Проект «В тридевятом царстве, в тридесятом государстве» Автор: Юлия Русских Сказка с описанием фабулы и выбранных предметов мебели для номера в отеле «В тридевятом царстве, в тридесятом государстве». Once upon a time или в некотором царстве, в некотором государстве по прозванию Туманный Альбион жил John, нет Jack, да, это уже совсем не важно. Только странная история с ним приключилась. Пил он крепко и баб русских любил, и в одно прекрасное утро, не особо проспавшись, очнулся он не знамо где. Не сказать, конечно, что в палатах белокаменных, но в просторной квартире, с множеством окон и света. Как входишь туда, оказываешься как будто бы в шкатулке лакированной, а над головой колокол висит, светит. Он от света этого тут и присел на лавки, да и лавки-то не простые были, а меховые, Azadeh Shladovsky выдумал – затейник. Смотрит на пол, а там как будто лучи из серцевины разливаются. Присмотрелся, двоиться перестало – фанера добротная – раскладка такая просто! Уф, пронесло. Идет, пошатываясь, глядь – медведь. Он, было, испугался - с перепою-то всякое привидеться может, расслабился потом – медведь не настоящий – керамический оказался. Такие нынче модно арт-объектами в народе называются. А в окошки, в окошки-то свет зимний струится как будто через сказочные узоры, как будто сам мороз расписал или рукодельница какая вышивала. Повернул направо – столовая – можно и поесть, и гостей пригласить, и разговоры разговаривать. Стол большой, как душа русская –Архполе постарались - Архитектурное поле то бишь. Хошь скатертью прикрой, хошь так лопай. Стулья, как бусины вокруг него рассыпались – Harry Bertoya еще 1952 году придумал.
А на консоли прямо клад стоит и манит разноцветьем своим и разновкусием. Желаете водочку – пожалуйста, господа хорошие, шампанского или вина заморского – милости просим. Видно, Марсель постарался, ковер сделал – не знает, как это имя у него в голове всплыло, как будто кто-то нашептывал ему все эти имена. Присел, отдохнул, опохмелился даже, идет дальше. Гостиная, living room по ихнему заморскому. Диван шерстяной так и манит присесть, кресла, как петрушки веселые и сверху сосульки только кругленькие, рассыпаются. А книг-то видимо-невидимо, читай – не перечитаешь. Оглянулся, а подушки на диване мягонькие – здорово ими пошвыряться, для чего ж они еще нужныто! Решил дальше идти, опять в шкатулку вернулся, не знает, где вход, где выход, насилу нашел – двери-то обманки, без ручек, облокотится и вкатился в спаленку, а она – как русская красавица, расписная в павлопосадском платке, лисьей шапке. Окна в ткани заморские закутаны как бы акварелью расписаны, а кровать-то, кровать лакирована – wonderful!. Глянул вверх, светильники, как купола у церквей, только керамические, а на стене карикатура. А. Биль-жо написана – на ней же прочитал. Прилег на покрывало лисье, размечтался, как приедет домой, на родину, как будет про русские диковинки рассказывать. Вдруг, его как будто током ударило и голос внутренний говорит: «Иди, говорит, дальше, смотри, что еще есть в квартире твоей». Подпрыгнул и пошел дальше. Хотел на конях поскакать, да, кони светильниками оказались, решил пешком - оно вернее будет. Заходит в комнату небольшую, а она прямо кумачом в душу запрыгивает и теплом разливается. Гири стоят – вспомнил, что еще в детстве гиревым спортом - исконно русской забавой, баловался. Пудовую, конечно, не поднял, малышами размял косточки. Побросал все на пол, лапти напоминающий, и в баньку – она как раз истоплена оказалась. Веник его сам отходил, насилу ноги унес. Но банька знатная была, долго еще вспоминал пар русский. Вдруг слышит голос: «Mr. Mcdonald, Вам срочная депеша. Вы приглашаетесь в качестве судьи на чемпионат мира по футболу! Вот те на, так это все сон оказался. Пора завязывать с пьянством, а то еще не такое приснится.