ªÇ½¾É¿¹ÆÁ¾ ¾ÄÁÃ¹Ø É¹½ÇÊËÕ ÇÀƾʾÆÁØ ¥¹ÉÁƹ ¬ÄÔºÔѾ»¹ ¾ÆÕ ª»ØËÇ «ÉÇÁÏÔ s ½¾ÆÕ ÉÇ¿½¾ÆÁØ ¯¾ÉûÁ b£ÆÁ¼¹ Ç ¯¾ÉûÁ ¥ÇÊû¹ b¨¹ÄÇÅÆÁà ª» ÅÌоÆÁϹ ¡ÌÄÁØ ÄÁƹ ª¾É¼¾ÂÐÌà ¨Ì˾ѾÊË»Á¾ » ÊùÀÃÌ ÆÁÊÕØ ±¹É¹ÍÌ˽ÁÆÇ»¹ ľƹ ©ÇºÁÆÀÇÆ ¶ ɹƽÊËɾŠ¤¾Ëƾ¾ ÈÌ˾ѾÊË»Á¾ ÁÄÁ ȹÄÇÅÆÁоÊË»Ç ½ÇÅÇ ¨ÇÊÄÌÑÆÁà ¦ÁÃÇĹ £ÇÅǼÇÉÇ» ªËÇ ÈÉÁÃÄ×оÆÁ » ǽÁÆ ½¾ÆÕ ¥¹É¼¹ÉÁ˹ ¹ÉÑÁƹ ¾É¾»Ç s ÈʹÄÇÅ ÈÉÁÉÇ½Ô ÄĹ «¹¼Á¾»¹ ¹¼ÄØÆÌËÕ » ¼Ä¹À¹ Ï»¾ËÃÌ ¹ÄÁƹ £ÉÌÈÁƹ $ùÀÃÁ Ç ÇÉǻϾ ¨¹»¾Ä ®ÇÅÌËÁÆÆÁÃÇ» b ¾ÅºÁo ÈÉÁÎǽÁË Æ¹ ÈÇÅÇÒÕ ¹ÄÁƹ £ÉÌÈÁƹ ¾ÊÕ ÅÁÉ s » ºÌû¾ ¦ ¨ ª¹ºÄÁƹ ªËÁÎÁ ¥ÇƹΠ¤¹À¹ÉÕ
Тропарь, Глас 4: Вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, радость сотворивый учеником обетованием Святаго Духа, извещенным им бывшим благословением, яко Ты еси Сын Божий, Избавитель мира.
СВ. МУЧЕНИЦА ИУЛИЯ Святая Иулия, (или, как обычно говорят сегодня — Юлия), родилась в Африке, в городе Карфагене. Родители — богатые и знатные жители города — воспитывали свою дочь в вере и благочестии. Маленькая Юлия была умной и послушной девочкой; она очень любила читать Священное Писание, жития святых… Много и горячо молилась Богу. Но вот над городом нависла беда. Многочисленные войска персидского царя окружили Карфаген. Подогнали к городским стенам тараны — тяжёлые стенобитные орудия, и пошли на штурм. Огонь, дым, крики… Тучи стрел летят тут и там, разя защитников, не щадя и мирных жителей. С треском и грохотом рухнули под мощными ударами городские ворота. Страшные персидские воины ворвались в Карфаген, начали грабить и убивать его жителей. Напрасно хотела маленькая Юлия скрыться от врагов в густом саду близ своего дома — её нашли, потащили куда-то… Богатую добычу захватили персы в поверженном городе. Весело и шумно отпраздновали победу, поделили золото и драгоценности, а несчастных пленников погнали на невольничий рынок. Продали и Юлию. Так девочка стала рабыней богатого сирийского купца. „Господи, помилуй меня, грешную! Не допусти мне погубить свою душу, не дай отпасть от Тебя, моего Спасителя“ — горячо молилась Юлия, оказавшись среди язычников, в чужой стране, где не было ни христианского храма, ни священников. Но Господь сказал: „Царствие Божие внутри вас“, — и Юлия сделала храмом Божиим свою чистую душу. Днём и ночью тихо, незаметно для окружающих, молилась девица Богу, и Господь помогал ей — защищал от злых людей, вразумлял, как ей жить… Почти всё своё время отдавала она труду и молитве, мало отдыхала, строго постилась. Юлия
верно служила своему господину, ни на что не жаловалась, работала честно и усердно. Но, если хозяин приказывал ей сделать что-либо греховное, противное Богу — никакими силами не мог принудить девушку послушаться его и нарушить закон Божий. Много раз пытался нечестивый язычник заставить свою служанку принести жертвы идолам, отречься от Христа, но девушка оставалась непреклонной. Сириец бил Юлию, мучил тяжёлой работой, ругал и запугивал… Разозлившись на непокорную рабыню, он уже хотел убить её, но… Девушка была доброй, послушной (когда речь не шла о чём-то греховном), работящей. „Да, пусть себе молится, как хочет!“ — решил, наконец, хозяин и оставил свои попытки. Нелегко было юной девушке сохранять чистоту среди развращённых язычников. — Юлия, пойдём с нами — зазывали её сверстники, собиравшиеся на грешные игрища — будем плясать, петь песни, веселиться… Девушка обычно ничего не отвечала язычникам — всё равно не поймут. Она тихо уходила в какое-нибудь укромное место, где молилась — беседовала с Богом — единственным своим Покровителем и Отцом, оберегавшим её на чужбине… Язычники сначала смеялись над казавшейся им странной девушкой, но постепенно почувствовали силу её духа и стали уважать христианку. Хозяин заметил, что, за что бы ни взялась Юлия, помощь Неба сопутствует ей, и потому трудолюбивая пленница весьма полезна для его хозяйства. Он назначил девушку управительницей своего имения. Долго ли, коротко ли, собрался хозяин Юлии в дальнее путешествие. Нанял большой корабль. Несколько дней трудились слуги, складывая в глубокие трюмы дорогие товары. Купец заранее подсчитывал, какую прибыль получит при благоприятном исходе дела…
— Ты поплывёшь с нами, — сказал он Юлии, — я давно заметил, что где ты — там не случается неприятных неожиданностей. Да и за товаром присмотр нужен. Искрится, сверкает на солнце южное море. Попутный ветерок надувает пёстрые паруса сирийского корабля. „Слава Тебе, Господи, благословляющему путь наш“ — молится Юлия. Вот среди бескрайнего синего простора показалась зелёная точка, стала быстро увеличиваться. Наконец, корабль подошёл к острову. „Это — Корсика! — Важно произнес купец, — мы плывём по намеченному пути. Благодарю вас, о великие боги!“ Грустно вздохнула Юлия. Скорбно ей было смотреть на людей, тонущих в языческих заблуждениях, не ведающих Истинного Бога. Но что это? Что за музыка слышится с берега, почему так много народа собралось вокруг огромных костров, разложенных прямо на прибрежном песке? Хозяин отправил на берег одного из слуг, велел разведать обстановку. — О, господин, — доложил тот, вернувшись на корабль, — мы прибыли в благоприятное время. Жители острова сегодня совершают праздник в честь великих богов — покровителей Корсики. — Прекрасно! — обрадовался купец. — Принесём жертву вместе с ними, повеселимся — а завтра займёмся делами. А ты — обратился хозяин к Юлии — так и быть, можешь не сходить на берег. А то неприятностей из-за тебя не оберёшься. Сиди тихо на корабле, чтобы никто из местных жителей тебя не видел. Шумно празднуют язычники. Рекой льётся кровь приносимых в жертву идолам быков и баранов, украшенные цветочными гирляндами полуобнажённые мужчины и женщины пляшут, поют, пьют вино… „Господи, вразуми Ты этих несчастных — молится на корабле Юлия — ведь не знают они, что погибают, что вечно мучиться им придётся вместе со злыми бесами, которым они служат, называя богами!“ Вдруг за дверью раздался какойто шорох, быстрые шаги. „Наверное, хозяин велел кому-то из рабов взять что-
нибудь с корабля“ — отметила про себя девушка и снова ушла в молитву. К главному языческому жрецу подбежал один из его служителей. — Господин! — заговорил он торопливым шёпотом, — я только что был на сирийском корабле. Там есть одна девушка — христианка. Она молится своему Богу и ругает наших… — Великие боги прогневаются за такое нечестие! — воскликнул жрец — каждый, кто находится сейчас на этом берегу или близ него, должен принести жертву нашим покровителям, иначе они накажут нас! …Почему не все твои люди пришли на наш праздник и жертвоприношение?! — обратился начальник языческого сборища к сирийскому купцу. — Ты ошибаешься, о великий жрец, — попытался обмануть его купец — все мои слуги здесь. — Неправда. Боги говорят мне, что на твоём корабле осталась девушка, которая не хочет воздать им почитание, бранит и хулит их. — Ах да… — замялся купец — это моя рабыня. Я много лет пытался отвратить её от христианства, убедить поклониться великим богам. Но ни ласки, ни угрозы, ни суровые наказания не победили её упорства. Если бы она не была верна мне и так усердна в работе, я давно погубил бы её различными муками. — Заставь её сейчас же поклониться нашим богам, принять участие в жертвоприношении! — нахмурился жрец — или продай её мне… Хочешь, я дам за неё четырёх рабынь — или их стоимость. А уж я-то сумею сломить её упрямство! — Я уже сказал, — твёрдо ответил купец — что эту девицу невозможно отвратить от её веры. Она скорее умрёт, чем принесёт жертву нашим богам. А продать её я не могу: если бы ты давал за неё всё своё имущество, это не могло бы сравниться с её службой — она действительно очень верна; моё имение увеличивается в её руках, поэтому я всё поручил ей. — Что ж, твоя воля, купец — притворно улыбнулся жрец. — Забудем о нечестивых христианах, будем пить и веселиться во славу наших богов!
Всё безудержнее становилось веселье. Новые и новые чаши с вином подносились изрядно захмелевшему купцу и его слугам. Наконец, когда все гости спали пьяным сном, глава жрецов самодовольно ухмыльнулся и приказал: — Немедленно привести сюда эту христианку! Мы должны заставить её отречься от своей веры прежде, чем проснётся хозяин корабля! Язычники стремглав бросились исполнять повеление своего старейшины. Когда Юлию привели, жрец окинул её долгим оценивающим взором. Худая, бледная от трудов и воздержания. Смотрит спокойно — неужели не боится? — Девица — льстиво улыбнувшись, начал он речь — принеси жертву великим богам. Я дам выкуп твоему хозяину и отпущу тебя на свободу. Ведь ты хочешь стать свободной? — Моя свобода в том, чтобы чистой совестью служить Христу, Богу моему, — твёрдо ответила Юлия — вашего же заблуждения я гнушаюсь. — Ах так ты говоришь?! — отбросил притворную ласковость жрец — Ты горько пожалеешь об этом! Бейте её по щекам! — Если Господь мой Иисус Христос претерпел за меня удар по щеке и плевки в лицо — сказала мученица — разве не претерплю я за Него того же! А вместо плевков — пусть слёзы текут по щекам моим. Мучитель велел терзать Юлию за волосы, а потом — раздеть и жестоко бить по всему телу. Но святая под ударами громко говорила: — Я исповедую Того, Которого били ради меня! Владыка мой претерпел терновый венец и распятие на кресте. Пусть же и я, раба Его, буду подражательницей страданиям Его, чтобы прославиться мне с Ним во Царствии Его! Страшно мучили святую Юлию. Она же мужественно терпела, укрепляемая горящей в её сердце любовью ко Христу, невидимо соединённая с Ним золотой нитью молитвы. Наконец, боясь, что купец проснётся и отберёт у него рабу Христову, начальник жрецов решил казнить Юлию.
— Она говорила, что её Бог был распят на кресте, — жестоко ухмыльнулся нечестивец, — если она хочет, пусть потерпит то же! Наскоро сколотили корсиканцы деревянный крест, установили его на небольшом крутом холме у берега, прибили к нему девические руки и ноги… Сам Господь, крестной смертью Своей спасший человеческий род, укреплял свою Невесту, облегчал её страдания. Когда Юлия была уже при смерти, проснулся сирийский купец. Заворочался, недоуменно открыл глаза и … увидел распятую. — Что вы сделали?! — немея от ужаса и жалости, едва прошептал он. В этот момент все ясно увидели, как сияющая белая голубка вылетела из уст мученицы, устремилась к небу — душа покинула истерзанное тело. А в небесах сонмы ангелов встречали Юлию, радостным ликованием приветствовали её. По Божьему произволению, язычники увидели ангелов, узрели и душу святой… Ужас напал на них и, давя друг друга, с криками бросились идолопоклонники в разные стороны. Бог не попустил телу Своей мученицы остаться без погребения. Неподалёку от Корсики есть небольшой островок, называвшийся во времена святой Юлии Маргаритой. Здесь был мужской монастырь. Ангел Господень явился инокам и поведал им о мученическом подвиге невесты Христовой. В трепете, благодаря Бога за чудесное явление, сели монахи на корабль и поплыли к корсиканскому берегу. Здесь они благоговейно сняли с креста тело святой, обвили его чистой пеленой и отвезли в свою обитель. Там, славя Христа, укрепившего на подвиг Свою верную рабу, иноки с честью погребли Юлию в церкви Божией. На месте страданий святой из-под камня истёк источник чистой целебной воды. Некоторое время спустя, на месте, где была распята Юлия, христиане построили храм. Множество чудес происходило и по сей день происходит на месте страдания мученицы Юлии и у её мощей. День памяти святой Юлии — 29 июля по новому стилю (16 июля по церковному календарю). Алина Сергейчук
Ìèð ðóññêîãî èñêóññòâà
ÏÓÒÅØÅÑÒÂÈÅ Â ÑÊÀÇÊÓ Каждый мальчик, каждая девочка мечтает попасть в волшебную, Сказочную страну, где бы они встретились с мужественными богатырями, прекрасной и мудрой Василисой, добрым Иваном-царевичем и Аленушкой, увидели необыкновенной красоты аленький цветочек, услышали звонкий колокольчик маленькой мышки, зашли в избушку со скрипучими куриными ножками, попробовали киселька у волшебного бережка молочной речки. Но дети вырастают. Трудности и заботы закрывают маленькую дверцу в этот волшебный мир. Редко кому удается сохранить вход туда. Савва Иванович Мамонтов, промышленник, владелец и строитель железных дорог, показал людям этот прекрасный мир — мир русской сказки. В своей усадьбе Абрамцево он
С. И. Мамонтов
Церковь Спаса Нерукотворного в Абрамцево
собрал единомышленников: художников, писателей, музыкантов, певцов и устроил маленький домашний театр, который после прославился на весь мир. Его мечту запечатлели в своих картинах: Васнецов, Поленов, Врубель, Нестеров, Серов, Суриков. В своем загородном имении Абрамцево он воссоздал свои идеи и показал красоту любимой им Родины. Когда заходишь в музей-усадьбу Абрамцево, вдалеке видишь белый прекрасный дом. Он принадлежал Аксакову. Медленно, плавно облетают с деревьев золотые листочки. Их воздушное кружение напоминает незабываемый танец. Утренние лучи блистающего солнца золотят кроны величественно возвышающихся деревьев. Будто великаны они охраняют аллею, спускающуюся к прозрачному озеру. Аксаков вспоминает ясные счастливые глаза своего маленького внука и задумывает сделать мальчику незабываемый подарок: он сочиняет удивительную сказку о верности, преданности, милосердии и любви. Здесь была создана всеми любимая сказка — „Аленький цветочек“. Справа от дома виднеется избушка, увитая плющом. Она похожа на дом, из которого только что вышла Аленушка
владения. Кажется, что вот-вот прилетят белые гуси-лебеди и унесут на своих крыльях маленького Иванушку. На горке находится резной теремтеремок. Похоже что в нем живет добрая, умная, прекрасная Василисушка и лунными лучами вышивает подарок царю Берендею. Белочки, зайчики, мотыльки помогают ей, а трудолюбивый ежик катит яблочки для скатертисамобранки. В этом теремке собраны резные изделия мастерской, основанной Елизаветой Гавриловнй для обездоленных крестьянских детей. В ней они обучались мастерству и после окончания оставались работать. Их удивительные изделия покупали во многих городах и знали их по всей стране. Удивительно, что все эти уникальные постройки не были разрушены в страш-
со своим маленьким непослушным братцем. В доме — белые вышитые рушники, украшенные ручным кружевом скатерти, резные лавки, доски, ковши, расписная посуда. В углу — киот с необыкновенным узором. Все вещи были собраны женой Мамонтова — Елизаветой Гавриловной. Неизменной участницей всех этих замечательных дел была её подруга — Елена Дмитриевна Поленова. Они вместе придумывали эскизы резьбы для построек и воплощала их в жизнь. Елена Дмитриевна украсила каменной резьбой вход в белую, удивительно прекрасную церковь. Поливанова была иллюстратором многих книг, пересказывала сказки и рисовала сказочных героев. Если углубиться в лес, там можно увидеть маленькую избушку на столбиках, как на ножках. Крыша покрыта соломой, на коньке сидит старый похититель — филин. Он зорко охраняет свои
ное время Гражданской и Великой Отечественной войны. Их бережно сохранили добрые любящие свое Отечество люди. Вот и сейча, продолжатели их дела, работники музея рассказывали об истории усадьбы Абрамцево и, казалось, что ты перелистываешь страницы старинной прекрасной книги, где умные талантливые люди проходили мимо нас со своими горестями и печалями, с радостями и со своими сказочными героями. Все они очень любили Россию и старались показать всему миру её красоту. Анисья Шарафутдинова, 6-й класс, Свято-Никольская школа г. Малоярославец.
Çàáûòàÿ êíèãà
ÅËÅÍÀ ÐÎÁÈÍÇÎÍ
есколько дней спустя, поднявшись утром на палубу, Елена заметила, что ветер стихает, и корабль медленно подвигается вперед. Елена достала подзорную трубу и оглядела далекий го-
Когда они подъехали к острову, бот причалил к выдававшемуся мыском рифу. Местами остров был покрыт тропической растительностью, кое-где виднелись одинокие пальмы. Самый остров представлял из себя правильное кольцо, внутри которого находилась гладкая, как зеркало, лагуна, походившая на спокойную гавань. Погода была тихая, и вода была так прозрачна, что Елена отлично могла наблюдать этот подводный сад. Дно морское было покрыто сотнями тысяч коралловых полипов, которые в виде причудливых цветочков красовались на ветвистых окаменелых деревьях и кустарниках. Промежутки между ними выполнялись
ризонт. — Земля! земля!—воскликнула она, внезапно увидев вдали едва заметную полоску. — То не земля, а коралловый риф,— сказал один из работавших по близости матросов. — Такие острова — гроза всех мореходов, — вмешался капитан, слышавший восклицание девочки, — в бурю трудно заметить этот тонкий поясок, и потому нередко эти рифы служат безвременной могилой для моряков. — Неужели эти маленькие красивые создания в состоянии сооружать такие грандиозные постройки?—спросила с удивлением Елена. — Они селятся на незначительной глубине громадными колониями, а затем, когда умирают, окаменевшие полипняки их образуют эти грозные коралловые острова. В Тихом океане существуют обширные рифы, занимающие пространство Коралловый остров в несколько верст. С любопытством смотрела Елена на этот коралловыии остров, пестрым мхом, в котором, при вниматочно волшебством поднявшийся из недр тельном наблюдении, можно было замеокеана. тить миллионы отдельных полипов. Но Но вот, слабый ветер совсем стих, и особенно чудесное зрелище представлял судно остановилось. Остров находился от этот волшебный лес при ярком свете него всего в каких-нибудь двух милях. тропического солнца. Блестящие рыбы — Как бы мне хотелось поближе по- самых причудливых форм и цветов носмотреть на этих неутомимых морских сились вокруг тропических растений. зодчих,—сказала Елена отцу. Раки разной величины ползали тут же Отец передал капитану желание до- целыми стаями, вместе с пестрыми крачери, и тот тотчас любезно предложил бами, между тем как красные морские ей отправиться к коралловому острову звезды, черные морские ежи и медузы со штурманом. Спустили большой бот, всевозможных форм во множестве кои шесть матросов дружно налегли на пошились среди несметного числа раковесла. вин и улиток.
Но вот с корабля раздался выстрел, призывающий лодку обратно, и Елена с сожалением должна была прекратить свои наблюдения. Поднявшись на корабль, она заметила, что капитан чем-то очень встревожен. Все матросы очень суетились, влезали на мачты и спускались вниз с быстротою кошек; капитан появлялся то там, то здесь, и везде раздавался его звучный, повелительный голос. Улучив минуту, Елена спросила его о причине тревоги. Вместо ответа, он указал ей на темную тучку, медленно поднимавшуюся на краю горизонта. Над ними светило яркое солнце, небо было ясно, и погода стояла великолепная. Елене показалось, что опасения капитана слишком преувеличены. Не прошло и четверти часа, как черная туча медленно и величественно поднялась, затмила солнце и скоро охватила почти половину неба. Вслед затем вдруг налетел вихрь, и внезапно подул страшный ветер. Корабль
Гибель капитана
сильно качнуло на бок, и море, за минуту гладкое и неподвижное, зашумело, забушевало. Зловещая туча быстро покрыла все небо, и внезапно, среди белаго дня, наступила черная, непроглядная ночь. — Тифон, тифон!—в ужасе закричали матросы, быстро спускаясь с мачт, на которых они убирали паруса. Несколько минут спустя, непроглядная тьма внезапно озарилась страшным блеском молнии, и все небо вспыхнуло сплошным огненным заревом. Раздались оглушительные громовые раскаты, и из облаков хлынул такой ужасный ливень,
что, казалось, корабль не выдержит этого потопа и пойдет ко дну. Море страшно бушевало и кипело. Корабль уже не повиновался рулю. Он стрелой мчался среди клокотавших волн, описывая по морю огромные круги. Оставаться на палубе было невозможно: тут грозила неминуемая гибель. Все бросились в каюты и, поручив себя Провидению, с молитвою на устах, с минуты на минуту ожидали рокового конца. Но вот, вдруг настала зловещая мертвая тишина. Всем казалось, что уже пробил их последний час. Томительное ожидание чего-то ужасного еще более усиливало впечатление этой минуты. Вдруг страшный ураган разразился с удвоенною силою. На палубе раздался оглушительный удар, от котораго задрожал весь остов корабля. Мгновение спустя, все мачты были снесены в море. Никто не помнил, как кончился ураган. Капитан первый поднялся наверх и с тоскою смотрел на опустошенную палубу. К счастью, на корабле остались три лодки, надежно прикрепленныя к мачтам и теперь еще державшиеся на их обломках. Буря продолжала бушевать, хотя и с меньшею силою, а к ночи она снова разразилась сильною грозою и страшным ливнем. На третий день, к утру, буря стихла, но к вечеру опять поднялся сильный ветер, и грозныя волны забушевали с такой яростью, что окончательно расшатали остов корабля. В довершение несчастья, на корабле открылась сильная течь. Гибель казалась неизбежной, и Елена каждую минуту считала последней. Капитан и матросы совсем выбились из сил, но все-таки неутомимо продолжали выкачивать воду, чтобы отдалить минуту смерти. Но вот, миновала еще одна ужасная ночь. Занялась заря, и судно внезапно огласилось криками: „Земля! земля!“. Елена бросилась на палубу. Действительно, в нескольких милях от судна виднелся берег. Разъяренныя волны, подгоняемыя ветром, быстро мчали к нему судно. Казалось, спасение было близко. Это был, по-видимому, остров, имевший около двух миль в длину. С корабля ясно
можно было разглядеть угрюмый скалистый берег, на котором местами высились одинокие пальмы. Матросы принялись изо всех сил выкачивать воду. Вид близкаго берега воскресил в них надежду на скорое спасение. Но вдруг раздался ужасный треск, и корабль мгновенно остановился, очутившись на подводной скале. Послышался общий крик ужаса. Матросы схватились за что попало, чтобы не быть унесенными в море яростными волнами, переливавшимися через палубу и грозившими ежеминутно разбить корабль вдребезги, а затем бросились к лодкам в надежде доплыть в них до берега. В сильном испуге выбежала Елена на палубу узнать о причине страшнаго сотрясения корабля и, к Тифон ужасу своему, увидела, что две лодки со спасавшимися матросами находились уже далеко, а капитан с несколькими матросами готовился уже отчалить на небольшом боте. — Ради Бога, садитесь скорее в лодку! — крикнул он ей.—Корабль идет ко дну! Не помня себя, Елена протянула было руку капитану, чтобы спуститься в лодку, но в то же мгновение отдернула ее. — А отец мой! отец!—вскрикнула она. — Поздно! — ответил капитан. — Садитесь, не то мы уедем без вас. Отца не спасете, да и лодка больше не поднимет ни одного человека! Спускайтесь скорей! — Без отца? Никогда!—вскрикнула молодая девушка, содрогаясь при одной мысли о вечной разлуке с отцом. „Если мое присутствие может утешить его в последния минуты, значит я не напрасно умру“, пронеслось у неё в голове. „Нет! я не покину отца! Я умру с ним, если не смогу спасти его!“ — Нет, нет, я не поеду без него! Сжальтесь, возьмите моего отца!— умоляла она, стараясь схватить руку капитана. — Что вы делаете, образумьтесь! — крикнул он ей. — Отцу вашему отраднее будет знать, что вы спасены, нежели чувствовать, что вы погибаете вместе с ним! Скорее! Каждая минута дорога! — Нет, нет! Я не могу без отца!— решительно ответила она и бросилась в каюту.
Между тем слепой старик в каюте в страхе звал свою дочь, но голос его терялся среди бушевавших волн. Чувствуя себя покинутым, он едва не лишился
чувств, но в эту минуту к нему вбежала Елена. Когда она с отцом поднялась на палубу, капитан уже был далеко, а другие лодки совсем исчезли из вида. В это время Елена увидела как громадная волна неслась на лодку капитана и, минуту спустя, навсегда похоронила ее под собой. С криком отчаяния бросилась Елена к отцу и спрятала голову у него на груди. Из всего экипажа только отец и дочь блуждали на разбитом корабле в этих пустынных водах.
Паломничество — это всегда попытка прикоснуться к святыне, воспринять те духовные впечатления, которые возвышают нас над повседневной житейской суетой, умиротворяют душу, являются залогом исправления нашей жизни в согласии с евангельскими заповедями. Для этого мы стараемся в паломничестве изменить свое сердце, очистить его от всякой скверны и лукавства, возбудить в нем самые чистые и искренние чувства, дабы принять и на долгое время сохранить тот дух, ту атмосферу, которая окружает святые места. Именно поэтому наши предки предпринимали длительные путешествия в святой град Иерусалим к святой Кувуклии Гроба Господня, к безмолвным пещерам Киева, освященным подвигами великих воинов духа и подвигоположников русского монашества, нашедших здесь блаженное упокоение, к золотым куполам Свято-
Троицкой Сергиевой Лавры за благословением преподобного и богоносного аввы Сергия Радонежского, печальника земли русской. Такие путешествия были связаны с трудностями и зачастую бывали даже опасны, однако глубокая вера в водительство Божие укрепляла паломников на пути. В наше время путешествия стали проще и доступней, однако необходимость потрудиться над собой, приготовиться к принятию святыни остается очень важной. Совершая длительные паломничества к святыням, находящимся в дальних странах, мы часто забываем о том, что сами живем на святом месте, и что те храмы, монастыри, святые источники, которые находятся у нас практически под боком, не менее интересны и духоносны, а главное то, что история их — это история нашей земли. А ведь тот, кто не знает истории — не имеет будущего. Именно поэтому, испросив благословения у наместника монастыря игумена Серафима, мы с игуменом Силуаном и
Алексеем Танковым, большим другом и помощником нашей обители, совершили трехдневное водное путешествие по реке Протве из города Вереи в наш
резали могучий бор, выходящий к высокому берегу, и, разбиваясь на множество солнечных зайчиков, падали на волны, расходящиеся от наших лодок. Именно этот бор, наверняка, устрашал всех иноземных захватчиков, посягавших на нашу святую землю, а для нас он навсегда останется символом родного глубинного русского духа — невозмутимой мощи и спокойствия. Встречались нам часто огромные поля кувшинок и речной травы, силившиеся ухватиться за весла и удержать нас подольше, названные нами за это „саргассовым морем“. А иногда в прибрежных камышах в тени высоких елей мелькали ослепительные и чистые, неземной красоты, белые лилии. Как драгоценные жемчужины хранит река эти прекрасные цветы. Подолгу задерживались мы возле них, любуясь таким нерукотворным чудом. Неизменно сопровождали наши скромные суденышки голубые стрекозы, которые с треском перелетая с места на место, приветствоСвято-Пафнутьев Боровский монастырь. вали нас в своих владениях. Нисколько Основной смысл этого паломничества за- нас не опасаясь, они часто присаживаключался в том, чтобы увидеть и покло- лись на борта наших лодок и даже разниться тем храмам, святым источникам, решали себя погладить. которые в изобилии находятся на берегах реки. А так же в том, чтобы увидеть и глубже понять красоту той земли, на которой мы живем. И то, что мы увидели на протяжении трех дней нашего путешествия, превзошло все наши ожидания, проникло глубоко в сердце и пробудило еще большую любовь к нашей малой Родине. Белая дымка тумана, поднимающегося от тихой глади воды, окутывающая дремлющие по берегам ивы, встретила нас, когда наша маленькая команда ранним утром пела напутственный молебен на берегу. С этого времени лишь на время редких остановок и ночных приваНужно отметить, что река на разных лов мы выходили на берег. Все остальное участках имеет совершенно особый хавремя, подражая отважным мореплава- рактер. Так от спокойных и тихих омутелям, мы проводили в наших утлых су- тов, в которых, как кажется, совершенно денышках. Первые рассветные лучи про- нет течения, мы переплывали к стреми-
тельным спускам между каменистых отмелей и причудливых коряг, торчащих из прибрежных кустов. Судя по следам на ветках, в половодье уровень реки поднимается почти на два метра, и течение в этот период бывает столь мощным, что способно тащить огромные деревья на протяжении многих верст. Живописными разноцветными домиками и садами нас встречали прибрежные деревни: Загряжское, Афанасьево,
Пафнутовка, Кузьминское и другие. Стайки домашних уток и гусей, с любопытством оглядывающих незатейливых путешественников, деревенские мостки на реке, рассудительные местные жители — вот те приметы милой сердцу российской глубинки, что встречались нам в каждой веси на берегу. Но особенно памятны те села, в которых довелось нам увидеть благолепные храмы Божии. Это церковь в Набережной Слободе, к которой нам, к сожалению, не удалось выйти, но мы очень долго могли наблюдать ее с реки, которая в этом месте делает большую петлю. Это и храм вмч. Димитрия Солунского на высоком берегу в деревне Дуброво. Он находится в таком живописном месте, что захватывает дух — с высокой горы открывается вид на излучину Протвы, на бескрайние просторы полей и зеленые островки дубрав. И храм святых Косьмы и Дамиана в Беницах, также возвышающийся над просторами речной долины. Задолго до Совьяков увидели мы
знакомые очертания храма святой вмц. Варвары, а храм Архистратига Михаила в Красном со стороны реки выглядит, будто горящая свеча. Возле каждого храма мы старались послужить молебен, поблагодарить Господа и святых угодников. Ночевки мы также устраивали в видимости храма, а на местах стоянки оставляли памятный крест. Лишний раз за время путешествия мы убедились, насколько мудро наши предки выбирали место для устройства храма, деревни. Каждое поселение находится, как правило, на высоком берегу, на открытом месте — это позволяло избежать наводнений во время половодья, а также не быть захваченными врасплох неприятелем. А храмы ставили, безусловно, на самом возвышенном и красивом месте — будто посвящая это место Богу, как лучший дар земли. По всей протяженности своей река Протва изобилует студеными источниками и ключами. Питьевую воду мы набирали исключительно в родниках, и не раз нам пришлось испытать, какие мощные и холодные воды питают реку. Часто целые родниковые долины нам доводилось проплывать, особенно возле селений Ревякино и Сатино. Особого повествования достоин наш неповторимый город Боровск и его живописные окрестности. Уверяю вас, если вы, даже прекрасно зная Боровск, посмотрите на него, проплывая по реке, то вам откроется совершенно другой город — настоящий древний город-крепость, поставленный на возвышенности. Первым встречал нас храм Спаса Преображения. Этот, еще не отреставрированный храм, со стороны реки кажется очень величавым и гармоничным. За ним сразу открываются собор Благовещения Пресвятой Богородицы и Покровский старообрядческий собор. Эта вереница величавых соборов, которые просматриваются то все вместе, то каждый в отдельности — наводит на мысль, что во многом прав был царь Феодор Иоаннович, задумывая перенести
столицу России в город Боровск. Прекрасные виды открываются сразу за „больничным“ мостом. Это и разноцветный двухэтажный старинный дом по левому берегу, в котором каждый из четырех хозяев аккуратно выкрасил свою часть фасада в свой цвет, и колоритный дом с эркером на высоком правом берегу, и, завершающий картину, живописный главный мост, выплывающий из зеленых берегов. За мостом вас окутывает тишина. Возвышается до небес Благовещенский собор, тихо выплывает из-за прибрежных деревьев красного кирпича старообрядческая церковь Введения. А дальше до Высокого вам может показаться, что вы плывете через лес — заливисто поют птицы, шумят листвой высокие деревья на отвесном правом склоне, тихо плещет вода, и ничто не напоминает, что вы проплываете мимо оживленной части города. Как-то очень торжественно открывается взору храм Покрова на Высоком, а впереди уже виден стройный пятиглавый храм свв. Бориса и Глеба. Долго мы наблюдали, как возвышается он над окрестностями, утремляетсятся ввысь благолепная колокольня. Отсюда уже сильно чувствуется повышение уровня реки из-за плотины. Течение совершенно исчезает, а огромные поля речной травы мешают движению лодок. Большим сюрпризом стала для нас рощинская церковь Рождества Пресвятой Богородицы. Заботливо обновленная настоятелем отцом Сергием, она встретила нас, сияя белизной стен и поблескивая золотыми крестами и нащельниками на голубой главке колокольни. Это, безусловно, был самый аккуратный и красивый приходской храм на нашем пути. А дальше мы попали в необыкновенное царство тихих омутов, глядящих в речную гладь зеленокудрых ракит. Невидимые ручьи гремели звонкой водой, громко перекликались птицы, и ни один посторонний звук не нарушал этой гармонии природы. Медленно проплывали мы мимо деревьев, словно спустив-
шихся со склона искупаться, да так и оставшихся тихо стоять в воде. А за поворотом открылась картина, достойная поспорить с любым южным приморским пейзажем. Солнце, играющее на мелких волнах, небольшой прибой, лижущий песчаный берег и крики чаек в лазурном небе. Таким теперь стал водоем возле плотины на Роще. И только белоснежные стены и серебристые купола родного монастыря, столь долгожданного нами, вернули нас к действительности. Загорелые и слегка потрепанные, мы вернулись домой, чтобы вновь прикоснуться к святыне. Что же открыло нам это, хотя и краткое, но весьма насыщенное впечатлениями путешествие? Нашу землю — Святую Русь. Ведь именно ее мы видели в каждом лучике солнца, в звонком журчанье ручьев и в величавых храмах, которые словно стражи охраняют нас и напоминают нам о вечности. Мы должны любить свою землю, мы должны знать ее, мы должны постараться сохранить ее для наших потомков, чтобы и они могли увидеть эту красоту, прикоснуться к ней и возблагодарить Бога. Послушник Николай Комогоров
êîãäà âçðîñëûå áûëè äåòüìè
qŠn ophjk~)emhi b ndhm dem|
j
ак-то раз бабушка задала нам — мне и сестренке загадку: „Что путешествует, не сходя со своего места?“ Нет, ну как вам это нравится? Мы были уверены, что такое невероятно. Эта загадка-обманка, на нее не может быть ответа. Мы так напряженно думали, что, кажется, у нас поднялась температура. Путешествие — это же приключение! Как его пережить, не сходя с места? Ответ нам показался просто коварным — всего навсего почтовая марка. И однажды мы оказались в этой роли. Пережили не одно, а много приключений, не сходя с места — из своего сада на Роще. Прошла Троица, начался петровский пост. День начинался розовым и теплым. Стояло лето — тихое и ласковое. Как у нас сестрой было заведено, рано утром мы первым долгом обежали все дорожки в саду: не появились ли следы невиданных зверей? Но нет, были обычные цепочки уже знакомых нам следов сороки, трясогузок и ежиков. Невиданные к
нам с визитом что-то не торопились. Зато расцвели наши любимые лилии всех цветов и размеров. Сад благоухал их тонким ароматом. В этот день никто не капризничал и не отказывался утром поработать на грядках. Даже наш дедушка, который обычно заявлял, что не может работой в земле и с сорняками испортить свои руки художника и музыканта. Мы все дружно не соглашались с таким проявлением лени. К тому же мы с сестренкой не раз слышали, как бабушка тихонько говорила дедушке: „Боже мой, подумай, какой пример ты подаешь детям!“ Но в тот день дедушка с азартом полол сорняки и даже придумал игру: сколько выдерешь осота с корнем, столько и получишь ягод только что созревшей клубники. Все вместе мы быстро справились с прополкой грядок, и наступило „свободное время“: каждый мог заниматься, чем хотел. После вкусного обеда все довольные разбрелись по любимым уголкам сада.
“
и Алиса пошли на фанерном столике лепить глиняные фантазии. В обрыве берега над любимой речкой Протвой мы накопали разноцветную глину: белую, голубую, розовую и обычную желтую. Из такой глины можно было лепить нарядные фигурки, даже не раскрашивая их. И получалась дымковская игрушка. Бабушка тут же взялась за свою книжку по любимой ею астрономии, и в ней было все про луну. Бабушка часто зачитывала нам такие интересные кусочки из этой книжки, что мы только диву давались. Дедушка принес мольберт и три холста. Он сказал, что нарисует сразу три наших портрета за один день. Мы думали, что будем просто смотреть, как он рисует, мы
Дедушка был недоволен задержкой. Взял меня на руки и посадил на ветки удобно и безопасно. Алиса снизу протянула конфетку. Так уже можно было жить и позировать. Дедушка объяснил, что на портрете я тоже буду зеленым яблочком, потому что я еще маленькая. Он назвал мудреное слово „аллегория“ и сказал, что это — иносказание, выражение идеи портрета. Я хотела обидеться и сказать, что никакая я не аллегория, а Маргоша. Но он быстро стал рисовать, велел молчать и сидеть, не шевелясь. И вскоре портрет был готов! Из зелени листвы выглядывало мое веселое лицо, такое же гладенькое и зеленое, как маленькие яблочки. Это было интересно и смешно. Мы с Алисой стали смеяться и хлопать в ладоши. На шум, отложив книжку, подошла бабушка, посмотрела. Сказала: „Замечательно, мы повесим этот портрет в детской комнате“. Хотела повернуться и уйти к своей книжке, но не тутто было. Дедушка сказал, что теперь ее очередь позировать и пусть она идет и надевает свой карнавальный алый восточный костюм. Бабушка стала спорить и говорить, что она не хочет позировать в восточном костюме, а хочет надеть русский наряд — сарафан и блузу с вологодскими кружевами. о мы-то сразу поняли, что задумал дедушка. Дело в том, что только вчера он закончил писать и прочел нам стихи про цветочного человечка, скромного и застенчивого, который идет в гости к сказочной восточной принцессе с именем, как алая заря. Ну уж только кто-то совсем глупый мог не догадаться, что так звучит имя нашей бабушки Аллы. Значит, дедушка будет писать портрет — иллюстрацию к стихам. И мы все трое одновременно сказали: „Не будем терять время, сейчас в восточном, а потом в русском“. Бабушка смирилась и пошла переодеваться. А дедушка в это время говорил Алисе, что ей придется своего портрета дожидаться дольше всех. За то она будет лунным цветком, поэтому придется подождать, когда наступит вечер и выйдет луна. Так же быстро, как и мой портрет, дедушка нарисовал шелковый вихрь одежд восточной принцессы с профилем бабушки. И сказал, что теперь — перерыв.
m
очень это любили. Но оказалось, что нам придется позировать. Пришлось оставить нашу лепку. Мне надо было залезть на яблоню. И только я устроилась, как сказал дедушка — в густой листве среди еще зеленых яблок, как не удержалась и с шумом упала вниз. Ободрала коленку и локоть.. Стала плакать. Прибежали кошки, они не выносили, когда мы плакали. Стали успокаивать: ходили вокруг кругами, смотрели, гипнотизируя, в глаза, лизали руку. Прибежала бабушка, принесла перекись и йод. Промыла и смазала ссадины.
Я вам говорила, что день был жаркий? Поэтому мы побежали к нашему надувному бассейну. Прыгнули в воду, подняв в воздух столб брызг и расплескав чуть не половину воды. Дедушка принес ведра с водой, чтобы долить бассейн, но вылил воду на нас, тоже расплескав половину. Мы решили больше не плескаться и спокойно полежать в воде, положив головы на мягкий бортик. Так можно было любоваться голубым бездонным небом с легкими белыми облачками. Над нами на холме стоял наш храм, такой родной и такой красивый. Нам казалось, что облака плывут, задевая за шпиль колокольни. Мы были уверены, что если бывает счастье, то только такое. Дедушка сидел на скамейке рядом и тоже, подняв голову и заложив руки за шею, любовался небом. Нам вдруг стало его жалко: мы-то в воде, а он — на солнце. Предложили было ему тоже залезть в бассейн, но тут же расхохотались, представив, как наш высокий-высокий и такой большой дедушка уж точно вытеснит из бассейна всю воду. Совсем, как медведь в теремке. Дедушка смеялся вместе с нами и сказал, что он не такой ленивый, как мы, и пойдет купаться на речку. Он ушел. А мы вспомнили про нашу лепку. Стали лепить, увлеклись, не заметили, как бежит время, и вот уже весь стол был уставлен разноцветными фигурками. Я лепила цветы и рыцарей на конях, а Алиса — динозавров. А что — это было здорово: хорошенькие цветные динозаврики. Совсем не страшные. Мы показывали наши поделки бабушке, она сказала, что теперь надо фигурки обжечь, чтобы они стали твердыми и не сломались. Мы унесли фигурки домой и вовремя! Вдруг нежданно-негаданно пронесся легкий теплый летний дождичек, лилии запахли еще сильнее — обрадовались, видимо, дождичку. А в небе вдруг расцвела радуга да еще двойная. Чудеса! езаметно наступил вечер. Закаты на Роще всегда выглядят как представление, каждый раз разные, необыкновенно яркие. Мы каждый день замечали, где сядет солнышко: если в лесу, то лето еще будет длиться долго, а если над бензоколонкой, то скоро август и улетят наши любимые стрижики. Дедушка написал портрет Алисы. У нас перед окнами цвели три пирамидки душистого горошка. Их стебли тянулись вверх, увлекая за собой душистые цветы. Самым крупным цветком на вершине пирамидки и стало личико Алисы. Но не только цветком — это была и сама луна, которая висела так низко и казалась диковинным
m
цветком. Это был очень красивый портрет. Так прошел летний день и тихий вечер. Стемнело, на небе высыпали звезды — яркие и очень большие. А мы и не подозревали, что наше главное „местное“ приключение еще впереди. На столе у нас появился самовар. От него вкусно пахло еловыми шишками. Мы медленно, блаженно пили чай. Сильно пахло смородиной от разогретого за день куста. И тут вдруг бабушка сказал, что она хочет прочесть нам еще один кусочек текста из Книги про луну. „Лишь раз в году вблизи экватора бывает вечер, когда на роскошном черном бархате неба сияет волшебное древо жизни-Млечный путь из миллиардов хрустальных звезд, а на его ветвях еще виден, как спелое яблоко, оранжевый диск Солнца“, — прочла бабушка голосом Шахерезады. И мы замерли: вот прямо над нами и этот роскошный черный бархат, и миллионы хрустальных звезд. Отсутствие оранжевого яблока Солнца ничуть не умаляло красоты и величия мироздания. Зачарованные, мы притихли и долго любовались потрясающим небесным явлением. Зрелище особенно впечатляло еще и потому, что до этого несколько дней небо было затянуто тучами и мы соскучились по звездам. езаметно нас сморил сон. Дедушка „разнес“ нас по кроваткам. Нам казалось, что только, только наша голова коснулась подушки, как вдруг мы услышали, что дедушка будит нас: „Быстренько, быстренько вставайте, идите смотреть небо“. Но мы же уже все видели, а спать так хочется… Он все же нас растормошил, и, зевая, завернувшись от утреннего холодка в одеяла, мы вышли из уютного тепла дома наружу. И что же? Никакого роскошного бархатного неба, никаких скоплений хрустальных звезд! Небо было чистым, чистым, нежно голубым, очень свежим, лишь изза храма выглядывал кусочек розоватого утра — там собиралось вставать Солнце. А чуть в стороне еще ярко светилась одна единственная звездочка. И такой в этом был покой и простор, и такая чистота! Мы молчали, потрясенные. Это приключение „на месте“ и этот день с чередой вроде бы мелких событий мне запомнились, видимо, навсегда. Маргарита Гаршина
m
Ìèð ðóññêîãî èñêóññòâà
Äåðåâî — ïñàëîì ïðèðîäû
Ý
тими словами можно обозначить суть отношения замечательного русского художника Ивана Ивановича Шишкина к главному герою его творчества — русскому лесу. Да, именно лес, деревья — характерная принадлежность русской природы вдохновляли Шишкина, художникапейзажиста. Он считал, что у каждого дерева, как и у человека, есть свой характер. Художник восторженно поклонялся лесным великанам. На его картинах почти нет живых существлюдей или животных. Даже его знаменитые мишки с картины „Утро в сосновом лесу“ написаны, как отмечают все специалисты, слабее всего. Пейзаж, состояние и характер природы — вот что целиком поглощало его внимание. Иван Иванович Шишкин родился 13 января 1832 года в провинциальном городке Елабуге. Его отец был купцом, человеком образованным и культурным. В 1852 году Шишкин поступил учиться в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Его учителем был академик А. Мокрицкий, который привил своему студенту строгие правила рисунка и построения формы. И этому творческому
Картина „Вид на острове Валааме"
Крамской. Портрет художника Шишкина
кредо молодой художник следовал всегда. В 1856 году он поступает в Петербургскую Академию художеств. По окончании Академии получает большую золотую медаль Академии и право на заграничную командировку на шесть лет. Это была награда за его картины „Вид на острове Валааме“. Перед ним были открыты все музеи и мастерские выдающихся художников мира. Молодой художник посетил Германию, Швейцарию, Францию, Богемию, работая в мастерских знаменитых мастеров. Он посылал свои работы для отчета в Академию художеств. Они имели высокие оценки. В 1865 году за картину „Вид в окрестностях Дюссельдорфа“ Иван Иванович получает звание академика. Но, как это обычно и случалось со многими русскими художниками, он тоскует по России и добивается разрешения на досрочное возвращение на Родину. Вернулся он блестящим профессионалом, имеющим свое творческое видение и определившим, что он будет
изображать на своих будущих полотнах. В то же время молодой художник успешно выставляет свои работы на Всемирной выставке в Париже. России он начинает создавать эпопею русского леса. Началом этого была картина „Рубка леса“. Художник и сам не скрывал, что она написана по мотивам стихотворения Некрасова „Плакала Саша, как лес вырубали“. Напомню, что такие заимствования в то время были вообще характерны для художников-передвижников. А Шишкин сразу охотно вошел в Товарищество передвижников и сотрудничал преданно до конца жизни. Здесь он обрел настоящего друга и вдохновителя многих своих картин — знаменитого художника Ивана Крамского. Но начало семидесятых годов было трагичным для Шишкина. Умерла его жена. Следом за нею — отец художника и два его маленьких сына. Утешение он находил только в творчестве. Он работал очень напряженно и создавал много пейзажей. В 1878 году Шишкин написал одну из самых знаменитых своих картин — „Рожь“. На картине — величественное поле золотой ржи и несколько могучих сосен. Рожь — это хлеб, а вырастить хлеб — самое благородное дело рук человеческих, и в то же время рожь — Божья и природная благодать. Эта картина стала признанным шедевром русского искусства,
Â
вечным гимном красоте и благородству родной земли. Давайте подумаем: а как можно было бы создать портрет Родины? Ответ очевиден: только в пейзаже, и это было бы естественно, без натяжек и ложной красивости и придуманных иносказаний. Шишкину это удалось. Среди его творческого наследия можно выделить ряд картин, которые сделали это, казалось бы, невозможное дело. „Среди долины ровныя…“ — картина, созданная по мотивам стихотворения поэта А. Мерзлякова. Одно единственное дерево на безбрежном пространстве могучий сказочный дуб, это дерево, действительно, псалом природы, торжественная песнь ее могуществу. И, конечно, только в России такие просторы, над которыми так величаво плывут облака, где так привольно всему живому. Следующей картиной этого ряда можно назвать полотно „На севере диком…“ Здесь вновь в основе лежит стихотворение — Лермонотова. Ледяное безмолвие, все сковано холодом, но выстояла и живет здесь красавица-сосна. И это — тоже Русь и символ ее живучести и жизнеспособности. Есть интересное свидетельство, что к этой картине „приложил руку“ другой знаменитый художник, с которым очень дружил Шишкин — Куинджи. Когда он увидел законченную картину друга, то подошел и поставил маленькую точку — огонек вдали, признак присутствия че-
Картина „Среди долины ровныя"
ловека. И еще одна веха, запечатлевшая величественное разнообразие просторов Родины, — картина — „Лесные дали“. Здесь вновь ощущение полета над уходящим вдаль пространством, над зелеными влажными лугами, тающим в далекой дымке лесом, над таинственным озером — и куда-то далеко за горизонт, нет конца-края этой земле. Искусствовед В. Михеев очень точно охарактеризовал картину: „Быть может, сам этот „дремучий лес“ менее настраивает душу на лирический порыв, чем море, но сам он, бесконечно богатый и разнообразный в своих подробностях, под сенью своих ветвей заманивает к созерцанию его тайн“. ельзя, конечно, оставить в стороне и самую знаменитую картину Шишкина — „Утро в сосновом лесу“, написанную в 1889 году.
Í
придумал не сам Шишкин, а его друг — художник К Савицкий. Более того, он считал, что в этой картине ему принадлежит ее четверть. Благородный Шишкин и выделил другу четвертую часть денег после продажи картины. Последней картиной, написанной И. И. Шишкиным была „Корабельная роща“ (1898 г). Зритель невольно чувствует себя карликом перед вековыми соснамивеликанами. А происходит это потому, что в своей последней работе в отличие от других картин, написанных с высокой точки, художник применил так называемую „лягушачью“ перспективу. Это позволило ему с иной стороны представить соизмерение человека и природы, где в общем-то человек — лишь малая часть. Не надо об этом забывать и бездумно замахиваться на несоизмеримое и
Картина „Рубка леса"
Это вершина живописного мастерства художника- так тонко переданы все краски природы. И холодный утренний голубоватый туман, и замшелые пни, и непроходимость чащобы, и первые робкие лучи солнца в красноватых вершинах сосен. Зрителю кажется, что он даже слышит звуки гулкого пробуждения леса. И это — еще одна страница беспредельной жизни родной земли. Но именно эту картину жестоко критиковали за фигурки медведей, которые, возможно, придали ей несколько неестественный, постановочный вид. А между тем этих медведей
вечное величие родной природы. 20 марта 1898 года художник начал работу над новой картиной „Лесное царство“. Он очень торопился, предстояло работать над большим полотном. Сделал несколько широких мазков кистью… И так, стоя у новой картины, с кистью в руке вздохнул в последний раз. Какой она была бы, эта картина? Наверное, достойным завершением его энциклопедии русской природы, лирическим и полным восхищения портретом его Родины. Алла Тагиева
Фрагмент картины „Рожь"
Ìèð Áîæèé
ЗАГЛЯНУТЬ В ГЛАЗА ЦВЕТКУ Есть в Калужской области город Балабаново. Это совсем небольшой городок, в нем всего 21 тысяча жителей, из них более 6 тысяч детей. Конечно, у каждого из них — свое увлечение. Одни коллекционируют марки, другие разводят аквариумных рыбок, третьи — увлекаются шахматами, а кто-то любит сажать деревья и делать домики для птиц… Повезло тем ребятам, если в этом их увлечении природой к ним пришли на помощь взрослые, организовав школьное лесничество. В своем школьном детстве
Ерохина, а дружину „Бемби“ организовала Александра Алексеевна Гранкова. Ребята мастерят и развешивают в лесу скворечники и кормушки для птиц, собирают желуди и другие семена лесных растений, ухаживают за лесом и, очень важно, сами участвуют в его посадках, наряжают нашу землю в зеленый убор. После дождливой недели выдался первый солнечный день. Мы договорились встретиться с ребятами возле Балабановского лесничества, чтобы отправиться в лес. По пути я попросила их
я тоже была членом такого лесничества, поэтому, когда узнала, что в Балабаново в средней школе №1 уже много лет работает и школьное лесничество „Лесной Орфей“, и экологическая бригада „Бемби“, то сразу же поспешила познакомиться с ними, чтобы рассказать об их жизни читателям „Кораблика“. Руководит школьным лесничеством учитель Татьяна Афанасьевна
заглянуть в теплицы лесничества, чтобы посмотреть, как там пробиваются малюсенькие елочки, посеянные несколько месяцев назад. Оказывается, они очень похожи на всходы укропа, и эта их беззащитность так трогательна! На соседней грядке — „старшее поколение“ — годовалые ростки. Они уже похожи на маленьких пушистых цыплят. Это буду-
щие могучие ели, рядом с ними, как столбики, с такими же мягкими хвоинками, но уже сантиметров на двадцать выше — будущие красавицы-сосны. Им исполнился годик, но надо еще столько же потерпеть и получше укрепиться на грядке, чтобы затем ребята, юные лесничие, заботливо пропалывали бурьяны, подкармливали их необходимыми для маленьких „витаминами“-удобрениями, а затем, когда ростки укрепятся настолько, что их уже можно будет высаживать на лесных полянах, возьмут их юные лесничие и под руководством взрослых аккуратно высадят в местах, оставшихся без леса после порубок деревьев. Затем будут снова приходить сюда и ухаживать за ними, пока ростки не укрепятся настолько, что уже не будут нуждаться в „няньках“. И зашумит через несколько лет сначала совсем молодой лесочек, через годы он окрепнет, возмужает и даст прохладу в жаркий день всем, кто придет к нему в гости, и даст приют белочкам, синичкам и другой лесной живности, затем — пригласит под свою опеку семейку крепеньких боровиков или лисичек…И заживет своей жизнью, одаряя нас радостью общения с природой. Я смотрела, как дети с нежностью разглядывают эти тепличные сеянцы будущих могучих сосен, и сердце мое сжималось от волнения, от воспоминаний тех дней, когда нас первоклассников, ровно сорок пять лет назад впервые повели наши старшие товарищи — лесничие, которые мне почему-то показались похожими на солдат, (наверное, потому, что форма лесничего похожа на военную форму). Да и по задачам, возложенным на них, они — воины, то есть, защитники леса. Вот пришли мы, первоклашки на большое просторное поле на красивом острове Хортица, где располагалась моя школа. Мы увидели ровные рядочки крохотных сосенок, посаженных ребятами постарше. Нам тогда доверили лишь прополку. Года через три мы уже сами вкусили радость самостоятельных посадок. Было трудно и жарко и не было тогда еще настоящего понимания того, что происходит. Но вот, в прошлом году приехала я туда со своими взрослыми детьми и увидела, какими красивыми стали наши подшефные сосны, и такое сильное чувство переполнило меня, что не знаю даже как определить его. В нем было
все: и радость, и гордость, и благодарность тем взрослым, которые дали тогда нам, детям, возможность прикоснуться к такому настоящему делу, как рождение нового леса. Еще было ощущение того, что не только эти сосны, посаженные мною когда-то, так крепко держатся корнями за землю, но и сама душа моя, вместе с ними, тоже вросла корешками в эту почву и также радуется солнышку и дождику, как эти деревца радуются каждой своей хвоинкой. Я попыталась объяснить сыну и дочери, что я чувствую, гуляя между деревьями, которые стали лесом, благодаря и моим заботам о них много лет назад. Я благодарила в душе тех взрослых, которые нас научили сажать деревья и ухаживать за ними, и мне было так жалко, что моим детям, учившимся в хорошей московской школе, не посчастливилось в детстве посадить свой лес. Это совершенно особое чувство, когда на земле растут твои деревья и твои цветы. И хочется их защитить и помочь, и согреть своей заботой и вспоминаются стихи поэта Самеда Вургуна: Я должен над цветами наклониться Не для того, чтоб рвать или срезать, А чтоб увидеть добрые их лица И доброе лицо им показать. Галина Крупина
В городце нашем, кроме речки Паратвы, еще речка безымянная протекала по глубокому оврагу. Вот однажды зимой мороз крепкий был, промерзла та речка до самого дна. Пришла весна, новой воде и деться некуда, вот она под той речкой пробила себе огромный тоннельный ход. Да сил у той воды не хватило. Встала вода, подумала да и потекла на городец наш. Забеспокоился народ, забегал. Половодье — это не шутка. Того гляди городец снесет. А жив был еще старец Пафнутий. Кинулись в ноги ему: спаси! Вышел Пафнутий на берег, крестом православным осенил себя, молитву сотворил, только и сказал: Теки же! Враз потекла вода по прежнему руслу. Овраг тот с тех пор так и прозывают — Текижа. А над тем тоннелем ледяная кры-
ша осталась. Свет сквозь нее проходит, а тепло летнее — нет. Смекнули тут наши хозяйственные мужики, что отличный городской амбар получился. Вот наши огородники и принялись свозить туда на подводах всяк свою продукцию: картошку, да капусту, да моркошку, да баночки с соленьями… Весь городец тем амбаром пользовался. Все лето ледяная крыша не таяла. Так и пошло с той поры. Дорожки в тот амбар проложили, где и стеночки с нишами поставили. Любодорого. Сколь годов пользовались, да нашелся начальник один, узнал про тот амбар, обзавидовался. Стал потихоньку его к рукам своим загребущим прибирать: то с одного бока приберет, то с другого. Да все мало. Стал расширять его, да кровля ледяная и рухнула. Ну а народишко погоревал сколь мог, дня три, да и всяк свой амбарчик по образцу прежнего соорудил. Не то что было, конечно, а все ж лучше, чем ничего.
Когда боровичи узнали, что через городец наш сама матушка Екатерина Великая проезжать будет, то собрались на торговой площади и стали думу думать: как встретить благодетельницу, чем удивить. Арку поставить в ее честь: так всюду этих арок понатыкали, скукота. Пирог испечь: так пирогами удивить можно, да памяти не остается. Что ни придумают — все не то. День решают. Два решают — ничего не идет на ум. Все уже высказались не-однократно. Сам городской голова двадцать предложений внес — все не то. Вдруг видят: идет городской дурачок Савва Безалаберный и на дудоце играет. А дудочка у него из чистого серебра. — Где взял? — спрашивают у него. — Да в Бору, — ответствует Савва. Что за чудо? Прибежали в Бор, смотрят, растет посреди Бора серебряное деревце.
Веточками покачивает, листочками позвякивает. Птички на нем серебром заливаются. Обрадовались горожане. Выкопали бережно то деревце, посадили росточки вдоль всей реки. В один день управились. А рано поутру и Екатерина пожаловала. Удивляется: сколь чудес видывала, а такого чуда, чтоб серебряные деревья вдоль реки росли, не встречала. В самом Царском селе таких деревов нет. Повелела рассадить по всему Государству Российскому. Да где там... Только вдоль Паратвы-реки и вырастают саженцы серебряные. И до сих пор растут.
Мама моя в городце рядом с Лесхозом проживает. Так вот ее домик, а на пригорочке под соснами изба лесного хозяина нашего, Лесхоза дремучего. Через речку Бор древний. Сосны там что твои эвкалипты в небо упираются. Облака кронами от городца отгоняют. Северные ветры поворачивают. Оттого в городце у нас всегда погода стоит благодатная. Я приехал к маме погостить. Во двор вышел. Потянулся. Хорошо! Вдруг Бор зашумел. Встала из Бора туча огромная, крылами взмахнула и ко мне полетела. Глянул я, а то — птица-ворон. Сел ворон во двор. Я за забор спрятался. Сижу тихо, в щелку посматриваю. Выходит из избы сам Лесхоз. Лохматый, глазами зыркает, а сам махонький, что твоя табуретка. Вот вышел он эдак чинно, зернышек ворону сыпанул и ну его выспрашивать: что, где и как деется на Руси. Ворон ему все обстоятельно рассказывает. Намедни, мол, людишки по ягоды заходили, дак дал по горсти, В том-то месте родничок пробился — не доглядел… Лесхоз головой кивает, а сам какую-то думу думает. — А вот, — говорит, — птицаворон, не встречал ли ты какое чудо? — Встречал, — отвечает птица-ворон. — Встречал такое чудо, что и враз не сказать. Есть, говорит, у нас в Бору местечко потаенное, где речушка наша Боренка к обрыву прижимается. В том обрыве пещерка неприметная. В той пещерке ларец красна дерева. В том ларце — камни самоцветные. Да есть еще яйцо утиное. В том яйце иголочка. На кончике той иголочки сила лютая гиперборейская о семи главах. Кто иголочку сломает,
тот каменьем тем хозяином будет и весь свет очаровать сможет. Какой девице сии камни подарить — будет вечно писаной красавицей. Какому молодцу камень получить — будет молодец всегда при уме да достатке великом. А коли сии камешки белу свету поднести, так будет белый свет в вечной радости жить. — Стережет ли кто каменья те, спрашивает Лесхоз. — Я и стерегу, батюшка, — отвечает птица-ворон. — Вот уж почитай 500 лет стерегу, не сплю, все одним глазком за ларцом тем приглядываю. — Молодец, — говорит Лесхоз. — Вот тебе за службу твою верную еще горсть чипсов кукурузных. Пируй, да дело не забывай. Ступай себе! Взмахнул ворон крылами, чуть меня с заборчиком не унесло. Ухватился я за сарай каменный, удержался. А ворон в Бор полетел. Тут Лесхоз шмякнулся о землю и обернулся соседом тещи моей Семеном Большовым. — Здорово, — говорю, — дядя Семен. — Здорово, — отвечает. — Что, к маме на чай гостевать приехал? — А то! Посмотрел на меня дядя Семен хитро, ухмыльнулся и ушел куда-то. А я к маме пошел. Чай пить, да думку думать: как же мне тот ларец раздобыть, да самому не сгинуть. Очень уж хотелось маму порадовать камнями самоцветными. И придумал. Да до поры не скажу.
Ìèð Áîæèé
„ÁÅÌÁÈ“ ÏÐÈÕÎÄÈÒ ÍÀ ÏÎÌÎÙÜ Они назвали свою экологическую дружину ласковым словом Бемби. Помните этого веселого и доброго олененка, пришедшего к нам с киноэкрана? Сколько любви и радости было в этом маленьком
существе, сколько желания помочь друзьям. И ребята из „Бемби“ тоже стараются помочь природе, потому что очень любят ее и заботятся о ее будущем. Восемнадцать лет назад в городе Обнинске появилась эта общественная детская организация. Ее организаторы свою убежденность в том, что экологическое воспитание надо начинать с самого детства воплотили в интересных делах — в совместной работе детей и взрослых по уходу за нашей природой. Они стараются пробудить в детях чувство хозяина, желание созидать, а не разрушать, научить детей понимать и любить каждое дерево, зверя, птицу, потому что все они, как и мы, творения Божии. В 1995 году возникла дружина „Бемби“ в нашем Боровском районе, в городе Балабаново. Организовала ребят в дружину Александра Алексеевна Гранкова. Вместе они решили, что будут „шефствовать“ над городским пляжем, следить за чистотой в лесу и в парковой
зоне по берегу реки Страдаловки, ухаживать за родником: обустраивать дорожки к нему, убирать мусор. Руководство города поддержало эту инициативу ребят материально: ЖКХ установило за эту работу зарплату. Так что дети не только трудятся, но и получают небольшие деньги. В учебное время по понедельникам и четвергам, а во время каникул каждый день, собираются они вместе и идут с Александрой Алексеевной в лес. В один из таких походов отправилась с ними и я. Был теплый июньский день. Такая красота вокруг! Дети радостно бегают по лесу, это пока что прогулочная часть нашего похода, но как только приходим на берег реки, Александра Алексеевна раздает всем рабочие перчатки и пакеты для мусора и закипает работа. Быстро весь мусор, оставленный отдыхающими „на недобрую память“ о своем посещении леса, дети собирают в пакеты и выносят в мусорные контейнеры. Проходит совсем немного времени — и два мусорных контейнера уже заполнены доверху, а вокруг скамеек и деревьев снова чисто. Надолго ли? Дети приходят сюда, чтобы собрать оставленный отдыхающими здесь горожанами мусор: пакеты, бутылки, бумагу, потому что знают: оставленная бумага будет лежать более двух лет, консервная банка будет „украшать“ поляну более тридцати лет, полиэтиленовый пакет задержится здесь на триста лет, а стеклянная бутылка будет напоминать о вашем пикнике почти тысячу лет! Те, кто бросает все это в лесу, тоже, наверное, догадываются о том, что лесу совсем не нужны все эти „памятки“, но все же дальше догадок дело не идет. За эти годы столько плакатов было везде вывешено с обращением и просьбой не сорить в лесу, и в местных газетах пи-
сали о том, что дети убирают этот лес и просят взрослых относиться с уважением к природе и к их труду. Но пока что все бесполезно. И как не вспомнить здесь слова из знакомого многим стихотворения Евгения Евтушенко: Берегите эти земли, эти воды, Даже малую былиночку любя, Берегите всех зверей внутри природы, Убивайте лишь зверей внутри себя! Мы говорим с ребятами и с Александрой Алексеевной о том, что не так трудно собрать весь этот оставленный в лесу мусор, как трудно „достучаться“ до сознания отдыхающих. Вспоминаем, как весной нередко мы видим вокруг почерневшие от пожаров лесные поляны, опаленные кроны деревьев, обуглившиеся кустарники. Не только подростки, желая похулиганить, но и вполне серьезные взрослые люди начинают жечь старую сухую траву, как только сойдет снег. Они устраивают эти, так называемые, палы, якобы чтобы помочь пробиться к свету новой молодой траве. Но кто-нибудь же должен им объяснить, какой жестокостью для природы являются эти их „забавы“. Сколько лягушек, ящериц, насекомых и птиц гибнут в эти минуты в огне! А сколько семян растений, живых почек, побегов, молодой поросли деревьев и кустарников,
уносят с лица земли языки пламени? Вот и объясняют все это в своих лекциях юные экологи, пишут об этом в своих просветительских стенгазетах, какой урон земле приносят палы. Единственное, в чем уверена Александра Алексеевна, что те несколько сотен балабановских ребят, которые за годы существования „Бемби“ потрудились на уборке леса, сами уже никогда не будут оставлять после себя кучи мусора на природе, научат этому своих родителей и друзей, и лесу будет жить легче. Мусор собран, снова лесные поляны, украшенные первыми цветами, выглядят нарядно. Мы идем, не спеша и любуемся полянкой с только что распустившимися ландышами. Александра Алексеевна рассказывает детям о том, что ландыш называют „жемчужиной русских лесов“. Его нежные белые колокольчики делают весенний лес таким нарядным и торжественным. А с чем может сравниться его необыкновенный свежий аромат? Я фотографирую детей, склонившихся над цветами. Думаю о том, сколько раз, полюбовавшись этим чудом, мы набирали себе домой букетики, чтобы затем, через несколько дней, отправить увядшие несколько десятков цветков в мусорное ведро. Для этого ли печального конца создала природа этот праздничный цветок? Мало кто из нас знает, что ландыши в лесу цветут с перерывом в два-три года. Срывая их, мы нарушаем естественный ход цветочной жизни. Хотя в природе у них есть добровольные помощники — садовники. Александра Алексеевна спрашивает детей, как они думают, кто же рассаживает на полянках первоцветы? На этот раз не догадался никто. К удивлению детей, учительница сообщает им, что этими добровольными помощниками являются знакомые всем нам — муравьи! Дело в том, что на плодиках или семенах у первоцветов образуются особые мясистые, богатые маслом и очень вкусные для муравьишек семена-бульбочки Муравьи растаскивают эти семена по своим гнездам, теряя их по
дороге, и таким образом рассаживая их в лесу. Только заговорили о муравьях, как буквально перед нашими глазами возник огромный муравейник. Остановились, пытаемся „на глазок“ определить его размер, наблюдая, как слаженно, ровными рядочками, передвигаются по одним только им ведомым маршрутам самые большие труженики леса — муравьи. Учительница напоминает детям слова из Библии, где в книге притчей Соломоновых сказано: „Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его и будь мудрым“. Действительно, нам есть чему поучиться у этой лесной крохи. Многие читали о муравьях и наперебой вспоминают все, чему можно у них нам поучиться, ведь муравьев называют общественными насекомыми. Живут они семьями, а в семье бывает от нескольких десятков до нескольких миллионов членов. Наше внимание привлекает их сложное и даже, казалось бы, осмысленное поведение, которое вызывает изумление и восхищение у людей. Муравьи прокладывают дороги, строят тоннели и многоэтажные жилища, разводят грибы,
и только среди них существует „профессиональное разделение“: есть строители и няньки, охотники и сторожа, носильщики и пастухи. А польза, которую они приносят природе, не ограничивается уничтожением вредителей, они разносят семена растений, улучшают качество почвы, насыщают ее питательными веществами. Необыкновенно интересно изучать жизнь муравьев, но и эти умнейшие представители живого мира, нуждаются в помощи и защите человека, поэтому в 1975 году Всероссийским обществом охраны природы была начата всероссийская операция „Муравей“. Участниками ее стали, в основном, школьные лесничества и экологические отряды. Работы в этом деле непочатый край: провести учет, паспортизацию и охрану наиболее крупных муравьиных комплексов. Наши знакомые ребята из „Бемби“ тоже участвуют в этой работе, они написали немало интересных сочинений и небольших рассказиков о своих приключениях. Но об этом мы расскажем вам в следующем выпуске „Кораблика“. Галина Крупина
Ðóññêàÿ êíèãà
ВЕСЬ МИР — В БУКВЕ исунок букв таит неповторимое видение целостности мира православным художником. В разрисованной букве можно увидеть изгиб крыла, поступь зверя, сплетение корней, цветы, извивы реки, контуры солнца, сердце человека и многое другое, что в полной мере знал и чувствовал художник-книжник, пером и красками которого водил Сам Дух Святый. Буквы не только изображены в красках, но они еще и звучат: „Эти буквы поют, щебечут, издают звериный рык, летают, скачут, говорят“ (К. Кедров). Словом, как в заключительном стихе Псалтири:
Всsкое дыхaніе да хвaлитъ гDа.
(Пс. 150:6). Буквы-заставицы своею красотою и вдохновенностью рисунка отражают созвучье природы, симфонию всего тварного мира: В древнерусских буквицах мы ощущаем не только голоса животных — в них звучат и поют цветы и травы. Так, прекрасная лилия, райский цветок, символ чистоты, девства, мученичества, еще в Палестине служила образцом для древних художественных произведений и орнаментов. Среди лилий в камышах, как полагают, была обнаружена корзина с младенцем Моисеем. А при царе Давиде устроялись наподобие лилии и музы-
кальные инструменты. В одной из новгородских книг буква П покой включает в себя изображение лилии, так как покой по-церковнославянски значит Царствие Небесное, Рай. Этот покой восстановленного в гармонии мира передал художник в буквенной заставке. Над двумя фигурами как бы парит в невесомости трилистник мудрости, в глубине которого синий, небесный цвет. Из него растут лилии чистоты, целомудрия. У подножия два укрощенных насыщенных зверя дополняют картину полного покоя, уравновешенности. Не забудем также, что, благовествуя Деве рождение Божественного Сына, архангел Гавриил вручил Ей из Горнего мира благоуханную лилию. Это событие всегда видят перед собой на царских вратах церкви богоспасаемые люди. Земное воплощенье чистоты, Дыханье вод, Божественный цветок. О, лилия! благословенна ты: Из всех цветов тебя возвысил Бог. Невинность, непорочность — всепокой. Мой белый цвет, склоняюсь над тобой. Ты беззащитна пред любой рукой, Доверясь, как дитя, руке любой. Я отплываю молча, не дыша, Веслом волнуя зыбкие листы. Хвала Творцу! Жива моя душа, Пока еще взыскует Чистоты. Иеромонах Роман