С. В. ТЮРИН ИЗБРАННОЕ ВОБРАННОЕ БРАННОЕ
Издание второе С.-Петербург. 2011
ИЗБРАННОЕ 1. ЛАПКА ПЕЧЕРЕШИЯ Лапка печерешия Лапка печерешия Лапка рехо-рехо-рехо-рехо-рехо-решия 2. НАСЕКОМОЕ Насекалось насекомое Насекологом искомое Насеклось и продырявилось И на оный свет отправилось 3. ЗАВТРОКЪ ПРЕСЛОВУЩАГО СТРУФОКАМИЛА Аще убо А молчатъ, П не возвещаютъ. Изыдоша струфионъ, Аки материца, И оттамо ложесна; Се оноговица. Сей убивецъ разбоденъ, — 2 —
ИЗБРАННОЕ. ВОБРАННОЕ. БРАННОЕ
Сетьно рукопуты. Иже изорче ужо, Дланью попирая, Пожирающыя днесь, Аки азъ глаголю. Не мотчавъ еси почилъ, Убо ю убойникъ. Елико глумовъ поне, Дабы усетити: Струфионъ исшедъ вовне, Сиречь погласиху. Инда азъ вельми издохъ, Токмо убояшась... Вскую? Ныне не леть есть. Посему — ядите! Опосля сие чело Чрезъ антихристъ оный, Юже лягу поплевахъ, Абие — поразну. Книжица сия, веси, Бяху вечновати, Возгоняти путевождь, И пшевати дверницъ. Вкупе чермныя киры Любодейцу жаждай, Разверзися чрево мя, Колико елений, И пияйте — какъ-то бишь? Четьи струфионьи! — 3 —
С. В. ТЮРИН
4. СВОЛОЧЬ Ты придёшь, засмеёшься Заставишь взлететь Ты откроешь мне то Что всех истин дороже Я увижу, как солнце Течёт из щелей И играет лучами Ласкаясь на коже Ты вдохнёшь в меня сердце Ты не сможешь укрыть Этот свет, что из глаз твоих Хочет прорваться Мы не будем мечтать И не будем любить Мы замрём... а потом Мы начнём целоваться 5. ТАК СОВЕРШАЮТ ОТКРЫТИЯ Интересно, что будет глубже? Глубже Глубже Глубже Глуп же Я! — 4 —
ИЗБРАННОЕ. ВОБРАННОЕ. БРАННОЕ
6. ХМЕЛЬНОЙ СКИТАЛЕЦ Шел я дорогой своею нетрезвою Не разбирая пути Узкой тропою над грозною бездною Тщетно пытаясь дойти Шел я, и думалось мне, одинокому Вот я иду и иду По направленью к обрыву глубокому Глядь — и на дно упаду Шел я, надеясь на самое худшее Скорбен, уныл и согбен Господа Бога творенье заблудшее Рано познавшее тлен Шел я, ступая по острому лезвию С гордым смиреньем в груди Шел я дорогой своею нетрезвою Не разбирая пути 7. ЯИЧКО Прилетела птичка Принесла яичко Яичко не простое Двойное золотое — 5 —
С. В. ТЮРИН
8. ДРУЖЕСКОЕ — Товарищ, верь, уже недолго Осталось нам с тобою жить! — Уйди! Тебе я не товарищ Я не хочу с тобой дружить 9. РЫБАРЬ ПЕЧАЛЬНОГО ОБРАЗА Все в порядке И порядок во всем Сплю украдкой Закусив карасем Все в упадке И прокисла уха Сплюнь украдкой Если закусь плоха
— 6 —
ИЗБРАННОЕ. ВОБРАННОЕ. БРАННОЕ
ВОБРАННОЕ 1. ИЗ ПУШКИНА Я помню чудное мгновенье И неземное притяженье Которым нас с тобой свело В тот день, когда смертям назло В мои объятья ты упала И невербально указала Мне на любовь свою. Тот миг Недолго длился. Вдруг возник Внезапный отблеск тени дальней Сокрыв любви литую гроздь Меж молотом и наковальней Лежим мы, аки ржавый гвоздь За наш поступок аморальный — 7 —
С. В. ТЮРИН
2. ПЧЕЛОВЕК Беспечный пчеловод Неспешный и печальный Задумчиво глядит И глаз его блестит Тоской То горный наш народ Такой возвышенный Такой сакраментальный На пчел и на зверей и птиц Глядит Но я спрошу: на кой? 3. ОДА ПРИГОВУ Ай Пушкин, ай да сукин сын Державин, впрочем, тот же сын Куда ни глянь, ни плюнь куда Поэты суки хоть куда Вот то ли дело нувеллисты: Добропорядочны на вид Как на подбор умны, речисты И каждый третий плодовит Поэт совсем иное дело Не пишет, сука, целый год А если пишет, то не дело И вряд ли кто его поймет — 8 —
ИЗБРАННОЕ. ВОБРАННОЕ. БРАННОЕ
Но исключенье есть из правил Поэты самых честных правил Склоняют голову пред ним Вот Пригов. Познакомьтесь с ним Слагает в день по три стиха И все по делу 4. ИЗ ЕСЕНИНА Косы зеленые русской березы! Мы не увидимся вновь! Я позабуду и вешние грозы, И удалую любовь... Мне ль не увидеть твоих поселений, Милая матушка Русь, Мне ли не стать пред тобой на колени, Я ль никогда не вернусь?! Но бубенцы в полусонной дороге Ласковой песней звенят; Шаг у лошадки размеренно-строгий, Звезды молчанье хранят; Пьяный ямщик тихо дремлет на дрожках, Кутаясь в ветхий тулуп; Зуб у меня от пурги за окошком Не попадает на зуб. — 9 —
С. В. ТЮРИН
5. ЧЕГО РАДИ Я не знаю, чего ради Я родился в Ленинграде Вот родился бы в Москве — Был бы я концепталист
6. ДЕТСКОЕ ВОСПОМИНАНИЕ Д. А. ПРИГОВА Мы низкое часто с высоким мешаем Я помню вот в детстве сидел на горшке И тягой к поэзии обуреваем Слагал между делом стишок на стишке И какал
7. ЛЮБИМОЙ Зачем я тебе такой Да и ты мне на кой Давай лучше распрощаемся А то ведь ничего хорошего, только взаимно истощаемся
— 10 —
ИЗБРАННОЕ. ВОБРАННОЕ. БРАННОЕ
8. НЕКРАСОВ Некрасов-некрофил Добролюбова любил — Да отчего же тогда некрофил? — Да оттого, что Добролюбов к тому времени уже в бозе почил 9. ЖЕНСКИЙ УДЕЛ Никого мы не ждали Они сами пришли Они нас убеждали Мы пассивно сидели А потом все лежали Даже малость визжали А пришло время — положили нас в одну палату и мы все вместе рожали Рождаемость тем самым в стране повышали
— 11 —
С. В. ТЮРИН
БРАННОЕ 1. ДЕТСКОЕ ВОСПОМИНАНИЕ Когда ходил я в детский сад Я скромный был парнишка В тот час, когда все дети спят Дрочил я свой хуишко 2. ГОРЧИЦА Звери и птицы Съели горчицу Ну и чего тут такого И хрен с ней, с горчицей 3. НА ИЗЛЕЧЕНИИ Я бы спал Но плохо спится Я бы спился — Так ведь спиться Не дают, едрена мать! Так что буду лучше спать — 12 —
ИЗБРАННОЕ. ВОБРАННОЕ. БРАННОЕ
4. КРОКОДИЛЫ И БАБУСЯ Жили-были крокодилы Невозможные мудилы Один серый, другой белый Злые крокодилы А вот бедная бабуся Заимела дома гуся Крокодилы то прознали И к бабусе прибежали Учинили тут такое Съели гуся на жаркое Стали бабки домогаться Нецензурно матюгаться Отвечает им бабуся: «Я так сразу не ебуся Погодите малость, братцы Коль желаете ебаться Приходите с утреца Ламца дрица ца ца ца Приносите угощенье Всяко-разное печенье» Крокодилы на то усмехнулись Проглотили бабусю и даже не поперхнулись — 13 —
С. В. ТЮРИН
5. БЕС И ЛОСИХА Шла я лесом вслед за бесом, Тот привел меня к себе, Приютил в своей бесовской Захудаленькой избе. Говорит: “Чего-де надо?” — “Я отбилася от стада, Путь обратный не найти”. — “Ах ты, мать твою ети! Отвечает чертов бес. — А зачем пошла ты в лес, За поганками, небось?” — “Виноват в том чудный лось, Так меня приворожил, Без него мне свет не мил. Я за ним — а он исчез. Вдруг смотрю — навстречу бес. Вот и встретились мы так”. — “Ах ты, так твою растак! Я и есть тот самый лось”. Вот так-то все наше счастие-то и срослось. 6. НЕДОПИСАННОЕ БЛАГОДАРЯ ПОРЫВУ РЕФЛЕКСИИ Я жил, любовь к тебе храня (Какая, Господи, херня) — 14 —
ИЗБРАННОЕ. ВОБРАННОЕ. БРАННОЕ
7. ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ СЛОВАРЯ ДАЛЯ Ер и ять Хер и блядь 8. ДЕТСКОЕ ВОСПОМИНАНИЕ В далеком детстве я не ведал Предназначения уда Не видев голых никогда Не помышлял, что есть пизда 9. СТАНСЫ Я помню время: был я мал Мечтал я о постели Но годы пролетели — И я забыл, о чем мечтал Так все мы: сладкие мечтанья Предшествуя отроческим годам Готовят нас к волнительным пиздам Но пробил час — И нежные лобзанья Уж не взволнуют нашу кровь И хуй уж не восстанет вновь — 15 —
С. В. ТЮРИН ОТ РЕДАКЦИИ
Оглядывая взыскательным оком поэтическое наследие здравствующего и поныне Сергея Валентиновича Тюрина, сталкиваешься с непростительной на первый взгляд разнородностью и неравноценностью стихотворений, написанных за, казалось бы, не такой уж большой отрезок времени. Все это можно было бы объяснить закономерным стремлением к эклектичности и полифонии, свойственным литературе конца века, однако дело не только в этом. Дитя эпохи, С. В. Тюрин вобрал в себя многое из поэзии прошлого, настоящего и, можно сказать, будущего, не потеряв при этом собственного лица, оставаясь самобытнейшим автором конца XX века. В его стихах, как в зеркале, отразились Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Маяковский, Блок, Есенин, подверглись переосмыслению современники — Пригов, Рубинштейн, Уфлянд и многие другие, чьи имена, возможно, не так широко известны. Когда назрела потребность издать все самое лучшее из написанного С. В. Тюриным отдельной книгой, редакция, перечитав сборники, оказалась перед проблемой: все написанное-то полнейшая фигня, в том смысле, что и отобрать-то нечего: все или слишком мрачно или же излишне сыропно; печатать же такие произведения в нашу сложную эпоху, когда простому человеку и без того невмоготу, — преступление. Посему автора попросили выбрать из своего наследия 10–20 наиболее веселых стихов и написать сверх того еще 10–20, которые доказали бы миру, что автор действительно вобрал в себя все лучшее из предшествующей русской поэзии, призванной дарить народу покой и негу. Автор с радостью выполнил наше пожелание и представил на наш суд два цикла — Избранное и Вобранное. Первый цикл включил в себя лучшее из написанного за 1986-1997 гг. Что же касается второго цикла, то это стихи 1997–1998 гг. Тут следует оговориться, что часть новых текстов вызвала резкое осуждение редакции, с ужасом обнаружившей в них некие не вполне приличные слова и выражения. Автор, впрочем, заявил, что впечатление это в корне ошибочно, и настоял на сохранении целостности всех стихотворений, мотивируя это тем, что именно в таком виде они были надиктованы ему свыше и что-то менять в них было бы неверным шагом. Несколько удивленные подобной настойчивостью, мы вынуждены были пойти автору навстречу, хотя в последний момент наиболее крепкие выражения были заменены более благозвучными эвфемизмами, что, как нам кажется, пойдет только на пользу — как читателю, так и поэту.
— 16 —