АРХИTIME by SATURN

АРХИ time

№ 1/2014г

ОТ РЕДАКЦИИ: К ЧИТАТЕЛЯМ Наш дружный коллектив надеется, что концепция нового архитектурного журнала придётся всем и каждому по душе! Мы хотели создать что-то новое, современное, красивое и интересное. Необычный подход к архитектуре, архитекторам и не только.

АРХИ news

КОНСТРУКТИВНЫЙ ГУМАНИЗМ Вчера самую престижную награду в области архитектуры, премию Притцкера, получил японец Шигеру Бан, единственный в мире архитектор, который строит из картона. ART1 рассказывает, о какой тенденции сигнализирует мировой общественности жюри премии и почему эта тенденция, скорее всего, пройдет мимо России. Шигеру Бан, в отличие от соотечественника Тойо Ито, награжденного в 2013 году в большой степени за совокупность прошлых заслуг, еще не пережил пик своей карьеры. Архитектор в 56 лет, по мнению многих — все еще молодой архитектор. Началось все в 1986-м году, когда он впервые обратил внимание на картонные трубки, остающиеся от использованных рулонов туалетной бумаги или бумаги для факса. Он предположил, что они вполне могли бы быть строительным материалом, и следующие несколько лет учился делать картон водо- и огнеустойчивым, пока наконец не спроектировал из этих самых трубочек первое здание. С тех пор он построил собственный офис на крыше центра Помпиду в Париже, центр Помпиду в Меце, мост, несколько церквей, десятки культурных центров и выставочных павильонов, тысячи временных жилищ для людей, пострадавших от войн и стихийных бедствий. Всего за неделю до объявления лауреата Притцкера Патрик Шумахер, директор Zaha Hadid architects, выражал в социальных сетях опасения насчет того, что архитектура становится жертвой политкорректности и подвергал сомнению критерии жюри,

АРХИtime/2014

присуждающих награды. «Архитекторы, — написал он — не должны обеспечивать социальную справедливость». Жюри Венецианской архитектурной биеннале 2012-го года, по мнению Шумахера, руководствовалось именно соображениями политкорректности. Приз за лучший проект получила инсталляция Torre Akbar, в которой запечатлена жизнь недостроенного небоскреба в Каракасе, превратившегося в вертикальную трущобу, за лучший павильон — Тойо Ито,

АРХИnews/Конструктивный гуманизм

АРХИ news занимавшийся концепцией альтернативного жилья для пострадавших во время японского землетрясения. Вручение Притцкера Шигеру Бану вполне можно расценивать как продолжение этой тенденции. Мало того, что картонные трубки — это безвредный мусор, самый экологичный материал на свете. Жюри премии специально отметило, что Шигеру Бан строил убежища для людей, пострадавших во время гражданской войны в Руанде. Другое дело, что феномен Шигеру Бана — сложнее. То, что он делает, сильнее затрагивает само понимание профессии архитектора, чем очередной манифест гуманизма. У Шигеру Бана рассуждения об экологии и будущем рода человеческого неотделимы от формы и конструкции. Он не фантазер, а мастер, работающий с материалом и изобретающий новые структуры. Создавая сооружения, обреченные на сравнительно скорое разрушение, Шигеру Бан тем самым предлагает новый образ архитектора: не строителя мира, не звезды, не всезнайки с мультидисциплинарным подходом, а любопытного, бесстрашного в своей неуверенности человека. Хрупкость его построек — это и его собственная хрупкость. Он смещает грань между постоянным и временным, утверждая, что бессмертие — в красоте, а не в физической долговечности. Вручение премии Шигеру Бану — признание того, что мир некоторым образом устал от твердо стоящей на ногах архитектуры, от гигантских причудливой формы стадионов и оригинальных небоскребов. Наконец, Шигеру Бан — единственный в своем роде, он не олицетворяет никаких течений и направлений, не пишет теоретических исследований, не ведет за собой толпу последователей. Это, пожалуй, самый важный сигнал, который подает миру жюри Притцкеровской премии: индивидуальность противопоставлена тотальной глобализации.

АРХИtime/2014

Для России все эти рассуждения являются в большой степени абстрактными. Строить из картона у нас нельзя — нормативы не позволяют. Временный павильон Культурного Центра «Гараж» в Москве — единственная постройка знаменитого японца, где основу составляют металлические конструкции, а картонные трубки служат лишь украшением, авторской подписью.

АРХИnews/Конструктивный гуманизм

АРХИ craft

точек современной

отправных

архитектуры

или пять правил Ле Корбюзье

АРХИtime/2014

1/Столбы-опоры. Дом приподнят над землей на желе-

зобетонных столбах-опорах, при этом освобождается место под жилыми помещениями — для сада или стоянки автомобиля.

2/Плоские крыши-террасы. Вместо традиционной на-

клонной крыши с чердаком под ней, Корбюзье предлагал устраивать плоскую крышу-террасу, на которой можно было бы развести небольшой сад или создать место для отдыха.

3/Свободная планировка. Поскольку стены больше не являются несущими (в связи с применением ж/б каркаса), внутреннее пространство полностью от них освобождается. В результате внутреннюю планировку можно организовать с гораздо большей эффективностью. 4/Ленточные окна. Благодаря каркасной конструкции

здания и отсутствию, в связи с этим, несущих стен, окна можно сделать практически любой величины и конфигурации, в т.ч. свободно протянуть их лентой вдоль всего фасада, от угла до угла.

5/Свободный фасад. Опоры устанавливаются вне пло-

скости фасада, внутри дома (буквально у Корбюзье: свободно расположены внутри помещений). Наружные стены могут при этом быть из любого материала — легкого, хрупкого или прозрачного, и принимать любые формы.

По отдельности подобные приемы использовались архитекторами и до Корбюзье, он же, произведя тщательный отбор, объединил их в систему и начал последовательно применять. В 20-х годах, когда язык новой архитектуры только еще формировался, эти «пять отправных точек архитектуры» для многих молодых архитекторов «нового движения» стали действительно «отправным пунктом» в их творчестве, а для некоторых и своеобразным профессиональным кредо.

АРХИcraft/5 отправных точек современной архитектуры

АРХИ author

ИНТЕРВЬЮ с Беном ван

Беркелом

АРХИtime/2014

Найти офис бюро Бена ван Беркела UNStudio с первого раза мне не удалось. В ряду строительных магазинов и салонов офисной мебели, которыми застроен удаленный от центра Амстердама конец набережной Стадхаудерскаде, не было ничего похожего на вход в архитектурную мастерскую человека, известного любовью к компьютерным технологиям и сложным пространственным кривым. В конце концов нужная дверь оказалась совершенно стандартной — ни стальной загогулины, ни плазменного дисплея с названием. Бен ван Беркел принадлежит к поколению голландских “детей лейтенанта Шмидта” — наследников славы Рема Колхаса. В 1980-х харизматичный Колхас взорвал архитектур-

Бен ван Беркел родился в 1957 году в Утрехте. Учился в Академии Ритвельда в Амстердаме и Архитектурной ассоциации в Лондоне (окончил в 1987 м). В 1988-м вместе с женой Каролиной Бос открыл бюро Van Berkel & Bos Architectuurbureau (в 1998 году переименовано в UNStudio). Преподавал в Гарварде, Принстоне и Колумбийском университете. ный мир своими парадоксальными книгами и многозначными проектами. Публика решила: любой голландец если и не Koolhaas, то все равно cool. За ними авансом закрепилась репутация новаторов, которую каждый представитель талантливой молодежи подтверждал уже сам. У человека, сидящего передо мной в кабинете с разноцветными стенами (одна оранжевая, две стальные), это получилось. Он учился в Амстердаме, в Академии Ритвельда, потом в Лондоне — в Архитектурной ассоциации. Учила его, ни много ни мало, Заха Хадид. Вернувшись домой, ван Беркел быстро начал строить (раньше, между прочим, чем его знаменитая педагогиня). Критики впервые заговорили о нем в 1998-м, после жилого дома “Мёбиус”, построенного в виде ленты Мёбиуса. Все помещения, от кабинетов до спален, там распластаны по бетонной “петле”, чтобы дать людям свободу перемещения и открыть все комнаты природе вокруг. В 2006-м случился музей Mercedes-Benz в Штутгарте — эффектный гибрид райтовского музея Гуггенхайма в Нью-Йорке и многоэтажного гаража. ТеАРХИauthor/Интервью с Беном ван Беркелом

АРХИ author перь тень Колхаса, на которого ван Беркел, кстати, внешне очень похож, над ним не витает.

На традиционный вопрос о том, как начинался его творческий путь, ван Беркел отвечает со смехом:

— Я учился на дизайнера интерьеров и прожужжал педагогам уши архитектурой — она меня интересовала с детства, когда мы с отцом гуляли по стройплощадкам. Наконец они сказали: “Бен, ты ни о чем, кроме архитектуры, думать не можешь. Почему бы тебе просто не стать архитектором?” Я не решался — мне казалось, что учиться долго, а надо же на что-то жить. В конце концов я все-таки поехал в Лондон, наивно полагая, что интерьерный опыт мне поможет. Но профессора в АА мне велели забыть все, что я знал, и начать сначала. Я не зря опасался — учиться пришлось долго. Пять лет!

Насколько полезным оказалось обучение? Ван Беркел колеблется: — Конечно, это было интересно. Но потом я год работал в бюро Сантьяго Калатравы в Швейцарии. Это был фантастический опыт. В бюро были и архитекторы, и инженеры. И он им не разрешал общаться между собой — только через него. Потому что только он держал в голове весь проект, контролировал, чего хочет. Мы с ним были в хороших отношениях, обедали вместе, рассуждали об архитектуре и обо всем на свете. И знаете, за год у него я узнал о профессии больше, чем за пять лет в АА. “Диктаторский” тип бюро, который описывает Беркел, не похож на его UNStudio. Тут царит, что называется, “командный подход”: сотрудники молодые, жизнерадостные и в свободное время валяются на втором этаже мастерской на диване Circle, который спроектировал их начальник. Может быть, демократизма и мягкости придает то, что ван Беркел руководит бюро не один, а с женой, Каролиной Бос? — Каролина не архитектор, а писатель, — поясняет Бен. — И это хорошо. Архитекторы часто не знают, чего хотят. Каролина заставляет нас четко формулировать поже-

АРХИtime/2014

Фасад магазина Galleria в Сеуле отделан 4330 стеклянными дисками. Днем они кажутся перламутровой чешуей. Ночью превращаются в постоянно меняющие цвет плазменные экраны. Ван Беркел обновил интерьеры магазина и создал этот новый фасад в 2004 году

АРХИauthor/Интервью с Беном ван Беркелом

АРХИ author лания к самим себе. У нас директор — не дирижер, который “над” оркестром. Мы ходим между рядами “оркестрантов”.

А как семейный подряд отражается на личной жизни? — Весь секрет в том, чтобы четко распоряжаться временем. За этим нужно следить, когда на тебя работают семьдесят пять человек — это большая ответственность. Куда бы я ни ездил по делам, я всегда провожу в офисе минимум три дня в неделю. Но я никогда не прихожу на работу рано: лучше обед пропущу и вечером задержусь, но утром спокойно посижу за кофе и схожу в спортзал. И мы с женой никогда не забываем об отдыхе. У нас есть дом на Канарах, мы там бываем четыре-пять раз в году, с дочкой — ей пятнадцать лет. И я каждую зиму езжу в Венецию — хожу по городу, изучаю. Всегда нахожу что-то, чего раньше не видел. Складывается ощущение, что ван Беркел относится к архитектуре весьма расслабленно, вроде как к хобби — приятному времяпрепровождению между утренним кофе и поездкой в отпуск. Но на самом деле этот милый, улыбчивый человек в своем отношении к профессии предельно серьезен. Он автор теории о “моделях проектирования” — принципах дизайна, алгоритмах, по которым формируется здание. “Вроде концепт-кара”, — говорит он. Это могут быть законы трехмерной геометрии (как у дома “Мёбиус”), или ход “от жесткого к гибкому”, или пространственный “веер”. Все модели описаны в его с Каролиной книге Design Models. Каждая “модель” включает всю информацию о проекте — от особенностей участка до вкусов заказчика, от материалов до инженерии. Главное — выбрать оптимальную схему проектирования. Архитекторы UNStudio работают с хитроумными компьютерными программами, которые на всех стадиях проекта автоматически учитывают вносимые в него изменения.

Звучит сложно, но процесс упрощает. И модернизирует: — Архитекторы сегодня стараются переплюнуть друг друга в вычурности форм и компьютер используют для рисования, — в голосе Беркела звучит ирония. — Но об-

АРХИtime/2014

Фасад музея Mercedes-Benz в немецком Штутгарте. Построенное в 2006 году здание музея до сих пор остается самой известной постройкой Бена ван Беркела. Оно принесло архитектору мгновенную славу

АРХИauthor/Интервью с Беном ван Беркелом

АРХИ author лик здания не имеет значения. Важно, как сочетаются его функциональные компоненты. Чтобы это рассчитать, сегодня и правда нужен компьютер — факторов слишком много. И только если все они учтены, здание получится и понравится людям. Они будут к нему возвращаться. Словно книгу перечитывать.

Какие же “книги” любит сам архитектор, есть ли у него особенно любимый проект? Он улыбается: — Меня клиенты спрашивают: “Почему ты, Бен, не сделаешь студию в одном из своих объектов? Эффектно было бы!” Но я не могу жить прошлым и не хочу постоянно быть окруженным своей работой. У меня и дом абсолютно не дизайнерский — я живу на старой ферме. Так что мои лучшие проекты — тот, что я делаю сейчас, и будущий. Надо все время двигаться вперед. Вот почему у него офис в безличном месте: нейтральная обстановка нужна, чтобы видеть себя со стороны и в перспективе. Это редкость, архитекторы часто строят офисывизитки. Но подтверждает тезис, что в архитектуре главное не форма, а содержание. И ключ к тому, чтобы сделать ее современной, — новизна мышления, главный инструмент работы ван Беркела. Отличный инструмент, кстати говоря. Потому что, в отличие от компьютерной программы или художественного стиля, человеческая мысль устареть не может.

Беседовала Евгения Микулина

АРХИtime/2014

Проект кампуса Университета дизайна и технологий в Сингапуре создан в 2010 году. Комплекс площадью 213 000 м2 в данный момент строится и должен быть готов к 2014 году

АРХИauthor/Интервью с Беном ван Беркелом

АРХИ chronicle

ГОТИЧЕСКАЯ АРХИТЕКТУРА Г

отикой называют исторический художественный стиль, господствовавший в западноевропейскомискусстве в XIII-XV вв. Готами древние римляне называли варварские племена, вторгавшиеся с севера в пределы империи в III-V вв. Термин появился в эпоху Итальянского Возрождения как насмешливое прозвание «варварской», примитивной, уходящей в прошлое средневековой культуры, в действительности же готический стиль не имел ничего общего с готами и представлял собой закономерное развитие и видоизменение принципов романского искусства. Долгое время «готическим» именовали вообще все средневековое искусство и только к концу XIXв. — его поздний период, отличавшийся яркостью оригинального художественного стиля. Раннее средневековье VI-XIIвв. принято называть романикой, или искусством романского периода. Готика — венец средневековья, это яркие краски, позолота, сияние витражей, экспрессия, взлетающие в небо колючие иглы шпилей, симфония света, камня и стекла. Основным стимулом формирования искусства готики стало уникальное соединение христианского мировоззрения, традиций античной культуры, прежде всего архитектуры Рима, латинской письменности, книжной миниатюры, романо-кельтских художественных ремесел. Средоточием духовной жизни стал городской собор. Дополнительным импульсом развития архитектуры явилась необходимость собрать в одном месте на воскресную мессу все население растущего города. Важно

и то, что новый стиль быстрее развивался там, где укреплялась духовная и светская, королевская власть, концентрировались материальные средства в руках могущественных заказчиков. Поэтому закономерно, что начало истории готического стиля документально зафиксировано в провинции Иль-де-Франс, маленьком «островке» на севере Франции с центром в Париже. В 1136-1140гг. под руководством аббата Сугера были возведены два пролета главного нефа церкви аббатства Сен-Дени к северу

АРХИtime/2014

от Парижа. Одновременно новую конструкцию свода применяют в соборе г. Дарема в Англии. Строительство аббатства Сен-Дени в XIIIв. продолжал Пьер де Монтрёй. Амбулаторий, неф и трансепт церкви Сен-Дени представляют собой ранний памятник архитектуры готического стиля. Парадоксальной особенностью готического стиля является то, что поводом его возникновения послужили технические достижения — рациональное совершенствование строительной конАРХИchronicle/Готическая архитектура

АРХИ chronicle струкции. На Востоке, в Византии, где впервые сложился тип христианского храма, более устойчивой формой оказались центрические, крестово-купольные постройки. На Западе со временем преобладающими стали удлиненные базилики с планом в форме латинского креста. Строители стали применять крестовые своды, получаемые пересечением двух полуцилиндров под прямым углом. Такая конструкция более совершенна, она переносит тяжесть перекрытия со всей

плоскости стены на угловые опоры. Но вес каменных сводов был слишком велик: в отдельных случаях их толщина доходила до двух метров. Это создало сильный боковой распор. Большое пространство перекрыть таким способом невозможно. В поисках облегчения свода строители стали усиливать каркасные арки, образующиеся на пересечениях крестовых сводов, а заполнение делать более тонким. Каркасные арки называли нервюрами. Нервюры связывали между собой опоры квадратных в плане пролетов нефа. Постепенно сложилась так называемая связанная система: на каждый квадрат широкого главного нефа приходилось по два меньших, боковых. Эта система обеспечивала большую прочность и особый ритм внутреннего пространства храма, расчленяемого чередующимся шагом центральных и боковых столбов и аркад. Облегчение стен, перенос тяжести сводов на внутренние опоры привели к по-

АРХИtime/2014

явлению переходного романо-готического стиля. Но вместе с новой конструкцией появились и сложности. Каркас нервюрного свода состоял из двух диагонально пересекающихся арок и четырех боковых — «щековых». При традиционной полуциркульной форме щековые арки оказывались значительно ниже диагональных, из-за чего приходилось выкладывать из камня сложные распалубки. Согласовать высоту арок между собой проще всего было, придав им заостренную, стрельчатую форму. Тогда же строители обнаружили, что чем выше и заостреннее арка, тем меньше она создает боковой распор на стены и опоры. Высокие стрельчатые арки, ребристые своды и каркасная система позволяли перекрывать огромные пространства, бесконечно увеличивать высоту кафедральных соборов, собирать под его сводами множество людей. Усиливающийся боковой распор при увеличении высоты здания удавалось компенсировать системой наружных опорных столбов — контрфорсов, связанных с пятами сводов наклонными арками, получившими название аркбутанов. В композиции готических соборов контрфорсы отодвигаются от стены, выстраиваются рядами, в том числе и на кровле более низких боковых нефов, а мощно перекинутые аркбутаны, используя разную высоту центрального и боковых нефов, создают оригинальную ажурную, но необычайно прочную конструкцию, напоминающую издали фантастический лес. Для большей надежности контрфорсы нагружались башенками — пинаклями; казавшиеся изысканными украшениями, они на самом деле своим весом «придавливали» контрфорсы к земле. Для французской готики канонической стала конструкция каркасного свода, состоящая из двух полуциркульных диагональных арок — они назывались «ожива», и четырех стрельчатых «щековых» арок. Заслуга готики состоит в создании целостной конструктивной системы. Освобождение стен от нагрузки позволяло прорезать их огромными окнами, что стимулировало искусство витража. Интерьер храма становился высоким и светлым. Рождение готического стиля — пример художественного преображения утилитарности, конструкции в композицию. Он иллюстрирует главную закономерность процесса формообразования в искусстве. Формы архитектуры стали выражать не прочность и устойчивость, а христианскую идею устремленности ввысь, к небу — содержание, противоположное функциональному смыслу строительной конструкции. Готические строители — архитекторы, аппараторы и «вольные каменщики» странствующих арАРХИchronicle/Готическая архитектура

АРХИ chronicle

телей соревновались в том, кто выше поднимет своды собора — символ свободы и независимости средневекового города. Одной из главных особенностей готического стиля стала дематериализация формы. Физические свойства материала больше не определяли характер зрительного образа. «Зрительный вес» камня не соответствовал физическому. Тяжелый и твердый, он превращался в легчайшее кружево резьбы. Архитектура готического собора символ бесконечности. Его художественный образ, вопреки обыденным представлениям, выражает не математический расчет и рациональную конструкцию, а иррациональную, мистическую тягу души к неведомому, загадочному. И эта дерзкая мечта реально, ощутимо воплощена в материальной, осязаемой форме! Нервюры становились декоративной игрой узоров свода, из камня выкладывались якобы конструктивные элементы, не несущие физической нагрузки, в точках пересечения нервюр наподобие фантастических каменных цветов распускались крестоцветы, башенки — фиалы появлялись в самых неожиданных местах. В готике, как позднее в стиле барокко, «преодоление тяжести тела и души» стало главной художественной заботой. Отсюда вертикаль как доминанта архитектурной композиции. Готический собор только вырастает из земли, но живет в небе. Более того, из замкнутой тектонической архитектура храма превращается в пластическую и пространственную композицию. Готическая архитектура не столько организация объемов, сколько одухотворение пространства — внутреннего и внешнего. Можно даже сказать, что готический стиль не оформляет пространство, а превращает все вокруг себя: отдельные формы, земную твердь и даже небо в образно-значительное целое. Понятно, что решение столь грандиозной задачи не под силу одному поколению. Соборы строились столетиями, на возведение их тратились огромные средства, время, силы и жизнь тысяч людей. Собор Парижской Богоматери заложен в 1163г., строился более двухсот лет и достраивался до конца XIVв. Самый большой из всех соборов находится в Реймсе, его длина 150м, высота башен 80м. Собор возводили с 1211г. до начала XIVв. Миланский собор строился до XIX столетия. Многие соборы так

и остались незаконченными: они не имеют шпиля, а башни западного фасада часто разновысокие, так как достраивались в разное время и в разных стилях. Именно таковы башни одного из ранних

АРХИtime/2014

АРХИchronicle/Готическая архитектура

АРХИ chronicle

соборов Нотр-Дам де Амьен в г. Амьене (длина собора 145м, высота нефа 37,95м). К ранним готическим соборам относятся собор Нотр-Дам в Лане, Нотр-Дам в Шартре, базилика Нотр-Дам в г. Клермон-Ферран, собор Нотр-Дам в г. Сенлис, Нотр-Дам в Страсбурге. Крипты и нефы многих соборов возводились в романский период, а своды и башни завершались в готический.

АРХИtime/2014

Подлинной жемчужиной французской готики является Королевская Святая капелла Сен-Шапель в Париже. Она возведена Пьером де Монтрёй в 1239-1248гг. для короля Людовика IX Святого и знаменита сохранившимися витражами. Помимо многоцветных витражей, своды «нижней церкви» по синему фону расписаны золотыми лилиями Бурбонов. Красные и синие колонны несут вызолоченные лиственные капители. Нервюры также вызолочены, а розетки трифолии украшены кабошонами из разноцветного стекла, имитирующими драгоценные камни. Подобно тому, как в античности коринфской капителью были уничтожены последние следы тектоничности ордера, так и готическая капитель, украшенная натуралистически трактованными листьями, стала выражать не функцию опоры, а пластику «живой» растущей формы. Новая конструкция окончательно освободила стену от нагрузки, и она превратилась в одно большое окно. Но не только цветные стекла, а и переплеты «горбыли», и свинцовые перемычки «паечных» витражей имели принципиальное значение — своими узорами они окончательно снимали ощущение плоскости стены. Итогом этих важных нововведений стал разительный контраст симметрии, тектоничности плоскости главного фасада и иного по характеру внутреннего пространства храма. Этот контраст производит поистине ошеломляющее впечатление. Ряды уносящихся ввысь пучков колонн, разноцветные лучи света из окон не дают возможности сориентироваться, понять логику конструкции, осознать масштабы. Человеку, находящемуся в храме, должно казаться, что почва уходит у него из-под ног, пространство действительно непознаваемо, а сам он летит в бесконечные миры. Постоянно меняющееся состояние неба снаружи, мгновенно, через лучи света, струящиеся внутрь, создавало мистическое ощущение, что неф — «корабль» действительно плывет. Зрелый стиль французской Готики XIIIв., времени правления Людовика IX Святого, иногда называют «стилем Людовика IX», или «высокой Готикой Иль-де-Франс».

В северных странах из-за недостатка строительного камня получает развитие своеобразный стиль «кирпичной готики» небольших, даже миниатюрных храмов. Уникальный памятник «кирпичной готики» есть и на юге Франции, в г.Альби собор Сен-Сесиль (1282-1390). Он представляет собой редкий пример готического храма зального типа. Кирпич не позволил использовать аркады и украшения, органичные в технике резьбы по камню. Собор выАРХИchronicle/Готическая архитектура

АРХИ chronicle глядит прочно и аскетично, внутри большое зальное пространство (20м в ширину и 30м в высоту). Большие соборы строятся в Германии: в Бамберге, Эрфурте, Кёльне, Майнце, Майссене, Наумбурге, Нюрнберге. Две башни церкви Богоматери в Мюнхене были позднее увенчаны причудливыми барочными куполами. Собор в Ульме (1377-1890) представляет собой впечатляющую композицию: две башни на восточном фасаде и одна гигантская башня 161м высотой — на западном. Однобашенную композицию можно видеть в соборе Фрайбурга и в церкви Св. Магдалины в Будапеште. В Брюсселе в оригинальном стиле «брабантской готики» в 1449-1454 гг. над зданием Ратуши возведена ажурная башня 101 мвысотой. В Англии вслед за «ланцетовидным» и «декоративным» стилем складывается «перпендикулярный стиль» (1350-1539), в котором вырабатывается своеобразная композиция, включающая две небольшие башни западного фасада и одну огромную в центре, над средокрестием. Таковы соборы в Глазго, Солсбери, Кэнтербери, Оксфорде. Своеобразием отличаются соборы английской готики в Йорке, Глостере, Линкольне, Ковентри, Кембридже. Один из ранних образцов готического нервюрного свода в Англии можно видеть в соборе Вестминстера. Для итальянской готики характерна композиция западного фасада, вписывающегося в треугольник, и стоящая отдельно, обычно с южной стороны собора, колокольня кампанила. Грандиозный Миланский собор в столице Ломбардии демонстрирует именно такую композицию. Кроме того, он интересен наглядным применением принципа триангуляции — мистического способа пропорционирования плана и фасада. Собор построен в стиле пламенеющей готики из белого мрамора. Строительство начато в 1386 году, однако завершилось оно лишь в начале XIX века. Является одним из крупнейших соборов мира, вторым по вместимости готическим собором (после Севильского собора) и вторым по вместимости собором в Италии (после собора Св. Петра в Риме). Несмотря на своеобразие отдельных течений и региональных школ, готический стиль 1390—1430х гг. стал общеевропейским. Одной из важных особенностей готики является слияние архитектуры и скульптуры, создающее множественность таинственных пластических образов. Готический собор наполнен пластикой снаружи и внутри. В больших кафедральных соборах насчитывают до двух тысяч скульптурных изображений! Статуи, рельефы, ажурные орна-

АРХИtime/2014

менты снаружи и внутри собора ярко раскрашивались, глаза статуй инкрустировались свинцом. Следы раскраски сохранились в редких случаях. К ним тносились как к живым: фигурам святых поклонялись, а изображения адских сил и фантастических чудовищ наводили ужас. От этого возникали легенды об оживающих статуях, описанные позднее в эпоху Романтизма в популярных «готических романах». Средневековое искусство, в особенности готическое как его

наивысшее, классическое выражение проникнуто чувственностью, экспрессией и невероятной осязаемостью Мистерий. Впечатлительность, бурные переживания, страстное желание встречи с чудом приводили к созданию художественных форм, отвечающих готическому стилю. Особая роль в этом принадлежала цвету. Вопреки расхожим представлениям о «мрачном средневековье», готика ярка и красочна. Полихромная роспись стен и скульптур, цветные стекла витражей в интерьерах кафедральных соборов дополнялись пестрыми шпалерами, развешанными в аркадах нефов, живыми цветами, блеском золота церковной утвари, сиянием свечей и яркой одеждой заполнявших собор горожан. Часто говорят о том, что «цвет Готики фиоАРХИchronicle/Готическая архитектура

АРХИ chronicle

АРХИtime/2014

летовый». Это цвет молитвы и мистических устремлений души — соединение красного цвета крови и синевы неба. В средневековых витражах действительно преобладают красные, синие и фиолетовые краски. По яркости, экспрессивности и парадоксальности готику можно сопоставить только с барокко. Возникнув однажды в архитектуре из практической потребности разрешения конструктивной (нехудожественной) задачи облегчения сводов, в кратчайшее время, когда были достигнуты пределы легкости строительной конструкции, этот стиль вышел за границы рациональности — в высоты духа. Готика превратилась в мистический, иррациональный стиль художественного символизма. Но, потеряв конструктивную основу, готический стиль постепенно исчерпал свои возможности. Кризис «пламенеющей» и «интернациональной готики», стилистических течений, казавшихся, во всяком случае для Италии в XVв., архаичными, стимулировал поиск новых идей и формообразующих принципов. Так Готика подготовила Ренессанс. Однако на этом история готического стиля не закончилась. Уже в первой трети XVIв. в искусстве Италии наблюдался возврат к готическим формам. В середине XVIIIв. возник стиль Неоготики в Англии, несколько позднее во Франции; в начале XIXв., в русле движения «национального романтизма» — в Германии. В 1830-1850х гг. неоготический стиль сформировался в России. Неоготика стала одним из стилистических течений искусства периода Модерна рубежа XIX-XXвв. Традиционный стиль английского «готического дома» в Англии и США называли «survival» (англ, «выживание»), стиль Неоготики «revival» (англ, «возобновление»). Названия больших исторических стилей имеют долгую жизнь, в течение которой их содержание расширяется настолько, что выходит за границы начального значения термина. Это относится к таким понятиям, как Классицизм, Романтизм, Барокко; справедливо и в отношении Готики. Помимо конкретно исторического значения, слово «готика» со временем стали использовать в качестве эпитета.

АРХИchronicle/Готическая архитектура

АРХИ project

ОТЕЛЬ- ТРАНС

ФОР

МЕР

Архитекторы гонконгской студии OVA studio представили проект нового отеля Hive-Inn, состоящего из железных грузовых контейнеров, которые можно перемещать в хаотичном порядке, а саму гостиницу перевозить с места на место. По задумке авторов, гостиничные номера будут расположены внутри контейнеров. Комфортабельные сьюты ничем не станут отличаться от классических гостиничных номеров. В них предусмотрены все привычные удобства для гостей.

АРХИtime/2014

АРХИproject/Отель-трансформер

АРХИ chronicle

Как именно будут оформлены интерьеры, окончательно не решено, но дизайнеры в качестве шуточной модели нарисовали 3D-картинку номера в стиле знаменитого бренда Ferrari.

Также не забыли и о монотонных фасадах контейнеров. Чтобы внешне “развеселить” железные коробки, а заодно с пользой использовать площадь, авторы проекта предложили размещать прямо на фасадах наружную рекламу известных марок.

АРХИtime/2014

Об экологичности в бюро OVA также побеспокоились: контейнеры планируется изготовлять из перерабатываемых материалов. Первый в мире отель-трансформер в скором времени планируется построить в Гонконге.

АРХИproject/Отель-трансформер

АРХИ time

СОДЕРЖАНИЕ:

2–5

Конструктивный гуманизм

news

6–7

5 отправных точек современной архитектуры

craft

8–15

Интервью с Беном ван Беркелом

16–27

Готическая архитектура

28–31

Отель - трансформер

АРХИtime/2014

author

chronicle

project