Зазулина Наталия «Миссия Великого Князя» by Premia Prosvetitel

«Несомненная научная и познавательная значимость книги связана в первую очередь с привлечением автором и введением в научный оборот большого числа новых исторических источников, в том числе извлеченных из зарубежных архивов и до сих пор не известных не только массовому читателю, но и специалистам. Столь основательное расширение базы источников изучаемой темы позволило Н.Н. Зазулиной открыть в ней новые и подчас неожиданные аспекты, заставляющие по-новому взглянуть на фигуру самого Павла и значительно пополнить представления об истоках его политических взглядов». А.Б.Каменский, доктор исторических наук, профессор, руководитель Школы исторических наук Национального исследовательского университета – Высшая школа экономики

НаталИя Зазулина

МИССИЯ Великого князя Путешествие Павла Петровича годах в

1781–1782

НаталИя Зазулина

ведений с м е и н ече С привл Ватикана, ва из архи талии, и И , и и р Авст йцари е в Ш и ии Герман

МИССИЯ Великого князя

Книга Наталии Зазулиной «Миссия великого князя. Путешествие Павла Петровича в 1781–1782 годы», основанная на обширном документальном материале, — это не только новый взгляд на великого князя как на человека разностороннего, любознательного, увлекающегося астрономией, архитектурой, музыкой и владеющего несколькими иностранными языками, но подробный путеводитель по Европе второй половины XVIII века – той Европы, которой не станет буквально через шесть лет.

Путешествие Павла Петровича в 1781–1782 годах

Зазулина Наталия Николаевна историк, публицист и писатель. Автор книги «Война 1812 года: Мифы и реальность» (2013 г.) и более 30 исторических статей. Награждена орденом святой Равноапостольной княгини Ольги I степени, дипломом Литературной премии «Золотой Дельвиг», 2014 г. Макарьевской премией за 2014-2015 гг. в номинации «За достижения в популяризации научно-исторических знаний».

Pavel_pereplet01.indd 1

08.10.2015 14:24:19

Моему мужу Александру Музыкантскому, с любовью

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА

МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ПУТЕШЕСТВИЕ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА ГОДАХ В

1781–1782

й сведени м е и н е ч е а, С привл атикан В в о в и из арх алии, т И , и и и Австр вейцари Ш и и и Герман

БОСЛЕН МОСКВА

УДК 929 ББК 63.3 З16

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012–2018)»

Дизайн Вадима Гусейнова Книга издана в авторской редакции Иллюстрации публикуются в соответствии со статьей 1274 гражданского кодекса РФ «Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях» Титульный лист партитуры оперы Моцарта «Похищение из Сераля» любезно предоставлен Всероссийским музейным объединением музыкальной культуры им. М.И.Глинки

З16 Миссия великого князя. Путешествие Павла Петровича в 1781–1782 годах / Наталия Зазулина. – М.: Бослен, 2015. – 544 с., илл. ISBN 978-5-91187-224-3 Книга Наталии Зазулиной – увлекательный экскурс в историю XVIII века, и каждый с удивлением обнаружит его осколки в нашей повседневной жизни. Заграничное путешествие великого князя, как и вся наша отечественная история – это приключение, политические интриги и династические интересы, детектив и комедия положений вместе взятые. Книга «Миссия великого князя. Путешествие Павла Петровича в 1781–1782 годах» будет интересна разному кругу читателей: историкам, знатокам музыки и театра, любителям путешествий, людям, увлекающимся архитектурой и живописью, модой и кулинарией. Каждый найдет в ней что-то своё. В издании содержится более 1000 красочных и черно-белых иллюстраций – это картины известных художников, карты маршрутов великокняжеской четы, портреты исторических деятелей и членов правящих семей. Многие портреты читатели увидят впервые. УДК 929 ББК 63.3

ISBN 978-5-91187-224-3 © Н.Н.Зазулина, текст, 2015 © ООО «Бослен», издание на русском языке, оформление, 2015

ОТ АВТОРА В сущности, никакой истории нет, есть только биографии. Рольф Уолдо Эмерсон, поэт и философ XIX в.

Имя Павла I, как ни одного другого российского императора, окружено до сих пор плотной завесой мифов, домыслов и легенд. Такое впечатление, что вместе с жизнью в ночь на 1 марта 1801 года у него отняли и биографию. Официальная историография России только в 1901 году признала факт его убийства заговорщиками в Михайловском замке. Воспоминания современников, труды историков и писателей рисуют нам удивительно противоречивую фигуру, где зачастую нет и следа истинного героя, тогда как император Павел I интересен и удивительным скрещением династических судеб, ставших итогом тщательного выбора, и отсюда своими предками и родством, неординарными и неоднозначными родителями – Петром III и Екатериной Великой, полученным им образованием и кругом его интересов, и даже хотя бы тем, что он первый (!) за сто лет великий князь и император – продолжатель рода Романовых на троне! До императора Павла I на российском престоле более ста лет не было нормальной монаршей семьи, и на целый век растянулась череда дворцовых переворотов. Правда, и сам Павел Петрович пал жертвой гвардейского заговора, но это уже совсем другая история, путаницы в российском престолонаследии больше не было. Доминировало шаблонное представление об императоре Павле I как о неудачном сыне Екатерины Великой, необразованном солдафоне, почитателе и подражателе палочной дисциплины прусской армии, гонителе и преследователе всего передового и прогрессивного. Вспоминая Павла Петровича, первым делом говорят о Гатчине и его выдрессированном войске, затем о Михайловском замке и лишь в третью очередь – о романтичном Павловске. Но император Павел I прожил сорок шесть лет, из которых сорок два года – великим князем и четыре года, четыре месяца и четыре дня – российским императором. Почему же о нем известно так мало? В некотором смысле ответом на этот вопрос является его сгоревшая библиотека – вместе с его бумагами, перепиской и записями. Часть уцелевших книг его сыновья, император Александр I и великий князь Константин, подарили Виленскому университету. Через двести с лишним лет в хранилищах библиотеки Вильнюсского университета можно найти книги с экслибрисами и пометками Павла Петровича. Даже сохранившийся набор книг в университетской библиотеке столицы Литвы озадачивает: книги по физике, математике, астрономии, ежегодные сборники научных статей Лондонского Королевского общества и других Академий наук и университетов Европы. Все это не очень вписывается в круг интересов солдафона.

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

Поэтому мне очень захотелось подробно рассказать об образовании сына Екатерины II. Кто были его учителя? Чему и как учили? Какие науки давались Павлу Петровичу легче остальных? Что он читал? И что из прочитанного ему нравилось? Тем более, что XVIII век – век Просвещения. Россия была достаточно открытой страной, и помимо путешественников, посещавших столицы, множество иностранных послов годами наблюдали за наследником матушки-государыни Екатерины Алексеевны. Дипломаты писали о великом князе Павле в своих донесениях, многие вели дневники, впоследствии ставшие мемуарами, так что есть куда обратиться. Ну, и одно из любопытнейших событий: с сентября 1781 года по ноябрь 1782 года – четырнадцать месяцев великий князь Павел с женой Марией Федоровной и свитой путешествовали по Европе! Великокняжеская чета побывала в Польше, Священной Римской империи (впоследствии Австрийская империя), Венецианской республике, Папской области (на тот момент самостоятельное государство), Неаполитанском королевстве, или Королевстве Обеих Сицилий, Пармском, Тосканском и Миланском герцогствах, Королевстве Сардиния, во Франции, в Австрийских Нидерландах, Монбельяре, расположенном в крошечном герцогстве Вюртемберг, и Швейцарии. За время вояжа наследник российского престола проехал почти по всему меридиану Габсбургов, испанских и французских Бурбонов в Европе, – с 1782 года новых союзников Российской империи. Во время этого заграничного путешествия великий князь Павел лично узнал всех правящих монархов вышеперечисленных государств, и единственный из правивших Романовых встречался с Папой Римским! Помимо императора, королей, герцогов, их министров и военачальников, Павел Петрович познакомился с самыми яркими представителями эпохи Просвещения конца XVIII века – учеными, художниками и музыкантами. До 1917 года – года свержения династии Романовых – ни один из ее представителей, особенно будущий царь, не повторил подобного вояжа! И несмотря ни на что, эта заграничная поездка – самая малоизученная страница биографии императора Павла I. Множество прекрасных авторов исторических исследований – Н.К.Шильдер, Е.С.Шумигорский, Н.А.Саблуков, М.В.Клочков, Э.Энтони, П.А.Стегний, А.Н.Боханов и другие – либо вскользь упоминали заграничное путешествие российской великокняжеской четы, либо уделяли внимание, на мой взгляд, третьестепенным деталям. Воспоминания участника этого вояжа В.Ф.Вадковского более чем странные, там нет никаких подробностей поездки, или же они дошли до нас в неполном виде. Воспоминания баронессы Г.-Л. д’Оберкирх, подруги детства великой княгини Марии Федоровны, также претенциозны и сохранили только рассказ самого Павла Петровича о видении ему призрака прадеда – императора Петра I. Правда, баронесса Г.-Л. д’Оберкирх присоединилась к великокняжеской чете только в Париже и отту-

ОТ АВТОРА

да проследовала с ними в Австрийские Нидерланды и Монбельяр, к родителям великой княгини, и все равно ее воспоминания чересчур скупые и путанные. Вышеперечисленные историки ссылаются на короткие «Записки» французского литератора Л.Бошомона. Ну и, пожалуй, все! Меня это озадачило. Такой продолжительный визит к европейским дворам не мог остаться незамеченным, и, обратившись в иностранные архивы, я нашла упоминания о заграничном путешествии великого князя Павла в переписке австрийского императора Иосифа II с братьями и сестрами, в воспоминаниях советника императора барона Г. ван Свиттена и принца Шарля де Линя, в переписке английского посла в Неаполе сэра У. Гамильтона с Лондоном и британским послом во Флоренции – сэром Клаверингом, в сохранившейся в Апостольской библиотеке Ватикана переписке французского посла в Риме кардинала де Берни и других католических прелатов, в воспоминаниях приближенных короля Сардинии Виктора Амадея III. Самой большой удачей стало обнаружение остатков (увы!) записок российского дипломата, посла во Франции и в Голландии, князя Дмитрия Алексеевича Голицына. По окончании своей дипломатической карьеры князь Д.А.Голицын остался в Европе, он был женат на Амалии Шметтау, дочери знаменитого прусского фельдмаршала. Его дочь, княжна Марианна Голицына, стала княгиней Сольмс, и именно ее потомки заявили о наличии разрозненных дневниковых записей своего предка – русского князя и дипломата. Заграничный вояж великого князя Павла состоялся, когда ему было двадцать восемь лет, а это был вполне зрелый и сложившийся человек, отец сыновей – Александра и Константина – от своей второй жены, великой княгини Марии Федоровны. Не только Павел Петрович изучал и рассматривал Европу, но и Европа с пристальным интересом рассматривала его. Мне захотелось рассказать читателю, что и кого увидела в этом длительном заграничном путешествии Европа. Даже если следовать избитой теории о том, что Екатерина II не любила своего сына, то игнорировать процесс его воспитания и образования она не могла. За все бы спросили с нее! Не могла последовательница педагогических идей Дж.Локка и Ж.-Ж.Руссо, приглашавшая в воспитатели к сыну энциклопедиста Ж.-Л. д’Аламбера, через двадцать лет царствования показать Европе свихнутого на армейской муштре идиота и неуча. Тогда что знал к своим двадцати восьми годам великий князь Павел? Я расскажу обо всем подробно, ссылаясь на исторические документы. В год совершеннолетия великого князя, в 1772 году, генерал Н.А.Саблуков писал: «...он знал в совершенстве языки: славянский, русский, французский, немецкий, польский, имел некоторые сведения в латинском, был хорошо знаком с историей, географией и математикой, говорил и писал весьма свободно и правильно на упомянутых языках».

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

Добавлю также, что Павел Петрович в совершенстве знал английский и неплохо итальянский языки (в конце XVIII века это тосканский диалект). Более чем достойно, но мне были интересны свидетельства извне, незаинтересованных придворных, ангажированных принадлежностью к тому или иному фавориту или клану. И такие свидетельства также нашлись: в архивах Упсальского университета Швеции, тогда одного из первых европейских вузов, поддерживавших теснейшие связи с российскими соседями, в мемуарах английского посла при петербургском дворе Дж.Харриса и записках математика, астронома и путешественника И.Бернулли III, проведшего несколько лет в российской столице в тесном общении с Павлом Петровичем. На основании изучения всех этих материалов и анализа происходивших тогда исторических событий я и выстроила свое повествование. Моя книга – это в некотором роде и путеводитель по Европе конца XVIII века, ведь, читая ее, мои читатели проедут по маршруту великого князя Павла. Историческое исследование всегда ограничено временными рамками и наличием документов, подтверждающих или ставящих под сомнение то или иное событие. И здесь, уважаемые читатели, мои руки связаны, и, чтобы не выходить за рамки исторической достоверности, я вынужденно буду пропускать некоторые временные периоды моего рассказа. Книга ограничена 1754–1782 годами, с момента рождения великого князя Павла до его возвращения из заграничного путешествия, и эпилогом, содержащим анализ влияния этого знаменитого вояжа на всю последующую жизнь нашего героя. Я очень надеюсь, что мне удастся вас заинтересовать и увлекательно рассказать о том, каким увидела Европа великого князя Павла, что и кого он увидел в Европе, что восхитило, а что разочаровало, что потом он пытался повторить в России, а чего пытался избежать. Заграничное путешествие 1781–1782 годов во многом изменило всю дальнейшую жизнь Павла Петровича и особенно его короткое царствование, в чем на примерах архивных документов и исторических свидетельств я надеюсь убедить своих читателей. Если кого-то испугала толстая книга, то попробуйте почитать отдельные главы. Каждая глава путешествия – отдельный рассказ, и, я надеюсь, вам будет интересно.

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА

ДЕТСТВО

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ПАВЕЛ родился 20 сентября 1754 года, и это стало едва ли не самым знаменательным событием в истории России XVIII века. В.М.Бокова в своей книге «Детство в царском доме» («Как растили наследников русского престола»), пишет: «...появление на свет Павла стало важнейшим событием, ибо после Петра I русские императоры не имели детей и по кончине каждого правителя в государстве начинались разброд и смута. Рождение цесаревича – любого, лишь бы был, – возвещало появление шанса на установление некой стабильности. На рождение Павла была выпущена медаль с изображением коленопреклоненной перед курящим треножником женщины в короне и мантии, олицетворяющей собой Россию».

Великий князь Павел родился на девятом году брака своих родителей, и это обстоятельство и распространенное в истории мнение о любвеобилии Екатерины II породили множество слухов о его происхождении. Но его отец, великий князь Петр Федорович, будущий император Петр III, никогда не сомневался в своем отцовстве, тогда как дочь Анну, рожденную Екатериной II в 1759 году, своей никогда не признавал. Что до внешнего сходства – советую всем интересующимся внимательно посмотреть на находящийся в Эрмитаже портрет отца Екатерины II и деда Павла Петровича –

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

принца Христиана Августа Ангальт-Цербтского, написанного в 1725 году придворным художником прусского короля Антуаном Пэном. Все увидят удивительное сходство деда и внука! Тот же невысокий рост, округлый овал лица, высокий открытый лоб и большие, с немного опущенными краями глаза. Эти же большие, внимательные, открытые нараспашку глаза отца и деда унаследуют Александр I, Николай I, Михаил Павлович и Екатерина Павловна. Голштинская порода Петра II и матери Екатерины II, также урожденной принцессы Иоганны Елизаветы Гольштнейн-Готторпской, – больше заметна в утонченных чертах дочерей Павла – Анны, Марии и особенно Елены. Старшая дочь Павла, Александра, будет напоминать

ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА. Художник Г.Х.Гроот

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ПЕТР ФЕДОРОВИЧ. Художник Г.Х.Гроот

чертами саму Екатерину II. В их семье фамильное сходство передавалось через поколение! В книге А.Н.Боханова «Павел I» первая глава, повествующая о рождении великого князя Павла, называется «Царскородный сирота». А почему, позвольте спросить? Что такого сиротского было в детстве ребенка? Чем он был так обделен в сравнении с любым иностранным принцем или сыном какого-нибудь владетельного аристократа Российской империи? «...Ни одна знатная мать в ту эпоху сама ребенка не кормила и не воспитывала: это делала особо назначенная прислуга – кормилица и няньки». Родители великого князя Павла не любили друг друга, но это было обычным делом при заключении династического брака. Принцы и принцессы росли и знали, что в один прекрасный день им придется выполнить свой долг – вступить в брачные союзы. Хорошо, если в семье будет взаимопонимание, о любви не помышляли. Но, многократно повторенное утверждение, что свою взаимную антипатию родители Павла перенесли на него, я считаю абсурдом.

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/ДЕТСТВО

Великий князь Павел был живым свидетельством их законных притязаний на российский трон. Вся дальнейшая история показала, что он был спасательным кругом для своих родителей, в особенности для матери – Екатерины II. Новорожденного великого князя сразу взяли на половину императрицы Елизаветы. Поначалу, по воспоминаниям современников, государыня прибегала на каждый крик своего внучатого племянника, но вскоре утомилась, и ребенка перевели в отведенные для него покои. Ничего странного! Самое обычное поведение царицы по отношению к наследнику. Самой Елизавете Петровне уже сорок пять лет, и она никогда не нянчилась с младенцами, а у царственной дочери Петра I было множество дел, требовавших ее внимания. Она ИМПЕРАТРИЦА ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА. Художник В.Эриксен

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ В ДЕТСТВЕ. Неизвестный художник

обеспечила младенцу заботу и уход, которые лично контролировала абсолютно в традициях того времени. Первым воспитателем великого князя Павла в 1758 году стал дипломат и церемониймейстер Высочайшего двора в чине бригадира, что по тогдашней Табели о рангах было выше полковника, но ниже генерал-майора, – Федор Дмитриевич Бехтеев. Тогда же к четырехлетнему царевичу приставили родственника, двоюродного брата императрицы Елизаветы Петровны генерал-аншефа Мартына Карловича Скавронского. Эти два по-своему неординарных человека оказались талантливыми и терпеливыми педагогами и добрыми людьми, обучали четырехлетнего мальчика грамоте и счету. Ф.Д.Бехтеев придумал для царственного отпрыска специальную систему обучения в игре, выстраивая в шеренги игрушечных солдатиков с цифрами и буквами на груди, и ребенок быстро научился читать и считать. Уверена, что подарки и эта атмосфера военных игр и одержанных игрушечных побед приносили много радости мальчику. Ребенок есть ребенок! Но биографы Павла I, который традиционно у историков

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

отрицательный персонаж, даже в этой бытовой обыденности раннего детства находили поводы придраться. Так, мы читаем, что Ф.Д.Бехтеев был одержим духом уставов, четких приказаний и военной дисциплины, сравнимой с муштрой. Именно Ф.Д.Бехтеева, который находился рядом с маленьким великим князем с четырех до шести лет (!), обвиняли, что он привил своему воспитаннику страсть к «военщине». Как будто при дворе Елизаветы Петровны, в соответствии с распорядком дворцового этикета, среди разводов караулов, парадов и докладов с театров военных действий, – мальчик не мог «заболеть» армией?! Маленький царевич был не первым учеником Ф.Д.Бехтеева: за десять лет до этого в доме графа М.И.Воронцова он обучал грамоте и арифметике его племянницу, будущую княгиню Е.Р.Дашкову. Именно Ф.Д.Бехтеев пристрастил ее к чтению и своими математическими упражнениями развил ее ум. По той же оригинальной азбуке, что и Е.Р.Дашкову, Ф.Д.Бехтеев обучал французскому языку и четырехлетнего великого князя. Именно при Ф.Д.Бехтееве появился первый учебник «Краткое понятие о физике для употребления Его Императорского Высочества Государя великого князя Павла Петровича», отпечатанный в типографии Академии наук в 1760 году. Напомню, что его воспитаннику было всего шесть лет! Маленький Павел видел раз в неделю мать, отца реже, и в этой ситуации он ничем не отличался от своих сверстников из дворянских семей. Самым достойным занятием для наследника престола было военное поприще, и с детства мальчик был окружен сотнями игрушечных солдатиков в форме всех российских полков. По приказу императрицы Елизаветы для маленького великого князя изготовили форму и личное оружие. «Придворные задаривали его предметами воинской амуниции, небольшим, по его росту, оружием, оловянными солдатиками. Адмирал С.И.Мордвинов поднес ему модель 100-пу шечного корабля, генерал-фельдцейхмейстер П.И.Шувалов – ар тиллерийскую батарею с принадлежностями». 29 июня 1760 года главным наставником к великому князю Павлу назначили дипломата Никиту Ивановича Панина. Никита Иванович Панин сразу позаботился о том, чтобы оттеснить Ф.Д.Бехтеева, креатуру изгнавшего его с дипломатического поприща М.И.Воронцова. С этого момента, с 1761 года, Н.И.Панин станет почти единолично влиять на подрастающего великого князя Павла. Удаленный от двора Ф.Д.Бехтеев не был более нигде востребован, не предложил ему никакой службы и граф М.И.Воронцов; через полгода он умер. Назначая Н.И.Панина воспитателем к царевичу, Елизавета Петровна снабдила его инструкциями, определяющими основные направления воспитания Павла. Императрица была откровенно недовольна племянником, Петром Федоровичем, считая его недостаточно образованным и умным и равнодушным к Богу. Поэтому первым пунктом

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/ДЕТСТВО

в инструкции для Н.И.Панина было пожелание воспитать в маленьком Павле высокие нравственные качества, в особенности любовь к Богу. Воспитателю было поручено непременно развить в мальчике «...добронравие, снисходительность и доброе сердце». Императрица Елизавета была умной женщиной, понимала страну, которой правила, и просила привить мальчику – наследнику российского престола ровно те качества, без которых на нем долго не просидишь. У своего племянника, Петра Федоровича, она их явно не наблюдала. 25 декабря 1761 года (5 января 1762 года) императрица Елизавета Петровна скончалась от горлового кровотечения, и ее племянник стал императором Петром III. Петр Федорович еще великим князем попал под влияние канцлера М.И.Воронцова, не симпатизировал Н.И.Панину и высказал пожелание передать воспитание своего единственного сына в другие руки. Император Петр III навестил маленького великого князя в его покоях и долго разговаривал с восьмилетним мальчиком, чего раньше никогда не делал. В сущности, ребенок совсем не знал своего отца, который вдруг «...решил организовать экзамен для сына по тем предметам, которые ему преподавались. Петр Федорович был немало удивлен увиденным и услышанным, а окружающим заметил: “Кажется, этот мальчуган знает больше нас с вами”». Короткое царствование Петра III, всего сто восемьдесят шесть дней, мимолетное общение отца и сына оставили свой след в душе ребенка. Воспитанный как наследник трона, в осознании сакральности царской власти, при том, что он знал историю восшествия на престол Елизаветы Петровны и своей матери, великий князь Павел на всю жизнь сохранил любовь к придуманному им отцу. К отцуимператору, которого не знал. 28 июня 1762 года гвардейский переворот сделал великую княгиню Екатерину Алексеевну российской императрицей, Екатериной II. В России действовал Указ о престолонаследии Петра I, позволяющий правителям самим назначать наследников престола. Несмотря на то что Павел был старшим сыном Петра III, это не означало, что именно он был бы его наследником. Петр III откровенно не любил жену и громогласно заявлял о желании развестись с нею и жениться на фаворитке Елизавете Воронцовой, и случись так, как он говорил, и появись в новом браке дети – только согласно его воле передавался бы престол. Но уже 17 июля 1762 года в Ропше при невыясненных обстоятельствах умер Петр III. Официальная версия называла причиной смерти приступ геморроидальных колик. Вскрытие, а оно было произведено (!) по приказу Екатерины II, зафиксировало у покойного ярко выраженную дисфункцию сердца, воспаление кишечника и признаки апоплексии (на современном языке – инсульта). Если вспомнить раннюю смерть родителей Петра III и наследственные болезни с обеих сторон – Петра I и герцогов Голштинских, помноженные

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

на многолетнее пьянство и нервное состояние, в котором около месяца пребывал свергнутый император, то заключение медиков выглядит вполне правдоподобно. Но история не любит скучных медицинских заключений о смерти монархов. На основании якобы копии письма А.Г.Орлова, сделанной графом Ф.В.Ростопчиным, в ходу версия убийства Петра III в Ропше1. Со временем историки доказали, что это была фальсификация Ф.В.Ростопчина, но это ничего не изменило. Екатерина II не объявила при дворе траур и не воздала покойному почести, положенные особе императора. Тело Петра III было на три дня выставлено в Александро-Невском монастыре2, и 23 июля 1762 года его похоронили в Благовещенской церкви3, сразу за могилой умершей за пятнадцать лет до этого регентши Анны Леопольдовны. Внук Петра I и внучка его брата, Ивана V, во многом повторив судьбу друг друга, упокоились рядом. Ропша – небольшая усадьба под Петербургом, построенная Петром I, перестроенная в правление императрицы Елизаветы архитектором Бартоломео

Растрелли (1700–1771) и подаренная ею Петру III. В Ропше свергнутый Петр III содержался под арестом и умер при невыясненных обстоятельствах.

Александро-Невский монастырь основан в 1710 г. Петром I, в 1797 г. указом императора Павла I монастырю присвоен статус лавры.

Благовещенская церковь Александро-Невской лавры – старейший сохранившийся храм Петербурга, построенный в 1717–1724 гг., нижний уровень храма – усыпальница.

Великий князь Павел на похоронах не был и с отцом не простился, ребенка даже не водили на заупокойную службу по родителю. В отличие от Петра III, Екатерина поспешила короноваться и в конце 1762 года прибыла с сыном и свитой в Москву. Во время торжеств восьмилетний великий князь тяжело заболел, и несколько месяцев императрица и двор провели в тревоге за его здоровье. В случае его смерти – и лучше всех это понимала едва коронованная Екатерина II – ее царствование становилось непредсказуемым: она теряла законного наследника российского трона. Вот почему выздоровление цесаревича в Москве стало не меньшим торжеством, чем ее венчание на царство. 11 июня 1763 года Екатерина II издала указ – в честь выздоровления наследника, великого князя Павла, открыть в Москве больницу для бедных: «...учредить свободную больницу, к чему и способное место избрано, близ Данилова монастыря...» Для больницы выбрали загородный двор с большим парком и прудами

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/ДЕТСТВО

генерал-прокурора кригс-майора4 А.И.Глебова, который задолжал казне более 200 000 рублей. Устройство новой больницы было поручено тайному советнику Ивану Онуфриевичу Бурлыкину, и уже 23 сентября 1763 года начался прием больных. Больница получила название Павловской, и первоначально она была на двадцать пять кроватей. Все строения бывшей усадьбы А.И.Глебова были ветхими, и уже в 1764 году встал вопрос о строительстве нового здания. В 1766 году были выстроены большой деревянный корпус с церковью и два двухэтажных корпуса для служащих. Как бы то ни было, это не дежурный жест царицы на выздоровление наследника. Это благодарность матери за выздоровление сына! 4

Кригс-майор – должность, введеная Петром I при

создании Военного приказа, ведающая снабжением армии.

Вскоре после восшествия на престол Екатерина II пыталась пригласить наставником к сыну Жана Лерона д’Аламбера с жалованьем 50 000 рублей в год. А.Н.Боханов назвал попытку императрицы заполучить д’Аламбера в наставники к великому князю «красивым жестом». Для красивого жеста, который должен был всего лишь заставить говорить о просвещенной императрице, слишком много усилий. В 1762 году д’Аламберу всего сорок пять лет, из них пять последних лет он отошел от работы в «Энциклопедии наук, искусств и ремесел», написанное им вступление к которой многие почитали манифестом идей Просвещения. С 1757 года д’Аламбер посвятил себя научной деятельности, был не богат и вполне мог принять предложение из Петербурга. Забегая вперед, скажу, что Цезарь Лагарп не преуспел в подготовке великого князя Александра Павловича к царствованию, и все потому, что совсем не знал страны, для которой готовил монарха. Д’Аламбер оказался честнее. Все труды и размышления Вольтера, Дидро и Руссо плохо соотносились с российской действительностью. Но на дворе был век Просвещения, и Екатерина II следила за тем, чтобы соответствовать времени. С д’Аламбером, Вольтером, Монтескье и Руссо переписывались Фридрих II и император Иосиф II, шведский король Густав III и Папа Римский Пий VI. Сам д’Аламбер несерьезно отнесся к предложению из Петербурга, несмотря на заманчивое большое жалованье. А может быть, будучи честным человеком, он не видел в себе педагога? Во всяком случае, о предложении Екатерины II он с юмором писал Вольтеру: «...знаете ли вы, что мне предложили, хотя я и не имею чести быть иезуитом, – воспитание великого князя в России? Но я очень подвержен геморроидальным коликам, а они слишком опасны в этой стране». Руссо считался литературным противником д’Аламбера, но похвалил его за отказ. Руссо полагал, что

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

в случае согласия д’Аламбер не сделал бы из сына Екатерины II ни завоевателя, ни мудреца, а только Арлекина. При всей резкости мнения Руссо о д’Аламбере, в тогдашнем ученом мире Франции его считали непригодным к педагогической деятельности, а литературный хроникер Л.Бошмон называл его «Диогеном, которого следовало оставить в его бочке». Великий князь Павел и д’Аламбер встретились в Париже, во время заграничного путешествия в 1782 году. Взволнованный молодой человек наговорил ему любезностей и пригласил в Петербург, но откровенно не понравился д’Аламберу. В письме Фридриху II от 21 июня 1782 года д’Аламбер писал, что был тронут, когда великий князь выразил сожаление из-за невозможности вояжа в Россию, но

ЖАН ЛЕРОН Д’АЛАМБЕР. Художник М. де Латур

ГРАФ НИКИТА ИВАНОВИЧ ПАНИН. Художник А.Рослин

вовсе не раскаивался, что когда-то отказался быть его наставником: «...может быть, менее чем когда-либо...» Примечательно, что к общему хору приглашающих д’Аламбера в Россию присоединился и граф Н.И.Панин. Пробыв на дипломатической службе более пятнадцати лет и будучи умным человеком, Никита Иванович понимал, что интеллектуальное движение эпохи Просвещения, о чем с таким увлечением разглагольствовали при дворе, имело мало отношения к России. Если в некоторых странах Европы и были предприняты попытки реформ, изменившие общественную жизнь и ставшие просвещенным абсолютизмом, а успеха добились лишь государства с протестантской моралью и этикой, то к России с ее крепостным правом и зависимостью православия от царской власти все это не имело никакого отношения. Великий князь Павел был еще маленьким мальчиком и не мог при случае вступиться за Н.И.Панина, поэтому последний счел за благо приглашать д’Аламбера вместе со всеми, коли этого желает матушка государыня. Н.И.Панин хорошо понимал, что даже если энциклопедист и математик приедет в Петербург, то не надолго.

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/ДЕТСТВО

Так или иначе, но граф Н.И.Панин остался наставником царевича. Екатерина II, как когда-то императрица Елизавета, поставила перед ним задачи по воспитанию сына, но уже в соответствии со своими устремлениями. Матушка государыня была под впечатлением модных книг о воспитании английского философа и педагога Джона Локка, считавшего каждого ребенка «чистой доской», на которой можно написать что угодно. Может быть, восемь лет назад, когда Павел родился, так и было, но в 1762 году это был уже маленький царевич, прекрасно сознававший свое предназначение, и весь окружающий мир он воспринимал только через эту призму. Кроме самого Н.И.Панина, который помимо воспитания царевича до 1782 года курировал вопросы внешней политики России, УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ПАВЛА, КОМПОЗИТОР И МУЗЫКАНТ ВИНЧЕНЦО МАНФРЕДИНИ. Неизвестный художник

МИТРОПОЛИТ ПЛАТОН (ЛЕВШИН). Художник А.Антропов

к великому князю были набраны учителя: бывший флигель-адъютант Петра III С.А.Порошин – наставник в геометрии и арифметике и естественной истории; Т.И.Остервальд – учитель истории, географии, русского и немецкого языков; Ф.И.Эпинус – физики и астрономии; балетмейстер Пьер Гранже – танцев; французы Тед и Тремундо – фехтования; А.А.Греков – рисования; капельмейстер Винченцо Манфредини – игры на клавикордах; актер Булич – декламации. С 1763 года законоучителем великого князя Павла был иеромонах Троице-Сергиевой лавры Платон (Левшин), один из самых образованных людей своего времени.

«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

В 1778 ГОДУ В РОССИЙСКУЮ СТОЛИЦУ приехал новый английский посланник – сэр Джеймс Харрис. Молодой дипломат уже был немного знаком с великим князем Павлом, они встречались в Потсдаме, когда цесаревич приезжал свататься к вюртембергской принцессе. И вот, через три года по прибытии в столицу Российской империи, Дж.Харрис застал Екатерину II и весь двор в непрерывных торжествах – все праздновали рождение первого внука императрицы – великого князя Александра. После четырех лет пребывания при прусском дворе рачительного, чтобы не сказать скупого, Фридриха II английский дипломат буквально слепнет от роскоши и хлебосольства Петербурга. Как дипломат Дж.Харрис звезд с неба не хватал и ни в Пруссии, ни в России ничем особенным Англии не послужил, но оставил подробную переписку и мемуары «Memoris of an Ex-minister». Благодаря его богатому эпистолярному наследству мы можем судить об интереснейших исторических событиях в России эпохи царствования Екатерины II и прежде всего о ее сыне – Павле Петровиче. В 1778 году приехавшему в Петербург Дж.Харрису всего тридцать два года, а великому князю Павлу – двадцать шесть лет. Это их сближает, хотя друзьями они не стали. По первым письмам Дж.Харриса в Лондон, «великий князь слишком умен и серьезен для легкомысленного двора своей матери». Так, по словам Дж.Харриса, уже при первой встрече в ожидании выхода императрицы, царевич с интересом спрашивал об английском астрономе Джоне Гудрайке. Великий князь Павел совершенно серьезно спрашивал, знает ли дипломат, насколько мощная обсерватория, в которой работал Джон Гудрайк, и появилась ли у него своя собственная, так как до этого астроном наблюдал за небом в частной обсерватории Эдуарда Пиготта. Тема астрономии, по словам Дж.Харриса, сильно занимала великого князя, а так как сам дипломат оказался в этих вопросах полным профаном, то он просил поручить чиновникам министерства иностранных дел Британии собрать все интересующие русского принца сведения и срочно направить в Петербург. По последующей переписке понятно, что любопытство Павла Петровича было час-

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

тично удовлетворено. Но уже в конце 1778 года Дж.Харрис просил уточнить в Лондоне для великого князя Павла, правда ли, что Джон Гудрайк учился в Уоррингтонской академии1. Вопрос вполне понятен, если знать, что интересующий Павла Петровича известный всей Европе своими работами английский астроном-любитель Джон Гудрайк после перенесенной в детстве скарлатины потерял речь и слух. Тем не менее он активно работал в Йорке в частной обсерватории, публикуя свои наблюдения и открытия. Судя по первым письмам в Лондон из Петербурга, английский посол в лучшем случае знал только имя Д.Гудрайка и был немало поражен осведомленностью и кругом интересов сына Екатерины II. Из Туманного Альбиона пришли подробные депеши и последние научные журналы, издаваемые Лондон-

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ. Художник Д.Левицкий

ДЖЕЙМС ХАРРИС, ГРАФ МАЛМСБЕРИ, В 1778–1783 ГГ. АНГЛИЙСКИЙ ПОСОЛ В РОССИИ. Художник К.Ватсон с картины Дж.Рейндольса

ским королевским обществом, с новостями из области астрономии, а Дж. Харрис при личной встрече сообщил великому князю Павлу, что астроном Эдуард Пиготт – тот самый, в обсерватории которого наблюдал за небесными светилами Д.Гудрайк, – в случае необходимости почтительно лично ответит на все интересующие его вопросы. 1

Уоррингтонская академия – колледж в Уоррингтоне, в Англии,

в графстве Чешир, существовавший в 1756– 1782 гг.

Показательна реакция Павла Петровича, согласно письму Дж.Харриса: великий князь радостно подбежал к жене и, тормоша ее, говорил, что перво-наперво попросит Э.Пиготта подробно, с картинками расписать ему прохождение Венеры по диску Солнца, которое Э.Пиготт наблюдал со своим отцом в 1769 году. И что данные и зарисовки Э.Пиготта сравнят в Петербурге с российскими

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

наблюдениями в разных частях империи. По словам английского посланника, великий князь горячо объяснял жене, сколько пользы науке может принести наличие частной обсерватории. В беседу об астрономии почтительно вмешался французский поверенный в делах в России барон де Корберон, сообщивший великому князю, что французский математик и астроном Пьер-Симон де Лаплас в 1778 году счастливо женился. В конце концов французского дипломата можно было понять – он пришел на светский раут ко двору Екатерины II, а не на заседание в Академию наук и, как сумел, поддержал беседу с царевичем. Павел Петрович радостно кивал, решил послать П.-С. де Лапласу подарок. Согласно письму Дж.Харриса в Лондон, великий князь сбивчиво объяснил своей молодой жене и придворным, что это ВОЛЬТЕР. Художник Н. де Лагрильер

ЖАН СИЛЬВЕН БАЙИ. Художник П.-М.Аликс

тот самый Лаплас, избранный в двадцать четыре года членом (адъюнктом) Парижской академии наук за то, что доказал математическими расчетами устойчивость орбит планет. С упомянутого Лапласа, по словам Дж.Харриса, великий князь переключился на другого ученого, Жана Байи, и стал пытать французского дипломата, какие новости о комете Галлея2 сообщал рассчитавший ее орбиту астроном и математик Байи. Комета Галлея появилась в 1759 году и была на слуху в век Просвещения! Комета Галлея была самой упоминаемой темой в гостиных Парижа, Берлина, Потсдама, Стокгольма, Копенгагена, Лондона и, конечно же, Петербурга! Можно сказать, это было модной темой среди образованных людей XVIII века. Французский астроном Ж.Байи не только рассчитал орбиту нашумевшей космической пришелицы, он дал неограниченную пищу для разговоров, обсуждений и творчества – и ученым, и философам, и писателям, и драматургам с музыкантами! Сам Вольтер (!) после прочтения «Истории астрономии» Ж.Байи затеял с автором публичный спор, за которым следила вся Европа, и в 1777 году из-под пера философа уже вышли «Письма о проис-

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

хождении наук». Все, и великий князь Павел в Петербурге, ждали ответа Вольтеру от Ж.Байи. Но одно дело слегка коснуться в разговоре популярной темы, будь она даже кометой Галлея, и совсем другое дело – в молчаливой толпе придворных отвечать на конкретные 2

Комета Галлея – яркая комета, возвращающаяся к Солнцу каждые 75–76 лет, – стала первой кометой с доказанной

периодичностью. Получила свое название в честь английского астронома Эдмунда Галлея (1656–1742), наблюдавшего ее в 1680–1681 гг.

вопросы научного толка! В первом случае вы признанный умник, а во втором – жалкий недоучка! Увы! Французский поверенный в делах в России де Корберон в вопросах астрономии был осведомлен не лучше английского посла Дж.Харриса и лишь почтительно пообещал все узнать и подробно доложить Его Высочеству. Вероятно, посланник де Корберон проклинал себя, что вклинился в разговор великого князя с английским дипломатом, сообщив о свадьбе Лапласа. Легкой светской беседы ни о чем с царевичем не получилось. На лицах присутствующих были вежливые улыбки полного непонимания. Далее следует резюме Дж.Харриса, что ни при прусском дворе, ни при французском он не видел в наследниках короны такого интереса и такого познания в науках! Следующие записи в мемуарах Дж.Харриса относятся к весне 1779 года. Дипломат писал, что великий князь Павел забросал его вопросами о Лондонском королевском обществе3 и удивлялся, почему четвертый год никому не присуждалась медаль Копли4. Достопочтенный Дж.Харрис опять просил прислать из Лондона подробные разъяснения. В XVIII веке помимо медали награжденный полу-

Лондонское королевское общество по развитию знаний о природе, или Королевское общество, – ведущее научное общество Великобритании, одно из старейших в мире, созданное в 1660 г. и утвержденное хартией в 1662 г. Девиз общества – «Nulius in verba» («Ничьим словам!») – что означает: доказательством служат не слова, а эксперименты.

Медаль Копли – высшая награда Королевского общества Великобритании, присуждается за выдающиеся

достижения в какой-либо области науки. Медаль Копли учреждена в 1731 г. сэром Годфри Копли (1653–1709).

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

чал сто фунтов. По тем временам – серьезные деньги! Дж.Харрис рассказал великому князю Павлу, что медаль Копли присуждается не ежегодно, а по усмотрению членов его совета. Так, в 1770 году награду за достижения в области археологии получил Уильям Гамильтон, в 1772 году – священник и ученый Джозеф Пристли за открытия в химии, в 1775 году – директор Гринвичской обсерватории и пятый Королевский астроном Невил Маскелайн, в 1776 году – Джеймс Кук за картографические работы и исследования во время кругосветных экспедиций. С тех пор по 1779 год совет Лондонского королевского общества не называл новых награжденных. Далее Дж.Харрис писал, что великий князь подробно расспрашивал о привилегиях статуса государственного учреждения, дарованного Королевскому обществу английским королем Карлом II, и о том, как выбирается президент Лондонского королевского общества. В 1772–1778 годах общество возглавлял один из основоположников военной медицины Джон Прингл. Джеймс Харрис не зря просил присылать ему из Англии все новости про астрономов – великий князь внимательно слушал известия из Лондона, что английский король Георг III, сам большой любитель астрономии, произвел Уильяма Гершеля в чин Королевского астронома и дал средства для постройки отдельной обсерватории, хотя Гершель – самоучка и не был признан научным сообществом. Дж.Харрис пояснил цесаревичу, что чин Королевского астронома, которым удостоили Гершеля, и почетная должность Королевского астронома не одно и то же! Но проявленное к Гершелю монаршее внимание открыло ему путь во все британские обсерватории. На протяжении нескольких лет Гершель сам делал телескопы, шлифовал зеркала и добился интересных результатов в наблюдениях за звездами, и в результате был отмечен покровительством британского монарха. Все это, по словам английского дипломата, глубоко занимало цесаревича, и он задавал новые вопросы об ученых и их открытиях. Дж.Харрис рассказывал великому князю Павлу, что шесть лет назад, в 1773 году, в Оксфордском университете английский астроном и математик Томас Хорнсби на средства богатого врача Джона Радклиффа создал обсерваторию, которая получила имя мецената – обсерватория Радклиффа. Английский дипломат убеждал цесаревича, что за право увековечить свое имя и в России найдется немало жертвователей на науку. Но Дж.Харрис плохо знал Россию. Дорогой читатель, привыкший ассоциировать фигуру сына Екатерины II только с армейской муштрой, хочу вас обрадовать или разочаровать (кого как!). Павел – истинный сын эпохи Просвещения. Каждую неделю великий князь встречался с директором астрономической обсерватории Петербургской Академии наук Степаном Яковлевичем Румовским, физиком и астрономом Логи-

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

ном Юрьевичем Крафтом. По воспоминаниям Л.Ю.Крафта, они с С.Я.Румовским всегда готовились к аудиенции у великого князя: подбирали новые статьи из журналов, составляли план беседы, искали ответы на интересующие Павла Петровича вопросы. Это особенно интересно, так как Л.Ю.Крафт и С.Я.Румовский, будучи коллегами, были отнюдь не друзьями, а антиподами и соперниками в науке. Крафт был выбран лично великим князем Павлом, так как был известен ему и всей российской столице тем, что в 1771 году за собственные деньги обустроил на чердаке своего дома в Петербурге частную обсерваторию. В выделении денег на обустройство обсерватории от Академии наук Л.Ю.Крафту было отказано лично все тем же С.Я.Румовским. Частная обсерватория Л.Ю.Крафта была выдвинутой в проломе крыши зрительной трубой Доллонда5. 5

Труба Доллонда – оптический телескоп, выполненный в конце XVIII века в мастерской

английского мастера Джона Доллонда (1706–1761) и его сына Петра Доллонда (1731–1820).

Жалкое зрелище по сравнению с упомянутой обсерваторией Э.Пиготта. Через нее 12 марта 1773 года Л.Ю.Крафт наблюдал солнечное затмение, о чем доложил на заседании Академии наук и через газету оповестил Петербург. По воспоминаниям присутствовавшей пару раз при беседах с астрономами великой княгини Марии Федоровны, Павел Петрович утверждал, что Л.Ю.Крафт куда лучший рассказчик, чем суховатый и строгий в определениях С.Я.Румовский. Но С.Я.Румовский был академик и глава столичной обсерватории, считался признанным авторитетом, и молодой великий князь Павел был уважителен с этим педантом. В эти же годы в Петербурге жил астроном, математик Иоганн III Бернулли, внук великого Якоба Бернулли. Швейцарский астроном, директор математического класса Берлинской академии наук и путешественник с дипломом юриста был прекрасным рассказчиком и увлек великого князя Павла не только географическими открытиями и расчетами движения небесных тел. Будучи очень образованным человеком, он рассказывал царевичу историю астрономии, которая шла рука об руку с ними, историей цивилизации и литературой. В Базеле хранятся дневники Иоганна III Бернулли, где он описал свое пребывание в России и встречи с российским великим князем. Из его дневников мы узнаем, что Павел Петрович в совершенстве знал и прекрасно ориентировался в каталоге звездного неба Клавдия Птолемея «Альмагест», переизданном Лейпцигским университетом в начале XVII века. Также на столе в кабинете великого князя Павла были и первая русская звездная карта И.Ф.Копиевского, созданная

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

в 1699 году, и бывший библиографической редкостью в описываемое время замечательный атлас изображения созвездий «Mercurii philosophici firmamentum firmianum», изданный в 1730 году монахомбенедиктинцем из Зальцбурга Томасом Корбинианусом, и небесные карты французского астронома Августина Ройе 1679 года. И это помимо книг по математике, астрономии, философии, не говоря уже о литературе эпохи Просвещения! Согласитесь, мои дорогие читатели, достаточно неожиданно для солдафона. Не без удивления в начале их знакомства Иоганн III Бернулли писал, что русский цесаревич знал не только латинские названия небесных светил, но и старые арабские! Великий князь Павел рассказал швейцарцу, что любовь к астрономии ему привил преподававший ему предмет

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НЕВА И АКАДЕМИЯ НАУК. Художник М.И.Махаев

немец Франц Эпинус, и поминал добрым словом наставника в геометрии и арифметике С.А.Порошина, который многие задачи строил на астрономических расчетах. История астрономии шла рука об руку не только с физикой и математикой, но и с астрологией и мифологией, что делало ее еще более увлекательной. Что говорить, если сам великий Иоганн Кеплер, говоря о созвездии Рыб, писал об особом символе этого созвездия в истории христианства. По нарисованному знаку рыб преследуемые первые христиане узнавали своих единомышленников.

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

Встречи с Иоганном III Бернулли помимо математических упражнений и поисков на карте звездного неба новых небесных тел превращались в захватывающие исторические экскурсы по географическим открытиям, истории древних религий, истории науки и истории литературы. Великий князь Павел наизусть читал строки из «Феноменов» выдающегося представителя античной поэзии грека Арата, который в III веке до н.э. описывал в стихах открытые созвездия, в частности созвездие Геракла. Другой раз Павел Петрович процитировал по памяти кусок поэмы Арата «Явления», являющейся стихотворным переложением труда по астрономии Евдокса Книдского, где были описаны положение созвездий и фигуры, составлявшие главные звезды, за которыми наблюдали древние греки. Другая запись швейцарца повествовала, что на протяжении трех встреч они разбирали с великим князем Павлом звездные туманности, которые астрономы уже наблюдали в телескопы. Упомянутую Иоганном III Бернулли туманность Андромеды впервые открыл арабский астроном ас-Суфи и описал в «Книге о неподвижных звездах» (964 г.), вторично туманность открыл в Европе по первым телескопическим наблюдениям коллега Галилея немец Симон Марий, но только третье открытие туманности итальянским астрономом Джованни Баттиста Одьерна в 1653 году привлекло к ней всеобщее внимание. Созвездие Андромеды хорошо видно на территории России, и в дневниках швейцарца есть несколько упоминаний о совместных наблюдениях c великим князем за звездным небом в Петербурге.

ИОГАНН III БЕРНУЛЛИ. Неизвестный художник

Путешественник и представитель научной династии Иоганн III Бернулли был лично знаком со многими открытиями XVIII века, новостями о которых щедро делился со своим собеседником. В частности, они подробно обсуждали результаты экспедиции французского астронома и математика Никола де Локайля, проведшего более четырех лет на мысе Доброй Надежды и на островах Бурбоне и Иль-де-Франс, где на основании астрономических измерений он составил более полный звездный атлас Южного полушария неба. Локайль определил положение тысячи звезд Южного полушария,

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

сделал каталог южных звезд и ввел в употребление четырнадцать новых южных созвездий. По уже опубликованным Французской академией наук отчетам об экспедиции Локайля, Иоганн III Бернулли и великий князь Павел с увлечением отыскивали на карте звездного неба открытия Локайля, названные в созвучии с веком Просвещения – «Компас мореплавателя», «Киль», «Корма», «Часы», «Микроскоп», «Насос», «Наугольник», «Резец», «Сетка», «Телескоп», «Циркуль», «Октант» и «Парус»! Созвездие «Печь» Локайль назвал в честь знаменитого химика Антуана Лавуазье, причем первоначально назвал его «Химической печью». Великий князь Павел искреннее сожалел, что Локайль убрал слово «химическая»! А созвездие «Часы», первоначально названное «Гороскоп», Локайль посвятил создателю маятниковых часов голландцу Христиану Гюйгенсу. Больше никаких «Андромед» и «Персеев», «Волос Вероники» и «Кассиопей»! Обо всем этом писали не только специальные издания научных академий, но и все европейские газеты, и считалось хорошим тоном быть в курсе последних открытий в астрономии. За увлекательностью научных бесед Иоганн III Бернулли не забывал, что беседовал с наследником российского престола, и, согласно записи, спросил Павла Петровича, не хотел ли он, чтобы когда-нибудь на звездном небе появилось созвездие его имени – по примеру созвездия «Щит Собеского», открытого в 1690 году астрономом Яном Гевелием и посвященное польскому королю Яну Собескому, остановившему продвижение турок в Европу. Но век Просвещения диктовал свою моду, и, по словам швейцарца, цесаревич лишь отшутился! По воспоминаниям Иоганна III Бернулли, итоги экспедиции Локайля, состоявшейся всего за двадцать лет до описываемых событий, произвели сильное впечатление на Павла Петровича, и при следующей встрече он пытал Л.Ю.Крафта, почему Российская Академия наук не снаряжала подобных экспедиций, и что для этого необходимо, и во что обойдется казне подобный научный вояж. Л.Ю.Крафт и Иоганн III Бернулли отмечали необходимость переноса российских научных экспедиций по наблюдению за небесными телами южнее, ближе к экватору. Кумиром самого Иоганна III Бернулли был датский астроном, астролог и алхимик эпохи Возрождения Тихо Браге, живший в 1546–1601 годах. Увлекательной и насыщенной биографии этого ученого и сегодня хватило бы на несколько приключенческих романов и сериалов, а в обойденной эпохой Ренессанса России рассказы о нем во дворцах во времена царствования Екатерины II были захватывающими! В судьбе Тихо Браге (как его называли на латинизированный манер, а по-датски его имя произносилось – Тюге), сплелось все: и появление на свет в семье родовитого военачальника, и детство и юность, прошедшие в семье дяди, адмирала

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

Йергена Браге, и обучение сначала в университете Копенгагена, затем в Лейпциге, и завершение образования в Виттенбергском университете. Многие астрономические приборы, изготовленные по чертежам Тихо Браге, были целы и невредимы во второй трети XVIII века, только знаменитый небесный глобус6 полутора метров в диаметре сгорел в Копенгагене в 1728 году, всего за пятьдесят лет до описываемых событий. После рассказа о сгоревшем глобусе Тихо Браге великий князь Павел, по словам Иоганна III Бернулли, горячо сожалел о сгоревшем в 1747 году в Кунсткамере СанктПетербурга знаменитом Готторпском глобусе, первом и некогда самом большом в мире глобусе-планетарии. В 1779 году, когда происходил разговор, Готторпский глобус пытались восстановить на основе сохранившихся металлических конструкций. Еще в 1750– 1753 годах для размещения уцелевших конструкций построили Глобусный домик, но и по прошествии почти тридцати лет работы не завершили. Великий князь Павел рассказывал Иоганну III Бернулли, что впервые ездил в Глобусный домик в 1765 году вместе с Ф.-У.-Т.Эпинусом, смотрел за ходом работ по восстановлению знаменитого глобуса.

Готторпский глобус (Большой академический глобус-планетарий) – первый и некогда самый большой в мире глобуспланетарий. Создан по распоряжению герцога Фридриха III ГольштейнГотторпского (1597–1659) в 1651 г. Автором проекта глобуса-планетария был немецкий путешественник, историк, математик и физик Адам Олеарий (1599–1671). В 1713 г. регент ГольштейнГотторпского герцогства Христиан-Август (1673– 1726) подарил чудесный глобус российскому императору Петру I, о чем 10 июля 1773 г. подписал соответствующий орден. Готторпский глобус перевозили в Петербург

три года, и первоначально он стоял во дворце князя А.Д.Меншикова, но впоследствии его передали в Кунстамеру, для чего разбирали еще недостроенную крышу. Готторпский глобус перевезли в Царское

Село в павильон «Адмиралтейство», откуда он был в 1942 г. увезен немецкими войсками в Германию, и только в 1948 г. снова возвращен в Ленинград. В настоящее время Готторпский глобус находится в Кунсткамере.

Наиболее поразившим великого князя событием, связанным с Тихо Браге, было создание обсерватории Ураниборг7. 26 мая

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

1576 года указом короля Дании и Норвегии Фредерика II Тихо Браге был пожалован в пожизненное пользование остров Вен8, расположенный в двадцати километрах от Копенгагена.

Ландграф ГессенКассельский Вильгельм IV в 1561 г. построил крупнейшую в Европе обсерваторию в башне своего замка в Касселе, на юге Германии.

Вен – остров в Балтийском море, в проливе Эресунн, в настоящее время принадлежит Швеции.

КАРТА ОСТРОВА ВЕН, СОСТАВЛЕННАЯ

ТИХО БРАГЕ В 1663 Г.

Вручая Тихо Браге указ о пожаловании острова, король Фредерик II выразил уверенность, что ученый своими трудами «прославит страну, короля и самого себя». Эта фраза монарха, обращенная к Тихо Браге и с горячностью повторенная через двести лет в Петербурге Иоганном III Бернулли, сильно задела великого князя Павла, и на протяжении нескольких месяцев он возвращался к ней, а планами Ураниборга в старых книгах просто заболел. Тихо Браге выстроил в 1576–1580 годах Ураниборг, взяв за основу работу знаменитого итальянского архитектора Андреа Палладио. В замке было четыре обсерватории с раздвижными крышами, выходящими на каждую из сторон света. В 1580–1597 годах Ураниборг был лучшим в мире астрономическим центром, сочетавшим наблюдения, обучение студентов и издание научных трудов. После вынужденного отъезда из Дании Тихо Браге поселился в Праге, где вместе с Кеплером работал над астрономическими таблицами (Tabula Rudolphinae – названными в честь императора Священной Римской империи Рудольфа), законченными в 1627 году и служившими астрономам и морякам вплоть до начала XIX века. Иоганн III Бернулли, поклонник научного гения Кеплера, не уставал повторять великому князю слова самого Кеплера о том, сколь многим он обязан Тихо Браге. Изучив

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

и суммировав данные исследований и астрономических наблюдений Тихо Браге, Кеплер открыл законы движения планет. Великий князь Павел был под большим впечатлением яркой жизни Тихо Браге. Иоганн III Бернулли особенно упирал на то, что обсерватория Тихо Браге на острове Вен успешно работала в северных широтах, где, например, из-за постоянной облачности на горизонте редко виден Меркурий и т.п., но все равно было получено столько потрясающих результатов! Иоганн III Бернулли рассказал великому князю Павлу, что именно Тихо Браге из обсерватории на острове Вен увидел и описал в 1572 году внезапное появление новой яркой звезды в созвездии Кассиопея, блеск которой был равен блеску планеты Венеры. Через шестнадцать месяцев наблюдений блеск новой звезды угас, и она перестала быть видна, но место ее нахождения на карте звездного неба, указанное Тихо Браге, швейцарец отметил. Иоганн III Бернулли убеждал цесаревича, что создание крупной обсерватории в России даст миру новые открытия! Великий князь Павел, а впоследствии император, не успел построить обсерваторию. Можно это считать его давней блажью, но сравните план Ураниборга и план Михайловского замка, возведенного по приказу Павла I. Явное архитектурное и планировочное сходство! Конечно, во многом узнаваем дворец Калорно в Парме, но его тоже проектировал А.Палладио! Иоганн III Бернулли посетил остров Вен в 1770 году и с сожалением рассказывал великому князю, что от обсерватории Тихо Браге ничего не осталось, и дело не только во времени и северном климате. Сменивший на престоле Фредерика II король Кристиан IV был равнодушен к астрономии, а начав войну, нуждался в средствах на армию, и лишил Тихо Браге финансовой поддержки. Личных средств у Браге не осталось: он все вложил в Ураниборг. В 1597 году молодой король запретил ему заниматься на острове Вен астрономией и алхимией. Павел Петрович засыпал датского посла в Петербурге вопросами о Тихо Браге, и сконфуженный дипломат не всегда удовлетворял его любопытство. И конечно же, в глазах великого князя Павла почтенный дипломат был в ответе за решения Кристиана IV в отношении Тихо Браге. К слову, правивший с 1766 года в Дании король Кристиан VII из династии Ольденбургов приходился прапрапраправнуком обидевшему сто шестьдесят лет назад Тихо Браге Кристиану IV. Одно известно, датский посол Сан-Сафорен выполнил просьбу великого князя, и по его запросу из Дании прислали книги Тихо Браге «Механика обновленной астрономии» 1598 года, «О недавних явлениях в небесном мире» 1588 года и планы Ураниборга. По словам английского посла Дж.Харриса, великий князь Павел так искренне радовался присланным книгам и так горячо благодарил датского посла, что почти простил Дании захват отцовского Гольштейнa9, или, во всяком случае, надолго забыл о нем!

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

Еще одним фактом биографии Тихо Браге, поразившим воображение впечатлительного великого князя, было место его упокоения. По приказу императора Священной Римской империи Рудольфа II датский астроном-протестант был похоронен с рыцарскими почестями в католическом Тынском соборе10 Праги. Воля императора Священной Римской империи, поставившего заслуги ученого выше религиозных противоречий, поразила воображение сына Екатерины II. Великий князь Павел рос наследником престола, и подобные истории западали ему в душу! 9

Еще в 1490 г. герцогство Гольштейн (или по-русски – Голштиния) было разделено на две части: ГольштейнЗондербург и ГольштейнГотторп. ГольштейнЗондербург остался под властью датской короны, а Гольштейн-Готторп был передан младшей ветви Ольденбургов.

Тынский собор – храм Девы Марии перед Тыном –

Отец великого князя Павла, ставший в 1762 г. российским императором Петром III, планировал напасть на Данию, чтобы вернуть земли, присоединенные к Шлезвигу. В 1767 г. Екатерина II заключила с Данией договор, подтвержденный пактом от 1773 г., называемый Царскосельским трактатом,

по которому полностью урегулировала ГольштейнГотторпский вопрос. Согласно Царскосельскому трактату от 1773 г. великий князь Павел отказывался от готторпского наследства в обмен на графства в Северной Германии – Ольденбург и Дальменхорст.

католический храм в центре Праги на Староместской площади.

Иоганн III Бернулли состоял в переписке с Джиамбаттиста Аудифреди, трактат которого, посвященный комете Галлея, «Dimonstratione della stazione della cometa del 1769», написанный в 1770 году, они также обсуждали с Павлом Петровичем. Длительные беседы великого князя Павла с Иоганном III Бернулли не остались незамеченными. Об этом писал шведский посол Юхан фон Нолькен в своих депешах в Стокгольм и в личных письмах старшему своему брату, Густаву фон Нолькену. Но самое любопытное упоминание о встречах-беседах Павла Петровича с Иоганном III Бернулли оставил британский посол Дж.Харрис. Воспоминания дипломата пестрят блестящими зарисовками! В 1778 году великий князь Павел ожидал рождения второго ребенка. Царевич был счастлив в браке, имел свой небольшой двор, был увлечен строительством дворца, уделял время наукам, и влияние его бывшего наставника графа Никиты Ивановича ослабевало. Хотя граф Н.И.Панин, как и прежде, направлял жизнь великого князя

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

Павла, время неумолимо брало свое! Несмотря на то что Н.И.Панин считался одним из образованнейших людей своего времени, его первичное образование было домашним, а впоследствии он пополнял свои знания самолично. Что-то, как и прежде, граф Н.И.Панин контролировал, опасаясь возникновения постороннего влияния на цесаревича. Так, узнав о желании Павла Петровича лучше познать астрономию, именно граф Н.И.Панин порекомендовал великому князю скучнейшего педанта от науки С.Я.Румовского, хотя и знал от княгини Е.Р.Дашковой обо всех нюансах его характера. Но цесаревичу стало мало сухих рассказов С.Я.Румовского, и он пригласил Л.Ю.Крафта, который, в свою очередь, представил великому князю приехавшего в Петербург Иоганна III Бернулли, встреча с которым обернулась годами увлекательного общения. Великий князь Павел вырос и, несмотря на прежнее почтение к Н.И.Панину, принимал самостоятельные решения. Во время одной из встреч с графом Никитой Ивановичем, желая сделать комплимент его воспитаннику, английский посол Дж.Харрис искренне восхитился неиссякаемости его интереса к наукам. Прибавив, что Иоганн III Бернулли везде рассказывал, как интересно и насыщенно проходили его беседы с царевичем. В ответ, как пишет Дж.Харрис, толстый граф Н.И.Панин глубоко вдохнул и, набрав воздуха, стал еще больше, после чего проговорил тонким голосом по-французски, что предпочел бы видеть на месте этого швейцарца немого и глухого астронома Дж.Гудрайка. Остроумно! При этом, по словам Дж.Харриса, лоснящееся лицо графа Н.И.Панина было таким же безмятежным и доброжелательным, как всегда! Хотя Дж.Харрис писал, что граф Н.И.Панин не вмешивался в общение великого князя с Иоганном III Бернулли еще и потому, что тот был профессором Берлинского университета. Пропрусски настроенный Н.И.Панин даже в мелочах отдавал предпочтение всему немецкому. Любопытны впечатления Иоганна III Бернулли о само´м великом князе, которого он описал очень деятельным молодым человеком, день которого расписан по минутам. Великий князь присматривал за стройкой в Павловске, расписывал на плане, где провести дороги, читал вслух жене и ее фрейлинам, посещал оперные спектакли в театре Эрмитажа и при своем малом дворе внимательно и вдумчиво слушал музыкальные новинки, которые исполнялись при дворе, и много времени отдавал самообразованию – читал, встречался с учеными и архитекторами. Согласитесь, мой читатель, это не совсем тот великий князь Павел, к образу которого мы привыкли, вернее, совсем не тот великий князь Павел. Сразу признаюсь, за общим многоголосьем обвинений сына Екатерины II во всем том, в чем его обвиняют из книги в книгу, мне не хватало самого великого князя Павла. Что-то не сходилось! Даже если мы поверим в нелюбовь матери к сыну, то никогда не

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

поверим в глупость ее как императрицы. Потому что ничем иным, как глупостью, не сможем объяснить необразованность ее единственного сына, каким нам его изображают многочисленные историки. И это в век Просвещения?! Или приезд Дени Дидро в 1775 году в Петербург?! Одно дело переписка со знаменитым философом и энциклопедистом, и совсем другое дело – личная встреча! Предъявлять Дени Дидро пришлось не только себя – императрицу Екатерину II, столько лет в переписке выглядевшую просвещенной умницей, но и сына! И двор! Что с того, что сама матушка государыня умна и образованна, если Дидро разнесет по Европе, что сын ее идиот и неуч?! И для чего тогда все эти усилия?! Да и не только Д.Дидро! От одного европейского двора к другому мигрировали члены монарших домов, дипломаты, богатые путешественники, ученые, музыканты, скульпторы и художники. И если, к примеру, одному Д.Дидро можно было пустить пыль в глаза с Павлом Петровичем, то уж всем остальным это было бы невозможно! И тем не менее ни в одних воспоминаниях мы не находим упреков в необразованности великого князя Павла. Мне многое стало если не понятно, то объяснимо, когда я узнала, что личная библиотека уже императора Павла I со многими рукописями сгорела. Оставшуюся часть книг (как я уже писала об этом) его старшие сыновья передали в Виленский университет, а часть книг из Павловска была продана с аукционов в 20-х годах ХХ века за границу. И сегодня то, что осталось от библиотеки Павла I с его собственноручными пометками и подчеркиваниями, находится в Вильнюсском университете. В библиотеке Академии наук РФ есть экземпляр первой русской звездной карты И.Ф.Копиевского 1699 года и еще один экземпляр – в библиотеке Кунсткамеры. Но был ли какой-то из этих экземпляров в библиотеке великого князя Павла, когда он страстно увлекался астрономией, – неизвестно! Упомянутые Иоганном III Бернулли и Л.Ю.Крафтом другие раритеты по изучению астрономии и знаменитый атлас 1730 года – «Mercurii philosophici firmamentum firmianum» монаха-бенедиктинца Томаса Карбиниануса, бывшее еще в XVIII веке художественным и научным сокровищем уранографии, бесследно исчезли. Может быть, бездарно сгорели вместе с другими книгами и рукописями Павла I, а может, и сегодня где-то гниют и пылятся неучтенные в запасниках?! Тогда я стала искать адресатов великого князя Павла, а впоследствии императора, в Европе. Здесь и открылось много интересного. Целы и невредимы архивы всех троих Бернулли в швейцарском Базеле, переписка английского посланника в России Дж.Харриса с министром иностранных дел и со своей семьей, переписка французского астронома Шарля Мессье со своим коллегой и математиком Жозефом Луи Лагранжем после встречи с великим князем Павлом в Париже, переписка французских послов в России с Парижем. Целы и невредимы дневники К. фон Стедингка в Упсальском университете,

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

а также дневники и переписка Ханса Акселя фон Ферзена. Отдел рукописей библиотеки Упсальского университета – вообще кладезь информации, так как в XVII, XVIII и XIX веках контакты со Швецией, нашим ближайшим соседом, были уже очень тесными. Также нашла многочисленные отклики на пребывание цесаревича в Европе и завязавшиеся там контакты и проч. Из мелких «пазлов» у меня вырисовывался совсем другой Павел, человек эпохи Просвещения. Такой, каким и должен быть сын Екатерины II, а любимый или нелюбимый ею – это уже субъективизм, кто возьмется судить через двести с лишним лет. Сохранилось множество упоминаний о том, какое большое место в жизни великого князя Павла занимали музыка и театр.

ВИД НА ДВОРЦОВУЮ ПЛОЩАДЬ. Художник Б.Патерсен

Сама Екатерина II не сильно жаловала музыку и музыкантов. За годы супружеской жизни вечно пиликающий на скрипке Петр Федорович навсегда отбил у нее интерес к музыке. Но! Екатерина II правила при самом блестящем дворе Европы в век Просвещения и отказаться от даже, может, докучавших мелодий не могла! Законы жанра! При петербургском дворе постоянно гастролировали иностранные певцы и музыканты, так что на официальных вечерах и приемах императрицы меломанам было чем усладить слух. В моде были оперы и оперысериалы, и при екатерининском дворе работали выдающиеся ком-

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

позиторы Европы. В 1765 году Екатерина II пригласила в Петербург итальянского композитора Бальдассаре Галуппи. Б.Галуппи в течение трех лет, с 1765 по 1768 год, работал капельмейстером и сочинителем музыки при российском дворе. На произведениях Б.Галуппи «Король-пастух», «Покинутая Дидона» и других выросло несколько поколений российской аристократии и образованной части чиновничества XVIII века. Опера «Ифигения в Тавриде» была специально написана на либретто М.Кольтеллини в 1768 году. Считалось хорошим тоном напевать, гуляя по парку или дворцу, выходную арию героини. Галуппи был автором множества сонат для клавесина, но в памяти остался как сочинитель семидесяти опер. После отъезда Б.Галуппи в Петербург прибыл другой итальянский композитор – неаполитанец Томмазо Траэтта. У него не было легкости звучания барочной музыки Б.Галуппи, так вольготно чувствовавшей себя во дворцах и в парках Царского Села, легко и игриво отражавшейся в зеркалах Эрмитажа. Т.Траэтта был поклонником более серьезного творчества – Глюка и Рамо. Оперы Т.Траэтты были более глубокими и более драматичными. В отличие от царственной матери, Павел Петрович любил и чувствовал музыку, и если к легкости опер-буфф Б.Галуппи он относился с милым удовольствием, то к творчеству Т.Траэтты – уже с чутким вниманием. Великий князь свел с ним приятельские отношения и иногда бывал на репетициях. По свидетельству современников, бравший с шести лет уроки музыки у итальянца Винченцо Манфредини, Павел Петрович обладал прекрасным слухом и легко воспроизводил любую мелодию. По приезде в Петербург Т.Траэтта написал две новые оперы – «Необитаемый остров» в 1769 году и «L’Olimpiade» в 1770 году. После выздоровления великого князя Павла от тяжелой горячки в 1772 году Т.Траэтта написал оперу «Антигона». Сюжет новой оперы предложил композитору сам великий князь. Опера Т.Траэтты «Антигона» была украшением свадебных торжеств сына Екатерины II с гессенской принцессой Вильгельминой, и в концертном исполнении «Антигона» Т.Траэтты звучит до сих пор. После отъезда Т.Траэтты в Лондон – кстати, протекцию к английскому двору ему составил все тот же британский посол Д.Харрис – в 1776 году в Петербург приехал, пожалуй, лучший представитель неаполитанской оперной школы – композитор Джованни Паизиелло. Это был уже не просто придворный музыкант, хотя в XVIII веке этот статус был самым престижным в зависимости от двора и государя, которому доводилось служить. Дж.Паизиелло был не просто композитором, сочинителем опер, а музыкантом, внесшим реалистичность в оперную комическую музыку-буфф и оказавшим влияние на Моцарта и Россини. В России Дж.Паизиелло написал десять опер. В 1777 году его дебютом стала опера «Нитетти» на либретто П.Метастазио, исполнявшаяся, по приказу императрицы,

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

в связи с рождением у великокняжеской четы сына и наследника, более двадцати раз в придворном театре и множество раз в городском общедоступном театре – Малом (или Вольном), располагавшемся на Царицыном лугу Петербурга (ныне Марсово поле). К чести Дж.Паизиелло, он радовал слушателей не только своими произведениями, но и музыкальными новинками своих коллег. В 1777 году по его инициативе была поставлена опера другого неаполитанца, Доменико Чимарозы, «Fiorentini», имевшая громадный успех в Европе. Паизиелло давал уроки музыки жене Павла Петровича – великой княгине Марии Федоровне, для которой специально сочинял клавирные пьесы и небольшие инструментальные ансамбли для камерного исполнения в небольшом кругу; написал учебное пособие «Правила хорошего аккомпанемента на клавесине», которое в 1782 году было многократно переиздано в Европе. Но была еще одна сторона творчества Паизиелло, особенно интересовавшая великого князя Павла и сблизившая его с композитором, как ни с каким другим иностранным музыкантом. Паизиелло писал духовную музыку, и как придворный капельмейстер участвовал в духовных концертах. Католик Дж.Паизиелло умело и мастерски соединил красоту латинского песнопения и величие православного богослужения. Написанные им в 1783 году «Страсти Иисуса Христа» до слез трогали великого князя. Здесь хочется остановиться особо. Великий князь Павел был глубоко верующим человеком, и общение с Богом не только через молитву, а и через духовную музыку было одной из потребностей его натуры. В этой связи хочется упомянуть человека, без творчества которого непонятны многие грани личности сына Екатерины II. XVIII век подарил нам удивительного Дмитрия Степановича Бортнянского. Попав шестилетним мальчиком в Певческую школу, Д.Бортнянский быстро обратил на себя внимание своими способностями и был направлен в Придворную певческую капеллу. Талант Д.Бортнянского был отмечен директором капеллы М.Полторацким и придворным капельмейстером Б.Галуппи. Юный Д.Бортнянский выступал на придворных концертах, участвовал в постановке опер и, конечно же, в церковных службах с торжественными песнопениями. Большим любителем и ценителем хорошего церковного пения был светлейший князь Г.А.Потемкин. Зная об этом пристрастии всесильного фаворита, директор Придворной капеллы М.Полторацкий соответственно выстраивал программы концертов, отправлял певчих капеллы на царские богослужения, и всякий раз довольный князь Г.А.Потемкин вытирал слезы умиления и лично благодарил певцов. Великий князь Павел не жаловал Г.А.Потемкина, но этих двух таких непохожих людей объединяла проникновенная любовь к музыке. Почитайте письма и донесения иностранных послов из Петербурга 1767–1770 годов. Кто умиленно плакал от красоты богослужения – двое: великий князь Павел и светлейший князь Г.А.Потемкин. Пол-

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

торацкий лично занимался с талантливым Д.Бортнянским вокалом, а Б.Галуппи – композицией. Именно по рекомендации Б.Галуппи и его личному ходатайству перед Екатериной II в 1768 году Д.Бортнянского отправили в Италию. В Италии Д.Бортнянский пробыл десять лет, успешно дебютировал как композитор, написав три оперы – seria «Креонт» в 1776 году и в 1778 году «Алкид» и «Квинт Фабий». В созданной Д.Бортнянским в Италии «Немецкой обедне» композитор впервые ввел в песнопения переработанные на европейский манер старинные православные распевы. В 1779 году Д.Бортнянский вернулся в Петербург, и преподнесенные им императрице сочинения имели успех. Бортнянский получил должность капельмейстера ЭРМИТАЖНЫЙ ТЕАТР. Неизвестный художник

ДМИТРИЙ СТЕПАНОВИЧ БОРТНЯНСКИЙ. Художник М.Бельский

Придворной певческой капеллы, а через четыре года, после отъезда из России Дж.Паизиелло, еще и должность капельмейстера двора великого князя Павла. Царевич сразу нашел общий язык с Д.Бортнянским, а разносторонняя музыкальная образованность последнего и прекрасное знание европейской музыки сделало их на многие годы близкими людьми. Хорошо разбиравшийся в музыке великий князь Павел и музицирующая Мария Федоровна с их «малым двором»

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

были первыми слушателями написанных Д.Бортнянским хоровых концертов, клавирных сонат, камерных произведений и романсов на французские тексты. Композитор с успехом сочинял сонаты, посвящая их великой княгине, которую учил игре на клавесине. Историки музыки признают, что еще в XVIII веке в России Д.Бортнянский создал основы классического стиля фортепианной музыки. Специально для великокняжеского двора Д.Бортнянский создал комические оперы: «Празднество сеньора» и «Сокол» в 1786 году и в 1787 году – «Сын-соперник, или Новая Стратоника». Но главным в творчестве Д.Бортнянского великий князь Павел считал духовную музыку, среди различных жанров которой композитору особенно удавались хоровые концерты, которых он создал пятьдесят. Композитор легко и проникновенно осуществил сложнейший синтез основных хоровых форм – европейской культуры и национальной. Вспоминали, как плакал великий князь Павел, слушая исполнение «Te Deum» Д.Бортнянского. Царевич, едва успокоившись, просил повторить исполнение и снова принимался плакать. Не меньше трогали Павла Петровича и его Херувимские! После отъезда Д.Паизиелло из Петербурга, Екатерина II поручила пригласить ко двору еще одну европейскую знаменитость – композитора Пьетро Алессандро Гульельми, но он был связан контрактами, и только в 1789 году в Россию приехал Доменико Чимароза. Пробыв при российском дворе четыре года, Чимароза поставил в новой редакции все свои известные оперные спектакли и написал две новые оперы. Но к Доменико Чимарозе великий князь Павел проявил лишь учтивое внимание. Все его музыкальные вкусы и пристрастия в полной мере удовлетворял Д.Бортнянский. Может быть, сыграло свою роль то, что к творчеству Чимарозы проявил особое внимание светлейший князь Г.А.Потемкин. К слову, меломану Г.А.Потемкину Доменико Чимароза посвятил кантату. Любитель и ценитель хорошей музыки светлейший князь Г.А.Потемкин мечтал заполучить в Россию Моцарта, слава которого уже гремела по Европе, но тот не мог оставить Вену, а в 1791 году скончался. Я так подробно останавливаюсь на всех сторонах культурной жизни российского двора царствования Екатерины II, чтобы показать, в какой атмосфере не только рос, но и жил вполне взрослым человеком великий князь Павел. Хорошую музыку цесаревич любил всей душой! В 1778 году уезжал из России проработавший двенадцать лет в Петербурге Этьен Морис Фальконе. Установка созданного им конного памятника Петру I затягивалась, ширились неурядицы с вельможами двора Екатерины II. Но монумент был готов и, по общему признанию, чрезвычайно удачен. Маэстро покидал холодную Россию, и, несмотря на большой гонорар и многочисленные подарки императрицы и придворных, уезжал если не обиженным, то неудовлетворенным. Иоганн III Бернулли, английский посланник Дж.Харрис

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

и шведский дипломат Нолькен независимо друг от друга описывали встречи с великим князем Павлом в момент личных посещений мастерской М.Фальконе. Мастерская французского скульптора в Петербурге располагалась в бывшем тронном зале деревянного Зимнего дворца императрицы Елизаветы. Мориса Фальконе рекомендовал Екатерине II Дени Дидро, и в октябре 1766 года скульптор приехал в Петербург с первым восковым эскизом задуманного монумента. Будущий памятник первому российскому императору живо обсуждали Д.Дидро, Вольтер, постоянный корреспондент государыни барон М.Гримм и ее окружение. Творение М.Фальконе было первой статуей СанктПетербурга!

ПЕРЕНОС ГРОМ-КАМНЯ НА СЕНАТСКУЮ ПЛОЩАДЬ. Гравюра И.Ф.Шлея с рисунка Ю.М.Фельтена

В июле 1769 года гипсовая модель памятника Петру I была закончена, и в течение двух недель ее демонстрировали всем желающим. Конную статую вылепил сам М.Фальконе, голову Петра I – его ученица Мари Анн Колло, а змею под копытами царской лошади – русский скульптор Федор Гордеевич Гордеев. По словам Иоганна III Бернулли, великий князь Павел шутил, что хоть «...гад под копытами русского царя выполнен русским». Тогда же, в 1769 году, нашли и каменную глыбу, которую М.Фальконе выбрал

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

в качестве постамента. С неимоверными усилиями с ноября 1769 по март 1770 года каменную глыбу весом две тысячи четыреста тонн доставили за восемь с половиной километров на берег Финского залива к специальной пристани, где погрузили на судно. Это было решением уникальной инженерной и технической задач, и за перемещением каменной глыбы, окрещенной Гром-камнем, с интересом следили в Европе. 26 сентября 1770 года, при огромном стечении народа Гром-камень доставили на Сенатскую площадь. Шестнадцатилетний великий князь Павел с графом Н.И.Паниным были среди встречавших. Для отливки памятника в мае 1772 года из Франции прибыл мастер Б.Эрсман с помощниками, но не смог выполнить требований М.Фальконе и был отставлен от дел. Отливкой памят-

БЮСТ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА. БЮСТ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ НАТАЛЬИ АЛЕКСЕЕВНЫ. Скульптор М.-А.Колло

ника М.Фальконе занимался сам, и в 1777 году закончил все работы. Скульптор обтесал каменную глыбу-постамент, отполировал ее и вызвал недовольство, так как грубый постамент должен был символизировать буйство северной природы и российское варварство! Тогда как фигура Петра I символизировала победу цивилизации и разума над отсталостью. По свидетельству английского посланника Дж.Харриса, великому князю Павлу нравился шестидесятидвухлетний скульптор, относившийся к своей работе со строгим фанатизмом. Ставшая в 1777 году невесткой скульптора Мари Анн Колло также пользовалась неизменной милостью царевича. Три года назад М.-А.Колло выполнила портреты великого князя Павла и его первой жены, Натальи Алексеевны. В 1778 году М.Фальконе, его сын и невестка покинули Россию. Дальнейшие работы по установке памятника возложили на автора гада под копытами лошади Петра I – профессора Академии художеств Ф.Г.Гордеева.

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

Также в Петербурге в царствование Екатерины II работало множество прекрасных художников. Помимо признанных российских живописцев – Ф.С.Рокотова, Д.Г.Левицкого, М.И.Шибанова, И.С.Саблукова, И.Аргунова, К.-Л.Христинека, – в разное время в России работали Дж.Бантони, В.Диккинсон, И.-Б.Лампи-старший, А.Рослин, А.-Х.Ритт, Ж.-Л.Вуаль, Стефано Торелли и другие. И практически вcех их лично знал Павел Петрович. Летом 1764 года, через два года после восшествия на престол, Екатерина II положила начало коллекциям произведений искусства Эрмитажа, приобретя у берлинского купца Иоганна-Эрнста Гоцковского двести двадцать пять произведений искусства. История появления коллекции в Петербурге окутана тайной и имеет как минимум три версии! Согласно одной из версий, коллекция И.-Э.Гоцковского была получена в счет контрибуции, выплаченной России Пруссией за возвращенный Кёнигсберг. Именно И.-Э.Гоцковский, инвестировавший во время Семилетней войны в сомнительные финансовые операции, выступил гарантом уплаты контрибуции Пруссией. По странному совпадению, в 1763 году И.-Э.Гоцковский обанкротился из-за купленной в России большой партии некачественного зерна, и ему срочно были нужны деньги. Вторая версия – это покупка молодой императрицы, желавшей продемонстрировать Европе, что именно Россия вышла из войны победительницей. И если у разоренного войной короля Пруссии не было денег на покупку собранных для него И.-Э.Гоцковским произведений искусства, то у России – были! Третья версия – в авантюрном духе галантного века. Якобы в 1764 году сам И.-Э.Гоцковский приехал в Петербург, и после аудиенции у императрицы был приглашен составить ей партию в карточной игре. Якобы он проиграл Екатерине II в винт большую сумму, которой не располагал, и в уплату долга предложил полотна голландской и фламандской школ живописи. Красиво! Жаль, что легенда! Все дело в детективной истории вокруг покупки картин и в том, что нет упоминаний или документов, какая точно сумма была уплачена матушкой-государыней за шедевры живописи и как она была уплачена, оттого и живут мифы. Но действительность такова. 7 декабря 1764 года, в День св. Екатерины, по повелению императрицы были выставлены для осмотра полотна, приобретенные у И.-Э.Гоцковского. Едва ли не первым зрителем и частым посетителем галереи стал десятилетний цесаревич Павел Петрович. Мастерство живописцев, воплотивших мифологические и религиозные мотивы в живописи, захватили его. В мае 1765 года, в Амстердаме, также после поражения в Семилетней войне и скоропостижной смерти монарха, на аукционе королевской коллекции курфюрста Саксонии и короля Польши Августа III по повелению Екатерины II приобретена картина итальянского художника Джованни Баттиста Тьеполо «Пир Клеопатры», остававшаяся до конца XVIII века самым большим в мире полотном станко-

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

вой живописи. Этот шедевр был настолько любим великим князем Павлом, что через много лет украсил Павловск. В 1767 году в Париже на распродаже коллекции Жана де Жюльена для пополнения коллекции Эрмитажа было приобретена картина Антуана Ватто «Меццетен». И в 1768 году, за месяц до начала русско-турецкой войны, российский посланник при саксонском дворе А.М.Белосельский приобрел для Императорского Эрмитажа за сто восемьдесят тысяч гульденов коллекцию произведений искусства умершего в 1763 году саксонского министра графа Генриха фон Брюля из шестисот предметов. Среди предметов обстановки кабинета, оружия и прочего было сто девятнадцать произведений фламандской и голландской

ТОРЖЕСТВЕННОЕ СОБРАНИЕ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ 7 ИЮЛЯ 1765 Г. ПРЕЗИДЕНТ И.И.БЕЦКОЙ

ОБ УЧРЕЖДЕНИИ АКАДЕМИИ,

ЗАЧИТЫВАЕТ ЦАРСКИЙ УКАЗ

Художник В.Якоби

ЗА КРЕСЛОМ ЕКАТЕРИНЫ II СТОИТ ДЕСЯТИЛЕТНИЙ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ПАВЕЛ.

живописи и шестьдесят две тысячи томов библиотеки. Среди картин коллекции Брюля выделялись парные портреты супругов Грешем – сэра Томаса и леди Анны, выполненные Антонисом Мор ван Дасхорстом, «Хорошенькие купальщицы» Никола Ланкре, «Портрет Генриха, герцога Глостерского» Адриана Ханнемана и др. Резиденции российского императорского дома встали в один ряд с монаршими домами Парижа, Лондона или Вены. В дальнейшем бли-

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

жайшими советчиками и посредниками Екатерины II в приобретении произведений искусства были барон Мельхиор Гримм и философ Дени Дидро. Век Просвещения – эпистолярная эпоха! В царствование Екатерины II в России уже хорошо знали европейскую литературу, читали произведения философов и просветителей и имели собственных интересных литераторов – А.П.Сумарокова, А.А.Аблесимова, И.А.Дмитриевского, Д.И.Фонвизина, Я.Б.Княжнина, А.А.Нортова, Н.Н.Матониса и Н.А.Львова. В России издавались журналы «Трутень», «Живописец», «Пустомеля», «Кошелек», «Утренний свет» и первые «глянцевые» журналы, например «Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета». Литература была истинной страстью Екатерины II, и великий князь читал все произведения своей матери – «О время!», «Именины госпожи Ворчалкиной», «Переднюю знатного боярина», «Госпожу Вестникову с семьею», «Вопроситель» и «Невесту-невидимку». Екатерина II была не единственным монархом-сочинителем, но если прусский король Фридрих II сочинял пьесы на французском языке, то Екатерина II, кроме «Антидота» и сатиры на масонов, все литературные труды писала по-русски. При внешней почтительности, Павел Петрович критически относился к литературному творчеству матери. В этом неприятии кабинет-секретарь Екатерины II, Александр Васильевич Храповицкий, винил его воспитателя, графа Н.И.Панина, «...который своим ядом разрушил отношения Екатерины II с сыном». Вероятно, в противовес любви императрицы к литературе, из-за ее тяги к писательству великий князь Павел был подчеркнуто равнодушен к эпистолярному жанру. Сам царевич много читал отечественных авторов и иностранных, но сторонился литературной стези. Обучавший великого князя Павла искусству перевода писатель А.А.Нортов писал о сыне Екатерины II как об очень любознательном юноше с прекрасной памятью, легко цитировавшем по-французски басни Лафонтена, что-нибудь из комедий Мольера и из трагедий Расина. По воспоминаниям А.А.Нортова, царевичу нравились комедии французского драматурга Жана Реньяра и он знал произведения русских авторов. Нортов упоминает, что обсуждал с великим князем Павлом «Синава и Трувора» и «Дмитрия Самозванца» А.П.Сумарокова и «Борислава» М.М.Хераскова. Но никаких собственных попыток к сочинительству, так свойственных юности, цесаревич не делал. Была еще одна область, или сфера деятельности, которая пользовалась особым вниманием великого князя Павла – архитектура! Петербург середины XVIII века был совсем не тем городом, которым мы гордимся как российским образцом европейской столицы. Это был неравномерно и довольно неряшливо застроенный город, кото-

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

рый только обретал черты столицы империи. К слову, Российской империи тогда не исполнилось еще и пятидесяти лет! Архитектурное наследие, или архитектурное прошлое, Древней Руси и Московского царства было в Москве, в Новгороде, в Пскове, в Киеве и проч., но напрочь отсутствовало в Петербурге. Архитектурная биография Российской империи писалась в ее новой столице с чистого листа! От эпохи рококо и младшей дочери Петра Великого – императрицы Елизаветы – остались причудливый Эрмитаж и графически сложные дворцовые ансамбли и парки Царского Села, Смольный собор, Воронцовский и Строгановский дворцы, созданные кудесником Бартоломео Растрелли. Но жизнь продолжалась, и на российском престоле после царицы рококо Елизаветы I правила царица эпохи классицизма – Екатерина II. «Вступив на трон, Екатерина II повелела “привести город Санкт-Петербург в такой порядок и состояние и придать оному такое великолепие, какое столичному городу пространственного государства прилично”». Сенатским указом от 11 декабря 1762 года была учреждена Комиссия для устройства городов Санкт-Петербурга и Москвы, переименованная в 1763 году в Комиссию о каменном в Москве и Санкт-Петербурге строении. Никогда еще в российской истории в столице не строили одновременно столько зданий, которые на последующие века определят облик Петербурга и его окрестностей. В 1761 году по проектам французского архитектора Жана Батиста Валлен-Деламота на Невском проспекте столицы были заложены Большой Гостиный двор и католический храм Святой Екатерины, в 1762 году – дворцы графов К.Г.Разумовского и И.Г.Чернышева, в 1764 году, по совместному проекту с А.Ф.Кокориновым, – здание Академии художеств, совместно с С.И.Чевакинским – арки Новой Голландии и в 1765 году совместно с Ю.М.Фельтеном – Малый Эрмитаж. Уже в 1770 году – дворец Юсуповых на Мойке. В 1762 году в Ораниенбауме по проекту итальянца Антонио Ринальди начали возводить Китайский дворец, законченный в 1768 году, и выстроенный в начале 1774 года павильон «Катальная горка». В 1766 году для фаворита Екатерины II князя Г.Г.Орлова на Гатчинской мызе по проекту А.Ринальди началось строительство дворца, окруженного английским (пейзажным) парком. В 1768 году на набережной Невы в Петербурге А.Ринальди строил Мраморный дворец. Одновременно по его планам в Царском Селе строили Китайский театр и Китайский павильон. Работал архитектор и над завершением строительства Князь-Владимирского собора. В 1765 году по проекту помощника Растрелли в сооружении Зимнего дворца – Юрия Матвеевича Фельтена – начиналось строительство Малого Эрмитажа (Южный павильон) и Эрмитажного моста,

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

Дворцовой набережной и ограды Летнего сада. В 1768 году начали строительство по проекту Фельтена лютеранской церкви Святой Екатерины на Большом проспекте Васильевского острова, а в 1771 году – армянской церкви Святой Екатерины на Невском проспекте. В том же 1771 году по проекту Ю.М.Фельтена строятся Большой Эрмитаж и переходная арка над Зимней канавкой. Перемены и новостройки в центре российской столицы привлекали внимание сына Екатерины II. Великий князь Павел общался с архитекторами, в частности с А.Ринальди и Ю.М.Фельтеном цесаревич был хорошо знаком. В дневнике Иоганна III Бернулли от 1778 года мы читаем, что после встречи с Павлом Петровичем и их уже традиционной беседы на научные темы по предложению царевича отправились с ним

РАБОТ НА НАБЕРЕЖНОЙ НЕВЫ

ОСМОТР ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ ПАВЛОМ ПЕТРОВИЧЕМ

В 1775 Г. Художник Ж.-Б.Лепренс

в Царское Село смотреть за созданием двух прудов с искусственными островами. Работами руководил недавно вернувшийся из Италии И.В.Неелов, почтительно встретивший великого князя Павла с его спутником и подробно рассказавший о проводимых работах. Великий князь Павел интересовался проектом строительства главного корпуса Академии художеств на набережной Васильевского острова и неоднократно приезжал, подолгу беседуя с наблю-

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

давшим за строительством архитектором Ю.М.Фельтеном и его помощником Е.Т.Соколовым. Один из двух авторов проекта здания Академии художеств, А.Ф.Кокоринов, уже умер, а Ж.-Б.ВалленДеламот в 1775 году уехал из России. Посещение мастерских архитекторов или приезд на какую-либо стройку в Петербурге для царевича – обычное дело! В дневнике Иоганна III Бернулли есть запись от конца 1777 года, когда, посетив мастерскую Ю.М.Фельтена, царевич обратился к дававшему ему разъяснения помощнику архитектора с вопросом, как его зовут. Толковый молодой человек назвался Егором Тимофеевым, по имени своего отца, и отрекомендовался служащим Канцелярии строений. На что великий князь Павел заметил, что каждый должен

ЮРИЙ МАТВЕЕВИЧ ФЕЛЬТЕН. Художник С.Щукин

ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ БАЖЕНОВ. Неизвестный художник

иметь собственное имя, а имя отца в России – отчество, и уточнив, кто и откуда молодой помощник архитектора Ю.М.Фельтена, приказал ему написать прошение на имя императрицы с просьбой о даровании ему подлинной фамилии – Соколов. Через несколько дней прошение на имя Екатерины II было передано в канцелярию великого князя, и уже 21 июня 1778 года последовало распоряжение о переименовании Егора Тимофеева в Егора Тимофеевича Соколова, с этим именем русский архитектор вошел в историю! В 1797–1800 годах Е.Т.Соколов участвовал в возведении Михайловского замка. В 1776 году по проекту Ю.М.Фельтена началось строительство Каменноостровского дворца для великого князя Павла. В 1777 году строительные работы прекратили из-за наводнения, после чего на смену Фельтену пригласили Джакомо Кваренги. Но самой большой любовью и вниманием великого князя Павла пользовался В.Т.Баженов. С 1771 года по заданию Екатерины II архитектор проектировал новый царский дворец в Кремле и даже официально начал строительство, для чего в 1772 году была разрушена южная стена Московского Кремля, выходящая на Москву-реку.

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА/«СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ»

Но начались русско-турецкая война, потом первый раздел Польши, потом пугачевский бунт, и стало не до строительства новых резиденций в старой столице. Еще в процессе проектирования В.Баженов в специальном домике на территории Кремля начал создавать с многочисленными подмастерьями макет будущего дворца. Побывавшие в Москве иностранцы рассказывали о макете В.Баженова как о неком чуде. И вот в конце 1773 года Екатерина II приказала срочно доставить модель В.Баженова в Петербург. Еще не до конца законченную модель тремя обозами в сто двадцать подвод привезли в столицу, где 6 марта 1774 года она была высочайше утверждена. Модель собрали в одном из парадных залов Зимнего дворца, причем некоторые окончательные детали доделывали привезенные В.Баженовым мастера

МОСКОВСКИЙ КРЕМЛЬ В 1769 ГОДУ.

Художник М.Махаев

МАКЕТ БОЛЬШОГО КРЕМЛЕВСКОГО ДВОРЦА. ФАСАД ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ

ПО НАБЕРЕЖНОЙ

МОСКВЫ-РЕКИ. Мастерская В.Баженова

уже в Петербурге, и она стала такой же достопримечательностью российской столицы, как и до этого в Москве. Столица Российской империи ахнула, и если посмотреть воспоминания или переписку того времени, то всюду – восторги и впечатления от баженовской модели! Архитектор Е.Т.Соколов был двадцатичетырехлетним учеником в Канцелярии строений, привлеченным в числе прочих к сбору моде-

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

ли В.Баженова. Впоследствии зодчий признавался, что собранная модель будущего дворца в Кремле произвела на него самое сильное впечатление в жизни и что в каждом своем проекте он отдаленно повторял фрагменты баженовского чуда. В своем отечестве, как известно, пророков нет, и я предлагаю почитать впечатления иностранцев о модели В.Баженова. Барон фон Нолькен в письмах королю Густаву III в Стокгольм не просто расхваливал модель будущего Кремлевского дворца, а настоятельно советовал известному своей образованностью шведскому монарху посетить Петербург с целью увидеть макет В.Баженова. В письме своему брату, Густаву фон Нолькену в Лондон, шведский посол в России также называл модель Баженова «...уникальным чудом обозрения, от которой невозможно оторваться», и предлагал старшему брату, намеревавшемуся в конце 1774 года ехать в Швецию для доклада королю через российскую столицу, увидеть предмет его восторгов! Весной 1774 года Василий Баженов познакомился с двадцатилетним великим князем Павлом. Собранная в огромной зале Зимнего дворца модель будущей резиденции в Московском Кремле восхитила цесаревича. По воспоминаниям шведского посла фон Нолькена, «принц Павел часами ползал вокруг модели на коленях или подолгу сидел в какой-то ее части, по несколько раз переспрашивая архитектора о назначении тех или иных покоев, о высоте потолков, о количестве ступеней на лестницах и куда они ведут. Он замирал, как маленький ребенок, в предвкушении свершения этого чудесного замысла». Несколько раз с Павлом Петровичем приходил его бывший наставник граф Н.И.Панин. Граф Н.И.Панин внимательно прислушивался к разговору великого князя Павла и В.Баженова, словно подозревал в архитекторе французского агента. По сути, Василий Баженов им и был – агентом влияния французской культуры на архитектуру в России XVIII века. Но молодой Баженов думал лишь об осуществлении своего замысла, и, объясняя цесаревичу формы и размеры внутренних покоев дворца, щедро сыпал ссылками на известные архитектурные творения, которые видел и изучал в Европе. Баженовская любовь к архитектуре, к своему ремеслу и его гений завораживали! С того времени Павел Петрович стал его горячим поклонником и почитателем, и в дальнейшем захотел только у Баженова брать уроки архитектуры. Вот таким Европа увидела в 1781–1782 годах великого князя Павла, и с таким багажом знаний он объехал двенадцать стран.

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ

ПУТЕШЕСТВИЕ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ПАВЛА началось 19 сентября 1781 года. Свиту великокняжеской четы и еще около пятидесяти человек разного рода обслуги – назвать визитом инкогнито можно было с большим трудом! Сопровождавших в поездку отбирали государыня-императрица и, по мере возможностей, Павел Петрович с женой. Генерал-аншеф граф Николай Иванович Салтыков в 1773 году был назначен Екатериной II к царевичу, когда императрица попыталась в связи с совершеннолетием сына избавиться от графа Н.И.Панина. Великий князь встретил Н.И.Салтыкова в штыки, но со временем у них наладились отношения. Граф Салтыков, будучи преданным слугой матушки-государыни, сумел стать другом Павла Петровича. Графиня Наталья Владимировна Салтыкова, урожденная княжна Долгорукова, в отличие от дипломатичного мужа не пользовалась симпатиями великокняжеской четы, но поехала в путешествие как статс-дама и супруга гофмейстера «малого двора». НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ САЛТЫКОВ. Художник И.-А.Тишбейн

ХРИСТОФОР ИВАНОВИЧ БЕНКЕНДОРФ. Художник В.Боровиковский

Подполковник Христофор Иванович Бенкендорф, сын ревельского обер-коменданта и воспитательницы старших сыновей великокняжеской четы, Александра и Константина. Именно мать Х.И.Бенкендорфа определила его к «малому двору» и научила быть

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

полезным сыну и невестке императрицы. Нежная и с виду мягкая как воск Мария Федоровна умела добиваться своего. В 1779 году великая княгиня направила Х.И.Бенкендорфа с деликатным поручением1 в Монбельяр. Еще при заключении брака вюртембергской принцессе было объявлено о невозможности иметь при себе лиц, бывших при ней до замужества. Великая княгиня дала понять Х.И.Бенкендорфу, как была бы рада иметь при себе подругу детства Юлиану, и смекалистый подполковник все понял. Х.И.Бенкендорф уладил семейную проблему великой княгини и познакомился с подругой детства Марии Федоровны – баронессой Юлианой Шиллинг фон Канштадт. В качестве жены Х.И.Бенкендорфа она приехала в Россию и заняла первое место вблизи великой княгини.

В 1779 г. отец Марии Федоровны, герцог Фридрих Евгений Вюртембергский по совету некого генерала Горси совершил невыгодную финансовую сделку, грозящую разорить его и без того небогатую семью. Отец великой княгини был пьющим человеком, и, пользуясь этим, генерал

Горси возбуждал в нем ненависть к жене и детям. Назревал громкий публичный скандал, и Мария Федоровна направила в Монбельяр Х.И.Бенкендорфа с поручением к Горси уехать из графства в обмен на годовую пенсию из России в две тысячи рублей, что и было исполнено.

Племянник графа Н.И.Панина, князь Александр Борисович Куракин, с детства дружил с великим князем Павлом. Получивший приличное образование, повидавший Европу и имевший большие связи при дворе А.Б.Куракин ничем серьезным не занимался. Князь Николай Борисович Юсупов, несмотря на то что был ровесником Павла Петровича, считался креатурой императрицы. В отличие от великосветского бездельника князя А.Б.Куракина, обучение за границей и несколько путешествий по странам Европы пошли ему впрок. Н.Б.Юсупов был образованным человеком, коллекционером, знатоком искусства и приятным собеседником. Федор Федорович Вадковский – младший сын генерал-аншефа Ф.И.Вадковского – благодаря близости своего отца с графом Н.И.Паниным, как и А.Б.Куракин, был знаком с великим князем с детских лет, служил в Семеновском полку в чине капитан-поручика и имел придворный чин камер-юнкера. Сергей Иванович Плещеев – военно-морской офицер с прекрасным послужным списком для его тридцати лет. В тринадцать лет начал службу мичманом русского флота, через год был командирован

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ

среди прочих молодых офицеров в Англию для прохождения практики на военных кораблях британского флота. В 1770–1773 годах участвовал в боевых действиях в составе Первой Архипелагской экспедиции и был в составе посольства в Османской Порте. В окружение великого князя Павла С.И.Плещеев попал от Адмиралтейств-коллегии. Великий князь Павел еще указом Ее Величества от 20 декабря 1762 года был назначен генерал-адмиралом и президентом Адмиралтейств-коллегии и всегда интересовался делами флота. Однако все это не отменяло достоинств, познаний и честного послужного списка С.И.Плещеева. Именно через графа И.Г.Чернышева попал к «малому двору» и Фридрих Максимилиан Клингер, ставший в России Федором

АЛЕКСАНДР БОРИСОВИЧ КУРАКИН. Художник А.Рослин

НИКОЛАЙ БОРИСОВИЧ ЮСУПОВ. Художник Г.-Ф.Фюгер

Ивановичем. Выпускник Гессенского университета2, друг юности И.В.Гёте, писатель, входивший в литературный кружок «Буря и натиск», был зачислен лейтенантом в морской батальон, а вскоре переведен чтецом и библиотекарем к Павлу Петровичу. 2

Гессенский университет был основан в 1607 г. в Гессен-Дармштадте

ландграфом Людвигом V (1577–1626) как Гессенская академия, с 1650 г. – университет.

Другой член свиты – Франц Герман Лафермьер, выпускник Страсбургского университета, получил приглашение к российскому двору в 1765 году в Париже и по приезде в Петербург преподавал великому князю Павлу французскую литературу. Впоследствии остался возле Павла Петровича в качестве библиотекаря и секретаря. Людвиг Генрих Николаи, или, как его называли в России, Андрей Львович, был однокурсником Ф.Г.Лафермьера по Страсбургскому университету. Сначала А.Л.Николаи служил секретарем у рос-

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

сийского посла в Вене князя Д.М.Голицына, потом был наставником и компаньоном графа Алексея Кирилловича Разумовского, а в 1769 году получил должность наставника великого князя Павла. После первой женитьбы Павла Петровича А.Л.Николаи был секретарем его первой супруги, Натальи Алексеевны, а после ее смерти стал секретарем и библиотекарем великого князя. Протоиерей Андрей Афанасьевич Самборский – одна из загадочных фигур этой компании. Сын бедного священника из Харьковской губернии, по окончании Киевской духовной академии он был послан в Англию для изучения агрономии и присмотра за молодыми людьми, также отправленными на учебу. Одновременно прислуживал в маленьком православном храме в Лондоне, где женился на анг-

ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ ВАДКОВСКИЙ. Художник Е.Камеженков

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ ПЛЕЩЕЕВ. Неизвестный художник

личанке. В 1780 году вернулся в Россию и был назначен духовником к великому князю Павлу. Прожив более пятнадцати лет за границей, А.А.Самборский резко выделялся среди российского духовенства более вольным отношением к некоторым догмам православия и свободными взглядами. В исторической литературе встречаются упоминания о том, что, уже имея опыт и пользуясь своим саном, А.А.Самборский во время заграничного путешествия откровенно шпионил за великокняжеской четой и их приближенными. Фрейлины Марии Федоровны – Наталья Борщова и Екатерина Нелидова – одни из самых знаменитых выпускниц Смольного института 1776 года. Дочь лейб-гвардии отставного фурьера и бедного помещика, Н.Борщова за проявленные в годы учебы в Смольном таланты и способности получила при выходе из института золотую медаль первой величины, пенсию в двести пятьдесят рублей и фрейлинский вензель с назначением к великой княгине. Молодая женщина говорила на нескольких языках, хорошо пела и танцевала. Ее подруга и сокурсница Екатерина Нелидова была также дочерью бедного дворянина, поручика. Маленькая черноволосая и черно-

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ

глазая Нелидова еще в Смольном институте обратила на себя внимание своими сценическими талантами и грацией. Нелидова получила золотую медаль второй величины и шифр Ее Высочества, но без пенсии. Обе талантливые девушки, блиставшие в музыкальных спектаклях, поставленных смолянками, были совсем юными замечены и воспеты поэтом А.А.Ржевским. Вюртембергская принцесса София Доротея, ставшая 7 октября 1776 года великой княгиней Марией Федоровной, сдержанно приняла своих ровесниц-фрейлин и держалась с ними сухо. Первые три года ситуацию при «малом дворе» сглаживала строгая гофмейстерина, жена фельдмаршала графиня Екатерина Михайловна Румянцева, которая заступалась за молодых фрейлин. После смерти графини Е.М.Румянцевой в 1779 году, когда

ФЕДОР ИВАНОВИЧ КЛИНГЕР. Неизвестный художник

АНДРЕЙ ЛЬВОВИЧ НИКОЛАИ. Художник И.-Б.Лампи старший

все более-менее наладилось и у великокняжеской четы родились два сына, Мария Федоровна заметила некоторые знаки внимания, которые Павел Петрович оказывал Е.Нелидовой. Маленькая, живая Катенька Нелидова откровенно импонировала Павлу Петровичу по сравнению с воспитанной на чувствительных романах женой, игравшей в первые годы брака одновременно роль романтической возлюбленной и любящей супруги. При этом великая княгиня была молодой красивой блондинкой, неглупой и не без талантов, подарившей мужу и престолу наследников, и никаких особых чувств, кроме симпатии и восхищения, Павел Петрович к Е.Нелидовой еще не испытывал. Но от жены и от придворных соглядатаев это не укрылось. И зная это, Екатерина II отправила фрейлину в составе великокняжеской свиты в путешествие! Несмотря на возражения Марии Федоровны? Или идя навстречу пожеланиям Павла Петровича? Последним упомянутым членом ближней свиты в заграничном путешествии был Карл Фридрих фон Крузе, один из лучших и опытных лейб-медиков при российском дворе.

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

Я подробно рассказала о годах учебы и об образовании великого князя Павла, и, чтобы продолжить повествование, я отдельно остановлюсь и на его жене. Великая княгиня Мария Федоровна, урожденная София Мария Доротея Августа Луиза – старшая дочь герцога Фридриха Евгения Вюртембергского и Фредерики Доротеи Брандербург-Шведтской. Ее детство прошло в Штеттине, Трептове-дер-Рега (современный польский город Тшебятув) и с 1769 года – в Монбельяре. Отец Марии Федоровны был третьим сыном герцога Вюртембергского и без каких-либо видов на наследование служил во французской и в прусской армии, был ранен и милостью старшего брата был назначен штатгальтером графства Монбельяр. Мать великой княгини – одна из многих

ФРАНЦ ГЕРМАН ЛАФЕРМЬЕР. Неизвестный художник

АНДРЕЙ АФАНАСЬЕВИЧ САМБОРСКИЙ. Художник В.Боровиковский

племянниц прусского короля Фридриха II, но это ничего не меняло в образе жизни их большой семьи, мало чем отличавшейся от жизни зажиточных помещиков в германских княжествах. У Марии Федоровны было одиннадцать братьев и сестер, и в доме царили настолько строгий порядок и жесткая экономия, что в одном из писем матери к ней были такие слова: «...если Бог не сотворит чуда твоего замужества, что мы станем делать с одиннадцатью детьми». Говоря о воспитании детей в ее семье, непременно упоминают, что мать великой княгини была большой поклонницей Ж.-Ж.Руссо и ее нежная и благородная натура откликнулась на призыв писателя к любви и добродетели. В век Просвещения детей в образованных домах Европы не растили и не воспитывали просто так или насколько позволял достаток, а непременно с оглядкой на наставления Ж.-Ж.Руссо. Настольной книгой матери Марии Федоровны была его книга «Эмиль, или О воспитании», где модный автор призывал защищать нравственные чувства от разлагающего влияния общества и ругал прежнюю систему воспитания за недостаток внимания к внутреннему миру человека. Сколько я ни

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ

пыталась понять, как именно достойная матушка великой княгини воспитывала ее с братьями и сестрами по системе Руссо, мне не удалось этого сделать. Книга Ж.-Ж.Руссо «Эмиль, или О воспитании»3 – это нудное разглагольствование о том, что каждый человек рождается совершенным, но его уродует окружающая среда. Интересно, матушка Марии Федоровны знала, что всех своих пятерых детей великий педагог Руссо отправил в воспитательный дом? Или для известной своими сантиментами дамы это не имело никакого значения? Как бы то ни было, но с воспитанием своих детей по системе Руссо родители Марии Федоровны намудрили, подтверждение чему – судьбы двух ее старших братьев. Забегая вперед, скажу, что воспитанная по системе Ж.-Ж.Руссо

НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА БОРЩОВА. Художник Д.Левицкий

ЕКАТЕРИНА ИВАНОВНА НЕЛИДОВА. Художник Д.Левицкий

великая княгиня не только не сменила после смерти Екатерины II назначенную ею воспитательницей к дочерям и младшим сыновьям великокняжеской четы графиню Шарлотту Карловну Ливен4, но исключительно уважительно отзывалась о ее строгих методах воспитания до самой смерти.

Книга Жана Жака Руссо (1712–1778) – «Эмиль, или О воспитании» в 1762 г. была приговорена Парижским парламентом за религиозное вольнодумство и неприличное содержание к сожжению рукой палача, а Руссо несколько лет скрывался в Пруссии и Англии.

Лучше всего методы воспитания Ш.К.Ливен характеризовал граф С.Р.Воронцов, откровенно желавший ее качеств всем генерал-адъютантам императора Александра I. Очевидно, Ш.К.Ливен не была поклонницей системы воспитания Ж.-Ж.Руссо.

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

У семнадцатилетней принцессы в голове была полная каша из обрывков вдолбленных ей сентенций Руссо, прочитанных возвышенных стихов и чувствительных романов, дающих определенную модель поведения для высокопоставленной молодой особы, и нюансы этикета, пригодные для захолустного Монбельяра. Российское сватовство к немецким принцессам было лотереей, и матушка государыня знала это лучше других. Можно было вытащить счастливый билет, а можно было получить проблемы, а то и проиграть все на свете. В случае с принцессой Софией Фредерикой Ангальт-Цербстской внук Петра I, Петр III, проиграл все вместе с жизнью, и Екатерине II не хотелось повторения проблем с первой невесткой. От семнадцатилетней Марии Федоровны прежде всего ждали продолжения династии! В 1776 году, когда великий князь Павел женился во второй раз, другими законными претендентами на российский престол были живущие в Холмогорах дети Анны Леопольдовны и принца Антона Ульриха Брауншвейгского – два принца и две принцессы, законные правнуки царя Ивана V – родного брата Петра I. Но не только это! Холмогорские узники были родными племянниками жены прусского короля Фридриха II, родными племянниками фельдмаршала и штатгальтера Нидерландов Людвига Брауншвейг-Вольфенбюттельского, родными племянниками наследника прусской короны принца Фридриха Вильгельма, прусского генерал-фельдмаршала Фердинанда Брауншвейгского, королевы Дании Юлианы Марии и еще нескольких прусских герцогов. Екатерина II прекрасно понимала, что в случае если у ее сына не будет наследников, а с ним самим что-нибудь случится, то в России неминуема смена династии. Холмогорские принцы, правнуки царя Ивана V, дети Анны Меленбург-Шверинской и Антона Ульриха Брауншвейг-Вольфенбюттельского – это уже не Романовы даже в разбавленном виде, а Вельфы5!

Вельфы – одна из старейших европейских династий франкского происхождения.

Сильный древний европейский род с мощной родней на престолах Европы. Поэтому первое время Екатерину II волновали только наследники. Цинично, но так! Получив двоих здоровых внуков, Александра и Константина, матушка государыня вздохнула с облегчением и в июле 1780 года на яхте «Полярная звезда» отправила холмогорских принцев в Данию. К слову, их тетка – датская королева, единственная из всей родни, – на протяжении многих лет обращалась к российской императрице с просьбой отпустить племянников жить у нее. Принцессе Екатерине Антоновне было тридцать девять лет,

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ

принцессе Елизавете Антоновне – тридцать семь лет, принцу Петру Антоновичу – тридцать пять лет и принцу Алексею Антоновичу – тридцать четыре года. Проведя всю свою жизнь в заключении, они не знали никакого другого языка, кроме русского, и были православными, но в глазах Европы они оставались законными претендентами на российский престол и реальной угрозой Екатерине II. Я так подробно рассказала об этом, чтобы объяснить, что в первые годы второго брака великого князя Павла императрица ждала только наследников. Великие князья Александр и Константин в глазах матушки-государыни были не просто ее внуками и уж, конечно, в последнюю очередь детьми сына и невестки, они были законными продолжателями династии! Из письма Екатерины II сыну: «...дети

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА САЛТЫКОВА. Художник И.Шмидт

АННА ЮЛИАНА БЕНКЕНДОРФ. Неизвестный художник

ваши принадлежат вам, но в то же время они принадлежат и мне, принадлежат и государству. С самого раннего детства их я поставила себе в обязанность и удовольствие окружать их нежнейшими заботами. Я нежно люблю их». После рождения внуков Екатерина II, по сути, впервые обратила серьезное внимание на их мать. По приезде великой княгини недостатки ее образования исправляла гофмейстерина графиня Е.М.Румянцева, безжалостно шпынявшая Марию Федоровну. Молоденькая Мария Федоровна поначалу была замкнута и подозрительна, плаксива и в полном соответствии с поведением главных героинь чувствительных романов по любому поводу падала в обморок. Именно обморок и слезы, по мнению великой княгини, демонстрировали нежность души, трепетность сердца и хрупкость ее натуры. Для закаленной жизнью императрицы такое поведение казалось смешным и глупым, за что Мария Федоровна неоднократно получала публичные выговоры, но несколько лет продолжала следовать выбранной ею модели поведения. Вероятно, внимание Павла Петровича к жизнерадостной и остроумной фрейлине Е.Нелидовой долж-

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

но было заставить великую княгиню изменить свои манеры, но это происходило медленно. Другим недостатком невестки Екатерина II считала доходившую до смешного скупость, которую она демонстрировала на каждом шагу. Против обыкновения, Мария Федоровна не только не раздала вещи умершей первой жены великого князя Павла, а носила эти туалеты сама, вызывая насмешки при дворе. Павлу Петровичу было не просто видеть туалеты умершей супруги на другой жене, а придворные откровенно потешались над скаредностью великой княгини. Хотя «должная бережливость» была в числе наставлений великого князя, оставленных невесте после знакомства и сватовства в мае 1776 года в Берлине. Но реальная бережливость невестки в глазах императрицы, тоже немки, превращалась в скопи-

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ И ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ МАРИЯ ФЕДОРОВНА

С СЫНОВЬЯМИ АЛЕКСАНДРОМ И КОНСТАНТИНОМ. 1781 Г. Художник К.Хойер

домство. Примиряло Екатерину II с невесткой то, что она быстро училась правилам поведения при российском дворе, много читала, тянулась в познаниях за великим князем Павлом, занималась музыкой и рисованием. Ну и, конечно же, родила детей! В 1781 году Марии Федоровне было двадцать два года, и это была совсем еще молодая женщина, уже занявшая свое место в российской истории и в Российской империи. Именно молодостью и про-

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ

винциальным воспитанием можно объяснить устроенную великой княгиней сцену при прощании с Екатериной II и детьми. Пользовавшийся большим влиянием на великокняжескую чету бывший наставник Павла Петровича, граф Н.И.Панин, дабы сорвать сближение России с Австрией – а заграничное путешествие планировалось по землям Габсбургов и Бурбонов – запугивал их тем, что, отняв их сыновей, императрица не пустит их обратно. Во время отъезда из Царского Села, прощаясь с сыновьями, Мария Федоровна три раза падала в обморок и заливалась слезами на глазах придворных, словно они с великим князем ехали не в путешествие, а в ссылку. Провожавшая сына с невесткой Екатерина II была в бешенстве от подобного поведения, которое она считала недостойным, тем более все это разворачивалось на глазах маленьких внуков. Можно объяснить это слабой психикой Марии Федоровны, но не будем забывать, что ее растили для династического брака. Жизнь показала, что великая княгиня хорошо усвоила эту науку, и никакой Ж.-Ж.Руссо не мешал ее целеустремленности и жажде власти! По свидетельству очевидцев, великий князь Павел знал нюансы поведения супруги и чувствовал себя неловко во время подобных сцен. Из Петербурга кортеж великого князя Павла выехал в Псков, где их встречал только гражданский губернатор, действительный статский советник Алексей Никитич Кожин. Историки много писали и пишут, что не любящая сына государыня-императрица отправила его в путешествие буквально накануне дня рождения, мол, чтобы не праздновать. Ничего подобного. Существует множество свидетельств, что Павел Петрович не возражал против даты отъезда, а сам маршрут был уже выверен по дням прибытия в то или иное место. Свой двадцать восьмой день рождения Его Высочество отметил с супругой, свитой и пришедшими поздравить местными чиновниками и пребывал в хорошем расположении духа. Отставленный за три месяца до их визита в Новгород, 14 июня 1781 года, по именному распоряжению Екатерины II генерал-губернатор Яков Ефимович Сиверс уже уехал в свое лифляндское имение. Новый генерал-губернатор, князь Н.В.Репнин, по объяснениям местных чиновников, был задержан по делам в Смоленске. Но великий князь хорошо знал, что Н.В.Репнин в столице и у знаменитого военачальника бурный роман с известной светской красавицей. В Новгороде великокняжеская чета, накануне мило и весело отметившая день рождения Павла Петровича, получила письмо от Екатерины II. Стойко выдержавшая все обмороки и истерики невестки во время отъезда из Царского Села императрица с нежной заботой матери, но с металлом возмущения, сквозящим между строк, писала сыну: «...если бы я могла представить, что при отъезде она три раза упадет в обморок и что ее под руки отведут в карету, то уже одна мысль о том, что ее здоровье придется подвергнуть таким тяжелым испытаниям, помешала бы мне согласиться на этот брак».

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

В Полоцке кортеж радушно встречал губернатор, генералпоручик Иван Михайлович Ребиндер. После обеда Павел Петрович осмотрел город и нашел его исключительно чистым и ухоженным. Особенно похвалил великий князь Свято-Богоявленский монастырь, где полтора года назад, в 1779 году, закончилось строительство собора по проекту Дж.Кваренги. Строительные работы в монастыре продолжались, для знаменитой братской школы возводился двухэтажный каменный корпус. Но вошедший в состав России после первого раздела Польши Полоцк в XVIII веке был и столицей российских иезуитов. Ценя многовековой опыт иезуитов в деле образования, Екатерина II игнорировала бреве Папы Римского Климента XIV Dominus as Redemptor от 21 июля 1773 года о запрете деятельности ордена иезуитов, а в 1777 году даже разрешила им открыть в Полоцке новициат. (Новициат – период послушания перед вступлением в ряды Общества Иисуса.) Матушка государыня давала понять Святому Престолу, что проживающие на территории Российской империи прежде всего ее подданные, а уже потом католики или православные. Удивительным образом в век Просвещения орден иезуитов поддержали два некатолических монарха: Фридрих II Прусский и Екатерина II. Но уже в 1781 году прусский король потребовал от членов ордена отказаться от имени иезуитов, тогда как российская императрица никого не переименовывала. Существовавший в Полоцке с 1580 года и открытый указом польского короля Стефана Батория иезуитский коллегиум6 заметно разросся и оживился в 1777–1780 годах. Архитектурный ансамбль коллегиума был самым значительным зданием Полоцка в конце XVIII века. Великий князь Павел посетил и долго осматривал учебное заведение, где ему был оказан самый теплый прием, показаны классы, библиотека, школьный театр, где шли пьесы на русском, польском, французском языках и на латыни. При коллегиуме был свой госпиталь, мастерские, готовилась к открытию собственная типография. Для провинциальной России второй половины XVIII века это было уникальным явлением. Полоцкие иезуиты были едва ли не последним островком в Европе, где Общество Иисуса не подвергалось гонениям, и истово возносили молитвы за Екатерину II. В 1772 году в состав России вошла правобережная часть Полоцка, и за десять лет пребывания под скипетром матушки-государыни иезуиты так застроили город новыми зданиями, что оставшаяся часть на левом берегу смотрелась бедной деревней. Забегая вперед,

Коллегиум – от латинского collegium – товарищество, содружество – среднее учебное заведение

в России в XVIII–XIX вв., устроенное по образцу закрытых учебных заведений Западной Европы.

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ

скажу, что левобережную часть Полоцка присоединили к России по второму разделу Польши в 1792 году. В 1782 году императрица разрешила иезуитам из присоединенных к России польских областей образовать независимую монашескую конгрегацию и избрать себе генерального викария. В Могилеве Павла Петровича со свитой встречал один из опытнейших администраторов правления Екатерины II – генерал-губернатор граф Захар Григорьевич Чернышев. Еще два года назад, встречая в Могилеве австрийского императора Иосифа II, государыня ставила всем в пример его успехи в Белоруссии. Граф З.Г.Чернышев на посту генерал-губернатора строил новые дороги, мосты, богадельни, содержал город в чистоте и порядке. Великий князь Павел был особенно любезен с З.Г.Чернышевым, зная, что тогда во время визита царицы в Могилев он повздорил с князем Г.А.Потемкиным. Генерал-губернатор, несмотря на путешествие Павла Петровича с супругой инкогнито, встречал его по чину возле здания старой ратуши – с подчиненными, дворянством и духовенством. Из Могилева великокняжеская чета поехала в имение губернатора – Чечерск, где они провели четыре дня. З.Г.Чернышев с супругой развлекали гостей оперой «Новое семейство», сочиненной будущим первым военным министром России, а тогда полковником С.К.Вязьмитиновым, французской комедией «Anglomanie» и спектаклем на стихи секретаря графа – Ф.П.Ключарева. Продвигаясь на юг, путешественники проезжали по Малороссийской губернии, образованной в 1765 году из части Гетманщины7. Как раз осенью 1781 года, когда великий князь Павел ехал в Европу, указом Ее императорского величества от 16 сентября 1781 года Малороссийская губерния была разделена на три наместничества: Новгород-Северское, Черниговское и Киевское. В Чернигове царевич осмотрел крепость и расположенный в ней гарнизон, принял местное духовенство. На момент разделения Малороссии в одном только Чернигове было три больших монастыря, считавшихся самыми богатыми землевладельцами в крае. Осмотрев город, Павел Петрович с Марией Федоровной остановились на ночь в имении графа Румянцева – Качановке, на берегу реки Смоши. В 1780 году там было закончено строительство дворца по проекту московского архитектора Карла Бланка. 7

Гетманщина – историческое название казацких земель на территории современной Украины, России в районе Стародубья и Приднестровья, на которые в различные

годы распространялась власть гетмана – со времен восстания Б.Хмельницкого в 1648 г. В 1764 г. звание гетмана было упразднено Екатериной II, и последний гетман К.Г.Разумовский получил звание генерал-фельдмаршала.

Но административнотерриториальное деление Гетманщины сохранялось в России до вступления в силу в 1782 г. положения о губерниях Российской империи.

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

В Киеве великого князя с супругой и свитой встретил наместник Малороссии, а также Харьковский и Курский – граф П.А.РумянцевЗадунайский. Его покойная жена, Екатерина Михайловна, урожденная Голицына, была первой гофмейстериной Марии Федоровны и по матери приходилась кузиной сопровождавшему царевича князю А.Б.Куракину. Граф Румянцев терпеть не мог жену, с которой последние двадцать лет жил врозь, и не испытывал родственных чувств к ее племяннику, недолюбливая интригана Н.И.Панина, был подчеркнуто сух и холоден с А.Б.Куракиным. В Киеве отметили день рождения великой княгини небольшим приемом и концертом итальянского скрипача.

ГРАФ ЗАХАР ГРИГОРЬЕВИЧ ЧЕРНЫШЕВ. Художник А.Рослин

ГРАФ ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ РУМЯНЦЕВ-ЗАДУНАЙСКИЙ. Неизвестный художник

Пересечение границы Российской империи было связано с курьезом летоисчисления, так как великокняжеская чета со свитой в одно мгновение оказалась на одиннадцать дней впереди. Но в начале путешествия это было лишь любопытным казусом. Польский король Станислав Понятовский встречал великокняжескую чету далеко от Варшавы, в имении графов Мнишек – Вишневце8. Построенный в 1720 году Вишневецкий дворец был великолепно вписан в окружающий парк на берегу реки Горынь и назывался поль8

Мнишеки – польский дворянский род, еще существовавший в 1781– 1782 гг., но угасший и получивший в 1783 г. от императора Священной Римской империи Иосифа II графский титул. Вишневец – усадьба в Тернопольской

области, построенная князьями Вишневецкими, которая в конце XVIII в. принадлежала Михаилу Ежи Мнишеку (1748– 1806). Вишневецкий дворец построен в 1720 г. по проекту нескольких архитекторов.

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ

ским Версалем. Во дворце была прекрасная картинная галерея, оружейные и бальные залы и лучшая в Польше библиотека, в которой насчитывалось более пятнадцати тысяч томов. В разговоре с польским королем великий князь Павел признавался, что «страдает от того, что видит себя низведенным до бездействия, до самой унизительной никчемности», говорил, что «страстно желает быть полезным своей родине, вернуть тот долг благодарности и любви, которую испытывает к нему русский народ, пока возраст и здоровье позволяют ему работать». «Кажется, что расстраивать меня и унижать при каждой встрече без всякой на то причины доставляет удовольствие», – говорил Павел о матери. На зеркале над камиСТАНИСЛАВ АВГУСТ ПОНЯТОВСКИЙ, ПОЛЬСКИЙ КОРОЛЬ В 1764–1795 ГГ. Неизвестный художник

Станислав Август IV Понятовский остался в истории фаворитом и ставленником Екатерины II, так как именно при нем сейм ратифицировал Вечный мир с Россией, предложенный за 78 лет до этого Яном Собеским.

ном великий князь оставил надпись – «Le comte du Nord» – «граф Северный». Возникновение австро-российского союза дали польскому королю и лояльной к России польской аристократии надежду, что присоединение к альянсу Польши будет способствовать нормализации обстановки в стране. Великокняжеская чета двигалась на юго-запад Европы и не поехала в Варшаву, бывшую в стороне от их маршрута, обещая посетить ее на обратном пути, довольствовавшись общением с гонористыми приближенными Станислава Понятовского. В конце XVIII века единицы польских аристократов видели в России союзницу. Любопытно в этой связи знакомство великого князя Павла с графом Игнацием Потоцким, приехавшим из своего имения Збарож, соседнего с Вишневцом. Граф И.Потоцкий был известным противником короля Станислава Понятовского в отношении принятия Кодекса Замойского, но в качестве члена Комиссии национального образования Польши9, а по сути – первого в мире министерства образования, был его союзником. Граф И.Потоцкий возглавил

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА /МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

Общество школьных учебников10 и в течение нескольких лет решил проблему их нехватки. Деятельность Комиссии образования и опыт графа И.Потоцкого по составлению общих учебников для начальных школ заинтересовали Павла Петровича, и они подробно говорили об этом.

Комиссия национального образования создана 14 октября 1773 г. сеймом и королем Станиславом Понятовским и считается первым в мире министерством образования.

Общество школьных учебников Польши было создано в 1775 г. под председательством графа И.Потоцкого для систематизации учебных программ в школах страны и обеспечения учащихся школ учебниками.

Российский посол Отто фон Штакельберг поспешил отвлечь Павла Петровича от беседы разговором о скандале с декоратором. Это оказалось полезным, так как дворец великокняжеской четы в Павловске был почти готов и они думали о его отделке. Многие российские историки почему-то пишут, что в Польше великий князь Павел нашел своего архитектора. Не совсем так. В Польше Винченцо Бренна работал как художник-декоратор и ничего не строил(!), более того, как архитектор он имел скандальную славу, и великокняжеская чета увидела на обратном пути только его живописные работы в королевском дворце и во дворце Красинских11 и пригласила его как художника для росписи стен и потолков Павловского дворца. А во время пребывания в Вишневце великий князь лишь услышал про скандал В.Бренны с другим графом Потоцким – Станиславом, и лишь запомнил имя. Павлу Петровичу не понравились спесивые польские аристократы, клявшие художника на чем свет стоит, и приглашение художника в Петербург было его демонстративным ответом их чванству. 11

Дворец Красинских в Варшаве – дворец в стиле барокко, в 1765 г. был приобретен правительством Речи Посполитой для размещения в нем Комиссии финансов Польши (министерства финансов), и именно интерьеры

этого государственного учреждения расписывал в 1781 г. В.Бренна и видел великий князь Павел Петрович. В настоящее время дворец Красинских в Варшаве, расположенный на одноименной площади, известен как дворец Содружества.

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ

ГРАФ ОТТО МАГНУС ФОН ШТАКЕЛЬБЕРГ, РОССИЙСКИЙ ПОСОЛ В ПОЛЬШЕ В 1772–1790-Х ГГ. Неизвестный художник

ГРАФ ИГНАЦИЙ ПОТОЦКИЙ. Художник А.Реджека

Граф О. фон Штакельберг писал в Петербург, что Павел Петрович с интересом осматривал Польшу и излишняя напыщенность шляхты не произвела на него впечатления. По словам графа О. фон Штакельберга, великий князь всячески подчеркивал свое инкогнито и настаивал, чтобы к нему обращались не иначе, как граф Северный. Путешествия венценосных особ инкогнито было в Европе XVIII века обычным делом. Эрцгерцог Максимилиан посетил Францию под именем графа Бургавского. Король Швеции Густав III прибыл в июне 1777 года в Петербург под именем графа Гогландского, а его младший брат, самый красивый мужчина в Европе, герцог Фредерик Адольф Остергогландский в путешествиях назывался именами, переиначенными от фамилий своих дам сердца: от Хагман – графом Хагом или от фон Хопкен – графом Хопом. Большой любитель путешествий, император Священной Римской империи Иосиф II вояжировал под именем графа Фалкштейна.

СОДЕРЖАНИЕ

От автора /5

ПОРТРЕТ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА /9 ДЕТСТВО /11 «СЫН ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ» /21

ВОЯЖ ГРАФОВ СЕВЕРНЫХ /53 ВЕНА /75

I. А в это время... /115 ВЕНЕЦИЯ /123 РИМ /153 НЕАПОЛЬ /175 ВОЗВРАЩЕНИЕ В РИМ ИЗ НЕАПОЛЯ /207 ФЛОРЕНЦИЯ /237 ПАРМА /261 МИЛАН /275 ТУРИН /291 ПРОЕЗДОМ ЛИОН, ДИЖОН /317

II. А в это время... /325 ПАРИЖ /335

III. А в это время... /410 ПРОЕЗДОМ БРЕСТ, МОН-СЕН-МИШЕЛЬ, ДЮНКЕРК /421 АВСТРИЙСКИЕ НИДЕРЛАНДЫ, ГОЛЛАНДИЯ, СТРАСБУРГ /425

IV. А в это время... /440 МОНБЕЛЬЯР /449 ВТОРОЙ ПРИЕЗД В ВЕНУ. БРНО И ВАРШАВА /475 ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПЕТЕРБУРГ /493 ЭПИЛОГ /503

Указатель имен /517 Список литературы /539

Литературно-художественное издание 12+

НАТАЛИЯ ЗАЗУЛИНА

МИССИЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

ПУТЕШЕСТВИЕ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА В 1781–1782 ГОДАХ

Ответственный редактор А.Г.Николаевская Художественный редактор В.В.Гусейнов Координатор проекта Ю.С.Симонова Компьютерная верстка Л.Г.Ивановой Технолог М.С.Кырбаш Корректоры Л.И.Гордеева, Д.В.Великов

Подписано в печать 22.10.2015 Формат 70100/16 Тираж 2000 экз. Заказ № 3454. ООО «Бослен» 105085, Москва, ул. Бакунинская, д. 71, стр. 10 Тел.: (495) 971-89-09, e-mail: info@boslen.ru Информация в Интернете: www.boslen.ru По вопросам приобретения, распространения, сотрудничества обращайтесь по телефонам: (495) 971-89-09, (495) 902-00-69 e-mail: ivstepanova@boslen.ru Отпечатано в соответствии с предоставленными материалами в ООО «ИПК Парето Принт», г. Тверь, www.pareto print.ru