправку (несмотря на возражения оппозиции) примут, нет: строительство стадиона, как часть проведения футбольного ЧМ-2018, объявлено важнейшей политической задачей.

а такой же стадион в Стокгольме и вовсе стоит около 170 млн долларов (причем у него тоже имеется раздвижная крыша, хотя и нет выдвижного поля)... Понятно, что достраивать стадион в Петербурге в любом случае надо — чемпионат мира не за горами (а в 2017 году на этом стадионе должны пройти еще и матчи Кубка конфедераций). Но так же понятно, что нынешней «прибавки» могло не понадобиться, если бы при строительстве меньше воровали.

ных дел. Дело возбудили только одно — о мошенничестве, причем на сравнительно небольшую по сравнению с приведенной выше (около 400 млн рублей) сумму. Да и то через два года закрыли по сроку давности. В итоге никто так и не ответил ни за одну уворованную копейку. А теперь из бюджета города просят выделить сумму меньшую, чем было «необоснованно затрачено» на строительство. Что, конечно, проще, чем искать нарушителей, наказывать их и пытаться вернуть деньги в бюджет.

В ДОБРЫЕ РУКИ

ПОМОГИТЕ УЕХАТЬ ДОМОЙ ИЗ ПРИЮТА!!!

мае 2016 года в Петербурге прошла серия обысков в связи с возможным хищением 74 млн рублей при оборудовании стадиона. Речь, как сообщала пресс-служба Смольного, шла о подозрениях на «факты мошенничества и хищения бюджетных средств» по нескольким «проблемным компаниям-субподрядчикам», работавшим на стадионе. В том числе о компании, отвечавшей за подсветку. Между тем еще три года назад при проверке Счетной палаты РФ совместно с питерской Контрольно-счетной палатой (об этом тогда рассказывала «Новая газета») было установлено, что из общего объема выделенных к началу 2013 года средств — 14,5 млрд рублей — «необоснованно затраченных» (читай: разворованных) денег оказалось 6,6 млрд рублей — почти половина выделенного из бюджета. Сюда вошли заключение госконтрактов лицами, не имевшими на это полномочий, завышение стоимости работ, «необоснованное авансирование» и так далее. Я обратился в Следственный комитет, прося о проверке и возбуждении уголов-

последнее. Так и остался нерешенным вопрос, который я ставил много раз: почему Петербург несет полностью бремя расходов на строительство стадиона? Почему за него ничего не платит ни «Газпром» (владелец «Зенита», который будет пользоваться стадионом для своих матчей), ни федеральный бюджет (Петербург — единственный город в России, из всех, где запланированы матчи ЧМ-2018, не получающий на строительство стадионов ни рубля от «центра»)? Почему городское правительство (куда я не раз обращался) даже не захотело ставить этот вопрос перед «Газпромом» и федеральным центром? Постеснялось? В результате стадион строится исключительно на городские деньги, которых уходит все больше и больше. Сэкономят на метро, на дорогах, на капитальном ремонте жилья, но достраивать знаковый объект будут любой ценой. И за ней не постоят: футбольный чемпионат все спишет.

Самая добрая на свете собака !!! Розочка, 2-3 года.Приучена к выгулу, не тянет поводок. Домашнее поведение! Любит людей, собак и кошек! Спокойная и уравновешенная.Здорова, привита, стерилизована. С нетерпением ждет хозяина!!!

8 910 463-82-28

Игры с ящиком Слава ава РОЩИНА ТАРОЩИНА

Танцуют все!

обозреватель озреватель «Новой» овой»

Как политики накануне выборов читают эпоху между строк а телевидении заговорили о «гуманизме». Это слово давно ушло из политического лексикона, но вдруг опять пригодилось. В связи с новыми, пока еще смутными веяниями будут постепенно меняться и телевизионные образы политиков. В течение последнего времени они менялись несколько раз, мигрируя от жесткости к гуманизму — в зависимости от текущего исторического момента. Люди вертикали хорошо умеют читать эпоху между строк. Первой ласточкой грядущего потепления климата (или намека на грядущее потепление) стала Мария Захарова, строгая, дидактичная и гневливая глава департамента Министерства иностранных дел. На высоком международном форуме в Сочи глава станцевала «Калинку». Благодаря ТВ танец из факта личной биографии Захаровой молниеносно стал важной новостью дня. Один из каналов даже привлек специалистов по «Калинке». Лицо и прочие части организма МИДа, в мини-юбке, на высоченных каблуках, при тонкой талии производили сильное впечатление. Захарова не просто сделала несколько дежурных «па». Она отработала номер до победного конца. Процесс утепления образа железной леди прошел стремительно. Еще вчера неизменная участница ток-шоу грозно отчитывала оппонента: «Дайте мне сказать, а то вы действительно сейчас узнаете, что такое российские «Грады». А уже сегодня она танцует.

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

ершина жанра — Матвиенко. Ее явление народу в шубе на заседании Высшего госсовета Союзного государства потрясло меня еще больше, чем «Калинка» от Захаровой. Нарушение спикером Совета Федерации основы основ, дресс-кода, трактовалось в телевизоре как милая шалость любимицы российской политики. Валентине Ивановне прощается всё, включая в высшей степени непатриотичную любовь к роскоши — от вычурных дорогих шарфов Hermes до часов из белого золота с россыпью бриллиантов. Ну а шуба, святая для сердца русского вещь всегда и везде, даже в здании Национальной библиотеки (здесь проходило заседание Госсовета), кремлевской иконе стиля не только прощается, но и приветствуется.

Матвиенко — единственный долгожитель вертикали, чей образ не нуждается в утеплении. Она всегда знает, что и с какой интонацией нужно комментировать. Интонация часто важнее слов. Когда говорит о Путине, внутри будто фонарик зажигается. Обаму поругивает, но не зло и фанатично, как принято теперь в их политическом мейнстриме: и за что только ему Нобелевскую премию мира дали? Мудрая Валентина Ивановна — недостижимый (пока) идеал для Захаровой и прочих дам, рвущихся в политику.

азговор о дамах не праздный. Праймериз «Единой России» показали, что их количество растет с угрожающей скоростью. Строительство женских имиджей (пока) проистекает стихийно и бурно. Я лично беспокоюсь за депутатскую судьбу Оксаны Пушкиной и Елены Ямпольской. Кому под силу утеплить образы данных девушек, если общественный тренд изменится с агрессивного на гуманный? Вопрос ритори-

ческий. На другом полюсе праймериз — дамы слишком теплые, если не сказать — горячие. Депутат Мария Максакова, будучи глубоко беременной, снялась в откровенной фотосессии для журнала «Лайф». Кажется, Максакова не прошла предварительные выборы. А вот другая горячая девушка, кажется, прошла. Юлия Михалкова, звезда «Уральских пельменей» (тех самых, что монетизируют свой талант посредством ТВ настолько активно, что он их вот-вот покинет), тоже идет в Думу. Когда на дебатах конкуренты напомнили ей об обнаженке в журнале Maxim, прехорошенькая Юля выдвинула убойный аргумент: «Я нравлюсь всей стране. Если я могу следить за собой, то я могу следить и за городом, и за страной». Кстати, Максакова, единственная изо всех кандидатов в депутаты, затронула важный вопрос: предварительные выборы в российском варианте — верный путь к расколу внутри партии. Но кого интересуют подобные глупости накануне судьбоносных перемен? Дамская

NovayaGazeta.Ru РЕДАКЦИЯ Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор) Редакционная коллегия: Роман АНИН (редактор отдела расследований — «отдел Ю. Щекочихина»), Ольга БОБРОВА (зам главного редактора), Руслан ДУБОВ (зам шеф-редактора, ответственный секретарь), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора), Лариса МАЛЮКОВА, Кирилл МАРТЫНОВ (редактор отдела политики и экономики), Константин ПОЛЕСКОВ (шеф-редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (шеф-редактор), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

троительство телеобразов накануне больших выборов — острая тема. Вообразим невозможное: человеколюбие станет так же востребовано, как сегодня ненависть ко всем, кто не с властью. Тогда затанцует не только Мария Захарова, но и остальной политический класс России. Телезрители увидят небо в алмазах. Сергей Железняк зайдется в гопаке у Толстого. Владимир Жириновский ринется в пучины «ча-чача» у Норкина. Ирина Яровая забьется у Соловьева в джайве. Танцуют все!

www.novayagazeta.ru

Редакторы номера: А. Полухин, Н. Прусенкова

Наш адрес в интернете:

тема, несомненно, ждет своего развития. Праймериз обнаружили свежие веяния: помимо долгожителей Думы, которые добровольно ни за что и никогда не уступят свои места, помимо спецназа из актеров и спортсменов, которые тоже не хотят уходить, сюда устремились тонны силикона, гилауронки и прочего ботокса с патриотической подпушкой.

Обозреватели и специальные корреспонденты: Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Андрей СУХОТИН, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Александр ПАНОВ (Вашингтон), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Юрий САФРОНОВ (Париж), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск), Александр ЧУРСИН (Балканы)

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

WEB-редакция: Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Евгений ШИРЯЕВ

Руководители направлений: Лариса МАЛЮКОВА (кино), Владимир МОЗГОВОЙ (спорт), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел И. Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор) Владимир ГРИБКОВ (заместитель генерального директора), Светлана БОЧКАЛОВА, Михаил ЗАЙЦЕВ (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Ирина ДРАНКОВА (бухгалтерия), Наталья ЗЫКОВА (персонал), Анжелика ПОЛЯКОВА (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Татьяна БРИЦКАЯ (Мурманск), Мария ЕПИФАНОВА (страны Балтии и Северной Европы), Иван ЖИЛИН (Крым), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ,

Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильд-редакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

АДРЕС РЕДАКЦИИ: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000. Пресс-служба: 8 495 926-20-01 Отдел рекламы: 8 495 648-35-01, 621-57-76, 623-17-66, reklama@novayagazeta.ru Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75 Факс: 8 495 623-68-88. Электронная почта: 2016@novayagazeta.ru Подписка на электронную версию газеты: distrib@novayagazeta.ru Подписные индексы: 32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций) 34329 (льготный)

дирекция

Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге, Краснодаре, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Рязани, Санкт-Петербурге. Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Общий тираж — 227 500 экз. Тираж сертифицирован Novayagazeta.Ru — 16 055 147 просмотров за апрель. Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г. Учредитель и издатель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© ЗАО «ИД «Новая газета», АНО «РИД «Новая газета», 2016 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Срок подписания в печать по графику: 19.30, 31.05.2016 г. Номер подписан: 19.30, 31.05.2016 г. Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 1670. Тираж — 43800 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.