Алина Литвиненко (Alina Litvinenko) izdat.su

А лина Л итвиненко

Люибоовсьень книга стихов

Москва

2015

УДК 821.161.1-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5 Л 64

издайкнигу.рф | купикнигу.рф Художник Геннадий Пенский (обложка) Л 64

Литвиненко Алина Любовь и осень / Лирика. — М.: Издательство «ОБРАЗ», 2015. — 64 с., цв. ил.

ISBN 978-5-906009-78-4

«Любовь и осень» — третий сборник лирических стихов Алины Литвиненко. Лейтмотивом новой книги стала тема любви, представленная полной палитрой чувств и ярких эмоциональных переживаний. На «планете любви» Алины Литвиненко реальность часто переплетается с вымыслом. В этом волшебном мире живут герои любимых книг, картин и пьес, звучит прекрасная музыка, а воображение уносится в звёздную высь, подхваченное неукротимой стихией балетного танца. УДК 821.161.1-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5 Книга печатается в авторской редакции. Возрастные ограничения: 18+.

ISBN 978-5-906009-78-4 © Алина Литвиненко: стихи, 2015 © ОБРАЗ: оформление, 2015

Алина Литвиненко

Любиовоьсень

Любовь и осень

Людские судьбы Людские судьбы тянутся, как нити, В движеньи поездов, в касаньи рук, В засеянной земле и на орбите, В сплетениях свиданий и разлук. Слышны фанфар победные раскаты В расплавленных на небе чертежах, Распались душ бесцветные квадраты, Оставив след на взятых рубежах. Летит судьбы кораблик тополиный, Роняя пух на жёсткой колее, И молится за всех смиренный инок, Взывая к небесам в монастыре. Безбрежный мир, как кокон, обмотался Путей людских божественным пластом, И молит он к нему не прикасаться — Ни кистью, ни глаголом, ни перстом.

5

Алина Литвиненко

Веди себя прилично и достойно «Веди себя прилично и достойно, Остепенись, — сказали мне друзья. — Работай, радуйся, живи спокойно, Иначе приспособиться нельзя!» «Сгорай, кипи, ругайся, спотыкайся, Расплёскивай, — сказали мне враги. — Наделаешь ошибок — не терзайся, Руби с плеча, себя не береги». Я вижу злом растоптанные души, И пепел Клааса в сердце мне стучит. С презреньем отвергаю равнодушье, Порадуйся, мой враг, а друг — молчи.

6

Любовь и осень

Когда листок… Сонет № 1 Когда листок, метелицей гонимый, От крова безрассудно оторвётся, Пути домой к сторонушке родимой Он не найдёт, без сил к земле прибьётся. Когда тебе, любимый мой, не спится, И, меряя шаги, ты нервно куришь, Сознанье в раскалённости искрится, Терзаешься и брови мрачно хмуришь, Спроси себя: действительно ль свободой Ты упоён и гордо утвердился Победных дней картинной позолотой? А может, как листок, к земле прибился! Бери билет, не мучайся напрасно. Я жду тебя томительно и страстно.

7

Алина Литвиненко

Ты дарил мне розы... Ты дарил мне розы с запахом Арбата, Где сплелись незримо тени наших встреч, Где звучат печально звуки невозврата Полуночных бдений, что нельзя сберечь. Розы были цвета переспелой вишни С горечью полыни и хмельных ночей. Ты дарил мне розы с искромётной вспышкой, Полыхнувшей жаром тысячи свечей. Розы шелестели шёлком покрывала, Нежно обвивая женский силуэт, Жёсткие колючки — древнее забрало — Свято охраняли от житейских бед. Ты дарил мне в розах жаркие лобзанья, Робкое молчанье, что дороже слов, Тихий шелест моря и полёт отчаянья Скрипки Паганини. Ты дарил любовь.

8

Любовь и осень

Художник Пабло Пикассо. «Скрипка», 1913 г.

9

Алина Литвиненко

Бегут по свету наши тени Забыта в клетке канарейка, Котёнок выброшен в пролёт, Стоит старушка в телогрейке: Автобус школьников везёт. Пацан вещает нецензурно, Ему запреты нипочём, Стоит разбитая статуя, Гремит в наушниках смартфон. Скворец подстрелен из рогатки, На лазер пойман самолёт, Сверкают потные лопатки, Железный рок подковы гнёт. Учитель — моралист серьёзный — Клеймит американский джаз, Следит за мухою навозной Скучающий пацаний глаз. Экран историей насыщен, Сраженье жизней и смертей, В притихшем зале слёз не слышно, В притихшем зале нет детей.

10

Любовь и осень

Звереют водочные вёрсты, Разбит прилавок. Пьяный бунт. Урок не выучив, подросток Пол-литры тащит в тарный пункт. Орут нечёсаные дети, Калека вызывает смех. Пенсионер сквозь зубы цедит: «Какой позор! Вот я вас всех!» Мелькают детские колени, С узды сорвался конь гнедой. Бегут по свету наши тени, А мы качаем головой.

11

Алина Литвиненко

Не отнимай руки… Не отнимай руки, не наступило время, Туман ещё не скрыл уснувших нив узор, Ещё усталый день забот не сбросил бремя, Ночные рыбаки не вышли на дозор. Ещё волшебный вальс нас кружит по паркету, Ещё поёт струна, ещё звучит орган, Не улетели мы на дальнюю планету, И ты не подарил мне звёздный океан. Ещё на зеркалах — блаженство отраженья, Сомкнувшихся теней застывший силуэт, Возвысившихся душ земное притяженье, Благословленный небом трепетный дуэт. И помнят наш роман тенистые аллеи, Тревожит и пьянит любимых губ дурман, Ещё звучит романс, ещё надежда тлеет, Следы бегущих ног не смыты в океан. Не убирай руки, ещё не отстучали По крышам наших чувств последние дожди, Знаменья не сбылись, что звёзды предрекали, Не убирай руки, немного подожди.

12

Любовь и осень

Жизнь хороша… Сонет № 2 Жизнь хороша, ты твёрдо это знаешь, Судьбой проверил, сердцем ощутил, Хмельную страсть беспечно отвергаешь, Она терзает дух, лишает сил. Служить прекрасной даме не приучен, К напрасной жертве просто не готов, Стихи не прочитаешь — не обучен, Не побежишь в луга нарвать цветов. Лишь тайным вздохом женщину проводишь, И в подсознаньи мысли заискрят, Но пламенеет взор, его — не скроешь, Ланиты, словно уголья, горят. Коль к женщине тебя природа тянет, Не возражай — природа не обманет.

13

Алина Литвиненко

Я с тех пор по ночам улетаю Ты ворвался ко мне, как комета, Как безумный поток штормовой, И кристаллы лазурного цвета Разметал над моей головой. Шар земной подо мною качнулся, Будто якорь в пучину упал. Я — в смятеньи. А ты улыбнулся, По-роденовски нежно обнял. Твой огонь, что во мне полыхает, Как жемчужину буду беречь. Я с тех пор по ночам улетаю, Чтобы звёзды влюблённым зажечь.

14

Любовь и осень

Царица в луже Промчался ливень, и привиденья Расположились в ночных домах. Всё по закону, но вот явленье: В огромной луже лежит луна. Смущённый ветер рисует складки На глади водной, как виртуоз, Скрывая пятна и недостатки Мечте поэта, царице грёз. Луна спокойно в воде купалась, Чуть-чуть беспечна, чуть-чуть мила. И упивалась и наслаждалась... Царица — в луже! Ну и дела!

15

Алина Литвиненко

Быть или не быть Шекспиру? «Отелло», «Макбет» и «Двенадцатая ночь» — Труды непревзойдённого Шекспира, Смятенье и шантаж сумела превозмочь Его супербожественная лира. Дуэльный перезвон, неистовый король И Гамлета мятеж неукротимый. За ширмой — драматурга горестная роль: Где истинный Шекспир, где мнимый? Листают фолианты нервною рукой, Где знаки потаённые сокрыты, Расшатывают дом, где Стратфордский герой Сложил себе судьбу в убыток. Да мог ли парень — плохонький актёр — Влезть в шкуру даровитого поэта?! Так возникают Бэкон, Мэрло, граф Оксфорд И даже королева Лизавета! Готовы претенденты к почестям в веках, И каждый стать персоною намерен. А гениальный автор — в дальних облаках, Он — миф, он — безнадёжно эфемерен.

16

Любовь и осень

Искатели впотьмах исчезнувших могил Готовы дать бесспорные ответы О жизни и судьбе того, кто сотворил Бессмертные поэмы и сонеты. Всё суета! Так быть или не быть Шекспиру в этом мире безнадёжном? Ответ — у Гамлета: «Конечно, быть!» (И шпага наготове в ножнах!).

17

Алина Литвиненко

Планета любви В глубинах космической сферы, Лишь солнце погаснет в ночи, Прекрасная дева Венера Трепещет, как пламя свечи. Небесные сёстры-планеты Огни приглушают свои Во имя красавицы света, Во имя Богини любви. И видится всем, что девица, Из сказки загадочных фей, Летит в золотой колеснице В упряжке крылатых коней. Жемчужина звёздной поляны, Зажжённая волей Творца, Огонь посылает землянам, Пронзая любовью сердца.

18

Любовь и осень

Небо погаснет без звёзд Расставание — это потеря, Чья вина? Да не всё ли равно, Значит, напрочь захлопнулись двери, Значит, чашу испить не дано. Значит, были сердечные сбои, Значит, где-то таилась беда, Но ведь брошенный — в поле не воин, Значит, где-то потухла звезда. А ведь мы без любви задохнёмся, Без любви мы, как птицы без гнёзд. Просто если мы все разойдёмся, Значит, небо погаснет без звёзд.

19

Алина Литвиненко

Не понимаю... Не понимаю, что со мной случилось, Хочу взвихриться в воздух голубой, Хмельным галопом в степи заклубиться И побороться с пенною волной… Скажи мне, сокол, в небеса взметнувшись, Мечтаешь биться насмерть и крушить? Ответил сокол, гордо развернувшись: «Предпочитаю падать и парить». Тогда скажи, зелёная травинка: «Тебе знаком жар трепетной души?» И прозвучало с лёгкою игринкой: «Степные ветры больно хороши». Ответь мне, друг: «Слыхал ли о гореньи?» «Конечно, знаю. Вот она, рука! Где ты была? Ведь я считал мгновенья!»… И мы вдвоём помчались в облака.

20

Любовь и осень

Внемли и заступись... Лишь в мыслях, мой любимый, я с тобой, В видениях и грёзах упоенье. Я вижу вещий сон: дымит свеча, Камин, горит огонь, трещат поленья, В твоих пленительных объятьях я, Меня целуешь до самозабвенья. Уста к устам — восторг! Глаза в глаза — Затменье! Бездна! Сладкое бессилье! И в сердце перебой и… пустота. Земля уходит, вырастают крылья. Прости же грешницу, прости любовь, Внемли и заступись, Ave Maria!

21

Алина Литвиненко

Красота спасёт мир * Ах, осень, сколько красок благодатных Тебе, царице, брошено под ноги, И не секрет, ведь каждому понятно, Что красоту благословили боги. Ты в прелести своей неповторима, Как будто кто-то кистью Левитана Великолепно и неотразимо Тебя украсил радугой фонтана. Хоть краток, осень, миг красы вселенской, Сердца ты покоряешь добротою, Недаром мэтр — великий Достоевский — Писал, что мир спасётся красотою.

* «Красота спасёт мир» — ставшая крылатой фраза из романа Ф. М. Достоевского «Идиот».

22

Любовь и осень

В одиночестве Казалось бы, молчанье — не беда, Ну нет письма, нарушен график строгий, Но раскрутилась мыслей чехарда, И сердце жмёт, и ритм его убогий. За что ж ты так, о Господи, со мной? Мне в одиночестве моём — невыносимо, И небо не пьянит голубизной, И солнце раскалилось нестерпимо. В саду не слышно птичьих серенад, Замолкли, притаились, ждут чего-то. Деревья обнажает листопад, Откуда вдруг осенние заботы? Ведь пару строк — не целый монолог, Ведь пару строк — и чувства заструились, Взорвались, как стремительный поток. Но нет письма. Часы остановились.

23

Алина Литвиненко

Повеселились, поигрались… Они ворвались звонким вихрем — Любовь и осень, как во сне, Смешали краски на палитре И пригрозили тишине. И тут пошло: швырнув лукошко, Сорвалась осень, не унять, Размалевалась, как матрёшка, И ну деревья наряжать. Своей подружке подражая, Любовь, с повадкою сирен, Печальной песней возбуждала Попавших в сладострастный плен. Повеселились, поигрались. Отмерен срок. Всему конец. И ветви чёрные сплетались Под звон разбившихся сердец.

24

Любовь и осень

Последняя любовь Последняя любовь… Рождественских бокалов Хрустальный перезвон И колдовская боль. Последняя любовь — Свечение накала. Последняя любовь, Последняя любовь. Она, как водопад, Обрушилась лавиной, Развеяла покой Усталой тишины, Как громовой раскат, Как бой часов старинных, Как журавлиный крик Оборванной струны. Последняя любовь, Последняя страница. Оживших сновидений Сладостный запой. Последнее «прости»… И слёзы на ресницах. Последняя любовь, Последняя любовь.

25

Алина Литвиненко

Ты не пейзаж — чужую душу взял Однажды некто делал променаж: Тоску развеять, понабраться сил, Но как-то вдруг попал на вернисаж (Хотел в пивную — цербер не пустил). Увидел буйство красок и решил Обои ярким бликом оживить, В столовой революцию свершив, Гостей потешить, тещу удивить. О ты, мой друг, купивший экземпляр, В котором красок разыгралась страсть, Ты не пейзаж — чужую душу взял, Ну, пусть не душу, только её часть, Частичку сердца, жизненный угар, Ночей бессонных адский хоровод, Раздумий, неудач, метаний жар, Несчётных проб крутой водоворот.

26

Любовь и осень

И ты не знаешь, что, купив в кураж Цветастый холст, творца осиротил, Ведь это — страсть, высокий пилотаж, Ты веселишься, он — сидит без сил. Без хлеба, без воды — простой сверчок, Без парусов — бессильный пароход. Являя же гостям свой «пустячок», Не жуй хотя бы тёщин бутерброд.

27

Алина Литвиненко

Банально и, как мир, старо Банально и, как бренный мир, старо: Средь двух светил, сомкнувшихся влюблённо И искрящих волшебное тепло, Одно — сияет светом отражённым. Но стоит вихрю налететь, разбить И разметать их с дерзостью беспечной, Как рвётся вмиг невидимая нить, И счастие уже не бесконечно. Кружась в сетях таинственных темниц, Заблудший впал в иное утешенье, Попав в поток живительных частиц Другой звезды и нового свеченья. Не знает он, что там, в кромешной тьме, Где первая любовь питала силы, В глухой тоске, от горя онемев, В мученьях стынет первое светило.

28

Любовь и осень

Скажи мне, Сфинкс! В далёкой Гизе под небесным сводом, Среди песка и древних пирамид, Многометровый Сфинкс, дитя природы, Гробницы фараонов сторожит. Так кто же он — продукт импровизаций, Чьих дерзких рук и творчества венец, А может, внеземных цивилизаций Искусный скульптор — истинный творец? «Сфинкс, самый древний, самый самобытный, Ты видел солнца внеземную рать, Поведай нам, землянам беззащитным, Что есть любовь и как её узнать?» Но не ответил Сфинкс, храня молчанье, Лишь яркий отблеск заиграл в глазах. «Тогда скажи (притихли в ожиданьи), А кто дал зло, что прячется в сердцах?» Тяжёлый вздох покрыл пески пустыни, Мудрейший Сфинкс прикрыл глаза на миг: «Запомните навеки и отныне, Что ключ к разгадке только в вас самих!»

29

Алина Литвиненко

И я бегу, раскинув крылья-руки… «Я к вам пишу — чего же боле?»… О, эти строки пушкинских времён, За ними нежность сладострастной боли, За ними шпаг дуэльных перезвон, Минорный тон бессмысленной разлуки, Надежды призрачной рассвет и тьма. И я бегу, раскинув крылья-руки, За зыбкой тенью страстного письма.

30

Любовь и осень

Романс Она стремительно выходит в зал, Как в омут окунувшись с головой, Свою судьбу невидимо связав Звеняще-напряжённою струной С душой людей, уставших от забот, Пришедших посмотреть и погрустить, В антракте помусолить анекдот, Глоток-другой «Мартини» пропустить. Но прозвучал аккорд… И нет её, Лишь связки раскалились добела, И, руки протянув с мольбой немой, Она в сердца мелодией вошла, В волненьи став на жертвенный алтарь. И, кажется, взлетит она сейчас. Рыдает зал... Как раненый сизарь, Над ним трепещет, мечется романс.

31

Алина Литвиненко

Блоковская Незнакомка Всё тот же дым над ресторанами И дух нетрезвый кабаков, И паперть с блоковскими дамами Призывно ловит мотыльков. Сидим за стойкой, как в причастии, Я и Судьба. Она в венке Терновом — антиподе счастья, Бокал вина в моей руке. А память окаянной сводницей Лежит у ног, как верный пёс. Кругами скорбными расходится Солёный след от горьких слёз. Сюжет туманный с Незнакомкою В прозрачном видится окне, И голос вкрадчиво надломленный Мне шепчет: «Истина в вине»!

32

Любовь и осень

Художник Джек Веттриано (Jack Vettriano). «Столик на одного»

33

Алина Литвиненко

Не жалей... Сергею Есенину Не жалей о том, что не свершилось, И о том, что сделал, не жалей, Видно, так судьба определила Красным звоном купольных церквей. Не жалей, что ты рождён в деревне На траве, под тенью тополей, Ты впитал её озон целебный, Хлебный дух и мощь её полей. Не жалей, что день ушёл несмело, Бархат ночи принесёт любовь, Не жалей, что птицы улетели, По весне они вернутся вновь. Не жалей, что друг предал трусливо, Значит, дружбе вашей грош цена, Не жалей, что правда молчалива, Это ложь — криклива и черна. Не жалей души своей частицы Людям безвозмездно отдавать, Доброта с лихвою возвратится, Чтоб любовью к людям прирастать.

34

Любовь и осень

Черёмуха Среди нераспустившихся деревьев, Ещё не удаливших наготу, Черёмуха стоит в немом томленьи, В невинно бриллиантовом цвету. Ей скучно среди серого унынья: В своих непредсказуемых мечтах, Она, расправив безмятежно крылья, Как лебедь исчезает в облаках. Мчит парусником к нераскрытым тайнам Далёких и таинственных морей, Шутя, висит колечком обручальным На шпилях белокаменных церквей. Кидает лепесточки на дорожки, Чтоб выткать колдовские кружева. Под тихий перезвон своих серёжек Ей тополь шепчет нежные слова. А рядом дуб, от ревности сгорая, Прижать к груди красавицу готов. Но много лет лишь трепетно вдыхает Пьянящий аромат её цветов!

35

Алина Литвиненко

Чайка Марине Цветаевой «Пригвождена к позорному столбу Славянской совести старинной, С змеёю в сердце и с клеймом на лбу», Ты утверждала, что — невинна. Что без страданья жизнь твоя, поэт, С тяжёлой ношей жёрновов жестоких, Набат твой бил под аспидный рассвет, Под погребальность звуков одиноких. Твои слова, как прерванный полёт Небесной чайки, бурею гонимой. Но знала ты: настанет свой черёд Твоим стихам, как драгоценным винам...

36

Любовь и осень

Вечер Вечер мягким котёнком опустился на плечи, Раскатал по дорожкам кружевную кипень, Разбросал огоньки стеариновых свечек, Уложил отдыхать озабоченный день. Закруглил уголки, распрямил повороты, Прикоснулся ладонью к воспалённому лбу. Отложи до утра суету и заботы, Посмотри, как купаются звёзды в пруду.

37

Алина Литвиненко

Вселенская любовь Когда бескрайний звёздный небосвод Прильнёт к земле, укрыв её накидкой, Ночной Зефир восторженно замрёт, Вселенная благословит улыбкой. А небосвод — восторженный позёр — Свою подружку нежно украшает: В зеркальных водах голубых озёр Он звёздочки, как свечки, зажигает. Ему известно: в праведном пути Подругу ждут страдания и беды, И просит ненаглядную прикрыть Туманным шарфом доброй Андромеды. Почтительно колена преклоня, Луну он молит поумерить страсти И не светить, знак таинства ценя, И не мешать молитве и причастью. Летит Земля в безумности хмельной, В томленьи непорочном и беспечном. Да здравствует вселенская любовь! И обожание да будет бесконечным!

38

Любовь и осень

Скажи мне, милый… Сонет № 3 — Скажи мне, милый, — я горю от страсти, Что есть любовь и радужные сны?

— Любовь — загадка, предрассудок, праздность, Она дурманит запахом весны.

— Так поцелуй, позволь в огне желанья Прильнуть к тебе, припасть к твоим устам.

— Пусть будет так, коль звёзды в мирозданьи Целуются и курят фимиам.

— Прижми к груди, согрей в своих объятьях, Обвей меня, как молодильный хмель.

— Объятья — это боль, отъезд, распятье, Обнимемся, но только не теперь.

— Из слов твоих я сшила палантин, Согрейся им, когда уснёшь один.

39

Алина Литвиненко

Эмансипация и женщина Эмансипация и дама — это страшно! В мужских глазах — живой анахронизм, Ей надо быть покорной и несчастной, А тут — горящий взор, фонтанит жизнь. Она взмывает силой оптимизма, Круша обеты, повергая в прах Мужскую мысль своим максимализмом, Царица грёз — в парче и сапогах. С утра спешит в привычную контору, Где подданные курят фимиам. Как тяжело смотреть мужскому взору На свой отчёт, отвергнутый, как хлам. И он готов кричать на всю планету, Он стонет, как несчастный Прометей, Когда, спокойно вынув сигарету, Валькирия дымит в кругу друзей. Клеймить позором ветреных девчонок, Под модной шляпой грешный взор скосив, Здесь есть резон, но женщина — учёный? Нет, извините, это — выше сил.

40

Любовь и осень

И он молчит. А сердце мести жаждет, Здесь не поможет даже валидол, Но боль пройдёт, когда в сердцах потащит Пудовую авоську слабый пол. Да, он потащит, долгу повинуясь, Удел свой бабий. И мужской удел, Ведь с той поры, как женщина проснулась, Мужчина поражённый онемел. Но плохо ей без вашего вниманья, Опоры нет, нет твёрдого плеча, Ведь без мужчин заглохнет мирозданье, Земля замрёт, как на ветру свеча.

41

Алина Литвиненко

Парижская весна Когда в руках мои ты держишь руки, Когда безмолвно говорят глаза, Передо мной — парижские прогулки, «Je te aime» *, — что по-французски ты сказал. Подобострастно кланялись грифоны С вершин соборных башен Нотр-Дам, С ума сводили нас аккордеоны, Даря влюблённой паре свой шарман. Летели листья царственных платанов, А ты шептал: «Je te aime, je te aime, je te aime», Ажуром брызг шампанили фонтаны, Благословляя в вечность наш тандем. Прошли года. Рассеялись в тумане Париж, весна... Но ты всегда со мной. И мы храним венчальный лист платана, Подаренный парижскою весной.

* Je te aime [жё тэм] — «Я тебя люблю» (франц.)

42

Любовь и осень

Тебе дарю слова любви Мой первый вздох, мой первый крик Приняли берега Амура, Стал сосен корабельный скрип Шансоном Шарля Азнавура. Качали колыбель вразнос Ветра неутихавшей бури, Прикрыл младенца альбатрос, коснувшись белоснежной грудью. Укрыла пледом кружевным Громада туч многоголосных. С тех пор во мне не устраним Волшебный звук concerto grosso. Дитя циклона и дождя, С тех пор не мыслю жизнь без лиры, И тени пращуров меня, Сойдя с небес, благословили. Мой дорогой клочок земли, Свидетель моего рожденья, Тебе дарю слова любви, А ты даёшь мне вдохновенье.

43

Алина Литвиненко

Париж, Париж! (Из цикла «Русский Париж») Париж, Париж! Я весь в парижских чарах. О вечный Лувр! О сказочный Монмартр! Здесь, в тишине таинственных кварталов, Творили Беранже, Золя и Сартр. Но были здесь и «Русские балеты», Шаляпин услаждал французский слух, Не канули Шмелёв, Алданов в Лету, Увы, их нет, но вечен русский дух Посланников, отброшенных в скитанье По прихоти бездумных мудрецов, Изгнанников, хранивших завещанье Своей Отчизны, дедов и отцов. И, награждая Бунина медалью, С победной одой выступил король, Но не унять безмерное страданье, Не заглушить отверженному боль. Я слышу, как из мрачного изгнанья Вы называли Родину женой, В немой тоске, в безудержном отчаяньи Вы ждали приглашения домой.

44

Любовь и осень

Вы слали ей свои стихотворенья, Слезами орошали дневники, Но гасли имена в траве забвенья, Земля отцов не подала руки. Жрецы и жрицы дверь не отворили, Народ покорный был послушно нем, Они не понимали, что творили В кровавой паутине догм и схем. Так хочется воздать в моленьи руки, К иконе на коленях приползти, Устами жизнью обделённых внуков В сердцах воскликнуть: «Господи, прости!».

45

Алина Литвиненко

Анна Павлова (Из цикла «Русский Париж») Царица действа — мудрая афиша, Шкатулка тайн и театральных грёз, Причина изумлённости Парижа, Пронзённого огнём заезжих звёзд. Ценители искусства, парижане Спешили на неведомый балет, Увидев на светящемся экране Прелестно-эфемерный силуэт. Так зародились «Русские сезоны» С эмблемой Павловой «а la classique». А в жизни — схватка с жёстким Геликоном, Триумф Аврор, Жизелей и Сильфид. Коронный номер русской балерины — Нетленный образ Лебедя — шедевр Поэта, расцвечённого лепниной Классического танца и манер.

46

Любовь и осень

Софитный луч на затемнённой сцене Как верный друг поддерживал её, Когда смертельно поражённый Лебедь Заканчивал земное житиё. Танцовщицу приравнивали к небу, Где Павлова — запал в руках Творца, Воздушность, грация, великолепье Сияли звёздами её венца.

47

Алина Литвиненко

Вацлав Нижинский Сравнить танцора с древнеликой фреской Мог только фешенебельный Роден. Такого мастерства, такого блеска Париж не знал с бошановских времён *. Сюрприз фортуны — «Русские балеты», Сломившие привычный антураж, Нижинского полёт инопланетный, Нарцисса эротичный эпатаж. Всё было виртуозно утончённо: И дерзкие движенья, и модерн. Парижским духом заново рождённый, Он вскрылил, как мифический виверн **. «Царь воздуха», «Восьмое чудо света», Он в танце Терпсихору целовал, Любимец Аполлона Мусагета. «Я — божий клоун», — вот его слова.

* Пьер Бошан (1631–1705) — выдающийся танцовщик и хореограф, первый руководитель балетной труппы французской Королевской академии музыки. ** Виверн — чешуйчатый дракон. Его изображение использовали в геральдике как знак силы.

48

Любовь и осень

Эдит Пиаф Озябшие от стужи руки В карман запрятал календарь. Свидетель встречи и разлуки, Тоскливо шаркал тротуар. Ручьём струился по карнизам Поток невыплаканных слёз, «Воробушек» * — дитя Парижа — Спешит на Rue Marie Rose. Сникали городские звоны, Признав бессилие и крах, Когда звучал, как на амвоне, Взрывной шансон Эдит Пиаф. Тоска и боль царили в зале, Страданьем наполняя храм. Тогда она ещё не знала, Что мир падёт к её ногам. Взлетала одинокой птицей, А голос радужной струёй Преображался, как зарница, Бессмертно заслонив её. * Piaf — на парижском арго означает «воробушек».

49

Алина Литвиненко

Тюльпан на асфальте Тюльпан на асфальте затоптано-чёрном, Как факел в потухшей ночи. О чём вспоминает судьбой обречённый, О чём, погибая, молчит? Бездушно распятый земной каруселью, В объятьях смертельной тоски, Он слышит призывы весенней капели, Ласкавшей его лепестки. В безумном восторге, боясь шевельнуться, Жемчужный венок потерять, Он с нежной любовью к нему прикоснулся, Не в силах волненье унять… Им полог сплетали зелёные травы, Жужжал очарованный шмель, И дуб вековой, богатырь своенравный, Их прятал в угрюмую тень.

50

Любовь и осень

Но чёрные вороны крылья взметнули, Разрушив любовный экстаз. И брызнули капли небесной лазури, Как горькие слёзы из глаз. Тюльпан умирает в асфальтовой клетке, Унижен, затоптан, забыт. И хрустнут надрывно дубовые ветки, И шмель в никуда улетит.

51

Алина Литвиненко

Что-то не так... Что-то не так в пространстве: Вечер или рассвет? Ниточкой Ариадны Тянется путь к тебе. Вьётся и пропадает Где-то в чужом краю. Тучи дождём рыдают, Слышишь ли боль мою? Призрачный луч искрится И исчезает во мгле. Я, как подбитая птица, Перья роняю в траве. Только твоими руками Можно меня укрыть, Только твоими устами Можно меня испить.

52

Любовь и осень

Не зови её некрасивой Не зови её некрасивой, Не смотри на неё с упрёком, Чем ты можешь похвастать? Силой? И подкову согнуть ненароком? Ну а помнишь, как в душной палатке, У заброшенной горной лощины, Без сознанья лежал в лихорадке? Ты тогда ей прибавил морщины. А когда, беспричинно ревнуя, Ты приятелей начал чураться? Вот в ту самую пору лихую Она вдруг перестала смеяться. Ты не льстись показной красотою, Что, как горный ручей, быстротечна, Ты возьми её сильной рукою И от бед огради навечно. И упрёки твои напрасны, И напрасны слова о силе. Подари ей любовь и ласку, Вот тогда она станет красивой.

53

Алина Литвиненко

Любовь пришла… Любовь пришла не постучавшись, Как грозовой разряд в глаза, Разбивший палубную мачту И разметавший паруса. И понесло корабль по волнам: Смятенье душ — тяжёлый рок, Глаза в глаза — полёт к высотам, Рука к руке — электрошок. Нещадной волею Амура Нас потащило в глубь тенёт, Виденье камеры-обскура Перевернуло бытиё. Фигурой экстра-пилотажа, Дуэт наш космос повенчал. Над перевёрнутым пейзажем, Царил влюблённый Марк Шагал.

54

Любовь и осень

Художник Марк Шагал. «Над городом», 1918 г.

55

Алина Литвиненко

Чем же ты лучше? Ну чем же ты лучше других? Добрее? — Не знаю. Сильнее? — Не знаю. Красивей? — Не знаю, Могу лишь плечами пожать. Так что же так сердце болит? Так что же так трудно дышать? Ничем ты не лучше других. Идёшь, как другие, Поёшь, как другие, Молчишь, как другие, И, в общем, обычно живёшь. Сгореть бы в объятьях твоих, Умру, если ты не придёшь.

56

Любовь и осень

Таинственный Кристап * Волшебные звуки органа Прижались к неровностям плит, На правом брегу Даугавы Таинственный Кристап стоит. Примкнув к великану смиренно, Как инок к горящей свече, Мальчишечка — агнец невинный — Сидит у него на плече. В далёкие дни поселенцев (Как сказывал древний старик) Он вывел из леса младенца, Рванувшись на жалобный крик. А утром, проснувшись с улыбкой, Увидел: спасённого нет, Но вместо него на подстилке — Гора золочёных монет. Согласно преданью и мифу, Простой человек Христофор * Построил красавицу Ригу. Дитя был — Иисусом Христом. * Большой Кристап — деревянная скульптура, в средневековой Риге фольклорный образ святого Христофора.

57

Алина Литвиненко

Ночная Рига Город ночью шелестит и манит Пряной жизнью, запахом свечей, Он и приголубит, и обманет С ловкостью заезжих ворожей. Я иду по тёмным отраженьям Кружевных ажуринок литья, Бабочки танцуют с наслажденьем Менуэты в свете фонаря. Крошится соборная громада Нотами живого кирпича, Музыка сознанье пробивает Мощностью спектрального луча. Оживают зыбкие страницы Ночи, терпкой, как бокал вина, Режут слух, как раненные птицы, Страсти не исчерпанного дня. Всё слилось в неистовой забаве Расплескать расплавленный металл. Но течёт спокойно Даугава. Город засыпает, он устал.

58

Любовь и осень

Ты бежала по дюнам Игорю Северянину Это было у моря, Где свинцовые тучи, Нагрузившись тоскою, Поливают песок. Ты бежала по дюнам, Как «Голландец летучий», Заменивший свой парус На воздушный платок. И свинцовые тучи Разлетелись, как птицы, Сквозь проталину хлынул Золотистый поток. Это было у моря, Где фантом плащаницы, Где морские виденья И волшебный песок.

59

Алина Литвиненко

Ананасы в шампанском «Ананасы в шампанском — это вкусно и остро!», — Так писал Северянин, он-то знал в этом толк. А меня обнимает в чём-то розово-пёстром Молодая берёзка, предлагая свой сок. Как целительный маг, эта влага-волшебник Принесла мне любовь, принесла мне покой, Распустила клубок угрызений душевных, Прикоснулась ко лбу материнской рукой. Прижимаюсь щекой, как к ладони Иисуса, Я к берёзке-землячке, как бродяга-листок, «Ананасы в шампанском» — может быть, это вкусно, Но милей и роднее мне берёзовый сок.

60

Любовь и осень

Рассеялась в берёзах резиновая пыль Рассеялась в берёзах резиновая пыль, Неона здесь не видно, но надо привыкать, В закатной окантовке колышется ковыль. Я — в новом измерении. За дело! Отдыхать! Воздушный поцелуй принять от нежных туч, Присесть и подышать ночною красотой, Подбросить в небеса, хоть он и очень жгуч, Блестящий уголёк, обласканный звездой. Вдохнуть пряничный дух сиреневых цветов, По луговым шелкам промчаться босиком, Нарвать охапки две небесных васильков, Бездумно под откос скатиться кувырком. От звёздной тишины позволить опьянеть, По лунным отраженьям в космос побежать С желаньем в мир мечты, как в сказку, улететь, А нет, так по-мирски на травке полежать. Одежду разбросать, свалиться нагишом В лесной залив, где ждут кувшинок кружева, Сомкнуть глаза, уснуть под вербным шалашом, Укрыться колдовством, что выткала трава. А утром поиграть с живительным лучом, Росой себя обмыть, как будто бы в раю, Природе отслужить, приникнуть горячо И звонко прокричать: «Друзья, я вас люблю!»

61

Алина Литвиненко

Содержание Людские судьбы 5 Веди себя прилично... 6 Когда листок… 7 Ты дарил мне розы… 8 Бегут по свету наши тени 10 Не отнимай руки… 12 Жизнь хороша… 13 Я с тех пор по ночам улетаю 14 Царица в луже 15 Быть или не быть Шекспиру? 16 Планета любви 18 Небо погаснет без звёзд 19 Не понимаю… 20 Внемли и заступись… 21 Красота спасёт мир 22 В одиночестве 23 Повеселились… 24 Последняя любовь 25 Ты не пейзаж... 26 Банально и, как мир, старо 28 Скажи мне, Сфинкс! 29 И я бегу… 30

62

Любовь и осень

Романс 31 Блоковская Незнакомка 32 Не жалей… 34 Черёмуха 35 Чайка 36 Вечер 37 Вселенская любовь 38 Скажи мне, милый… 39 Эмансипация и женщина 40 Парижская весна 42 Тебе дарю слова любви 43 Париж, Париж! 44 Анна Павлова 46 Вацлав Нижинский 48 Эдит Пиаф 49 Тюльпан на асфальте 50 Что-то не так… 52 Не зови её некрасивой 53 Любовь пришла… 54 Чем же ты лучше? 56 Таинственный Кристап 57 Ночная Рига 58 Ты бежала по дюнам 59 Ананасы в шампанском 60 Рассеялась в берёзах... 61

63

Литературно-художественное издание Серия «Поэзия XXI века»

Алина Литвиненко

Любовь и осень Редактор Эд Побужанский Дизайнер Дмитрий Климович Корректор Денис Ефимов Формат 120х170 мм Печать цифровая Тираж 50 экз.

ООО Рекламно-издательская группа «ОБРАЗ» 127591, Москва, Дмитровское шоссе, д. 100, стр. 2, бизнес-центр «Норд Хаус», офис 31-121, тел.: +7 (495) 223-44-39, +7 (926) 187-59-89, е-мэйл: 2234439@mail.ru

издайкнигу.рф

izdaiknigu.ru