Влияние культуры, искусства и образования на формирование ценностей толерантности и гуманизма by Ozan Ozan

Министерство культуры Челябинской области Азербайджанский культурный центр «Озан» Челябинский филиал ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» Фонд «Будущее Отечества» им. В.П.Поляничко

Влияние культуры, искусства и образования на формирование ценностей толерантности и гуманизма в межнациональных отношениях

Материалы Международной научно-практической конференции 13 марта 2012 г.

Челябинск 2012

УДК 323.1 ББК 66.094 В 57 Влияние культуры, искусства и образования на формирование ценностей толерантности и гуманизма в межнациональных отношениях» Текст: Материалы Международной научно-практической конференции, 13 марта 2012г./ Челябинский филиал ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»;– Челябинск: Челябинский филиал ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2012. – 185с. Сборник включает материалы Международной научнопрактической конференции «Влияние культуры, искусства и образования на формирование ценностей толерантности и гуманизма в межнациональных отношениях»», проведенной 13 марта 2012г. Центральной проблемой конференции стало осмысление исторического опыта и перспектив развития постсоветского пространства в условиях глобальных вызовов современности. В рамках конференции работали дискуссионные площадки:  Формирование толерантной гуманистической социальнокультурной среды: теория, история и современные реалии.  Роль культуры и искусства в преобразовании общества.  Формирование толерантности и гуманизма у молодого поколения. Редакционная коллегия: Зырянов С.Г., д..полит. н., проф., директор Челябинского филиала РАНХиГС – ответственный редактор,; Нечаева С.В., к.и.н., доцент, заместитель директора Челябинского филиала РАНХиГС; Кулиев Р.Р., к.э.н., председатель «Азербайджанского культурного центра «Озан».

УДК 323.1 ББК 66.094 Челябинский филиал РАНХиГС, 2012 © Азербайджанский культурный центр «Озан», 2012  Авторы, 2012

Содержание

Богданова Д.В. Толерантность в молодежной среде: состояние и перспективы ………………………………………………………………. …13 Бормотова И.М. Толерантность в социокультурном контексте……18 Буданов А.В. Национальная проблематика на страницах журнала «Социс» за 2010 – 2011 гг. …………………………………. …..24 Валеев Г. К. Русский язык – язык дружбы и взаимопонимания…….30 Воропанов В.А. Выборы в местные органы управления и суда как средство укрепления толерантности в российском обществе в конце XVIII – первой половине XIX вв. ………………..…..39 Гарифуллина А. Ф. Информационная политика органов власти республики башкортостан: проблемы и пути решения …..….46 Домрачев С.С. Роль образования в формировании поликультурного человека в условиях становления информационного Общества …………………………………………………………………. ……52 Зверев С.Э. Религиозный пафос общественной речи в России XIX – начала XX века ………………………………………………….. ……56 Карипов Б.Н. Анализ идейных основ консерватизма ……………. …..71 Корниенко Е.Л. Глобализация мирового хозяйства и толерантные отношения .……………………………………………..… …..82 Кулиев Р.Р. Российско-Азербайджанские отношения в XX и XXI веке. Деятельность фонда Гейдара Алиева (к прогрессу через культуру и межцивилизационный диалог) ……………………………. ………88 Куропаткина О.В. Социальная деятельность религиозных объединений в России …………………………………………………..….99 Кухлевская А.В. Воспитание толерантной личности в условиях реализации социального проекта «Школа дружбы народов» ….. .104 Лобастов А.А. Некоторые аспекты межнациональных отношений на Южном Урале ……………………………………………107 Лукин А.Н. Социокультурные основания толерантности ………… 110 Мусаев И.И. Воспитание толерантности в школе…………………. 116 Нажмутдинова Д. Фотоискусство сближает народы……………… 122 Пивоваров П.С. Гуманизм, духовность, физическая культура 125 Скородумов Г.Н. Правовое воспитание и правовое обучение граждан в современных условиях …………………………………. 128 Соколов А.В. Толерантность как пространство выбора (социально-философский аспект) …………………………………….. 131 Солоницына М.Н. Католический приход города Кирова: современная полиэтническая община и еѐ связи с общинами других конфессий ……………………………………………………….. 138 Сытых Е. Л. Понятие толерантности: споры, мнения, дискуссии 147 3

Тимофеева О.Ю. Воспитание чувства гуманизма и толерантности через реализацию системы международных проектов …………………………………………………………………… 153 Хмара Ю.Н. Государственная политика в сфере культуры и образования в контексте межнациональных отношений в России: опыт и перспективы ………………………………………… 157 Хмара Ю.Н., Карачканов Ю.Н. Этнокультурная ситуация в Челябинской области: тенденции и государственное регулирование (1992 – 2012 гг.). ……………………………………… 161 Чернов Г.Ю. Субъект-объект массовой культуры: к портрету «массового человека» 168 Шибанова Е.К. Опережающее образование в вузовской системе подготовки управленческих кадров: идеи толерантности ………………………………………………………………179

Давай пожмѐм друг другу руки…! Политологи, социологи и другие знающие люди утверждают, что всѐ человечество стоит на пороге качественных перемен. Новый уровень общественных связей, помноженный на передовые технологии, требует от всех стран мира выхода на более высокую ступень взаимодействия во всех сферах. Об этом говорилось на международной научно-практической конференции «Влияние культуры, искусства и образования на формирование ценностей толерантности и гуманизма в межнациональных отношениях». Необходимо отметить, что конференция готовилась очень тщательно. Ведь такие большие форумы на столь «деликатную» тему – явление, увы, довольно редкое. А потребность в подобных дискуссиях большая. Именно поэтому за большое и важное дело взялись Министерство культуры и Общественная палата Челябинской области; Челябинское региональное отделение «Всероссийского Азербайджанского Конгресса» и Азербайджанский культурный центр «Озан». Огромную заинтересованность в теме выразил Челябинский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, который и стал действующей площадкой конференции. …И даже три японца Открывая научную конференцию, директор филиала Академии госслужбы, доктор политических наук, профессор С.Г. Зырянов тонко заметил, что толерантност, - термин, который чаще всего звучит в подобных диспутах, означает не просто «терпимость», а особую настроенность людей на взаимное понимание, готовность к диалогу. Эти нормы общечеловеческого сожития закладывались в самые древние века, постоянно развиваясь и совершенствуясь. Высшим достижением в формировании межнациональных отношений цивилизованного периода человечества стал отказ от насилия. Толерантность не может быть вынужденной – всякому терпению приходит конец, еѐ нужно взращивать на сходстве людей, их ценностей, обычаев и привычек, хозяйственной деятельности. Сергей Григорьевич, говоря об уникальности (в национальном аспекте) 5

Челябинской области, привѐл интересную статистику: здесь совместно и дружно проживает 133 этноса. Причѐм, самый малый – японцы. Их на Южном Урале три человека. Заместитель министра культуры Челябинской области Н.И. Диская обратила внимание аудитории на то, что сегодня именно региональным властям переданы все полномочия по проведению в жизнь государственной национальной политики. Базой этой политики является гармонизация межнациональных отношений, в которой заинтересованы все участники данного процесса, все люди доброй воли. Определению путей укрепления отношений способствуют и работа Дома дружбы народов, и национальные диаспоры, и подобные научно-практические конференции. Наталья Ивановна зачитала торжественное приветствие всем участникам от министра культуры области Алексея Валерьевича Бетехтина. «Сегодня мы ищем новые формы и методы взаимодействия со всеми народами, населяющими Челябинскую область, - отметила она и улыбнулась. - Даже с тремя японцами». Слово взял председатель Общественной палаты Челябинской области В.Н. Скворцов, сразу заявивший: «У нас в области нет больших проблем в межнациональных отношениях потому, что в регионе активно работает около 4000 общественных организаций, ставящих своей целью сохранение народных традиций и духовного наследия россиян». Среди таких подвижников он особо выделил успех Челябинского областного Азербайджанского культурного центра «Озан». Дело в том, что совсем недавно прошла V Выставка социальных проектов Уральского Федерального округа, где одним из победителей стал проект «Школа дружбы народов», инициатором и вдохновителем которого стал Р.Р. Кулиев, руководитель центра. Ему был вручѐн соответствующий Диплом заместителя полномочного представителя Президента РФ в УрФО С.И. Сметанюк, а сам опыт будет распространѐн в образовательных учреждениях всего региона. В чѐм смысл жизни? Пленарное заседание конференции докладом «Теория и методология толерантного изучения истории России» открыл гость из Екатеринбурга, проректор по учебной работе Уральского института 6

экономики, управления и права, доктор исторических наук, профессор Б.В. Личман. В частности, он с сожалением отметил, что в многонациональной России регулирование данного процесса прописано очень слабо, основывается лишь на постулате о запрете разжигания национальной розни в статье 13 Конституции РФ. В то же время произошѐл перелом эпох: на смену воинствующей марксистско-ленинской теории пришѐл вульгарный либерализм. Между тем история России с летописных времѐн подаѐтся как история распространения религии, христианства, затем идѐт «смена вех», но всѐ равно историки в наибольшей степени отражают интересы правящей политической власти. Такой подход, конечно, ненаучен, требует критического взгляда. Потому следует находить общепризнанные базовые понятия и основы. Отмечено, что высший ценностный ориентир человека – это смысл жизни. На этот извечный философский вопрос о смысле жизни екатеринбургский профессор дал вполне ясный ответ. Он отметил, что смыл этот наполняется по-разному. Первое: религия, вера в спасение души. Второе: личный (локальный) приоритет – забота о собственном здоровье, о семье, близких. Третье: материальные блага, которые могут выражаться и в желании общественного успеха, и в личном богатстве, и в развитии научно-технического прогресса. Каждый из этих «смыслов» имеет своих противников и апологетов. Потому сегодня история межнациональных отношений, толерантности базируется на борьбе двух полюсов: с одной стороны, идѐт попытка комплексного подхода, выработки неких общемировых выводов, а с другой – названные части не согласуются, противостоят друг другу, меняют приоритеты. Всѐ мировоззренчество субъективно, но оно всѐ равно крутится вокруг первого, второго или третьего постулата, потому находить общие точки соприкосновения возможно. Именно на этом базируется сегодня идеология стран СНГ, в отличие, скажем, от СССР или Российской империи, которые называли «тюрьмой народов». В этом есть, конечно, и ответы на те сложные процессы, которые мы наблюдаем.

Доктрина управляемого хаоса Современное состояние этноконфессиональных отношений в Челябинской области и вклад региона в укрепление межнационального мира и согласия в России осветил участникам конференции начальник Управления по взаимодействию с институтами гражданского общества Министерства культуры Челябинской области И.И. Аносов. Своеобразие толерантности нашего региона, считает он, в том, что у нас, во-первых, нет лишних денег, которые всегда являются «яблоком раздора»; а во-вторых, на Урале сильны культурные корни. При всѐм многообразии этносов в религиозном плане преобладает православие (60%), мусульманство (13%), по 1% имеют католики и иудеи, процент остальных конфессий стремится к нулю. На взаимодействии с основными конфессиями, лояльными государству, основывается государственная политика, базирующаяся на социальном партнѐрстве. Докладчик подтвердил тезис предыдущего оратора о том, что законодательство страны отстаѐт от требований дня. К примеру, Концепция национальной политики России, принятая в 1996 году, значительно устарела, там нет, к примеру, проблем национальной безопасности, ставших актуальными в наше время. В минувшем году Законодательное собрание Челябинской области попыталось заполнить данный пробел, приняв новую областную концепцию, но необходима проработка вопроса на федеральном уровне. К сожалению, данной ситуацией в России неплохо управляют из… США, которые уж очень озабочены тем, чтобы защитить от нас «порабощѐнные народы» и религиозные свободы. Кстати, в данном ракурсе Челябинская область показана не в лучшем свете, и всѐ изза того, что здесь были арестованы активисты экстремистской исламской организации. Аносов уверен, что межнациональные конфликты в нашей стране зачастую являются результатом американской «доктрины управляемого хаоса», когда они сами создают некую пограничную ситуацию, а потом якобы «разруливают» еѐ, получая свой политический и экономический дивиденд. Президент России В.В. Путин говорил об этих проблемах, создавая в противовес Доктрину национальной безопасности России. Тезисы нашли развитие в его недавней статье «Россия. Националь8

ный вопрос», где лидер нации убедительно отстаивает позицию, что именно Россия должна «экспортировать» свой богатейший опыт межнационального общения, а не перенимать чужой. Принципы добрососедства Один из инициаторов конференции, кандидат экономических наук, член-корреспондент академии российских энциклопедий, председатель АКЦ «Озан» Р.Р. Кулиев сосредоточил своѐ выступление на российско-азербайджанских отношениях в XX и XXI веках, которые во многом могут служить примером добрососедства и взаимного уважения. В этом отношении очень точна народная азербайджанская поговорка: «Хороший сосед лучше далѐкого родственника». Народы двух стран на протяжении прошлого века прошли немало совместных испытаний. Это были и кровопролитные войны, и великие стройки, освоение природных месторождений и космоса. Магнитогорцы бережно хранят память о заместителе начальника строительства Магнитки Чингизе Ильдрыме, а жители Миасса, Златоуста, Снежинска с уважением вспоминают создателя космических комплексов Керима Керимова, челябинским трубопрокатчикам «дал работу» первооткрыватель нефти в Сибири, ученый-геолог Фарман Салманов. И таких параллелей, свидетельствующих о взаимном проникновении культур, о тесном плодотворном сотрудничестве россиян и азербайджанцев, множество. К сожалению, в современном мире подобных связей становится меньше. «Я приехал в Челябинск в 1985 году по комсомольской путѐвке, - привѐл личный пример Р.Р. Кулиев. – Пришлось пережить и распад СССР, и непростые времена и в России, и в Азербайджане. Я стал россиянином, но не перестал быть азербайджанцем. Стал человеком мира. Именно об этом говорил наш общенациональный лидер Гейдар Алиев, завещав: «Будьте достойными гражданами страны пребывания и не забывайте свою историческую Родину, язык, традиции». Особое внимание Рафаил Расул оглы уделил деятельности Фонда Гейдара Алиева, который ярко демонстрирует, что все страны и народы могут двигаться к прогрессу через культуру и межнациональный диалог. «Контракт века», воплощѐнный Гейдаром Алиевым как между9

народный проект, интегрировавший Азербайджан в общемировую экономику, дал немалые политические и финансовые выгоды всем странам, участвовавшим в нѐм. «Хочу донести до всех, что Азербайджан – это очень хороший, добросовестный и выгодный бизнеспартнѐр», - акцентировал Кулиев. Конечно, нельзя было не отразить в докладе общеполитических проблем, одной из которых вот уже многие десятилетия является проблема Нагорного Карабаха. Именно из-за них был убит армянскими террористами бывший секретарь обкома ВЛКСМ Челябинской области, секретарь ЦК компартии Азербайджана В.П. Поляничко. Горячий вопрос не оставил равнодушной аудиторию. Напомним, что конфликт между двумя южнокавказскими странами возник в 1988 году ввиду территориальных претензий Армении к Азербайджану. Нагорный Карабах и семь прилегающих к нему районов - 20 процентов территории Азербайджана - находятся под оккупацией Вооруженных сил Армении. В мае 1994 года стороны достигли режима прекращения огня, и до сих пор под эгидой Минской группы ОБСЕ и при сопредседательстве России, Франции и США ведутся пока еще безуспешные мирные переговоры. Председатель Фонда культуры Челябинской области К.А. Шишов поинтересовался у докладчика: «На каких принципах может быть решѐн азербайджано-армянский конфликт вокруг Нагорного Карабаха?». В ответ Кулиев отметил, что азербайджанская сторона всегда высказывала готовность к диалогу, к мирному решению проблемы. Он напомнил принятые Советом безопасности ООН четыре резолюции по освобождению региона и прилегающих к нему территорий, а также рекомендации других авторитетных международных организаций рекомендаций о безоговорочном выводе армянских войск с оккупированных территорий. Межнациональная политика Армении в этом отношении демонстрирует худший пример решения конфликтов подобного рода. В первую очередь необходимо немедленно вывести армянские вооруженные войска с оккупированной азербайджанской территории. В ходе научно-практической конференции прошла работа двух секций, на каждой из которых прозвучало около 10 докладов, раскрывающих самые разные аспекты межнациональных взаимоотно10

шений народов. К примеру, в секции «Формирование толерантной гуманистической социально-культурной среды: теория, история и современные реалии» большой интерес вызвало выступление заместителя директора по научной работе ЧФ РАНХиГС, кандидата исторических наук, доцента С.В. Нечаевой, которая совместно с доцентом кафедры экономики и менеджмента, кандидатом социологических наук Е.А. Терещук дали развѐрнутый социокультурный портрет Челябинской области. А в практическом плане очень полезным назван опыт работы на Южном Урале Азербайджанского культурного центра «Озан», представленный его руководителем Р.Р. Кулиевым. Не каждая национальная диаспора региона может гордиться 10-летним стажем собственной газеты, двумя переизданиями собственной книги «Шѐлковый путь дружбы. Диалог культур: Челябинск-Баку», многочисленными культурными и научными мероприятиями, отмеченными как руководством России, так и Азербайджана. Секция «Формирование толерантности, гуманизма у молодого поколения через искусство и культуру» была насыщена практическими примерами из опыта Челябинской области в организации культурных связей. Учитель русского языка и литературы школы №36 Челябинска А.В. Кухлевская рассказала об уроках дружбы народов. О том, чем занимается подростковое поколение в культурном центре «Озан», рассказал молодежный лидер азербайджанской диаспоры, СТУДЕНТ Юргу и.и. Мусаев, а учитель английского языка челябинской гимназии №23 О.Ю. Тимофеева защищала интересный проект, название которого говорит само за себя - «Диалог национальностей: Что? Где? Когда?». Эти мероприятия были одобрены полпредом Президента по УрФО Е.В. Куйвашевым. В конце дня, на пленарном заседании, посвящѐнном завершению конференции, был принят ряд итоговых документов, было отмечено актуальное значение состоявшегося форума, сформулированы практические предложения, в частности: • Обратиться к Губернатору Челябинской области о выделении средств на разработку технического задания, проектирование и строительство областного Дворца мира и дружбы народов Южного Урала с залами для проведения крупных международных форумов и фестивалей искусств.

• Создать во всех органах местного самоуправления координационные советы и рабочие группы для выработки программ и планов системной и комплексной деятельности по национальной политике. • Обратить внимание на необходимость использования в деловом и медийном общении нормативного русского языка и так называемого «языка дружбы» в противовес языку вражды и агрессии. • Направить в Правительство Азербайджанской Республики предложение об открытии в г. Челябинске культурного центра и торгового дома Азербайджана. • Открыть в г. Челябинске в качестве пилотного проекта новую школу национальных искусств и ремесел. • Разработать общественный проект «Челябинская область – территория гражданского мира, межконфессионального доверия, межнационального взаимопонимания и дружбы». Для этого сформировать общественный комитет из представителей национально-культурных объединений, представителей вузов и общественных объединений с последующим присоединением к этой работе других заинтересованных организаций и граждан и т.д. Конечно, украшением конференции стали танцы народов мира в исполнении студентов Челябинской академии культуры и искусства, а также великолепный обед в национальном азербайджанском стиле, продемонстрировавший самобытность кавказской, восточной кухни.

Оргкомитет конференции

Д.В. Богданова, Челябинский филиал РАНХиГС, м.н.с. ТОЛЕРАНТНОСТЬ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ: СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ В настоящее время в российском обществе и в мире в целом чрезвычайно остро стоят проблемы толерантности. Наша страна является многонациональным, многоконфессиональным государством, о чѐм заявлено в Конституции РФ [2, с.3]. Подобная поликультурность может приводить к конфликтам и непониманию. Толерантность (от лат. tolerantia – терпение) является скорее социологическим термином, обозначающим принятие, понимание иного образа жизни, поведения, обычаев, чувств, мнений, идей, верований без чувства дискомфорта. В «Философском энциклопедическом словаре» толерантность определяется как «терпимость к иного рода взглядам». «Толерантность необходима по отношению к особенностям различных народов, наций, религий. Она является признаком уверенности в себе и сознания надежности своих собственных позиций, признаком открытого для всех идейного течения, которое не боится сравнения с другой точкой зрения и не избегает духовной конкуренции» [5,с. 615]. Аналогичное определение содержится в «Новой философской энциклопедии», где толерантность определяется как «качество, характеризующее отношение к другому человеку как к равнодостойной личности и выражающееся в сознательном подавлении чувства неприятия, вызванного всем тем, что знаменует в другом иное (внешность, манера речи, вкусы, образ жизни, убеждения и т.п.). Толерантность предполагает настроенность на понимание и диалог с другим, признание и уважение его права на отличие» [3, с.482]. Важность толерантости в современном мире настолько очевидна, что в 1995 г. ЮНЕСКО была принята Декларация принципов толерантности [1]. В данном документе толерантность определяют как «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений. Толерант13

ность - это гармония в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая и правовая потребность. Толерантность - это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира» [1]. Роль и значение толерантности в российском обществе вытекает из ее сущности. Именно направленность, уровень отношения основной массы людей к различным идеологическим теориям, моральным, религиозным взглядам, культурным явлениям, к людям разных национальностей и т.д. в значительной степени определяют общественную стабильность, являются непременным условием социального и духовно-нравственного прогресса. Толерантность является ключевым духовно-нравственным принципом гражданского общества. В России в силу многонационального состава и многоконфессиональности, о чѐм уже было упомянуто, а также в связи с особенностями переживаемого периода истории – распад СССР два десятка лет назад – и факторов, сопровождающих его – локальные войны, непрекращающееся стремление к сепаратизму, рост национального экстремизма, крушение господствовавшей морали – толерантность имеет особое значение. Этим объясняются те усилия, которые прикладывают сегодня многие общественные и государственные институты России для формирования в обществе высокой толерантности – в августе 2001 г. Правительство приняло Постановление № 629 «О Федеральной целевой программе "Формирование установок толерантности сознания, профилактика экстремизма в российском обществе (2001-2005)"» [4]. Одной из наиболее уязвимых социальных групп относительно ценностей толерантности является молодѐжь. Сегодня можно говорить о молодѐжном экстремизме, который выражается в пренебрежении к действующим в обществе правилам поведения, к закону в целом, в появлении неформальных молодѐжных объединений противоправного характера. Формирование гражданского общества, толерантного сознания протекает в России в сложных условиях, одним из которых является неготовность или нежелание самих людей и прежде всего молодых включиться в этот процесс.

Как считают эксперты, проблема молодежного экстремизма в России при темпах ее развития может в скором будущем занять ведущее место в статистике преступлений, поэтому для решения данного вопроса следует выработать ряд общих и специальных мер по предупреждению проявлений такого опасного явления для общества, как молодежный экстремизм. Наиболее эффективными являются такие формы работы с молодежью, которые направлены в том числе и на профилактику асоциальных явлений – это активный поиск контактов с нею, в частности, через поддержку социально значимых, общественно полезных молодежных инициатив. Вместе с тем необходимо признать, что в работе по профилактике экстремизма в подростковой и молодѐжной среде много формализма, требуют пересмотра подходы и механизмы в организации взаимодействия органов системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних и детских и молодѐжных общественных организаций в этой сфере деятельности. Непременным условием для эффективного осуществления разрабатываемых программ является, прежде всего, отчетливое понимание сегодняшнего состояния толерантности в российском обществе и прежде всего в молодежной среде. Речь идет об ее уровне в целом и по отдельным сферам, направлениям (политика, религия, культура и т.д.). Не вызывает сомнения, что ввиду общественной важности проблемы толерантности необходимо ее дальнейшее всестороннее и тщательное изучение. Уровень толерантности мы можем рассматривать в различных сферах общественной жизни: сфере культуры, в семейных и межличностных отношениях. Важно изучать конфессиональную толерантность, идейно-политические установки, а также развитие межнациональных отношений. Остановимся на данном вопросе подробнее. Развитие межнациональных отношений в наибольшей степени зависит от уровня терпимости населения в этой сфере. В этой связи чрезвычайно важно мнение население относительно того, замечают ли они неприязнь в отношениях между россиянами и мигрантами из других государств

В ходе проведенного Челябинским институтом (филиалом) Уральской академии государственной службы социологического исследования (опрос проходил 9-10 мая 2009 года. Опрошен 501 респондент в Челябинской области. Статистическая погрешность +5,0%) был отмечен достаточно высокий уровень нетерпимости. Респондентам был задан вопрос «Как Вы считаете, существует ли сейчас в России неприязнь, напряжение в отношениях между россиянами и мигрантами из других государств?», ответы на который представлены в таблице 1. Таблица 1 Ответы на поставленный вопрос Кол-во ответов в % Да и очень сильная 10,0 Да, сильная 21,8 Да, но не очень сильная 33,2 Такой неприязни нет 20,4 Затрудняюсь ответить 14,6 На очень сильную неприязнь указывают 10% респондентов. К ним относятся преимущественно женщины (52%), молодые люди в возрасте от 18 до 30 лет (34%), лица с общим средним, специальным или неполным высшим образованием (84%), по социальному статусу рабочие (36%) либо служащие со специальным или общим средним образованием (14%). Половина респондентов, выбравших этот вариант ответа, материальное положение своей семьи обозначают на уровне «живем нормально, но приходится экономить» (50%). В то же время 10% опрошенных отмечают позицию, демонстрирующую достаточно высокий уровень доходов: «денег на жизнь хватает, особо не экономим». Говорят, что неприязнь сильная 21,8%. Это мнение свойственно прежде всего молодым респондентам, возраст которых от 18 до 30 лет (28,4%) и от 31 до 50 лет (39,4%). Социальное положение большинства респондентов группы – рабочий (33,9%). Свое материальное положение 44% рассматривают как «живем нормально, но приходится экономить», а 11% выбирает вариант: «живем за гранью бедности, денег не хватает даже на питание». О том, что неприязнь и напряженность в отношениях существует, но она не очень сильная, отметили 33,2% опрошенных. Респонденты, ответившие таким образом, имеют следующие характе16

ристики: возраст от 31 до 50 лет (38,6%), общее среднее, специальное или неполное высшее образование (79,5%), социальный статус рабочего (33,7%) или специалиста с высшим образованием (12%). Считают, что напряжения в отношениях между россиянами и мигрантами из других государств нет 20,4%. Эту позицию выбрали преимущественно женщины (59,8%), респонденты старше 50 лет (54,9%), по социальному положению пенсионеры (47,1%) либо безработные или временно не работающие (14,7%). Материальное положение своей семьи чаще обозначают на уровне «денег хватает только на питание» (53,9%). Данные, полученные в ходе социологического опроса, свидетельствуют о том, что молодежь чаще, чем в среднем по выборке отмечает факт наличия неприязни и напряжение в отношениях между россиянами и мигрантами из других государств. Таким образом, в нашей стране среди молодежи по-прежнему высоким остается уровень ксенофобии. По мнению большинства респондентов, население страны относятся к мигрантам из других государств нетерпимо, а в отношениях между россиянами и мигрантами существует напряжение. К факторам, способствующим развитию толерантности молодѐжи, можно отнести прежде всего те, которые связаны с процессом образования – это рост осмысленности восприятия, формирования мировоззрения, расширение кругозора, развитие самосознания, становление адекватной самооценки – и местом в социальной жизни. Итак, формирование у молодежи толерантного сознания остаются одной из самых актуальных проблем, ведь в нашей стране проживает огромное количество народностей, а учиться жить в мире и согласии, учиться общаться необходимо именно в молодом возрасте. Литература 1. Декларация принципов толерантности. Утверждена резолюцией 5.61 Генеральной Конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 года [Электронный ресурс], – Режим доступа: http://www.tolerance.ru/ declar.html 2. Конституция РФ. Официальный текст с внесенными в нее поправками от 30.12.200 [Текст] // Российская газета., 21.01.2009. – N 7. 3. Новая философская энциклопедия в 4 т. [Текст] – М., 2001, т. 4. 17

4. Федеральная целевая программа "Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001 - 2005 годы)". Постановление Правительства РФ от 25 августа 2001 г. N 629 [Электронный ресурс], – Режим доступа: http://base.garant.ru/1586359/ 5. Философский энциклопедический словарь. – М., 2003.

И.М. Бормотова, Челябинский филиал РАНХиГС,к.ф.н., доцент ТОЛЕРАНТНОСТЬ В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ Анализ феномена толерантности и степени его выраженности в современном социуме, к сожалению, актуален до чрезвычайности. Объясняется это тем, что фоном для этого являются глубинные драматические глобализационные процессы: необходимость достижения взаимопонимания человека, природы и культуры; угроза ядерного апокалипсиса; нарастание экономической, экологической, социокультурной, политической и идеологической нетерпимости; бездуховность; крайние формы вандализма; противостояние терроризму и др. Исторический опыт в масштабах мирового сообщества и отдельных крупных государств, а также реалии сегодняшнего дня свидетельствует о том, что отношения между отдельными народами не всегда отличаются согласием и миром. В последнее время особенно заметен рост межэтническо-национального и межконфессионального напряжения и даже острых конфликтов. «Актуальность разговоров о толерантности представляется самоочевидной. Энергия злобы и ненависти ко всему непохожему, к людям, пользующимся другим языком, исповедующим иную религию, придерживающимся другой системы ценностей, по-видимому долго накапливающаяся, сегодня вырвалась наружу» [4]. Закономерно, что формирование толерантности стало одной из основных задач ЮНЕСКО: «В современном мире толерантность существенна более, чем когда бы то ни было прежде».

В настоящее время существенные трудности в комплексном исследовании толерантности связаны с различной ее трактовкой: толерантность как терпимость другого (в национальных, межконфессиональных, этнических, политических, идеологических и др. отношениях); толерантность есть гармония в различии; некоторые авторы видят в данном феномене глобальный, всеобъемлющий слой культуры; толерантность как система утверждений, правил и принципов, которые работают как механизмы отрицания дискриминации, устранения подозрительности и нетерпимости; толерантность - это уважение права других на свой путь к истине, правде, добру и красоте, признание права каждого на дискуссию, диалог, утверждение своих взглядов на основе достаточной аргументации. В имеющейся современной философско-научной литературе выделяются следующие основные типы толерантности: толерантность как безразличие, как возможность взаимопонимания, как снисхождение и как расширение собственного опыта и критический диалог [4]. Американский политолог М. Уолцер выделяет толерантность как смиренное отношение к различиям во имя сохранения мира. При этом важно подчеркивать значимость активного отношения субъекта к представлениям других групп, уважительного отношения к иным точкам зрения, в то же время и обогащение собственного опыта на фоне критического диалога культур. В Декларации принципов толерантности ЮНЕСКО (1995 г.) отмечается, что «проявление толерантности, которое созвучно уважению прав человека, не означает терпимого отношения к социальной несправедливости... это, прежде всего, активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека». Толерантность, как характеристика современного общества, представляет собой сложный, противоречивый и полифункциональный феномен. В настоящее время толерантность становится одной из разновидностей ценности, особым правилом обращения с ценностями вообще. Многие авторы выделяют политическую, религиозную и экономическую толерантность. Особого внимания заслуживает индивидуальная («Я - другой человек») толерантность. Проблематика толерантности неразрывно связана с осознанием обществом, разными формами культуры, отдельным социальным организмом и человеком своего места и роли в мировом сообществе, 19

своей уникальности и оригинальности. В процессе экономической, социокультурной, национально-этнической самоидентификации социум и человек в той или иной степени выражают свое отношение к другому («множеству других») и тем самым определяют самого себя и делают свой выбор поведения. Установление диалога и внешнего взаимопонимания наиболее приемлемо через постепенное, длительное сближение субъектов, не утрачивающих при этом своей сути. Прав Ф.М. Достоевский, который утверждал, что искусственно ускорять «постоянные исторические моменты жизни народной никак не возможно». К сожалению, другой подход определяется зачастую историческим нетерпением, форсированным и даже непродуманным забеганием вперед. «Это, прежде всего, забвение всякой мерки во всем... Это потребность хватать через край...» [3]. Какие же трудности могут иметь место при формировании толерантности и ее практической реализации? На наш взгляд, толерантность сама по себе не имеет положительного или отрицательного значения безотносительно к сложившейся реальной действительности. Решение проблемы толерантности вызывает необходимость обратиться к ее экономическим, социокультурным, мировоззренческим корням. Одна из главных трудностей объясняется тем, что человечество разделено на многочисленные малые и большие разнородные и разного уровня развития части, зачастую находящиеся в состоянии противоборства и конфликтов. Современная цивилизация представляет собой общество, расколотое «на тысячи спорящих групп, которые отчаянно отстаивают свои интересы и идеи» (О. Тоффлер). При этом в большинстве своем под каждой частью четко просматриваются разные социокультурные основания и системы религиозных верований. Определенным препятствием распространению принципов толерантности в контексте глобальных проблем является то, что многочисленные общепланетарные потрясения вскрыли несостоятельность глубинных основ и принципов экономической, научнотехнической, духовно-культурной сфер, тем более самого человека. Так, быстрыми темпами происходит возрастание культа потребления, превращение человека создающего в человека потребляющего. Данная ориентация развития экономики во многом распростра20

няется на науку, культуру, религию, образование. Экономика в своей основе далека от светлых идеалов гуманизма, жестокосердечна, лишена сентиментальности, исполнена грубой полезности, одностороннего прагматизма и в большинстве своем не способствует формированию толерантного сознания. Вероятно, в нынешний век праведников, благотворительных дел стало меньше, а богатых - больше. Впрочем, об этом сетовал ещѐ пушкинский персонаж старец Варлаам: «Плохо, сыне, плохо! Ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало богу дают... Все пустилися в торги, в мытарства; думают о мирском богатстве, не о спасении души. Ходишь, ходишь; молишь, молишь; иногда в три дня трех полушек не вымолишь. Такой грех! ...Ох, плохо, знать пришли наши времена...» (А.С. Пушкин «Борис Годунов»). А американский писатель У. Уитмен точно подметил, что «при беспримерном материальном прогрессе общество в Штатах искалечено, развращено, полно грубых суеверий и гнило...» Определенным препятствием культивированию толерантности в мировом сообществе и в России выступает некритическое «заимствование», «навязывание» одностороннего видения экономики, политики, культуры и образования, что значительно способствует широкому распространению идеи моноцентризма (а точнее - «американоцентризма»). В связи с этим встает острейшая проблема диалога Запада и Востока, Севера и Юга, осознания плюралистичности мира, взаимообогащения культур. Трагические события XX и ХХI столетий отчетливо показали опасность любых идей исключительности и поляризации во всех формах жизнедеятельности общества. Особо хочется подчеркнуть, что до сих пор в полной мере не осмыслен тот опыт, который привносят в мир восточные цивилизации. К тому же имеет место преимущественно отрицательное представление об исламе как религии насилия и фанатизма. В то же время есть угроза достаточно примитивного, но воинствующего национального и индивидуального эгоизма, религиозного фанатизма, всевозможных экстремистских ориентации, которые не могут быть конструктивным выбором в решении сложнейших вопросов мирового сообщества. В формировании толерантных отношений между народами важно преодолевать привычку «мерить на свой аршин», подходить к любому из них по своим «меркам», необходи21

мо разбираться в системе представлений, норм, традиций, присущих им. Нарастающие внутренне противоречивые и напряженные процессы в мире обусловливают комплексное рассмотрение социокультурной толерантности, основным предназначением которой является «примирение» глобализации и культурного плюрализма современной цивилизации. Все дело в том, что информационное общество уже не только техноцентрично, но и культуроцентрично. Проблематично сведение культурного многообразия к некоему «общечеловеческому» инварианту как попытка «навязать» ценности западноевропейской культуры в качестве единственного образца. К тому же курс современной цивилизации ведет «к безвыходной ситуации», в которой культура «не соединяет, а разъединяет» людей и страны, поскольку она и «сама оказывается частичной и специализированной» (П.А. Флоренский). Соответственно в обществе преобладает человек «частичный», «раздробленный», «одномерный», ориентированный в большинстве своем на одну из форм духовной культуры. Понимание сущности и предназначения толерантности будет более плодотворным, если рассмотреть ее как феномен, затрагивающий смысл и цели жизни конкретного человека в ментально-антропологическом ключе. В самом общем плане подчеркнем, что основные цивилизационные коллизии и противоречия, в конечном счете, детерминированы кризисом человека, его интеллектуального и духовно-культурного потенциала, доминированием идеи бесконечного роста его могущества. В процессе этого происходит отчуждение человека от природы, от других людей, от культуры и даже от самого себя. В связи с этим более широкому распространению принципов и норм толерантности будет способствовать преодоление того состояния человека XX века, которое представляет собой в различных вариантах быстро растущее отчаяние как следствие бессилия и одиночества, всемирного скепсиса и тотальной неуверенности. В контексте нашей темы требуется философскомировоззренческое осмысление антропологических истоков и коренных причин интолерантности, экстремистских мировоззрений и действий. Выделим следующие основные, опираясь на работы ряда 22

авторов: «все люди от природы агрессивны», «исторические условия порождают агрессивные народы и религии», «существуют неустранимо нонконфорные люди» и т.д. Согласно С.А. Аскольдову, душа всякого народа трехсоставна. Она включает в себя начало святое, специфически человеческое и звериное, «своеобразие русской души заключается в том, что среднее, специфически человеческое начало является в ней несоизмеримо слабым в сравнении с национальной психологией других народов». Предрасположенность к амбивалентности русского народа подмечена многими авторами: великотерпение и жажда свободы; удаль, разинская вольница и чувство смирения. Поэтому для нас имеет практическое значение достаточно жесткая мысль А. Печчеи о том, что человек «либо должен измениться - как отдельная личность и как частица человеческого сообщества, либо ему суждено исчезнуть с лица Земли». Не могу не выделить и то, что в отечественной философскомировоззренческой мысли было достаточно заметным утверждение нравственных, аксиологических, религиозных и эстетических принципов становления и развития толерантности, способствующей консолидации общественного сознания в противоположность очевидному разрушению духовно-культурной сферы. Характерно, что основные положения многих русских мыслителей служат формированию таких ценностных установок и регулятивов, как служение правде, милосердие, справедливость, ответственность, толерантность, стремление делать добро в широком смысле этого слова – для себя, для других, для государства и общества в целом. Так, например, В.С. Соловьев отмечал, что человечество по природе своей солидарно, а мировая задача заключается «в полном сознании и затем духовном усвоении этой солидарности со стороны всех и каждого». По его мнению, общечеловеческая солидарность состоит в нравственном требовании делания Добра. В связи с этим правомерен вопрос о соотношении этики и толерантности. Именно в этом русле интересна позиция РПЦ, выступающая против понимания толерантности исключительно как терпимости, причѐм с устранением нравственных критериев как таковых. Действительно, трудно не согласиться с тем, что допускается терпимость к пороку (греху), абсолютизация любых прав вместо Истины, приятие и допущение вешей без анализа их духовно-нравственного содержания. Следствия та23

кой позиции – бесформенность и беспринципность убеждений, неразличение истины и лжи, добра и зла, а то и – разрушение национальной самоидентификации, духовно-культурного суверенитета и национального самосознания. Литература 1. Аскольдов С.А. Религиозный смысл русской революции / // Вехи: сб. ст. о русской революции. – М., 1991. 2. Бердяев Н.А. Судьба России. – М., 1997. 3. Достоевский Ф.М. ПолН. собр. соч. : в 30 т. 1980. – Т. 21. 4. Лекторский В.А. О толерантности, плюрализме и критицизме // Вопросы философии. – 1997. – № 1 1 . 5. Печчеи А. Человеческие качества. – М., 1980. 6. Соловьев В.С. Сочинения: в 2 т. – М., 1990. 7. Уитмен У. Избранное. – М., 1954. 8. Уолцер М. О терпимости. – М., 2000.

А.В. Буданов, Челябинский филиал РАНХиГС, к.и.н. НАЦИОНАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА НА СТРАНИЦАХ ЖУРНАЛА «СОЦИС» ЗА 2010 – 2011 ГГ. Межнациональное взаимодействие всегда имело большое значение для Российского государства. Еще с имперского периода были заложены традиции толерантного отношения к различным народам империи. Лозунг большевиков, гласивший, что «Российская империя – тюрьма народов», был по большей части лишь лозунгом политической борьбы, а не цивилизационной реалией. Он более или менее правомерен в отношении этносов на западных границах империи (поляки, прибалтийские народы, финны), которые были включены в ее состав исходя из геополитических соображений. Однако на современном этапе, начавшемся после развала СССР, межнациональные отношения обострились и стали поводом для политических провокаций, организуемых как заинтересованными в усиле-

нии своего влияния национальными элитами, так и поощряемые недружественными к России иностранными государствами. Проблема современных межнациональных отношений на территории РФ требует отдельных и глубоких научных исследований, поэтому интересна реакция российской научной общественности на данную проблему. В частности, в этой статье рассматриваются взгляды российских социологов и других специалистов в области социальных наук на проблемы национальных отношений в российском обществе, нашедшие отражение в журнале «Социс» за 2010 – 2011 гг. Статьи с национальной проблематикой публикуются в указанном журнале в специальном разделе «Этносоциология». За период 2010 – 2011 гг. этот раздел встречается в 8 номерах журнала из 24, то есть в 33,3 % выпусков. Всего за эти годы была опубликована 21 статья по национальной проблематике. Состав авторов в большинстве своем представлен докторами и кандидатами наук в почти равных пропорциях. Однако следует обратить внимание на тематику исследований. На данном этапе научную общественность более всего волнуют проблемы русского этноса, которым посвящено 10 статей из 21. Это объясняется явлением сокращения численности именно русского народа на территории бывшего СССР. Доктор социологических наук, профессор, член-корреспондент РАО С.И. Григорьев подчеркивает, что в экспертных опросах, проведенных в 2010 г., положение русских как благополучное было оценено лишь в 13 % случаев, а как неблагополучное – 59 %. Респонденты негативно оценивают влияние на жизнь русских следующих органов государственной власти: Совета Федерации, Госдумы, судебных органов. Он критически оценивает либерально-демократический подход к пониманию нации, который определяет ее как единство граждан, объединенное демократическими ценностями, правами и свободами человека. Критикует конструктивистский подход, многие сторонники которого утверждают, что русской нации вообще нет, что это лишь идеологический конструкт или идея, сформированная интеллектуальной элитой. Не согласен С.И. Григорьев и с социобиологическим подходом, базирующимся на расовой теории и почвеннических идеях. Сам он солидаризуется со сторонниками социально-объективистского понимания нации Ю.В. Арутюняном, Э.А. Баграмовым, Т.Ю. Бурмистровой, 25

Ю.В. Бромлеем, Л.М. Дробижевой, М.С. Джунусовым, В.И. Козловым, С.Т. Калтахчаном, М.И. Куличенко, Л.М. Князевым. Сторонники этого подхода определяют нацию как общность людей, складывающуюся на основе социальных связей и взаимодействий в особых социальноэкономических, государственно-правовых и социокультурных условиях. Она характеризуется особым языком, культурой, самосознанием, менталитетом, самоназванием [5]. Встревожен современными социально-демографическими характеристиками русского этноса член-корреспондент и советник РАН Ю.В. Арутюнян. Он отмечает, что после распада СССР в СНГ и странах Балтии с 1989 г. по 2000 г. русское население сократилось на одну треть с 25,2 млн. до 17,8 млн. человек. За 1992 – 1998 гг. 4,5 млн. человек переместилось в Россию, из них 75 % русские. В 2000 – 2006 гг. отток населения из стран ближнего зарубежья сократился до 689 тысяч человек, в том числе свыше 400 тыс. были русскими. Вызывают серьезные опасения результаты экономических реформ в России, где численность русских за годы преобразований к переписи 2000 года сократилась на 4 млн. человек. Удельный вес русских составил в 2002 г. 79,9 % вместо 81,5 % в 1989 г. Особенно сократилось русское население в Северо-Кавказских республиках, где общая численность жителей восполнилась за счет высокой рождаемости местных народов. На Дальнем Востоке население сократилось с 1989 г. по 2002 г. на 19 %, в том числе русские – на 15 % без всякого возмещения. Отмечается низкая рождаемость у русских: в 2002 г. – 1,44 детей на одну женщину, в 1989 г. – 2,07 человек [2]. Тревожные данные о процессе депопуляции и деиндустриализации русского севера и об отъезде молодежи из региона приведены в статье доктора исторических наук Ю.П. Шабаева. Эти процессы коснулись не только русских, но и коми-ижемцев [18]. Исследуются также проблемы, с которыми сталкиваются русские в республиках бывшего СССР. Кандидат исторических наук И.С. Савин отмечает, что в 2000-е гг. положение русских и их собственная оценка качества своей жизни в Казахстане улучшились, однако сохраняется приоритетное назначение на руководящие должности представителей казахской нации [14]. Кандидаты исторических наук Л.В. Остапенко и И.А. Субботина встревожены положением русского населения в Молдове, где оно 26

подвергается культурному и политическому давлению. Анализируются методы адаптации русских к условиям жизни в республике. Среди основных называются – профессионально-отраслевая переориентация и освоение рынка, интеграция в местную культуру путем вступления в смешанные этнические браки, приобщение молодежи к языку и культуре. Однако отмечается снижение этнического самосознания [12]. Особую группу статей составляют исследования о проблемах этнической идентичности. Доктор исторических наук Л.М. Дробижева отмечает, что после распада СССР у различных народов усилилась этническая идентичность, что провоцировало межнациональные конфликты. Однако по мере укрепления государственной власти к 2000 годам укрепилась государственно-гражданская идентичность, хотя полного замещения не произошло [4]. Аналогичную проблему на материалах республики Татарстан анализирует Г.И. Макарова [10]. Доктор философских наук И.В. Цветкова на примере жителей г. Тольятти пытается выявить характеристики самосознания русских. Выяснилось, что жители выделяют следующие положительные качества русского народа: терпение и умение прощать (41,5 %); доброта и взаимная поддержка (40,5 %); умение любить (39,5 %) причем у молодежи этот показатель составляет 53 %, а у лиц старшего возраста – 26 %; готовность к подвигу и духовность оценивается одинаково – чуть более 20 % и т.д. Среди негативных качеств называется: пьянство (46 %), надежда на авось (36 %), агрессивность (29 %), нежелание работать (37 %) [17]. Как мы видим, среди негативных качеств преобладают те, которые могут быть легко объяснены тяжелыми материальными условиями жизни или экономическим кризисом. Исследуются также проблемы взаимоотношений русских с другими народами. Например, кандидат социологических наук О.Б. Истомина рассматривает проблемы взаимоотношений русских и бурятов на материалах Иркутской области. Делается вывод, что русские и буряты сотрудничают, но буряты более закрыты в отношении готовности принять в члены семьи человека другой национальности (31 % не готовы, у русских – лишь 11 %), принять в качестве друга представителя другого этноса не готовы 10 % бурятов и лишь 4,9 % русских. При этом почти все опрошенные русские готовы 27

принять в качестве гражданина государства представителя другой национальности [8]. В этих сведениях отразилась культурная толерантность русского народа, которая и позволила создать такое огромное и многонациональное государство. При этом те же русские более настороженно относятся к жителям других государств. Например, в исследовании на материалах г. Читы кандидата философских наук А.Г. Янкова показывается, что русские насторожено относятся к китайцам. В частности, 45,3 % русских отрицательно относятся к браку с представителями этой национальности, тогда как 60,5 % китайцев одобряют подобные браки [21]. Опять-таки наблюдается свойственное еще имперскому периоду настороженное отношение к иностранным соседям, что подчеркивает сохранившиеся у русского народа государствообразующие ценности. С.В. Рыжова исследует проблему православной идентичности русских, которая в имперский период являлась одной из основ российской цивилизации. По данным Левада-центра количество людей, называющих себя православными, выросло с 17 % в 1989 г. до 73 % в 2009. Однако это связано скорее с цивилизационной идентичностью, так как уровень религиозности значительно ниже. Так, в 2009 г. количество людей, посещающих церковь раз в месяц или чаще, равнялось лишь 14 %, несколько раз в год – 33 % . Автор делает вывод, что необходимо согласовать этническое и гражданское в политическом самосознании русского большинства страны, но не допустить сращивания церкви и государства [13]. Ряд статей традиционно посвящен теме национальной культуры, проблемам малых народов и этнических общин. Кандидат социологических наук О.А. Базалеев анализирует проблему оказания помощи коренным народам севера острава Сахалин; кандидат социологических наук М.М. Шахбанова, кандидаты философских наук Х.А. Ибрагимов и С.С. Ибрагимова – этническую ситуацию в Дагестане; Х.О. Хушкадамова – национальные обряды Таджикистана; Т.П. Хлынина и Т.Г. Курбат – деятельность еврейской общины в г. Таганрог [3, 7, 15, 16, 19]. Численность и идентичность армянского населения в России исследует Ю.В. Арутюнян [1]. А.Я. Макаров изучает проблемы адаптации детей мигрантов в Московских школах [9]. Б.Н. Бокаев и Ш.К. Жаркынбекова рассматривают процесс социализации казахов, вернувшихся на постоянное место жительство в Рес28

публику Казахстан [4]. Проблемы казахской культуры с точки зрения синергетического подхода анализируются также в статье Н.Р. Мусаева и Т.А. Сулейманова [11]. У. Шувакович описывает этнополитические суждения сербских студентов из Косово [20]. Таким образом, на данный момент важной социальной и научной проблемой остаются кризисные явления, которые испытывает русский этнос. Причем выводы ученых свидетельствуют, что русские сохранили свойства государствообразующей нации в России, настроены на толерантное отношение к другим народам нашей страны и государственную идентичность. Однако сохранение этих качеств требует поддержки этноса со стороны государства. Литература 1. Арутюнян Ю.В. Армяне-россияне сквозь призму этносоциологии // Социс. 2010. № 3. С. 58 – 65. 2. Арутюнян Ю.В. Русский этнос: демографические изменения и востребованность межэтнической интеграции // Социс. 2010. № 12. С. 42 – 48. 3. Базалеев О.А. Из опыта реализации программ развития коренных народов севера Сахалина // Социс. 2011. № 2. С. 63 – 71 4. Бокаев Б.Н., Жаркынбекова Ш.К. Репатрианты Казахстана: этноязыковая идентификация и интеграция в общество // Социс. 2011. № 11. С. 54 – 61. 5. Григорьев С.И. Социальное положение и роль русских в России в оценке экспертов // Социс. 2011. № 11. С. 48 – 54. 6. Дробижева Л.М. Идентичность и этнические установки русских в своей и иноэтнической среде // Социс. 2010. № 12. С. 49 – 58. 7. Ибрагимов Х.А., Ибрагимова С.С. О малочисленных этносах Дагестана // Социс. 2011. № 9. С. 92 – 97. 8. Истомина О.Б. О типах этнической идентичности // Социс. 2011. № 11. С. 61 – 65. 9. Макаров А.Я. Особенности этнокультурной адаптации детей мигрантов в Московских школах // Социс. 2010. № 8. С. 94 – 101. 10. Макарова Г.И. Динамика российской, региональной и этнических идентичностей в Татарстане // Социс. 2011. № 5. С. 71 – 77. 11. Мусаева Н.Р., Сулейманова Т.А. Синергетический подход к анализу межэтнических отношений // Социс. 2011. № 9. С. 86 – 91

12. Остапенко Л.В., Субботина И.А. Русские в Молдове: социально-демографические трансформации // Социс. 2011. № 5. С. 61 – 71. 13. Рыжова С.В. Становление православной идентичности русских: традиционно-культурные и гражданские основания // Социс. 2010. № 12. С. 59 – 69. 14. Савин И.С. Русские в современном Казахстане // Социс. 2010. № 8. С. 81 – 89. 15. Хлынина Т.П., Курбат Т.Г. Евреи Таганрога: между прагматизмом современной жизни и традиционными ценностями // Социс. 2011. № 9. С. 97 – 100. 16. Хушкадамова Х.О. Национальные обряды в современном Таджикистане // Социс. 2011. № 5. С. 78 – 81 17. Цветкова И.В. Образ «своего» в сознании населения Тольятти // Социс. 2010. № 8. С. 89 – 94. 18. Шабаев Ю.П. Народы европейского Севера России: положение, специфика, идентичности // Социс. 2011. № 2. С. 54 – 63. 19. Шахбанова М.М. Этноязыковые процессы в Дагестане // Социс. 2011. № 2. С. 71 – 77 20. Шувакович У. Эскиз этнополитических суждений сербских студентов из Косово // Социс. 2010. № 3. С. 72 – 75. 21. Янков А.Г. Синофобия – русофобия: реальность и иллюзии // Социс. 2010. № 3. С. 65 – 71.

Г. К. Валеев, Челябинский государственной университет, к.ф.н., доцент РУССКИЙ ЯЗЫК – ЯЗЫК ДРУЖБЫ И ВЗАИМОПОНИМАНИЯ Я не буду сегодня оригинальным, если начну со слов кандидата в Президенты Российской Федерации, сегодня уже Президента В.В. Путина: Россия возникла и развивается уже тысячу лет как многонациональное государство. Государство, в котором постоянно шел процесс взаимного привыкания, взаимного проникновения, смешивания народов на семейном, на дружеском, на служебном 30

уровне сотен этносов, живущих на своей земле и рядом с русскими… Стержень, скрепляющий ткань такой уникальный цивилизации – русский народ, русская культура. Президент в своей в статье «Россия: национальный вопрос» далее остановился на нескольких кризисных периодах в истории России, когда это единство российского народа подвергалось сильнейшим испытаниям. Испытания начинаются обычно с внутреннего кризиса и усугубляются внешнеполитическими факторами. 4 ноября Президент назвал Днем рождения гражданской нации, когда ровно 400 лет назад – в 1612 году русский народ сумел подняться над внутренней враждой и распрями. Очень поверхностно и легкомысленно называть этот день «днем победы над поляками». Я не историк, но как любой здравомыслящий гражданин интересуюсь историей, но ни разу еще не встречал в литературе по отношению к этим событиям определения, что это была гражданская война, как, например, в истории США. Да, это была борьба за целостность государства, борьба северо-востока против юго-запада. Польская интервенция всего лишь интервенция, которая была порождена внутренними противоречиями Московской Руси. Тогда понятие «русский», «русский народ» только формировалось, и входили в новый этнос не только славянские племена, а огромное число других племен и народностей. До сих пор на территории бывшей Московской Руси XVII в. проживают многочисленные угро-финские народы и этнические группы: мокша и эрзя не только в Мордовии, но и по всему Среднему и отчасти Верхнему Поволжью, к слову эрзя восходят названия городов Рязань и Арзамас. Ряд русскоязычных жителей Костромской и Ярославской областей до сих пор считает себя потомками легендарных мерян. Их ностальгию по древним обычаям художественно выразил режиссер Алексей Федорченко в фильме «Овсянки» 2010 г. Название народа мурома сохраняется в названии г. Мурома и в имени Ильи Муромца. Корела доныне обитает не только в Карелии и Карельском перешейке, но и компактно проживает в двух районах Тверской области. Древняя весь (совр. вепсы) дисперсно живут на обширной территории от Белоозера до С.-Петербурга, к ним ряд исследователей относят названия Вологда (Valgeda) и Волга. В Подмосковье: в Бронницах и на западной городской черте современной Москвы проживало бал31

тийское племя голядь (галинды). В ряде романов Ф. Достоевского встречаются древнебалтийские фамилии, как например Свидригайлов; правда, он их, вероятно, почерпнул на своей родине – северозападной Белоруссии. Этот перечень современных и исчезнувших балтийских и финно-угорских народов, можно продолжать долго, только по берегу Финского залива жили древнефинские племена: сумь (суоми), емь (эстонцы), они же чудь, водь, ижора, норова. По всей Северо-Восточной Руси мы обнаруживаем финно-угорскую гидронимию: Волга, Сухона, Вытегра, Вычегда, Устьюг, Егона, Молога, Москва, Кострома. Многочисленные черные речки, в т. ч. там, где смертельно ранили Пушкина, являются кальками с финских языков – Мста, Мстоя, Мстой, т. е., обозначают речки, питающиеся грунтовыми водами, полная аналогия к южноуральским: Карелка, Караболка, Караси, восходящим к башкирским «черная (грунтовая) вода»: Ҡара йылға, Ҡара болаҡ, Ҡара hыу. Еще один подобный пример, озера: Ильмень новгородское и Ильмéнь миасское. Уральское название не является перенесенным с новгородского севера, как полагали раньше. Разница не только в ударении (новгородское название произносится с ударением на первом слоге), наше название произошло с башкирского Имән кул ―Дубовое озеро‖, а новгородское (раньше писалось ИльмѢрь) с финских языков, вероятно, с вепсского Ilmä jarvi «Светлое озеро». Традиционно похоронный обряд является очень архаичным. Славянские племя кривичей, поселившееся на восток от Полоцка, Пскова, Смоленска до Твери хоронили умерших в длинных курганах, нехарактерных для славян, и, вероятно, унаследованных от балтов. Недаром латыши и литовцы до сих пор называют всех русских по старым своим соседям krievs «русский». В вятичских захоронениях Москвы и Подмосковья археологи обнаруживают семилопастные височные кольца и мужские и женские шейные гривны, нехарактерные для славян, но обнаруживающие полную аналогию в леттолатгальских погребениях. В русских говорах достаточно много остатков балтийских и финно-угорских элементов. Особенно ярко проявляется это почти в повсеместном северно-русском цоканье (чоканье, или, как их называет В. И. Даль, чваканье), т. е. неразличении ц и ч: курича, улича, черква, чолковый или, наоборот, целовек, цесть, сцытать. Ср.: у 32

нас на Урале в Талицком районе Свердловской области и дисперсно в разных уголках Челябинской области: куриса, стансия, возможно под башкирским влиянием. Дзеканье, характерное не только для белорусов, было известно под влиянием балтов и в Подмосковье, в Боровичах: за дзéрево циной сойдземси, тсяни тсяпун тсебе! (сейчас проскакивает в просторечии и у коренных москвичей). Характерное и единственное живое фонетическое явление в современном русском литературном языке в области гласных, развившееся под влиянием языка Московских приказов в течение XIV-XVI вв. из узко локального в общерусское явление, - аканье, которое не имеет на славянском материале приемлемого объяснения. Аканье – сильнейшее сокращение до нуля в зависимости от ударения всех безударных гласных, напр.: под наше произношение [д_м_хόт] можно записать: домоход «любитель ходить по гостям», дамоход «сердцеед, бабник», думаход «кандидат в депутаты думы» и дымоход. Так вот аканье, по В. И. Лыткину, хорошо объясняется на почве древнемордовского языка. Говоря лингвистическим языком, аканье яркий финно-угорский субстрат русского языка. Таким образом, русский этнос издревле не только в языковом и культурном отношении обогащал соседние народы, но и генетически, культурно и в языковом отношении впитывал в себя балтийские, финно-угорские, тюркские, иранские, древнескандинавские, готские элементы и формировался как межкультурная цивилизация. Вот почему в 1612 году – 400 лет назад из Московской Руси сложилось многонациональная Россия, которая сумела встать выше над уже ставшими архаикой удельными распрями, преодолеть сепаратизм юго-западных областей, крестьянские и казачьи волнения юга страны. Знаменательно, что в этот смутный период уже не было никаких восстаний на межнациональной почве. В русской освободительной армии сражались татары с недавно покоренных Казанского, Астраханского ханств. Я, башкир, и с удовлетворением прочитал, что в ополчении нижегородского воеводы Алябьева воевали башкиры, которые всего за 50 лет до этого (1554 г.) первые в российской истории добровольно как вотчинный (со своими землями) народ присоединились к России. 33

Этот год богат знаковыми юбилеями. Мы отмечаем в этом году одно из переломных событий в истории России – 200-летие Отечественной войны 1812 года. Снова в составе русских войск отдельными полками были представлены мишари, калмыки. Башкиры мобилизовали каждого третьего взрослого мужчину, что дало самое большое иррегулярное войско – 28 пятисотенных полков. По численности это больше, чем все русское население Южного Урала того времени. Башкирские полки участвовали в Бородинском сражении, освобождении Москвы, в армиях Чичагова и Витгенштейна прикрывали юг страны и дорогу на Петербург от возможных прорывов французских войск, участвовали во взятии Данцига, Берлина, Дрездена, крепости Глогау, 8 башкирских полков участвовали в «битве народов» под Лейпцигом, их названия написаны на мемориальном комплексе под городом. Воины девяти башкирских полков были награждены серебряными медалями «За взятие Парижа». История России и СССР, таким образом, никогда не омрачалась межнациональными войнами. После распада Союза, когда крупные этнические образования, входившие в СССР в качестве союзных республик, получили свою государственность, число граждан, считающих себя русскими, увеличилось с 50,8% (1989 г.) до 81,5% (2002 г.), ожидалось, что русское межнациональное объединяющее начало должно еще больше укрепиться. Однако, нонсенс, мы в постсоветской России столкнулись с межнациональными проблемами. Значит, причины этого явления не в чисто количественном соотношении русских – нерусских, а в коренной ломке структуры общества, которая привела к миграции. Миграция, в том числе и внешняя – это следствие, а не причина, как хотелось бы видеть многим (запретить (и basta!) въезд в Россию мигрантов не только из Азии, но и с Кавказа). Причина миграции очевидна – это социальные перекосы в развитии общества. В дореволюционной России и Советском Союзе тоже регионы резко различались своим экономическим потенциалом, однако очевидно, для каждого из них были предоставлены стимулы внутрирегионального развития, что исключало возможность стихийных миграционных потоков. Не моя задача как филолога рассуждать об экономических причинах миграции. Чтобы приступить к реализации гуманитарных 34

проблем межнациональных отношений, необходимо решить организационные вопросы и направление развития. В организационном отношении В. В. Путин признал необходимость создания специальной структуры, отвечающей за вопросы национального развития. Надеемся, что это будет Министерство национальной политики и развития, упраздненное 12 лет назад, но уже с реальной министерской властью и финансовыми возможностями. Сейчас, по признанию В. В. Путина, у нынешнего Министерства регионального развития проблемы межнациональных отношений находятся на задворках, насколько я понимаю, они не ставились и не решались, а возникшие конфликты тушили силовые структуры, что им не придавало авторитета, но они оказывались всегда крайними из-за импотентности первых. При создании полномочного Министерства и наше областное Управление, отвечающее за множество общественных и религиозных объединений, хотя и в названии выросло с Комитета до Управления, но реально не способно ничего решать и является золушкой трех министерств (образования и науки; культуры; по делам печати и массовых коммуникаций), могло бы что-то и делать. В статье В. В. Путина была предложена, можно сказать, идеологема развития национальных вопросов на основе «самоопределения русского народа – полиэтнической цивилизации, скрепленной русским культурным ядром». После долгих лет перестройки и шатаний выбор ориентира русской этничности можно принять в качестве ответа на вопрос: «Кто есть русский?». Такой выбор следует только приветствовать, так как полиэтничность предполагает развитие, а не забвение и отрицание духовных ценностей не только русского, но и всех других наций и народностей. Такой выбор следует приветствовать исходя также из практических соображений; при слове национальность, не секрет, пока любой наш чиновник и силовик, на всякий случай «делает стойку». Не нужно смешивать национальность с национализмом. Сейчас часто всякий разговор о национальных ценностях любого нерусского народа рассматривают как выпячивание своей национальности в ущерб, якобы, русской самобытности. Такой чиновничий взгляд на национальные отношения оказывает медвежью услугу русскому языку, русской культуре, русскому народу. Если в XI в. на нынешних пространствах России, 35

русская народность была одной из многих тысяч, о которой большинство других и не знало, к XIX в. русские составляли по численности одну четвертую часть империи, то сейчас русские образуют более 4/5 населения России. Русская культура и русский язык принимались соседними народами не силой оружия, а под влиянием достижений технической мысли, богатства русской культуры и языка, и это богатство, естественно, создавали с генетически русскими огромное число представителей народов, которые приняли русскую культуру как свою. Поэтому предложения В. В. Путина об обязательном чтении знаковых текстов, условно 100 произведений, формирующих мировоззрение русского народа - нужно поддержать. Конечно, ожидаем, чтобы провозглашенная полиэтничность не осталась голословной, в этом списке должно быть 10-15 текстов коренных народов России, которые должен знать россиянин. Этот список может быть факультативным в зависимости от региона. В Челябинской области, проживая вместе с полумиллионом татар и башкир, не только большинство школьников, но даже студенты-филологи до выпуска не знают, кто такой Габдулла Тукай, Мажит Гафури, Мустай Карим. А Салават Юлаев – для многих просто хоккейный клуб. Изучив репертуар театров Челябинской области за советский и постсоветский период, я среди более чем одной тысячи названий не нашел ни одного спектакля татарских и башкирских авторов, хотя они популярны на московских и петербургских сценах, и в свои гастрольные поездки к нам столичные театры их включают в свой репертуар. Роза Захаровна Орлова, директор ТЮЗа (ныне «Молодежного театра»), когда мы говорили об этом, смогла вспомнить только то, что когда-то они ставили Ходжу Насретдина. Говорят, новое – это хорошо забытое старое. В. В. Путин в своей статье очередной раз всем нам напомнил историю формирования русской этничности. Такой разговор всегда возникает в пору социальных переломов, к которому мы можем отнести, вероятно, и наш современный период. Россия долго, как не одна другая европейская страна, не могла избавиться от родимого пятна феодализма, - крепостного права. Глубокий кризис, затянувшийся до второй половины XIX в. закончился только после позорного поражения в Крымской войне. Лучшие 36

умы страны, как и сейчас, выход искали в определении этничности русского народа. Это не только такие известные всем публицисты, как Виссарион Белинский, Николай Чернышевский с вечным русским вопросом «Что делать?», но и академические умы, как Евфимий Федорович Карский, впоследствии ректор Варшавского и С.-Петербургского университетов, Семен Семенович Будилович, затем ректор Дерптского университета и другие, которые, как и педагог Константин Дмитриевич Ушинский, в течение двух лет, как академические пенсионеры, то есть, стипендиаты, изучали этническое прошлое и состояние образования в Европе. Определенно и откровенно о происхождении русского народа высказался К. Д. Ушинский в знаменитой серии лекций, прочитанных им в течение 1847-48 гг. в Ярославском юридическом лицее. Приведу его слова из четвертой лекции, прочитанной 18 февраля 1848 г.: «Твердая светлая природа славянина, грустная и покорная природа финна, отголоски грозного скандинавского обычая и приволье жизни степей – все это слилось в самобытное нечто в характере этого созданного империей народа. Принадлежа к племени славянскому по языку и светлой части своего характера, этот срединный, связующий Россию народ соединил в себе и много финского и татарского, подчинив его славянскому элементу. На запад, на восток, на север и на юг простирает он свою народность, везде находя себе отзыв. Он захватывает и связывает свои собственным характером все народности, все окраины народностей России». В мировоззренческом плане народность он понимал, как результат исторического развития народа и свою систему обучения и воспитания обосновал на народных началах, на тех природных наклонностях, которые сложились у народа. Народная педагогика, по К. Д. Ушинскому, срединного, связующего Россию русского народа, творчески переработавшая все рациональное из педагогического опыта других народов, вошедших в состав русских, сформировала лучшую в мировой практике систему образования. Поэтому, отвечая на, как модно сейчас говорить, современные вызовы, российская средняя и высшая школа способна воспитать из гостей, прибывших из других регионов и из-за современных границ России, лояльных граждан страны. Для этого надо провести ряд организационных мер: в первую очередь, вывести мигрантов из тене37

вой экономики. Это не забота филолога, но без этого никуда не деться. Во-вторых, Министерству образования и науки, в том числе и региональным, дать возможность тестировать, формировать классы из детей мигрантов согласно уровню знаний, а не возраста и принесенным справкам и аттестатам из родных школ. Для обучения русскому языку, проведения тестов, экзаменов на владение русским языком наших взрослых гостей, гастарбайтеров Челябинской области, перевода документов на языки ближнего зарубежья кафедра русского языка ЧелГУ, я могу и уполномочен заявить, готова, для этого обладает и опытом и кадрами. В заключение целиком поддерживая идеи статьи В. В. Путина, которые не только назрели, но и во многом уже требуют незамедлительного разрешения, хочу остановиться на одном, на мой взгляд, терминологическом недочете статьи. «Термины, по выражению философа Павла Александровича Флоренского – это верстовые столбы на пути научного мышления, которые и направляют и ориентируют мысль, ограничивая, ограждая ее от всего ненужного, от информационного «шума». Слово русский используется в статье В. В. Путина и в значении национальности и в значении гражданина России. Такое понимание было характерно для Московской Руси, и оно исторически сохраняется в соседних языках: нем. russisch, das Rusland; анг. Russian, Russia; турецк. Rus, Rusyali «родом из России», Rusya. С XVIII в. при сохранении слова русский для национальности, для страны у нас установилось название Россия, российский, россияне. Сейчас слово россияне в значении «русский» устарело, но закрепилось во всех словарях в значение «общего названия жителей России». В статье тоже используются словосочетания российский опыт, внутрироссийская миграция, но нет россиян как всех граждан России. Это то же самое, как изъять слово британцы по отношению не только к англичанам, но и шотландцам, уэльсцам, североирландцам. Мы можем назвать всех британцев англичанами, граждан России, как верно отмечено в статье, - русскими, хотя шотландца это имя не сделает англичанином, а татарина – русским.

Тогда главная идеологема статьи будет звучать точнее: «самоопределение российского народа – полиэтническая цивилизация, скрепленная русским культурным ядром». Если определение русский народ понимать как национальность, то оно не может быть полиэтничным. Иначе возникает еще одна тавтология. Каким же другим культурным ядром (татарским, еврейским, американским) может скрепляться русский народ, если не русским культурным ядром?

В.А. Воропанов, Челябинский филиал РАНХиГС, к.и.н., доцент ВЫБОРЫ В МЕСТНЫЕ ОРГАНЫ УПРАВЛЕНИЯ И СУДА КАК СРЕДСТВО УКРЕПЛЕНИЯ ТОЛЕРАНТНОСТИ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ В КОНЦЕ XVIII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВВ. Вторая половина царствования Екатерины II стала периодом проведения преобразований в сфере местного управления. Нехватку имперских бюрократических кадров монархия традиционно компенсировала развитием гибкой системы выборной администрации, превращая сословных представителей в государственных агентов. Организация регулярных выборов являлась важнейшей составляющей реформы. Принцип сословности позволил законодателю дифференцировать статус депутатов, последовательное разделение юрисдикции выборных судейских коллегий – сократить социальный дисбаланс, возникший в связи с ростом корпоративного самосознания и привилегий дворянства, корпоративное представительство – объединить интересы подданных. Правительство Екатерины II разработало основы правового регулирования и форсировало реализацию сословных выборов, побуждая обывателей всех этносов и вероисповеданий проявлять конформизм в сфере управления местными делами, осваивая имперское законодательство. Нормы избирательного права закрепили жалованные грамоты ведущим российским сословиям (апрель 1785 г.). Губернская администрация снабжала избирателей подробными инструкциями по применению предоставленных прав. Правовые

нормы включали служебный (для дворян), возрастной, имущественный цензы, обозначили морально-нравственные критерии отбора, нацеленные на стабильность кадров выборной службы, несших личную ответственность за эффективность управления и поддержание законности в отношениях подданных. Общие правила корректировались в соответствии с местными демографическими и социальноэкономическими условиями. Отсутствие органов дворянского самоуправления в ряде периферийных областей империи потребовало участия администрации в формировании чиновной группы представителей. Городским сословиям, ввиду их частой малочисленности в провинциях, позволялось замещать должности мещанами независимо от размера выплаты ими налогов [1]. Специфические нормы вырабатывались для городских этнических групп – «армян», «греков», «татар», однако тип самоуправления всех диаспор и анклавов соответствовал «генеральным узаконениям». Выборы в среде этносословных разрядов, выделенных законодателем для формирования особых органов управления или замещения зарезервированных должностей, осуществлялись на основе единых принципов плюралистичного представительства. Так, армянская диаспора в Астрахани формировала корпоративный орган управления с учѐтом имущественной и религиозной неоднородности национальной группы: в состав «Армянского присутствия» избирались лица первого, второго и третьего «достоинств», армяногригорианского и католического вероисповедания [2]. Выборы представителей сельских сословий являлись двухстепенными. Предварительные избирательные округа охватывали пункты с населением до 500 душ. Обыватели письменно подтверждали нравственную репутацию, 30-летний возраст претендентов на должности, наличие у них жен и детей, благоустроенного хозяйства, способность исполнить служебные обязанности [3]. Поверенные из волостей собирались в указанный день в уездном центре, где определяли кандидатов под надзором местного начальства. Таким образом, в регионах со смешанным составом населения этнокультурное многообразие подданных, подчиненное единой системе выборов, сменялось территориальными общественными коллективами. В Уфимском наместничестве компактное сословие башкир отбирало кандидатов в члены «вторых» расправ совместно с мещеряками, 40

народом, близким коренным южноуральцам в правовом положении [4, с. 140–146]. Нерусские общины, в частности, в Поволжье, на Урале, получали организационную помощь в лице депутатов и чиновников, тесно связанных с местными народами [5]. Наконец, выбор родоплеменных представителей в государственные органы на территории Сибири и Дальнего Востока осуществляли лица, уполномоченные этническими коллективами. Депутатов от автохтонного населения рекомендовалось определять из числа «честных, благоразумных, ревнивых и безпорочных людей» [6]. Реализация избирательных норм зависела от внутренней готовности обывателей действовать в соответствии с формальными предписаниями и инструкциями, и верховная власть традиционно обращалась к их морально-религиозным воззрениям, превращавшим исполнение законов в гражданский долг. Варианты типового в основе «клятвенного обещания» предлагались приверженцам ислама, иудаизма, буддизма. К присяге избирателей приводили единоверные священнослужители. Документы, сопровождавшие выборы, направлялись в уездные и губернские органы коронной администрации. К оригинальным материалам на языках местных народов прилагались копии в переводе [7]. Губернское руководство занимало нейтральное положение в структуре межсословных, межрелигиозных, межэтнических связей и отношений, следило за беспрепятственным волеизъявлением избирателей, препятствовало наделению лиц, не отвечавших установленным требованиям, властными полномочиями, осуществляло дидактические функции в отношении подчиненных государственных органов и населения. Религиозная и социальная близость, этническое родство членов судебных и полицейских коллегий с населением стали несомненным преимуществом новых органов. Судебные депутаты выполняли исключительную опосредующую роль между верховной властью и подданными, отправляя правосудие «именем и властью» монарха на основе изданных или санкционированных законов. Выборность и однородность происхождения облегчали принесение жалоб на неправомерные поступки должностных лиц, что, несомненно, укрепляло веру обывателей в значение и силу официально41

го права. Втягивание широких социальных масс в имперское правовое поле создавало перспективу успешного развития российской правовой системы. За Уралом формирование общности подданных самодержавия, способной выражать интересы на сословных выборах, осложнялось незавершенностью колонизационных процессов, устойчивой автономностью аборигенов, присутствием ссыльнопоселенцев. Сословные выборы, приостановленные в 1797 г., возобновились с началом царствования Александра I в декабре 1802 г. Верховная власть продолжала использовать избирательную систему для повышения эффективности аппарата управления, разделяя ответственность кадровых назначений, прежде всего, с высшим сословием. В первой четверти XIX в. абсолютистское правительство продолжало стимулировать работу губернских собраний, расширяя права избирателей, усложняя регламентацию выборов, налаживая взаимодействие органов сословного самоуправления с местной администрацией. Дворяне подчинялись единым избирательным нормам. В 1819 г. Комитет министров отказал пензенскому губернатору в ходатайстве о выборе в должности «мурз магометанского исповедания», доказавших дворянское происхождение, получивших чины и отличия, но имевших в собственности земли без крестьян, и, равным образом, прочих лиц, обладавших только землей или домами с дворовыми людьми. В то же время особенности религиозного быта мусульманской группы имперского дворянства не рассматривались как основание для урезания еѐ прав: в марте 1828 г. Комитет, созданный для подготовки проекта Положения о дворянских выборах, безапелляционно отклонил инициативу чиновников Министерства внутренних дел, мотивированную тем, что «по различию в вере их от христианской, не удобно им во многих случаях находиться при отправлении правосудия» [8]. Особо верховная власть учитывала интересы регионально-национальных групп имперской элиты. В провинциях, имевших государственно-правовые традиции, законодатель вводил типовые органы, учитывая исторически сложившуюся сословную структуру и местную экономическую специфику. Опыт деятельности национально-сословных собраний имел разные результаты. Так, в Бессарабской области «дворянские» выборы в цинутные и областные учреждения продолжались в 1812-1828 гг., 42

негативно отразились на местном управлении и были прекращены [9]. В то же время, восстанавливая в 1829 г. представительство мусульманской элиты в учреждениях Днепровского и Мелитопольского уездов Таврической губернии, правительство выработало компромиссные требования, включив в ценз различные виды недвижимой собственности (дома, дачи) по аналогии с правилами, действовавшими в Санкт-Петербургском уезде. Впредь от заседателей из татарской знати в уездной администрации и судах требовалось знание русского языка [10]. Правительство широко привлекало в ряды чиновников национальные кадры как, например, в Грузии – «для соединения выгод дворянства с пользою службы» [11]. Манифест от 6 декабря 1831 г. укрепил государственную систему, увеличив контроль верховной власти над губернскими собраниями. Николай I отметил «право выборов» как «одно из самых важных преимуществ», присвоенных первому сословию, попеняв дворянству за неудовлетворительную реализацию избирательного закона – отсутствие в собраниях, равнодушие к ответственности по выдвижению компетентных кадров. Круг избирателей сузили возрастной, имущественный и служебный цензы, вручившие судьбу кадрового отбора крупным землевладельцам и депутатам, представлявшим, прежде всего, группы состоятельных помещиков, морально устойчивым, способным беспристрастно решать и являвшимся безусловной опорой государства [12]. Во второй четверти XIX в. юридическое включение выборной службы дворян в государственную завершилось [13, с. 165–166]. Крайним центром проведения губернских съездов на востоке Российской империи оставалась Уфа. Формально-правовые возможности городских обывателей в первой половине XIX в. обусловливались их социальным положением и вероисповеданием. Правительство стремилось возлагать ответственность за добросовестное управление и нелицеприятный суд на людей материально обеспеченных, компенсируя бремя общественной повинности служебными преимуществами. Исключительное ограничение в гражданских правах касалось противников Русской Православной церкви, деятельность которых нарушала общественную стабильность и противоречила государственным устоям. «Высочайшими правилами», установленными в 1820 г., к публичным должностям не допускались инославные, отрицавшие сакральную сущность царской власти и не признававшие семейно-брачных уз – 43

«беспоповцы», «малаканы», «субботники», «духоборцы», «скопцы» и другие сектанты [14]. Особенности множившихся религиозных общин оценивались местной и центральной администрацией [15]. Духовные консистории контролировали работу городских собраний, препятствуя уклонению от законодательства и усилению общественного влияния «неправоверных» христиан. В то же время малочисленность городских сословий, уравнительный принцип исполнения должностей и уклонение от почетных обязанностей людей, активно занятых торговлей и промыслами, объективно не позволяли соблюсти законодательные нормы в полном объѐме. Главы администраций утверждали мещан на купеческих вакансиях, допускали к службе членов купеческих семей, вовсе лишенных избирательных прав, успешно добивались снятия жестких конфессиональных ограничений для старообрядцев, имевших на Урале высокий удельный вес [16]. В западных губерниях Российской империи особым Положением с 1808 г. ограничивался доступ в городовые магистраты евреям, не владевшим одним из коммуникативных языков – русским, немецким или польским. В губернские палаты иудеи не избирались в связи с несовместимостью их религиозного быта и обязанностей службы [17]. На реализацию избирательного права влияли события внешнеполитической жизни. Так, в условиях очередного вторжения в Россию иностранных войск правительство упразднило в Казани национальную ратушу. Устоявшийся порядок этносословного представительства сомнению не подвергался. В июне 1859 г. Государственный совет подтвердил казанскому городовому обществу право избирать как в городские, так и губернские органы управления и суда христиан и мусульман [18].

Наконец, в национальных регионах с переходной системой государственного управления, как, например, Казахстане или Калмыкии, порядок замещения выборных должностей учитывал не только племенную и сословную организацию населения, но и задачи по интеграции народов в единый общественный и правовой строй. Законодатель последовательно расширял круг избирателей, увеличивая влияние массы рядовых обывателей на формирование мест44

ных органов управления, упраздняя самостоятельное значение племенной аристократии и знати. Положительный опыт правового регулирования межэтнического и межрелигиозного взаимодействия в сфере сословных выборов способствовал поступательной интеграции населения национальных окраин в систему социальных и политико-правовых связей, созданию условий для модернизации общественных отношений в Российской империи. Источники и литература 1. ПСЗ РИ. Собр. I. Т. XXII. № 16514. 2. ГААО (Государственный архив Астраханской области). Ф. 13. Оп. 1. Д. 16835. Л. 3–4; Д. 23762. Л. 1–8. 3. ПСЗ РИ. Собр. I. Т. XVII. № 12801; Т. XX. № 14816. П. 30. 4. Воропанов В.А. Власть и население в российской провинции: опыт сотрудничества в губернских органах управления и суда (последняя четверть XVIII в.) // Научный вестник УрАГС. 2008. № 3 (4). 5. ГААО. Ф. 423. Оп. 2. Д. 54. Л. 2–5; ОГАЧО (Объединенный государственный архив Челябинской области). Ф. И-117. Оп. 1. Д. 14. Л. 30, 62. 6. РГАДА. Ф. 24. Оп. 1. Д. 62/3. Л. 105. 7. ГААО. Ф. 13. Оп. 1. Д. 16835. Л. 6; Ф. 488. Оп. 1. Д. 356. Л. 5–6 об.; ГАРО (Государственный архив Ростовской области). Ф. 309. Оп. 1. Д. 85. Л. 15–15 об.); НА РТ (Национальный архив Республики Татарстан). Ф. 22. Оп. 2. Д. 429. Л. 14; ЦГИА РБ (Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан). Ф. 6. Оп. 1. Д. 365. Л. 58. 8. РГИА. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 1–40. Л. 339–351 об. 9. ПСЗ РИ. Собр. II. Т. IV. № 2808. 10. ПСЗ РИ. Собр. II. Т. III. № 1834. Гл. IV. § 34; РГИА. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 28. Л. 1–2. 11. РГИА. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 1–40. Л. 173 об.–175. 12. ПСЗ РИ. Собр. II. Т. VII. № 5053. 13. Соколова Е.С. Сословное законодательство Российской империи: основные тенденции развития на примере привилегированного и полупривилегированных сословий (середина XVII – середина XIX веков): Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1995.

14. ГАКО (Государственный архив Кировской области). Ф. 582. Оп. 47. Д. 115. Л. 19–19 об. 15. НА РТ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 63. Л. 1–4. 16. ГАСО (Государственный архив Свердловской области). Ф. 3. Оп. 3. Д. 3. Л. 4 об.–12 об. 17. ПСЗ РИ. Собр. II. Т. III. № 1861. 18. ПСЗ РИ. Собр. II. Т. XXXIV. № 34659.

А. Ф. Гарифуллина, Башкирский государственный аграрный университет ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА ОРГАНОВ ВЛАСТИ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН: ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ РЕШЕНИЯ Актуальность темы заключается в том, что за последние десятилетия произошли весомые изменения в политической системе страны. Она коснулась всю систему государственного управления как федерального так и регионального уровнях. Существенные перемены претерпела информационная политика органов исполнительной власти. Большое значение на нее оказало новая политика отношения государства и общества, новая система нормативно правовых актов в средствах массовой информации, которая открыла возможность свободного сбора и распространения информации. В свою очередь, гражданское общество заявило о своем желании принимать активное участие в решении политических вопросов страны, имея на это полное права данное Конституцией РФ [9]. На сегодняшний день информационная революция достигла неплохих результатов. В немногих управленических структурах имеется обратная связь, но реагирование на обращение граждан остаются прежними, решения принимаются в режиме реального бюрократического времени. Как показывают исследования, проведенные социологами прессы [10], доступ граждан и журналистов к информации, содержащейся у государственных и муниципальных чиновников, крайне затруднен, власть по-прежнему остается во многом закрытой для контроля "снизу", граждане мало осведомлены 46

о деятельности общественных и политических институтов [1]. В результате, несмотря на возрастание уровня информированности общества, не происходит адекватного повышения уровня политического участия граждан. Кроме того, в условиях обретения субъектами Российской Федерации большей экономической и политической самостоятельности возрастает роль управленческих структур регионального уровня, увеличилась степень воздействия местной прессы на население. От умения власти налаживать взаимодействие с гражданами при участии региональных (муниципальных) СМИ зависит успешность социально-политических и экономических преобразований как в самом регионе, так ив стране в целом [2]. Из вышеизложенного хотелось бы отметить, что не смотря на формирование и осуществление информационной политики на уровне субъектов Федерации, в особенности, Республики Башкортостан, проблема формирования информационной политики органов исполнительной власти остается одним из малоизученных и потому приоритетным направлением современной российской политической науки.

Актуальность определяется выбором в качестве объекта изучения состояния информационной политики органов исполнительной власти Республики Башкортостан. Согласно статистическим данным Республики Башкортостан эффективность существующих коммуникационных каналов, возможность «достучаться» до властей и быть ими услышанными возросло. Поэтому изучение информационной политики на примере Правительства Республики Башкортостан, добившегося достаточно высокого уровня эффективности информационного обмена между органами власти и населением города, может принести пользу и позволит распространить этот опыт на другие субъекты Российской Федерации. Любой переход на новый уровень управления влечет за собой огромное количество нерешенных вопросов, создавая проблемы для становления новой открытой власти: - открытость (прозрачность) деятельности органов исполнительной власти; - доступ к информационной инфраструктуре и сетевым услугам; - совершенствование нормативно-правовой базы; - аккумулирование информационных ресурсов в информационной базе данных с дифференциацией доступа к ним;

- развертывание системы информации: подготовка и переподготовка кадров, занятых в сфере информационных ресурсов управления; - создание взаимной связи между органами исполнительной власти, средствами массовой информации (далее СМИ) и гражданами; - необходимо создать условия для развития информационной индустрии. Наша страна вступила в информационную эпоху не подготовленной.[4] Объявив информационную открытость, Российская Федерация практически не смогло обеспечить собственную информационную безопасность, противостоять тому информационному валу, который обрушился на страну, мгновенно отреагировать и предложить окружающему миру свою форму обмена информации, свою информационную политику, свое разъяснение происходящего. Оказавшись в новом информационном пространстве, политические силы страны не проявили способности к преодолению возникающих разрушительных процессов, поэтому доминирующей стала чуждая информационная реальность, внешние и внутренние информационные войны [3]. Данная угроза настигла всю политическую систему в том числе и органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Применительно к Правительству Республики Башкортостан, как предмета исследования, необходимо структурировать и фильтровать весь информационный поток в республике, путем создания специализированного органа, компетентного в области сбора, переработки, хранения, передачи и реализации информационных вал. Как отметили выше не реализуется в полной мере и право личности на получение достоверной и своевременной информации. Прежде всего это зависит от проблем модернизации информационных ресурсов и программных продуктов, так же некомпетентности должностных лиц в области пользования персональным компьютером и сети Интернет. Все вышеизложенные проблемы решается Правительством республики. Необходимо принять меры по модернизации политической системы в Республике Башкортостан, зависящая от создания необходимых технико-экономических и социально-культурных пред48

посылок для вовлечения активной части населения в использование информационных технологий [7]. Для этого могут быть привлечены также ресурсы, направляемые из федерального бюджета на развитие федеральной, региональной сетей. Использование данных сетей - наиболее перспективный путь обеспечения массового доступа населения к информационному богатству страны и мирового сообщества. Еще одним резервом облегчения доступа к сети для населения Республики Башкортостан является развитие служб поиска, отбора и поставки информации из сети по требованию пользователя на русском, башкирском и татарском языках, улучшение справочно-информационного обслуживания и навигации в сети [6]. Что касается нормативно-правовой базы, то следует отметить, что для создания информационной паутины республики нахватает массу актов, которые могли бы четко прописать процесс создания информационного общества и модернизации информационной политики республики. Для информатизации страны были приняты следующие законопроекты: Федеральные законы «Об информации, информатизации и защите информации», «О средствах массовой информации», «Об участии международном информационном обмене», «О связи» и т.д.; применительно к Республике Башкортостан: Закон РБ «Об информатизации и информационных ресурса», Программа «Информатизации органов государственной власти Республики Башкортостан на 2003-2010гг.», программы «Электронное Правительство Республики Башкортостан», а также другие законодательные акты, регулирующие отношения субъектов в информационной сфере, но все законы требуют доработок. В них нет четко прописанных правил и норм, координирующих деятельность органов исполнительной власти, мы не видим границ между потоками информации, какая информация поступает от того или иного органа власти и куда она затем идет, то есть нет четкой системы потока информации между государственными органами (центром и регионом), многие руководители закрыты от населения, нет прямой и обратной связи, здесь же необходимость изменения нормативноправового порядка в части сбора, хранения, преобразования первичной информации об объектах управления, нужна стандартизация информации, собираемой относительно конкретного субъекта дея49

тельности, обеспечивающая возможность операционального использования ее на разных стадиях агрегирования, дающая возможность включения имеющейся информации в процессы отработки социально-технологических управленческих решений, повышение ответственности за качество и адекватность информации, развертывание на базе существующих локальных информационных систем управления корпоративных информационных структур с резидентурной сетью пользователей [8]. В модернизации информационной политики Правительства Республики Башкортостан необходимо поддержать комплекс отраслей, производящих различные виды информационных продуктов и услуг. Информационная экономика должна рассматриваться как важный сектор экономической активности. Реальный экономический рост может быть обеспечен путем привлечения инвестиций частного сектора, создания сбалансированной конкурентной среды и развития информационной инфраструктуры российского рынка информационных технологий [5]. Государственным структурам на федеральном и региональном уровне целесообразно сконцентрировать усилия на разработке и реализации мер стимулирования и поддержки отечественного предпринимательства в информационной сфере - прежде всего компаний, создающих высокотехнологичную и наукоемкую продукцию, а также предприятий, реализующих инновации и оказывающих услуги населению с использованием компьютерных сетей. Делая вывод нужно сказать о необходимости создания модели информационной политик органов исполнительной власти Республики Башкортостан, которая включила бы в себя всю систему органов власти республики, организации, предприятия, курирующая вопросы потока информации в республике начиная с должностных структур, заканчивая населением. Литература 1. Бачило И.Л., Лопатин В.Н., Федотов М.А. Информационное право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. – 789 с. 2. Горбатова Н.В., Станкевич Л.Т. Информационные технологии: виртуальные мифы и политическая реальность России/Гуманитарные технологии и политический процесс в России. СПб.,2001. – 298с.

3. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: Высшая школа экономики.2000. – 608с. 4. Карасева Е.В. Информационная политика органов исполнительной власти современного мегаполиса: особенности ее формирования и реализации (На примере деятельности Правительства Москвы) : Дис. ... канд. полит. наук : 23.00.02 : Москва, 2004. 219с. 5. Карасева Е.В. Структура стратегического управления в информационной сфере общества // Актуальные проблемы политики и политологии в России: Сб. научных статей / Под общ. ред. д.ф.н., проф. В.С.Комаровского. М.: Изд-во РАГС, 2003. – 231с. 6 Карасева Е.В. Сущность информационной стратегии субъектов государственной власти // Актуальные проблемы политики и политологии в России (некоторые исследовательские итоги): Сб. научных статей / Под общ. ред. д.ф.н., проф. В.С.Комаровского. М.: Издво РАГС, 2003. – С.297-313. 7. Курносов И.Н. Реализация концепции электронного правительства: новый этап. 2004. - вып. 6, сс. 18-26. 8. Манойло А. В., Петренко А. И., Фролов Д. Б. Государственная информационная политика в условиях информационнопсихологической войны. М.: Горячая линия — Телеком. 2003. – 541с. 9. Конституция Российской Федерации [текст]. – Приор.[2001], – 32, [1].;21см. – 3000 экз. – ISBN 5-85572-122-3. 10. Манойло А.В. Государственная информационная политика в особых условиях.[Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.psychology-online.net/articles/doc-146.html.

С.С. Домрачеев, Челябинский филиал РАНХиГС, к.ф.н. РОЛЬ ОБРАЗОВАНИЯ В ФОРМИРОВАНИИ

ПОЛИКУЛЬТУРНОГО ЧЕЛОВЕКА В УСЛОВИЯХ СТАНОВЛЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА За последние двадцать лет российское общество радикально изменилось. Оно стало открытым, многоукладным. Многообразие экономических отношений порождает множество политических взглядов и сложность в социальной организации общества. В России произошла радикальная дифференциация по качеству жизни, по отношению к собственности и по получаемым доходам. Страна находится в условиях перманентных реформ и модернизаций, периодически попадая в фазы неустойчивого развития (борьба с сепаратизмом и терроризмом на Кавказе в 1998-2005, финансовоэкономический кризис 2008-2010, недавняя политическая борьба на выборах 2011 и 2012 годах и т.п.). Российское общество приобрело ярко выраженные свойства синергетической системы – оно стало сложным, открытым и неравновесным. В условиях хаотизации социально-экономической жизни, флуктуации по национальному вопросу в общественном сознании выходят за среднестатистические значения. Это продемонстрировали погромы в Кондопоге, несанкционированные действия молодежи на Манежной площади в Москве, бытовой национализм, который мы встречаем в повседневной жизни и у нас в Челябинске. Проблемы, связанные с противодействием национализму, формированием толерантности и поликультурности у молодежи, становятся популярными на центральных каналах телевидения в России. Эти проблемы обсуждаются на семинарах, конференциях и в научной литературе. Даже кандидат в Президенты РФ В. Путин был вынужден рефлектировать по национальному вопросу и написал предвыборную авторскую статью «Россия: национальный вопрос» [1]. Все это подтверждает, что обсуждаемая нами проблема межнациональных отношений в современном российском обществе актуальна и своевременна. Но человек, знающий историю нашей страны, скажет, что всегда, когда происходит разбалансирование экономических отношений (смута, революция, кризис), вследствие которого происходит существенное падение качества жизни и морали, тогда обостряются социально-политические противоречия и все-

гда поднимается пресловутый «национальный вопрос», начинается бессознательный поиск виновных в том, что произошло. Г. Салихов утверждает: «Культурная идентичность в России сегодня представляет собою проблему, связанную с существованием различных этнических культур в стране, интеграционных процессов в условиях становления единого мирового рынка, свободного движения товаров, капитала и распространения информации. Объединение культур народов России требует толерантности, взаимопонимания людей, воспитанных в условиях разных национальных культур западной и восточной, северной и южной частей Евразии, христианства и ислама и других религиозных конфессий» [2, с.127]. Российское общество стало открытым и динамично меняющимся под воздействием как внутренних, так и внешних факторов. Нам часто кажется, что наши внутренние противоречия являются главными, но не надо забывать, что наше общество самоорганизуется в условиях глобальных процессов, которые при его открытости часто являются определяющими. Современный процесс глобализации основан уже не на экспансии веры, идеологии или капитала. Современная глобализация основана на новых цифровых технологиях, которые связали мир в единое свободное информационное пространство. Существенной особенностью, влияющей на обострение национального вопроса в наше время, является то, что российское общество выходит из периода постиндустриального развития и входит в информационный период своего бытия. Информатизация социально-экономических отношений принципиально меняет условия нашего восприятия мира и наше отношение к миру. Развитие информационных технологий ускоряет процесс трансформации государства и общества. Появляются новые методы «сетевого управления» общественным мнением, в том числе и по национальному вопросу. Существуют и финансируются огромное количество неонацистских и националистических сайтов, которые разжигают межнациональную рознь. Возникает острая необходимость в новых технологиях, в современных формах и методах по противодействию националистическим настроениям в реальном и виртуальном мире. Хаотизация социальной жизни возродила известную тургеневскую проблему «отцов и детей». В новых исторических условиях 53

опыт старших поколений молодыми людьми не воспринимается, он для них не приемлем, так как старшее поколение – это «люди до информационной эпохи». Государственный авторитет (административный ресурс) становится не модным и даже не угодным для виртуально активной части общества. Абсолютная свобода коммуникаций, обезличивание автора, порождает состояние вседозволенности. Под воздействием информационных потоков хаос идей в головах молодежи нарастает. Интернет-сообщества свободно обсуждают национальные проблемы в виртуальном пространстве социальных сетей, не стесняясь в выражениях и терминах. В условиях глобальной информационной революции моральные ценности девальвировались. Конкурентная борьба в открытом обществе не способствует утверждению таких нравственных ценностей, как человеколюбие, доброта, гуманизм и забота о ближнем. Неужели в условиях глобальной трансформации человек становится зверем? Я думаю, что нет! Еще в конце XIX века философ В. Соловьев написал замечательную книгу «Оправдание добра»[3]. Главная идея этой книги заключается в том, что жизнь человека лишь тогда наполняется смыслом, когда он делает все для оправдания добра в себе и оправдания добра в других. Воспитание нравственности в себе и возрождение морали в обществе – это те аттракторы, которые приведут хаос нашего социального бытия к порядку. Возрождение общечеловеческих нравственных ценностей и собственное стремление человека к сотворению добра (добрых слов, добрых поступков и развертывание поступков в линию жизненного поведения) – это путь к разрешению национальных распрей и конфликтов. Напомню слова В. Путина: «Русский народ является государствообразующим – по факту существования России. Великая миссия русских – объединять, скреплять цивилизацию. Языком, культурой, «всемирной отзывчивостью», по определению Федора Достоевского, скреплять русских армян, русских азербайджанцев, русских немцев, русских татар… Скреплять в такой тип государствацивилизации, где нет «нацменов», а принцип распознания «свой– чужой» определяется общей культурой и общими ценностями» [1]. Нам нужны общие ценности, которые объединяли, а не разъединяли народы и нации. Такими ценностями могут быть: общая история, общий язык, общее информационное пространство, общая 54

система образования, и нам обязательно нужно ОБЩЕЕ ДЕЛО – создание нового государственного объединения в рамках таможенного союза или СНГ. Нам как воздух нужны наднациональные ценности, те моральные нормы, которые мы все воспринимали как свои. Самоорганизация общества без объединяющих идей невозможна! В разработке таких идей и объединяющих моральных ценностей должна сыграть свою роль наука и образование. Система образования наряду с обучением всегда занималась и воспитанием. Формирование толерантности, уважения и любви к ближнему, оправдание добра в человеке – это важнейшие задачи воспитательной работы в современному вузе. В. Путин в своей статье, подчеркнул, что «Гражданская задача образования, системы просвещения – дать каждому тот абсолютно обязательный объем гуманитарного знания, который составляет основу самоидентичности народа. И в первую очередь речь должна идти о повышении в образовательном процессе роли таких предметов, как русский язык, русская литература, отечественная история – естественно, в контексте всего богатства национальных традиций и культур» [1]. Как переубедить уже сформировавшиеся национальные предрассудки в слоях современной молодежи? Как влиять на их сознание в условиях тотального нигилизма и низвержения авторитета старшего поколения? Это серьезные вопросы, которые очень важны для современной системы образования. Надо понимать, что в открытых, неравновесных системах для управления сознанием людей необходимо применять новые методы управления – методы синергетики. В самоорганизующихся системах эффективно применяются технологии «мягкого управления» или «неявного управления» на основе сетевых структур и косвенного влияния. Сетевая технология такого воспитания предполагает «мягкие методы» воздействия на молодежь, когда идеи рождаются как бы в самой сети, обсуждаются ее членами и принимаются ими как собственные убеждения. Мы должны использовать силу информационных технологий и возможности информационного пространства социальных сетей, где формируется сознание нашей молодежи. Литература

1. Путин В.В. Россия: национальный вопрос [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://putin2012.ru/#index (дата обращения 1.03.2012) 2. Салихов Г.Г. Проблема идентичности в условиях глобализации // Век глобализации. 2011. № 1. 3. Соловьев В.С. Оправдание добра: Нравственная философия / Вступ. Ст. А.Н. Голубева и Л.В. Коноваловой. – М.: Республика, 1996. – 479с.

С.Э. Зверев, ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия», Санкт-Петербург, к.п.н., доцент РЕЛИГИОЗНЫЙ ПАФОС ОБЩЕСТВЕННОЙ РЕЧИ В РОССИИ XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА Современность ставит перед человеческим обществом очень непростые вопросы. В настоящее время во всех странах «победившей демократии» остро ощущается дефицит таких «идеальных ценностей», как служение некоей высшей идее (Богу), ценность которой лежит за пределами плоско понимаемых «общечеловеческих» ценностей. «Не плоть, а дух растлился в наши дни, И человек отчаянно тоскует…», – можно подумать, что сказано это было Ф.И. Тютчевым про наше время. Именно поэтому сегодня человечество демонстрирует достаточно абсурдное с материалистической точки зрения на прогресс, как на процесс умножения и совершенствования материальной культуры, тенденцию к возвращению таких «диких» и архаичных форм устроения жизни, как теократические и национальные государства. Согласно учению Аристотеля, развиваемому им в трактате «Риторика», государственное устройство есть прежде всего речевая организация общества. Речь есть главный элемент управления обществом и государством, поэтому «успех того или иного общества и государства, – считал академик Ю.В. Рождественский, – зависит от того, в каких формах организована речь…». Риторика, таким обра56

зом, есть «учение об обществе и общественном управлении» [9, С. 10]. Естественно, что деятельность общества и государства обеспечивает множество жанров устной и письменной речи, циркулирующей в различных сферах общественной жизни. Совокупность социально-значимых родов речи, распространенных в обществе на определенном этапе исторического развития, мы будем называть общественной речью. Один из главных законов риторики гласит: «Всякий вид ораторской (читай, общественной) речи представляет собой единство этоса, пафоса и логоса» [9, с. 93]. Другими словами, условием эффективного воздействия речи является взаимное соответствие ожиданий слушателя (этоса), намерениям создателя речи (пафосу) и употребляемым им языковым средствам (логосу). В противном случае речь не будет воспринята слушателем, а значит, не выполнит своей управляющей функции. Все эти категории подвержены постоянному изменению в соответствии со всем ходом развития человеческого общества. Поскольку общественная речь обслуживает определенные типы общественных отношений, ее можно классифицировать по признаку преобладающего на определенном этапе исторического развития пафоса, который практически всегда играет активную роль в организации человеческого общения. Пафосом общественной речи мы будем называть преобладающую на определенном историческом этапе систему концептуальных воззрений, использующуюся в общественной речи ее создателями в качестве источника топов. Любая общественная речь должна строиться и до сих пор строится на топах – утверждениях, представляющих собой элементы ценностно-смысловых ориентаций слушателей, разделяемых без возражений большинством аудитории. Содержательную основу топа составляет концепт, представляющий собой (по Д.С. Лихачеву) след отражения действительности (опыта) или культурно-опосредованных знаний в сознании человека. Определенный набор топов и определяет содержание пафоса, преобладающего в общественной речи в данный исторический период. Верно и обратное: избранный пафос общественной речи постепенно формирует в народном сознании соответствующий набор 57

топов, который начинает восприниматься как несомненная ценность большинством населения страны. Общественная речь Древнего мира, например, развивалась в русле единственного героического пафоса, возникшего еще на страницах эпоса Гомера. Содержание этого пафоса на протяжении столетий ограничивалось призывами к сохранению воинской чести, проявлению доблести, внушении мыслей о стыде поражения и величии непреходящей в веках славы. Героический и его разновидность героико-патриотический пафосы основывались на патриотическом воспитании ополчений военнообязанных граждан на примерах ратных подвигов предков, а с переходом к профессиональному войску ― на воспитании корпоративной чести наемных солдат, основанной на доминанте традиционных «мужских» добродетелей: силы, мужества, верности долгу. Христианство впервые заявило, что человеческое существование не ограничивается земной жизнью, которая является лишь ступенькой, ведущей человека в вечность и определяющей содержание этой вечности. Как следствие – остро встал до того времени относительно маловажный вопрос о правильности выбора пути, ведущего в блаженную вечность, т.е. религии. С выходом на историческую сцену другой мировой монотеистической религии ислама обсуждение этого вопроса переместилось с кафедры проповедника на поля сражений. Это обусловило возникновение в общественной речи нового, религиозного пафоса. Религиозный пафос в чистом, так сказать, виде провозглашал борьбу за признание истинности веры, ее защиту от посягательств иноверцев, которые с этого времени начинают рассматриваться как враги Божии, а также распространение истинной веры и просвещение ею неверующих или язычников. Стоит отметить, что религиозный пафос, пожалуй, вполне искренне употреблялся, только когда борьба шла за утверждение новой религии, как это было, когда на Аравийском полуострове возникла молодая агрессивная религия ислама, и в ходе противодействия прозелитическим устремлениям ее адептов со стороны христианских народов. Можно сказать, что религиозный пафос определял величайшие движения народов в Средние века. Однако постепенно происходило распространение сферы применения религиозного пафоса, и дух его все более «обмирщался». Под знаком распростране58

ния и утверждения истинной веры решались вполне земные военнополитические задачи. Во времена позднего Средневековья в Европе и Московском государстве в общественной речи можно наблюдать активное использование религиозных сюжетов, религиозно-окрашенной лексики и фразеологии для достижения целей национальноосвободительной борьбы. В этот период, в процессе образования и становления сильных централизованных национальных государств религиозный пафос постепенно уступает место пафосу национальному. Национальный пафос отражает процессы постепенного осознания народами своей культурной самобытности, формирования национальных характеров, происходящее во многом под влиянием отечественных религий, которые также в свою очередь все более начинают отражать национальные черты и интересы даже в вероисповедных вопросах. Религиозные догматы в этом случае рассматриваются не как самодовлеющая ценность, а как один из атрибутов, усиливающих звучание национального пафоса в речах. Важной разновидностью национального пафоса в доиндустриальную эпоху Нового времени является пафос государственный или государственно-патриотический, отражающий возрастающую роль государства в жизни народа, в деле формирования его в нацию. Под нацией мы, вслед за Э. Геллнером, будем понимать внесословную, образованную, культурно однородную группу, характеризующуюся относительной социально-экономической мобильностью. Государство, с одной стороны, для обеспечения эффективного исполнения своих функций объективно заинтересовано в постоянном пополнении государственного аппарата образованными, культурно развитыми людьми. Повышая доступность образования и культуры, способствуя увеличению «прозрачности» сословных границ, государство, фактически, способствует формированию нации. С другой стороны, государство выступает в качестве гаранта в деле достижения «согласия сословий» в сословном обществе до тех пор, пока нация не сможет объединить в своих рядах лучших представителей народа и не обеспечит переход к бессословному обществу и государству, основанному на принципах народного представительства.

Анализ состояния общественной речи России в XIX – начале XX вв. мы проведем на основе изучения особенностей русской военной риторики указанного периода, поскольку военные речи, несомненно, относятся к социально-значимым родам речи, ввиду жизненной важности обслуживаемой ими сферы деятельности. Итак, весь XVIII век, «век золотой Екатерины» прошел в России под знаком преобладания в общественной речи государственного пафоса, вошедшего в обиход благодаря преобразовательной деятельности Петра Великого. Этот самый, пожалуй, славный век в российской истории проходил при доминанте государственных ценностей; религия полностью сохраняла свое значение только в сфере нравственного воспитания и гармония взаимоотношений государства, Церкви и общества казалась достаточно прочной. Концепт «государь», «государство», «государственные интересы» набрал полную силу именно в этот период. Государственный пафос в начале века был вполне современным; им была проникнута общественная речь большинства государств Европы. Однако в 1789 г. произошло событие, которое в корне изменило всю систему общественных отношений в тогдашнем мире. Великая французская революция первым же программным документом, закрепившим положение в государстве новой общественной силы, провозгласила суверенитет нации, и заявила, что «никакая корпорация, ни один индивид не могут располагать властью, которая не исходит явно из этого источника». «О приниженные народы! – восклицал Вольней в выпущенной в 1791 г. книге «Руины или Размышления о расцвете и упадке империй». – Вы должны знать свои права! Всякая власть исходит от вас, только в вас вся сила!» [6, с. 401]. Развернувшаяся вскоре титаническая борьба с Наполеоном потребовала от России не только приложения военных усилий, она потребовала кардинальных изменений в характере общественной речи для сплочения населения и мобилизации всех сил на отпор агрессору. Ценностей государственного пафоса для этого было явно недостаточно. Уже через день после Бородина, 28 августа 1812 г. Кутузов издает приказ с благодарностью участвовавшим в сражении войскам. «Особенным удовольствием поставляю объявить мою совершенную благодарность всем вообще войскам, находившимся в последнем 60

сражении, где новый опыт показали они неограниченной любви своей к отечеству и государю (выделено нами. – авт.), и храбрость, русским свойственную.…» [5, т.4, ч.1, с. 160-161]. Весьма показательно, что понятия «государь» и «отечество» в этом приказе поменялись местами, хотя с начала войны на первом месте в официальных бумагах «государь» всегда первенствовал. В постановлении дворянского собрания Петербургской губернии о сборе ополчения, датируемом 17 июля 1812 г. значилось: «…все единодушно изъявили готовность свою за спасение всеавгустейшего императорского дома и отечества (выделено нами. – авт.) жертвовать своим достоянием по верноподданической присяге, не щадя живота своего до последней капли крови»[5, С. 7]. В подробном донесении о сражении при Бородино Кутузов даже вовсе не упоминает о царе, но пишет, что «французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твердость духа российского солдата, жертвовавшего с бодростью жизнью за отечество (выделено нами. – авт.)» [5, с. 168]. После перехода армии в Тарутинский лагерь в приказе по армии от 22 сентября также говорится только об отечестве: «Приготовиться к делу, пересмотреть оружие, помнить, что вся Европа и Отечество на нас взирают» [5, с. 351]. Приведенные примеры, на наш взгляд, хорошо иллюстрируют постепенное смещение акцентов в пафосе русской военной риторики 1812 г.: от традиционного для XVIII в. государственнопатриотического к пафосу национальному. Мы еще не можем, в силу отсутствия политической свободы у большинства населения, говорить о внедрении национального пафоса в общественную речь Российской империи в целом, но можем наблюдать ростки этого пафоса в воюющей армии, для которой привычные апелляции к исполнению воинского долга, следуя данной государю императору присяге, были уже недостаточны. Слишком большие жертвы были принесены армией, чтобы ее можно было удовлетворить «щедрыми наградами всемилостивейшего государя»; требовались мощные моральные стимулы, которые бы позволили войскам, не меньше французов потрясенным бородинским кровопролитием и, особенно, оставлением Москвы, обрести поколебленную бодрость духа и продолжить борьбу. 61

Однако с изгнанием неприятеля за пределы России, исчезновением непосредственной угрозы царствующему дому национальный пафос все более становился неактуальным. Не имея ни желания, ни, может быть, возможности менять что-либо в системе общественных отношений, Александр I предпочел постепенно изымать национально-окрашенные концепты «свобода», «отечество», «народ» из общественной речи. Общественная речь в России все больше возвращалась к старому, распространенному еще в средневековье с его «теологическим», по выражению Ф. Энгельса, мировоззрением, религиозному пафосу. Справедливости ради стоит отметить, что абсолютные и самодержавные монархи не могут выступать носителями национального пафоса прежде всего потому, что само существование нации предполагает наличие личной политической и экономической свободы, пробуждение основной части народа, который при господстве в обществе феодальных отношений неизбежно оставался на периферии общественной жизни. Итак, что же услышали армия и народ, когда исполнили все возложенное на них государем? Манифест 1816 г., изданный по окончании войны с Наполеоном, провозглашал: «Кто человек, или кто люди, могли совершить сие высшее сил человеческих дело? Не явен ли здесь промысел Божий? Ему, Ему единому слава». Далее манифест рисовал уже поистине апокалиптические картины. Оказывалось, что причиной войны стало… забвение Бога: «отпадение от веры воскормило сию войну, сие лютое чудовище, утучненное кровососанием жертв, отрастившее черные крылья свои, дабы летая по свету, стрясать с них дождь бедствий и зол на землю (выделено нами. – авт.)…» [10, с. 202-203]. Такое объяснение еще было применимо в «Повести о разорении Рязани Батыем» в XIII в., в которой рефреном повторялось, что «было все то за грехи наши», но было совершенно неуместно в XIX в., особенно после блистательного торжества русского оружия. После величайшего торжества России ее правители поддались искушению «законсервировать» этот успех, стараясь сохранить все внешние черты общественных отношений, характерные для победного года. Наилучшим образом для этой цели по мысли Александра I, а затем и Николая I и его наследников подходил религиозный пафос, господство которого в общественной речи освящало существовав62

ший порядок вещей и постепенно убаюкивало общественное сознание торжественным уверением, что обладание религиозной истиной навсегда гарантирует России мир, славу и процветание. Эти воззрения были широко распространены во времена Средневековья, но в бурно развивавшуюся эпоху Нового времени значение религиозного пафоса стремительно девальвировалось. В России же усилиями государства, испуганного после восстания 1825 г. неизбежностью перемен, вызванных вполне естественным процессом кристаллизации национальных ценностей, религиозный пафос продолжал старательно насаждаться. Это нарушение «поступательной», естественной смены пафосов общественной речи имело самые печальные последствия для России. В начале нашей статьи мы особо акцентировали внимание на том, что пафос общественной речи оказывает влияние на формирование системы ценностей в сознании большинства населения. Избранный государством в качестве преобладающего религиозный пафос в российской общественной речи на протяжении века (с 1812 по 1917 гг.) формировал по преимуществу религиозное сознание русского народа в ущерб культивированию национальных ценностей, в ущерб осознанию им своих национальных интересов, которыми давно уже руководствовались правящие элиты европейских держав. Апогея применение религиозного пафоса в российской общественной речи достигло в серии высочайших манифестов, посвященных началу крайне неудачной для России Крымской войны. Причем религиозный пафос употреблялся в них по прямому своему предназначению, совсем как во времена первых Крестовых походов, т.е. в защиту веры! Так, в манифесте от 14 июня 1853 г., объявлявшего о вводе русских войск в придунайские княжества Молдавию и Валахию, упоминание имени Божия, Православной Церкви и веры встречается 9 (!) раз. Целью войны заявлялось желание императора «защитить неприкосновенность прав и преимуществ нашей Православной Церкви». Этот же высокий религиозный пыл звучал и в очень интересном манифесте от 11 апреля 1854 года: «…Православной ли России опасаться сих угроз? Готовая сокрушить дерзость врагов, уклонится ли она от священной цели, Промыслом Всемогущим ей предназначенной? – Нет!! Россия не забы63

ла Бога! Она ополчилась не за мирские выгоды; она сражается за Веру Христианскую и защиту единокровных своих братий, терзаемых неистовыми врагами. Да познает же все Христианство, что как мыслит Царь Русский, так мыслит, так дышит с Ним вся Русская семья – верный Богу и Единородному Сыну Его, искупителю нашему Иисусу Христу, православный русский народ. За Веру и Христианство подвизаемся! (выделено нами. – авт.) С нами Бог, никто же на ны!» [4, с. 300-301]. Однако, «полный гордого доверия покой», основывавшийся на величавом обладании религиозной истиной не отвечал более потребности государства адекватно реагировать на изменения в стремительно развивающемся мире. В сущности, Россия при Николае впала в то же состояние бездеятельного духа, в котором она пребывала при Федоре Иоанновиче, и из которого ее извлекла мощная рука Петра Великого. Успех общественной речи зависит от органичного соединения в ней практической морали и духовной этики, или ораторики и диалектики (по Платону), которые никоим образом не могут быть противопоставляемы друг другу. Соблюдение требований практической морали позволяет учитывать текущее состояние этоса; духовная этика воздействует на него, формирует этос на новых, востребованных историческим моментом началах. Умелая организация общественной речи в государстве на основе обоснованного выбора преобладающего пафоса общественной речи позволяет, не «насилуя» обыденного сознания народа, определяемого практической моралью, добиваться относительного единства воззрений этоса, диктуемых государственными интересами. Риторика Николая I эксплуатировала исключительно диалектическую, учительную речь, высокомерно пренебрегая практической моралью слушателей. В этом была ее очевидная слабость. Само увлечение надмирными ценностями религиозного пафоса не означало ли, что в тот момент у власти не было ценностей земных, реальных, к защите которых власть могла бы воззвать к народу и обществу? Политика Николая I, заслужившего славу «рыцаря Европы», по определению Г. Гейне, направлялась, по сути, средневековым религиозным пафосом. Однако времена рыцарей остались далеко позади, и все внешне даже очень привлекательные попытки 64

направлять государственный корабль в середине XIX в., руководствуясь принципами эпохи Крестовых походов, были обречены на неудачу. Величайшее событие в общественной жизни России – реформы Царя-Освободителя – привело к возникновению внесословного слоя образованных людей, не принадлежавших исключительно к чиновничье-бюрократическому аппарату. Именно русская интеллигенция могла считаться в том момент основой русской нации. Совершенно естественно, что нация не могла удовлетвориться господствовавшим в общественной речи в николаевское время религиозным пафосом. Нация, как говорил Э. Дюркгейм, желает открыто поклоняться самой себе, не прибегая уже к «туманной завесе религии». Следовательно, неуклонное распространение национальных ценностей в общественной речи русского общества в этот период можно считать вполне обоснованным и закономерным знамением времени. Любопытно сопоставить количество концептов религиозной, национальной и государственной тематики, содержащихся, например, в приказе главнокомандующего русской армии великого князя Николая Николаевича Старшего об объявлении войны Турции и его же победного приказа, завершившего русско-турецкую войну 18771878 годов (табл. 1). Налицо явное возрастание количества концептов национальной и пропорциональное ему умаление концептов государственной тематики к концу войны, при одновременном падении вдвое количества концептов религиозной тематики. Эти цифры, на наш взгляд, служат убедительной иллюстрацией к мировоззренческим сдвигам в русском сознании, даже среди представителей правящей элиты Российской империи. Самодержавная монархия в России стремительно теряла популярность. И это на фоне победоносной войны, когда речь не шла еще о национальном унижении России на Берлинском конгрессе, который породил, по мнению М.Д. Скобелева, всплеск «крамолы», являвшей «в весьма значительной степени результат того почти безвыходного разочарования, которое навязано было России мирным договором, не заслуженным ни ею, ни ее знаменами» [6, с. 377]. Таблица 65

Сравнительный анализ тематики концептов, содержащихся в приказах главнокомандующего русской армии

№ п/п

1. 2. 3.

Количество употреблений концептов в тексте Приказ Приказ 12 апр. 1877 27 февр. г. 1878 г.

Тематика концептов Национальная («Россия», «Русь», «русские») Религиозная («вера», «святость», «христиане») Государственная («царь», «царский»)

С обретением в результате реформ «дара речи» абсолютным большинством населения в России сложилось явное противоречие между законодательно закрепленным по самому принципу монархии права на речь за главой государства и стремлением к доминанте в общественной речи начинавшей складываться нации, как интеллектуально и культурно развитой, деятельной части народа. Нет необходимости доказывать здесь, что речь и власть во все времена и у всех народов выступали в качестве синонимов. То, что самодержавие проигрывало «соревнование» видно из приведенной выше таблицы. Падение значения религиозного пафоса в общественной речи свидетельствовало о том, что народ в этом «споре славян между собою» будет неизбежно склоняться на сторону нации. Дело постепенно шло к конституционной форме монархии, которая, как представляется, только и могла разрешить сложившееся противоречие мирным путем. Это к концу жизни понял Александр II, но, к сожалению, оказались не в состоянии принять его преемники. Из русско-турецкой войны были сделаны определенные, но, к сожалению, весьма ограниченные выводы. Усилившейся опасностью для государства, ставшей особенно очевидной после первой русской революции 1905-1907 гг., прежде всего со стороны врагов «внутренних», к которым относились в купринской интерпретации 66

«бунтовщики, стюденты, конокрады, жиды и поляки», а в изложении А.И. Спиридовича «воры, мошенники, убийцы, шпионы, социалисты и вообще все, кто идут против государя и внутреннего порядка в стране» [11, с. 28], объяснялась необходимость государственнопатриотического воспитания армии и флота. Однако решение задачи воспитания солдат и офицеров наталкивалось на объективное нежелание государства способствовать распространению полноценного образования в среде народа. Приобщать широкие слои населения к каким-либо ценностям, кроме религиозных, значило для государства пополнять ряды своего непримиримого противника – нации; значило, фактически, выбивать табурет из-под самого принципа самодержавной власти. Достаточно показательно в этом смысле то, что все доступные нам материалы государственной пропаганды (манифесты, прокламации, воззвания, листовки) периода русско-японской и Первой мировой войны имели выраженную религиозную направленность. Например, листовка под названием «Последнее слово с театра войны. Меч преломляется о крест! Ген.-ад. А.Н. Куропаткин просит горячих молитв России, как помощь в борьбе с Японией» (1904 г.) содержала утверждение о том, что «первую и непоколебимую силу» матушки России должна составлять искренняя и непрестанная молитва всего русского народа». Листовка с воззванием великого князя Николая Николаевича Младшего к русскому народу в начале Первой мировой войны включала «Предсказание о конце нынешней великой войны», которое сопровождалось извлечением из пророчеств о. Иоанна Кронштадтского и апокалиптическими рассуждениями автора листовки о том, что грядущий антихрист должен происходить из среды протестантских государей, недвусмысленно намекавшими на германского императора Вильгельма II. В динамичнейший XX век, век электричества и пара, газов и динамита, пулеметов и аэропланов Россия входила со средневековым, по сути, мировоззрением, характерным для представителей государственной власти, к тому же всеми силами стремившихся распространить действие этого мировоззрения на народ. В 1914 г. сложилась парадоксальная ситуация: Россия вступала в мировую войну, не имея твердых представлений о своих национальных целях, задачах и приоритетах, которыми она собиралась 67

руководствоваться в ходе войны. По словам А.Д. Бубнова, только к 1915 году, когда стало очевидным, что война будет сопряжена с громадными, – доселе небывалыми, жертвами, «русское правительство не могло не поставить для оправдания этих жертв перед народом, целью войны – решение вопроса о проливах» [1, с .173]. До этого нация должна была утешаться прекраснодушными, в стиле Александра I и Николая I, соображениями, что Россия, вступаясь за Сербию, не имела никаких «личных эгоистических целей»! Борьба за мир, так активно и целенаправленно проводившаяся на международной арене императором Николаем II, как и традиционная забота потомков Павла I о «крови и достоянии подданных», как ни странно, стоила России больше крови и принесла меньше славы, чем агрессивная и прагматичная политика великой немки на русском престоле. Моральные установки русской внешней политики в XIX в., реализуемые в рамках общегосударственного религиозного пафоса общественной речи, нанесли государственным интересам значительный ущерб. Это выражалось хотя бы в том, что, по свидетельству ген. В.И. Гурко, «правительство, основывавшее свою политику на том факте, что само оно никогда не имело агрессивных устремлений,.. на многие годы откладывало ассигнования, необходимые для государственной обороны» [3, с. 8]. Самым опасным было, однако не это. Длительное господство в военной риторике религиозного пафоса порождало у ряда солдат и офицеров стремление в лучшем случае «лечь костьми», основывавшееся, очевидно, на евангельской истине «Нет больше той любви, как если кто душу свою положит за други своя» (Ин. 15:13). Слова «победа», «слава», «герой», переполнявшие суворовскую «Науку побеждать», словно бы испарились из лексикона русских военных деятелей. В чрезвычайно популярном жанре полковой памятки, широко распространившемся в предшествующие Первой мировой войне годы, солдат 30-го пехотного Полтавского полка, например, призывали не побеждать и бить «военной рукой» окаянных супостатов, а более проливать свою кровь и жертвовать собой: «Где не побывал полтавский солдат…; на каких полях не проливал он свою кровь за своего Царя-Батюшку, за Православную веру и дорогую Родину?.. Не изменился и не изменится никогда Полтавский солдат: теперь, как и прежде, он глубоко верит в Бога, всецело предан Пре68

столу, а в военное время будет безропотно и геройски умирать (выделено нами. – авт.) за своего Царя и Отечество…» [12, с. 1, 67]. Такая философия очень скоро обернулась величайшими кровавыми жертвами на полях сражений Великой войны, что оказалось непереносимым шоком для народной психики, не подготовленной властями к жестокой, бескомпромиссной борьбе за реальные, национальные интересы. Февральская революция, которую советская историография неизменно поминала с приставкой «буржуазная», была на самом деле революцией национальной; ее голос был не столько голосом крупной буржуазии, сколько голосом образованной, культурной элиты русского народа, т.е. нации. К сожалению, с этой революцией по русской традиции опоздали как минимум на 40 лет. Хуже всего было то, что за эти 40 лет государство никак не воспитывало способность к общественной речи ни в нации, ни в народе. Воспитание это должно было бы включать в себя ознакомление с не зависящими от политической конъюнктуры национальными интересами России, ее историей и культурой, воспитанием ответственного отношения к слову как инструменту организации государственной и общественной жизни, а самое главное – выработку практического опыта политического диалога власти и общества. Парламентская деятельность многократно разгоняемой Государственной Думы такого опыта дать, к сожалению, не смогла. Следствием этого упущения стало преобладание в революционных кругах фракционного мышления, партийных интересов над общегосударственными, что имело катастрофические последствия для способности России продолжать войну. Собственно и сама Октябрьская революция стала возможна исключительно благодаря неготовности нации, в течение 40 лет терпевшей утеснения со стороны власти в сфере общественной речи, к продуктивной общественной деятельности. Из всего сказанного со всей очевидностью, на наш взгляд, следует, что религия должна использоваться исключительно в деле нравственного воспитания народа, но ни в коем случае не стремиться брать на себя охранительную функцию с целью освящения государственных интересов. Литература 69

1. Бубнов А.Д. В царской ставке. – М.: Вече, 2008. 272 с. 2. Геллнер Э. Нации и национализм. – М.: Прогресс, 1991. 3. Гурко В. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. – 399 с. 4. Император Николай Первый. Николаевская эпоха. Слово русского царя. Апология рыцаря. Незабвенный. – М.: Русскiй мiр, 2002. – 752 с. 5. М.И. Кутузов: сборник документов. – М.: Воениздат, 19501956. 6. Немирович-Данченко В.И. Скобелев. Личные воспоминания и впечатления. – СПб., 1884. 7. Оссовская М. Рыцарь и буржуа: Исслед. по истории морали: Пер с польск. – М.: Прогресс, 1987.– 528 с. 8. Последнее слово с театра войны. Меч преломляется о крест! Ген.-ад. А.Н. Куропаткин просит горячих молитв России, как помощь в борьбе с Японией. – 1904. 9. Рождественский Ю.В. Теория риторики. – М.: Флинта: Наука, 2006. 512 с. 10. Собрание Высочайших манифестов, грамот, указов, рескриптов, приказов войскам и разных извещений, последовавших в течение 1812, 1813, 1814, 1815 и 1816 годов. – СПб.,1816. 11. Спиридович А.И. Записки жандарма. – Харьков: изд-во «Пролетарий», 1928. 12. Федоров. Солдатская памятка 30-го пехотного Полтавского пола. – Варшава, 1909.

Б.Н. Карипов, Кокшетауский государственный университет им. Уалиханона, Республика Казахстан, к.ф.н. АНАЛИЗ ИДЕЙНЫХ ОСНОВ КОНСЕРВАТИЗМА Для характеристики консерватизма как общественного феномена необходимо выделить основные смысловые категории, составляющие его сущность. Основой любого мышления является набор определенных ценностей либо их специфическая акцентировка, когда ряд общечеловеческих стремлений и интересов выстраивался в определенной иерархии. Выявление ценностей консерватизма имеет первостепенное значение еще и потому, что согласно наиболее распространенному пониманию, консерватизм представляет собой не столько политическую идеологию, выражающую интересы каких-либо общественных групп, сколько утвердившийся в обществе набор ценностных ориентаций [10, c. 31]. Одной из главных особенностей консервативного мышления является крайне скептическое отношение к разного рода теориям, идеологиям, программам. Эту черту консерватизма американский историк Р. Вирек назвал «антитеоретичностью» [4, c. 139]. Сами консерваторы при определении своих мировоззренческих позиций зачастую предпочитали такие дефиниции, как «консервативный темперамент», «умонастроение, а не идеология», «система принципов» и т.д. Современный американский социолог консервативного толка К. Росситер отмечает, что «в отличие от радикализма и либерализма подлинный консерватор неохотно пускается в теоретические спекуляции... Само намерение выработать теорию консерватизма, в общем-то, является не свойственным консерватизму побуждением» [11, c. 17]. Многие исследователи утверждали, что консерватизм не является идеологией, что в нем отсутствует всяческая теория, что он совершенно не имеет основополагающих идей и тезисов, дающих возможность отличать его от обычных мнений, суждений, стереотипов поведения. Об этом, в частности, на рубеже XIX и XX веков писал П.Б. Струве. Такой же точки зрения придерживается и С. Хан71

тингтон, утверждающий, что консерватизм представляет собой нечто неопределенное, что не имеет завершенной идеологии и не поддается научному анализу [3, c. 7]. Однако подобная «антитеоретичность» консерватизма означает не полное отсутствие идей и теорий, а предпочтение практической деятельности, исходящей из реального бытия, а не из абстрактных схем, какими бы стройными и логичными они ни казались. Консерваторы выступают против абсолютизации каких бы то ни было идей и теорий, тем более их реализации в «чистом» виде на практике. В основе их мышления и деятельности лежит опыт, а не теория. С. Хантингтон отмечал, что для консерваторов правда существует не в форме общих утверждений, а в форме конкретного опыта, имеющего гораздо большее значение, нежели все производное «чистого» разума – логика, абстракция, метафизика [14, c. 399]. М. Оукшотт считал невозможным определение консерватизма как некоего умозрительного набора идей, полагая, что рефлексия данного явления возможна лишь через понимание его «нрава» в связи с практическим поведением и отношением к тем или иным событиям [5, c. 34]. Долгое время «антитеоретичность» консерватизма не рассматривалась как одна из его специфических черт. Это приводило к тому, что исследователи зачастую пытались самостоятельно «сформировать» консервативную парадигму по аналогии с другими политическими направлениями, искажая, таким образом, ее сущность. Первостепенную значимость для консерваторов имеет то, что любая завершенная рационалистическая концепция не приемлет диалога, живого спора, результатов практической деятельности. Такая теория, вытеснив религиозную веру, сама приобретает статус веры; она стремится объяснить посредством риторики всю многообразную реальность и поставить ее под свой контроль. Характеризуя любую идеологию вообще, американский консерватор Р. Кирк отмечал, что она представляет собой «совокупность фанатично исповедуемых априорно - секулярных доктрин, цель которых – достижение рая земного... Мыслящий консерватизм есть отрицание идеологии, потому что он довольствуется человеком таким, каков он есть, и стремится лишь примирить друг с другом естественные слои общества» [6, c. 145]. 72

Важнейшей смыслообразующей ценностью консерватизма является традиционализм, суть которого заключается в признании объективного закона нравственности, требующего понимания истории как последовательной смены отдельных поколений, каждое из которых использует материалы, переданные ему всеми его предшественниками. В силу этого данное поколение, с одной стороны, предполагает унаследовать деятельность при совершенно изменившихся условиях, с другой – видоизменяет условия посредством измененной деятельности. Польский ученый Е. Шацкий подчеркивает, что любой народ, любое общество – это союз людей не только в пространстве, но и во времени [14, c. 230]. Иными словами, ни одно поколение не может быть свободно от своего прошлого, от своих традиций, которые являются важнейшим фактором сплочения социума. Согласно историко-социологической интерпретации, традиция – это комплекс стереотипов ощущения, поведения и мышления, который с точки зрения действительной или мнимой принадлежности к социальному наследству оценивается положительно или отрицательно членами любой произвольно взятой общности [8, c. 83]. Е. Шацкий выделяет три основных значения в трактовке традиции: вопервых, это сам процесс передачи из поколения в поколение тех или иных ценностей данной общности; во-вторых, это конкретные формы мышления, политические и правовые институты, этические и эстетические взгляды, привычки, воспринимаемые как традиционные, и, в-третьих, это отношение данного поколения к передаваемой традиции [14, c. 232]. Под традицией необходимо понимать не просто старое и устоявшееся, но именно те привычки, обычаи, ценности, которые, формируясь, накапливаясь веками, передаваясь от поколения к поколению, являются значимыми для данного общества по сей день. М. Вебер отмечал, что традиция является безусловной ценностью, которая не опосредована рационально [8, c. 83]. Традиционные институты и отношения, вызревающие органически, по мнению консерваторов, способствуют самоорганизации и саморегуляции общества, взаимоприспособлению интересов и желаний отдельных индивидов и групп и соответственно позволяют социуму развиваться, избегая конфликтов. Как отмечал французский социолог Г. Лебон, без тра73

диций не может быть ни национальной души, ни цивилизации [9, c. 169]. Принцип традиционализма включает в себя несколько положений: политика должна опираться исключительно на традиции, проверенные временем; существующие институты и виды практики должны быть сохранены; социальные и политические изменения не заслуживают доверия. В глазах традиционалиста-консерватора все новое пользуется своеобразной презумпцией виновности, а все традиционное, уже существующее и функционирующее, напротив, презумпцией невиновности, то есть необходимо убедительное доказательство, что новое лучше старого, но ни в коем случае не наоборот [12, c. 10]. Для консерваторов традиция является неотъемлемым свойством культуры. Н. А. Бердяев писал: «Без предания, без традиции, без преемственности культура невозможна. Культура произошла из культа, в культе же всегда есть священная связь живых и умерших, настоящего и прошедшего...» [1, c. 117]. Ниспровержение традиций, таким образом, неизбежно ставит под угрозу весь мир культуры, весь миропорядок, формировавшийся в течение веков из хаоса. Наличие данных тезисов позволяет отнести консервативное мировоззрение к так называемым «культурным» теориям. Консерваторы в отличие от «акультурных» теоретиков «признают реальное бытие не только за настоящим, но и за прошедшим» [1, c. 113], они не считают, что природа человека продуцирована одной лишь современностью. Поведение человека регулируется, по их мнению, не только вызовами настоящего, но и социальным опытом, исторической практикой, прецедентом, авторитет которых для консерваторов непререкаем. Однако традиционализм консерватизма не абсолютен. Многие институты и структуры традиционного общества в условиях модернизации оказываются совершенно размытыми, полностью утрачивают свое практическое и ценностное значение. Консерватизм не стремится к возрождению и сохранению совершенно распавшегося. Настоящее имеет для консервативного мировоззрения, несомненно, большую значимость, чем прошлое. Оно никогда не будет стремиться к восстановлению утраченных традиций во избежание нарушения естественного хода истории. Эта особенность является глав-

ным отличием консерватизма от ретроградства, не способного принимать данность и не готового к будущему. Консервативное мышление иерархично: «вступление новых сил в исторический космос и исторический свет есть процесс органический... и предполагает иерархические начала, иерархический жизненный строй» [1, c. 120]. Любая иерархия предполагает систему ограничений. В противоположность людям, устремляющимся в беспредельное, консерваторы не мыслят себя вне мира, полного ограничений. Они придерживаются убеждения, что мера, ограничение, рамки есть составные понятия космоса, отличающие его от хаоса. Мир культуры (в самом широком понимании) – это и есть мир ограничений. Иерархичность консерватизма проявляется, прежде всего, в его отношении к общественному устройству. Консерваторы утверждают, что равенства, равноправия среди людей быть не может и не должно. Этот утопический и тем самым чрезвычайно опасный лозунг, неосторожно вброшенный в массовое сознание представителями просветительского рационализма, таит в себе, по мнению консерваторов, угрозу всеобщей унификации, что неизбежно приведет к угасанию творческой, мыслительной деятельности человека. Необходимость социальной иерархии всегда отстаивалась консервативными силами. Строго иерархичное построение общества, каждый член которого четко осознает границы и возможности своей деятельности, было идеалом и для первых европейских идеологов консерватизма – Э. Берка, Ж. де Местра, Л. де Бональда, считавших такой порядок органичным и, соответственно, единственно возможным. Несмотря на все трансформации, которые претерпел консерватизм в течение ХIХ – ХХ веков, данный тезис для него по-прежнему остается одним из наиболее значимых. Согласно социальной философии консерватизма в центре общества стоят сильные, творческие, наделенные способностями и знаниями личности, составляющие элиту любого социального организма. Эти «выдающиеся индивиды» самой жизнью призваны «осуществлять энергичное руководство и служить моральным примером для остальных людей» [6, c. 143]. Ориентация консерватизма, прежде всего, на великие творческие индивидуальности, элитаризм мышления подвергались наиболее резкой критике со стороны его оппонентов, ибо, по их мнению, она порождала в обществе от75

чужденность, социальную несправедливость, зависть и эгоизм. Однако консерваторы, отстаивая иерархичность, утверждали, что ее отсутствие порождает расцвет посредственности, препятствует всякому качественному улучшению жизни общества и, таким образом, тормозит развитие человеческой цивилизации. Творческий потенциал последней затухает, внутренние отношения упрощаются, и она вступает в фазу кризиса. Иерархичность, по мнению консерваторов, предполагает также подчинение индивида важнейшим, исторически сложившимся общественным институтам, таким как семья, право, государство. Именно эти атрибуты общества, обладающие авторитетом для всех его членов, являются гарантами стабильности, законности и преемственности в развитии, что имеет первостепенную важность для консерваторов. Консервативное мышление вовсе не отрицает необходимости преобразований в обществе. Для верного понимания этого менталитета и вытекающей из него практической деятельности необходимо преодолеть распространенный и ошибочный стереотип, согласно которому консерватизм противостоит всему новому и любой ценой стремится к сохранению статус-кво. В свое время еще Э. Берк писал: «Государство, которое не располагает возможностями для собственного изменения, лишено и возможности для собственного сохранения» [2, c. 120]. Консерваторы, хотя и находили идеальные общественные отношения в прошлом, тем не менее, никогда не стремились перенести их в настоящее и тем более в будущее, как это длительное время утверждалось (и до сих пор продолжает утверждаться некоторыми исследователями) [13, c. 27]. В консервативном мировоззрении прошлое не противопоставляется настоящему. В этом отношении справедлива точка зрения Е. Шацкого, согласно которой истинный консерватизм (в отличие от архаизма) чужд идее какого-либо возврата [14, c. 395]. Радикальная реставрация не приемлема для консерваторов, поскольку «реанимированные» таким путем явления не будут способны принимать данность и самостоятельно существовать в настоящем. Признавая возможность и необходимость изменений в жизни общества, консерваторы предъявляют к ним целый ряд требований: во-первых, они должны быть ответом на внешние, объективные изменения состояния государства (прирост населения, межгосудар76

ственные отношения и т. п.); во-вторых, они должны быть реакцией на потребности больших масс людей; в-третьих, они должны быть настолько постепенными, чтобы можно было устранить или избежать побочных явлений негативного характера. Все преобразования консерватизм разделяет на два вида: те, которые, в первую очередь несут разрушение, и те, которые несут лишь вероятность улучшения. М. Оукшотт подчеркивал, что сторонники первого вида изменений не могут подкрепить их будущую благотворность ничем, кроме логически выстроенных умозрительных конструкций. Эти рационалистические выкладки оказываются важнее реальной продуктивности и значимости упраздняемых институтов. Такие нововведения превращаются в грандиозные эксперименты, где общество, его структуры, институты, деятельность являются лишь необходимыми компонентами для их авторов. Исторический опыт в достаточной степени демонстрирует, что потрясения, которым социум подвергается в ходе таких экспериментов, гораздо значительнее и глубже, нежели какие бы то ни было достигнутые положительные результаты. Другой вид преобразований, более предпочтительный для консерваторов, представляет собой ответ, реагирование на какиелибо трудности или недостатки реальной жизни. Нововведения не должны ничего разрушать, создавая на месте разрушенного некие искусственные формы; их функция заключается лишь в замещении отжившего новым, вызревшим в недрах данной цивилизации. Консерваторы видят своей главной задачей сглаживание неизбежно возникающих в ходе модернизации дисбалансов, конфликтных ситуаций, противоречий. Они в большинстве своем рассматривали реформы как неизбежное зло, но в меру необходимое для существования государства и общества. Как отмечает К.С. Гаджиев, для того чтобы в результате преобразований осуществился наименее болезненный переход к новому качеству общества, в любом реформировании должна присутствовать «консервативная составляющая», своеобразная реставрация, которая является не возвращением к «статус-кво», а отказом от наиболее радикальных разрывов с настоящим и от наиболее одиозных форм политической практики [4, c. 353].

Таким образом, можно говорить о приверженности консерваторов особому типу преобразований – «консервативному реформированию», характерными чертами которого является вырастание изменений из потребностей традиционного общества; органический, постепенный характер преобразований; инициатором любых реформ должна выступать исключительно легитимная власть. Соблюдение этих условий является главной задачей консерваторов в эпоху общественной модернизации. Данные ценности, которыми, безусловно, не ограничивается консервативное мышление, применительно к конкретным условиям (различных эпох и государств) порождают специфические консервативные идеологии, частные элементы которых могут меняться в зависимости от времени и места. В литературе, посвященной консерватизму, его нередко характеризуют как явление эпизодическое, ситуационное, возникающее как реакция на перемены, угрожающие существованию традиционного уклада. В частности, С. Хантингтон отмечал, что консерватизм представляет собой эпизодический феномен, который возникает подобно вспышке или волне, под воздействием шока, вызванного теми или иными событиями. Консерватизм, таким образом, по мнению сторонников этой концепции, не представляет собой сколько-нибудь определенной идеологии, вопервых, потому что является реагированием определенных кругов общества на острейшие вызовы времени, а во-вторых, вследствие того, что многие элементы консервативной теории носят ситуационный характер (то есть зависят от природы идеологического противника и от содержания его концепции) [15, c. 35]. Безусловно, нельзя не видеть того, что социальнополитические потрясения приводят к росту и усилению консервативных традиций. Эта закономерность неоднократно подтверждалась историческим процессом. Однако неверно было бы утверждать, что реакцией на вызовы времени является исключительно консерватизм. Такая реакционность или консервативная рефлексия присуща многим общественно-политическим течениям. Нельзя согласиться и с тем утверждением, что содержательная сторона консерватизма полностью зависит от его оппонентов, и он являет собой своеобразного «идеологического хамелеона», «поскольку его облик зависит от природы его врага», как это утверждает один из идеоло78

гов консерватизма Б. Гудвин. Консерватизму, вне всякого сомнения, присущ определенный историзм, его лозунги меняются с течением времени, он адаптируется к изменяющимся условиям, но эта гибкость не ведет к потере собственного лица, к утрате тех основополагающих ценностей, которые определяют проявления «консервативного» и в идеологии, и в политике, и в мышлении. Эти ценности существуют постоянно, выступая в одни эпохи на первое место, в другие – отходя на задний план. Явление столь широкого масштаба, как консерватизм, не может быть монолитным. В нем можно выделить несколько смысловых уровней, которые тесно связаны между собой. Наивысшим уровнем этого широкого, генерализирующего понятия является так называемый функциональный феномен, выполняющий две важнейшие функции, характерные для любой системы – общественной, физической или биологической: во-первых, накопление и передача полученной информации; во-вторых, восприятие новой информации и адаптация к ней. Эти функции могут быть оценены как консервативные [7, c. 36]. Консерватизм представляет собой универсальный механизм, позволяющий человеческой цивилизации отвечать на вызовы времени, создавать адекватные механизмы общественных отношений, в которых соединяются традиции и инновации. Обыденный консерватизм, относящийся в большей степени к сфере социальной психологии, основан на совокупности мысленных установок и действий, стремящихся к сохранению привычной среды, правил, норм и т.д. Основой обыденного консерватизма является практический опыт, полученный в ходе длительной деятельности. Этот феномен находится в сочетании с такими человеческими свойствами, как привычка, уверенность. Консерватизм в данном случае является универсальным свойством человеческой натуры, который можно соотнести с понятием «здравый смысл». Данное человеческое свойство носит вневременный характер, оно всегда сопутствовало человеку. Именно это свойство является социальнопсихологической базой консерватизма как системы ценностей, основные положения которой рассматривались выше. Важнейшим уровнем этого многогранного феномена является консервативная идеология, представляющая собой совокупность политических тезисов, программных положений, лозунгов, отстаи79

ваемых определенными общественными группами или политическими организациями (партиями). По мнению ряда ученых, одной из наиболее уникальных особенностей консерватизма является то, что он может существовать внутри любого идеологического или политического течения. Этот феномен можно охарактеризовать как «позиционный» консерватизм, поскольку он представляет собой позицию внутри той или иной идеологии [7, c. 38]. Данное явление выступает как одно из многочисленных проявлений консервативного феномена, а также порожденных им методов преобразований, которые могут использоваться в различных политических, социальных, культурных направлениях. Следующим уровнем консервативного феномена является универсальное свойство человеческой натуры, заключающееся в стремлении к сохранению привычной среды, норм и правил поведения, общественных устоев. Основой конкретно-исторического проявления консерватизма является особый тип мировоззрения, важнейшими ценностями которого являются традиционализм, практицизм, иерархичность мышления, ориентация на органический, эволюционный характер преобразований. Из этих мировоззренческих установок под влиянием внешних факторов формируется консервативная идеология, представляющая собой наиболее заметное проявление консервативного феномена. Помимо этого консерватизм может проявляться в качестве определенной сдерживающей и стабилизирующей позиции в рамках различных общественнополитических направлений или идеологий. Таким образом, консерватизм является чрезвычайно широким, многоаспектным понятием, включающим в себя множество смысловых уровней, некоторые из которых существовали на протяжении развития всей человеческой цивилизации, а некоторые возникли под влиянием конкретных исторических событий. Наивысшей формой проявления этого феномена является наличие в основе любой цивилизации универсального механизма, выполняющего функции накопления опыта в виде определенной информации, передачи ее от нынешнего к последующим поколениям, а также восприятия новой информации и адаптации к ней, которые могут быть охарактеризованы как консервативные. Литература 80

1. Бердяев Н. А. Философия неравенства. М., 1990. С. 113,117,120. 2. Берк Э. Размышления о революции во Франции. М., 1993. С. 120. 3. Галкин А. А., Рахшмир П. Ю. Консерватизм в прошлом и настоящем. М., 1995. С. 7. 4. Гаджиев К. С. Политическая философия. М., 1999. С. 139, 353. 5. Григоров С. Г. Преодоление заданности // Полис. М., 2000. № 4. С. 34. 6. Кирк Р. Какая форма правления является наилучшей для счастья человека // Полис. М., 2001. № 3. С. 143, 145. 7. Консерватизм как течение общественной мысли и фактор общественного развития. (Материалы «круглого стола») // Полис. М., 1995. № 4. С. 36,38. 8. Лаптева М. П. Консервативная традиция и М. Вебер // Консерватизм: история и современность. Пермь, 1994. С. 83. 9. Лебон Г. Психология толп. М., 1998. С. 169. 10. Павленко В. М. К вопросу о наступлении консервативного поворота на Западе // Консерватизм: история и современность. Пермь, 1994. С. 31. 11. Росситер К. Консерватизм // Век XX и мир. М., 1991. № 5. C. 17. 12. Сигал Л. Совесть консерватора // Век ХХ и мир. М., 1992. № 2. С. 10. 13. Сокольская И. Б. Консервативна ли консервативная революция // Полис. М., 1999. № 6. C. 27. 14. Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990. С. 230, 232, 395, 399. 15. Филиппова Т. Предчувствие ностальгии // Свободная мысль. М., 1993. № 9. С. 35.

Е.Л. Корниенко, Челябинский филиал РАНХиГС, к.э.н. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ МИРОВОГО ХОЗЯЙСТВА И ТОЛЕРАНТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ Нет ничего более востребованного в современном мире, чем толерантные отношения между людьми. Каковы сущностные характеристики толерантных отношений, между кем они возможны и каким путем достигаются? «Толерантность (от лат. tolerantia, терпимость) – это моральное качество, которое характеризуется отношением к интересам, убеждениям, верованиям, поведению, привычкам других людей. Выражается толерантность в стремлении достичь взаимного понимания и согласования разнородных интересов и точек зрения без применения давления, преимущественно методами разъяснения и убеждения» [3]. Нетерпимость в современном мире является одной из всеобщих проблем и виды ее многообразны (от актов терроризма, проявления ксенофобии, этно-национальных конфликтов, дискриминации меньшинств, особенно беженцев и эмигрантов). Но именно толерантность как более позднее понятие в истории человеческой культуры, находится в центре пристального внимания, так как ставит вопросы о путях преодоления или избавления в процессе культурогенеза от таких характеристик человека и общества, как агрессия, насилие, иными словами, вопрос о диалектике нетерпимости и терпимости [2]. Одним из характерных признаков современного состояния глобализирующейся мировой экономики стало формирование многочисленных региональных и межгосударственных группировок, усиление регионализма. Наиболее упрощенным представлениям о взаимодействии регионализации и глобализации соответствует позиция, согласно которой первое противоречит второму. Существуют мнения, что «международная регионализация является диалектическим отрицанием глобализации, поскольку региональные союзы включают лишь ограниченное число стран»[1]. По мнению Ю.В. Шишкова [1], глобализация есть предельно возможное развитие процессов интернационализации хозяйственной жизни вширь, в то время как региональная интеграция – макси82

мально возможная, наивысшая ступень развития процессов интернационализации хозяйственной жизни вглубь, в пределах одного региона. В этом смысле, регионализация формирует предпосылки для углубления процесса глобализации мирового хозяйства. В любом случае, одна из особенностей процесса регионализации – это наблюдающиеся тенденции «этнизации» пространства, обусловливающие в глобальной геоэкономике перестройку территориально-экономических и территориально-политических отношений и проявляющиеся в росте этнического и регионального сепаратизма и, как следствие, в появлении новых независимых государств. В период передела мира после Первой и Второй мировых войн в XX в. постоянно увеличивалось число независимых суверенных государств (табл. 1) и соответственно уменьшалось количество стран, находящихся на разных стадиях политической зависимости и, следовательно, не имеющих полного самоуправления. Таблица 1 Количество суверенных государств Количество государств Регион, мир 1900 г. 1947 г. 2007 г. Европа 24 31 44 Азия 9 18 48 Африка 4 3 54 Америка 20 22 35 Австралия и Океания 0 2 13 ВЕСЬ МИР 57 76 194 Таблица 1 наглядно отражает не только послевоенный передел мира, но и крушение колониальной системы империализма. Оно привело к тому, что после 1945 г. политической независимости добились 102 страны Азии, Африки, Америки, Океании и даже Европы (Мальта). А количество несамоуправляющихся территорий (колоний, протекторатов, так называемых заморских департаментов и др.) уменьшилось со 130 в 1900 г. до 16 в 2005 г. В большинстве своем ныне это небольшие островные владения в Карибском море и Океании [4, с. 8]. Важным ориентиром при определении числа суверенных государств может служит членство стран в Организации Объединенных наций (табл. 2).

Таблица 2 Год 1945 1949 1959 1969

Количество стран – членов ООН КоличеКоличеГод ство стран ство стран 51 1979 152 59 1989 159 83 2000 189 126 2011 193

При таком большом и к тому же увеличивающемся количестве стран возникает необходимость в их группировке, которая обычно проводится по нескольким признакам. Одними из главных критериев группировки являются занимаемая территория страны и численность проживающего населения страны. Так, по критерию численности населения Россия входит в десятку стран мира, по критерию занимаемой территории – на первом месте. С этими специфическими атрибутами Россия является мультикультурной и поликонфессиональной страной. Толерантные отношения внутри страны исторически закреплялись и воспитывались в повседневной практике. Однако в современных условиях, на фоне протекающих в мировом хозяйстве процессов глобализации, явление международной миграции диктует новые требования к пониманию и принятию толерантных отношений между людьми. Миграция населения (от лат. migratio – переселение) – это перемещения людей через границы тех или иных территорий, связанные с постоянной или временной переменной места жительства. Иногда для их обозначения применяют также термин «механические движения населения» (в отличие от естественного его движения). В зависимости от того, какие границы мигранты пересекают внутренние или внешние, – миграции принято подразделять на два больших типа: внутренние миграции и внешние (или международные) миграции. При этом для обозначения миграционных потоков, которые направляются из той или иной страны, используют термин эмиграция, а для потоков в страну – иммиграция [4, c.163]. Рассматривая вопрос в историческом плане, В.В. Покшишевский предложил различать два вида миграций. Во-первых, это пере84

селенческие миграции, направляющиеся прежде всего в те страны, где имелись неосвоенные территории. Особенно много таких мигрантов дала Великобритания, Германия, Италия, Испания, Франция, Скандинавские страны, Ирландия, Польша, Россия. Расселялись такие мигранты в США, Канаде, Бразилии, Аргентине, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африке. Во-вторых, это миграции, связанные с договорной контракцией рабочей силы, например китайских и индийских кули. Наряду с экономическими, внешние миграции нередко вызываются и политическими причинами («политэмигрант»). Среди других причин внешних миграций можно назвать социальные, семейные, национальные, расовые, религиозные. Наиболее общие эффекты миграции для экономики страныдонора и страны-реципиента можно проследить на примере абстрактной модели рынка труда двух стран, с учетом упрощающей предпосылки о линейности функций предложения труда и спроса на труд. Основными районами притяжения мигрантов в современном мире являются: Западная Европа, Северная Америка, страны Персидского залива, Австралия, ЮАР, новые индустриальные страны Азии, некоторые латиноамериканские страны, а также Израиль. В роли главных поставщиков мигрантов выступают некоторые страны Южной (Индия, Пакистан, Бангладеш), Юго-Восточной (Индонезия, Филиппины, Таиланд) и Юго-Западной (Иран), Азии, Северной и Тропической Африки, Южной Европы, а также Мексика и некоторые другие страны Латинской Америки. Россия стала страной массовых международных миграций только накануне и после распада СССР. Эмиграция из России достигла максимума в 1990 г., когда страну покинуло более 700 тыс. человек. В 1991 и 1992 гг. эмиграция также превышала 600 тыс., но позднее снизилась до уровня 300-350 тыс., затем 200 тыс., а в 20052006 гг. – 75-50 тыс. человек. Примерно половина эмигрантов из России направляется в другие страны СНГ и страны Балтии, а другая половина в страны Запада. Из тех, кто уезжает на Запад, более 70% оседают в Германии, 4% – в Израиле и 7% - в США. Демографы подразделяют эмигрантов из России на две основные группы: 1) этнические эмигранты (евреи, немцы, греки, армяне), которые выезжают на постоянное жительство, и 2) трудовые эмигранты, которые покидают свою страну в поисках приемлемой работы на посто85

янной или временной основе. Причиной роста эмиграции в обоих случаях является в первую очередь изменение социальноэкономических условий жизни. Приток иммигрантов в Россию, составлявший в начале 90-х гг. XX в. примерно 1 млн. человек в год, затем снизился до 500 и далее до 200 тыс. Практически все иммигранты прибывают в Россию из других стран СНГ и стран Балтии, т.е. по выражению Б.С. Хорева, являются «вторичными» мигрантами по причинам экономического, социального, психологического, национального характера, не адаптировавшимися в регионах бывшего Союза и вынужденными вернуться в Россию. Отмечается также приток в Россию временной иностранной рабочей силы в количестве примерно 300 тыс. человек в год. Основными ее поставщиками на российский рынок труда выступают пять стран: Украина, Белоруссия, Турция, Китай и КНДР. Но в целом миграционный приток населения лишь частично восполняет его естественную убыль [4, с.168]. Таким образом, если учитывать эффекты на рынке труда, то согласно экономической теории от миграции выигрывают страныреципиенты, а также мировое хозяйство в целом. Существует группа населения, которая проигрывает в результате въезда в страну иностранной рабочей силы (наемные работники, для которых иностранные трудящиеся являются конкурентами на рынке и оказывают понижающее давление на уровень оплаты труда). Многие государства стараются ввести различные барьеры, ограничивающие массовый приток и его последствия. К таким барьерам относятся: административные ограничения иммиграции, государственное регулирование цены труда и т.д. Глобализационные процессы, как показывает действительность, амбивалентны: ведут как к обогащению, так и к нищете, как к стиранию различий, так и к росту разъединений, дифференциаций, как к глобальной интеграции, так и к локализации, селекции, изоляции, как к развитию цивилизационного прогресса, так и к усилению традиционализма, создают запрос на терпимость прежде всего к неопределенности, к быстрым изменениям, к конфликтам, к непрекращающейся переоценке ценностей, обесцениванию норм, ставят вопрос о пределе терпимости [2, с.34]. Проблемы, связанные с миграцией населения регулируют следующие международные акты: Международный пакт о гражданских и политических правах; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах; Международная конвенция о 86

ликвидации всех форм расовой дискриминации; Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него; Конвенцию о правах ребенка; Конвенция 1951 года о статусе беженцев и Протокол 1967 года, касающийся статуса беженцев, а также региональные правовые акты в этой области; Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин; Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания; Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений; Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам; Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма; Венская декларация и Программа действий Всемирной конференции по правам человека; Декларация и Программа действий, принятые на Всемирной встрече на высшем уровне в интересах социального развития, состоявшейся в Копенгагене; Декларация ЮНЕСКО о расе и расовых предрассудках; Конвенция и Рекомендацию ЮНЕСКО о борьбе с дискриминацией в области образования; Декларация принципов терпимости [5]. В данной Декларации обозначено, что проявление терпимости, которое созвучно уважению прав человека, не означает терпимого отношения к социальной несправедливости, отказа от своих или уступки чужим убеждениям. Это означает, что каждый свободен придерживаться своих убеждений и признает такое же право за другими. Это означает признание того, что люди по своей природе различаются по внешнему виду, положению, речи, поведению и ценностям и обладают правом жить в мире и сохранять свою индивидуальность. Это также означает, что взгляды одного человека не могут быть навязаны другим. Литература 1. Глобализация мирового хозяйства: Учеб. пособие / Под ред дра экон. наук, проф. М.Н. Осьмовой, канд. экон. наук, доц. А.В. Бойченко. - М.: ИНФРА-М, 2006. - VIII, 376 с. - (Учебники экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова). 2. Круглова, Н.В. Толерантность как социокультурная норма (западноевропейский опыт) [Текст] : Автореф. дисс. … док. философ. наук : 24.00.01 / Круглова Надежда Викторовна – СПб., 2011. 3. Словарь по этике [Текст] / Под ред. А.А.Гусейнова и И.С.Кона.6-е изд. - М.: Политиздат, 1989. С.351.

4. Максаковский, В.П. Географическая картина мира. [Текст] / Кн. I Общая характеристика мира. – М.: Дрофа, 2008, 4-е изд., 495 с. (С. 168). 5. Декларация принципов терпимости [Электронный ресурс]. – Режим доступа. – http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ declarations/toleranc.shtml 6. Организация объединенных наций [Электронный ресурс]. – Режим доступа. – http://www.un.org

Р.Р. Кулиев, Член-корреспондент «Академии Российских Энциклопедий», председатель «Азербайджанского культурного центра «Озан» к.э.н. РОССИЙСКО-АЗЕРБАЙДЖАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В XX И XXI ВЕКЕ. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ФОНДА ГЕЙДАРА АЛИЕВА. (К ПРОГРЕССУ ЧЕРЕЗ КУЛЬТУРУ И МЕЖЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ДИАЛОГ) Азербайджан и Россия – две соседние страны со своей неповторимой историей, культурой, политическими и экономическими особенностями. Их судьбы на протяжении многих лет были прочно связаны. Исторически сложилось так, что последние два столетия Азербайджан находился в составе Российской империи, а затем и Советского Союза. Многие пытались представить российскоазербайджанские отношения как мрачную, депрессивную полосу в истории обоих государств, не учитывая, что их совместное существование приносило пользу как русскому, так и азербайджанскому народам. Нынешний Азербайджан в своей внешней политике стремится к сбалансированным и мирным отношениям со всеми государствами мира, но если говорить о тесном сотрудничестве, то здесь приоритет принадлежит Российской Федерации. Необходимо заметить, что отношения между нашими странами в конце XX были достаточно прохладными и напряженными, чему в 88

немалой степени способствовали усилия стран западного альянса. Силы, стремящиеся ослабить взаимодействие России и Азербайджана, противопоставить их интересы, действуют и поныне. Их влияние распространяется не только на Кавказ, но и на Центральную Азию, Каспий и другие страны СНГ. Это обстоятельство осложняет установление гармоничных отношений между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой. Российско-азербайджанские отношения в XXI веке. Новый этап отношений между двумя странами после распада Советского Союза и обретения независимости начался с исторического визита президента РФ В.В. Путина в Азербайджан в 2001 г. – первого визита зарубежного лидера такого высокого уровня в суверенную республику. Ответный визит Г. Алиева в Россию, подписание Бакинской декларации, решение вопросов, связанных со статусом Каспия, придали значительный прогресс и динамизм нашим отношениям на разных уровнях. Встречи двух президентов положили начало процессу взаимного сближения позиций между Москвой и Баку по целому ряду важных направлений государственной деятельности: экономика, безопасность, гуманитарная сфера, экология, каспийский диалог. Заметной активизации сотрудничества Азербайджана и России содействовала инициатива президентов И. Алиева и В. Путина о проведении в 2005 г. Года Азербайджана в России и в 2006 г. - Года России в Азербайджане. Многочисленные встречи, состоявшиеся в рамках этих крупномасштабных мероприятий, способствовали расширению контактов между гражданами наших стран, учреждениями науки, культуры и образования, компаниями и частными предпринимателями и в целом серьѐзно повлияли на укрепление атмосферы дружбы и взаимопонимания. На совместной пресс-конференции по итогам российскоазербайджанских переговоров в конце 2010 года президент России Дмитрий Медведев отметил, что отношения между двумя странами многоплановые и имеют тенденцию к дальнейшему углублению и расширению поля совместной деятельности. Благоприятно на развитии двустороннего диалога сказывается взаимное позитивное восприятие на уровне руководителей двух государств, что позволяет в формате личных контактов успешно 89

решать наиболее сложные проблемы по всему спектру отношений между Россией и Азербайджаном. Президент Азербайджана Ильхам Алиев в интервью «Россия24» подчеркнул, что между сторонами «существует высокий уровень политических контактов, благодаря чему мы принимаем решения, которые дают реальную отдачу. Мы по праву характеризуем наши отношения как стратегическое партнерство». В основу дружественных связей между двумя странами заложена солидная договорно-правовая база, в активе которой – Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности от 1997 г. [4], положения которого получили дальнейшее развитие в Бакинской декларации 2001 г.[2] и Московской декларации 2004 г.[5]. Мощный импульс дальнейшему углублению отношений придала совместная Декларация о дружбе и стратегическом партнѐрстве [6], подписанная руководителями двух стран в ходе первого официального визита президента РФ Д. Медведева в Азербайджанскую Республику в июле 2008 г. Помимо этого наши страны заключили свыше 100 межправительственных и межведомственных соглашений, охватывающих самый широкий спектр вопросов торгово-экономического, инвестиционного, гуманитарного и военно-технического взаимодействия. Важнейшей международной темой двусторонних отношений остается урегулирование Нагорно-Карабахского конфликта. После подписания Майендорфской декларации, Россия приняла на себя функции главного модератора переговорного процесса с участием лидеров Армении и Азербайджана. Несмотря на то, что для окончательного урегулирования конфликта еще предстоит приложить немало усилий, первые позитивные результаты этой посреднической миссии уже налицо. В ходе сочинских переговоров в начале марта 2010 года достигнуто соглашение об обмене военнопленными, в 2011 г. определены контуры участия в урегулировании представителей общественной дипломатии. Безусловно, этот процесс в перспективе должен приобрести дополнительную динамику, однако, уже сейчас можно констатировать, что посредническая роль России оказывает позитивное влияние на решение карабахской проблемы. Еще одним стратегическим направлением двусторонних отношений является Каспийский диалог. Фактически завершен процесс 90

сближения позиций Москвы, Баку и Астаны, что, в перспективе, может обеспечить достижение пятистороннего консенсуса по общим принципам определения правового статуса Каспия. Стратегический характер отношений двух стран проявляется во всех сферах взаимодействия – политической, экономической, гуманитарной. В настоящее время между нашими странами разрешены все острые проблемы: нет взаимных долгов, нет выходящих за рамки торгово-экономических рыночных отношений взаимных обязательств, подписан Договор о пограничной линии. Оба государства равным образом заинтересованы в реализации совместных проектов – и действующих, и запланированных, и тех, которые ещѐ разрабатываются как в рамках Межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству, так и на уровне взаимодействия Азербайджанской Республики с субъектами Российской Федерации. Примечательно, что речь идѐт не только о бизнес-проектах или инвестициях в ту или иную сферу экономики, но, что особо важно, и о совместных разработках новых технологий, включая такие наукоѐмкие, как космические. В настоящий момент Азербайджан едва ли не единственная страна в регионе, имеющая потенциал для технологического рывка к новой индустриализации, ресурсы для создания инновационных производств. Отрадным в двусторонних экономических отношениях России и Азербайджана является тот факт, что связи развиваются не только между странами в целом, но и с отдельными российскими регионами. К настоящему времени Азербайджанская Республика подписала соглашения о торгово-экономическом, научно-техническом и гуманитарном сотрудничестве с 38 регионами Российской Федерации, в том числе и с Челябинской областью. По данным российской стороны, сегодня в экономических отношениях с Азербайджаном участвуют 72 из 83 субъектов Российской Федерации [3]. Всего на азербайджанском рынке осуществляют свою деятельность более 500 российских компаний, в том числе свыше 170 со 100 процентном российским капиталом и 237 – в формате СП. Российско-азербайджанским СП «АзРосПромИнвест» в 2007 году в Азербайджане был построен и введен в эксплуатацию завод по переработке бентонита, смеси применяемой в нефтедобыче. Обе стороны имеют равное долевое участие в СП, уставный фонд кото91

рого составляет 12 млн. долларов. Объем производства – 245 тыс. тонн бентонитовой продукции в год. Только в 2009 году в развитие данного совместного предприятия вложено более 3 млн. долларов. Благодаря налаженному взаимодействию ассоциации «Росагромаш» с местным ОАО «Агролизинг» заметно увеличился экспорт в Азербайджан сельхозтехники, в том числе зерноуборочных комбайнов «Нива». В целях расширения рынка сбыта своей продукции и увеличения объема продаж на территории Азербайджана ОАО «Агромашхолдинг» создано совместное предприятие ООО «Агромашхолдинг-Баку». В Азербайджане создано и действует совместное предприятие «ХазарLada» с участием капитала ОАО «АВТОВАЗ» по сбыту, сервису и техническому обслуживанию автомобилей LADA. Лидерами продаж на рынке среди новых автомобилей являются автомобили LADA (42,5%). За 2010 - 2011 годы на рынок Азербайджана поставлено более 20 000 автомобилей LADA. С азербайджанскими предприятиями успешно сотрудничает ОАО «УАЗ», входящее в группу компаний ОАО «СОЛЛЕРС» (поставки автомобильной и специальной техники, технической обслуживание, продажа запчастей). Основными потребителями автомобилей УАЗ в Азербайджане являются компании нефте- и газоперерабатывающей отрасли (ГНКАР, ЗАО «Азеригаз», ОАО «Азерсу»), Минтранс, Минздрав, строительные компании. В 2010 году в Азербайджан поставлено 124 шт. автомобилей марки УАЗ. Рассматривается возможность открытия в г. Баку дилерского центра. В свою очередь, азербайджанские инвесторы также вкладывают свои средства в производственные объекты на территории России. В сентябре 2010 года в Краснодарском крае (г. Белореченск) введена в эксплуатацию чаеразвесочная фабрика стоимостью 17 млн.долларов и начато строительство консервного завода с аналогичным объемом капвложений, финансирование которых осуществляет азербайджанская компания Azersun Holding. Данная компания активно сотрудничает с местными фермерами по закупке их продукции и намерена инвестировать средства в возрождение чайных плантаций. Увеличиваются поставки азербайджанского газа в российский "Газпром". 92

Еще одно важное направление двустороннего взаимодействия – сотрудничество в авиационной сфере. ОАО "Аэропорт "Астрахань" и ЗАО "Азербайджанские авиалинии" (AZAL) готовят к реализации совместный инвестиционный проект строительства грузового хаба в Астрахани стоимостью 200 млн. рублей. Хаб будет занимать площадь в 4 га, включая загрузочную площадку и терминалы разгрузки. Активно развивается сотрудничество в финансово-банковском секторе. Успешно функционирует «дочка» Международного банка Азербайджана в России – МБА-Москва. Сеть филиалов и офисов МБА-Москва в России насчитывает 9 подразделений: пять в Москве, три – в Санкт-Петербурге и один в Екатеринбурге. В свою очередь, активно работает на азербайджанском рынке финансовых услуг «дочка» ВТБ - VTB-Азербайджан. "Дочку" в Азербайджане имеет также один из крупнейших банков России "Уралсиб" - это банк "Никойл", входящий в топ-десятку ведущих финансовых структур по размеру активов. В то же время, очевидно, что формат торгово-экономического взаимодействия не в полной мере соответствует потенциальным возможностям двух стран. Существуют определенные резервы, связанные со снятием бюрократических препятствий, более эффективной государственной поддержкой инициатив малого и среднего бизнеса. Использование этого потенциала приведет к интенсификации торгово-экономического сотрудничества между Россией и Азербайджаном. В ближайшие годы президенты двух стран договорились об увеличении товарооборота до 4 млрд. долларов. Межрегиональное сотрудничество. Вопрос приграничного и регионального сотрудничества составляет важный компонент двусторонних экономических, социальных и культурных взаимоотношений России и Азербайджана. Как отмечается в отчете Минэкономразвития Российской Федерации за 2009 г., на межрегиональное и приграничное сотрудничество России с Азербайджаном приходится более 70% всего товарооборота (по данным за 2009 год). Наиболее тесные связи с Азербайджаном имеет российский Дагестан, имеющий с ними общую границу. Региональные связи не исчерпываются сотрудничеством с Республикой Дагестан. 38 субъектов Российской Федерации подписали соглашения о торгово-

экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве с азербайджанскими партнерами. В 2009 году из российских субъектов федерации основными торговыми партнерами Азербайджанской Республики являлись: Республика Дагестан товарооборот составил 171,5 млн. долларов, Москва – 149,6 млн. доллларов, Ставропольский край – 123,3 млн. долларов, Санкт-Петербург – 99,9 млн. долларов, Волгоградская обл. – 88,2 млн. долларов, Татарстан – 82,9 млн. долларов, Свердловская обл. – 82,1 млн. долларов, Самарская обл. – 81,3 млн. долларов, Московская область – 79,7 млн. долларов, Краснодарский край – 71,4 млн. долларов, Нижегородская обл. – 64,3 млн. долларов, Ростовская обл. – 55,1 млн. долларов, Пермский край – 54,7 млн. долларов, Челябинская обл. – 53,1 млн. долларов и др. Гуманитарное сотрудничество. При всей важности экономических отношений самым знаменательным для двух суверенных государств является, пожалуй, объединившее наши народы духовное пространство, которое, несмотря на все катаклизмы, не распалось, сохранилось. Российская культура, духовное наследие русского народа присутствовало и продолжает присутствовать в культурной жизни азербайджанского народа, граждан нашей республики. Россия, частичка еѐ духовной культуры, художественных сокровищ, можно сказать, ощущается в каждом доме. Не говоря уже о библиотеках и о Бакинском славянском университете, где в ряду изучаемых предметов русский язык и литература занимают достойное место. Ярким запоминающимся событием стало проведение несколько лет назад Года России в Азербайджане и Года Азербайджана в России, открытие филиала МГУ им. Ломоносова в Баку, а также Российского центра науки и культуры, Дома русской книги и др. Все эти мероприятия, без сомнения, помогают самым активным образом укреплять культурные связи и гуманитарные отношения в целом. Первый азербайджано-российский форум по гуманитарному сотрудничеству, состоявшийся в Баку 22–23 января 2010 г., придал дополнительный импульс расширению двустороннего сотрудничества. Для участия в нѐм в Азербайджан прибыла представительная российская делегация, в которую вошли депутаты Государственной Думы и члены Совета Федерации, известные учѐные, деятели культуры и искусства, руководители ведущих российских СМИ. Форум ещѐ раз засвидетельствовал, что развитие связей между нашими странами в гуманитарной области имеет прочную и объективную основу, учиты94

вая историческую и культурную близость наших народов, присутствие крупных российской и азербайджанской диаспор в Азербайджане и Российской Федерации. Азербайджан становится мостом культурного диалога между Востоком и Западом: 26-27 апреля 2010 г. состоялся Всемирный саммит религиозных лидеров «Глобализация, религия, традиционные ценности», 7-9 апреля 2011 г. прошел I Всемирный Форум по Межкультурного диалогу, а 11 октября 2011г. – II азербайджанороссийский форум по гуманитарному сотрудничеству. Говоря о перспективах развития двусторонних отношений, президент Ильхам Алиев отметил, что "...наши отношения мы характеризуем как отношения между стратегическими партнѐрами, соседями и добрыми друзьями. Визит президента России, подписанные документы, а также обмен мнениями и переговоры, которые мы провели, – яркое свидетельство динамичного, эффективного и позитивного развития наших отношений. Мы эти отношения очень ценим, и я уверен, что будущее развитие наших связей по всем направлениям будет таким же эффективным, как и то, что было достигнуто до сегодняшнего дня. Между нами существуют очень тесное политическое взаимодействие, очень частые встречи, контакты. Мы особо ценим то, что президент России, президент великого государства посещает Азербайджан в третий раз за последние три года. Я также очень часто посещаю Россию – Москву и другие города. Это свидетельство того взаимного интереса, который мы испытываем друг к другу, а также того, что существует очень обширная повестка дня наших отношений"[1]. Пожалуй, эти слова главы азербайджанского государства способны заменить десятки дипломатических нот. Российско-азербайджанские связи в области культуры и образования развиваются поступательно. В декабре 2006 г. принята межгосударственная Программа сотрудничества в гуманитарной сфере на 2007-2009 гг. В вузах России по гослинии получают образование 390 азербайджанских граждан. В вузах Азербайджана на русском языке получают образование свыше 15 тыс. студентов. В Азербайджане действуют 50 русскоязычных печатных изданий и 10 информационных агентств. Фонд Гейдара Алиева. Важную роль в развитии российскоазербайджанских отношений играет Фонд Гейдара Алиева. Президентом фонда является посол доброй воли ЮНЕСКО первая леди 95

Азербайджана Мехрибан Алиева. Фонд занимается многими гуманитарными и культурными вопросами: это и пропаганда богатого идейного наследия основателя азербайджанского государства, и воспитание молодого поколения, и строительство и реконструкция школ и интернатов, создание библиотек и культурных центров, проведение международных конференций. Фонд также осуществляет программы в целях поддержки и пропаганды искусства, поддерживает людей искусства, на средства фонда оказывается помощь тяжело больным, страдающим различными заболеваниями, в частности, такими как сахарный диабет, таласимия, гемофилия. Деятельность фонда не ограничивается только Азербайджаном - фонд реализует различные культурные и гуманитарные проекты в других странах, в частности, в России, Пакистане, Франции. В Пакистане фонд занимался основательной реконструкцией школы для девочек, во Франции фонд профинансировал работы по реконструкции собора в Страсбурге и некоторых объектов в Версале. В марте 2010 года при содействии фонда была издана книга «Азербайджан». В неѐ вошли тысячи фотографий, иллюстрирующих богатую культуру искусство традиции и культуру Азербайджана. Представительство Фонда Гейдара Алиева в Российской Федерации, возглавляет Лейла Алиева. В России Фонд оказывает спонсорскую поддержку в социальных и культурных мероприятиях, представляет азербайджанскую национальную культуру, традиции, обычаи, богатое историко-культурное наследие нашего народа. По инициативе Лейлы Алиевой был создан журнал «Баку», который в форме ярких, талантливо написанных текстов и высококачественных фотографий рассказывает как о традиционной культуре, так и о современных тенденциях и особенностях жизни Азербайджана. Также российским представительством Фонда проводятся российско-азербайджанские форумы интеллигенции, иные мероприятия с участием видных общественных деятелей. Известные азербайджанские писатели, художники, режиссеры, актеры, музыканты, спортсмены все более активно привлекаются к общественной дипломатии Азербайджана. Благодаря деятельности первой леди Азербайджана, посла доброй воли ЮНЕСКО и ИСЕСКО, Президента Фонда им. Гейдара Алиева Мехрибан Алиевой и инициатора международной кампании «Справедливость к Ходжалы» Лейлы Алиевой в зарубежных стра-

нах распространяется правдивая информация об армяноазербайджанском и нагорно-карабахском конфликте. Напомним, что конфликт между двумя южнокавказскими странами возник в 1988 году ввиду территориальных претензий Армении к Азербайджану. Нагорный Карабах и семь прилегающих к нему районов - 20 процентов территории Азербайджана - находятся под оккупацией Вооруженных сил Армении. В мае 1994 года стороны достигли режима прекращения огня, и до сих пор под эгидой Минской группы ОБСЕ и при сопредседательстве России, Франции и США ведутся пока еще безуспешные мирные переговоры. В настоящем приняты Советом безопасности ООН четыре резолюции [7-10] и другие документы авторитетных международных организаций о безоговорочном выводе армянских войск с оккупированного Нагорно-Карабахского региона и прилегающих к нему территорий, которые до сих пор не выполнены Арменией. Активно развивается взаимодействие в социокультурной сфере. Первый Азербайджано-Российский форум по гуманитарному сотрудничеству убедительно продемонстрировал, что отношения между научными и образовательными сообществами двух государств выходят на качественно новый уровень. Значимым фактором укрепления отношений между Россией и Азербайджаном выступают диаспоральные структуры. Азербайджанское население проживает практически во всех регионах России, при этом наиболее крупными, по официальным оценкам, являются азербайджанские общины в Дагестане, Москве, Саратовской областях, Красноярском и Ставропольском крае. В России действует несколько диаспоральных структур, таких, например как: "Оджаг", "Российское Представительство азербайджанцев мира", "АзерРОС", "ВАК", "АМОР". Наиболее важную роль среди них играет Всероссийский Азербайджанский Конгресс. Активно участвует в развитии связей между Азербайджаном и Уралом Челябинский областной азербайджанский культурный центр "Озан", организовавший за 12 лет своего существования более тысячи больших и малых мероприятий. Можно выразить уверенность в том, что в настоящее время существуют все предпосылки для закрепления формата двусторонних отношений на уровне стратегического партнерства и превращения российско-азербайджанского взаимодействия в убедительный пример взаимовыгодного и равноправного сотрудничества на постсоветском пространстве. 97

Литература 1. Алиев И. Наши отношения мы характеризуем как отношения между стратегическими партнерами, соседями и добрыми друзьями. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.1news.az/chronicle/201009040103559 09.html 2. Бакинская Декларация Российской Федерации и Азербайджанской Республики. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.mid.ru/dip_ vest.nsf/9b2ddc4f717c733c325 67370042ee 43 /d81 e5f8447a4bb93c3256a3a003d844d? OpenDocument. 3. Кришталев Е. Азербайджан – Россия: товарооборот сохранен на высоком уровне. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ia-centr.ru/expert/4762/ 4. Мамедъяров Э. Добрые соседи, надѐжные партнѐры. К 15летию установления дипломатических отношений между Азербайджанской Республикой и Российской Федерацией. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.rg.ru/ 2007/04/04/azerbaydgan.html; 5. Московская декларация. [Электронный ресурс]. – Режим доступа:http://www.mid.ru/nsrsng.nsf/6bc38aceada6 e44b432569e700419ef5 /**636918fe04d52b9c3257123002ccfb5?Open Document 6. Рзаев С. Начался визит Дмитрия Медведева в Азербайджан. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.echo-az.com/ archive/2008_07/ 1841/ politica08. shtml. 7. Резолюция Совета Безопасности ООН №822 от 30.04.1993. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.un.org/russian/ documen/scresol/res1993/res853.htm 8. «Резолюция Совета Безопасности ООН №853 от 29.07.1993. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.un.org/russian/ documen/ scresol/res1993/res853.htm 9. «Резолюция Совета Безопасности ООН №874 от 14.10.1993. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.un.org/russian/ documen/scresol/res1993/res874.htm 10. «Резолюция Совета Безопасности ООН №884 от 12.11.1993. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.un.org/russian/ documen/Scre sol/ res1993/res884.htm

О.В. Куропаткина, Цент проблемного анализа и государственноуправленческого проектирования при Отделении общественных наук РАН, Москва к. культурологии СОЦИАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ В РОССИИ Для абсолютного большинства религиозных объединений важна социальная деятельность (в частности, благотворительность) как миссионерский ход и как стремление зарекомендовать себя полезным институтом в секулярном обществе. Перед тем, как кратко рассмотреть особенности социальной деятельности религиозных объединений, следует обрисовать картину российской религиозности. Число россиян, называющих себя верующими, неуклонно растет с середины 1990-х годов – сейчас верующими себя называют 70-80% населения [1]. Однако при определении степени религиозности россиян выяснилось, что российское общество скорее светское. По данным Института социологии РАН в 2009 г., около половины опрошенных (47%) в целом не религиозны, порядка пятой части респондентов колеблются при определении меры своей религиозности и лишь 3,3%, по собственным оценкам, глубоко религиозны [2]. Абсолютное большинство назвавших себя верующими (не меньше 65%) считают себя православными, но при этом для большей части опрошенных православие – это не соблюдение религиозных обрядов и участие в церковной жизни, что предполагает воцерковленность, а только национальная традиция [3]. Что касается количества практикующих верующих, то государственной статистики в этой сфере не существует, есть только данные экспертной оценки. По данным социологов религии С. Филатова и Р. Лункина, практикующих верующих от православных до представителей новых религиозных движений 12–24 млн человек. Как и везде, лидирует РПЦ - в пределах 3–15 млн человек, затем следуют 99

мусульмане (около 3 млн), протестанты (около 1,5 млн). Старообрядцы, иудаисты, буддисты и язычники – меньше 1 млн человек [4]. Таким образом, в России представлены все основные конфессии – соответственно, с их религиозно-этическими представлениями. Основная часть верующих объединена с правовой точки зрения в религиозные организации. По данным Минюста, на 1 января 2009 г. среди религиозных организаций преобладает с большим отрывом РПЦ (55%), затем следуют мусульманские (17%) и протестантские религиозные организации (2–7%), 3% составляют разноплановые новые религиозные движения. Старообрядческие, католические, иудаистские и буддийские организации соответственно занимают около 1% [5]. Что касается географической представленности конфессий, то во всех субъектах федерации представлены РПЦ и протестанты (баптисты, адвентисты и пятидесятники), затем следуют мусульмане, католики и старообрядцы [6, c. 26-27]. Что касается «сфер влияния», т. е. преобладающего или заметного количества зарегистрированных религиозных организаций в регионах, то первое место занимают «православные» регионы (59%), затем следуют «мусульманские» (21%) и потом «протестантские» (20%). Области компактного проживания в России образуют только православные христиане (отдельно можно выделить старообрядцев), меннониты, мусульмане, буддисты и язычники [6, c. 2731]. Какова позиция российских религиозных организаций в сфере благотворительности? Во-первых, ее обязательность закреплена в официальных документах почти всех основных религиозных объединений: «Основах социальной концепции РПЦ» (2000), «Основных положениях социальной программы мусульман» (2001), «Социальной позиции протестантских церквей России» (2003), «Основах социальной концепции иудаизма в России» (2003). Во-вторых, фактическая благотворительная и меценатская деятельность религиозных организаций весьма многообразна [6, c. 3435]. Таблица Виды благотворительной и меценатской деятельности религиозных организаций 100

№

1 2 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

Вид социально значимой деятельности религиозных организаций Помощь малообеспеченным Культурные программы Реабилитация наркоманов и алкоголиков Помощь заключенным Помощь пожилым и домам престарелых Помощь детским домам Курсы по изучению культурной традиции Благотворительные обеды и столовые Благотворительные организации и фонды Помощь инвалидам Медицинская помощь Помощь больницам Помощь бездомным Патронаж Психологическая помощь Детские дома и приюты Помощь детям-инвалидам Обучение сестер милосердия Благотворительные акции Профилактика ВИЧ и помощь ВИЧинфицированным Реабилитация бывших заключенных Сестричества милосердия Дома престарелых Помощь беспризорным детям Помощь социально неблагополучным семьям Центры дневного пребывания Помощь пострадавшим от стихийных бедствий Профилактика наркомании Помощь беженцам Помощь многодетным семьям Помощь детям заключенных 101

Субъекты федерации, где представлен данный вид социально значимой деятельности 75 75 74 59 59 58 56 55 45 44 40 37 38 33 28 27 24 22 20 19 19 19 18 16 16 13 13 13 12 12 9

33 34 35 36 37 38 39 40 41

Юридическая помощь Помощь колониям для несовершеннолетних Больницы Помощь хосписам Работа с трудными подростками Хосписы Реабилитация бывших военных Помощь безработным Курсы социальных работников

8 8 7 6 6 5 5 5 5

В-третьих, видна некоторая специализированность благотворительной деятельности в разных религиозных объединениях. Язычники, старообрядцы и мусульмане занимаются социальной деятельностью в тех ареалах, где они исторически сосредоточены, причем, как правило, язычники и старообрядцы сосредотачиваются на спонсировании и организации культурно-просветительских проектов. Мусульмане занимаются и культурно-просветительскими, и благотворительными проектами в Южном Федеральном округе, а также в ряде регионов Приволжского и Уральского федеральных округов. Интересен в данном случае пример Татарстана. Там в Духовном управлении мусульман в 2007 г. был создан отдел благотворительности, под руководством которого ежемесячно раздаются продуктовые наборы нуждающимся; ведется воспитательная работа в реабилитационных центрах, спецшколах с девиантным поведением детей; мусульманским семьям, не имеющим места для проживания, были куплены дома в деревнях Республики Татарстан; для незрячих и слабовидящих людей организовываются месячные курсы по изучению основ ислама и чтению Корана по системе Брайля, а для глухонемых людей - еженедельные курсы. Сотрудники управления благотворительности навещают пожилых одиноких людей, находящихся в тяжелом материальном и физическом состоянии, следят за чистотой их домов, обеспечивают необходимыми лекарствами. На благотворительные средства оказывается помощь нуждающимся в срочных операциях, выплата долгов за заемщиков, которые не в силах расплатиться.

102

У иудаистов почти в каждом регионе широко представлены как благотворительные, так и культурно-образовательные проекты, однако они, как правило (но не всегда), распространяются только на евреев. Широко распространена самая разнообразная благотворительная деятельность православных (РПЦ МП), протестантов и католиков (несмотря на немногочисленность последних) практически во всех субъектах федерации. Несмотря на то, что представители всех христианских конфессий занимаются почти всеми видами благотворительности, можно увидеть и некоторую специфику. У православных больше, по сравнению с другими конфессиями, представлена помощь малообеспеченным, инвалидам, пожилым людям и домам престарелых, психологическая помощь и телефоны доверия, организация благотворительных обедов и столовых, а также реабилитация бывших заключенных. У католиков больше представлены благотворительные организации (самая многочисленная – организация «Каритас») и фонды, у протестантов – реабилитация алкоголиков и наркоманов. Помогают заключенным и детям из детских домов одинаково как православные, так и протестанты, а в помощи бездомным православные, католики и протестанты находятся примерно на равных. Отметим, что, помимо иных причин, в этой специфике играет роль конфессиональные особенности благотворительности: православная помощь более личностна и адресна, у католиков благотворительность ведется через организации, собирающие волонтеров, протестанты же видят свою главную цель в восстановлении и социализации человека. Таким образом, социальная деятельность религиозных объединений в России представлена весьма многообразно и обладает конфессиональными особенностями. Литература 1. Ильичев Г., Клин Б. В России можно только верить? // Известия. 2006. 18 декабря. 2. Кофанова Е.Н., Мчедлова М.М. Религиозность россиян и европейцев. [Электронный ресурс]. – Режим доступа. – http://wciom.ru/fileadmin/Monitoring/96_1/2010_2%2896%29_10_Kofanj va.pdf

103

3. Русская православная церковь и национальная идея: потенциал и проблемы. [Электронный ресурс]. – Режим доступа. – http://rusrand.ru/news/news_121.html. 4. Филатов С., Лункин Р. Статистика российской религиозности: магия цифр и неоднозначная реальность. [Электронный ресурс]. – Режим доступа. – http://www.archipelag.ru/authors/lunkin?library=2043. 5. Число религиозных организаций, зарегистрированных в Российской Федерации, на 1 января 2009 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа. – http://www.gks.ru/bgd/regl/b0913/IssWWW.exe/Stg/ Html1/02-13.htm. 6. Якунин В.И., Сулакшин В.С., Симонов В.В. и др. Социальное партнерство государства и религиозных организаций. – М.: Научный эксперт, 2009.

А.В. Кухлевская МОУ СОШ № 36 г. Челябинск, учитель русского языка и литературы ВОСПИТАНИЕ ТОЛЕРАНТНОЙ ЛИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ РЕАЛИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНОГО ПРОЕКТА «ШКОЛА ДРУЖБЫ НАРОДОВ» На базе МАОУ СОШ № 36 г. Челябинска с сентября 2008 года реализуется совместно с Азербайджанским культурным центром «Озан» (далее АКЦ «Озан») социальный проект «Школа дружбы народов». Цель данного проекта – формирование толерантной личности в условиях многонационального государства. Наше образовательное учреждение, как и большинство других школ города, многонационально. В нѐм обучаются дети из ближнего и дальнего зарубежья. Мы бы хотели научить их жить в мире друг с другом, дружить в классе, школе, микрорайоне. За четыре года работы над проектом мы решали следующие задачи: - формирование культуры межличностных отношений; 104

- расширение связей школы с другими учреждениями города; - расширение связей школы с родительской общественностью; - формирование традиций «Школы дружбы народов»; - расширение международных связей; -повышение престижа МАОУ СОШ №36. Для реализации социального проекта в школе был создан актив «ШДН», в состав которого вошли ученики, их родители, педагоги школы , представители АКЦ «Озан». Актив планирует возможные варианты реализации проекта. Для нас важно избежать формализма в работе. В мероприятиях участвуют только по желанию, и, надо отметить, что желающих с каждым разом становится всѐ больше. Общее дело объединяет наших детей, родителей и учителей. За несколько лет в календаре мероприятий «ШДН» появились традиционные: это и тематические классные часы, подготовленные учениками, и праздники, посвящѐнные Дню Победы, и фестивали дружбы. Кроме того, мы активно участвуем в мероприятиях, организованных АКЦ «Озан». Особенно запомнилась декада дружбы народов Челябинской области и Азербайджана. Мы проводили у себя в «ШДН» литературную гостиную с участием азербайджанского поэта и артистов из Азербайджана. Встреча получилась очень тѐплой и интересной. Мы жалели лишь об одном: на этом празднике помещение не могло вместить всех желающих. С момента начала работы над проектом мы неожиданно для себя поняли, что учащиеся школы недостаточно хорошо знакомы с обычаями и традициями народа, частью которого они являются. Выяснилось, что и родители испытывают затруднения в этом смысле. Поэтому Актив «ШДН» решил проводить мероприятия, праздники, при подготовке к которым ребята знакомились с национальными особенностями своего народа. Так у нас появились конкурсы национальной кухни, национального костюма, национальной песни и танца. Школьники вместе с родителями выпускают газеты, посвящѐнные географическим и климатическим особенностям родины их предков, народным промыслам, людям, которые составили «золотой фонд» нации. С 2010 года в школе практикуется социальное проектирование в рамках реализации проекта. Учащиеся начальной школы работают над общей темой «Игры народов мира», школьники 5-7 классов – над темой «Фольклор народов Урала», ребята из 8-9 105

классов обратились к теме национальной кухни, а старшеклассники изучают особенности национального костюма. Итоги работы над проектами мы подводим на традиционном Фестивале Дружбы (апрель). В этом учебном году Фестиваль проводится под девизом «Дружба – без границ!». На этот праздник мы приглашаем представителей не только АКЦ «Озан», но и других культурных центров, действующих на территории области. Наша Школа дружбы народов тесно сотрудничает с гимназией №23, принимает участие в игре «Что?Где?Когда?», в феврале 2011 года активисты «ШДН» достойно выступили на 1-ом городском ученическом саммите, организованном международным факультетом ЮУрГУ, а в июне 2011 года участвовали в международном проекте «Общая Родина». При поддержке АКЦ «Озан» два активиста «ШДН» в мае 2011 года в составе детской делегации от Челябинской области с дружественным визитом посетили столицу Азербайджана г.Баку. Так расширяются границы нашей дружбы. Ребята подготовили интересный отчѐт о поездке, поделились впечатлениями, отметив, что при кажущемся различии стран наши цели едины – жить в мире, процветании и взаимопонимании. В процессе работы «ШДН» воспитывается толерантная личность. Кроме того, у каждого участника нашего проекта появляется возможность самореализоваться. Мы стараемся так планировать свою деятельность, чтобы раскрывались организаторские, творческие, научные способности каждого. Таким образом происходит социализация учеников, они раскрывают свои способности и находят им применение. Возможно, проект Школа дружбы народов станет и профориентационной площадкой для кого-то из его участников. Мы понимаем, что поставили перед собой трудную задачу – воспитание толерантной личности. Но нам кажется, это реально. Толерантность – это гармония в многообразии, к которой и должен разумный человек стремиться. Она позволяет достичь замены культуры войны культурой мира. И совместный проект МАОУ СОШ №36 и АКЦ «Озан» даѐт возможность научить уважать многообразие культур мира и способов проявления человеческой индивидуальности.

106

А.А. Лобастов, Челябинский филиал РАНХиГС, к.культурологиии НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА ЮЖНОМ УРАЛЕ Территория Южного Урала, начиная с каменного века, заселялась различными народами, о чем свидетельствуют культурноисторические памятники, обнаруженные археологами в области, и в самом городе Челябинске. Согласно переписи населения 1916 года здесь проживали представители 30 национальностей. До 1913 года Челябинск был уникальным населенным пунктом, через который протекали многонациональные миграционные потоки в Сибирь и обратно. Поэтому территория современной Челябинской области с давних пор представляла собой некую проходную площадку, через которую разные народы перемещались во времени. Но были народы, которые никуда не ушли, не пропали в бездне истории, сформировали субкультуру Южного Урала. Это тюркские, финно-угорские и славянские этносы. Раньше всех на Южном Урале появились древние финноугры, следом за ними пришли кипчаки с Волжско-Камского бассейна, в результате их взаимодействия и слияния в X веке образовался башкирский этнос. После захвата Казанского ханства Иваном Грозным татары стали расселяться по всей России и многие из них переселились на Урал. Русские стали осваивать эти земли 400 с лишним лет назад. В настоящее время на территории Челябинской области проживают так называемые коренные народы Южного Урала и переселившиеся сюда после распада СССР уроженцы его бывших республик, образующие диаспоры. Те и другие и в гражданском, и в культурном смыслах считаются южноуральцами. Однако если межнациональные отношения на Южном Урале между его коренными жителями: башкирами, татарами, русскими – сложились несколько веков назад и являются стабильными и дружественными, то отношения между этими народами и иммигрантами из Средней Азии, Закавказья, Северного Кавказа, Китая и других государств находятся ещѐ в 107

стадии становления. И поскольку последние из названных являются представителями иных культур, с ними не всегда удаѐтся достигнуть диалога, который сближает и обогащает разные народы. Известно, что в результате взаимодействия различных народов могут возникать и серьѐзные проблемы, которые необходимо предвидеть и предупреждать. Арабизация во Франции, тюркизация в Германии породили целый комплекс проблем межнационального характера. Россия в этом смысле не исключение – в ней существовали и существуют межнациональные проблемы и противоречия. Это подтверждают результаты социологического опроса, проведѐнного научными сотрудниками лаборатории прикладной политологии и социологии Челябинского филиала РАНХиГС в июле 2011 года. На вопрос «Кто из мигрантов, по вашему мнению, вызывает большее недовольство населения Челябинской области?» 76,1 процента респондентов ответили, что это представители различных национальностей, не характерных для Челябинской области (китайцы, вьетнамцы и т.д.); 22,3 процента – переселенцы из стран СНГ; 16,3 – переселенцы из регионов, входящих в федеральные округа юга России; 12,5 – переселенцы из других регионов РФ и т.д. Культура межнациональных отношений, и это очевидно, предполагает, с одной стороны, уважение мигрантами обычаев и традиций коренных народов, с другой – доброжелательное отношение к ним коренного населения. Она не допускает односторонней толерантности. Межнациональные конфликты – это конфликты между людьми, которые представляют ту или иную нацию и являются носителями ее культуры. Но парадокс в том, что носители национальной культуры, как правило, не участвуют в межнациональных конфликтах. Когда к нам приезжают граждане из стран СНГ и возникают конфликты, мы прекрасно понимаем, что оттуда едут не лучшие представители своей национальной культуры. И когда они вступают в конфликт с местными, те тоже не являются образцовыми носителями своей культуры. Человек, хорошо изучивший свою национальную культуру, освоивший еѐ традиционные ценности с большим уважением и большей терпимостью будет относиться и к другой культуре. Аналогично этому, люди по-разному относятся и к частной собственности в зависимости от того, как и какой ценой она им досталась. Люди, которые еѐ не имеют или которым она досталась нечестным путѐм, не станут еѐ высоко ценить и беречь, а порой могут и посягнуть на чужую собственность. И наоборот, 108

те, которым она досталась в результате упорного труда, будут беречь свою собственность и с уважением относиться к чужой. Чем в большей степени наши народы отказываются от своей культуры, тем больше ситуация политизируется и случается то, что мы получили на Манежной площади в Москве. Современный глобальный капитализм культуру любого народа рассматривает как препятствие для своего распространения, а поскольку он обладает гигантским пропагандистским аппаратом, то сегодня сохранять национальную культуру становится всѐ труднее. В США с 1959 года действует закон о порабощенных нациях, его еще называют законом о поддержке этносепаратизма. На основании этого закона объявлено, что препятствием для развития народов является русский коммунизм. Сегодня этот закон не отменен. В соответствии с ним территория России разделена на несколько регионов, которые требуют поддержки, среди них такие экзотические регионы, как Идель-Урал, Казакия. Поэтому чрезвычайно важная задача, которая сейчас стоит перед всеми государствами и всеми народами, возрождение и сохранение собственной национальной культуры. В противном случае, без защиты собственной культуры от массовой американизированной культуры глобальный рынок сотрѐт нации. Культура любого народа, даже самого малочисленного, является уникальной и самоценной, еѐ гибель – это невосполнимая утрата для всей мировой культуры. Любая культура сохраняется до тех пор, пока существует ее смыслообразующее ядро – традиционная система ценностѐй. Когда оно начинает распадаться, размываться? культура погибает. Несомненно, некоторые процессы, сопутствующие вестернизации? направлены на разрушение системы ценностей российского общества. Эту угрозу нельзя недооценивать. Безусловно, в межнациональных отношениях решающую роль играет культура. Человек, который знает и любит историю и культуру своего края, не станет националистом. Что касается культуры Южного Урала, еѐ региональная идентичность сложилась на базе стабильных межнациональных отношений, того богатства народов, которое у нас есть. Совместная жизнь многих народов создала некий южноуральский феномен, который характеризуется многоцветием, богатством, удивительным многообразием. Он воплощает в себе две вещи: уникальность исторического пути и уникальность географического положения области, которая располагается в центре Евразии. 109

А.Н. Лукин, Челябинский филиал РАНХиГС, к.культурологии СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОСНОВАНИЯ ТОЛЕРАНТНОСТИ Начало XXI века открывает перед человечеством новые возможности в самых разных областях – от освоения космоса до проникновения в тайны микромира. Создано глобальное информационное пространство. Наука и технологии коренным образом меняют жизнь человека. Одновременно с этим, никогда еще до этого люди не ощущали столь остро своей уязвимости перед лицом глобальных угроз. Ситуация требует консолидации мирового сообщества для поиска адекватных ответов на вызовы современности. Но, наряду с попытками объединения усилий разных стран для поиска путей предотвращения планетарной катастрофы, в мире не прекращаются международные и гражданские войны, явные и скрытые конфликты на расовой, религиозной и национальной почве. Это еще более усиливает ощущение уязвимости человеческой цивилизации. В современном мире проявляют себя противоположные тенденции. С одной стороны, усиливающийся дефицит природных ресурсов, тотальная экономическая конкуренция, неравномерность экономического и социального развития, поликонфессиональность и поликультурность разных народов объективно способствуют нарастанию международной напряженности, появлению естественного желания решить свои проблемы за счет других стран и народов. На этой основе вырастали фашизм и расизм, здесь же корни современного исламского фундаментализма, неонацизма, теории «золотого миллиарда» и пр. С другой стороны, в глобальном мире все взаимозависимы. Кризис, возникающий в одном регионе, стремительно обретает масштабы планетарного. В столь бурно меняющемся мире даже временная изоляция может привести к серьезному отставанию в развитии социума. Требуется наращивание общих усилий по снятию угрозы ядерной катастрофы, преодолению эколо-

110

гического кризиса, поддержания стабильности мировой финансовой системы и т.д. На постсоветском пространстве во взаимоотношениях народов, входивших в состав великой империи, также наблюдаются противоположные тенденции. Хоть волна сепаратизма, сопровождавшая распад СССР, и схлынула, остались весьма болезненные последствия поспешного размежевания. Среди которых можно назвать проблемы Нагорного Карабаха, грузино-осетинских и грузино-абхазских противоречий, российского Северного Кавказа, Приднестровья и т.д. Не стоит также недооценивать попытки международных центров влияния ослабить потенциальных конкурентов, прежде всего Россию, сыграв на наших слабостях, в том числе спровоцировав межэтнические, межрелигиозные и внутриполитические конфликты. Но есть и объективные социально-экономические предпосылки для углубления сотрудничества наших народов. Это и выгоды экономического сотрудничества, и наличие многочисленных диаспор на территории соседних стран, и общая историческая память. Россия, будучи многонациональной страной, не может претендовать на серьезное место в современном мире без эффективного решения национального вопроса. По мнению русского мыслителя И.Ильина, «бремя многонациональности» составляет одну из сущностных характеристик России. Без должного решения этой проблемы нельзя представить достойное будущее нашей Родины. В этой связи проблемы толерантности во взаимоотношениях разных социальных индивидов, социальных групп и народов приобретают особую значимость. Толерантность предполагает сознательное преодоление в себе чувства неприятия отличных качеств, черт, сторон других индивидов (внешности, манеры речи, вкуса, образа жизни, убеждений и т.д.). Примерно такое содержание этого понятия мы можем найти и в энциклопедическом словаре, согласно которому «толерантность» (от лат. tolerantia терпимость) – терпимость, снисходительность к кому-либо или чему-либо, в обществе – терпимое отношение индивида, социальной группы или общества в целом к интересам, убеждениям, верованиям, привычкам других людей или сообществ» [2, с. 660]. 111

В соответствии с Декларацией принципов толерантности, которая принята ЮНЕСКО в 1995 году, толерантность представляет собой ценность и социальную норму гражданского общества и предполагает право всех индивидов гражданского общества быть различными. Толерантность обеспечивает гармонию между носителями различных религиозных, политических, этнических и других ценностей, уважение к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов, готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям. В современном мире толерантность все чаще провозглашается политической необходимостью и культурной нормой. Сегодня это один из важнейших принципов либерального мировоззрения. В условиях глобализации современного мира необходимость перехода к новому типу социальных отношений, основанных на принципах плюрализма и толерантности, становится желательной. Назовем основные, на наш взгляд, социально-экономические и культурные предпосылки распространения идей толерантности: - необходимость обеспечить согласование усилий разных народов для преодоления глобальных проблем современности; - терпимость – это то, что делает возможным достижение мира и ведет от культуры войны к культуре мира; - мировая экономика вовлекает в сферу своих отношений все страны планеты, глобальный рынок предполагает участие самых разных «игроков»; - единое информационное пространство открывает широкие возможности для выражения отличных друг от друга мировоззренческих и идеологических позиций, культурного своеобразия социальных групп; - развиваются механизмы защиты национальных и культурных меньшинств, в том числе правовые; - сложились и укрепляются традиции терпимого отношения к представителям иных рас, конфессий, этносов и субкультур в странах развитой демократии. Однако распространение идей толерантности в мире сталкивается с серьезными препятствиями. Культура – это сложная многоуровневая, иерархическая система. В ней, наряду с установками на 112

толерантность, присутствуют и ориентации на нетерпимость, даже враждебность по отношению к носителям «чужих» ценностей. Даже если общественное сознание включает в себя толерантность как важную ценность в социокультурных отношениях, то возможны ситуации, когда реализация этой ценности может вступить в противоречие с другими установками. Например, некоторые готовы благосклонно относиться к чужакам до тех пор, пока они не конкурируют с ними за распределение социальных благ. Кроме того, наряду с доминирующей культурой в обществе присутствуют субкультуры и контркультуры. В них в локализованном виде представлены порой прямо противоположные мировоззренческие позиции. Национализм, религиозный экстремизм и ксенофобия присутствуют даже в странах с глубокими традициями толерантности. В.В. Путин отмечает: «Мы видим, что происходит в мире, какие здесь копятся серьезнейшие риски. Реальность сегодняшнего дня – рост межэтнической и межконфессиональной напряженности. Национализм, религиозная нетерпимость становятся идеологической базой для самых радикальных группировок и течений. Разрушают, подтачивают государства и разделяют общества. Колоссальные миграционные потоки – а есть все основания полагать, что они будут усиливаться, – уже называют новым «великим переселением народов», способным изменить привычный уклад и облик целых континентов. Миллионы людей в поисках лучшей жизни покидают регионы, страдающие от голода и хронических конфликтов, бедности и социальной неустроенности. С «обострением национального вопроса» вплотную столкнулись самые развитые и благополучные страны, которые прежде гордились своей толерантностью. А сегодня – друг за другом объявляют о провале попыток интегрировать в общество инокультурный элемент, обеспечить неконфликтное, гармоничное взаимодействие различных культур, религий, этнических групп» [1]. Поэтому требуются серьезные усилия со стороны государственных и общественных институтов для воплощения принципа толерантности в социальных отношениях. Некоторые направления культурной политики, направленной на развитие толерантности в обществе раскрыты в Декларации принципов толерантности, принятой Генеральной конференцией ЮНЕСКО в 1995 году. В частности, на государственном уровне тер113

пимость требует справедливого и беспристрастного законодательства, соблюдения правопорядка судебно-процессуальных и административных норм. Терпимость также требует предоставления каждому человеку возможностей для экономического и социального развития без какой-либо дискриминации. Отчуждение и маргинализация могут стать причиной пассивности, враждебности и фанатизма. Для того чтобы сделать общество более терпимым, государствам целесообразно ратифицировать существующие международные конвенции о правах человека и, если это необходимо, разработать новое законодательство с целью обеспечения в обществе равноправного подхода и равенства возможностей для всех групп и отдельных людей. В Декларации обращается внимание на международное значение принципа терпимости. В ней говорится, что «в интересах международного согласия существенно важно, чтобы отдельные люди, общины и нации осознавали и уважали многокультурный характер человеческого сообщества. Мир невозможен без терпимости, развитие и демократия невозможны без мира». В соответствии с принципами Декларации воспитание в духе терпимости следует рассматривать в качестве неотложной важнейшей задачи. В связи с этим необходимо содействовать разработке методики преподавания терпимости на систематической и рациональной основе, вскрывая культурные, социальные, экономические, политические и религиозные источники нетерпимости, выступающие в качестве главных причин насилия и отчуждения. Политика и программы в области образования должны способствовать улучшению взаимопонимания, укреплению солидарности и терпимости в отношениях, как между отдельными людьми, так и между этническими, социальными, культурными, религиозными и языковыми группами, а также нациями. Воспитание в духе терпимости должно быть направлено на противодействие влиянию, вызывающему чувство страха и отчуждения по отношению к другим. Оно должно способствовать формированию у молодежи навыков независимого мышления, критического осмысления и выработки суждений, основанных на моральных ценностях. Важное место в распространении толерантности занимают средства массовой информации и искусство, которые должны со114

здавать и внедрять в общественное сознание образцы терпимости к иным культурным установкам. Всякое качество имеет свою меру, в том числе и толерантность. Терпимость возможна только к тем, кто сам терпим и не пропагандирует нетерпимость. По отношению, например, к религиозному экстремизму не должно быть толерантности. Часто понятия «толерантность» и «терпимость» используют как синонимы. Однако, на мой взгляд, следует выделять оттенки в их содержании. Терпеть можно даже то, что вызывает внутреннее отвращение и неприятие. Толерантность предполагает нечто большее – преодоление даже внутренней неприязни к носителям иных культурных традиций. Понятно, что одно лишь провозглашение принципов терпимости недостаточно для оздоровления и оптимизации взаимоотношений между странами и народами, цивилизациями и культурами – они должны реализовываться на прочном фундаменте права. Вряд ли можно надеяться и на то, что в ближайшее время принцип толерантности станет доминировать в социальных отношениях. Но другого пути для человечества нет – надо прививать и развивать терпимость в межличностных и международных отношениях. Литература 1. Путин В.В. Россия: национальный вопрос.// Независимая газета. 2012. 23 января. 2. Социологическая энциклопедия: В 2 т. Т. 2 [Текст] / Руководитель научного проекта Г. Ю. Семигин; Главный редактор В. Н. Иванов. – М.: Мысль, 2003. 863 с.

И.И. Мусаев, Южно-Уральский государственный университет, студент ВОСПИТАНИЕ ТОЛЕРАНТНОСТИ В ШКОЛЕ

115

Уже несколько лет мы живем в XXI веке. Прогресс, экономика, новые компьютерные системы - все на службе человека. Казалось бы, жизнь должна быть спокойнее, увереннее, радостнее. Но в современном обществе наблюдается активный рост агрессивности, экстремизма, конфликтов. Причины тому, наверное, следует искать в истории развития человеческого общества, государств, разделенных границами и режимами между собой. И часто они противостоят друг другу. По-прежнему сильно стремление к абсолютному господству, уничтожению независимости. Это видно не только на уровне внешней и внутренней политики государств, но и в повседневном межличностном общении. Массовое уничтожение, убийства, потоки беженцев стали реальностью. Особенно сильное воздействие на человеческое сознание оказывают различные формы конфронтации на этнической почве. Толерантность - ключевая проблема для всего мира. Нестабильность общества особо затрагивает молодежь, которой в силу возрастных способностей свойствен максимализм, стремление к быстрым решениям социальных проблем. Среди подростков виден рост подростковой преступности; растет количество молодежных антиобщественных организаций, в частности, носящих экстремистский характер. Мне кажется, что толерантность является тем культурным отношением личности, которая проживает в мире, в стране, семье, школе, классе. Следовательно, это предполагает наличие у каждого таких человеческих качеств, как ответственность, доброжелательность, сдержанность, терпимость. Мне хочется показать различные суждения по поводу толерантности. К сожалению, дух нетерпимости к другой культуре, образу жизни, верованиям, привычкам продолжает существовать в обществе. Не является исключением и школа. Хочется рассказать о развитии этнической политики в школе. Толерантности отводится главное место при решении проблемы развития межнациональных отношений. В краткой философской энциклопедии толерантность объясняется как терпимость к иного рода взглядам, нравам, привычкам[2]. Толерантность необходима по отношению к особенностям различных народов, наций и религий. Она является признаком уве116

ренности в себе, признаком открытого для всех идейного течения, которое не боится сравнения с другими точками зрения. Слово «толерантность» имеет почти одинаковый смысл в различных языках: в английском – готовность быть терпимым; во французиком – отношение, когда человек думает и действует иначе, чем ты сам; в китайском – быть по отношению к другим великолепным; в арабском – милосердие, терпение, сострадание; в русском – умение принять другого таким, какой он есть. Может ли школа препятствовать распространению националистических и расистских настроений? Ответ один: да. Именно школа является одним из важнейших институтов воспитания такого качества нравственного аспекта как толерантность. Приведем пример новейшей педагогической технологии воспитании чувства толерантности у школьников. Она широко используется в Европе, особенно в Англии. Речь идет о психодраме (социодраме). Это социально-психологический театр, в котором отрабатывают умение чувствовать ситуацию в коллективе, оценивать и изменять состояние человека, умение войти в контакт с человеком другой национальности. Данная технология эффективна для подростков, так как в игре они воспроизводят образ другого, возвращаются в свою роль, усиливают и конкретизируют некоторые характеристики другого, стараются показать этнокультурные различия, и главное - допускается «проигрывание конфликтных ситуаций». Эти предложенные педагогические технологии в основном реализуются во внеурочное время. На уроке учитель может развивать этническую толерантность за счет использования активных методов обучения, которые повышают активность учащихся на уроке и способствуют осознанному изучению материала, составляющего содержание национально-регионального компонента, например письменные проекты индивидуальные домашние творческие работы, устные сообщения учащихся, работа в парах, группах, выпуск школьной газеты, составление кроссвордов. И все это с использованием «национального» решения, национальных мотивов, традиционных национальных иллюстраций. Посещение этнического музея, выставок декоративно-прикладного творчества, что вносит разнообразие в учебную деятельность и оказывают положительное влияние на эмоциональное отношение уча117

щихся к культуре других народов. Понимая это, АКЦ «ОЗАН» тесно сотрудничает с гимназией № 23 и школой №36, в которой создали Проект «Школа дружбы народов». При их совместном участии 20 июля 2011 года был запушен «Первый молодежный фестиваль Культурного обмена в рамках Международного проекта», который длился 5 дней, я сам принимал в нем участие, и в течение этих 5 дней, я смог рассказать многое о своей культуре, думаю каждый смог узнать многое для себя. Это безусловно ценный урок в формировании толерантности к другим народам и их культурам! Самым последним мероприятием стал Форум азербайджанцев Челябинской области, который прошел 17 февраля, участники познакомились с фотовыставкой В. Богдановского «Шелковый путь дружбы. 7 дней в Азербайджане» и экспозицией АКЦ «Озан» – «Азербайджан и Южный Урал - две Родины в сердце моем». Я считаю что, благодаря таким мероприятиям, все больше и больше людей познают культуру другого народа, познают самих людей, традиции. Главным документом в работе школы по данному вопросу является Программа "Формирование установок толерантности сознания и профилактики экстремизма в российском обществе" на 20012005 гг. [4]. В Программе декларируется терпение к другому, который не похож на тебя. Это чувство принятия другого человека, других мнений, имеющих такое же право на существование. Разнообразие людей украшает и обогащает жизнь. Толерантность выражается на психологическом уровне как внутренняя установка и отношение личности и коллектива, которая должна воспитываться! Под процессом воспитания он подразумевает создание пространства взаимодействия с другими по взглядам или поведению людьми. Профессор Т.Д. Дмитриев в своей работе "Многокультурное образование" выделил следующие уровни развития толерантности в образовании [2]. 1. Обучение толерантности. Развитие у ученика, учителя терпимости в отношении культурных особенностей других этносов. Формирование готовности допускать в их оценке отклонения от признанных в обществе стандартов. 2. Изучение и поддержка другой культуры.

118

Путем понимания и принятия культурного плюрализма, больше узнать о культуре другой этнической группы, лучше понять ее, то есть учитель и ученик переходят к следующему уровню многокультурности. 3. Уважение культурных различий. Становление личности, предполагающей высокую оценку другой культуры. 4. Утверждение культурных различий. Хочется вернуться к вопросу о развитии этнической толерантности в школе - как доминанте культуры межнациональных отношений, как исторически наша страна складывается, как сообщество разных этносов, культур и религий. В современных условиях происходит рост национального самосознания этносов. В обществе появилась тенденция к межэтническому обособлению, часто переходящему в национальную непримиримость. Государство уделяет особое внимание развитию культуры межнациональных отношений, улучшению этнических взаимоотношений. Предлагается проводить работу по развитию этнической толерантности по следующим направлениям:  урочная работа - национально-региональный компонент содержания образования, который представляет систему знаний, способов деятельности и ценностей, которые обеспечивают развитие этнической толерантности;  внеурочная работа - специалисты предлагают ввести специальный курс, который выполнит ту же задачу, что и урочная работа, но более объемную. Реализовать эти два направления они предлагают при помощи известных педагогических технологий, таких, напимер, как тренинг общения. Это вид групповой психологической работы, которая направлена на приобретение знаний, умений и навыков для успешного общения в различных сферах жизнедеятельности, в том числе в межэтническом взаимодействии. Участвуя в практическом тренинге в ситуациях общения, которые воспроизводятся в группе, ученик лучше видит свои ошибки. Он помогает учащимся: а) овладеть социально-психологическими знаниями по культуре межнациональных отношений;

119

б) обучает индивидуализированным приемам взаимодействия с людьми различных национальностей; в) способствует правильной оценке себя и окружающих, в том числе и представителей других национальностей; г) через диагностику и коррекцию личностных качеств и умений школьников способствует снятию барьеров, которые мешают реальному межэтническому общению. Если тренинг индивидуальный, то можно дать такое задание. Например, если есть в(группе) ребята, которые принадлежат к различным этнокультурным группам, можно предложить выразить свое отношение к ним. Пусть они проанализируют свой жизненный опыт и опишут причины, которые способствовали возникновению и формированию отношений, даже если они негативные. Что помогает им преодолеть их? Индивидуальный тренин как одна из форм представляет собой самоподготовку, которая дает эффективный результат, так как вызывает интерес у ребят. Групповой тренинг представляет более высокий уровень, социально-психологической подготовки, где специальные психологические упражнения одновременно являются способом диагностики и фактором развития этнической толерантности в группе. Эта технология применяется с целью снять напряжение, раскрепостить и выявить лидера (это перед началом тренинга). Самым известным тренингом является ролевая игра, учащиеся усваивают общественный опыт самоуправления поведения. Направленность на развитие этнической толерантности осуществляется за счет подбора содержания. Профессор Г.Д. Дмитриев, который создал теорию "Многокультурное образование", предлагает в старших классах ролевую игру. Учащиеся делятся на две группы, участники которых говорят не только на разных языках, но имеют много различий в поведении, жестах, традициях, устоях, что затрудняет общение друг с другом. Игра позволяет участникам:  приобрести практический опыт пребывания в иной этногруппе;  проанализировать свои стереотипы;  критически оценить уровень своей толерантности.

120

Подводя итоги, мне хочется несколько слов сказать по поводу дальнейшего развития толерантности в школе, в нашем обществе. Толерантность - это уважение, принятие и понимание богатого многообразия мировых культур, т.е. то, чем мы занимаемся в повседневной жизни; воспитанием учащихся в духе мира, прав человека и демократии. Выполнение Программы должно привести к укоренению духа толерантности, развитию у учащихся черт толерантной личности, способной понимать и применять важнейшие принципы толерантности в повседневной жизни, уметь предупредить конфликты и разрешить их. Предполагаемый результат педагогической деятельности - самоактуализирующаяся личность, которой присущи:  принятие себя и других людей таких, какие они есть;  установление доброжелательных отношений с окружающими;  способность к глубокому пониманию жизни;  активное восприятие действительности и способность хорошо в ней ориентироваться;  развитие творческих способностей;  умение полагаться на свой опыт, разум и чувства;  способность брать на себя ответственность;  приложение усилий для достижения поставленных целей. Говоря о концепциях модернизации российского образования, следует сказать, что толерантность укореняется в школе, формирует отношение к ней как к важнейшей ценности общества, т.к. развивает у учащихся черты толерантной личности с целью воспитания чутких и ответственных граждан, открытых восприятию других культур, способных ценить свободу, уважать человеческие достоинства и индивидуальность. Толерантность – это активная нравственная позиция и психологическая готовность к терпимости во имя позитивного взаимодействия между этносами, социальными группами, во имя позитивного взаимодействия с людьми другой культурной, национальной, религиозной или социальной среды. Литература 1. Декларация принципов толерантности.[Электронный ресурс].– Режим доступа: / http://www.tolerance.ru/declar.html 2. Дмитриев Т.Д. Многокультурное образование. – М., 1999. 121

3. Краткая философская энциклопедия. – М., 1994. 4. Сафонова В.В. "Изучение языков международного общения в контексте диалога культур и цивилизаций" .Воронеж, 1996.

Д. Нажмутдинова, Челябинский государственный краеведческий музей ФОТОИСКУССТВО СБЛИЖАЕТ НАРОДЫ В истории Челябинской области и Азербайджана 2011 год – стал юбилейным. Азербайджанский народ праздновал 20-летие независимости республики. Челябинцы отметили 275-летие столицы Южного Урала. А вместе мы отмечали пятилетие межправительственных соглашений. Третьего сентября 2011 года в краеведческом музее состоялось открытие фотовыставки «Шѐлковый путь дружбы. Семь дней в Азербайджане». Эта выставка стала результатом творческой командировки известного фотографа Владимира Богдановского, председателя Челябинского отделения Союза фотохудожников России и директора Челябинского государственного краеведческого музея. Этот проект создавался при поддержке Правительства Азербайджанской республики, Министерства культуры и туризма города Баку и Азербайджанского культурного центра «Озан», с одной стороны, и Правительства и Министерства культуры Челябинской области – с другой. Это двусторонний проект: в 2011 году состоялась выставка в Челябинской области, в 2012 году планируется ответный шаг – проведение культурного мероприятия в Азербайджане. Идея проекта – показать сегодняшний день Азербайджана. Представленную коллекцию составили 85 красивейших фотографий. В многообразии сюжетов можно выделить три основные темы: история Азербайджана, природные богатства и повседневная жизнь простых людей, живущих на этой благодатной земле. Каждый снимок Владимира Богдановского, будь то портрет, репортажная фотография или пейзаж – это сочная картинка жизни, выразительная в 122

мельчайших подробностях. Это образ Азербайджана, каким его увидел художник. Съѐмки проходили в пяти районах республики – Шекинском, Гахском, Исмаиллинском, Гобустанском, Шемахинском. Значительная часть фогтографий была сделана в столице Азербайджана – Баку. Фотографии Владимира Богдановского явились своего рода порталом в малознакомый нам мир удивительной страны. Благодаря этой выставке наш человек, челябинец, россиянин смог познакомиться с богатейшей культурой азербайджанского народа. Очень важно то, что фотограф является представителем другой культуры. Ведь именно такая позиция особенно выгодна – она даѐт возможность показать жизнь народа так, как она есть, без прикрас. И это являлось главным для Владимира Богдановского. Взгляд фотографа, взгляд объективный, раскрыл перед зрителем целый мир. И этот мир прекрасен и многообразен – это и потрясающая природа, красивые добрые люди, высокая культура, уважительное и бережное отношение народа к своему культурному наследию, к своим традициям. Перед нами не туристические зарисовки. «Шѐлковый путь дружбы» – это взгляд профессионала. Фотографу удаѐтся воссоздать и донести до зрителя цельную картину – это Азербайджан сегодня. Множество фотографий, представленных Владимиром Богдановским, синтезируют в себе единое целое дивной страны. Мы можем видеть как современное тесно переплетено со стариной. Новое и старое органично дополняют друг друга. Особенно хотелось бы отметить фотографии Баку – столицы Страны Огней. Облик красивого, динамично развивающегося города олицетворяет самобытность национальной культуры, колоритный образ восточной страны. Многовековая история, сохранившиеся памятники архитектуры и художественной культуры прекрасно вписываются в современный стиль жизни. Поражает своей идеей Ичери Шехер – Внутренний город – историко-архитектурный заповедник в центре города. Это словно Сердце, древнее и могучее, концентрирующее в себе всю традицию и питающее силы народа. Вокруг этого прекрасного Сердца формируется и растѐт современный го-

123

род, вся страна. Таким образом, Баку можно назвать символом Азербайджана. Эти фотографии позволяют увидеть и восхититься тем, что древние корни народа живы и по сей день, азербайджанскому народу удивительным образом удаѐтся в современных условиях сохранять драгоценные жемчужины своей культуры. Но главным сокровищем является народ, который сам творит свою культуру, свою историю, свою жизнь. Именно этот народ пронѐс в себе через века традицию. Сегодня в нашем неспокойном мире мы нуждаемся в подобных проектах. Они направлены на созидание, заставляют обратить внимание на действительно важные стороны нашей жизни, на то, ради чего стоит жить. Выставка «Шѐлковый путь дружбы. Семь дней в Азербайджане» выступила своеобразным дружественным шагом. Фотопроект стал проводником между двумя культурами. Благодаря выставке жители нашего края, нашей страны получили пищу для размышления – об отношении к своей Родине России, своим корням и традиции. Азербайджан, представленный Владимиром Богдановским, явился замечательным уроком и примером для всех нас. Важно отметить то, что название фотовыставки говорит само за себя – это «путь дружбы», благодаря которому происходит объединение культур. И сегодня это – единственно верный путь.

П.С. Пивоваров, Челябинский филиал РАНХиГС, к.п.н. ГУМАНИЗМ, ДУХОВНОСТЬ, ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА На современном этапе гуманизм завоевывает ещѐ большую актуальность. Под гуманизмом принято понимать совокупность отношений, взглядов и действий, основанных на признании человека высшей ценностью, главным действующим лицом и целью всемирной истории. Гуманизм разносторонен. Здесь и свобода человека от слепых сил общества и природы, свобода на выбор образа жизни и мышления. Гума124

низм предусматривает моральное и юридическое право каждого на жизнь, труд, материальное обеспечение, на участие в решении общественных проблем и отстаивание своих позиций на любом уровне. Вместе с тем гуманизм предполагает ответственность за свое поведение и деятельность, за свои действия по отношению к природе, обществу, людям. В повседневной жизни гуманизм требует уважения, терпимости, доброжелательности, признания за каждым человеком права иметь свои убеждения мысли и мнение. Действия гуманистических потенциалов распространяется и на физическую культуру, которую определяют как вид культуры, относящийся к физическому, телесно двигательному развитию человека. Еѐ предметом является формирование и поддержание его физических качеств. Физические качества, помимо физической культуры, формируются: естественным образом, в процессе повседневной жизнедеятельности, самопроизвольно, в процессе физического труда. К физической культуре относят целенаправленное, специально организуемое и сознательно управляемое формирование и поддержание физических качеств человека. Физическая культура занимает особое место в общей культуре. Она не только организует и управляет деятельностью, но и представляет собой специальную деятельность. Это накладывает особую печать на еѐ гуманистическую функцию. Она «гуманизирует» не деятельность человека, а его самого [1]. Человека, как биологический и социальный объект, характеризует множество врожденных и приобретенных особенностей и свойств. Однако для определения профессиональной пригодности к какойлибо деятельности лишь часть из них играет ключевую роль, несет основную нагрузку при освоении и осуществление профессиональной деятельности. Такие особенности и свойства человека обозначают понятием «профессиональные важные качества» (ПВК). В ходе многочисленных научных исследований различных категорий специалистов разных профессий, а так же опроса и анкетирования студентов, сотрудников и преподавателей различных высших учебных заведений было выделено три условных блока профессионально важных качеств: 1. Личностно-индивидуальные ПВК: долговременная мотивация на профессию; способность к правильной самооценке; черты характера: целеустремленность, настойчивость, упорство; нрав125

ственные качества: чувство долга, честность, порядочность; социальные качества: правильные ценностные ориентации; стремление к профессиональному совершенству. 2. Интеллектуально-психологические ПВК: продуктивность, развитость эвристического, системного и образного типа мышления; зрительная, долговременная и прочная память; большой объем, быстрое переключение и устойчивость внимания; способность к ориентировке в сложных непредвиденных, экстремальных ситуациях. 3. Физические качества: выносливость; ловкость; быстрота; сила; гибкость. Развивая вышеуказанные качества человека в той или иной форме занятий по физической культуре, можно сформировать всестороннее гармоничное развитие личности. Кроме развития физических и психологических качеств, занятия физкультурой призваны нейтрализовать негативные последствия разделения труда и социального неравенства. Физические качества – это то человеческое пространство, на котором каждый изначально от природы чувствует себя равным другому и, развивая эти качества, может компенсировать свое неравенство в других сферах жизнедеятельности. Физическая культура выполняет свою гуманистическую функцию, способствуя здоровому образу жизни, подготовке человека к труду и активной общественной деятельности в целом, обеспечивая здоровье, общение, отдых, рациональное использование свободного времени. Занятие физкультурой, реализация еѐ гуманистического потенциала в решающей степени зависят от человека, его воли и желания. А чтобы эта воля и желание возникли, необходима мобилизирующая и организующая роль общества. В самой физической культуре гуманизм заложен потенциально в возможности: физические упражнения, физическая культура в целом развивают человека. В этом и есть гуманизм физической культуры. Реализация физической культуры зависит от еѐ социальной заданности: кому и чем она служит [1]. Стержнем гуманизма является духовность. Она лежит в основе гуманизма, его сутью является самосознание человека, осознания себя, человечества в целом как всеопределяющей ценности. В физической культуре сосуществуют и взаимодействуют две стороны: технологическая и социальная. Технология представлена в 126

ней физическими упражнениями. Эта еѐ духовно нейтральная сторона, она реализует предметно-действенное познание механизмов формирования и поддержания телесно-двигательных качеств. Духовность входит в физическую культуру вместе с определением общественных и культурных целей, ради которых формируются физические качества. На первый план при этом выдвигается мировоззренческая духовность, определяющая конечные цели занятия физической культурой. Физическая культура выступает выражением идеала, образа физически развитого человека. В процессе формирования своих физических качеств человек руководствуется этим идеалом, старается быть похожим на него как в физическом, так и в социальном отношении. Социально-мировоззренческий аспект духовности физической культуры представлен социальными идеалами, во имя которых осуществляется развитие физических качеств, проявляется это в понимание сущности, основ и конечной целевой установки физической культуры. В проведенных нами исследованиях в виде анонимного анкетирования студентов очного отделения Челябинского филиала РАНХиГС прослеживается осознание постоянного занятия физическими упражнениями. Так, на вопрос о необходимости постоянных занятий физической культурой 96% студентов ответили положительно. Однако на практике только 16,1% студентов занимаются физическими упражнениями целенаправленно в спортивных секциях, 32,8% – делают это на уроках по физкультуре, а 1% –освобождены по состоянию здоровья. Таким образом, в сознании студентов сформировано правильное понимание гуманизма по ведению здорового образа жизни, но имеются противоречия практического воплощения гуманистического и духовного потенциала в реальной, повседневной жизни. Литература 1. Пономарев Н.А. Теория и методика физической культуры и спорта. – СПб., 1994. 188 с.

127

Г.Н. Скородумов, г. Челябинск, юрисконсульт ООО «СМУ Тепломагистраль» ПРАВОВОЕ ВОСПИТАНИЕ И ПРАВОВОЕ ОБУЧЕНИЕ ГРАЖДАН В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ В научных работах, посвященных правовому воспитанию, исследователи рассматривают его как в широком, так и в узком смыслах. В первом случае речь, как правило, идет не только о правовом воспитании, а о правовой социализации человека в обществе, когда он «воспитывается» окружающей его средой в целом, всей юридической практикой и поведением людей, а также должностных лиц – как представителей государственного аппарата в правовой сфере. При этом у должностных лиц как представителей государственных органов, осуществляющих правовую деятельность, которая может быть как правомерной, так и неправомерной, нет прямой цели оказать на других правовоспитательное воздействие. Но как показывает практика, такое воздействие все-таки оказывается. Что касается правового воспитания в узком понимании (в узком смысле), то оно отличается прежде всего своей целенаправленностью на повышение правовой культуры как отдельного человека, так и группы людей, а в определенных ситуациях всего общества. Правовое воспитание в современных условиях, когда в обществе прослеживается низкий уровень правовой культуры, а у отдельных групп населения наблюдается полное отрицание права как социального регулятора общественных отношений, правовое воспитание, несомненно, должно обладать определенной спецификой методов и, как нам видится, должно представлять многоцелевую и систематическую деятельность государства в лице его органов, общественных объединений и трудовых коллективов. Правовое воспитание должно являться составным элементом идеологической функции любого государства, и по мере развития и совершенствования государственности должны изыскиваться и разрабатываться более действенные способы, методы и формы осуществления этой функции государства. 128

Правовое воспитание и правовое обучение тесно между собой связаны, поскольку воспитание не может проходить без обучения, а обучение так или иначе оказывает воспитательный эффект. Различие здесь можно провести весьма условно, по сфере воздействия: воспитание влияет в основном на эмоциональноволевую, ценностную сторону сознания, а обучение – на когнитивно-рациональную, с целью информационно-ознакомительного воздействия на человека. Эмоционально-волевое воздействие, в свою очередь, очень сильно ограничено реальной правовой практикой, поскольку невозможно воспитать у человека уважение к тем ценностям, которые отсутствуют в общественном сознании и деятельности людей. Ценности и идеалы должны формироваться самой жизнью, всеми еѐ обстоятельствами. Основной упор в деле повышения правовой культуры, по нашему мнению, должен быть сделан на правовое обучение, а также информирование населения о существующих юридических предписаниях. Очень важно ознакомление населения с образцами и идеалами, правовым опытом и традициями тех стран, где уровень правовой защищенности личности, а следовательно, и уровень правовой культуры значительно выше, чем в России. Правовое обучение и правовое воспитание органически связаны. Можно говорить о «воспитывающем обучении», которое предполагает непрерывную связь процессов целенаправленного формирования законопослушного гражданина. На современном этапе развития российского общества необходимо сформировать у граждан соответствующую мотивацию – положительное отношение к праву и правовым явлениям. Лишь в этих условиях можно будет рассчитывать на то, что человек будет не только декларировать теоретические знания, но и найдет возможность для овладения этими знаниями на практике и правильно применит полученные знания в юридически значимых ситуациях. Правовая культура, равно как и любая другая разновидность культуры, подвержена качественным оценкам. Можно говорить о высоком, среднем и низком уровнях правовой культуры. Высокий уровень правовой культуры предполагает фактическое правовое поведение людей, позитивное отношение к праву и правовым явлениям, осознание социальной значимости права и правопорядка, признание уважительного отношения к правам другого человека, 129

привычку к правомерному поведению. В наши дни нельзя говорить не только о высоком, но даже о среднем уровне правовой культуры в российском обществе. Кризис современного правосознания во многом определяется именно низким уровнем правовой культуры. Повысить еѐ способны тщательно продуманная правовая пропаганда в средствах массовой информации, широкий доступ населения к нормативноправовой базе, разработка и внедрение действенных форм и методов вовлечения граждан в правотворческую и правоохранительную деятельность. В настоящее время практически не ведется последовательная пропаганда действующего законодательства. Проводимые отдельные правовоспитательные мероприятия осуществляются бессистемно, без учета состояния законности и правопорядка, а также потребности населения в тех или иных юридических знаниях. Средства массовой информации, некоторые государственные и политические деятели в своих публичных выступлениях нередко допускают примиренческое отношение к фактам нарушения законности, существования организованной преступности и коррупции. В стране отсутствует концепция формирования нетерпимого отношения к подобным антисоциальным явлениям, особенно в сфере предпринимательской деятельности. Правовое воспитание и обучение состоят в передаче, накоплении и усвоении знаний, принципов и норм права, а также в формировании соответствующего отношения к праву и практике его реализации, в умении использовать свои права, соблюдать запреты, установленные нормами права, и исполнять возложенные правовыми нормами обязанности. Полученные знания должны превратиться в личное убеждение, в прочную установку строго следовать правовым предписаниям, а затем во внутреннюю потребность и привычку строго соблюдать законодательство, проявлять правовую и профессиональную активность. Правовое обучение и воспитание является частью всего процесса духовного формирования личности, без которого нельзя обойтись при реализации цели построения в России правового государства.

130

А.В. Соколов, Челябинский государственный университет ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК ПРОСТРАНСТВО ВЫБОРА (СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ) В качестве своеобразного эпиграфа к статье можно принять высказывание философа Н.В.Кругловой: «…нет ничего более востребованного и запрашиваемого в современном мире, чем толерантные отношения между людьми, но нет и ничего более дефицитного и, с другой стороны, менее понятного…» [8, 3]. Предваряя краткий анализ точек зрения на феномен толерантности в российских исследованиях, в первую очередь, тех ученых, которые в качестве составляющей механизм его функционирования рассматривают выбор, заметим, что здесь, как оказалось, существенную роль играет личность ученого, работающего над понятием толерантности. Так, исследователи, индивидуально склонные к толерантности, не спешат ограничить сферу, вектор и тренд еѐ действия, не озабочены поиском оснований для отказа от толерантного отношения ни индивидуального, ни коллективного субъекта, как и мотивировками целесообразности нетерпимости. Напротив, ученые, склонные по преимуществу к дихотомическому восприятию действительности, приобщаются к процессу исследования толерантности как к поводу замотивировать нон-толерантное отношение, а далее следует целый список язв, мешающих жить человечеству или государству, или конкретному сообществу. Поэтому в русскоязычных источниках распространен подход «два в одном»» - толерантность рассматривается не только с феноменологической точки зрения, не в русле традиционного пути приближения к сущности, а с одновременным оспариванием или даже отрицанием этой сущности. Переводя наблюдение из мировоззренческой (или этической) плоскости в научную, нужно пояснить, что на самом деле спор идет о границах понятия толерантности: «первое, что мы можем сказать – у толерантности всегда есть границы» [6]. Однако наличие границ не означает их вневременной незыблемости, неизменности. Но это уже другой вопрос.

131

Приведем только один достаточно типичный пример. Так, Л.В.Скворцов, рассматривая проблему терпимости как основы демократического процесса, вопрошает: «Означает ли толерантность как выражение сущности демократической ментальности терпимость ко всему?»- и приходит к выводу, «что она отрицает тем самым самое себя» [10]. "Нисколько не означает," - вступаем в спор мы. Нужно просто определиться в границах понятия. По этой же причине в настоящее время не существует единого определения (понимания) толерантности, в том числе и в силу открывающейся в процессе приращения знания на разных уровнях абстракции известной универсальности феномена. Еще одним проявлением означенной проблемы является и вопрос о толерантности в науке, в которой, по мнению Л.В.Скворцова, «два взаимоисключающих ответа на один вопрос представляются несовместимыми» [10]. Это не совсем так. В науке многое определяется степенью точности, конкретности знания. Понятно, что подобный тезис более применим на конкретном этапе развития для точных наук, но его истинность несколько «растягивается», а истина обнаруживает свою относительность в пространстве гуманитарных наук, прежде всего в философии, в части отрицания монополии на абсолютную истину, в процессе десакрализация идущих из глубин веков философских доктрин и отстаивания свободы выбора и т.д. Таково в общем виде состояние изучения понятия толерантности сегодня. Понимание толерантности как терпимости к ино-культуре, иномыслию, ино-верию одновременно не отменяет активного выяснения степени конгруэнтности, соответствия, адекватности этих терминов друг другу. Для российских научных исследований, как уже можно заметить, характерен «семантический дублет» Толерантность-Терпимость, как отмечает в диссертационной работе Е.С.Сумина [12]. Этот дублет характерен не только для лингвистики, семантики и языкознания, но практически для всех отраслей науки, для которых представляет интерес термин толерантность. О соотношении понятий толерантности и терпимости в представлениях отечественных ученых можно написать не только статью, но и книгу, что оказывается ясно за пределами конкретной темы статьи, поэтому ограничимся только обозначением наличия данного направления исследования. 132

В назывном порядке отметим, что феномен толерантности в настоящее время изучается в лингвистике [12], активно разрабатывается в культурологии и политологии [9;7;11], социальной философии [3], философии [8]. Мы не останавливаемся на психологическом и педагогическом аспектах исследования толерантности, поскольку в этих областях знания наиболее выражен эмпирический аспект – освоения теории на практике, формирования и воспитания толерантности как качества личности и пр. Итак, нас интересует, в первую очередь, социальнофилософский ракурс рассмотрения феномена толерантности. Нельзя назвать удачным, прежде всего с точки зрения собственно философского ресурса, определение толерантности из философской энциклопедии, в которой толерантность рассматривается как «качество, характеризующее отношение к другому человеку как к равнодостойной личности и выражающееся в сознательном подавлении чувства неприятия, вызванного всем тем, что знаменует в другом иное (внешность, манера речи, вкусы, образ жизни, убеждения и т.п.)». Однако сильной его стороной, на наш взгляд, является акцентировка на активности как обязательном атрибуте (или условии) проявления толерантности. Определенным стимулом к изучению толерантности было принятие и подписание «Декларации принципов толерантности», утвержденной резолюцией 5.61 генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 года. В статье 1.-1.1. предлагается такое определение: «Толерантность означает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений» [2]. Извлекая из приведенного определения необходимый для дальнейшего движения научный ресурс, отметим, что толерантность предполагает уровень мировоззрения, осмысления, понимания значимости (ценностный аспект), что, в свою очередь, влияет на характер установки и еѐ реализацию (поведенческий аспект). Функционирование этой цепочки предполагает выбор. В качестве рабочего можно принять определение Л.В.Скворцова, который рассматривает толерантность «как тип индивидуального и общественного отношения к социальным и куль133

турным различиям, как терпимость к чужим мнениям, верованиям и формам поведения…» [10] Пока нет специальных работ, исследующих феноменологическую взаимосвязь между толерантностью и выбором. Однако в целом ряде исследований эта взаимообусловленность и даже взаимозависимость рассматривается. Так, уже упомянутый Л. Скворцов при выявлении механизмов проявления толерантности на уровне личностной определенности заключает, что выбор осуществляется и закрепляется в сфере жизненных принципов: «Как свободная личность человек делает выбор принципа жизни и тем самым обретает внутреннюю определенность. Внешняя определенность человека дана ему и находится при нем. Внутреннюю определенность человек формирует, опираясь на свою волю и в выборе, и в практическом следовании определенному принципу» [10]. Почти о том же, но десятью годами позже рассуждает в связи с рассмотрением феномена толерантности, с точки зрения ресурса быть универсалией, В.Васюков: «…выбор общего принципа, который предстоит исповедовать человеку, все равно представляет собой чисто волевой акт, исключающий рациональное решение. Будучи существом конечным, человек не способен предусмотреть все неизмеримое богатство реальных возможностей…» [1,155] Более упрощенный подход при изучении выбора как механизма толерантности предлагает В.А.Тишков: «…толерантность представляется в виде внутренней установки, добровольного выбора по отношению к человеку вообще, к другим людям и коллективам, которые не навязываются, а приобретаются каждым через систему воспитания и жизненный опыт» [13,163]. Предметная область выбора определяется самой сущностью толерантности: «В зависимости от решения человеком выбора определенной жизненной позиции мы наблюдаем проявление толерантности или насилия. …В качестве связующего фактора проявления терпимости и нетерпимости выступают различные ситуации неопределенности выбора» [3]. Немаловажен на пути продвижения к сущности феномена толерантности ракурс субъект-объектных отношений [4]. При таком подходе акт толерантных отношений структурируется, толерантность опредмечивается и «ограничивается», и лишаются смысла 134

рассуждения о том, в чем проявляется сущность феномена толерантности как механизма самосохранения общественного организма, в глобальном ли, в конкретном ли воплощении, а в чем она, опять же отвечая системным общественным потребностям, трансформируется в свою противоположность, коей является нетерпимость, не-толерантность. Следование диалектическому подходу при рассмотрении субъект-объектного аспекта толерантности характерно для В.Золотухина: «Субъектом этих отношений (отношений толерантности) будет саморефлексирующий человек (личность), готовый к восприятию всего многообразия мира и сопротивляющийся отчуждению своего собственного бытия» [3]. Подобное понимание неоднозначности феномена толерантности можно обнаружить и в философской энциклопедии, согласно которой толерантность «выступает как единство спонтаннонегативного восприятия другого (неприятие, осуждение) и позитивного действия в его адрес (принятие, допущение)…» Важно помнить, что пропорции диалектического ресурса толерантности имеют исторически контекст: «Любое обоснование того, что имеет право на терпимость, предполагает определение списка нетерпимого. Каждая историческая форма толерантности представляет собой особую пропорцию терпимого и нетерпимого в данное время, в данном месте, ту пропорцию, которая реальна для данной культуры» [8,6]. Как важно и понимание того, что приятие инакого не угрожает самости или идентичности, а напротив, укрепляет самость субъекта толерантности, более того «социальная идентичность конструируется субъектом под влиянием необходимости выбора новых ориентиров в социальном пространстве» [5,4]. При этом Я-идентичность согласуется с МЫ-идентичностью и принимает или совершает выбор в пользу принятия ОНИ-идентичность. Общественная практика свидетельствует, что субъект по определению выступает за толерантность отношения к себе. Но как только возникает ситуация выбора - принять/не принять другого по уровню развития, по национальности, вероисповеданию, даже по возрасту, согласиться/не согласиться с его идентичностью, проявить/не проявить толерантность - это требует мобилизации многих ресурсов, и однозначность выбора размывается. При этом «приня135

тие» – это результирующая, можно сказать, венец цепочки, а предшествует, является движителем актуализации и проявления толерантности именно выбор, будь то выбор индивида, выбор государственной политики или стратегии развития человечества в целом: «Субъект не просто обязан следовать нравственным нормам - он обладает правом свободного выбора этих норм. … Здесь он самоценен, самодеятелен, самореализуем, автономен…» [3]. В завершение отметим, что наиболее исследованным в настоящее время является политико-философский подход к рассмотрению толерантности как возможности и необходимости выбора. Например, в работе Т.Н.Федоровой постулируется взаимосвязь между политической культурой и выбором: «Толерантность политической культуры делает возможной свободу выбора: без нее становятся нереальными ни свободная борьба партий на выборах, ни свобода индивидуального избирателя поддерживать те общественно-политические движения, которые соответствуют его преференциям и его политическому выбору» [14,23]. Однако нельзя не заметить, что в реальности приближение к политике создает своеобразную «угрозу» толерантности с точки зрения политического утилитаризма или конъюнктуры. Так, социально-политические вызовы недавнего времени на волне политических выборов в России вытеснили толерантность как декларируемую ценность на обочину политических практик. Любое проявление гражданской активности - от критических публикаций в адрес руководителей действующей власти до митингов протестного движения – стало рассматриваться как угроза социальной стабильности. Иными словами, диагноз востребованности толерантности в российском социокультурном пространстве, данный В.Золотухиным, можно без натяжки применить и к политическому пространству: «Такие демократические ценности, как выбор, право на собственное мнение, свобода совести, то есть все то, что позволяет сохранить разнообразие общества и мира в целом, еще не осознаны и не присвоены российской культурной традицией, а значит, и основной принцип толерантности – «гармония в многообразии» - остается пока за пределами ее социокультурного процесса» [3]. Литература 1. Васюков В. Л. Толерантность и универсализм // Философский журнал. 2008. № 1. С.148-160. 136

2. Декларация принципов толерантности. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.tolerance.ru/declar.html 3. Золотухин В.М. Толерантность как проблема философской антропологии: Дис. ... д-ра филос. наук. Кемерово, 2005. 341 с. 4. Золотухин В.М. Толерантность как принцип поведения [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.tolerance.ru/pbiblio-readhall.shtml 5. Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности: Автореф. дисс….д-ра психолог. наук. Ярославль,2003. 408с. 6. Капустин Б.Г. Толерантность – насилие [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.igpi.ru/center/seminars/russgeorgia/kapustin.html 7. Касьянова Е. И. Социально-философские основания толерантности: Автореф. дис. …д-ра философ. наук. Улан-Удэ, 2009. 8. Круглова Н.В. Толерантность как социокультурная норма (западноевропейский опыт): Автореф. дис. ... д-ра философ. наук. Санкт-Петербург, 2011. 9. Миронов В.Г. Толерантность как экзистенциальное состояние человека: социально-философский аспект: Дис. ... канд. филос. наук. Ульяновск, 2003.135 c. 10. Скворцов Л.В. Толерантность: иллюзия или средство спасения // Октябрь. 1997. №3 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/october/1997/3/skvor.html 11. Сторчак В.М. Толерантность в социокультурном и политическом пространстве современной России// Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. Сб. докладов и материалов межрегиональных научно-практических семинаров и конференций, 2002-2004 гг. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.rusoir.ru/03print/01/04/. 12. Сумина Е.С. Толерантность: от феномена к лингвокультурному концепту: Автореф. дисс. …канд. филол. наук. Екатеринбург, 2007. 277с. 13. Тишков В.А. Толерантность и согласие в трансформирующихся обществах (доклад на Международной научной конференции ЮНЕСКО «Толерантность и согласие») // Очерки теории и политики этничности в России. М.: Русский мир, 1997. С. 256-274.

137

14. Федорова Т.Н. Толерантность и формирование демократической политической культуры в транзитных обществах // Религия и гражданское общество: проблема толерантности. Материалы Круглого стола (16 ноября 2002). СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003.С.20-26.

М.Н. Солоницына, Вятский государственный гуманитарный университет, г. Киров КАТОЛИЧЕСКИЙ ПРИХОД ГОРОДА КИРОВА: СОВРЕМЕННАЯ ПОЛИЭТНИЧЕСКАЯ ОБЩИНА И ЕЁ СВЯЗИ С ОБЩИНАМИ ДРУГИХ КОНФЕССИЙ Католическая община в городе Вятке (Кирове) сложилась во второй половине XIX века преимущественно из сосланных после подавления восстания 1863 – 1864 годов поляков. На свои средства католики общины Пресвятого Сердца Иисуса купили в городе землю для строительства костѐла (архитектор Войцеховский). Костѐл начал действовать в 1903 году. На прилегающей к нему приходской территории располагались дом настоятеля, домик для прислуги, колодец и баня. Так как разрешение на строительство было дано императором Александром III, горожане стали называть костѐл Александровским. «Наибольшее число католиков в г. Вятке было в годы Первой мировой войны, когда сюда хлынул поток беженцев из западных губерний России. В то время община организовывала различные благотворительные вечера в помощь беженцам, общественные мероприятия на тему польской культуры, при костѐле действовала польская школа, была создана библиотека. После окончания войны и провозглашения независимости Польши большинство поляков уехали на родину. В 1920-е годы в г.Вятке, по документам Государственного архива Кировской области, насчитывалось около 50 католиков.»[1, с.5]. В 1930-е годы судьба прихода была трагична. Государственная политика по отношению к религиозным организациям была 138

официально определена Постановлением «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г., давшим начало широкому применению репрессивных мер в борьбе с религией, затем – изменением статьи 4 Конституции РСФСР («свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды» была заменена на «свободу религиозных исповеданий и антирелигиозной пропаганды»), произошедшим на XIV Всероссийском Съезде Советов в мае 1929 г. После состоявшегося в июне 1929 г. Второго Съезда Союза воинствующих безбожников в стране начался взрыв антирелигиозной борьбы. Апостольский администратор, управляющий Тираспольской епархией (к ней относились Крым, Кавказ, Поволжье и Москва) А. Баумтрог был арестован. «Общее число прихожан ещѐ два года назад составляло 55 тыс. человек, сейчас их осталось менее 20% от этого числа… 10 священнослужителей находятся в Соловках, 13 сосланы» [5, с. 260]. Архиепископ Могилѐвской епархии (к которой относился приход в Вятке) Эдуард Ропп бежал в изгнание в Варшаву. МИД Германии сообщало: «Так как оставшимся в России священнослужителям, за связь с живущим в Варшаве архиепископом могут угрожать аресты и ссылки, Святой Престол с 1 января 1932 г. лишил юридической силы архиепископскую курию в Варшаве. Весь клир курии подчинѐн Русской папской комиссии. Монсеньѐр Ропп был назначен титулярным епископом…» [5, с. 260]. Одновременно с арестами священников с лета 1929 г. массовый характер приобрела акция закрытия церквей. С 1929 по 1933 на разных уровнях управления принимались постановления о закрытии костѐла в Вятке (не смотря на жалобы католиков в Москву и Нижний Новгород). В августе 1935 г. здание костѐла было передано ветзооинституту в качестве общежития. «После закрытия костѐла верующие католики собирались на квартирах, где проводили мессы»[1, с.6]. В 1937-1938 годах 19 католиков было репрессировано. «В вину ставилось и общение с католическими священниками, и протесты против закрытия костѐла: сбор подписей, поездка в Москву с жалобой, и проведение месс на квартирах и т.п. Дело вятских католиков укладывалось в рамки так называемого «польского приказа» НКВД, когда арестовывались все лица, связанные с Польшей происхождением, родственными связями, пребыванием там, даже в плену и т.д.» [1, с.7]. Община перестала существовать. 139

После присоединения к СССР части бывшей территории Польши и стран Прибалтики в Кировскую область было вывезено на спецпоселение несколько тысяч поляков, украинцев, белорусов, евреев, эстонцев и др. В кировской тюрьме принял мученическую кончину эстонский архиепископ Эдуард Профиттлих. «Репрессированы в то время были и капеллан польской военной миссии, находившейся в то время в г. Котласе Архангельской области, отец Чеслав (Грабский), который проводил мессы в г. Кирове и районах области; и Антонии Григайтис, высланный в 1939 году из Польши, который получил от отца Чеслава образки и распространял их среди верующих.» [1, с.7[. Изменения в положении российских католиков стали происходить на рубеже 80 – 90-х гг. В 1989 году на встрече Папы Иоанна Павла II с Президентом СССР М.С. Горбачѐвым шли переговоры о легализации католических приходов в стране. Согласно статье 28 принятой в 1993 году Конституции РФ, провозгласившей принцип свободы вероисповедания, каждый гражданин имеет право исповедовать индивидуально или совместно с другими верующими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать и распространять религиозные убеждения и действовать в соответствии с ними, запрещаются любые формы ограничения прав граждан по религиозной принадлежности, не допускается пропаганда, возбуждающая религиозную ненависть. В настоящее время в России существуют 4 римско-католических епархии с центрами в Москве, Саратове, Новосибирске и Иркутске, действуют более 200 приходов, колледж католической теологии имени Фомы Аквинского в Москве и семинария в Санкт-Петербурге, восстанавливаются разрушенные храмы и строятся новые по проектам немецких, польских и местных архитекторов. «Католическая Церковь настаивает на том, что на тех территориях, где она возрождается, исторически существовали католические общины; в настоящее время там проживает население, традиционно исповедовавшее католическую веру и ранее принимавшее участие в мессах только тайно. Сегодня приоритетная цель Католической церкви в России – это возрождение религиозного самосознания в исконно католических этнических группах на территории России» [5, с. 326]. Однако в конце 90-х гг. наметилась тенденция (имевшаяся и в XIX веке) уко140

ренения католицизма в русской духовной и культурной традиции, русификация католицизма. Возрождение католического прихода Пресвятого Сердца Иисуса в г. Кирове произошло в середине 90-х годов. По инициативе Станислава Гладкого – одного из проживавших в городе католиков – была сделана попытка регистрации прихода в 1995 году. Настоятель пермского прихода о. Анджей Гжибовский (1999 – 2001) стал проводить мессы на квартирах прихожан. В 90 – е годы прихожанами были люди польского, немецкого и прибалтийского происхождения. (В связи с миграцией этнический состав прихожан несколько изменился). Из-за ряда причин приход пришлось вновь зарегистрировать 13 сентября 1999 года. В 2002 году приход обрѐл настоятеля – о. Гжегожа Зволиньски. Для проведения месс и проживания настоятеля была приобретена квартира на улице Ленина, в которой была устроена часовня. В 2004 году был приобретѐн приходской дом с оборудованной в нѐм часовней. Здесь и протекает приходская жизнь. Ежедневно проводятся мессы, совершаются таинства покаяния, крещения и венчания, катехизические занятия для детей и взрослых. В течение последнего десятилетия католическая община насчитывает около семидесяти человек: около сорока проживают в Кирове, остальные – в районах области. Около половины прихожан – поляки или люди, имеющие польские корни, третья часть – русские, есть белорусы, немцы, француженка. В районах области (г. Омутнинске, Советске, Яранском районе) проживают польские семьи, которые регулярно посещаются настоятелем. Ввиду традиционного преобладания поляков, жизнь прихода имеет традиционную культурно-культовую ориентацию. Прихожане – поляки имеют связь с действующим в городе Польским клубом. Помощь приходу и католикам польского происхождения оказывает польское Общество помощи полякам на Востоке. Большинство прихожан имеет хотя бы начальное знание польского языка, так как имело возможность посещать языковые уроки, проводившиеся приезжавшими из Польши учителями польского языка для преподавания факультативного курса в нескольких школах города: Магдаленой Лакутой, Моникой Жаковской и Эльжбетой Комасяк. Из Польши поступала и помощь одеждой и продуктами многодетным семьям города. С 2002 года организуются летние паломничества в Польшу. Некоторые прихожане 141

были на встрече с Папой Римским Иоанном Павлом II на Краковских Блонях 18 августа 2002 г. В 2004 и 2006 годах настоятелем были организованы паломничества из Сандомежа в Ченстохову (250 километров), во время паломничества 2005 года группа прихожан посетила Варшаву, Краков и родной город Иоанна Павла II – Вадовицы. Дети польского происхождения в 2007г. находились в летнем лагере в Кракове. В 2009 г. приходские дети имели возможность летом посещать мессы в кафедральном соборе Непорочного Зачатия Девы Марии в Москве и в храмах Санкт – Петербурга, знакомились с достопримечательностями российских столиц. Приход Пресвятого Сердца Иисуса относится к Архиепархии Божьей Матери (центр – Москва). Архиепископы неоднократно посещали приход: в 2004 году на освящение приходского дома приезжал архиепископ Тадеуш Кондрусевич, в феврале 2008 и декабре 2009 встречался с прихожанами архиепископ Паоло Пецци. «Больным» вопросом для прихода является проблема возвращения в собственность епархии Александровского костѐла. После закрытия костѐла в его здании размещались общежитие института, рабочее помещение для глухонемых, архив, службы КГБ. В последние годы советской власти здание всѐ сильнее разрушалось, пока, в 1990 году, городская власть не приняла решение о его реконструкции и последующем использовании в качестве органного зала. В алтарной части был установлен орган, привезѐнный из Германии. В 1993 году реставрация была завершена вполне в соответствии с каноническими требованиями. До 2008 года администрация области дала разрешение лишь на 2 мессы в костѐле: на столетие освящения костѐла 31 августа 2003 года и в день похорон Иоанна Павла II, 8 апреля 2005 года. Первую мессу в костѐле помимо настоятеля проводили ксѐндз К. Шалай (Пермь), епископ Э.Франковски из Сандомежа (Польша), декан кс. А.Стецкевич (Москва), присутствовал генеральный консул Посольства Польши в Москве Томаш Климаньски. Состоялось первое после закрытия храма в 1935 году крещение младенца. О второй мессе настоятель писал в приходском журнале «Znad Wiatki» («Из Вятки»): «Итак, на наших глазах совершилось чудо. В Кирове, в «российской глубинке», в 12.00 8 апреля, в день похорон Святого Отца Иоанна Павла II (в это время в Ватикане в базилике 142

св. Петра было 10 часов и началась погребальная Святая Месса) началась другая Святая Месса в нашем костѐле. Глядя на это глазами веры, не нахожу иного объяснения, как чудесное заступничество Слуги Божьего Иоанна Павла II, который так сильно мечтал побывать в России» [2, с. 26]. С 3 по 8 апреля 2005 г. приходской дом с выражением соболезнования посетили представители еврейской общины, муфтий мусульманской общины, представитель старообрядческой церкви, баптистский пастор, настоятель армяногригорианского прихода, секретарь митрополита Вятского и Слободского РПЦ Хрисанфа. Проявилась солидарность верующих людей разных конфессий Кировской области. Отдавали дань памяти и неверующие люди, но скорбившие о великом человеке, гуманисте и миротворце. Соболезнование прислал губернатор Кировской области Николай Шаклеин. В оставленном письменном соболезновании председатель Еврейской общины «Шалом Алейхем» Л. Левин отметил: «…Мировая история навечно сохранит и оценит по достоинству в высшей степени гуманный, мужественный и подлинно исторический переход Папы через Рубикон многовекового конфликта между христианством и иудаизмом в пределы подлинной толерантности и взаимоуважения религий до конца времѐн. Он был первым и, увы, пока единственным из иерархов христианства на этом каменистом пути к примирению, чреватом непониманием, хулой и агрессивным недоброжелательством. …Нам ещѐ только предстоит постичь урок, преподанный нам этой великой судьбой, но уже сейчас ясно, что в каждом из нас пребудет осколочек, лучик великого сияния» [4, с. 72]. До 2009г. по пятницам после вечерней мессы, традиционно включавшей молитву о беатификации Иоанна Павла II, происходило собрание молитвенной группы им. Иоанна Павла II для разговора о проблемных вопросах католического вероучения и культа. Настоятель неоднократно встречался с личным секретарѐм Папы кардиналом Станиславом Дзивишем. В апреле 2011 года кардинал Дзивиш передал в дар приходу орнат Папы Иоанна Павла II (единственная в России реликвия, связанная с Папой), который в настоящее время хранится в приходской часовне. В начале 2008 г. митрополит Вятский и Слободской Хрисанф ходатайствовал перед руководством области о разрешении прове143

дения месс по великим христианским праздникам в костѐле. Благодаря его заступничеству было официально разрешено арендовать помещение костѐла для проведения Рождественских и Пасхальных месс. Настоятель вспоминал об этих событиях: «Когда я ехал с письмом к губернатору, мне снова позвонил секретарь Митрополита с уведомлением: он только что вышел из кабинета губернатора, и на этот раз найдѐтся время на проведение Пасхальной службы в костѐле. У меня камень упал с сердца» [3, с. 4]. 23 марта 2008 г. в костѐле состоялась первая после 70 лет Пасхальная служба и крестный ход на прилегающей к храму территории. После этого в костѐле проходят Рождественские и Пасхальные службы, помимо этого прошла заупокойная месса по погибшим в апреле 2010 года в авиакатастрофе членам правительства Польши (горожане приносили цветы к зданию костѐла), 1 мая 2011г. – месса в связи с беатификацией Иоанна Павла II. Все встречи с митрополитом Хрисанфом, как отмечает настоятель, отличались теплотой и доброжелательностью. Католические епископы Т. Кондрусевич и П. Пецци во время посещений Кирова всегда встречались с вятским митрополитом. Представители православной епархии присутствовали на мессах в костѐле, как и ксѐндз Г. Зволиньски на праздничных православных литургиях. Происходил обмен поздравлениями во время великих христианских праздников. Католический настоятель присутствовал и отдал дань памяти на похоронах митрополита Хрисанфа в январе 2011 года. Прихожане – католики сохраняют глубокую признательность покойному митрополиту, портрет которого находится в приходской часовне. Приход даѐт пример мирного взаимодействия и с другими конфессиональными и религиозными общинами. Муфтий мусульманской общины приходил на катехизические занятия для взрослых, чтобы познакомить католиков с исламским вероучением и культом. В июне 20011 г. настоятель армяно-григорианского прихода посетил католический приход и оставил альбом с фотографиями древних армянских храмов. С 2009г. ксѐндз Г.Зволиньски реализует проект «Вифлеем в Вятке», предусматривающий оказание помощи беременным женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации (предполагающий предоставление жилья, материальную и психологическую помощь, 144

помощь в обретении профессии до достижения детьми двухлетнего возраста), имеющий целью предотвращение абортов. В 2010 г. участвующий в проекте православный священник – настоятель Спасского собора О.А. Перминов осуществил крещение молодых мам и новорожденных. Оказывают помощь патронируемым женщинам периодически приезжающие из Перми монахини ордена Матери Терезы. Важным моментом в жизни прихода является сохранение памяти о блаженном Леониде Фѐдорове – экзархе русских католиков, проведшем последние месяцы своей жизни в Вятке (после заключения на Соловках и ссылки в Карелии и Архангельской губернии) и умершем 7 марта 1935 г. Дом, в котором жил Леонид Фѐдоров, сохранился, место захоронения – нет. 27 июня 2001 г. во Львове состоялась беатификация о. Л. Фѐдорова. Иоанном Павлом II он был объявлен в числе других мучеников за веру блаженным. «Главным делом о. Леонида было создание Русской католической церкви, члены которой, канонически подчиняясь Риму, в остальном, тем не менее, оставались бы православными» [6, с. 3]. В августе 2006 г. гостями прихода стали монахи Святоуспенской Лавры Студитского устава из г. Львова – отец Теодор (Тарас Мартынюк) и брат Иеремей, приезжавшие для ознакомления с документами, связанными с пребыванием в Вятке Леонида Фѐдорова и работы над фильмом, посвящѐнном его жизни. Монахи подарили приходу икону блаженного, созданную иконописцами их монастыря. 14 декабря 2009 г. в Александровском костѐле прошла международная конференция «Блаженный Леонид Фѐдоров: память и наследие», в которой принимали участие представитель Фонда «Христианская Россия» Джованна Парравичини (Италия), греко-католические священники из Львова – иеромонахи Венедикт и Леонтий, исследователь наследия Л. Фѐдорова Алексей Юдин, архиепископ Паоло Пецци и грекокатолический епископ Степан. Помимо священнослужителей, монахов и монахинь, гостями прихода становятся приезжающие в город католики, как граждане России, так и иностранцы – бригада польских строителей, американцы, итальянцы. Видя небольшой по численности приход как единую семью, настоятель о. Гжегож пытается сплотить еѐ и в различных формах 145

неформального общения – традиционном преломлении оплаток после мессы в Сочельник (польская традиция), воскресных чаепитиях с коллективным просмотром номеров католического видеожурнала (киностудии «Кана», Новосибирск), выездами на природу. С 2003 года издаѐтся приходской журнал «Znad Wiatki» («Из Вятки»), где регулярно публикуются на русском, польском и английском языках статьи о событиях из жизни прихода Пресвятого Сердца Иисуса. Полиэтничный приход Пресвятого Сердца Иисуса живѐт, развивается, содействует укреплению веры и нравственному развитию его членов, надеется на обретение храма. Литература 1. Жаравин В.С., Чудиновских Е.Н. Одною связаны судьбой … Книга памяти вятских католиков, пострадавших в годы сталинских репрессий. – Киров : ГОУ «Государственный архив социально – политической истории Кировской области», 2006. – 64 с., ил. 2. Зволиньски Г. У нас произошло чудо с помощью заступничества Иоанна Павла II // Znad Wiatki. Журнал Римско-католического прихода Пресвятого Сердца Иисуса в Кирове обл. 2006. № 6 – 7, с. 24 – 27. 3.Зволиньски Г. Такое может совершить только Бог! // Znad Wiatki. Журнал Римско-католического прихода Пресвятого Сердца Иисуса в г. Кирове. – 2008. - №14, с. 2 – 4. 4. Znad Wiatki. Посланник Сердца Иисусова «Из города над Вяткой». Краткая история Католического прихода в фотографиях 1895 – 2007 гг. Журнал Римско-католического прихода Пресвятого Сердца Иисуса в Кирове обл. 2007. №10 – 13. – 128 с. 5. Лиценбергер О. А. Римско-католическая Церковь в России: История и правовое положение. – Саратов: Поволжская Академия государственной службы, 2001. – 384 с. 6. Семибратов В. Вятские месяцы блаженного Леонида // Znad Wiatki. 2006. № 6 -7, с. 3 – 5.

146

Е. Л. Сытых, Челябинский филиал РАНХиГС, к. культурологи, доцент ПОНЯТИЕ ТОЛЕРАНТНОСТИ: СПОРЫ, МНЕНИЯ, ДИСКУССИИ Многие теоретики склоняются к мысли, что современная нам Россия не представляет собой единого государственного и социокультурного образования. Фрагментарность и разорванность общества, отсутствие единой национальной идеи, многонациональность и многопартийность во многом являются свидетельством становления в России подлинного плюрализма и поликультурности, однако отсутствие единства и системности делает положение страны крайне неустойчивым. Очевидно, что в этих условиях необходимо присутствие некоего объединительного начала. Многим представляется, что идея толерантности (терпимости) имеет все шансы стать этим объединительным началом. Исследование того, насколько идея толерантности приложима к межнациональным отношениям в качестве средства избавления от конфликтов, может представлять огромный интерес. В общественном сознании термин «толерантность» понимается как стремление и способность к установлению и поддержанию общности с людьми, которые отличаются в некотором отношении от превалирующего типа или не придерживаются общепринятых мнений. Наиболее часто этот термин употребляется по отношению к представителям другой культуры, национальности, вероисповедания. Однако прояснение понятия толерантности наталкивается на определенные трудности. Во многих культурах понятие «толерантность» является своеобразным синонимом понятия «терпимость» (лат. – tolerantia – терпение; англ. – tolerance, toleration, нем. – toleranz, фран. – tolerance). Вместе с тем терпимость может иметь несколько 147

оттенков, подчас придающих понятию совершенно противоположный смысл. Во-первых, категория «терпимости» может иметь созерцательный оттенок, пассивную направленность, выражать различные значения: выносить, страдать, крепиться, стоять не изнемогая, выжидать чего-то, допускать, послаблять, не спешить, не гнать и т.д. [1, C.411]. Здесь категория терпимости близка по значению понятию «терпеть». В Словаре иностранных слов и выражений можно встретить определения, связанные с биосоциальным аспектом понятия толерантности: «полное или частичное отсутствие иммунологической реактивности организма»; «способность организма переносить неблагоприятные влияния того или иного фактора среды»; «потеря способности к выработке антител» [2, C. 345]. Говорят также и о толерантности к наркотикам, ее отличает уменьшенная реакция на введение того же самого числа привычного вещества. В этом случае категория толерантности имеет не только пассивную направленность, но имеет негативный смысл. Таким образом, понятие толерантности имеет, по меньшей мере, два измерения: негативное, в рамках которого толерантность как непротивление отрицательным воздействиям приводит к снижению чувствительности к маргинальному поведению и, в конце концов, к саморазрушению личности; позитивное, согласно которому толерантное поведение укрепляет общественные отношения. Именно второе значение превалирует в социальных науках, используется в нормативных документах, программах образовательных учреждений и других сферах. Толерантность как система качеств личности имеет ряд характеристик. Так, М. С. Мириманова выделяет две группы качеств толерантности: психические и духовно-нравственные. К группе психических толерантных качеств относятся: отсутствие равнодушия и безразличия к другим, эмпатия, соразделенность чувств и эмоций, позитивно-эмоциональное отношение к другим, отсутствие озлобленности и враждебности к другим, и т.д. К группе духовно-нравственных толерантных качеств относятся: открытость к другим, миролюбие, стремление к компромиссам, отсутствие судейской позиции по отношению к другим, признание нормальности многообразия интересов, 148

идей, ценностей, мировоззренческих позиций, осуждение пороков, а не их носителей, совестливость, стремление превратить «других чужих» в «других своих», отсутствие догматизма в мировоззрении, способность к прощению и взаимопониманию, признание права других на свободный выбор, вплоть до права совершения ими заблуждений и ошибок, отношение к человеку как к цели и ценности, а не как к средству и антиценности, ответственность за себя и других, а также уважение к другим [3]. Если переносить это теоретическое представление о толерантности на реальную почву межнациональных отношений, могут возникнуть (и возникают) ситуации, далекие от идеалистических представлений о дружбе народов. Мировое сообщество включает в себя массу национальных культур, совершенно различных по своей специфике, по возможности быть понятыми другими национальными культурами. Культура европейского типа оказалась наиболее доступна для всеобщего понимания, чем, предположим, культура индейская или африканская. В итоге мы имеем масштабный процесс вестернизации, нивелирующий многие национальные культуры, «неспособные к выработке антител», против борьбы с ним. Во-вторых, понятие толерантности может иметь значение, придающее ему активную составляющую. В Преамбуле Устава ООН дается следующая характеристика определения толерантности: «…проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи» [4, C.2]. В декларации принципов толерантности, провозглашенной ЮНЕСКО, утверждается: «Толерантность – это не уступка, снисхождение или потворство. Толерантность – это, прежде всего активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека» [4, C.132]. Толерантность в этом ключе – ‗nj не пассивное, неестественное покорение мнению, взглядам и действиям других; не покорное терпение, а активная нравственная позиция и психологическая готовность к терпимости во имя взаимопонимания между этносами, социальными группами, во имя позитивного взаимодействия с людьми иной культурной, национальной, религиозной или социальной среды. Данная позиция представляется, на первый взгляд, весьма привлекательной, если бы не несколько оговорок. Из Преамбулы Устава ООН совершенно не ясно, каким способом можно «активно 149

проявлять терпимость». Вообще сам термин «терпимость» скрыто подразумевает несогласие с представителем другой нации, но признание его права на то, чтобы быть иным. Но это признание может быть личным делом одного лица или группы лиц, но, как это личное дело «активно проявлять», представляется непонятным. Фактически получается, что человек должен быть готов активно поддерживать то, с чем несогласен (участвовать в создании, вкладывать средства и пр.). Ситуация довольно абсурдная. Е. К. Быстрицкий пишет, что «…толерантность, если говорить о еѐ имеющихся определениях, не является лишь субъективной терпимостью ко всему иному в смысле чужих взглядов и верований. Толерантность предусматривает практическое действие для сдерживания идиосинкразии по отношению к чужому. Она всегда есть мера «допуска», «разрешенного отклонения от определенных стандартов и норм», то есть мера активного контроля над собственными действиями» [5]. Но каким образом можно прийти к данным выводам, основываясь на общепринятых определениях толерантности, имеющей по своей сущности пассивную природу, не вполне ясно. Очевидно, что наблюдается игра терминами, не облегчающая понимание и практическое использование понятия толерантности. Кроме того, совершенно непонятно, в каких случаях активное проявление терпимости должно перерастать в активное проявление нетерпимости. Россия долгое время подвергалась нападкам мировой (прежде всего западной) общественности за войну в Чечне. Нападки мотивировались тем, что ущемляются права чеченцев на самовыражение, игнорируются их права на свободу, самостоятельность и т. д. и т. п. После серии жесточайших террористических актов в различных концах света, общественность пришла к выводу, что идеи терпимости к инакомыслию должны претерпеть изменение. Война в Чечне в свете этих событий также приобрела несколько иной оттенок. Ученый-политолог из Оксфорда Джонатан Ролз полагает, что «общество имеет право на подавление и притеснение неадекватного субъекта только в целях самозащиты, когда этот неадекватный субъект демонстрирует нетерпимость, угрожающую общественному порядку» [6, C.80]. Если применять данное высказывание к современной ситуации, то идея толерантности позволила оправдывать дей150

ствия «неадекватных субъектов» до тех пор, пока эти субъекты стали активно «демонстрировать нетерпимость, угрожающую общественному порядку», причем угрожать настолько, что на карту был поставлен весь общественный строй (имеются в виду террористические акты в США и захват театрального центра в Москве, взрывы в лондонском метро и бесчисленное множество других террористических актов). Всѐ это дает основание ставить вопрос о необходимости прояснения термина «толерантность». Обсуждение данной проблемы на научных конференциях, круглых столах с участием общественных организаций в сфере национальных отношений показывает, что существует потребность в уточнении термина толерантность. Можно также встретить мнение, что более уместно употреблять не имеющие латинские корни термин «толерантность», а его русский аналог «терпимость» (или даже «уважение»), не имеющий такого спектра коннотаций. В любом случае можно выделить ряд вопросов, которые вызывает использование термина «толерантность»: 1. Необходимо прояснение границ толерантности. Недавние события в Европе, связанные с протестом коренных жителей против политики властей в отношении мигрантов, наглядно показывают, что терпимое отношение к представителям других культур, отсутствие требования к их ассимиляции с местными жителями, привело к радикальным изменениям самой европейской культуры, стремительно теряющей свое своеобразие. Именно поэтому нужно понимание границ толерантного поведения. 2. Ждут своей выработки критерии толерантного, а также нетолерантного поведения. Может ли считаться попустительство и потакание проявлением толерантности, ведь внешне они ничем не отличаются? Может ли считаться замечание, сделанное представителю другой национальности проявлением нетолерантности, ведь это может быть расценено как проявление национальной нетерпимости? Думается, что эти вопросы только ждут своего ответа. 3. Важно прояснить, кто является субъектом, а кто объектом толерантных отношений (кто должен проявлять толерантность, по отношению к кому она должна проявляться). Например, мы много говорим о необходимости толерантного отношения к национальным 151

меньшинствам и мигрантам, но не уделяем достаточно внимания вопросу о необходимости толерантного отношения к представителям титульных наций и коренного населения той или иной страны, но ведь они тоже могут быть объектом национальной дискриминации. 4. Поскольку в системе международного права фиксируется необходимость активного проявления толерантности, следует разобраться, является или толерантность активной или пассивной позицией. Может ли в принципе терпимость по своей природе быть активной. 5. Необходимо широкое понимание способов манипулирования понятием толерантности. Раз уж термин толерантность стал широкоупотребимым и повсеместно используемым, нужно четко понимать, что неоднозначное и размытое значение термина дает простор для манипуляции им в политических целях. Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что понятие толерантности активно внедряется в общественную жизнь на самом высоком уровне (через международные институты ООН и ЮНЕСКО), но в силу своей концептуальной неопределенности, позволяет совершать непоследовательные действия (опять же, на самом высоком уровне). Литература 1. Даль В. Толковый словарь русского языка. – М., 1998. – С.411. 2. Словарь иностранных слов и выражений. – М., 1998. – С.345 3. Антонова Л.И., Рюмина-Македонова Н.В., Цветкова Н.А. Осознание семантики понятия «толерантность» старшими школьниками // Вопросы гуманитарных наук. – 2006. – № 2. 4. Права человека: Сборник международных документов. – М.: Юрид. лит, 1998. 5. Быстрицкий Е. К. Конфликт культур и методология толерантности // Вопросы философии. – 2011. – № 9. 6. Круглова Н. ВА. Толерантность как задача практической философии // Перспективы практической философии на рубеже тысячелетий. – СПб., 1999. – С. 80.

152

О.Ю. Тимофеева МОУ гимназии № 23, г. Челябинск, учитель английского языка ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВА ГУМАНИЗМА И ТОЛЕРАНТНОСТИ ЧЕРЕЗ РЕАЛИЗАЦИЮ СИСТЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ПРОЕКТОВ Люди на свет Рождаются разными: Непохожими, своеобразными. Чтобы других Ты смог понимать, Нужно терпенье В себе воспитать. Нужно с добром К людям в дом приходить, Дружбу, любовь В своем сердце хранить! Именно эти строчки маленькой поэтессы Галии Акрамовой и стали негласным слоганом работы нашего клуба. Почему же был создан клуб международного общения? На сегодняшний день в городе проживает более 1130300 человек, 366747 из которых в возрасте 10 – 19 лет – молодое поколение страны. В городе функционируют более 15 национальных культурных центров (русский, башкирский, татарский, грузинский, армянский, азербайджанский, таджикский, немецкий, казахский и другие), собравших в своих стенах разные национальности. Наиболее важный принцип успешного взаимодействия - принцип толерантности, что означает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений. 153

Проявление терпимости, которое созвучно уважению прав человека, не означает терпимого отношения к социальной несправедливости, отказа от своих или уступки чужим убеждениям. Это означает, что каждый свободен придерживаться своих убеждений и признает такое же право за другими. Это означает признание того, что люди по своей природе различаются по внешнему виду, положению, речи, поведению и ценностям и обладают правом жить в мире и сохранять свою индивидуальность. Это также означает, что взгляды одного человека не могут быть навязаны другим. Именно такие принципы и легли в основу работы клуба международного проектирования, где молодое поколение успешно работает со сверстниками Европы (Америка, Италия, Франция, Грузия), Азии (Пакистан, Турция, Япония, Тайвань. Индия) и Африки (Гана). В таком тесном взаимодействии мы и видим реализацию основных жизненных компетенций. Известно с давних времѐн, что человек не может существовать один в этом мире. Современные условия жизни, а может, и выживания, требуют постоянного контакта и сотрудничества с себе подобными. Вот и нашему клубу нужны были друзья, соратники, единомышленники. К международным проектам клуба «Наш маленький английский» уже присоединились несколько социальных партнѐров: школа №28, школа №36, казачий культурный центр «Пчѐлочка златая», ЧОЛИ, Азербайджанский культурный центр «ОЗАН», протянув свои руки помощи. В такой дружной команде уже реализованы несколько проектов, часть из которых – международные. Первый проект «Диалог национальностей» был начат в 2005 году интеллектуальной игрой «Что? Где? Когда?», объединившей школьников разных национальностей идеями национальнокультурного наследия разных стран. Руководители Воинков А.К (клуб «Русский мир») и Кулиев Р.Р (центр «ОЗАН») начали это блоьшое дело. Регулярные встречи проводились на базе Детской юношеской библиотеки, которые традиционно заканчивались дружескими посиделками с чаем и сладостями. Чуть позже Рафаил Расулович протянул руку помощи нашему клубу, предложив помощь в организации международного проекта «Общая Родина», который прошѐл в июне 2011 года. 154

Команды Азербайджана, Турции и России показали свои традиции и обычаи. Проект позволил обменяться опытом в области информационных технологий (ребята работали на сайтах и блогах, оставляя свои комментарии; вели литературные дискуссии и обсуждали школьную жизнь сверстников). Дети разных стран провели вместе 7 дней. Академические знания и новая теоретическая информация умело сочетались с практическими навыками коммуникации. Международный проект молодѐжного культурного обмена настолько сдружил подростков, что даже и после фестиваля они продолжали встречаться, анализируя программу проекта, творчески оформляя результаты встреч, планируя дальнейшую деятельность интернациональной команды. Позже друзья приняли участие в конкурсе творческих работ «Общая Родина» (Пира Мусаева – видео, Оля Логинова-рисунок, ЧОЛИ-видео, Шарафат Байрамов-видео, Ризван Карибов - видео), результаты которого были представлены в блоге «The Global Motherland» (www.theglobalmotherland.blogspot.com) и высоко оценены зарубежными партнѐрами. С Грузией успешно реализован проект «Моѐ имя по всему миру», цель которого поделиться информацией о своѐм имени, найти похожие имена и т д. Помимо этого творческие работы наших детей занимают почѐтное место в Королевском Колледже Шри-Ланки. Международный Саммит 2010 соединил нас со странами Индии, Ирана и Ирака. Реализованные проекты: 1. «Общая Родина». Куратор: Ольга Тимофеева. Страна: Россия. Сроки: январь-декабрь. Результаты: Организация молодѐжного обмена (июнь, 2011), видео конференция Россия-Турция, Тайвань, Шри-Ланка (октябрь,2011). 2. «Моѐ имя по всему миру». Куратор: Павле Твалиашвили. Страна: Грузия. Сроки: сентябрь-май. Результаты: Книга имѐн, слайд-шоу, видеоконференция (май, 2010), участие в международном проектном форуме. 155

3. «Молодѐжный Саммит по стихийным бедствиям». Куратор: Йоши Найя. Страна: Япония. Сроки: сентябрь-май. Результаты: Молодѐжный саммит (август,2010/июль,2011), конференция (июль,2011). 4. «От Сердца к Сердцу». Куратор: Линн Роузен, Тамара Галлиулина. Страна: Америка, Россия. Сроки: сентябрь-май. Результаты: посылки, словарь, видеоконференции (октябрь,2011/ декабрь, 2011 / март, 2012), участие в международном проектном форуме. 5. «Обмен школьной формой». Куратор: Фуми Ито. Страна: Япония. Сроки: сентябрь-май. Результаты: фотоальбом, страница блога, экспонаты музея школьной формы, участие в международном проектном форуме. 6. «Мачинто». Куратор: Йоко Такаги. Мали Бикли, Джим Карлетон. Страна: Япония, Канада. Сроки: сентябрь-май. Результаты: электронная книга, участие в международном проектном форуме. 7. «Обмен мишками Тедди». Куратор: Фуми Ито. Страна: Япония. Сроки: сентябрь-май. Результаты: фотоальбом, страница блога. 8. «Чудесный Сад». Куратор: Синдия Нунг, Хури Синар. Страна: Тайвань, Турция. Сроки: сентябрь-май. Результаты: фотоальбом, страница блога, участие в международном проектном форуме, победа в международном конкурсе дизайна открыток. 156

Молодѐжный культурный обмен позволил школьникам России и Украины поделиться знаниями о традициях Рождества. В июле 2012 года клуб получил право представлять Россию на Международном саммите в республике Тайвань, где учащиеся России в режиме онлайн обсуждали экологические проблемы и историю школьной формы со сверстниками 12 стран в Турции. Именно дружба с культурным центром «ОЗАН» и привела русских школьников на персональную выставку Владимира Богдановского «Семь дней в Азербайджане», об экспонатах которой они писали сочинения и представляли свои работы, студентов ЧПУ – на форум азербайджанцев Челябинской области, где они получили уникальную возможность познакомиться с экспозицией «Азербайджан и Южный Урал - две Родины в сердце моем». Вот так рука дружбы, рука помощи соединила стольких детей, стольких национальностей. Действительно, если тебе понадобится рука помощи, знай — она у тебя есть — твоя собственная. Когда ты станешь старше, ты поймешь, что у тебя две руки: одна, чтобы помогать себе, другая, чтобы помогать другим. Вот так и наши дети, делая общее дело, работая в единой команде, отдавали кусочек своего сердца другу, совершенно не заботясь, какой национальности он.

Ю.Н. Хмара, Челябинский филиал РАНХиГС, к.полит.н., доцент ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ КУЛЬТУРЫ И ОБРАЗОВАНИЯ В КОНТЕКСТЕ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОССИИ: ОПЫТ И ПЕРСПЕКТИВЫ Проблемы отношений наций и конфессий в последнее десятилетие приобретают все большую актуальность в контексте обеспечения социальной и экономической стабильности, обеспечения национальной безопасности большинства стран мира. Особую значимость они имеют для современной России, которая возникла и веками развивалась как многонациональное, поликультурное и по157

ликонфессиональное государство. В.В. Путин отмечает: «Любой ответственный политик, общественный деятель должен отдавать себе отчет в том, что одним из главных условий самого существования нашей страны является гражданское и межнациональное согласие». На сегодняшний день нашу страну населяют около 180 народов и народностей. В России проживает 65 коренных (малых) народов, общая численность которых составляет около 500 тысяч человек, или 0,3 процента населения страны. 35 из этих народов численностью около 275 тысяч человек расселены в 28 субъектах РФ, составляя лишь два процента от числа всего населения этих регионов. Из них 13 малочисленные народы, т.е. насчитывают всего от тысячи до ста человек. В настоящее время в комплексе факторов, определяющих обстановку в сфере национальных отношений в России, появились новые, набирающие все большую силу составляющие. Во-первых это рост национального самосознания, рост религиозности различных этнических групп россиян. По предварительным данным последней переписи населения нашей страны, в списке этнических категорий появились 68 новых. Увеличилось количество людей считающих себя верующими. Среди них: православных - 91 млн. чел., мусульман – 9 млн. чел., буддистов – около 900 тыс. чел., иудеев – 230 тыс. чел. Следует отметить, что по информации руководителей конфессий количество верующих в десятки раз больше данных социологических опросов. Ситуацию может прояснить информация о том, как часто россияне исполняют религиозные обряды. Ежедневно – всего 4%, еженедельно – 3%, ежемесячно – 4%, только по праздникам – 26%, от случая к случаю – 24%, не исполняю – 37%, затруднились ответить 2%. Таким образом, большинство россиян не считают себя верующими, хотя в целом наблюдается тенденция роста их численности. На Южном Урале ситуация соответствует общероссийской. По данным опроса проведенного челябинским филиалом РАНХ и ГС в августе 2011 г., число атеистов в Челябинской области по сравнению с 2007 г. уменьшилось на 10%. При этом с конца 90-х годов количество храмов в регионе увеличилось в разы. Данная тенденция в условиях отсутствия национальной идеи, крушения, действовавших в советский период этических ценностей, 158

может быть оценена скорее как вполне закономерная и в целом положительная. Однако этот процесс сопровождается возникновением ряда экстремистских организаций, деятельность которых направлена на разжигание межэтнической и межконфессиональной напряженности и реально угрожает национальной безопасности страны. Современное российское общество легко ловится на приманки националистической риторики, которая подогревается не всегда корректными высказываниям в средствах массовой информации, а так же используются в качестве стартовых лозунгов в предвыборных кампаниях отдельными политическими лидерами. Вторым фактором, определяющим обстановку в сфере национальных отношений в современной России можно определить колоссальные миграционные потоки, из страны как ближнего, так и дальнего зарубежья. В результате «переселения народов» в нашу страну и без того многонациональную и поликультурную, прибывают и остаются на постоянное проживание значительные сроки миллионы людей, говорящие на непонятном языке, имеющие собственные традиции и обычаи, исповедующие другие религии. По данным Федеральной миграционной службы за 8 месяцев 2011 года на территорию России въехали 9,8 млн. иностранных граждан. Примерно 150 тысяч мигрантов находятся в Российской Федерации нелегально. Законно работают в стране 1,3 млн. иностранцев, из них только 10 тысяч – квалифицированные рабочие.1 Численность мигрантов сопоставима с населением таких стран как Белоруссия, Португалия и др. Несомненно, что данные процессы не могут не сказываться на социальной и экономической ситуации в Российской Федерации. Поскольку представители этих народов занимаются экономической деятельностью, стремятся и получают рабочие места, социальные блага, обучаются в отечественных учебных заведениях и т.п. Таким образом, они неизбежно находятся в тесном контакте с гражданами России. Важно, чтобы этот контакт не перерос в конфликты, что, к сожалению, стало весьма частым явлением. Причины тому зачастую – конкуренция, взаимное непонимание, неуважение, основанное на незнании или нежелании понять друг друга. Налицо низкий 1 Данные взяты с официального сайта Федеральной миграционной службы РФ. Режим доступа: http://www.fms.gov.ru/programs/fmsuds/ Дата обращения 7.03.2012

159

уровень толерантности. Социологи отмечают рекорд: по данным «Левада-центра» (опрошены 1600 человек в возрасте старше 18 лет в 130 населенных пунктах 45 регионов страны), почти вдвое – с 25 процентов в сентябре 2002 года до 47 процентов в сентябре 2011-го – выросло число тех, кто основной причиной национализма считает «вызывающее поведение представителей иных национальностей». В прокуратуре Москвы утверждают: 25 процентов столичных старшеклассников одобряют действия националистически настроенных сверстников. В сложившейся ситуации деятельность государства должна быть направлена на пресечение попыток разжечь национальную вражду и ненависть к людям иной культуры и иной веры. Важную роль в этом призвано играть образование, которое должно познакомить учащихся со всем многообразием национальных культур и традиций, обеспечить гармоничное развитие поликультурной общности, опирающейся на нашу культуру, историю, тип идентичности. Эту задачу в определенной мере решает вводимое с одобрения Президента России преподавание в школах предмета «Основы религиозных культур и светской этики». В формате эксперимента было выбрано около 20 субъектов Федерации. В опробовании участвовали более 240 тысяч учеников 4-5-х классов почти 10 тысяч российских школ. В курсе представлено шесть модулей: православная, исламская, буддистская, иудейская культуры, основы мировых религиозных культур и светская этика. Выбирать конкретное направление для школьника должны его родители. Эксперимент признан удачным. В январе Правительство России утвердило план мероприятий по введению с 2012/2013 учебного года курса «Основы религиозных культур и светской этики» в общеобразовательных учреждениях на территории всей страны. Несомненно, что в организации данного процесса есть свои сложности и свои нюансы, которые должны решать совместно педагоги, руководители органов государственной власти и местного самоуправления, обеспечивая реальную возможность реализовать свое право на изучение того модуля, который им кажется наиболее интересным и полезным. Наряду с образованием, задачи реализации государственной стратегии национальной политики, основанной на гражданском патриотизме и интеграции различных этносов и конфессий, должна 160

решать культура с помощью телевидения, кино, сетевых средств массовой информации. Они должны формировать общественное сознание, задавать образцы и нормы поведения. Успешное решение задач гармоничного развития поликультурной общности в России возможно только при равноправном участии в данном процессе всех его субъектов. Его основой должна стать государственная национальная политика, опирающаяся на научный анализ и прогноз, учет общественного мнения и оценку последствий принимаемых решений.

Ю.Н., Хмара, А.А. Карачканов, Челябинский филиал РАНХиГС ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ СИТУАЦИЯ В ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ: ТЕНДЕНЦИИ И ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ (1992 – 2012 гг.). Челябинская область входит в состав Российской Федерации в качестве субъекта многонациональной и поликультурной общности. Население области составляет 3480 тысяч человек. В составе области 16 городских округов, 27 муниципальных районов, 27 городских поселений и 246 сельских поселений. На территории области проживает свыше 130 национальностей, в том числе2: Национальности Численность в 1994 Численность в 2012 г. г. Русские 82,2 % 82.3 % Татары (в том числе 5,9 % 5.6 % нагайбаки) Башкиры 4,6 % 4.6 % Украинцы 2,3 % 2.1 % Немцы 1,1 % 0.7 % Казахи 0,7 % 1% Белорусы 0,6 % 0.5 % Мордва 0,5 % 0.5 % 2

Челябинская область в цифрах. Сайт Федеральной службы государственной статистики по Челябинской области.[Электронный ресурс]. – Режим доступа http://chelstat.gks.ru/default.aspx

161

Начальной формой национально-культурного самоопределения народов Челябинской области явилось создание национальнокультурных общественных организаций, пик становления которых пришелся на 1992 - 1994 годы. На август 1998 года Главным управлением юстиции зарегистрированы общественные национальные объединения: Славянский, Русский, Татаро-башкирский, Башкирский, Немецкий, Еврейский, Украинский «Троянда», Финно-угорский, Мордовский, Грузинский «Золотое Руно», Корейский, Армянский, Казахский. Все эти центры имеют множество филиалов в области. С появлением национально-культурных центров появились новые направления в общественной жизни области: регулярно стали проводиться Дни культуры тех или иных национальностей, фестивали, праздники, выставки национальных художников. Огромная роль в организации этих мероприятий принадлежит Центру народного творчества, первым откликнувшимся на национальнокультурные потребности и интересы центров. Новые направления появились и в сфере регулирования межнациональных отношений в Челябинской области. Мощную поддержку оказал Закон Российской Федерации «Основы законодательства Российской Федерации о культуре», где в статье 34, в разделе «Обязанности государства по обеспечению приоритетных условий для национальных культур РФ» записано: «Государство осуществляет протекционизм (покровительство) по отношению к национальной культуре или искусству, литературе и иным видам культурной деятельности». Постановление Правительства «О первоочередных мерах государственной поддержки и искусства в период экономических реформ» позволило Главному управлению по культуре и искусству администрации Челябинской области разработать комплексные программы по развитию национальных культур. Развитию культуры славянских народов, возрождению его духовного единства во многом способствует областное отделение Международного фонда славянской письменности и славянской культуры, созданное под эгидой Челябинского отделения Российского Фонда культуры. Центр татарского и башкирского населения последовательно ставит и помогает решать вопросы по расширению сети националь162

ных библиотек, театров, развитию профессионального и самодеятельного творчества, изданию к продаже литературы на родном языке, подготовке национальных кадров, по созданию условий для свободного вероисповедания. Так, во всех районах компактного проживания татарского и башкирского населения в магазинах книготорга открыты отделы татарской и башкирской литературы. Для второй религиозной общины мусульман переданы два здания мечети и дом муллы. В июне 1998 года Челябинская область подписала соглашение о сотрудничестве между администрацией Челябинской области и Центральным духовным управлением мусульман России и Европейских стран в культурно-образовательной и социальноэкономической сферах. Ранее аналогичные соглашения заключены с Русской православной церковью. Подписанные соглашение можно оценить как крупный шаг в деле духовного возрождения общества и обеспечения мирного развития происходящих в нем процессов. Исходя из особенностей Челябинской области, уровня ее социально-экономического развития, сформировалась и внутренняя структура самоуправления этносоциальными процессами, накоплен определенный опыт. Национально-культурные объединения сегодня взаимодействуют с органами государственной власти «на равных», то есть процесс становления уже прошел и, таким образом, сотрудничество с властью перешло на новый уровень, в форму диалога. Именно в форме диалога в декабре 1996 года состоялась конференция «Проблемы выработки эффективного механизма регулирования национальных отношений в Челябинской области», в которой приняли участие руководители области (всех ветвей власти), ученые, представители национально-культурных объединений, творческой интеллигенции. Основным направлением деятельности по завершении конференции комиссия избрала: -содействие укреплению взаимопонимания, мира, согласия и стабильности между народами области; -согласование деятельности национально-культурных центров, национально-культурных автономий, иных органов национальной

163

самоорганизации и самоуправления и органами государственной власти, содействие развитию и укреплению связей между ними; -представление и защита в органах государственной власти культурных и социальных интересов народов области и другие. На этой же конференции состоялось учреждение Ассамблеи народов Челябинской области - историческое для Челябинской области событие. В этой связи отметим один важный факт: вышеуказанные события 1996 года в Челябинской области состоялись при полной инициативе национально-культурных общественных центров, продемонстрировав тем самым высокий уровень самосознания, самоорганизации и самоорганизованности, что сегодня принято соотносить с гражданским обществом. Рассматривая современную этнонациональную структуру Челябинской области и ее особенности, мы особо отмечаем 1996 год как год рубежный. Для такого утверждения есть веские основания. Вступление в силу Федерального закона «О национальнокультурной автономии», законодательно закрепившего национально-культурную автономию как одну из форм самоуправления национальностей, явилось мощным фактором для конструктивного национального и межнационального взаимодействия и сотрудничества органов государственной власти области с национальнокультурными объединениями и движениями. Указами Президента Российской Федерации утверждены «Основные положения региональной политики Российской Федерации» и Концепция государственной национальной политики Российской Федерации. Оба этих документа, при относительной самостоятельности их содержания в определении стратегии и тактики государственной региональной и национальной политики, нацелены на развитие и совершенствование федеративных отношений в нашей стране. Следовательно, становление и развитие цивилизованного российского федерализма предполагает органичное сочетание национальных начал в региональной политике и региональных начал в национальной политике. Более того, именно в сочетании территориального и национального начал и состоит своеобразие российского федерализма. 164

Региональная национальная политика в области применительно к новым жизненным реалиям требует глубокого и всемерного изучения прежде всего условий и тенденций, влияющих на национально-культурное развитие народов Челябинской области и четкого представления фактического состояния дел в этой «отрасли»: - стремление народов Челябинской области к самоопределению и объективный процесс интеграции Российского общества; - возрастающая самостоятельность субъекта Российской Федерации - Челябинской области и воля граждан к упрочнению общероссийской государственности; - потребность в проведении курса социально-экономических реформ и различная степень готовности и участия в них этносов Челябинской области, обусловленная их исторической и культурно хозяйственной спецификой; - стремление к сохранению и развитию этнокультурной самобытности народов Челябинской области и ориентация на общероссийские и мировые духовно-нравственные ценности. Реализуя меры в достижении целей государственной национальной политики, в целях всестороннего учета интересов народов Челябинской области, а также налаживания плодотворного диалога между органами государственной власти и национальными общностями, в декабря 1998 года администрацией Челябинской области утверждена Концепция региональной национальной политики. Представляя собой изложение общих принципиальных подходов к решению проблем в сфере национальных отношений, Концепция региональной национальной политики Челябинской области является системой современных принципов и приоритетов, учитывающей национальные интересы всех ее народов, способствующей развитию их самобытности и равноправного сотрудничества и направленной на использование исторического потенциала каждого народа в интересах и во благо всей многонациональной Челябинской области. Основными идеями Концепции являются идеи общероссийской солидарности и межнациональной консолидации, сохранения и развития, сотворчества и сотрудничества народов. 17 апреля 2003 года было образовано Областное государственное бюджетное учреждение культуры «Дом дружбы народов» 165

постановлением Правительства Челябинской области в лице учредителя Министерства культуры Челябинской области. Необходимость его создания была обусловлена тем, что Челябинская область - многонациональный регион, который стал отчим домом для представителей разных национальностей. Идейной основой Дома дружбы является пропаганда глубокого уважения к другой культуре, религии, традициям и обычаям, взаимопонимания, толерантности, добрососедских отношений как основных принципов во взаимоотношениях между различными народами. Одним из приоритетных направлений деятельности Дома дружбы народов является организация методических семинаров, «круглых столов», конференций, национальных праздников, творческих встреч, Дней национальных культур, концертов, КВН. Первый директор с 17.03.2008 г. по 08.11.2009 г. Леонченков Владимир Стефанович провел огромную работу по организации совместных национальных культурных мероприятий и оказанию методической помощи центрам. Домом дружбы народов ежегодно проводятся областные праздники – «Сабантуй», «Соцветье дружное Урала», «Навруз», «Дни славянской письменности и культуры», а также областные фестивали и конкурсы, в которых принимают участие представители разных национальностей. Следует указать, что приоритетными задачами учреждения остаются:  Создание условий для этнокультурного развития народов, населяющих Челябинскую область: сохранение и пропаганда национальных культур, языков, традиций и обычаев.  Формирование толерантного сознания населения Челябинской области.  Создание благоприятных условий для социокультурной адаптации мигрантов в Челябинскую область.  Упрочение общероссийской гражданской идентичности на основе соблюдения прав и свобод человека.  Оказание методической помощи национально-культурным центрам (НКЦ).  Координация деятельности НКЦ области.

166

Работа со средствами массовой информации НКЦ («Уралым», «Озан», «Урарту», «Еврейские окна», «Уральские немцы»), с государственными органами и другими учреждениями.  Организация и проведение национально-культурных праздников совместно с НКЦ.  Работа с молодежью, ветеранами и детьми. В результате анализа современной этнокультурной ситуации в Челябинской области и ее особенностей, можно сделать следующие выводы: Челябинская область - один из 83 субъектов Российской Федерации, географически расположенная в самом центре России, на границе Европы и Азии, граничащая с Казахстаном. В новых геополитических условиях возрастает роль Челябинской области в формировании внешней политики России, укреплении ее государственности, установлении экономических, политических связей, культурного сотрудничества с регионами России и странами СНГ. Социально-экономическое развитие области, этнополитическая, этнокультурная ситуация во многом совпадают с общими социально-экономического тенденциями, происходящими в России, что дает основание рассматривать Челябинскую область как регион, где протекают важные, характерные для России этнополитические процессы. Несмотря на сложные социально-экономические условия, в многонациональном регионе сохраняется достаточно высокий уровень взаимодействия и межкультурного сотрудничества представителей различных народов. Тому способствует проводимая в Челябинской области официальная государственная политика, использующая все институты для культивирования взаимного уважения и социальной терпимости в отношении всех народов, проживающих в регионе. Обращает на себя внимание то, что для нашей многонациональной области характерно стремление населяющих ее народов к национально-культурному развитию, сохранению своеобразия, уникальности национальных традиций, обычаев и обрядов, уважительное отношение к культуре соседних народов. В этих условиях региональная национальная политика Челябинской области призвана обеспечить реальную государственную 

167

поддержку развития национальных языков и культур; распространение объективной информации о жизни и проблемах народов области, идей духовного единения, межнационального мира, согласия, сотрудничества; сохранение исторического наследия всех культур; защиту населения от низкопробных образцов массовой культуры, насаждающих стереотипы поведения, глубоко чуждые национальной психологии и традициям. Приоритетное значение при реализации государственной национальной политики в регионе является программно-целевой подход, который обеспечивает объединение усилий органов государственной власти, органов местного самоуправления и национальных общностей в достижении общей цели улучшения качества жизни, удовлетворения национально-культурных запросов всех народов, населяющих Челябинскую область.

Г.Ю. Чернов, Челябинский филиал РАНХиГС, к.ф.н., доцент СУБЪЕКТ-ОБЪЕКТ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ: К ПОРТРЕТУ «МАССОВОГО ЧЕЛОВЕКА» При номиналистском взгляде на социально-массовые явления (далее СМЯ) исследовательские акценты смещаются в сторону познания единичного – индивидуального носителя «массового сознания», реципиента-продуцента «массовой культуры», источника массового поведения. Центральной проблемой при таком подходе оказывается выявление и научное описание так называемого массового человека («человека-массы»). Анализ свойств человека данного типа предполагает тесное взаимодействие предметов и концептов социальной философии, этики, философской антропологии; в известном смысле, такой анализ может быть назван антропологическим, или сравнительно-антропологическим, поскольку черты массового человека выявляются в сопоставлении с чертами элитарной личности и других человеческих типов. 168

Предпосылки и первые опыты подобного рода рассмотрения проблематики СМЯ можно обнаружить уже в философских учениях эпохи Древних цивилизаций, в VI – IV вв. до нашей эры. Так, в Древнем Китае Конфуций противопоставлял «маленького человека» (сяо жэнь, дословно – «мелких людишек») «благородному мужу» (цзюньцзы), со свойственными последнему чувством долга, гуманностью и заботой о людях, требовательностью к себе более чем к другим. Маленький человек – это человек привычки, живущий повседневной животной жизнью; его понятия дальше глаз, ушей и рта не простираются; он вожделеет максимума материальных благ и удовольствий, однако заканчивает свою жизнь «в канаве», где, по мнению китайского мудреца, ему и место. Таким образом, Конфуций вводит актуальные, и по сей день, критерии различения элитарной и массовой личности по осям «солипсизм, эгоцентризм / альтруизм», «радикальный гедонизм / аскетизм». Античные мыслители Геродот, Фукидид, Платон отмечают такие качества массового человека, как невежество, наглость, самонадеянность, крайний примитивизм душевного склада, вульгарность [14, с. 6-7]. В уста Сократа Платон вкладывает горькие и язвительные характеристики жизни социального большинства: «они никогда не взирали на подлинно возвышенное и не возносились к нему… подобно скоту они всегда смотрят вниз, склонив голову к земле… и к столам: они пасутся, обжираясь и совокупляясь, и из-за жадности ко всему этому лягают друг друга…» [11, с. 380]. Суждения Ф. Ницше, в духе классической немецкой философии, игнорирующе-презрительно относящейся к «маленькому человеку», характерны уже для переломной исторической эпохи, когда на фоне растущей демократизации и либерализации, урбаниндустриализации, первых шагов массмедиа (в частности, появлению, благодаря введению всеобщего начального образования, массового читателя прессы и «бульварных романов») созревают новые типы общества («массовое») и массового человека. В «Несвоевременных размышлениях» Ницше еще характеризует «массовых» индивидов, как «плохие копии великих людей» [9, с. 164], то есть рассматривает ситуацию, когда высокое, возвышенное все еще является эталоном, предметом подражания, хотя и подражания эпигонского, вульгаризирующего. В «Воле к власти» он уже говорит о проис169

ходящем на его глазах культурном перевороте, о насаждении в качестве общественного образца, «космических и метафизических ценностей» элементарных потребностей и вкусов заурядного массового человека, что с неизбежностью влечет за собой культурную деградацию, гибель культуры [8]. Продолжая критическую линию Ницше в отношении современных общества и массового человека, Х. Ортега-и-Гассет внес, по нашему убеждению, наиболее весомый вклад в выявление и разграничение типологических характеристик массового человека и элитарной личности [10]. Следует обратить внимание на несколько важных обстоятельств: 1) если для большинства прежних авторов не вызывало сомнения совпадение понятий «элита» и «аристократия», то у Ортеги одним из методологически важных положений выступает меритократическая идея, тезис о том, что отнюдь не происхождение и классовый или имущественный статусы определяют принадлежность к элите или же массе; 2) несомненной является, пусть и неявная, нигде не заявленная испанским философом преемственность по отношению к конфуцианским идеям; 3) этические ценности, этос личности (а не иерархическое положение де-факто, место персоны в системе власти, как, например, у В. Парето) рассматривается как осевой признак, определяющий статус личности (элитарная личность / массовый человек); 4) философские тексты Х. Ортеги-и-Гассета, в особенности его «Восстание масс», позволяют выявить целый ряд ключевых свойств двух выше названных противоположных антропологических типов, создать своеобразную шкалу для определения принадлежности к элите либо массе. При некоторых вольностях авторской интерпретации, такая шкала представляется нам следующим образом:

Таблица Сравнительная характеристика «человека-массы» и элитарной личности (по работе Х. Ортеги-и-Гассета «Восстание масс») Критерий Элитарная личность Массовый человек сравнения («человек-масса») 170

Критерий сравнения 1. Смысл и цели существования

Элитарная личность

Служение, большему, чем сам (родине, народу, идее, истине, красоте, Богу). Осознает свою ответственность за происходящее в мире 2. Само- Требовательность к оценка, от- себе больше, чем к ношение к другим; личная скромдругим ность

3. Уровень компетентности, стремление к познанию истины

Высокий уровень компетентности. Обладает цивилизационным кругозором. Способен к решению сложных проблем бытия

4. Отношение к самосовершенствованию 5. Отношение к творчеству

Открытость к саморазвитию и совершенствованию Творческая интенция личности в сочетании с высокой компетенцией. Создатели всего нового в обществе

6. Степень Стремится реализовать индивиду- свою индивидуальализации ность во благо целому. Самостоятелен в принятии решений. Руко171

Массовый человек («человек-масса») Вожделение. Стремление к обладанию максимумом материальных благ и удовольствий

Самодовольство, иллюзия самодостаточности. Требовательность к другим, но не к себе. Повышенная амбициозность, стремление занять высшие социальные позиции Отсутствует стремление к познанию сложных проблем бытия. Довольствуется упрощающими иллюзиями и мифами, заменяющими подлинное знание. «Полуобразованность»: знание элементарных технологий жизни «Герметизм». Закрытость для развития. «Самодовольное пребывание в глупости». См. также п. 2 Не стремится, да и не способен к творчеству (низкий уровень знаний, квалификации). Потребитель, а не творец («приобретатель», а не «изобретатель», по М. Волошину) Не ощущает в себе никаких талантов, особых задатков, но, при этом, счастлив быть таким, как все (большинство).

Критерий сравнения

Элитарная личность водствуется внутренними принципами и убеждениями. Сторонится конформистского, стереотипного, стадного

Массовый человек («человек-масса») Не стремится стать индивидуальностью, подражает большинству и его кумирам. Ощущает силу в массе себе подобных (стремление к массовизации, растворению в массе)

Описанный под именем «человек-масса», сравнительно новый, проявивший себя в первой трети ХХ века тип массового человека, в силу растущей амбициозности, проистекающей из жажды обладания все увеличивающимся «массивом» материальных благ и удовольствий, подогреваемой полуобразованностью и иллюзией равенства с элитой, оттесняет последнюю от управления обществом и культурой, проникая на высшие этажи социальной иерархии, что Х. Ортега-и-Гассет характеризует, вслед за В. Ратенау, как «вертикальное вторжение варварства», закат культуры и подлинного творчества, социальный тупик. Здесь же в «Восстании масс», Х. Ортега-и-Гассет поясняет суть своего «номиналистского» подхода к СМЯ, к социальной массе: характер общества определяется характером людей, его образующих, их преобладающим типом. Ныне «человек-масса» доминирует не только численно, но и «ценностно», свое сущее, суетное возведя в ранг общественного эталона. Следовательно, «массовое общество», по Ортеге, – это среда доминирования и расширенного воспроизводства «человека-массы», в котором элита – в лучшем случае герметизированная, сегрегированная каста, как позднее у Абраама Моля. Тогда массовое сознание – это типичные для массового человека когнитивно-ценностные структуры, ментальные установки, определяющие «социальный заказ» в культуре, экономике, политике. Масскульт – тип культурной продукции, совокупность артефактов и медийных воздействий, коррелирующих с когнитивноценностными установками «человека-массы» и выполняющих функцию расширенного воспроизводства данного антропологического типа. Массовое поведение – основанные на описанных выше ментальных установках акты совместной или индивидуализированной профессиональной и досуговой деятельности, потребления, комму172

никации (включая ее непосредственные «контактные» формы – сборища, толпы), политического волеизъявления и т. д. Если попытаться выделить ключевые характеристики массового человека по Х. Ортеге-и-Гассету, то можно говорить о нем как о «человеке вожделеющем», а с точки зрения влияния данного типа человека (в качестве типа доминирующего) на социум и культуру, – как о «неоварваре». Вслед за испанским философом (а в известной степени, и за Конфуцием, Платоном etc.) мировая философская и социогуманитарная мысль ХХ – начала ХХI веков пыталась и пытается найти и зафиксировать ключевые, сущностные характеристики современного массового человека. Для немецкого философа-экзистенциалиста Карла Ясперса массовый человек технической эпохи, эпохи развитого индустриализма, прежде всего «человек функциональный». Спецификой массового общества «нового образца» является подход к человеку с меркой степени его функциональности как производственной (и шире – производительной) единицы, как объекта производственного процесса и потребления. «Там, где мерой человека является средняя производительность, индивид, как таковой, безразличен. … К этой жизни предопределены люди, которые совсем не хотят быть самими собой; они обладают преимуществом» [17, с.42]. Превращая отдельных людей в функции, огромный аппарат обеспечения существования изымает их из субстанционального содержания жизни, которое прежде в качестве традиции влияло на людей [17, с.41]. Социум культивирует витальный пласт бытия людей, изгоняя как избыточный пласт (план) экзистенциальный, трансцендентальный. В потоках сверхрационализации и упорядочивания всех и вся исчезают индивидуальная человеческая судьба, свобода, возможность и необходимость выбора. Объективированный, оторванный от своих корней человек утрачивает, по К. Ясперсу, самое существенное: «Для него ни в чем не сквозит присутствие подлинного бытия. … Живя со дня на день, он видит цель, выходящую за пределы сиюминутного выполнения работы, только в том, чтобы занять по возможности хорошее место в аппарате. Масса остающихся на своих местах отделяется от меньшинства бесцеремонно пробивающихся вперед» [17, с.42]. 173

Выдающийся русско-американский социолог П. А. Сорокин рассматривает современного «массового человека» как носителя «сенсуалистической» (чувственной) ментальности. Чувственная ментальность почитает за реальность, подлинную ценность только то, что дано органам чувств, эмпирические, материальные ценности. «Эвдемонизм, гедонизм, утилитаризм, сенсуализм, мораль под девизом «Carpe diem» [«Лови день!»], «Вино, женщины, песня», – вот формы, основанные на чувственной ментальности. Человеку следует искать удовольствия и избегать страдания; полезное – позитивно, бесполезное – негативно [12, с.57]. Черта новой чувственной эпохи – денежный фетишизм, помешательство на деньгах: «Главная страсть, стремление, мечта наших современников – разбогатеть и иметь «все, что можно купить за деньги» [12, с. 490-491]. Важнейшая характерная особенность чувственной этики – релятивизм, изменчивость, ситуативность. Нормы подобной этики всегда могут быть изменены, т. к. не имеют никаких священных, неизменных императивов; они могут и должны быть заменены другими нормами, подходящими к новой ситуации [12, с. 479]. Сам Сорокин не приемлет чувственный тип культуры и этики потому, что в его рамках «рушится человек»: он низведен до уровня «простого рефлекторного механизма, примитивного существа, мотивируемого сексом, полумеханического-полуфизиологического организма, лишенного малейшей божественной искры, какой бы то ни было абсолютной ценности, всего возвышенного и святого» [12, с.727]. Д. Рисмен и Э. Фромм характеризуют массового человека второй половины ХХ века как существо, лишенное устойчивого личностного ядра, управляемого извне «хамелеона» («извнеориентированную личность», по Д. Рисмену, «рыночный характер», по Э.Фромму) [13; 18]. Н. А. Бердяев, вслед за П. А. Сорокиным, полагает важнейшей характерной чертой этого человеческого типа «мамонизм» (денежный фетишизм) [2, с. 204]. Для Г. Маркузе ведущий признак массового человека – преформированность его внешними силами, одномерность сознания [6]. Согласно А. Молю, массовый человек – это прежде всего человек массмедизированный, объект-потребитель китч-культуры, обладающий «мозаичным» сознанием [7]; а по Ж. Бодрийяру и Ф. Бегбедеру это «человек потребляющий» (homo consommatus) [1], у ко174

торого отношения к людям все более замещаются «вещеотношениями» [3]. А. А. Зиновьев именует новейший тип массового человека «западоидом». Западоиды суть существа не моральные, но и не аморальные, действующие не по правилам морали, а по правилам «социального расчета» [4, с. 297]. Они внутренне свободны от моральных и прочих человеческих ограничений. Моральный человек, руководствующийся абсолютными императивами, зачастую действует в ущерб себе. Для западоида же действует принцип: если он может совершить в своих интересах порицаемый или наказуемый поступок, будучи уверен в том, что ему удастся избежать порицания или наказания, он совершает его. А. А. Зиновьев замечает, что западный человек «морален» в мелочах, без риска, с комфортом и расчетом на то, что это видно, внутренне же нравственные западоиды существует лишь как исключение; они различаются не степенью нравственности, а лишь степенью притворства в нравственности [4, с. 411-412]. Важнейшие типологические черты западоида: 1) сверхрационализация сознания и поведения, реализуемого не на основании моральных принципов, а по правилам «социального расчета»; атрофия подлинной эмоциональной жизни, редуцированной к «принципу удовольствия»; 2) высокоразвитая культура имитации чувств и эмоций, т.е. одевания полезных «социальных масок», суррогат внешней эмоциональности; 3) предельно упрощенная внутренняя структура личности, обедненная, деиндивидуализированная и стереотипизированная структура потребностей, что позволяет властным элитам легко манипулировать западоидами (людьми управляют путем гипертрофии стремления к жизненным благам) [4, с. 310]. Это суть существа, «мотивируемые сексом» и непомерной жаждой обладания благами и удовольствиями. Эволюция цивилизации заканчивается тем, что общество достигает сверхрациональности и сверхорганизованности – абсолютного совершенства – за счет полного подчинения и превращения в социальных «винтиков» упрощенных в личностном отношении индивидов – западоидов, которых, по сути дела, уже нельзя назвать людьми, это «сверхлюди», точнее «социальные роботы». А роботы, как пишет Зиновьев, сами по себе «не подлежат никакой эволюции» [4, с. 419].

175

Большой интерес с точки зрения номиналистского анализа мировоззренческого содержания сознания массового человека представляет рассмотрение обыденного сознания как основы сознания массового в работах российского философа П. В. Челышева [15; 16]. Обыденное сознание генетически и функционально связано с повседневной практической деятельностью «естественного человека». Последний желает, по П. В. Челышеву, одного – любой ценой добиться своего «места под солнцем» и жить с максимально возможной силой витального напряжения, широтой и наслаждением эгоистического самоутверждения. Выдвижение на первый план прагматического принципа в человеческой жизнедеятельности приводит к искажению сознания и психики человека, что проявляется в развитии исключительно потребительского отношения к жизни, не имеющего в современной цивилизации никаких границ: все покупается и продается. Фиксируя образ уже совершенных действий с тем или иным предметом в той или иной ситуации, обыденное знание по большей части существует в нормативной форме рецепта, алгоритма деятельности. Но, как отмечает П. В. Челышев, если человеку известен набор определенных технологий и способы их использования, то ему, как бы, и нет нужды размышлять о сущности и смысле того или иного процесса. Мировоззренческий вопрос «почему?» отодвигается в сторону вопросом «как» и, постепенно, у человека атрофируются особые пласты души, отвечающие за чувство «мировоззренческого голода». В результате такого духовного «оскопления» мир предстает перед человеком – носителем обыденного сознания исключительно как набор полезных вещей, эффективных приемов и технологий их использования. Таким образом, как отмечает автор, современного массового, обыденного человека «съедает» прагматическое и технологическое отношение к миру. Происходит сужение горизонтов восприятия мира и из области бытия человек попадает в область постоянного «бытоустройства» [16]. Крупный отечественный исследователь проблематики массового А. В. Костина, подводя итоги многолетней дискуссии о сущности «человека массы» в западной и отечественной философской и общественной мысли, отмечает такие черты этого антропологического типа, как невыраженность либо отсутствие личностного 176

начала, некритичность восприятия и оценок, управляемость, духовная инфантильность. Тогда масса, состоящая из индивидов подобного типа, представляет собой «гомогенную общность людей с неявно выраженным или отсутстующим субъективным началом» [5, с. 344], совокупность деперсонализированных индивидов, объединенных не участием в той или иной деятельности, а общностью потребляемой продукции – информации, развлечений, моды, имиджей, стереотипов, а также единством картины мира и системы ценностей [5, с. 47]. Различные характеристики, несовпадающие акцентации качеств массового человека и его сознания не должны дезориентировать исследователя, поскольку речь идет не о взаимном отрицании позиций различных авторов, а скорее, об их взаимодополнении, а также об эволюционирующей системе представлений, отражающей эволюцию самого «массового человека» начала ХХ века – второй его половины – постиндустриального общества конца XX–начала XXI веков. Если все же попытаться из всего массива научных описаний ключевых социальных качеств массового человека выделить наиболее значимые и «транстемпоральные» (т. е. практически не зависящие от времени, от эпохи анализа данного антропологического типа), то следует указать на такие из них, как духовный герметизм (закрытость для развития и, как следствие – «самодовольное пребывание в глупости»), как установка на подобие, гомогенность, деперсонализированность («быть таким как все») при отсутствии творческих интенций и потенциала, как когнитивная и социальная «инфантильность», мифологизируемость и манипулируемость, управляемость извне. Социокультурное доминирование данного типа ведет к угасанию творческих процессов и примитивизации культуры и искусства, к возможности возрождения авторитарных и даже тоталитарных форм политического управления. Литература 1. Бегбедер Ф. 99 франков / пер. с франц. И. Волевич. М., 2008. 2. Бердяев Н. А. Воля к жизни и воля к культуре // Бердяев Н. А. Смысл истории. Новое средневековье. М., 2002.

177

3. Бодрийяр Ж. Система вещей [Электронный ресурс] / Русский гуманитарный интернет-университет. М., 2001. – Режим доступа. – http://www.i-u.ru/biblio/archive/bodriyar_sistema/ (дата обращения: 28.03.2010). 4. Зиновьев А. А. Глобальный Человейник. М., 2000. 5. Костина А. В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. М.: КомКнига, 2006. 6. Маркузе Г. Одномерный человек / Г. Маркузе; Пер. с англ. А. А. Юдина. М., 2003. 7. Моль А. Социодинамика культуры: Пер. с фр. / Предисл. В. Б. Бирюкова. Изд. 2-е. М., 2005. 8. Ницше Ф. Воля к власти: Опыт переоценки всех ценностей // Избр. произведения: В 3 т. Т.1. М., 1994. 9. Ницше Ф. Несвоевременные размышления // Полное собрание сочинений. Т. II. М.: «Московское книгоиздательство», 1909. 10. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Вопр. философии. 1989. № 3. С.119-154; № 4. С.114-155. 11. Платон. Государство // Платон. Собр.соч. в 4 т. Т. 3. М., 1994. 12. Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика. СПб., 2000. 13. Фромм Э. Иметь или быть?// Фромм Э. Психоанализ и религия; Искусство любить; Иметь или быть?: Пер. с англ. Киев, 1998. 14. Хевеши М. А. Толпа, массы, политика: историко-философский очерк / Рос. акад. наук. Ин-т философии. М., 2001. 15. Челышев П. В. Обыденное сознание или не хлебом единым жив человек. М., 2007. 16. Челышев П. В. Кризис обыденного сознания в современном мире / Доклады участников Всемирного философского конгресса в Сеуле // Диалог XXI век. Официальный сайт Российского философского общества. – Режим доступа. – http://www.dialog21.ru/congress 2008/Doklady/22510.htm (дата обращения: 20.02.2009). 17. Ясперс К. Духовная ситуация времени // Ясперс К., Бодрийар Ж. Призрак толпы / Карл Ясперс, Жан Бодрийар. М., 2008. 18. Risman D. The Lonely Crowd: A study of changing American character. New Haven - London: Yale University Press, 1963.

178

Е.К. Шибанова, Челябинский филиал РАНХиГС, к.п.н., доцент ОПЕРЕЖАЮЩЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ВУЗОВСКОЙ СИСТЕМЕ ПОДГОТОВКИ УПРАВЛЕНЧЕСКИХ КАДРОВ: ИДЕИ ТОЛЕРАНТНОСТИ Сегодня, в начале XXI века, уместно напомнить, что еще в начале XX века получила поддержку и признание одна из прорывных идей об образовании, которое не только дает знания, но и экономизирует силу человека при достижении практической цели, сообщая ему большую подвижность и сообразительность, а делу большую целесообразность. Значимым фактором в получении образовательного продукта опережающего профессионального обучения может стать развитие профессионального управленческого потенциала в условиях вызовов и угроз XXI века. Кадровый корпус на языке науки (социологии государственной службы, теории государственной службы, социологии управления, управления персоналом, других научных дисциплин) выступает как профессиональный кадровый институт государственной службы [3]. В процессе специализированного управленческого воздействия человеческий ресурс, по мере его включения в реальные процессы государственного управления, становится профессиональноинтеллектуальным потенциалом. Тем самым создаются условия для разрешения противоречия между ростом профессионализации управленческой деятельности и отсутствием опережающего характера профессионального образования по отношению к практике. Общим основанием опережающего образовательного проекта выступает культура, социокультурный контекст, «опережающее мышление». Обращаясь к опережающему пониманию образования, определим его не только как профессиональное обучение, как подъем руководителя к всеобщему профессиональному опыту и знанию, подтверждаемому «опережающей практикой», но и как субъективизацию всеобщего национального опыта и знания в уникально-

179

единичных формах толерантности и самосознания самого руководителя. Почему мы обращаемся к опережающему образованию. Ответ очевиден. Во-первых, из-за противоречий в нормативно-правовой базе. Так, например, ст. 17 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» устанавливает запреты, связанные с гражданской службой; ст. 18 выдвигает требования к служебному поведению гражданского служащего. Во-вторых из-за объективных причин стагнации современного вузовского образования. И, наконец, в-третьих из-за субъективных требований будущих управленцев, которые стремятся не просто приобрести багаж знаний в альма матер, но и программу практического опыта, способность просчитывать перспективы собственной деятельности, прогнозировать безошибочность принятых решений и пр. В конечном итоге, это перевод новых знаний, умений, навыков в процессы (устойчивое развитие, снижение уровня безработицы, преступности, коррумпированности власти, духовное возрождение и др.), услуги (личная безопасность, современный общественный транспорт, качественные образовательные услуги, эффективное медицинское обслуживание, коммунальные услуги и др.), состояния (социальный порядок, стабильность внешних связей, высокая культура организаций, достойный уровень и качество жизни граждан, социальнопрофессиональная занятость и др.) [1]. Хотелось бы подчеркнуть, что в современной модели опережающего обучения знания, умения, навыки обретают новое содержание: концептуальное, упреждающее, конструктивно-организующее знание; умения, обеспечивающие выживаемость, функционирование и развитие социальной системы (института, организации) в экстремальных условиях, в том числе умение работать в команде и самостоятельно; навыки антикризисного управления, оперативно актуализируемые, в том числе нетрадиционно-технологические, инструментально-операциональные. Названные компоненты образуют основу потенциала развития и саморазвития человека управляющего, «мыслящего глобально, действующего локально», уверенно чувствующего себя в реальном социальном времени и пространстве.

180

Современному государственному деятелю, представителю социальных технологий в управлении необходимы не только высокая социальная ответственность, выработка способности к критическому суждению, ориентация в новых условиях, но умение переживать и сопереживать другому человеку. И чем стремительнее скорость перемен, тем больше внимания необходимо уделить идеям толерантности. «Привычка опережать события, – подчеркивает в этом контексте Э. Тоффлер, – гораздо важнее специфических битов упреждающей информации» [2, с. 456]. Однако опережая, не следует забывать о гуманизме, толерантности. Только оставаясь человеком, руководитель может достойно управлять. Обозначим качества студента, формируемые в процессе опережающего обучения (табл. 1). Таблица 1 Качества студента, формируемые в процессе опережающего обучения Саморазвитие • самоорганизация; • целеустремленность; • аналитичность Профессиональное об- • интеллектуальность; разование • познавательная мотивированность; • организованность Трудовая деятельность • адаптивность; • предприимчивость; • профессиональная мобильность; • ответственность; • компетентность Коммуникативность

• убедительность; •прагматичность; •корректность Социальные взаимоот- • толерантность; ношения • коллективизм; • гармоничность; • человеколюбие Гражданская позиция • законопослушание и законопочитание; • ответственность; • рефлексивность; • нравственность; • соблюдение экологических норм 181

Инновационность В

• стремление к инновациям; • превращает решения в реальность; • готовность идти на обоснованный риск; • умение определить приоритеты; • креативность • обаяние; • техника самопрезентации; • харизматичность; • эмпатичность

содержании Имидж образовательного продукта в данном контексте преобладают: преобразующий интеллект; развитая профессиональная культура; личностноориентированное образование; Таблица 2

МАТРИЦА ДАННЫХ Профессиональные Психические Социальные взаимоотИмидж компетенции качества ношения Эффективная про- Личностные ка- Наличие личной «фило- Адекватность фессиональная дея- чества софии» имиджа тельность (анализ характеру выпроблем и ресурсов, полняемой целеполагание, деятельности планирование) Самоменеджмент Психические Миролюбие Аутентичность (управление време- процессы (соответствие нем, имиджа самомотивирование) личностным особенностям и состоянию) Коммуникации Психические Человеколюбие Соответствие состояния имиджа корпоративной культуре и «фирменному стилю» Гражданская пози- Психические Доброжелательный Технология личция свойства настрой по отношению к ного обаяния другим Инновационная дея- Общение Этнические, конфес- Техника самотельность сиальные отношения презентации Мотивированность к Групповое вза- Экологоориентированное деятельности имодействие отношение к природе Мотивированность к Интернальность Гуманизм профессиональному (доминиро ва-

182

и личностному росту ние внутреннего локуса контроля) Культура и экологиЗаконопослушание и заческая грамотность конопочитание ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ И ЖИЗНЕННЫЙ ОПЫТ

социально-значимые ценностные ориентации, миропонимание субъекта управления в эмерджентном мире; нормы и принципы служебного поведения государственных и муниципальных служащих в инновационной социокультурной управленческой среде, способность меж- и трансдисциплинарно мыслить и нестандартно действовать. Фундаментальная основа проактивности – это осознанная потребность обеспечения устойчивости динамического, социального и индивидуального развития, способность ее реализации в условиях перемен, неопределенности, которые несет будущее. Особую значимость приобретают параметры толерантности госслужащих: профессиональный уровень, уровень понимания специалистом потребностей другого человека, гуманистические критерии. Отсюда можно выделить матрицу данных, раскрывающую основные параметры толерантности, на которые можно опираться при конкурсном отборе кандидата (табл. 2). Исходя из слабой предсказуемости поведения сложных систем (Г. Николис, И. Пригожин, Э. Морен), к которым вполне может быть отнесен профессиональный кадровый институт государственной службы, научная разработка методологии специального анализа кадрового корпуса, включая анализ кадрового резерва, становится актуальной проблемой. В свою очередь, требования к государственным служащим получают новое звучание, смыслы, переходят на качественно новый уровень. Существенной особенностью управления профессиональноинтеллектуальным потенциалом, влияющей на содержание и уровень требований к кадровому резерву, выступает его виртуализация – снижение авторитета объективного знания, повышение авторитета конвенциального знания, переход от диалога к полилогу, выяснению истины, приводящему к уравниванию статусов, размывание границ тезаурусов и плюрализм концептуальных пространств, повышение дискурсивного знания (А.И. Каптерев). Беспорядок сохраняется в лю-

183

бой организации в виртуальном состоянии, может в ней актуализироваться, проявиться (Э. Морен). Непременным условием деятельности успешной организации, выработанной управленческой практикой, ее действенным механизмом является избавление от излишней идеологизации кадровой номенклатуры, обращение к идеям толерантности. Восстановление утраченной «человековедческой» системы работы с кадровым резервом, ее обновление в новых условиях становится неотложной задачей в спектре коренных проблем профессиональной подготовки кадров государственного управления. Основополагающим выводом, вытекающим из концепции опережающего профессионального образования, является то, что государственные руководители вынуждены и обязаны опережать других людей в видении проблем, способов и технологий их решения, прогнозе рисков, опасности и потерь, то есть опережать время и брать ответственность на себя, быть реальным лидером в системе государственного управления, лидером перемен, заставляющих настоящее работать на будущее на основе идей гуманизма и толерантности. Литература 1. Инновационная подготовка кадров государственной службы / Под общ. Ред. В.Л. Романова, Л.А. Василенко. М.: РАГС, 2007. 140 с. 2. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: АСТ, 2002. 557 с. 3. Чесноков С.В. Матрица данных как природный объект // Социологический журнал. 2008. № 3.

184

Влияние культуры, искусства и образования на формирование ценностей толерантности и гуманизма в межнациональных отношениях Материалы Международной научно-практической конференции 13 марта 2012г.

Ответственный за выпуск А.А. Куштым Корректор Е.Е. Шпаковская Технический редактор А.С. Агалаков

Редакционно-издательский отдел Челябинского филиала РАНХиГС 454071 г. Челябинск, а\я 6511 ул. Комарова, 26 Подписано в печать 26.06.2012 г. Формат 60х84 1/16 Бумага офсетная. Times New Roman. Объем 8,9 усл.п.л. 9,17 ав..л. 185

Тираж 1000 (первый завод 100) экз. Заказ № 7 Отпечатано на ризографе 454071 г. Челябинск, а\я 6511, ул. Комарова, 26

186