«Новая газета» №064 (пятница) от 17.06.2016

«Системе нужны ритуалы и жертвы.

Человеческие жертвы» Художник Петр ПАВЛЕНСКИЙ — об утверждении форм политического искусства в камере спецблока

понедельник

среда

пятница

страницы 6—7

№ 64 (2495) 17.06.2016 г.

Государство отдает заботу о сиротах на аутсорсинг. Содержание ребенка в приемной семье обходится ему в четыре раза дешевле, чем в детском доме. Так в России выживают семьи и целые деревни страницы 2—4

Передозы и переломы

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

Дети оптом и в розницу

Спецкор Роман АНИН передает из Лилля, где англичане искали русских, а немцы избивали украинцев страницы 10—11

2

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

главная тема

Дети оптом и в розницу С сентября прошлого года в России нет детдомов — правительство реорганизовало их в «центры временного пребывания сирот на период устройства в семью». После принятия «закона Димы Яковлева», запретившего иностранцам усыновлять российских детей, регионы нашей страны докладывают разным ведомствам о стремительно растущем количестве отечественных приемных семей и о том, что сирот скоро совсем не останется. В 2012 году их у государства было 119 тысяч, сейчас — 66 тысяч. Банк данных сократился в два раза, число приемных семей увеличилось до 80 с лишним тысяч, около 82% детей попали к замещающим родителям. Это — парадная статистика, которую критически никто не оценивает, за исключением экспертов из фондов, разбирающихся в теме, омбудсменов и самих сирот. Как чувствуют себя дети, переходящие из дома в дом? Что движет людьми, берущими ребят на воспитание и ежемесячно получающими за каждого подопечного от 6 до 40 тысяч рублей? Кто консультирует, психологически и юридически сопровождает вчерашних сирот и контролирует их новых родителей? Способны ли региональные органы опеки работать со сложными семьями, обладают ли их сотрудники достаточными знаниями и опытом, да и есть ли вообще профессионалы в стране, где нет институтов, готовящих специалистов для служб попечительства? Многие областные, краевые социальные проекты «Крепкая семья», «Счастливое детство» при детальном изучении оказываются фасадами-обманками: на переднем плане — красивые картинки, а за ними — бурелом. На словах, в отчетах спасаем сирот, в реальности продолжаем их ломать. Бывшая воспитанница приюта и героиня публикации Алина Ронжина назвала в разговоре с корреспондентами «Новой» единственную цифру — три. Столько приемных семей от нее отказались — брали, играли в дочкиматери, решали какие-то финансовые проблемы и возвращали органам: «Ты нам не подходишь».

Смерть Алтаны В феврале в Москве был крупный скандал — чиновники отказали нескольким столичным приемным семьям в оформлении социальных выплат на детей, взятых под опеку из других городов России: есть московская прописка у ребят — получайте содержание, нет — везите обратно. Приемных родителей тогда упрекали в корысти (столица выделяет на сирот от 16 до 25 тысяч рублей, а провинция — по 6–10 тысяч) и в избирательности (в московских детдомах, в отличие от периферийных приютов, остались лишь подростки с серьезными заболеваниями). Но отказали чиновники как раз семьям с детьми-инвалидами, причем на их лечение и реабилитацию приемные мамы и папы ничего у государства не просили, за свой счет водили несовершеннолетних к врачам, психологам, педагогам. В нескольких десятках деревень и сёл страны бывшие сироты и их новые родители уже давно решают проблемы без специалистов. Социальные работники наведываются туда редко. А ведь в Курганской, Ростовской, Брянской и Новгородской областях, в Бурятии и Ставропольском крае сирот в 2008–2015 годах брали из детдомов целыми поселками и точно ради денег. Приемным мамам, например, в Бурятии, помимо средств на содержание детей, ежемесячно перечисляют вознаграждение — 4 тысячи рублей за одного ребенка. Если детей пять и более, сумма увеличивается на 24 тысячи рублей. Только в этой республике сегодня 852 приемные семьи и 3200 опекунских. Каждый месяц местные чиновники находят родителей для 12–14 сирот, а в конце года 35 ребят, как было в 2015-м, или 38, как было в 2013-м, возвращаются в детдома с комплексами и страхами, которые ни в долях, ни в процентах не сосчитаешь. Там же, в Бурятии, два месяца назад покончила с собой несовершеннолетняя сирота. Сначала девочка Алтана попала в Закаменский социально-реабилитационный центр, потому что ее родную мать отправили в колонию за убийство. До приюта Алтану избивали, в приюте изнасиловали. Дальше ее взял под опеку (из-за денег) старший брат, через год — совершенно незнакомый человек,

рыбообработчица из села Хуртага, воспитывавшая еще четырех приемных ребят. В 14 лет Алтана забеременела и родила, в 15 — наглоталась таблеток и умерла. Ее крошечную дочь определили в следующую приемную семью. В декабре 2014 года в Бурятии погибла другая — семилетняя — девочка, тоже переданная приемной безработной маме Закаменским социально-реабилитационным центром. Умерла из-за чужой халатности. Сотрудницу органов опеки, решившую судьбу ребенка, амнистировали.

Деревня приемных семей По свидетельству детских омбудсменов, список лидеров по количеству приемных семей в России возглавляют Пензенская, Волгоградская, Иркутская и Калининградская области, Татарстан, Башкирия. Новгородская область в компанию «самых-самых» не попала, но и в ней за последние годы появилось около двух тысяч приемных семей. В деревнях Перелучи, Починная Сопка, Сушилово почти все дети — из приютов. «У нас 143 приемные семьи и 70 опекунских, — поясняет «Новой» начальник отдела опеки и попечительства Боровичского района Татьяна Матущак. — В детдоме раньше было 150 воспитанников, осталось 22 ребенка. В интернате учились 350 подростков, теперь — 90». В Сушилове в начале 2000-х годов никто не знал, что такое «формы устройства сирот», а сегодня это деревня приемных матерей. Женщины работают мамами — получают от государства по 6 с лишним тысяч рублей на содержание каждого ребенка и 4 тысячи в качестве вознаграждения за труд. Как заметила местная жительница Рафиса Садриева, «люди полагали, что время, потраченное на воспитание сирот, включат в их общий стаж для пенсии», но ожидания не оправдались, и «потому в прошлом году в деревне участились отказы от детей». Чтобы понять, как и зачем новгородцы (и не только они) берут ребят из приютов, почему предпочитают приемную семью процедуре усыновления, при каких обстоятельствах дети возвращаются в интернаты, мы поехали в Сушилово.

Государство отдает заботу о сиротах на аутсорсинг. Содержание ребенка в приемной семье обходится ему в четыре раза дешевле, чем в детском доме. Так в России выживают семьи и целые деревни

Семья Садриевых

«Потребительская жилка» Подростков забрали в летние лагеря, малышня гоняет по деревне на велосипедах. Та еще банда: девочка с марлевой повязкой под глазом, парочка рыжих дошколят, вертлявый и чумазый Сашка, который деловито интересуется, не платим ли мы моделям за фотосъемку, разочарованно принимает «нет, конечно» и без паузы переходит к описанию своего бизнеса. Он что-то кому-то достает, за полтинник чинит соседские велосипеды, прикручивает им же самим открученные детали. Будущий магнат загружает чужаков ненужной информацией и летит на другой конец деревни «заключать» новую сделку. Мы остаемся со взрослыми. К приемным родителям нас сопровождает глава местной администрации Елена Алексеева. Помогает найти дорогу и… составить правильное впечатление о семьях. А впечатление неплохое: обычные люди, простые, открытые. Нина Кузьмина говорит о приемных Тане, Саше и Кристине, как все мамы о родных детях: что любят, чем увлекаются, а «вот в прошлом году они у меня придумали», «в марте начудили». Такие беседы можно услышать в любых детсадах, школах, дворах. Когда спрашиваем, почему она стала приемной мамой, пожимает

плечами: «Сын в армию ушел, а мне чуть за сорок было. Сил и тепла полно, а отдать некому. Для себя одной жить скучно». Антонина Сергеева, сотрудница администрации, вспоминает приемных детей как «временных, на лето» и задержавшихся «первую девочку и второго мальчика». Подробно рассказывает, кого и чем кормила, кому и что покупала, кто из ребят после 18-летия спустил за неделю 400 тысяч рублей — хранившиеся на сберкнижке алименты, с кем и почему ей пришлось расстаться: «И тут он говорит, что государство за него платит, и я ему должна покупать все, что требует и желает. Потребительская жилка в таких ребятах есть». Рафиса Садриева не скрывает, что деревенские женщины брали приемных детей из-за денег: «Считали, что вознаграждение как зарплату начислять будут и стаж учтут. А дают не особо… За двоих ребят вчера 9 тысяч получила. За месяц. Но если бы дело было только в финансах, семьи по 5–7 лет не продержались бы. Попробуй к детям не привяжись». Рассуждая о том, сколько подростков она воспитала, Садриева произносит подобно героине Инны Чуриковой в фильме «Ширли-мырли»: «Много их очень». Не меньше 13 и каждое лето семья брала на три месяца «временных приютских».

Алина Ронжина сменила четыре приемные семьи

«Новая газета» пятница. Дети деревни Сушилово №64 17. 06. 2016

3

Ольга Николаева обижается на органы опеки: не сообщили ей, что у приемного мальчишки Вовки — задержка психического развития: «Сюрприз преподнесли. Пацан хороший, добрый, ласковый. Но все дома в округе обчистил. Что видит, то тащит. Отправили его в психушку. Там он теперь. Назад просится, а как я его возьму? Вовка семь лет у меня прожил. Да ездила я в опеку, консультировалась. Что сказали? «Эксклюзив, — сказали, — у вас растет. Не расстраивайтесь. Богатыми скоро будете, раз ребенок вещи отовсюду тащит». Какие психологи? К чему меня готовили при отборе на приемного родителя? Тестировали, картинки раскрашивали, приставали с идиотским: «Чего вы ждете от детей? Понимания, благодарности, поддержки?» Дурь такая». Средний возраст приемных родителей в Сушилове — 45–50 лет. Часть семей — неполные, детей воспитывают одинокие женщины. «Поначалу деревня набрала ораву ребятишек. В детсаду и школе только приемные и были. А потом отказываться стали — сложно, — признается Рафиса Садриева. — Приютские подростки, они какие… Сядут есть — не могут наесться. Воруют часто. Наша Катя, которой сейчас 18 лет — и, в принципе, она уже должна от нас уйти, но не уходит, — тоже воровала,

Бывшая воспитанница приюта Саша Никитина

чудом избежала суда. Красть — общая болезнь приемных». Позже, в Москве, семейный психолог, психотерапевт и педагог Елена Щепеткина объяснит мне детскую ненасытность подсознательным желанием заполнить пустоту, а воровство — стремлением попасть в поле зрения взрослых. «Подростки привыкли, что их бросают, передают из рук в руки, что многое в жизни — временное, проходящее, — считает Щепеткина. — У ребят словно дыра внутри. Им хочется чем-то ее закрыть. Когда они крадут у приемных родителей — стараются взять над ними власть, обратить на себя внимание. Когда воруют у чужих — мстят. Приемным семьям нужно постоянное психологическое со-

«

провождение, помощь. Самостоятельно, без взгляда и содействия со стороны, даже специалисты не всегда справляются». Для новгородской деревни детская психология, группы сопровождения и анализ поступков — прекрасное далёко. Нереальное, как поездка из Сушилова в Диснейленд.

«Если не буду стараться, меня определят в детдом» Саша Никитина и Алина Ронжина — бывшие воспитанницы социального приюта и приемные дочки. Сейчас Алина — мама двоих малышей, Александра — прилежная молодая жена.

Подростки привыкли, что их бросают, передают из рук в руки. У ребят словно дыра внутри. Им хочется чем-то ее закрыть. Когда они крадут у приемных родителей — стараются обратить на себя внимание. Когда воруют у чужих — мстят

«

Саша не любит вспоминать детство — родители пили, мать обижала. Александра и ее сестра неделями не возвращались домой, голодали, ночевали в подъездах, пока органы опеки не отправили их в госучреждение. Оттуда девочек взяли в приемную семью. Новая мама тоже пила, но была человеком тихим и мягким. «Всегда меня жалела, — говорит Саша. — У приютских ребят по-разному получилось: многие сменили по две-три семьи. Чуть что не так — их выпроваживали. Никому не интересно, каково это, когда тебя дергают с места на место. Проблемы, внутренние царапины, раны не видны. У меня была другая приемная мама — защищала, любила. Когда она умерла от цирроза печени, я долго не могла успокоиться». По словам Саши, выросшие приемные дети обычно едут к своим близким — к биологическим родителям. С приемными переписываются в социальных сетях.

Александра со своей матерью общается редко. «Бывает, напьется — звонит. Кричит, что я ей жизнь сломала. А мне на нее пофиг», — зло бросает Саша Никитина и неуклюже растирает по лицу слезы… Алина Ронжина — профессиональный воспитатель. После декретного отпуска мечтает работать в приюте. «С ним столько всего связано. Туда меня привезли, когда мать лишили родительских прав. Вернули, когда не сложились отношения с первой приемной семьей, — перечисляет Алина. — Они то ли староверами были, то ли сектантами. Взяли пять детей и от всех отказались. В другую семью нас прислали со странным мальчиком, жестоким — он птиц убивал, ударить мог просто из любопытства. Взрослые оставили его, а от меня отказались: «Нам хватит одного трудного ребенка, девочка не нужна». Рафиса Садриева стала моей четвертой и последней приемной мамой. Ехала к ней и понимала: «Если не буду стараться, меня определят в детдом». Любая семья лучше детдома. Моя родная сестра Аня прожила у Садриевых несколько лет, а в старших классах попросила органы опеки забрать ее обратно в приют. Сейчас она живет с родной матерью. Еще я приходила в приют, когда потеряла ребенка. Сын родился с больным сердцем, носили его по врачам, в Питер возили, но ничего не смогли сделать. Где бы я психологов после похорон нашла? Только в приюте… Моей старшей дочке Дарине 7 лет, сын Сережка совсем маленький. Рожать мне уже не разрешат — из-за искусственного клапана сердца. Хотим с мужем усыновить ребенка. Нет, приемная семья — не то. Усыновленные дети чувствуют себя своими, а приемные не забывают, что от них в любой момент могут отвернуться. Возьмем малявочку, чтобы росла с нами, знала семью с пеленок. Чем больше времени дети проводят в интернатах, тем они холоднее. Я дорожу приемной мамой. Она недавно лежала в больнице — опухоль вырезали. Я четыре дня дежурила у ее постели, с ложечки кормила. Она замечательная, но усыновление — это усыновление, а приемные семьи… другие они». страница 4

4

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

главная тема

страницы 2—3

Дети оптом и в розницу «По мамкам не скучают» Подопечные жительницы усадьбы Ровное Юлии Широбоковой — шесть детдомовских ребятишек. Младший скоро пойдет в школу, старшая — в колледж. Юлия работает медсестрой в психоневрологическом интернате, получает около 10 тысяч рублей в месяц. Двое суток проводит с пациентами, двое, после ночных смен, — с приемными детьми. «За воспитание государство мало дает, а соседи думают, что деньги лопатами гребем, — ворчит Широбокова. — По телику на днях передачу показывали. О приемных родителях. По 40 тысяч рублей в месяц народ имеет. Наша область отстает. Потому люди в Тверь уезжают, там выгоднее. Почему я детей взяла? Единственная дочка выросла, не хватало чего-то. У нас огород большой. Ребята овощи для себя выращивают. К труду привыкают — пригодится. Мне в детдоме не сказали, что один из ребят энурезом страдает — писается и какается. У двух подростков — ЗПР, ну с головой не все в порядке. Мамки у кого — пьющие, у кого — тунеядки. У Никиты мать богатая. Ремонт недавно сделала. Да у всех у них дома есть, я за детским имуществом зорко слежу: куда после 18 лет пойдут. Я все, что нажила, оставлю единственной дочери. А у ребят свои семьи, не навсегда здесь. По мамкам дети не скучают. Да, Вовка, не скучаешь?» Юля обращается к худенькому мальчишке. Вместе с остальными ребятами он сидит за столом, ест шоколадное печенье, согласно кивает и ревет. «А ты чего плачешь, Вовка? — не унимается приемная мама. — Ты чего?»

В органах опеки Общаясь с начальником отдела опеки и попечительства Татьяной Матущак и руководителем комитета образования и молодежной политики администрации Ириной Странниковой, узнаем, что в Боровичском районе Новгородской области за благополучие 269 детей из приемных и опекунских семей отвечают три специалиста. За тем, что происходит в селах и деревнях, на территории площадью 3000 квадратных километров, должен наблюдать один из них. Если не завален бумажной работой. «Конечно, времени и ресурсов не хватает. У нас в стране органы опеки — промежуточное звено, которое не ясно, к чему и кому относится. В одной половине регионов органы опеки включены в структуру соцзащиты, в другой — подчинены департаментам образования. Где они? Под кем? Социальные работники должны сосредотачиваться на людях, привлекать психологов, педагогов, а их превращают в чиновников, — рассуждает Ирина Странникова. — Уже существующие законы и еще не принятые законопроекты обходят важные вопросы: кто и как должен учить сотрудников органов опеки, как должна строиться работа». «Мы должны анализировать, готовы ли дети влиться в приемные семьи, готовы ли взрослые их принять. Требуется сопровождение таких семей. И в идеале не дистанционное, с приездами-отъездами, а надо, чтобы в каждом населенном пункте были специалисты, — убеждена Татьяна Матущак. — Почему в Швеции нет сирот? Потому что там прекрасные службы сопровождения. И прежде всего они занимаются кровными семьями. Начали родители пить, потеряли работу — приходят профессионалы и потихоньку, ненавязчиво корректируют

Приемные дети Юлии Широбоковой

их поведение. Бардак в доме — подталкивают к ремонту. Ленятся — мотивируют искать вакансии. А параллельно для ребенка выбирают замещающую семью. Его не забирают в приют и не уводят в чужой дом. Рядом живет замещающая семья, она контактирует с родной семьей ребенка. Он ходит в гости, привыкает к новым друзьям. И если его мама и папа не меняются, ребенок плавно перемещается в новую семью. Никто не рвет его психику. А ведь и в России, по статистике, всего 20% семей не могут восстановиться. Но у нас органы опеки работают по наитию: каждый город, район по-своему. Системы опеки, социальной помощи как таковой нет».

«У нас нет сирот, всех устроили» Российская система опеки и попечительства — это 10 тысяч специалистов. Четыре года назад в Москве провели мониторинг, показавший, что у основной массы работников социальной сферы нет высшего профессионального образования, около 25% в прошлом были учителями-предметниками, еще 25% — юристами, немногочисленные психологи предъявили дипломы, но не смогли ничего сказать о практике. Если проводить такой мониторинг в провинции, придется считать не юристов и учителей, а бывших сотрудников инспекций по делам несовершеннолетних и мелких клерков из департаментов образования и соцзащиты. «Органы опеки находятся в условиях, в которые их поставила система, — говорит руководитель Благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детямсиротам» Елена Альшанская. — Судя по профстандартам, их сотрудники — мегаспециалисты, знающие о многом. При этом ни один вуз России таких работников не готовит. У нас судьбы детей и семей решают люди без полномочий, навыков и знаний, а не эксперты. И об их опыте говорить странно. Десять лет поступать ошибочно — это не опыт, это профессиональная деформация. Социальной помощью в стране мало кто занимается. Кроме тех регионов, где

опека и соцзащита объединились. Как в Москве, к примеру. А в большинстве областей они закреплены за разными ведомствами и никак не взаимосвязаны. Кому отдают ребенка, у кого его забирают — рулетка». По данным Министерства образования и науки РФ, в 2015–2016 годах россияне стали реже усыновлять сирот, предпочитая возмездную форму опеки. Некоторые регионы, как Новгородская область, решили выплачивать усыновителям единовременное пособие — 100 тысяч рублей на ребенка, но семей не прибавилось. Количество возвратов детей в приюты и социально-реабилитационные центры тоже не уменьшается — примерно 10% случаев. Только в Новосибирской области в 2015 году вторично стали сиротами 96 подростков, и за первое полугодие 2016-го — 31 ребенок. Может, эту статистику пора изучать? «В нашей стране, когда стартуют кампании, тут же начинаются рапорты: мы впереди! Не буду указывать регион, но опишу саму ситуацию. Идет селекторное совещание, заместитель губернатора одной области объявляет: «У нас нет сирот. Своих всех устроили. Присылайте из других городов». А у них эксперты в обмороке лежат: откуда, как? Не надо гнаться за цифрами, — предупреждает уполномоченный по правам несовершеннолетних в Томской области Людмила Эфтимович. — Главное — чтобы возвратов в приюты и детдома не было. Возвраты — тяжелый показатель. Мы же людей дергаем, и в тот самый момент, когда они формируются. Сам отбор и подготовка родителей для приемных семей формальны. И кадровое обеспечение органов опеки вызывает много нареканий. Семьи нужно сопровождать. Вы отдали детей — ведите эти семьи, они должны в любой момент получать консультацию, помощь или совет психолога. Если специалист без знаний и опыта, он не поможет… И само число детей, передаваемых одной семье, надо, на мой взгляд, сокращать. Ребенок из кровной семьи, попадающий в новые условия, травмирован, ему нужно индивидуальное внимание.

А когда в семье несколько таких детей, понятно, что возникают проблемы, об индивидуальном подходе речи не идет. Детские дома всеми правдами-неправдами стараемся упразднить, но на что их меняем?» Содержание одного ребенка в приюте обходится государству в 350–400 тысяч рублей в год, содержание приемной семьи с одним ребенком — в 100 тысяч рублей. Наверное, выгодно и экономно. Не случайно в Госдуме дорабатывается законопроект о профессиональных родителях — об опекунах, заключающих с органами опеки трудовой договор. «Если его примут, нынешние приемные семьи вернут детей в приюты, потому что закон не будет действовать задним числом, и попытаются набрать по договору новых, — комментируют парламентские инициативы сотрудники органов опеки из Новгородской области. — Возникнут дополнительные проблемы. Плохо, что все решения в стране насаждаются сверху». «Когда в кровных семьях все будет в порядке, тогда не будет необходимости в приемных родителях и казенных учреждениях. Увы, за последние несколько лет на государственном уровне не принималось никаких решений, направленных на сохранение кровных семей, — вспоминает директор Благотворительного фонда профилактики социального сиротства Александра Марова. — Все решения, имеющие целью оптимизацию детдомов, они федеральные и рамочные — некий набросок для выработки последующих решений на уровне регионов. А в регионах кто во что горазд, все зависит от человеческого фактора, от качества менеджмента. Если нет профессионалов — составляются отчеты для галочки, пишутся красивые доклады и ничего не меняется содержательно».

Анна БЕССАРАБОВА, спец. корр. «Новой» Влад ДОКШИН (фото), Новгородская область Фотографии детей публикуются с разрешения их опекунов

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

Рядовой Краснов возвращается домой

5

ЗЬ Я В С Я А Н Т А ОБР

Минобороны отпустило сына к больной матери

Н

еделю назад мы были дома у Елены Красновой, жительницы Тольятти. Елена тяжело болеет и не может передвигаться даже по дому — онкология, четвертая стадия, метастазы в костях и легких. Единственный сын Елены служит в Российской армии. Из-за того, что инвалидность у Елены была установлена только второй группы, сын не имел права досрочного освобождения от службы и не мог помогать матери. Помогала Елене соседка (78 лет плюс болезнь Паркинсона). Репортаж был написан, опубликован, и вот результаты: 14 июня Елене непосредственно в Самарском областном онкодиспансере присвоили первую группу инвалидности. А 15 июня в редакцию «Новой газеты» пришло письмо из Министерства обороны, хорошее письмо. «Министром обороны РФ генералом армии Сергеем Шойгу даны указания военному комиссару Самарской области о незамедлительном проведении проверки и изучении всех обстоятельств семейного положения военнослужащего, принятия решения и оформления всех соответствующих документов. По полученной от военного комиссара Самарской области информации, в настоящее время в Самарском областном онкологическом центре матери Михаила Краснова оформляется инвалидность первой группы. После получения медицинских документов из онкоцентра начальником отдела военного комиссариата по Тольятти будут оперативно подготовлены и направлены в воинскую часть необходимые материалы

для досрочного увольнения военнослужащего с военной службы». Михаил Краснов уже едет домой — пока в краткосрочный отпуск, и страшная история Елены, его мамы, становится менее страшной. Елена плачет в телефонную трубку и говорит: «Спасибо, спасибо, спасибо» — много раз… И больше ничего не может сказать от радости.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Самара

Земля остается Эмилю Семья неизлечимо больного мальчика отстояла в суде его право на дом

«З

емля Эмиля» — так называлась статья о семье с ребенком-инвалидом, опубликованная в прошлом году (см. «Новую» №132 от 30 ноября). Коллизия, в которую попала семья Гершковичей, была парадоксальной и чудовищной одновременно. Спустя несколько лет после строительства дома, который семья возвела в Подмосковье для своего пятилетнего сына Эмиля, страдающего неизлечимым заболеванием, выяснилось, что у земли, на которой вырос дом, есть еще один собственник. Причем этот собственник категорически не хотел уступать несколько спорных соток из своих трех гектаров. Попытка мир-

но решить проблему спорной территории провалилась. Суд обязал Гершковичей снести дом и освободить территорию. Получалось, что семья с ребенком-инвалидом из-за кадастровой ошибки может стать бездомной. После публикации этой истории в «Новой» дело ушло на новый виток. Подключились к освещению конфликта и другие СМИ. В конце мая 2016 года позвонила мама Эмиля, Мария, и сообщила, что они выиграли суд и дом остается у семьи. Чуть позже она прислала письмо. «Добрый день, наша грустная история наконец-то подошла к концу. 23 мая

Московский областной суд вынес решение в нашу пользу, признал наличие кадастровой ошибки и принял решение об ее устранении — внести изменение в кадастр по фактическим координатам, дом оставить в наше пользование. Могу сказать, что нам помогла именно огласка в СМИ, телевидение, которое без конца приезжало и снимало наше житье-бытие. В результате политика Ногинской администрации поменялась, они уже не выступали против нас. Может, кому-то поможет наш печальный опыт… Спасибо Вам за участие в нашем деле, очень рада знакомству, доверяю вашей газете. Правда нынче на вес золота. С уважением, Мария Гершкович».

Наталья ЧЕРНОВА, обозреватель «Новой»

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ

Никите нужно победить! емья 15-летнего Никиты несколько лет назад переехала в Курган из Казахстана. Волейболист, любитель купаться в проруби, самый высокий парень в классе, Никита всегда был настоящим богатырем. Но прошлым летом он вдруг стал сутулиться, а затем жаловаться на боли в спине. Оказалось, что у мальчика очень сложная в лечении форма лейкоза,

С

которая требует не только интенсивной химиотерапии, но и трансплантации костного мозга. Вот уже почти год Никита ведет сложную борьбу с болезнью. С лейкозом уже практически удалось справиться, и теперь для закрепления результатов мальчику необходимо продолжать терапию препаратом «Спрайсел». Это современное лекарство позволяет предотвращать рецидив лейкоза и при этом вызывает минимум побочных эффектов. Но «Спрайсел» — дорогостоящий препарат, и его цена непосильна для семьи. Никите нужна наша помощь!

КАК ПОМОЧЬ? Чтобы помочь Никите, отправьте любую сумму (от 10 рублей до 15 000 рублей) и слово «Никита» в SMS на короткий номер 6162. Например: «500 Никита». Доступно для абонентов МТС, Билайн, Мегафон и Теле2. Вы также можете связаться с сотрудником фонда «Подари жизнь» Олесей Рамхиной по телефону 8 926 208-14-39 или узнать о других способах помочь на сайте www.podari-zhizn.ru Всего нужно собрать 142 000 рублей.

6

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

Акционист Петр Павленский вышел на свободу 8 июня. За поджог двери ФСБ на Лубянке Мещанский суд Москвы оштрафовал художника на миллион рублей, но отпустил из-под стражи. Павленский находился под арестом с ноября 2015 года. После освобождения художник дал интервью спецкору «Новой» Елене КОСТЮЧЕНКО. н не выглядит худым или изможденным. Высокий, веселый, заваривает чай в стаканах. Мы встречаемся в квартире, «которой нет», описывать ее нельзя. Сейчас Павленский изучает новый район Москвы: «Я еще ничего не понял пока. Я осмотрюсь. Сегодня чуть не заблудился». Заметно хромает — конвоиры Мосгорсуда, избивая, повредили ногу. «Она восстанавливается. Рентгена не делал, на днях схожу. Сначала не очень хорошо было, а потом я наблюдал — она выздоравливает, выздоравливает».

О

Возвращение — Как будто вчера или позавчера со всеми расстался. Ну вроде как два дня прошло. И мы сидим, чай пьем. У меня даже нет ощущения, что я сидел, потом освобождался, серьезно. Наверное, через 10 лет было бы по-другому. А так вот полгода в тюрьме… похоже на школу, на детский сад. Почти одно и то же.

— Для тебя неожиданно, что ты так вышел?

— Да. Я, находясь внутри, общаясь много с людьми, в принципе видел, что эта система срыва не дает. Если ты в ней, ты в ней задержишься. Мне адвокат говорит: «Все, сейчас будет суд и тебя, наверное, отпустят». Я говорю: «Че-то я удивлен. Ну давай поспорим». Проспорил. Неожиданно, да. Ну перевести статью на терроризм… Если бы они пошли на это, система могла бы поперхнуться. Одно дело, когда они сами фабрикуют это. Готовятся, всем какие-то роли назначают. Можно какуюнибудь урну поджечь, стену, окно, подоконник, дверь, и за это реально уехать на 10–20 лет. Вот Иван Асташин, АБТО* (Автономная боевая террористическая организация) — фээсбэшники просто сами это название придумали. Там схема очень простая. Кто-то должен быть, кто пойдет на сделку со следствием. Они пытают, человеку очень многое чего приходится пережить. Я, допустим, с пытками ни разу не сталкивался. И говорить, что я так легко могу пережить пытки, не буду. А они ломают. И все — в этой группе появляется лидер, исполнители, появляются незначительные какие-то поджоги и что-то еще — и далеко идущие планы: взорвать какую-нибудь атомную электростанцию, еще что-то. И вот ты изначально объявляешь все это условностью, ты говоришь — давай фабрикуй, делай… Я просто хотел, чтобы судебно-правоохранительная система следовала своей логике.

— Сколько денег тебе присудили?

— Миллион в общей сложности.

— И ты не собираешься платить?

— Нет, конечно. Получается, я как художник пошел и купил акцию у ФСБ за хорошую сумму? Очень прикольно.

*17-летний Иван Асташин вместе с четырьмя подростками был осужден в марте 2012 года на 13 лет строгого режима. По его словам, они участвовали в «акции непрямого действия» — бросили зажигательной смесью в отделение ФСБ (сгорели подоконник и несколько стульев). ФСБ заявила, а суд подтвердил, что подростки также организовали террористическую группу, взорвали «Лексус» и планировали теракт на ТЭЦ-11.

свободный радикал

Ритуал — А перед всем этим стоит статистика. Тот мир — это царство бюрократии, целая религия бюрократии. Когда-то была придумана бумага, бюрократия, учет — для человека, теперь человек стал расходным материалом. УК, законодательная система — это фантом, призрак. Его начинают материализовывать. Для этого есть ритуалы, слуги многочисленные — судьи, прокуроры, полиция, инспектора надзора. И жертвы. Нужны реальные человеческие жертвы. Ведь единственный ресурс человека — это его время. Есть у кого-то 20 лет, 30 лет, у кого-то — 80 лет. Государству нужно забрать этот ресурс. Начинают забирать время. Это работа на материализацию идола. Можно посмотреть на примитивные общества. Вот аборигены: у них идол, они совершают таинства вокруг этого идола. Ему потом приносят жертву. И в суде все так же. «Встань, сядь, скажи свои установочные данные». Когда ты начинаешь говорить свои установочные данные, когда ты даешь какую-то подпись — это тоже часть ритуала. Вот почему я не разговариваю во время акции. Потому что как только появляется слуга-полицейский, он сразу хочет подчинить тебя своему ритуалу. Ты сказал: «Я такой-то, Василий Васильевич» — и все, начинаются уже его ритуальные действия. Наша тюрьма повседневности, так называемая воля — в ней же тоже это все есть. Но в той тюрьме это заострено. Ты выходишь каждое утро на проверку, и инспектора принципиально хотят, чтобы ты стоял, сложив руки за спиной, хотя у тебя руки и не в наручниках. Или где-то в судах — чтоб человек лицом в стену стоял. «Встань туда, встань сюда». Надзиратель обязательно приказывает — и ты ему должен подчиняться.

«

Факел Художник Петр Павленский — об утверждении форм политического искусства в камере спецблока, о своих знакомцах в институте Сербского и о том, почему тюремные порядки — разумные лый спец, это вообще изоляция полная. Раньше там сидели в основном воры и крупные коммерсанты, у которых собственность отжимают. Сейчас там еще политические, их стараются изолировать. Я в Медведкове какое-то время был в камере, где Дадин до этого сидел.

Огонь, иди за мной — В СИЗО №5 сидели два таджика. У одного был срок 20 лет, другой освобождался. И один уехал на суд вместо другого и вместо него вышел из зала суда. Побег. После этого начались проверки по всем СИЗО. И вот с утра я вышел на проверку, и начался конфликт с одним сотрудником. Он потребовал, чтоб я назвал ему свои все установочные данные. Ну сделал ему доклад, как меня зовут. А он знает меня очень хорошо, но хочет, чтобы я на камеру это сказал. Я ему говорю: «Слушай, мы с тобой только

А это же бывший сотрудник, мент, он должен знать место свое. Я бить его начал, драться, потому что он границу перешел

Конфликты все начинаются, когда ты говоришь: почему я руки должен держать за спиной? Ну понятно, если ты меня в наручники сковал, я просто не могу их вывести из-за спины. А если они у меня свободны? Но требуется это автоматическое ритуальное подчинение. Наверное, государство стремится к такому идеальному обществу. Будет такое общество — уже даже не нужны будут тюрьмы, можно будет просто объявлять: так, ты арестован, ты 10 лет сидишь. И руки держишь за спиной.

Тюрьма — В тюрьме очень много комфорта и безопасности. Я не вру. Там всегда есть еда. Хотя кому-то, может, характер не позволяет целые сутки лежать, отдыхать. Сокамерники… Я думаю, мы дружили. Ну мы жили вместе, мы находимся вместе 24 часа в сутки, и неделю за неделей проводим в помещении 10 квадратных метров.

— А они понимали, почему ты там? Зачем это все?

— В принципе, да. Кто-то понимал с ходу и очень хорошо. Кто-то потом понимал. Кто-то, наверное, соглашался, но так, не вникая. Кто-то свои смыслы изобретал. Таких вот, чтобы вообще не поняли, недоумевающих я не встречал ни разу. В основном воспринимали это как такую форму жизни, которая находится в постоянном столкновении с властью. А это знакомая тюрьме тема. Я сидел в спецблоках. В Бутырке это был «большой спец», в Медведкове — ма-

«

вчера виделись, чего повторять?» Тот сразу — ты че, давай руки за спину! Говорит: я тебя в стакан закрою. Ну хорошо, я уже в тюрьме. Не надо меня пугать. Меня закрыли в стакане. Там интересно было. «Кормушку» ногой выбил, сумел открыть замок, только цепочка оставалась. Они заметили, обратно в камеру меня повели. Они, опять же, хотят, чтоб у тебя настроение было плохое. Ты должен ходить такой грустный, с согнутой спиной, глаза куда-то в пол, в унынии. А чего мне грустить, у меня нет повода грустить. Он говорит: «Сейчас соседей, с кем ты живешь, я в депрессию вгоню, и через это мы посмотрим, что с твоим настроением будет». Я говорю: ну интересно, как ты это сделаешь. Мы уже идем к камере, открывается дверь, и он: «Давайте телевизор, я забираю». Я его вообще не смотрел на воле, и там мне он не нужен был. Но я же не один живу, то есть надо понимать: приехали люди из областей, из городов других. Кто-то привык его смотреть, кому-то делать просто нечего, потому что он не привык читать, — я тоже должен о нем думать. Я конвойному говорю: «То, что у нас конфликт где-то там, в коридоре, это не касается тех, с кем я живу». А он просто меня толкает в камеру! Ну это уже называется рукоприкладство, он не может так делать. Я его бью. Он вылетает к себе на продол (коридор. — Е.К.) и начинает визжать. Когда их много, ввосьмером — они очень смелые. А тут у него шапка слетела, визжит: «Нападение!» И на следующее утро — а эти утренние проверки у них святое — я просто остаюсь

на кровати, под одеялом, демонстративно нога на ногу, с книгой. Выходят люди из камеры, тюремщики им говорят: «Ну что, давайте пресс-хату, давайте как-то этого человека выгоните из камеры, сломите его». Но все отказались.

— Сколько это длилось?

— Три месяца я не выходил на проверки. Потом я еще свет регулировал. На ночь остается тусклая лампочка, чтобы камеры снимать могли. А тюрьма же ночью живет, днем же проверки. И ты не можешь ни письмо написать, ни книгу почитать. То есть тебе полиция указывает, когда тебе спать, когда бодрствовать. Что делать с этим? Ну сначала выкрутили лампочку в ночнике. «Что случилось?» Да сломалось, закоротило. Тогда они стали оставлять лампу дневного света. Все, эта лампа горит, вообще замечательно: есть свет, можно спокойно жить, можно читать. Потом они догадались, что ночная лампа выкручена. И приходят уже со своей обслугой, вкручивают. Я начал эти лампы бить. Ну и раз, два, три, четыре — в какой-то момент уже просто открыто. Тогда они вообще выключили весь свет. Я думаю: сейчас здесь будет естественный свет. Есть воздуховод, там решетка. Я просто повесил кусок простыни на нее и поджег спичками. Простынь хорошо горит. Получается, в камере светло, потому что она горит, как факел Средневековья… У нас свет, у них дым. У них истерика, они начинают бегать. Кричат: «Пожар, пожар! Павленский тюрьму поджигает!» Потом они уже принесли антивандальный такой большой светильник, который на стройках висит. Прикрутили какими-то шурупами, укрепление сделали. И он уже работал как огромный прожектор. С таким светом уже даже спать тяжело, огромный луч тебе светит в глаза. Но все равно ночник считается. Я долго мучился, но в итоге мне удалось его разбить. Они очень сильно расстроились. Пришел даже хатный, который мне попробовал угрожать. И потом уже меня в карцер отправили. Когда меня вернули в ту же камеру, я опять сразу уничтожил ночное освещение… После этого — все, они успокоились. Ночью было то освещение, которое нужно было нам. А потом еще недели, наверное, через три принесли телевизор.

Психушка — В Сербского, в изоляторе, где я был, — два смотровых окна. Напротив всегда должна находиться одна санитарка и надзиратель из ФСИН. Вдвоем, всегда. Они следят за тем, как ты что делаешь, они следят, с кем ты общаешься. Там нет никакого медикаментозного вмешательства. И все эти страхи, что в Сербского можно поехать на экспертизу и «заколют таблетками» — нет, неправда.

— У тебя в Сербском были опасения, что они попытаются тебя представить сумасшедшим?

— Да, были. Я им говорил открыто сразу об этом. Они тоже опасались: признать-то можно, но это же можно

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

7

Средневековья просто говорит: давай уйди. Там же все строится на таких мелочах. Ты можешь их не соблюдать, но тогда нужно сразу уйти в изоляцию. А если входишь в общество и не хочешь соблюдать, то ты будешь конфликт за конфликтом создавать. Если тебе это нужно, если цель такая есть, это можно делать. У меня не было такой цели.

Виталий КАВТАРАДЗЕ

Свобода. Искусство

потом перепроверить. Поэтому они аккуратны были.

— Больных людей в Сербском не видел?

— Неадекватных? Может быть, нескольких. Там был один, его сломили, ну то есть его выгнали из палаты. Выяснилось, что в Бутырке он сотрудничал в администрации, очень подставил тех, с кем был в камере. И в Сербского оказался человек, который бывший его сосед. Он сказал об этом — ну и все, его начинают выгонять, отталкивать. Он не понимает сначала… А в палате для изоляции был такой Дима Милованов (месяц назад Милованова нашли мертвым в СИЗО «Матросская Тишина». — Е.К.). Он зарезал своих детей, хотел убить свою жену, жена там смогла как-то спастись. Он попал в тюрьму, у него стали интересоваться — зачем он это сделал. Он не захотел разговаривать и себе язык отрезал. Потом, видимо, он хотел вешаться, потому что у него там шрам через всю шею от веревки. Там я его видел, он такой уже был — худой, доходяга. Вот они оба сдружились так хорошо, жили изолированно… А потом этого Диму Милованова куда-то переводят: всё, он уезжает из Сербского, экспертиза закончилась. И тот его друг, который с администрацией сотрудничал, остается один, его закрывают в изолятор, и он начинает скрестись в дверь, орать, выть. Это стражное отделение, это все арестованные из тюрем, в основном убийцы. В Сербского, я бы сказал, 80%, даже 90% — это 105-я статья. Убийцы, у которых очень разные истории. У кого-то за этим поступок стоит важный, большой. А кто-то детей зарезал, или бабушку свою зачем-то топором зарубил. Был там такой парень интересный, спокойный. Он милиционера забил кулаками, убил. Просто бил-бил — и забил. Сам из Дагестана. Ну я у него интересовался, почему он это сделал, а он говорит: «Он плохо разговаривал, неуважительно, а мне наплевать, я не боюсь».

— Убийцы отличаются чем-то?

— Ну вот ты знаешь, почему я мяса не ем? Я не веган. Я не ем мяса, потому что

мне кажется, что вокруг этого большой культ лицемерия. В городах, в мегаполисах все с нимбами. Вот все святые. Такому дай нож — «нет, я не смогу, это же убийство». А потом идет в магазин, покупает колбасу, сосиску, окорочка — а это такое же убийство. Ты убийца на самом деле. Просто еще и трус при этом, еще ответственность на себя не может взять, делегировал кому-то. А руки так же в крови.

Суд — Интересно было. Пришли Григорянц Сергей Иванович, Ковалев Сергей Адамович (советские диссиденты и политзаключенные. — Е.К.), это был важный момент. Это пришли люди, которые сказали, что вообще в этом здании (ФСБ РФ. — Е.К.) происходило. Еще в суд проститутки приходили. Я давно хотел их позвать. Следователь еще в Питере хвастался: «Вот смотри, я тут вообще все слои общества опросил — вот учителя, чиновники, директор уборочной компании и уборщик, который улицы метет». Он прямо гордился: «Все против тебя». Так, думаю, ну подожди, давай я еще кем-нибудь дополню. Почему проституток не позвать, они что, вне общества, что ли? Нашли, договорились, им время по тарифу оплатили, естественно. Ведь остальные, кто там выступал, — они тоже получают деньги от государства. Проститутки приехали. Было мое условие: им должны были показать видео, и им нужно было сказать свое мнение. Вот и все. Как они думают, так и сказать. Они пришли и сказали. Сначала я, конечно, немного удивился. Я думал, они будут немного лояльнее ко мне. Но потом понял, что как раз это и стало главным смыслом. Потому что они тем самым показали полную свою равнозначность остальным свидетелям. Судья, прокурор, директор уборочной компании, уборщик, школьный учитель, чиновник и проститутки — они абсолютно одинаково рассуждают. У них одинаковые мировоззрения. Они равны, они не маргиналы,

не отверженные. У них даже язык одинаковый. Даже школьный учитель разговаривает так же, как проститутки.

— Тебе сломали ребро в Мосгорсуде. Ногу тоже там повредили?

— Сидел в автозаке, был транзит через Мосгорсуд. В тюрьму едет только полностью заполненный автозак. Пока собирают — пересаживают из одного в другой. Меня пересаживают, там сидит «бээсник» — бывший сотрудник. Из внутренних войск — а они же на митингах в оцеплениях стоят. Все бывшие сотрудники обычно сидят в отдельных камерах. И менты, и следователи, и прокуроры, и гаишники. Я ему говорю: слушай, давай-ка уйди с этой сборки, пересядь куда-нибудь в другую, не хочу я сидеть с тобой. Он оглянулся на конвой, а конвойный провоцирует: «Мол, сидите, сидите». И вэвэшник то ли поддержку увидел со стороны конвоя, то ли понимает, что смешно будет, если он начнет теперь стучаться на выход. И он говорит мне: давай иди, сам пересаживайся. А это же бывший сотрудник, мент, его никто не будет бить, но он должен знать место свое. Ну и я зацепился с ним. Я бить его начал, драться, потому что он границу перешел. Начинается драка. Этот конвоир рад, конечно, он кричать начинает: «Драка! Драка!» Они забегают, вытаскивают, начинают бить— ну конечно, не его, а меня. Нас рассадили. Во втором автозаке уже сидело много арестантов, и я стал интересоваться, что он тут делает вообще. Мне говорят: а мы вообще на Медведково ездим в автозаках вместе. Тогда, в общем, менты победили. Арестанты потом мне говорили, что так бить, конечно, не надо, вообще не принято рукоприкладство, только если немного, для профилактики.

— Ты борешься против законов государства, а законы тюрьмы принимаешь. «Он должен был знать свое место». Ничего себе!

— Так он же вэвэшник!

— Избирательно как-то получается — Конечно, я выбираю, почему нетто? Он не ушел дезертиром из этой армии, хотя мог. Все в его руках было. И он мне

— А не обидно, что ты такой свободный, а твоим телом государство распоряжается? Куда везти, на сколько, где содержать?

— Да, понимаю, конечно. Ну а здесь, в тюрьме повседневности, что управляет твоей жизнью? Удерживать и работа может, и друзья могут удерживать, папа-мама, семья и дети, любимый человек, другподруга — кто угодно. Вот если так близко посмотреть — много ли людей готовы пользоваться свободой? «Сейчас вот с утра встану, возьму с собой баул и все, и поеду, теперь буду в горах жить на Кавказе или в Индии». Ну иногда кто-то едет.

— Да, перед этим сдает московскую квартиру.

— Потом возвращается через год.

— Сейчас уже можно сказать, что твоя акция закончилась?

— Подожди, вот это важно. Акция заканчивается в тот момент, когда меня принимают. Но никогда не прекращается процесс утверждения форм политического искусства. Чтобы быть художником, заниматься политическим искусством, нужно постоянно объяснять. Огромный ресурс работает на то, чтобы я был преступником, сумасшедшим или дураком — кем угодно, неважно, но только не художником. Чтобы мое действие не было названо искусством. Если замолчать, то будет продолжать говорить другая сторона. Поэтому процесс не прекращается. Еще есть внутри этого процесса — прецеденты политического искусства. Когда проститутки приходят в суд, или когда допрос меня следователем Павлом Ясманом печатается в журнале «Сноб». Или когда этот следователь Павел Ясман уволился и смог прийти на первое заседание уже в качестве адвоката. Очень многое власть сама делает.

— Власть — это объект твоего искусства? Или это среда вокруг тебя, которая сопротивляется? Или это молот, который над тобой висит?

— Это вообще часть человеческой сущности. Власть ведь всегда от двоих зависит. Должно быть подчинение со второй стороны. Нет подчинения — не будет и власти, будет конфликт. Я говорю всегда прежде всего об ответственности. Что ты, в принципе, в любой ситуации в любой момент несешь ответственность за все. Ты всегда должен на что-то влиять. Апатия, индифферентность — это очень страшные вещи. Очень много зла именно из-за них происходит. Я исхожу из ответственности. А дальше думаю: я могу вот с этой реальностью работать? Я художник, меня интересует действительность, которую постоянно скрывают за какими-то декорациями, декорациями, декорациями. И говорят: «Нет, это не декорации, это вот так и есть». А это на самом деле мишура. Моя задача ее разрушать. Я показываю. Я художник. И это довольно четкая идентичность. Я не политик, не революционер. Я художник — и все.

Елена КОСТЮЧЕНКО, «Новая»

Редакция может не разделять взгляды и мнение героя публикации

8

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

всех на всех!

«Мы боремся за своих»

Брифинг Геннадия Афанасьева и Юрия Солошенко длился не более пятнадцати минут. Журналистов и родных просили ждать не в аэропорту Борисполь, а возле хирургического корпуса ДУСи. Так посвойски называют Научно-практический центр профилактической и клинической медицины государственного управления делами. Обоим недавним узникам требуется срочное обследование и стационарное лечение: в России такой возможности они были лишены.

Из российских тюрем освобождены еще два гражданина Украины, заключенные по политическим мотивам

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Юрий СОЛОШЕНКО — «Новой»: — Я собирался сделать заявление для печати, но думаю, необходимости уже нет. Я хотел сказать в основном о системе в России, о беспределе, беззаконии и вседозволенности, особенно Федеральной службы безопасности. Понимаете, когда чувствуешь безысходность, когда ты понимаешь, что экран черный, а они говорят — белый, и наоборот. И ты их не переубедишь, и понятие Феликса Дзержинского про чистые руки, горячее сердце и холодную голову не работает. Я думаю, мое дело появилось для информационной войны. Мне предложили принять российское гражданство и выступить публично. Но я видел, что когда кто-нибудь соглашался на это, например перебежчик с Донбасса, даже не арестант, и собирался дать интервью, выступить, с каким удовольствием они (сотрудники

Антон НАУМЛЮК

У

74-летнего Юрия Даниловича — онкологическое заболевание, плюс перенесенный инфаркт. 26-летний Геннадий страдает фурункулезом из-за инфекции. Бывший директор полтавского оборонного завода «Знамя», работающий пенсионер Солошенко приехал в Москву в августе 2014 года сам, для встречи с деловыми партнерами. В итоге встретился с ФСБ, а затем получил шесть лет по статье «Шпионаж» в колонии строгого режима. Афанасьеву, задержанному в мае 2014-го, инкриминировали создание на территории Крыма террористического сообщества и приговорили к семи годам заключения. Кортеж микроавтобусов, въехавший на территорию больницы, возглавляла скорая. Спуститься с ее подножки Юрию Солошенко помог президент Порошенко. Как и в случае с освобождением Надежды Савченко, за Афанасьевым и Солошенко в Россию летали пресс-секретарь главы государства Святослав Цеголко и первый вице-спикер Рады Ирина Геращенко. Цеголко написал о первых впечатлениях от услышанного на борту самолета Нацгвардии на пути домой: «…В заключении Солошенко постоянно убеждали: ваша страна отказалась от вас! Более года к нему не пускали консула и не позволяли общаться с родными. А он верил, что Украина его вызволит». А Афанасьева за крымскую прописку называли гражданином РФ.

— Они освободили меня с каким-то документом, будто я гражданин России. В отличие от Юрия Солошенко, Геннадий Афанасьев в освобождение не верил: — Не могу передать мертвую тишину «Лефортово». Когда ты был там больше года и вдруг из лагеря в Коми тебя опять туда отправляют, никогда не поверишь, что для освобождения. Я думал, везут, чтобы предъявить новые обвинения.

— Знаете, когда я окончательно понял, что вернусь? — спрашивает Юрий Данилович. И сам отвечает: — 25 мая,

Первые минуты на Украине. Слева направо: Юрий Солошенко, Геннадий Афанасьев, Петр Порошенко

когда Петр Алексеевич Порошенко сказал, что мы следующие после Нади.

— Неужели его (Порошенко. — Ред.) показывали в РФ?

— Мой сокамерник выписывал «Новую газету», я там прочел.

— Вы не представляете, сколько простых россиян поддерживали нас, — неожиданно сказал Геннадий. — Они видят, что мы другие. Мы боремся за своих. Сейчас сильнее всего хочу, чтобы освободили Сенцова и остальных. По совпадению (хочется добавить, знаковому) в тот же день в Киеве в «Крымском доме», общественно-культурном центре коренных народов полуострова, открылась фотовыставка журналиста Антона Наумлюка. Она называется «Суд абсурда».

Антон освещал политические судебные процессы, которые в последнее время проходили в РФ над гражданами Украины. Писал и для «Новой газеты». Антон не «тему оседлал», а последовательно выполняет собственное правило: не забыть ни о ком, не потерять из виду.

— Надеюсь, новых заключенных из Украины в России не появится. Рано или поздно вернутся все. Но есть единственная схема, как обществу приблизить это время. Не молчать, напоминать, нажимать на украинскую власть, на дипломатов. Они, в свою очередь, будут нажимать на западных дипломатов, те — на Кремль. Только это работает, — убежден Наумлюк. Фотографии подтверждают правоту журналиста. Портрет Надежды Савченко

ФСБ. — Ред.) его преподносили и комментировали. Пропаганда очень сильно работает и, к сожалению, на некоторые умы она имеет воздействие. Особенно Дмитрий Киселев или Петр Толстой, который во «Время покажет» сказал: «Часть России, которая называется Украиной». Да за это сажать надо, на мое место его, в Лефортово! Он уже решил, что Украина часть России. Не может никак империя смириться с тем, что часть Советского Союза покончила с тем прошлым и идет своим путем. Конечно, рад, что вернулся, что дома. Большая благодарность всем, кто помогал, поддерживал, не забывал. Надо теперь заняться здоровьем, там совсем оно испортилось. А дальше будет видно.

такое человечность и нечеловечность, что такое героизм, добро, любовь к своей стране. И в какой-то момент я решил, что моя жизнь, моя свобода, моя дальнейшая судьба не выше жизни двух людей, которые невиновны ни в чем (Сенцова и Кольченко. — Ред.). И пусть продолжится то, что было сначала, но будет правда. У меня был выбор: послушаться адвоката по назначению, который советовал мне молчать, или рассказать, как все было. (В суде Афанасьев отказался от признательных показаний, заявил, что они даны под пытками. — Ред.) Я не знал, как это лучше донести до людей. Я внутренне приготовился к тому, что вернусь из суда, и меня ждет еще одно заключение. Конечно, был страх перед будущим, я еще не переборол себя. Я видел Чирния (еще один фигурант дела о подготовке теракта. — Ред.) перед заседанием суда. Я сказал ему, что хочу сделать, но не напрямую. Он поступил так, как поступил. Когда уже никого

Геннадий АФАНАСЬЕВ — «Новой»: — Это была долгая дорога внутренней борьбы. Очень много мыслей и выводов для себя было сделано, это было размышление, что такое правда и неправда, что

после голодовки — на стене, сегодня Надежда уже свободна, Солошенко с Афанасьевым тоже. К сожалению, Олега Сенцова и Сашу Кольченко, поющих гимн Украины в момент, когда судья зачитывает приговор, Сергея Литвинова с пачкой писем поддержки в руках, стальной взгляд Николая Карпюка из-за прутьев клетки и трагический — Стаса Клыха пока можно видеть только на снимках. На выставке присутствуют родные некоторых заключенных. Подолгу стоят у фоторабот. А киевлянин Петр Выговский даже такой возможности лишен — о присутствии прессы на суде над его сыном не могло быть и речи… Дело Валентина Выговского рассматривалось Московским областным судом в секретном режиме. Восемь с половиной месяцев не пускали ни консула, ни отца с матерью. Адвокатов предоставляло государство — на следствии один, на суде другой, подходы в лучшем случае формальные.

— Статья 276 российского Уголовного кодекса, как у Солошенко, — говорит отец Выговского. — И еще есть третий украинский «шпион», Виктор Шур. Только пожилого человека помиловали из-за болезни, а сын получил одиннадцать лет строгого режима и его освобождение, боюсь, будут затягивать всеми способами. Сказали, вербовал через интернет сотрудников российской оборонки для получения секретной информации. Валентин с юности увлекался авиацией и космонавтикой, получил техническое образование, но в науку не пошел — торговал автозапчастями, занялся бизнесом. И продолжал общаться на авиационных форумах с такими же любителями. Я потом прочитал в комментариях к 276-й статье… По сути, любого, кто интересуется информацией, связанной с космосом, в России считают потенциальным преступником, — невесело улыбается Петр. Валентин пропал в Крыму, куда он уехал по делам бизнеса, 18 сентября 2014 года.

— Выяснилось, что арестовали в Симферополе, перевезли сначала в Ростов, потом в «Лефортово». Лишь тогда украинскому консулу сообщили: Выговский собирал коммерческие сведения. Месяц назад сына перевезли в КировоЧепецкую колонию в деревне Утробино. Там же находится еще один осужденный украинец из Крыма — Александр Костенко. Недавно их посещал российский правозащитник Артур Абашев. Валя карантин прошел, но сих пор сидит в камере-одиночке. Тюремщики утверждают: ради его безопасности. В колонии отбывают сроки заключенные из Донецкого региона. И лучше бы им не знать, что семья Выговских стояла в Киеве на Майдане.

Ольга МУСАФИРОВА, соб. корр. «Новой»

не было, перед поездкой в суд, зашел оперативник, который сказал, чтобы я подтвердил свои показания и взял 51 статью, чтобы никто не мог задавать мне вопросы. Когда начался суд, я сказал правду, и возвращаясь в изолятор, я уже почувствовал себя свободным. В тот же час я избавился от груза, который ощущал на протяжении года. В СИЗО оперативники немного побили меня, но это смогли зафиксировать журналисты, адвокат и правозащитники, которым я очень благодарен. Сейчас немного приду в себя, наверное, свяжусь с правозащитными организациями, чтобы принять участие в возвращении остальных политзаключенных — сегодня это главное. Потом, может, волонтерство, общественная работа. Еще хочу серьезно заняться фотографией. Это для меня сейчас важно. Записал Антон НАУМЛЮК, специально для «Новой»

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

околофутбол

Краткая история парамилитаризма Российские «титушки» потренировались на английских фанатах

Юлия ЛАТЫНИНА

строив погром в Марселе на Евро-2016, российские футбольные хулиганы перебазировались в Лилль и устроили там то же самое. Происшествие было вполне ожидаемым. Пока российские госСМИ вполне предсказуемо обличали беззаконие кровавой французской полиции, почему-то вздумавшей блокировать направлявшийся в Лилль автобус с болельщиками, российские фанаты в своих постах прямо хвастались, что устроят в Лилле то же, что в Марселе, и что все правильные пацаны поехали не автобусом, а просачиваются в город организованными группами по 3–5 человек. История использования государством околоспортивных групп в роли того, что по-английски называется «парамилитари» и что по-русски с недавних пор получило название «титушки», уходит корнями в глубокую древность. Спортивные «парамилитари» были распространены еще в Римской империи, где партии «синих» и «зеленых» устраивали массовые погромы сначала в Антиохии, а потом и в Константинополе. Интересно, что цирковые партии получили широкое распространение именно в пору агонии империи, после краха традиционной системы городского самоуправления и стремительного роста христианства. Собственно, их существование и стало следствием краха системы городского самоуправления. Власть нуждалась в том, чтобы как-то организовывать чернь, и поскольку она больше не могла сделать это через городских выборных магистратов, она организовывала ее через громил. Наивысшего развития такой способ управления обществом достиг в Константинополе, где «синие» и «зеленые» были не столько цирковыми партиями, сколько стратегическим запасом хулиганья, поддерживавшего низложение или воцарение того или иного императора, а также диктовавшего на выездных сессиях с дубинками в руках решения некоторым церковным соборам. Вообще в империи ромеев был очень популярен союз цирковых партий с другим видом парамилитари — церковными «титушками», разносившими языческие храмы и боровшимися с еретиками. Словом, делегирование права на насилие люмпен-пролетариату и хулиганам — есть давно опробованный некоторыми государствами инструмент управления. Оно позволяет государству снять с себя ответственность за это насилие и одновременно поставить безработных и потенциально опасных уголовников на содержание властей. Другое дело, что в современных приличных государствах этот инструмент не распространен. Монополия на насилие считается — и является — одним из самых первых признаков состоятельного государства. Утрата монополии на насилие, по любым причинам, есть один из признаков failed state.

У

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

обозреватель «Новой»

В этом смысле поздняя Римская империя со столицей в Константинополе представляла из себя failed state. Большей частью императоры были хозяевами спортивных «титушек», но иногда они оказывались их заложниками. В современном мире имеет место быть то же самое. Спортивные хулиганы, фашиствующие байкеры и просто громилы есть везде. Однако в любом демократическом государстве они воспринимаются как отбросы общества. Президенты страны не наносят им визиты, не обеспечивают их бесплатным транспортом, и если бы колонна байкеров в США вздумала в годовщину ядерных бомбардировок устроить пробег от Хиросимы до Нагасаки под лозунгом «Смогли раз — сможем и сейчас», то отказ японской стороны допустить их на территорию своей страны не был бы новостью на тему «опять нас обидели».

В

России ситуация принципиально иная. В России приняты такие законы против экстремизма, что не то что мышь — таракан не пролезет. В России люди попадают в тюрьму за скол зубной эмали омоновца и даже за то, что они перепостили картинку из фейсбука. В России девушка, которая убила насильника — Татьяна Андреева из города Бийска, — села в тюрьму на семь лет, настолько панически наше государство относится даже не к самоорганизации граждан, а просто к их праву на самооборону. Что же касается самоорганизации, то тут смешно говорить. Наша «Национальная гвардия», то есть внутренняя армия, созданная для войны против собственного народа, отрабатывает на учениях разгон демонстраций пенсионеров, которым не платят пенсий, и рабочих, которым не платят зарплаты. Любая попытка самоорганизации — вроде самоорганизации водителей грузовиков, протестующих против «Платона», кончается массовым подкупом, запугиванием и прямыми арестами. В этой ситуации наивно спрашивать, являются ли скоординированные, молниеносные погромы в Марселе и

Лилле результатом спонтанной самоорганизации российских болельщиков. Дело даже не в том, что наблюдатели отмечают качественно иной уровень громил: «Они были подготовлены для насилия. Они выступали просто в другой категории, нежели обычный английский хулиган, тренирующийся на пиве и чипсах», — жаловался один из английских болельщиков. Дело даже не в том, что руководитель ВОБ Александр Шпрыгин (которого легко найти в интернете кидающим зигу) обещал фанатам бесплатные самолеты и автобусы на чемпионат Европы. Дело просто в том, что Кремль не терпит никаких организаций, если они им косвенно не контролируются. Болельщики довольно откровенно пишут об отборочных соревнованиях в лесах, да и по их молниеносной, профессиональной и организованной агрессии видно, что они прошли хорошую школу. Только представьте себе, что такие отборочные соревнования организует для активистов Навальный: сколько минут

СТОП-КАДР

9

пройдет, прежде чем и Навального, и всех, кто принял участие, закатают на 15 лет? Что произошло во Франции, вполне ясно: хорошо организованные группы российских хулиганов избивали британскую неорганизованную футбольную плесень. Не совсем понятен другой вопрос: насколько этот экспорт громил — в отличие от «ДНР» или «ЛНР» — был санкционирован непосредственно государством.

Е

сли насилие было санкционировано, то это была типичная пробивка. Эксперимент, поставленный с целью измерения европейской реакции. Так перед российско-грузинской войной Россия (и Южная Осетия) устраивала многочисленные пробивки — к примеру, один раз пустили с самолета ракету по грузинскому радару и потом утверждали, что ракету грузины принесли и закопали сами. И замеряла реакцию Запада. Западу было все равно, и война началась. Возможно, что пробивка со спонтанными российскими погромами в Марселе и Лилле предшествует спонтанным же погромам где-нибудь в Таллине или Нарве. Другой вариант — это если людям, уполномоченным руководить российскими футбольными погромщиками, снятся лавры и преференции Хирурга. Нетрудно заметить, что люди, натренированные на спонтанное устройство драк в кафе и на улицах, тренировались на самом деле бить не английских болельщиков, а пятую колонну. В Марселе их руководство показало товар лицом: The Daily Mail описывает, как в поезде в Лилль английские болельщики боялись даже майку болельщика на себя натянуть. Представляете, с каким триумфом эти защитники духовных ценностей в России будут метелить по подъездам пятую колонну?! Любая организация, получившая от государства франшизу на насилие, стремится эту франшизу развить в ущерб первоначальному франшизодателю, как это происходит, например, на наших глазах в Чечне. В этом, собственно, и есть главная причина, по которой ни одно развитое государство не делегирует громилам право на насилие. Как это ни парадоксально, но погромы в Марселе и Лилле — так же как и убийство Бориса Немцова и приказ Рамзана Кадырова открывать огонь по федеральным силовикам, появившимся без его ведома в Чечне, — являются еще одной иллюстрацией того, что современная Россия, так же как и поздняя Римская империя, представляет из себя failed state. Раньше главным предметом российского экспорта в Европу, кроме нефти, была коррупция. Теперь к коррупции добавились еще и громилы.

Зажегшийся на трибуне во время матча Россия — Словакия файер мог привести к безусловной дисквалификации нашей сборной. Человек, запаливший пиротехнику, опознан и задержан полицией. Это болельщик казанского «Рубина» Азамат Садыков, по данным СМИ — знакомый главы Всероссийского объединения болельщиков (ВОБ) Александра Шпрыгина. Сам же руководитель ВОБ, которого организация «Футбол против расизма в Европе» (FARE) назвала координатором сети ультраправых фанатских групп России, ожидает депортации в Москву вместе с 19 «болельщиками» нашей сборной. А трое его «подопечных» по объединению уже получили реальные тюремные сроки — от года до двух лет.

10

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

осле двухдневных фанатских боев в Марселе в Лилль я, можно сказать, бежал, надеясь, наконец встретить ту атмосферу безумного, но доброго карнавала, который всегда царит на крупных футбольных турнирах. Расстояние между двумя городами — тысяча километров. Поезд пересекает всю страну вдоль (с юга на север) за пять часов. И это учитывая час на пересадку в Париже. Лилль — типичный европейский город, с центральной площадью, ратушей, готическим собором и извилистыми улицами. Я приехал сюда в день игры украинцев с немцами. И поначалу казалось, что именно тут энергия счастья победила энергию агрессии. Но покой длился недолго, всего пару часов. А затем город погрузился в трехдневный хаос.

П

щики обеих стран. Они хватали стулья с улиц и бросали их внутрь. Полиции вокруг не было вообще. Все это длилось минут пять, может, десять, а затем фанаты просто испарились. По правде говоря, такого я еще никогда не видел. Немецкие ультрас были не пьяными малолетками. Большинству было хорошо за тридцать, а многим и больше. Они производили впечатление серьезных хулиганов, для которых бить «кузьмичей» (обычных болельщиков) должно быть позорно. Но они напали на украинцев с женами и детьми. Такое в фанатском мире не прощается. И я еще долго не желаю какой-нибудь немецкой команде приехать в Киев: там есть серьезные ребята, и они будут готовы к встрече.

Немецкие хулиганы

Свидетели человека в черных трусах

На центральной площади украинцы и немцы вместе пили и скакали. Болельщики из Украины ходили в вышиванках и желтых майках. В какой-то момент они залезли на балкон и затянули «Червону руту». К ним подтянулись все, кто был на площади. И над Лиллем стройно поплыла песня Софии Ротару. Недалеко от центральной площади расположен железнодорожный вокзал. Напротив — пивной бар. Его заняли немцы, которые с первого взгляда отличались от обычных болельщиков. Никто из них не был одет в футболки национальной сборной, зато у большинства были одинаковые черные кофты. Все накачанные, татуированные. Они орали кричалки, и почти каждая заканчивалась возгласом: «Дойчланд хулиганс!» Несмотря на их устрашающий вид, я не мог и представить, что от них могут быть какие-то проблемы. В городе не было ни одного достойного для них противника. Фанаты из России или Англии еще не приехали, а подавляющее большинство украинцев — обычные болельщики, приехавшие семьями. Но через какое-то время из их толпы выдвинулась группа человек в 30. Они пошли в сторону центральной площади прямо по проезжей части, скандируя все то же «Дойчланд хулиганс!». Прохожие принялись снимать их на телефоны, но среди них был человек, который отвечал за информационную безопасность. Он накидывался на каждого, кто пытался фотографировать. Первого украинца они встретили буквально метров через 20. Это был обычный болельщик, лет сорока. Из колонны

«

Медики перебинтовывали разбитые головы украинцам. Напряжение после побоища никуда не ушло, а только усилилось растерянностью: что это было и зачем это

«Передозы и переломы» было? Но вдруг все головы повернулись к центру площади, куда выбежало человек 10 в бело-красных халатах. Это были люди из секты свидетелей чудака в черных очках, в черной полупрозрачной майке, черных трусах с белым крестом на члене, черных чулках и розовых туфлях. Последователи усадили своего бога на железное ограждение и стали читать тихую молитву. Так они молились-молились, а затем начали скакать и петь: «Come on baby, light my fire». Их бог в черных чулках спустился к ним со своего постамента и тоже пустился в пляс. Так они попрыгали, попели и убежали. Я глянул на соседа справа, он глянул на меня; я глянул на соседа слева, он глянул

Минуту назад здесь все летело кувырком и людям били головы. А сейчас прибежали красно-белые халаты, спели «Давай, детка, зажги мой огонь» человеку в черных трусах и убежали

немцев вылетели несколько человек и прыгнули на него. Это произошло прямо у меня на глазах. Стычка была короткой и закончилась тем, что один из немцев кинул несколько полных пивных бутылок, но не попал. Они разбились у меня под ногами. Этот «прыжок», видимо, был спонтанным. Потому что нападавших тут же окликнули из колонны — мол, не стоит размениваться по мелочам. И едва дойдя до площади, немецкие хулиганы ринулись все крушить. Они бросили файер с фиолетовым дымом и стали накидываться на всех людей, кто был в желтых майках. В суматохе прилетело и их соотечественнику: один из хулиганов набросился на него и стал избивать, когда сзади подбежал его коллега с криком: «Идиот! Это же немец». Разогнав людей на площади, немцы влетели в бары, в которых сидели болель-

«

на меня. И так все, кто был на площади, поглядели друг на друга. Минуту назад здесь все летело кувырком и людям били головы. А сейчас прибежали красно-белые халаты, спели «Давай, детка, зажги мой огонь» человеку в черных трусах и убежали. Все это время у фонтана сидел нищий с собакой с самым невозмутимым взглядом в мире. Пес смотрел на нас со снисходительным удивлением и, должно быть, думал: «Странные животные эти люди. Можно убивать за еду, за территорию, за свою жизнь, и только люди готовы убивать за игру, в которой сами-то и не участвуют».

Как мне прилетело На этом чемпионате Европы огромное количество проблем с организацией. Но кому пришло в голову сталкивать фа-

натов сборной России и Англии, по сути, дважды? Дело в том, что Лилль, в котором наша сборная играла со словаками, находится всего в 40 км от Ланса, где англичане играли с Уэльсом. Поэтому Лилль стал для английских фанатов своеобразным перевалочным пунктом. После марсельских драк ненависть к российским болельщикам возросла в сотни раз. Каждая вторая кричалка англичан и примкнувших к ним валлийцев оскорбляла Россию и русских. В этой атмосфере ненависти получить мог каждый. Со мной дело было так. Стоял я у бара, никого не трогал, тер с двумя англичанами про славный клуб «Борнмут». Вокруг толпа фанатов. И вдруг сзади в затылок прилетает удар. Я обернулся, увидел обидчика и втащил ему. А тут сбоку прилетает удар, а затем еще один. Я упал, и меня еще пару секунд потоптали на полу. Я был бы рад рассказать вам историю про то, как пострадал за «Русский мир», отбиваясь от злостных британцев. Но, как обычно, все оказалось банально. После того как я встал и еще потолкался с этими англичанами, выяснилось, что меня просто приняли за другого человека. За какого-то француза, который за несколько минут до этого обозвал их расистами. То есть поставил под сомнение их толерантность, понимаете? Ужасное оскорбление, согласен. Передо мной потом долго извинялись, и я в баре дальше сидел бесплатно. Но я вот о чем подумал: а ведь сбоку, скорее всего, прилетело от тех, с кем я так мило обсуждал «Борнмут»… Если вам когда-нибудь придется обращаться во Франции в больницу, то мой вам совет: не обращайтесь. Чтобы попасть к врачу, мне пришлось отсидеть три очереди: сначала — в администрацию; затем — к сестре, которая спросила, что со мной случилось; а после уже к врачу, и она тоже спрашивала что со мной случилось. Эти очереди заняли два часа. Врач оказалась милой молодой девушкой.

— У вас сломан нос, — поставила она диагноз.

— Понял. А что делать? Вправить, наверное, надо? — спросил я.

— Да ничего делать не надо. Спадет отек, если окажется кривым, сделаешь операцию. Люблю лаконичных людей: не тратят ни мое, ни свое время. Затем она на секунду задумалась и так грустно посмотрела на меня.

— Сколько же вас еще тут таких будет…

— Что, много работы? — спросил я.

— Да, ужас. Сплошные передозы и переломы. Короче, единственная проблема (помимо сломанного носа), которая меня сейчас волнует, — это стюарды на входе на стадион. Аккредитация человека с двумя бланшами под глазами и ссадиной на переносице требует особенно тщательной проверки.

Хаос в Лилле В день нашей игры со словаками на Лилль случилось нашествие англичан. Их были тысячи, и они были повсюду. Бедный владелец бара у железнодорожного вокзала. У него, конечно, отличное место, но он вряд ли знал, что геометрия фанатов простая: они прокладывают кратчайшие расстояния от места прибытия в город до ближайшего места с пивом. Его бар оказался как раз такой точкой на этой прямой. Сначала здесь буянили немецкие хулиганы, теперь вот английские. Самая нецензурная кричалка в адрес России звучала так: «Кто ненавидит Россию, снимай ботинок» — и все они снимали обувь; «Кто ненавидит Россию, садись» — и все они садились; «Кто ненавидит Россию, скачи» — и все они начинали бешено скакать. Полиции было в разы меньше, и она не вмешивалась. Она просто не могла вмешаться, потому что толпа бы ее смяла. Поорав у одного бара, англичане прошли метров сто к другому. И так, проводя на одном месте час-два, они переходили от одного угла к другому. Это было полное безумие.

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

11

С чемпионата выгоняют, да еще и сами проиграли. Шеф, все пропало! Почти все пропало!

Спецкор Роман АНИН передает из Лилля, где англичане искали русских, а немцы избивали украинцев Они пели, не останавливаясь ни на секунду, некоторые из них забирались на дорожные знаки, другие прыгали на столах. В какой-то момент вся толпа ринулась куда-то в драку. Говорят, они схлестнулись с русскими, но за спинами бежавших я этого просто не видел. Их было человек 300—400, и на кого они могли напасть в таком количестве — непонятно. Так продолжалось до вечера, пока вдруг вся толпа не организовалась в колонну и не двинулась по городу. Они шли прямо по дорогам, останавливая движение, с криками: «Где же вы, русские?» и «Где вы были в Марселе?» Бродили они так совершенно без плана. Прошли метров 500 прямо, повернули направо, затем развернулись и пришли обратно. К вечеру агрессия возросла, и тут вмешалась полиция. Шумовые гранаты стали взрываться одна за одной, опять пустили газ, от которого такое ощущение, что тебе в глаза и рот насыпали по килограмму перца. На этот раз полиции удалось достаточно быстро рассеять фанатов. И это, похоже, благодаря принятым властями мерам о запрете продажи алкоголя. В Марселе основным оружием в стычках с полицией были пивные бутылки. Но теперь их просто было не купить, и фанатам, оставшимся без боеприпасов, было нечем ответить. А пластиковые стаканчики — не лучшее средство против гранат и газа. …Игра сборной России в чем-то напоминает российские же выборы. Все знают, чем закончится, но вот надежда все равно остается: а вдруг в этот раз будет не так, как обычно? Вот с этой надеждой мы и отправляемся в Тулузу, где нам необходимо обыграть Уэльс. И я молю Бога — того самого, в черных трусах, черных чулках и розовых туфлях — о том, чтобы в этот раз все обошлось без газа и гранат.

Роман АНИН, «Новая» Лилль

ез паники. Шеф скажет, что пора переходить к информационному плану «Б». Во-первых, чемпионат Европы — лишь подготовительный турнир к домашнему чемпионату мира. Во-вторых, это всего лишь дебют молодого тренера Слуцкого на серьезном уровне. В-третьих, Евро отвратительно организован и примерно так же проводится. В-четвертых, уровень футбола демонстрируется низкий. В-пятых, есть хорошая возможность поучиться на чужих ошибках. В-шестых, на выступление сборной повлиял политический фактор и напряженная атмосфера в Европе. В-седьмых, на российских болельщиков попытались свалить все грехи. В-восьмых, надо заниматься детским футболом. Будет и «в-девятых», и «в-десятых», можно не сомневаться. Вот если бы сейчас выгнали из-за отвязанных фанатов, то было бы в самый раз. А так, еще остается уповать на 20 июня, до встречи с проигравшим Англии Уэльсом. …С выцарапанным у сборной Англии очком носились как с писаной торбой. Герои, блин, ну прямо герои! Англичане пусть умоются и утрут сопли заодно со своими подлыми и трусливыми фанатами. А нам теперь осталось победить «колхозных» словаков, чтобы обеспечить себе место в плей-офф. Соперник нам по силам, а Слуцкий — это голова! Я без всякого интереса отслеживал вполне привычную неумеренную вакханалию восторгов, по ходу которой больше обсуждали выдающийся гол Василия Березуцкого, чем думали о предстоящей встрече и конкретном сопернике. Да, говорилось, но вскользь, пробросом. Мол, да, словаки не так слабы, как ожидалось, у нас с атакой и опорной зоной не все ладно, но важнее околофутбольные проблемы. Как бы российские болельщики снова не подгадили, потому что в Лилле их будут всячески провоцировать фанаты с ненавистного острова, а французская полиция беспомощна — им бы у наших силовиков поучиться, наши бы живо навели порядок. УЕФА своим заявлением пригрозила отправить сборные России и Англии с чемпионата, и это уже в головах засело. Как бы то ни было, следовало выйти на поле и, по выражению главного тренера, «сыграть на сто процентов своих возможностей». На сто сыграли словаки, а их лидер Марек Гамшик — на все 120. Его гол «в раздевалку» получился исключительно красивым, можно было аплодировать, рыдая.

Б

ротив прекрасно играющей от обороны сборной Словакии Леонид Слуцкий неожиданно выставил «как бы победный» прежний состав. Формально атакующий, на деле супероборонительный, с минимумом креативного начала в центре поля. Замена не помышлявших об атаке дебютантов-опорников Нойштедтера с Головиным на Мамаева с Глушаковым, конечно, изменила рисунок. Но было поздно — словаки находились в своей стихии, а наши сподобились разве что на финальный натиск. На гол бившиеся до конца россияне наиграли — но не больше. Нет, не рисковый человек Леонид Викторович, зря я на него в этом плане хоть как-то надеялся. Хлопать дверью надо было начинать с первого матча, не оставляя ожидания на последнюю встречу группового этапа. Или просто — на последнюю встречу.

Это так знакомо, что даже обсуждать тошно. Правда, министр спорта Виталий Мутко и после ключевой неудачи на лилльском «Пьер Моруа» нашел основания для оптимизма: «Смотрите, какой крутой Глушаков — сегодня забил, а в первой игре дотронулся». Но самыми крутыми останутся не наши футболисты, а их горе-поклонники. Которым, впрочем, по факту до сборной России нет никакого дела. Файер на российском секторе в честь гола Глушакова зажгли не враги, не по чьей-то указке и не от восторга. чень может статься, что сборная России съездила во Францию за 150 тысячью евро в качестве штрафа, который уже заплатит Российский футбольный союз за тех своих фанатов, которые приехали показать Европе, где раки зимуют. Показали знатно, по полной программе и при практически полном неофициальном одобрении футбольной и околофутбольной общественности. Легче всего пенять на зловредных провокаторов-англичан. Легче всего потирать руки, радуясь, как наши 300 «героев» обратили в бегство 10 тысяч «хулиганов». «Плохие парни», хулиганы, пьяницы и дебоширы, среди болельщиков есть везде, отличаются они всюду, куда их заносит нелегкая, и во Франции сейчас в том числе. Но хуже всего — как по мнению руководящих футбольных структур, так и по мнению ни в чем не повинных

О

П

Реклама

Егор АЛЕЕВ / ТАСС

Доживем до понедельника?

болельщиков — «организованные плохие парни». Первыми в этом плане наши посланцы и проявились. Можно сколько угодно кивать на проколы французской полиции, которая, судя по всему, была нацелена защищать стадионы и болельщиков от террористов, и оказалась не готова защищаться от ультрас и хулиганов из среды самих болельщиков. Можно сетовать на крайне непродуманные действия по разводке зрительских потоков на подходах к арене и расположению на секторах непосредственно в чаше стадиона. Да мало ли чего не предусмотрели организаторы, «замороченные» непростой атмосферой во Франции. И что? Радоваться, что наши хулиганы круче, — это достойно? Им, в отличие от англичан, дома ничего не грозит. Их еще героями и патриотами назовут. Небезызвестный Михаил Леонтьев по этому поводу все четко объяснил с экрана телевизора: «Мир не построен по лекалам интеллигентов». А главный вид спорта у нас нынче — бои без правил. Бейтесь и бейте, бейте и бейтесь. Интересно, получим ли мы одновременно «два в одном» — и сами по игре вылетим, и нас по делу исключат? Доживем до понедельника. Владимир МОЗГОВОЙ, обозреватель «Новой»

12

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

ачну — с неопределившихся. Согласно свежему опросу «Левада-центра», 52% россиян поддерживают Сталина. К этим «позитивчикам» вернусь позже. А пока хочу сказать о других цифрах опроса: наименее положителен Сталин молодым людям в возрасте от 18 до 24 лет. Но и здесь «безусловно отрицательной» его роль назвали 14% таких респондентов. Среди молодежи — только 14%? Самую низкую оценку дали москвичи — 22% жителей столицы России назвали роль Сталина «безусловно отрицательной». Но и этой цифре как радоваться? Меньше четверти всего? Сколько ж крови ЕЩЕ должно пролиться, чтобы те, кто не определился в своем отношении к Сталину, — определились? Так вот: я не то чтобы хочу рассказать про Веру Лотар-Шевченко этим неопределившимся… просто бросаю эту историю им в лицо.

Н

Она родилась в Париже. Отец — француз, известный математик, профессор Сорбонны. Мать — испанка, филолог. Ее воспитанием занимались мать и четыре гувернантки. Англичанка, которую она не любила за высокие требования по гимнастике. Немка учила немецкому языку, и потом Вера любила читать понемецки. Француженка преподавала хорошие манеры, светские привычки. И еще была гувернантка, ответственная за ее наряды. С четырех лет Веру обучали музыке. Педагогом был великий французский пианист Альфред Корто. В четырнадцать она играет с самым знаменитым в мире оркестром под управлением Артуро Тосканини. От ее исполнения Бетховена приходит в восторг Ромен Роллан. В те же четырнадцать начала концертировать, объездила всю Европу и Америку. В пятнадцать закончила Парижскую консерваторию и поступила в Венскую академию музыки. В ее распоряжении лучшие концертные залы Европы. После гастролей в Америке самая крутая фирма в мире — «Стейнвей» — предложила Вере Лотар играть на своих роялях и доставляет инструмент на любой концерт, даже в малодоступные горные районы Швейцарии. А в знак благодарности за согласие и рекламу «Стейнвей» дарит ей свои рояли. Это поистине царские подарки. Кстати, у Ярослава Кирилловича Голованова я прочла: «…качество роялей «Стейнвей» зависит от травы, где паслись овцы, из шерсти которых сделан фетр на ударяющих по струнам молоточках». Ну значит, европейское и американское турне… успех, успех, успех… она молода, красива, богата, счастлива… влюбленные молодые люди… Она выбрала не совсем молодого, совсем не богатого. Выбрала нерасчетливо, безрассудно, просто потому что полюбила. Как скажет потом ее друг, режиссер Владимир Мотыль: пошла за чувствами. Отец ее имел тягу ко всему русскому. Он и детям своим дал русские имена — дочь назвал Верой, сына — Дмитрием. И ввел ее в круг своих друзей. Там она и встретила будущего мужа — Владимира Яковлевича Шевченко, инженера-акустика, создателя смычковых инструментов, «русского Страдивари». Его отец эмигрировал из России после революции 1905 года. Володя был тогда подростком. А в 1917-м отец вернулся на родину. Сына же оставил в Париже продолжать образование. Владимир Яковлевич мечтал вернуться в свою страну. И вот наконец добился разрешения вернуться. И приехали они с Верой в Ленинград, о господи, в 1937 году. Он, она и двое его сыновей от первого брака. Поселили их в крохотную комнату в общежитии, работы не было, жить не на

/

люди память

18 июня в Екатеринбурге открывается VI Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко

Ее бы понял Данте что. Он подрабатывал где мог. Она продавала свои парижские платья. По законам того страшного времени все отнеслись к ним очень подозрительно. Впрочем, нет, не все. Заступничество великой пианистки Марии Вениаминовны Юдиной позволило Вере Лотар-Шевченко получить «соответствующую исполнительскую категорию» и начать работать в Ленинградской государственной филармонии. Тут я должна сделать небольшое отступление. Есть легенда, связавшая Сталина и Юдину. Эту легенду — или быль? — любил рассказывать Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Юдина была самой эксцентричной фигурой за всю историю русской музыки. Окончила Петроградскую консерваторию в 1921 году по классу фортепиано профессора Леонида Николаева (у которого учился и Шостакович). На сцену выходила всегда в черном длинном платье со свободными «поповскими» рукавами (почти что ряса) и с огромным крестом на груди. Говорят, никому не были ведомы такие тайны звукоизвлечения, как Юдиной. Она играла с силой десяти мужчин! Музыкальные интерпретации Марии Вениаминовны воспринимались аудиторией, по свидетельству музыковеда Соломона Волкова, как иступленные проповеди. Но ей самой «только лишь» музыки было мало, и она часто, прервав свой концерт, обращалась к публике со стихами запрещенных тогда Пастернака и Заболоцкого. За это ее саму надолго запрещали, выгоняли с преподавательской работы, а она упрямо стояла на своем. Сломать и уничтожить ее могли только физически, но у нее была «охранная грамота». Однажды Сталин услышал по радио Моцарта в исполнении Юдиной и потребовал себе эту запись. Все были в шоке. Никто не мог решиться сказать вождю, что это была прямая трансляция и записи просто нет. Юдину срочно вызвали в студию, и всю ночь она записывала с оркестром тот концерт. За ночь сменилось несколько дирижеров, пока наиграли пластинку, дирижеры вырубались от усталости и страха… а Юдина все играла и играла. Утром пластинку поднесли Сталину. Тираж записи уникален — один экземпляр. Получив пластинку, Сталин вознаградил Юдину какой-то офигительно крупной суммой денег. Юдина поблагодарила его письмом, в котором сообщила, что жертвует эти деньги на нужды своей церкви. И добавила, что будет молиться Богу, дабы Сталину были прощены его тяжкие прегрешения.

и Баха… а вот Бетховена не сможет… смогла и Бетховена… У закрытой двери, не смея зайти, рыдали навзрыд педагоги. Было же понятно, откуда она прибежала в драной телогрейке. Играла почти всю ночь. И заснула за инструментом. Потом, смеясь, рассказывала: «А проснулась я уже преподавателем той школы». Директор музшколы — Мария Николаевна Машкова — была первым челоВ 1941 году, перед войной, Владимира веком, кто пригрел и приютил ее в Нижнем Яковлевича Шевченко арестовали. Тагиле. Взяла на работу иллюстратором, Со всей своей французской отвагой поселила прямо в школе. Вера Августовна и темпераментом, в котором бурлила играла детям любую классику, о которой на мамина испанская кровь, Вера кинулась уроке говорил педагог. Счастливые те дети! в НКВД и стала кричать, путая русские Кого слушали… слова и французские, что муж ее — замечаНа первую свою зарплату возьмет тельный честный человек, патриот, а если напрокат кабинетный рояль. На вторую: они этого не понимают, то они — дураки, сошьет себе черное концертное платье в идиоты, фашисты и берите тогда и меня… пол. Явно для филармонических стен, хотя Они и взяли. По статье «сто шешнад- до них было ох как далеко. цать пополам». А потом, скопив денег, купит шубу. После лагерной или с чужоИ будет Вера Лотарго плеча одежды — это ж Шевченко тринадцать такое женское счаслет валить лес. В Тавде тье идти по снежноСвердловской обласму Тагилу в новой ти. теплой элегантной Узнает о смершубке. ти мужа в лагере и И вот как-то детей в блокадном поздним вечером Ленинграде. Не догоняют ее два сразу узнает. бандита, нож к Многие годы горлу и говорят: пишет мужу в нику«Раздевайся! Гони да. Строчка из одношубу!» «Чего?! — го ее письма мужу — вместо того чтоиз лагеря в лагерь: бы испугаться, «Мы еще будем жить впала во гнев Вера настоящей жизнью». Августовна. — Это моя Сволочи! Знали же — первая одежда после лабыл еще тот учет и контгеря!» Бандиты растеряВера Лотар роль! — что нет ее мужа в лись: «А ты где сидела? в юности живых. Кто был начальником?» Первые два года в лаРазговорились, нашли гере умирала. А потом сказала себе: раз общих знакомых. Потом они галантно не умерла, значит, надо жить. Следовала проводили ее домой и сказали: «Извини, завету Бетховена всем страждущим: Stirb не знали. Ходи в своей шубе спокойно. oder Auf! Умри или Будь! Больше тебя в этом городе никто не тронет!» Освободилась в Нижнем Тагиле. А когда через несколько лет перед перИ прямо с вокзала в драной лагерной те- вым ее концертом в Уральской консервалогрейке из последних сил бежала позд- тории ведущая заглянет в гримерку, чтобы ним вечером в музыкальную школу, дико проверить, прилично ли выглядит Лотарстучала в двери, умоляя о «разрешении Шевченко, и, удивленно-одобрительно подойти к роялю»… чтобы… чтобы «играть оценив то самое черное в пол платье, удаконцерт»… лится — Вера Августовна скажет, улыбаясь: Ей разрешили. И тут она первый и «Она думает, я из Тагила. Она забыла, что последний раз в жизни испытала страх. я из Парижа». Никак не могла решиться дотронуться до Кстати, о Париже. Ее звали туда верклавишей. нуться. Там оставались родственники. Но Пальцы пианиста деревенеют, если он она неизменно отказывалась. Объясняла: не играет даже один день. А она тринадцать «Это было бы предательством по отнолет не прикасалась к роялю. шению к тем русским женщинам, котоЕй казалось: вот Шопена сможет иг- рые поддерживали меня в самые трудные рать, а Баха не сможет… смогла и Шопена, годы в сталинских лагерях». Такое письмо было хуже самоубийства. Но никаких репрессий против Юдиной не последовало. Рассказывали, что когда Сталин умер, то эту самую пластинку Моцарта нашли на проигрывателе рядом с кроватью вождя. Можно как угодно относиться к этой истории, но даже очень скептический Шостакович настаивал на ее правдивости.

yeltsin.ru

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

Вера Лотар-Шевченко. 70-е годы

В 1957 году ее нашел старший сын Владимира Шевченко Денис. Он выжил в блокадном Ленинграде. Потом ушел на войну. После войны продолжил дело отца — стал мастером-акустиком, создателем смычковых инструментов. И тоже был очень талантлив — получил Большую золотую медаль Международного конкурса альтов в Италии. В 1965 году о Вере Лотар-Шевченко рассказал в «Комсомольской правде» Симон Соловейчик. А позже много писал о Вере Августовне мой друг и коллега Юрий Данилин, который в те годы был собкором «Комсомолки» по Западной Сибири. Последние шестнадцать лет своей жизни Вера Лотар-Шевченко жила в Академгородке под Новосибирском. Она не просто восстановится после лагеря как музыкант, но и начнет активную гастрольную деятельность. Москва, Ленинград, Одесса, Омск, Свердловск, Чита, Хабаровск, Красноярск, Львов, Киров, Киев…

«

Грязная забегаловка, синюшные лица, дым коромыслом. Она оглядывается и говорит удивленно: «Здесь нет рояля». «Господи, — подумал Данилин, — хорошо, если посуду моют хотя бы раз в день». Вера Августовна в старенькой каракулевой (той самой!) шубке, которая, впрочем, смотрится на ней, как горностаи. Она всегда умела быть заметной. Вот и пьянчужки в «Волне» вдруг притихли и с какой-то почтительной тревогой на нее посматривают. Женщин в зале вообще мало. А такой они не видели никогда. Лотар-Шевченко царственно подходит к барной (якобы) стойке, ведет там короткие переговоры и говорит, обращаясь непосредственно к посетителям: «Месье! Есть водка (показывает, высоко поднимая вверх, две бутылки). Нужен рояль!» От столиков поднимаются два «месье», ни слова не говоря берут бутылки «Посольской» и уходят в ночь. «Навсегда», — думает Данилин, зная местные нравы. И ошибается.

Кстати, о Париже. Ее звали туда вернуться. Она отказывалась. Объясняла: «Это было бы предательством по отношению к тем русским женщинам, которые поддерживали меня в самые трудные годы в сталинских лагерях»

Иногда к ней возвращалось французское легкомыслие. Как-то в предновогодний вечер Вера Августовна прикатила к Данилину в корпункт «Комсомольской правды» на такси (двадцать пять километров от Академгородка) и с порога объявила: «Будем кутить!» «Давайте здесь», — предложил Данилин, понимая, что такое предпраздничная ночь в городе. Но понимание реалий ее никогда не интересовало. «Здесь надо работать, а не кутить», — сказала она о корпункте. И вот они поймали на улице какуюто случайную, но дорогую машину и долго, долго ездили по городу в поисках романтического места. Вдруг — кафе «Волна». «Что значит — «Волна»?» — спросила Лотар-Шевченко. Странно, но при абсолютном знании почти всех европейских языков русский ей не очень давался. Данилин хотел честно признаться, что ничего хуже этого гадюшника в Новосибирске нет, но измотанный водитель закричал радостно: «Это море такое, брызги, вода, фейерверк…» — и высадил их.

«

Уже минут через двадцать все прильнули к окнам и видят, как через трамвайные пути те два «месье» катят приличного вида кабинетный рояль. Выменяли на водку у сторожа соседнего Дворца культуры. Не «Стейнвей», конечно, но вполне пригодная «Эстония». И вот в новогоднюю ночь в промышленном районе Новосибирска в кафе «Волна» играют Брамса! И — как!!! Явилась вся кухня, вышли швейцары, гардеробщики. И все стоя благоговейно слушают музыку. Полтора часа никто не шевельнулся. С ума сойти! Не «Волна», а зал Дворянского собрания. И провожая их, ручку все Вере Августовне целуют, и машину находят, и трогательно прощаются. «Нет, не знаю я своего города!» — думает Данилин. Не знаем мы своей страны, своего народа — добавлю я от себя. Разговариваю с Натальей Алексеевной Ляпуновой, биологом, генетиком, доктором наук. Ее отец — Алексей Андреевич

Ляпунов — знаменитый математик, из тех, кто вопреки мракобесию отстаивал у нас кибернетику как науку. С Верой Лотар-Шевченко они познакомились в Академгородке. «Вера Августовна не любила рассказывать о лагере. Но если все-таки вспоминала — только хорошее. Пять лагерей сменила. А все рассказы ее — какие там замечательные люди! Вот в одном лагере начальник был приличный человек. И там сидело много музыкантов, кстати, очень знаменитых. И начальник придумал создать в лагере оркестр. Какие-то струнные они нашли, духовые, даже на гребенке играли. Классику, между прочим. И Вера Августовна для каждого написала партитуру и сама дирижировала. Рояля, конечно, не было. Но на ней весь оркестр держался. Освоила баян, аккордеон. И ее там очень любили. К ней невозможно было плохо относиться — она была беззащитна и вся в музыке. Потом кто-то донес на того начальника лагеря, его убрали. Но Веру Августовну и после него спасали как могли — перевели на какое-то время с лесоповала на кухню. На мытье посуды. «Это было счастьем, — вспоминала она, — руки в теплой воде!» На ее концерты в Москве и Петербурге билеты в первый ряд не продавали. Места здесь — всегда! — предназначались для тех, с кем она сидела в сталинских лагерях. Пришел — значит, жив. Пальцы у Веры Августовны до конца жизни были красные, корявые, узловатые, гнутые, изуродованные артритом. И еще — неправильно сросшиеся после того, как их на допросах переломал («не спеша, смакуя каждый удар, рукоятью пистолета») старший следователь, капитан Алтухов. Фамилию эту она помнила потом всю жизнь и никогда его не простила. Это при ее-то привычке держаться только за хорошее и доброе! Нет, все правильно: надо уметь прощать и уметь не прощать. Так вот: продолжим о людях. Живя в Академгородке, Вера Августовна все выходные проводила в семье Ляпуновых. «Мама смазывала ей руки облепиховым маслом, — рассказывает Наталья Алексеевна, — папа говорил с ней, к ее счастью, по-французски, а я всегда сопровождала ее на концерты. У папы не было музыкального слуха, но он специально для Веры Августовны купил в наш дом рояль, не «Стейнвей», конечно, но приличный Bekker. И часто она на нем играла. Вообще в быту была человек неприспособленный. Рассказывала мне: «Натусь, я ставлю курицу сварить на кухне и ухожу играть к себе в комнату, играю, играю, пока дым вовсю из кухни

13

не пойдет, ну тогда иду и выбрасываю почерневшую кастрюлю с курицей». Зато она научила меня делать сыр камамбер, без которого как француженка жить не могла: «Заворачиваете в полиэтилен плавленый сырок «Дружба», кладете на теплую батарею и забываете. Через три месяца от батареи начинает идти очень французский запах, сыр покрывается плесенью — вот вам и камамбер…» И смеялась при этом так счастливо, как будто не было пяти лагерей, тринадцати лет на лесоповале… Такая детскость души…» А потом ей купили новенький «Стейнвей». Говорят, сын Владимира Шевченко — Денис — прислал из Москвы. Но ее не-музыкальные пальцы не успели к нему прикоснуться.

10 декабря 1982 года Вера Августовна Лотар-Шевченко умерла. В декабре 2006 года в Новосибирске состоялся первый Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко. Так основатель конкурса Юрий Данилин перевел Веру Августовну с нелегального положения на легальное.И огромное спасибо Фонду Ельцина, который стал учредителем конкурса и очень помогал и помогает. Многие годы на могиле Лотар-Шевченко стоял обелиск со звездой. Как будто она — родственница Марксу, Энгельсу и Ленину. Ну не было в местной погребальной конторе других надгробий. Артем Соловейчик, сын Симона Соловейчика и главный редактор газеты «Первое сентября», установил на могиле новое надгробие. На белом мраморе выбиты слова Веры Августовны: «Жизнь, в которой есть Бах, благословенна…» В сентябре 2007 года лауреаты Международного конкурса пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко играли в Париже. В стенах ее родной школы — зале Корто. А Вера Августовна смотрела с афиш на родные улицы. В этом году впервые французская Высшая школа музыки им. Альфреда Корто с радостью объявила о начале официального сотрудничества с Международным конкурсом пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко. Директор школы Франсуаза НоэльМарки сказала, что ценности, которые несет в себе конкурс и ее учебное заведение, совпадают. И главная средь этих ценностей — креативность. Качество — в высшей мере присущее Вере ЛотарШевченко. А всего несколько лет назад, когда первые победители конкурса играли в Рахманиновском зале нашей консерватории в память о Вере Лотар-Шевченко, французский посол, помню, плакал. И говорил сквозь слезы, что во Франции ее никто уже не помнит. *** В лагере зэки кухонным ножом вырезали для нее на нарах фортепианную клавиатуру. И она по ночам играла на этом безмолвном инструменте Баха, Бетховена, Шопена. Женщины из барака уверяли потом, что слышали эту беззвучную музыку, просто следя за ее искореженными работой на лесоповале пальцами и лицом. Я думаю, та клавиатура на лагерных нарах, тот самый необычный музыкальный инструмент ХХ века — это и был настоящий «Стейнвей».

Зоя ЕРОШОК, «Новая»

P.S. 52% россиян, которые, согласно опросу, считают, что Сталин сыграл положительную роль в жизни страны, — не думаю, что абсолютно все они — убежденные сталинисты. Скорей всего так ненавидят то, что происходит сегодня… что, да, хотят, чтобы хоть на минуточку вернулся Сталин. Но сталины на минуточку не возвращаются.

14

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

/

экономика регионы

PhotoXPress

Рост против ветра Директивное повышение МРОТ способно даже ухудшить проблему бедности

С

1 июля вступает в силу закон о повышении минимального размера оплаты труда (МРОТ), подписанный президентом России Владимиром Путиным в начале месяца. Минимальная заработная плата вырастет более чем на 20% — с сегодняшних 6,2 до 7,5 тыс. рублей (предыдущее увеличение МРОТ 1 января 2016 года составило всего 4%). По официальным заявлениям чиновников, это шаг на пути к долгосрочной цели: к 2020 году приравнять значения минимальной зарплаты и прожиточного минимума, который на сегодняшний день составляет 9,5 тыс. рублей на душу населения и 10,2 тыс. для трудоспособных граждан. Однако, несмотря на риторику «защиты населения», у повышения МРОТ есть значительные отрицательные последствия, которые ставят под вопрос целесообразность действий властей. Предполагается, что изменение коснется 1 млн работников, получающих «минималку». 87% из них заняты в бюджетном секторе. Одна из авторов законопроекта, депутат-единоросс Ольга Баталина назвала повышение минимальной зарплаты «серьезной мерой по защите доходов, которая одновременно снижает и дифференциацию доходов в нашем обществе». Оценить влияние минимальных зарплат на неравенство доходов довольно затруднительно. Проблема дифференциации существует в основном за счет относительно высокооплачиваемых работников, чья зарплата несопоставима с уровнем МРОТ. У экспертов есть серьезные сомнения и по поводу функции поддержания доходов: дело в том, что 1 из 70 млн занятых — это статистически незначимое число. «Вот недоиндексация пенсий 40 млн пенсионерам — это существенная проблема», — замечает доктор экономических наук Сергей Смирнов. Кроме того, необходимо учитывать, за какое отработанное время эти люди получают денежное вознаграждение на уровне МРОТ, продолжает эксперт. «Это может быть неполная занятость, отпуска с сохранением содержания и так далее. Возможно, людям не хватает квалификации или они сами не хотят работать на полную ставку». Частный сектор выплачивает зарплату работникам по результатам коммерческой деятельности, а в ситуации экономического кризиса лишних денег у малых компаний не бывает. При этом повышение МРОТ повлечет за собой пропорциональное увеличение страховых взносов на индивидуальных предпринимателей. Выплаты ИП в пенсионный и другие внебюджетные фонды рассчитываются на основе МРОТ; новые тарифы, повышенные сразу на 21%, вступят в силу с 2017 года. Более того, в правительстве в дальнейшем собираются увеличить базу для расчета страховых взносов предпринимателей с одного МРОТ вплоть до двух. Так, за стремлением «защитить доходы населения» просматривается очередной план по повышению налоговых поступлений в бюджет. Рост нагрузки почувствуют не только ИП, но и малый бизнес в целом — небольшие компании часто указывают в отчет-

ности минимальную зарплату, чтобы сэкономить на выплате налогов. МРОТ также используется для расчета разного рода штрафных санкций. «Скорее всего, начнутся попытки уйти в тень», — считает профессор РАНХиГС Любовь Храпылина. Со стороны федерального бюджета мера по увеличению МРОТ потребует 6 млрд рублей, подсчитали депутаты, — сумма достаточно скромная даже по меркам кризиса. Совсем иначе выглядит ситуация в регионах. Увеличение минимальной зарплаты, с одной стороны, повысит отчисления в региональные бюджеты по НДФЛ, но с другой — увеличит необходимые доплаты бюджетникам до установленного законом уровня. В некоторых регионах это может привести к тому, что средств на доплаты просто перестанет хватать. В этом случае средние зарплаты в госсекторе, вопреки задумке депутатов, не только не вырастут, но даже снизятся. Социальная загрузка на регионы вырастет, что потребует от властей какой-то ответной реакции. «Не исключено, что региональные власти по примеру Москвы пойдут на «оптимизацию» бюджетных учреждений, то есть начнут сокращать занятых», — полагает Смирнов.

«

За стремлением «защитить доходы населения» просматривается очередной план по повышению налоговых поступлений в бюджет

«

На сегодняшний день официально установленный размер минимальной зарплаты не выполняет в экономике каких-либо значимых функций, считает Любовь Храпылина: «Подавляющее большинство социальных выплат завязано на прожиточном минимуме, МРОТ тут почти не используется. И на зарплату, очевидно, нынешнее повышение тоже не повлияет». Этим жестом власть скорее стремится показать населению, что помнит про свои обязательства и выполняет их. «Когда не происходит индексации пенсий и зарплат, у людей возникает определенная обеспокоенность, это повышает градус социального напряжения, — продолжает Храпылина. — Тем более что в экономике сегодня идет сплошная оптимизация, повсюду сокращения — даже увеличение в небольших размерах воспринимается положительно».

Арнольд ХАЧАТУРОВ, «Новая»

Дмитрий ГОРОВЦОВ, депутат Госдумы, — специально для «Новой»

Дыры в бюджете — и на дорогах Чтобы выполнить «майские указы», регионам нужно дать деньги и свободу омните апрельскую прямую линию с президентом, начавшуюся с острого вопроса от жительницы Омска по имени Катя о низком качестве городских автомагистралей? «Яма на яме, машины ломаются, колеса отваливаются, власть не реагирует!» — сокрушалась Катя, транслируя в прямом эфире Владимиру Путину жуткие кадры дорог из самого центра города. Я вынужден отдать Кате должное за корректность ее формулировок: не раз побывав в Омской области, я редко избегал непарламентских выражений на эту тему. Президент, кстати, признал обострение дорожной проблемы едва ли не в большинстве регионов страны (так что Омск в этом смысле не одинок — жители Самары и других городов вам это легко подтвердят) и подчеркнул: заложенные на капитальный ремонт и строительство дорожной инфраструктуры деньги зачастую «уходят на решение других задач». «Эти деньги становятся загашником, из которого можно взять средства на другие цели», — пояснял Владимир Путин. «Другие цели» — это в первую очередь «майские указы», предусматривающие прежде всего пополнение бюджета населения, но никак не улучшение внешнего облика городов. И хотя прямую линию с президентом омские чиновники восприняли с особым беспокойством, тут же бросив на дороги города всю имевшуюся технику, было понятно: это лишь видимость большой работы. Латание ям на дорогах с помощью имеющихся незначительных «дорожных ресурсов», как и латание дыр в бюджете за счет увеличения налоговой нагрузки на население, — всего лишь полумеры. К чему я вспомнил эту дивную историю? Омская область — один из немногих субъектов, на примере которого можно сформулировать и предложить идею возвращения к прежней модели пополнения доходной части бюджетов субъектов за счет диверсификации налоговой базы. В моем случае объект «эксперимента» — Омский нефтеперерабатывающий завод (более известный как ОАО «Газпром нефть ОНПЗ»), производственные мощности которого находятся в области, но по большей части насыщают казну другого субъекта — Санкт-Петербурга. Так, по итогам 2015 года ОНПЗ направил в бюджет Северной столицы около 36 млрд рублей в виде налога на прибыль. Это стало возможным, если кто забыл, после внедрения в 90-е годы так называемой процессинговой схемы переработки сырья, позволившей предприятиям-переработчикам платить субъектовый налог по месту регистрации головных компаний. Немаловажная деталь: схема эта активно внедрялась в тот момент, когда страна готовилась к пресловутым

П

залоговым аукционам. ОНПЗ, напомню, в течение одного дня был передан в структуру «Сибнефти» (нынешней «Газпром нефти») усилиями личного охранника тогдашнего президента страны Бориса Ельцина Александра Коржакова. Специальный президентский указ, продавленный последним в обход правительственной комиссии, позволил будущему владельцу «Сибнефти» Роману Абрамовичу заполучить в ходе приватизации вертикально-интегрированный комплекс с полным циклом: добыча нефти — ее переработка — продажа. В 2003 году, после поглощения этого актива «Газпромом», офис головного предприятия ОНПЗ был зарегистрирован в Санкт-Петербурге — с тех пор налоги завод отправляет исключительно в город на Неве. Это решение было приурочено к 300-летию со дня основания Северной столицы, что очень символично — в августе этого года свое 300-летие празднует Омск. Сегодня очевидно: без возврата финансово-промышленными группами части средств в регионы, где они фактически осуществляют добычу/переработку сырья, реализовать в полной мере «майские указы» не удастся. Что касается упомянутого ОНПЗ, единственным последовательным приверженцем возвращения предприятия «в родную гавань» оказался мэр Омска Вячеслав Двораковский. Остальные же чиновники областной администрации, насколько мне известно, ратуют за это, но выступать публично опасаются. Хотя очевиден посыл: господин президент, при всем уважении к Санкт-Петербургу, профицит его бюджета по итогам 2015 года составил около 200 млрд рублей — и при кратном снижении этой суммы в будущем вы вряд ли услышите жалобы его жителей на плохое состояние дорожной инфраструктуры. Приглашаю к дискуссии других коллег-депутатов, представляющих регионы, которые не в состоянии исполнить «майские указы» президента. Вам должно быть прекрасно известно, в каком финансовом положении находятся наши субъекты: на конец 2016 года сумма их задолженности по кредитам, по самым вольным подсчетам, составит не менее 2,9 трлн рублей (в настоящее время — 2,2 трлн рублей). А в конце 2015 года мы, если помните, в рамках трехсторонней комиссии (Госдума, Совет Федерации и правительство в лице министра финансов Антона Силуанова) изыскали в федеральном бюджете 315 млрд рублей для субъектов страны. Не пора ли нам покончить с этими «подачками для бедных» — и дать субъектам России чуть больше независимости?

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

15

Спящие вулканы Кавказа

Леонид НИКИТИНСКИЙ обозреватель «Новой» льбрус — самая высокая гораКавказа(иЕвропы)— это «старовулкан». В этом качестве он спит около 80 тыс. лет. Люди живут на Кавказе тоже несколько десятков тысяч лет. Никто теперь уже точно не скажет, кто из них откуда пришел и почему они говорят часто на непохожих языках. Факт тот, что их всегда сюда тянуло, и здесь тесно, людно. Тысячелетиями, еще до рождения Христа и пророка Мухаммеда, эти люди как-то уживались на Кавказе, но так же не понимали и убивали друг друга, деля ущелья между хребтов, пастбища и плодородные земли внизу. Русские, для которых Кавказ всегда имел в основном военно-стратегическое значение, появились здесь как сила лет 200 назад. Они обогатили культуру кавказских этносов, но многие их действия шли вразрез с местными обычаями и сильно обострили существовавшие ранее конфликты, а политику Москвы в ХХ веке (включая 90-е годы) трудно назвать иначе как волюнтаризмом. Сегодня эксперты насчитывают на Северном Кавказе до 40 конфликтов в разной степени тления. *** Миссия Совета по правам человека во главе с советником президента РФ Михаилом Федотовым с 30 мая по 9 июня объехала все 5 республик Северного Кавказа, кроме Чечни (из-за фактического отказа со стороны ее главы принять делегацию, в которую входил Игорь Каляпин), и закончила свою экспедицию в Пятигорске. В составе группы (до 12 членов СПЧ) трое: главный редактор сайта «Кавказская политика» Максим Шевченко, глава Миротворческой миссии им. генерала Лебедя Александр Мукомолов и, разумеется, председатель «Комитета по предотвращению пыток» Игорь Каляпин — постоянно работают на Северном Кавказе и разбираются в его специфике. Понимает ее и Елена Масюк, работавшая здесь корреспондентом в первую чеченскую войну, а остальные, включая автора этих строк, — дилетанты. Взгляд дилетанта тоже бывает свеж и полезен, если он не самонадеян и неплохо

Э

разбирается в каких-то более общих вопросах. В нашей группе, включавшей в себя также представителей ряда министерств РФ, были специалисты, компетентные, в частности, в сфере здравоохранения и образования, в организации работы СИЗО и ИВС, а также в вопросах права. По результатам этой поездки я также постараюсь сформулировать и обосновать несколько тезисов — но это скорее гипотезы, и я буду признателен, если кто-то, кто знает Кавказ лучше, меня поправит.

1. О невозможности правды и лжи (условия описания) Дагестанские коллеги насчитывают 16 журналистов, убитых или погибших при исполнении журналистского долга с 1991 по 2013 год. Такой «плотности огня» нет больше ни в одном регионе. Одновременно с этим на Северном Кавказе регистрируется сравнительно мало преступлений средней тяжести — но вовсе не потому, что кто-то не хочет портить отчетность, как в России: просто здесь предпочитают решать конфликты между собой. Если бы можно было не регистрировать трупы, тут и убийств «не было бы». Зато регистрируются (с целью решить юридические вопросы) сотни, если не тысячи, «исчезновений», хотя всем тут быстро становится известно, что человек убит или «ушел в лес». То есть картина, непрозрачная снаружи, абсолютно понятна изнутри. Северный Кавказ являет внешнему российскому миру фейк — таковы кавказские выборы, кавказские суды или просто краеведческие картинки. Но «для внутреннего пользования» ложь тут невозможна. Искаженную реальность создают медиа, когда рассказывают про что-то «там». А на Кавказе всё «здесь», все события слишком реальны, а аудитория компактна и взаимосвязана. Если говорить о фактах, все всё знают. Разночтения начинаются не по поводу «что случилось», а на уровне «зачем ты об этом рассказал?». Слово может очень дорого стоить «на внутреннем рынке». Так, по поводу осетино-ингушского конфликта 1992 года (его корни уходят в сталинскую депортацию ингушей 1944 года) на уровне фактов: кто куда бежал, в кого стрелял и кого убил — обе его стороны доподлинно знают всё. Но, может быть, эту правду в самом деле лучше не произносить, а похоронить: иначе снова начнутся споры о мотивах и исторические интерпретации — вулкан может проснуться. Поэтому здесь иные, чем в России, правила цензуры и самоцензуры. Журналист

РИА Новости

Совет по правам человека предложил свое посредничество для сохранения мира на Северном Кавказе. В чем состоит эта миссия и почему она выполнима? вправе рисковать собой (так, вероятно, и поступало большинство погибших здесь коллег), но он не вправе рисковать другими — и многими. Мы тоже будем следовать здесь этому правилу, в целом «Новой» несвойственному. Говорящий на Кавказе или о Кавказе обязан быть дипломатом. Это цена выживания, и не стоит рубить сплеча, обвиняя кавказцев в лицемерности их цветистых речей и тостов.

2. Кавказ намного лучше понимает Россию, чем Россия — Кавказ Главный экономический бич Северного Кавказа — отсутствие работы, что не надо путать с нежеланием трудиться. Жители Кавказа очень активны, предприимчивы и работящи, но за отсутствием возможности демонстрировать эти качества дома

«

дывают деньги (если капитал не в обороте) в недвижимость в местах традиционного проживания. Поэтому кавказец находится постоянно и одновременно в разных культурах регулирования: и в своей, общинной, но и, с другой стороны, в каких-то иных, где он «отходничает» или торгует. Не залезая дальше в экономику, мы констатируем, что, осваивая Россию, масса выходцев с Кавказа завязывает в других регионах регулярные контакты и в целом принимает тамошние правила игры. Для остальных же «россиян» Кавказ — это или курорт (туризм, лыжи), или война, да и то непонятно, кого с кем и чего ради. Те есть Кавказ видит и понимает Россию изнутри, а Россия видит Кавказ только снаружи, как обманчивую картинку, не вникая, что здесь происходит. Опаснее всего, когда на основании такого видения принимаются государственные решения.

Северный Кавказ являет внешнему российскому миру фейк — таковы кавказские выборы, кавказские суды или просто краеведческие картинки. Но «для внутреннего пользования» ложь тут невозможна

они вынуждены проявлять их в России (выгодно отличаясь от большинства ее жителей). Мем «Россия кормит Кавказ» требует серьезного пересчета: можно сказать и так, что кавказцы кормят Россию, платя налоги и создавая рабочие места там, где многие «россияне» делают это менее эффективно или просто бухают. Там, где есть экономическая активность, всегда есть и почва для конфликтов — а вопрос в том, как они разрешаются. Способы разрешения конфликтов на Кавказе (а подчас они переносятся и туда, где обращается капитал) заметно отличаются от тех, которые приняты в остальной Российской Федерации. Общее для 90-х явление рейдерства приняло на Кавказе форму захвата крупными и часто пришлыми собственниками земель, которые тысячелетиями одни только и кормили живущие здесь народы. Это делает издавна существующие проблемы еще труднее разрешимыми, во всяком случае, на местном уровне. Зарабатывая отходничеством, кавказцы дорожат идентичностью, определяя ее по близости к «могилам предков», и вкла-

«

3. Законы РФ на Кавказе часто не действуют Во всех гостиницах, где мы ночевали, висят таблички (иногда позолоченные): «Курение запрещено — закон №…». На самом деле по умолчанию курить можно везде, если это не по-хамски и никому не мешает. В результате чаще получается именно то, что нужно (а не как в России), но возможны и эксцессы. Кавказ как «более живое» живее сопротивляется идиотизму зарегулированности. Он и без этих новейших законодательных причуд зарегулирован — местами тоже без всякого смысла — нормами шариата и обычаями (адатами). В отличие от Евангелия, указывающего скорее на идеалы и ориентиры, Коран содержит массу нормативных предписаний, порой мелочных. Но самые принципиальные из них не отличаются от «общечеловеческих» и совместимы с европейским правом. Это не проблема ислама: законы РФ чаще конфликтуют с обычаями (адатами). страница 16—17

16

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

путевые заметки

страница 15

Спящие вулканы Г

4. На Кавказе преступник всегда имеет национальность Говорят, что вокруг бесланской школы №1, захваченной отрядом чеченских террористов 1 сентября 2004 года, многие следы, позволяющие точно понять, что здесь произошло, уничтожены. Но в зале все осталось, как было 3 сентября, после того как «Альфа» пошла на штурм: выбитые окна и двери, обгоревший пол, с тех пор лишь чисто вымытый, простроченные пулеметами стены спортзала и почерневшие баскетбольные кольца. Здесь погибло 186 детей, а всего 314 заложников, их фотографии висят на стенах. Еще более сильное чувство вызывает «Город ангелов» — та часть кладбища, где рядами 314 могил с одинаковыми памятниками розового гранита. Что это за чувство? Ненависть. Здесь нет потока «экскурсантов», хотя это надо увидеть, и эту ненависть — мимолетно — необходимо испытать, чтобы и самого себя тоже испугаться. Но это «18+»: для тех, кто довзрослел до понимания универсализма человеческих прав. А для совершивших это

страшное преступление запрет курения и заповедь «Не убий» — почти одно и то же. Может быть, при своих родителях они и не закурили бы, а дети здесь, в школе, были чужие, «осетинские». Тезис «У убийц и террористов нет национальности» — с виду гуманистический — на самом деле глупость. Самые дикие преступления кавказской войны обусловлены как раз национальными мотивами и особенностями. К их числу относится и острая жажда свободы, но понимаемой чаще не как «свобода для», а как «свобода от». Такая свобода, крайне стесненная среди «своих», не подразумевает ответственности перед «другими». Она все время тестируется, а бунт приобретает характер, дикий по форме, а по содержанию «детский» — но часто со свойственной подросткам жестокостью. Это именно немужское (вроде автогонок по улицам европейских городов) поведение, стесняемое только угрозой наказания, а не внутренней ответственностью. А экстремизм — это буквально — «крайность». Но тогда он требует определения по отношению к какому-то «мейнстремизму». В каждом его слу-

«

Встреча СПЧ с жителями Гимров

president-sovet.ru

ород Махачкала с точки зрения современной застройки представляет собой что-то чудовищное. Все участки под строительство были распределены еще до 2013 года, когда Народное собрание практически единодушно избрало главой Дагестана Рамазана Абдулатипова. На встрече с СПЧ он рассказал, что за три года уволил четырех министров земельных и имущественных отношений, а потом и вовсе расформировал это министерство. Доктор философии Абдулатипов пытается установить в республике европейский порядок земельных отношений. Но пока его попытки наталкиваются на сложнейшие и сложившиеся веками отношения между тейпами и их отдельными представителями, по которым все земли уже как-то расписаны. А как — понятно только изнутри, к тому же здесь приходится учитывать еще и не противоречащие обычаю коррупционные отношения. Проблема, которую понимает и пытается разрешить профессор Абдулатипов, носит скорее экономический характер: амбиции Дагестана запустить собственную экономику требуют интеграции в европейскую систему правового регулирования. А что делать с прежней, традиционной? По сути, для дальнейшего развития Кавказа нужна революция, но это вообще опасная история, а здесь — в особенности. Герой России, глава Ингушетии Юнусбек Евкуров, отвечая на вопрос одного из членов СПЧ, объяснил, почему решение суда о передаче ребенка при разводе матери тут не может быть исполнено. Принадлежность к тейпу определяется по линии отца, и когда девочка вырастет, у нее будут проблемы: она просто не выйдет замуж. Надо выбирать между двумя решениями: или правом матери на воспитание ребенка (по Семейному кодексу РФ), или правом девочки стать матерью в будущем (по обычаю). С характерных для «россиян» просветительских позиций (продолженных также в советской литературе и в кино) эти обычаи видятся как отсталость, которую надо «изживать». Но идеи просветительства родились еще за пару веков до появления лишенного традиций массового общества. Глядя отсюда, «из будущего», мы видим не столько плюсы обычаев, сколько минусы их отсутствия. Но это — к слову.

Экстремизм — это буквально — «крайность». Но тогда он требует определения по отношению к какому-то «мейнстремизму». В каждом его случае надо понять — это крайность чего?

чае надо понять — это крайность чего? Кавказский терроризм порождается сочетанием двух крайностей: «свободы от» и нетолерантности, точно так же отсутствующей сегодня и в России. Права человека не отрицаются, но признаются только для «своих», и тогда «другой» оказывается — без прав — вообще не человеком, а лишь объектом для демонстрации собственной «свободы от» — вплоть до убийства. Ну и чем же принципиально лучше российский НОД? Только тем, что вместо автоматов у них в руках пузырьки с зеленкой. Но это — пока. «Исламский» (потому что ислам здесь только форма) терроризм — это в анамнезе столкновение традиционного общества с массовым. Когда традиционное общество становится пассионарно, оно стремится распространить свои обычаи и навязать их всем. Цивилизация, безусловно, вправе защищаться, в том числе силой оружия. Но в массовом обществе (каким стала Россия) внутренняя ответственность оказывается едва ли не слабее: тут приходится говорить не об ответственности, а о запуганности. Страх и обусловленный им отказ от попыток понять не могут быть орудиями мира.

5. «Исламский терроризм» — это жупел В нападении «исламистов» на Нальчик 13 октября 2005 года, как и в чеченской войне в целом, не было националистического мотива: это было восстание против России, против федерального центра — притом что на стороне «федералов» тоже могли быть тысячи кабардинцев и балкарцев, ориентирующихся на Москву. Показательно, что этим волнениям в Кабардино-Балкарии предшествовали чудовищно сфальсифицированные выборы в Госдуму в декабре 2003 года, кода волне-

«

ния среди своих сторонников остановил, обратившись к ним, только сам проигравший депутат (я писал об этом в «Новой» в апреле 2005 года). Суды в республике признали эти выборы законными, но здесь по селам распределение голосов помимо всяких судов и избиркомов всем известно практически поименно. Может быть, не будь этого надувательства и неуважения, и нападавших на суды и органы милиции было бы меньше, а защитников — больше. В планах «ваххабитов» в КабардиноБалкарии (как и в Чечне) было установление собственной государственности. Если бы им больше повезло, они могли бы, как тут говорят, соединившись с воюющей Чечней, продержаться несколько месяцев, а там, глядишь, Москве пришлось бы пойти на существенные уступки, как она это сделала, в конце концов, в своих отношениях с Грозным. По советской школьной идеологии это называлось «национальноосвободительной борьбой» и поддерживалось, в том числе (тайно) силой, — но только в других странах мира. Федералы узнали о планах «лесных», и восстание в Нальчике, в отличие от Чечни, было подавлено за один день. Зато 10 лет длились расследование и судебный процесс — в специально построенном зале на скамье подсудимых перед присяжными сидели 63 человека, 93 боевика были уничтожены в ходе столкновений. Погибло 12 мирных жителей и 35 сотрудников милиции и силовых структур. Чеченская война также воодушевлялась лозунгами «фундаментального ислама», но когда она закончилась, оказалось, что достаточно узаконить форму бород или длину штанов, и тот же самый ислам оказывается обыкновенным, вполне совместимым с лояльностью (по крайней мере, внешней) «православной» Москве. На самом деле различные течения ислама,

в которых, по-моему, не всегда могут разобраться сами «ваххабиты», — это только форма, в которой предъявляются претензии различных группировок на власть или собственность. Как всякая древняя книга, Коран может допускать самые разные толкования, потребные для более земных целей. Борьба за власть и собственность могла идти на Кавказе и под коммунистическими лозунгами. Тут надо видеть интересы кланов и групп, а «ваххабизм» только мешает правильно разглядеть эту картину — в том числе и самим участникам этой бесконечной борьбы. В Махачкале и в Хасавюрте постоянно работающий на Кавказе Максим Шевченко собирал целый собор имамов разных течений ислама, где обсуждались притеснения верующих. Удивительно, но представители традиционного, то есть официально признанного, ислама стали защищать тут «ваххабитов». Это как если бы РПЦ начала отстаивать права баптистов или адвентистов седьмого дня — что пока невозможно представить себе в России. А объяснить это легко: федералам для демонстрации их активности на Кавказе стало не хватать «ваххабитов», и под эту рубрику пошли уже все, кто высовывается.

6. «Федералы» — это не «русские» Дагестанское село Гимры живописно приютилось среди гор. Дома и плодовые деревья (а здешние абрикосы и груши считаются лучшими на Кавказе) лепятся на скальных террасах, отвоеванных у гор в течение веков. Но чтобы доехать в Гимры, надо миновать не только тоннель, но и несколько блокпостов федеральных войск. Членам СПЧ потребовалось специальное разрешение, а жителям выезжать отсюда с 7 утра до 22 вечера вообще запрещено, а в иное время — затруднительно. В Гимрах родился имам Шамиль, воевавший против России 30 лет, — впоследствии, сдавшись в плен, он был с почестями принят при дворе и произведен во дворянство. Нынешние федералы уничтожают «потомков Шамиля» путем зачисток и вместе с домами. Соседям (дома лепятся друг к другу, поэтому любой выстрел из орудия рушит их все) «федералы» обещают компенсации, но не больно-то их дождешься. В январе 2012-го, апреле 2013-го и в сентябре 2014 года в Гимрах происходили серьезные боестолкновения с применением авиации и

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

Посещение членами СПЧ завода «Электроцинк», который отравляет экологию Владикавказа (этот эпизод отсутствует в тексте, так как не специфичен для Кавказа)

артиллерии, неоднократно вводился режим контртеррористической операции (КТО), который сохраняется до сих пор. Практически все жители Гимров, включая малых детей, поставлены в ЦПЭ (Центр противодействия экстремизму) на «профилактический учет». У большинства взяты отпечатки пальцев, образцы крови и походки, а тот, кто отказывается пройти эти процедуры из-за унижения человеческого достоинства, рискует более серьезными неприятностями. Поставленные на «профучет» не могут свободно передвигаться по Кавказу, не говоря уж о том, чтобы выехать за границу. Юноши и девушки могут быть не приняты в вуз, нет шансов поступить на госслужбу. В таком режиме годами живет около 5 тысяч уроженцев Гимров и еще сколько-то тысяч уроженцев других сел, да и Махачкалы: на «профучет» в Дагестане, по разным данным, поставлено от 7 до 20 тысяч «подозрительных по экстремизму». Оспорить «профилактический учет» невозможно, он осуществляется по тайной инструкции МВД, которую никогда не предъявляют даже в суде. Она есть — и все, в таком духе принимаются решения в судах и отвечает осуществляющая надзор за законностью прокуратура: «Сведения о постановке вас на профилактический учет подтверждаются, оснований для его отмены не имеется». «Профучет» — это самое мягкое, что может ждать активного молодого человека с какой-нибудь не такой бородой или даже без бороды, но со своими идеями о жизни. Похищения, бесследные исчезновения, пытки, уголовные дела на основании одних лишь оговоров — это обыденность Северного Кавказа. Свидетельств этому на одних только приемах населения, которые члены СПЧ вели во всех кавказских столицах, было предъявлено столько, что наговоры тут исключаются. Суды все это штампуют, а граната, найденная в кармане при обыске, — скорее ритуал, дань чуждому УПК, она безномерная, поэтому никто не может сказать, что вы же ее уже находили позавчера у другого, никак с этим не связанного, «ваххабита». На одной из террас Гимров под журчание ручья колоритные «старики», прекрасно изъясняющиеся по-русски, объясняют Федотову — не в лоб, но цветисто, что они-то, конечно, не экстремисты, но юноши, растущие под «профучетом», «уходят в лес» (на самом деле сегодня — уезжают в Сирию). При

этом «старики» (большинству из них, наверное, лет по 40–50) поглядывают вверх — там, на верхней точке скалы, в здании бывшей больницы базируются «федералы» с пулеметами. Они же с автоматами, молча, стоят либо прохаживаются по террасам — один юный «федерал» подошел за абрикосами, когда нас стали угощать ими из ящика, взял несколько — молча. Говорят, будто это татары — их, мол, прикомандировывают в сводные отряды как «тоже мусульман». Но разговоры с их стороны не допускаются, а они все время меняются вахтами, поэтому — кто их знает, вроде марсиан. У «федералов», в сущности, нет национальности, и это точно не то же самое, что «русские». В Махачкале воздвигнут «памятник русской учительнице» — его вам тут обязательно покажут. Появился он в 2006 году — к этому времени «учительница», скорее всего, отсюда уже уехала, как большинство «русских», которым в 90-х годах на Кавказе стало очень некомфортно. «Русских», которые в советские годы отчасти уравновешивали сложные отношения между этническими группами (их в Дагестане насчитывают от 30 до 40) сменили «федералы». Когда не стреляют — а с помощью зачисток этого словно бы добились — военное начальство чувствует себя тут как на курорте: КТО гарантирует надбавки и льготную выслугу лет, да и коррупционные возможности на блокпостах

«

president-sovet.ru

Кавказа

Тайная (как их инструкции) мечта всех жителей Кавказа — чтобы «федералы» отсюда куда-нибудь исчезли, как в Чечне, но лучше бы, конечно, без стрельбы. Но образованные национальные элиты, к которым принадлежат и главы республик, понимают, что тогда кавказская пружина может разжаться, спящие вулканы проснутся — и мало не покажется: даже средневековая Чечня предстанет раем стабильности. То есть вывести «федералов» нельзя, но и положение их здесь, в общем, тупиковое. Проблема федерального центра заключается еще и в том, что здесь не назначишь начальником кого-то пришлого, кто этого не понимает и не любит, как Собянина в Москву. Главы республик — как бы двуязычные «федералы», знающие обычаи, но и имеющие явные и тайные каналы связи с марсианской Москвой. Они выглядят, как ее надежные ставленники, но ведь и Джохар Дудаев, и тем более Аслан Масхадов — по словам знавших его людей, вполне договороспособный человек — тоже когда-то были «федералами» и офицерами Советской армии. Молва приписывает изобретение КТО, «профучета» и центров противодействия экстремизму Юрию Кокову, который в 2008 году в звании генерала возглавил департамент по противодействию экстремизму МВД РФ. А в 2014 году этот очень приятный в общении и подтянутый генерал (кавалер ордена Мужества) стал главой Кабардино-Балкарии. Нальчик, пожалуй, тоже самый спокойный и зеленый из всех городов, в которых мы останавливались. Но покой этот зыбок. Как минимум Кавказ оттягивает на себя серьезные силы «федералов», а в случае конфликта, например, с Турцией, он перестанет быть надежным тылом.

7. Миссия СПЧ на Северном Кавказе полезна и возможна Кавказ — это не Россия, хотя вроде бы и Российская Федерация. Первый из этих тезисов, пожалуй, уже достаточно обоснован, а второй сталкивается с вопросом, что такое «федерация». Это строка в Конституции, но по способу управления страна представляет собой унитарное государство: полномочий для законодательства по специфическим и значимым вопросом даже у национальных республик нет, своих денег, чтобы идти в этом направлении, нет тем более. Помог бы действительный федерализм решению проблем, существующих на Кавказе? На этот вопрос однозначно ответить нельзя. Федерализм подразумевает еще и право наций на самоопределение — «вплоть до отделения». А это снова война, в которой сегодня могут быть заинтересованы лишь узкие группы внутри этносов, но не сами народы и народности Кавказа. Война может быть большая, «всех против всех», конец ее непредсказуем, но малым этносам в конце концов все равно придет-

Кавказ оттягивает на себя серьезные силы «федералов», а в случае конфликта, например, с Турцией, он перестанет быть надежным тылом

весьма широки. Впрочем, «федералов» отличает то, что все они «прикомандированы» и совершенно не собираются тут жить. «Федералы» не выстраивают никаких отношений с аборигенами — на нижних этажах это рискованно, а на верхнем вообще никому не нужно. Поэтому местные обычаи вступают в противоречие уже даже не с Конституцией и законами РФ — их-то хотя бы можно прочесть — но с «законами», по которым функционирует бюрократия, здесь к тому же еще и полицейская, военная.

«

ся к кому-то примкнуть и попасть в чью-то сферу влияния, так что уж менять шило на мыло. В то же время напряжение, постоянно существующее на Кавказе, хорошо бы как-то если не снять, то ослабить. Есть ли альтернатива войне при допущении здесь федерализма и урегулирования специфических вопросов на основе обычаев? Альтернатива тут тоже существует испокон веков: это динамический договорный процесс. На Кавказе всегда не только воевали, но и как-то договаривались о

17

мире, и договорные традиции здесь так же сильны, как воинская доблесть. Для переговоров нужен незаинтересованный посредник и гарант обязательств. Посредником мог бы выступить президентский СПЧ, а уж его возможность стать гарантом зависела бы от другого, высшего «гаранта» — в случае если бы он согласился с подобным планом. Важно и то, что члены СПЧ — это не «федералы», а конкретные люди со своими разнообразными лицами и убеждениями. По отношению к Северному Кавказу их объединяет то, что им ничего не надо для себя, у них тут нет собственных интересов и амбиций — следовательно, им можно доверять. Однако полномочия СПЧ должны быть делегированы не сверху, а снизу — со стороны договаривающихся сторон. В ходе наших визитов в Ингушетию и Северную Осетию главам этих республик был предложен план по поиску и идентификации останков погибших осенью 1992 года в Пригородном районе, которые до сих пор покоятся в массовых захоронениях. Этим трудным делом более 20 лет заняты Миротворческая миссия им. генерала Лебедя и ее глава, член СПЧ Александр Мукомолов — тихий и неприметный с виду (в отличие от харизматичного Максима Шевченко) человек. Предложено и создание советов по правам человека при главах республик и специальной группы в составе СПЧ для координации их деятельности. Главы республик в целом поддержали эти предложения и сейчас их обдумывают. На Кавказе, в отличие от многих других регионов РФ, понимают и ценят миссию правозащитника — как некоего ходатая за более слабых, и правозащитное движение имеет здесь традиционную легитимность. В многонациональном и очень сложном конгломерате Северного Кавказа и невозможно, наверное, найти никакие иные универсальные основания для переговоров, кроме прав человека. Такой диалог был эффективно начат еще нашей Анной Политковской — за это и убитой. На Северном Кавказе есть очень сильное и развитое гражданское общество, хотя здесь это называется иначе: например, советом старейшин тейпов или различными «нетрадиционными мечетями», двери которых федералы пока просто заваривают. *** В ходе нашей экспедиции по Северному Кавказу члены СПЧ посетили также массу детских домов и школ, СИЗО и ИВС, интернатов для престарелых и убогих. В каких-то заведениях людям, о которых уважающее себя общество обязано заботиться, хорошо, где-то хуже. Мы не преследовали никаких инспекционных целей, но все «замечания СПЧ» руководство республик обещало учесть. Одного человека под нашим давлением выпустили из СИЗО, куда он только что попал по ложному доносу (с гранатой и пакетиком спайса в кармане), в отношении еще нескольких обещали разобраться, несколько начальников временно отстранены от работы. Подчас в те приюты, куда наведывался СПЧ, накануне завозили хорошие одеяла, белье и ночные горшки — после нашего отъезда их обещали оставить. В детских домах иной раз наворачивалась слеза, когда дети, еще не понимающие, как трудно им будет жить, танцевали и пели, а в одном сумасшедшем доме Михаил Федотов и сам сплясал со скорбными главою, угодив прямо на праздник их наивной самодеятельности. А что — надо было скроить официальное лицо? Что сказать в заключение? На Кавказе живут такие же люди, как и везде.

Леонид НИКИТИНСКИЙ, обозреватель «Новой», член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Махачкала — Магас — Владикавказ — Нальчик — Черкесск — Пятигорск — Москва

18

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

настоящее прошлое

Сталин был готов пожертвовать Прибалтикой и Украиной

Через несколько дней после начала войны, в июне 1941-го, посланник Болгарии в Москве Иван Стаменов был приглашен в ресторан «Арагви» неким Павлом Анатольевичем Павловым, который отрекомендовался секретарем самого Берии1. То, что посланник услышал от влиятельного собеседника, поражало воображение. Оказывается, Сталин передает германскому правительству предложение о мире. Причем готов на огромные территориальные уступки. В качестве «секретаря Берии» выступил высокопоставленный чекист, руководитель Особой группы НКВД Павел Судоплатов. А вопросы и предложения, изложенные Стаменову для передачи в Берлин, он получил от Берии. Их перечень и смысл не оставляет сомнений в авторстве. Совершенно узнаваемый сталинский стиль с двукратным повтором: «Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны». Интересно другое. Сталину напрочь отказало чувство реальности. Он, как утопающий, цепляющийся за соломинку, полагал, что еще не поздно все остановить, превратить в ограниченный инцидент на границе, в своего рода наглядную демонстрацию немецкой силы для подкрепления территориальных требований. А ему — Сталину — теперь надо лишь убедить всех в необходимости нового Брестского мира. Да, позорного, но необходимого для спасения страны. Что заставило в 1953-м Судоплатова написать этот документ о своем участии в таком позорном деле? Ведь вполне возможно, он ускорил его арест как доверенного лица Берии. Для Судоплатова, осознававшего, сколь наказуема может быть эта акция, важно было отмежеваться и от Берии, и от этого чрезвычайно опасного дела. Уступка Гитлеру территории — «измена Родине» в чистом виде! Главное — не оказаться здесь крайним. Задним числом Судоплатов придумал объяснение позорной сталинской инициативе. В своих мемуарах он хитрит,

относя это событие к 25 июля (месяцем позже), и в корне меняет его смысл, дескать, это была всего лишь дезинформация с целью выиграть время для собирания сил2. В своих показаниях в прокуратуре 10 августа 1953-го Судоплатов был точнее. Он текстуально воспроизвел 4 пункта, продиктованных Берией, вспомнив и о грозном предупреждении наркома держать все в строжайшей тайне, иначе Судоплатов и его семья «будут уничтожены»3. Будучи арестованным, 21 августа 1953-го на первом же допросе Судоплатов пояснил, что со Стаменовым он встречался как с агентом, а вовсе «не вел переговоры как с послом», и вообще, если бы не был уверен, что это задание от советского правительства, — то не выполнял бы его4. Да и Берия вынужден был оправдываться. На допросе 11 августа 1953-го он рассказал, как его вызвал Сталин и спросил: «В Москве ли еще Стаменов?» Узнав, что в Москве, Сталин очень хотел через его связи в Берлине выяснить: «Чего добивается Гитлер, чего он хочет?»5 После предъявления ему объяснительной записки Судоплатова Берия ответил, что первые два пункта правильны, а про остальные он «не помнит»6. Через два дня Берию вновь допросили об этом эпизоде, «обрадовав» тем, что теперь постановлением прокуратуры от 12 августа 1953-го ему добавлено обвинение в «измене Родине»7. Берия вновь стал упирать на то, что выполнял прямое задание Сталина, и теперь вспомнил и подтвердил и остальные пункты сталинского предложения Гитлеру, правда, уточнив, что речь шла не обо всей Украине и Прибалтике, а лишь об их части, и ничего не говорилось о Белоруссии, Буковине и Карельском перешейке 8. На следующий день, 14 августа 1953-го, Берия добавил: «Судоплатову я верил, не сомневался в нем, считал его смелым, находчивым, а также имел указание от И.В. Сталина не вводить новое лицо для связи со Стаменовым»9. После проведенной встречи со Стаменовым контролировалась шифровальная переписка посольства Болгарии с целью выяснить, передавались ли сталинские «мирные предложения». Об этом Берия докладывал Молотову. Объяснялся ли Молотов в 1953-м с членами Президиума ЦК КПСС по поводу этого события — неизвестно. И навечно

1 Иван Стаменов, бывший с 11 июля 1940 до 9 сентября 1944 г. посланником Болгарии в СССР, направил 2 августа 1953 г. письмо в посольство СССР в Софии с описанием истории своего знакомства с Павлом Анатольевичем Павловым и подробностями их встречи в ресторане «Арагви» для обсуждения «предложений советского правительства о мире». Ранее Павлова как «секретаря Берии» Стаменову представил Павел Днепров (сотр. НКВД П.М. Журавлев). После этой встречи в «Арагви», уверяет Стаменов, он с Павловым больше никогда не встречался (РГАСПИ. Ф.

17. Оп. 171. Д. 465. Л. 133–144).

2 Судоплатов П.А. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 429–430.

3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 37–42.

4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 467. Л. 31–36.

5 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 30–36.

6 Там же.

7 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 151–154.

8 Там же.

9 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 156.

Как Сталин за счет территориальных уступок спасал свой режим в июне 1941 года

ИТАР-ТАСС

Догматизм вождя и его упрямая приверженность надуманным внешнеполитическим схемам привели к трагедии 1941-го и стоили нашему народу многих миллионов жизней

Выступавший в роли переговорщика с Гитлером (через посредника) чекист Павел Судоплатов

замолчал инициатор возможной сделки с Гитлером — усопший диктатор.

Гитлер говорил со Сталиным Откуда у Сталина взялась уверенность, что, получив отступного, Гитлер оставит его в покое? Накануне войны в потоке поступавших в Кремль разведдонесений было одно прелюбопытное сообщение от источника Лицеиста. Оно легло на стол Сталина 25 мая 1941-го: «Германский план войны с Советским Союзом разработан самым детальным образом. Максимальный срок войны 6 недель. За это время Германия овладела бы почти всей европейской частью СССР, но правительства в Свердловске не трогала бы. Если Сталину после этого удалось бы спасти социалистический строй в остальной части СССР, то Гитлер этому не мешал бы»10. Этому источнику в Кремле вполне верили. Лишь после войны выяснилось, что обладавший обширными связями в верхушке рейха Лицеист (он же латышский корреспондент в Берлине Орестс Берлинкс) — агент-двойник, выполнявший прямые указания германского руководства. А ведь его сведения принимались Сталиным за чистую монету. И неудивительно, все его предсказания сбывались, например, о предстоящем захвате Югославии. Устами Лицеиста со Сталиным говорили Гитлер и Риббентроп, они напрямую посылали сигналы о том, что ждет СССР и его вождей. История приобретения Лицеиста в качестве источника информации рези10

1941 год. М., 1998. Т. 2. С. 260.

дентом советской внешнеполитической разведки в Берлине Амаяком Кобуловым (псевдоним Захар) в полной мере открылась в 1947-м, когда на Лубянке допросили арестованного офицера германской разведки Зигфрида Мюллера. С 1940-го Мюллер служил в реферате «4-D» гестапо (слежка за иностранцами, аккредитованными в Берлине), а весной 1941-го он — референт русского сектора «АбверштеллеБерлин». Согласно его рассказу, в августе 1940-го заведующий отделением ТАСС в Берлине Иван Филиппов-Юдин11 сделал Берлинксу предложение сотрудничать с советской разведкой, но Берлинкс тут же явился с этим в гестапо. Там моментально оценили ситуацию, и штандартенфюрер СС Рудольф Ликус завербовал Берлинкса (в гестапо он получил псевдоним Петер), а затем использовал как канал дезинформации. Через несколько дней Филиппов связал Берлинкса с резидентом Кобуловым. Кобулов был в восторге от нового приобретения. Ему казалось, что Берлинкс ценный и многообещающий источник, обладавший обширными связями в верхушке рейха. Агенту присвоили псевдоним Лицеист и платили ежемесячно от 300 до 500 рейхсмарок. Немалая сумма! По словам Мюллера, донесения Берлинкса докладывались Гитлеру и Риббентропу, а немецкая дезинформация, передаваемая через него Кобулову, просматривалась и утверждалась Гитлером. Берлинкс вошел в доверие к Кобулову настолько, что — то ли хвастаясь, то ли в порыве откровенности — тот ему заявил, что его доклады он направляет лично Сталину и Молотову. Разумеется, все услышанное от резидента Кобулова Берлинкс тут же передавал штандартенфюреру СС Ликусу12. Последнее сообщение Берлинкса о том, что Кобулов говорил, будто советское правительство не хочет войны с Германией, разозлило фюрера. На этом донесении Гитлер написал «лгун» и приказал Берлинкса арестовать. Однако его не арестовали, а как-то этот вопрос замяли и отправили в Швецию продолжать тайную службу. А в Кремле доверяли Берлинксу полностью. Особенно понятными были для Сталина его сигналы о том, что военные приготовления вермахта на советской границе — всего лишь способ давления с целью добиться определенных уступок. И на сей счет скоро грядет германский ультиматум. Сталин его ждал. Ждал так, что терял терпение. Не случайно за неделю до начала войны в печально знаменитом сообщении ТАСС 11

Филиппов-Юдин Иван Филиппович (1907–1989) — в 1939–1941 гг. заведующий отделением ТАСС в Берлине, после войны работал помощником политсоветника СВАГ, затем на руководящей работе в МИД СССР.

12 Ликус, прикомандированный к «личному штабу» Риббентропа, получил повышение в звании, став оберфюрером СС (Вишлев О.В. Накануне 22 июня 1941 года. М., 2001. С. 132).

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

19

Резолюция Сталина на послании наркома ГБ СССР Меркулова и телеграммы Сталина, свидетельствующие о дружеских отношениях СССР с гитлеровской Германией в конце 1939 года

от 14 июня13 выражено прямо-таки недоумение по поводу отсутствия немецкого ультиматума и сожаление, что Германия «не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения». Этим сообщением Сталин пытался хоть как-то закамуфлировать концентрацию советских войск на границе и их наступательную конфигурацию. При этом явно намекал: а где ультиматум? Ведь ранее Гитлер всегда действовал по одной схеме — сначала требования, при последующем отказе — атака. По мысли Сталина, войну вполне можно было оттянуть, лавируя… А если нет — то, дождавшись ультиматума, ударить самому, но не выглядеть при этом агрессором. На сталинский зондаж (сообщение ТАСС от 14 июня) немцы не ответили и даже не сообщили о нем в своей прессе. Просто сделали вид, что не заметили. Степень раздражения и нервозности Сталина легко оценить по его знаменитой резолюции на сообщении наркома госбезопасности Всеволода Меркулова №2279/м от 17 июня 1941-го, в котором со ссылкой на источники в штабе германской авиации и министерстве хозяйства говорилось о том, что «все военные мероприятия по подготовке Германии к вооруженному выступлению против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время»14. В сообщении говорилось, что и Венгрия примет участие в военных действиях на стороне Германии, а источник в министерстве хозяйства дал перечень функционеров рейха, назначенных начальниками военно-хозяйственных управлений «будущих округов» оккупированной территории СССР в Киеве, Москве и на Кавказе. На этом сообщении Сталин ярким зеленым карандашом начертал: «Т-щу Меркулову. Может, послать ваш «источник» из штаба Герм. авиации к … матери. Это не источник, а дезинформатор. И. Ст.»15. Можно догадаться, что вызвало его гнев. Пункт второй сообщения был крайне неприятен и разозлил Сталина: «В кругах штаба авиации сообщение ТАСС от 6 июня воспринято весьма иронически. Подчеркивают, что это заявление никакого значения иметь не может»16. Не только перепутали дату столь важного для Сталина сообщения ТАСС, но и смеют иронизировать вдобавок. Над тем, что казалось вершиной его государственной мудрости и дипломатического искусства, над его последней надеждой… К слову, немецкие антифашисты Харро ШульцеБойзен — обер-лейтенант люфтваффе (агентурный псевдоним Старшина) и Арвид Харнак — старший советник министерства экономики (агентурный 13 Сообщение ТАСС было передано по радио 13 июня и на следующий день опубликовано в газетах.

14 Секреты Гитлера на столе у Сталина. М., 1995. С. 161–163.

15 Известия ЦК КПСС. 1990. №4. С. 221.

16 Секреты Гитлера на столе у Сталина. М., 1995. С. 162.

псевдоним Корсиканец) поплатились жизнью за свою работу на советскую разведку. Оба были казнены в 1942-м. Не мог знать Сталин содержания записи Геббельса в дневнике, сделанной 16 июня — за считанные дни до начала войны. Министр пропаганды зафиксировал услышанное им от Гитлера объяснение грядущей развязки: «На сей раз делаем все иначе — мы не полемизируем в прессе, замыкаемся в полном молчании, а в день «Х» просто наносим удар»17. События развивались стремительно, и в Кремле нарастала паника. 21 июня Геббельс записывает в дневнике: «Вопрос относительно России обостряется с каждым часом. Молотов просился с визитом в Берлин, однако получил решительный отказ. Наивное предположение. Этим надо было заниматься полгода назад… В Финляндии мобилизация. Теперь-то Москва, должно быть, заметила, что грозит большевизму…»18. Да, Гитлер схему поломал. Ультиматума не было. Ударил первым, и ударил мощно. Сказать, что Сталин растерялся, — ничего не сказать. Он был раздавлен и морально сломлен. Выступить в первый же день перед населением не смог, поручил Молотову.

«

чал. Гитлер верил в силу германских войск и в сталинских уступках не нуждался. Он полагал, что место Сталина все же не в Москве, а за Уралом. Кажется, в 1942-м, в узком кругу, на вопрос, кому доверить управление территорией СССР за линией Архангельск– Киров–Астрахань, куда немецкие войска не пойдут, фюрер высказался в том же духе: дескать, Сталину и доверим, он же знает, как управляться с этим народом.

«Когда кремлевскими стенами живой от жизни огражден…» Минули годы. Генералиссимус Сталин овеян славой, и придворные историки пишут «правильную историю войны» — историю его побед. Но он помнит о том, что тайну его трусости и глубины падения в 1941-м знают три человека. Они знают то, чего лучше бы им не знать. Именно такое объяснение можно дать дальнейшим событиям, когда в 1950-м, вроде бы ни с того ни с сего, Сталин предложил министру госбезопасности Абакумову арестовать Судоплатова. Об этом рассказал и сам Берия, будучи под арестом (пунктуация оригинала):

Гитлер предлагал Сталину убраться за Урал, а Сталин был готов пожертвовать в основном своими территориальными приобретениями 1939–1940 годов

Отсюда и риторика обиженных — «вероломно напали». Итак, что делать? Уступить и сохранить свою власть хотя бы в части страны! Причем чем раньше уступить, тем ближе ехать. Может, и не придется в Свердловск, а, пожертвовав западными областями и Прибалтикой, удастся и в Москве усидеть. Гитлер предлагал Сталину убраться за Урал, а Сталин был готов пожертвовать в основном своими территориальными приобретениями 1939–1940 годов. Как точно отмечает историк Сергей Случ: «Сталин не понимал сущности Гитлераполитика, признававшего только один аргумент — силу. И те конвульсии на международной арене, которые демонстрировал Кремль весной 1941 г., в полной мере отражали эту неадекватную оценку происходящего»19. Осталось неясным, передал ли Стаменов информацию по назначению. Берлин мол17 Вишлев О.В. Накануне 22 июня 1941 года. М., 2001. С. 151.

18 Там же. С. 152–153.

19 Случ С.З. Сталин и Гитлер, 1933–1941: расчеты и просчеты Кремля // Сталин и немцы: Новые исследования. М., 2009. С. 121.

«

«…в 1950 году в середине или в начале года Абакумов, будучи у меня в Совете Министров по другим вопросам, рассказал, что он имеет указание И.В. Сталина арестовать Судоплатова, Эйтингона и ряд других сотрудников. Абакумов не сказал мне за что их надо арестовать. Для меня было ясно, что арест Судоплатова означал его уничтожение. Поэтому я сказал Абакумову, чтобы он еще раз поговорил со Сталиным, тем более что причин ареста Судоплатова Абакумов не назвал. Я сказал Абакумову: «Я бы на твоем месте сохранил Судоплатова и не дал бы уничтожить»20. Сталинский демарш обеспокоил Берию. Он понимал, что, может быть, несложно расправиться с Судоплатовым, но потом ведь настанет и его очередь. А кто следующий, Молотов? В последние годы жизни диктатора тень недоверия легла и на того и на другого. Берию он держал «в узде» с помощью «Мингрельского дела», а Молотова вытеснил из «узкого руководства», публично раскритиковав на октябрьском (1952) пленуме ЦК КПСС как «капитулянта», пасующего перед

Западом. Наверное, в дальней перспективе Сталин уготовил всей этой троице плохой конец. Но 5 марта 1953-го внесло свои коррективы. Из объяснительной записки Павла Судоплатова в Совет Министров СССР: «7 августа 1953 г. Докладываю о следующем известном мне факте. Через несколько дней после вероломного нападения фашистской Германии на СССР, примерно числа 25–27 июня 1941 года, я был вызван в служебный кабинет бывшего тогда народного комиссара внутренних дел СССР Берия. Берия сказал мне, что есть решение Советского правительства, согласно которому необходимо неофициальным путем выяснить, на каких условиях Германия согласится прекратить войну против СССР и приостановит наступление немецко-фашистских войск. Берия объяснил мне, что это решение Советского правительства имеет целью создать условия, позволяющие Советскому правительству сманеврировать и выиграть время для собирания сил. В этой связи Берия приказал мне встретиться с болгарским послом в СССР Стаменовым, который, по сведениям НКВД СССР, имел связи с немцами и был им хорошо известен <…>. Берия приказал мне поставить в беседе со Стаменовым четыре вопроса. Вопросы эти Берия перечислял, глядя в свою записную книжку, и они сводились к следующему: 1. Почему Германия, нарушив пакт о ненападении, начала войну против СССР; 2. Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны; 3. Устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек; 4. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует. Берия приказал мне, чтобы разговор со Стаменовым я вел не от имени Советского правительства, а поставил эти вопросы в процессе беседы на тему о создавшейся военной и политической обстановке и выяснил также мнение Стаменова по существу этих четырех вопросов. Берия сказал, что смысл моего разговора со Стаменовым заключается в том, чтобы Стаменов хорошо запомнил эти четыре вопроса. Берия при этом выразил уверенность, что Стаменов сам доведет эти вопросы до сведения Германии…» (Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 171. Д. 465. Л. 204–208; опубликовано в сборнике: 1941 год. М., 1998. Т. 2. С. 487–490.)

Никита ПЕТРОВ, «Мемориал» 20

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 156.

20

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

Русфонд. Жизнь продолжается

Представляем историю из собрания Русфонда, старейшего благотворительного фонда в России, который около 20 лет помогает тяжелобольным детям. Это обычный семейный портрет и простой рассказ о том, как люди преодолевают самое сложное, что может быть в жизни, — недуг собственных детей.

Фото автора

М

ожет быть, болезнь приходит не только для того, чтобы изменить тебя, все перевернуть в тебе и подчинить новым, своим порядкам. Она переделывает и весь мир вокруг, касается каждой мелочи, любого сиюминутного его проявления и пустякового обычая. Например, по дороге к Татьяне Крюковой и ее сыну в Нижнем Новгороде я зашел в продуктовый магазин купить зефир в шоколаде — отличная штука к чаю. Чайник закипел, 12-летний Даниил вернулся из школы — обычная как бы ситуация. Но больше я уже не был в том мире, где всего час назад заходил в магазин. Привычным движением Даниил достал с холодильника маленькие электронные весы, взвесил одну зефирину. Она сразу превратилась в цифры, в состав продуктов, в значения, которые в моем предыдущем состоянии еще не имели никакого особенного смысла. Парень сделал небольшие, но тщательные вычисления и только после этого сел и с удовольствием обычного ребенка взялся за сладость. Диабет у Даниила с одного года, практически всю его жизнь, на всю жизнь и останется с ним. Даниил ест зефирину в шоколаде и весело обсуждает свои планы на вечер. Я фотографирую улыбающуюся мать и ее взрослеющего сына, вспоминаю, что рассказывала мне Татьяна до его прихода из школы, до того, как мир стал неузнаваемо другим: «Я родилась здесь, в Нижнем Новгороде, в районе, который вырос вокруг завода «Красное Сормово». Сама я в свое время в школе отучилась, поступила в медучилище, закончила. И вот уж 19 лет работаю медсестрой. От деда мне досталась в наследство квартира двухкомнатная, я оказалась обеспеченная. Вышла замуж. Пожили. Появился ребенок запланированный. Родился в срок. Он почти не болел, ел, как положено. А потом вдруг простудился. Ларинготрахеит. Тяжело болел, но выздоровел, ходили мы с ним на все процедуры. И пошли потом на прививку от полиомиелита. Закапали ему капли. Было ему полтора года. Через месяц смотрю — что-то он много пьет, часто ходит в туалет. Я медработник, у меня сразу подозрение. Надо идти сдавать анализы. А страшно. Но что же делать… Сдали. Сахар высокий. Пошли к эндокринологу, и нас прямо оттуда на скорой увезли в детскую областную больницу. Вот так, в декабре, перед Новым годом, и началась наша новая жизнь. Поставили диагноз. Диабет. Ну что делать? Я понимала, что это на всю жизнь, ничего не поделаешь, надо смириться. Но он же маленький! Вот лежим в больнице. Я к тому времени уже восемь лет работала медсестрой, делала уколы, все видела. А ему не могу сделать укол, не могу и все. А минимум пять уколов в день надо делать — утром и вечером длинный инсулин, базовый, и перед каждой едой еще. Первое время отлынивала — держала его просто, он сопротивлялся, делали медсестры местные.

Не сахар Когда болит внутри, меняется весь мир снаружи Ну а потом что же делать… Выписались, стали привыкать. Первый год совсем тяжело. Выписались когда — у него сахар начал падать. Есть такой период в начальной стадии лечения диабета — называется «медовый месяц». Вроде как разгрузили поджелудочную железу, она начинает немного работать, какое-то время тянет, кажется — все будет хорошо. Но потом опять все возвращается. Ночью надо вставать, мерить сахар, кровь брать из пальца. Пальцы уже все истыканы, живот весь истыкан иголками, ничего не осталось живого в ребенке. А днем он ходит и говорит одно и то же: мам, я хочу есть, мам, я хочу есть. А ничего нельзя. Можно только капусту и огурцы, они не считаются, сахар не повышают. Для остального надо делать инсулин.

Ну может, и хорошо, что был маленький. С детства привык, дисциплина уже как бы в крови. В принципе, когда на инсулине, проблем с едой особенных нет. Все можно, но дозированно. Положено сто грамм каши — будь любезен, наешься ей. Сидим вот у мамы моей в деревне за столом, она спрашивает: кому добавки? Он: мне! А ему говорят: нет, тебе хватит. Мама: пирог кто будет? Он говорит: я! Нет, тебе нельзя. У него всю жизнь мечта: вырасти, заработать денег, купить себе всего много и наесться. Первую инсулиновую помпу купили нам родственники. Дело в том, что у нас странная такая проблема. Даниил за годполтора привыкает к одному типу инсулина, и он перестает работать, приходится менять. А помпа впрыскивает инсулин постоянно малыми дозами, организм на

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Теперь, проверив письма, мы публикуем их в 148 СМИ и соцсетях. Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. Мы просто помогаем вам помогать. В 2016 году (на 14 июня) собрано 690 322 677 руб., помощь получили 969 детей. За 19 лет частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 8,153 млрд рублей. Президент Русфонда — Лев Амбиндер, лауреат премий «Серебряный лучник» и «Медиа-менеджер России». Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; приложение для айфона rusfond.ru/app; rusfond@rusfond.ru; 8 800 250-75-25 (по России бесплатно, благотворительная линия МТС)

НУЖНА ПОМОЩЬ! КСЕНИИ НЕОБХОДИМ КОРСЕТ ДЛЯ СПАСЕНИЯ СПИНЫ Цена специализированного корсета 143 112 руб. Читатели Русфонда собрали 1000 руб. Не хватает 142 112 руб. Ксения Евстифеева, 15 лет, грудопоясничный сколиоз 3 степени, требуется специализированный корсет. «Когда Ксюше было три месяца, у нее заподозрили искривление позвоночника. Когда дочка в школу пошла, врач, проводившая диспансеризацию, написала «изменение осанки», но лечения тогда не назначили. Два года назад дочка стала жаловаться на боли

в спине. Обратились к ортопеду, он поставил диагноз «сколиоз». Искривление прогрессировало. Вскоре диагностировали сколиоз 3 степени. Массажи и физиотерапия не помогали, врачи рекомендовали заказать лечебный корсет, оплатить его помогли благотворители. Благодаря корсету боли уменьшились, ситуацию удалось стабилизировать. Ксюше в нем гораздо легче двигаться. Сейчас дочка сильно подросла, старый корсет мал, Ксюше в нем тяжело спать и вообще дышать. Вернулись боли. Во время последнего обследования специалисты сказали, что нужен уже новый корсет — большего размера. Но стоит он дорого, у нас нет таких средств. Помогите его купить! Юрий ЕВСТИФЕЕВ, Рыбинск ПОМОЧЬ КСЕНИИ ЕВСТИФЕЕВОЙ http://www.rusfond.ru/donation/cloudpayments/65/11745

нее реагирует иначе. Но как ее поставить?

100 тысяч она стоит. У меня зарплата 10, ну алименты еще, ну пенсия Даниила. И все мы проедаем. Ну вот в Москве родственники, позвонили они нам, сказали: мы вам купим помпу. Только приезжайте ставить в Москву. Поехали. Научили меня там быстро, как этим пользоваться, разбиралась я уже тут. Стало полегче. Не пять уколов в день, а один укол в три-четыре дня. Что еще хорошо — диабет, он как устроен? Через шесть лет начинаются осложнения — почки, глаза, ноги, печень. Вот Даниил уже десять лет болеет, анализы мы сдали, у нас пока — тьфу-тьфу-тьфу — все нормально. Знаете, он когда только заболел… Я думала: у нас запас времени есть, через шесть лет наверняка что-нибудь такое придумают… И вот придумалось только то, что через Русфонд собрали деньги на новую помпу. У предыдущей срок службы истек. Четыре года положено, четыре с половиной, а прошло уже шесть. Я стала бояться ей пользоваться. Единица инсулина — малюсенькая капелька. Вдруг помпа ошибется? Шуметь она начала. Пошла к эндокринологу. Она говорит: давайте поставим вас в очередь на квоту. Давайте. Но нас комиссия завернула, сказала — все у вас работает, приходите, как помпа сломается, у нас есть дети совсем без помп. Но вот видите, в итоге люди помогли. А что дальше будет, я не знаю. Вот вырастет он — пусть сам решает. Яегоничемособеннымнезагружаю,думаю— и так ему досталось. Всю жизнь я за него все решаю, даже с едой. Пусть хоть в чемто он будет самостоятельным. А учится он хорошо. Пятый класс закончил с одной четверкой по ОБЖ. Думала, за пение ему четверку поставят. Но нет — поет как надо. И отлично». Сергей МОСТОВЩИКОВ

Дорогие друзья! Реквизиты для помощи подопечным Русфонда вы можете найти на сайте rusfond.ru. Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью и SMSпожертвования: отправьте слово ФОНД (FOND) на номер 5542, стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и ТЕLE2 нужно подтверждать отправку SMS. Если вы решили спасти детскую жизнь, любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято.

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

Барабанщик Тарасов

21

карта памяти У него замечательное умное и доброе лицо. У него поражающий воображение талант одинокого перкуссиониста. У него дар художника и улыбка человека, который готов поделиться радостью. И он делится

Д

жазовый музыкант — в нашем сознании почти всегда человек, извлекающий из глубины подсознания звук невыдуманный, наполненный сиюминутным, рожденным сейчас же на твоих глазах переживанием. Виртуозов, владеющих инструментом, немало. Музыкантов — единицы: для публичной исповеди недостаточно безупречной техники и бесстрашия. Откровенность тоже не спасает, если нет настоящего чувства. И мысли. Грешить и каяться одновременно, вызывая восторг и сострадание зрителя, могут только настоящие художники, для которых мастерство — лишь средство высокого общения. …Андрей Битов утверждает, что Тарасов открыл ему много звуков там, где он прежде слышал лишь шум. (Кстати, я был участником премьеры самого Битова как джазового инструмента, когда, проплывая на пароходе мимо Африки, мы решили показать Пушкину его историческую прародину. Тарасов стучал на тамтаме, Битов, поворотив портрет Александра Сергеевича ликом к берегу, в ритм читал стихи, а я снимал.) Родившийся на прекрасной, певучей архангельской реке Пинеге, Тарасов волей судьбы обречен на служение ритмическому звуку. Он может достать музыку из воды и ветра, из колоколов и барабанов, из цветов и кухонной утвари коммуналки. Окруженный лишь барабанами, он в одиночестве удерживает в восхищенном напряжении зал на протяжении полутора часов. Меня же он удерживает рядом более четверти века после знакомства с блестящим трио Ганелин — Тарасов — Чекасин на джазовом фестивале в Тбилиси.

— Я купил здесь та-а-кое!

— Вино? Старинное оружие? Серебро?

— Ты с ума сошел?! Пушкина! Полное собрание сочинений 1937 года. Правда, без одного тома. Представляешь мое счастье!

Юрий РОСТ, обозреватель «Новой»

Тарасов давно живет в Литве, знает язык и культуру, любит людей и землю, по которой, прихрамывая, ходит пешком

22

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

/

культурный слой эпоха

Известный филолог Андрей Зорин анализирует записки Андрея Тургенева (1781—1803) в интеллектуальном романе «Появление героя», вышедшем в «НЛО». Издательство «Corpus» опубликовало максимально полную версию дневников Алексея Вульфа (1805—1881), знакомца Пушкина и приятеля поэта Языкова.

Его «любовные похождения и военные походы» маркированы указанием «16+», тогда как изыскания А. Зорина редакция пометила как «18+». Умные мысли нашего современника, таким образом, рассчитаны на людей постарше, нежели рассказ о бурных одиссеях гусара Золотого века.

Сугубо частное Две книги, посвященные дневникам «обычных людей» XIX века

(М)Ученик литературы В новой книге Андрея Зорина наглядно показано, как литература может погубить человека. И что нужно делать для того, чтобы этого не произошло

С

читается, что Андрей Тургенев послужил прототипом Ленского. А. Зорин уточняет, «что таившийся в Андрее Тургеневе Онегин убил своего Ленского». Тем более что обстоятельства смерти Тургенева таинственны и непонятны: запутавшись в любовных отношениях, он сгорел за два дня сильнейшей простуды. Гулял под дождем, лег спать в мокром мундире, заболев, ел мороженое, а вот врача позвать позабыл. Если это и самоубийство, то какое-то странное, хотя и напрямую отсылающее к обстоятельствам гибели гётевского Вертера. Его Тургенев знал наизусть и даже пытался переводить на русский. Впрочем, не перевел. Бросил. Тургенев ничего не заканчивал, за что брался. При жизни его вышло всего три стихотворения и горсть переводов. Неопубликованное наследие Андрея Тургенева, прожившего 22 года, немногим больше. Главная ценность, оставшаяся от «пилотного экземпляра романтической эпохи», как его называет А. Зорин, — письма и дневники (до сих пор целиком не опубликованные) 1799—1803 годов, исследованные самыми выдающимися филологами: от Александра Веселовского и Юрия Лотмана до Владимира Топорова и Вадима Вацуро. Интерес великих литературоведов к достаточно проходной фигуре понятен. Во-первых, Андрей Тургенев — фигура незатасканная. Во-вторых, биографические и эпистолярные бумаги «обычного человека» позволяют проникнуть в эпистему (свод представлений) пограничной эпохи перехода от классицизма к романтизму, проходящей, как показывает Зорин, по жизни конкретной личности. Тургеневу было просто нести груз обстоятельств (влюблен в младшую сестру, обещанную его старшему брату, хотя жениться заставляют на средней), когда они легко ложились на готовые литературные образцы. Из того же Гёте или же из Руссо, Шиллера или Стерна (ну или же Карамзина, чьи произведения создали матрицу восприятия просвещенному обществу рубежа столетий). Гибель Тургенева, считает А. Зорин, связана с тем, что наступали новые времена,

«Здравствуй, Вульф, приятель мой!» Биографические заметки и дневники соседа Пушкина по Михайловскому читаются как увлекательный исторический роман лексей Вульф начинает вести дневник (публикаторы считают, что с подачи Александра Сергеевича, его соседа по Михайловскому) в 23 года. Вульфу выпадет длинная жизнь, дружба с Пушкиным и Языковым, военные походы а текстов, подсказывающих, как себя и прозябание в деревне, где любвеобильвести, еще не было. ный Вульф завел нечто вроде гарема: отСудьба и дневник Андрея Тургенева ношения с женщинами — единственное, возникают лишь во второй половив чем он мог конкурировать с великими не этой остроумной книги, за назвапоэтами, и самое важное, что интересоние которой автор благодарит Льва вало Алексея Вульфа, давало ему силы Рубинштейна. В первых главах А. Зорин жить. Правда, почти сразу он попадает на объясняет, что такое «эмоциональная военную службу, участвует в военных поистория» и почему ее так интересно ходах, детально им описанных, во время изучать: все наши эмоции и реакции Турецкой войны и Польского восстания. на них живут в культуре и вызваны Из-за чего постоянно пишет о пятилетчленством в «эмоциональных сообних муках воздержания, заполненных ществах», а также матрицами, которые походным бытом, запойным чтением и культура вырабатывает с помощью исигрой в карты. В Вульфе есть не только кусства. Дальше А. Зорин массу страниц талант, но и азарт, темперамент, движупосвящает источникам, влиявшим на щий по жизни автора и подзаряжающий мироощущение своего героя. Здесь и его читателя. русский придворный театр, и книги Мы-то привыкли, что «люди пушкинсКарамзина, адаптировавшего к русским кого круга» должны быть в гуще литераосинам особенности западного миротурной и политической жизни, думать о восприятия. Главным действующим «судьбах Отечества» и писать стихи, тогда лицом оказывается сама императрица, как Алексей Вульф занят сугубо частнысочинением пьес боровшаяся с тайными ми, бытовыми делами. Литературой он не обществами и пытавшаяся воспитывать занимается, хотя много читает, детально самостоятельно мыслящих, «внутренне анализируя журналы и книги, а стихи регуориентированных» людей. лярно цитирует. Чужие тексты дают Вульфу Все эти эпизодические герои, реоснову для самовыражения. конструированные по книгам и перОн — представитель и сторонник воисточникам, изящно отыгрываются нормы, чем нам и интересен: дневники во второй части «Появления героя», 1827—1842 годов погружают в глубь превращающегося из блестящей фидавно закончившейся эпохи с ее взглядами лологической монографии в увлекаи особенностями, максимально отличательный роман. Книга А. Зорина — ющимися от наших. Уже хотя бы поэтому не только глубокое исследование, но автор текста, описывающего естественные и публицистическое выступление на для себя телодвижения (кодекс любовного злобу дня. Кажется, годы труда и сотни поведения, позволяющий наставлять рога проанализированных страниц нужны мужу очередной возлюбленной в его приему, чтобы сформулировать насущсутствии; ну или ненависть к «либералам», ное: сегодня «человека, пытающегося особенно ярко проявившаяся во время руководствоваться набором исходных польского похода), кажется нам оригинальпринципов, вытесняет в качестве госным. Тем более что стиль Алексея Вульфа подствующего типа человек, строящий обладает безусловными литературными свое поведение на основе меняющихся достоинствами. ожиданий ближайших референтных Дружба с Пушкиным, чей гогрупп». лос и мысли постоянно проступают сквозь его собственные мечты и чаянья Дмитрий БАВИЛЬСКИЙ, The Art Newspaper Russia, — специально для «Новой»

А

(«…приехав в конце 27 года в Тверь, напитанный мнениями Пушкина и его образом обращения с женщинами…»), братство с Языковым, которому он постоянно пишет письма, да всё никак, месяцами, не может дописать, — не прошли даром. Регулярно ругая себя за лень, время от времени Вульф останавливается и вспоминает, что произошло с ним за пропущенный период. Особенно интересно наблюдать за дневником судьбоносного 1829 года (когда поддался на материнские уговоры и попал в действующую армию), ретроспективно восстановленного по записной книжке. Тогда тетради перестают делиться на короткие ежедневные заметки, записи идут сплошняком, окончательно превращаясь в исторический роман. Герой его интересен, помимо прочего, еще и тем, что не ищет оправданий своему бездействию. Просто живет как может. Как умеет. При этом много чего видит и много чего понимает: «…Созревший народ никогда не останется в рабстве и неволе: тому нет примера в истории. Преждевременные же попытки только удаляют от желанного времени…» Литературная интонация этих

«

Герой его интересен, помимо прочего, еще и тем, что не ищет оправданий своему бездействию. Просто живет как может. Как умеет

«

бумаг задается, впрочем, уже в самом начале: Алексей Вульф начинает вести дневник с описания своей семьи и рода, родителей и близких. Биографические сведения перемежаются актуальными событиями — интрижками (например, с Анной Петровной Керн) и дружескими попойками, а также воспоминаниями об учебе в Дерптском университете. Несмотря на некоторую монотонность жизни, в которой не так уж и много взлетов и падений, дневник Вульфа умудряется не повторяться. Сюжет, пронизанный личностными лейтмотивами, развивается от одной темы к другой, меняя ракурсы и обороты. Рядовые люди минувших веков, известные нам по табунам примечаний в собраниях сочинений классиков, выходят из тени, обнаруживая необщие выражения лиц и неповторимые рисунки судеб.

«Новая газета» пятница. №64 17. 06. 2016

/

культурный слой итоги

23

Старатели В этом сезоне в театр вторгались те же драмы, что и в другие сферы жизни. И маятник событий качался от высокого к низкому

РИА Новости

Катерина (Евгения Крегжде) и Борис (Леонид Бечевин)

«Гамлет» прочитан как история морового поветрия, которое поголовно заражает мир злом, — и звучит обжигающе современно. Главный герой «Дяди Вани» — режиссура: на спилах ре ликтовых астровских лесов стоит сцена, действие идет во времянке, одежда героев — ватники, из кулис безмолвно выдвигаются силуэты оленей с мертвыми прорезями глаз, и хит «Беловежская пуща» звенит вековой, прорастающей в прошлое и будущее обреченностью рода и страны.

Поколение сезона Сорокалетние минус и плюс. В этом сезоне они уверенно вышли на авансцену процесса. Никита Гриншпун и Рузанна Мовсесян, Владимир Панков и Николай Рощин поставили на больших сценах разных театров спектакли, отмеченные яркостью решений и художественной независимостью. Самый востребованный детский спектакль столицы — «Кролик Эдвард» в РАМТе. И понятно почему — в нем есть все, что потребно такому зрелищу: сказочность, чистота интонации, ненавязчивость морали. Приключения фарфоровой игрушки Рузанна Мовсесян ставит как историю жизни, без труда удерживая внимание не только зрителей от 5 до 15, но и их родителей. Николай Рощин, глава театра А.Р.Т. О., новаторски прочел «Ворона» Гоцци на большой сцене Александринки и на ее Новой сцене сделал новаторскую же сценографию для спектакля Фокина «Сегодня.2016». Владимир Панков поставил вампиловскую «Утиную охоту» на сцене Et Cetera, создав принципиально новую среду спектакля, превратив Зилова из героя своего времени в антигероя на многие времена. Десятилетия, минувшие с первой публикации пьесы (1970 год), отняли

у этого Зилова (Антон Пахомов) обаяние, оставив голую суть поступков. Наконец, вынужденный мигрант в отечестве Никита Гриншпун, один из редких постановщиков с блестящим режиссерским мышлением, на сцене Севастопольского русского драматического театра им. Луначарского создал на редкость находчивый, веселый и легкий спектакль по Чехову «#ТодаСё». Каждый из них давно созрел для лидерства — и фактического, и содержательного.

Вперед в советские времена …устремились зрелые мастера. Возможно, из потребности вглядеться в прошлое, чтоб объяснить наступающее. Три спектакля о минувшем, остающемся с нами, — вышли в сезоне. Генриетта Яновская поставила в МТЮЗе «Плешивого Амура». Поздняя Яновская — предмет отдельного исследования: так много дал сцене ее многоопытный и бунтарский взгляд на вещи. Из ранней пьесы Евгения Попова она извлекла спектакль про универсум русской жизни — между убийством и свадьбой, адской тяготой быта и обманчивым раем. Из всех щелей деревянного барака, который Сергей Бархин возвел на сцене, льется золотой свет молодости,

рассыпаясь искрами отчаянной просветляющей дури, мерцая предчувствием трагедии. «Плешивый Амур» пронизан печалью, завершившимся. Матовое сияние подлинности ложится на этот спектакль. Семен Спивак в Петербургском молодежном взялся за пьесу Розова «В день свадьбы». Тут — психологический пуантилизм: безошибочно найденные штрихи, черточки, подробности создают марево жизни, простой и таинственной одновременно; тонкие режиссерские лессировки приводят на сцену новый лиризм, без которого давно уже сохнет горло современного театра. И так работают артисты, что зал встает перед ними в финале. Третий случай — работа Светланы Земляковой по рассказу Асара Эппеля «На траве двора» в Маяковке, где с безошибочной интонацией нежной иронии развернута советская мифология в лицах и образах.

Актрисы Минимум три выдающиеся актерские работы появились в этом сезоне. Юлия Пересильд с трагической мощью сыграла мать, потерявшую ребенка («Кроличья нора» Сергея Голомазова на Малой Бронной). Евгения Крегжде — Катерину Кабанову как шекспировскую Джульетту — с той же силой страсти и противления порядку жизни («Гроза» Уланбека Баялиева в театре Вахтангова). И, наконец, Полина Кутепова стала мамашей Кураж: истрепанной жизнью и притертой к ней неотрывно; трагической клоунессой, чье траченное лицо с золотозубой ухмылкой в финале становится ликом («Мамаша Кураж» Кирилла Вытоптова в «Мастерской Петра Фоменко»). Самый спорный спектакль сезона «Машина Мюллер» Кирилла Серебренникова. И должна признать: если б не самодеятельный уровень игры Константина Богомолова и Сати Спиваковой, которым пиара ради поручены две заглавные роли, спектакль следовало бы зачислить по ведомству классного зрелища — обдуманно освещенная, скульптурно обнаженная массовка, впечатляющая видеопроекция. И главное — развернутая мысль о трагическом стирании пола как такового, доказываемая самим ходом спектакля.

Незнакомая классика Два самых неожиданных спектакля в сезоне поставлены по пьесам более чем знакомым. Лидеры острых трактовок — Лев Додин в «Гамлете» (МДТ — Театр Европы). И Михаил Бычков в «Дяде Ване» (Воронежский Камерный).

Гертруда (Ксения Раппопорт) и Гамлет (Данила Козловский)

Юрий БЕЛИНСКИЙ / ТАСС

SOS сезона Возможная гибель театра Сергея Женовача. Да, именно гибель. Десять лет Студия театрального искусства жила и строила авторский, ни на кого не похожий театр с помощью меценатских средств строителя Сергея Гордеева; и вот он откланялся, объяснив, что больше поддерживать театр не может. СТИ благодарна за все, что создано в этом союзе: спектакли, отличную труппу, новое прекрасное здание, но сегодня вынуждена с горечью осознать: будущего у нее нет. Семьдесят миллионов рублей в год, необходимых для существования Студии, в настоящий момент взять неоткуда. Единственный безупречный частный театр нового времени — на краю.

— Мне никто ничего не предлагал, — ответил Женовач на вопрос, не пыталось ли его как-то спасти государство. Ведь оно в лице нынешних управленцев культурой так громко декларирует необходимость «пропаганды классического наследия». А кто последовательней и отважней занимается русской классикой, чем Женовач? СТИ — современный пример художественной работы без компромиссов, опытный образец для столиц и провинций. Меры нужны безотлагательные. А если б государству в лице Минкульта хватило дальновидности оставить СТИ частным театром (привлечь нескольких структурных инвесторов), выиграли бы все — и в первую очередь зрители.

РИА Новости

Сергей Женовач

Аншлаг сезона Неожиданный громкий успех снискал сайт Татьяны Москвиной «Антикритика» — через два месяца после запуска оказавшись в топе «Яндекса». Разборы текстов театральных обозревателей оказались востребованы всей театральной страной и вызвали бурю скандальных завихрений внутри цеха. По слухам, одни перестают здороваться с другими, едва заслышав, что те заходят на «Антикритику». Но кроме воплей «ужас, ужас!», исходящих, само собой, от «героев» публикаций, «Антикритика» дает серьезные основания задуматься, что в нашей профессии сегодня не так. Чем критики так «достали» театральное сообщество, что оно видит в каждой новой публикации сайта нечто вроде акта возмездия? Впрочем, самый внятный ответ дают цитаты: не комментарий и анализ, а именно они — самое убийственное в затее известной возмутительницы спокойствия Татьяны Москвиной. Одно стало ясно с запуском этого проекта: за все написанное рано или поздно приходится отвечать. Марина ТОКАРЕВА, обозреватель «Новой»

Теленеделя с Ириной ПЕТРОВСКОЙ

Они защищают Родину

сть такая профессия — Родину защищать», — говорит герой легендарного фильма «Офицеры», настоящий военный. А есть теперь и такая профессия — Родиной гордиться, быть ее другом и разоблачать ее врагов любой ценой, даже если эта цена — твой собственный позор. Ольгу Скабееву, одну из главных пропагандисток канала «Россия», буквально вытолкал взашей немецкий журналист Хайо Зеппельт. Мало того что вытолкал — еще и назвал глупой. Ей бы скрыть свой позор, а она, напротив, счастлива. Потому что получить пинком под зад от врага твоей страны — это, считай, орден «За заслуги перед Отечеством» и медаль «За отвагу». Вот канал «Россия» и не стыдится этого сюжета, гордо демонстрируя его в «Вестях» и повторяя «на сладкое» в «Вестях недели» и в персональной программе Ольги Скабеевой «Вести.doc». А сюжет, конечно, очень забавный. Скабеева в коротком красном платье (она почему-то на выездах всегда в красном) наседает на немецкого коллегу, требуя от того доказательств разоблачений, которые содержатся в его фильмах, посвященных допинговому скандалу. Тот поначалу терпеливо объясняет: «Я рассказываю о своих подозрениях». Постепенно заводится. А когда Скабеева говорит, что хочет быть другом своей страны и гордиться ею, выходит из себя: «Вы не понимаете своей роли. Вы журналист! Вы не должны гордиться своей страной. Я, например, не горжусь Германией ни капельки. Вы что, глупые?» (Дмитрий Киселев, комментируя эти слова Зеппельта, сказал, что немец учит русскую журналистку, «как Родину не любить… Какой кошмар!».) После чего Зеппельт потребовал от съемочной группы канала «Россия» покинуть помещение. Те упираются. Он хватает штатив и выкидывает его на лестницу. Но мужественный оператор продолжает снимать. Не менее отважная Скабеева цепляется за дверной косяк, тыча микрофоном в лицо неприятелю, и тогда совершенно разъяренный немец сдергивает с микрофона чехол с логотипом канала «Россия 1». Затем следуют кадры совсем уж смешные. Скабеева с микрофоном, лишенным чехла, идет за Зеппельтом, приговаривая: «Мы пытаемся оторваться от Зеппельта, но он продолжает нас преследовать. У него в руках наш микрофон, который он отказывается нам вернуть». При этом она сама продолжает говорить в микрофон и, вновь и вновь нагоняя и обгоняя немца,

В программе «Прямой эфир» бурно отпраздновали проигрыш российской сборной

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

«Е

настаивает: «Именно Зеппельт преследует нас, а не наоборот». Этот же сюжет лег в основу ее собственного фильма «Неспортивное поведение», который обсуждали гости программы «Вести.doc». Задача фильма — доказать, что государственная система применения допинга в России (о чем снимает свои расследования немецкий журналист) — «заговор против России и форменная ахинея». Скабеева уверена: если российских спортсменов не пустят на Олимпиаду в Бразилию, у немецких будет куда больше шансов на успех. Именно ради этого снимает свои сомнительные фильмы Зеппельт. Это часть информационной войны против России и очередная попытка ее изолировать. Но на пути клеветников грудью встает Ольга Скабеева, простая русская баба. И не одна она. В чем-то ее даже превзошел коллега по каналу Борис Корчевников в программе «Прямой эфир», состоявшейся сразу после матча Россия — Словакия, где наши, по словам спортивного комментатора Владимира Стогниенко, «уверенно проигрывали со счетом 0:2», и лишь ближе к концу все же сумели забить один гол в ворота словаков. Каково же было удивление зрителей, когда после завершения матча студия «Прямого эфира» взорвалась аплодисментами и кричалками «Россия, вперед!». «Россия, вперед! — завопил и ведущий, появившись в кадре. — Мы все равно под-

держиваем нашу команду и продолжаем болеть». Корреспондент Алексей Петров в репортаже из Лилля, где только что прошел матч, сообщил, что английские болельщики не скрывают своей радости от поражения российской сборной. Корчевников удрученно покачал головой: «Радоваться не своей победе, а чужому поражению… Это я не знаю, как назвать». Коротко обсудили столкновение российских и английских болельщиков в Марселе. «Виноваты, конечно, англичане, которые провоцировали… Очень трудно не ответить, когда звучат оскорбления в адрес твоей страны. У англичан слава дурная в этом смысле», — констатировал Алексей Петров. «У меня есть такая информация, что французские правоохранительные органы чуть ли не благодарили наших ребят», — вторил ему Корчевников. О том, как именно французские правоохранительные органы «отблагодарили наших ребят», Корчевников предусмотрительно умолчал, да и гости студии тоже эту тему решили не педалировать. А вот спортивный комментатор канала «Россия» Владимир Стогниенко, выведенный в прямой эфир, проверку на патриотизм не прошел и был немедленно в этом уличен. Корчевников, представивший коллегу «Владимиром Гарниенко», попросил того рассказать, какая сегодня была обстановка на стадионе, ведь в прошлый раз, как известно, «английские болельщики пробрались в зону россиян».

www.novayagazeta.ru

Редакторы номера: А. Полухин, Н. Прусенкова

Наш адрес в интернете:

NovayaGazeta.Ru РЕДАКЦИЯ Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор) Редакционная коллегия: Роман АНИН (редактор отдела расследований — «отдел Ю. Щекочихина»), Ольга БОБРОВА (зам главного редактора), Руслан ДУБОВ (зам шеф-редактора, ответственный секретарь), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Александр ЛЕБЕДЕВ (зам главного редактора), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора), Лариса МАЛЮКОВА, Кирилл МАРТЫНОВ (редактор отдела политики и экономики), Константин ПОЛЕСКОВ (шеф-редактор WEB-редакции), Алексей ПОЛУХИН (шеф-редактор), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

«Там вообще наоборот получилось, — опроверг его слова Стогниенко, — это наши прорвались». Студия возмущенно загудела, а жена футболиста Погребняка, настоящая блондинка, прямо-таки зашлась от негодования: «А вы вообще за Россию болеете? По вашему настрою, вы както совсем против нас… Нельзя так поддерживать страну». Ответом на ее замечание стала бурная овация в студии. Впрочем, Стогниенко это с толку не сбило: «Я за Россию болею больше, чем кто бы то ни было. Но если есть проблема, надо о ней говорить». Странный какой человек! Как раз наоборот: если есть проблема, надо сделать все, чтобы ее заговорить, заболтать, закричать, перевернуть с ног на голову, объявить проигрыш победой и праздновать его до потери пульса — с участием родителей, жен и детей героев-футболистов, которые только что мастерски продули матч. Вот и нет проблемы, а есть только происки врагов, их стремление унизить Россию и за ее счет победить. Хотя уж нам-то понятно, кто на свете всех милее, всех румяней и белее. И сильнее. Между тем только тигр Рики проявил трезвость ума и в эфире «Нового утра» на канале НТВ предсказал счет матча Россия — Англия. Перед голодным хищником поставили три миски с мясом. Одна означала победу российских футболистов, вторая — проигрыш, третья — ничью. Тигр выбрал третью миску и оказался прав. «На памяти дрессировщиков Запашных, — сообщает пресс-релиз НТВ, — это был первый раз, когда Рики проявил свой дар оракула». «До нашего визита на НТВ у него была лишь одна суперспособность — Рики совсем не хочет нападать на людей, — рассказывает Аскольд Запашный. — Мы рады, что у него обнаружилось это умение. На следующих матчах будем смотреть, совпадение это или настоящий талант». А будь Рики настоящим патриотом и тем более — патриотом-журналистом, он бы, конечно, выбрал первую миску. Потому что им, настоящим, совершенно не важно, что будет на самом деле. Впрочем, в отличие от них, настоящих, Рики и на людей нападать не хочет. А надо. Как еще защитить Родину и продемонстрировать, что ты ей друг? Только стремительно атакуя неприятеля, только захватывая врасплох — и микрофоном его по башке. Есть теперь такая профессия — называется журналистикой. Тиграм учиться и учиться.

Обозреватели и специальные корреспонденты: Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Андрей СУХОТИН, Алексей ТАРАСОВ, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Александр ПАНОВ (Вашингтон), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Юрий САФРОНОВ (Париж), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск), Александр ЧУРСИН (Балканы)

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

WEB-редакция: Сергей ЛИПСКИЙ, Ольга ПРОСВИРОВА, Евгений ШИРЯЕВ

Руководители направлений: Лариса МАЛЮКОВА (кино), Владимир МОЗГОВОЙ (спорт), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел И. Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Сергей КОЖЕУРОВ (генеральный директор) Владимир ГРИБКОВ (заместитель генерального директора), Светлана БОЧКАЛОВА, Михаил ЗАЙЦЕВ (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Ирина ДРАНКОВА (бухгалтерия), Наталья ЗЫКОВА (персонал), Анжелика ПОЛЯКОВА (реклама), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Татьяна БРИЦКАЯ (Мурманск), Мария ЕПИФАНОВА (страны Балтии и Северной Европы), Иван ЖИЛИН (Крым), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ,

Группа выпуска: Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильд-редакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

АДРЕС РЕДАКЦИИ: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000. Пресс-служба: 8 495 926-20-01 Отдел рекламы: 8 495 648-35-01, 621-57-76, 623-17-66, reklama@novayagazeta.ru Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75 Факс: 8 495 623-68-88. Электронная почта: 2016@novayagazeta.ru Подписка на электронную версию газеты: distrib@novayagazeta.ru Подписные индексы: 32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций) 34329 (льготный)

дирекция

Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге, Краснодаре, Москве, Новосибирске, Рязани, Санкт-Петербурге. Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Общий тираж — 226 000 экз. Тираж сертифицирован Novayagazeta.Ru — 16 521 739 просмотров за май. Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г. Учредитель и издатель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© ЗАО «ИД «Новая газета», АНО «РИД «Новая газета», 2016 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Срок подписания в печать по графику: 19.30, 16.06.2016 г. Номер подписан: 19.30, 16.06.2016 г. Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 1897. Тираж — 45150 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.