Леонид Школьник, Иерусалим
Лев Авенайс: «Вновь открываю мир...»
11 октября одному из ветеранов израильской русскоязычной прессы Льву Авенайсу – 65. Он родился в селе Кошки, Куйбышевской (ныне Самарской) области. С 1947 по 1991 годы жил в Риге. Окончил Рижский политехнический институт по специальности «механизация и автоматизация технологических процессов». Воинскую службу проходил в Ансамбле песни и пляски Прибалтийского военного округа. В 1971-89 гг. работал в большом конструкторском бюро, где прошел путь от инженера-конструктора до заведующего отделом. В 1989-91 гг. был вице-президентом совместного советско-американского предприятия. Параллельно занимался литературной деятельностью. Опубликовал более 400 юмористических рассказов, написал две пьесы, отмеченные призами на республиканских конкурсах. Готовил сценарии для КВН. Автор более 600 текстов песен, некоторые из которых стали победителями республиканских конкурсов и исполнялись известными советскими певцами. Сотрудничал со многими поп-коллективами, был лауреатом премии им. Ильфа и Петрова. Репатриировался Лев в феврале 1991 г., во время войны в Персидском заливе. С марта того же года начал работать в зарождающейся русскоязычной прессе: сначала в газете «Эхо», с конца 1992 г. по 1996 г. – в «Новой газете», в 1994-96 гг. – редактор этого издания, в 1996-97 гг. – зам. главного редактора газеты «24 часа». В 1997-2000 гг. работал в газете «Русский израильтянин». В русскоязычной прессе приобрел известность в качестве ведущего авторских колонок. С 2000 г. – руководитель проектов в фирме коммуникативного консалтинга «Бен-Ор тикшорет». Параллельно сотрудничает с израильскими русскоязычными газетами «Луч» и «Мост», ведет блоги на нескольких новостных сайтах. Женат, имеет двоих сыновей и столько же внуков. Накануне «промежуточного» юбилея я попросил Льва ответить на несколько вопросов, и он любезно согласился побеседовать.
Лев, какое-то межвременье: уже не 60 и еще не 70. Как ты себя ощущаешь на этом перевале? Как дышится тебе после «арабской весны» и после еврейского нового года? Честно говоря, какой-то непонятный возраст. Пару недель назад во время путешествия по Германии впервые воспользовался скидкой на билеты для пожилых граждан. Льгота, увы, совсем меня не обрадовала. Когда мне было двадцать, мне тридцатилетние казались почти стариками. Через несколько месяцев я переживу моего отца, который скончался в 65-летнем возрасте. Он казался мне глубоким стариком. А я вот всѐ еще заглядываюсь на молодых женщин, хотя ответных взглядов, увы, почему-то не ловлю. Что касается «арабской весны», то я, как это ни цинично звучит, не заморачиваюсь. У них своя жизнь. Следую принципу: «Смиренно принимай то, чего ты не можешь изменить».
Каким был мальчик Лѐва в далекой Латвии? Или она для тебя никогда далекой не была? Латвия для меня всегда была родной, хотя по тамошней терминологии я – «оккупант», приехал в нее в полугодовалом возрасте. Я – рижанин до мозга костей. Вообще-то только здесь, в Израиле, я ощутил, что для большинcтва граждан СССР Латвия воспринималась почти как заграница. Мне же казалось, что весь Союз живет так же, как мы. Я по сей день отношу себя к «шестидесятникам», хотя во времена хрущевской «оттепели» мне было 12-18 лет. Уже в десятилетнем возрасте я прочитал от корки до корки альманах «Литературная Москва», где впервые появились стихи Цветаевой, были опубликованы многие удивительные произведения. Помню, этот толстый том сформировал мои литературные вкусы на долгие-долгие годы. Рига был моим городом. Особенно еврейская Рига. Когда я шел вечером по рижскому «Бродвею» - улице Ленина, почти все встречные ровесники были моими знакомыми. Но всѐ проходит… Когда я шесть лет назад приехал «к своим корням», я увидел город хоть и знакомый, но отнюдь «не до слѐз». Я понял, что город – это люди. А людей моего детства в Риге почти не осталось – они разбросаны по миру. А те, кто остался, уже не те. И не встречаю знакомых на улицах, как будто иду по Лондону или Парижу… Кстати, о всѐ той же «весне». Что ты о ней думаешь и сможет ли она внести нечто новое в наши нестройные ряды? Я убежден, что упомянутые тобой «нестройные ряды» – это благо для Израиля. Самое страшное, когда все маршируют стройными колоннами. Мы это видели и в Германии тридцатых, и в СССР. Именно поэтому, я не люблю военные парады. Кстати, когда все маршируют по мосту в ногу, мост может рухнуть. Меня огорчает не разномыслие, а нетерпимость большинства израильтян (и русскоязычных евреев во всем мире) к мнению инакомыслящих. С огорчением должен заметить, что это присутствует и на любимом мной ресурсе «Мы здесь». Увы, нетерпимость свойственна и левым, и правым, и светским, и религиозным. Причем, что интересно, эта нетерпимость присутствует только в анонимном или, по крайней мере, не в личном пространстве. Например, мои ближайшие друзья, в отличие от меня , «левака», придерживаются взглядов чуть-чуть правее рава Кахане, что не мешает нам быть надежными и верными друзьями. Когда знакомые люди, исповедующие противоположные взгляды, встречаются за одним столом, они ведут себя вполне дружелюбно. Зато в комментариях к моим текстам в Интернете меня награждают такими эпитетами, что, кажется, дай этим людям волю, они меня прилюдно повесят на центральной площади моего Реховота. Поэтому я и считаю, что люди разных взглядов должны чаще встречаться и общаться между собой. Теперь – об «арабской весне». Если глубоко уважаемая мной арабистка Ксения Светлова не может предсказать, во что всѐ это выльется, то куда мне, дилетанту, в это соваться? Смешно читать рассуждения «пикейных жилетов», основанные на предрассудках и предубеждениях. Предпочитаю оставить это дело профессионалам. Надеюсь, таковые в Израиле есть. Как ты думаешь, реальны ли угрозы иранского фюрера стереть Израиль с лица Земли? Вот здесь у меня есть абсолютно твердое мнение: нереальны. Я, в отличие от многих, считаю Ахмадинежада вполне вменяемым человеком, четко знающим, чего он хочет. Его угрозы Израилю носят чисто вербальный характер. Обратите внимание даже на «фигуру речи». Он никогда не говорит, что МЫ сотрем Израиль с лица Земли. Он говорит, «Израиль ДОЛЖЕН ИСЧЕЗНУТЬ с лица Земли». То есть, чуть ли не по воле божьей. Это чем-то напоминает известную «угрозу» Хрущева Америке: «Мы вас похороним». Иран опасен не Ахмадинежадом, а угрозой обретения ядерного оружия (чем они начали заниматься еще до прихода «фюрера» к власти). И это не угроза Израилю (потому что даже самый отвязный аятолла понимает, что атомная атака на Израиль является самоубийством для вполне процветающего Ирана). Иранское ядерное оружие опасно тем, что его создание приведет к краху Договора о нераспространении ядерного оружия, и вслед за Ираном его создадут египтяне, саудовцы, и не только они. Технологических препятствий к этому уже нет. Поэтому мир должен добиться остановки военной ядерной программы Ирана. Одному Израилю это не под силу. Я убежден в этом. Чем ты сейчас занят – как журналист, как публицист, как блоггер и как отец семейства? Во всех своих ипостасях «сею разумное, доброе, вечное» - в моем понимании, конечно, и, увы, не надеюсь дожить до времени, когда посев даст всходы. А главная моя радость и обретение новых смыслов жизни – это мой статус деда. Моим внучатамдвойняшкам Эйтану и Майе сейчас два с половиной года, и я вновь открываю окружающий мир вместе с ними. И, поверь, делаю немало открытий.
Редакция «МЗ» желает Льву Авенайсу: оставаясь левым, будь правым в любом споре. И еще – здоровья тебе, семейного благополучия и всех прочих земных благ.