«Не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни». (1 Кор. 14:20)
№22, 2015 25 — 31 мая
День славянской письменности и культуры
Когда мы говорим о святителе Николае Мирликийском, вспоминаем в первую очередь о чудесах. А на что было бы разумнее обратить внимание? Размышляет протоиерей Андрей Ткачев.
Все, кто чтит Николая Чудотворца, кто собирается в день его памяти подарки дарить, песни петь, в храм идти, посмотрите, прошу вас, на то, что на иконах находится в руках у святителя. У него в левой руке — Книга, и не думаю, что нужно быть телевизионным «знатоком», чтобы при помощи мозгового «штурма» в течении минуты угадывать, что же это за книга. Это — Четвероевангелие Господа Иисуса Христа, которое Николай как епископ Церкви должен был проповедовать словом и делом. Если бы нам пришлось, удалось, посчастливилось жить во времена Николая и быть в числе его паствы, то он нам проповедовал бы именно эти живые слова. Он говорил бы нам о том, что нельзя делать другим того, чего себе не желаешь; что нельзя бояться убивающих тело и потом не могущих более ничего сотворить; что нельзя смотреть на женщину с вожделением. Одним словом, он был бы для нас учителем Небесных истин. Чудеса были бы следствием Евангельского учения. Они были бы «прилагательными» к святости, а «существительным» была бы жизнь, согласная с учением Господа. А что же мы? Мы бы, конечно, обращались к нему с просьбами о помощи, потому что это понятнее и легче. Мы жаждали бы молитв святого, прикасались бы к краю риз его в конце Литургии с надеждой освятиться, и он бы не лишал нас чудотворного своего заступления. Но раз за разом он все равно бы возвращал наш ум к слушанию Божественных слов и к питанию души ими. Есть почитание, вмещающееся целиком в восхваление и воспевание. Зачем оно святому, который не тщеславен? Но есть почитание как подражание, когда почитатели стремятся научиться именно тому, что было дорого для святого. Вот это — то, что надо. Ну каким образом можно почтить святителя, пренебрегая, скажем, Книгой, которую он проповедовал? Если свят он в наших глазах, то свято должно быть вдвойне и то, что для него было свято. Для него же была свята Нагорная проповедь в изложении Матфея, и стремительная краткость Маркового благовествования, и притчи, переданные Лукой, и небесные созерцания Иоанна. Мы же хотим почтить святого, выпрашивая чудес для себя, помощи для себя, подарков для себя, а на дела Господни не взираем. Посмотрите, редко в каком храме на Николая будет столько же народу, сколько в рядовое воскресенье. Как пра-
2 стр. Исповедь плохого священника
С. Сташкевич
3 стр. вило, в рядовое воскресенье народу будет меньше, а на Николая — больше. И как это назвать? Какое имя подобрать этому хождению на голове и перевертыванию жизни вверх тормашками? Хотим чтить святых — должны в первых почтить Господа, освятившего Своих избранников. Должны почтить Того, перед Кем меркнет всякая святость, ибо Он един Свят! Перед Ним «падают двадцать четыре старца и поклоняются, и полагают венцы свои перед Престолом, говоря: «Достоин Ты, Господи, приять славу, и честь, и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Откр. 4:10–11). Николай может спросить всех своих неразумных чтителей: «Почему это ты в мой день в храм идешь, а в день Воскресения Господа — нет? Почему ты чтишь меня, а не чтишь достойно Того, кому я служу и делом, и словом, и мыслью? Почему ты умеешь читать, но не усердствуешь в чтении Евангелия?» И так далее. Нужно в день памяти Николая взять у него из рук святую Книгу. Как только мы у него ее возьмем, тотчас в руках у него появится другая такая же, так что всем желающим хватит. Взяв Книгу, возьмем за правило читать ее ежедневно: утром главу до работы, вечером главу перед сном. Читаемое, хоть и не сразу, хоть и не без труда, будет цепляться за память и станет предметом размышления среди дневной суеты и повседневных занятий. Со временем совершится даже такое чудо, что встретившись, два христианина будут спрашивать друг друга о смысле евангельских слов и об их возможном толковании. Не скажет один другому: «Как вчера Спартак сыграл?», или «За кого ты голосовать будешь?», зато спросит: «Как ты понимаешь притчу о закваске и трех мерах муки?» Это будет означать, что Евангельские слова Спасителя заняли в сознании людей подобающее, то есть главное место, и потеснили с первых мест всякую чепуху. Это будет верным признаком выравнивания искривленной прежде жизни, поскольку, как только Бог займет в жизни человека главное место, все остальное поспешит занять свои подобающие места. Все в мире указует на Господа и к Господу возводит окрыленную верой мысль. Достигнув святости в чине архиерейском, Николай напоминает нам о Небесном Первосвященнике, Который «всегда жив» (Евр. 7:25) Он — Христос — есть подлинный Архиерей. Живущий вовеки, «святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный превыше небес» (Евр. 7:26). К нему должна взойти мысль христианина и в день памяти Николая. И сами персты правой Николаевой руки сложены так, чтобы благословить нас именем Христовым, а в левой руке у святителя — Евангелие Господа. То самое Евангелие, о котором мы условились, что начнем вдумчиво читать его не далее, как с сегодняшнего дня. http://www.andreytkachev.com
О церковном воспитании детей Игумен Петр (Мещеринов)
4 стр.
Православные и демография Денис Ахалашвили
5 стр. Заветное желание владыки Стефана
Нина Павлова
6 стр.
Жить, как хочется Протодиакон Сергий Зуев
7 стр.
№22, 2015 25 — 31 мая
День поминовения святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, создателей славянской азбуки
По широкой Руси – нашей матушке Колокольный звон разливается. Ныне братья святые Кирилл и Мефодий За труды свои прославляются. Вспоминают Кирилла и Мефодия, Братьев славных, равноапостольских, В Белоруссии, в Македонии, Обретение славянскими народами письменности имело такое же историческое и геополитическое значение, как открытие Америки. В середине I тысячелетия н. э. славяне заселили огромные территории в Центральной, Южной и Восточной Европе. Их соседями на юге были Греция, Италия, Византия – своего рода культурные эталоны человеческой цивилизации. Молодые славянские «варвары» постоянно нарушали границы южных соседей. Чтобы обуздать их, Рим и Византия начали предпринимать попытки обратить «варваров» в христианскую веру, подчинив их дочерние церкви главной — латинской в Риме, греческой в Константинополе. К «варварам» стали направлять миссионеров. Среди посланцев Церкви, без сомнения, было немало тех, кто искренне и убеждённо исполнял свой духовный долг, да и сами славяне, живя в тесном соприкосновении с европейским средневековым миром, всё более склонялись к необходимости войти в лоно христианской Церкви. В начале IX века славяне начали активно принимать христианство. И тогда встала новая задача. Как сделать доступным для новообращённых огромнейший пласт мировой христианской культуры – священные писания, молитвы, послания апостолов, труды отцов Церкви? Славянский язык, различаясь диалектами, долгое время оставался единым: все прекрасно понимали друг друга. Однако письменности у славян ещё не было. «Прежде славяне, когда были язычниками, не имели письмен, – говорится в Сказании черноризца Храбра „О письменах“ – но [считали] и гадали с помощью черт и резов». Однако при торговых сделках, при учёте хозяйства или когда нужно было точно передать какое-нибудь послание, вряд ли «черт и резов» оказывалось достаточно. Возникла потребность в создании славянской письменности. «Когда же [славяне] крестились, – рассказывал черноризец Храбр, – то пытались записывать славянскую речь римскими [латинскими] и греческими письменами без порядка». Эти опыты частично дошли до наших дней: звучащие по-славянски, но записанные в Х веке латинскими буквами главные молитвы, распространённые у западных славян. Или другой интереснейший памятник – документы, в которых греческими буквами записаны болгарские тексты, причём тех времён, когда болгары говорили ещё на тюркском языке (позже болгары будут говорить на славянском). И всё же ни латинский, ни греческий алфавиты не соответствовали звуковой палитре славянского языка. Слова, звучание которых невозможно правильно передать греческими или латинскими буквами, приводил уже черноризец Храбр: живот, црьквi, чаяние, юность, язык и другие. Но выявилась и иная сторона проблемы – политическая. Латинские миссионеры вовсе не стремились сделать новую веру понятной верующим. В Римской Церкви было распространено убеждение, что существуют «лишь
три языка, на которых подобает славить Бога с помощью (особых) письмен: еврейский, греческий и латинский». К тому же Рим твёрдо придерживался позиции, что «тайна» христианского учения должна быть известна только духовенству, а простым христианам достаточно очень немногих специально обработанных текстов – самые зачатки христианского знания. В Византии на всё это смотрели, видимо, несколько иначе, здесь начали подумывать над созданием славянских букв. «Дед мой, и отец мой, и иные многие искали их и не обрели», – скажет будущему создателю славянской азбуки Константину Философу император Михаил III. Именно Константина призвал он, когда в начале 860-х годов в Царьград пришло посольство из Моравии (часть территории современной Чехии). Верхи моравского общества приняли христианство уже три десятилетия назад, но среди них активно действовала Церковь германцев. Видимо, пытаясь обрести полную независимость, моравский князь Ростислав просил «учителя, чтобы нам на языке нашем изложили правую веру…». «Дела этого никто совершить не может, только ты», – напутствовал цесарь Константина Философа. Эта трудная, почётная миссия легла одновременно и на плечи его брата, игумена (настоятеля) православного монастыря Мефодия. «Вы ведь солуняне, а солуняне все чисто говорят по-славянски» – был ещё один аргумент императора. Кирилл и Мефодий – два брата, действительно происходили из греческого города Солуни (современное его название – Салоники) на севере Греции. По соседству жили южные славяне, и для обитателей Солуни славянский язык, видимо, стал вторым языком общения. Константин и Мефодий родились в большой богатой семье, где было семеро детей. Принадлежала она к знатному греческому роду: глава семьи по имени Лев почитался важной персоной в городе. Константин рос младшим. Ещё семилетним ребёнком (так рассказывает его «Житие») он увидел «вещий сон»: ему предстояло из всех девушек города выбрать свою супругу. И он указал на самую прекрасную: «имя же её было София, то есть Мудрость». Феноменальная память и отменные способности мальчика – в учении он превосходил всех – поражали окружающих. Неудивительно, что, прослышав об особой одарённости детей солунского вельможи, правитель цесаря призвал их в Царьград. Здесь они получили блестящее образование. Знаниями и мудростью Константин снискал себе почёт, уважение и прозвище «Философ». Он прославился многими своими словесными победами: в дискуссиях с носителями ересей, на диспуте в Хазарии, где отстаивал христианскую веру, знанием многих языков и прочтением старинных надписей. В Херсонесе, в затопляемой церкви, Константин обнаружил мощи святого Климента, и его стараниями их перенесли в Рим.
В Польше, Чехии и Словакии, Хвалят братьев премудрых в Болгарии, В Украине, Хорватии, Сербии. Все народы, что пишут кириллицей, Что зовутся издревле славянскими, Славят подвиг первоучителей, Христианских своих просветителей. Брат Мефодий часто сопровождал Философа, помогал ему в делах. Но мировую известность и благодарную признательность потомков братья получили, создав славянскую азбуку и переведя на славянский язык священные книги. Труд огромный, сыгравший эпохальную роль в становлении славянских народностей. Однако многие исследователи справедливо полагают, что над созданием славянского письма в Византии начали трудиться, видимо, ещё задолго до прихода моравского посольства. И вот почему: и создание алфавита, точно отражающего звуковой состав славянского языка, и перевод на славянский язык Евангелия – сложнейшего, многослойного, внутренне ритмизованного литературного произведения, требующий тщательного и адекватного подбора слов, – работа колоссальная. Чтобы её выполнить, даже Константину Философу и его брату Мефодию «с поспешниками» потребовался бы не один год. Поэтому естественно предположить, что именно эту работу и выполняли братья ещё в 50-е годы IX века в монастыре на Олимпе (в Малой Азии на побережье Мраморного моря), где, как сообщает «Житие Константина», они беспрестанно творили молитву Богу, «занимаясь только книгами». А в 864 году Константина Философа и Мефодия с великими почестями уже принимали в Моравии. Они принесли сюда славянскую азбуку и переведённое на славянский язык Евангелие. Но здесь ещё предстояло продолжить начатое дело. В помощь братьям и на обучение к ним определили учеников. «И вскоре (Константин) перевёл весь церковный чин и научил их и утрене, и часам, и обедне, и вечерне, и повечерию, и тайной молитве». Братья пробыли в Моравии более трёх лет. Философ, уже страдая тяжёлым недугом, за 50 дней до кончины «облёкся в святой иноческий образ и… дал себе имя Кирилл…» Когда в 869 году он скончался, ему было 42 года. Умер Кирилл и похоронен в Риме. Старший из братьев, Мефодий, продолжил начатое ими дело. Как сообщает «Житие Мефодия», «…посадив из учеников своих двух попов скорописцев, перевёл быстро и полностью все книги (библейские), кроме Маккавеев, с греческого языка на славянский». Время, посвящённое этой работе, указывается невероятное – шесть или восемь месяцев. Умер Мефодий в 885 году. Появление священных книг на славянском языке имело мощный резонанс в мире. Все известные средневековые источники, откликнувшиеся на это событие, сообщают, как «некие люди стали хулить славянские книги», утверждая, что «ни одному народу не следует иметь свою азбуку, кроме евреев, греков и латинян». В спор вмешался даже Папа Римский, благодарный братьям, доставившим в Рим мощи святого Климента. Хотя перевод на неканонизированный славянский язык и противоречил принципам латинской Церкви, Папа, тем не менее, не осудил хулите-
лей, сказавши якобы, цитируя Писание, так: «Пусть восхвалят Бога все народы». Кирилл и Мефодий, создав славянскую азбуку, перевели на славянский язык практически все важнейшие церковные книги и молитвы. Но до наших дней дошла не одна славянская азбука, а две: глаголица и кириллица. Обе существовали в IX–X веках. В обеих для передачи звуков, отражающих особенности славянского языка, были введены специальные знаки, а не сочетания двух или трёх основных, как практиковалось в алфавитах западноевропейских народов. Глаголица и кириллица почти совпадают по буквам. Порядок букв тоже практически один и тот же. Заслуги Кирилла и Мефодия в истории культуры огромны. Во-первых, они разработали первую упорядоченную славянскую азбуку и этим положили начало широкому развитию славянской письменности. Во-вторых, перевели с греческого многие книги, что явилось началом формирования старославянского литературного языка и славянского книжного дела. Есть сведения, что Кириллом были созданы, кроме того, и оригинальные произведения. В-третьих, Кирилл и Мефодий в течение долгих лет проводили среди западных и южных славян большую просветительную работу и сильно способствовали распространению грамотности у этих народов. В продолжение всей их деятельности в Моравии и Паннонии Кирилл и Мефодий вели, кроме того, непрестанную самоотверженную борьбу против попыток немецко-католического духовенства запретить славянскую азбуку и книги. В-четвертых, Кирилл и Мефодий были основоположниками первого литературно-письменного языка славян – старославянского языка, который в свою очередь явился своеобразным катализатором для создания древнерусского литературного языка, древнеболгарского и литературных языков других славянских народов. Наконец, оценивая просветительскую деятельность солунских братьев, следует иметь в виду, что они не занимались христианизацией населения как таковой (хотя и способствовали ей), ибо Моравия ко времени их прибытия была уже христианским государством. Кирилл и Мефодий, составив азбуку, осуществляя переводы с греческого, обучая грамоте и приобщая местное население к богатой по содержанию и формам христианской и энциклопедической литературе, были именно учителями славянских народов. Дошедшие до нас славянские памятники X–XI вв. свидетельствуют о том, что, начиная с эпохи Кирилла и Мефодия, в течение трех веков славяне пользовались в принципе единым книжно-литературным языком с рядом местных вариантов. Славянский языковой мир был довольно единообразным, если сравнивать его с современным. Таким образом, Кирилл и Мефодий создали интернациональный, интерславянский язык. http://www.chaltlib.ru
№22, 2015 25 — 31 мая Когда священник принимает чью-то исповедь, тайной остается ее содержание. Публикуя исповедь самого священника, мы оставим «за кадром» его личность.
Тогда Иисус сказал толпе народа и ученикам Своим: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они скажут вам, исполняйте и храните, по делам же их не поступайте. (Мф. 23:1–3) Я не хороший человек, но то, что я говорю о Боге — правда. Митрополит Сурожский Антоний
Окончание. Начало в №21.
О «своем кладбище» Умер в реанимации после автокатастрофы один мой давний знакомый. Когда он оказался в больнице, мне общие с ним друзья сообщили об этом, и я, зная о его неправославных взглядах, запереживал, что он может быть некрещеным. После его смерти это подозрение подтвердилось. В реанимации он лежал несколько дней в полном сознании. Я был в эти дни в том же городе, думал о том, что надо бы доехать до больницы и попытаться прорваться в реанимацию, поговорить с ним — и так и не попытался. Не успел собраться. Может быть, меня не пустили бы. А если бы и впустили, может быть, он отказался бы креститься. Может быть. Но это «может быть» мне не оправдание. Потому что шанс был. С жуткой тоской я высказывал все это одному из наших с ним общих знакомых, и услышал в ответ: «Ты — о ком? О нем? Или о себе?» Вопрос понятен. Да, рефлексия бывает разной: часто мы под видом покаяния занимаемся саможалением. Но моя тоска все-таки больше о нем. Я-то крещеный. И у меня теплится надежда, что по молитвам тех, кому, несмотря на мое негодяйство, удается меня любить, Господь не попустит мне вечной погибели, даст возможность раскаяния. Есть, однако, вопрос, противоречащий моей надежде: если окажутся души, не нашедшие пути спасения по моей вине — отошедшие от Церкви при виде моего недостойного поведения, не получившие духовной поддержки из-за моей невнимательности и лени, заблудившиеся в результате моих ошибочных советов — как будет возможно мое спасение, если они будут в муках? Вопрос даже не в том, возможно ли оно «юридически», а — как бы оно выглядело на фоне их мук? От своих друзей-медиков я услышал страшную поговорку: «У каждого хирурга свое кладбище». Так вот, священник, духовный лекарь, права на «свое кладбище» не имеет. Иначе первая могила на этом кладбище — его. Как же нам надо молиться за всех, с кем когда-либо свела нас воля Божия… …Господь тебе скажет: «Теперь давай сам» Вскоре после своего рукоположения в священный сан я встретил на улице
батюшку, которому в последние годы перед своим священством много раз исповедовался. Он поздравил меня и сказал: «Сейчас тебе легко. За тебя все Господь делает. Так будет полгода, а потом Господь тебе скажет: «A теперь давай сам?» Я понял, что он имеет в виду. Действительно, совершенно особое состояние было в первое время после посвящения в сан. Давалась без усилий та молитва, которая недавно требовала напряжения. Какие-то искушения, которые раньше выбивали из колеи, теперь проскальзывали, не задев. Настолько явственно ощущалось присутствие Силы, от чего-то защищающей, чему-то содействующей — трудно передать представление об этом тому, кто не испытал подобного. Только вот у меня это ощущение продлилось месяца два, если не меньше. Не думаю, что именно полгода — это некое общее правило, скорее всего, батюшка (помяни, Господи, душу усопшего раба Твоего иерея Евгения) поделился собственным опытом. А почему у меня от «хождения в благодати» следа не осталось гораздо раньше, я знаю. Не надо было расслабляться на радостях. Если раньше стоило мне пропустить утренние или вечерние молитвы, позволить себе увлечься чем-то трудносовместимым с духовной жизнью, «ненапряжно» провести время в бесшабашной дружеской компании — изменение моего душевного состояния не в лучшую сторону не заставляло себя ждать. И надо было прилагать покаянные усилия, чтобы восстановить утраченный мир, вернуться к молитве. После рукоположения я с удивлением обнаружил, что мне легко дается молитва, даже когда я забываю следить за собой. Нет, я не начал вытворять чеголибо несусветного, но любой воцерковленный человек знает, что такое, когда есть духовная собранность, и чем отличается — когда ее нет. А я тогда про эту собранность и думать забыл, и, несмотря на это, сила свыше удерживала мое сознание в стабильности. До поры. Однако когда человек своим поведением упорно демонстрирует, что то, что Господь дает ему в подарок, вовсе для него не дорого, Господь рано или поздно перестает давать… Тот мой крестник через месяц после Крещения пришел ко мне в слезах и сказал: «Мне никогда в жизни не было так мерзко. Я вообще не знал, что человеку может быть мерзко до такой степени». Потом еще двое из моих знакомых, крестившихся взрослыми, через некоторое время после Крещения сказали мне
примерно то же самое. Вряд ли они испытали что-то из ряда вон ужасное; просто, когда в таинстве им была дана неведомая до того чистота духа, они не поняли, что это, а когда начали ее терять, почувствовали разницу. Но были и другие, кому «мерзко» не стало. Те, кто серьезно готовился к таинству. Те, кто понял, что семя, вложенное в их души Господом, надо взращивать. И приносить плоды. Меня крестили во младенчестве; однако я знаю, что испытали мои знакомые, крестившиеся взрослыми, потому что ощущения тех, кто принимает Крещение, и тех, кто принимает сан, отчасти сходны. Потому что и Крещение, и рукоположение, и другие таинства Церкви — это соработничество Господа и того человека, которому это Таинство преподается; по крайней мере, так должно быть. Но многие из нас повторяют друг за другом все те же ошибки. А нарабатывать самим то, что было получено от Господа даром и без ума растрачено, гораздо труднее, чем принять бережно, с благодарностью, и сохранить. Если бы молодость знала… Не раз спрашивали меня, не жалею ли я, что выбрал путь священника, не было ли разочарования. Нет, в самом священстве — ни на минуту, я не думаю, что подобное разочарование вообще возможно для верующего человека. Но вот в себе, в своей «профпригодности»… По прошествии нескольких лет понимаю, что с принятием сана не нужно было спешить, имело бы смысл более серьезно подготовиться к этому служению; хотя бы просто повзрослеть. Конечно, годы служения в сане даже у очень плохого священника умножают не только грехи, но и опыт. Если я скажу, что после рукоположения я только лишь уходил от духовной жизни, это не будет правдой. Так или иначе, Господь заставляет молиться, когда у самого на это не хватает усердия; так или иначе, когда люди обращаются за духовной помощью, приходится вместе с ними делать какие-то шаги. Но было нечто, утраченное мной в начале моего священства, что я не могу вернуть и по сей день. Об осленке, ступающем по пальмам Мне не стоит ко всем прочим грехам добавлять еще и грех самооправдания. Нам остается только покаяние, и вместе с возможностью покаяния нам дана надежда. Основанием для
надежды является любовь Божия, и подтверждения того, что мы не оставлены этой любовью, мы видим в своей жизни постоянно. Несмотря на наши пороки и немощи, и через нас, недостойных священников, действует Господь — подчас помимо нашей воли. Мне еще в самом начале моего воцерковления было дано ощутить на себе явные чудеса, совершенные через священников, которых я именно в это время осуждал за настоящие либо мнимые их грехи. Некоторые случаи — внезапное чудесное исцеление, неожиданный прямой ответ на невысказанный вопрос, о котором невозможно было догадаться — я часто вспоминаю до сих пор; вспоминаю и радуюсь тому, что у меня хватило ума не сказать об этих чудесах самим тем священникам — я уверен, что они даже не подозревали, что мне Господь явил через них. Уже тогда я боялся ввести их этим в искушение, опасность которого потом почувствовал на своей шкуре: приписать себе то, что, как бы не глядя на наше маловерие, творит через нас Господь. Об этом в своем очень неожиданном прочтении евангельского отрывка о Входе Господнем в Иерусалим говорит митрополит Сурожский Антоний: бедный осленок наверняка думал, что это перед ним постилают цветы, одежды и пальмовые ветви, и ему восклицают «осанна» — он не понимал, что на нем едет Господь… Священник, слыша слова благодарности или свидетельство о результатах своего служения, если будет принимать их в свой адрес — уподобится тому осленку. Греша, мы ведаем, что творим. Раб, знавший волю господина своего… и не сделавший по воле его, бит будет много (Лк. 12:47). Дай Бог, чтобы мои грехи не превысили ту меру, за которой я буду непригоден Господу даже в качестве осленка… Тех, кто будет читать этот текст, покорнейше прошу: видя нас, нерадивых пастырей, молитесь, чтобы Господь простил нам наши грехи и помог духовному возрастанию. Осуждать, конечно, легче — но тех, кто научится не осуждать, Господь обещал не судить за их согрешения. Исповедуйте друг другу грехи и молитесь друг за друга, чтобы быть исцеленными (Иак. 5:16) — эти слова апостола Иакова относятся ко всем христианам, и взаимоотношения мирян и духовенства не исключение. Записал Ст. Сташкевич www.pravmir.ru
№21, 2015 18 — 24 мая Вот несколько взятых из жизни историй. …Небольшой храм на окраине города. Идёт Божественная литургия. Прихожане сосредоточенно молятся. Во время чтения Евангелия двери храма открываются, и входит православная мама с двумя детьми: один — лет трёх, другой совсем маленький. Старший, постояв возле мамы десять секунд, начинает ходить по храму, пробираясь между людьми, топоча и разговаривая с самим собою на своём детском языке. Младший на руках мамаши то гулит, то лопочет, а то громко вскрикивает; затем начинает плакать. Мамаша принимается успокаивать его. Сосредоточенная молитва улетучивается; молящиеся начинают испытывать ужасный дискомфорт. Наконец кто-то из прихожан осмеливается сделать замечание. В ответ на него он видит решительно сжатые губы или слышит отповедь: «Как же, Христос сказал: не препятствуйте детям приходить ко Мне; а вы что, гоните меня с детьми из храма?» У всех взвинчены нервы; Литургия обессмысливается… …Выносится Чаша. К ней две женщины — мама и бабушка — подносят вопящего ребёнка. Он орёт: «Не хочу!!!», выгибается дугой, бьёт воздух руками и ногами. Мама скручивает ему руки и ноги, бабушка фиксирует голову, сюсюкая: «Ням-ням, Машенька, дядя тебе сейчас конфетку даст». Священник, проявляя чудеса ловкости, с третьей или четвёртой попытки умудряется вставить лжицу в рот ребёнка. На лицах мамаши и бабушки счастливая улыбка: причастили! Дитя продолжает кричать и биться… …Вот дети постарше. Всенощное бдение в большом соборе. Мамаши в умилении молятся, стоя у солеи; их дети, сбившись в стаю, с визгом возятся в приделе. Порой детский шум заглушает хор, не говоря уже о чтецах. Попытки церковных служительниц урезонить их не имеют никакого успеха. В ответ на свои замечания они видят раскрасневшиеся лица и бессмысленные глаза. На секунду одёргиваемый ребёнок останавливается — и тут же опять вливается в обезличенную бесчинную детскую общность. …Вот дети ещё постарше. Воскресенье. Мама трясёт Ваню за плечо. «Вставай, сынок, пора уже на раннюю, а потом — вос-
кресная школа». Ваня, продирая глаза, жалобно стонет. «Мама, можно, я не пойду. Я так устал в школе за неделю…» Взгляд мамы становится жёстким. «Иван! Вставай! Разве можно пропускать Литургию! Да и в школе сегодня опрос!» Бедный Ваня чуть не плачет… но ничего не поделаешь. Через полчаса Ваня понуро бредёт рядом с мамой в предрассветной зимней мгле. «Господи, за что!..» — не по-детски думает он. Вот церковь. Исповедь. В руки сына мама суёт написанную ею бумажку с надписью: «грехи Вани» и подталкивает его в спину по направлению к аналою. Ваня даёт бумажку батюшке; тот пробегает её глазами и, накладывая епитрахиль на Ванину голову, читает разрешительную молитву, одновременно глядя усталым взором на ещё человек сто, желающих исповедоваться. На Литургии Ваня дремлет, прислонившись к стене. В воскресной школе Ваня клюёт носом и получает двойку за то, что не знает, каким именно образом соединяются во Христе Божественная и человеческая природа. Вечером мама отчитывает сына за двойку… а ещё математику делать, завтра в школе контрольная. «Кончится это когда-нибудь?» — обречённо думает Ваня… …Но наконец всё и кончается. Дети вырастают, становятся юношами и девушками. Мама горько жалуется подруге, которая только вчера вернулась из длительной паломнической по-
ездки по монастырям: «Сына как подменили. Ничего не понимаю. Был помладше — такой был хороший: и молитвы читал, и в церковь ходил… а сейчас — курит, по ночам домой приходит, хамит, даже богохульствует. Ты представляешь, я ему говорю что-то — а он мне: „Мама, ты достала меня со своей церковью! я никогда больше не пойду в неё!”» На мамины глаза наворачиваются слёзы… Знакомые картины, не правда ли? В чём же причины этого? Ведь мы исполнены самых благих намерений: изо всех сил воцерковляем своих детей, учим их… а они, вырастая, отвергают Церковь. Почему наши усилия дают обратный результат? — Давайте попробуем разобраться в этом. В деле церковного воспитания детей имеются две основные ошибки. Первая — подмена внутреннего религиозного развития внешним. Вторая — перекладывание религиозного воспитания с семьи на Церковь. Да, Христос сказал: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф. 19:14). Но что значат эти слова Христа? Ведь, наверно, нельзя их осмыслять исключительно в том смысле, чтобы не препятствовать детям посещать Богослужения (и бесчинствовать на них). Здесь нужно сказать, что очень многие из православных христиан делают ошибку, когда отождествляют христианскую жизнь исключительно с участием в храмовом богослужении. Так было в Ветхом Завете: на земле существовал единственный Храм, и непременной религиозной обязанностью членов Ветхозаветной Церкви было ежегодное его посещение. Новый же Завет провозгласил нечто совершенно иное. «Наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу; ...но настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4:21–24). Совместная
церковная молитва, безусловно, очень важна в духовной жизни; но она вовсе не покрывает весь объём её, а является лишь одним из элементов её, частью, — необходимой, но не главной. Самое главное совершается в сердце человека — поклонение Богу в духе и истине. Для этого христианин и должен стяжать Духа Истины, это — цель духовной жизни; всё же внешнее является средством для этого. Такова иерархия христианских ценностей; если она покривляется, если, например, посещение богослужений из средства становится целью, главным — тогда мы неизбежно впадаем в заблуждение и не получаем духовного плода. Нужно добавить, что в сегодняшней церковной действительности, в силу многих и исторических, и духовно-нравственных причин, храмовое богослужение в известной мере потеряло значение именно соборной молитвы, а стало «индивидуальным», что ли, средством спасения. Люди приходят в храм ради себя только; они не знают, кто стоит и молится рядом с ними; к Чаше приступают с целью личного освящения, ощущение единого Тела Христова очень мало в наших приходах. Да и сам процесс молитвы в храме часто сопровождается вынужденным усилием, направленным на «отгорожение» от других людей, чтобы наша молитва не разорилась: приходится внутренне «защищаться» от ходящих, шепчущихся, разговаривающих, подвывающих хору и проч. незнакомых нам прихожан или случайно зашедших в церковь людей. Итак, нельзя всю религиозную жизнь души сводить к «хождению в церковь»; тем более не получается это в отношении к детям. Многие родители уверены, что их дети могут познать Бога только в храме; между тем это совсем не так. Детское религиозное восприятие существенно отличается от взрослого. Не случайно сказал Господь: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное» (Мф. 18:3). Эта заповедь, разумеется, не повелевает взрослым «примитивизировать» себя. Апостол Павел говорит: «Не будьте дети умом: на злое будьте младенцы,
а по уму будьте совершеннолетни» (1 Кор. 14:20); это значит уподобиться детям в отношении к Богу. Дети способны воспринимать Живого Бога непосредственно, они чувствуют Его всюду: в окружающем их прекрасном и удивительном мире, в детской сиюминутной радости жизни и т.д. Но самым ближайшим образом дети способны ощутить Бога в атмосфере мира и любви, которая окружает их. И тут-то вся «загвоздка»: таковая атмосфера должна быть в семье. Мама и папа должны любить друг друга и своих детей; в семье должен быть мир; родители должны именно этим создавать условия, чтобы не мешать детям воспринимать Бога и духовную сферу жизни. Это делается вовсе не разговорами о Боге на «птичьем языке» (типа: смотри, Боженька-то тебя накажет), а исключительно примером жизни. Если для мамы и папы Христос — не нечто внешнее, не правило, не обязанность посещать храм, не кнут и пряник в попытках духовного воспитания, а самое дорогое, важное и ценное для самих себя, то дети без всяких слов воспримут Христа как Источника мира, добра и любви, которые есть в семье. Но очень редки такие семьи. Чаще бывает — шум, скандалы, капризная неуступчивость родителей друг другу вплоть до мелочей, а главное — несоответствие исповедываемой веры и собственной жизни. Причём сами родители вполне могут это осознавать; но часто не бывает у них ни сил, ни желания, ни умения организовывать свою семейную жизнь так, чтобы в основе её лежало поклонение Богу в духе и истине, христианская нравственность, чтобы семья становилась подлинной домашней Церковью. Причина этих неумения и нежелания, я думаю, состоит в том, что духовная жизнь воспринимается внешне-формально, авторитарно, книжно, схематически. В таких условиях вполне естествено желание переложить религиозное воспитание только на Церковь. Начинается религиозное воспитание с того, что семья всеми силами должна стараться какими угодно способами, достигать того чтобы Бог был не просто некоей доктриной, служение которой отнимает время, отдых и силы, а Живым Богом, Тем, Кто есть центр жизни семьи. Никакое «напичкивание» внешней церковностью это не даст; это есть целенаправленный и осмысленный нравственный труд семьи, ориентированный не на соблюдение «буквы» прежде всего, а на создание настоящей домашней Церкви. Необходимо учитывать и психологические особенности детей. Большинство сегодняшних православных родителей воцерковились сами в зрелом возрасте, через чтение книг, посещение храмов и монастырей, через «взрослое» по сути осмысление жизни, и т.д. У нас нет опыта собственного церковного детства, поэтому мы и детей наших хотим воцерковить, как маленьких взрослых. Но это ошибочно, потому что дети воспринимают мир по-другому.
№21, 2015 18 — 24 мая
Их стихия — движение, игра, и — как я уже говорил — непосредственное восприятие мира, духовного в том числе. Детям трудно сосредоточиться на длительное время или несколько часов неподвижно стоять на одном месте. Поэтому к храмовому богослужению у них совсем другое отношение, чем у взрослых. В продолжение 5–10 минут, обрадовавшись красоте храма и храмового действа, больше дети не могут на этом сосредоточиваться и начинают развлекаться. Многие взрослые не понимают того, что происходит в церкви, а дети — подавно; они не могут воспринимать богослужение интеллектуально, как это требуется по сути его; а для непосредственного восприятия им достаточно небольшого времени. То же относится и к домашней молитве. Многие родители требуют от своих детей заучивания ими молитвенных текстов; и вот дети стоят перед иконами и бубнят их, а мама слушает и поправляет: «не поклонимся, а поклонимся, сколько раз тебе говорить?» Между тем, дети знают и любят молитву и склонны к ней; только у них она занимает несколько минут, больше они не могут сосредоточиться. И нужно научить детей, чтобы они в эти несколько минут именно молились, то есть обращали своё чистое сердце к Богу, а не механически читали детские молитвословы или ковыряли в носу, пока мама не прочтёт своё полуторачасовое правило. Итак, как нам приобщать детей церковности? Во-первых, пусть дети остаются детьми. Ни в коем случае нельзя превращать их в маленьких монахов и монахинь. Пусть они бегают, играют со своими сверстниками, шумят, дерутся (только не в церкви, разумеется); пусть они учатся, общаются, познают мир, и т.д. Во-вторых, нужно очень тщательно определить детям меру внешней церковности — чуть меньше, чем «по силам»; а всё внимание обратить на воспитание в детях благоговейного чувства Живого Бога, чтобы Церковь была для детей праздником, наградой — а не рутиной и обязаловкой. Если правильно расставить акценты, то духовное и церковное воспитание детей будет со-
вершаться естественно, как сама жизнь, без «натуги», — но только при условии, если этой жизнью обладает семья. Необходимы для гармоничного развития детей также культурное воспитание и социальная адаптация. Существует псевдодуховное мнение, что детей нужно воспитывать исключительно церковно, дабы оградить их от тлетворного влияния мира сего. В рамках этого взгляда светская культура считается излишней и даже вредной, потому что, де, она отвлекает от молитвы и всего церковного; плоды цивилизационного развития общества объявляются чуть ли не сатанизмом, готовящим приход антихриста, и т.д. В связи с этим детям запрещают общаться с нецерковными сверстниками («растлят»), не подпускают их к компьютеру («зомбирует»), и проч. А результат — дети вырастают не приспособленными к жизни, ибо, как ни старайся, а из этого мира никуда не деться; серыми, необразованными, культурно и интеллектуально неразвитыми. Не найдя своего места в социуме, они часто озлобляются, а иногда обвиняют в своём маргинальном положении Церковь, которая так совершенно не учит. Апостол Павел говорит: «Всё испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес. 5:21); «всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6:12). От тлетворного влияния мира сего, которое, безусловно, имеет место, невозможно убежать; ему можно лишь противостоять. И противостояние это должно осуществляться не только на уровне духовности, а и на культурном и социальном уровне. А для этого нужно вооружить детей соответствующим «багажом»: развивать в них художественный эстетический вкус, приобщать их к классическому искусству, музыке, литературе, развивать творческие задатки ребёнка, — чтобы, столкнувшись с доминирующей сегодня агрессивно-попсовой антиэстетической средой, наши дети имели некое культурное «противоядие», которое они могли бы противопоставить массовой псевдокультуре. Между прочим, и сама церковность совершенно неотделима от культуры; не будучи культурно воспитанным человеком, невозможно как должно воспринять ни то же богослужение, ни церковные историю, письменность, искусство. Культура — не враг Церкви, а первый её союзник; великая европейская и отечественная культура по сути своей — явление христианское; и родители просто обязаны приобщать ей детей. Но и тут всё упирается в семью. Если для мамы и папы предел их музыкального развития — «Радио Ретро», если чтение в семье — жёлтые га-
зеты и Маринина с Донцовой, если все культурные потребности удовлетворяются телевидением («Поле Чудес», «Окна» и проч.), — или, по противоположности, в семье читают, слушают и смотрят только и исключительно «православное», а от всего остального шарахаются, — то откуда детям взять культурное воспитание? Это же касается и социальной жизни. Нужно готовить детей к жизни в нехристианском мире таким образом, чтобы они смогли быть солью земли, то есть чтобы они выросли порядочными, мужественными, активными людьми, владеющими современными технологиями, образованными, развитыми и умеющими не на уровне церковности только, но и на всех путях жизни противостоять злу и греху и свидетельствовать о Христе, чтобы люди видели их добрые дела и прославляли Отца их Небесного. Итак, подведём итоги. Как нам воспитывать наших детей? Прежде всего, надо их любить, заниматься с ними, уделять им время — то, чего у нас большой дефицит. Нужно во всём быть примером для детей: самим родителям учиться жизни и культуре, не «закисать» в быту, учиться быть христианами во всём, воспринимать церковность не начётнически-узко, а так, как она есть — охватывающей всё богатство человеческого бытия; быть открытыми, «незашоренными», порядочными и здравомыслящими людьми. Наконец, нужно уважать сво-
их детей, доверять им — этим и создастся в семье упомянутая мною атмосфера мира, любви, доверия и свободы, без которых невозможна никакая духовная жизнь. Если наши дети, при внешнем церковном обучении, растут без любви, брошенными, в немирной обстановке, задёрганные, без уважения к себе, без раскрытия их творческого и человеческого потенциала, — то есть большой риск, что, придя в возраст, они воспримут Церковь как лицемерие и не смогут стать настоящими христианами. И, конечно, необходимо осознать личную ответственность за наших детей перед Церковью и Отечеством. Какие мы — такие и наши дети. Начинать их воспитание нужно с себя, с семьи, — а не перелагать оное на внешние церковные формы в надежде, что благодать «автоматически» подействует. Церковь — не магия, в ней нет ничего автоматического; действие благодати всегда сообразуется с нравственными усилиями человека, а особенно в деле духовного воспитания. …В заключение — ещё одна история. Знакомые привели ко мне своего сына — парня 15 лет, с просьбой — поговорить с ним, как-то вразумить («совсем от рук отбился»). Мне удалось разговориться с ним (на-
В семье отца Олега Трифанова ждут пополнения. У настоятеля храма Сорока Севастийских мучеников в Камышлове это уже шестой ребенок. Старшему Тимофею восемь, Илье семь, Василию пять, Ксении четыре. Ане скоро два. У настоятеля Покровского собора, протоиерея Максима Дударенко, пятеро. У моего тюменского друга, директора культурнопросветительского центра «Русская неделя» Мирослава Бакулина трое. Сын Федор, названный в честь прославленного русского адмирала Федора Михайловича Ушакова, родился, когда Мирославу исполнилось 47. В семье крестницы Даши в Екатеринбурге скоро пополнение, и мой старый друг дизай-
нер Арсений Ли из Москвы готовится к появлению малыша. Каждое воскресенье всей семьей они в храме, регулярно исповедуются и причащаются. Помню, года три назад, когда мы с ними были в Далматовском монастыре на празднике преподобного Далмата Исетского, я спросил у младшего Коли, что он попросил у преподобного. Коля улыбнулся и, взяв с меня слово, что я никому не расскажу, ответил: «Я попросил братика или сестричку. А то родители, только и знают, что деньги зарабатывают. А я хочу, чтобы у нас дома появилась маленькая ляля. Мы бы ее любили, а я катал на колясочке!» Вообще, среди моих православных друзей один ребенок – это скорее исключение, чем правило. Двое, трое и многие хотят еще детей. И не потому, что купаются в роскоши (чаще православные люди живут скромно) или нажились для себя, и пришло время остепениться. И не из-за стабильности в стране или материнского капитала, а потому что ребенок в православной семье – это радость для родителей и благословение Божие.
верно, он почувствовал, что я не «заодно» с родителями). Я спросил у него: что же ты оставил церковный уклад жизни? Он ответил: хочу жить настоящей жизнью… Это значит, что церковная жизнь в этой семье была не настоящей. Церковная жизнь была, а Христа в ней не было. И этот парень (как и все подростки) остро почувствовал этот «зазор» и восстал против него. Вот я и подумал: может, не всегда нам ругать наших детей? Нередко очень нелишне и поучиться у них…
Хорошо, когда муж молодец и жена красавица и умница. Но без детей эта вселенная будет мертвой. Солнце закатится, цветы отцветут, и только в детях их благословенный Богом союз раскроется в благодатной полноте. У детей тоже будут дети, и если они будут жить благочестиво, Господь благословит их новыми детьми, и род этот не прервется вовек. Когда мне говорят, что Россия вымирает, что русская нация вырождается, я смотрю в сторону храма и православных семей. Пока одни будут пить денатурат, колоть «крокодил», смотреть «Дом-2» и вырождаться, православные будут рожать детей, работать не покладая рук, радоваться каждому дню и верить Бога. Денис Ахалашвили
№21, 2015 18 — 24 мая
Однажды владыка Стефан (Никитин) узнал, что архиепископ Мелхисидек (Паевский) умер в храме на горнем месте во время чтения Апостола. И он возжелал: «Вот мне бы так умереть!» А рассказывала мне о владыке Стефане Елена Владимировна Апушкина, исповедница Христова, приговоренная в 1932 году к трем годам ссылки в Казахстан. Окончание. Начало в №21 9 апреля 1962 года с владыкой Стефаном случился инсульт, и он по болезни ушел на покой. И всё же 19 июля 1962 года его назначили временно управляющим Калужской епархией. Это было время хрущевских гонений, менее кровавых, чем прежние, но не менее жестоких. Закрывали и разрушали храмы и под разными предлогами сокращали число священнослужителей. Когда владыка Стефан узнал, что настоятель одного калужского храма в угоду властям написал в докладной, что ему не нужен второй священник, он пригрозил запретить его в служении. А вот неслыханный по тем временам факт: за годы хрущевских гонений было закрыто и разрушено 6 тысяч церквей, а владыка Стефан открывает в Калужской епархии два новых храма. Из разных городов он собирает под свое крыло тех горящих духом священников, что способны ободрить народ в годы уныния от гонений. Служить ему было трудно. В Калужском кафедральном соборе он служил только в нижней церкви, потому что подняться на второй этаж уже не было сил. А Великим постом 1963 года начались такие невыносимые боли в сердце, когда до церкви было уже не дойти. Служил владыка Стефан только на Пасху и на Фоминой неделе. А свою последнюю Литургию он отслужил в день памяти жен-мироносиц – 28 апреля 1963 года. Причастился владыка в алтаре и вышел с проповедью на амвон. Он говорил о той великой любви, что преодолевает страх, и жены-мироносицы бесстрашно шли за Христом во времена лютых гонений. Произнес он проповедь целиком, не договорил лишь последние два слога. Вдруг покачнулся, умирая, и иподиакон успел подхватить его. Так сбылось заветное желание владыки – умереть в церкви Христовой и близ Христа. Похоронили владыку Стефана в Подмосковье – возле алтаря Покровской церкви в селе Акулово. Среди сопровождавших гроб был зять Елены Владимировны инженер Валериан Кречетов, а ныне протоиерей и настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в селе Акулово. Когда-то, выйдя замуж за священника Константина Апушкина, матушка Елена молила Господа о даровании ей благочестивого потомства. И разросся ее род, яко древо плодовитое при исходищах вод. У отца Валериана 34 внука, а среди его сыновей есть уже священники. Милость Божия на претерпевших гонения и следовавших за Христом в тяжелые времена. С днем памяти владыки Стефана связано одно мое личное событие. 28 апреля я должна была приехать в оптинские края для оформления сделки на покупку дома. Наследников было четверо, жили они в разных городах, а потому сговорились съехаться вместе в точно назначенный день. Надо ехать, а у сына температура. Ладно, думаю, днем оформлю сделку, а к ночи домой вернусь. Где там! Игумен Марк, а в ту пору инженер Миша Бойчук, сразу же разъяснил мне, что он мучается уже полгода с оформлением дома, а справку о приусадебном участке никак не достать. То есть сначала должна приехать комиссия из Калуги, перемерить землю, а потом уже сельсовет выпишет справку. Господи, помилуй! Что же делать? Вдруг вспоминаю: 28 апреля – день памяти Калужского владыки Стефана. Я на калужской земле, и он хозяин здесь. Ничтоже сумняшеся звоню
в акуловский храм и прошу: пусть отец Валериан помолится на могилке владыки Стефана, чтобы он вступился в мое дело. И отец Валериан помолился. – Не может быть! – воскликнул отец Марк, узнав, что я за полдня оформила сделку. Всё шло как по маслу, с необыкновенной легкостью. «Да ну, – сказали в сельсовете, – эту комиссию из Калуги до морковкина заговенья надо ждать!» И оформили справку по прежним замерам. Служивый народ уже гулял в преддверии праздников, и нас везде приглашали к столу: «Что вы стоите как неродные? Вот картошка горячая, грибы, огурчики. Посевная скоро, набирайтесь сил». И была радостная весна.
Когда владыку Стефана перевели в Калугу, он обрадовался: рядом Оптина. Он не раз приезжал в разоренную Оптину, где всё порушено, искорежено, а в храмах стояли еще трактора. Здесь он молился на могилках Оптинских старцев, плакал и радовался: «Святая земля!» Ему дано было пронести через всю жизнь ту великую любовь к Церкви и ее святыням, которую ничто не могло омрачить. А очернителей Церкви хватает. В акафисте иконе Божией Матери «Всех скорбящих Радосте» есть такие слова: «Беды от врагов, беды от сродник, беды от лжебратии терпяще». Беды от врагов – это понятно. Беды от сродник – больно, но привычно. А беды от лжебратии – это нож в спину и предательство вместо любви. Тут и сильные, бывает, ломаются. Вот и владыка Стефан пишет в одном письме: «Меня и предупреждал епископ, что буду терпеть от „лжебратии”, которая является главной язвой современного церковного общества». А претерпел он немало. Однажды против владыки взбунтовался хор и забастовал псаломщик, требуя, чтобы службы были короткими, но владыка не позволил их сокращать. В другой раз предшественником владыки по храму был сребролюбец, забросивший все церковные дела и взимавший дань с населения за исцеления какими-то «ковриками». А чего стоит история закрытия Тихвинского женского монастыря в Днепропетровской епархии! О времени служения в этом монастыре владыка говорил «как о золотом яблочке, которое Господь посылает каждому человеку». Это была родная ему монашеская жизнь, где жили по Уставу, а не по указаниям невежественной и властной церковной двадцатки. Благодатные были дни. А потом на Днепропетровскую кафедру пришел епископ Иоасаф (Лелюхин) – «волк в овечьей шкуре», как называли его верующие. Он не только не защитил монастырь от гонителей, ломавших и выбрасывавших иконы из храма, но даже весело сказал советским властям: «Давно надо было ликвидировать это кодло». Как можно любить Церковь с такими лжебратиями? А владыка любил. В Курган-Тюбе, где служил владыка, в ту пору еще отец Сергий, православных было мало, а однажды в церковь никто не пришел. Владыка, как всегда, служил
благоговейно, а в конце службы произнес проповедь. «Батюшка, кому вы проповедь-то говорили?» – спросил его мальчик-прислужник. И услышал в ответ: «Вот когда в храме нет людей, присутствуют ангелы». Однажды больной владыка Стефан пошел в церковь, а келейница тетя Катя пыталась остановить его: «Владыко, вам отлежаться надо. Вы же умрете!» «Лучше умереть стоя, чем жить лежа», – ответил он. Эти слова владыки я часто вспоминала в ту пору, когда пришла неожиданно долгая болезнь и привела ко мне свою любимую подружку – саможаление. Жалко стало себя. И как мне, немощной, куда-то идти? Мне отлежаться надо! Сто причин, чтоб не ходить в церковь. Но владыка ходил, и я пойду. Умер от голода К сожалению, я так и не выполнила просьбу Елены Владимировны Апушкиной – записать и подготовить к печати ее воспоминания об известном московском диаконе Михаиле Астрове, служившем в Святодуховом храме на Пречистенке. Вскоре после революции храм закрыли и разрушили. Теперь на этом месте станция метро «Кропоткинская», названная так в честь революционераанархиста Кропоткина. Осквернили богоборцы Москву, а следом начался голод. Помню голос Елены Владимировны, ласково называющей диакона Мишенькой: – Голод был страшный. А Мишенька все пожертвованные ему продукты отдавал голодающим или нес передачи в тюрьму.
В ту пору сразу после Крещения мы с подружкой-неофиткой так ревностно соблюдали посты, что с подозрением относились даже к хлебу: вдруг там есть яйца или, не дай Бог, молоко? Вот почему задаю Елене Владимировне актуальнейший для меня вопрос: постился ли уважаемый диакон в среду и пятницу и вообще соблюдал ли пост? Оказывается, не соблюдал. С разочарованием откладываю блокнот в сторону. Не буду записывать. Знаем мы «подвижников» такого рода, насмотрелись. – При чем здесь пост? – не понимает меня Елена Владимировна. – Ведь Мишенька голодал. Ел совсем редко, когда
угостят добрые люди. Но вот положат ему в гостях на тарелку котлету. Он отрежет от котлеты для себя малую крохотку. Остальное завернет и унесет с собой. «Простите, – говорит, – там семья с детишками, деткам нечего есть». Туберкулез – болезнь голода. И в лагеря (их было несколько) диакон Михаил Астров попал уже больной туберкулезом в тяжелой форме. В Темниковском лагере больного диакона посылали на тяжелые работы. Осилить дневную норму он от слабости не мог, а потому получал лишь урезанную пайку, исхудав до состояния дистрофика. А потом был лагерь на Северном Урале, где туберкулезным отделением лагерной больницы заведовал будущий владыка Стефан, а тогда находившийся в заключении врач Сергей Алексеевич Никитин. Как же он старался помочь больному диакону! Однажды доктор Никитин выписал отцу
Михаилу килограмм сала, а тот отдал сало больным. «Я с таким трудом достал это сало для вас, – рассердился Сергей Алексеевич, – а вам что ни дай, вы всё раздаете!» «Простите, Сережа, – каялся отец Михаил. – Только вы лучше для меня еду не доставайте. Я не могу не раздавать, когда рядом голодают». – Мишенька был из образованной именитой семьи, дядя – градоначальник Москвы, – рассказывала Елена Владимировна. – А сам он был простой, как ребенок, и так восторженно любил Христа, что жил, как велел Христос, – по Евангелию. Умер диакон Михаил Астров от туберкулеза. А честнее сказать, от голода, потому что он не мог не отдавать свою еду голодающим. Так Христос заповедал, и он исполнил заповедь: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя». А что сказать о нас, строго постящихся, но от избытка «праведности» осуждающих тех, кто нарушает пост? В общем, оцеживаем комара, поглощая верблюда, в немилосердном поношении людям. Стыдно за прошлое, но прошлого не вернешь и уже не расспросишь Елену Владимировну о диаконе-исповеднике Михаиле Астрове. Сохранились лишь скупые сведения о нем. Но в мартирологе новомучеников и исповедников Российских, составленном протопресвитером Михаилом Польским, есть такие примечательные строки: «Диакон Михаил Астров. Умер от туберкулеза в ссылке в Каркарлинске Семипалатинской области в 1936 году. Монахиня Серафима Наумова ухаживала за ним последние полтора года и видела Ангела при его смерти».
Рассказ записан Н. А. Павловой со слов исповедницы Христовой Елены Владимировны Апушкиной
№21, 2015 18 — 24 мая
Скорби — наш путь, будем идти, пока дойдем до назначенного нам отечества вечности, но только то горе, что мало заботимся о вечности и не терпим и малого упрека словом. Мы сами увеличиваем свои скорби, когда начинаем роптать.
В эпоху кризиса смысла, когда ценности обесценены, человек потерян и разочарован, многим приходится приложить немало усилий, чтобы поверить в Бога. И вот чудо Встречи происходит, Бог открывается. Смысл найден, путь ясен, объятия Отчие открыты... Большинству из верующих предстоит, падая и вставая, двигаться по этой дороге всю земную жизнь. Но есть и те, которые делают другой выбор, сворачивают с пути, при этом громко хлопнув дверью. Этот текст родился из диалога с человеком, который, веря в Бога, имея опыт церковной жизни, тем не менее, принял решение отменить для себя заповеди Евангелия, «плюнуть на Бога» — по его же словам — и прожить эту жизнь «по-своему». В наши дни Евангелие проповедано повсеместно. Весь мир признаёт высоту учения Христова — его способно почувствовать даже самое чёрствое сердце. Но тем не менее как во времена апостолов, так и сегодня в адрес христиан часто звучат упрёки. Мы слышим: «Покажите вы, проповедники, пример исполнения заповедей и любви к ближнему! Где ваша любовь? Одни слова». К сожалению, сегодня всё труднеe найти человека, указав на которого, можно с лёгким сердцем сказать: «Смотри на него, старайся жить, как он, и спасёшься». Это не значит, что таких людей нет, но увидеть их очень трудно. Настоящая святость не трубит перед собой, не ищет славы. Но есть и другое объяснение: святых, по всей вероятности, стало меньше. Почему? Этот вопрос каждый может задать сам себе. Очень трудно в наше время развлечений и виртуальной реальности отказаться от права на отдых, компьютер, социальные сети, шопинг, и отдать это время любви к ближнему. Мы готовы проповедовать в фейсбуке, где получим свою славу, но не готовы действовать, отдавая ближнему время и силы. Мы готовы много и красиво рассуждать, но не готовы встретиться с чужой болью в реальности. Не готовы отдать всего себя, отдать сердце. Эта духовная проблема затрагивает каждого. Не имея перед собой живого и яркого примера самозабвения и жертвенности, способных потрясти чувство и совесть, мы расслабляемся, считая, что в наши дни исполнить закон Христов практически невозможно. В лучшем случае мы не утверждаем этого вслух, но, плывя по течению своих желаний, успокаиваем совесть тем, что все вокруг живут так же, и вообще, «последние времена». Как известно, только терпением скорбей теперь и возможно спастись. Бывает, что, осознавая собственную немощь, устав от борьбы и не видя, на чей пример опереть свою расслабленную волю и немую совесть, человек говорит: «Надоело! Я честно пробовал, больше не могу. Слишком тяжела эта ноша! А ведь что там, за гробом — непонятно. Можно всю жизнь с собой бороться, с переменным успехом, и потом всё равно услышать „Не вем вас“. В конце концов, я не просил меня создавать, и теперь не прошу спасать. Хоть эту жизнь проживу, как мне хочется». Это не фантастический пример. Я знаю людей, рассуждающих подобным образом. Более того, я слышал, как человек, ещё недавно православный и церковный, говорил страшные слова, что он «плевать хотел на Бога и Церковь». Человек, до сих пор верующий в существование Бога, и в вечную жизнь! Вот таким людям, отчаявшимся в собственном исправлении и в возможности исполнить заповедь о любви к Богу и ближнему, я бы хотел адресовать несколько слов. Во-первых, что можно сказать о такой «философии»? Можно ли назвать «надеющимся» человека, верующего в Бога и вечную жизнь, но живущего только временной? Невозможно: он не надеется после смерти оказаться с Богом. Эти «вера» и «надежда» пустые. Какой смысл в вечной жизни без Бога? Ведь она превратится в ад, даже если представить себе отсутствие адских мук. Такие рассуждения ставят человека ближе всего к диаволу. Диавол верит и трепещет, как мы знаем из Писания. Разница между диаволом и человеком с такой «верой» только в том, что человек — не трепещет. Диавол трепещет, потому что хорошо знает, что` есть Бог. А человек, способный произнести подобные слова — очевидно, не знает и не чувствует. И, кроме того, «жить, как мне хочется» и «трепетать» — несовместимые понятия. Такая «вера» — скорее интеллектуальное построение, чем сердечное чувство. Человек видит прекрасный, сложный, наполненный гармонией и разумом мир, и верно понимает, что у этой гармонии должен быть Творец. Возможно, он даже видел чудо
Кто победил страсти и стяжал разум духовный, тот без образования внешнего имеет доступ к сердцу каждого. Наложенное правило всегда трудно, а делание со смирением еще труднее. Что трудом приобретается, то и бывает полезно. Если видишь погрешность ближнего, которую ты бы хотел исправить, если она нарушает твой душевный покой и раздражает тебя, то и ты погрешаешь и, следовательно, не исправишь погрешности погрешностью - она исправляется кротостью.
в своей жизни, и его вера — нечто большее, чем логика. Но он не знает главного: что` есть Бог, что` является Его сущностью. Он не способен понять, почему плакал Адам, изгнанный из рая. Если бы понимал и чувствовал, не допустил бы даже мысли о существовании без Бога. Конечно, мы все слабо себе представляем, что такое Божия Любовь. Но и та еле уловимая тень чувства, которую человек способен ощутить, достаточна, чтобы понять, что без Бога мы не живём — лишь существуем: без Него все чувства иллюзорны. Тот, кто когда-нибудь любил, знает: это чувство так переполняет душу и сердце, что кажется — до того, как оно возникло, тебя просто не существовало. Это бытие, наполненное максимально. Собственно говоря, только любящий и становится человеком. Если мы способны так преобразиться, испытывая обычную, земную любовь, то что же есть Любовь Божия? Почему мы к ней не стремимся всеми силами души? Почему таким мучительным кажется ожидание вечности, и почему понятие «прожить жизнь» оказывается для человека совершенно несовместимым с христианской нравственностью? Разумеется, приятнее жить без оглядки на свои поступки, какими бы они ни были. Но ведь наверняка у каждого, даже далёкого от христианства, человека, есть какие-то свои представления о нравственности, свой моральный кодекс. Нельзя представить себе здорового и вменяемого человека, живущего без оглядки на какие-то собственные принципы, не испытывающего ни малейших угрызений совести. У неверующего человека может быть некоторая «замена» понятия «Бог» понятием «общечеловеческих ценностей», своих представлений о нравственности и т. п. Он может при этом не быть «двойственным в мыслях», может быть достаточно цельным. А верующий и сознательно отказавшийся от Бога способен на многие нехорошие вещи. Способен именно «мировоззренчески», как Раскольников. Почему же человека может настолько угнетать необходимость соотносить свои поступки с волей Божией, что он готов, признавая существование Бога, плюнуть на Него? Почему жизнь по собственным нравственным понятиям нисколько не мешает его счастью, а жизнь по Божиим заповедям делает настолько несчастным и так сковывает, что он плюёт на распятого за него Создателя? Ведь это хуже, чем плюнуть на свою мать... Проблема в том, что человек не чувствует, что Бог и Любовь — это тождество. И потому не может ответить любовью. Это и есть главная причина такой безумной «философии». Вопрос только в том — почему не чувствует? Это должно быть главным вопросом его жизни. Может быть, он просто мёртв среди живых? Может, любовь никогда не касалась его сердца? Может, он живёт в виртуальном мире, не замечая прекрасного мира вокруг, и не подозревая о существовании истинных чувств? Может быть, нужно молиться о том, чтобы проснуться? К сожалению, нельзя не признать, что нам всем в той или иной степени свойственна такая психология. Мы унываем и предаём Любовь Христову каждый день. Каждый день мы посвящаем себе, и если делаем что-то ради ближнего — засчитываем себе это в подвиги, забывая слова Господа: Сыне, даждь Ми твое сердце. Вся наша жизнь должна быть служением Богу и ближнему. И лишь самолюбие и нечувствие к Божией Любви мешают нам это исполнить. Протодиакон Сергий Зуев http://otrok.ru
Совесть человека похожа на будильник. Если будильник позвонил, и зная, что надо идти на послушание, сейчас же встанешь, то и после всегда будешь его слышать, а если сразу не встанешь несколько дней подряд, говоря: «Полежу еще немножко», то в конце концов просыпаться от звона его не будешь. Что легко для тела, то неполезно для души, а что полезно для души, то трудно для тела. Спрашиваешь: «Как сделать, чтобы считать себя за ничто?» Помыслы высокоумия приходят, и нельзя, чтобы они не приходили. Но должно им противоборствовать помыслами смиренномудрия, припоминая свои грехи и разные недостатки. Кроме рассматривания своих недостатков, можешь еще и так смиренномудрствовать: «Ничего доброго у меня нет... Тело у меня не мое, оно сотворено Богом во чреве матернем. Душа дана мне от Господа. Потому и все способности душевные и телесные суть дары Божии. А моя собственность — только одни мои бесчисленные грехи, которыми я ежедневно прогневляла и прогневляю Милосердного Господа». И при таких размышлениях молитвенно проси помилования от Господа. Во всех греховных поползновениях одно врачевство — искреннее покаяние и смирение. Преподобный Иосиф Оптинский
Для помощи в духовной жизни и житейских обстоятельствах на сайте нашего монастыря www.pafnuty-abbey.ru священники ежедневно отвечают на вопросы, которые Вы присылаете.
Екатерина. Здравствуйте, батюшка Роман! Если некоторые святые разговаривали с дьяволом и видели бесов наяву, то почему нельзя обычным людям разговаривать даже с помыслами от бесов, и могут ли быть мысли от Ангела Хранителя? Ответ. Православная аскеза подробно рассматривает развития греха. Греховная страсть появляется в нашем сердце не вдруг, но поэтапно. Самым первым является — прилог. Это греховная мысль, навеваемая, конечно, дьяволом. После этого важно, как человек себя поведет. Если он проявит внимание к ней, заговорит с ней мысленно, то грех вступил в свою вторую фазу — внимание. За вниманием идет услаждение, потом желание и наконец, решимость к самому делу. И так через практику рождается страсть, которая утянет душу в пекло. Как можно заметить, именно с прилога начинается путь человека на дно адово. Ни в коем случае нельзя разговаривать с вражьими мыслями. Их цель одна — погибель.
№21, 2015 18 — 24 мая
.
Депутаты предложили вывести аборты из системы ОМС
Депутаты Госдумы от фракций «Единая Россия» и «Справедливая Россия» внесли в нижнюю палату законопроект о выведении абортов из системы обязательного медицинского страхования и их проведении только в государственных медицинских учреждениях. Документ предлагает наказывать за проведение аборта вне государственного медицинского учреждения (если эти действия не содержат признаков уголовно наказуемого деяния) штрафами от 50 тыс. до 200 тыс. рублей для граждан, от 500 до 800 тыс. рублей для должностных лиц, от 500 до 800 тыс. рублей или административным приостановлением деятельности на срок до 90 суток — для лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юрлица. Юридических лиц предлагается наказывать штрафами от 500 тыс. до 2,5 млн рублей или административным приостановлением их деятельности на срок до 90 суток. «Искусственное прерывание беременности за счет средств бюджета обязательного медицинского страхования возможно только при наличии медицинских либо социальных показаний», — говорится в сообщении пресс-службы. По данным Минздравсоцразвития, расходы на проведение абортов за счет региональных отделений ФОМС составляют сейчас порядка 5 млрд рублей в год. «При этом только 3% от общего числа — аборты по медицинским и социальным показаниям, то есть их проведение необходимо в целях сохранения жизни или здоровья женщины», — говорится в сообщении пресс-службы. Предлагается направить 5 млрд рублей из средств ФОМС, которые ежегодно тратятся на аборты, на материальную помощь беременным женщинам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации, поскольку более чем в 60% случаях женщины вынужденно идут на аборт. Как считают Мизулина и глава комитета Госдумы по регламенту Сергей Попов, проблема абортов в России выходит за рамки социальной и «приобретает характер национальной угрозы в условиях демографического кризиса». Кроме того, группа депутатов, в которую входит Мизулина, внесла во вторник в Госдуму еще два проекта, касающиеся абортов. Один из них запре-
щает розничную продажу лекарств, предназначенных для искусственного прерывания беременности. Второй предусматривает, что беременным женщинам до выдачи направления на проведение искусственного прерывания беременности будет предложено пройти ультразвуковое исследование для визуализации плода и его сердцебиения или прослушивание сердцебиения плода. Ранее против абортов неоднократно высказывалась РПЦ. Так, Патриарх Кирилл в январе предложил исключить операции по прерыванию беременности из системы обязательного медицинского страхования, а также ограничить или ввести полный запрет на рекламу и пропаганду абортов. Патриарх заявил, что преодоление «этого зла» требует комплексных мер, которые должны включать помощь семьям в разрешении жилищных проблем, материальную поддержку многодетных семей, введение в работу системы здравоохранения этических норм, которые побуждали бы врачей заботиться о сохранении жизни зачатого ребенка. «Полагаю морально оправданным выведение операций по искусственному прерыванию беременности из системы обязательного медицинского страхования, которая поддерживается за счет налогоплательщиков, в том числе тех, кто категорически не приемлет аборты», — заявил тогда Патриарх. Это уже не первая законодательная инициатива депутатов касательно абортов за последнее время. В начале мая в Госдуме предложили возложить плату за аборты на отцов. http://www.interfax.ru Елена Мизулина: ОПК надо преподавать с 1 класса Глава комитета Госдумы по делам семьи, женщин и детей подчеркнула, что в регионах, где уже существует подобная практика, отмечен рост успеваемости и снижение подростковой преступности… Глава комитета Государственной Думы по делам семьи, женщин и детей Елена Мизулина намерена добиваться того, чтобы курс «Основы религиозной культуры» начинали преподавать с
Удерживай себя от снеди и пищи, сколько можно, и старайся кушать умеренно легкой и известной пищи. Прп. Лев Оптинский
Шоколадный торт на кефире Очень простой и необычный рецепт вкусного торта. Приготовить сможет любой. Попробуйте обязательно! Ингредиенты: Для теста: Кефир или простокваша –300 г Сахар – 1 стакан Яйца – 2 шт. Растительное масло – 2 ст. л.
Адрес Свято-Пафнутьева Боровского монастыря: 249010 Калужская область, г. Боровск, телефон (48438) 4–37–39
Главный редактор иеромонах Иосиф (Королёв) Ответственный редактор иеромонах Роман (Кропотов)
E-mail: pafnuty_abbey@mail.ru Электронная версия газеты по адресу:
http://pafnuty-abbey.ru
Какао – 2–3 ст. л. Сода – 1 ч. л. Мука – 2 стакана Для крема: 1 вариант – сметанный крем Сметана – 400 г Сахар – 1 стакан Масло сливочное – 200 г 2 вариант – заварной крем Яйца – 2 шт. Сахар – 300 г Мука – 2 ст. л (с горкой)
Отпечатано с оригинал-макета в Народной типографии. г. Обнинск, ул. Шацкого, д. 5. Заказ №
Распространяется бесплатно
первого класса школы, сообщает РИА Новости. «Сейчас курс "Основы православной культуры" уже является частью школьной программы, но ограничивается двумя образовательными модулями — в четвертом и пятом классах. Мы будем добиваться того, чтобы с основами религиозной культуры школьники начинали знакомиться уже в начальных классах», — цитирует Мизулину прессслужба. Депутат находится с рабочим визитом в Казани, она приняла участие в круглом столе «Государство, общество и традиционные религии: взаимодействие в сохранении семейных ценностей». По словам Мизулиной, такие уроки — это «по сути своей уроки добра, духовного общения, наших духовных и нравственных исторических ценностей». «На конкретных примерах детям рассказывают, что такое хорошо и что такое плохо, в чем ключевые жизненные ценности», — добавила она. Депутат напомнила, что в течение более десяти лет в ряде областей Центрального федерального округа курс «Основы православной культуры» экспериментально преподавался на постоянной основе. «И мы имели возможность проанализировать ход эксперимента и сделать выводы. В результате нами были зафиксированы рост успеваемости и снижение подростковой преступности в этих регионах», — сказала она. http://ruskline.ru
Дорогие братья и сестры! 24 мая в 13.30 для слушателей воскресной школы для взрослых в помещении библиотеки (новое здание для паломников) состоится очередное занятие. Приглашаются братия, трудники, паломники, прихожане монастыря. «Успение Божией Матери. Апостольский Собор в Иерусалиме. Проповеднические труды апостолов. Всеобщее гонение на христиан. Разрушение Иерусалима. Прекращение гонений. Воздвижение Креста Господня». Лекцию читает иеромонах Макарий (Комогоров)
Молоко – 400 г Ванильный сахар – 1 пакетик Масло сливочное – 200 г Для обсыпки – печенье, или шоколад, или орехи Приготовление: 1. Тесто для этого шоколадного торта готовится очень просто. В одной миске слегка взбить яйца, растительное масло и кефир, т. е. то, что жидкое. В другой – всё сухое: муку, сахар, соду какао. 2. В посуду с сухой смесью влить взбитые яйца, хорошо перемешать. Вылить в смазанную маслом форму, поместить в разогретую духовку. Выпекать 50 минут при температуре 200–170 градусов. Охлаждённый пирог разрезать вдоль
Пожалуйста, не используйте это издание в бытовых целях. Если этот номер Вам стал не нужен, просто подарите его другим людям или принесите в храм.
на 3 части, перемазать кремом, сверху посыпать шоколадом или орехами. 3. Готовим крем для шоколадного торта. Сметанный: размягчённое масло смешать со сметаной и сахаром, взбить. Заварной: Поставить закипать молоко. А в это время взбить до бела яйца с сахаром, затем постепенно вбить муку, продолжая взбивать. Вылить эту смесь тонкой струйкой в кипящее молоко, интенсивно помешивая. Убавить огонь, всыпать ваниль, продолжая хорошо вымешивать крем. Охладить. Добавить размягчённое масло. Хорошо размешать. Поставить на полчаса в холодильник. Крем готов. Шоколадный торт готов! Приятного чаепития! Ангела за трапезой!
Из Москвы к нам добраться можно так: с Киевского вокзала электричкой до станции Балабаново, затем автобусом на Боровск до остановки «Роща» (около 20 минут), а дальше пешком (минут 10). Наши реквизиты: Рождества Богородицы Свято-Пафнутьев Боровский монастырь, в отделении №8608 Сбербанка России г. Калуга. ИНН 4003004603 КПП 400301001 Р/c 40703810522230150044 К/с 30101810100000000612 в ОСБ 8608 г. Калуги — БИК 042908612.