«« Всяк бо делаяй злая ненавидит света и не приходит к свету, да не обличатся дела его, яко лукава суть». (Ин. 3:20)
№27, 2015 29 июня — 5 июля
Оброцы греха, смерть: дарование же Божие, живот вечный, о Христе Иисусе Господе нашем. (Рим. VI. 23)
Святитель Лука: через чудеса и после смерти – на службе медицины
Некогда имя греха было для христиан так ужасно, как проклятия и казни. Апостол Иаков, желая одним ударом сокрушить гордость хвалящагося ведением истины, но живущаго по плоти человека, сказал только, что ему грех! Ведущему добро творити, и не творящему, грех ему есть (Иак. IV. 17). Ныне многие содрагаются при имени безчестия, урона, смерти: мысль о грехе, подобно привидению, не тревожит более просвещеннаго века. Так ли совершается в нас предсказанное пророками о царстве Мессии: яко да обетшает согрешение (Дан. IX. 24)? Ах! Согрешение обетшавает в нас не так, как старая одежда, которую повергают к ногам, когда облекаются в новую; но так, как застарелая болезнь, в которой чувствование боли притупляется временем, и которую «мало наконец отличают от здравия». Столь опасная привычка подкрепляется столь же бедственною недальновидностию, с каковою мы смотрим только на прелестную личину, под коею грех нам является; но не проникаем в истинное свойство его, и не соединяем с ним его последствий. Что такое наши недостатки, бедствия, смерть? – «Говорят»: несовершенства природы, действия случаев, удары судьбы! – Так-то самолюбие удобнее позволяет нам хулить Бога, нежели находить источник зла в себе самих. Правда Божия не имеет нужды в нашем оправдании. Но неправда наша должна быть обнажаема для нашего же от Бога оправдания. На сей конец, сообразно настоящему чтению из Апостола, откроем по возможности необходимый союз греха со смертию, оброцы греха смерть, и пагубному обольщению греховнаго состояния противоположим преимущества состояния благодатнаго: дарование Божие, живот вечный, о Христе Иисусе Господе нашем. Бог, как говорит Премудрый, смерти не сотвори (Прем. I. 13). От источника жизни могло ли что проистечь, кроме жизни? Дав бытие ничтожеству, Он дал бытию закон, по которому бы оно действовало ко благу: действование по сему закону есть жизнь. Благороднейшия твари получили свободу, которая есть способность исполнять закон, по сознанию его совершенства, из любви к Законодателю, и которая посему не исключает возможности отступить от онаго; а такое произвольное отступление от закона есть грех. Но поелику тварь, выходя из пределов, премудростию и благостию Творца ей поставленных, не может взойти к высшему совершенству, котораго, будучи сама в себе ничтожество, не только дать, но ниже возвратить себе не может; то ея уклонение от закона по необходимости есть падение в низший круг действования, разстройство, разрушение, смерть. Вот путь, по которому единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть. Он входит, как тать, и потом неистовствует, как разбойник: обнажает, порабощает, убивает. Человек, по троякому отношению своего действования к самому себе, ближнему и Богу, может наслаждаться троякою жизнию: естественною, как существо видимаго мира, гражданскою, как член общества, и духовною, как умаленный малым чим от ангел: преобладающий грех и на жизнь естественную, и на целыя общества, и на безсмертный дух человеческий налагает дань смерти. Оброцы греха, смерть. В первобытной невинности человек был безсмертен по телу, равно как и по душе. Покоренныя ему твари подвержены были естественным изменениям, – однако так, что ни владыка их, ни оне сами от того не страдали. Едва грех овладел сим владыкою, как и в его владениях, и в нем самом, по непостижимому действию правосудия Божия, возстал мятеж: и скоро бы, может быть, опустошило всю землю единое беззаконие, «если бы» милосердый Бог не положил между им и его пагубными последствиями некотораго расстояния, дабы оставить место покаянию и благодати. Между тем дивный Промысл заповедал смерти в различных видах преследовать и поражать грех в такой соразмерности с его шествием и силою, чтоб его же порождение было препятствием его могуществу, и чтобы ослепленный впрочем грешник без труда узнавал в нем своего врага и убийцу. Дабы показать вам действие сего Божия суда, я
Архимандрит Нектарий (Антонопулос)
2 стр. Хорошую религию придумали изборцы не укажу на первый мир, вдруг погребенный в волнах за умножение неправды; или на древние грады, которые воплем своего разврата низвели на себя небесный огнь; или на гробы похотения, которые в безплодной пустыне создала себе роскошь Евреев и проч. Кто имеет очи: тот, не обходя веков и стран, всегда и везде видит меч Божий на преступление, сокрытый в самой природе и в обыкновенном течении дел человеческих. Не видите ли вы, как смерть, по выражению Пророка, восходит сквозе окна ваша (Иер. IX. 21), – проникает во все чувства и силы, поколику открываем их для греха? Как чаша земных удовольствий изливает если не всегда скоропостижный, то, без сомнения, медленный яд в уста неумеренности; корысть не столько наполняет сокровищницы златом, сколько душу мучением; обида вызывает против себя если не правосудие, то другую обиду; коварство упадает в яму, которую изрыло ближнему, и мужие кровей и льсти не преполовляют дней своих (Псал. LIV. 24)? Как самое тонкое злоупотребление способностей естественных изощряет на себя столь же тонкое оружие: гордость убивает рассудок; мудрость, неискусившая имети Бога в разуме, предается в неискусен ум творити неподобная (Рим. I. 28); и в самый корень греха – самолюбие – от времени до времени ударяет гром злополучия? И когда Бог, не хотящий смерти грешника, говорит о Себе, что Он наводит грехи отцев на чада и на чада чад, до третияго и четвертаго рода (Исх. XXXIV. 7): не то ли сие значит, что самый грех, неограниченно возобладавший человеком, внедривается в существо его, распространяет власть свою вместе с жизнию, которую он дает другим, и если не свергнут сего наследственнаго ига, собирает свои оброки с сынов, внуков и правнуков? Но ежели сим или другим образом греховная болезнь одного может сделаться заразою многих, то удивительно ли, что и последующая за нею смерть также постигать может племена и народы, как и человеков? Жизнь общественная получила начало тогда, как Бог рек первой человеческой чете: наполните землю, и господствуйте ею: здесь нет ни разделения, ни разрушения. От чего же смертны, а иногда и чрезмерно кратко-жизненны сии тела гражданственныя, если не от того же, как и естественныя? Оскудение любви к отечеству и взаимной искренности между членами общества сопровождается слабостию и безпорядком в его действиях; роскошь, поглощая его истинное довольство, измучивает его вымышленными нуждами; стремление к преобладанию и неправосудие возбуждают против него внешних и домашних неприятелей; в вере и благочестии оно хранит или теряет основание своих законов, побуждение деятельности, страх злодейства, награду подвигов, залог безопасности, – словом, жизнь и душу. Если ты, правоверное Отечество, не стареясь, переживаешь твоих соседов и врагов, то благослови правду и веру, которыя Господь Саваоф оставил тебе, как семя долгоживотное! Без них никакой народ не может ожидать себе лучшей участи, нежели возлюбленный, но неверный Богу Израиль. Вскую умираете доме Израилев? вопиет к нему Иезекииль (XVIII. 31). Вотще, совратясь от пути правды, мечтаешь ты, что не
Окончание на 3-й стр.
Сергей Худиев
3 стр. Что ответить Стиву Джобсу, или снова о слезинке ребенка Александр Ткаченко
4 стр.
«Я понял: вот где Христос!» Священник Георгий Максимов
5 стр. Терапевтическое фехтование для укрепления семьи Андрей Сигутин
6 стр. Формула любви
7 стр.