Северяне,1, 2018 by rednorth

СЕВЕР БЕЗ ГРАНИЦ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ РАБОТА СЕРГЕЯ БАРАНОВА «БЕЛЫЙ КВАДРАТ»

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | СЕВЕР БЕЗ ГРАНИЦ

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ПИСЬМО РЕДАКТОРА

НОЕВ КОВЧЕГ АРКТИКИ

ФОТО МАРИНЫ ЛОНГОРТОВОЙ

В парадигме обыденности о величии и значении Крайнего Севера и Арктики вряд ли кто задумывается. Но как стрелка компаса своим намагниченным остриём упорно указывает на север, так всё больше и больше конкретных событий, примет и предвосхищений связываются с этими бескрайними суровыми просторами, всё чаще определяемыми как новый регион мира. Всё более глубокие и масштабные научные изыскания отводят ему усиливающуюся роль на мировой сцене как в сфере климатической, сырьевой, так и в коммуникационной, эколого-политической, оборонной, гуманитарной, наконец. А также речь вполне серьёзно идёт о транснациональной модели арктического управления в XXI веке, подобный опыт международного сотрудничества уже вовсю нарабатывается. И если Арктика – точка бифуркации в развитии глобального мира, то именно России, как одной из крупнейших арктических стран на планете, предстоит максимально активно участвовать в решении этих сложнейших задач, она давно уже в этом процессе и идеолог, и застрельщик. А когда Российский Крайний Север жил просто? Вопрос риторический, и за примерами – большими и малыми событиями в масштабе историческом – далеко ходить не надо. Достаточно открыть наш свежий номер. Стойкость перед лицом выпавших на долю испытаний, умение анализировать прошлое и радоваться дню сегодняшнему, жить и творить, дружить и сотрудничать, строить планы и мечтать, помноженные на суровые условия окружающей среды выковали особую породу людей. Среди них и коренные северяне, для которых Арктика – родной и любимый дом. И накрепко полюбившее эти места, невзирая на немыслимые испытания, старожильческое население, предки которого зачастую не своей волей оказались в этих краях. И всё новые и новые волны миграционных потоков, выносящих на ямальскую землю аж до берега Карского моря «новых северян», не сразу осознающих невидимую, но незыблемую систему координат заполярной жизни и философии. Север – честная вещь, так когда-то чеканно сформулировал поэт. И если представить современные вызовы в новую эпоху в виде всемирного потопа, буйства стихий, стремящихся поглотить его, то не суждено ли именно Арктике, как символическому Ноеву ковчегу, удержать человечество на плаву?..

Главный редактор народного журнала «Северяне» Ольга Лобызова severyane1999@yandex.ru тел. (34922) 4-44-77

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СОДЕРЖАНИЕ

ПИСЬМО РЕДАКТОРА Ольга ЛОБЫЗОВА 1 Ноев ковчег Арктики СТРОГАНИНА Ольга ЛОБЫЗОВА 8 Ледяные миры Ольга ЛОБЫЗОВА 9 Профессия, открытая настежь! Галина УРУБКОВА 11 Сплетая нить воспоминаний Ольга ЛОБЫЗОВА 13 Нам не дано предугадать, как фото наше отзовётся… СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА Ирина КИТАЕВА 16 Дыхание времени в судьбах людей Наталья РЯБОВА 20 Я всю жизнь живу при кризисе… Валентин НИКИТИН 21 Строитель города с комсомольским билетом Андрей ДРОБИНИН 27 Коррупционеры от революции

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Марина ЛОНГОРТОВА 42 Солнышки ямальской глубинки Инна ПЯК 44 Пякупур – лазурный берег детства Николай РОЧЕВ 59 Отрочество в шаге от войны Хабэча ЯУНГАД 67 Меня зовут Альберт Анна ЛАМДО 73 Мать тундры Марина ЛОНГОРТОВА 80 Тёплые улыбки сыновей и дочерей холодной земли Марина ЛОНГОРТОВА 83 Йннане Лапсуй: хочу быть разной ПУТЕШЕСТВИЕ Ольга ЛОБЫЗОВА 86 На сломе эпох, времён, судеб Вадим ГРИЦЕНКО 89 Прощаясь с семнадцатым Тамара АЛЕКСАНДРОВА 96 Леонид Каннегисер: «Умрём – исполним назначенье»

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ Татьяна ТУШКОВА 107 Музыка и слово – символы её творчества Ольга ЛОБЫЗОВА 113 Счастливая цифра семь! Галина ГУРЬЯНОВА 115 Настраивая реальность

Редакция открыла рубрику «Вспоминайте иногда». Дорогие читатели! Мы не сомневаемся, что в ваших семейных альбомах, среди прочих, хранятся снимки с неизвестными вам людьми. Пусть остальные увидят их здесь! Увидят и наверняка узнают, вспомнят кого-то, а возможно, и захотят рассказать.

Обложка, стр. 5, 15, 41, 85, 105 – художественные работы ямальского художника Сергея Баранова.

Уважаемые читатели! Информацию о народном журнале «Северяне», заархивированные материалы можно найти на общественном сайте http://severyane.su, созданном по инициативе нашего автора К. В. Кима. О выставке «Северян» «Судьбы. Характеры. Лица» читайте на сайте Службы по делам архивов ЯНАО www.журналсеверяне.рф.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

Государственное учреждение «Северное издательство» 629008, ЯНАО, г. Салехард, ул. Ямальская, д. 14 Тел.: (34922) 4-40-62 (факс), 3-38-56 Email: severnoe-pr@list.ru, http://северноеиздательство.рф Директор Э. Р. Ярмаметов

Северяне народный журнал

№ 1 (74), 2018 Издаётся с 19 февраля 1999 года

Главный редактор Ольга Лобызова Редакционный совет: Наталья Карымова – председатель Приуральского районного общественного движения «Возрождение» Сергей Лугинин – член Союза художников России, заслуженный работник культуры Ямало-Ненецкого автономного округа Надежда Талигина – кандидат исторических наук, член Союза художников России

Анатолий Стожаров – вице-президент Российского общества социологов, кандидат социологических наук, член Союза журналистов России Хабэча Яунгад – главный редактор ненецкой газеты «Няръяна Нгэрм», заслуженный работник культуры России Вадим Гриценко –старший научный сотрудник ГКУ ЯНАО «Научный центр изучения Арктики»

Над номером работали: Марина Лонгортова ответственный секретарь Надежда Бойкова художественный редактор Виктория Гниденко редактор Людмила Юнусова корректор

Адрес редакции: 629008, ЯНАО, г. Салехард, ул. Ямальская, д. 14, каб. 17, 18, а/я 41 Тел.: (34922) 3-27-27 (факс), 4-44-77. Email: severyane1999@yandex.ru Соучредители: Законодательное Собрание Ямало-Ненецкого автономного округа

(629008, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, ул. Республики, д. 72)

Департамент внутренней политики Ямало-Ненецкого автономного округа (629008, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, пр-кт Молодёжи, д. 9)

12 +

Издатель: Департамент внутренней политики Ямало-Ненецкого автономного округа (629008, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, пр-кт Молодёжи, д. 9)

Отпечатано: ГУ «Северное издательство», 629008, ЯНАО, г. Салехард, ул. Ямальская, д. 14. Тираж 300 экз. Заказ № 0062.

ООО «Форт Диалог-Исеть», 620085, г. Екатеринбург, ул. Монтёрская, д. 3, тел./факс (343) 228-02-32 . Тираж 1260 экз. Заказ № 1860020.

Дата выхода в свет: 26.01.2018 г. Распространяется бесплатно. Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ТУ7200566 от 20 апреля 2012 г. выдано Управлением Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Тюменской области, Ханты-Мансийскому автономному округу – Югре и Ямало-Ненецкому автономному округу.

Редакция оставляет за собой право отбирать поступающий материал для публикаций, а также сокращать и редактировать. Рукописи и фотоснимки не возвращаются и не рецензируются. При перепечатке материалов ссылка на «Северян» обязательна (Закон РФ «О средствах массовой информации», ст. 42).

Полные версии каждого номера «Северян» также можно найти на интернет-сайтах: северноеиздательство.рф (ГУ «Северное издательство»), красныйсевер.рф (общественно-политическая газета «Красный Север»), www.libraries-yanao.ru (корпоративный информационно-библиотечный портал ЯНАО).

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ РАБОТА СЕРГЕЯ БАРАНОВА «ДВА СИЗИФА»

СТРОГАНИНА

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СЕРГЕЙ АНИСИМОВ

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СТРОГАНИНА | КАК СЛОВО НАШЕ ОТЗОВЁТСЯ

Ольга ЛОБЫЗОВА

НЫ Е МИ

ет

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

«Н аро д

РЫ

н е»

НЕВ

РИСУНОК МИХАИЛА КА

0-л К2

ию

Многолетние снегопады, уплотнение снегового покрова вызывают «рост» айсберга, превращая его как бы в совокупность из миллиардов крошечных ледяных зеркал, отражающих свет. Так и наша активная творческая команда почти из пятисот внештатных авторов, множества друзей и советчиков, активных помощников в любом начинании в тесном содружестве с редакцией не только отражает свет порой уже погасших звёзд, явлений и событий, оставшихся в прошлом, но требующих осмысления. Она вдохновенно и без устали пишет историю повседневности Российского Крайнего Севера в его ямальском преломлении, освещает жизнь сегодняшнюю в конкретных судьбах, характерах и лицах. Северяне – и авторы, и читатели, и создатели своего народного журнала. Насколько это плодотворно и жизненно, востребовано и позитивно, показывает нелёгкая и вместе с тем достойная история издания. В России надо жить долго, сказано афористично и точно. Для регионального журнала, возникшего в противоречивые девяностые прошлого века, вошедшего в век двадцать первый, в новое тысячелетие, пройденный путь вовсе не короток. Первые подарки от двух северян, патриотов Ямала, не устающих живописать жизнь арктической глубинки, получены. Год подготовки к его знаковому юбилею открыт. Будем готовить его, конечно же, вместе!

ев ер я

Я Д Е

Ледяные миры, полные жизненной энергией и душевного тепла, айсберги, большей частью своей мощи сокрытые в глубинах, ещё непознанные, выбраны редакцией символом предстоящего в феврале 2019 года 20-летия «Народного журнала «Северяне». Визуально представить его и тем самым открыть предъюбилейный год нам любезно и очень творчески помогли друзья редакции, внештатные авторы, известные не только на Ямале люди – фотограф Сергей Анисимов и художник Михаил Канев. Сколько ж в народном фольклоре всего про зиму, снег и лёд… не счесть! Неспроста. А ведь и вправду такие явления, как айсберги, их вершины-исполины причудливых форм и цветов – поистине чудо природы, притягивают внимание, наводят на ассоциации, заставляют размышлять! Так и творческие вершины, покорённые нашими авторами, вовсе не профессиональными служителями художественного и документального слова, самыми обычными северянами, воплощённые в материалах самой разнообразной тематики, не только удостоились за прошедшие годы многих знаковых и престижных наград. Они блеснули яркими звёздочками на небосклоне российской региональной журналистики, вплетены в историю журнала, стали опорой и сутью, помогают развивать концепцию, соответствовать запросам времени и современных взыскательных читателей.

а« л ного журна

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

КАК СЛОВО НАШЕ ОТЗОВЁТСЯ | СТРОГАНИНА

ПРОФЕССИЯ,

ОТКРЫТАЯ НАСТЕЖЬ! Журналистика – одна из самых распространённых, казалось бы, предельно публичных и в то же время сокровенных, непостижимых стороннему взгляду профессий. От появления идеи материала до его реализации в том или ином медиаформате он проходит через множество рук и в большинстве своём остаётся авторским. И чем больше именно этого свойства – авторского взгляда и позиции, наблюдений и анализа – в нём остаётся, тем большей степенью воздействия на читателя, слушателя, зрителя он обладает. И вот этот ваятель-одиночка, индивидуалист до мозга костей, мильон терзаний испытывающий перед чистым листом бумаги, а нынче – перед экраном монитора, как никто другой, нуждается в кипучем, живом и действенном, постоянно обновляющемся профессиональном общении. Столетие отметит в наступившем году Союз журналистов страны. Дата, в которой и биение пульса непростой истории одной из старейших и

важнейших творческих профессиональных организаций, и насущная, невероятно остро стоящая необходимость серьёзных перемен в её деятельности. Главное – это восстановление авторитета профессии журналиста, той атмосферы живого публицистического, образного и вместе с тем точного, действенного медийного слова, которого ждёт общество, к чему, несомненно, стремятся лучшие их нас, беспокойные и болеющие за своё дело, живущие и работающие и в центре, и в регионах страны. А пока, отчитываясь о своей работе на ХII съезде Союза журналистов России, его бессменный лидер на протяжении четверти века Всеволод Богданов с сожалением констатировал: – Работали много, сделали мало. И по залу пролетел общий сочувственный вздох... Конкретными и значимыми достижениями здесь хвалиться некому. Точно подмечено секретарём СЖР, главным редактором яркого и злободневного журнала «Журналистика и СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СТРОГАНИНА | КАК СЛОВО НАШЕ ОТЗОВЁТСЯ медиарынок», выпускаемым под эгидой СЖР, Владимиром Касютиным: – Ушла мотивация быть лучше! Наша профессия настежь открыта любому. Я более 150 раз за последние годы выезжал в регионы, тысячи материалов сотен журналистов опубликованы у нас! И есть стойкое ощущение такой коллективной «нехочухи», целые регионы ею заражены. Надоело слушать причитания, что пресса умирает! Чтобы творческие победы не оставались только строчками в том или ином средстве массовой информации, впервые в Дагомысе на традиционном Всероссийском фестивале СМИ был проведён открытый разбор работ-победителей. Но надо развивать по стране целую сеть профессиональных конкурсов, равняться на победителей, это резко повысит и профессиональную планку на местах, и статус журналистики в целом. Секретарь СЖР, председатель комитета Госдумы РФ по информационной политике, информационным технологиям и связи Леонид Левин подтвердил, что новые медиапроцессы не только вовсю идут и набирают силу в мировом масштабе, но и действовать предстоит всем вместе и немедленно: – Традиционные модели монетизации разрушены, современный медийный рынок иной. Будущее нашего сообщества – в создании объединений журналистов с разными взглядами и позициями, в повседневном и неподдельном внимании к региональным СМИ, к региональным отделениям СЖР. Скандинавские страны, Великобритания имеют большой положительный опыт в развитии медийного рынка, в укреплении правового и социального статуса журналиста, поэтому СЖР будет укреплять и развивать связи с Международной федерацией журналистов, внедрять их опыт и непосредственное общение и сотрудничество с региональными СМИ. Ямальские журналисты, конечно, не останутся в стороне от грядущих преобразований. Не только СЖР на съезде обрёл своего нового лидера – Владимира Соловьёва, телевизионщика-международника с тридцатилетним стажем и огромным опытом, но и в Союз журналистов Ямала, которому два десятка лет, избран новый председатель – главный редактор окружной газеты «Красный Север» Алексей Снегирёв. Он обозначил перед коллегами три важнейших направления своей работы. Это совершенствование регионального отделения СЖР, создание целой сети семинаров и творческих

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

конкурсов, что обязательно скажется на развитии профессионализма, и деятельное внимание к ветеранам журналистики и всесторонняя помощь им. Есть у правления и его председателя знаковая мечта – привлечь профессиональное сообщество журналистов арктической, северной части мира к освещению важнейших проблем Арктики сегодня, к объединению творческих медиаусилий в этом направлении. Определённые шаги к её реализации делаются и будут озвучены. Толчок к новым идеям был дан, конечно же, ХII съездом СЖР, названным объединительным. Три крупнейшие профессиональные организации страны, работавшие до того автономно, вышли с предложением о сотрудничестве и вхождении в общую организационную структуру, отныне журналисты Москвы, Санкт-Петербурга и Татарстана в его рядах. Впервые журналистский форум страны проходил в Большом зале Президиума Российской академии наук Российской Федерации. Комплекс академических зданий в этом районе Москвы на Воробьёвых горах виден издалека – что со стороны Ленинского проспекта, что со стороны Москвы-реки: высотка, в которой более двадцати этажей, отличается оригинальным навершием, получившим в народе название «золотые мозги». В пылу профессиональных споров и обсуждения злободневных проблем, возможно, эта деталь была не так существенна, просто, как объяснили организаторы, другого такого вместительного зала не нашлось… Я же, выйдя поздним вечером оттуда, залюбовалась сложным, сверкающим в тёмном небе золотом архитектурным украшением, напоминающим друзу кристаллов, накрепко спаянных и дополняющих друг друга. Насколько индивидуально наше ремесло, не декларация ли журналистская профессиональная солидарность, смогут ли ветераны во главе с почётным председателем СЖР В. Л. Богдановым передать наработанный опыт юным, пришедшим на смену, дать людям представление о качестве, профессиональном уровне, определённой планке, ниже которой нельзя падать? Это всё тот же самый вопрос чести, достоинства, своего предназначения в небывалую эпоху огромных изменений, в которой нам посчастливилось жить, работать, творить. Ольга Лобызова, член правления Союза журналистов Ямала, делегат ХII съезда Союза журналистов России

ВСПОМИНАЙТЕ ИНОГДА | СТРОГАНИНА

СПЛЕТАЯ НИТЬ ВОСПОМИНАНИЙ племянница Ивана Григорьевича Истомина, дочь его сестры Февроньи Григорьевны (с. Мужи), Люба Пиналей (с. Овгорт), Галина Попова–Урубкова (с. Мужи). Второй ряд слева направо: Катя Новьюхова (Няксимволь, Берёзовский район), Тамара Панова (Лабытнанги), Аля Комарова (Салехард), Пана Афанасьева (Берёзово), Тася Трифонова, Надя Сирык, приехала в Салехард к отцу с Западной Украины, который был выслан на Север, Надя Бакланова из-под Тюмени, родственница и землячка Дарьи Фёдоровны Колмаковой, Лидия Сокуренко (Салехард), Гутя Филиппова (Республика Коми). Третий ряд слева направо: Таисия Алексеевна Дементьева – преподаватель библиотековеде-

ния, библиографии, Нина Ивановна – преподаватель истории, истории КПСС, Нина Петровна Коломникова – директор, Татьяна Ивановна Белова (Увчей) – классный руководитель, преподаватель ненецкого языка, Лариса Васильевна Патрушева – преподаватель русского языка и литературы. Четвёртый ряд слева направо: Нина Новьюхова (Берёзовский район), Римма Маркина (Салехард), Галя Лапсуй (Тазовский), Уля Саргаева (Красноселькуп), Галя Кобылина (Салехард). Нас было двадцать девчонок разных национальностей, и мы жили очень дружно. Студенты в то время не получали никаких стипендий. Большинство из нас ИЗ АРХИВА ГАЛИНЫ УРУБКОВОЙ

Здравствуйте, дорогая редакция! Прочитав первый номер «Северян» за 2017 год, увидела снимок 53-летней давности первого выпуска оркестрово-дирижёрского отделения. А наш первый выпускной библиотечный курс 1963 года, наше отделение, открылось в 1959 году под руководством директора Нины Петровны Коломниковой. Она была требовательным и строгим руководителем! Вспомнив нашу учёбу, решила написать в журнал. Сначала перечислю всех студентов и преподавателей на снимке по фамилиям: Первый ряд слева направо: Шура Рочева (с. Мужи), Катя Вануйто (с. Белоярск), Анна Конева (с. Мужи), Тамара Рычкова, родная

Первый выпускной курс первого библиотечного отделения КПУ. Июль 1963 г.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА ГАЛИНЫ УРУБКОВОЙ

СТРОГАНИНА | ВСПОМИНАЙТЕ ИНОГДА

Сокурсники Таисия Трифонова, Надежда Бакланова

были детьми войны – отцы погибли на фронте. Нас только кормили, так как мы были приравнены к малым народностям Севера. На фотографии здание 501-й стройки, длинный барак, в котором располагались классы и общежитие. В 1961 году рядом построили новое здание, где продолжили обучение. Мы участвовали в его возведении – прибивали рейки под мокрую штукатурку, конопатили. В качестве поощрения за хорошую учёбу Т. И. Белова в последние зимние каникулы 1963 года возила

Дежурство на кухне КПУ. Слева направо: Катя Вануйто, неизвестная, Надя Бакланова, Галина Урубкова

нас в Ленинград – деньги на поездку мы заработали сами. На летних каникулах мы вначале ехали работать на рыбучастки и только потом домой – выловленную рыбу замораживали вручную на деревянных плашкоутах, и в летнее время нужно было много рук. Студенты работали на Шурышкарском и Мужевском рыбучастках, а в одно лето заготавливали силос для совхоза «Мужевский» в деревне Киеват. Нина Петровна была очень целеустремлённым человеком,

она присматривалась ко всем, как бы выискивая какой-то талант. К каждому студенту с библиотечного отделения она прикрепила клубников, чтобы мы учились игре на каком-либо музыкальном инструменте, я, например, занималась с Эльвирой Тарасовой на баяне. Времени много прошло. Все наши сокурсники разлетелись по огромной стране, некоторых уже нет с нами. Я проработала пятнадцать лет в библиотеке, потом – на советской работе. Анна Андреевна Конева (Терентьева) всю жизнь проработала заведующей сельской библиотекой села Овгорт Шурышкарского района, сейчас – на пенсии. Может, кто ещё откликнется. Высылаю любительские снимки из студенческой жизни.

ИЗ АРХИВА ГАЛИНЫ УРУБКОВОЙ

С уважением Галина Урубкова (Попова), с. Мужи

Перед госэкзаменом. 17 мая 1963 г.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ОТ РЕДАКЦИИ. Надеемся, что Галина Фёдоровна Урубкова – не единственная, кто напишет нам о людях, изображённых на том историческом фото.

ВСПОМИНАЙТЕ ИНОГДА | СТРОГАНИНА

НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ, КАК ФОТО НАШЕ ОТЗОВЁТСЯ... Ольга ЛОБЫЗОВА

Два фото, что сейчас перед вами, дорогие читатели, мы сначала разместили на нашей страничке в «Фейсбуке», сопроводив их небольшим текстом-призывом. Какой завораживающей магией обладают чёрно-белые снимки! Архивные фотографии ансамбля танца «Сыра’сэв». Посёлок Тазовский, год неизвестен. Эти фото из домашнего архива нашего автора Анны Дмитриевны Ламдо. Мы ей очень благодарны, теперь они в нашем редакционном портфеле. И таких жемчужин там немало. Вы сможете с ними познакомиться на страницах нашего журнала. А пока задаём вопрос всем, кто видит эти, сегодняшние: узнаёте ли вы кого-нибудь из людей, изображённых на фото? Очень на это надеемся! И результат, признаемся, превзошёл все наши ожидания. За неделю – всего за неделю! – эти фото посмотрели почти пятьсот человек. Феноменально! И комментарии сродни документу. Приводим их, как всегда, просто лентой, не указывая автора. – Лариса Ткаченко, точно. Возможно, Зина Лаптандер–Кульмаметьева. Дальше – сомневаюсь… Мне кажется, среди народа, в белой шапке, я. А может быть, и не я, не могла в зрителях сидеть, когда идёт работа… – Такая картина была на фактории близ посёлка Гыда Тазовского района. Концерт ко Дню оленевода. Жуткий холод, ветер. Оленеводы – в самых тёплых одеждах, в меховых гусях, которые надевают поверх малиц, а мы – в тонких костюмах. Даже страшно вспомнить, но приходилось работать. И в промёрзших сельских клубах, где зрители сидели в меховых одеждах, изо рта у них шёл пар, а мы должны в туфельках и шелковых сарафанах русский плясовой танец исполнять! – Это было в 1989 году. Было очень холодно – 35–40 градусов. Концерт ко Дню оленевода в Тазовском районе. Танцевали под баян, который пищал от холода. Жуткий холод, ветер. Из-за погодных условий мы не смогли вылететь, и пришлось ночевать на месте. Условия были ужасные, но мы ели осетра и были довольны, что никто не заболел. – Фотограф, возможно, Игорь Дзис, но я точно не помню. Слева направо я, Лариса Ткаченко, Люба – не помню фамилию – и Люба Кондыгина, все студенты. – Мы ездили одни и всё спецрейсами по отдалённым местам. Выступали вместе с «Иванушками» лабытнангскими редко. Чаще всего в «солянках», сборных концертах. Бывали вместе в Тюмени. «Хаэроко сей», надымские девчата с Верой Товкач, лабытнангские «Иваны» с Владимиром Рябоконем, «Сыра’сэв», естественно, режиссёр Владимир Гуща – крепкие, интересные программы, назывались Дни Ямала в Тюмени, Казахстане, Узбекистане, Армении, при содействии и помощи Василия Тихоновича Подшибякина, нашего известного геологического генерала! СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА АННЫ ЛАМДО

СТРОГАНИНА | ВСПОМИНАЙТЕ ИНОГДА

ИЗ АРХИВА АННЫ ЛАМДО

Ансамбль танца «Сыра’сэв». Пос. Тазовский, 1989 г.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ РАБОТА СЕРГЕЯ БАРАНОВА «ЛЕТЯЩИЙ СВЕТ»

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | О САМОМ БЛИЗКОМ, ДОРОГОМ

ДЫХАНИЕ ВРЕМЕНИ В СУДЬБАХ ЛЮДЕЙ Ирина КИТАЕВА г. Салехард

СУДЬБОНОСНАЯ ВСТРЕЧА

ИЗ АРХИВА ТАТЬЯНЫ ЗАВАЛЬНОЙ

Судьбаносная встреча

Валентина Попова, г. Салехард, 1997 г.

Его величество случай в лице моей мамы раз за разом сводит меня с удивительными людьми. Не знаменитостями – простыми салехардцами, чья жизнь кому-то может показаться скучной, бесхитростной, ничем не примечательной, но не мне. Из таких вот маленьких историй обычных людей складывается большая история государства, к которой, признаюсь, испытываю интерес. Итак, две женщины, две жизни, две судьбы, и вот ещё одна деталь находит своё место в пазле прошлого города, округа, страны.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

Рассказы Валентины Фёдоровны Поповой можно слушать часами. О том, что дед был купцом, возил товар из Тобольска до Обской губы, о том, что в 1921 году на Полуе белыми была расстреляна бабушка за то, что одна из её дочерей связала жизнь с революционером. О дедушке по отцовской линии, которого раскулачили большевики. О маме Агриппине Алексеевне Чупровой, которая в пятнадцать лет уехала в Надымский район к брату, вышла там замуж за простого рыбака и родила ему трёх девочек и семерых мальчиков. Чтобы их обвенчали, девушке пришлось солгать, прибавив себе два года. – Мама окончила в Обдорске церковно-приходскую школу, – вспоминает Валентина Фёдоровна. – Была образованной, знала много стихотворений Пушкина, Лермонтова, других поэтов, хорошо разбиралась в математике, помогала нам с решением задач. Отец Фёдор Прокопьевич Попов, напротив, был неграмотный. Постигал науку с помощью супруги. Умение писать, читать и считать помогло ему в дальнейшем устроиться на работу в госучреждение, которое занималось сбором пушнины. Мама работала в колхозе. На родину матери, в Салехард, Валентина Фёдоровна впервые приехала, будучи ученицей первого класса. Окончательный же переезд состоялся, когда девочке исполнилось десять лет. Август 1948 года. Маленькая Валя стоит на берегу с фанерным чемоданом. Сейчас она сядет в лодку и отправится в посёлок Шуга, а оттуда на пароходе «Валерий Чкалов» в Ныду. Надо учиться дальше, а в Нори только четыре класса. Мама целует девочку на прощание и легонько подталкивает: ну, иди. В тот момент Агриппина Алексеевна и предположить не могла, что её младшенькая, любимица всей семьи отправляется навстречу своему будущему. – Одна из пассажирок парохода, Ольга Ивановна Кичигаева, работала воспитателем в Салехардском педучилище, – рассказывает Валентина Фёдоровна. – В те годы при нём действовала неполная средняя школа, ученики которой после окончания седьмого класса автоматически зачислялись на первый курс. Ольга Ивановна и сагитировала меня поехать сюда.

Во время приезда на каникулы из Салехарда. Слева направо: Валя, брат Коля, пятиклассник, племянник Эдуард, племянницы Галочка и Эльвира. Пос. Нори, 1951 г.

она наконец-то вышла на заслуженный отдых. Но и сегодня ветерана Ямала и труда сложно застать дома. Валентина Фёдоровна поёт сразу в двух группах – «Росинке» и «Обдорянке». Постоянные репетиции, выступления, гастроли, членство в совете старожилов – кажется, её энергии хватит на всех.

ИЗ АРХИВА ТАТЬЯНЫ ЗАВАЛЬНОЙ

Педучилище находилось тогда на улице Ленина, напротив первой школы. Там же были столовая и интернат. В каждой комнате – по пятнадцать человек. Сдвигали две кровати и спали по трое. Отопление было печное. Сами пилили и кололи дрова, сами топили. Стирка и уборка – тоже на наших плечах. От тоски по дому спасало то, что в Салехарде жила старшая сестра – училась в культпросветучилище. На летние каникулы девочка обязательно отправлялась домой, а один раз к ней в Салехард из Надыма на поезде приехала мама. Было это в 1952 году. – В середине пятидесятых, – продолжает Валентина Фёдоровна, – педучилище переехало в двухэтажку на улице Республики. Правда, прежде она называлась улицей Горького, начиналась от того места, где сейчас находится бывшее здание окружной администрации. Дом показался всем таким огромным и просторным, что ребята из других училищ нам с завистью говорили: будете учиться, словно в университете на Ленинских горах. В 1956 году восемнадцатилетнюю выпускницу педучилища отправили на работу в посёлок Щучье Приуральского района. Однако дали ей не начальные классы, а пятые – седьмые. Многие ученики были ровесниками Валентины, а то и старше – дети тундровиков поздно садились за школьные парты. Девушке пришлось преподавать сразу несколько предметов: историю, географию, физкультуру, немецкий язык, труд. Одновременно с этим она была старшей вожатой и ликвидатором неграмотности среди взрослого населения, членом избирательной комиссии и руководителем детского хора. – Песенных сборников раньше было не достать, – продолжает вспоминать Валентина Фёдоровна, – одна надежда на радио. Тогда регулярно выходила передача «Мы разучиваем песни». Я записывала слова, запоминала мелодию, благо слух был хороший, и уже на следующий день мы с ребятами её распевали. Радиоприёмники, кстати, были большие, размером с телевизор, и к ним отдельно шли две батареи. Так прошло два года. Потом тяжёлая болезнь, год лечения в Салехардском тубдиспансере. В Щучье Валентина больше не вернулась. Устроилась в первую школу, поступила на заочное отделение Ленинградского педагогического института имени А. И. Герцена. Затем была работа в санаторно-лесной школе в Салехарде. – В 60-х я вышла замуж и уехала с супругом в Ханты-Мансийск, там родилась старшая дочь Татьяна. Через несколько лет вернулись в Салехард, так и остались здесь. Медучилище, пятая школа, первая, Валентина Фёдоровна никогда не изменяла своему призванию быть педагогом. Отличник народного просвещения, в своё время она была единственным в городе дефектологом. Её долго не хотели отпускать на пенсию, и только шестнадцать лет назад

ИЗ АРХИВА ТАТЬЯНЫ ЗАВАЛЬНОЙ

О САМОМ БЛИЗКОМ, ДОРОГОМ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

Проводы любимой учительницы. Среди одноклассниц Валя во втором ряду справа. Г. Салехард, 5 августа 1951 г.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА НАТАЛЬИ РЯБОВОЙ

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | О САМОМ БЛИЗКОМ, ДОРОГОМ

Мария Ануфриева, село Мужи, июль 1951 г.

ПОМНЮ ИМЯ СВОЁ «Затоплены ли печи? Утром люди придут – приём начинается в восемь, в поликлинике должно быть тепло, – с беспокойством думала Мария, пристально вглядываясь в темноту. – Не видно ничего, но надо идти, надо проверить», – и она решительно шагнула за порог, в морозную ночь. По дороге вспомнился отец. Красивый, кудрявый, а голос какой был! Когда пел, все заслушивались. Жаль, рано ушёл из жизни. И без того шаткое после полученных на войне ранений здоровье окончательно подорвал туберкулёз. Похоронили Павла Федуловича в 1951 году, было ему всего сорок шесть лет. Мария смахнула слезинку с ресниц. Потерев замёрзшие щёки, ускорила шаг. Мысли вновь перенесли её в родное село Мужи. Прадед по отцовской линии Семён Федулович Ануфриев перебрался сюда в 1881 году из Коми края, маму привезли из Ижмы в 1920-м. Нелегко жилось многодетной семье, тогда повсюду свирепствовал голод, поэтому и решили отдать тринадцатилетнюю Домну в услужение богатым оленеводам. Хозяева оказались людьми добрыми, к няньке относились, как к родной дочери, а когда та заневестилась, нашли ей хорошего жениха. Свадьбу, богатую, широкую, сыграли в октябре 1928 года. Помогали и после, особенно в годы войны. Мария появилась на свет в 1929 году, в 33-м родился Пётр, ещё через три года – Григорий. Домна Степановна с детьми всюду следовала за мужем. А его, некогда окончившего церковно-приходскую школу, отправляли то в одну хантыйскую деревушку, то в другую ликвидировать безграмотность. Но

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

когда дочери пришла пора учиться, женщина настояла на возвращении в Мужи. «А ведь русского я совсем тогда не знала, дома говорили только на коми, – подумала Мария, – впрочем, большинство одноклассников находились в таком же положении». Улыбнулась: «Были в классе русские ребята, однако сначала мы их научили нашим словам и лишь потом они нас своим». После школы она сразу бежала домой – помочь маме. Корова, лошадь, овцы – хозяйство было большое. Когда началась война и отец ушёл на фронт, а мама пошла работать в колхоз, она вообще стала старшей по дому. Папа писал часто, воевал он на белгородском направлении, освобождал Крым, был награждён за боевые заслуги. Вернулся контуженный, с искалеченной левой рукой. К тому времени, когда отца не стало, она уже окончила фельдшерскую школу в Салехарде и проработала по специальности два года. «Кажется, как давно это было, и в то же время – недавно», – вздохнула Мария. В Салехард она приехала в 1946 году, он был небольшой, чистенький, с деревянными тротуарами. Поступала вместе с подругами. Вместе учились, вместе жили, делились друг с другом всем, что было, – время трудное, послевоенное. Мама всегда старалась передать дочери в город мороженое молоко, творог, мясо, лишь бы та не голодала и хорошо училась. А учиться ей нравилось. Ах какие были доктора-педагоги! Фурман, Миллер – эти имена она не забудет никогда. Их готовили к работе на Севере, но, узнав, что отец выпускницы – инвалид Великой Отечественной войны, отправили девушку на родину, в Шурышкарский район. Два года по посёлкам, и в 1951-м в родном селе ей предложили место патронажной медсестры. Мария очнулась от воспоминаний – впереди показались знакомые очертания поликлиники. «Вот и пришла. Нелегко быть старшей медсестрой, необходимо всё время следить за порядком, чтобы и воду вовремя привезли, и печи натопили. Работа днём и ночью». – Это куд, по-русски значит сундук, ящик, – Мария Павловна показывает на овальной формы деревянный короб, скреплённый деревянными же обручами. Рядом – круглый, чуть больше размером. – Раньше в таких оленеводы вещи перевозили, а при случае и младенцев купали. Достались они мне по наследству от деда Федула, как и чайник, и туесок, в котором можно было хранить всё, что хочешь, хоть соль, хоть чай. Им лет сто, не меньше. – А как же вы старшей медсестрой в салехардской поликлинике стали? – возвращаю хозяйку в годы её молодости. – Летом 1957 года я приехала сюда на специализацию по акушерству, встретила знакомых

ИЗ АРХИВА НАТАЛЬИ РЯБОВОЙ

Коллектив окружной поликлиники. Мария Ануфриева в центре в первом ряду. Салехард, 1964 г.

лись на бумажную ленту, как это происходит сейчас, можно было только мечтать. Любимому делу отдано двадцать восемь лет, а общий стаж в медицине у Марии Павловны – сорок четыре года. – Мама дожила до 80, её отец – до 90 лет. А вообще я никогда не думала, сколько буду жить. Живу и живу, радуюсь каждому дню, – улыбается Мария Павловна. – Думаю, секрет долголетия не только и даже не столько в наследственности, но и в собственном характере и отношениях в семье.

ИЗ АРХИВА НАТАЛЬИ РЯБОВОЙ

врачей, которые и предложили остаться, – охотно рассказывает она. – Между родильным отделением и поликлиникой выбрала второе, два года проработала в кабинете хирургии, а потом меня назначили старшей. Коллектив был дружный, хороший. Попадались, конечно, среди санитарок любительницы выпить. Примут рюмку-другую и забывают печи затопить, оттого и бегала по ночам, проверяла. Но такие случаи редко были, всего два или три, с виновниками происшествия долго не церемонились. Старший из братьев женился и остался в селе, второй окончил свердловский институт, приехал в Салехард, устроился юристом. Маму я забрала, и поначалу мы втроём ютились в крохотной комнатушке. Потом брату дали квартиру на Лесозаводской улице, и мы переселились туда. Хоть и однокомнатная, но места всё равно было больше. В середине 60-х Мария Павловна оставила пост старшей медсестры ради работы в кабинете ЭКГ. Это было ново и оттого притягательно. Не смущали одиннадцать килограммов аппаратуры, необходимость проявлять плёнку, что в поселковых условиях (с обследованиями Ануфриева объездила весь округ) было крайне сложно. Она просила принести одеяло, накидывала его на себя и таким образом обеспечивала необходимую темноту. О том, чтобы показания работы сердца автоматически заноси-

Слева направо: врач Марс Иванов, медсестра Антонина Мешкинд, Мария Ануфриева, медсестра Наталья Соловьёва, врач Александр Мешкинд

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | О САМОМ БЛИЗКОМ, ДОРОГОМ

Я всю жизнь живу при кризисе… Человеческая память вещь мало изученная. Иногда в памяти всплывают воспоминания раннего детства. У меня их несколько. Самое первое… Я просыпаюсь утром, в комнате тепло, в затопленной печке потрескивают дрова, по радио звучит тихая музыка. Мы в квартире с моей бабулей Домной Степановной вдвоём. – А мама где? – спрашиваю я. – На работе. Мама работала в окружной поликлинике медсестрой с восьми утра и до восьми вечера, часто ездила в командировки по городам и посёлкам Ямала. После работы, когда у неё было свободное время, читала мне рассказы и сказки. На следующий день их на коми-зырянском языке пересказывала бабуля, читать она не умела. В детстве я была в полной уверенности: книги пишут на двух языках. Другое яркое воспоминание… Воскресный день, мы втроём идём по улице Республики на городской стадион. В 60-х годах прошлого столетия на стадионе каждое воскресенье проводились массовые мероприятия для горожан. Идти было далеко – с улицы Лесозаводской до стадиона (сейчас там находится Обдорская гимназия), но я иду пешком. Мне всё интересно, идём мы мимо одноэтажных маленьких домиков с белыми оконными рамами, голубыми наличниками и непременно комнатными цветами в горшочках на подоконнике. Вдоль тротуара расположились ромашки, они весело и приветливо помахивают головками прохожим, их много. Мне очень хочется сорвать и сделать из них букетик, но мама разрешает сорвать только одну ромашку. Ромашки, говорит она, украшают город, радуют людей, и рвать их нельзя. И мы идём дальше, я гордо шагаю с одной ромашкой в руке. А на стадионе играет музыка, бойко идёт праздничная торговля, на поле играют футболисты. И вот я хожу в детский сад. Утренник… На мне мамой связанное новое белое ажурное накрахмаленное платье, в косички вплетены белые банты. Мои маленькие подружки с восхищением рассматривают обнову. Во времена моего детства не все мамы умели вязать. Иногда в выходные дни мама водила меня в кино и на концерты, учила фотографировать, проявлять

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА НАТАЛЬИ РЯБОВОЙ

Наталья РЯБОВА г. Салехард

Мария Павловна во дворе своего дома. Салехард, 2009 г.

и печатать фотографии. Мы вместе ходили в лес за грибами и ягодами, убирали снег во дворе, пилили и кололи дрова, ремонтировали теплицу, работали в огороде. Выкапывали в лесу маленькие рябинки и кусты смородины, а потом сажали их во дворе. Выращивали рассаду овощей и цветов для своего приусадебного участка. Она научила меня многому, её увлечение вышивать и вязать передалось мне. По характеру она немногословный человек, если она раз скажет, повторять и напоминать не будет. И по натуре она такой человек, что может пережить многое. Как-то я ей сказала: – У нас в стране кризис. – Ну и что, я всю жизнь живу при кризисе, пережила их несколько – и ничего, – ответила она. 13 декабря 2017 года маме исполнилось 88 лет, два перевернутых знака бесконечности. Пережить все жизненные невзгоды, выстоять и остаться человеком, нужным стране, семье и окружающим, – главное жизненное кредо старшего поколения обдорян-салехардцев.

ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

СТРОИТЕЛЬ ГОРОДА

С КОМСОМОЛЬСКИМ БИЛЕТОМ К 100-ЛЕТИЮ ВЛКСМ

1985 год для Юрия Панфидьевича Гоцина оказался богатым на события. В мае опубликовали Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда, а в ноябре состоялась поездка в качестве члена правительственной делегации в ФРГ. С немецкими партнёрами реализовывалась программа «Газ – трубы», налаживались культурные связи. Ездили по стране, посетили несколько фирм. Понравились порядок и чистота в цехах, пунктуальность, дисциплина, отношение к имуществу, к старине. Стоят скамейки в скверах – ни одной нацарапанной надписи. В Эссене историческая часть города нетронутая, даже довоенные заборы сохранились. А у нас в России, как приходит новый правитель, хоть в стране, хоть в городе, начинается ломка. В Германии на каждом предприятии – музей, где можно проследить всю его деятельность с основания, посмотреть на образцы продукции, которая выпускалась. Обратил внимание, что в фирмах трудится много молодёжи, мелькнула озорная мысль: вот бы комсомольско-молодёжные коллективы создать! На приёме сидел с каким-то важным немцем, тот на неплохом русском языке расспрашивал советского гостя: – Это у вас на груди орден Ленина? – Нет, это Золотая Звезда Героя Социалистического Труда «Серп и молот». Когда секретарь Тюменского обкома КПСС Г. Д. Лутошкин позвонил в Надым и сообщил Гоцину о включении его в состав делегации, то посоветовал ехать за рубеж при всех регалиях, сказал: «Пусть полюбуются передовым нашим рабочим, а то у европейцев представление, что в Сибири не цивилизованные люди живут, а дикари, да медведи по улицам ходят». Но Юрий Панфидьевич постеснялся надеть все свои награды: два ордена Ленина, орден Трудового Красного Знамени, медали. Прикрепил к пиджаку лишь Звезду Героя.

ИЗ АРХИВА ВАЛЕНТИНЫ ГОЦИНОЙ

Валентин НИКИТИН г. Тюмень

С первыми наградами. Надым, 1977 г.

Немец продолжал расспрашивать: – Откуда родом? – Из Брянской области. – О! Partisanen! Подумал: неплохо поддали земляки оккупантам, раз их потомки до сих пор помнят брянских партизан. – Откуда приехаль? – Из Надыма Тюменской области. – О! Тюмень! Westsibirien! Нефть, гас! А где жиль до переезда в Сибирь? – В Донбассе. СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

– О! Донбасс, уголь, сталь! Maschinenwerke! Да, рвались захватчики и в 1918-м, и в 1941-м в Донбасс за угольком и сталью! И получили по зубам, небось, и о молодогвардейцах Краснодона многие знают. А уж при упоминании о тюменских нефти и газе мало у кого из иностранцев глаза не загораются. Брянщина, Горловка, Надым – три основные вехи в судьбе Юрия Гоцина. Родился он в 1941 году в деревне Толвино Рогнединского района. А через пять месяцев отец Панфидий Лаврентьевич ушёл воевать с гитлеровцами, защищал Донбасс, где пропал без вести. А на Брянщину в начале осени 1941-го пришли захватчики. Всю живность отобрали, население питалось впроголодь, в основном спрятанными от реквизиций овощами да травами. В районе нет больших лесных массивов, действовал лишь местный партизанский отряд. Крупные карательные соединения оккупантов зверствовали на левом берегу Десны, а также южнее в Жуковском, Клетнянском районах – мирных жителей сжигали в сараях, банях, детей топили в колодцах, целыми деревнями отправляли в концлагеря. Толвино сожгли в сентябре 1943 года, когда немцы отступали. Юра тогда выбежал на улицу, услышав стрёкот мотоциклов, но старшая сестра унесла его в укрытие. Многодетное семейство Гоциных, оставшись без избы и домашних вещей, жило сначала в окопе, прикрытом ветками и травой, потом старший 16-летний сын Алексей соорудил землянку. А зимовать перебрались в один из двух уцелевших в деревне домов, куда втиснулось двенадцать семей. Спали где придётся, в основном на холодном полу, подстелив солому и лоскут дерюги. Из-за отсутствия одежды младшие дети могли выйти на улицу поиграть, лишь когда кто-то из старших придёт домой на обед или после работы и сбросит стёганую телогрейку. До холодов в школу бегали босиком, потом надевали лапти с онучами. Запомнился мальчику день Победы. Стояла тёплая погода, деревья уже покрылись нежной листвой, а на зелёном лугу девушки плясали с вернувшимися домой с войны солдатами, у которых на груди сияли ордена и медали. Начальную школу Юра окончил в родной деревне, а с 5-го класса стал ходить в среднюю за семь километров в соседнем селе. В отличниках не числился, но стремился побольше полу-

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА ВАЛЕНТИНЫ ГОЦИНОЙ

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ

Со старшим сыном Сашей. Г. Надым, весна 1973 г.

чить знаний, учился с понятием. С четвёртого класса летом трудился в колхозе «Восход», сначала стаскивал на лошади копны, потом зерно возил от комбайнов, а когда подрос, стал работать плотником в бригаде, возводившей сараи, амбары. В четырнадцать лет вступил в комсомол. Занимался спортом, выступал на соревнованиях по лыжным гонкам в Трубчевске, Почепе, Жуковке, а также в Брянске, в роще Соловьи, где позже в канун 50-летия ВЛКСМ насыпали Курган Комсомольской Славы. Военную службу Гоцин проходил в Прикарпатском военном округе, в городе Нестеров, названном по имени знаменитого русского лётчика Петра Николаевича Нестерова, одного из основоположников высшего пилотажа. В 1913 году тот первым выполнил мёртвую петлю, а в начале Первой мировой войны здесь, в Закарпатье, совершил первый в мире таран. В начале 60-х годов в Советском Союзе создавались ракетные войска оперативно-тактического назначения, куда направляли наиболее грамотных призывников. Юрий служил радиорелейщиком в ракетной бригаде, держал связь с дивизионами, на вооружении которых стояли ракеты «земля–земля». Учения проходили на полигоне Капустин Яр, что в Астраханской области. В те времена существовало правило: каждый военнослужащий должен иметь опыт участия в боевом пуске ракет. В воинской части в качестве стажёра командира бригады, а главным образом наставника служил дважды Герой Советского Союза Василий Степанович

Петров. Первую Золотую Звезду ему вручили за форсирование Днепра. Его ранило, пришлось ампутировать обе руки. Но он, как и безногий лётчик А. М. Маресьев, хотел продолжить бить фашистов, поэтому написал письмо И. В. Сталину, и его в порядке исключения вернули в строй. За героизм, проявленный при форсировании Одера, Василия Петрова наградили вторым орденом Ленина и второй Звездой Героя. Он в совершенстве знал технику. Если, к примеру, начинал «чихать» двигатель, мог сказать: «Посмотри там-то». «Диагноз» ставил безошибочно. Ходил подтянутый, опрятный. Юрий, как сержант, часто стоял в карауле в штабе у красного знамени бригады и видел прославленного командира, разговаривал с ним. После войны Василий Степанович написал книгу воспоминаний, живя в Киеве, активно участвовал в ветеранском движении, выступал за сохранение СССР, подвергался яростным нападкам со стороны украинских националистов. После увольнения в запас по комсомольской путёвке Гоцин уехал строить Горловский химкомбинат, трудился плотником, окончил заочно Донецкий химико-технологический техникум. Когда построили цех, где впервые в Советском Союзе наладили выпуск полистирола, перешёл работать аппаратчиком. Активно участвовал в общественной жизни – избирался секретарём комсомольской организации цеха, начальником штаба «Комсомольского прожектора», членом Горловского горкома ВЛКСМ, затем парторгом цеха. Несколько раз встречался с Алексеем Григорьевичем Стахановым. После капиталистического переворота в стране на зачинателя движения, названного его именем, в газетах и по телеящику вылили много грязи. Юрий же помнит его другим – аккуратным, в беседах по-рабочему прямым, много отдававшим времени воспитанию подрастающей смены. Бывал комсомольский активист в Краснодоне, у тюрьмы, где томились в застенках и подвергались пыткам молодогвардейцы, у шурфа шахты, куда их сбросили. На одном из областных мероприятий видел пожилую мать Сергея Тюленина, она смотрела в зал заплаканными глазами. Почти всё Гоцина в Горловке устраивало: работа, заработок, отношения в коллективе, женился к тому времени, ребёнок родился. Разве что жили на съёмной квартире, но ком-

ИЗ АРХИВА ВАЛЕНТИНЫ ГОЦИНОЙ

ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

Юрий Панфидьевич слева на открытии памятника «Надымским строителям», г. Надым, 2002 г.

бинат строил много жилья, так что обзавестись собственным было не проблемой. Но вдруг захотелось поменять размеренную жизнь на более насыщенную событиями, испытать себя на преодолении трудностей, ведь средства массовой информации трубили тогда о Западной Сибири, БАМе, Братске. На отчётно-выборном партийном собрании присутствовал инструктор обкома КПСС, в своём выступлении похвалил парторга, назвал организацию боевой. И полной неожиданностью для того оказалась ситуация, когда Юрий неожиданно попросил не избирать его в новый состав партбюро, заявив, что будет уезжать из города. Раз сказал «а», надо говорить «б». И Гоцин пошёл в горком комсомола за путёвкой, где предложили неизвестный Надым. Надым так Надым. Билет смог купить лишь до Салехарда. Прилетел на полярный круг в октябре 1972 года. Аэровокзала ещё не было, стоял лишь вагончик, а возле него – длинная очередь пассажиров. Наконец добрался на самолёте «Ли-2»

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ до неведомого Надыма. Нашёл единственную гостиницу – деревянный двухэтажный домик. Администратор сказала, что она предназначена для размещения приезжего большого начальства, да к тому же находится на ремонте, но разрешила оставить на время вещи в каморке. Пошёл по посёлку, увидел установленные на деревянных настилах палатки. Заглянул в одну из них, представился, спросил разрешения переночевать. – А водки привёз? – спросил один из молодых людей в солдатской форме со споротыми погонами. – Мы пограничники, тоже приехали по комсомольским путёвкам. Хотели отметить дембель, а тут, оказывается, сухой закон. Жаль, что не привёз. Размещайся, вон свободная кровать. Гоцин устроился на работу в участок Тюменского домостроительного комбината, монтировавший жилые дома. Обещали заработок восемьсот рублей в месяц – в Горловке получал с премиями триста. Проработал месяц, прислали из Тюмени двести рублей. На следующий месяц – столько же, потом вообще восемьдесят. В это время в Надым прилетел Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин. Юрий написал на его имя письмо, где описал беспорядки, творящиеся на участке, и пошёл с товарищами в ту самую гостиницу, в народе называемую теремком. Ни милиции, ни специальных охранников, не то что сейчас. Принял помощник Косыгина Александров, сказал, что Алексей Николаевич занят, но обращение рабочих ему будет передано. Пока Юрий с товарищами шли от гостиницы, проехал мимо уазик с Косыгиным, остановился. Алексей Николаевич вышел из машины и поговорил со случайно собравшимися надымчанами. Никаких тебе специально организованных встреч и «потёмкинских деревень». Председатель правительства прочитал письмо рабочего в самолёте, возвращаясь в Тюмень, поручил навести порядок. Вскоре начальника Тюменского ДСК освободили от должности, начальника участка, пьяницу, тоже, создали объединение «Сибжилстрой», а Надымский участок ликвидировали, возводимые им объекты передали достраивать комсомольскомолодёжному тресту «Севергазстрой». В КМ СМУ-2 этого треста и перешёл работать Гоцин в марте 1973 года. Брать его опасались: как бы и дальше в верха сигнализировать

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

о непорядках не стал. Но Юрий трудился безупречно, и его назначили бригадиром отстающей бригады плотников. Там оказалась слабой дисциплина и низкой квалификация рабочих, немало желающих приложиться к рюмке даже в рабочее время. Многие приходили на работу с «тяжёлой головой», какие тут могут быть производительность и качество? Бригадир сам алкоголь не употреблял, не курил, занимался спортом. Начал водить членов бригады в спортзал, на вечера отдыха, молодёжные воскресники. От злостных нарушителей избавлялись. Дисциплина наладилась, а потом стала высокой. Бригаду преобразовали в комплексную, довели численность до шестидесяти человек. Пополнение шло за счёт увольняемых в запас военнослужащих и бойцов ударных комсомольских отрядов. Перешли сначала на двухсменную, потом трёхсменную работу. Жили, как одна семья, отмечали дни рождения. Рабочие повышали своё мастерство, овладевали смежными профессиями. Объекты сдавали с оценкой не ниже, чем «хорошо». А, например, школу № 4 – на «отлично». Комсомольско-молодёжной бригаде стали поручать возведение самых важных объектов. Бригадиру звонили иногда прямо домой начальник Главтюменнефтегазстроя В. П. Курамин, заместитель министра Миннефтегазстроя СССР Г. И. Шмаль: «Юрий, надо помочь в достройке такой-то газокомпрессорной станции или возвести цех на Новозаимском свинокомплексе в Заводоуковском районе». Кстати, бригада Юрия Гоцина сдала его досрочно и тоже с оценкой «отлично». Занимали призовые места в социалистическом соревновании, четыре раза становились победителями в соревновании комсомольско-молодёжных бригад Советского Союза. В бытовке стояло шесть красных знамён, одно из них, переходящее ЦК ВЛКСМ, Юрий Панфидьевич взял себе на память, остальные, наверное, пропали в период «большого хапка». Гоцина избрали заместителем секретаря партийной организации КМ СМУ-2, затем членом бюро Надымского горкома КПСС, где он представлял всех рабочих Надыма, потом членом Ямало-Ненецкого окружкома и Тюменского обкома партии. Являлся он делегатом XXVI съезда КПСС. Бригаду Гоцина бросали на прорыв, если создавалась где-то трудная ситуация. И вот у

ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА руководства округа и главка появилась идея направить её на строительство Нового Уренгоя и газокомпрессорных станций на Уренгойском месторождении. Первый секретарь окружкома партии прислал за бригадиром и его женой в Надым вертолёт. Привезли их в Салехард. К. И. Миронов сказал, что принято уж решение бюро окружкома КПСС о передислокации бригады в Новый Уренгой. Юрий Панфидьевич возразил: – По мне, как коммунисту, вы вправе принимать решения, и то с моего согласия, так как у меня семья. Но большинство членов бригады беспартийные. А что мешает новоуренгойцам создать у себя такие же комсомольско-молодёжные коллективы? Ведь туда едут ударные комсомольские отряды один за другим? – Понимаешь, время не ждёт. Объекты один важнее другого нужно сдавать. Мы всем членам бригады выделим квартиры в новом доме, улицу, где его построим, назовём Надымской, не забудем при награждении по итогам пятилетки, сделаем передачу о вас на первом канале телевидения. – О наградах мы меньше всего думаем. Нам важно прежде всего отношение к нам надымчан. Давайте подождём возвращения членов бригады из отпусков, я сам, без коллектива, решать не могу. Не понравился отказ бригадира окружкомовскому начальнику. По приезде в Надым, любуясь возведёнными зданиями, парком, где комсомольцы провели не один воскресник по очистке, Гоцин размышлял: «Разве здесь уже всё построили? Зачем такая спешка? Почему не переводят в Новый Уренгой весь трест? В его составе мы поедем хоть куда, даже на Чукотку». Слёзы непроизвольно наворачивались на глаза. «Нет, Надым я не оставлю, город – не только здания, но прежде всего люди, с которыми столько трудностей преодолели!» На память пришли строки из поэмы Владимира Маяковского: «…но землю, с которую вместе мёрз, вовек разлюбить нельзя». Именно Надым Б. Н. Пастухов назвал городом с комсомольским билетом. Юрий с улыбкой вспомнил, как тогда первый секретарь ЦК ВЛКСМ впервые прилетел к ним. Стояли сорокаградусные морозы. Вертолёт приземлился возле полотна возводимой железной дороги Надым – Новый Уренгой. Толя Ульянченко, раскрасневшийся, в куржаке, словно Дед Мороз,

забивал костыли в шпалы. Борис Николаевич добежал от вертолёта, прикрывая лицо от стужи меховой рукавицей. – Сколько ты получаешь? – спросил он бригадира путейцев. – Восемьсот рублей в месяц. – И нужно мне было б за такие гроши корячиться на таком морозе! Бригада Гоцина продолжала образцово работать. Как должное надымчане восприняли присвоение Юрию Панфидьевичу первому в городе звания «Почётный гражданин города Надым и Надымского района» в 1983 году. Решение горисполкома объявили на митинге в Доме культуры «Победа», который тоже возводила его бригада. Через два года вышел указ о присвоении Гоцину звания Героя Социалистического Труда. Помешать этому окружные власти не могли. Решения принимались на уровне города и области. Первый секретарь Надымского горкома КПСС А. Г. Рябчуков хоть прямо и не говорил: «Не уезжай в Новый Уренгой», но в душе решением бригадира и бригады остался доволен. На очередной отчётно-выборной конференции Ямало-Ненецкого окружкома КПСС Гоцин попросил не избирать в его состав и не выдвигать в состав обкома – двенадцать лет избирался, довольно. Первый секретарь Надымского горкома партии Н. Д. Кузнецов ответил, что его кандидатуру на XXVII съезд в качестве делегата вряд ли включат. А тот не очень туда и стремился. Хватит и одного раза, когда всё было в новинку. А слушать лесть и аплодисменты в адрес престарелых генсеков вообще тошно. Бригадир активно включился в профсоюзную жизнь, став членом обкома профсоюза рабочих нефтяной и газовой промышленности. Направляли бригаду Гоцина в 1989 году восстанавливать после землетрясения армянский город Степанаван, что в двадцати километрах от полностью разрушенного Спитака. Жили в привезённых с севера полярных вагончиках, захватили с собой котлопункт, холодильники, телевизоры и, конечно же, технику, инструменты. Заливали фундаменты, возводили дома из армянского туфа. В выходные помогали местным жителям без оплаты. Одному из них выложили стены разрушенной мастерской по пошиву одежды, так приходили любоваться качеством

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА ВАЛЕНТИНЫ ГОЦИНОЙ

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ

На областной конференции победители соцсоревнования по итогам года с вручёнными наградами. Г. Тюмень, 1989 г.

кладки полгорода. Армяне часто приглашали в гости, отношение было радушным. В мае 1990 года, когда в Надыме для бригады стали возникать проблемы с объёмами работ, Юрий Панфидьевич подумал: а не махнуть ли в Армению, там даже бригадные вагончики остались. Но бывшие советские республики уже отгораживались границами, а в Армении правили бал националисты, шла война с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха. Пришлось отказаться от поездки. Даже в кошмарном сне не могло присниться чтобы лучшая в округе бригада строителей осталась не у дел. Борцы с так называемым советским застоем этого добились очень просто и быстро. Выручка за газ, добываемый в Ямало-Ненецком автономном округе, стала сокращаться, бюджеты всех уровней оскудели, на строительство жилья и соцкультбыта в Надыме, Новом Уренгое стали выделяться крохи. И это при ситуации, когда сотни семей продолжали ютиться в балках. Юрий Панфидьевич ушёл на пенсию, переехал по окружной программе переселения в Подмосковье. Взгляды на жизнь не поменял,

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

остался коммунистом, стал членом КПРФ. Здесь, в Центральной России, отношения между людьми другие, нет той спаянности, взаимовыручки, как у северян. Часто ему звонят члены бригады, даже немцы, переехавшие на жительство в ФРГ, у тех тоже ностальгия по Надыму. В Горловку в последнее время не ездил, не хотелось портить воспоминания. А ведь как-то в советские времена привёз семью в Краснодон на День Победы. Весь город праздновал, не протолкнуться, некуда машину поставить. Попросил гаишника: – Товарищ капитан, мы из Тюменской области, помогите припарковаться. Тот нашёл место. Вообще отношение к северянам было самое благожелательное. После парада суверенитетов возвращавшиеся из отпусков надымчане рассказывали, как украинские гаишники взимают мзду с приезжих, особенно если у тех машины с тюменскими номерами. А вот родную Брянщину Гоцин посетил. В Толвино – две избы, как после отступления оккупантов. На этот раз деревню не жгли, но горький, едкий привкус пожарищ почему-то остался в горле.

КАК ЭТО БЫЛО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

КОРРУПЦИОНЕРЫ ОТ РЕВОЛЮЦИИ

Андрей ДРОБИНИН г. Салехард Долго не мог подступиться к этому материалу. Не потому, что отсутствовали документы и факты, – их накопилось много. Постепенно, по кусочку, но в конечном итоге сложилась целостная картина. Сложно, оказалось, сформировать отношение к участникам этой истории. Кто они? Положительные герои или отрицательные? Увы, на этот вопрос не всегда можно дать чёткий и однозначный ответ – реальная жизнь гораздо богаче сюжетами и личностями, чем сценарии костюмированных сериалов. Революции нередко мгновенно возносят на вершины власти самых незначительных и неизвестных персонажей, так же быстро обрушивая их в полное небытие и забвение. Люди, о которых я собираюсь рассказать, имели реальную возможность ярко и достойно войти в историю округа, страны. Они стали участниками известных исторических событий, но, к сожалению, не справились с собственными страстями, слабостями и желаниями, оказались по ту сторону закона. И тот, и другой – ровесники, разного социального происхождения, но схожей судьбы, которую определили Первая мировая война и революция. Успешной и быстрой карьере в советских и партийных органах оба были обязаны скорее не личным деловым и моральным качествам, а лютому дефициту кадров, почти полному отсутствию у молодой советской республики какого-либо резерва грамотных, образованных управленцев. Впрочем, такова судьба многих из тех, кого вознесли к вершинам власти штормы революции и Гражданской войны. Путаные дороги наших героев сошлись на Ямале и там же, практически одновременно, закончились приговорами суда. Сегодня их назвали бы коррупционерами, а тогда выступавший с обвинительной речью прокурор назвал их «накипью на светлом пути советской власти». Тем не менее, они часть истории органов прокуратуры и судебной системы Ямала. Поэтому постараемся быть объективными и справедливыми.

Улып1, рождённый в субботу Какая судьба могла ожидать в Российской империи начала XX века парнишку из глухоманной чувашской деревни с чудным названием Ишпарайкино, притулившейся на берегу петлистой речки Урбашка? Скорее всего, крестьянская доля и тяжкий труд на земле от зари до зари. Или, как верх детских мечтаний, матрос на речном пароходе, благо до Волги-матушки рукой подать – всего сорок вёрст. В конце XIX века Казанская губерния, в состав которой входила деревня, значительно превышала по размерам нынешнюю Республику Татарстан (коей тогда ещё не существовало), включая в себя помимо территории исчезнувшей Волжской Булгарии земли чувашей и марийцев. Ишпарайкино – шестьдесят крестьянских дворов, а вокруг пологие сырты да овраги с языческими именами – Ухван варри, Хурас хартни, Уйпус, Сунавар… По одной из местных легенд, Ишпарайкино основали некрещёные чуваши из племени

камских булгар, перебравшиеся с устья Камы после покорения Казани Иваном Грозным. Там и сегодня сильны языческие традиции, а в те времена, при всём своём богомольстве, чуваши Ядринского уезда очень были привержены старым дохристианским обычаям, и на деревенских похоронах в Ишпарайкино вместо горестных причитаний заливисто играла гармошка, радостно плясали родственники усопшего, провожая его в иную, лучшую жизнь. Бабушка предлагала дать ему имя Шамак2, поскольку мальчик родился в субботу. Но его матери не нравилось шамкающее, вялое звучание имени – Улып должен зваться звучно, ярко и грозно. По1 советовавшись с мужем, она назвала мальчик крепким русским именем Максим.

Улып – богатырь (чуваш.). Шамак – суббота (чуваш.).

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

С САЙТА WIKIPEDIA.RU

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | КАК ЭТО БЫЛО

Пассажирский пароход «Волга»

Крестьянским детям не оставляли долгого детства, лишний бездельный рот семье в тягость. Поначалу Максим Ишменей, как и все деревенские мальчишки, трудился подпаском, а когда исполнилось тринадцать лет, отец отдал его учеником в уездную столярную мастерскую при земской управе, здраво рассудив, что ремесло всегда пригодится в домашнем хозяйстве и даст приличный заработок. Однако детские мечты о дальних странах и морях не оставляли Максима, и через два года он покинул царство стружки и столярного клея, перебравшись в Нижний Новгород, где устроился матросом на пароход акционерного общества «Кама». В начале прошлого века Волга выглядела иначе, чем сегодняшняя, – без «морей» и разливов, без плотин и шлюзов. Там кипела совсем другая, захватывающая жизнь. По реке двигалось множество мелких судов разных типов. Буксиры тянули канатами караваны барок. Сплавляли лес плотами. На плотах ставили шатры и даже маленькие домики для плотогонов. Вечером плоты ярко подсвечивались кострами, на которых плотогоны готовили пищу и сушили выстиранную одежду. Нередко встречались огромные «беляны» – высокие барки, собранные из некрашеного бруса, неспешно плывшие по течению, управляемые длинными вёслами.

В нижнем безлесном районе Волги их разбирали на строительный материал. Волга была наполнена звуками. Гудели, приветствуя друг друга, пароходы, кричали в рупоры капитаны, иногда просто чтобы передать новости, пели тягучие песни грузчики… Великая русская река поразила Максима и навсегда влюбила в себя. На белых пароходах Ишменей ходил от Нижнего Новгорода до Астрахани и далее по Каспию до Дербента, выучив фарватер не хуже заправского лоцмана. Через несколько лет упорного труда Максим, что называется, «выбился в люди» – получил должность маслёнщика (помощника пароходного механика), стал хорошо зарабатывать и даже смог посылать деньги родителям в деревню. Но человек предполагает, а жизнь располагает, и судьба Ишменея резко свернула, казалось бы, с определённого уже пути в августе 1914 года. Позже, уже в зрелом возрасте, посмотрев знаменитый фильм о своём тёзке «Юность Максима», Ишменей пытался примерить на себя судьбу экранного героя, но, увы, явно не дотягивал, поскольку не был таким идейным и пламенным, всё чаще плыл по течению, выбирая менее опасные участки. А если заносила судьба на крутые бурные повороты, старался поскорее выбраться из кипящей стремнины на ровный плёс.

Из армейской элиты в большевики Первая мировая война поначалу грянула праздничным маршем и митингами. Патриотический смерч промчался над Поволжьем. Народ ожидал короткой победоносной войны с германцем, поэтому на фронт убегали даже юные ученики гимназий и сельские мальчишки – подносить солдатам патроны в окопы. Пресса подливала масла в огонь патриотизма, ежедневно публикуя фотографии

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

героев войны и фронтовые сводки. А в это время русская армия терпела поражение за поражением и отступала под натиском немцев, рассчитывая на свежее пополнение, потому в феврале 1915 года Ишменея, как и многих других, мобилизовали в армию. Благодаря знанию механики, а главным образом, высокому росту и крепкому телосложению, отмеченному комиссией на призывном

КАК ЭТО БЫЛО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА пункте, Максим оказался в элитной Лейб-гвардии Тяжёлого артиллерийского дивизиона, рядовым Первого Сводно-гвардейского батальона. Гвардейские артиллерийские части в то время вели оборонительные сражения в Польше и Волыни. Однако повоевать долго не получилось: угодив в вязкие позиционные бои под Брест-Литовском, Ишменей получил лёгкое ранение и был направлен в тыл, служить по месту постоянной дислокации дивизиона – в Петергоф. Армия изменила Ишменея. Впрочем, служба в армии – это всегда хорошая, полезная школа для любого мужчины. Большая часть призывников там пересматривает свои взгляды на жизнь, меняется и взрослеет. У них вырабатывается новая система ценностей. В армии Ишменей встретил революцию, которая привлекла его и захватила новизной и открывающимися возможностями. Демократизация и распад русской армии – это отдельная тема, коей я не буду касаться, упомяну лишь, что гвардейские части менее других оказались подвержены разложению. Но общее недовольство обстановкой на фронте и в тылу отразилось и на этих элитных подразделениях. Особенно активно ситуация стала меняться, когда лейб-гвардию попытались использовать в карательных операциях. Всё это привело к тому, что в январе 1918 года лейб-гвардейцы попросту разбежались кто куда, не дожидаясь вскоре последовавшего официального расформирования частей. Споров с шинели красные с золотыми пуговицами погоны, Ишменей вернулся домой, в Чувашию. А там в это время разворачивалось то, что советские историки потом назовут «триумфальным шествием советской власти». И подхватила Максима революционная волна. Энергичный, активный двадцатичетырёхлетний фронтовик, имеющий опыт работы в солдатских комитетах, Ишменей сразу же включился в советскую работу в самой горячей её точке, возглавил деревенский комитет бедноты (комбед) – орган революции в сельской местности. Комбеды создавались в каждом селе с целью практической организации политики «военного коммунизма». В их задачи входила борьба с кулачеством. Комбеды содействовали органам власти в организации и проведении продразвёрстки – изъятии хлебных излишков у кулаков, распределяли хлеб среди беднейших слоёв. Работы в комбеде оказалось по горло. С раннего утра и до позднего вечера возле избы, где размещался комбед, толпились крестьяне с жалобами на кулаков, прятавших зерно в путаном лабиринте оврагов.

Горячее и опасное время. Работа на заготовках сельскохозяйственных продуктов была связана с постоянным риском для жизни. Каждый день заготовителям грозила пуля из кулацкого обреза, и Ишменей в этот период даже спать ложился, пряча под подушку маузер. Весна 1918 года заполыхала в России гражданской войной, социалистическое отечество нуждалось в защите, а нарождающаяся Красная Армия – в пополнении. Началась мобилизация, и в сентябре 1918 года, оставив дома молодую беременную жену, Ишменей ушёл в Красную Армию. Военком принял во внимание его военно-учётную специальность и направил на службу в Нижегородский лёгкий артиллерийский дивизион. Так Максим Артемьевич оказался в самой горячей точке Юго-Восточного фронта, в районе Борисоглебска, где в то время шли жаркие бои с казаками атамана Краснова, вышедшими из пределов Войска Донского. К лету 1919 года в районе Орла – Курска – Воронежа разгорелось грандиозное сражение, решившее судьбу советской власти и самой России. А из дома приходили письма, из которых он узнавал, как живут сельчане, как подрастает дочка Таисия, родившаяся после его отъезда. К осени, уже на излёте боёв, Ишменей получил осколочное ранение от белогвардейского снаряда и угодил в госпиталь, откуда был комиссован как негодный к строевой службе. Отдохнуть дома толком не удалось. Да и не время было на печи лежать. В стране остро ощущалось нарастающее недовольство населения продразвёрсткой и советской экономической политикой «военного коммунизма» в целом. Сразу же по возвращении в январе 1920 года Ишменея избрали председателем Аликовского волостного исполкома. Он вступил в комсомол. Однако карьера советского служащего оборвалась у Ишменея на самом взлёте. Причины неясны, документы молчат, отчего он вдруг всего через полгода оставил должность и снова, как в юности, надел робу матроса на волжском пароходе. Три последующих года Максим занимался знакомым делом – ходил маслёнщиком на судах Волжского государственного пароходства. В январе 1921 года Поволжье потрясло мощное антисоветское восстание, которое было жестоко подавлено. Почти семь тысяч чувашских крестьян выступили тогда против продразвёрстки. Голод, разразившийся в стране в 1921–1922 годах, затронул и чувашские земли. К лету 1921 года в области голодало около 760 тысяч человек. За два года СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | КАК ЭТО БЫЛО умерло более тринадцати тысяч жителей. Но все эти события как-то прошли мимо Ишменея, смотревшего на знакомые волжские берега издалека, с борта проплывающего мимо них парохода. Впрочем, он не бездельничал. Поступил на вечернее отделение Казанского речного техникума водного транспорта по специальности «помощник машиниста парохода». Однако ситуация в советской

республике складывалась не та, чтобы позволять грамотным работникам отсиживаться в стороне. Поэтому с рекой Максиму пришлось расстаться (как оказалось, навсегда), и техникум он не окончил. Был направлен на административную работу сначала в Чебоксары, а затем туда, где когда-то проводил продразвёрстку и возглавлял сельский комбед. Там он стал кандидатом в члены ВКП (б).

ИЗ АРХИВА ПРОКУРАТУРЫ ЯНАО

В краю огненного полоза3

Село Бисерть, 1920-е гг.

С чем было связано резкое изменение в жизни и судьбе нашего героя, в его автобиографии и сохранившихся документах не говорится. Сам Ишменей лишь вскользь упоминает, что «был направлен». Однако анализируя его дальнейшую жизнь, можно с высокой степенью достоверности предположить, что именно в этот период Ишменей стал сотрудничать с органами ОГПУ4 . Начало 20-х годов прошлого века – это период нэпа5 , время особого внимания советских спецслужб. Именно тогда советской властью была поставлена, а органами ГПУ реализована задача широкой вербовки молодёжи, привлечения её в качестве секретных агентов. Известно письмо Г. Ягоды, бывшего тогда заместителем председателя ОГПУ В. Р. Менжинского, в котором он сообщает, что «в результате массовых операций органы госбезопасности смогли ускоренным порядком провести массовую вербовку новой агентуры (главным образом, из числа комсомольской, вузовской молодёжи,

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

технических служащих и т. д.)». Таких сотрудников через партийные и комсомольские органы устраивали в учреждения и на предприятия. Всё это было не случайно, а прямо вытекало из тогдашней ситуации. При этом государством преследовались две цели – экономическая и идеологическая. Дело в том, что по мере развития нэпа советские власти ужесточали контроль за экономикой именно с помощью чекистских кадров и внедрённой агентуры (осведомителей). Перед службами ставились две основные задачи: сбор сведений о коррупционных 1 3 Полоз – мифический змей, живущий в горах Среднего Урала (чуваш.), 4 ОГПУ – Объединённое государственное политическое управление при СНК СССР. Основной задачей ОГПУ являлась борьба с политической и экономической контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом. 5 Нэп – новая экономическая политика, экономическая политика, проводившаяся в 1920-е годы в Советской России.

КАК ЭТО БЫЛО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА нарушениях среди сотрудников советских учреждений, фабрик, заводов, обработка и передача информации в ГПУ. Весной 1926 года на Поволжье обрушилось стихийное бедствие – паводок, превратившийся в наводнение, какого не знали многие десятилетия. Казань превратилась в Венецию, по улицам передвигались на лодках, дома и огороды оказались смыты паводковой волной. Ишменей беспокоился о семье, оставшейся в деревне, рвался туда, но вынужден был в очередной раз подчиниться приказу и отправиться совсем в другом направлении – на Урал. Почему туда? В 20–30-е годы Урал и Западная Сибирь стали основными полигонами комсомольского подвига. В эти годы ВЛКСМ переместил сюда почти миллионную армию юношей и девушек, или почти 70 процентов направленных по призывам, наборам. Поколение 20–30-х годов мечтало о современном, индустриальном обществе и стремилось достичь этой цели. Ломка отсталого уклада жизни страны была по душе молодым горячим головам. Юноши и девушки охотно откликались на призывы: «Догнать и перегнать!», «Ускорить!», «Уничтожить!», «Одолеть трудности!». Молодые, сильные, они с энтузиазмом стремились преодолеть многовековую отсталость России за несколько десятилетий, приносили себя в жертву, проявляя исполнительную, социальную активность, которая поощрялась и получила гордое название «героические движения молодёжи». Самое большое количество направлялось на стройки Урала и Западной Сибири. Это касалось не только индустриализации. К началу 1926 года в жизни Союза молодёжи начался совершенно иной этап: комсомол был мобилизован на осуществление сплошной коллективизации. Именно Урал и Сибирь для многих «культурников» стали местом работы. Комсомол, молодёжь были основной частью культармейцев: создавали ликбезы, школы сельской молодёжи, вели активную борьбу против кулачества, занимались колхозным строительством. Там оказался центр экономической деятельности и идеологической работы – объект пристального внимания и контроля со стороны органов госбезопасности. Так Ишменей оказался в уральском селе Бисерть, среди старинных демидовских заводов и рудников. Народ там издавна жил лихой, недоверчивый – потомки вольных казаков, ссыльных и старообрядцев, чурающиеся чужаков. Ходили слухи, что у каждого из местных в подполье припрятаны или охотничье ружье, или обрез. Давайте вслед за героем рассказа заглянем ненадолго в горный распадок Среднего Урала.

Дорога в Бисерть идёт там, где пролегал когдато почтовый сибирский тракт. Телега едет неспешно. Сплошные сопки, вековые ели. В конце одного из каменных мостов Максим заметил покосившийся указатель: «Расковалиха». – Здесь некогда с узников, гонимых по столбовой в Сибирь, снимали кандалы, расковывали, – объяснил ему бородатый возчик Афанасий. – Конвойные считали, что из этой глуши бежать уже невозможно. В здешних местах и теперь «закон тайга», откуда прилетит пуля – не узнаешь. – Что, до сих пор летают? – насторожился Максим. – Постреливают, – уклончиво ответил возчик. – По скитам тайным разные лихие люди ховаются. – Афанасий, а что означает название села? Что это за слово? – Бисерть-то? Огненная вода. Название то ли вогульское, то ли зырянское. Тут таких много. – Почему огненная? – По-разному говорят. То ли от костров вогульских стойбищ, коих по берегам в старые годы много было, то ли из-за полоза огненного. Он как раз в этих местах обретается. Если он проползает через лес или луг, то трава и деревья вдоль его пути погибают, а на сухом лугу он может поджечь траву и устроить пожар. Посёлок показался через два часа, и Ишменей увидел поднимающиеся вверх по увалам вокруг большого пруда бревенчатые дома и одинокие, но крепкие каменные дома, построенные ещё до революции купцом Пылаевым. После волжских просторов Бисерть, затерянная в уральской глуши, показалась Ишменею тесной, маленькой. Но ехать пришлось ещё дальше, теперь уже не по тракту, а по лесной двухколейной дороге – в Бисерти Максим получил назначение секретарём сельсовета в соседнюю деревню Старо-Бухарово, расположенную в шести вёрстах от районного центра. Секретарствовал, однако, Ишменей недолго, поскольку вскоре его избрали председателем Старо-Бухаровского сельсовета. Занимался знакомым делом – проводил коллективизацию, создавал колхоз. А в марте 1928 года, когда дела в Старо-Бухарове пошли на лад, его избрали председателем другого сельсовета, отстающего, в селе Кленовском, расположенном в тридцати километрах от Бисерти. Там работу пришлось начинать заново, и по запросу Ишменея райцентр направил к нему землеустроителей для определения границ сельского поселения и подготовки карты севооборота. СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | КАК ЭТО БЫЛО

С САЙТА WIKIPEDIA.RU

«Товарищ красивый Фуражкин»6

Л. И. Брежнев (в центре, в фуражке, со значком на пиджаке) с работниками райземотдела. 1929 г.

Бригаду землемеров, присланных на помощь Ишменею, возглавлял чернобровый рослый фасонистый парень – сверкали чёрные глаза, блестела финская кожаная фуражка, антрацитом отливали начищенные сапоги. Познакомились, землеустроитель представился: Леонид Брежнев. В официальной биографии Генерально го секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева об уральском периоде его жизни упоминается крайне скупо. Чуть больше об этом отрезке жизни рассказано Брежневым в его книге «Чувство Родины», впервые опубликованной в журнале «Новый мир» (№ 11, 1981 г.) как дополнение к ранее издававшимся книгам воспоминаний «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина». Но почему-то вспоминал о бисертском периоде Брежнев очень неохотно и кратко. А ведь это как раз та самая исходная точка, определившая дальнейший жизненный путь Брежнева, давшая ему старт к вершинам государственной и партийной власти. Двадцатичетырёхлетний выпускник Курского землемерно-мелиоративного сельскохозяйственного техникума комсомолец Леонид Брежнев вместе с женой появился в Бисерти весной

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

1928 года. Специалисты его профиля тогда были в дефиците, а потребность в них как никогда высока: коллективизация, колхозное строительство требовало разрешения накопившихся земельных проблем. Каких-либо свидетельств о дружбе Ишменея с будущим генсеком нет, да и вряд ли они близко дружили – слишком велика разница в возрасте – Ишменей был старше на двенадцать лет и опытнее. Но приятельские отношения у них сложились, тем более что пересекаться по работе, в том числе по советской и партийной, им пришлось часто. Приезжая в Бисерть, Ишменей заглядывал в гости к Брежневу, который снимал квартиру в двухэтажном деревянном домике на улице Ленина, протянувшейся вдоль набережной местного пруда. Дом этот, кстати, и сейчас стоит в Бисерти. Правда, жить в нём уже нельзя: он почернел от старости, лишился окон-дверей и остался без деревянной лестницы, по которой в своё время Ишменей поднимался в брежневскую квартиру на втором этаже. Землемеры работали много и хорошо, пользовались в районе неизменным уважением, и каждый норовил их угостить, потому среди местных вскоре появилась характерная присказка: «Землемеры пьют без меры». Брежнев тоже случалось, выпивал, как и все, но меру знал. Следующий 1929 год оказался важным и для Ишменея, и для Брежнева. 1 апреля Леонид Ильич стал депутатом Бисертского районного Совета народных депутатов. Оба мужчины в этот период стали отцами. Осенью 1928 года у Ишменея родилась дочь, третий ребёнок в семье, а через полгода, 18 апреля 1929 года, у Брежнева в Бисерти тоже родилась дочь Галина. Соответственно, по-приятельски обменялись поздравлениями и отметили, как полагается, рождение дочерей. Именно в Бисерти Брежнев стал коммунистом. Причём в партию Максим Ишменей и Леонид Брежнев вступали вместе, в один день, на одном 1

6 Фуражкин – В. Аксёнов. Золотая моя железка. – М.: ЭКСМО, 2007.

заседании бюро Бисертского райкома ВКП (б). В сохранившемся протоколе заседания бюро от 9 октября 1929 года № 44 их фамилии стоят рядом. Только Ишменея из кандидатов в члены партии перевели в действительные члены ВКП (б), а вот Брежнева впервые приняли кандидатом в члены партии. Ему предстояло пройти двухгодичный кандидатский стаж. Карьера обоих молодых людей тут же рванула вперёд. Брежнева почти сразу же назначают начальником Бисертского райземотдела. Он начинает активно участвовать в политической жизни района. Например, уже через два месяца на совещании партийного актива он призывал к борьбе с «правыми». 7 А через полгода Брежнев вошёл в число руководителей района – его назначают заместителем председателя Бисертского райисполкома. Ишменей тоже переезжает в Бисерть, где сначала получает должность управляющего Бисертским отделением Уралкоопхлебживсоюза. Основной задачей его становится закупка зерна у колхозов. Но с работой он не справляется, за что получает партвзыскание – строгий выговор от Бисертского райкома ВКП (б) за невыполнение решения райкома партии о контрактации посевов (выговор снимут лишь через пять лет, в 1936 году в Салехарде). Тем не менее это не останавливает его карьеру. Ишменея избирают членом Бюро и Пленума Бисертского райкома ВКП (б). Достигнув районного максимума по партийной линии, Ишменей вдруг начинает активно двигаться и по советской линии, становится сначала депутатом, а затем председателем Бисертского поселкового Совета народных депутатов, то есть по сути главой районного центра. Сам он двигался благодаря личным качествам, или это своего агента по карьерной лестнице продвигало ГПУ? Однозначно сказать невозможно, подтверждающие документы и свидетельства отсутствуют. Может быть верным и то, и другое предположение. Особенно в свете действующего партвзыскания. При наличии такового карьерный рост для коммуниста был практически невозможен, если не было активно двигающей силы. Например, ГПУ.

ИЗ АРХИВА ПРОКУРАТУРЫ ЯНАО

КАК ЭТО БЫЛО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

Первый лист протокола №44 заседания бюро Бисертского райкома ВКП(б) от 9 октября 1929 г.

Почему же кураторы от госбезопасности не спасли его от выговора? Да потому, что это же сразу повлекло бы за собой раскрытие агента. А наличие партвзыскания, наоборот, стало ещё лучшим прикрытием для секретного сотрудника. Если же Ишменей продолжал сотрудничать с ГПУ, информировал ли он своих кураторов о молодом карьерном землемере Брежневе? Наверняка. И наверняка его информация сильно повредила Брежневу в дальнейшем. Не потому ли Леонид Ильич никогда больше не вспоминал тех, с кем ему довелось работать и приятель1ствовать на Урале?

7 Правые – политическая группа, оппозиционная Сталину, отстаивавшая продолжение нэпа в стране.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | КАК ЭТО БЫЛО В самом начале 1931 года Брежнева перевели в Свердловск заместителем начальника окружного земельного управления – очень крупная высокопоставленная должность, областная номенклатура. Давайте на секунду представим себе Свердловск 1930 года. Тут и там строительные леса: архитекторы не боятся играть геометрическими формами, что позднее позволит назвать столицу Урала «заповедником советского конструктивизма». Под окнами рабочего кабинета Брежнева по адресу: улица 8 Марта, 34, грохочут трамваи (первая линия была открыта за три месяца до его переезда в Свердловск 7 ноября 1929 года, и строили её всем миром). На северной окраине уже начинают расти цеха «завода заводов Уралмаш». Где, как не здесь, прекрасная возможность проявить себя на индустриальном фронте, уж коли возникло такое желание? Но внезапно, не проработав и полугода, Леонид Ильич увольняется и немедленно покидает Свердловск, вместе с семьёй уезжает в Каменское (будущий Днепродзержинск), где устраивается работать простым кочегаром на заводе. Что же случилось такого с Леонидом Ильичом в Свердловске, что его сдуло с Урала на сотни километров к западу, в рядовые рабочие, а заодно на год с лишним отдалило вступление в члены ВКП (б)? Не связано ли это с его работой в Бисерти? В семье Брежневых есть легенда, которую неоднократно озвучивали его родственники: брат Яков и его дети, племянники Леонида Ильича. Упоминала об этом и Виктория Петровна Брежнева. Общий смысл этой легенды таков, что Брежнев покинул Урал не от хорошей жизни, что там он попал в некую опалу, под удар ГПУ и должен был срочно бежать из-за этого в другой город. Никто Брежнева не арестовывал, не возбуждал в отношении него уголовного дела. Предположительно (по версии Роя Медведева 8 ) его вызвали на беседу в ОГПУ–НКВД и, используя имевшийся «компромат» и психологическое давление, предложили работать на них либо дать показания на кого-либо иного. В этой ситуации одним из обычных вариантов попытки спасения был немедленный отъезд, пока человека не успели арестовать. Именно такой ход событий превосходно согласуется со стремительным отъездом Брежнева из Свердловска в 1931 году, когда тот разом оборвал

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

начатую успешно карьеру, получил какие-то неприятности по партлинии и оставил по себе на Урале слухи о том, что он чем-то провинился перед властями и от него хотели избавиться. Для самого Брежнева ситуация была настолько неприятной, травмирующей, что он больше никогда в жизни не приезжал в Свердловск. Даже будучи генсеком, Леонид Ильич тщательно избегал посещения уральской столицы. Если же поезд, в котором он следовал, неизбежно проезжал через Свердловск, Брежнев, всегда любивший выходить на станциях «подышать свежим воздухом», настрого запрещал останавливаться там. С достаточно высокой степенью достоверности можно предположить, что компрометирующий материал на Брежнева в Свердловское управление ГПУ поступил из Бисерти (в чужом для него Свердловске Брежнев просто не успел бы за несколько месяцев «обрасти» мало-мальски серьёзным компроматом) от его приятеля Максима Ишменея. Что это мог быть за материал? Возможно, о нелестных отзывах Брежнева о методах и способах коллективизации (хотя никаких претензий к нему в этой части ни партийные, ни советские органы никогда не предъявляли), возможно, бытовые моменты – известно об участии Брежнева в групповых пьянках, да и без внимания сельских молодух чернобровый красавец землемер не оставался. Так что материала могло набраться изрядно. Но вернёмся к нашему герою. К Максиму Ишменею. Пути их с Леонидом Брежневым разошлись навсегда, и больше они никогда не встречались, оставшись друг для друга лишь незначительным (а для Брежнева ещё и неприятным) эпизодом биографии. С отъездом Брежнева изменилась и жизнь Ишменея. Однако, как говорят юристы, после этого не значит вследствие этого. О причинах последовавшей смены места жительства и места работы Ишменей привычно умалчивает – «был направлен». Кем, почему – неясно. Впро1чем, учитывая его новую должность, назначение, очевидно, прошло по партийной линии. При этом явно был учтён опыт Максима Артемьевича в колхозном строительстве.

8 Рой Медведев – Личность и эпоха. Политический портрет Л. И. Брежнева. Книга 1. – М.: Новости, 1991.

КАК ЭТО БЫЛО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

В декабре 1931 года Максим Артьемьевич прибыл в Обдорск и получил назначение на должность инструктора, а затем заведующего организационным отделом Ямало-Ненецкого окружного исполнительного комитета Совета народных депутатов. Добираться пришлось через Тобольск, санным обозом, по зимникам. Север встретил Ишменея отчаянными морозами и работой, которой не было видно ни конца ни края – Ямало-Ненецкий округ только образовался, начинал формировать структуру и систему органов власти и управления. А ещё предстояла коллективизация, которой пришлось заниматься именно Ишменею. Почти сразу же Максим обнаружил, что его предыдущий опыт мало чем может помочь, земли на Ямале нет – кругом тундра, мох, озёра, болота да тучи мошкары. О возможности земледелия в этих широтах почти никто ничего не знал – местный метеоролог Дмитрий Мартемьянович Чубынин ещё только начинал агрономические опыты, пробуя выращивать на своём огородике редиску и морковь. Поэтому все поначалу создаваемые колхозы были рыболовецкими да оленеводческими. Коллективизация на Ямале преследовала двоякую цель: объединение индивидуальных полунатуральных хозяйств в коллективные высокотоварные и перевод кочевников на оседлость. Но достичь в полной мере и того, и другого оказалось невозможно. С самого начала работы Ишменей столкнулся с уже существовавшей, веками сложившейся системой взаимодействия, взаимопомощи тундрового населения, с коллективными формами хозяйствования, мало сочетавшимися с партийными установками. В коллективных объединениях тундровиков с давних времён активно участвовали богатые оленеводы, а в потреблении полученной от оленеводства охоты и рыболовства продукции принимали одинаковое участие как те, кто вложил максимум труда и средств, так и те, кто не играл заметной роли в общественном производстве. Новый же подход к коллективному труду в оленеводстве, как обнаружил Ишменей, выражался прежде всего в вытеснении «кулаков», состоятельных оленеводов, из производственных объединений, а в рыболовстве – во введении на первых порах распределения благ по количеству и качеству затраченного труда. Такое тундровому населе-

ФОТОДОКУМЕНТ ИЗ ГОСАРХИВА ОМСКОЙ ОБЛАСТИ

Культбаза на горе мертвецов9

Из партийного дела Максима Ишменея

нию не могло, естественно, понравиться. Потому процесс коллективизации на Ямале шёл тяжело и затянулся на многие годы. Видимо, Ишменею удалось сдвинуть ситуацию с места, запустить процесс, потому что руководство округа заметило и оценило его способности. Весной 1933 года Максима Артемьевича направили на один из самых сложных участков 1 работы. Его назначили заведующим культбазой, только что созданной в посёлке Хальмер-Седе, районном центре Тазовского района.

9 Холм мертвецов, Хальмер-Седе (ныне посёлок Тазовский), нен.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | КАК ЭТО БЫЛО Культбаза была организована решением Комитета Севера при Всероссийском центральном исполнительном комитете. Её строительство началось в районе Тазовской фактории. Предстояло в кратчайшие сроки построить школу, больницу, жилые дома, туземный дом, помещение для местных и районных – советских, партийных и хозяйственных – организаций. А задачи, поставленные перед культбазой и перед Ишменеем, как заведующим, были поистине широкомасштабными и крайне трудными для выполнения: развёртывание коллективизации, организованное и хозяйственное укрепление колхозов; перевод кочевого населения на оседлый образ жизни; повышение культурно-политического уровня коренного населения, внедрение культуры в быт, улучшение образования и здравоохранения; выполнение хозяйственных планов и развёртывание стахановского движения; изучение экономики и быта ненецкого населения. С деятельностью культбазы тесно связаны все сколько-нибудь значительные события, происходившие в ту пору в жизни не только Хальмер-Седе, ставшего тогда административным и культурным центром, но и всего района. В Тазовском Ишменею пришлось столкнуться с большими трудностями. Главные проблемы сводились к языковому барьеру, жилищному кризису и нехватке всех видов средств. Особенно остро стояла нужда в помещениях, сколько-нибудь пригодных для жилья и работы. В Хальмер-Седе имелась только фактория, ни в коей мере не обеспечивающая потребности в помещениях. Местные жители жили в чумах. Дерева для строительства не было – кругом голая тундра. С целью решения проблемы нехватки площадей Ишменей организовал доставку в районный центр построек, собранных в Салехарде. Дома везли на баржах через Обскую губу. В результате райцентр помещениями более или менее был обеспечен. Свои опытные кадры, своих назначенцев руководство округа не забывало и, положительно оценив результаты проделанной Ишменеем организационной работы в Тазовском районе, в апреле 1934 года направило его уполномоченным в самый проблемный и отсталый Пуровский район для завершения его советизации и создания органов местной власти. Дело в том, что создание местных органов власти и управления в районе было сильно осложнено событиями, которые в историю Ямала вошли под названием Оносовщина. Вкратце история выглядела так. Пуровский район был создан ещё два года назад, в 1932 году. Тогда же исполком Ямальского округа постановлением президиума сформировал оргбюро Пуровского района, в состав которого вошли Оносов, Самбургский и Фомин-

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

цев. В сентябре 1932-го новый состав оргбюро двинулся водным путём до Хальмер-Седе, по акту принял Пуровский район из Тазовского РИКа и, не доехав до места назначения – Тарко-Сале, остановились в Уренгое. Тратили государственные деньги, не занимаясь, по сути, никакой работой. 14 декабря Оносов выехал вверх по Пуру к аборигенам. В одном из стойбищ он устроил пьянку, дебош и стрельбу из нагана. После такого собрания нетрудно предположить, что думали туземцы о представителях новой власти. После этого Оносов сбежал в Салехард. Из окружного центра приехала специальная бригада, и в конце января 1933 года приступила к организации выборов в советы, однако туземцев собрать не удалось, и выборы не были утверждены. 16 апреля состоялся съезд советов Пуровского района, и только после этого Пуровский район организационно оформился. В результате даже к весне 1932 года в округе не удалось завершить работы по переходу на новую административную модель управления. В апреле 1934 года Ишменей по поручению Ямало-Ненецкого окрисполкома организовал созыв и проведение второго съезда Советов Пуровского района, окончательно сформировавший райисполком и создавший два национальных совета. За успешно и эффективно проделанную работу Пленум Ямало-Ненецкого ОК ВКП (б) наградил его почётной грамотой «за длительную работу на Севере и проведение выборов в Советы в Пуровском районе». С этого момента Максим Артемьевич вновь начал делать карьеру по партийной линии. Был избран членом Бюро Тазовского райкома партии, назначен парторгом Тазовского рыбозавода. Наверное, если бы партийное руководство округа лучше знало своего ставленника или имело в своём распоряжении хоть какой-то кадровый резерв, Ишменея вряд ли бы стали продвигать по карьерной лестнице. Но он был грамотен, вёл себя в целом прилично, с работой справлялся. А то, что за три года, проведённых в Хальмер-Седе, успел обрасти тем, что сегодня называется коррупционными связями, по тем временам большим грехом не считалось. Лишь бы не зарывался. Правда, в конечном итоге именно эти коррупционные связи в Тазовском районе и привели Ишменея на скамью подсудимых. В сентябре 1936 года Максим Артемьевич вернулся в Салехард на должность помощника секретаря Ямало-Ненецкого окружкома ВКП (б), где стал курировать давно знакомое направление – коллективизацию. К тому времени семья обустроилась в Салехарде. Жена Фёкла Григорьевна не работала, хозяйничала дома. Двое младших детей, сын и дочь, ходили в школу, а старшая дочь Таисия поступила в только что открывшийся Салехардский олентехникум.

КАК ЭТО БЫЛО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА 1936 год – это год «великого перелома» в северной коллективизации. Простейшие производственные товарищества, которые создавались по отраслевому признаку, переросли в смешанные, а затем стали заменяться колхозами и совхозами. В этом году Ишменей принял активное участие в окруж-

ном совещании по колхозному строительству, где обсуждались мероприятия по развитию артелей, привлечению к коллективному труду коренного населения, обсудили также имеющиеся перегибы. Но исправлять перегибы ему предстояло уже в другом месте и другими методами.

Чашка бражки для прокурора Сегодня сложно понять логику поступков людей того поколения, побуждения, ими двигавшие. К тому же при оценке тех или иных решений, принимаемых этими людьми, следует учитывать политическую и социальную обстановку, а также понимать, что перемена места работы и жительства в те времена далеко не всегда обуславливалась личным желанием человека, тем более члена партии. Известный советский плакат утверждал: «Партия сказала надо – комсомол ответил «Есть!». Вот так, осенью 1937 года по распоряжению бюро окружкома ВКП (б) Ишменей оказался на работе в органах прокуратуры. Те, кто работал в советскопартийные времена, хорошо помнят, что это была обычная практика, когда партийные работники направлялись на работу в правоохранительные органы «для укрепления кадрового потенциала». Общение с кураторами из ГПУ–НКВД (если оно вообще имело место быть) к тому времени у Максима Артемьевича, судя по всему, полностью прекратилось. Карьера в прокуратуре у Ишменея пошла сразу стремительно вверх. Впрочем, при тогдашнем острейшем кадровом дефиците специалистов в окружной прокуратуре (не то что с юридическим образованием, а хотя бы просто грамотных людей) это было неудивительно – приход на работу лиц с таким образованием и опытом управленческой работы, как у Ишменея, почитался за удачу. С ноября 1937 года Ишменея назначили народным следователем Сале-Хардского участка, затем народным следователем окружной прокуратуры, потом его перевели помощником прокурора округа. Уже через год Максим Артемьевич стал фактическим заместителем прокурора округа – в его отсутствие исполнял обязанности прокурора Ямала. Управленческий опыт он действительно имел богатый. А вот юридических знаний и понимания сути и специфики прокурорского надзора ему остро не хватало; пришлось учиться, что называется, на ходу. Как он справлялся с обязанностями? Книги приказов прокуратуры свидетельствуют,

что до определённого времени замечаний к нему никаких не было, работу он выполнял добросовестно. Однако сбои начались совсем скоро, весной 1939 года, когда ему пришлось временно исполнять обязанности прокурора Тазовского района. К тому времени ему исполнилось сорок пять лет. В Тазовский он планировал ехать надолго, никто не знал, когда будет назначен штатный райпрокурор, поэтому взял с собой жену с младшей дочкой. Старшая жила в общежитии олентехникума, а сын, окончив школу, уехал на учёбу в Свердловск. Тазовский район Ишменей прекрасно знал, так же, как и тех, кто занимал там партийные и советские должности, потому сразу же по прибытии с удовольствием восстановил прежние знакомства и привычки. Что с ним произошло, почему он резко изменил своё поведение в худшую сторону? То ли практически неограниченная бесконтрольная власть в оторванном от Большой земли, удалённом, глухом районе ударила в голову, то ли кризис среднего возраста сыграл с ним злую шутку, сегодня сказать трудно, документы не содержат объяснения его мотивов. Безусловно, вклад Ишменея в государственное и партийное строительство на Ямале весом и значим, но активный прежде уважаемый руководитель и способный специалист Ишменей вдруг забросил работу, запустил дела. Как впоследствии будет написано в приказе, «проявил полное попустительство и бездеятельность, мариновал дела, необоснованно прекратил дело по убийству комсомольца Антипова, занимался пьянством, поддерживал связи со спецпереселенцами, кредитовался у них, выдавая им расписки с печатью райпрокурора». Не прошло и трёх месяцев, как в окружную прокуратуру через партийную организацию округа поступила информация о безобразиях, творимых в Тазовской райпрокуратуре. Ишменея немедленно вызвали радиограммой в Салехард для дачи объяснений. Разборка состоялась жёсткая. Окружной прокурор Иван Юрьевич Дзенис, пылая гневом, СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА ПРОКУРАТУРЫ ЯНАО

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | КАК ЭТО БЫЛО

М. А. Ишменей. Пос. Тазовский. 1940 г.

обвинил его в дискредитации надзорных органов, но Максим Артемьевич дал клятву исправиться и торжественно обязался вывести район в передовые. Могло всё закончиться судом, но в тот раз он сравнительно легко отделался – приказом № 71 от 27 сентября 1940 года Ишменею объявлен строгий выговор с предупреждением. Возможность реабилитироваться Максим Артемьевич получил через месяц. По поручению прокурора округа в ноябре 1940 года его снова командировали в Тазовский район, в Гыдоямскую тундру для проверки обращения местного жителя Романова, заведующего районным зоотехническим

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

отделом, в котором он сообщал о злоупотреблениях и хищениях, совершаемых группой должностных лиц района. Увы, с проверкой Ишменей не справился. Всё закончилось ещё хуже. Дело в том, что в заявлении Романов жаловался не только на партийное руководство, но и писал о злоупотреблениях, допускаемых самим Ишменеем, когда тот исполнял обязанности прокурора района, в том числе при расследовании им убийства. «Я не поладил с первым секретарём райкома Чулпановым, – писал Романов. – Меня назначили директором в Рыбпродснаб. Я стал выявлять

КАК ЭТО БЫЛО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА шестнадцать уголовных дел о растратах, лежащих без движения в сейфе прокурора района, на сумму 137 000 рублей. Скандал разгорелся нешуточный. Дискредитирующая, крайне неприятная как для партийных органов, так и для прокуратуры ситуация была поставлена на контроль в обкоме партии и областной прокуратуре. Ишменея сразу же отстранили от работы. Дзенис направил срочную радиограмму в Тазовский райком ВКП (б) Чулпанову с просьбой проверить проступки Ишменея по партийной линии. Также по просьбе Дзениса в Тазовский район направился ревизор Нижне-Иртышского пароходства для производства ревизии. Кроме

ИЗ АРХИВА ПРОКУРАТУРЫ ЯНАО

растратчиков, назвал Чулпанова тряпичником. Мне предлагали взятки. Я сообщил об этом в окружком партии, но присланный прокурор Ишменей всё смазал. Кроме него, в хищениях замешаны заведующий банком Зоткин, директор рыбозавода Орлов. Товар со склада вывозила жена Ишменея. Копылова убивали не ненцы, на которых всё пытаются свалить, а русские – Кучеренко и Полетов». Почему Дзенис поручил Ишменею проверять жалобу фактически на себя самого, неясно. Вернувшись из командировки в начале декабря 1940 года, Ишменей бодро отрапортовал о проделанной работе, представив рапорт. По его утверждению, в командировке он занимался «разоблачением кулачества, проводившего агитацию против советской власти и за развал колхозов и невыполнение планов». «Мною, – писал он, – проделана определённая работа, за сорок дней закончено и направлено в суд пять уголовных дел в отношении растратчиков-продавцов факторий, рассмотрено тридцать девять жалоб». Может быть, ему и удалось бы убедить Дзениса в своём успехе, но в окружную прокуратуру поступила ещё одна жалоба всё от того же Романова. Да ещё областная газета «Омская правда» опубликовала его открытое письмо аналогичного содержания. Романов писал: «Я пробыл в Тазовском районе два года – с 1938 по 1940 год. Боролся с растратами и хищениями, но райком партии мне не помогал, а зажимал. Начальник НКВД Широков связан с хищениями. Пытался меня убить. Я направил радиограмму, по которой для проверки выслали прокурора Ишменея и следователя Амбросова. Они выявили массовые хищения, совершаемые группой лиц во главе с директором Райрыбпродснаба Новицким. Но привлечён к ответственности никто не был. Ишменей всех отпустил. Более того, сам Ишменей оказался преступником, вступил в сговор с ними, укрывал их деяния. Я знаю, что он лично взял бесплатно с базы бочку огурцов, бочку капусты и восемнадцать бутылок коньяку. Потом брал ткани. Там все начальники брали вместе и все вместе потом пьянствовали». Вдобавок в прокуратуру обратился председатель Оргбюро окружного комитета ВКП (б) с письмом, в котором излагались факты безобразий, творимых в прокуратуре Тазовского района. Указывалось, что Ишменеем сокрыты от учёта

И. Ю. Дзенис. Г. Салехард. 1940 г.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА ПРОКУРАТУРЫ ЯНАО

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | КАК ЭТО БЫЛО

того, вновь назначенному прокурору Тазовского района Куралёву поручили проверить жалобы Романова на месте. В результате проверки вскрылась неприглядная картина. Районный прокурор Куралёв сообщал, что «…обстановка в Тазовском районе очень тяжёлая, партийные органы требуют прекратить расследование, заслушивали меня на бюро, требовали раскрытия данных следствия. Дела в прокуратуре не регистрировались, разбросаны по всем столам, в шкафах у секретарей в полном хаосе». В докладной записке сообщалось, что Ишменей совершенно прекратил борьбу с преступностью, все материалы «прятал по углам и ящикам», фальсифицировал статистическую отчётность, занимался «беспробудным пьянством, окружил себя враждебно-преступным элементом: кулаками, жуликами и растратчиками», посещал их квартиры, где «напивался до потери сознания и ползал на четвереньках», вымогал и брал деньги с кого только возможно, бесплатно, без оформления брал со складов товары, продукты и выпивку для личных нужд. По примеру районного прокурора, отмечает Куралёв, стал выпивать и брать взятки и следователь Филиппов, который «пьянствовал и брал деньги, приводил в помещение райпрокуратуры женщин и использовал их в кабинетах райпрокурора и нарследователя, пьяный валялся где попало и оправился под собой, присваивал вещдоки, устраивал пьяные дебоши, разбил стекла в ненецкой столовой на фактории, за что был привязан к нартам и вывезен из фактории». Дзенис, оценивая в приказе по прокуратуре действия Ишменея и Филиппова, сделал вывод, что они «окончательно разложились, потеряли чувство ответственности и продали себя за рюмку водки и чашку бражки». По итогам проверки Ишменей и Филиппов были уволены из органов прокуратуры с 24 мая 1941 года, в отношении них возбуждено уголовное дело. В августе 1941 года, когда на западе страны гремела война, а гитлеровцы взяли Смоленск и рвались к Киеву, Москве и Одессе, бомбили Ленинградскую область, в Салехарде состоялся суд. В здании суда, где до революции располагалась Инородная управа, размещалась также и окружная прокуратура. Так что Ишменея судили там,

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

куда он ежедневно приходил на работу. Только сейчас его отвели не в знакомый кабинет – для подсудимого в красном уголке 10 установили отдельную лавку и огородили её невысоким барьером. Там он и сидел рядом со своим бывшим следователем Филипповым под охраной двух вооружённых милиционеров, одетых в тёмно-синюю суконную форму. О чём он тогда думал, что чувствовал? Приговором суда Ямало-Ненецкого округа Максим Артемьевич Ишменей был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных статьями 109 и 113 УК РФ, и осуждён к десяти годам лишения свободы. Филиппову назначили пять лет лишения свободы. Верховный Суд РСФСР, рассматривавший кассационную жалобу адвоката осуждённых, оставил приговор в силе11. Где и как отбывал наказание и как закончил жизнь Ишменей, пока установить не удалось. Известно лишь, что после войны его жена Фёкла Григорьевна вернулась на Урал, в Бисерть, но дальше следы их семьи затерялись. Зато удалось установить судьбу сына Максима Артемьевича, оказавшуюся по-настоящему героической. Валериан Ишменей жил в Свердловске, учился в Уральском индустриальном институте имени С. М. Кирова, ныне Уральском политехническом институте. В 1939 году призван в армию. В 1941 году с началом войны он был направлен на передовую. Воевал на Крымском фронте в составе 185-го стрелкового полка 224-й стрелковой дивизии 51-й армии. Был участником знаменитого Керченско-Феодосийского десанта и обороны Керчи. Погиб в мае 1942 года в ходе жестоких боёв на Перекопе, на линии Турецкого вала, где полк попал в окружение. Включён в Книгу Памяти Свердловской области. 1 Помещение, отведённое под нужды агитации и политического просвещения. Красные уголки возникли в начале 20-х годов прошлого века и первоначально были местом, где велись занятия по ликвидации неграмотности, коллективные чтения газет, беседы. В Салехарде в здании окружного суда, за неимением другого помещения, там проводились судебные заседания. 11 Уголовное дело № 93/-67 хранится в госархиве ЯНАО, фонд 75, опись 1). 10

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ РАБОТА СЕРГЕЯ БАРАНОВА «СНЕГОВИК»

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР

СОЛНЫШКИ

ЯМАЛЬСКОЙ ГЛУБИНКИ 2018 год открывает ДЕСЯТИЛЕТИЕ ДЕТСТВА В РОССИИ

МАРИНА ЛОНГОРТОВА

Марина ЛОНГОРТОВА

Аня Талигина из семьи сынских оленеводов, Шурышкарский район

Есения Сэротэтто, с. Яр-Сале, Ямальский район

Данил Ного, Приуральский район

Серёжа Тоболько, будущий наследник семьи потомственных оленеводов, Приуральский район

Юный каюр на Дне оленевода в Салехарде

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ОБРАЗЫ ЗЕМЛИ ЯМАЛЬСКОЙ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Игнат Рыбин – исполнитель роли сына политзаключённого, работавшего на строительстве железной дороги, в фильме на ханты языке «Хон юш» на съёмках в деревне Ханты-Питляр Шурышкарского района

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР

ПЯКУПУР – ЛАЗУРНЫЙ БЕРЕГ ДЕТСТВА Инна ПЯК пос. Ханымей, Пуровский район

Соли На берегу небольшого озера стоит чум. В нём живут муж с женой и их двухлетняя дочь Соли. Девочка очень подвижная, взрослые слова не успевают сказать, как она уже бежит. Сегодня у них в гостях необычный человек – наделённый неординарными способностями. Он может открыть человеку будущее, отвести беду, излечить болезни. Родители девочки пригласили его неспроста. В младенческом возрасте один за другим умирали их дети, никто не знает почему. Остались две дочери – Соли и одиннадцатилетняя школьница Экини. Когда человек начал собираться в обратную дорогу, хозяева засуетились, чтобы достойно проводить гостя. Гость надел малицу, застегнул пояс и собрался выходить на улицу. Вдруг маленькая девочка сорвалась с места и обошла вокруг до-

рогого гостя. На миг все опешили. Отец девочки тихонько вымолвил: – Она, кажется, обошла его. – Но мне кажется, что по солнцу, – добавила мать. – Ты так считаешь? – шёпотом спросил отец. – Да, да! По солнцу. Всё хорошо, – успокоила она мужа. «По солнцу так по солнцу», – подумал отец Соли. Никто не виноват, что его жизнь сложилась так. У отца и матери их было семеро братьев и две сестры. Они жили у легендарной реки Апыдьяхи. Мать была очень доброй женщиной, никто из её чума не уезжал без подарка или гостинца. Детей она любила, всегда шла на уступки и с умом наставляла. Отец был волевым и мужественным, может быть, не всегда шёл на уступки, но не унывал перед трудностями, старался и детям привить эти качества.

Речушка Тапнемя (Илистая) На улице никого, кроме маленькой девочки по имени Соли с густыми и длинными волосами, которая, тихо напевая себе что-то под нос, собирает щепки и кладёт их в сгиб локтя другой руки, как это делают взрослые. Иногда она поправляет рукой волосы и смотрит по сторонам, где ещё можно найти щепку. Девочке три года, и она ещё не понимает, что делает, но уже подражает взрослым, которые собирают топливо для костра и несут его в чум, чтобы растопить печку. Так её и застала, вернувшись, мама, которая ездила по дрова в лес неподалёку. Увидев дочь за этим занятием, растрепавшуюся, она лишь сказала: – Дель’чо. Нешан’к дил’ин’ахан’. Да. Живут люди. Не распрягая двух смирных оленей, женщина пошла к чуму. В чуме глуховатый дедушка, оставленный вместо няньки, тихо напевая, шьёт на коленях что-то ярко-пёстрое. – Дедуня, я же говорила, чтобы Соли раздетая на улицу не выходила, а она ещё щепок собрала! Сейчас чай сварим. – Да мы это… волосы ей хотели в косички заплести, но она закапризничала и сказала, что не

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

хочет косы с верёвками. Вот теперь я ей и стал шить нарядные ленточки из разноцветных полосок ткани, – дед рассказывал старательно и с улыбкой. – Ну молодцы! Сходи распряги оленей, а я Соли сама косы заплету с нарядными ленточками, и чай попьём. Дедуня этим летом будет жить у них, у него есть родственники, но они кочуют далеко на летних пастбищах. Отец Соли привёз его, когда стал подтаивать снег. Дед сразу подружился с Соли. Сидит старичок на нарте и греется на весеннем солнышке, а Соли рядом висит на перекладине нарты и говорит: – Ыпи-и. – Что? – не понимает дед. – Ыпи-и, – снова говорит Соли. – А, солнышко пригрело? – догадывается дед. – И-и. Да! – Так ты надень капюшон малицы, – советует он. – Ни. Нет! – качает она головой. – Ну как хочешь. – Ачи! – обрадованно кричит Соли. – Что? А, олешек увидела…

НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ – И-и, нянь! Хлеб! – снова говорит Соли. – Что? Не смей кормить их хлебом! – Ни. Ачи нянь! Нет. Олешкам хлеб! – не соглашается Соли и бежит в чум. – Олени тебя затопчут и рогами забодают! – повышает голос дед. – Ачи, ачи, ачи! – уже бежит Соли с кусками лепёшки в руках, но олени жуют ягель и не обращают на неё внимания.

– Ну да! Олени весной не идут на лакомства из рук человека, у них пищи на земле хватает, – успокаивается дед. И так каждый раз. Хочет Соли кисы надеть, а дед говорит: на улице сыро, надень сапоги. В сапогах хочет попрыгать в ямке с водой – дед отговаривает: подол малицы намочишь. Без малицы хочет побегать – нет, надевай малицу, весенние хвори коварны, как и сама весна.

Наследницы родов школу, она была первой помощницей отца. В свои пятнадцать она умела всё – управлять оленьей упряжкой, собирать оленей, присматривать за немаленьким стадом. Ну а ловить рыбу и ставить сети она могла с закрытыми глазами. А самое главное – охотиться в лесу на дичь и всякое зверьё. Увидеть белку на дереве, поднять ружьё и красиво пальнуть. Соли думала, что только её подруга такая способная и смелая, сама бы она не смогла так никогда. Но для Дёныне это была обыденность, её, так сказать, обязанности. В любую погоду – и в дождь, и в метель, и в стужу девушка поутру всегда спешит в тундру. И она знает: родная земля её

РИСУНОК ТАТЬЯНЫ ГАВРИЛОВОЙ

На следующую весну семья Соли перекочевала в другое место. У них появились соседи. Муж, жена и дочь. Это лето они проведут вместе. Вместе будут выпасать оленей и ловить рыбу. Соли бежит и с силой открывает дверь соседского чума. Ей уже четыре, и она бегает очень быстро. В дверях останавливается. Её подруга, уже одетая в лёгкую ягушку, завязывает пояс. Значит, она куда-то собралась. Подругу зовут Дёныне, и ей пятнадцать лет. Она у родителей единственная дочь и сама умеет пасти оленей, ставить сети и ловить рыбу. – Кунян, кадян? Куда идёшь? – спрашивает Соли. – Кунян, каймяй вынил, маныди. Куда я иду, ты не знаешь, – задорно отвечает подруга. Чтобы Соли не скучала без неё, она показывает свернувшуюся сухую бересту и говорит: – Смотри, Соли, под этой берестой – гнездо птички, не трогай его. Когда потеплеет, птички сами здесь поселятся. Каждый день Соли заглядывала под бересту, но птичек всё ещё не было. Когда подруга оставалась в чуме, она часто звала её в гости. После чаепития они садились за шитьё, подруга шила отцу варежки из меха, а Соли – ленточки из разноцветных лоскутков ткани. Они понимали друг друга с полуслова и свободно общались. Вечером шли смотреть гнездо птички, но оно всё ещё пустовало. – Наверное, слишком близко от чума, да и оленей они боятся, – говорила подруга. Теперь Соли всё время ходила за ней: куда Дёныне – туда и она, как хвостик. Скучала лишь тогда, когда та уходила с отцом собирать оленей или ловить рыбу. Её сестра Экини этим летом поедет в летний лагерь, и поэтому она осталась в Тарко-Сале. Соли дорожила своей подругой. Её, единственную дочь, родители не отдавали в

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР не предаст, не обманет, это её дом, её жизнь, её будущее. Если в семью Нум не дал сына-наследника, то им становится дочь. Неважно, сколько дочерей у ненца, среди них он выбирает самую способную и учит не только всем навыкам охоты, рыбалки и оленеводства, но и секретам выживания в суровых условиях, всему тому, что умеет сам и чему учил его отец. Дёныне – единственная дочь, и потому у старика нет выбора. Зато она всем своим существом поняла это уже давно. У неё до поры до времени нет права на личную жизнь, детей, семью. Всё это конечно, возможно, но в необозримом будущем. А пока она единственная дочь тундры, наследница рода, в котором когданибудь её потомки скажут: «На этой земле жила и охотилась наша прабабушка Дёныне». «А у неё была упряжка?» – «Конечно». – «И лыжи-пяйку?» – «Да. Но только не пяйку. У неё были настоящие лыжи с меховым покрытием, лёгкие и изящные». – «А холода она не боялась?» – «Никогда. Мороз и вьюга для неё были родной стихией». Конечно, в других семьях женщины и девушки тоже помогали мужьям, отцам и братьям. Но это было редко, по необходимости. Каждую осень лесные ненки по первому снегу становились на свои пяйку – деревянные лыжи без покрытия. В то время «живое золото» очень ценилось, беличьи шкурки шли на шапки, шубы, а лесные ненки шили ягушки для себя и для дочерей. И, конечно, каждый рыбак, числившийся и охотником, должен был сдать в совхоз пушнину. Мужчины по первому снегу собирали разгулявшихся оленей, поэтому охотой на белок занимались женщины, если,

конечно, у них не было грудных детей или было с кем их оставить. Добытых белок они подвешивали на пояс вокруг талии, и при этом выглядели очень элегантно. Подруга Соли не была добренькой, она была доброй, умной и смелой. Никогда громко не смеялась, никого не обсуждала и не осуждала. Воспитанный в суровых условиях характер не мог терпеть предательства, обмана, жестокости. Когда семья Соли перекочевала на другое место, Дёныне всегда приезжала к ним в гости. Иногда она забирала с собой Соли, давала ей управлять упряжкой, брала с собой смотреть капканы. Быть может, она думала, что Соли, когда вырастет, тоже станет наследницей рода? Когда уже самой Соли исполнилось пятнадцать и она училась в районном центре в школе-интернате, в один из выходных дней она с подругой пошла в посёлок в гости к знакомым. Рассматривая фотоальбом хозяев квартиры, Соли увидела на одной из фотографий рядом с оленьей упряжкой высокую стройную девушку. Она была в зимней ягушке с поясом и кисах, в правой руке держала оленью уздечку, а в левой – хорей. – Кто это? – тихо, чтобы не выдать волнения, спросила Соли. – Это Дёныне, – ответили ей. Ну, конечно! Это была она – смелая и сильная подруга её раннего детства. Соли подумала, что сейчас она сядет в свою оленью упряжку и рванёт в тундру – навстречу ветру, и, чуть прищурив глаза, будет подгонять оленей туда, где метель и вьюга – её родная стихия.

Вынгапур – река среди тундры Осенью отца Соли приняли рыбаком-охотником в совхоз «Верхне-Пуровский». Семья перекочевала в стойбище на реке Вынгапур. Здесь было много чумов, и, конечно, Соли обрела новых друзей и подруг. Но все они вновь оказались старше на двенадцать-четырнадцать лет. В стойбище жила семья родственников по отцовской линии. Старшие дети – все мальчики, двоюродные братья, и Соли скоро научилась стрелять из лука, собирать карабиновые гильзы для наконечников стрел, строгать стрелы самой, бегать за мячом. Ходила с ними на «рыбалку», «на охоту». Главным считался второй по старшинству из братьев, очень вдумчивый и серьёзный. Старший, который учился

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

в школе, хотя иногда и ходил с ними, но игры его не интересовали. Его всегда забирал с собою отец, и мальчик считался незаменимым помощником на охоте и рыбалке. А младшие, конечно, старались что-нибудь придумать, но их не слушали. У Соли была малица с рыжим от весеннего солнца капюшоном, и мальчишки прозвали её шу’мя – сойка. Она не обижалась на прозвище и дразнилки, ведь с тех пор, как они переехали в Вынгапур, жизнь стала веселее. Старшая сестра Экини училась в райцентре или на лето уезжала в лагерь. Так что Соли была в семье чуть ли не единственной. Но скучать не приходилось. Мальчишки сразу приняли её в свою компанию. Смастерили лук

и деревянные стрелы, теперь у неё были собственные. Вместе играли в чумики, где были «мать», «отец» и «дети». «Отец» уходил на охоту, а «мать» и «дети» оставались дома. Пока «мать» варила обед на семью, «дети» в чуме начинали драться, и он разваливался. В общую кучу-малу кидалась «мать», а затем и вовремя подоспевший «отец». Это означало, что игра уже надоела. Придумывали другую. Самой шумной была, конечно, игра в оленей: двое ловили «оленей» арканом, а остальные бегали, изображая их. Причём некоторые «олени» были непослушные, бились копытами, бодались рогами. Пойманных оленей «запрягали» в упряжку, и начиналась беготня, шум и смех, пока играющих не разгоняли взрослые. Однажды, даже стыдно вспоминать, Соли вздумалось подразнить соседку Катаку. Комары только поднимались из своих убежищ, и их было не так много. К ним в стойбище прикаслали муж и жена. Мужа звали Ален, а жену называли Катаку. Они поставили свой чум рядом с родителями Соли. Детей у них не было. Как-то Соли гуляла и от нечего делать ходила около чума. Тётушка Катаку была на летней кухне, жарила лепёшки на масле. На голове она носила только капюшон от летней тканевой сорочки-нёвшан, который доставал до плеч, чтобы не кусали комары. Это была странная одежда, никто в стойбище не носил такую. Она называлась хамаку. И вот Соли ни с того ни с сего начала кидать в её сторону сосновые шишки и другую мелочь. Тётушка начала говорить: – Ты что, Соли, я сейчас маме твоей скажу. – Не скажешь, она у соседей. И тут её понесло: – Катаку-хамаку, Катаку-н’айваку, Н’айваку-хамаку, Хамаку-н’йваку, Что переводится следующим образом: – Тётушка-шапочка, Тётушка-головушка, Головушка-шапочка, Шапочка-головушка. Она повторила это три или четыре раза. Потом неожиданно появилась мама, и Соли стало очень стыдно. Ей пришлось бежать от них, и полдня она находилась на некотором отдалении, наблюдая за стойбищем. Вернулась только к вечеру, сразу залезла под полог и уснула.

РИСУНОК ТАТЬЯНЫ ГАВРИЛОВОЙ

НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР

Маленькая охотница Таниша Лето выдалось холодным. Олени в это время паслись далеко от чумов. Рыбаки выполняли план по вылову рыбы, и поэтому стойбище стояло на берегу реки Вынгапур. Это место было высоким и сухим. Недалеко от чумов – дорога в тайге, ведущая на факторию. Очень широкая, древняя, видимо, по ней издавна ездили ненцы на места кочевий, она уходила далеко за стойбище. Эта дорога (канутал’ма – нартовая) также связывала с местами зимних стоянок и оленьих пастбищ. По ней можно было пешком добраться до фактории, и заблудиться там невозможно. В сухую погоду дети вместе со взрослыми ходили в магазин за сладостями. Однажды Соли с матерью тоже решили пойти на факторию. Было холодно, Соли носила летнюю малицу с рыжим капюшоном. И хотя малица была летняя, шапка на ней была сравнительно тёплая, отчего, набегавшись, Соли иногда потела. И сама называла она свою малицу шомя дёл’я – шапка с толстым ворсом. Недалеко от фактории у дороги один чум. В нём живёт сестра матери, её муж, сын с женой и детьми. Им нужно свернуть туда и немного отдохнуть с дороги. Первой выбегает из чума внучка сестры матери, почти сверстница Соли. У неё на плечах белый цветастый платок бабушки, и она бежит, раскинув руки в стороны, края белого цветастого платка как крылья. Также из чума выходит ещё одна незнакомая девочка с чёрными волосами под мальчишескую стрижку, и они начинают бегать вместе. Они даже побежали навстречу идущим и некоторое время бежали

рядом. Когда Соли с матерью вошли в чум, там оказались и другие ненцы, шедшие на факторию. Когда они стали собираться дальше, незнакомая девочка с мальчишеской стрижкой тоже пошла с ними. Соли спросила, как зовут девочку. – Её зовут Таниша, – сказала сестра матери. Впоследствии она не раз видела Танишу и на фактории в Вынгапуре, и в районном центре Тарко-Сале, учась в школе. Таниша не училась, хотя была её сверстницей. Однажды, учась в пятом классе, Соли с подругой гуляли по улице посёлка и увидели ненцев в малицах и кисах. Они шли чинно, не оглядываясь по сторонам. Среди них был мальчик школьного возраста, так хорошо одетый! Вопервых, у него была аккуратная короткая стрижка, а капюшон малицы откинут. На малице – красная сорочка и хороший пыжиковый пантат – мужской подол. Всё это дополняли дял’уты – мужские кисы из чёрных и белых оленьих лап. Когда Соли поехала на каникулы в тундру и, рассказывая об интернатской жизни, вспомнила, что видела знакомого всем дядю в посёлке с мальчиком, все удивились. У знакомого дяди не было сыновей, а была лишь дочь Таниша, которая не училась, жила в тундре и была единственной помощницей отца. Она сама управляла оленьей упряжкой, охотилась и рыбачила пока что вместе с отцом. Хотя у старика была старшая дочь, но она либо училась, либо занималась устройством своей личной жизни. Таниша же была избрана для другого. Наравне с мужчинами ей предстояло бороздить просторы тундры на оленьей упряжке и кормить семью.

Кукла

Соли уже пять лет. Она такая же любознательная и наблюдательная, как и все дети её возраста. Очень любит путешествовать. Когда из других стойбищ приезжают родственники или знакомые, она всегда просит, чтоб и её взяли с собой. Выбегает из чума первая и, пока хозяин или хозяйка упряжки одеваются, садится на нарту. Ей обещают, что приедут за ней в следующий раз. Но следующего раза не бывает. Разве что через год. Однажды к ним в стойбище приехал её дядя с Харампура, старший брат отца. Он планировал съездить в стойбище к пастухам. Соли не помнит, то ли она сама напросилась, то ли дядя сдался на её уговоры, но она поехала с ним в стойбище пастухов. На пути оказалась буровая, несколько

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

вагончиков и много собак. Собаки залаяли. Не успел дядя завязать оленью уздечку, как из одного вагончика с шумом выбежали мужчина и женщина. Они схватили Соли за обе руки и побежали к вагончику. Вскоре пришёл дядя и снял с неё тёплую малицу. Женщина начала накрывать стол. Угощали горячим чаем, печеньем и конфетами. Мужчина и женщина сидели с двух сторон и разглядывали её кисы, смеялись и шутили. Соли поняла: эти люди настроены дружелюбно. А в конце, хотя не знала русского языка, поняла, что они стали говорить: – Какие кисы красивые, подари их нам! Очень красивые, подари! Но Соли очень не хотела отдавать никому свои кисы и крепко держала их, прижимая к ногам,

НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ потому что без кисов никакого путешествия не получится. Она лишь сказала им: – Давай-ка помолчи, а? Это были единственные русские слова, которые она слышала от своей сестры-школьницы. Когда, бывало, Соли начнёт выступать или хныкать, сестра всегда ей говорит: «Давай-ка помолчи, а?» Мужчина и женщина, услышав эти слова, ещё громче засмеялись. Пришла пора ехать дальше. Ей помогли надеть малицу. Вдруг женщина куда-то полезла и достала большую пластмассовую куклу. Они привязали эту куклу прямо на верёвку от капюшона малицы. Кукла оказалась великоватой, почти доставала до ног, но Соли быстро шла к нарте. Дядя посадил её на нарту и велел крепко держаться за верёвку, чтобы не упасть. Упряжка в три чёрных оленя продолжила путь. Иногда дядя останавливал упряжку и, не слезая с нарты, наклонялся, чтобы разглядеть на талом снегу свежие оленьи следы. Соли устала сидеть на нарте с куклой и задавала глупые вопросы: – Дядя, а когда мы приедем? – Скоро уже, видишь, следы оленей видны.

– А наши олешки устали? – Устали, и чтобы силы у них прибавились, они сейчас перекусят ягельком... – И снежком запьют? – И снежком... Дядю только рассмешил этот вопрос. Олени в это время жадно хватали ягель, потому что в открытой тундре уже появились проталины… Соли уже почти уснула, когда вдруг раздался собачий лай. Открыв глаза, она увидела большое стойбище. Дядя остановил упряжку и, спустившись с нарты, привязал оленью уздечку. К ним бежали женщины и дети. Из одного чума вышел седоватый старик и, подойдя к дяде, поздоровался. Подошла красивая молодая женщина и помогла Соли слезть с нарты. Все были удивлены и говорили: «У неё ещё кукла, откуда она?», «Смотри, какая большая», «Дай мне подержать». Женщина отвела её в свой чум и, напоив чаем, уложила спать. Через верхнее отверстие чума глядели звёзды, и девочке казалось, что они мигают. «Странно, – подумала она, – звёзды очень близко…»

Соли – партизан Скоро приехали брат и сестра из Тарко-Сале на каникулы. Сколько новых слов по-русски узнали дошкольники, сколько историй из школьной и интернатской жизни! Каждый раз кто-нибудь, играя, произносил незнакомое слово. Однажды Соли сидела в чуме и слушала сестру, она рассказывала про уроки в школе. Как нужно держать руки на парте, как поднимать руку, если хочешь что-то сказать. С улицы кто-то кричал, и Соли, приоткрыв дверь, выглянула. Это мальчишки чтото кричали. Потом один из них крикнул: – Соли, ты партизан! Соли – партизан! Сестра прыснула в ладошку, но Соли не понимала, что это такое. – Они говорят «партизан», что это такое? – Ну, говорят, значит, брат их учит русским словам, – сказала мама. – Наверное, у брата в классе недавно проходили эту тему, – подытожила сестра. – Ну, про партизан, – ещё раз пояснила она, потому что Соли в упор смотрела на неё. В «партизанах» Соли ходила всё лето, почти до сентября. А потом брат с сестрой улетели на вертолёте в школу, и ребята на некоторое время заскучали, но ненадолго. Пришлось снова включаться в водоворот обыденной

тундровой жизни. Если взрослые уходили на охоту, то дети обновляли каждый свой лук и мастерили новые стрелы. Для стрел нужен был железный наконечник. Он делался из отстрелянных карабиновых гильз. Гильзу железным напильником разрезали на две ровные части. Донная часть надевалась на наконечник деревянной стрелы, от этого стрела обретала другой вид – становилась красивее, солиднее, и, конечно, такая чаще и сильнее била по цели. А верхняя часть гильзы шла на запасные стрелы и для младшего брата, таких стрел у Соли было больше, но пара-тройка хороших стрел была. Ведь она зарекомендовала себя в компании как меткий стрелок. Да и «партизаном» её больше не называли. Ну а если взрослые отправлялись на рыбалку, то и ребята не теряли время. Все бежали в разные стороны, и по возвращении каждый приходил с богатым уловом – сосновыми шишками. Все складывали «рыбу» в большое ведро. После этого каждый брал себе в подол шишки и кидал, куда хотел. Или же «варили» рыбу в этом же ведре. Ведро заливали водой, «рыба» «варилась», а потом всех угощали ею. Тарелки заменяли пустые консервные банки. СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР

Первая рыбалка Осенью, когда начинаются первые заморозки, а на реке Вынгапур появляется тонкий и прозрачный, как стёклышко, лёд, Соли с ребятами идут на берег. Кидают на лёд всё, что попадётся под руку: сосновые шишки, палки и другую мелочь. Настроение у всех приподнятое, радуются заморозкам, первому льду – предвестникам зимы. Однажды один из братьев постарше пригласил на рыбалку. Все побежали с радостью посмотреть, что за рыбалка намечается. Подойдя к берегу, все увидели небольшую мордушку по краю воды. Брат осторожно растрескал палкой тонкий лёд, достал мордушку из воды, и все увидели, что в ней рыбы-окуньки, самые настоящие. Все очень рады этой первой рыбалке, первому улову. Всем взрослым рассказали. Конечно, брат соорудил это при помощи дедушки, чтобы удивить и обрадовать остальных, но и этого было достаточно, чтобы первая рыбалка навсегда осталась в памяти.

На охоту Весной, когда снег ещё глубокий и твёрдый, стойбище всегда стоит на границе тундры и тайги. Это чтобы всегда знать и видеть, куда ушли олени и где искать их к утру. Погода пасмурная, тихо кружится снег. Соли ходит около чума у нарт. От нечего делать кидает снежки, ловит снежинки. И вдруг она видит, что один из братьев куда-то побежал. Потом ещё кто-то. Она посмотрела туда и увидела белых куропаток. Недолго думая, побежала и она. Потом слышит, что за ней бежит кто-то ещё. А куропатки как будто начали с ними наперегонки играть, то садятся на снег, то снова взлетают. И если ребята ещё далеко, они не взлетают, а начинают идти по снегу очень медленно, вразвалку. Один, самый шустрый из ребят чуть даже не поймал куропатку, но она снова взлетела. Все бегут и думают, что они обязательно поймают куропатку – до чего медленно они ковыляют по снегу! Ребята бегут ещё быстрее и уже руки протягивают, а куропатки снова взлетают… Посмотрев назад, Соли увидела, что чумики на фоне леса очень маленькие. Как далеко они

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

убежали! Но зато увидели своих оленей, которые отдыхали и мирно жевали ягель. Им, оленям, до куропаток – как до своих ушей. Немного погуляв среди них, ребята пошли обратно в стойбище. Некоторые мамы были обеспокоены отсутствием детей и ждали их на улице. Мама отругала Соли за то, что она ушла далеко от чума. С тех пор на «охоту» она больше не ходила.

Беличий капюшон Когда кочуют ближе к летним стоянкам, обязательно ставят стойбище рядом с маленькой речкой в тундре. К утру от ночных мартовских морозов снег твердеет, по нему можно бегать, не проваливаясь. Женщины идут в лес, чтобы заготовить вал’ампя – нижнюю часть ствола берёзы для стружек. Мужчины заготавливают пентдя из разных деревьев – это заготовки для нарт, полозьев, ножек и перекладин к ним. А дети тащат из леса маленькие сухие деревца хэпаку на дрова, хотя в этом нет необходимости. Просто их легко свалить руками и тащить по твёрдому снегу. Несут к тому чуму, где во дворе меньше дров, значит, хозяин чума ушёл рано утром и не успел вернуться. Соли, как всегда, в свой малице с капюшоном из беличьих шкурок и сорочкой из красной ткани. Мать с сестрой считают, что эта одежда в её возрасте самая лучшая, а ягушку ей сошьют, когда она подрастёт. Да и в играх с мальчишками малица как нельзя лучше подходит. Но бывает, что беличий капюшон не всегда выдерживает испытания, попросту говоря, рвётся. И тогда вся компания приходит в чум к Соли, и, получив иголку с ниткой, самый старший из братьев садится за ремонт. Остальные терпеливо ждут. Отремонтировав беличий капюшон и немного подкрепившись, снова бегут на улицу, теперь уже играть в оленей из веток деревьев. Самые лучшие оленьи рога получаются из берёзовых веток. Их ставят на снег по три или четыре, и они очень похожи на рога оленей. Каждому оленю из веток дают имя настоящего оленя. Весной на морозце и палящем солнце хлопот для детворы хватает. Каждый роет снежную яму в качестве жилища, упряжка из веток рядом и, конечно, визит к соседу. Из твёрдого весеннего снега делают разные фигуры и ставят рядом с жильём, «чем богаты».

НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Пякупур – лазурный берег детства Этой весной несколько семей с Вынгапура будут каслать на берега большой реки под названием Пякупур, (река Пяков). О том, что жизнь на Пякупуре в давние времена бурлила, говорили старые чумовища на берегу, другие останки хозяйственных построек и большой чугунный котёл. Всё это ребята исследовали в первые дни прибытия на новое место. Благо их не было на самом берегу, где стояло стойбище. Старые чумовища располагались чуть подальше от берега, в глубине тайги. Вскоре ребятам запретили ходить туда. Но поиграть и побегать в тайге ребята любили. А тайга красивая, рядом спокойно соседствовали сосна и кедр. Местность ровная, нет нигде кустов и травы, ноге не за что зацепиться. С краю, по бережку небольшого ручейка стояли белые берёзки с шелестящими на ветру листьями. А ручеёк журчал и дарил прохладу каждому, кто проходил мимо. В жаркую погоду запах хвои кружил голову, и ребята после целого дня, набегавшись в тайге, шагнув в постель в чуме, сразу засыпали от усталости и ярких впечатлений.

Замуж за старика Неподалёку за молодыми сосенками поставили чум старики. Сыновей у них было много, почти все взрослые, половина семейных осталась на Вынгапуре, и поэтому время от времени младшие по очереди куда-то уезжали. Старик соорудил себе мастерскую на самом высоком месте берега, у столетней сосны. В этом месте берег был крутой, и ребятам не разрешали подходить близко к воде. А старик говорил женщинам из стойбища:

– Здесь высоко, ветерок комаров отгоняет, да и водичка всегда под рукой. Соли всё это, конечно, слышала. На её беду, их чум стоял первым от чума стариков. И когда Соли незаметно подходила к берегу, старик был тут как тут. «Де-хе-хе!» – кричал он, как на оленя размахивая руками. Это он так отгонял детей от крутого берега. Однажды сестра из посёлка привезла маленькое красивое ведёрко, и она решила сходить по воду. Неторопливо размахивая ведёрком, девочка шла к берегу. Посмотрела на мастерскую – старика не было. Наверное, ушёл обедать. Спустилась по зелёной прибрежной травке – до чего она остренькая! Отломив тонкий кустарник, стала ударять по воде, жучков пересчитала. Потом набрала воды и хотела уже пойти, как послышался стариковский «де-хехе». Что было сил она от страха рванула вверх на берег и быстро побежала в свой чум. Однажды её, соблюдая древний обычай, сосватали «речному» старику. Каждый день только и говорили, что, сосватав маленькую девочку пожилому человеку, сделали хорошо, противиться грех. И, наоборот, маленького мальчика – пожилой женщине. По поверьям, маленькая девочка, когда вырастет, будет жить счастливо и, самое главное, унаследует от этого «брака» долголетие. Конечно, Соли тоже втолковывали эту вечную истину, но она и не думала противиться. Словосочетание нопат пяш, означавшее прожить столько, сколько прожил дед и даже больше, ей пришлось по душе. Однажды даже старик на оленьей упряжке остановился около их чума. Женщины начали говорить: «А где невеста?» – Соли, выходи, старик за тобой приехал! – говорила мама. Соли вышла на улицу и встала. – Ну, садись, – сказал старик спокойно. Она, не раздумывая долго, села в нарту старика, отчего тот расплылся в улыбке и сказал: – Ну, ладно, иди в чум, в следующий раз приеду за тобой. Сестра Экини потихоньку смеялась в углу чума, а мама с радостью думала: «Она невозмутима и, кажется, понимает шутку, а главное, не злится. Дай бог ей счастливого долголетия».

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР

Белый самолёт на фоне голубого неба С тех пор на живописный берег Пякупура рыбаки приходили и оседали там весной, когда заканчиваются другие перекочёвки на зимние пастбища и места зимней охоты и рыбалки. Золотая пора длится с середины мая до середины июня, когда подтаивает весь снег и ещё не наступили жаркие дни и нет комаров. Целый день бегают ребята по близлежащей тайге, вдыхая хвойный аромат самой природы. С началом тёплых дней прилетает много птиц. Весь день и начиная с раннего утра слышны их голоса, кажется даже, что они принимают участие в детских играх. Везде, где они бегают, птицы с щебетом сопровождают их. Бывало, что ребята, устав от беготни, присядут на сухой ягель под деревом, птицы устраиваются тут же на ветвях массивной сосны и начинают чирикать на все лады. «Чикчирик-чив», «чив-чив-чувы», «вжюви-вжюв-жук», «чиви-чири-чиж». Ребята пытаются повторять птичьи голоса, но у всех получается по-разному. Стрельба из лука – самое любимое занятие. Можно пострелять по пустой банке – кто меткий. Можно забросить на дерево палку и стрелять по ней, пока она не упадёт оттуда. Можно просто пострелять на дальность. На этот раз рыбаки поставили чумы чуть правее, где берег был хотя крутой, но песчаный. Травы панксу не было, река была мельче и чище. Семья старика перекочевала обратно на Вынгапур. Видимо, те места ему были по душе. На месте его мастерской стояла столетняя сосна. Казалось, что старик вот-вот выйдет из залеска, а около сосны послышится «де-хе-хе!». С началом появления комаров ребята проводили больше времени на берегу. Здесь дул ветерок и не очень жарко. Брат Вова ловил мальков стеклянной банкой, и потом они наблюдали за ними целый день. Генка прыгал с крутого берега и учил всех, как прыгать в сухой прибрежный песок. А Костик вообще умудрялся искупаться в сухом песке, и тогда голова, нос и глаза у него были в песке, как у папуаса. Конечно, все хохотали, глядя на его причудливый вид. На песке можно было рисовать всякие фигуры, особенно любили рисовать оленей, птиц, зверей. А Соли иногда, если надоедали мальчишеские забавы, собирала полуспелую бруснику, садилась, спустив ноги с берега, и

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

начинала плести бусы из брусники, получалось очень красиво. Впоследствии, когда где-нибудь она видела неспелую жёлтую бруснику, сразу в сознании проносились годы детства, проведённые на берегу Пякупура, где помнится каждый уголок, каждая сосна у дороги. Иногда она просто наблюдала за природой. Например, смотрела на берёзку у реки, а листики у неё шелестят на ветру. Ей казалось, что они между собой разговаривают. Сик-сик-сик, шу-шу-шу, шарк-ширк-шурк. «По-двинь-ся! Чёчё? Пой-дём бе-гать! Не шу-ми-те, не шар-кайте, ой-ой, по-бе-жа-ли! А ма-ма? Лад-но, мы по-бе-жа-ли!..» Этой весной Соли исполнилось шесть лет, и у неё появилась привычка очень долго наблюдать за всем, что происходит вокруг. Просто порой бежали они куда-то, а она вдруг увидит что-то необычное, встанет и смотрит. Ребята прибегают на место, а её нет. Например, сосновая хвоя на фоне синего неба так завораживала, что моментально в голове проносились какие-нибудь фантазии. Или она долго не могла оторвать взгляд от водной глади, отражающей небесную синеву. Или наблюдала за птичками, плавающими по воде наперегонки. А когда высоко в небе начинал кружить большекрылый орёл, Соли забывала обо всём на свете. А наблюдая за муравьиной тропой и снующими туда-сюда муравьями, она вспоминала дорогу до фактории на Вынгапуре, и казалось, что муравьи несут на плечах мешки со сладостями. А когда они бегают в своём большом доме, откуда они знают, куда им идти? Где у них папа, мама, дочка? А молодая прибрежная трава панксу? Почему она такая остренькая? А куда летит серебряный самолёт, оставляющий белый след на небе? И какой он из себя? Взрослые говорили, что он летит из больших городов – н’ал’ка кал’ват. Однажды один из братьев, глядя на горизонт в тундре, спросил: – А если идти очень долго до тех деревьев, что дальше? Каждый отвечал по-своему. Один говорил, что там конец неба и земли. Другой – что пустота. А самый старший, который уже учился, утверждал, что конца нет, земля круглая и что небо наверняка тоже круглое…

РИСУНОК ТАТЬЯНЫ ГАВРИЛОВОЙ

НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

РИСУНОК ТАТЬЯНЫ ГАВРИЛОВОЙ

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Белый пароход Однажды к ним в глушь причалил белый пароход, что было диковинкой. Издалека пароход казался большим, хотя на самом деле он маленький. Соли наблюдала за ним издалека из-за дерева, боялась, наверное, что раньше времени заберут в школу. Пароходик стоял посередине реки, чтобы доплыть до него, садились в лодки и гребли вёслами. Говорили, что привезли снаряжение для рыбалки: мешки, капроновые верёвки, сети.

Из посёлка Тарко-Сале приехала родная тётушка братьев по матери, её звали Милена. Она была очень красивой. Белокурые вьющиеся волосы, светлое лицо с большими глазами. К тому же тётушка Милена была очень доброй. Всех угостила конфетами, даже гуляла с ребятами по тайге, они показывали ей свои любимые места, показывали, как умеют стрелять из лука. Даже сводили на ручей, но прыгнуть за ребятами через ручеёк она отказалась.

Жаркий полдень В жаркий полдень все женщины стойбища готовят рыбу, пойманную мужчинами утром. Деттял’ьмя – так называется летняя кухня на улице. Атрибуты её почти у всех одинаковы. Варят уху, некоторые у огня пекут рыбу, нанизанную на шампуры из тонкого ствола молодой берёзы, некоторые женщины заготавливают пэхэ – филе язя, нашинкованное в полсантиметра до кожи, и сушат его на солнце. А некоторые просто жарят рыбу на растительном масле. Мужчины сидят в своих мастерских и делают детали к нартам, кто-то на песке чинит сети. Иногда мужчины, устав от работы, идут к соседу и начинают беседовать, рассказывать интересные истории из жизни своих предков или других родственников и знакомых. В обеденное время в обязанность детей входит позвать отца или дедушку к чаю. Некоторые, пока идут, забывают, зачем шли, и снова начинают играть. Пока шишки сосновые покидают, за птичкой погоняются или просто так среди деревьев погуляют. Некоторые отцы сами спрашивают: – Ну, чего пришёл? Чай уже готов? – Да, – отвечает зазевавшийся сын. – А чего молчишь? Поди, чай уже остыл? – Нет… вроде… Соли тоже отправили позвать отца. От солнечной погоды, лёгкого ветерка хочется лететь. Отец в добром расположении духа. Соли сразу выдаёт: – Мама сказала, пусть идёт чай пить. Он складывает инструменты, острые подальше, ножи в чехлы. На ходу подхватывает дочку на руки и идёт к чуму. Мальчишки сразу сбегаются на это чудо и, показывая на Соли пальцем, говорят:

– Хыя, хыя, хыя, – это у них такая дразнилка – вроде не маленькая, а на руках у отца. Девочке, конечно, стыдно, но отец идёт так до самого чума, а там… мамочка варит хап – лакомство из икры и внутренностей рыбы. Начинается обед с печёной рыбкой в чуме при открытых дверях. Единство человека и первозданной природы ощущается везде: дуновением ветерка с улицы, солнечным лучом, заглянувшим в дверь и через дымовое отверстие, запахом хвои, принесённой для дымокура. Прежде чем заговорить, отец смотрит на улицу и, немного помедлив, начинает говорить: – Мы сегодня говорили об отце нашего друга детства. Однажды в молодости он ремонтировал сети и никак не мог соединить одну деталь – и так не получалось, и по-другому. Подходит к нему опытный рыбак и спрашивает: – Сеть ремонтируешь? – Да. Только вот одна деталь никак не совпадает с другой, никак не получается, уже полдня сижу. – Э, дружище, да что тут долго думать! Ты возьми и немного укради. Чуть-чуть укради, и всё сойдётся. Прошло ещё немного времени, подходит к нему опытный рыбак и спрашивает: – Ну как, отремонтировал сеть, всё сошлось? – Не совсем. 1 – Почему? – Понимаешь, когда ты ушёл, я стал думать над тем, что же мне такое украсть, и придумал. Я украл свою костяную чел’я1 , вот она сейчас подо мной.

Чел’я – приспособление для ремонта сетки (нен.).

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

РИСУНОК ТАТЬЯНЫ ГАВРИЛОВОЙ

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

– Ты дурак или шутишь? Я ведь тебе не про кражу говорил. Я сказал про деталь, чуть-чуть от неё «укради» – то есть незаметно удали от неё часть, подправь немного, и всё сойдётся… В начале чаепития интересный рассказ считался как бы ритуалом, и потом в течение остального времени его все обсуждали. Но если во время чаепития приходила соседская бабушка, то историй было ещё больше. Вместе с родителями вспоминали, кем был герой той или иной истории и кому приходился роднёй. Так в тундре коротают время в жаркий полдень и получают заряд на оставшиеся полдня. Вид на противоположный берег на закате изумительный. Солнце, когда садится, разное. То быстро и незаметно убегает за верхушки могучих елей и кедров, то будто распадается в речных волнах на множество частичек, напоминающих маленькие золотистые блюдечки. Иногда после пасмурного дня появляется солнышко из-за плотных туч на закате, и еле видно его, но всё равно светит пронзительно ярко. Иногда раскинет только розовые лучи по облакам, и ненцы говорят: завтра будет ветер. А бывает, после жаркого дня оно такое большое, оранжевое, медленно плывёт по небу, и

кажется, что не торопится уходить. В такие минуты природа затихает и готовится ко сну, ветра нет, нет птичьих голосов, есть только оранжевое чудо, и всё живое на земле ждёт, когда оно уплывёт за горизонт, чтобы завтра снова вернуться и разбудить всех золотыми лучами. А утром, когда спросонья выходишь на улицу и бежишь к берегу, солнце уже вовсю хозяйничает. Ветерок гонит волны на реке, они гребешками причаливают на песок. Чайки громко кричат, потом прилетает буревестник, и чайки начинают гоняться за ним. Оказывается, рыбаки уже готовят сети и собираются ловить рыбу на том берегу, потому все чайки всполошились и гоняют бедного буревестника. Смотришь выше – на том берегу коса, песок на ней жёлтый, искрится от солнечных лучей, ещё выше лес, одетый в вечнозелёный свой наряд, а выше голубое небо. Оно тоже разное, то синее-синее, то сине-голубое, то с редкими белыми облаками, бегущими вдаль, а когда смотришь дольше, то хочется лететь. И целый день играешь, бегаешь, разговариваешь, ловишь мальков на этом сказочно лазурном берегу и не думаешь ни о чём другом.

Этот страшный «Шалпанов» К концу августа начинают летать вертолёты, собирая школьников по стойбищам и стадам. В это время каждый день идёт обсуждение этого события. Те, кто должен поехать, уже заранее приготовили вещи, те, кто уже не хочет, собираются удирать. Кроме леса, конечно, никуда не убежишь. Излюбленным местом для «беглецов» был, конечно, ручей. За ручейком начинался настоящий непроходимый лес – густые заросли травы и кустарника не дают прохода. Все говорили, что будет летать «Шалпанов» – главный зоотехник совхоза «Верхне-Пуровский» Игорь Ильич Желбанов. Мама и сестра говорили, что Соли должна сидеть на постели без обуви, укутанная одеялом. Если придёт «Шалпанов», она должна громко

заплакать, и он подумает, что она сильно маленькая для учёбы в школе. В эти дни девочка далеко от чума не уходила, всегда была поблизости и свою роль знала досконально. И вот свершилось. Винтокрылая железная птица садится на расчищенный берег, из неё выходят люди. Среди них знакомые ненцы из других стойбищ, много школьников и, конечно, «Шалпанов». С ним здоровались за руку, встречали, как дорогого гостя. Мужчина был в кепке, носил лёгкую куртку, глаза чуть прищуренные. Соли уже сидела в чуме, на улице слышны голоса. Голоса всё усиливались, и вдруг кто-то открыл брезентовую дверь. Это был «Шалпанов». Соли изо всех сил начала делать вид, что ревёт, хотя ей и не хотелось.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

РИСУНОК ТАТЬЯНЫ ГАВРИЛОВОЙ

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НЕЗАТЕРЯННЫЙ МИР

Реветь она не умела совсем, а вот поплакать – пожалуйста. «Шалпанов» с силой бросил брезентовую дверь и удалился. После этого он приходил ещё два раза и оба раза бросал дверь. Когда вертолёт улетел, Соли ещё долго была в чуме. Вышла на улицу, когда убедилась,

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

что гул вертолёта утих. По словам собравшихся стало ясно, что сестра Экини и ещё кто-то из соседних чумов убежали в лес. Вот почему «Шалпанов» три раза пытался зайти в чум, а увидев там испуганного ребёнка, снова уходил.

ВЕТЕРАНЫ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

ОТРОЧЕСТВО В ШАГЕ ОТ ВОЙНЫ Николай РОЧЕВ с. Мужи, Шурышкарский район

ИЗ АРХИВА НИКОЛАЯ РОЧЕВА

20 февраля исполняется 90 лет почётному жителю Шурышкарского района Фёдору Алексеевичу Рочеву. Родился, вырос и всю жизнь проработал в районе. После службы в армии начинал председателем Мужевского сельского совета, в период реорганизации колхозов работал в совхозе «Мужевский». Был на партийной, профсоюзной работе, три года директорствовал в совхозе и десять лет возглавлял районную плановую комиссию в ранге заместителя председателя исполкома районного совета народных депутатов. На протяжении всей жизни ведёт записи о местных событиях, руководителях разных лет, сверстниках и жителях района. Свидетельства непосредственного участника и очевидца событий 50–60-летней давности позволяют сегодня представить, как шла жизнь района в то время, «почувствовать эпоху». Публикуем некоторые выдержки их этих записей, касающиеся начала 50-х годов прошлого столетия.

Ученики четвёртого класса Мужевской семилетней школы. Федя Рочев во втором ряду в центре. 1939–1940 уч. г.

ДО ВОЙНЫ Так получилось, что детские и подростковые годы я провёл с бабушкой, и мы поддерживали друг друга в это тяжёлое время. В 30-е годы возила она меня на пароходе в Обдорск – город на берегу Оби. То ли ездила она помолиться в церковь (в Мужах, видимо, церковь уже была закрыта), то ли к родственникам.

Обдорск того периода был очень маленьким, запомнилась только одна длинная песчаная улица, которая начиналась у стоянки пароходов. При северном ветре по всей улице несло песок, невозможно было смотреть вперёд. По городу она меня водила за руку. …С бабушкой неоднократно ездили на пароходе в Лорвож (Шурышкары) закупать

на зиму у рыбаков рыбу. Иногда представители нескольких семей из Мужей ездили туда на городовушках на гребях (вёслах), а при попутном ветре – на парусах. К этой поездке бабушка готовилась всю зиму. В те годы не только женщины, но и подавляющее большинство мужчин-ханты носили косы, в которые заплетали раскрашенные в яркие краски СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ВЕТЕРАНЫ

вони-подвязки (у зырян подобные подвязки применялись для кисов), сплетённые из нитей овечьей шерсти. На них ханты подвешивали разнообразные медные, алюминиевые побрякушки, кольца, медные и даже серебряные монеты. И заплетали в волосы, как обычно женщины заплетают в волосы ленты. Длина таких кос у мужчин достигала пояса и ниже. Для воней мы с бабушкой распускали нити мешковины, она красила их в яркие краски, зимой вместе вязали, и в Лорвоже меняли у рыбаков на солёную рыбу перед окончанием запорного лова (Шурышкарский сор ежегодно закрывали запором). Если была свежая рыба, солили там же. Кроме того, у запора я собирал рыбу, которая была нестандартная или потеряла качество – сортность. Один раз, когда поздней осенью поехали на пароходе, резко похолодало, пошла шуга. Пароходы из Обдорска проходили друг за другом мимо Лорвожа. Выбрались на катере Мужевского рыбозавода в плашкоуте, рядом со штабелями солёной рыбы. Из водного транспорта в 30-е годы у населения были деревянные колданки, нельлолби, вайлолби (деревянная лодка на четыре гребца), городовушки, неводники собственной постройки. Ездили на гребях, при ветре – под парусом, тянули бечевой – в зависимости от погоды и времени года. За рыбой осенью в Лорвож ездили не только мы, а многие зыряне, особенно те, кто не был связаны с рыбным промыслом: строители, животноводы и другие, а также те, в чьих семьях не было

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

мужчины-кормильца, и таких было немало. Однажды возвращались при сильном ветре. В устье Нянинской Оби из-за сильного ветра стояло много лодок, пережидали, когда стихнет ветер. А бабушка подняла парус, и мы плыли мимо них, перевалив на горную сторону, и по ней приехали в Мужи. Остальные прибыли только ночью, когда стих ветер. Видимо, бабушка и научила меня не бояться волн. когда лодка перекатывается с гребня на гребень и воды, остаются за кормой. Приятно, хоть и жутковато, когда лодка врезается в волну. Прелесть дороги по воде – в необычайном сочетании движения и покоя. Неотрывно глядя с борта лодки на убегающие за кормой волны, прибрежный тальник, всем своим существом ощущаешь, как уходит куда-то, исчезает напряжение, уступая место душевному равновесию. Сколько помню, бабушка всё время, вплоть до 1942 года, держала скотину: лошадь, корову, овечек. В 20–30-е годы зыряне покупали покосы у хантов. Так было и раньше, с начала переселения коми-зырян к берегам Оби. Бабушкины покосы были по Яраско Оби, купленные за барашка у Костиных. Зыряне в то время косили горбушей. Я помогал как мог, топтал сено при метании стога, что-то поднестипринести, а позже и сгребал. В 1941 году был очень высокий уровень воды. Она начала прибывать во второй половине июня и продержалась на уровне 9 метров 5 сантиметров до сентября. И что интересно, наводнение заранее предчувствовали водяные крысы. Весной, ещё по

заберегам при ледоходе и после него была массовая миграция водяных крыс из поймы Оби на материк. Всё население – взрослые и дети, мужчины и женщины – с вечера и до утра били длинными кольями полчища крыс. Шкурки принимались по десять копеек в заготпункт, а в то время и это были деньги. Я сдал более двухсот шкурок, некоторые сдавали по пятьсот-шестьсот. При наводнении все гривы были затоплены, косить сено сталоо негде, прямо с лодок ломали таловые ветки на гривах. Спад воды начался глубокой осенью, продолжался и после ледостава. Весь скот в колхозах и у населения остался без корма на зиму. Комбикорма в то время не завозили. Оставшуюся траву в сорах зимой рубили изпод снега лопатами. Всем дали обязательное задание скоблить тал (кору) и сдавать в колхозы. Трава, простоявшая всё лето под водой, была заражена личинками различных насекомых. Как и все зыряне, имеющие скот, мы с бабушкой, тёткой Надеждой, братом Иваном, которому было примерно четыре года, за рекой ломали с городовушки таловые ветки, делали веники и сушили. Раз, когда ломали тал, был сильный северный ветер, лодку качало, я подтягивал за ветки лодку к талу, ветка обломалась, я вылетел за борт прямо в малице и чуть не захлебнулся. Это было в Ильин день. Из-за этого случая бабушка даже хотела меня переименовать в Илью, как заново родившегося. Зимой скот кормили таловой корой и мёрзлой травой зимней заготовки. А много ли накормишь такими кормами? Потому

ВЕТЕРАНЫ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

частично уже зимой, а особенно весной начался массовый падёж скота, как частного, так и общественного, – от бескормицы, туберкулёза, поражения кишечника личинками. И это когда бушевала война и в стране была карточная система. К весне пала и наша корова, бабушка плакала. Трупы павших животных вывозили на скотомогильник, обливали керосином и сжигали. Он располагался выше гражданского кладбища по Югану и был огорожен высокой изгородью. Отдельные голодающие жители ухитрялись ночью воровать части ещё не сожжённых туш. Потом, правда, никто не умер. В этот год весной я рыбачил от колхоза «Путь Ленина» в Сойбеде с Калюш Максимом – Максимом Фёдоровичем Хозяиновым, позже погибшим на фронте. Рыбачили до 25 июня, а когда привезли рыбу для сдачи на рыбучасток, ему вручили повестку о мобилизации на фронт. Больше я его никогда не видел. После его мобилизации я стал гребельщиком у его отца – Калюша (по-зырянски – кузнеца) – Фёдора Мироновича Хозяинова. Прекраснейший мастер, он имел кузницу, ковал и ремонтировал всё, вплоть до ружей. Впоследствии под его бригадирством я рыбачил одно лето в Васька-лоре. В то лето в Сойбеде во время распарывания рыбы он сказал: «Да, крепко нас обманул Гитлер, напал без объявления войны. Да к тому же ещё и очень большая вода будет». Я спросил, почему. «Уж очень большого размера желчный пузырь у рыбы», – ответил он. И действительно, уже в конце июня вода пошла на прибыль и прибывала до глубокой осени. И в основном убывала уже после ледостава. Лёд от

спада воды всё время трескался и с шумом подал на поверхность воды. Страшно было выходить на него. Бабушка была стара и к тому же очень больна. С нею жила сестра Надежда, которая умерла в первые годы войны. Кроме коровы с приплодом и барашками, бабушка держала и рабочую лошадь. По уставу сельхозартели колхозникам запрещалось иметь рабочий скот, однако, она всегда стремилась иметь своего коня. Покупала жеребёнка, растила, обучала, но после трёхлетнего возраста коня бесплатно забирали в колхоз. Она горевала и вновь заводила жеребёнка. Только на моей памяти забрали в колхоз трёх коней. Особенно хорошо помню последнюю кобылу чёрной масти, на которой в 1940 году почти каждый выходной день с ребятишками ездили проверять петли на куропаток за Ас-пуг Обь – Ильюшкинскую Обь. Кобылу эту бабушка купила, не знаю за сколько, у Пызь Ярасима (Мучной Герасим – он работал грузчиком в сельпо, одежда всегда была в мучной пыли, отсюда и кличка; пызь – по-зырянски мука). Он погиб на фронте. После развода родителей мы жили у бабушки в небольшой старой убогой избушке: тётка с дочерью, мать и я с братом Иваном. Стояла она напротив того места, где позже была коммунальная баня (на берегу), которой тогда ещё не было в селе. А вдоль берегов Оби и Югана, поближе к воде, располагались частные бани. Рядом с нами была баня Калюш Федя, в которой в основном и мылись. А баня Миновея Зиновьевича Роче-

ва, после того как его раскулачили, стала жильём для его семьи. Позже он выехал в Шурышкары, а в бане стали жить Шашковы. Семья Степко Вань Гала – Гаврила Ивановича Ануфриева после раскулачивания тоже жила в бане.

ПАСХА Помню, что перед Пасхой несколько недель постуют, не едят мясное, молочное. Можно только рыбное. Бабушка верила в Бога, в доме в переднем углу было шесть икон, задёрнутых шторкой. Утрами она крестилась на них, но не помню, чтобы молитвы читала. Для своего времени она была, как мне кажется, прогрессивной, не ругала меня, когда я вступил в октябрята, сама пришила мне на рубашку матерчатую красную октябрятскую звёздочку – значков тогда не было. В шутку нас, ребят-октябрят, называла «антихристами», но никогда не заставляла молиться. Не помню, чтобы хотя бы раз крестился, хотя и был крещён в церкви. Помню, только один раз водила меня в какой-то большой праздник в церковь, когда она ещё работала. Второй раз мы были у церкви, и почти все селяне собрались. Церковь была уже закрыта, и с куполов сбрасывали колокола. Затем сорвали дощатую обшивку, подрубили стойки куполов и верёвками сдёрнули сами купола. За верёвку тянуло очень много людей, в том числе и я, хотя толку от меня, конечно, не было. Перед праздниками бабушка меня никогда не заставля-

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ВЕТЕРАНЫ

ла поститься. Но вот однажды в последний перед Пасхой день она сказала, чтобы я ничего не ел, постился. Я, конечно, не выдержал, залез в подпол и съел полкринки простокваши, за что и был наказан единственный раз за всю жизнь – подёргала за волосы у виска. В день Пасхи в шесть утра она ушла на молебен в соседний дом Петра Алексеевича Ануфриева – Степко Эль Петра. Церковь уже не работала, и он исполнял функции попа на дому для пожилых верующих людей. Мне было тоже интересно узнать, как они там молятся, оделся и пошёл следом. Когда открыл дверь, молебен уже шёл. Все присутствующие, а это были одни пожилые женщины, на коленях молились в переднем углу при горящих свечах. Доморощенный поп читал молитву. Когда я зашёл, никто из молящихся не обратил внимания и не обернулся даже. И Пётр Алексеевич сделал вид, что не заметил меня. Я был в рубашке с красной звёздочкой октябрёнка. Немного погодя, как бы между прочим, он сказал в мою сторону позырянски: «Федя, ты ещё мал, и здесь тебе делать нечего». И я ушёл, хотя обычно бывал у них почти каждый день. У него было много детей, и младший, Андрей, был только на год старше меня. В одной ватаге собирались на улице. В большие праздники после молебна бабушка приглашала в гости соседок-старушек пить чай. Чаевали они нарядно одетые, самовар дымился и

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

шумел целый день. Пили чай степенно и беседовали. После смерти бабушки я все иконы, кроме трёх, вынес на вышку (чердак). Мать была религиозной, и эти три оставил для неё. А когда разобрали старый дом, в новый ни одну не занёс, хотя одну мать всё же сохранила. Сейчас храню её как память о матери.

ХЛЕБ – ВСЕМУ ГОЛОВА Как помню себя, для меня самой вкусной едой был хлеб. С каким нетерпением ждал, когда бабушка испечёт в русской печи, достанет и разрежет на куски только что испечённый в буханках пшеничный хлеб – «тяпыш», или ржаной, или шаньги. Их запах заставлял глотать слюну. А когда начинал есть, не описать, какое чувствовал блаженство. Бабушка была признанной мастерицей по выпечке хлеба в русской печи. Она пекла его постоянно и особенно много выпекала для оленеводов перед весенне-летним касланием. Каждое утро после дойки она будила меня, давала кусок чёрного хлеба собственной выпечки и кружку парного молока. И я после этого целый день был сытым, вечером меню повторялось. И лучше еды для меня, казалось, и не было. И, может быть, благодаря этому я меньше сверстников болел. Помню тяжёлые военные годы, долгие холодные и голодные зимы. В нашем небольшом северном селе в избушках темно, керосина не было. Только в окнах неко-

торых домов можно увидеть еле теплившийся огонёк самодельной коптилки или отблески топящейся железной печки. Иногда давали немного керосина, и тогда нашу избушку освещала одна-единственная керосиновая лампа со стеклом, вырезанным из бутылки или стеклянной банки. Нередко просто горел сальник на рыбьем жиру. Электричества в годы войны не было, потому что горючее не завозили. Обычно голодные дети толпились возле топящейся железной печки или лежали в постели на оленьих шкурах под одеялами из овчины. С наступлением темноты после горячего чая или просто кипятка спали. Хлеб выдавали по карточкам. Зимой, когда учились, мне было положено четыреста граммов в сутки, бабушке – круглый год по двести пятьдесят граммов в сутки. Всего шестьсот пятьдесят, и больше ничего, кроме этого хлеба. Она, как правило, распределяла эту пайку на день, и всегда в ущерб себе. Карточная система была отменена 16 декабря 1947 года – через два года семь месяцев и семь дней после окончания тяжелейшей войны. Была ли пекарня в селе в предвоенные годы, не помню, но в военное время она была. Хотя подавляющее большинство сельчан сами пекли хлеб для себя. Бабушка вручную выделывала для оленеводов шкуры, лапы и нередко шила им меховые изделия. У бабушки было два амбарчика, в одном из них, который был в лучшем состоянии,

оленеводы оставляли на хранение шкурную продукцию, мясо, излишнюю меховую одежду, обувь и прочее снаряжение. Однажды, ещё до войны, когда мы с бабушкой были вдвоём, в одну из ночей проснулись от громкого собачьего лая. Посмотрели в окно и увидели, что возле амбара с вещами оленеводов стоит запряжённая лошадь, и несколько человек из амбара всё выносят. Выйти побоялись, и они всё увезли, что было: мясо, шкуры. Оставили только одежду. В НКВД бабушка не заявила, потому что тогда их все боялись как огня. Оленеводы, приезжая из стад, останавливались у нас. За стряпню, жильё они давали бабушке мясо, муку, шкуры, лапы, конечно, в небольшом количестве. В основном за счёт этого обмена мы и жили. Бабушка из оленсырья, которое они давали за её труд, иногда шила туфли (тюфни по-зырянски). Бурки тогда ещё не были в ходу, и никто их не шил. Эти тюфни летом она продавала на пароходы «караванщикам» – киргизам. Один раз, когда уже учился в школе, она дала мне продать пару, и я продал за два рубля, видимо, дёшево, и она немного пожурила меня. Был очень рад, что впервые в жизни держал в руках бумажные деньги. С вырученных денег бабушка купила мне две помидорины, хотя мы не имели понятия, что это такое и как их едят. Съел одну, без соли, вторую не смог, так как началась рвота. С тех пор не люблю помидоры, а если поем, начинается

ИЗ АРХИВА НИКОЛАЯ РОЧЕВА

ВЕТЕРАНЫ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Фёдор Рочев в молодсти

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ВЕТЕРАНЫ

аллергия. Поэтому заменил помидоры на всю жизнь рыбой зырянского посола, которую любил всегда. Каждое воскресенье бабушка, как и все зыряне, по мере возможности стряпала в русской печи шаньги зырянские: летия шаньга, кыз шаньга, паноа шаньга, рысь шаньга. В этой же печи она варила зырянский суп шид, заправленный просто ржаной мукой (а какой вкусный!). Правда, суп был только иногда по воскресеньям. Зырянские шаньги я после не только не ел, но даже и не видел. Бабушка была для меня и матерью, и отцом, и бабушкой. И велика моя вина, что так и не нашёл, где её могила. Особенно большую стряпню она устраивала в дни великих старинных праздников, к которым готовилась заранее, припасая и откладывая продукты. Но это были светлые моменты. Страшно всё-таки вспомнить, как мы голодали в годы войны и в первые послевоенные годы. Поэтому, наверное, и сегодня беру больше хлеба, чем надо, сушу остатки на сухари, никогда не выбрасывая.

ОГОРОДНИЧЕСТВО В довоенные годы в Кушевате и Горках все без исключения поселенцы занимались огородничеством, а в Мужах среди зырян – только несколько семей, которые до переселения из Ижмы были связаны с земледелием. В те годы солидные огороды имели Васька Вась – Василий Васильевич Филиппов и Гал

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

Петра Филь – Филипп Петрович Конев. Они полностью обеспечивали себя картошкой. Подавляющее большинство зырян, перешедших на оседлость, картошку не употребляли в пищу вообще, так же, как ханты и ненцы. Кроме картошки, хозяйства выращивали репу, мелочь и даже табак. Основным же занятием у зырян было животноводство – крупный рогатый скот, овцы, лошади, а некоторые держали оленей. В конце 30-х годов по линии сельских советов, райземхоза в обязательном порядке стали внедрять огородничество – выращивание картофеля. Помню, перед войной одна старушка хвалилась, что, посадив котелок картошин, собрала кринку – «такие маленькие, кругленькие, нежненькие». Таковы были первые урожаи. В военные годы стали голодать, поэтому огородничеством стали заниматься почти все зыряне – расширяли огороды, захватывали даже участки улиц, так что сельсовет вынужден был умерить аппетит некоторых заядлых огородников. Осенью, после окончания рыбалки, я помогал убирать картофель и мелочь Гал Петра Филю. Он за помощь давал немного картошки и репы. В годы войны колхоз «Путь Ленина» сеял скороспелый сорт ячменя «Салехардский-34», выведенный Чубыниным. Продовольствия завозилось мало, распределялось строго по карточкам и его не хватало. Колхоз распределял собранный ячмень и овёс колхозникам. На ручных самодельных жерновах мололи их на муку, крупу-дроблёнку, и

даже овсяную кожуру парили на кисель в русской печи. После очень длительной запарки в печи получался кисель и из чешуи сырка. Ручные жернова были у Макар Ваня – Ивана Макаровича Артеева. В годы войны колхоз выращивал в Мужах и Киевате картофель, турнепс, редьку, репу, морковь, капусту. До войны продукцию полеводства вывозили в Обдорск. В один год по результатам урожая работникам полеводства за трудодни выдали по мешку картошки.

ОХОТА Охотиться я начал рано, хотя так никогда и не стал классным охотником, не научился стрелять влёт. Ещё пацаном брал в амбаре оставленную оленеводами пистонку, дробь, порох, и с ребятишками на городовушке ездили на ханты-мужевскую протоку на охоту. Правда, из пистонки той так и не убил ни одной утки. Пока её заряжаешь через ствол шомполом, никакая утка ждать не будет. Да и не знал точно норму закладки пороха – всё на глазок. В 1937 году, когда мне было девять лет, бабушка за оленью ногу выменяла мне у Печенкиных пятизарядку-берданку, просверленную из японской винтовки под 28-й калибр. И первые три чирка добыл весной в лесном озере системы Масленка, что на полпути между Мужами и ХантыМужами. Какое это было счастье для девятилетнего мальчишки! Я шёл домой рано утром, за плечом – ружьё, на поясе – три утки (сколько

ВЕТЕРАНЫ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

потом мне завидовали сверстники!). Не меньше радовалась и бабушка, которая сказала: «Вот, слава богу, и мужик у нас в доме появился!» В годы войны я каждую весну ездил на охоту в Хоп-верды сойм с Фёдором Васильевичем Витязевым – Китэм Федь (безруким Фёдором). У него не было обеих рук почти по локоть, видимо, в молодости обморозил и руки ампутировали. Работал он курьером в райисполкоме, у него к фуфайке, а зимой к сорочке малицы были пришиты большие карманы, куда складывали документы, почтовую корреспонденцию, и он разносил их по организациям. Весной перед охотой я заряжал ему патроны для одноствольного ружья 20-го калибра. Дробь и порох, так как работал при райисполкоме, он доставал себе и меня обеспечивал. Дробь делал и сам, мы собирали у старой почты старые пластины от аккумуляторов, плавили и через решетчатые пластинки выливали, потом с помощью двух чугунных сковородок катали дробь из этих заготовок. Кроме того, выковыривали пули из деревянного бруствера на стрельбище. Собирали, рубили на дробь медную проволоку, а впоследствии стали рубить на дробь и металлическую проволоку (стальную). С Китэм Федем выезжали на охоту ещё по заберегам примерно за неделю до ледохода на его колданке. Я на гребях, он правил кормовым веслом, которое я привязывал к его культям. Влёт никогда не стреляли, уток было много,

а охотников мало – они воевали на фронте. Охотились в основном ночью в хорошо сделанных скрадках (станках) с манщиками. У него было штук 25 перьевых манщиков, у меня – пять-шесть неказистых самоделок. И конечно, он добывал намного больше меня. За ночь от двадцати до сорока, а я – от пяти до десяти. Утром я на лодке собирал ему уток с озера. На ночь я привязывал к его культе металлический крюк, которым он и нажимал на курок, патрон в патронник он вставлял зубами. Приезжали домой сразу же после ухода льда. В удачные дни он отстреливал до восьмидесяти уток, я – до двадцати пяти, в основном чирков, но это была еда, позволявшая выживать в тяжёлые военные годы. Он отдавал часть добычи работникам райисполкома, которые помогали с охотничьим снаряжением. Ребятишками мы каждую зиму ставили петли на куропашек. Петли вили из конского волоса. Накручивали их, закатав штанину, на голом бедре. Ставили на пугоре, напротив Мужей, большей частью за Ильюшкинской Обью, примерно чуть выше озера Сойбеда. Очень много было куропатки в зиму 1939–1940 года. Ловили, как правило, втроём: я, яран (ненец) Санька – Александр Гаврилович Вануйто и Стахей Вась Петра Максим – Максим Петрович Рочев (позже вместе служили в армии). Поскольку учились в школе, петли просматривали только один раз в неделю, в воскресенье. И только к весне, когда световой день

увеличивался, смотрели два раза в неделю. Приносил по десять-пятнадцать штук, а в морозные дни и больше. В основном ходили на лыжах – самодельных лямпах, а в сильные морозы ездили на нашей кобыле. Один раз в морозный период на троих привезли на лошади два мешка куропаток. В этот год мелкие тальники были забиты куропатками. Петель на троих ставили более трёхсот штук. В одну из предвоенных зим, а они в то время были очень холодные, развелось много зайцев в лесной стороне, ловили также петлями. И тоже раз в неделю проверял. Один раз после морозных дней попало семь зайцев, едва притащил. Но обычно за проверку по два-три зайца попадало. Обдирали их с бабушкой, мясо ели, а шкуры она продавала приезжим русским. Каждую весну с ребятишками по заберегам и после ледохода напротив Мужей ловили ершей, осенью перемётами – налима. В 1940 году из-за позднего весеннего резкого подъёма воды, когда утка в пойме уже села на гнёзда, все гривы, на которых была масса утиных гнёзд, стало заливать водой. Уток было много, люди начали собирать яйца из плавающих гнёзд прямо на лодках. Повторно позже утки стали выкладывать яйца на пугорах и на материковой части в лесу и даже в дуплах пней. В незатапливаемой зоне гнёзда никто не разорял. Колданками возили в село яйца чаек-халеев, особенно из прибрежной полосы норигортских соров.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ВЕТЕРАНЫ ДРОВА До войны сельчане заготавливали дрова не только на материке, но и таловые дрова, особенно для пароходства. Заготовка для личных нужд проводилась ранней весной по снегу, когда бывает наст – чарэм. Рубили, пилили и складывали дрова на таловых гривах и оставляли до следующей зимы в поленницах – заппес, запасные дрова, и вывозили уже на лошадях. Весной 1941 года мы с бабушкой тоже заготовили несколько поленниц таловых дров за Ас-пуг Обью. Однако из-за весеннего разлива и последующего подъёма воды их залило, и они развалились, дрова поплыли. Все, кто имел заппес, в том числе и мы, стали вывозить их на городовушках напрямую через сор, это сравнительно недалеко. Однажды мы поехали уже при усиливающемся северном ветре, рассчитывая, что к вечеру ветер стихнет. Поехали бабушка – вёсельщица, тётка Надежда и я – гребельщики. Взяли с собой трёхлетнего брата Ивана, которого не с кем было оставить. Загрузили полную городовушку дров, подождали, но ветер не стихал. Пришлось ехать. Гружёную лодку всё время заливало, поэтому часть дров выгрузили на пугоре. Обь за островом перевалили нормально, но напротив Мужей лодку начало швырять с волны на волну, как щепку, захлёстывать, брат плакал. Не доезжая до берега (у старой бани) лодку залило полностью. Бабушка крикнула, чтобы я спасал брата. Я выпрыгнул, воды было до головы, схватил

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

брата и перенёс на берег. Волны сами подгоняли к берегу, но с перепуга несколько раз падал. Брата вынес, вновь полез и за верёвку немного подтянул залитую лодку к берегу, из которой мокрые до нитки выбрались бабушка с тёткой. Дрова разнесло вдоль берега, часть унесло совсем, и только на следующий день собрали, что смогли. В довоенные годы райлесничество разрешало рубить на дрова перестойный кедрач на пугорах. В одну из зим все сельчане рубили кедрач на Куну-пугоре. Деревья были очень крупные, диаметр некоторых достигал 60–70 сантиметров. Я, одиннадцатилетний паренёк, дважды ездил на лошади на пугор за дровами, правда, рубил средние деревья или подбирал верхушки, оставленные возчиками. В то время я возил дрова в основном на собаках. На собаках же дрова из леса возили не только подростки, но и женщины. В 1941 году от бескормицы пал не только крупнорогатый скот, но и лошади (а их и так было мало из-за высокого налога), в том числе и колхозные. По этой причине возили дрова в основном на собаках. И только в редких случаях, когда из Киевата приезжала тётка Марья, брал её лошадь, чтобы привезти дрова. Когда возил на собаках, запрягал их по трое, двое, а порой одну – так что часто и сам упирался, помогал им тащить возок-нарточку. Лес, в основном ель и берёза, стоял густой в начале войны прямо у въезда в Саран-туй (зырянская дорога). Сначала рубили

прямо у захода в лес, потом по Гордья-тую в сторону ХантыМужей. Собак было кормить нечем и, естественно, постоянно удержать возле дома было невозможно, поэтому с вечера привязывал их, вставал в четыре-пять часов ночи, запрягал, выводил за село к Югану, ложился в нарточку дремать. Собаки знали своё дело – просыпался я, когда они уже лежали у места заготовки леса. На рубку, сборку и укладку уходило примерно полтора-два часа. Приезжал домой к восьми, и к девяти часам уходил в школу. Уроки учил на переменах, на уроке нередко засыпал, как и многие мои сверстники, которые были в подобном состоянии. После школы мы с бабушкой пилили дрова, я колол и складывал. За неделю от того, что мы истопили, оставался кубометр дров, которые я продавал в столовую (возил также на собаках). Заведующая столовой Февронья Григорьевна Рычкова-Истомина, родная сестра будущего писателя Ивана Истомина, за кубометр дров платила двадцать пять рублей и давала буханку хлеба, собакам – кости. Зимой за один выезд я привозил 0,2 кубометра дров, к весне, когда днём подтаивало, а ночью подстывало, привозил за раз 0,3-0,35 кубометра дров. И так почти всю войну, пока учился в школе. И все военные годы с весны до осени – рыбалка во взрослых рыболовецких артелях и работа в сенокосных бригадах. Но дома, куда изредка удавалось выбраться с угодий, всегда ждала бабушка...

ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

МЕНЯ ЗОВУТ АЛЬБЕРТ

ИЗ АРХИВА АЛЬБЕРТА СЭРОТЭТТО

Хабэча ЯУНГАД г. Салехард

Мелкий осенний дождь накрапывал вторые сутки. Василий Токалевич Сэротэтто, бригадир второй оленеводческой бригады совхоза «Ярсалинский», перед отъездом на окарауливание основного стада наказал троим сыновьям, чтобы они не баловались, слушались бабушку Марфу, помогали ей в сборе карликовой берёзы для топлива. Галина Тахановна, его жена, хозяйка большого семейства, сказала ему, прикрывая смуглое симпатичное лицо рукавом ягушки: – Василий, будь внимателен, думай о хорошем. У нас скоро родится четвёртый паренёк.

Проводив мужа, женщина повернулась к своему жилищу. Она потрогала живот, успокаивая расшалившегося ребёнка. «Конечно, мальчик!» – проговорила про себя Галина. Трое пацанов смотрели на маму – вроде с ней всё нормально. Они вышли из чума, но напряжённое чувство не покидало. Соседки-женщины друг за другом осторожно направились к роженице. А одна из них велела мальчишкам зайти в её чум и там ожидать дальнейших указаний. Галина попросила повитуху приготовить чистые пелёнки, тёплую воду, потому что почувствовала приближение родов. – Уже началось! Спокойно! – сказала старуха. – Теперь вспоминай всех богов. – Мальчик! – промолвила женщина, принимавшая роды. Помощница повитухи взяла ребёнка на руки, чтобы обтереть маленькое тельце. Осторожно поднесла к материнской груди. – Как назовём? – Альберт Васильевич Сэротэтто, – сказала Галина. …Многочисленное стадо окружило стойбище. Василия Токалевича с рукопожатием встретили коллеги: – У тебя родился сын! Так на свет с рёвом и плачем ворвался Альберт, средний из семерых детей, мальчиков, с самого рождения проявивший строптивый, неуёмный характер. Сорвиголова не останавливался ни перед чем, только мать могла приостановить и направить его действия в нужном направлении. Её слова и просьбы исполнялись неукоснительно. К трём годам отец сплёл ему настоящий аркан из бычьей кожи. Нередко мальчик набрасывал его на рога необъезженного хора, и перепуганное животное начинало таскать его по стойбищу. На помощь выбегали старшие братья и соседи, разбушевавшегося оленя приходилось ловить всем миром. Тут же парень получал нравоучения от отца. Только мать прижимала к себе набедокурившего сына:

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА АЛЬБЕРТА СЭРОТЭТТО

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА

На облёте территории в районе Бованенково. Бригада отца. В синем платке – мама. 2011 г.

– Ничегонеделание ни к чему не приводит. Всегда нужно шевелиться, тогда у тебя что-то выйдет. Тренируйся. Подтяни кисы. Мать говорила: – Вот наш чум. Мы с вашим отцом сами построили его, чтобы в нём было уютно и тепло. Любой человек может отдохнуть, поесть. Альберт видел, как мать шьёт для отца, семерых парней и дочери тёплые малицы, кисы и ягушки, а весной ремонтирует нюки1 . Ребята очень любили и уважали свою мать. Но неожиданно она заболела. Альберт не отходил от неё, сопровождал на обследование и на лечение в областную больницу. Доктор сказал название страшной болезни – рак. …Врачи не смогли помочь ей. Галина Тахановна Сэротэтто ушла в мир иной в июле 2011 года на руках у сына Альберта. Её дух остался в чуме, в детях, во всём, к чему прикасалась в жизни. Она ветеран Ямала и труда. Все тридцать лет Галина Тахановна сопровождала мужа по маршрутам касланий, знала «в лицо» своих рабочих быков.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

***

Отец, Василий Токалевич Сэротэтто, всегда был в почёте, получил звание заслуженного работника сельского хозяйства Российской Федерации. Его бригада всегда занимала места за производственные показатели. Василий невозмутимо наблюдал за своими подрастающими парнями, но, когда их шалости переполняли чашу терпения, говорил: – Ваш дедушка Токали Сэротэтто не потерпел бы такое поведение. Кто из вас без разрешения стреножил хромого бычка? Альберт, виновато переминаясь с ноги на ногу, признавался в содеянном. Такие шалости у него проявлялись и в школе. Когда его из-за поведения не принимали в десятый класс, парень вспомнил слова отца: «Наступает, сынок, время, когда тебе нужно держать себя в руках. С твои1ми братьями нас в тундре достаточно, а ты занимайся образованием». Нюки – покрышки для чума из меха оленя.

И преподаватели поверили, дали возможность окончить десятый и одиннадцатый классы. На каникулы отправлялся в тундру, где каждый день занимался укрощением полуторагодовалых строптивых бычков, учил их ходить в упряжке. Молодой человек заметил, что в последние годы на маршрутах каслания оленеводческих бригад друг за другом стали появляться буровые вышки, вахтовые посёлки, автодороги, компрессорные станции. Полным ходом началось освоение Ямала. Трактора роют карьеры, подминая под себя тундру, выкорчёвывая сочные ягельники, которые оказываются под сыпучими песками. След оленя не должен исчезнуть с лица земли. Да, нужно учиться, чтобы приносить пользу своему народу. Постепенно промышленники и оленеводы начали прислушиваться друг к другу. На Бованенковском газоконденсатном месторождении решили проблему перехода оленьих стад через бетонную автодорогу. Животные часто получали увечья, ранили копыта. Как только пастухи подходили к коммуникациям и посёлкам газовиков, прекращалось движение автомашин и другой техники. Дорогу в несколько слоёв накрывали дорнитом, чтобы аргиши без увечий переходили на другую сторону. При таком внимательном отношении потери исключались. Посоветовавшись с отцом, родственниками, друзьями, молодой Сэротэтто сдал документы для поступления в Тюменскую государственную сельскохозяйственную академию на факультет «Экономика и управление на предприятиях АПК». После успешной сдачи вступительных экзаменов дядя Александр Соокович взялся доставить Альберта в областную столицу. Комната, которую предоставили первокурснику, не имела ни дверей, ни окон и находилась на девятом этаже. – Может, поищем жильё в другом месте? – предложил дядя. – Нет. Скоро приедут студенты, мы наведём порядок, – ответил Альберт. Юноша лёг на железную кровать. Под голову положил сумку и уставился в потолок, а сам мыслями ушёл в родные края, где остались друзья, родители, братья, чум, олени, собаки. Но отец строго наказал ему получить специальность. Неожиданно сквозь дверной проём из темноты выкатился какой-то мешок и ударился об стенку. Через мгновение он «превратился» в человека и с рёвом исчез в той же темноте, откуда

ИЗ АРХИВА АЛЬБЕРТА СЭРОТЭТТО

ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Александр Сэроттэтто, дядя Альберта

и был выкинут с неестественной силой. Послышались душераздирающие вопли и крики. А затем всё стихло. Альберт подумал, что будет делать, если ктото ворвётся к нему. – Нет! Сдаваться не буду! – вслух проговорил студент-северянин. Недавний тундровик изучил территорию общежития. Появились соседи, начались первые пары. Познакомился с Владимиром Климовым, генеральным директором сети охотничьих магазинов, общественным деятелем, председателем Тюменской общественной организации коренных малочисленных народов Севера «Кедр». В те годы в вузах города Тюмени училось немного молодых людей с Ямала, но все они принимали активное участие во всех мероприятиях. Особенно помогали устраиваться студентам-первокурсниками. Если бы не СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА деятельное участие Владимира Геннадьевича, некоторые молодые люди вряд ли получили высшее образование. Альберт познакомился со своей будущей второй половиной – девушкой по имени Елизавета родом из Пуровского района. Эта маленькая, хрупкая, но сильная женщина помогла ему разобраться в жизни, когда он всё бросил и уехал домой, в село Яр-Сале. Однажды прозвенел телефон, и с другого конца провода донеслось: – Я прилетаю! Это звонила Елизавета. Так родилась новая ямальская семья, где растут двое замечательных девчат – Ксения и Виолетта. Молодая женщина оказалась мастерицей-рукодельницей. На Альберте всегда ладно сидит малица, а на ногах – хорошо подогнанные кисы. Сам глава дружной семьи выиграл на открытом аукционе земельный участок, построил дом по программе «Социальное развитие села». Нужно отдать должное Василию Токалевичу Сэротэтто и его сыновьям – посильно помогли сыну и брату. Альберт Сэротэтто успешно окончил Тюменскую государственную сельскохозяйственную академию, приехал в родное село Яр-Сале в надежде оказаться нужным специалистом. Но

работы для него не нашлось. Написал ходатайство в администрацию муниципального образования. Обращение молодого человека рассмотрели в управлении культуры и молодёжной политики района. Приняли Альберта на работу с испытательным сроком. А в 2007 году его направили на повышение квалификации в Москву в ГОУВПО, государственный университет Высшей школы экономики по программе «Управление государственными и муниципальными заказами». Он выдвинул свою кандидатуру кандидатом в депутаты Ямальского района. Став депутатом, возглавил комитет по бюджету и налогам, а затем перевёлся в администрацию муниципального образования Ямальского района, в управление по делам коренных малочисленных народов Севера. Получил второе высшее образование по специальности «юрист». Но Альберта, подготовленного специалиста, имеющего два высших образования, в 2012 году уволили. С малолетства не привыкший бездельничать, он решил попробовать себя в коммерческой деятельности. Собрал нужные документы и открыл индивидуальное предприятие «Я Ерв», что в переводе на русский язык значит «Хозяин земли». Вместе

ИЗ АРХИВА АЛЬБЕРТА СЭРОТЭТТО

Альберт и Елизавета Сэротэтто на Дне оленевода. Пос. Панаевск, 2016 г.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА АЛЬБЕРТА СЭРОТЭТТО

ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Слева направо братья Стас, Альберт, Роман Сэротэтто. Салехард, 2012 г.

с братьями купил в селе Сюнай-Сале небольшой домик и оборудовал его под магазин. Первоначальный капитал пришлось занять у родственников, друзей, знакомых. Они поддержали его, и на сегодняшний день Альберт рассчитался с основными долгами. Вроде бы Сюнай-Сале находится от районного центра на расстоянии всего двадцати пяти километров, но зимой по бездорожью доехать до него очень трудно. Приходится нанимать транспорт – «КамАЗы», «Уралы», трэколы. Летом проще. Ему помогают самоходные суда, баржи, корабли. Альберт и сам использует лодку с подвесным мотором. Наладил партнёрские связи с лабытнангскими базами, выполняет обязательства в срок. При такой загруженности Альберт не пропускает соревнования ни районного, ни окружного, ни международного уровня. В 2012 году в Салехарде проходил Первый международный снегоходный марафон «Ямалкан», протяжённость трассы – 240 километров. В команде от Ямальского района среди маститых гонщиков оказался и Альберт Сэротэтто. После первого круга чемпионской трассы случайно сорочкой малицы нажал на газ, и снегоход рванул вперёд. Водитель поймал руль, но не успел подтянуться, и правая нога оказалась в гусенице. От адской боли по обеим щекам потекли слёзы. В голове билась мысль: «Нужно нажать кнопку SOS! Все

муки сразу закончатся! Поеду домой в село Яр-Сале!» Но когда проехал второй круг, товарищи восторженно кричали: – Альберт, у тебя хорошее время! Жми на газ! Ты будешь первым! Осталось 120 километров! Они не знали, что случилось с гонщиком. Альберт остановился, попросил воды. Перевязал сломанную ногу подвязками от кисов. И, претерпевая жуткую боль, на третьем круге увидел восторженные лица братьев Романа, Станислава и Олега, членов команды Ямальского района. Они неистово скандировали: – Альберт! Альберт! Мы с тобой! Осталось чуть-чуть! Несмотря на боль, на лице гонщика появилась улыбка, сердце радостно застучало, в лёгких открылось второе дыхание, появились силы. Первым, конечно, со сломанной ногой не финишировал. Но трассу прочувствовал сполна. Товарищи на руках доставили его до машины скорой помощи. Доктор осмотрел больного, поставил диагноз: перелом. Альберт написал отказ от госпитализации, и ему поставили обезболивающий укол. Вместе со своим героем ребята-спортсмены и болельщики пошли праздновать и узнавать результаты международных соревнований. Уже были названы имена и фамилии титулованных спортсменов. Диктор на мгновение СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА АЛЬБЕРТА СЭРОТЭТТО

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА

Трэкол застрял на бездорожье по пути на факторию. Ямальская тундра, 2016 г.

прервал своё выступление и во весь голос крикнул: – Среди нас есть самый достойный, самый сильный человек – Альберт Васильевич Сэротэтто. Всю трассу, все 240 километров он преодолел со сломанной ногой. Решением судейской коллегии за волю к победе ему присуждается поощрительный приз – импортный снегоход! Через несколько дней молодой Сэротэтто приступил к исполнению своих служебных обязанностей. Тогда в Сюнай-Сале закрыли пекарню, и Альберт с братом Романом стали возить хлеб в село. Параллельно парни привозили свои товары (ассортимент – в 250 наименований, без продажи винно-водочных изделий). Почётные посетители – пенсионеры. Они могут получать продукты первой необходимости в долг. Сегодня Альберт уже имеет свой автопарк – грузовую автомашину, большой трэкол, несколько снегоходов отечественного и иностранного производства. Сам председатель общины «Я Ерв» является помощником депутата Законодательного Собрания ЯНАО, членом Делового совета RAIPON.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

Однажды два брата Альберт и Роман повезли хлеб в Сюнай-Сале. Трасса скрипела под гусеницами. Мороз крепчал. На небе мерцали далёкие звезды. Вдруг снегоход нырнул под воду. По ломающему льду Альберт выкарабкался наверх. Течение унесло брата к краю разлома, и меховая одежда моментально намокла. Роман никак не мог вылезти на толстый припай. Альберт поймал брата за руку и прокричал: – Я не оставлю тебя в воде! Мы из рода Сэротэтто! Нам ещё рано умирать! Начинай работать ногами, ты всплывёшь! Роман так и сделал и с трудом поднялся на поверхность воды. Альберт что есть силы через себя резко выдернул брата на твёрдый лёд. От радости, что победили стихию, парни не знали, куда себя деть. С распростёртыми руками они обратились к небу и закричали: – Да здравствует Великий Нум! Мы, твои дети, живы!

ПОДВИЖНИКИ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

МАТЬ ТУНДРЫ Анна ЛАМДО г. Салехард

Я почти не была знакома с Натальей Ивановной, видела её всего лишь однажды, но много о ней слышала. Мне хотелось почувствовать дух того времени, ступив на землю, где когда-то жила и ходила эта легендарная женщина, пройтись по улицам села, которые помнят её походку, и посмотреть на дома, в которые когда-то входила она по тем или иным делам, коснуться дверных ручек, на которых она оставила тепло своих рук. После выхода на заслуженный отдых передо мной открылись любые дороги, я уже ни от кого не зависела. И я специально съездила в село Гыда Тазовского района, где познакомилась с интересными людьми, побывала в школьном музее, в котором открыта большая экспозиция, посвящённая жизни и деятельности прославленного педагога.

ИЗ АРХИВА АННЫ ЛАМДО

Мы, советское поколение, особо благодарны нашим учителям и воспитателям. И сегодняшнее поколение северян должно знать об этих простых и добрых людях, удивительных педагогах, которые когда-то приехали в отдалённые посёлки, чтобы выполнить свой педагогический долг. Наталья Ивановна Яптунай, заслуженный учитель РСФСР, не учила меня грамоте, но я восхищена ею, её человеческим подвигом, который она совершила во имя просвещения ненецкого народа.

Наталья Ивановна Яптунай. Фото 1960-х гг.

Очень большую помощь оказала мне руководитель школьного краеведческого музея Татьяна Павловна Яр, педагог с большим стажем. Она показала детские исследовательские работы и рассказала об экспозиции, посвящённой Н. И. Яптунай. Интересными воспоминаниями поделилась школьный учитель Галина Пияковна Сэротэтто, которая училась и воспитывалась у Натальи Ивановны. Она рассказала много любопытного из той далёкой интернатской жизни. Юлия Пияковна Яр, учи-

тель начальных классов, тоже с удовольствием говорила о ней. Я нисколько не занижаю роль других учителей и воспитателей, которые в то время работали в школе-интернате. Безусловно, и в то время воспитание и обучение детей тундровиков было коллективной работой. Пусть на меня не обижаются, что я говорю только о Наталье Ивановне, потому что это цель моей статьи. И поэтому в селе Гыда я ещё встречалась с простыми людьми, жителями села, которые когда-то СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА АННЫ ЛАМДО

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ПОДВИЖНИКИ

Учительница Гыданской школы-интерната Татьяна Павловна Яр, ученица Н. И. Яптунай. 1980-е гг.

знали Наталью Ивановну, учились и воспитывались у неё, они тоже очень многое с удовольствием поведали о ней, все с большим удовлетворением и радостью рассказывали о школьной поре, о своей учительнице. Это Екатерина Харовна и Владимир Николаевич Вэнго, Нейчо Васильевна Яр, Альбина Васильевна Сэротэтто, Майя Павловна и Николай Хансотович Яптунай, Фёдор Николаевич и Алена Александровна Яптунай. Галина Пияковна Сэротэтто, учитель родного языка Гыданской средней общеобразовательной школы-интерната им. Н. И. Яптунай, которую я знала много лет, оказалась родственницей Натальи Ивановны. Она человек, который пользуется большим авторитетом не только в селе, её хорошо знают в округе в педагогических кру-

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

гах. Галина Пияковна – заслуживающий уважения человек и учитель, имеющий большой опыт работы с детьми кочевников, она знает, как подойти к маленьким детям, оторванным от родного чума и родителей. Она опытный и серьёзный наставник для молодых специалистов и, кроме этого, любящая мама, заботливая бабушка, добрая и благодарная сестра и просто приятный собеседник и обаятельная женщина. Однажды давно я встретилась с Натальей Ивановной в гостях у Розалии Ивановны Ильиной. Шёл 1978 год, в то время она работала в Окружном комитете партии. У моего мужа с Розалией Ивановной был деловой разговор. Она приняла нас у себя дома, за что мы были ей очень благодарны. (Мы в то время были моло-

дыми, бездомными и безумно счастливыми). Розалия Ивановна пригласила нас в комнату, где на диване сидела женщина славянской внешности. Я тогда решила, что это её свекровь, а может быть, соседка или просто знакомая. Мы поздоровались по-русски и сели рядом. Но она вдруг заговорила на чистом ненецком языке. В это время у меня самой было несерьёзное отношение к родному языку. В родном крае бурно велись геолого-изыскательные работы, на Север прибывали многочисленные потоки стройотрядовцев. Я верила, начинается новая жизнь, что теперь мы будем жить, как русские. Зачем жить в чуме и знать родной язык?.. Да, я так рассуждала. Вот родятся у нас дети, пусть лучше хорошо владеют одним

ПОДВИЖНИКИ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ русским языком. В то время я не понимала, что очень заблуждалась, потому что была молода и глупа. И вдруг мне стало очень стыдно за эти мысли. Человек другой культуры и национальности сумел в совершенстве изучить мой родной язык, а я пренебрегаю им. Я была поражена ею. И благодаря Наталье Ивановне, которая преподала мне самый главный урок за очень короткое время, я поняла, что только владея родной речью и являясь носителем культуры своего народа, я смогу чувствовать себя полноценным человеком. И вдруг меня осенило: это та самая русская женщина, учительница с ненецкой фамилией, которая когда-то жила в Гыде. О ней мы много слышали в школьные годы в Антипаюте. Гыданские школьники всегда занимали первые места в смотрах художественного творчества, и эта была её заслуга. А сегодня я увидела её воочию и убедилась, что эта женщина владеет моим родным языком лучше, чем я. Наталья Ивановна сидела совсем рядом со мной на диване, из красивых фарфоровых чашек вместе с ней мы пили горячий, душистый чай, приготовленный гостеприимной хозяйкой. Наталья Ивановна была уже в преклонном возрасте. Но, несмотря на солидные годы, она была бодра и прекрасно выглядела… Она много читала, посещала разные мероприятия, всегда была в гуще событий. Ростом она была невысокая, прямо как настоящая северная женщина, и ничем среди них не выделялась, как говорили люди, знавшие её.

Особенно когда была одета в национальную ненецкую одежду, которую очень любила и считала самой комфортной. Выдавали её только славянские черты лица. На Наталье Ивановне было широкое тёмное платье, на голове – цветастый платок с кистями. Глубоко посаженные глаза под густыми бровями, тронутыми проседью, смотрели с серьёзным выражением. С особым интересом она изучала моего попутчика и внимательно слушала его. Мой муж тогда был членом партии, видимо, в её глазах он, как молодой перспективный специалист, внушал особое доверие. Он кратко изложил цель экстренного визита секретарю окружкома партии. Они завели неторопливый разговор, с вопросами и ответами. А я сидела на диване, совсем рядом с этими деловыми людьми и уважаемой женщиной и молча слушала. Находясь рядом с женщиной-легендой, которая всю свою жизнь просвещала детей и жителей тундры, скрупулёзно, с большой любовью изучила и переняла быт и культуру ненцев, я боялась даже шелохнуться. Она пила чай из блюдечка с превеликим достоинством, придавая этому моменту какое-то важное, своеобразное значение. Наталья Ивановна много говорила, рассуждала, давала советы и рекомендации. Говорила она неторопливо, выговаривая каждое слово, прямо как настоящая ненецкая женщина, умудрённая жизненным опытом. Сегодня я, конечно, жалею, что ни о чём не спросила её, не

поговорила с ней. Тогда мне казалось, что я не имею права даже смотреть на неё, не говоря уже о разговоре. Знала только одно правило: когда говорят взрослые, уважаемые люди, младшие должны молчать и только слушать. Что я тогда и сделала. Многие её ученики и воспитанники добились больших профессиональных успехов, получили учёные степени, занимают государственные посты, стали учителями, медиками, специалистами сельского хозяйства. Многие живут в просторной Гыданской тундре, выпасают многочисленные стада домашних оленей, занимаются рыбодобычей и охотпромыслом, ведут древний, традиционный образ жизни кочевников, и все они стали просто хорошими, добрыми, уважаемыми людьми. И в этом, я считаю, самая большая заслуга Натальи Ивановны Яптунай.

***

Наталья Ивановна Яптунай, жительница далёкого северного села Гыда, в котором прожила более четверти века, была ходячей энциклопедией, знала всё, всех и каждого. С любым вопросом можно было обратиться к ней и получить полный, исчерпывающий ответ. Она действительно стала легендой, её называли Матерью тундры, а те, кто младше, звали её нябако, что означает сестра. Хада, Наталева хада, что значит бабушка Наталья, – так ласково обращались к ней дети. Благодаря своему высокому авторитету Наталья Ивановна стала неотъемлемой частью ненецкого народа. В книге «Ямал далёкий и близкий» Лев Сергеевич Седов, СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА АННЫ ЛАМДО

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ПОДВИЖНИКИ

Сельский совет, Гыда. Предположительно 1960-е гг.

который посещал северную окраину и лично был знаком с ней, пишет: «Судьба Натальи Ивановны Яптунай напоминает одну из многих ненецких легенд, собранных ею за четверть века жизни в Гыданской тундре. Легенда рассказывает о том, как робкая девушка по имени Шьющая одежду для кукол приехала в чужую землю на нартах своего отца и вместо обычной поклажи из нюков привезла Слово-Песню. С помощью такого приданого она завоевала уважение всех жителей Семисот чумов, нашла достойного мужа, стала «женщиной, которая сама оленевод» и на склоне лет разъезжала на белых, как снег, менаруях1». Биография Натальи Ивановны Яптунай (Гурьяновой) типична для комсомольцев предвоенных 30-х годов. Родилась она в августе 1921 года в селе Александровка Омской области. Отец был секрета1

1 Менаруй – самый крупный и красивый олень, вожак стада (нен.).

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

рём сельского совета, позднее счетоводом. Когда ей было двенадцать, семья осталась без матери. В своих воспоминаниях потом она писала, что большой отпечаток на формирование её мировоззрения наложила обстановка борьбы с кулачеством, пример отцакоммуниста и его товарищей по партии. В 1937 году девушка вступила в комсомол. А год спустя Омский обком ВЛКСМ обратился к комсомольцам с призывом ехать в только что открывшиеся в Салехарде учебные заведения. Да, в то время на Севере действительно нужны были строители новой жизни – педагоги и медики, работники культуры, специалисты в оленеводческие хозяйства. В северных школах катастрофически не хватало учителей, желающих работать в отдалённых населённых пунктах и стойбищах по ликвидации неграмотности среди кочующего населения. Таким образом Наташа с сестрой Соней и оказались в столице национального округа. Известно, что во время учёбы

в училище они принимали участие во всех мероприятиях, комсомольских вечерах и собраниях, были агитаторами и пропагандистами, участниками художественной самодеятельности. 22 июня 1941 года сёстры получили диплом об окончании училища и направление в Тазовский район. Софья – в посёлок Антипаюта, а Наталья – в школуинтернат в селе Хальмер-Седе. Кто теперь может рассказать, каким образом, каким транспортом они добирались? Возможно, водным, например, попутными катером или грузовой самоходкой. Но это был, безусловно, трудный и долгий путь. Известно одно: эти две смелые и серьёзные девушки не побоялись невзгод, неустроенности быта, климатических условий и сразу приступили к своим обязанностям. В интернате Наташа Гурьянова проработала два года. Она впервые увидела маленьких, испуганных детей оленеводов и рыбаков и решила, что всё сделает для того, чтобы помочь им. Они поразили её: их глаза пронизывали насквозь, спрашивая, зачем мы здесь, для чего нас собрали? Решив ответить делом, она вовлекала детей в интересную школьную жизнь. Учительница была активна, целеустремленна, инициативна, проводила много мероприятий, школьных праздников и комсомольских собраний. Она жила жизнью учеников, училась у них, совершенствовала ненецкий язык и каждый день удивлялась успехам детей, которые с полуслова её понимали и на лету овладевали знаниями. Наталья Ивановна убедилась, что не ошиблась в выборе профессии и места жительства. Север со своими

ПОДВИЖНИКИ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ холодами и морозами, как ни странно, становился с каждым днём всё ближе, а эти маленькие дети – всё роднее. Конечно, было трудно, не всё получалось, не все понимали и поддерживали, не все дети слушались, были и нарушители дисциплины. С ними нужно было дополнительно работать, беседовать, помогать им. Возникали бытовые проблемы – холодная квартира, отсутствие дров, печка, которая постоянно дымила, и многое другое. Но молодая учительница знала, что не одна так живёт. Но, возможно, если бы не трудности и лишения, выпавшие на её долю, она не справилась бы. Но они только больше закалили твёрдый характер, она с честью их выдержала. В 80-х годах Наталья Ивановна напишет: «Уехать из этого отдалённого края, где сплошная неграмотность, незнание русского языка, культурная отсталость, где ещё мешали колхозному строительству шаманы, я не могла». В этих словах – ключ к пониманию всей её жизни. В конце 1942 года Наталью переводят инспектором школы по ликвидации неграмотности среди взрослого населения. Летом 1943-го избирают вторым секретарём райкома ВЛКСМ. Вся комсомольская работа легла на её хрупкие плечи. Там, далеко от Тазовской земли, шла кровопролитная война, на передовых сражались и тазовчане. В апреле 1944 года Наташу Гурьянову направили заведующей гыданским красным чумом. И здесь она с честью несла трудовую вахту. В то время посёлок Гыда был совсем маленький и, конечно, деревянный, с печками, дровами и привозной водой. Как известно, красные чумы коче-

вали в стойбищах оленеводов и среди рыбаков. Это были разъездные работники культуры, медики, ликвидаторы неграмотности, зоотехники. Они читали лекции о международном положении, знакомили с новостями страны и округа, проводили агитационно-культурные мероприятия, устраивали концерты, читали стихи, пели песни. Медики проводили медосмотры и профилактику, лечили больных, зооветспециалисты осматривали оленей. Работники красного чума жили вместе с кочевниками, сразу поняв преимущества жилья тундровиков и их тёплой и удобной одежды, аналогов которой не было. Заведующая красным чумом Гурьянова отличалась особым упорством в достижении цели, умела привлечь внимание людей, прекрасно владела ненецким языком, который стал для неё путёвкой в тёмные захолустья заполярной тундры. «Люди здесь живут, – думала она, – и я проживу». Девушка помогала ненецким женщинам устраивать быт, учила их готовить пищу, стирать бельё и шить платья. Приходилось трудно – тундровикам мешали вековые предрассудки. Но чаще Наталья Ивановна располагала к себе жителей стойбищ, рассказывая на ненецком языке о необходимости санитарно-гигиенических процедур, медосмотров, лечения, вакцинирования. А женщины, хозяйки и мастерицы, в свою очередь, делились навыками рукоделия и премудростями кочевой жизни. Учили зажигать огонь, ставить чум, обрабатывать шкуры и камус, шить одежду. Наташа Гурьянова видела, что ненецким женщинам трудно справляться с детьми, осо-

бенно когда они болеют. И она с радостью помогала, учила готовить лекарства, да и просто общалась с хозяйками по душам, делясь сердечными тайнами, что нередко очень сближало. И, кроме этого, рассказывала о своей малой родине, где растут высокие деревья и красивые цветы. Русская женщина из далёкого тёплого края, полюбившая суровый Север, всю свою жизнь посвятила ненцам, их социальноэкономическому развитию, образованию, помогала развивать культуру кочевого народа, чтобы сохранить уникальное культурное наследие для потомков. Лев Седов пишет: «Дальнейшая жизнь Натальи Ивановны нам известна. Она находит достойного друга, мужа-рыбака и превосходного сказителя Алексея Ивановича Яптуная, завоёвывает любовь и уважение ненцев Гыданской тундры, а вместо богатой упряжки из белых менаруев получает от жизни несравнимо большее счастье – шестерых здоровых, любящих и хорошо воспитанных детей». Алексей Иванович Яптунай (ненецкое имя Алё) происходил из древнего оленеводческого рода Нарка хабт Яптонэ – Больших быков, вырос в большой семье кочевников. В их роду было много сказителей. Маленький Алё рос любознательным, любил слушать и буквально впитывал всё, что рассказывали взрослые. Он тоже стал сказителем, знал много сказок и легенд, прекрасно исполнял эпические песни. Наталья Ивановна расспрашивала его о жизни в тундре, детстве, родных и близких родственниках, просила исполнять фольклорные произведения. Он охотно подолгу рассказывал сказки, легенды СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ИЗ АРХИВА АННЫ ЛАМДО

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | СЕВЕР БЕЗ ГРАНИЦ

Ученики Гыданской школы-интерната. Во втором ряду справа – Янду Немась, ученица Н. И. Яптунай, сегодня – педагог. Предположительно конец 1970-х гг.

и предания, исполнял старинные ненецкие песни. Заслышав их, соседи тихонько собирались у них. Иногда не всем хватало места, и люди сидели рядом с чумом и слушали. Алексей Иванович был добрым человеком, хорошим семьянином, любил жену и детей, жил в дружбе с людьми. Когда он рассказывал, Наталья Ивановна брала тетрадь и карандаш и записывала тексты произведений, не желая допускать, чтобы эти уникальные экземпляры народной мудрости затерялись во времени. Как считает Лев Седов, «своим успехом она обязана святому слову – правде, которой служит всю жизнь. Это ли не подвиг – крупица за крупицей собирать разбросанные в веках алмазные зерна народной мудрости и поэзии». Вместе с мужем Наталья Ивановна продолжила образование. В дальнейшем в Ленинграде она примет участие в написании учебников для национальной

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

школы. Её опыт нашёл применение и на кафедре этнографии и антропологии Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. Активная жизненная позиция Яптунай, стремление быть полезной людям, естественно, не остались незамеченными. Больше тридцати лет Наталья Ивановна избиралась заместителем председателя Гыданского сельского совета. Любой человек, приехавший из глубинки, знал: Мать тундры поможет. И с бумажкой, в которой было написано по-русски, шёл к ней, порой вызывая прямо с уроков. Она знала, кто из детей тундровиков когда родился, и бессчётное количество раз сама ездила на сбор будущих школьников – в её руки родители отдавали их без сомнения и боязни. Я встретилась с Надеждой АлексеевнойРомановой,дочерью Натальи Ивановны. Она много лет работала в Окружной санаторно-лесной школе воспитате-

лем, в окружном институте повышения квалификации работников образования методистом. Сегодня живёт в Салехарде, помогает воспитывать внуков и бережно хранит архив матери, в котором отражён весь её жизненный и трудовой путь. И, разбирая старые бумаги и документы, мы убедились, что каждый листочек хранит тепло её натруженных рук, каждая страничка может поведать о прожитой жизни и деятельности этой незаурядной, интересной, творческой личности, талантливого педагога, за безупречный труд в области просвещения коренных жителей Севера награждённого орденом Трудового Красного Знамени. Наталья Ивановна – прекрасная мать, воспитавшая шестерых детей. Она очень любила жизнь, любила людей, независимо от занимаемого положения, статуса и национальности. Радовалась тому, как широка и раздольна великая Родина, которая

растянулась на большие расстояния и которая называется Советский Союз, как много в ней народов, которые живут на своих исконно родных землях, владеют родным языком, имеют свою культуру, традиции и обычаи. И огорчалась тому, что нет грамотных людей среди кочевников-оленеводов, и прилагала все силы и возможности, чтобы помочь кочевому населению хоть немного изменить жизнь к лучшему. Трудно поверить, но молодая девушка из тёплых и солнечных мест, красивых и цветущих полей, густых и зелёных лесов навсегда для жизни выбрала обвораживающие далями белоснежные тундровые шири, неповторимые весенние белые ночи, летние зелёные просторы, красочные осенние поляны и неизбежную полярную ночь с сильными ветрами и морозами… Долгожданное яркое солнце весной, цветущий ковёр тундровой земли, непроходимые болота с манящей красно-жёлтой морошкой и тёмно-красной брусникой, жуткий арктический климат с нескончаемыми осенними проливными дождями не могли не произвести неизгладимого впечатления на эту пытливую, неугомонную, целеустремлённую русскую девушку. Она полюбила тазовскую землю всей душой, приняла все тяготы жизни, как подарок судьбы, который в жизни не всем достаётся, и была счастлива. Наталья Ивановна Яптунай умерла в 1984 году в Салехарде. Учитывая её желание, похоронена в Гыде, на ненецком кладбище, на красивом, возвышенном месте, которое обдувается ветром со всех сторон. А вокруг до самого горизонта

ИЗ АРХИВА АННЫ ЛАМДО

ПОДВИЖНИКИ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Ученики Гыданской школы-интерната. Предположительно конец 1970-х гг.

широкие тундровые просторы. Она погребена по-христиански рядом с могилой мужа, который покоится по ненецким обычаям. Мы, жители тазовской земли, не должны забывать об этой дочери русского народа, совершившей подвиг во имя просвещения и воспитания детей народов Севера. Мы должны выразить ей свою сердечную

благодарность за любовь к ненецкому народу, за то, что не была временным жителем, который с нетерпением ожидал время отпуска, а приехала жить на долгие годы. За то, что породнилась с ненецким народом, продолжила род Больших быков Яптонэ, воспитала детей по обычаям и традициям, привила им любовь к родной земле и родному языку. СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

МАРИНА ЛОНГОРТОВА

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | НАРОДЫ АРКТИКИ

ТЁПЛЫЕ УЛЫБКИ

сыновей и дочерей холодной земли Марина ЛОНГОРТОВА Солнце потихоньку клонится к горизонту. Конец лета, мы двигаемся на лодке по лесной красавице Сыне в направлении маленького таёжного села Овгорт. По берегам величаво высятся могучие кедры, а я в нетерпении высматриваю вдали посёлок. Рай! Вековечная тишина… Только гул мотора да поднимающиеся слева и справа от нас с воды утки нарушают её. Хочется созерцать эту красоту и ни о чём не думать. А в Овгорте, в этом труднодоступном населённом пункте Шурышкарского района, нас ждут удивительные люди – современные россияне, пользующиеся благами цивилизации и продолжающие так же, как и их предки, бережно хранить хрупкую северную природу и почитать родную землю. Эмилия Лариева, поражающая своим обликом, традиционной красотой, внешней и внутренней, – художница, использующая самые современные средства и способы самовыражения. Вы думаете, она тихо и кротко плетёт бисером? Что вы! У неё зажигательные рисунки в самых различных стилях, выполненные хной и восковыми карандашами. Поэтому в инстаграме Эмилии более пяти тысяч подписчиков, среди которых и россияне, и люди из других стран. В нём девушка искренне рассказывает о

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

себе, выкладывает свои суперсовременные работы и фотографии далёкого северного села, в котором живёт с рождения и которое так трогательно любит. Михаил Лонгортов, глава семьи, – сотрудник сельской администрации, как и всякий северянин, любит охоту и рыбалку, продолжает носить традиционную одежду, собственно, как и его дети. Их с любовью обшивает жена и мама Елена. Среди нескольких снимков этой семья я выбрала этот – Михаил, Лена, Настя и Егор рядом друг с другом, лежат в форме солнца – сакрального символа в хантыйской культуре. Добрые, открытые лица, непритворные улыбки – это невероятно подкупает, и хочется остаться жить здесь, на этой дружелюбной земле.

ИРИНА КОСАЧЁВА

С главным зрителем выставки – губернатором Дмитрием Кобылкиным

С помощниками и вдохновителями – сестрой Ириной и мамой Зинаидой Викторовной

ИРИНА КОСАЧЁВА

Из этой же серии и вторая моя авторская фотонаходка, когда, несмотря на традиционную скупость на внешнее выражение чувств, молодой отец нежно целует сына-первенца. Он, кстати, уже не живёт традиционным образом жизни, работает инженером-строителем в окружном центре, и остаётся только гадать, кем же станет лет через двадцать его сынишка. Уверена в одном: сохранится в его памяти, а может, и в жизни национальная одежда и родное тепло оленьих шкур. Проведя четыре месяца в работе над фотопроектом «Народы Арктики» и побывав во многих удалённых национальных посёлках своего необъятного Ямала, я убедилась в том, что гостеприимность северян – это неизменная традиция, которая, что бы ни говорили, и в современном глобальном мире никуда не исчезла. В Шурышкарском районе нас с мужем, моим вдохновителем по сути и ассистентом по делу, не отпускали без подарков. По хантыйским обычаям каждый гость должен получить от хозяйки хоть небольшой, но памятный гостинец. А мы были гостями! Кедровый орех, тёплые, красивые варежки, малосол из щёкура, смородиновое варенье будут ещё и ещё раз напоминать мне о душевности людей этого края. В Ямальском районе нас чуть не силой заводили в дом и усаживали за стол (ну или почти силой, никто же в здравом уме не станет отказываться от северных угощений!). Отговорки, что нет времени и надо бежать дальше, не помогали. Каждый герой фотопроекта вдохновляет и поражает силой духа. Евгения Вануйто из Яр-Сале – бизнес-леди, она восстановила пекарню в небольшом посёлочке Сюнай-Сале, у неё сувенирный цех, приносящий стабильную прибыль и обеспечивающий работой многих жителей обоих сёл. Она всегда в движении и в делах – и я нисколько не преувеличиваю. Каждый раз, когда я звонила Жене, чтобы уточнить тот или иной момент, она отвечала на ходу, видимо, куда-то спеша, а один раз в этот момент она даже ехала в лодке. Поразил самобытной артистичностью Никита Анагуричи, литератор, постоянный и любимый автор Народного журнала «Северяне». Наша фотосессия прошла в надымской библиотеке, где он, восседая посреди книг, раздумывает над очередным рассказом, обращаясь в мыслях не к кому-нибудь, а к самому Александру Сергеевичу… При всём при том

АНДРЕЙ ТКАЧЁВ

ОБРАЗЫ ЗЕМЛИ ЯМАЛЬСКОЙ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Героиня одной из фоторабот Лариса Миляхова

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

МАРИНА ЛОНГОРТОВА

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ОБРАЗЫ ЗЕМЛИ ЯМАЛЬСКОЙ

Никита Анагуричи, литератор, Надым

Никита Александрович – скромный трудяга, плотницких дел мастер. Кстати, пишет он о жителях Надымского района, сколько у него ещё интересных и иногда забавных историй из северной жизни! Его однофамилица Любовь Анагуричи – телеведущая, обладательница премии «ТЭФИ-Регион».

Красивая, уверенная в себе молодая женщина, заботливая мама и любящая жена, она помогала мне в поиске героев для съёмок в Надыме. Поддержка и содействие очень многих людей в работе над фотопроектом неоценимы. Восемьдесят девять снимков, сделанных во время работы над проектом, вошли в итоговую выставку, приуроченную к 87-й годовщине со дня образования Ямало-Ненецкого автономного округа. Отснятого материала, конечно же, неизмеримо больше. И, поверьте, выбор между тем или другим героем, между снимками делать мне было очень нелегко. Ханты, ненцы, селькупы, коми, люди разных профессий и разного возраста… Молодые, красивые девушки и юноши, только входящие в жизнь, и убелённые сединами старейшины родов. Пожарный, который спас людей во время пожара, чемпион мира по бразильскому джиу-джитсу, нефтяники, работники культуры, педагоги, медики и многие другие. Мне кажется, главная цель фотопроекта – показать многоликость коренных северян, их красоту и особое чувство собственного достоинства, их гордость за свой народ и родную землю – достигнута. Связующей нитью через все работы – так удачно получилось! – прошли добрые улыбки и открытые лица моих героев.

Делиться надо! Наверное, именно так подумала Марина Лонгортова, на глазах набирающий силу и своеобразие её воплощения современный ямальский мастер светописи, когда в уютных, обновлённых стенах Национальной библиотеки ЯНАО решила провести свой мастер-класс, посвящённый искусству портретной фотосъёмки. Делиться сокровенным, наработками, добытыми тяжким трудом северного фотографа? Не самая распространённая на сегодня мысль, скажем прямо! Но результат превзошёл все ожидания, хоть фотоклуб городской создавай. Судя по неподдельной заинтересованности собравшихся, по глубине задаваемых вопросов, по атмосфере искренности и участия, не ИГОРЬ НОВИКОВ только сама Марина, всего пять лет как с помощью мужа и единомышленника окунувшаяся в фотосъёмку, а теперь уже и с головой в неё ушедшая, получила заряд тёплых эмоций и пищу для размышлений, но и те, кто мечтают совершенствовать своё понимание портрета в фотографии. Что же это было? Мастер-класс? А произошёл, мне кажется, своего рода мозговой штурм в постижении одного из основных фотографических жанров, узнавание друг друга, нащупывание каждым собственного творческого почерка… взаимообогащение! Ольга Лобызова

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ОБРАЗЫ ЗЕМЛИ ЯМАЛЬСКОЙ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Йннане Лапсуй: ХОЧУ БЫТЬ РАЗНОЙ Марина ЛОНГОРТОВА

Йннане Лапсуй – дизайнер родом из Салехарда. Вот уже несколько лет она своими руками изготавливает украшения в северном стиле. Северные ягоды: морошка, брусника, голубика – ключевые акценты в её бижутерии, их дополняют фигурки оленей, снежинки и ёлочки. Сегодня мы попросили Йннане, что в переводе с ненецкого языка означает «спокойная», ответить на несколько вопросов.

Терпение. Именно благодаря терпению у меня получаются самые красивые украшения.

• Какой самый удачный совет вам давали?

Делать то, что хочет душа, и не слушать никого!

ИЗ АРХИВА ЙННАНЕ ЛАПСУЙ

• Какая ваша самая яркая черта?

• Как вы заработали свои первые деньги?

Ещё до того, как я нашла свою первую работу, одна знакомая попросила меня её подменить гардеробщицей, это было, кажется, в 2004 или 2005, точно не помню, году, тогда я и заработала свои первые деньги!

• Какая профессия вам нравится, помимо вашей? Криминолог, люблю фильмы об этой профессии.

• Какой вы бы хотели запомниться?

Необычной и непредсказуемой. Сегодня я делаю украшения из ягод, а завтра уже занимаюсь чем-то другим!

• Что для вас Салехард, Ямал, Крайний Север?

Салехард для меня мой дом. Где бы я ни была, всегда хочется назад, домой. Даже несмотря на то, что тут бывает очень холодно! А я люблю тепло.

• Северянин – это, по-вашему, кто?

Северянин – это тот, кто в душе всегда горяч! СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

МАРИНА ЛОНГОРТОВА

Йннане, истинная представительница своего народа, обожает яркие украшения, в которых угадываются и северные мотивы

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ РАБОТА СЕРГЕЯ БАРАНОВА «КОТЫ »

ПУТЕШЕСТВИЕ

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ПУТЕШЕСТВИЕ | КАРТИНКА ИЗ ЖИЗНИ

НА СЛОМЕ ЭПОХ, ВРЕМЁН, СУДЕБ Заметки на полях события

Ольга ЛОБЫЗОВА

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

предметы из дворца герцога Лейхтенбергского, олицетворяющие культуру, стоящую по разные стороны баррикад?! Взаимоотношения власти и культуры, религии и государства, личности и общества – не всегда для того, чтобы размышлять об этом, требуется множество огромных залов и бесчисленное количество экспонатов. Выставки – даже самые замечательные! – живут на ограниченном пространстве в совершенно небольшой промежуток времени. Да и не претендуют они на вечность и всеобъёмность. Однако недаром говорится: мал золотник, да дорог! Вот и зажили некоторые её экспонаты своей жизнью на страницах нашего журнала, оттеняя, дополняя, иллюстрируя материалы других авторов, где помимо основной темы и главного героя бьётся и пульсирует оживший октябрь 2017-го, словно красное знамя, сшитое из сарафана Марфы Ефимовны, жены главного ямальского революционера Тихона Сенькина – экспонат окружного музея, которому нет цены.

Почти два месяца экспонировалась в Музейновыставочном комплексе им. И. С. Шемановского выставка «Эхо 1917-го. Культурная революция», посвящённая 100-летию революции 1917 года. Особая продуманность и глубина её подготовки чувствовались буквально во всём, начиная с даты её открытия 29 ноября 2017 года, приуроченного ко дню рождения ямальских музейщиков, к 111-й годовщине создания в Обдорске первого на Ямале музея, ставшего сегодня уникальным музейно-выставочным учреждением. Заканчивая последним днём её работы… А это 21 января, день смерти идейного вдохновителя и идеолога Октябрьской революции и руководителя государства, возникшего в результате тех событий, Владимира Ильича Ленина… Имеющий уши да услышит! А между этим – пласты и пространства, перекличка голосов из разных миров и эпох и цепочка ассоциаций, которая у каждого своя и вместе с тем стоит на крепком фундаменте общеизвестного, так или иначе цепляющего и заставляющего не только думать, но и чувствовать, сопереживая… Где бы ещё встретились произведения русского авангарда из частных коллекций, с лёгкой руки деятельного друга салехардских музейщиков Дмитрия Фролова прибывшие сюда из Санкт-Петербурга, и

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

Единомышленник и друг салехардских музейщиков Дмитрий Фролов даёт интервью в день открытия выставки, к экспозиции и замыслу которой непосредственно причастен

Профессиональный музейщик и учёный Н. В. Фёдорова вручает ценнейший экспонат – брошюру, написанную её прадедом, профессором медицины Е. И. Яковенко, который в студенчестве был членом кружка А. И. Ульянова. Она издана в 1930 г. к 50-летию «Народной Воли» и посвящена личности старшего брата В. И. Ленина

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

КАРТИНКА ИЗ ЖИЗНИ | ПУТЕШЕСТВИЕ

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

Не на шутку вдохновлённые экспозицией Михаил Канев и Алексей Мазурин

Знамя «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» сшитое из сарафана Марфы Ефимовны Сенькиной. Салехард, 1918 г.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

ПУТЕШЕСТВИЕ | КАРТИНКА ИЗ ЖИЗНИ

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

Д. М. Хартаганов. «Ленин на оленьих упряжках». Панно. Дерево, выжигание, карандаш. 1989 г.

Д. М. Хартаганов. «Ильич среди ханты». Панно. Дерево, выжигание, карандаш. 1989 г.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ | ПУТЕШЕСТВИЕ

ПРОЩАЯСЬ С СЕМНАДЦАТЫМ По поводу столетия «Великого Октября»

Вадим ГРИЦЕНКО г. Надым Я лично полагаю, что человек рождается для счастья. Ведь именно его желает мать своему ребёнку. Другие считают, что человек рождается для подвига. Или чтобы страдать, но верить во что-то. Например, в Магомета. Или в победу коммунизма. Или что в наших бедах виноваты не мы сами, а наши враги. Последнее, кстати, сегодня особенно распространено. Но я подозреваю, что не все наши враги в курсе, что они враги. Когда говорят, что февраль и октябрь семнадцатого случились из-за плохого царя, мне вспоминается рождённое опытом древних латинское выражение: «Post hoc non propter hoc». В переводе на русский оно звучит как «после того, но не вследствие того». И раз уж с царя начали, то скажем пару слов. В отличие от всех следующих руководителей страны последний русский царь не держался за власть. Он сам был моральным человеком и верил в то, что в России преобладают люди с моралью. Но после Николая Второго на макушке власти победил диа-

пазон от серой низости до чёрной подлости, и на этом фоне оказалось, что царь был идеалистом. После него победило моральное азиатское средневековье с его беспредельной жестокостью. С тех пор жестокость была заново признана и, между прочим, поныне остаётся в России, в головах многих сограждан не только методом, но и показателем эффективного управления, как в мирное время, так и в войну. Как говорят в нашем народе со щедрой душою, бей своих, чтоб чужие боялись. Николай Александрович был не таким. И отец его был не таким. Как пострадала се-

мья террориста Александра Ульянова, готовившего покушение на главу государства, императора Александра III? Кроме казни самого террориста – никак! При власти Ленина в аналогичной ситуации покушающихся и их родню расстреляли бы всех и сразу. При власти Сталина – через пару-тройку лет тюрем, пыток и лагерей. При власти николаевского отца – Александра III Романова родному брату террориста после казни названного террориста выдали золотую гимназическую медаль и было позволено поступить в университет и учиться. СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

В. В. Зауерлендер. «Первые демонстрации в февральские дни». 1917 г. Из собрания Государственного центрального музея современной истории России

Но уже на первом курсе Володя Ульянов, брат террориста Александра Ульянова, участвует в антиправительственной буче. Что сделали бы Ленин и Сталин, а вернее, их система за такую гражданскую активность? Расстреляли бы немедленно! А что сделал так называемый кровавый царский режим? Родного брата террориста и антиправительственного бузотера отправили в ссылку. Куда же? Под Казань, в деревню Кокушкино, в родовое поместье его маменьки Марии (урожденной Бланк)! Что сделал тот же режим с Владимиром Ульяновым в 1897 году, когда стало очевидно, что он уже превратился в профессионального революционера (по сегодняшнему говоря, в профессионального террориста)? Режим велил ему ехать в ссылку в село Шушенское, на юг современного Красноярского края. И Ульянов поехал. Сам поехал, свободно, не под конвоем, заворачивая по пути в гости к доброже-

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

лателям. Потом два с половиной года провел, здоровея и буквально толстея в курортных условиях южнее города Минусинска на парной баранине и прекрасном воздухе богатого сибирского села. И при этом интенсивно писал революционные статьи. Это называлось «жить под надзором полиции». Кстати, порядок был такой, что власти при этом ещё и платили ссыльному восемь рублей в месяц, чего хватало на оплату жилья, питание (свежее мясо – каждый день!), а также услуги прачки. Прочие деньги (на покупку свежих книг) присылала мама, получая большую пенсию за покойного папу. То есть пенсию, жалованную императором отцу террориста, покушавшегося на императора. А у власти в стране был уже Николай II. Что было характерно для его монархии? О выдающихся темпах экономического развития России в те годы мы сейчас промолчим. Отметим другое. Во-первых, не-

постижимый для большевиков гуманизм, то есть уважение человека как личности и народа как народа. Например, отношение к малым этносам Севера было исключительно охранительным. Правительство строго следило, чтоб их промысловые земли не захватывались ни русскими предпринимателями, ни представителями других народов. В стойбища аборигенов было законом запрещено ввозить алкоголь. Плохо царизм относился только к евреям. После разделов Польши в конце XVIII века основная масса польских евреев стала российскими подданными. И Николай II возглавлял то государство, которое ещё до него определило им черту оседлости. В своём настороженном отношении к этому этносу Николай лично и русский царизм вообще не был оригинален. Все времена существования еврейского народа на Земле только этот народ несправедливо, по каким-то невнятным причинам притесняли все, кто жил вокруг. И в древнем мире, и в средние века,

ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ | ПУТЕШЕСТВИЕ извозчика. Таким же образом бывал в ссылке и бежал оттуда будущий главный организатор октябрьского военного переворота в Петрограде и главный организатор Красной Армии Лейба Давидович Бронштейн, он же Троцкий. И так было со всеми профессиональными организаторами большевистского переворота, а позднее – руководителями новой России, лживо названной словом «советская». В ходе Первой мировой войны, которая, вообще-то, называлась тогда в России Второй Отечественной, большевики из штанов выпрыгивали, разваливая армию и тыл. И я, будучи школьником, а потом студентом исторического факультета, заучивал материал о том, как хорошо, что рабочие во время войны, в каком-нибудь 1916 году бастуют, организованные на это большевиками. Борются за свои права. И никто из моих учителей не додумался до осмысления параллели: как следует относиться к идее пролетарских забастовок в СССР в каком-нибудь 1942 или 1943 году?

Бред? Почему? Ведь тоже война с той же Германией. Которая, опять же, объявила нам войну. Или Первая мировая – несправедливая, потому что империалистическая? Нет, ничем принципиальным эти войны не отличаются, кроме смены идеологий правящих кругов. Что касается прочего, то в XX веке и Россия, и Германия при любых режимах стремились быть империями. А внешняя политика империй и есть империализм. И сейчас всё в мире обстоит точно так же, только словечко стало немодным. Ныне в употреблении болтается словосочетание «многополярный мир». Я вовсе не голосую за забастовки во время войны с германцами. Я просто иллюстрирую подлость большевистскую в годы Первой мировой. Только не было в стране при большевиках ни одной силы, способной хоть как-то заметно повлиять на их власть. Ведь большевики вырезали всех врагов под корень. Наверное, никто в политической истории Европы до того не избавлялся от оппонентов столь тщательно.

В. В. Зауерлендер. «Ведут переодетых полицейских». 1917 г. Из собрания Государственного центрального музея современной истории России

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

и в новое время. На территории той же Польши евреи собрались в основном в результате гонений на них в Испании, Франции, Португалии, Англии, Германии. Гонения в данном случае означали погромы и грабежи, сопровождаемые убийствами. Всё это к тому, что император Николай не очень доверял евреям, а те не очень-то любили его. Случайно или нет, но национальный еврейский фактор сыграл очень заметную роль в октябре семнадцатого года и в последующих событиях. Но мы отвлеклись от неумелой внутренней политики Николая Александровича Романова. А примеры её такие. Иосиф Виссарионович Джугашвили был известен властям как человек, единственным занятием которого была подготовка к свержению законной власти незаконным путём. За это его семь раз отправляли в ссылку, где он, как и Ленин в Шушенском, жил привольно, ел досыта и всякий раз бежал оттуда, как только появлялись деньги для билета на пароход или наём

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

ПУТЕШЕСТВИЕ | ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ

Бюст Николая II, участника и жертвы тех событий

Не могли под корень вырезать только массовую нелюбовь и недоверие населения. Потому никогда в русской истории не было столько пленных, сколько получила от нас Германия во Второй мировой. Аж целая армия была сформирована под руководством генерала Власова. Между прочим, героя обороны Москвы. Но мы отвлеклись от личности последнего русского царя. С моей точки зрения, которая сформировалась в основном при чтении личных дневников Николая II, человеком он был весьма недалёким и с полным отсутствием пассионар-

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ности, столь необходимой любому лидеру. Думаю, что его можно назвать весьма безвольным и не очень толковым руководителем. Но его нельзя назвать нечестным, а тем более коварным, вероломным и вообще аморальным. И ещё нелепо называть его кровавым. Он не был жестоким. Чего, увы, не скажешь о последующих руководителях России. Вообще-то на тему: «ОКТЯБРЬ-1917: «ЗА» или «ПРОТИВ» – спорить довольно бессмысленно. Ведь это всё равно, что мусульманину доказывать, что христианство – более верное учение, или

христианину втолковывать, что истинная вера – это ислам. Так уж получается. Особенно бесполезно разговаривать в среде тех, кто состоял в единственной в СССР партии. Эти люди, скрывая свою либо слабость моральную (сплошь и рядом простительную), либо откровенную низость, будут рассказывать вам о вступлении в КПСС по причине якобы нахлынувшего и так и не покинувшего их идеализма. Хотя на самом деле партбилет им нужен был всего лишь как пропуск в профессиональную или политическую карьеру. Десятилетия сложились в неуничтожимые горы мифов и откровенной лжи, в конкретные биографии, которые явились историей либо простого выживания, либо приспособленчества и карьеры. В течение этих десятилетий были убиты многие нравственные оценки, а многие преступления против человеческого естества, против морали и традиционных понятий о добре, наоборот, обрели статус от нормы до подвига. Чего, например, стоит словосочетание «герой гражданской войны»! По факту это означает, что если ты можешь ради идеи убивать соседей, братьев или даже родителей, значит, ты – герой. Другой пример. Что именно сделал Павлик Морозов и за что его убили, так и осталось неясным. Как оказалось, даже пионером он не был, ведь пионерский отряд в деревне этой появился годы спустя. Зато более чем активно и широко был внедрён в общество миф о Павлике, призывающий интересы государственной машины ставить выше общечеловеческой морали. Вся история октября 1917 года и последующих событий – это история обмана и вероломства.

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

Большевики объявили себя марксистами, наплевав на некоторые марксистские догмы. Например, на ту, что предполагала одновременный переход к социализму в большинстве экономически развитых стран. Но очень уж им хотелось провести глобальный кровавый общественный эксперимент. Очень уж им хотелось «порулить», не будучи ограниченными никакой моралью. Мораль была объявлена вредным, буржуазным пережитком, а интеллигенция, цитируя Ленина, – «говном» нации. Большевики писали лозунги про «землю – крестьянам», при этом планируя её исключительно государственный статус. В итоге коллективизация стала новым закрепощением крестьян, когда даже из колхоза в колхоз нельзя было перейти без особого разрешения местных властей. Преследовалось уголовно. Большевики обещали отдать заводы и фабрики рабочим, на самом деле планируя их исключительно в качестве собственности государства. Как и землю. Большевики обещали власть народу, при этом монополизируя её исключительно в собственных руках. Большевики говорили о диктатуре пролетариата, прекрасно зная, что такой диктатуры в природе не может быть по определению, ибо либо ты пролетарий у станка, либо диктатор за письменным столом и при секретаре. Третьего не дано и быть не может. Более того, повсеместно быстро созданные большевиками ревкомы прикрепили, сделали крепостными и рабочих. Для борьбы с остатками пролетарских вольностей были созданы так называемые рабочие дома и концентрационные лагеря. Например, в Тобольске и

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ | ПУТЕШЕСТВИЕ

Брошюра и сатирический журнал первых послеоктябрьских лет

Тюмени. Они носили именно такие названия-определения и дополнительно могли иметь номера. И сделано это было именно при добром Ленине. При злом Сталине лагеря стали называться уже не концентрационными, а исправительно-трудовыми. Вопрос вопросов: если большевики такие плохие, то почему же они победили в Гражданской войне? Ответ ответов: большевики победили именно потому, что, во-первых, в отличие от любых оппонентов, всё время врали самым фантастическим, безответственным образом, обещая немедленную халяву. Не знала истории такой степени вранья, и люди не могли представить, что можно врать в такой степени. Политическое шулерство было доведено до космических масштабов. А во-вторых, большевики применили ту степень жестокости, о которой российские люди уже забыли, как минимум, с XVI века. Чего стоит одна практика заложничества… Так и закончилась Гражданская война. А точнее, череда гражданских войн в разных весях

с семнадцатого года и по годы тридцатые, если не забывать о так называемых басмачах в Средней Азии. Всё стало государственным, а ядром государства или, как было сказано в Конституции СССР 1977 года, «руководящей и направляющей силой» стала большевистская партия, в то время уже называвшаяся КПСС. Право собственности предполагает сочетание прав владения, пользования и распоряжения. Всеми тремя этими правами, а значит, и общим правом собственности, обладало лишь государство чиновников – поголовно членов большевистской партии. Даже колхозы, лживо называемые формой кооперативной собственности, были самой настоящей государственной собственностью, и потому, например, распускались, преобразовывались или превращались в совхозы, то есть в чисто государственные предприятия, одним росчерком пера. Нобелевский лауреат по литературе, русский писатель Иван Бунин однажды в публичной своей эмигрантской речи произнёс: СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

ПУТЕШЕСТВИЕ | ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ

Плакат первых послереволюционных лет

«Выродок, нравственный идиот от рождения Ленин явил миру в самый разгар своей деятельности нечто чудовищное, ужасающее. Он разорил величайшую в мире страну и убил несколько миллионов человек. И всё-таки мир настолько сошёл с ума, что до сих пор спорят, благодетель он человечества или нет». Отчего у нобелевского лауреата такая нелюбовь к Ильичу? Может, оттого, что Ивану Бунину не нравился лозунг большевиков: «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую»? И они его реализовали, сначала разогнав всенародно избранное Учредительное собрание, потом сдавшись, отдав громадные территории и

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

заплатив контрибуцию побеждённой Германии, а затем начав в России повсеместный кровавый террор и экспроприации. Может, оттого, что «добрый дедушка Ленин» со товарищи запретил денежное обращение, отобрал у крестьян зерно для пропитания, а потом издал приказ об изъятии у них и семенного зерна. Начался голод. И такой, что по бывшей Российской империи распространилось людоедство. В результате в начале 1921 года даже недавно пьяные балтийские матросы протрезвели от писем из родных деревень и, засев в Кронштадте, потребовали от большевиков настоящих выборов и настоящей советской власти, то есть власти советов,

а не партийных функционеров. Того же, то есть именно власти советов потребовали в 1921 году мятежники Тамбовской губернии и крестьяне всей Западной Сибири от Алтая до полуострова Ямал. Но не было в политической истории нашей планеты более наглых лжецов, чем большевики. И при наличии в собственном арсенале пулемётов и химического оружия, перебив и пересажав крестьян с матросами, они повсеместно установили памятники членам своей партии, погибшим за свою власть в ревкомах и за кормушки к ним близкие, но, судя по лживым надписям, якобы за «советскую» власть. Жена покойного Ленина Надежда Крупская вещала в 1934 году на 17-м съезде партии: «Ленин дал указание, как идти по пути строительства социализма, и партия по пути этому шла, и достижения громадные. Оттого съезд чувствует такой подъём. Каждый знает, какую громадную роль в этой победе играл тов. Сталин (аплодисменты), и поэтому то чувство, которое испытывал съезд, вылилось в такие горячие аплодисменты, в горячие овации, которые съезд устраивал тов. Сталину». После этого съезда, до начала Второй мировой войны Сталин перестреляет почти всех своих соратников, так называемую ленинскую гвардию. Крупская умрёт в феврале 1939-го. Есть версия, что в результате отравления. Но для судьбы страны это, наверное, уже будет совершенно не важно. P. S. Когда говорят, что без Сталина и коммунистов мы бы не победили Гитлера, мне хочется добавить, что без них мы бы и Наполеона не победили.

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

Неизвестный художник. Пространственный объект «УНОВИС». Эскиз. 1920-е гг. Из частного собрания

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН

ЛЕОНИД КАННЕГИСЕР: « УМРЁМ – ИСПОЛНИМ НАЗНАЧЕНЬЕ»

Тамара АЛЕКСАНДРОВА г. Москва

ФОТО С САЙТА WIKIPEDIA.RU

30 августа 1918 года в Москве и Петрограде прозвучали два выстрела, оставшиеся в истории. Ранен Ленин. Убит Урицкий. На выстрелы Фанни Каплан и Леонида Каннегисера большевики ответили Красным террором – бессчётные заложники, бессудные расстрелы, моря крови по всей России… Имя Фанни Каплан, стрелявшей в вождя мирового пролетариата, всем известно, хотя знаем мы о ней немного. Наряду с официальной ходили другие версии – не она, почти ничего не видевшая, стреляла, не её расстреляли 3 сентября 2018 года в Кремле… Но в короткой биографии просматривается логика случившегося. В революцию 1905 года была с анархистами. За участие в подготовке покушения на киевского генерал-губернатора приговорена к смертной казни. Из-за несовершеннолетия (ей было шестнадцать лет) казнь заменили пожизненной каторгой. В Сибири знакомится с Марией Спиридоновой. Освобождённая Февральской революцией, примыкает к левым эсерам… Выстрел Леонида Каннегисера поверг в шок родных, друзей, знакомых – круг их очень широк, и все известные имена. Не верилось, не соединялось: он, Лёня – убийца?!

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

«Помню свою печаль о молодом друге Лёне Каннегисере, – пишет Надежда Александровна Тэффи. – За несколько дней до убийства Урицкого он, узнав, что я приехала в Петербург, позвонил мне по телефону и сказал, что очень хочет видеть меня, но где-нибудь на нейтральной почве. – Почему же не у меня? – Я тогда и объясню почему. Условились пообедать у общих знакомых. – Я не хочу наводить на вашу квартиру

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ тех, которые за мной следят, – объяснил Каннегисер, когда мы встретились. Я тогда сочла слова мальчишеской позой. Он был очень грустный в этот вечер и какой-то притихший. Ах, как часто вспоминаем мы потом, что у друга нашего были в последнюю встречу печальные глаза и бледные губы. И потом мы всегда знаем, что надо было сделать тогда, как взять друга за руку и отвести от чёрной тени. Но есть какой-то тайный закон, который не позволяет нам нарушить, перебить указанный нам темп… Так, по плану трагического романа «Жизнь Каннегисера» великому Автору его нужно было, чтобы мы, не нарушая темпа, прошли мимо».

***

Леониду Каннегисеру было 22 года – родился в марте 1896-го. Отец – Иоаким Самуилович Каннегисер, известный не только в России инженер-механик, кораблестроитель, талантливый управленец. Он стоял во главе крупнейших Николаевских судостроительных верфей. Переселившись в Петербург, по сути дела, возглавил руководство металлургической отраслью страны. В годы Первой мировой войны был консультантом в военно-морском ведомстве. Мать – Сакер Роза Львовна, врач. Детей в семье трое: Елизавета, старшая, Сергей и Леонид (домашнее имя Лёва). Сергей, окончив с золотой медалью частную гимназию Я. Г. Гуревича, лучшую в Петербурге, поступил на физико-математический факультет Петербургского университета (группа географии). Принимал участие в геологических экспедициях: Западная Сибирь, Бухара… Леонид, получивший тремя годами позже аттестат той же гимназии, выбрал Политехнический институт, экономическое отделение. Каннегисеры богаты, живут открыто. В доме номер десять в Сапёрном переулке (он отличается от соседних добротностью, архитектурными изысками – изящной башенкой, эркерами) семья занимает две квартиры, соединённые переходом. Огромные залы, камин, европейская мебель, обитые шёлком стены, ковры, медвежьи шкуры –

всё по моде тех времён, как и один из самых модных салонов. Среди его завсегдатаев известные поэты, писатели – Михаил Кузмин, Владислав Ходасевич, Николай Гумилёв и Анна Ахматова, Тэффи, Георгий Адамович, Марк Алданов, Георгий Иванов, Рюрик Ивнев, Николай Бальмонт, пианист, сын поэта, Борис Савинков, эсер-террорист… Читали стихи, слушали романсы, танцевали модные регтайм, чарльстон. Ставили домашние спектакли. В 1910 году – «Балаганчик» Блока (он заинтересовался, узнав об этом, выражал желание посмотреть), «Как важно быть серьёзным» Уайльда и «Дон Жуан в Египте» Гумилёва… Салон в Сапёрном славился не только щедростью приёмов. Здесь, по словам Марка Алданова, хорошо знавшего Каннегисеров, «царские министры встречались с Германом Лопатиным, изломанные молодые поэты со старыми заслуженными генералами». Герман Лопатин – революционер, человеклегенда. В 60–80-е годы XIX века он был практически связан со всеми революционными организациями России. Привлекался следствием по делу Каракозова, покушавшегося на Александра II. Организовал побег Петра Лаврова, философа, идеолога народничества, из Вологодской ссылки за границу. Отправился в Сибирь за Чернышевским. В результате – арест, иркутский острог и… побег! Лопатин – первый переводчик «Капитала». Лично знаком с Марксом, Энгельсом, Бебелем… После попыток возродить партию «Народная воля», ареста и суда восемнадцать лет провёл в одиночках Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. В один из январских вечеров 1916 года («Над Петербургом стояла вьюга…) у Каннегисеров оказалась Марина Цветаева. Здесь она встретила Михаила Кузмина, о котором в Москве ходили легенды, очаровалась, как многие. Через двадцать лет посвятит его памяти очерк «Нездешний вечер» (название навеяно книгой стихов поэта «Нездешние вечера»), который будет опубликован в Париже, в журнале «Современные записки». И мы увидим дом в Сапёрном, хозяев и гостей в своеобразном ракурсе – взгляд Цветаевой, её чувства, её экспрессия. СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН

«Серёжа и Лёня. Лёня – поэт, Серёжа – путешественник. <…> Лёня поэтичен, Серёжа – нет, и дружу я с Серёжей. Серёже я рассказываю про свою маленькую дочь, оставшуюся в Москве (первое расставание), <…> а он мне про верблюдов своих пустынь. Лёня для меня слишком хрупок, нежен… цветок. Старинный томик «Медного всадника» держит в руке – как цветок, слегка отставив руку – саму, как цветок, что можно сделать такими руками? <…> Отец Серёжи и Лёни < …> – высокий, важный, иронический, ласковый, неотразимый – которого про себя зову: лорд. – Вас очень хочет видеть Есенин – он только что приехал. Лёня, Есенин. Неразрывные, неразливные друзья. В их лице, в столь разительно разных лицах их сошлись, слились две расы, два класса, два мира. Сошлись – через всё и вся – поэты. Лёня ездил к Есенину в деревню, Есенин в Петербурге от Лёни не выходил. Так и вижу их две сдвинутые головы – на гостиной банкетке, в хорошую мальчишескую обнимку <…> (Лёнина чёрная головная гладь, Есенинская сплошная кудря, курча, есенинские васильки, Лёнины карие миндалины. <…> Удовлетворение, как от редкой и полной рифмы). Сижу в той жёлтой зальной – может быть, от Серёжиных верблюдов – пустыне и читаю стихи <…> в первую голову свою боевую Германию: И где возьму благоразумье: «За око – око, кровь – за кровь?» Германия, моё безумье! Германия, моя любовь! Эти стихи Германии – мой первый ответ на войну. В Москве эти стихи ответа не имеют, имеют обратный успех. Но здесь, чувствую, попадают в точку, в единственную цель всех стихов – сердце. Читаю весь свой стихотворный 1915 год – а всё мало, а все – ещё хотят. Ясно чувствую, что читаю от лица Москвы и что этим лицом в грязь не ударяю. Потом – читают все. Есенин читает «Марфу Посадницу», принятую Горьким в

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

«Летопись» и запрещённую цензурой. Помню сизые тучи голубей и чёрную – народного гнева. – «Как московский царь – на кровавой гульбе – продал душу свою – Антихристу…» Слушаю всеми корнями волос. Неужели этот херувим… – это написал? – почувствовал? Осип Мандельштам, полузакрыв верблюжьи глаза, вещает: Поедем в Ца-арское Се-ело, Свободны, веселы и пьяны, Там улыбаются уланы, Вскочив на крепкое седло… Читают Лёня, Иванов, Оцуп, Ивнев, кажется – Городецкий. Многих – забыла. Но знаю, что читал весь Петербург, кроме Ахматовой, которая была в Крыму, и Гумилёва – на войне. Читал весь Петербург и одна Москва». «Я не соглашаюсь с впечатлением Марины Цв<етаевой> о «хрупкости» Лёвы, – протест прозвучал в строках воспоминаний Ольги Гильдебрант-Арбениной, актрисы, художницы, музы Гумилёва и Мандельштама. – Он был высокий, стройный, но отнюдь не хрупкий. <…> Руки сильные, горячие, и доказал он, что может владеть не только книжкой или цветком». С Олечкой Арбениной случился у Леонида короткий роман. («Он успел объясниться мне в любви и даже сделал предложение…») Есть и несколько другой взгляд на Каннегисеров. Нельзя сказать «недобрый». Скорее, взгляд человека, не всё приемлющего в новомодных петербургских нравах. (А Леонид Каннегисер, по словам Георгия Адамовича, «самый петербургский петербуржец».) Старая знакомая семьи Надежда Германовна Блюменфельд, актриса и театральный художник, рассказывает (рассказ записан её дочерью, писательницей Натальей Соколовой), как поразил её стиль жизни Каннегисеров в Петербурге – швейцар, лакеи, «о ком доложить?», «В Одессе они были намного скромнее». Семья, живя в Николаеве, лето всегда проводила на одесской даче. Дети надолго приезжали в Одессу и после того, как отца перевели в Петербург. Рассказчица всех троих хорошо знала. Дочь Елизавета претенциозно называла себя Лулу. «Необыкновенно светская,

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ

разбитная и ловкая в разговоре девушка», она с успехом играла роль хозяйки салона, «этакой современной Аннет Шерер». Серёжа – «величественный», «важничал, смотрел на всех сверху вниз, умел осадить человека». Он, полагает Надежда Германовна, из «золотой молодёжи». Лёву больше тянуло к богеме. «Любил эпатировать добропорядочных буржуа, ошарашивать презрением к их морали, не скрывал, например, что он гомосексуалист. <…> Становился всё более изломанным и изысканным, петербургским перенасыщенным и утомлённым снобом… Старался походить на героев Оскара Уайльда, на рисунки Бердслея…» Так и просится клише: продукт времени. Серебряный век – бурный расцвет литературы, искусства, взлёт раскрепощённых талантов – отличался ещё и «вавилонскими» нравами. Жизнь втроём (такие союзы не были тайной – читайте мемуары), гомосексуальные связи – греховная мода. Пожалуй, слово «греховная» – лишнее: скучная «нормальность» не приветствовалась. И отношения Леонида и Сергея Есенина окружающие склонны были воспринимать не просто как «неразливную» дружбу. У девятнадцатилетнего Каннегисера был бурный роман с тридцатилетней поэтессой Палладой. (Имя Паллада, как и отчество Олимповна настоящие: в роду Старынкевичей традиционно давали детям греческие имена). Единственный сборник стихов «Амулеты» она издала под фамилией Богданова-Бельская. Фамилии часто менялись, в соответствии со сменой мужей. Любовникам несть числа. Один студент застрелился под её портретом, другой, как говорят, у неё на глазах, на виду у прохожих. Она считала себя «демонисткой». Ахматова называла это иначе: «Гомерический блуд». Красавицей Паллада не была, но была, по свидетельству современников, «неповторима, это больше!». Одета всегда вызывающе: ярко-малиновые, ядовито-зелёные накидки, шелка, кружева, хризантемы, перья, ленты… На ногах браслеты. В журнале «Аргус» вела рубрику «Горячие советы о красоте дамам и джентльменам».

Она ещё при жизни стала героиней мемуаров. Ей посвящали стихи известные поэты. Многие имена в строках Игоря Северянина: Уродливый и бледный Гумилёв Любил низать пред нею жемчуг слов, Субтильный Жорж Иванов – пить усладу, Евреинов – бросаться на костёр… Мужчина каждый делался остёр, Почуяв изощрённую Палладу… На молодого Каннегисера была обрушена неистовая страсть: «Есть тысяча способов добиться любви женщины и ни одного, чтобы отказаться от неё!..» В 1928 году в Париже родственники издали книгу Леонида Каннегисера – стихи, рецензия на сборник Ахматовой «Чётки», воспоминания друзей об авторе. «После Лёни осталась книжечка стихов, – написала Марина Цветаева, – таких простых, что у меня сердце сжалось: как я ничего не поняла в этом эстете, как этой внешности – поверила». Понял Марк Александрович Алданов. В 1923 году в «Современных записках» была опубликована его работа «Убийство Урицкого. К пятилетию». Её можно определить как очерк-исследование. Факты, слова взвешены, сказывается ответственность автора исторических романов. «Я хорошо его знал. <…> То, что я пишу, не история, а источник для неё. У историка будут материалы, каких я не имею. Но и у меня были материалы, которых он иметь не будет, он, никогда не видавший ни Каннегисера, ни Урицкого. Я не ставлю себе задачей характеристику Леонида Каннегисера. Эта тема могла бы соблазнить большого художника; возможно, что для неё когда-нибудь найдётся Достоевский. Достоевскому принадлежит по праву и тот город, в котором жил и погиб Каннегисер, страшный Петербург десятых годов, самый грешный из всех городов мира… Скажу лишь, что молодой человек, убивший Урицкого, был совершенно исключительно одарён от природы. Талантливый поэт, он оставил после себя несколько десятков стихотворений. <…> Его наследия мало, чтобы посвятить ему литературно-критический

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН

этюд; вполне достаточно, чтобы без колебаний признать в нём дар, не успевший развиться… Этот баловень судьбы <…> был несчастнейший из людей. О подобных ему сказано у летописца: «никто же их бияше, сами ся мучаху». Алданову были переданы выдержки из дневника Леонида. Он начал свои записи в 1914 году. Война застала его в Италии. Ему хотелось пойти на фронт добровольцем – родители его не пустили. Желание, как у всех мальчиков. Но было ещё и другое. «У меня есть комната, кровать, обед, деньги, кафе, и никакой жалости к тем, у которых их нет. Если меня убьют на войне, то в этом, безусловно, будет некоторый высший смысл…» «Прервал писание, ходил по комнате, думал и, кажется, в тысячный раз решил: иду! Завтра утром, может быть, проснувшись, подумаю: «Вот вздор! Зачем же мне идти: у нас огромная армия». А вечером опять буду перерешать… Так каждый день: колеблюсь, решаю, отчаиваюсь и ничего не делаю. Другие, по крайней мере, работают на пользу раненых». Он тоже попробовал. На вокзале одного раненого пришлось отнести в перевязочную. При нём сняли повязку, он увидел на его ноге страшную шрапнельную рану – изуродованное, изрытое человеческое тело. Содрогнулся, потемнело в глазах, подступила тошнота. Собрался с силами, чтобы не упасть, вышел на воздух, пошатываясь. «И это может грозить – мне… И как вдруг в ответ на это в душе подымается безудержно радостно-сладкое чувство: «Мне не грозит ничего», и тогда я знаю: «Я – подлец!». Февральская революция захватила Леонида. (А кого же она не захватила? Только отрезвление наступало быстро). В июне 1917 года он поступил добровольцем в Михайловское артиллерийское училище. Исполнял обязанности председателя союза юнкеров-социалистов Петроградского военного округа. В ночь с 24 на 25 октября вместе с другими юнкерами пошёл защищать Временное правительство. Был задержан, но быстро отпущен, успел на 2-й, исторический съезд рабочих и солдатских депутатов, где объявили о взятии Зимнего и аресте Временного правительства.

100

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

Ленин произвёл на Каннегисера «потрясающее впечатление». Но если и было какое-то увлечение идеями Октябрьской революции, то разгон Учредительного собрания, заключение Брестского мира, который многие восприняли как предательство России, массовые аресты, расстрелы вызвали жгучую ненависть к большевикам, и Леонид с весны 1918 года участвует в конспиративной работе. Петербург в ту пору кишел заговорщиками. Алданов пишет, что знал нескольких молодых людей, офицеров и юнкеров, принадлежавших к тому же кружку, что и Каннегисер. Знал его близкого друга, офицера Перельцвейга. Они не были ему близки ни в политическом отношении, ни в психологическом, но «более высоконастроенных людей, более идеалистически преданных идеям Родины и свободы, более чуждых побуждениям личного интереса» ему никогда видеть не приходилось. Заговорщиками они были странными: конспирация по-детски серьёзная и по-детски наивная. Леонид ходил летом 1918 года с двумя револьверами и каким-то ящиком, с которым обращался бережно и подчёркнуто таинственно… Вроде бы предполагал взорвать Смольный… То, что их всех не переловили в день образования кружка, можно объяснить лишь неопытностью сыска новой власти. Летом в ЧК по доносу открыли дело о контрреволюционном заговоре в Михайловском училище. Арестовали нескольких офицеров и курсантов. Шесть человек расстреляли. Среди них был Владимир Перельцвейг. Гибель друга страшно потрясла Леонида и, по всей видимости, стала непосредственной причиной совершенного им убийства.

***

Убийца. Ужасное, несмываемое клеймо. Но не превращает ли преступника в героя личность убитого? Алданов, подчёркивая свою беспристрастность, как мог собрал сведения о Моисее Соломоновиче Урицком, который в ту пору почти бесконтрольно распоряжался свободой и жизнью нескольких миллионов людей Северной коммуны – объединения северозападных губерний России.

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ

Урицкий «всю жизнь» был меньшевиком. Многие годы провёл за границей. Вернувшись в Россию после Февральской революции, осматривался. Летом 1917 года ещё нельзя было сказать, ждёт ли большевиков победа. Но зато было очевидно, что у меньшевиковинтернационалистов вообще нет никакого будущего. Урицкий подумал и, как Троцкий, стал большевиком. В дни Октябрьского переворота он был членом Военно-революционного комитета. Затем комиссаром по делам Учредительного собрания и в этой должности «вёл себя крайне нагло и вызывающе». Новое повышение в чине – пост народного комиссара Северной коммуны по делам иностранным и внутренним. Внутренние дела – это прежде всего руководство ЧК. Заурядная личность и громадная власть, власть, не стеснённая ни законами, ни формами суда, ничем, кроме «революционной совести», огромные безграничные средства, штаты явных и секретных сотрудников – это несоответствие оказалось за гранью добра и зла. «У него знаменитые писатели просили пропуск на выезд из города! У него в тюрьмах сидели великие князья! И всё это перед лицом истории! Всё это для социализма! Рубить головы серпом, дробить черепа молотом!..» Он был неприятен, антиэстетичен, карикатурен внешне, но смеха не вызывал: каждый день он подписывал смертные приговоры. После расстрела Перельцвейга Леонид почти не бывал дома, не ночевал. Накануне убийства Урицкого зашёл под вечер. Обедали. Потом он предложил сестре почитать вслух – у них это было принято – «Графа Монте-Кристо». Начал с середины, с главы о политическом убийстве, которое совершил в молодости старый бонапартист, дед одной из героинь романа. Читал с увлечением до полуночи. Затем простился и ушёл (сестре суждено было ещё раз увидеть его – издали, из окна её камеры на Гороховой: его вели под конвоем на допрос). Рано утром пришёл пить чай. Постучал в комнату отца, который был нездоров и работал дома. Они сыграли партию в шахматы. Сын играл так, словно что-то связывал с ис-

ходом партии, что-то загадал: удача, провал? Он проиграл, и это его чрезвычайно взволновало. Отец, почувствовав это, предложил вторую партию, но Леонид посмотрел на часы и отказался. Он надел кожаную, ещё юнкерскую куртку, простился с отцом (они больше никогда не увидятся) и ушёл. На Марсовом поле взял напрокат велосипед и поехал к площади Зимнего дворца. Перед одним из подъездов левого полукружья здания Главного штаба он остановился – здесь, в министерстве внутренних дел принимал Урицкий. Было двадцать минут одиннадцатого. Он вошёл в подъезд. В большой комнате напротив входной двери находились лестница и лифт. – Товарищ Урицкий принимает? – спросил Каннегисер у швейцара. – Ещё не прибыли… Он отошёл к окну, выходящему на площадь, и сел на подоконник. Ждал. Вдали послышался рокот мотора. Царский автомобиль замедлил ход и остановился у подъезда. Урицкий, войдя, направился к лифту. Посетитель в кожаной куртке поспешно сделал несколько шагов к нему – грянул выстрел. Шеф «чрезвычайки» упал без крика, убитый наповал. Убийца бросился к выходу… Если бы Каннегисер положил револьвер в карман, если бы спокойно пошёл пешком налево (сослагательное наклонение Марка Алданова, как причитание), он легко бы скрылся, свернув под аркой на Морскую, смешавшись с толпой на Невском… Но он потерял в ту минуту самообладание. Всё вышло не так. Не выпуская из рук револьвера, он вскочил на велосипед и понёсся вправо – к Миллионной улице. В комнате, где произошло убийство, через минуту поднялась суматоха. Прибежавшие на выстрел служащие комиссариата остолбенели перед телом Урицкого, не понимая, что произошло. Наконец один человек вспомнил об убийце и с криком бросился на улицу, за ним побежали другие. Помчался в погоню автомобиль с солдатами… Вот-вот убийцу могли настичь. Около дома номер 17 он соскочил с велосипеда и бросился во двор. В отчаянии вбежал в

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

101

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН

какую-то дверь и понёсся по чёрной лестнице. На втором этаже дверь квартиры князя Меликова (это потом выяснится) была открыта. Он бросился в неё, пробежал через кухню и несколько комнат перед обомлевшей прислугой, в передней накинул на себя сорванное с вешалки чужое пальто, отворил выходную дверь и спустился по парадной лестнице… Внизу его схватили. Уже 6 сентября петроградские газеты публикуют сообщение ЧК: расстреляно 512 контрреволюционеров и белогвардейцев. Тут же список заложников, продолженный в трёх следующих номерах газеты, – 476 человек, очередь к смерти: если будет убит ещё хоть один советский работник, заложников расстреляют. «В эту эпоху мы должны быть террористами! – восклицал на заседании Петроградского совета его председатель Григорий Зиновьев. – Да здравствует красный террор!» В сводном списке лиц, «проходящих по связям убийцы Каннегисера», 467 человек! Карательная сеть загребла близких (даже восьмидесятилетнюю бабушку) и дальних родственников, друзей, знакомых, служащих из конторы отца, всех, чьи имена оказались в телефонной книжке Леонида… Сообщников у него, по-видимому, не было. Во всяком случае, следствию не удалось их обнаружить, несмотря на желание властей. При допросе Каннегисер заявил, что убил Урицкого по собственному побуждению, желая отомстить за аресты офицеров и расстрел своего друга Перельцвейга. Дзержинскому, специально приехавшему из Москвы, сказал то же самое. «На вопрос о принадлежности к партии заявляю, что ответить прямо… из принципиальных соображений отказываюсь. Убийство Урицкого совершил не по постановлению партии, к которой я принадлежу, а по личному побуждению». Алданов считает, что психологическая основа акта была, конечно, сложнее, чем месть за друга, что состояла она из самых лучших, самых возвышенных чувств: горячая любовь к России, заполняющая его дневники, и ненависть к её поработителям. И чувство

102

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

еврея, желавшего перед русским народом, перед историей противопоставить своё имя именам Урицких и Зиновьевых, и дух самопожертвования… И ещё, возможно, был живой образец – Леонид преклонялся перед личностью Лопатина. Когда Роза Львовна Каннегисер была выпущена из тюрьмы, ей в тот же день сообщили, что Лопатин умирает. Она немедленно отправилась в больницу. Герман Александрович был в полном сознании, сказал, что счастлив увидеть её перед смертью. – Я думал, вы на меня сердитесь... – За что? – За гибель вашего сына. – Чем же вы в ней виноваты? Лопатин промолчал. Он скончался через несколько часов. Едва ли он мог обвинять себя в чём-то другом, кроме страстных слов, которые у него могли сорваться в разговоре с молодым человеком, – он очень его любил.

***

Леонид Каннегисер был расстрелян в начале октября, точная дата неизвестна. В годы перестройки было извлечено на свет из особого архива ВЧК одиннадцать томов его дела – с ним знакомилась прокуратура. Среди протоколов допросов, разного канцелярского мусора сохранились листки с записями Леонида в одиночке. Письмо князю Меликову. «Я обращаюсь к Вам, ни имени, ни фамилии Вашей не зная до сих пор, с горячей просьбой простить то преступное легкомыслие, с которым я бросился в Вашу квартиру. Откровенно признаюсь, что в эту минуту я действовал под влиянием скверного чувства самосохранения, и поэтому мысль об опасности, возникающей из-за меня для совершенно незнакомых мне людей, каким-то чудом не пришла мне в голову… Бесконечно прошу Вас простить меня!» Стихотворные строки – перечёркнутые, исправленные.

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ

Что в вашем голосе суровом? Одна пустая болтовня. Иль мните вы казённым словом И вправду испугать меня? Холодный чай, осьмушка хлеба. Час одиночества и тьмы. Но синее сиянье неба Одело свод моей тюрьмы. И сладко, сладко в келье тесной, Узреть в смирении страстей, Как ясно блещет свет небесный Души воспрянувшей моей. Напевы Божьи слух мой ловит, Душа спешит покинуть плоть, И радость вечную готовит Мне на руках своих Господь. Прощание. «Человеческому сердцу не нужно счастье, ему нужно сияние. Если бы знали мои близкие, какое сияние наполняет сейчас душу мою, они бы блаженствовали, а не проливали слёзы». Ознакомившись с делом, прокуратура вынесла вердикт: «Реабилитации не подлежит». Преступник-террорист. Себялюбец, честолюбец, возомнивший себя героем, как мог он не подумать о том, сколько крови прольётся после его выстрела?! И всё-таки что-то в душе протестует против клейма «преступник-террорист», которое не допускает прощения. Какой же он преступник, если убил убийцу? Хочется согласиться с защитником Марком Алдановым: «Людей в политике судят не только по делам – их судят в особенности по словам. Не мешало бы судить и по побуждениям дел…» Но тоже что-то мешает. Наверное, короткая реплика Осипа Мандельштама, которую он произнёс, когда узнал о выстреле Каннегисера: «Кто поставил его судьёй?» P. S. Судьба близких Леонида Каннегисера. Брат Сергей покончил жизнь самоубийством после Февральской революции: был в списках осведомителей полиции – боялся, что про это узнают. Иоакима Самуиловича в 1921 году арестовывали ещё раз, стараясь сделать из него соучастника сына. В конце концов семью выслали из страны. Отец умер в Варшаве, мать – в Париже. Сестра Елизавета в 1943 году была интернирована из Ниццы в Германию, сгинула в Освенциме.

О, кровь семнадцатого года! О, кровь семнадцатого года! Ещё бежит, бежит она – Ведь и весёлая свобода Должна же быть защищена. Умрём – исполним назначенье. Но в сладость претворим сперва Себялюбивое мученье, Тоску и жалкие слова. Пойдём, не думая о многом, Мы только выйдем из тюрьмы, А смерть пусть ждёт нас за порогом, Умрём – бессмертны станем мы.

В юдольной неге милых встреч… В юдольной неге милых встреч Есть соучаствующий гений, Неуловимейшая речь – В ленивом ропоте растений. У зримых черт – незримый лик, И в сердце есть под каждой схимой По сладости неизъяснимой И сил таинственный родник.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

103

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН

Для Вас в последний раз, быть может… Для Вас в последний раз, быть может, Моё задвигалось перо, – Меня уж больше не тревожит Ваш образ нежный, мой Пьеро! Я Вам дарил часы и годы, Расцвет моих могучих сил, Но, меланхолик от природы, На Вас тоску лишь наводил. И образумил в час молитвы Меня услышавший Творец: Я бросил страсти, кончил битвы И буду мудрым наконец.

Журфикс

На солнце, сверкая штыками, – Пехота. За ней, в глубине, – Донцы-казаки. Пред полками – Керенский на белом коне. Он поднял усталые веки, Он речь говорит. Тишина. О, голос! Запомнить навеки: Россия. Свобода. Война. Сердца из огня и железа, А дух – зеленеющий дуб, И песня-орёл, Марсельеза, Летит из серебряных труб.

В гостиной в чопорном кресле Расплачусь как мальчик сейчас, – Под лифом парижского дома Русалочье сердце у вас.

На битву! – и бесы отпрянут, И сквозь потемневшую твердь Архангелы с завистью глянут На нашу весёлую смерть.

В глазах – огонёк золотистый, Насмешливо поднята бровь… Но ваши холодные губы, И с вами опасна любовь.

И если, шатаясь от боли, К тебе припаду я, о, мать, И буду в покинутом поле С простреленной грудью лежать –

Скорее из дома, где дамой В кругу говорливых гостей Русалка доверчивых губит По старой привычке своей:

Тогда у блаженного входа В предсмертном и радостном сне, Я вспомню – Россия, Свобода, Керенский на белом коне.

Уже я чрезмерно рассеян, Уже я невесел и нем… Нет, лучше я чая не выпью И жёлтого кэкса не съем.

104

Смотр

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ РАБОТА СЕРГЕЯ БАРАНОВА «ЧАША»

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

105

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ

106

Лидия Чупрова, студентка 2-го курса Ленинградского института культуры им. Н. К. Крупской

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

ВЕТЕРАНЫ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

МУЗЫКА И СЛОВО – СИМВОЛЫ ЕЁ ТВОРЧЕСТВА Татьяна ТУШКОВА г. Салехард

Боже, как богата Россия хорошими людьми А. П. Чехов

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

Моя коллега по Детской школе искусств г. Салехарда Лидия Георгиевна Слободенюк – человек, органично сочетающий лучшие человеческие качества с требованиями профессии, обаятельная женщина, ответственный работник с постоянным стремлением жить в гуще интересов своего времени. В январе этого года Лидия Георгиевна отметила 75-летний юбилей.

Прасковья Георгиевна с детьми Лидой, Валерой, Сашей, Женей. Пос. Кутопьюган, 1952 г.

Родилась Лидия Георгиевна Слободенюк (Чупрова) 9 января 1943 года на Ямале, в посёлке Кутопьюган Надымского района, в многодетной семье. Детство прошло в трёх рыбацких посёлках – Ярцанги, Кутопьюган, Шуга, расположенных на правом берегу Обской губы. Родители были простые люди, добрые, совестливые и трудолюбивые, они всегда для Лидии Георгиевны были и остаются примером. Отец, Георгий Афанасьевич Чупров, родился в 1910 году, работал в оленеводстве с четырнадцати лет. В годы Великой Отечественной войны занимался изготовлением снарядов и военной техники на заводе. После войны вернулся домой и благодаря тому, что хорошо ориентировался на тундровых дорогах, стал возить на оленьих упряжках уполномоченных – так в 40–50-х годах

прошлого века называли командированных. Много интересных людей приезжало на оленьих упряжках в то время, и от них население получало информацию о жизни в стране – телефона и радио в посёлках не было. Мать, Прасковья Георгиевна Чупрова (Шадрина), родилась 1919 году, окончила культурно-просветительное училище в Ишиме, а в 1940-м приехала в округ для ликвидации неграмотности. Вначале учила взрослых в посёлке Вануйто, а потом её направили на должность учителя красного чума. Прасковье приходилось жить в разных чумах по нескольку месяцев, где она учила взрослых и детей, лечила и помогала женщинам в их непростом быту. Семья прожила в Ярцанги семь лет, а в 1950-м переехала в небольшой тихий посёлок СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

107

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ВЕТЕРАНЫ

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

Преподаватели и учащиеся Шугинской школы (6-й класс). Лида Чупрова – слева во втором ряду. 1956 г.

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

Учителя Шугинской школы, в центре А. А. Некрасов. 1956-1957 г.

С однокурсницами и студентами 2-го курса Геной и Иваном Рочевыми на крыльце училища. Лидия Слободенюк третья справа. 1959-1960 уч. г.

108

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

Кутопьюган. Здесь в сентябре этого же года Лида пошла учиться в первый класс. В семье с раннего возраста привлекали к труду. Родители брали Лиду на рыбалку, охоту, заготовку сена, ягод, грибов. Путешествия эти были не праздником, а трудом, и труд этот был довольно напряжённым, хотя и по силам ребёнку. Конечно, Лиду радовало общение с природой, которое наполняло знаниями о богатстве северного края, его обитателях. С восторгом Лидия Георгиевна вспоминает своё путешествие с отцом на остров Ям-Пугор в период заготовки сена для колхоза. Однажды Лида шла по узкой тропинке и оказалась у небольшого озера. Из-за высокой травы она не сразу заметила, что в озере много ондатры, а когда разглядела, очень испугалась и долго стояла без движения. Зверьки же не замечали её, они бегали, плавали, ныряли, радовались хорошей погоде, яркому солнцу и воде. Так случайно девочка оказалась свидетелем радостного события в жизни природы, зверей. «…Детские воспоминания остались яркими, чистыми и светлыми, а память прочно закрепила их так, что они гармонично вплелись во все годы моей жизни и дают мне всегда силы, интерес к жизни и вдохновение», – говорит Лидия Георгиевна. В посёлке Кутопьюган в школе-интернате было всего три класса, поэтому через два с половиной года, в марте 1953-го, семья Чупровых переехала в Шугу, посёлок побольше, где уже функционировала школа-семилетка. Детей в семье в то время было шестеро. Здесь Лида впервые услышала радио, и оно в её жизни сыграло большое значение. Когда по радио звучала новая песня, мама старалась записать её слова, а мелодию девочка запоминала мгновенно. Потом они все вместе её пели – так Лида получила первые навыки пения. В школе Лида училась хорошо, активно участвовала в школьной художественной самодеятельности. Встреча с учителем истории Александром Алексеевичем Некрасовым стала судьбоносной, фактически определила дальнейшую её жизнь. Это он посоветовал Лиде поступать в Салехардское культурно-просветительное училище. В этом знаменитом учебном заведении наша героиня провела три года – с 1957-го по 1960-й. Это время она называет годами Светлой Радости. Здесь она училась у прекрасных учителей, энтузиастов своего дела, которые создали в училище атмосферу доброты и взаимопонимания. Здесь Лида пела в хоре, занималась сольным пением, играла на

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

ВЕТЕРАНЫ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

Хор Ленинградского института культуры, дирижёр – завкафедрой, профессор Иван Иванович Полтавцев. 1963 г.

домре, участвовала в концертах, занималась спортом, и у неё всё получалось. С огромной благодарностью вспоминает Н. П. Коломникову – директора училища, заслуженного работника культуры Российской Федерации, Т. И. Белову – классного руководителя, преподавателей Э. Л. Охмановича, А. И. Савину, Р. И. Семяшкину, А. И. Горгуна, В. М. Казеева, библиотекаря А. М. Пушникову. Успешно окончив училище и утвердившись в профессии, Лида решает получить высшее образование. Пять лет, с 1960-го по 1965-й, она учится в Ленинградском институте культуры имени Н. К. Крупской на дирижёрско-хоровом факультете, в классе талантливого педагога, интеллигентной и всегда немного торжественной Галины Борисовой. Галина Михайловна терпеливо и умело внушала юной студентке уверенность в собственных силах и мудро, по-матерински воспитывала её. И, конечно, на кафедре особое внимание уделялось академическому хору. Постоянные репетиции, выступления – не только в институте, но и на эстраде филармонии и капеллы имени М. И. Глинки. Репертуар хора был сложный и интересный, исполняли советскую и зарубежную классику. Трудности разного рода приходилось Лиде решать самостоятельно. Жить на восемнадцать рублей стипендии было невозможно, поэтому она

брала ночные дежурства на вахте общежития, глажку белья в прачечной, уборку помещений. А в летнее время всегда участвовала в работе студенческих отрядов, работала вожатой в пионерском лагере и проводником на железной дороге. Лида любит и умеет учиться, и чтобы расширить рамки основной специальности, она посещает факультативы, которые дают возможность в дальнейшем работать в культурно-образовательных учреждениях. «Жизнь дарила мне общение с великолепными учителями в школе, училище, институте, и я училась у них терпеливости, сдержанности, умению распределять и ценить своё время, умению правильно работать с книгой, любви к своей профессии и познанию всего нового. Меня завораживали их знания, эрудиция и эмоциональность, мне хотелось быть на них похожей. Они доказали, что учитель – это святая профессия. И я благодарна тем мгновениям общения с ними, которые у меня были», – рассказывает она. В последние годы учёбы в институте Лида вышла замуж за Василия Давыдовича Слободенюка, с которым училась на одном факультете. В 1964 году дипломную практику Лидия Георгиевна проходила в Салехарде в родном училище. Для сдачи практики она подготовила два хора, детский хор на базе 2-й СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

109

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ВЕТЕРАНЫ

По железной дороге 501-й стройки ходили по ягоды и грибы. Слева направо мама Прасковья Георгиевна, муж Василий Давыдович и сестра Оля. 1973–1974 гг.

общеобразовательной школы с учениками первого класса преподавателя Н. И. Костецкой и женский хор на базе библиотечного факультета культурно-просветительного училища. После защиты дипломной практики и сдачи гос экзаменов в июне 1965 года Лидия продолжила работу преподавателем теоретических дисциплин в культурно-просветительном училище и в музыкальное школе. Основательно вникая в работу, всесторонне изучая мир каждого ребёнка, молодая учительница всегда находила увлекательные формы и методы, считая, что музыкально-теоретические предметы – это «волшебный ключик», который помогает войти в удивительный мир музыкального искусства. Многие её воспитанники вернулись в стены родной школы и работали вместе со своей учительницей в одном коллективе долгие годы – О. Л. Лесничая, М. В. Жидкова, Л. В. Минаева, Т. М. Захарова, Н. О. Посохова, М. Л. Кушнеревич, О. В. Бойкова, В. Т. Власова, Т. В. Тихонова. Особенно радует Лидию Георгиевну, что, уйдя на заслуженный отдых, она передала своё дело Людмиле Юрьевне Синициной (Юнкеровой), молодому специалисту, которая окончила Музыкально-педагогический институт имени С. В. Рахманинова в Тамбове по двум специальностям: фортепианное отделение и музыковедение.

110

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

Работая во многих учреждениях культуры Салехарда и округа, выпускники Лидии Слободенюк вносят свою лепту в воспитание молодого поколения, сохраняют и развивают духовную культуру народов нашего северного края. А выпускников много, так как она вела групповые занятия на всех отделениях. Как-то я спросила Лидию Георгиевну, есть ли у неё любимчики, на что она ответила: «Да, все мои выпускники – мои любимчики, и независимо от того, кем они будут – музыкантами, врачами, экономистами, главное – у них есть желание учиться и познавать мир красоты». Ученики Лидии Георгиевны были постоянными участниками теоретических олимпиад, конкурсов, которые проводились на зональном и внутришкольном уровнях. В 1971–1982 годах Лидия Георгиевна – первый завуч первой музыкальной школы на Ямале. Объём работы был огромен, вскоре открылся филиал школы в районе Мостостроя. Являясь человеком инициативным, трудолюбивым, с творческой смекалкой, она все силы направляет на организацию учебно-воспитательного процесса двух музыкальных школ, успешно совмещая планы учебной, методической, внеклассной и общественной работы. Она несколько лет посещает педагогические чтения при областном управлении культуры на базе Тюменского училища искусств и полученные знания применяет в работе при организации учебного процесса. Вообще можно считать, что вся история становления музыкального образования в школе проходит на глазах Лидии Георгиевны. В 70–80-х годах прошлого века на Ямале открывается сеть музыкальных школ, и, конечно, при их организации возникают проблемы различного характера. Поэтому помимо основной работы в школе Лидии приходилось выполнять поручения окружного отдела культуры, выезжать в командировки в районы, в Лабытнанги, Надым, Пангоды, Ныду. Много интересных методических сообщений и разработок ею создано в эти годы на теоретическом отделении, и все они сопровождались открытыми уроками. Некоторые из них представлены на окружные методические конкурсы и на аттестационные комиссии для определения и присвоения высшей квалификационной категории. Лидия Георгиевна находит увлекательные, доступные формы объяснения трудных теоретических положений. Не случайно аттестационная комиссия отметила: «Преподаватель Л. Г. Слободенюк находит новые пути усвоения тем, делает на уроке всё, чтобы учение было с увлечением.

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

ВЕТЕРАНЫ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

На юбилее школы искусств Лидия Георгиевна среди своих выпускниц, ныне преподавателей школы. 2011 г.

поколения, а это и есть условие для сохранения и развития национального искусства. Особенно удавались детские музыкальные гостиные, они представляли собой цикл рефератов учащихся старших классов. Например, ученик Лидии Георгиевны А. Шевцов подготовил реферат «Песня,

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

Использует разнообразные формы работы и чётко продумывает все этапы подачи теоретического и практического материала. В результате подготовка учащихся по данной теме была качественная». Работая в системе эстетического воспитания, Лидия Слободенюк ежегодно разрабатывала и проводила лекции-концерты, творческие встречи, беседы, музыкальные гостиные, тематические вечера, тем более что эти мероприятия необходимы в любое время нашей жизни. С целью популяризации национального северного искусства устраивала творческие встречи с местными поэтами и писателями – Леонидом Лапцуем, Романом Ругиным, с композиторами Семёном Няруем, Александром Пустосёловым, Александром Бердышевым, с краеведом Анной Пушниковой, с поэтом-песенником Аллой Тарасовой. Ямало-Ненецкий автономный округ многонациональный, и где, как не здесь, создавать и развивать национальное искусство. Лидия Георгиевна на этих мероприятиях создавала среду общения учащихся с представителями старшего

Работа над рефератом «Песня, рождённая в тундре» с учащимся Андреем Шевцовым. 2006 г.

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

111

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ВЕТЕРАНЫ рождённая в тундре», в котором рассказал об уникальной красоте нашего края в разные времена года, о рождении национальной песни у народов Севера. В исследовательской работе проведена связующая нить от поэзии Леонида Лапцуя к музыкальным образам Семёна Няруя, воспевающих ямальскую тундру. Детские музыкальные гостиные иллюстрировались концертными номерами учащихся фортепианного, хорового и отделения народных инструментов. «…Работая над рефератами, учащиеся соприкасались с культурой народов Севера, а это расширяло их кругозор, – говорит Лидия Георгиевна. – Моя судьба сложилась так, что Ямал моя Родина, и я старалась, чтобы ученики как можно больше знали о родном крае и любили его». Мне нравились мероприятия, которые она проводила, и я видела, что они всегда проходили ярко, эмоционально и несли радость общения выступающим и слушателям. Она умело создавала творческую обстановку в зале, и было ясно, что нет ничего второстепенного, в любом деле для неё всё первой степени важности. Л. Г. Слободенюк отмечена высокими наградами. За долголетний добросовестный труд от имени Президиума Верховного Совета СССР,

решением Областного исполкома награждена медалью «Ветеран труда». Она заслуженный работник культуры Российской Федерации, ветеран Ямало-Ненецкого автономного округа. Сейчас Лидия Георгиевна на заслуженном отдыхе, но она часто бывает в школе. Так, вместе с нами отметила 60-летие школы искусств, участвовала в создании фильма о преподавательском коллективе. Лидия Георгиевна – творческий человек, имеющий огромный опыт работы и общения с людьми. Посвятив жизнь музыкально-эстетическому воспитанию детей, она и на заслуженном отдыхе продолжает воспевать красоту родного края и его жителей, сумевших сохранить уклад жизни предков, – пишет статьи, очерки, рассказы, которые активно публикуются в журналах «Северяне» и «Культура Ямала». Лидия Георгиевна – любящая, заботливая мать и бабушка. Она вырастила и воспитала двоих детей и племянницу. У неё две внучки, которые с удовольствием занимаются искусством. И хочется пожелать Лидии Георгиевне продолжать занимать активную жизненную позицию и всегда оставаться примером доброты, стойкости и оптимизма.

ИЗ АРХИВА ЛИДИИ СЛОБОДЕНЮК

Урок сольфеджио у семиклассников фортепианного отделения. 2006 г.

112

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

СЕЗОНЫ ЯМАЛА | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ РАБОТА ИРИНЫ ПАДАЛКИНОЙ ОТСНЯТА ОЛЬГОЙ ЛОБЫЗОВОЙ

Пока идут споры, что такое нумерология, – способ затуманивания мозгов неустойчивых граждан или тайное знание, заметим вполне определённо присутствие счастливого числа СЕМЬ в творческой биографии Ирины Падалкиной. Тридцать лет назад, в 1987 году она впервые приняла участие в художественной выставке, приуроченной к 70-летию Октябрьской революции. В 2013 году Ирина Петровна принята в Союз художников России. А год 2017 завершила седьмой своей персональной выставкой, очень символично названной ею «Моё пространство», где представила работы, выполненные в технике живописи маслом и масляной пастели. Между выставкой первой и сегодняшней – создание более четырёхсот работ, участие в выставках разного масштаба и тематики. Одна из последних, коллективная «Владимирская неделя искусств» 2017 года принесла И. П. Падалкиной первое место в графике. Её товарищ по кисти Михаил Канев очень тепло отозвался о своей землячке, первой из салехардских художниц когда-то смело вошедшей в мир живописи и создавшей в нём, необъятном и непостижимом, своё творческое пространство. В нём она очень органична, её почерк узнаваем, светел и позитивен. Наверное, поэтому её работы украшают учреждения города, округа, офисы представительств Ямала в Тюмени и в Москве, находятся в частных коллекциях, представлены в альбоме «Художники Севера», были обложками нашего журнала… Точку в этом процессе ставить рано. Мы продолжаем знакомить читателей с пространством Ирины Падалкиной, пронизанным дочерней любовью к Ямалу и Салехарду, постижением и фундаментальных библейских истин, и примет, и мелочей обыденной жизни.

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

Счастливая цифра СЕМЬ!

Ольга Лобызова СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

113

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ РАБОТЫ ИРИНЫ ПАДАЛКИНОЙ ОТСНЯТЫ ИГОРЕМ НОВИКОВЫМ

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | СЕЗОНЫ ЯМАЛА

114

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

МАСТЕРА | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

НАСТРАИВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ Галина ГУРЬЯНОВА г. Салехард Пошевелись – и появится тень. Осознай – и родится лёд. Но если не двигаться и не сознавать, неминуемо окажешься в норе дикой лисы. Лес чаньских изречений

В профессиональном справочнике современного искусства «100 художников Сибири», вышедшем в 2017 году, Сергей Баранов – в «сборной» Омска, хотя уже больше трёх лет живёт и работает в Салехарде. В родном городе сделано так много, что он для омичей – эксперт в делах художественной современности и специалист, без которого не может обойтись любой заметный выставочный музейный проект. На мой взгляд, это доказательство того, что художник Баранов представляет время, а не пространство. И потому его передвижение по сибирской территории – это пример объединения Сибири актуальными творческими и проектными идеями. Сергей Баранов – современный концептуальный художник, работающий в живописи, графике, артобъекте, скульптуре, инсталляции, паблик-арте. За двадцать пять лет творческой работы Сергей участвовал более чем в двухстах выставках с географией от Женевы и Дюссельдорфа до Нью-Дели и Бишкека. Двадцать девять персональных проектов представлены в Риге, Екатеринбурге, Новосибирске, Красноярске, Новокузнецке, Барнауле, Уфе, Перми, Омске и других городах. Около тридцати работ вошли в собрания одиннадцати государственных музеев России, множество оказалось и в частных коллекциях. Первым из сибирских художников в 2003 году Сергей Баранов получил Гран-при Красноярской международной музейной биеннале за авторский проект «Клад 1169». А в 2005 году стал победителем Всесибирского конкурса современного искусства с проектом «Щелкунчик. Абсолютное орудие». В 2011 году Сергей стал призёром Всесибирской выставки-конкурса

ИЗ АРХИВА СЕРГЕЯ БАРАНОВА

Искусство заключается в том, чтобы посредством наипростейшего выразить наисложнейшее. Андрей Платонов

автопортрета. А спустя два года в Омском ТЮЗе состоялась премьера спектакля «Семья вурдалака», где художником-постановщиком выступил Баранов. Художник-универсал Сергей Баранов также успешно работает в эксподизайне и как куратор выставочных проектов. Этот «коктейль» из близких, но всё же редко совмещающихся специальностей – симптом нашего времени, ориентированного на уникальное разнообразие смежных умений и навыков. Особенность именно барановского «набора» в том, что он уже более двадцати лет ещё и «музейщик», то есть знает кураторскую и экспозиционную работу изнутри музейного сообщества. Его отъезд из Омска в 2014 году был подготовлен желанием применить себя шире, рождались «передвижные идеи», проекты, нацеленные на реализацию в разных сибирских музеях. И вот – приглашение в главный музей Ямала. Результат: множество ярких выставок («Музейные апокрифы», «Время летать!», «Живое серебро» и другие), обновлённые экспозиции в Музейно-выставочном комплексе имени И. С. Шемановского, а также два авторских проекта для художественной галереи Новокузнецка, участие в биеннале автопортрета в Кемеровском художественном музее, создание экспозиционного СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

115

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | МАСТЕРА

Художественная работа Сергея Баранова «В прекрасном и яростном мире» («Солнце» А. Платонов)

проекта в Омском областном музее изобразительных искусств имени М. А. Врубеля, десятки живописных и графических работ и весьма масштабный проект – скульптурные композиции у Выставочного центра МВК «Мамонт Ямал» и «Эволюция». Как он всё успевает, вопрос риторический. Если своё дело, работа и отдых неразделимы и взаимозаменяемы, то всё складывается. По словам Сергея, если ты на правильном пути, то реальность подстраивается. Попробуем разобраться, как этот путь был открыт и куда он ведёт. Сергей Михайлович всегда щедро делится рассказом о своём начале. И за много лет эта история приобрела для меня визуальность киноновеллы и действенность мантры. Я и сама полюбила её рассказывать – студентам омского худграфа и сегодня слушателям салехардского «Арт-субботника». Он рисовал с детства, но рисование воспринималось лишь как хобби. Будущая профессия в семье заводчан виделась тоже исключительно заводской.

116

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

После окончания школы – радиотехнический факультет омского политеха, потом – секретное КБ танкового завода. Судьбоносная встреча с настоящим искусством была нечаянной, внезапной и переломной, сродни обращению Святого Павла. Случайно оказавшись на художественной выставке в музее, Сергей был буквально сражён работой Ван Гога «Красные виноградники», ломавшей все его представления и о прекрасном, и о возможностях искусства: из небольшого красочного прямоугольника, обрамленного рамой, било настоящее солнце! Некрасивые фигурки сборщиков винограда, жёлтая и буро-фиолетовая краска… Это было чудом, но чудом объяснимым: «корявые» фигурки потому и корявы, что глаз их видит «против солнца». Если бы художник сделал их анатомически правильными, то эффекта живого солнца не было! Именно оно делает для глаза фигурки неестественными, а те, в свою очередь, создают эффект слепящего солнца. А значит, выразительность важнее «красивости».

МАСТЕРА | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ И это открытие стало рождением художника. Заметьте, особых ремесленных навыков ещё не было. Художник, особенно современный, появляется не благодаря неким универсальным умениям, а благодаря способности, врождённой и приобретаемой, видеть и мыслить. И ещё задавать самому себе вопросы и искать ответы на них. А искусство – не то, что ласкает взгляд, а то, что чудесным образом изменяет человека и окружающий его мир. Возможно, это самое важное дело на земле. Сергей Баранов захотел делать такое искусство. Следующим шагом стал уход из КБ и обучение в вечерней художественной школе, где преподавал Владимир Сташевич, учивший не только мастерству, но в первую очередь умению думать. Не случайно именно из этого класса за четыре года вышли яркие художественные личности, которые разбрелись потом по всему миру. Самый важный стимулирующий вопрос учителя был: «А зачем ты это делаешь?» Не случайно уже состоявшийся художник Сергей Баранов в качестве своего кредо изберёт высказывание любимого Андрея Платонова: «Искусство заключается в том, чтобы посредством наипростейшего выразить наисложнейшее». Делая, понимай цель, отбирай самое необходимое – и тогда достигнешь нужного результата. Окончив с отличием курс у Сташевича, Сергей начал участвовать в выставках, сделал первую

персоналку в Омском краеведческом музее, а работать в качестве ведущего художника был приглашен в музей, где когда-то встретился с «Красными виноградниками» – Омский областной музей изобразительных искусств (круг замкнулся!). В течение семнадцати лет крупнейший художественный музей Сибири, имеющий статус «Сибирского Эрмитажа», и художник Баранов воздействовали друг на друга. Солидное учреждение становилось мобильным, легко и точно реагирующим на тенденции современности, выставляя экспериментальное искусство костюма, арт-объекты, смелые инсталляции и предлагая зрителю художественные акции. Художник же, реализуя в стенах классического музея авторские и кураторские проекты, выстраивал диалоги классического и современного искусства, тренировал своё художественное мышление на решениях непростых задач вовлечения музейных фондов. А также открывал для себя новые территории искусства, участвуя и инициируя культурно-общественные инициативы («Городской пикник», проект «Друзья улицы Либкнехта», фестиваль паблик-арта «Пространство множественности» и другие), путешествовал с авторскими проектами по городам Сибири и Урала, участвовал и побеждал в арт-фестивалях. Свой язык, конечно, сложился не быстро. Но усвоенный метод Сташевича, требующий Художественная работа Сергея Баранова «Вечерний дирижабль»

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | МАСТЕРА

Художественная работа Сергея Баранова «Авиатор. Небесный пророк»

сопротивляться как бездумию замысла, так и бездумию его реализации, помог в этом поиске. Да и сам способ «обращения в художника» изначально сделал своё дело. Баранов не стал очередным Ван Гогом, но условие рождения авторского метода было осознанно ещё тогда – найти именно такой способ изображения, чтобы максимально точно и полно выразить саму идею. А ещё делать такие работы, которые могли бы перевернуть мир человека. Мыслить, видеть, двигаться вперёд, не бояться и верить в правильный путь. А ещё оставлять главное, отбрасывая незначительное. Говоря языком искусства – продуманно работать с формой, цветом, пластикой и ритмом. Находя смысл в простоте, изыск в неброском. Мне всегда ощущалось в этом творческом подходе присутствие мудрости дальневосточной культуры, сочетающей краткость, ёмкость и метафоричность высказывания. Неслучайно Конфуций, чаньские мудрецы, Басё неторопливо и ненавязчиво поддерживали и поддерживают художника в его пути. Сергей Баранов – художник читающий, пишущий, говорящий. Гуманитарий при своём высшем политехническом образовании. И всё его творчество – о человеке. О том, что уже произошло и стало произведением, и о том, что ещё произойдет в сознании смотрящего и станет его, зрителя, открытием. То есть каждое произведение –

118

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

картина, серия картин или целая экспозиция – это проект, обращённый в будущее. Автору важно не только то, что чувствует зритель в этот самый момент времени, но более то, как он взглянет на мир, выйдя из выставочного зала. А главным помощником в создании необходимой атмосферы часто становится предмет, или, точнее, вещь, то есть предмет, освоенный человеком и ставший его полномочным представителем. Вот «дымящаяся» чашка с кристаллом рафинада. «Утренний кофе» – это образ, конечно, женский, уверенный, но и тяготящийся своей самодостаточностью. Или «Недопитый чай» – стакан чая в солидном подстаканнике на краю стола – предстаёт непокорённым Бонапартом на острове Святой Елены. Забытый же на газовой горелке холостяцкий чайник («Забытый чайник») вобрал в свою раскалённость все пересуды соседок по поводу его хозяина. Ready-made1 гаечный ключ «Мерилин» – точный портрет знаменитой дивы. 1

1 Ready-made (реди-мэйд, от англ. ready «готовый» и англ. made «сделанный») – техника в разных видах искусства, при которой автор представляет в качестве своего произведения некоторый объект или текст, созданный не им самим и не с художественными целями. Авторство художника или писателя, использующего ready-made, состоит в перемещении предмета из нехудожественного пространства в художественное, благодаря чему предмет открывается с неожиданной стороны.

МАСТЕРА | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ Вещи в исполнении Сергея – всегда собеседники, умеющие настроиться «на волну» смотрящего, намекнуть и дать волю нашим ощущениям и ассоциациям. «Остраннить» (термин Виктора Шкловского) окружающий нас мир, сделать его немного волшебным. Является ли натюрморт ведущим жанром художника? Не думаю. Если уж искать термин среди классической морфологии искусства, то ближе всего суть творчества Сергея выражает портрет. Но дело в том, что он художник неклассический. Ему тесны правила жанра, он любит работать на их «границе». Так, изображая вещь или дополняя изображением реальный предмет, Сергей всегда рассказывает о человеке. И благодаря этому рассказу мы теперь на всё, что нас окружает, смотрим с интересом и ожиданием: а о чём оно может поведать? Уметь видеть в обычном особое, изменив ракурс восприятия, – дар художника, которым он и делится с нами. Портрет не только человека, но и предмета, пространства, времени. Таковы и «Белый квадрат» – готовый к работе светящийся белизной чистый холст, таков и «Снеговик» – незаконченный, словно с укатившейся головой-солнцем, таков и «Обдорский храм» – жизнь, теплящаяся в стылом пространстве. Если неодушевлённый мир в работах Баранова никак не назовёшь «натурой мёртвой» или спящей, то живая природа в его работах получает дополнительные способности. И здесь вновь стоит напомнить о неклассичности художника. Если предметы – это скорее портреты, то фрукты, арбузы, кактусы, коты – это сюжетные картины, где роль героев отведена зрителю, а сама работа служит воротами в этот иной мир. Думаю, именно эта способность художника уметь «разговорить» предмет и стала основой

Художественная работа Сергея Баранова «Ананас»

для его успешной экспозиционной и кураторской деятельности. И наоборот, режиссёрские навыки создания убедительного предметного многоголосья на выставке подтолкнули к новым решениям. Так, в творчестве Баранова стали появляться эпические портреты-проекты, собранные из фрагментов жизни портретируемого. Среди созданных уже на ямальской земле – портрет М. М. Броднева. Такие работы – своего рода квесты как для модели, так и для зрителей: всегда интересно разглядывать, удивляясь, как паззлы разновременной реальности, Художественная работа Сергея Баранова «Начало новой эры»

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

119

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | МАСТЕРА

Художественная работа Сергея Баранова «Ночной рейс»

послушные воле художника, гармонично соседствуют друг с другом. В поиске новых выразительных средств Сергей часто открывает художественные свойства у не вполне художественных материалов. Так, в проектах «Остров Пасхи», «Невозможное», «Счастливая Родина» неожиданные эстетические свойства приобрёл особым образом обработанный пенопласт. Ещё более важным стало изобретение авторской техники создания изображения на «стальном холсте» – тканой мелкоячеистой стальной сетке. Помимо красоты светотеневых эффектов, эта техника позволяет создавать технопортреты, где созвучие материалов придает изображению убедительность. Так, в 2008 году родился проект «Железный поток» с «портретами» легендарных автомобилей. В 2015 году уже в Салехарде таким же образом запечатлены трагически погибшие суда конвоя БД-5, а также гидросамолётспасатель и его пилот М. Козлов, человек с железной волей. В 2016 году родился проект «Железная сила», героями которого стали броненосцы, аэропланы, автомобили, паровозы и револьверы – эстетически совершенные символы ушедшей эпохи. Проектное мышление художника Сергея Баранова последовательно выходит за пределы интерьеров музеев и галерей, заполняя идеями городскую среду. В Салехарде одним из первых стал проект «Музейные апокрифы», созданный по поводу возможных фактов истории Салехарда – Обдорска. Провокативный, ироничный, этот проект вновь, как и всё в творчестве Сергея, менял точку зрения, заставляя не бездумно пользоваться

120

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

информацией, но пытаться мыслить и иметь собственную точку зрения. Не случайно «Апокрифы» были отобраны для «Дней Ямала в Эрмитаже». Другой яркий проект – живописная серия «Время летать!» – был показана на 110-летие Музея имени И. С. Шемановского в рамках одноимённой выставки. И он тоже о городе и его пока несостоявшихся возможностях. Освоение неба Салехарда дирижаблями и воздушными шарами – не только стимпанковская утопия, но и воплощение мечты романтиков прошлого и будущего. Зная, как точно Сергей Баранов «вслушивается» в суть предмета и в суть мира, не удивлюсь, что реальность подстроится и позволит когда-нибудь жителям и гостям столицы округа поплавать в городском небе. Искусство не только открывает, но и создает мир.

Художественная работа Сергея Баранова «Коты-осетры»

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018

121

Екатерина Голякова, пос. Харп ХУДОЖЕСТВЕННАЯ РАБОТА СЕРГЕЯ БАРАНОВА «ПУШКИН И ЖЁЛТОЕ ЯБЛОКО»

СЕВЕР БЕЗ ГРАНИЦ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | СЕВЕР БЕЗ ГРАНИЦ

122

СЕВЕРЯНЕ № 1, 2018