Агеева Руфь "Как появились названия рек и озер: популярная гидронимика" by Premia Prosvetitel

РУФЬ АГЕЕВА

КАК ПОЯВИЛИСЬ НАЗВАНИЯ РЕК И ОЗЁР

ПОПУЛЯРНАЯ ГИДРОНИМИКА

6/8/12 1:58 PM

ПРОЕКТ «НАУКА И МИР»

РУФЬ АГЕЕВА

КАК ПОЯВИЛИСЬ НАЗВАНИЯ РЕК И ОЗЕР ПОПУЛЯРНАЯ ГИДРОНИМИКА

Москва «АСТ-ПРЕСС»

УДК 801.311 ББК 81.2 3 А 23 Одобрено к изданию Научно'редакционным советом проекта «Наука и мир» П р е д с е д а т е л ь — В. А. Садовничий З а м е с т и т е л и п р е д с е д а т е л я — С. Н. Деревянко и И. В. Ильин Ч л е н ы с о в е т а: И. А. Алешковский, А. И. Андреев, Н. Н. Андреев, К. В. Анохин, Е. Л. Вартанова, К. С. Деревянко, Б. Л. Еремин, Ю. И. Журавлев, А. А. Зализняк, Ю. П. Зинченко, Ю. А. Золотов, Д. С. Ицкович, А. А. Каменский, С. П. Капица, В. П. Карликов, С. П. Карпов, Н. С. Касимов, А. Е. Кибрик, М. П. Кирпичников, Н. П. Красинская, М. А. Кронгауз, В. В. Лунин, Е. И. Майорова, Д. Е. Перушев, А. Е. Петров, В. А. Плунгян, Д. Ю. Пущаровский, В. А. Рубаков, В. П. Скулачев, В. Б. Спиричев, В. А. Твердислов, В. А. Ткачук, В. И. Трухин, А. М. Черепащук, С. О. Шмидт, Я. Л. Шрайберг, А. Ю. Шутов, В. Л. Янин Научно'просветительский проект «Наука и мир» основан в 2009 году Ведущий редактор проекта Н. Красинская

А 23

Агеева Р. А. Как появились названия рек и озёр: Популярная гидронимика. — М. : АСТ ПРЕСС КНИГА, 2012. — 288 с., 24 с. цв. ил. — (Наука и мир). ISBN 978 5 462 01316-4 Что скрывается за привычными названиями рек и озёр — Москва, Яуза, Нева, Кама, Ильмень, Байкал? Откуда появились эти слова, и что они значат? Почему Белых и Чёрных рек и озёр гораздо больше, чем Синих, Жёлтых и Зелёных? Связана ли речка Таракановка с тараканами? Какое отношение имеет река Лама к городу Волоколамску? Имена рек и озёр называются гидронимами. Они интересны для нас тем, что содержат бесценную информацию о прошлом человечества, об истории развития цивилизаций и культур. Изучение гидронимов помогает проверить гипотезы о прародине, этногенезе и миграциях народов. С помощью науки, изучающей гидронимы, — гидронимики — удаётся проследить древние пути сообщения, определить этнический состав населения на данной территории, реконструировать былые ареалы обитания животных и растений, найти места залегания полезных ископаемых и др. Книга может быть полезна как специалистам — лингвистам, историкам, краеведам, этнографам, географам, геологам, — так и самому широкому кругу читателей — тем, кто интересуется тайнами гидронимов. УДК 801.311 ББК 81.2 3

ISBN 978 5 462 01316-4

О ГЛ А В Л Е Н И Е

ПРЕДИСЛОВИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5 Глава первая. ЧТО ТАКОЕ ГИДРОНИМЫ, И ЧЕМ ОНИ ИНТЕРЕСНЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9 Гла ва вто рая. ЗЕРКАЛО МИРА ПРИРОДЫ: ГИДРОНИМИКА И ЕСТЕСТВЕННЫЕ НАУКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22 Местные географические термины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25 «Цветовые» гидронимы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33 Где жили бобры и джейраны? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44 «Тополиные» реки: проблемы фитогидронимии . . . . . . . . . . . . 54 В поисках полезных ископаемых . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61 «Солёные» озёра и нефть: гидронимика и геологическая теория . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 69 Не всё то золото... (О названии реки Алдан) . . . . . . . . . . . . . . 74 Археология о металлах в Сибири . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 77 Алдан — Золотая река? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83 Есть ли другие гипотезы? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87 Давайте пофантазируем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89 И всё"таки тунгусы? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 92 Гла ва тре тья. ЧТО РАССКАЗЫВАЮТ ГИДРОНИМЫ О ПРОШЛОМ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98 Немного истории . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 100 Племена и реки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112 Где была родина индоевропейцев? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121 Краткий словарь древнеевропейских гидронимов . . . . . . . 133 Балты и славяне на Русской равнине по данным гидронимии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 148

Оглавление

Гла ва чет вёр тая. ГИДРОНИМИЯ ДВУХ СТОЛИЦ . . . . . . . . . . . . 169 Гидронимия Москвы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 169 Краткий словарь гидронимов города Москвы . . . . . . . . . . 173 Гидронимия Санкт>Петербурга . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 199 Река Нева . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 205 Река Охта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 215 Гла ва пя тая. ГИДРОНИМИЯ В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ . . . . . . . . . 222 Культ воды и мифология водных объектов . . . . . . . . . . . . . . . 222 Сухман>река и «вода Елена»: гидронимы в фольклоре восточных славян . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 239 От Днепра Словутича до «незримых Ладог» . . . . . . . . . . . . . . 248 Вторая жизнь гидронимов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 258 ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268 УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 272 УКАЗАТЕЛЬ ИМЁН . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 284

Оглавление

Памяти замечательного учёного Эдуарда Макаровича Мурзаева, незабвенного друга и коллеги

ПРЕДИСЛОВИЕ

Происхождение и смысл географических названий давно интересовали человека. Истоки такого интереса уходят в античное время. Однако строго научного их изучения не было в течение многих столетий. Лишь в XIX в. появились публикации, в которых делались попытки выявить некоторые общие закономерности формирования всей совокупности географических имён на какой>либо территории. В России впервые такую попытку предпринял академик А. X. Востоков (1781–1864), который в 1812 г. напечатал статью «Задача любителям этимологии». Он обратил внимание на сходство устойчиво повторяющихся окончаний в названиях русских рек и озёр. Такое сходство не должно быть случайным. Он писал: «Сии одинаковые, значительные звуки суть: 1) в названиях рек и озёр северной России га, также ва, ба, ма; 2) в названиях некоторых больших рек не только в России, но и далее к югу, почти по всей Европе д — н с какой>нибудь гласной; 3) в названиях некоторых рек юго>восточной России: к — л или г — л с какой>нибудь гласной» (Санкт>Петербургский вестник. СПб., 1812, с. 204–215). По мнению учёного, подобные финальные элементы (ныне их называют формантами) на разных языках обозначали воду, реку, поток или указывали на усечённое прилагательное. Сколько загадок, не получивших объяснений, таят географические названия рек и озёр, то есть гидронимы... Из всех Предисловие

топонимических групп — имён населённых мест, гор, улиц и т. д. — самыми трудными для выяснения этимологии оказываются названия рек. Они менее подвержены эрозии времени, нередко имеют большой возраст, а потому и нелегко восстановить их первичную форму и содержание. Эти особенности гидронимии делают её исключительно интересной для историка, лингвиста и географа, поскольку позволяют заглянуть в то далёкое прошлое, о котором письменные источники молчат. Книга Р. А. Агеевой посвящена специально гидронимам. В увлекательной форме она раскрывает многие темы. Прежде всего показывает тесную зависимость называния рек от природных условий: животного и растительного мира, наличия полезных ископаемых, их добычи древним человеком. Перед исследователем — историком или лингвистом, — а вместе с ним и читателем открывается потрясающая возможность при помощи изучения названий рек пролить свет на сложные и противоречивые вопросы происхождения и миграции народов, их распространения на заре истории. С большим мастерством автор рассказывает о поисках родины индоевропейцев, к ним относятся славяне (русские, украинцы, белорусы), балты (литовцы, латыши), молдаване, армяне, таджики, осетины и некоторые другие народы. Выясняются древние балто>славянские связи, которые нашли отражение в гидронимии бассейнов Днепра и Оки. Реки всегда играли большую роль в хозяйстве и культуре народов. В прошлом они оказывались наиболее оживлёнными транспортными артериями, а в некоторых районах Европы, изобилующих болотами, иных путей сообщения в летнее время и не было вовсе. Другие места, где речная вода использовалась для орошения земледельческих оазисов, становились центрами самобытной культуры. Ещё в позапрошлом веке русский учёный Л. И. Мечников (1838–1888), сотрудничавший с известным французским географом Э. Реклю, был страстным пропагандистом идеи об определяющем зна6

Предисловие

чении рек в развитии древнего общества. Он явно переоценивал влияние географического фактора, но его книга «Цивилизация и великие исторические реки», изданная посмертно (1889), содержит богатейший географический и исторический материал и сегодня читается с большим интересом. Р. А. Агеева, используя новые достижения этнографии, фольклористики и мифологии, смогла показать культурно>историческое значение гидронимов, их истинную роль в хозяйстве, обычаях, верованиях, символике. Весьма любопытные данные приводит автор книги, рассказывая о второй жизни названий рек и озёр, когда собственные имена рек переходят в названия других объектов: река Москва — город Москва, река Омь — город Омск, река Нил — мужское имя Нил, река Селенга — монгольское имя Сэлэнгэ, река Мезень — фамилия Мезенцев, Волга — Волгин, озеро Севан — минеральная вода «Севан» и т. д. Насколько труден анализ сразу нескольких названий водных объектов или одинокого гидронима, видно из раздела, где автор пытается раскрыть происхождение имени известной сибирской реки Алдан — многоводного притока Лены. Для критического осмысления существующих гипотез автор привлёк лингвистические свидетельства из тюркских, тунгусо> маньчжурских, палеоазиатских, монгольских языков. Осторожно и скрупулёзно Р. А. Агеева пробирается через дебри фонетических и семантических разночтений и разнопониманий, через сложности истории, археологии и этногенеза народов, населяющих Восточную Сибирь. В заключение своего рассказа об этимологии имени Алдан автор книги пишет: «Правда, пока не удалось окончательно объяснить смысл гидронима Алдан. Этимология — капризная наука, допускающая иногда и два, и три, и больше решений». Добавлю — и не в этом главное. Многие гидронимы в мире не имеют надёжных и однозначных объяснений. Возможно, они так и останутся тёмными. Важно другое. Этот раздел — яркая иллюстрация к рассказу о многотрудном пути исследователя, Предисловие

работающего в области гидронимии. Кроме того, читатель здесь ясно видит лабораторию учёного. Следует также отметить корректный стиль изложения дискуссионных вопросов, эрудицию автора, знание разнообразных литературных источников: лингвистических, исторических, географических, этнографических, топонимических. На примере данной книги можно ещё раз подтвердить положение о том, что научное изложение материала не противоречит его доступности для большого круга читателей, неравнодушных к познанию своей Родины, её природы, истории, этнографии. Э. М. Мурзаев, доктор географических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР, физикогеограф и топонимист

Предисловие

Реки текут, исполняют великую роль – они как бы переплёт величайших вечных культур. В. Б. Шкловский

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЧТО ТАКОЕ ГИДРОНИМЫ, И ЧЕМ ОНИ ИНТЕРЕСНЫ Мы живём в мире слов. Каждое слово непременно что>нибудь означает. Например, озеро — это «естественный, замкнутый в берегах водоём». Говоря об озёрах вообще, мы включаем любое озеро в класс однородных объектов — предметов нашей мысли. А что такое Москва, Волга, Кавказ, Латвия, Антарктика и др.? Это тоже слова языка — топонимы (в переводе с греческого языка “названия мест”). Но в отличие от других слов они являются в основном знаками>ориентирами, привязанными к определённым географическим объектам. Ясно, что эти слова принадлежат к классу собственных имён, в котором, помимо топонимов, есть личные имена, фамилии людей, клички животных, названия планет, звёзд и т. д., а также индивидуальные названия, присваиваемые отдельному предмету: картина В. М. Васнецова «Алёнушка», кинотеатр «Рубин», магазин «Ашан», крем «Бархатные ручки». Правда, фирменные знаки, названия предметов серийного производства — уже не собственные имена, например, слова жигули, форд или ситроен (марки автомобилей) стали нарицательными. Раскрытие значения собственного имени предполагает поиск такого нарицательного слова, от которого собственное имя образовано. Если, конечно, смысл названия не затемнён Что такое гидронимы, и чем они интересны

и мы знаем язык, из которого происходит имя. Так, раскрывая значение названия английского города Оксфорд, мы устанавливаем, что оно происходит из двух слов: ох “бык” и ford “брод”. Таким образом, имя старинного университетского города Англии, одного из крупнейших в стране, означает в переводе “бычий брод”. Не особенно поэтическое название, но оно дышит историей: легко можно себе представить, с чего когда>то начинался город Оксфорд. Среди географических объектов огромную долю составляют моря и океаны, реки и ручьи, озёра, водохранилища, колодцы, пруды. И все эти природные или искусственно созданные человеком объекты, как правило, имеют названия. Безымянных вод гораздо меньше. Скорее одна и та же река, одно и то же озеро или море могут иметь несколько названий: либо они, данные разными народами, племенами или даже жителями соседних деревень, живут и сосуществуют одновременно, либо один и тот же народ менял названия в разные исторические периоды. Так, Чёрное море называлось в русских летописях Понтъ море, Понетьское море, Русское море; древние греки звали его Понт Эвксинский “Гостеприимное море”, иранцы — Ахшаена “Тёмное”, турки — Кара"Дениз “Чёрное море”. Что же касается Каспийского моря (современное русское название напоминает о народе каспи, жившем в Закавказье в древности), то оно имело в разные времена в общей сложности более 70 названий. Как только его ни называли: Хазарское, Хвалынское, Хорасанское, Мезандеранское, Абескунское, Гирканское... Общее количество «водных» названий, или гидронимов (от греческого слова со значением “вода”), благодаря наличию вариантов, вероятно, превышает количество самих водных объектов.

Одна и та же река при этом может носить неодинаковые названия на разных участках своего течения. Например, река Сырдарья образуется слиянием рек Нарын и Карадарья; 10

Гл а в а п е р в а я

река Яркенд в своих верховьях носит название Раскем; верховье Индигирки в XVI в. называлось Оймякон (впоследствии это имя было перенесено на окружающую местность). А рукава рек? Они тоже могут иметь особые названия. Например, рукав Волги, протянувшийся на сотни километров в нижнем течении могучей русской реки, — Ахтуба. Если же учесть и названия, употребляющиеся в трудах по гидрогеологии, то количество гидронимов возрастёт ещё больше. Учёные составляют специальные карты, на которых бывает показан древний облик какой>либо реки, озера, моря; прослеживается их развитие, изменение во времени, их возникновение или уничтожение в ходе геологических процессов. Поэтому на карте могут быть обозначены Днепровско" Донецкая река, протекавшая в палеозое и продолжавшая существовать в послекарбоновый период; мезозойское Урало" Эмбенское море, располагавшееся в низовьях реки Урал и полностью осушённое к концу триаса; река Подмосковная юрского периода; Ергень"река в миоцене, наследником которой стал Палео"Дон; Балаханское пресноводное озеро; Дагестанское море. И хотя все эти названия реконструированных древних водных объектов живут лишь на палеогидрогеологических картах, тем не менее они обрели реальность в современной геологической науке. Не перегружая книгу сведениями по теории собственных имён, расскажу сначала лишь о некоторых важных аспектах гидронимики. Несколько слов о т е р м и н а х. Под гидронимом понимается название любого водного объекта. Гидронимия — это совокупность названий водных объектов, а гидронимика — раздел топонимики (науки о географических именах), изучающий гидронимы. Объектом изучения могут быть гидронимы в целом как специфический вид собственных имён, гидронимы определённой территории (региональная гидронимика) и отдельные водные названия. Специалисты пользуются и подробно разработанной для каждого вида водного Что такое гидронимы, и чем они интересны

объекта терминологией, созданной на основе греческого или латинского языков. Например, термин лимноним относится к озеру и пруду; потамоним — к реке; океаноним — к океану и его части, в том числе к морю (пелагоним), заливу, проливу, течению; гелоним — к болоту и к заболоченному месту. В этой книге для простоты по отношению к названиям рек и озёр употребляется только более общий термин гидронимы — как наиболее понятный носителю русского языка, ведь у нас есть и много других общеизвестных слов с основой гидр(о)", например гидра, гидрограф, гидрокостюм, гидромассаж, гидроэлектростанция (ГЭС) и т. д. Названия крупных водных объектов, как правило, существуют с глубокой древности. В большинстве случаев они древнее названий населённых пунктов, возникших на берегах рек и озёр в более позднее время: имена городов и сёл появились в письменно засвидетельствованную эпоху.

Так, имя города (вначале поселения) Москвы известно в летописях с 1147 г., хотя на месте Москвы, как предполагают историки, поселение существовало и раньше. Между тем река Москва, давшая своё имя городу, несомненно, уже была известна под этим названием племенам, проживавшим ранее на территории нынешней Московской области. Из какого языка возникло имя Москвы>реки — это уже другой вопрос. До сих пор ведётся дискуссия о предполагаемой этимологии этого гидронима [этимология — происхождение и история слова или его значимой составной части. Выяснить этимологию слова — значит найти его этимон, то есть первоначальную, исходную форму слова]. Одни лингвисты производят название из языка восточнославянского племени вятичей, другие — из финно>угорских языков, третьи — из балтийских. Действительно, в древности Подмосковье было заселено и славянами, и финно>уграми, и балтами, длительное время жившими по соседству друг с другом. 12

Гл а в а п е р в а я

Какая же из гипотез верна, покажут будущие исследования по этимологии имени Москва. Чем древнее название водного объекта, тем труднее бывает установить его этимологию. Например, по поводу происхождения названия озера Байкал предложено столько этимологий, что иркутский учёный С. А. Гурулёв написал об этом целую книгу. А имя новгородского озера Ильмень часто сопоставляли с южнорусским географическим термином (с другим ударением) ильм eнь “озеро”, бытующим в бассейне Каспийского моря и по низовьям впадающих в него рек. Однако было доказано, что слово ильмень, родственное другому термину лиман, пришло в русский язык из греческого через тюркское посредство, в то время как название новгородского озера происходит из прибалтийско>финских языков и в древнерусских летописях фигурирует в форме Илмерь. Финно>угроведы с этим согласны, но дают разные интерпретации гидронима. Обычно связывают его со словом ilma “воздух, погода” (есть несколько эстонских озёр с именем Ilmaja rv, которым местное население приписывает свойство определять погоду). По мнению доктора филологических наук И. И. Муллонен, такое значение может присутствовать в ряде гидронимов, но не во всех. Исследовательница обращает внимание на другое значение слова ilma в уральских языках — “небо, небесный” и на тот факт, что эта основа привязана к верхним, водораздельным, замыкающим водную систему водным объектам (а переход значения “небо” в “верх” хорошо известен в разных языках, то есть является универсальным). Другой вариант основы ilm"/elm" позволяет предположить первоначальное саамское происхождение многих гидронимов в Карелии и Финляндии, — в этот ряд может входить и новгородский Ильмень. Речные имена получили отражение в названиях морей, заливов, государств и других географических объектов. Есть много примеров такого рода: река Кара, впадающая в Карскую губу, дала название Карскому морю, от имени реки Что такое гидронимы, и чем они интересны

Чулышман получили название Чулышманские хребет и нагорье, от имени реки Нигер — республики Нигер и Нигерия, а от Уругвай — государство Уругвай и т. д. Бывают и такие случаи, когда название реки вторично и образовано от названия населённого пункта. Например, доктор географических наук Э. М. Мурзаев отмечал, что особенностью топонимии Синьцзяна и отчасти Средней Азии является наименование рек по названиям городов, населённых пунктов: реки Яркенд, Хотан, Кашгардарья, Ташкурган. Обратное наименование характерно для более позднего времени: посёлки и города Урумчи, Дзиньхо и др. На Русской же равнине многие древние города названы по рекам: кроме уже упоминавшейся выше Москвы, ещё и Свияжск, Луга, Дубна, Вологда и др. В результате дви> жения русских людей на восток в Сибири появились имена городов, также названных по рекам: Иркутск, Томск, Нижнеудинск, Ишим и др. Объясняется это различие между гидронимией разных территорий тем, что в равнинных местностях происходил процесс расселения и установления торговых связей вдоль водных путей. Напротив, в горных условиях реки не использовались для транспорта и связи: этого не позволяли режим рек и их гидрографические особенности. Гидронимы бывают связаны не только с названиями населённых пунктов (река Пскова — город Псков, озеро Ладожское — город Старая Ладога, река Алдан — город Алдан), но и между собой: река Дон — её приток Северский Донец, река Нева — озеро Нево (старое название Ладожского озера), река Очка — правый приток реки Оки и т. д. Гидронимы включаются в определённую с и с т е м у, причём название притока, производное от названия большей реки, явно выдаёт себя своей формой: в русском языке гидронимы с уменьшительными суффиксами 8ец, 8ица, 8ка и др. могут обозначать именно приток одноимённой большей реки.

Гл а в а п е р в а я

Эта связь водных названий между собой помогает при р а с ш и ф р о в к е с м ы с л а многих гидронимов. В озеро Ильмень впадает с юга большая река Пол a. Считалось, что это название происходит из славянских языков, от слов п oлый (п oлая вода), половодье. В русских говорах слово пола обозначает не покрытую льдом реку, открытый участок воды среди льдин в море. Казалось бы, очень простое и естественное объяснение для имени новгородской реки, если бы в Полу справа не впадала река П oлометь. Вроде бы и созвучное, похожее название у последней, да не всё в нём ясно. Первая часть названия Полометь соотносит его с Полой, а что означает вторая часть? На почве славянских языков она не находит объяснения, а для лингвиста это уже немаловажный факт! Тем более что в разных источниках имя реки Полометь имеет другие, столь же непонятные варианты: Поломедь, Полымять, Поломять, Поломода. Обратим внимание на один интересный факт. В Литве протекает река Пал a (Pala`), название которой совпадает с именем новгородской Полы. Название литовской речки возводится к древнему индоевропейскому корню *pal" в значении “болото, трясина, топь”. [Индоевропейская семья языков — языки, которые произошли от единого праиндоевропейского языка (индоиранские, славянские, балтийские, кельтские, германские, романские и др.). Звёздочка (*) — принятое в лингвистике обозначение для реконструированных форм слов.] Корень *pal" часто присутствует в названиях европейских рек. Несмотря на физико>географическое различие между текучими и стоячими водами, в древности одно и то же слово могло обозначать и те, и другие объекты. Вспомним, кстати, что реки могут менять направление своего русла (меандрировать), заболачивать некоторые свои участки, образуя старицы, и т. д. Если имена новгородской и литовской рек родственны и возводятся к общему индоевропейскому источнику, то естественно предположить, что и название Поломети можно Что такое гидронимы, и чем они интересны

объяснить таким же образом. Тогда, возможно, отыщется и объяснение второй части названия. Действительно, слово Полометь (или Поломода, Поломедь) можно считать сложением из двух корней, причём вторая часть представляет собой индоевропейское слово со значением “середина” (в греческом языке μετ α, в албанском mjet). В древнеиллирийской области (Среднее Подунавье) протекали реки с названиями Метапа, Метаурус, Медма, Медуакус, Медуна; эти названия означали нечто вроде «срединной реки». Между прочим, географическое положение Поломети как нельзя лучше подтверждает эту этимологию: река Пола принимает Полометь как раз в своём среднем течении. Названия вод позволяют иногда восстанавливать древние слова языка, которые сохранились до нашего времени только в диалектах [диалект — местная разновидность языка, говор], а иногда и вообще не зафиксированы ими.

Известный исследователь гидронимии бассейна Оки Г. П. Смолицкая реконструировала целый пласт такой лексики русского языка ранних веков. Возможно, эти слова и существовали в том русском языке, на котором говорили наши предки (до XVIII в.), но по каким>то причинам не попали в памятники письменности. Частично эти слова были зафиксированы в говорах XIX–XX вв. или же имеют соответствия в других славянских языках. В Москве протекает река Чечора, правый приток Яузы. Подобные названия широко известны в бассейнах других рек. Г. П. Смолицкая восстановила древнерусское слово чечора “старое русло реки”, основываясь, в частности, на том факте, что в современных говорах Воронежской области есть слово чечора со значением “старое русло реки, ставшее болотистым оврагом; непроходимое топкое болото”. Аналогичным образом были реконструированы слова верейка “возвышенное сухое место на пойме”, вертеба “яма на по16

Гл а в а п е р в а я

верхности земли или в реке”, заваль “затопленный пойменный лес”, обалъ “овраг” и многие другие. Давно вышло из употребления древнерусское слово чермьный “красный”, “багряный”. Оно сохранилось лишь в некоторых русских говорах: слова черёмный, чермный. Однако многие географические имена содержат это слово: озёра и реки Череменецкое, Череменка, Черемница, Черменец, Чермно. Подобные названия часто претерпевают изменения: так, Чермный ручей (приток Чудского озера) со временем превратился в реку Черму (или Черьму). Это произошло потому, что смысл слова чермный уже давно стал непонятен местному населению. Характерно, что местные жители путают слова чермный и чёрный, не видя между ними разницы. Например, в деревне Малое Чернёво Гдовского района Псковской области смысл названия реки Черьмы объясняют так: Черьма — от слова чёрный; лес Черемской — поскольку в нём чёрная земля и ландыш растёт. Гидронимы иногда позволяют восстановить и д р е в н и е и м е н а или п р о з в и щ а людей, не зафиксированные историческими источниками. Чаще такие прозвища и имена содержатся в названиях деревень и сёл, а от них переходят в названия близлежащих речек, ручьёв, озёр, колодцев. Но бывают случаи, когда эти прозвища сохраняются только в гидронимах. По имени человека, жившего поблизости от реки, или удившего в ней рыбу, или ещё каким>то образом имевшего к ней отношение, река и получала свое название. Псковские и новгородские водные названия позволили, например, узнать о существовавшем прозвище Базло (по речке Базловке; отчество Базлов зафиксировано в письменных источниках). Это прозвище, вероятно, было дано плаксивому, крикливому человеку: в русских говорах базёл означает “ревун, плакса”, а базл o — “пасть, горло” (в современном просторечии и в говорах базл aть — “громко кричать, орать”). Ещё одно прозвище приоткрывает нам река Костыговка: Костыга значило “наглец”. Впрочем, прозвище могло возЧто такое гидронимы, и чем они интересны

никнуть и от более нейтральных слов: кост ыга — “жёсткая кора растений, годных для пряжи льна, конопли” или костыг — “крюк для лаптей”. В гидронимах сохранились следы таких личных имён, которые могли быть не зафиксированы имеющимися историческими документами по северо>западным землям. Например, название ручья Мирохновский позволяет установить бытование имени Мирохно — из Мирон. Уменьшительные формы на >хно были характерны для польских имён, позже получили распространение в восточнославянской области, особенно на Украине и Русском Северо>Западе. Ср. также гидроним Радошка — от уменьшительной формы (Радоша, Радош) имён с первым компонентом Рад(о) — (Радомир, Радомысл, Радогость и др.). Таким образом, гидронимы представляют собой материал для изучения и с т о р и и я з ы к а. Но гидронимы, как и другие географические названия, не только позволяют восстанавливать вышедшие из употребления слова — нарицательные или собственные имена, но и способствуют реконструкции древних ландшафтов, былых ареалов растений и животных и т. п.

Много примеров этого рода приводит Э. М. Мурзаев. Так, туркменское название Унгуз относится к котловинам с солончаками и такырами, разделяющим пустыню Каракумы на две части — северную и южную. В тюркских языках есть нарицательные слова угуз, угус в значении “река, речка”. Можно предположить, что Унгуз был древним речным руслом Пра>Амударьи, — так же как Узбой в западной части Туркмении (слово происходит из тюркского угузбой, угузбою “сторона протока, сторона реки”) представляет собой мёртвое русло, по которому в Средние века часть воды Амударьи текла в Каспийское море. Какими же и с т о ч н и к а м и пользуется специалист, задавшийся целью изучить водные имена какой>нибудь определённой территории? 18

Гл а в а п е р в а я

Источники богаты и разнообразны, и прежде всего это п о л е в а я р а б о т а самого исследователя. Крупнейший учёный XIX в. М. А. Кастрен (1813–1852) собрал огромный топонимический материал в ходе изучения языков и этнографии народов Русского Севера и Сибири. Для этого ему пришлось объехать Лапландию и Карелию, самоедские (ненецкие) тундры, пересечь Уральский хребет, достигнув Тобольска, Берёзова и Обдорска (до 1933 г. название г. Салехарда), исследовать бассейны Иртыша, Оби и Енисея, а также Ачинскую и Минусинскую степи, Саянские горы, Прибайкалье. Научный подвиг этого учёного огромен: его наследие, обработанное после его смерти академиком А. А. Шифнером, составляет 12 томов. В наше время полевой работой во время топонимических экспедиций занимаются не только отдельные исследователи, но и крупные научные коллективы. Например, филологический факультет Уральского государственного университета в течение многих лет изучает севернорусскую топонимию. Сбор местных названий и публикация экспедиционных материалов ведётся и в других вузах и академических институтах нашей страны. Тысячи названий, представляющих интерес для науки, содержатся в д о к у м е н т а х различных исторических периодов. Кропотлива работа учёного, изучающего летописи, писцовые книги, планы Генерального межевания России конца XVIII в., списки населённых мест, старинные карты и атласы и многие другие документы. Старые планы, особенно XVIII в., обычно бывают размещены на больших полустёртых от времени ветхих листах. Читать названия трудно, к тому же многие буквы на чертежах и в рукописях XVIII в. писались одинаково. Необходимо тщательно проверять названия по всевозможным источникам, сопоставлять, выявлять варианты. В результате такого многолетнего труда был опубликован, например, каталог водных названий Поочья. Исследуя гидрографическую сеть бассейна Оки по планам и рукописным Что такое гидронимы, и чем они интересны

материалам Генерального межевания, по писцовым и межевым книгам XVI–XVII вв., по актовому материалу, летописям, спискам населённых мест, словарям и т. п., Г. П. Смолицкая собрала свыше 30 тысяч наименований для более чем 25 тысяч водных объектов. До сих пор этот гидронимический каталог широко используется специалистами как самый полный из имеющихся по территории центрального района Русской равнины гидронимических источников. Несмотря на трудности работы со старинными картами, доктор географических наук Е. М. Поспелов, всесторонне изучавший картографические источники топонимики, считал, что они имеют преимущество перед литературными и актовыми памятниками. Благодаря наличию графического изображения можно опознавать названия даже в тех случаях, когда формы, зафиксированные различными картами, весьма далеки друг от друга. Однако идентифицировать названия по отношению к обозначаемым ими объектам бывает довольно затруднительно. Так, академиком Б. А. Рыбаковым было установлено, что обозначенная на карте Идриси 1154 г. река Атиль (= Итиль) не соответствует ни одной современной реке, а представляет в своих истоках Белую (Белая Воложка русских летописей XVI в.), в среднем течении Каму, а от камского устья до моря — Волгу. Точно так же под Борисфеном античные авторы понимали Березину и Днепр от устья Березины до моря. Поэтому, предостерегает Е. М. Поспелов, необходимо помнить об условности отождествления гидронимов Волга и Итиль, Днепр и Борисфен. Кроме того, с древности существуют гидрографические проблемы: не всегда географам бывает ясно, какую реку считать главной, а какую притоком, чтo именно принимать за исток реки и т. п. Итак, источники исследования водных названий многочисленны и разнообразны. Гидронимия территории России включает миллионы единиц. Из них собрана и изучена лишь ничтожная доля. Всё остальное хранится в архивах, на круп20

Гл а в а п е р в а я

номасштабных картах, в старинных документах, в памяти жителей деревень и сёл — и ждёт своего исследователя. ЛИТЕРАТУРА Барандеев А. В. История географических названий. Русская топонимия в терминах. 2>е изд. М., 2010. Гурулёв С. А. Что в имени твоём, Байкал? Новосибирск, 1982; 2>е изд. 1991. Муллонен И. И. Лимноним Ильмень в контексте ареальной дистрибуции топонимических основ российского Северо>Запада // Финно>угорское наследие в русском языке. Екатеринбург, 2000. С. 56–67. Мурзаев Э. М. Очерки топонимики. М., 1974; Он же. Топонимика и география. М., 1995; Он же. Слово на карте. М., 2001. Никонов В. А. Краткий топонимический словарь. М., 1966. Обедиентова Г. В. Века и реки. М., 1983. Поспелов Е. М. Топонимика и картография. М., 1971. Смолицкая Г. П. Гидронимия бассейна Оки: (Список рек и озёр). М., 1976; Она же. Гидронимия бассейна Оки в её отношении к истории словарного состава русского языка: (Проблема реконструкции). Автореф. дис. ... д>ра филол. наук / АН СССР, Ин>т рус. яз. М., 1981.

Что такое гидронимы, и чем они интересны

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЗЕРКАЛО МИРА ПРИРОДЫ: ГИДРОНИМИКА И ЕСТЕСТВЕННЫЕ НАУКИ Биология живых существ предполагает приспособление к разнообразию внешней среды, в том числе хорошую ориентацию в пространстве. У животных существует своя система ориентации, выработанная веками в процессе развития жизни на Земле. Аналогичная система имеется и у человека. Однако у него есть ещё и другой, уникальный инструмент познания — слово. Как уже говорилось, топонимы — слова языка, слова>знаки, слова>ориентиры. Давая имя географическому объекту и употребляя это имя в речи, мы вызываем в сознании образ объекта, соотнося его с определёнными пространственными параметрами, то есть локализуем объект. Но у каждого географического объекта имеются и определённые признаки, свойства, присущие ему и отличающие его от других. Какой смысл, например, называть все речки данной местности одинаково? Как их в таком случае различать? Тогда названия вообще не нужны, можно обойтись и без них. Будем различать речки по номерам: Первая Речка, Вторая Речка, Третья... (кстати, неясно: с какой реки начинать отсчёт?). Но ведь это опять получаются названия, они разные, и мы можем ориентироваться с их помощью. Воды Земли — проточные и непроточные, озёра и болота, родники и ручьи, реки и моря — чрезвычайно разнообразны 22

Гл а в а в т о р а я

по своим физико>географическим, химическим и другим характеристикам. Люди, дававшие наименование водному объекту, сознательно или бессознательно выбирали его основные, бросающиеся в глаза признаки. Такие названия, как правило, не возникали случайно: они отражали особенности окружающей среды. Этим, конечно, не исчерпываются способы гидронимической номинации: ведь есть и м е м о р и а л ь н ы е названия, данные в честь какого>либо события или человека, имена, перенесённые с названий населённых пунктов, и т. п. Но именно в гидронимии подавляющее число названий связано прежде всего с обозначением характерных признаков окружающей природной среды. Названия вод могут служить зеркалом мира природы. Различные физико>географические характеристики рек и озёр нашли своё выражение в их названиях. В последних раскрываются особенности течения реки, цвет и вкус, запах воды, характер русла реки или её поймы, особенности почвы, наличие тех или иных видов растительности по берегам, видов животных и рыб, обитающих в водоёмах или в окружающей местности. Можно без преувеличения сказать, что водные названия служат энциклопедическим справочником для географа, гидролога, геохимика, почвоведа, ботаника, зоолога. Официальные и народные формы географических названий, в том числе так называемые микротопонимы (локальные названия, имеющие ограниченное употребление в пределах одного населённого пункта: названия полей, рощ, ручьёв, колодцев и т. п.), представляют большую ценность для науки и практики. Сведения, добываемые топонимистами и краеведами, связывают название с физико8географическими реалиями, позволяя установить так называемый топонимический ландшафт, то есть «реконструируемый по топонимам тип природного комплекса определённой местности» [1].

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Не последнюю роль играют гидронимы и при различного рода п а л е о г е о г р а ф и ч е с к и х р е к о н с т р у к ц и я х. Географы выполнили ряд работ по восстановлению ландшафтов прошлого, широко используя данные науки о собственных именах. Этой теме, а также вообще применению топонимики в исторической географии был в своё время посвящён специальный научный сборник Московского филиала Географического общества СССР [2]. Например, в Белоруссии, в районе Верхнего Понеманья, С. Б. Холеву с помощью географических названий удалось восстановить былые границы болотных и лесных массивов. Оказалось, что болота занимали в прошлом не такие обширные площади, как леса, и были связаны в основном с долинами Немана и его притоков. Впоследствии многие болота были осушены, леса вырублены. Известный геоботаник и топонимист Е. Л. Любимова много занималась реконструкцией ландшафтов Северо>Запада России по данным топонимии, в том числе гидронимии. Ей удалось установить особенности древних ландшафтов благодаря использованию названий с основами озеро, гора, мох, болото и др., а также реконструировать былые ареалы отдельных видов растений и животных. Реконструкция ландшафтов Средней Азии также проводится с помощью гидронимов и местных географических терминов. В западной части Туркмении известно мёртвое русло Узбой, по которому в Средние века текла в Каспийское море часть воды Амударьи. Значение этого названия выводится из тюркского слова угузбой “сторона протока, сторона реки”, а основа угуз встречается на равнинах Средней Азии в значении “староречье, сухое русло”. Это позволяет определять древние русла рек в местах, в настоящее время занятых пустыней Каракумы с котловинами, солончаками и такырами [3].

Гл а в а в т о р а я

МЕСТНЫЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ТЕРМИНЫ Важную роль в работе топонимиста играет изучение так называемых местных географических терминов, или географических апеллятивов. Это нарицательные слова, давшие жизнь названиям географических объектов. Многие гидронимы образованы от таких слов, а те, в свою очередь, либо общеизвестны и вошли в литературный язык и в терминологию географической науки, либо функционируют только в диалектах, в говорах какого>либо языка; некоторые из этих слов представляют собой архаизмы, сохранившиеся лишь в письменных памятниках и в топонимах. Знание географических апеллятивов совершенно обязательно для топонимиста, диалектолога, историка языка. Насколько легче, например, расшифровывать смысл многих казахских гидронимов, точно представляя себе характер водного объекта, если знать, что слова ко"л, жалтыр или жалпаk, обозначают обширные озёра с необозримой водной поверхностью, а слова сор, балk, аш — озёра с топким дном. Заболоченное озеро с большим выходом грунтовых вод, с трясинами и зыбунами обозначается словом томар; мелководное озеро, пересыхающее летом и образующее голые солонцы, — это таk, ыр, а солёное или горько>солёное озеро, источник добычи соли, — туз (буквально “соль”) или ащы [4]. Если в составе какого>нибудь казахского названия встретится одно из перечисленных слов, какую богатую информацию мы сразу же получаем, ещё не прибегая к помощи специальной литературы!1 1 В книге будут приведены лишь некоторые примеры гидронимов, в основе которых лежат местные географические термины. Читателей, желающих глубже ознакомиться с этой темой, отошлём к фундаментальному словарю Э. М. Мурзаева: в нём содержатся сведения о народных географических терминах в русском, а также в тюркских, монгольских, финно> угорских и ряде других языков: Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. М., 1984; 2>е изд. Т. 1–2. М., 1999.

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Обзор местности также обычно подтверждает правильность смысла многих названий, объясняемых топонимистами. Описывая долину реки Монни на Чукотке, известный вулканолог Е. К. Устиев сообщал, что она покрыта окаменевшей лавой [5]. В переводе с эвенкийского языка имя Монни означает “Каменная река”. Рождение новых названий происходит иногда прямо на наших глазах, и тогда смысл этих названий совершенно понятен, причина именования ясна. В 1969 г. из>за большого паводка реки Сырдарьи пришлось сбросить лишнюю воду из Чардаринского водохранилища в Арнасайскую впадину. В результате более 20 млрд м3 воды разлилось на огромном пространстве пустыни Кызылкум, затопив солончак Айдар и озеро Тузкан (туз — “соль”; слово кан обозначает в Средней Азии прорытый канал, реку, воду), поэтому вода, пришедшая из водохранилища, стала солоноватой. И совершенно очевидно, что именно по этой причине новое озеро стали называть Солёным [6]. Физико>географические особенности водных объектов нашли широкое отражение в гидронимах. Наблюдательные жители деревень и сёл обычно называли водные объекты своей местности по их характерным признакам. Даже шутливые народные имена>прозвища, даваемые речкам и озёрам, метко их характеризуют. Русский писатель И. С. Шмелёв в повести «Богомолье» так описывает реку Яузу, сравнивая её воду у истоков под Мытищами с водой в Москве: «Вода ключевая, сладкая, Яуза тут родится, от родников, с>под горок... прямо чисто с гвоздей вода, ржавчиной отзывает, с пузырьками даже, — верно, через железо бьёт. А в Москве Яуза чёрная да вонючая, не подойдёшь, — потому и зовётся — Яуза>Гряуза!» [7]. В самом деле, гидронимы, содержащие в своём составе местные географические термины и другую нарицательную лексику, — это н а з в а н и я8и н д и к а т о р ы.

Гл а в а в т о р а я

Река Гверстянец может в своих наносах содержать гверсту — крупный песок; ложе реки Каменки наверняка каменистое, в долине реки Опочинки следует ожидать выходов опоки — мелового известняка, в озере Тросно растёт треста или троста — камыш. Если же речка называется Верховья, то наверняка она течёт с более высокого места или начинается в горах: одно из значений слова верх (варианты верёх, верх u, верховье и др.) в русском языке — “исток реки; место, лежащее выше по течению”. А вот объяснение названия речки Гвоздянка может удивить носителя современного русского языка (см. об этом в разделе «Гидронимия Москвы»): оно, вероятно, не связано с гвоздями, которые заколачивают в доски, или со ржавчиной, с привкусом железа в воде, о чём пишет И. С. Шмелёв, а имеет значение, восходящее к общеславянской эпохе: гвозд — “лес (густой, дремучий, высокий)”. Наличие такого особого приметного леса на берегах реки вполне могло послужить мотивом для её наименования. В восточнославянской гидронимии нередки названия, связанные с глаголом кипеть: они относятся к ручьям или родникам, в которых есть водовороты. По поводу названия ручья Кипячий при деревне Прибуж Гдовского района Псковской области нами был записан следующий рассказ: «Кип ячий р yчей к Озерёву. Когда стоишь спокойно — он спокойный, а стoит к нему подойти — он варaчаться начинает, кипеть. Кип ячий р yчей — бабка меня водила глаза мыть, если они болели. Бросали монетку — он ещё сильнее начинает кипеть. Он глыбoкий. Вода вкусная». А название реки Кипятка в Москве, возможно, отражает характер течения реки, быстрым потоком спускающейся с Воробьёвых гор. На Русском Северо>Западе и на Севере есть и такие интересные названия, как речка и озеро Налой (от глагола лить, ср. диалектные слова налой, полой, залой, употребляющиеся в значении “ливень”; в других местностях может быть значение “вода поверх льда, наледица”); реки Лютая, Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Лютейка (слово лютый в гидронимах используется в значениях “скорый, быстрый”, также “холодный”; по говорам сохранилось и значение “большой, высокий” — когда имеется в виду вода в реке); речка Прость (от нарицательного слова прость “прямой путь”, также “прямой мелководный проток между рукавами реки”) и др. Приведём ещё некоторые примеры из других языков, свидетельствующие о том, что названия водных объектов в большинстве случаев отражают реальные физико>географические свойства рек и озёр, особенно если в своём составе названия содержат местные географические термины. Казахское имя озера Сасык"коль в переводе означает “Вонючее озеро” [8]. Название удачно отражает анаэробный процесс, происходящий по берегам и дну этого озера с выделением газа метана. В Бурятии есть река Амнyндакта: название производится из эвенкийского слова амнyнда “наледь, выносы камней в устье горной реки, на которых летом задерживается нерастаявший лёд”. И действительно, в среднем течении реки имеется наледь. Значение названия другой реки Кэв эктэ — из эвенкийского кэвэктэ “широкое открытое пространство, покрытое сфагновым мхом”. Здесь тоже известны открытые пространства в среднем течении реки [9]. Профессор А. К. Матвеев отметил на Тюменском Севере большое количество гидронимов, указывающих на реальные свойства объектов, например Ватьеган “Узкая река”, из хантыйского языка, с тем же значением Дяптадяха — из диалекта лесных ненцев; Тояха “Озёрная река”, из ненецкого языка (так называются реки, вытекающие из озёр или протекающие через озёра); две большие реки Сёяха на Ямале, которые сходятся верховьями в районе озёр Нейто, Ямбуто и др. центральной части полуострова, — из ненецкого сё “протока”, “река, вытекающая из озера”, то есть Сёяха — “Проточная река” (обе реки действительно берут начало в озёрах); Лопсия (Лoпсингъя) — из мансийского лопсо “лесной завал на реке” + я “река” (на реке действительно есть большой завал) [10]. В языкознании известно такое явление, как метонимия, то есть перенос названия с одного предмета на другой предмет в силу «ассоциации по смежности».

Гл а в а в т о р а я

По отношению к гидронимам метонимия выражается в том, что местный географический термин расширяет своё значение, либо название реки переносится на соседний населённый пункт или наоборот. Примером может послужить русское диалектное слово дребь.

Слово дребь широко известно в русских говорах со значением “болотистое, кочковатое место”; оно нашло своё отражение в гидронимах типа Дребенка, Дребна и т. п. В псковских говорах дребь чаще выступает в значениях “кустарник”, “осинник”. Здесь наблюдается закономерный сдвиг значения по схеме “болото” → “болото, поросшее мелким кустарником” → “кустарник”. В окрестностях деревни Старый Изборск Печорского района Псковской области нами был обследован большой водоём под названием Дреб, который представляет собой старицу в пойме реки Смолки, в прошлом узкий, извилистый меандр этой реки. Окружающий рельеф — низинный, заболоченный, но берега самой старицы крутые, поросшие мелким, труднопроходимым кустарником. Население окрестных деревень употребляет название Дреб для обозначения как самого болотистого водоёма, так и окружающих берегов, поросших кустарником. Отдельная интересная тема — это названия исчезающих или «провальных» рек и озёр, связанных с карстовыми явлениями. Специалисты изучали топонимию междуречья Камы и Чусовой в связи с проводившимися там карстологическими исследованиями [11]. В названиях карстовых озёр, речек и некоторых форм рельефа отражены внешний облик объектов, водный и ледовый режим водоёмов, химические свойства воды, а также время образования и особые происшествия, случающиеся при формировании карстовых провалов. Например, некоторые реки называются Сухая, Сухая Мутная, Сухой Лог. Летом из>за ухода поверхностных вод в подземные карстовые полости эти речки полностью или на отдельных участках русла лишены водотока. Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Башкиры называют Капову пещеру, соседнюю деревню и речку, протекающую близ неё, Шулган, что в переводе означает “провал, исчезновение”. Речка Шулган действительно около одноимённой деревни, проваливаясь в карстовую воронку, исчезает. Она течёт под землёй на протяжении 3–4 км и затем появляется на поверхности у входа в Капову пещеру. Изучение реки Шулган помогло выяснить происхождение и самой Каповой пещеры [12]. В русских говорах есть целый ряд образований от глагольной основы поникать, поникнуть: пониква, пониковец, поникша, поникля и др. Все они обозначают тип рек, вода которых «поникает», иссякает вниз по течению, что свойственно карстовым районам, где обычно вода проваливается в воронки, трещины и уходит под землю; ручей, местами теряющий течение и переходящий в заболоченный участок или трясину [13]. В Новгородской и Псковской областях отмечены реки Поникла, Поника, Паниковка. Об озере Панuковец (Опочецкий район Псковской области) есть запись в картотеке «Псковского областного словаря» (приводится в упрощённом виде): «кругом лес, вoзера там есь ва мху паникавец». Новгородский филолог В. Л. Васильев посвятил специальную статью названиям «падучих» (карстовых) озёр и «ныряющих» рек на севере Валдайской возвышенности [14]. Помимо географических апеллятивов с основой поник", он приводит и ряд других терминов и образованных от них гидронимов Новгородской области. Например, река Понерётка (Понорка) — по смыслу “Речка, которая углубляется, прячется под землю”), ср. понора, понор “подземная воронка”. Или названия типа Ямное (Ямно, Ямница) — карстовое озеро, вода из которого ежегодно уходит в конце лета и зимой. Образ карстового озера иногда присутствует в народном сознании в виде дырявого сосуда с водой: метафора такого рода появляется, например, при рассказе информантов о месте Провалуча Яма: там в низине, «в лотке вода всегда стоит, как в чашке». 30

Гл а в а в т о р а я

И кстати — напоследок — о метафорах, образных названиях в гидронимии. Этой темой также занимались многие топонимисты — изучая ландшафты (особенно много образных названий в горной местности) и различные географические объекты, в том числе водные. Давно подмечено, что в качестве метафор в географических названиях могут употребляться слова, указывающие на ф о р м у о б ъ е к т а, а также обозначающие различные п р е д м е т ы б ы т а: посуду, одежду и обувь, мебель, инструменты и т. д. В частности, в этой функции широко употребляется «а н а т о м и ч е с к а я» лексика — названия частей тела человека и животных.

Если озеро круглой формы, то оно похоже на глаз; устье реки или узкий пролив вызывают ассоциацию с горлом (к тому же и само слово устье происходит от устаревшего уст a, то есть “рот”); излом реки, поворот, излучина — это колено и т. д. Подобное явление известно не только славянским языкам. В туркменском и азербайджанском языках слово гез “глаз” употребляется и в значениях “ручей, источник, речка”; армянское беран “рот” образует производное гетаберан — дословно “рот реки”, то есть “устье, место слияния рек” [15]. Вот некоторые примеры о б р а з н о й н о м и н а ц и и в гидронимии: в Псковской и Новгородской областях озёра Кривое, Круглое, Клин, Долгое, Сапожок, Сердечко, Очно, Окнищи; реки и ручьи Долгая, Долгий, Корытна, Лохань, Окна, Рогатка, Трубица. Остановимся на названиях реки Окна и озёр Очно и Окнищи. Эти гидронимы имеют в основе местный географический термин окно в значениях “место выхода ключей”, “глухое лесное заболоченное озерко со свободной серединой”, в словенских диалектах okno — “глубокое место в реке”. В свою очередь, географический апеллятив окно (как и то окно, которое у нас у всех в доме) происходит от слова око Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

(множественное число очи), то есть “глаз”. Логика понятна: через окно в доме мы можем смотреть (глазами), а окно в реке или в заросшем озере — это открытое пространство, через которое мы видим глубину воды, а если оно круглой формы — опять же возникает ассоциация с глазом. Предложим в порядке гипотезы и м и ф о л о г и ч е с к у ю интерпретацию: может быть, наши предки думали, что через такое окно водные жители, а именно хозяева воды, водяные, тоже смотрят на нас — происходит общение двух стихий, двух разных миров. Дополним эти примеры аналогиями в Карелии и на Кольском полуострове: «анатомическую» лексику в топонимии этих территорий исследовал А. Л. Шилов [16]. Здесь тоже выявляются метафоры, указывающие на глаз, ухо, бок (ребро), голову, зуб, рог, щёку, язык, кишку, колено, грудь, затылок и т. д. Названия Пяозеро или Пейярви, в дословном переводе “Голова>озеро”, содержат в своём составе прибалтийско> финское слово “голова” (pa a ). Так называют озеро (чаще всего оно находится в цепочке других озёр), выпускающее реку, то есть из которого река вытекает. Слово корва (финское korva) “ухо” в составе названий Силланкорва, Сейтакорва выполняет функцию географического термина в значениях “заводь, залив реки, озера”, — видимо, по своей форме такая заводь похожа на ухо. А в названиях озера Шуола и озера Чолланги — финское и карельское суоли (suoli), саамское чоалле “кишка”: здесь подразумевается образ чего>то длинного, узкого, извилистого. Примеры такого рода можно умножать до бесконечности. Они наглядно показывают, какую большую роль выполняют самые разнообразные слова языка, превращающиеся в географические термины, многие из которых, в свою очередь, включаются в образование топонимов. И каким увлекательным бывает изучение этой части богатого лексического фонда нашего родного языка и других языков мира. 32

Гл а в а в т о р а я

«ЦВЕТОВЫЕ» ГИДРОНИМЫ В заглавии этого раздела слово «цветовые» поставлено в кавычки не случайно. Дело в том, что названия различных цветов в составе топонимов не всегда обозначают именно цвета как таковые; они демонстрируют и другие значения слов. Прежде всего приведём примеры гидронимов, действительно о т р а ж а ю щ и х ц в е т воды в реке и озере или цвет их берегов. Озеро Розовый Порсугель на полуострове Челекен (Каспийское море), занимающее сопочный кратер древнего грязевого вулкана, названо так из>за р о з о в о й окраски своих вод, которая, в свою очередь, объясняется присутствием в них пурпурных серобактерий [17]. По цвету береговых обнажений, вероятно, названа река Нярмаяха в Ямало>Ненецком автономном округе — в переводе “Красноватая река”: от ненецкого слова нярм “краснота”, “что>либо красноватого оттенка” [18]. Названия отдельных Б е л ы х рек и озёр могут объясняться наличием карстовых явлений. Так, в долине реки Белой (правый приток Мсты) встречается много известняковых обнажений с карстовыми речками и ключами [19]. Если вода в реке ч ё р н о го или к о р и ч н е в о го цвета, то, скорее всего, она содержит растворённое органическое вещество гумусового ряда. Геохимики уже обратили внимание на те реки и озёра, которые называются Чёрными. Их много: например, в лесных районах нашей страны они характерны для лесисто>болотистых низменностей, а в Восточной Сибири, где распространена вечная мерзлота, коричневые реки текут и в горных районах. В реках бассейна Амазонки в Южной Америке содержание растворённого органического вещества достигает 70% от общего количества растворённых соединений; ср. название крупнейшего притока Амазонки Риу"Негру “Чёрная река” [20]. Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

О реке Карабашке, левом притоке Тавды на Урале, А. К. Матвеев пишет так: «По>татарски кара — “чёрный”, баш — “голова”, “вершина”, то есть название надо толковать “Чёрная вершина (верховье)”; в реке, текущей по болотистой местности, тёмная вода. Такое объяснение поддерживается ещё тем, что в Карабашку впадает река Белая» [21]. Цвета белый и чёрный встречаются в огромном количестве в географических названиях, причём чёрный занимает одно из первых мест по частотности в гидронимах. Следует, впрочем, учесть, что некоторые названия могут быть образованы не от цветовых обозначений, а от местных географических терминов, например бель “заболоченный береговой лес” в Полесье; “болото с березняком, сенокос на болоте, небольшое болото, заболоченное низкое место” в Белоруссии; “болото” в северных областях [22] или черень, чёрное болото “торфяное болото”, “торф, добываемый в нём” в Псковской области. Многочисленны примеры употребления в гидронимах Нижнего Поднепровья названий ж ё л т о г о, з е л ё н о г о, к р а с н о г о (червонного) цветов, что связано с цветом воды и почвы в реках степной Украины [23]. Реки Жовта, Жовта Балка, Жовтенька, Жовтуха, озеро Жовта Яма получили наименование по цвету воды, жёлтым глинистым берегам, от ярко>жёлтого песка. Река Зелёная в Запорожье называется так из>за зелёной глины на берегах. Этим названиям есть соответствия на других территориях, хотя в Поочье, например, таких названий значительно меньше. В гидронимах Нижнего Поднепровья вообще нет «синих» названий, что О. П. Карпенко объясняет природной окраской степных речек в белый, жёлтый, зелёный цвета. Обозначение с и н е г о цвета встречается зато в гидронимах других регионов Украины (бассейны Среднего Поднепровья, Южного Буга и Дуная) и более северных территорий, например река Синяя в Псковской области, по>латышски Зилупе (с той же мотивацией). Вообще же на Русском Северо> Западе цветовые названия в гидронимах, за исключением 34

Гл а в а в т о р а я

белых и чёрных, единичны: озеро Бурое, З eлень"озеро, озеро Пёстрое, река Сивец, озеро Череменец и река Черменица (чермный — “красный”) и некоторые другие. Во многих языках цветовые обозначения могут быть в т о р и ч н ы м и, поэтому гидронимы типа речек Золотая, Серебрянка чаще отражают другие характеристики воды, реки: чистоту воды, красоту места и т. д., иногда же указывают на месторождения золота и серебра. В то же время в истории языка цветовые прилагательные могут развивать д о п о л н и т е л ь н ы е значения. Так, в тюркских языках для прилагательных этой группы характерна многозначность, реализуемая и в топонимии. В частности, для слова ак “белый” отмечаются значения: 1) цвет снега, молока, мела; 2) светлый, приближающийся к цвету снега, молока, мела; 3) чистый (невинный); 4) чистый (честный); 5) добродушный; 6) чистый (незанятый, безлесный, привольный) и т. п. Поэтому названия рек Аксай, Аксу кроме буквального перевода “белая вода” можно понимать и как “чистая, то есть хорошая вода” [24]. Цветообозначениям в русском языке посвятила специальную монографию Н. Б. Бахилина [25]. Здесь прослеживается история этих прилагательных начиная с их фиксации в древнерусских памятниках. Так, слово синий в прямом значении употреблялось для названия цвета водных источников (моря, рек), ср. также эпитет моря в собственном имени Синее море (Каспийское или Аральское?) в памятниках XV–XVII вв. Но в ранних памятниках сохранились черты и более д р е в н е г о состояния, когда прилагательное синий либо было более многозначным, либо, наоборот, называло просто тёмный, даже чёрный цвет, ср. слово синець “дьявол” (этот персонаж мыслится как воплощение тьмы, мрака и зла). Прилагательное чёрный в христианской символике также имеет значение “принадлежащий тёмным силам”, “причастный к сонмищу бесов”; чёрный цвет противопоставляется белому, который в древних русских памятниках понимается не столько как Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

цветообозначение, сколько как «сигнал появления на сцене лица, причастного ангельскому чину, лику блаженных, святых и т. д.». Символику цвета в разных областях искусства и литературы исследовали многие учёные, в том числе русские религиозные философы, историки, литературоведы, но это отдельная тема, выходящая за рамки нашей книги. Следует отметить, что гидронимы — не единственная и даже не самая главная категория собственных имён (онимов), в которых используются цветовые названия. Последние употребляются и в других классах онимов: в антропонимах (именах, прозвищах, фамилиях людей), зоонимах (кличках животных, птиц и других представителей фауны), теонимах (именах богов), этнонимах (названиях народов), ойконимах (названиях населённых пунктов), хоронимах (названиях больших территорий)1. Что касается гидронимов, то цветовые водные названия исследовались многими специалистами в области ономастики. Отечественных учёных занимали прежде всего несколько основных вопросов: 1) Почему в иерархии цветовых обозначений гидронимов на первом месте стоят цвета чёрный и белый, хотя очевидно, что они далеко не всегда отражают реальный цвет водного объекта? 2) Каковы причины появления и смысл таких наименований? 3) Есть ли какая>либо закономерность в расположении на местности Чёрных и Белых рек и озёр, и если некая закономерность выявляется, то в каком отношении, по какому признаку? На эти вопросы, естественные для всякого научного исследования, пока нет исчерпывающего и сколько>нибудь удовлетворительного ответа. Есть только констатация фактов. Однако стоит рассказать о фактах подробнее. 1

Сравнительный анализ всех этих классов онимов по признаку наличия в них цветообозначений см. в статье: Агеева Р. А. Цветовые обозначения в онимах разных классов // Ономастика. Кн. 1. Ч. 1. Имя и культура. М., 1993. С.164–177. (Мат>лы к серии «Народы и культуры». Вып. 25).

Гл а в а в т о р а я

Да, действительно, чёрный и белый цвета лидируют в гидронимах — по крайней мере на всей восточнославянской территории (по частотности за ними следует красный, а все остальные цвета используются в крайне ограниченном количестве). Почему так происходит? Ответ на этот вопрос мы найдём с помощью науки, которая называется семиотикой. НЕМНОГО О СЕМИОТИКЕ

Семиотика (или семиология — первоначальное название, предложенное знаменитым французским лингвистом Ф. де Соссюром) — это наука об общих свойствах всех знаковых систем и об употреблении знаков в рамках социальной жизни. Поэтому многие другие науки, в том числе языкознание, по отношению к семиотике представляют собой её частные отрасли. Для описания знаковых систем используются различные коды (условное их название — «языки»; оба термина часто употребляются как синонимы). К о д можно понимать как некое правило, выработанную систему условных знаков для передачи информации. Для нас здесь важно понятие к у л ь т у р н о г о к о д а (= я з ы к а), с помощью которого проводится анализ объектов и явлений в области культуры. С точки зрения семиотики культура многоязычна, то есть часто пользуется несколькими языками для описания одного и того же предмета или явления. Из языкознания семиотика заимствовала не только термин «язык», но и термин «текст». Т е к с т в данном случае понимается не как последовательность написанных или произнесённых слов, а как «некая последовательность действий, и обращения к предметам, имеющим символический смысл, и связанная с ними речевая последовательность» [26]. Примером такого текста может быть о б р я д; в нём выделяются три кода, или три стороны языка: вербальная (слова), реальная (предметы, вещи) и акциональная (действия).

Обратимся к цветовому коду в культуре, что поможет нам объяснить предпочтение трёх цветов в названиях водных объектов. Оказывается, что красный, чёрный и белый цвета Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

являются основными в восприятии человека, и эта особенность психологии (точнее — нейропсихологии) человечества — весьма архаична. Проблемой цвета в данном случае занимаются как семиотика, так и медицина. Направление это в науке называется нейросемиотикой; оно исследует связи мозга с ноосферой Земли, с сознанием и культурой человека. Подтверждением того, что подобная триада основных цветов существует, служат данные этнологии. В ритуалах и мифологии различных народов присутствует та же система цветовых символов, связанная прежде всего с архаическими представлениями о происхождении и устройстве Вселенной. Учёные спорят о том, что было первично для мифопоэтического сознания: Вселенная, создавшая первого человека, или, наоборот, Первочеловек, создавший Вселенную. По всей вероятности, истина на стороне последнего предположения (на языке семиотики: приоритет антропоморфического кода по сравнению с космологическим кодом) [27]. Человек и его тело были основой архаичной классификации. В частности, различение основных цветов происходило по принципу символизации: молоко → белый цвет; кровь → красный цвет; выделения → чёрный цвет. Эта система полностью реализуется, например, в культурной традиции африканского племени ндембу (исследовалась В. У. Тернером). Интересно, что в языке ндембу только названия белого, красного и чёрного цветов представляют собой особые, самостоятельные слова, в то время как другие цвета обозначаются производными словами или дополняют названия основных цветов. Триада основных цветов может считаться о б щ е ч е л о в е ч е с к о й. Она совпадает с системой цветовых символов в ритуалах и мифологии различных народов, а также совпадает с той символической системой цветов, которая отражена в географических названиях. Например, в славянских названиях городов часто встречается слово белый: Белгород, Белая Церковь, Белград (по>сербски Београд) и др. (и в дру38

Гл а в а в т о р а я

гих странах Европы многие названия городов имеют то же значение). Первоначально слово белый в названии города могло действительно обозначать белый цвет, как это было с Белым городом в Москве. Исторический центр нашей столицы был назван по стене, возведённой для защиты Москвы в конце XVI в.; основание этой стены было частично сложено из белого камня. Особая роль Белого города для Москвы несомненна, и впоследствии его название могло быть переосмыслено: в русском языке и фольклоре слово белый имеет много других значений — “чистый”, “прекрасный” и т. п., а в связи с городом эпитет белый может символизировать важную роль города в политическом, культурном, религиозном, архитектурном и других отношениях. Иногда можно усмотреть в «белых» городах отражение о р и е н т а ц и и п о с т р а н а м с в е т а, но наиболее ярко эта особенность проявляется в названиях больших территорий и государственных объединений. В качестве примера приведём названия частей Древней Руси: Белая, Чёрная, Червонная (= Красная) Русь (та же триада!). Название Белая Русь впервые исторически засвидетельствовано в XIV в., хотя предполагают, что оно было известно значительно раньше. В XV в. этим термином всё чаще называют Северо>Восточную Русь. Возможно, термин обозначал “вольную, великую или светлую” державу, в то время как противоположный ему термин Чёрная Русь (то есть Литовская Русь) означал “подчинённая, меньшая страна”. Но в разные эпохи термин Белая Русь менял своё содержание; так, в начале XVII в. в Москве понимали под Белой Русью не только Белоруссию, но и украинские Киев и Волынь. Поляки в XVI в. называли всю Белоруссию Чёрной Русью, а Великороссию — Белой. Объяснения этим названиям предлагались разные, в том числе, например, что слово белый могло обозначать “находящийся севернее” (отражение противопоставления север/ юг в паре Белая Русь/Червонная Русь). Некоторые исслеЗеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

дователи предполагали, что север, наоборот, должен был обозначаться чёрным цветом, юг — красным. Эта система цветовой символики была заимствована славянами у восточных народов. Совершенно с другой точки зрения подходит к названию Белоруссии и вообще к цветовой символике в топонимах академик Вяч. Вс. Иванов [28]. Географическая схема цветовых названий, связанная с ориентацией, может быть недостаточной для их объяснения. Цветовой эпитет возникает и благодаря д р у г и м факторам — религиозному, политическому. Так, для эпохи татаро>монгольского ига правдоподобно было бы объяснять эпитет красный (то есть Червонная Русь) связью восточных славян, остававшихся в западных землях, с константинопольским патриархом, в то время как «белые» русские зависели от Золотой Орды. Согласно данной гипотезе (германского языковеда И. Кноблоха), здесь можно провести аналогию с употреблением тюркского слова кызыл “красный” в сочетаниях типа кызыл алма “красное (= золотое) яблоко” — обозначение христианского собора и соответственно христианского города (Будапешта, Вены). В то же время церковное использование эпитета белый по отношению к некрещёным частям славянского населения засвидетельствовано уже у византийского императора Константина Багрянородного в Х в.: «некрещёные хорваты, которые также называются белыми». Цветовая символика географических названий может быть разной в зависимости от культурного кода каждого народа. В топонимах в ряде случаев возможно отражение ориентации по странам света.

Однако противопоставление «чёрных» и «белых» названий в гидронимии не удаётся объяснить ориентацией по странам света. Здесь, видимо, действуют какие>то иные принципы наименования, а возможно также, что общих закономерностей не существует и мотивы наименования следует устанавливать 40

Гл а в а в т о р а я

отдельно в каждом конкретном случае. Но исследователи всё>таки не оставляют попыток выяснить причины употребления и соотношения между собой цветовых названий в гидронимах. Значение слов чёрный и белый иногда уточняется благодаря связи на местности самих географических объектов и их названий. Так, река Белая Боровичского района Новгородской области вытекает из озера Чистого, ср. объяснение названия озера Белое жителями другого места (Порховский район Псковской области): «Белое — вода белая, чистое озеро» [29]. Значение названия речки Чёрной (в районе Луги) подчёркивается тем, что она впадает в Мшагу (от мох “болото”). Названия Чёрных и Белых рек и озёр часто противопоставлены в одном и том же регионе: Чёрная река может впадать в Белую, в Белое озеро могут заходить заводи из Чёрного озера. Закономерности в употреблении слов чёрный и белый в гидронимах пыталась установить доктор филологических наук А. В. Суперанская, но пришла к отрицательному выводу [30]. Такой же результат был получен при изучении гидронимов бассейна Вислы [31]: ни направление течения реки, ни разграничение по принципу «правый — левый приток» не влияют на выбор цветообозначения. В целом характер противопоставления чёрный — белый в гидронимах, видимо, подтверждает выводы И. И. Муллонен о том, что названия типа Чёрное озеро в бассейне Ояти (вепсская основа must “чёрный”) и Белое озеро (вепсское vouged “белый”) далеко не всегда представляют собой цветовую характеристику водного объекта. «Выступая в качестве антонимической пары при назывании соседних озёр, они выполняют роль систематизирующих определений в топонимическом ряду» [32]. В народе эту же мысль высказывают несколько иначе, ср. запись на Русском Севере: «Все реки бежат по солнышку, а она наоборот, вот и Чёрная река» [33]. Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Для топонимистов же характерны вполне оправданные колебания в объяснении причины наименования какого>либо водного объекта с помощью цветового прилагательного чёрный или белый, ср. в книге А. К. Матвеева про Белое озеро Вологодской области (калька с вепсского Ваугедарь): «Назвали так то ли за чистоту воды, то ли по каким>то религиозно> мифологическим соображениям» [34]. По всей вероятности, для цветообозначений в гидронимах географические характеристики водных объектов имеют бo льшую значимость, чем символическая интерпретация гидронимов. Символический смысл цветообозначений в гидронимах сложно изучать, так как в гидронимах трудно разграничить собственно значения цвета и вторичные значения слов. Однако нельзя исключать того, что дальнейшие исследования могут скорректировать этот вывод.

ЛИТЕРАТУРА 1. Мильков Ф. Н. Топонимический ландшафт Известнякового Севера // Известняковый Север Среднерусской возвышенности. Воронеж, 1978. 2. Вопросы географии. Сб. 110. Топонимика на службе географии. М., 1979. 3. Мурзаев Э. М. Топонимика и география. М., 1995. С. 69. 4. Попова В. Н. Информационная роль местных географических терминов в составе топонимов // Вопр. географии. Сб. 81. М., 1970. С. 179–184. 5. Устиев Е. К. У истоков Золотой реки. 2>е изд. М., 1977. 6. Зиманенко В. Озеро, которого нет ещё на карте // Рыбоводство и рыболовство. 1977. № 4. С. 29–30. 7. Шмелёв И. С. Богомолье. Повесть. М., 1994. С. 109–110. 8. Баяндин Н. И. О некоторых казахских географических названиях Восточного и Центрального Казахстана // Вестн. АН КазССР. 1949. № 4. С. 88–91. 9. Топонимический словарь этнической Бурятии. Улан>Удэ, 2007. 10. Матвеев А. К. Географические названия Тюменского Севера: Краткий топонимический словарь. Екатеринбург, 1997.

Гл а в а в т о р а я

11. Бутырина К. Г. Из наблюдений над топонимией междуречья Камы и Чусовой // Географические названия Прикамья. Пермь, 1968. С. 115–120. 12. Вахрушев Г. В. Значение топонимики в познании недр Башкирии // Всесоюзн. конф. по топонимике. Ленинград, 28.1 — 2.2. 1965. Тез. докл. и сообщ. Л., 1965. С. 110–114. 13. Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. 2>е изд. Т. 2. М., 1999. С. 14. 14. Васильев В. Л. Топонимика падучих озёр и ныряющих рек на Валдайской возвышенности // Чело. 2002. № 2. С. 49–52. 15. Мурзаев Э. М. Очерки топонимики. М., 1974. С. 129. 16. Шилов А. Л. Название озера Селигер в контексте древней истории региона // Сельская Россия: прошлое и настоящее. М., 1999. С. 158–160. 17. Сулин В. А. Воды нефтяных месторождений СССР. М.; Л., 1935. 18. Матвеев А. К. Географические названия Тюменского Севера... С. 88. 19. Васильев В. Л. Топонимика падучих озер... С. 50. 20. Перельман А. И. Геохимия природных вод. М., 1982. 21. Матвеев А. К. Географические названия Свердловской области: Топонимический словарь. Екатеринбург, 2000. С. 130. 22. Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. 2>е изд. Т. 1. М., 1999. С. 80; Т. 2. М., 1999. С. 307. 23. Карпенко О. П. Назви рiчок Нижньоï Правобережноï Надднiпрянщини. Киïв, 1989. 24. Молчанова О. Т. Роль этнопсихологии при выборе ономасиологических признаков мотивации в процессе наименования объектов среды обитания // Studia filologii polskiej i sl owian´skiej, 34. Warszawa, 1998. S. 225–246. 25. Бахилина Н. Б. История цветообозначений в русском языке. М., 1975. 26. Толстой Н. И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. С. 23. 27. Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983. С. 244, 245. 28. Иванов Вяч. Вс. Цветовая символика в географических названиях в свете данных типологии. (К названию Белоруссии) // Балто>славянские исследования 1980. М., 1981. С. 163–177. 29. Псковский областной словарь с историческими данными. Вып. 1. Л., 1967. С. 167. /

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

30. Суперанская А. В. Терминологичны ли цветовые названия рек? // Вопр. географии. Сб. 81. М., 1970. С. 120–127. 31. Агеева Р. А. Цветовые обозначения в онимах разных классов // Ономастика. Кн. 1. Ч. 1. Имя и культура. М., 1993. С. 164–177. 32. Муллонен И. И. Гидронимия бассейна реки Ояти. Петрозаводск, 1988. С. 106>107. 33. Березович Е. Л. Язык и традиционная культура. Этнолингвистические исследования. М., 2007. С. 123. 34. Мат ве ев А. К. Вверх по ре ке за бве ния. Свер д ловск, 1992. С. 81.

ГДЕ ЖИЛИ БОБРЫ И ДЖЕЙРАНЫ? Распространение различных видов животных и растений довольно хорошо известно современной науке. Однако в силу изменения климата и развития хозяйственной деятельности человека меняются (сокращаются или расширяются) ареалы отдельных видов в природе. Иногда же какое>нибудь растение или животное исчезает полностью или находится на грани исчезновения, если условия для его существования становятся крайне неблагоприятными. Известно, что количество видов животных и растений, заносимых в Красную книгу, постоянно возрастает. Поэтому особенно важно знать былые ареалы того или иного вида: ведь расселение этого вида будет успешно проводиться главным образом в тех областях, в которых издавна существуют естественные благоприятные условия для его обитания. И вот здесь топонимика опять приходит на помощь. Если несколько веков назад были вырублены дубовые рощи, истреблены лоси или джейраны, в реках перестали водиться ракушки>жемчужницы и прекратилась добыча жемчуга, — память о прошлом не исчезает совершенно: об этом можно прочесть в исторических документах, услышать от старожилов. 44

Гл а в а в т о р а я

Самыми надёжными свидетелями прошлого являются географические названия.

В России и в других сопредельных государствах Евразии когда>то повсюду обитали б о б р ы, которые к началу нашего столетия были истреблены почти везде, за исключением немногих мест в Белоруссии, Украинском Полесье и воронежской лесостепи [1]. В документах, относящихся, например, к Белоруссии XVIII в., упоминаются бобры, живущие по разным рекам, в том числе по Бобровой (Быховский уезд Могилёвской губернии) и по Бобру (Борисовский уезд Минской губернии). К 80>м гг. XIX в. были истреблены последние бобры на Кольском полуострове — в бассейнах рек Мончи, Ены и Туломы [2], а ведь в XVI–XVII вв. на многих речках существовали «бобровые гоны» и «ловища». Вновь стали разводить бобров в этих местах лишь с 1934 г. После того как бобры были взяты под охрану, их расселение стало производиться как естественным, так и искусственным путём. При создании Лапландского заповедника на Кольском полуострове были учтены данные гидронимики; названий, напоминающих о бобрах, насчитывается в этой области не менее двадцати. Причем принимались во внимание как русские, так и саамские названия, обозначающие бобра. Например, по сообщению известного исследователя топонимии Мурманской области и Карелии А. А. Минкина, на Кольском полуострове существуют такие названия, как Маийявруай “Ручей Бобрового озера”, Верхний, Средний и Нижний Бобровые ручьи, впадающие в реку Чуну, Майвальтйок “Река бобрового владения” и др. [3] При переселении бобров из Воронежской области в Лапландский заповедник бобры самостоятельно разыскали одну из «бобровых» рек (не зря её так назвали когда8то: видимо, там были прекрасные условия для обитания этих ценных животных).

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Аналогичные особенности реакклиматизации бобров отмечались и в других регионах. На Алтае, где прежде в большом количестве обитали бобры (об этом говорят и названия рек), они вновь были выпущены в 1960>х гг. и широко расселились по разным рекам, в том числе и по реке Бобровке вблизи Барнаула [4]. В лесничестве Суск на реке Бобровке Кастопольского района Ровенской области Украины в 1935 г. было выпущено шесть канадских бобров, которые хорошо акклиматизировались, и по учёту 1939 г. их насчитывалось уже около 60 особей [5]. В Грузии бобры тоже когда>то были широко распространены, в настоящее же время они здесь не водятся. Названия вод, а также другие топонимы сохранили память о бобрах: например, в Южной Грузии, в районе Самцхе, одно из озёр называется Сатахве “Место обитания бобров” [6].

Ну а другие животные? Давно исчез г о р н ы й т у р на Русской равнине и в соседних европейских странах, а названий, напоминающих об этом животном, очень много. Например, в бассейне Савы их семь, в бассейне Днепра — восемь (река Турья, правый приток Припяти, озеро Турское Волынской области и др.). Азербайджанские топонимисты Р. М. Юзбашев и Э. Б. Нуриев реконструировали былые ареалы обитания д ж е й р а н о в вдоль северного (Ширванского) побережья реки Куры [7]. Ряд названий, в том числе и некоторые гидронимы типа Джейранбулагы “Родник джейрана”, Джейранбатангель “Озеро, где утонул джейран”, показывают, что в северной части Азербайджана ареал обитания джейранов находился вдоль северного побережья реки Куры, от границы с Грузией на западе до Апшеронского полуострова на востоке. А в настоящее время в Азербайджане джейраны сохранились лишь в заповедниках. В Казахстане есть реки, в названия которых входят слова булан, кандагай “л о с ь”. Например, имя одной из рек юго>западной части Казахского мелкопесочника Буланты означает “Лосиная река” [8]. В настоящее время лоси в этой местности не водятся: здесь полупустынная зона. Но преж46

Гл а в а в т о р а я

де по берегам этой реки были кустарниковые и мелкие лесные заросли. По сообщению Махмуда Кашгарского (XI в.), а также историков XIV в., лоси встречались на территории Казахстана и на них охотились. А название реки Текели означает в переводе на русский “Козлиные места”. Действительно, прежде в этом районе Джунгарского Алатау в большом количестве водились дикие г о р н ы е к о з л ы, которые затем перекочевали на восток, в труднодоступные высокогорные районы [9]. С помощью топонимии, в том числе и гидронимии, биолог Е. Л. Любимова установила былые ареалы следующих животных и птиц на Русской равнине: тура, зубра, соболя, росомахи, барсука, оленя, хомяка, сурка, лебедя, гагары, журавля, орла и др. [рукопись. Справка предоставлена автору для настоящей книги]. Например, лебеди, в прошлом промысловый вид, были широко распространены на Севере, где они встречаются и в настоящее время; кроме того, они обитали в поймах ряда рек, где сейчас их нет. Большое количество гидронимов типа озеро Лебяжье, озеро Лебединое, Лебяжье болото, болото Лебяжий мох, ручей Лебедиха и т. д., а также названий населённых пунктов устанавливает ареал лебедя: бассейн Северной Двины, бассейн Онеги, Среднерусская возвышенность, пойма Волги, бассейн реки Ветлуги, Украина и другие территории. Специалист по славянской гидронимии Т. И. Вендина на материале водных имён проделала большую работу по восстановлению ареалов животных и растений на территории всех славянских стран [10]. Были изучены названия бассейнов шести крупных европейских рек: Днепра, Дона, Вислы, Савы, Дравы, Грона. Среди названий, отражающих фауну территории, как оказалось, 38% произведены от названий диких животных, 30 — домашних животных, 29 — диких птиц, 3 — домашних птиц. В количественном отношении среди первой группы первенство принадлежит бобру (это понятно, так как бобр — речное животное), волку и медведю; во второй группе лидируют свинья, кобыла и коза.

По данным специалиста по англоязычной топонимии О. А. Леоновича, в Северной Америке многие гидронимы Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

напоминают о диких животных, когда>либо обитавших на этой территории: Deer “олень”, Buffalo “бизон”, Beaver “бобр”, Antelope “антилопа”, Elk “лось”, Grizzly “медведь>гризли”, Racoon “енот”, Rabbit “кролик”, Otter “выдра”, Possum “опоссум”, Skunk “скунс”, Wildcat “дикая кошка”, Wolf “волк” и др. [11] О. А. Леонович упоминает хорошо известный в топонимике факт: названия, указывающие на какое>то животное, часто встречаются не в центре района его обитания, а на окраине, в пограничной зоне [12]. Так, Alligator River “Река аллигаторов” в американском штате Северная Каролина находится на крайней северной границе былого распространения аллигаторов. Гидронимы часто указывают не только на былые места обитания животных. На основании значения многих гидронимов можно изучать и современную зоогеографию — области расселения того или иного вида.

Так, названия, встречающиеся в бассейнах рек Нижней и Подкаменной Тунгуски, свидетельствуют о богатом животном мире Эвенкии: реки Дюкунда “Выдренная”, Чипкаматкит “Соболиная”, Хороки “Глухариная”, Джелинда “Тайменевая”, Хаканангда “Большая Щучья” [13]. Интересно заметить, что последний гидроним в переводе на русский язык следует понимать не как название большой реки (известное противопоставление «большой» — «малый» в названиях рек в зависимости от размера одноимённых объектов), а как название реки, в которой водятся большие щуки (по>эвенкийски слово хаканан означает именно “большая щука”). Поэтому название Хаканангда, на наш взгляд, точнее было бы перевести как “Река больших щук”. Есть и название Гуткачар “Река мелких щук” от слова гуткэчэн “маленькая щука”. Для эвенкийских гидронимов вообще характерно крайне точное, детализированное указание на биологические особенности промысловых животных и рыб. Это свойство и самого эвенкийского языка, и многих других языков народов 48

Гл а в а в т о р а я

Севера: подробно обозначать всё то, что играло важную роль в жизни охотника и рыболова, кочевника тайги и тундры. По преобладающим видам р ы б названы также многие реки и озёра в других районах России. Горнотаёжное озеро Линёвое в северо>восточной части Кузнецкого Алатау своё название получило благодаря населяющей его рыбе — линю [14]. В свою очередь, соседнее озеро, связанное речкой с Линёвым, получило от местного населения название Пустое ввиду полного отсутствия в нём рыбы. (Неоднократно делались попытки развести в этом озере рыбу, но она почти сразу же погибала, вероятно, из>за сильноминерализованной воды.) В Сибири особенно много «хариусовых», «тайменевых», «щучьих» и других названий, в европейской части России — «плотвичных», «карасёвых», «ершовых», «язевых» и др., да и просто «рыбных», если водоём богат рыбой. Названия п т и ц тоже часто встречаются в гидронимах: на Ямале Лимбяяха “Орлиная река”, Хондеяха “Куропаточья река” (из ненецкого языка; и то, и другое названия встречаются по нескольку раз); в Ханты>Мансийском автономном округе Ятрия “Тетеревиная река” (из мансийского языка) [15]. Отметим одно очень интересное и необычное явление в гидронимии Русского Севера. В территориально ограниченном районе указаны (в «Списках рек и озёр по планам Генерального межевания» XVIII в.) несколько рек, носящих названия: Ворон, Петух, Колпь, Осётр (в этот ряд затесался ещё и Комар). Все эти реки протекают в бывших Белозерском, Череповецком, Устюженском и Тихвинском уездах; три из них (Колпь, Ворон и Петух) — притоки реки Суды. Необычность состоит в ф о р м е этих названий: гидронимы полностью совпадают с соответствующими нарицательными словами — ворон, петух, осётр, колпь (вид цапли), комар. Подобный тип образования топонимов встречается среди русских названий крайне редко. Поэтому заметное скопление таких названий в севернорусском регионе заставляет Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

предположить их субстратное (дорусское) происхождение, в данном случае кальку (точный перевод) с одного из финно>угорских языков. Действительно, доктор исторических наук А. И. Попов проводит параллель между гидронимами река Петух и Кукоозеро Белозерского уезда — от вепсского слова кукой, финского kukko “петух” [16]. Но не всякий гидроним, содержащий корень или слово, обозначающие животное или растение, действительно отражает былое распространение данного вида в какой8то местности. Об этом следует предупредить читателя, чтобы предостеречь его от возможных ошибок.

Предположим, мы встречаем в Псковской области озеро Волково. Это название совершенно не обязательно возникло благодаря наличию волков в окружающих лесах, хотя волки, несомненно, там обитают. По признаку наличия волков можно было бы ожидать названия типа Волчье и т. п. В названии же озера заметен суффикс >ов, употребляющийся в фамилиях. Рядом с озером расположена одноимённая деревня Волково (по населённому пункту и был, скорее всего, назван водный объект), а последнее название, в свою очередь, происходит от фамилии Волков. Личное имя Волк, от которого образована фамилия, и другие «зоологические» имена (Медведь, Баран, Кот) были обычны в древности на Руси. Названия н а с е к о м ы х крайне редко присутствуют в русских топонимах. Поэтому, если мы встретим, например, речку Таракановку, не следует думать, что её берега кишели тараканами или в деревне Тараканово на берегу речки было особенно много этих насекомых. А вот прозвище и личное имя Таракан в Древней Руси было. Безусловно, оба названия — Таракановка и Тараканово — происходят от соответствующей фамилии Тараканов.

Другой пример: речка Муравейка с деревней Муравьи. По форме название реки может быть производно от имени 50

Гл а в а в т о р а я

деревни. Но почему последняя была так названа? Здесь могло быть несколько причин. Во>первых, в окрестностях деревни действительно могли быть приметные муравейники. Во>вторых, многие жители деревни могли носить фамилию Муравьёвы, а сокращённое прозвище от этой фамилии — Муравьи. Кроме того, название жителей могло возникнуть в соседних деревнях чисто метафорическим путём, тоже от прозвища — например, если жители данной деревни были трудолюбивы, как муравьи, и т. п. Однако название деревни могло всё же быть усечением названия реки, с соответствующим переосмыслением. Речка Муравейка могла быть названа так в том случае, если её пойма низменная, с богатой луговой растительностью, с высокими травами. В фольклоре употребляется выражение трава"мурава: в русских говорах слова муравa и мур означают сочную луговую траву, дёрн (кстати, древнерусское слово моровии, родственное обозначениям муравья в других индоевропейских языках, превратилось в муравей под влиянием слова мурава; хотя оба слова совершенно не связаны этимологически, сближению форм помогла действительность: муравьи живут в траве>мураве). Вспомним также поэму «Страна Муравия» А. Т. Твардовского, который создал близкий к фольклорному образ богатой и изобильной родной земли — мечты крестьянина: Была Муравская страна, И нету таковой. Пропала, заросла она Травою>муравой [17].

Таким образом, м о т и в ы п р и с в о е н и я н а з в а н и я географическому объекту могут быть разными. Интересный пример «множественной мотивации» одного и того же названия приводит американский учёный Дж. Стюарт [18]. Топонимисты много усилий тратят на то, чтобы найти единственно возможное объяснение названию. Однако исторические Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

факты часто говорят о двух или нескольких причинах появления названия. Так, в отчёте о путешествии Р. Хокинса в 1594 г. хронист описал причину наименования Crabby Cove, маленькой бухты в проливе Магеллана, следующим образом: «Имя это проистекает от двух причин; во>первых, вода кишела мелкими красными крабами (crabs); во>вторых, над водой бухты нависали, теснясь, скалы (crabbed mountains); в>третьих, можно добавить, бухта эта доставила нам сомнительное удовольствие (crabbed entertainment)». Здесь следует заметить, что английское название бухты Crabby Cove можно перевести на русский язык только как “Крабовая бухта” или “Крабья”, так как crabby означает именно “изобилующий крабами”. Множественная мотивация и игра слов никак бы не ощущались в английском названии, если бы не сохранившийся документ. Много возможных ходов предлагает нам номинация, то есть именование географических объектов; разными путями возникают названия, и в каждом отдельном случае следует обращаться к письменным источникам, а также к данным, добытым в ходе полевой работы. Не всегда, однако, это бывает осуществимо на практике. И тем не менее специалисты научились выделять те гидронимы, которые бесспорно отражают былое или современное распространение фауны и флоры. В целом зоогидронимы, как правило, отражают реальные природные особенности фауны Земли. Но нельзя сказать, что это касается абсолютно всех единиц. Одни названия, как говорилось выше, могут происходить от фамилий и личных имён, другие же могут быть связаны с мифологическими представлениями, бытующими у народов. Так, некоторые гидронимы отражают наименования т о т е м о в отдельных родоплеменных групп, то есть таких животных и птиц, рыб, растений и т. д., которые считались мифическими предками данного рода.

Казалось бы, коренные народы Сибири хорошо осведомлены о вымерших мамонтах: их кости, скелеты и даже цели52

Гл а в а в т о р а я

ком сохранившиеся в вечной мерзлоте туши этих животных учёные и местные жители обнаруживали неоднократно. Но что можно подумать, когда мы встречаем в Ханты>Мансийском автономном округе такое название, как озеро Весэмтор на правом берегу реки Вах в её верховьях? В хантыйском языке слово вес означает “мамонт”, а эмтыр — “большое озеро”, то есть название переводится как “Мамонтово озеро”. Понятно, что где>то здесь на берегу находили останки мамонтов. Но не всё так просто в этом случае, о чём и пишет А. К. Матвеев: «Следует, однако, заметить, что представления ханты и манси о мамонте очень специфичны. Мамонт живёт в воде в глубоких местах. Он подкапывает берега рек и устраивает водовороты. У мамонта есть рога, которые он периодически сбрасывает. Мамонты не размножаются, в них превращаются старые громадные щуки, у которых растут рога и появляется шерсть. Из одного водоёма в другой мамонты проходят под землёй, потому и находят в земле их рога и кости» [19]. Не слишком научное описание мамонта, не правда ли? ЛИТЕРАТУРА 1. Кириков С. В. Промысловые животные, природная среда и человек. М., 1966. 2. Семёнов"Тян"Шанский О. И. Лапландский государственный заповедник. Мурманск, 1975. 3. Минкин А. А. Топонимы Мурмана. Мурманск, 1976. 4. Мурзаев Э. М. Топонимика и ландшафты прошлого // Вопр. географии. Сб. 110. 1979. С. 11–18. 5. Арсеньев В. А., Бородина М. Н. Расселение и численность речного бобра в СССР // Охрана природы. Сб. 4. 1948. С. 44–64. 6. Хорнаули Г. И. Топонимические свидетельства изменения природы высокогорных районов Грузии // Вопр. географии. Сб. 110. 1979. С. 28–31. 7. Юзбашев Р. М., Нуриев Э. Б. Топонимическая реконструкция ландшафтов Азербайджана // Вопр. географии. Сб. 110. 1979. С. 25–28.

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

8. Сатимбеков Р. С. Топонимические свидетельства изменения ареалов некоторых млекопитающих Казахстана // Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1982. № 3. С. 79–84. 9. Байкенев Ш. А. Топонимы Джунгарского Алатау // Изв. АН КазССР. Сер. геол. 1972. № 3. С. 54–57. 10. Вендина Т. И. Гидронимы фитонимического и зоонимического происхождения // Топонимика. Вып. 5. М., 1971. С. 20–22. 11. Леонович О. А. Структурно>семантические особенности американских гидронимов // Проблемы синхронного и диахронного описания германских языков. Пятигорск, 1981. С. 68–76. 12. Леонович О. А. К вопросу об основах американских топонимов // Лексикология и стилистика английского языка. Пятигорск, 1974. С. 28–40. 13. Юргин К. И. Отражение фито> и зоогеографии в эвенкийских географических названиях // Языки и топонимия Сибири. II. Томск, 1970. С. 49–57. 14. Зыков И. В. Местные озёра как объекты охраны природы // Охрана природы. Сб. 13. 1951. С. 102–114. 15. Матвеев А. К. Географические названия Тюменского Севера: Краткий топонимический словарь. Екатеринбург, 1997. 16. Попов А. И. Топонимика Белозерского края // Учён. зап. ЛГУ. Сер. востоковед. наук. 1948. Вып. 2. С. 164–174. 17. Твардовский А. Т. Собрание сочинений в 6 т. Т. 1. М., 1976. С. 313. 18. Stewart G. R. Names on the globe. N.Y., 1975. Р. 80. 19. Матвеев А. К. Географические названия Тюменского Севера... С. 29.

«ТОПОЛИНЫЕ» РЕКИ: ПРОБЛЕМЫ ФИТОГИДРОНИМИИ По данным гидронимии в целом ряде случаев можно изучать и фитогеографию — распространение комплексов и видов растительности. С учётом всего того, что говорилось о зоогидронимах, попробуем установить, какие деревья, кустарники и травянистые растения 54

Гл а в а в т о р а я

отражены, например, в гидронимии Псковской и Новгородской областей. По названиям рек Алёшня (или Ольшанка), Берёзна, Дубенка, Крапивна, Липна, Ореховня, Сосенка, озёр Вяз, Ельня, Осовец, Осотня, Хвошно, Яблонец и др. нетрудно определить состав господствующих древесных и кустарниковых пород. Это ольха, берёза, вяз, дуб, сосна, ель, липа, орех, осина, яблоня. Из травянистых растений — осот, хвощ, крапива. Кроме указанных видов растительности присутствуют ещё трестa (или тростa) и сuтa — и в большом количестве. Что же это за растения? И вот тут мы вступаем в дебри русской диалектологии, в увлекательный мир «слов и вещей», мало похожий на мир строгой научной систематики растений и научной терминологии. Прежде всего о словах трость, троста, треста, то есть обозначениях тростника. В словаре В. И. Даля эти слова с пометкой «северное, псковское» толкуются так: «...болотное, коленчатое растение Arundo, Digraphis, Phalaris, камыш, растущий дудкою, но есть и сплошные виды. У нас растёт один вид тростника или камыша, Arundo phragmites, который ошибочно зовут очеретом и бочарной травой, и наоборот: растения сит, ситовник, очерет, кушур, чаполочь и др. ошибочно зовут тростником» [1]. Далее выясняется, что, в свою очередь, словом сuтник называют камыш (Scirpus), рогоз (Typha), словами сит, сить или сита — растение Schoenus (или верёвочник, куга). Словом же камыш (заимствование из тюркских языков, ср. озеро Сарыкамыш в Туркмении) в южнорусских говорах называют как собственно камыш, так и тростник. По одним лишь названиям рек Ситна, Тростянка трудно установить, какие именно растения дали рекам своё имя: требуется обследование на местности. Ведь слова сита, троста обозначают не просто растения разных видов, но даже растения, принадлежащие к разным семействам!

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Тростник (Phragmites) — растение из семейства злаков (род Arundo), он распространён по всей нашей стране, на юге образует огромные заросли в длительно затапливаемых поймах рек. Рогоз (как широколистный, так и узколистный, Typha latifolia и Typha angustifolia) тоже растёт повсеместно, в южных районах образует обширные заросли. Он относится к семейству рогозовых (Typhaceae). Что касается камыша (Scirpus), то он принадлежит к семейству осоковых; в России около 25 видов камыша. Например, камыш озёрный (Scirpus lacustris) уже своим названием показывает, в каких местах его легко найти. Характерно, что слово камыш ни разу не встречается в гидронимии Новгородской и Псковской областей, между тем как в более южных районах оно вполне обычно. Так, на Украине в бассейне Дона есть много названий с основой камыш: реки Камышеватка (украинское Комишуватка), Камышная (украинское Комишна) и др., ср. также город Камышин на Волге. А ведь камыш растёт и на Русском Северо>Западе, но здесь он скрывается за словами сита и троста (треста). Этот пример наглядно демонстрирует, насколько осторожен должен быть исследователь, пытающийся по названиям рек установить ареалы определённых растений. Зато для диалектологии русского языка факт отсутствия слова камыш в гидронимии Северо>Запада интересен: ведь помимо фитогеографии и всякой другой географии есть ещё и лингвистическая география! Специальную работу об ареалах слов трость, сита, рогоз опубликовала доктор филологических наук Г. П. Смолицкая [2]. Использовав данные гидронимии, она выявила различия в употреблении этих и производных от них слов на разных славяноязычных территориях. Правда, данные, приведённые исследовательницей, неполны: материалы русской диалектологии ограничены лишь районами Окского бассейна и бассейнов Днепра и Дона. Тем не менее в работе сделан ряд ценных наблюдений, в частности вывод о том, что аре-

Гл а в а в т о р а я

алы слов сита, трость, а также рогоз и камыш указывают на особенности расселения народов и межъязыковые контакты, а не на географическое распространение соответствующих видов растений.

Растительность Восточной Европы хорошо отражена в гидронимах. И физико>географические условия определённых территорий диктуют распространение тех или иных гидронимических основ. Подчеркнём, что в основах гидронимов повсюду преобладают названия древесных пород; кустарниковых пород и травянистых растений гораздо меньше. У западных славян (поляков, чехов) и у восточных славян (русских, украинцев, белорусов) предпочтение в фитогидронимах отдаётся берёзе, ольхе, липе, вербе, калине, дубу. Однако у западных славян, а тем более у южных гораздо чаще, чем у восточных, употребляются названия граба, бука. Т. И. Вендина отмечает любопытный факт почти полного совпадения основ названий рек бассейнов Днепра и Вислы [3]. На этих территориях излюбленными оказались исходные нарицательные слова берёза и ольха, затем идут верба и дуб. Между тем соседние восточнославянские территории не дают такого совпадения: в гидронимах бассейна Дона, а также Днестра и Южного Буга на первом месте стоит ольха, затем идут берёза и дуб. Налицо внутренний, локальный характер различий, обусловленных географическим положением бассейнов данных рек. Различия эти никак не опровергают связей восточных и западных славян. Добавим, что особая близость гидронимии бассейнов Вислы и Днепра далеко не случайна — и дело не только в более северном расположении их бассейнов (хотя Нижнее Поднепровье находится уже на одних широтах с бассейнами Днестра, Южного Буга и Дона). Речь идёт об определённой исторической общности, существовавшей у всех северных славян как в этнографическом, так и в языковом отношении. Подтверждение тому — ряд изоглосс [изоглосса — линия, нанесённая на лингвистическую карту и показывающая территориальное распространение того или иного

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

языкового явления], объединяющих язык кривичей и ильменских славян с языком западнославянских племён, материалы археологии по бассейнам Вислы и Верхнему Поднепровью, наконец, наличие общего балтийского субстрата для данных территорий [субстрат — термин, под которым в археологии и языкознании понимаются следы, оставленные предшествующим этносом (вытесненным или ассимилированным) в материальной и духовной (в том числе в языке) культуре населения определённого региона]. Недаром многие учёные в своё время выдвигали концепцию славянской прародины на территории между Вислой и Днепром. Отмечаются также и исторически более поздние тесные контакты между обеими территориями. Но это лишь попутные замечания по поводу лингвогеографии. Безусловно, по одним лишь фитогидронимам нельзя судить о прародине славян, здесь нужно привлекать значительно более широкие ономастические данные, не говоря уже о других фактах лингвистики, истории, этнографии, антропологии.

Скорректировать выводы по материалам гидронимии помогают, в частности, названия населённых пунктов. Например, Е. Л. Любимова и Э. М. Мурзаев прослеживают по ним распространение г р а б а [4]. Этот вид деревьев в настоящее время встречается только на западе Литвы и Белоруссии, в Калининградской области и на юго>западе Украины; на территории Русской равнины он сравнительно редок. Однако географические названия, подкреплённые данными палинологического анализа (то есть исследования пыльцы и спор растений и т. п.), свидетельствуют: в прошлом граб рос под Санкт>Петербургом, в Московской, Ивановской и Тверской областях, на Ловатской низменности, в Липецкой и Орловской областях, в Донбассе, в районе Гомеля и Брянска. В Полесье, где сохранился граб, такие названия обычны. Вот и получается, что в гидронимии бассейнов рек северо>западных и центральных областей России граба почти нет, а в ойконимии (в названиях населённых пунктов) он есть. И тогда несколько меняется общая картина сопоставления реконструированных ландшафтов разных славянских терри58

Гл а в а в т о р а я

торий. Тем более если мы будем привлекать не только собственно славянские названия, указывающие на виды флоры, но и оставшиеся и расшифрованные лингвистами балтийские, кельтские, иллирийские, фракийские и другие названия. Сколько новых данных получит наука о былых ареалах отдельных видов растительности, если она будет учитывать весь обширный топонимический материал! Приведём ещё несколько примеров фитогидронимического районирования. В Якутии много рек с названием Тирехтях “Тополиная река” (от якутского тирэх “тополь”). Как указывает писатель А. С. Панков, прошедший на байдарке большую часть реки Индигирки, начиная от её верховьев, нигде в мире на подобных широтах нет таких зарослей тополя, как на Индигирке [5]. Тополь растёт в долинах рек и за Полярным кругом, почти до самой границы с тундрой. Тополь растёт и в других регионах Азии. Во всех тюркских языках, как и в якутском, название тополя звучит похоже: тaрaк, терек, терак. Но есть и другие слова, обозначающие разновидности тополя. Это отражается и в гидронимах. Вот некоторые примеры из казахских географических имён. В названии озера Торангыкара присутствует основа туранга “разнолистный тополь”. Имя реки Уласты переводится как “Тополевая” или “Осиновая река”: оно может быть заимствованием из монгольского языка, в котором улиас “осина”, улиангар “тополь” [6]. Э. М. Мурзаев приводит такие характерные для определённых территорий названия, как река Арчалы (бассейн Нарына, в горах Тянь>Шаня) — из тюркского арча “можжевельник”; река Бадам в бассейне Сырдарьи — из тюркского бадам “миндаль” (иранское заимствование); река и гора Кара" Агаш на Алтае [7]. Любопытно, что последнее название опять содержит многозначное слово карагач. По>русски карагач — синоним слов вяз, ильм. Это слово происходит от тюркского кара агач “чёрное дерево”. По>казахски кара агаш означает уже ольху, а в татарском языке кара агач — “лиственница”. Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Такая многозначность характерна для многих обозначений деревьев. Уже упоминавшееся слово тирэх в якутском языке означает не только тополь, но и пихту. В тунгусо>маньчжурских языках различные формы названия осины (ула, хулу, пулу и др.), родственные монгольскому улиас, могут означать осину, тополь, ясень, чёрную ольху [8]. Ну и, наконец, нелишним будет заметить, что в географических именах с терек могут отражаться и тюркские р о д о п л е м е н н ы е названия (ср. Беш"Терек, Кара"Терек и др.), то есть топонимы могут быть не связаны непосредственно с обозначениями растительности. Как важно исследователю флоры хорошо знать не только фитогеографию района и даже его географические названия, но и те конкретные языки, из которых названия происходят! Флористические названия водных и других географических объектов отражают уже известные ботаникам факты, а также могут подсказать, в каких районах следует искать ещё неизвестные учёным те или иные виды растений. В особенности это важно при поисках растений, употребляемых в медицине, промышленности и других областях.

Дикий чеснок (Allium obliquum) — одно из таких ценных растений, содержащее целый комплекс полезных веществ. При изучении ареала топонимов, связанных с диким чесноком, в Башкирии было выявлено 13 таких названий, в том числе водные. Например, река Ускун — от башкирского слова со значением “дикий чеснок, лук косой” [9]. В Башкирии до того времени не проводилось специального изучения ареалов и запасов данного полезного растения, а поскольку чеснок всегда растёт небольшими зарослями, даже опытным ботаникам бывает нелегко его обнаружить. Географические названия подсказывают ботаникам, в каких, хотя бы приблизительно, местах следует искать растение. Результаты экспедиций полностью подтвердили предположения топонимистов. 60

Гл а в а в т о р а я

ЛИТЕРАТУРА 1. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. 4. С. 435. 2. Смолицкая Г. П. Некоторые лексические ареалы: (По данным гидронимии) // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. М., 1974. С. 171–179. 3. Вендина Т. И. Гидронимы фитонимического и зоонимического происхождения // Топонимика. Вып. 5. М., 1971. С. 20–22. 4. Любимова Е. Л., Мурзаев Э. М. Топонимические свидетельства географических условий прошлого Русской равнины // Современные проблемы географии. М., 1964. С. 303–309. 5. Панков А. С. Оймяконский меридиан. М., 1979. 6. Конкашпаев Г. К. Словарь казахских географических названий. Алма>Ата, 1963. 7. Мурзаев Э. М. Тюрко>монгольские фитотопонимы // Топонимика зарубежных стран. М., 1981. С. 5–17. 8. Сравнительный словарь тунгусо>маньчжурских языков: Материалы к этимологическому словарю. Т. 2. Л., 1977. 9. Хайретдинов С. С. О возможности применения топонимических данных в изучении распространения полезных растений (на примере лука косого) // Вопросы башкирской топонимики. Уфа, 1981. С. 68–72.

В ПОИСКАХ ПОЛЕЗНЫХ ИСКОПАЕМЫХ Общеизвестна та роль, которую играют топонимы в поисках месторождений полезных ископаемых: о ней писали и лингвисты, и географы, и геологи. Отдельные заметки и примеры связи топонимии с природными особенностями встречаются в статьях и книгах многих исследователей. Пожалуй, особенно много внимания связям топонимии и геологии уделил известный украинский языковед А. С. Стрыжак [1]. Но обобщающих работ на эту тему пока, к сожалению, не было. Между тем если собрать все Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

известные нам сведения о том, как названия географических объектов соотносятся с наличием месторождений полезных ископаемых, то получится своеобразный «спектр» топонимов, на который будет очень интересно взглянуть специалистам в области геологических наук, особенно геологам>поисковикам и минералогам. Гидронимы занимают в этом «спектре» не последнее место. Конечно, есть названия, определённо присвоенные речкам и озёрам с а м и м и г е о л о г а м и в ходе разведочных работ. Пионеры тайги и тундры, первооткрыватели рудных богатств недр Земли, они нередко становятся перед необходимостью дать наименование мелкому объекту, ещё безымянному. Потом это название может стать широко известным. Кстати, о том, как иногда дают название безымянным объектам геологи, пишут В. Н. Болдырев и К. Б. Ивановская: на склонах Северо>Анюйского хребта геологи открыли золотую россыпь и окрестили ближайшую речку Гремучей, потому что «она прогремела на всю Чукотку» [2]. (Жаль, что лингвисты — исследователи происхождения названий водных объектов — далеко не всегда имеют возможность получить такую информацию «из первых рук». Тем более когда речь идёт о гидронимах, пришедших из глубины веков, когда не только смысл этих названий, но даже их язык>источник может быть предметом споров учёных.) Как видим, в этом случае в основу номинации был положен довольно необычный признак объекта (скорее даже не признак самого объекта, а сопутствующие обстоятельства). А ведь если такое название войдёт в обиход и появится на карте, то, не зная его происхождения, трудно догадаться, откуда оно. Ведь прилагательное гремучий по отношению к воде ассоциируется исключительно с её шумным течением. По сведениям геолога А. В. Мельникова, карта Амурской области обогатилась целым рядом новых и разнообразных названий, данных поисковиками за многие годы работы [3]. В том числе по преобладающим породам и минералам были 62

Гл а в а в т о р а я

названы река Золотоносная и ручьи: Золотой, Габбровый, Гнейсовый, Гранитный, Порфировый, Топазовский, Хрустальный, Платиновый и др. По сообщению геолога Е. К. Устиева, река у Анадырского залива называется З о л о т о й [4]; в своё время там велись разработки россыпей золота американскими золотоискателями с Аляски. Один из левых притоков Среднекана геологи нарекли Золотистым: здесь была обнаружена россыпь золота. Правда, лингвист сразу же обнаружил бы неточность: ведь слово золотистый обозначает цвет (подобный цвету золота), а не указывает на наличие самого золота. Ручей Золотой, приток Уса (город Усинск бывшей Енисейской губернии), ещё до революции получил это название, так как здесь работали промышленники>золотоискатели [5]. Ряд названий рек на Украине действительно отражает наличие месторождений золота, что подтверждается геологическими данными (река Золотая Быстрица, правый приток Днестра, и др.) [6]. Говоря о поиске самых дорогих, благородных металлов, нельзя не упомянуть с е р е б р а. В отчётах о своих путешествиях академик И. И. Лепёхин сообщал: «По содержанию древних изустных преданий народа здешних стран, достигнувших даже до нынешнего времени, на Новой Земле, в окрестностях Губы Серебрянки, новгородцы добывали чистое серебро» [7]. Но с золотом и серебром в географических названиях следует быть осторожнее. Часто гидронимы этого типа указывают на прозрачность и чистоту воды, на её цвет, сверкание, красоту места. Ведь недаром эпитеты золотой, серебряный в фольклоре и языке многих народов передают понятия “прекрасный”, “милый”, “дорогой”, “любимый”.

У академика И. Е. Фишера читаем о реке Серебрянке, притоке Чусовой: «Названо так для чистой своей, уподобляющейся серебру, воды» [8]. Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Любят употреблять слово золото в гидронимах тюрки и иранцы. В большинстве случаев эти названия носят именно м е т а ф о р и ч е с к и й характер. Но о золоте мы расскажем более подробно позже в связи с многочисленными попытками исследователей установить этимологию названия реки Алдан. Итак, названия полезных ископаемых звучат в гидронимах благодаря геологам, но ещё больше этих имён дано самим народом. Даже такое «учёное» название, как имя реки Хризолитовки, по>видимому, было дано местными уральскими жителями, хорошо знакомыми с тайнами «Малахитовой шкатулки». Не следует, впрочем, думать, что все народные «геологические» названия так прямо и указывают геологу на соответствующий минерал. Ведь названия минералов в народной речи не менее разнообразны, чем научная геологическая номенклатура. Внимательный геолог заметит и такие местные названия, в которых отражены к о с в е н н ы е п р и з н а к и наличия полезных ископаемых. Например, ручей Актасты (казахское название переводится как “Белокаменный”) на южных склонах гор Бурхансарытау пробивает себе путь через Усекскую антиклиналь [антиклиналь — cкладка пластов горных пород, обращённая выпуклостью вверх], сложенную белыми мраморами, мраморизованными известняками [9]. Так что не зря казахи назвали этот ручей Белокаменным. Большое распространение в гидронимии получили названия, связанные с болотными ж е л е з н ы м и р у д а м и, — речки Рудня, Рудница, Ржавец, Железница. Цвет воды в таких реках обычно бурый или красноватый — как раз тот, что дают соединения железа. Целый ареал «железных» гидронимов и названий населённых пунктов в районе Кременчугской магнитной аномалии выявил и картографировал А. С. Стрыжак [10]. Большие запасы железа в этом районе были разведаны в 1926 г.: эти залежи тянутся полосой шириной 4 км 64

Гл а в а в т о р а я

и длиной 50 км вдоль левого берега реки Псёл от Кременчуга. Но местному населению о наличии железа, по всей вероятности, было известно и раньше, о чём свидетельствуют, например, названия реки Залiзко (железо по>украински — залiзо), притока Кагамлыка, села и речки Залiзняк в бассейне Псла. Ареал топонимов с основой железо самым непосредственным образом отражает локализацию района железного оруденения: от Кременчуга эти названия компактно расширяются на север, северо>восток и северо>запад, особенно по Пслу. Ареал названий с основой железо на Левобережной Украине перекрывается ареалом названий со словом ржа (ржавцы — ручьи, вода которых ржавая, содержит соединения железа), и оба они перекрываются ареалом гидронимов с основой руд>, который начиная к северу от Харькова охватывает всю украинскую территорию севернее 48>й параллели и выходит в Прикарпатье, Молдавию, Польшу, Белоруссию и западные области России. Впечатляющую картину создаёт для геолога исследование А. С. Стрыжака. Ведь при работе с гидронимами, указывающими на наличие железа, речь может идти не только об отдельных находках этого металла, но и о крупных залежах промышленного значения. Таким важным свидетельством гидронимии ни в коем случае не следует пренебрегать. Названия вод могут рассказать и о наличии меди, свинца, олова, ртути, слюды, сурика, драгоценных и поделочных камней: изумруда, нефрита, сердолика... Кто не знает, например, Сердоликовой бухты в Крыму, в районе Карадага, где до сих пор находят эти окатанные морем прекрасные камни, широко применяющиеся с древности для различных поделок: гемм, бус, браслетов, колец.

Известный писатель и палеонтолог И. А. Ефремов всегда интересовался топонимикой. В его произведениях мы встречаем много топонимов (реальных или вымышленных), свяЗеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

занных с полезными ископаемыми. Например, в рассказе «Обсерватория Нур>и>Дешт» И. А. Ефремов писал об одной из рек: «Древнее название этой речки, сохранившееся в летописях, — Экик, что значит “сердолик”. И в гальках русла иногда попадаются красные камешки» [11]. Узбекский топонимист С. К. Караев сообщил по поводу последнего названия, что ему не встречалось название реки Экик в исторических документах. Однако это название всё же отражает, хотя и не совсем точно, узбекское слово ак,ик, “сердолик”. В Западном Китае есть реки Юрункаш и Каракаш, берущие начало в горной цепи Куньлунь. В уйгурском языке слово каш означает “нефрит”. Полный перевод первого названия — “(река) белого (светлого) нефрита”, второго — “(река) чёрного нефрита”. И действительно: обе реки связаны с месторождениями нефрита, а горы Куньлунь в бассейне Хотана славятся этим полудрагоценным минералом [12]. Не всегда правильно, однако, толкуются некоторые названия, в которых хочется видеть намёк на минералы. Иногда к «янтарным» названиям относят имя болгарской реки Янтры. Но эта река, крупный приток Дуная, никакого отношения к янтарю не имеет: её название производится из давно исчезнувшего фракийского языка и означает “быстрая, буйная”. Верхнее течение реки Янтры до сих пор называется Етър, что точно соответствует её латинскому названию Ieterus (у Плиния, I в. н. э.), Iatrus (у Иордана, VI в. н. э.). Имя этой реки было известно в V в. до н. э. ещё Геродоту [13].

И наконец, подобно «золотым» и «серебряным» рекам, реки «ж е м ч у ж н ы е» далеко не всегда свидетельствуют о жемчуге. Достоверно известно, например, что многие реки Русского Севера и Северо>Запада (Кольский полуостров, Карелия, Урал, Архангельская, Новгородская, Вологодская и Ярославская области) действительно являлись источниками жемчужного промысла. Но если мы обратим свой взгляд на Восток, то в его «жемчужных» реках и ручьях явственно 66

Гл а в а в т о р а я

ощущаются п о э т и ч е с к и е э п и т е т ы. Иранское название Сырдарьи в древности было Яхша"арта “Превосходная жемчужина”, а китайское — Чжень"чжу"хэ “Жемчужная река”. Эти имена представляют собой перевод тюркского названия Сырдарьи Йенчу"угуз (с тем же значением) [14]. Ясно, что название большой реки — колыбели народов Средней Азии — отражает почтение и любовь к ней, орошающей пустынную землю, дающей жизнь. Если же мы встречаем такое имя, как Маржанбулак, — название возвышенности близ Самарканда, то как объяснить, почему она называется “Жемчужный родник” (в литературном узбекском языке слово маржон означает “коралл”)? Дело в том, что на обоих склонах Маржанбулака из земли бьют родники, обычно пересыхающие в летний период [15]. Вот и получила местность своё имя от слишком драгоценной, как жемчуг, редкой и нужной людям воды… Не менее нужна людям всегда была с о л ь. Многочисленные названия рек, а также деревень и городов сохранили память о месторождениях соли, древних солеваренных промыслах. Но в этих названиях уже нет никаких поэтических эпитетов: они и на самом деле указывают на солёный вкус воды или на месторождения соли, находящиеся поблизости от источника. Многочисленные реки Усолка, Рассольная и т. п. есть и в районе Соли Вычегодской (современный Сольвычегодск), и в Сибири, и в других местах России. Исторические документы надёжно свидетельствуют в пользу достоверности подобных названий. Например, И. Е. Фишер так объясняет название реки Усолки: «Древнее и подлинное имя сей реки есть Манза. Россиане назвали ее Усолкою, понеже на берегу сей реки нашли два соляные ключа» [16].

Вот сведения из «Списка с чертежа Сибирския земли» 1672 г.: «А выше того огня, по Вилюе ходу 2 дни с левой стоЗеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

роны пала речка Росольная, а подле ее из земли ключ кипит и проливается в ту речку; а из того ключа соль садится на всякой год, и то место высыхает, где садится, а соль бела как снег, а розсыпается как вареная соль, а столь солка, как росолу того канет на кожу какую капля, и то место будто от огня сволочет, а в ядь прикусна зело и человеку не вредит» [17]. Точность народных названий «солёных» рек и озёр, объясняемых из других языков, также подтверждается данными современных научных исследований. Вода таджикской реки Шурдарьи (“Солёная река”) горько>солоноватая на вкус, что объясняется широким распространением в её водосборной части соленосных гипсов [18]. Аналогично объясняется название соляного озера Тузколь в Талас>Чуйской впадине: вода этого озера может быть названа хлоридной магниево>натриевой [19]. В Иркутской области есть озеро Дабастай"нур, в котором добывалась сульфатная соль для стекольного завода в Улан>Удэ: из бурятского дабhатай “солёный” и нуур “озеро” [20]. ЛИТЕРАТУРА 1. Стрижак О. С. Назви розповiдають. Київ, 1967; Он же. Топонiмiка i географiя корисних копалин // Сучаснi проблеми географiчної науки в Українськiй РСР. Kиїв, 1966. С. 293–298. 2. Болдырев В. Н., Ивановская К. Б. Золотая дуга. М., 1970. 3. Мельников А. В. Геология и геологоразведка в топонимии Амурской области // Ономастическое пространство и национальная культура. Улан>Удэ, 2006. С. 46–50. 4. Устиев Е. К. У истоков Золотой реки. 2>е изд. М., 1977. 5. Штильмарк Ф. Р. Таёжные дали: (Очерки биолога>охотоведа). М., 1972. 6. Стрижак О. С. Назви розповiдають. Київ, 1967. 7. Лепёхин И. И. Дневные записки путешествия Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства. Ч. 4. Путешествие Академика Ивана Лепёхина в 1772 г. СПб., 1805. С. 150.

Гл а в а в т о р а я

8. Фишер И. Е. Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли Российским оружием. СПб., 1774. С. 119. 9. Байкенев Ш. А. Топонимы Джунгарского Алатау // Изв. АН КазССР. Сер. геол. 1972. № 3. С. 54>57. 10. Стрижак О. С. Топонiмiка i географiя корисних копалин // Сучаснi проблеми географiчної науки в Українськiй РСР. Kиїв, 1966. С. 293–298. 11. Ефремов И. А. Обсерватория Нур>и>Дешт // Ефремов И. А. Бухта радужных струй. М., 1959. С. 68. 12. Мурзаев Э. М. Топонимика и география. М., 1995. С. 19>21. 13. Георгиев В. И. Исследования по сравнительно>историческому языкознанию. М., 1958. С. 13. 14. Умурзаков С. У. К исторической топонимии Киргизии // Ономастика Средней Азии. М., 1978. С. 53–57. 15. Хашимов Ж. А. Топонимика Нуратинских гор // Географический сборник. Казань. 1966. № 1. С. 75–79. 16. Фишер И. Е. Сибирская история... С. 340. 17. Титов А. А. Сибирь в XVII веке: Сб. старинных русских статей о Сибири и прилегающих к ней землях. М., 1890. С. 53. 18. Халимов Р. X. Топонимика восточной (горной) части бассейна реки Кашкадарьи // Географический сборник. Казань, 1966, № 1. С. 79–88. 19. Посохов Е. В. Общая гидрогеохимия. Л., 1975. 20. Топонимический словарь этнической Бурятии. Улан>Удэ, 2007. С. 55.

«СОЛЁНЫЕ» ОЗЁРА И НЕФТЬ: ГИДРОНИМИКА И ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ До сих пор мы говорили о сравнительно простых названиях, прямо указывающих на наличие того или иного полезного ископаемого. Безусловно, такие названия, если они, конечно, правильно интерпретированы, могут оказать учёным большую поддержку в поисках месторождений и послужить ключом к разгадке тайны земных недр. Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Вот более сложный случай использования данных гидронимики специалистами>геологами: «В 1934 году геолог Николай Александрович Гедройц шёл по тундре в низовьях Енисея. Он остановился лагерем на берегу озера, развёл костёр и вскипятил в котелке воду на чай. Вода оказалась солёной. Тут он вспомнил, что некоторые озёра и реки в этом краю долганы называют Солёными. Гедройц задумался: что бы это могло значить? Наступила зима, и геолог пролетел на самолёте над одним из таких озёр. Сверху он увидел странную картину: молодой лёд был исчерчен светлыми полосами, протянувшимися на километры. Гедройц предположил, что это не что иное, как следы газовых струек, поднимающихся со дна озера. Предположение подтвердилось. Больше того, анализ показал, что газ не был обычным для болот метаном, а состоял из более тяжёлых углеводородов. Нечто похожее случилось и на Большом Хетском озере около Дудинки. Однажды рыбаки прорубили лунку во льду и оттуда, шипя, вырвался поток газа. Его подожгли, и он долго горел жарким пламенем» [1]. Позже начались буровые работы, и первая скважина в районе Малой Хеты (Таймыр), там, где Н. А. Гедройц заметил светлые полосы на льду озера, дала первый газ Сибири. В этом рассказе не всё понятно неспециалисту. При чём здесь солёная вода и озеро с названием Солёное, если речь идет о поиске природного газа? Какое отношение к газу имеет в данном случае гидронимия? Остановимся немного подробнее на этом примере и заглянем в труды геологов, работавших в Сибири в 30>х гг. XX в. В 1931 г. в Ленинграде состоялась Вторая Всесоюзная газовая конференция, которая призывала к расширению геологоразведочных работ и увеличению добычи природного газа. На конференции, в частности, выступили академики В. И. Вернадский, А. Е. Ферсман, И. М. Губкин и др. После неё развернулись поиски новых месторождений нефти и газа по всем перспективным областям СССР. И для этих поис70

Гл а в а в т о р а я

ков оказалось чрезвычайно важным дальнейшее развитие геологической теории. Геолог Н. А. Гедройц работал во многих районах Сибири. В частности, он считал необходимым исследовать на нефтеносность Таймырскую и Вилюйскую впадины на Сибирской платформе: по его мнению, они были перспективны в отношении нефти. В своих работах учёный обращал большое внимание на второстепенные признаки нефтеносности: битуминозные известняки, асфальт, горючие газы, сероводородные и солёные источники, залежи каменной соли (галита). Так, науке была известна связь нефти и соли, часто встречаемая в природе, но этот факт долго не получал теоретического обоснования. Н. А. Гедройц и его сотрудники аргументировали возможную нефтеносность района Таймырского полуострова следующим образом: в низовьях Енисея наблюдается одновременное и совместное нахождение горючих газов с содержанием тяжёлых углеводородов, а также солёных источников с содержанием хлоркальциевых солей, которые типичны для вод нефтяных месторождений и, кроме последних, встречаются в природе довольно редко. Исходя из данной теории, Н. А. Гедройц и его коллеги в поисках месторождений газа и нефти обращали большое внимание на соленосные структуры и учитывали соответствующие названия поверхностных вод: солёных источников, рек и озёр. Они упоминают город на Ангаре Усолье, к северо> западу от которого существует крупная соляная промышленность; реку Усолку в районе города Канска; реку Солянку (правый приток Лены), образуемую солёными источниками (там есть солеваренный завод), реку Соляной Травец (правый приток Лены). Особенное внимание геологи уделяют гидронимии, например, при описании района Нижней Тунгуски: «На всём указанном протяжении Н. Тунгуски и по её правым и левым притокам уже с давних пор известны многочисленные, и притом высокодебитные, солёные и горько>солёные источники, Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

в некоторых случаях с запахом сероводорода. На обилие их здесь указывают часто повторяющиеся местные названия речек и даже хребтов, как то: Усолка, Рассольный (>ая), Солонцовая и т. д.» [2]. Вернёмся к солёным озёрам Таймыра, о которых шла речь. Безусловно, между солёным вкусом воды в озере и обнаруженным впоследствии в этом районе месторождением природного газа нет прямой причинно>следственной связи. Солёный вкус воды в озере мог объясняться совершенно разными причинами. Озеро могло быть реликтом морского бассейна, и первичный состав его вод мог определяться составом морской воды. Повышенная солёность воды в озере могла образоваться за счёт растворимых солей, выщелачиваемых из горных пород и вносимых в озеро его притоками. Наконец, первичный состав вод озера мог образоваться за счёт поступающих в него разными путями глубинных источников, которые несли с собой и концентрированные рассолы, характерные, в частности, для вод нефтяных месторождений [3]. Современная геология допускает связь месторождений нефти и соли в том случае, если и те и другие приурочены к тектоническим разломам, а соленосный пласт, например, залегает над ловушкой нефти или газа. Месторождения соли в данном месте может и не быть, но подземные воды всё равно несут с собой рассолы, образовавшиеся другими, и очень сложными, путями. В любом случае при наличии трещин по ним вверх может просачиваться солёная вода из глубинного водного резервуара, связанного с нефтяным месторождением. Одновременно могут отмечаться и выходы природного газа. На анализе состава подземных вод, омывающих залежи полезных ископаемых, основан, например, гидрогеохимический метод поиска полезных ископаемых.

Солёные озёра на Таймыре и открытие месторождений природного газа и нефти — это пример, свидетельствующий о том, как хорошее знание теории в сочетании с интуицией 72

Гл а в а в т о р а я

учёного может принести большую пользу науке и экономике. И здесь гидронимика тоже внесла свою скромную лепту в геологическую теорию и практику. Любопытно, что связь нефти и соли была хорошо известна уже нашим предкам. Это нашло своё отражение в ряде славянских языков.

Примером может послужить слово рап a (pon a). В говорах русского языка это слово означает по преимуществу рассол. В словаре В. И. Даля читаем о нём: «РАП A ж. астрахан., новорос. pon a, природный тузлук, рассол на соляных озёрах, наточная вода, круто пропитанная солью; густая солянка, на самосадочных соляных озёрах». Примерно то же значение слова pona отмечено в пермских говорах, но там сохранилось и старое его значение “сукровица, дурной гной” [4]. А в современном украинском языке сохранились оба указанных значения слова pon a, то есть “рассол” и по говорам “сукровица”, “гной”, но к этим значениям добавляется ещё одно — “нефть”. У славян нефть (само это слово пришло из арабского языка) называлась «горючей водою густою», «земляным дёгтем и смолой», «ропой». В западных областях Украины, особенно в Поднестровье, слово pona обозначает нефть, ропище — место, где добывают нефть, a pinник — это нефтяник, работник нефтепромысла. И в топонимии западных областей Украины сохранилась основа Роп" (Piп"). С ропой связывается название речки (и одноимённого села) Ропы, притока Гнилой, которая протекает вблизи Трускавца [5]. Основа роп> сохранилась и в западнославянских литературных языках. По>польски нефть называется rора naftowa. Слово rора имеет также значения “гной”, “горная смола”. А в чешском языке слово rора — технический термин: “(сырая) нефть”. Таким образом, в нескольких славянских языках по>разному отразились значения слова ропа. Безусловно одно: первоначальным значением этого слова было “гнойная жидкость”, “сукровица”, “то, что течёт, натекает”. Впоследствии, Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

видимо, словом ропа стали называть и натёчную солёную воду, и нефть, смолу, которую можно представить себе как “гной земли”. Таково было образное, и очень точное, мышление далёких предков славян. К тому же, сами не зная того, наши предки придерживались органогенной теории происхождения нефти! ЛИТЕРАТУРА 1. Метельский Г. В. По кромке двух океанов. М., 1978. С. 82. 2. Вологдин А. Г., Гедройц Н. А., Смирнов Л. П. Нефтеносность Сибири: Сводка данных по нефтеносности и соленосности нижнего палеозоя Средней Сибири. Л.; М., 1938. 3. Сулин В. А. Воды нефтяных месторождений СССР. М.; Л., 1935. 4. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. 4. С. 59, 103. 5. Стрижак О. С. Назви розповiдають. Київ, 1967.

НЕ ВСЁ ТО ЗОЛОТО... (О НАЗВАНИИ РЕКИ АЛДАН1) Разными путями может идти исследователь, занимающийся выяснением происхождения названий рек и озёр. С непростыми маршрутами топонимического «расследования», приводящего порой к неожиданным результатам, читателю будет интересно познакомиться на примере изучения происхождения названия реки Алдан. На конкретном примере лучше видно, с какой степенью детальности исследования сталкивается каждый топонимист, 1

Читателей, желающих более подробно ознакомиться с проблемой происхождения названия реки Алдан, отсылаем к книге: Агеева Р. А. Происхождение имён рек и озёр. М., 1985.

Гл а в а в т о р а я

занимающийся изучением названия той или иной крупной реки или озера1. О том, как тесно названия водных объектов бывают связаны с наличием месторождений полезных ископаемых, в предыдущих разделах говорилось немало, но речь шла о бесспорных, этимологически ясных названиях. Таким же ясным, не вызывающим у многих топонимистов сомнения казалось и имя могучей сибирской реки Алдан, крупнейшего притока Лены. В научной литературе укоренилось мнение, что это гидроним тюрко>монгольского происхождения, связанный со словом алтан, алтын “золото”. Высказывалась также гипотеза о связи названий Алдан и Алтай (последнее также объяснялось как “Золотые горы”). Приведём некоторые из объяснений гидронима Алдан. Специалист по бурятской топонимике М. Н. Мельхеев считал, что Алдан — русская искажённая форма от тюрко>монгольского алтан, то есть в переводе “Золотая, золотоносная река” [1]. По мнению учёного, названия типа Алтачи, Алтачей, Усть"Алтан, а также Алдан указывают на очаги древней металлургии. К этому мнению присоединялся и доктор географических наук Л. Л. Трубе: «Интересно отметить, что по одному из этих названий — Алдан — золото было вторично открыто старателями в 20>х годах нашего века, основавшими здесь посёлок Незаметный, который затем превратился в город Алдан — центр золотопромышленного района Якутии» [2]. К сожалению, автор не привёл источника сведений о том, что именно значение гидронима Алдан было учтено открывателями золота в этом районе в 20>х гг. прошлого столетия. Значение “золото” приписывается Алдану и в том случае, если исследователи производят это название из эвенкийского языка [3]. Есть и другие мнения по этому поводу: «Алдан, 1

Образцом такого комплексного и многогранного изучения отдельного гидронима может служить книга сибирского топонимиста С. А. Гурулёва «Что в имени твоём, Байкал?».

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

как топоним, скорее произошёл от эвенкийского слова алдун. По словарю Г. М. Василевич оно означает “каменистое место”. Река Алдан и её притоки действительно каменисты и имеют золото. Фонетическая трансформация эвенкийского алдун в якутский Алдан ~ Аллан вполне закономерна». Для всех вышеприведённых рассуждений характерно следующее. В о>п е р в ы х, многие исследователи волей> неволей оказываются в плену у того непреложного факта, что золото на Алдане действительно есть. Но ведь золото есть и на многих других реках, а далеко не каждая из них называется Золотой. И кроме того, когда именно и кем на Алдане было впервые открыто золото? В о>в т о р ы х, хотя учёных и смущает неполное совпадение формы Алдан и слова алтан, данный факт объясняется искажением звучания гидронима в русском языке. Но почему, собственно говоря, искажение? И если искажение, то закономерно оно или нет, где и когда оно было впервые зафиксировано? Каковы формы слов со значением “золото” в языках Сибири? Короче говоря, в литературе практически отсутствует какая>либо лингвистическая аргументация по поводу Алдана. И наконец, в>т р е т ь и х, — что самое важное — никто, судя по опубликованным работам, не занимался всерьёз связями названия Алдан с другими гидронимами Сибири, не ставил вопроса, какие вообще народы (или племена) и в какую историческую эпоху могли оставить указанное название. А в зависимости от этого можно было бы и формулировать проблемы, выдвигать соответствующие гипотезы. Ведь примеров случайного совпадения звучания форм собственных имён со словами в разных языках можно привести много. Равным образом велико число ложных объяснений собственных имён. Чем больше и значительнее водный объект (большая река, озеро, море), тем древнее история его названия, тем более велика вероятность смены названий с изменением этнического состава населения и т. д.

Гл а в а в т о р а я

Все эти соображения заставили автора настоящей книги привлечь большой материал, касающийся целого комплекса проблем. В рамках этого издания не все из них могут быть достаточно полно раскрыты, однако Алдану, пожалуй, здесь уделено немного больше внимания, чем названиям других водных объектов. Археология о металлах в Сибири Когда же народы Восточной Сибири впервые познакомились с золотом и были ли в древности известны его месторождения в долине Алдана? НАРОДЫ И ЯЗЫКИ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ ТЮРКИ — общее название народов, говорящих на языках тюркской языковой семьи, в составе которой выделяются: уйгурская, или северо>восточная, группа (древнеуйгурский, тувинский, тофаларский, якутский, хакасский языки), а также булгарская, кыпчакская, чагатайская, кыпчакско>туркменская и огузская группы. ЯКУТЫ — один из тюркоязычных народов, говорящий на якутском языке. Живут в основном в Республике Саха (Якутия), а также в других краях и областях Сибири. В истории якутов важную роль сыграли длительные перемещения населения из Прибайкалья на север. Якутский этнос сформировался в результате сложного взаимодействия культуры ранних кочевников Южной Сибири с культурами местного населения бассейна среднего течения Лены. Большое влияние на предков якутов оказали соседние тунгусо>маньчжурские и монгольские племена, поэтому уже в V–VII вв. якутский язык обособился и стал заметно отличаться от родственных ему тюркских языков. БУРЯТЫ — народ, живущий в основном в Республике Бурятия, а также в Иркутской, Читинской и других областях РФ, в Монголии и Китае. Говорят на бурятском языке, принадлежащем к монгольской

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

языковой семье. Бурятский этнос сложился главным образом на основе монголоязычных племён. Существуют различные гипотезы по поводу первоначальной прародины бурят, но большинство исследователей считают, что предки бурят проникали в Прибайкалье в направлении с востока на запад и постепенно ассимилировали местное население: тюркские, а также уже жившие там прежде монголоязычные племена, затем тунгусские и самодийские. САМОДИЙЦЫ — общее название современных ненцев, энцев, нганасан, селькупов и ряда других этнических групп, говоривших на ныне не сохранившихся диалектах. В древности самодийские племена жили также в Южной Сибири (в районе Саян) и в Прибайкалье. ТУНГУСО>МАНЬЧЖУРЫ — общее название народов, говорящих на тунгусо>маньчжурских языках, распространённых в Средней и Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Различаются следующие группы этих языков: северная, или сибирская (эвенкийский, эвенский и другие языки); амурская (удэгейский, нанайский и другие языки); южная, или маньчжурская (маньчжурский, древний чжурчжэньский). Согласно некоторым гипотезам прародина тунгусо> маньчжуров локализуется в Приамурье или в Центральном Китае, но в 1>м тыс. н. э. вероятно их пребывание на территории западного Прибайкалья и ряда соседних регионов. ЭВЕНКИ (устаревшее название ТУНГУСЫ; оно же общее название эвенков, эвенов и других тунгусских народов) — один из тунгусо>маньчжурских народов, говорящий на эвенкийском языке. Живут в Красноярском крае, а также в других районах Сибири, на севере КНР и в Монголии. Предки эвенков и эвенов, жившие в Западном Прибайкалье и в бассейне Среднего Енисея, в XII в. освоили значительные пространства тайги и тундры между Енисеем и Леной — до Охотского моря. Тунгусы тесно взаимодействовали с соседними аборигенными народами Сибири — тюрками, монголами, самодийцами, юкагирами и др., в результате чего сформировались две крупные этнографические группы тунгусов: оленеводы и скотоводы. ЭВЕНЫ (устаревшее название ЛАМУТЫ) — один из тунгусо> маньчжурских народов, говорящий на эвенском языке. Живут локальными группами в Республике Саха (Якутия), в Магаданской области, Хабаровском крае, на Чукотке и Камчатке. На ранних этапах своей этнической истории предки эвенов имели общую судьбу

Гл а в а в т о р а я

с предками эвенков. В формировании эвенского этноса сыграли большую роль контакты с аборигенным палеоазиатским и пришлым тюркским и монгольским населением Сибири. Как этнос эвены окончательно оформились, очевидно, лишь после прихода русских в Сибирь; начиная с этого времени эвены заселяли территорию Северо>Востока Сибири. ПАЛЕОАЗИАТЫ — условно обозначаемые группы народов, говорящих на не связанных генетически между собой языках, которые в целом тоже носят условное название палеоазиатских. Палеоазиатская языковая общность включает чукотско>камчатские, эскимосско>алеутские, енисейские, юкагиро>чуванские языки и изолированный нивхский язык. Название палеоазиаты обозначает потомков древнего коренного населения Сибири, которое было частично оттеснено или ассимилировано более поздними пришельцами — тунгусами, тюрками, монголами. ЮКАГИРЫ — народ, проживающий в основном в нескольких посёлках Нижнеколымского и Верхнеколымского районов Якутии и говорящий на юкагирском языке — единственном сохранившемся языке юкагиро>чуванской группы (включается в состав палеоазиатской общности). Юкагиры — прямые потомки древнего неолитического населения стоянок Северо>Восточной Сибири от реки Оленёк до Колымы. Обширная этническая территория юкагирских племён в тундровой зоне Сибири начала уменьшаться с XII–XIII вв. в результате миграции тунгусов из горно>таёжного Забайкалья, затем происходили процессы ассимиляции со стороны соседних народов.

Населению Восточной Сибири металлы стали известны давно — с эпохи н е о л и т а. Изделия из металла стали проникать в бассейн Лены, в Якутию во 2>м тыс. до н. э. Эти изделия поступали от южных соседей, знакомых с бронзовой металлургией [4]. Археологи считают, что первыми знатоками рудного дела были кочевые племена скотоводов, а также земледельцы; гораздо реже использовали металл охотники и рыболовы. Обработка металла, в том числе золота и меди, отмечается в основном в Западной и Южной Сибири в период б р о н з о в о г о в е к а. К охотникам и рыболовам восточносибирской тайги с XVIII в. до н. э. медь и бронза проникали Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

в основном из Прибайкалья. Якутия была также связана с Забайкальем, Центральной Азией и Минусинским краем. Позже, в ж е л е з н о м в е к е, в исторически зафиксированное время, изделия из золота, меди, железа поступали в Якутию из крупных центров металлургии Сибири — от тюркских племён. Предки бурят также умели добывать и обрабатывать металл. Они вели широкий обмен товарами с другими народами, в основном с эвенками и тувинцами. Другой путь проникновения металлов на север — из Приамурья. Еще в XVII в., например, охотские тунгусы получали серебро с юга [5]. Но и в самой Якутии люди уже в эпоху бронзы умели плавить металл и изготовлять из него изделия. Так, была обнаружена литейная мастерская раннего бронзового века в местности Сиктээх, в низовьях Лены, около побережья Северного Ледовитого океана. Академик А. П. Окладников называл много древних месторождений самородной меди на Средней Лене, в долине реки Амги, рудоносный район всего правого берега Алдана в его нижнем течении, обширную область к северу от Алдана до верховьев Яны [6]. И железо было известно населению Якутии задолго до появления там тюрков. Тунгусские племена, расселившиеся по территории Якутии ещё в глубокой древности, уже были знакомы с металлами, в том числе с золотом. Название золота у тунгусов общее с монголами и тюрками, а названия меди и железа — свои. Археологи не указывают конкретных месторождений золота в районе Алдана, известных древнему аборигенному (тунгусскому и дотунгусскому) населению. Можно, конечно, предположить, что там, где было местное производство меди и железа, ковали и золото.

Во всяком случае, самородки золота могли находить в россыпях в долинах рек и ручьёв кочующие тунгусы, а также охотники и рыболовы — предки юкагиров и близких к ним племён. 80

Гл а в а в т о р а я

Якуты — относительно поздние пришельцы в ту страну, которой они дали своё имя. Якутский язык — е д и н с т в е н н ы й из тюркских языков, в котором слово алтан означает не золото, а медь, хотя в древности, как полагал А. П. Окладников, южные предки якутов были, бесспорно, знакомы с золотом. В старых народных песнях и преданиях слово алтан ещё может употребляться в прямом и переносном значении — “золотой”. Что же произошло с якутским языком, в котором за словом алтан прочно закрепилось значение “медь”? Не забыли ли якуты о золоте, переселившись с юга в Лено>Алданское междуречье? Значит ли это, что в новых местах обитания якутов была медь, а золото не было известно или не была развита его обработка? Такую точку зрения как будто бы косвенно подтверждают сведения известного русского этнографа конца XIX в. В. Л. Серошевского, создавшего капитальный труд по истории и этнографии якутов. Перечисляя металлы, известные якутам, учёный располагает их в порядке убывания степени известности: железо, медь, бронза, серебро, олово, свинец, золото. Как видим, золото занимает последнее место. В. Л. Серошевский замечает, что якуты — прекрасные медники и серебряники: хотя они плавят и льют также и золото, но любимый их металл для украшений — серебро, золота они не любят [7]. «“Что в нём красивого, — та же медь!..” — говорили мне колымские якуты, когда я им показывал никогда ими не виданные золотые кольца и цепочки. <...> В то же время, желая выразить высшую степень красоты, якуты говорят: “как серебро”. Золото же они называют “красным серебром”».

И В. Л. Серошевский делает решительный вывод: до прихода русских якуты определённо знали только железо, медь и серебро. Возможно, именно по этой причине словом Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

алтан в якутском языке стали называть медь. Якуты были оседлым народом на Лене и Алдане, занимались скотоводством. Иное дело охотники>тунгусы. Именно они, кочуя по долинам рек и ручьёв, знали о золотоносных районах. В XVII в. русские получали сведения о золоте от тунгусов. Ленский золотоносный район был открыт в 40>х гг. XIX в. Первые сообщения о золоте получил купец Трапезников от тунгусов>охотников, которые указали ему на присутствие р оссыпного золота в бассейне реки Жуи [8]. А русская золотопромышленность развивалась медленно. Открытие золота в Восточной Сибири относится к середине XIX в. Что же касается Алданского золотоносного района, то лишь сравнительно недавно, в 1923 г., его открыл золотоискатель В. П. Бертин, после чего там развернула широкие работы экспедиция Ю. А. Билибина. Такова вкратце предыстория алданского золота. Из сказанного следует, что народы Восточной Сибири, по крайней мере предки тунгусов, монголов, якутов (часть бурятских родов тоже переселилась на Среднюю Лену и приняла участие в сложении якутского народа), были хорошо знакомы с этим благородным металлом, а возможно, и знали о некоторых месторождениях р oссыпного или жильного золота в районе Алдана. Так что теоретически — и пока только теоретически — любой из этих народов мог назвать Алдан Золотой рекой, хотя остаётся неизвестным следующее: где именно находили золото на Алдане и в каком месте своего течения река получила такое название.

Ведь это имя могло возникнуть в верховьях, в устье, в среднем течении, распространившись затем на всю реку. А может быть, на разных участках своего течения Алдан имел разные названия, из которых до нас дошло только одно? Увы, бесписьменная история ненадёжна, её летопись молчит о многом. Что же в таком случае говорят данные лингвистики? 82

Гл а в а в т о р а я

Алдан — Золотая река? В тюркских языках, кроме якутского, слова алтын, алтун, алдын и др. обозначают “золото”. Древняя форма, реконструируемая для этих слов, — алтун — зафиксирована в тюркских рунических памятниках. Якутское слово алтан (возможно, заимствованное из монгольского) по говорам не изменяет своей формы, обозначая либо “медь”, либо “красный цвет” [9], что вполне согласуется с этимологией древнетюркского слова алтун: оно происходит из сочетания слов ал “алый” и тун (тон) “медь”, то есть “красная медь” (значит, медь стала известна тюркам, как, видимо, и почти всем народам мира, раньше, чем золото). В монгольских диалектах золото называется алт или алтан, в бурятском языке — алтан. Если считать, что название Алдан не было искажено в русской передаче, то мог ли какой>нибудь из тюркских или монгольских языков быть источником этого гидронима? Думается, что нет, и вот почему. Предположив, что название Алдан было дано тюрками или монголами, нужно понять, почему в середине исходного слова алтан звук т вдруг стал звонким и превратился в д. Это не пустой вопрос для языковеда, потому что всякое изменение формы слова и его звучания требует научного объяснения. Иначе простое предположение или гипотеза становятся бездоказательными домыслами. Монгольские языки мы сразу исключим: там в слове алтан озвончение глухого звука т не наблюдается. А как обстоит дело с тюркскими языками? Оказывается, что в тюркских словах, обозначающих золото, д встречается только в тувинском и чувашском языках, а также в тофаларском. Чуваши живут в Поволжье, их история никак не связана с бассейном Алдана. Тувинцы и тофалары живут в Южной Сибири, их языки подверглись сильному влиянию самодийских языков, и озвончение т в середине слова — позднее диалектное явление. Тувинцы и тофалары, Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

а также самодийские народы никогда, по>видимому, не заходили севернее или восточнее Иркутской области. Что касается якутского языка, то в нём может происходить озвончение звука т, но только между гласными, в положении же между согласным л и гласными т остаётся глухим [10]. Вообще сочетание лд для якутского языка нехарактерно. Лишь в современном якутском языке под влиянием русского, эвенкийского и эвенского языков появились новые сочетания согласных, которые раньше считались необычными, в том числе стали произносить названия рек Алдан и Амга вместо традиционных якутских Аллан и Амма [11]. Слово алтан “золото” (или “медь”) не могло, по всей вероятности, стать основой гидронима Алдан, если предполагать, что Алдан получил своё название от носителей какого8либо из тюркских или монгольских языков.

Какую же картину дают нам в этом отношении тунгусо> маньчжурские языки? Ведь обозначение золота у них родственно соответствующим тюркским и монгольским названиям. Эвенкийские слова алтама и алтан означают “золотой”, “золото” в ряде диалектов Прибайкалья, где прослеживается монгольское влияние, а во всём бассейне Алдана, то есть в зоне наиболее близких контактов эвенков с якутами, эти же слова имеют значение “медный”, “медь” (есть и третье значение, явно более позднее, — “жестяной”, “жесть”) [12]. В эвенском языке описательное обозначение золота — хуланя мэнгэн, то есть “красное серебро” [13]. В других тунгусо>маньчжурских языках слова алта, алтан означают либо “золото”, либо “медь” или “жесть”. Так могли ли назвать Алдан «золотой» или «медной» рекой эвенки или другие тунгусоязычные народы Якутии и Приамурья? Это кажется маловероятным: звуковой облик слова алтан устойчиво сохраняется по всем тунгусо>маньчжурским языкам и диалектам. Между тем сочетание лд в сере84

Гл а в а в т о р а я

дине слова как раз чрезвычайно характерно для этой группы языков. Более того, в них есть целый ряд слов, которые имеют начальное сочетание алд>, и даже есть такие слова, которые почти полностью совпадают по форме с именем Алдана, например алда “маховая сажень”, алдан “наледь”, алдун “каменистое место”. Воз мож ность про ис хож де ния гид ро ни ма Алдан из тунгусо8маньчжурских языков, таким образом, не исключается. Но это уже не имеет ни малейшего отношения к проблеме «золотых» рек.

Как же осваивались заимствования из языков Сибири русским языком, не могло ли быть в нём искажено название Алдан? Ведь нельзя исключать и такую возможность. Известно, что на старых картах Якутии географические названия могли искажаться до неузнаваемости. Хорошо бы выяснить, от кого же русские впервые услышали об Алдане и могло ли в русском языке произойти озвончение предполагаемого названия Алтан “Золото”, “Золотая река” (или “Медная”). ИЗ ИСТОРИИ ОСВОЕНИЯ СИБИРИ РУССКИМИ ЛЮДЬМИ

Русские поселенцы в Сибири с самого начала жили среди местного иноязычного населения. В условиях постоянного контакта с ним и двуязычия многие русские люди должны были хорошо знать местные языки для того, чтобы общаться с соседями. С якутами русские землепроходцы познакомились довольно поздно: мангазейские казаки впервые услышали о якутах на Лене от тунгусов в 1620 г. [14]. [Мангазея — русский город, существовавший в 1601–1672 гг. в Западной Сибири на правом берегу реки Таз.] Вряд ли название Алдана было заимствовано русскими от якутов, тем более что в якутском языке оно звучало как Аллан (с характерным для якутского языка изменением сочетания лд в лл). Зато с тунгусами русские были уже хорошо знакомы в начале XVII в. Впервые же русские люди узнали о тунгусах еще в XVI в.

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

от землепроходца Петра Вислоухова, а с XVII в. регулярные сообщения о них поступали в русские официальные документы [15]. К 1610 г. русские обосновались на Оби и Енисее, а затем на восточном берегу Енисея встретились с тунгусами (эвенками), именем которых были названы три Тунгуски — большие притоки Енисея. Освоение Якутии осуществлялось с двух сторон — мангазейскими и енисейскими служилыми и промышленными людьми. Лена была открыта в 1620–1623 гг. русским землепроходцем Пендой, который доплыл по ней, возможно, до какого>то пункта выше впадения Алдана. Докладывая в Москве в 1632 г. о своём плавании, Пенда упоминает Алдан. До Алдана доходили отряды А. Добрынского и М. Васильева (конец 1620>х гг.), В. Бугра (1628–1630), атамана И. Галкина (1631).

Название Алдан сразу же (очень редко писали и Олдан) вошло в русские официальные документы [16], и позже, когда русские лучше освоили край, не было никаких указаний на искажение этого имени. По всей вероятности, русские заимствовали гидроним (так же как и названия Енисея, Лены) от местного тунгусского (эвенкийского) населения, и именно в той форме, в которой он существует до сих пор в современном эвенкийском языке.

К сожалению, название Алдан не фигурирует в письменных источниках соседних народов, и мы ничего не знаем о нём ранее XVII в. Северные реки Сибири, по>видимому, не были известны восточным и европейским писателям и путешественникам. Поэтому мы вынуждены довольствоваться косвенными свидетельствами. Так, например, в исторических преданиях эвенков географические названия, так же как названия родов и личные имена, соответствуют современным [17]. Алдан всегда выступает в них в своём собственном «обличье». В ряду тюркских и монгольских гидронимов типа казахской реки Алтын"Су “Золотая вода”, притока Оби Алтын"Игай “Золотая река” (игай — из хантыйского языка), реки Алтан (Ари" 86

Гл а в а в т о р а я

Алтан) и озера Алтан в Монголии название реки Алдан выглядит изолированным, а его связь с золотом — неубедительной. Следует учесть и мнение авторитетного специалиста по гидронимии Якутии К. Ф. Гриценко. Она не только обращает внимание на устную форму имени Алдан у местного якутского населения, которая звучит (и звучала ранее) как Аллан, но и отмечает, что на территории Якутии и в соседних с ней районах есть несколько наименований рек и озёр со словом алтан. Небольшая река Алтан (левый приток реки Большой Аим) протекает почти рядом с рекой Алдан [18]. А название озера Алтан в Якутии переводится, кстати, на русский язык как “Медное”. Так, может быть, и настала пора отказаться от тюрко>монгольской «золотой» гипотезы происхождения имени Алдан? Есть ли другие гипотезы? В этнографических особенностях населения Алданского края подтверждается наличие древнего субстрата [напомним: субстрат — термин, под которым понимаются следы, оставленные предшествующим этносом (вытесненным или ассимилированным) в материальной и духовной культуре населения определённого региона], о чём свидетельствуют типы оленного транспорта, жилища, верхней одежды, орнамента. Этот древний субстрат не мог не сохраниться в языках и в топонимии Восточной Сибири. Так, было отмечено, что хотя в районе верхних притоков Алдана тунгусские топонимы преобладают (по сравнению с якутскими), для более крупных притоков сохраняются какие>то древние названия [19]. Наличие самого древнего субстрата в современных языках и топонимии разных народов не должно удивлять. Многие специалисты считают, что в исторически обозримый период времени языковой субстрат вообще не может исчезнуть, не оставив отчётливых следов. Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Археологические материалы свидетельствуют о наличии в неолите в районе бассейна среднего и нижнего течения Лены двух групп населения — охотников и рыболовов, культура которых сопоставляется с юкагирской. Также по историческим документам известно, что юкагиры, несомненно, обитали в бассейне Алдана. Есть сведения, например, о том, что тугочерский род юкагиров ещё до XVII в. перешёл на Индигирку с Алдана. Юкагиры хорошо знали всю территорию к югу от мест их позднейшего расселения. «Достойно удивления, — пишет Б. О. Долгих, — что юкагиры, кочевавшие по Хроме, Омолою и между низовьями Яны и Лены, дали довольно подробные сведения об Амуре (Нероге) и нанайцах (наттах)» [20].

Так, может быть, стоит поискать следы гидронима Алдан в древнем языковом субстрате Восточной Сибири, а также в современном юкагирском языке, хотя он, вероятно, сильно изменился по сравнению с неизвестным нам древнеюкагирским? Среди юкагирских названий рек встречаются такие, как Коркодон, Лавдон, Кедон, Тайдон, а также Арадан, Чадан, Худан и др. В них есть повторяющийся элемент >дон или >дан. Языковеды предположили, что эта часть названий могла иметь значение “вода”, “река” и что подобные гидронимы указывают на связь предков юкагиров с Южной Сибирью. Одно время бытовало представление о Южной Сибири как о первоначальной родине юкагиров. В этом случае юкагиры могли заимствовать слово дон/дан у своих южных индоевропейских соседей, конкретно у индоиранских племён [21]. Действительно, в индоиранских языках есть такое слово в значении “вода”, “река”, оно сохранилось, например, в названиях рек Дон, Днепр и многих других (об этом будет рассказ в следующей главе нашей книги). Однако гипотеза о южной родине юкагиров осталась недоказанной, а смысл названий Коркодон, Арадан и др. так и не был выяснен. 88

Гл а в а в т о р а я

Самое же главное возражение против заимствования юкагирами слова дон/дан как общего названия воды или реки состоит в том, что в современном юкагирском языке такое важное слово, если оно и было, не сохранилось. Значение “река” передаётся словами онунг, унунг, эну, энунг и т. п.; “вода” по8юкагирски — лавъенг. Поэтому и название реки Алдан мы вряд ли сможем объяснить с помощью данной гипотезы.

Давайте пофантазируем! Читатель нетерпеливый, дойдя до этого места, наверняка задаст вопрос автору: «Ну как же правильно расшифровать это название?» В самом деле: Алдан — название и не тюркское, и не монгольское, и не юкагирское, и вообще не имеет отношения к золоту… Так какое же оно? И что оно означает? Как хотелось бы узнать единственно правильную этимологию заинтересовавшего нас слова! К сожалению, единственно правильный ответ на поставленный вопрос может быть дан далеко не во всех случаях. Даже в точных науках, например в физике или математике, как бы далеко они ни продвинулись в познании мира, всегда остаются нерешённые вопросы и всегда существуют различные и конкурирующие между собой гипотезы в отношении малоизученных объектов или явлений. То же самое в естественных дисциплинах. Что уж тут говорить о науках гуманитарных — филологии, истории, этнографии и других, в особенности если они имеют дело с глубокой древностью, при отсутствии или недостатке материальных артефактов и письменных свидетельств! Сделаем небольшое отступление и вернёмся ещё раз к притягательной, по моему мнению (и интересной, как считали такие замечательные учёные, как Э. М. Мурзаев и Е. А. Хелимский), юкагирской гипотезе. Может быть, Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

посмотреть на имя большой сибирской реки с какой>то иной точки зрения? Допустим, что элемент %дон/%дан действительно представляет собой несохранившееся древнее обозначение воды или реки. Тогда название Алдан должно быть сложным словом, состоящим из двух частей: Ал + дан. В этом случае первую часть слова можно соотнести с юкагирским ал “низ”, “под”. Алдан — “Нижняя река”?

Было бы очень заманчиво объяснить Алдан таким образом. «Нижней рекой» могли назвать Алдан, например, жители его верхних притоков. Вспоминается и Нижняя Тунгуска, последний крупный приток Енисея в его нижнем течении, и пространственная ориентация народов Сибири по течению реки. Но эта гипотеза — очень шаткая, как мы видели, и для того, чтобы её доказать, нужно вначале убедительно разъяснить смысл всех других названий с элементом "дон/"дан, а заодно и найти серьёзные доказательства южной прародины юкагиров и их тесных контактов с индоиранцами. Второе допущение. Обратим внимание на некоторые юкагирские названия рек, смысл которых ясен. Например, река Алазея по>юкагирски называется Тямадэну (в фольклоре иногда Чамадан). В переводе это имя означает “Большая река”, то есть тямонь “большой” + эну или энунг “большая река”. Известно, что иногда при образовании юкагирских сложных слов или словосочетаний из прилагательного и существительного появляется разделительный согласный д между двумя гласными, то есть имя Тямадэну можно расчленить по составу так: Тяма"д"эну. Есть ещё названия Сaданунa (Сa"д"ану"нa “Лесной реки гора”) и Лабунмедэну (Лабунме"д"эну “Река куропатки”). Может быть, и гидроним Алдан когда>то звучал как Аладан (Аладэну), а его значение было — “Нижняя большая река”? Но, к сожалению, сейчас нет никакой возможности проверить эту этимологию. 90

Гл а в а в т о р а я

Поэтому юкагирская гипотеза пока остаётся интересной, но вместе с тем дискуссионной и, безусловно, нуждается в дальнейшей разработке и серьёзном изучении юкагирской и другой субстратной гидронимии Севера. Учёных продолжает волновать загадка названия крупной сибирской реки, однако новые предположения почти не появляются. Привлекает внимание гипотеза, выдвинутая в последние годы специалистом по истории и этнографии Сибири А. А. Бурыкиным [22]. Поддерживая идею происхождения названия Алдан из палеоазиатских языков, исследователь указывает на то обстоятельство, что на территории Якутии, в частности в бассейнах главных притоков Лены Алдана и Вилюя, прослеживается чукотская и корякская топонимия, и допускает возможность включить в её состав также название Алдан. А. А. Бурыкин сравнивает гидроним Алдан с чукотско>корякским названием Гиллэн’вээм “Ольховая река” (от корякского слова гиллэн’ “ольха”), — при этом звук г, невозможный в начале эвенкийских и эвенских слов, был утрачен при заимствовании названия этой реки. Вероятно, стоило бы более подробно обосновать данное объяснение гидронима Алдан, но, как не без юмора пишет автор, «оно на сегодня ничуть не хуже, чем другие этимологии этого названия, не связанные со словом “золото”». Итак, поиски этимологии всего8навсего одного названия реки напоминают сложный и запутанный роман, некий «гидронимический детектив», увлекающий нас в дебри неизвестных времён и отсылающий к языкам самых разных народов.

Однако не всё так безнадёжно в отношении Алдана. Ведь мы последовательно исключили тюрко>монгольскую и тунгусо>маньчжурскую «золотую» гипотезу (как говорится, «не всё то золото, что блестит»), отклонили предположение об объяснении названия из юкагирского языка. А отрицательный результат, как мы уже привыкли думать, — тоже есть результат. Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

И всё8таки тунгусы? Основные пути исследования имени Алдан всё>таки, как мне кажется, ведут к тунгусоязычным народам. И здесь на помощь приходит географическая карта. В самом деле, какие сходные с Алданом названия встречаются в регионе Восточной Сибири? Ведь одно из основных положений топонимики гласит: нельзя рассматривать название изолированно, подбирая для него этимологии с помощью более или менее подходящих по звучанию и смыслу слов разных языков. Географическое название необходимо изучать в системе, сопоставляя его прежде всего с другими названиями соответствующего региона.

Как же обстоит дело в этом отношении с Алданом? Сразу же придётся признать: в той единственной форме (за исключением её другого — якутского — варианта Аллан), в которой название зафиксировано, оно не имеет полных соответствий в гидронимии Восточной Сибири. Факт очень существенный, и его следует учесть. Однако сходно звучащие названия всё>таки имеются. Прежде всего реки в самом бассейне Алдана: Алдынкан, приток Маи (с эвенкийским уменьшительным суффиксом >кaн), Алдыкит, приток Алдана (>кит — эвенкийский суффикс со значением места, где происходит действие), Аллах"Юнь (первая часть — из Алдах); по Лене выше впадения Алдана есть также приток Аллах. Следует обратить внимание и на реки в более отдалённых районах, особенно на реку Алдома (в русских старых документах — Алдама, Аладама, Аладома, Аллыма), впадающую в Охотское море. Есть и сходные названия рек с начальным о: Олдон (левый приток реки Нюи), Олдансо (приток Олёкмы), Олдондо (правый приток реки Мархи) и др. Некоторые из них уже имеют надёжно установленную этимо>логию. Так, многочисленные названия рек типа Олдондо, Оллонгро, Оллочи и др. объясняются как “Рыбные” реки — 92

Гл а в а в т о р а я

от эвенкийских слов олдо, олро, олло (варианты в разных диалектах) с разными суффиксами [23]. Название реки Олдон сопоставляли также с эвенкийским словом олдон и с эвенским олдaн со значениями “бок, край, ребро, сторона” [24], то есть Олдон — “Боковая река”, что естественно для названия притока другой реки. Не хотелось бы выдвигать слишком поспешных или необоснованных предположений, хотя название Алдана вполне можно объяснить одним из двух указанных выше способов. Этимология имени такой крупной реки должна быть гораздо лучше и основательнее разработана. Можно ведь привлечь и другие объяснения (мы говорили о словах алда, алдан, алдун), но каждое объяснение должно быть совершенно безупречным лингвистически, для того чтобы получить право на существование. Пока можно лишь предположительно говорить о сходстве гидронима Алдан с некоторыми другими названиями Якутии и прилегающих к ней областей. Однако наиболее разительный факт такого сходства устанавливается чисто географическим путём, но для этого нам придётся ещё раз, и более внимательно, взглянуть на физико8 географическую карту.

Якутия и Амурская область разделяются Становым хребтом. С этого хребта берут начало как реки Якутии и Хабаровского края, текущие на север, так и реки Приамурья, текущие на юг. Многие названия рек удивительным образом повторяются к северу и к югу от этого главного водораздела. Так, есть река Мая — приток Алдана и река Мая (Половинная) — приток Уды, впадающей в Удскую губу Охотского моря. Есть река Амга — левый приток Алдана и река Амгунь — левый приток Амура. К северу течёт река Дес Хабаровского края, а к югу — Дес Амурской области (кстати, оба имени означают по>эвенкийски “медь”, “медная”). Есть и другие совпадения, например река Аим в бассейне Алдана, река Аюмкан (Aимкан) в бассейне Амура и т. д. Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

Перевалив Становой хребет к югу от истоков Алдана, мы оказываемся в Приамурье, где примерно на долготе Алдана берёт начало (с хребта Чернышёва) один из крупных левых притоков Амура — Большой Ольдой (в последний впадает Малый Ольдой). Эта река по>разному называется в разных источниках. Видный русский учёный и путешественник XIX в. А. Ф. Миддендорф на карте показывает её как Олдo [25], этнограф Л. И. Шренк пишет Олдой [26]. Принятое современное написание этого названия на картах, в словарях и в справочниках — Ольдой. Возникает закономерное предположение о связи обоих названий — Алдан и Ольдой. А мы видели, что специалисты объясняют последнее название как эвенкийское “Рыбная река”. Не всё пока ясно в отношении форм и значений этих двух имён. Пока существенно другое: с точки зрения этнической истории сходство гидронимии Якутии и Приамурья оправданно и закономерно. Это связано с формированием и путями миграции тунгусо>маньчжурских племён. В науке существует полемика по поводу первоначальной территории сложения тунгусского этноса, и мы не будем вдаваться сейчас в эту сложную проблему, хотя она имеет непосредственное отношение к Алдану. Нам очень важно было бы выяснить, в каком направлении шла миграция тунгусских племён через Становой хребет, то есть переносились ли названия рек с севера на юг или, наоборот, из Приамурья в Якутию. Тунгусы — по>видимому, более поздние пришельцы в Приамурье — ассимилировали часть местных приамурских племён. Поэтому не следует упускать из виду, что перенесённые через Становой хребет (в разных направлениях) названия рек могли быть и наследием древнего субстрата, освоенного тунгусами. Бассейн Алдана, например, как думает археолог Ю. А. Мочанов, был заселён человеком уже в глубокой древности — не менее 15 тыс. лет назад [27]. При бесспорной культурной близости Алдана и Средней Лены 94

Гл а в а в т о р а я

алданские материалы раннего неолита представляются значительно более древними — они датируются второй половиной 5>го–4>м тыс. до н. э. В раннем железном веке (середина 1>го тыс. до н. э.) отмечаются связи, существовавшие между населением Алдана и Амгуни: керамика этого времени отражает расселение тунгусских племён. Ю. А. Мочанов полагает, что расселение тунгусов шло в северном направлении, из бассейна Амура в Якутию. Но есть и целый ряд свидетельств об обратном движении тунгусских племён, с севера на юг — в бассейн Приамурья (история некоторых родов, данные этнографии, фольклора и т. п.). Поэтому, к сожалению, вопрос направления этой миграции остается открытым. Итак, по поводу происхождения гидронима Алдан существуют разные мнения, и окончательно объяснить смысл этого названия пока не удаётся. Этимология — капризная наука, допускающая иногда и две, и три, и больше версий. Многие гипотезы в топонимике нередко так и остаются гипотезами, и лишь некоторые из них с течением времени всё же обретают силу доказательства. ЛИТЕРАТУРА 1. Мельхеев М. Н. Географические имена: Топонимический словарь. М., 1961; Он же. Топонимика Бурятии: История, система и происхождение географических названий. Улан>Удэ, 1969. 2. Трубе Л. Л. Топонимика и историческая экономическая география // Вопр. географии. Сб. 110. 1979. С. 38–50. 3. Василевич Г. М. Топонимы тунгусского происхождения // Этнография имён. М., 1971. С. 160–171; Иванов И. Е. Топонимы Якутии в труде О. Н. Бетлингка «О языке якутов» // О. Н. Бетлингк и его труд «О языке якутов». Якутск, 1973. С. 211–217. 4. История Сибири с древнейших времён до наших дней: В 5 т. Т. 1. Древняя Сибирь. Л., 1968; Черных Е. Н. Металл — человек — время. М., 1972. 5. Огородников В. И. Из истории покорения Сибири: Покорение Юкагирской земли. Чита, 1922.

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

6. История Якутии. Т. 1. Якутск, 1949. Окладников А. П. Прошлое Якутии до присоединения к Русскому государству. 7. Серошевский В. Л. Якуты: Опыт этнографического исследования. Т. 1. СПб., 1896. С. 393. 8. Левченко С. В., Мозесон Д. Л. За рудами в Сибирь. М., 1978. 9. Диалектологический словарь якутского языка. М., 1976. 10. Щербак А. М. Сравнительная фонетика тюркских языков. Л., 1970. 11. Барашков П. П. О новых тенденциях в развитии фонетики якутского литературного языка // Вопр. филологии. Якутск, 1970. С. 88–92. 12. Сравнительный словарь тунгусо>маньчжурских языков: Материалы к этимологическому словарю. Т. 1. Л., 1975. 13. Цинциус В. И., Ришес Л. Д. Русско>эвенский словарь. М., 1952. 14. Фишер И. Е. Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли Российским оружием. СПб., 1774. 15. Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 3. Избранные работы по истории Сибири XVI–XVII вв. Ч. 1. Вопросы русской колонизации Сибири в XVI–XVII вв. М., 1955; Василевич Г. М. Эвенки: (К проблеме этногенеза тунгусов и этнических процессов у эвенков). Л., 1968; Магидович И. П. Очерки по истории географических открытий. М., 1957. 16. Материалы по истории Якутии XVII века: В 3 ч. М., 1970. 17. Василевич Г. М. Исторический фольклор эвенков. Л., 1966. 18. Гриценко К. Ф. Названия рек и озёр Якутии: Дис. … канд. филол. наук / Томск. гос. пед. ин>т. Томск, 1967. С. 127. 19. Василевич Г. М. Топонимика Восточной Сибири // Изв. ВГО. Т. 90. Вып. 4. 1958. С. 324–335. 20. Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960. С. 389–390. 21. Шостакович В. Б. Историко>географическое значение названий рек Сибири // Очерки по землеведению Восточной Сибири. Вып. 2. Иркутск, 1926. С. 115–130; Дульзон А. П. Древние топонимы Южной Сибири индоевропейского происхождения. М., 1964; Крейнович Е. А. Юкагирский язык. М.; Л., 1958. 22. Бурыкин А. А. Историко>этнографические и историко>культурные аспекты изучения ономастического пространства региона (топонимика и этнонимика Восточной Сибири). СПб., 2006. С. 24–26. 23. Гриценко К. Ф. Названия рек и озёр Якутии...; Юргин К. И. Эвенкийские гидронимы: Дис. … канд. филол. наук / Томск. гос. пед. ин>т. Томск, 1974; Комаров Ф. К. Словарь русской транскрип-

Гл а в а в т о р а я

ции эвенкийских и эвенских терминов и слов, встречающихся в географических названиях Сибири и Дальнего Востока. М., 1967. 24. Гриценко К. Ф. Названия рек и озёр Якутии...; Цинциус В. И. Сравнительная фонетика тунгусо>маньчжурских языков. Л., 1949. 25. Миддендорф A. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 1. Северная и Восточная Сибирь в естественно>историческом отношении. Отд. I. География и гидрография. СПб., 1860. 26. Шренк Л. И. Об инородцах Амурского края. Т. 1. Части географическо>историческая и антропо>этнологическая. СПб., 1883. 27. Мочанов Ю. А. Археологическая разведка по реке Амгуни и Чукчагирскому озеру: (К вопросу о юго>восточной границе ареала приленских культур) // По следам древних культур Якутии. Якутск, 1970. С. 154–182; Он же. Ранний неолит Алдана // Сов. археология. 1966. № 2. С. 126–136.

Зеркало мира природы: гидронимика и естественные науки

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ЧТО РАССКАЗЫВАЮТ ГИДРОНИМЫ О ПРОШЛОМ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА Человек издревле селился на берегах больших водоёмов. Где вода — там и жизнь. Плодородная долина Нила в Египте, долины Тигра и Евфрата в Месопотамии, Хуанхэ в Китае, Инда в Индии являлись очагами самых крупных древних цивилизаций. Роль рек и других водных объектов — озёр и морей — в истории культуры была давно отмечена географами и историками. Некоторые из них даже придерживались ошибочной точки зрения, согласно которой географическая среда — это главный фактор прогресса и социального развития. При этом недооценивалось определяющее влияние социально>экономических факторов развития общества. Географическую теорию прогресса, в частности, поддерживал в конце XIX в. русский учёный Л. И. Мечников (брат известного биолога И. И. Мечникова), который утверждал: «С нашей точки зрения, основной причиной зарождения и развития цивилизации являются реки» [1]. Несмотря на очевидное преувеличение роли географического фактора, следует всё же отметить, что бассейны больших рек действительно сыграли определённую роль в концентрации населения, в развитии земледелия. Реки были и путями сообщения; продвижение по ним обеспечивало возможность освоения новых территорий. Названия самых больших водных объектов, известных людям с доисторических времён, нередко означают просто 98

Гл а в а т р е т ь я

“вода”, “река”. Имя реки Инд происходит от санскритского слова синдху “река”, в искажённой форме оно пришло в Европу через греков и римлян. Другая большая река Индии Ганг в санскрите и хинди также носит название, происшедшее от слова ганга “река”. В названиях больших европейских рек Дон, Дунай, Днепр, Днестр содержится ираноязычный корень, означающий реку, поток. В современном осетинском языке до сих пор сохранилось слово дон в этом же значении, а владыка вод в осетинском эпосе носит имя Донбетр (этот персонаж играет большую роль в осетинской мифологии; кроме того, его дочь Дзерасса стала родоначальницей нартов — мифических предков осетин). Происхождение названия нашей реки Оки учёные связывают либо с финским joki “река”, либо с индоевропейским словом, родственным латинскому aqua “вода”. Китайцы называют реку Янцзы так: Янцзы"цзян, или Чан"цзян “Длинная река”, но прежде она звалась просто Цзян “Река”. Народы Приамурья называют Амур словом Мамн, у “Большая река”, а в якутском языке, помимо Ёлюёнэ/Элиэнэ (возможно, с тем же значением, но этимология спорна), cуществует и другое обозначение Лены: O рюсь “Большая река”; оно же может применяться колымскими якутами для Колымы, вилюйскими — для Вилюя [2]. Меконг, Евфрат, Нил, Замбези, Заир (Конго), Парана, Миссисипи... Эти названия звучат на разных языках, но все они означают одно и то же: “вода”, “река”, “большая полноводная река”, “главная, большая река” и т. п.

Большие озёра в то же время, судя по некоторым названиям, ассоциируются у ряда народов с морем. Озеро Байкал обязано своим названием якутскому языку — гидроним возник от слова со значениями “большая вода”, “озеро”, “море”. А по>эвенкийски Байкал называется Ламу, что тоже означает “море” [3]. Следует заметить, что в древности море, озеро, река могли не различаться; менялась и сама Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

гидрография. До сих пор мы зовём морями Аральское и Каспийское моря, хотя из географии точно известно, что эти водоёмы на самом деле представляют собой озёра. Есть ведь и Московское море (водохранилище), и Красноярское море, и «Калужское море» (так в шутку называют жители Калуги искусственно созданное озеро в долине реки Яченки, близ Соснового Бора). НЕМНОГО ИСТОРИИ Исстари реки и озёра были важнейшими путями сообщения. Не потеряли они своего значения и в наше время. В Северной и Северо>Западной России, в Озёрном крае, гидрографическая сеть настолько густая, что легко можно попасть в соседнюю речную систему. Сейчас реки и озёра соединяют между собой каналами, в древности же тянули суда волоком по водоразделу между реками. Память о волоках сохранилась в названиях речек, озёр, населённых пунктов. В верхнем течении Волги, например, находился известный волок в районе реки Ламы. Город Волоколамск получил название именно по этому признаку: волок на реке Ламе.

В том же районе есть две маленькие и мелководные речки, обе с названием Волошня. По всей видимости, речки так названы из>за своей мелководности: по ним приходилось не плыть, а главным образом волочить гружёные суда [4]. Есть и другие примеры названий рек, которые давно интересовали русских историков и географов: Сьежа, Сходня. Первое из них образовано от глагола съезжать (с горы), второе — от сходить (с возвышенности). Одно из толкований гидронимов объясняет, почему для названий выбрано только одно грузовое направление: съезжать и сходить, но не 100

Гл а в а т р е т ь я

въезжать и восходить. Река Сьежа принадлежала древнему водному пути, по которому новгородцы с XII в. доставляли в Новгород продовольствие. В обмен на продовольствие они везли вверх по реке Сьеже импортные товары для меновой торговли. Товаров было немного, и новгородцам не составляло труда поднимать вверх по реке почти пустые лодки. Но зато когда они возвращались обратно с тяжёлым грузом, то плыли по течению реки и таким образом отдыхали после утомительной дороги. Может быть, отсюда и получила река Сьежа свое название. Для названия реки Сходни русский историк И. Е. Забелин выдвинул другое объяснение [5]. В древности она была многоводнее и называлась Всходней. В IX–XII вв. она стала частью водно>волокового пути из Москвы во Владимиро> Суздальское княжество. По Всходне поднимались вверх по течению («всходили») до волока на реке Клязьме, а затем плыли по Клязьме к Оке и Волге. Историко>географы, исследуя водные пути на различных этапах их хозяйственного использования, обращают большое внимание на географические имена. Профессор В. А. Жучкевич в своих очерках о дорогах и водно>транспортных путях Белоруссии фиксирует топонимы, непосредственно связанные с древними сухопутными дорогами, водными путями и волоками [6]. Больше всего таких имён среди названий населённых пунктов типа Волок, Заволочье, Мыто, Мытище, Накло, Переходцы, Конотоп и др. (мыто и накло — плата, сбор с проезжающих; термин конотоп обозначал трудные для преодоления участки пути, топи на дорогах). Есть и соответствующие названия рек и озёр, составляющих часть водно>транспортных путей, например озеро Бродно (от слова брод) в Россонском районе. По мнению В. А. Жучкевича, названия реки Беседь (левый приток Днепра) и приречных деревень Беседы, Беседовичи и т. п. связаны со словом беседы: так назывались специальные сигнальные устройства, сооружавшиеся на берегах рек ещё с IX–XI вв. Правда, другие Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

101

исследователи считают сближение гидронима Беседь со словом беседа результатом народной этимологии и сопоставляют его с названиями типа Бестань и др., имеющими соответствия в балтийских землях [7]. Многие названия древних водно>волоковых путей на севере европейской части России объяснил специалист по топонимии Русского Севера А. П. Афанасьев [8]. Эти названия происходят из русского, коми и других языков. Например, в бассейне Мезени, видимо, существовали волоки по линиям рек: Мезень → Пёза → Рочуга → ручей Волоковой → волок 10 км → озёра Волоковые → Рубиха → Чирка → Цильма → Печора; Вашка → Евва → волок → ручей Ыджыд>Мосерь>ёль (в переводе с коми “Большой волоковой ручей”) → Мезень и др. Эти древние водно>волоковые пути восстановлены исключительно по данным топонимики, но их реальность, как правило, подтверждается либо историческими источниками, либо сведениями, полученными от местных жителей. В свою очередь, изучение древних водно>волоковых путей по данным археологии может натолкнуть исследователя на новый подход к этимологии названий. Так, А. Л. Шилов критикует распространённое объяснение гидронима Селигер из прибалтийско>финских языков (ср. финское Sa rkija rvi, эстонское Sa rgja rv, то есть “Плотвичное озеро”, от финского sa rki, эстонского sa rg “плотва” и ja rvi, ja rv “озеро”) и сомневается в том, что такое крупное озеро могло быть названо подобным образом из>за преобладания в нём какого>то одного сорта рыбы, притом рыбы мелкой и относительно малоценной [9]. Учёный выдвинул другую гипотезу. Известно, что селигерское направление было с глубокой древности одним из основных путей неоднократных миграций финно> угорских племён на запад и сохранило своё значение в эпоху славянской колонизации («Серегерьский путь»: в русских летописях Селигер назывался Серегѣрь). Через район Селигера и через само озеро пролегали маршруты в бассейны Западной Двины, Ловати, Тверцы и Мсты благодаря множеству 102

Гл а в а т р е т ь я

водно>волоковых путей. Если название Селигера отразило эту важнейшую историческую реалию, то его можно было бы сравнить с многочисленными топонимами Карелии и сопредельных территорий с элементами Серг", Cярг", Черг", которые приурочены к водно>во локовым путям. Их основы (финское sa rkka , карельское s a rkka и т. п.) означают “холм, гряда, береговая круча”, а также, по наблюдениям А. Л. Шилова, “водораздел”. Поэтому автор предполагает, что в языке древнего финно>угорского населения Селигера его название означало “Водораздельное озеро”. Названия водных объектов, так же как и названия поселений, отражают о п р е д е л ё н н у ю и с т о р и ч е с к у ю э п о х у.

Правда, с гидронимами дело обстоит немного сложнее: в них труднее выявить такие элементы, которые указывали бы на достаточно узкий, ограниченный во времени исторический период, в который было дано название. Иногда время возникновения гидронима определяется с помощью одноимённого населённого пункта. Так, имя озера Осечно в Новгородской области происходит от названия деревни Осечно, расположенной близ него. В свою очередь, деревня получила своё наименование по слову осек — так называли в Древней Руси заграждение из поваленных деревьев (они были повалены вершинами в сторону противника), устраиваемое на границах в целях обороны. Этим же словом могли обозначать изгородь в лесу из срубленных и наваленных друг на друга деревьев. Название деревни и озера могло возникнуть ещё в древнерусскую эпоху, но, скорее всего, оно было дано в период интенсивного освоения новгородских земель в XIV–XVI вв.: писцовые книги XVI в. уже фиксируют оба имени. Хозяйственная деятельность человека на всех этапах истории общества, развитие промышленно8 сти и земледелия, различные трудовые процессы

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

103

нашли своё отражение в топонимии, прежде всего в названиях населённых пунктов. Но и в гидронимах такие имена экономико8географического цикла составляют значительный пласт. В болоте или озере Мочило вымачивали лён, в речке Лубенке мочили луб — кору дерева, лыко.

Река Теребешка, скорее всего, протекает по местности, расчищенной от зарослей (теребить в псковских говорах значит “дёргать, рвать, драть”, тереб в северных говорах — “место, расчищенное от кустарника, зарослей”); река Дорка связана со словом дор в том же значении (от драть) — “очищенное от леса место, росчисть, чищоба”. Если мы встречаем такие названия, как Теребешка и Дорка, это означает, что некогда в данной местности практиковалось подсечное земледелие, то есть примитивная система земледелия, основанная на вырубке леса и выращивании сельскохозяйственных культур с использованием естественного плодородия почвы. Для исторической экономической географии интересны такие названия, как Рудня, Буда, Гута... Изучение подобных названий позволяет довольно точно датировать их появление на территории бывшей Нижегородской губернии [10]. Дело в том, что эти названия были связаны с развитием в России поташного производства. Поташ, то есть одна из наиболее древних солей — соль калия и угольной кислоты, использовался в мыловаренном и стекольном производстве. В XVII в. в связи с бурным развитием этих отраслей промышленности потребность в поташе резко возросла. Поташ настолько ценился, что им рассчитывались как валютой за привозимые из>за границы товары. Исторические документы свидетельствуют о том, что поташный промысел был принесён на нижегородскую землю белорусскими переселенцами (а в Белоруссию — из Польши). Для мыловаренного, стекольного и железоделательного производств, помимо поташа, требовался жжёный древесный 104

Гл а в а т р е т ь я

уголь. Село Починки — крупный центр поташного производства в России — стоит на реке Рудня. Это имя связано с белорусскими словами рудня, рудница “небольшое предприятие, выплавлявшее железо из руды”. В Белоруссии и на Украине много рек типа Буда — от названия места для производства поташа. Корень этого слова такой же, как в русском слове будка, в украинских словах будинок “здание”, будувати “строить”. Устаревшее русское, украинское и белорусское слово гута означало “стекольный завод” (ср. современное польское huta “металлургический завод”), поэтому речки типа Гута, Гутянка и др. связаны с местами распространения стекольной промышленности. Историки и топонимисты стараются датировать возникновение тех или иных географических названий, установить последовательность появления различных топонимических пластов. Это можно сделать в том случае, если учёный располагает историческими документами. Но и сами по себе названия могут нести отпечаток определённой эпохи. «Каждое название — своего рода исторический документ или памятник, своеобразие которого состоит в том, что он узнаётся нами сквозь призму языка» [11]. Каждая историческая эпоха характеризуется своим «топонимическим словарём», так как для каждого исторического этапа развития общества характерны свои особенности материальной и духовной культуры. Например, различия в способах ведения хозяйства влияли на смысл названий, даваемых рекам. Если какой8либо народ использовал реки прежде всего как пути сообщения, то типичными гидронимами были слова со значениями “Тихая река”, “Правая”, “Левая” и т. д. Если же население занималось рыболовством, то существенными становились другие названия: “Рыбная”, “Безрыбная”, “Щучья”.

В. А. Жучкевич попытался проследить этапы становления топонимии центра и запада европейской части бывшего СССР, которая складывалась в течение нескольких тысячелетий. Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

105

Так, на самом раннем этапе возникли многочисленные гидронимы: этому способствовали лесистый и заболоченный характер местности, отсутствие дорог и потребность в путях сообщения, недостаток естественных ориентиров (положительных форм рельефа) и довольно густая речная сеть. В дальнейшем, с ростом поселений, роль гидронимов стала падать, так как главными ориентирами стали названия крупных селений; по ним начали называть и многие небольшие речки. Ин те рес ное ис сле до ва ние ис то ри чес кой то по ни мии Воронежского края принадлежит профессору В. П. Загоровскому, который проследил с точностью до нескольких десятилетий время возникновения многих названий в разных районах [12]. Конечно, точность датировок возрастает от столетия к столетию по мере увеличения числа исторических документов. Что касается гидронимов, то наиболее д р е в н и е из них — неславянские — принадлежали носителям иранских, тюркских, финно>угорских языков. Датировать эти названия можно лишь приблизительно, учитывая время проживания в Подонье скифо>сарматских племён, аланов, булгаро>тюрков, половцев, мордвы. В массе географических названий прошлого встречаются и русские: такие гидронимы, как Доможирово озерко, реки Излегоща, Острогоща, — явно наследие древнерусской эпохи. Они происходят от славянских двуосновных имён Доможир, Злыгость, Острогость. Название типа Доможирово озерко могло появиться только до основания города Воронежа (1585 г.) и составления Дозорной книги 1615 г. (подробного описания Воронежского уезда): к тому времени имя Доможир уже вышло из употребления на Руси. В XVI в. начинается н о в ы й п е р и о д освоения Воронежского края, имевший четыре этапа. У каждого этапа были свои характерные особенности, и в соответствии с этим складывалась топонимическая система Воронежского края. Так, в течение первого этапа (начиная с середины XVI в. до 1585 г.) организуется регулярная сторожевая служба на новых 106

Гл а в а т р е т ь я

рубежах России. Служилые люди, а также казаки — беглые вольные люди и рязанские крестьяне, распространившие свою хозяйственную деятельность вниз по течению Воронежа, осваивают край, его реки, озёра, леса, перенимают географические названия от местного иноязычного населения; отдельным, неизвестным им, географическим объектам присваивают новые имена. В дальнейшем новые жители дали названия не только крупным, но и совсем мелким объектам: ручьям, рощам, оврагам, лесным полянам. Так образовался большой пласт русской микротопонимии. В XVIII в. широко распространяются названия по фамилиям помещиков. История отдельных частей Воронежского края демонстрирует п о с л е д о в а т е л ь н о с т ь возникновения названий и освоения территории. В восточной части, в бассейне реки Хопра, мелкие реки, ручьи, озёра имеют русские имена (Терновка, Вязовка, Грязнуха, Ильмень, Лебяжье), а названия крупных рек — иноязычные (Хопёр, Карачан, Савала, Кардаил). Объяснить это явление можно тем, что крупные реки, сведения о которых доходят даже до отдалённых местностей, были известны русским (например, жителям Рязанской земли) ещё в эпоху господства в придонских степях половцев и татар. А малые реки и озёра были переименованы или названы вновь, так как они были неизвестны широкому населению.

Названия небольшим речкам и озёрам присваивались до возникновения постоянных поселений, поэтому они в основном отражали природные условия и не связывались с определёнными лицами или владельцами земельных участков. Чаще всего названия речек переносились на те поселения, которые позже появлялись на их берегах. Картина возникновения исторических слоёв гидронимии Воронежского края оказывается т и п и ч н о й в том случае, если мы станем изучать историю и ход освоения многих других земель. Убедимся в этом на примере территории бассейна реки Майн

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

107

в Германии. Географические названия этой области были исследованы специалистом по истории немецкого языка В. В. Кузиковым, который различает несколько этапов в истории формирования топонимии в зависимости от истории развития общества [13]. На первом, д о и с т о р и ч е с к о м этапе основой номинации были слова, обозначавшие водное пространство и его свойства, причём в гидронимах древнеевропейского происхождения различаются хронологически самый древний тип и типы, близкие к последующим славянскому и балтийскому гидронимическим слоям. Затем следует эпоха существования германских п л е м е н н ы х д и а л е к т о в (I в. до н. э. — V в. н. э.). Географические названия преимущественно отражают флору и фауну майнских земель. В р а н н е ф е о д а л ь н о е время (VI в. — середина XI в.) топонимия свидетельствует о расчистке территории, появлении частного землевладения, установлении границ между феодальными владениями, а также о христианизации Германии. Свои особенности имеет и топонимия, возникшая в эпоху развитого феодализма (XI–XV вв.), децентрализации примайнских земель (XVI–XVIII вв.), в новейшую эпоху (XIX–XX вв.). С ходом общественного развития всё более убывает количество названий, данных по природным особенностям географического объекта, и возрастает роль общественно> исторического фактора.

Следует отметить, что связь развития топонимии и развития общества не так прямолинейна, как об этом иногда пишут исследователи. Эта связь опосредована и системой языка, и топонимической системой данной территории, традициями в присвоении названий и культурой отношения к именам. Большую помощь оказывают гидронимы (как и наиболее древние ойконимы — названия населённых мест) при установлении т е р р и т о р и и проживания исчезнувших этносов. Это особенно важно, если мы ничего не знаем о языках древних народов и, кроме географических названий, никаких других свидетельств их существования не осталось. Разумеется, эти полностью ассимилированные новыми пришельцами народы могли оставить какие>то следы в материальной культуре, в фольклоре, но всё>таки главным опреде108

Гл а в а т р е т ь я

ляющим признаком любой этнической общности является её я з ы к. Языковую принадлежность так называемой субстратной топонимии устанавливают лингвисты. Субстратная топонимия — это названия, не объясняемые из известных языков населения, проживающего ныне на данной или сопредельной с ней территории. Они относятся к какому8то более древнему слою, который остался от предшествующего населения. Понятно, что исследование субстратной топонимии чрезвычайно важно не только для лингвистики, но и для истории, этнографии и исторической географии каждого региона.

Много лет посвятили изучению субстратной топонимии Русского Севера А. К. Матвеев и руководимый им большой коллектив учёных Уральского университета. Результат их трудов — монографии, сборники статей, защищённые диссертации и миллионные картотеки топонимов и диалектных слов (собранных в ходе экспедиционной полевой работы). В частности, был исследован мощный субстратный слой топонимии (особенно гидронимии) на всей территории Севера европейской части России: на Кольском полуострове, в Карелии, в бассейнах Онеги, Северной Двины, Мезени. Например, в Республике Коми названия крупных рек Печора, Вычегда, Сысола, Ижма, Нюкчим, Локчим, Щугор и др. не объясняются из языка коми. На арктическом побережье, как показывает гидронимия, до ненцев жило другое население, что подтверждается фольклорными данными: преданиями о древних народах сииртя, чуди и т. п. В итоге учёным удалось установить ретроспективную последовательность пластов топонимии Русского Севера: русский, прибалтийско>финский, саамский и севернофинский. Последний термин — условный, так как под северными финнами можно понимать исчезнувшую летописную Заволочскую Чудь. По>видимому, определённую роль в формировании субстратной топонимии Русского Севера играли также родственные северным финнам меряне и другие волжские Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

109

финны. Если какие>то речные названия были оставлены древними уграми и самодийцами, то эти гидронимические слои предшествовали саамскому и севернофинскому [14]. В других регионах учёные, изучающие субстратные названия, также приходят к интересным выводам. Так, субстратные гидронимы обнаруживают более древние, чем тюркские (восходящие иногда даже к VIII в. до н. э.), связи Юго>Восточной Европы и северных областей Средней Азии, о чём свидетельствуют названия с элементами ар // ир, ас // аз" (яз"), аб (ап) // об, ман в своём составе [15]. В Средние века и ранее эти элементы были нарицательными словами со значениями “вода”, “река”, “поток”, которые позднее вошли в состав сложного наименования и перестали восприниматься как самостоятельные слова. Например, элемент ар, происходящий из индоевропейского корня *ar" (с вариантом *ir") со значением “поток”, присутствует в названии р. Арысь, главного притока Сырдарьи в Южном Казахстане. C ним можно сопоставить древнее название Амударьи — Аракс (у Геродота), а также Аракс — одно из древних названий Волги и современный Аракс — правый приток Куры в Закавказье. А вариант ир присутствует в названиях рек Евразии: Иравади, Иртыш, Ирмак, Иргиз и др. В Республике Бурятия выделяются следующие исторические пласты топонимии (начиная с древнейшего): палеоазиатский (субстратный), тюркоязычный, угро>самодийский, монголоязычный, тунгусо>маньчжурский и славяноязычный [16]. Методику выделения отдельных пластов можно проиллюстрировать, в частности, примером географических названий гибридного характера, включающих элементы тюркских и монгольских языков. Так, название Хул"Нуур (в настоящее время известно как Гусиное озеро) означает буквально “oзеро озеро”, так как его первая часть производится от тюркского хуль/куль “озеро”, а вторая — от бурятского и монгольского нуур “то же”. Очевидно, что тюркская основа предшествовала бурятской, 110

Гл а в а т р е т ь я

так как обычно народ>пришелец, усваивая местные географические реалии, может принять нарицательное слово, в данном случае обозначающее просто всякое озеро, за имя собственное и добавить к нему свой собственный географический термин с тем же смыслом. В монголоязычных названиях как раз вторую половину составляет такой термин, ср. бурятские названия озёр Хухэ"Нуур “синее озеро”, Нухэ" Нуур — буквально “озеро яма”. Как можно заключить из всего того, что было сказано в данном разделе, названия наиболее значительных водных объектов сложились на самых р а н н и х этапах заселения какой>либо территории. Поэтому в дальнейшем нас будут интересовать самые древние названия, уходящие своими корнями в глубь истории. ЛИТЕРАТУРА 1. Мечников Л. И. Цивилизация и великие исторические реки: Географическая теория прогресса и социального развития. М., 1924. С. 159. 2. Бурыкин А. А. Историко>этнографические и историко>культурные аспекты изучения ономастического пространства региона (топонимика и этнонимика Восточной Сибири). СПб., 2006. С. 21; Митрошкина А. Г. К этимологии гидронима Лена // Ономастика Востока. М., 1980. С. 130–131; Серошевский В. Л. Якуты: Опыт этнографического исследования. СПб., 1896. 3. Гурулёв С. А. Что в имени твоём, Байкал? Новосибирск, 1982; 2>е изд. Новосибирск, 1991. 4. Иванов Ф. И. Значение топонимики при изучении древних водных путей верхней Волги // Вопр. географии. Сб. 58. 1962. С. 100–108. 5. Забелин И. Е. История города Москвы. 2>е изд. М., 1905. 6. Жучкевич В. А. Дороги и водные пути Белоруссии: Историко>географические очерки. Минск, 1977. 7. Топоров В. Н., Трубачёв О. Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М., 1962. 8. Афанасьев А. П. Исторические, географические и топонимические аспекты изучения древних водно>волоковых путей // Вопр. географии. Сб. 110. 1979. С. 56–63.

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

111

9. Шилов А. Л. Название озера Селигер в контексте древней истории региона // Сельская Россия: прошлое и настоящее. М., 1999. С. 158–160. 10. Трубе Л. Л. Топонимика и историческая экономическая география // Вопр. географии. Сб. 110. 1979. С. 38–50. 11. Жучкевич В. А. Общая топонимика. 2>е изд. Минск, 1968. С. 56. 12. Загоровский В. П. Историческая топонимика Воронежского края. Воронеж, 1973. 13. Кузиков В. В. Социолингвистическая характеристика географических названий бассейна реки Майн: Автореф. дис. … канд. филол. наук / Моск. гос. пед. ин>т иностр. яз. им. М. Тореза. М., 1977. 14. Матвеев А. К. Ономатология. М., 2006. С. 234; Он же. Субстратная топонимия Русского Севера. Ч. 1. Екатеринбург, 2001. С. 185. 15. Попова В. Н., Байтанаев Б. А. Гидронимические параллели Южного Казахстана и Поволжья // Ономастика Поволжья. Ч. 2. М., 1992. С. 107–116. 16. Шулунова Л. В. Особенности формирования топонимикона в полиэтническом регионе (на примере топонимии Республики Бурятия) // Проблемы общей и региональной ономастики. Майкоп, 2008. С. 44–46.

ПЛЕМЕНА И РЕКИ В отличие от названий населённых пунктов гидронимы в массе своей более устойчиво сохраняются во времени. Поэтому свидетельства гидронимии представляют собой неоспоримую ценность для истории. Имена озёр, крупных рек и их притоков рассказывают об этническом составе древнего населения, обитавшего по их берегам, о племенных территориях и тотемах, о миграциях и путях миграций древних племён, о сменах населения на одной и той же территории.

Так, не случайно обилие балтийских гидронимов в Польше: там на территории бывшей Пруссии жили ныне исчезнувшие 112

Гл а в а т р е т ь я

западнобалтийские народы — ятвяги, галинды и др.; от них остались, например, такие названия рек, как Нида (приток Вислы), Галинде (приток Нарева) и т. д. Река Волга в зависимости от языка проживающих на ней народов имеет много названий: в тюркских языках Итиль (в современном чувашском сохранились названия Этел, Атал), в марийском Йул, а наиболее древнее название этой реки Ра (которое упоминал ещё Птолемей) сохранилось до сих пор в мордовских языках. Устойчивость гидронимии вовсе не означает, что одно и то же название не изменяется во времени. Порой оно изменяется до неузнаваемости. Так, имя французской реки Роны (теперь Rho^ne) в латинских источниках писалось Rhodanus; наверное, таким было и произношение в древности. А как только ни писалось в русских источниках название большой реки Шелони, впадающей с запада в озеро Ильмень! Только на протяжении последних трёх веков её обозначали в документах и на картах как Шалонь, Шолонь, Шолона, Сцелон, Шелонь. Видимо, был разнобой и в произношении. Что же говорить о более древних временах, когда ильменские словене и кривичи осваивали Озёрный край? Как звучало это, по>видимому, субстратное название в устах местного населения (финно>угров или балтов), уже невозможно проверить: в данной области в течение многих веков живёт только русское население. Многие названия водных объектов связаны с э т н о н и м а м и, то есть именованиями этнических групп, племён, народностей, наций.

Эти две категории имён — гидронимы и этнонимы — имеют большое значение для этногенетических исследований. Этнографы различают этногенез — происхождение какого>либо народа, этапы его возникновения — и этническую историю, то есть историю народа после его сложения как этнической общности и дальнейшее формирование его Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

113

этнографических, лингвистических и антропологических особенностей. Учёные полагают, что наиболее древними собственными именами в период этногенеза можно считать названия крупных рек и озёр и названия племенных группировок. Имена крупных водных объектов, сохранившиеся в течение веков и тысячелетий, с трудом поддаются объяснению: как правило, они допускают несколько этимологий. Их ценность для этногенетических исследований поэтому имеет сравнительно ограниченный характер, названия более мелких водных объектов легче объясняются из определённых языков. В то же время именно анализ названий крупных географических объектов (вспомним то, что говорилось в разделе «Не всё то золото...» об Алдане) позволяет говорить о далёком прошлом, выяснять особенности этногенеза, древних контактов и миграций народов. Многие названия славянских, в том числе древнерусских, племён произошли от гидронимов. Полочане жили по реке Полоте, бужане по Бугу, полабы по Лабе (Эльбе). Название висляне относилось к одному из западнославянских племён по месту его обитания на Верхней Висле.

Изучая типы славянских этнонимов и их связь с гидронимами, академик О. Н. Трубачёв отмечал, что есть прямое соотношение между этническими особенностями разных народов и способами образования этнонимов [1]. Уже немецкий филолог XIX в. Я. Гримм заметил, что ни одно древнегерманское племя не было названо по крупной реке (Эльба, Рейн), так как германские народы были склонны к миграциям. Совсем другая картина наблюдается у славян, кельтов, иллирийцев, фракийцев. У с л а в я н многие этнонимы обязаны своим возникновением р е к а м: по месту обитания племён и реже по происхождению. Последний случай наблюдается в названии племени ободриты, которое означает “жители по реке Одеру”; 114

Гл а в а т р е т ь я

на самом же деле этноним относится к племени, исторически засвидетельствованному в стороне от Одера. Параллели из этнонимии кельтов, иллирийцев, фракийцев многочисленны: Ambisontes “племя по обе стороны реки Изонты”, Narensioi “жители по реке Нарон”, Ambarrī “племя по обе стороны реки Арар”. Такая близость в способах образования кельтских, иллирийских, фракийских и славянских этнонимов позволила О. Н. Трубачёву утверждать, что соответствующие народы жили на сопредельных территориях, причём славяне, вероятно, занимали срединное, промежуточное положение между иллирийцами и дако>фракийцами. Славянская прародина, таким образом, была не замкнута в своих границах и представляла собой подвижный ареал. В другой работе учёный приводит ещё один, очень интересный и более сложный пример связи этнонима и гидронима. В античных источниках упоминается племя иксоматы, проживавшее на берегах Танаиса — Дона. О. Н. Трубачёв, сторонник концепции продвижения индоарийских племён в Индию из района Северного Причерноморья, сопоставляет название иксоматы с древнеиндийским именем реки Икщумати (Iks. uma¯ti), притока Ганга, а также реки Ичамати в бассейне Брахмапутры. Предположительно, арийские племена принесли эти названия с запада на восток в ходе освоения Индии. «Это прозрачное суффиксальное производное от др.>инд. iks.u > “сахарный тростник”, — пишет автор, — откуда Iks. uma¯ti значит “тростниковая или богатая сахарным тростником”» [2]. Географические реалии, как полагает О. Н. Трубачёв, подтверждают обилие тростника и камыша на Дону, но в работе приводится и ещё один, чрезвычайно важный, чисто лингвистический, аргумент. Оказывается, что на римской карте мира на левом берегу Танаиса, где жили иксоматы, имелась надпись Cannate, которую можно прочесть только как латинское Cannatae “тростниковые”. Это название является, по>видимому, буквальным переводом индоарийского этнонима иксоматы, и, таким образом, значение этнонима автор считает доказанным. Но можно высказать и некоторые сомнения по поводу того объяснения, которое предложил О. Н. Трубачёв. Этноним иксоматы

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

115

сопоставлялся непосредственно с гидронимом, который весьма удалён географически от Подонья. Вероятно, сопоставление имело бы б oльшую доказательную силу, если бы в гидронимии самого бассейна Дона были найдены подобные названия. Кроме того, слово iks. uh . в санскрите означает “сахарный тростник”. Но сахарный тростник — тропическое растение, которое не растёт на территории России вообще, в Подонье в частности. Тростник, растущий на Дону, и сахарный тростник тропиков — совершенно разные растения, принадлежащие даже к разным родам и имеющие лишь отдалённое сходство друг с другом. Если древние индийцы принесли с собой из Северного Причерноморья слово iks. u´h. , то могло ли оно означать некогда просто “тростник”, а затем быть перенесено на “сахарный тростник”? Такой перенос в принципе возможен, но в данном случае проблематичен. Ведь в санскрите имеется совершенно другое слово — nad. ah. (nad. a .h) для обозначения обыкновенного тростника. Слово iks. u´h. в древнеиндийском языке — неясного происхождения, изолировано, его этимологические связи неизвестны. Оно могло появиться в речи ариев, пришедших в Индию, и как заимствование из местных (дравидийских) языков Индии, хотя этот вопрос не исследован. А вот по поводу слова nad. a h. “тростник, камыш” известный немецкий языковед М. Майрхофер в своём этимологическом словаре древнеиндийского языка приводит большое количество материала [3]. Родство его с иранским корнем *nada> (в том же значении) несомненно. Более далёкие сопоставления показывают, что родственные индоиранскому слову корни присутствуют в литовском и армянском языках. Таким образом, налицо индоевропейское происхождение названия обыкновенного тростника в древнеиндийском языке. Как нам кажется, географические и ботанические реалии, не говоря уже о лингвистических данных, заставляют считать гипотезу о родстве этнонима иксоматы с названием индийской реки Икщумати недостаточно убедительной, хотя у неё есть и сильный аргумент — надпись Cannate на римской карте.

Приведём другие примеры связи этнонимии и гидронимии, которая проявляется в наименовании водного объекта по названию племени или народа, обитавшего по его берегам. 116

Гл а в а т р е т ь я

Чудское озеро (по8эстонски Пейпси ярв) было названо русскими людьми Чудским в знак того, что к западу от него обитал народ чудь: так в Древней Руси именовались различные финно8угорские племена, в первую очередь эсты.

Сложный этнический состав населения Татарии отразился в так называемых этногидронимах: болото Чирмеш сазы “Черемисское болото” (черемисами прежде называли марийцев), Мукшы кγле “Мокшинское озеро” (мокша — название части мордовского народа) [4]. У селькупов — самодийского народа, проживающего в Западной Сибири, существовала своя родовая организация. Селькупы прежде делились на два рода, носящие имена Лимпыл пелекыл тамдыр “Орла половинный род” и Косыл пелекыл тамдыр “Кедровки половинный род”. В этих названиях отчетливо обозначены древние тотемы. Примечательно, что тотемические названия переносились и на реки. Ведь каждый род имел свою родовую территорию, считавшуюся его собственной; границы её были строго очерчены. Реки и озёра также входили в родовую территорию, как и охотничьи промысловые участки.

У селькупов есть реки с названиями, означающими в переводе “Река Орла”, “Река Кедровки”. Интересно также, что во время проведения шаманских обрядов обозначался путь по Реке Кедровки и путь по Реке Орла, что явно связано с делением селькупов на две части. В местностях, заселённых селькупами, встречались реки с названиями Сангель"кы “Глухариная река”, Кула"кы “Воронья река”, Караль"кы “Журавлиная река” и др. — по названиям других родов [5]. У коми>пермяков есть река Сюзь — в переводе “Филин”. Это тоже тотемическое название, связанное с наименованием рода Сюзь [6]. А ведь если не знать этих этнографических Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

117

фактов, такие названия можно было бы принять за зоогидронимы, подобные тем, о которых рассказывалось в разделе «Где жили бобры и джейраны?». И ещё о селькупах. Этот самодийский народ и родственные ему энцы, ненцы и нганасаны, живущие ныне в самых северных областях России, обитали когда>то и в других регионах. В частности, самодийцы оставили свои следы в названиях водных объектов Восточного Забайкалья, в основном северо>восточных областей Читинской обл. Специалист по бурятской ономастике Р. Г. Жамсаранова исследовала такие названия крупных рек и их притоков, как Селенга, Хилок, Шилка, и предложила новую этимологию для этих гидронимов, в отличие от выдвигавшихся ранее объяснений [7]. Так, название реки Селенга многие производят из эвенкийского языка, в котором слово cэлэ означает “железо”, и переводят его как “Железная” (в её бассейне находят руды разных металлов, в том числе содержащие железо). Однако автор считает более вероятным образование названия этой реки из селькупского сел" (один из компонентов самоназвания селькупов) и эвенкийского йенг(е) “река”, то есть дословно “река селькупов”. Река Чукча, левый приток Индигирки, могла получить своё наименование по этнической принадлежности прежних обитателей данной местности — чукчей, а именно оленных чукчей — чавчыват. Если это действительно так, то данный гидроним лишний раз подтверждает другие многочисленные свидетельства чукотского происхождения ряда географических названий прилегающей к морскому побережью территории от Лены до Колымы [8]. Древнейшие топонимы и этнонимы далеко не всегда позволяют однозначно решить вопрос, что же именно было первичным, а что вторичным. Было ли названо племя ижора по одноимённой реке Ижора и всей Ижорской земле, или же, наоборот, этноним послужил источником возникновения географических названий? То же самое касается, с одной стороны, балтийского

118

Гл а в а т р е т ь я

племени и племенной территории Дайнава, с другой — одноимённых рек и озёр в Литве. По всей вероятности, в древности одним и тем же словом могли обозначать племя, закреплённую за ним территорию и главную реку, протекающую по этой территории.

В качестве примера можно привести название реки Камы. Специалист по коми>пермяцкому языку и топонимии А. С. Кривощёкова>Гантман полагала, что древние пермяне (предки современных коми и удмуртов) употребляли слово кам для обозначения главной реки и племени, проживавшего в её бассейне (этноним кам, ком — теперь коми) [9]. В произведениях коми>пермяцких писателей встречаются записанные ими народные легенды о герое по имени Кам, сыне доброго божества Ена; его имя в легендах связывается с Камой. Кроме того, этноним кам, ком, вероятно, в древности имел значение “человек”. Таким образом, одно и то же слово кам, ком в пермских языках употреблялось вначале для обозначения человека, затем племени, территории, главной реки и позже, возможно, культурного героя (демиурга) преданий народа коми. Справедливости ради упомянем и о других объяснениях названия крупного притока Волги. В удмуртском языке есть слово кам “большая река, течение”. Кроме того, в алтайской гидронимии многочисленны названия со словом кем, хем “река”; как предполагают, это слово может быть заимствованием из индоевропейских языков [10]. Такую версию происхождения названия реки Камы считает более предпочтительной и А. К. Матвеев, который в то же время отмечает, что название Кама (по>мансийски Кам) есть и на Среднем Урале — это приток озера Большой Вагильский Туман [11]. Если уральский гидроним и имя притока Волги Камы связаны друг с другом, то оба могут объясняться из хантыйского языка: в фольклоре народа ханты есть слово кам “чистый”, то есть Кама — “Чистая”. Данная этимология поддерживается тем, что в древности тюрки называли некоторые реки Поволжья (Каму, нижнее течение Волги и др.) Белой рекой. Чуваши до сих пор

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

119

называют Каму Шур"Атал “Белая река”, да и русское название левого притока Камы река Белая — перевод с башкирского языка. Название Волги тоже чаще всего объясняют сходным образом с помощью прибалтийско>финских языков: финское valkea, эстонское valge “белый”. А по своему значению слова чистый и белый достаточно близки.

ЛИТЕРАТУРА 1. Трубачёв О. Н. Ранние славянские этнонимы — свидетели миграции славян // Вопр. языкознания. 1974. № 6. С. 48–67. 2. Он же. Indoarica в Северном Причерноморье: Реконструкция реликтов языка. Этимологический словарь. М., 1999. С. 160. 3. Mayrhofer M. Kurzgefaβtes etymologisches Wo rterbuch des Altindischen: Bd. 1–4. Heidelberg, 1956–1980. 4. Саттаров Г. Ф. Этнонимы в топонимии и антропонимии Татарии // Исследования по татарскому языку. Казань, 1977. С. 20–63. 5. Золотарёв А. М. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964; Бояршинова З. Я. Население Западной Сибири до начала русской колонизации. Томск, 1960. 6. Кривощёкова"Гантман А. С. Гидронимия коми>пермяцкого происхождения в Прикамье // Географические названия Прикамья. Пермь, 1968. С. 16–51. 7. Жамсаранова Р. Г. Микротопонимия селькупского происхождения в топонимии Восточного Забайкалья // Ономастическое пространство и национальная культура. Улан>Удэ, 2006. С. 134–138. 8. Бурыкин А. А. Историко>этнографические и историко>культурные аспекты изучения ономастического пространства региона (топонимика и этнонимика Восточной Сибири). СПб., 2006. С. 4. 9. Кривощёкова"Гантман А. С. Гидронимия коми>пермяцкого происхождения... 10 Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. М., 1984; 2>е изд. Т. 1–2. М., 1999. 11. Матвеев А. К. Географические названия Свердловской области: Топонимический словарь. Екатеринбург, 2000; Он же. Географические названия Тюменского Севера: Краткий топонимический словарь. Екатеринбург, 1997.

120

Гл а в а т р е т ь я

ГДЕ БЫЛА РОДИНА ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ? Изучение древней гидронимии позволяет заглянуть в прошлое человечества. Через имена рек, озёр, морей, смысл многих из которых учёным удалось расшифровать, доносится к нам голос наших далёких предков — охотников и рыболовов, скотоводов>кочевников и земледельцев. Очень часто только благодаря названиям, пережившим предметы материальной культуры, учёные делают важные выводы о языке исчезнувшего народа, а также о том, какой именно народ мог обитать на данной территории. Наибольшее распространение в мире имеют языки, принадлежащие к так называемой и н д о е в р о п е й с к о й языковой семье. В древности народы, говорящие на языках этой семьи, занимали гораздо более ограниченную территорию, чем в настоящее время. В результате миграций и роста населения эти народы распространились на огромном пространстве Европы, а также на части Азиатского континента, не говоря уже о более позднем заселении Америки, Австралии и Океании, части Африки. К древним народам, говорившим на индоевропейских языках, условно применяют термин и н д о е в р о п е й ц ы. Это чисто языковое понятие, а не этническое, так как в этническом и расовом отношениях индоевропейцы были далеко не однородны. Учёных, занимающихся древней историей индоевропейских языков и индоевропейцев, всегда волновали две ключевые проблемы: на каком языке говорили индоевропейцы и где была первоначальная территория их проживания. Соответственно существуют понятия: индоевропейский праязык и индоевропейская прародина.

Чем более древний период развития отдельных индоевропейских языков рассматривают языковеды, тем больше Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

121

сходства и черт генетической близости обнаруживается при сравнении этих языков. Проведённая реконструкция более древних этапов развития индоевропейских языков показала, что существовала праиндоевропейская языковая общность, то есть некий единый язык — праязык. Вероятно, уже изначально он имел диалектные различия, в результате чего из него позже выделились и обособились отдельные индоевропейские языки. Однако среди лингвистов остались разногласия по некоторым важным вопросам: 1) в какой исторический период существовал индоевропейский праязык; 2) отражает ли понятие «праязык» реальное языковое состояние, или это понятие является «конструктом», то есть гипотезой, моделью современных научных знаний об общем индоевропейском языке1. Об истории индоевропейцев более или менее уверенно можно говорить начиная с периода не ранее 5>го тыс. до н. э. Приведём одну из возможных хронологических схем формирования индоевропейских языков, созданную американскими лингвистами Джорджем Трейджером2 и Генри Смитом [1]. 1

Эти главные вопросы были чётко сформулированы и хорошо проанализированы в статье В.П. Нерознака, который разбирает три известные гипотезы праязыка: 1) ностратическая, 2) бореальная, 3) палеоевразийская (см.: Нерознак В. П. Праязык: реконструкт или реальность? // Сравнительно>историческое изучение языков разных семей. Теория лингвистической реконструкции. М., 1988. С. 26–43). Сторонники всех трёх гипотез датируют реконструируемое общее языковое состояние для целого ряда языковых семей временем позднего верхнего палеолита, то есть периодом, отстоящим от нашего времени на 10–15 тысяч лет. Не имея возможности в данной книге подробнее останавливаться на этой теме, посоветуем заинтересованному читателю ознакомиться с трудами известных отечественных лингвистов В. М. Иллич>Свитыча и С. А. Старостина, внёсших большой вклад в развитие ностратической гипотезы. 2 В передаче фамилии на русский язык встречаются также варианты: Трегер, Трейгер, Трэджер.

122

Гл а в а т р е т ь я

3500>е гг. до н. э.

Индо>хеттиты

2500>е гг. до н. э.

Индоевропейцы

Анатолийцы

2300>е гг. до н. э.

Армяне

2200>е гг. до н. э.

Индоиранцы

2000>е гг. до н. э.

Греки

Древнеевропейцы

1800–1500 гг. до н. э. Южные и западные европейцы 800–500 гг. до н. э.

Северные европейцы

Германцы

Балто>славяне

Балты

Славяне

Тохары

Где же была прародина индоевропейцев? Они должны были распространиться из определённого эпицентра, в котором сложились и оформились именно как индоевропейцы. Это не означает, конечно, что эпицентр представлял собой совсем небольшую и замкнутую территорию — она могла быть довольно значительной по масштабу. Соответственно миграциям и расселению племён происходило членение, дробление праиндоевропейской языковой общности, которая, как многие полагают, с самого начала имела диалектное расслоение. Существуют различные концепции первоначальной индоевропейской прародины. Каждая из них имеет свою историю. В 50>х гг. ХХ в., например, многие специалисты — как языковеды (В. Георгиев, Т. Бэрроу, Б. В. Горнунг, В. Мерлинген), так и археологи (В. Г. Чайлд, Я. Филип, П. Н. Третьяков и др.) — считали, что прародина находилась в бассейне Дуная, в его восточной и центральной частях, а также частично в Северном Причерноморье. Эта прародина была установлена в результате Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

123

исследования той лексики, которая присуща всем индоевропейским языкам: общие термины земледелия и скотоводства, общие названия высоких гор, равнины и моря, снега и летней жары, названия волка и медведя, бука, берёзы и т. д. [2]. Другие авторы помещали прародину индоевропейцев в районе между Балканами и Карпатами, в междуречье Днепра и Дона, в восточной Анатолии, в Прикаспийской низменности, вокруг Аральского моря или около озера Балхаш и т. д. Различны мнения учёных в отношении не только локализации прародины, но и времени обитания индоевропейцев на её территории [3]. В настоящее время, по нашему глубокому убеждению, наиболее о б о с н о в а н н о й может считаться гипотеза академиков Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова [4]. В их работах рассматриваются индоевропейские языки по всем языковым семьям и по всем уровням языка и даются результаты реконструкции праязыка; кроме того, приводятся данные археологии. Авторы говорят о периоде 5–4>го тыс. до н. э., когда ещё существовал общеиндоевропейский праязык, но он уже начал распадаться на диалекты — то есть до начала широких миграций. Учёные приходят к следующему выводу: «С учётом всего комплекса рассмотренных лингвистических и культурно8исторических данных можно локализовать индоевропейскую общность в пределах Ближнего Востока, вероятнее всего, в областях на северной периферии Передней Азии, то есть к югу от Закавказья до Верхней Месопотамии» [5].

И хотя в этих областях не обнаруживаются какие>либо археологические находки, прямо соотносящиеся с праиндоевропейской культурой (5–4 тыс. до н. э.), однако здесь известен ряд культур, очень схожих в некоторых чертах с первоначальной индоевропейской культурой: халафская 5–4 тыс. (Северная Месопотамия), энеолитическая 5–4 тыс. и куро>араксская 3>е тыс. (Южный Кавказ). 124

Гл а в а т р е т ь я

МИГРАЦИИ ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ ПЛЕМЁН [см. рис. 35 цв. вклей ки]

1) индо>иранские племена появились на севере Ирана в первой половине 3>го тыс. до н. э.; отсюда через Афганистан первые волны арийцев прошли далее на восток в Северо>Западную Индию; отдельные арийские племена, видимо, с 4>го тыс. до н. э. проникали с Ближнего Востока через Кавказ в Северное Причерноморье, на Кубань и в Прикаспий; 2) движение индоевропейских племён в Среднюю Азию и повторные миграционные волны с востока на запад Евразии; к 3>му тыс. до н. э. вторичная, или промежуточная, индоевропейская прародина: Северное Причерноморье и Приволжье — области совместного обитания носителей «древнеевропейских»1 диалектов (диалекты в этот период представляли собой слабо расчленённую общность); 3) заселение Центральной и Западной Европы начиная с середины 3>го тыс. до н. э., особенно интенсивно к концу 3>го тыс. Начало постепенного образования отдельных (условно — «древнеевропейских») языков; 4) конечные этапы индоевропейских миграций (2–1>е тыс. до н. э.): индоевропейское население распространяется в юго> восточные области Европы — на Балканы (взаимодействие там с индоевропейцами — древними переселенцами из Малой Азии, носителями древнебалканского «фракийского», фригийского, македонского диалектов и дорийского диалекта греческого языка). Давление с севера приводит в движение большие массы населения (нашествия дорийцев в материковую Грецию, фригийцев 1 Отметим, что в работе Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова термины «древнеевропейские языки / диалекты» и «древнеевропейская общность» употребляются в кавычках. Несмотря на то что данные обозначения приняты в научной литературе, они носят условный характер, так как возникли только в рамках одной теории древнеевропейской гидронимии (Х. Краэ). Термин и понятие «древнеевропейские гидронимы» были уточнены в статье доктора филологических наук Н. В. Васильевой, где разработаны чёткие критерии, по которым тот или иной гидроним может быть отнесён к разряду древнеевропейских (см.: Васильева Н. В. О термине и понятии «древнеевропейские гидронимы» // Ономастика Поволжья. Мат>лы VIII конф. по ономастике Поволжья. М., 2001. С. 106–112).

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

125

в Малую Азию и общее движение народов Восточного Средиземноморья, отражённое в египетских источниках как нашествие «народов моря». Гибель Хеттского государства и Микенской Греции); 5) образование особой «древнеевропейской» общности в Центральной Европе в 1>м тыс. до н. э. [см. рис. 36 цв. вклейки]; единообразная Унетицкая археологическая культура, затем культура полей погребальных урн, с которой соотносятся ареалы пракельтов (Верхний Рейн), праиталиков (области вокруг Альп), иллирийцев (на юго>востоке Европы и на востоке до Южной Польши), прагерманцев (в Центральной Европе), балтов и славян (к востоку от германцев и к северу от иллирийцев); с этой единой археологической культурой соотносится также теория древнеевропейской гидронимии, общность которой устанавливается благодаря совпадению большого числа основ и суффиксов; 6) индоевропейцы постепенно ассимилируют древнее неиндоевропейское население Европы (от него в настоящее время остались только баски в Испании); археологи обнаруживают остатки древних культур в прибрежной полосе на всём протяжении от Скандинавии до средиземноморского ареала: дольмены, менгиры, кромлехи культового назначения.

Кро ме то го, в сво ей мо но гра фии Т. В. Гам к ре лид зе и Вяч. Вс. Иванов уделяют большое внимание древним гидронимам как одному из важных дополнительных аргументов для установления территории индоевропейской прародины и индоевропейского праязыка. Изучение древней гидронимии следует начать с проблемы д о и н д о е в р о п е й с к и х названий, сохранившихся на территории Европы. Целый ряд предположительно доиндоевропейских названий был обнаружен лингвистами именно в тех местах, где известны мегалиты [мегалит — древнее культовое сооружение из огромных камней]: в Британии (на полуострове Корнуолл, вдоль побережья Уэльса и Шотландии), в Ирландии, Франции, Испании, Италии и других областях Европы. Самым известным примером мегалитической культуры может служить Стоунхендж. 126

Гл а в а т р е т ь я

Обнаруженные доиндоевропейские названия пока не удаётся убедительно объяснить на почве отдельных индоевропейских языков, или реконструируемых праязыков семей, или общеиндоевропейского праязыка. Исследователи привлекали для сравнения данные баскского языка, семито> хамитских, кавказских и др. Например, вопреки индоевропейской этимологии Х. Краэ, немецкий лингвист профессор Т. Феннеманн видит в гидронимах с основой Is"/Eis" (типа Isar в Баварии) баскский корень iz" “вода”; с основой Ib" (ср. реку Ibar в Сербии, приток Моравы) — баскское ibar “долина, устье реки”, ibai “река”, ibaso “река” и т. д. [6]. Шотландский лингвист У. Николайсен досконально изучил географические названия Шотландии и отметил ряд названий крупных рек — Tweed, Spey, Ettrick и др., а также названия нескольких Гебридских островов, которые пока не получили удовлетворительного объяснения: они не германские (т. е. не английские или скандинавские), не кельтские, не докельтские (то есть не общеиндоевропейские), а следовательно, могут быть вообще неиндоевропейскими. Однако У. Николайсен, метод которого отличается трезвым подходом и глубиной этимологического исследования, полагает, что в случае неиндоевропейского происхождения этих названий (а язык их неизвестен) у нас нет ключа для их этимологии. Если какое8то имя до сих пор не получило объяснения, это не значит, что оно должно быть обязательно древним. «Непонятность или непрозрачность названий — не синоним их древности» [7].

Действительно, на современном этапе научных знаний попытки интерпретировать «затемнённые» водные названия Европы как доиндоевропейские — хотя и небесполезны и даже в какой>то степени отважны (как оценивают, например, коллеги Т. Феннеманна его работы) — отличаются слишком высокой степенью гипотетичности. В случае Шотландии, Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

127

о которой шла речь, дело как раз осложняется тем, что язык её докельтского населения, пришедшего на Британские острова в результате двух волн миграции с континента и оставившего мегалитические памятники (в том числе, возможно, и знаменитый Стоунхендж, сооружённый около 1000 г. до н. э.), нам неизвестен. Даже язык пиктов, которых знали уже римляне и которые были полностью ассимилированы только в XII в. н. э., неизвестен. От него осталось около 30 кратких надписей, выполненных так называемым огамическим письмом (знаки его алфавита представляли собой длинные и короткие чёрточки и точки, помещаемые по обеим сторонам вертикальной линии), а также латинскими буквами. Пиктский язык так и не был дешифрован из>за плохой сохранности памятников. Что уж там говорить о языке предполагаемых «иберийцев», «альпийцев», «атлантов» (это не жители легендарной Атлантиды, а древнее население атлантического побережья Западной Европы) и всяких других условно обозначаемых племён, населявших Европу до прихода в неё индоевропейцев! Мы будем находиться на более твёрдой почве, если рассматривать гидронимы индоевропейского происхождения, этимология которых хорошо изучена. В основном ограничимся территорией Европы, привлекая соответствующие названия в азиатских странах в качестве параллелей. Интересно также рассмотреть локализацию индоевропейских языков древней Европы в середине 1>го тыс. до н. э. [8]. Для этого периода и сами древние языки, и территория их распространения могут считаться уже достаточно надёжно установленными. На юго>востоке Италии говорили на мессапском языке, близкородственном языкам восточного побережья Адриатического моря. Восточную часть долины реки По населяли венеты. Венетский язык во многом близок к латинскому, распространённому в тот период лишь на очень небольшой территории по нижнему течению Тибра. Латинский язык, близкий к нему фалискский, а также оскский (на юге) и умбрский (в Центральной Италии) относятся к так называемой италийской группе языков.

128

Гл а в а т р е т ь я

К северу от Альп располагалась кельтская языковая группа: кельты жили на Рейне, по верхнему течению Дуная и в Восточной Франции; часть кельтских племён проникла в Испанию, другая — в Ирландию. Восточными соседями кельтов в Тироле и по Среднему Дунаю были иллирийцы; область иллирийского языка в этот период охватывала территорию от западной части Балканского полуострова почти до Балтийского моря. Не все учёные признают такой широкий ареал иллирийцев; он был установлен немецким языковедом профессором X. Краэ по данным гидронимии. Между тем значительное число исследованных им гидронимов может быть интерпретировано и на почве других индоевропейских языков. Археологические данные также свидетельствуют о спорности паниллирийской гипотезы. К северу от большого горного массива Центральной Германии жили племена, говорившие на германских языках (исторические источники ещё их не упоминают). В южной части Балканского полуострова с иллирийцами граничили носители греческого языка, которые жили здесь уже в середине 2>го тыс. до н. э. и ранее. Большую территорию занимала фракийская языковая область — восточную часть Балканского полуострова и территорию современной Румынии; в раннеисторическую эпоху фракийцы заселили и некоторые районы Малой Азии. Там же, в Малой Азии, на Анатолийском плоскогорье, с XII в. до н. э. проживали носители фригийского языка, переселившиеся сюда с Балкан. С фригийской областью в Восточной Анатолии граничили другие индоевропейцы — носители армянского языка, которые только в VI в. до н. э. продвинулись в Армению, в древнее Урарту. К востоку от армянской и фракийской областей, в Северном Причерноморье, была область иранских языков (часть индоиранских, или арийских; на востоке в то время арийская область охватывала весь современный Иран и Северную Индию). В середине 2>го тыс. до н. э. в Передней Азии были распространены другие индоевропейские языки — хетто"лувийские (или анатолийские). Споры возникают относительно первоначальной локализации тохарского языка, носители которого мигрировали далеко на восток и в середине 1>го тыс. н. э. оказались на территории Южного Синьцзяна. Албанский язык впервые фиксируется историческими документами также довольно поздно, в XV в. н. э., на территории бывшей иллирийской области. Его более ранняя локализация затруднена.

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

129

В середине 1>го тыс. до н. э. ещё нет упоминаний о той области, которую занимали балтийские и славянские языки. По данным лингвистической географии, славянские языки должны были располагаться в районе Карпат. Область же расселения тех племён, которые позже выступают как исторические балтийские племена, располагалась севернее славянской (письменные памятники балтийских языков появляются очень поздно — с XV в.). Для древнеевропейских языков в качестве общего исходного ареала (вторичного) принимаются области Северного Причерноморья и приволжских степей. При этом сопоставляются некоторые ранние индоевропейские гидронимы, засвидетельствованные в Северном Причерноморье и в центральноевропейском ареале; ср. Солучка (из *Sоlо¸tj8 и ещё ранее из *Salanti̯ a¯ ) и названия рек с тем же корнем в Литве — Sa˜ lantas, в Швейцарии — Salontia и т. п.

«Характерно, что древние индоевропейские гидронимы сохраняются за мелкими реками и притоками крупных рек, тогда как сами крупные реки переименовываются при появлении новых этнических элементов, ср. иранские названия крупных рек Восточной Европы (Дон, Днепр, Днестр и др.)» [9]. Это утверждение, следует заметить, прямо противоположно распространённому в специальной литературе положению о том, что как раз названия самых крупных рек наиболее устойчиво передаются от одного этноса к другому и часто несут следы наиболее древних языковых элементов. Решать этот вопрос следует компромиссно [10]. Представление об устойчивости гидронимов не должно быть абсолютным. В гидронимии есть слои разного возраста: названия больших рек Рейн и Майн старше, чем имя речки Мюленбах “Мельничный ручей”. В то же время названия больших рек Днепр, Днестр и Даугава (Западная Двина), Вардар на Балканском полуострове более молодые, чем имена многих небольших рек в Центральной Европе. Поэтому дело не в том, 130

Гл а в а т р е т ь я

большая река или маленькая, а в том, что среди массы гидронимов сохранился слой хронологически более ранних индоевропейских названий водных объектов, а именно — слой древнеевропейской гидронимии. Реконструкцию значительного количества древнеевропейских гидронимов, распространённых по всей Европе, осуществил X. Краэ [см. рис. 34 цв. вклейки]. Продолжили эти исследования X. Кун, В. Шмид, В. Георгиев и многие другие. Древнеевропейской гидронимии присущи некоторые характерные черты, например наличие корней со значениями “вода”, “источник”, “течь, нестись потоком”, также с обозначениями цвета: “блестящий”, “белый” и т. п. Кроме того, гидронимы имеют определённую структуру — индоевропейские словообразующие элементы и окончания.

Многие названия рек в Литве образованы от корня *al (a), который сохранился в латышском слове aluo˜ ts “источник”. Это гидронимы типа Alanga`, Alanta`, Alante˙ le˙ , Alunta, Almaja`, Alme, Almone˙, Almenas, Alu˜ ote, Alove˙le˙. Названия рек с этим же корнем встречаются и в Западной Европе: Ala в Норвегии, Аllеr в ФРГ, приток Везера (древняя форма *Аlаrа), Almo в Италии, Aumance во Франции (из *Almantia), Alm в Голландии и т. д. Мы уже говорили о том, что название реки Инд в Индии происходит от древнеиндийского слова sindhu" “сочащаяся жидкость; река”. Это слово в европейских языках не встречается. Но зато индоевропейский корень *sindhna¯ сохранился в названиях рек Sinn (правый приток Майна), Shin и Shannon в Ирландии [11]. Древнеиндийское слово da¯nu> “капля”, авестийское da¯nu и осетинское don “вода, река” (дон — частый элемент в названиях рек Осетии: Фиагдон, Гизельдон и др.) находят соответствия не только в названии Дуная (по>немецки Donau), но и в Donwy (Северный Уэльс). Такие примеры особенно показательны. Если какое>либо название сохранилось во всех тех областях, где жили индоЧто рассказывают гидронимы о прошлом человечества

131

европейцы, оно не происходит из одного определённого языка: это название значительно с т а р ш е и относится к эпохе до образования самостоятельных индоевропейских языков. Древнеевропейская гидронимия устанавливает е д и н с т в о всех индоевропейских языков и тем самым способствует уточнению локализации этого общего индоевропейского языка. Это не означает, разумеется, что в прародину индоевропейцев входили любые территории, на которых встречаются древнеевропейские названия, в том числе Ирландия, Индия и т. п. Вопрос о прародине не может решаться на основе лишь одних топонимических данных. Древнеевропейская гидронимия — это наследие, усвоенное различными народами в период древнеиндоевропейской языковой общности и сохранившееся в эпоху более поздних передвижений отдельных народов, которые переносили древние индоевропейские названия на новые территории.

Известно, что в Шотландии до прихода на эту территорию германцев — англосаксов и скандинавов — говорили (и продолжают говорить до сих пор) на кельтских языках, относящихся также к индоевропейской языковой семье. Поэтому такое название реки, как Farrar, теоретически могло бы быть объяснено с помощью любого из кельтских языков. Однако название шотландской реки было впервые упомянуто Птолемеем в 150 г. н. э., притом оно фигурирует у Птолемея в форме Varar. Этот гидроним можно считать докельтским — древнеиндоевропейским. Он происходит от корня *u̯ er" “увлажнять” и имеет соответствия в других частях Европы: Vara (в Лигурии), Varia (во Франции; современные названия рек Vaire и Veyre), Varantia (приток Дуная, теперь Woernitz). По мнению У. Николайсена, широкие параллели названию Varar на Европейском континенте позволяют предположить, что Шотландия до прихода кельтов уже была заселена индоевропейскими племенами [12]. Тем более что название Farrar 132

Гл а в а т р е т ь я

в этом смысле не единично: в Шотландии существует целая «сеть» гидронимов индоевропейского типа, не объясняемых ни из кельтских, ни из германских языков. Приведём (в алфавитном порядке) названия ряда крупных и средних по величине рек Европы, которые происходят из общеиндоевропейского или из отдельных древних индоевропейских языков, а также некоторые названия спорной этимологии, если исследователи в том числе предполагают возможность их происхождения из индоевропейских языков [13]. Краткий словарь древнеевропейских гидронимов Звёздочка * при словах указывает на реконструированную форму; обозначения индоевропейских корней (основ) даются в немного упрощённом виде; во избежание повторов применяется система отсылок. АДДА — река в Северной Италии, левый приток реки По. В римских источниках Ad(d)ua. Название происходит из индоевропейского *adu>/*adro> “течение воды, поток”. AЛЛЕР — река в Германии, приток реки Везер. Древние формы — Alara, Alera. Название происходит из индоевропейского *el>/*ol> “течь, нестись потоком”. БРАД AНО — река на юге Италии (Апулия), впадает в Ионическое море. Древняя форма Bradanus в иллирийском языке означает “богатый бродами”. Происходит от индоевропейского *bhrod(h)o"s, отсюда же русское слово брод. БУГ (З АПАДНЫЙ БУГ) — река на Украине, в Белоруссии и Польше, правый приток Вислы. Есть и другая река с подобным названием: Южный Буг (определения Западный и Южный появились в русском языке, чтобы избежать омонимии). Одни учёные сомневаются в общности названий

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

133

обеих рек (тем более что в документе XII в. Западный Буг называется Armilla); другие возводят оба гидронима к индоевропейскому *bheug(h) — “гнуть”. Подробнее см. в статье ЮЖНЫЙ БУГ. В AРДАР — река на Балканском полуострове (в Македонии и Греции), впадает в залив Термаикос Эгейского моря. Древние названия: латинское Axius, греческие Axios, Bardarios (в Средние века). По одной из версий, последнее восходит к индоевропейскому сложному слову *u̯ ard"u̯ ari"o"s со значением “чёрная вода”. Этимология подтверждается тем, что один из притоков реки в настоящее время носит славянское название Црна “чёрная”. Другие версии: от индоевропейского *u̯ er" “вода” + *ar> “двигаться, течь”, то есть “текучая вода”; от албанского bardhe “белый”. Можно было бы учесть ещё название иллирийского племени вардеи, то есть Вардар — река вардеев, коренного населения (с точки зрения греков, осваивавших северную часть Балканского полуострова). В EЗЕР — река в Германии, впадает в Северное море. Древние формы имени — Visara, Visera, Visura. Название восходит к индоевропейскому *u̯ eis>/*u̯ is> со значением “вода”, “река”. В ИЛИЯ — см. НЯР ИС. В ИСЛА — река в Польше, впадает в Гданьскую бухту Балтийского моря. Древние формы имени — Vistula, Vistla (у Плиния, Помпония Мелы, Птолемея, I–II вв. н. э.). Название восходит к индоевропейскому *u̯ eis>/*u̯ is> со значением “вода”, “река”. Высказываются также мнения о славянском, кельтском и другом происхождении. Так, сторонники славянского происхождения польского гидронима Wisła указывают, что в западнославянских диалектах есть полностью совпадающее с ним слово со значениями “река, ручей”, “болото”, “весенние разливы”. Но в этом случае возможен перенос названия Вислы в сферу нарицательной лексики подобно русскому и украинскому слову дунай, обо134

Гл а в а т р е т ь я

значающему поток, разлив реки, вообще большое скопление воды. ВИТ — река в Болгарии, правый приток Дуная. Древняя форма имени — Utus (у Плиния, I в. н. э.). Название взято из фракийского языка, в котором можно восстановить слово *uto¯ от индоевропейского корня *u̯ et’>/*ut’ “вода”. Тот же корень присутствует и в русском слове выдра, а также в названиях нескольких рек европейской части России — Уда, Уды, Удыч, Удра. В OЛГА — река в европейской части России, впадает в Каспийское море. Первое упоминание об этой реке — у Птолемея (I в. н. э.) в форме Ра: название иранского происхождения, ср. авестийское ravаn “река”. В мордовских языках сохранилось староиранское заимствование названия Волги: Рав, Раво. Современное название реки интерпретируется по>разному: а) из праславянского *Vьlga, ср. русское влага, волглый, влажный, а также названия рек — чешской Vlha, польской Wilga; б) из балтийских языков, ср. литовское ilgas “длинный”; в) из финно>угорских языков: эстонское valge “белый, светлый” и др. ГАР OННА (франц. Geronde) — река в Испании и Франции, впадает в Бискайский залив Атлантического океана. Древняя форма Garumna (I в. до н. э.). Этимология неясна. Предполагают доиндоевропейское происхождение гидронима. Возможно также, что первая часть названия — из доиндоевропейского car>, gar> “камень, скала”, вторая часть — из галльского onno “река”. Д AУГАВА — см. ЗАПАДНАЯ ДВИНА. ДВИН A — см. ЗАПАДНАЯ ДВИНА. ДНЕПР — река в Восточной Европе: в России (Смоленская область), Белоруссии и на Украине; впадает в Днепровский лиман Чёрного моря. Существует не менее 11 форм древних названий из разных языков, относящихся к Днепру и к его отдельным участкам. Древнее название Днепра Борисфен (у Геродота) — от иранского *vouru"sta¯ na (или *vara>) Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

135

со значением “широкое место, широкая область” (первоначально это имя, вероятно, относилось к устью реки). Славянское Дънѣпръ отражает более раннее название Данаприс, известное по греческим источникам с V в. до н. э. Название объясняли как сложное слово иранского происхождения: *da¯nu"apara “задняя, отдалённая река”; вторая часть названия иногда толкуется как иранское a¯рrа “водная глубь” (то есть Днепр — “отдалённая глубокая река”). Другое объяснение (О. Н. Трубачёв) предполагает, что славяне усвоили название Днепра не от скифов, а от фракийцев или даков, которые контактировали со скифами в районе среднего течения Днепра. Иранское (скифское) слово da¯nu “река” было усвоено даками и попало в изменённой форме к славянам с добавлением дако>фракийского элемента *>ipr, который отражён в названиях рек: Ибр в днепровском бассейне, Ибър в Болгарии и др. В свою очередь, Г. Шрамм, считая несостоятельными гипотезы об иранском происхождении гидронима Днепр, полагает, что исходной основой для него, а также для гидронимов Днестр и Дон было название Дунай. См. также ДНЕСТР, ДОН, ДУНАЙ. ДНЕСТР — река в Восточной Европе (Украина, Молдавия); впадает в Днестровский лиман Чёрного моря. Древнее название Днестра — Тирис (у Геродота), Тирас (у Страбона, I в. до н. э.) — восходит к иранскому (скифскому): turas “быстрый”. Славянское Дънѣстръ, латинские формы Данастер (у Иордана, VI в. н. э.), Данастиус (у Аммиана Марцеллина, IV в. н. э.), древнегреческое Данастрис толкуются некоторыми учёными как иранское *da¯nu"nazdyo¯ “ближайшая река”. Первая часть названия — как в гидрониме ДНЕПР (см.), вторая из того же индоевропейского корня, как и древнее название нижней части Дуная Истр (см. ДУНАЙ). О. Н. Трубачёв объясняет гидроним Днестр как состоящий из иранского (da¯nu) и фракийского (>istr>) компонентов — аналогично названию Днепра. ДОН — река в России (Тульская, Липецкая, Воронежская, Волгоградская и Ростовская область); впадает в Таганрог136

Гл а в а т р е т ь я

ский залив Азовского моря. От индоевропейского корня *da¯nu> “течь”, отразившегося в иранском da¯nu> “река”, в осетинском дон “вода, река”. Название родственно гидронимам ДНЕПР, ДНЕСТР, ДУНАЙ (см.). Древняя форма Танаис (у Геродота, Страбона) отражает то же иранское слово da¯nu> “река”. Однако Г. Шрамм считает форму Танаис настолько отличающейся от скифо>сарматских названий, что видит в ней реликт какого>то другого языка. Как и названия Днепр, Днестр, Дунай, он возводит гидроним Дон к основе *Da¯ nowis. О. Н. Трубачёв указывает на сообщение Плиния о том, что жители Северного Причерноморья синдомеоты называют Танаис Синдом, ср. древнеиндийское sindhu> “река”. ДР АВА — река в Европе (Италия, Австрия, Словения, Хорватия, Венгрия); правый приток Дуная. Более ранняя форма — Dravos (у Плиния). Название иллирийское, от индоевропейского слова *drou̯¯os “течение”, “река”, ср. древнеиндийское dravati “бежит, течёт”. Существует много параллелей в европейской гидронимии. ДУН АЙ — самая большая река в Европе (Германия, Австрия, Словакия, Венгрия, Хорватия, Сербия, Болгария, Румыния, Украина и небольшие участки других стран); впадает в Чёрное море. Древние греки называли её Истрос (у Гесиода, VII в. до н. э.) — от индоевропейского *is(ə)ros “быстрый”, *eis>/*ois>/*is> “быстро двигаться”, позже римляне — Danuvius (Цезарь, I в. до н. э.). Название Истр относилось к нижнему течению Дуная, а Дунай — кельтское наименование верхней и средней частей реки, которое затем с продвижением кельтов на восток вытеснило Истр. Кельтская форма Danuv, современная немецкая Donau указывают и на связь с иранскими наименованиями — см. ДОН, ДНЕПР, ДНЕСТР. ЛЕ — река в Германии, левый приток Эльбы, а также неЗАА сколько одноимённых рек в бассейне Майна, в Тюрингии и др. Современное название Saale происходит из Sala от индоевропейского корня *sal> “ручей, текущая вода”, который сохранился в латинском слове salum “открытое море”, прусском Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

137

salus “дождевой ручей” и др. Некоторые учёные дают другую этимологию — от корня *sal> “соль”: в древности “солёными” могли называть моря, некоторые озёра, реки или источники. З АПАДНАЯ ДВИН А (Д AУГАВА) — река в Восточной Европе: в России (Тверская и Смоленская области), Белоруссии и Латвии; впадает в Рижский залив Балтийского моря. Одна из этимологий связывает название с индоевропейским корнем *dheu> “течь, литься”, ср. древнеиндийский глагол dha´vati “течёт”. С гидронимом сравнивают, в частности, название реки Девня на северо>востоке Балканского полуострова. Не исключено также, что немецкое название Западной Двины Du na позволяет сопоставить гидроним Двина с названием Дуная и некоторых других рек Европы. Также источники названия находят и в балтийских языках, в финно>угорских; последнее маловероятно: для финно>угорских слов нехарактерно начальное сочетание согласных дв>; по>эстонски река называется Va¨ inajo˜ gi, по>фински Va¨ ina¨ joki. Латышское название Daugava в переводе означает “многоводная”. С названием Двина есть ещё одна река: Северная Двина на севере европейской части России (Вологодская, Архангельская область), которая впадает в Двинскую губу Белого моря. Предполагают, что название Двина было перенесено на неё с Западной Двины. Однако, по>видимому, оба названия не связаны между собой (определения Западная и Северная географы ввели во избежание путаницы). Карельское название Северной Двины Viena некоторые учёные производят от финского слова vieno “тихий, спокойный”. ИЗ ОНЦО — река в Cловении и Италии; впадает в Триестский залив Адриатического моря. Со временные названия (итальянское Isonzo, словенское Soca) возникли из средневековых форм Isontins и Sontius, зафиксированных в VI в. Первоначальное название Aesontius иллирийского происхождения, восходит к индоевропейскому корню *is(ə)ros “быстрый”, *eis>/*ois>/*is> “быстро двигаться”, как и древнее название Дуная Истр (см. ДУНАЙ). 138

Гл а в а т р е т ь я

ИСК ЫР (болгарское Искър) — река в Болгарии, правый приток Дуная. Древние формы Скиос (у Геродота), Oescus (у Плиния). Реконструируется название как *u̯ is"ko"s (фракийское, мизийское) — от индоевропейского корня *u̯ is> “вода”, “река”, так же как и ВЕЗЕР (см.). ИСТРА — левый приток реки Москвы (Московская область). Подобные названия существуют в Смоленской, Калининградской области, в Латвии, Литве. Гидроним происходит из индоевропейского корня *is(ə)ros “быстрый”, *eis>/*ois> /*is> “быстро двигаться”, как и древнее название Дуная Истр (см. ДУНАЙ). Однако московская Истра упоминается в документе XIV в. как Истерва — такая форма может либо быть ошибкой, либо говорить о финно>угорском происхождении данного названия. КУБ AНЬ — река в Карачаево>Черкесии, Ставропольском и Краснодарском краях, впадает в Темрюкский залив Азовского моря. Река имела в древности большое количество названий из различных языков. Так, например, у древних греков она называлась Гипанис (как Южный Буг в нижнем течении), Куфис. О. Н. Трубачёв восстанавливает индоевропейскую основу *kuba¯ > “извилистая” (Кубань — река с изменчивым руслом) и приводит для сравнения название реки Кабул, западного притока Инда (древнеиндийское Kubha¯). Г. Шрамм считает, что название Гипанис восходит к языку киммерийцев, живших в Северном Причерноморье до скифского вторжения в VIII в. до н. э. Современная форма гидронима Кубань, по>видимому, переосмыслена на почве тюркских языков: из карачаево>балкарского къобан “река, большая река”. ЛОМ — река в северо>западной Болгарии, правый приток Дуная. Древняя форма — Almus. Некоторые учёные возводят название к фракийскому almus “вяз” от индоевропейского *olmos; ср. английское elm, немецкое Ulme, латинское ulmus “вяз, ильм”. Однако Х. Краэ ставит его в ряд гидронимов с древнеевропейской основой Al(a) — (Ala, Alara, Alma,

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

139

Almana, Almar и т. п.) — от индоевропейского *el>/*ol> “течь, нестись потоком”, так же как и АЛЛЕР (см.). ЛУ AРА (франц. Loire) — река во Франции, впадает в Бискайский залив Атлантического океана. Древняя форма — Liger. Однозначной этимологии нет: одни считают название неиндоевропейским и возводят его к баскскому liga “грязь, тина”; другие отмечают его индоевропейское происхождение — от *lig> “течь, бежать”. МА АС (МЁЗ) — река во Франции, Бельгии и Нидерландах; впадает в южный рукав дельты Рейна. Голландское название этой реки Маас и французское Мёз восходят к кельтскому Mosa — из индоевропейского *mus> “влага, сырость”. МАЙН — река в Германии, правый приток Рейна. Древние названия Moinas, Moenus связывают с кельтским или иллирийским языками, ср. кельтское moin, moainee “торфяное болото”. Изначальный корень, возможно, индоевропейский *moinia “болото”. МАР ИЦА — река в Болгарии, Греции, Турции; впадает в Эносский залив Эгейского моря. Название известно с XII в. по византийским источникам (Meritus). Первоначально так называлось устье реки Эброс (Hebros, Hebrus; имя сохранилось в названии притока Марицы Ибър), затем распространилось на всю реку. Марица — фракийское название от слова mari “море, болотистая местность” (ср. немецкое Marsch “топь, бо ло тис тое мес то”). Про ис хо дит от ос но вы *mor>/*mar>: в одних индоевропейских диалектах “море”, в других “озеро”, “залив”, “болото”. Родственно названиям других рек в Европе — венгерской реки Марош (по>румынски Муреш), чешской Моравы (Marus) и др. М ОЗ ЕЛЬ — река во Франции, Люксембурге и Германии, левый приток Рейна. Название происходит из кельтского (галльского) Mosellа — “маленький Мос/Маас” (см. МААС). МОР АВА — названия нескольких рек, из которых наиболее значительны: 1) река в Чехии, Словакии, Австрии, левый приток Дуная; 2) река в Черногории и Сербии, правый при140

Гл а в а т р е т ь я

ток Дуная. Эти наименования, вероятно, различного происхождения. Чешский гидроним зафиксирован в форме Marus у Плиния и Тацита (I в. н. э.), его можно произвести от индоевропейской основы *mor>/*mar>: “море”, а также “озеро”, “залив”, “болото” (ср. с МАРИЦА). Река в Сербии в древности называлась Маргос (у Страбона), Маргис (у Плиния). Имя этой реки иллирийского или фракийского происхождения, от индоевропейского корня *morgo> “болото”. Возможны и другие объяснения: в славянском названии могло произойти смешение *mari> “болото” и *mor> “вода”. НЯР ИС (НЕР ИС, В ИЛИЯ) — река в Литве и Белоруссии, правый приток Немана. Литовское название Nerìs — из индоевропейского корня *nar>/*ner> “погружаться, нырять”, отсюда же литовское ne´rti, русское нырять, нора и др. Название Вилия — балтийского или славянского происхож> дения: его сопоставляют с литовским vieloti “вить, мотать” (то есть Вилия — “извилистая река”), учитывают и древнерусскую форму этого гидронима Велья “большая (река)”. ОДРА (немецкое название ОДЕР) — река в Европе, протекает в Чехии, Польше по границе с Германией, впадает в Щецинский залив Балтийского моря. На карте Европы можно найти много соответствующих названий, в том числе река Адров (с вариантами имени Одров, Одровка, Одра), правый приток Днепра, и др. В источниках Одра впервые упоминается в X в. в форме Odera, позже Odora, Ader. Название происходит из индоевропейского *adu>/*adro> “течение воды, поток”, так же как и АДДА (см.). ОЛТ (румынское Alt, Olt) — река в Румынии, левый приток Дуная. Древние формы: греческое Алутас, латинское Alutus. Название соотносится с гидронимами Алта (древнерусское Алъта) к юго>востоку от Киева, литовским Alanta` и др. Происходит из индоевропейского *el>/*ol> “течь, нестись потоком”, так же как и АЛЛЕР (см.). OСЫМ (болгарское Осъм) — река в Болгарии, правый приток Дуная. Древнее название — Asamus. Происходит Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

141

из индоевропейского *ak’(a)mo> “камень” или *ak’(a)mi̯ o> “каменный”; ср. древнеиндийское as´man> “камень”, иллирийское название города Asamum в Далмации (в Средние века назывался Lapida — от латинского lapis “камень”). ПРУТ — река на Украине, в Молдавии и Румынии, левый приток Дуная. Упоминание о ней впервые встречается у Геродота как Пoрата, Пюретoс. На древних римских картах Прут также обозначался как Alanus fluvius “Аланская река” — от наименования иранского племени аланы. По распространённому объяснению, название иранского происхождения со значениями “широкий”, “брод”; сохранилось осетинское слово форд (фурд) “большая река, море” от этого же корня. Г. Шрамм отрицает иранскую этимологию гидронима Прут, считая его доскифским, северопонтийским образованием. РЕЙН — река в Западной Европе (Швейцария, Лихтенштейн, Австрия, Франция, Германия, Нидерланды); впадает в Северное море. У античных авторов называлась Ренус (Rhe¯ nus), Ренос, по>немецки Rhein. Название происходит от индоевропейского *reinos “река”, “поток”; возможно, оно пришло из кельтских языков: в галльском языке renos, rhenus или rino означают “текущая вода, река”. СА АР — река во Франции и Германии, правый приток Мозеля. Старое латинское название — Саравус (Sara¯ vus). Происходит из индоевропейского *ser>/*sor> “течь”, “быстро двигаться”, ср. древнеиндийское sara> “река, поток”. В гидронимии Европы есть много соответствий — см. также СЕРЕТ, СТРУМА. ВА — река в Южной Европе (Словения, Хорватия, Босния СА и Герцеговина, Сербия); правый приток Дуная. Имя встречается в формах Саос, Савос в греческих источниках (Птолемей, Страбон) и в форме Савус в римских (Плиний). Название происходит из иллирийского Savos, от индоевропейского *seu̯ > /*sou̯ > “течь, бежать”; “сочиться, сок, влажность”. СЕР EТ — река на Украине, левый приток Днестра. Имела много других названий в древности (Арарос и др.). Совре142

Гл а в а т р е т ь я

менное название упоминается впервые у Аммиана Марцеллина в форме Сарa´ т (так оно звучало в языке печенегов), в византийских источниках X в. — Серетос. Древнеевропейское образование *Seretos от основы *ser> “течь” могло быть оставлено иранским населением (но Г. Шрамм относит к доскифскому, древнему северопонтийскому пласту), имеет также многочисленные соответствия во фракийской и иллирийской гидронимии. См. также СААР, СТРУМА. СИРE Т — река в Румынии и на Украине, левый приток Дуная. Происхождение названия то же, что и у реки СЕРЕТ (см.). С ОНА — река на востоке Франции, правый приток Роны. Древнеримское название этой реки Arar — из кельтских языков от индоевропейского *аr> “течь”, “текучая вода” (родственно одному из древних имён Серета — Арарос). Французское название Saône отражает древнее галльское Sauconna “тихая, спокойная”, известное с IV в. СТР УМА (СТРИМ ОН) — река в Болгарии и Греции, впадает в залив Стримоникос Эгейского моря. В древнегреческих источниках встречается в форме Стримон (у Гесиода, VII в. до н. э.). Реконструируется форма *Sru¯"mo¯n — от индоевропейского *sreu>/*srou> “течь, нестись потоком”. Этот корень со вставным t присутствует в русском слове струя, в польском strumien´ “поток”, немецком Strom “течение”. Многочисленны соответствия в гидронимии Европы — см. также СААР, СЕРЕТ. Т ЕМЗА — река в Великобритании, впадает в Северное море. Современное английское наименование Thames, в римских источниках Tamesis (у Цезаря), Tamesa (у Тацита). Возможно, происходит из индоевропейского *ta> “течь” или из кельтского слова со значением “тёмный” (то есть Темза — “тёмная вода”). Т EРЕК — река на Северном Кавказе, впадает в Аграханский залив Каспийского моря. Древнее название Алонтос (у Птолемея) происходит из индоевропейского *Alonta, имеет многочисленные соответствия в древнеевропейской Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

143

гидронимии: ряд Ala, Alara, Alanta` и др. (см. АЛЛЕР). Современное название Терек связывают с древнетюркским (гунно> булгарским) словом со значением “родник, ручей, источник”. ТИБР — река в Италии, впадает в Тирренское море. Древнее имя реки Albula произошло от индоевропейской основы *albh> “белый”, “светлый”. Тибр по>итальянски Tevere — из латинского Tiberis. Возможно, современное название связано с кельтским dubr> “вода”. МОК — река в Сербии, правый приток Дуная. В римских ТИ источниках встречается как Timachus (у Плиния). Название происходит из индоевропейского *tьm"aku̯ a¯ “тёмная (чёрная) вода”. Первая часть этого слова содержит тот же корень, что и русское тьма, тёмный, вторая — тот же, что и латинское aqua “вода”. Любопытно отметить, что с этим балканским гидронимом совершенно сходно название реки Тьмаки, притока Волги, протекающей в городе Тверь. Возможно, оба названия — Тимок и Тьмака — одного происхождения. Т ИСА (Т ИССА) — река на Украине, в Румынии, Словакии, Венгрии, Сербии, левый приток Дуная. Древние формы: Патиссус (у Плиния), Тисас и др. (у более поздних авторов). Имя Патиссус, видимо, обозначало область (приставка па> та же, что и в русском Поволжье, Поднепровье), а Тисас — название реки, возможно, фракийского или славянского происхождения (в славянском тис — название дерева). ЮЖНЫЙ БУГ — река на юго>западе Украины, впадает в Днепровско>Бугский лиман Чёрного моря. Южный Буг в древнерусском языке назывался Бъгъ (Х в.), в более поздних источниках Богъ; под влиянием польского языка (в котором название притока Вислы Bo´g стало произноситься как Буг) в русский язык попали две омонимичные формы. Название не имеет однозначной этимологии. Одно из объяснений связывает имя Южного Буга с русским словом бег “течение” и немецким Bach “ручей”, другое — с праславянским bag/bog/bug с возможными значениями “затопленное место, течение, поток” и др. Вероятна, однако, связь обоих 144

Гл а в а т р е т ь я

гидронимов Буг с индоевропейским *bheug(h) — “гнуть”, ср. древнеиндийское bho¯gas “изгиб”. Древние греки называли Южный Буг Гипанис (впервые у Геродота, V в. до н. э.), что, возможно, связано с индоевропейским корнем *ap>/*up> “вода”. В средневековых византийских источниках были известны названия Куфис (через готское посредство), Кубу (от печенегов), тоже со значением “согнутый” (см. также КУБАНЬ). Таким образом, и в верхнем, и в нижнем течении Южного Буга функционировали два различных наименования со значением “кривой, извилистый”. БА) — река в Чехии и Германии, впадает в СеверЭ ЛЬБА (ЛА ное море. В античных источниках встречается как Albis. Чешское Laba, польское Łaba — изменённая славянская форма от немецкого Elbe. Название производят от индоевропейского *alb> “идти, течь” или от *alb(h) — “белый” (тот же корень, что и в латинском albus “белый”). Эта основа широко распространена в гидронимах италийских, кельтских и славянских языков. У германцев, особенно у скандинавов, есть и другие значения: “река”, “ложе реки”. ЯНТРА — река в Болгарии, правый приток Дуная. Древние названия: Атрос (у Геродота), Ieterus (у Плиния), Iatra (у Иордана). Предполагается фракийское происхождение, от индоевропейского *e¯tro"s или *e¯tru"s “быстрый, буйный”. Из приведённого сравнительно небольшого списка названий крупных рек Европы (на самом деле число этих имён может быть значительно умножено, если вспомнить о других больших и второстепенных притоках) можно сделать несколько выводов. Во>первых, налицо о д н о р о д н о с т ь смысла всех этих древних названий, обозначающих в основном воду, реку, болото и их признаки, а также действия: течь, нестись потоком и т. п. Во>вторых, совершенно очевидно, что названия, образованные от одного корня, в разных языках настолько разошлись Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

145

в своём звучании, что их современные формы нельзя непосредственно сравнивать между собой. Что общего, например, у современных названий Саар и Серет, Маас и Мозель? Лишь при сопоставлении д р е в н и х форм имён выявляются общие основы, позволяющие возводить названия к определённым индоевропейским корням. И последнее. Читатель, вероятно, заметил, что в нашем списке фигурируют преимущественно названия рек Средней и Юго>Восточной Европы. В нём очень мало имён крупных рек Франции, Италии, Испании. Индоевропейская гидронимия в этих странах, бесспорно, имеется. Но названия самых больших рек — Сены, Луары, Гаронны, По, Дуэро, Тахо, Эбро — вызывают разногласия среди учёных. Многие высказываются за доиндоевропейское, субстратное происхождение этих имён, что согласуется с археологическими данными: западные и южные окраины Европы были заняты народами, говорившими на неиндоевропейских языках. Остатками этого древнего населения являются современные баски; остальные народы были ассимилированы индоевропейцами, и память о них осталась лишь в географических названиях и частично в исторических источниках. Не попали в наш список и те водные названия Европы, которые, по>видимому, возникли в более поздний период по сравнению с общеиндоевропейской эпохой и для которых установлены этимологии конкретно из германских, балтийских, славянских и других языков, тем более из неиндоевропейских — тюркских, финно>угорских, кавказских и т. д. Отдельные гидронимы (Вилия, Волга, Даугава, Кубань, Терек) включены в список по той причине, что здесь преимущественно рассматриваются более древние названия этих рек, указывающие на их индоевропейское происхождение. Подобно Западной Европе, этнически Россия с древних времён представляла собой конгломерат племён и народов, оставивших более или менее значительные следы в гидронимии. Мы рассмотрим в следующем разделе лишь один 146

Гл а в а т р е т ь я

вопрос: исторические контакты древних балтов и славян на территории Восточной Европы по данным гидронимии. ЛИТЕРАТУРА 1. Trager G. L., Smith H. L. Chronology of Indo>Hittite // Studies in linguistics, 1950, vol. 8, № 3. Р. 61–70. 2. Георгиев В. И. Исследования по сравнительно>историческому языкознанию. М., 1958. 3. Сафронов В. А. Индоевропейские прародины. Горький, 1989. 4. Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко>типологический анализ праязыка и протокультуры. Ч. 1–2. Тбилиси, 1984; Они же. Миграции племён — носителей индоевропейских диалектов с первоначальной территории расселения на Ближнем Востоке в исторические места их обитания в Евразии // Вестн. древней истории. 1981. № 2. С. 11–33. 5. Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы... С. 890. 6. Vennemann T. Pre>Indo>European toponyms in Central and Western Europe // XIXth International congress of onomastic sciences. University of Aberdeen, 4>11 August 1996. Preprint. 7. Nicolaisen W. F. H. Scottish place>names: Their study and significance. L., 1976. Р. 191. 8. Порциг В. Членение индоевропейской языковой области. М., 1964. 9. Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Миграции племён... С. 28. 10. Schmid W. P. Die alteuropa¨ ische Hydronymie: Stand und Aufgaben ihrer Erforschung // Beitra¨ge zur Namenforschung, 1981, Bd. 16, H. 1. S. 1–12. 11. Schmid W. P. Alteuropa¨isch und Indogermanisch. Wiesbaden, 1968. 12. Nicolaisen W. F. H. Scottish place>names... 13. Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы...; Георгиев В. И. Исследования по сравнительно>историческому языкознанию...; Никонов В. А. Краткий топонимический словарь. М., 1966; Поспелов Е. М. География мира: Новейший топонимический словарь. М., 2007; Трубачёв О. Н. Indoarica в Северном Причерноморье: Реконструкция реликтов языка. Этимологический словарь. М., 1999; Фасмер М. Этимологический

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

147

словарь русского языка. 2>е изд. В 4 т. М., 1986–1987; Шрамм Г. Реки Северного Причерноморья: историко>филологическое исследование их названий в ранних веках. М., 1997; Krahe H. Die Sprache der Illyrier. Bd 1. Wiesbaden, 1955; Он же. Sprache und Vorzeit. Heidelberg, 1954; Schmid W. P. Alteuropa¨isch und Indogermanisch...; Он же. Die alteuropa¨ische Hydronymie...

БАЛТЫ И СЛАВЯНЕ НА РУССКОЙ РАВНИНЕ ПО ДАННЫМ ГИДРОНИМИИ Балтийские и славянские народы говорят на языках, относящихся к индоевропейской языковой семье. В древности балты и славяне, по>видимому, сформировались в северо>восточной зоне индоевропейской общности [см. рис. 36 цв. вклейки]. Их происхождение, пути миграции, взаимные отношения и формирование балтийских и славянских языков являются предметом многолетних научных дискуссий, в которых принимают участие лингвисты, археологи, этнографы, антропологи. Один из главных вопросов в этих дискуссиях — существование особо тесных связей между балтийскими и славянскими языками, что порождает проблему балто>славянского языкового единства. Индоевропейские предки б а л т и й с к и х племён были родственной группой скотоводческо>земледельческих племён, расселявшихся с запада на восток из Центральной Европы в конце 3>го — начале 2>го тыс. до н. э. Балтийские племена сложились в Прибалтике (их потомки — современные литовцы и латыши); кроме того, их предки в результате миграций проникли в Верхнее Поднепровье (среднеднепровская культура), в Волго>Окское междуречье и междуречье Волги и Клязьмы (фатьяновская культура) и на Среднюю 148

Гл а в а т р е т ь я

Волгу (балановская культура). К середине 1>го тыс. до н. э. в Поднепровье и Поочье сложились культуры, которые, как считают археологи, определённо принадлежали балтам. Предки с л а в я н в древности были западными или юго> западными соседями балтов. Славянский этнос формировался в V–II вв. до н. э. в бассейнах Вислы, Одера и Верхней Эльбы на основе лужицкой культуры, общей для целого ряда других индоевропейских племён, и при взаимодействии лужицкой культуры с поморской, принадлежавшей балтам. В конце II в. до н. э. на западе славянского ареала в условиях славяно>кельтского взаимодействия складывается пшеворская культура, первоначальная область которой располагалась от правобережья Одера на западе до верховьев Западного Буга на востоке. Во второй половине I в. до н. э. она распространилась в юго>восточном направлении — в области Верхнего Днепра и Западной Волыни, смешиваясь с другими местными культурами. Пшеворская культура, существовавшая до времени великого переселения народов, была сложным образованием; в ней переплетались славянские, кельтские и германские элементы, и однозначно определить этноязыковую принадлежность её носителей невозможно. Те же затруднения возникают при анализе материалов зарубинецкой культуры, носители которой появляются в I в. н. э. в верхней части бассейна Южного Буга, а также уходят на юг, вниз по Днепру, и распространяются в Припятском Полесье. С точки зрения языковой принадлежности это население могло быть ранними славянами с группой западных балтов, или же это была особая диалектная группа, занимавшая промежуточное положение между праславянским языком и окраинными западнобалтийскими говорами [1]. Зарубинецкие племена продвинулись затем на северо>восток, в области Верхнего Поднепровья и на Оку, где уже жили местные балты в окружении финно>угорского населения. На этих и сопредельных территориях складываются новые культуры и происходят миграции и взаимодействие различных Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

149

племён, в особенности в эпоху великого переселения народов. Начало этой эпохи датируется IV в. н. э. В Европе эти изменения коснулись, в частности, густонаселённого Среднего Повисленья, в котором доминировал славянский этнический элемент. В конце IV — начале V в. н. э. из>за значительного ухудшения климата все поселения этого региона были покинуты жителями. Таким образом, Среднее Повисленье явилось основным исходным районом миграции славян (и включённых в общий этногенетический процесс разных племён балтов и германцев) в лесную полосу Восточно> Европейской равнины, то есть в севернорусские земли. По предположению академика В. В. Седова, маршрут основных потоков переселенцев проходил через Мазурское Поозерье, Средний Неман, бассейн Нериса>Вилии, к северо>востоку вплоть до Валдайской возвышенности [2]. Непроходимые лесные массивы Среднего Побужья и Верхнего Понеманья, от которых в настоящее время осталась Беловежская пуща, обходились переселенцами. Ещё раньше выводов археологов и независимо от них такой же маршрут был реконструирован немецким лингвистом Ю. Удольфом по данным топонимии: он изучал географические названия со славянскими основами весь, поток, корч, ручей, гарь, дор, деревня. Дальнейшая судьба славян в Европе прослеживается вполне отчётливо по данным археологии и историческим источникам. В V–VII вв. н. э. происходит широкое расселение славян; в эту эпоху славянские языки уже достаточно различались между собой. Складываются славянские группировки, упоминаемые древними авторами, — славены и анты (общим наименованием славян также было венеды); с VIII в. формируются средневековые племенные объединения славян, затем возникают ранние государственные образования у всех трёх ветвей славянства: западных, южных и восточных славян. Сложная этническая история тех территорий, на которых сформировалась древнерусская народность, не могла не от150

Гл а в а т р е т ь я

разиться на этнографических особенностях древнерусских племён, на их языке, на географических названиях их земель1. В гидронимии восточнославянских территорий сохранились следы древних индоевропейских и балтийских названий, имеющих соответствия в гидронимии Литвы, Латвии и Польского Поморья — древней Пруссии. (На исчезнувшем п р у с с к о м языке, относившемся к числу балтийских, говорили племена, населявшие южное побережье Балтийского моря. Пруссы были завоёваны в XIII в. Тевтонским орденом и подверглись истреблению или ассимиляции.) Большая заслуга в открытии огромного пласта в е р х н е д н е п р о в с к о й гидронимии балтийского происхождения принадлежит видным российским учёным — академикам В. Н. Топорову и О. Н. Трубачёву [3]. Их монография «Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья» явилась блестящим образцом исследования географических названий и послужила примером для других учёных, изучающих гидронимию Поднепровья и соседних с ним территорий. К балтийским названиям в бассейне Днепра относятся такие гидронимы, как Абеста, Ажовка, Бебря, Бержица, Верепета, Вопь, Дегна, Лучеса, Мерея, Наровля и др. Например, название Бержица содержит основу берж8, озна чающую в балтийских языках берёзу (по8литовски berz as).

В гидрониме Верепета отразилось слово со значением «водоворот» — литовское verpe˜tas. А правый приток Днепра Вопь обязан своим наименованием балтийскому геогра1 Читателю, который заинтересовался формированием древнерусской народности, рекомендуем познакомиться с работами: Трубачёв О. Н. В поисках единства: Взгляд филолога на проблему истоков Руси. М., 1997; Седов В. В. Древнерусская народность. Историко>археологическое исследование. М., 1999; Он же. Славяне. Историко>археологическое исследование. М., 2002. Обзор различных гипотез о происхождении названий Русь, Русская земля, Россия см. в книге: Агеева Р. А. Страны и народы: Происхождение названий. М., 1990; 2>е изд. М., 2002.

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

151

фическому термину «река»: в литовском и латышском — u`pe˙, а в древнепрусском языке было ape. Это же балтийское слово звучит и в названии притока Оки — реки Упы. Название же Вопь с начальным «в» отражает звуковые процессы, происходившие в языке восточных славян в древнерусский период; ср. русское восемь из осмъ. В дальнейшем исследование гидронимии более южных областей Поднепровья выявило многие балтийские гидронимы на Правобережной Украине [4]. Так, название реки Вересна соответствует литовскому гидрониму Versne˙, который происходит от слова versme˙ “исток”. Есть и другие балтийские гидронимы в этом районе, но в целом их гораздо меньше, чем в Верхнем Поднепровье, и они явно расположены на периферии древней территории балтов. Кстати, в этом районе обнаруживаются многочисленные связи местной гидронимии с гидронимией фракийцев и иллирийцев. Балтийские названия, как и следует ожидать, густой сетью покрывают бассейн Оки. В е р х н е о к с к и е земли осваивались славянами довольно поздно. Начиная с XI в. здесь происходила постепенная славянизация балтов. Два колонизационных потока восточных славян — кривичи с северо8запада и вятичи с юго8запада — встретились в Подмосковье, причём оба племени уже контактировали с балтийским населением на других территориях. Около 400 гидронимов балтийского типа найдены в самом Подмосковье [5], а также в прилегающих районах Калужской, Смоленской и Тверской областей; среди них такие имена, как Болва, Вазуза, Кубрь, Лама, Лоша, Лусенка, Можайка, Нара, Отра, Руза, Сетунь, Скобра, Таруса, Угра и др.

Некоторые из изученных В. Н. Топоровым названий можно было бы объяснить иначе — на славянской почве, но тем не менее число бесспорных балтизмов в Подмосковье на самом деле весьма значительно. Они оставлены западнобалтийским племенем голядь, упоминание о котором (в районе реки Протвы) впервые встречается в Ипатьевской летописи 152

Гл а в а т р е т ь я

под 1058 г., то есть раньше первого упоминания о городе Москве (1147 г.). Балтийское население в Подмосковье как самостоятельный этнос, но уже в стадии двуязычия, держалось до середины, может быть и до конца XIII в. Имя реки Москвы, от которого произошло наименование столицы нашей страны, естественно, явилось предметом изучения для российских и зарубежных историков и филологов. О его происхождении высказывались самые противоречивые гипотезы [6]. Слово Москва связывали с финно>угорскими (пермскими, мерянскими) и иранскими языками, но эти толкования в настоящее время отвергнуты либо проблематичны. Из многочисленных славянских этимологий признаны наиболее серьёзными те, которые были выдвинуты крупными славистами: С. П. Обнорским, Г. А. Ильинским, П. Я. Черных, Т. Лер>Сплавиньским и др. [7]. Значение гидронима Москва устанавливается как “топкая, болотистая, мокрая” — от слова москы, связанного с понятием “влага”. Соответствия гидрониму Москва есть в других славянских землях: река Московица (Московка) — приток Березины; ручей Московець на Украине, реки Mozgawa или Moskawa в Польше и в Восточной Германии.

Близки к славянскому слову по форме и по значению некоторые родственные слова из балтийских языков. Балтийскую гипотезу происхождения имени Москва разработал В. Н. Топоров: оно возводится к древним формам *Mask"(u)va, *Mask"ava или *Mazg"(u)va, *Mazg"ava от корней со значениями либо “топь, грязь”, либо “извилистая (река)” [8]. Название Москва учёный анализирует с точки зрения словообразования, ставя это имя в один ряд с другими водными именами на >ва, типа Нигва, Смедва, Локнава, связанными с балтийским гидронимическим ареалом. По всей видимости, славянская и балтийская гипотезы, о которых рассказано выше, не противоречат друг другу, Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

153

и следует думать, что название реки Москвы может быть как балтийским, так и славянским, но принадлежность его к балтийским более вероятна, так как славянское население Подмосковья, контактируя с балтийским и финно>угорским населением, усваивало большое количество названий, происходивших из местных языков. Само же нарицательное слово, лежащее в основе гидронима Москва, относилось к лексике, возникшей в период раннего интенсивного балто>славянского языкового взаимодействия. В городе Москве сохранились и некоторые другие балтийские названия, например известный приток реки Mocквы Яуза (по летописи под 1156 г. — Ауза). Ранее объяснениe этого имени искали в славянских, финно>угорских и тюркских языках. Русский историк И. Е. Забелин объяснял имя Яуза как “узкая”, сопоставляя это название с топонимами Вязьма, Вязёма, Вазуза, Вязь, Уза, то есть “вязь или связь, союз одной местности с другой, хотя по очень узкому потоку” [9]. Производили также это имя из разных финно>угорских языков со значениями “сосновая река” или “приток реки” и т. д. Что касается тюркских языков, то название Яузы пытались объяснить от слова яуз “злой”. Правда, гораздо более подходящим было бы связать название Яуза (старая форма Ауза) с тюркским географическим термином ауз, авуз “рот, устье, ущелье, горный проход” [10]. Но подобную этимологию опровергают исторические данные. Ранние тюркские названия в Москве имеются, например Балчуг — улица, находящаяся в непосредственной близости от Яузы: от татарского слова балчуг, балчык “влажная земля, глина, жидкая грязь, болото”. Известно, что своё название улица (первоначально урочище) Балчуг получила от татар, приезжавших из Золотой Орды. Но тюркские названия в Москве вряд ли могли появиться раньше XIII в. Река же Яуза упоминается в источниках уже в середине XII в., причём название это, видимо, было хорошо известно и прежде. В устье Яузы археологи открыли одно из древнейших поселений Москвы, предшество154

Гл а в а т р е т ь я

вавшее Кремлю Юрия Долгорукого [11]. Кроме того (и это достаточно убедительный аргумент), есть и другие реки с таким названием: вторая Яуза протекает в Клинском районе Московской области и в Тверской области (правый приток реки Ламы). От истоков же второй Яузы течёт и третья Яуза, которая впадает слева в реку Сестру. Есть и Яуза, правый приток Гжати, в Смоленской области. Названия этим рекам золотоордынцы дать никак не могли. Все реки с названием Яуза протекают в области древнего расселения балтийских и финно>угорских племён. В. Н. Топоров сопоставил гидроним Яуза с некоторыми латышскими топонимами типа Auˆ zes, Auzupurvs, Auzu%pļava, Auziŋi и др. — от слова a`uza˜ js “стебель овса, ость, солома”. На первый взгляд значение не очень подходящее реке, но вспомним, что стебель растения может виться, гнуться. “Извилистая река” — вполне приемлемое объяснение.

Кстати, в Яузу справа впадает река Стебелька (всего в бассейне Москвы — пять рек с таким именем) — вот и дополнительный аргумент в пользу правильности этимологии. Одно название сохранилось в балтийской форме и непонятно русскому населению, другое, рядом, — в переводе1. По всей вероятности, балты и славяне в Подмосковье жили в тесном контакте в условиях длительного двуязычия: только в этом случае могли сохраниться такие гидронимические дублеты. Балтийские названия были обнаружены и в с е в е р о > з а п а д н ы х областях России, граничивших с историческими тверскими землями. После систематического обследования гидронимии древних новгородских и псковских земель автору настоящей книги удалось установить, что на этих территориях присутствует не только финно>угорская субстратная 1

О других названиях водных объектов города Москвы см. в разделе «Гидронимия двух столиц».

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

155

гидронимия, но и балтийская, и притом в значительном количестве [12]. Можно спорить лишь о путях проникновения балтийских гидронимов в эти земли. Подобные выводы поначалу казались неожиданными и противоречили укоренившемуся в науке мнению о том, что на Северо>Западе России до прихода славян жили только финно>угры, хотя отдельные названия рек и озёр балтийского происхождения отмечались в трудах некоторых лингвистов. Но все упоминаемые ими гидронимы территориально относятся к западной части нынешней Тверской области (реки Волкота, Рудома, Торопа, Цна, озёра Допшо, Журедайно и др.); иногда находили какой>нибудь балтизм в топонимии Псковщины (Сороть и др.). Складывалось впечатление, что севернее определённой линии балтийские названия единичны. «Что же касается северной границы балтийской топонимики, то, по сути дела, её определение не составляет проблему, поскольку очевидно, что балтийские племена никогда не находились севернее тех мест, где они живут теперь» [13]. В. В. Седов, отмечая балтийские следы в материальной культуре населения, исключал возможность того, что его можно отнести к балтийской языковой группе, именно потому, что балтийские гидронимы казались в этом районе малочисленными и случайными [14]. По его мнению, новгородские сопки не могут принадлежать балтам, так как сопки находятся целиком вне балтийского гидронимического ареала. Действительно, археологические данные не показывают культур, целиком принадлежащих балтам, на Северо>Западе, хотя фиксируются отдельные балтийские элементы в материальной культуре древнерусских племён — кривичей и новгородских словен, которые впервые появились здесь в V–VI вв. Пути проникновения кривичей и словен в этот район также по>разному оценивались археологами: либо племена эти пришли с запада, из областей верхнего течения Немана, бассейнов Буга и Вислы, либо шли на север из Верхнего Поднепровья. Не исключено, что кривичи, с одной стороны, 156

Гл а в а т р е т ь я

и словене, с другой, заселяли свои новые территории разными путями. Несмотря на скепсис археологов, лингвисты согласились с тем, что на Русском Северо>Западе гидронимия балтийского происхождения довольно многочисленна, и продолжили её изучение. Было даже высказано мнение о том, что балтийское население в этом регионе предшествовало финно>угорскому. Так, В. Н. Топоров определил максимальные границы балтийского гидронимического ареала следующим образом: граница Эстонии и Латвии — Псков — Южное Приильменье — Торопец — Тверь — Москва — Коломна — верховья Дона — Тула — Орёл — Курск — Чернигов — Киев — Житомир — Ровно — Варшава — Быдгощь — Колобжег. Отдельные балтизмы встречаются в виде островков и за пределами этой линии. В целом балтийская гидронимия этого максимального ареала отличается высокой степенью единства как по инвентарю, так и по хронологическим характеристикам. «Эта “изохронность” балтийской гидронимии предполагает или древнее языковое единство данной обширной территории, или некий этнодемографический “взрыв”, приведший к распространению гидронимии единого типа на больших пространствах, видимо, в довольно сжатые сроки. Обе эти возможности имеют непосредственное отношение к генезису балтов и архаичного балтийского языкового типа» [15]. Исследователь топонимии Новгородской области, в том числе Южного Приильменья, В. Л. Васильев также подтверждает тезис о наличии большого количества балтийских названий крупных рек и озёр в этом регионе и приходит к выводу о том, что «первыми насельниками здешних мест были древние балты, а не финны и не славяне, — балты первыми и дали названия рекам» [16]. Учёный обнаружил в данном районе даже архаические балтийские названия населённых мест: деревни Цемена, Кневицы и др. Как же согласовать явные противоречия между выводами археологов и лингвистов? Думается, что этот вопрос может быть разрешён в ходе будущих углублённых исследований. Но уже сейчас можно предположить: максимальный ареал балтов, установленный по данным гидронимии, приблизительно соответствует археологическому ареалу — но для более д р е в н е г о периода! То есть

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

157

имеются в виду те индоевропейские племена, на основе которых и сформировались балты, с их известной науке материальной культурой и языком (языками). Это сходство и в значительной мере совпадение ареалов наглядно проявляется при сопоставлении карт [см. рис. 34, 36, 37 цв. вклейки]. Проблема, однако, заключается в том, что в течение веков первоначальный ареал предков балтов постепенно и заметно с у ж а л с я, и перед исследователем субстратной гидронимии балтийского происхождения на Русском Северо>Западе и в других регионах Восточной Европы стоит, таким образом, весьма непростая задача: вычленить различные временные слои балтийской гидронимии. Трудность усугубляется и тем, что водные названия современных балтийских земель (Литвы, Латвии), а также бывшей Пруссии, ныне территории Польши и Германии, сохранили большое количество архаических особенностей. Этот факт даже обусловил создание немецким лингвистом В. Шмидом «балтоцентристской» модели древнеевропейской гидронимии (гипотеза подверглась серьёзной критике). Поэтому, сравнивая какое>нибудь название водного объекта, допустим, в Псковской области с похожим названием в Литве, есть риск отнести его к эпохе прабалтийского состояния или к древнеевропейской гидронимии. Во избежание таких ошибок здесь нужно применять точные и строгие методы лингвистической реконструкции. И поскольку не всегда возможно на практике отличить балтийские названия от древнеевропейских, часто исследователи осторожно называют их гидронимами балтийского типа [см. рис. 37 цв. вклейки].

Гидронимы псковских и новгородских земель, возводимые к балтийскому источнику, чрезвычайно близки к другим балтийским гидронимам, сохранившимся в качестве субстрата на восточнославянских территориях, и имеют широкие соответствия в Латвии и Литве, а также в древнепрусских землях. Конечно, мы имеем в виду древние названия: ведь есть ещё и топонимы, оставленные в Псковской и Новгородской областях поздними переселенцами XIX в. — крестьянами из Литвы и Латвии. Впрочем, новые названия, как правило, принадлежат населённым пунктам, а не рекам и озёрам. 158

Гл а в а т р е т ь я

Приведём некоторые примеры из гидронимии северо>западных областей России. О з ё р н ы й к р а й... Так называют Валдайскую возвышенность и Приильменье, которые отличаются густой гидрографической сетью и обилием ледниковых озёр. Если мы взглянем на карту Тверской области, то, например, в районе озера Селигер, городов Торопец, Осташков и Вышний Волочёк обнаружим много балтийских гидронимов. Название озера Допшо производится от литовского слова dubu` s “глубокий”. Озеро Журедайно имеет составное название: пер вая часть — та же, что и в ла тыш ских сло вах z z ura, ure “грязная вода”, z uret “течь”, вторую часть можно обнаружить в имени озера Dainy˜s и реки Dainava` в Литве — эти гидронимы образованы от слова со значением “бежать подпрыгивая”. Название озера Озарон напоминает русское слово озеро. Ведь нередко река называется просто Река, Речка, а озеро — Озеро, Озёрное, Озёры и т. п. Действительно, и здесь, в Торопецком районе, озеро именуется просто Озеро, но это название не русское, а балтийское. Соответствие ему находим в древнепрусских областях: болото Azara, прусское слово assaran “озеро”. Интересное название озера обнаруживаем в Осташковском районе: Стерж. В письменных источниках встречается вариант этого имени — Стреж, но он более поздний, результат переделки названия в устном произношении. Форма же Стерж — ранняя, что подтверждается и названиями волости Стерж и деревни Стержа, зафиксированными в новгородских писцовых книгах. По этой причине нельзя сопоставить название с географическим термином стреж, стрежень “место наибольшей скорости течения реки”. Правда, есть в русском языке ещё и слово стержень, этимологически родственное словам стреж, стрежень. Так, может быть, название озера Стерж следует сопоставить с этим русским словом? Нет, не получится: мешает наличие другого названия неподалёку — Стергут. Река СтерЧто рассказывают гидронимы о прошлом человечества

159

гут связывает между собой озёра Стергут (Стергуто) и Стерж, образуя единую водную систему. Название же Стергут по форме можно сопоставить с именем прусского озера Sterge (Strege), хотя значение его неизвестно; слово Стергут содержит ещё и балтийский суффикс >ut". Район Ю ж н о г о П р и и л ь м е н ь я также изобилует названиями, имеющими соответствия в балтийских землях: реки Ловать, Явонь, Верготь, Пола, Русса, озеро Цевло и др. Что касается имени большой реки Ловать (или Ловоть), впадающей в озеро Ильмень с юга, то по поводу этого названия существуют противоречивые мнения: либо исходной формой называют *Lavatjoki с финской основой, либо связывают это название с прибалтийско>финскими топонимами Alvatti, Alvattiniemi от финского alve “выводок, рыбья молодь” [17]. А. И. Попов, предполагая возможность различных этимологий гидронима Ловать — финно>угорской, славянской и балтийской, не отдал предпочтения ни одной из них, так как есть свидетельства в пользу каждой гипотезы; балтийская гипотеза принимается им с меньшей степенью вероятности [18]. И всё>таки именно балтийская гипотеза имеет серьёзные шансы на достоверность. Соответствия названию Ловать есть в калужских землях: реки Ловать и Ловатец, а также в Литве: в XVI в. на землях древнего балтийского племени жмудь (современные жемайты) была зарегистрирована река Ловайтис. Из этой формы в славянской передаче закономерно могла произойти форма Ловоть. Правда, значение гидронима остаётся пока неизвестным. Не следует забывать и о том, что как в бассейне Оки, так и на части территории Литвы сохранились следы финно>угорского субстрата. Так что финно>угорское происхождение названия Ловать в любом случае нельзя полностью исключить, даже если оно стало известно славянам через балтов: последние могли усвоить его, в свою очередь, от финно>угров. Ведь рассматриваемые нами территории отличались сложным этническим составом. 160

Гл а в а т р е т ь я

Ряд других названий рек Южного Приильменья можно также связать с гидронимией балтийского типа. Гидроним Верготь (эта река, часть течения реки Полы, протекает в непосредственной близости от Ловати), хотя и неясен по происхождению, возможно, содержит тот же элемент >оть в конце слова, что и Ловоть. На русской почве >оть в заимствованных названиях может отражать как корневое балтийское t (ср.: Сороть — закономерная передача с русским полногласием балтийского гидронима Sarte˙), так и некоторые балтийские суффиксы: "aitis, "utis. Река Цевля, впадающая в озеро Полисто, и озеро Цевло, по мнению русского историка и филолога А. Л. Погодина, обязаны своими наименованиями литовскому язы ку: из слова kiaule˙ “свинья” (ср. в Литве озеро Kiau˜lez eris). Название реки Явонь (правый приток Полы) имеет точное соответствие в Литве: река Jevo´nis из более ранней формы Ievonis. Литовский языковед А. П. Ванагас производит Jevonis от слова ieva` (jieva`) “черёмуха” [19]. Кстати, слово черёмуха часто встречается и в славянской гидронимии; в Новгородской и Псковской областях есть такие русские названия: Черемха, Черемша и др. К с е в е р у от озера Ильмень число балтийских названий резко сокращается: там начинается область с преобладанием прибалтийско>финских гидронимов — ижорских, водских, финских, карельских. Отдельные балтийские гидронимы могут доходить до Финского залива и до бассейнов Оредежа и Невы. Но водные названия этого района ещё недостаточно исследованы, поэтому учёными выдвигаются разные предположения. Так, например, раньше казалось, что название озера Бебро в бассейне Оредежа может быть скорее балтийским, чем славянским: случаи употребления слова бебръ в значении “бобр” (прилагательное бебряный “бобровый” в «Слове о полку Игореве») в древнерусском языке единичны, в то время как в топонимии типичны русские названия вроде . Бобруйка при литовских Be˜bre, Be˜brujis и др. от be˜bras Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

161

“бобр”. Однако ранние новгородские берестяные грамоты XII–XIII вв. дают именно форму бебръ, и лишь в грамотах второй половины XIII — начала XIV в. (по сведениям академика А. А. Зализняка, в течение многих лет изучающего язык берестяных грамот) появляется форма бобръ. На этом основании название озера Бебро можно считать скорее славянским, чем балтийским [20]. Такие трудности возникают и в целом ряде других случаев, когда делаются попытки разграничить формы названий в родственных славянских и балтийских языках. Показательный пример — название реки Русса, этимологию которого подробно разработал профессор В. Л. Васильев. На современной карте Новгородской области обозначен город Старая Русса, расположенный на берегах двух рек — Полисти и её притока Порусьи. Можно с уверенностью полагать, что древним наименованием Порусьи было Русса. Русса, упоминаемая в Воскресенской летописи, и дала затем название городу. Параллели гидрониму имеются в Верхнем Поднепровье, в прусских землях; часть . названий этого типа можно сблизить с литовским ruse ti “течь”, rusn oti “медленно течь”. Но гидроним Русса в Южном Приильменье, скорее всего, связан с балтийским корнем *rud"/*raud", от которого в литовском и латышском языках образован ряд слов со значениями “коричневый”, “тёмно>коричневый”, “красный”, “красноватый”, “ржавчина” и т. п. Тогда название Русса могло получиться из *Rud"(e)sa или *Raud"(e)sa с характерным балтийским суффиксом >s"a или "es"a, а затем упроститься в Russa. Эту этимологию можно подкрепить гидрологической характеристикой. В. Л. Васильев, которому хорошо известен ландшафт реки Порусьи, берущей начало из глухой Рдейской Моховщины (болота), пишет: «В среднем и нижнем течении вода, насыщенная болотной органикой, выглядит летом красно>коричневой или бурой на залитых солнцем многочисленных мелководьях. В реке много красного цвета, который сменяется чёрным на более глубоких участках. Подобные реки далеко не везде встречаются на Северо>Западе, но они типичны для Южноприильменской низменности. Очевидно, цветовой образ летних мелководий и запечатлели в названии древние поселенцы. Примечательно, что параллельно этой реке,

162

Гл а в а т р е т ь я

5–10 км восточнее, из тех же болот течёт река Редья с такой же гидрологической характеристикой: красная на многочисленных мелководьях. Название её — Редья, в старину Рдея (от *rud"), видимо, тоже балтийское, создаёт для Руссы"Порусьи определённый гидронимический контекст, обусловленный общностью мотива номинации» [21]. Остаётся добавить к этим ценным наблюдениям на местности, что выводы автора были бы ещё более убедительны, если бы гидрологи подтвердили, что в эпоху древних поселенцев и за прошедшие с тех пор века в Южном Приильменье климат и ландшафт не менялись и не менялась гидрологическая характеристика описываемых рек. Что, вообще говоря, как известно географам, маловероятно. Ибо «всё течёт, всё изменяется». Конечно, и название Редья можно было бы возвести к тому же балтийскому корню. Впрочем, и славянская этимология в этом случае вполне подходит: корень>то общий для обеих групп языков! Имена реки Редьи, левого притока Ловати (Старорусский район), и озера Рдейского, связанного с этой рекой, по>видимому, восходят к форме Ръдея из Рудея (Рудья) от корня руд>, представленного во многих словах русского языка: рдеть “краснеть”, руда, ржа и др. В польских говорах сохранились параллельные формы reda и ruda в значении “болото, мелкий сырой торф”.

Продолжим разговор о с л а в я н с к и х названиях на Северо> Западе России. Данные археологии и гидронимии неопровержимо свидетельствуют о том, что помимо древнего населения этих земель — финно>угорских и балтийских племён — здесь очень рано появляются и славяне. Восточнославянские племена — кривичи и ильменские словене — постепенно осваивали бассейны Великой, Луги, Шелони, Ловати, верхнего течения Западной Двины начиная уже с V в. н. э. Кроме дос то вер но сла вян ских ар хе о ло ги чес ких па мят ни ков (сопки словен и длинные курганы кривичей) об этом свидетельствуют ранние славянские названия таких крупных рек, как Великая, Желча, Кунья, Мшага, Плюса, Пскова, Робья, Снежа и др.

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

163

Здесь нас интересуют именно ранние названия славянского происхождения. Вообще же понятие «славянская гидронимия» в достаточной мере условно: оно покрывает собой и современные русские названия, и возникшие в древнерусский период, и ещё более древние, относящиеся к праславянской эпохе. К последней категории принадлежит, например, название озера Бердо: в славянских языках бердо — это термин горного рельефа, а в применении к водному объекту он означает небольшой покатый холм и подводную мель (подводный холм). Или речки Теребка, Теребешка: очень распространённое название, связанное с термином подсечного земледелия теребить, то есть “расчищать”; часть таких гидронимов происходит от названий соседних населённых мест. Русская диалектная и архаическая лексика, имеющая соответствия в других славянских языках, нашла широкое отражение в гидронимии Северо>Запада: слова криница, крупец, волмище, осов, вапа, вервь, гридь, осек, сябр, черемный и др. Они тесно связаны с лексикой других говоров русского, а также украинского и белорусского языков. Значительная часть гидронимов Северо>Запада образована от личных имён и фамилий, возникших на восточнославянской и шире — общеславянской почве, например от имен на >хно (озеро Грихново — в основе имя Грихно, уменьшительная форма от Григорий), что опять>таки связывает Северо>Запад с украинским и белорусским ареалами. По водным названиям можно даже узнать, какие имена, незнакомые современным русским, когда8то носили наши предки: Крех, Ладомир, Радоша и др. Такие имена были известны также западным и южным славянам.

Для древнеславянской гидронимии был характерен тип так называемых первичных гидронимов, то есть с простой непроизводной основой, без приставок и суффиксов. Подобных названий на Северо>Западе сохранилось немало: реки Верба, Щерба, Многа, Лада, Руда, Смола, Выдра, Плюса, 164

Гл а в а т р е т ь я

Сита, Уча; озёра Струго, Бердо, Глино, Щадро, Плюсо, Учо. То же касается присутствия во многих гидронимах таких суффиксов, которые были наиболее продуктивны в древней славянской топонимии (>ица, "ец, "н(а), "ск" и др.). География распространения таких древних названий может в ряде случаев свидетельствовать о путях восточнославянского расселения. Ранние славянские названия представлены и многочисленными именами с >гощ> и >л> в основе, например река Видогоща, озёра Иногоща, Городолюбля, Радомле. Имена этого типа часто бывают вторичными, образованными от названий населённых мест. Последние, в свою очередь, происходят от древних славянских сложных имён на >гост, >мир и т. п. Так, в основе названия Радомле лежит имя Радомъ — краткая форма от Радомиръ, Радомѣръ с элементом >л>, возникшим из притяжательного суффикса >jь. Смысл такого названия — “поселение, принадлежащее Радомиру или основанное Радомиром”. Наличие параллелей для новгородско>псковской гидронимии одновременно и в западнославянской, и в южнославянской областях может достоверно свидетельствовать о сохранении общеславянского наследия. Например, название озера Череменецкое в Ленинградской области и многочисленные Череменка, Черем ница, Черменец, Чермно восходят к славянско му кор ню c rmen". От него образовано прилага тельное cьrmьnъ “красный”, откуда русское диалектное черёмный: в пермских и вятских говорах “чермный, красный”. Такие же названия есть в славянских странах: река Cermenica (Crmenica) в Словении, озеро Czermno в Польше и т. д. Нередко встречаются на Русском Северо>Западе названия водных объектов, представляющие большие трудности для этимологического анализа: их языковая интерпретация может быть неоднозначной. Приведём конкретный пример. Интересную гипотезу о славянском происхождении названия большой русской реки Шелони выдвинул А. И. Попов [22]. В летописях с начала XIII в. это имя употребляется в формах Шолона, Шолонь. Учёный указывает на то, что псковские Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

165

говоры характеризуются особого рода шепелявостью — неразличением звуков с и ш. Явление это называется мазуреньем, так как оно резко выражено в польских говорах области Мазовше. В силу этого А. И. Попов предполагает, что имя Шолона равнозначно имени Солона, то есть “Солёная”, и в подтверждение своей этимологии приводит географические сведения об обилии солёных источников и озёр по берегам реки Шелони. Конечно, сопоставление языковых и географических данных всегда желательно в топонимических исследованиях. Но всё>таки можно иначе интерпретировать название реки Шелонь. Отсутствие формы Шелонь в письменных текстах XIII в. ещё не означает того, что название не имело этого варианта в устной речи псковичей или новгородцев. Даже понятные населению названия по>разному произносятся в речи, тем более это касается непонятных иноязычных имён. Если существовали оба варианта, то неизвестно, какой из них был первичным или более правильным по отношению к первоначальной форме гидронима. Может быть, это была и форма Шелонь, а форма Шолонь возникла из Шелонь в результате изменений по говорам. Трудно, конечно, проецировать современные диалектные данные в прошлое, тем более ранее XI в., когда исследователь уже не располагает письменными источниками, позволяющими изучать историческую диалектологию. Но всё>таки отметим, что в части современных псковских говоров (к северо>востоку и востоку от Пскова, в том числе и в Порховском районе, в бассейне Шелони) отмечается произношение о вместо е в таких словах, как чёрдaк (буква ё здесь обозначает звук о), пёсoк, зёрнa, пчолa [23]. Кстати, это так называемое ёканье было известно в северном наречии с XIII в., и переход формы Шелонь в Шолонь вполне закономерен. Есть и другие аргументы против объяснения названия Шелонь как “Солёная (река)”: это учёт истории и географии Озёрного края. В древности весь бассейн Шелони целиком 166

Гл а в а т р е т ь я

входил в новгородские земли. По берегам этой реки обнаружены лишь сопки — погребальные памятники новгородских словен, а длинные курганы кривичей отсутствуют. Между тем, как доказали лингвисты, только кривичам, то есть предкам псковичей, было свойственно неразличение звуков с и ш, а новгородцы его не знали [24]. Поэтому вряд ли древнюю форму Шолона в летописи можно объяснить с помощью явления шепелявости в псковских говорах. И наконец, даже если форма Шолона более верно отражает древнее название, чем Шелонь, можно сопоставить её с другими гидронимами Русского Севера: Шола (бассейн Шексны), Шолоность (приток Ковжи), причём учёные пред лагали связывать их с финским словом salo, карельским s alo “лесной остров”. Таким образом, мы приходим к заключению, что название реки Шелони ещё нельзя считать окончательно выясненным. Помимо славянской этимологии можно допустить и финно>угорскую. Не исключается также и балтийское происхождение названия (или же передача финского гидронима через посредство балтийских языков), а также более древнее индоевропейское происхождение. Русский Северо8Запад — регион со сложной этнической историей, где в течение веков проживали и смешивались разные народы, оставившие свои географические названия.

ЛИТЕРАТУРА 1. Седов В. В. Славяне. Историко>археологическое исследование. М., 2002. С. 134. 2. Там же. С. 352–353. 3. Топоров В. Н., Трубачёв О. Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М., 1962. 4. Трубачёв О. Н. Названия рек Правобережной Украины: Словообразование, этимология, этническая интерпретация. М., 1968.

Что рассказывают гидронимы о прошлом человечества

167

5. Топоров В. Н. Древняя Москва в балтийской перспективе // Балто> славянские исследования 1981. М., 1982. С. 3–61. 6. Никонов В. А. Краткий топонимический словарь. М., 1966. 7. Смолицкая Г. П., Горбаневский М. В. Топонимия Москвы. М., 1982. 8. Топоров В. Н. Древняя Москва в балтийской перспективе... 9. Забелин И. Е. История города Москвы. 2>е изд. М., 1905. 10. Мурзаев Э. М. Очерки топонимики. М., 1974; Он же. Словарь народных географических терминов. М., 1984; 2>е изд. Т. 1–2. М., 1999. 11. Векслер А. Г. Москва в Москве. М., 1968. 12. Агеева Р. А. Гидронимия псковских и новгородских (Шелонская и Деревская пятины) земель в свете истории заселения края. Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1973; Она же. Гидронимия Русского Северо>Запада как источник культурно>исторической информации. М., 1989; 2>е изд. М., 2004. 13. Топоров В. Н. О балтийских следах в топонимике русских территорий // Вопр. литовского языкознания. Вып. 2. Вильнюс, 1959. С. 55–63. 14. Седов В. В. Новгородские сопки. М., 1970. С. 33. 15. Топоров В. Н. Балтийский элемент в Новгородско>Псковском ареале (Общий взгляд) // Великий Новгород в истории средневековой Европы: К 70>летию В. Л. Янина. М., 1999. С. 276–292; Он же. Балтийские языки. Прусский язык // Языки мира: Балтийские языки. М., 2006. С. 18. 16. Васильев В. Л. Географические названия с основой «рус>» в Новгородском крае: этимология // Slavia orientalis, Krako´w, 2001, R. 50, № 1. S. 74. 17. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. 2>е изд. В 4 т. М., 1986–1987. 18. Попов А. И. Следы времён минувших. Л., 1981. 19. Vanagas A. Lietuviu¸ hidronimu¸ etimologinis zodynas. Vilnius, 1981. 20. Шилов А. Л. О языковой принадлежности некоторых топонимов древней Новгородской земли // Топонимия и диалектная лексика Новгородской земли. Великий Новгород, 2001. С. 23–26. 21. Васильев В. Л. Географические названия ... S. 75. 22. Попов А. И. Следы времён минувших... 23. Жуковская З. В. Об особенностях безударного вокализма в говорах к северо>востоку и востоку от Пскова // Псковские говоры. II. Псков, 1968. С. 5>19. 24. Глускина С. М. Морфонологические наблюдения над звуком [ch] в псковских говорах // Псковские говоры. I. Псков, 1962. С. 28–57.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

ГИДРОНИМИЯ ДВУХ СТОЛИЦ ГИДРОНИМИЯ МОСКВЫ Названия рек и озёр Москвы, как и другие русские гидронимы, изучают в более широком контексте, то есть учитывая их связи с названиями окружающих территорий и сопоставляя с другими гидронимами (в первую очередь бассейна Оки). В московской гидронимии можно выделить названия, данные по ф и з и к о>г е о г р а ф и ч е с к и м особенностям объекта: а) по цвету воды. Так, трижды встречается Синичка (ср. в бассейне Оки реки Синец, Синея, Синишка и др.), есть река Синица в бассейне самой реки Москвы. Интересно название Сивка (Сивец) — имя речке дали по серому (сивому) цвету воды. Эта река, левый приток Черторыя, в начале XIX в. была заключена в трубу, а прежде текла по оврагу Сивцев вражек — теперь известна одноимённая улица в районе Гоголевского бульвара.

По преданию, на прилегающих к Сивке лугах паслись царские лошади, так что в происхождении названия возможна связь с сивой мастью лошадей (ср. Сивка>Бурка). Названия типа Сивец, Сивка широко распространены и в бассейне Оки. Гидронимия двух столиц

169

Гидронимы, связанные с цветом воды, достаточно частотны: Кровянка, Серебрянка, Белая, Чёрная, Чернушка [1]; б) по составу и температуре воды, особенностям течения и т. п.: Капля, Ленивка, Кипятка, Пресня, Гнилушка, Студенец, Самотёка. Речка Ленивка, или Ленивый вражек (так называлась до 1738 г. бoльшая часть улицы Волхонки), как полагают, получила своё название по тихому, спокойному течению в противоположность соседнему бурному Черторыю [2]; в) по характеру русла, почвы, растительности на берегах и т. п.: Каменка, Ольховец, Ольховка, Песочный ручей, Сосенка и др. Также в отдельную группу можно выделить названия, данные по с в я з и с д р у г и м и географическими объектами. В первую очередь это гидронимы, образованные от названий бывших деревень или слобод, которые, войдя затем в черту города, сохранили память о себе либо в названиях микрорайонов, либо в названиях улиц и речек. Можно упомянуть здесь такие речки, как Граворонка, Лихоборка, Измайловка, Копытовка, Напрудная, Останкинский ручей, Очаковка, Раменка, Тропарёвка, Хапиловка, Красный пруд и др. Возьмём, например, реку Граворонку (второе название реки Нищенки); варианты по документам — Граво> роновка, Граворновка, Граворна. В Поочье есть и другие гидронимы от этой основы: Граворонка, Граворонок, Грайворонка. По всей вероятности, название реки Граворонки произошло от имени близлежащей деревни Граворновки (более древнее — Граворна). Имя живёт до сих пор в названии Грайвороновской улицы у Волгоградского проспекта; оно было дано по находившемуся здесь селу Грайворонову [3].

Речка Копытовка названа по селу Копытово (или Копытовка) на берегу Яузы (с середины XVII в. — Алексеевское). 170

Гл а в а ч е т в ё р т а я

Река Очаковка — по посёлку Очаково, река Тропарёвка — по селу Тропарёво и т. д. Среди других внутримосковских городских объектов, давших своё имя рекам, озёрам, прудам, могут быть монастыри и церкви, резиденции церковных деятелей (Даниловский ручей, или Даниловка, протекает у Данилова монастыря); Архиерейский, или Черкизовский, пруд; Патриарший пруд; улицы и урочища (Пресненские пруды), а также другие гидрообъекты (Синичкин пруд по реке Синичке в Лефортове). Интересно название пруда Балкан (Коптелки) в райо> не Сретенки. Так же называлась и окружающая местность (название Балкан зафиксировано в 1852 г.). По мнению И. М. Снегирёва, урочище Балкан названо так благодаря наличию бакалдин, или оврагов; словом балкан обозначается и значительный провал между лесом и нагорьем. Действительно, в московских говорах есть местный географический термин балкан со значением “угорье, придол, чищоба между лесом и нагорьем” [4]. Ряд названий гидрообъектов содержит в своём составе а н т р о п о н и м ы — имена, прозвища, фамилии людей. Однако процесс именования (номинации), как правило, был не прямым, а опосредствованным через названия улиц, микрорайонов — бывших деревень. Так, ручей Ермаковский берёт своё начало из прудов у Ермаковской рощи (теперь улица Ермакова Роща, в районе бывшего Тестовского посёлка); последняя, в свою очередь, получила название по фамилии землевладельца середины XIX в. [5]. Некоторые названия родились благодаря ф у н к ц и я м гидрообъектов: Прачечный пруд, пруд Садки. Бывшее название Чистых прудов (Чистого пруда) — Поганый пруд: в него до начала XVIII в. сбрасывались отходы мясных лавок. Ручей Проток в районе метро «Смоленская» представлял собой открытый сток дождевых и талых вод в Москву8реку, который в конце XIX в. был заключён в трубу.

Гидронимия двух столиц

171

Много таких названий «функционального» происхождения имеется в Измайлове: Стеклянный пруд (он обслуживал стеклянный завод), Пиявочный (для лечебных целей в нём разводили пиявок), Зверинецкий (его вода шла на нужды большого зверинца), Олений (ранее Ольняной, в нём мочили лён). К этой группе названий можно отнести и такие, как Ходынка или Сходня. Название Ходынка (Ходынь) может быть связано с корнем ход" (то есть речка, через которую или по которой можно было ходить, переходить, плавать и т. п.), хотя не исключается и переосмысление формы Ходынь из Хотынь [6]. Наконец, в Москве имеется и небольшая группа гидронимов, образовавшихся в результате а с с о ц и а ц и й с другими известными географическими объектами. Таково название ручья Золотой Рожок, которое было дано в XIV в. по стамбульской гавани Золотой Рог. Название этому ручью, протекавшему под Спасо>Андрониковым монастырём, было, вероятно, дано основателем монастыря митрополитом Алексием в память о посещении им в 50>х гг. XIV в. Константинополя [7]. Название ручья и пруда Вавилон объясняется ассоциацией с библейским Вавилоном. Мотив называния понятен, если учесть, что эти гидрообъекты находятся в районе Новодевичьего монастыря (ср. также место Вавилонская площадка — названа по бывшему монастырскому саду Вавилон на территории Хамовников, Лужников). Ручей Вавилон вытекал прежде из колодца, носившего название Вавилон. На плане Москвы 1811 г. ручей уже не показан — он исчез [8]. Среди московских рек есть и много безымянных или таких, которые называются просто Ручей, Ручьи. В этих случаях, как правило, в название добавляется имя>ориентир — название окружающей местности. Ср. Ручей с Охотного Ряда, Ручей у Камушков, Ручей у Рубцовского переулка, Ручьи в Нескучном саду и т. п. — типичная гидронимическая модель. 172

Гл а в а ч е т в ё р т а я

Ниже мы даём обзор лишь некоторых названий московских водных объектов (в старину на территории нынешней Москвы их было около тысячи), которые представляют интерес с точки зрения лингвистики и истории. В словарных статьях не указывается гидрографическая характеристика объектов, их более точная локализация и отражение гидронимов в названиях улиц Москвы1. Краткий словарь гидронимов города Москвы УС ЛОВ НЫЕ СО КРА ЩЕ НИЯ:

басс. — бассейн вепс. — вепсское дер. — деревня диал. — диалектное др.>прус. — древнепрусское др.>рус. — древнерусское ж. д. — железная дорога кар. — карельское л. пр. — левый приток латыш. — латышское лит. — литовское мар. — марийское морд. — мордовское обл. — область

оз. — озеро п. пр. — правый приток пер. — переулок платф. — платформа прус. — прусское р. — река рус. — русское руч. — ручей с. — село ул. — улица устар. — устаревшее фин. — финское чеш. — чешское

АЛЁШИНКА, река на западе Москвы, л. пр. р. Сетунь. Назва-

ние стоит в одном ряду с такими гидронимами, как Алешня, Алёшин ручей, Олешенка, Ольховка и т. п., — от основы ольха. Форма Алёшинка появилась в московском акающем говоре. 1 Подробнее об этом см. в книгах: Улицы Москвы. Старые и новые названия: Топонимический словарь>справочник. М., 2003; Имена московских улиц: Топонимический словарь. М., 2007.

Гидронимия двух столиц

173

АЛЧ AНКА (Ольшанка, Бибиревка), река на севере Москвы, п. пр. р. Чермянки. Название, вероятно, представляет собой вариант гидронима Ольшанка (от основы ольха), если только Ольшанка — не народное переосмысление непонятного названия. Есть соответствия в Среднем левобережном Поочье: р. Алчанка (Эльченка), п. пр. Шатухи, басс. Плесенки; в этом же ареале имеется р. Альшанка, л. пр. Плесенки. Предполагается также происхождение названия Алчанка из балтийских языков, ср. прус. Alkayne, лит. Alka и др., или волжско>финских, ср. мар. олэк (ранее алка) “луг”, также морд. алка “низкий, мелкий”. Другое название реки — Бибиревка — связано с с. Бибирево, находившимся на правом берегу этой реки [9]. АНДР EЕВСКИЕ ЗАР AЗЫ (Андреевский овраг), в центральной части Москвы, п. пр. р. Москвы ниже Андреевского монастыря (отсюда первая часть названия) и Окружной ж. д. Географический апеллятив зараза широко известен в названиях урочищ Москвы, в прошлом это слово означало “непроходимая местность; лес с оврагами; дебри; овраг; обрыв; резкопересечённое место; местность, изрытая оврагами; укрепление” [10]. АНТР OПОВ ПРУД (Селезнёвский пруд), в центральной части Москвы. В XIX — начале XX в. здесь были пустырь и пруды Антроповы ямы, названные по фамилии первого арендатора участка. Второе, более позднее название дано по Селезнёвской ул. Б AНЬКА (Баня), река на северо>западе Москвы, л. пр. р. Москвы. Название происходит от слова баня, употребительного в русской гидронимии (Банька, Банная Канава, руч. Банный и т. п.). В качестве географического термина это слово в древнерусском языке обозначало источник, преимущественно тёплый. Ср. также украинское диалектное баня “минеральный источник, солеварня”. БАР ЫШИХА (Борисиха; в верховьях Уваров овраг), река на северо>западе Москвы, л. пр. р. Москвы. Первое название

174

Гл а в а ч е т в ё р т а я

происходит от антропонима, ср. прозвище Барыш, фамилию Барышев. Борисиха — видимо, искажённое и переосмысленное название, которое по форме может быть связано с личным именем Борис. Уваров овраг — также от антропонима (от фамилии Уваров). БЕЗД OНКА (Бездонное), озеро на северо>западе Москвы, на острове в излучине р. Москвы. Название обычно для глубоких озёр (“без дна”). Б EКЕТ, пруд на юге Москвы, в пойме р. Чуры. Через пруд протекал ручей (р. Бекетовка или Бекетовский руч.), ныне не сохранившийся. Наименования пруда и ручья связаны с бывшей Бекетовской дачей, которая получила своё название по фамилии Бекетовых — владельцев с. Зюзино в 20>х гг. XIX в. Б ИТЦА, река на юго>западе Москвы, л. пр. Пахры. Название имеет различные варианты в исторических документах: Битцовская, Ивовые Кусты, Абица, Аибица, Обитца (самая ранняя зафиксированная форма — в 1480 г., употребляется вплоть до XVIII в.). Есть сходные гидронимы в Среднем левобережном Поочье: р. Битенка и руч. Бицкой. Название сравнивали с балтийскими гидронимами Abista в Литве, Абеста (Обиста) в Верхнем Поднепровье, с др.>рус. обисести “окружить, обойти”, с др.>рус. обиток “обтекание”, “остров” [11]. БОР ИСОВСКИЙ ПРУД (Царёвоборисовский пруд, Цареборисовский пруд), на юге Москвы, на р. Городне. Название дано по существовавшему на берегу пруда с. Борисово (Борисовское), известному с 1589 г. Иногда здесь видят связь с именем царя Бориса Годунова (отсюда второй и третий варианты названия), но это, видимо, ошибка, так как село было дворцовым и стало принадлежать Борису Годунову только в бытность его царём (правил с 1598 г.). Кроме того, по сообщению С. Ю. и М. А. Чусовых, названия Царёвоборисовский и Цареборисовский впервые появились в XVIII в. (в XVII в. в источниках название пруда не указывалось). Гидронимия двух столиц

175

Пруд состоит из нескольких плёсов, поэтому в названии нередко используют множественное число, что и отразилось в наименовании улицы Борисовские Пруды. Б УБНА, река в центральной части Москвы, л. пр. Пресни. Названию есть параллели на всей восточнославянской языковой территории, ср. рус. бубн ить “болтать без умолку”, а также б убнить “киснуть, пучиться, подниматься бубном”. Оба значения характерны для гидронимии. Есть параллели в басс. Оки (р. Бубенец в Среднем правобережном Поочье), в гидронимии Украины (Бубен в Закарпатье; Бубина в басс. Самары, Поднепровье; Бубонец/Бубенец в Житомирской обл.). В белорусском языке отмечен географический апеллятив бубен “место высокое и бедное растительностью; болото, которое можно перейти”. Некоторые из гидронимов Белоруссии типа Бубен, Бубенцы, Бубновiк, Бубноўка могли быть образованы по признаку смежности с урочищем такого типа. Название Бубна объясняют и как балтизм: В. Н. Топоров сравнивает с прус. Bubain, лит. Bubа, латыш. Bubene и др., имеющими иллирийские параллели; в более поздней работе возводит к *Bub"in >*Буб"ьн> от звукоизобразительного корня, ср. лит. bub enti “грохотать, громыхать”, bu`byti — рус. бубн ить и т. п. Известно, что Бубна была шумным ручьём, под большим уклоном стекавшим с холма [12]. БУД AЙКА (Бучайка), река на северо>востоке Москвы, л. пр. р. Яузы. Название, вероятно, происходит от широко распространённой в восточнославянских языках основы буд" со значением “строить”, “постройка” (иногда предлагается и балтийская этимология с основой буд"). Существует много соответствий в гидронимии Поочья (Буда, Буденец, Будка, Будянка и др.), а также в Верхнем Поднепровье (Буда, Будавка, Будовец и др.) и на других территориях. В литературе отмечается, что, несмотря на широкое распространение основы в восточнославянской топонимии, удовлетворительного объяснения этих названий пока нет. Название Будайка связывают также с личным именем Будай, неоднократно упо176

Гл а в а ч е т в ё р т а я

минавшимся в источниках XVI в. (ср. также название р. Буданка в центральной части Москвы, п. пр. р. Москвы; возможное происхождение этого гидронима — от фамилии Буданов). ДНЫЙ КАНA Л, в центре Москвы, проходит по северВОДООТВO ной части района Замоскворечье. Был проложен по руслу большой старицы вдоль излучины р. Москвы в 1783–1786 гг. для временного отвода течения реки (отсюда и официальное название канала). Это требовалось для восстановления опор Большого Каменного моста, повреждённых весенним ледоходом 1783 г. Канал отходит от реки выше Большого Каменного моста и сливается с ней в районе Шлюзовой набережной. С 1836 г. (после постройки Бабьегородской плотины) канал стал судоходным. Ещё в XIX в. канал назывался в народе не иначе как Канава; это же название приведено в «Путеводителе по Москве и её окрестностям» 1887 г. ВОД ЯНКА, река на юге Москвы, л. пр. р. Чертановки. Частично заключена в подземный коллектор. Название образовано от географического термина вода, широко распространённого в славянской гидронимии. В верховьях, по некоторым источникам, река носит название Колодезной овраг. В прошлом Водянкой называли также нижнее течение Чертановки. ГВОЗД ЯНКА, река на юге Москвы, л. пр. Пахры. Название реки в старых источниках писалось как Гвоздня, Гваздня. В басс. Оки много названий типа Гвоздев, Гвоздевка, Гвозденка, Гвоздовка и т. п. Возможно, часть из них антропонимического происхождения (ср. прозвище Гвоздь, фамилию Гвоздев). Однако весьма вероятно происхождение гидронимов Гвоздня, Гваздня либо от диалектного слова гвa´ зда “грязь, слякоть”, гвa´ здать “пачкать, марать”, либо, ввиду преобладания варианта Гвоздня, от славянского слова гвозд “лес”, не сохранившегося, впрочем, в восточнославянских языках, однако, по>видимому, бывшего в отдельных диалектах достаточно распространённым, в основном в языке летописных кривичей [13]. Гидронимия двух столиц

177

Г EРЦЕНСКИЙ ПРУД (Герценовский пруд), на юге Москвы. Название связано с тем, что в этих местах в начале XIX в. находилась усадьба княгини М. А. Хованской и здесь летом жила её воспитанница Н. А. Захарьина — будущая жена А. И. Герцена, к которой он, по преданию, сюда приезжал. ГЛИН УШКА (Крюковка, Кутузовский ручей), в г. Зеленограде, л. пр. р. Горетовки. Название связано с характером грунта на дне (глинистый, в противоположность соседней Каменке). Второе название (Крюковка) дано по с. Крюково, третье (Кутузовский руч.) — по ближней дер. Кутузово. ГНИЛ УША БОЛЬШ AЯ, река на западе Москвы, п. пр. р. Москвы. Название связано с прилагательным гнилoй и, возможно, первоначально характеризовало заболоченную местность или наличие в реке гнилых деревьев и т. п. Названия этого типа часты в славянской гидронимии. Следует отличать от них специфические северо>западные (новгородские и др.) названия с диалектной основой гнила = глина. ГОЛ ИЦЫНСКИЕ ПРУД Ы, в центре Москвы, на правом берегу р. Москвы. Два пруда, Большой и Малый, названы по Голицынской больнице, построенной в 1796–1802 гг. по завещанию и на средства князя Д. М. Голицына (ныне входит в комплекс 1>й городской клинической больницы вместе с бывшей Первой Градской больницей, построенной в 1832 г. по ука за нию мос ков ско го ге не рал>гу бер нато ра кня зя Д. В. Голицына). Г OЛОСОВ ОВР AГ (Голос>овраг, Власов овраг, Дворцовый овраг, Казённый овраг, Коломенский овраг, Коломенский ручей, Садовнин ручей, Садовнический ручей, Царский овраг), река на юге Москвы, п. пр. р. Москвы. Название Голосов овраг (как и Власов овраг), возможно, антропонимического происхождения, ср. фамилию Голосов. Низовья оврага находятся между бывшими сёлами Коломенское и Дьяковское. Коломенский ручей (овраг) — по названию с. Коломенское, другие названия (Дворцовый овраг, Царский овраг) связаны с тем, что это село в XV–XVII вв. было царской усадьбой.

178

Гл а в а ч е т в ё р т а я

Вблизи верховьев оврага в прошлом располагалась Садовая слобода, что также отразилось в названиях. ГОР EТОВКА, река в г. Зеленограде, п. пр. Сходни. На берегах этой реки находятся несколько деревень, в том числе Горетовка. Существует много соответствий: ср. р. Горетенка, п. пр. Жиздры в басс. Оки, оз. Горетово (Горетовское) в Рязанской обл. Возможно, часть гидронимов происходит от названий деревень (в конечном счёте — от гипотетических антропонимов). Е. М. Поспелов производит гидроним Горетовка от названия Горетов стан, известного из писцовых книг XVI в., а название дер. Горетовка (известное с XVIII в.) — уже от гидронима. Название местности (стана) производится от архаичной диалектной формы прилагательного горелый с т вместо л (ср. гореть) — появление названия связывается с лесными пожарами, вызванными ведением подсечно>огневого земледелия. В. Н. Топоров отмечает старое название московской реки — Горедва; считая более архаичными формы с т, он возводит гидроним к балтоязычному источнику: *Gar"et"(u)va или *Gar"at"uva, вместе с тем не исключая и его проис хож дение из славянских языков, ср. чеш. Hor a tev из *Hor e tva [14]. (Городянка, Городнянка, Городёка, Городенка), река ГОРОДНЯ на юге Москвы, п. пр. р. Москвы. На берегах этой реки располагались несколько сёл, в том числе с. Покровское>Городня (первая часть названия дана по церкви), поэтому гидроним можно было бы связать с названием селения (ср. город, городок, городить и т. п.). Однако названия типа Городня характерны для речек, поэтому более убедительно объяснять такие гидронимы от слова городня в значении “ограда, рыболовецкий забор в реке”. Сопоставляют название и с балтийскими гидронимами (лит. Gardena, латыш. Gardienes), но это объяснение менее вероятно ввиду широкого распространения таких названий в восточнославянской гидронимии [15]. ГОР ЯЧКА (Горленка, Останкинский ручей), на северо> востоке Москвы, п. пр. р. Яузы. Названия такого типа расГидронимия двух столиц

179

пространены в славянской гидронимии. Они даются либо по температуре воды, либо по характеру её течения (бурное, порывистое). Второе название, Горленка, также довольно частое: в басс. Оки есть, например, Горлица, Горлов и т. п. Происхождение этих гидронимов, однако, неясно: можно предположить связь как с географическим термином горло в значениях “устье реки”, “проток”, так и с названием птицы («птичьих» названий рек на Русской равнине довольно много). Название Останкинский ручей дано по местности Останкино. ДЕРИВАЦИ OННЫЙ КАН AЛ, на северо>западе Москвы, часть канала им. Москвы, соединяет Химкинское водохранилище и р. Сходню. Название образовано от гидротехнического термина деривация (от лат. derivatio “отведение, отвод”). Основное назначение канала — сброс (отведение) избытка воды, поступающей в черту города из р. Волги посредством канала им. Москвы. ДЖАМГ AРОВСКИЙ ПРУД, на северо>востоке Москвы, на р. Ичка. Название, вероятно, происходит от фамилии Джамгаров. Банкирский дом «Джамгаров и братья» в 1874–1917 гг. был известен как один из наиболее крупных в Российской империи; его главная контора находилась в Москве. Д OЛГИЕ ПРУД Ы (Виноградовские пруды), два пруда на севере Москвы, в бассейне Клязьминского водохранилища. Название дано по их конфигурации; реально это один длинный пруд с узкой перетяжкой. Виноградовскими называются по соседней дер. Виноградово, в документах начала XVII в. значится: «Виноградово, Дубравка тож на Долгом пруде». ДУН AЙ, пруд на юге Москвы. Мотивация названия неизвестна. Обычно в славянской гидронимии употребление слова дунай (имя собственное, перешедшее в нарицательное) связано со значениями “поток”, “разлив реки”, “большое скопление воды” и т. п.; относится, как правило, к рекам, речкам, ручьям. ЕЛЬН ИЦКИЙ РУЧEЙ, на востоке Москвы, п. пр. р. Сосенки, заключён в подземный коллектор или не существует. 180

Гл а в а ч е т в ё р т а я

Название дано по урочищу или болоту в Лосином Острове, в прошлом здесь была пустошь Ельницкая. Ж AБЕНКА (Жабина, Жабовка, Жабня), река на севере Москвы, п. пр. р. Лихоборки, частично заключена в подземный коллектор. Все её названия связаны со словообразовательным гнездом слова жаба (жабина, жабный и другие слова употребляются, в частности, в названиях растений) и широко распространены в славянской гидронимии. ЖУР AВЕНКА (Журавлёвка, Журавелка, Журовелка, Жеравелка, Жаравенка), река на юге Москвы, л. пр. р. Битцы. Самый ранний обнаруженный вариант названия — Жаравенка (1627). Название Журавенка и все остальные его варианты могут объясняться двояко: они связаны либо со словом журавль, либо с рус. диал. жур ава “клюква”. Оба слова широко распространены в топонимии восточнославянских областей. ЗОЛОТ OЙ ПРУД, на востоке Москвы, в парке «Сокольники». Назван так, вероятно, из>за красоты места. ЧКА, река на северо>востоке Москвы, л. пр. Яузы. НазваИ ние имеет соответствия в басс. Оки: Ича, Иченка и др., а также на Украине: Iченька, Iчня и др. По В. Н. Топорову, возможен балтийский источник, ср. латыш. Ica, Icika"lauks (значение неясно). Некоторые исследователи производят названия типа Ичка, Ича от Ика, Ик, сопоставляя с финно>угорскими топонимами: такие названия широко распространены на Урале, в Западной Сибири и в других регионах. В частности, предполагается связь с фин. joki “река” [16]. КАЗЁННЫЙ ПРУД (Казёнка, Швейцарка), на востоке Москвы. Названия с определением казённый обычно получали объекты, расположенные в государственных (казённых) дачах. Мотивация названия Швейцарка не установлена. МЕНКА (Кашенка, в верховьях Берёзовка), река на северо> КA востоке Москвы, п. пр. р. Яузы, частично заключена в подземный коллектор, на территории Главного ботаническо> го сада РАН и ВВЦ образует каскад из пяти декоративных Гидронимия двух столиц

181

прудов. Название Каменка широко распространено в славянской гидронимии и, как правило, относится к рекам и ручьям, протекающим по каменистому руслу. Однако не очень ясно, какое из двух названий — Каменка или Кашенка — было первоначальным (ср. также Кашенкин Луг — местность, названная по пойменным лугам р. Кашенка/Каменка, к северу от платф. Останкино). Возможно, Кашенка — искажение названия Каменка на географических картах. Во всяком случае, оба варианта имели употребление в речи местного населения. Почему в верховьях река носит название Берёзовка — неизвестно, но нередко какая>нибудь река именуется по>разному на разных участках своего течения. К AПЛЯ (Капелька), река в центральной части Москвы, л. пр. р. Напрудной, заключена в подземный коллектор. Название характеризует речку как маловодную. КИП ЯТКА (Синичка), река на северо>западе Москвы, п. пр. р. Сетуни, заключена в подземный коллектор. Гидроним связан со словом кипеть и отражает характер течения реки, быстрым потоком спускавшейся с Воробьёвых гор. Его связь с температурой воды менее вероятна. Название широко распространено в славянской топонимии. О происхождении названия Синичка см. СИНИЧКА. ЗЬМА, река на севере Москвы, л. пр. р. Оки, протекает КЛЯ в Московской и Владимирской обл. Ещё в IХ–ХI вв. Клязьма была важной частью торгового пути из Балтики на Волгу и Каспийское море, в Персию и Аравию. В ХII–ХIV вв. она служила водным путём, связывавшим Москву с Владимиром. Для выхода на Клязьму использовались реки Сходня, Яуза и волоки в их верховьях. От славянских, балтийских и финно>угорских языков название надёжно не производится и, возможно, представляет собой более древний субстратный гидроним, который был воспринят славянами, пришедшими в Волго>Окское междуречье, от местного населения уже в искажённом виде. МЕНКА (Копань), река на юго>востоке Москвы, л. пр. КОЛO Нищенки. Есть предположение, что название было перене182

Гл а в а ч е т в ё р т а я

сено с р. Коломенки вблизи г. Коломны. Название Копань этимологически связано с глаголом копaть, происходит от географического апеллятива кoпань (копанец, копаник) со значениями “небольшой водоём”, “дренажная канава”, “родник” и т. п. ВИЙ ВРАГ (Коровий ручей, Коровий Брод), река на сеКОРO вере Москвы, левый исток р. Лихоборки, частично заключена в подземный коллектор. На реке существовала дер. Коровино (Коровий Враг), однако первичность этого названия не доказана. Враг, вражек — диалектное произношение слова овраг, характерное для московской топонимии. НСКИЕ ОЗЁРА, на востоке Москвы, в Косино>Ухтомском КОСИ районе — отсюда их общее название. Представляют собой группу из трёх озёр: Белое (самое большое и глубокое), Чёрное и Святое. Известно, что молодой Пётр I какое>то время плавал на Белом оз. Названия всех трёх озёр легко объяснимы и являются одними из самых частотных во всей славянской гидронимии. Чёрное и Белое — часто указывают на характеристику воды: на её цвет и состав, степень прозрачности. Со Святыми озёрами обычно связаны соответствующие легенды. М. В. Горбаневский полагает, что название Святого оз. в Косине призвано защитить человека от возможной «нечистой силы» Чёрного оз. Кроме того, существует легенда о бывшей здесь некогда и ушедшей под воду церкви, в связи с чем со дна озера иногда доносится глухой колокольный звон, и о явлении здесь чудотворной иконы св. Николая [17]. ВКА, река на юго>западе Москвы, п. пр. р. Москвы, КОТЛO частично заключена в подземный коллектор. Первоначальное название реки, известное с XIV в., — Котёл. Оно происходит от географического термина котёл в значениях “котловина, омут, глубокое место на дне водоёма”, диал. “водоворот в реке, озере”. КРОВ ЯНКА (Андреевский овраг), река на юго>западе Москвы, л. пр. Чуры. Предположительно, возникновение гидроГидронимия двух столиц

183

нима могло быть связано с цветом воды, соответствия имеются в славянской гидронимии: ср., например, укр. Кривaва “кровавая”. Другое название реки связано с антропонимом. Вблизи её левого берега были Андреевская слобода и Живодёрная слобода — этим могут объясняться оба названия [18]. Кроме того, это название могло быть дано и по Андреевскому монастырю, вблизи которого начинается река. НСКИЕ ПРУДЫ , на юго>востоке Москвы, на территоКУЗЬМИ рии Кузьминского лесопарка, в среднем течении р. Чурилихи (Пономарки). Название прудам дал район Кузьминки, где ранее находились бывшие село и усадьба Кузьминки. Каскад из четырёх прудов (Верхнего Кузьминского, Нижнего Кузьминского, Шибаевского и Щучьего) был устроен здесь в кон. XVIII — нач. XIX в. Самый большой пруд — Верхний Кузьминский. По сообщению М. Ю. Коробко, архивные данные указывают ещё одно его название — Мельничный: здесь прежде стояла мельница. Шибаевский был прудом Заиконоспасского монастыря. По>видимому, его название происходит от антропонима, ср. фамилии Шибай, Шибанов. Щучий — от названия рыбы щуки. Имелся также и Карасёвый пруд (Карасик), в котором разводили карасей. К УНЦЕВСКИЕ ЗАР AЗЫ (Пр оклятого Места Ручьи), пять овражно>балочных систем с небольшими постоянными водотоками в низовьях, находятся на западе Москвы, впадают справа в р. Москву во 2>м и 4>м кварталах Фили>Кунцевского лесопарка. Название — по району Кунцево. Географический апеллятив зарaзы, бывший ранее употребительным в топонимии Московской обл., означает “овраг”, “дебри”, “непроходимая местность” и т. п. Проклятым Местом называются Кунцевские заразы потому, что, по преданию, здесь из>за оползня ушла под землю церковь с людьми во время богослужения [19]. РКА (Лихобора, Бусинка), река на севере Москвы, ЛИХОБO п. пр. р. Яузы, частично протекает в подземном коллекторе. С конца XVI и до XIX в. — Лихобора (как Лихоборка река 184

Гл а в а ч е т в ё р т а я

показана на планах XVII в.). На берегах находились дер. Нижние и Верхние Лихоборы (ранее — просто Лихобор, Лихоборы), и часто название реки производят от названия деревни. Но деревня возникла лишь в XVIII в., до этого здесь были известны лишь пустоши Банино, Собакино. Поэтому правильнее название реки связывать с урочищем Лихой Бор: между бывшими Переяславской и Дмитровской дорогами река шла через огромный лесной массив, в котором, по преданиям, скрывались «лихие люди», грабившие проезжих путников. Название Бусинка, под которым известно верхнее течение реки, связано с названием дер. Бусиново (изначально Бусино), ранее находившейся на ней. ЛОСЬ, река на северо>востоке Москвы, л. пр. Ички. Река образуется слиянием нескольких ручьёв на территории национального парка Лосиный Остров. Форма названия Лось не характерна для русской гидронимии, имеет искусственное происхождение. Гидроним связан с названием Лосиный Остров, возникшим при царе Алексее Михайловиче: в этих местах устраивались охоты на лосей. Справа в р. Лось впадает руч. Лосёнок — это явный перенос словообразовательных отношений в наименованиях животных (существительные на >онок/"ёнок обозначают названия детёнышей животных) в область гидронимии (у суффикса "ёнок появляется значение “приток”, “малая река, впадающая в большую”). Ср. Оленьи пруды. , река, главная водная артерия г. Москвы, л. пр. МОСКВA Оки. С древности была важной транспортной магистралью, водно>волоковые пути тянулись до Новгорода и Смоленска, связывали её с Волгой и Доном. Поселения восточных славян (вятичей) появились на берегах р. Москвы в последней четверти 1>го тыс. н. э., то есть по крайней мере с VIII в. До славян, а также длительное время одновременно с ними в басс. Москвы проживали финно>угорские и балтийские племена, оставившие заметный след в топонимии региона. Название Москва — древнее, его происхождение спорно; Гидронимия двух столиц

185

существует большое количество гипотез относительно его возможного славянского, финно>угорского или балтийского источника. Соответствия данному гидрониму имеются и в других славянских землях, ср. р. Московица (Московка), приток Березины; руч. Московець на Украине; реки Mozgawa или Moskawa в Польше и Германии. На этих территориях отмечен балтийский субстрат в гидронимии. Имеет основания гипотеза В. Н. Топорова, который возводит имя Москва к древним балтийским формам *Mask"(u)va, *Mask"ava или *Mazg"(u)va, *Mazg"ava от корней со значениями либо “топь, грязь”, либо “извилистая (река)”. Этой гипотезе не противоречит и объяснение имени от родственного балтийским славянского слова москы, связанного с понятием “влага”. Значение гидронима так или иначе устанавливается как “топкая, болотистая (река)”. Возможно, что нарицательное слово, лежащее в основе гидронима Москва, относилось к лексике, возникшей в ранний период интенсивного балто>славянского языкового взаимодействия. Из «финских» гипотез отметим те, которые связывают гидроним Москва с гипотетическим мерянским моск “конопля” (ср. морд. мошко “конопля”; в верховьях река называлась Конопелька) и с прибалтийско> финско>саамским маск> “изгиб, поворот” [20]. НАПРУ ДНАЯ (Рыбная, Синичка), река в центральной части Москвы, л. пр. или исток р. Неглинной, полностью заключена в трубу. Гидроним связан с названием с. Напрудное (Напрудское), известного с XIV в. (село располагалось по берегам прудов). Происхождение названия Рыбная очевидно: от лексической основы рыба (рыбная — “богатая рыбой”). Этимологию другого названия реки — Синичка — см. СИНИЧКА. НЕГЛ ИННАЯ (Неглинка, Самотёка), река в центре Москвы, л. пр. р. Москвы. Внимание исследователей привлекало наличие в источниках (с начала XV в.) вариантов Неглинна/ Неглимна и названий местности Неглименье, Занеглименье. На этом основании В. Н. Топоров относит гидроним к балтийским субстратным, возводя его к основе *Ne"glim"in", 186

Гл а в а ч е т в ё р т а я

предположительно от корня gilm (ср. лит. gilme “глубина”; прус. Gilmen, лит. Gelmynas). Гидроним Неглимна, таким образом, осмысливается как “неглубокая, мелкая река”. Противоположную точку зрения высказали Г. П. Смолицкая, М. В. Горбаневский: название связано с русским апеллятивом глина и означает “река с неглинистым дном, берегами”. В русских говорах, например в рязанских, наблюдается переход н в м: говорят глимяный вместо глиняный. Кроме того, в басс. Оки наблюдается соседство гидронимов ти> па Глинской/Неглинной, что даёт дополнительный аргумент в пользу именования Неглинной по характеру почвы (ср., например, местность Глинищи в р>не современной Славянской пл.). Согласно ещё одной версии, название Неглинная происходит от слова негла “лиственница” (русское диалектное заимствование из финно>угорских языков). Подобные названия распространены в центре и на севере России, ср. р. Неглинка в Карелии, Неглинский ручей на Кольском п>ове и др. Другое название московской Неглинной дал её правый и главный исток Самотёка. Такое название обычно давали рекам, вытекавшим из прудов с проточной водой: вода из них шла «самотёком» [21]. Н ИЩЕНКА (Гравороновка, Граворна), река на востоке Москвы, л. пр. р. Москвы. Название имеет соответствия в басс. р. Москвы (ещё одна р. Нищенка/Нищена в Раменском р>не), в басс. Западной Двины (р. Нища в Белоруссии). Возможно объяснение от слова нищая со значением “убогая, скудная”, что могло отражать маловодность этой речки. Второе и третье названия реки возникли от наименования дер. Граворново (позже с. Грайвороново) [22]. ОЛ EНЬИ ПРУД Ы, на северо>востоке Москвы, на территории парка «Сокольники», в долине Оленьего ручья. Представляют собой каскад из пяти сообщающихся между собой прудов, в том числе Лебяжий, Большой Олений, Малый Олений, Верхний Майский, Нижний Майский пруды. Название Оленьи пруды происходит от гидронима Олений ручей; оба связаны Гидронимия двух столиц

187

с местами, где устраивались царские охоты при царе Алексее Михайловиче. Ср. Лось. ОЛЬХ OВЕЦ (Ольховецкий проток), ручей в центральной части Москвы, п. пр. р. Чечеры. Название могло быть дано по зарослям ольхи, однако в литературе отмечается и значение географических апеллятивов ольха, ольховец “мокрое, болотистое место”. ПАТРИ AРШИЙ ПРУД, в центральной части Москвы. В XVII в. здесь, в усадьбе патриарха на Козьем болоте, было три пруда (отсюда Трёхпрудный пер.) под названием Патриаршие. В начале XIX в. два из них были засыпаны, третий существует до сих пор. В 1924 г. он был переименован в Пионерский. В 1992 г. пруду возвращено прежнее название. Патриаршие пруды известны и как место действия романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». ПЛ ИНТОВКА, река на юго>востоке Москвы, л. пр. р. Москвы. Название образовано от географического апеллятива плинтовка, который употребляется в разных значениях, в том числе “участок пахотной земли на болоте”; ср. также др.>рус. плинтъ, плинфъ “кирпич” [23]. ПОД OН, река в центральной части Москвы, л. пр. р. Москвы, протекает в закрытом русле. Гидроним, вероятно, славянского происхождения, связан со словом дно; ср. русск. диал. подонки “осадок, гуща”, также прилагательное подонный. Есть более ранняя версия о том, что реки Подон и Сара получили искусственно перенесённые из Золотой Орды названия: Крутицкое подворье, близ которого ранее протекали эти реки, было некогда местопребыванием Сарских и Подонских владык. Однако оба гидронима не локализованы в Среднем Поволжье; кроме того, форма названия Подон не характерна для тюркских языков [24]. ПР EСНЯ (Синичка), река в центре Москвы, л. пр. р. Москвы, полностью заключена в подземный коллектор. Название известно в источниках по крайней мере с XVI в. Наиболее вероятное объяснение гидронима Пресня — на славянской 188

Гл а в а ч е т в ё р т а я

почве. Он включается в большую группу названий, данных по физико>географическим особенностям объекта, и имеет значение “пресная вода” (то есть пресная по вкусу, сладковатая). В Поочье имеются схожие названия: овраг Пресной в басс. Мокши и р. Пресянка (Преянка?) в басс. Рановы. Другое объяснение — из балтийских языков (ср. др.>прус. Perses и др., Пересна в Верхнем Поднепровье). Второе название Синичка, распространённое в XIX в., связано с наименованием реки по цвету воды (в данном случае синему) [25]. РАСТ AНЬ, река на юге Москвы, п. пр. р. Москвы, заключена в подземный коллектор. Река протекала между бывшими деревнями Верхние Котлы и Нижние Котлы, поэтому её название явно связано с географическим термином росстани (от слова расставаться) “перекрёсток (разделение) дорог”. Ср. также украинский географический термин розстанки “разветвление русла реки”. Р AЧКА, река в центральной части Москвы, л. пр. р. Москвы, заключена в подземный коллектор. Гидроним может быть связан со словом рак, то есть объясняться как “рачья река”, ср. рус. диал. рa´ чить “ловить раков”, рачное, рачистое место — “речка, где водится много раков”. В Поочье существует много рек с названиями Рака (Раки, Раковая, Раковка и т. п.), в Псковской обл. есть оз. Рачно и др. Однако В. Н. Топоров допускает балтийское происхождение гидронима Рачка, находя ему параллели в лит. Rakija и др., ср. р. Рача в басс. Днепра [26]. РЖ AВЕЦ (Бескудниковский ручей), река на севере Москвы, л. пр. р. Лихоборки, протекает в закрытом русле. Название отражает одну из распространённых славянских гидронимических основ: ржавец “стоячее болото с застойной и ржавой водой; ручей из такого болота; источник, дающий воду с окислами железа; низкие болотистые поймы или побережья озёр с красно>бурой водой”. Второе название — Бескудниковский ручей — дано по бывшему с. Бескудниково [27]. Гидронимия двух столиц

189

САДК И, пруд на юго>востоке Москвы. Название типично для прудов, устроенных для разведения рыбы: от садить, сажать, ср. рус. диал. сажать рыбу “держать её в сажалке, оберегая, или пускать в пруд, для приплоду”. САМОР OДИНКА (Смородиновка), река на западе Москвы, п. пр. р. Очаковки. Неясно, какой из вариантов названия первичен. Скорее всего, Самородинка — искажённая форма названия Смородиновка (диалектное произношение). Тогда речка, возможно, была названа по кустам смородины на берегах, издающим сильный и резкий неприятный запах, ср. др.>рус. смрад, смород “неприятный сильный запах, зловоние” [28]. САМОТЁКА (Алтуфьевская речка), река на севере Москвы, п. пр. р. Чермянки. Название характерно для рек, вытекающих из прудов с проточной водой: вода из них шла самотёком. Ср. также р. Неглинная (Самотёка). Название Алтуфьевская речка было дано Ю. А. Насимовичем по местности Алтуфьево. С AРА, река в центральной части Москвы, л. пр. р. Москвы, заключена в трубу. Возможное объяснение гидронима — из финно>угорских языков, ср. фин. sara “камыш”; saari “остров”; вепс. сара, сора “ветвь, ответвление, небольшая река”, а также кар., фин. sara “большое болото, заболоченная река, заосоченное болото”. В. Н. Топоров сопоставляет с балтийскими названиями: лит. Sariа и др. Существовала также легенда о связи названия Сара у Крутицкого подворья с городом Сараем в Золотой Орде и другие версии, не подтверждённые историческими фактами [29]. СЕРЕБР ЯНКА (Измайловка, в древности Робка), река на северо>востоке Москвы, левый исток р. Хапиловки. Названий водных объектов с основами серебро, серебряный большое количество, ср. в басс. Оки: Серебренка, Серебровка, Серебряная и др. Как правило, гидронимы такого рода указывают не на наличие в окрестностях месторождений серебра (хотя в отдельных случаях и это возможно), а на прозрачность

190

Гл а в а ч е т в ё р т а я

и чистоту воды, на её сверкание, красоту места. Другое название реки — Измайловка — образовано от названия с. Измайлово, находившегося на её берегу. Старое название Робка — предположительно, славянского происхождения, ср. гидронимы типа Робья, Робь, Робка в новгородских землях и в Верхнем Поднепровье (этимология этих названий неясна). Здесь возможны и финно>угорские параллели. С EТУНЬ, река на западе Москвы, п. пр. р. Москвы. Название не имеет убедительной этимологии. Г. П. Смолицкая обращает внимание на наличие в гидронимии Поочья многих названий с основой сет> (Сетка, Сетница, Сетуха, Сетушка и др.), но элемент "унь не является характерным суффиксом в гидронимии р. Москвы и всей Оки. В. Н. Топоров возводит гидроним Сетунь к балтийским языкам (из *Set"un, *Sat"un) на основании параллелей в прусской, литовской и латышской гидронимии: ср. латыш. siets “глубокое место в реке”; ср. также р. Сатунь в басс. Сожи, в Верхнем Поднепровье [30]. СИН ИЧКА, река на востоке и в центральной части Москвы, л. пр. р. Яузы, заключена в трубу. С рекой Синичкой был связан Синичкин пруд в её среднем течении. На берегах реки находились Александровская и Синичкина (Солдатская) слободы в с. Лефортово. Название имеет много параллелей в Поочье: Синец, Синея, Синица, Синицын, Синичкин, Синишка и т. д., в том числе р. Синица в басс. самой Москвы>реки. Гидронимы этого типа широко известны и обычно объясняются как названия, данные по синему цвету воды. СТУДЕН EЦ (Ваганьковский ручей, Нижняя Чёрная Грязь), ручей в центральной части Москвы, л. пр. р. Москвы, заключён в подземный коллектор. Помимо данного ручья, в Москве есть ещё объекты с таким названием: пруд Студенец (Камушки) в центре и р. Студенец на северо>востоке Москвы, п. пр. р. Копытовки. В названии отражён географический апеллятив студенец “ключ, источник, родник, колодец, дающий холодную воду”. Второе название — Ваганьковский ручей — связано с названием бывшей дер. Новое Ваганьково. Гидронимия двух столиц

191

Относительно названия Нижняя Чёрная Грязь см. ЧЕРНОГРЯЗКА. СХ OДНЯ (Суходня, Входня, Выходня, Всходня), река на северо>западе Москвы, л. пр. р. Москвы. Название связано с большим транспортным значением этой реки в прошлом: по ней мелкие суда «всходили» из Москвы>реки к Черкизовскому волоку на Клязьму, что создавало наиболее удобный путь во Владимиро>Суздальское княжество. Этим могут объясняться варианты гидронима Всходня, Входня. Варианты же Выходня, Сходня могли возникнуть оттого, что в обратном направлении по этой реке от волока до р. Москвы суда спускались, то есть выходили, сходили. Вариант Сходня затем закрепился и стал общим названием реки. Есть и несколько иное объяснение: вблизи устья реки, вероятно, была пристань, до которой плыли по р. Москве и на которой сходили, чтобы дальше идти вдоль берега Сходни и тянуть по ней лодки. С этим согласуется значение географического апеллятива сходня “место на берегу реки, озера, где можно легко пристать судну и человеку удобно спуститься к воде” [31]. Ф ИЛЬКА (Хвилка, Хилка), река на западе Москвы, п. пр. р. Москвы, заключена в подземный коллектор. Гидроним по форме должен быть производным от названия Фили (нынешняя местность Фили была известна как село с XVI в.), но в литературе утверждается, что первично название реки (такое «упрощение» при образовании названий в топонимии встречается). Относительно его происхождения существуют разные мнения. Возможно, первоначальной была форма названий реки и села Хвили в значении “хилое, нездоровое место”. Г. П. Смолицкая обращает внимание на большое количество вариантов этого названия, что может служить аргументом в пользу его иноязычности. В. Н. Топоров даёт балтийскую этимологию, сопоставляя гидроним Хвилка (как основную форму названия) с лит. Svile и т. п. [32]. Х ИМКА, река на северо>западе Москвы, л. пр. р. Москвы. Происхождение названия вызывает споры. С XVI в. оно было 192

Гл а в а ч е т в ё р т а я

известно в форме Хинка; орфографический вариант Химка окончательно закрепился с XIX в. В. Н. Топоров считает гидроним балтизмом, сопоставляя его с лит. kiminas “мох”. В говорах восточной Белоруссии известен балтизм хим “низкий лес, кустарник, преимущественно ольховый с вербой”. Г. П. Смолицкая возводит название к рус. диал. хинь “чепуха, пустяки, вздор”, то есть Хинка — “незначительная, пустяковая, бесполезная речка”. Следует отметить, что оба варианта — Хинка и Химка — имеют параллели в разных областях: в Поочье, на Украине. Часть из этих названий может происходить от антропонимов: ср. Хима — уменьшительная форма от имени Евфимий [33]. ЧЕРК ИЗОВСКИЙ ПРУД (Архиерейский пруд), на востоке Москвы, в пойме р. Сосенки. Название дано по бывшему с. Черкизово. Гидроним Архиерейский пруд возник в связи с тем, что с конца XIV в. и до 1764 г. пруд вместе с селом принадлежал Чудову монастырю и был местом отдыха его архиереев и московских митрополитов. НКА (Черница), река на севере Москвы, п. пр. р. Яузы. ЧЕРМЯ Название славянского происхождения, образовано от основы прилагательного чьрмьнъ “красный”, ср. рус. диал. черемный “чермный, красный”. Гидроним, вероятно, обозначает красноватый цвет воды (обусловленный наличием соединений железа). Имеет широкие параллели по всей славянской языковой области: ср. оз. Череменецкое в Ленинградской обл., урочище Черменец (Червенец) в басс. Западного Буга, р. Cermenica (Crmenica) в Словении, оз. Czermno в Польше. В русских говорах слово чермный часто смешивается со словом чёрный, отсюда и второй вариант названия — Черница (кстати, среди деревень на берегах этой реки была и дер. Чернево, однако неясно, есть ли прямая связь между обоими названиями). ЧЕРНОГР ЯЗКА (Чёрная Грязь), река в центральной части Москвы, п. пр. р. Яузы, заключена в подземный коллектор. Название происходит от словосочетания чёрная грязь, котоГидронимия двух столиц

193

рое часто встречается в топонимии Московской и других центральных областей России. Диалектное грязь означает “сырое, никогда не просыхающее болото”. Словосочетание Чёрная Грязь встречается в названиях населённых пунктов, рек и урочищ. В Москве такое название носил до 1775 г. район Царицыно; один ручей носил название Верхняя Чёрная Грязь (Ермаковский ручей), другой — Нижняя Чёрная Грязь (Студенец, или Ваганьковский ручей) [34]. ЧЁРНОЕ OЗЕРО, в г. Зеленограде. Водоём частично искусственного происхождения (бывший торфяной карьер). Часть поверхности озера затянута мхом (сфагновой сплавиной). Вода тёмного цвета, насыщена продуктами разложения торфа, отсюда название озера, часто встречающееся в русской гидронимии. ЧЕРТ AНОВКА (Чертонавка, Чертона), река на юге Москвы, л. пр. р. Городни. Считается, что река получила своё название по дер. Чертаново, находившейся на её берегу и известной с XVIII в. Однако в источниках встречаются варианты гидронима Чертонавка, Чертона, ср. также р. Чертанка (Чертома) в басс. Клязьмы. Поэтому название дер. Чертаново можно считать производным от гидронима и искать для названий рек Чертона, Чертома балтийские или финно>угорские соответствия [35]. ЧЕРТОР ЫЙ (Черторой), ручей в центре Москвы, л. пр. р. Москвы, с XIX в. заключён в трубу. В древности протекал по дну глубокой долины в местности Черторье (название известно с XIV в., позже — Чертолье). Название Черторый объяснялось ещё в XIX в. как “быстрый поток, прорывший себе ложе (как будто чёрт рыл)”. Существует русский географический апеллятив черторой “овраг, рытвина от воды”. Иначе объясняет гидроним В. Н. Топоров, который приводит балтийские параллели типа Kertene, лит. Kertenys, а также обращает внимание на суффикс >ол> в формах Чертолье и Чертолино (название места к западу от Ржева). Однако форма Чертолье, видимо, появилась как результат изменения фор194

Гл а в а ч е т в ё р т а я

мы Черторье, а Чертолино может происходить от фамилии, ср. фамилию Чертолин [36]. ЧЕЧ EРА (Чечёра, в верховьях Ольховка), река в центре Москвы, п. пр. р. Яузы, заключена в подземный коллектор. Название происходит от русского географического апеллятива чечера “старое русло реки, ставшее болотом, болотистым оврагом; болото”. Названия рек такого рода известны в Поочье: р. Чичера (Чичаровка) в верховьях Протвы; р. Чичерка, р. Чичерлейка, оз. Чичерское в Нижнем правобережном Поочье; р. Чечора — приток Оки в Тульской обл. Эти гидронимы, нетипичные для славян, находятся в области балтийских и финно>угорских языков, поэтому они могут быть заимствованны ми. В. Н. Топоров приводит балтийские соответствия: лит. Сiс irys, латыш. Ciecere. Однако А. Л. Шилов бoльшую часть названий типа Чечера, Чечора, Чичера считает вятичскими (то есть славянскими) и возникшими на базе древнего славянского термина, обозначавшего речки с разветвлениями русла [37]. Второе название, Ольховка, связано с сельцом Елохово, находившимся на берегу реки: рус. диал. елоха — “ольха”. ЧУР A (Семёновский овраг, Кадашевский овраг, Черторой), река на юге Москвы, п. пр. р. Москвы, почти целиком заключена в подземный коллектор. Название Чура (вариант Чур), возможно, связано с рус. диал. чур “грань, граница, рубеж, межа”. Есть соответствие в Поочье — Чурка. В. Н. Топоров сопоставляет с лит. Ki аur"upe˙ от ki аuras “узкий” [38]. Другие названия: Семёновский Овраг — так как в верховьях реки находилось с. Семёновское; Кадашевский Овраг — неясно, но происхождение имени то же, что и у названия Кадашёвская набережная (одна из версий: там была слобода кадашей, то есть бондарей, изготовлявших бочки — кади); Черторой — см. ЧЕРТОРЫЙ. ЧУР ИЛИХА (Чуриха, Голодянка, Гляденка, Гольдянка, Голяденка, Люблинка, Пономарка), река на востоке Москвы, л. пр. р. Нищенки. Название Чурилиха — по форме типично Гидронимия двух столиц

195

русское топонимическое образование с суффиксом "иха от имени Чурило — древнерусской формы заимствованного из греческого языка календарного имени Кирилл. Однако вариант Чуриха позволяет думать и о связи с гидронимом Чура (если только Чуриха — не разговорное упрощение названия Чурилиха), а следовательно, и о возможной связи с балтийскими названиями (см. ЧУРА). Разнообразные параллельные названия Гольдянка/Голяденка/Голодянка/Гляденка также указывают на возможную связь с балтийским этнонимом голядь — так называлось западнобалтийское племя, известное по летописям с XI в. и в Подмосковье проживавшее вплоть до XIV в. Вариант Пономарка, вероятно, антропонимического происхождения, ср. фамилию Пономарёв, прозвищное имя Пономарь. Люблинка — по бывшей усадьбе Люблино (ныне район Москвы). ЯЗВЕНКА (Царицынский ручей), река на юге Москвы, п. пр. р. Городни. Первоначальным вариантом названия было Язва (первое письменное упоминание в 60>х гг. XVII в.). Большое количество соответствий этому гидрониму есть в Поочье (Язва, Язвенка, Язвина, Язвинка, Язвица и др.), на Северо>Западе России, в Белоруссии, на Украине. Наиболее вероятна этимологическая связь с апеллятивом язва в значении “щель, трещина”, отсюда язвина в земле — “яма, нора”, язвец “барсук”. Были попытки объяснить подобные названия иначе: от апеллятивов язь “вид рыбы”, яз/ез “запруда речки для ловли рыбы”, устар. езва (езова) — “песчаный нанос или отмель у берега реки, староречье, мелководный залив в озере, полыньи в болоте, реке”. Название Царицынский ручей связано с тем, что на берегу Язвенки находилось с. Царицыно (Чёрная Грязь, Богородское). ЯУЗА, река в северо>восточной и центральной части Москвы, л. пр. р. Москвы. Известна по летописям под 1156 г. как Ауза. Есть ещё три реки с названием Яуза — к западу и северо>западу от Москвы. Предлагались различные версии, связывавшие это название со славянскими, финно>угорскими, 196

Гл а в а ч е т в ё р т а я

тюркскими языками. В. Н. Топоров убедительно сопоставляет его с балтийскими названиями (см. подробнее в разделе «Балты и славяне на Русской равнине по данным гидронимии») [39]. ЛИТЕРАТУРА 1. Смолицкая Г. П. Гидронимия бассейна Оки: (Список рек и озёр). М., 1976; Нестерук Ф.Я. Водное строительство Москвы. М., 1950. С. 72. 2. Нестерук Ф. Я. Гидротехническое прошлое великого города [к 800>летию Москвы]. М., 1947. С. 178; Смолицкая Г. П. Гидронимия... С. 58. 3. Смолицкая Г. П. Гидронимия... С. 81, 82, 134; Имена московских улиц. 2>е изд. М., 1975. С. 114. 4. Снегирёв И. М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. Ч. 1. М., 1865. С. 97; Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 1956. С. 43. 5. Имена московских улиц... 1975. С. 145. 6. Там же. С. 341; Смолицкая Г. П., Горбаневский М. В. Топонимия Москвы. М., 1982. С. 125, 136. 7. Имена московских улиц... 1975. С. 158. 8. Нестерук Ф. Я. Гидротехническое... С. 44. 9. Топоров В. Н. Baltica Подмосковья // Балто>славянский сборник. М., 1972. С. 253; Улицы Москвы... 2003. С. 14. 10. Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. 2>е изд. Т. 1. М., 1999. С. 222. 11. Поспелов Е. М. Топонимический словарь Московской области. М., 2000. С. 31; Горбаневский М. В. Опыт составления топонимического словаря Московской области // Проблемы восточнославянской топонимии. М., 1979. С. 90; Шилов А. Л. Битца и Гвоздянка // Русская речь. 2002. № 6. С. 95. 12. Топоров В. Н. Baltica Подмосковья... С. 68; Топоров В. Н. Древняя Москва в балтийской перспективе // Балто>славянские исследования. 1981. М., 1982. С. 41. 13. Поспелов Е. М. Топонимический словарь... С. 65; Шилов А. Л. Битца и Гвоздянка... С. 96. 14. Поспелов Е. М. Топонимический словарь... С. 71; Топоров В. Н. Baltica Подмосковья... С. 241. 15. Топоров В. Н. Baltica Подмосковья... С. 233.

Гидронимия двух столиц

197

16. Там же. С. 241; Смолицкая Г. П. Названия московских улиц. 2>е изд. М., 1997. С. 117. 17. Горбаневский М. В. Москвоведение. М., 1997. С. 252. 18. Насимович Ю. А. Аннотированный список названий рек, ручьёв и оврагов Москвы. М., 1996. Деп. в ВИНИТИ № 1454>В96 (05.05.1996). С. 27. 19. Насимович Ю. А. Аннотированный список ... С. 42. 20. Топоров В. Н. Baltica Подмосковья... С. 230. 21. Там же. С. 226; Поспелов Е. М. Названия подмосковных городов, сёл и рек. М., 1999. С. 138; Смолицкая Г. П., Горбаневский М. В. Топонимия Москвы... С. 19. 22. Поспелов Е. М. Названия подмосковных... С. 139. 23. Мурзаев Э. М. Словарь народных ... Т. 2. С. 126. 24. Снегирёв И. М. Москва ... С. 115. 25. Топоров В. Н. Древняя Москва ... С. 40; Поспелов Е. М. Названия подмосковных... С. 139. 26. Топоров В. Н. Baltica Подмосковья... С. 225. 27. Мурзаев Э. М. Словарь народных... Т. 2. С. 171. 28. Смолицкая Г. П. Названия московских улиц... С. 127. 29. Мурзаев Э. М. Словарь народных ...Т. 2. С. 186; Топоров В. Н. Baltica Подмосковья ... С. 225>226. 30. Смолицкая Г. П. Названия московских улиц... С. 120; Топоров В. Н. Baltica Подмосковья... С. 242. 31. Поспелов Е. М. Названия подмосковных... С. 128; Насимович Ю. А. Аннотированный список... С. 55; Мурзаев Э. М. Словарь народных... Т. 2. С. 225. 32. Смолицкая Г. П. Названия московских улиц... С. 121; Топоров В. Н. Baltica Подмосковья... С. 246. 33. Топоров В. Н. Древняя Москва... С. 40; Смолицкая Г. П. Названия московских улиц... С. 121. 34. Поспелов Е. М. Названия подмосковных... С. 102. 35. Топоров В. Н. Древняя Москва... С. 40. 36. Топоров В. Н. Baltica Подмосковья... С. 223. 37. Смолицкая Г. П. Названия московских улиц... С. 123; Топоров В. Н. Baltica Подмосковья... С. 219; Топоров В. Н. Древняя Москва... С. 40; Шилов А. Л. Термин чечора в волжской гидронимии // Ономастика Поволжья: Мат>лы Х Междунар. конф. Уфа, 12–14 сент. 2006. Уфа, 2006. С. 200–204. 38. Топоров В. Н. Древняя Москва... С. 40. 39. Там же. С. 36.

198

Гл а в а ч е т в ё р т а я

ГИДРОНИМИЯ САНКТ8ПЕТЕРБУРГА Водные названия Северной Пальмиры, как по традиции иногда называют прекрасный город Санкт>Петербург, заслуживают самого пристального внимания, особенно те «тёмные» из них, которые вызывают острые дискуссии среди лингвистов. Интересно также определить, в чём сходство и в чём различие системы гидронимов такого сравнительно молодого города, как Петербург, бывшего столицей России в течение двух веков, и древней Москвы, исторического центра Русской земли начиная с эпохи возвышения Московского княжества. В этой главе книги показана общая картина петербургских гидронимов с опорой на новейшую научную литературу [1]. Итак, Петербург. Город, построенный на топких берегах Финского залива. Город, изобиловавший реками и ручьями, озёрами, болотами, прибрежными островами. По мере разрастания города приходилось окультуривать ландшафт, осушать болота, засыпать речки или их отдельные участки, прорывать каналы, возводить мосты. Гидрография современного Петербурга разительно отличается от первоначальной. Кстати, то же относится и к Москве, в которой в ходе расширения застройки некоторые пруды были засыпаны, а многие речки и ручьи Москвы заключены в подземные коллекторы или сделаны частью каналов. Однако память об исчезнувших водных объектах нередко остаётся в названиях улиц, переулков, площадей обеих столиц. А гидрографы на своих картах рисуют не только открыто текущие реки, но и те, что ныне протекают под землёй, и это позволяет лучше представить себе речную сеть в том виде, в каком она существовала в естественных природных условиях. По каким же признакам назывались речки и озёра в Петербурге, или, говоря по>научному, каковы были п р и н ц и п ы их н о м и н а ц и и? В общем, гидронимы здесь возникали, Гидронимия двух столиц

199

как правило, так же, как и на других территориях. Вот, например, есть группа русских названий, данных по физико>географическим свойствам водных объектов. Река Глухарка (впадает в Лахтинский разлив) протекала по заболоченной, глухой местности, а Глухая речка (сейчас не существует) вытекала из болота близ нынешнего Казанского собора. Горелый ручей (приток реки Луппы) — видимо, назван из>за тёмного цвета воды, как и несколько Чёрных речек. Долгое озеро (Приморский район Петербурга) — из>за своей вытянутой формы. Известно, впрочем, что некоторые из этих названий являются прямым переводом с языков местного финно>угорского населения края. До основания Санкт>Петербурга (1703 г.) в течение многих веков на всём протяжении южного побережья Финского залива с запада на восток вплоть до Приладожья и Прионежья и к северу от этих регионов жили носители прибалтийско>финских (их называют и просто финскими) и саамского языков. Язык саамов (лопарей), хотя и испытал финское влияние, но образует отдельную группу финно>угорской языковой семьи. Прибалтийско>финские языки — это собственно финский, карельский, ижорский, вепсский, водский, эстонский, ливский. В интересующем нас районе до начала XVIII в. могли жить носители разных финских языков, но вследствие большой близости между собой этих языков бывает трудно точно указать, какой именно из них явился источником того или иного географического названия. Строители и первопоселенцы Петербурга застали на этой территории преимущественно ижорцев и ингерманландских финнов — последние переселились сюда из разных частей Финляндии и Карелии довольно поздно, после Столбовского мира 1617 г.; русские называли тех и других чухонцами. Носители финских языков именовали водные объекты ещё задолго до строительства Санкт8Петербурга. Этим объясняется и сохранение первоначальных финноязычных имён, и наличие переводных названий:

200

Гл а в а ч е т в ё р т а я

из упомянутых выше гидронимов Долгое озеро — русский перевод финского Pitka ja rvi “Длинное озеро”, а одна из Чёрных речек (приток Большой Невки), которая, между прочим, вытекала до 19708х гг. из этого самого Долгого озера, — тоже буквальный перевод финского Mustajoki. Названия озера и речки были известны с XVIII в.

Как же происходил процесс освоения местных имён новыми поселенцами — русскими и иностранцами, состоявшими на службе у Петра I? Некоторые из этих людей, вероятно, были двуязычны, то есть по крайней мере понимали финскую речь, да и финны могли объяснить по>русски значение названий. Поэтому происхождение ряда гидронимов Петербурга не представляет загадки для исследователей, тем более что часто финские названия наряду с их русским переводом фигурировали в документах XVIII — XIX вв.: на планах, картах, в императорских указах и т. п. В сравнении с петербургской московская гидронимия представляет собой более сложную картину. Восточнославянские племена — вятичи и кривичи — застали в XI в. в этом регионе балтийское и финно>угорское население, которое было ими постепенно ассимилировано. Возможно, в период интенсивных контактов с местным населением наблюдалась ситуация д в у я з ы ч и я, позволявшая славянам понимать смысл уже существовавших названий и либо усваивать их в этой форме, либо переводить на свой язык. Скорее всего, так оно и было, но за древностью тех событий никаких достоверных сведений об этом у нас не имеется. Лингвистам, занимающимся этимологией наиболее древних гидронимов Московского региона, остаётся лишь выдвигать гипотезы, часто предполагающие неоднозначные решения. В этом отношении можно констатировать явное преимущество молодого Петербурга перед древней Москвой>матушкой.

Пока же вернёмся к группам петербургских гидронимов, имеющих исторически засвидетельствованное объяснение. Целый ряд названий рек обязан своим возникновением с о с е д с т в у этих рек с другими географическими объектами. Гидронимия двух столиц

201

Например, река Ивановка (впадает в Финский залив) получила своё название в XIX в. от имени бывшей деревни Ивановской, находившейся на её берегу, а Муринский ручей — по селу Мурину, расположенному недалеко от впадения ручья в Охту. Река Сосновка течёт в Финский залив через местность Сосновую Поляну; знаменитая Фонтанка (современное название с 1737 г., до этого с 1719 г. — Фонтанная река) была наименована так после устройства фонтанов в императорском Летнем саду. Есть названия рек, данные по соседним имениям (Мурзинка), производственным предприятиям на берегах рек (Пряжка — связь с прядильным производством), по монастырю (Монастырка), кладбищу (Смоленка), дворцу (Екатерингофка), саду (Спартак — необычное имя для реки!), даже по кабаку (Красненькая).

В этой группе интересен гидроним Дудергофка — эта река впадает с 1970>х гг. в прорытый Дудергофский канал, получивший от неё своё имя. Часть названия Дудер" — это онемеченное Дудор", а >гоф — немецкое Hof “двор”. В писцовой книге Вотской пятины1 упоминается местность Дудорово или Дудоровский погост, расположенный на возвышенности (отсюда потом известные Дудергофские высоты, высшая точка всей Ленинградской области). В своё время известный ленинградский учёный А. И. Попов предположил, что поскольку в названии Дудорово суффикс >ов(о) явно русский, в основе должно быть название горы Дудор", которое происходит из саамского языка [2]. В одном из саамских диалектов слово duoddar как раз обозначает возвышенность, в другом — у кольских саамов — оно же звучит как tundr, что вошло в финский язык в форме tunturi “(безлесная) гора”, 1

В отская пят ина — одна из пяти единиц административно>территориального деления Новгородской земли до XVIII в., расположенная между реками Волхов и Луга. Получила своё название по финно>угорскому народу водь, проживавшему на этих землях.

202

Гл а в а ч е т в ё р т а я

а в русском языке появилось слово тундра. Мы обычно представляем себе тундру как низменность, расположенную к северу от границ лесной растительности, но на Кольском полуострове слово тундра употребляется почти в том же значении, что у саамов: комплекс гор, горный массив, отдельная гора, возвышенность. Другое название реки Дудергофки (бытовало с начала XVIII в. по 1852 г.) — Лига, от финского lika “грязь”. В разговорной речи Лига превращалась в Лиговку, отсюда Лиговский канал и улица Лиговка, одна из главных магистралей Петербурга. Некоторые названия (таких немного) отражают ф а м и л и и владельцев имений или производственных предприятий, расположенных по берегам рек. Например, известное с 1778 г. имя реки Ждановки, притока Малой Невки, обязано своим появлением братьям Ивану и Николаю Ждановым, владевшим химико8аптекарским заводом на Петровском острове (а река как раз отделяет Петровский остров от Петроградского, почему в XVIII в. её именовали Петровкой).

В этой группе гидронимов примечательна река Оккервиль (приток Охты): её название красиво звучит и производит впечатление чуть ли не французского, если, конечно, не знать, что Оккервиль — фамилия жившего в XVII в. шведского полковника, владельца поместья на берегу этой реки. Весьма редко случается, по крайней мере в русской топонимии, чтобы чья>то фамилия или имя без всяких изменений переносились на название реки: как правило, прибавляется суффикс. Поэтому естественнее было бы прозвать речку Оккервилевкой, но этого, как видим, не произошло: название закрепилось в форме «чистой» фамилии. Упомянем ещё о названиях, данных в Петербурге по с о с т а в у н а с е л е н и я. По берегам реки Славянки

Гидронимия двух столиц

203

(приток Невы) после шведского завоевания большей части Приневья в 1617 г. всё же сохранялись славянские поселения. Шкиперский проток (теперь на его месте Шкиперский канал), соединяющий Галерную гавань с Финским заливом, обязан своим названием слободе шкиперов, существовавшей со времён основания гавани.

Кстати, в Петербурге вообще много искусственных каналов — около сорока, и каждый имеет свою историю и своё название: Бумажный, Сальнобуянский, Крюков, Масляный, Зимняя канавка, Лебяжья канавка...1 Теперь же обратимся к гидронимам, имеющим заведомо финское или другое иноязычное происхождение, так как они позволяют глубже заглянуть в этническую историю Северо> Западного региона нашей страны. Начнём с очевидного: Финский залив. В комментариях название не нуждается. А вот что такое Лахтинский разлив? С разливом ясно: это половодье, пойма, когда образуются временные берега. А Лахтинский — потому, что здесь на берегу Финского залива было селение Лахта, которое упоминается в документах ещё в 1500 г. (в 1963 г. вошло в черту города). Это имя производится от финского слова lahti, что по>русски означает “залив”. Слово лахта было заимствовано и в русские говоры северо>запада и севера европейской части России. Некоторые названия рек как будто звучат совершенно по>русски, но в действительности происходят из финских языков. Это, конечно, результат н а р о д н о й э т и м о л о г и и — переосмысления непонятного названия в воспринимающем языке. Так, река Карповка (приток Малой Невки) никак не связана с карпами и является на самом деле финской Korpijoki: 1

О названиях этих и других каналов рассказывается в книгах: Владимирович А. Г., Ерофеев А. Д. Петербург в названиях улиц. Происхождение названий улиц и проспектов, рек и каналов, мостов и островов. М.; СПб.; Владимир, 2009; Синдаловский Н. А. Книга перемен. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре. М., 2009.

204

Гл а в а ч е т в ё р т а я

в финском языке joki — “река”, а korpi — “глухой лес”, “лесное болото”, в карельских диалектах korpi, korbi — “лес”, так что объяснение искажённого названия реки Карповки может быть либо “Лесная”, либо “Болотная речка”. Финские названия других рек, наоборот, были понятны русским, и они просто перевели их на русский язык. Река Каменка (впадает в Лахтинский разлив) — перевод финского Kivijoki с тем же значением. Река Утка (приток Невы) — считается переводом финского Sorsajoki “Утиная речка”. Есть предположения исследователей об иноязычных предшественниках некоторых других современных гидронимов Петербурга — таких, как Луппа (Лубья), Лапка, Волковка и др., но предлагаемые этимологии, кочующие из работы в работу и тиражируемые на сайтах в Интернете, к сожалению, недостаточно обоснованы лингвистически и, более того, иногда сопровождаются ошибками в передаче ижорских и финских слов>источников. Что касается народно>этимологических объяснений гидронимов, часто приводимых в подкрепление предлагаемых этимологий, то это далеко не самый надёжный и не самый убедительный аргумент. Серьёзных этимологических изысканий требуют так называемые тёмные, то есть «непрозрачные» с точки зрения языка и потому дискуссионные названия. В первую очередь это касается именований двух крупных петербургских рек — Невы и её правого притока Охты. Обе реки, безусловно, заслуживают того, чтобы в нашей книге их названиям были посвящены отдельные очерки. Тем более что многие авторы писали о гидронимах Нева и Охта, но единого мнения об их происхождении пока не существует. Река Нева Нева — самая главная из 45 рек Петербурга, её длина 74 км. Она вытекает из Ладожского озера у города Шлиссельбурга и впадает в Финский залив, Гидронимия двух столиц

205

образуя дельту из 42 островов, на которых и расположен город Петербург. Неудивительно, что Нева сыграла большую роль в истории города, а её название всегда привлекало внимание учёных — лингвистов, историков, географов, краеведов. Существуют разные гипотезы происхождения этого гидронима; в настоящее время в справочниках петербургских учёных в основном указываются две из них: 1) от финского слова neva “моховое болото”; 2) от древнегерманского *newjo, которое восходит к индоевропейскому корню *newa “новая”, тогда финское neva — переосмысление германского имени.

Большинство исследователей принимает происхождение названия от прибалтийско>финского географического термина neva “болото”. Так, М. Фасмер связывает название с финским Nevajoki, Nevaja¨ rvi [3]. Кстати, значение “болото, трясина” в этом географическом термине часто встречается на Русском Севере и Северо>Западе: в карельских говорах он с вариантами nova, nola ещё означает “водоём”, “озеро и его части”, “река, ручей”, “порог, водопад” [4], в вепсском языке nova, nola — “трясина, топь”. В русские говоры также попал термин невь (записан в Ленинградской и Новгородской области). Немало и топонимов с этой основой на Северо> Западе: болото Невий мох, озеро Невово, деревня Невуя, особенно же много таких названий в местах проживания карел и вепсов. Н. А. Синдаловский пишет: «Происхождение официального названия Невы не вполне ясно. Одни связывают его с финским словом “нево” (“болото”, “топь”), другие со шведским “ню” (“новая”), третьи обращают внимание любознательных на то, что в глубокой древности и вплоть до XII века и Ладожское озеро, и река Нева назывались одним словом Нево в значении “море”. На шведских картах XIII века река, вытекающая из Ладожского озера, обозначена сло206

Гл а в а ч е т в ё р т а я

вом Ню, то есть “Новая”. Так называется она и в договорах Новгорода с немецкими городами» [5]. В другом словаре находим обоснования для второй, древнегерманской гипотезы: «Основа neva совершенно непродуктивна в финской топонимии; во всех без исключения топонимах в значении “болото” используется слово suo. Но почему же предки германцев назвали реку Новой? Потому, что она действительно новая. По данным гидрологов, Нева появилась около трёх тысяч лет назад в результате прорыва воды из Ладожского озера через гряду на месте нынешних Ивановских порогов, в то время как раньше сток из озера осуществлялся через систему Вуоксы. Этот прорыв был настоящей геологической катастрофой, и неудивительно, что древние германцы, оказавшиеся его свидетелями, навсегда зафиксировали это событие в имени реки» [6]. В двух последних статьях, к сожалению, нет конкретных ссылок на научные работы. Но к авторам нет претензий: справочники научно>популярные. Тем не менее, несмотря на научно>популярный характер и нашей книги, нам тоже хотелось бы «обратить внимание любознательных» на обстоятельства, заставляющие более критически подходить к разным гипотезам. И, конечно, хотелось бы опровергнуть и развеять некоторые «языковые мифы». Прежде всего: сейчас нелегко установить, кто из учёных первым выдвинул предположение о древнегерманском или же шведском происхождении названия Невы. По крайней мере, в серьёзном этимологическом словаре русского языка М. Фасмера, в переводе, под редакцией и с дополнениями выдающегося российского языковеда О. Н. Трубачёва, даётся только финская этимология со ссылкой на учёных конца XIX — первой половины XX в.: датчанина В. Томсена и финна Й. Микколу. После них, насколько нам известно, финно>угроведы, занимающиеся топонимией Русского Севера и Северо>Запада, тоже упоминали лишь о финно>угорской (прибалтийско> финской или саамской) этимологии гидронима Нева. Гидронимия двух столиц

207

Наконец, зададим себе вопрос: насколько вообще реально производить название Невы из шведского языка или из древнегерманского? Где и когда соседствовали германцы с финно>уграми, насколько тесными были их связи, много ли было заимствований слов из германских языков в финно> угорские и наоборот, какова их хронология, есть ли топонимия германского происхождения на Русском Северо>Западе? Ведь наличие языковых контактов свидетельствует и о контактах этносов, хотя заимствование слов может происходить и через посредство других языков и народов, вовсе не близких соседей. Когда кто>либо из учёных пишет примерно следующее: «Как известно, название Невы произошло из германского (или индоевропейского) корня со значением “новый”», то это утверждение само по себе кажется б е з д о к а з а т е л ь н ы м. Известно на самом деле только одно: существуют различные гипотезы по поводу этнической истории Русского Северо>Запада и шире — всей Прибалтики; из них основных две, противоречащие друг другу1. Мы не будем здесь углубляться в научные концепции и споры, отметим лишь, что главные противоречия возникают из>за разницы в датировках и атрибуции наиболее древних археологических культур. То же касается и разницы в определении хронологии распада больших языковых семей и последующих праязыков и в установлении хронологии языковых контактов. Изложим лишь некоторые сведения, которые кажутся нам наиболее убедительными. Прежде всего о контактах германцев с финно>уграми. Древние германцы выделились из древнеевропейской (наследницы индоевропейской) общности (как и особенно близ1

Эту разницу во взглядах лингвистов, археологов, историков хорошо продемонстрировала, например, большая международная конференция 1990 г. в Институте славяноведения РАН, посвящённая балтийским и славянским языкам и проблеме урало>индоевропейских связей (см.: Балто> славянские исследования. 1988–1996. М., 1997).

208

Гл а в а ч е т в ё р т а я

кие им балты и славяне, с которыми германцы тесно взаимодействовали) в 600–300 гг. до н. э. и жили в бассейне Эльбы, в Ютландии и на юге Скандинавии. Языковеды различают две основные группы германских диалектов древнейшей поры: северную (скандинавскую) и южную (континентальную). Для германцев этого и последующих периодов были характерны миграции на длительные расстояния. Западные германцы, как можно проследить по данным археологии и историческим источникам, мигрировали в пределах Западной и Центральной Европы, будучи всё время отделены от финно>угров обширным ареалом балтов, славян и других индоевропейских народов. Что касается восточногерманских племён, то готы и др. из бассейнов Вислы и Одера постепенно переселялись на юг. Готы к III в. н. э. дошли и до Северного Причерноморья. Путь их, прослеженный историками, проходил также по землям, не граничившим непосредственно с финно>уграми, тем более по землям, совершенно далёким от прибалтийских финнов. Таким образом, теоретически можно рассматривать контакты прибалтийских финнов в основном с германцами северной (скандинавской) группы, в том числе контакты с готами периода пребывания последних в Скандинавии (до I в. до н. э.). Некоторые учёные полагают, что контакты германских скандинавских племён с прибалтийскими финнами в пределах балтийской культурно>исторической области происходили непрерывно начиная с эпохи неолита. В начале III тыс. до н. э., отмечают исследователи, на территорию Скандинавии проникли индоевропейцы и встретились там, предположительно, с финно>уграми. Здесь заметим, что всё>таки основным диагностирующим признаком этноса является язык, а мы не знаем, на каких языках говорили носители неолитических и более поздних культур вплоть до начала железного века (VIII–VII вв. до н. э.), когда можно более определённо устанавливать этнические и языковые ареалы. Неизвестно также, на каком этапе развития индоевропейских диалектов находились племена, проникшие в глубокой древности — и не очень ясно, каким путём — на Скандинавский полуостров. Во всяком случае, говорить конкретно о германцах для 3>го тыс. до н. э. не представляется возможным. Здесь мы вторгаемся в область сплошных догадок, пока не подкреплённых научными фактами. На более твёрдой почве мы находимся, уже исследуя этническую историю скандинавских племён начиная со второй половины

Гидронимия двух столиц

209

1>го тыс. до н. э., хотя сведения о них в письменных источниках довольно скудны. Природные условия юга Скандинавии и близлежащих островов были не особенно благоприятны для жизни и ведения хозяйства, поэтому оттуда германские племена постепенно и небольшими группами мигрировали в южном и северном направлениях, главным образом по океанскому побережью, переселялись в Ютландию и южнее. Проникли они и в западную часть Финляндии, а в V–VIII вв. н. э. скандинавы уже совершали походы вглубь Восточной Европы по Финскому заливу и до Ладожского озера (на Ладоге — с VIII в.). Формирование отдельных скандинавских языков началось в VII–IX вв. н. э., в том числе шведского языка — с IX в. Обратимся теперь к вопросу о языковых контактах германцев с финно>уграми Русского Севера и Северо>Запада. Германские лексические заимствования в прибалтийско>финских языках и саамском действительно есть, хотя их количество иногда сильно преувеличивают. По данным современной лингвистики, германское влияние на эти языки началось позже (в начале нашей эры), чем балтийское влияние (с середины 1>го тыс. до н. э. или даже гораздо раньше — с конца 2>го тыс. до н. э.) [7]. Многие предполагаемые германизмы могут с равным успехом объясняться из балтийских языков. Существует также вероятность того, что часть прибалтийско>финских слов, которые кажутся ранними германизмами, заимствованы в Средние века из языка острова Готланд. А в некоторых случаях сходство между прибалтийско>финскими и германскими словами может быть случайным [8]. Очевидно, ранние германские заимствования в финно>угорских языках Севера и Северо>Запада недостаточно исследованы и вряд ли могут привлекаться в качестве аргумента при объяснении смысла топонимов на интересующих нас территориях. Лишь начиная со Средневековья возможно с большей вероятностью определять, к примеру, шведские названия в Финляндии или единичные скандинавские названия эпохи викингов, сохранившиеся на карте нынешних Новгородской и Ленинградской областей.

Этот небольшой экскурс в историю и германскую филологию показал очень малую вероятность происхождения гидронима Нева из шведского языка, поскольку логично 210

Гл а в а ч е т в ё р т а я

предположить, что это название было задолго до формирования шведского языка уже известно жившим в том районе финно>уграм. Другие германские языки, в том числе древние, тоже не могли быть источником гидронима. Исследователи не находят германских топонимов на всём Русском Севере. Так, известный московский топонимист А. Л. Шилов считает, что собственно германских топонимов там нет; можно лишь говорить о германских заимствованиях в лексике прибалтийско>финских и саамского языков. Поздние топонимы этого региона могут потенциально содержать германизмы, но теперь их нельзя отличить от тех, которые оставили вымершие прибалтийско>финские языки, и к тому же следует помнить о возможности их объяснения (это касается и саамского языка) на основе балтийских языков [9]. Изучая гидронимию Русского Северо>Запада, мы тоже не обнаружили там древних германизмов. В псковских и новгородских землях в небольшом количестве (почти равном) присутствуют только финские и балтийские названия водных объектов, перекрытые мощным пластом славянской гидронимии. Те немногие более архаичные названия индоевропейского типа, которые были нами выявлены, скорее относятся к «древнеевропейским» гидронимам, хорошо сохранившимся, в частности, в древней и современной области распространения балтийских языков [10]. Наконец, последний дополнительный довод против германского происхождения названия Невы. Наличие сплошного массива финно>угорских гидронимов в Приладожье (Свирь, Вуокса, Уксунйоки, Тулемайоки, Сясь, Оять, Ижора, Мга и др.), в том числе названий притоков Невы, косвенно свидетельствует о том, что Нева также органически входит в систему финно>угорских названий. Теперь нам остаётся только рассмотреть ф и н н о > у г о р с к и е варианты этимологии гидронима Нева, опираясь на сведения исторического характера.

Гидронимия двух столиц

211

По данным археологии, в 1>м тыс. до н. э. прибалтийско>финские племена (о более ранней их истории см. в очерке «Река Охта») разделились на западную группу (бoльшая часть северной Эстонии, северная Латвия и юго>западная Финляндия) и восточную группу (к востоку от Чудского озера, юго>запад Эстонии и северо>восток Латвии, окрестности Ладоги и Онеги, значительная часть современной Финляндии) [11]. В первых веках нашей эры севернее Финского залива жило финское племя хяме (рус. Ямь/Емь), к востоку от него — карелы. Однако древний центр карельских поселений был на берегу Ладожского озера, откуда карелы двигались в разных направлениях, в том числе в Юго>Восточную Финляндию, на берега Ботнического залива и Белого моря, к востоку от Ладожского озера — в Прионежье. В начале 2>го тыс. часть карел направилась к Неве и обосновалась в этом районе под именем ижора или Inkeri (по названию одного из притоков Невы). Другим крупным прибалтийско>финским племенем была летописная весь — предок современных вепсов. Сейчас вепсы проживают в некоторых районах Ленинградской и Вологодской областей и Карелии, т. е. в так называемом Межозерье (пространство между Ладожским, Онежским и Белым озёрами). Однако, по данным археологии и топонимики, древняя весь занимала гораздо бoльшую территорию на Северо>Западе и Севере. Выделение веси из прибалтийско>финской общности происходило в тот же период, что и выделение других финских племён. Первоначальную территорию формирования веси определяли по>разному. Доктор исторических наук В. В. Пименов помещал её «за пределами Межозерья, возможно, за Волховом, ближе к Прибалтике, где>то на её восточной периферии» [12]. Исследования И. И. Муллонен показали (на материале наиболее древней модели названий населённых пунктов), что вепсская топонимия проникла в Межозерье (взаимодействуя здесь с предшествующим саамским субстратом) с запада — из Приладожья по рекам юго>восточного Приладожья на восток — Прионежье, Онежско> Белозёрский водораздел и Белозерье. Нанесённый на карту ареал этой модели показывает, что древняя вепсская топонимия представляла собой юго>восточную окраину этого общего прибалтийско>финского ареала, который располагался вокруг Финского залива [13].

212

Гл а в а ч е т в ё р т а я

Интересующий нас район находился в финно>угорской языковой среде и со всех сторон был окружён различными финно>угорскими племенами. Эти племена были известны уже древним авторам: Тацит (I в.) знал их как феннов, Птолемей (II в.) как финнов. То есть это были предки прибалтийских финнов и/или саамов. И как раз на пороге нашей эры произошла крупная геологическая катастрофа: прорыв вод через водораздел рек Мга (до этого она впадала в озеро) и Тосна (впадала в Финский залив), в результате чего образовалась река Нева из мощного потока шириной до 20 км. «Трудно поверить, — пишет А. Л. Шилов, — чтобы столь крупный объект со столь нетривиальной судьбой не получил у них [финнов, саамов] самостоятельного имени. Так же трудно поверить, что это имя, возникшее если не в самый момент, то вскоре после рождения реки, не отразило тем или иным способом её судьбу или саму суть» [14]. Сделаем здесь небольшое отступление. Среди гидрологов тоже нет единства суждений о времени рождения реки Невы. В литературе на эту тему существует большой разброс мнений: геологическую катастрофу на Ладожском озере могут относить и к большей древности — вплоть до 4>го тыс. до н. э. (Как сказал бы один из героев знаменитой гри>боедовской комедии: «Дистанции огромного размера»!) Специалистам, конечно, виднее, какая датировка имеет больше шансов приблизиться к истине. Лингвист, однако, заметит, что чем больше удревнять дату образования реки Невы, тем труднее будет объяснять происхождение этого названия с помощью каких>то конкретных языков. Так, например, на этой территории учёные обнаруживают и так называемый «палеоевропейский» языковой субстрат, который не относится ни к индоевропейской, ни к уральс> кой языковым семьям [15]. Поэтому нам лучше вернуться в более близкие времена и на данном этапе принять ту дати ров ку катак лиз ма на Ла до ге, с ко то рой со гла сил ся и А. Л. Шилов [16]. Гидронимия двух столиц

213

Учитывая особые обстоятельства возникновения реки Невы, А. Л. Шилов отклоняет традиционную для финно>угроведов теорию о происхождении гидронима Нева от neva “болото”, поскольку учёные, видимо, обращали внимание только на болотистый характер устья реки. Исходя из геологических условий образования реки Невы, он обращает внимание на саамское слово na vve “небольшой порог, стремнина”, а в топонимах ещё “протока”, “поток”. Отсюда происходят и финское, карельское слово niva в том же значении, эстонское nova, в русских говорах нива. И с этой основой тоже есть много топонимов на Кольском полуострове, в Карелии, в Архангельской области. Все реки с названиями Niva, Njavva и др. представляют собой относительно короткие межозёрные водотоки. «Если река, проходя через ряд озёр, меняет своё имя (случай нередкий в этих краях), Нивой, Н(ь)явой называется последний участок перед впадением в главную реку, большое озеро, море. Картина, как видим, типологически сходная с нашим случаем: короткая (74 км) река Нева спускает воды, приносимые в Ладогу существенно более длинными реками (Свирь, Сясь, Волхов, Вуокса, Олонка, Тулема, Видлица, Уксунйоки, Янис8йоки)» [17].

А. Л. Шилов приходит к выводу, что предполагаемое имя Na vve, судя по его смыслу, изначально принадлежало реке Неве, а не Ладожскому озеру, как думают некоторые учёные, и название Нево в древнерусских летописях было перенесено с реки на озеро. Гипотеза А. Л. Шилова привлекательна тем, что она хорошо обоснована с точки зрения исторической географии и лингвистики. Алексей Львович Шилов (1952–2009), к великому сожалению его коллег слишком рано ушедший из жизни, был не только известным финно>угроведом и топонимистом (и, между прочим, также доктором химических наук!), но ещё и путешественником, прошедшим на байдарке и досконально 214

Гл а в а ч е т в ё р т а я

изучившим многие озёра, реки и речные пороги Русского Севера, вплоть до побережья Белого моря. Отчасти под влиянием трудов А. Л. Шилова автором настоящей книги были задуманы и написаны очерки «Река Нева» и «Река Охта». Они могут рассматриваться как своеобразная дань памяти этому замечательному человеку и талантливому учёному. Река Охта Река Охта, как она описывается в топонимическом словаре>справочнике, — самая большая из рек Санкт>Петербурга, не входящих в состав невской дельты. Она имеет общую длину 86 км, начинается за пределами города и впадает в Неву у Большеохтинского моста. Иногда её называют Большой Охтой, чтобы отличить от Малой Охты, как одно время называли реку Оккервиль. Правильнее было бы считать Большой Охтой только участок ниже устья реки Оккервиль. Название реки происходит из ижорского языка и переводится либо как “река, текущая на запад”, либо как “медвежья река” [18]. Название Охта"река известно по русским летописям с XIII в. В источниках XIX в. упоминается другое название реки: Ахойоки (joki — “река”, aho — “участок с сожжённым лесом под луг или пашню”, “низина, овраг”, “паровое поле”). Оно бытовало у финноязычного населения, жившего под Петербургом. Чаще употреблялась форма Охайоки. Обе формы гидронима, видимо, поздние: в XV в. и XVII–XVIII вв. в результате массового притока переселенцев из Финляндии (савакот и эвремейсет, называемые ингерманландскими финнами) происходила финнизация русского, водского и ижорского населения и, соответственно, финнизация географических названий. Однако первоначальное и сохранившееся до сего дня название реки — Охта. Многие учёные пред-

Гидронимия двух столиц

215

полагают, что оно заимствовано из карельских и финских говоров, где ohto означает “медведь” [19]; также в основе гидронима может лежать древнеэстонское слово oht “медведь” [20].

Схожие названия кроме бассейна Невы имеются на более обширной территории Русского Севера: река Охта есть в бассейне реки Вычегды, так же названы притоки Кеми и Невы. Все слова, обозначающие медведя в финском, карельском, эстонском, ливском, эрзянском и мокшанском языках, могут возводиться к волжско>финскому языку>основе [21]. Стоит упомянуть об особом мнении основателя екатеринбургской ономастической школы А. К. Матвеева. Исследование большой территории Русского Севера в результате многолетних топонимических экспедиций Уральского государственного университета под его руководством позволило, во>первых, собрать огромную картотеку географических названий, а во>вторых — во многом изменить точку зрения исследователей на характер субстратной топонимии и шире: на этническую историю этого региона. В своей ранней работе А. К. Матвеев поддерживает «медвежью» этимологию, считая основу охт" в субстратной топонимии Русского Севера «прибалтийско>волжской». При этом учёный отмечает, что её следует отличать от форманта >охта в названиях типа Чёлмохта и др. [формантом в топонимике считается повторяющееся окончание в целом ряде названий, особенно субстратных; нередко формант в иноязычных по происхождению гидронимах оказывается географическим термином в значениях “река”, “ручей”, “поток” и т. п.]. Примечательно, что А. К. Матвеев приводит варианты основы охт": бохт>, вохт>, ухт>, а также соответствующие примеры топонимов на Русском Севере: Бохтеньга, Бохтюга, Бохтема, Вохтога, Вохтома, Охтома, Охтонга, Ухтаньга, Ухтонга, Ухтюга (Уфтюга), Ухтаж и т. п. [22] Это, конечно, 216

Гл а в а ч е т в ё р т а я

не произвольный набор в чём>то схожих названий, а лингвистически доказанное родство основ указанных топонимов (форманты у приведённых топонимов, естественно, разные, но о них сейчас речь не идёт). Откуда же на Русском Севере появились названия, имеющие источником не только саамский, финские и пермские языки, на которых говорят ныне живущие здесь народы, но и даже волжско>финские, угорские? И есть ли иные предположения о значениях основ охт>, ухт" и прочих их вариантов? К началу нашей эры на Русском Севере обитали прибалтийские финны, саамы, а также волжские финны, пермские и обско>угорские народы. Современная картина расселения этих народов, естественно, сильно изменилась, однако в топонимии Севера остались следы субстратного влияния тех языков, на которых здесь уже не говорят. Поэтому вполне оправданны попытки исследователей, изучающих происхождение некоторых названий, искать параллели им, например, в современных волжско>финских (марийском, мордовском) и обско>угорских (хантыйском, мансийском) языках. При этом применяется метод реконструкции более древнего состояния языков, в результате чего обосновывается правильность этимологий, а также открываются новые данные о вымерших языках, бытовавших на изучаемой территории. Анализ субстратных названий позволил А. К. Матвееву и его коллегам выявить несколько таких вымерших языков («севернофинских») на Русском Севере, в том числе топонимы помогают уточнить особенности языка летописной финно>угорской Заволочской Чуди, которая была предшественницей саамского и прибалтийско>финского населения или сосуществовала с ним, образуя особую этническую общность [23]. Мы подробнее говорили о прибалтийских финнах и саамах, действительно занимавших в древности большие территории в европейской части России. Но не забудем и о других финно>уграх, живших и ныне живущих в том же регионе. Их языки и топонимия помогут нам лучше понять новые возможности объяснения названия невского притока Охта: оно, как мы выяснили, имеет широкие параллели на всём Русском Севере, а может быть, и в Зауралье. Прежде всего это коми"зыряне и коми"пермяки, говорящие на пермских языках. Древние пермяне (или пермь) первоначально

Гидронимия двух столиц

217

обитали в бассейнах Вятки и среднего и нижнего течения Камы. Оттуда приблизительно в VIII в. н. э. часть пермян переселилась на север, в результате чего произошло разделение пермского этноса на коми и удмуртов. Современные народы ханты и манси, предки которых в русских летописях носили название югра, в настоящее время живут в Зауралье. Определение же более древнего местоположения югры вызывает трудности. Есть, в частности, предположение, что в XI в. земля угорских народов находилась где>то в бассейне Камы, в основном на территории между большой излучиной Волги и Уральскими горами. В течение XII–XV вв. территория югры из>за экспансии коми> зырян и русских всё более сдвигалась на восток. По историческим данным, во второй половине XIV в. она достигла Оби, а в XV в. Югрией уже называли области, целиком расположенные в Сибири [24]. Но это мнение не единственное: другие учёные полагают, что ханты сформировались и жили в Зауралье и лишь манси в более позднее время заходили в горную часть Уральского хребта и на его западные склоны1.

В последние десятилетия появились новые этимологии, учитывающие обнаруженные связи и родство основы охт" с другими топонимическими основами, что позволило выдвинуть гипотезу, а л ь т е р н а т и в н у ю традиционной «медвежьей» этимологии. Ещё Макс Фасмер в своё время проницательно заметил, что река Ухтома, вытекающая из озера Ухтомьярского (район Белого озера), носит название более древнее, чем прибалтийско>финские топонимические элементы [25]. Географ и историк А. П. Афанасьев проследил связь речных названий типа Ухта, Ухтома, Охта, Охтомица и др. с древними водно>волоковыми путями на Русском Севере и пришёл к выводу о том, что основа ухт"/охт"/ахт" Более подробно об обских уграх и о топонимии обско>угорского происхождения на Севере, а также о ненецкой топонимии в этом регионе (ненецкий язык — один из самодийских, также входящих в уральскую языковую семью) можно узнать из трудов А. К. Матвеева; его исследования разных лет на эту тему частично опубликованы в сборнике статей: Матвеев А. К. Ономатология. М., 2006. 1

218

Гл а в а ч е т в ё р т а я

может восходить к (древне)угорскому географическому апеллятиву (разница в гласных — из>за диалектных различий в языке>источнике) [26]. Гидроним Охта сравнивается с мансийским словом ахт “протока”, хантыйскими диалектными словами охгт, охгот, ухгт, ухгут в значении “перешеек между двумя речками, по которому перетаскивают лодки, волок” (в прибалтийско8финских и пермских языках невозможно сочетание трёх согласных, поэтому получились формы охт8, ухт%).

К такому же заключению приходят или, во всяком случае, принимают во внимание гипотезу А. П. Афанасьева и некоторые другие исследователи: А. К. Матвеев, И. И. Муллонен, Е. А. Хелимский, А. Л. Шилов. Так, И. И. Муллонен лингвистически обосновала этимологию основы ухт"/охт"/ахт", связанную с финно>угорским гидрографическим термином (в частности, тоже отметив мансийское ахт" “проток между двумя озёрами”). При этом автор указывает, что другая гипотеза — о связи основы охт" с финским ohto “медведь” — оправданна по звучанию, но неубедительна по смыслу, поскольку не получает надёжного объяснения факт закрепления подобных названий за гидрообъектами, прежде всего реками [27]. Конечно, обе гипотезы, по>разному объясняющие значение названия Охта, имеют право на существование. Возможно, в будущем, когда откроются новые факты, одно из этих предположений превратится в достоверное знание. ЛИТЕРАТУРА 1. Владимирович А. Г., Ерофеев А. Д. Петербург в названиях улиц. Происхождение названий улиц и проспектов, рек и каналов, мостов и островов. М.; СПб.; Владимир, 2009; Синдаловский Н. А. Книга перемен. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре. М., 2009.

Гидронимия двух столиц

219

2. Попов А. И. Следы времён минувших. Л., 1981. С. 147. 3. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. 2>е изд. В 4 т. М., 1986–1987. Т. 3. С. 54. 4. Мамонтова Н. Н., Муллонен И. И. Прибалтийско>финская географическая лексика Карелии. Петрозаводск, 1991. С. 63. 5. Синдаловский Н. А. Книга перемен... С. 294–295. 6. Владимирович А. Г., Ерофеев А. Д. Петербург в названиях улиц... С. 440. 7. Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985. С. 79; Хелимский Е. А. Компаративистика, уралистика: Лекции и статьи. М., 2000. С. 515. 8. Балто>славянские исследования. 1988–1996. М., 1997. С. 133–136. 9. Шилов А. Л. Материалы к словарю ранних прибалтийско>финских, чудских и саамских заимствований русского языка. М., 2008. С. 291. 10. Агеева Р. А. Гидронимия Русского Северо>Запада как источник культурно>исторической информации. М., 1989; 2>е изд., испр. М., 2004. 11. Основы финно>угорского языкознания: Прибалтийско>финские, саамский и мордовские языки. М., 1975. С. 9>11. 12. Пименов В. В. Вепсы: Очерк этнической истории и генезиса культуры. М.; Л., 1965. С. 19. 13. Муллонен И. И. Этноисторические мотивы топонимии Межозерья // Голубева Л. А., Кочкуркина С. И. Белозёрская весь. Петрозаводск, 1991. С. 187>196. 14. Шилов А. Л. Чудские мотивы в древнерусской топонимии. М., 1996. С. 28. 15. Балто>славянские исследования... С. 198–208. 16. История Ладожского, Онежского, Псковско>Чудского озёр, Байкала и Ханки / Квасов Д. Д., Мартинсон Г. Г., Раукас А. В. (ред.). Л., 1990. 17. Шилов А. Л. Чудские мотивы... 18. Владимирович А. Г., Ерофеев А. Д. Петербург в названиях улиц... С. 489. 19. Попов А. И. Следы времён минувших. Л., 1981. 20. Кисловской С. В. Знаете ли вы? Словарь географических названий Ленинградской области. Л., 1968. 21. Туркин А. И. Вепсско>карельcкая топонимия в бассейне Вычегды // Сов. финно>угроведение, 1973, № 1. С. 11–13.

220

Гл а в а ч е т в ё р т а я

22. Матвеев А. К. Происхождение основных пластов субстратной топонимии Русского Севера // Вопр. языкознания. 1965. № 5. С. 42–54. 23. Матвеев А. К. Субстратная топонимия Русского Севера. Ч. 1. Екатеринбург, 2001. 26. Хелимский Е. А. Северо>западная группа финно>угорских языков и её субстратное наследие // Вопр. ономастики. Екатеринбург, 2006. № 3. С. 38–51. 24. Хайду П. Уральские языки... С. 35–36; Матвеев А. К. Ономатология. М., 2006. 25. Vasmer M. Betra¨ge zur historischen Vo¨lkerkunde Osteuropas. II. Die ehemalige Ausbreitung der Westfinnen in den heutigen slavischen La¨ndern // Sitzungsberichte d. Preussischen Akad. d. Wiss. philol.>hist. Kl., 1934. S. 351–440. 26. Афанасьев А. П. Исторические, географические и топонимические аспекты изучения древних водно>волоковых путей // Вопр. географии. Сб. 110. 1979. С. 56–63; Он же. Топонимия Европейского Севера России: Словарь. Сыктывкар, 2002. 27. Муллонен И. И. Гидронимия бассейна реки Ояти. Петрозаводск, 1988. С. 89–90.

Гидронимия двух столиц

221

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГИДРОНИМИЯ В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ Какова же роль водных объектов и их названий в духовной культуре человечества? Эта тема настолько широка, что нам придётся коснуться лишь некоторых, наиболее интересных сведений из мифологии, фольклора, художественной литературы, а также рассказать о том, как за счёт собственных имён рек и озёр происходит обогащение словарного запаса языка. Многие гидронимы приобретают чрезвычайно большое значение не только в истории культур отдельных племён и народов, но и в истории мировой культуры. Чтобы понять, какое место занимают вода, река в системе народных представлений и верований, сделаем небольшой экскурс в область этнографии. КУЛЬТ ВОДЫ И МИФОЛОГИЯ ВОДНЫХ ОБЪЕКТОВ Жизнь на нашей планете напрямую зависит от воды — как несколько тысячелетий назад, так и сейчас. В сознании древнего земледельца вода связывается с плодородием, с жизненными циклами растений, животных, человека; проточная вода (река) по понят222

Гл а в а п я т а я

ным причинам приобретает очистительную функцию. Возникновение культа земной воды и культа воды небесной (дождя) в этом случае можно считать самым естественным явлением. Фантазия наших предков населила весь мир, в том числе реки и озёра, духами — хозяевами этих мест, олицетворила водные источники, создала сонм водных божеств. Тесная связь между культами в о д ы и у р о ж а я прослеживается в обрядах всех народов, причем за христианскими, мусульманскими и другими верованиями довольно явственно проглядывает их более ранняя языческая основа. Зимой, в праздник Богоявления, крестьяне Македонии окунались в реках, делая для этого специальные проруби. На следующий день человек, первым пришедший утром за водой, предварительно бросал в источник несколько хлебных зёрен, принесённых из дому. В Восточной Сербии при этом произносили заклинание: «Как идёт вода, так пусть идёт урожай на наши нивы». В Болгарии перед Новым годом женщины совершали очистительный магический обряд: подметали и мыли пол, чтобы избавиться от всего старого и нечистого; кроме того, бросали в реку золу из очага, «чтобы плодородие протекло через весь год, как река» [1]. В конце XIX в. в деревнях мордвы>мокши этнографы описали «братчину» — совершаемые в Пасхальную неделю всей общиной обрядовые моления в честь покровительницы воды и деторождения Ведявы и покровительницы урожая Норов>авы [2]. В Хорезме — древнем регионе Средней Азии с центром в низовьях реки Амударьи — существовал культ богини воды и плодородия Ардвисуры Анахиты. С ней отождествлялась Амударья. Вымаливая себе ребёнка, бездетные женщины бросали в реку соль. Некогда совершались и общественные жертвоприношения Амударье — весной народ сбрасывал в воду тушу быка со словами: «Да будет вода, да будет урожай, да будет достаток!» [3]. Много следов культа воды в традиционной с в а д е б н о й обрядности разных народов: баня для невесты и её подруг, Гидронимия в истории культуры

223

баня для молодых, хождение к колодцу и т. д. У татар>мишарей на второй день после свадьбы молодую водили к речке или колодцу, в который она должна была бросить крошки пресных лепёшек и серебряную монету. Эти дары предназначались хранительнице воды — су иясе. Затем молодая черпала воду до трёх раз — каждый раз собравшаяся молодёжь выливала воду или обливалась ею. Четвёртую пару вёдер молодая несла домой. Обряд хождения за водой, присущий свадьбе всех народов Поволжья и Приуралья, символизировал приобщение невестки к новому роду. Кроме хранительницы воды был и злой дух воды, которого следовало задобрить, чтобы он не причинил вреда невесте; он же мог насылать болезни, поэтому ему приносили искупительные жертвы, бросая в воду крошки хлеба, соль и крупу [4]. Река в фольклоре мыслилась как некая граница, рубеж, разделяющий важнейшие этапы жизни человека.

Так, в обрядовой практике был широко распространён мотив свадьбы как переправы через реку. Наибольшее воплощение подобные представления нашли, однако, в мифологическом осмыслении смерти как переправы через реку в мрачное подземное царство (именно поэтому в древности обряд похорон совершался в лодках). В мифологии и эпосе многих народов мы находим подробно разработанную топографию подземного мира. «Тот свет» может располагаться ниже устья какой>либо большой реки, быть ориентированным на север или на запад от поселений и т. п. В мифах эвенков о сотворении вселенной возникают представления о ш а м а н с к о й р е к е, соединяющей верхний и нижний миры [5]. По шаманской космогонии верхний мир (мир нерождённых душ) располагался выше истоков воображаемой реки, нижний мир (мир мёртвых) соответствовал нижнему течению этой реки. В зависимости от территории каждой группы эвенков и направления течения главной 224

Гл а в а п я т а я

реки нижний мир мог находиться в разных направлениях: на севере — для енисейских, ангарских, верхнеленских эвенков, на западе — для нерчинских и баргузинских эвенков и т. д. Соответственно менялась ориентация погребений покойников на лабазах (так в Сибири называют навес, помост, устраиваемый на деревьях). У енисейских эвенков нижний и верхний миры соединяла река эн, декит: от слова эн, де “исчезнуть полностью”, то есть эн, декит — “место полного исчезновения”. Эта большая река имела много притоков — долбони (в переводе буквально “ночь”), принадлежавших отдельным шаманам; на этих притоках помещались духи — помощники шаманов. Притоки были связаны с миром людей через водовороты в реках, которые эвенки поэтому обходили стороной. Ниже устья каждой шаманской реки на эн, декит помещался мир мёртвых соответствующего рода; души покойных сюда «отвозил» шаман. По мнению этнографа Г. М. Василевич, шаманская космогония отразила древнее передвижение и расселение отдельных групп населения по притокам большой реки. У большинства народов мифы локализуют мир мёртвых под землёй или, по крайней мере, у края вод Мирового океана. Так, древние вавилоняне представляли себе землю плоской, плавающей на поверхности Великой реки, или Мирового океана. Считалось, что мёртвые должны переплывать в потусторонний город Эрешкигаль через Великую реку или через «воды смерти» [6]. В шумерском эпосе, предшествовавшем вавилонскому «Эпосу о Гильгамеше», говорится о «реке подземного царства». В пантеоне шумерских богов бог Эа заведует пресными водами; бог подземного мира Эннуги (Нергал, Иркалла) одновременно может выступать в качестве бога подземных вод, заведующего орошением. В древнегреческой мифологии р е к и п о д з е м н о г о м и р а, или ада, носят названия Стикс, Ахерон, Коцит. Стикс — это имя не только самой реки, но и её божества; так звали одну из старших дочерей Океана и Тефиды. Водами священной Гидронимия в истории культуры

225

реки Стикс клянутся боги Олимпа, эта клятва — самая страшная. Возможно, у рек ада были реальные прототипы на земле Греции, носящие те же имена [см. рис. 27 и 43 цв. вклейки]. Английский ученый Дж. Фрэзер, описывая места в Греции, где в древности якобы происходило непосредственное общение с потусторонним миром («оракулы умерших»), даёт красочное описание долины реки Ахерон. «Река Ахерон, ныне называемая Сулиотико или Фанариотико, берёт своё начало в диких и голых горах Сули и течёт на большом протяжении по топкой равнине ленивым, мутным и тенистым потоком, вплоть до её впадения в море. Прежде, чем спуститься в эту равнину с гор, поднимающихся над ней огромной серой стеной, река проходит через глубокую и мрачную долину, одну из самых глубоких и печальных в Греции. По обоим берегам реки, прямо из воды поднимаются на сотни футов в вышину отвесные склоны, заросшие по трещинам и уступам карликовыми дубами и кустарником. Ещё выше, там, где склоны долины становятся более отлогими, тянутся горы, достигающие более трёх тысяч футов высоты. Чёрные сосны, лепясь по их обрывистым склонам, придают пейзажу ещё больше мрачного великолепия. Опасная тропинка ведёт вверх на гору, откуда глазам путешественника открывается глубокая лощина, по дну которой пенится быстро несущаяся река, срываясь каскадами в тёмную пропасть, так далеко внизу, что даже рёв водопада рассеивается в воздухе, не достигая уха. Весь ландшафт в такой степени исполнен мрачного величия и заброшенности, что подавляет человека чувством страха и печали, и этим как бы предназначен самой природой к тому, чтобы служить местом общения с сверхъестественными существами. Неудивительно, что в этой стране скалистых гор, топких равнин и унылых потоков древние видели обитель духов Умерших» [7].

В мифологии финнов, карел, эстонцев есть впечатляющий образ подземного царства Маналы (Туонелы) — страны мрака, где правит божество Мана (Туони). Это загробный мир, в котором протекает чёрная река, отделяющая страну мёртвых от земли живых. В карельских эпических песнях (рунах) 226

Гл а в а п я т а я

к реке Туонелы спускается мать весёлого Лемминкяйнена, находит его мёртвое тело в страшной пучине и оживляет сына. Близок к реке смерти и образ реки забвения — древнегреческой Леты, протекавшей в царстве Аида. Первоначально Летой называли дочь богини раздора Эриды. Этот мифологический персонаж представлял собой персонификацию забвения. Испив воды из Леты, души умерших забывают свою прошлую жизнь. В русском же фольклоре присутствует сходный с Летой образ Забыть"реки. Если душа покойника попадёт на Забыть>реку да выпьет забытной воды, она забывает и свою семью, и свою родину. Особая функция воды — «и с п ы т а т е л ь н а я». В дохристианскую и христианскую эпохи в странах Европы было принято бросать в реку детей для установления их законнорождённости, испытывать водой ведьм, преступников. В феодальную эпоху в Западной Европе при судебном разбирательстве применяли испытания — так называемые «ордалии». Обвиняемых раздевали и бросали в воду, причём судьи заклинали реку, чтобы она приняла в себя невинных людей. Понятно, что, если человек не тонул, его виновность считалась доказанной. Вода, как и огонь, по народным верованиям, обладает мощным о ч и с т и т е л ь н ы м д е й с т в и е м. Омовение ребёнка при рождении для многих народов носило ритуальный характер. После похорон все участники погребальной процессии считались нечистыми до тех пор, пока не вымоются водой, иногда специально освящавшейся для этой цели.

Ритуальное омовение в реке совершал африканский воин после битвы, чтобы очиститься от пролитой крови, иначе тени его жертв будут преследовать его во сне по ночам. У верующих индусов священная река Ганг, смывая любой грех, обладает такой большой очистительной силой, что умереть на берегу этой реки считается величайшим счастьем. Гидронимия в истории культуры

227

Река, как и всякая проточная вода, смывает и уносит болезни. Русские, украинцы и белорусы применяли следующее средство от болезней (от простуды, лихорадки и др.): в полночь снимали с себя сорочку и бросали её плыть по течению реки со следующими словами: «Возьми мою болезнь, пошли мне здоровье». Это лишь один из способов «лечения» с помощью воды, которых существовало множество. Очистительная сила воды в полной мере принимается и христианством — в обрядах крещения, освящения и окропления водой. С в я т о й в о д о й считается вода реки Иордан, в которой был крещён Иисус Христос, а также любая вода, символически превращённая священником в иорданскую. Недаром прорубь, делаемая на реке или озере накануне христианского праздника Крещения, у восточных славян так и называется: иордань, ордань, ёрдань. Соответственно, многие реки, родники, озёра носят названия «святых», «божьих» и т. п. Так, у русских отмечены многочисленные гидронимы, связанные с народной религией, — мотивация подобных названий обычно хорошо известна и объясняется местными жителями. Доктор филологических наук Е. Л. Березович, проанализировав большой материал, полученный в ходе многолетних экспедиций на Русский Север, приводит следующие примеры: озеро Святое («на берегу стояла церковь, а в озере святили воду»); Святой родник («брали святую воду для церкви»); озеро Святое («вода святая там, лицо, руки ли умоешь — все раны заживут») и др., а также иные названия, в которых отражена идея святости: ручей Серебряный («святая вода течёт тут, хорошая водичка в нём»); озеро Белая Вода («там вода чистая>чистая, прозрачная, считалась святою»), ручей Светлый («вода там особая, целебная»). Нередко в названиях смежных объектов заметно противопоставление «чистых» и «нечистых» мест. Нечистыми считаются водоёмы с тёмной или стоячей водой, глубокие, с омутами, водоворотами и другими страшными и опасными местами, например: озеро Темник 228

Гл а в а п я т а я

(«тёмное озеро, нечистая сила ведёт туда людей и топит»); озеро Бездённое («там дна нет, говорят, выходили из него какие>то черти»); река Чертовица («из болот течёт, грязная, чёрная вода») и т. п. Аналогичным образом противопоставляются «живые» и «мёртвые» водные объекты: «Два ручья текут: Живая Вода со светлой водой, родник там, а Мёртвая Вода — дождевой ручей, верховой, с тёмной водой» [8]. Ещё один интересный аспект народных «религиозных» названий прослеживается по многочисленным вепсским гидронимам типа Pu ha ja rv, Pu ha oja и их русским соответствиям Святозеро, Святрека, река Святуха и др. Дело в том, что все эти водные объекты в Межозерье — крайние в цепи рек и озёр внутри определённой водной системы. За ними начинается водораздел и другой водный бассейн. Первоначальное значение прибалтийско>финского слова pu ha “ограда, граница”, поэтому, вероятно, вначале названия с этой основой отражали древние родовые границы и «святые» озёра и реки являлись «пограничными, отделяющими свою, освоенную землю от чужой, неведомой» [9]. Это хорошо иллюстрирует известное в народной культуре противопоставление своего и чужого пространства. Когда же «пограничное» значение перестало быть актуальным, возобладало значение “святой”, что и наблюдается в современных вепсских и переводных русских названиях. В самом широком смысле понятию святости в духовной культуре посвящена фундаментальная монография академика В. Н. Топорова [10]. Здесь автор отмечает, что особенно часто эпитет «святой» в славянских и балтийских названиях применяется именно к водным объектам (в Литве свыше . 20 гидронимов этого типа, например литовское S ve˜ntupe “святая река”). Это объясняется тем, что «святость» ещё в индоевропейском праязыке была связана с блеском, сиянием, с золотым и пурпурным цветом. Так, в балтийских язы ках основа s vent" при описании природных объектов может означать блестящую, сияющую водную поверхность. Гидронимия в истории культуры

229

Рекам и озёрам поклонялись, приносили жертвы им и тем духам, которые, как считалось, в них обитали. Обрядовые ж е р т в о п р и н о ш е н и я воде известны в этнографии всех народов. Татары Поволжья жертвовали водяному домашнюю птицу, баранов, быков и коней. Память об этом обряде сохранилась и в гидронимии: одна из рек так и называется — Корман елгас ы “Речка жертвоприношения” [11]. Ульчи на Амуре «кормили» воду через прорубь, прося Амур послать им больше рыбы. Эти жертвоприношения предназначались для «людей воды», населяющих дно рек и морей [12]. Так же поступали саамы и другие народы, занимавшиеся рыболовством. Чибча>муиски, американские индейцы Колумбии, в древности поклонялись священному озеру Гуатавита, которое являлось для них воплощением божества. В качестве даров ему приносили не только золото и изумруды, но и человеческие жертвы! В дни определённых праздников правитель собирал драгоценности, плыл на лодке на середину озера и бросал их в воду [13]. В Западной Европе поклонение рекам, озёрам, источникам было весьма распространено. По свидетельству античных писателей, близ Тулузы имелось озеро, которому приносили золото и серебро. Бретань, Англия, Шотландия, Ирландия изобиловали священными колодцами и ключами. В Древней Греции поклонение рекам было обычным явлением. В гомеровских поэмах в жертву реке Алфею приносят быка; Пелей посвящает прядь волос Ахиллеса реке Сперхею. Уважение к почитаемым водным объектам и страх перед ними нередко приводят к табуированию их имён, к з а п р е т у на них. Известно, например, что якуты избегали называть реку или озеро именем и величали их эбэ “бабушка” [14]. Преимущественно имена Эбэ, Эбэчээн (>чээн — уменьшительно>ласкательный суффикс) даются озёрам, но есть и реки: Эбэке, Эбэ"Юряге и др. Любопытно, что иногда озеро (как правило, большое) имеет два названия, одно из которых непонятно современному якутскому населению; второе 230

Гл а в а п я т а я

же наименование легко объясняется из якутского языка, причём в этих случаях часто в названии присутствует слово эбэ. Например, в Усть>Алданском районе озеро Мадьадьа теперь называется Эбэ, а находящиеся поблизости друг от друга озёра ДьYкэйэ и Чагдаайы имеют вторые наименования: Аччыгый Эбэ “Малое эбэ” и Хоту Эбэ “Северное эбэ”. Местные жители рассказывали о том, что словом эбэ называют озеро «из уважения, если это самое большое озеро и другого большого поблизости нет». На русский язык это слово переводили как “кормилица”, иногда “большая вода, кормилица”. Почтительное именование озера и вообще появление новых наименований, видимо, связаны с запретом на некоторые имена. «Если человек назовёт озеро его настоящим именем, то он может умереть», — говорили старые якуты. Якуты называют почитаемые водные объекты «бабушкой, старушкой» точно так же, как «матушкой» ласково называются реки у русского (Волга%матушка) и других народов.

Следует заметить, что запрет на настоящие имена водных объектов мог со временем приводить к полному вытеснению этих имён новыми. Иногда же настоящие имена сохранялись, по>видимому, потому, что их передавали друг другу как тайное знание «посвящённые» люди от поколения к поколению. Возможно также, что запрет на произнесение «настоящего» имени действовал лишь в непосредственной близости от реки или озера (чтобы не разгневать их); с удалением от водного объекта запрет снимался, и поэтому многие «настоящие» имена почитаемых вод всё же сохранились до наших дней. В факте именования водного объекта «бабушкой», «матушкой» (ср. также Амур"батюшка) отразилось представление о реках и озёрах как о живых существах, воплощённых в образе «х о з я е в в о д ы». Культ «хозяев воды» весьма характерен для народов Северной Евразии. У юкагиров, нганасан и других народов существовало представление о Воде> Гидронимия в истории культуры

231

матери, которая входила в круг «матерей природы» (Земля" мать, Огонь"мать, Вода"мать). Вода может быть названием той или иной части племени — фратрии. У камчадалов, например, одной из двух фратрий была фратрия Воды (вторая — Леса), мифическим предком (тотемом) которой был кит. Эту фратрию символизировал идол Хантай, изображавшийся в виде сирены — наполовину человек, наполовину рыба; видимо, он считался «хозяином воды». Аналогичным образом береговые индейцы Перу поклонялись морю в форме рыбы. Одна ветвь племени колласов вела своё происхождение от реки, другая — от источника [15]. Религиозные представления первобытных племён развивались по восходящей линии: от почитания душ умерших (анимистические верования) до культа духов природы, а затем до создания развитой мифологии, в которой возникает пантеон высших божеств. Примером отражения всех этих этапов развития религии служат верования бурят. Буряты употребляют термин эжин “хозяин, владыка, покровитель” для обозначения богов и духов [16]. По отношению к воде различаются цари вод, эжины крупных рек и озёр и локальные эжины. Цари вод имеют небесное происхождение, их считают старцами, живущими глубоко на дне с большим количеством прислужников. У них буряты просили благополучия, обилия влаги, удачи в рыбной ловле. Вторая категория эжинов — это хозяева крупных рек и озёр, стоящие на уровне ханов и наделённые титулом нойон “князь”. Своих особых эжинов имели реки Иркут, Ольхон. Хозяин истока Ангары Ама сагаан нойон одновременно считался грозным судьёй, который незримо присутствовал во время принесения присяги на шаманском камне у истока Ангары. Хозяева Лены были также покровителями военной службы. Бурятский этнограф доктор исторических наук Т. М. Михайлов пришел к выводу, что эжины данной категории — это души когда>то реально живших людей, которые отличались какими>то выдающимися качествами. Что же касается локальных 232

Гл а в а п я т а я

эжинов небольших рек и озёр, а также аршанов — целебных источников, то они тоже первоначально мыслились как души умерших людей, в основном шаманов и шаманок. Масштабы их почитания ограничивались пределами одного улуса, рода или территориальной общины. Для понимания происхождения древних названий рек важно знать, что реки в религии некоторых народов олицетворялись в образе л о ш а д и: эти представления характерны для скотоводческих племён. Изучая изображения лошадей на священных скалах Якутии, в местах культа хозяев реки Лены, академик А. П. Окладников использовал и данные фольклора. Один из персонажей преданий носит личный эпитет «хозяин чёрного коня». Первоначально этот хозяин, вероятно, отождествлялся с тем животным, которым он владел: здесь мы имеем дело с пережитками почитания реки Лены в образе лошади тысячу или полторы тысячи лет назад. Этот же мотив присутствует и в якутских преданиях о прародителе якутов Эллэе. Эллэй плывёт вниз по Лене на коряге, и падающая от неё на воду тень принимает вид лошади. В другом варианте легенды рассказывается, что в дороге Эллэя сопровождает видение: «...в струях воды рисуется ему жеребец с яркой блестящей шерстью на крупе, который показывается впереди, как бы указывая ему дорогу» [17]. Этот водяной конь олицетворяет реку Лену. Подобные представления прослеживаются и у древних индийцев. В Ведах — сборнике самых древних священных писаний индуизма — река иногда сравнивается с кобылицей. Например, в одной из песен Ригведы рассказывается о переходе великого мудреца и подвижника Вишвамитры через реки Випаша (“Освобождающая от уз” — древнее название реки Беас) и Шатадру (“Стремящая сто потоков” — древнее название реки Сетледж), которые вырываются из гор и «скачут наперегонки, как две выпущенные на волю кобылицы». А встречающееся в Атхарваведе название (или эпитет) реки a sva¯vat ¯ означает “имеющая образ кобылицы” [18]. Гидронимия в истории культуры

233

Главной рекой для ведийских ариев была река Сарaсвати. Исследователи считают, что это название было перенесено с иранской реки Harahvaiti и представляло собой сакральное обозначение Инда. К ведийскому божеству реки восходит образ индийской богини мудрости и красноречия Сар aсвати. Кстати, связь понятий «речь» и «река» характерна для народного сознания. В русском языке, например, эта связь отчётливо осознается в особенности благодаря сходству звучания обоих слов (этимологическое родство слов речь и река, однако, отрицается лингвистами). Сравните у А. С. Пушкина в «Сказке о царе Салтане»: «Сладку речь>то говорит, будто реченька журчит». Для индоиранских народов характерен весьма развитый культ воды. На этих представлениях стоит остановиться подробнее; они, по>видимому, восходят к религиозным верованиям древнеиндоевропейской эпохи. В сказании о Раме и Сите упоминается персонифицированный образ Океана: он встаёт из волн в наряде, блистающем жемчугом и золотом, окружённый огненноликими змееподобными существами паннагами и жёнами своими, богинями рек. В древнеиндийской мифологии известно и красочное сказание о небесной реке Ганге, вытекающей из пальца бога Вишну [19]. Ганга низвергла свои воды с неба на землю и с тех пор протекает по земле, а затем, слившись с океаном, она уходит в подземный мир — паталу. Индийская скульптура изображает Гангу>богиню в виде прекрасной женщины, восседающей на фантастическом морском животном, с лотосом в руках и с сосудом, наполненным водой [см. рис. 45 цв. вклейки]. Другие реки Индии также мыслились как олицетворение божества. Переправляясь через быструю Ямуну (Джамну), приток Ганги, героиня Рамаяны прекрасная Сита молится речной богине, обещая принести ей в жертву тысячу коров и сто сосудов с вином, когда Рама благополучно вернётся в Айодхью.

Вода в виде божества может выступать р о д о н а ч а л ь н и ц е й какого>либо племени. Происхождение многих наро234

Гл а в а п я т а я

дов ведётся, по преданиям, от водной стихии. Герои осетинского нартского эпоса Урузмаг и Сатана родились от дочери владыки вод Донбетра. Мифическое племя донбетров (первая часть этого имени та же, что и в названии реки Дон, вторая — отражение имени святого Петра) живёт в воде, в пещерах; донбетры имеют способность путешествовать по подземным водам. Культ дочерей Донбетра продолжает скифский культ нимф — дочерей Борисфена (Днепра). Геродот и другие античные авторы приводят скифскую легенду о браке Зевса с дочерью Борисфена, в результате которого родился Таргитай — первый житель земли скифов. У него же было три сына: Липоксай, Арпоксай и Колаксай — родоначальники трёх скифских племён. Кстати, имя Арпоксай трактуется как “Владыка Днепра” или “Днепр>царь”; Арпоксай — олицетворение Днепра. В скифской мифологии присутствует и образ Апи как богини земли и воды, нижнего мира. Апи являет собой порождающее начало. Будучи дочерью водного потока (Борисфена, по другим версиям — Аракса), она обитает в пещере, имеет змеиную природу (подобно греческой Ехидне). Таким образом, древнейший племенной культ скифов связан с водной (и земной) стихией [20]. Фантазия древних греков также населила океан и реки божествами, причём древние мифы предвосхитили позднейшие научные теории о происхождении жизни на земле из океана. В поэмах Гомера Океан — морское божество, прародитель богов и титанов. Одновременно Океан представляет собой огромную реку, обтекающую всю землю; эта река на крайнем западе омывает границу между мирами жизни и смерти [21]. Океан породил три тысячи дочерей>океанид и столько же сыновей — речных потоков. По представлению Гомера, все реки текут по воле Зевса, так как питаются посылаемыми Зевсом дождями. Реально существующие реки в Греции — Алфей, Ахелой, Асоп, Скамандр, Симоис, Сперхий и многие другие — имели Гидронимия в истории культуры

235

каждая своё божество. Речной бог, с одной стороны, отождествлялся с рекой, с другой — одновременно мыслился как антропоморфное существо, обитающее в ней. С речными божествами связаны многочисленные мифы. Так, яркую картину олицетворения реки Ксанф мы видим в 21>й песни «Илиады»: этот «поток быстроводный, глубокопучинный, Ксанфом от вечных богов нареченный, от смертных — Скамандром» вступает в битву с героем Троянской войны Ахиллесом. Ахиллес навлёк на себя гнев Ксанфа, убив слишком много троянцев и сбросив их в реку. Разъярённый Ксанф выходит из берегов и гонится за Ахиллесом, призывая на помощь своего брата — реку Симоис: «Помощь скорее подай мне; поток свой наполни водами Быстрых источников горных, и все ты воздвигни потоки! Страшные волны поставь, закрути с треволнением шумным Брёвна и камни, чтобы обуздать нам ужасного мужа!»

Лишь с помощью Геры и Гефеста Ахиллесу удаётся выйти невредимым из этого сражения: Гефест укрощает Ксанфа пожаром [22]. У других народов древности также существовали представления о речных божествах. В Древнем Египте был чрезвычайно развит культ Нила. Согласно египетской мифологии, существует небесный Нил (небо считалось водной поверхностью), по которому днём солнце обтекает землю. Ночью же, спустившись за горизонт, солнце плывёт по подземному Нилу. Тот же Нил, который протекает на земле, олицетворялся в образе бога Хапи, подателя влаги и урожая. Центр культа Хапи находился в ущелье Гебель>Сильсиле, где, как полагали египтяне, из подземного царства выходят «ключи Нила» [23]. Среди памятников древнеегипетской литературы широкой известностью пользуется «Славословие Нилу». Дошедшие до нас списки этого гимна датируются концом XIV — началом XII в. до н. э., но само произведение, вероятно, возникло ещё 236

Гл а в а п я т а я

в конце эпохи Древнего Царства (около XXIV в. до н. э.) [24]. Река Нил в гимне называется богом, властителем рыб, создателем пшеницы и скота, покровителем всего живого: Ты несёшь изобилье, о Нил, Наделяешь хлебом людей, Ты — создатель всего прекрасного, Ты — владыка величия, Всё, что делаешь ты, совершенно, Ты — отец плодородия!

Эллины, пришедшие в Египет, и римляне восприняли культ Нила, и скульптурные изображения этого речного бога (он так и называется — Нил, а не Хапи) дошли до наших дней [см. рис. 46 цв. вклейки]. Сохранились сведения о том, что еще в VI в. н. э. якобы видели этого бога, когда он, в гигантском человеческом образе, выступал по пояс из вод своей реки [25]. Олицетворённые реки воспринимались как живые существа, которых можно напугать, победить: сильные и дерзкие люди осмеливались вызывать их на борьбу или наказывать. Именно поэтому в исторических преданиях могущественные цари наказывают воду. Геродот приводит легенду о том, как персидский царь Кир разгневался на реку Гинду (возможно, современная Дияла в Иране и Ираке) за то, что в реке утонула одна из его лошадей, — воды Гинды по приказу Кира были отведены и рассеяны [26]. Наказывают воду и цари в русских исторических преданиях. Царь Иван Грозный во время похода на Казань велел палачу высечь Волгу кнутом, чтобы она не мешала переправе войска [27]. В других преданиях рассказывается о том, как царь Пётр I велел наказать Ладожское и Плещеево озёра. «...Едва ли можно удивляться тому, что реки считались живыми существами, — писал английский естествоиспытатель и этнограф Дж. Лёббок. — Непрерывное движение, струящаяся, покрытая рябью поверхность их, колыхание тростников и других водяных

Гидронимия в истории культуры

237

растений, ропот и журчание, чистота и прозрачность воды — всё это в совокупности, даже и на ум цивилизованного человека, производит какое8то особое впечатление» [28].

ЛИТЕРАТУРА 1. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы, XIX — начало XX в.: Зимние праздники. М., 1973. 2. Самородов К. Т. О связи мордовского народа с другими народами по материалам обрядового фольклора // Этногенез мордовского народа. Саранск, 1965. С. 315–322. 3. Снесарев Г. П. По следам Анахиты // Этнографы рассказывают. М., 1978. С. 95–112. 4. Мухамедова Р. Г. Татары>мишари. Историко>этнографическое исследование. М., 1972. 5. Василевич Г. М. Эвенки: Историко>этнографические очерки (XVIII — начало XX в.). Л., 1969. 6. Дьяконов И. М. Эпос о Гильгамеше // Эпос о Гильгамеше: («О всё видавшем»). М.; Л., 1961. С. 91–143. 7. Фрэзер Дж. Дж. Фольклор в Ветхом завете. М.; Л., 1931. С. 283–284. 8. Березович Е. Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. Екатеринбург, 2000; Она же. Язык и традиционная культура. Этнолингвистические исследования. М., 2007. 9. Муллонен И. И. О «святых» топонимах и некоторых следах древних верований в вепсской топонимии // Родные сердцу имена (Ономастика Карелии). Петрозаводск, 1993. С. 8. 10. Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1. Первый век христианства на Руси. М., 1995. 11. Татары Среднего Поволжья и Приуралья. М., 1967. 12. Золотарёв А. М. Родовой строй и религия ульчей. Хабаровск, 1939. 13. Токарев С. А. Религия в истории народов мира. 2>е изд. М., 1965. 14. Гриценко К. Ф. К вопросу о семантике якутских гидронимов со словом «эбэ» // Языки и топонимия Сибири. II. Томск, 1970. С. 39–48. 15. Симченко Ю. Б. Культура охотников на оленей Северной Евразии. М., 1976; Золотарёв А. М. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964; Лёббок Дж. Начало цивилизации и первобытное

238

Гл а в а п я т а я

состояние человека. Умственное и общественное состояние дикарей. 2>е изд. СПб., 1896. 16. Михайлов Т. М. Анимистические представления бурят // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (вторая половина XIX — начало XX в.). Л., 1976. С. 292–319. 17. История Якутии. Т. 1: Окладников А. П. Прошлое Якутии до присоединения к Русскому государству. Якутск, 1949. С. 328. 18. Порциг В. Членение индоевропейской языковой области. М., 1964. 19. Три великих сказания древней Индии / Лит. излож. и предисл. Э. Н. Тёмкина, В. Г. Эрмана. М., 1978; Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М., 1982; Мифы древней Индии / Лит. излож. В. Г. Эрмана, Э. Н. Тёмкина. М., 1975. 20. Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор. Т. 1. М.; Л., 1949; Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо>сакских племён. М., 1977. 21. Мифы народов мира... Т. 2. 22. Гомер. Илиада / Пер. с др.>греч. Н. Гнедича. М., 1982. С. 341. 23. Мифы народов мира... Т. 1>2. 24. Фараон Хуфу и чародеи. Сказки, повести, поучения Древнего Египта. М., 1958. 25. Тэйлор Э. Первобытная культура. М., 1939. 26. Геродот. История в девяти книгах. Л., 1972. Гл. 1, 189. 27. Соколова В. К. Русские исторические предания. М., 1970. 28. Лёббок Дж. Начало цивилизации... С. 193–194.

СУХМАН8РЕКА И «ВОДА ЕЛЕНА»: ГИДРОНИМЫ В ФОЛЬКЛОРЕ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН Верования в духов вод были чрезвычайно распространены у восточных славян. В фольклоре Русского Севера сохранились разнообразные обозначения для повелителей вод: водяной царь, царь Водянuк и царица Водянuца, Водян"царь, дед морской, царь донской Гидронимия в истории культуры

239

или поддонный царь. Некоторые цари — хозяева вод могут иметь узкую локализацию: царь Пинежский, царь Двинской [1]. Об обожествлении и олицетворении рек пишет выдающийся русский филолог А. Н. Афанасьев, который приводит много соответствующих примеров из былин и сказаний восточнославянских народов. Учёный полагает, что русский народный эпос олицетворяет большие реки в виде богатырей, так как богатырь, подобно божественным существам, наделён «необычайными силами и великанскими размерами, приличными грозным стихиям природы» [2]. Широкое распространение в русских былинах получило имя реки Дунай. Это слово употребляется и как нарицательное в русских, украинских, польских, литовских говорах, обозначая всякую большую воду, реку. В былине же «Дунай» её главный персонаж богатырь Дунай Иванович женится на Настасье>королевичне и из>за своей неразумной удали губит жену и дитя и сам кончает с собой. От пролитой крови богатыря и его жены потекли Дунай"река и Настасья"река. Мотив происхождения реки от крови богатыря мы видим и в былине о Сухмане (варианты имени: Сухмантий, Сухматий, Сухан). Здесь действует Непре"река (или Непpa — женская форма имени Днепр), которая разговаривает с героем человеческим голосом: «Как же мне течи было по>старому, По>старому течи, по>прежнему? Как за мной, за матушкой Непрой>рекой, Стоит сила татарская неверная, Сорок тысяч татаровей поганыих, Моcтят они мосты калиновы…»

Сражаясь с татарами, пришедшими на Непру>реку, Сухман погибает от кровавых ран, приговаривая: «Потеки Сухман> река от моя от крови от горючия, от горючия крови, от напрасныя» [3]. Сухман"река, как и Настасья"река, представляет 240

Гл а в а п я т а я

собой вымышленный образ; эти названия употребляются исключительно в фольклоре. Яркие примеры олицетворения рек содержатся в цикле новгородских былин о Садко. Попав в морское царство, новгородский купец Садко женится на девушке этого царства по имени Чернава, а утром оказывается на берегу одноимённой реки. Это имя, по всей вероятности, вытеснило женскую форму имени Волхов — Волхова. Образ девушки в былине является олицетворением реки Волхов.

Кстати, по мотивам былины «Садко» создана известная картина М. А. Врубеля «Царевна Волхова» [см. рис. 44 цв. вклейки], в которой дочь морского царя изображена в виде девушки удивительной, одухотворённой красоты. В этом же цикле известна и былина «Садко — богатый гость». Садко, захотев побывать в Новгороде, «кормит» Волгу хлебом>солью. Волга посылает его к своему брату Ильмень>озеру, который выступает в облике удалого доброго молодца. Волга и Ильмень"озеро говорят человеческим голосом, передают друг другу привет; Ильмень>озеро помогает Садко разбогатеть: рыба, выловленная в озере, превращается в червонцы. Исследователи новгородских былин Ю. И. Смирнов и В. Г. Смолицкий пишут по этому поводу: «В тексте Кирши Данилова персонифицируются, выступают как люди река Волга и её брат Ильмень>озеро. Такая персонификация, с нашей точки зрения, выглядит эволюционно более ранним явлением, нежели образ водяного, уже вполне отделившийся от водной стихии, которая стала для него только средой обитания, а не его подлинной сущностью и первой ипостасью» [4]. Интересно и предание о Чёрном ручье, впадающем в озеро Ильмень: этот ручей фигурирует в облике человека, одетого во всё чёрное; он посылает челобитье Ильмень>озеру. Последнее же олицетворяется в виде высокого плотного мужчины в синем кафтане со сборами, в широких синих шароварах Гидронимия в истории культуры

241

и с высокой синей шапкой. Посредником между Чёрным ручьём и Ильмень>озером служит один новгородец, которому в благодарность за помощь Чёрный ручей указывает хорошее место для рыбной ловли. В русском фольклоре известны предания о Волге и Вазузе, Волге и Западной Двине, о Днепре. Эти реки везде выступают как живые существа. Аналогичное отношение к рекам мы видим в старинных русских народных песнях, где есть и Дунаюшка, и Тихий Дон Иванович, и Волга матушка"река, и мать Камышенка"река близ Саратова. Вот как описывается река Дунай в одной из русских народных песен. «Ты Дунаюшка, Дунай, Дунай, славная река! Ещё что же ты, Дунаюшка, Возмутён очень течёшь?» Он ответ>то держит Удалому молодцу: «Ещё как же мне, Дунаюшке, Не мутнёхоньку течи: С вершинушки по Дунаюшке Земляные ключи бьют; Посередь меня, Дунаюшки, Бел>горюч камень лежит, Из камешка, из белого, Бела рыбица воду мутит. Из>под бережка из крутого Лёгка лодочка бежит. Ох, на той ли же на лодочке Удалы молодцы, Все удалы молодцы, Все донские казаки» [5].

Судя по упоминанию в тексте донских казаков, Дунай — обобщённое название большой реки, в данном случае, видимо, Дона. 242

Гл а в а п я т а я

А вот что рассказывает предание о реках Днепре, Волге и Двине: «...реки эти были прежде людьми, Днепр был брат, а Волга и Двина — его сёстры. Остались они сиротами, натерпелись всякой нужды и придумали наконец пойти по белу свету и разыскать для себя такие места, где бы можно было разлиться большими реками; ходили три года, разыскали места и приостановились все трое ночевать в болотах. Но сёстры были хитрее брата; едва Днепр уснул, они встали потихоньку, заняли самые лучшие, отлогие местности и потекли реками. Проснулся поутру брат, смотрит — далеко его сёстры; раздражённый, ударился он о сыру землю и в погоню за ними понёсся шумным потоком по рвам и буеракам и, чем дальше бежал, тем больше злился и рыл крутые берега. За несколько вёрст до впадения гнев его утих, и он спокойно вступил в морские пучины; а две сестры его, укрываясь от погони, разбежались в разные стороны. Вот отчего Днепр течёт быстрее Двины и Волги, вот почему у него много рукавов и порогов» [6]. Это предание относится к кругу так называемых э т и о л о г и ч е с к и х, то есть таких, которые с помощью олицетворения отражают происхождение тех или иных явлений природы и социальной жизни. Этиологические мифы, предания, легенды наглядно свидетельствуют о попытках человека объяснить и познать окружающую его среду; в приведённом выше предании о реках объясняется направление течения трёх крупных рек Русской равнины, характер течения, наличие порогов и т. п. Ещё один пример. В качестве объяснения того, почему речка пересохла, в деревне Хоромск Брестской области нам рассказывали: «Протекала у нас речка из Пересухи Гoриня, она впадала в Ветлицу (в Орлах), и был когда>то богатый человек, знахарь. Ехал его сын по речке и утопился. Батька проклял речку: “Чтоб ты высохла!” И Гориня пересохла». Предания и легенды этого рода, связанные с реками и озёрами, имеются и у других народов. Так, в известной бурятской легенде о старике Байкале и его дочери

Гидронимия в истории культуры

243

красавице Ангаре содержится попытка объяснить, почему Ангара «убежала» от Байкала и впадает в Енисей. Упоминаются в легенде и 336 сыновей Байкала — они соответствуют большим и малым рекам, впадающим в озеро.

К этиологическим рассказам, по сути дела, относятся и те топонимические предания, которые объясняют, почему географический объект получил то или иное название, причём реальные исторические события и фантастические легенды переплетаются иногда самым причудливым образом. Достаточно, например, привести такое «объяснение» происхождения названия подмосковной реки Яхромы: сопровождая на охоте князя Юрия Долгорукого, княгиня, его жена, оступилась при переправе через реку и воскликнула: «Я хрома!» После этого происшествия за рекой будто бы закрепилось это название — Яхрома. На самом же деле гидроним Яхрома может быть сопоставлен с другими названиями в областях к северу от Москвы: Ягра, Яхра, Яхробол, Яхреньга и др. Одни учёные предполагают связь этих названий с диалектным севернорусским словом ягрa “низкая коса, заливаемая речным разливом или морским приливом” (по В. И. Далю, ягрa — “мелкое песчаное дно реки, озера, моря”) [7]. Другие исследователи (М. Фасмер, А. К. Матвеев) возводят этот термин к прибалтийско>финской и саамской основе со значением «озеро»: саамское явр, эстонское ярв и т. д. Если эти сопоставления правильны, то тогда название Яхрома может переводиться как “Озёрная река” (остаётся невыясненным происхождение конечного элемента — (о)ма, присутствующего во многих гидронимах Русского Севера и Центра). И уж конечно, анекдотическое объяснение названия Яхромы не имеет никакого отношения к научному анализу этого имени: оно представляет сoбой типичное топонимическое предание, возникшее как попытка объяснить происхождение гидронима. Отметим, что подобные рассказы свойственны не только славянам: это универсальная черта фольклора многих наро244

Гл а в а п я т а я

дов. Топонимические предания нередко сопутствуют преданиям историческим, придавая последним местный колорит. В качестве примера приведём цикл сказаний об ительменском богатыре Тылвале [8]. Ительмены, жители Камчатки, в прошлом часто воевали с соседями>коряками, и Тылвал защищал от врагов свой народ и семью. Красавица сестра Тылвала, полюбив одного из иноплеменников, предала брата и позволила врагам увезти себя. Когда богатырь спал, она переломала все его каменные стрелы и полила гору водой, чтобы легче было спуститься к подъехавшим корякам. Так образовалась Изменная речка, а сопка, на которой жили брат с сестрой недалеко от селения Тигиль, стала называться Изменной сопкой. Тылвал жестоко отомстил сестре за измену: он отбил её у врагов, привязал к двум быстроногим оленям, те побежали в разные стороны и разорвали девушку пополам. Сюжет, связанный с изменой сестры или жены, — международный, он известен, кстати, и славянскому фольклору. Особый интерес вызывают гидронимы, которые совпадают с формами мужских и женских л и ч н ы х и м ё н. Примечательно географическое описание рек бассейна Днепра в одном из белорусских заговоров от сглаза: «...речка Чарнолутка! Откуль ты цекла: с усходу на заход, ис>под лунных зорь, с>под жаркаго сонца, ис>под яснаго месика, — што ты вымывала крутыя беряги, жовтыя пяски, сырое кореньня, белое каменьня, чорное кременьня. И вымывай жа ты з раба божия уроцы... Вымывай жа ты на Чарнолутку ряку, а Чарнолутка ряка у Беседзь>Аксюту, а Беседзь>Аксюта у Сож> Максим, а Сож>Максим у Непр, а Непр у моря, а моря у кiян> моря» [9]. Уже составитель сборника белорусских заговоров Е. Р. Романов обратил внимание на тот факт, что река Беседь называется вторым, женским, именем — Аксюта, а Сож — мужским именем Максим (он сделал примечание в этом месте: «Замечательное олицетворение!»). Гидронимы, названия которых без всяких изменений повторяют формы мужских и женских личных имён, могут, Гидронимия в истории культуры

245

в частности, возникать «к о н т а к т н ы м» способом: на реку или озеро переносится название близлежащего населённого пункта, а последнее, в свою очередь, повторяет имя одного из первых жителей. Иногда же происходит утрата суффикса названия или переосмысление местного географического термина. Например, название реки Олег в бассейне Северского Донца восходит к местному географическому термину олех “ольха, ольшаник”, что подтверждается историческими документами. Другие же варианты имени — Ольгов колодезь, Олега — возникли позже, когда произошло переосмысление перешедшего в гидроним слова олех [10]. В фольклоре Белорусского Полесья неоднократно встречается упоминание о «воде Елене» или «воде Ульяне». Эти имена всегда присутствуют в заговорах и других текстах в связи со святой водой, с какими>либо особо почитаемыми за своё целебное действие родниками или речками. Женские имена Елена и Ульяна в применении к воде встречаются и на других, русских и украинских территориях. Так, в Нижегородской области были записаны следующие выражения: «...Матерь Елена, Мать Елена, Матушка Елена (родник). На Матерь Елену служить ходили... Говорят, туда Божья Мать явилась» [11]. В украинских заговорах и молитвах встречалось обращение: «Добрыдень, вода Уляна, и ты, земле Тетяна!» Явная приуроченность имён Елена и Ульяна к текстам заклинаний заставляет думать о связи подобных обозначений воды и водных источников не с какими>либо реально существующими лицами, а с кругом я з ы ч е с к и х и х р и с т и а н с к и х представлений и верований. Святая вода, река, якобы вытекающая с Сионской горы, в заговорах либо безымянна, либо носит женские имена. У украинцев это, как правило, вода Ульяна. В Подольской губернии в XIX в. крестьяне употребляли выражение вода Елена, утверждая, что «так называют особый род непочатой воды — по имени её изобретательницы» [12].

246

Гл а в а п я т а я

В Белоруссии «царица>водица» в единичных случаях носила имена Катерина, Марина, чаще Ульляница, а также вода Ярдaница (то есть иорданская вода). Но имя Елена встречается чаще всего и относится также к определённым «святым» родникам. Имена Елена и Ульяна разного происхождения, но в произношении бывают созвучны. Возможно также сближение имён Елена, Ульяна через форму Ульляница со словом волна; ср. в текстах «вода Ярданица, твоя матка волняница». И наконец, употребление по крайней мере выражения «вода Елена» может быть связано с христианским культом святой Елены. Однако решить вопрос о том, какое из двух имён — Елена или Ульяна — первоначально применялось к целебной воде, пока затруднительно. Вообще употребление имён в фольклорных текстах — особая и сложная тема для исследования. Здесь очень трудно — может быть, даже невозможно установить какую> либо закономерность и приуроченность имени к определённому объекту или персонажу. Особенно пёстрая картина наблюдается в таком жанре, как з а г о в о р. Упоминавшееся женское имя Елена может в восточнославянских заговорах относиться не только к воде, но и к царице змей, к звезде, к морю. Вода Ирица тоже не уникальна: есть ещё Ирица — земля>царица или змеиная царица, также звезда Ириса (эти имена отражают название мифического потустороннего края: вырей, ирий и т. п.) [13]. Кроме того, в заговорах помимо реальных рек (Двина, Мезень, Ледь, Волга, Ока и др.) фигурирует большое количество рек, носящих вымышленные, главным образом женские имена: Саламанида, Варвара, Настасея, Парасковея, Дарья, Марья. Это реки>помощницы: они смывают болезни, сглаз, помогают от бессонницы младенцев. В Смоленской губернии была зафиксирована даже царь>водица Аликсандра Паўлаўна, исцеляющая болезни телят и смывающая притку (сглаз). Исследователь народной культуры А. В. Юдин предполагает Гидронимия в истории культуры

247

связь этого названия с именем императора Александра I (Александра Павловича) [14]. Поистине пути народной фантазии неисповедимы... ЛИТЕРАТУРА 1. Черепанова О. А. Мифологическая лексика русского Севера. Л., 1983. 2. Афанасьев А. Н. Древо жизни. М., 1983. С. 102. 3. Былины. Л., 1957. С. 175. 4. Новгородские былины / Изд. подг. Ю. И. Смирнов и В. Г. Смолицкий. М., 1978. С. 403. 5. Собрание народных песен П. В. Киреевского. Записи Языковых в Симбирской и Оренбургской губерниях. Т. 1. Л., 1977. С. 146. 6. Афанасьев А. Н. Древо жизни... С. 205. 7. Никонов В. А. Краткий топонимический словарь. М., 1966. 8. Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки. М., 1974. С. 501. 9. Романов Е. Р. Белорусский сборник. Вып. 5. Заговоры, апокрифы и духовные стихи. Витебск, 1894. С. 150. 10. Отин Е. С. Непереоформленные личные имена в гидронимии Дона // Восточнославянская ономастика: Исследования и материалы. М., 1979. С. 131–154. 11. Климкова Л. А. Изучение топонимии южных районов Горьковской области и проблемы составления микротопонимического словаря // Диалекты и топонимия Поволжья. Чебоксары, 1980. С. 62–94. 12. Ефименко П. С. Сборник малороссийских заклинаний. М., 1874. С. 29. 13. Юдин А. В. Ономастикон русских заговоров. Имена собственные в русском магическом фольклоре. М., 1997. 14. Там же. С. 216.

ОТ ДНЕПРА СЛОВУТИЧА ДО «НЕЗРИМЫХ ЛАДОГ» Образы рек и озёр нашли отражение не только в фольклоре, но и в искусстве — в художественной литературе, кино, музыке, живописи, скульптуре и др. 248

Гл а в а п я т а я

Однажды в «Кинопанораме» — известной передаче советского телевидения — её ведущий, кинорежиссёр Э. А. Рязанов, рассказывал о фильме «Бесприданница»: «Мы поставили классическую пьесу Островского иначе, шире, вынесли действие на Волгу. Волга на самом деле — одно из главных действующих лиц нашего фильма». Реки и озёра в литературе и искусстве становятся д е й с т в у ю щ и м и л и ц а м и, превращаются в образы, которые способны оказать сильное воздействие на читателя и зрителя.

Произведения К. Г. Паустовского отличаются тонким поэтическим восприятием природы. Не обходит вниманием писатель и значение географических названий. Вот отрывок из его рассказа «Речка Вертушинка»: «У нас в России так много чудесных названий рек, озёр, сёл и городов, что можно прийти в восхищение. Одно из самых точных и поэтических названий принадлежит крошечной реке Вертушинке, вьющейся по дну лесистых оврагов в Московской области невдалеке от города Рузы. Вертушинка всё время вертится, как егоза, шныряет, журчит, бормочет, звенит и пенится около каждого камня или упавшего ствола берёзы, тихонько напевает, разговаривает сама с собой, пришепётывает и несёт по хрящеватому дну очень прозрачную воду» [1]. В русской художественной литературе создание образов рек и озёр имеет давнюю традицию. Она восходит ещё к д р е в н е р у с с к о м у периоду — к «Слову о полку Игореве». В этом выдающемся произведении образы рек близки к фольклорным: реки олицетворены, они совершают поступки, к ним обращаются, как к людям. Князь Игорь после побега от половцев приезжает к берегу Донца и беседует с рекой. «Тут сказал Донец: “О Игорь> князь! А и немало тебе хвалы, а Кончаку — злой досады, а Русской земле — веселия!”» Игорь в ответ: «Донец ты мой! А немало и тебе славы, кто лелеял князя на волнах, Гидронимия в истории культуры

249

постилал ему зелёную постель на серебряном своём бреге, одевал его тёплыми туманами под сенью зелена древа, стерёг его гоголем на воде, чайками — на ветрах, чернядьми — на струях! Не такова, — сказал, — река Стугна: тощую струю имела, а пожрала чужие ручьи и струи — и погубила юного в пасти: юношу — князя Ростислава предала!» [2]. Дон «кличет», зовет князей к победе над половцами. Ярославна рыдает в Путивле, обращаясь к Днепру: «О, Днепр мой, Словутич! Ты пробился и сквозь каменные горы, через землю Половецкую, ты, лелея, нёс на себе корабли Святослава на сраженья с Кобяком, — прилелей, государь, моего ладу ко мне, дабы не слала к нему слёз, на зорях, к морю!..» [3]. В «Слове о полку Игореве» привлекает внимание почтительное обращение к Днепру по имени>отчеству: Днепр Словутич. Отчество Словутич восходит к древнерусскому имени Словута (от этого имени позже образовалась фамилия Славутин и т. п.). Между тем в фольклоре употребляется другое отчество — Иванович по отношению к рекам Дон, Дунай. Вероятно, это отчество стало применяться к рекам гораздо позже, чем Словутич. Бассейн Днепра был колыбелью восточных славян, и Днепр был им ближе, роднее, известнее, а потому и был олицетворён и воспет в устной народной поэзии и литературе ещё в древнерусский период. По мнению доктора филологических наук Е. С. Отина, встречающееся в казачьих песнях именование реки Дон по отчеству — Дон Иванович — связано с географической реалией: в верховьях Дона, между Тулой и Епифанью, есть Иван"озеро. В XVI–XVII вв. полагали, что именно здесь Дон берет своё начало. Хотя в настоящее время истоком реки считается расположенный поблизости овраг Урванка, вполне возможно, что в старину Дон на самом деле вытекал из Иван>озера через заболоченный овраг. Топография местности повлияла и на прежнее название реки Урал — Яик. В речи уральских казаков река именовалась уважительно: Яик 250

Гл а в а п я т а я

Горыныч (Горынович) или просто Горыныч. Действительно, Яик/Урал берёт начало в отрогах хребта Уралтау [4]. Для русской литературы XIX–XX вв. также характерно употребление персонифицированных образов рек и озёр, в основе чего лежит принцип антропоморфизма — восприятия неодушевлённых предметов, явлений природы как одушевлённых.

Образ Невы, неразрывно связанной с Петербургом, прослеживается в творчестве многих русских писателей. Наиболее яркий пример — поэзия великого А. С. Пушкина. Вспомним хотя бы начало первой части поэмы «Медный всадник»: Над омрачённым Петроградом Дышал ноябрь осенним хладом. Плеская шумною волной В края своей ограды стройной, Нева металась, как больной В своей постеле беспокойной [5].

Далее в поэме описывается катастрофическое наводнение 1824 г., вызванное весенним паводком Невы и ставшее причиной трагедии главного героя. Действительно, Нева, главная водная артерия Санкт>Петербурга, сыграла большую роль в истории и культуре города. Выдающийся русский писатель и литературовед Ю. Н. Тынянов в историческом романе «Кюхля», олицетворяя Неву, так описывает её участие в событиях, происходивших в XIX–XX вв. в Петербурге: «Река в нём течёт сама по себе, как независимый проспект воды. Петербургские жители теперь так же, как и столетие назад, не знают других рек, кроме Невы, хотя в Петербурге есть ещё и невские притоки. Притоки эти слывут под тем же именем Невы. Независимость реки побуждает её хоть раз в столетие к восстанию… И в декабре 1825 года и в окГидронимия в истории культуры

251

тябре 1917 года Нева участвовала в восстаниях: в декабре восставшие бежали по льду, в октябре крейсер «Аврора» с Невы грозил дворцу» [6]. Широкую историческую перспективу рисует В. Я. Брюсов, подчёркивая связь многих рек с крупными событиями истории: У каждого свой тайный демон. Влечёт неумолимо он Наполеона через Неман И Цезаря чрез Рубикон… [7].

Дикая и прекрасная природа Кавказа оставила свой неизгладимый отпечаток в творчестве М. Ю. Лермонтова. В одном из его ранних стихотворений — «Дары Терека» Терек и Каспий (Каспийское море) одушевлены. Терек говорит с Каспием, предлагая ему в дар сначала кабардинца с поля битвы, затем молодую казачку. В «Демоне» же ...Терек, прыгая как львица С косматой гривой на хребте, Ревел, — и горный зверь и птица, Кружась в лазурной высоте, Глаголу вод его внимали… [8].

В поэме «Мцыри» есть образы Арагвы и Куры: реки сливаются, «обнявшись, будто две сестры». «Сестрой Днепра» называет также В. Я. Брюсов реку Десну — приток Днепра. Эти поэтические метафоры согласуются с народными представлениями и преданиями о реках и озёрах как о братьях и сёстрах. Яркие, неповторимые образы рек и озёр находим и в русской прозе. Настоящий гимн Днепру звучит в повести Н. В. Гоголя «Страшная месть»: «Чуден Днепр при тихой погоде», «он — как голубая зеркальная дорога», «нет ему рав252

Гл а в а п я т а я

ной реки в мире», «ночью он держит звёзды в тёмном лоне своём». «Когда же пойдут горами по небу синие тучи, чёрный лес шатается до корня, дубы трещат и молния, изламываясь между туч, разом осветит целый мир — страшен тогда Днепр! Водяные холмы гремят, ударяясь о горы, и с блеском и стоном отбегают назад и плачут, и заливаются вдали. Так убивается старая мать козака, выпровожая своего сына в войско. Разгульный и бодрый, едет он на вороном коне, подбоченившись и молодецки заломив шапку; а она, рыдая, бежит за ним, хватает его за стремя, ловит удила, и ломает над ним руки, и заливается горючими слезами» [9]. В этом тексте не только олицетворяется Днепр (он стонет и плачет, как человек), но и проводится прямое сравнение с чувствами старой матери казака, отправляющегося, может быть, на верную гибель. Эпически величавый образ большой реки создан в романе М. А. Шолохова «Тихий Дон» [см. рис. 50 цв. вклейки]. Эпитет тихий часто употребляется в народных песнях: «тихий Дон» или «тихий Дон Иванович». Название романа подчёркивает народные истоки творчества М. А. Шолохова. В то же самое время оно служит своеобразным контрастом к тем грандиозным и бурным событиям революции и Гражданской войны, которые описаны в романе. Исследователи творчества М. А. Шолохова отмечают эпический параллелизм в романе «Тихий Дон». События и явления человеческой жизни часто сравниваются с течением реки [10]. В одной из глав романа Шолохов пишет: «Вымётываясь из русла, разбивается жизнь на множество рукавов. Трудно предопределить, по какому из них устремит она свой вероломный и лукавый ход. Там, где нынче мельчает жизнь, как речка на перекате, мельчает настолько, что видно поганенькую её россыпь, — завтра идёт она полноводная, богатая» [11]. Помимо реальных водных объектов, в художественной литературе часто выступают вымышленные; при этом писатели присваивают им имена, имеющие символическое значение Гидронимия в истории культуры

253

и смысловую нагрузку. Собственные имена становятся, таким образом, одним из важнейших стилистических средств, которыми пользуется автор произведения. Н. А. Некрасов совместно с А. Я. Панаевой в 1851 г. опубликовал в журнале «Современник» роман «Мёртвое озеро». Образ Мёртвого озера символизирует здесь жизнь и общество, изображённые авторами: «В этом обществе, как в Мёртвом озере, одни очень скоро погибают, другие медленно тонут в засасывающей тине пошлости» [12]. В описании озера, во многом напоминающем готический роман, многократно употребляется эпитет страшный. Вокруг озера разливается какое>то уныние; мрачный и раскидистый ельник стоит неподвижно; у жителей деревни, стоящей позади барского дома, с давних пор бытует предание о том, что озеро и лес, его окружающий, населены злыми духами; люди, бывшие в лесу около озера, без вести пропадают; озеро бывает иногда свидетелем страшных преступлений… Настоящим действующим лицом является Угрюм"река в одноимённом романе В. Я. Шишкова. Прообразом её стала Нижняя Тунгуска (по другим сведениям — Витим, но писатель использовал Витим скорее для изображения в романе золотых приисков). Угрюм"река — образ, взятый из народных казачьих песен о Яике, Тереке, Доне, — символизирует собой человеческую жизнь: «Угрюм>река — жизнь, сделав крутой поворот от скалы с пошатнувшейся башней, текла к океану времён, в беспредельность» [13]. Представление о реке как о в р е м е н и характерно для мифологического мышления. Оно встречается и в мифах народов мира, и в философских трактатах античных авторов. Недаром же Гераклит, размышляя о течении воды, открыл закон диалектики: всё течёт, всё изменяется, нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

Говоря о воплощении образа реки>времени в художественном творчестве, мы вновь возвращаемся к м и ф о л о г и и, 254

Гл а в а п я т а я

но это уже мифология нового времени. Образы вымышленных Стикса, Леты и Забыть"реки дополняются новыми: это и суровая Угрюм"река Шишкова, и Сладим"река К. Бальмонта [14]. Сладим"река — райская («сладкая») река из стихотворения «Радуйся»: в ней есть мёд, она всех поит и кормит, смывает всякий грех. А. А. Ахматова в поэме «1913 год» сравнивает Неву с рекой забвения Летой. Здесь нелишне будет заметить, что наводнения и другие негативные явления, связанные с Невой и городом Петербургом, вызвали у многих русских писателей э с х а т о л о г и ч е с к и е представления о конечной катастрофической гибели города. Поэтому в литературе неслучайны сравнения реки и города с Аидом, Стиксом, Коцитом, Некрополем, царством мёртвых [15]. Собственные имена реально существующих или мифологических водных объектов в произведениях художественной литературы могут выступать и как н а р и ц а т е л ь н ы е, наделяться определёнными смысловыми ассоциациями, обобщаться до аллегорий. Обогащение стиля с помощью такого употребления имён достигается порой чисто грамматически. Например, в стихотворении А. А. Ахматовой «Cinque» обобщение образа происходит с помощью употребления имени Ладожского озера во множественном числе, что приводит к мифологизации озера, к наделению его сакральными чертами: И под ветер с незримых Ладог, Сквозь почти колокольный звон, В лёгкий блеск перекрёстных радуг Разговор ночной превращён [16].

Здесь присутствует невидимая вокруг, обожествлённая природа — как фон для любви, как причина почти религиозного экстаза влюблённых, что подтверждается и упоминанием колокольного звона. Гидронимия в истории культуры

255

Нарицательными словами со значением «много, большое количество» стали имена Нил, Дон в одном из стихотворений Л. Н. Мартынова. Особый поэтический эффект возникает и благодаря созвучию «Дон имён», «Нил чернил». Темой специального исследования может служить отражение образов рек и озёр в м у з ы к е: в симфонической поэме А. Дворжака «Влтава», опере Р. Вагнера «Золото Рейна» и др. И в и з о б р а з и т е л ь н о м и с к у с с т в е гидронимы живут своей особой жизнью [см. рис. 38–42 цв. вклейки]. В качестве примера можно сослаться на творчество известного художника Н. М. Ромадина, создавшего такие картины, как «Керженец», «Волхов», «Голубой Нил», «Река Пахра», «Озеро Донское», «Волга — русская река», «Белая ночь на Чёрной реке» и др. А знаменитая ромадинская «Река Царевна»? Где же находится эта река и почему ей было дано такое название? Как рассказывал сам Н. М. Ромадин, река называется Царёва — это левый приток Сухоны в Вологодской области, но местные жители зовут её Царевной, и вот почему. Пётр I искал выхода к Белому морю водным путем. В то время, когда рыли канал в месте притока Сухоны, у царя родилась дочь Елизавета, будущая русская императрица. В её честь речку и назвали Царевной. Конечно, это типичное топонимическое предание, и выяснение настоящего происхождения гидронима требует специального исследования. В с к у л ь п т у р е «водные» образы также получили широкое распространение: индийская Ганга, греческие боги — Посейдон, Нил, речные нимфы и др. [см. рис. 45, 46 и 47 цв. вклейки]. В русской скульптуре XVIII в. стали обычными а л л е г о р и ч е с к и е изображения рек. Много подобных примеров в Санкт>Петербурге: на Ростральных и Александровской колоннах, на зданиях Биржи и Адмиралтейства. Так, у подножия каждой из Ростральных колонн на Васильевском ос256

Гл а в а п я т а я

трове находятся статуи старика и женщины [см. рис. 48 и 49 цв. вклейки]. Один старик правой рукой сжимает весло, а левая лежит на сосуде, из которого струится вода. Старик у второй колонны опирается левой рукой на лот. Женщины изображены с мореходными атрибутами; одна из них также держит рог изобилия, наполненный фруктами. Исследователи предполагают, что эти скульптуры символизируют реки России: Волгу, Днепр, Волхов и Неву [17]. На здании Биржи со стороны Невы в центре одной из скульптурных групп изображён бог моря Нептун на колеснице из четвёрки морских коней, по обе стороны от Нептуна фигуры женщины и старца, вероятно символизирующие собой реки Неву и Волхов, по которым в древности проходили основные торговые пути Северо>Запада. На барельефе Александровской колонны, обращённом в сторону Зимнего дворца, симметрично располагаются фигуры, олицетворяющие реки Вислу и Неман (в память о форсировании этих рек русской армией во время преследования Наполеона). На здании Адмиралтейства также были скульптуры, олицетворяющие Неву, Днепр, Енисей, Лену, Волгу, Дон, однако в 1860 г. по настойчивому требованию духовенства они были уничтожены, как принадлежащие «к языческой мифологии»… ЛИТЕРАТУРА 1. Паустовский К. Г. Книга скитаний. М., 1964. С. 236. 2. Слово о полку Игореве. М., 1970. С. 109–110. 3. Слово о полку Игореве. С. 108. 4. Русская ономастика и ономастика России: Словарь / Под ред. О. Н. Трубачёва. М., 1994. С. 92–94. 5. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Т. 4. Л., 1977. С. 277. 6. Тынянов Ю. Н. Соч.: В 3 т. М.; Л., 1959. Т. 1. С. 221. 7. Брюсов В. Я. Стихотворения. Л., 1959. С. 284. 8. Лермонтов М. Ю. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1964. С. 85. 9. Гоголь Н. В. Собрание соч.: В 6 т. Т. 1. М., 1952. С. 172.

Гидронимия в истории культуры

257

10. Якименко Л. Г. «Тихий Дон» М. Шолохова: О мастерстве писателя. 2>е изд. М., 1958. 11. Шолохов М. А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 2. М., 1957. С. 362. 12. Некрасов Н. А. Мёртвое озеро. Казань, 1957. С. 399. 13. Шишков В. Я. Угрюм>река. Т. 1. Казань, 1958. С. 542. 14. Бальмонт К. Д. Стихотворения. Л., 1969. С. 365. 15. Топоров В. Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» (Введение в тему) // Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М., 1995. С. 259–267. 16. Ахматова А. А. Стихотворения. М., 1961. С. 246. 17. Лисаевич И. И., Бетхер"Остренко И. Ю. Скульптура Ленинграда. 2>е изд. Л.; М., 1965.

ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ГИДРОНИМОВ В истории языка гидронимы играют ещё одну важную роль: за счёт них происходит обогащение словарного состава. Прежде всего гидронимы способствуют расширению самой сферы собственных имён. От гидронимов образуются многие названия населённых мест и улиц, имена и фамилии людей, клички животных и т. д. В особенности широк круг собственно топонимов, образованных на базе имён рек и озёр. Среди них такие названия г о р о д о в, как Москва, Донецк, Нарва, Воронеж, Старая Русса, Волгоград, Уральск, Омск, Енисейск, Иркутск, Томск, Уссурийск и др. Более мелкие населённые пункты — посёлки городского типа, сёла, деревни, железнодорожные станции и др. — сплошь и рядом называются по близлежащим рекам и озёрам. В названиях у л и ц и других в н у т р и г о р о д с к и х объектов сохраняется память о гидронимах, даже если соот> ветствующие речки, озёра или пруды уже не существуют. Так, в Москве были засыпаны или заключены в трубы мно258

Гл а в а п я т а я

гие водные объекты, но остались названия улиц: Неглинная улица (по реке Неглинной, или Неглинке, заключённой в 1817–1819 гг. в трубу), Золоторожские переулки и набережная (по притоку Яузы — ручью Золотой Рожок, заключённому в коллектор), две Синичкины улицы (по бывшему Синичкину пруду и речке Синичке, левому притоку Яузы), Балканские Большой и Малый переулки (по существовавшему до 1866 г. Балканскому пруду) и др. Некоторые улицы Москвы получили свои наименования по рекам, существующим не только в ней (Яузские улица и бульвар, Пехорская и Чермянская улицы), но и за её пределами. Например, Иртышские 18й и 28й проезды получили в 1965 г. свое название в честь великой сибирской реки [1].

Приуроченность названий к определённым историческим событиям отражает имя Волховского переулка в Москве. Его старое название — Немецкий переулок (расположен в бывшей Немецкой слободе). В 1942 г., в дни Великой Отечественной войны, переулок был переименован по просьбе бойцов и командиров Волховского фронта в память боёв с немецко>фашистскими захватчиками на реке Волхове. Интересно, что мотивация присвоения улице одного и того же названия может в разных городах отличаться. Волховский переулок в городе Старая Русса тоже не получил своего имени непосредственно от гидронима, хотя река Волхов гораздо ближе к Старой Руссе, чем к Москве. Оказывается, название переулку было дано в 60>е гг. ХХ в. и связано со строительством Волховской ГЭС («Волховстрой»). Другой переулок — Невский — отражает название реки Невы, но оно выбрано случайно, без всякой мотивировки. И лишь Соляная улица, идущая от места впадения Соляного ручья в реку Полисть, прямо связана с этим гидронимом: как известно, город Старая Русса издавна славится своими минеральными источниками и добычей соли [2]. Гидронимия в истории культуры

259

Особый случай «ложного» гидронима наблюдаем в московском названии Ладожской улицы. Оно вовсе не связано с Ладожским озером, а имеет более сложное происхож> дение. Название возникло ещё в XVIII в. и было дано по фамилии домовладелицы Новоладожской, в доме которой был кабак «Ладуга» [3]. Тем не менее это исключение из общего правила: в основном многие названия московских улиц действительно происходят от гидронимов. И в других городах наблюдается такая же связь названий улиц с именами существующих или бывших гидрообъектов. Например, в Киеве о гидронимах напоминают имена улиц: Почайнинская, Кловская, Глубочицкая, Днепровая, Днепровский спуск, Кловский спуск и др. Неисчерпаемым источником являются гидронимы для образования и м ё н и ф а м и л и й людей. Эвенкийское мужское личное имя Аим образовано от названия реки Малый Аим, левого притока Маи. В традиционном именнике калмыков были особенно популярны имена, образованные от гидронимов, прежде всего от названий больших и малых рек, реже — озёр. Среди таких имён встречаются Манц (женское имя — Манца), Маныч, Ижл (женское имя — Ижля, также Ижелина), Волга, Эмба, Овата, Бурата, Нугра, Яшкул, Эльтон [4]. Широкое употребление подобных имён связано с почитанием водоёмов и поклонением им у калмыков и других монгольских народов. Названия рек легли в основу монгольских личных имён: Сэлэнгэ, Туул, Онон, Хэрлэн. Такие имена давались детям по той причине, что монгольские народы верили в сверхъестественную силу «хозяев» водоёмов и надеялись на их покровительство.

Имена, присвоенные людям по названиям рек, были характерны для древних греков: в гомеровском эпосе от гидронимов образованы имена Скамандриос, Симоэйсиос, Сперхейос, Сатниос. 260

Гл а в а п я т а я

У русских тоже есть такие имена. Например, имя Нил (от названия главной реки Египта) употреблялось в Древней Греции, а от греков перешло в состав русских личных имён. Перенос водных наименований в сферу личных имён наблюдается и в наше время (известно, например, женское имя Ангара). Ещё больше известны русские фамилии, отражающие происхождение человека или его предков из определённой местности. На Урале и в Сибири часты такие фамилии, как Лузин, Чусовитинов, Вагин и др. Иногда встречаются фамилии, происхождение которых неясно: то ли от названий рек, то ли от одноимённых названий городов (Москвин, Вяткин, Самарин, Костромин, Каширин). Фамилии, образованные от гидронимов, могут по форме совершенно не отличаться от самих гидронимов: Волга, Нарва, Терек, Буг, Дунай, Кама, Сура [5]. Однако чаще фамилии образуются с помощью обычных для русской антропонимии суффиксов >ев (>ов), >ин, >ск": Мезенев, Волгин, Свирский, Донской. «Речные» имена и фамилии получают герои известных в русской литературе произведений: например, мальчик Иртыш у А. Гайдара. Исследователи давно уже заметили «перекличку» фамилий Онегин — Печорин — Волгин в романах А. С. Пушкина «Евгений Онегин», М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» и Н. Г. Чернышевского «Пролог». Самаркандский языковед Э. Б. Магазаник показал неслучайный характер подобной «переклички»: все эти персонажи, и каждый в отдельности, являются «героями своего времени» [6]. Первоначально фамилия Онегин была взята Пушкиным из>за благозвучия и аристократизма; фамилия Ленский была подобрана, по>видимому, уже сознательно. «Речные» фамилии и объединяют героев (противопоставляя их окружению — гостям на балу у Лариных — Петушковым, Скотининым, Пустяковым), и в то же время разделяют их: «очень далека Лена от Онеги». М. Ю. Лермонтов, создавая образ Печорина, выбрал для него фамилию, прямо указывающую Гидронимия в истории культуры

261

на близость Печорина к пушкинскому герою. «Несходство их между собой гораздо меньше расстояния между Онегой и Печорой, — писал В. Г. Белинский. — Иногда в самом имени, которое истинный поэт даёт своему герою, есть разумная необходимость, хотя, может быть, и не видимая самим поэтом» [7]. Есть и другие объяснения фамилий героев Пушкина и Лермонтова. В частности, указывали, что Ленский может быть усечением от фамилии Оболенский; по поводу фамилии Печорин приводилось диалектное севернорусское слово печорный в значении “печальный, разочарованный” и т. д. Что же касается Волгина, то это «тоже “герой нашего времени”, но уже герой>демократ, “шестидесятник”, и фамилия его произведена — в противоположность Онегину, Печорину — не от названия окраинной реки, а от названия всероссийской народной кормилицы — Волги. При всей внутренней противоречивости этой эстафеты есть у неё и некое простое единство; во всех трёх случаях главные герои соответствующих произведений мыслятся как “герои эпохи”» [8]. Можно добавить, что одним из псевдонимов Г. В. Плеханова был А. Волгин. Для пропагандиста марксизма и народника было естественным обращение к произведениям писателей — революционных демократов: видимо, данный псевдоним повторяет фамилию героя Н. Г. Чернышевского, так же как и другой псевдоним Г. В. Плеханова — Бельтов взят из романа А. И. Герцена «Кто виноват?». Вообще многие из известных п с е в д о н и м о в общественных деятелей и писателей происходят от географических имён; можно найти большое количество подобных примеров. Так, вторая часть фамилии писателя С. Н. Сергеева"Ценского представляет собой литературный псевдоним; писатель родился и в детстве жил в Тамбове, на берегах реки Цны. Настоящее имя литовской поэтессы Саломеи Нерис — Саломея Бачинскайте>Бутене, а Нерис — это литовское название реки Вилии. Многие писатели Украины брали себе 262

Гл а в а п я т а я

псевдонимы, связанные с именем Днепра, например, Днiпрова Чайка — псевдоним Л. Василевской; писатели Сибири — связанные с сибирскими реками и озёрами: псевдонимы Амурский, Байкальский, Забайкальский, Енисейский. Псевдоним грузинского поэта Шио Дедабришвили — Арагвиспирели (он родом с берегов реки Арагви) [9]. Гидронимы проникли и в звёздные просторы Вселенной. Астрономы называют космические объекты, следуя определённой системе номинации: когда возможности античной мифологии были уже исчерпаны, стали употреблять имена людей и географические названия. Гидронимы применяют преимущественно для обозначения а с т е р о и д о в. В XIX–XX вв. астероидам были присвоены имена Амазонка, Амур, Волга, Нева, Кама, Лимпопо, Потомак [10]. Чрезвычайно интересно воплощение гидронимов в других областях собственных имён. Так, существует целая группа кличек охотничьих собак: Аргунь, Амур, Байкал, Волга, Висла, Десна, Дон, Двина, Дунай, Иртыш, Кама, Лаба, Свирь, Тобол, Урал, Эльба.

Известны были лошади с именами Рейн, Рур (в московском спортивном обществе «Урожай»). Получают от гидронимов имена и различные в н у т р и г о р о д с к и е объекты: в Москве кинотеатр «Нева»; ресторан и гостиница «Байкал»; магазин тканей «Бирюса»; книжный магазин «Астра"Сетунь». Удачно названы два последних объекта: магазин «Бирюса» находится в районе «северных» и «сибирских» названий, где рядом улицы Бирюсинка, Байкальская, Уральская, Чусовская, Амурская и др., — многие из них тоже образованы от гидронимов. Магазин «Астра"Сетунь» — в западной части города, рядом с платформой Сетунь и рекой Сетунь; правда, сочетание слов Астра и Сетунь в названии, видимо, понятно только администрации магазина (кстати, название кинотеатра в Северном округе «Байкал"Атлантис» тоже вызывает недоумение). Гидронимия в истории культуры

263

Применение гидронимов для образования имён нарицательных имеет ещё более грандиозную перспективу. Многие разряды слов русского и других языков пополнились за счёт новой отгидронимической лексики, которая входит в общелитературный язык, а ещё чаще — в научную терминологию. Образование новых слов языка за счёт топонимов уже давно интересует учёных [11]. Отгидронимическая лексика обширна и разнообразна. Многие названия м и н е р а л о в образованы от гидронимов и вошли в международную научную номенклатуру. Эти обозначения различных полезных ископаемых дают точный адрес месторождений, обнаруженных по берегам рек и озёр. Для геологов такие наименования дают ценную информацию о географии месторождений полезных ископаемых. Некоторые из них — единственные в мире, например красивый чёрный минерал вилюит (разновидность везувиана) найден в бассейне реки Ахтаранды, притока Вилюя. В Якутии же, на реке Чаре, в начале 70>х гг. Х в. было найдено уникальное месторождение минерала сиреневого или фиолетового цвета, который был назван чароитом. Этот минерал нашёл широкое применение как поделочный камень. Интересно, что его название вызывает у многих людей представление о чём>то красивом благодаря созвучию со словами чары, чарyющий. Автор книги «Рассказы о поделочном камне» В. П. Петров так и пишет: «...и дополнительный смысл его названия также справедлив: камень зачаровывает своей красотой» [12]. От имён рек происходят названия следующих минералов: амазонит, ангарит, белоречит, долоресит, доманик, киткаит, себоллит, тунгусит, уссурит, хатангит, хуангхоит. От названий озёр получили своё наименование атабаскаит, байкалит, балхашит, имандрит, ловозерит, сунгулит. По разному объясняют происхождение термина индерит: либо от названия озера Индер, либо от названия Индерских гор в Казахстане. Некоторые из минералов были названы ещё в древности: полудрагоценный камень агат, читаем в «Сло264

Гл а в а п я т а я

варе Академии Российской» (1806), своё «название получил... от Сицилийской реки Ахаты, ныне Дриллою называемыя, на берегах коея он впервые был найден». Д. С. Мгеладзе и Н. П. Колесников составили подробную классификацию 700 слов русского языка, происшедших от топонимов (на самом деле их должно быть больше) [13]. Классификация охватывает разные группы лексики: помимо названий минералов, здесь представлены слова, относящиеся к химическим элементам и веществам, краскам, растениям, животным и птицам, тканям, одежде и обуви, напиткам и минеральным водам, средствам передвижения, явлениям общественной и политической жизни и т. д. Известны такие с о р т а в и н, как рейнвейн (буквально «рейнское вино» — с берегов Рейна), донское (его изготовляют на Дону). С о р т в и н о г р а д а ванджи происходит из долины реки Ванч. М и н е р а л ь н а я в о д а «Севан», источник которой находится в Армении, названа по самому большому озеру в этой республике. Некоторые п о р о д ы р ы б могут называться по месту их улова, причём часто без всякого изменения формы гидронима: двина, мезень, печера, умба [14].

Лучшая порода вятских л о ш а д е й обвинки была выведена в Пермской губернии, в имениях Строгановых по реке Обве. По мнению многих исследователей, название породы ломовых лошадей битюги связано с тем, что в ХVIII в. эта порода была выведена крестьянами Бобровского уезда Воронежской губернии в сёлах по реке Битюг (приток Дона). Почти все народные названия в е т р о в происходят от гидронимов. Шелоник, или шалоник, — юго>западный ветер на озере Ильмень — дует со стороны впадения в Ильмень реки Шелони. Ветры на Байкале носят различные названия в зависимости от их направления со стороны рек, связанных с Байкалом: восточный ветер — селенга, северный — ангара, Гидронимия в истории культуры

265

а северо>восточный ветер — знаменитый баргузин, упоминающийся в известной песне «Славное море — священный Байкал». Баргузин дует только в средней части озера: он начинается в Баргузинской долине, по которой протекает одноимённая река, впадающая в Байкал [15]. Образование новых нарицательных слов от гидронимов происходит различными, нередко довольно сложными путями. Примером может быть употребление гидронима Амур в русских и украинских говорах [16]. Название этой реки воспринималось в XIX — начале XX в. как синоним «весьма отдалённого места». Говорили: «на амуру загонили его», «ну, ушёл в амуры». Амурами в прошлом иногда называли далёкие уголки, окраины населённых пунктов. Так, неофициальным названием одного из левобережных районов города Днепропетровска было Амур. В этом явлении наблюдается своеобразный перенос имени реальной реки Амур в сферу нарицательной лексики. Слово амур наделяется значением, свидетельствующим о метафорической образности, и в дальнейшем употребляется в топонимии уже для тех объектов, которые соответствуют условиям, соотносимым со значением нарицательного слова, то есть для каких>нибудь отдалённых мест. Аналогичный путь проделало слово Камчатка: школьники говорят: «сидеть на камчатке», то есть на задней парте; есть также в ряде деревень концы под названием Камчатка. ЛИТЕРАТУРА 1. Имена московских улиц. 2>е изд. М., 1975; Имена московских улиц: Топонимический словарь. М., 2007. 2. Горбаневский М. В., Емельянова М. И. Улицы Старой Руссы: История в названиях. 2>е изд. М., 2010. 3. Имена московских улиц: Топонимический словарь. М., 2007. 4. Пюрбеев Г. Ц. Личные имена калмыков из топонимов и этнонимов // Ономастика Поволжья. Вып. 4. Саранск, 1976. С. 100–102.

266

Гл а в а п я т а я

5. Суперанская А. В., Суслова А. В. Современные русские фамилии. М., 1981. 6. Магазаник Э. Б. Ономапоэтика, или «Говорящие имена» в литературе. Ташкент, 1978. 7. Белинский В. Г. «Герой нашего времени» М. Лермонтова // Белинский В. Г. Собр. соч.: В 9 т. Т. 3. М., 1978. С. 146. 8. Магазаник Э. Б. Ономапоэтика... С. 75–76. 9. Дмитриев В. Г. Скрывшие своё имя: Из истории псевдонимов и анонимов. М., 1970. 10. Карпенко Ю. А. Названия звёздного неба. М., 1981. 11. Мгеладзе Д. С., Колесников Н. П. Слова топонимического происхождения (топономы) в русском языке. Тбилиси, 1965; Мурзаев Э. М. География в названиях. М., 1982; Введенская Л. А., Колесников Н. П. От собственных имён к нарицательным. 2>е изд. М., 1981. 12. Петров В. П. Рассказы о поделочном камне. М., 1982. 13. Мгеладзе Д. С., Колесников Н. П. Слова топонимического происхождения (топонимы) в русском языке. Тбилиси, 1965. 14. Отин Е. С. Из этимологических исследований донской гидронимии: (К вопросу о первичном звене в коррелятивной паре битюг//Битюг) // Этимология, 1970. М., 1972. С. 230–241. 15. Введенская Л. А., Колесников Н. П. От собственных имён к нарицательным. 2>е изд. М., 1981. 16. Отiн Є. С. Конотативна ономастична лексика // Мовознавство. 1978. № 6. С. 46–52.

Гидронимия в истории культуры

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В этой книге мы познакомились с названиями водных объектов — г и д р о н и м а м и и с наукой г и д р о н и м и к о й. Как межотраслевая область, находящаяся на стыке различных дисциплин, гидронимика предоставляет ценный исследовательский материал специалистам самых различных профилей. С помощью данных гидронимики часто удаётся установить современные и реконструировать былые ареалы животных и растений, помочь в поисках полезных ископаемых. В исторических и историко>этнографических исследованиях гидронимика помогает установить древние пути сообщения, способы и особенности ведения хозяйства на изучаемой территории, этнический состав её населения. Сохранившиеся наиболее ранние названия рек и озёр нередко позволяют проверить исторические гипотезы о прародине, этногенезе и миграциях отдельных народов, о сменах населения на данной территории. Изучив же более поздние названия, можно проследить становление и развитие общественно>исторических отношений на всех этапах этнической истории. Важную функцию гидронимы выполняют в мифологии, фольклоре, художественной литературе, искусстве. Они способствуют более глубокому пониманию особенностей мышления наших далёких предков и пониманию того, как развивалась духовная культура человечества. 268

Заключение

В небольшой книге невозможно рассказать обо всех аспектах гидронимики — научной дисциплины, которая к настоящему времени достаточно разработана. Акцентируя внимание читателей на происхождении названий рек и озёр, важно было подчеркнуть практическое значение гидронимических данных для различных областей науки и народного хозяйства. Однако немалую роль гидронимика играет и в собственно лингвистических исследованиях. Значительная часть с л о в а р н о г о з а п а с а современного русского языка создана и непрерывно пополняется за счёт гидронимов. Диапазон употребления гидронимов как базы для образования новых слов чрезвычайно широк: это и все другие разряды собственных имён, и большое количество нарицательных имён. Названия водных объектов, как и другие собственные имена, оказывают большую помощь языковедам в изучении и с т о р и и я з ы к а во всех его сферах и на всех этапах его развития. В ряде случаев только гидроним сохраняет древний звуковой облик слова, особенности его состава и словообразования. Смена населения на каждой территории обычно приводила к появлению новых иноязычных географических названий. Старые названия, особенно крупных объектов, могли сохраняться, но при утрате языка прежнего населения смысл этих имён забывался. Они остались в виде с у б с т р а т н о го — более древнего — слоя. Значение таких субстратных названий бывает трудно установить. По этой причине многие гидронимы, особенно имена крупных водных объектов, известных с глубокой древности, могут объясняться по>разному, то есть имеют несколько этимологий. Но ведь мы знаем, что и многие нарицательные слова в этимологических словарях толкуются по>разному. Что же говорить о древнем гидрониме: часто бывает неизвестно, какому языку вообще он принадлежит, — мы видели это на примере анализа названия реки Алдан. Изолированные названия трудно поддаются объясЗаключение

269

нению; поиск этимологии облегчается, когда название отмечено на карте и изучается в системе. С п е ц и ф и к а работы топонимиста заключается в том, что для установления достоверной этимологии каждого без исключения названия требуется очень тщательное историческое и лингвистическое исследование. Естественно, что подобный идеальный анализ почти недостижим на практике и лишь те названия становятся достоянием науки, которые по каким>то причинам попали в сферу научных интересов специалистов. С какими же т р у д н о с т я м и сталкивается лингвист, поставивший себе целью установить этимологию какого>либо названия — даже русского, а тем более иноязычного? Мы уже упоминали о реке Царёвой в Вологодской области. Если кто>нибудь всерьёз займётся одним лишь этим именем, ему предстоит очень большая работа. Прежде всего — проверить по всем известным историческим источникам, как называлась эта река в разные периоды, как склонялось название, какие были у него варианты. Сразу же возникнут многочисленные вопросы. Например, если форма Царёва — притяжательное прилагательное, то есть означает «принадлежащая царю», то почему в списках населённых мест Вологодской губернии середины XIX в. пишется: «на реке Цареве», а не «на реке Царёвой»? Какое отношение имеет река Царёва бывшего Тотемского уезда к деревням Царёво и Царёвская того же уезда (находящимся при других речках) и Царёва Гора, Царёво, Цареконстантиновское, Царица соседних уездов? Некоторые из этих деревень были в удельном владении, но кому принадлежали и в какое время? Какое отношение имели к Петру I? Действительно ли Пётр I был на реке Царёвой и велись ли там какие>нибудь работы? Не связано ли название с фамилией Царёв? Были ли в Тотемском уезде землевладельцы с такой фамилией, крестьянские семьи (ведь фамилия Царёв — от прозвища Царь, а его могли дать кому угодно!)? 270

Заключение

Каково отношение названия реки Царёвой к вологодским гидронимам прибалтийско>финского происхождения типа Сора, Сорица или Сарбалка? Ведь и Царское Село под Петербургом — не Царское, а Сарское — переосмысление эстонского названия усадьбы Саари «островная, верхняя». В Белозерье же географические названия сохранили в своём составе вепсское нарицательное слово сара «развилина, разветвление», и на русской почве также могло возникнуть переосмысление. И наконец, после изучения всех возможных исторических источников желательно, чтобы исследователь выехал в Вологодскую область и побывал во всех деревнях, находящихся близ реки Царёвой, по обоим её берегам. Необходимо выяснить, каково современное произношение и употребление этого названия в различных местностях, какие существуют другие варианты имени, параллельные названия, а заодно проверить уже известное нам предание, связанное с рекой, по возможности точнее записать его от разных информантов и вообще поинтересоваться местным фольклором. Только тогда можно будет считать, что данное название обработано и имеет ценность для науки. Естественно, лишь ничтожная доля всех географических имён может быть подвергнута такой всесторонней и тщательной обработке. В противном случае возникают скороспелые выводы и фантастические гипотезы, которые никакого отношения к науке не имеют. Географические имена — это наше богатство, это часть нашего к у л ь т у р н о г о н а с л е д и я. И если читатель, закрывая эту книгу, заинтересовался названиями рек и озёр и получил новую для себя информацию об окружающем нас мире, автор будет считать, что скромная задача, поставленная им в этой работе, выполнена.

Заключение

У К АЗ АТ Е Л Ь Н АЗ В А Н И Й В О Д Н Ы Х О Б Ъ Е К ТО В Абескунское море — см. Каспийское море Абеста, р. 151 Аграханский, залив 143 Адда, р. 133 Адриатическое море 138 Адров, р. 141 Ажовка, р. 151 Азовское море 137, 139 Аим, р. 93 Аксай, р. 35 Аксу, р. 35 Актасты, руч. 64 Алазея, р. 90 Алдан, р. 7, 14, 74–97, 114 Алдома, р. 92 Алдыкит, р. 92 Алдынкан, р. 92 Алёшинка, р. 173 Алешня (Ольшанка), р. 55 Аллах, р. 92 Аллах>Юнь, р. 92 Аллер, р. 133 Алта, р. 141 Алтан (Ари>Алтан), р. 86 Алтан, оз. 87 Алтуфьевская речка — см. Самотёка Алтын>Игай, р. 86 Алтын>су, р. 86 Алфей, р. 230, 235 Алчанка, р. 174 Амазонка, р. 33 Амга, р. 80, 93 Амгунь, р. 93, 95 Амнундакта, р. 28 Амударья, р. 18, 24, 110, 223 Амур, р. 88, 93, 94, 99, 230, 231, 266 Ангара, р. 232, 244 Андреевские Заразы, р. 174 Андреевский овраг, р. — см. Андреевские Заразы, Кровянка Антропов пруд 174 Арагви, р. 252, 263 Арадан, р. 88 Аракс, р. 110, 235

272

Аральское море 35, 100, 124 Арар, р. 115 Архиерейский пруд — см. Черкизовский пруд Арчалы, р. 59 Арысь, р. 110 Асоп, р. 235 Ахо>йоки, р. — см. Охта Ахелой, р. 235 Ахерон, р., мифол. 225, 226 Ахтуба, рукав р.Волги 11 Ахшаена — см. Чёрное море Аччыгый>Эбэ, оз. 231 Аюмкан (Аимкан), р. 93 Бадам, р. 59 Базловка, р. 17 Байкал, оз. 13, 21, 99, 243, 244 Балаханское, оз., палеогидр. 11 Балканский пруд (Балкан) 171, 259 Балтийское море 129, 134, 138, 141, 151 Балхаш, оз. 124 Банька, р. 174 Баня, р. — см. Банька Барышиха, р. 174 Беас, р. — см. Випаша Бебро, оз. 161, 162 Бебря, р. 151 Бездённое, оз. 229 Бездонка, оз. 175 Бездонное, оз. — см. Бездонка Бекет, пруд 175 Белая (Белая Воложка), р. 20 Белая, р. 33, 41, 119, 120, 170 Белая Вода, оз. 228 Белое, оз. 41, 42, 212 Белое море 138, 212 Белокаменный, руч. 64 Бердо, оз. 164, 165 Березина, р. 20 Берёзна, р. 55 Берёзовка, р. — см. Каменка Бержица, р. 151 Беседзь>Аксюта, р., фолькл. 245

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

Беседь, р. 101, 102 Бескудниковский, руч. — см. Ржавец Бибиревка, р. — см. Алчанка Бискайский, залив 135, 140 Битца, р. 175 Битюг, р. 265 Бобр, р. 45 Бобровая, р. 45 Бобровка, р. 46 Бобровые ручьи 45 Болва, р. 152 Большая Охта, р. — см. Охта Большое Хетское, оз. 70 Большой Аим, р. 87 Большой Вагильский Туман, оз. 119 Большой Ольдой, р. 94 Борисиха, р. — см. Барышиха Борисовский, пруд 175 Борисфен, р. 20, 135, 235 Ботнический, залив 212 Бохтема, р. 216 Бохтеньга, р. 216 Бохтюга, р. 216 Брадано, р. 133 Брахмапутра, р. 115 Бродно, оз. 101 Бубна, р. 176 Буг, р. 114, 133, 144, 145, 156 Буда, р. 104, 105 Будайка, р. 176 Буланты, р. 46 Бумажный, канал 204 Бурое, оз. 35 Бусинка, р. — см. Лихоборка Бучайка, р. — см. Будайка Вавилон, руч., пруд 172 Ваганьковский, руч. — см. Студенец Вазуза, р. 152, 154, 242 Ванч, р. 265 Вардар, р. 130, 134 Ватьеган, р. 28 Вах, р. 53 Вашка, р. 102 Везер, р. 131, 133, 134 Великая, р. 163 Великая Река, мифол. 225 Верба, р. 164 Верготь, р.160, 161

Верепета, р. 151 Вересна, р. 152 Вертушинка, р. 249 Верховья, р. 27 Весэмтор, оз. 53 Ветлуга, р. 47 Видлица, р. 214 Видогоща, р. 165 Вилия, р. 134, 146, 150 Вилюй, р. 91, 99 Виноградовские, пруды — см. Долгие пруды Випаша (Беас), р. 233 Висла, р. 47, 57, 58, 113, 114, 133, 134, 149, 156 Вит, р. 135 Витим, р. 254 Власов овраг, р. — см. Голосов овраг Водоотводный, канал 177 Водянка, р. 177 Волга, р. 7, 9, 11, 20, 47, 100, 101, 110, 113, 119, 135, 146, 148, 149, 231, 237, 241–243, 249, 257 Волковка, р. 205 Волково, оз. 50 Волкота, р. 156 Волоковой, руч. 102 Волоковые, озёра 102 Волошня, р. 100 Волхов, р. 202, 212, 214, 241, 257 Волчье, оз. 50 Вопь, р. 151, 152 Ворон, р. 49 Вохтога, р. 216 Вохтома, р. 216 Всходня (Входня, Выходня), р. — см. Сходня Вуокса, р. 207, 211, 214 Выдра, р. 164 Вычегда, р. 109, 216 Вяз, оз. 55 Вязовка, р. 107 Вятка, р. 218 Габбровый, руч. 63 Ганг, р. 99, 115, 227 Ганга, р., мифол. 234 Гаронна, р. 135, 146 Гверстянец, р. 27

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

273

Гвоздянка, р. 27, 177 Гданьская, бухта 134 Герценский (Герценовский), пруд 178 Гжать, р. 155 Гизельдон, р. 131 Гиллэн вээм, р. 91 Гинда, р., мифол. 237 Гипанис, р. — см. Кубань, Южный Буг Гирканское море — см. Каспийское море Глино, оз. 165 Глинушка, р. 178 Глухая речка, р. 200 Глухарка, р. 200 Гляденка, р. — см. Чурилиха Гнейсовый, руч. 63 Гнилая, р. 73 Гнилуша Большая, р. 178 Гнилушка, р. 170 Голицынские, пруды 178 Голодянка (Гольдянка, Голяден> ка), р. — см. Чурилиха Голосов овраг (Голос>овраг), р. 178 Горелый, руч. 200 Горетовка, р. 179 Горленка, р. — см. Горячка Городня (Городянка, Городнянка, Городёка, Городенка), р. 179 Городолюбля, оз. 165 Горячка, р. 179 Гравороновка (Граворна), р. — см. Нищенка Граворонок, р. 170 Грайворонка, р. 170 Гранатный, руч. 63 Гремучая, р. 62 Грихново, оз. 164 Грон, р. 47 Грязнуха, р 107. Гуатавита, оз. 230 Гусиное, оз. 110 Гута, р. 104, 105 Гуткачар, р. 48 Гутянка, р. 105 Дабастай>нур, оз. 68 Дагестанское море, палеогидр. 11 Данаприс, р. — см. Днепр Даниловский, руч. (Даниловка) 171 Даугава, р. — см. Западная Двина

274

Двина — см. Западная Двина, Северная Двина Двинская, губа 138 Дворцовый овраг, р. — см. Голосов овраг Девня, р. 138 Дегна, р. 151 Деривационный, канал 180 Дес, р. 93 Десна, р. 252 Джамгаровский пруд 180 Джейран булагы, родник 46 Джейранбатангель, оз. 46 Джелинда, р. 48 Дияла, р. 237 Днепр, р. 20, 46, 47, 56–58, 88, 99, 124, 130, 135, 136, 149, 235, 242, 243, 250, 252, 253, 257 Днепровский (Днепровско> Бугский), лиман 135, 144 Днепровско>Донецкая река, палеогидр. 11 Днестр, р. 57, 63, 99, 130, 136, 137 Днестровский, лиман 136 Долгие, пруды 180 Долгий, руч. 31 Долгое, оз. 31, 200, 201 Доможирово озерко 106 Дон, р. 14, 47, 56, 57, 88, 99, 115, 116, 124, 130, 235, 253, 256 Допшо, оз. 156, 159 Дорка, р. 104 Драва, р. 47, 137 Дреб, водоём 29 Дребенка, р. 29 Дребна, р. 29 Дубенка, р. 55 Дудергофка, р. 202 Дунай, пруд 180 Дунай, р. 34, 99, 129, 131, 135, 137, 139, Дунай>река, фолькл. 240, 242 Дуэро, р. 146 ДьYкэйэ, оз. 231 Дюкунда, р. 48 Дяпта дяха, р. 28 Евва, р. 102 Евфрат, р. 98, 99 Екатерингофка, р. 202 Ельницкий, руч. 180

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

Ельня, оз. 55 Ена, р. 45 Енисей, р. 70, 71, 78, 86, 90, 244 Eргень>река, палеогидр. 11, 66 Ермаковский, руч. 171 Жабенка (Жабина, Жабовка, Жабня), р. 181 Ждановка, р. 203 Железница, р. 64 Желча, р. 163 Живая Вода, руч. 229 Жовта, р. 34 Жовта Яма, оз. 34 Жовтуха, р. 34 Журавенка (Журавлёвка, Журавелка, Журовелка, Жеравелка, Жаравенка), р. 181 Журедайно, оз. 156, 159 Жуя, р. 82 Заале, р. 137 Забыть>река, фолькл. 227, 255 Зализко, р. 65 Зализняк, р. 65 Замбези, р. 99 Западная Двина, р. 102, 138, 163, 242 Западный Буг, р. — см. Буг Зверинецкий, пруд 172 Зелень>озеро 35 Зелёная, р. 34 Зилупе, р. — см. Синяя Зимняя канавка, канал 204 Золотая Быстрица, р. 63 Золотая, р. 35, 63 Золотистый, руч. 63 Золотой, руч. 63 Золотой пруд 181 Золотой Рожок, руч. 172, 258 Золотоносная, р. 63 Ибр, р. 136 Ибър, р. 136 Иван>озеро 250 Ивановка, р. 202 Ижма, р. 109 Изменная, р. 245 Ижора, р. 118, 211 Излегоща, р. 106 Измайловка, р. — см. Серебрянка

Изонцо, р. 138 Икщумати, р. 115, 116 Ильмень, оз. 13, 15, 21, 160, 241, 242, 265 Инд, р. 98, 99, 131, 139, 234 Индер, оз. 264 Индигирка, р. 11, 59, 89, 118 Иногоща, оз. 165 Ионическое море 133 Иордан, р. 228 Иравади, р. 110 Иргиз, р. 110 Иркут, р. 232 Ирмак, р. 110 Иртыш, р. 19, 110 Искыр, р. 139 Истр — см. Дунай Истра, р. 139 Итиль (Атиль), р. 20, 113 Ичамати, р. 115 Ичка, р. 181 Йенчу>Угуз, р. 67 Кабул, р. 139 Кадашевский Овраг, р. — см. Чура Казённый овраг, р. — см. Голосов овраг Казённый пруд (Казёнка) 181 Калужское море, вдхр. 100 Кама, р. 20, 29, 119, 218 Каменка, р. 27, 170, 181, 205 Камышеватка, р. 56 Камышенка, р. 242 Камышная, р. 56 Капля (Капелька), р. 170, 182 Кара, р. 13 Кара>Агаш, р. 59 Карадарья, р. 10 Карабашка, р. 34 Кара>Дениз — см. Чёрное море Каракаш, р. 66 Караль>кы, р. 117 Карачан, р. 107 Кардаил, р. 107 Карповка, р. 204 Карская, губа 13 Карское море 13 Каспийское море 10, 13, 18, 24, 35, 100, 135, 143, 252 Кашгардарья, р. 14 Кашенка, р. — см. Каменка

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

275

Кедон, р. 88 Кипятка, р. 27, 170, 182 Кипячий, руч. 27 Клин, оз. 31 Клязьма, р. 101, 148, 182 Ковжа, р. 167 Коломенка, р. 182 Коломенский овраг, р. — см. Голосов овраг Коломенский ручей — см. Голосов овраг Колпь, р. 49 Колыма, р. 79, 99, 118 Комар, р. 49 Копань, р. — см. Коломенка Коптелка, пруд — см. Балканский пруд Копытовка, р. 170 Коркодон, р. 88 Корман елгасы, р. 230 Коровий Враг (Коровий ручей, Коровий Брод), р. 183 Корытна, р. 31 Косинские, озёра 183 Костыговка, р. 17 Котловка, р. 183 Коцит, р., мифол. 225, 255 Крапивна, р. 55 Красненькая, р. 202 Красноярское море, вдхр. 100 Красный, пруд 170 Кривое, оз. 31 Кровянка, р. 183 Круглое, оз. 31 Крюков канал 204 Крюковка, р. — см. Глинушка Ксанф, р., мифол. 236 Кубань, р. 139, 146 Кубрь, р. 152 Кузьминские пруды 184 Кукоозеро, оз. 50 Кула>кы, р. 117 Кунцевские Заразы, руч. 184 Кунья, р. 163 Кура, р. 46, 110, 252 Кутузовский, руч. — см. Глинушка Куфис, р. — см. Кубань Кэвэктэ, р. 28 Лаба, р. — см. Эльба Лавдон, р. 88

276

Лада, р. 164 Ладога, оз. — см. Ладожское, оз. Ладожское, оз. 14, 205, 212, 237, 255 Лама, р. 100, 152, 155 Лапка, р. 205 Лахтинский, разлив 200, 204, 205 Лебединое, оз. 47 Лебедиха, руч. 47 Лебяжий мох, бол. 47 Лебяжье, бол. 47 Лебяжье, оз. 47, 107 Лебяжья канавка, канал 204 Ледь, р. 247 Лена, р. 75, 78–80, 82, 85, 86, 88, 91, 92, 94, 99, 118, 232, 233 Ленивка (Ленивый вражек), р. 170 Лета, р., мифол. 227, 255 Лига (Лиговка), р. 203 Лимбяяха, р. 49 Линёвое, оз. 49 Липна, р. 55 Лихоборка (Лихобора), р. 170, 184 Ловайтис, р. 160 Ловатец, р. 160 Ловать, р. 102, 160, 161, 163 Локнава, р. 153 Локчим, р. 109 Лом, р. 139, 140 Лопсия (Лопсингъя), р. 28 Лось, р. 185 Лохань, р. 31 Лоша, р. 152 Луара, р. 140, 146 Лубенка, р. 104 Луга, р. 163, 202 Луппа (Лубья), р. 200, 205 Лусенка, р. 152 Лучеса, р. 151 Люблинка, р. — см. Чурилиха Лютая, р. 27 Лютейка, р. 28 Маас, р. 140, 146 Мадьадьа, оз. 231 Маийявруай, руч. 45 Майвальтйок, р. 45 Майн, р. 130, 137, 140 Малая Невка, р. 203 Малая Охта, р. — см. Оккервиль Малый Ольдой, р. 94 Малый Аим, р. 260

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

Манза, р. 67 Маргос (Маргис), р. 141 Марица, р. 140 Марош, р. 140 Марха, р. 92 Масляный, канал 204 Мая (Половинная), р. 93 Мая, р. 92, 93 Мга, р. 211, 213 Медма, р. 16 Медуакус, р. 16 Медуна, р. 16 Мезандеранское море — см. Каспийское море Мезень, р. 7, 102, 109, 247 Меконг, р. 99 Мерея, р. 151 Метапа, р. 16 Метаурус, р. 16 Мёз, р. — см. Маас Мёртвая Вода, руч. 229 Мёртвое озеро, лит. 254 Мировой Океан, мифол. 225 Мирохновский, руч. 18 Миссисипи, р. 99 Многа, р. 164 Можайка, р. 152 Мозель, р. 140, 146 Монастырка, р. 202 Монни, р. 26 Монча, р. 45 Морава, р. 127, 140 Москва, р. 7, 12, 13, 139, 153, 154, 185, 186 Московець, руч. 153 Московица (Московка), р. 153 Московское море, вдхр. 100 Мочило, бол., оз. 104 Мста, р. 102 Мукшы куле, оз. 117 Муравейка, р. 50, 51 Муреш, р. 140 Мурзинка, р. 202 Муринский, руч. 202 Мшага, р. 41, 163 Мюленбах, р. 130 Налой, оз. 27 Напрудная, р. 170, 186 Нара, р. 152 Нарва, р. 261

Наровля, р. 151 Нарон, р. 115 Нарын, р. 10 Настасья>река, фолькл. 240 Нева, р. 14, 161, 205–215, 251, 252, 255, 257 Невий мох, бол. 206 Нево, оз. 14 Невово, оз. 206 Неглинная (Неглинка), р. 186, 187, 258 Нейто, оз. 28 Неман, р. 141, 150, 156, 252 Непре>река (Непра), фолькл. 240 Нерис, р. — см. Нярис, Вилия Нерога, р. — см.Амур Нива, р. 214 Нигва, р. 153 Нигер, р. 14 Нижняя Тунгуска, р. 48, 71, 90, 254 Нижняя Чёрная Грязь, руч. — см. Студенец Нил, р. 7, 98, 99, 236, 237, 256 Нищенка, р. 170, 187 Нухэ нуур, оз. 111 Ньява, р. 214 Ню, р. — см. Нева Нюя, р. 92 Нярис, р. 141, 150 Нярмаяха, р. 33 Обва, р. 265 Обь, р. 19, 86 Одер, р. — см. Одра Одра (Одер), р. 114, 115, 141, 149 Озарон, оз. 159 Оймякон, р. 11 Ока, р. 14, 16, 19, 21, 99, 101, 149, 169 Океан, р., мифол. 225, 234, 235 Оккервиль, р. 203 Окна, р. 31 Окнищи, оз. 31 Олдансо, р. 92 Олдон, р. 92, 93 Олдондо, р. 92 Олег (Ольгов колодезь, Олега), р. 246 Олений (Ольняной), пруд 172 Оленёк, р. 79 Оленьи, пруды 187 Олёкма, р. 92

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

277

Оллонгро, р. 92 Оллочи, р. 92 Олонка, р. 214 Олт, р. 141 Ольдой, р. 94 Ольховец (Ольховецкий проток), руч. 170, 188 Ольховка, р. — см. Чечера Ольхон, р. 232 Ольшанка, р. — см. Алешня, Алчанка Омолой, р. 88 Омь, р. 7 Онега, р. 47, 109, 261 Онежское, оз. 212 Опочинка, р. 27 Оредеж, р. 161 Ореховня, р. 55 Осечно, оз. 103 Осётр, р. 49 Осовец, оз. 55 Осотня, оз. 55 Останкинский, руч. — см. Горячка Острогоща, р. 106 Осым, р. 141, 142 Отра, р. 152 Оха>йоки, р. — см. Охта Охотское море 78, 92, 93 Охта, р. 205, 215–221 Охтома, р. 216 Охтомица, р. 218 Охтонга, р. 216 Очаковка, р. 170, 171 Очка, р. 14 Очно, оз. 31 Оять, р. 211 Пала, р. 15 Палео>Дон, р., палеогидр. 11 Паниковец, оз., 30 Паниковка, р. 30 Парана, р. 99 Патриарший, пруд 171, 188 Пейпси>ярв, оз. — см. Чудское, оз. Пейярви, оз. 32 Песочный, руч. 170 Петровка, р. — см. Ждановка Печора, р. 102, 109 Пёза, р. 102 Пёстрое, оз. 35 Петух, оз. 49, 50

278

Пиявочный, пруд 172 Платиновый, руч. 63 Плещеево, оз. 237 Плинтовка, р. 188 Плюса, р. 163, 164 Плюсо, оз. 165 По, р. 128, 133, 146 Поганый, пруд 171 Подкаменная Тунгуска, р. 48 Подмосковная река, палеогидр. 11 Подон, р. 188 Пола, р. 15, 16, 160, 161 Полисто, оз. 161 Полисть, р. 162, 163, 259 Полометь, р. 15, 16 Полота, р. 114 Понерётка (Понорка), р. 30 Поника, р. 30 Поникла, р. 30 Пономарка, р. — см. Чурилиха Понтъ море, Понетьское море, Понт Эвксинский — см. Чёрное море Пората, р. 142 Порусья, р. 162, 163 Порфировый, руч. 63 Пра>Амударья, р., палеогидр. 18 Прачечный, пруд 171 Пресненские, пруды 171 Пресня, р. 170, 188, 189 Припять, р. 46 Проклятого Места Ручьи — см. Кунцевские Заразы Прость, р. 28 Проток, пруд 171 Прут, р. 142 Пряжка, р. 202 Псёл, р. 65 Пскова, р. 14, 163 Пустое, оз. 49 Пюретос, р. 142 Пяозеро, оз. 32 Ра (Рав, Раво, Рава), р. — см. Волга Радомле, оз. 165 Радошка, р. 18 Раменка, р. 170 Раскем, р. 11 Рассольная, р. 67 Рассольный, руч. 72 Растань, р. 189 Рачка, р. 189

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

Рдейская Моховщина, бол. 162 Рдейское, оз. 163 Редья, р. 163 Рейн, р. 114, 126, 129, 130, 140, 142 Ренус, Ренос, р. — см. Рейн Ржавец, р. 64, 189 Рижский, залив 138 Риу>Негру, р. 33 Робка, р. — см. Серебрянка Робья, р. 163 Рогатка, р. 31 Розовый Порсугель, оз. 33 Рона, р. 113, 143 Ропа, р. 73 Рочуга, р. 102 Рубикон, р. 252 Рубиха, р. 102 Руда, р. 164 Рудница, р. 64 Рудня, р. 64, 104, 105 Рудома, р. 156 Руза, р. 152 Русса, р. 160, 162, 163 Русское море — см. Чёрное море Ручей, руч. 172 Ручей с Охотного Ряда 172 Ручей у Камушков 172 Ручей у Рубцовского переулка 172 Ручьи в Нескучном саду 172 Рыбная, р. — см. Напрудная Саар, р. 142, 146 Сава, р. 46, 47, 142 Савала, р. 107 Садки, пруд 171, 190 Садовнический (Садовнин), руч. — см. Голосов овраг Сальнобуянский, канал 204 Самородинка, р. 190 Самотёка, р. 170, 190 Самотёка, р. — см. Неглинная Сангель>кы, р. 117 Сапожок, оз. 31 Сара, р. 190 Саравус, р. 142 Сарасвати, р., мифол. 234 Сарбалка, р. 271 Сарыкамыш, оз. 55 Сасык>коль, оз. 28 Сатахве, оз. 46 Светлый, руч. 228

Свирь, р. 211, 214 Святое, оз. 228 Святозеро, оз. 229 Святой, родник 228 Святрека, р. 229 Святуха, р. 229 Севан, оз. 7 Северная Двина, р. 47, 109, 138 Северное море 134, 142, 143, 145 Северный Ледовитый океан 80 Северский Донец, р. 14, 246, 249 Сейтакорва, заводь 32 Селезнёвский, пруд — см. Антропов, пруд Селенга, р. 7, 118 Селигер, оз. 102, 103, 159 Семёновский Овраг, р. — см. Чура Сена, р. 146 Сердоликовая, бухта 65 Серебрянка, губа 63 Серебрянка, р. 35, 63, 170, 190 Серет, р. 142, 143, 146 Сестра, р. 155 Сетледж, р. — см. Шатадру Сетунь, р. 191, 263 Сёяха, р. 28 Сивец, р. 35, 169 Сивка, р. 169 Силланкорва, заводь 32 Симоис, р. 235, 236 Синд, р. 137 Синее море, фолькл. 35 Синец, р. 169 Синея, р. 169 Синица, р. 169 Синичка, р. 169, 171, 191, 259 Синичка, р. — см. Кипятка, Напрудная, Пресня Синичкин пруд 171, 259 Синишка, р. 169 Синяя, р. 34 Сирет, р. 143 Сита, р. 165 Ситна, р. 55 Скамандр, р. 235 Скобра, р. 152 Славянка, р. 203 Сладим>река, лит. 255 Смедва, р. 153 Смола, р. 164 Смоленка, р. 202

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

279

Смородиновка, р. — см. Самородинка Снежа, р. 163 Сож, р. 245 Сож>Максим, р., фолькл. 245 Солёное, оз. 26, 70 Солонцовая, р. 72 Солянка, р. 71 Соляной Травец, р. 71 Сона, р. 143 Сора, р. 271 Сорица, р. 271 Сороть, р. 156, 161 Сосенка, р. 55, 170 Сосновка, р. 202 Спартак, р. 202 Сперхий (Сперхей), р. 230, 235 Среднекан, р. 63 Стебелька, р. 155 Стеклянный, пруд 172 Стергут, р. и оз. 159, 160 Стерж, оз. 159, 160 Стикс, р., мифол. 225, 226 Стримоникос, залив 143 Струго, оз. 165 Струма (Стримон), р. 143 Стугна, р. 250 Студенец, руч. 170, 191 Суда, р. 49 Сулиотико, р. 226 Сухая Мутная, р. 29 Сухая, р. 29 Сухман>река, фолькл. 240 Сухой Лог, р. 29 Сухона, р. 256 Сходня (Суходня), р. 100, 101, 172, 192 Сырдарья, р. 10, 26, 59, 67, 110 Сысола, р. 109 Сьежа, р. 100, 101 Сюзь, р. 117 Сясь, р. 211, 214 Тавда, р. 34 Таганрогский, залив 136 Таз, р. 85 Тайдон, р. 88 Танаис, р. — см. Дон Таракановка, р. 50 Таруса, р. 152 Тахо, р. 146

280

Ташкурган, р. 14 Тверца, р. 102 Текели, р. 47 Темза, р. 143 Темник, оз. 228 Темрюкский, залив 139 Теребешка, р. 104, 164 Теребка, р. 164 Терек, р. 143, 146, 252, 254 Термаикос, залив 134 Терновка, р. 107 Тибр, р. 128, 144 Тигр, р. 98 Тимок, р. 144 Тирас, р. 136 Тирехтях, р. 59 Тирренское море 144 Тиса (Тисса), р. 144 Топазовский, руч. 63 Торангыкара, оз. 59 Торопа, р. 156 Тосна, р. 213 Тояха, р. 28 Триестский, залив 138 Тропарёвка, р. 170, 171 Тросно, оз. 27 Тростянка, р. 55 Трубица, р. 31 Тузкан, оз. 26 Тузколь, оз. 68 Тулема (Тулемайоки), р. 211, 214 Тулома, р. 45 Тунгуска (три реки, притоки Енисея) 86 Турское, оз. 46 Турья, р. 46 Тьмака, р. 144 Тямадэну (Чамадан), р. 90 Угра, р. 152 Угрюм>река, лит. 254, 255 Уда, р. 93, 135 Удра, р. 135 Удская, губа 93 Уды, р. 135 Удыч, р. 135 Уза, р. 154 Узбой, р. 18, 24 Уксун>йоки, р. 211, 214 Уласты, р. 59 Унгуз, р. 18

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

Упа, р. 152 Урал, р. 250 Урало>Эмбенское море, палео>гидр. 11 Уругвай, р. 14 Ус, р. 63 Ускун, р. 60 Усолка, р. 67, 71, 72 Утка, р. 205 Ухта, р. 218 Ухтаж, р. 216 Ухтаньга, р. 216 Ухтома, р. 218 Ухтомьярское, оз. 218 Ухтонга, р. 216 Ухтюга (Уфтюга), р. 216 Уча, р. 165 Учо, оз. 165 Фанариотико, р. 226 Фиагдон, р. 131 Филька, р. 192 Финский, залив 161, 204, 205 Фонтанка (Фонтанная), р. 202 Хазарское море — см. Каспийское море Хаканангда, р. 48 Хапиловка, р. 170 Хвалынское море — см. Каспийское море Хвилка (Хилка), р. — см. Филька Хвошно, оз. 55 Хилок, р. 118 Химка, р. 192, 193 Ходынка (Ходынь), р. 172 Хондеяха, р. 49 Хопёр, р. 107 Хорасанское море — см. Каспийское море Хороки, р. 48 Хотан, р. 14, 66 Хоту Эбэ, оз. 231 Хризолитовка, р. 64 Хрома, р. 88 Хрустальный, руч. 63 Хуанхэ, р. 98 Худан, р. 88 Хул>нуур, оз. — см. Гусиное озеро Хухэ>нуур, оз. 111

Цареборисовский, пруд — см. Борисовский, пруд Царевна, р., фолькл. 256 Царёва, р. 256, 270, 271 Царёвоборисовский, пруд — см. Борисовский, пруд Царицынский, руч. — см. Язвенка Царский овраг, р. — см. Голосов овраг Цевло, оз. 160, 161 Цевля, р. 161 Цильма, р. 102 Цна, р. 156, 262 Црна, р. 134 Чагдаайы, оз. 231 Чадан, р. 88 Чара, р. 264 Чардаринское, вдхр. 26 Чарнолутка, р., фолькл. 245 Череменецкое (Череменец), оз. 17, 35, 165 Череменка, р. 17, 165 Черемница, р. 17, 165 Черемха, р. 161 Черемша, р. 161 Черкасовский, руч. — см. Чертановка Черкизовский, пруд 171, 193 Черма (Черьма), р. 17 Черменец, р. 17 Черменица, р. 35 Чермно, оз. 17, 165 Чермный, руч. 17 Чермянка, р. 193 Чернава, р. 241 Черница, р. — см. Чермянка Черногрязка (Чёрная Грязь), р. 193 Чернушка, р. 170 Чертановка (Чертонавка, Черто>на), р. 194 Черторой, р. — см. Чура Черторый (Черторой), руч. 169, 194 Чечера (Чечёра), р. 195 Чечора, р. 16 Чёлмохта, р. 216 Чёрная, р. 170 Чёрное море 10, 135 Чёрное, оз. 41, 194 Чёрные, реки и озёра 41, 200, 201

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

281

Чёрный, руч. 241, 242 Чжень>чжу>хэ, р. 67 Чипкаматкит, р. 48 Чирка, р. 102 Чирмеш сазы, бол. 117 Чистое, оз. 41 Чистые, пруды (Чистый пруд) 171 Чолланги, оз. 32 Чудское (Пейпси>ярв), оз. 17, 117, 212 Чукча, р. 118 Чулышман, р. 14 Чуна, р. 45 Чура, р. 195 Чурилиха (Чуриха), р. 195, 196 Чусовая, р. 29, 63 Шатадру (Сетледж), р. 233 Швейцарка, пруд — см. Казённый, пруд Шексна, р. 167 Шелонь, р. 113, 163, 165–167, 265 Шилка, р. 118 Шкиперский, канал (Шкиперский проток) 204 Шола, р. 167 Шолоность, р. 167 Шулган, р. 30 Шуола, оз. 32 Шурдарья, р. 68 Щадро, оз. 165 Щерба, р. 164 Щецинский, залив 141 Щугор, р. 109 Ыджыд>Мосерьёль, руч. 102 Эброс, р. 140, 146 Эбэ, оз. 230, 231 Эбэ>Юряге, р. 230 Эбэке, р. 230 Эбэчээн, оз. 230 Эгейское море 140, 143 Экик, р. 66 Эльба (Лаба), р. 114, 145, 149 Эносский, залив 140 Южный Буг, р. 34, 57, 133, 144, 149 Юрункаш, р. 66

282

Яблонец, оз. 55 Явонь, р. 160, 161 Ягра, р. 244 Язвенка, р. 196 Яик, р. — см. Урал, р. Ямбуто, оз. 28 Ямное (Ямно, Ямница), оз. 30 Ямуна (Джамна), р., мифол. 234 Яна, р. 80, 88 Янис>йоки, р. 214 Янтра, р. 66, 145 Янцзы, р. 99 Яркенд, р. 11, 14 Ятрия, р. 49 Яуза, р. 26, 154, 155, 196 Яхра, р. 244 Яхреньга, р. 244 Яхробол, р. 244 Яхрома, р. 244 Яхша>арта, р. 67 Яченка, р. 100 Ad(d)ua, р. 133 Aesontius, р. 138 Ala, р. 131, 144 Alanga, р. 131 Alanta`. , .p. 131, 141, 144 Alantele, p. 131 Alanus fluvius, р. 142 Aller, р. 131 Alligator River, р. 48 Alm, р. 131 Almaja, p. 131 Alme, р. 131 Almenas, р. 131 Almo, р. . 131 Almone. , p. 131 Alovele, p. 131 Alunta`, p. 131 Alu˜ote, p. 131 Alvatti, р. 160 Antelope, р. 48 Aumance, р. 131 Auzes, р. 155 Azara, бол. 159 Beaver, р. 48 Bradanus, р. 133 Buffalo, р. 48

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

C ermenica (Crmenica), p. 165 Czermno, оз. 165 Crabby Cоve, бухта 52 Dainava`, p. 159 Dainy˜s, оз. 159 Danuvius, р. 137 Deer, р. 48 Donau, р. 131, 137 Donwy, р. 131 Dravos, р. 137 Du na, р. 138 Elbe, р. 145 Elk, р. 48 Ettrick, p. 127 Farrar, р. 132 Geronde, p. 135 Grizzly, р. 48 Harahvaiti, р. 234 Iatrus, р. 66 Ieterus, р. 66, 145 Ilmaja rv, оз. 13 Isonzo, p. 138 Jevonis, р. 161 Kiaulezeris, оз. 161 Kivijoki, p. 205 Korpijoki, p. 204 Laba (Laba), p. 145 Loire, p. 140 Moinas, р. 140 Mosa, р. 140 Moskawa, р. 153 Mozgawa, р. 153 Mustajoki, p. 201 /

Na vve, р. 214 Nevaja rvi, оз. 206 Nevajoki, p. 206 Niva, p. 214 Njavva, p. 214 Otter, р. 48

Pala`, p. 15 Pitka ja rvi, оз. 201 Possum, р. 48 Pu ha ja rv, оз. 229 Pu ha oja, p. 229 Rabbit, p. 48 Racoon, р. 48 Rhein, р. 142 Rhodanus, р. 113 ^ Rho ne, р. 113 Saale, р. 137 Sao^ne, р. 143 Sa rkija rvi, оз. 102 Sa rgja . rv, оз. 102 Sarte, р. 161 Savos, р. 142 Shannon, р. 131 Shin, р. 131 Sinn, p. 131 Skunk, p. 48 Sorsajoki, p. 205 Spey, p. 127 Sterge (Strege), оз. 160 . Sventu˜pe, p. 229 Tamesis, р. 143 Tevere, р. 144 Thames, р. 143 Tiberis, р. 144 Timachus, р. 144 Tweed, p. 127 Utus, р. 135 Vaire, p. 132 Vara, р. 132 Varantia, р. 132 Varar, р. 132 Varia, p. 132 Veyre, p. 132 Vistula (Vistla), р. 134 Visura, р. 134 Vlha, p. 135 Wildcat, р. 48 Wilga, p. 135 Wolf, р. 48

Ук а з а т е л ь н а з в а н и й в о д н ы х о б ъ е к т о в

283

У К АЗ АТ Е Л Ь И М Ё Н Абаев В. И. 239 Агеева Р. А. 36, 44, 74, 151, 168, 220 Александр I, император 248 Алексей Михайлович, царь 185 Алексий, митрополит 172 Аммиан Марцеллин 136, 143 Арсеньев В. А. 53 Афанасьев А. Н. 240, 248 Афанасьев А. П. 102, 111, 218, 219, 221 Ахматова А. А. 255, 258 Байкенев Ш. А. 54, 69 Байтанаев Б. А. 112 Бальмонт К. Д. 255, 258 Барандеев А. В. 21 Барашков П. П. 96 Бахилина Н. Б. 35, 43 Бахрушин С. В. 96 Бачинскайте>Бутене С. (Саломея Нерис) 262 Баяндин Н. И. 42 Белинский В. Г. 261, 266 Березович Е. Л. 44, 228, 238 Бертин В. П. 82 Бетлингк О. Н. 95 Бетхер>Остренко И. Ю. 258 Билибин Ю. А. 82 Болдырев В. Н. 62, 68 Бородина М. Н. 53 Бояршинова З. Я. 120 Брюсов В. Я. 252, 257 Бугор В. 86 Булгаков М. А. 188 Бурыкин А. А. 91, 96, 111, 120 Бутырина К. Г. 43 Бэрроу Т. 123 Вагнер Р. 256 Ванагас А. П. 161 Василевич Г. М. 76, 95, 96, 225, 238 Василевская Л. 262 Васильев В. Л. 30, 43, 157, 162, 168 Васильев М. 86 Васильева Н. В. 125 Васнецов В. М. 9 Вахрушев Г. В. 43 Введенская Л. А. 267 Векслер А. Г. 168

284

Вендина Т. И. 47, 54, 57, 61 Вернадский В. И. 70 Вислоухов П. 86 Владимирович А. Д. 204, 219, 220 Волгин А. — см. Плеханов Г. В. Вологдин А. Г. 74 Востоков А. Х. 5 Врубель М. А. 241 Гайдар А. 261 Галкин И. 86 Гамкрелидзе Т. В. 124–126, 147 Гедройц Н. А. 70, 71, 74 Георгиев В. И. 69, 123, 131, 147 Гераклит 254 Геродот 135–137, 139, 142, 235, 237, 239 Герцен А. И. 178, 262 Гесиод 137, 143 Глускина С. М. 168 Гнедич Н. И. 239 Гоголь Н. В. 252, 257 Годунов Борис, царь 175 Голицын Д. В. 178 Голицын Д. М. 178 Голубева Л. А. 220 Гомер 235, 239 Горбаневский М. В. 168, 183, 187, 197, 198, 266 Горнунг Б. В. 123 Гримм Я. 114 Гриценко К. Ф. 87, 96, 97, 238 Губкин И. М. 70 Гурулев С. А. 13, 21, 75, 111 Даль В. И. 55, 61, 73, 74, 197, 244 Данилов К. 241 Дворжак А. 256 Дедабришвили Ш. 263 Джамгаровы, братья 180 Дмитриев В. Г. 268 Добрынский А. 86 Долгих Б. О. 88, 96 Дульзон А. П. 96 Дьяконов И. М. 238 Елизавета Петровна, императрица 256 Емельянова М. И. 266

Ук а з а т е л ь и м ё н

Ерофеев А. Д. 204, 219, 220 Ефименко П. С. 248 Ефремов И. А. 65, 66, 69 Жамсаранова Р. Г. 118, 120 Жданов И. 203, Жданов Н. 203 Жуковская З. В. 168 Жучкевич В. А. 101, 105, 111, 112 Забелин И. Е. 101, 111, 154, 168 Загоровский В. П. 106, 112 Зализняк А. А. 162 Захарьина Н. А. 178 Зиманенко В. 42 Золотарев А. М. 120, 238 Зыков И. В. 54 Иван Грозный, царь 237 Иванов Вяч. Вс. 40, 43, 124–126, 147 Иванов И. Е. 95 Иванов Ф. И. 111 Ивановская К. Б. 62, 68 Игорь, князь 249 Идриси 20 Иллич>Свитыч В. М. 122 Ильинский Г. А. 153 Иордан 66, 145 Караев С. К. 66 Карпенко О. П. 34, 43 Карпенко Ю. А. 267 Кастрен М. А. 19 Квасов Д. Д. 220 Кир, персидский царь 237 Киреевский П. В. 248 Кириков С. В. 53 Кисловской С. В. 220 Климкова Л. А. 248 Кноблох И. 40 Колесников Н. П. 264, 267 Комаров Ф. К. 96 Конкашпаев Г. К. 61 Константин Багрянородный, император 40 Коробко М. Ю. 184 Кочкуркина С. И. 220 Краэ Х. 127, 129, 131, 139 Крейнович Е. А. 96 Кривощекова>Гантман А. С. 119, 120 Кузиков В. В. 108, 112 Кун Х. 131

Ук а з а т е л ь и м ё н

Лёббок Дж. 237–239 Левченко С. В. 96 Леонович О. А. 47, 48, 54 Лепёхин И. И. 63, 68 Лермонтов М. Ю. 252, 257, 261, 262, 266 Лер>Сплавиньски Т. 153 Лисаевич И. И. 258 Любимова Е. Л. 24, 47, 58, 61 Магазаник Э. Б. 261, 266, 267 Магидович И. П. 96 Майрхофер М. 116 Мамонтова Н. Н. 220 Мартинсон Г. Г. 220 Мартынов Л. Н. 256 Матвеев А. К. 28, 34, 42–44, 53, 54, 109, 112, 119, 120, 216–219, 221, 244 Махмуд Кашгарский 47 Мгеладзе Д. С. 264, 267 Мельников А. В. 62, 68 Мельхеев М. Н. 75, 95 Мерлинген В. 123 Метельский Г. В. 74 Мечников И. И. 98 Мечников Л. И. 6, 98, 111 Миддендорф А. Ф. 94, 97 Миккола Й. 207 Мильков Ф. Н. 42 Минкин А. А. 45, 53 Митрошкина А. Г. 111 Михайлов Т. М. 232, 239 Мозесон Д. Л. 96 Молчанова О. Т. 43 Мочанов Ю. А. 94, 95, 97 Муллонен И. И. 13, 21, 41, 44, 212, 219–221, 238 Мурзаев Э. М. 14, 18, 21, 25, 42, 43, 53, 58, 59, 61, 69, 89, 120, 168, 197, 198, 267 Мухамедова Р. Г. 238 Наполеон I, император 252, 257 Насимович Ю. А. 190, 198 Некрасов Н. А. 254, 257 Нерис, Саломея — см. Бачинскайте>Бутене С. Нерознак В. П. 122 Нестерук Ф. Я. 197 Николайсен У. 127, 132

285

Никонов В. А. 21, 147, 168, 248 Нуриев Э. Б. 46, 53 Обедиентова Г. В. 21 Обнорский С. П. 153 Огородников В. И. 95 Оккервиль 203 Окладников А. П. 80, 81, 96, 233, 239 Островский А. Н. 249 Отин Е. С. 248, 250, 267 Панаева А. Я. 254 Панков А. С. 59, 61 Паустовский К. Г. 249, 257 Пенда 86 Перельман А. И. 43 Петров В. П. 264, 267 Пётр I, император 183, 201, 237, 256, 270 Пименов В. В. 212, 220 Плеханов Г. В. 262 Плиний Старший 66, 134, 135, 137, 139, 141, 142, 144, 145 Погодин А. Л. 161 Помпоний Мела 134 Попов А. И. 50, 54, 160, 165, 166, 168, 202, 220 Попова В. Н. 42, 112 Порциг В. 147, 239 Посохов Е. В. 69 Поспелов Е. М. 20, 21, 147, 179, 197, 198 Птолемей 132, 134, 135, 142, 143 Пушкин А. С. 234, 251, 257, 261, 262 Пюрбеев Г. Ц. 266 Раевский Д. С. 239 Раукас А. В. 220 Реклю Э. 6 Ришес Л. Д. 96 Ромадин Н. М. 256 Романов Е. Р. 245, 248 Ростислав, князь 250 Рыбаков Б. А. 20 Рязанов Э. А. 249 Самородов К. Т. 238 Сатимбеков Р. С. 54 Саттаров Г. Ф. 120 Сафронов В. А. 147

286

Седов В. В. 150, 151, 156, 167, 168 Семёнов>Тян>Шанский О. И. 53 Сергеев>Ценский С. Н. 262 Серошевский В. Л. 81, 96, 111 Симченко Ю. Б. 238 Синдаловский Н. А. 204, 206, 219, 220 Смирнов Л. П. 74 Смирнов Ю. И. 241, 248 Смит Г. 122 Смолицкая Г. П. 16, 20, 21, 56, 61, 168, 187, 191–193, 197, 198 Смолицкий В. Г. 241, 248 Снегирёв И. М. 171, 197, 198 Снесарев Г. П. 238 Соколова В. К. 239 Соссюр Ф. де 37 Старостин С. А. 122 Страбон 136, 137, 142 Стрыжак А. С. (Стрижак О. С.) 61, 64, 65, 68, 69, 74 Стюарт Дж. 51 Сулин В. А. 43, 74 Суперанская А. В. 41, 44, 266 Суслова А. В. 266 Тацит 141, 143 Твардовский А. Т. 51, 54 Тернер В. У. 38 Тёмкин Э. Н. 239 Титов А. А. 69 Токарев С. А. 238 Толстой Н. И. 43 Томсен В. 207 Топоров В. Н. 43, 111, 151–153, 155, 157, 167, 168, 179, 181, 186, 189, 190, 191, 193–195, 197, 198, 229. 238, 258 Трапезников К. П. 82 Трейджер Дж. 122 Третьяков П. Н. 123 Трубачёв О. Н. 111, 114, 115, 120, 136, 137, 139, 147, 151, 167, 207, 257 Трубе Л. Л. 75, 95, 112 Туркин А. И. 220 Тынянов Ю. Н. 251, 257 Тэйлор Э. 239 Удольф Ю. 150 Умурзаков С. У. 69 Устиев Е. К. 26, 42, 63, 68

Ук а з а т е л ь и м ё н

Фасмер М. 147, 168, 206, 207, 218, 220, 244 Феннеманн Т. 127 Ферсман А. Е. 70 Филип Я. 123 Фишер И. Е. 63, 67, 69, 96 Фрэзер Дж. 226, 238 Хайду П. 220, 221 Хайретдинов С. С. 61 Халимов Р. Х. 69 Хашимов Ж. А. 69 Хелимский Е. А. 89, 219–221 Хованская М. А. 178 Хокинс Р. 52 Холев С. Б. 24 Хорнаули Г. И. 53 Цезарь Гай Юлий 137, 143, 252 Цинциус В. И. 96, 97 Чайлд В. Г. 123 Черепанова О. А. 248 Черных Е. Н. 95 Черных П. Я. 153 Чернышевский Н. Г. 261 Чусовы М. А., С. Ю. 175 Шилов А. Л. 32, 43, 102, 103, 112, 168, 195, 197, 198, 211, 213–215, 219, 220 Шифнер А. А. 19 Шишков В. Я. 254, 257

Ук а з а т е л ь и м ё н

Шкловский В. Б. 9 Шмелёв И. С. 26, 27, 42 Шмид В. 131, 158 Шолохов М. А. 253, 257 Шостакович В. Б. 96 Шрамм Г. 136, 137, 142, 143, 148 Шренк Л. И. 94, 97 Штильмарк Ф. Р. 68 Шулунова Л. В. 112 Щербак А. М. 96 Эрман В. Г. 239 Юдин А. В. 247, 248 Юзбашев Р. М. 46, 53 Юргин К. И. 54, 96 Юрий Долгорукий, князь 155, 244 Языковы А. М., П. М., Н. М. 248 Якименко Л. Г. 257 Ярославна 250 Krahe H. 148 Mayrhofer M. 120 Nicolaisen W. F. H. 147 Schmid W. P. 147, 148 Smith H. L. 147 Stewart G. R. 54 Trager G. L. 147 Vanagas A. 168 Vasmer M. 221 Vennemann T. 147

Научно'популярное издание

Проект «Наука и мир» Агеева Руфь Александровна

КАК ПОЯВИЛИСЬ НАЗВАНИЯ РЕК И ОЗЁР Популярная гидронимика Главный редактор Т. Деревянко Редактор С. Кононова Художественный редактор М. Егиазарова Дизайнер обложки С. Батурин Технический редактор Г. Жильцова Корректоры Т. Меньшикова, О. Башкирова Компьютерная верстка Л. Бариновой Подписано в печать 26.05.12. Формат 84×108/32. Печать офсетная. Бумага офсетная. Гарнитура «OfficinaSansC». Печ. л. 9,0 + 0,75 цв. вкл. Тираж 3000 экз. Заказ № . Общероссийский классификатор продукции ОК 005 93, том 2 — 953000. ООО «АСТ ПРЕСС КНИГА». 105082, Москва, Переведеновский пер., д. 13, стр. 4. Отпечатано с электронных носителей издательства ОАО «Тверской полиграфический комбинат», 170024, г. Тверь, пр т Ленина, 5. Телефон: (4822) 44 52 03, 44 50 34, телефон/факс (4822) 44 42 15 Home page — www.tverpk.ru Электронная почта (E mail) — sales@tverpk.ru