Алёна Алещенкова "Ясенька". Izdat.Su

АЛЁНА АЛЕЩЕНКОВА ЯСЕНЬКА

АЛЁНА АЛЕЩЕНКОВА

а к ь н е Яс книга стихов (с рисунками автора)

МОСКВА

2015

УДК 821.161.1-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5 А 45

издайкнигу.рф | купикнигу.рф Фотограф Фёдор Горячев (портрет автора на обложке).

А 45

Алёна Алещенкова Ясенька / Стихи. — М.: Издательство «ОБРАЗ», 2015. — 60 с.: ил. (Поэтическая серия «Вдохновение»).

ISBN 978-5-906009-92-0

«Ясенька» — первая книга стихов Алёны Алещенковой. Поэтический мир автора — это волшебная страна, чудесный мир сказок и сновидений. Тут всё необычно, всё удивительно прекрасно. Жить в таком мире-сказке не страшно. Конечно, и тут не всегда безоблачно, в ночном небе иногда зажигается «звезда грусти», а на пути то и дело попадаются серые камни-печали… Но их не надо бояться. Если идти по жизни вместе, любя и поддерживая друг друга, то камни-печали обязательно «станут обычным песком и водой». Потому что любовь творит чудеса!

УДК 821.161.1-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5

Книга печатается в авторской редакции. Внимание! Возрастные ограничения: 16+.

ISBN 978-5-906009-92-0

© Алёна Алещенкова: стихи, рисунки, 2015 @ Эд Побужанский, предисловие, 2015 © ОБРАЗ: оформление, 2015

Ïðåäèñëîâèå

 æèçíè âñåãäà åñòü ìåñòî… ÷óäó «Ясенька» — так называла Алёну Алещенкову в детстве её бабушка. И это уменьшительно-ласковое имя как нельзя точно подходит для названия этой нарядной книги, первой в библиографии поэтессы. В сознании сразу же возникают солнечные картинки из почти «забытого детства», что-то тёплое, летнее… Янтарные бусы, розы, свечи… И начинается сказка…

В розовом зале свечи горели, В розовом зале вы танцевали, В розовом зале нежные трели В клетках златых соловьи распевали. Известно, что олицетворение как художественный приём, при котором неодушевлённые предметы и явления природы наделяются человеческими чертами, широко используется в поэзии, включая фольклорную песенную лирику. В творчестве же Алёны Алещенковой одушевление окружающего мира настолько естественно, что его трудно даже назвать осознанным стилистическим приёмом. Она словно говорит читателю, бесхитростно улыбаясь: всё вокруг нас — живое, у всего есть душа и характер... Даже у дыма и тумана («сгустков мечты»):

Только дым от сигареты Легкомыслен и кудряв, А седой туман задумчив, Высоту небес познав. А вот как природа у Алёны Алещенковой встречает зимнее утро: «…как младенец в колыбели, / Проснулся лес в снегах пушистых…» Деревья в лесу только кажутся молчаливыми. Где-то под корой у них тоже бьётся сердце, бурлят настоящие — сродни человеческим — страсти:

Ïðåäèñëîâèå

Там где-то берёза одна, Листвою звенит золотою, И стонет, вздыхает сосна, Печальною песнею воя. И веет в озябших стволах, Велению неба послушный, Лишь ветер — певец в облаках, Весёлый и равнодушный. Поэтический мир Алёны Алещенковой — это волшебная страна, чудный мир сказок и сновидений. Тут всё необычно, всё удивительно прекрасно.

С берегов русалки рвут цветы, Кудри мочат в тёмной речки водах, Кисти их прозрачны и тонки, Их дыханье — еле слышный шорох. В мире-сказке Алёны Алещенковой — и это важно! — совершенно безопасно. Конечно, в ночном небе иногда зажигается «звезда грусти», а на пути то и дело попадаются серые камни-печали…

На свете печалей что серых камней, Дорога усыпана ими. И мы по дороге плетёмся своей, Нет-нет да тот камень поднимем. Но их не надо бояться. Если идти по жизни вместе с любимым человеком, рука об руку, любя и поддерживая друг друга, то камни-печали обязательно «станут обычным песком и водой». Потому что любовь творит чудеса!

6

Ïðåäèñëîâèå

Об этом же и настоящая поэтическая «жемчужина» сборника — «Старая сказка». Написанная в лучших традициях русского романтизма (его представителями, напомню, были Жуковский, Батюшков, ранний Пушкин, Лермонтов), эта баллада, безупречная по форме, повествует о юном рыцаре-страннике, которого приняла на ночлег прекрасная колдунья, «богиня ночей», живущая уединённо в мрачном замке, «застывшем в расщелине скал». Это чувственная сказка о всепобеждающей силе любви, которая способна победить даже саму смерть.

Смотрит колдунья, ступив на балкон, Как совершается вечный закон, Как зарождается новый рассвет, Смотрит впервые за тысячи лет. Словно смывая проклятья веков, Падают слёзы со звоном оков И, разбиваясь, рождаются вновь. Плакала Смерть, превращаясь в Любовь. В жизни, какой бы она ни была, всегда есть место чуду, не устаёт повторять поэтесса. Нельзя опускать руки, надо верить в победу добра и любви и ценить то, что имеешь…

Старая сказка нужна и важна: Людям надежду вселяет она... Отдельный раздел книжки составляют стихи для детей. И это легко объяснимо: Алёна Алещенкова — заботливая мать двоих детей, сына и дочери. Им посвящены три колыбельные песни. Незамысловатые, нежные и добрые, они наверняка понравятся и другим малышам.

7

Ïðåäèñëîâèå

Дождь-зануда льёт с утра, Ночь уже, и спать пора. Мишка плюшевый под боком Засыпает, лежебока. Только ты одна не спишь, Засыпай скорей, малыш. Не только колыбельные песни, но и остальные стихи «Ясеньки» отличаются особой мелодичностью. Они, как соты мёдом, буквально наполнены музыкой. Многие произведения этого ёмкого сборника ещё ждут своего часа, чтобы стать прекрасными песнями и романсами… Что ж, думаю, так и будет. Ещё не вечер. Ещё «Ясенька».

Эд Побужанский, поэт, главный редактор издательства «Образ»

8

Моим родным и любимым — тем, кто рядом, и тем, кто уже далеко, — посвящается эта книга…

Я

а к ь сен

ßñåíüêà

Àâòîïîðòðåò Холодная зеркала гладь, Глубины неведомой дали… …Бледна и кудрява опять, В мечтах из тончайшей вуали. Вот пальцы играют шутя С застёгнутой пуговкой чёрной. А кольца на пальцах блестят: Серебряный холод покорный. А в карие смотришь глаза — В зрачках утопает смятенье, И в белых, прохладных руках Дрожит ещё сна приведенье. Но губ несомкнутых покой Всё выдаст, о чём то расскажет, И локон мятежный такой, Ещё не причёсанный, ляжет. А утро, на солнечный свет Нежадное, льёт его в окна На очень знакомый портрет, На вьющийся шёлковый локон.

11

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Ìóçå Игривая муза, кудрявый ребёнок, Играешь ты рядом на пёстром ковре И, кажется, вовсе пришла не ко мне. Хитра ты, а вроде едва из пелёнок. На локоне бабочка, яркий венок, Кудрявые волосы детские мягки, Ты снова толкаешь к перу и бумаге И, топая ближе, садишься у ног. Смеёшься над рифмой, капризная дама, Сегодня ты в духе жестоко шалить, Однако тебя не могу не любить. Но, Боже мой, как ты сегодня упряма!

12

ßñåíüêà

×òî åñòü ÷òî Что такое туман? Это сгустки мечты, Что не сбылись, увы, и забыты почти. Что такое роса? Это слёзы травы. Слишком остра коса, слишком стебли малы. Что такое дожди? Это вина небес, Допьяна напоившие поле и лес. Кто такой человек? И туман, и роса, И дожди, и рассвет, и мечты, и коса.

13

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Òóìàí Облака упали наземь — Хоть дотронься, хоть вдохни. В темноте так стали белы, Превратясь в туман, они. И, окутав ночи поле, Всё лениво, как сквозь сон, На холмы ползёт и в ямах, Утопая, вязнет он. Только дым от сигареты Легкомыслен и кудряв, А седой туман задумчив, Высоту небес познав. Хочется набрать в ладони И умыться, опьянеть, Словно молока напиться, Словно в облаках взлететь.

14

ßñåíüêà

* * * Верю я, никогда мы не будем, потерявшись в мирской суете, О любви вспоминать, как о чуде, что сегодня забыто везде. Поцелуев гербарий ненужный прятать в ящик на память зачем? И осенние горькие лужи слёз, которых не будет совсем. О тебе затоскую некстати, обо мне запечалишься вдруг. Только холод перин на кровати и промёрзших до косточек рук. Мы не будем, с тобой повстречавшись, пить шампанское в холоде свеч, И не будем смеяться иль плакать, вспомнив, что не смогли уберечь. И не будем, не будем, не будем мы теряться в мирской суете. Вместо боли мечтаний о чуде сохраним это чудо в себе.

15

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Îäèíîêàÿ В окруженье чёрных доберманов, Алых роз, с шипами, словно нож, В тишине воспоминаний старых Словно в замке призраком живёшь. Лёд в твоей ладони не растает, Крик твой не разрежет тишину. Только пальцы трепетно ласкают Арфы чуть дрожащую струну. Солнца луч тебя не беспокоит И не трогает молчание луны. Ночь нахлынет призрачным прибоем, Но тебе уже не снятся сны. Доберманы тянутся лениво И пластают тени по стене. Вдруг сверкнёт устало паутина На дождём заплаканном окне. В волосах твоих увяла роза, Только на кого теперь пенять? Не невеста, не вдова, не дева, Никому не дочка и не мать.

16

ßñåíüêà

Ãóñàðñêàÿ ðóëåòêà Дорогой, как вы красивы в этом пьяном безразличье, В этой радости проклятой, в этом дьявольском обличье, Как растрёпанные пряди вам идут, ах, если б знали! Как сияют ваши очи, если б только увидали! Ваши губы ярко-алы, искривляются в усмешке, Ваши губы, как кораллы, ваши губы — страсть и нежность. Пальцы ваши — лёд и пламень, чёрный пистолет ласкают. Вы так святы, вы так грешны, как на свете не бывает. Жжёт висок металл холодный, вы смеётесь, пьян и весел, Как безумный на утёсе, жизнь на волосок повесив. Палец на курок ложится, утомлённый ожиданьем. В небе вспыхнула зарница, вас окутало молчанье. Вот, тугой курок спуская, волю дав свинцовой пуле И ресницы опуская, словно перед поцелуем, Лишь мгновенье слышишь вздохи, чувствуешь, как кровь польётся, Смерть в объятья заключаешь… Но — щелчок… И он смеётся.

17

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Ðîçû Замри на мгновенье, в глазах отраженье Ушедших дней без строчек прочти, И тайное это моё откровенье, И страшный сон в беспросветной ночи. Зрачок глубже неба, он чёрной пантерой Дрожит, словно целится перед прыжком. И стройное тело воскресшей Венеры Сквозь ночь скользит в свете звёзд голубом. Холодные губы целуют запястья, А в стуке часов рожденье минут. И ластится грубо ушедшее счастье, И жмётся теснее в ночи там и тут. Замёрзшие розы бьются в осколки О холод сердец, забывших покой. С душой на ножах, с душою в размолвке, Война опять самого с собой. Сердца давно превратились в рубины — Гранёные камни, спящие львы — И розданы дамам на именины, В прекрасных оправах застыли костры.

18

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

ßíòàðíûå áóñû Янтарные бусы на шею надела, Да всё танцевала, да всё песни пела. Янтарные бусы — любовь и разлука, В них радость горенья, в них тления мука. И снилось тому, кто зажёг её сердце, Янтарные бусы, забытое детство. А золота блеск никогда не заменит На шее красивой янтарные тени. Янтарные тени во взгляде лучистом, Невинном и грешном, до святости чистом. Прозрачный янтарь — тёплый солнца кусочек, Он тайну хранит, что скрывалась меж строчек. Она же, уже не стыдясь этой тайны, Янтарные бусы надела специально. Янтарные бусы на шею надела, И всё танцевала, и всё песни пела.

20

ßñåíüêà

 ðîçîâîì çàëå В розовом зале свечи горели, В розовом зале вы танцевали, В розовом зале нежные трели В клетках златых соловьи распевали. В розовом зале счастье безумца Тонет в глазури солнечных пятен, Светлая грусть убаюкала чувства. Паж молодой так красив и опрятен. Вам рассыпали розы под ноги, Пели капели вам серенады, К вам, словно к Риму, вели все дороги, Жизнью своею вы были рады. Розы рыдали хрустальной росою, Пальцы кололи с последнею силой, Ветер играл расплетённой косою, Словно прикованный цепью постылой, Время прошло, и балы отгремели, В розовом зале померкли обои, Вы незаметно, легко постарели Словно угасли тихим прибоем. В розовом зале окна открыты, Трели из сада нежнее, чем прежде, Вы танцевали в розовом зале, С верным пажом в старомодной одежде.

21

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Ñîí â çèìíþþ íî÷ü Я тебя ждала всю ночь и весь день ждала, А потом сама к тебе, тихая, пришла. Дверь открыла не спеша. Робкие шаги. И дрожит моя душа, Господи, прости. Видишь, плачу, обними. Тишина в ответ. Только робкие шаги, только в окна свет. Я сама к тебе пришла, тихая, молчу, Долго я одна была, мне не по плечу! Только в комнате пустой нет тебя как нет, Лишь настенные часы тикают в ответ.

22

ßñåíüêà

Î ïå÷àëÿõ На свете печалей что серых камней, Дорога усыпана ими. И мы по дороге плетёмся своей, Нет-нет да тот камень поднимем. Я плакать не стану, их больше, чем слёз. Не смоешь те камни слезами. Плетётся печаль, как ушибленный пёс, По нашим дорогам за нами. Но если вдруг сходятся наши пути, То шире нам будет дорога, И больше камней нам придётся найти, Для нас уготовано много. Но если с любовью идём мы с тобой, То камни, что путь преграждают, Вдруг станут обычным песком и водой, Что жажду любви утоляет.

23

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Îñåííèé ëåñ За шумом лесного шатра Я слышу дыхание лета. Там где-то шумят тополя, В серебряном блеске одеты. Там где-то берёза одна, Листвою звенит золотою, И стонет, вздыхает сосна, Печальною песнею воя. И веет в озябших стволах, Велению неба послушный, Лишь ветер — певец в облаках, Весёлый и равнодушный.

24

ßñåíüêà

Òèøèíà Охватила тишина, Обняла печалями, Но сегодня не до сна, Скрылись сны за далями. Плачет ветер за стеной Изморозью зябкою, Ночь склонилась надо мной — Как ребёнок озорной Над своей тетрадкою. Спит фонарь. Дрожащий свет Льётся в окна тёмные. Кажется, что утра нет, Только ночи сонные. Чьи-то лица лунный свет Пишет в мраке сказочном. Лица-мысли прошлых лет, Прошлых слабостей портрет В тишине загадочной.

25

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Çàêàòíîå В беспросветном величии, В веснооком сиянии Щебетание птичье Как небес покаяние. Небосводно-лазурное Превращается в алое, И счастливо-безумное Льётся в даль небывалую. Словно руки, раскинула Ветви белоберёзые, И закатные хлынули Капли рос сладкослёзные. В быль ушло беспробудную Всё ветров разлихачество, Чтобы жизнь звёздобуквами Переписывать начисто.

26

ßñåíüêà

Îíà Как дикий зверёк, как пугливое эхо, Как сорная травка, росла средь полей, И в звонких раскатах весёлого смеха Отрывистый гомон звучал журавлей. Смугла, как креолка, средь жаркого лета, Босыми ногами сбивая росу, Встречала она поцелуи рассвета И лучики солнца вплетала в косу. Ей каждая птица здесь вторила песней, И каждый цветок ей при встрече кивал, И не было, кажется, детства чудесней. И день был огромен, и вечер был мал. Она, как кувшинка, цвела беззаботно Своей незатейливой, тихой красой. Она ещё верила в сказки охотно, Но реже по утру ходила босой. Вдруг сердце раскрыло бутон первоцветный Навстречу глазам, небосвода синей. Вся словно сияла от тайны заветной, И бабочки нимбом кружились над ней. Как стройная лань, в беззаботном веселье Она танцевала с ромашками в такт, И мысли её, словно птицы, летели, Ведь жизнь и любовь начинаются так.

27

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Áåññîííèöà Бессонница, ночные фонари И по шоссе спешащие машины. Ты не увидишь, сколько ни смотри, На улице бессонницы причины. Она в душе, она в моих слезах, Прозрачных, словно дождики в июне, Она в твоих таких родных глазах, Она во всём, что было накануне. Вот силуэт нечёткий под окном, А звёзды так далёки в мраке неба. Ты спишь, и крепко спит усталый дом, В нём разливается безлунной ночи нега. Бессонница, молочная сестра, Ты муза, изливающая рифмы. Стихи, как искры отгоревшего костра, Застывшие в словах ночные нимфы.

28

ßñåíüêà

Óòðî Разрезав зимних туч ненастье, На землю хлынув, солнце блещет. И голубого неба части Сливаясь в целое, трепещут. Вот, как младенец в колыбели, Проснулся лес в снегах пушистых И гонит прочь зимы неверье В ветвях оживших, золотистых. А окна, жадно свет глотая, Наполнят комнаты весною. И снова роза расцветает, В хрусталь закованная мною. Стеклом промытым засверкала, Стучит капель о подоконник, И солнца луч сквозь грань бокала Скользит, разбившийся на сотни.

29

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Óøåäøèì Какое бесчувственно-страшное время! Тебя потеряв, остаюсь я такой же. А время стирает твоё поколенье, Моё остаётся. Так надо, но всё же… Я плачу отныне слепыми ночами И боль оплавляю, не делая меньше. Да, самую страшную грань между нами Чертили метели зимою кромешной. Не веря, тоскуя и пальцы ломая, Просила я чуда у светлого Бога. Однако напрасно: как видно, прямая Тебе уготована к Богу дорога. И правда ль, что эта разлука навеки? Иль, может, на годы, на день или месяц? Когда опущу я усталые веки, Звезда его грусти зажжётся, засветит. Я больше не смею уже сомневаться, Но только по сей день и верить не смею, И в снах своих чутких мечтаю встречаться, Как прежде, с тобою, душою моею.

30

ßñåíüêà

Íî÷üþ В ночь, когда холодная луна На церковный крест бросает взгляды, И за день нагретая вода Тёмной речки бьётся о преграды, С берегов русалки рвут цветы, Кудри мочат в тёмной речки водах, Кисти их прозрачны и тонки, Их дыханье — еле слышный шорох. Кладбище спокойно и тихˊ о, Кто в могилу слёг, не встанет больше. Дышит тёплый ветер так легко, Словно сном младенца спит он ночью. И скрипят лягушки на пруду, А луна в бездонное окошко Льёт добро и гонит прочь беду. В лунном свете чутко дремлет кошка.

31

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Ñ÷àñòüå В какой же бездне тонет разум, Какие чувства рвут на части! Я поняла тебя не сразу, Но поняла, что ты есть счастье. В моей груди пылает сердце, Потухнет только в день кончины, А ты, ты пальцам дай согреться В руках любимого мужчины. И пусть всё прошлое простится Навек в твоих глазах бездонных. А я однажды стану птицей И буду жить в твоих ладонях.

32

ßñåíüêà

Âå÷åð Пальцы скользили по тёплой ладони, Взгляды, встречаясь, теряли надежду, Воспоминания страсти агоний Солнечным светом текут под одежду. Белые руки ложатся на плечи, Быстро ползут, обнимая за шею. Как бесконечно мгновенен наш вечер, И удержать я его не сумею. Сладостный миг, ожидание счастья. Словно дыхание спящего сада, В девственных яблонь таинственной власти Нежно трепещет ночная прохлада. Сонные тени свернутся, как кошки, Завтра в лучах золотого рассвета. Нынче же месяц сияет в окошке. Ночь горяча, молода и раздета.

33

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

 òåìíîòå Мне сон был, печальный и странный. И долго я, лёжа во мгле, Луч света искала глазами, Плотней прижимаясь к тебе. Бесстрастное сиплое эхо Дыханию вторило чуть, И шелест беззвучного смеха. Глаза не сомкнуть, не уснуть. И словно старуха седая, Колдунья-ведунья с клюкой, Смеясь, головою кивая, Водила костлявой рукой. Иль это виденья ночные, Иль образы странного сна. Но смотрят глаза голубые В могильные недра окна. Взглянул и отпрянул, незваный, Чужой, неизведанный гость. Пугающий взгляд нежеланный Несёт непонятную злость. И кажется, вдруг узнаются Знакомые прежде черты, Но страшное что-то крадётся Сквозь рамы из темноты. Но стоит усилием воли Глаза распахнуть в темноте, Виденье ночное уходит, Как соль растворяясь в воде.

34

ßñåíüêà

* * * Подрагивает голос, в тонких пальцах Живёт необъяснённая любовь. И, словно шёлк на грубых пяльцах, Душа болит, исколотая в кровь. Слезой пролитой блещет грань бокала, Ожившая цветка трепещет плоть. Ему для жизни надо слишком мало, Ему до смерти жить не довелось. Но он ещё цветёт и с новой страстью Благоухает. Дремлет солнца луч. И в этом тихом, ясном полусчастье Песок столетий, как вода, текуч. Здесь всё вокруг: и луч, и день, и солнце, Закованное в ледяной хрусталь, Рождают то, к чему душа так рвётся, Чего в минуты полночи так жаль. Колени прячу в тёплые ладони, Волос волну бросаю на лицо, Мечту моих вчерашних сновидений Замкнуть бы в обручальное кольцо.

35

ßñåíüêà

 ìèíîðå Сывороткой дней печальных, Кислым молоком И огнём свечей печальных Переполнен дом. В сером небе утром тусклым Солнце как лимон. Облака теченьем грустным Навивают сон. Трётся луч о подоконник, Льётся на ковер, Светом бледно-золотистым Заливает пол. Одиноко спит ромашка В вазе на столе, По столу бежит букашка, Спинка в серебре. Всё — и редкий луч, и небо — Знает об одном, Что душа спешит покинуть Этот сонный дом.

37

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Îäíàæäû Покинув это солнце, унесусь К другому солнцу, что чуть-чуть подальше. С тобой прощусь, со всеми я прощусь. И прилетит мой огнехвостый ящер. И приведёт мне белого коня, И в жертву принесёт меня закату, Чтоб чудо совершилось для меня, Как чудеса случаются когда-то. Я знаю, ты попросишься со мной, Меня увидев в солнечной короне, Но я тебя оставлю, милый мой, И скроюсь от тебя в цветущей кроне. А зайчик солнечный, мой шаловливый паж, Тебя найдёт и утром защекочет, И ветром запряжённый экипаж Не раз увидишь ты, догнать захочешь. Но будешь гнать напрасно ты коня, Ругаться и кричать ему, повесе. Я говорю: «Поплачь из-за меня, И я к тебе вернусь из поднебесья».

38

ßñåíüêà

Я говорю: «Открой своё окно И крикни имя, попроси вернуться. А я вернусь дорогою ночной, И чувств друиды заново проснутся. Но если вдруг забудешь, как ты звал Меня в окно и говорил, что любишь, Вернётся огнехвостый ящер мой, Любовь во мне ты навсегда погубишь…»

39

ßñåíüêà

Ñòàðàÿ ñêàçêà Серые скалы над морем, над бурей, Словно старухи, над бездной колдуют. Жалкий и острый осколок луны Словно венчает оплот тишины. Замок на скалах как рыцарь седой, Грозный, застывший, уже не живой. В замке живёт по преданиям Смерть. Люди боятся на замок смотреть. Те, кто в деревне у моря живут, Сказку про замок в веках берегут. Старая сказка нужна и важна: Людям надежду вселяет она — В то, что не вечна старая Смерть, В то, что придётся и ей умереть, И после ночи наступит рассвет, Снова вернётся утренний свет. Может быть, правда, может быть, ложь, В старых приданьях разве поймёшь! Только о вечном вещает молва. Старая сказка поныне жива. Серые скалы над морем, над бурей, Словно старухи над бездной колдуют. Жалкий и острый осколок луны Словно венчает оплот тишины. Небо разверзлось дождём беспрестанным, Ветер дышал тяжело и туманно, И настороженно средь тишины Звёзды смотрели на гребни волны.

41

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Фыркает конь, косит глазом во тьму. Люто и страшно средь ночи ему. Топчется, кружит, не чуя узды, Молится свету полярной звезды. Всадник глазами стремится сквозь ночь, Тусклые звёзды не в силах помочь. Где затерявшийся путь сквозь туман? Млечных путей беспросветный обман. Мокрый до нитки, пальцы как лёд, Он без дороги мчится вперёд. Кажется, ночь эта тысячу лет, Кажется, будто потерян рассвет, Божьего света не видят глаза, Дождь всё сечёт по лицу, как лоза. Вдруг сквозь ненастье забрезжил огонь, Духом воспрянул испуганный конь, Всадник, пришпорив его, увидал Замок, застывший в расщелине скал. Светятся окна, и в страшной ночи Тихая музыка в замке звучит. Славные мысли рассудок томят, Гонит и шпорами бьёт он коня. Вот уж на всадника свет из окон Льётся и смотрит взволнованно он: Возле ворот, так нежна и мила, Дева с глазами темнее, чем мгла. Спешившись, всадник к хозяйке идёт И в поводу вороного ведёт.

— Кто ты? — чуть слышно спросила она.

— Странник я, милая дева-луна. Рыцарь бескрайних путей и дорог, Бог только знает, как я одинок.

42

ßñåíüêà

Дева, меня в эту ночь не гони, В дом пригласи, обогрей, накорми. Конь мой бессилен, и я чуть живой. Сжалься, богиня ночей, надо мной!

— Что же в обмен? — улыбнулась она.

— Всё, что попросишь, дева-луна.

— Что ж, дам приют для тебя и коня, Только в ответ ты полюбишь меня. Путнику сделка пришлась по нутру: — Видно, сегодня я здесь ко двору, — Думает он и, скрывая восторг, К странному замку идёт на порог. Холод ступеней окутала мгла, Дева шелковый повод взяла, Конь, испугавшись, повод из рук Словно безумный выдернул вдруг. Бьёт он копытом, встаёт на дыбы, Глазом косит, и тумана клубы Стройные ноги топчут в пыли, В ночь посылая комья земли. Только взглянула, и конь присмирел, Словно не видит молнии стрел, Словно не слышит грома, и вмиг Точно тряпичный он сдался и сник. В залах просторных бархат и пыль, В каждом смешались сказка и быль, Мраморный пол, холод каменных стен, Сотни надежд, превратившихся в тлен. Сотни свечей губят мрак и дрожат, Странные тени на стенах лежат, И каждый звук в этих залах рождён, Эхом веков отражается в нём.

43

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Только не смотрит странник вокруг, Что-то случилось со странником вдруг. Пьёт не пьянея вино вновь и вновь: Ново ему это чувство — любовь. Дева порхает птицей ночной, Манит, смеётся, зовёт за собой. Тёплые, сладкие губы её Шепчут, клянутся, зовут в забытьё. Нежно и страстно сомкнулись уста, Словно вселенная стала пуста, Звуки утихли, померк свет свечей. Странник с колдуньи не сводит очей. Молнии вспышки как гнев ста богов. Не разорвать ему липких оков. Встретились взгляды, руки сплелись. Чувства колдуньи огнём занялись. Сколько она погубила сердец, Знают лишь волны да мрачный дворец. Души несчастных навеки взяла, Волны морские скрывают тела. Пеною грозной ползут на скалу Тёмные волны, рождая молву, Будто бы в стенах, холодных как лёд, Смерть одинокою девой живёт. Шепчут они, раскрывая секрет, То, что из стен этих выхода нет. Знают свидетели страстных ночей: Белые кости на дне средь камней. Только забрезжит над замком рассвет, Только зажжётся божественный свет, Юный любовник, что сладко так спит, Будет желаньем колдуньи убит.

44

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Вот заалел горизонт над водой, Небо простилось с последней звездой, Сил набираясь, очнувшись от сна, Ждёт свою страшную жертву волна. Ждёт и играет пеной морской, Бьётся о камни с безумной тоской. День молодой сотворила весна, Только природа вкруг замка грустна. В спальне колдуньи открыто окно, Юное солнце встречает оно. Птиц голоса тянут нежный мотив, Только любовник по-прежнему жив. Спит он глубоким и сладостным сном, Тем, что несёт пробужденье потом, Нет, не коснулась закрытых очей Смерть ледяною рукою своей. Смотрит колдунья, ступив на балкон, Как совершается вечный закон, Как зарождается новый рассвет, Смотрит впервые за тысячи лет. Словно смывая проклятья веков, Падают слёзы со звоном оков И, разбиваясь, рождаются вновь. Плакала Смерть, превращаясь в Любовь. Может быть, правда, может быть, ложь, В старых рассказах разве поймёшь. Только недаром вещает молва, Будто Любовь и поныне жива.

46

й и к с т Де мир

ßñåíüêà

Êîëûáåëüíàÿ Баю-бай, баю-бай, Ветер песню напевай, Ветер песню напевай, Колыбелечку качай. Вот стемнело на дворе, Спит собачка в конуре, На диване котик спит, Мышка тоже не шумит. Ты ложись скорей в кровать, Будем тоже засыпать, Будем тоже засыпать, Будем сказку сочинять. И как только сон придёт, К нам кораблик приплывёт. На кораблике моём Мы по морю поплывём. Вот плывём по морю звёзд, Проплываем лунный мост. Видишь, фея на луне Спать велит тебе и мне, И в подарок дарит нам Снов волшебных океан. Чтоб подарок увидать, Надо глазки закрывать, Надо глазки закрывать И скорее засыпать. Баю-бай, баю-бай, Крепко глазки закрывай, Пусть кораблик золотой Покачает нас с тобой.

49

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Êîëûáåëüíàÿ ñûíî÷êó Баю-баюшки-баю, Сыну песенку пою. Мальчик целый день играл, Мальчик к вечеру устал. Баю-бай, баю-бай. Спи, сыночек, засыпай. Наши ножки крепко спят, Ручки тоже спать хотят, Ручки тоже, баю-бай, Одеялком укрывай. Баю-бай, баю-бай, Спи, цветочек, засыпай. Ручки спят и ножки спят, Глазки тоже спать хотят, Скажем глазкам: «Баю-бай». Глазки, сладкий, закрывай. Баю-бай, баю-бай, Спи, мой мальчик, засыпай. Баю-баюшки-баю, Как сыночка я люблю! Вот уже сыночек спит, Тихо носиком сопит. Баю-бай, баю-бай, Ты, собачка, не лай, Тихо, кошка, не урчи И сыночка не буди!

50

ßñåíüêà

Êîëûáåëüíàÿ äî÷åíüêå Дождь-зануда льёт с утра, Ночь уже, и спать пора. Мишка плюшевый под боком Засыпает, лежебока. Только ты одна не спишь, Засыпай скорей, малыш. Папа с мамой сядут рядом, Доченька, не плачь, не надо. Крепко глазки закрывай, Спи, наш зайчик, засыпай. Баю-баюшки-баю, Баю доченьку мою. Баю-бай, баю-бай, Поскорее подрастай. Пусть на улице дожди, Ты, дочурка, счастья жди. Пусть сбываются мечты. Наше с папой счастье ты!

51

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Òèõî-òèõî Тихо-тихо, словно мыши, Облака скребут по крыше, И играет солнца луч Среди светло-синих туч. По траве крадётся тихо (Только шелестит трава) Черноглазая ежиха, Вся от страха чуть жива. Тихо-тихо к ней подкрался Главный местный хулиган, Что вчера с бычком подрался, Беспородный пёс Полкан.

52

ßñåíüêà

Он ежиху тихо-тихо Облизал бы языком, Но она совсем трусиха И свернулась мигом в ком. Тихо пёс лежит под лавкой, У него язык болит, Молча просит шоколадку, Потому что мама спит. И деревья за окошком Перестали говорить. Засыпает тихо кошка, Чтобы маму не будить.

53

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Äîæäèê Дождик в калошах прошёл по бульвару, Скучно ему в поднебесье стало. Он напевает фальшивый мотив, В луже сердитую пыль утопив. Только ненастье и слякоть с утра. Дождю-шалунишке убраться пора. А он всё идёт и поёт ни о чём. Сегодня нескучно мне вместе с дождём.

54

ßñåíüêà

Ìîêðàÿ ïåñåíêà Мальчишка мокнет под дождём, Девчонка мокнет под дождём, Котёнок мокнет под дождём, А вместе с ним щенок. Девчонка вымокла совсем, Мальчишка мокрый до костей, Котёнок жалкий и сырой, Щенок совсем промок. Девчонка что-то говорит, А дождь идёт и мочит их. Животных можно выжимать, Но паренёк молчит. Подарит мальчик ей букет, И от обид простынет след. А солнце высушит потом Котёнка со щенком.

55

Àë¸íà Àëåùåíêîâà

Êîøêè Тихо на улице. Летняя ночь. День незатейливый прячется прочь. В этой чарующей, шепчущей тьме Кошка гуляет сама по себе. Крыша остынет, нагретая солнцем, Звёздочки в стёклах чердачных оконцев. Тихо сидит, прижимаясь к трубе, Кошка. Гуляет сама по себе. Лист не колышется, ветер не свищет, Где-то испуганно прячутся мыши. И, повинуясь счастливой судьбе, Кошка гуляет сама по себе. Может, когда-нибудь, скинув заботы, Нам затоскуется, вспомнится что-то, Очень захочется мне и тебе Кошками стать и гулять по трубе.

56

Ñîäåðæàíèå

В жизни всегда есть место… чуду . . . . . . . 5 Автопортрет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11 Музе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12 Что есть что . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13 Туман . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14 Верю я… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15 Одинокая . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16 Гусарская рулетка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17 Розы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18 Янтарные бусы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20 В розовом зале . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 21 Сон в зимнюю ночь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22 О печалях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23 Осенний лес . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24 Тишина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25 Закатное . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 26 Она . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27 Бессонница . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 28 Утро . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29 Ушедшим . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 30 Ночью . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31 Счастье . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 32 Вечер . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33 В темноте . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34 «Подрагивает голос…» . . . . . . . . . . . . . . . 35 В миноре . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37 Однажды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38 Старая сказка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41

57

Ñîäåðæàíèå

Äåòñêèé ìèð Колыбельная . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 49 Колыбельная сыночку . . . . . . . . . . . . . . . . 50 Колыбельная доченьке . . . . . . . . . . . . . . . . 51 Тихо-тихо . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 52 Дождик . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 54 Мокрая песенка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55 Кошки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 56

58

Литературно-художественное издание Поэтическая серия «Вдохновение»

Алёна Алещенкова

Ясенька Редактор Эд Побужанский Дизайнер Дмитрий Климович Корректор Светлана Орлова Формат 130х200 мм Печать цифровая Тираж 100 экз.

ООО Рекламно-издательская группа «ОБРАЗ» 127591, Москва, Дмитровское шоссе, д. 100, стр. 2, торгово-офисный центр «Норд Хаус», офис 31-121, тел.: +7 (495) 223-44-39, +7 (926) 187-59-89, email: 2234439@mail.ru

издайкнигу.рф

izdaiknigu.ru